Янтарная сказка почему этот текст называется сказкой ответ

Ответы на вопросы учебника «Литературное чтение» 4 класс, 1 часть, Климанова, Горецкий, страницы 90-91. 

УКМ «Школа России»

1. Почему история о царевне и семи богатырях названа сказкой?

В этом произведении действуют сказочные персонажи — колдунья-царица, солнце, месяц, ветер. В ней есть волшебные предметы — зеркальце. Действие происходит в вымышленном, сказочном мире.

Всё это приметы волшебной сказки, поэтому эта история и названа сказкой. Её события не могли произойти в реальности.

2. Кто главные героини пушкинского произведения? Расскажи о них. Подумай, можешь ли ты в своём рассказе использовать такие слова: добрая, кроткая, ласковая, нежная, заботливая, жадная, равнодушная? Объясни свой выбор. Дополни своими словами.

Главные героини сказки: царица и царевна.

Про царицу можно сказать, что она жадная и равнодушная. Ведь она думала только о себе, и считала себя лучше других. Я бы добавила ещё слова Жестокая и Безжалостная, потому что она стремилась погубить царевну.

Про царевну можно сказать, что она добрая, кроткая, ласковая, нежная, заботливая. Её все любили и жалели, она никому не делала зла. Я бы добавила к этому описанию слова Прекрасная и Доверчивая. Она была очень красивой, поэтому её все любили, и она доверилась незнакомке, из-за чего чуть не погибла.

3. Обсудите с другом, как автор относится к главным героиням. Почему вы так думаете?

Пушкин любит царевну и поэтому рисует очень привлекательный её облик. И он не позволяет ей умереть, а дарит счастье.

Пушкин не любит царицу за её злость и жестокость, поэтому сурово наказывает её в конце.

4. Перечитай строки, в которых Елисей обращается к солнцу, месяцу и ветру. Какие слова помогают представить солнце, месяц и ветер и понять отношение к ним героя? С какой интонацией ты прочитаешь их ответы Елисею? Почему?

Представить солнышко помогают слова: «Свет наш, солнышко» и «Всех нас видишь под собою».

Представить месяц помогают слова: «Дружочек», «Позолоченный рожок» «Круглолицый, светлоокий».

Представить ветер помогают слова «Ты могуч», «Гоняешь стаи туч», «Волнуешь, веешь», «Не боишься никого».

Елисей обращается к Солнцу с уважением, оно дарит жизнь и тепло. К Месяцу он обращается как к равному, как к весёлому другу. К Ветру Елисей обращается с трепетом, он признаёт его могущество и силу.

Ответы Солнца и Месяца я бы прочитала с жалостью, сожалением. Они бы рады помочь герою, но не могут. Ответ Ветра я бы прочитала с состраданием, он видел гроб и не может обнадёжить героя.

5. Раздели сказку на части. Озаглавь их. Устно сделай иллюстрации к каждой части. Подумай, о чём важном хотел сказать автор в каждой части, что именно нужно изобразить и почему.

Разделение сказки «О мёртвой царевне на части» и заголовки к ним

1. Смерть старой царицы, женитьба на новой. «Злая царица».
2. Царица узнаёт о красоте царевны. «Соперница».
3. Чернавка отпускает царевну в лесу. «Жалость Чернавки».
4. Царевна живёт у семи богатырей. «Семь богатырей».
5. Царица даёт царевне отравленное яблоко. «Отравленное яблоко».
6. Богатыри хоронят царевну. «Хрустальный гроб».
7. Елисей ищет невесту. «Поиски Елисея».
8. Царевна оживает. «Свадьба».

Устные иллюстрации к частям сказки «О мёртвой царевне»

6. Подробно перескажи одну из частей сказки. Подумай, какой план ты составишь. Запиши его в рабочую тетрадь. Выдели слова писателя, которые используешь в своём пересказе. Не забудь, что произведение Пушкина стихотворное.

Пересказ сказки «О мёртвой царевне» по частям с авторскими словами.

Злая царица.

Когда царь-отец отправился в поход, царица долго ждала его. Прошло девять месяцев, царица родила дочь. Тут вернулся царь и царица умерла.

Через год царь женится на другой. Новая царица была красивой, но она же была горда и ломлива.

Царица постоянно спрашивала у зеркальца, кто красивей всех на свете, И зеркальце отвечало, что она всех румяней и белее.

Соперница.

Между тем подросла молодая царевна. Она стала очень красивой, чернобровой и белолицей. У неё появился жених — королевич Елисей.

И однажды зеркальце назвало царевну красивей царицы. Царица вышла из себя, бросила зеркальце и топнула по нему ногой. Но зеркальце знай твердило своё.

Жалость Чернавки.

Царица позвала Чернавку и велела отвести царевну в глушь лесную, где оставить на съедение волкам.

В лесу царевна стала умолять Чернавку отпустить её. Чернавка пожалела царевну и отпустила. Царице она сказала, что выполнила её приказ, и молва стала твердить, что царская дочь пропала.

Елисей собрался на поиски невесты.

Семь богатырей.

Царевна добралась до лесного домика. Она увидела, что в нём живут добрые люди и навела порядок.

Когда вернулись богатыри, они стали звать царевну сестрой.

Долго она жила у них в покое, а богатыри уважали её, зная, что у царевны есть жених.

В это время царица снова обратилась к зеркальцу, и то опять назвало красивой царевну. Царица поняла, что её обманули и решила сама исправить дело.

Отравленное яблоко.

Царица нарядилась нищей старухой и отправилась к царевне. Собака лаяла и не хотела её подпускать, но царевна отогнала собаку. 

Царица бросила её яблоко и царевна поднесла его к алым губам. Она откусила кусочек и упала замертво.

Хрустальный гроб.

Богатырей встретил пёс, который куснул яблоко и умер. Богатыри увидели мёртвую царевну и решили похоронить её, чтобы она никому не досталась.

Они сделали хрустальный гроб, положили в гроб царевну и отнесли его в пустую гору, где подвесили на столбах.

Поиски Елисея.

Елисей повсюду искал невесту. Он спрашивал дорогу у солнца и месяца, но они ничего не знали о царевне. Только ветер рассказал Елисею про хрустальный гроб.

Елисей нашёл гору и гроб. В горе он ударился о гроб лбом, и гроб разбился. И в тот же миг царевна ожила.

Свадьба.

Царица снова беседовала с зеркальцем и узнала, что царевна ожила. Её взяла тоска и она тут же умерла.

А Елисей женился на царевне, и никто с начала мира не видал такого пира.

7. Что роднит пушкинскую сказку с народными? Чем они различаются?

С народными сказками произведение Пушкина роднит:

1. Сказочный сюжет с мёртвой царицей. Такое встречается и в народных сказках.
2. Борьба добра со злом, победа добра.
3. Наличие волшебных предметов — зеркальца.
4. Зачин в котором мы знакомимся с главными героями.
5. Концовка: «я там был, мёд, пиво пил».
6. Троекратные повторы: вопросы Елисея к солнцу, месяцу и ветру.
7. Народный язык, который использовал Пушкин.

Отличие сказки Пушкина от народных:

8. Что хотел поэт сказать читателям, создав сказку о мёртвой царевне и семи богатырях?

Пушкин хотел сказать о том, что зависть очень плохое качество человека, которое губит его самого. Он хотел сказать, что как бы не было подло и сильно зло, хороших людей больше, чем злых, и они обязательно победят.

Лана Волкова
Невеста Кристального Дракона

Глава 1
Мечтательница

Грохот колес по рельсам затихал. Поезд приближался к станции.

Я перевернула последнюю страницу. Вот и все. Чудесная история, которая выдернула меня из реальности на целую неделю, осталась позади. Сказке конец. Добро пожаловать в реальный мир, Нео.

Закрыла книгу, подняла голову. Час пик уже прошел, я ехала в полупустом вагоне метро. Взглянула в темное стекло напротив… На миг почудилось, будто вместо моего отражения смотрит кто-то другой. Гость издалека, из другого мира.

Воображение нарисовало картину: громадный экран во всю стену переливается алыми сполохами. Перед ним – мужчина. Высокий, весь в черном, с непреклонным лицом, не терпящий возражений. Вперился в меня горящим взглядом и желает забрать в свой волшебный мир.

Я вздохнула. Эх, Ирка-Ирка… Мечтательницей родилась, мечтательницей умрешь. Кому еще такое примерещится? Только мне, способной с головой уйти в историю о чудесах иного мира.

Вымерли такие мечтатели. Жизнь несется вперед стремительным потоком. Надо успевать за ней, некогда тосковать о несбыточном. Надо бороться за выживание и место под солнцем. Даже скромным работникам районной библиотеки вроде меня.

Поезд затормозил на «Проспекте Большевиков». Я сунула книгу в сумку, встала и протиснулась к дверям. Чувство, что потусторонний взгляд сверлит затылок, упорно не проходило…

Пока я поднималась на эскалаторе, зазвонил телефон. Настька. Что-то сейчас будет? Каждый звонок подруги преподносил сюрприз. Не всегда приятный. Я вытащила трубку, поздоровалась. Услышала в ответ:

– Лучникова, ты вернулась в наш мир? Или еще витаешь в зазеркалье, игноришь друзей?

– Да не игнорю, Настён, – слабо запротестовала я. Но подруга упрекала справедливо – я напрочь утонула в несуществующей реальности.

– Короче, Ирка! Завтра встречаемся в «Шоколаднице». Я за тебя плачу, знаю, что не потянешь с библиотекарской зарплаты. Но сама понимаешь, – не просто так.

Ну так и есть. Опять хочет втянуть в авантюру. И ладно бы Настька сама соскучилась по приключениям на пятую точку. Упаси боже, она опять обо мне заботится! Щедрой подруге с детства казалось, что мне недостает в жизни острых ощущений. Вот и норовила довешать щедрой дружеской рукой…

– Что на этот раз? – вздохнула я.

– Нам составит компанию очаровательный брюнет! Твоя задача – улыбаться, быть милой и не сводить разговор к любимым книжкам. Попробуй спросить человека о чем-нибудь еще, кроме «а вы любите читать?». Поговори, разнообразия ради, ну хоть о работе. Мужчинам интересны женщины, которые интересуются ими, а не книгами.

Не-э-эт, только не это! Настёна снова взялась устраивать мою личную жизнь!

– Насть, давай без меня, а?

– Детка! Тебе надо живых волшебников присматривать, а не книжных, часики-то тикают. Хочешь остаться старой девой? Этот чувак, между прочим, из Франции.

Настя сделала многозначительную паузу. Чего хотела от меня? Чтобы я от такой новости пошла вприсядку между эскалаторами?

Не зная что сказать, я молчала в телефон, и Настя завопила:

– Але, рыба снулая! Не спать! Франция! Лямур-тужур! Тебе все равно, что ли? Давай завтра в пять на Невском! Оденься так, чтобы секси! Блузку, которую я тебе на день рождения подарила, не посеяла? Лифчик – пуш-ап! Юбочку мини, у тебя с универа лежит, я знаю. Под нее – чулочки, сгоняй сегодня в «Ленту», там есть дешевые в бельевом отделе. И шпильки повыше найди. И никаких книжек, помни!

Ага, а ровно в полночь карета превратится в тыкву, а прекрасный принц – в крысу. Тоже помню.

– Насть, ну правда, не стоит… Позови Марину или Юльку.

Пронзительный свист из динамика телефона чуть не оглушил меня. Подумала – сбой связи. Как бы не так. Это соловей-разбойник по имени Настя присвистнул. Стоящая рядом бабка с любопытством косилась на меня – слышала все громогласные Настькины речи.

– Лучникова, вот что ты за личность, а? Ей добро делаешь, а она – «позови Марину или Юльку». Все, с меня хватит! Завтра в пять на Невском, при полном параде. Отмазки не принимаются!

Не дожидаясь ответа, Настя нажала отбой. Вот так с ней всегда. Вечная история. Сколько бы я ни противилась, но в конце концов собиралась и шла, исполняя все указания подруги. А куда деваться, раз она и правда добро мне делала? Она не виновата, что от ее «добра» у меня только напряг и лишние хлопоты. Дело ведь не в ней, а во мне, девице не от мира сего.

Я сошла с эскалатора. Хотелось выбросить из головы неугомонную Настю с ее французом. Вернуться в чудесный фантастический мир. Чтобы никто не тормошил, не требовал срываться с места и нестись неведомо куда. Навстречу подвигам и свершениям, которые в двадцать первом веке оборачивались унылыми знакомствами со скучными людьми.

Вновь меня унесло из реального мира. Я вдруг ощутила тяжелый взгляд в затылок – будто за мной следили. Оглянулась. Может, все проще: никакой мистики и меня выслеживает маньяк?

Толпа спешащих людей обтекала меня, кто-то чуть не врезался на ходу. Никто не выслеживал, никому не было дела до девицы-библиотекаря, витающей в облаках. Просто я слишком вжилась в текст. Вообразила себя тонким бесплотным существом, которое явилось в мир для определенной цели. Да не простой – заработать денег, добиться успеха, встретить такого же успешного мужчину, родить ребенка, воспитать его достойным успешных родителей, – а возвышенной. Спасти какой-нибудь мир, желательно не этот. На этот меня не хватит, боюсь. А вот на какой-нибудь волшебный – завсегда пожалуйста!

Я тихо рассмеялась себе под нос. Рассказать Настьке – одно скажет: «Мужика тебе надо, Ирунчик». У нее на все про все был один ответ и одно решение. Нужен мужик. Секса нет, оттого все проблемы. Тоже мне, Фрейд доморощенный. Мужик и секс – точнее, отсутствие оных – это следствие. А причина все в том же – в моей мечтательности и идеализме.

Мужиков у меня было целых два. Тех, с кем пыталась встречаться и с кем почти дошло до постели. С одним познакомила Настька, другого я нашла сама. Или он нашел меня. Не важно. Итог был один: я незаметно слилась от обоих. Выключала телефоны, не отвечала на смс.

Почему, чем они были плохи? Да ничем. Обыкновенные парни, даже интересные сами по себе. Но… Не загорался огонь в груди, не порхали бабочки в животе. А встречаться «для здоровья», как выражалась Настька, я не могла.

С деньгами выходила та же история. И родители, и друзья, и случайные знакомые, все удивлялись, как можно в наше время работать в библиотеке. Некоторые даже предлагали помочь с трудоустройством. Офис-менеджером, продавцом-консультантом, страховым агентом. Настя даже пыталась запихнуть меня официанткой на круизный лайнер. Благо английский я знала, да и немецкий с итальянским начинала учить.

Я всерьез заинтересовалась, другой возможности покататься по миру у меня никогда не выдалось бы. Но для официантки мне не хватило бы ловкости и выносливости. А для хостесс или аниматора – напора и пробивного характера.

Так я и оставалась в книжном плену. Нам разрешалось брать книги из библиотечного фонда, и я чаще всех сотрудников этим пользовалась. Каждый вечер уносила с собой книгу, которую открывала в метро, только ступив на эскалатор. И дочитывала дома – за ужином и после, забравшись в кресло под мягкий плед.

Читать с гаджетов так и не приучилась. Во-первых, у меня был простой кнопочный телефон, для звонков и смс. Во-вторых, не могла представить, как это – буквы на дисплее вместо шелеста страниц, тисненых букв на переплете, запаха типографской краски… Я оставалась упертым приверженцем бумажных книг.

То и дело откапывала в нашем фонде художественной литературы новые сокровища. Оранжевая серия о попаданце попала в руки случайно. Я никогда не была любителем фантастики – предпочитала зарубежную классику.

Но, открыв одну из книжиц, не смогла оторваться. Утонула в вымышленном мире, сгинула для всех друзей. Сама долго не понимала, чем мой избалованный глаз зацепила эта история, написанная незамысловатым языком.

Лишь дочитав до конца, поняла. Секрет истории прост как три копейки. Вера, надежда, любовь. Вера в миры и реальности, лучше и притягательнее нашей. Надежда однажды встретиться с ними. И любовь к этим реальностям – дивным и не существующим. А может, существующим. Кто мог знать?

От метро до дома пешком было минут сорок. Шел дождь. Не так чтобы шел – мелко моросил. Я сэкономила на маршрутке, раскрыла зонт и двинулась быстрым шагом в сторону дома. Шла, срезая углы, знакомыми с детства скверами и подворотнями.

Когда я пересекала детскую площадку во дворе одной из высоток, наперерез бросился огромный черный пес. Я чуть не заорала в голос. Первый порыв – броситься наутек. Слава богу, вспомнила, что ни в коем случае нельзя убегать от нападающей собаки.

Я замерла на месте. Псина тоже приостановилась. Теперь она надвигалась на меня медленной поступью. Молча. Не гавкнула, не взвизгнула. В первый раз я встретила собаку, которая так странно себя вела. Да и породы такой ни разу не видела.

Огляделась, присматривая, чем кинуть в собаку, если она вздумает напасть. В кои-то веки прокляла чистоту и порядок в питерских дворах. Ни пивной бутылки, ни железки, ни булыжника в радиусе полуметра. Мусор строго в урне, а урна в десяти шагах.

Собака медленно шла прямо на меня. Чем ближе она подходила, тем холоднее становилось в груди. Что за безответственные люди – выгуливать такую псину без намордника? А если бы на моем месте была пенсионерка со слабым сердцем?

Я попятилась и уткнулась бедром во что-то теплое и мягкое. По ладони скользнул чей-то влажный нос. Вот тут я не выдержала и завизжала. Сзади стояла точно такая же псина – вылитая копия первой.

Я беспомощно озиралась по сторонам. Где-то же должен быть этот проклятый заводчик, которому приспичило выгуливать своих зверюг без поводков и намордников! Или хоть кто-то пройдет мимо, кинет чем-нибудь в этих церберов.

Тут я вспомнила про зонт. Судорожно сложила его в трость и принялась размахивать перед носом той животины, что чуть не подпирала мой зад.

– Пшла! – заорала как можно громче.

Собака не сдвинулась ни на сантиметр. Стояла на месте и глядела мне прямо в глаза. Ее собственные глазенки были бездонно черны. Точно цербер из преисподней, подумалось мне. Паника нарастала. Я шагнула в сторону, и еще, и еще… Обе псины двинулись мне навстречу, мерным синхронным шагом. Будто сговорились, загоняли меня в ловушку.

Оглянувшись, я обнаружила, что отступаю к стене, отгораживающей контейнеры для мусора. Сейчас упрусь в нее и дальше идти будет некуда. Только я попыталась обогнуть контейнеры сбоку, как прямо оттуда высунулась третья собачья морда, а затем показалась и сама псина. И этот зверь тоже походил на своих собратьев как две капли воды.

Где же все люди, почему во дворе ни души? Это же Питер, а не Урюпинск! Может, двор заколдован, а псы и правда выходцы из ада? И сейчас сожрут меня?!

Собаки приблизились почти вплотную. Я отступила еще на шаг и коснулась спиной стены. По вискам катился ледяной пот, сердце замерло. И тут все три зверя разом ткнулись в меня мордами, словно подталкивали пятиться дальше. Но пятиться было некуда.

Я вжалась в стену, ожидая неминуемого растерзания. И почувствовала спиной вместо кирпичной кладки нечто мягкое, зыбкое. Псы снова ткнули меня мордами – сильно, настойчиво. Я заорала и провалилась в ватную субстанцию, где меня ждала тьма.

Глава 2
Попаданка

Проснувшись, я долго не могла понять, что не так. Потом дошло: тишина. Совершенная, безупречная тишина. Такая идеальная, что слышно, как бьется сердце. Моя – то есть родительская – квартира выходила окнами на проспект Большевиков. Так тихо у нас не бывало даже с наглухо закрытыми пластиковыми окнами. Да и от соседей постоянно доносился шум. Орали кошки, которых хозяева никак не могли стерилизовать, лаяли собаки, верещали дети, грохотал перфоратор. А такая тишина, как сейчас, могла быть только… в морге?!

В памяти всплыло, как три громадные псины наступали, прижимали к кирпичной стене многоэтажки. Я потеряла сознание… И что случилось потом? Сердечный приступ? Или искусали так, что меня приняли за покойницу и привезли в морг?! Или… или не приняли? Вдруг я действительно мертва?

Проще всего открыть глаза и проверить, что вокруг. Но мне было безумно страшно. Я боялась обнаружить непроглядную черноту и холод. Холод? Стоп. Чтобы мерзнуть, глаза открывать не надо. А мне было очень и очень тепло. Что-то мягкое и согревающее обволакивало со всех сторон. Как на пуховой перине.

В морге, насколько я помнила по редким просмотренным криминальным драмам, на покойничков набрасывают тонкие простыни. Я ощущала себя укрытой чем-то гораздо более теплым и тяжелым. Больше похоже на ватное одеяло. А еще покойнички не думают. Мыслишки, что бесновались в моей голове, слишком заморочены для мертвого мозга зомби.

Значит, жива. И здорова – судя по тому, что боли нигде не чувствуется. Даже ушибов от падения. Вспомнилось последнее ощущение перед обмороком, – словно погружаюсь в вату.

Я приоткрыла один глаз. Вокруг темновато, но не так, что не видно ни зги. Открыла второй. Огромная постель, Настька выражалась про такие – сексодром. Я и правда лежу под толстым одеялом.

Посмотрела в потолок. Метров пять, а то и шесть высотой. Села на кровати, огляделась вокруг. Напротив – широкое окно высотой во всю стену. Завешено тяжелыми бордовыми портьерами. Плотными, но сквозь ткань все равно просвечивало солнце. Очень яркое, раз пробивалось через такие толстые шторы.

Откуда бы, если я вышла из метро вечером и вовсю моросил дождик? Я провалялась без сознания весь вечер и ночь?

Осмотрела всю комнату и поняла, что называть это помещение комнатой язык не повернется. Метраж – квадратов восемьдесят, а то и все сто. Пол устлан ворсистым ковром с причудливым узором. По углам – огромные кадки с диковинными растениями, ни разу не видела таких. Хоть с подачи Настьки, флориста-любителя, вынужденно разбиралась в комнатных растениях.

В одну стену вмонтированы дверные ручки – видимо, шкаф-купе. Другая стена полностью зеркальная. Из глубины на меня таращилось темное отражение ссутулившейся на кровати фигурки. Как жалко я выглядела в этом царстве роскоши…

Художественная студия? Пентхаус? В типовых высотках, около которых я упала в обморок, таких помещений быть не могло. Кто-то проходил мимо, заметил меня без сознания и отнес к себе? Точнее, проезжал и отвез. Владельцы таких помещений вряд ли ходят пешком. Даже скорую не вызвали, не отправили в больницу? А говорят, у богатеев черствое сердце.

Оставалось надеяться, меня сюда притащили исключительно по доброте душевной. Без задней мысли. Иначе страшно даже представить, чем придется расплачиваться за помощь…

Вдруг широкие двери распахнулись. Я встрепенулась, юркнула под одеяло. Я же лежала в одних трусах и бюстгальтере – белом в красный горошек. Интересно, кто меня раздевал?

В темноте разглядела только, что фигура женская. Она прошествовала через комнату-студию к окну, распахнула портьеры. Поток яркого света больно резанул по глазам, привыкшим к темноте. Я зажмурилась.

А когда открыла глаза, увидела перед собой девушку в длинном платье странного покроя. Я приподнялась, придерживая одеяло у плеч.

– Добрый день! Спасибо вам огромное, что забрали с улицы и дали отлежаться. На меня напали собаки, я ужасно испугалась, упала в обморок. Кстати, меня зовут Ирина.

Девушка слушала с вежливым, даже угодливым выражением лица. Но взгляд был пустым. Мне показалось, что она не поняла ни слова из сказанного мной. А потом поклонилась. У меня отвисла челюсть. А когда она заговорила, я и вовсе выпала в осадок.

– Госпожа, простите, я не понимаю вас, но господин Кори предупредил, что вы поймете нашу речь. Мое имя Дельдра. Я служанка в замке Владыки Ральдарина. С этого дня – ваша личная служанка. Сейчас вам принесут обед. Вы, должно быть, изрядно голодны?

Желудок мгновенно отозвался на слово «обед», громко заурчав. А мозг тщетно пытался переработать услышанное. Господин Кори? Замок Владыки Ральдарина? Что за ересь!

Девушка со странным именем настойчиво спрашивала, чем помочь, но я смогла лишь тряхнуть головой.

