Каждая история Веры Евгеньевны Карасевой пропитана любовью и человечностью. Трогательный рассказ о дружбе девочки Тани и маленького четырёхлетнего Вальки.
Осколок
Всегда они жили дружно и вдруг поссорились. Поссорились из-за чепухи. Таня споткнулась в коридоре и уронила охапку дров. Дрова рассыпались со стуком и грохотом. Валька проснулся и заревел. Из комнаты вышла Зоя Петровна, Валькина мама, и закричала на Таню:
— Ты что? Валька всю ночь не спал, а ты, как нарочно, грохочешь…
Таня сначала растерялась, а потом ответила резко:
— И буду грохотать! Я не кошка, впотьмах не вижу. — И ушла в свою комнату, изо всех сил хлопнув дверью.
С итого дня они перестали разговаривать.
Маме Таня ничего не сказала. Зачем ей знать всякие неприятности. Зоя Петровна тоже не стала жаловаться, она очень уставала, и ей было не до этого.
Зоя Петровна работала на заводе, выдавала рабочим зарплату и хлебные карточки. Раньше она ездила на завод трамваем, а теперь ей приходилось, как и всем, ходить пешком.
Рано утром Зоя Петровна отвозила на санках своего четырехлетнего сына Вальку в детский сад и шла на работу. Вечером, возвращаясь, забирала Вальку домой.
— Танюша, — говорила мама, — мы с тобой уже большие, и нам легче, чем Зоечке. Ты ей помогай.
И Таня получала Зое Петровне хлеб, мыла посуду и заботилась о Вальке, если он почему-нибудь оставался дома.
И вот, вместо доброго слова, на неё накричали ни за что ни про что. Обидели её совершенно зря, и мириться она не станет. Хлеб получать она им, так и быть, будет, но в комнату заходить и не подумает. Положит на столе в кухне, и ладно.
Но через два дня Таня так сильно соскучилась по Вальке, что просто не находила себе места. Ведь этого Вальку она знала чуть не с первого дня его рождения. Нянчила его, помогала купать, играла с ним. Когда Валентин Иванович, так называл его Танин папа, уезжал с детским садом на дачу, Таня ездила его навещать. Она сберегала деньги от завтраков и покупала Вальке леденцовых петушков, «Мишек на севере» и другие вкусные вещи.
* * *
Несколько дней Валька не возвращался домой. Стояли сильные морозы, и Зоя Петровна оставляла его ночевать в детском саду. Но потом на улице потеплело, и Валька вернулся домой.
Утром Таня слышала, как Зоя Петровна говорила маме, что у Вальки сильный насморк и она не может вести его в детский сад.
— Я схожу на работу, отпрошусь дня на три и посижу с ним дома, — сказала она и вместе с Таниной мамой вышла на дому.
Таня сидела у себя в комнате и пыталась читать книжку, но не могла. Она думала о том, что рядом, за стеной, в запертой на ключ комнате томится одинокий, простуженный Валька. А ведь они могли бы сидеть вместе, и она показывала бы ему картинки или вырезала из бумаги разные фигурки. И ключи ведь от их дверей одинаковые. Но Зоя Петровна накричала на Таню, обидела её, и Таня ни за что на свете не откроет своим ключом её комнату и не войдёт туда! Ни за что! Но поговорить с Валькой через запертую дверь она может. Таня вышла в коридор, подошла к двери и тихонько окликнула:
— Валька!
— Таня! — обрадовался он. — Таня, иди ко мне!
— Валька, что ты делаешь? — спросила Таня.
— Скучаю, — хриплым от простуды голосом проговорил Валька. — Таня, почему ты к нам не приходишь?
— Мне некогда. Ты будь умником, возьми цветные карандаши и нарисуй котика или собачку.
— Я лучше бемегота нарисую и крокодила, — гудел за дверью Валька.
— Ладно. Только не бемегота, а бегемота. Ты рисуй, а я тебе вырежу два танка, как они идут на фронт бить фашистов…
— А как ты их мне дашь? Мама заперла дверь на ключ, чтобы я не бегал в холодную кухню.
— А я их под дверь подсуну, — пообещала Таня и ушла в свою комнату.
Но не успела она разыскать тетрадку для рисования, как послышался знакомый свистящий звук. И репродуктор тотчас же объявил: «Артиллерийский обстрел района!»
Таня надела пальто. Надо бежать в убежище! А Валька? Разве может она его оставить?!
Быстро отперла дверь своим ключом. Валька стоял у порога. Таня нахлобучила на него шапку, кое-как застегнула шубку, закутала ему ноги одеялом и потащила вниз по лестнице.
Снаряды с воем проносились над их домом и разрывались где-то совсем близко. Но Таня и Валька были уже в убежище. Рядом сидели друзья и знакомые ребята, а с друзьями никогда не бывает так страшно, как одним в пустой квартире.
Валька был очень рад, что снова сидит с Таней, и терпел, когда она вытирала ему нос, застёгивала тугие крючки у шубки и надевала варежки на маленькие озябшие ручонки.
Артиллерийский обстрел продолжался минут двадцать. Когда на улице стало совсем тихо, в убежище заглянула комендант Полина Ивановна и сказала, что можно идти домой.
Таня не спеша поднялась с Валькой по лестнице, отвела его в комнату, раздела и ушла в кухню за бумагой и щепками, чтобы растопить печурку.
