Я наследник великой страны идеи для сочинения

Âìåñòî ïðåäèñëîâèÿ:

Ñåãîäíÿ â Ðîññèè ñëîæèëàñü ñòðàííàÿ ñèòóàöèÿ, êîãäà îáðàçîâàííîå áîãàòîå ìåíüøèíñòâî è èõ èäåîëîãè÷åñêàÿ îáñëóãà â ëèöå ðàçíîãî ðîäà è óðîâíÿ ðîññèéñêèõ îáðàçîâàíöåâ, ïðîòèâîñòîèò ïîäàâëÿþùåìó áîëüøèíñòâó ãðàæäàí Ðîññèè.
 Òàêîå óæå áûëî â êîíöå âîñüìèäåñÿòûõ, êîãäà «ïðîðàáû ïåðåñòðîéêè» îâëàäåëè áîëüøèíñòâîì ÑÌÈ è ÷åðåç íèõ ñóìåëè âíóøèòü ïðîñòûì ëþäÿì ñîâåðøåííî áåçíàäåæíóþ èäåþ — âûñòðîèòü â Ðîññèè íîâûå «ñîåäèí¸ííûå øòàòû Ðîññèè».
Ýòè ìå÷òû, çàêîí÷èëèñü ðàçðóøåíèåì Ñîâåòñêîãî Ñîþçà, äèêòàòóðîé îëèãàðõîâ è ïîñòðîåíèåì áàíäèòñêîãî, ïåâîíà÷àëüíîãî êàïèòàëèçìà. È ÷åðåç äåñÿòü ëåò ýòîé èäåîëîãè÷åñêîé âàêõàíàëèè, Ðîññèÿ óæå ñòîÿëà íà ãðàíè ñàìîðàçðóøåíèÿ, êîòîðîå âñ¸-òàêè óäàëîñü ïðåäîòâðàòèòü. Áîëüøóþ ðîëü â ýòîì ñûãðàë ìîëîäîé Ïðåçèäåíò Ðîññèè Âëàäèìèð Ïóòèí!
Ñåãîäíÿ, ñòðàííûì îáðàçîì, ñèòóàöèÿ ïîõîæà íà òó, ÷òî ñëó÷èëàñü â êîíöå âîñüìèäåñÿòûõ — óæå íîâûå îáðàçîâàíöû, òðåáóþò óõîäà Ïóòèíà è óñòàíîâëåíèÿ î÷åðåäíîãî, ïðîçàïàäíîãî ðåæèìà, ïîõîæåãî íà ïðàâëåíèå Åëüöèíà.
Íî ýòè îáðàçîâàíöû íåñïîñîáíû ïîíÿòü, ÷òî ñåãîäíÿøíèé Åâðîöåíòðèçì ïîòðåáóåò óíè÷òîæåíèÿ Ðîññèè êàê íåçàâèñìîãî ãîñóäàðñòâà, êàê ýòîãî òðåáîâàë Ãèòëåð âñåãî âîñåìüäåñÿò ëåò òîìó íàçàä.
Íûíåøíèå ðîññèéñêè ëèáåðàëû, ñ óïîðòñâîì ñàìîóáèéö-ìàçîõèñòîâ, ïîñòåïåííî ðàçðóøàþò åäèíñòâî ñòðàíû è ïðîòèâîñòîÿòü ýîìó ïîëèòè÷åñêîìó ìàçîõèçìó ìîæåò òîëüêî æåòêàÿ ïîçèöèÿ ïðàâèòåëüñòâà, ïðè àêòèâíîé ïîääåðæêå ðóññêîãî íàðîäà!               

 
…Âîéñêà ÍÀÒÎ, îêðóæèëè ÐÔ ñî âñåõ ñòîðîí, ïîä ëîçóíãîì ñäåðæèâàíèÿ Ðîññèè, à èç îáúåäèí¸ííîé Åâðîïû è ÑØÀ, óæå çâó÷àò ïðèçíàíèÿ Ðîññèè íå òîëüêî êàê âðàãà Çàïàäà, íî è âðàãà ÷åëîâå÷åñòâà!
Äàæå Ãåðìàíèÿ ãîâîðèò, îò ëèöà âûñîêîãî ïðàâèòåëüñòâåííîãî ÷èíîâíèêà – ìèíèñòðà îáîðîíû, ÷òî ñ Ðîññèåé íàäî ðàçãîâàðèâàòü ñ ïîçèöèè ñèëû. È ýòî ãîâîðèò òà Ãåðìàíèÿ, êîòîðàÿ ïîñëå ðàçãðîìà Ñîâåòñêîé Àðìèåé è àðìèÿìè ñîþçíèêîâ êëÿëîñü, ÷òî îñîçíàëà ñâîþ âèíó è îáåùàëà íèêîãäà íå ïîâòîðèòü áûëûå îøèáêè!
Íî ñåãîäíÿ, âìåñòî ìèðà, äðóæáû è áëàãîäàðíîñòè çà èçáàâëåíèå îò ãèòëåðîâñêîãî íàöèçìà, ìû âèäèì, ÷òî íåìåöêèå òàíêè ñåãîäíÿ ëÿçãàþò ãóñåíèöàìè ó ñàìûõ ãðàíèö Ðîññèè, â ñîñòàâå âîéñê ÍÀÒÎ â Ïðèáàëòèêå.
Ñîçäà¸òñÿ âïå÷àòëåíèå, ÷òî òåïåðü óæå âåñü åâðîöåíòðèñòñêîé ìèð âíîâü æàæäåò íà÷àòü âîéíó íà Âîñòîêå, ÷òîáû âçÿòü ðåâàíø çà ïîðàæåíèå Ãèòëåðà è åãî ñîþçíèêîâ âî Âòîðîé ìèðîâîé âîéíå.
Òîãäà, Ñîâåòñêàÿ Àðìèÿ è ñîâåòñêèå ëþäè ïîæåðòâîâàëè æèçíÿìè äâàäöàòè ñåìè ìèëëèîíîâ ñâîèõ ãðàæäàí, ÷òîáû îñòàíîâèòü ðàñïîëçàíèå êîðè÷íåâîé ÷óìû ïî âñåìó ìèðó, íî âìåñòî áëàãîäàðíîñòè è âå÷íîé ïàìÿòè îá ýòîì ïîäâèãå, ñïàñøåì Åâðîïó äà è Àìåðèêó, íà Çàïàäå ñòàðàòåëüíî ïåðåïèñûâàþò èñòîðèþ, áåçàïåëëÿöèîííî è ïðîâîêàòèâíî ïðèðàâíèâàÿ Ñòàëèíà è Ãèòëåðà, Òðåòèé Ðåéõ è Ñîâåòñêóþ àðìèþ!

Ó÷èòûâàÿ âñ¸ ïðîèñõîäÿùåå, ÿ è ïåðåïå÷àòûâàþ äàííóþ ñòàòüþ, â íàäåæäå, ÷òî ìîè ðàçìûøëåíèÿ ïðî÷òóò è áóäóò îáäóìûâàòü íå òîëüêî ðóññêèå ëþäè…

Êðèçèñ åâðîöåíòðèçìà è âîçðîæäåíèå íàöèîíàëèçìà.

…Åâðîïà è Àìåðèêà — åâðîöåíòðèñòñêàÿ ãåîïîëèòè÷åñêàÿ ñòðóêòóðà — ñåãîäíÿ ïåðåæèâàåò î÷åðåäíîé, íî ìîæåò áûòü ñàìûé ñèëüíûé èç âñåõ ïðåäûäóùèõ ñîöèàëüíî–ýêîíîìè÷åñêèõ êðèçèñîâ, à óòðàòà ìîíîïîëüíîãî âëèÿíèÿ íà ñîáûòèÿ â ìèðå, åñòåñòâåííî ÷ðåâàòà îñòðîé ðåàêöèåé «ìèðîâîãî æàíäàðìà», è ïîïûòêàìè âåðíóòü åâðîöåíòðèñòñêóþ ãåãåìîíèþ â ìèðå.
 ýòîì, ãëàâíàÿ ïðè÷èíà ñåãîäíÿøíåé àãðåññèâíî–áåñïîùàäíîé âîéíû çà «äåìîêðàòèþ», ïðîÿâëÿþùåéñÿ â ýñêàëàöèè äàâëåíèÿ ðàçâèòûõ, ýêîíîìè÷åñêè ñèëüíûõ ãîñóäàðñòâ, ïðîòèâ îñòàëüíîãî ìèðà.
Ñòàíîâèòñÿ âñ¸ áîëåå î÷åâèäíûì, ÷òî ðàñïðîñòðàíåíèå çàïàäíîé «äåìîêðàòèè» ñèëîé äåíåã è îðóæèÿ, íà ìèð ðàçâèâàþùèéñÿ, âñåãî ëèøü èäåîëîãè÷åñêàÿ äûìîâàÿ çàâåñà, çà êîòîðîé ìåíåå îò÷¸òëèâî ïðîñìàòðèâàþòñÿ ýêîíîìè÷åñêèå èíòåðåñû è îòêðîâåííûé íàöèîíàëèçì åâðî–öåíòðèñòñêèõ ñòðàí âî ãëàâå ñ ÑØÀ.

 ïðîòèâîäåéñòâèè Ðîññèè è Êèòàÿ ýòîé ïîëèòèêè Çàïàäà, åâðîöåíòðèñòû âèäÿò íàðóøåíèå ñâîèõ èçâå÷íûõ ïðàâ, ñâîáîä è ïðèâèëåãèé äèêòîâàòü ìèðó óñëîâèÿ è ïðàâèëà æèçíè è ïîòîìó, âîþþò ñ íåñîãëàñíûìè âñåìè âîçìîæíûìè ñðåäñòâàìè: îðóæèåì, äåíüãàìè è èäåîëîãè÷åñêè, èñïîëüçóÿ âñþ ìîùü ñåãîäíÿøíèõ ñðåäñòâ ìàññîâîé èíôîðìàöèè.

Âîò íåäàâíèå ïðèìåðû.
×åòâ¸ðòîãî äåêàáðÿ 2007 ãîäà áûëè ðàñïðîñòðàíåíû ñîîáùåíèÿ î ïðèçíàíèè Àìåðèêàíñêîé ðàçâåäêè â òîì, ÷òî ïî èõ äàííûì, Èðàí çàìîðîçèë ðàáîòû ïî ñîçäàíèþ àòîìíîãî îðóæèÿ è ñðåäñòâ åãî äîñòàâêè åù¸ â 2003 ãîäó.
Íî äî ïîñëåäíåãî âðåìåíè, è Àìåðèêàíñêàÿ ðàçâåäêà, è ïðàâèòåëüñòâî ÑØÀ óòâåðæäàëè, ÷òî Èðàí ñîçäà¸ò àòîìíîå îðóæèå.
Êàê ìîãëà ñëó÷èòüñÿ òàêàÿ îøèáêà è òàêàÿ óòå÷êà èíôîðìàöèè?
ß ñîâåðøåííî óâåðåí, ÷òî çà ýòèì ñòîèò ðàçðàáîòàííàÿ è íåîäíîêðàòíî ïðèìåíÿåìàÿ ñòðàòåãèÿ ïðîâîêàöèé, ïîçâîëÿþùàÿ Àìåðèêå è Çàïàäíîé Åâðîïå, áëàãîäàðÿ îòêðîâåííî ñôàëüñèôèöèðîâàííîé èíôîðìàöèè, íàïðàâëåííîé ïðîòèâ ñâîèõ «âðàãîâ», íàñòðàèâàòü îáùåñòâåííîå ìíåíèå âñåãî ìèðà ïðîòèâ ïîòåíöèàëüíîé æåðòâû àãðåññèè, à ïîòîì, äîáèâøèñü ëåãèòèìàöèè ñàíêöèé èëè äàæå âîåííûõ äåéñòâèé îò ÎÎÍ, èëè äàæå áåç ê¸ ñîãëàñèÿ, íà÷èíàòü áîìáèòü íåóãîäíûå è óïîðñòâóþùèå ñóâåðåííûå ñòðàíû…

Âñïîìíèòå ñêàíäàë, ñ ÿêîáû ïîçäíåå îáíàðóæåííîé îøèáêîé, ÷òî Ñàääàì Õóñåéí è Èðàê âîâñå íå ñîçäàâàëè îðóæèÿ ìàññîâîãî ïîðàæåíèÿ, â ÷¸ì èõ îáâèíÿëè Ñîåäèí¸ííûå Øòàòû è Àíãëèÿ è ÷òî ïîñëóæèëî ãëàâíîé ïðè÷èíîé íàïàäåíèÿ âîéñê êîàëèöèè íà Èðàê. Âñïîìíèòå, ÷òî ïåðåä òîé âîéíîé, íèêòî íà Çàïàäå è ñëóøàòü íå õîòåë îïðàâäàíèé Ñàääàìà Õóñåéíà.
 ðåçóëüòàòå ýòîé àãðåññèè óæå óáèòû ñîòíè òûñÿ÷ íåïîâèííûõ àðàáîâ, â òîì ÷èñëå äåòè è æåíùèíû. Èðàê èç âïîëíå áëàãîïîëó÷íîé ñòðàíû, íà äîëãèå ãîäû ïðåâðàòèëñÿ â ðàéîí íåèçìåðèìûõ ÷åëîâå÷åñêèõ ñòðàäàíèé è ãóìàíèòàðíîé êàòàñòðîôû!
È òàê ïðîèñõîäèò âåçäå, êóäà îáðàùàþò ñâîé àë÷íûé âçîð çëîáíûå ôàðèñåè èç åâðîöåíòðèñòêèõ ñòðàí Çàïàäà…

Òàêèå ïðè¸ìû èíôîðìàöèîííîé âîéíû ïîâòîðÿþòñÿ ðàç çà ðàçîì, à çà íèìè ñëåäóþò âîåííûå äåéñòâèÿ, îò êîòîðûõ ãèáíóò äåñÿòêè, ñîòíè òûñÿ÷ íè â ÷åì íåïîâèííûõ ëþäåé — òàêîâû öèíèçì è ëèöåìåðèå åâðî–öåíòðèñòñêèõ ñòðàí, íå áðåçãóþùèõ ñàìîé îòêðîâåííîé ëîæüþ, äëÿ äîñòèæåíèè ñâîèõ ãåîïîëèòè÷åñêèõ öåëåé.
Èëè âîò âòîðîé ïðèìåð. Ãîðäîí Áðàóí — àíãëèéñêèé ïðåìüåð, îòêàçàëñÿ îò ïîåçäêè íà âñòðå÷ó ëèäåðîâ Àôðèêè è Åâðîñîþçà, ïðîòåñòóÿ ïðîòèâ ó÷àñòèÿ â ýòîé âñòðå÷å Ðîáåðòà Ìóãàáå — ïðåçèäåíòà Çèìáàáâå.
Îí îáúÿñíÿåò ýòî òåì, ÷òî ïðè Ìóãàáå, Çèìáàáâå ïåðåæèâàåò ñîöèàëüíóþ è ýêîíîìè÷åñêóþ êàòàñòðîôó è ýòî äåéñòâèòåëüíî òàê, íî âäóìàéòåñü – êòî ñòîÿë è ñòîèò ïî ñèþ ïîðó çà ñïèíàìè ìíîãèõ ëèäåðîâ Àôðèêè, êîãäà îíè âìåñòî ïîìîùè ñâîèì íàðîäàì, îòêðîâåííî ñïîñîáñòâóþò îáîãàùåíèþ ñåìåéíûõ êëàíîâ è ñâîèõ ïîêðîâèòåëåé â Åâðîïå è Àìåðèêå.
Âñïîìíèòå, â êàêîì ñîñòîÿíèè íèùåíñòâà è íåâåæåñòâà, áûâøèå êîëîíèçàòîðû – òå æå ñòðàíû Çàïàäà — îñòàâèëè ñòðàíû Àôðèêè.
Âåäü îíè, åù¸ ïîëòîðà ñòîëåòèÿ íàçàä âîâñþ òîðãîâàëè àôðèêàíñêèìè ðàáàìè.
À ñåãîäíÿ, ïîòîìêè ýòèõ êîëîíèçàòîðîâ îòðèöàÿ ñâîþ, óæå ñåãîäíÿøíþþ âèíó è îòâåòñòâåííîñòü çà áåäñòâåííîå ïîëîæåíèå âî ìíîãèõ àôðèêàíñêèõ è àçèàòñêèõ ñòðàíàõ, îïðàâäûâàÿñü çà íåæåëàíèå ÷òî–ëèáî ñäåëàòü äëÿ èçìåíåíèÿ òåêóùåãî ïîëîæåíèÿ è çà îãðàáëåíèå áîãàòñòâ Àôðèêè, èíîãäà ëèöåìåðíî èçâèíÿþòñÿ çà íåäàâíåå ïðîøëîå…

Î÷åâèäåí öèíèçì çàïàäíûõ äåÿòåëåé, òàê îòêðîâåííî ïåðåêëàäûâàþùèõ îòâåòñòâåííîñòü ñ ñåáÿ íà òåõ, êòî ñåãîäíÿ óïðàâëÿåò ãîñóäàðñòâàìè Àôðèêè.
Ìíîãèå èç ñîâðåìåííûõ ýêñïåðòîâ ïî àôðèêàíñêèì äåëàì çíàþò, ÷òî è ýòî ñîâåùàíèå ñîçâàíî âî ìíîãîì äëÿ òîãî, ÷òîáû ïðîòèâîñòîÿòü âëèÿíèþ â Àôðèêå ðàñòóùåãî ñîïåðíèêà Åâðîñîþçà – Ñîöèàëèñòè÷åñêîãî Êèòàÿ.
Åâðîïà áîèòñÿ, ÷òî èõ âëèÿíèå íà äåëà Àôðèêè îñëàáíåò è ïîòîìó, íà÷èíàþò íàëàæèâàòü íîâûå êîíòàêòû ñ ìàðèîíåòî÷íûìè ðåæèìàìè

 ïîñëåäíèå ãîäû, ñðåäñòâà ìàññîâîé èíôîðìàöèè Çàïàäà ïðèäóìàëè åù¸ îäíó òåìó, áëàãîäàðÿ êîòîðîé îíè ìîãóò íàãíåòàòü íàïðÿæ¸ííîñòü â îòíîøåíèè íåóãîäíîé èëè ñòðîïòèâîé íåçàâèñèìîé ñòðàíû, è ýòà òåìà íàçûâàåòñÿ «íàðóøåíèå ïðàâ ÷åëîâåêà».
×óòü ÷òî, ñðåäñòâà ìàññîâîé èíôîðìàöèè â Åâðîïå è â Àìåðèêå ïîäíèìàþò âîïëè ïî ïîâîäó «íåïðàâèëüíûõ âûáîðîâ», «íàðóøåíèþ ïðàâ ÷åëîâåêà», èëè íåñîîòâåòñòâèè äåìîêðàòèè â òîé èëè èíîé ñòðàíå, «äåìîêðàòèè» çàïàäíîãî òèïà.
Ïðè ýòîì, âñÿ çàïàäíàÿ îáùåñòâåííîñòü âñòà¸ò â ïîçó òîé êîñíîÿçû÷íîé ïàòðèîòêè, èç àíåêäîòà ñîâåòñêîãî ïåðèîäà: «ß íå çíàþ, êòî òàêàÿ ×èëè è êòî òàêàÿ Õóíòà, íî åñëè âû íåìåäëåííî íå îñâîáîäèòå Ëóèñà Êîðâàëàíà, ò

È âîò íà Çàïàäå óæå âûäåëÿþòñÿ äåíüãè íà «çàùèòó ïðàâ ÷åëîâåêà» â íåçàâèñèìîé, ñóâåðåííîé ñòðàíå è âñÿ «åâðî-öåíòðèñòñêàÿ îáùåñòâåííîñòü» ñ çàìèðàíèåì ñåðäöà ñëåäèò, êàê â ýòîé ñòðàíå, êó÷êîé çàãîâîðùèêîâ ïîäãîòàâëèâàåòñÿ è ñîâåðøàåòñÿ «öâåòíàÿ ðåâîëþöèÿ»!
À ïîòîì, ê âëàñòè ïðèõîäèò ñòàâëåííèê åâðî–öåíòðèñòîâ, ÷àñòî îòêðîâåííûé äèêòàòîð è òèðàí, è æèçíü â ýòîé ñòðàíå íà äîëãèå ãîäû ïðåâðàùàåòñÿ â ñïëîøíîé ïîëèòè÷åñêèé õàîñ è öèðê, îò êîòîðîãî ñòðàäàþò ïðåæäå âñåãî ïðîñòûå ëþäè – òî åñòü áîëüøèíñòâî íàðîäà.