– Тогда я передам господину Кори, что вы пришли в себя, и принесу обед.

Она поклонилась еще раз и вылетела в двери. А я осталась одна, в шоке. Что все это значит? Почему она обращалась ко мне – госпожа? Какой Владыка, какой замок? Что за дурацкие имена? Тут кино снимают или прикол скрытой камерой? Поэтому меня притащили в это подобие Эрмитажа?

Кори, Дельдра, Ральдарин – язык сломаешь. Если и правда съемки скрытой камерой, могли бы не такую заумь придумать. Как-то совсем не по-русски звучит…

Стоп. А был ли язык, на котором ответила мне Дельдра, русским? Я заговорила с ней по-русски, а она ответила – простите, не понимаю вас, но вы поймете нашу речь. И я поняла. Но этот язык…

Я осознала, что хорошо понимаю его. Причем не только смысл снов. Я знаю его грамматику, синтаксис, словообразование. Могу представить, как пишутся слова, сказанные Дельдрой. То есть все, что я заучивала на филологическом о родном языке, знала и об этом. Но он не был русским! Тогда каким?!

Я понятия не имела. Зная структуру языка, не знала его названия. Да что же это происходит? У меня частичная амнезия? Я помню о себе все. Ира Лучникова, живу в Питере, с родителями. Библиотекарь, выпускница филологического факультета. Красный диплом, ради которого я так старалась в универе. И благодаря которому сейчас имела целых полторы тысячи прибавки к библиотекарской ставке.

Не замужем. Детей нет. Парня тоже. Владею русским (свободно), английским (intermediate level), начальные знания в итальянском и немецком (читаю со словарем). Пробовала учить японский в школе из-за повального увлечения одноклассниц аниме…

Сейчас со мной заговорили на языке, который точно не принадлежит ни к одному из перечисленных. Но я знаю его не хуже родного русского. Откуда? Где я? Если меня снимают скрытой камерой, это никак не объяснит внезапное владение неизвестным раньше языком.

Гипноз? Ночью ко мне применили психотропное излучение, которое обучило меня совершенно незнакомому языку? Причем такому, какой я даже опознать не могла. Что же это за технологии такие? Кто и зачем их применяет? А главное, почему на мне, простом библиотекаре?

Пока я судорожно шевелила извилинами, не желавшими просыпаться, двери опять распахнулись. Похоже, стучать тут было не принято. Да и смысла нет – все равно что стучать в школьный спортзал. С другого конца не услышат.

Дельдра вернулась с изящным подносом, на котором стояло несколько небольших блюд. Ароматный дымок поднимался от них, и желудок заурчал, сдавшись голоду. Она поставила его на изящный столик и жестом пригласила меня.

Возле столика стояло низкое кресло с обивкой голубого бархата. Мне сразу вспомнились экспонаты в Эрмитаже, обнесенные заградительными лентами. И таблички «Не садиться». Но Дельдра недвусмысленно указывала прямо на экспонатное кресло. А урчащий желудок полностью перехватил контроль.

Я примостила попу на роскошную обивку и принялась за еду. Мелькнула мысль – а вдруг туда что-то подсыпали? Зацикливаться я не стала. С тем же успехом могли вколоть что-нибудь, пока я спала. Я не смогу вечно воздерживаться от еды и питья.

Мясное рагу с овощами оказалось бесподобным. Хотя вкус был непривычным. Мясо походило на нежную молочную телятину, а вот овощи я даже не смогла распознать. Да уж, хотели бы отравить, наверняка бы выбрали что-то попроще.

Когда я опустошила все тарелки, Дельдра унесла поднос. А во мне вместе с сытостью пробудилось любопытство. Где же я нахожусь?

Узнать несложно. Огромное окно высотой до потолка не было зарешечено. А деревянные ручки с изящной резьбой поворачивались легко. Какое-то солнце вовсе не питерское, промелькнула мысль и выветрилась, едва я открыла окно. Высунув голову, я чуть не повисла на высоте в несколько сотен метров.

Теперь понятно, почему окно не зарешечено. Под ним – стена, переходящая в отвесную скалу. А внизу расстилалась зеленая долина, окруженная холмами и лесным массивом. Все это я видела с высоты метров пятьсот. Может, больше.

Где бы я ни находилась, это не Питер. И даже не Ленобласть… Таких пейзажей у нас быть не могло. Это где-то очень далеко к югу. Где?

– Наш мир называется Коэлин, – прозвучал за спиной негромкий мужской голос.

Я подскочила и чуть не вывалилась в окно. В тот же миг меня обхватили сзади за талию.

Взвизгнув, я дернулась в сторону. Крепкая хватка разжалась. Я обернулась и увидела невысокого мужчину средних лет, с блеклым невыразительным лицом. Одетого ярко, будто специально по контрасту.

Голубой камзол, наподобие тех, в которых расхаживали костюмированные персонажи на Дворцовой площади, в Петропавловке, у Казанского собора, предлагая сфотографироваться за деньги. Штаны того же цвета с кружевной отделкой, гольфы, бархатные ботинки… А я – в одном белье!

– Простите за дерзость, госпожа.

Голос был таким же блеклым и бесцветным, как сам мужчина.

– Я никогда не посмел бы вас коснуться, если бы не риск, что вы упадете. Умоляю, будьте осторожнее с окном. Владыка Ральдарин испепелит меня, если с вами что-то случится.

Опять это чудно́е имя. Да еще в сочетании с не менее чудным титулом «Владыка».

– Кто вы? И где моя одежда?!

– Мое имя Кори, госпожа. Я личный помощник Владыки Ральдарина. Верховного Дракона, хозяина этого замка и правителя расы драконов.

Верховного Дракона?! Ну хватит, это переходит все границы! Не позволю держать себя за дурочку.

– Что вы снимаете? – перебила я резким, сухим тоном. – Реалити-шоу? Где я нахожусь? Почему со мной не обговорили условия участия и вообще не уточнили, согласна ли я участвовать в съемках? Я могу подать на вас в суд.

На лице этого Кори не дрогнул ни один мускул. Оно лишь сделалось еще более учтивым, прямо заискивающим.

– Госпожа, простите, что плохо понимаю вас. Должно быть, вы называете вещи из вашего мира, который вы покинули. Сейчас вы не на Земле. Вы перешли с помощью магии в другой мир, под названием Коэлин. У нас не существует реалити-шоу, что бы это ни было. А суд вершит Владыка Ральдарин собственноручно.

Час от часу не легче. Может, это тусовка сумасшедших реконструкторов? Или психологический эксперимент – как скоро человек поверит в полную чушь, если ее методично повторять раз за разом?..

Я вспомнила книжку «Сорок исследований, которые потрясли науку». Там описывался эксперимент. Собрали группу из десяти человек. Девять были посвящены в условия, один – подопытный. Экспериментатор начертил на стене две линии. Справа – длиннее. Слева – короче. И начал спрашивать всех по очереди, какая линия длиннее.

Первыми спрашивал подготовленных, и те отвечали, что короче линия справа. А бедняга подопытный с каждым ответом только обалдевал, всматривался в линии и пытался понять, кто тут косоглазый – он или остальные. До него очередь дошла последним. И когда экспериментатор задал вопрос, угадайте, что ответила жертва?

Человеку проще смириться с истиной, которую утверждает большинство, чем с той, которую он видит собственными глазами. Может, такой же эксперимент, только более сложный и дорогостоящий, сейчас проводят надо мной? Сколько раз нужно сказать человеку, что якобы он попал в иной мир, чтобы он поверил?

Я вспомнила книжку, которую читала в метро перед тем, как наткнуться на стаю собак и очутиться здесь. Я так мечтала оказаться на месте книжного героя. Угодить в другой мир.

Может, поэтому меня и выбрали подопытным? По Настькиной наводке? Она ведь все про меня знала. И не держала язык за зубами. Сболтнула ненароком богатым экспериментаторам, вот мне и устроили «попадание» в другой мир?

А может, сама Настя сдала меня в какую-нибудь лабораторию? Чтобы разнообразить мою жизнь. Ей же вечно казалось, что мне не хватает приключений на пятую точку. Ну и отрезвление устроить – других миров не бывает, есть только промывание мозгов.

Человек, назвавшийся Кори, сказал:

– Госпожа, я вижу, вы мне не верите. Может, я бы и сам на вашем месте не поверил. Говорят, в вашем мире нет магии. Если вы соизволите одеться, я предупрежу Владыку Ральдарина, что он может побеседовать с вами.

Да уж, Лучникова… Пылаешь праведным возмущением, а сама стоишь голышом перед посторонним мужчиной.

– Я сразу спросила, где моя одежда.

– Конечно, госпожа. Я хотел вам помочь, но вы… отвлеклись. Дельдра должна была одеть вас. Видимо, переволновалась из-за новых обязанностей и забыла. Прошу прощения, следовало приставить к вам более опытную служанку. Я пришлю другую женщину, а ее накажу.

– Нет, пожалуйста! Оставьте Дельдру. Не нужно никого наказывать.

Что бы там ни было по сценарию, я никого не собиралась подставлять.

– Как скажете, госпожа.

Кори подошел к стене, потянул за резную ручку, и в стене открылся своеобразный шкаф-купе.

– Вот одежда, в которой вы явились к нам. Но вы можете выбрать любую другую.

Я приблизилась к шкафу и ахнула. Внутри стояло несколько статуй-манекенов в роскошных платьях. Открытый лиф, расшитый жемчугом, серебряными и золотыми нитями, длинные юбки в пол, отороченные бархатом… Любопытный здесь способ хранения одежды.

Впрочем, мои джинсы и джемпер с ветровкой скромно лежали свернутые на полочке. Я схватила их – и кроссовки внизу, пробормотав:

– Спасибо… Я надену это. Привычнее.

– Как вам будет угодно, госпожа. Я приглашу Владыку.

Он поклонился и вышел. Я судорожно натянула джинсы и джемпер, гадая, что за Владыка такой. Если это не эксперимент, а безумные ролевики, то чего он от меня захочет? Насколько он сумасшедший, чтобы устраивать тут весь этот цирк: мир с магией, слуги, величающие его Владыкой… Ведь это недешевое удовольствие. Замок на утесе, шестиметровые потолки, интерьер а-ля Эрмитаж. Чтобы устроить такое великолепие, нужно иметь либо расчет заработать на ней, а значит, реалити-шоу, либо быть свихнувшимся миллионером, которому некуда тратить деньги, кроме ублажения чувства собственной важности.

Когда двери распахнулись в третий раз, я успела собраться с мыслями и подготовиться к беседе с «директором цирка». Но едва я увидела его на пороге, из головы вылетело все, к чему я готовилась.

Я узнала эту массивную фигуру мужчины в черном. И непреклонное лицо с резкими чертами, будто вытесанными в скале. Оно примерещилось мне в вагонном стекле метро, когда я оторвалась от книги. Сейчас я видела его наяву.

Глава 3
Владыка

Я смотрела на мужчину и чувствовала себя беспомощной, как ребенок перед взрослым. Он был так высок и широк в плечах, что возвышался надо мной, как гора над былинкой.

Вмиг из головы улетучились мысли, что вокруг меня – бутафория для съемки реалити-шоу. Тот, кто стоял передо мной, совсем не походил на ведущего шоу. На продюсера он тоже не походил. И даже на миллионера с пристрастием к экзотическим ролевым играм.

Мужчина обладал подлинной властью. Не знаю, как я это поняла. Никогда не общалась с теми, кто имел реальную власть. Максимум – с мальчиками-мажорами на случайных тусовках с Настей. Но я чувствовала в его взгляде, его походке, его манере держать себя – он привык отдавать приказы и встречать повиновение.

Что-то во мне затрепетало под его странным взглядом. Никогда не видела таких глаз у человека – с радужной оболочкой янтарного цвета и вертикальными зрачками. Когда он прищуривался, зрачки словно складывались в ромб.

– Как твое имя?

Звук его голоса, басовитый и раскатистый, залил все пространство огромной комнаты. Я ответила прежде, чем осознала, что открываю рот:

– Ирина.

По жесткому, будто высеченному из мрамора лицу пробежала усмешка.

– Надо же. Похоже на мое. В детстве меня звали Рин.

Хотелось бы мне поглядеть на того, кто сейчас назовет этого Владыку детским прозвищем.

– Значит, у нас с тобой есть общее, Ирина.

Питерский интеллигент во мне возмутился, что ему тыкают. Инстинкт самосохранения судорожно верещал: не выдавать возмущения этому человеку! От которого – это очевидно – зависит моя участь.

– Скажите, Рин… Где я нахожусь?

Ну вот и рискнула. А что делать, раз он сам представился так. Что он и есть тот самый Владыка Ральдарин, Великий и Ужасный, всего лишь догадки.

Мужчина поднял бровь.

– Я велел Кори сказать тебе. Он ослушался приказа? Ты находишься в мире по прозванию Коэлин – Слияние Стихий. Твой мир носит имя Земля, а наш мир назван не по одной стихии, а по их соединению и гармонии.

Вот как, гармония стихий… Если я все же в руках очень властного и харизматичного ролевика-затейника, он явно обладает возвышенным и романтичным вкусом.

Но следующая реплика, сказанная сердитым и раздраженным тоном, убила это предположение.

– Ненавижу давать объяснения. Кори будет наказан за то, что мне приходится объяснять тебе.

– Он говорил, – поспешно заверила я. – Я просто плохо поняла.

Разговоры о наказаниях нервировали меня. Надеюсь, у них по сценарию не принято сечь розгами статистов и заставлять главного героя на это любоваться. И уж подавно не предусмотрены такие сцены с подопытной жертвой. Принудительное физическое воздействие – это нарушение Женевской конвенции по правам человека. Подсудное дело.

Мужчина недовольно нахмурился, но продолжал:

– Часть этого мира, где мы с тобой находимся, называется Азрайлен – Страна Драконов. На древнем языке нашего мира «азрайл» означает «дракон». Я – правитель драконьей расы. Это мой замок, а ты – моя гостья.

Пробудившийся внутренний скептик усмехнулся свысока и захотел отпустить саркастическую реплику. Насчет мании величия, которая побуждает людей наряжаться в старинные костюмы, моделировать интерьер под старину. А другая часть меня, внутренний выживатель, замерла мышкой. Боялась, что это не ролевая игра и не реалити-шоу. Что дело куда серьезнее и я не на шутку влипла. Ролевики-реконструкторы не могут за одну ночь научить человека незнакомому языку.

Оставался еще внутренний романтик. Тот, кто взахлеб упивался приключениями попаданца в волшебном мире. Ему хотелось закричать: так бывает, я знал! Это случилось со мной! Но его голос, слишком тихий и слабый, заглох под напором выживателя и скептика.

Все три голоса сошлись на одном. Спорить с человеком, у которого янтарные глаза с ромбовидными зрачками, от которого веет властью и безнаказанностью, опасно. Какова бы ни была истина, самое разумное для меня сейчас – подыграть. А там разберусь.

– А как я попала в Коэлин? Ведь это непросто, да, перейти из одного мира в другой? Это же не как на трамвае до рынка доехать, верно?

– Трамвае? Эта грохочущая тесная штука? Мне казалось, она называется, – он наморщил лоб, будто припоминая, – мет-ро-по-ли-тен.

Я невольно улыбнулась. Если передо мной все же актер, то очень хороший.

– В нашем мире много тесных грохочущих штук. Есть еще и самолеты. Не доводилось видеть?

Его губы презрительно скривились.

– Я не вглядывался в твой мир. Он не доставил мне удовольствия, чтобы уделить ему больше времени, чем требовалось для дела. Метрополитена мне хватило.

Да Владыка снобом быть изволит… Метрополитена ему хватило, видите ли. Поездил бы на работу утром и вечером в час пик, вот тогда хватило бы. А то ведь он, при самом реалистичном раскладе, метро только в кино видел. У самого, наверно, личный вертолет в распоряжении. Или служебный. Этот замок, чем бы он ни был, должен как-то снабжаться. Уж точно не через метро и даже не железной дорогой, на такой-то высоте.

– Вы не ответили, – как я попала в ваш мир? Последнее, что помню, как на меня напали собаки. Я потеряла сознание и очнулась здесь…

Он расхохотался.

– Собаки? Напали? Вижу, мои Гончие тебя впечатлили!

– Гончие?

– Гончие Дракона. Магические оборотни. Они способны привести добычу хоть с края света, хоть из другого мира.

– Но почему я?! – вырвалось непроизвольно.

Янтарные глаза вперились в меня, будто хотели распилить пополам. Вертикальный зрачок превратился в ромб.

– Я надеялся узнать это от тебя, Ирина. Что в тебе такого? Почему тебя надо было привести в наш мир? Как ты можешь ему помочь?

Внутри похолодело. Спасти волшебный мир. Именно этим закончилась серия, которую я дочитала в метро. На мгновение я ощутила себя в шкуре бедного героя. Он тоже чувствовал, как ему на плечи, подобно Атланту, обрушилась тяжесть.

От такого поворота я начала заикаться.

– П-помочь? Я? Как?

Тот, кого называли Владыкой Драконов, отвернулся от меня, прошелся взад-вперед, заложив руки за спину. Его атлетическое сложение и грация хищника невольно приковывали мой взгляд.

В этом замке должен быть отличный спортзал, раз этот Владыка поддерживает себя в такой великолепной форме. Ни один из кавалеров, с которыми меня сводила Настя, не имел таких могучих плеч и упругих мускулов.

Ох, не о том я думаю, не о том. Слышала бы Настя мои мысли, порадовалась бы. В кои-то веки голова забита красотой мужского тела. У синего чулка, мечтательницы не от мира сего Лучниковой.

Зачем такому красавцу бутафорский замок, россказни про магию? Что ему компенсировать, строя из себя Владыку Драконов? Откуда у него такие ресурсы, кто за ним стоит? Раскрученная телестудия? Засекреченная правительственная лаборатория по исследованию психотропного воздействия на мозг? Ролевики-олигархи?

Как ни крути, влипла я не по-детски. Кем бы ни был экстравагантный Владыка, добра от него ждать не стоит. Не стоит на него глазеть, как пятнадцатилетней девчонке на кинозвезду.

– Жаль, что у тебя нет ответа на свой вопрос, – сухо обронил он. – Значит, нам предстоит отыскать его вместе.

Ох как не понравился мне его тон… Ничего хорошего такие интонации не предвещали.

Надо собраться. Взять себя в руки. Найти общий язык с этим Владыкой, кем бы он ни был. Подстроиться под него. Убедить, что я могу дать то, что ему нужно. Что бы это ни было: рейтинг на телевидении, спасение мира или хорошая ролевая игра. А самой нужно потихоньку искать способ выбраться отсюда.

– Рин, послушайте… Я с огромным удовольствием сделаю все, что в моих силах. Но мне нужно с чего-то начать, понимаете? Хотя бы с того, что ваш мир собой представляет. Как вы тут живете, как все устроено. И почему я понимаю ваш язык? Он чужой мне, я никогда не учила его, но понимаю вас и могу говорить сама. Как так происходит? У меня открылись сверхспособности к языкам? Может, это то, что поможет вашему миру? Вы тут все говорите на разных языках, а я смогу для вас переводить?

Ай да Лучникова! Вот это меня несет. Собралась мир спасать переводческой работой. Еще интригу собираюсь плести – подыгрывать своему хозяину, а тем временем планировать побег. И это бесхребетная тряпка Ира, которая не могла дать отпор ни напористой подруге, ни разухабистым однокурсникам, ни ушлым коллегам. На что способен человек, когда его жизнь в опасности. Совершенно непонятной и неведомой, но точно нешуточной.

– Переводить?..

Судя по неподдельному изумлению, Владыка тоже считал, что меня несет. Наверно, в Коэлине понятия не имели о Вавилонской башне. Или он действительно актер высшего класса, или у него просто не тот культурный уровень, чтобы знать этот библейский миф.

– Ну да, когда люди не могут понять друг друга, они начинают ссориться. Воевать. Может, вам надо помочь найти общий язык?

Вертикальные зрачки опять сплющились в ромбик. Взгляд Владыки показался мне взглядом психиатра, который пытается определить шизофрению у пациента. Кажется, мы поменялись ролями. Теперь он оценивал мою адекватность.

– Ты не должна ничего переводить. Язык ты знаешь, потому что так надо мне. Не хочу объясняться с тобой жестами и еще меньше – учить тебя.

Да уж, вот это я понимаю Владыка… Если ему надо, на любом языке заговоришь. И объяснений не терпит, не царское это дело. Как же с ним держаться?

– А люди вообще не в состоянии понять друг друга, – прибавил он, чтобы добить меня окончательно. – На каком бы языке они ни говорили. Поэтому мы, драконы, не подпускаем их близко.

У кого-то в этой комнате определенно шизофрения. Вопрос на миллион: у кого?

Внезапно Владыка повернулся ко мне спиной и направился к дверям. Бросил небрежно через плечо, давая понять, что аудиенция окончена:

– Служанка поможет принять ванну и переодеться. И покажет замок, если захочешь. Позже я еще побеседую с тобой.

Он вышел, оставив меня в полном раздрае мыслей и чувств. После его появления я окончательно перестала понимать, что тут происходит. Как случилось, что именно его лицо я вообразила в вагонном окне? Секретные технологии внушения? За мной следили и начали готовить к эксперименту? Чем дальше, тем меньше оставалось шансов разобраться…

Глава 4
Дэнерин

Дельдра вернулась заплаканная – похоже, Кори и правда отчитал ее. Или по сценарию полагалось появиться в этом эпизоде заплаканной.

Она отвела меня в ванную, которая оказалась лишь наполовину меньше огромной спальни. А ванна – целым бассейном. Я тут же вспомнила своего книжного попаданца. В его мире в каждом уважающем себя доме было несколько бассейнов для омовения. Что-то Владыка продешевил!

Я с наслаждением нырнула, сделала заплыв, а потом с помощью Дельдры вымылась. Теперь предстояло решить проблему чистой одежды. Натягивать несвежие джинсы и джемпер на чистое тело не хотелось. Но роскошные, тяжелые платья на манекенах годились для краткого дефиле, но не повседневного ношения.

Я посмотрела на служанку.

– Дельдра, а можно мне платье, как у тебя?

Она округлила глаза.

– Но, госпожа, это одежда прислуги! Вы – гостья Владыки, а не служанка.

– Ой, да какая разница! Все равно потом переоденусь в свое. Только постираю.

– Вы ничего не должны стирать сами. Для этого есть прачки.

– Прачки? – фыркнула я. – А как же магия? Неужели Владыка не может одним взглядом сделать одежду чистой?

Дельдра молвила пафосно:

– Магия драконов создана для великих дел. Для всяких мелочей созданы мы.

Н-дя… Похоже, психология феодального общества в этом шоу тщательно продумана. Я все равно не удержалась, чтобы не съязвить:

– А он говорил, что не приближает к себе людей. Куда уж ближе, стирать его нижнее белье!

Дельдра и глазом не моргнула на мою колкость.

– Прачки – не люди, госпожа Ирина. В замке нет ни одного человека.

– А ты? Ты ведь человек!

Она покачала головой.

– Нет, госпожа. Я шеами. Мы созданы похожими на людей внешне. Но мы – не люди.

Вот это поворот. Драконы, теперь шеами. Может, тоже придумать себе магическую расу? Что это я выделяюсь!

– И чем шеами отличаются от людей? У тебя голова, две руки, две ноги, глаза, уши и рот. Почему ты не человек?

– Драконы сотворили нас по образу людей. Но отличие – внутри, госпожа. Здесь. – Она коснулась виска. – Люди корыстны и себялюбивы. Они не способны на преданность и служение. Любой человек, даже самый добрый, всегда думает в первую очередь о себе. Шеами же созданы служить и угождать. Мы живем благодаря драконам и ради драконов.

Она произнесла это спокойно и естественно, без всякого пафоса и наигранности. Я обескураженно стояла на месте, не зная что сказать. Глядя на мою опешившую физиономию, Дельдра встревоженно спросила:

– Госпожа, что с вами? Я не хотела вас оскорбить. Если я сказала недозволенное, в вашей воле наказать меня!

Меня покоробило. Опять наказать. Да уж, феодальные реалии во всей красе. Профессионалы работают.