Она слышала, как стукнула парадная дверь, как Зоя Петровна пробежала в свою комнату и громко там разрыдалась. Валька подошёл к матери и своим хриплым голоском рассказывал ей:
— Мам… Мы с Таней в убежище были… Я Любочку видел… Мам, ты слушаешь?
Таня стояла в коридоре у дверей и слушала.
Зоя Петровна, вздрагивая от плача, ощупывала Вальки ну голову, плечи, руки. Убедившись, что Валька цел, она вышла из комнаты.
В коридоре было совсем темно, но Зоя Петровна нашла Таню и крепко её обняла.
— Танюша, родная моя… — говорила она. А слёзы всё бежали из её глаз.
Таня молча помогла ей снять пальто и размотать платок. Они вместе вошли в комнату.
Валька возился на коврике со своими игрушками.
Зоя Петровна взяла Таню за руку и подвела к окну. В стекле зияла большая дыра, а вокруг неё расходились лучами трещины.
— Я ведь эту дыру ещё на улице увидела, — сказала Зоя Петровна. — Вспомнила, что заперла Вальку на ключ, и подумала… — Она нагнулась и подняла с пола тяжёлый осколок снаряда.
Таня сказала:
— Не надо больше об этом! Мало ли что было… Осколок этот я сейчас выброшу. И давайте поскорее заклеим окно, воя от него как дует, в Валька и так уже простуженный.
В Украине начался процесс большой войны, связанной с реализацией курса на деолигархизацию. Нельзя допустить, чтобы большой бизнес влиял на средства массовой информации и политический процесс. Об этом заявил президент Владимир Зеленский.
«Вы видите, что были обещания. Некоторые из них мы выполнили, что касается деолигархизации – мы в начале большого процесса и большой войны…», — отметил Зеленский.
Также он добавил, что большой бизнес в стране не должен влиять на средства массовой информации и политический процесс.
«Мы ее только начали. Тут нет ничего личного – я к большому бизнесу отношусь с уважением по вопросу рабочих мест. Однако важно, чтобы большой бизнес не был олигархатом и влиял на медиа и влиял на политиков. Это очень важно, мне кажется», — подчеркнул Владимир Зеленский.
Экватор Зеленского
В четверг, 26 ноября, президент Украины Владимир Зеленский проводит большой пресс-марафон, приуроченный к экватору его каденции в должности главы государства. Задавать вопросы Зеленскому будут представители более 30 изданий. Пресс-секретарь президента Сергей Никифоров говорил, что глава государства не боится «неудобных вопросов». Однако стоит отметить, что вопросы действительно могут быть неудобными, ведь общение с прессой происходит на фоне «вагнергейта», энергетического кризиса и угрозы военного вторжения России в Украину.
«Вагнергейт» — в чем суть
Летом 2020 года под Минском задержали 32 боевиков российской частной военной кампании Вагнер, которая считается подконтрольной Кремлю. Тем не менее Россия свою причастность отрицала.
Офис генпрокурора Украины просил Беларусь передать наемников Киеву и направил запрос о выдаче 28 человек. Среди них – 9 украинцев. Следствие установило, что эти люди воевали на Донбассе в составе террористических организаций «ЛНР» и «ДНР». Тем не менее официальный Минск передал «вагнеровцев» России.
17 ноября 2021 года журналисты Bellingcat и The Insider обнародовали расследование, в котором говорилось о том, что в Украине готовилась спецоперация под названием «Авеню» по задержанию наемников ЧВК «Вагнер».
Bellingcat утверждает, что президенту Зеленскому доложили о подготовке к операции 15 июня 2020 года. Глава государства одобрил ее проведение и попросил конкретный план, который был подготовлен и впоследствии утвержден тогдашним министром обороны Украины Андреем Тараном 1 июля того же года.
Накануне операции «Авеню», запланированной на 25 июля, представители спецслужб приехали в Офис президента для последнего отчета по этому поводу. Но президент не смог их принять, поскольку был занят.
В расследовании говорится, что глава президентской администрации и правая рука Зеленского Андрей Ермак предложил отложить проведение спецоперации на неделю, чтобы не сорвать договоренности с Россией о перемирии на Донбассе с 27 июля 2020 года.
18 ноября 2021 года журналистка Янина Соколова обнародовала документы, подтверждающие тот факт, что в Украине действительно готовилась спецоперация «Авеню» по задержанию наемников ЧВК «Вагнер». Но ее финальный этап был перенесен по решению высшего военно-политического руководства. Несмотря на то, что операция сорвалась, и Беларусь передала «вагнеровцев» РФ, в Главном управлении разведки решили считать операцию «Авеню» проведенной, а расходы на нее на сумму в более 700 тысяч гривен — «оправданными».
19 ноября 2021 года бывший глава Главного управления разведки Василий Бурба подвердил, что именно Ермак от имени главы государства дал указание перенести спецоперацию по «вагнеровцам».
В Офисе президента эту информацию отрицают. Мол, глава ОП «не мог даже пробовать руководить разведкой и тем более какими-то ее оперативными мероприятиями».
26 ноября в Государственном бюро расследований сообщили, что следствие пока не имеет никакого факта или доказательства причастности главы Офиса президента Андрея Ермака к срыву спецоперации. Но тем не менее Ермака вызовут в ближайшие дни на дорос по делу «вагнеровцев».
