Чарльз Диккенс. Полное собрание сочинений
Годы выпуска: 1963
Автор: Чарльз Диккенс (Charles Dickens)
Формат: 93 произведения FB2+RTF
Качество: ebook (изначально компьютерное)
Коротко о авторе:
Чарлз Джон Гаффам Диккенс (англ. Charles John Huffam Dickens, 1812—1870) — английский писатель, один из величайших англоязычных прозаиков XIX века, гуманист, классик мировой литературы.
Близка к истине характеристика, которую даёт Диккенсу Честертон: «Диккенс был ярким выразителем, — пишет этот во многом родственный ему английский писатель, — своего рода рупором овладевшего Англией всеобщего вдохновения, порыва и опьяняющего энтузиазма, звавшего всех и каждого к высоким целям. Его лучшие труды являются восторженным гимном свободы. Все его творчество сияет отражённым светом революции».
Проза Ч.Диккенса пронизана остроумием, повлиявшим на оригинальность национального характера и образа мышления, известного в мире, как «английский юмор»
Немного биографии
Чарльз Диккенс родился 7 февраля 1812 г. в городке Лендпорт, близ Портсмута. Его отец был довольно состоятельным чиновником, человеком весьма легкомысленным, но весёлым и добродушным, со смаком пользовавшимся тем уютом, тем комфортом, которым так дорожила всякая зажиточная семья старой Англии. Своих детей и в частности своего любимца Чарли мистер Диккенс окружил заботой и лаской. Маленький Диккенс унаследовал от отца богатое воображение, лёгкость слова, по-видимому, присоединив к этому некоторую жизненную серьёзность, унаследованную от матери, на плечи которой падали все житейские заботы по сохранению благосостояния семьи.
Богатые способности мальчика восхищали родителей, и артистически настроенный отец буквально изводил своего сынишку, заставляя его разыгрывать разные сцены, рассказывать свои впечатления, импровизировать, читать стихи и т. д. Диккенс превратился в маленького актёра, преисполненного самовлюблённости и тщеславия.
Однако семья Диккенса была вдруг разорена дотла. Отец был брошен на долгие годы в долговую тюрьму, матери пришлось бороться с нищетой. Изнеженный, хрупкий здоровьем, полный фантазии, влюблённый в себя мальчик попал в тяжёлые условия эксплуатации на фабрику по производству ваксы.
Всю свою последующую жизнь Диккенс считал это разорение семьи и эту свою ваксу величайшим оскорблением для себя, незаслуженным и унизительным ударом. Он не любил об этом рассказывать, он даже скрывал эти факты, но здесь, со дна нужды, Диккенс почерпнул свою горячую любовь к обиженным, к нуждающимся, своё понимание их страданий, понимание жестокости, которую они встречают сверху, глубокое знание жизни нищеты и таких ужасающих социальных учреждений, как тогдашние школы для бедных детей и приюты, как эксплуатация детского труда на фабриках, как долговые тюрьмы, где он посещал своего отца и т. п. Диккенс вынес из своего отрочества и великую, мрачную ненависть к богачам, к господствующим классам. Колоссальное честолюбие владело юным Диккенсом. Мечта о том, чтобы подняться назад в ряды людей, пользовавшихся благосостоянием, мечта о том, чтобы перерасти своё первоначальное социальное место, завоевать себе богатство, наслаждения, свободу, — вот что волновало этого подростка с копной каштановых волос над мертвенно бледным лицом, с огромными, горящими здоровым огнём, глазами.
Литературная деятельность
Диккенс нашёл себя прежде всего как репортёр. Расширившаяся политическая жизнь, глубокий интерес к дебатам, происходившим в парламенте, и к событиям, которыми эти дебаты сопровождались, повысили интерес английской публики к прессе, количество и тираж газет, потребность в газетных работниках. Как только Диккенс выполнил на пробу несколько репортёрских заданий, он сразу был отмечен и начал подыматься, чем дальше, тем больше удивляя своих товарищей репортёров иронией, живостью изложения, богатством языка. Диккенс лихорадочно схватился за газетную работу, и все то, что расцветало в нём ещё в детстве и что получило своеобразный, несколько мучительный уклон в более позднюю пору, выливалось теперь из-под его пера, причём он прекрасно сознавал не только, что тем самым он доводит свои идеи до всеобщего сведения, но и то, что делает свою карьеру. Литература — вот что теперь являлось для него лестницей, по которой он подымется на вершину общества, в то же время совершая благое дело во имя всего человечества, во имя своей страны и прежде всего и больше всего во имя угнетённых.
Первые нравоописательные очерки Диккенса, которые он назвал «Очерками Боза», были напечатаны в 1836. Дух их вполне соответствовал социальному положению Диккенса. Это была в некоторой степени беллетристическая декларация в интересах разоряющейся мелкой буржуазии. Впрочем, эти очерки прошли почти незамеченными.
После смерти
Слава Диккенса продолжала расти после его смерти. Он был превращён в настоящего бога английской литературы. Его имя стало называться рядом с именем Шекспира, его популярность в Англии 1880—1890-х гг. затмила славу Байрона. Но критика и читатель старались не замечать его гневных протестов, его своеобразного мученичества, его метаний среди противоречий жизни. Они не поняли и не хотели понять, что юмор был часто для Диккенса щитом от чрезмерно ранящих ударов жизни. Наоборот, Диккенс приобрёл прежде всего славу весёлого писателя весёлой старой Англии. Диккенс — это великий юморист, — вот что вы услышите прежде всего из уст рядовых англичан из самых различных классов этой страны.
В честь Диккенса назван кратер на Меркурии.
Внешность
Личностные странности
Диккенс нередко самопроизвольно впадал в транс, был подвержен видениям и время от времени испытывал состояния дежавю. О другой странности писателя рассказал Джордж Генри Льюис, главный редактор журнала «Фортнайтли ревью» (и близкий друг писательницы Джордж Элиот). Диккенс однажды рассказал ему о том, что каждое слово, прежде чем перейти на бумагу, сначала им отчетливо слышится, а персонажи его постоянно находятся рядом и общаются с ним. Работая над «Лавкой древностей», писатель не мог спокойно ни есть, ни спать: маленькая Нелл постоянно вертелась под ногами, требовала к себе внимания, взывала к сочувствию и ревновала, когда автор отвлекался от нее на разговор с кем-то из посторонних. Во время работы над романом «Мартин Чеззлвитт» Диккенсу надоедала своими шуточками миссис Гамп: от неё ему приходилось отбиваться силой. «Диккенс не раз предупреждал миссис Гамп: если она не научится вести себя прилично и не будет являться только по вызову, он вообще не уделит ей больше ни строчки!», — писал Льюис. Именно поэтому писатель обожал бродить по многолюдным улицам. «Днем как-то можно еще обойтись без людей, — признавался Диккенс в одном из писем, но вечером я просто не в состоянии освободиться от своих призраков, пока не потеряюсь от них в толпе». «Пожалуй, лишь творческий характер этих галлюцинаторных приключений удерживает нас от упоминания о шизофрении в качестве вероятного диагноза», — замечает парапсихолог Нандор Фодор, автор очерка «Неизвестный Диккенс» (1964, Нью-Йорк).
Поздние произведения
Этой меланхолией проникнут и великолепный роман Диккенса «Тяжёлые времена». Роман этот является самым сильным литературно-художественным ударом по капитализму, какой был ему нанесён в те времена, и одним из сильнейших, какие вообще ему наносили. По-своему грандиозная и жуткая фигура Боундерби написана с подлинной ненавистью. Но Диккенс спешит отмежеваться и от передовых рабочих.
Конец литературной деятельности Диккенса ознаменовался ещё целым рядом превосходных произведений. Роман «Крошка Доррит» (Little Dorrit, 1855—1857) сменяется знаменитой «Повестью о двух городах» (A Tale of Two Cities, 1859), историческим романом Диккенса, посвящённым французской революции. Диккенс отшатнулся от неё, как от безумия. Это было вполне в духе всего его мировоззрения, и, тем не менее, ему удалось создать по-своему бессмертную книгу.
К этому же времени относятся «Большие надежды» (1860) — автобиографический роман. Герой его — Пип — мечется между стремлением сохранить мелкотравчатый мещанский уют, остаться верным своему середняцкому положению и стремлением вверх к блеску, роскоши и богатству. Много своих собственных метаний, своей собственной тоски вложил в этот роман Диккенс. По первоначальному плану роман должен был кончиться плачевно, в то время как Диккенс всегда избегал тяжёлых концов для своих произведений и по собственному добродушию, и зная вкусы своей публики. По тем же соображениям он не решился окончить «Большие надежды» полным их крушением. Но весь замысел романа ясно ведёт к такому концу.