Дельдра принесла свое платье, легкое и удобное. А главное, чистое. Я с удовольствием переоделась и взяла с нее торжественную клятву служения шеами, что джинсы, джемпер и белье вернутся ко мне в целости и сохранности. Не очень хотелось оставаться без привычной одежды в этом то ли замке, то ли киностудии.

А потом она повела меня по замку. Везде, где мы проходили, я подбегала к окнам и выглядывала наружу. Утес, широкая долина внизу и лесной массив определенно не были декорациями.

Сам замок оказался таким огромным, что я утомилась по нему бродить. Широкие коридоры, устланные толстыми коврами. На стенах огромные картины и гобелены. Сцены, которые были на них изображены, я совсем не узнавала. Ни одного библейского или знакомого исторического сюжета. Кругом парящие в воздухе драконы.

Я притронулась к одному гобелену. Ткань была плотной, краски – яркими, контуры – четкими. Невероятно качественная работа. Насколько же дорого могут встать такие декорации?

Дельдра покосилась на меня, но не стала мешать, молча встала в сторонке, дожидаясь, пока я налюбуюсь. Я озиралась вокруг. Нигде ничего похожего на скрытые камеры. Впрочем, на то они и скрытые, чтобы не замечать при беглом осмотре невооруженным глазом.

Мы пошли дальше. По дороге нам попадались люди… пардон, шеами в такой же одежде, как у нас с Дельдрой. Все они куда-то спешили, некоторые что-то несли в руках. Все были по горло заняты. На меня даже не смотрели. Наверно, принимали за новую служанку… тьфу, статистку, не стоящую внимания.

Пару раз встретились другие люди. Богато одетые, с уверенной неспешной походкой и надменной физиономией. Дельдра низко кланялась им. На меня они смотрели удивленно – не иначе, ждали поклонов. А когда я лишь вежливо улыбалась, пронзали пристальным взглядом и с презрением отворачивались. Завидовали восходящей звезде реалити-шоу?

Вдруг из-за угла на нас выскочил Владыка Ральдарин собственной персоной. Я и не ожидала, что он может носиться с такой скоростью.

Он чуть не сшиб меня с ног. Обхватил мускулистыми руками за талию, чтобы я не упала. Заглянул в глаза… Зрачки у него были уже знакомыми – вертикальными. А вот радужная оболочка – не янтарная, а ярко-голубая, сапфирная.

Это был не Ральдарин. Кто-то очень похожий на него.

Не его лицо, не его волосы. Не такие иссиня-черные, как у Владыки. Да и фигура другая. Ростом он повыше, а вот в плечах уступал Ральдарину.

– З-здравствуйте, – пробормотала я.

– Здравствуй, прелестная человечка. Откуда ты взялась в драконьем замке?

Ну и дела. Прелестная человечка. Надо будет Настю так обозвать. Оценит. Если я отсюда выберусь.

– Ваш Владыка Ральдарин прислал за мной Гончих Дракона, – брякнула я.

Клятву молчания с меня не взяли. По замку свободно разгуливать разрешили. Значит, мое появление в этом Коэлине – не тайна. Прятаться не нужно, можно свободно говорить, кто я и откуда. Договор о неразглашении я не подписывала.

Голубоглазый присвистнул.

– И чем же ты его так увлекла, красотка? Что такого в человечке, чтобы за ней Гончих посылать?

– Это вы его спросите. Кстати, а почему и вы, и он говорите мне – ты? Мы ведь даже не знакомы.

Сапфирные глаза изумленно вытаращились на меня. То ли у него разрыв шаблона, то ли слом сценария.

– Не знакомы, говоришь… Давай познакомимся. Меня зовут Дэнерин.

– А меня – Ирина. Вы тоже скажете, что наши имена похожи? Вас ведь называли в детстве Рин?

Он громко захохотал.

– А ты смешная! Меня пробовали так называть. Быстро отучились, когда я подпалил парочку слуг.

Подпалил? Ах да, он – дракон. Прямо как в фильме.

– Если буду звать вас Дэн, не подпалите?

Зрачки сузились в ромбик.

– Дерзкая. Попробуй, там видно будет.

Ох, точно, и дерзкая, и смешная… Что это я стала так бойко держаться с незнакомыми мужчинами? Где была моя дерзость, когда Настя устраивала мне свидания? Чего там не хватало?

Может, надо было угодить черт знает куда, потерять почву под ногами, не понимать, сходишь ты с ума или участвуешь в реалити-шоу?

А может, просто мужчины были не те? Не вдохновляли на дерзости?

Глядя на этого Дэнерина, так и хотелось зарядить что-нибудь бойкое и острое. Очень уж выразительно он реагировал, что бы я ни выдала. Не то что Ральдарин, тот как гранитная глыба. Вот уж кому дерзи не дерзи, итог один – сделает то, что ему нужно. А тебя закатает в асфальт, если окажешься на пути.

Интересно, кто они друг другу? Братья? Или тут все драконы на одно лицо?

– Дэн, а вы можете рассказать что-нибудь об этом месте? О замке, о стране. Кажется, она называется Азрайлен? Ваш Владыка начал рассказывать, но, похоже, ему быстро надоело.

– Очень похоже. Ральдарин ненавидит рассказывать и объяснять. Что ты хочешь знать про Азрайлен? Число форпостов, магических барьеров и ловушек на границах? Не рано ли? Ты еще не втерлась ко мне в доверие. Слишком прямолинейно для шпиона.

Он усмехался. Я подхватила в том же духе:

– Ага! Вот поэтому я пока не спрашиваю об этом, а втираюсь в доверие. Расскажите о вашей стране – как у вас все устроено, кто тут живет. Какие обычаи. Не хочется нарушить ненароком закон, чтобы меня кто-нибудь… подпалил.

– Что же, люди князя не подготовили тебя? Плох тот шпион, который ничего не знает о своих врагах.

– И это лучшее подтверждение, что я не шпион, так ведь? Просто меня сюда зачем-то притащили, ничего не объяснив.

– Да еще с Гончими… Ты загадка, Ирина. Хорошо, пойдем прогуляемся. Я покажу тебе Азрайлен.

Дэнерин подхватил меня под руку и увлек обратно в ту сторону, откуда я шла. Двигался он стремительно, не делая скидок для хилой «человечки». Я засеменила быстро-быстро, чтобы не упасть. «Покажу тебе Азрайлен». Любопытно, как он это сделает?

Дельдра бежала чуть позади нас, не говоря ни слова. Видимо, служанке шеами не полагалось вмешиваться в беседу господ драконов. Сам Дэнерин даже не смотрел в ее сторону. Мне стало обидно за такое обращение с девушкой. Но я ничего не успевала сказать на таком быстром ходу, да и в голову ничего не приходило.

Мы прошли мимо двери в комнату-зал, где я спала, двинулись дальше, к внушительной гранитной лестнице. Дэнерин потащил меня наверх. При такой скорости его шага я тут же запыхалась. Никогда не дружила со спортом. В школе ходила в спецгруппу по физкультуре из-за проблем с позвоночником, а во взрослом возрасте не могла позволить себе посещать фитнес-клуб с библиотекарской зарплаты. Бегать утром по двору и отжиматься меня тоже не прельщало. Сколько себя помню, всегда любила книжки читать, а не бегать.

И теперь сильно об этом жалела. Дэнерин протащил меня на шесть или семь пролетов вверх. А пролеты были в два раза длиннее, чем в питерских старых домах с высокими этажами. От нагрузки часто билось сердце. Да еще, стоило выйти с лестницы на открытую площадку, в лицо ударил сильный ветер. Глаза заслезились. А у меня даже платочка с собой не было.

Площадка оказалась огромной – вчетверо больше комнаты, где я проснулась. Ее ограждали высокие и толстые зубцы, совсем как в средневековой крепости. Дэнерин подвел меня к краю и чуть подтолкнул, чтобы я оказалась меж двух зубцов.

Посмотрев вниз, я взвизгнула и отпрянула назад. Дэнерин со смехом обхватил меня руками за талию. Совсем как Кори в спальне. Впрочем, не совсем. Его хватка была куда более крепкой и уверенной. Кори потом передо мной трижды извинился, уверял, что такого не повторится. А этот держал так, будто в полном своем праве. Извиняться точно не собирался и запросто жамкнул бы меня так еще раз надцать…

– Боишься высоты?

– Не боюсь. Упасть с высоты – боюсь.

– Запомни, милая шпионка Ирина. Ты никогда не упадешь, если рядом дракон. Если он сам не захочет разбить тебя насмерть.

Не успела я ошалеть от такой очевидной угрозы, как Дэнерин меня добил:

– Правда, драконы предпочитают казнить врагов иначе. Огнем. Так что не шути с нами.

Я сглотнула и ничего не ответила. Вместо этого еще раз посмотрела в изумрудную бездну лесов и лугов, расстилавшуюся подо мной.

Как многие жители Северной Венеции, я пару раз лазила с компанией по крышам. Высоты совсем не боялась. Но здесь… Страшно представить, сколько лететь вниз головой, если оступиться на этой площадке. Адреналина мне хватило на год вперед.

– Это… это и есть ваш Азрайлен?

– Это долина Владыки, – ответил Дэнерин. – Азрайлен ты увидишь. Точно не боишься высоты?

– Точно. Ничуть не боюсь. А вот стоять на краю обрыва в полкилометра высотой – еще как боюсь.

– Полкилометра, это как? Впрочем, не важно. Надеюсь, полета ты тоже не боишься. Я прокачу тебя над Азрайленом.

Прокачу? Я посмотрела на небо, ожидая увидеть вертолет. А что, эта площадка – вполне подходящее место для приземления. Неужели мне действительно организуют вертолетную экскурсию? А как же сценарий с волшебными миром и драконами?

Дэнерин продолжал:

– Помни, что я сказал. Ты никогда не упадешь, если дракон этого не хочет.

Я даже плечами пожать не успела. Дэнерин прищурил зрачки в ромб… и исчез. Там, где он стоял, появилось что-то огромное, черное, блестящее. А прямо на меня уставилась гигантская морда рептилии.

Заорав, я шарахнулась назад, забыв о полукилометровой пропасти. Инерцией рывка меня протолкнуло между зубцов. Миг – и со мной случилось то, чего я так боялась. Я полетела с площадки вниз головой.

Глава 5
Полет

Картины прошлого не пронеслись у меня перед глазами. Только каменная стена замка, а потом отвесная скала утеса. Я не задевала их головой, потому что площадка сильно выступала над замком. Я пролечу беспрепятственно до самой земли и только тогда расплющусь в кровавое месиво.

В голове не было ни мыслей, ни чувств, ни образов. Не было даже страха. Только полная обреченность – все. Конец. Я просто ждала, когда стремительно приближающаяся земля наконец врежется в меня, наступит боль и тьма. На этот раз навсегда.

Что-то со свистом прорезало воздух прямо над моим ухом. Я почувствовала, как мое тело обвивает нечто твердое и тугое. А летящая навстречу земля остановилась.

Прежде чем я успела что-то увидеть, разобрать, понять, промелькнула одна всепоглощающая мысль: жить. Я буду жить. Только это имело значение. Все остальное – куда я попала, на съемки или в другой мир, – такие пустяки…

Где бы я ни была, это я. А вокруг – небо. Подо мной – земля, покрытая зеленью. В которую я могла бы врезаться и перестать быть. Надо мной – огромная черная туша ящера, сверкающая россыпью алмазов на шкуре. Его когти смыкались вокруг моего туловища, плотно и надежно. Благодаря им я жива.

«Я говорил, – прозвучал странный голос прямо у меня в голове. – Рядом с драконом ты никогда не упадешь, если он этого не хочет».

У меня пересохло в горле, и я не могла ничего сказать. Да и слова не шли на язык. Только междометия. Вот что чувствовали Сэм и Фродо, пока орлы несли их из Мордора на Кормалленское поле^[1]. Опустошение и облегчение.

Я гадала, сколько он еще будет так лететь со мной. Только что смерть была неотвратимой, но тебя чудом спасли, успели в последний момент. И теперь тащат куда-то по небу, гигантские когти обхватили туловище, ноги болтаются в воздухе. А ты, между прочим, в юбке, и снизу может кто-то смотреть.

Но это ерунда, и сухость с жжением в горле тоже. А когти жуткой рептилии кажутся надежными и спасительными. Впереди показался скалистый утес – не такой высокий, как тот, с которого я рухнула, но весьма устрашающий. Мой черный спаситель начал вырисовывать над ним круги, снижаясь. Он опустил меня на плоский выступ на вершине, уселся рядом, вытянул крыло прямо к моим ногам.

«Забирайся, – послышался знакомый голос в голове. – Тебе будет удобнее. Нам долго лететь».

– Я… может, вы меня назад отнесете?

«Ты уже не хочешь знать, как устроен Азрайлен?» – В беззвучном голосе послышалась усмешка.

– Нет! Я хочу на твердую землю. Ничего не хочу знать.

«Какая жалость. Я настроился на долгий полет. Люди такие слабые».

Еще какие слабые! Увидят перед собой такую морду, рухнут с высоты и разобьются всмятку.

«Все равно залезай. Или ты хочешь идти пешком, по твердой земле? Здесь сорок миль. К утру дойдешь».

– Н-нет… Я с вами.

Я с опаской ступила на расстеленное передо мной крыло. Вдруг сделаю ему больно? Он может рефлекторно дернуть мышцами, и я покачусь вниз с отвесной скалы. Или прихлопнет ненароком. Но искрящаяся поверхность под моими ногами была твердой. Я будто ступала по алмазной крошке.

Тело этого создания – я не могла даже в мыслях произнести слово «дракон» – было невероятным. Черным, но при этом блестящим и искрящимся. Как будто его покрывал слой стекла или некоего драгоценного сплава. Медленно и осторожно я прошла по огромному крылу, перешагнула на туловище. Оглянулась. Куда мне тут сесть? Или лечь?

«Подойди к гребню, – скомандовал беззвучный голос. – Сядь рядом с ним, возьмись руками за зубцы. И ничего не бойся – ты не упадешь, даже если я сделаю петлю в воздухе».

Очешуеть… Петлю в воздухе. И все это происходит со мной наяву?! Ущипните меня кто-нибудь.

Но щипать было некому – тот, кто находился рядом, вырвал бы клок мяса из меня, попробуй он ущипнуть. Так что оставалось лишь слушать, что он говорит. И обалдевать от всего происходящего.

Я забралась повыше – туда, где вдоль позвоночника ящера пролегал острый гребень. Уселась на колени, обеими руками ухватилась за два зубца. Ящер, которого я по-прежнему не могла назвать ни драконом, ни Дэнерином, взмахнул гигантскими крыльями и взмыл в воздух.

Наверно, полет на драконе похож на поездку на кабриолете с откинутым верхом. Ветер в волосах, ослепительное солнце, вокруг – небо и облака. А если перед этим ты только что избежал смерти, то чувства особенно ярки и остры. Будто пламя жизни в сердце полыхнуло во всю мощь.

«Держаться не обязательно, – прозвучал в голове знакомый голос. – Тебя защищает магия Кристального Дракона. Я не уроню тебя, даже если будешь танцевать в полете. Я предложил это, чтобы ты почувствовала себя увереннее».

– Спасибо. Я еще подержусь, ладно? Для уверенности.

Дракон расхохотался. Когда у тебя в голове грохочут гулкие раскаты, а ты при этом пролетаешь на высоте черт знает сколько метров, ощущения, надо сказать, феерические.

Я боялась отпустить зубцы гребня и подползти ближе к краю тела ящера, чтобы увидеть пейзаж под нами. Поэтому не заметила, как мы достигли утеса с замком Владыки. Просто почувствовала, что мой «транспорт» снижается. Сбоку вырос шпиль главной башни, и через секунду мы приземлились на той самой площадке, где чуть не оборвалась моя жизнь.

Дракон простер крыло, я наконец отпустила зубцы гребня и аккуратно сошла вниз. Дельдра так и стояла у входа на лестницу, трепеща как осиновый лист.

– Госпожа! У вас все хорошо? Что-нибудь нужно?

– Пить, ради бога!

– Сию минуту!

Она унеслась вниз, а я облизнула пересохшие губы. Только сейчас я ощутила, как мучает жажда.

Я смотрела на дракона. Сейчас он превратится обратно в человека? Но он не спешил. Длинная шея выгнулась, круглый сапфировый глаз пристально смотрел на меня.

«Ты никогда не видела драконов. Ты ничего не знаешь о нас. Откуда ты, человечка?»

Я открыла рот, чтобы ответить. И в этот момент в воздухе раздался резкий свист, будто кто-то щелкнул гигантским хлыстом. Сверкающая черная масса появилась словно из ниоткуда. Точно такой же дракон обрушился сверху на Дэнерина, полоснул когтистой лапой по морде.

Я вскрикнула. Но не шелохнулась. Надо было драпать отсюда со всех ног, а мне будто сковало ноги чугунной гирей.

Два ящера дрались в воздухе. Почему-то они не изрыгали пламя, как в единственном фэнтези-фильме, который я смотрела. Стегали друг друга шипованными хвостами, ударяли крыльями, царапали когтями морду и шею. Я различила, что один из драконов больше, но который, понять не могла.

Перекувырнувшись в воздухе, они вдруг камнем рухнули вниз, на площадку замка. Я отшатнулась дальше к лестнице, опасаясь, что крылом или хвостом заденет и меня.

Но не успев коснуться каменного пола, ящеры превратились в людей. По площадке кубарем покатились два мужских тела, вцепившихся друг в друга. Абсолютно голых. Да таких, как будто прямо из спортзала выкатились… или из солярия.

Бронзовая кожа обтягивала упругие мускулы. Крепкие подтянутые ягодицы даже не снились офисным мальчикам, с которыми меня упорно знакомила Настя. Могучие плечи, накачанные бедра… Стоп, Лучникова! Это что еще на тебя нашло? Они же сейчас убьют друг друга и за тебя возьмутся.

Я ухитрилась разглядеть в сцепившемся клубке тел, что одно было шире и мощнее второго. У обоих черные волосы. Неужели второй это… Так и есть.

Тот, что был шире в плечах, сумел подняться и теперь мутузил второго в грудь, нависая над ним сверху. Затем рванул на себя, поставил на ноги.

– Ты хоть понимаешь, что натворил, выродок?! – рыкнул он, и я узнала голос Владыки Ральдарина. – Она чуть не погибла из-за тебя!

– И что? – рявкнул в ответ Дэнерин. – Трясешься над какой-то человечкой? С каких пор? Кто она такая?

– Не твое дело! Не смей к ней больше приближаться.

– Лучше сразу объяви, кто она и чем важна. А если молчишь и скрываешь – будь готов к неожиданностям.

– Я все сказал! – гаркнул Владыка. – Еще раз увижу тебя подле нее – отправишься в северные гарнизоны на год. Без права возвращаться в замок.

Оттолкнув Дэнерина, он зашагал к выходу с площадки. Ко мне. Как был, обнаженный с головы до пят. Я сглотнула и отвернулась в сторону, чтобы не смотреть ни ему в глаза, ни…

Я никогда не видела обнаженных мужчин. Даже по телевизору. Ну как-то не интересовалась. В учебнике анатомии в девятом классе были схематические картинки, конечно… Но они никак не могли подготовить к тому, что сейчас стремительно приближалось ко мне.

Владыка схватил меня двумя пальцами за подбородок, повернул мою голову к себе. Грубо, не церемонясь. Янтарные глаза с черным ромбом внутри полыхали гневом. Хотелось зажмуриться, но страшно было подумать, что он тогда сделает, чтобы заставить смотреть ему в лицо.

– Было ошибкой разрешать тебе свободно перемещаться по замку. Отныне ты остаешься в своей комнате и выходишь только с моего разрешения. За нарушение будешь наказана и сама, и тот из моих подданных, кто его допустит. – Он обернулся, не выпуская моего подбородка, и рявкнул Дэнерину: – Все слышал?

Пренебрежительное фырканье в ответ.

– Я жду.

– Успокойся. Твоя бесценная человечка меня не интересует. Хочется лишь знать, зачем она тебе понадобилась.

Ральдарин повернулся обратно ко мне. Схватил за локоть и поволок за собой. Его ничуть не смущала собственная нагота. Ни взгляд посторонней женщины – меня, ни взгляды собственных слуг и подданных, которые попадались навстречу, пока мы шли по коридорам замка. Те встревоженно косились на нас, но лишь почтительно кланялись. Никто не смел задавать вопросов.

Он подвел меня к дверям комнаты, где я проснулась. С размаху втолкнул внутрь. Я чуть не грохнулась на пол. Захлопнулась дверь. Что-то скрипнуло в замке. Интересно, где у него ключ при себе был? Как в том анекдоте про голую женщину в баре – откуда будешь деньги доставать?

Или он магией меня запер? Я наконец поверила в ее существование. Можно было и дальше отрицать очевидное. Придумать очередное рациональное объяснение, раз версия реалити-шоу трещала по швам. Никакие спецэффекты не могли породить таких образов и ощущений. Разве что галлюцинации под гипнозом. Или просто сон.

Но последний оплот моей рациональности рухнул вместе со мной с полукилометровой высоты. Меня перехватили, а он долетел до дна и разбился на осколки. И мне его даже не жаль. Лучше буду верить в драконов и в магию и больше не шарахаться от них в бездну.

Сомнений больше не оставалось – я попала. И судя по милым добрым отношениям, которые я только что наблюдала между обитателями этого мира, попала капитально.

Интерлюдия
Кристальный Дракон

Двадцать часов назад

Черный дракон парил в лазурном небе. Крылья блестели на солнце, вспыхивала искрами чешуя. Он купался в потоках воздуха, наслаждаясь свободным полетом.

Прямо под ним на утесе высился замок. На смотровой площадке стоял человек в синей одежде – крошечная фигурка с высоты полета. Человечек – точнее, шеами – задрал голову вверх и воздел руки, чтобы привлечь внимание дракона. Могучий ящер перекувырнулся в воздухе, скручиваясь в упругое кольцо, и спланировал вниз.

Гигантские крылья взметнулись над зубцами башни, когти коснулись площадки… А в следующее мгновение дракон исчез. На его месте стоял обнаженный мужчина. Высокий и мускулистый, с короткими темными волосами, широким лбом и волевым подбородком. Глаза отливали янтарным огнем, нос с горбинкой напоминал хищный ястребиный клюв.

Как в обличье ящера он застилал крыльями всю площадку, так и в человеческой ипостаси заполнял собой пространство. Мощный поток силы и власти исходил от мужчины-дракона. Сопротивляться ему было невозможно – оставалось лишь покориться его воле или вообще раствориться в его присутствии.

– Простите за беспокойство, Владыка Ральдарин. Вашу гостью привели в Рубиновый зал. Она приняла ванну, передохнула с дороги и готова к встрече.

Дракон широко улыбнулся. Ноздри хищно раздувались в нетерпеливом предвкушении.

– Прекрасная новость, Кори! Я думал, она будет отдыхать до завтра. Подай одежду и напомни ее имя.

– Видящая Элайсси, Владыка.

Губы Ральдарина зашевелились. Элайсси… Кровь побежала по жилам быстрее в предчувствии встречи с женщиной народа кельми. Они были прекрасны, горячили кровь и будоражили желание. Его сородичи часто похищали их для любовных услад, а наигравшись, отпускали. Кельми говорили – прогоняли. Ни одна из них поначалу не желала любовной связи с драконом. Ни одна потом не могла вырвать похитителя из сердца.

Некогда и сам Ральдарин похищал кельми, а потом выдворял прочь, насытившись их красотой. В этот раз ему привезли женщину для иной цели. Кроме способности разжигать влечение, некоторые кельми обладали еще одним даром – видеть между мирами. В этом Владыка Драконов сейчас нуждался гораздо больше, чем в ласках и утехах.

Слуга Кори поднял с пола черный камзол, рубаху, штаны и обувь; помог господину облачиться. Когда дракон менял обличье, одежда падала с него в миг обращения и оставалась лежать там, где он стоял в человеческом облике.

Хозяин и слуга спустились по лестнице на два этажа и вошли в небольшой зал, отделанный всеми оттенками красного. Кори поежился. Кровавое изобилие резало глаз шеами. Но племя драконов любило этот цвет – цвет своего пламени.

Здесь, в этом зале, словно в царстве огня и крови, укрывалось Рубиновое Зерцало. Магический сплав, что служил одновременно зеркалом и порталом между мирами.