Энергетический кризис в Украине
Несмотря на заявления властей о готовности к отопительному сезону, в Украине образовался дефицит энергетических ресурсов, необходимых, в том числе, для выработки электричества. Это, среди прочего, связано с резким увеличением стоимости газа, а также с нехваткой угля, из-за чего в стране простаивает часть ТЭС.
Согласно данным госкомпании Укрэнерго, в Украине из-за недостачи угля не работают 60% ТЭС. Нужную нагрузку вырабатывают только 3 блока из 23 государственных электростанций.
Эксперты говорят, что эта зима может стать для Украины самой сложной за все годы независимости. По их прогнозам, вполне реален полномасштабный энергокризис с аварийными отключениями.
Риск вторжения России в Украину
В конце октября американское издание The Washington Post опубликовало статью, в которой говорилось о том, что на Западе фиксируют переброску российских войск к границам Украины. Позже журналисты Politico опубликовали спутниковые снимки, на которых можно заметить российскую военную технику и персонал у границ Украины. The New York Times писало, что Россия «не блефует» и готовит вторжение в Украину. При этом осталось совсем немного времени, чтобы это предотвратить.
Тем не менее несмотря на предупреждения западных стран в Минобороны Украины опровергали информацию о концентрации войск и военной техники России возле украинских границ. В ведомстве говорили, что передвижение военных подразделений связано с плановыми мероприятиями противника после завершения боевых учений. Секретарь Совета нацбезопасности и обороны Украины Алексей Данилов также уверял, что никакой концентрации войск России именно на границе сейчас нет.
Лишь через десять дней президент Украины Владимир Зеленский прокомментировал информацию о том, что Россия стягивает свои войска к украинским границам. По его словам, украинская армия готова дать отпор.
Краснодар, 5 мая – Юг Times. В 76-й раз Россия отметит победу над фашистской армией, намеревавшейся покорить народ огромной страны.
Великая Отечественная война — главная часть Второй мировой — оставила неизгладимый след в истории российского государства. Рассказ каждого солдата, принимавшего участие в защите своего народа, — это лучшая и самая правдивая летопись событий того времени. Мало сказать, что победа далась нелегко. Она вырвана у обстоятельств, которые не складывались в пользу отечества, были тяжелейшим испытанием на моральную прочность. Его ветераны войны выдержали с честью.
Наравне со взрослыми
Ветеран и почетный житель Краснодара Анатолий Хархардин еще ребенком побывал на войне с Японией. В 1945 году он учился в четвертом классе средней школы, жил с отцом в Приморье. Когда закончилась Великая Отечественная и фронт переместился на восток, папа Анатолия Ивановича обратился к командиру своей бригады с просьбой, чтобы 11-летнего сына взяли воспитанником в 1471-й истребительный противотанковый артиллерийский полк. Мальчика зачислили, и он помогал солдатам на фронте: подносил снаряды, выполнял другие задания у орудия во время стрельб.
В августе 1945 года началась Советско-японская война, и юный защитник вместе с солдатами пошел в наступление. Масштабное сражение навсегда определило его характер и ценности.
— Наш полк выдвинулся в сторону Харбина, и мы достигли города Муданьцзян. Шли в обход укрепленных японских районов, дорог нормальных не было, кругом болота, ямы, рытвины. Японцы думали, нас это остановит. Но мы тащили все снаряды на себе, я, мальчишка, нес их наравне со всеми, — рассказывает Анатолий Иванович. — Муданьцзян обороняли японские смертники. У нас была команда — незаметно подкрасться к каждому окопу и пустить в смертника автоматную очередь, чтобы он не успел взорваться. Помню какую-то суматоху: гремят взрывы, рвутся снаряды, свистят пули, стрекочут пулеметные очереди, а в голове у меня стучит: «Вперед, только вперед!» Было очень страшно, но отец-замполит так меня воспитал, что я не подавал виду. Даже перед лицом смерти я бы не показал страх, чтобы не опозорить отца. Да и стыдно было бояться — товарищи бы засмеяли!
Чтобы взять город, понадобилось пять суток. В Советско-японской войне это было самое большое сражение. И гордые японские солдаты неожиданно даже для победителей сдались им на милость.
Сейчас ветеран живет в поселке Белозерном под Краснодаром. В своем доме он хранит военные трофеи, оружие, флаги с советской символикой. Один из важных экспонатов коллекции — баян, который Анатолий Иванович привез из армии. Этот музыкальный инструмент помогал выжить там, где смогом стоит запах пороха и не смолкают крики раненых солдат. Играть на баяне Хархардин так и не научился, зато теперь инструмент украшает домашнюю выставку, напоминая о военном прошлом.
Послевоенный героизм
Николай Литвин родился в июне 1923 года и был студентом, когда началась война. Он добровольцем ушел на фронт вслед за отцом и братом.
Сначала Николай служил в десантном полку, затем, после прохождения курса молодого бойца и учебы в минометной школе, был направлен в 195-й горновьючный минометный полк в качестве наводчика 82-миллиметровых минометов.
Николай Литвин принимал участие в сражении на Курской дуге, форсировании Днепра, освобождении Украины и Польши, побывал во многих городах Германии. Участник боев за освобождение Хадыженска и Горячего Ключа, станицы Суздальской и хутора Кочеты, а также Краснодара, он дошел до Берлина. Награжден орденом Отечественной войны II степени, медалью «За победу над Германией».