На высоты своего творчества поднимается Диккенс вновь в своей лебединой песне — в большом полотне «Наш общий друг» (1864). Но это произведение написано как бы с желанием отдохнуть от напряжённых социальных тем. Великолепно задуманный, переполненный самыми неожиданными типами, весь сверкающий остроумием — от иронии до трогательного юмора — этот роман должен, по замыслу автора, быть ласковым, милым, забавным. Трагические его персонажи выведены как бы только для разнообразия и в значительной степени на заднем плане. Все кончается превосходно. Сами злодеи оказываются то надевшими на себя злодейскую маску, то настолько мелкими и смешными, что мы готовы им простить их вероломность, то настолько несчастными, что они возбуждают вместо гнева острую жалость.
В этом своём последнем произведении Диккенс собрал все силы своего юмора, заслоняясь чудесными, весёлыми, симпатичными образами этой идиллии от овладевшей им меланхолии. По-видимому, однако, меланхолия эта должна была вновь хлынуть на нас в детективном романе Диккенса «Тайна Эдвина Друда» (The Mystery of Edwin Drood). Роман этот начат с большим мастерством, но куда он должен был привести и каков был его замысел, мы не знаем, ибо произведение осталось неоконченным. 9 июня 1870 г. пятидесятивосьмилетний Диккенс, не старый годами, но изнурённый колоссальным трудом, довольно беспорядочной жизнью и множеством всяких неприятностей, умирает в Гейдсхилле от инсульта.
Содержание раздачи
Список произведений
— Тайна Эдвина Друда (пер. О. Холмская)
— Американские заметки (пер. Т. Кудрявцева)
— Барнеби Радж
— Бессонница (пер. М. Лорие)
— Битва жизни (пер. М. Клягиной-Кондратьевой)
— Большие надежды (пер. М. Лорие)
— Гений искусства (пер. Н. Вольпин)
— Далекое путешествие (пер. Н. Вольпин)
— Для чтения у камелька (пер. Н. Вольпин)
— Дом с привидениями (пер. М. Виноградовой)
— Жатва
— Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим (главы I-XXIX) (пер. А. В. Кривцова, …)
— Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим (главы XXX-LXIV) (пер. А. В. Кривцова, …)
— Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим. Книга 1 (пер. Александр В. Кривцов, …)
— Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим. Книга 2 (пер. Александр В. Кривцов, …)
— Жизнь и приключения Мартина Чезлвита (пер. Н. Л. Дарузес)
— Жизнь и приключения Мартина Чезлвита (главы I-XXVI)
— Жизнь и приключения Мартина Чезлвита (главы XXVII-LIV)
— Жизнь и приключения Николаса Никльби
— Земля Тома Тиддлера (пер. Н. Бать)
— Как попасть в общество (пер. З. Александровой)
— Картинки с натуры (пер. Н. Галь, …)
— Картины Италии (пер. А. С. Бобович)
— Колокола (пер. М. Лорие) 1
— Крошка Доррит (Книга 1)
— Крошка Доррит (Книга 2)
— Крошка Доррит. Книга вторая (пер. Е. Калашниковой)
— Крошка Доррит. Книга первая (пер. Е. Калашникова)
— Лавка древностей
— Лондонские типы (пер. В. Топер, …)
— Мадфогские записки (пер. М. Беккер, …)
— Меблированные комнаты миссис Лиррипер (пер. М. Клягиной-Кондратьевой)
— Мертвый сезон (пер. Л. Борового)
— Наследство миссис Лиррипер (пер. М. Клягиной-Кондратьевой)
— Наш английский курорт
— Наш докучный знакомец (пер. Н. Вольпин)
— Наш общий друг (Книга 1 и 2)
— Наш общий друг (Книга 3 и 4)
— Наш общий друг. Том 1 (пер. В. Топер)
— Наш общий друг. Том 2 (пер. Н. Дарузес, …)
— Наш почтенный друг (пер. Н. Хуцишвили)
— Наш приход (пер. Н. Галь, …)
— Наш приходский совет (пер. Н. Вольпин)
— Наш французский курорт (пер. Л. Борового)
— Наша школа (пер. Н. Хуцишвили)
— Никто (пер. Н. Вольпин) 26K (183) (читать) (скачать)
— Объяснение Джорджа Силвермена (пер. И. Гуровой)
— Одержимый или сделка с призраком (пер. Н. Галь)
— Одного поля ягода
— Остролист (В трех ветках) (пер. М. Клягиной-Кондратьевой)
— Отдых от столичной суеты (пер. Л. Борового)
— Повесть о двух городах (пер. С. Я. Боброва, …)
— Пойман с поличным (пер. М. Клягиной-Кондратьевой)
— Полет (пер. Л. Борового)
— Посмертные записки Пиквикского клуба (пер. А. В. Кривцова, …)
— Приключения Оливера Твиста (пер. А. В. Кривцовой)
— Принц бык (Сказка) (пер. Н. Вольпин)
— Прогулка по работному дому (пер. Л. Борового)
— Путешественник не по торговым делам (пер. Ю. Кагарлицкого, …)
— Рассказ бедного родственника (пер. М. Лорие)
— Рассказ бедняка о патенте (пер. Н. Хуцишвили)
— Рассказ мальчика (пер. Н. Вольпин)
— Рассказ школьника (пер. М. Клягиной-Кондратьевой)
— Рассказы (пер. Н. Галь, …)
— Рассказы 60-х годов
— Рассказы и очерки (1850-1859)
— Рецепты доктора Мериголда (пер. И. Гурова)
— Рождения. У миссис Мик — сын (пер. Н. Вольпин)
— Рождественская елка (пер. Н. Вольпин)
— Рождественская песнь в прозе (пер. Т. Озерской)
— Рождественские повести
— Роман, сочиненный на каникулах (пер. М. Клягиной-Кондратьевой)
— С инспектором Филдом — при отправлении службы (пер. Н. Вольпин)
— С отливом вниз по реке (пер. Н. Дарузес)
— Сбор в житницы
— Сверчок за очагом (пер. М. Клягиной-Кондратьевой)
— Сев
— Сочинитель просительных писем (пер. Н. Вольпин)
— Сыскная полиция (пер. Н. Вольпин)
— Торговый дом Домби и сын, Торговля оптом, в розницу и на экспорт (Главы I-XXX)
— Торговый дом Домби и сын, Торговля оптом, в розницу и на экспорт (Главы XXXI-LXII)
— Торговый дом Домби и сын. Торговля оптом, в розницу и на экспорт (пер. А. В. Кривцовой)
— Три рассказа о сыщиках (пер. Н. Вольпин)
— Тяжелые времена (пер. В. Топер)
— Уста и чаша
— Холодный дом (пер. М. Клягиной-Кондратьевой)
— Холодный дом (главы I-XXX)
— Холодный дом (главы XXXI-LXVII) 1
— Чей-то багаж (пер. М. Клягиной-Кондратьевой)
— Волшебная сказка [=Волшебная косточка] (пер. А. Щербаков)
— Письма 1833-1854
— Письма 1855-1870
— Статьи и речи
Возможно, вам еще захочется прочесть….
Новинки
Вальтер Скотт. Полное собрание сочинений
Джонатан Свифт. Полное собрание сочинений
Жюль Верн. Полное собрание сочинений
Михаил Булгаков. Полное собрание сочинений
Николай Гоголь. Полное собрание сочинений
Майн Рид. Полное собрание сочинений
Герберт Уэллс. Полное собрание сочинений
Рэй Брэдбери. Полное собрание сочинений
Марк Твен. Полное собрание сочинений
Мигель де Сервантес Сааведра. Полное собрание сочинений
Сергей Есенин. Полное собрание сочинений
Иван Тургенев. Полное собрание сочинений
Лев Толстой. Полное собрание сочинений
Луи Буссенар. Полное собрание сочинений
Эдгар Берроуз. Полное собрание сочинений
Всех, кто не поленился сказать спасибо сообщением или полезным комментарием постоянно плюсую!
10 Чарльз Диккенс говорит из могилы — Charles Dickens Speaks From The Grave
Когда Чарльз Диккенс умер в В возрасте 58 лет он усердно работал над новым романом, который должен был называться Тайна Эдвина Друда . История была тайной убийства, когда титульный Эдвин исчез и считался мертвым. К сожалению, Диккенс сдался до того, как книга была закончена. Другие писатели предприняли несколько попыток закончить сказку, в том числе одну версию Чарльза Диккенса-младшего.