В кресле, обитом багровым бархатом, сидела женщина. Владыка Драконов не отказал себе в удовольствии молча полюбоваться ею в нарушение приличий, не произнося слов приветствия. Тонкие черты лица, стройная изящная фигура, нежная белая кожа без единого изъяна. Пышные золотистые локоны струятся по спине и плечам ниже талии. Кельми, в свою очередь, безмолвно взирала на него снизу вверх из глубокого кресла. Она хорошо понимала, где находится и кто перед ней.

Драконы властвовали над этим миром, который обитатели прозвали Коэлин – Слияние Стихий. Никто не имел ни сил, ни дерзости противостоять их воле. Они приходили куда пожелают и когда пожелают, брали что пожелают. Брали их, кельми. Использовали для постельных утех, пока не надоедали, а потом выбрасывали за порог, не заботясь, что чувствует бывшая игрушка.

И вдруг, первый раз в истории Коэлина, дракон явился в страну кельми не как захватчик, а как проситель. Посланник Ральдарина не стал похищать женщин для своего повелителя. Он попросил аудиенции у правительницы, и та приняла его – несмотря на все беды, что драконье племя причиняло кельми.

Элайсси вспомнила, как правительница призвала ее, свою дочь, и велела отправиться с гонцом к Владыке Драконов. Девушка разрыдалась. Как может родная мать отдать ее на произвол заклятому врагу? Но мать поведала, зачем Ральдарин просит о помощи тех, кого он всегда брал без спросу. Элайсси смирилась. Ее девичья честь, да и жизнь – небольшая цена. На кону само существование драконов и кельми.

Сейчас, глядя на всевластного мужчину перед ней, Элайсси старалась отогнать страх. Напоминала себе, что их свела высшая необходимость: выживание обеих рас. И сохранение мира в том виде, в каком оба знали его. Элайсси рискнула свободой, чтобы явиться ему на помощь. А он должен сдержать похоть и сосредоточиться на задаче, ради которой велел доставить кельми в свой замок.

Ральдарин наконец заговорил:

– Приветствую тебя, Видящая Элайсси. Как чувствуешь себя после дороги? Нуждаешься ли в чем?

– Привет и тебе, Верховный Азрайл. Благодарю, твои люди обеспечили меня всем необходимым – в пути и в твоем замке.

На древнем языке Коэлина драконов называли «азрайлы». Их правителя – Верховный Азрайл.

– Я рад. Тогда приступим к делу. Кори, принеси нам вина. Красного, – ухмыльнулся дракон. Он знал, как действует на слугу обилие алого в Рубиновом зале.

Кори удалился, а Ральдарин взял стул, поставил его напротив кресла Элайсси – совсем близко, на расстоянии вытянутой руки, и уселся.

– Я просил твою мать прислать лучшую из Видящих. Ты действительно самая талантливая в своем племени?

Алые стены, алая обивка мебели… Черная одежда Владыки Драконов и янтарный блеск его глаз. Его колени почти касались ее колен. Элайсси почувствовала жгучие волны желания, исходящие от Ральдарина. Страх вновь охватил ее. Сможет ли азрайл удержаться от соблазна? Исполнит ли обещание, отпустит ее нетронутой?

Она взяла себя в руки. Видящая должна быть стойкой. Что бы ни творилось в голове (и чреслах) Ральдарина, ее привели сюда судьбы мира. Сосредоточиться нужно на них, а не на прихоти мужчины, сидящего так близко к ней… Не на его похоти.

– Не пристало хвалить себя, Верховный, – ответила она спокойно. – За всю свою жизнь я ошибалась трижды. И это лишь те промашки, о которых нам известно. Не исключено, что их больше.

– Твоя честность радует. Постарайся не ошибиться на этот раз. Цена ошибки будет непомерна. Расскажи, что сообщила тебе мать.

Он разговаривал с ней так, будто был ее владыкой, а она – его подданной. В каком-то смысле так и было – азрайлы диктовали свою волю всем странам и народам Коэлина. А она сейчас находится в его доме, в опасной близости от его тела… Он распоряжался, она повиновалась. Элайсси велела себе не обращать внимания на повелительный тон Верховного Азрайла. И начала пересказывать слова матери – все так же спокойно и бесстрастно.

– Полгода назад ты спускался в недра горы Умайлен. И почувствовал, что огонь внутри стал холоднее и тусклее. Через месяц после спуска пришла пора заклинать дожди. Но твои маги потерпели поражение. Стихии не послушались. На твоих землях случилась засуха. Азрайлы потратили огромные силы, чтобы орошать поля механически и вручную. Затем магия еще несколько раз изменила чародеям. Ты обратился за помощью к прорицателям. А они направили тебя к Видящим кельми.

– Все так. Но ты не сказала главного. По словам прорицателей, помощь должна явиться из иного мира. Лишенного магии. А найти этот мир может лишь Видящая. Так сказали прорицатели. Поэтому ты здесь, Элайсси.

Вошел Кори с бутылкой вина и двумя бокалами. Ральдарин поднялся. У стены стоял миниатюрный столик светло-пурпурного цвета, на гнутых ножках. Азрайл поднял его одной рукой и поставил возле кресла – чуть сбоку, чтобы самому не пришлось отодвигаться от Элайсси. Забрал у Кори бутылку, отпустил слугу. Разлил вино по бокалам, подал женщине один, себе взял второй и вновь уселся напротив нее. Элайсси показалось, что он придвинулся еще ближе.

– За встречу и успешный исход!

Он легонько звякнул краем бокала о бокал Элайсси. При этом мизинец его ухитрился задеть руку женщины.

– За успешный исход, – повторила кельми, стараясь произнести это спокойным голосом.

Усмешка дракона обожгла ее.

– А за встречу? Ты не считаешь ее достойным поводом? Я счастлив знакомству с тобой, Элайсси.

– Я буду счастлива благополучию и сохранению нашего мира, Верховный Азрайл.

– Сохранению мира? – Дракон нахмурился. – Твоя мать считает, что опасность грозит не только моей земле, но всему Коэлину?

– Всему нашему укладу. Наш мир затвердевает. Потому горные недра охлаждаются.

– Затвердевает? Что ты хочешь этим сказать?

Ральдарин выпрямился на стуле, подобрался – от расслабленной вальяжности не осталось и следа. Поначалу он казался Элайсси хищником на охоте, где дичью была она сама. Преобразившись, он остался охотником, но желанной добычей стала информация. Он жаждал знать, что происходит, и хотел принять меры. И тут они с Видящей были заодно. Оба стремились к общей цели – предотвратить катастрофу. В этой охоте он отвел Элайсси роль ловчего, а не жертвы.

– С детских лет учебы ты знаешь, что Вселенная может уплотняться или расширяться. Когда она становится слишком плотной, слишком твердой, то теряет магию. Так произошло в нескольких мирах, которые чересчур отвердели. Волшебное пламя, питавшее тонкие сферы этих миров, затухло. Они остались без магии.

– Такая участь грозит и Коэлину?

Элайсси промолчала в ответ на риторический вопрос.

– Но почему? Как случилось, что наш мир начал затвердевать?

Кельми отвела взгляд. Ральдарин резко поднялся со стула. Навис над ней черной тенью рока, преследовавшего ее многострадальную расу.

– Говори!

– Подумай, Верховный Азрайл, – тихо молвила девушка. – Какой материал во Вселенной самый твердый и прочный?

Дракон пожал плечами.

– Алмаз.

– Кристалл. Алмаз – лишь его разновидность. А как называют твою расу? Что означает слово «азрайл» на древнем праязыке?

– Кристальный Дракон. Ты хочешь сказать, что…

Лицо драконьего князя потемнело.

– Чья воля правит Коэлином? Кто определяет в нем жизнь всех существ? Вы. Ваша власть в нашем мире непреложна. И вам нужно еще и еще, вы никак не остановитесь в жажде власти и обладания. Вы становитесь все тверже и уподобляете себе все живое. Если это не остановить, Коэлин затвердеет, кристаллизуется. Магия исчезнет, людям придется полагаться лишь на собственные руки и на изощренный ум. А мы, магические создания, драконы и кельми, выродимся. Либо уйдем в иной мир. Ибо не можем существовать в отвердевшем мире.

Ральдарин закусил губу как ребенок, встревоженный и заинтересованный одновременно.

– Так вот о чем говорили прорицатели… Спасение придет из другого мира. Нам придется уходить? Наше спасение – в другом мире? Но почему – лишенном магии? Как мир без магии может нам помочь?

Элайсси покачала головой.

– Они сказали, придет из другого мира. А значит, не мы отправимся туда. Нечто оттуда явится нам на помощь. Или некто.

– Что или кто? Ты сможешь увидеть?

– За этим Мудрейшая послала меня к тебе.

Ральдарин резко встал, отошел к дальней стене, вдоль которой простирался широкий занавес от пола до потолка.

– Ты умеешь обращаться к Рубиновому Зерцалу?

– Каждая Видящая умеет обращаться к артефактам, связующим миры.

– Подойди.

Он отдернул занавес. Элайсси встала с кресла, приблизилась. Всю стену покрывала амальгама всех оттенков красного. Ральдарин поднял руку. На среднем пальце рубиновым светом вспыхнул перстень. Только что его не было видно – и вот он материализовался по призыву хозяина.

Владыка драконов коснулся перстнем амальгамы – и она ожила. Вдоль стены пробежали сполохи, трепеща и переливаясь.

– Зерцало в твоем распоряжении, Видящая Элайсси. Ищи ответы. Из какого мира должно прийти спасение? В чем оно?

Женщина протянула руку, коснулась ладонью волшебного сплава. Закрыла глаза. Ральдарин смотрел на нее, застывшую в совершенной неподвижности. Казалось, она слилась воедино с Зерцалом. Красота, спокойствие и одухотворенность ее черт на миг поселили в сердце дракона благоговение. А затем поверхность артефакта изменилась, и мужчина обратил все внимание на картинку, которое Зерцало явило ему.

Вместо рубиновых переливов на волшебной стене возникла черная бездонная глубина. И в ней сияла маленькая голубая точка. Она стала приближаться и расти. Ральдарин увидел шар. Различил на нем синюю океаническую поверхность, очертания материков – коричнево-зеленых под солнцем, мерцающих золотыми искрами на ночной стороне.

– Обитатели этого мира называют его Земля, – произнес глубокий голос Элайсси. Словно она стояла не по эту, а по ту сторону портала, и слова ее звучали прямо из черной космической бездны.

Земля… Странное название. Мир создают четыре стихии, зачем выделять одну и принижать остальные? Вот имя Коэлин означало слияние всех стихий. Отдавало равное уважение каждой и превозносило их соединение в процессе миросотворения. А если выделять одну стихию – почему не Вода? Ральдарин увидел больше океанов, чем суши.

– Ищи дальше, Видящая, – повелел Владыка Драконов. – Ищи спасение.

Бездвижная Элайсси удерживала руку на Зерцале. Шар продолжал приближаться. Ральдарин различил леса, горы, реки, долины, пустыни, степи, болота… Узрел вблизи селения Земли – огромные и густонаселенные, испещренные высокими зданиями и сооружениями из странных материалов.

Перед его взором пронеслось одно из таких селений. Его жители передвигались на причудливых приспособлениях из железа, стекла и еще какого-то неведомого материала. Их было так много – людей, приспособлений, домов. Так тесно… Так твердо… Даже воздух в этом мире был густым и тяжелым от ядовитых испарений и выхлопов, что оставляли человеческие творения.

Спасение придет из мира, лишенного магии, вспомнил он слова прорицателей. «Магия покидает затвердевший мир», – сказала Элайсси. Людям придется полагаться на собственные руки и изощренный ум. Так вот что случается с миром, когда он затвердевает и теряет магию! Выживая без магии, люди развивают технику, отравляют ядом производства себя и места своего обитания. Вот что грозит Коэлину.

По коже Ральдарина пробежали мурашки, а в ушах прозвучали вновь слова Элайсси: «Вы не можете остановиться в жажде власти и обладания. Вы становитесь тверже и тверже. И уподобляете себе все живое». Неужели он, азрайл, Кристальный Дракон, станет причиной угасания магии в Коэлине, а следом – гибели собственной расы? И разложения, подобного увиденному на этой Земле?

Его размышления прервал негромкий вскрик Элайсси. Зерцало все приближало город землян, вот уже можно было различить людей на серых улицах и даже их лица. На многих домах висели яркие крупные вывески с буквами местного алфавита. Густой человеческий поток устремлялся в одну точку – большой каменный купол со странным знаком на вершине. Две вертикальные черты, между ними – две косые перекладины, сходившиеся в одной точке.

– Мет-ро-по-ли-тен, – проговорила Элайсси.

Ральдарин не шелохнулся. Подумал, что Видящая произносит заклинание, и опасался помешать. Фокус Зерцала все приближался и перемещался внутрь купола. Дракон наблюдал, как толпа людей разделяется на два потока. Люди ступали на движущуюся лестницу, которая уносила их вниз, в подземные недра, скрытые куполом. А там со страшным ревом проносились жуткие сооружения, которые Ральдарин не мог даже описать толком.

– Кас-сы. Тур-ни-кет. Эс-ка-ла-тор. По-езд. Ва-гоны. Ма-ши-нист. По-ли-ция. Держаться за поручни, – продолжала кельми.

Дракон понял, что она не ворожит, а называет предметы и явления чужого мира на его языке, считывая их из информационного поля обитателей.

– Что-то из этого должно нас спасти? – скептически хмыкнул Ральдарин. – Скорее ускорить нашу гибель.

– Не знаю. Зерцало ведет меня. Я следую за ним.

– Хорошо, продолжай.

Фокус Зерцала скользнул внутрь вагона – так звалась эта грохочущая передвижная металлическая клетка в шеренге себе подобных. Дракон увидел человеческие лица крупным планом. Усталые, бесцветные, изможденные. Ни на одном не видно улыбки, ни на одном не искрит жизнь. Лица рабов, возвращавшихся после тяжкой, мучительной каторги.

А затем Зерцало застыло. Прямо перед Ральдарином оказалось лицо молодой девушки. Такое же изможденное и бесцветное, как у сотен остальных… Но было в нем что-то еще. Чуть больше интереса и жизни, чем на других лицах. Мягкие рыжеватые волосы, на высоких, остро обозначенных скулах – веснушки. Тонкий, чуть вздернутый носик. Пухлые губы приоткрыты, как у младенца во сне. У взрослых людей так бывает, когда они чем-то увлечены. Глаза опущены вниз, и дракон не мог различить их цвет.

Девушка уткнулась в книгу. Почти все, входя в этот «вагон», доставали разные металлические приспособления и утыкались в них. Ральдарин полюбопытствовал про себя, что это за причудливый ритуал. Но некоторые начинали читать книги. Та, что увлекла веснушчатую девушку, была маленькой и тонкой, с обложкой оранжевого цвета.

– Макс Фрай, – произнесла Элайсси. – Тихий город. Так называется книга^[2].

– Так же странно, как все в этом мире, – откликнулся дракон. Особенно странно такое название в сочетании с гудящим и гремящим поездом. Город, который нашла Элайсси, никак нельзя назвать тихим.

– Зерцало показывает эту девушку, – сказал Ральдарин. – Она – наше спасение? Или книга? В книге изложен секрет, как обратить вспять отвердевание мира?

– Вряд ли. У них это называется «художественная литература». Вымысел, как наши сказки.

Ральдарин с его практическим умом мгновенно выбросил книгу из головы.

– Значит, девушка. И как она поможет нам?

Элайсси медлила с ответом. Тем временем рыжеволосая отвела взгляд от книги и подняла глаза. Огромные, по-детски распахнутые навстречу этому миру – твердому, грохочущему, задымленному. Она определенно была старше двадцати лет, но из-за выражения глаз – открытого и беззащитного – показалась Ральдарину почти ребенком.

На мгновение дракон встретился с ней взглядом. Казалось, она видит его по ту сторону Зерцала и смотрит прямо в глаза. Он вздрогнул. Что-то невообразимо легкое и воздушное коснулось его. Скрытое глубоко-глубоко, спрятанное от этого жесткого мира и подавленное им, но не угасшее.

– Ее нужно привести в наш мир.

Он сам не понимал, почему сказал это. Кельми молчала. Ее лицо не изменилось, она смотрела сквозь Зерцало расфокусированным, затуманенным взором. Владыку Драконов самого постигло озарение. Эта странная иномирянка должна оказаться здесь. В его мире. В его дворце.

Приятный женский голос проговорил на непонятном языке: «Станция «Проспект Большевиков. Следующая остановка – «Улица Дыбенко». Девушка, отмеченная Зерцалом, захлопнула книгу, сунула в сумку на плече, встала и начала проталкиваться к раздвижным дверям вагона.

Ральдарин наблюдал за ней несколько секунд, затем сделал знак Элайсси отпустить Зерцало. Пусть Видящая передохнет. Он протянул руку к колокольчику на пурпурном шнурке, дернул. Через пару минут вбежал Кори. Правитель скомандовал:

– Приведи Гончих. Выход на задание – немедленно.

Слуга поклонился и живо выскочил. Ральдарин повернулся к Элайсси.

– Главный вопрос, Видящая. Как пришелица поможет нашему миру?

Она ответила не сразу. Неподвижно стояла, опустив длинные ресницы. Затем проговорила:

– Зерцало не подсказало, Верховный. Тебе самому придется искать ответ.

Ральдарин нахмурил брови. После минутного раздумья молвил:

– Что ж, благодарю за помощь, Видящая. Можешь оставаться моей гостьей столько, сколько пожелаешь. Когда изволишь отправляться в путь, я снаряжу экипаж и выделю сопровождение.

– Я бы отбыла завтра, Верховный Азрайл.

Ральдарин сощурился. Несколько секунд молчал, затем молвил странным голосом:

– Жаль отпускать тебя так скоро. Но как скажешь. Отдам распоряжения Кори, когда он приведет псов.

Кельми поклонилась. Непонятные интонации в голосе правителя насторожили ее. Она встревожилась. Посланник Ральдарина вручил ей свиток с его личной печатью. Бумага гарантировала Видящей неприкосновенность и скорое возвращение домой. Стоило ли верить клятве дракона? Выбора не было – только покорно ожидать исхода.

В молчании оба ждали появления Гончих. Кори явился в сопровождении трех мужчин – невысоких, худощавых, невзрачных, в одинаковых серых одеждах. Они поклонились Владыке, тот небрежно кивнул в ответ. Приказал Элайсси:

– Покажи мир и девушку.

Кельми коснулась Зерцала. На нем вновь появился шумный уродливый город. На этот раз – на земной поверхности. За то время, что они отвлеклись, голубоглазая девушка успела покинуть тесный громыхающий «метрополитен» и теперь шла по улицам. Небо чужого мира было затянуто серыми тучами, моросил мелкий дождь.

Ральдарин снова поморщился. Драконы нуждались в просторе и свежем воздухе. Теснота и скученность иномирного города вызывали у него физическое отвращение. Он пробормотал:

– Не знаю, спасет ли она наш мир… Но мы точно спасем ее, забрав из этого уродливого места. – Он повысил голос: – Вот ваша цель, Гончие! Пройдите сквозь Зерцало, ступайте по следу и приведите ее ко мне. Исполняйте!

Три человека еще раз поклонились и начали сгибаться все ниже, пока не опустились на четвереньки. В мгновение их тела изменили форму и покрылись шерстью; черепа удлинились, на макушках вытянулись собачьи уши, а сзади – хвосты. Три собаки прыгнули прямо в рубиновую амальгаму и скрылись в ней.

Глаза Элайсси изумленно раскрылись. Ей не довелось наблюдать Гончих Дракона в действии, тем более – в переходе сквозь Рубиновое Зерцало. Кори наблюдал за процессом бесстрастно, ожидая дальнейших распоряжений от хозяина. Ральдарин косился на Зерцало с сомнением. На чужой, затвердевший почти до основания и потерявший магию мир. Сможет ли голубоглазая девушка с веснушками помочь их миру не дойти до такого? Как?

Дракон перевел взгляд на Элайсси. Глаза полыхнули хищным огнем. О загадочной иномирянке он подумает после. Когда Гончие приведут ее к нему. Сейчас все его мысли и чувства устремились к кельми. Она сделала свою работу. Он исполнит обещанное – отпустит ее на родину, к матери. Но эту ночь она проведет в его замке. В его власти.

– Кори, завтра наша гостья уезжает. Приготовь все необходимое, как было оговорено.

– Будет исполнено, Владыка.

Кори ушел. Ральдарин не отводил взгляда от Элайсси.

– С твоего позволения, я удалюсь, Верховный Азрайл.

– Не так быстро, Элайсси.

Он шагнул к ней. Ноздри раздувались от вожделения, терпкий аромат обволок кельми. Запах самца-дракона в присутствии желанной ему женщины.

Кельми отступила на шаг.

– Ты обещал…

– Обещал отпустить тебя назад по первому требованию, целой и невредимой. Я исполню обещание. Ты пожелала отбыть завтра – и я не задержу тебя.

Хищная усмешка пробежала по его губам. Элайсси прошептала, зная заранее, что ее мольбы обречены:

– Не надо, прошу тебя. Отпусти. Ты разрушишь мою жизнь.

Ральдарин сделал еще шаг.

– Твоя жизнь останется при тебе. И твоя память. Ты будешь вспоминать эту ночь, как высшее блаженство, что ты когда-либо узнала. Можешь не благодарить. Я тоже никогда не забуду ее.

Руки драконьего князя легли на плечи хрупкой кельми. Вожделеющие губы коснулись ее щеки, скользнули к губам, приникли. Терпкий запах заполонил все существо женщины. Ответная страсть неумолимо всколыхнулась внизу живота. Проклятие кельми. Они не могли не отвечать на желание драконов. Страсть между двумя расами неизбежно была взаимной. И бесплодной.

У кельми и азрайлов не могло быть общего потомства. А полюбить дракон мог лишь ту, что станет матерью его детей. Когда страсть угасала, он отсылал кельми прочь. Та оставалась хранить память о нем в одиночестве. И никогда уже не могла полюбить простого человека, познав прикосновения и ласки дракона. Проклятие кельми не знало жалости и пощады.

Глава 6
Пророчество и проклятие

Когда Кори и Дельдра вбежали с новостью, что девушка Ирина упала со смотровой площадки, Ральдарина охватил ужас. Он бросился в погоню не раздумывая. Что бы он сделал с Дэнерином, если дрянной мальчишка погубил иномирянку?

Он чувствовал себя виноватым. Недоглядел. Позволил свободно разгуливать по замку, не предусмотрел опасностей и рисков. Дэнерин принес ее обратно в замок, но Ральдарин не успокоился. Сбросить мерзавца с башни, а девчонку схватить в охапку, утащить в самый глухой угол замка, запереть там и никуда не выпускать. Окутать коконом магии, чтоб никто не добрался, не подверг опасности.

Что с ним творится? Откуда этот страх? Откуда навязчивое желание укрыть и оберегать?

Да, от нее зависит судьба мира. Он, Верховный Дракон, привел ее в Коэлин и теперь несет ответственность. За жизнь иномирянки, за исполнение пророчества. Но что-то всколыхнулось в душе Ральдарина помимо этого.

Его безумно напугало, что лично он, Ральдарин, может больше не увидеть девушку. Словно обрел что-то безмерно ценное для себя и теперь боялся вновь потерять… Какая глупость!

Она – жалкая человечка, чужая в Коэлине. Чуждая всему, чем жил Владыка Драконов. Он никогда не любил людей. Эта наглая, хитрая, жадная раса захватывала все большее и большее влияние. Люди упорно совершенствовались в магии. При этом не брезговали всякими техническими приспособлениями, опасность которых правитель драконов прочувствовал на собственной шкуре. В буквальном смысле.

В недавней пограничной стычке его ранил заряд баллисты. Как человеческие инженеры разработали орудие, способное причинить вред Кристальному Дракону – да еще самому Владыке! – Ральдарин не узнал. Он спалил клятую машину в тот же миг, с артиллеристами возле нее.

Последние несколько лет противостояние Азрайлена и соседнего княжества людей обострилось. Новый князь оказался невероятно сильным магом – такие уже веками не рождались среди людей. Он объявил, что его страна не станет платить дань драконам. И закрыл ее магическим барьером, который Ральдарин не смог пробить. А еще научился маскировать человеческую ауру под ауру шеами и стал засылать в Азрайлен шпионов.

