Рассказы А.П. Чехова. Список произведений. Краткая биография, жизнь и творчество
Розовый чулок
Аптекарша
Актерская гибель
Антрепренёр под диваном
Анюта
Без места
Беседа пьяного с трезвым чёртом
Блины
Брак через 10-15 лет
В аптеке
В вагоне
Вверх по лестнице
Ведьма
Визитные карточки
Восклицательный знак
Врачебные советы
Встреча весны
Глупый француз
Горе
Гость
Грешник из Толедо
Дачники
Два газетчика
Двадцать девятое июня
Делец
Егерь
Жених и папенька
Женское счастье
Жёны артистов
Жизнь в вопросах и восклицаниях
Заблудшие
Задачи сумасшедшего математика
За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь
Записка
За яблочки
Зелёная Коса
Зеркало
Из воспоминаний идеалиста
Индейский петух
Интеллигентное бревно
Исповедь, или Оля, Женя, Зоя
Клевета
Конкурс
Контрабас и флейта
Конь и трепетная лань
Корреспондент
Который из трёх?
Кухарка женится
Летающие острова
Мёртвое тело
Мои жёны
Мой юбилей
Моя беседа с Эдисоном
Мыслитель
На чужбине
Нервы
Не судьба!
Неудача
Нечто серьёзное
Ниночка
Новогодние великомученики
Ночь на кладбище
Ну, публика!
О бренности
Общее образование
Оратор
Отец семейства
Открытие
Панихида
Папаша
Первый дебют
Перед свадьбой
Переполох
Каштанка
Белолобый
Душечка
Мальчики
Хамелеон
Дома
Лошадиная фамилия
Налим
Не в духе
Репетитор
Беглец
Ванька
Гриша
Детвора
Толстый и тонкий
Пересолил
Злоумышленник
Смерть чиновника
Унтер Пришибеев
Беззащитное существо
Дочь Альбиона
Экзамен на чин
Злой мальчик
Радость
Канитель
Маска
Архиерей
Баран и барышня
Беззаконие
В ландо
Брожение умов
В овраге
В Париж!
Винт
Жалобная книга
Тоска
Размазня
Длинный язык
Дорогая собака
Забыл!!
Ионыч
Персона
Петров день
Писатель
Письмо к учёному соседу
По-американски
Пропащее дело
Психопаты
Роман с контрабасом
Руководство для желающих жениться
Рыбье дело
Ряженые
Салон де варьете
Самый большой город
Сапоги
«Свидание хотя и состоялось, но…»
Свистуны
Святая простота
Сельские эскулапы
Симулянты
Скверная история
Средство от запоя
Староста
Старость
Стена
Стража под стражей
Суд
Тапёр
Темпераменты
Тряпка
Тысяча одна страсть, или Страшная ночь
У телефона
Утопленник
Художество
Циник
Шампанское
Шило в мешке
Читать рассказы других авторов
Краткая биография Антона Павловича Чехова
Антон Павлович Чехов — крупнейший русский писатель, драматург, классик мировой литературы. Из написанных им порядка 900 произведений немалое количество вошло в сокровищницу не только русской литературы; спектакли по его пьесам до сих пор не сходят с театральных подмостков в разных уголках мира.
Антон Чехов появился на свет 29 января (17 января по ст. ст.) 1860 г. в Екатеринославской губернии, г. Таганрог. Его отец был купцом, и сыновья, в том числе Антон, помогали ему в лавке с малых лет. Кроме того, они ежедневно по утрам пели в церковном хоре, поэтому их детство было далеко не безоблачной и беззаботной порой.
После окончания местной греческой школы 8-летний Чехов становится учащимся гимназии, которая на то время в южной России была одним из старейших учебных заведений с богатыми традициями. Этот период биографии имел чрезвычайно большое значение для становления Антона Павловича Чехова как человека и писателя. Будучи гимназистом, Чехов полюбил чтение и театр, здесь сформировалось его мировоззрение. В стенах гимназии он впервые попробовал себя в литературе, начал писать короткие юмористические рассказы, зарисовки.
После ее окончания в 1879 г. А.П.Чехов поступил в Московский университет, на медицинский факультет. К этому же времени относится его дебют в журнале «Стрекоза», который в 1880 г. опубликовал рассказ первокурсника «Письмо к ученому соседу» и его же юмористическую зарисовку «Что чаще всего встречается в романах повестях и т.п.». Впоследствии Чехов продолжал творить в рамках малых литературных форм: его фельетоны, юморески, рассказы появлялись в юмористических изданиях «Будильник», «Зритель», «Осколки». Сочинения Чехов подписывал различными псевдонимами — Чехонте, Брат моего брата, Человек без селезенки и др.
В 1882 г. у Чехова был уже готов первый сборник рассказов, однако он так и не увидел свет (не исключено, что его не пропустила цензура), но уже спустя два года, в 1884 г., сборник рассказов «Сказки Мельпомены» был опубликован. Этот год оказался примечательным еще и окончанием учебы, получением диплома уездного врача. Чехов приступил к профессиональной деятельности в Чикинской больнице, позднее местом его работы был Звенигород.
На протяжении 1885-1886 гг. А.П. Чехов был верен себе как автор коротких рассказов, главным образом, юмористического характера. Однако старшие собратья по перу — Д. Григорович, В. Билибин, А. Суворин — выражали сожаление по поводу растраты таланта на подобную «мелочевку». Начинающий литератор внял этим рекомендациям, и постепенно его рассказы приобретали больший объем и серьезность содержания.
Важным свидетельством перестройки образа мыслей Чехова стали путешествия 1887 г. Заметно сократив сотрудничество с юмористическими изданиями, он путешествовал по родному южному краю, позднее посетил Кавказ, Крым. Результатом пребывания Антона Павловича Чехова на юге стало написание рассказа «Степь», с которым он дебютировал в толстом журнале «Северный вестник». Критики не оставили это сочинение без внимания. Впоследствии Чехов сотрудничал не только с «Северным вестником», но и с «Жизнью», «Русской мыслью»; увидел свет целый ряд отдельных произведений и сборников, а в 1888 г. его «В сумерках» были награждены половиной Пушкинской премии. Публика не пропускала ни одного его нового произведения, известность и авторитет Чехова-литератора неуклонно росли. Вторая половина 80-ых гг. была отмечена интенсивной работой над драматическими произведениями.
Несмотря на внешнее благополучие писательской судьбы, Чехов оставался неудовлетворен своим творчеством, ощущал нехватку знания жизни. На выручку пришло проверенное средство — путешествие, на этот раз на остров Сахалин, место, куда ссылали каторжников. Некоторое время Чехов держал решение отправиться туда в тайне, и, когда в январе 1890 г. поделился замыслом со знакомыми, в обществе это произвело настоящий фурор. Прибыв 23 июля 1890 г. на остров, несколько месяцев писатель провел в активном общении с местными обитателями, собрал о жителях Сахалина богатую картотеку, вопреки запрету местной администрации контактировал с политзаключенными. После долгого путешествия 19 декабря Чехов прибыл в Тулу, где его встречали родственники. Следующие 5 лет были посвящены написанию книги очерково-публицистического характера «Остров Сахалин». Как признавался сам писатель, это путешествие сыграло чрезвычайно важную роль в его дальнейшей творческой биографии.
Возвратившись с Сахалина, А. Чехов до 1892 г. жил в Москве, а затем по 1899 г. проживал в купленном им имении Мелихово в Подмосковье. Там он лечил крестьян, содействовал строительству школ, оказывал помощь беднейшему населению и, конечно же, продолжал писать. За период т.н. мелиховского сидения из-под пера Чехова вышло 42 произведения, среди которых известнейшие «Человек в футляре», «Дама с собачкой», «Палата № 6» и др. Принято считать, что 1893 г. ознаменовал собой начало нового этапа в творческой деятельности, во время которого были созданы знаменитые пьесы «Чайка» (1896), «Дядя Ваня» (1897), «Три сестры» (1900-1901), «Вишневый сад» (1903-1904); все они вошли в репертуар открытого в 1898 г. МХТ.
В 1899 г. Чехов покидает подмосковное имение и обосновывается в Ялте, в построенном им доме. На переезд писателя сподвигли смерть отца и ухудшение состояния из-за туберкулеза. В 1901 г. он женится на О. Книппер, актрисе МХТ, и бывает в Москве лишь наездами. В ялтинском доме Чехова побывали многие известные личности, в частности, И. Бунин, М. Горький, Лев Толстой и др. В 1902 г. Антон Павлович Чехов отказался от присужденного ему двумя годами ранее титула почетного академика, протестуя тем самым против того, что Николай II лишил этого же звания М. Горького.