Самая странная версия была написана типографом из Вермонта в 1873 году. Человек по имени Томас Джеймс утверждал, что Чарльз Сам Диккенс направил его из-за могилы, чтобы закончить рассказ раз и навсегда. Джеймс сидел и писал странным почерком (который не принадлежал ни ему, ни Диккенсу). Многие считали Джеймса мошенником. После того, как книга была закончена, она была хорошо принята в Соединенных Штатах, но в меньшей степени в Великобритании. Однако спиритуалисты, такие как Артур Конан Дойл, поддержали Джеймса, полагая, что он действительно контактировал с умершим автором. Неудивительно, что Томас Джеймс так и не написал ни одной книги, несмотря на выгодные предложения.
9 Мост самоубийц — The Suicide Bridge
Источник фото: Hans van Riet
Мосты — печально известные точки, где унылые люди совершают самоубийства. Мост Золотые Ворота Сан-Франциско стал местом почти 2000 самоубийств. Только в августе 2013 года произошло не менее 10 самоубийств. Мост на Колорадо-стрит в Пасадене, построенный в 1913 году, безусловно, имеет меньшее количество погибших, но не менее опасен. Одна из 100 или около того трагедий, произошедших здесь, произошла 1 мая 1937 года, когда мать швырнула свою маленькую дочь за борт, а затем сама прыгнула. Удивительно, но ребенок зацепился за ветки дерева и выжил, в то время как мать врезалась в русло реки внизу.
К сожалению, легенда гласит, что те, кто решил свести счеты с жизнью здесь, часто отказываются уходить. Свидетели сообщают, что видели призрачного мужчину в очках в металлической оправе, идущего по пролету моста, вместе с женщиной в длинной мантии, спускающейся с края, обреченной повторить свой последний акт. Говорят, что самые жуткие из всех призрачных существ бродят по дну реки внизу, плача и призывая саморазрушителей присоединиться к ним.
8 Маэро Новой Зеландии — The Maero Of New Zealand
Источник фото: Andrew Turner
Маори у народа Новой Зеландии жестокая история. Эта культура воинов известна своими замысловатыми татуировками на лице и каннибализмом, и внешне они кажутся бесстрашными. Но маори живут в страхе перед расой, которую они называют «маэро», дикими людьми, живущими в лесу. Маэро описывались как покрытые волосами и длинные костлявые пальцы, которыми они протыкали мясо и поедали его в сыром виде. Хотя Маэро может иметь много общего с другими двуногими гуманоидами по всему миру, такими как Сасквотч или Йети, эти звери имеют более сверхъестественное происхождение.
Одна распространенная сказка маори касается человека по имени Тукойо, который подвергся нападению Маэро. Тукойо сразился с существом, сумев отрезать ему конечности и обезглавить. Когда он вернулся в свою деревню, глава закричал: «Дети мои, меня тащит!» Тукойо уронил его и убежал. Позже он и другие люди из его деревни обнаружили, что останки пропали без вести, предположительно после того, как они волшебным образом восстановили себя.
7 Лягушки Лавленда — Loveland Frogs
Для тех из нас, кто вырос, подпевая вместе с Кермитом, есть несколько вещей менее пугающих, чем антропоморфная лягушка. Но существа, которые, как говорят, бродят по Лавленду, штат Огайо, находятся на другой стороне ужаса. Однажды поздно ночью в 1955 году мужчина утверждал, что видел трио лягушачьих существ около метра высотой, которые сидели на корточках под мостом. Они были описаны как морщинистые и кожистые, с перепончатыми руками и ногами. Один из них поднял то, что, по словам мужчины, было жезлом, производящим искры. В ужасе свидетель покинул место происшествия.
За прошедшие годы было много других наблюдений. Сообщается, что 3 марта 1972 года полицейский встретил это существо на мосту через реку Литл-Майами. Офицер вернулся в участок и нанял другого офицера, Марка Мэтьюза, чтобы он помог исследовать место происшествия. Двое мужчин заявили, что нашли царапины возле реки. Две недели спустя офицер Мэтьюз снова столкнулся с существом на обочине дороги. Он открыл огонь, но Человек-лягушка сбежал. Понятно, что этих двух мужчин высмеивали из-за их наблюдений, и с тех пор Мэтьюз отказался от своих претензий, заявив, что он просто видел игуану.
6 Голубая дыра — The Blue Hole
Просторные сосновые пустоши Нью-Джерси — место большой загадки. Одно из таких странных мест — Голубая дыра в городке Уинслоу. Голубая дыра расположена посреди густой дикой природы и сразу же примечательна. В то время как все остальные водоемы в этом районе обычно коричневые и мутные, вода в Дыре имеет кристально-голубой цвет.
Даже в разгар лета в Голубой Дыре довольно холодно, и легенды утверждают, что это может быть бездонно. Есть и элемент опасности; есть сообщения о водоворотах и звери, утаскивающих пловцов в свои глубины, чтобы их больше никогда не видели. Люди даже утверждали, что видели печально известного Джерсийского дьявола, преследующего Голубую дыру, ожидающего, чтобы наброситься на какую-нибудь ничего не подозревающую жертву.
Как и некоторые другие записи в этом списке, Голубая дыра легко исследуется сыщиками-любителями охотники за монстрами; это часть общественного заповедника, до которого легко добраться пешком.
5 Призраки Котэя — The Haunting Of The Kotei
Источник фото: Chatham House
Tales of Призраки, преследующие Белый дом в Вашингтоне, являются обязательными, но сообщения из Японии указывают на то, что дом их премьер-министра, Котей, также может быть населен духами. Котей был построен в 1929 году в архитектурном стиле Фрэнка Ллойда Райта, и бывшие премьер-министры и их первые леди часто жаловались на призрачные события. Нынешний премьер-министр Синдзо Абэ сопротивлялся переезду в штаб-квартиру, вместо этого живя в своей частной резиденции. Хотя он официально заявил, что особняк слишком велик для его нужд, японская газета Asahi Shimbun процитировала его слова, сказав другим: «Мне не хочется здесь жить, потому что там есть призраки».
У особняка определенно кровавая история; 15 мая 1932 года офицеры ВМФ устроили засаду на премьер-министра Инукая Цуёси, застрелив его. Заговор повстанцев изначально был еще более зловещим: в то время, когда Инукай был убит, он принимал в своем имении кинозвезду Чарли Чаплина. К счастью, Чаплин вместе с сыном премьер-министра присутствовал на матче сумо, когда прибыли солдаты. Четыре года спустя в Котэе произошел еще один военный переворот, когда контингент из примерно 280 солдат взломал ворота и вступил в перестрелку с четырьмя полицейскими и новым премьер-министром Кейсуке Окада. Полиция была убита, но их храбрость дала Окаде достаточно времени, чтобы сбежать. Вместо этого был застрелен его зять, Дензо Мацуо (который поразительно напоминал Окаду).
Спустя годы парадный вход в особняк все еще изрезан пулевыми отверстиями, но Насильственное наследие котэев еще глубже. . . несколько человек сообщили, что видели призрачных солдат в саду, и сам Абэ признал, что бывший премьер-министр Ёсиро Мори видел призрак в своей резиденции.
4 Проклятие семьи Лемп — Lemp Family Curse
Источник фото: MattHucke
Лемпы были семьей пивоваров из Сент-Луиса, штат Миссури, известных производством немецкого лагера. В годы, последовавшие за гражданской войной, их бизнес начал развиваться во главе с Уильямом Дж. Лемпом. Он приобрел роскошный особняк, чтобы растить семью. У Лемпа было несколько детей, но его любимым был Фредерик, который, как он надеялся, однажды возьмет на себя Лемп Бир. К сожалению, у Фредерика были проблемы со здоровьем, и он умер от сердечной недостаточности, не дожив до своего 30-летия. Кончина Фредерика не давала покоя его отцу, здоровье которого впоследствии ухудшилось. 1 января умер лучший друг Уильяма Фредерик Пабст. Чуть больше месяца спустя обезумевший пивовар выстрелил себе в голову в своем особняке. Операцию взял на себя его сын, Уильям «Билли» Лемп-младший.
К сожалению, это положило начало самоубийству. Дочь Уильяма Эльза, которая страдала приступами депрессии и переживала супружеские невзгоды, застрелилась в сердце в своем доме 19 марта 1920 года. Продолжился сухой закон, и пивоварня Lemp была разрушена, и 28 июня 1922 года помещения были проданы на аукционе за небольшую часть их стоимости. Спустя пять месяцев Билли Лемп также выстрелил себе в сердце в офисе особняка. Его брат, Чарльз Лемп, в последние годы жизни вернулся в семейный особняк, где превратился в болезненного отшельника, в конце концов направив на себя оружие 10 мая 1949 года. Ему было 77 лет. Его предсмертная записка гласила: «В случае, если меня найдут мертвым, не вините в этом никого, кроме меня».
