Ôîêà
Äðóæåëþáíîñòü íå âñåãäà ïðåäïîëàãàåò èñêðåííîñòü.
Äðóæåëþáíîñòü âìåñòå ñ ïðîñòîòîé ýòî òàêàÿ ñìåñü ÷åëîâå÷åñêîãî õàðàêòåðà, êîòîðàÿ ïðåäïîëàãàåò ïî êðàéíåé ìåðå ñ÷àñòëèâîå æèòèå-áûòèå.
Íî êîãäà ÷òî-òî íå ñëó÷àåòñÿ â ñóäüáå, êîãäà ÷òî-òî ëîìàåòñÿ íåíàðîêîì, êòî äàñò ãàðàíòèþ ñ÷àñòëèâîé æèçíè?
Ó Ôîêè ÷òî-òî íå ñëîæèëîñü â æèçíè, õîòÿ ïî õàðàêòåðó áûë îí ÷åëîâåêîì íåçëîáèâûì. Íî, êàê îêàçàëîñü, äëÿ ñ÷àñòüÿ ýòîãî ìàëî
Ñèäåë â çîíàõ îí íåñêîëüêî ñðîêîâ, è âñå ïî êàêîé-òî «ìåëî÷åâêå», íî òàì åãî ñòåïåííîñòü è íàäåæíîñòü áûëè ñðàçó çàìåòíû äëÿ çýêîâ, è ïîëüçîâàëñÿ îí ñðåäè íèõ çàñëóæåííûì óâàæåíèåì.
Áîëåçíü ëèøèëà ïîëíîöåíîé æèçíè íà âîëå Ôîêó êàê-òî íåîæèäàííî Ñòàëè îòêàçûâàòü íîãè, è çðåíèå óïàëî. Çàâåðøåíèå æèçíè áûëî äëÿ íåãî áåçðàäîñòíûì è íå òàèëî â ñåáå íèêàêèõ áîëüøå ïåðñïåêòèâ. È âîò êàê-òî áðåë îí ïî óëèöå, âûñòóêèâàÿ ïàëî÷êîé âïåðåäè ñåáÿ àñôàëüò êàçàëñÿ íå äîáðûì äðóãîì, à ñêîðåå âðàãîì, è ïîïàäàâøèåñÿ íàâñòðå÷ó åìó ëþäè ïî÷òè íå ìåøàëè èññëåäîâàòü ýòó äîðîãó.
Îíè äåéñòâèòåëüíî äëÿ Ôîêè óæå íå èìåëè íèêàêîãî çíà÷åíèÿ.
Èáî îí ïîíèìàë, ÷òî â åãî æèçíè æèçíè èíâàëèäà îíè íå èìåþò äàæå øàíñà ïîìî÷ü åìó.
È ïîòîìó øåë ìèìî íèõ Ôîêà ðàâíîäóøíî, ïî÷òè íå îáðàùàÿ âíèìàíèÿ íà èõ ðåàêöèþ íà íåãî ïîëóñëåïîãî ÷åëîâåêà.
Îí ïîìíèë ñåáÿ èíûì.
Ñèëüíûì ÷åëîâåêîì, óâåðåííûì ñåáå, è ãäå-òî â ãëóáèíå åãî ñîçíàíèÿ æèëà ýòà âåðà â ñåáÿ, íåñìîòðÿ íà åãî ôèçè÷åñêèé íåäóã.
Îí åùå ðàññ÷èòûâàë òàì, â ãëóáèíå äóøè, ÷òî Áîã â îòâåò íà åãî ìîëèòâû è ðàñêàÿíèå î ïðîøëîì äàñò åìó øàíñ âåðíóòüñÿ ê íîðìàëüíîé æèçíè.
Âîò, ìîæåò, ïîýòîìó îí åæåäíåâíî âûøàãèâàë ïî ýòîé ãîðîäñêîé àëëåå. Âûøàãèâàë îí, òî÷íî çàâåäåííûé íà îòìåðåííîå Áîãîì âðåìÿ ìåõàíèçì, ÷åëîâåê-ìåõàíèçì, èìåííî òàê îí ñåáÿ âîñïðèíèìàë.
Ïåíñèè ïî èíâàëèäíîñòè õâàòàëî íà åãî ñêðîìíîå ïðîæèâàíèå. Ôîêà áûë íåïðèòÿçàòåëüíûì. Æèë îí ñåé÷àñ ó ïðèÿòåëÿ, âîò óæå íåñêîëüêî íåäåëü ïðèåõàë èç äîìà èíâàëèäîâ.
Íàäî áûëî â ýòîì ðàéîííîì ãîðîäå ïåðåîôîðìèòü äîêóìåíòû, äàþùèå åìó ïðàâî ïîëó÷àòü ñâîé õëåá èíâàëèäà îò ãîñóäàðñòâà.
Ãîðîä åìó ïîíðàâèëñÿ.
Áûë îí ÷èñòåíüêèì, óõîæåííûì â öåíòðå, è èìåííî ñþäà ïðèõîäèë ãóëÿòü Ôîêà.
Åñëè, êîíå÷íî, ìîæíî íàçâàòü «ãóëÿíèåì» âîò ýòè åãî ïðîãóëêè ñ ïàëî÷êîé, êàê áû èçâåùàþùåé îêðóæàþùèé ìèð î åãî íåçàâèäíîì ñîñòîÿíèè çäîðîâüÿ.
Âïðî÷åì, è áåç ïàëî÷êè, êîòîðîé îí îáñòóêèâàë òðîòóàð, áûëî ýòî î÷åíü çàìåòíî.
Øåë îí ïî àñôàëüòó, òî÷íî ïî âîäå, äíî â ýòîì çàòîíå, ïî êîòîðîìó îí áðåë, äîëæíî áûëî áû áûòü êàìåíèñòûì êàæäûé øàã øàðêàþùåé åãî ïîõîäêè, êàçàëîñü, äåëàë èíâàëèä ñ îñòîðîæíîñòüþ ìèíåðà, èäóùåãî ïî îïàñíîìó ïîëþ.
Íèçåíüêèé Ôîêà, âïðî÷åì, ðàäîâàëñÿ êàæäîìó øàãó áûëî âðåìÿ, êîãäà áîëåçíü ïîçâîíî÷íèêà íå äàâàëà åìó äàæå ýòîé âîçìîæíîñòè, íî, âèäèìî, ñèëà æèçíè ó Ôîêè áûëà íåîáûêíîâåííîé çîíû çàêàëèëè åãî õàðàêòåð è äàëè ïîëåçíóþ ïðèâû÷êó òåðïåòü. Òåðïåòü.
Ýòî ñòàëî äëÿ íåãî ñåé÷àñ ñìûñëîì æèçíè.
Âèäåòü ëþäåé åìó áûëî ïðèÿòíî, íåñìîòðÿ íà ïëîõîå çðåíèå.
Âèäåòü æèçíü íà âîëå
Ðàäîñòü îò ýòîãî ìîæåò ïîíÿòü òîëüêî áûâøèé çýê.
Ýòè äâà ÷åëîâåêà ìóæ÷èíà è æåíùèíà ïîäòÿíóòûå, çàãîðåëûå òåì þæíûì çîëîòèñòûì çàãàðîì, êîòîðûé ñðàçó îòëè÷àåò îòäîõíóâøèõ ëþäåé îò îñòàëüíûõ, øëè íàâñòðå÷ó åìó, î ÷åì-òî áåñåäóÿ, óâëå÷åííûå îáùåíèåì.
Íî ÷òî-òî ïîäñêàçàëî èíâàëèäó, êàêîå-òî ïîäñîçíàòåëüíîå ÷óâñòâî, êàêîå áûâàåò ó íàñòðàäàâøèõñÿ ëþäåé, ÷òî ìóæ÷èíà åãî çíàêîìûé.
Îíè ïðîøëè ñîâñåì ðÿäîì.
Ôîêà òåðïåëèâî ñòîÿë, òî÷íî îæèäàÿ êàêîãî-òî îêëèêà, íà òðîòóàðå è òî÷íî, ìóæ÷èíà, ïðîéäÿ íåñêîëüêî øàãîâ ìèìî Ôîêè, òîæå îñòàíîâèëñÿ, ïîñìîòðåë íà ìîë÷àëèâîãî èíâàëèäà, è íåòîðîïëèâî ïîäîøåë ê íåìó, îñòàâèâ æåíùèíó â îäèíî÷åñòâå, çíàêîì ïîïðîñèâ åå ïîäîæäàòü.
Îí ïðèñòàëüíî ãëÿäåë íà ïîëóñëåïîãî ÷åëîâåêà, ñ ïàëî÷êîé â ðóêå:
Ìóæ÷èíà, âàñ íå Ñåðãåé âåëè÷àþò?
Ôîêà îòðèöàòåëüíî ïîêà÷àë ãîëîâîé.
Ìóæ÷èíà óøåë ê ñâîåé êðàñèâîé ñïóòíèöå, îíè ïðîøëè íåñêîëüêî ìåòðîâ, ìóæ÷èíà ñíîâà îñòàíîâèëñÿ, ïîãëÿäåë íà íåñóðàçíîãî èíâàëèäà, êàçàëîñü, ÷òî-òî ìåøàëî åìó èäòè äàëüøå.
È îí âåðíóëñÿ ê ñòîÿâøåìó íåïîäâèæíî, òî÷íî ïðèêîâàííîìó ê ýòîìó ìåñòó, èíâàëèäó.
Î÷åíü âíèìàòåëüíî îí ñíîâà ïîãëÿäåë íà íåãî, òî÷íî ñòàðàÿñü âëåçòü â ñâîþ ïàìÿòü ñòîëüêî ëåò ïðîøëî!
Çîíà ñòðîãîãî ðåæèìà.
Ëîêàëüíûé ñåêòîð.
È åãî çåìëÿê, âñåãäà ñïîêîéíûé, ñïîêîéíûé êàêîé-òî óâåðåííîñòüþ áûâàëîãî àðåñòàíòà.
Çäîðîâî, áðàòàí!
Ôîêà ñòîÿë íåïîäâèæíî, òî÷íî î ÷åì-òî âíóòðåííå ðàçìûøëÿÿ, ñòîÿë è ñìîòðåë ïðèñòàëüíî â äàëü àëëåè.
Ñåðåãà, ìîæåò, ïîìîùü ìîÿ íóæíà? ñïðîñèë íåãðîìêî ìóæ÷èíà.
Ïîìîùü, íóæíà ëè áûëà îíà ñåé÷àñ èíâàëèäó Ôîêå?
Òîëüêî, ìîæåò, îò Áîãà?
È îí, ïîâèíóÿñü êàêîìó-òî ñòðîéíîìó ñâîåìó îáðàçó ìûñëåé, èçâåñòíîìó òîëüêî åìó, âûñòðàäàííîìó ñòðîþ ìûñëåé, òèõî ñêàçàë:
Âû îøèáëèñü.
Ìóæ÷èíà âñå òàê æå ïðèñòàëüíî ãëÿäåë íà èíâàëèäà, îí, êàæåòñÿ, íà÷àë ïîíèìàòü, ÷òî òîò æèâåò â êàêîì-òî ñâîåì ìèðå, êóäà äîñòóï åñòü, íî îí î÷åíü ìàëåíüêèé, ýòîò äîñòóï, è íå äëÿ âñåõ
Ëàäíî, ñêàçàë òèõî ìóæ÷èíà, è äîáàâèë: Èçâèíèòå. Âûçäîðàâëèâàéòå.
Ñïàñèáî! íåîæèäàííî èñêðåííå îòâåòèë Ôîêà, è ýòà áëàãîäàðíîñòü îòðàçèëàñü íà åãî ðàâíîäóøíîì áëåäíîì ëèöå, ïîõîæåì íà ìàñêó, åäâà çàìåòíûì äâèæåíèåì òîíêèõ ãóá, ìîæåò, ýòî îçíà÷àëî äëÿ Ôîêè äîáðóþ óëûáêó
Ýòà íåîæèäàííàÿ âñòðå÷à âçâîëíîâàëà èíâàëèäà.
Îí ñîâñåì áûëî çàáûë òó æåñòêîñòü, òó óñòàëîñòü.
È âîò ýòîò ÷åëîâåê, ÷üå ëèöî åìó áûëî áåçóñëîâíî çíàêîìî, êàê áû âåðíóë åãî â ïðîøëîå.
«Ïî÷åìó ÿ íå ïîãîâîðèë ñ íèì?» äóìàë Ôîêà.
È òî, ÷òî îí ñåé÷àñ â íåçàâèäíîì ïîëîæåíèè, ãîâîðèëî åìó, ÷òî îí âðîäå áû ïîñòóïèë ïðàâèëüíî.
Ïðèøåë åãî ïðèÿòåëü äîìîé. Ôîêà ïîíà÷àëó íå ñòàë ðàññêàçûâàòü î íåîæèäàííîé âñòðå÷å. Ïîãîâîðèëè îíè î öåíàõ â ìàãàçèíàõ.
Ïðèÿòåëü, çíàÿ èíòåðåñ Ôîêè ê ÷àþ, çàâàðèë êðåïêîãî ÷àþ.
Ýòî íå áûë ÷èôèð, íî àðîìàò ÷àÿ è åãî òåðïêèé âêóñ âçáîäðèëè Ôîêó.
Ïðèÿòåëü åãî íå çàäàâàë íèêàêèõ ëèøíèõ âîïðîñîâ, áûë îí âîîáùå ñäåðæàííûì ÷åëîâåêîì.
Ôîêà, ïðèîáîäðåííûé ÷àåì, ñàì çàãîâîðèë:
Âñåãäà òàê. Íåîæèäàííî ïðîèñõîäÿò âñòðå÷è, à ÿ òèõàðþñü, íå õî÷ó, ÷òîáû ëþäè çàáèâàëè ãîëîâó ìîèìè õëîïîòàìè
Ôîêà ðàçãîâîðèëñÿ, è ïðèïîìíèë çîíó, è ðàññêàçàë î ñåãîäíÿøíåé âñòðå÷å íà àëëåå â ãîðîäå.
Òàê ïî÷åìó íå ñòàë-òî ñ íèì ãîâîðèòü, Ñåðåãà? Ñàì æå ãîâîðèøü, ÷åëîâåê èç áðàòâû? ñïðîñèë ïðèÿòåëü, îòïèâàÿ ñëàäêèé ÷àé èç ýìàëèðîâàííîé áåëîé áîëüøîé êðóæêè ñ àëîé íàðèñîâàííîé ìàëèíîé íà åå áîêó.
Ñòûäíî ìíå ñòàëî çà ñåãîäíÿøíåå ñâîå ïîëîæåíèå.
Îíè ïîìîë÷àëè.
Òû ÷àåê-òî ïåé, à òî ñòûíåò, âåæëèâî êàê-òî ñêàçàë ïðèÿòåëü Ôîêè, îò÷åãî-òî ãðóñòíî êà÷íóâ ïðè ýòîì ñåäîé ñâîåé ãîëîâîé.
 òîò âå÷åð òî ëè áûëî âûïèòî ìíîãî ÷àþ, òî ëè ÷òî-òî ïîäñïóäíîå ïîäíÿëà â ñîçíàíèè Ôîêè íåîæèäàííàÿ âñòðå÷à íà àëëåå ñ êåì-òî èç òåõ, êòî çíàë åãî èíûì, êàê áû òî íè áûëî, íî çàñíóë èíâàëèä ïîçäíî.
È ñïàë êàê-òî òðåâîæíî, òî ñëûøàëñÿ åìó âî ñíå ëàé îâ÷àðêè
Òî âèäåë Ôîêà â òðåâîæíîì ñâîåì ñíå çîíó, â êîòîðîé îòáûâàë ñâîé ïîñëåäíèé íåáîëüøîé ñðîê. Ìíèëèñü åìó â ýòîì ñíå ðîâíûå ëîêàëüíûå ñåêòîðà, ïóñòûííûå, ïðîäóâàåìûå âåòðàìè.
È ëèøü, âèäèìî, ïîä óòðî óòîìëåííîå ñîçíàíèå ïîæàëåëî èíâàëèäà.
Åìó ïðèñíèëàñü óäèâèòåëüíàÿ ëåñíàÿ äîðîãà.
È ýòî áûëà íå òÿæêàÿ äîðîãà ê ëåñîïîâàëó, ê ëåñíîé áèðæå, æåñòîêàÿ, óòîìèòåëüíàÿ äëÿ çýêà, à ýòî áûëà äîðîãà ïî ëåòíåìó ëåñó, è ðÿäîì ñ íèì øëè åãî ðîäíûå ëþäè: æåíà è ñûí.
È øëè îíè äðóæíîé òðîèöåé ïî ýòîé äîðîãå, êîòîðàÿ áûëà â îáðàìëåíèè âûñîêèõ åëåé è ñòðîéíûõ áåðåç.
È ìîë÷àëèâî áûëî â ëåñó.
È òàêîå ðàñêàÿíèå, è òàêîå æåëàíèå ïðîñòèòü âñåõ áûëî ó ñïÿùåãî Ôîêè!
×òî, ïðîñíóâøèñü â òèøèíå íî÷íîé êîìíàòû, îí ñëåçíî ïðîñèë ïðîùåíèå è ó æåíû, è ó ñûíà, êîòîðûé ðîñ áåç íåãî.
È æóòêàÿ, è â òî æå âðåìÿ ïðàâäèâàÿ êàðòèíà åãî æèçíè ïðåäñòàëà ïåðåä íèì, è îí óæå íå ìîëèë Áîãà î ñìÿã÷åíèè ñâîåé ó÷àñòè, à äàæå êîðèë Áîãà, ÷òî Îí áûë ê íåìó ìèëîñåðäåí!
È ñíîâà çàñíóë Ôîêà âîò â ýòîì æóòêîì ñîñòîÿíèè ñàìîáè÷åâàíèÿ, è íå æåëàë ñåáå îí ïîùàäû.
Òàêîå áûâàåò ó ÷åëîâåêà, êîãäà îí äîøåë äî äíà, è òîëüêî ïî÷óâñòâîâàâ ýòî äíî, ðåçêî òîëêàåòñÿ íîãàìè ââåðõ.
È âñïëûâàåò ê Áîæüåìó ñâåòó.
Îí ïðîñíóëñÿ, ïðèâû÷íî îæèäàÿ áîëè â ñïèíå.
È óæå íå áîÿñü åå, äàæå æåëàÿ ýòîé áîëè, îí ðàñïðÿìèëñÿ.
È íå ïîíÿë âíà÷àëå íè÷åãî.
Îí ðàñïðÿìèëñÿ, áóäòî êòî-òî âñåìîãóùèé çà åãî ðàñêàÿíèå è æåëàíèå âñåõ ïðîñòèòü ñíÿë ýòó åãî ñòðàøíóþ èçìàòûâàþùóþ áîëü.
Îí ðàñïðÿìèëñÿ.
È ñòîÿë, êàê èçâàÿíèå, áîÿñü äàæå øåëîõíóòüñÿ.
Áîÿñü, ÷òî ïðèâû÷íàÿ áîëü, òàêàÿ åìó ïðèâû÷íàÿ áîëü, âîçâðàòèòñÿ âäðóã ê íåìó. Âîçâðàòèòñÿ, êàê ïîëíîöåííàÿ õîçÿéêà åãî íåñ÷àñòíîé æèçíè.
Íî áîëè íå áûëî!
È îí ñòîÿë ïðÿìî
 êàáèíåòå ó âðà÷à, Ôîêà òîæå ñòîÿë ïðÿìî è ñïîêîéíî ñëóøàë ðàññóæäåíèÿ ìîëîäîãî âðà÷à î òîì, ÷òî åìó î÷åíü ïîâåçëî è ÷òî áîëåçíü åãî, òàê ñêàçàòü, ñìÿã÷èëàñü.
È âðà÷, õóäåíüêèé, áëåäíûé, â î÷êàõ, òî ÷èòàë èñòîðèþ áîëåçíè Ôîêè, òî, ïîïðàâëÿÿ ñâîè ìàëåíüêèå çîëîòèñòûå î÷êè, ãëÿäåë ïðèñòàëüíî íà èíâàëèäà, òî÷íî åùå íå âåðÿ ñâîèì ãëàçàì âðà÷ ãëÿäåë íà ïðÿìî ñòîÿùåãî ÷åëîâåêà, êîòîðûé äîëæåí áûë ñòîÿòü ñîãíóòûì!..
Ôîêà ñìîòðåë ïðè ýòîì êóäà-òî çà îêíî âðà÷åáíîãî êàáèíåòà, òàì íà ëåòíåé óëèöå âåñåëî ÷èðèêàëè î ÷åì-òî ñâîåì âîðîáüè
Ôîêà áûë ñ÷àñòëèâ è óæå â ìûñëÿõ ñî÷èíÿë ïèñüìî æåíå, îò êîòîðîé óøåë íåñêîëüêî ëåò íàçàä.
Íå æåëàë åé áûòü îáóçîé òàê îí ñåáÿ òîãäà óáåæäàë?
Èëè òîãäà îí áûë ïîáåæäåííûì ÷åëîâåêîì, à ñåãîäíÿ îí äðóãîé? Ñèëüíûé ÷åëîâåê, êàêèì áûë êîãäà-òî ïðåæäå
Òî ëè ñîí, òî ëè íåîæèäàííàÿ âñòðå÷à ñ áûâøèì çýêîì, íå îòâåðíóâøèìñÿ îò íåãî, èíâàëèäà, è æåëàþùèì åìó ïîìî÷ü, òî ëè ðàñêàÿíèå, òî ëè ñóäüáà
Ôîêà íå çíàë òî÷íîãî îòâåòà íà ýòî ñâîå ïðåîáðàæåíèå îí òîëüêî çíàë, ÷òî îí ñòàë ñíîâà ñèëüíûì
Îí òî÷íî çíàë: ÷òî-òî ïîáåäèë â ñåáå è ýòî òîëüêî ïåðâàÿ åãî ïîáåäà.
È îíà åãî ðàäîâàëà
Îñòàíîâêà
Ýòî áûëî íåçàáûâàåìîå çðåëèùå áåëûå õàëàòû, äîñòàòî÷íî îáõîäèòåëüíûå îõðàííèêè è òèõîíüêàÿ áàáóëÿ, ïðèãëàñèâøàÿ åãî â âàííó, ãäå íàäî áûëî íà åå ãëàçàõ áûñòðî ïîä äóøåì ïîìûòüñÿ, âûòåðåòüñÿ õîðîøèì äëèííûì ïîëîòåíöåì è îáðÿäèòüñÿ óæå â áîëüíè÷íûé õàëàò, ÿâíî âåëèêîâàòûé, è øòàíû ñ îñëàáëåííîé ðåçèíêîé, òàê è íîðîâÿùèå ñïîëçòè. Íî ÷òî çíà÷àò ýòè ìåëî÷è ïî ñðàâíåíèþ ñ ýòèì âîò îòäûõîì! Êîëåñîâ ïåðåâåë äûõàíèå, òî÷íî ñòàðàÿñü ñíÿòü ñ ñåáÿ òÿæåñòü ýòàïà è îæèäàíèÿ â ìîñêîâñêîé òþðüìå. Âñ¸. Îí íà ìåñòå. È âåðîÿòíî, ìåñÿö ïðîáóäåò çäåñü, â êëèíèêå ñóäåáíîé ïñèõèàòðèè, íà îáñëåäîâàíèå îí ïîïðîñèëñÿ ñàì íà ñóäåáíîì çàñåäàíèè, ìîòèâèðóÿ òåì, ÷òî íå ïîìíèò ïðåñòóïëåíèÿ, â êîòîðîì åãî îáâèíÿþò. È ñóäüÿ, õóäîùàâàÿ æåíùèíà â ìàëåíüêèõ î÷î÷êàõ, íåñìîòðÿ íà ïðîòåñò ïðîêóðîðøè, òîëñòóøêè ñðåäíèõ ëåò, ñîãëàñèëàñü ñ åãî äîâîäàìè. Òåì è çàêîí÷èëîñü ñóäåáíîå çàñåäàíèå. Ïîòîì áûë êîðïóñ òþðüìû, ïîòîì ýòàï, ìîñêîâñêàÿ òþðüìà, è âîò îí íà ìåñòå.
Ýòà ïóãàþùàÿ íåìíîãî ïðàâäà âäðóã ïðåäñòàëà ñ ñîâåðøåííîé î÷åâèäíîñòüþ ïðè âèäå àêêóðàòíîé áàáóëè, íàáëþäàâøåé, êàê îí îäåâàåòñÿ. Îí ïîñëåäîâàë çà íåé, ìàøèíàëüíî îòìå÷àÿ â äëèííîì êîðèäîðå êàêèå-òî áåëûå äâåðè.  ïàëàòå, êóäà åãî çàâåëè, áûëî íåñêîëüêî òèõèõ ëþäåé, ñîâñåì íå æåëàâøèõ îáðàùàòü íà ñåáÿ âíèìàíèå, îíè äàæå íå ïîñìîòðåëè â ñòîðîíó Êîëåñîâà, êîãäà îí ïîçäîðîâàëñÿ. Îí ïðèñåë íà ñêðèïíóâøóþ êðîâàòü, ïîëîæèë íà òóìáî÷êó êíèæêó ðàçðåøèëè âçÿòü â ïàëàòó è çàäóì÷èâî ñêàçàë:
Íó, ÷òî ïðèóíûëè, ïðèäóðêè?
Òîëüêî îäèí ïàðåíü, ñèäåâøèé êàê èñòóêàí íà ñîñåäíåé êîéêå, äåðíóëñÿ îò ýòèõ åãî ñëîâ è òî êàê-òî áåççëîáíî ñêàçàë:
Ïîëåã÷å!
È èìåííî ýòî îáîäðèëî Êîëåñîâà çíà÷èò, æèçíü çäåñü åñòü!
Íåïðèâû÷íàÿ è óþòíàÿ ÷èñòîòà â ïàëàòå, ýòè ìèðîëþáèâûå ëþäè êàê-òî íå âÿçàëîñü ýòî ñ åãî ïðåäñòàâëåíèåì î òîì ìåñòå, ãäå äîëæíû áûëè ïðîâåðÿòü: âìåíÿåìûé îí ÷åëîâåê èëè íåò?
Ïðèøëî âðåìÿ îáåäà. Åäó ïðèíåñëè ïðÿìî â ïàëàòó. Çà áîëüøèì ñòîëîì óñåëèñü âñå îáèòàòåëè. Åëè íåòîðîïëèâî, áóäòî áû çàäóì÷èâî. Ðàçãîâîðèòü Êîëåñîâó òàê íèêîãî äî ýòîãî âðåìåíè è íå óäàëîñü, òîëüêî ÷åðíÿâûé ïàðåíü, òîò, êîòîðûé ñêàçàë «Ïîëåã÷å!», òèõî ïðåäóïðåäèë:
Çäåñü íàáëþäàþò âñåãäà çà âñåìè.
Óâèëüíóòü îò ñðîêà Ýòîãî ëè õîòåë Êîëåñîâ? Äà îí è ñàì íå çíàë, ÷åãî õîòåë. Îäíî çíàë: âðåìÿ äîëæíî ëåòåòü, è òîãäà ñèäåòü îñòàíåòñÿ ìåíüøå. Ýòî îò÷àÿííîå ñòðåìëåíèå äâèãàëî âñåìè åãî ïîìûñëàìè è â òþðüìå, è çäåñü, â êëèíèêå.
Íà ñëåäóþùèé äåíü ïîóòðó îí áûë ïðèãëàøåí â ÷èñòåíüêèé êàáèíåò. Âðà÷, êîòîðàÿ äîëæíà áûëà ïðîâåñòè åãî äèàãíîñòèðîâàíèå, áûëà î÷åíü êðàñèâîé æåíùèíîé. Äàæå íåïîíÿòíî áûëî, êàê îíà ìîãëà ðàáîòàòü çäåñü. Íî Êîëåñîâ óæå ïîâèäàë êðàñèâûõ æåíùèí â ôîðìå ñëåäîâàòåëåé, è îíè áûëè õëàäíîêðîâíû è áåñïîùàäíû, êàê è ñëåäîâàòåëè-ìóæ÷èíû. Íî çäåñü, â ýòîé ðàññëàáëÿþùåé îáñòàíîâêå, íå õîòåëîñü äóìàòü î âðà÷å êàê-òî ïëîõî. Îí ïîäðîáíî îòâå÷àë íà åå ñòàíäàðòíûå âîïðîñû è äóìàë, ÷òî âïåðåäè ó íåãî íåñêîëüêî íåäåëü îòäûõà îò òþðåìíîé ñåðîé æèçíè.
È óæå óåçæàÿ, îïÿòü íà òþðüìó, îí ïî-ïðåæíåìó äóìàë, ÷òî ýòî âûèãðàííîå âðåìÿ îòäûõà âàæíî äëÿ íåãî èìåííî êàê îòäûõ. Êðåïêî ñëîæåííûé, ñ äîðîæíûì ìåøêîì íà âåñó, â òåëîãðåéêå è ñåðîé çîíîâñêîé ðîáå, îí øåë ê àâòîçàêó, êàê èäóò ïî ïðèâû÷íîìó ìàðøðóòó ïîñëå îòäûõà â òåïëå è õîëå.
Âûñåëêè
 ïîëóòüìå ðàííåãî ëåòíåãî âå÷åðà ãîðåëè óæå â òåìíî-ôèîëåòîâîì íåáå çâåçäî÷êè, êàê ñâåòëÿ÷êè íåáåñíûå. Èçðåäêà ïîãëÿäûâàÿ â ýòó äàâÿùóþ ñâåðõó âûñü, ïàöàí ëåò äâåíàäöàòè â òðèêî è ìàéêå ñïåøèë ïî èçâèëèñòîé äîðîãå. Âîò íà âçãîðüå âîçëå ñèëóýòîâ áåðåç çà÷åðíåëè îãðàäû ñòàðîãî êëàäáèùà. Êîãäà-òî ðÿäîì áûëà áîëüøàÿ äåðåâíÿ, íî ïàðíèøêà ýòîãî âðåìåíè íå ïîìíèë. Îí íåâîëüíî óñêîðèë øàã, ñòàðàÿñü ïðîãíàòü õîëîäîê ñòðàõà ïåðåä íåîáæèòûì ñóðîâûì ìåñòîì. Øåë îí ê ñâîåìó äÿäå Òèìîøêå íà Âûñåëêè. Òàê íàçûâàëñÿ îñòàòîê äåðåâíè, ÷òî çà êëàäáèùåì. Òàì íèêòî, êðîìå Òèìîøêè, è íå æèë. Êîãäà áûë ïàðåíåê ñîâñåì ìàëåíüêèì, ïåðååõàëè ëþäè íà öåíòðàëüíóþ óñàäüáó èç ýòîãî ìåñòà. Îñòàëèñü äîìà èõ ðîäèòåëåé ïî ñóòè áðîøåííûìè. Ïîíà÷àëó õîäèëè â îò÷óþ äåðåâíþ ñåëÿíå, íî ðîñëà íîâàÿ ïîðîñëü ëþäåé, è ñòàëè ïî ýòîé òðîïèíêå ê äåðåâíå çàáðîøåííîé õîäèòü âñå ðåæå.
Òèìîøêà, êàê îñâîáîäèëñÿ èç òþðüìû, íå ñòàë æèòü íà öåíòðàëüíîé óñàäüáå â äîìå ñåñòðû. À ñòàë æèòü íà Âûñåëêàõ.
Ïîíåìíîãó ñòðàõ ñòàë óõîäèòü. Îñòàëîñü ïîçàäè çàáðîøåííîå êëàäáèùå. Ó ïîëóçàñîõøåãî ðó÷üÿ, ÷òî íà÷èíàëñÿ îò ðîäíèêîâ, áüþùèõ èç-ïîä çåìëè, îñòàíîâèëñÿ ïàöàí è ïåðåâåë äûõàíèå.
