Тридцать витязей прекрасных из какой сказки

.. ; :
Тридцать витязей прекрасных из какой сказки

À.Ñ. Ïóøêèí
Ó ëóêîìîðüÿ äóá çåë¸íûé
Èç ïîýìû «Ðóñëàí è Ëþäìèëà»
Ó ëóêîìîðüÿ äóá çåë¸íûé;
Çëàòàÿ öåïü íà äóáå òîì:
È äí¸ì è íî÷üþ êîò ó÷¸íûé
Âñ¸ õîäèò ïî öåïè êðóãîì;
Èä¸ò íàïðàâî — ïåñíü çàâîäèò,
Íàëåâî — ñêàçêó ãîâîðèò.
Òàì ÷óäåñà: òàì ëåøèé áðîäèò,
Ðóñàëêà íà âåòâÿõ ñèäèò;
Òàì íà íåâåäîìûõ äîðîæêàõ
Ñëåäû íåâèäàííûõ çâåðåé;
Èçáóøêà òàì íà êóðüèõ íîæêàõ
Ñòîèò áåç îêîí, áåç äâåðåé;
Òàì ëåñ è äîë âèäåíèé ïîëíû;
Òàì î çàðå ïðèõëûíóò âîëíû
Íà áðåã ïåñ÷àíûé è ïóñòîé,
È òðèäöàòü âèòÿçåé ïðåêðàñíûõ
×ðåäîé èç âîä âûõîäÿò ÿñíûõ,
È ñ íèìè äÿäüêà èõ ìîðñêîé;
Òàì êîðîëåâè÷ ìèìîõîäîì
Ïëåíÿåò ãðîçíîãî öàðÿ;
Òàì â îáëàêàõ ïåðåä íàðîäîì
×åðåç ëåñà, ÷åðåç ìîðÿ
Êîëäóí íåñ¸ò áîãàòûðÿ;
 òåìíèöå òàì öàðåâíà òóæèò,
À áóðûé âîëê åé âåðíî ñëóæèò;
Òàì ñòóïà ñ Áàáîþ ßãîé
Èä¸ò, áðåä¸ò ñàìà ñîáîé,
Òàì öàðü Êàùåé íàä çëàòîì ÷àõíåò;
Òàì ðóññêèé äóõ… òàì Ðóñüþ ïàõíåò!
È òàì ÿ áûë, è ì¸ä ÿ ïèë;
Ó ìîðÿ âèäåë äóá çåë¸íûé;
Ïîä íèì ñèäåë, è êîò ó÷¸íûé
Ñâîè ìíå ñêàçêè ãîâîðèë.