Неизвестно, какие демоны привели семью Лемп к такому трагическому финалу, но их можно посетить; Особняк Лемпа теперь является рестораном, несмотря на то, что, по слухам, это одно из самых посещаемых привидениями мест в Америке.
3 Могилы в клетках — The Caged Graves
Источник фото: Postdlf
Старый Mt . Сионское кладбище в Катависе, штат Пенсильвания, может похвастаться любопытным явлением — парой могил с железными клетками наверху. Обе могилы принадлежат женщинам, умершим в июне 1852 года. Третья могила в клетке, принадлежащая некоей Ребекке Клейтон, была разрушена в 1930-х годах после того, как пришла в упадок. Ребекка погибла всего за несколько недель до других женщин. По странному совпадению все три женщины были близкими родственниками, молоды и недавно вышли замуж.
Неудивительно, что за эти годы клетки породили собственное предание. Тот факт, что все женщины умерли в течение короткого периода времени, привел к убеждению, что они, возможно, были вампирами. Таким образом, клетки были построены так, чтобы они не вставали из могил и не пили кровь живых. Однако, какой бы мрачной ни была эта идея, клетки, вероятно, были построены не для того, чтобы что-то удерживать, а для того, чтобы кого-то не пускать. В середине 19 века ограбление могил было удручающе распространенным явлением. Мало того, что людей иногда хоронили с ценностями, но и сами тела можно было продавать медицинским школам для вскрытия, что позволяло ворам быстро получать прибыль.
Тот факт, что все три молодые, близкородственные женщины умрут в течение короткого периода времени на первый взгляд кажется жутким, пока вы не решите, что они, вероятно, часто контактировали друг с другом и, вероятно, имели общий источник воды. В те дни, когда существовала только самая элементарная санитария, инфекции часто проникали через сконцентрированные районы. Этот период времени, в частности, совпадает со вспышками холеры, опустошившими Америку.
2 Чудовище Эксмура — The Beast Of Exmoor
Их очень много рассказы о таинственных черных кошках и собаках, блуждающих по Британским островам, некоторые, казалось бы, состоящие из плоти и крови, а другие призрачные. В отличие от многих предполагаемых криптидов, существует множество фотографических свидетельств того, что по сельской местности бродят пантеры, волки и неуклюжие собаки-демоны. Неудивительно, что эти фотографии часто бывают зернистыми и сделаны с большого расстояния. Без заметного масштаба мы могли бы так же легко смотреть на чужого лабрадора, как на ужасного монстра.
Одним из мест, известных такими наблюдениями, является Эксмур, холмистая вересковая пустошь на юго-западе Англии. Начиная с 1970-х годов люди начали сообщать о странном существе, получившем прозвище «Эксмурское чудовище», — большая кошка, которая, как говорят, напоминала леопарда или горного льва. Этого зверя спорадически обвиняли в убийстве сельскохозяйственных животных.
Было предложено несколько объяснений происхождения Зверя. В то время как большие кошки когда-то бродили по Британским островам, последние из них вымерли тысячи лет назад; вероятность того, что некоторым остаткам населения удалось удержаться, невелика. Более правдоподобная теория заключается в том, что после принятия в Великобритании Закона об опасных диких животных 1976 года многие люди выпустили своих экзотических домашних животных, а не столкнулись с дорогостоящими штрафами. Эти животные могли образовать небольшую племенную популяцию, питаясь в основном кроликами и оленями и совершая набеги на фермы, когда еды было мало.
В 2009 году туша, выброшенная на пляж в Девоне, по кратким слухам, была Зверь Эксмура, но его быстро опознали как мертвую печать. Однако есть потенциальные доказательства того, что большие кошки действительно бродят по Англии; Были обнаружены кости оленя и кабана, на которых, по-видимому, есть следы от зубов крупного животного из семейства кошачьих.
1 Чудо Лоретто Часовня — The Miracle Of Loretto Chapel
В наши дни религиозные чудеса кажется ужасно дефицитным. Покровили даже таких, казалось бы, безошибочных персонажей, как Мать Тереза. Но часовня Лоретто в Нью-Мексико, построенная в 1878 году, может лишь подтвердить идею о том, что среди нас ходят святые.
Во время строительства часовни архитектор был застрелен, а когда проект был завершен, В здании отсутствовала одна важная особенность: возможность попасть на чердак для хора, который находился на высоте 6,7 метра (22 фута) над землей. Для обычной лестницы не было места, и монахини не любили пользоваться лестницами, потому что боялись зацепиться за свои давние привычки. Легенда гласит, что сестры Лоретто молились девять дней, а в последний день измученный человек прибыл на осле и попросил разрешения решить их проблему.
Используя только самые простые инструменты (не даже гвозди), он создал великолепную винтовую лестницу в течение нескольких месяцев. На первый взгляд кажется, что эта структура противоречит законам физики, поскольку у нее нет центральных средств поддержки. Закончив работу, неопознанный плотник просто продолжил свой путь без оплаты. Монахини, восхищенные величием его создания, считали, что это был не кто иной, как Святой Иосиф, покровитель плотников. Были выдвинуты и другие теории, вероятно, наиболее правдоподобная заключалась в том, что этот человек был странствующим французским плотником по имени Франсуа-Жан Роша.
С тех пор сама лестница была тщательно исследована, и хотя она красива, она не совсем похожа на чудо. Спираль настолько тугая, что центральная часть действует как опора, не позволяя ей опрокинуться. Он также был признан очень небезопасным, поскольку действует как пружина, когда люди забираются на него. Сегодня часовня Лоретто находится в частной собственности и часто устраивает свадьбы, на которых парам разрешается позировать на лестнице.
Майк Девлин — начинающий писатель.
ДИККЕНС, ЧАРЛЗ (Dickens, Charles) (1812–1870), один из самых знаменитых англоязычных романистов, прославленный создатель ярких комических характеров и социальный критик. Чарлз Джон Хаффам Диккенс родился 7 февраля 1812 в Лендпорте близ Портсмута. В 1805 его отец, Джон Диккенс (1785/1786–1851), младший сын дворецкого и экономки в Кру-Холле (графство Стаффордшир), получил должность клерка в финансовом управлении морского ведомства. В 1809 он женился на Элизабет Барроу (1789–1863) и был назначен на Портсмутскую Верфь. Чарлз был вторым из восьми детей. В 1816 Джон Диккенс был направлен в Чатэм (графство Кент). К 1821 у него было уже пятеро детей. Читать Чарлза научила мать, какое-то время он посещал начальную школу, с девяти до двенадцати лет ходил в обычную школу. Не по годам развитый, он с жадностью прочитал всю домашнюю библиотечку дешевых изданий.
В 1822 Джон Диккенс был переведен в Лондон. Родители с шестью детьми в страшной нужде ютились в Кемден-Тауне. Чарлз перестал ходить в школу; ему приходилось относить в заклад серебряные ложки, распродавать семейную библиотеку, служить мальчиком на побегушках. В двенадцать лет он начал работать за шесть шиллингов в неделю на фабрике ваксы в Хангерфорд-Стерз на Стрэнде. Он проработал там немногим более четырех месяцев, но это время показалось ему мучительной, безнадежной вечностью и пробудило решимость выбиться из бедности. 20 февраля 1824 его отец был арестован за долги и заключен в тюрьму Маршалси. Получив небольшое наследство, он расплатился с долгами и 28 мая того же года был освобожден. Около двух лет Чарлз посещал частную школу под названием Академия Веллингтон-Хаус.
Работая младшим клерком в одной из адвокатских контор, Чарлз начал изучать стенографию, готовя себя к деятельности газетного репортера. К ноябрю 1828 он стал независимым репортером суда Докторс-Коммонз. К своему восемнадцатилетию Диккенс получил читательский билет в Британский музей и принялся усердно пополнять свое образование. В начале 1832 он стал репортером «Парламентского зеркала»(«The Mirror of Parliament») и «Тру сан» («The True Sun»). Двадцатилетний юноша быстро выделился среди сотни завсегдатаев репортерской галереи палаты общин.