Èäòè îñòàëîñü ñîâñåì íåìíîãî. À ïîøåë îí ê äÿäå Òèìîôåþ âîò ïî êàêîìó ïîâîäó. Òîò ïðèâåç èç ãîðîäà íàñòîÿùèé òåëåñêîï. Êàêîé-òî åãî ïðèÿòåëü, áûâøèé òî ëè ó÷åíûé, òî ëè ó÷èòåëü èç øêîëû, çà íåíàäîáíîñòüþ îòäàë Òèìîôåþ òåëåñêîï, è Òèìîôåé, êîãäà áûë ó ñåñòðû, ìàòåðè ïàðåíüêà, ðàçîòêðîâåííè÷àëñÿ, ÷òî, ìîë, çâåçäî÷êè-òî îí âèäèò ñîâñåì ðÿäîì
Ó èçáû, ãäå æèë Òèìîôåé, ñòîÿë îãðîìíûé äóá. Ïîä íèì ëàâêà è ñòîë, åùå äåä ïàðåíüêà ýòî ñìàñòåðèë. Òèìîôåé è Ìàðèíà, åãî çíàêîìàÿ, ñèäåëè íà ëàâêå è ðàçãîâàðèâàëè. Óâèäåëè ïàðåíüêà.
×òî ñëó÷èëîñü? âñòðåâîæèëñÿ ðàçîì Òèìîôåé è ïîäíÿëñÿ ñ ëàâêè, õóäîé è áóäòî ñîãíóòûé â ïëå÷àõ êàêîé-òî íåâèäèìîé ñèëîé.
Äà íè÷åãî íå ñëó÷èëîñü! ðîáêî ñêàçàë ïëåìÿííèê. Ñàì æå ñêàçàë, ïðèõîäè
À, íà çâåçäû õî÷åøü, Àíäðþõà, ïîñìîòðåòü, îáðàäîâàëñÿ Òèìîôåé. Íó, ýòî ìû ìèãîì! Íåáî íûí÷å çâåçäíîå
Íà ÷åðäàêå, êóäà Òèìîôåé è Àíäðþõà êîðîòêî ñòðèæåííûé, êðåïêî-ñáèòûé ïàðåíåê, âçîáðàëèñü ïî äåðåâÿííîé ëåñòíèöå, ïàõëî ñåíîì è êàêîé-òî ïðåëüþ.
Òåëåñêîï ñàìûé íàñòîÿùèé òåëåñêîï! áûë ïðèëàæåí íà òðåíîãå è ãëÿäåë â íåáî.
Íó, ÿ ïîéäó, ïëåìÿø, ê Ìàðèíêå, à òû ãëÿäè, ñêàçàë Òèìîôåé è ñïóñòèëñÿ ñ ÷åðäàêà.
Îñòàâøèñü îäèí, ïàðåíåê ïðèëüíóë ê òåëåñêîïó. Çâåçäû è ïóãàëè, è íàñòîðàæèâàëè, è áûëî èíòåðåñíî ñìîòðåòü íà ìîë÷àëèâîå íåáî.
«À âåäü êîãäà ìåíÿ íå áóäåò, îíè âñå òàê æå áóäóò ñâåòèòü, íåîæèäàííî ïóãàÿñü», ïîäóìàë Àíäðþõà. Ñ ýòîé ìûñëüþ íåõîðîøåé è íàñòûðíîé è ñïóñòèëñÿ îí ñ ÷åðäàêà.
Íà ëàâêå Ìàðèíà è Òèìîõà ñèäåëè ðÿäûøêîì, êàê ãîëóáêè. È íå õîòåëîñü ïàðåíüêó òðåâîæèòü èõ ñâîèìè ðàçìûøëåíèÿìè, íå ïî-äåòñêè ñåðüåçíûìè.
À ÷òî òû, Òèìîøà, ïðèâåç-òî ýòó øòóêîâèíó? ñïðîñèëà Ìàðèíà. Óõîæåííàÿ, â öâåòàñòîì ïëàòüå, îíà ïðÿìî-òàêè ñâåòèëàñü ñâîåé äîðîäíîñòüþ.
Äà òîñêëèâî çäåñü, âäðóã ïîñëå ïàóçû ñêàçàë Òèìîõà. Âîò è âçÿë ðàçâåÿòüñÿ
Ñî ìíîé-òî òîñêëèâî, ìèãîì îáèäåëàñü æåíùèíà è ñæàëà ñâîè êðóïíûå àëûå ãóáû.
Äà íå î òîì ÿ, Ìàðèíà. Ïðîñòî æèçíè õî÷åòñÿ êàêîé-òî èíîé.
Òû óæå èñêàë åå â áîëüøîì ãîðîäå è â òþðÿãå î÷óòèëñÿ, ñúÿçâèëà Ìàðèíà.
Ïîìîë÷àëè.
Íó, ïîéäó ÿ. Ñïàñèáî, íàïîìíèë î ñåáå Àíäðþõà.
Îí øåë ïî çíàêîìîé äîðîãå è äóìàë, ÷åãî æå âñå-òàêè Òèìîõå íå õâàòàåò.
Íàä ãîëîâîé áûëè áåçìîëâíûå ìèðèàäû çâåçä. Íå äàâàëè îíè ïàðåíüêó îòâåòà íà åãî áåñïîêîéíûå è ãðóñòíûå êàêèå-òî âîïðîñû.
Îáùåíèå ñ Áîãîì
Áàíäèòû øëè çà íèì ïî ïÿòàì. Îí ïî÷òè ôèçè÷åñêè îùóùàë, ïðèåçæàÿ â êàêîé-íèáóäü ãîðîä çà íóæíîé âåùüþ, ÷òî ìàëåéøèé åãî íåâåðíûé øàã è ýòà ëîâóøêà çàõëîïíåòñÿ. Êàê óìíàÿ ìûøêà â ëàáèðèíòå ÷åëîâå÷åñêèõ îòíîøåíèé è ïëàíîâ, îí èñêàë åäèíñòâåííî ïðàâèëüíûé ïóòü. Ïðèåçæàë íåîæèäàííî, ïîêóïàë âåùü è ïî÷òè ìîëíèåíîñíî ñàäèëñÿ â òàêñè. È ìàøèíà íåñëà åãî îò ìåñòà âîçìîæíûõ íåïðèÿòíîñòåé. Åãî äåíüãè ìàíèëè ê íåìó íåäîáðîæåëàòåëåé êàê ìàãíèòîì. Ó íåãî áûëî òàêîå îùóùåíèå, ÷òî îí, ïðèåçæàÿ, ïðèíîñèò ñ ñîáîé àóðó îïàñíîñòè è íàïðÿæåíèÿ. Íî åìó âåçëî. Êàê-òî îäèí èç çíàêîìûõ ñêàçàë: «Êóòóçîâ. Ôåëüäìàðøàë îí íèêîãäà íå ïðîèãðûâàë». Êëè÷êà ïðèëèïëà ê íåìó. È øëà ñ íèì âìåñòå ñ åãî óäà÷àìè, íàïåðåêîð âñåìó, ÷òî ñêîïèë ýòîò ìèð ïðîòèâ íåãî.
Îäíèì èç êîíêóðåíòîâ åãî êîòîðûé ìîã òàêæå ñìåëî ïëàòèòü äåíüãè áûë Êðîò. Ìóæ÷èíà â âîçðàñòå, íå ðàññòàâàâøèéñÿ ñî ñâîèìè ïåðñòíÿìè â áðèëëèàíòàõ ïî÷òè íà âñåõ ïàëüöàõ, êàçàëîñü, íèêîãäà. Óñïåâàòü ïîðîé îí íå ìîã è âåùü ïåðåêóïàëàñü ó òåõ, êòî çíàë è Êóòóçîâà òåì æå Êóòóçîâûì. È Êðîò ÿðîñòíî âåðåùàë:
Êîìó âû ïðîäàëè! ß áû áîëüøå çàïëàòèë!
Èíîãäà ïîëó÷àëîñü òàê, ÷òî îáà îíè ïðèõîäèëè íà òîðãîâîå ìåñòî â îäíî âðåìÿ, à ïðåäìåò îäèí è Êðîò âåðåùàë, è ïëàòèë, è îøèáàëñÿ, êàê îáû÷íî è áûâàåò, êîãäà æàäíîñòü çàñëîíÿåò ðàñ÷åò. È ñíîâà îðàë:
Êóòóçîâ!
Ïðè÷åì çà ÷àøå÷êîé êîôå, êîãäà ó Êðîòà áûëà íàäåæäà ÷òî-òî ïðîäàòü Êóòóçîâó, õîçÿèí äîìà, Êðîò, ðàññóæäàë î÷åíü çäðàâî: ãîâîðèë î êîíêóðåíöèè, ïîÿñíÿë, ÷òî îí âñþ æèçíü â ýòîì áèçíåñå, ïîêàçûâàë íà ñòåíó, óâåøàííóþ êðóïíûìè èêîíàìè Îðóæåéíîé øêîëû. Ìîë, ïîéìè, êòî ãëàâíûé. Íà ÷òî Êóòóçîâ îäíàæäû ñêàçàë, ÷òî åãî çíàêîìûé âñþ æèçíü êîïàåò òðàíøåè è îò ýòîãî ëó÷øå ó íåãî ïîëó÷àòüñÿ íå ñòàëî.
Íî îòêðîâåííîé âðàæäû ìåæäó Êóòóçîâûì è Êðîòîì íèêîãäà íå áûëî. Êðîò áûë ÷åëîâåê òåðïåëèâûé è, íàâåðíîå, ìñòèòåëüíûé, íî óìåþùèé ñäåðæèâàòü ñâîè ýìîöèè.
Òåððèòîðèè ïîêóïîê àíòèêâàðèàòà âî âñåõ êðóïíûõ ãîðîäàõ öåíòðà Ðîññèè íåãëàñíî áûëè ïîäåëåíû. Öåëàÿ ñèñòåìà âçàèìîîòíîøåíèé ñëîæèëàñü âîêðóã ýòîé ñôåðû äåÿòåëüíîñòè. È òîëüêî òàêèå îäèíî÷êè, êàê Êóòóçîâ, ïðèåçæàëè íà ýòè ñêóïêè, ïëàòèëè áîëüøå âñåõ, âíîñÿ ñìóòó è ðàçíîãîëîñèöó â óïîðÿäî÷åííûé ñòðîé æèçíè ýòîãî ñêðûòíîãî ìèðà.
Îíè âûñòóïàëè è êàòàëèçàòîðàìè òîðãîâëè, è â òî æå âðåìÿ íå âõîäèëè â ñèñòåìû òåõ ãîðîäîâ, ãäå òîðãîâëÿ âñåì è âñÿ äàâíî êîíòðîëèðîâàëàñü. Íî òàêèå ëþäè áûëè âûãîäíû äåðæàòåëÿì ñêóïîê, è ïîòîìó òå îòíîñèëèñü ê íèì ñ âûíóæäåííûì òåðïåíèåì. Íî, êîíå÷íî, ýòè äåðæàòåëè ñêóïîê è ïàëüöåì áû íå ïîøåâåëèëè, ÷òîáû êàê-òî ïîìî÷ü òîìó æå Êóòóçîâó â ñëó÷àå íåïðåäâèäåííûõ îñëîæíåíèé.
 òîò îñåííèé âå÷åð Êðîòó êàçàëîñü, ÷òî âðåìÿ îñòàíîâèëîñü. Îñòàíîâèëîñü, âïðî÷åì, îíî, âåðîÿòíî, íå ñðàçó, à ñòàëî êàê áóäòî çàìåäëÿòüñÿ. È âîò îñòàíîâèëîñü. Ïëîõî áûëî òî, ÷òî â÷åðàøíåå ïîñåùåíèå êàçèíî, âåðîÿòíî, óæå äàâíî îáñóæäàåòñÿ åãî çíàêîìûìè. Ñ îäíîé ñòîðîíû, åìó áûëî ëåñòíî, ÷òî î íåì ãîâîðÿò, íî ñ äðóãîé îí ïîíèìàë, ÷òî ïðè÷èíà âåñüìà äëÿ íåãî òÿæåëà. Îí ñëèøêîì ìíîãî â÷åðà ïðîèãðàë. È òåïåðü ÷òî-òî íàäî áóäåò ïðîäàâàòü èç êîëëåêöèè, ÷òîáû âåðíóòüñÿ îïÿòü â íîðìàëüíîå ðóñëî æèçíè. Òî ëè åãî îïûò áûë îí ÷åëîâåêîì ïîæèëûì, òî ëè åùå ÷òî-òî íà ïîäñîçíàòåëüíîì óðîâíå ãîâîðèëî åìó: «Êðîò, òû âñå áëèæå ê ñâîåé ïå÷àëè. Êàæäàÿ âåùü, ïðîäàííàÿ òîáîé, îïóñòîøàåò òåáÿ è òàê áóäåò ïðîäîëæàòüñÿ, ïîêà êîëëåêöèÿ íå çàêîí÷èòñÿ. À âìåñòå ñ êîëëåêöèåé èñ÷åçíåò âñå òî, ÷òî è ïîìîãàåò òåáå äâèãàòüñÿ ïî æèçíè».
Êðîò íå áûë ÷åëîâåêîì ùåïåòèëüíûì è ÷àñòî íå æàëåë ñåáÿ, íî ñ ãîäàìè ñèëû íåóêîñíèòåëüíî óáûâàëè.
Îòêóäà âçÿëàñü ýòà òÿãà ê êàçèíî? Îí óæå ïîíàáëþäàë, ÷òî òàì îêàçûâàëèñü ñàìûå àë÷íûå äåëüöû è âðîäå áû ñàìûå õèòðûå. Ñðåäè íèõ î÷óòèëñÿ è îí. Íèêàêàÿ äðóãàÿ ñòðàñòü â æèçíè òåïåðü íå äàâàëà åìó òàêîé æèâèòåëüíîé íàäåæäû íà èíòåðåñíîå âïå÷àòëåíèå. Íî ýòî èíòåðåñíîå ïîíåìíîãó çàìåíÿëîñü òîñêîé. Ñ êàæäûì ïðîèãðûøåì ýòà òîñêà ñêîðåå âñåãî, ýòî áûëà óæå íåóâåðåííîñòü â ñåáå ïîãëîùàëà åãî, è îí ñòàíîâèëñÿ âñå ìåíüøå ñðåäè ýòîãî ìîðÿ òîñêè.
Êðîò âûøåë âî äâîð. Íåïîãîäà òîëüêî óñèëèâàëà åãî óâåðåííîñòü â ïðàâèëüíîñòè åãî ìûñëåé. Íèçêèå îáëàêà íàâèñàëè íàä ãîëîâîé. Îíè òî÷íî ïðèäàâëèâàëè åãî ê ìàòóøêå-çåìëå.
À õîòåëîñü ðàäîñòè. Êðîò ñòàðàëñÿ îòâëå÷üñÿ, íî ìûñëü î âîçìîæíîñòè ÷òî-òî èçìåíèòü, èñïðàâèòü, îòûãðàòüñÿ ãëàâåíñòâîâàëà. Åìó âäðóã ïîêàçàëîñü, ÷òî âñå ïðîèñõîäÿùåå ñ íèì ñòðàííûé ñîí. ×òî îí íå òàêîé, îí ñèëüíûé.
Ñî ñòîðîíû ýòîò íèçåíüêèé ñåäîé ìóæ÷èíà, ñòîÿùèé ïîñðåäè äâîðà ïîä ëåãêèì äîæäè÷êîì, íàïîìèíàë çàáëóäèâøåãîñÿ ïóòíèêà. Òàêîé ðàñòåðÿííûé áûë ó íåãî âèä.
Çâîíîê ïî ñîòîâîìó òåëåôîíó âûâåë åãî èç òîìèòåëüíîãî îöåïåíåíèÿ, è, êàê îõîòíèê, ïî÷óÿâøèé äîáû÷ó, Êðîò äàæå ïðèîñàíèëñÿ. Çâîíèë Êóòóçîâ. Ïóñòûå ñëîâà íè î ÷åì. Îíè îáà ïîíèìàëè, î ÷åì ìîæåò èäòè ñåé÷àñ ðå÷ü. Îíè áûëè ÿãîäû îäíîãî ïîëÿ. Êðîò òîæå íå ïîìîã áû Êóòóçîâó.
Âñòðåòèëèñü ÷åðåç ïîë÷àñà. Òàêñè îòúåõàëî îò äîìà Êðîòà. Îòêðûëàñü àâòîìàòè÷åñêè æåëåçíàÿ êàëèòêà. Êóòóçîâ ñòðåìèòåëüíî ïðîøåë âî äâîð, è êàëèòêà ìÿãêî çàêðûëàñü. Êàê çàïàäíÿ. Êóòóçîâ, óëûáíóâøèñü, ïîäîøåë ê Êðîòó. Îíè áûëè îäèíàêîâîãî ðîñòà. Íî Êóòóçîâ ìîëîæå è ïîòîìó áåñïîùàäíåå. Âîøëè â äîì. Êðîò ñîáñòâåííîðó÷íî çàâàðèë êîôå. Ïîáîëòàëè. Ïîòîì ïðîøëè â äðóãóþ êîìíàòó. Äîìàøíèå Êðîòà èì íå ìåøàëè òàêîé ïîðÿäîê áûë â äîìå ó Êðîòà. Èêîíû âèñåëè íà ñòåíàõ äðåâíèå îáðàçà áûëè ìîë÷àëèâû è ïðåêðàñíû. Ïðèêèäûâàÿ öåíó, Êóòóçîâ ïîêàçûâàë òî íà îäíó èêîíó, òî íà äðóãóþ ïðèöåíèâàëñÿ. Òîðã øåë òÿãó÷èì, êàê ìåä, ïîòîêîì ñëîâ. Êóòóçîâ çíàë, ÷òî èìåííî Êðîò ñåé÷àñ â çàïàäíå. Åìó íóæíû äåíüãè. Âåñòü î ïðîèãðûøå â÷åðàøíåì óæå äîëåòåëà äî íåãî. Îí îõàë è ëîìàë öåíó íàïîëîâèíó, ïîêà âêîíåö ðàñêðàñíåâøèéñÿ Êðîò íå ñîãëàñèëñÿ. Ðàñïëàòèëñÿ áûñòðî Êóòóçîâ, òàÿ òîðæåñòâî. Ñòàë ñîáèðàòüñÿ. Êðîò âûçâàëñÿ åãî ïðîâîäèòü äî öåíòðà. Äîâåç íà ìàøèíå, à çàòåì ìàøèíà Êðîòà ñîðâàëàñü ñ ìåñòà. Êóòóçîâ ïðîâîäèë åå äîëãèì, èçó÷àþùèì âçãëÿäîì. Îí óæå òî÷íî çíàë, ÷òî íå îøèáàåòñÿ Êðîò ïîåõàë â ñòîðîíó êàçèíî.
Áûñòðî ïðîéäÿ ê àâòîâîêçàëó ñ óâåñèñòîé ñóìêîé, Êóòóçîâ âûøåë ÷åðåç äðóãóþ äâåðü, âåäóùóþ ê ïîñàäî÷íîé ïëîùàäêå è áûñòðûì øàãîì, íå çàìå÷àÿ ëóæ, ïðîøåë ìèìî àâòîáóñîâ ê îäèíîêî ñòîÿâøåìó âîçëå òåððèòîðèè àâòîâîêçàëà òàêñè åãî æäàëè.
Íà ñëåäóþùèé äåíü âñå çíàêîìûå Êðîòà îáñóæäàëè åãî î÷åðåäíîé ïîõîä â êàçèíî îí ïðîèãðàë.
Òàêñè åõàëî ïî òðàññå ñ íóäíî ïîñòîÿííîé ñêîðîñòüþ. Ýòî ðàñïîëàãàëî ê ðàçìûøëåíèÿì. Êóòóçîâ ïî÷òè ôèçè÷åñêè ÷óâñòâîâàë, êàê ìûñëè åãî ëåíèâî ïåðåñêàêèâàþò ñ îäíîé òåìû íà äðóãóþ. Òî, ÷òî ðÿäîì ëåæàëà óâåñèñòàÿ ñóììà ñ èêîíàìè è ÷òî âïåðåäè áóäåò íîðìàëüíûé êóø, ïîíåìíîãó óõîäèëî â ñòîðîíó. Êàê îõîòíèê, äîãíàâøèé äîáû÷ó, îñòûâàåò ê ñâîåé çàáàâå íà âðåìÿ, òàê è Êóòóçîâ ïîíèìàë, ÷òî åãî îæèâëåíèå óñòóïàåò ìåñòî õîëîäíûì ðàçìûøëåíèÿì. Ñóäüáà Êðîòà, êàê íàãëÿäíîå ïîñîáèå äëÿ êóðñàíòà ïåðâîãî êóðñà, ñòîÿëà ïåðåä åãî ìûñëåííûì âçîðîì.  îáùåì-òî Êðîò äàæå ÷åì-òî íàïîìèíàë ïî õàðàêòåðó Êóòóçîâà. Íî áûë åùå áîëåå äåðçîê è åùå áîëåå ñïîêîåí. Ïîçàäè ó Êðîòà íåìàëûé ñðîê. Áûë íà çîíå è Êóòóçîâ, íî ñîâñåì íåìíîãî. Ïî ñòàòüå âåñüìà ïðîñòîé õóëèãàíñòâî. Êàê-òî ïî ìîëîäîñòè ïîïàë îí â ãðóñòíóþ èñòîðèþ. Ïîøåë ðàçáèðàòüñÿ çà ñâîþ çíàêîìóþ òàê è ñåë. Çîíà îòó÷èëà åãî ïèòü. Îí ïîíÿë, ÷òî âñÿêîå çàòóìàíèâàíèå ìîçãà îñëàáëÿåò è äåëàåò áåççàùèòíûì. Âûéäÿ íà âîëþ íå ïèë. Ïûòàëñÿ ðàáîòàòü. Ïîòîì ïîøëà ýòà âîëíà ïåðåñòðîéêè. Ñòàë êîììåðñàíòîì. È íåñêîëüêî ëåò ó íåãî ïîëó÷àëîñü äîñòàòî÷íî óñïåøíî. Èêîíû ïîêóïàë íà çàðàáîòàííîå, áóäòî ïîíèìàë, ÷òî ýòî åãî âñåãäà âûðó÷èò. Ñ êàæäûì ãîäîì âñå áîëüøå ñòàíîâèëîñü âñÿêèõ òåòóøåê èç ñëàáî ïîíÿòíûõ îðãàíèçàöèé è àïïåòèòû èõ òîëüêî ðîñëè. È îí óøåë. Âîò òóò è ïðèãîäèëñÿ åãî èíòåðåñ ê ñòàðèíå. Ïîíåìíîãó ýòî ñòàëî îáðàçîì æèçíè.  ðîäíîì ãîðîäêå îí íè÷åãî íå ïîêóïàë. Ñòàðàëñÿ, ÷òîáû åãî ñåìüÿ áûëà â áåçîïàñíîñòè ê òîìó âðåìåíè ó íåãî áûëà æåíà è ìàëåíüêàÿ äî÷óðêà. Åçäèë ïî ñîñåäíèì îáëàñòÿì, ìîòàëñÿ â ñòîëèöó. Îáùåíèå ñ òàêèìè æå ëþäüìè äàâàëî îùóùåíèå íåçàâèñèìîñòè è óñïåøíîñòè. Âîò ïî÷åìó, íàáëþäàÿ ñåé÷àñ çà ñóäüáîé Êðîòà, ïîíèìàë Êóòóçîâ, ÷òî íå òàê âñå ïðîñòî â ìèðå. Åñòü êàêèå-òî çàêîíû íåáåñíûå, è èõ ÷åëîâåêó ïðåîäîëåòü íå óäàåòñÿ íèêîãäà.
Ýòà åùå íå äî êîíöà ïîíÿòàÿ èñòèíà ìåøàëà õîðîøèì ðàçìûøëåíèÿì, êàê çàíîçà.
Êóòóçîâ îòêðûë ãëàçà è ïðèñòàëüíî ïîñìîòðåë íà ïîëîòíî äîðîãè óáåãàþùåå âäàëü. Äîðîãà áûëà ïóñòûííàÿ è, êàçàëîñü, áåñêîíå÷íàÿ.
Ìàøèíà âñå êàòèëà, íàïåâàë ìîòîð ñâîþ ìîíîòîííóþ ïåñíþ. Âñïîìíèë Êóòóçîâ î Êàòüêå, ñâîåé çíàêîìîé. Èíîãäà îí áðàë åå ñ ñîáîé â ñòîëèöó. È åé áûëî ïðèÿòíî ðàçâåÿòüñÿ, è åìó áûëî âåñåëåå. Äà è ïîìîãàëà îíà ñâîåé êðàñîòîé â òîðãîâëå èêîíû àíòèêâàðû ïîêóïàëè îõîòíåå.
Äåâóøêè â æèçíè Êóòóçîâà çàíèìàëè ñâîå ïî÷åòíîå ìåñòî. Îí íå æàëåë íà íèõ äåíåã, õîòåë, ÷òîáû æèçíü åãî ñïóòíèö ïðèîáðåòàëà êðàñêè ÿðêèå è çàïîìèíàþùèåñÿ. Ïðè÷åì îí íå áûë çàâñåãäàòàåì óâåñåëèòåëüíûõ çàâåäåíèé. Çàâÿçûâàÿ ðîìàíòè÷åñêèå îòíîøåíèÿ, îí ÷óâñòâîâàë, áóäòî þíîñòü âîçâðàùàåòñÿ ê íåìó. Óëûáêà ñòàíîâèëàñü îáàÿòåëüíîé, øóòêè îñòðîóìíûìè. È óõîäèëè ãðóñòíûå ïîðîé ìûñëè î òîì, ÷òî æèçíü åãî ïîëíà íåîæèäàííîñòåé è îïàñíîñòåé. Îí ñòàðàëñÿ êàæäûé äåíü ïðîæèòü âåñåëî.
Ðàçìûøëÿÿ âîò òàê, â äîëãîé äîðîãå, êîãäà æèçíü ïðèîáðåòàëà ìèôè÷åñêóþ øèðü, îí, âñïîìèíàÿ î çîíå, ðàäîâàëñÿ ñâîáîäå, êàê ðàäóåòñÿ ðåáåíîê íîâîãîäíåìó ïîäàðêó.
Çàäðåìàë Êóòóçîâ äîðîãà, óáàþêèâàëà. È ñîí ïðèøåë íåîæèäàííûé è ñâåæèé. Áóäòî áû îí ìàëü÷èøêà ëåò ïÿòè-øåñòè, ðóñîâîëîñûé è êóðíîñûé, ñèäèò íà ëàâî÷êå âî äâîðå, à íàä ëàâî÷êîé áåëîñíåæíàÿ öâåòóùàÿ ÿáëîíÿ íàâåøàëà ñâîèõ âåòâåé-îæåðåëèé. À ðÿäîì ñ íèì áàáóøêà Àðèíà, ìàòü åãî ìàòóøêè, è ãîâîðèò îíà åìó òàêîå äîáðîå, ÷òî îí, ìàëåíüêèé, óëûáàåòñÿ. È âåñü ìèð âîêðóã ñâåòåë è ÷èñò. Óþòíî òàê. È õî÷åòñÿ âåðèòü â õîðîøåå è áóäòî ýòî õîðîøåå áóäåò âå÷íûì è íå íàëåòèò âèõðü íåóäà÷, ïðèõîäÿùèé âìåñòå ñ âîçðàñòîì. È îí äàæå ïîçâàë áàáóøêó è ïðîñíóëñÿ.
Ãîâîðèë ÿ ÷òî-íèáóäü? òðåâîæíî ñïðîñèë Êóòóçîâ.
Äà íåò, áóäòî ïëàêàë. Âñõëèïûâàë âî ñíå, òèõî ñêàçàë òàêñèñò, íå îòðûâàÿ ñâîåãî âçãëÿäà îò äîðîãè.
È âîò ýòî ðàçäâîåíèå æèçíè, òàê ÿâñòâåííî ïðèøåäøåå ê íåìó, áûëî ñåé÷àñ Êóòóçîâó òàêèì òðîãàòåëüíûì, òî÷íî â ìèíóòû ñíà îí óëåòàë íà äðóãóþ äîáðóþ ïëàíåòó.
Ñòîëüêî ïðîæèòî!
Ëåòåëà äîðîãà ïåðåä ãëàçàìè Êóòóçîâà, íå äàâàÿ îïîìíèòüñÿ, íå äàâàÿ ïîíÿòü ñóùíîñòü èäóùåãî âðåìåíè, âðåìåíè åãî ñóäüáû.
È òîëüêî ñîí ñîí, âåðíóâøèé åãî â äåòñòâî, ïîäñêàçûâàë: åñòü ó íåãî ÷òî-òî èíîå, êðîìå ìûñëåé î çàðàáîòêå, åñòü ó íåãî åãî äóøà!
Ðàñ÷óâñòâîâàëñÿ ÷òî-òî ÿ ñåãîäíÿ, ñêàçàë Êóòóçîâ, îáðàùàÿñü ê òàêñèñòó.
Áûâàåò, î÷åíü ñïîêîéíî îòâåòèë òîò, êèâíóâ ñåäîé ãîëîâîé, áóäòî ïîíèìàÿ, î ÷åì âåäåò ðå÷ü ýòîò íå ïî âîçðàñòó óñòàëûé ÷åëîâåê, íå îòïóñêàþùèé îò ñóìêè ñâîþ ðóêó äàæå âî ñíå.
Òðåâîæíîå îùóùåíèå óòåðÿííîãî âðåìåíè áóäòî îñòàâèëî Êóòóçîâà, ñîí îòñòóïèë. Îí ñíîâà çàêðûë ãëàçà, òî÷íî ïûòàÿñü ñíîâà âåðíóòüñÿ â ñâîå äåòñòâî, õîòÿ ïîíèìàë, ÷òî ýòî ñîâåðøåííî íåâîçìîæíî è ÷òî äàæå ñîí î äåòñòâå âðÿä ëè ïîâòîðèòñÿ, òàêîé æå ÿðêèé, òðîãàòåëüíûé è áëèçêèé.
Ïóòü áûë äîëîã. È Êóòóçîâ, ñèäÿ â ìàøèíå, ñ çàêðûòûìè ãëàçàìè, òî÷íî ïðîñìàòðèâàë â âîîáðàæåíèè èçâåñòíûé òîëüêî åìó ôèëüì ñâîþ æèçíü. È â ýòîì ôèëüìå ìíîãî áûëî çàïîìèíàþùèõñÿ àêòåðîâ. È åìó ñåé÷àñ êàçàëîñü, ÷òî îíè òàêæå âñïîìèíàþò åãî, è îò òîãî êàê-òî âåñåëåå ñòàíîâèëîñü.
Âñÿêèé ðàç, ñòàëêèâàÿñü â âîñïîìèíàíèÿõ ñ ñàìèì ñîáîé, ïîíèìàÿ ñâîè ïîñòóïêè ñî ñòîðîíû, Êóòóçîâ ïîðîé íå ìîã ïîíÿòü, êàê óæèâàåòñÿ â íåì äîâåð÷èâîñòü ñ æåñòêîñòüþ, ðàâíîäóøèå ñ ðàäîñòüþ îò äîáðûõ ïîñòóïêîâ, êîòîðûå îí ñîâåðøàë êàê-òî íåçàìåòíî, ÷òî äåëàëî åãî â ãëàçàõ ëþäåé ñîâåðøåííî íåïðåäñêàçóåìûì ÷åëîâåêîì.