Âàëåíòèí Ïåòðîâè÷ Êàòàåâ

Öâåòèê-ñåìèöâåòèê

Æèëà äåâî÷êà Æåíÿ. Îäíàæäû ïîñëàëà åå ìàìà â ìàãàçèí çà áàðàíêàìè. Êóïèëà
Æåíÿ ñåìü áàðàíîê: äâå áàðàíêè ñ òìèíîì äëÿ ïàïû, äâå áàðàíêè ñ ìàêîì äëÿ
ìàìû, äâå áàðàíêè ñ ñàõàðîì äëÿ ñåáÿ è îäíó ìàëåíüêóþ ðîçîâóþ áàðàíêó äëÿ
áðàòèêà Ïàâëèêà. Âçÿëà Æåíÿ ñâÿçêó áàðàíîê è îòïðàâèëàñü äîìîé. Èäåò, ïî
ñòîðîíàì çåâàåò, âûâåñêè ÷èòàåò, âîðîí ñ÷èòàåò. À òåì âðåìåíåì ñçàäè ïðèñòàëà
íåçíàêîìàÿ ñîáàêà äà âñå áàðàíêè îäíó çà äðóãîé è ñúåëà: ñúåëà ïàïèíû ñ
òìèíîì, ïîòîì ìàìèíû ñ ìàêîì, ïîòîì Æåíèíû ñ ñàõàðîì. Ïî÷óâñòâîâàëà Æåíÿ, ÷òî
áàðàíêè ñòàëè ÷òî-òî ÷åðåñ÷óð ëåãêèå. Îáåðíóëàñü, äà óæ ïîçäíî. Ìî÷àëêà
áîëòàåòñÿ ïóñòàÿ, à ñîáàêà ïîñëåäíþþ, ðîçîâóþ Ïàâëèêîâó áàðàíî÷êó äîåäàåò,
îáëèçûâàåòñÿ.
— Àõ, âðåäíàÿ ñîáàêà! — çàêðè÷àëà Æåíÿ è áðîñèëàñü åå äîãîíÿòü.
Áåæàëà, áåæàëà, ñîáàêó íå äîãíàëà, òîëüêî ñàìà çàáëóäèëàñü. Âèäèò — ìåñòî
ñîâñåì íåçíàêîìîå, áîëüøèõ äîìîâ íåò, à ñòîÿò ìàëåíüêèå äîìèêè. Èñïóãàëàñü
Æåíÿ è çàïëàêàëà. Âäðóã îòêóäà íè âîçüìèñü — ñòàðóøêà.
— Äåâî÷êà, äåâî÷êà, ïî÷åìó òû ïëà÷åøü?
Æåíÿ ñòàðóøêå âñå è ðàññêàçàëà.
Ïîæàëåëà ñòàðóøêà Æåíþ, ïðèâåëà åå â ñâîé ñàäèê è ãîâîðèò:
— Íè÷åãî, íå ïëà÷ü, ÿ òåáå ïîìîãó. Ïðàâäà, áàðàíîê ó ìåíÿ íåò è äåíåã òîæå
íåò, íî çàòî ðàñòåò ó ìåíÿ â ñàäèêå îäèí öâåòîê, íàçûâàåòñÿ —
öâåòèê-ñåìèöâåòèê, îí âñå ìîæåò. Òû, ÿ çíàþ, äåâî÷êà õîðîøàÿ, õîòü è ëþáèøü
çåâàòü ïî ñòîðîíàì. ß òåáå ïîäàðþ öâåòèê-ñåìèöâåòèê, îí âñå óñòðîèò.
Ñ ýòèìè ñëîâàìè ñòàðóøêà ñîðâàëà ñ ãðÿäêè è ïîäàëà äåâî÷êå Æåíå î÷åíü
êðàñèâûé öâåòîê âðîäå ðîìàøêè. Ó íåãî áûëî ñåìü ïðîçðà÷íûõ ëåïåñòêîâ, êàæäûé
äðóãîãî öâåòà: æåëòûé, êðàñíûé, çåëåíûé, ñèíèé, îðàíæåâûé, ôèîëåòîâûé è
ãîëóáîé.
— Ýòîò öâåòèê, — ñêàçàëà ñòàðóøêà, — íå ïðîñòîé. Îí ìîæåò èñïîëíèòü âñå,
÷òî òû çàõî÷åøü. Äëÿ ýòîãî íàäî òîëüêî îòîðâàòü îäèí èç ëåïåñòêîâ, áðîñèòü åãî
è ñêàçàòü:
Ëåòè, ëåòè, ëåïåñòîê,
×åðåç çàïàä íà âîñòîê,
×åðåç ñåâåð, ÷åðåç þã,
Âîçâðàùàéñÿ, ñäåëàâ êðóã.
Ëèøü êîñíåøüñÿ òû çåìëè —
Áûòü ïî-ìîåìó âåëè.
Âåëè, ÷òîáû ñäåëàëîñü òî-òî èëè òî-òî. È ýòî òîò÷àñ ñäåëàåòñÿ.
Æåíÿ âåæëèâî ïîáëàãîäàðèëà ñòàðóøêó, âûøëà çà êàëèòêó è òóò òîëüêî
âñïîìíèëà, ÷òî íå çíàåò äîðîãè äîìîé. Îíà çàõîòåëà âåðíóòüñÿ â ñàäèê è
ïîïðîñèòü ñòàðóøêó, ÷òîáû òà ïðîâîäèëà åå äî áëèæíåãî ìèëèöèîíåðà, íî íè
ñàäèêà, íè ñòàðóøêè êàê íå áûâàëî. ×òî äåëàòü? Æåíÿ óæå ñîáèðàëàñü, ïî ñâîåìó
îáûêíîâåíèþ, çàïëàêàòü, äàæå íîñ íàìîðùèëà, êàê ãàðìîøêó, äà âäðóã âñïîìíèëà
ïðî çàâåòíûé öâåòîê.
— À íó-êà, ïîñìîòðèì, ÷òî ýòî çà öâåòèê-ñåìèöâåòèê!
Æåíÿ ïîñêîðåå îòîðâàëà æåëòûé ëåïåñòîê, êèíóëà åãî è ñêàçàëà:
Ëåòè, ëåòè, ëåïåñòîê,
×åðåç çàïàä íà âîñòîê,
×åðåç ñåâåð, ÷åðåç þã,
Âîçâðàùàéñÿ, ñäåëàâ êðóã.
Ëèøü êîñíåøüñÿ òû çåìëè —
Áûòü ïî-ìîåìó âåëè.
Âåëè, ÷òîáû ÿ áûëà äîìà ñ áàðàíêàìè! Íå óñïåëà îíà ýòî ñêàçàòü, êàê â òîò
æå ìèã î÷óòèëàñü äîìà, à â ðóêàõ — ñâÿçêà áàðàíîê!
Æåíÿ îòäàëà ìàìå áàðàíêè, à ñàìà ïðî ñåáÿ äóìàåò: «Ýòî è âïðàâäó
çàìå÷àòåëüíûé öâåòîê, åãî íåïðåìåííî íàäî ïîñòàâèòü â ñàìóþ êðàñèâóþ âàçî÷êó!»
Æåíÿ áûëà ñîâñåì íåáîëüøàÿ äåâî÷êà, ïîýòîìó îíà âëåçëà íà ñòóë è
ïîòÿíóëàñü çà ëþáèìîé ìàìèíîé âàçî÷êîé, êîòîðàÿ ñòîÿëà íà ñàìîé âåðõíåé ïîëêå.
 ýòî âðåìÿ, êàê íà ãðåõ, çà îêíîì ïðîëåòàëè âîðîíû. Æåíå, ïîíÿòíî, òîò÷àñ
çàõîòåëîñü óçíàòü ñîâåðøåííî òî÷íî, ñêîëüêî âîðîí — ñåìü èëè âîñåìü. Îíà
îòêðûëà ðîò è ñòàëà ñ÷èòàòü, çàãèáàÿ ïàëüöû, à âàçî÷êà ïîëåòåëà âíèç è — áàö!
— ðàñêîëîëàñü íà ìåëêèå êóñî÷êè.
— Òû îïÿòü ÷òî-òî ðàçáèëà, òÿïà! Ðàñòÿïà! — çàêðè÷àëà ìàìà èç êóõíè. — Íå
ìîþ ëè ñàìóþ ëþáèìóþ âàçî÷êó?
— Íåò, íåò, ìàìî÷êà, ÿ íè÷åãî íå ðàçáèëà. Ýòî òåáå ïîñëûøàëîñü! —
çàêðè÷àëà Æåíÿ, à ñàìà ïîñêîðåå îòîðâàëà êðàñíûé ëåïåñòîê, áðîñèëà åãî è
ïðîøåïòàëà:
Ëåòè, ëåòè, ëåïåñòîê,
×åðåç çàïàä íà âîñòîê,
×åðåç ñåâåð, ÷åðåç þã,
Âîçâðàùàéñÿ, ñäåëàâ êðóã.
Ëèøü êîñíåøüñÿ òû çåìëè —
Áûòü ïî-ìîåìó âåëè.
Âåëè, ÷òîáû ìàìèíà ëþáèìàÿ âàçî÷êà ñäåëàëàñü öåëàÿ!
Íå óñïåëà îíà ýòî ñêàçàòü, êàê ÷åðåïêè ñàìè ñîáîé ïîïîëçëè äðóã ê äðóãó è
ñòàëè ñðàñòàòüñÿ.
Ìàìà ïðèáåæàëà èç êóõíè — ãëÿäü, à åå ëþáèìàÿ âàçî÷êà êàê íè â ÷åì íå
áûâàëî ñòîèò íà ñâîåì ìåñòå. Ìàìà íà âñÿêèé ñëó÷àé ïîãðîçèëà Æåíå ïàëüöåì è
ïîñëàëà åå ãóëÿòü âî äâîð.
Ïðèøëà Æåíÿ âî äâîð, à òàì ìàëü÷èêè èãðàþò â ïàïàíèíöåâ: ñèäÿò íà ñòàðûõ
äîñêàõ, è â ïåñîê âîòêíóòà ïàëêà.
— Ìàëü÷èêè, ìàëü÷èêè, ïðèìèòå ìåíÿ ïîèãðàòü!
— ×åãî çàõîòåëà! Íå âèäèøü — ýòî Ñåâåðíûé ïîëþñ? Ìû äåâ÷îíîê íà Ñåâåðíûé
ïîëþñ íå áåðåì.
— Êàêîé æå ýòî Ñåâåðíûé ïîëþñ, êîãäà ýòî îäíè äîñêè?
— Íå äîñêè, à ëüäèíû. Óõîäè, íå ìåøàé! Ó íàñ êàê ðàç ñèëüíîå ñæàòèå.
— Çíà÷èò, íå ïðèíèìàåòå?
— Íå ïðèíèìàåì. Óõîäè!
— È íå íóæíî. ß è áåç âàñ íà Ñåâåðíîì ïîëþñå ñåé÷àñ áóäó. Òîëüêî íå íà
òàêîì, êàê âàø, à íà âñàìäåëèøíîì. À âàì — êîøêèí õâîñò!
Æåíÿ îòîøëà â ñòîðîíêó, ïîä âîðîòà, äîñòàëà çàâåòíûé öâåòèê-ñåìèöâåòèê,
îòîðâàëà ñèíèé ëåïåñòîê, êèíóëà è ñêàçàëà:
Ëåòè, ëåòè, ëåïåñòîê,
×åðåç çàïàä íà âîñòîê,
×åðåç ñåâåð, ÷åðåç þã,
Âîçâðàùàéñÿ, ñäåëàâ êðóã.
Ëèøü êîñíåøüñÿ òû çåìëè —
Áûòü ïî-ìîåìó âåëè.
Âåëè, ÷òîáû ÿ ñåé÷àñ æå áûëà íà Ñåâåðíîì ïîëþñå!
Íå óñïåëà îíà ýòî ñêàçàòü, êàê âäðóã îòêóäà íè âîçüìèñü íàëåòåë âèõðü,
ñîëíöå ïðîïàëî, ñäåëàëàñü ñòðàøíàÿ íî÷ü, çåìëÿ çàêðóæèëàñü ïîä íîãàìè, êàê
âîë÷îê.
Æåíÿ, êàê áûëà â ëåòíåì ïëàòüèöå ñ ãîëûìè íîãàìè, îäíà-îäèíåøåíüêà
îêàçàëàñü íà Ñåâåðíîì ïîëþñå, à ìîðîç òàì ñòî ãðàäóñîâ!
— Àé, ìàìî÷êà, çàìåðçàþ! — çàêðè÷àëà Æåíÿ è ñòàëà ïëàêàòü, íî ñëåçû òóò æå
ïðåâðàòèëèñü â ñîñóëüêè è ïîâèñëè íà íîñó, êàê íà âîäîñòî÷íîé òðóáå.
À òåì âðåìåíåì èç-çà ëüäèíû âûøëè ñåìü áåëûõ ìåäâåäåé è ïðÿìåõîíüêî ê
äåâî÷êå, îäèí äðóãîãî ñòðàøíåé: ïåðâûé — íåðâíûé, âòîðîé — çëîé, òðåòèé — â
áåðåòå, ÷åòâåðòûé — ïîòåðòûé, ïÿòûé — ïîìÿòûé, øåñòîé — ðÿáîé, ñåäüìîé — ñàìûé
áîëüøîé.
Íå ïîìíÿ ñåáÿ îò ñòðàõà, Æåíÿ ñõâàòèëà îáëåäåíåâøèìè ïàëü÷èêàìè
öâåòèê-ñåìèöâåòèê, âûðâàëà çåëåíûé ëåïåñòîê, êèíóëà è çàêðè÷àëà ÷òî åñòü ìî÷è:
Ëåòè, ëåòè, ëåïåñòîê,
×åðåç çàïàä íà âîñòîê,
×åðåç ñåâåð, ÷åðåç þã,
Âîçâðàùàéñÿ, ñäåëàâ êðóã.
Ëèøü êîñíåøüñÿ òû çåìëè —
Áûòü ïî-ìîåìó âåëè.
Âåëè, ÷òîá ÿ ñåé÷àñ æå î÷óòèëàñü îïÿòü íà íàøåì äâîðå!
È â òîò æå ìèã îíà î÷óòèëàñü îïÿòü âî äâîðå. À ìàëü÷èêè íà íåå ñìîòðÿò è
ñìåþòñÿ:
— Íó è ãäå æå òâîé Ñåâåðíûé ïîëþñ?
— ß òàì áûëà.
— Ìû íå âèäåëè. Äîêàæè!
— Ñìîòðèòå — ó ìåíÿ åùå âèñèò ñîñóëüêà.
— Ýòî íå ñîñóëüêà, à êîøêèí õâîñò! ×òî, âçÿëà?
Æåíÿ îáèäåëàñü è ðåøèëà áîëüøå ñ ìàëü÷èøêàìè íå âîäèòüñÿ, à ïîøëà íà
äðóãîé äâîð âîäèòüñÿ ñ äåâî÷êàìè. Ïðèøëà, âèäèò — ó äåâî÷åê ðàçíûå èãðóøêè. Ó
êîãî êîëÿñêà, ó êîãî ìÿ÷èê, ó êîãî ïðûãàëêà, ó êîãî òðåõêîëåñíûé âåëîñèïåä, à
ó îäíîé — áîëüøàÿ ãîâîðÿùàÿ êóêëà â êóêîëüíîé ñîëîìåííîé øëÿïêå è â êóêîëüíûõ
êàëîøêàõ. Âçÿëà Æåíþ äîñàäà. Äàæå ãëàçà îò çàâèñòè ñòàëè æåëòûå, êàê ó êîçû.
«Íó, — äóìàåò, — ÿ âàì ñåé÷àñ ïîêàæó, ó êîãî èãðóøêè!» Âûíóëà
öâåòèê-ñåìèöâåòèê, îòîðâàëà îðàíæåâûé ëåïåñòîê, êèíóëà è ñêàçàëà:
Ëåòè, ëåòè, ëåïåñòîê,
×åðåç çàïàä íà âîñòîê,
×åðåç ñåâåð, ÷åðåç þã,
Âîçâðàùàéñÿ, ñäåëàâ êðóã.
Ëèøü êîñíåøüñÿ òû çåìëè —
Áûòü ïî-ìîåìó âåëè.
Âåëè, ÷òîáû âñå èãðóøêè, êàêèå åñòü íà ñâåòå, áûëè ìîè! È â òîò æå ìèã
îòêóäà íè âîçüìèñü ñî âñåõ ñòîðîí ïîâàëèëè ê Æåíå èãðóøêè.
Ïåðâûìè, êîíå÷íî, ïðèáåæàëè êóêëû, ãðîìêî õëîïàÿ ãëàçàìè è ïèùà áåç
ïåðåäûøêè: «ïàïà-ìàìà», «ïàïà-ìàìà». Æåíÿ ñíà÷àëà î÷åíü îáðàäîâàëàñü, íî êóêîë
îêàçàëîñü òàê ìíîãî, ÷òî îíè ñðàçó çàïîëíèëè âåñü äâîð, ïåðåóëîê, äâå óëèöû è
ïîëîâèíó ïëîùàäè. Íåâîçìîæíî áûëî ñäåëàòü øàãó, ÷òîáû íå íàñòóïèòü íà êóêëó.
Âîêðóã, ïðåäñòàâëÿåòå ñåáå, êàêîé øóì ìîãóò ïîäíÿòü ïÿòü ìèëëèîíîâ ãîâîðÿùèõ
êóêîë? À èõ áûëî íèêàê íå ìåíüøå. È òî ýòî áûëè òîëüêî ìîñêîâñêèå êóêëû. À
êóêëû èç Ëåíèíãðàäà, Õàðüêîâà, Êèåâà, Ëüâîâà è äðóãèõ ñîâåòñêèõ ãîðîäîâ åùå íå
óñïåëè äîáåæàòü è ãàëäåëè, êàê ïîïóãàè, ïî âñåì äîðîãàì Ñîâåòñêîãî Ñîþçà. Æåíÿ
äàæå ñëåãêà èñïóãàëàñü. Íî ýòî áûëî òîëüêî íà÷àëî. Çà êóêëàìè ñàìè ñîáîé
ïîêàòèëèñü ìÿ÷èêè, øàðèêè, ñàìîêàòû, òðåõêîëåñíûå âåëîñèïåäû, òðàêòîðû,
àâòîìîáèëè, òàíêè, òàíêåòêè, ïóøêè. Ïðûãàëêè ïîëçëè ïî çåìëå, êàê óæè, ïóòàÿñü
ïîä íîãàìè è çàñòàâëÿÿ íåðâíûõ êóêîë ïèùàòü åùå ãðîì÷å. Ïî âîçäóõó ëåòåëè
ìèëëèîíû èãðóøå÷íûõ ñàìîëåòîâ, äèðèæàáëåé, ïëàíåðîâ. Ñ íåáà, êàê òþëüïàíû,
ñûïàëèñü âàòíûå ïàðàøþòèñòû, ïîâèñàÿ íà òåëåôîííûõ ïðîâîäàõ è äåðåâüÿõ.
Äâèæåíèå â ãîðîäå îñòàíîâèëîñü. Ïîñòîâûå ìèëèöèîíåðû âëåçëè íà ôîíàðè è íå
çíàëè, ÷òî èì äåëàòü.
— Äîâîëüíî, äîâîëüíî! — â óæàñå çàêðè÷àëà Æåíÿ, õâàòàÿñü çà ãîëîâó. —
Áóäåò! ×òî âû, ÷òî âû! Ìíå ñîâñåì íå íàäî ñòîëüêî èãðóøåê. ß ïîøóòèëà. ß
áîþñü…
Íî íå òóò-òî áûëî! Èãðóøêè âñå âàëèëè è âàëèëè…
Óæå âåñü ãîðîä áûë çàâàëåí äî ñàìûõ êðûø èãðóøêàìè.
Æåíÿ ïî ëåñòíèöå — èãðóøêè çà íåé. Æåíÿ íà áàëêîí — èãðóøêè çà íåé. Æåíÿ
íà ÷åðäàê — èãðóøêè çà íåé. Æåíÿ âûñêî÷èëà íà êðûøó, ïîñêîðåå îòîðâàëà
ôèîëåòîâûé ëåïåñòîê, êèíóëà è áûñòðî ñêàçàëà:
Ëåòè, ëåòè, ëåïåñòîê,
×åðåç çàïàä íà âîñòîê,
×åðåç ñåâåð, ÷åðåç þã,
Âîçâðàùàéñÿ, ñäåëàâ êðóã.
Ëèøü êîñíåøüñÿ òû çåìëè —
Áûòü ïî-ìîåìó âåëè.
Âåëè, ÷òîá èãðóøêè ïîñêîðåé óáèðàëèñü îáðàòíî â ìàãàçèíû.
È òîò÷àñ âñå èãðóøêè èñ÷åçëè.
Ïîñìîòðåëà Æåíÿ íà ñâîé öâåòèê-ñåìèöâåòèê è âèäèò, ÷òî îñòàëñÿ âñåãî îäèí
ëåïåñòîê.
— Âîò òàê øòóêà! Øåñòü ëåïåñòêîâ, îêàçûâàåòñÿ, ïîòðàòèëà — è íèêàêîãî
óäîâîëüñòâèÿ. Íó, íè÷åãî. Âïåðåä áóäó óìíåå.
Ïîøëà îíà íà óëèöó, èäåò è äóìàåò:
«×åãî áû ìíå åùå âñå-òàêè âåëåòü? Âåëþ-êà ÿ ñåáå, ïîæàëóé, äâà êèëî
«ìèøåê». Íåò, ëó÷øå äâà êèëî «ïðîçðà÷íûõ». Èëè íåò… Ëó÷øå ñäåëàþ òàê: âåëþ
ïîëêèëî «ìèøåê», ïîëêèëî «ïðîçðà÷íûõ», ñòî ãðàììîâ õàëâû, ñòî ãðàììîâ îðåõîâ è
åùå, êóäà íè øëî, îäíó ðîçîâóþ áàðàíêó äëÿ Ïàâëèêà. À ÷òî òîëêó? Íó, äîïóñòèì,
âñå ýòî ÿ âåëþ è ñúåì. È íè÷åãî íå îñòàíåòñÿ. Íåò, âåëþ ÿ ñåáå ëó÷øå
òðåõêîëåñíûé âåëîñèïåä. Õîòÿ çà÷åì? Íó, ïîêàòàþñü, à ïîòîì ÷òî? Åùå, ÷åãî
äîáðîãî, ìàëü÷èøêè îòíèìóò. Ïîæàëóé, è ïîêîëîòÿò! Íåò. Ëó÷øå ÿ ñåáå âåëþ áèëåò
â êèíî èëè â öèðê. Òàì âñå-òàêè âåñåëî. À ìîæåò áûòü, âåëåòü ëó÷øå íîâûå
ñàíäàëåòû? Òîæå íå õóæå öèðêà. Õîòÿ, ïî ïðàâäå ñêàçàòü, êàêîé òîëê â íîâûõ
ñàíäàëåòàõ? Ìîæíî âåëåòü ÷åãî-íèáóäü åùå ãîðàçäî ëó÷øå. Ãëàâíîå, íå íàäî
òîðîïèòüñÿ».
Ðàññóæäàÿ òàêèì îáðàçîì, Æåíÿ âäðóã óâèäåëà ïðåâîñõîäíîãî ìàëü÷èêà,
êîòîðûé ñèäåë íà ëàâî÷êå ó âîðîò. Ó íåãî áûëè áîëüøèå ñèíèå ãëàçà, âåñåëûå, íî
ñìèðíûå. Ìàëü÷èê áûë î÷åíü ñèìïàòè÷íûé — ñðàçó âèäíî, ÷òî íå äðà÷óí, è Æåíå
çàõîòåëîñü ñ íèì ïîçíàêîìèòüñÿ. Äåâî÷êà áåç âñÿêîãî ñòðàõà ïîäîøëà ê íåìó òàê
áëèçêî, ÷òî â êàæäîì åãî çðà÷êå î÷åíü ÿñíî óâèäåëà ñâîå ëèöî ñ äâóìÿ
êîñè÷êàìè, ðàçëîæåííûìè ïî ïëå÷àì.
— Ìàëü÷èê, ìàëü÷èê, êàê òåáÿ çîâóò?
— Âèòÿ. À òåáÿ êàê?
— Æåíÿ. Äàâàé èãðàòü â ñàëêè?
— Íå ìîãó. ß õðîìîé.
È Æåíÿ óâèäåëà åãî íîãó â óðîäëèâîì áàøìàêå íà î÷åíü òîëñòîé ïîäîøâå.
— Êàê æàëêî! — ñêàçàëà Æåíÿ. — Òû ìíå î÷åíü ïîíðàâèëñÿ, è ÿ áû ñ áîëüøèì
óäîâîëüñòâèåì ïîáåãàëà ñ òîáîé.
— Òû ìíå òîæå î÷åíü íðàâèøüñÿ, è ÿ áû òîæå ñ áîëüøèì óäîâîëüñòâèåì ïîáåãàë
ñ òîáîé, íî, ê ñîæàëåíèþ, ýòî íåâîçìîæíî. Íè÷åãî íå ïîäåëàåøü. Ýòî íà âñþ
æèçíü.
— Àõ, êàêèå ïóñòÿêè òû ãîâîðèøü, ìàëü÷èê! — âîñêëèêíóëà Æåíÿ è âûíóëà èç
êàðìàíà ñâîé çàâåòíûé öâåòèê-ñåìèöâåòèê. — Ãëÿäè!
Ñ ýòèìè ñëîâàìè äåâî÷êà áåðåæíî îòîðâàëà ïîñëåäíèé, ãîëóáîé ëåïåñòîê, íà
ìèíóòêó ïðèæàëà åãî ê ãëàçàì, çàòåì ðàçæàëà ïàëüöû è çàïåëà òîíêèì ãîëîñêîì,
äðîæàùèì îò ñ÷àñòüÿ:
Ëåòè, ëåòè, ëåïåñòîê,
×åðåç çàïàä íà âîñòîê,
×åðåç ñåâåð, ÷åðåç þã,
Âîçâðàùàéñÿ, ñäåëàâ êðóã.
Ëèøü êîñíåøüñÿ òû çåìëè —
Áûòü ïî-ìîåìó âåëè.
Âåëè, ÷òîáû Âèòÿ áûë çäîðîâ!
È â òó æå ìèíóòó ìàëü÷èê âñêî÷èë ñî ñêàìüè, ñòàë èãðàòü ñ Æåíåé â ñàëêè è
áåãàë òàê õîðîøî, ÷òî äåâî÷êà íå ìîãëà åãî äîãíàòü, êàê íè ñòàðàëàñü.