Любовь Диккенса к дочери управляющего банком, Марии Биднелл, укрепила его честолюбивые стремления. Но семейство Биднеллов не питало расположения к простому репортеру, отцу которого довелось сидеть в долговой тюрьме. После поездки в Париж «для завершения образования» Мария охладела к своему поклоннику. В течении предыдущего года он начал писать беллетристические очерки о жизни и характерных типах Лондона. Первый из них появился в «Мансли мэгэзин» («The Monthly Magazine») в декабре 1832. Четыре следующих вышли в течение января – августа 1833, причем последний был подписан псевдонимом Боз, прозвищем младшего брата Диккенса, Мозеса. Теперь Диккенс был постоянным репортером «Морнинг кроникл» («The Morning Chronicle»), газеты, публиковавшей репортажи о значительных событиях во всей Англии. В январе 1835 Дж.Хогарт, издатель «Ивнинг кроникл» («The Evening Chronicle»), попросил Диккенса написать ряд очерков о городской жизни. Литературные связи Хогарта – его тесть Дж.Томсон был другом Р.Бернса, а сам он – другом В.Скотта и его советчиком в юридических вопросах – произвели глубокое впечатление на начинающего писателя. Ранней весной того же года он обручился с Кэтрин Хогарт. 7 февраля 1836, к двадцатичетырехлетию Диккенса, все его очерки, в т.ч. несколько не публиковавшихся ранее произведений, вышли отдельным изданием под названием Очерки Боза (Sketches by Boz). В очерках, зачастую не до конца продуманных и несколько легкомысленных, уже виден талант начинающего автора; в них затронуты почти все дальнейшие диккенсовские мотивы: улицы Лондона, суды и адвокаты, тюрьмы, Рождество, парламент, политики, снобы, сочувствие бедным и угнетенным.
За этой публикацией последовало предложение Чапмана и Холла написать повесть в двадцати выпусках к комическим гравюрам известного карикатуриста Р.Сеймура. Диккенс возразил, что Записки Нимрода, темой которых служили приключения незадачливых лондонских спортсменов, уже приелись; вместо этого он предложил написать о клубе чудаков и настоял, чтобы не он комментировал иллюстрации Сеймура, а тот сделал гравюры к его текстам. Издатели согласились, и 2 апреля был издан первый выпуск Пиквикского клуба. За два дня до этого Чарлз и Кэтрин поженились и обосновались в холостяцкой квартире Диккенса. Вначале отклики были прохладными, да и продажа не сулила больших надежд. Еще до появления второго выпуска покончил жизнь самоубийством Сеймур, и вся затея оказалась под угрозой. Диккенс сам нашел молодого художника Х.Н.Брауна, который стал известен под псевдонимом Физ. Число читателей росло; к концу издания Посмертных записок Пиквикского клуба (выходившего с марта 1836 по ноябрь 1837) каждый выпуск расходился в количестве сорока тысяч экземпляров.
Посмертные записки Пиквикского клуба (The Posthumous Papers of the Pickwick Club) представляют собою запутанную комическую эпопею. Ее герой, Сэмюел Пиквик, – это неунывающий Дон-Кихот, пухлый и румяный, которого сопровождает ловкий слуга Сэм Уэллер, Санчо Панса из лондонского простонародья. Свободно следующие один за другим эпизоды позволяют Диккенсу представить ряд сцен из жизни Англии и использовать все виды юмора – от грубого фарса до высокой комедии, обильно приправленной сатирой. Если Пиквик и не обладает достаточно выраженным сюжетом, чтобы называться романом, то он, несомненно, превосходит многие романы очарованием веселости и радостным настроением, а сюжет в нем прослеживается не хуже, чем во многих других произведениях того же неопределенного жанра.
Диккенс отказался от работы в «Кроникл» и принял предложение Р.Бентли возглавить новый ежемесячник, «Альманах Бентли». Первый номер журнала вышел в январе 1837, за несколько дней до рождения первого ребенка Диккенса, Чарлза младшего. В февральском номере появились первые главы Оливера Твиста (Oliver Twist; завершен в марте 1839), начатого писателем, когда Пиквик был написан лишь наполовину. Еще не закончив Оливера, Диккенс принялся за Николаса Никльби (Nicholas Nickleby; апрель 1838 – октябрь 1839), очередной серии в двадцати выпусках для Чапмана и Холла. В этот период он написал также либретто комической оперы, два фарса и издал книгу о жизни знаменитого клоуна Гримальди.
От Пиквика Диккенс спустился в темный мир ужаса, прослеживая в Оливере Твисте (1838) взросление сироты, – от работного дома до преступных трущоб Лондона. Хотя дородный мистер Бамбл и даже воровской притон Фейгина забавны, в романе преобладает зловещая, сатанинская атмосфера. В Николасе Никльби (1839) перемешаны мрачность Оливера и солнечный свет Пиквика.
В марте 1837 Диккенс переехал в четырехэтажный дом по Даути-стрит, 48. Здесь родились его дочери Мэри и Кейт, и здесь же умерла его свояченица, шестнадцатилетняя Мэри, к которой он был очень привязан. В этом доме он впервые принял у себя Д.Форстера, театрального критика газеты «Экзаминер», ставшего его другом на всю жизнь, советчиком по литературным вопросам, душеприказчиком и первым биографом. Благодаря Форстеру Диккенс познакомился с Браунингом, Теннисоном и другими писателями. В ноябре 1839 Диккенс взял в аренду сроком на двенадцать лет дом № 1 на Девоншир-Террас. С ростом благосостояния и литературной известности укреплялось и положение Диккенса в обществе. В 1837 он был избран членом клуба «Гаррик», в июне 1838 – членом знаменитого клуба «Атенеум».
Возникавшие время от времени трения с Бентли заставили Диккенса в феврале 1839 отказаться от работы в «Альманахе». В следующем году все его книги оказались сосредоточены в руках Чапмана и Холла, при содействии которых он начал издавать трехпенсовый еженедельник «Часы Мистера Хамфри», в котором были напечатаны Лавка древностей (апрель 1840 – январь 1841) и Барнаби Радж (февраль – ноябрь 1841). Затем, измученный обилием работы, Диккенс прекратил выпуск «Часов Мистера Хамфри».
Хотя Лавка древностей (The Old Curiosity Shop), выйдя в свет, покорила множество сердец, современные читатели, не приемля сентиментальности романа, считают, что Диккенс позволил себе избыточный пафос в описании безрадостных странствий и печально долгой смерти маленькой Нелл. Вполне удачны гротескные элементы романа.
В январе 1842 супруги Диккенс отплыли в Бостон, где многолюдная восторженная встреча положила начало триумфальной поездке писателя через Новую Англию в Нью-Йорк, Филадельфию, Вашингтон и дальше – вплоть до Сент-Луиса. Но путешествие было омрачено растущим негодованием Диккенса по поводу американского литературного пиратства и невозможности бороться с ним и – на Юге – открыто враждебной реакцией на его неприятие рабства. Американские заметки (American Notes), появившиеся в ноябре 1842, в Англии были встречены теплыми похвалами и дружелюбной критикой, но за океаном вызвали яростное раздражение. По поводу еще более острой сатиры в следующем его романе, Мартин Чезлвит (Martin Chazzlewit, январь 1843 – июль 1844), Т.Карлейль заметил: «Янки вскипели, как огромная бутыль содовой».
Первая из диккенсовских рождественских повестей, Рождественская песнь в прозе (A Christmas Carol, 1843), также разоблачает эгоизм, в частности жажду прибыли, отраженную в концепции «хозяйственного человека». Но зачастую от внимания читателя ускользает то, что стремление Скруджа к обогащению ради самого обогащения представляет собою полусерьезную-полукомическую параболу бездушной теории беспрерывной конкуренции. Главная мысль повести – о необходимости великодушия и любви – пронизывает и последовавшие за ней Колокола (The Chimes, 1844), Сверчок за очагом (The Cricket on the Hearth, 1845), а также менее удачные Битва жизни (The Battle of Life, 1846) и Одержимый (The Haunted Man, 1848).
В июле 1844 вместе с детьми, Кэтрин и ее сестрой Джорджиной Хогарт, которая теперь жила с ними, Диккенс отправился в Геную. Вернувшись в Лондон в июле 1845, он погрузился в заботы по основанию и изданию либеральной газеты «Дейли ньюс» («The Daily News»). Издательские конфликты с ее владельцами вскоре заставили Диккенса отказаться от этой работы. Разочарованный Диккенс решил, что с этого времени его оружием в борьбе за реформы станут книги. В Лозанне он начал роман Домби и сын (Dombey and Son, октябрь 1846 – апрель 1848), сменив издателей на Бредбери и Эванса.
В мае 1846 Диккенс опубликовал вторую книгу путевых заметок, Картинки из Италии. В 1847 и 1848 Диккенс принимал участие как режиссер и актер в благотворительных любительских спектаклях – Всяк в своем нраве Б.Джонсона и Виндзорские насмешницы У.Шекспира.
В 1849 Диккенс приступил к роману Дэвид Копперфилд (David Copperfield, май 1849 – ноябрь 1850), который с самого начала имел огромный успех. Самый популярный из всех диккенсовских романов, любимое детище самого автора, Дэвид Копперфилд более других связан с биографией писателя. Было бы неверно считать, что Дэвид Копперфилд всего лишь мозаика несколько измененных и расставленных в другом порядке событий жизни писателя. Сквозная тема романа – «непокорное сердце» юного Дэвида, причина всех его ошибок, включая самую серьезную – несчастливый первый брак.