ß óâåðåí, ÷òî íà ðàçðàáîòêó ïðîãðàììû îáîëâàíèâàíèÿ îáùåñòâåííîãî ìíåíèÿ ðàáîòàþò ìíîãèå ïîëóâîåííûå èíñòèòóòû è ëàáîðàòîðèè â ñòðàíàõ åâðî–öåíòðèñòñêîé îðèåíòàöèè. Óæå ðàçðàáîòàí ñïåöèàëüíûé ñëîâàðü, áëàãîäàðÿ êîòîðîìó ëþäè, ïîäâåðãíóòûå èíôîðìàöèîííûì àòàêàì, ñòàíîâÿòñÿ íîñèòåëÿìè ñîöèàëüíûõ ôîáèé, ÷àñòî àíòèãóìàíèñòè÷åñêîãî ñâîéñòâà.
Íàïðèìåð, íå ãîâîðÿò – «ñîçäàíèå àòîìíîé áîìáû», à óïîòðåáëÿþò àáñòðàêòíûå âûðàæåíèÿ òèïà «îðóæèå ìàññîâîãî ïîðàæåíèå», ïîä êîòîðûì ÷àñòî íåò êîíêðåòíîãî ñîäåðæàíèÿ, íî çâó÷àò ýòè ñëîâîñî÷åòàíèÿ óãðîæàþùå.
 àðñåíàëå âîåííûõ ïñèõîëîãîâ íàâåðíÿêà åñòü è åù¸ ñíîãñøèáàòåëüíûå çàãîòîâêè, î êîòîðûõ ìû ñ âàìè, êàê ïîäîïûòíûå êðîëèêè, óçíàåì óæå â áëèæàéøåå âðåìÿ.

Ñåãîäíÿ ìèð îõâà÷åí ïðîöåññîì ãëîáàëèçàöèè è åâðî–öåíòðèñòàì ñòàíîâèòñÿ ñëîæíåå èì ìàíèïóëèðîâàòü, òðóäíåå åãî îáìàíûâàòü è ïîòîìó, íàäî îæèäàòü íîâûõ âîéí è íîâûõ ãåîïîëèòè÷åñêèõ ïðîâîêàöèé!
Ýòî áóäåò çàêîíîìåðíîé ðåàêöèåé íà óòðàòó äèêòàòîðñêèõ ïîçèöèé ñòðàí Çàïàäà ïî îòíîøåíèþ ê îñòàëüíîìó ìèðó. Âñïîìíèòå, íèêòî åù¸ áåç áîÿ íå óñòóïàë ñâîèõ âëàñòíûõ ïîçèöèé â ìèðå, íó ðàçâå ÷òî ðàñïàâøèéñÿ âíåçàïíî è íåîáðàòèìî Ñîâåòñêèé Ñîþç, êîòîðûé äàæå ñâîåé «ñìåðòüþ» äîêàçàë, ÷òî âîçìîæíîñòü ðàçäåëåíèÿ è îáðåòåíèÿ íåçàâèñèìîñòè äëÿ ðåñïóáëèê, áûëà çàëîæåíà â ýòîì Ñîþçå èçíà÷àëüíî.

Çäåñü, ìíå õîòåëîñü áû êîðîòêî ïðîàíàëèçèðîâàòü ïðè÷èíû è ïîñëåäñòâèÿ âîéí, êîòîðûå âåäóò ñòðàíû Çàïàäà ñåãîäíÿ íà Áëèæíåì Âîñòîêå…

Àðàáñêèé ìèð, íàñëåäíèê âåëèêîé öèâèëèçàöèè, êàêîå–òî âðåìÿ óñïåøíî áîðîâøèéñÿ ñ òàê íàçûâàåìîé õðèñòèàíñêîé öèâèëèçàöèåé, ñòàë ïåðâîé æåðòâîé è ïåðâûì áîéöîì íà ôðîíòàõ íàñòóïàþùåãî ãëîáàëèçìà.
Åñëè âñïîìèíàòü èñòîðèþ, òî îòíîøåíèÿ ìåæäó Çàïàäîì è Âîñòîêîì, íå âñåãäà áûëè îòíîøåíèÿìè ñèëüíûõ ê ñëàáûì, ó÷¸íûõ ê ïðîôàíàì, ðàçâèòûõ ê íåðàçâèòûì, ïî îòíîøåíèþ ê Âîñòîêó.
Âñïëûâàþò â ïàìÿòè èíòåðåñíûå ôàêòû èç ïðîöåññà âçàèìîîòíîøåíèé ýòèõ äâóõ ÷àñòåé ñâåòà.

Ñåãîäíÿ ìíîãèå èäåîëîãè åâðî–öåíòðèçìà óòâåðæäàþò, ÷òî Çàïàä áûë ðîäèíîé òàêèõ ôóíäàìåíòàëüíûõ ïîíÿòèé äåìîêðàòèè êàê âëàñòü çàêîíà, ïàðëàìåíòñêàÿ äåìîêðàòèÿ, ðàâåíñòâî, ñâîáîäà ñëîâà è ñîçíàíèÿ. Íàêîíåö îíè ãîâîðÿò, ÷òî èóäàèçì è õðèñòèàíñòâî ñòàëè ýòè÷åñêîé ïî÷âîé ïîðîäèâøåé âñ¸ ýòî.
Îñòàâëÿÿ â ñòîðîíå äåêëàðàòèâíîñòü ìíîãèõ óòâåðæäåíèé, çàáûâàÿ ñàìîíàäåÿííîå âíóòðåííåå ÷óâñòâî ó ìíîãèõ, äàæå ñîâðåìåííûõ õðèñòèàí, ÷òî Õðèñòîñ ðîäèëñÿ ãäå-íèáóäü â îêðåñòíîñòÿõ Ëîíäîíà, Íüþ–Éîðêà èëè Ìîñêâû, õî÷åòñÿ ñïðîñèòü «çàïàäíèñòîâ» – îòêóäà âñ¸ ýòî ïîïàëî íà Çàïàä?
Ðàçâå Èóäàèçì è Õðèñòèàíñòâî, êàê âïðî÷åì Áóääèçì è Èñëàì, íå ÿâëÿþòñÿ ïîðîæäåíèåì ðåëèãèîçíîé ìûñëè Âîñòîêà?
Íà Âñåëåíñêîì ñîáîðå â Íèêåå, óæå â 325 ãîäó íàøåé ýðû, êðåäî õðèñòèàíñêîé âåðû óòâåðæäàëè ïîñëàíöû öåðêâåé âñåãî ìèðà è áîëüøèíñòâî åïèñêîïîâ áûëî èç Ïåðñèè, Àôðèêè è Èíäèè, à íå èç Çàïàäíîé Åâðîïû.
Ìíîæåñòâî ñîöèàëüíûõ èíñòèòóòîâ è èçîáðåòåíèé ïðèøëè â Åâðîïó èç Àçèè, òî åñòü ñ Âîñòîêà: ýòî è óíèâåðñèòåòû, è ïå÷àòíîå äåëî, è áóìàãà, è êíèãè.
Ãðå÷åñêàÿ ôèëîñîôèÿ è òðóäû îòöà ôèëîñîôèè – Àðèñòîòåëÿ, ïîïàëè â Åâðîïó áëàãîäàðÿ è ÷åðåç àðàáñêèå ñòðàíû — àñòðîíîìèÿ è êîñìîëîãèÿ òîæå íà÷èíàëè ïåðâûå øàãè íà Âîñòîêå.
À ãäå áûë ñîñòàâëåí ïåðâûé ñâîä çàêîíîâ — íå â Àôèíàõ èëè äðåâíåì Ðèìå, à â èìïåðèè Õàììóðàïè, íà òåððèòîðèè Äðåâíåãî Èðàêà.
Ãäå âïåðâûå áûëè ïðîâîçãëàøåíû ãðàæäàíñêèå ñâîáîäû äëÿ âñåõ ÷ëåíîâ îáùåñòâà, âêëþ÷àÿ æåíùèí è ðàáîâ? Ýòî ñäåëàë áóääèñòñêèé öàðü Àøîêà åù¸ â òðåòüåì âåêå äî íàøåé ýðû!
Âñïîìíèòå, ÷òî çàêîí îá îòìåíå ðàáñòâà áûë ïðèíÿò â Àíãëèè òîëüêî äâåñòè ëåò íàçàä, à â Àìåðèêå, ãðàæäàíñêàÿ âîéíà çà îñâîáîæäåíèå ðàáîâ, à òî÷íåå ïîñëå àêòà îñâîáîæäåíèÿ ðàáîâ, ïðîèñõîäèëà ïî÷òè â òî æå âðåìÿ, êîãäà â Ðîññèè îñâîáîäèëè êðåñòüÿí îò êðåïîñòíîãî ðàáñòâà. À áûëî ýòî â 1861 ãîäó.
Ïî ýòèì äàòàì, ìîæíî â òîì ÷èñëå ñóäèòü î òîì, êàêîãî ñâîéñòâà áûëî åâðîïåéñêîå õðèñòèàíñòâî, ïðèçíàþùåå ðàáñòâî êàê íå÷òî åñòåñòâåííîå!

À òåïåðü âñïîìíèì, ÷òî ìíîæåñòâî ïðåñòóïëåíèé ïðîòèâ ÷åëîâå÷åñòâà è ÷åëîâå÷íîñòè ñîâåðøàëîñü åâðî–öåíòðèñòàìè â òå÷åíèè äîëãîé èñòîðèè êîëîíèçàöèè Âîñòîêà — êîëîíèçàöèÿ âñåãäà ñîïðîâîæäàëàñü è ñåãîäíÿ âî ìíîãîì ïðîäîëæàåòñÿ ïðÿìûì îãðàáëåíèåì ñòðàí Àôðèêè, Àçèè è Ëàòèíñêîé Àìåðèêè.
Ýòíè÷åñêèå ÷èñòêè è ðàñîâûé ãåíîöèä, ïðîöâåòàëè âî âðåìåíà êîëîíèàëèçìà — âñïîìíèòå îõîòó íà àâñòðàëèéñêèõ àáîðèãåíîâ, ñîâåðøàåìóþ àíãëèéñêèìè äæåíòëüìåíàìè, êîòîðûå ïîëó÷àëè ëèöåíçèè íà óíè÷òîæåíèå ïðåäñòàâèòåëåé «íèçøåé ðàñû».
Íå çàáóäüòå è ìåòîäè÷íîå óíè÷òîæåíèå è äåãðàäàöèþ â «ðåçåðâàöèÿõ» àìåðèêàíñêèõ èíäåéöåâ, âûñòðîåííûõ òåìè æå åâðîïåéñêèìè êîëîíèñòàìè!
Õî÷åòñÿ åù¸ ðàç óïîìÿíóòü åâðîïåéñêóþ òîðãîâëþ ðàáàìè, êîãäà ðàáîòîðãîâöû çàõâàòèëè è ïåðåâåçëè íà ðàáñêèå ïîñåëåíèÿ â Íîâîì Ñâåòå, îêîëî ïÿòíàäöàòè ìèëëèîíîâ àôðèêàíöåâ.
À ñêîëüêî ìèëëèîíîâ èõ áûëî óáèòî â ýòè âðåìåíà, ñîâñåì íåäàâíèå ïî èñòîðè÷åñêèì ìåðêàì?
Äëÿ ìíîãèõ åâðîïåéöåâ, àôðèêàíöû äî ñèõ ïîð îñòàþòñÿ åñëè íå äèêîâèííûìè ñîçäàíèÿìè, òî «íåäî÷åëîâåêàìè» èëè «ïîëó ÷åëîâåêàìè» è â ýòîì ìîæíî óñìîòðåòü «îòðûæêó» ðàñîâîé òåîðèè åâðî–öåíòðèñòîâ.

Ñëåäñòâèåì åâðî–öåíòðèñòñêîãî «íàöèîíàëèçìà», ÿâèëàñü èäåîëîãèÿ íàöèçìà, êîòîðûé äîâ¸ë ñàìî âîçâåëè÷èâàíèå áåëîé àðèéñêîé ðàñû äî çâåðèíîãî óðîâíÿ, à õîëîêîñò ðàçâÿçàííûé åâðîïåéñêèìè íàöèñòàìè, áûë òîëüêî íà÷àëîì ïðîÿâëåíèÿ ýòîãî óëüòðà åâðî–öåíòðèçìà.
Ïîñìîòðèòå, ÷åì ãîðäÿòñÿ ñåãîäíÿ ôàíàòèêè åâðî–öåíòðèçìà, îáâèíÿþùèå Èñëàì è àðàáñêèé ìèð â âûðîæäåíèè è ÷åëîâåêîíåíàâèñòíè÷åñòâå.
Îíè õîòåëè áû ñäåëàòü àáîðòû ÷àñòüþ ñîöèàëüíîé ñèñòåìû íà Âîñòîêå, ãîìîñåêñóàëèçì óðàâíÿòü â ïðàâàõ ñ ðåëèãèîçíûìè îáùèíàìè, àëêîãîëèçì è áåçáðà÷èå ñäåëàòü íîðìîé, à Ñïèä ðàñïðîñòðàíèòü ïî âñåìó ìèðó.

Íå äëÿ êîãî íå ñåêðåò, ÷òî Çàïàä ñèëîþ äåíåã è îðóæèÿ ïûòàåòñÿ íàñàäèòü çàïàäíóþ êóëüòóðó è çàïàäíûé àòåèçì â ñòðàíàõ îñòàëüíîãî ìèðà. Äëÿ ýòîãî îíè íàõîäÿò ïîâîä è óñòðàèâàþò êðîâàâûå áîéíè îò êîòîðûõ, çà ïîñëåäíèå ïÿòüäåñÿò ëåò «ìèðíîé æèçíè», ïîãèáëè è ïîãèáàþò ìèëëèîíû è ìèëëèîíû ëþäåé íà âñåõ êîíòèíåíòàõ. Âñïîìíèòå âîéíó âî Âüåòíàìå è Êàìáîäæå, â Àôãàíèñòàíå è Èðàêå. Òîëüêî â Èðàêå, âñëåäñòâèå âîéíû ðàçâÿçàííîé Çàïàäîì, óáèòû äåñÿòêè, ñîòíè òûñÿ÷ íè â ÷¸ì íåïîâèííûõ ëþäåé è îêîëî ÷åòûð¸õ ìèëëèîíîâ èðàêöåâ âûíóæäåíû áûëè óéòè â èçãíàíèå.
Ïî÷èòàéòå ñåãîäíÿøíèå çàïàäíûå ãàçåòû, ïîñìîòðèòå òåëåâèçèîííûå ïðîãðàììû è ïîñëóøàéòå ðàäèî — ñ êàêèì ðàâíîäóøèåì îáûâàòåëè â ýòèõ «ïðîöâåòàþùèõ» ñòðàíàõ óçíàþò î ñîòíÿõ, òûñÿ÷àõ óáèòûõ è çàõâà÷åííûõ àôãàíöåâ è èðàêöåâ; ñ êàêîé ïîìïåçíîé ñêîðáüþ èì ãîâîðÿò î ïîòåðÿõ ñî ñòîðîíû àãðåññîðîâ è çàõâàò÷èêîâ, ñïðÿòàâøèõñÿ çà ëèöåìåðíûå ëîçóíãè óñòàíîâëåíèÿ â ñòðàíàõ «èçãîÿõ» åâðî-öåíòðèñòñêîé èäåîëîãèè — òàê íàçûâàåìîé «äåìîêðàòèè».
 ñëó÷àå, åñëè óáèâàþò àðàáîâ èëè ïàëåñòèíöåâ, òî ýòî «áîåâèêè», à åñëè â îòâåò óáèâàþò ñîëäàò âîéñê îêêóïàíòîâ, òî ýòî íåâèííûå ãåðîè, çàùèòíèêè, íåò, íå îòå÷åñòâà, à «äåìîêðàòèè» çàïàäíîãî îáðàçöà.
Ïîýòîìó, áëàãîäàðÿ åæåäíåâíîìó, åæå÷àñíîìó ïðîìûâàíèþ ìîçãîâ ñðåäñòâàìè ìàññîâîé äåçèíôîðìàöèè, äëÿ çàïàäíîãî îáûâàòåëÿ, êàæäûé àðàá äîñòèãøèé øåñòíàäöàòèëåòíåãî âîçðàñòà è âûñòóïàþùèé ïðîòèâ îêêóïàöèè ðîäíîé ñòðàíû, ýòî óæå áîåâèê, à çíà÷èò óáèòü åãî – áîëüøàÿ çàñëóãà!

 ÷¸ì ïðè÷èíà òàêîãî îñëåïëåíèÿ è òàêîãî çâåðñêîãî øîâèíèçìà?
Íà ìîé âçãëÿä âñ¸ â òîé æå çàïàäíîé, åâðî–öåíòðèñòñêîé òðàäèöèè ïðèïèñûâàòü âñå äîñòèæåíèÿ ñåáå, à â íåñ÷àñòüÿõ è áåäàõ ìèðà îáâèíÿòü îñòàëüíûå ñòðàíû.
È âîò óæå èñòîðèÿ ìèðà ïåðåïèñàíà è ïðîäîëæàåò ïåðåïèñûâàòüñÿ ñ ïîçèöèé ãëàâåíñòâà â ìèðå åâðî–öåíòðèçìà â êóëüòóðå, â ýêîíîìèêå, â ñîöèàëüíûõ îòíîøåíèÿõ.

×òî ìû, æèâÿ â Åâðîïå, çíàëè è çíàåì î äîñòèæåíèÿõ è óñïåõàõ äðóãèõ ÷àñòåé ìèðà?
Äåéñòâèòåëüíî, êàêîå–òî âðåìÿ ñòðàíû Áëèæíåãî è Äàëüíåãî Âîñòîêà áûëè ñëîâíî âûêëþ÷åíû èç ãåîïîëèòèêè. Îñíîâíûå èñòîðè÷åñêèå ñîáûòèÿ çà ïîñëåäíèå ïÿòüñîò ëåò, ïîñëå âçÿòèÿ òóðêàìè–ìóñóëüìàíàìè Êîíñòàíòèíîïîëÿ – ñòîëèöû ðàçðóøåííîé âèçàíòèéñêîé èìïåðèè, ñîâåðøàëèñü íà ïðîñòðàíñòâàõ Åâðîïû è Ñåâåðíîé Àìåðèêè, ÷òî ñïîñîáñòâîâàëî óñòàíîâëåíèþ åâðî–öåíòðèñòñêîé ìîäåëè ìèðà, êîòîðóþ åù¸ ìîæíî íàçûâàòü åâðîïåéñêîé öèâèëèçàöèåé.
Ìíîãèå äî ñèõ ïîð ñ÷èòàþò, ÷òî ñèíîíèìîì åâðîïåéñêîé öèâèëèçàöèè ìîæåò ñ÷èòàòüñÿ õðèñòèàíñêàÿ öèâèëèçàöèÿ, îäíàêî î÷åíü òðóäíî ïðèìèðèòü ìíîãèå àíòèõðèñòèàíñêèå ôàêòû ñîöèàëüíîé èñòîðèè Åâðîïû, ñ ïîäëèííûì õðèñòèàíñòâîì.

Ñèòóàöèÿ â ìèðå ìåíÿåòñÿ è Âîñòîê, âíîâü ñòàíîâèòñÿ àëüòåðíàòèâîé Çàïàäó è êàæåòñÿ íàñòóïàþò âðåìåíà, êîãäà çàïàäíàÿ è âîñòî÷íàÿ öèâèëèçàöèè ïîìåíÿþòñÿ ìåñòàìè.
À âåäü Èèñóñ èç Íàçàðåòà, åù¸ äâå òûñÿ÷è ëåò òîìó íàçàä ãîâîðèë çíàìåíàòåëüíûå ñëîâà: «Êòî áûë ïåðâûì – ñòàíåò ïîñëåäíèì, è êòî áûë ïîñëåäíèì – ñòàíåò ïåðâû셻
Ïî ñóòè, Èèñóñ Õðèñòîñ áûë è îñòàëñÿ ïåðâûì Âåëèêèì, íî êðîòêèì Ðåâîëþöèîíåðîì, âûñòóïèâøèì ïðîòèâ ëæè è ëèöåìåðèÿ ìåùàíñêè–îáûâàòåëüñêèõ öèâèëèçàöèé, çà ÷òî áûë ïðèãîâîð¸í è êàçí¸í ñòîðîííèêàìè «çäðàâîãî» ñìûñëà — èçðàèëüñêèì Ñèíåäðèîíîì è áûë êàçí¸í ìó÷åíè÷åñêîé ñìåðòü ðàñïÿòûì íà êðåñòå!

Ïîñëåäíåå âðåìÿ çàäóìûâàÿñü î ïðîèñõîäÿùåì ïðèõîæó ê âûâîäó, ÷òî ðåëèãèîçíûå êîðíè ñåãîäíÿøíåé íàöèîíàëèñòè÷åñêîé èäåîëîãèè åâðî–öåíòðèçìà, ïðîòèâîñòîÿùåé õðèñòèàíñòâó, ëåæàò â äðåâíåé íàöèîíàëüíî èñêëþ÷èòåëüíîé, ðåëèãèîçíî íåòåðïèìîé èóäåéñêîé âåðå è â íåêîòîðûõ òðåáîâàíèÿõ èóäåéñêîãî çàêîíà, òàêèõ êàê «çóá çà çóá è îêî çà îêî», íàêàçàíèè «íåâåðíûõ» âåðíûìè, ÷òî è ñëó÷èëîñü ñ Èèñóñîì Õðèñòîì. Îí áûë âîñïðèíÿò ïðàâîâåðíûìè èóäåÿìè êàê ïîâñòàíåö ïðîòèâ «Çäðàâîãî Ñìûñëà», îëèöåòâîðÿåìîãî ñèñòåìîé â êîòîðîé, ãîñïîäñòâóåò ñèëà è ìàòåðèàëüíîå áîãàòñòâî.
Èìåííî íàöèîíàëèçì è àãðåññèâíîñòü ïî îòíîøåíèþ ê äðóãèì ðåëèãèÿì, âçÿòû åâðî–öåíòðèñòàìè èç òîãî, äàâíåãî èóäàèçìà.