В 1904 г. Чехов отправился поправлять здоровье на немецкий курорт, в Баденвейлер. Здесь 15 июля (2 июля по ст. ст.) 1904 г. он скончался, его тело привезли в Россию и 22 июля похоронили в Успенской церкви, на монастырском кладбище, возле отца. Когда кладбище в Новодевичьем монастыре упразднили, останки писателя в 1933 г. перезахоронили на кладбище, расположенном за монастырем.
——————————————————-
Рассказы Антона Павловича Чехова.
Читаем бесплатно онлайн
Читать рассказы других авторов
Peskarlib.ru > Русские авторы > Антон ЧЕХОВ
Антон Павлович Чехов детскую литературу не любил. И великого русского писателя можно понять — на конец 19-го века детская литература представляла собой унылый набор деревянно-лубочных историй про мальчиков и девочек, сделанных из леденцов. Даже Лев Толстой, создавая произведения для детей, не смог обойтись без дидактики и морализаторства. Чехов же смог написать немногочисленные рассказы для детей так, чтобы их было интересно читать не только маленьким читателям. Читать далее…
Антон ЧЕХОВ
Хамелеон
Через базарную площадь идет полицейский надзиратель Очумелов в новой шинели и с узелком в руке. За ним шагает рыжий городовой с решетом, доверху наполненным конфискованным крыжовником. Кругом тишина… На площади ни души… Открытые двери лавок и кабаков глядят на свет божий уныло, как голодные пасти; около них нет даже нищих.
Антон ЧЕХОВ
Каштанка
Молодая рыжая собака – помесь такса с дворняжкой – очень похожая мордой на лисицу, бегала взад и вперед по тротуару и беспокойно оглядывалась по сторонам. Изредка она останавливалась и, плача, приподнимая то одну озябшую лапу, то другую, старалась дать себе отчет: как это могло случиться, что она заблудилась?
Антон ЧЕХОВ
Душечка
Оленька, дочь отставного коллежского асессора Племянникова, сидела у себя во дворе на крылечке, задумавшись. Было жарко, назойливо приставали мухи, и было так приятно думать, что скоро уже вечер. С востока надвигались темные дождевые тучи, и оттуда изредка потягивало влагой.
Антон ЧЕХОВ
Мальчики
— Володя приехал! — крикнул кто-то на дворе.
Антон ЧЕХОВ
Ванька
Ванька Жуков, девятилетний мальчик, отданный три месяца тому назад в ученье к сапожнику Аляхину, в ночь под Рождество не ложился спать.
Антон ЧЕХОВ
Лошадиная фамилия
У отставного генерал-майора Булдеева разболелись зубы. Он полоскал рот водкой, коньяком, прикладывал к больному зубу табачную копоть, опий, скипидар, керосин, мазал щеку йодом, в ушах у него была вата, смоченная в спирту, но всё это или не помогало, или вызывало тошноту. Приезжал доктор. Он поковырял в зубе, прописал хину, но и это не помогло.
Антон ЧЕХОВ
Белолобый
Голодная волчиха встала, чтобы идти на охоту. Ее волчата, все трое, крепко спали, сбившись в кучу, и грели друг друга. Она облизала их и пошла.
Антон ЧЕХОВ
Налим
Летнее утро. В воздухе тишина; только поскрипывает на берегу кузнечик да где-то робко мурлыкает орличка. На небе неподвижно стоят перистые облака, похожие на рассыпанный снег… Около строящейся купальни, под зелеными ветвями ивняка, барахтается в воде плотник Герасим, высокий, тощий мужик с рыжей курчавой головой и с лицом, поросшим волосами.
Антон ЧЕХОВ
Детвора
Папы, мамы и тети Нади нет дома. Они уехали на крестины к тому старому офицеру, который ездит на маленькой серой лошади. В ожидании их возвращения Гриша, Аня, Алеша, Соня и кухаркин сын Андрей сидят в столовой за обеденным столом и играют в лото.
Антон ЧЕХОВ
Беглец
Это была длинная процедура. Сначала Пашка шел с матерью под дождем то по скошенному полю, то по лесным тропинкам, где к его сапогам липли желтые листья, шел до тех пор, пока не рассвело. Потом он часа два стоял в темных сенях и ждал, когда отопрут дверь.
Антон ЧЕХОВ
Гриша
Гриша, маленький, пухлый мальчик, родившийся два года и восемь месяцев тому назад, гуляет с нянькой по бульвару. На нем длинный ватный бурнусик, шарф, большая шапка с мохнатой пуговкой и теплые калоши. Ему душно и жарко, а тут еще разгулявшееся апрельское солнце бьет прямо в глаза и щиплет веки.
Антон ЧЕХОВ
Не в духе
Становой пристав Семен Ильич Прачкин ходил по своей комнате из угла в угол и старался заглушить в себе неприятное чувство. Вчера он заезжал по делу к воинскому начальнику, сел нечаянно играть в карты и проиграл восемь рублей. Сумма ничтожная, пустяшная, но бес жадности и корыстолюбия сидел в ухе станового и упрекал его в расточительности.
Антон ЧЕХОВ
Дома
— Приходили от Григорьевых за какой-то книгой, но я сказала, что вас нет дома. Почтальон принес газеты и два письма. Кстати, Евгений Петрович, я просила бы вас обратить ваше внимание на Сережу. Сегодня и третьего дня я заметила, что он курит. Когда я стала его усовещивать, то он, по обыкновению, заткнул уши и громко запел, чтобы заглушить мой голос.
Антон ЧЕХОВ
Репетитор
Гимназист VII класса Егор Зиберов милостиво подает Пете Удодову руку. Петя, двенадцатилетний мальчуган в сером костюмчике, пухлый и краснощекий, с маленьким лбом и щетинистыми волосами, расшаркивается и лезет в шкап за тетрадками. Занятие начинается.
Строго говоря, к произведениям Чехова для детей можно отнести лишь рассказы «Каштанка» и «Белолобый». Именно их сам писатель рекомендовал своему издателю Г. И. Россолимо, когда тот решил издать сборник детских историй. Оба произведения можно отнести к лучшим писательским достижениям Чехова.
Рассказ о старой волчице и щенке с белым пятном на лбу очень трогателен. В общем-то хорошо закончившаяся история заставляет детей задуматься: успешная охота волчицы, которой почти нечем кормить своих детёнышей, неминуемо принесёт смерть другому животному. «Белолобый» стал одним из самых известных произведений русской литературы для детей.
Рассказ «Каштанка», изданный в 1887 году, относят к лучшим прозаическим трудам Чехова. История о старом клоуне, приютившем бездомную собачку, многократно переиздавалась и экранизировалась, а фразы из неё вроде «Ты как плотник супротив столяра» обрели самостоятельную жизнь.
У Чехова есть и другие произведения о детях. Все помнят хрестоматийного Ваньку Жукова, отданного в подмастерья сапожнику, крайне недовольного жизнью в городе вдали от дедушки Константина Макаровича. А адрес «На деревню дедушке» знают даже люди, ни разу не бравшие в руки книги Чехова.
Дети часто выступают героями юмористических рассказов Чехова. Их образы удавались писателю не хуже, чем характеры взрослых персонажей. Маленький Гриша, заболевший после прогулки с няней («Гриша»), азартные игроки в лото, вповалку заснувшие на маминой кровати («Детвора») даже в рамках коротких зарисовок выглядят живыми и красочными.
© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2017
Шалость
Письмо к ученому соседу
Село Блины-Съедены
Дорогой Соседушка
Максим (забыл как по батюшке, извените великодушно!) Извените и простите меня старого старикашку и нелепую душу человеческую за то, что осмеливаюсь Вас беспокоить своим жалким письменным лепетом. Вот уж целый год прошел как Вы изволили поселиться в нашей части света по соседству со мной мелким человечиком, а я всё еще не знаю Вас, а Вы меня стрекозу жалкую не знаете. Позвольте ж драгоценный соседушка хотя посредством сих старческих гиероглифоф познакомиться с Вами, пожать мысленно Вашу ученую руку и поздравить Вас с приездом из Санкт-Петербурга в наш недостойный материк, населенный мужиками и крестьянским народом т. е. плебейским элементом. Давно искал я случая познакомиться с Вами, жаждал, потому что наука в некотором роде мать наша родная, всё одно как и цивилизацыя и потому что сердечно уважаю тех людей, знаменитое имя и звание которых, увенчанное ореолом популярной славы, лаврами, кимвалами, орденами, лентами и аттестатами гремит как гром и молния по всем частям вселенного мира сего видимого и невидимого т. е. подлунного. Я пламенно люблю астрономов, поэтов, метафизиков, приват-доцентов, химиков и других жрецов науки, к которым Вы себя причисляете чрез свои умные факты и отрасли наук, т. е. продукты и плоды. Говорят, что вы много книг напечатали во время умственного сидения с трубами, градусниками и кучей заграничных книг с заманчивыми рисунками. Недавно заезжал в мои жалкие владения, в мои руины и развалины местный максимус понтифекс отец Герасим и со свойственным ему фанатизмом бранил и порицал Ваши мысли и идеи касательно человеческого происхождения и других явлений мира видимого и восставал и горячился против Вашей умственной сферы и мыслительного горизонта покрытого светилами и аэроглитами. Я не согласен с о. Герасимом касательно Ваших умственных идей, потому что живу и питаюсь одной только наукой, которую Провидение дало роду человеческому для вырытия из недр мира видимого и невидимого драгоценных металов, металоидов и бриллиантов, но все-таки простите меня, батюшка, насекомого еле видимого, если я осмелюсь опровергнуть по-стариковски некоторые Ваши идеи касательно естества природы. О. Герасим сообщил мне, что будто Вы сочинили сочинение, в котором изволили изложить не весьма существенные идеи на щот людей и их первородного состояния и допотопного бытия. Вы изволили сочинить что человек произошел от обезьянских племен мартышек орангуташек и т. п. Простите меня старичка, но я с Вами касательно этого важного пункта не согласен и могу Вам запятую поставить. Ибо, если бы человек, властитель мира, умнейшее из дыхательных существ, происходил от глупой и невежественной обезьяны то у него был бы хвост и дикий голос. Если бы мы происходили от обезьян, то нас теперь водили бы по городам Цыганы на показ и мы платили бы деньги за показ друг друга, танцуя по приказу Цыгана или сидя за решеткой в зверинце. Разве мы покрыты кругом шерстью? Разве мы не носим одеяний, коих лишены обезьяны? Разве мы любили бы и не презирали бы женщину, если бы от нее хоть немножко пахло бы обезьяной, которую мы каждый вторник видим у Предводителя Дворянства? Если бы наши прародители происходили от обезьян, то их не похоронили бы на христианском кладбище; мой прапрадед например Амвросий, живший во время оно в царстве Польском, был погребен не как обезьяна, а рядом с абатом католическим Иоакимом Шостаком, записки коего об умеренном климате и неумеренном употреблении горячих напитков хранятся еще доселе у брата моего Ивана (Маиора). Абат значит католический поп. Извените меня неука за то, что мешаюсь в Ваши ученые дела и толкую посвоему по старчески и навязываю вам свои дикообразные и какие-то аляповатые идеи, которые у ученых и цивилизованных людей скорей помещаются в животе чем в голове. Не могу умолчать и не терплю когда ученые неправильно мыслят в уме своем и не могу не возразить Вам. О. Герасим сообщил мне, что Вы неправильно мыслите об луне т. е. об месяце, который заменяет нам солнце в часы мрака и темноты, когда люди спят, а Вы проводите электричество с места на место и фантазируете. Не смейтесь над стариком за то что так глупо пишу. Вы пишете, что на луне т. е. на месяце живут и обитают люди и племена. Этого не может быть никогда, потому что если бы люди жили на луне то заслоняли бы для нас магический и волшебный свет ее своими домами и тучными пастбищами. Без дождика люди не могут жить, а дождь идет вниз на землю, а не вверх на луну. Люди живя на луне падали бы вниз на землю, а этого не бывает. Нечистоты и помои сыпались бы на наш материк с населенной луны. Могут ли люди жить на луне, если она существует только ночью, а днем исчезает? И правительства не могут дозволить жить на луне, потому что на ней по причине далекого расстояния и недосягаемости ее можно укрываться от повинностей очень легко. Вы немножко ошиблись. Вы сочинили и напечатали в своем умном соченении, как сказал мне о. Герасим, что будто бы на самом величайшем светиле, на солнце, есть черные пятнушки. Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Как Вы могли видеть на солнце пятны, если на солнце нельзя глядеть простыми человеческими глазами, и для чего на нем пятны, если и без них можно обойтиться? Из какого мокрого тела сделаны эти самые пятны, если они не сгорают? Может быть по-вашему и рыбы живут на солнце? Извените меня дурмана ядовитого, что так глупо съострил! Ужасно я предан науке! Рубль сей парус девятнадцатого столетия для меня не имеет никакой цены, наука его затемнила у моих глаз своими дальнейшими крылами. Всякое открытие терзает меня как гвоздик в спине. Хотя я невежда и старосветский помещик, а все же таки негодник старый занимаюсь наукой и открытиями, которые собственными руками произвожу и наполняю свою нелепую головешку, свой дикий череп мыслями и комплектом величайших знаний. Матушка природа есть книга, которую надо читать и видеть. Я много произвел открытий своим собственным умом, таких открытий, каких еще ни один реформатор не изобретал. Скажу без хвастовства, что я не из последних касательно образованности, добытой мозолями, а не богатством родителей т. е. отца и матери или опекунов, которые часто губят детей своих посредством богатства, роскоши и шестиэтажных жилищ с невольниками и электрическими позвонками. Вот что мой грошовый ум открыл. Я открыл, что наша великая огненная лучистая хламида солнце в день Св. Пасхи рано утром занимательно и живописно играет разноцветными цветами и производит своим чудным мерцанием игривое впечатление. Другое открытие. Отчего зимою день короткий, а ночь длинная, а летом наоборот? День зимою оттого короткий, что подобно всем прочим предметам видимым и невидимым от холода сжимается и оттого, что солнце рано заходит, а ночь от возжения светильников и фонарей расширяется, ибо согревается. Потом я открыл еще, что собаки весной траву кушают подобно овцам и что кофей для полнокровных людей вреден, потому что производит в голове головокружение, а в глазах мутный вид и тому подобное прочее. Много я сделал открытий и кроме этого хотя и не имею аттестатов и свидетельств. Приежжайте ко мне дорогой соседушко, ей-богу. Откроем что-нибудь вместе, литературой займемся и Вы меня поганенького вычислениям различным поучите.
Я недавно читал у одного Французского ученого, что львиная морда совсем не похожа на человеческий лик, как думают ученыи. И насщот этого мы поговорим. Приежжайте, сделайте милость. Приежжайте хоть завтра например. Мы теперь постное едим, но для Вас будим готовить скоромное. Дочь моя Наташенька просила Вас, чтоб Вы с собой какие-нибудь умные книги привезли. Она у меня эманципе, все у ней дураки, только она одна умная. Молодеж теперь я Вам скажу дает себя знать. Дай им бог! Через неделю ко мне прибудет брат мой Иван (Маиор), человек хороший но между нами сказать, Бурбон и наук не любит. Это письмо должен Вам доставить мой ключник Трофим ровно в 8 часов вечера. Если же привезет его пожже, то побейте его по щекам, по профессорски, нечего с этим племенем церемониться. Если доставит пожже, то значит в кабак анафема заходил. Обычай ездить к соседям не нами выдуман не нами и окончится, а потому непременно приежжайте с машинками и книгами. Я бы сам к Вам поехал, да конфузлив очень и смелости не хватает. Извените меня негодника за беспокойство.
Остаюсь уважающий Вас Войска Донского отставной урядник из дворян, ваш сосед
Василий Семи-Булатов.
За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь
Пробило 12 часов дня, и майор Щелколобов, обладатель тысячи десятин земли и молоденькой жены, высунул свою плешивую голову из-под ситцевого одеяла и громко выругался. Вчера, проходя мимо беседки, он слышал, как молодая жена его, майорша Каролина Карловна, более чем милостиво беседовала со своим приезжим кузеном, называла своего супруга, майора Щелколобова, бараном и с женским легкомыслием доказывала, что она своего мужа не любила, не любит и любить не будет за его, Щелколобова, тупоумие, мужицкие манеры и наклонность к умопомешательству и хроническому пьянству. Такое отношение жены поразило, возмутило и привело в сильнейшее негодование майора. Он не спал целую ночь и целое утро. В голове у него кипела непривычная работа, лицо горело и было краснее вареного рака; кулаки судорожно сжимались, а в груди происходила такая возня и стукотня, какой майор и под Карсом не видал и не слыхал. Выглянув из-под одеяла на свет божий и выругавшись, он спрыгнул с кровати и, потрясая кулаками, зашагал по комнате.
– Эй, болваны! – крикнул он.
Затрещала дверь, и пред лицо майора предстал его камердинер, куафер и поломойка Пантелей, в одежонке с барского плеча и с щенком под мышкой. Он уперся о косяк двери и почтительно замигал глазами.
– Послушай, Пантелей, – начал майор, – я хочу с тобой поговорить по-человечески, как с человеком, откровенно. Стой ровней! Выпусти из кулака мух! Вот так! Будешь ли ты отвечать мне откровенно, от глубины души, или нет?