В 1850 он начал издавать еженедельник ценою в два пенса – «Домашнее чтение». В нем содержалось легкое чтение, различные сведения и сообщения, стихи и рассказы, статьи о социальных, политических и экономических реформах, публиковавшиеся без подписей. В числе авторов были Элизабет Гаскелл, Гарриет Мартино, Дж.Мередит, У.Коллинз, Ч.Левер, Ч.Рид и Э.Булвер-Литтон. «Домашнее чтение» сразу же стало популярным, его продажа достигала, несмотря на эпизодические спады, сорока тысяч экземпляров в неделю. В конце 1850 Диккенс совместно с Булвер-Литтоном основали Гильдию литературы и искусства для помощи нуждающимся литераторам. В качестве пожертвования Литтон написал комедию Мы не так плохи, как кажемся, премьера которой в исполнении Диккенса с любительской труппой состоялась в лондонском особняке герцога Девонширского в присутствии королевы Виктории. В течение следующего года спектакли прошли по всей Англии и Шотландии. К этому времени у Диккенса было восемь детей (один умер в младенчестве), а еще один, последний ребенок, должен был вот-вот родиться. В конце 1851 семья Диккенса переехала в более вместительный дом на Тэвисток-сквер, и писатель начал работу над Холодным домом (Bleak House, март 1852 – сентябрь 1853).
В Холодном доме Диккенс достигает вершин как сатирик и социальный критик, мощь писателя проявилась во всем своем мрачном блеске. Хотя он не утратил чувства юмора, его суждения становятся более горькими, а видение мира безрадостным. Роман – своеобразный микрокосм общества: доминирует образ густого тумана вокруг Канцлерского суда, означающий запутанность законных интересов, учреждений и старинных традиций; туман, за которым скрывается алчность, сковывает великодушие и застилает зрение. Именно из-за них, по мнению Диккенса, общество превратилось в гибельный хаос. Судебный процесс «Джарндисы против Джарндисов» роковым образом приводит свои жертвы, а это почти все герои романа, к краху, разорению, отчаянию.
Тяжелые времена (Hard Times, 1 апреля – 12 августа 1854) печатались выпусками в «Домашнем чтении», чтобы поднять упавший тираж. Роман не был высоко оценен ни критиками, ни широким кругом читателей. Яростное обличение индустриализма, небольшое число милых и достоверных героев, гротескность сатиры романа выводили из равновесия не только консерваторов и вполне удовлетворенных жизнью людей, но и тех, кто хотел, чтобы книга заставляла лишь плакать и смеяться, а не мыслить.
Бездействие правительства, плохое управление, коррупция, ставшая очевидной во время Крымской войны 1853–1856, наряду с безработицей, вспышками забастовок и голодными бунтами укрепили убежденность Диккенса в необходимости радикальных реформ. Он вступил в Ассоциацию административных реформ, а в «Домашнем чтении» продолжал писать критические и сатирические статьи; во время полугодового пребывания в Париже он наблюдал ажиотаж на биржевом рынке. Эти темы – помехи, создаваемые бюрократией, и дикая спекуляция – он отразил в Крошке Доррит (Little Dorrit, декабрь 1855 – июнь 1857).
Лето 1857 Диккенс провел в Гэдсхилле, в старинном доме, которым любовался еще в детстве, а теперь смог приобрести. Его участие в благотворительных представлениях Замерзшей пучины У.Коллинза привело к кризису в семье. Годы неустанного труда писателя омрачались растущим осознанием неудачи его брака. Во время занятий театром Диккенс полюбил молодую актрису Эллен Тернан. Несмотря на клятвы мужа в верности, Кэтрин покинула его дом. В мае 1858, после развода, Чарлз-младший остался с матерью, а остальные дети – с отцом, на попечении Джорджины в качестве хозяйки дома. Диккенс с жаром принялся за публичные чтения отрывков из своих книг перед восторженными слушателями. Рассорившись с Брэдбери и Эвансом, занявшими сторону Кэтрин, Диккенс вернулся к Чапману и Холлу. Прекратив выпускать «Домашнее чтение», он весьма успешно начал издавать новый еженедельник «Круглый год», печатая в нем Повесть о двух городах (A Tale of Two Cities, 30 апреля – 26 ноября 1859), а затем Большие надежды (Great Expectations, 1 декабря 1860 – 3 августа 1861). Повесть о двух городах нельзя отнести к лучшим книгам Диккенса. В ее основе лежат скорее мелодраматические совпадения и насильственные действия, нежели характеры героев. Но читателей никогда не перестанет увлекать волнующий сюжет, блестящее карикатурное изображение бесчеловечного и изысканного маркиза д»Эвремонда, мясорубка Французской революции и жертвенный героизм Сидни Картона, приведший его на гильотину.
В романе Большие надежды главный герой Пип рассказывает историю о таинственном благодеянии, которое позволило ему уйти из сельской кузницы своего зятя, Джо Гарджери, и получить подобающее джентльмену образование в Лондоне. В образе Пипа Диккенс выставляет не только снобизм, но и ложность мечты Пипа о роскошной жизни праздного «джентльмена». Большие надежды Пипа принадлежат идеалу 19 в.: тунеядство и изобилие за счет полученного наследства и блестящая жизнь за счет чужого труда.
В 1860 Диккенс продал дом на Тэвисток-сквер, и его постоянным жилищем стал Гэдсхилл. Он с успехом читал свои произведения публично по всей Англии и в Париже. Его последний законченный роман, Наш общий друг (Our Mutual Friend), был напечатан в двадцати выпусках (май 1864 – ноябрь 1865). В последнем завершенном романе писателя вновь появляются и соединяются образы, выражавшие его осуждение социальной системы: густой туман Холодного дома и огромная, давящая тюремная камера Крошки Доррит. К ним Диккенс добавляет еще один, глубоко иронический образ лондонской свалки – огромных куч мусора, создавших богатство Гармона. Это символически определяет цель человеческой алчности как грязь и отбросы. Мир романа – всесильная власть денег, преклонение перед богатством. Мошенники процветают: человек со значимой фамилией Вениринг (veneer – внешний лоск) покупает место в парламенте, а высокопарный богач Подснеп – рупор мнения общества.
Здоровье писателя ухудшалось. Не обращая внимания на угрожающие симптомы, он предпринял еще ряд утомительных публичных чтений, а затем отправился в большое турне по Америке. Доходы от американской поездки составили почти 20 000 фунтов, но путешествие роковым образом сказалось на его здоровье. Диккенс бурно радовался заработанным деньгам, но не только они побуждали его предпринять поездку; честолюбивая натура писателя требовала восхищения и восторгов публики. После короткого летнего отдыха он начал новое турне. Но в Ливерпуле в апреле 1869 после 74 выступления его состояние ухудшилось, после каждого чтения почти отнимались левая рука и нога.
Несколько оправившись в тишине и покое Гэдсхилла, Диккенс начал писать Тайну Эдвина Друда (The Mystery of Edwin Drood), планируя двенадцать ежемесячных выпусков, и убедил своего врача разрешить ему двенадцать прощальных выступлений в Лондоне. Они начались 11 января 1870; последнее выступление состоялось 15 марта. Эдвин Друд, первый выпуск которого появился 31 марта, был написан лишь до половины.
8 июня 1870, после того как Диккенс весь день проработал в шале в саду Гэдсхилла, его за ужином разбил удар, и на следующий день около шести вечера он умер. На закрытой церемонии, состоявшейся 14 июня, тело его было погребено в Уголке поэтов Вестминстерского аббатства.
«Щелкунчик и Мышиный король»
Эрнст Теодор Амадей Гофман
Пожалуй, «Щелкунчик» Гофмана — это первая рождественская история, которая приходит на ум. Уже два века она пользуется неизменной любовью читателей разного возраста, ее экранизируют, ставят на сцене, разыгрывают на детских утренниках, превращают в аудиоспектакли. По мотивам этой сказки был написан балет Петра Чайковского, главную партию из которого вы наверняка узнаете с первых нот.
В «Щелкунчике» много нравственных и философских уроков. Он воспитывает в людях сострадание и милосердие, оживляет отвагу и пробуждает любовь. Если вы вдруг не читали историю Франца и Мари, а также самоотверженного Щелкунчика — обязательно сделайте это одним из зимних вечеров.
«Тревожные люди»
Фредрик Бакман
Шведский писатель Фредрик Бакман занимает особое место в читательских сердцах. Его романы — это квинтэссенция человечности, мудрости, терпимости и доброты. О ком бы он ни писал — о маленькой девочке или о ворчливом пенсионере, — это сделано с любовью. Кажется, что Бакман видит в людях потаенное, светлое, вечное.