Íî âåäü èóäàèçì áûë ïî÷âîé äëÿ õðèñòèàíñòâà, à çíà÷èò â íåì åñòü è äðóãèå óñòàíîâêè — íåëüçÿ çàáûâàòü è êíèãè ïðîðîêîâ èóäåéñêèõ îò Äàíèèëà, äî Èëèè.
Íàïðèìåð Ýíîõ ãîâîðèë, ñëîâíî ïðåäâåùàÿ áóäóùèå ñîöèàëèñòè÷åñêèå Ðåâîëþöèè:
«Ãîðå âàì, ïðåçèðàþùèõ êðîâü è íàñëåäèå îòöîâ âàøèõ! Ãîðå âàì, ñîçèäàþùèõ ñåáå ïàëàòû öåíîþ ÷óæîãî ïîòà! Êàæäûé êàìåíü, êàæäûé êèðïè÷, èç êîòîðîãî ñîñòîèò ýòî çäàíèå, åñòü ãðåõ!».

Èèñóñ Õðèñòîñ – êðîòêèé Ðåâîëþöèîíåð, âî ìíîãîì áûë ïðîäîëæàòåëåì êðèòèêè èóäåéñêèìè ïðîðîêàìè íåâåðèÿ è ñàìîäîâîëüñòâà «áîãîèçáðàííîãî» íàðîäà.
Ìîæåò áûòü èìåííî çàáâåíèåì íàñëåäèÿ åâðåéñêèõ ïðîðîêîâ è ïðèíÿòèå ôàðèñåéñòâà, êàê ôîðìû ðåëèãèîçíîãî ïîâåäåíèÿ, è ïîñëóæèëî ãëàâíîé ïðè÷èíîé ãîíåíèé, êîòîðûì ïîäâåðãàëñÿ åâðåéñêèé íàðîä ñî ñòîðîíû Çàïàäà, çà äâà òûñÿ÷åëåòèÿ ïîñëåäîâàâøèõ ïîñëå ìó÷åíè÷åñêîé ñìåðòè Èèñóñà Õðèñòà?!
Íàâåðíîå, íàäî ñîãëàñèòüñÿ, ÷òî åâðî–öåíòðèçì òðàíñôîðìèðîâàë õðèñòèàíñòâî, «èçîáð¸ë» ñâîþ âåðó ãëàâíûì ïðèíöèïîì êîòîðîé áûëî ðåëèãèîçíîå è íàöèîíàëüíîå ñàìîäîâîëüñòâî è ãîðäûíÿ. Íåòåðïèìîñòü è ïðåñëåäîâàíèå èíàêîìûñëèÿ, ñòàëè â Ñðåäíåâåêîâîé Åâðîïå ïðè÷èíîé âîçíèêíîâåíèÿ êàòîëè÷åñêîé èíêâèçèöèè, æåðòâàìè ýòîé íåòåðïèìîñòè, áûëè ìèëëèîíû êàçí¸ííûõ è ñîææ¸ííûõ çàæèâî åðåòèêîâ.

Ñåãîäíÿ, êàðòèíà ñîöèàëüíûõ ïîñëåäñòâèé íåòåðïèìîñòè Çàïàäà åù¸ ñòðàøíåå. Òåïåðü óæå íûíåøíèå èíêâèçèòîðû – «ðàçâèòûå» ñòðàíû åâðî–öåíòðèñòñêîé òðàäèöèè äåéñòâóþò ïî ïðèíöèïó:
«Äâà – çóáà çà çóá, äâà îêà — çà îêî!».
Ïðè ýòîì îíè ïåðåíîñÿò îòâåòñòâåííîñòü çà ïðåñòóïëåíèå ñ êîíêðåòíûõ ëèö íà íàðîäû â öåëîì, è â ýòîì ïðåâîñõîäÿò ñâîèõ ñðåäíåâåêîâûõ «êîëëåã» — âñïîìèíàåòñÿ êðåñòîâûå ïîõîäû ôðàíöóçñêèõ êîðîëåé ïî íàóùåíèþ ðèìñêèõ ïàï ïðîòèâ àëüáèãîéñêîé åðåñè, êîãäà â íåïîêîðíûõ ãîðîäàõ ñæèãàëè åðåòèêîâ òûñÿ÷àìè è äåñÿòêàìè òûñÿ÷.
Àòàêè íà Àôãàíèñòàí è Èðàê, à äî ýòîãî áîìá¸æêè Þãîñëàâèè è ïåðâàÿ Âîéíà â Çàëèâå, íàïðàâëåíû óæå íà öåëûå íàðîäû, è òàêèõ ñòðàí – íàðîäîâ «èçãîåâ», ïî îïðåäåëåíèþ Áóøà – ìëàäøåãî, ñòàíîâèòñÿ âñ¸ áîëüøå…

Ñåãîäíÿøíèé Çàïàä, ñòàâøèé ñèíîíèìîì åâðîöåíòðèçìà, ïåðåïèñûâàÿ äðåâíþþ è íåäàâíþþ èñòîðèþ íàçûâàåò Âîñòîê è Èñëàì ñâîèìè âðàãàìè, çàáûâàÿ, ÷òî ñàì âîñïîëüçîâàëñÿ áëàãàìè öèâèëèçàöèè, êîòîðûå áûëè èçîáðåòåíû íà Âîñòîêå.
Íåëüçÿ çàáûâàòü òàêæå, ÷òî äî Ôîìû Àêâèíñêîãî, ìàãîìåòàíñòâî – Èñëàì ñ÷èòàëñÿ â Åâðîïå õðèñòèàíñêîé åðåñüþ — âîò êàê äàëåêî óøëî ìîäåðíèçèðîâàííîå õðèñòèàíñòâî, â îòðèöàíèè îñíîâíûõ èñòèí ïåðâîõðèñòèàíñòâà!

Íà÷àëî ãëîáàëèçàöèè, êàê ñîâðåìåííîãî äâèæåíèÿ ê âçàèìîïðîíèêíîâåíèþ êóëüòóð è ýêîíîìèê, ìèðîâîé êîíêóðåíöèè è âçàèìîïîìîùè, ïîëîæåíî åù¸ Èèñóñîì Õðèñòîì, êîòîðûé ïðèí¸ñ â ìèð Íîâûé Çàâåò ïî êîòîðîìó, ÷åëîâåê ëþáÿùèé Áîãà ñî âñåé ñòðàñòüþ è ñèëîé ÷åëîâå÷åñêîãî ñåðäöà, ëþáÿùèé áëèæíåãî êàê ñàìîãî ñåáÿ, ñòàíåò ÷ëåíîì Öàðñòâèÿ íåáåñíîãî íåçàâèñèìî îò ðàñû è íàðîäà, ê êîòîðîìó ïðèíàäëåæèò ïî ðîæäåíèþ. Íàäî ïîìíèòü, ÷òî èìåííî íà îñíîâå ýòîãî ëîçóíãà, óñòàíàâëèâàëàñü Õðèñòîâà Öåðêîâü – òî åñòü áðàòñòâî âåðóþùèõ.
Îäíàêî, åù¸ çà øåñòüñîò ëåò äî Õðèñòà, âåëèêèé Áóääà ïðîâîçãëàñèë åäèíñòâî òåõ, êòî õîòåë áû îñâîáîäèòüñÿ îò ïóò ÷åëîâå÷åñêîé ñóåòû è ýãîèçìà, íàçâàâ ìàéåé ìèðîâóþ èëëþçèþ áûòèÿ. À âåäü Áóääà, òîæå ðîäèëñÿ è æèë íà Âîñòîêå, â Èíäèè.

Óæå â íîâåéøåå âðåìÿ, ãëîáàëüíûé âçãëÿä íà ìèð âíîâü ïîäòâåðæä¸í òåîðèåé Ìàðêñà î åäèíñòâå áàçîâûõ óñòðåìëåíèé è èíòåðåñîâ ñðåäè òðóäÿùèõñÿ âñåãî ìèðà — âñïîìíèòå Èíòåðíàöèîíàë è Êîìèíòåðí, ëîçóíã ìèðîâîé Ðåâîëþöèè: «Ïðîëåòàðèè âñåõ ñòðàí -ñîåäèíÿéòåñü…»
À âåäü ýòî áûëî íà ïèêå êîëîíèàëüíîé ýïîõè, êîãäà êîëîíèè è íàðîäû æèâøèå òàì ñ÷èòàëèñü ñîáñòâåííîñòüþ ñòðàí – êîëîíèçàòîðîâ, è íè î êàêîì ðàâåíñòâå ïðàâ è âîçìîæíîñòåé íå ìîãëî áûòü è ðå÷è.

Òàê æå íàäî îòìåòèòü ïðèñïîñîáëåíèå åâðî–öåíòðèçìîì íàñëåäèÿ Âåëèêîé Îêòÿáðüñêîé Ñîöèàëèñòè÷åñêîé ðåâîëþöèè, áåç êîòîðîé íå áûëî áû íè ñåãîäíÿøíåãî ñîöèàëüíîãî ìèðà íà Çàïàäå, íè ðàâåíñòâà ïðàâ è çàêîíîâ äëÿ ÷åëîâå÷åñêîé ëè÷íîñòè.
Êàê âñåãäà, åâðî-öåíòðèçì ïðèïèñûâàåò ñåáå ÷óæèå äîñòèæåíèÿ, îòðèöàÿ Ðåâîëþöèþ è å¸ æåðòâû, âîþÿ è íåíàâèäÿ å¸ ñâåðøèòåëåé – ðåâîëþöèîíåðîâ — òàê áûëî è ñ Àíãëèéñêîé, è ñ Ôðàíöóçñêîé Ðåâîëþöèÿìè â Åâðîïå.
Íåçàäîëãî ïåðåä Ðóññêîé ðåâîëþöèåé, åâðî–öåíòðèçì íà÷àë îáðåòàòü ôîðìû ñîçíàòåëüíîé òåîðèè, êîòîðàÿ îïèðàëàñü íà èçûñêàíèÿ çàïàäíûõ ðàñèñòîâ, îïðàâäûâàþùèõ äîìèíèðîâàíèÿ åâðî–öåíòðèñòñêèõ ñòðàí â ìèðîâîé ïîëèòèêå.
Îäíèì èç òàëàíòëèâûé ïåâöîâ åâðî–öåíòðèñòñêîãî èìïåðèàëèçìà áûë àíãëèéñêèé ïèñàòåëü Ðåäüÿðä Êèïëèíã, êîòîðûé ïèñàë:

Î, Çàïàä åñòü Çàïàä, Âîñòîê åñòü
Âîñòîê, è ñ ìåñò îíè íå ñîéäóò.
Ïîêà íå ïðåäñòàíåò Íåáî ñ Çåìëåé
íà Ñòðàøíûé Ãîñïîäåíü Ñóä.
Íî íåò Âîñòîêà, è Çàïàäà íåò, ÷òî —
ïëåìÿ, ðîäèíà, ðîä,
Åñëè ñèëüíûé ñ ñèëüíûì ëèöîì ê ëèöó
Ó êðàÿ çåìëè âñòàåò?

Êîíå÷íî, âåëè÷èå è ïðàâà Çàïàäà íà âåñü ìèð, âîñïåòûå Êèïëèíãîì, áûëè ðîìàíòè÷åñêîé èëëþçèåé è äàæå ïðÿìîé ëîæüþ, à âñêîðå ýòè ëîçóíãè ñòàëè ðàáîòàòü ïðîòèâ òåõ, êòî èõ èçîáð¸ë.
Âñïîìèíàþòñÿ ñëîâà ñûíà Ðåäèÿðäà Êèïëèíãà, êîòîðûé ïîãèá â ïåðâûå äíè Ïåðâîé ìèðîâîé âîéíû — îí ãîâîðèë: «Ìû ïîãèáíåì èç-çà ëæè íàøèõ îòöîâ».

Òîãäà æå, íà÷àë íàáèðàòü ñèëó è âåðáîâàòü ñâîèõ ñòîðîííèêîâ ôàøèçì – ïîðîæäåíèå åâðî- öåíòðèñòñêîãî ýñòåòñêîãî ðîìàíòèçìà è íèöøåàíñòâà.
Ïåðâàÿ ìèðîâàÿ âîéíà âñïûõíóëà â Åâðîïå íåîæèäàííî è ãëàâíîé å¸ ïðè÷èíîé áûë ïåðåäåë ñôåð âëèÿíèÿ âî âñ¸ì ìèðå, è êîíå÷íî ïåðåðàñïðåäåëåíèå êîëîíèàëüíûõ âëàäåíèé.
Äåñÿòêè ìèëëèîíîâ ïîãèáøèõ è èçóâå÷åííûõ ôèçè÷åñêè è ìîðàëüíî, áûëè ðàñïëàòîé çà ðàçíîãëàñèÿ è àãðåññèâíûé íàöèîíàëèçì, âñåãäà ñîïóòñòâóþùèé èìïåðñêèì çàìûñëàì ëþáîãî «öåíòðèçìà».

 ðåçóëüòàòå âîéíû è ðåâîëþöèè, â Ðîññèè ïîÿâèëîñü ïåðâîå ãîñóäàðñòâî óïðàâëÿåìîå íàðîäíûìè Ñîâåòàìè è ñèìâîëè÷åñêè íàçâàííîå Ñîâåòñêèì Ñîþçîì.
Âî ìíîãîì, áëàãîäàðÿ ýòîé Ðåâîëþöèè äàæå íà êàðòå Åâðîïû ïîÿâèëèñü íîâûå ñòðàíû, à â Àôðèêå è Ëàòèíñêîé Àìåðèêå, íà÷àëñÿ ïðîöåññ äåêîëîíèçàöèè è ïîÿâèëèñü äåñÿòêè íîâûõ, íåçàâèñèìûõ ãîñóäàðñòâ.
Îäíàêî ðàçðóøåíèÿ è æåðòâû ïåðâîé ìèðîâîé âîéíû, íå ïîñëóæèëè óðîêîì äëÿ âñåãî ìèðà è íå ñìîãëè îñòàíîâèòü ôàíàòè÷íûõ ñòîðîííèêîâ åâðî–öåíòðèñòñêîé ìîäåëè ìèðà — âñêîðå, Åâðîïà ïîêðûëàñü êîðè÷íåâûìè ïÿòíàìè íàöèçìà — Âòîðàÿ Ìèðîâàÿ âîéíà áûëà ïðîäîëæåíèåì ïðåäûäóùåé è çàêîí÷èëàñü ñ åù¸ áîëåå òðàãè÷åñêèìè ðåçóëüòàòàìè – îêîëî ïÿòèäåñÿòè ìèëëèîíîâ ïîãèáøèõ è ñîòíè ìèëëèîíîâ ïîñòðàäàâøèõ íà âñåõ êîíòèíåíòàõ ïëàíåòû!
Ñòîèò íàïîìíèòü, ÷òî è Õîëîêîñò, è òåîðèÿ ñâåðõ ÷åëîâåêà ðîäèëàñü è ðàçâèâàëàñü òîæå íà îñíîâàõ åâðî–öåíòðèçìà!
(Ïðîäîëæåíèå ñëåäóåò)

Îäíàêî ïîñëå âòîðîé ìèðîâîé âîéíû, â ñëåäñòâèè îò÷àÿííîãî ïðîòèâîñòîÿíèþ áûâøèõ ñîþçíèêî⠖ Çàïàäà è Ñîâåòñêîé Ðîññèè — ðîëü îêðàèííûõ ôàêòîðîâ íåèçìåðèìî âîçðîñëà è áûëè ïðåäïðèíÿòû óäà÷íûå ïîïûòêè äåëåíèÿ ìèðà íà äâå ñîïåðíè÷àþùèå ãðóïïèðîâêè.  ïåðâóþ âõîäèëè ñòðàíû ñîöèàëèñòè÷åñêîãî áëîêà è èõ ñàòåëëèòû âî âñ¸ì ìèðå, à âî âòîðóþ – ñòðàíû ÍÀÒÎ âî ãëàâå ñ Àìåðèêîé, à òàê æå èõ ñàòåëëèòû.
Îáå ñèëû ïðîòèâîñòîÿùèå äðóã äðóãó, òåïåðü áûëè ïîäåëåíû ïî ñîöèàëüíîìó, êëàññîâîìó ïðèçíàêó — Àìåðèêà âîçãëàâëÿëà ëàãåðü êàïèòàëèñòîâ, à ÑÑÑÐ – ñîöèàëèñòè÷åñêèé ëàãåðü…
Òàêèì îáðàçîì, ïî ðåçóëüòàòàì 2-îé Ìèðîâîé âîéíû, íà ìèðîâóþ àðåíó âûøëè íîâûå áåçóñëîâíûå ëèäåðû – Ñîâåòñêèé Ñîþç è Ñîåäèí¸ííûå Øòàòû Àìåðèêè.
Ñàìè íàçâàíèÿ ýòèõ ñòðàí ãîâîðÿò î íåóêëîííîé òåíäåíöèè ê îáúåäèíåíèþ íàöèé è íàðîäíîñòåé, ñèëîþ ãîñóäàðñòâåííûõ è ãåîïîëèòè÷åñêèõ èíòåðåñîâ.
Âîêðóã ýòèõ ëèäåðîâ îáðàçîâàëèñü ëàãåðÿ ñòðàí ñîþçíèêîâ è ìåæäó íèìè íà÷àëàñü õîëîäíàÿ âîéíà!
Íà ñàìîì äåëå âîéíà øëà ìåæäó ñòðàíàìè ëèäåðàìè, à ñîþçíèêè, — ÷àñòî ýòî áûëè áûâøèå ìèðîâûå ëèäåðû òàêèå êàê Àíãëèÿ, Ôðàíöèÿ èëè Ãåðìàíèÿ ñî ñòîðîíû ÑØÀ, è Êèòàé, Âüåòíàì, Êóáà ñî ñòîðîíû ÑÑÑÐ – èãðàëè òîëüêî ðîëü ñòàòèñòîâ.

Òàêîå ïðîòèâîñòîÿíèå êàçàëîñü âå÷íûì è íåêîòîðûå èñòîðèêè è ôèëîñîôû çàãîâîðèëè î ñîçäàíèè ìèðîâîãî ïðàâèòåëüñòâà èç ïðåäñòàâèòåëåé ýòèõ äâóõ ãëàâíûõ ñèë, à òî÷íåå äâóõ ñóïåðäåðæàâ, ñ äîáàâëåíèåì èõ ñàòåëëèòîâ.
Îäíàêî ñëó÷èëîñü òàê, ÷òî ÑÑÑÐ, ðàçðóøàåìûé èçâíå âðàæäåáíûìè ïðîïàãàíäèñòêè-ýêîíîìè÷åñêèìè àêöèÿìè, à èçíóòðè, ñèëàìè ñòèõèéíîé êîíòððåâîëþöèè, ðàçâàëèëñÿ è ìèð êàçàëîñü ñòàë îäíîïîëÿðíûì – âñå äóìàëè, ÷òî Àìåðèêå, íè ïî ýêîíîìè÷åñêîé, íè ïî âîåííîé ìîùè, äîëãîå âðåìÿ íå áóäåò ðàâíûõ â ìèðå.
Ðîññèÿ — ïðàâîïðååìíèöà ÑÑÑÐ, âîçãëàâëÿåìàÿ îïïîðòóíèñòàìè âî ãëàâå ñ áûâøèì êîìñîìîëüöåì Åëüöèíûì íàçûâàâøèìè ñåáÿ äåìîêðàòàìè, çàíÿëà âòîðîñòåïåííûå ïîçèöèè, à ñòðàíû ñàòåëëèòû Ñîâåòñêîãî Ñîþçà, òóò æå ïåðåøëè íà ñòîðîíó ïîáåäèòåëåé – íåäàðîì ãîâîðÿò â òàêèõ ñëó÷àÿõ — «íà âîéíå – êàê íà âîéíå».