Äðóãèå ñòàòüè â ëèòåðàòóðíîì äíåâíèêå:

  • 29.03.2010. Ó ëóêîìîðüÿ äóá çåë¸íûé
  • 28.03.2010. Ìîÿ Ðîññèÿ Ïåäåð Õóçàíãàé
  • 26.03.2010. Çàìûêàÿ êðóã
  • 25.03.2010. Øàãàíý òû ìîÿ, Øàãàíý!
  • 23.03.2010. ***
  • 22.03.2010. Çèìíèé âå÷åð
  • 21.03.2010. Ñêàçêà î ïîïå è ðàáîòíèêå áàëäå.
  • 09.03.2010. èç ìóëüòôèëüìà áðåìåíñêèå ìóçûêàíòû

íà ôîòî ìîçàèêà â ìîñêîâñêîì ìåòðî íà ñòàíöèè Êèåâñêàÿ

ïëàãèàò è ïîäëèííèêè íà ìîåé ñòðàíèöå íà ñàéòå  ÒÂÎÐ×ÅÑÒÂÎ ÄËß ÂÑÅÕ. ÏÎÄÐÎÁÍÎ.

Ó ëóêîìîðüÿ äóá çåëåíûé;
Çëàòàÿ öåïü íà äóáå òîì:
È äíåì è íî÷üþ êîò ó÷åíûé
Âñ¸ õîäèò ïî öåïè êðóãîì;
Èäåò íàïðàâî — ïåñíü çàâîäèò,
Íàëåâî — ñêàçêó ãîâîðèò.
Òàì ÷óäåñà: òàì ëåøèé áðîäèò,
Ðóñàëêà íà âåòâÿõ ñèäèò;
Òàì íà íåâåäîìûõ äîðîæêàõ
Ñëåäû íåâèäàííûõ çâåðåé;
Èçáóøêà òàì íà êóðüèõ íîæêàõ
Ñòîèò áåç îêîí, áåç äâåðåé;
Òàì ëåñ è äîë âèäåíèé ïîëíû;
Òàì î çàðå ïðèõëûíóò âîëíû
Íà áðåã ïåñ÷àíûé è ïóñòîé,
È òðèäöàòü âèòÿçåé ïðåêðàñíûõ
×ðåäîé èç âîä âûõîäÿò ÿñíûõ,
È ñ íèìè äÿäüêà èõ ìîðñêîé;
Òàì êîðîëåâè÷ ìèìîõîäîì
Ïëåíÿåò ãðîçíîãî öàðÿ;
Òàì â îáëàêàõ ïåðåä íàðîäîì
×åðåç ëåñà, ÷åðåç ìîðÿ
Êîëäóí íåñåò áîãàòûðÿ;
 òåìíèöå òàì öàðåâíà òóæèò,
À áóðûé âîëê åé âåðíî ñëóæèò;
Òàì ñòóïà ñ Áàáîþ ßãîé
Èäåò, áðåäåò ñàìà ñîáîé;

Òàì öàðü Êàùåé íàä çëàòîì ÷àõíåò;
Òàì ðóññêîé äóõ… òàì Ðóñüþ ïàõíåò!
È òàì ÿ áûë, è ìåä ÿ ïèë;
Ó ìîðÿ âèäåë äóá çåëåíûé;
Ïîä íèì ñèäåë, è êîò ó÷åíûé
Ñâîè ìíå ñêàçêè ãîâîðèë.