Так что люди стали для Владыки Драконов головной болью. И что за ирония судьбы: означенная Зерцалом спасительница магии – человек! Судя по всему, такая же ушлая, как все представители этой расы.

Ральдарин видел ее бегающий взгляд во время их разговора. Все люди одинаковы. Говорят одно, уверяют в преданности, якобы готовы помочь… А сами держат отравленный дротик за пазухой и выжидают момент, чтобы вонзить его тебе в глаз. Вот и она такая же. Кто знает, что за намерения вынашивала, обещая помочь его миру. Слишком неискренним был голос и взгляд.

Нужно охранять ее, бдительно и неусыпно. От всего и всех. От шпионов человечьего князя. От глупостей Дэнерина. От других не в меру любопытных драконов. И от самой себя. Люди не только хитры, но еще и хрупки. Ничтожная случайность может оборвать их жалкую жизнь.

Ральдарин вырастил магией решетки на окнах ее спальни. Ему даже не понадобилось заходить внутрь для этого, хватило усилия воли. Дверь тоже перекрыл магическим затвором. Теперь никому не проникнуть, а ей не выбраться без его позволения.

Сейчас он так и стоял под дверью Ирины, никак не мог уйти. Почему, чего он хотел? Войти к ней? И что дальше?.. Неужели он хочет ее как женщину? Она не обладала десятой долей притягательности кельми. Да и до дракониц с их жгучей красотой ей далеко.

Тогда почему Ральдарин ожидает непонятно чего под ее дверью? Не как Владыка, а как слуга, ждущий господской милости? Почему вспоминает смущенный взгляд и пунцовые от стыда щеки, когда он подходил к ней, полностью обнаженный?

Она не смогла скрыть от него женский интерес, как ни пыталась. Ральдарин прекрасно знал, какое действие оказывает на женщин, какой бы расе они ни принадлежали. Кельми, драконицы, человечки, даже шеами – любая ощущала искру желания, пересекаясь с Владыкой Драконов.

Он к этом привык, воспринимал как должное и не обращал внимания на огонь влечения в их глазах. Если ему было нужно, он брал любую и удовлетворял свою прихоть. А потом выбрасывал из своей жизни и никогда не вспоминал.

А эта девчонка… Ральдарин помнил ее взгляд сквозь Зерцало, когда она оторвалась от книги и взглянула ему прямо в глаза, хотя не могла его видеть. Там не было привычного ему вожделения. Лишь устремленность к чему-то тонкому и возвышенному, не похожему на окружающий ее мир.

Отчего-то это было важно дракону и зачаровывало его. Хотелось увидеть этот взгляд снова. Но он не возвращался. Наяву Владыка видел лишь скепсис и недоверие в глазах Ирины. А теперь, после падения и его драки с Дэнерином, – страх.

Искры вожделения тоже проскакивали. Ральдарин мгновенно улавливал их. И отчего-то его это не оставляло равнодушным, как с другими женщинами разных рас, которых зажигало присутствие азрайла. В ответ поднималось его собственное желание. К невзрачной человечке. Как такое могло быть?

Он привык брать любых женщин и не знал ревности. Ему принадлежала каждая женщина, которую он пожелал. Ревновать было не к кому. А тут…

Стоило вспомнить, что Дэнерин нес ее по воздуху… что они касались друг друга, она ступала по его драконьему телу… В душе поднимался гнев. Хотелось снова обрушиться на мальчишку, смять его, отшвырнуть в сторону. Чтобы наглец не смел больше прикасаться к человечке. Чтобы никто не смел, кроме самого Ральдарина.

До чего унизительное чувство. Он привык подчинять других своим желаниям. Он не шел на поводу похоти – просто брал все, что хотел. А здесь происходило что-то неподдающееся его контролю. Он не понимал, и это его раздражало.

Может, дело просто-напросто в его неудовлетворенности? Постоянная любовница Владыки, драконица древнего рода, неделю как уехала в родовое поместье по семейным делам. Все это время он воздерживался от женской ласки – не потому, что хранил верность. Просто был слишком занят. До вчерашнего вечера и появления кельми.

Ральдарин терзал Элайсси всю ночь напролет. Злосчастная пленница его похоти разожгла огонь драконьей страсти, как неизменно бывало с детьми этой расы. Но Ральдарин обещал отпустить ее домой по первому требованию, и это обещание нарушать не собирался. Элайсси уехала сегодня утром. Единственная ночь с ней раззадорила его, заставляла желать еще и еще страсти. Он нуждался в удовлетворении.

Вот почему он так зол. Вот почему иномирянка волнует его. Дело в кельми. Жаль, что он не имел права задерживать ее. Но без Элайсси сгодится любая женщина.

Стоило ему так подумать, как в коридоре показалась невысокая женская фигурка. Дельдра. Спешит к новоявленной госпоже. Ральдарин схватил ее за плечо.

– В мои покои. Немедленно.

Янтарные глаза вспыхнули мерцающим свечением. Искры похоти и страсти. По телу девушки пробежала дрожь.

– Слушаюсь, господин, – прошептала она покорно и возбужденно.

Ральдарин усмехнулся. Пусть Видящая Элайсси идет своей дорогой. Владыка Драконов не испытывает нехватки в тех, кто заменит ее в постели. Шеами – так, легкий перекус. Чувственность этой расы слишком слабая, слишком блеклая для драконов. На ночь он приведет драконицу. Женщина его расы даст достойный отклик на разгоревшееся пламя.

Экипаж увозил Элайсси прочь от замка Верховного Азрайла, на границу земель кельми. Владыка сдержал слово – отпустил ее домой. Перед этим овладел ею, наложил печать драконов, обрек на душевную пустоту и одиночество до конца дней. Но когда и кого из азрайлов это заботило?

Прикрыв глаза, Элайсси перебирала в памяти мгновения минувшей ночи. Вспоминать их было нестерпимо сладко. Каждое касание, каждая ласка дракона отзывались в ее теле жаром и напряженным устремлением. Теперь это единственная радость любви, доступная ей.

Конечно, она может лечь в постель с другим мужчиной. Человеком или даже драконом. Она может даже соединить с ним жизнь. Но никогда – душу. Память об объятиях Владыки Драконов не даст никому из них сравняться и превзойти его. Таково проклятие кельми.

Элайсси чувствовала щемящую, сосущую пустоту в груди там, где билось сердце. И вот так жили и чувствовали все ее сестры?!

Она всегда знала, какая боль и пустота поселяется в душе кельми после соития и расставания с драконами. Каждую девочку кельми учили избегать заклятых мучителей их расы. Элайсси видела сестер, страдающих, угасших душой, опустошенных. И надеялась, что ее минует эта доля. Но проклятие настигло ее.

Как она могла поверить слову дракона? Почему сразу не убежала? Пусть ее мать-правительница сама ехала бы с ним в земли азрайлов! Как она могла доверить дочь посланнику Ральдарина? Она предала Элайсси, так же как предал Верховный Азрайл, нарушив обещание.

Всю ночь он истязал ее ласками. А под утро, прежде чем сдержать двуличное обещание отпустить ее – прогнать! – привел в спальню к иномирянке. Надеялся, что, увидев девушку воочию, провидица кельми поймет, как она должна удержать магию в Коэлине.

И Элайсси увидела. Гостье из иного мира предстояло стать женой Верховного Азрайла и Владычицей драконов. И родить дитя, плод союза людей и драконов. Будущего Владыку. Таков путь Коэлина к спасению.

Как причудлива судьба. Человечка. Дитя расы, искони ненавистной азрайлам, должна стать их повелительницей.

Что бы Ральдарин сделал, что он почувствовал бы, узнав такую новость?

Три года назад, когда новый князь страны Лидаро отказался платить дань Азрайлену и закрыл границы, Ральдарин издал указ. Запретил подданным скрещиваться с человеческими девушками и оставлять людям свое потомство, драконов-полукровок. Если азрайл хотел человеческую женщину, он мог забрать ее к себе в замок и там пользоваться в свое удовольствие.

Когда наложница наскучит дракону, он мог оставить ее прислугой, передать другому… или убить. Вместе с бастардом-полукровкой, если тот рождался. Отпускать на родину и ее, и родившихся детей запрещалось. Похоть драконов стала для человеческих женщин дорогой в один конец.

Элайсси смотрела на иномирную девушку, такую хрупкую и беззащитную. Она не испытывала ни толики ревности – лишь сострадание. В Рубиновом Зерцале глаза человечки казались мягкими, бездонными, по-детски наивными. Каким станет этот взгляд под сенью Ральдарина, Черного Кристалла Коэлина?

Душа человека, особенно женщины, еще более хрупка, чем тело. Азрайл сомнет ее и растопчет, как смял и растоптал душу Элайсси. Как сотни драконов до него топтали души кельми.

Этому надо положить конец. Чего стоит Коэлин и его магия, если на ней стоит тирания драконов? Может, лучше не дать сбыться пророчеству о спасении магии. Пусть сгинет магия. Сгинут драконы и кельми. И прекратится вековая пытка ее народа – вместе с ним самим. Пусть не станет ни мучителей, ни жертв.

Элайсси не открыла Ральдарину увиденного. Закрыла глаза и покачала головой. Пусть думает, что ответ ей не пришел.

Ральдарин не распознал обмана. Ни один обитатель Коэлина не заподозрил бы, что боль и обида заставят Видящую кельми исказить пророчество, умолчать о чем-то важном.

Элайсси воспитывали никогда не ставить личные желания поперек общего блага. Не учили щадить себя. Сущность кельми побуждала воздерживаться от мести, никогда не отвечать злом на зло. Месть, ревность, обида, искалеченная судьба одной несчастной кельми ничего не значили по сравнению с судьбой Коэлина.

Но что-то внутри Элайсси сломалось в ту ночь. Может, чаша терпения многострадальной расы переполнилась. А может, объятья Кристального Дракона заразили кельми его эгоизмом и безразличием к другим невинным созданиям.

Ральдарин не узнал истинного предназначения иномирянки. У Элайсси есть фора исправить ошибку. Разлучить девушку и дракона, пока не свершилось предначертанное судьбой. И для этого ей нужны могущественные союзники.

Князь Лидаро, отвергший владычество Кристальных Драконов. Его страна граничит и с Азрайленом, и с землями кельми. Элайсси покинет владения Ральдарина, но не вернется к матери. Она пойдет в Лидаро. Магический барьер пропустит ее – князь не враждует с кельми и не закрывал от них страну.

Элайсси расскажет ему о пророчестве. Могущественный маг поможет ей похитить девушку из замка Ральдарина и укрыть. Ведь если пророчество не сбудется, если Верховный Азрайл не женится на пришелице, если не родится их дитя, тогда Коэлин затвердеет, магия в нем угаснет, драконы сгинут… И люди останутся единственными хозяевами в Коэлине. Они получат свое. А Элайсси – свое. Избавление от проклятия. Конец мучений кельми.

А Ральдарина настигнет возмездие. Если ему суждено полюбить человечку, зачать с ней дитя… Пусть Владыка полюбит иномирянку – а затем утратит ее. Пусть утратит одно за другим все, чем владеет или будет владеть. Любовь, власть, а затем и жизнь. Достойная плата за страдания всех жертв драконьей похоти. Достойная месть за Элайсси и всю ее расу.

Глава 7
Новая реальность

Дверной замок скрипнул, оставляя меня в заточении. Я упала на кровать, изможденная и опустошенная.

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день… Другой мир. С магией и драконами. Они существуют на самом деле.

Я долго и упорно отрицала правду. Не убеждали ни вертикальные зрачки драконов, ни видение в вагонном стекле, ни владение местным языком. Я убеждала себя, что это съемки, эксперимент или розыгрыш. Только превращение Дэнерина в гигантского ящера, смертельное падение и полет на драконе столкнули меня лицом к лицу с невероятной реальностью.

Сколько раз, открывая оранжевые книги о Вершителе Максе, я представляла себя на его месте. Мечтала, чтобы за мной приехал трамвай номер 432 и увез в волшебный мир. Или открылась дверь в темноте, ведущая за пределы привычного. На худой конец пришло письмо-приглашение, ага.

Вместо письма или трамвая за мной прислали стаю собак… пардон, Гончих Дракона. И вот я в волшебной стране. Но ничуть этому не рада.

Бесплатный сыр только в мышеловке. Даже Макса привезли на зачарованном трамвае не просто так. Не ради его суперталантов и убойной харизмы. Он заплатил по высшему счету за все чудеса, что с ним случились.

Какой будет моя цена? Что меня здесь ждет? Ральдарин говорил, я должна помочь их миру. Но он сам не знает как. Я и подавно не знаю. И что же теперь будет? Он будет опытным путем устанавливать, что я должна сделать для Коэлина? Или что должны сделать со мной…

Большинство магических ритуалов, известных в нашем мире, были кровавыми и болезненными. С убиением младенцев и девственниц. А я, между прочим, как раз девственницей и была. Хотелось верить, на меня положили глаз не по этой причине.

А что со мной сделают, когда поймут, что толку с меня – ноль, никакой мир я не спасу? Отправят назад с Гончими Дракона? Или по-другому избавятся? Тихо прикопают в недрах утеса, на котором стоит замок Владыки?

Наверняка тут есть тюрьма – каменный мешок, где он тихо расправляется с неугодными. А Дэнерин сказал, что драконы казнят огнем. Может, и со мной так же обойдутся – пустят на жаркое господам Владыкам.

Да уж, оптимизма у меня хватит на роту попаданок. Вдохновить их таким настроем – и вперед, мир спасать. Куда делась наивная мечтательница Лучникова, с фантазиями о высоком предназначении? Вот оно, высокое предназначение, бери, черпай ложкой, скачи от радости. Но вместо радости – страх.

Сколько раз за минувшие сутки я оказывалась на краю гибели? Сколько раз еще предстоит?

Я вскочила и возбужденно принялась нарезать круги по огромной комнате. Неопределенность моей судьбы, незнание, чего ожидать от окружающих людей. Даже не людей, драконов и шеами.

Я вспомнила презрительные взгляды в коридорах замка богато одетых придворных. Теперь стало ясно, что это были драконы, такие же, как Ральдарин и Дэнерин. Наверно, своим драконьим рентгеном они распознавали во мне человечку. Людей здесь явно не любят. Мне не раз давали это понять.

Вот уж попала так попала. Читать о другом мире и попасть в него наяву – две большие разницы.

Солнце за окном потускнело. Близились сумерки. Дельдра принесла ужин. Выглядела она необычно – разрумянилась, в глазах блеск. На свидание с парнем бегала? В другое время я бы полюбопытствовала, но сейчас не было сил разговаривать. Настолько вымотала сумасшедшая чехарда минувших суток. Никогда я не проживала столько насыщенных событий за такой малый срок.

Я коротко поблагодарила Дельдру и не стала приставать с расспросами. Надеюсь, не в последний раз вижу ее.

Через пару часов после ужина я улеглась спать. Сон никак не шел. В голову лезли причудливые мысли и образы. И один из них – Владыка Ральдарин в том виде, в каком предстал передо мной на смотровой площадке. Обнаженный разъяренный мужчина, что надвигался на меня подобно смерчу. Я никак не могла отделаться от этой назойливой картинки.

Ярость в его глазах обещала, что он вот-вот меня придушит. А кое-что другое, на что мне было так стыдно и неловко перевести взгляд, предвещало совсем иное желание. Совершенно недвусмысленное. А может, одно другому не мешало. И если бы не присутствие Дэнерина, этот Владыка меня изнасиловал бы и придушил прямо там? Хотя ему и здесь ничего не мешает. А Дэнерина он ни капли не стеснялся – это было заметно. Сам Дэнерин там тоже голышом катался, между прочим. И не сильно уступал этому Владыке.

Отчего мне такая ерунда в голову лезет? Никогда не была озабоченной, вообще о сексе не думала. А тут, в этом Коэлине, так и накатывает… Может, мне в еду афродизиак подсыпали? Чтобы отвлекалась на глупости и меньше думала, как избежать неприятностей.

Или не афродизиак, а галоперидол. Может, у меня все-таки галлюцинации? Начиталась книжек о попаданцах, спасающих волшебные миры, вот и видится сейчас всякое. А сама давным-давно лежу в палате Кащенко.

Вот только психиатрические больные, говорят, в своих галлюцинациях не сомневаются. А я до сих пор не могу в них поверить. Значит, остаюсь в здравом уме и твердой памяти. А вот мир вокруг меня? Что происходит с ним? Придется разобраться. Здесь мне никто не даст укрыться от реальности в книгах. Да и есть ли они тут? Зачем книги в мире, который сам как ожившая сказка? Суровая сказка, безжалостная к своим персонажам.

Под утро кое-как удалось уснуть. Проспала я лишь пару часов, не больше. Меня разбудила Дельдра, отвела на омовение в бассейн и подала завтрак. Переоделась я в свою земную одежду, идеально выстиранную.

А потом явился Владыка. Чуть менее злой, чем после драки с Дэнерином, но такой же сухой, холодный и надменный. Уселся, указал мне на кресло напротив.

В голове пронеслось язвительное замечание, что воспитанный мужчина не станет садиться, пока женщина стоит. Осмотрительно прикусила язык. Я не в Питере и понятия не имею, как воспитывали этого мужчину. Хотя могу вспомнить историю и предположить. В нашем мире правители всегда садились первыми, а их подданные только по высочайшему соизволению. Независимо от пола.

Заговаривали они тоже по велению владык, поэтому я молча ждала, пока он начнет беседу. Он не спешил. Пристально смотрел на меня, как следователь на допросе. А я опять вспомнила его обнаженным на смотровой площадке.

Вспыхнула и опустила глаза.

Вдруг и он видел меня в таком виде? Кто-то же раздел меня, я проснулась в одном белье. Вряд ли он сам, но ничто не мешало ему наблюдать за этим процессом… Впрочем, что-то я развоображалась. У правителя полно забот посерьезнее, чем любоваться голыми попаданками. Вряд ли ему тут голых женщин не хватает. У королей обычно отбою от них нет.

Да и вообще, по нему не скажешь, что он во мне видит женщину. Смотрит как на инструмент – примеряет, с какой стороны взяться, как эффективнее применить.

– Ты выглядишь по-другому, – констатировал он. – Вчера я видел в твоем лице больше хитрости и самоуверенности. Как будто ты надеялась обвести меня вокруг пальца. А теперь эту надежду потеряла.

Меня как молотком ударило. Чего я от него не ждала, так это проницательности. Я ведь и правда думала, как подыграть маньяку-ролевику или звезде реалити-шоу.

– Я думала, это съемки, – призналась я. – Или игра. Что все не по-настоящему. Этот мир, драконы, магия…

– Дэнерин убедил тебя, что все настоящее?

– О да! Настолько, что я полетела вниз головой.

– Мой недосмотр, – отрывисто сказал он. – Больше этого не повторится. Я не допущу риска для твоей жизни.

– Спасибо… То есть не выпустите отсюда. Поэтому на окнах появились решетки?

– Поэтому. Без надлежащего надзора – не выпущу.

Даже так.

– И какой надзор надлежащий?

– Мой и моих доверенных людей.

– Дэнерин в их число не войдет?

На миг в янтарных глазах вспыхнул отсвет ярости, которую я видела на площадке. Но он тут же пригасил его.

– Угадала.

– Кем он вам приходится? Почему вы так его не любите?

– Не лезь не в свое дело, – отрезал сухо.

Вот, значит, как… Ладно. Не больно-то и хотелось. Что это я, действительно, любопытничаю. Лучше спрошу о том, что по-настоящему важно.

– Вы отпустите меня домой? В мой мир? Когда я сделаю то, зачем вы меня похитили.

Он прищурился.

– Ты хочешь туда вернуться?

Вопрос озадачил. Разве ответ не очевиден?

Ральдарин продолжал:

– Твой мир – крайне неприятное место. Ты видела не так много мест Коэлина. Всего лишь долину близ моего замка. Но разве она не прекраснее этого… города?

Еще как прекраснее! Когда летишь вниз головой. Вслух я сказала:

– Там мой дом. Человек всегда хочет вернуться в привычное окружение. В нашем мире не только города. Есть и леса, и горы, и океаны…

Владыка хмыкнул.

– Леса, которые вы вырубаете под корень. Океаны, которые оскверняете смертоносной субстанцией под названием нефть. Она вам дороже, чем чистота природы. Вы изуродовали свой мир.

– Ничего подобного! – возразила я с неожиданной для себя пылкостью. – Города тоже могут быть красивыми. Питер считается одним из красивейших городов мира.

– Тот город, где ты жила? – фыркнул Владыка. – С непроглядной серостью и толпами людишек, бегущих по улицам, как муравьи по своим муравьиным ходам? Если это красивейший город, насколько убоги остальные?

Я открыла рот, чтобы возразить… и закрыла. Какой смысл доказывать что-то этому снобу? Пусть остается при своем.

– Хорошо. Пусть будет убогий город, убогий мир. Я тоже просто-напросто убогая человечка, не более того. Может, вы отпустите меня на мою убогую планетку, а сами останетесь тут, в вашем прекрасном Коэлине? Зачем я вам, такая убогая, нужна?

A+

A-

Снегурочка (Снегурушка) — русская народная сказка про девочку, вылепленную дедом и бабой из снега… На нашем сайте Вы сможете ознакомиться с двумя вариантами этой народной сказки.

Снегурочка читать

Жили-были старик со старухой. Жили ладно, дружно. Все бы хорошо, да одно горе — детей у них не было.

Вот пришла зима снежная, намело сугробов до пояса, высыпали ребятишки на улицу поиграть, а старик со старухой на них из окна глядят да про свое горе думают.

А что, старуха, — говорит старик, — давай мы себе из снега дочку сделаем.

Давай, — говорит старуха.

Надел старик шапку, вышли они на огород и принялись дочку из снега лепить. Скатали они снежной ком, ручки, ножки приладили, сверху снежную голову приставили. Вылепил старик носик, рот, подбородок.

Глядь — а у Снегурочки губы порозовели, глазки открылись; смотрит она на стариков и улыбается. Потом закивала головкой, зашевелила ручками, ножками, стряхнула с себя снег — и вышла из сугроба живая девочка.

Обрадовались старики, привели ее в избу. Глядят на нее, не налюбуются.

И стала расти у стариков дочка не по дням, а по часам; что ни день, то все краше становится. Сама беленькая, точно снег, коса русая до пояса, только румянца нет вовсе.

Не нарадуются старики на дочку, души в ней не чают. Растет дочка и умная, и смышленая, и веселая. Со всеми ласковая, приветливая. И работа у Снегурочки в руках спорится, а песню запоет — заслушаешься.

Прошла зима. Начало пригревать весеннее солнышко. Зазеленела трава на проталинах, запели жаворонки.

А Снегурочка вдруг запечалилась.

Что с тобой, дочка? — спрашивает старик. — Что ты такая невеселая стала? Иль тебе не можется?

Ничего, батюшка, ничего, матушка, я здорова.

Вот и последний снег растаял, зацвели цветы на лугах, птицы прилетели.

А Снегурочка день ото дня все печальнее, все молчаливее становится. От солнца прячется. Все бы ей тень да холодок, а еще лучше — дождичек.

Раз надвинулась черная туча, посыпался крупный град. Обрадовалась Снегурочка граду, точно жемчугу перекатному. А как снова выглянуло солнышко и град растаял, Снегурочка заплакала, да так горько, словно сестра по родному брату.

За весной лето пришло. Собрались девушки на гулянье в рощу, зовут Снегурочку:

Идем с нами, Снегурочка, в лес гулять, песни петь, плясать.

Не хотелось Снегурочке в лес идти, да старуха ее уговорила:

Поди, дочка, повеселись с подружками!

Пришли девушки со Снегурочкой в лес. Стали цветы собирать, венки плести, песни петь, хороводы водить. Только одной Снегурочке по-прежнему невесело.

А как свечерело, набрали они хворосту, разложили костер и давай все друг за дружкой через огонь прыгать. Позади всех и Снегурочка встала.

Побежала она в свой черед за подружками. Прыгнула над огнем и вдруг растаяла, обратилась в белое облачко. Поднялось облачко высоко и пропало в небе. Только и услышали подружки, как позади простонало что-то жалобно: «Ау!» Обернулись они — а Снегурочки нет.

Стали они кликать её:

Ау, ау, Снегурочка!