– Буду-с.
– Не смотри на меня с таким удивлением. На господ нельзя смотреть с удивлением. Закрой рот! Какой же ты бык, братец! Не знаешь, как нужно вести себя в моем присутствии. Отвечай мне прямо, без запинки! Колотишь ли ты свою жену или нет?
Пантелей закрыл рот рукою и преглупо ухмыльнулся.
– Кажинный вторник, ваше в<ысокоблагороди>е! – пробормотал он и захихикал.
– Очень хорошо. Чего ты смеешься? Над этим шутить нельзя! Закрой рот! Не чешись при мне: я этого не люблю. (Майор подумал.) Я полагаю, братец, что не одни только мужики наказывают своих жен. Как ты думаешь относительно этого?
– Не одни, ваше в – е!
– Пример!
– В городе есть судья Петр Иваныч… Изволите знать? Я у них годов десять тому назад в дворниках состоял. Славный барин, в одно слово, то есть… а как подвыпимши, то бережись. Бывало, как придут подвыпимши, то и начнут кулачищем в бок барыню подсаживать. Штоб мне провалиться на ентом самом месте, коли не верите! Да и меня за конпанию ни с того ни с сего в бок, бывало, саданут. Бьют барыню да и говорят: «Ты, говорят, дура, меня не любишь, так я тебя, говорят, за это убить желаю и твоей жисти предел положить…»
– Ну, а она что?
– Простите, говорит.
– Ну? Ей-богу? Да это отлично!
И майор от удовольствия потер себе руки.
– Истинная правда-с, ваше в – е! Да как и не бить, ваше в – е? Вот, например, моя… Как не побить! Гармонийку ногой раздавила да барские пирожки поела… Нешто это возможно? Гм!..
– Да ты, болван, не рассуждай! Чего рассуждаешь? Ведь умного ничего не сумеешь сказать? Не берись не за свое дело! Что барыня делает?
– Спят.
– Ну, что будет, то будет! Поди, скажи Марье, чтобы разбудила барыню и просила ее ко мне… Постой!.. Как на твой взгляд? Я похож на мужика?
– Зачем вам походить, ваше в-е? Откудова это видно, штоб барин на мужика похож был? И вовсе нет!
Пантелей пожал плечами, дверь опять затрещала, и он вышел, а майор с озабоченной миной на лице начал умываться и одеваться.
– Душенька! – сказал одевшийся майор самым что ни на есть разъехидственным тоном вошедшей к нему хорошенькой двадцатилетней майорше, – не можешь ли ты уделить мне часок из твоего столь полезного для нас времени?
– С удовольствием, мой друг! – ответила майорша и подставила свой лоб к губам майора.
– Я, душенька, хочу погулять, по озеру покататься… Не можешь ли ты из своей прелестной особы составить мне приятнейшую компанию?
– А не жарко ли будет? Впрочем, изволь, папочка, я с удовольствием. Ты будешь грести, а я рулем править. Не взять ли нам с собой закусок? Я ужасно есть хочу…
– Я уже взял закуску, – ответил майор и ощупал в своем кармане плетку.
Через полчаса после этого разговора майор и майорша плыли на лодке к средине озера. Майор потел над веслами, а майорша управляла рулем. «Какова? Какова? Какова?» – бормотал майор, свирепо поглядывая на замечтавшуюся жену и горя от нетерпения. «Стой!» – забасил он, когда лодка достигла середины. Лодка остановилась. У майора побагровела физиономия и затряслись поджилки.
– Что с тобой, Аполлоша? – спросила майорша, с удивлением глядя на мужа.
– Так я, – забормотал он, – баааран? Так я… я… кто я? Так я тупоумен? Так ты меня не любила и любить не будешь? Так ты… я…
Майор зарычал, простер вверх длани, потряс в воздухе плетью и в лодке… o tempora, o mores!..[1] поднялась страшная возня, такая возня, какую не только описать, но и вообразить едва ли возможно. Произошло то, чего не в состоянии изобразить даже художник, побывавший в Италии и обладающий самым пылким воображением… Не успел майор Щелколобов почувствовать отсутствие растительности на голове своей, не успела майорша воспользоваться вырванной из рук супруга плетью, как перевернулась лодка и…
В это время на берегу озера прогуливался бывший ключник майора, а ныне волостной писарь Иван Павлович и, в ожидании того блаженного времени, когда деревенские молодухи выйдут на озеро купаться, посвистывал, покуривал и размышлял о цели своей прогулки. Вдруг он услышал раздирающий душу крик. В этом крике он узнал голос своих бывших господ. «Помогите!» – кричали майор и майорша. Писарь, не долго думая, сбросил с себя пиджак, брюки и сапоги, перекрестился трижды и поплыл на помощь к средине озера. Плавал он лучше, чем писал и разбирал писанное, а потому через какие-нибудь три минуты был уже возле погибавших. Иван Павлович подплыл к погибавшим и стал втупик.
«Кого спасать? – подумал он. – Вот черти!» Двоих спасать ему было совсем не под силу. Для него достаточно было и одного. Он скорчил на лице своем гримасу, выражавшую величайшее недоумение, и начал хвататься то за майора, то за майоршу.
– Кто-нибудь один! – сказал он. – Обоих вас куда мне взять? Что я, кашалот, что ли?
– Ваня, голубчик, спаси меня, – пропищала дрожащая майорша, держась за фалду майора, – меня спаси! Если меня спасешь, то я выйду за тебя замуж! Клянусь всем для меня святым! Ай, ай, я утопаю!
– Иван! Иван Павлович! По-рыцарски!.. того! – забасил, захлебываясь, майор. – Спаси, братец! Рубль на водку! Будь отцом-благодетелем, не дай погибнуть во цвете лет… Озолочу с ног до головы… Да ну же, спасай! Какой же ты, право… Женюсь на твоей сестре Марье… Ей-богу, женюсь! Она у тебя красавица. Майоршу не спасай, чёрт с ней! Не спасешь меня – убью, жить не позволю!
У Ивана Павловича закружилась голова, и он чуть-чуть не пошел ко дну. Оба обещания казались ему одинаково выгодными – одно другого лучше. Что выбирать? А время не терпит! «Спасу-ка обоих! – порешил он. – С двоих получать лучше, чем с одного. Вот это так, ей-богу. Бог не выдаст, свинья не съест. Господи благослови!» Иван Павлович перекрестился, схватил под правую руку майоршу, а указательным пальцем той же руки за галстух майора и поплыл, кряхтя, к берегу. «Ногами болтайте!» – командовал он, гребя левой рукой и мечтая о своей блестящей будущности. «Барыня – жена, майор – зять… Шик! Гуляй, Ваня! Вот когда пирожных наемся да дорогие цыгары курить будем! Слава тебе, господи!» Трудно было Ивану Павловичу тянуть одной рукой двойную ношу и плыть против ветра, но мысль о блестящей будущности поддержала его. Он, улыбаясь и хихикая от счастья, доставил майора и майоршу на сушу. Велика была его радость. Но, увидев майора и майоршу, дружно вцепившихся друг в друга, он… вдруг побледнел, ударил себя кулаком по лбу, зарыдал и не обратил внимания на девок, которые, вылезши из воды, густою толпой окружали майора и майоршу и с удивлением посматривали на храброго писаря.
На другой день Иван Павлович, по проискам майора, был удален из волостного правления, а майорша изгнала из своих апартаментов Марью с приказом отправляться ей «к своему милому барину».
– О, люди, люди! – вслух произносил Иван Павлович, гуляя по берегу рокового пруда, – что же благодарностию вы именуете?
Папаша
Тонкая, как голландская сельдь, мамаша вошла в кабинет к толстому и круглому, как жук, папаше и кашлянула. При входе ее с колен папаши спорхнула горничная и шмыгнула за портьеру; мамаша не обратила на это ни малейшего внимания, потому что успела уже привыкнуть к маленьким слабостям папаши и смотрела на них с точки зрения умной жены, понимающей своего цивилизованного мужа.
– Пампушка, – сказала она, садясь на папашины колени, – я пришла к тебе, мой родной, посоветоваться. Утри свои губы, я хочу поцеловать тебя.
Папаша замигал глазами и вытер рукавом губы.
– Что тебе? – спросил он.
– Вот что, папочка… Что нам делать с нашим сыном?
– А что такое?
– А ты не знаешь? Боже мой! Как вы все, отцы, беспечны! Это ужасно! Пампушка, да будь же хоть отцом наконец, если не хочешь… не можешь быть мужем!
– Опять свое! Слышал тысячу раз уж!