Ìîæåò, îòòîãî, ÷òî æèçíü äàëà åìó øàíñ ïî÷óâñòâîâàòü ñâîáîäó âîò òàê ñîïðèêàñàÿñü ñ ìèðîì èêîí, îí è áûë î÷àðîâàí ýòîé âîçìîæíîñòüþ. Èêîíû Êóòóçîâ ëþáèë. Ýòè îáðàçû, íàïèñàííûå â äàâíîñòü íåâîîáðàçèìóþ, äîñòàâëÿëè åìó ðàäîñòü çåìíóþ, è, ðàññòàâàÿñü ñ íèìè, îí âñåãäà îñòàâëÿë â ñåáå ïàìÿòü î íèõ ÿðêóþ è íåçàáûâàåìóþ. Íàêîíåö âäàëè ïîêàçàëèñü äîìà åãî ãîðîäêà íà áåðåãó ðåêè ïðèâîëüíîé è òèõîé. Êóòóçîâ äîâîëüíî ïîòÿíóëñÿ è ïî÷òè êðèêíóë:
Íó, ñëàâà Áîãó, ïîäúåçæàåì!
Êóòóçîâ æèë íà îòøèáå. Äîì ýòîò îí êóïèë ó ñòàðóõè íåñêîëüêî ëåò íàçàä, êîãäà åùå âîçèë ïðîäóêòû â ñâîé ðîäíîé ãîðîäîê áûë ïðåäïðèíèìàòåëåì. Ïðèÿòåëü åãî âûñîêèé, êàê æåðäü, Âîâêà Ìóõèí âçÿëñÿ çà ðåìîíò äîìà è ñî ñâîèì íàïàðíèêîì âñåãî çà ïàðó ìåñÿöåâ ïðèâåë åãî â íàäëåæàùèé âèä. Ñþäà è ïåðåâåç âñêîðå Êóòóçîâ æåíó è äî÷êó.
Äîì áûë íà âçãîðüå. Èç îêíà âòîðîãî ýòàæà îòêðûâàëñÿ ïðåêðàñíûé âèä íà ðåêó. Ïðèðå÷íûå ëóãà, êóäà, áóäó÷è øêîëüíèêîì, åçäèë Êóòóçîâ ñîáèðàòü ñâåêëó áûëè òîãäà åùå êîëõîçû ðàññòèëàëèñü ïåðåä ãëàçàìè, êàê íà ëàäîíè. Ïðèëåãàë ê äîìó ó÷àñòîê çåìëè, ãäå æåíà Êóòóçîâà Íàòàøà âûðàùèâàëà öâåòû. Âî äâîðå áûëî ïðèâîëüíî ïàðå çäîðîâûõ îâ÷àðîê, êîòîðûå áåç ïðèâÿçè áåãàëè âäîëü âûñîêîãî çàáîðà.
Ýòî ìåñòî óñïîêàèâàëî Êóòóçîâà. Äàâàëî îùóùåíèå ñëîæèâøåéñÿ æèçíè, òîãî óãîëêà ëè÷íîãî ñ÷àñòüÿ, êîòîðûé äîëæåí áûòü ó êàæäîãî ÷åëîâåêà. Çäåñü îí îòõîäèë äóøîé. Ëþáèë ïî âå÷åðàì ëîæèòüñÿ âîçëå ïå÷êè, ëåæàòü, ïðèêðûâøèñü îäåÿëîì, è ïðèñëóøèâàòüñÿ, êàê äðîâà ïîæèðàåò îãîíü. Èíîãäà ùåëêàëè âåòî÷êè áåðåçîâûå, êàê âûñòðåëû. È òîãäà ïðèîòêðûâàë ãëàçà Êóòóçîâ è äóìàë î çàâòðàøíåì äíå.
Ãîðîäîê, ãäå âûðîñ Êóòóçîâ, ðàñöâåë â òå æå âðåìåíà, ÷òî è Ìîñêâà. Ðàñïîëîæåí îí áûë âîçëå ðåêè, êîãäà-òî ñóäîõîäíîé, à íûíå îáìåëåâøåé.  òå äàëåêèå ãîäû ñóäîõîäñòâîì çäåñü è ïðîìûøëÿëî êóïå÷åñòâî. Âîëüãîòíî ÷óâñòâîâàë ñåáÿ çäåñü, ïî-âèäèìîìó, òîðãîâûé ëþä. Ïðîõîäèëè ÿðìàðêè. Êèïåëà æèçíü. Îò òåõ âðåìåí îñòàëèñü ñòàðèííûå çäàíèÿ. Äà áûëî ìíîãî öåðêâåé âèäèìî, êóïöû, áîãàòûå, ñòàðàëèñü çàäîáðèòü Áîãà, ÷òîáû âñå ó íèõ ñêëàäûâàëîñü â òîðãîâëå õîðîøî.  ãîäû Ñîâåòñêîé âëàñòè ìíîãî öåðêâåé áûëî çàêðûòî. Îñòàëîñü íåñêîëüêî. Íàðîä â ãîðîäêå æèë ïðîñòî. Èìåííî â ðîäíîì äîìå óâèäåë ìàëü÷èøêîé âïåðâûå òåìíûå ëèêè èêîí Êóòóçîâ. Êîíå÷íî, òîãäà â äåòñòâå íå äàëî ýòî åìó èñêîðêè ïîçíàíèÿ ýòîé ñòîðîíû èñêóññòâà. Íî, ïîâçðîñëåâ, îí ñ èíòåðåñîì óæå ñìîòðåë íà èêîíû â ðîäíîì äîìå. ×òî-òî ïðèâëåêàëî äóøåâíîå â ýòèõ îáðàçàõ.
Îò ýòîãî ëè ïîøëî áîëåå ïîçäíåå óâëå÷åíèå ýòèì ïðîìûñëîì ïîêóïêîé è ïðîäàæåé èêîí, èëè îò áåçíàäåæíîé æèçíè, êîãäà íàäî áûëî êîðìèòü ñåìüþ, íå çíàë Êóòóçîâ. Âñå ïðèøëî ñàìî ñîáîé, áóäòî áûëà íà ðîäó åãî íàïèñàíà òàêàÿ æèçíü.
Êîãäà-òî â ýòîì ãîðîäêå åãî ïðàäåä áûë êóïöîì. Äî ñèõ ïîð äîì åãî ñòîÿë â öåíòðå ãîðîäêà òåïåðü çäåñü áûëè êàêèå-òî ó÷ðåæäåíèÿ.
Îá èñòîðèè ñåìüè ïî îòöîâñêîé ëèíèè ó Êóòóçîâà áûëè ñâåäåíèÿ ñêóäíûå. Çíàë òîëüêî, ÷òî äåä åãî ïîãèá óæå â ñîðîê ïÿòîì ãîäó âäàëè îò Ðîññèè. Íå äîæèë äî Ïîáåäû íåìíîãî. Ðîäèòåëè ó Êóòóçîâà ëþäè áûëè ïðîñòûå. Îòåö òîëüêî, âñïîìèíàÿ ñâîåãî îòöà, âñåãäà ñòàðàëñÿ ãîâîðèòü äóøåâíî. Òàê è æèëè. Îòåö Êóòóçîâà ñàì çàñòàë âîéíó ñîâñåì ïîäðîñòêîì ïîä Ìîñêâîé áûë çåíèò÷èêîì.
Âðåìåíà ñåãîäíÿøíèå ýòè ïåðåâîðîòû â ñîçíàíèè, ýòà âîëüíèöà, ïðèïðàâëåííàÿ âñå áîëüøå íàãëåþùåé áþðîêðàòèåé, ìàëî ïîõîäèëè íà òå, êîãäà ðîñ Êóòóçîâ â äåòñòâå â ýòîì ãîðîäêå. Ýòî äàâàëî êàêèå-òî ñìóòíûå íàäåæäû íà æèçíü ëó÷øóþ âïåðåäè.
Êóòóçîâ âñåãäà ìå÷òàë î ïðîñòîé íîðìàëüíîé æèçíè. Äàæå áóäó÷è â çîíå, âñåãäà çàäóì÷èâî ãîâîðèë, ÷òî ñåìüÿ ýòî ãëàâíîå. Êîãäà åìó çýêè ñ óõìûëêîé áðîñàëè: «Ïîñëå êàæäîãî ñðîêà íîâàÿ ñåìüÿ», Êóòóçîâ òîëüêî õìóðèëñÿ è áóð÷àë: Íå ñàäèñü áîëüøå.
Êîãäà îñâîáîäèëñÿ, ïðèåõàë â äîì ðîäèòåëåé. Äåâóøêè ñ èíòåðåñîì ñìîòðåëè íà ýòîãî õìóðîãî ïàðíÿ. À îí ïîñòóïèë çàî÷íî â èíñòèòóò òåõíèêóì çàêîí÷èë óæå äî îòñèäêè è ñòàë ðàáîòàòü. Âñå ó íåãî ñêëàäûâàëîñü íîðìàëüíî. Õîòÿ, âèäíî áûëî, ÷òî ïðèâûêàíèå ê ñâîáîäå äåëî íåïðîñòîå. Êàêèì-òî íàñòîðîæåííûì îñòàâàëîñü ëèöî ó Êóòóçîâà. ×óòü íå æåíèëñÿ íà îäíîé äàìå äà áûëè åå ðîäèòåëè ïðîòèâ áðàêà. Ïîçíàêîìèëñÿ ñ äðóãîé. È õîòÿ ïðèøëà òà, ñ êîòîðîé íå ñëîæèëîñü, ñêàçàë, ÷òî íè÷åãî íåëüçÿ óæå âåðíóòü. Íåäîâåð÷èâûì áûë Êóòóçîâ. C Íàòàøåé, êîòîðàÿ áûëà åãî ïîìëàäøå íà ïÿòîê ëåò, îòíîøåíèÿ ñêëàäûâàëèñü ðîìàíòè÷åñêèå è êðàñèâûå. Ãóëÿëè îíè äîëãî. Ïîêà íå çàêîí÷èëà îíà òåõíèêóì. Ïîòîì áûëà ñâàäüáà.
Òàê ÷òî íå ïîëó÷èëîñü-òî ó íåãî ðàç ñòàëî òðóäíî æèòü. Ïî÷åìó ïîòÿíóëî íà áåñøàáàøíóþ ðèñêîâàííóþ æèçíü? Íå çíàë îá ýòîì íè÷åãî ñàì Êóòóçîâ. Ìîæåò, ãåíû ïðàäåäà óäà÷ëèâîãî ðèñêîâîãî ÷åëîâåêà, çíàòíîãî êóïöà ñûãðàëè ñâîþ ðîëü?
Ýòà æèçíü, ïðèïðàâëåííàÿ îãîíüêîì îïàñíîñòåé, òÿíóëà ê ñåáå Êóòóçîâà, êàê òÿíåò îãîíü ê ñåáå áåççàùèòíîãî ìîòûëüêà. Íîâûå çíàêîìñòâà, íîâûå îòíîøåíèÿ, äîðîãè âñå ýòî ïîíåìíîãó ñòàëî òîé äóøåâíîé íåîáõîäèìîñòüþ, áåç êîòîðîé ÷åëîâåê âûñûõàåò îò òîñêè, êàê ïîëå ïîä ñîëíöåì â çàñóøëèâîå ëåòî.
Íå÷àñòî äóìàë î ñåáå Êóòóçîâ. Ìîæåò òîëüêî âîò â òàêèå ìèíóòû, êîãäà ïðèåçæàë äîìîé è êîãäà íàïðÿæåíèå ïîåçäêè îòõîäèëî, íà÷èíàë îí ïûòàòüñÿ àíàëèçèðîâàòü ñâîþ æèçíü. Âñå íå ñêëàäûâàëàñü îíà ó íåãî â êðàñèâóþ êîëîäó ÿðêèõ êàðò. Âñå â íåé áûëî îòðûâèñòî, ñåðî è ïîðîé ïóãàþùå. Áóäòî æèë îí âñå âðåìÿ âîçëå êàêîãî-òî îáðûâà è îò ýòîãî îáðûâà ïîñòîÿííî äóë âåòåðîê çëîâåùèé, õîëîäíûé, íå îñâåæàþùèé, à, íàîáîðîò, ñòóäÿùèé èçíóòðè.
Ìîã ëè îí êàê-òî ïîìåíÿòü ñâîþ æèçíü? Êóòóçîâ óëûáíóëñÿ. Ýòîò âîïðîñ, çàäàííûé ñåáå ñåé÷àñ, áûë åìó íå íîâ. Ìîã, ïîäóìàë Êóòóçîâ. Òîëüêî áîÿçíî óñîõíóòü îò òîñêè.
Ðàäîñòü äëÿ äóøè. Ìîæåò, ýòî òîëêàëî åãî íà ýòè áåñêîíå÷íûå äîðîãè?
Òàêñè çàòîðìîçèëî â òèõîì ïåðåóëî÷êå ïîä ãîðîé. Êóòóçîâ ðàñïëàòèëñÿ ñ âîäèòåëåì, äðóæåñêè ïîæàë åìó ðóêó. Òîò èñêðåííå ñêàçàë:
Îáðàùàéñÿ, åñëè ÷òî. Çâîíè. Êîîðäèíàòû çíàåøü.
Çàëàÿëè, ïî÷óÿâ õîçÿèíà, îâ÷àðêè èç-çà âûñîêîé îãðàäû. Ñåðûìè òåíÿìè ìåòàëèñü îíè âäîëü çàáîðà, èçðåäêà ïîâèëèâàÿ õâîñòàìè.
Ðàñ÷èùàòü èêîíû Êóòóçîâ ïðèâûê ñàì. È õîòÿ ïîíà÷àëó ïîëó÷àëîñü ó íåãî ýòî íå î÷åíü ñëèøêîì áûë îí òîðîïëèâ, íî ñî âðåìåíåì âñå îáðàçîâàëîñü. Îòêðûâàÿ ñòàðèííûé îáðàç, Êóòóçîâ ñàì çà÷àðîâûâàëñÿ èçâîäîì èêîíû, åå ïðîíçèòåëüíîé ñèëå. Ýòî áûëî ÷åì-òî ïîõîæå íà î÷àðîâàíèå âåñíîé òàê æå ïðèÿòíî è ëåãêî ñòàíîâèëîñü ÷óâñòâîâàòü ýòó îêðóæàþùóþ æèçíü. Áóäòî âåòåðîê ñâåæèé ñ íåáåñ ïîìîãàë â ýòè ìèíóòû ÷åëîâåêó ïî÷óâñòâîâàòü ñåáÿ â ýòîì ìèðå ñ÷àñòëèâûì. È èñêðåííå ðàäóþùèéñÿ Êóòóçîâ ïîêàçûâàë èêîíó, ñèÿþùóþ ñâåæèìè êðàñêàìè, æåíå è óëûáàëñÿ. Òàêèå ìèíóòû åìó áûëè îñîáåííî äîðîãè â åãî äîìàøíåì óêëàäå æèçíè.
Ýòî âðåìÿ, ïîñòðîåííîå íà êðàñîòå è ñîçåðöàíèè ïðåêðàñíîãî èñêóññòâà, íà îùóùåíèè ïîëíîòû æèçíè, íà äîìàøíåì óþòå è ïîíèìàë Êóòóçîâ êàê ñ÷àñòüå. Íî,, ïîíåìíîãó îòäîõíóâ îò äîðîãè, îí óæå ñíîâà äóìàë êóäà ïîåõàòü â êàêîé ãîðîä, ê êàêîìó àíòèêâàðó, ÷òîáû èñïûòàòü íîâóþ ðàäîñòü îò ïðèîáðåòåíèÿ æåëàííîé èêîíû. Ýòî ïîñòîÿííîå æåëàíèå è ïîêîÿ, è äîðîãè ïðåâðàùàëî åãî æèçíü â áåñêîíå÷íûå êà÷åëè òî åãî ì÷àëî â îäíó ñòîðîíó, òî òÿíóëî â äðóãóþ.
Êóòóçîâ â ýòè ìèíóòû âîçâðàùåíèÿ åùå íå çíàë, ÷òî åìó ïðèäåòñÿ ïîêèíóòü ýòîò ãîðîä. ×òî íà ðóêàõ ó íåãî óìèðàåò åãî îòðàâëåííàÿ îâ÷àðêà. Îí åùå áóäåò ïðèåçæàòü ñþäà óïîðíî, êàê ïðèåçæàþò ê ðîäèòåëÿì íà ìîãèëû, íî äîì ýòîò áóäåò ðóøèòüñÿ áåç ñâîèõ îáèòàòåëåé. À îí áóäåò ñòðîèòü ñâîå ñåìåéíîå ñ÷àñòüå â äðóãîì ìåñòå. Îí åùå íå çíàë, ÷òî, ïðîèãðàâ â êàçèíî öåëîå ñîñòîÿíèå, Êðîò ñîéäåò ñ óìà. È êîãäà ê íåìó áóäóò íàâåäûâàòüñÿ êðåäèòîðû è ñïðàøèâàòü åãî î äîëãàõ, îí, ïîïèâ êîôåéêó, èìåÿ ñïðàâêó èç «äóðêè», òîëüêî çàïàõèâàë ñâîé äîìàøíèé ñåðûé õàëàò è â òàïêàõ íà áîñó íîãó óõîäèë â äðóãóþ êîìíàòó, íà õîäó ñïðàøèâàÿ æåíó:
Ëåíà, à êòî ýòî?
Äî ýòîãî ïåðèîäà â ñâîåé æèçíè Êóòóçîâó ïðåäñòîÿëî åùå íåìàëî äîðîã.
Êðîò âîðî÷àëñÿ íà ïîñêðèïûâàþùåé êðîâàòè è íèêàê íå ìîã óñíóòü. Âîò ýòà ïóñòûííàÿ, ìàëåíüêàÿ åãî êîìíàòà, ãäå îí ñïàë îäèí, ÷åì-òî íàïîìèíàëà åìó êàìåðó. Íî, êàê íè ñòðàííî, èìåííî çäåñü îí ÷óâñòâîâàë, êàê ëåãêî åìó äóìàåòñÿ. È îí âñïîìèíàë îòöà è ìàòü, óæå óøåäøèõ â èíîé ìèð. Äóìàë î òîì, êàê ìàëî îí ñìîã íàéòè â ñåáå äóøåâíîãî òåïëà, ÷òîáû äàòü åãî èì. Îáðàç ìàòåðè íàâèñàë â åãî âîîáðàæåíèè, êàê äàìîêëîâ ìå÷, è ìó÷èë åãî îíà-òî ìîëèëàñü çà íåãî ïðè æèçíè, à åìó íåäîñóã áûëî ïðèåõàòü ê íåé ëèøíèé ðàç â äåðåâíþ, è ñòûä ñåé÷àñ çàïîëîíÿë åãî, êàê çàïîëîíÿåò âîäà ïðè ðàçëèâå âåñåííåì ïîëÿ. Îí ëåæàë ñî ñæàòûìè êðåïêî ãóáàìè è ìîë÷à ñìîòðåë â ïîòîëîê, ñòàðàÿñü íå çàâûòü, êàê íåïðèêàÿííûé âîëê, ïîòåðÿâøèé ñòàþ.
×òî-òî â íåì íàäëîìèëîñü â ïîñëåäíåå âðåìÿ, êàê ëîìàåòñÿ õðóïêàÿ âåòî÷êà ïîñëå ïåðâûõ çàìîðîçêîâ. Îí âñå ÷àùå âñïîìèíàë çîíó, õîëîäíûå áàðàêè è òÿíóëñÿ ìûñëåííî ê ñâåòëîé ïàìÿòè, íî òå âîñïîìèíàíèÿ â íåì æèëè ñâîåé, áóäòî àâòîíîìíîé æèçíüþ. À âåäü áîëüøå äâàäöàòè ëåò ïðîøëî! À íå îòïóñêàëî Êðîòà ïðîøëîå, êàê íå îòïóñêàåò ñåðäîáîëüíàÿ ìàòü ìàëåíüêîãî ñûíà â øêîëó, âñå íîðîâÿ åãî ïðîâîäèòü.
Èãðà â êàçèíî, âñå ýòè ñâåòÿùèåñÿ àçàðòîì çàëû îòãîíÿëè ýòó òÿæåñòü ïðîøëîãî. Ìîæåò, è õîäèë îí òóäà, ÷òîáû îæèòü.
Íî è îñòàíîâèòüñÿ îí óæå íå ìîã. Êàê áóäòî óæå íå áûëî èíîãî ìèðà äëÿ íåãî.
Êðîò ÷àñòî äóìàë î òîì, êàê ñêëàäûâàåòñÿ ñóäüáà ÷åëîâåêà. Ëåæà âîò êàê ñåé÷àñ â ñâîåé êîìíàòå, îí ïûòàëñÿ êàê-òî èçìåíèòü ìûñëåííî ñâîè ïîñòóïêè è äóìàë î òîì, ÷òî òîãäà áû èç íåãî ïîëó÷èëîñü. Íî âûõîäèëî âñå êàê-òî ñêó÷íî, ñîâñåì íå òàê, êàê îí æèë ñåé÷àñ. È êàê íè ñòðàííî, ýòî Êðîòà óñïîêàèâàëî. Òàê îí è çàñûïàë, äóìàÿ î ñåáå ñ íàäåæäîé.
Âå÷åð
 êîëîíèè òîëüêî ìîëîäåæü ïîñëå ÷èôèðà ëþáèò çàãèíàòü ïðî ïðîøëîå, ðàññêàçûâàòü îá èñòîðèÿõ ñâîåé æèçíè ñ ýòàêîé áðàâàäîé, êòî ïîñòàðøå ÷àùå âñåãî ïîìàëêèâàþò, âíóòðåííå ïåðåæèâàÿ ñâîå ïðîøëîå, ìó÷èòåëüíî âñïîìèíàÿ îøèáêè, àíàëèçèðóÿ, è Ïèêàðèí áûë èç òàêèõ ëþäåé. Ýòîò âå÷åð â îáùåì-òî áûë ïîõîæ íà âñå äðóãèå âå÷åðà â êîëîíèè, íî òîëüêî óñïîêàèâàëî Ïèêàðèíà, ÷òî çàâòðà âûõîäíîé äåíü è ìîæíî áóäåò ñõîäèòü â êëóá, ïîñìîòðåòü êèíîôèëüì, îòäîõíóòü. Âîò ýòî-òî è óñïîêàèâàëî Ïèêàðèíà è íàñòðàèâàëî âäðóã è íà ðàçìûøëåíèÿ. È èìåííî âîò òàêàÿ íåçàíÿòîñòü âñåãäà è òðåâîæèëà åãî è îí, ïðèñëóøèâàÿñü ê èñòîðèÿì ìîëîäûõ, ê èõ ñìåõó è áàõâàëüñòâó, íåâîëüíî è ñàì íà÷èíàë âñïîìèíàòü ñâîþ æèçíü. À åìó áûëî ÷òî âñïîìíèòü è äàæå òðóäíî áûëî ïðåäñòàâèòü èíûì, ÷òî èìåííî åãî-òî æèçíü â èõ ïîíèìàíèè áûëà êàê ñêàçêà, èìåííî ñêàçêîé ìíîãèì ñåé÷àñ â æèëîì ïîìåùåíèè îòðÿäà ïîêàçàëàñü áû æèçíü ïðîøëàÿ âîò ýòîãî îñóíóâøåãîñÿ çýêà. À îí èìåë êîãäà-òî âñå ïî ïîíèìàíèþ ýòîãî ìîëîäíÿêà. Áûëà è ÿõòà, è äîì çà ãðàíèöåé, è êàê-òî âñå ïîøëî ïðàõîì, ïîíåìíîãó, ñíà÷àëà âûïèâàòü íà÷àë, ïîòîì êàê áû îñòàíîâèëñÿ, ïèòü íå ñòàë, çàíÿëñÿ áèçíåñîì è âñå óñèëèÿ ñâîè íàïðàâèë íà äåíüãè, íî è î ñåáå íå çàáûâàë ìåíÿë ëþáîâíèö, æèë âñåãäà ñ ðàçìàõîì. È êîãäà âäðóã î÷óòèëñÿ ïîä ñëåäñòâèåì, òî äàæå è ýòî êàçàëîñü åìó íåîæèäàííûì, êàçàëîñü íåñ÷àñòíûì ñëó÷àåì, êàê àâàðèÿ íà äîðîãå, íå âåðèëîñü, ÷òî âñå ïðèøëî çàêîíîìåðíî ê ñâîåìó èòîãó, êàê ïðèõîäèò ïîåçä íà ñâîé êîíå÷íûé ïóíêò ìàðøðóòà â óñòàíîâëåííîå âðåìÿ. È òîëüêî çäåñü, â êîëîíèè, Ïèêàðèí, âîò â òàêèå âå÷åðà àíàëèçèðóÿ ñâîþ æèçíü, ïîíèìàë, ÷òî áûëî â åãî æèçíè íàñòîÿùåå, à ÷òî íåò è ñðåäè ýòîãî íåíàñòîÿùåãî áûëî ñòîëüêî ìèøóðû, áðàâàäû è ãëóïîñòåé, ÷òî îí âîîáùå äèâó äàâàëñÿ, ïî÷åìó òàê æèë. Êîëîíèÿ îñòóäèëà åãî ìîçã, çàñòàâèëà âíèìàòåëüíî ïðèãëÿäåòüñÿ ê ñåáå êàê áû íåìíîãî ñî ñòîðîíû è óâèäåòü ãëàâíîå è âòîðîñòåïåííîå â ñâîåé æèçíè, è, âåðîÿòíî, îí ìíîãîå ïîíÿë òåïåðü
Âå÷åð øåë ñâîèì ÷åðåäîì. Êòî-òî ïèñàë ïèñüìà, êòî-òî ÷èòàë, êòî-òî ÷èôèðèë, à êòî-òî äóìàë î ñåáå, î ñâîåé æèçíè, êàê òåïåðü ïîæèëîé çýê Ïèêàðèí.
À çà îêíàìè æèëîãî ïîìåùåíèÿ âûë âåòåð, êàê îäèíîêèé âîëê íà ñíåæíîì ïðîñòîðå ãäå-íèáóäü â õîëîäíîì ïîëå.
Îäèí íà ëüäèíå
Êîðåíåâó ïîðîé êàçàëîñü, ÷òî êàæäûé äåíü â êîëîíèè, êàæäûé äåíü ñðîêà, ïðîãîíÿåìûé èì, òÿíóùèéñÿ, ýòî êàê áû äàæå íå åãî æèçíü à åãî æèçíü îñòàëàñü íà âîëå, è çäåñü îíà çàìåðëà âîò â ýòîì îäíîîáðàçíîì òîìèòåëüíîì âðåìåíè, ïîãðóçèâøåì åãî â ÷åðåäó ïîäúåìîâ è îòáîåâ. Ïîïàâ â êîëîíèþ ïî áûòîâîé ñòàòüå, â îáùåì-òî èç-çà ñâîåãî õàðàêòåðà, âñïûëü÷èâîãî, èç-çà ñïèðòíîãî áûëà äðàêà, âîò è ñåë, îí âíóòðåííå íå ïðèíÿë çàêîíîâ òîãî ìåñòà, ãäå íàõîäèëñÿ. Îí âíóòðåííå õîòåë áûòü ñâîáîäíûì, è ýòà åãî ðàçäâîåííîñòü ñîçíàíèÿ, êîãäà íàäî áûëî áûòü âìåñòå ñî âñåìè çýêàìè è â òî æå âðåìÿ áûòü íàåäèíå ñ ñîáîé èíûì, âíóòðåííå ñâîáîäíûì, è ïðåâðàòèëî åãî â òàêîãî, âñåãäà íåìíîãî çàäóì÷èâîãî, íåðàçãîâîð÷èâîãî ÷åëîâåêà. Íå æåëàþùåãî âëèïàòü â èñòîðèè, òÿíóùåãî ñâîþ ëÿìêó ñðîêà, êàê òÿíåò ëîøàäü íåíàâèñòíóþ ïîâîçêó. Êîðåíåâ íà÷èíàë îæèâàòü òîëüêî ïî âå÷åðàì, â ñâîèõ ìå÷òàíèÿõ, è âîò òîãäà, íàõîäÿñü â îäèíî÷åñòâå, íàñêîëüêî ýòî âîçìîæíî â óñëîâèÿõ êîëîíèè, ïîñëå îòáîÿ â óìûâàëüíèêå îí êóðèë ñ íàñëàæäåíèåì è äóìàë. Åìó íå ìåøàëè óæå ïðèâûêëè ê ýòîìó ìðà÷íîìó ÷åëîâåêó â îòðÿäå, âïðî÷åì, áåççëîáíîìó, õîòÿ ñàì âíåøíèé âèä åãî áûë äîñòàòî÷íî óãðîæàþùèì ãëàçà íàâûêàòå âñåãäà ñìîòðåëè óâåðåííî è ñïîêîéíî. Ðîñòîì îí áûë âûøå ñðåäíåãî. Äîñòàòî÷íî êðåïêîãî òåëîñëîæåíèÿ äëÿ åãî ñîðîêà ñ íåáîëüøèì ëåò. Îí äóìàë, âîò òàê, â óìûâàëüíèêå, ïðèñëóøèâàÿñü ê âîäå, ïàäàþùåé êàïëÿìè èç ïëîõî çàêðûòîãî êðàíà, êàê îáû÷íî ñèäÿ íà ñâîåì ìåñòå, î ñåáå, î êðàñîòå ìèðà. È ñ âîëíåíèåì ïåðåæèâàë êàêèå-òî äàëåêèå èñòîðèè èç ñâîåé æèçíè, òî÷íî ïûòàÿñü ñåáå äîêàçàòü, ÷òî èäåò òîëüêî ÷åðíàÿ åå ïîëîñà, íî áóäåò è ñâåòëàÿ.
È òóò óñëûøàë Êîðåíåâ ãðîìêèå ãîëîñà êòî-òî äîñòàòî÷íî ãðîìêî ñïîðèë, ïîòîì ïîñëûøàëàñü âîçíÿ, ÷åé-òî êðèê. Ýòî áûëî ñîâñåì ðÿäîì â êîðèäîðå, ó ñàìîãî óìûâàëüíèêà. Ñòîÿëà íî÷ü. Âûøåë Êîðåíåâ íåòîðîïëèâî: òàê è åñòü, îêîëî íî÷íîãî äíåâàëüíîãî, ðûæåíüêîãî íèçåíüêîãî ÷åëîâåêà, ñòîÿë îãðîìíûé çýê åãî êëè÷êà áûëà Òèõèé. Ýòî áûë äîñòàòî÷íî íåðâíûé ÷åëîâåê, â îòðÿäå åãî ïîáàèâàëèñü, äà è áûëî ïî÷åìó ÷àñòî Òèõèé áûâàë â øòðàôíîì èçîëÿòîðå.
Òû ðîò ñâîé çàêðîé! îðàë Òèõèé íà íî÷íîãî äíåâàëüíîãî Êîìó ñêàçàë!
Âèäíî áûëî, ÷òî Òèõèé õî÷åò ñêàíäàëà. Äíåâàëüíûé óæå ïîðûâàëñÿ äîéòè äî êîìíàòû, â êîòîðîé, çàïåðøèñü, ñïàë çàâõîç, ÷òîáû âûçâàòü ÷åðåç íåãî ñîòðóäíèêîâ ñ êîíòðîëüíîé âàõòû. Ýòî îò÷åòëèâî ïîíèìàë Êîðåíåâ è, áóäó÷è ïîñòîðîííèì ñâèäåòåëåì ýòîé ññîðû, åäèíñòâåííûì ñâèäåòåëåì, äóìàë íåäîëãî.
Òèõèé, çäîðîâî! äàæå ÷åðåñ÷óð äîáðîæåëàòåëüíî ñêàçàë Êîðåíåâ.