По специальности Николай Литвин — геолог. Он работал на добыче золота в колхозе на машинно-тракторной станции (МТС) в Якутии. Уже после окончания техникума и получения диплома строил высоковольтные подстанции и опоры линий электропередач.
Ветеран является почетным гражданином города Краснодара. О нем снят документальный фильм, а в США опубликована книга его воспоминаний на английском языке.
Первая встреча с болью
Серафим Болучевский ушел на войну в 17 лет.
— Тогда не время было долго раздумывать. Нам дали форму и эшелоном направили в учебный центр в Подмосковье, — вспоминает ветеран. — Там собрали таких же мальчишек, как я, обучали стрелять по воздушным силам противника.
Сначала новоиспеченные солдаты Красной Армии изучили боевую тактику, работу с техникой, чтобы понимать, как обнаружить цель и сопровождать ее радиолокатором. Эти данные передавались на пулемет. После обучения Серафим был направлен на фронт, где сражался 2 года.
— Мы освобождали пять областей Западной Украины. Страшно было, особенно когда группа уехала занимать позиции и остались вдвоем с сослуживцем. Шел снег, началась активная бомбежка. Мы слышали, как ревут и гудят самолеты, но никак не могли предугадать, где именно упадет бомба, — вспоминает он.
Однажды молодые солдаты приехали на железнодорожный разъезд, где накануне была бомбежка. Комендант пришел и скомандовал всем выйти и помочь убирать погибших. В эшелоне Серафима Болучевского были мальчики, которые даже раненых до той поры не видели. Задание выдалось невероятно сложным морально.
Ветеран бережно хранит орден Отечественной войны II степени, медали «За боевые заслуги», «За победу над Германией», имени Г. К. Жукова и 21 юбилейную медаль. С интересом и гордостью школьники слушают воспоминания о войне Серафима Болучевского, который регулярно посещает встречи с молодежью. Однажды, осматривая экспонаты школьного поискового музея, взвешивая на руках гильзу от пушки, ветеран сказал: «Вот таким я бил фашистов и бить буду».
Настоящая дружба вечна
Александр Пушкарев в момент начала войны жил в Алтайском крае. В 1944 году его направили учиться на офицера во 2-е Омское военнопехотное училище в городе Канске. Там он и встретил День Победы, но война для него не закончилась. После учебы в 1945 году он попал в войсковую разведку на Сахалин, где боевые действия все еще продолжались. В ноябре 1944 года призван в ряды Красной Армии, направлен в Красноярск — в 33-й стрелковый полк.
Александр Пушкарев с первого класса дружил с одним мальчиком — сидели за одной партой, позже — в одном окопе. Солдаты готовились к наступлению, когда залетел снаряд. Один из осколков попал в живот другу Пушкарева.
— Когда прогремел взрыв, я вскочил, побежал. Не могу объяснить все то, что чувствовал. Я бежал и видел повсюду оторванные снарядами руки, ноги, кто-то еле дышит, кто-то убит. Не знаю, сколько это длилось, в чувство меня привели крики: «Мама, мне больно!» Тяжелораненый солдат просил пристрелить его. У меня лились слезы, я мог только держать его. Не знаю, сколько прошло времени, когда он умер, — вспоминает Александр Пушкарев.
Ветеран удостоен медалей «За боевые Заслуги», «За победу над Японией» и многих других, но своей главной наградой считает орден Отечественной войны.
До 1952 года Александр Михайлович продолжал служить в войсковой разведке, потом демобилизовался, пошел учиться и работать на завод в Новосибирске. Там он прошел путь от простого слесаря до главного инженера, после чего переехал жить в Днепропетровск, где тоже трудился на заводе. Более 10 лет назад Александр Михайлович перебрался вместе с женой к дочери и внуку в Краснодар, где и встречает каждый год 9 Мая.
Он ведет активную общественную жизнь: проводит встречи с учениками школ и воспитанниками детских садов, рассказывает им о военных годах.
Выстоять, несмотря ни на что
Ветеран Великой Отечественной войны Дмитрий Жалиев говорит, что Советская армия победила, потому что солдаты были сильны духом. 17-летним пареньком он попал на фронт и прошел с боями от Курска до Праги.
— Я родился на Украине, в селе Шульгинка, которое находится в ста километрах от Луганска. В семье было четыре брата и сестра. Отец пришел с Гражданской войны тяжело раненным и долго после этого не прожил. Когда мне было около года, он умер. Мама старалась поднять нас всех, — рассказал Дмитрий Григорьевич. — В школу пошел я в восемь лет. Помню, как мама купила мне тогда ботинки. Старался носить их бережно, сам чистил и чинил, а на лето прятал и бегал босиком. Все пальцы на ногах были сбиты.
Доучившись до восьмого класса, Дмитрий Жалиев оставил школу и пошел работать в колхоз. К тому моменту он оказался единственным мужчиной-помощником в семье. Остальных братьев по возрасту призвали в армию. Ветеран детально помнит тот день, когда в родном селе узнали о том, что началась война.