Папаша сделал нетерпеливое движение, и мамаша чуть было не упала с колен папаши.
– Все вы, мужчины, таковы, не любите слушать правды.
– Ты про правду пришла рассказывать или про сына?
– Ну, ну, не буду… Пампуша, сын наш опять нехорошие отметки из гимназии принес.
– Ну, так что ж?
– Как что ж? Ведь его не допустят к экзамену! Он не перейдет в четвертый класс!
– Пускай не переходит. Невелика беда. Лишь бы учился да дома не баловался.
– Ведь ему, папочка, пятнадцать лет! Можно ли в таких летах быть в третьем классе? Представь, этот негодный арифметик опять ему вывел двойку… Ну, на что это похоже?
– Выпороть нужно, вот на что похоже.
Мамаша мизинчиком провела по жирным губам папаши, и ей показалось, что она кокетливо нахмурила бровки.
– Нет, пампушка, о наказаниях мне не говори… Сын наш не виноват… Тут интрига… Сын наш, нечего скромничать, так развит, что невероятно, чтобы он не знал какой-нибудь глупой арифметики. Он всё прекрасно знает, в этом я уверена!
– Шарлатан он, вот что-с! Ежели б поменьше баловался да побольше учился… Сядь-ка, мать моя, на стул… Не думаю, чтоб тебе удобно было сидеть на моих коленях.
Мамаша спорхнула с колен папаши, и ей показалось, что она лебединым шагом направилась к креслу.
– Боже, какое бесчувствие! – прошептала она, усевшись и закрыв глаза. – Нет, ты не любишь сына! Наш сын так хорош, так умен, так красив… Интрига, интрига! Нет, он не должен оставаться на второй год, я этого не допущу!
– Допустишь, коли негодяй скверно учится… Эх, вы, матери!.. Ну, иди с богом, а я тут кое-чем должен… позаняться…
Папаша повернулся к столу, нагнулся к какой-то бумажке и искоса, как собака на тарелку, посмотрел на портьеру.
– Папочка, я не уйду… я не уйду! Я вижу, что я тебе в тягость, но потерпи… Папочка, ты должен сходить к учителю арифметики и приказать ему поставить нашему сыну хорошую отметку… Ты ему должен сказать, что сын наш хорошо знает арифметику, что он слаб здоровьем, а потому и не может угождать всякому. Ты принудь учителя. Можно ли мужчине сидеть в третьем классе? Постарайся, пампуша! Представь, Софья Николаевна нашла, что сын наш похож на Париса!
– Для меня это очень лестно, но не пойду! Некогда мне шляться.
– Нет, пойдешь, папочка!
– Не пойду… Слово твердо… Ну, уходи с богом, душенька… Мне бы заняться нужно вот тут кое-чем…
– Пойдешь!
Мамаша поднялась и возвысила голос.
– Не пойду!
– Пойдешь!! – крикнула мамаша. – А если не пойдешь, если не захочешь пожалеть своего единственного сына, то…
Мамаша взвизгнула и жестом взбешенного трагика указала на портьеру… Папаша сконфузился, растерялся, ни к селу ни к городу запел какую-то песню и сбросил с себя сюртук… Он всегда терялся и становился совершенным идиотом, когда мамаша указывала ему на его портьеру. Он сдался. Позвали сына и потребовали от него слова. Сынок рассердился, нахмурился, насупился и сказал, что он арифметику знает лучше самого учителя и что он не виноват в том, что на этом свете пятерки получаются одними только гимназистками, богачами да подлипалами. Он разрыдался и сообщил адрес учителя арифметики во всех подробностях. Папаша побрился, поводил у себя по лысине гребнем, оделся поприличнее и отправился «пожалеть единственного сына».
По обыкновению большинства папашей, он вошел к учителю арифметики без доклада. Каких только вещей не увидишь и не услышишь, вошедши без доклада! Он слышал, как учитель сказал своей жене: «Дорого ты стоишь мне, Ариадна!.. Прихоти твои не имеют пределов!» И видел, как учительша бросилась на шею к учителю и сказала: «Прости меня! Ты мне дешево стоишь, но я тебя дорого ценю!» Папаша нашел, что учительша очень хороша собой и что, будь она совершенно одета, она не была бы так прелестна.
– Здравствуйте! – сказал он, развязно подходя к супругам и шаркая ножкой. Учитель на минуту растерялся, а учительша вспыхнула и с быстротою молнии шмыгнула в соседнюю комнату.
– Извините, – начал папаша с улыбочкой, – я, может быть, того… вас в некотором роде обеспокоил… Очень хорошо понимаю… Здоровы-с? Честь имею рекомендоваться… Не из безызвестных, как видите… Тоже служака… Ха-ха-ха! Да вы не беспокойтесь!
Г-н учитель чуточку, приличия ради, улыбнулся и вежливо указал на стул. Папаша повернулся на одной ножке и сел.
– Я, – продолжал он, показывая г. учителю свои золотые часы, – пришел с вами поговорить-с… Мм-да… Вы, конечно, меня извините… Я по-ученому выражаться не мастер. Наш брат, знаете ли, всё спроста… Ха-ха-ха! Вы в университете обучались?
– Да, в университете.
– Так-ссс!.. Н-ну, да… А сегодня тепло-с… Вы, Иван Федорыч, моему сынишке двоек там наставили… Мм… да… Но это ничего, знаете… Кто чего достоин… Ему же дань – дань, ему же урок – урок… Хе-хе-хе!.. Но, знаете ли, неприятно. Неужели мой сын плохо арифметику понимает?
– Как вам сказать? Не то чтобы плохо, но, знаете ли, не занимается. Да, он плохо знает.
– Почему же он плохо знает?
Учитель сделал большие глаза.
– Как почему? – сказал он. – Потому, что плохо знает и не занимается.
– Помилуйте, Иван Федорыч! Сын мой превосходно занимается! Я сам с ним занимаюсь… Он ночи сидит… Он всё отлично знает… Ну, а что пошаливает… Ну, да ведь это молодость… Кто из нас не был молод? Я вас не обеспокоил?
– Помилуйте, что вы?.. Очень вам благодарен даже… Вы, отцы, такие редкие гости у нас, педагогов… Впрочем, это показывает на то, как вы сильно нам доверяете; а главное во всем – это доверие.
– Разумеется… Главное – не вмешиваемся… Значит, сын мой не перейдет в IV класс?
– Да. У него ведь не по одной только арифметике годовая двойка?
– Можно будет и к другим съездить. Ну, а насчет арифметики?.. Хххе!.. Исправите?
– Не могу-с! (Учитель улыбнулся.) Не могу-с!.. Я желал, чтобы сын ваш перешел, я старался всеми силами, но ваш сын не занимается, говорит дерзости… Мне несколько раз приходилось иметь с ним неприятности.
– М-молод… Что поделаешь?! Да вы уж переправьте на троечку!
– Не могу!
– Да ну, пустяки!.. Что вы мне рассказываете? Как будто бы я не знаю, что можно, чего нельзя. Можно, Иван Федорыч!
– Не могу! Что скажут другие двоечники? Несправедливо, как ни поверните дело. Ей-ей, не могу!
Папаша мигнул одним глазом.
– Можете, Иван Федорыч! Иван Федорыч! Не будем долго рассказывать! Не таково дело, чтобы о нем три часа балясы точить… Вы скажите мне, что вы по-своему, по-ученому, считаете справедливым? Ведь мы знаем, что такое ваша справедливость. Хе-хе-хе! Говорили бы прямо, Иван Федорыч, без экивок! Вы ведь с намерением поставили двойку… Где же тут справедливость?
Учитель сделал большие глаза и… только; а почему он не обиделся – это останется для меня навсегда тайною учительского сердца.
– С намерением, – продолжал папаша. – Вы гостя ожидали-с. Ха-хе-ха-хе!.. Что ж? Извольте-с!.. Я согласен… Ему же дань – дань… Понимаю службу, как видите… Как ни прогрессируйте там, а… все-таки, знаете… ммда… старые обычаи лучше всего, полезнее… Чем богат, тем и рад.
Папаша с сопеньем вытащил из кармана бумажник, и двадцатипятирублевка потянулась к кулаку учителя.
– Извольте-с!
Учитель покраснел, съежился и… только. Почему он не указал папаше на дверь – для меня останется навсегда тайной учительского сердца…
– Вы, – продолжал папаша, – не конфузьтесь… Ведь я понимаю… Кто говорит, что не берет, – тот берет… Кто теперь не берет? Нельзя, батенька, не брать… Не привыкли еще, значит? Пожалуйте-с!
– Нет, ради бога…
– Мало? Ну, больше дать не могу… Не возьмете?
– Помилуйте!..