Î÷åðåäíàÿ ôàçà ìèðîâîé èñòîðèè çàêîí÷èëàñü è ñòàëî çàìåòíî, ÷òî â ìèðå íàáèðàåò ñèëó íîâàÿ ãåîïîëèòè÷åñêàÿ òåíäåíöèÿ, êîòîðóþ èñòîðèêè è ñîöèîëîãè ñòàëè íàçûâàòü ãëîáàëèçàöèåé, òî åñòü îáðàçîâàíèåì ìíîãîïîëÿðíîãî ìèðà, îáúåäèíÿþùåãîñÿ âîêðóã öåíòðîâ ñèëû è ýêîíîìèêè íà âñåõ êîíòèíåíòàõ.
Ñòðàíû Åâðîïû, ñîçäàëè Åâðîïåéñêèé Ñîþç, â êîòîðûé íà ñåãîäíÿ âõîäèò îêîëî òðèäöàòè åâðîïåéñêèõ ãîñóäàðñòâ è ýòîò Ñîþç, ïî-ïðåæíåìó ÿâëÿåòñÿ ïðîäîëæåíèåì ìèðîâûõ åâðî–öåíòðèñòñêèõ òåíäåíöèé.
Ïðîøëî íå áîëåå ïÿòíàäöàòè ëåò ïîñëå ðàçðóøåíèÿ ÑÑÑÐ è ÑØÀ —  íåäàâíèé ìèðîâîé ëèäåð, ñàìàÿ ñèëüíàÿ â ýêîíîìè÷åñêîì è âîåííîì îòíîøåíèè ñòðàíà – âäðóã ñòàëà ïîíèìàòü, ÷òî å¸ ïîáåäà â õîëîäíîé âîéíå áûëà «ïèððîâîé» ïîáåäîé, ÷òî ãëîáàëèçàöèÿ íàáèðàþùàÿ ñèëó, íåçàìåòíî îòíÿëà ïî÷òè âñå ïëîäû ýòîé ïîáåäû…

È òóò àìåðèêàíñêèé íàöèîíàëüíûé êàïèòàëèçì, ïðîÿâèë ñâîé àãðåññèâíûé õàðàêòåð. Ïðîáíûì êàìíåì áûëà ïåðâàÿ âîéíà â Ïåðñèäñêîì çàëèâå, êîòîðàÿ ïðîèçîøëà ñðàçó ïîñëå îêîí÷àíèÿ õîëîäíîé ìèðîâîé âîéíû è çàêîí÷èëàñü ïî ñóòè íè÷åì.
Èðàê, àòàêîâàííûé ñòðàíàìè Çàïàäà ñ ñîãëàñèÿ ÎÎÍ, ïðîèãðàë áåçîãîâîðî÷íî, îäíàêî àìåðèêàíöû åù¸ íå ïðèâûêëè áåçàïåëëÿöèîííî êîìàíäîâàòü ìèðîì è áëàãîäàðÿ ýòîìó, Èðàê óäåðæàëñÿ îò êîëëàïñà è äàæå Ñàääàì Õóñåéí — ëèäåð èðàêñêîãî ðåíåññàíñà îñòàëñÿ ó âëàñòè.
Ñëåäóþùåé ñòðàíîé ñòàâøåé æåðòâîé àãðåññèè, îêàçàëàñü áûâøàÿ ñòðàíà-ñîþçíèê Ñîâåòñêîãî Ñîþçà — Þãîñëàâèÿ. Ñàìîë¸òû ñòðàí ÍÀÒÎ, ïðåæäå âñåãî ÑØÀ, áîìáèëè Áåëãðàä, çàñòàâèëè Þãîñëàâèþ êàïèòóëèðîâàòü è ñòàëè ñóäèòü æåðòâó àãðåññèè è å¸ ëèäåðà — Ñëîáîäàíà Ìèëîøåâè÷à ìåæäóíàðîäíûì, à òî÷íåå ñêàçàòü Çàïàäíûì òðèáóíàëîì.
Ïðè÷èíîé íàïàäåíèÿ íà Þãîñëàâèþ, áûëà íàçâàíà íåïðàâèëüíàÿ, íà âçãëÿä Çàïàäà, íàöèîíàëüíàÿ ïîëèòèêà áûâøåãî ñîöèàëèñòè÷åñêîãî ïðàâèòåëüñòâà, ïûòàâøåãîñÿ óäåðæàòü ñòðàíó îò ñåïàðàòèçìà è ïîñëåäóþùåãî ðàñïàäà.
Ìèëîøåâè÷à è ñåðáîâ îáâèíèëè â ãåíîöèäå è ýòî áûëî ãëàâíûì àðãóìåíòîì â âîéíå ñ Þãîñëàâèåé. Ïðè ýòîì Çàïàä çàðó÷èëñÿ ïîääåðæêîé ÎÎÍ, òåì ñàìûì ëåãèòèìèðîâàâ ñâî¸ âìåøàòåëüñòâî è àãðåññèþ ïî îòíîøåíèþ ê ñóâåðåííîé ñòðàíå â öåíòðå Åâðîïû.

Ìíå êàæåòñÿ, ÷òî â Þãîñëàâèè áûë îïðîáîâàí âàðèàíò óñòðàíåíèÿ ñ ìèðîâîé àðåíû, áîëåå çíà÷èòåëüíûõ ñîïåðíèêîâ åâðî–öåíòðèñòñêîãî íàïðàâëåíèÿ â ãåîïîëèòèêå, â ÷àñòíîñòè Ðîññèè è Êèòàÿ è ÷åðåç íåêîòîðîå âðåìÿ, ïîñëå îòêðûòèÿ àðõèâîâ çàïàäíûõ ñïåöñëóæá, ìû ñìîæåì óçíàòü ñêàíäàëüíûå ïîäðîáíîñòè è î âäîõíîâèòåëÿõ «îñâîáîäèòåëüíîé» áîðüáû êîñîâñêèõ àëáàíöåâ- ìóñóëüìàí.
Íî óæå ñåãîäíÿ ìîæíî ãîâîðèòü îá ýòîì ôàêòå èñòîðèè, êàê î ïîñëåäñòâèè ïðîèãðûøà â õîëîäíîé âîéíû ñîöñèñòåìû, âî ãëàâå ñ íûíå íå ñóùåñòâóþùèì ÑÑÑÐ.
À âîéíà â Þãîñëàâèè, áûëà îòãîëîñêîì ïðîòèâîñòîÿíèÿ ÑÑÑÐ è ÑØÀ â òîé íåîáúÿâëåííîé âîéíå — ìîæíî ñêàçàòü, ÷òî åâðî–öåíòðèñòû, «äîáèâàëè» ñòîðîííèêîâ Èíòåðíàöèîíàëà â «îñâîáîæä¸ííîé» îò ñîöèàëèçìà Åâðîïå.

Âîçâðàùàÿñü ê ïîñëåäíåé ôàçå ïðîòèâîñòîÿíèÿ äâóõ ìèðîâûõ ëèäåðîâ, íàäî ãîâîðèòü î âòîðæåíèè ÑÑÑÐ â Àôãàíèñòàí è ïîääåðæêå Àìåðèêîé âñåõ àðàáîâ, âûñòóïàþùèõ ïðîòèâ Ñîâåòñêîãî Ñîþçà è åãî âîåííîãî âìåøàòåëüñòâà â ïîëèòèêó íà Áëèæíåì Âîñòîêå.
Ñ Ñîâåòñêèì Ñîþçîì ñëó÷èëîñü òîæå, ÷òî è ñ àìåðèêàíöàìè â èõ âîéíå âî Âüåòíàìå.
Ê òîìó âðåìåíè Ñîþçå ðàçðàçèëñÿ ýêîíîìè÷åñêèé è ïîëèòè÷åñêèé êðèçèñ, è íåñìîòðÿ íà âûâîä âîéñê èç Àôãàíèñòàíà ýòî âòîðæåíèå, íàâåðíîå, áûëî îäíîé èç ãëàâíûõ ïðè÷èí ýêîíîìè÷åñêîãî è ñîöèàëüíîãî êîëëàïñà ÑÑÑÐ, ïîñëå ÷åãî ïåðâàÿ â èñòîðèè ìèðà ñîöèàëèñòè÷åñêàÿ äåðæàâà ðàñïàëàñü, à ñàì ñîöèàëèñòè÷åñêèé ñòðîé, çàìåí¸í â «íîâîé» Ðîññèè, áûë çàìåí¸í íà ñòðîé êàïèòàëèñòè÷åñêèé.

Èòàê, íå êàñàÿñü ïîäðîáíîñòåé êðèçèñà âëàñòè è äîâåðèÿ â ñîöèàëèñòè÷åñêîì ëàãåðå, íà÷àâøèéñÿ åù¸ âî âðåìåíà ñòàâëåííèêà áþðîêðàòîâ, îïïîðòóíèñòà Íèêèòû Õðóù¸âà, ìû ïåðåõîäèì ê ðàññìîòðåíèþ ïîëîæåíèÿ è ïîëèòè÷åñêîé ñèòóàöèè â ìèðå ïîñëå ðàñïàäà ÑÑÑÐ è îêîí÷àíèÿ õîëîäíîé âîéíû.
Àìåðèêà, ïîääåðæèâàåìàÿ ñîþçíèêàìè ïî ÍÀÒÎ, èñïûòàâ ñâîè ñèëû è âîçìîæíîñòè â àãðåññèâíûõ àêöèÿõ óñìèðåíèÿ íà Áëèæíåì Âîñòîêå è â Öåíòðàëüíîé Åâðîïå, îòêðûòî âçÿëà íà ñåáÿ îòâåòñòâåííîñòü çà âñ¸ ÷òî ïðîèñõîäèò è áóäåò ïðîèñõîäèòü â ìèðå.

Ïîëèòèêî-ýêîíîìè÷åñêàÿ ñïðàâêà î ñîîòíîøåíèè ñèë â êîíöå âòîðîãî òûñÿ÷åëåòèÿ ïîñëå ðîæäåíèÿ Õðèñòîâà.

…Çàïàäó â ýêîíîìèêå ïðèíàäëåæèò áîëåå ïîëîâèíû âñåé ïðîìûøëåííîé ïðîäóêöèè ïðè ñîîòíîøåíèè ê îñòàëüíîìó ìèðó ïî êîëè÷åñòâó íàñåëåíèÿ ïî÷òè êàê îäèí ê äåñÿòè. Ïðîìûøëåííîñòü òîëüêî Ñîåäèí¸ííûõ Øòàòîâ ñîñòàâëÿåò ïî÷òè îäíó òðåòü ìèðîâîãî óðîâíÿ ïðè ñîîòíîøåíèè íàñåëåíèÿ êàê îäèí ê äâàäöàòè è áîëåå.
Êàçàëîñü áû, åâðî–öåíòðèçìó íè÷åãî íå óãðîæàåò ïðè òàêèõ ïðîïîðöèÿõ âîåííîãî è ýêîíîìè÷åñêîãî ïðåâîñõîäñòâà.
Îäíàêî â ñîâðåìåííîì ìèðå åñòü ñèëû, êîòîðûå ìîãóò ïðîòèâîñòîÿòü äèêòàòóðå äåíåã è îðóæèÿ – ýòî ðåëèãèîçíàÿ âåðà. Ìóñóëüìàíå – àðàáû, âîçìóù¸ííûå ýêîíîìè÷åñêîé, ðåëèãèîçíîé è êóëüòóðíîé ýêñïàíñèåé åâðî–öåíòðèçìà íà Áëèæíåì Âîñòîêå, íàíåñëè íåîæèäàííûé, «íåàäåêâàòíûé» óäàð ïî Àìåðèêå, óâåðèâøåéñÿ â ñâîåé ñèëå è íåïîáåäèìîñòè.
Ñëó÷èëñÿ ÷óäîâèùíûé òåðàêò 11.9. 2001 ãîäà, Àìåðèêà áûëà ïîòðÿñåíà òåððîðèñòè÷åñêîé àòàêîé íà å¸ òåððèòîðèþ è òåïåðü óæå áûëà âûíóæäåíà îòâå÷àòü íà íîâûé âûçîâ ïðåäúÿâëåííûé åé èñòîðèåé.
Ïîìíÿ ñòðàøíûå ÷àñû, ïðîâåä¸ííûå â âîåííîì ñàìîë¸òå è íà âîåííî-âîçäóøíîé áàçå âîéñê ÑØÀ, ïðåçèäåíò Áóø âñêîðå óçíàë, ÷òî îðãàíèçàòîðîì è âäîõíîâèòåëåì âîçäóøíîé àòàêè íà Íüþ–Éîðê è Âàøèíãòîí áûë àðàáñêèé ìèëëèîíåð Óñàìà Áåí Ëàäåí — áûâøèé ìîäæàõåä ïîääåðæèâàåìûé àìåðèêàíöàìè, ïðîÿâèâøèé ñåáÿ êàê íåñãèáàåìûé áîðåö ñ âîéñêàìè ÑÑÑÐ â Àôãàíèñòàíå.
Äî êàòàñòðîôû 9 ñåíòÿáðÿ 2001 ãîäà, àðàáñêèå òåððîðèñòû óæå ïðîâåëè íåñêîëüêî àêöèé óñòðàøåíèÿ ïðîòèâ ïîñîëüñòâ è âîîðóæ¸ííûõ ñèë ÑØÀ â ìóñóëüìàíñêèõ ñòðàíàõ, è äàæå â Íüþ–Éîðêå…

Çäåñü, ÿ íå êàñàþñü äåéñòâèé àìåðèêàíöåâ è èõ ñîþçíèêîâ âî âíóòðåííåì êîíôëèêòå â Ðîññèè, âî âðåìÿ âîéíû â ×å÷íå, õîòÿ áûëî î÷åâèäíî èõ âìåøàòåëüñòâî êàê íà îôèöèàëüíîì, òàê è íà íåîôèöèàëüíîì óðîâíå.
Äëÿ Ðîññèè, ñåïàðàòèñòñêèå äâèæåíèÿ íà Ñåâåðíîì Êàâêàçå, âîéíà â ýòîì ðåãèîíå, ñòîèëà ìíîãèõ æèçíåé ñ îáåèõ ñòîðîí è áûëà î÷àãîì íåñòàáèëüíîñòè, â òîì ÷èñëå ýêîíîìè÷åñêîé, ïðîâîöèðóþùåé âîëíåíèÿ âî âñåé ñòðàíå.
×åðåç ãîä ïîñëå Íüþ–Éîðêñêîé êàòàñòðîôû, ÑØÀ íà÷àëè âîåííûå äåéñòâèÿ â Àôãàíèñòàíå, ãäå ðåæèì òàëèáîâ óêðûâàë ãëàâíîãî âðàãà ñèëüíåéøåé è áîãàòåéøåé ñòðàíû — «âåðøèòåëÿ» ñóäåá âñåãî ìèðà – òåððîðèñòà Óñàìó Áåí Ëàäåíà.
Òàëèáû, ñâåðãíóòûå è èçãíàííûå èç Êàáóëà íà äåíüãè Ñîåäèí¸ííûõ Øòàòîâ è ñ ïîìîùüþ òàíêîâ îñòàâëåííûõ çäåñü åù¸ Ñîâåòñêèì Ñîþçîì, áûëè ïîáåæäåíû, íî èäåîëîãè÷åñêè âûæèëè.

Ñòàâëåííèê àìåðèêàíöåâ Õàìèä Êàðçàé, ñòàâøèé ãëàâîé Àôãàíèñòàíà â ðåçóëüòàòå ïîäîçðèòåëüíîé èçáèðàòåëüíîé ïðîöåäóðû, áûë è îñòàëñÿ íåëåãèòèìíûì ãëàâîé ïðàâèòåëüñòâà, êàêèì áûë â ñâî¸ âðåìÿ ñòàâëåííèê Ñîþçà Íàäæèáóëëà. (Òðàãè÷åñêàÿ ïîäðîáíîñòü: òàëèáû, ïîñëå ïîáåäû íàä ïðîñîâåòñêèì ðåæèìîì óáèëè Íàäæèáóëëó, ïåðåä òåì îñêîïèâ åãî).

×åðåç íåêîòîðîå âðåìÿ, ïî ïðè÷èíå ñôàáðèêîâàííîé ñïåöñëóæáàìè èç ïðàâèòåëüñòâà Àìåðèêè è åãî ãëàâíîãî ñîþçíèêà Àíãëèè, — ÿêîáû Ñàääàì Õóñåéí, â¸ë ðàáîòû ïî ðàçðàáîòêå ÿäåðíîãî îðóæèÿ — âîéñêà åâðî–öåíòðèñòñêîé íàòîâñêîé êîàëèöèè âòîðãëèñü íà òåððèòîðèþ Èðàêà è îêêóïèðîâàëè ñòðàíó, ñâåðãíóâ Ñàääàìà Õóñåéíà.
 àìåðèêàíñêîé ïîëèòèêå ýòî íàçûâàåòñÿ ñòðàòåãèåé ïðåâåíòèâíûõ óäàðîâ è êàñàåòñÿ âñåõ «âðàãîâ» Àìåðèêè!
Ïîñëå ïîáåäû àìåðèêàíöåâ, Ñàääàì Õóññåéí áûë ñõâà÷åí è îòäàí ïîä ñóä, êîòîðûé îñóäèë áûâøåãî ïðåçèäåíòà Èðàêà Ñàääàìà Õóñåéíà, íåçàäîëãî äî àãðåññèè âîéñê ÍÀÒÎ, ïåðåèçáðàííîãî íà âûáîðàõ ïîäàâëÿþùèì áîëüøèíñòâîì ãîëîñîâ.
Ñóä ïðåäñòàâëÿë ïðàâèòåëüñòâî îêêóïèðîâàííîãî Èðàêà è âåøàëè åãî òîæå íå àìåðèêàíöû, îäíàêî ýòè ñðåäíåâåêîâûå çâåðñòâà ïî îòíîøåíèþ ê áûâøåìó äèêòàòîðó, ïîêàçàëè äî êàêîé ñòåïåíè âàðâàðñòâà ìîãóò îïóñòèòüñÿ íûíåøíèå ñòîðîííèêè ñîõðàíåíèÿ ãåîïîëèòè÷åñêîãî ñòàòóñ – êâî, òî åñòü ãëàâåíñòâà åâðî–öåíòðèçìà âî âñ¸ì ìèðå!
Íàïîìíþ, ÷òî ó îäíîãî èç ïîâåøåííûõ ñîðàòíèêîâ Õóñåéíà, ïðè ýêçåêóöèè îòîðâàëàñü ãîëîâà!

Îêêóïàöèÿ Èðàêà ïðîäîëæàåòñÿ è çà ýòî âðåìÿ â Èðàêå óáèòî, ïî ðàçíûì äàííûì, îò øåñòèäåñÿòè äî øåñòèñîò òûñÿ÷ ÷åëîâåê — ñðåäè íèõ áîëüøèíñòâî — ýòî ìèðíîå íàñåëåíèå, â òîì ÷èñëå æåíùèíû è äåòè.
Ñðåäè àìåðèêàíñêèõ ñîëäàò ïîòåðè äîñòèãëè ïî÷òè ÷åòûð¸õ òûñÿ÷ âîåííîñëóæàùèõ — îáû÷íàÿ ñòàòèñòèêà äëÿ ñîâðåìåííûõ âîéí – ñòðàíà åâðî-öåíòðèñòñêîé êîàëèöèè, òåðÿåò â ñðåäíåì îêîëî îäíîãî ïðîöåíòà èç òåõ ïîòåðü, êîòîðûå íåñóò îêêóïèðîâàííûå ñòðàíû.
Ñàìîå æå ÷óäîâèùíîå â ýòèõ âîéíàõ òî, ÷òî íà âñåõ àðàáîâ, îáûâàòåëü èç åâðîïåéñêèõ ñòðàí — îêêóïàíòîâ, íà÷èíàåò ñìîòðåòü êàê íà âðàãîâ–òåððîðèñòîâ, íàçûâàÿ ñîëäàò îêêóïàöèîííîé àðìèè ãåðîÿìè è çàùèòíèêàìè äåìîêðàòèè.
Òàêîâà ñåãîäíÿ ñèëà è âëèÿíèå ìàññ–ìåäèà â ñòðàíàõ Åâðîïû è Àìåðèêè è òàêîâî ëèöåìåðèå è ôàðèñåéñòâî âëàäåëüöåâ è ðóêîâîäèòåëåé ýòèõ ñðåäñòâ ìàññîâîãî ïðîìûâàíèÿ ìîçãîâ.

Òåì íå ìåíåå Àëü – Êàéäà, êîòîðóþ âîçãëàâëÿë Óñàìà Áåí Ëàäåí, âûæèëà è óñòðîèëà ñâîþ øòàá êâàðòèðó íà ãðàíèöå Ïàêèñòàíà è Àôãàíèñòàíà, â òðóäíîïðîõîäèìûõ ãîðàõ, îòêóäà è ñòàëà ðóêîâîäèòü àíòèàìåðèêàíñêèìè, àíòè åâðî-öåíòðèñòñêèìè äåéñòâèÿìè ñâîèõ ñòîðîííèêîâ âî âñ¸ì ìèðå.

 ñâÿçè ñ âîéíàìè, êîòîðûå âåäóò Ñîåäèí¸ííûå Øòàòû è èõ ñîþçíèêè, âîçíèêàåò íåâîëüíûé âîïðîñ — ïî÷åìó Ãààãñêèé òðèáóíàë ñóäèò òîëüêî ïðîòèâíèêîâ åâðî–öåíòðèñòñêîé ìîäåëè ãåîïîëèòèêè, è ïî÷åìó íå íàçûâàåò ãåíîöèäîì óíè÷òîæåíèå ñîòåí òûñÿ÷ æèòåëåé îêêóïèðîâàííûõ ñòðàí?
Ïîñëåäñòâèÿ îêêóïàöèè òðóäíî ïðåäñêàçóåìû è ïîòîìó, òîæå âïîëíå ïîäõîäÿò ïîä ñòàòüþ î ãåíîöèäå è î çëîäåÿíèÿõ ïðîòèâ ìèðíîãî íàñåëåíèÿ, òî åñòü ìàññîâîãî óíè÷òîæåíèÿ íåâèííûõ ëþäåé.
Ïîýòîìó âîçíèêàåò âîïðîñ — ïî÷åìó Äæîðäæ Áóø è Òîíè Áëýð, çàíèìàþòñÿ «óñòàíîâëåíèåì ìèðà» íà Áëèæíåì Âîñòîêå, âìåñòî òîãî ÷òîáû ñèäåòü íà ñêàìüå ïîäñóäèìûõ ïåðåä Ãààãñêèì òðèáóíàëîì? Áîëåå òîãî, Òîíè Áëýðó ïðîðî÷àò ìåñòî Ïðåçèäåíòà Åâðîñîþçà è òóò êàê ãîâîðèòüñÿ – «áåç êîììåíòàðèåâ».
Î÷åâèäíî, ÷òî ïðè òàêîì «ïðåçèäåíòå», åâðî–öåíòðèçì ñòàíåò îñíîâîé ãåîïîëèòèêè Åâðîïåéñêîãî Ñîþçà, à ëîæü è ëèöåìåðèå ïîëèòèêîâ åâðîïåéñêèõ ñòðàí, ñòàíåò åù¸ ÿð÷å è íàõàëüíåå.