— 22 июня 1941 года я, как обычно, был на работе, пахал на тракторе в поле за селом. Когда к полудню поехал домой, обратил внимание на встревоженные лица односельчан, которые попадались на пути. Уже тогда люди чувствовали — надвигается большая беда. А в 16 часов из репродуктора, что висел в центре села возле магазина, услышали объявление. Выступил министр иностранных дел СССР Вячеслав Молотов, который сообщил, что без объявления войны германские войска вероломно напали на нашу страну. Люди начали рыдать. Все поняли, что мужчины уйдут на фронт. И как только выступление закончилось, мужчины, даже пожилые, добровольно потянулись пешком в райцентр, за 15 километров от села, чтобы их записали в армию. Никто не ждал повесток. Люди сами были готовы защищать Родину, — говорит Дмитрий Григорьевич.
В начале 1943-го в дом Жалиевых постучалась беда. Одну за другой матери Дмитрия принесли похоронки на троих сыновей.
— Мне тогда 16 лет было. И на фронт еще по возрасту не брали. Но я постоянно атаковал военкомат. Доходило до того, что зайду, военком меня увидит и гонит: «Сказано же тебе, пацан, мы не призываем до 17 лет!»
Тогда Жалиев решил действовать через комсомольскую организацию. Там написали ходатайство, и его вынуждены были призвать.
Так Дмитрий попал в роту пулеметчиков. Причем пулеметы там были станковые, тяжелые. Обслуживали каждый по пять человек: один за щиток отвечал, второй — за ствол с раструбом, третий был наводчиком, и два человека все время следили за коробками с патронами, то есть снаряжали пулемет. Первые бои Дмитрия Жалиева прошли на Курской дуге. Фашисты тогда намеревались взять реванш за Сталинград и разгром армии Паулюса. На Курскую дугу были стянуты отборные подразделения и новейшие танки «Тигр». А советские войска готовились к отражению мощной атаки. По словам Дмитрия Жалиева, количество земли, которую бойцы перекопали во время оборудования укреплений, было сопоставимо с тем, если бы вырыли судоходный канал длиной в пару тысяч километров.
История освободителя
Рассказы Дмитрия Шлыкова о фронтовых днях помогают ясно представить себе жизнь людей того времени — в блиндажах, осыпаемых вражескими снарядами, или у новогодней елки, украшенной пустыми гильзами и письмами-треугольниками.
Дмитрий Никитович был одним из тех, кто 12 февраля 1943 года подарил краснодарцам свободу, избавив столицу Кубани от немецко-фашистских захватчиков. Дмитрия Никитовича война застала в Куйбышевском воздушно-десантном командном училище. Спустя два месяца недоучившимся курсантам присвоили звания сержантов и отправили по разным подразделениям. Шлыкова — в 4-й воздушнодесантный полк в Беслан. Несмотря на звание младшего командира и юный возраст, ему доверили взвод 82-миллиметровых минометов.
В это время немцы форсировали Дон и устремились к Северному Кавказу. Командование полка, чтобы не дать им захватить Грозный и Владикавказ и выйти на Военно-Грузинскую дорогу, воздушных десантников присоединило к 10-й гвардейской стрелковой бригаде 11-го корпуса и отправило на фронт.
Боевое крещение гвардейцы получили на реке Терек, остановив продвижение немцев под Моздоком и продержав оборону несколько недель. После того как войска 11-го гвардейского стрелкового корпуса освободили ряд городов и сел Северного Кавказа, они подошли к Краснодару.
— Смотрим — над городом клубы дыма. Это немцы, отступая, взрывали все, что могли, — говорит фронтовик. — Ночью 11 февраля мы форсировали реку Кубань на плотах, наспех сделанных из разобранных домиков полевого стана, обнаруженного нами по соседству. До берега оставалось всего несколько метров, когда враг открыл по нам стрельбу. Мы открыли ответный огонь и выбили немцев из их укреплений.
Еще несколько засад и стычек, и противник стал отступать к железнодорожному вокзалу. Освободители продолжали гнать врага из города.
— Мы шли по улице Пролетарской, ныне это улица Мира, и когда дошли до Екатерининского собора, который еще не был окружен домами, как сейчас, и гордо возвышался над разрушенным, но несломленным городом, я невольно перекрестился, хотя раньше этого не делал, — вспоминает Дмитрий Никитович. — Возможно, поэтому Бог миловал — мне только предстояло получить три серьезных ранения, я выжил.
Была дана команда очистить Краснодар от остатков вражеских войск. Так как многие немцы засели на крышах домов, по мостовым перемещаться было нельзя, приходилось практически ползать между зданиями.
В одном месте взвод Шлыкова поймал румын, поджигавших дома, в другом взял в плен немца, вышедшего к ним с поднятыми руками. Войска Красной Армии прошли улицу Батальонную (сейчас — Котовского), затем Батарейную (Тургенева) и вышли на юго-западную окраину Краснодара. Здесь освободителей со слезами радости встречали выжившие горожане.
Особый отряд
Ветеран Великой Отечественной войны Виктор Солопанов рассказал о партизанском движении в Белоруссии.
Только что окончивший семь классов юноша войну встретил в поле.
— В тот момент я по заданию бригадира бороновал землю, — вспоминает Виктор Адамович спустя десятилетия. — И вдруг бежит моя сестра с криком: «Война началась!» Именно здесь, в селе Краснополье Могилевской области, уже в конце июня 1941-го на большой проселочной дороге появились семь всадников. Люди на лошадях внимательно осматривали местность, обмениваясь короткими фразами.