«Тревожные люди» вышли в России в пандемийный 2020 год. Это предновогодняя история о том, как важно оставаться человеком в самых непростых ситуациях. Начинается она как лихой детектив, в котором герои отчаянно разыскивают грабителя, захватившего в плен восемь заложников, а в финале все оборачивается философской притчей, дарующей надежду на то, что любую ошибку можно исправить.
«Адвент»
Ксения Букша
Камерный роман писательницы Ксении Букши наполнен музыкой, поэзией и нежностью. Главная героиня — маленькая Стеша — живет в ожидании чуда, каждый день открывая окошко адвент-календаря (своего рода планировщик). Скоро Рождество, а значит, счастье и радость. Но ее родители, Костя и Аня, живут обычной серой жизнью, доведенной до автоматизма, как это часто бывает у взрослых. Они не чувствуют новогоднее настроение и без особого энтузиазма покупают подарки, ставят елку, поддерживают быт, заботятся о ребенке. В какой-то момент Аня предлагает мужу начать коллекционировать разные виды смеха и вспомнить, как смеялись люди из их прошлого, чтобы хоть как-то раскрасить привычную жизнь.
«Рождество и красный кардинал»
Фэнни Флэгг
Американская актриса и писательница Фэнни Флэгг сочинила душеспасительную зимнюю сказку — «Рождество и красный кардинал». Отставной военный Освальд Т. Кэмпбелл, главный герой истории, узнает страшный диагноз и бежит из неуютного Чикаго в гостеприимное местечко под названием Затерянный Ручей, чтобы встретить там свое последнее Рождество. Жители городка принимают его как родного. В какой-то момент Освальд оказывается в центре всеобщего внимания. Тепло и доброта людей оживляют в нем давно забытые чувства и избавляют от депрессии. А в конце, как и полагается в сказке, обязательно случится новогоднее чудо.
«Остаемся зимовать»
Шейн Джонс
Еще одна книга современного писателя, которую стоит читать зимой. Действие романа (а если точнее, сюрреалистической притчи) происходит в маленьком городке, в котором властвует Февраль. Он вовсе не добрый волшебник, а тиран и деспот. Он крадет детей, бесчинствует, стирает воспоминания и держит людей в страхе. Город, заметенный снегом, живет без единой надежды на спасение и весну. Но ужас не может быть вечным — горожане, объединившись, решают дать отпор диктатору и объявляют ему войну.
«Зима»
Али Смит
Продолжение «Сезонного квартета» британской писательницы.
Зима Али Смит — это время, когда все обездвижено холодом и мертво. В этой страшной снежной реальности она размышляет о том, как зыбко существование современного человека, как одинок он перед лицом вселенной. Герои Смит плывут по течению и не знают, есть ли у них шанс спастись.
По сюжету известный блогер Арт едет к матери, чтобы встретить с ней Рождество. Накануне он поругался со своей девушкой Шарлоттой, которую должен был привезти к матери познакомиться, поэтому берет с собой незнакомку. По договоренности она будет три дня притворяться его парой, а в итоге окажется, что все произошедшее — к лучшему. То, что начинается как катастрофа, внезапно оборачивается рождественской историей о примирении и семейном воссоединении.
«Сахарная королева»
Сара Аллен
Простая, незамысловатая книга о том, как 27-летняя Джози Сиррини живет рядом с токсичной матерью, заедает стресс спрятанными в шкафу сладостями и боится что-то изменить. Но внезапно ее привычный покой нарушает Делла Ли — бунтарка и эгоистка. Она врывается к ней домой, требует укрытия и помощи, потому что находится в бегах. Но потом девушка понимает, что именно Джози нужно спасать.
Сара Аллен написала зимнюю историю о дружбе и любви, а также о непростых взаимоотношениях между людьми.
«Метель»
Владимир Сорокин
Повесть «Метель», написанная Владимиром Сорокиным в 2010 году, сильно отличается от его привычных, провокационных произведений. В ней много традиционно русского и очень литературного, поэтичного и метафоричного.
По сюжету 42-летний доктор Платон Гарин едет в глухую деревню Долгое делать вакцинацию, чтобы спасти людей от ужасного боливийского вируса, превращающего людей в зомби. По дороге он попадает в страшную, безнадежную метель. Это путешествие может стать для него последним.
В 2020 году «Метель» была награждена престижной премией «Супер-НОС» и признана книгой десятилетия.
«Путешествие в Россию»
Теофиль Готье
Французский писатель, журналист, автор поэтического сборника «Эмали и камеи» Теофиль Готье был заядлым путешественником. Он объездил всю Европу, знакомился с местными жителями, изучал традиции и отразил это в своих художественных очерках. Приезжал Готье и в Россию, причем дважды — в 1858/59 и 1861 годах. В «Путешествии в Россию» Готье делится впечатлениями от этих поездок, фиксирует свои мысли и ощущения от российского быта и людей. К снегу Готье питал особую страсть: «…ничто мне так не нравится, как эта ледяная рисовая пудра, от которой светлеет темный лик земли». С присущей ему поэтической экспрессией Готье описал заснеженные Петербург и Москву — в его книге они словно застыли: прекрасные, живые и вечные.
«Рождественская песнь в прозе»
Чарльз Диккенс
Одна из самых известных рождественских историй от классика английской литературы Чарльза Диккенса. Главный герой — жадина по имени Эбинезер Скрудж, который трясется над своим богатством как Кощей. Он не любит людей и разочаровался в праздниках, единственное, что ему по-настоящему дорого, — это деньги. Но все меняется, когда Скруджу является дух его умершего компаньона, который страдает в загробной жизни из-за того, что был зациклен на себе и материальном. У жадины Скруджа появляется шанс все исправить.
«Рождественская песнь в прозе» Диккенса была неоднократно экранизирована. Это добрая и поучительная сказка о том, что эгоизм и сребролюбие не доводят до добра.
А по специальному промокоду ТАСС на сайте «ЛитРес» все читатели получат книгу в подарок из специальной подборки, а также скидку 25% практически на весь ассортимент.
Неистребима и вечна вера человека в чудо. Особенно сильно она проявляется в зимние праздники. Новогодняя ночь, время от рождественского Сочельника до Крещения — это время, когда и стар и млад желают друг другу, чтобы, по чудесному стечению обстоятельств, болезни, неудачи, вражда и безденежье остались в прошлом, за чертой, которая отделяет нас от Нового года и нового счастья.
Традиционно в новогоднюю ночь под звон курантов люди загадывают желания и искренно верят до самой старости, что всё-таки чудо произойдёт.
На вере в чудо и основано такое замечательное явление в западной и русской литературах как рождественский или святочный рассказ. Основателем этого жанра по праву считается английский писатель Чарльз Диккенс (1812—1870).
Чарльз Диккенс был уже весьма знаменитым писателем, когда учёный-экономист Саутвуд Смит, представитель прогрессивной английской интеллигенции, член правительственной комиссии по вопросам детского труда, попросил его, пользовавшегося всенародной популярностью и уважением, выступить в печати за проведение закона об ограничении рабочего дня на заводах и фабриках.
Он сообщил Диккенсу поистине потрясающие данные о чудовищных условиях труда фабричных рабочих и, в частности, факты об эксплуатации детей на промышленных предприятиях.
Диккенс с интересом принял предложение, тем более что с этой проблемой английской действительности писатель был знаком не понаслышке: из-за финансовых проблем своего отца юный Чарльз Диккенс несколько лет провёл на фабрике рабочим и узнал «на своей шкуре», что такое эксплуатация детей на английских предприятиях.
Диккенс полностью разделял взгляды Смита и его прогрессивных единомышленников и согласился написать памфлет «К английскому народу, в защиту ребёнка-бедняка», но затем отказался от этого намерения, решив выступить с протестом против эксплуатации не как публицист, а как писатель.
«…Не сомневайтесь, — писал Диккенс Смиту, — что, когда вы узнаете, в чём дело, и когда узнаете, чем я был занят, — вы согласитесь с тем, что молот опустился с силой в двадцать раз, да что там — в двадцать тысяч раз большей, нежели та, какую я мог бы применить, если бы выполнил мой первоначальный замысел».
Творчеству Диккенса всегда было свойственно соединение реализма с мечтой о чуде: он сумел соединить в новом произведении мрачную действительность своего времени с вечной темой чуда Рождества Христова.
«Рождественская песнь в прозе» (1843) Чарльза Диккенса — это не только классическое произведение английской литературы XIX в., но и апология Рождества как квинтэссенции британской народной жизни.