Çýê î÷åíü âíèìàòåëüíî, óæ ñëèøêîì âíèìàòåëüíî ïîãëÿäåë íà Êîðåíåâà. Îí òî÷íî ïûòàëñÿ ïîíÿòü, îòêóäà òîò âçÿëñÿ. Íà Êîðåíåâà ïàõíóëî áðàãîé â÷åðà Òèõèé òîëüêî âûøåë èç øòðàôíîãî èçîëÿòîðà. Íà íåì áûë íîâåíüêèé ÷èñîâñêèé ÷åðíûé ìèëþñòèíîâûé êîñòþì, è âåñü îí áûëî êàêîé-òî «íîâåíüêèé», òî÷íî èìåíèííèê áðàòâà óâàæàëà Òèõîãî è âñòðåòèëà, êàê ïîëàãàåòñÿ.
Òû êòî òàêîé? âíèìàòåëüíî, âñå åùå ãëÿäÿ íà Êîðåíåâà, ñòîÿâøåãî ïåðåä íèì î÷åíü ñïîêîéíî, ñïðîñèë Òèõèé. È ÷òî-òî óãðîæàþùåå ïðîçâó÷àëî â åãî ãîëîñå, òî÷íî îí âèäåë â ýòîì ìóæèêå ïðîäîëæåíèå «êîíöåðòà» íî÷íîé øíûðü åãî êàê áû óæå íå èíòåðåñîâàë.
Äà âîò ïîãîâîðèòü ñ òîáîé õî÷ó, áðîäÿãà, ïðî æèçíü, ñïðîñèòü ÷òî-òî, íàó÷èòüñÿ, òåðïåëèâî ñòàë ãîâîðèòü Êîðåíåâ è ãëÿäåë íà Òèõîãî èñïîäëîáüÿ, íî ñìåëî.
Òû ÷òî ãîíèøü? êàê-òî íåóâåðåííî áóðêíóë Òèõèé. Íî ÷òî-òî â íåì óæå ïåðåëîìèëîñü â ñòîðîíó ÷åëîâå÷åñêîãî, è îí, ãëÿäÿ íà Êîðåíåâà åãî îí âèäåë íå ðàç â îòðÿäå, íî êàê-òî íå ïðèõîäèëîñü áåñåäîâàòü, ñêàçàë:
Íó, ñïðàøèâàé? Ïî óìó òîëüêî, ïî ïîíÿòèÿì!
Îíè çàøëè â óìûâàëüíèê, ãäå òèõîíüêî èç êðàíà ëèëàñü âîäà èç ïëîõî çàêðûòîãî êðàíà è íèêîãî íå áûëî, îñòàâèâ èñïóãàííîãî íî÷íîãî øíûðÿ â êîðèäîðå, è Êîðåíåâ ñêàçàë è åìó:
Óñïîêîéñÿ, ÷èòàé êíèãó, òû âðîäå ÷èòàë.
Òèõèé ñåë. Íà åäèíñòâåííûé ñòóë ó ñòåíû. Áûëà âêëþ÷åíà ýëåêòðè÷åñêàÿ ïå÷ü íà íåé çýêè îáû÷íî «âàðèëè» áëàòíóþ êàøó ÷èôèð. È, ïîòîìó áûëî òåïëî â óìûâàëüíèêå.
Êàê âûæèòü çäåñü, Òèõèé? Êàê íàéòè âîëþ è óâåðåííîñòü? çàäàë âîïðîñ Êîðåíåâ.
«Ìóæèê ÿâíî îá÷èôèðèëñÿ», ìåëüêíóëî ãäå òî â ãëóáèíå ñîçíàíèÿ Òèõîãî, îí çà÷åì-òî âñòàë ñî ñòóëà, íåìíîãî êîëûõíóëñÿ ÿâíî áûëî, ÷òî âûïèë ìíîãîâàòî, è çà÷åì òî çàêðûë êðàí, âîäà ïåðåñòàëà ëèòüñÿ, è â ïîìåùåíèè ñòàëî î÷åíü òèõî. Òèõèé ñåë íà ñòóë, ïîñìîòðåë íà Êîðåíåâà, âçãëÿä åãî íåîæèäàííî ñòàë î÷åíü âíèìàòåëüíûì è öåïêèì.
À ÷òî òû íå ñïèøü? ñïðîñèë Òèõèé.
Òîñêà çàåëà, íåãðîìêî ïðèçíàëñÿ Êîðåíåâ.
Íó, òû äàë, òîñêà, óäèâèëñÿ Òèõèé îòâåòó. Êàê çîâóò-òî?
Ñåðåãîé.
Òîñêà çàåëà òåáÿ, Ñåðåãà. Îòòîãî, ÷òî íå æèâåøü òû íàøåé æèçíüþ æèçíüþ çîíû, ïîïûòàëñÿ îáúÿñíèòü ñîâåðøåííî ñåðüåçíî Òèõèé. È òóò æå ñóìáóðíî ïîäûòîæèë: Ïðî òàêèõ ìóæèêîâ ãîâîðÿò: «Îäèí íà ëüäèíå». È âðåäà îò íèõ íåò, è ïîëüçû íåò.
Èíòåðåñíî.
À ÷òî òóò èíòåðåñíîãî? óëûáíóëñÿ âäðóã Òèõèé, ïîêàçûâàÿ çóáû â çîíîâñêîì çîëîòå ðàíäîëåâûå, íî ïîõîæèå öâåòîì íà çîëîòî. Òû ê ëþäÿì ïîáëèæå áóäü, Ñåðåãà, ê áðàòâå, ïðèñëóøèâàéñÿ, ïîìîãàé îáùåìó.
Èíòåðåñíî.
Òîãäà è âûæèâåøü. Õî÷åøü ÷èôèðíåì? È, íå äîæèäàÿñü îòâåòà, ïîçâàë: Øíûðü!
 óìûâàëüíèê âîøåë õìóðûé, íèçåíüêèé íî÷íîé äíåâàëüíûé.
Òû ìíå ìîçãè áîëüøå íå êîìïîñòèðóé, èøü íå ïîíðàâèëîñü åìó, ÷òî íå ñïëþ, êàê-òî íåñâÿçíî îáúÿñíèë îáîèì Òèõèé, íî ïî âñåìó âèäíî áûëî, ÷òî æåëàíèå ññîðû ó íåãî ïðîøëî. Òû èäè â ìîé ïðîõîäíÿê, ó Âàñüêà Áðîäÿãè ïîïðîñè îò ìîåãî èìåíè çàâàðêó, è ÷èôèðáàê ïðèíåñè, ÷èôèðíóòü îõîòà.
Íî÷íîé äíåâàëüíûé ìîë÷à èñ÷åç.
Ïîñëå ÷èôèðà ðàçãîâàðèâàëè. Îêàçàëîñü äàæå, ÷òî Òèõèé áûâàë êîãäà-òî â ìåñòàõ, ãäå æèë Êîðåíåâ, êàê-òî äàæå èíòåðåñíî áûëî îáîèì âñïîìèíàòü î òîì ãîðîäêå, ãäå âûðîñ Êîðåíåâ, ãîâîðèëè î âîëå ñ äîâîëüíûìè ëèöàìè. Áûëî òåïëî â óìûâàëüíèêå, áûëà íî÷ü.  êîðèäîðå, ñèäÿ íà ìàëåíüêîì ñòóëå, ìàëåíüêèé ðîñòîì íî÷íîé äíåâàëüíûé ÷èòàë êíèãó èíîãäà îí îòðûâàëñÿ îò ÷òåíèÿ, ïðèñëóøèâàëñÿ, èç óìûâàëüíèêà äîíîñèëèñü íåãðîìêèå ãîëîñà, òîãäà íî÷íîé äíåâàëüíûé ïåðåâåðòûâàë ñòðàíèöó êíèãè è ïðîäîëæàë ÷èòàòü, óãëóáëÿÿñü â ñþæåò ðàññêàçà î êàêîé-òî äàëåêîé æèçíè íî÷íîé äíåâàëüíûé ÷èòàë î âîëå.
À Òèõèé è Êîðåíåâ ðàçãîâàðèâàëè, ñòàðàÿñü îòâëå÷üñÿ îò òîñêè, êîòîðàÿ ñ ëþäüìè â çîíå âñåãäà, êàê òåíü ó ÷åëîâåêà.
Ïóòåøåñòâèå äóøè
1
Èç-ïîä îäåÿë ñòàëè âûëåçàòü ëþäè. Âíåøíå íåòîðîïëèâî îíè íà õîëîäíîì öåìåíòíîì ïîëó âòèñêèâàëè ñâîè íîãè â îáóâü. Ëåíèâî ðàñòèðàëè íåãíóùèìèñÿ ïàëüöàìè ïîìÿòûå, åùå ñî ñëåäàìè òðåâîæíûõ ñíîâ ëèöà, òîìíî ïîòÿãèâàëèñü, ïîäåðãèâàÿ îäåðåâåíåâøèìè çà íî÷ü ñóñòàâàìè, íî ýòî èçëèøíåå ïðåíåáðåæåíèå ê ïîñïåøíîñòè ëèøü ïîä÷åðêèâàëî èõ âîëíåíèå, è òîëüêî áîÿçíü îêàçàòüñÿ ïåðâûì, îáðàòèòü íà ñåáÿ âíèìàíèå äðóãèõ ñäåðæèâàëà êàæäîãî èç íèõ. Ñïóñòèâøèñü ñ íàð, îíè ãóñòûì ïîòîêîì âûòåêàëè èç êàìåðû, íåâîëüíî òîëêàÿñü, ðàñïîëçàëèñü âäîëü äëèííîãî ñ íèçêèì ïîòîëêîì, ìðà÷íîãî êîðèäîðà òþðüìû, ñëîâíî íà îùóïü íàõîäèëè ñâîå ìåñòî â ïëîòíîì, ñåðîì ñòðîþ, è çàñòûâàëè áóäòî âêîïàííûå.
×åòûðå, âîñåìü, äâåíàäöàòü, ñ÷èòàë òîëñòûé, ñ îïóõøèì ëèöîì êîíòðîëåð, ïîìàõèâàÿ ðåçèíîâîé äóáèíêîé, íåáðåæíî âèñåâøåé íà åãî íàòðåíèðîâàííîé êèñòè, áðîñàÿ ïðè ýòîì íà àðåñòàíòîâ íàäìåííûé âçãëÿä ðàâíîäóøíûõ, êî âñåìó ïðèâûêøèõ ñåðûõ ãëàç.
 êàìåðó! ñêîìàíäîâàë êîíòðîëåð, è àðåñòàíòû îäíîîáðàçíîé òîëïîé ñòàëè òîðîïëèâî âëèâàòüñÿ â çàòõëóþ ñûðîñòü êàìåðíîãî ñêëåïà, èçðåäêà ëåíèâî áðîñàÿ âçãëÿäû äðóã íà äðóãà, îíè ðàñïîëçàëèñü ïî ñâîèì ìåñòàì íà íàðàõ.
Ãîìîí, âûçâàííûé óòðåííåé ïðîâåðêîé, ïîñòåïåííî ñìîëêàåò, è â êàìåðå âíîâü ñãóùàåòñÿ óäóøëèâàÿ òèøèíà.
2
Êîðìóøêà ñ âèçãîì ðàñïàõíóëàñü.
«Îáùàê»! äîíåññÿ èç êîðèäîðà ãîëîñ «áàëàíäåðà» èç õîçÿéñòâåííîé îáñëóãè.
Òû ñíèçó-òî ïîìåøèâàé, ïîìåøèâàé! ïîäñêàçûâàë þðêèé, äëèííîíîãèé Áîðÿ óæå îêàçàâøèéñÿ ó äâåðè.
Ïîìåøèâàé! È ñî äíà, èíòåëëèãåíòíî ñîâåòîâàë «áàëàíäåðó» è Äìèòðèé Ïàâëîâè÷, òîæå óæå ïðèøåäøèé ê «êîðìóøêå».
Î÷åðåäü øëà áîéêî.  àëþìèíèåâûå ÷àøêè ðàçäàâàëè çàâòðàê.
Ðàçãîâîðû ñìîëêëè. Áûë ñëûøåí òîëüêî ïåðåçâîí ëîæåê î ìåòàëëè÷åñêóþ ïîñóäó.
Àðåñòàíòû åëè áûñòðî, æàäíî, íå ïîäíèìàÿ ãëàç îò ÷àøåê.
Ýòî ïîñòîÿííîå îæèäàíèå ðàçíîîáðàçèÿ, óãíåòàþùåå âñåõ îæèäàíèå, äàæå ïðèíÿòèå ïèùè ïðåâðàùàëî â êàêîé-òî ìûñëåííûé ðèòóàë, ïîçâîëÿþùèé õîòÿ áû íåìíîãî îòâëå÷üñÿ.
 êàìåðå ýòî æåëàíèå ïåðåìåí ïåðâîå æåëàíèå, èáî îíî âñòðÿõèâàåò æèçíü.
Çäåñü àðåñòàíòû æäóò âñåãî: æäóò ïðîâåðêè, æäóò ïðîãóëêè, æäóò ýòàïà, æäóò ïèñåì. Òàê è æèâóò ñïëîøíûì îæèäàíèåì è ðàäóþòñÿ ëþáîé ñìåíå îáñòàíîâêè, äàæå åñëè îíà è íå ñóëèò ëè÷íîé âûãîäû. Îäíîîáðàçèå çàåäàåò, êàê ÷åñîòêà. Ãóáèò íåðâû. Óìåðùâëÿåò ôàíòàçèþ. Îòóïëÿåò âîñïðèÿòèå. È êîãäà ñîñòîÿíèå ÷åëîâåêà ïåðåõîäèò êðèòè÷åñêóþ ïîëîñó, è êîãäà óæå íåò òåðïåíèÿ æäàòü, îãîëåííûå íåðâû, êàê îãîëåííûå ïðîâîäà, âçðûâàþò ïñèõèêó, è ïðîèñõîäÿò áåñïðè÷èííûå ññîðû è äðàêè èç-çà ïóñòÿêà, êîòîðûé â ýòîò ìèã âûðàñòàåò â ïðîáëåìó æèçíè è ñìåðòè.
Ëþäè çâåðåþò: îíè ïîëíÿòñÿ ïåðâîáûòíûìè èíñòèíêòàìè.
Íàñêîðî ðàñïðàâèâøèñü ñî ñâîèì íåõèòðûì çàâòðàêîì, àðåñòàíòû áåðåæíî êëàäóò îñòàâøèéñÿ ÷åðíûé õëåá â öåëëîôàíîâûå ïàêåòû. Ìîþò ïîä êðàíîì õîëîäíîé âîäîé ñâîè àëþìèíèåâûå ÷àøêè è îòíîñÿò èõ íà æåëåçíûé ñòåëëàæ, èìåíóåìûé «òåëåâèçîðîì». Ïîäîáðåâøèå îò ñûòîñòè, îíè ïåðåáðàñûâàþòñÿ íè÷åãî íå çíà÷àùèìè ôðàçàìè è ëåíèâî ðàçáðåäàþòñÿ ïî ñâîèì ìåñòàì íà íàðàõ.
3
Áîðÿ íå ñ÷èòàë ñåáÿ ïðåñòóïíèêîì: îí èçáèë ëþäåé çà òî, ÷òî îíè íàãîâîðèëè íà íåãî è îñêîðáèëè ñïëåòíÿìè äåâóøêó, âñòðå÷àâøóþñÿ ñ íèì, è ýòî îí âîñïðèíèìàë êàê ñàìî ñîáîé ðàçóìåþùååñÿ. Áûë îí â îáùåì-òî ñïîêîéíûì ïàðíåì, òîëüêî êîãäà âûïèâàë, òî ÷óâñòâîâàë ñåáÿ «ãåðîåì» è âñåãäà ñòàðàëñÿ «âîññòàíîâèòü ñïðàâåäëèâîñòü». Îêàçàâøèñü â òþðüìå, òîæå íå èñïûòûâàë îñîáåííûõ íåóäîáñòâ: «ïîãóëÿë» ïîñëå àðìèè îí âñåãî ïàðó íåäåëü «íà âîëå»: ïðèåõàë äîìîé è çàãðåìåë ñþäà. Ìîæåò, ïîýòîìó Äìèòðèé Ïàâëîâè÷, òîæå íàõîäèâøèéñÿ çäåñü çà «õóëèãàíêó», è áûë åìó â îáùåì-òî ïîíÿòåí. Áîðÿ íå ìîã âçÿòü â òîëê è ñåé÷àñ, êàê «âîëþ» ìîæíî ïðîìåíÿòü íà êðàäåíîå èëè íàãðàáëåííîå, à âîò «ñïðàâåäëèâîñòü»…
Äìèòðèé Ïàâëîâè÷, çíàåòå, ñêîëüêî ó íàñ ñèäèò â ñòðàíå? íå âûäåðæàâ ñâîèõ ìó÷èòåëüíûõ ðàçäóìèé, ñïðîñèë Áîðÿ, ïðèïîäíèìàÿñü íà íàðàõ è îáðàùàÿñü ê ñîííîìó èíòåëëèãåíòó. Òîò ëåæàë íà íàðàõ ÷åðåç ÷åëîâåêà îò Áîðè. ×åëîâåê ñîííî ïîñàïûâàë è íå ìåøàë íåãðîìêîé áåñåäå.
Îðèåíòèðîâî÷íî, îòâåòèë Äìèòðèé Ïàâëîâè÷, íå îòêðûâàÿ ñâîèõ ãëàç.
Ýòî âåäü ìíîãèå òûñÿ÷è…
Ñîòíè òûñÿ÷, Áîðèñ.
Âî! èçäàë íåâîëüíî âîçãëàñ ïàðåíü è, òóò æå ïîíèçèâ ãîëîñ, ñïðîñèë: Æåñòêèå ó íàñ çàêîíû?
Çàêîíû, ìîæåò, è íå æåñòêèå. Ìíîãî íåñïðàâåäëèâîñòè.
 ñìûñëå?
×åëîâåêà, Áîðèñ, ôîðìèðóåò ñðåäà îáùåíèÿ, à îíà ó íàñ, ìÿãêî ãîâîðÿ, íå î÷åíü. Òû áû îòäîõíóë äî ïðîãóëêè. Äà è ñîñåäó ñâîåìó íå äàåøü ïîäðåìàòü.
Ïîíÿë. Óìîëêàþ.
Íåäàâíî ïðîøåë äîæäü, è çà ñòåíàìè òþðåìíûõ êîðïóñîâ áëàãîóõàëà çåëåíü. Ëþäè, âûõîäèâøèå íà ïðîãóëêó ïîä îõðàíîé, íåâîëüíî ùóðèëèñü îò ÿðêîãî ñîëíå÷íîãî ñâåòà, îñîáåííî ÿðêîãî ïîñëå êàìåðû, è ñ ðàäîñòüþ âäûõàëè ñâåæèé âîçäóõ.
Íó è êðàñîòà! âîñõèòèëñÿ áëåäíûé Äìèòðèé Ïàâëîâè÷, íåâîëüíî ðàçãèáàÿñü, îí äî ýòîãî çàìåòíî ñóòóëèëñÿ.
Êëàññ! ïîðàäîâàëñÿ è Áîðüêà.
Íå ðàñòÿãèâàéòåñü! Ïîëó÷èòå «äóáèíàëà»! çàòÿíóë ñâîþ ïðèâû÷íóþ ïåñíþ õìóðûé îõðàííèê. Ìîæíî áûëî ïîäóìàòü, ÷òî îí ñèäèò â òþðüìå, à íå ýòè ëþäè, ðàäóþùèåñÿ êàæäîìó ãëîòêó ñâåæåãî âîçäóõà. Âñå æå ÷òî-÷òî, à ìàëåíüêèå ðàäîñòè æèçíè òþðüìà ó÷èò öåíèòü.
Àðåñòàíòû, ïåðåáðàñûâàÿñü íåãðîìêèìè ôðàçàìè, æàäíî âäûõàëè âëàæíûé ïîñëå íåäàâíåãî òåïëîãî ëåòíåãî äîæäÿ âîçäóõ, âõîäèëè ÷åðåç óçêóþ äâåðü â áåòîííûé êâàäðàò, îòãîðîæåííûé îò äðóãèõ òàêèõ æå êâàäðàòîâ âûñîêèìè ñòåíàìè; à ñâåðõó áûëà æåëåçíàÿ ñåòêà íàä ïðîãóëî÷íûì äâîðèêîì. Çàâåäÿ ðóêè çà ñïèíû, àðåñòàíòû õîäèëè ïî ïðîãóëî÷íîìó äâîðèêó, ñòàðàÿñü íå ìåøàòü äðóã äðóãó.
Ïðîãóëêà â òþðüìå ýòî îòäóøèíà. Ýòî ïóñòü íåáîëüøàÿ, íî ýêñêóðñèÿ â äðóãîé, «ñîñåäñêèé» ìèð. Ýòî âîëüíîå íåáî.
Ê òîìó æå áûâàåò, ÷òî è óâèäèøü íåíàðîêîì æèòåëåé äðóãèõ êàìåð, òàêæå âûâîäèìûõ íà ïðîãóëêó, áûâàåò, ÷òî è æåíñêèõ. Ìîæåò áûòü, ñàìîå íåîáûêíîâåííîå, ÷òî åñòü â òþðüìå, ýòî ïåðåïèñêà ìóæ÷èí ñ æåíùèíàìè èç ðàçíûõ êàìåð. Âîò òóò ôàíòàçèè è ïîæåëàíèÿ ëüþòñÿ ðåêîé.
Ýòà ïåðåïèñêà äîñòàòî÷íî îïàñíàÿ. Çà íåå îõðàííèêè òþðüìû íå ùàäÿò, íî âñåãäà ÷åðåç îêíà êàìåð óìåëè ëþäè íàòÿãèâàòü «äîðîãè» êðåïêèå âåðåâî÷êè, ê êîòîðûì ïðèêðåïëÿþòñÿ óìåëî çàïèñêè ìàëÿâû, íà êîòîðûõ íàïèñàíî, â êàêóþ êàìåðó èõ íàïðàâèòü è êîìó îíè îòïðàâëåíû. Ïî óñëîâíîìó ñòóêó â ñòåíó ñîñåäíåé êàìåðû ìàëÿâà èäåò â äðóãóþ êàìåðó ñ ïîìîùüþ íàòÿãèâàíèÿ âåðåâî÷êè â íóæíóþ ñòîðîíó, è èäåò ìàëÿâà èç îäíîé êàìåðû â äðóãóþ êàìåðó ïî òþðüìå… È áüþòñÿ çà ýòî îáùåíèå àðåñòàíòû, åñëè âðûâàþòñÿ â êàìåðó êîíòðîëåðû, êàê ëüâû. Óíè÷òîæàþò ýòè «äîðîãè» îõðàííèêè, ëîìàþò äëèííûå ïàëêè, íåâåäîìûì ïóòåì ïîïàäàþùèå â êàìåðû, ñ èõ ïîìîùüþ è äåëàåòñÿ «äîðîãà»; íî ñíîâà è ñíîâà ñâÿçü ìåæäó êàìåðàìè âîññòàíàâëèâàåòñÿ.  òþðüìå ÷åëîâåê èñõèòðÿåòñÿ çà âîçìîæíîñòü îáùåíèÿ äåëàòü ýòó íåâåðîÿòíóþ è òðóäíóþ ðàáîòó. Ìîæíî è â ïðîãóëî÷íûé äâîðèê ïîëó÷èòü «ïóëüêó», âûïóùåííóþ ìåòêî èç êàìåðû êàê ïðàâèëî, èç êàìåð âåðõíèõ ýòàæåé òþðüìû ñ ïîìîùüþ äëèííîé òðóáêè, ñäåëàííîé èç áóìàãè. À ìîæåò, è ãðåâ (ïîääåðæêà) ïðèéòè, åñëè ê «ïóëüêå» ïðèñîåäèíåíà íèòî÷êà òîíêàÿ, è ïîéìàâøèé «ïóëüêó» àðåñòàíò îñòîðîæíî òÿíåò ýòó íèòî÷êó, à ê íåé ïðèêðåïëåíà íèòêà ïîêðåï÷å. À ê ýòîé íèòêå óæå âåðåâî÷êà, è âîò íà ýòó êðåïêóþ âåðåâêó, îäèí êîíåö êîòîðîé óæå ó àðåñòàíòà â ïðîãóëî÷íîì äâîðèêå, è ïðèêðåïëÿåòñÿ êóñî÷åê ñàëà èëè íåìíîãî êîíôåò â öåëëîôàíîâûõ êóëå÷êàõ, è ïîñûëêà äîñòàâëÿåòñÿ àäðåñàòó åñëè îõðàíà íå óñïåâàåò ïåðåõâàòèòü ýòè æèçíåííî âàæíûå ïîäàðêè.
«Êîíü» äëèííàÿ ïàëêà, óìåëî ñäåëàííàÿ èç êîðîòêèõ ïàëîê äëÿ íàëàæèâàíèÿ «äîðîãè», âñå ýòî ïðèâû÷íî äëÿ áîëüøîé êàìåðû, â êîòîðóþ ïîñàæåíû îïûòíûå àðåñòàíòû, îíè ñ÷èòàþò ñâîåé îáÿçàííîñòüþ íàëàäèòü ñâÿçü ñâîåé «õàòû» ñ äðóãèìè êàìåðàìè òàêîå ïîëîæåíèå ãîâîðèò î òîì, ÷òî èõ êàìåðà â îáùåì òþðåìíîì áðàòñòâå.
×åëîâå÷åñêàÿ ìûñëü ñóìåëà íàéòè ïóòü îáùåíèÿ ìåæäó àðåñòàíòàìè äàæå â òàêèõ æåñòîêèõ óñëîâèÿõ òþðüìû.
Âåäü âîçìîæíîñòü ÷åëîâå÷åñêîãî îáùåíèÿ ãîâîðèò àðåñòàíòó î òîì, ÷òî îí ïðîäîëæàåò æèòü, íåñìîòðÿ íè íà ÷òî.
Ïîðæàâåâøèìè ïåòëÿìè âèçãíóëà îòêðûâàåìàÿ â ïðîãóëî÷íîì äâîðèêå æåëåçíàÿ äâåðü.
Çàêàí÷èâàéòå ïðîãóëêó! Íà âûõîä! ñêîìàíäîâàë êîíòðîëåð.
Âäûõàÿ ñâåæèé âîçäóõ, àðåñòàíòû íåòîðîïëèâî âûõîäÿò èç ïðîãóëî÷íîãî äâîðèêà; ïîäãîíÿåìûå îòðûâèñòûìè êîìàíäàìè êîíòðîëåðà áðåäóò ïî óçêîé äîðîæêå, ìåæäó âûñîêèìè ñòåíàìè ïðîãóëî÷íûõ äâîðèêîâ. Âîò è ìðà÷íûé äëèííûé êîðèäîð êîðïóñà òþðüìû. Ïðîõîäÿò ïî íåìó àðåñòàíòû, ïîäíèìàþòñÿ íà âòîðîé ýòàæ ïî æåëåçíîé ëåñòíèöå, îãîðîæåííîé ïî áîêàì ìåëêîé æåëåçíîé ñåòêîé. Âñå. Íóæíîå ìåñòî. Ó êàìåðû àðåñòàíòîâ æäåò êðåïûø êîðïóñíîé ñ äóáèíêîé â ðóêå.
Ïîäòÿíèòåñü! Ðàçáåðèòåñü â êîëîííó ïî äâîå.
Àðåñòàíòû òîðîïëèâî âûïîëíÿþò êîìàíäû êîðïóñíîãî. Ðóêè èõ çà ñïèíîé. Íåêîòîðûå àðåñòàíòû íåâîëüíî êîñÿòñÿ íà òÿæåëóþ äóáèíêó êîðïóñíîãî. Âòîðîé ñîòðóäíèê òþðüìû òîðîïëèâî ïîäõîäèò ê ñòðîþ àðåñòàíòîâ. Áûñòðûìè æåñòêèìè äâèæåíèÿìè ïàëüöåâ îùóïûâàåò àðåñòàíòñêèå êàðìàíû, ïàçóõè èõ îäåæäû â íàäåæäå îáíàðóæèòü çàïðåùåííûå ïðåäìåòû. Ìîæåò, óäàëîñü êîìó-òî ÷òî-òî ïåðåäàòü ñ ïîìîùüþ «ïóëüêè» â ïðîãóëî÷íîì äâîðèêå?
 êàìåðó! êîìàíäóåò îòðûâèñòî êîðïóñíîé, îòêðûâ êðóïíûì êëþ÷îì äâåðü «õàòû», êóäà äîëæíû çàéòè àðåñòàíòû.
Ëþäè òîðîïëèâî âõîäÿò â ñâîþ êàìåðó. Ïîñëå ïðîãóëêè îíà êàæåòñÿ åùå òåìíåå, âîçäóõ â íåé åùå òÿæåëåå, à âèä ëþäåé â íåé ïðåäñòàâëÿåòñÿ åùå æàëü÷å. Òîìèòåëüíàÿ òîëùà âðåìåíè âíîâü îõâàòûâàåò ñîçíàíèå àðåñòàíòîâ.
 êàìåðå áûñòðî ñãóùàëèñü ñóìåðêè. Çàïûëåííàÿ ëàìïî÷êà ïîä æåëåçíûì àáàæóðîì íàä äâåðüþ, îäèíîêî îñâåùàëà âåðõíèé ÿðóñ íàð è åäâà ðàññåèâàëà ïîëóìðàê âòîðîãî è íèæíåãî ÿðóñîâ æåëåçíûõ íàð.
Äìèòðèé Ïàâëîâè÷ è Áîðÿ ðàçãîâàðèâàëè òèõî; ñèäåëè íà âåðõíèõ íàðàõ.
Çíà÷èò, èçìåíèòü íè÷åãî íåëüçÿ, òèõî ñêàçàë Áîðÿ, îñìûñëèâàÿ ñëîâà èíòåëëèãåíòà.
Íåò. Ëþäÿì çäåñü æèçíè íåò. Ìîæåò, åñëè òîëüêî êîòàì, óõìûëüíóëñÿ êðèâî Äìèòðèé Ïàâëîâè÷. Ïîìíèøü ïåñíþ î ÷åðíîì êîòå? Èëè âàøåìó ïîêîëåíèþ îíà óæå íåçíàêîìà?
Áîðÿ óëûáíóëñÿ, è ïðîèçíåñ:
Íó, êîòó-òî â ïåñíå òîæå íå ïîâåçëî.
Ýòî â ïåñíå, ïðîãîâîðèë çàäóì÷èâî èíòåëëèãåíò.
Ïîìîë÷àëè. Ïîòîì Äìèòðèé Ïàâëîâè÷ ñòàë ôèëîñîôñòâîâàòü. Îí ýòî äåëàë, ÷òîáû îòîãíàòü ìðà÷íûå ìûñëè. Îí ñ óïîåíèåì ñòàë ðàññóæäàòü î áóääèçìå, î äóøå. Î òîì, ÷òî òåëî ÷åëîâåêà ìîæåò ïîëíîñòüþ èñ÷åçíóòü. È îñòàíåòñÿ òîëüêî äóøà, íåâèäèìàÿ ãëàçàì ëþäåé; è íàä íåé íèêòî íå âëàñòåí!
Îí î÷åíü óâëå÷åííî ãîâîðèë îá ýòîì, áóäòî ñàì ñåáÿ â ÷åì-òî õîòåë ñåé÷àñ óáåäèòü, è, ãëÿäÿ íà ýòîãî õóäîãî ñòàðèêà â ïîëèíÿâøåì òðèêî, ëþáîé ìîã áû ïîäóìàòü, ÷òî îò ñòðàäàíèé ó íåãî ÿâíî «ïîåõàëà êðûøà». È âïðàâäó, Äìèòðèé Ïàâëîâè÷ óæå íåîæèäàííî ïðåäñòàâèë, êàê áåñïðåïÿòñòâåííî åãî äóøà óõîäèò èç íåíàâèñòíîé òþðüìû… Áîðÿ êðåïêî ñëîæåííûé, â òåëüíÿøêå è òðèêî ñëóøàë åãî ñïîêîéíî è èçðåäêà êèâàë, ïîíèìàÿ, ÷òî ëþáîé ðàçãîâîð â ýòè ìèíóòû íà áëàãî. Ëþáàÿ ôàíòàçèÿ îáëåã÷àåò äóøó.