Только эхо им в лесу и откликнулось.

(Илл. Е.Вихорева, Ю.Исайкин)

Сказка Снегурушка читать

(Померанцева, записано в селе Ахлыстино Покровского района Башкирской АССР от Е.И.Кононовой в 1948 г.)

Жили-были старик со старухой; у них не было ни сына, ни дочери. Вот они лежат на печи, а дед и говорит бабке: «Я что придумал: поди принеси снегу». Принесла бабка в решете снега. Толкли, толкли они снег и вытолкли Снегурочку. Посадили ее в печурочку, она высохла и стала расти не по дням, а по часам. Быстро выросла — к весне уж девушка. Узнали в деревне, что у деда с бабкой Снегурочка, и пришли две девушки: «Отпустите Снегурушку в лес по ягоды». Раз двадцать просили. Сжалился наконец дед: «Ну, ладно, идите». Бабка дала ей чашечку, шанежку, и пошли девушки в лес. Пришли они, сели есть, а Снегурушка рвет ягодки и в чашечку кладет. Смотрят, полная у Снегурушки чашечка, а у них ничего нет. Обидно стало, и убили они Снегурушку. Убили, чашечку разбили, ягоды разделили, шанежку съели. Тело же закопали под кусточком и еще прутиком пристегнули. Ну и пришли домой. «А где наша Снегурушка?» — «Не знаем, потерялась». Поплакали, поплакали дед с бабкой — делать нечего.

Вдруг по этому лесу ехал купец, а с ним сынок маленький. Увидел — прутик под кусточком растет: «Папа, срежь прутик, сделай мне дудочку, я на ней играть буду». Срезали ему прутик, сделали дудочку, он начал на ней играть, а она и запела:

Дяденька, помаленьку,
Свет родной, потихоньку!
Две меня подружки убили,
Под кусточком схоронили,
Чашечку раскололи,
Ягодки разделили,
Шанежкой помянули.
Прутиком пристегнули!

Ехали, ехали, мальчик все играет и играет. К деревне подъехали, вздумали отдохнуть, как раз к деду с бабкой и заехали. Дедушка накормил лошадей, бабушка самоварчик поставила. А мальчик сидел на крылечке. Взял он эту дудочку, заиграл, она и запела песенку:

Дяденька, помаленьку,
Свет родной, потихоньку!
Две меня подружки убили,
Под кустиком схоронили,
Чашечку раскололи,
Ягодки разделили,
Шанежкой помянули,
Прутиком пристегнули!

Вот бабушка слушает: «Ох, как хорошо играет! Дай и я попробую». Взяла — а дудочка:

Маменька, помаленьку,
Свет родная, потихоньку!
Две меня подружки убили,
Под кустиком схоронили,
Чашечку разбили,
Ягодки разделили,
Шанежкой помянули,
Прутиком пристегнули!

Старуха как услышала, так и обомлела: «Ох, что такое? Старик, поиграй!» Старик взял дудочку — она и заиграла:

Батюшка, помаленьку,
Свет родной, потихоньку!
Две меня подружки убили,
Под кустиком схоронили,
Чашечку разбили,
Ягодки разделили,
Шанежкой помянули,
Прутиком пристегнули!

Народу собралось, все слушают, и подружки те тоже прибежали. Бабушка одной из них и дает дудочку, а она как хватит дудочку о землю: «Не буду я играть!» Дудочка разбилась, а в ней Снегурушка живая сидела… Дед с бабкой обрадовались — сколько для них радости! Подружек же тех отправили в лес зверям на съеденье.

Подтвердить оценку

Оценка: 4.5
/ 5. Количестов оценок: 117

Помогите сделать материалы на сайте лучше для пользователя!

Напишите причину низкой оценки.

Отправить

Спасибо за отзыв!

Прочитано 6526 раз(а)

Другие русские волшебные сказки

• Чудесные сыновья — русская народная сказка

  Сказка о Иване-кололевиче, который женился на купеческой дочери. Родила она ему сыновей. Да злая бабка по просьбе сестрицы обращала их в голубей. …

• Иван-крестьянский сын и чудо-юдо — русская народная сказка

  Сказка о храбром юноше Иване, который вместе со своими братьями отправился на бой с чудо-юдо. Долго бился с чудовищем Иван и победил его. А потом…

• Белая уточка — русская народная сказка

  Сказка о князе и прекрасной княжне, которую злая ведьма обратила в белою уточку, а сама заняла ее место во дворце… Белая уточка читать Один…

• Заячья шапка — Осеева В.А.

  Сказка про Зайца-хвастунишку, которого убил охотник. Он сшил из него шапку для сынишки. Тот, как наденет эту шапку, так сразу хвастаться…

• Черри из Зеннора — английская сказка

  История про девушку Черри, которая нанялась в услужение к одному джентльмену. В его доме было несколько запертых комнат, в которые входить Черри…

Русская народная сказка



Однажды по лесу прошел слух, что зверям будут хвосты раздавать. Все не очень понимали, зачем они нужны, но раз дают — надо брать. Все звери потянулись к поляне и зайчишка побежал, да сильный дождь его …

Царь и рубашка

Толстой Л.Н.


Однажды заболел царь и никто не мог его вылечить. Один мудрец сказал, что царя можно исцелить, если надеть на него рубашку счастливого человека. Царь послал найти такого человека. Царь и рубашка читать Один царь был …

Рикки-Тикки-Тави

Киплинг Р.



Сказка про храброго и преданного мангуста Рикки-Тикки-Тави, который жил в большом доме у людей, приютивших Рикки после большого наводнения. Мангуст спас жителей дома от гадюк, которые жили в саду и хотели избавиться от людей. Рикки-Тикки-Тави …

Киплинг Р.



Сказка про то, как двухлетний сын дровосека потерялся в лесу и стая волков приютила его. Они назвали его Маугли, что значит лягушонок. Маугли был умным и смелым, и это помогло ему выжить в трудных условиях …

Какой самый любимый праздник всех ребят? Конечно, Новый год! В эту волшебную ночь на землю спускается чудо, всё сверкает огнями, слышен смех, а Дед Мороз приносит долгожданные подарки. Новому году посвящено огромное количество стихов. В …



В этом разделе сайта Вы найдете подборку стихотворений про главного волшебника и друга всех детей — Деда Мороза. Про доброго дедушку написано много стихов, но мы отобрали самые подходящие для детей 5,6,7 лет. Стихи про …



Пришла зима, а с ней пушистый снег, метели, узоры на окнах, морозный воздух. Ребята радуются белым хлопьям снега, достают коньки и санки из дальних углов. Во дворе кипит работа: строят снежную крепость, ледяную горку, лепят …



Подборка коротких и запоминающихся стихов про зиму и Новый год, Деда Мороза, снежинки, ёлочку для младшей группы детского сада. Читайте и учите короткие стихи с детьми 3-4 лет для утренников и праздника Нового года. Здесь …

1 — Про малютку-автобус, который боялся темноты

Дональд Биссет



Сказка о том, как мама-автобус научила своего малютку-автобуса не бояться темноты… Про малютку-автобус, который боялся темноты читать Жил-был на свете малютка-автобус. Он был ярко-красного цвета и жил с папой и мамой в гараже. Каждое утро …

2 — Три котёнка

Сутеев В.Г.



Небольшая сказка для самых маленьких про трех котят-непосед и их веселые приключения. Маленькие дети обожают короткие истории с картинками, поэтому, сказки Сутеева так популярны и любимы! Три котёнка читать Три котёнка — чёрный, серый и …

Александр Николаевич Островский
Снегурочка

весенняя сказка

в четырех действиях с прологом

Действие происходит в стране берендеев в доисторическое время. Пролог на Красной горке, вблизи Берендеева посада, столицы царя Берендея. Первое действие в заречной слободе Берендеевке. Второе действие во дворце царя Берендея. Третье действие в заповедном лесу. Четвертое действие в Ярилиной долине.

Пролог

Лица

:

Весна-Красна
.

Дед-Мороз
.

Девушка – Снегурочка
.

Леший
.

Масленица
– соломенное чучело.

Бобыль Бакула
.

Бобылиха
, его жена.

Берендеи
обоего пола и всякого возраста.

Свита Весны
, птицы: журавли, гуси, утки, грачи, сороки, скворцы, жаворонки и другие.

Начало весны. Полночь. Красная горка, покрытая снегом. Направо кусты и редкий безлистный березник; налево сплошной частый лес больших сосен и елей с сучьями, повисшими от тяжести снега; в глубине, под горой, река; полыньи и проруби обсажены ельником. За рекой Берендеев посад, столица царя Берендея: дворцы, дома, избы – все деревянные, с причудливой раскрашенной резьбой; в окнах огни. Полная луна серебрит всю открытую местность. Вдали кричат петухи.

Явление первое

Леший
сидит на сухом пне. Все небо покрывается прилетевшими из-за моря птицами. Весна-Красна
на журавлях, лебедях и гусях спускается на землю, окруженная свитой птиц.

Леший

Конец зиме пропели петухи,

Весна-Красна спускается на землю.

Полночный час настал, сторожку Леший

Отсторожил, – ныряй в дупло и спи!

(Проваливается в дупло.)

Весна-Красна
спускается на Красную горку в сопровождении птиц.

Весна-Красна

В урочный час обычной чередою

Являюсь я на землю берендеев,

Нерадостно и холодно встречает

Весну свою угрюмая страна.

Печальный вид: под снежной пеленою

Лишенные живых, веселых красок,

Лишенные плодотворящей силы,

Лежат поля остылые. В оковах

Игривые ручьи, – в тиши полночи

Не слышно их стеклянного журчанья.

Леса стоят безмолвны, под снегами

Опущены густые лапы елей,

Как старые, нахмуренные брови.

В малинниках, под соснами стеснились

Холодные потемки, ледяными

Сосульками янтарная смола

Висит с прямых стволов. А в ясном небе

Как жар горит луна и звезды блещут

Усиленным сиянием. Земля,

Покрытая пуховою порошей,

В ответ на их привет холодный кажет

Такой же блеск, такие же алмазы

С вершин дерев и гор, с полей пологих,

Из выбоин дороги прилощенной.

И в воздухе повисли те же искры,

Колеблются, не падая, мерцают.

И все лишь свет, и все лишь блеск холодный,

И нет тепла. Не так меня встречают

Счастливые долины юга, – там

Ковры лугов, акаций ароматы,

И теплый пар возделанных садов,

И млечное, ленивое сиянье

От матовой луны на минаретах,

На тополях и кипарисах черных.

Но я люблю полунощные страны,

Мне любо их могучую природу

Будить от сна и звать из недр земных

Родящую, таинственную силу,

Несущую беспечным берендеям

Обилье жит неприхотливых. Любо

Обогревать для радостей любви,

Для частых игр и празднеств убирать

Укромные кустарники и рощи

Шелковыми коврами трав цветных.

(Обращаясь к птицам, которые дрожат от холода.)

Товарищи: сороки-белобоки,

Веселые болтушки-щекотуньи,

Угрюмые грачи, и жаворонки,

Певцы полей, глашатаи весны,

И ты, журавль, с своей подругой цаплей,

Красавицы лебедушки, и гуси

Крикливые, и утки-хлопотуньи,

И мелкие пичужки, – вы озябли?

Хоть стыдно мне а надо признаваться

Пред птицами. Сама я виновата,

Что холодно и мне, Весне, и вам.

Шестнадцать лет тому, как я для шутки

И теша свой непостоянный нрав,

Изменчивый и прихотливый, стала

Заигрывать с Морозом, старым дедом,

Проказником седым; и с той поры

В неволе я у старого. Мужчина

Всегда таков: немножко воли дай,

А он и всю возьмет, уж так ведется

От древности. Оставить бы седого,

Да вот беда, у нас со старым дочка –

Снегурочка. В глухих лесных трущобах,

В нетающих лядинах возращает

Старик свое дитя. Любя Снегурку,

Жалеючи ее в несчастной доле,

Со старым я поссориться боюсь;

А он и рад тому – знобит, морозит

Меня, Весну, и берендеев. Солнце

Ревнивое на нас сердито смотрит

И хмурится на всех, и вот причина

Жестоких зим и холодов весенних.

Дрожите вы, бедняжки? Попляшите,

Согреетесь! Видала я не раз,

Что пляскою отогревались люди.

Хоть нехотя, хоть с холоду, а пляской

Отпразднуем прилет на новоселье.

Одни птицы принимаются за инструменты, другие запевают, третьи пляшут.

Хор птиц

Сбирались птицы,
Сбирались певчи
Стадами, стадами.

Садились птицы,
Садились певчи
Рядами, рядами.

А кто у вас, птицы,
А кто у вас, певчи,
Большие, большие?

А кто у вас, птицы,
А кто у вас, певчи,
Меньшие, меньшие?

Орел – воевода,
Перепел – подьячий,
Подьячий, подьячий.

Сова – воеводша,
Желтые сапожки,
Сапожки, сапожки.

Гуси – бояре,
Утята – дворяне,
Дворяне, дворяне.

Чирята – крестьяне,
Воробьи – холопы,
Холопы, холопы.

Журавль у нас – сотник
С долгими ногами,
Ногами, ногами.

Петух – целовальник,
Чечет – гость торговый,
Торговый, торговый.

Ласточки-молодки –
Касатки девицы,
Девицы, девицы.

Дятел у нас – плотник,
Рыболов – харчевник,
Харчевник, харчевник.

Блинница цапля,
Кукушка кликуша,
Кликуша, кликуша.

Красная рожа
Ворона пригожа,
Пригожа, пригожа.

Зимой по дорогам,
Летом по застрехам,
Застрехам, застрехам.

Ворона в рогоже,
Нет ее дороже,
Дороже, дороже.

Из лесу на пляшущих птиц начинает сыпаться иней, потом хлопья снега, подымается ветер, – набегают тучи, закрывают луну, мгла совершенно застилает даль. Птицы с криком жмутся к Весне.

Весна-Красна
(птицам)

В кусты скорей, в кусты! Шутить задумал

Старик Мороз. До утра подождите,

А завтра вам растают на полях

Проталинки, на речке полыньи.

Погреетесь на солнышке немного,

И гнездышки начнете завивать.

Птицы уходят в кусты, из леса выходит Мороз
.

Явление второе

Весна-Красна
, Дед-Мороз

Мороз

Весна-Красна, здорово ли вернулась?

Весна

И ты здоров ли, Дед-Мороз?

Мороз

Живется мне не худо. Берендеи

О нынешней зиме не позабудут,

Веселая была; плясало солнце

От холоду на утренней заре,

А к вечеру вставал с ушами месяц.

Задумаю гулять, возьму дубинку,

Повыясню, повысеребрю ночку,

Уж то-то мне раздолье и простор.

По богатым посадским домам

Колотить по углам,

У ворот вереями скрипеть,

Под полозьями петь

Любо мне,

Любо, любо, любо.

Из леску по дорожке за возом воз,

На ночлег поспешает скрипучий обоз.

Я обоз стерегу,

Я вперед забегу,

По край-поля, вдали,

На морозной пыли

Лягу маревом,

Средь полночных небес встану заревом.

Разольюсь я, Мороз,

В девяносто полос,

Разбегуся столбами, лучами несметными,

Разноцветными.

И толкутся столбы и спираются,

А под ними снега загораются,

Море свету-огня, яркого,

Там сине, там красно, а там вишнево.

Любо мне,

Любо, любо, любо.

Еще злей я о ранней поре,

На румяной заре.

Потянулся к жильям из оврагов полянами,

Подкрадусь, подползу я туманами.

Над деревней дымок завивается,

В одну сторону погибается;

Я туманом седым

Заморожу дым.

Как он тянется,

Так останется,

По-над полем, по-над лесом,

Перевесом,

Любо мне,

Любо, любо, любо.

Весна

Не дурно ты попировал, пора бы

И в путь тебе, на север.

Мороз

И сам уйду. Не рада старику,

Про старое скоренько забываешь.

Вот я, старик, всегда один и тот же.

Весна

У всякого свой норов и обычай.

Мороз

Уйду, уйду, на утренней заре,

По ветерку, умчусь к сибирским тундрам.

Я соболий треух на уши,

Я оленью доху на плечи,

Побрякушками пояс увешаю;

По чумам, по юртам кочевников,

По зимовкам зверовщиков

Заброжу, заброжу, зашаманствую,

Будут мне в пояс кланятся.

Владычество мое в Сибири вечно,

Конца ему не будет. Здесь Ярило

Мешает мне, и ты меня меняешь

На глупую породу празднолюбцев.

Корчажные, да вари ведер в сорок

Заваривать медовые умеют.

Весеннего тепла у солнца просят.

Зачем – спроси? Не вдруг пахать возьмется,

Не лажена соха. Кануны править

Да бражничать, весняки петь, кругами

Ходить всю ночь с зари и до зари, –

Одна у них забота.

Весна

На кого же

Снегурочку оставишь?

Мороз

Дочка наша

На возрасте, без нянек обойдется.

Ни пешему, ни конному дороги

И следу нет в ее терем. Медведи

Овсянники и волки матерые

Кругом двора дозором ходят; филин

На маковке сосны столетней ночью,

А днем глухари вытягивают шеи,

Прохожего, захожего блюдут.

Весна

Тоска возьмет меж филинов и леших

Одной сидеть.

Мороз

А теремная челядь!

В прислужницах у ней на побегушках

Лукавая лисица-сиводушка,

Зайчата ей капустку добывают;

Чем свет бежит на родничок куница

С кувшинчиком; грызут орехи белки,

На корточках усевшись; горностайки

В приспешницах сенных у ней на службе.

Весна

Да все ж тоска, подумай, дед!

Мороз

Волну пряди, бобровою опушкой

Тулупчик свой и шапки обшивай.

Строчи пестрей оленьи рукавички.

Грибы суши, бруснику да морошку

Про зимнюю бесхлебницу готовь;

От скуки пой, пляши, коль есть охота,

Чего еще?

Весна

Эх, старый! Девке воля

Милей всего. Ни терем твой точеный,

Ни соболи, бобры, ни рукавчики

Строченные не дороги; на мысли

У девушки Снегурочки другое:

С людьми пожить; подружки нужны ей

Веселые да игры до полночи,

Весенние гулянки да горелки

С ребятами, покуда…

Мороз

Что покуда?

Весна

Покуда ей забавно, что ребята

Наперебой за ней до драки рвутся.

Мороз

Весна

А там полюбится один.

Мороз

Вот то-то мне и нелюбо.

Весна

Безумный

И злой старик! На свете все живое

Должно любить. Снегурочку в неволе

Не даст тебе томить родная мать.

Мороз

Вот то-то ты некстати горяча,

Без разума болтлива. Ты послушай!

Возьми на миг рассудка! Злой Ярило,

Палящий бог ленивых берендеев,

В угоду им поклялся страшной клятвой

Губить меня, где встретит. Топит, плавит

Дворцы мои, киоски, галереи,

Изящную работу украшений,

Подробностей мельчайшую резьбу,

Плоды трудов и замыслов. Поверишь,

Слеза проймет. Трудись, корпи, художник,

Над лепкою едва заметных звезд –

И прахом все пойдет. А вот вчера

Из-за моря вернулась птица-баба,

Уселась на полынье широкой

И плачется на холод диким уткам,

Ругательски бранит меня. А разве

Моя вина, что больно тороплива,

Что с теплых вод, не заглянувши в святцы,

Без времени, пускается на север.

Плела-плела, а утки гоготали,

Ни дать ни взять в торговых банях бабы;

И что же я подслушал! Между сплетень

Такую речь сболтнула птица-баба, –

Что, плавая в заливе Ленкоранском,

В Гилянских ли озерах, уж не помню,

У пьяного оборвыша факира

И солнышко горячий разговор

Услышала о том, что будто Солнце

Сбирается губить Снегурку; только

И ждет того, чтоб заронить ей в сердце

Лучом своим огонь любви; тогда

Спасения нет Снегурочке, Ярило

Сожжет ее, испепелит, растопит.

Не знаю как, но умертвит. Доколе ж

Младенчески чиста ее душа,

Не властен он вредить Снегурке.

Весна

Поверил ты рассказам глупой птицы!

Недаром же ей кличка – баба.

Мороз

Без бабы я, что злой Ярило мыслит.

Весна

Отдай мою Снегурочку!

Мороз

С чего взяла, чтоб я такой вертушке

Поверил дочь?

Весна

Да что ж ты, красноносый,

Ругаешься!

Мороз

Послушай, помиримся!

Для девушки присмотр всего нужнее

И строгий глаз, да не один, а десять.

И некогда тебе, и неохота

За дочерью приглядывать, так лучше

Отдать ее в слободку Бобылю

Бездетному, на место дочки. Будет

Заботы ей по горло, да и парням

Корысти нет на бобылеву дочку

Закидывать глаза. Согласна ты?

Весна

Согласна, пусть живет в семье бобыльской;

Лишь только бы на воле.

Мороз

Дочь не знает

Любви совсем, в ее холодном сердце

Ни искры нет губительного чувства;

И знать любви не будет, если ты

Весеннего тепла томящей неги,

Ласкающей, разымчивой…

Весна

Довольно!

Покличь ко мне Снегурочку.

Мороз

Снегурка,

Снегурушка, дитя мое!

Снегурочка
(выглядывает из лесу)

(Подходит к отцу.)

Явление третье

Весна
, Мороз
, Снегурочка
, потом Леший
.

Весна

Ах, бедная Снегурочка, дикарка,

Поди ко мне, тебя я приголублю.

(Ласкает Снегурочку.)

Красавица, не хочешь ли на волю?

С людьми пожить?

Снегурочка

Хочу, хочу, пустите!

Мороз

А что манит тебя покинуть терем

Родительский, и что у берендеев

Завидного нашла?

Снегурочка

Людские песни.

Бывало я, прижавшись за кустами

Колючими, гляжу не нагляжуся

На девичьи забавы. Одинокой

Взгрустнется мне, и плачу. Ах, отец,

С подружками по алую малину,

По черную смородину ходить,

Аукаться; а зорькою вечерней

Круги водить под песни, – вот что мило

Снегурочке. Без песен жизнь не в радость.

Пусти, отец! Когда, зимой холодной,

Вернешься ты в свою лесную глушь,

В сумеречки тебя утешу, песню

Под наигрыш метели запою

Веселую. У Леля перейму

И выучусь скорехонько.

Мороз

Узнала ты откуда?

Снегурочка

Из кусточка

Ракитова; пасет в лесу коровок

Да песенки поет.

Мороз

Почем же знаешь,

Что это Лель?

Снегурочка

К нему девицы ходят

Красавицы, и по головке гладят,

В глаза глядят, ласкают и целуют.

И Лелюшком и Лелем называют,

Пригоженьким и миленьким.

Весна

Пригожий Лель горазд на песни?

Снегурочка

Слыхала я на жаворонков пенье,

Дрожащее над нивами, лебяжий

Печальный клич над тихими водами,

И громкие раскаты соловьев,

Певцов твоих любимых; песни Леля

Милее мне. И дни и ночи слушать

Готова я его пастушьи песни.

И слушаешь, и таешь…

Мороз
(Весне)

Слышишь: таешь!

Ужасный смысл таится в этом слове.

Из разных слов, придуманных людьми,

Страшней всего Морозу слово: таять.

Снегурочка, беги от Леля, бойся

Речей его и песен. Ярым солнцем

Пронизан он насквозь. В полдневный зной,

Когда бежит от Солнца все живое

В тени искать прохлады, гордо, нагло

На припеке лежит пастух ленивый,

В истоме чувств дремотной подбирает

Лукавые заманчивые речи,

Коварные обманы замышляет

Для девушек невинных. Песни Леля

И речь его – обман, личина, правды

И чувства нет под ними, то лишь в звуки

Одетые палящие лучи.

Снегурочка, беги от Леля! Солнца

Любимый сын-пастух, и так же ясно,

Во все глаза, бесстыдно, прямо смотрит,

И так же зол, как Солнце.

Снегурочка

Послушное дитя; но ты уж очень

Сердит на них, на Леля с Солнцем; право,

Ни Леля я, ни Солнца не боюсь.

Весна

Снегурочка, когда тебе взгрустнется,

Иль нужда в чем, – девицы прихотливы,

О ленточке, о перстенечке плакать

Серебряном готовы, – ты приди

На озеро, в Ярилину долину,

Покличь меня. Чего б ни попросила,

Отказу нет тебе.