– Как прикажете… Ну, а уж двоечку исправьте!.. Не так я прошу, как мать… Плачет, знаете ли… Сердцебиение там и прочее…
– Вполне сочувствую вашей супруге, но не могу.
– Если сын не перейдет в IV класс, то… что же будет?.. Ммда… Нет, уж вы переведите его!
– Рад бы, но не могу… Прикажете папиросу?
– Гранд мерси… Перевести бы не мешало… А в каком чине состоите?
– Титулярный… Впрочем, по должности VIII класса. Кгм!..
– Так-ссс… Ну, да мы с вами поладим… Единым почерком пера, а? идет? Хе-хе!..
– Не могу-с, хоть убейте, не могу!
Папаша немного помолчал, подумал и опять наступил на г. учителя. Наступление продолжалось еще очень долго. Учителю пришлось раз двадцать повторить свое неизменное «не могу-с». Наконец папаша надоел учителю и стал больше невыносим. Он начал лезть целоваться, просил проэкзаменовать его по арифметике, рассказал несколько сальных анекдотов и зафамильярничал. Учителя затошнило.
– Ваня, тебе пора ехать! – крикнула из другой комнаты учительша. Папаша понял, в чем дело, и своею широкою фигуркой загородил г. учителю дверь. Учитель выбился из сил и начал ныть. Наконец ему показалось, что он придумал гениальнейшую вещь.
– Вот что, – сказал он папаше. – Я тогда только исправлю вашему сыну годовую отметку, когда и другие мои товарищи поставят ему по тройке по своим предметам.
– Честное слово?
– Да, я исправлю, если они исправят.
– Дело! Руку вашу! Вы не человек, а – шик! Я им скажу, что вы уже исправили. Идет девка за парубка! Бутылка шампанского за мной. Ну, а когда их можно застать у себя?
– Хоть сейчас.
– Ну, а мы, разумеется, будем знакомы? Заедете когда-нибудь на часок попросту?
– С удовольствием. Будьте здоровы!
– О ревуар![2] Хе-хе-хе-хмы!.. Ох, молодой человек, молодой человек!.. Прощайте!.. Вашим господам товарищам, разумеется, от вас поклон? Передам. Вашей супруге от меня почтительное резюме… Заходите же!
Папаша шаркнул ножкой, надел шляпу и улетучился.
«Славный малый, – подумал г. учитель, глядя вслед уходившему папаше. – Славный малый! Что у него на душе, то и на языке. Прост и добр, как видно… Люблю таких людей».
В тот же день вечером у папаши на коленях опять сидела мамаша (а уж после нее сидела горничная). Папаша уверял ее, что «сын наш» перейдет и что ученых людей не так уломаешь деньгами, как приятным обхождением и вежливеньким наступлением на горло.
1. 1
О времена, о нравы! (лат.).
2. 2
До свидания! (от франц. – Ou revoir.)
134 рассказа
Белолобый
Старый сторож Игнат жил в зимовье с черной дворнягой Арапкой, у которой родился щенок — Белолобый. У старой и слабой здоровьем волчихи, логовище которой было неподалеку, трое волчат. Однажды перед рассветом она отправилась на охоту. Зверь подобрался к хлеву, проник в него через старую гнилую крышу. Волчица хотела поживиться ягненком. Она спрыгнула…
Автор: Чехов А. П.
(Время чтения: 9 мин.)
Каштанка
Каштанка – дворняжка с рыжей шерстью, похожая на лисицу, – потерялась в городской сутолоке. Ее подбирает клоун Мистер Жорж и делает цирковой артисткой с прозвищем Тетка. Также выступают гусь Иван Иваныч, кот Федор Тимофеевич и свинья Хавронья Ивановна. Несмотря на сытую спокойную жизнь, собака тоскует по Феде и его отцу, столяру Луке…
Автор: Чехов А. П.
(Время чтения: 30 мин.)
Дама с собачкой
Дама с собачкой — Анна Сергеевна фон Дидериц – во время отдыха в Ялте постепенно сближается с москвичом Дмитрием Дмитриевичем Гуровым. У обоих есть семьи, завязывается «курортный роман». После возвращения Гуров не может смириться со своей прежней жизнью и находит Анну. Любовники регулярно тайно встречаются в московской гостинице «Славянский…
Автор: Чехов А. П.
(Время чтения: 26 мин.)
Смерть чиновника
Смерть чиновника Ивана Дмитриевича Червякова наступила из-за глупого случая в театре «Аркадия» во время спектакля «Корневильские колокола». Чихнув, он обнаружил, что обрызгал статского генерала Бризжалова. Мнительный чиновник стал преследовать высокопоставленное должностное лицо, изводя своими излишними извинениями. Генерал потерял терпение…
Автор: Чехов А. П.
(Время чтения: 3 мин.)
Палата номер 6
В палате № 6 содержат сумасшедших. Они символизируют ссыльных, изгнанных из общества за неугодные правительству убеждения. Узнав печальные истории больных, можно сделать вывод, что они оказались отверженными из-за безразличия окружающих. Так, чиновник Иван Дмитриевич Громов в одночасье потерял семью и достаток. Он был образован, много работал…
Автор: Чехов А. П.
(Время чтения: 82 мин.)
Вишневый сад
Вишневый сад находится в имении Любови Андреевны Раневской. Именно с ним связаны основные события пьесы. Дворянская семья разорилась, потому что помещица много лет сорила деньгами. Избалованная достатком, эгоистичная, она не способна помочь даже своим близким. В произведении много интересных персонажей. Раневская возвращается из Парижа, куда…
Автор: Чехов А. П.
(Время чтения: 67 мин.)
Ионыч
Земский доктор Дмитрий Ионыч Старцев поселился неподалеку от губернского города, где жил Иван Петрович Туркин, который устраивал любительские спектакли. Его жена Вера Иосифовна была писательницей. Дочь Екатерина (Котик) играла на рояле, мечтала стать артисткой. Ионыч влюбился в Котика, сделал ей предложение и получил отказ. Вскоре девушка уехала…
Автор: Чехов А. П.
(Время чтения: 27 мин.)
Ванька
Сироту Ваньку Жукова отдали учиться ремеслу у сапожника Аляхина в Москве. Ваня очень тоскует по родным местам. В ночь под Рождество малыш решился написать дедушке Константину Макаровичу всю правду о своих мучениях. Его ничему не учат, избивают, морят голодом, не дают выспаться. У ребенка нет обуви, он ходит босиком. Страшно то, что жалоба…
Автор: Чехов А. П.
(Время чтения: 6 мин.)
Хирургия
Однажды в земской больнице хирургией вместо уехавшего доктора решил заняться фельдшер Сергей Кузьмич Курятин. Он пытается удалить зуб у церковного дьячка Ефима Вонмигласова. Начинает с хвастовства, но постепенно энтузиазм падает, работа оказывается не такой уж легкой. Дьячок начинает с лести, бесконечных благодарностей, но после бесполезных…
Автор: Чехов А. П.
(Время чтения: 5 мин.)
Толстый и тонкий
На вокзале Николаевской железной дороги встретились толстый и тонкий, старые знакомые Миша и Порфирий. Друзья обрадовались, начали мирно беседовать, пока во время разговора не выяснилось, что Михаил получил высокий чин. С этого момента Порфирий преобразился, стал пресмыкаться, превратился в отталкивающего своей униженностью подхалима. Толстому…
Автор: Чехов А. П.
(Время чтения: 3 мин.)
Три сестры
Три сестры Ольга, Маша и Ирина Прозоровы с братом Андреем живут в губернском городе. Старшая из сестер, Ольга, — учительница женской гимназии, недовольна своей работой. Машу рано выдали замуж за безответно влюбленного в нее учителя гимназии Кулыгина. Она сближается с женатым батарейным командиром — подполковником Вершининым. Ирина – мечтательная…
Автор: Чехов А. П.
(Время чтения: 84 мин.)
Человек в футляре
Это история про человека в футляре. Охотники Иван Иванович Чимша-Гималайский и Буркин ночевали в сарае старосты села Мироносицкого. Последний поделился историей своего коллеги, учителя греческого языка Беликова. Он создал своеобразный барьер вокруг себя, был чересчур мнителен и навязчив. Замкнутый человечек подозрительно следил за всеми, изводил…
Автор: Чехов А. П.
(Время чтения: 20 мин.)
Хамелеон
Полицейский надзиратель Очумелов предстает перед толпой на базарной площади своеобразным хамелеоном. Он постоянно меняет свое отношение к золотых дел мастеру Хрюкину. Последнего укусила собака. В зависимости от того, чьим питомцем ее признавала толпа вокруг, корректировалась точка зрения чиновника. Он ярко демонстрировал чинопочитание в те…
Автор: Чехов А. П.