À ìîæåò, è âïðÿìü ýòî åñòü! ïðîèçíåñ ìå÷òàòåëüíî òèõî Áîðÿ.
È îíè çàìîë÷àëè, îáà ïðèñëóøèâàÿñü ê íåãðîìêèì, òðóäíî ðàçëè÷èìûì çâóêàì, äîíîñÿùèìñÿ îò îêíà êàìåðû ñ âîëè.
Íà íèæíèõ íàðàõ êòî-òî èç àðåñòàíòîâ ÿðîñòíî çàñïîðèë íàñ÷åò ïðàâèë êàðòî÷íîé èãðû. Çà ðåøåò÷àòûì îêíîì ïîøåë ëåòíèé äîæäü.
Îòáîé! äîíåññÿ îòêóäà-òî èç êîðèäîðà õðèïëûé ãîëîñ óñòàâøåãî êîðïóñíîãî.
Çà îêíîì êàìåðû ñìåðêàëîñü.
Âñå òèøå áûëè ãîëîñà àðåñòàíòîâ.
Çàñíóë Äìèòðèé Ïàâëîâè÷. Ïîñàïûâàë âî ñíå Áîðÿ. Çàñíóëè è äðóãèå ëþäè â èõ êàìåðå.
Çàêîí÷èëñÿ åùå îäèí äåíü, åùå îäèí äåíü æèçíè ëþäåé â òþðüìå.
Ñíèëñÿ Äìèòðèþ Ïàâëîâè÷ó óäèâèòåëüíûé ñîí: ïðèïîäíèìàåòñÿ îí ñ íàð, îòáðàñûâàåò ñâîå òîùåå çåëåíîå îäåÿëî è ïîíèìàåò, ÷òî âîò ñåé÷àñ áëàæåíñòâî íàêîíåö-òî ñîåäèíèò åãî ñ ìèðîì. È èñ÷åçíåò åãî òåëî, è âîñïàðèò åãî äóøà! Ñ÷àñòëèâàÿ è ñâîáîäíàÿ! Ýòîò ñîí íàñòîëüêî áûë ÿâñòâåíåí, ÷òî êàçàëîñü, ÷òî íèêàêèå ñèëû, íèêàêèå çàïîðû íå ìîãóò åãî îñòàíîâèòü… ýòîò ñîí… Ýòîò ÷åðíûé êîò, ìÿóêíóâøèé íåîæèäàííî íà íàðàõ. Ýòîò õðàï ñïÿùèõ àðåñòàíòîâ. Íåóæåëè ýòî ñâåðøèëîñü ýòà ÷óäåñíàÿ ñêàçêà åãî âîîáðàæåíèÿ? Îí îãëÿíóëñÿ… Ðÿäîì ñïàëè ëþäè. ×åé-òî õðàï. «Óñëûøèò íàðîä, íåñäîáðîâàòü ýòîìó ÷åëîâåêó», ïî÷åìó òî ïîäóìàë ïðî õðàï Äìèòðèé Ïàâëîâè÷. Îí ñíîâà îãëÿäåë ìåñòî, ãäå ñïàë, îäåÿëî, åãî îäåÿëî, áûëî îòêèíóòî, è åãî íå áûëî! Êîò, ÷åðíûé êîò, ãëÿäåë íà îäåÿëî è ñòàðàëñÿ íå øóìåòü; ó íåãî áûëî ÷åëîâå÷åñêîå ñîçíàíèå! Êîò, ÷åðíûé êîò, ãëÿäåë ñâîèìè ìàñëÿíèñòûìè âíèìàòåëüíûìè è õèòðûìè ãëàçàìè íà àðåñòàíòîâ, çàäåðæàëñÿ åãî âçãëÿä íà Áîðèñå… Êîò, ÷åðíûé êîò, ìÿãêî ñïðûãíóë ñ òðåòüåãî ÿðóñà íàð ïðÿìî íà ñòîë ïîñðåäèíå êàìåðû è çàëåç ïîä íàðû.
…Óòðåííÿÿ ïðîâåðêà áûëà îáû÷íîé…
Êåäðîâ! Ãäå ýòîò Êåäðîâ?! Ãäå ýòîò äðàíûé èíòåëëèãåíò? îðàë êîðïóñíîé; ñ÷åò íå ñõîäèòñÿ…
…Îõðàííèêè «øåðñòèëè» êàìåðó â ïóñòîé êàìåðå ïåðåâîðà÷èâàëè òîùèå ìàòðàöû… Íåò ÷åëîâåêà!
Íåò åãî!
Íåò! åãî!
Íåò… åãî! æóòêèì è äîëãèì ýõîì ïîâòîðÿëèñü âîçãëàñû êîíòðîëåðîâ.
…À êîò, ÷åðíûé êîò, âîñïîëüçîâàâøèñü âñåîáùåé ñóìàòîõîé, âûñêîëüçíóë íåçàìå÷åííûì èç íåíàâèñòíîé êàìåðû è óæå áåæàë èç êîðèäîðà íà âòîðîì ýòàæå ïî æåëåçíîé ëåñòíèöå íà ïåðâûé ýòàæ òþðüìû; à îòòóäà ïðîáåæàë ïî çíàêîìîìó ìàðøðóòó â ïðîãóëî÷íûé äâîðèê, è íàäî áûëî åìó çàëåçòü íà âûñîêóþ ñòåíó, ÷òîáû ñïðûãíóòü óæå òóäà, íà âîëþ, íî ïåðåä êîòîì, ÷åðíûì êîòîì, áûëà ýòà âûñîêàÿ öåìåíòíàÿ ñòåíà, à íàâåðõó êîëþ÷àÿ ïðîâîëîêà, à äàëüøå çàïðåòíàÿ ïîëîñà… Òàê äóìàë êîò, ÷åðíûé êîò, ïî-÷åëîâå÷åñêè äóìàë… Ðÿäîì ïðîáåæàëè îõðàííèêè… Êòî-òî êðèêíóë:
Ïîáåã!
…Ïðåêðàñíàÿ âîëÿ! Îíà áûëà ðÿäîì! Äìèòðèé Ïàâëîâè÷ ïðîáóäèëñÿ îò ÿðêîãî ñíà.
Ïðîâåðêà! îðàë åìó íà óõî Áîðÿ. Âñòàâàé, áûñòðåé!
Êòî ïîñëåäíèé, òîìó «äóáèíàë»! ïðèâû÷íî îðàë êîðïóñíîé, è åãî êðàñíîùåêàÿ ôèçèîíîìèÿ, è åãî ìÿòûé ñåðûé ôîðìåííûé êèòåëü ñðàçó æå âçáîäðèëè èíòåëëèãåíòà, îí áåççâó÷íî çàñìåÿëñÿ, çàñìåÿëñÿ âíóòðåííå, çàñìåÿëñÿ èñòåðè÷íî è äèêî, ïî÷òè çàìÿóêàë, êàê ïðèñíèâøèéñÿ åìó ÷åðíûé êîò.
À êîðïóñíîé, ÿâíî âõîäÿùèé â ðàæ, îæèäàþùèé àðåñòàíòîâ ó äâåðè êàìåðû, ñ íàñëàæäåíèåì íàáëþäàë, êàê ïîæèëîé ÷åëîâåê ñëåçàåò ñ âåðõíåãî ÿðóñà íàð. Äóáèíêà â ðóêàõ åãî áûëà íàãîòîâå.
Äàâàé-äàâàé, êîñòëÿâûé! Æäó òåáÿ íå äîæäóñü!
…Äìèòðèé Ïàâëîâè÷ â îäíèõ íîñêàõ ñòîÿë íà õîëîäíîì öåìåíòíîì ïîëó è ÷óâñòâîâàë âñåì òåëîì ýòîò õîëîä; è ýòîò õîëîä áûë ìîãèëüíûì; è íàäî áûëî âûñêî÷èòü èç êàìåðû, íî áîÿçíü óäàðà áîÿçíü áîëè çàñòàâëÿëà åãî ñòîÿòü, êàê ÷åëîâåê, âêîïàííûé â çåìëþ, è âäðóã îí ïî÷óâñòâîâàë òàêîå æåëàíèå óìåðåòü! Òàêîå ýòî áûëî ñèëüíîå æåëàíèå óìåðåòü! ×òîáû èçáàâèòüñÿ îò ýòîé êàìåðû! È îí ñíèê ó íàð. Ïëîõî ñòàëî ñ ñåðäöåì.
Êòî-òî èç îõðàííèêîâ ïîçâàë âðà÷à. Òîò áûë õóäîùàâ è ñïîêîåí. Ïîíÿâ, ÷òî ñåðäå÷íûé ïðèñòóï, ïðèêàçàë ïîëîæèòü Äìèòðèÿ Ïàâëîâè÷à íà íèæíèå íàðû è âêîëîë åìó íóæíûé óêîë. Ïîíåìíîãó äóøà èíòåëëèãåíòà âîçâðàùàëàñü â åãî òåëî. Îí óëûáíóëñÿ.
À æèòü-òî õî÷åøü? ñïðîñèë âðà÷, ïîïðàâëÿÿ î÷êè íà ñâîåì õóäîì, ÷èñòî âûáðèòîì ëèöå.
Äà, òèõî îòâåòèë Äìèòðèé Ïàâëîâè÷.
Íó, âîò è æèâè! ñêàçàë ðàäîñòíî âðà÷.
×åðíûé êîò áîëüøå íå ïðèõîäèë âî ñíàõ ê Äìèòðèþ Ïàâëîâè÷ó, íî æåëàíèå ðàñòâîðèòüñÿ ïðèäàòü ñâîåìó òåëó íåâèäèìîñòü, óéòè îò òåõ áåä, êîòîðûå øëè â åãî ñóäüáå ñâîèì ÷åðåäîì, åùå íå ðàç ïðèõîäèëî ê íåìó â òþðüìå.
Ðåêà ïàìÿòè
Òóñêëàÿ ëàìïî÷êà ñïåöâàãîíà åäâà îñâåùàëà ñòîÿâøåãî ó îòêðûòîãî îêíà ñ ðåøåòêîé êîíâîéíîãî òåìíåë åãî áðèòûé çàòûëîê, â ðóêå ïèëîòêà, à ðóêà ïîêà÷èâàåòñÿ â òàêò äâèæåíèÿì âàãîíà. Ýòà çàïàäàþùàÿ â ïàìÿòü êàðòèíêà ñòîÿëà ïåðåä ãëàçàìè, è Ñàíüêà ãëÿäåë íà ñîëäàòà ïðèñòàëüíî, òî÷íî ñòàðàëñÿ äëÿ ñåáÿ óÿñíèòü, ÷òî òàê òåïåðü îíî è åñòü. Ñîâñåì íåäàâíî îí ñàì áûë ñîëäàòîì. È âîò óæå çýê. Ìîíîòîííî ñòó÷àëè êîëåñà âàãîíà, è âåñü ñîñòàâ, òî÷íî îãðîìíàÿ æåëåçíàÿ çìåÿ, ì÷àëñÿ ñðåäè âå÷åðíåãî ñóìðàêà â íåâåäîìóþ äàëü…
Íå ïîéìåøü, òî ëè ñïàòü õî÷åòñÿ, òî ëè íåò Êîíâîéíûé ïåðåñòàë ñìîòðåòü íà ñãóùàþùèéñÿ çà îêíîì ñóìðàê, ïðîêàøëÿëñÿ, òî÷íî îòãîíÿÿ êàêèå-òî ñâîè âîñïîìèíàíèÿ.
Íè÷òî íå ñâÿçûâàëî ýòèõ äâîèõ, ñîëäàòà è çýêà, òîëüêî âîçðàñò è, ìîæåò, êàêèå-òî ïîõîæèå âîñïîìèíàíèÿ þíîñòü âåäü ó âñåõ ïîõîæàÿ, à âîò ñåãîäíÿøíåå ïîëîæåíèå èõ áûëî ÷åì-òî ñðîäíè. È ñîëäàò áûë äàëåêî îò äîìà, è çýê. È õîòÿ ó ñîëäàòà áûëî äðóãîå ïîëîæåíèå, íî, êàê è çýê, íå ìîã îí ñåé÷àñ âûéòè íà îñòàíîâêå èç âàãîíà ì÷àë èõ ñîñòàâ â îäíîì íàïðàâëåíèè.
Ñîëäàò ïîñìîòðåë íà Ñàíüêó. ×åðíÿâûé ïàöàí ñ áëåäíûì ëèöîì ×òî îí ìîã íàòâîðèòü? Âèäèìî, îá ýòîì ïîäóìàë êîíâîéíûé. Îíè ìîë÷àëè. Ì÷àëñÿ ñîñòàâ ïî îïðåäåëåííîìó åìó ïóòè.
…È â ýòîì ìîë÷àëèâîì ïåðåãëÿäå êîíâîéíîãî è çýêà áûëî ïîíèìàíèå íåñâîáîäû îíà áûëà ðÿäîì ñ îáîèìè, êàê ÷åðíàÿ òåíü…
Ñëîæíî æèòü â ìèðå, êîòîðûé îãðàíè÷åí âàãîíîì è â êîòîðîì íåñâîáîäà âëàñòâóåò äàæå íàä ìå÷òàìè ëþäåé.
À âàãîí âñå ì÷àëñÿ è ì÷àëñÿ, óáèâàÿ âðåìÿ æèçíè ýòèõ äâóõ ìîëîäûõ ëþäåé, âîëåþ ñóäåá êàæäîãî èç íèõ ïîâñòðå÷àâøèõñÿ â ýòîì òóñêëîì âå÷åðíåì âàãîíå.
Ñîñòàâ ñòàë ïðèòîðìàæèâàòü íà êàêîì-òî ïîëóñòàíêå, è âñêîðå ñ ïåððîíà äîíåññÿ íàäðûâíûé ëàé ñîáàêè. Ñàíüêà ñìîòðåë íà ôîíàðè, îñâåùàâøèå ñîííûå êóñòû ÷åðåìóõè. Îí ñìîòðåë íà ýòîò êóñîê ïðèðîäû, òî÷íî ñòàðàÿñü çàïîìíèòü íà âñþ æèçíü!
Ñíîâà òðîíóëñÿ ñîñòàâ, è ïåðåñòóê êîëåñ çàëàäèë ñâîþ ìåëîäèþ, òîìèòåëüíóþ è óñïîêàèâàþùóþ…
Ñàíüêå ñíèëàñü ðåêà è îí ïëûë íà ëîäêå..
Ñïåöâàãîí âåç çýêîâ èç îäíîé êîëîíèè â äðóãóþ.
Áîëüíè÷êà
Îäèíîêàÿ ðÿáèíà, òî÷íî âïå÷àòàííàÿ â àñôàëüò ñåêòîðà îáëàñòíîé áîëüíè÷êè äëÿ çýêîâ, ðàñïîëîæåííîé íà òåððèòîðèè êîëîíèè è îòãîðîæåííîé îò íåå âûñîêèì çàáîðîì, àëåëà êðóïíûìè ãðîçäÿìè. Èç îêíà ïàëàòû Ñàíüêå î÷åíü õîðîøî áûë âèäåí ýòîò ãðóñòíûé ïåéçàæ. Êàêèì îáðàçîì î÷óòèëîñü çäåñü ýòî äåðåâî, íå çíàëè, âèäèìî, è ñàìè ñîòðóäíèêè áîëüíèöû. Ñàíüêó ïðèâåçëè èç çîíû ñ òðàâìîé ãëàçà, è, ìîæåò, ïîòîìó, ÷òî ïðèøëîñü Ñàíüêå íåñêîëüêî äíåé ïðîëåæàòü ñ ïîâÿçêîé íà îáîèõ ãëàçàõ ïîñëå îïåðàöèè, ñåé÷àñ îí ãëÿäåë íà áåëûé ñâåò ñ îñîáûì ÷óâñòâîì.  ýòî óòðî äîëæíî áûëî ñîñòîÿòüñÿ êðàòêîñðî÷íîå ñâèäàíèå äîëæíû áûëè ïðèåõàòü ìàòü è åãî äåâóøêà. Ýòî ñîáûòèå âñåãäà âñòðÿõèâàåò çýêà.
Íàêîíåö âûçâàëè Ñàíüêó â êîìíàòó ñâèäàíèé.  ñîïðîâîæäåíèè ïðàïîðùèêà, õìóðÿùåãîñÿ è ÷åì-òî íåäîâîëüíîãî, âûøàãèâàþùåãî âïåðåäè êðóïíûìè øàãàìè, çýê ïðîøåë íà òåððèòîðèþ êîëîíèè, à çàòåì åãî ïðîâåëè â íåêàçèñòîå çäàíèå. Ìàëåíüêèå êàáèíêè äëÿ ñâèäàíèé ñ ëàâêàìè ñ äâóõ ñòîðîí, ïåðåãîðîæåííûå ñòåêëàìè, òåëåôîíû, ïî êîòîðûì ìîæíî ðàçãîâàðèâàòü. Ñàíüêó çàâåëè â îäíó èç òàêèõ êàáèíîê.  ñîñåäíèõ áûëè çýêè, à íàïðîòèâ èõ ðîäñòâåííèêè. Ñàíüêà ïîïðàâèë ïîâÿçêó íà ïîðàíåííîì ãëàçó, âíèìàòåëüíî ïîãëÿäåë íà äâåðü, îòêóäà çàõîäèëè ðîäñòâåííèêè. Íàêîíåö ñîòðóäíèöà â îïðÿòíîì ìóíäèðå ïðîâåëà åãî ìàòü è äåâóøêó â êàáèíó íàïðîòèâ íåãî.
Ðàçãîâîð øåë î çíàêîìûõ, î êàêèõ-òî íîâîñòÿõ èç äîìà âñå áûëî íåñóùåñòâåííî. Ñàíüêà, òîùèé, áëåäíûé, ñìîòðåë íà êðàñèâóþ äåâóøêó, êîòîðóþ ëþáèë, è ïîíèìàë, ñêîëüêî æå îí ïîòåðÿë!
Áóäåøü æäàòü? ñïðîñèë îí â òåëåôîííóþ òðóáêó, êîãäà ìàòü îòäàëà ñâîþ Ëþáå.
Áóäó, êàê-òî íåóâåðåííî ïðîèçíåñëà îíà, è îáà îíè ïîíèìàëè, ÷òî ñåé÷àñ ýòè ñëîâà íè÷åãî îñîáåííî íå çíà÷àò.
Ïîñëå êðàòêîñðî÷íîãî ñâèäàíèÿ Ñàíüêó ïðîâåëè îáðàòíî íà áîëüíè÷êó. Îí ëåã íà ñâîå ìåñòî è ñòàë ãëÿäåòü íà ðÿáèíó. Âäðóã óâèäåë äâóõ ñíåãèðåé, ïðèëåòåâøèõ îòêóäà-òî. Íàõîõëèâøèñü, îíè ñòåïåííî ùèïàëè ãðîçäè âêóñíîé ðÿáèíû.
Âîò âåäü ïòèöû, ñêàçàë çàäóì÷èâî ñòàðûé çýê, ëåæàâøèé íà ñîñåäíåé êðîâàòè. Âñå ëåòÿò ê òåïëó, íà þã, à ýòè, íàîáîðîò, çà ìîðîçàìè.
Ñàíüêà êèâíóë, åùå âî âëàñòè ñâîèõ íåäàâíèõ ïåðåæèâàíèé.
Øëà âåñíà
Øëà äîëãàÿ, òîìèòåëüíàÿ, ìàðòîâñêàÿ âåñíà, êîãäà îáìàí÷èâî òåïëî, êàê ïåðâàÿ ëþáîâü, êîãäà ñòûëûé âåòåð ïî âå÷åðàì íàñòèãàåò, ïðîíèçûâàåò íàñêâîçü íåíàäåæíóþ îäåæäó, ïî-âåñåííåìó ëåãêóþ. Øëà òà âåñíà, â êîòîðîé åùå ìíîãî îñåííåãî, òÿæêîãî, íàâåâàþùåãî ñêóêó.
Çàìå÷àÿ, ÷òî èìåííî âîò ýòè ìàðòîâñêèå äíè, ýòè äîëãèå äíè, îñîáåííî ãíóò ê çåìëå, óáèðàþò ñèëû èç òåëà, Äìèòðèé Ïàâëîâè÷ õðàáðèëñÿ, èíîãäà ïî ñòàðîé ïðèâû÷êå äàæå äåëàë çàðÿäêó ïî óòðàì, è ýòî äåéñòâèòåëüíî âñòðÿõèâàëî íåìíîãî, íî â ìèíóòû îäèíî÷åñòâà à îíè ñòàëè åìó ïðèâû÷íûìè ãðóñòü ïðèõîäèëà, êàê ëåòÿùàÿ ïîçäíÿÿ ÷åðíàÿ ïòèöà, è ïðèñëóøèâàÿñü ê åå íåñëûøíîìó ïîëåòó, Äìèòðèé Ïàâëîâè÷ ñíèêàë ðàçîì, áóäòî ïðîâèíèâøèéñÿ øêîëüíèê ïåðåä ñòðîãîé ó÷èòåëüíèöåé.
Áëàæåí òîò, êòî ïðèõîäèò ê çðåëîìó âîçðàñòó ñ ëåãêèì ñîçíàíèåì è åãî äóøà ïàðèò íàä çåìëåé ñ îñîçíàíèåì âåðíîãî ïóòè. Äìèòðèé Ïàâëîâè÷ íå ÷óâñòâîâàë ñåáÿ áîëüøèì ãðåøíèêîì, è, ìîæåò áûòü, ãëàâíûì åãî ãðåõîì áûëî ðàâíîäóøèå ðàâíîäóøèå ê ÷óæèì ïåðåæèâàíèÿì.  òîì ÷èñëå è ê ïåðåæèâàíèÿì áëèçêèõ åìó ëþäåé.
Ìîëîäîñòü, åå ïðîâåäåííûå â êîëîíèè ãîäû âñòàâàëè â ïàìÿòè â ðÿäîê, ýòî îíè îòó÷èëè åãî íà âñþ æèçíü æàëåòü. È ýòî ðàâíîäóøèå ê ÷óæîé áîëè óæå â çðåëîì âîçðàñòå íàñòîëüêî ñòàëî åìó ïðèâû÷íûì, ÷òî îí ñìîòðåë íà îêðóæàþùóþ æèçíü êàê-òî îòñòðàíåííî, íå æåëàÿ â íåé ó÷àñòâîâàòü.
Òîëüêî êîãäà çàäåâàëî åãî ÷òî-òî çà æèâîå, ñîçíàíèå âîçìóùàëîñü åãî ðàâíîäóøèåì, è îí ñòàíîâèëñÿ ðåøèòåëüíûì è äî óäèâëåíèÿ ñïîêîéíûì ïåðåä ëèöîì íåâçãîä.
È åùå îäíà áîëü æèëà â íåì îí íå ïðîñòèëñÿ ñ ìàòåðüþ.
È, ìîæåò, ýòà áîëü òåïåðü íàñòèãàëà åãî ïî âåñíå îñîáåííîé ãðóñòüþ. Îí âñïîìèíàë êàêèå-òî îáðûâêè èç äåòñòâà, ðàäîâàëñÿ òåì ïåðåæèâàíèÿì è âîîáùå ðàäîâàëñÿ òîé æèçíè è íå ìîã óæå ðàäîâàòüñÿ ýòîé, ñåãîäíÿøíåé, æèçíè. È ýòà ðàçäâîåííîñòü ïåðåæèâàíèé íàïîëíÿëà åãî ñóùåñòâîâàíèå òîñêîé.
Òîëüêî ñûí-øêîëüíèê ñ åãî çàáîòàìè âîçâðàùàë ê ðåàëüíîñòè è çàñòàâëÿë äóìàòü. Åãî áóäóùåå ïðåäñòàâëÿëîñü õîðîøèì.
Òèêàëè ÷àñû, ìîíîòîííî îòìåðÿÿ æèçíü. Äìèòðèé Ïàâëîâè÷, îòëîæèë êíèãó, ïîñìîòðåë çà îêíî. Ñíÿë î÷êè.
Íà óëèöå, ãäå îí î÷óòèëñÿ ÷åðåç ïÿòü ìèíóò, áûëî ñâåæî. Ïåðåëåòíûå ïòèöû çàíèìàëè âåðõóøêè äåðåâüåâ, íàïåðåáîé ðàññêàçûâàÿ î ñâîåì òðóäíîì ïóòè.
Äìèòðèé Ïàâëîâè÷, ÷óòü ñóòóëÿñü è ïîäñëåïîâàòî ùóðÿñü, øåë ïî óëèöå, ñòàðàÿñü âäîõíóòü ñèëû ýòîé âåñíû î÷åðåäíîé âåñíû.
È óëûáêà êîñíóëàñü åãî ëèöà òîëüêî òîãäà, êîãäà ïîòåïëåëî ñîëíöå âûãëÿíóëî íåîæèäàííî èç-çà òó÷ è ïðèãðåëî çåìëþ. È ýòî òåïëî ïîìîãëî íàñòðîèòüñÿ íà õîðîøåå, è âîñïîìèíàíèÿ ãðóñòíûå îòîøëè ïðî÷ü.
«Íàäî æèòü! È ðàäîâàòüñÿ æèçíè! Íàäî æèòü è ðàäîâàòüñÿ æèçíè!» íåãðîìêî ïîâòîðÿë Äìèòðèé Ïàâëîâè÷, òîëüêî åìó ñëûøíóþ ìîëèòâó.
Закон один для всех. Однако существует категория людей, к которым законодательство особенно сурово. Речь идет о серийных убийцах, на счету которых десятки жертв. Любое наказание для такого человека кажется излишне мягким. Поэтому важно не только изолировать маньяка от общества, но и избрать ему такую меру пресечения, которая соответствовала бы его деяниям.
И в данном случае самым страшным наказанием для серийных убийц, насильников и педофилов является не пожизненное лишение свободы, а тюремные законы, с которыми им придется столкнуться в камере. Ниже мы поговорим о том, как маньяки сидят в российских тюрьмах.
«Веселая» жизнь начинается в СИЗО
Если человек подозревается в совершении ряда зверских убийств, то следователи не имеют права отпускать его домой до начала судебных слушаний. Поскольку речь идет об особо опасном преступнике, то его должны взять под стражу. На период следственных и судебных мероприятий подозреваемый направляется в СИЗО.
В каждом изоляторе царят воровские законы. Зэки, живущие по понятиям, относятся к убийцам, насильникам и педофилам с откровенной ненавистью. И если в камеру к радикально настроенным заключенным попадет маньяк, то вряд ли он сможет долго прожить с такими соседями.
Поэтому серийных убийц в СИЗО держат в одиночных камерах, чтобы избежать расправы. Но если преступник не хочет сотрудничать со следствием, то ему придется познакомиться с тюремными законами. Например, в 90-е годы прошлого века в тюрьму «Кресты» попал маньяк, подозреваемый в совершении 14 изнасилований. Чтобы «расколоть» насильника, следователь попросил тюремную администрацию посадить его в общую камеру.
Естественно, сокамерниками маньяка должны были быть не «шерстяные» заключенные, которые просто забили бы преступника до смерти, а обычные «мирные» зэки. Кстати, избиения в камерах нередко происходят по указанию руководства тюрьмы. Таким образом удается разговорить даже самых несговорчивых преступников.
Когда маньяк оказался в общей камере, заключенные не трогали его, но оказывали на новичка психологическое воздействие. Ему рассказывали, какая участь ждет убийцу на зоне. Причем рассказы эти не походили на запугивания, ведь заключенные упоминали реальных преступников, которым не удалось избежать печальной участи. В результате насильник пошел на контакт со следствием, надеясь на облегчение условий содержания.
В большинстве случаев скрыть от сокамерников информацию о статье, по которой проходит заключенный, невозможно. Часто зэки заранее знают, что в тюрьму этапируют насильника или маньяка. И хоть убийство само по себе не считается среди воров позорной статьей, на зоне не уважают людей, которые убивают просто так, ради удовольствия. Если же человек является маньяком, то он может рассчитывать лишь на всеобщее презрение.
Как поступают с насильниками в тюрьмах
До 90-х годов прошлого века воровской кодекс во многом опирался на «чистоту помыслов». Воровство по умолчанию считалось ремеслом благородным, а потому вор не должен был оправдывать свои действия. Убийство также было в почете на зоне, однако оно исключало насилие. Считалось, что если жертве суждено умереть, то предварительное издевательство над ней было бесполезным и бессмысленным.
По этой причине насильников презирали и унижали, нередко совершая с преступником те же действия, которые довелось пережить его жертвам. Такой обряд называли опусканием – после физического насилия заключенный считался обиженным. Чаще всего его причисляли к касте петухов – представителей низшей тюремной иерархии. Параллельно с физическими издевательствами происходила психическая ломка насильника. В итоге он становился человеком сломленным, запуганным и безвольным.
Статус заключенного и его принадлежность к одной из каст определяется уже в СИЗО. Половые извращенцы и содомиты автоматически становятся петухами или «вафлерами». Условия содержания таких преступников являются поистине адскими. Для петухов на зоне существуют свои правила жизни. Рассмотрим их подробнее:
- опущенному запрещают занимать «шконку» (кровать), он спит под нарами, у параши или у дверей, как собака;
- посуда обиженных метится посредством просверливания отверстий (другим заключенным брать вещи, принадлежащие петуху, запрещено);
- опущенные выполняют самую грязную и тяжелую работу (обслуживание помойных ям, чистка туалетов);
- в случае неподчинения приказу любого вышестоящего зэка, петуха могут избить, окунуть лицом в парашу или убить (поскольку прикасаться к петухам «западло», бьют их исключительно ногами или предметами, попавшимися под руку).
Узнав, что человек сидит за многочисленные изнасилования, сокамерники в большинстве случаев и сами прибегают к содомии. Причем маньяка насилую подручными средствами, например, черенком от швабры. Также его могут отдать на «растерзание» петухам, которые в свое время испытали не меньшее унижение, а потому горят жаждой мести. Поэтому если администрация тюрьмы не предпримет определенных мер, маньяк долго в тюрьме не проживет.
Не желая подобной участи, некоторые маньяки заканчивали жизнь самоубийством в СИЗО, услышав накануне приговор суда. Некоторым насильникам свести счеты с жизнью помогали сокамерники.
В последние годы, заключенные стали более лояльными к насильникам. Теперь перед расправой осужденному могут дать слово. И если он сумеет доказать «необходимость содеянного» или вину жертвы, то ему удастся избежать наказания. Например, половой контакт мог произойти по взаимному согласию, но впоследствии женщина заявила в полицию об изнасиловании. В подобных ситуациях осужденный сможет не только избежать печальной участи, но и добиться некого сострадания от сокамерников.
Не удастся реабилитироваться в глазах заключенных педофилу и серийном убийце. Лиц с патологической тягой к жестокости в тюрьмах не любят. Поэтому сокамерники попросту не будут выслушивать оправдания новоприбывшего.
В преступном мире мало «святого», но неприкосновенными зэки считают матерей и детей. Поэтому над педофилом не просто будут зверски издеваться, его непременно убьют. И смерть эта в большинстве случаев будет мучительной. Это правило едино как для «черных», так и для «красных» колоний.
Действующее законодательство обязывает руководителей колоний держать насильников и маньяков в изоляции от других заключенных. Однако и сотрудники тюрьмы, и криминальные авторитеты найдут способ избавления от нежелательного элемента. Например, «убрать» маньяка могут случайно, в ходе его транспортировки в колонии. В этом случае убийцу просто застрелят, списав все на попытку к бегству. Если же маньяк все же доедет до места отбывания наказания, то здесь с ним в любой момент может произойти «несчастный случай».