Снегурочка

Спасибо, мама,

Красавица.

Мороз

Вечернею порой

Гуляючи, держися ближе к лесу,

А я отдам приказ тебя беречь.

Ау, дружки! Лепетушки, Лесовые!

Заснули, что ль? Проснитесь, отзовитесь

Из сухого дупла вылезает Леший
, лениво дотягиваясь и зевая.

Леший

Мороз

Снегурочку блюдите! Слушай, Леший,

Чужой ли кто, иль Лель-пастух пристанет

Без отступа, аль силой взять захочет,

Чего умом не может: заступись.

Мани его, толкай его, запутай

В лесную глушь, в чащу; засунь в чепыжник,

Иль по пояс в болото втисни.

Леший

(Складывает над головой руки и проваливается в дупло.)

Весна

Валит толпа веселых берендеев.

Пойдем, Мороз! Снегурочка, прощай!

Живи, дитя, счастливо!

Снегурочка

Мама, счастья

Найду иль нет, а поищу.

Мороз

Снегурочка, дочурка! Не успеют

С полей убрать снопов, а я вернусь.

Увидимся.

Весна

Пора бы гнев на милость

Переменить. Уйми метель! Народом

Везут ее, толпами провожают

Широкую…

(Уходит.)

Вдали крики: «честная Масленица!» Мороз, уходя, машет рукой; метель унимается, тучи убегают. Ясно, как в начале действия. Толпы берендеев: одни подвигают к лесу сани с чучелой Масленицы, другие стоят поодаль.

Явление четвертое

Снегурочка
, Бобыль
, Бобылиха
и берендеи
.

1-й хор берендеев
(везущих Масленицу)

Раным-рано куры запели,
Про весну обвестили.
Прощай, Масленица!

Сладко, воложно нас кормила,
Суслом, бражкой поила.
Прощай, Масленица!

Пито, гуляно было вволю,
Пролито того боле.
Прощай, Масленица!

Мы зато тебя обрядили
Рогозиной, рединой.
Прощай, Масленица!

Мы честно тебя проводили,
На дровнях волочили.
Прощай, Масленица!

Завезем тебя в лес подале,
Чтоб глаза не видали.
Прощай, Маслиница!

(Подвинув санки в лес, отходят.)

2-й хор

Честная Масленица!
Веселенько тебя встречать, привечать,
Трудно-нудно со двора провожать.
Уж и как нам тебя вертать, ворочать?
Воротись, Масленица, воротися!
Честная Масленица!
Воротися хоть на три денечка!
Не воротишься на три денечка,
Воротися к нам на денечек!
На денєчек, на малый часочек!
Честная Масленица!

1-й хор

Масленица-мокрохвостка!
Поезжай долой со двора,
Отошла твоя пора!

У нас с гор потоки,
Заиграй овражки,
Выверни оглобли,
Налаживай соху!
Весна-Красна,

Наша ладушка пришла!
Масленица-мокрохвостка!
Поезжай долой со двора,
Отошла твоя пора!

Телеги с повети,
Улья из клети.
На поветь санки!
Запоем веснянки!
Весна-Красна,

Наша ладушка пришла!

2-й хор

Прощай, честная Маслена!
Коль быть живым, увидимся.
Хоть год прождать, да ведать-знать,
Что Маслена придет опять.

Чучело Масленицы

Минует лето красное,
Сгорят огни купальные.
Пройдет и осень желтая
С снопом, с скирдом и с братниной.
Потемки, ночи темные,
Карачуна проводите.
Тогда зима изломится,
Медведь переворотится,
Придет пора морозная,
Морозная-Колядная:
Овсень-коляду кликати.
Мороз пройдет, метель нашлет.
Во вьюгах с перевеями
Прибудет день, убудет ночь.
Под крышами, застрехами
Воробки зашевелятся.
Из лужицы, из наледи
Напьется кочет с курами.
К пригреву, на завалинки
С ледяными сосульками
Из изб ребята высыпят.
На солнышке, на припеке,
Коровий бок нагреется.
Тогда и ждать меня опять.

(Исчезает.)

Бобыль
хватается за пустые сани, Бобылиха
– за Бобыля.

Бобылиха

Пойдем домой!

Бобыль

Постойте! Как же это?

Неужто вся она? Кажись бы, мало

Погуляно и попито чужого.

Чуть только я маленько разгулялся,

Голодная утробишка чуть-чуть

Заправилась соседскими блинами,

Она и вся – прикончилась. Печаль

Великая, несносная. Как хочешь

Живи теперь да впроголодь и майся

Без Масленой. А можно ль бобылю?

Никак нельзя. Куда тебе деваться,

Бобыльская хмельная голова?

(Поет и пляшет.)

У Бакула бобыля
Ни кола, ни двора,
Ни кола, ни двора,
Ни скота, ни живота.

Бобылиха

Домой пора, бесстыжий, люди смотрят.

Берендеи

Не тронь его!

Бобылиха

Шатался всю неделю;

С чужих дворов нейдет, – своя избенка

Нетоплена стоит.

Бобыль

Аль дров не стало?

Бобылиха

Да где ж им быть? Они не ходят сами

Из лесу-то.

Бобыль

Давно бы ты сказала.

Не скажет ведь, такая, право… Я бы…

Топор со мной, охапки две нарубим

Березовых, и ладно. Подожди!

(Идет в лес и видит Снегурочку
, кланяется и смотрит несколько времени с удивлением. Потом возвращается к жене и манит ее в лес.)

В это время Снегурочка отходит и из-за куста смотрит на берендеев, на ее место у дупла садится Леший
.

(Бобылихе.)

Смотри, смотри! Боярышня.

Бобылиха

(Увидав Лешего.)

Ах, чтоб тебя! Вот невидаль какая.

(Возвращаясь.)

У! пьяница! Убила бы, кажись.

Снегурочка опять возвращается на свое место. Леший
уходит в лес.

Один берендей

Да что у вас за споры?

Бобыль

Поглядите!

Диковина, честные берендеи.

Все подходят к дуплу.

Берендеи
(с удивлением)

Боярышня! Живая ли? Живая.

В тулупчике, в сапожках, в рукавичках.

Бобыль
(Снегурочке)

Дозволь спросить, далеко ль держишь путь

И как зовут тебя и величают?

Снегурочка

Снегурочкой. Куда идти, не знаю.

Коль будете добры, с собой возьмите.

Бобыль

К царю отвесть прикажешь, к Берендею

Премудрому в палаты?

Снегурочка

Нет, у вас

В слободке, я пожить хочу.

Бобыль

На милости! А у кого ж?

Снегурочка

Кто первый

Нашел меня, тому и буду дочкой.

Бобыль

Да точно ль так, да вправду ли ко мне?

Снегурочка кивает головою.

Ну, чем же я, Бакула, не боярин!

Вались, народ, на мой широкий двор,

На трех столбах да на семи подпорках!

Пожалуйте, князья, бояре, просим.

Несите мне подарки дорогие

И кланяйтесь, а я ломаться буду.

Бобылиха

И как это, живешь-живешь на свете,

А все себе цены не знаешь, право.

Возьмем, Бобыль, Снегурочку, пойдем!

Дорогу нам, народ! Посторонитесь.

Снегурочка

Прощай, отец! Прощай и мама! Лес,

Прощай, прощай, прощай!

Деревья и кусты кланяются Снегурочке. Берендеи в ужасе убегают, Бобыль и Бобылиха уводят Снегурочку.

О сказке

Русская народная сказка «Снегурочка»

Детям и взрослым образ Снегурочки напоминает о зиме, новогодних праздниках и Дедушке Морозе. Но возник этот персонаж безотносительно к привычному для нас типажу девушки в голубой шубке с русыми косами.

Своим появлением этот образ обязан русскому фольклору, который, в свою очередь, позаимствовал его из мифологических представлений о лесных духах. В культуре празднования Нового Года он появился только в 1935 году. До тех пор Снегурочка существовала как персонаж русской народной сказки, пьесы А.Н. Островского и оперы Н.А. Римского-Корсакова.

Снегурочка в русской народной сказке – это девочка, которую бездетные баба и дед вылепили из снега. К их изумлению снежная фигура ожила и превратилась в живого человека. И все у нее было, как у обыкновенного человеческого ребенка, только вот с наступлением весны, Снегурочка стала все чаще печалиться и плакать. Дед и баба стали замечать, что девушка радуется дождю и граду, а лучи солнца приводят её к огорчению. Родители, пожелав развеселить свою волшебную дочь, отправили ее вместе с другими девушками в лес собирать грибы и ягоды. Снегурочка поддалась на уговоры и отправилась с подружками. Девушки в лесу решили прыгать через костер, прыгнула и Снегурочка. Огонь растопил ее, и превратилась она в маленькое облако. Финал довольно печальный.

Отсутствие счастливой концовки необходимо для того, чтобы донести до читателя основной смысл и назидательную мысль.

Трактовать содержание сказки можно следующим образом: каждый человек особенный и у каждого свой путь, не стоит пытаться быть таким как все и уступать требованиям общества.

История будет поучительна как для детей, так и для их родителей.

Детей она научит отстаивать свои интересы, сохранять собственную независимость и не идти на поводу у окружающих. Бедой может обернуться любой, даже самый безобидный поступок, поэтому нужно думать о последствиях, даже если все вокруг настаивают на этом.

Родителям сказка тоже преподносит урок: не надо пытаться сделать своих детей такими, как все, напротив, нужно видеть в ребенке индивидуальность.

В фольклорном тексте живописно переданы картины русской природы: наступление зимы, приход весны и лета. Из сказки можно почерпнуть информацию о быте крестьянских семей, особенно детворы: зимой они лепят снежных баб и играют в снежки, летом их развлечением становятся салки, сбор грибов и ягод, песни и хороводы, прыжки через костер, плетение венков. Полезным будет узнать и о том, как Снегурочка помогает своим родителям вести домашнее хозяйство.

Читайте русскую народную сказку «Снегурочка» на нашем сайте бесплатно и без регистрации.

Жили-были старик со старухой. Жили ладно, дружно. Все бы хорошо, да одно горе — детей у них не было.

Вот пришла зима снежная, намело сугробов до пояса, высыпали ребятишки на улицу поиграть, а старик со старухой на них из окна глядят да про свое горе думают.

А что, старуха, — говорит старик, — давай мы себе из снега дочку сделаем.

Давай, — говорит старуха.

Надел старик шапку, вышли они на огород и принялись дочку из снега лепить. Скатали они снежной ком, ручки, ножки приладили, сверху снежную голову приставили. Вылепил старик носик, рот, подбородок. Глядь — а у Снегурочки губы порозовели, глазки открылись; смотрит она на стариков и улыбается. Потом закивала головкой, зашевелила ручками, ножками, стряхнула с себя снег — и вышла из сугроба живая девочка.

Обрадовались старики, привели ее в избу. Глядят на нее, не налюбуются.

И стала расти у стариков дочка не по дням, а по часам; что ни день, то все краше становится. Сама беленькая, точно снег, коса русая до пояса, только румянца нет вовсе.

Не нарадуются старики на дочку, души в ней не чают. Растет дочка и умная, и смышленая, и веселая. Со всеми ласковая, приветливая. И работа у Снегурочки в руках спорится, а песню запоет — заслушаешься.

Прошла зима.

Начало пригревать весеннее солнышко. Зазеленела трава на проталинах, запели жаворонки.

А Снегурочка вдруг запечалилась.

Что с тобой, дочка? — спрашивает старик. — Что ты такая невеселая стала? Иль тебе не можется?

Ничего, батюшка, ничего, матушка, я здорова.

Вот и последний снег растаял, зацвели цветы на лугах, птицы прилетели.

А Снегурочка день ото дня все печальнее, все молчаливее становится. От солнца прячется. Все бы ей тень да холодок, а еще лучше — дождичек.

Раз надвинулась черная туча, посыпался крупный град. Обрадовалась Снегурочка граду, точно жемчугу перекатному. А как снова выглянуло солнышко и град растаял, Снегурочка заплакала, да так горько, словно сестра по родному брату.

За весной лето пришло. Собрались девушки на гулянье в рощу, зовут Снегурочку:

Идем с нами, Снегурочка, в лес гулять, песни петь, плясать.

Не хотелось Снегурочке в лес идти, да старуха ее уговорила:

Поди, дочка, повеселись с подружками!

Пришли девушки со Снегурочкой в лес. Стали цветы собирать, венки плести, песни петь, хороводы водить. Только одной Снегурочке по-прежнему невесело.

А как свечерело, набрали они хворосту, разложили костер и давай все друг за дружкой через огонь прыгать. Позади всех и Снегурочка встала.

Побежала она в свой черед за подружками. Прыгнула над огнем и вдруг растаяла, обратилась в белое облачко. Поднялось облачко высоко и пропало в небе. Только и услышали подружки, как позади простонало что-то жалобно: «Ау!» Обернулись они — а Снегурочки нет.

Стали они кликать её:

Ау, ау, Снегурушка!

Только эхо им в лесу и откликнулось.

1

В лесном краю Костромской области среди чудесной природы расположено «Щелыково», бывшая усадьба, а теперь музей-заповедник великого русского драматурга А. Н. Островского.

Островский впервые попал в эти места еще молодым человеком. Ему было двадцать пять лет.

С тех пор у писателя появилась заветная мечта – поселиться в Щелыкове. Эту мечту он смог осуществить только спустя 19 лет, когда вместе с братом выкупил имение у своей мачехи. Став совладельцем усадьбы, Островский каждый год приезжал туда в начале мая и уезжал только поздней осенью.

Природа представала перед ним в ярком разнообразии, меняя свои одежды. Он наблюдал ее возрождение, пышное цветение и увядание.

Были у него здесь и свои излюбленные места.

Островский с ранних лет отличался страстью к рыбной ловле. На плотине извилистой речушки Куекши он проводил долгие часы с удочками. Около крутых берегов реки Сендеги его можно было видеть с острогой1

Острога – рыболовное орудие в виде вил.

На широкую реку Меру, впадающую в Волгу, он выезжал с неводом.

Большое удовольствие составляли для писателя прогулки по окрестным деревушкам, лесным урочищам и полянам.

Он часто ходил в рощу со странным названием «Свинкин лес». В этой роще росли вековые березы.

Александр Николаевич спускался с горы, на которой расположен

…

Здесь представлен ознакомительный фрагмент книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста (ограничение правообладателя).
Если книга вам понравилась, полный текст можно получить на сайте нашего партнера.

Шрифт:

100%

+

Александр Николаевич Островский
Снегурочка
Весенняя сказка в четырех действиях с прологом

Весенняя сказка «Снегурочка»

1

В лесном краю Костромской области среди чудесной природы расположено «Щелыково», бывшая усадьба, а теперь музей-заповедник великого русского драматурга А. Н. Островского.

Островский впервые попал в эти места еще молодым человеком. Ему было двадцать пять лет.

С тех пор у писателя появилась заветная мечта – поселиться в Щелыкове. Эту мечту он смог осуществить только спустя 19 лет, когда вместе с братом выкупил имение у своей мачехи. Став совладельцем усадьбы, Островский каждый год приезжал туда в начале мая и уезжал только поздней осенью.

Природа представала перед ним в ярком разнообразии, меняя свои одежды. Он наблюдал ее возрождение, пышное цветение и увядание.

Были у него здесь и свои излюбленные места.

Островский с ранних лет отличался страстью к рыбной ловле. На плотине извилистой речушки Куекши он проводил долгие часы с удочками. Около крутых берегов реки Сендеги его можно было видеть с острогой1

Острога – рыболовное орудие в виде вил.

На широкую реку Меру, впадающую в Волгу, он выезжал с неводом.

Большое удовольствие составляли для писателя прогулки по окрестным деревушкам, лесным урочищам и полянам.

Он часто ходил в рощу со странным названием «Свинкин лес». В этой роще росли вековые березы.

Александр Николаевич спускался с горы, на которой расположена усадьба, к старому руслу реки Куекши и расхаживал по широкой долине, служившей для окрестной молодежи местом праздничных игр и развлечений. В верхней части этой покатой долины бьет ключик. Во времена Островского здесь каждой весной устраивалась ярмарка, которая собирала толпы народа.

Писатель посещал и круглую поляну около деревни Лобаново. Окруженная лесом, она также являлась местом воскресного отдыха крестьянской молодежи. Тут драматург наблюдал хороводы и слушал песни.

Островский нередко бывал в селении Бережки у своего приятеля И. В. Соболева, искусного резчика по дереву. Необычайная тишина этого лесного уголка, малолюдность (там было всего несколько домов) и своеобразная северная архитектура высоких, с острым верхом амбаров, принадлежавших жителям этого селения, создавали впечатление какой-то отрешенности от мира, сказочности.

Были у Островского и другие нравившиеся ему места.

Его привязанность к Щелыкову с годами лишь крепла. Свое восхищение красотами щелыковской природы он не раз высказывал в письмах к друзьям. Так, 29 апреля 1876 года он писал художнику М. О. Микешину: «Жалко, что ты не пейзажист, а то побывал бы у меня в деревне; подобного русского пейзажа едва ли где найдешь».

2

Наблюдения Островского за людьми и природой щелыковских окрестностей отразились во многих его произведениях.

Наиболее ярко сказались они в весенней сказке «Снегурочка» (1873). Основу этого поэтического произведения составили народные сказки, предания и легенды, обряды и обычаи, присказки и песни, с которыми писатель знакомился с детских лет. Он расцветил народную фантазию яркими красками собственного вымысла, насытил произведение тонким юмором и вставил образы своей сказки в раму живописной щелыковской природы.

«Снегурочка» – сказка о красоте могучей, вечно обновляющейся природы и в то же время о человеческих чувствах, о народе, его стремлениях и мечтах.

В этом жизнеутверждающем произведении Островский рисует свой идеал общественной жизни, определяющий справедливые красивые человеческие взаимоотношения.

Драматург начинает свою сказку встречей Мороза и Весны на Красной горке.

Строитель ледяных дворцов, хозяин и повелитель вьюг и метелей Мороз – поэтическое воплощение зимы, холода, леденящего природу. Весна-Красна, появляющаяся в сопровождении птиц, – это теплое дуновение и свет, проникающие в царство зимы, олицетворение все оплодотворяющей силы, символ пробуждающейся жизни.

Девочка Снегурочка – прекрасное дитя Мороза и Весны. В ее душе есть холод – суровое наследие отца, но в ней заложены и живительные силы, сближающие ее с матерью Весной.

Мороз и Весна отдали Снегурочку, когда ей исполнилось 15 лет, в заречную слободу Берендеева посада, столицы царя Берендея. И вот Островский рисует перед нами царство счастливых берендеев.

Что натолкнуло поэта на мысль создать образ сказочного Берендеева царства?

Островский слышал, очевидно, о том, что во Владимирской губернии существует Берендеево болото. С ним связывали предание о древнем граде берендеев. Это предание и могло подсказать Островскому фантастический образ Берендеева царства.

Русский деревенский быт, старинные обряды и обычаи, народные типы, которыми Островский любовался в Щелыкове, помогли ему воссоздать облик веселых берендеев.

Замечательная особенность сказки Островского в том, что она фантастична и одновременно истинна, что в ее условных, причудливых образах явственно видится глубокая правда человеческих чувств.

Островский воплотил в Берендеевом царстве народную мечту о сказочной стране, где властвуют мирный труд, справедливость, искусство и красота, где люди свободны, счастливы и веселы.

Царь Берендей олицетворяет народную мудрость. Это «отец земли своей», «за всех сирот заступник», «блюститель мира», уверенный, что свет «правдой и совестью только и держится». Берендею чужды кровавые дела войны. Держава его славна своей трудовой, мирной и радостной жизнью. Он – философ, труженик и художник. Искусной кистью расписывает Берендей свои палаты, наслаждается роскошными красками природы.

Берендей и веселье любит. Его ближний боярин Бермята – шутник и остроумец, которому царь поручает устройство народных забав и игрищ.

Островский восхищается в своей сказке простым народом – благородным, гуманным, жизнерадостным, неутомимым в труде и веселье.

Царь Берендей, обращаясь к поющим и пляшущим берендеям, говорит:

Народ великодушный
Во всем велик: мешать с бездельем дело
Не станет он – трудиться так трудиться,
Плясать и петь – так вдоволь, до упаду.
Взглянув на вас разумным оком, скажешь,
Что вы народ честной и добрый, ибо
Лишь добрые и честные способны
Так громко петь и так плясать отважно.

Внутренний мир берендеев ярко раскрывается в их влечении к искусству. Они любят песни, пляски, музыку. Их дома расписаны разноцветными красками, украшены причудливой резьбой.

Берендеи отличаются крепкими нравственными устоями. Высоко чтут они любовь. Для них любовь – выражение самых лучших чувств человека, его служение красоте.

В их понимании любовь – влечение свободных чувств, независимых от корыстных побуждений. Как закон звучат слова Берендея:

Не терпит принужденья
Свободный брак.

Для берендеев любовь неотделима от верности. Слобожанин Мураш утверждает:

Давно живу, и старые порядки
Известны мне довольно. Берендеи,
Любимые богами, жили честно.
Без страха дочь мы парню поручали,
Венок для нас – порука их любви
И верности до смерти. И ни разу
Изменою венок поруган не был,
И девушки не ведали обмана,
Не ведали обиды.

Верность данному слову ценится у берендеев превыше всего.

Мизгирь, купец из царского посада, еще не вступил в брак с Купавой, но, пообещав обменяться венками в Ярилин день, он тем самым навсегда связал с ней свою судьбу. И когда, увлеченный красотой Снегурочки, он нарушил свое слово, то в глазах берендеев стал ужасным, неслыханным преступником.

У берендеев отсутствуют кровавые законы. Смертная казнь заменена здесь вечным изгнанием. Эту меру высшего наказания они и применяют к Мизгирю.

Осуждая Мизгиря, царь Берендей произносит:

Иди от нас, преступник, поругатель
Горячности доверчивой любви,
Внушенной нам природой и богами.
Гоните прочь его от каждой двери,
От каждого жилья, где свято чтутся
Обычаи честные старины!
В пустыню, в лес его гоните!

Снегурочка, порождение Мороза, не могла оставаться среди людей, славящих Солнце, живущих теплом его жарких лучей. Солнце растопило ее и превратило в ручей.

Мизгирь, увидевший в изящной прелести внешнего облика, в скромности, в простодушной наивности, в непосредственности характера Снегурочки свою мечту, оказался обманутым в надеждах на счастье с ней.

Он жалуется:

Обманут я богами; это шутка
Жестокая судьбы. Но если боги
Обманщики, не стоит жить на свете!

Убегает на Ярилину гору и бросается в озеро.

Снегурочка и Мизгирь погибли. Но их гибель не прошла бесследно. Она подтвердила правоту быта и нравов берендеев. Она растопила между ними холод и отчуждение, вернула присущие им любовь и верность.

Обращаясь к народу, на глазах которого погибли Снегурочка и Мизгирь, премудрый Берендей говорит:

Снегурочки печальная кончина
И страшная погибель Мизгиря
Тревожить нас не могут. Солнце знает,
Кого карать и миловать. Свершился
Правдивый суд! Мороза порожденье —
Холодная Снегурочка погибла.
Пятнадцать лет она жила меж нами,
Пятнадцать лет на нас сердилось
Солнце. Теперь, с ее чудесною кончиной,
Вмешательство Мороза прекратилось.
Изгоним же последний стужи след
Из наших душ и обратимся к Солнцу.

Бог Солнца Ярило вернулся на землю, и она ожила, обещая обильные всходы.

Хор веселых берендеев приветствует Ярилу, несущего тепло и изобилие:

Даруй, бог света,
Теплое лето!
Красное Солнце наше!
Нет тебя в мире краше!
Краснопогодное,
Лето хлебородное
Красное Солнце наше!
Нет тебя в мире краше!

Этим жизнеутверждающим гимном и заканчивается сказка.

Мы знаем Островского – автора пьес, освещающих все стороны современной ему русской жизни, сурово критикующих «темное царство» стяжателей и самодуров. И в этих пьесах драматург показывал красоту русского народного характера, поэзию русской природы.