(Время чтения: 5 мин.)
Душечка
Душечка – прозвище Ольги Племянниковой. Она и антрепренер Кукин женятся, но вскоре Душечка становится вдовой. Затем она вновь выходит замуж – за управляющего складом Василия Андреевича Пустовалова. Через шесть лет женщина опять вдовеет. Начинается роман с полковым ветеринаром Смирниным. Любимый покидает ее. Спустя годы он возвращается женатым, с…
Автор: Чехов А. П.
(Время чтения: 20 мин.)
Мальчики
К семье Королевых на рождественские каникулы издалека приехали мальчики: сын, гимназист второго класса Володя, с приятелем Чечевицыным. Сестрам Володи он представляется Монтигомо, Ястребиным Когтем, вождем непобедимых. Мальчики все время секретничают. Сестры, подслушав, узнают, что они, начитавшись о приключениях, готовят побег в Америку. Глупым…
Автор: Чехов А. П.
(Время чтения: 9 мин.)
Дуэль
I Было восемь часов утра — время, когда офицеры, чиновники и приезжие обыкновенно после жаркой, душной ночи купались в море и потом шли в павильон пить кофе или чай. Иван Андреич Лаевский, молодой человек лег 28, худощавый блондин, в фуражке министерства финансов и в туфлях, придя купаться, застал на берегу много знакомых и между ними своего…
Автор: Чехов А. П.
(Время чтения: 154 мин.)
Степь
Купец Иван Иванович Кузьмичов ехал в город, чтобы продать шерсть, и заодно вез через степь малолетнего племянника Егорушку из N., уездного города Z-ой губернии, в гимназию. С ними едет добрый, но практичный священник, настоятель Николаевской церкви Христофор Сирийский. Егор грустит. По дороге он случайно встречает новые лица: красавицу графиню…
Автор: Чехов А. П.
(Время чтения: 142 мин.)
Попрыгунья
I На свадьбе у Ольги Ивановны были все ее друзья и добрые знакомые. — Посмотрите на него: не правда ли, в нем что-то есть? — говорила она своим друзьям, кивая на мужа и как бы желая объяснить, почему это она вышла за простого, очень обыкновенного и ничем не замечательного человека. Ее муж, Осип Степаныч Дымов, был врачом и имел чин…
Автор: Чехов А. П.
(Время чтения: 38 мин.)
Тоска
Извозчика Иону Потапова одолела тоска по недавно умершему от болезни сыну Кузьме. У бывшего крестьянина осталась в деревне дочь Анисья, измучило одиночество. Он вынужден почти круглосуточно работать в городе, оставляя милый сердцу деревенский дом. Иона безуспешно ищет сочувствия у поздних пассажиров, прохожих, других извозчиков. Ему хочется…
Автор: Чехов А. П.
(Время чтения: 7 мин.)
Пересолил
Пересолил означает переборщил, увлекся. Землемер Глеб Гаврилович Смирнов так боялся разбойного нападения, что до смерти перепугал своими рассказами собственного извозчика, мужика Клима. Смирнов, как типичный городской житель, приписывает безобидному здоровяку-крестьянину черты зверя. От страха он чрезвычайно увлекается героическими историями, в…
Автор: Чехов А. П.
(Время чтения: 6 мин.)
Скрипка Ротшильда
Городок был маленький, хуже деревни, и жили в нем почти одни только старики, которые умирали так редко, что даже досадно. В больницу же и в тюремный замок гробов требовалось очень мало. Одним словом, дела были скверные. Если бы Яков Иванов был гробовщиком в губернском городе, то, наверное, он имел бы собственный дом и звали бы его Яковом…
Автор: Чехов А. П.
(Время чтения: 16 мин.)
Детвора
Детвора, пользуясь отсутствием взрослых, не ложится спать, а увлеченно играет в лото. Писатель обрисовал разные характеры, которые ярко проявились в игровом азарте. Гришу интересует только выигрыш, он жадно прячет копейки. Аня играет ради победы, ощущения превосходства. Соня просто радуется игре, помогает другим. Алеша рад побыть со старшими…
Автор: Чехов А. П.
(Время чтения: 7 мин.)
В овраге
Село Уклеево лежало в овраге. И события здесь происходили мрачные, демонстрирующие самые темные стороны человеческой души. Мещанин Григорий Петрович Цыбукин решил принудительно женить старшего сына Анисима. Невеста Липа — бесприданница, покорная и добрая девушка. После свадьбы оказалось, что Анисим с городским приятелем Самородовым…
Автор: Чехов А. П.
(Время чтения: 59 мин.)
Злоумышленник
Злоумышленником стал мужик Денис Григорьев. Он откручивал с рельсов железную гайку, чтобы смастерить грузило для лески. Местному следователю не удается убедить мужика, что он нанес вред. Невежда не может понять, что подверг опасности жизни людей. Главное, что гайка идеально подходит: тяжелая и с отверстием. Он ни за что не может поверить, что…
Автор: Чехов А. П.
(Время чтения: 6 мин.)
О любви
На другой день к завтраку подавали очень вкусные пирожки, раков и бараньи котлеты; и, пока ели, приходил наверх повар Никанор справиться, что гости желают к обеду. Это был человек среднего роста, с пухлым лицом и маленькими глазами, бритый, и казалось, что усы у него были не бриты, а выщипаны. Алехин рассказал, что красивая Пелагея была…
Автор: Чехов А. П.
(Время чтения: 15 мин.)
Несмотря на то, что А. П. Чехов воспринимается преимущественно как автор произведений для взрослых, в его творчестве есть немало юмористических и поучительных историй для детей. Это «Ванька», «Каштанка», «Репетитор» и масса других текстов, которые вы найдете и сможете прочитать в нашей виртуальной библиотеке. Утром, днем и вечером наш портал дает возможность приобщиться к миру русской литературы вместе с дошкольниками и учениками младших либо средних классов, и все, что для этого нужно – выбрать в списке понравившийся рассказ!
Короткие рассказы Чехова для детей
За свою жизнь Антон Павлович написал множество произведений, включая пьесы и краткие повести для детей, и каждое его творение имеет особое настроение и запоминающийся сюжет. Мальчикам и девочкам школьного возраста обязательно стоит прочесть собрание его сочинений, и библиотека – не единственное место, где это можно сделать. Наш сайт предлагает полные тексты писателя, созданные в ранние и поздние годы творчества, причем платить за их изучение нет необходимости. Истории доступны бесплатно и в круглосуточно режиме – выбирайте литературу, которая вам нравится или нужна для уроков, и читайте без ограничений!
Кстати, кроме комедий в числе доступных для прочтения историй есть драматические произведения, которые смогут по достоинству оценить учащиеся средних и старших классов. Даже для взрослых будет интересно восстановить в памяти творчество легендарного автора, тем более что платить деньги для этого не придется, а текст можно будет загрузить не только на компьютере, но и на телефоне.
Все юмористические рассказы бесплатны
Собрание сочинений русского писателя огромное, и среди трагикомедий и пьес особое место занимают детские истории. Они рассчитаны на читателей возрастом от 5-6 лет и практически всегда поучительные, хотя и по-своему веселые. Вместе с героями юный читатель будет переживать победы и поражения, окунаться в школьную жизнь прошлой эпохи и обретать новый опыт, который обязательно пригодится в реальности. Если малыш недостаточно хорошо соединяет буквы в слова, а слова в предложения, либо есть желание с пользой провести с ним время, стоит рассмотреть вариант чтения вслух в свободное время или перед сном. Список произведений поможет быстро выбрать интересную сыну или дочке историю, а если не дочитаете, то на следующий день легко будет найти нужное место благодаря содержанию.
Популярные рассказы Чехова
- Палата № 6
- Вишневый сад
- Каштанк
- Ионыч
- Дама с собачкой
Антон Павлович Чехов
РАССКАЗЫ. ЮМОРЕСКИ.
1885—1886
Сапоги
Фортепианный настройщик Муркин, бритый человек с желтым лицом, табачным носом и с ватой в ушах, вышел из своего номера в коридор и дребезжащим голосом прокричал:
— Семен! Коридорный!
И, глядя на его испуганное лицо, можно было подумать, что на него свалилась штукатурка или что он только что у себя в номере увидел привидение.
— Помилуй, Семен! — закричал он, увидев бегущего к нему коридорного. — Что же это такое? Я человек ревматический, болезненный, а ты заставляешь меня выходить босиком! Отчего ты до сих пор не даешь мне сапог? Где они?
Семен вошел в номер Муркина, поглядел на то место, где он имел обыкновение ставить вычищенные сапоги, и почесал затылок: сапог не было.