***
Áåëêà êàìóøêè ãðûçåò,
Ìå÷åò çîëîòî è â ãðóäû
Çàãðåáàåò èçóìðóäû;
Ýòèì íàñ íå óäèâèøü,
Ïðàâäó ëü, íåò ëè ãîâîðèøü.
 ñâåòå åñòü èíîå äèâî:
Ìîðå âçäóåòñÿ áóðëèâî,
Çàêèïèò, ïîäûìåò âîé,
Õëûíåò íà áåðåã ïóñòîé,
Ðàçîëüåòñÿ â øóìíîì áåãå,
È î÷óòÿòñÿ íà áðåãå,
 ÷åøóå, êàê æàð ãîðÿ,
Òðèäöàòü òðè áîãàòûðÿ,
Âñå êðàñàâöû óäàëûå,
Âåëèêàíû ìîëîäûå,
Âñå ðàâíû, êàê íà ïîäáîð,
Ñ íèìè äÿäüêà ×åðíîìîð.
Ýòî äèâî, òàê óæ äèâî,
Ìîæíî ìîëâèòü ñïðàâåäëèâî!»
Ãîñòè óìíûå ìîë÷àò,
Ñïîðèòü ñ íåþ íå õîòÿò.
Äèâó öàðü Ñàëòàí äèâèòñÿ,
À Ãâèäîí-òî çëèòñÿ, çëèòñÿ.
À.Ñ. Ïóøêèí

Êàê èçâåñòíî, ïîýò äîëæåí áûòü ãîëîäíûì, ÷òî áû ïèñàòü ïðèëè÷íûå ñòèõîòâîðåíèÿ. Ïîýòîìó, öàðü Àëåêñàíäðà Ñåðãååâè÷à íå êîðìèë, âñ¸ âðåìÿ â ññûëêó, äà â ññûëêó. Çà õîðîøèå äåëà. Íè÷åãî íå îñòàâàëîñü ïîýòó äåëàòü, êàê ïèòàòüñÿ òåì, ÷òî ïîä ðóêó ïîïàäàëîñü; ãäå — ãðèá ñîðâ¸ò, ãäå — çåìëÿíè÷êó, ãäå — öâåòû ôèàëîê âêóñèò. Íå ÷àñòî, íî íà íåâåäîìûõ äîðîæêàõ åìó ïîïàäàëèñü æåëóäè. Êàê èçâåñòíî, æåëóäè ñîçðåâàþò îñåíüþ: «Ïðåêðàñíàÿ ïîðà — î÷åé î÷àðîâàíèå, ïðèÿòíà ìíå òâîÿ ïå÷àëüíàÿ êðàñà»…  òó ïîðó, äóáû íà Ðóñè âñòðå÷àëèñü âñ¸ æå, êðàéíå ðåäêî.
Èìåííî ïîýòîìó, â ðóêàõ ïîýòà âñåãäà áûëè âåäðî è çàñòóï. Íà êàæäîì ïðèâàëå îí ñïðàøèâàë ó ìåñòíûõ æèòåëåé, åñòü ëè â èõ ïîñåëåíèè äóá, è åñëè ñëûøàë îòðèöàòåëüíûé îòâåò, òî ðàäîâàëñÿ äî ñë¸ç è áðàëñÿ çà çàñòóï, ÷òîáû ïîñàäèòü æ¸ëóäü, ïðèíåñ¸ííûé èì èç äàë¸êèõ êðà¸â.

Ïðîøëî ñòî ëåò; è â êàæäîì ñåëå, ãîðîäå, äåðåâíå, äà è íà êàæäîé óëèöå ðîñëî ïî äóáó, â òåíè êîòîðîãî õîäèëè êîòû, à ëþáèìûì çàíÿòèåì ãîðîæàí, ñòàëè ýêñêóðñèîííûå ïîåçäêè íà àâòîáóñàõ, îò îäíîãî äóáà ê äðóãîìó. Îíè ñîáèðàëè æåëóäè, âàëÿâøèåñÿ áåç âñÿêîé íàäîáíîñòè, (èáî, õîðîøèå ïîýòû ê òîìó âðåìåíè ïåðåâåëèñü), çàñóøèâàëè äóáîâûå ëèñòüÿ â ñòðàíèöàõ êíèã êëàññèêà, çàâàðèâàëè êîôå èç íèõ, è ðàññêàçûâàëè íà ïûëüíûõ äîðîãàõ î òåõ äóáàõ, êîòîðûå èì äîâåëîñü ïîâñòðå÷àòü. Îñîáîé ïîïóëÿðíîñòüþ ïîëüçîâàëàñü ëåãåíäà î äâóõ äóáàõ â Áåññàðàáèè. Îäèí — ìíîãîâåêîâîé, âòîðîé — ñðåäíåâåêîâûé. Ïî íàðîäíîìó ïðåäàíèþ, ñòàðøèé áûë ïîñàæåí ñàìèì ïðàîòöîì Àâðààìîì, è ïîòîìó, îí áûë òàêîé ìóäðûé è ðîñëûé.
Íî, óâû, ñîâðåìåííàÿ íàóêà, â êîðíå îïðîâåðãëà ýòî ïîâåðüå. Ó÷åíûå óñòàíîâèëè, ÷òî îáà äóáà áûëè ïîñàæåíû èìåííî Ïóøêèíûì: Ïåðâûé,- â ïåðèîä íàïèñàíèÿ èì ïîýìû «Ðóñëàí è Ëþäìèëà», Âòîðîé, — ïðè ðàáîòå íàä «Åâãåíèåì Îíåãèíûì». Íî íå â ýòîì ñîëü «òóðèñòè÷åñêîé» ëåãåíäû. Äåëî â òîì, ÷òî êîãäà èçâåñòíûé ìîëäàâñêèé ïóøêèíèñò ðåøèë âïåðâûå ïîâåäàòü îá ýòîì íàðîäó, îí ïðèåõàë âìåñòå ñ î÷åðåäíîé ýêñêóðñèåé ê äâóì äóáàì è ïîñëå ïðèâû÷íîãî òåêñòà, ñîîáùèë ñîáðàâøèìñÿ î íîâîì íàó÷íîì îòêðûòèè… È òóò ñëó÷èëîñü íåâåðîÿòíîå! Ïðÿìî ñ áåçîáëà÷íîãî íåáà ñîøëà ìîëíèÿ è ðàçáèëà êðîíó «ìíîãîâåêîâîãî» äåðåâà. Òåì ñàìûì, ñàìî Ïðîâèäåíèå ïîñòàâèëî òî÷êó â ýòîì íàó÷íîì âîïðîñå, îñòàâèâ Ðóñè òîëüêî À.Ñ. Ïóøêèíà.

***
À òåïåðü ÿ õî÷ó ðàññêàçàòü î ñåáå: Êîãäà ìíå áûëî ëåò ÷åòûðíàäöàòü, ìåíÿ ÷àñòî âîçèëè â ñàíàòîðèè è Äîìà îòäûõà. Îäíàæäû, ìîé ïàïà äîñòàë ïóòåâêó íàì ñ áàáóøêîé â «Àðõàíãåëüñêîå», â êîòîðîì ëþáèë îòäûõàòü íàø âåëèêèé ðóññêèé ïåâåö è àêòåð Ëàçàðü Éîñèôîâå÷ Âàéñáåí.
Íàì âûäåëèëè ìàëåíüêóþ êîìíàòêó, íî óþòíóþ. Ñ óòðà ìû ðàçáèðàëè âåùè, ïîòîì õîäèëè íà îáåä, ïîòîì — íà ïîëäíèê, ãäå äàþò áîëüøóþ áóëêó ñ ÷àåì, à âå÷åðîì íàñ îçíàêîìèëè ñ èñòîðèåé óñàäüáû.
ß î÷åíü õîðîøî çàïîìíèëà, êàê ãðóïïó îòäûõàþùèõ ñîáðàëè ó äóáà. Äóá áûë îãðîìíûé, êðàñèâûé, êàê â êíèæêàõ ðèñóþò áàîáàá.
Íå óñïåëà ýêñêóðñîâîä íà÷àòü ðàññêàçûâàòü, ÿ óæå çíàëà, ÷òî ðå÷ü ïîéä¸ò î Ïóøêèíå. Ïîòîìó, ÷òî ìû, äåéñòâèòåëüíî, ÷àñòî îòäûõàëè â ðàçíûõ óãîëêàõ Ðîññèè, è òàì, ãäå ó çäàíèÿ ñòðàííîé óñàäüáû äâîðÿí, îòäàííîé â ÑÑÑÐ ïîä ñàíàòîðèé, ðîñ äóá, — ìåñòíûé ýêñêóðñîâîä âñåãäà ðàññêàçûâàë î Ëóêîìîðüå: «Òàì ÷óäåñà, òàì ëåøèé áðîäèò…», — ïðîèçíåñëà ýêñêóðñîâîä. Áàáóøêà çàêàòèëà ãëàçà, ñìîòðÿ íà íåáî ñêâîçü êðîíó äóáà, íî ïðîìîë÷àëà è òèõîíå÷êî ïîêàçàëà ìíå êóëàê. ß âçäîõíóëà è òåðïåëèâî æäàëà êîíöà ðàññêàçà, î òîì, êàê Ïóøêèí â î÷åðåäíîé ðàç ïîñàäèë äóá. Íî êàê òîëüêî ýêñêóðñîâîä óìîëêëà, ÿ âñòàëà ðÿäîì ñ íåé, è âçÿâ ñåáÿ â ðóêè, ãðîìêî ñïðîñèëà: «À ãäå çîëîòàÿ öåïü è êîò?». Ýêñêóðñîâîä âûòàðàùèëà íà ìåíÿ ãëàçà è ñòðîãèì ãîëîñîì ñêàçàëà: «Äåâî÷êà, èäè ê ìàìå». ß îáèäåëàñü, ñòàëà êðàñíîé, êàê ðàê è ñîáðàëàñü çàïëàêàòü, ÷òî ëè…? Òîëïà íå âûíåñëà ñëåç ðåáåíêà è êàêîé-òî ñòàðåíüêèé äÿäåíüêà ìíå ñòàë îáúÿñíÿòü, ÷òî êîòû ñòîëüêî íå æèâóò, à öåïü ïðîïàëà â ãîäû âîéíû. Òóò ýêñêóðñîâîä çàâåðåùàëà: «Äà, êàê Âû ñìååòå!…» È îáîðâàëàñü, ïîòîìó ÷òî ÿ íà÷àëà ñíà÷àëà òèõî, à ïîòîì âñ¸ ãðîì÷å è ãðîì÷å ÷èòàòü:
 «Ó Ëóêîìîðüÿ äóá çåëåíûé. Çîëîòàÿ öåïü íà äóáå òîì…». Îòäûõàþùèõ âñ¸ ïðèáûâàëî è îíè ðàäîñòíî ñîîáùà âñïîìèíàëè èç êàêîé ñêàçêè äåâî÷êà â áàíòèêàõ è íàðÿäíîì ïëàòüå ÷èòàåò ýòè ñòðîêè.
 Çàêîí÷èâ ñòèõ íà ñòðî÷êå?: «Òàì ñòóïà ñ áàáîþ-ßãîé èäåò-áðåäåò ñàìà ñîáîé…», ÿ ðàçâåðíóëàñü ê ýêñêóðñîâîäó è ñêàçàëà: «Âû ñòàðàÿ ßãà, à Ïóøêèí íå
ñàæàë ýòîò äóá. Òîëüêî ëþäÿì ãîëîâó ìîðî÷èòå».
È òóò… Ìíå âñå çààïëîäèðîâàëè!
 Âîò òîãäà ÿ è ïîíÿëà, ÷òî ñòàíó èçâåñòíîé. «Òàì ðóññêèé äóõ. Òàì Ðóñüþ ïàõíåò», — ñêàçàëà ÿ åùå ðàç. È ïîáåæàëà èãðàòü â êëàññèêè, âûáðàâ, êîãäà âûðîñëà, ñåáå îäíàæäû ïñåâäîíèì — Ãîðîäñêàÿ Áåëêà, ïîòîìó, ÷òî òà íåõèëî «çàãðåáàåò» èçóìðóäû. Íå ñ äóáà æå ðóõíóëà!