Íåäàâíî âûøëà êíèãà àìåðèêàíñêîãî ôèíàíñèñòà Àëàíà Ãðèíñïåíà, áûâøåãî ìíîãèå ãîäû ãëàâîé Àìåðèêàíñêîãî Ðåçåðâíîãî Ôîíäà — ôèíàíñîâîãî àìåðèêàíñêîãî ìîíñòðà.  ýòîé êíèãå, Ãðèíñïåí áåç îáèíÿêîâ ãîâîðèò, ÷òî ãëàâíîé ïðè÷èíîé íàïàäåíèÿ âîéñê åâðî–öåíòðèñòñêîé êîàëèöèè íà Èðàê, áûëà íåôòü!

… Çà âñåìè ýòèìè ôàêòàìè àãðåññèè ÍÀÒÎ, ñòîèò ëèöåìåðíîå îòíîøåíèå è ê ïðàâàì íàöèé íà ñàìîîïðåäåëåíèå, è íàðóøåíèå ïðàâ ÷åëîâåêà, â ÷¸ì ëæèâûå ïîëèòèêè åâðî–öåíòðèñòû îáâèíÿþò ñâîèõ ïðîòèâíèêîâ.
Ýòî è íàðóøåíèå óñòàâà ÎÎÍ è Õàðòèè ñâîáîä è ïðàâ ÷åëîâåêà, íî ïîïðîáóé äîêàæè, ÷òî Ñîåäèí¸ííûå Øòàòû ïðåäñòàâëÿþò óãðîçó äëÿ ñóùåñòâîâàíèÿ ÷åëîâå÷åñòâà!
Âåäü ñåãîäíÿ â ãåîïîëèòèêå ãîñïîäñòâóåò òîò, êòî ñèëüíåé — âîò êîãäà ñèëüíûé áóäåò ïîáåæä¸í, òîãäà è îáíàðóæèòñÿ, ÷òî îí áûë íåïðàâ, íó à ïîêà…
Ãëÿäÿ íà ýòè ïðèóêðàøåííûå ïðîïàãàíäîé çâåðñòâà, õî÷åòñÿ ñïðîñèòü è ëèäåðîâ ñòðàí Çàïàäà è ãðàæäàí ýòèõ ãîñóäàðñòâ: — Ïî÷åìó, âû íå ëîâèòå Óñàìó Áåí Ëàäåíà, à îáðóøèâàåòå âñþ ñèëó âàøèõ äåíåã è âàøåãî îðóæèÿ íà ãîëîâû ìèðíûõ ãðàæäàí, êîòîðûõ ëæèâàÿ ïðîïàãàíäà äåëàåò «âðàãàìè ÷åëîâå÷åñòâà» òîëüêî ïîòîìó, ÷òî îíè àðàáû èëè ìóñóëüìàíå?
Ïî êàêîìó ïðàâó âû âìåøèâàåòåñü â æèçíü ñóâåðåííûõ ãîñóäàðñòâ è íàðîäîâ, ïðè ýòîì ëèöåìåðíî îáâèíÿÿ äðóãèå ñòðàíû è èõ ïðàâèòåëüñòâà â íàðóøåíèè ïðàâ ÷åëîâåêà è íåäåìîêðàòèçìå?
Ê ñîæàëåíèþ, ýòî óæå ñòàëî ïðèâû÷íûì â ñîâðåìåííîé ãåîïîëèòèêå è ëîçóíã «êòî ñèë¸í – òîò è ïðàâ», ïî-ïðåæíåìó «ðàáîòàåò» â îòíîøåíèÿõ ìåæäó ðàçíûìè ñòðàíàìè.

Âñïîìèíàåòñÿ áàñíÿ ðóññêîãî ïèñàòåëÿ Èâàíà Êðûëîâà â êîòîðîé âîëê, îòâå÷àÿ íà âîïðîñ çàäàííûé åìó ÿãí¸íêîì ïåðåä ñìåðòüþ, ãîëîñîì äðîæàùèì îò ñòðàõà: –  ÷¸ì ÿ âèíîâàò? – ãîâîðèò: «Òû âèíîâàò óæ â òîì, ÷òî õî÷åòñÿ ìíå êóøàòü!»
Íî ëþáîé íîðìàëüíûé ÷åëîâåê, åñëè åãî íå çàïóòàòü èäåîëîãè÷åñêèìè, ôàëüøèâûìè îáîñíîâàíèÿìè ïîíèìàåò, ÷òî åñòü áåëîå è ÷òî ÷¸ðíîå. Îäíàêî òóò, â âîéíó ãåîïîëèòèêîâ âñòóïàåò ïðîïàãàíäà è èäåîëîãèÿ.
Èíòåðåñíàÿ äåòàëü – ñòðàíû åâðîöåíòðèñòñêîé êîàëèöèè èçîáðåëè ïðè÷èíó, ïî êîòîðîé âñå ñòðàíû íå ïðèäåðæèâàþùèåñÿ çàïàäíèñòñêîé îðèåíòàöèè, ÿâëÿþòñÿ âðàãàìè «äåìîêðàòèè» è òåì ñàìûì âðàãàìè «ïðîãðåññèâíîãî» ÷åëîâå÷åñòâà. Ýòèì èçîùð¸ííûì ñëîâîáëóäèåì çëîóïîòðåáëÿþò ïîðîé ñàìûå íåãëóïûå ëèáåðàëüíûå ïîëèòèêè.
È ñèëà çîìáèðîâàíèÿ, ñðåäñòâàìè ìàññîâîé ïðîïàãàíäû åâðî–öåíòðèçìà òàêîâà, ÷òî è ÷åñòíûå ëþäè, çàãèïíîòèçèðîâàííûå ðåøåíèåì ïðîáëåìû ïðàâ ÷åëîâåêà â ìàññ–ìåäèà, íàïîìèíàþùóþ ñåãîäíÿ íåâíÿòíî âûðàæåííóþ íîâóþ ðåëèãèþ, íà÷èíàþò èñêðåííå âðàòü ãëÿäÿ â ãëàçà äðóã äðóãó äîêàçûâàÿ, ÷òî çà íåñîáëþäåíèå ïðàâèë çàïàäíîé äåìîêðàòèè ìîæíî óáèâàòü, ïûòàòü, íàñèëîâàòü, ÷òî íå îäèí ðàç óæå äåëàëè â òþðüìàõ Èðàêà è Ãóàíòàíàìî, è ÷òî ñîòíè ðàç óæå äåëàëè ñîëäàòû âîéñê èç ñòðàí, êîòîðûå íàçûâàþò ñåáÿ ñàìûìè «äåìîêðàòè÷åñêèìè» ñòðàíàìè.

Íåäàâíî, îá ýòîì ôåíîìåíå ñîâðåìåííîé ãåîïîëèòèêè â îäíîì èç ñâîèõ èíòåðâüþ ÷åñòíî è îòêðûòî ãîâîðèë Ðîóåí Âèëüÿìñ — àðõèåïèñêîï Êåíòåðáåðèéñêèé, ãëàâà Àíãëèêàíñêîé Öåðêâè.
Ñïðàâåäëèâîñòè ðàäè, íàäî íàïîìíèòü âîéíó ÑÑÑÐ â Àôãàíèñòàíå, êàê ïåðâóþ ëàñòî÷êó â íàñòóïëåíèè íà Áëèæíèé Âîñòîê, ñ æåëàíèåì ñîçäàòü «ñïðàâåäëèâîå» îáùåñòâî áëàãîäàðÿ ïðàâèòåëüñòâó, ïîñòàâëåííîìó ñèëîþ îðóæèÿ èëè äåíåã.
Ñåãîäíÿ ýòó æå ôîðìó ýêñïàíñèè Çàïàäà, îñóùåñòâëÿþò ìíîãèå ïðàâèòåëüñòâà â «îñâîáîäèâøèõñÿ» îò ñîöèàëèçìà åâðîïåéñêèõ ñòðàíàõ.
Ê ñîæàëåíèþ, ãëÿäÿ íà ñâîèõ ãåîïîëèòè÷åñêèõ ïàòðîíîâ, ëèäåðû ñòðàí-êëèåíòîâ ýòèõ «ðàçâèòûõ» ñòðàí, ñòàíîâÿòñÿ ïîëíûìè ëèöåìåðàìè è ñòàðàþòñÿ ïåðåùåãîëÿòü ñâîèõ ïîêðîâèòåëåé â ïðåäàííîñòè òàêîãî ðîäà åâðî–öåíòðèñòñêîé «äåìîêðàòèè».
Càìîå íåïðèÿòíîå, ÷òî â ýòèõ ñòðàíàõ-êëèåíòàõ, óêðåïëÿÿ èäåîëîãè÷åñêóþ áàçó òàêîãî êëèåíòèçìà, íà÷èíàþò èñïîäâîëü ïåðåïèñûâàòü èñòîðèþ â óãîäó òåì æå åâðî-öåíòðèñòàì, ïûòàÿñü ðåâèçîâàòü èñòîðèþ ñîöèàëüíûõ Ðåâîëþöèé è äàæå èñòîðèþ Âòîðîé ìèðîâîé âîéíû.
Ïîëüçóÿñü òàêèìè ôàëüñèôèêàöèÿìè, îíè âðó÷àþò îðäåíà è ìåäàëè áûâøèì ïîñîáíèêàì è ñïîäâèæíèêàì Ãèòëåðà — îòêðîâåííûì àíòèñåìèòàì è ÿðûì íàöèîíàëèñòàì.
Òàêèì îáðàçîì, ïðè áëàãîñêëîííîì îòíîøåíèè Ñîåäèí¸ííûõ Øòàòîâ è Çàïàäà âîîáùå, ýòè íåîôàøèñòû øåëüìóþò ïðîòèâíèêîâ áóðæóàçíîãî åâðî–öåíòðèçìà — èíòåðíàöèîíàëèñòîâ è êîììóíèñòîâ.

Íåäàâíî, ïðåçèäåíò Óêðàèíû Âèêòîð Þùåíêî íàãðàäèë ïîñìåðòíî êîìàíäóþùåãî ÓÏÀ (Óêðàèíñêàÿ ïîâñòàí÷åñêàÿ àðìèÿ, îðãàíèçîâàííàÿ â 1941 ãîäó ãèòëåðîâñêîé àäìèíèñòðàöèåé), ñäåëàâ åãî ãåðîåì Óêðàèíû, çàáûâàÿ, ÷òî Ãèòëåð èñïîëüçîâàë íàöèîíàëèñòîâ âî âñåõ îêêóïèðîâàííûõ ñòðàíàõ è ïðåæäå âñåãî â Ñîâåòñêîì Ñîþçå, äëÿ çàêðåïëåíèÿ îêêóïàöèè è ïîáåäû â ýòîé âîéíå.
 ñòðàíàõ Ïðèáàëòèêè, áûâøèå ýñåñîâöû ñòàíîâÿòñÿ íàöèîíàëüíûìè ãåðîÿìè, áîðöàìè çà íåçàâèñèìîñòü ýòèõ ñòðàí íà ñòîðîíå Ãèòëåðà.
Ïðè ýòîì, ýìèññàðû Îáúåäèí¸ííîé Åâðîïû, êóäà ñåãîäíÿ âõîäÿò ýòè ñòðàíû, ìîë÷àò, áóäòî ñàìè óæå çàáûëè î æåðòâàõ òîé âîéíû, î íàöèñòñêîì Õîëîêîñòå è ãîòîâû èç èäåîëîãè÷åñêèõ ñîîáðàæåíèé, òåðïåòü î÷åâèäíîå âîçðîæäåíèå íàöèçìà â ýòèõ ñòðàíàõ.

Ëèöåìåðèå è äâîéíûå ñòàíäàðòû ñòàëè, ôàêòè÷åñêè, íîðìîé â ïîëèòèêå åâðî–öåíòðèñòñêèõ ñòðàí è ðàíî èëè ïîçäíî, ñòàíóò ïðè÷èíîé íîâûõ è íîâûõ êðîâîïðîëèòíûõ âîéí ñ «íåñîãëàñíûìè», ñ «èçãîÿìè», êàê âïîëíå â ðóñëå íàöèñòêîé ðèòîðèêè íàçûâàþò îñîáî íåñîãëàñíûå ñòðàíû ìèðà ðóêîâîäèòåëè Ñîåäèí¸ííûõ Øòàòîâ Àìåðèêè, íàïðèìåð «ôþðåð» ñåãîäíÿøíèõ åâðî–öåíòðèñòîâ Äæîðäæ Áóø — ìëàäøèé.
Ïðè ýòîì, Áóø íàçûâàåò èçãîÿìè íå òîëüêî ðóêîâîäèòåëåé ýòèõ ñòðàí, íî è öåëûå íàðîäû. ×åì ýòî íå âîçðîæä¸ííûé íàöèçì, òîæå íà÷èíàâøèé â êíèãå «Ìàéí êàìïô» ñ òåîðåòè÷åñêèõ âûêëàäîê î íåïîëíîöåííûõ íàöèÿõ?
Âñå ìû äîëæíû íàêîíåö ïîíÿòü, ÷òî ëþáîå ãåîïîëèòè÷åñêîå äâèæåíèå èëè ïîëèòè÷åñêàÿ ñèñòåìà ïðàâëåíèÿ ýòî íå çàñòûâøèé ðåçóëüòàò, à âñåãäà ïóòü, äâèæåíèå îò ÷åãî–òî, ÷àñòî íåâèííîãî è ðîìàíòè÷åñêè âîçâûøåííîãî, èíîãäà äàæå è ñïðàâåäëèâîãî, â ñòîðîíó æåñòîêîãî è ëæèâîãî ïðîäîëæåíèÿ.
Ó ìåíÿ íåò óâåðåííîñòè, ÷òî åâðî–öåíòðèçì, óñòóïàÿ øàã çà øàãîì ñâîè ïîçèöèè íàñòóïàþùåìó ãëîáàëèçìó è âîçðîæäåíèþ ìèðîâûõ îêðàèí, íå íà÷í¸ò âîåâàòü âñåõ íåñîãëàñíûõ ñ òàêèì ïîëîæåíèåì, çàñòàâëÿÿ ñèëîþ îðóæèÿ è ëæèâîé ïðîïàãàíäîé, ïðèçíàòü ãëàâåíñòâî â ìèðå Åâðîïû è Àìåðèêè — âñå ïðåäïîñûëêè äëÿ ýòîãî óæå ñîçäàíû.

Ïîýòîìó, åñëè ñåãîäíÿ ìû íå ïîéì¸ì, ÷òî åâðî–öåíòðèçì îïàñåí òàêæå, êàê áûë îïàñåí â ñâî¸ âðåìÿ ôàøèçì, è íå áóäåì ïðîòåñòîâàòü ïðîòèâ ñèëû ïîäìåíÿþùåé ïðàâäó, òî ìû ñòàíåì æåðòâàìè íîâîãî âèäà íàöèçìà.
Èíîãäà ÿ äóìàþ, ÷òî åñëè áû ôàøèçì, êàê èäåîëîãèÿ çâåðñêîãî íàöèîíàëèçìà, ïîÿâèëñÿ áû íå â íà÷àëå äâàäöàòîãî âåêà, à â åãî êîíöå èëè â äâàäöàòü ïåðâîì âåêå, êîãäà óæå ñóùåñòâîâàëî ÿäåðíîå îðóæèå. Ïîñëåäñòâèÿ ïðåâðàùåíèÿ â ðåàëüíîñòü òàêèõ üåîðèé áûëè áû óæàñíû è íåïðåäñêàçóåìû.
Íåâîëüíî ïðèõîäèò íà óì, ÷òî åñëè áû ôàøèçìà òîãäà íå áûëî, òî åãî íàäî áûëî áû ïðèäóìàòü, ÷òîáû èçáåæàòü åãî ïîÿâëåíèÿ ñåãîäíÿ. Âåäü îáëàäàé ãèòëåðîâñêàÿ Ãåðìàíèÿ àòîìíîé áîìáîé, îíà ìîãëà áû âåñü ìèð ïîñòàâèòü íà êîëåíè…
Ïîýòîìó ñåãîäíÿ, ÿ ïðèçûâàþ âñåõ ñîãëàñíûõ ñ òàêèì àíàëèçîì åâðî–öåíòðèçìà è åãî äàëüíåéøåãî ðàçâèòèÿ, ïðîòåñòîâàòü ïðîòèâ ïðåâðàùåíèÿ ìèðà â àðåíó ñîïåðíè÷åñòâà ðàçâèòûõ ñòðàí, ñî âñåìè îñòàëüíûìè ãîñóäàðñòâàìè!
Ïðèçûâàþ ïîâíèìàòåëüíåé âãëÿäåòüñÿ, â÷èòàòüñÿ, âñëóøàòüñÿ â ðå÷è ñòîðîííèêîâ ñèëîâîãî ðàñïðîñòðàíåíèÿ çàïàäíîé, åâðî–öåíòðèñòñêîé «äåìîêðàòèè» è íå ïîçâîëÿòü ñðåäñòâàì ìàññîâîé èíôîðìàöèè ñåáÿ çîìáèðîâàòü.
Âñïîìíèòå – ôàøèçì ïðèøåë â ñòðàíû ãèòëåðîâñêîé îñè íà âîëíå ïîëèòè÷åñêîãî è ýêîíîìè÷åñêîãî õàîñà, è çàêðåïèëñÿ âñëåä çà óñòàíîâëåíèåì íîâîãî ïîðÿäêà è óñïåõîâ ýêîíîìèêè è âîåííî-ïðîìûøëåííîãî êîìïëåêñà.
Íå÷òî ïîäîáíîå íàáëþäàåòñÿ ñåãîäíÿ íà Çàïàäå – ëîãîâå àãðåññèâíûõ åâðîöåíòðèñòîâ!

Òàê ÷òî æå íàì äåëàòü?
Äëÿ ìåíÿ î÷åâèäíî, ÷òî ìû äîëæíû âñïîìíèòü êîðíè ñîâðåìåííîé õðèñòèàíñêîé öèâèëèçàöèè, çàâåòû Èèñóñà Õðèñòà è îòöîâ öåðêâè. Âåäü ìû èìååì ìíîãî ïîâîäîâ óâàæàòü Çàïàä è äàæå åâðî–öåíòðèçì, õîòÿ âñåãäà áóäåì ïðîòåñòîâàòü ïðîòèâ íàïûùåííûõ ôðàç î ïðåâîñõîäñòâå çàïàäíîé öèâèëèçàöèè ïåðåä öèâèëèçàöèÿìè Âîñòîêà. Âåäü èñòîðèÿ ïîêà íå çàêîí÷èëàñü è «ñîâà Ìèíåðâû åù¸ íå âûëåòàëà».
Íàäåþñü, ÷òî ïîñëå îñîçíàíèÿ ñâîèõ îøèáîê è ïîòà¸ííîãî ìàòåðèêîâîãî «íàöèîíàëèçìà», ñîâðåìåííàÿ õðèñòèàíñêàÿ öèâèëèçàöèÿ, â ñîâîêóïíîñòè ñ ìóñóëüìàíñòâîì, áóääèçìîì è ïðî÷èìè ðåëèãèîçíûìè òå÷åíèÿìè, ñìîæåò îñòàíîâèòü èñòðåáëåíèå ýòèìè íåîíàöèñòàìè íåñîãëàñíûõ ñ íèìè ëþäåé, íàíîñÿ ñìåðòîíîñíûå óäàðû ïîä ëîçóíãàìè óëó÷øåíèÿ æèçíè è óñòàíîâëåíèÿ «äåìîêðàòèè».
Õî÷åòñÿ âåðèòü, ÷òî íûíåøíèå óñïåõè Çàïàäà îáóñëîâëåíû óìåíèåì äåëàòü âûâîäû èç ñâîèõ ïðåäûäóùèõ îøèáîê!