Это были немецкие разведчики. Фашисты двигались по следам отступающих советских воинских частей, попутно отбирая у местных жителей продукты.
— Рациями никто не обеспечил, — говорит ветеран. — Вот и пришлось сигнализировать нашим о группе фашистов подручными средствами.
Для этого Виктор Солопанов и его команда залезли на крышу и расстелили на ней белую простынь. Тревожный знак заметили советские воины и устроили засаду. Результатом стали семь немецких трупов.
— На следующий день в село вошли подразделения фашистов, — продолжает рассказ ветеран. — Они заставили сельчан копать могилы для убитой разведгруппы.
А в конце августа непрошеные гости начали собирать мальчишек и девчонок для отправки в Германию. Не избежал этой участи и Виктор Солопанов, но, пробыв на сборном пункте в заточении двое суток, принял решение бежать.
— Я подумал: вот сейчас два моих старших брата бьют на фронте фашистов, а мне придется работать на наших врагов?! — говорит ветеран. — Улучив момент, когда часовой гулял по двору и слегка утратил бдительность, я перемахнул через деревянную стену и бросился в сторону леса.
Заметив беглеца, полицай произвел в него несколько выстрелов, но промахнулся. Оказавшись в спасительной чаще, парень столкнулся лоб в лоб с человеком в потрепанной старой одежде, но с добротным современным оружием в руках. Так парень попал в партизанский отряд. С этой минуты для Виктора Солопанова началась новая жизнь в роли штабного связиста. К тому времени весь окрестный лесной массив был опутан сетью партизанских соединений.
— Связь между отрядами осуществлялась с помощью посыльного, — поясняет ветеран. — Вот и приходилось мне курсировать между местами дислокации подразделений белорусских партизан.
А расстояние, разделявшее пункт отправки и пункт назначения, то и дело составляло десять-пятнадцать километров. При этом было важно не только быстро преодолеть этот тернистый путь, но и слово в слово запомнить весь текст донесения.
Координация усилий бойцов партизанских отрядов помогала согласовывать практически все боевые акции. Результатом совместных действий поочередно становились разгром немецких гарнизонов, взрыв водонапорной башни, другие «подарки» из белорусского леса фашистским захватчикам.
Счастливое спасение
Олег Бредихин участвовал в освобождении Туапсе, Горячего Ключа, Крымского района и прорыве «Голубой линии». Всю жизнь после войны он посвятил науке и патриотическому воспитанию молодежи — более 40 лет проработал преподавателем в Грозненском нефтяном институте. О его заслугах можно говорить долго. Ветеран отмечен орденом Отечественной войны I степени и множеством боевых наград. Он несколько раз глядел смерти в глаза, но оказывался сильнее рока.
— Будто чувствовали, что начнется война, — вспоминает юность ветеран. — По всему Советскому Союзу создавали авиационные, артиллерийские училища, школы-интернаты.
Поступали туда и старшие товарищи фронтовика, летом они приезжали в отпуск, одетые в военную форму с иголочки. Надеть ее мечтал тогда каждый школьник, и Бредихин не был исключением. Но и покидать родной дом не решался, раздумывал. Начиналось лето 1941 года…
Через год враг уже прорывался на Северный Кавказ. Руководство Красной Армии отдало приказ мобилизовать и тех, кто еще не достиг призывного возраста. Тогда 17-летнего юношу по распределению направили на курсы разведчиков. Следующие три месяца по 12 часов в сутки он осваивал немецкую символику, оружие и автомобили. Учился ближнему бою и стрельбе.
— Думаю, эта интенсивная военная подготовка сыграла огромную роль в том, что я остался жив во время войны, — уверен ветеран.
Для Бредихина учеба закончилась, когда немецко-фашистские захватчики были уже на подходе к Владикавказу. Началась реальная война. Он участвовал в боях за Кавказ, вначале разведывательную роту перебросили в Туапсе, дальше был Горячий Ключ, станицы Саратовская, Северская и Крымская. От последней начиналась укрепленная врагом «Голубая линия». Это пять сотен закрытых огневых сооружений, 40 км минных полей и вдвое больше проволочных заграждений. Только за четыре дня весной 1943 года там погибли около 30 тысяч солдат Красной Армии. Два раза под Крымском рука смерти касалась и Бредихина.
— Немцы подошли вплотную к городу. Уже были на окраине, когда наши начали перебрасывать туда части. И вот 6 или 7 ноября мы начали наступление и вошли в село Гизель. Взяли немцев в кольцо. Потом они вырвались из окружения и ушли, а мы остались ночевать в немецком блиндаже. Погода, помню, была сырая, переменчивая: то дождь, то снег… И вот легли спать. Ночью мне понадобилось выйти. Старшина наш как истинный командир разместился у выхода. Увидел меня, спрашивает: «Куда?» Ну я объяснил. И он, не вставая, берет немецкую каску, которая там осталась лежать на земле, и надевает ее на меня поверх пилотки. «Дождь идет», — говорит. Выхожу я, иду по траншее. Слышу — где-то вдалеке шум минометов. И вдруг передо мной огненная вспышка… Очнулся я в санитарной роте. Мне объяснили, что у меня сильнейшее сотрясение мозга и 2 осколка в черепе от того, что взорвалась немецкая мина, а осколком пробило немецкую каску. Ту самую, которую дал старшина, — рассказывает ветеран.