Есть вопрос к юристу? Спросите прямо сейчас, позвоните и получите бесплатную консультацию от ведущих юристов вашего города. Мы ответим на ваши вопросы быстро и постараемся помочь именно с вашим конкретным случаем.
Телефон в Москве и Московской области:
+7 (495) 266-02-45
Телефон в Санкт-Петербурге и Ленинградская области:
+7 (812) 603-78-25
Бесплатная горячая линия по всей России:
8 (800) 301-39-20
Также сокамерники могут повесить убийцу, объяснив произошедшее суицидом. И никто не будет разбираться в причинах смерти маньяка.
Если же доказательств, собранных следствием, недостаточно для вынесения высшей меры наказания, то осужденный может доказать сокамерникам свою невиновность.
Откуп от наказания
Естественно, откупиться от официального приговора маньяку не удастся. Однако куда страшнее тюремного срока является самосуд, устроенный сокамерниками. Если вина педофила или маньяка еще не доказана, то он может купить себе неприкосновенность. Само собой, такой статус стоит недешево, а сумма определяется индивидуально, учитывая «послужной список» преступника. Но в большинстве случаев речь идет о десятках тысяч долларов.
Если насильника впоследствии переводят в другую колонию, то откупаться ему придется заново. Предыдущие соглашения в этом случае не учитываются. К тому же, не факт, что новые сокамерники согласятся предоставлять убийце неприкосновенность.
Возможен и другой вариант, когда после получения денег над насильником начинают издеваться, игнорируя все договоренности.
Пребывание в колониях особого режима
Именно после этапирования в колонию для насильника начинаются основные неприятности. В 2005 году Госдума внесла очередные правки в УИС РФ, в результате чего особо опасных преступников стали помещать в колонии, удаленные от их мест проживания. Чаше всего насильников отправляют в «красные» зоны, где действует жесткий режим, установленный администрацией, а воровской кодекс практически не соблюдается.
Особо опасные преступники отбывают пожизненные сроки в колониях особого режима. Руководство таких исправительных учреждений обычно делает все возможное, чтобы маньяк пожалел об отмене смертной казни. И с одной стороны убийцы и насильники оказываются беспомощными перед административными мерами перевоспитания преступников, а с другой – существует реальная угроза расправы со стороны сокамерников.
По неофициальной статистике маньяки, приговоренные к пожизненному заключению, не доживают до старости. Средняя продолжительность жизни в колонии для таких лиц составляет 5-7 лет.
В большинстве случаев маньяков ограждают от контактов с обычными зэками, размещая в камерах по 2-3 человека. Если же осужденный представляет опасность для окружающих или есть риск, что его убьют другие заключенные, его могут посадить в одиночку. Это наиболее безопасный вариант, который не назовешь самым комфортным, ведь без общения человек рано или поздно сходит с ума.
В одиночных камерах заключенным запрещается пользоваться кроватями после пробуждения. Как правило, подъем происходит в 6 утра, после чего сотрудники тюрьмы забирают постельное белье, а откидная койка пристегивается к стене.
В 10 вечера отбой – заключенные ложатся спать. Однако сон при свете вряд ли назовешь комфортным – в камерах круглосуточно горит лампочка. Это необходимо не для того, чтобы сделать жизнь заключенных невыносимее, а потому что ночью совершается наибольшее число суицидов.
В колониях особого режима осужденным запрещают свободно передвигаться по территории исправительного учреждения. На прогулку зэков выводят в сопровождении конвоя с собаками, причем в некоторых тюрьмах заключенные передвигаются по коридорам на корточках.
Пожизненно осужденным разрешены полуторачасовые ежедневные прогулки. Также они могут трудиться, пользоваться библиотекой и слушать радио. Однако этих удовольствий арестант может лишиться в том случае, если допустит малейшую провинность.
В первые 10 лет пребывания в колонии маньяку будут запрещены длительные свидания с родственниками. Администрация разрешает лишь две коротких встречи в год через решетку или стекло. Также ежегодно осужденный может получать не более одной посылки.
Прожив 10 лет в заключении, преступник может претендовать на длительные встречи с родными и близкими. Однако семьи часто пытаются откреститься от серийных убийц, желая избежать позора и мести разгневанных родственников жертв маньяка. Поэтому посещение таких сидельцев – это редкость. В большинстве случаев жены и дети маньяков после суда меняют фамилию и место жительства. Поэтому все, на что может рассчитывать пожизненно заключенный это полнейшая изоляция от внешнего мира.
Причем по общим правилам любой преступник может ходатайствовать о досрочном освобождении после 25 лет отсидки. На практике же еще никому из приговоренных к пожизненному заключению не удалось выйти на свободу.
Если заключенный нарушит тюремный режим, его жестко накажут. За любой протест осужденного могут избить, лишить сна, книг или использовать более изощренное наказание. Например, его могут заставить в течение нескольких часов ходить на корточках, пока заключенный не начнет выть от боли. Также провинившегося могут направить на ассенизаторские работы. Здесь ему придется ежедневно стоять по пояс в фекалиях. Причем вести подобную трудовую деятельность он будет до конца своих дней.
Поскольку у большинства сотрудников колоний есть дети, то к педофилам здесь практикуется особое отношение. Причем тюремная администрация никогда не марает рук, доверяя грязную работу самим арестантам. Например, в одну из колоний особого режима поступил насильник-педофил, жертвами которого стали 4 мальчика.
Чтобы наказать преступника, руководство тюрьмы подсадило его к матерым зэкам, живущим по «понятиям». В итоге маньяка насиловали всей камерой, используя при этом подручные средства. Через несколько дней издевательств у заключенного развилось заражение прямой кишки. За этим последовала операция по ее удалению и неминуемая мучительная смерть.
Однако далеко не всегда сокамерники применяют столь жестокие методы. Например, серийный убийца попал в «красную» зону, где обычно содержится более приличный контингент, а воровские законы не действуют. Поскольку опускать сокамерников здесь было непринято, то заключенные попросту объявили маньяку бойкот.
В течение последующих трех лет с ним никто не общался. Подобное игнорирование привело к тому, что психическое здоровье осужденного начало ухудшаться. Он начал что-то бубнить себе под нос, разговаривать с предметами, биться головой о стену. Ввиду неадекватного поведения он часто попадал в одиночную камеру. В итоге, побывав в ШИЗО несколько раз, преступник повесился.
Здравствуйте, в этой статье мы постараемся ответить на вопрос: «Новичек: истории с зоны, новости о ворах, петухах, тюрьмах». Также Вы можете бесплатно проконсультироваться у юристов онлайн прямо на сайте.
Есть несколько толкований, кто такие шерстяные, однако все они сводятся к одному: шерсть – это лица неуважаемые.
По одному из определений шерстяные – это арестанты допустившие или сами творящие беспредел (грубое нарушение воровских понятий и правил).
Беспредел проводится из-за собственной корысти или по поручению администрации, может включать в себя:
- избиения и истязания других заключенных, например, с целью дачи нужных показаний или сведений
- изнасилование заключенных с целью ломки психики.
Если выясняется, что у заключенного было прошлое шерстяного, он может быть опущен или даже убит арестантами, соблюдающими правила.
Нередко шерстяные в тюрьме выдают себя за настоящих блатных или авторитетов, но если их разоблачают, их ждет жестокая кара. Особенно активны шерстяные становятся в тюрьмах, где придерживаются красного режима.
Иногда администрация вербует в актив бывших спортсменов, которые ненавидят блатных и не против получить привилегии.
Красная тюрьма – зона, где все действия администрации направлены на подавление личности заключенных. В основном это касается именно блатных – все проявления и попытки соблюдать правила воровской жизни жестоко пресекаются.
Немаловажную роль здесь начинают играть именно шерстяные – не зря одно из значений этого термина означает «суку»*, блатного, сотрудничающего с операми и администрацией тюрьмы.
В местах с таким режимом всем в пример ставят именно шерстяного, его руками администрация будет навязывать порядки, противоречащие воровскому укладу отбывания наказания.
«Сука» — это предатель, который творит беспредел, то есть нарушает основные постулаты правильной воровской жизни.
Зона, где основные позиции занимают шерстяные, в той или иной степени определяется как красная.
Считается, что ссученных блатных специально готовят опера, которые затем предоставляют своим подопечным возможность получения главенствующих позиций.
Заняв важные «посты», шерсть давит и унижает мужиков и правильных арестантов. Место заключения, где события развиваются подобным образом, называется шерстяным.
Новичек: истории с зоны, новости о ворах, петухах, тюрьмах
Руслан Сулейманов вышел из исправительной колонии (ИК) в апреле этого года. Он вспоминает, каково ему пришлось пережить два года истязаний и бесчеловечной жестокости. Сначала Руслан попал в СИЗО № 1 Омска (этот изолятор был признан в 2020 году одним из лучших в стране) и только потом — в ИК-7.
Руслан Сулейманов:
— Это было в СИЗО № 1 Омска в понедельник 10 марта 2020 года, в тот день, когда меня привезли в это СИЗО. Нас, прибывших по этапу было 17 человек. Всех забили в маленькую камеру, стояли, как селедки в стакане. Выводили по одному в матрасовку, там было много сотрудников, на кровати стояла тарелка с гречневой кашей и ложка. И сотрудники говорили: «Ложку поел и проходи». Это преподносилось как обряд принятия новичка для отбытия наказания. Всех заставляли съесть по ложке каши. Ложка была одна на всех. Но нам нельзя прикасаться к этой посуде, нельзя кушать с нее. Это посуда обиженных. Я когда ехал, уже знал, что в этой тюрьме кушать нельзя. Что там посуда грязная, келешованная [общая с обиженными]. Нас хотели таким образом унизить. Я отказался есть этой ложкой. Остальные поели, их не трогали. Там на полу лежал раскатанный матрас и подушка обоссанная. Они мне сказали: «Мы сейчас будем тебя в мочу втыкать». Я говорю: «Втыкайте». Они меня начали макать, втыкать. А я запах не чувствую из-за травмы головы.
Сотрудников СИЗО было человек шесть-семь. Они мне ноги растянули на матрасе, со всех сторон держат, стянули с меня штаны, трусы и стали ложкой засовывать мне эту кашу в задний проход.
Ложек шесть-семь, наверное, кинули, а потом полтарелки высыпали и просто черенком швабры заталкивали в задний проход. Я на всю жизнь эту гречку запомнил, видеть ее не могу.
Как долго это продолжалось, не скажу. Когда с такими моментами сталкиваешься, о времени не думаешь. Потом еще начальник, полковник, пришел. Я говорю: «Это чего такое?» И он мне говорит: «Да нет, мои сотрудники такое не могут делать — и смеется».
Жизнь опущенных на зоне тяжела, а порой и ужасна. Они живут в тюрьме отдельно, в так называемом петушатнике, где сидят такие же обиженные, пинчи, покеры). Это самая презираемая (причём всеми) категория зэков. Что они делают в тюрьме?
Занимаются опущенные в тюрьме самой грязной работой: подметают плац, локалки; моют бани, сортиры; чистят канализацию, выполняют работы на запретке; убирают и грузят мусор. Есть среди опущенных и такие, которые зарабатывают тем, что продают себя; их называют «обиженные рабочие».
Обычные зэки не должны брать продукты, которыми питаются петухи. Моются опущенные из отдельных умывальников. Они обязаны уступать дорогу другим заключённым.
С ними почти не разговаривают представители других каст. Общение с петухом для зэка может обернуться потерей авторитета.
Опущенные должны сообщать о своём статусе всем новичкам. Сокрытие подобной информации карается нанесением тяжёлых физических увечий. Для того чтобы петухов было проще идентифицировать, на их тела наносятся особые татуировки.
Их могут поселить возле туалета, под кроватью («под шконкой»), и только в крупных лагерях для них выделяют отдельные бараки, которые и называются петушатниками.
Обиженные пользуются отдельными предметами быта. В их посуде обычно проделывают дырки, чтобы никто случайно не перепутал «зашкваренные» ложки и тарелки с нормальными. В курилке петуху можно отдать недокуренную сигарету, но уже взять бычок с рук опущенного нельзя ни в коем случае.
« | Золотые купола на груди наколоты, только синие они и ни крапа золота. | » |
— М. Круг |
Суровая мужская дружба
Вор aka Батя. Попадают в тюрьму осознанно, и потому считаются главными. Для них тюрьма — лишь закономерный этап жизненного пути, и они к нему готовы, в отличие от тех, кто вчера сидел дома и жрал , а сегодня вдруг оказался на нарах в Мухосранске. В одном лагере их может быть сколько угодно, но батя всегда один. Коронует, назначает и снимает «смотрящих», разбирает споры, когда смотрящий бессилен и т. д. Обычно, как значится в документах тюремной администрации, «содержится отдельно от остальных заключённых». Но если вы думаете, что он сидит в глухой камере-одиночке, как какой-нибудь особо опасный маньяк, вы глубоко ошибаетесь. У него там такие апартаменты, каковых у некоторых людей и на воле нет. Понятно, что пойлом, продуктами и мобильниками его снабжают без ограничений. Также ВОР часто расшифровывают как «внештатный оперативный работник», выводы делайте сами.
Отвечающий за соблюдение воровских принципов в камере
или в части тюрьмы — например, смотрящий за северным крылом большого спеца. Назначается непосредственно вором, либо сходкой воров в законе. Если таковых в данной локации нет, то наиболее авторитетными блатными. Нередко в уголовной иерархии является кандидатом в «воры». Если в зоне кого-то «коронуют», то на момент перед коронацией кандидат непременно имеет статус «пахана». Следует учитывать, в какой зоне происходит дело — в «красной», где рулит кум, или в «чёрной», где у руля сидельцы. В «красной» положенец — первый друг кума. Часто кумовья и назначают смотрящих, или вывозят их на СИЗО или больничку, где их назначает местное воровское сообщество, опять же с одобрения администрации. Это делается для того, чтобы пехота не возникала — мол, смотрящего назначили не по понятиям.
Идейные уголовники, профессиональные преступники, отбывающие не первый срок. Это даёт свой PROFIT, так как можно гнобить всех остальных. Нужно помнить, что всегда есть границы «гнобления» — беспредельничать пахан (в чёрной зоне) не даст, за это могут строго спросить, вплоть до опускания. Особо буйным отрицалам администрация предоставляет фиксированный набор развлечений, состоящих из: ШИЗО — штрафной изолятор aka «делянка», ПКТ — помещение камерного типа, ТЗ — тюремное заключение — то, на которое можно заехать только с зоны, и не более чем на два года, ибо жопа жопная, либо ЕПКТ — единое помещение камерного типа. Если ПКТ находится в той же зоне, то на «ешку» вывозят отморозков со всех окрестных зон.
В круг обязанностей опущенных входит выполнение самой грязной работы, такой как мытье туалетов, вынос параши, чистка канализации, уборка цехов. Другие зеки не могут брать продукты, которыми питаются петухи. Опущенные моются из отдельных умывальников. Они должны уступать дорогу другим заключенным.
Разговоры с представителями других каст должны быть ограниченными.
Они не находятся под полным запретом, но разговор с петухом для «мужика» может быть чреватым потерей авторитета.
Опущенные обязаны незамедлительно сообщать о своем статусе всем новым знакомым. Сокрытие информации карается нанесением тяжелых физических увечий. Чтобы петухов было проще идентифицировать, на его тела наносятся особые татуировки.
В некоторых случаях возможно отступление от установленных правил, если это сулит большую выгоду. Например, если переносить передачи могут только петухи, то приходится разрешать им прикасаться к продуктам, это не считается «зашкваром».
Теперь вы знаете, как живут в тюрьмах геи. Такое явление, как наличие касты опущенных в тюрьме – это дикий феномен, пережиток тяжелого прошлого страны. Но, несмотря на то, что со временем внутренние порядки исправительных учреждений смягчаются, эта прослойка по-прежнему существует, и с данным печальным фактом приходится мириться.
«Тюремные рассказы»: о ритуалах зеков, тюремном языке, быте и нравах
Мы поднимались по трапам с решетками по сторонам, проходили через какие-то решетчатые двери и в конце-концов оказались в какой-то комнате, где меня полностью обыскали, забрали шнурки из ботинок, ремень и сняли погоны и знаки с формы… Затем: «Вперед, стоять, лицом к стене, направо, вперед, стоять…» Большая и тяжелая дверь с какими-то засовами и замками. Очень шумная и вообще, такого отвратительного и почти непереносимого лязга ключей, запоров я никогда не слыхал… Конечно же, я прекрасно понимаю, что это ощущение – плод моего шокированного сознания и все же …
Я вошел в камеру, дверь за мной захлопнулась и с тем же лязгом закрылась на замки. Потом все стихло. Камера представляла собой небольшое помещение, половина которого представляла собой как бы деревянную сцену, отполированную долгим использованием до блеска… Над этой сценой – нарами было небольшое зарешеченное окно с маленькой форточкой. С наружной стороны окно было закрыто «намордником», так что видно было только маленькую полоску неба. Но это я узнал только утром.
В одном углу камеры был ржаво-черный железный умывальник, а в другом стоял накрытый крышкой обычный двадцатилитровый эмалированный бачок, какие есть в каждом доме. Сознание отметило, что вот это и есть та самая параша… На стене – небольшая деревянная полка, на которой были алюминиевые кружки, миски и пара пачек сигарет «Прима».
На нарах лежал мужчина и внимательно разглядывал меня. Я поздоровался, машинально сказав «добрый вечер», чем вызвал усмешку у лежащего и реплику о том, что вряд ли этот вечер можно назвать добрым. Я согласился с этим, сказал как меня зовут и, положив куртку на нары, присел на уголок, с трудом пытаясь заставить работать свое сознание… Взгляд почему-то зафиксировался на стене. Это была серая, покрытая как бы пупырчатой штукатуркой поверхность. Совсем как на судне – пробковое изолирующее покрытие в некоторых помещениях… Первая мысль, пришедшая в голову, была о том, что если разбежаться и удариться головой об эту стену, то голову разбить не удастся…
– Ложись спать, утром подумаешь обо всем. Все равно сейчас ничего умного не придумаешь! – сказал Сергей, как он представился.
Я лег, пытаясь устроиться. Спать на плоской деревянной поверхности – не на перине. Я в то время не был еще таким как сейчас и улечься так, чтобы нигде не давило, было невозможно. Единственное, что я устроил хорошо – голову, так как у меня была куртка и я сложил ее вместо подушки. Постепенно мои мысли становились все более вязкими и простыми. Незаметно я погрузился в липкое забытье, во время которого приходилось часто менять положение тела, безуспешно пытаясь найти удобное положение. Среди ночи я очнулся. В камере стало очень холодно и я вынужден был лишиться подушки, накрывшись тонкой курткой. За окном было темно. Сон пропал. Я лежал и вновь и вновь пытался восстановить все, что со мной произошло и понять, почему это все так случилось. Ни одного вразумительного ответа на мои вопросы не возникло. Я лежал с открытыми глазами и смотрел на лампочку, которая постоянно светила в нише, закрытой решеткой.
– Ну вот, даже лампочка здесь за решеткой,- подумал я и в это мгновение раздался лязг ключей и запоров.
Дверь открылась и в камеру вошли двое. Дверь за ними так же шумно закрылась. Один мужчина был довольно пожилой, лет пятидесяти, а второй – лет тридцати. Тот что постарше, сел совсем как и я, когда прибыл, на край и глядя в одну точку, стал качаться вперед-назад. Молодой же просто лег, набросив куртку на голову и почти сразу захрапел, заполняя камеру запахом перегара.
Сна уже не было и я просто лежал, вспоминая всю свою жизнь. Мысли мои постоянно возвращались к одному – как там мои, ведь ни родители ни жена не знают где я и что со мной. Я должен был прийти вечером и не пришел… Все усугублялось тем, что отец лежал тяжело больной…
Наступило утро. Умылся и опять лег. Вскоре принесли завтрак – горячая вода в кружку и кусок хлеба. Все это передавалось через специальную форточку в двери. После горячей воды и довольно свежего хлеба стало как-то полегче и видимо не только мне. Сергей заговорил первым, обращаясь ко мне.
В ответ на его вопрос, я рассказал, что со мной произошло вечером. К разговору подключился тот, что помоложе.
– Не с…ы, в зону не пойдешь, если умно себя вести будешь, – на что я ответил, что неплохо бы еще и знать, что такое умно себя вести в таких обстоятельствах.
И тогда начался мой ликбез. Первое, что я узнал – это то, каким я был идиотом там, в ментовке, когда сам, своими руками доставал из карманов вещи и чисто, без оговорки подписал протокол.
Потом они рассказывали мне о том, что будет дальше. Шаг за шагом – что будет и как себя вести при этом и к чему это приведет. Все было настолько ново для меня, что я с ужасом понимал в тот момент, что все до единого «капканы», о которых мне рассказывали, были бы мои – во все до единого я бы попался …
Самое страшное было – полная безызвестность и ощущение того, что обо мне забыли, что никто в мире не помнит обо мне и не знает, где я и что я в беде. Мысль о том, что я вообще могу здесь остаться, забытый, совсем как у Дюма в «Графе Монте-Кристо», сверлила мозг.
Мои «учителя» успокоили меня и сказали, что так не бывает, скоро меня поведут для игры на рояле. На мой вопрос что это такое, мне сказали, что я сам пойму когда это наступит.
Ближе к обеду дверь открылась и назвали мою фамилию. Я вышел и меня повели куда-то.
Это была та же дежурка, где меня обыскивали. Человек в гражданской одежде взял мою руку и накатывая ее валиком, нанес на пальцы черную краску. Потом он прикладывал каждый палец к какому-то бланку и так – все десять. Теперь я знал, что такое «играть на рояле» в местном значении этой фразы.
Во время этой процедуры человек этот очень ласковым, сочувственным тоном разговаривал со мной, убеждая в пользе моего добровольного признания в 15-20 эпизодах карманных краж и в этом случае, видя мое чистосердечное раскаяние, меня тут же отпустят домой, взяв обещание что я больше так не буду делать. Это был первый факт подтверждения того, о чем мне рассказывали в камере. Я только кивал согласно.
– Ну вот и правильно, вот и молодец! – одобрительно приговаривал он, заканчивая свое дело..
Вернувшись в камеру, я поделился впечатлениями. Они в один голос сказали, что это означает, что скоро меня вызовут к следователю на допрос. А еще они сказали, что это не тот следователь, который будет вести мое дело, а следователь при СИЗО. Тут же я получил подробнейший инструктаж о том, как я должен себя вести и что можно говорить и что нельзя. Через час все это мне пришлось применить на практике. За исключением одного – меня не били и мне не пришлось подставлять под удары лицо для очевидности побоев, как меня учили… Следователь долго пытался выявить во мне закоренелого карманника, а потом пообещал позвонить моим родителям и сказать им, что я жив и отпустил в камеру. Сокамерники мои потом посмеялись над этим и сказали, что он мог что угодно пообещать – все равно никогда не выполнит!
А потом про меня и вовсе забыли. Правда я уже знал, что все равно через 72 часа меня должны будут увезти к прокурору и он решит что со мной делать и меня отпустят под подписку о невыезде, если я буду делать все так, как мне говорят.
На обед была страшного вида и запаха похлебка, а вернее – серая, мутная вода с одним кусочком хлеба, а на второе – рожки с каким-то вонючим жиром вместо масла. На десерт – та же горячая вода. Вечером – хлеб и горячая вода. Надо признать, что уже на второй день я искренне радовался и рожкам и этой горячей воде! Поистине, человек ко всему привыкает и очень быстро.
Привык и к туалету… Если «по-маленькому» можно было в любой момент сходить в бачок, то «по-большому» – только один раз, утром. Всю камеру выводили в большой туалет на 5 «очков». Из бумаги там был только драный журнал Огонек… У кого утром «не получилось» , должен был терпеть до следующего утра, ибо в бачок это делать было нельзя – до утра он не выносился… С собой же брали и бачок и мыли его там, смазывая потом квачом, стоящем в растворе хлорки. За качеством этой работы следили сами «постояльцы» камер, так как если делать это не очень тщательно, то в камере будет сильный запах.
Наиболее близок мне был Сергей – высокий, стройный мужчина лет 30 – 35. Он вообще, как-то само собой, естественно стал старшим в камере. Именно он как бы покровительствовал мне с самых первых часов моего пребывания в камере и подробно, систематизированно рассказывал мне о правилах поведения, о каких-то законах и нормах общежития в тюрьме и на зоне. Я очень надеюсь на то, что мне все это не пригодится, однако благодарен тем, с кем меня судьба свела в этом суровом месте, за науку выживания…
Правда, я тоже не оставался в долгу и как-то получилось , что каким-то образом темы переходили то на один то на другой предмет и у меня было много что рассказать и о политике и о жизни в других странах и вообще, о многом. Благодаря этому время летело очень быстро.
Сергей был вором. Он дважды уже сидел по несколько лет и говорил с полной уверенностью, что и в этот раз получит максимум два-три года, так как его взяли на краже до того, как он успел ее закончить и на него могли повесить только попытку кражи.
Действовал он всегда в одиночку.
Из общей характеристики – умен, начитан, независим и вспыльчив. Во всем его облике, манере говорить чувствовалась уверенность в себе и сила… Злобы или агрессивности в нем я не почувствовал, но как оказалось позже – напрасно.
Как зовут третьего соседа, мы так и не узнали. Он не спал и не ел. Сидя спиной у стенки, он или смотрел постоянно в одну точку или качался, закрыв глаза, вперед-назад, сидя на краю нар. На все попытки уговорить его поесть что-либо он только отрицательно мотал головой. Лишь один раз он заговорил, буквально в нескольких предложениях рассказав, что изрубил большим поварским ножом молодую жену, которую застал с любовником. Говоря об этом, он поскуливал, сокрушаясь и убиваясь сожалением о том, что сделал… Он был пьян когда делал это. В милицию он пришел сам, отделение милиции было в соседнем доме.
Самое же интересное было в том, что он знал об измене и предупреждал жену, что убьет ее если застанет. Более того, он дважды ходил в милицию и там предупреждал дежурного, что убьет жену. Он требовал, чтобы милиционеры поговорили с ней и убедили ее не делать этого в своей квартире. Его выгоняли пинками под зад со словами: «Когда убьешь – приходи и мы займемся твоей проблемой».
Вот он и пришел, заявив что все уже сделано и теперь они могут им заняться… Ему опять не поверили, но когда дежурный вышел из своей выгородки, чтобы снова вышвырнуть его из отделения, он увидел его руки в крови…
Рассказав это, он снова впал в свое прежнее состояние и больше не выходил из него…
Когда его увели куда-то, Сергей сказал, что встречался уже с подобным.
– Он не жилец. Такие на зоне не живут и накладывают на себя руки при первой же возможности… Он никогда не простит себе того, что совершил.
Поздно вечером второго дня, когда мы уже начинали дремать, в камеру впустили еще одного человека. Это был молодой парень, лет двадцати. Он громко и весело всех поприветствовал, но в этом приветствии было что-то такое… развязно-наглое, что я сразу понял – он мне активно не нравится. Видимо я был не один такой, потому что Сергей тут же рявкнул ему, чтобы он лег и не орал тут, потому что народ отдыхает уже.
На следующее утро все проснулись от громкого крика новенького.
– Подъем!
Он сидел на краю нар рядом с Сергеем и широко улыбался.
– Ты ё….ся, что ли, не видишь что люди спят?- спросил Михаил, приподнявшись и уставившись на орущего заспанными глазами.
– Подъем! – снова заорал тот и тут же улетел к параше от удара ногой. Сергей приподнялся и спокойным голосом произнес:
– Ну тебе же сказали, что не любят люди такого крика. Лежи себе как все люди и молчи.
– А чего это я буду молчать, ты что здесь – командир? – последовал ответ.
– Ну ты даешь,- снова приподнявшись, протянул Михаил.
– От параши ни ногой, сиди там пока не скажу! – так же спокойно сказал Сергей. Парень тут же сел на нары. Немедленно последовал удар кулаком и он опять отлетел к параше, на этот раз оставшись там и утирая сопли и разбитый нос.
– Вот такие на зоне быстро оказываются с рваной ж…,- громко сказал Сергей, обращаясь ко мне.
Отпустил его Сергей почти перед обедом. До этого времени он так и сидел на крышке бачка, вставая лишь тогда, когда кому-то нужно было его открыть.
Повеселев, он сел на край нар и стал тарахтеть без умолку, рассказывая обо всем что придет в голову. Спать никто не хотел и поэтому никто его не прерывал. Всех зацепил его рассказ о том, как он приехал из соседнего города без копейки в кармане и его приютили в общежитии мединститута девчонки. Они кормили, поили его две недели, да и ночью не обижали.
Он взахлеб, со смехом рассказывал, как в то время, когда они были на занятиях, шерстил из вещи и «отламывал» от тех рубликов что находил, понемножку и в городе неплохо гулял по пивку. Девчонки стали замечать пропажи, но на него даже и подумать не могли. Они грешили на то, что кто-то подбирает ключ когда никого нет… Закончилось все тем, что он унес магнитофон и продал его. Девчонки вызвали милицию и все открылось.
– А ничего они не докажут, за магнитофон дадут условно и все!- весело заявил он.
– А ты, оказывается, еще и крыса! – медленно растягивая слова, сказал Сергей. – Спать будешь в ногах.
Это был приговор. Ни обсуждению ни обжалованию он не подлежал, да никому из присутствующих и в голову бы не пришло встать на защиту приговоренного. В ногах оставалось еще с полметра площади и именно там он и спал следующую ночь. Поперек.
Больше тарахтеть ему не позволяли. Все его попытки принять участие в разговорах, которые продолжались практически все время, очень резко пресекались Сергеем или Михаилом. Этот человек потерял право разговаривать и спать наравне со всеми…
И тогда и потом, позже, я думал над этой ситуацией и, даже понимая неестественную жесткость всего этого тюремного уклада, принимал жестокую справедливость некоторых положений негласного тюремного «устава»…
Я прекрасно сознаю, что видел только краешек, самую малость из этой стороны жизни, чтобы судить о ней, однако то, что я все же увидел, дало мне именно такие впечатления.
Сидя там, в камере, я впервые в своей жизни осознал, что такое свобода. Нет, не та свобода, о которой пишут в книгах и газетах и за которую бьются диссиденты, профсоюзы и революционеры всех мастей.
Я имею в виду ту свободу, которая дается нам при рождении, Богом. Свобода идти куда хочу, смотреть куда хочу, надеть что хочу, съесть что хочу, сказать что хочу, позвонить, написать, нарисовать, спеть … Сколько еще всего?! Это же какое великое счастье – иметь возможность все это иметь! Или это не свобода, а воля? Не знаю. Суть от того, как это назвать не меняется.
Так я и рассуждал, глядя на полоску неба за толстой решеткой, над намордником и когда на край ржавого железа села муха, я ей позавидовал. Остро, до слез, до отчаяния… Ей оттуда видна улица, люди, машины… Она же может полететь туда, к людям. Ощущение утраты свободы у меня почему-то ассоциируется именно с той свободной мухой, с теми моими ощущениями …
Живя нашей обычной жизнью, мы не особо задумываемся о ценности всего этого. Лишь потеряв какую-то из свобод, мы вдруг осознаем счастье обладания ею. Потом, через много лет, лишившись возможности ходить, я очень ярко, остро вспомню эти мысли у окна камеры…
Как пояснили в областной прокуратуре, в последнее время у авторитета сильно сдавали нервы. То ли из-за солидного возраста, то ли в силу других причин у Левы Шишкина часто случались психические срывы.