Так появились Рождественские повести. Главные герои нового жанра — дети. Ведь Рождество в христианском мире — это «праздник младенцев». Бедные замёрзшие сироты получают чудесные подарки судьбы в ночь перед Рождеством: они обретают родителей. Или попадают в гости к благородным людям, которые берут на себя заботу об их судьбах.
Идею создания жизнеутверждающих чудесных историй к Рождеству с энтузиазмом подхватили во всём христианском мире. Россия не стала исключением. Тем более что у русских писателей уже был большой опыт создания святочных произведений, отражающих народные представления о чудесах в «ночь перед Рождеством».
Подтверждением этому служат баллады В. А. Жуковского «Людмила» и «Светлана», «Вечера на хуторе близ Диканьки или Ночь перед Рождеством» Н. В. Гоголя. Но вы ведь помните, что главным в этих произведениях была тема чуда без какой-либо поучительной нагрузки.
После рассказов и повестей Чарльза Диккенса, которые стали необыкновенно популярны в России в конце сороковых годов XIX века, тема чуда у русских писателей получила своё нравственное развитие: помоги нуждающемуся, спаси, исцели, огради — твори добро, и пусть твой поступок станет чудом для кого-то.
Характерно, что сразу наметилось различие между западноевропейским рождественским рассказом и русским. В западной традиции было, да и есть оканчивать рождественский рассказ победой добра над злом, то есть счастливый конец обязателен.
У русских писателей не так. Здесь очень даже возможен драматичный или даже трагический конец. Перечитайте рассказ Фёдора Достоевского «Мальчик у Христа на ёлке». Бедный мальчик замерзает на заснеженной улице в канун главного христианского праздника. Ребёнок умирает, а его душа оказывается в прекрасном зале с сияющей ёлкой и подарками под ней. Сам Христос позвал сироту на праздник.
Это так печально и торжественно. Печально потому, что никто на улице в предпраздничный вечер не заметил замерзающего бедного ребёнка. Эту новеллу можно воспринять как призыв автора: люди, спешите делать добро.
Рассказ Антона Павловича Чехова «Ванька» — классика жанра рождественского рассказа. Напомним сюжет: Ванька Жуков, сирота, отданный дедом «в люди» ночью пишет ему письмо.
Это письмо — крик души маленького человека: «Милый дедушка, забери меня отсюда».
Ребёнок живёт в чужой семье на правах прислуги на всё. Хозяин и хозяйка его обижают. Единственный родной человек — дед — далеко в деревне. Письмо пишется в канун Рождества. Мальчик так трогательно просит деда напомнить господам, у которых тот служит ночным сторожем, передать для него, Ваньки, золочёный орех. Ванька, уверен, что господа помнят, как учили его грамоте.
Мальчик обещает деду слушаться его во всём и помогать. Ребёнок искренне верит, что дед сжалится над ним и заберёт в деревню. Письмо Ванька написал искреннее и толковое, и на душе стало светлее. Мальчик уверен, что дед, как получит письмо, сразу приедет за ним. Осталось только адрес написать, заклеить конверт и опустить в почтовый ящик на улице.
Ванька пишет адрес: «На деревню. Дедушке». И бежит, но ночной улице опускать письмо. Всё. Теперь он будет ждать деда. Долго. А у нас на душе будет очень неспокойно. Нам будет жаль мальчика. Этого мудрый Антон Павлович и добивался от нас: пожалейте Ваньку. Разбудите свои души, оглянитесь вокруг. Помогите, кому в эти праздничные дни одиноко и холодно.
В творчестве Александра Ивановича Куприна тоже есть замечательное произведение в жанре рождественского рассказа: это «Чудесный доктор». Рождество — семейный праздник. А семья безработного Мерцалова переживает глубочайший кризис.
После тяжёлой болезни отец семейства лишился работы. Семья быстро нищает. В Сочельник отец семейства ушёл из дома в надежде хоть где-то раздобыть денег. Мать посылает двух сыновей, по сути, побираться на улицу, сама она осталась с тяжело больной дочерью. Одного ребёнка недавно уже похоронили. Мальчики бродят по праздничному городу в толпе нарядных и весёлых людей.
Завтра Рождество: людям нужно купить подарки родным и близким, нужно накрыть праздничные столы. Дети без зависти, но с удивлением рассматривают витрины богатых магазинов. Чего тут только нет: ананасы, конфеты, пирожные, игрушки, наряженные ёлки.
Анатолий Анатольевич Коробкин — Перед Рождеством. Холст, масло, 80х60. 2011 г.
А они живут в сырой, холодной и тёмной комнате. Нет денег на дрова, нет денег на лекарство для сестры. Вечером возвращаются мальчики домой. Они ничего не смогли сделать, их просто прогнали от порога богатого дома.
И отец вернулся ни с чем. Он в полном отчаянии от безысходности. Уходит опять из дома. В голову приходят мысли о самоубийстве.
В отчаянии и одиночестве бродит мужчина по заснеженному парку. И тут происходит чудо. Рядом оказывается пожилой господин, который настойчиво приглашает озлобленного мужчину к беседе, тактично преодолевая его раздражительность и даже грубость.
Оказалось, что странный господин — доктор. Он просит Мерцалова позволить ему осмотреть больную дочь. Вместе с отцом семейства доктор спускается в холодную комнату. Осматривает девочку, оставляет рецепт. А под рецептом оказались деньги.
Тут же были куплены дрова и лекарство. И работа нашлась. И жизнь наладилась. Александр Куприн в своём рассказе соединил вымысел с действительностью. Он соединил образ «чудесного доктора» с образом великого русского хирурга Пирогова, который в конце своей жизни прославился благотворительностью и отзывчивостью на чужую беду.
К сожалению, эта замечательная рождественская тема на долгие годы исчезла из русской литературы. Да что там литературный жанр? Само Рождество Христово было под запретом несколько десятилетий. Даже ёлка была запрещена как один из символов разрушенного побеждённого мира.
Только в 1934 году, то есть через 17 лет после революции, в Москве состоялась первая Кремлёвская ёлка. Но это уже был другой, светский, праздник. Советские люди тоже ждали чуда в зимний праздник. Тоже наряжали ёлки. Но на макушке советской ёлки горела пятиконечная звезда, а не Вифлеемская — восьмиконечная.
Многие советские авторы писали хорошие рассказы и повести о том, как на Новый год за праздничным столом у ёлки собирается вся семья. Вспомните повесть А. Гайдара «Чук и Гек». Вероятно, это можно назвать своеобразной трансформацией рождественского жанра.
Русские, оказавшиеся в эмиграции, смогли на какое-то время сохранить рождественские традиции своей родины. Русские эмигранты первого и второго поколения отмечали Рождество Христово по всем правилам. Богатые русские помогали тем, чьи судьбы за границей оказались не так счастливы, как у них.
Счастливое Рождество, 1891. Вигго Юхансен, датский художник
Писатели Иван Бунин, Иван Шмелёв, Александр Куприн в своём зарубежном творчестве не раз обращались к теме православного Рождества. Особенно душевно и ярко это получилось у Ивана Шмелёва в «Лете Господнем».
Вот именно так до революции встречали Рождество Христово в православных семьях. Именно так славили Христа, так принимали поздравления и поздравляли сами. Так помогали бедным и больным.
К великому сожалению, несколько поколений русских людей сформировались и выросли без памяти об этом великом празднике. А если и читали Достоевского, Чехова и Куприна, то не обращали внимания на тему Рождества в творчестве этих писателей.
«Лето Господне» Шмелёва появилось на родине писателя только в 90-е годы ХХ в., то есть через 40 лет после его смерти.
Недавно в современной России стали появляться на полках библиотек и книжных магазинов сборники повестей и рассказов дореволюционных писателей о Рождестве Христовом. Сегодня мы можем читать эти добрые и поучительные истории своим внукам и рекомендовать к прочтению детям и молодёжи. Мы можем подарить такую замечательную книгу на Рождество своим друзьям.
В наши дни традиция жанра рождественского рассказа в России возрождается. Отрадно, что хорошие современные прозаики возвращаются в своём творчестве к теме преображения человеческой души в канун праздника Рождества. Очень рекомендуем прочитать рассказ Бориса Екимова «Тёплый хлеб». Это рассказ о наших буднях, вдруг освещаемых в Святую ночь светом настоящей любви.
У современного прозаика, Ларисы Подистовой, есть рассказ «Рождество, мама». Эта небольшая новелла о том, как обычные люди, далёкие от традиций своих предков, просто потому, что любят своих родителей, оказываются вместе на праздновании Рождества Христова. Это ведь тоже своеобразное рождественское семейное чудо.
Автор: Лариса Михайлова