Автор Андрей Измаилов На чтение 5 мин. Опубликовано
«Сонет» “Я Верно Болен: На Сердце Туман,” Стихи Гумилёв Николай Степановия (1886-1921)
СлушатьСкачатьФорматMP3Размер5.29 МБ Битрейт320 кбит/c Длительность2:191
Добавлена 5 мая 2020 пользователем Brutal_Man
Слушать стихотворение Гумилева Больной
Без очереди
Статья по темеИнсульт: как предупредить беду и что делать до приезда специалистов
Обычно столкнувшиеся с этой проблемой люди жалуются, что у них на несколько секунд будто бы замирает сердце. В некоторых случаях это может сопровождаться ощущением сердечного толчка, чувством нехватки воздуха. Причина тому экстрасистолы – внеочередные сердечные сокращения. В сердце возникает импульс, из-за которого один удар происходит раньше, чем нужно, а следующий – в положенное ему время. Соответственно, пауза между сокращениями удлиняется – это и вызывает неприятные симптомы.
Экстрасистолия – самый распространенный вид аритмии. Внеочередные сокращения сердца периодически возникают у 70–80% людей старше 50 лет. Бывают они и у молодых, в том числе и у спортсменов, обладающих тренированным сердцем. Из-за этого многие думают, что такие сбои ритма неопасны. Однако это не совсем так. Экстрасистолия может быть вызвана различными причинами и, соответственно, иметь разные последствия. Исходя из этого и принимают решение об исследовании.
«Сонет (Я верно болен: на сердце туман…)» Н.Гумилев
«Сонет» Николай Гумилев
Анализ стихотворения Гумилева «Сонет»
В отличие от рефлексирующих созерцателей, образами которых изобилует поэзия Серебряного века, лирический субъект гумилевского творчества — человек действия. В нем доминирует волевое начало, и при разнообразии ролей — завоевателя и охотника, воина и моряка — неизменным остается одно: мужественная сущность натуры героя.
Творчество Гумилева началось с поэтической декларации конквистадора, которая была облечена в форму сонета. Отважный и сильный романтик, чувствующий близость к «пропастям и бурям», готов пройти свой путь до конца. В «Сонете», опубликованном в 1912 г. настроение героя изменилось. Скука и «туман» в душе, похожие на болезнь, напоминают состояние пушкинского Онегина, страдавшего от «английского сплина».
Тоска бездействия сопровождается фантастическими видениями. Сначала возникают отдельные экзотические детали: «королевские алмазы» и окровавленный ятаган. Яркие «вещные» приметы сменяются образами воинов далекого прошлого, с которыми герой ощущает родственную связь. Два временных пласта сближает сложный сплав жажды деятельности, тяги к опасности и погони за удачей, метафорически обозначенные как «веянье заразы».
Первый терцет, следуя канонам жанра, синтезирует чувства лирического субъекта. Тоске и молчанию в туманно-сером настоящем противостоит яркий пейзаж прошлого. Прекрасный город, «голубые купола» которого купаются в лучах «закатного солнца», окружен двойным рядом «белой пены» цветущих садов и океанских вод.
Последняя строка сонета неожиданно прерывает живописную зарисовку. После сообщения о поединке с неизвестным противником следует пауза, и за ней — эпатирующее припоминание о собственной смерти. Развязка предлагает по-новому взглянуть на отношения настоящего и прошлого: промелькнувшие в уме фантастические образы — не предки, а двойники лирического субъекта. Погружаясь в воображаемые сферы, герой сталкивается с многослойной структурой, определяющей глубинные качества собственной натуры.
Картина причудливого мира, в котором переплетаются пестрые пространственно-временные пласты, облечена в классическую форму французской разновидности сонета.
Блуждание лирического «я», охватывающее различные исторические эпохи, является одним из ведущих мотивов в поэтике Гумилева. Смешение времен и пространств, сконцентрированных в душе героя, достигает кульминации в стихотворном тексте «Заблудившегося трамвая ».
См. также Николай Гумилёв – стихи (Гумилёв Н. С.) :
Больные верят в розы майские И нежны сказки нищеты. Заснув в тюрьме, виденья райские Наверняка уви.
Борьба Борьба одна: и там, где по холмам Под рёв звериный плещут водопады, И.
«Выбор» Н.Гумилев
«Выбор» Николай Гумилев
Он о муке своей возопит.
Анализ стихотворения Гумилева «Выбор»
Произведение 1908 г. вошедшее в сборник «Романтические цветы», отражает авторский подход к мировоззренческой категории смерти, тема которой выходит за рамки отдельного издания. Картины последних минут жизни гумилевских героев разнообразны, однако в стихотворениях раннего периода смерть чаще всего представляется обманчивой «Белой Невестой», прекрасной женщиной — «нежной» и «бледной», ласковой и манящей.
Россыпь коротких экспрессивных историй с летальным концом насыщает художественное пространство «Выбора». В каждом из трех катренов — рассказ об ужасном финале трех персонажей: созидателя, разрушителя и охотника.
Первый герой трудится над постройкой башни. Это занятие порождает стойкую аллюзию на притчу о Вавилонской башне, создавая иносказательный смысловой пласт лирического повествования. Несчастный случай, повлекший «стремительный лет» строителя, представляется не беспричинным событием, а жестоким наказанием божества за человеческую дерзость. Отвлеченный образ «мирового колодца», в котором пребывает безумный созидатель, поддерживает двойственный эффект.
Разрушитель проделывает работу, прямо противоположную персонажу-созидателю, но также становится жертвой мести «Всевидящего Бога».
Охотника преследуют «зрачки свирепой пантеры». Место встречи с хищником не имеет значения: будь то пещера или берег реки, жуткий исход неизбежен.
«Безумье», «мука», «ужас», «проклянет», «возопит» — три трагические ситуации объединяет лексика с негативными коннотациями, передающими страдания или страх персонажей.
Содержание финального катрена посвящено философской декларации лирического героя, близкой к позиции автора. Молодого поэта привлекала идея Ницше о свободном человеке, который равнодушен к испытаниям и опасностям. Попытки самоубийства и дуэль, африканские путешествия и окопы первой мировой — факты гумилевской биографии свидетельствуют, что поэт придерживался трудных жизненных дорог. Игра со смертью была способом преодоления глубинного страха, путем, рождающим настоящего героя. В стихотворении декларируется важнейшее право деятельного романтика — прерогатива выбора «своей смерти». Неизбежность земного конца, обозначенного как «доля кровавая», определена властью высших сил. Однако жизненный итог и конечный облик многообразной смерти зависит только от воли лирического субъекта.