У лукоморья дуб зелёный;
Златая цепь на дубе том:
И днём и ночью кот учёный
Всё ходит по цепи кругом;
Идёт направо — песнь заводит,
Налево — сказку говорит.

Там чудеса: там леший бродит,
Русалка на ветвях сидит;
Там на неведомых дорожках
Следы невиданных зверей;
Избушка там на курьих ножках
Стоит без окон, без дверей;
Там лес и дол видений полны;
Там о заре прихлынут волны
На брег песчаный и пустой,
И тридцать витязей прекрасных
Чредой из вод выходят ясных,
И с ними дядька их морской;
Там королевич мимоходом
Пленяет грозного царя;
Там в облаках перед народом
Через леса, через моря
Колдун несёт богатыря;
В темнице там царевна тужит,
А бурый волк ей верно служит;
Там ступа с Бабою Ягой
Идёт, бредёт сама собой;
Там царь Кащей над златом чахнет;
Там русский дух… там Русью пахнет!
И там я был, и мёд я пил;
У моря видел дуб зелёный;
Под ним сидел, и кот учёный
Свои мне сказки говорил.
Одну я помню: сказку эту
Поведаю теперь я свету…

Дела давно минувших дней,
Преданья старины глубокой.

В толпе могучих сыновей,
С друзьями, в гриднице высокой
Владимир-солнце пировал;
Меньшую дочь он выдавал
За князя храброго Руслана
И мёд из тяжкого стакана
За их здоровье выпивал.
Не скоро ели предки наши,
Не скоро двигались кругом
Ковши, серебряные чаши
С кипящим пивом и вином.
Они веселье в сердце лили,
Шипела пена по краям,
Их важно чашники носили
И низко кланялись гостям.

Слилися речи в шум невнятный;
Жужжит гостей весёлый круг;
Но вдруг раздался глас приятный
И звонких гуслей беглый звук;
Все смолкли, слушают Баяна:
И славит сладостный певец
Людмилу-прелесть, и Руслана,
И Лелем свитый им венец.

Но, страстью пылкой утомлённый,
Не ест, не пьёт Руслан влюблённый;
На друга милого глядит,
Вздыхает, сердится, горит
И, щипля ус от нетерпенья,
Считает каждые мгновенья.
В унынье, с пасмурным челом,
За шумным, свадебным столом
Сидят три витязя младые;
Безмолвны, за ковшом пустым,
Забыты кубки круговые,
И брашна неприятны им;
Не слышат вещего Баяна;
Потупили смущённый взгляд:
То три соперника Руслана;
В душе несчастные таят
Любви и ненависти яд.
Один — Рогдай, воитель смелый,
Мечом раздвинувший пределы
Богатых киевских полей;
Другой — Фарлаф, крикун надменный,
В пирах никем не побежденный,
Но воин скромный средь мечей;
Последний, полный страстной думы,
Младой хазарский хан Ратмир:
Все трое бледны и угрюмы,
И пир весёлый им не в пир.

Вот кончен он; встают рядами,
Смешались шумными толпами,
И все глядят на молодых:
Невеста очи опустила,
Как будто сердцем приуныла,
И светел радостный жених.
Но тень объемлет всю природу,
Уж близко к полночи глухой;
Бояре, задремав от мёду,
С поклоном убрались домой.
Жених в восторге, в упоенье:
Ласкает он в воображенье
Стыдливой девы красоту;
Но с тайным, грустным умиленьем
Великий князь благословеньем
Дарует юную чету.

И вот невесту молодую
Ведут на брачную постель;
Огни погасли… и ночную
Лампаду зажигает Лель.
Свершились милые надежды,
Любви готовятся дары;
Падут ревнивые одежды
На цареградские ковры…
Вы слышите ль влюбленный шёпот,
И поцелуев сладкий звук,
И прерывающийся ропот
Последней робости?.. Супруг
Восторги чувствует заране;
И вот они настали… Вдруг
Гром грянул, свет блеснул в тумане,
Лампада гаснет, дым бежит,
Кругом всё смерклось, всё дрожит,
И замерла душа в Руслане…
Всё смолкло. В грозной тишине
Раздался дважды голос странный,
И кто-то в дымной глубине
Взвился чернее мглы туманной…
И снова терем пуст и тих;
Встаёт испуганный жених,
С лица катится пот остылый;
Трепеща, хладною рукой
Он вопрошает мрак немой…
О горе: нет подруги милой!
Хватает воздух он пустой;
Людмилы нет во тьме густой,
Похищена безвестной силой.

Ах, если мученик любви
Страдает страстью безнадежно,
Хоть грустно жить, друзья мои,
Однако жить еще возможно.
Но после долгих, долгих лет
Обнять влюбленную подругу,
Желаний, слез, тоски предмет,
И вдруг минутную супругу
Навек утратить… о друзья,
Конечно лучше б умер я!

Однако жив Руслан несчастный.
Но что сказал великий князь?
Сраженный вдруг молвой ужасной,
На зятя гневом распалясь,
Его и двор он созывает:
«Где, где Людмила?» — вопрошает
С ужасным, пламенным челом.
Руслан не слышит. «Дети, други!
Я помню прежние заслуги:
О, сжальтесь вы над стариком!
Скажите, кто из вас согласен
Скакать за дочерью моей?
Чей подвиг будет не напрасен,
Тому — терзайся, плачь, злодей!
Не мог сберечь жены своей! —
Тому я дам ее в супруги
С полцарством прадедов моих.
Кто ж вызовется, дети, други?..»
«Я!» — молвил горестный жених.
«Я! я!» — воскликнули с Рогдаем
Фарлаф и радостный Ратмир:
«Сейчас коней своих седлаем;
Мы рады весь изъездить мир.
Отец наш, не продлим разлуки;
Не бойся: едем за княжной».
И с благодарностью немой
В слезах к ним простирает руки
Старик, измученный тоской.

Все четверо выходят вместе;
Руслан уныньем как убит;
Мысль о потерянной невесте
Его терзает и мертвит.
Садятся на коней ретивых;
Вдоль берегов Днепра счастливых
Летят в клубящейся пыли;
Уже скрываются вдали;
Уж всадников не видно боле…
Но долго всё еще глядит
Великий князь в пустое поле
И думой им вослед летит.

Руслан томился молчаливо,
И смысл и память потеряв.
Через плечо глядя спесиво
И важно подбочась, Фарлаф,
Надувшись, ехал за Русланом.
Он говорит: «Насилу я
На волю вырвался, друзья!
Ну, скоро ль встречусь с великаном?
Уж то-то крови будет течь,
Уж то-то жертв любви ревнивой!
Повеселись, мой верный меч,
Повеселись, мой конь ретивый!»

Хазарский хан, в уме своем
Уже Людмилу обнимая,
Едва не пляшет над седлом;
В нем кровь играет молодая,
Огня надежды полон взор:
То скачет он во весь опор,
То дразнит бегуна лихого,
Кружит, подъемлет на дыбы
Иль дерзко мчит на холмы снова.

Рогдай угрюм, молчит — ни слова…
Страшась неведомой судьбы
И мучась ревностью напрасной,
Всех больше беспокоен он,
И часто взор его ужасный
На князя мрачно устремлен.

Соперники одной дорогой
Все вместе едут целый день.
Днепра стал темен брег отлогий;
С востока льется ночи тень;
Туманы над Днепром глубоким;
Пора коням их отдохнуть.
Вот под горой путем широким
Широкий пересекся путь.
«Разъедемся, пора! — сказали, —
Безвестной вверимся судьбе».
И каждый конь, не чуя стали,
По воле путь избрал себе.

Что делаешь, Руслан несчастный,
Один в пустынной тишине?
Людмилу, свадьбы день ужасный,
Всё, мнится, видел ты во сне.
На брови медный шлем надвинув,
Из мощных рук узду покинув,
Ты шагом едешь меж полей,
И медленно в душе твоей
Надежда гибнет, гаснет вера.

Но вдруг пред витязем пещера;
В пещере свет. Он прямо к ней
Идет под дремлющие своды,
Ровесники самой природы.
Вошел с уныньем: что же зрит?
В пещере старец; ясный вид,
Спокойный взор, брада седая;
Лампада перед ним горит;
За древней книгой он сидит,
Ее внимательно читая.
«Добро пожаловать, мой сын! —
Сказал с улыбкой он Руслану. —
Уж двадцать лет я здесь один
Во мраке старой жизни вяну;
Но наконец дождался дня,
Давно предвиденного мною.
Мы вместе сведены судьбою;
Садись и выслушай меня.
Руслан, лишился ты Людмилы;
Твой твердый дух теряет силы;
Но зла промчится быстрый миг:
На время рок тебя постиг.
С надеждой, верою веселой
Иди на всё, не унывай;
Вперед! мечом и грудью смелой
Свой путь на полночь пробивай.

Узнай, Руслан: твой оскорбитель
Волшебник страшный Черномор,
Красавиц давний похититель,
Полнощных обладатель гор.
Еще ничей в его обитель
Не проникал доныне взор;
Но ты, злых козней истребитель,
В нее ты вступишь, и злодей
Погибнет от руки твоей.
Тебе сказать не должен боле:
Судьба твоих грядущих дней,
Мой сын, в твоей отныне воле».

Наш витязь старцу пал к ногам
И в радости лобзает руку.
Светлеет мир его очам,
И сердце позабыло муку.
Вновь ожил он; и вдруг опять
На вспыхнувшем лице кручина…
«Ясна тоски твоей причина;
Но грусть не трудно разогнать, —
Сказал старик, — тебе ужасна
Любовь седого колдуна;
Спокойся, знай: она напрасна
И юной деве не страшна.
Он звезды сводит с небосклона,
Он свистнет — задрожит луна;
Но против времени закона
Его наука не сильна.
Ревнивый, трепетный хранитель
Замков безжалостных дверей,
Он только немощный мучитель
Прелестной пленницы своей.
Вокруг нее он молча бродит,
Клянет жестокий жребий свой…
Но, добрый витязь, день проходит,
А нужен для тебя покой».