— Где ж им быть, проклятым? — проговорил Семен. — Вечером, кажись, чистил и тут поставил… Гм!.. Вчерась, признаться, выпивши был… Должно полагать, в другой номер поставил. Именно так и есть, Афанасий Егорыч, в другой номер! Сапог-то много, а чёрт их в пьяном виде разберет, ежели себя не помнишь… Должно, к барыне поставил, что рядом живет… к актрисе…
— Изволь я теперь из-за тебя идти к барыне, беспокоить! Изволь вот из-за пустяка будить честную женщину!
Вздыхая и кашляя, Муркин подошел к двери соседнего номера и осторожно постучал.
— Кто там? — послышался через минуту женский голос.
— Это я-с! — начал жалобным голосом Муркин, становясь в позу кавалера, говорящего с великосветской дамой. — Извините за беспокойство, сударыня, но я человек болезненный, ревматический… Мне, сударыня, доктора велели ноги в тепле держать, тем более, что мне сейчас нужно идти настраивать рояль к генеральше Шевелицыной. Не могу же я к ней босиком идти!..
— Да вам что нужно? Какой рояль?
— Не рояль, сударыня, а в отношении сапог! Невежда Семен почистил мои сапоги и по ошибке поставил в ваш номер. Будьте, сударыня, столь достолюбезны, дайте мне мои сапоги!
Послышалось шуршанье, прыжок с кровати и шлепанье туфель, после чего дверь слегка отворилась и пухлая женская ручка бросила к ногам Муркина пару сапог. Настройщик поблагодарил и отправился к себе в номер.
— Странно… — пробормотал он, надевая сапог. — Словно как будто это не правый сапог. Да тут два левых сапога! Оба левые! Послушай, Семен, да это не мои сапоги! Мои сапоги с красными ушками и без латок, а это какие-то порванные, без ушек!
Семен поднял сапоги, перевернул их несколько раз перед своими глазами и нахмурился.
— Это сапоги Павла Александрыча… — проворчал он, глядя искоса.
Он был кос на левый глаз.
— Какого Павла Александрыча?
— Актера… каждый вторник сюда ходит… Стало быть, это он вместо своих ваши надел… Я к ней в номер поставил, значит, обе пары: его и ваши. Комиссия!
— Так поди и перемени!
— Здравствуйте! — усмехнулся Семен. — Поди и перемени… А где ж мне взять его теперь? Уж час времени, как ушел… Поди, ищи ветра в поле!
— Где же он живет?
— А кто ж его знает! Приходит сюда каждый вторник, а где живет — нам неизвестно. Придет, переночует, и жди до другого вторника…
— Вот видишь, свинья, что ты наделал! Ну, что мне теперь делать! Мне к генеральше Шевелицыной пора, анафема ты этакая! У меня ноги озябли!
— Переменить сапоги недолго. Наденьте эти сапоги, походите в них до вечера, а вечером в театр… Актера Блистанова там спросите… Ежели в театр не хотите, то придется до того вторника ждать. Только по вторникам сюда и ходит….
— Но почему же тут два левых сапога? — спросил настройщик, брезгливо берясь за сапоги.
— Какие бог послал, такие и носит. По бедности… Где актеру взять?.. «Да и сапоги же, говорю, у вас, Павел Александрыч! Чистая срамота!» А он и говорит: «Умолкни, говорит, и бледней! В этих самых сапогах, говорит, я графов и князей играл!» Чудной народ! Одно слово, артист. Будь я губернатор или какой начальник, забрал бы всех этих актеров — и в острог.
Бесконечно кряхтя и морщась, Муркин натянул на свои ноги два левых сапога и, прихрамывая, отправился к генеральше Шевелицыной. Целый день ходил он по городу, настраивал фортепиано, и целый день ему казалось, что весь мир глядит на его ноги и видит на них сапоги с латками и с покривившимися каблуками! Кроме нравственных мук, ему пришлось еще испытать и физические: он натер себе мозоль.
Вечером он был в театре. Давали «Синюю Бороду»[1]. Только перед последним действием, и то благодаря протекции знакомого флейтиста, его пустили за кулисы. Войдя в мужскую уборную, он застал в ней весь мужской персонал. Одни переодевались, другие мазались, третьи курили. Синяя Борода стоял с королем Бобешем и показывал ему револьвер.
— Купи! — говорил Синяя Борода. — Сам купил в Курске по случаю за восемь, ну, а тебе отдам за шесть… Замечательный бой!
— Поосторожней… Заряжен ведь!
— Могу ли я видеть господина Блистанова? — спросил вошедший настройщик.
— Я самый! — повернулся к нему Синяя Борода. — Что вам угодно?
— Извините, сударь, за беспокойство, — начал настройщик умоляющим голосом, — но, верьте… я человек болезненный, ревматический. Мне доктора приказали ноги в тепле держать…
— Да вам, собственно говоря, что угодно?
— Видите ли-с… — продолжал настройщик, обращаясь к Синей Бороде. — Того-с… эту ночь вы изволили быть в меблированных комнатах купца Бухтеева… в 64 номере…
— Ну, что врать-то! — усмехнулся король Бобеш. — В 64 номере моя жена живет!
— Жена-с? Очень приятно-с… — Муркин улыбнулся. — Оне-то, ваша супруга, собственно мне и выдали ихние сапоги… Когда они, — настройщик указал на Блистанова, — от них ушли-с, я хватился своих сапог… кричу, знаете ли, коридорного, а коридорный и говорит: «Да я, сударь, ваши сапоги в соседний номер поставил!» Он по ошибке, будучи в состоянии опьянения, поставил в 64 номер мои сапоги и ваши-с, — повернулся Муркин к Блистанову, — а вы, уходя вот от ихней супруги, надели мои-с…
— Да вы что же это? — проговорил Блистанов и нахмурился. — Сплетничать сюда пришли, что ли?
— Нисколько-с! Храни меня бог-с! Вы меня не поняли-с… Я ведь насчет чего? Насчет сапог! Вы ведь изволили ночевать в 64 номере?
— Когда?
— В эту ночь-с.
— А вы меня там видели?
— Нет-с, не видел-с, — ответил Муркин в сильном смущении, садясь и быстро снимая сапоги. — Я не видел-с, но мне ваши сапоги вот ихняя супруга выбросила… Это вместо моих-с.
— Так какое же вы имеете право, милостивый государь, утверждать подобные вещи? Не говорю уж о себе, но вы оскорбляете женщину, да еще в присутствии ее мужа!
За кулисами поднялся страшный шум. Король Бобеш, оскорбленный муж, вдруг побагровел и изо всей силы ударил кулаком по столу, так что в уборной по соседству с двумя актрисами сделалось дурно.
— И ты веришь? — кричал ему Синяя Борода. — Ты веришь этому негодяю? О-о! Хочешь, я убью его, как собаку? Хочешь? Я из него бифштекс сделаю! Я его размозжу!
И все, гулявшие в этот вечер в городском саду около летнего театра, рассказывают теперь, что они видели, как перед четвертым актом от театра по главной аллее промчался босой человек с желтым лицом и с глазами, полными ужаса. За ним гнался человек в костюме Синей Бороды и с револьвером в руке. Что случилось далее — никто не видел. Известно только, что Муркин потом, после знакомства с Блистановым, две недели лежал больной и к словам «я человек болезненный, ревматический» стал прибавлять еще «я человек раненый»…
Моя «она»
Она, как авторитетно утверждают мои родители и начальники, родилась раньше меня. Правы они или нет, но я знаю только, что я не помню ни одного дня в моей жизни, когда бы я не принадлежал ей и не чувствовал над собой ее власти. Она не покидает меня день и ночь; я тоже не выказываю поползновения удрать от нее, — связь, стало быть, крепкая, прочная… Но не завидуйте, юная читательница!.. Эта трогательная связь не приносит мне ничего, кроме несчастий. Во-первых, моя «она», не отступая от меня день и ночь, не дает мне заниматься делом. Она мешает мне читать, писать, гулять, наслаждаться природой… Я пишу эти строки, а она толкает меня под локоть и ежесекундно, как древняя Клеопатра не менее древнего Антония, манит меня к ложу. Во-вторых, она разоряет меня, как французская кокотка. За ее привязанность я пожертвовал ей всем: карьерой, славой, комфортом… По ее милости я хожу раздет, живу в дешевом номере, питаюсь ерундой, пишу бледными чернилами. Всё, всё пожирает она, ненасытная! Я ненавижу ее, презираю… Давно бы пора развестись с ней, но не развелся я до сих пор не потому, что московские адвокаты берут за развод четыре тысячи… Детей у нас пока нет… Хотите знать ее имя? Извольте… Оно поэтично и напоминает Лилю, Лелю, Нелли…