Роль разведки на войне
Участник военного парада в Москве 7 ноября 1941 года и один из самых легендарных чекистов Кубани Константин Горожанин, несмотря на преклонный возраст, передает знания и опыт не только лично, но и в книгах. Под его руководством выпущено несколько документальных сборников о работе сотрудников Чрезвычайного комитета. Первый шаг в профессию он сделал во время войны: через месяц после нападения Германии молодого человека отобрали из сотни солдат в спецгруппу НКВД.
— В восемнадцать лет по комсомольскому призыву я ушел из дома в только что созданную отдельную мотострелковую бригаду особого назначения НКВД. Кстати, тогда призывали в армию с 19 лет, поэтому когда мы с товарищами в первый раз пришли в военкомат, от нас только отмахнулись, мол, успеете, лучше дома сидите, — вспоминает ветеран. — Но тут в июле ЦК комсомола принял решение о призыве в бригаду добровольцев из Европейской части СССР, то есть из тех областей, что еще не были оккупированы, вплоть до самого Урала. Из села отобрали пять человек (особой характеристики из школы от нас не требовали), в Пензе собрали 20 парней, а в Москве уже было 200. Бригада формировалась на стадионе «Динамо», в костяк вошли пограничники из западных областей. Первый полк набирался из детей интернационалистов: немцев, французов, болгар, испанцев, поляков, румын и других.
Людей обучали, как вести себя, и в 1942 году их направили в страны происхождения (28 государств) для организации сопротивления фашистам. Полк Константина Горожанина полностью состоял из соотечественников. Помимо пограничников, в него входили чекисты, артисты цирка, музыканты Большого театра.
В октябре 1941 года столице всерьез угрожала оккупация. Бригада Константина Горожанина усиленно организовывала минно-танковые заграждения, готовила к обороне Кремль и центр Москвы. Город готовился к уличным боям (15 октября на заседании Государственного комитета обороны рассматривались вопросы об эвакуации столицы, минировании важнейших предприятий). Поползли панические слухи. Тогда Сталин дал приказ о проведении на Красной площади военного парада. Подготовка к нему велась в обстановке строжайшей секретности. Точную дату никто не знал, только накануне, 6 ноября, маршал Жуков сказал на коротком совещании: «Параду — быть!»
— Во время действа я занимал пост у ГУМа, напротив Мавзолея. Парад начался раньше обычного, в 8 часов утра. Принимал его маршал Буденный, — вспоминает ветеран.
Несломленный характер
Борис Каспирович родился 10 ноября 1925 года. В ноябре 1942 года ему исполнилось 17 лет, и его призвали в армию. Направили стрелком в роту автоматчиков, которая готовилась как десантная, для сопровождения танков при прорыве линии фронта. Летом 1943 года он ушел на II Украинский фронт. Боевое крещение Борис Михайлович принял при форсировании Днепра. После первого боя командир предложил желающим перейти в полковую разведку. Борис Михайлович попросился первым. Отмечен тремя орденами Отечественной войны, медалью «За победу над Германией», многими другими наградами.
— Когда переходишь линию фронта, ты уже не обращаешь внимания на то, есть ли вода и еда, мокрый ты, замерз или нет. Все мысли только о задаче разведчика: наблюдать, брать врага в плен, — говорит фронтовик. — Страх уходит сам собой. На войне организм уже перестраивается, и ты не думаешь о страхе. Думаешь о том оружии, которое у тебя есть, которое нужно сохранить, чтобы оно помогло в бою.
По словам Бориса Каспировича, группа, которая шла на разведку брать «языка», всегда держалась вместе, отвечая друг за друга. Сослуживцы не хотели допустить даже мысли о том, что в чью-то семью придет похоронка.
— Форсирование Днепра происходило днем. Правый берег, где были немцы, чуть выше, а левый более пологий. Было лето, тепло, и переправлялись на небольших резиновых понтонах, лодках. Мы выжидали момента, когда немецкая авиация не летает над рекой. Сам Днепр был весь окружен зарослями, в которых мы могли быстро скрыться и перейти на правый берег. Но вот снаряды, сброшенные сверху, представляли большую опасность, — говорит Борис Каспирович.
Самое трудное для разведки, по его словам, не пройти линию фронта, а пересечь ее по дороге обратно. Ведь всегда есть риск раскрыть свое местонахождение, тем более что противник вел беспрерывный пулеметный огонь. Так разведчик и получил ранение. При отходе прикрывал группу из шести человек. Вражеский снаряд попал в правую ногу.
— В тот момент не понимаешь, что это сложное ранение. Ты только чувствуешь, как что-то попало в ногу. И продолжаешь идти, ведь главное — выйти из-за линии фронта, — вспоминает красноармеец.
После ранения Борис Каспирович не должен был продолжать бой на линии фронта, но не мог оставить сослуживцев, поехал вслед за ними. Так он дошел до Польши, попал в город Бельск. Именно там его встретила весть о победе.