В «Снегурочке» Островский – проникновенный лирик, певец человека и природы. Здесь красота характеров, их неповторимое своеобразие воплощены в удивительно поэтичном языке и мелодических стихах. Прислушайтесь к тому, как звучит и поет его стих, то чинный и торжественный, то бойкий и по-народному задорный, к тому, как гибок этот стих, как покорно подчиняется он мысли поэта.

Величаво льется монолог Весны, описывающей страну под властью Мороза:

Весну свою угрюмая страна.

Лишенные плодотворящей силы,
Лежат поля остылые. В оковах

Не слышно их стеклянного журчанья

С песней народной схожа песня птиц:

Сбирались птицы,
Сбирались певчи
Стадами, стадами
Садились птицы,
Садились певчи
Рядами, рядами.

И совсем иначе, чинно и торжественно, прославляет Берендея народ:

Да здравствует премудрый,
Великий Берендей,
Владыка среброкудрый,
Отец земли своей!

Островский – чародей языка и стиха, поэт, как и Пушкин, владеющий всеми ладами, всеми тонами его.

«Снегурочка» – подлинно многоголосое произведение. По-разному звучат голоса фантастических Мороза и Весны, веселые песни птиц и монологи людей. Торжественная песня слепых гусляров сменяется дурашливыми запевками бобыля Бакулы, мудрая размеренная речь царя Берендея – страстными гимнами Леля, обращенными к Солнцу.

«Снегурочка» радует нас и переливами своего народного юмора. Мы от души смеемся над храбрым на словах и трусливым на деле Брусилой, недалекими Бобылем и Бобылихой, этими ленивыми и дурашливыми жителями заречной слободы.

3

Образы «Снегурочки» так чудесны, ее поэтический склад так музыкален, что она очаровала и увлекла многих художников.

Известные живописцы В. М. Васнецов, К. А. Коровин, Б. М. Кустодиев, А. А. Арапов воспроизводили ее образы своей кистью.

Н. А. Римский-Корсаков создал оперу «Снегурочка», в которой сохранил слова Островского.

Эту замечательную сказку писатель не случайно воплотил в драматической форме. Он предназначал ее для постановки на сцене. Островский создал особый тип пьесы, полной фантастических превращений, феерических картин, безудержного народного веселья.

Эта первая в русской драматургии сказка отличается редкой зрелищностью, яркой театральностью.

Впервые «Снегурочка» была поставлена на сцене Большого театра 11 мая 1873 года. В 1900 году «Снегурочку» почти одновременно поставили два знаменитых русских режиссера: А. П. Ленский на сцене Малого театра и К. С. Станиславский на сцене Художественного театра.

Для постановки «Снегурочки» в Художественном театре композитором А. Т. Гречаниновым написана замечательная музыка.

К. С. Станиславский так говорил о весенней сказке Островского: «„Снегурочка» – сказка, мечта, национальное предание, написанное, рассказанное в великолепных звучных стихах Островского. Можно подумать, что этот драматург, так называемый реалист и бытовик, никогда ничего не писал, кроме чудесных стихов, и ничем другим не интересовался, кроме чистой поэзии и романтики».

Сказка Островского в постановке Художественного театра произвела огромное впечатление на А. М. Горького. В письме к А. П. Чехову он отмечал: «А вот „Снегурочка» – это событие. Огромное событие – поверьте!.. Я, знаете, преисполнен какой-то радостью от „Снегурочки», и хотя видел в Москве вещи ужасно грустные, но уехал из нее – точно в живой воде выкупался».

Если судьба приведет вас весной в «Щелыково», вы не усидите на месте. Вас потянет в парк, раскинувшийся на территории музея-заповедника, где вы услышите пение соловьев. И вы скажете словами поэта:

Полна чудес могучая природа!
Дары свои обильно рассыпая,
Причудливо она играет: бросит
В болотинке, в забытом уголке
Под кустиком, цветок весны жемчужный,
Задумчиво склоненный ландыш, брызнет
На белизну его холодной пылью
Серебряной росы, – и дышит цветик
Неуловимым запахом весны,
Прельщая взор и обонянье

Вы почувствуете и поймете, что источник образов сказки Островского в этой живой, неиссякающей жизни природы, богатой поэзией красок, звуков, движения…

Б. Никольский

Снегурочка

Действие происходит в стране берендеев в доисторическое время. Пролог – на Красной горке, вблизи Берендеева посада, столицы царя Берендея. Первое действие – в заречной слободе Берендеевке. Второе действие – во дворце царя Берендея. Третье действие – в заповедном лесу. Четвертое действие – в Ярилиной долине.

Пролог

Лица:

Весна-Красна
.

Дед Мороз
.

Девушка Снегурочка
.

Леший
.

Масленица
– соломенное чучело.

Бобыль
2

Бобы́ль – бедный безземельный крестьянин.

Бакула.

Бобылиха
– его жена.

Берендеи
обоего пола и всякого возраста.

Свита Весны, птицы
: журавли, лебеди, гуси, утки, грачи, сороки, скворцы, жаворонки
и другие
.

Начало весны. Полночь. Красная горка, покрытая снегом. Направо кусты и редкий безлистный березник; налево сплошной частый лес больших сосен и елей с сучьями, повисшими от тяжести снега; в глубине, под горой, река; полыньи и проруби обсажены ельником. За рекой – Берендеев посад, столица царя Берендея. Дворцы, дома, избы – все деревянные, с причудливой раскрашенной резьбой; в окнах огни. Полная луна серебрит всю открытую местность. Вдали кричат петухи
.

Явление первое

Леший
сидит на сухом пне. Все небо покрывается прилетевшими из-за моря птицами. Весна
—Красна
на журавлях
, лебедях
и гусях
спускается на землю, окруженная свитой птиц
.

Леший

Конец зиме, пропели петухи,
Весна-Красна спускается на землю.
Полночный час настал, сторожку Леший
Отсторожил, – ныряй в дупло и спи!

Проваливается в дупло.

Весна-Красна спускается на Красную горку в сопровождении птиц.

Весна-Красна

В урочный час обычной чередою
Являюсь я на землю берендеев.
Нерадостно и холодно встречает
Весну свою угрюмая страна.
Печальный вид: под снежной пеленою,
Лишенные живых, веселых красок,
Лишенные плодотворящей силы,
Лежат поля остылые. В оковах
Игривые ручьи, – в тиши полночи
Не слышно их стеклянного журчанья.
Леса стоят безмолвны, под снегами
Опущены густые лапы елей,
Как старые нахмуренные брови.
В малинниках, под соснами, стеснились
Холодные потемки, ледяными
Сосульками янтарная смола
Висит с прямых стволов. А в ясном небе
Как жар горит луна, и звезды блещут
Усиленным сиянием. Земля,
Покрытая пуховою порошей,
В ответ на их привет холодный кажет
Такой же блеск, такие же алмазы
С вершин дерев и гор, с полей пологих,
Из выбоин дороги прилощенной.
И в воздухе повисли те же искры,
Колеблются, не падая, мерцают.
И всё лишь свет, и всё лишь блеск холодный,
И нет тепла. Не так меня встречают
Счастливые долины юга – там
Ковры лугов, акаций ароматы,
И теплый пар возделанных садов,
И млечное, ленивое сиянье
От матовой луны на минаретах,
На тополях и кипарисах черных.
Но я люблю полунощные3

Полýнощный – северный.

Страны,
Мне любо их могучую природу
Будить от сна и звать из недр земных
Родящую таинственную силу,
Несущую беспечным берендеям
Обилье жит неприхотливых. Любо
Обогревать для радостей любви,
Для частых игр и празднеств убирать
Укромные кустарники и рощи
Шелкóвыми коврами трав цветных.

(Обращаясь к птицам, которые дрожат от холода.)

Товарищи: сороки-белобоки,
Веселые болтушки-щекотуньи,
Угрюмые грачи, и жаворонки,
Певцы полей, глашатаи весны,
И ты, журавль, с своей подругой цаплей,
Красавицы лебедушки, и гуси
Крикливые, и утки-хлопотуньи,
И мелкие пичужки, – вы озябли?
Хоть стыдно мне, а надо признаваться
Пред птицами. Сама я виновата,
Что холодно и мне, Весне, и вам.
Шестнадцать лет тому, как я для шутки
И теша свой непостоянный нрав,
Изменчивый и прихотливый, стала
Заигрывать с Морозом, старым дедом,
Проказником седым; и с той поры
В неволе я у старого. Мужчина
Всегда таков: немножко воли дай,
А он и всю возьмет; уж так ведется
От древности. Оставить бы седого,
Да вот беда, у нас со старым дочка —
Снегурочка. В глухих лесных трущобах,
В нетающих лядинах4

Ляди́на – низкое сырое место, поросшее лесом или кустарником.

Возращает
Старик свое дитя. Любя Снегурку,
Жалеючи ее в несчастной доле,
Со старым я поссориться боюсь;
А он и рад тому: знобит, морозит
Меня, Весну, и берендеев. Солнце,
Ревнивое, на нас сердито смотрит
И хмурится на всех; и вот причина
Жестоких зим и холодов весенних.
Дрожите вы, бедняжки? Попляшите —
Согреетесь! Видала я не раз,
Что пляскою отогревались люди.
Хоть нехотя, хоть с холоду, а пляской
Отпразднуем прилёт на новоселье.

Одни птицы принимаются за инструменты, другие запевают, третьи пляшут.

Хор птиц

Сбирались птицы,
Сбирались певчи
Стадами, стадами.
Садились птицы,
Садились певчи
Рядами, рядами.
А кто у вас, птицы,
А кто у вас, певчи,
Большие, большие?
А кто у вас, птицы,
А кто у вас, певчи,
Меньши́е, меньши́е?
Орел – воевода,
Перепел – подьячий5

Подья́чий – делопроизводитель, писец в приказной канцелярии.

,
Подьячий, подьячий.
Сова – воеводша,
Желтые сапожки,
Сапожки, сапожки.
Гуси – бояре,
Утята – дворяне,
Дворяне, дворяне.
Чирята – крестьяне,
Воробьи – холопы,
Холопы, холопы.
Журавль у нас – сотник6

Сóтник – начальник сотни воинов.

С долгими ногами,
Ногами, ногами.
Петух – целовальник7

Целовáльник – собиратель подати. При вступлении на должность приносил присягу целованием креста.

,
Чечет – гость торговый,
Торговый, торговый.
Ласточки-молодки —
Касатки девицы,
Девицы, девицы.
Дятел у нас – плотник,
Рыболов – харчевник,
Харчевник, харчевник.
Блинница – цапля,
Кукушка – кликушка,
Кликушка, кликушка.
Красная рожа —
Ворона пригожа,
Пригожа, пригожа.
Зимой – по дорогам,
Летом – по застрехам,
Застрехам, застрехам.
Ворона в рогоже,
Нет ее дороже,
Дороже, дороже.

Из леса на пляшущих птиц опускается иней, потом сыпятся хлопья снега; подымается ветер, набегают тучи, закрывают луну, мгла совершенно застилает даль. Птицы с криком жмутся к Весне
.

Весна-Красна
(птицам)

В кусты скорей, в кусты! Шутить задумал
Старик Мороз. До утра подождите,
А завтра вам растают на полях
Проталинки, на речке полыньи.
Погреетесь на солнышке немного
И гнездышки начнете завивать.

Птицы
уходят в кусты, из леса выходит Мороз
.

Явление второе

Весна-Красна
, Дед Мороз
, Снегурочка
.

Мороз

Весна-Красна, здорóво ли вернулась?

Весна

И ты здоров ли, Дед Мороз?

Мороз

Спасибо.
Живется мне не худо. Берендеи
О нынешней зиме не позабудут,
Веселая была; плясало солнце
От холоду на утренней заре,
А к вечеру вставал с ушами месяц.
Задумаю гулять, возьму дубинку,
Повыясню, повысеребрю ночку,
Уж то-то мне раздолье и простор!
По богатым посадским домам
Колотить по углам,
У ворот вереями8

Верея́ – столб, на который навешиваются створки ворот.

Скрипеть,
Под полозьями петь
Любо мне,
Любо, любо, любо!
Из леску по дорожке за возом воз,
На ночлег поспешает скрипучий обоз.
Я обоз стерегу,
Я вперед забегу,
По край-поля, вдали,
На морозной пыли
Лягу маревом9

Мáрево – мираж, сухой туман, порождающий зрительные обманы.

,
Средь полночных небес встану заревом.
Разольюсь я, Мороз,
В девяносто полос,
Разбегутся столбами, лучами несметными,
Разноцветными.
И толкутся столбы и спираются,
А под ними снега загораются.
Море свету-огня, яркого,
Жаркого,
Пышного;
Там синё, там краснó, а там вишнево.
Любо мне,
Любо, любо, любо!
Еще злей я о ранней поре,
На румяной заре.
Потянуся к жильям из оврагов полянами,
Подкрадусь, подползу я туманами.
Над деревней дымок завивается,
В одну сторону погибается;
Я туманом седым
Заморожу дым.
Как он тянется,
Так останется,
По-над полем, по-над лесом,
Перевесом,
Любо мне,
Любо, любо, любо!

Весна

Недурно ты попировал, пора бы
И в путь тебе, на север.

Мороз

Не гони,
И сам уйду. Не рада старику,
Про старое скорéнько забываешь.
Вот я, старик, всегда один и тот же.

Весна

У всякого свой норов и обычай.

Мороз

Уйду, уйду на утренней заре,
По ветерку, умчусь к сибирским тундрам.
Я соболий треух на уши,
Я оленью доху10

Дохá – шуба мехом внутрь и наружу.

На плечи,
Побрякушками пояс увешаю;
По чýмам, по юртам кочевников,
По зимовкам зверовщиков
Захожу, заброжу, зашаманствую.
Будут мне в пояс кланяться.
Владычество мое в Сибири вечно,
Конца ему не будет. Здесь Ярило11

Яри́ло – древнеславянский бог Солнца и плодородия.

Мешает мне, и ты меня меняешь
На глупую породу празднолюбцев.
Лишь праздники считать, да браги парить
Корчажные, да вáри вёдер в сорок
Заваривать медовые умеют.
Весеннего тепла у Солнца просят.
Зачем? – спроси. Не вдруг пахать возьмется,
Не лажена соха. Кануны править12

Канýны править – в предшествующие празднику дни варить мед, пиво.

Да бражничать, веснянки петь, кругами
Ходить всю ночь с зари и до зари, —
Одна у них забота.

Весна

На кого же
Снегурочку оставишь?

Мороз

Дочка наша
На возрасте, без нянек обойдется.
Ни пешему, ни конному дороги
И следу нет в ее терем. Медведи-
Овсянники и волки матёрые
Кругом двора дозором ходят; филин
На маковке сосны столетней ночью,
А днем глухарь вытягивают шеи,
Прохожего, захожего блюдут.

Весна

Тоска возьмет меж филинов и леших
Одной сидеть.

Мороз

А теремная челядь?
В прислужницах у ней на побегушках
Лукавая лисица-сиводушка13

Сиводýшка – лисица с темно-серой шерстью на шее и брюхе и коричневато-бурой спинкой.

;
Зайчата ей капустку добывают;
Чем свет бежит на родничок куница
С кувшинчиком; грызут орехи белки,
На корточках усевшись; горностайки
В приспешницах сенных у ней на службе.

Весна

Да все ж тоска, подумай, дед!

Мороз

Работай,
Волну пряди, бобровою опушкой
Тулупчик свой и шапки обшивай.
Строчи пестрей оленьи рукавички.
Грибы суши, бруснику да морошку
Про зимнюю бесхлебицу готовь;
От скуки пой, пляши, коль есть охота,
Чего еще?

Весна

Эх, старый! Девке воля
Милей всего. Ни терем твой точеный,
Ни соболи, бобры, ни рукавички
Строченые не дóроги; на мысли
У девушки Снегурочки другое:
С людьми пожить; подружки нужны ей
Веселые да игры до полночи,Плоды трудов и замыслов. Поверишь,
Слеза проймет. Трудись, корпи, художник,
Над лепкою едва заметных звезд —
И прахом все пойдет. А вот вчера
Из-за моря вернулась птица баба14

Птица баба – серо-бурый пеликан.

,
Уселася на полынье широкой
И плачется на холод диким уткам,
Ругательски бранит меня. А разве
Моя вина, что больно тороплива,
Что с теплых вод, не заглянувши в святцы15

Свя́тцы – церковная книга, содержащая календарь с полным перечнем святых по дням, в которые отмечается их память, а также с указанием праздников.

,
Без времени пускается на север?
Плела-плела, а утки гоготали,
Ни дать ни взять в торговых банях бабы;
И что же я подслушал! Между сплетен
Такую речь сболтнула птица баба, —
Что, плавая в заливе Ленкоранском16

Залив Ленкорáнский – залив в южной части Каспийского моря.

,
В гилянских ли озерах17

Гиля́нские озера – озера в остане Гилян, административной области Ирана, расположенной на юго-западном берегу Каспийского моря.

Уж не помню,
У пьяного оборвыша факира
И солнышка горячий разговор
Услышала о том, что будто Солнце
Сбирается сгубить Снегурку; только
И ждет того, чтоб заронить ей в сердце
Лучом своим огонь любви; тогда
Спасенья нет Снегурочке, Ярило
Сожжет ее, испепелит, растопит.
Не знаю как, но умертвит. Доколе ж
Младенчески чиста ее душа,
Не властен он вредить Снегурке.

Весна

Полно!
Поверил ты рассказам глупой птицы!
Недаром же ей кличка – баба.

Мороз

Знаю
Без бабы я, что зло Ярило мыслит.

Весна

Отдай мою Снегурочку!

Мороз

Не дам!
С чего взяла, чтоб я такой вертушке
Поверил дочь?

Весна

Да что ж ты, красноносый,
Ругаешься!

Мороз

Послушай, помиримся!
Для девушки присмотр всего нужнее
И строгий глаз, да не один, а десять.
И некогда тебе, и неохота
За дочерью приглядывать, так лучше
Отдать ее в слободку Бобылю
Бездетному, наместо дочки. Будет
Заботы ей по горло, да и парням
Корысти нет на Бобылеву дочку
Закидывать глаза. Согласна ты?

Весна

Согласна, пусть живет в семье бобыльской,
Лишь только бы на воле.

Мороз

Дочь не знает
Любви совсем, в ее холодном сердце
Ни искры нет губительного чувства;
И знать любви не будет, если ты
Весеннего тепла томящей неги,
Ласкающей, разымчивой18

Разы́мчивая – возбуждающая.

Весна

Довольно!
Покличь ко мне Снегурочку.

Мороз

Снегурка,
Снегурушка, дитя мое!

Снегурочка
(выглядывает из лесу)

Подходит к отцу.

Открытое занятие на тему «Снегурушка и лиса»

Задачи:

Образовательные: Познакомить детей с русской народной сказкой, помочь им понять ее содержание. Побуждать отвечать на вопросы воспитателя по тексту произведения.

Развивающие: Упражнять в выразительном проговаривании отрывка-причитания Снегурушки. Развивать память, слуховое и зрительное внимание, усидчивость.

Воспитательные: Воспитывать интерес к русским народным сказкам.

Материалы и оборудование: мешочек,  куклы для театра (дедушка, бабушка, девочка, медведь, волк, лиса), аудиозапись игры «Лиса и зайцы»

Предварительная работа: Чтение русских народных сказок, рассматривание иллюстраций к ним, разыгрывание отрывков из сказок с использованием настольного театра.

Ход занятия

Организационный момент.

Воспитатель: Дети, сегодня к нам пришли гости.

Давайте громко поздороваемся с нашими гостями!

А теперь давайте поприветствуем гостей тихо!

А теперь давайте поздороваемся шёпотом!

Ребята, а теперь давайте улыбнёмся друг другу и подарим всем хорошее настроение.

Молодцы!

Воспитатель: Сегодня я шла, и мешочек нашла, а мешочек оказался не простым – «волшебным». Интересно, что же в этом мешочке? Может сказка?

Ребята, а вы любите сказки?

Дети: Да!

Воспитатель: Чтобы открыть мешочек, вам нужно отгадать загадку. Послушайте внимательно, отгадайте про какое время года она.

Холодным ветром налетела,

Деревья в белый снег одела,

Стоит морозная погода.

Какое это время года? (Зима)

-Давайте назовем признаки зимы (Лежит снег, солнце греет мало, на улице холодно, люди тепло одеваются, сосульки на крышах, замерзли лужи).

Воспитатель: Ребята, а как вы угадали, что это зима? Когда снег бывает? А мороз с холодным ветром? Ответы детей.

Воспитатель: Ну конечно же зимой!

Воспитатель: Что-то мне совсем холодно стало. Попробуйте показать, как вам холодно. А давайте немножко согреемся.

Дыхательная гимнастика.

С открытым ртом подуйте на ладошки. Согрелись чуть-чуть.

Воспитатель: А теперь, ребята, я вас приглашаю послушать сказку. В этой сказке уже наступило лето. Сядьте поудобнее и послушайте сказку «Снегурушка и лиса».

Рассказывание сказки с показом настольного театра

Педагог начинает рассказывать, сопровождая рассказывание сказки, показом настольного театра. Затем воспитатель задаёт вопросы детям по содержанию сказки.

Воспитатель: Ребята, вам понравилась сказка? Давайте немножко отдохнем и потом поговорим о сказке.

Пальчиковая гимнастика «Лисичка» —

Слова	Движения
Бежит лиса по мостику.	Указательным и средним пальцами одной руки «бежать» по внутренней поверхности другой руки.
Метет перила хвостиком.	Одна рука гладит другую
А навстречу зайчики, маленькие пальчики.	Руки показывают «Ушки зайчиков» на голове
“Не боимся мы лису,
быстро спрячемся в лесу!”	Закрыть лицо руками

Работа над содержанием сказки.

Воспитатель: Как называется сказка? (Сказка называется «Снегурушка и лиса»).

Воспитатель: А про кого она? (Про девочку Снегурушку, медведя, лису, волка.)

Воспитатель: Что произошло со Снегурушкой?

Дети: она потерялась.

Воспитатель: Что сделала Снегурушка, когда заблудилась?

Дети: залезла на большое дерево.

Воспитатель: Какими словами припевала Снегурушка?

Дети: припевала «Ау, Снегурушка, ау, голубушка.

У дедушки, у бабушки

 (Дети проговаривают причитания хором, возможны индивидуальные проговаривания).

Воспитатель: Кто первым хотел помочь Снегурушке?

Дети: Медведь.

Воспитатель: Кто пришел на помощь после медведя?

Дети: Волк.

Воспитатель: Почему Снегурушка не пошла с этими зверями?

Дети: Она испугалась их.

Воспитатель: Кто же прибежал на помощь потом?

Дети: Лиса.

Воспитатель: Почему девочка пошла с лисой? Какая она была?

Дети: Лиса была доброй, ласковой. Она понравилась Снегурушке.

Воспитатель: Куда лиса понесла девочку?

Дети: В деревню, к дедушке и бабушке.

Воспитатель: Что сделали с лисой бабушка и дедушка?

Дети: Стали ее угощать.

Воспитатель: Молодцы, ребята! Вам понравилась сказка? Лисичка мне шепнула, что вы ей тоже очень понравились, и она хочет с вами поиграть. Она очень любит играть в догонялки, особенно с зайчишками.

Подвижная игра с музыкальным сопровождением-аудиозапись «Лиса и зайцы»:

По лесной лужайке,

Разбежались зайки.

Вот такие зайки,

Зайки – побегайки.

Сели зайчики в кружок,

Роют лапкой корешок.

Вот какие зайки,

Зайки – побегайки.

Вдруг бежит лисичка

Рыжая сестричка

Ищет, где же зайки,

Зайки – побегайки?

Вот они.

Воспитатель с игрушкой лисы догоняет детей, дети бегут на стульчики.

Воспитатель: Понравилось вам играть с лисичкой?

Дети: Да.

Воспитатель: Вот видите, ребята, эта лисичка действительно другая. Какая она?

Дети: Она веселая и вовсе не хитрая, добрая.

Воспитатель: Лисичке уже пора бежать домой, в лес. Давайте с ней попрощаемся.

Воспитатель: А сейчас давайте вспомним, как называется сказка, которую я вам рассказала?

Дети: «Снегурушка и лиса»

Воспитатель: — Ребята, как надо кричать, если заблудишься в лесу?

Дети: Ау! Ау!

Воспитатель: Молодцы. А теперь давайте попрощаемся с нашими гостями, скажем им «До свидания!».