…Òåïåðü ïîãîâîðèì î áëèæàéøåì áóäóùåì.
Äóìàþ, ÷òî àãðåññèâíîñòü åâðî–öåíòðèçìà áóäåò óñèëèâàòüñÿ, ñ ðàçâèòèåì êðèçèñà îäíîïîëÿðíîé ìèðîâîé ñèñòåìû è Ðîññèÿ, ñòàíåò òîëüêî îäíîé èç æåðòâ, íà ýòîì ïóòè âîéí è ïðîâîêàöèé.
Íî íàñèëèåì, âîéíàìè è ïðîìûâàíèåì ìîçãîâ, èäåîëîãè÷åñêèìè è âîåííûìè ïðîâîêàöèÿìè, íåâîçìîæíî îñòàíîâèòü íîâóþ òåíäåíöèþ ê îáðàçîâàíèÿ ìíîãîïîëÿðíîãî ìèðà, ñòðåìëåíèÿ ñòðàí ê ñóâåðåíèòåò, ñîõðàíÿÿ âîçìîæíîñòü îáúåäèíåíèÿ â òîðãîâûå è ïðîìûøëåííûå ñîþçû.
Óæå ñåãîäíÿ, íà ïëàíåòå Çåìëÿ âîçíèêàþò íîâûå ïîëèòè÷åñêèå, ýêîíîìè÷åñêèå è èäåîëîãè÷åñêèå äîìèíàíòû è ýòîãî óæå íå îñòàíîâèòü!  ÑØÀ ñåãîäíÿ íàïîìèíàþò Äðåâíèé Ðèì ýïîõè óïàäêà, êîãäà áûë íå ñïîñîáåí îñòàíîâèòü âàðâàðîâ, âîëíà çà âîëíîé íàêàòûâàþùèõñÿ íà Âåëèêóþ èìïåðèþ, â êîíöå êîíöîâ óíè÷òîæèâøèõ å¸.
Ñåãîäíÿ î÷åâèäíî îáðàçîâàíèå íîâûõ öåíòðîâ ïðèòÿæåíèÿ, íîâûõ öåíòðîâ ñèëû â ðàçíûõ óãîëêàõ çåìëè, è ïðîòèâîñòîÿòü ýòîìó íå ñìîæåò äàæå íåêîãäà ìîãó÷èé åâðî–öåíòðèçì. Âñïîìíèòå êàê ðàñïðàâèëàñü Àíãëèÿ ñ Êèòàåì âî âðåìÿ îïèóìíûõ âîéí, âñåãî ñòî ñ íåáîëüøèì ëåò íàçàä.

Òàê íå ëó÷øå ëè, âñïîìíèòü Çàâåòû Õðèñòà è óñòóïàÿ äðóã äðóãó, ïîìåíÿòüñÿ ìåñòàìè è ñäåëàòü òàê, ÷òîáû ñèëüíûé óñëóæàë ñëàáîìó, òåì ñàìûì ñòàíîâÿñü ïîäëèííî óâàæàåìûì ó÷èòåëåì è ëèäåðîì.
Âåäü åâðî–öåíòðèçì áûë âäîõíîâë¸í õðèñòèàíñòâîì, à åãî ñòàíîâëåíèå è ïðåâðàùåíèå â âåäóùóþ ñèëó èñòîðèè, áûëî îáóñëîâëåíî ïðåæäå âñåãî õðèñòèàíñòâîì.
Ñåãîäíÿ òðóäíî îáúÿñíèòü, êðîìå êàê ìåùàíñêîé ãîðäûíåé, îòñóòñòâèå â êîíñòèòóöèè Åâðîïåéñêîãî Ñîþçà óïîìèíàíèÿ î òîì, ÷òî ïðîâîçâåñòíèêîì Åäèíîé Åâðîïû áûë Èèñóñ Õðèñòîñ.
È ñåãîäíÿ, áëàãîäàðÿ õðèñòèàíñòâó è äðóãèì ðåëèãèîçíûì êîíôåññèÿì, ñ êîòîðûìè ÷åëîâåê óø¸ë èëè óõîäèò îò èíñòèíêòèâíîé æèçíè äèêîé ïðèðîäû, ìèð ìîæåì óæå ðåàëüíî îáäóìûâàòü Êîíñòèòóöèþ Íîâîãî ãîñóäàðñòâà ïîä íàçâàíèå Ôåäåðàöèè Îáúåäèí¸ííûõ íàöèé!
 ýòîì ÿ íå âèæó íè÷åãî íåîáû÷íîãî…

Ñ òîé ïîðû êàê íà÷àëñÿ âîåííûé êîíôëèêò â Èðàêå, Ñîåäèí¸ííûå Øòàòû ïîòðàòèëè óæå ìíîãî ìèëëèàðäîâ äîëëàðîâ è êîíöà òðàòàì íå âèäíî.  Àìåðèêå ãîâîðÿò î øåñòèñòàõ ìèëëèàðäàõ è äàæå î òðèëëèîíå ñ ëèøíèì äîëëàðîâ, ïîòðà÷åííûõ íà ýòó âîéíó.
Åñòü èíòåðåñíûå ñðàâíåíèÿ, êîòîðûå ïîêàçûâàþò, ñêîëüêî ïîëåçíûõ âåùåé ìîæíî ñäåëàòü íà ýòè äåíüãè, èçáåãàÿ ÷åëîâå÷åñêèõ æåðòâ, à íàîáîðîò ñïàñàÿ ÷åëîâå÷åñêèå æèçíè ïðè äîáðîé âîëå åâðîöåíòðèñòîâ.
Íà ýòè äåíüãè ìîæíî áûëî ñäåëàòü ñòîëüêî ñîëíå÷íûõ áàòàðåé, êîòîðûå ñïîñîáíû, â òå÷åíèè äâàäöàòè ïÿòè ëåò, çàìåíèòü òðè ñ ïîëîâèíîé ìèëëèàðäà áàððåëåé íåôòè!
Íà òàêèå äåíüãè ìîæíî ñíàðÿäèòü è îòïðàâèòü íåñêîëüêî ýêñïåäèöèé íà Ìàðñ è íà ýòè äåíüãè, ìîæíî áûëî ïðåêðàòèòü ãîëîä íà âñåé çåìëå, óæå äî 2015 ãîäà!
Îäíèì ñëîâîì íà äåíüãè, êîòîðûå òðàòÿòñÿ íà âîéíû, ìîæíî áûëî áû ñäåëàòü ìèð âîêðóã íàñ íàìíîãî ëó÷øå è ñïðàâåäëèâåé!

  2007 – 2021 ãîä. Ëîíäîí. Âëàäèìèð Êàáàêîâ.

Îñòàëüíûå ïðîèçâåäåíèÿ Âëàäèìèðà Êàáàêîâà ìîæíî ïðî÷èòàòü íà ñàéòå «Ðóññêèé Àëüáèîí»: http://www.russian-albion.com èëè â ëèòåðàòóðíî-èñòîðè÷åñêîì æóðíàëå «×òî åñòü Èñòèíà».

План
1. Вступление (Чем гордиться, если ты гражданин России?);
2. Основная часть (Культурное и историческое наследие России. Гражданин России сегодня);
3. Заключение (Вывод – гражданин России звучит гордо).
«Ты гражданин России! Гордись этим!», – сказал как то мне отец. Что же стоит за этими словами, подумал я? Чем мне гордиться? Заинтересовавшись этим, я открыл для себя, что Россия это самая большая и самая многонациональная страна в мире, а ее история уходит вглубь веков. Но сложно поверить, что Россия, страна которая способна оказывать самое крупное влияние на весь мир, началась с объединения разрозненных славянских племен, расселившихся по территории больше половины Европы.
У нашей страны такая славная история, с таким количеством взлетов и падений, что невольно начинаешь гордиться. Монголо-татарское иго, европейские рыцари, польские захватчики. Столько государств покушались на наши обширные территории, но никто не смог покорить Россию. Именно наши славные соотечественники спасли мир от фашизма. Мы так привыкли к тому, что мир спасают супергерои, что позабыли, что обычные люди уже сделали это.
Культурное наследие и фольклор России известны по всей планете. Весь мир наслаждается музыкой русских композиторов, а литературу русских писателей преподают и любят во всех современных университетах. Но что значит быть гражданином России? Это значит получать бесплатное образование и медицинскую помощь. Это значит жить в стране, с самым крупным объемом природных ресурсов. Это значит жить в одной из самых развитых стран в мире, уважаемой во всем мире, несмотря ни на какие внешнеполитические разногласия. «Ты – гражданин России! Гордись этим!», – сказал мне отец давным-давно. И я до сих пор горжусь, что являюсь частью всего, что называется Россией.

Я гражданин России сочинение 11 класс

План
1. Вступление (Пробуждение абстрактного школьника);
2. Основная часть (Дорога в школу. Встреча с символами исторического и культурного наследия. Размышления о величии русского народа);
3. Заключение (Гордость за свое гражданство)
Утро, крик из кухни «Пора в школу!». Быстро поев и собравшись выхожу на свою, хорошо знакомую мне улицу и иду по ней к остановке. В сотый раз проходя мимо старого дома культуры вижу барельеф с надписью «Н.Ф. Ватутин». Люди годами ходят мимо этого барельефа, но так мало знают о том, кто на нем изображен. Не знают, например, о жестоких боях под Сталинградом, где Ватутин со своими войсками в декабре 1942-го окружил 330-тысячную группировку немцев. А летом 1943-го не только отражает мощнейшие удары противника на Курской дуге, но и проводит успешное контрнаступления, приводя войска глубоко за линию обороны группы армий «Юг».
Думая об этом, мне сразу вспоминается то мощное чувство, которое я испытал почти год назад, когда, неся портрет прадеда на параде 9 мая, я смотрел портреты и читал подписи к ним у своих одноклассников и вообще у всех кого видел. Какая-то волна всеобщего единства и гордости наполняла меня, что сдержать слез у меня не получилось.
Спускаюсь в переход, моя остановка на другой стороне дороги. Мужчина лет 40 играет на скрипке, положив перед собой чехол. Играет что-то классическое. Точно, Стравинский. Люди спешат, но по лицам некоторых я вижу, как им нравится. Кто-то оглядывается, одобрительно улыбается. Взял деньги на сегодняшний обед и положил в чехол от скрипки. Стравинский, Чайковский, Римский-Корсаков, Рахманинов…. Музыку этих, и многих других композиторов слушают не только у нас, но и во всем цивилизованном мире. «Лебединое озеро», самый популярный и известный балет во всем мире, написан нашим композитором. Приятно осознавать, что живешь в стране, чье наследие так ценится.
Проезжая по витиеватым улочкам моего города, думаю о том, что нет ни одной культурной сферы, где не было бы вклада моих именитых соотечественников. Все университеты мира включили «великое пятикнижие» Достоевского, «Войну и мир» Толстого в обязательную программу для изучения. Весь мир не может оторвать глаз от морских пейзажей Айвазовского, и ломает голову, что же скрыто за «Черным квадратом» Малевича. Все киношколы стран, обучая актерскому мастерству, пользуются системой Станиславского. Культура, наука, технологии, история, политика. По каждому пункту, есть что сказать о вкладе моих соотечественников в общее дело всего мира. Эти мысли все быстрее и быстрее роятся в моей голове, что я не замечаю как оказываюсь совсем рядом со школой. Казалось, еще секунду назад еще до меня долетало эхо скрипки из перехода.
Подходя к школе, я думаю, что Вам совсем не нужно знать, как меня зовут, в каком городе и на какой улице я живу, в какой школе я учусь. Вам даже не нужно знать, когда я жил, живу или буду жить. Голос я прошлого, настоящего или будущего. Я гражданин России. В России всегда было, есть и будет чем гордиться. И я горжусь. Звенит звонок на урок. Надо спешить.

Я гражданин России сочинение 5 класс

План
1. Вступление (Я родился в России и горжусь этим);
2. Основная часть (Почему я горжусь своей страной?);
3. Заключение (Моя Родина сегодня).
Я родился в России и я искренне этому рад и горжусь этим. Россия – самая большая страна в мире, она занимает шестую часть суши нашей планеты. Ее история длится уже больше тысячи лет, за которую случилось столько славных событий, что история всего мира была бы другой, если бы не сила духа русского народа.
Наша страна сменила множество названий за свою историю. Русь, Российская Империя, Советский Союз и вот теперь Российская Федерация. На русские земли много раз покушались захватчики со всех сторон света и даже по нескольку сразу, но покорить нашу страну не смог никто. Русские ученые первые отправили человека в космос, который тоже был русским.
Вклад русских ученых в мировую науку неоценим и затронул все сферы. Русское искусство также любят во всем мире. Музыка и литература, живопись и архитектура, кино и театр. Везде можно проследить вклад русских людей в искусство. И сегодня, я получаю бесплатное образование в моей школе, а от болезней меня бесплатно лечат в больнице. Мне есть чем гордиться. Я люблю свой дом, свой двор, свой город, лес вокруг него и свою страну – Россию.

М.Курников― Добрый вечер! В эфире программа «Особое мнение». Максим Курников. И тоже в студии, что редкость по нынешним временам — Нина Хрущева, политолог, профессор университета New School (Нью-Йорк). Здравствуйте!

Н.Хрущева― Здравствуйте!

М.Курников― Давайте начнем с того, что президент России Владимир Путин, когда говорит о внешней политике даже с соседними странами, все время апеллирует к США, что надо договариваться с ними о мире вокруг России. Он прав?

Н.Хрущева― С его точки зрения он прав, потому что он все-таки себя мыслит еще категориями XX века, категории великой страны, супердержавы Советского Союза. Мы знаем, он был недоволен тем, что она развалилась. И он недавно нам сказал, что кончилась вообще история России с развалом Советского Союза. Поэтому у него такая идея типа «Позовите главного». То есть если главные — США, чего там с этими другими, которые, как он сказал, бегут подтявкивают, разговаривать? То есть с его точки зрения он прав, думая, что надо разговаривать с тем, кто все решает, по-моему, конечно, не понимая, что, несмотря на то, что США, у них тоже комплекс полноценности, они ведут за собой всех, все-таки, конечно мир многополярный и разговаривают со всеми. США могут влиять, но они не могут практически диктовать.

М.Курников― Но, я думаю, часть политиков в США так же думает, что мы будем решать, как там в Европе будет устроено.

Н.Хрущева― Да, но они, честно говоря, после жизни… там 30 лет, если убрать всю шелуху, да, потому что, конечно, каждый американец независимо от того, политик он или нет, он все равно думает, что он лучше всех в мире, даже если он не думает, что он лучше всех в мире. В этом смысле это правда. Но одновременно они консультируются с коллегами. Это, кстати, исторически очень интересно, потому что когда Никита Сергеевич Хрущев пытался договориться с Эйзенхауэром по поводу разоружения, разрядки и всего остального, а Эйзенхауэр говорил: «Ну, как? Мы должны поговорить и с французами и с англичанами, и Германию предупредить», а Хрущев говорит: «Мы решаем. Мы супердержавы две». В этом смысле, конечно, Путин наследник того режима. А американцы, скажем так, если Россия врет, то есть Россия настаивает и говорит так и врет, то американцы больше лицемерят. То есть они, действительно, думают, что они советуются, но при этом их мнение будет все равно довлеющим, но когда наше мнение довлеет, мы все-таки учтем пожелания наших коллег.

М.Курников― Насколько это вообще реальная картина мира, что если ты хочешь решить вопросы о вступлении или невступлении Украины в НАТО, надо разговаривать с США? Это можно осуждать, можно говорить, морально, не морально, но это реальная картина?

Н.Хрущева― Я думаю, что это не реальная картина. Именно потому, что, даже если США считают, что они могут это решить, они могут… то, что я скажу — они могут лицемерить, они могут говорить, что они не могут решить, а там дальше 30 государств, там дальше все бедные страны, которые Америка собирается защищать от ужасных авторитарных режимов и так далее. Это физически невозможно. Но я понимаю, почему Путин и Лавров, и Рябков, и кто угодно, они говорят, что «мы не хотим тратить время на НРЗБ обсуждения. Я думаю, что это совершенно нереалистичная картина мира. И я даже не думаю, что на самом деле Кремль имел в виду, что так и будет. Я думаю, что это тоже такая советская формула, когда мы всю войну и весь мир сейчас разрешим одним махом в ООН. А дальше начинаем договариваться по конкретным проблемам.

М.Курников― Вы заметили, с какой больную Владимир Путин говорит о пяти волнах расширения НАТО и, что обещали же нам — мы не подписали никаких бумаг, — нам обещали, что они не будут расширять. Вы понимаете эту боль?

Н.Хрущева― Ну, понимаете, конечно. Потому что, даже и Михаил Сергеевич Горбачев эту боль понимает.

М.Курников― Потому что именно ему и давали обещание.

Н.Хрущева― Но там не совсем понятно, потому что, может быть, давали обещание по поводу объединенной Германии (в 90-й год развалилась стена), куда не подвигаться.

Я работала с бывшим послом в СССР Джеком Мэтлоком. Он был один из послов в СССР. И был как раз очень близок и к Горбачеву и ко всей этой перестроечной команде. Кстати, когда был антигорбачевский путч, и он сообщил, поскольку у американцев все всегда есть информация, разведка, он не мог сказать, соответственно, Кремлю, и он сказал Гавриилу Попову, который кажется был тогда мэром Москвы, чтобы уже тот передал… То есть это настолько были близкие отношения. Я с ним работала. И он все время говорил: «Им нужно было бы взять это в письменном виде». Хотя по транскриптам я специально перед встречей с вами прочитала Шеварднадзе и Бейкера — там, действительно, непонятно. Потому что это разговор про Германию, что Германия не продвинется… Она не продвигается. У нас Калининград, пожалуйста — вот.

М.Курников― Я больше скажу, до сих пор внутри Германии (теперь это уже все ФРГ), на территории нынешней ГДР войска НАТО не размещаются согласно обещаниям.

Н.Хрущева: США могут влиять, но они не могут практически диктовать

Н.Хрущева― Совершенно верно. То есть тут, когда американцы так объясняют, они правы. При этом, конечно, Горбачеву в страшном сне не могло присниться, то это только Германия имеется в виду. Тут дальше говорить можно сколько угодно.

Я думаю, что еще более важный разговор Уорена Киристофера, который был госсекретарь Билла Клинтона и Бориса Ельцина. Потому что тогда, действительно, говорили об общем европейском доме. И Ельцин говорил о том, что будет безопасность для всех, а не НАТО для нескольких. То есть здесь, пожалуй, больше Ельцин — Клинтон, если говорить о «виноватых» в этой ситуации (я кладу это в кавычки). Потому что тогда были больше разговоры, и Клинтон говорил: «Борис, я тебя…». И он даже сказал ему, что, «может быть, вопрос не в том, что в том, когда, но я тебя в эту позицию не поставлю». В общем эта ситуация больше ельцинская. И он так хотел дружить с другом Борисом, то он эту ситуацию не размотал.

И это один из интересных моментов для Путина, потому что же он никогда Ельцина не ругает, но при этом практически разматывает и как бы расчленяет и унижает все наследие Ельцина.

М.Курников― Но если говорить не только о расширении НАТО, а об этом ультиматуме или предложении, как хотите сами называйте, Российской Федерации ил Владимира Путина. Как в США восприняли?

Н.Хрущева― Ультиматум. Есть какие-то голоса, потому что, в общем, я тоже это читала: «выступили с предложением». Они, конечно, как все советские предложения, они просто… «Нельзя не объять необъятное… можно объять необъятное». Но это, конечно, предложение. В Америке Путин так надоел, он столько токсичный президент, он какой-то совершенно анти-Джеймс Бонд, Веллан и Дарт Вейдер и какой-то худший герой…

М.Курников― То есть плохой парень.

Н.Хрущева― То есть не просто плохой парень, а квинтэссенция всех голливудских злодеев, какие вообще есть, существуют. Особенно когда он посягает на права государства. Под его пяткой, чтобы оно не принималось в НАТО. Мы сами решаем.

Так что там разговора практически нет. И все больше идет разговор, что если вдруг что-то с Украиной , то мы сразу санкционируем моментально. И, кстати, интересно, что Лавров, кажется, вчера сказал, что он не верит в такие большие санкции, то есть он тоже отреагировал.

М.Курников― Но было сказано Байденом, теперь Харрис, что если что-то будет, то это будут такие санкции, каких мир не видел.

Н.Хрущева― И это они говорят все. Тоже, что интересно, Путин с Байденом поговорили 7-го, и с тех пор каждый раз говорят о том, что будут дикие санкции так, как будто они сказали это в первый раз. Прошло 20 дней, в воскресенье только Харрис сказала это.

М.Курников― Если говорить о том, что есть публичная позиция, а есть непубличная позиция Байдена, гораздо более конструктивная.

Н.Хрущева― Дипломатическая.

М.Курников― Дипломатическая. Значит ли это, что какие-то пункты могут быть приняты к сведению?

Н.Хрущева― Я думаю, да. Я думаю, что сказали уже, что встреча будет, и мы приветствуем и все такое. Дальше это будет тяжело и проблематично, потому что Байден, у него, может быть, и есть конструктивная позиция, и он уже показал в июне уже, что он как-то хочет Путина положить на лед. Но это совершенно не значит, что вокруг него тоже этого хотят. Потому что вокруг него, как я сказала «Путин надоел», и как только люди слышат слово «Путин», у них моментально начинаются красные звезды в глазах, красная тряпка, и они готовы бежать.

То есть у Байдена, так же, как — если вернуться холодной войне — так же, как у Кеннеди с Хрущевым во время Карибского кризиса есть члены команды Белого дома, которые совершенно не согласны с положениями президента.

М.Курников― Опять же, если говорить о том, что в этих соглашениях. Там пытается российская сторона зафиксировать бывшие страны Советского Союза в том положении, как они есть сейчас. насколько это может быть компромиссом для США?

Н.Хрущева― Я не вижу как. Я могу ошибаться, и, может быть, я даже надеюсь, что я ошибаюсь, потому что я тогда не знаю, каким образом будет отвечать Владимир Путин. Я просто не вижу, каким образом они могут это сделать. Как они скажут Грузии, что «вот мы сейчас зафиксируем» — и что? Не знаю. Это может быть, скажем: «Мы обещаем не продвигать НАТО на восток в следующие 50 лет». Я не знаю, как. Дипломатия договаривает… Я не дипломат, я не знаю. Люди договариваются. Договариваются в совершенно невероятных ситуациях.