Руслан на мягкий мох ложится
Пред умирающим огнем;
Он ищет позабыться сном,
Вздыхает, медленно вертится…
Напрасно! Витязь наконец:
«Не спится что-то, мой отец!
Что делать: болен я душою,
И сон не в сон, как тошно жить.
Позволь мне сердце освежить
Твоей беседою святою.
Прости мне дерзостный вопрос.
Откройся: кто ты, благодатный,
Судьбы наперсник непонятный?
В пустыню кто тебя занес?»

Вздохнув с улыбкою печальной,
Старик в ответ: «Любезный сын,
Уж я забыл отчизны дальной
Угрюмый край. Природный финн,
В долинах, нам одним известных,
Гоняя стадо сел окрестных,
В беспечной юности я знал
Одни дремучие дубравы,
Ручьи, пещеры наших скал
Да дикой бедности забавы.
Но жить в отрадной тишине
Дано не долго было мне.

Тогда близ нашего селенья,
Как милый цвет уединенья,
Жила Наина. Меж подруг
Она гремела красотою.
Однажды утренней порою
Свои стада на темный луг
Я гнал, волынку надувая;
Передо мной шумел поток.
Одна, красавица младая
На берегу плела венок.
Меня влекла моя судьбина…
Ах, витязь, то была Наина!
Я к ней — и пламень роковой
За дерзкий взор мне был наградой,
И я любовь узнал душой
С ее небесною отрадой,
С ее мучительной тоской.

Умчалась года половина;
Я с трепетом открылся ей,
Сказал: люблю тебя, Наина.
Но робкой горести моей
Наина с гордостью внимала,
Лишь прелести свои любя,
И равнодушно отвечала:
„Пастух, я не люблю тебя!“

И всё мне дико, мрачно стало:
Родная куща, тень дубров,
Веселы игры пастухов —
Ничто тоски не утешало.
В уныньи сердце сохло, вяло.
И наконец задумал я
Оставить финские поля;
Морей неверные пучины
С дружиной братской переплыть
И бранной славой заслужить
Вниманье гордое Наины.
Я вызвал смелых рыбаков
Искать опасностей и злата.
Впервые тихий край отцов
Услышал бранный звук булата
И шум немирных челноков.
Я вдаль уплыл, надежды полный,
С толпой бесстрашных земляков;
Мы десять лет снега и волны
Багрили кровию врагов.
Молва неслась: цари чужбины
Страшились дерзости моей;
Их горделивые дружины
Бежали северных мечей.
Мы весело, мы грозно бились,
Делили дани и дары,
И с побежденными садились
За дружелюбные пиры.
Но сердце, полное Наиной,
Под шумом битвы и пиров,
Томилось тайною кручиной,
Искало финских берегов.
Пора домой, сказал я, други!
Повесим праздные кольчуги
Под сенью хижины родной.
Сказал — и весла зашумели;
И, страх оставя за собой,
В залив отчизны дорогой
Мы с гордой радостью влетели.

Сбылись давнишние мечты,
Сбылися пылкие желанья!
Минута сладкого свиданья,
И для меня блеснула ты!
К ногам красавицы надменной
Принес я меч окровавленный,
Кораллы, злато и жемчуг;
Пред нею, страстью упоенный,
Безмолвным роем окруженный
Ее завистливых подруг,
Стоял я пленником послушным;
Но дева скрылась от меня,
Примолвя с видом равнодушным:
„Герой, я не люблю тебя!“

К чему рассказывать, мой сын,
Чего пересказать нет силы?
Ах, и теперь один, один,
Душой уснув, в дверях могилы,
Я помню горесть, и порой,
Как о минувшем мысль родится,
По бороде моей седой
Слеза тяжелая катится.

Но слушай: в родине моей
Между пустынных рыбарей
Наука дивная таится.
Под кровом вечной тишины,
Среди лесов, в глуши далекой
Живут седые колдуны;
К предметам мудрости высокой
Все мысли их устремлены;
Все слышит голос их ужасный,
Что было и что будет вновь,
И грозной воле их подвластны
И гроб и самая любовь.

И я, любви искатель жадный,
Решился в грусти безотрадной
Наину чарами привлечь
И в гордом сердце девы хладной
Любовь волшебствами зажечь.
Спешил в объятия свободы,
В уединенный мрак лесов;
И там, в ученье колдунов,
Провел невидимые годы.
Настал давно желанный миг,
И тайну страшную природы
Я светлой мыслию постиг:
Узнал я силу заклинаньям.
Венец любви, венец желаньям!
Теперь, Наина, ты моя!
Победа наша, думал я.
Но в самом деле победитель
Был рок, упорный мой гонитель.

В мечтах надежды молодой,
В восторге пылкого желанья,
Творю поспешно заклинанья,
Зову духов — и в тьме лесной
Стрела промчалась громовая,
Волшебный вихорь поднял вой,
Земля вздрогнула под ногой…
И вдруг сидит передо мной
Старушка дряхлая, седая,
Глазами впалыми сверкая,
С горбом, с трясучей головой,
Печальной ветхости картина.
Ах, витязь, то была Наина!..
Я ужаснулся и молчал,
Глазами страшный призрак мерил,
В сомненье всё еще не верил
И вдруг заплакал, закричал:
„Возможно ль! ах, Наина, ты ли!
Наина, где твоя краса?
Скажи, ужели небеса
Тебя так страшно изменили?
Скажи, давно ль, оставя свет,
Расстался я с душой и с милой?
Давно ли?..“ „Ровно сорок лет, —
Был девы роковой ответ, —
Сегодня семьдесят мне било.
Что делать, — мне пищит она, —
Толпою годы пролетели.
Прошла моя, твоя весна —
Мы оба постареть успели.
Но, друг, послушай: не беда
Неверной младости утрата.
Конечно, я теперь седа,
Немножко, может быть, горбата;
Не то, что в старину была,
Не так жива, не так мила;
Зато (прибавила болтунья)
Открою тайну: я колдунья!“

И было в самом деле так.
Немой, недвижный перед нею,
Я совершенный был дурак
Со всей премудростью моею.

Но вот ужасно: колдовство
Вполне свершилось по несчастью.
Мое седое божество
Ко мне пылало новой страстью.
Скривив улыбкой страшный рот,
Могильным голосом урод
Бормочет мне любви признанье.
Вообрази мое страданье!
Я трепетал, потупя взор;
Она сквозь кашель продолжала
Тяжелый, страстный разговор:
„Так, сердце я теперь узнала;
Я вижу, верный друг, оно
Для нежной страсти рождено;
Проснулись чувства, я сгораю,
Томлюсь желаньями любви…
Приди в объятия мои…
О милый, милый! умираю…“

И между тем она, Руслан,
Мигала томными глазами;
И между тем за мой кафтан
Держалась тощими руками;
И между тем — я обмирал,
От ужаса зажмуря очи;
И вдруг терпеть не стало мочи;
Я с криком вырвался, бежал.
Она вослед: „О, недостойный!
Ты возмутил мой век спокойный,
Невинной девы ясны дни!
Добился ты любви Наины,
И презираешь — вот мужчины!
Изменой дышат все они!
Увы, сама себя вини;
Он обольстил меня, несчастный!
Я отдалась любови страстной…
Изменник, изверг! о позор!
Но трепещи, девичий вор!“

Так мы расстались. С этих пор
Живу в моем уединенье
С разочарованной душой;
И в мире старцу утешенье
Природа, мудрость и покой.
Уже зовет меня могила;
Но чувства прежние свои
Еще старушка не забыла
И пламя поздное любви
С досады в злобу превратила.
Душою черной зло любя,
Колдунья старая, конечно,
Возненавидит и тебя;
Но горе на земле не вечно».

Наш витязь с жадностью внимал
Рассказы старца; ясны очи
Дремотой легкой не смыкал
И тихого полета ночи
В глубокой думе не слыхал.
Но день блистает лучезарный…
Со вздохом витязь благодарный
Объемлет старца-колдуна;
Душа надеждою полна;
Выходит вон. Ногами стиснул
Руслан заржавшего коня,
В седле оправился, присвистнул.
«Отец мой, не оставь меня».
И скачет по пустому лугу.
Седой мудрец младому другу
Кричит вослед: «Счастливый путь!
Прости, люби свою супругу,
Советов старца не забудь!»

Тридцать витязей прекрасных из какой сказки

Текст: Ольга Лапенкова

Учителя литературы обожают рассказывать, что Пушкин с детства слушал русские народные сказки: их он узнавал от любимой няни — Арины Родионовны. Эти произведения устного народного творчества легли в основу первой поэмы Александра Сергеевича Пушкина — «Руслана и Людмилы»: классик задумал её ещё во время учёбы в Царскосельском лицее, а закончил, когда ему был всего 21 год. Сегодня мы не только вспомним сюжет поэмы, но и проследим, с каких сказочных персонажей автор «списал» своих героев. А ещё поговорим о наставниках и друзьях поэта, в первую очередь — о Василии Андреевиче Жуковском, который, прочитав поэму, подарил Пушкину собственный портрет с надписью: «Победителю-ученику от побеждённого учителя».

Сказку эту поведаю теперь я свету

Первая часть поэмы «Руслан и Людмила» — это так называемая присказка, то есть отрывок, в котором основные герои пока что не появляются. Эту присказку многие ребята ещё в начальной школе учат наизусть. Приведём её с небольшими сокращениями:

  • У лукоморья дуб зелёный;
  • Златая цепь на дубе том:
  • И днём и ночью кот учёный
  • Всё ходит по цепи кругом; <…>
  • Там чудеса: там леший бродит,
  • Русалка на ветвях сидит; <…>
  • Избушка там на курьих ножках
  • Стоит без окон, без дверей; <…>
  • И тридцать витязей прекрасных
  • Чредой из вод выходят ясных,
  • И с ними дядька их морской; <…>
  • В темнице там царевна тужит,
  • А бурый волк ей верно служит;
  • Там ступа с Бабою Ягой
  • Идёт, бредет сама собой;
  • Там царь Кащей над златом чахнет;
  • Там русской дух… там Русью пахнет!

Этот отрывок «добавлен» в поэму не случайно: так А. С. Пушкин показывает, в каком мире будет происходить действие, а также напоминает о старинных сказках и преданиях.

«Лукоморье» — это, как ни странно, не просто красивое выдуманное слово, а вполне определённое географическое понятие. Оно встречается в самом знаменитом произведении древнерусской литературы — «Слове о полку Игореве». Произошло оно от фразы «лука моря»; слово «лука» много-много лет назад означало «изгиб, изогнутый берег». По мнению многих учёных, в «Слове о полку Игореве» имелись в виду земли рядом с Азовским морем, где обитали половцы — племена, которые совершали набеги на русские княжества.