Материалы подготовила Аревик Тамразян
За главными новостями следите на наших страницах во «ВКонтакте» и Facebook
Писать о российско-украинской войне без учёта пресс-марафона Владимира Зеленского невозможно. Потому что от его слов о войне зависел, по крайней мере, финал этого материала. То есть автор описывает войну, но потом в конце пишет: «Но на своей пресс-конференции президент Зеленский жестко и определённо заявил, что…» Вот там, где стоят три точки, там должно было быть, что он заявил. Но он ничего не заявил. Вернее, он просто сказал, что идёт война и это опасно. И что власть делает всё. Что именно, не уточнил. Россию как агрессора и Владимира Путина не упомянул.
Война – нелюбимая тема для Зеленского. В каком-то смысле я его понимаю, тягаться с Россией армиями – это дело пустое. Запад потихоньку даёт оружие и деньги на оружие, но этим и ограничивается. Вступление в НАТО в отдалённом будущем. «Нормандский формат» заморожен, трёхсторонняя комиссия в Донбассе не работает.
Ещё Зеленский не любит то, что ему выгодно не любить. Вот граждане Украины – они тоже не любят тему войны. То есть Украину они любят, готовы за неё бороться, но тема войны – она тягостная, с жертвами, так что Зеленский, который обещал быть президентом только один срок (но ему понравилось, и он желает идти на второй), не хочет портить свой рейтинг. Он президент позитива, улыбок и аплодисментов. Он помнит, что Петр Порошенко много говорил о войне – и получил за это отрицательный рейтинг. Но война-то есть. Каждый второй день российские наёмники-снайперы убивают украинца, но траур объявляют только в том городке, откуда убитый, или вообще не объявляют, как будто стесняются.
Помнится, в советские времена на отчётных собраниях главной фразой была сентенция «проделана большая работа». Если так говорили, значит, работы не было. Так и тут – вроде Зеленский и Ангеле Меркель позвонит, и Эммануэлю Макрону. То с американцами поговорит, то с англичанами. Но всё стоит на месте. Международных встреч не проводится, «Крымская платформа», на которую действительно приехало много западных випов, как-то забыта, и о ней, видимо, вспомнят, когда будут собирать следующую серию.
Я не случайно употребил слово «серия». У Зеленского сериальное мышление: если он что-то сделал или сказал, то это как серия в сериале – оно прошло, и вспоминать об этом не стоит, будем делать новую серию. А ведь возможности – они на столе лежат. Вот громко было заявлено, что страны Балтии и Польша образуют некий политический альянс с Украиной в пику ЕС. Сказано и забыто, Зеленский об этом не вспоминает.
Почему я это пишу? Потому что это не о Зеленском, это о последствиях такой политики. Думаю, что если завтра Россия вторгнется в Украину, то граждане удивлённо спросят: «Это кто там вторгся? Россия? А чего это они?» И будут правы, потому что о войне, об агрессии вспоминает сейчас только оппозиция, да и то не вся. Есть пророссийская оппозиция, которая о войне тоже предпочитает не напоминать. Так что разговор тут не о Зеленском. А об украинском обществе, которое детренировано и расслаблено. Печально: но если завтра война, то в бой пойдут добровольцы из уже воевавших, национальная гвардия – она тоже во многом из воевавших. Остальные с кряхтением будут подтягиваться.
Я не знаю, как власть должна говорить с народом о возможной войне, но как-то говорить должна
Я вспоминаю студенческие годы, там у нас были уроки патриотического воспитания. Старый отставник объяснял нам, что на нас может сбросить атомную бомбу Америка, но почему, не объяснял. На стене висел плакат, что делать, если взорвалась бомба: нужно найти ложбинку в поле на пашне и в неё лечь. Мы смеялись и шли пить пиво. С того времени я не верю в государственное патриотическое воспитание. Россия тоже всё время пытается его ввести, но так же беспомощно. Я вообще-то не люблю патриотическое воспитание, но понимаю, что оно нужно – вот такой парадокс. Оно нужно особенно Украине, у которой отобрали Донбасс и Крым, возле границ которой стоит российская стотысячная армия. Про эту возможную войну сейчас пишет кто угодно, но если полыхнёт, то в окопе будут не те, кто пишут, а те, кто готовы стрелять.
Я не знаю, как именно власть должна говорить с народом о возможной войне, но уверен в том, что как-то говорить должна. Она не должна «делать народу приятно», потому что расплатой станет кровь граждан. Как бы граждане отрицательно ни относились к власти, они верят ей хотя бы в деле защиты своей страны. Ну, не приходит им в голову, что там могут быть предатели, которые сдадут свою страну. Поэтому, раз власть о войне молчит, значит, опасности нет. И эта логика правильна, потому что люди за эту власть голосовали.
На пресс-марафоне Зеленского, с которой я начал, не было прямого обращения к гражданам быть настороже. Было много другого – мелкого и оскорбительного, но это совсем другая тема. Мне как-то странно писать о недостатках власти страны, в которой я живу. Но и прикрывать эту власть не стоит, нужно честно указывать на её ошибки. Война всегда многоэтажна – есть этаж дипломатии, есть этаж разведки, есть этажи обороны и помощи союзников. Но главная война – война в головах. Тут вопрос простой: готовы ли граждане защищать свою страну? И что делает власть для того, чтобы граждане были к войне готовы. Пока что в этом последнем вопросе успехи украинской власти невелики.
Матвей Ганапольский – киевский политический публицист, журналист «Эха Москвы»
Высказанные в рубрике «Право автора» мнения могут не отражать точку зрения редакции