Но представить себе, что НАТО согласиться, вот так все оставить, как Путин хочет, я просто не могу. То есть какие-то другие могут быть формулы, варианты, обещания. Они могут обещать не вооружать эти страны, пока они не вступили в НАТО, предположим. Если они говорят: «Они пришли прямо к порогу нашего дома». Значит, шло, вооружение уходит от порога нашего дома, А Путин обещает, скажем, что в Калининграде, и где там у нас еще… в Турции и хрен где, извините, еще… Мы тоже не будем снабжать эти страны.

Это, кстати, есть русское предложение, один из пунктов, что «мы не будем вооружать тех, кто в сфере ваших интересов». Поэтому это может быть. Но такое ощущение, что Кремль настолько сосредоточен на том, что его обманули, он хочет, чтобы его сейчас «разообманули», что я не знаю, насколько они будут способны делать такие шаги «ты мне — я тебе».

М.Курников― Но в этот раз явно все хочет он зафиксировать на бумаге.

Н.Хрущева― А дальше вопрос: Что можно будет зафиксировать.

М.Курников― А насколько, откровенно говоря, то, что будет зафиксировано на бумаге, будет иметь ценность после истории, например, с Будапештским соглашением?

Н.Хрущева― Он тоже сказал нам, что западным партнерам нельзя доверять, что даже если на бумаге… Но это уже мы сказать не можем. Потому что все-таки и Будапештское соглашение, Россия говорила, у нее проблемы национальной безопасности, поэтому она должна так действовать, вообще референдум — это потрясающе, поэтому все правильно. Но и правда, США ведь тоже выходят из соглашений, говоря, что Россия не соблюдает. И мы не знаем, кто там, что не соблюдает. И мы знаем, что США много чего не соблюдают. Опыт 2001-го 2003 года в Ираке существует. Или когда Каддафи сначала убрали, потом убили, до сих пор это все валится. В общем как бы плевать есть каждому на кого. Вопрос, насколько цивильно они будут договариваться. Потому что если это выйдет из цивилизованного процесса, то дальше та и другая страна, ей есть, за что злиться, что предъявлять и как действовать. И вот это может быть страшно.

М.Курников― Насколько, может быть, повезло, что в этот раз переговоры ведут Путин и Байден? Сколько их картины мира совпадают? Потому что когда мы видим Байдена, мы вспоминаем, как он еще приезжал в Советский Союз, а, с другой стороны, мы видим Владимира Путина, слышим его риторику и такое ощущение, что Советский Союз. Может быть, они как-то найдут общий язык?

Н.Хрущева― Да, и они находят, нам же очевидно. Нам сказал господин Песков, что после этого разговора через экран, они были очень тверды. Они разговаривают еще тем языком. И вот Байден говорил, что «я знаю мир, мне это понятно». Да. Проблема в том, что эти личности, персоналии — это не то время холодной войны, когда персоналии довлели над всем. Потому что сейчас очень много всяких формул интересов и с той и с другой стороны. Мы можем говорить, что Путин говорит от лица государства. Но еще есть и государственная формула, которая будет толкать его к очень твердым решениям, даже если он сам, предположим, захочет согласиться на какие-то уступки.

М.Курников― Ого! То есть он здесь не хозяин ситуации?

Н.Хрущева― Нет, я это не говорю. Я не знаю, хозяин ли он ситуации. Но, например, они предлагают эти формулы новые. Дальше, через день, кажется, выходит Сергей Шойгу и говорит, что «у нас там химическое оружие… они ходят…». То есть лидеры разговаривают, вы ждете, что это каким-то образом продвигается. А ничего не продвигается. Шойгу говорит, что вот «у нас там сейчас будут взрывы». Дальше где-то в Крыму сейчас идет тренировка. Даже Шойгу выходит, опять-то вчера или сегодня потрясающее сказал…

М.Курников― Да сегодня Рамзан Кадыров сказал, что будет присоединять Украину…

Н.Хрущева― Совершенно верно. И Шойгу сказал, что «если Крым отдать, то там будет просто база НАТО. И если в 14-м году мы бы не взяли, вы представляете, что бы там было?»

Н.Хрущева: Для США Путин не просто плохой парень, а квинтэссенция всех голливудских злодеев, какие вообще существуют

Так обычно это не идет. Обычно все-таки дипломатический процесс — это выжидание каких-то результатов.

М.Курников― Но тут и с другой стороны мэр Киева потребовал развернуть системы территориальной обороны города не больше ни меньше.

Н.Хрущева― Нет, Киев тоже участвует во всем. И Киев на самом деле (не в защиту Путина ни в коем случае), но Владимир Зеленский, как когда-то Рональд Рейган играл президента-ковбоя, он играет военного президента. Помните, когда он вдруг человек, который был раньше комиком, вдруг начал бегать в каске и встречаться… «Давайте встретимся на линии огня в Донбассе» и все такое. Он там тоже: «Мы должны Крым взять…». Платформа это по деаккупации Крыма, «Крымская платформа».

М.Курников― «Крымская платформа», которая, кстати, поддерживается США.

Н.Хрущева― Это же тоже для Путина знак того, что его интересы, русские интересы, интересы государства, они атакуются со всех сторон. Да, безусловно. И я говорю, что раньше все-таки лидеры были лидерами, и лидеры каким-то образом это все диктовали. А сейчас слишком много разброда и шатания. И лидер может не удержать ситуацию.

М.Курников― При этом, когда мы видим, что российская государственная машина катится, так или иначе, войне, может быть, хочет напугать, не хочет сталкиваться, но катится. Украинская машина, мы видим, готовится к войне. Американская, как ни крути, также. Какие-то ЧВК…

Н.Хрущева― Британцы, их сейчас только что вывезли 100 человек или собираются вывозить.

М.Курников― Это все к чему?

Н.Хрущева― Ну вот, как бы вот так… все катится к войне.

М.Курников― Бывало такое, что катилось, катилось… тот же Карибский кризис — в последний момент как-то договорились. Здесь, когда столько стороны, это легче договориться?

Н.Хрущева― Вот то, что я думаю: по-моему, это сложнее договориться. Потому что тогда все-таки были формулы власти другие, когда был лидер и лидер отвечал за эти вопросы. Сейчас слишком много интересов. А главное, если посмотреть на рейтинги всех лидеров, которых мы обсуждаем, они все не в хорошем состоянии. У Зеленского — 59% неодобрения, 28% одобрения. У Путина — 60% одобрения, что для Путина просто какие-то копейки. У Байдена — 42%. Как-то я не смотрела последнее время, но в общем, не много.

Это известно из истории мира, что самая лучшая возможность получить рейтинг — это начать войну, потому что дальше каждое государство должно быть за своим флагом. Я не обещаю вам войну…

М.Курников― Сейчас же XXI век, гуманизм — нет?

Н.Хрущева― У кого? Где гуманизм?

М.Курников― Давайте тогда так поймем. Вы говорите о том, как Путин видит постсоветское пространство, что это своя территория и так далее. Но мы же видим, что США это постсоветское пространство, так или иначе, осваивают. Они договариваются с Казахстаном, они договариваются, понятно, с теми странами, у которых с Россией конфликты — тут понятно. Но с Казахстаном-то тоже. Как в США видят развитие этого постсоветского пространство? Почему они откусывают у России эти куски?

Н.Хрущева― Они не думают, что они откусывают. Они думают, что они от России это все защищают, потому что все как бы борются за демократию, а Россия со своими имперскими амбициями демократии в этих странах развиваться не дает. Поэтому они дают добрую руку помощи. Я уже начала этот разговор наш с лицемерия. Конечно, это все абсолютное лицемерие, и Америка так себя видит. И мы, кажется, с вами когда-то в программе говорили, что этот «Град на холме», которые ведет всех, , в светлое будущее, это, безусловно, существует. Но интересно, что Байден говорит больше других и более откровенно, что интересно, о национальных интересах Америки. И выход из Афганистана — это все национальные интересы Америки. Национальные интересы Америки — это уменьшить влияние России, потому что тогда абсолютно будет большего достигать в других сферах.

М.Курников― Это совпадает с тем, что говорит Владимир Путин, просто с другой стороны.

Н.Хрущева― Не совсем. Потому что Америка, как сказал Дик Чейни, «наше оружие — это оружие массовой любви». А то, другое — массового уничтожения.

Н.Хрущева: Представить себе, что НАТО согласиться все оставить, как Путин хочет, я просто не могу

Но в чем Путин прав — влияние Америки… оно тоже самое заинтересована — это точно. Вопрос в том, хотя ли страны, с которыми Америка договаривается, больше жить под Америкой или связанным с Америкой или под Россией? Пока в моем опыте все всё равно хотят быть больше связаны с Америкой, чем с Россией.

М.Курников― Это если страна не автократична. Как-то вот Лукашенко больше хочет с Путиным.

Н.Хрущева― Больше с Путиным, потому что он себе закрыл другие дороги. А так, до выборов он дружил с Европой. У них было больше шенгенских виз, чем у всех других. То есть просто он себе закрыл пути отступления. А Казахстан вполне автократичная страна. Путин кивает, а, тем не менее, подписывает…

М.Курников― Но это до тех пор, пока не нужно делиться властью, пока не нужно ее передавать. Тут появляется главный союзник автократ.

Н.Хрущева― Это правда. Потому что никто тебя не защитит больше, чем российские танки.

Н.Хрущева― Давайте мы сейчас прервемся на новости. И после рекламы продолжим говорить с политологом Ниной Хрущева, профессором университета New School Нью-Йорка.

НОВОСТИ

М.Курников― Мы продолжаем говорить с Ниной Хрущевой, политологом, профессором университета New School Нью-Йорка. Вы упомянули Лаврова, вы упомянули способы общения, скажем так, дипломатии разных стран. Откуда этот троллинг взялся как новый язык дипломатии? Это российское изобретение или это американское изобретение? Почему оно становится доминирующим вот такое общение у дипломатов?

Н.Хрущева― Я могу только спекулировать, я не знаю. У меня такое ощущение, что все-таки Россия троллит больше. Потому что Россия все-таки страна с сарказмом, иронией, юмором и вообще пофигизмом по отношению к миру.

М.Курников― Ну, уж бросьте! А британцы? Вспомните Джонсона, когда он был министром иностранных дел, он приехал в Россию, с чего он начал? Он поздравил Россию, что они купили 300 Bentley в этом году. Ну уж, извините…

Н.Хрущева― Джонсон… Видите, вы меня сразу поставили на место и правильно сделали. Во-первых, тоже там сарказма и сатиры очень много. И потом, Джонсон, он этим и знаменит и известен. Он бывший журналист, не раз уволенный за то, что вот так троллил, придумывал истории и так далее.

Но в общем, конечно, в международных отношениях больше… Хотя, с другой стороны, Трамп, он вообще троллил всех сразу и навсегда. Но я думаю, что в России это больше такое… Когда Сергей Лавров с презрением смотрит на своих коллег и говорит им что-то такое, он, конечно, чувствует себя… как бы: «Вот вы говорите, лицемерите, а я вам сейчас покажу, как это делается…».

Потрясающий вопрос, я об этом не думала. Спасибо. Теперь об этом обязательно подумаю. Я думаю, что это, может быть, связано с тем, о чем мы с вами говорили. Раньше дипломатический язык, государственный язык — хотя у меня есть пример Никиты Сергеевича Хрущева (он такое нес, что никакому государственному деятелю и не снилось…

М.Курников― Но это было не троллингом. Это были чаще яркие искренние высказывания…

Н.Хрущева― Но шокирующие. Как сказал Твардовский один раз по него: «Запорожская брань Хрущева». Яркие, но пугающие. «Мы делаем ракеты как сосиски», я думаю, это было очень неприятно американцам слышать, к тому же это было абсолютное вранье.

Может быть, еще такой язык пофигитический слегка, презрительный или шутливый — это еще вопрос в том, что все-таки уменьшается формула ласти в определенном смысле…

М.Курников― То есть от слова меньше зависит, что ли?

Н.Хрущева― От слов меньше зависит. Потому что слово перестало нести такую важность. Вы журналист, ваше слово важно, но теперь кто-то в ТикТоке сделает так, и у него будет больше последователей, чем у вас.

М.Курников― Слово каждого меньше весит.

Н.Хрущева― Я думаю, что слова стали меньше весить. И действия стали меньше весить. Потому что в какой-то степени мы живем в этом перфомансе бесконечном. У нас Трамп был, Зеленский, Джонсон из той же серии. Владимир Путин по-другому, но тоже любит. Сейчас постарел немножко, он уже не показывает себя во всей красе, но раньше тоже любит перформансировать.

Так что, я думаю, что весь всего снизился, и это, безусловно, связано с дипломатическим языком тоже.

М.Курников― В общем, наверное, это прекрасный мир будущего, когда политики все меньше и меньше имеют влияние, а больше влияют все люди.

Н.Хрущева: Владимир Зеленский, как когда-то Рональд Рейган играл президента-ковбоя, он играет военного президента

Н.Хрущева― Абсолютно. И эксперты больше не имеют значения. Но прекрасный мир будущего тем и страшен…

М.Курников― Что непонятно, как там в нем жить.

Н.Хрущева― Что каждый делает, что хочет, и каждый развлекается, как он хочет. Олдос Хаксли, вся его теория была, что нас погубит не ненависть, а нас погубит любовь. То есть каждый будет иметь возможность шутить, валять дурака, делать, что хочет, совершенно не обращая внимание на то, что хочет человек рядом с тобой.

М.Курников― И в этом смысле Россия как оплот консерватизма, здорового или нездорового, по крайней мере, вопросах гендера, в вопросах любви, в вопросах того, как должно быть устроено общество, может быть, действительно, привлекательной картинкой не только внутри для этого консервативного населения, но и для консервативного населения за рубежом.

Н.Хрущева― Ну, да. И у нас об этом говорили уже много лет. Все же правые партии, экстремально правые партии, они же Путина обожают больше жизни — и французские, немецкие. Он для них тот самый герой, который, действительно, держит мир в ежовых рукавицах. Я не знаю. Для Ирана. Я очень много лет назад как раз написала про это статью, вот после Украины, что в определенной степени Путин собирает новый Варшавских договор, только он теперь не Варшавский, он Путинский или Московский, не знаю, как его можно назвать. Но примерно эти страны, которые не хотят разброда демократического, они, естественно, идут под крыло к такой формуле. И, кстати, в своей пресс-конференции, когда он говорил про ЛГБТ и про женщин-мужчин спортсменов, я просто знаю, я посмотрела и Fox News и какие-то другие правые в Америке, — они рыдали от счастья абсолютно. Они умирали от восторга: «Вот он, наконец-то…. А то мир разваливается…».

М.Курников― Ну вот, а вы говорите, Путин надоел.

Н.Хрущева― Они все-таки НРЗБ немножко, они такие, крайние. Надоел истеблишменту в Вашингтоне. Но Трампа крайние обожают. Они, правда, теперь уже все время к центру поднимаются. Но в общем, да, и на Путина есть покупатель.

М.Курников― Если говорить об этой пресс-конференции, о той картине, которую мы увидели, какие ассоциации она у вас вызывает, насколько это показатель мощи, уверенности в себе? Или, может быть, у вас другое мнение?

Н.Хрущева― Он был уверен, он был хорошо подкован. Вы там были — вы у меня спрашиваете…

М.Курников― Со стороны…

Н.Хрущева― Мне у вас надо спросить. У вас такое лицо было, когда вам отвечал. Он умеет держать аудиторию. Но у меня было ощущение, что, поскольку он где-то уже в астрале своем, где-то в запределе…

М.Курников― Вспоминается «Москва-2042»

Н.Хрущева― Да, вот «Москва 2042». Какие-то решаем мировые проблемы с Америкой и так далее. Такое ощущение, что он отвечал на вопросы аудитории, но это он больше узнавал, какие вопросы аудитории, поскольку он уже ту Россию, о которой он так печется, он уже не знает. То есть он там где-то, а все государство… Мы с вами как раз говорили, он мне напомнил старых советских людей. Были такие председатели партийного контроля, секретари партийного контроля, которые, не знаю, не работает дорога — Вот вы разберитесь там. И вот он как бы узнал, какие проблемы есть у России. Он был как контролирующий менеджер этого всего. И меньше, по-моему, он хотел выглядеть отцом нации, но больше выглядел как человек, который собирает на бумажках написанные жалобы и объясняет, почему. И очень интересно было, что он все время НРЗБ «А там еще хуже — в США… А в США — тоже…». И, конечно, сильно подвирал, потому что говорил о внешней стороне дела, но абсолютно не объяснял, почему прямое сравнение невозможно.

М.Курников― Вы имеете в виду закон об иностранных агентах.

Н.Хрущева― Закон об иностранных агентах в первую очередь.

М.Курников― А в чем он неправ, если ключевое сказать? Там есть закон? Есть. По нему грозит уголовное наказание? Грозит.

Н.Хрущева― Иноагенту, а не «Мемориалу*». «Мемориалу*» не грозит.

М.Курников― «Мемориал*» по российским законам иностранный агент.

Н.Хрущева― То есть эти все законы, которые государство придумало для себя, чтобы все было по закону, это совершенно фантастическая легалистическая формула, потому что они все существуют вне правового поля, потому что, когда в Америке закон иноагента, там есть еще право у тех, кого будут под этим законом потом содержать. Америка имеет огромное количество проблем. Но есть закон, который включает в себя правовые формулы. В России законы существуют без всяких правовых формул. Поэтому он, конечно, совершенно неправ, потому что под закон об иностранных агентах попадают все, кого государство решает, что они иностранные агенты независимо от того, получают они деньги от иностранных источников или не получают.

М.Курников― А вы заметили, как быстро переводит эту ниточку Владимир Путин, в принципе, любых зарубежных государств, зарубежного финансирования к тем, кто внутри России критикует власть и является иностранным агентом?

Н.Хрущева― Потому что любая критика власти становится… Он же нам сказал, что Россию развалить можно только изнутри.

М.Курников― А это в другую сторону эта ниточка работает? Те же США беспокоит, грубо говоря, что «Мемориал*» закрывают, признанный иностранным агентом…

Н.Хрущева― Абсолютно.

М.Курников― А почему? Если это не их, как считает Путин, агента. Вот почему их беспокоит, что у нас закрывают «Мемориал*»?

Н.Хрущева― Потому что это правовое поле, это права человека. Это память этой страны. Потому что, что у нас происходит с «Мемориалом*»? Он же нам сказал, что Советский Союз не только развалился…

М.Курников― Изнутри.

Н.Хрущева― А главное, что развалилась история Россия, то есть была прекращена история России. То есть он себя видит, по-моему как продолжателя этой государственности от Владимира Великого. Он ведет прямо: Владимир Великий — Владимир Великий. До сегодняшнего дня.

М.Курников― От Владимира до Владимира.

Н.Хрущева― То есть он видит себя продолжателем этой государственности. Это не про него, это про то, что великая страна, и вот ее хотят критикой и так далее… А для «Мемориал*» важен, потому что занимается помимо всего прочего памятью ГУЛАГа. Вдруг оказывается, что память ГУЛАГа важна только как историческая формула, но абсолютно никаким образом не связанная с правами человека, с пытками, которые происходят сегодня.

Н.Хрущева: Пока в моем опыте все всё равно хотят быть больше связаны с Америкой, чем с Россией

М.Курников― Для кого важна? В каком контексте?

Н.Хрущева― В кремлевском контексте. А для них это права человека. И сегодня все статьи были про Дмитриева, что человек, который занимался ГУЛАГом, получил 15 лет. То есть, конечно, для них это важно. Можно говорить о лицемерии и о том, что они оставили кучу людей в Афганистане умирать под Талибаном*, но в общем, демократическая американская формула, она всегда за права человека.

М.Курников― Давайте напомним, что «Мемориал*» признан иностранным агентом. И завтра из-за того, что они об этом мало напоминали, их собираются закрывать. Какой ваш прогноз?

Н.Хрущева― Боюсь, что закроют. Если не завтра, то скоро.

М.Курников― Почему? Чем мешают?

Н.Хрущева― Мешают тем, что напоминают, что власть подотчетна, в этой стране, может быть, криминальна, и то, что происходят все эти иноагенты и правовое поле, которое не существует, «Мемориал*» напоминает, что его до сих пор не существует.

М.Курников― Это была Нина Хрущева, политолог, профессор университета New School в Нью-Йорке.

Н.Хрущева― Спасибо большое!

*
«Мемориал» —
НКО, признанное иностранным агентом.
«Движение Талибан» —
террористическая организация, запрещённая в России.

Вы считаете, как и все, что Конан Дойль написал только 56 рассказов и четыре романа?

О, тогда мне есть чем вас удивить, потому что существует необычайный 57-й рассказ, который отдельно не входил ни в одно из известных собраний его сочинений.

И, почти наверняка, никогда не переводился. Вы сейчас первыми о нем узнаете, ибо находится он в совершенно необычайной библиотеке.

Но расскажу все по порядку.

Начало 20-х в Британии было трудным и отчаянным временем. Сотни тысяч жизней бездарно сгинули в полях Фландрии и Франции. С карты Европы исчезло несколько империй. Монархическое правление виделось пережитком. После отречения и убйства императора России и падения Австро-Венгерской монархии качнулся под Георгом Пятым и британский трон: усиливались республиканские настроения, от короля требовали отречения. Экономика — в упадке. Появились явные предвестники распада самой крупной империи в мировой истории, расширявшейся более чем двести лет. Более того — многим становилось ясно, что рушится весь европейский миропорядок, сложившийся примерно со времени объединенной победы над неистовым корсиканцем.