Кот учёный — персонаж, который гуляет по волшебному дереву, затерянному где-то на границе миров; такое дерево часто встречается в финских мифах. Но как же эти мифы «попали» в Россию? Дело, скорее всего, в том, что Арина Родионовна — знаменитая няня Пушкина — родилась и выросла недалеко от Санкт-Петербурга; в этих местах давным-давно жили и русские, и финно-угорские племена. Поэтому неудивительно, что, будучи девочкой, Арина наслушалась местных сказок, а потом «передала» их Пушкину.

Леший и русалка — типичные персонажи русских сказок. Леший назван так потому, что живёт в лесу; слово «русалка», скорее всего, происходит от слова «русло», то есть — место, где река разливается шире всего.

Избушка на курьих ножках — таинственный дом Бабы-яги. Избушка может поворачиваться (в сказках главный герой часто просит: «Повернись, избушка, к лесу задом, ко мне передом») и даже ходить. Находится на границе миров: реальности, где живут простые люди, и потустороннего измерения.

Тридцать витязей и дядька их морской — персонажи из сказки о тридцати трёх богатырях, которую Пушкин, вероятно, услышал от няни Арины Родионовны. Дядьку богатырей, что любопытно, зовут Черномор — так же, как главного злодея в «Руслане и Людмиле». Но путать их не надо. «Плохой» Черномор обитает в воздушном замке и похищает прелестных девушек, а «хороший» Черномор живёт на дне морском. В 1831 году А. С. Пушкин напишет «Сказку о царе Салтане», в которой «хороший» Черномор станет одним из важных героев-помощников.

Баба-яга и Кощей Бессмертный — два популярных персонажа, которые издревле встречались в произведениях устного народного творчества: Кощей Бессмертный всегда вредит главному герою, а Баба-яга ведёт себя непредсказуемо — иногда строит козни, а иногда, наоборот, выручает. О них мы уже говорили в статье «Волшебные сказки».

Впрочем, действие поэмы «Руслан и Людмила» происходит не в какие-то непонятные древние времена, а в период правления Владимира I, которого ещё называют Владимир Красно Солнышко. Этот князь больше всего прославился тем, что именно при нём произошло Крещение Руси. Так что Руслан и Людмила якобы живут в начале XI века — но это, конечно, не значит, что Пушкин описывал реальные события. Кстати, вспомним: что там вообще происходит?

Нет повести печальнее на свете

Поэма начинается со сцены во дворце Владимира Красно Солнышко. Гости празднуют свадьбу главных героев — Руслана и Людмилы, но не все в этот день счастливы. За столом сидят три соперника Руслана, которые тоже боролись за руку и сердце прекрасной девы, но получили отказ:

  • За шумным, свадебным столом
  • Сидят три витязя младые;
  • Безмолвны, за ковшом пустым,
  • Забыты кубки круговые,
  • И брашна [напитки] неприятны им; <…>
  • То три соперника Руслана;
  • В душе несчастные таят
  • Любви и ненависти яд.
  • Один — Рогдай, воитель смелый,
  • Мечом раздвинувший пределы
  • Богатых киевских полей;
  • Другой — Фарлаф, крикун надменный,
  • В пирах никем не побежденный,
  • Но воин скромный средь мечей;
  • Последний, полный страстной думы,
  • Младой хазарский хан Ратмир:
  • Все трое бледны и угрюмы…

В этот момент читатель думает, что, возможно, один из соперников вот-вот украдёт красавицу прямо со свадебного пира, но дело обстоит ещё хуже: когда праздник закончится и новоиспечённые муж и жена отправятся ночевать, Людмилу похитит злобный колдун Черномор… Отец же несчастной девушки, тот самый Владимир Красно Солнышко, обратится к славным воинам с такой речью:

  • …Дети, други!
  • Я помню прежние заслуги:
  • О, сжальтесь вы над стариком!
  • Скажите, кто из вас согласен
  • Скакать за дочерью моей?
  • Чей подвиг будет не напрасен,
  • Тому — терзайся, плачь, злодей!
  • Не мог сберечь жены своей! —
  • Тому я дам её в супруги
  • С полцарством прадедов моих.
  • Кто ж вызовется, дети, други?..

Бедный Руслан! Он несколько лет добивался руки и сердца Людмилы — и в тот момент, когда, казалось бы, можно больше ни о чём не беспокоиться и ничего не бояться, теряет жену. И как теряет: любой из его соперников может всё-таки стать её мужем! На поиски несчастной отправляются и Рогдай, и Фарлаф, и Ратмир. Характеры у этих героев разные: кто-то будет действовать грубой силой, кто-то — хитростью… Сможет ли Руслан справиться со всеми их происками, да ещё и одолеть Черномора?

Помня, что пушкинская поэма — это всё-таки сказка, читатель с самого начала может быть уверен, что всё закончится хорошо. Тем более — если знать, кто является литературным «предшественником» Руслана. Этот герой и именем, и характером напоминает ещё одного персонажа древнерусских преданий — Еруслана Лазаревича, великого богатыря: он и вражеское войско может в одиночку разгромить, и ужасную богатырскую голову одолеть, и волшебный меч отыскать… Не правда ли, совпадений не так-то мало?

Впрочем, всё это интересно и замечательно, но при чём тут всё-таки Василий Андреевич Жуковский? Рассказываем.

Побеждённый учитель

Задумывая «Руслана и Людмилу», Пушкин вдохновлялся не только русскими народными сказками, но и творчеством друзей-поэтов. Так, у В. А. Жуковского есть длинная-длинная баллада «Двенадцать спящих дев». Сюжет её такой.

В незапамятные времена жил-был человек по имени Громобой, настолько бедный, что у него не было даже собственного дома. До поры до времени он стойко переносил трудности, но в какой-то момент поддался унынию и даже решил покончить с собой, прыгнув с обрыва в реку. Однако тут к нему пришёл искуситель, который пообещал несметные богатства в обмен на душу. Громобой согласился — и действительно, зажил так, как и не мечтал:

  • И вышел в люди Громобой —
  • Откуда что взялося!
  • И счастье на него рекой
  • С богатством полилося;
  • Как княжеский, разубран дом;
  • Подвалы полны злата;
  • С заморским выходы вином,
  • И редкостей палата…

К сожалению, деньги часто портят людей, и Громобой не стал исключением. Богатый и знаменитый, он не стал дожидаться, когда ему встретится та, которая искренне его полюбит. Вместо этого он похитил двенадцать прекрасных девушек — совсем как пушкинский Черномор, — и несчастные пленницы родили ему двенадцать дочерей. К счастью, характером девочки в папу не пошли: тихие и скромные, они всё время проводили в молитвах. Они просили у Бога милости к отцу, матери и сёстрам — и их мольбы оказались услышаны: Громобой раскаялся в содеянном, и Господь помиловал его душу…

В пушкинском произведении, впрочем, двенадцать дев не молятся в церкви, а только и делают, что искушают проходящих мимо путников. В какой-то момент в их сети попадается Ратмир — один из соперников Руслана. Как-то ночью он слышит девичий голос, который поёт:

  • Ложится в поле мрак ночной;
  • От волн поднялся ветер хладный.
  • Уж поздно, путник молодой!
  • Укройся в терем наш отрадный.
  • Здесь ночью нега и покой,
  • А днём и шум и пированье.
  • Приди на дружное призванье,
  • Приди, о путник молодой!

Через много лет, пересматривая свои юношеские труды, А. С. Пушкин жалел о том, что посмеялся над балладой 37-летнего Василия Андреевича. Но тот — что в 1820-м, что потом — и не думал расстраиваться: его радовало, что верный друг и способный ученик «переделал» возвышенный, грустный сюжет о жестоком Громобое и его несчастных дочерях в весёлую, даже легкомысленную историю.

Использованные материалы

  • К. Сушичев. «У Лукоморья дуб зелёный… Где находился былевой прообраз пушкинского Лукоморья и откуда взялся дуб?»
  • Б. Томашевский. «»Двенадцать спящих дев» и «Руслан и Людмила»».

Стихотворение «У лукоморья дуб зеленый», знакомо многим. Этот отрывок из поэмы А. С. Пушкина «Руслан и Людмила», проходят в школьной программе, да и просто читают детям. Красота слова и необыкновенные чудесные персонажи сказок оживают в этих пушкинских строках. Но и это стихотворение требует некоторого объяснения. В данной статье вы ознакомитесь с полным анализом стихотворения «У лукоморья», а также с кратким анализом по плану.

Текст стихотворения А. С. Пушкина «У лукоморья»

У лукоморья дуб зелёный;

Златая цепь на дубе том:

И днём и ночью кот учёный

Всё ходит по цепи кругом;

Идёт направо — песнь заводит,

Налево — сказку говорит.

Там чудеса: там леший бродит,

Русалка на ветвях сидит;

Там на неведомых дорожках

Следы невиданных зверей;

Избушка там на курьих ножках

Стоит без окон, без дверей;

Там лес и дол видений полны;

Там о заре прихлынут волны

На брег песчаный и пустой,

И тридцать витязей прекрасных

Чредой из вод выходят ясных,

И с ними дядька их морской;

Там королевич мимоходом

Пленяет грозного царя;

Там в облаках перед народом

Через леса, через моря

Колдун несёт богатыря;

В темнице там царевна тужит,

А бурый волк ей верно служит;

Там ступа с Бабою Ягой

Идёт, бредёт сама собой,

Там царь Кащей над златом чахнет;

Там русский дух… там Русью пахнет!

И там я был, и мёд я пил;

У моря видел дуб зелёный;

Под ним сидел, и кот учёный

Свои мне сказки говорил.

Краткий анализ стиха «У лукоморья» Пушкин А. С.

Известный всем с детства текст «У лукоморья дуб зеленый» — это пролог к поэме А.С. Пушкина «Руслан и Людмила».  Написаны они были, как и многое другое, благодаря няне поэта Арине Родионовне. В одной из сказок, которые она рассказывала Пушкину, есть такие слова: «У моря лукоморья стоит дуб, а на том дубу золотые цепи, и по тем цепям ходит кот: вверх идет — сказки сказывает, вниз идет –песни поет».

Из этих строчек Пушкин сначала написал эпиграф к тетради, в которой записывал сказки, а уже потом переделал их в пролог к поэме «Руслан и Людмила». Текст пролога про Лукоморье был впервые опубликован во втором издании поэмы в 1828 г.  А поэма стала как бы одной из сказок волшебного кота.

И как это иногда бывает, текст пролога вдруг стал самостоятельным художественным произведением. Которое все мы с радостью и удовольствием учим в начальной школе и рассказываем своим детишкам, укладывая их спать. Ведь согласитесь, что нет для малыша более выразительного сказочного представления, в котором каждая строчка является кусочком волшебной мозаики.

Ослепительно яркие кусочки которой, несмотря на малый размер, сами превращаются в маленькие сказки про русалку, бабу ягу, прекрасных витязей и многое-многое другое. И являются окошками в те большие сказки, из которых они пришли.  А все стихотворение «У Лукоморья дуб зеленый» указывает на некий волшебный, фантастический, чудесный сказочный мир, в котором немедленно хочется оказаться.