— Он игнорировал распоряжения сотрудников колонии, грубил им. Кроме этого, у него сложились плохие отношения с «коллегами» по месту отбывания наказания, — рассказал старший помощник прокурора Пензенской области по надзору за законностью исполнения уголовных наказаний Владимир Калашников — За последний месяц своей жизни Шишкин не раз побывал в штрафном изоляторе.
Петухами становятся совершенно по разным причинам. Чаще всего в зоне опускают осуждённых по ст. 131 УК (изнасилование). Сюда же попадают развратники, растлители и гомосексуалисты, независимо от того, какое преступление они совершили.
Но по статистике на 2021 год, в категорию опущенных всё чаще стали попадать заключённые из-за совершённых ими «косяков», недостойных звания зэка. Так, например, «порядочному» зэку не положено выполнять работу, связанную с сантехникой; этот вид деятельности — исключительно для петухов.
Кстати, вопреки стереотипному мнению, доля гомосексуалистов среди опущенных невысока. Большинство осуждённых становятся петухами за поступки, не имеющие отношения к сексуальной сфере.
Обычно опускают за различные нарушения правил тюремной жизни, такие как:
Новичкам, впервые попавшим на зону, следует чётко знать некоторые правила. Ключевое из них – ни в коем случае не соглашаться на «петушиную» работу, не брать в руки швабру, тряпку.
В столовой нужно садится вместе с сотоварищами и не торопиться занять свободный стол. В некоторых колониях вещи, предметы, имеющие отношение к опущенным, помечаются красной краской.
Если заключённый не является гомосексуалистом и не осуждён по «петушиным» статьям, то опустить его могут только за злостные проступки.
Таким образом, чтобы избежать участи опущенных, зэк должен жить по правилам тюремной жизни, а именно:
Про досуг на зоне или «безудержное веселье»
22973
33754
31812
24587
33624
Фото 28958
25546
Наверное, около 80% разговоров, шуток, подколок, угроз и оскорблений в зоне связано с темой «опущенных». Если честно, зеки любят подобные разговоры. Они помогают почувствовать заключенным, что у них не все так плохо, поскольку есть те, кому гораздо-гораздо хуже. И над кем даже самый последний «конь» (слуга у зеков) имеет власть. Вообще, самое страшное, что может произойти с заключенным, — это переход в разряд «петухов», а случиться это может относительно легко.
Две основные обязанности «обиженных»: сексуально удовлетворять заключенных и делать всю грязную работу в зоне. Бить их могут в воспитательных целях и так, для души. Мне рассказывали случаи, когда «опущенных» будили ногой в лицо, чтобы те шли убирать туалет.
Администрация неоднозначно смотрит на «петушиный» вопрос. Долго работающие в МЛС милиционеры проникаются «понятиями» до мозга костей и, соответственно, относятся к «опущенным» немного не как к другим зекам. С другой же стороны, по долгу службы, охранники обязаны предотвращать любое проявление физического или психологического насилия среди заключенных, поэтому они всячески пытаются уследить, чтобы «петухов» сильно не били и не унижали. И в последнее время им это особенно удалось: бить «отсаженных» практически полностью перестали.
В зоне, где я сидел, еще в начале моего срока «обиженный» был обязан прижиматься к стене, когда по коридору проходил «мужик».
Если нет места, куда положить «опущенного», то он может спать прямо под нарами. На этапах, в транзитных камерах, все «петухи» отсаживаются либо к двери, либо к туалету. В общем, чтобы выжить в зоне, будучи «петухом», нужно иметь определенный тип личности, поскольку не каждый сможет вытерпеть постоянные унижения, побои, домогательства и полное уничтожение человеческого достоинства, которым подвергаются «обиженные».
Правда, и «опущенные» отличаются не меньшей жестокостью. Старожилы мне рассказывали, что якобы в одной из колоний решили провести эксперимент, и «петухов» со всей зоны поселили в одном отряде, чтобы никто их не трогал, и они могли спокойно себе жить. Так вот, не успели милиционеры это сделать, как «обиженные» создали в отряде точно такую же иерархию, что и во всей зоне: там появились свои «блатные», «мужики» и «опущенные». Но, в отличие от остальной зоны, в этом отряде иерархия поддерживалась, якобы, благодаря нечеловеческой жестокости (в принципе, оно и понятно). Эксперимент пришлось прекратить.
Не знаю, как в других лагерях, но в нашей зоне «петухов» всегда можно было внешне отличить. Не только по одежде, у них был какой-то особый отпечаток на лице. Было видно, что эти люди попали в «гарем» не зря.
Однако несмотря на все побои и унижения, у «опущенных» есть некоторые права и социальные гарантии.
Во-первых, все «петухи» делятся на рабочих и не рабочих. Рабочие оказывают сексуальные услуги, не рабочие, соответственно, нет. И никто не имеет права заставить «опущенного» заниматься «этим» против воли — это беспредел. Чаще всего интимные услуги предоставляются по обоюдному желанию.
Во-вторых, за секс нужно обязательно платить. Если заключенный не платит «пробитому» за секс, значит, он делает это по любви. А у кого может быть любовь с «петухом»? Правильно, у такого же. Вообще, в плане оплаты за уборки или за другие не «кидали»: платили в полном размере и всегда вовремя, поскольку они и так обижены жизнью, куда уж больше издеваться! Поэтому очень часто у заключенных с низким социальным статусом в материальном плане дела обстояли гораздо лучше, чем у зеков с более высоким статусом.
Вообще, в отношении к «петухам» проявляется суть заключенного. ЗК делятся на два лагеря, тех, кто пользуется с удовольствием, не видя в этом никаких проблем, и тех, кто избегает подобных вещей, считая их активной формой гомосексуализма. Первых в зоне не так-то уж и много, тем более в последнее время, когда милиция активно взялась за искоренение интимных услуг. Не знаю, как в других лагерях, а в нашей колонии администрация добилась огромных успехов в этом деле. У нас зеки, перед тем, как обратиться к «петуху» с предложением заняться сексом, трижды думали: нужно ли им это.
В пенитенциарных учреждениях стран бывшего СССР существуют 4 основных категории («масти») заключённых, а также различные промежуточные группы. Характерной особенностью этой иерархии является лёгкость перехода из более высокой касты в более низкую (этот переход называют «опусканием», хотя обычно это слово употребляется в более узком смысле — перевод заключённого в касту «петухов»). В то же время, переход в обратном направлении обычно очень сложен или вовсе невозможен. Например, чтобы стать петухом, заключённому достаточно сесть в столовой за «петушиный» стол, тогда как способа перейти из петухов в другую касту не существует.
Как вора в законе убил на зоне арестант
Блатные — высшая каста в иерархии. Это, как правило, профессиональные преступники. Зачастую именно блатным принадлежит реальная власть в тюрьме или на зоне. Существует много требований к претендентам на статус «блатного»: например, блатным не мог стать заключённый, служивший в армии, работавший официантом, таксистом и прочей обслугой (то есть т.н. «халдеем »), правда в последнее время некоторые из этих требований смягчились или были вовсе отменены. Блатные, как правило, в зоне не работают; там же, где это допускается, блатной не должен занимать никакой официальной должности (в этом случае он автоматически становится «козлом»). Блатные имеют право забирать себе из «общака » всё, что сочтут нужным, но при этом и обязаны заботиться о снабжении зоны по нелегальным каналам продуктами, чаем, алкоголем и т. д., разрешать возникающие споры между заключёнными с точки зрения неписанных уголовных «законов» (по этим законам, «правильные» заключённые в случае конфликтов могут обращаться только к блатным, и ни в коем случае — к администрации мест заключения). При этом блатной должен действовать «по понятиям», иначе его могут опустить .
Сами блатные, как правило, называют себя не блатными, а «арестантами», «босяками», «путёвыми» и т. д.
Мужики — самая многочисленная группа заключённых. Как правило, они попадают в тюрьму более или менее случайно и рассчитывают после отбытия срока вернуться к обычной жизни. Они работают, не претендуют на неформальную власть и не сотрудничают с администрацией тюрьмы. На «разборках» блатных мужики права голоса не имеют (хотя блатные могут прислушиваться к мнению наиболее уважаемых «мужиков»).
Козлы — заключённые, открыто сотрудничающие с администрацией, занимающие какую-либо должность (завхоза, библиотекаря и т. д.). Они не пользуются уважением других заключённых и в «общак» их не принимают (хотя иногда «козлы» организуют свой «общак»). В некоторых зонах или тюрьмах «козлов» приходится собирать в отдельных камерах из-за враждебного отношения к ним. В то же время, общаться с «козлами» и прикасаться к ним не запрещается.
Слово «козёл» и производные от него являются (для заключённых таковыми не являющимися) серьёзными оскорблениями; как правило, сами «козлы», а также другие заключённые в их присутствии (при спокойных отношениях между ними и «козлами») употребляют слова «красные», «активисты» и т. д.
Чёрт — хуже петуха. Он выполняет всю грязную работу заключённых. В настоящее время каста «чертей» сохранилась только на «малолетках». Это заключенные, выполняющие какую-либо работу за плату, обычно для блатных. На взрослых зонах «черти» живут «мужиками». Аналогичная мужикам на «малолетках» каста — «середняки» В тюремной иерархии несколько ниже «мужика», в основном отсутствием права голоса.
Немного истории, в советское время за многие допущения и поступки в лагере просто опускали, то есть насиловали, к примеру, фуфлыжника, того кто не расплатился, могли изнасиловать, тем самым получив с него проигранный долг. Живут опущенные в зоне в гареме, где сидят такие же петухи (опущенный значение — обиженные, петух, пидоры, пинчи, покеры).
Занимаются опущенные в зоне самой грязной работой:
- моют сортиры, бани;
- подметают плац, локалки;
- выполняют работы на запретке;
- убирают и грузят мусор;
- чистят канализацию.
Есть среди опущенных в зоне те, которые зарабатывают, продавая себя, их называют «рабочие обиженные».
В последнее время попасть в касту опущенных можно только по мусорскому беспределу. По воровскому прогону «х.й снят с вооружения», чтобы не уподобляться мусорам.
Но менты, в некоторых тюрьмах, продолжают закидывать в гарем зэков по разным причинам.
Если арестант попадает в такое место, то у него только один выход: по понятиям он должен сделать так, чтобы опущенные начали ломиться с хаты, сделать это нужно любыми способами, чтобы остаться одному, либо, чтобы мусора вывели его сами оттуда.
Ни в коем случае нельзя оставаться внутри с обиженными или начинать самому паниковать и ломиться. Если арестант «выломит» с хаты опущенных, то в этом случае есть шанс, что зэка может остаться среди людей, которые после разберутся в ситуации.
КУПИТЬ ВОРОВСКИЕ ЧЕТКИ
Живут опущенные в зоне отдельно, у них все свое, к которому даже прикасаться нельзя обычным зэкам, это прокаженные в тюрьме.
Отношение в преступном мире к гомосексуалистам понятное, но есть геи, которые скрывают — кто он есть на самом деле.
Если это выявляется, то есть опущенного на свободе парня растихарили, то его опускают в зоне, изнасиловать могут всем бараком, в каком находился обиженный.
Как выявляется: если про человека поднимается стремный базар, то его начинают раскачивать, где в большинстве случаев, гей сознается кто он по жизни. Тогда он переезжает к обиженным.
Если человек не сознается, то его ставят под вопрос, его «отталкивают» от порядочных арестантов, пока выясняется кто он.
В это время братва ищет людей на свободе, земляков в лагере, в общем, всех тех, кто может привести явные доказательства против «под вопросника».
Пока зэк находится под вопросом, с ним никто «не полоскается», к примеру, чифирить с ним никто не будет, он, по сути, находится на положение «невыибанного пидора».
Когда выясняется и приводятся явные доказательства, то зэка забивают или просто насилуют. После этих процедур могут нанести наколку, чтобы в последствии опущенный не смог скрывать кто он есть в преступном мире.
Психологи, проводившие в ряде российских МЛС исследования поведения заключенных, принадлежащих к различным мастям-кастам, пришли к любопытным выводам относительно самопозиционирования представителей низшей из тюремных категорий зеков – «опущенных» («петухов», «обиженных» и т.п.). Они, как правило, не хотят покидать свой, отгороженный от основной массы заключенных, мирок – с персональными углами для ночлега в тюремных камерах или в отрядах колоний, предназначенной только для них посудой и другими «выделенными привилегиями». Там их никто не трогает, они сами по себе.
Более того, «опущенные» в какой-то степени чувствуют собственную необходимость в системе тюремного мира, отдавая себе отчет в том, что их грязную работу (уборка отхожих мест, производственных помещений, чистка выгребных ям и т.д.) больше делать некому.
Между тем отгороженность «опущенных» от остальных зеков обусловлена не только и не столько брезгливостью по отношению к ним со стороны сокамерников, сколько страхом «зафоршмачиться», «загаситься», вступив в контакт с «петухами».
Опущенные почему их боятся в русской тюрьме
Данные наколки делятся на два типа обычные и тюремные.
- В местах не столь отдаленных черт на луне считается стремлением к свободе. В таком изображении порой заложен глубокий смысл для зека – даже попав на луну, он там не пропадет.
- Если же черт нарисован рядом с представительницей женского пола, то это означает что преступник пошел на дело только из-за своей любимой. Такая наколка говорит о том, что мужчину погубила прекрасная девушка.
- Если черт изображен с бутылкой, это означает что человек любитель выпить. И алкоголь его сгубил.
- Не рекомендуется делать тату в виде черта на ягодицах, так как в тюрьме это имеет очень негативное значение. И если у человека имеется такая татуировка, то для всех он будет опущенным.
- А также татуировки данного типа делятся на картины и просто надписи. Например, если наколоть надпись: тысяча чертей, то она будет ассоциироваться с Дартаньяном из сериала “Три мушкетера”. То есть такая надпись будет олицетворять смелость и благородство.
Новичкам, впервые попавшим на зону, следует чётко знать некоторые правила. Ключевое из них – ни в коем случае не соглашаться на «петушиную» работу, не брать в руки швабру, тряпку.
В столовой нужно садится вместе с сотоварищами и не торопиться занять свободный стол. В некоторых колониях вещи, предметы, имеющие отношение к опущенным, помечаются красной краской.
Если заключённый не является гомосексуалистом и не осуждён по «петушиным» статьям, то опустить его могут только за злостные проступки.
По словам музыканта, в московском следственном изоляторе условия были такие, что заключенные продолжали употреблять наркотики. «В камерах кололись. В туалет заходили и кололись. Были и передозы, отказычивали своими силами. А так из «Макдональдса» нам приносили еду, водку приносили. Продольный (охранник — прим. Anews) прям заходит, спрашивает, что надо. Даешь наличку. Москва в этом плане нормальная. Черный ход, все можно принести. Телефоны тоже», — сообщил рэпер.
«А по ночам между камерами натягивали канаты и отправляли по ним передачки. Кто-то наркотой делился. Охранники правда перерезали их. Неприятно, когда знаешь, что к тебе колбаска идет, но не доходит», — добавил Паша Техник.
По его словам, поначалу он боялся ехать в тюрьму. «Меня кошмарили эти, когда везли, что тебя там сейчас по полной программе, у тебя статья вообще, на кол тебя посадят. А меня они за своего почему-то приняли», — сообщил рэпер.
Самой значимой, важной и почетной мастью на зоне являются «блатные». Эта каста самая малочисленная, и попасть в нее просто так не получится. Итак, кто такой «блатной»?
«Блатные» — это настоящая, практически безграничная власть на зоне. Именно члены этой группы устанавливают неписаные правила поведения в местах лишения свободы, следят за порядком на зоне, решают конфликтные ситуации, возникающие между заключенными, и наказывают «провинившихся» по всей строгости тюремного закона.
Лидером «блатных» является «пахан» — признанный криминальный авторитет. Если же такого на зоне нет, то назначается «смотрящий» — заключенный, выполняющий функции лидера.
«Пахан» и его приближенные (то есть «блатные») обладают на зоне особыми привилегиями. Они могут не работать, оставлять себе из «общака» все, что посчитают нужным.
Почему у воров в законе не принято рукопожатие
Если принадлежать к двум вышеописанным мастям почетно, то вот попасть в касту «козлов» — значит поставить себя против остальных арестантов. Как правило, к этой масти относят тех заключенных, которые по собственному желанию (а в некоторых случаях и по принуждению) стали сотрудничать с администрацией исправительного учреждения.
Так, если арестант согласился занять должность тюремного библиотекаря или завхоза, то он автоматически попал в касту «козлов». Осужденные, относящиеся к данной масти, активно сотрудничают с руководством тюрем, выполняя все их поручения. В связи с этим остальные арестанты относятся к ним как к предателям.
Посадили мужчину в тюрьму на строгих 9 лет. Однажды ему кум (начальник тюрьмы) говорит: отгадаешь загадку в течение 9 лет — отпущу тебя. Ну, мужик согласился, и начальник говорит: «Слово из 9 букв, есть в каждом доме, кончается на „зор“, но не ТЕЛЕВИЗОР». Мужик думал-думал долгих 9 лет, так и не отгадал. Отсидел он свои 9 лет, приходит домой, заходит в дом и видит этот предмет и умирает от сердечного приступа.
Ответ: Телевизор. Вопрос не про то, что загадал тюремщик, а про предмет, про который мужик сначала услышал от тюремщика (телевизор), а затем увидел дома. И если вчитаться в условие, то можно это понять.
Баклан – хулиган. У данного слова презрительный оттенок; бакланами не принято называть авторитетных заключенных, даже если они осуждены за хулиганство.
Бесконвойник (расконвойник) – это заключенный, у которого есть право на передвижение без конвоя за пределами зоны (но все же в определенных пределах) по пути на работу, а также с работы.
Бардак – беспорядок в камере (на зоне). Отличие бардака от беспредела в том, что беспредел является сознательным нарушением представителями администрации либо лже-блатными правил и норм, которые признаются, а также поддерживаются другой частью камеры (или зоны). Бардак – это общая распущенность, отсутствие всяких правил, в результате чего страдают люди.
Беспредел – это произвол, беззаконие, отсутствие порядка, «беспонятие».
- Беспредел ментовской – это садизм, сверхжестокость, беззаконие по отношению к прочим заключенным и лицам со стороны администрации зоны или иных должностных лиц, к примеру, инспекторов МВД, прокуроров.
- Беспредел блатной или шерстяной — является насильственным, открытым нарушением блатными либо шерстяными тюремного закона в отношении заключенных.
Беспредельщик — Зачастую так называют заключенного, а реже – сотрудника ИТУ, который творит произвол и беззаконие.
Беспредельный – беззаконный по правилам и нормам тюремного закона.
Бич – то же, что и чушкан либо черт. Так называют слабовольного человека, который попадает в зависимость от прочих заключенных и быстро опускается. Бич не способен придерживаться своей линии поведения, поэтому обычно прислуживает другим заключенным.
Самосохранению заключенных подчинен и принцип, согласно которому за каждое слово следует “ответить”. Посылать «вдаль», как на воле, никого нельзя.
Неосторожного болтуна могут убить, ведь полный вариант фразы звучит как посылание к “опущенным”, что зачастую в условиях тюрьмы равносильно смерти. Поэтому любое в сердцах брошенное слово может привести к очень серьезным последствиям, вплоть до летальных.
Похожие записи:
Здравствуйте, в этой статье мы постараемся ответить на вопрос: «Новичек: истории с зоны, новости о ворах, петухах, тюрьмах». Также Вы можете бесплатно проконсультироваться у юристов онлайн прямо на сайте.
Есть несколько толкований, кто такие шерстяные, однако все они сводятся к одному: шерсть – это лица неуважаемые.
По одному из определений шерстяные – это арестанты допустившие или сами творящие беспредел (грубое нарушение воровских понятий и правил).
Беспредел проводится из-за собственной корысти или по поручению администрации, может включать в себя:
- избиения и истязания других заключенных, например, с целью дачи нужных показаний или сведений
- изнасилование заключенных с целью ломки психики.
Если выясняется, что у заключенного было прошлое шерстяного, он может быть опущен или даже убит арестантами, соблюдающими правила.
Нередко шерстяные в тюрьме выдают себя за настоящих блатных или авторитетов, но если их разоблачают, их ждет жестокая кара. Особенно активны шерстяные становятся в тюрьмах, где придерживаются красного режима.
Иногда администрация вербует в актив бывших спортсменов, которые ненавидят блатных и не против получить привилегии.
Красная тюрьма – зона, где все действия администрации направлены на подавление личности заключенных. В основном это касается именно блатных – все проявления и попытки соблюдать правила воровской жизни жестоко пресекаются.
Немаловажную роль здесь начинают играть именно шерстяные – не зря одно из значений этого термина означает «суку»*, блатного, сотрудничающего с операми и администрацией тюрьмы.
В местах с таким режимом всем в пример ставят именно шерстяного, его руками администрация будет навязывать порядки, противоречащие воровскому укладу отбывания наказания.
«Сука» — это предатель, который творит беспредел, то есть нарушает основные постулаты правильной воровской жизни.
Зона, где основные позиции занимают шерстяные, в той или иной степени определяется как красная.
Считается, что ссученных блатных специально готовят опера, которые затем предоставляют своим подопечным возможность получения главенствующих позиций.
Заняв важные «посты», шерсть давит и унижает мужиков и правильных арестантов. Место заключения, где события развиваются подобным образом, называется шерстяным.
Новичек: истории с зоны, новости о ворах, петухах, тюрьмах
Руслан Сулейманов вышел из исправительной колонии (ИК) в апреле этого года. Он вспоминает, каково ему пришлось пережить два года истязаний и бесчеловечной жестокости. Сначала Руслан попал в СИЗО № 1 Омска (этот изолятор был признан в 2020 году одним из лучших в стране) и только потом — в ИК-7.
Руслан Сулейманов:
— Это было в СИЗО № 1 Омска в понедельник 10 марта 2020 года, в тот день, когда меня привезли в это СИЗО. Нас, прибывших по этапу было 17 человек. Всех забили в маленькую камеру, стояли, как селедки в стакане. Выводили по одному в матрасовку, там было много сотрудников, на кровати стояла тарелка с гречневой кашей и ложка. И сотрудники говорили: «Ложку поел и проходи». Это преподносилось как обряд принятия новичка для отбытия наказания. Всех заставляли съесть по ложке каши. Ложка была одна на всех. Но нам нельзя прикасаться к этой посуде, нельзя кушать с нее. Это посуда обиженных. Я когда ехал, уже знал, что в этой тюрьме кушать нельзя. Что там посуда грязная, келешованная [общая с обиженными]. Нас хотели таким образом унизить. Я отказался есть этой ложкой. Остальные поели, их не трогали. Там на полу лежал раскатанный матрас и подушка обоссанная. Они мне сказали: «Мы сейчас будем тебя в мочу втыкать». Я говорю: «Втыкайте». Они меня начали макать, втыкать. А я запах не чувствую из-за травмы головы.
Сотрудников СИЗО было человек шесть-семь. Они мне ноги растянули на матрасе, со всех сторон держат, стянули с меня штаны, трусы и стали ложкой засовывать мне эту кашу в задний проход.
Ложек шесть-семь, наверное, кинули, а потом полтарелки высыпали и просто черенком швабры заталкивали в задний проход. Я на всю жизнь эту гречку запомнил, видеть ее не могу.
Как долго это продолжалось, не скажу. Когда с такими моментами сталкиваешься, о времени не думаешь. Потом еще начальник, полковник, пришел. Я говорю: «Это чего такое?» И он мне говорит: «Да нет, мои сотрудники такое не могут делать — и смеется».
Жизнь опущенных на зоне тяжела, а порой и ужасна. Они живут в тюрьме отдельно, в так называемом петушатнике, где сидят такие же обиженные, пинчи, покеры). Это самая презираемая (причём всеми) категория зэков. Что они делают в тюрьме?
Занимаются опущенные в тюрьме самой грязной работой: подметают плац, локалки; моют бани, сортиры; чистят канализацию, выполняют работы на запретке; убирают и грузят мусор. Есть среди опущенных и такие, которые зарабатывают тем, что продают себя; их называют «обиженные рабочие».
Обычные зэки не должны брать продукты, которыми питаются петухи. Моются опущенные из отдельных умывальников. Они обязаны уступать дорогу другим заключённым.
С ними почти не разговаривают представители других каст. Общение с петухом для зэка может обернуться потерей авторитета.
Опущенные должны сообщать о своём статусе всем новичкам. Сокрытие подобной информации карается нанесением тяжёлых физических увечий. Для того чтобы петухов было проще идентифицировать, на их тела наносятся особые татуировки.
Их могут поселить возле туалета, под кроватью («под шконкой»), и только в крупных лагерях для них выделяют отдельные бараки, которые и называются петушатниками.
Обиженные пользуются отдельными предметами быта. В их посуде обычно проделывают дырки, чтобы никто случайно не перепутал «зашкваренные» ложки и тарелки с нормальными. В курилке петуху можно отдать недокуренную сигарету, но уже взять бычок с рук опущенного нельзя ни в коем случае.
« | Золотые купола на груди наколоты, только синие они и ни крапа золота. | » |
— М. Круг |
Суровая мужская дружба
Вор aka Батя. Попадают в тюрьму осознанно, и потому считаются главными. Для них тюрьма — лишь закономерный этап жизненного пути, и они к нему готовы, в отличие от тех, кто вчера сидел дома и жрал , а сегодня вдруг оказался на нарах в Мухосранске. В одном лагере их может быть сколько угодно, но батя всегда один. Коронует, назначает и снимает «смотрящих», разбирает споры, когда смотрящий бессилен и т. д. Обычно, как значится в документах тюремной администрации, «содержится отдельно от остальных заключённых». Но если вы думаете, что он сидит в глухой камере-одиночке, как какой-нибудь особо опасный маньяк, вы глубоко ошибаетесь. У него там такие апартаменты, каковых у некоторых людей и на воле нет. Понятно, что пойлом, продуктами и мобильниками его снабжают без ограничений. Также ВОР часто расшифровывают как «внештатный оперативный работник», выводы делайте сами.
Исповедь заключенного: …дали тянуть спички: кто кого насиловать будет
Отвечающий за соблюдение воровских принципов в камере
или в части тюрьмы — например, смотрящий за северным крылом большого спеца. Назначается непосредственно вором, либо сходкой воров в законе. Если таковых в данной локации нет, то наиболее авторитетными блатными. Нередко в уголовной иерархии является кандидатом в «воры». Если в зоне кого-то «коронуют», то на момент перед коронацией кандидат непременно имеет статус «пахана». Следует учитывать, в какой зоне происходит дело — в «красной», где рулит кум, или в «чёрной», где у руля сидельцы. В «красной» положенец — первый друг кума. Часто кумовья и назначают смотрящих, или вывозят их на СИЗО или больничку, где их назначает местное воровское сообщество, опять же с одобрения администрации. Это делается для того, чтобы пехота не возникала — мол, смотрящего назначили не по понятиям.
Идейные уголовники, профессиональные преступники, отбывающие не первый срок. Это даёт свой PROFIT, так как можно гнобить всех остальных. Нужно помнить, что всегда есть границы «гнобления» — беспредельничать пахан (в чёрной зоне) не даст, за это могут строго спросить, вплоть до опускания. Особо буйным отрицалам администрация предоставляет фиксированный набор развлечений, состоящих из: ШИЗО — штрафной изолятор aka «делянка», ПКТ — помещение камерного типа, ТЗ — тюремное заключение — то, на которое можно заехать только с зоны, и не более чем на два года, ибо жопа жопная, либо ЕПКТ — единое помещение камерного типа. Если ПКТ находится в той же зоне, то на «ешку» вывозят отморозков со всех окрестных зон.
В круг обязанностей опущенных входит выполнение самой грязной работы, такой как мытье туалетов, вынос параши, чистка канализации, уборка цехов. Другие зеки не могут брать продукты, которыми питаются петухи. Опущенные моются из отдельных умывальников. Они должны уступать дорогу другим заключенным.
Разговоры с представителями других каст должны быть ограниченными.
Они не находятся под полным запретом, но разговор с петухом для «мужика» может быть чреватым потерей авторитета.
Опущенные обязаны незамедлительно сообщать о своем статусе всем новым знакомым. Сокрытие информации карается нанесением тяжелых физических увечий. Чтобы петухов было проще идентифицировать, на его тела наносятся особые татуировки.
В некоторых случаях возможно отступление от установленных правил, если это сулит большую выгоду. Например, если переносить передачи могут только петухи, то приходится разрешать им прикасаться к продуктам, это не считается «зашкваром».
Теперь вы знаете, как живут в тюрьмах геи. Такое явление, как наличие касты опущенных в тюрьме – это дикий феномен, пережиток тяжелого прошлого страны. Но, несмотря на то, что со временем внутренние порядки исправительных учреждений смягчаются, эта прослойка по-прежнему существует, и с данным печальным фактом приходится мириться.
Как мы его определяем?
Все очень просто. Здесь мы показываем материалы с максимальным числом просмотров за последнюю неделю. В этот рейтинг может попасть любой материал сайта, включая запись в личном блоге. Редакция оставляет за собой право убрать из рейтинга
- Популярное
- Новости
«Тюремные рассказы»: о ритуалах зеков, тюремном языке, быте и нравах
Мы поднимались по трапам с решетками по сторонам, проходили через какие-то решетчатые двери и в конце-концов оказались в какой-то комнате, где меня полностью обыскали, забрали шнурки из ботинок, ремень и сняли погоны и знаки с формы… Затем: «Вперед, стоять, лицом к стене, направо, вперед, стоять…» Большая и тяжелая дверь с какими-то засовами и замками. Очень шумная и вообще, такого отвратительного и почти непереносимого лязга ключей, запоров я никогда не слыхал… Конечно же, я прекрасно понимаю, что это ощущение – плод моего шокированного сознания и все же …
Я вошел в камеру, дверь за мной захлопнулась и с тем же лязгом закрылась на замки. Потом все стихло. Камера представляла собой небольшое помещение, половина которого представляла собой как бы деревянную сцену, отполированную долгим использованием до блеска… Над этой сценой – нарами было небольшое зарешеченное окно с маленькой форточкой. С наружной стороны окно было закрыто «намордником», так что видно было только маленькую полоску неба. Но это я узнал только утром.
В одном углу камеры был ржаво-черный железный умывальник, а в другом стоял накрытый крышкой обычный двадцатилитровый эмалированный бачок, какие есть в каждом доме. Сознание отметило, что вот это и есть та самая параша… На стене – небольшая деревянная полка, на которой были алюминиевые кружки, миски и пара пачек сигарет «Прима».
На нарах лежал мужчина и внимательно разглядывал меня. Я поздоровался, машинально сказав «добрый вечер», чем вызвал усмешку у лежащего и реплику о том, что вряд ли этот вечер можно назвать добрым. Я согласился с этим, сказал как меня зовут и, положив куртку на нары, присел на уголок, с трудом пытаясь заставить работать свое сознание… Взгляд почему-то зафиксировался на стене. Это была серая, покрытая как бы пупырчатой штукатуркой поверхность. Совсем как на судне – пробковое изолирующее покрытие в некоторых помещениях… Первая мысль, пришедшая в голову, была о том, что если разбежаться и удариться головой об эту стену, то голову разбить не удастся…
– Ложись спать, утром подумаешь обо всем. Все равно сейчас ничего умного не придумаешь! – сказал Сергей, как он представился.
Я лег, пытаясь устроиться. Спать на плоской деревянной поверхности – не на перине. Я в то время не был еще таким как сейчас и улечься так, чтобы нигде не давило, было невозможно. Единственное, что я устроил хорошо – голову, так как у меня была куртка и я сложил ее вместо подушки. Постепенно мои мысли становились все более вязкими и простыми. Незаметно я погрузился в липкое забытье, во время которого приходилось часто менять положение тела, безуспешно пытаясь найти удобное положение. Среди ночи я очнулся. В камере стало очень холодно и я вынужден был лишиться подушки, накрывшись тонкой курткой. За окном было темно. Сон пропал. Я лежал и вновь и вновь пытался восстановить все, что со мной произошло и понять, почему это все так случилось. Ни одного вразумительного ответа на мои вопросы не возникло. Я лежал с открытыми глазами и смотрел на лампочку, которая постоянно светила в нише, закрытой решеткой.