Видео дня

И как же решают в британской монархии 1921 года противостоять нарастанию энтропии?

Удивительно: сделать кукольный дом! Запечатлеть уходящее.

Феноменально несчастливая в браке внучка королевы Виктории, принцесса Мария Луиза Шлезвиг-Голштейнская, решила порадовать подругу детства королеву Марию (жену английского короля Георга Пятого) уникальным подарком — самым большим и великолепным кукольным домом на свете.

Она связалась с другом и архитектором сэром Эдвином Лютьеном, и тот сразу увидел изумительный (философский и деловой!) потенциал этой идеи. Три года лучшие художники, краснодеревщки, ювелиры, плотники проектировали и создавали эту изумительную “кукольную” резиденцию.

Что такое кукольный дом? Есть в этой идее что-то будоражащее и умиротворяющее одновременно. Это полностью подвластный тебе маленький мир, это та иллюзия контроля и предсказуемости, которые невозможны в реальном мире. Но не только. Первая мировая война показала необычайную хрупкость того, что считалось незыблемым. С германских цеппелинов впервые сбрасывали бомбы на Лондон: в Великой войне впервые стерлась граница между “театром войны” и тылом — безопасности, когда война, не осталось ни для кого…

“Я создавал то, что переживет всех нас и понесет в будущее и в незнакомый грядущий мир то, как мы жили. Это уменьшенная копия нашего уходящего мира”, — писал сэр Эдвин в 1921 году, охваченный понятным эсхатологическим чувством.

Фасад имитировал обманчиво воздушную георгианскую неоклассику Кристофера Рена (имитация портландского камня) и на шарнирах поднимался вверх, чтобы видны были интерьеры комнат.

Все там было настоящим, в масштабе 1:12.

Проведено электричество и водопровод, работали лифты. Известных художников попросили расписать потолки и исполнить миниатюрные копии. В комнатах прислуги — чудо техники: пылесос и швейная машинка “Зингер”. На кухне — точные копии баночек с джемом, кофе, крошечные бутылочки шампанского Veuve Clicquot (да-да, самая знаменитая веселая вдова на свете!), печений McVities ( с логотипами производителей, многие благополучно процветают и сейчас!), машины для гаража изготовили на заводах Rolls Royce, ювелиры фирмы Cartier изготовили каминные и напольные часы. Знаменитый ландшафтный художник разработала дизайн сада и сам Густав Холст написал музыку для миниатюрных нот на рояле…

Дом получился таким изумительным, что стал сенсацией на Выставке Искусств и Ремесел Британской Империи 1924 года. Для производителей, поставивших копии своих товаров с хорошо различимыми логотипами, это также явилось прекрасной рекламой. Выставку посетило более двух миллионов человек. Люди выходили воодушевленные: если в стране еще умеют делать такие удивительные по мастерству и практической бесполезности вещи, не все еще пропало!

Самое необычайное в домике — библиотека! Здесь настоящее все: копии картин, и росписи, и гобелены, и мраморный камин, и персидский ковер, и глобус, и книги! Да, все это крошечные фолианты с сокращенными текстами Библии, Шекспира, Диккенса. Королева Мария могла достать их с полки и полистать под лупой. Всем известным британским авторам были заказаны миниатюрные произведения для этой библиотеки. Для них писали — Томас Харди, М. Джеймс, Эдит Уортон, Олдос Хаксли, Редьярд Киплинг и многие другие. Понятно, что отказались только Вирджиния Вульф и Бернард Шоу. Их не стали уговаривать. А вот Конан Дойль согласился. Он написал самый короткий рассказ “Как Уотсон научился трюку” (если перевести дословно). И еще замечательно, что книга эта рукописная. Рука самого Конан Дойля.

Конечно, я купила ее миниатюрную копию.

Вот мой (неотредактированный) перевод этого самого маленького рассказа о Уотсоне и Холмсе.

“Уотсон внимательно следил за своим компаньоном с тех самых пор, как тот уселся за стол завтракать. Холмс поднял глаза и увидел его взгляд.

—Так, Уотсон, о чем Вы думаете?”- спросил он.

—О Вас.

—Обо мне?

—Да, Холмс. Я думал о том, как банальны все Ваши трюки и как удивительно, что они продолжают вызывать интерес у публики.

—Совершенно с Вами согласен, — сказал Холмс. — Более того, припоминаю, что и сам говорил нечто подобное.

—Вашему методу, — сказал Уотсон резко, — Не так уж трудно научиться!

—Вне всякого сомнения, — с улыбкой ответил Холмс- Может, Вы и сами приведете пример такого метода размышлений.

—С удовольствием, — сказал Уотсон. — И могу сказать, что Вы были чем-то озабочены, когда одевались сегодня утром.

—Прекрасно! — сказал Холмс,- Как Вы об этом догадались?

—Вы обычно довольно аккуратны, а тут забыли побриться.

—Боже мой! Это действительно проницательно, — сказал Холмс, — Я и понятия не имел, что Вы такой одаренный ученик! Осталось ли нечто еще, что не смогло укрыться от Вашего орлиного глаза?

—Да, Холмс. У Вас есть клиент по фамилии Барроу, дело которого Вам не удалось распутать.

—Боже мой, как Вы об этом узнали?

—Я видел конверт с этим именем. Вы открыли его, издали стонущий звук и поглубже засунули конверт в карман, с гримасой боли на лице.

—Восхитительно! Вы очень наблюдательны.

—Опасаюсь, Холмс, что Вы также занялись финансовыми спекуляциями.

—И как Вам удалось догадаться, Уотсон?

—Вы открыли газету на биржевой странице и издали громкий, заинтересованный возглас.

—Что ж, это очень умнО, Уотсон. Что-нибудь еще?

—Да, Холмс, вместо своего халата Вы надели черный сюртук, это говорит о том, что Вы ожидаете визита кого-то довольно важного.

—Что-нибудь еще?

— Я не сомневаюсь, Холмс, что нашел бы и еще, но я привожу только несколько этих пунктов, чтобы доказать: есть и другие люди в мире, столь же проницательные, что и Вы.

—Есть и не столь же проницательные, — сказал Холмс- Признаюсь, Уотсон, их не так уж много, но я должен включить и Вас в их число.

—Что Вы имеете в виду, Холмс?

—То, мой дорогой друг, что Ваши заключения не так удачны, как мне бы хотелось.

—Вы хотите сказать, что я ошибся.

— Боюсь, что так. Давайте рассмотрим каждый пункт. Я не побрился, потому что отправил бритву точильщику. И надел сюртук, потому что у меня, к несчастью, был назначен визит к дантисту. Его зовут Барлоу, письмо было от него, оно подтверждало назначенное время. Страница о крикете в газете идет рядом с финансовой, и я проверил, как сыграла команда Саррея против Кента. Но, продолжайте, Уотсон, продолжайте! Это довольно банальный трюк и, я уверен, вскоре Вы его освоите!

The end”

“Кукольный” дом королевы Марии выставлен в Виндзорской крепости хрупким апофеозом ушедшей эпохи, в его окнах горят крошечные люстры, слышится призрачная музыка…

Домику почти сто лет.

Хрупкое пережило то, что казалось незыблемым…

Ах, как часто мы столь же проницательны о будущем, как и старый, добрый Уотсон)))

Война противоестественна – никто не в праве отнимать жизнь у других. Великой может быть только Победа. И своей победой во Второй Мировой войне СССР доказал это всему миру. К сожалению, несмотря на множество книг и потрясающих фильмов о войне, с каждым годом становится все меньше и меньше людей, которые по-настоящему чтят память о той великой Победе. Но нам нельзя забывать о людях, что отдали за нас свои жизни. Наши родители смогли передать нам память о Великой Отечественной, а мы должны передать ее следующим поколениям. Это наша история, наше прошлое. А без прошлого, как известно, не бывает настоящего, а без настоящего – будущего…
Вера Курочкина

Знамя над рейхстагом окроплено кровью и моих родных

Дедушка моего отца – Дежин Михаил Васильевич родился в 1904 году. В 1941-ом его призвали на фронт танкистом. В ожесточенном бою на Курской дуге в 1943-ем он получил тяжелое ранение. Через несколько недель – скончался в тамбовском военном госпитале. Похоронен он там же, на Воздвиженском кладбище, где вместе со своими товарищами упокоился в братской могиле. Его имя навеки высечено на мемориальной стеле этого кладбища.
Жена прадедушки – Дежина Анна Григорьевна во время войны с двумя маленькими детьми жила в Москве в районе Таганки. Каждый месяц она брала на фабрике материал и шила дома варежки, которые потом отправлялись на фронт солдатам.
Другой мой прадед – Куликов Сергей Александрович в 1941 году работал в райкоме Московской области. Сразу после начала войны он добровольно пошел в ополчение и осенью того же года, как и многие другие войны, пропал без вести. Прабабушка – Куликова Любовь Даниловна закончила до войны шоферские курсы и возила хлеб, а с начала войны стала работать шофером в Народном комиссариате черной металлургии.
Мой прадедушка по материнской линии – Василий Егорович Грязев ушел на войну, оставив дома жену с пятилетним сыном. Он попал на Ленинградский фронт, где шли особенно тяжелые бои, потому что Гитлер хотел любой ценой взять Ленинград. Погиб под городом Луга осенью 41-го. У нас остались пожелтевшие от времени письма деда, которые он впопыхах писал на коленях в товарном вагоне. В них он пишет о том, как сильно любит своих родных и обещает вскоре вернуться домой…
Когда я слушаю рассказы родителей о подвигах моих предков, сердце наполняется гордостью. Я горд за то, что мои прадеды ценой своих жизней помогли отстоять нашу великую Родину, и считаю, что мой долг рассказать о них моим будущим детям и внукам.
Наблюдая за тяжелой жизнью наших ветеранов сегодня, можно только ужасаться. Мизерная пенсия и почти нищенское существование унижает достоинство этих великих людей, чтить которых мы обязаны вечно. На мой взгляд, каждый гражданин страны должен сделать все, чтобы имена людей, даровавших нам свободу, не остались забытыми.
Александр Куликов

Мой прадед закрыл своим телом командира

Брат моей прабабушки служил на тральщике “Мина” сигнальщиком. Во время одного из рейдов по перевозке раненых десантников с Малой земли корабль попал под бомбежку. И мой прадед закрыл своим телом командира, получив при этом тяжелое ранение. Несмотря на это, он оставался на сигнальном мостике до конца боя, и только после бомбежки был отправлен в госпиталь. Там он умер от потери крови. У нас до сих пор хранится старая пожелтевшая фотография, сделанная 20 июня 1941года. На нас смотрят три моряка: два матроса и их командир. Который из матросов мой прадед – я не знаю, время стерло их лица. А жаль…
Другой мой прадед работал на оборонном заводе по шестнадцать часов в сутки, без отпусков и выходных, на голодном пайке. Он участвовал в сборке лучшего танка Второй Мировой – Т-34. И в память об этом ему после победы вручили модель, которая является точной копией “тридцатьчетверки”. На истертой табличке еще можно разобрать надпись: “На память …”. Эти вещи – реликвии нашей семьи.
Александр Назаров

Я хочу рассказать про холокост

Задумывался ли кто-нибудь и когда-нибудь, что нашей современной жизни, такой, какую мы ее видим сейчас, могло и не быть? Мы могли проснуться не в теплой и мягкой постели, а на холодных жестких досках, проснуться не от пения птиц, а от душераздирающих стонов истязаемых людей и звона цепей, проснуться не с приятным легким ощущением, а с нестерпимой болью. Некоторых народов могло и не быть на Земле. В их числе и евреев.
Я с уверенностью могу сказать про себя: “Я – наследник победы”. У меня не было шансов появиться на свет, как не было их у моего папы. Не было шансов остаться в живых и у моих бабушки и дедушки.
Фашистским правительством Германии была поставлена цель – подчинить себе все народы, а некоторых, в том числе евреев, уничтожить, причём уничтожить полностью.
Депортация в лагеря смерти началась в сентябре 1941 года, а летом 1942 года заработали газовые камеры. Стариков и женщин с детьми отправляли в “душегубку” сразу. Что же касается здоровых мужчин и женщин, то их посылали работать в мастерские и на фабрики, специально построенные при лагере. Некоторых заключенных заставляли обслуживать сам “производственный цикл” уничтожения. В Освенцим направляли не только евреев, но и поляков, русских военнопленных, а также цыган и политических заключенных со всей Европы.
Советский солдат, весь советский народ отстоял право на жизнь не только для себя, но и для всего мира. Трудно представить себе, что было бы с миром, не спаси его те великие люди.
Мы оглядываемся на историю, подобно тому, как упавший человек, встав и отряхнувшись, оглядывается на место своего падения. Я очень хочу застать тот момент, когда в мире исчезнут все националистические настроения, когда слова “нацизм”, “фашизм”, “геноцид”, “расизм” навсегда исчезнут из нашего лексикона. Патриотизм – это не только любовь к себе, это ещё и уважение к другим.
Мария Либман

Я не знала своих дедушек, не сидела у них на коленях

Они не рассказывали мне сказок, не ходили со мной гулять, не водили меня в цирк. Мои дедушки умерли до моего рождения от фронтовых ран. Их убила война – страшная и беспощадная. О них мне рассказывали мои родители.
Николай Васильевич Пошевеля прошел всю войну, был несколько раз ранен и контужен, награжден многими медалями и орденами. Закончил он войну в Кенигсберге, нынешнем Калининграде. После войны дедушка Коля вернулся к мирному труду.
Андрей Михайлович Сорокин защищал Москву, потом служил на поезде – снабжал фронт боеприпасами и продовольствием, вывозил в тыл раненых бойцов. В 1944 году был серьезно ранен, долго лечился во фронтовом госпитале. После лечения дедушка Андрей вернулся домой инвалидом, его грудь украшали боевые награды.
В нашей семье чтят память дедов, всегда отмечают день Победы. Моя пятилетняя племянница разучила стихи, которые точно отражают и мое отношение к людям, благодаря которым мы сегодня живем мирно. Спасибо им.
Не забудем тех героев,
Что лежат в земле сырой.
Жизнь, отдав на поле боя
За народ, за нас с тобой.
Слава нашим генералам,
Слава нашим адмиралам
И солдатам – рядовым
Пешим, плавающим, конным,
Утомленным, закаленным!
Слава павшим и живым!
От души спасибо им.
Ирина Пошевеля

Чтобы понять мужество, надо понять идею, его породившую

Чтобы понять значение подвига, надо сопоставить прошлое и настоящее. Поэтому Подмосковье и Москва в октябре-декабре 1941 года, ставшие ареной многочисленных подвигов, в том числе Зои Космодемьянской и двадцати восьми панфиловцев, представляют собой не только героическую страницу войны, но и основание для многих суждений и выводов.
В отличие от Наполеона Гитлер не только собирался взять Москву, но, взяв, – разрушить город, чтобы “ни один русский солдат, ни один житель – будь то мужчина, женщина или ребенок – не мог его покинуть”. “Москву и ее окрестности надо затопить, – говорил он, – и там, где стоит город, будет море, которое навсегда сотрет столицу русского народа в цивилизованном мире”.
Уничтожить Москву, по мнению Гитлера, значило отрубить голову великану, который стоит ногами на двух континентах сразу. Но и это еще не все. Уничтожение Москвы могло стать толчком к вступлению в войну на стороне Гитлера некоторых его все еще колеблющихся союзников. Правда, после предполагаемого уничтожения Москвы перед Гитлером еще оставался русский народ, который еще никогда никому поработить не удавалось, но это уже была другая часть задачи.
Такова была военная и политическая обстановка в ту пору. Притом следует учесть, что наши армии до этого хотя и задерживались на определенных рубежах, но все же отступали. А солдат ведь не из железа, он только человек в форме, и преодолеть нравственные травмы бесконечных поражений, не дать им перерасти в проблему всего народа, можно было только верой в великую цель, значимость которой выше самой жизни.
Оборона Москвы и последующий разгром немцев в мировой прессе были названы чудом. Но у всех подобных “чудес” есть реальная основа. В данном случае – чувство сплоченности всей страны, понимание того, что Москва не просто город, не просто столица – в этой войне уже не одна европейская столица стояла на коленях! – а ключ от всего мира. Таким иллюзиям мог поддаться Гитлер, а у нас есть опыт прошлого – наши войска и после того, как Наполеон насиделся в Москве, прошли через всю Европу в Париж. И все же удержать Москву, а затем нанести немцам поражение, дать им первый наглядный урок драпа много значило для нас и для мира.
Не знаю, как для кого, но для меня именно в свете такого величия предстает подвиг тех, кто сражался под Москвой. Тот, кто смог пережить это, не потеряв веры в себя, тот уже здесь, в Подмосковье, получил путевку для вхождения в Берлин в качестве победителя.
Павел Панкратов

Считаться наследником победы – великая честь

Но одновременно и огромная ответственность. Честь потому, что наши отцы победили армию, которая была, куда опытнее, куда сильнее и куда современнее вооружена. А ответственность потому, что не у каждого народа есть такая великая история.
Сейчас, к сожалению, образование ухудшается, наших ветеранов становиться с каждым годом меньше, что приводит к забвению героев Великой Отечественной войны. Остается надеяться, что люди не забудут про эту Победу хотя бы по двум причинам: потому, что это было бы огромным грехом перед лицом наших же отцов и матерей, и потому что нельзя забывать этот урок, преподнесенный историей всем странам.
Евгений Скрябин

Мы постоянно слышим о войне, но не знаем, что это такое

Каждый день мы слышим по многу раз: “в войне”, “о войне”, “на войне”. Пропускаем мимо ушей, не вздрагиваем, даже не останавливаемся. Потому что некогда? Или потому что, зная о войне “все”, мы не знаем только одного – что это такое? А ведь война – это, прежде всего, смерть, смерть человека. Такого же, каким является каждый из нас! И миллионы сыновей и дочерей остались лежать в своей и чужой земле, и не было семьи, которой так или иначе не коснулось горе. Мы, наше поколение – дети детей войны, наследники Победы. И у нас не должна затираться память о дедах и прадедах, которые полегли на фронтах, в тылах и везде, куда дотянулась своей холодной свинцовой рукой война.
Они победили в самой тяжелой из всех войн, перенесенных до сих пор человечеством! И живы еще те люди, которые в тяжелейших боях защищали Родину. Война всплывает в их памяти самым страшным, горестным воспоминанием. Но она же напоминает им о стойкости, мужестве, несломленности духа, дружбе и верности.
Пусть человеческая память и опыт учат нас добру, миролюбию и человечности. И пусть никто из нас не забудет, кто и как боролся за нашу свободу и счастье.
Марина Багдасарова

Уходит поколение, вынесшее груз войны на своих плечах

Грустно видеть сейчас немощных стариков, вспоминающих свою славную молодость, плачущих о погибших товарищах. Понимаешь, как коротка и уязвима человеческая жизнь и как все-таки много может сделать человек – отдать свою жизнь во имя счастья других. Мы не в праве забывать их, отстоявших свободу и независимость народов. Но не только помнить, а быть достойными их подвига, не допустить повторения ужасов войны. Именно об этом мечтали бойцы второй мировой, они мечтали, чтобы та война стала последней. Но как это сделать?! Это возможно, только объединив все добрые силы на земле.
Роман Вердиев

Если честно – завидую тем, кто воевал в отечественную

Сейчас, когда мне 15, я понимаю это особенно остро. У них, молодость которых пришлась на военные годы, впроголодь живших в коммуналках, был смысл жизни, и они были счастливы. Ведь человеческое счастье зависит от масштабов дел и замыслов. У них была Родина, которую они любили, у них были грандиозные планы на будущее. Они не боялись отдать свою жизнь во имя тех людей, с которыми жили вместе на родной земле. И самое главное – знали, что и другие сделают точно также. Это был единый народ, сплоченный великой целью. Не знаю, как можно оценить в “зеленых” такой подвиг. Да и возможен ли он сейчас, когда все сводится к оценке в деньгах. Ведь есть на свете вещи, которые гораздо важнее их и без которых смысл человеческой жизни просто теряется.
Сергей Романов

Да, я считаю себя наследником великой победы

Я считаю себя преемником всего того, за что боролись защитники нашей Родины: за святое дело – за жизнь, честь, достоинство и независимость нашей страны, за мир и за свободу! Ведь ничего человеку не мило, если нет свободы. Они дали нам ее, так давайте уважать их за это! С каждым годом число ветеранов уменьшается. А ведь когда-то они, так же как мы сейчас, дружили, любили, были красивы и молоды. Но, к сожалению, я иногда вижу недостойное отношение молодежи к ветеранам. И часто задумываюсь, а как бы в наше время, время, когда власть и деньги ценятся больше, чем моральные и нравственные устои, повело себя наше поколение, случись такая война? Смогли бы честь, совесть, достоинство и любовь к Родине, присущие русскому человеку, одержать такую победу? Я думаю, что смогло бы. Я в этом просто уверен.
Денис Комков

Смотрите также:

ГОЛОС ЧИТАТЕЛЯ. Врага одолели, а братства не сберегли >
Победа: гордость от бедности? >
Мое поколение >