Это интересно: Русская народная сказка «Иван царевич и серый волк», записанная Жуковским в 1846 году, повествует о жизни молодого царевича, который однажды столкнулся с удивительными вещами, сотканными из волшебства, опасностей и приключений.

Стихотворение «У лукоморья» – анализ по плану

Вариант 1

Хрестоматийное произведение А.С. Пушкина — стихотворение «У Лукоморья дуб зеленый». Отрывок из поэмы «Руслан и Людмила» дети узнают задолго до школы, потому что простой слог и обилие сказочных образов делают его легко запоминающимся. Произведение можно найти в любом списке литературы, рекомендованной к прочтению еще для малышей.

Композиция и жанр

Композиция отрывка напоминает структурой народную сказку. Четко выделяются основные части: присказка с описанием лукоморья и ученого кота, основная часть с перечислением сказочных героев и классическая сказочная концовка «..и там я был, и мед пил..».

Форма сказки обусловлена тем, что «У Лукоморья дуб зеленый…» является прологом к сказочной поэме А.С. Пушкина «Руслан и Людмила».

Поэма наполнена волшебными событиями. Поэтому и начинается с введения читателя в мир сказки, с создания таинственной атмосферы, ожидания чуда. У А.С. Пушкина был огромный запас фольклорного материала, потому что он был воспитан на русских народных сказках.

Его няня Арина Родионовна знала несметное количество сказов, легенд, поверий, былин, в которых была собрана настоящая сокровищница русского фольклора. Впоследствии Александр Сергеевич попытался наиболее точно воплотить все услышанное в сказках.

«У Лукоморья дуб зеленый» начинается описанием волшебного пейзажа сказочной страны, где будут происходить события поэмы. Становится понятно, что волшебная страна находится у моря. Воображение читателя представляет нависающий над стихией многолетний дуб с золотой цепью. И центральной фигурой предстает ученый кот, который рассказывает сказки. Это обобщенный образ рассказчика во всех русских народных сказках, среди которых Боян, Садко и другие.

После введения в место событий автор рисует чудеса, которые постоянно происходят в волшебной стране. Леший, русалка, невиданные звери, избушка на курьих ножках. Все персонажи изображены на фоне российских пейзажей, которые четко видны в описанной поэтом природе.

Среди перечисленных сказочных событий — указание на одну из самых запоминающихся картин поэмы: «..колдун несет богатыря..». Данный факт говорит о фольклорном происхождении сюжета поэмы. Все указывает на древнерусское происхождение Лукоморья. Сам автор утверждает: «Там русский дух…» Чтобы убедить читателя в реальности картины, поэт употребляет традиционную сказочную концовку «..и я там был..»

Размер

Написано произведение четырехстопным ямбом — одним из самых популярных размеров для лирики 19 века, который придает стиху размеренность и подчеркивает повествовательный характер поэмы.

Образы русской мифологии

Стихотворение насыщено изображением сказочных героев. Чтобы показать читателю волшебный мир Лукоморья, поэт использует олицетворения: кот «песнь заводит», ступа с Бабою Ягой «идет, бредет сама собой», бурый волк «служит».

Самая запоминающая метафора стиха говорит о том, что у Лукоморья «Русью пахнет». Это главный акцент пролога. Также у Лукоморья лес и дол «видений полны». Эта строка несет метафорический смысл и одновременно является частью стилистического художественного приема — анафоры.

Автором использованы многочисленные эпитеты. Вот некоторые примеры: «на неведомых дорожках», «невиданных зверей», «витязей прекрасных».

Особого колорита придает использование дрвнерусских слов: брег, злато, чахнет, чреда.

В сроках использованы образы русской мифологии: Баба яга, Кащей, витязи, колдун. Но эти персонажи передают общую картину Руси. Богатыри олицетворяют мощь русской земли, дуб — ее мудрость, царевна — красоту и верность. С их помощью поэт концентрирует внимание читателя на изображении Родины, ее природных и фольклорных богатств, которые всегда его вдохновляли.

Это интересно: Описание Тараса Бульбы из текста — сочинения с цитатами.

Вариант 2

Стихотворение «У лукоморья дуб зеленый» было написано Пушкиным в 1824–25 годах. Более точная дата этого произведения неизвестна. Оно является вступлением к сказочному сочинению «Руслан и Людмила». Этот отрывок так полюбился читателям, что отпочковался от основного произведения и стал самостоятельным стихотворением.

Вступление в поэме-сказке «Руслан и Людмила» было навеяно Пушкину сказками няни, которые она рассказывала поэту долгими зимними вечерами во время его ссылки в Михайловское. Дуб тот рос на берегу моря в уютной бухте – лукоморье. Это старорусское слово. Лучшего места для кота-сказочника не найти. Поэт говорит читателям о том, что сказку о Руслане и Людмиле рассказал ему кот ученый. Да и где как не в бухте, можно увидеть, как

…На брег песчаный и пустой,

И тридцать витязей прекрасных

Чредой из вод выходят ясных,

И с ними дядька их морской;

Во вступлении нашли отражение и другие сказки, которые поведала поэту его няня. Впоследствии, Пушкин написал в стихах все эти сказки. Их героев он вскользь упомянул и во вступлении к «Руслану и Людмиле». Через строки этого стихотворения Пушкин вводит читателя в особый, волшебный мир. Основная идея вступительного стихотворения к поэме заключается в стремлении поэта подчеркнуть сказочность, и в то же время, народность произведения.

Композиция и строение стиха в стихотворении

В анализе стихотворения «У лукоморья дуб зеленый» необходимо упомянуть о своеобразном построении этого произведения. Композиция пролога к поэме двухчастная. При этом первая часть как бы окольцовывает вторую. То есть первая часть служит началом и концом произведения, а вторая часть – его серединой. В стихотворении есть и лирический герой – его автор, которому кот ученый (еще один герой произведения) рассказывает волшебные сказки.  Классический стихотворный размер четырехстопный ямб делает астрофический стих напевным, плавным.

В трех четверостишиях рифма перекрестная. Мужские слоги сочетаются с женскими. Четвертая строфа выбивается из принятого Пушкиным строя. В ней 6 строк: первая и вторая строки – смежная рифма, третья и шестая – перекрестная, четвертая и пятая – смежные. Пятая строфа состоит из 5 перекрестно зарифмованных строк, только пятая строка рифмуется с четвертой. Следующая строфа – четверостишие со смежными рифмами. Далее следует двухстрочная строфа, и завершается произведение четверостишием с кольцевой рифмовкой.

Средства художественной выразительности

Стихотворение становится динамичным благодаря обилию глаголов: ходит, идет, заводит, говорит, бродит, сидит, стоит, прихлынут, выходят, пленяет, несет, тужит, служит и др. В нем много образов, но упоминаются они, как бы вскользь. Пушкин показывает, таким образом, о ком, какие сказки рассказал ему кот ученый.

Сказочность, обособленность мира лукоморья, о котором рассказывает поэт, подчеркивается эпитетами неведомый, невиданных. Эти и другие эпитеты играют роль художественных определений, помогают ощутить цвет и форму предметов и событий, помогают читателю представить себе происходящее. Эпитеты – зеленый, златая, ученый, на курьих, песчаный и пустой, бурый.

Старославянизмы – златая, курьих, брег, чредой переносят нас в далекое прошлое, когда жили герои сказок и поэмы «Руслан и Людмила».

В описании витязей, выходящих из моря, используется аллитерация, подчеркивающая шум волн:

Там лес и дол видений полны;

Там о заре прихлынут волны.

Глубокий смысл заложен Пушкиным в словах: «Там русский дух… там Русью пахнет!» Что же это за русский дух? Это природа, очарование каждого времени года в отдельности, и любовь к ней. Это быт, культура русских людей – необыкновенная, самобытная, дающая русскому человеку силы выстоять в любых бедах; это русские сказки и сказания, которые учат добру и порядочности, это христианская вера, призывающая к терпению, смирению и любви. Вычеркните все это из жизни русского человека, и он будет деморализован.

Это интересно: Комедия Ревизор Николая Васильевича Гоголя, написанная в 1835 году, показывает жизнь обычного, небольшого, уездного городка, высмеивает пороки его жителей, обличает их отрицательные черты. Одной из них является “хлестаковщина”.

Анализ стихотворения А. С. Пушкина «У лукоморья»

«У лукоморья дуб зеленый…» — строки, знакомые каждому с детства. Волшебный мир пушкинских сказок настолько прочно вошел в нашу жизнь, что воспринимается как неотъемлемая часть русской культуры. Поэма «Руслан и Людмила» была закончена Пушкиным в 1820 г., но вступление он дописал в 1825 г. в Михайловском. За его основу поэт взял присказку Арины Родионовны.

Вступление Пушкина к поэме продолжает древние традиции русского фольклора. Еще древнерусские гусляры начинали свои сказания с обязательной присказки, не имеющей прямого отношения к сюжету. Эта присказка настраивала слушателей на торжественный лад, создавала особую волшебную атмосферу.

Пушкин начинает свою поэму описанием таинственного лукоморья – загадочной местности, где возможны любые чудеса. «Кот ученый» символизирует древнего автора-сказителя, который знает невероятное количество сказок и песен. Лукоморье населено множеством волшебных героев, собравшихся здесь из всех русских сказок. Среди них и второстепенные персонажи (леший, русалка), и «невиданные звери», и пока еще неодушевленная избушка на курьих ножках.

Постепенно перед читателем возникают и более значимые герои. Среди неясных видений появляются могучие «тридцать витязей» во главе с Черномором, символизирующие военную силу русского народа. Главные положительные персонажи (королевич, богатырь, царевна) пока еще безымянны. Они являются собирательными образами, которым предстоит воплотиться в конкретной сказке. Завершают волшебную картину основные отрицательные персонажи – Баба-Яга и Кащей Бессмертный, олицетворяющие зло и несправедливость.

Пушкин подчеркивает, что весь этот волшебный мир имеет национальные корни. Он непосредственно связан с Россией: «там Русью пахнет!». Все происходящие в этом мире события (подвиги, временные победы злодеев и торжество справедливости) являются отражением реальной жизни. Сказки – это не только выдуманные для развлечения истории. Они по-своему освещают действительность и помогают человеку различать добро и зло.

В финале присказки Пушкин утверждает, что сам побывал в лукоморье и слушал сказки «кота ученого». Он хочет поделиться одной из таких прекрасных сказок. Интригующее вступление поэта усиливает интерес читателей и нетерпение перед вступлением в волшебный мир народных преданий.

Это интересно: Сказка Алые паруса главные герои и интереснейший сюжет А. Грина.

  • Тридцати тысячный как пишется
  • Тридцатидневный срок как пишется
  • Тридцати пяти минутный как пишется
  • Тридцатисантиметровая линейка как пишется
  • Тридесятые сказки шер аркадий