– Ну вот, даже лампочка здесь за решеткой,- подумал я и в это мгновение раздался лязг ключей и запоров.
Дверь открылась и в камеру вошли двое. Дверь за ними так же шумно закрылась. Один мужчина был довольно пожилой, лет пятидесяти, а второй – лет тридцати. Тот что постарше, сел совсем как и я, когда прибыл, на край и глядя в одну точку, стал качаться вперед-назад. Молодой же просто лег, набросив куртку на голову и почти сразу захрапел, заполняя камеру запахом перегара.
Сна уже не было и я просто лежал, вспоминая всю свою жизнь. Мысли мои постоянно возвращались к одному – как там мои, ведь ни родители ни жена не знают где я и что со мной. Я должен был прийти вечером и не пришел… Все усугублялось тем, что отец лежал тяжело больной…
Наступило утро. Умылся и опять лег. Вскоре принесли завтрак – горячая вода в кружку и кусок хлеба. Все это передавалось через специальную форточку в двери. После горячей воды и довольно свежего хлеба стало как-то полегче и видимо не только мне. Сергей заговорил первым, обращаясь ко мне.
В ответ на его вопрос, я рассказал, что со мной произошло вечером. К разговору подключился тот, что помоложе.
– Не с…ы, в зону не пойдешь, если умно себя вести будешь, – на что я ответил, что неплохо бы еще и знать, что такое умно себя вести в таких обстоятельствах.
И тогда начался мой ликбез. Первое, что я узнал – это то, каким я был идиотом там, в ментовке, когда сам, своими руками доставал из карманов вещи и чисто, без оговорки подписал протокол.
Потом они рассказывали мне о том, что будет дальше. Шаг за шагом – что будет и как себя вести при этом и к чему это приведет. Все было настолько ново для меня, что я с ужасом понимал в тот момент, что все до единого «капканы», о которых мне рассказывали, были бы мои – во все до единого я бы попался …
Самое страшное было – полная безызвестность и ощущение того, что обо мне забыли, что никто в мире не помнит обо мне и не знает, где я и что я в беде. Мысль о том, что я вообще могу здесь остаться, забытый, совсем как у Дюма в «Графе Монте-Кристо», сверлила мозг.
Мои «учителя» успокоили меня и сказали, что так не бывает, скоро меня поведут для игры на рояле. На мой вопрос что это такое, мне сказали, что я сам пойму когда это наступит.
Ближе к обеду дверь открылась и назвали мою фамилию. Я вышел и меня повели куда-то.
Это была та же дежурка, где меня обыскивали. Человек в гражданской одежде взял мою руку и накатывая ее валиком, нанес на пальцы черную краску. Потом он прикладывал каждый палец к какому-то бланку и так – все десять. Теперь я знал, что такое «играть на рояле» в местном значении этой фразы.
Во время этой процедуры человек этот очень ласковым, сочувственным тоном разговаривал со мной, убеждая в пользе моего добровольного признания в 15-20 эпизодах карманных краж и в этом случае, видя мое чистосердечное раскаяние, меня тут же отпустят домой, взяв обещание что я больше так не буду делать. Это был первый факт подтверждения того, о чем мне рассказывали в камере. Я только кивал согласно.
– Ну вот и правильно, вот и молодец! – одобрительно приговаривал он, заканчивая свое дело..
Вернувшись в камеру, я поделился впечатлениями. Они в один голос сказали, что это означает, что скоро меня вызовут к следователю на допрос. А еще они сказали, что это не тот следователь, который будет вести мое дело, а следователь при СИЗО. Тут же я получил подробнейший инструктаж о том, как я должен себя вести и что можно говорить и что нельзя. Через час все это мне пришлось применить на практике. За исключением одного – меня не били и мне не пришлось подставлять под удары лицо для очевидности побоев, как меня учили… Следователь долго пытался выявить во мне закоренелого карманника, а потом пообещал позвонить моим родителям и сказать им, что я жив и отпустил в камеру. Сокамерники мои потом посмеялись над этим и сказали, что он мог что угодно пообещать – все равно никогда не выполнит!
А потом про меня и вовсе забыли. Правда я уже знал, что все равно через 72 часа меня должны будут увезти к прокурору и он решит что со мной делать и меня отпустят под подписку о невыезде, если я буду делать все так, как мне говорят.
На обед была страшного вида и запаха похлебка, а вернее – серая, мутная вода с одним кусочком хлеба, а на второе – рожки с каким-то вонючим жиром вместо масла. На десерт – та же горячая вода. Вечером – хлеб и горячая вода. Надо признать, что уже на второй день я искренне радовался и рожкам и этой горячей воде! Поистине, человек ко всему привыкает и очень быстро.
Привык и к туалету… Если «по-маленькому» можно было в любой момент сходить в бачок, то «по-большому» – только один раз, утром. Всю камеру выводили в большой туалет на 5 «очков». Из бумаги там был только драный журнал Огонек… У кого утром «не получилось» , должен был терпеть до следующего утра, ибо в бачок это делать было нельзя – до утра он не выносился… С собой же брали и бачок и мыли его там, смазывая потом квачом, стоящем в растворе хлорки. За качеством этой работы следили сами «постояльцы» камер, так как если делать это не очень тщательно, то в камере будет сильный запах.
Наиболее близок мне был Сергей – высокий, стройный мужчина лет 30 – 35. Он вообще, как-то само собой, естественно стал старшим в камере. Именно он как бы покровительствовал мне с самых первых часов моего пребывания в камере и подробно, систематизированно рассказывал мне о правилах поведения, о каких-то законах и нормах общежития в тюрьме и на зоне. Я очень надеюсь на то, что мне все это не пригодится, однако благодарен тем, с кем меня судьба свела в этом суровом месте, за науку выживания…
Правда, я тоже не оставался в долгу и как-то получилось , что каким-то образом темы переходили то на один то на другой предмет и у меня было много что рассказать и о политике и о жизни в других странах и вообще, о многом. Благодаря этому время летело очень быстро.
Сергей был вором. Он дважды уже сидел по несколько лет и говорил с полной уверенностью, что и в этот раз получит максимум два-три года, так как его взяли на краже до того, как он успел ее закончить и на него могли повесить только попытку кражи.
Действовал он всегда в одиночку.
Из общей характеристики – умен, начитан, независим и вспыльчив. Во всем его облике, манере говорить чувствовалась уверенность в себе и сила… Злобы или агрессивности в нем я не почувствовал, но как оказалось позже – напрасно.
Началось на зоне утро!
Поздно вечером второго дня, когда мы уже начинали дремать, в камеру впустили еще одного человека. Это был молодой парень, лет двадцати. Он громко и весело всех поприветствовал, но в этом приветствии было что-то такое… развязно-наглое, что я сразу понял – он мне активно не нравится. Видимо я был не один такой, потому что Сергей тут же рявкнул ему, чтобы он лег и не орал тут, потому что народ отдыхает уже.
На следующее утро все проснулись от громкого крика новенького.
– Подъем!
Он сидел на краю нар рядом с Сергеем и широко улыбался.
– Ты ё….ся, что ли, не видишь что люди спят?- спросил Михаил, приподнявшись и уставившись на орущего заспанными глазами.
– Подъем! – снова заорал тот и тут же улетел к параше от удара ногой. Сергей приподнялся и спокойным голосом произнес:
– Ну тебе же сказали, что не любят люди такого крика. Лежи себе как все люди и молчи.
– А чего это я буду молчать, ты что здесь – командир? – последовал ответ.
– Ну ты даешь,- снова приподнявшись, протянул Михаил.
– От параши ни ногой, сиди там пока не скажу! – так же спокойно сказал Сергей. Парень тут же сел на нары. Немедленно последовал удар кулаком и он опять отлетел к параше, на этот раз оставшись там и утирая сопли и разбитый нос.
– Вот такие на зоне быстро оказываются с рваной ж…,- громко сказал Сергей, обращаясь ко мне.
Отпустил его Сергей почти перед обедом. До этого времени он так и сидел на крышке бачка, вставая лишь тогда, когда кому-то нужно было его открыть.
Повеселев, он сел на край нар и стал тарахтеть без умолку, рассказывая обо всем что придет в голову. Спать никто не хотел и поэтому никто его не прерывал. Всех зацепил его рассказ о том, как он приехал из соседнего города без копейки в кармане и его приютили в общежитии мединститута девчонки. Они кормили, поили его две недели, да и ночью не обижали.
Он взахлеб, со смехом рассказывал, как в то время, когда они были на занятиях, шерстил из вещи и «отламывал» от тех рубликов что находил, понемножку и в городе неплохо гулял по пивку. Девчонки стали замечать пропажи, но на него даже и подумать не могли. Они грешили на то, что кто-то подбирает ключ когда никого нет… Закончилось все тем, что он унес магнитофон и продал его. Девчонки вызвали милицию и все открылось.
– А ничего они не докажут, за магнитофон дадут условно и все!- весело заявил он.
– А ты, оказывается, еще и крыса! – медленно растягивая слова, сказал Сергей. – Спать будешь в ногах.
Это был приговор. Ни обсуждению ни обжалованию он не подлежал, да никому из присутствующих и в голову бы не пришло встать на защиту приговоренного. В ногах оставалось еще с полметра площади и именно там он и спал следующую ночь. Поперек.
Больше тарахтеть ему не позволяли. Все его попытки принять участие в разговорах, которые продолжались практически все время, очень резко пресекались Сергеем или Михаилом. Этот человек потерял право разговаривать и спать наравне со всеми…
И тогда и потом, позже, я думал над этой ситуацией и, даже понимая неестественную жесткость всего этого тюремного уклада, принимал жестокую справедливость некоторых положений негласного тюремного «устава»…
Я прекрасно сознаю, что видел только краешек, самую малость из этой стороны жизни, чтобы судить о ней, однако то, что я все же увидел, дало мне именно такие впечатления.
Сидя там, в камере, я впервые в своей жизни осознал, что такое свобода. Нет, не та свобода, о которой пишут в книгах и газетах и за которую бьются диссиденты, профсоюзы и революционеры всех мастей.
Я имею в виду ту свободу, которая дается нам при рождении, Богом. Свобода идти куда хочу, смотреть куда хочу, надеть что хочу, съесть что хочу, сказать что хочу, позвонить, написать, нарисовать, спеть … Сколько еще всего?! Это же какое великое счастье – иметь возможность все это иметь! Или это не свобода, а воля? Не знаю. Суть от того, как это назвать не меняется.
Так я и рассуждал, глядя на полоску неба за толстой решеткой, над намордником и когда на край ржавого железа села муха, я ей позавидовал. Остро, до слез, до отчаяния… Ей оттуда видна улица, люди, машины… Она же может полететь туда, к людям. Ощущение утраты свободы у меня почему-то ассоциируется именно с той свободной мухой, с теми моими ощущениями …
Живя нашей обычной жизнью, мы не особо задумываемся о ценности всего этого. Лишь потеряв какую-то из свобод, мы вдруг осознаем счастье обладания ею. Потом, через много лет, лишившись возможности ходить, я очень ярко, остро вспомню эти мысли у окна камеры…
Как пояснили в областной прокуратуре, в последнее время у авторитета сильно сдавали нервы. То ли из-за солидного возраста, то ли в силу других причин у Левы Шишкина часто случались психические срывы.
— Он игнорировал распоряжения сотрудников колонии, грубил им. Кроме этого, у него сложились плохие отношения с «коллегами» по месту отбывания наказания, — рассказал старший помощник прокурора Пензенской области по надзору за законностью исполнения уголовных наказаний Владимир Калашников — За последний месяц своей жизни Шишкин не раз побывал в штрафном изоляторе.
Петухами становятся совершенно по разным причинам. Чаще всего в зоне опускают осуждённых по ст. 131 УК (изнасилование). Сюда же попадают развратники, растлители и гомосексуалисты, независимо от того, какое преступление они совершили.
Но по статистике на 2021 год, в категорию опущенных всё чаще стали попадать заключённые из-за совершённых ими «косяков», недостойных звания зэка. Так, например, «порядочному» зэку не положено выполнять работу, связанную с сантехникой; этот вид деятельности — исключительно для петухов.
Кстати, вопреки стереотипному мнению, доля гомосексуалистов среди опущенных невысока. Большинство осуждённых становятся петухами за поступки, не имеющие отношения к сексуальной сфере.
Обычно опускают за различные нарушения правил тюремной жизни, такие как:
Новичкам, впервые попавшим на зону, следует чётко знать некоторые правила. Ключевое из них – ни в коем случае не соглашаться на «петушиную» работу, не брать в руки швабру, тряпку.
В столовой нужно садится вместе с сотоварищами и не торопиться занять свободный стол. В некоторых колониях вещи, предметы, имеющие отношение к опущенным, помечаются красной краской.
Если заключённый не является гомосексуалистом и не осуждён по «петушиным» статьям, то опустить его могут только за злостные проступки.
Таким образом, чтобы избежать участи опущенных, зэк должен жить по правилам тюремной жизни, а именно:
Про досуг на зоне или «безудержное веселье»
22973
33754
31812
24587
Не есть из одной посуды. Как живут неприкасаемые в тюрьме
Фото 28958
25546
Наверное, около 80% разговоров, шуток, подколок, угроз и оскорблений в зоне связано с темой «опущенных». Если честно, зеки любят подобные разговоры. Они помогают почувствовать заключенным, что у них не все так плохо, поскольку есть те, кому гораздо-гораздо хуже. И над кем даже самый последний «конь» (слуга у зеков) имеет власть. Вообще, самое страшное, что может произойти с заключенным, — это переход в разряд «петухов», а случиться это может относительно легко.
Две основные обязанности «обиженных»: сексуально удовлетворять заключенных и делать всю грязную работу в зоне. Бить их могут в воспитательных целях и так, для души. Мне рассказывали случаи, когда «опущенных» будили ногой в лицо, чтобы те шли убирать туалет.
Администрация неоднозначно смотрит на «петушиный» вопрос. Долго работающие в МЛС милиционеры проникаются «понятиями» до мозга костей и, соответственно, относятся к «опущенным» немного не как к другим зекам. С другой же стороны, по долгу службы, охранники обязаны предотвращать любое проявление физического или психологического насилия среди заключенных, поэтому они всячески пытаются уследить, чтобы «петухов» сильно не били и не унижали. И в последнее время им это особенно удалось: бить «отсаженных» практически полностью перестали.
В зоне, где я сидел, еще в начале моего срока «обиженный» был обязан прижиматься к стене, когда по коридору проходил «мужик».
Если нет места, куда положить «опущенного», то он может спать прямо под нарами. На этапах, в транзитных камерах, все «петухи» отсаживаются либо к двери, либо к туалету. В общем, чтобы выжить в зоне, будучи «петухом», нужно иметь определенный тип личности, поскольку не каждый сможет вытерпеть постоянные унижения, побои, домогательства и полное уничтожение человеческого достоинства, которым подвергаются «обиженные».
Правда, и «опущенные» отличаются не меньшей жестокостью. Старожилы мне рассказывали, что якобы в одной из колоний решили провести эксперимент, и «петухов» со всей зоны поселили в одном отряде, чтобы никто их не трогал, и они могли спокойно себе жить. Так вот, не успели милиционеры это сделать, как «обиженные» создали в отряде точно такую же иерархию, что и во всей зоне: там появились свои «блатные», «мужики» и «опущенные». Но, в отличие от остальной зоны, в этом отряде иерархия поддерживалась, якобы, благодаря нечеловеческой жестокости (в принципе, оно и понятно). Эксперимент пришлось прекратить.
Не знаю, как в других лагерях, но в нашей зоне «петухов» всегда можно было внешне отличить. Не только по одежде, у них был какой-то особый отпечаток на лице. Было видно, что эти люди попали в «гарем» не зря.
Однако несмотря на все побои и унижения, у «опущенных» есть некоторые права и социальные гарантии.
Во-первых, все «петухи» делятся на рабочих и не рабочих. Рабочие оказывают сексуальные услуги, не рабочие, соответственно, нет. И никто не имеет права заставить «опущенного» заниматься «этим» против воли — это беспредел. Чаще всего интимные услуги предоставляются по обоюдному желанию.
Во-вторых, за секс нужно обязательно платить. Если заключенный не платит «пробитому» за секс, значит, он делает это по любви. А у кого может быть любовь с «петухом»? Правильно, у такого же. Вообще, в плане оплаты за уборки или за другие не «кидали»: платили в полном размере и всегда вовремя, поскольку они и так обижены жизнью, куда уж больше издеваться! Поэтому очень часто у заключенных с низким социальным статусом в материальном плане дела обстояли гораздо лучше, чем у зеков с более высоким статусом.
Вообще, в отношении к «петухам» проявляется суть заключенного. ЗК делятся на два лагеря, тех, кто пользуется с удовольствием, не видя в этом никаких проблем, и тех, кто избегает подобных вещей, считая их активной формой гомосексуализма. Первых в зоне не так-то уж и много, тем более в последнее время, когда милиция активно взялась за искоренение интимных услуг. Не знаю, как в других лагерях, а в нашей колонии администрация добилась огромных успехов в этом деле. У нас зеки, перед тем, как обратиться к «петуху» с предложением заняться сексом, трижды думали: нужно ли им это.
В пенитенциарных учреждениях стран бывшего СССР существуют 4 основных категории («масти») заключённых, а также различные промежуточные группы. Характерной особенностью этой иерархии является лёгкость перехода из более высокой касты в более низкую (этот переход называют «опусканием», хотя обычно это слово употребляется в более узком смысле — перевод заключённого в касту «петухов»). В то же время, переход в обратном направлении обычно очень сложен или вовсе невозможен. Например, чтобы стать петухом, заключённому достаточно сесть в столовой за «петушиный» стол, тогда как способа перейти из петухов в другую касту не существует.
Как вора в законе убил на зоне арестант
Блатные — высшая каста в иерархии. Это, как правило, профессиональные преступники. Зачастую именно блатным принадлежит реальная власть в тюрьме или на зоне. Существует много требований к претендентам на статус «блатного»: например, блатным не мог стать заключённый, служивший в армии, работавший официантом, таксистом и прочей обслугой (то есть т.н. «халдеем »), правда в последнее время некоторые из этих требований смягчились или были вовсе отменены. Блатные, как правило, в зоне не работают; там же, где это допускается, блатной не должен занимать никакой официальной должности (в этом случае он автоматически становится «козлом»). Блатные имеют право забирать себе из «общака » всё, что сочтут нужным, но при этом и обязаны заботиться о снабжении зоны по нелегальным каналам продуктами, чаем, алкоголем и т. д., разрешать возникающие споры между заключёнными с точки зрения неписанных уголовных «законов» (по этим законам, «правильные» заключённые в случае конфликтов могут обращаться только к блатным, и ни в коем случае — к администрации мест заключения). При этом блатной должен действовать «по понятиям», иначе его могут опустить .
Сами блатные, как правило, называют себя не блатными, а «арестантами», «босяками», «путёвыми» и т. д.
Мужики — самая многочисленная группа заключённых. Как правило, они попадают в тюрьму более или менее случайно и рассчитывают после отбытия срока вернуться к обычной жизни. Они работают, не претендуют на неформальную власть и не сотрудничают с администрацией тюрьмы. На «разборках» блатных мужики права голоса не имеют (хотя блатные могут прислушиваться к мнению наиболее уважаемых «мужиков»).
Козлы — заключённые, открыто сотрудничающие с администрацией, занимающие какую-либо должность (завхоза, библиотекаря и т. д.). Они не пользуются уважением других заключённых и в «общак» их не принимают (хотя иногда «козлы» организуют свой «общак»). В некоторых зонах или тюрьмах «козлов» приходится собирать в отдельных камерах из-за враждебного отношения к ним. В то же время, общаться с «козлами» и прикасаться к ним не запрещается.
Слово «козёл» и производные от него являются (для заключённых таковыми не являющимися) серьёзными оскорблениями; как правило, сами «козлы», а также другие заключённые в их присутствии (при спокойных отношениях между ними и «козлами») употребляют слова «красные», «активисты» и т. д.
Чёрт — хуже петуха. Он выполняет всю грязную работу заключённых. В настоящее время каста «чертей» сохранилась только на «малолетках». Это заключенные, выполняющие какую-либо работу за плату, обычно для блатных. На взрослых зонах «черти» живут «мужиками». Аналогичная мужикам на «малолетках» каста — «середняки» В тюремной иерархии несколько ниже «мужика», в основном отсутствием права голоса.
Соседство с «опущенными» в тюрьме сродни постоянной ходьбе по минному полю: боязнь «подорваться» и оказаться в одном «строю» с «петухами» преследует заключенного постоянно. В самую низшую тюремную касту могут перевести даже за разговор с «опущенным», если авторитетным зекам покажется, что осужденный слишком любезен по отношению к «петуху». У «зашкваренного» нельзя ничего брать и вообще подходить к нему слишком близко. То же самое касается и приема пищи – рядом с «петухами» и из одной с ними посуды другие зеки не едят.
В некоторых тюрьмах и зонах специальными знаками метят параши и умывальники, которыми пользуются только «опущенные». Соответственно, если кто-то иной по незнанию или рассеянности (забывчивости) воспользуется «меченым» санузлом, по воровским понятиям он будет считаться «петухом», потому что «зафоршмачился», запятнал свою репутацию.
Животный страх заключенных, сторонящихся «опущенных», обусловлен незавидной перспективой для тех, кто вольно или невольно оказывается на дне тюремной иерархии: обратной дороги оттуда нет – если заключенного «опустили», он будет пребывать в этом статусе, как говорят в тюрьме, «по жизни». С учетом того, что значительная, если не большая часть «постояльцев» российских тюрем и колоний в социальном плане для общества люди пропащие и «чалиться» в неволе им предстоит не один срок, стоит рассматривать и специфичность боязни соприкосновения с «опущенными».
«Низшая каста на зоне состоит из насильников»: исповедь осужденного журналиста
Немного истории, в советское время за многие допущения и поступки в лагере просто опускали, то есть насиловали, к примеру, фуфлыжника, того кто не расплатился, могли изнасиловать, тем самым получив с него проигранный долг. Живут опущенные в зоне в гареме, где сидят такие же петухи (опущенный значение — обиженные, петух, пидоры, пинчи, покеры).
Занимаются опущенные в зоне самой грязной работой:
- моют сортиры, бани;
- подметают плац, локалки;
- выполняют работы на запретке;
- убирают и грузят мусор;
- чистят канализацию.
Есть среди опущенных в зоне те, которые зарабатывают, продавая себя, их называют «рабочие обиженные».
В последнее время попасть в касту опущенных можно только по мусорскому беспределу. По воровскому прогону «х.й снят с вооружения», чтобы не уподобляться мусорам.
Но менты, в некоторых тюрьмах, продолжают закидывать в гарем зэков по разным причинам.
Если арестант попадает в такое место, то у него только один выход: по понятиям он должен сделать так, чтобы опущенные начали ломиться с хаты, сделать это нужно любыми способами, чтобы остаться одному, либо, чтобы мусора вывели его сами оттуда.
Ни в коем случае нельзя оставаться внутри с обиженными или начинать самому паниковать и ломиться. Если арестант «выломит» с хаты опущенных, то в этом случае есть шанс, что зэка может остаться среди людей, которые после разберутся в ситуации.
КУПИТЬ ВОРОВСКИЕ ЧЕТКИ
Живут опущенные в зоне отдельно, у них все свое, к которому даже прикасаться нельзя обычным зэкам, это прокаженные в тюрьме.
Отношение в преступном мире к гомосексуалистам понятное, но есть геи, которые скрывают — кто он есть на самом деле.
Если это выявляется, то есть опущенного на свободе парня растихарили, то его опускают в зоне, изнасиловать могут всем бараком, в каком находился обиженный.
Как выявляется: если про человека поднимается стремный базар, то его начинают раскачивать, где в большинстве случаев, гей сознается кто он по жизни. Тогда он переезжает к обиженным.
Если человек не сознается, то его ставят под вопрос, его «отталкивают» от порядочных арестантов, пока выясняется кто он.
В это время братва ищет людей на свободе, земляков в лагере, в общем, всех тех, кто может привести явные доказательства против «под вопросника».
Пока зэк находится под вопросом, с ним никто «не полоскается», к примеру, чифирить с ним никто не будет, он, по сути, находится на положение «невыибанного пидора».
Когда выясняется и приводятся явные доказательства, то зэка забивают или просто насилуют. После этих процедур могут нанести наколку, чтобы в последствии опущенный не смог скрывать кто он есть в преступном мире.
Психологи, проводившие в ряде российских МЛС исследования поведения заключенных, принадлежащих к различным мастям-кастам, пришли к любопытным выводам относительно самопозиционирования представителей низшей из тюремных категорий зеков – «опущенных» («петухов», «обиженных» и т.п.). Они, как правило, не хотят покидать свой, отгороженный от основной массы заключенных, мирок – с персональными углами для ночлега в тюремных камерах или в отрядах колоний, предназначенной только для них посудой и другими «выделенными привилегиями». Там их никто не трогает, они сами по себе.
Более того, «опущенные» в какой-то степени чувствуют собственную необходимость в системе тюремного мира, отдавая себе отчет в том, что их грязную работу (уборка отхожих мест, производственных помещений, чистка выгребных ям и т.д.) больше делать некому.
Между тем отгороженность «опущенных» от остальных зеков обусловлена не только и не столько брезгливостью по отношению к ним со стороны сокамерников, сколько страхом «зафоршмачиться», «загаситься», вступив в контакт с «петухами».
Опущенные почему их боятся в русской тюрьме
Данные наколки делятся на два типа обычные и тюремные.
- В местах не столь отдаленных черт на луне считается стремлением к свободе. В таком изображении порой заложен глубокий смысл для зека – даже попав на луну, он там не пропадет.
- Если же черт нарисован рядом с представительницей женского пола, то это означает что преступник пошел на дело только из-за своей любимой. Такая наколка говорит о том, что мужчину погубила прекрасная девушка.
- Если черт изображен с бутылкой, это означает что человек любитель выпить. И алкоголь его сгубил.
- Не рекомендуется делать тату в виде черта на ягодицах, так как в тюрьме это имеет очень негативное значение. И если у человека имеется такая татуировка, то для всех он будет опущенным.
- А также татуировки данного типа делятся на картины и просто надписи. Например, если наколоть надпись: тысяча чертей, то она будет ассоциироваться с Дартаньяном из сериала “Три мушкетера”. То есть такая надпись будет олицетворять смелость и благородство.
Новичкам, впервые попавшим на зону, следует чётко знать некоторые правила. Ключевое из них – ни в коем случае не соглашаться на «петушиную» работу, не брать в руки швабру, тряпку.
В столовой нужно садится вместе с сотоварищами и не торопиться занять свободный стол. В некоторых колониях вещи, предметы, имеющие отношение к опущенным, помечаются красной краской.
Если заключённый не является гомосексуалистом и не осуждён по «петушиным» статьям, то опустить его могут только за злостные проступки.
По словам музыканта, в московском следственном изоляторе условия были такие, что заключенные продолжали употреблять наркотики. «В камерах кололись. В туалет заходили и кололись. Были и передозы, отказычивали своими силами. А так из «Макдональдса» нам приносили еду, водку приносили. Продольный (охранник — прим. Anews) прям заходит, спрашивает, что надо. Даешь наличку. Москва в этом плане нормальная. Черный ход, все можно принести. Телефоны тоже», — сообщил рэпер.
«А по ночам между камерами натягивали канаты и отправляли по ним передачки. Кто-то наркотой делился. Охранники правда перерезали их. Неприятно, когда знаешь, что к тебе колбаска идет, но не доходит», — добавил Паша Техник.
По его словам, поначалу он боялся ехать в тюрьму. «Меня кошмарили эти, когда везли, что тебя там сейчас по полной программе, у тебя статья вообще, на кол тебя посадят. А меня они за своего почему-то приняли», — сообщил рэпер.
Самой значимой, важной и почетной мастью на зоне являются «блатные». Эта каста самая малочисленная, и попасть в нее просто так не получится. Итак, кто такой «блатной»?
«Блатные» — это настоящая, практически безграничная власть на зоне. Именно члены этой группы устанавливают неписаные правила поведения в местах лишения свободы, следят за порядком на зоне, решают конфликтные ситуации, возникающие между заключенными, и наказывают «провинившихся» по всей строгости тюремного закона.
Почему у воров в законе не принято рукопожатие
Если принадлежать к двум вышеописанным мастям почетно, то вот попасть в касту «козлов» — значит поставить себя против остальных арестантов. Как правило, к этой масти относят тех заключенных, которые по собственному желанию (а в некоторых случаях и по принуждению) стали сотрудничать с администрацией исправительного учреждения.
Так, если арестант согласился занять должность тюремного библиотекаря или завхоза, то он автоматически попал в касту «козлов». Осужденные, относящиеся к данной масти, активно сотрудничают с руководством тюрем, выполняя все их поручения. В связи с этим остальные арестанты относятся к ним как к предателям.
Посадили мужчину в тюрьму на строгих 9 лет. Однажды ему кум (начальник тюрьмы) говорит: отгадаешь загадку в течение 9 лет — отпущу тебя. Ну, мужик согласился, и начальник говорит: «Слово из 9 букв, есть в каждом доме, кончается на „зор“, но не ТЕЛЕВИЗОР». Мужик думал-думал долгих 9 лет, так и не отгадал. Отсидел он свои 9 лет, приходит домой, заходит в дом и видит этот предмет и умирает от сердечного приступа.
Ответ: Телевизор. Вопрос не про то, что загадал тюремщик, а про предмет, про который мужик сначала услышал от тюремщика (телевизор), а затем увидел дома. И если вчитаться в условие, то можно это понять.
Баклан – хулиган. У данного слова презрительный оттенок; бакланами не принято называть авторитетных заключенных, даже если они осуждены за хулиганство.
Бесконвойник (расконвойник) – это заключенный, у которого есть право на передвижение без конвоя за пределами зоны (но все же в определенных пределах) по пути на работу, а также с работы.
Бардак – беспорядок в камере (на зоне). Отличие бардака от беспредела в том, что беспредел является сознательным нарушением представителями администрации либо лже-блатными правил и норм, которые признаются, а также поддерживаются другой частью камеры (или зоны). Бардак – это общая распущенность, отсутствие всяких правил, в результате чего страдают люди.
Беспредел – это произвол, беззаконие, отсутствие порядка, «беспонятие».
- Беспредел ментовской – это садизм, сверхжестокость, беззаконие по отношению к прочим заключенным и лицам со стороны администрации зоны или иных должностных лиц, к примеру, инспекторов МВД, прокуроров.
- Беспредел блатной или шерстяной — является насильственным, открытым нарушением блатными либо шерстяными тюремного закона в отношении заключенных.
Беспредельщик — Зачастую так называют заключенного, а реже – сотрудника ИТУ, который творит произвол и беззаконие.
Беспредельный – беззаконный по правилам и нормам тюремного закона.
Бич – то же, что и чушкан либо черт. Так называют слабовольного человека, который попадает в зависимость от прочих заключенных и быстро опускается. Бич не способен придерживаться своей линии поведения, поэтому обычно прислуживает другим заключенным.
Самосохранению заключенных подчинен и принцип, согласно которому за каждое слово следует “ответить”. Посылать «вдаль», как на воле, никого нельзя.
Неосторожного болтуна могут убить, ведь полный вариант фразы звучит как посылание к “опущенным”, что зачастую в условиях тюрьмы равносильно смерти. Поэтому любое в сердцах брошенное слово может привести к очень серьезным последствиям, вплоть до летальных.