Три брата
Давным-давно жил да был человек, у которого было три сына, а всего достатка было немного: только тот дом, в котором он сам жил. Каждый из сыновей желал бы тот дом получить в наследство после его смерти, но отцу они были все одинаково милы; вот и не знал он, как ему быть, чтобы никого не обидеть.
Продать бы дом да вырученные деньги между ними поделить, так продавать-то ему не хотелось, потому что дом был им унаследован от его пра-дедов…
Наконец пришла ему в голову хорошая мысль, и он сказал своим детям: «Ступайте-ка вы в люди да поиспытайте себя, и каждый пусть изберёт себе какое-нибудь ремесло для изучения; по возвращении вашем домой тот из вас, который выкажет себя искуснее других в своем деле, получит от меня дом в наследство».
Сыновья были довольны решением отца и избрали себе ремёсла по вкусу: старший задумал быть кузнецом, второй – парикмахером, а третий – учителем фехтования.
Затем они назначили время, в которое они должны были снова сойтись в доме отца, и разошлись в разные стороны.
Случилось так, что каждый из них в своём деле нашёл себе отличного учителя, у которого мог надлежащим образом выучиться своему мастерству.
Кузнецу поручено было подковывать королевских лошадей, и он подумал: «Ну, теперь, кажется, без ошибки можно сказать, что дом именно мне достанется».
Парикмахеру пришлось брить только знатных господ, и он тоже подумал, что дом никому другому, кроме него, не достанется.
Фехтовальщику пришлось получить не один удар, и он всё же скрепя сердце думал про себя: «Нечего этих ударов пугаться, а то, пожалуй, дом-то и выскользнет у меня из рук!»
Когда же наконец миновало условленное время, все они сошлись в доме отца; но они не знали, как бы им найти случай высказать перед отцом своё искусство, а потому и стали между собою сове-щаться.
Во время их совещания видят – бежит к ним с поля заяц. «Э-э! – сказал парикмахер. – Вот очень кстати явился! Точно званый!»
Тотчас взял он тазик и мыло, взбил пену, а когда заяц подбежал поближе, он на бегу намылил ему мордочку и на бегу же выбрил ему бородку и при этом не порезал его и ни одного волоска не повредил.
«Недурно, – сказал отец, – и если только остальные двое не слишком превзойдут тебя в своём мастерстве, то дом останется за тобою».
Вскоре после того видят, что мчится какой-то господин во всю прыть в своей карете. «Вот извольте-ка взглянуть, батюшка, на моё уменье!» – сказал кузнец, побежал вслед за каретой, сорвал у одной лошади на скаку все четыре подковы и подковал её четырьмя новыми. «Ты – просто молодчина! – сказал ему отец. – Со своим делом ты справляешься так же хорошо, как твой брат… Право, я даже не знаю, кому из вас двоих я должен отдать свой дом…»
Тогда сказал третий сын: «Батюшка, дозвольте и мне показать своё мастерство!»
Как раз в это время стал накрапывать дождь, и фехтовальщик, вынув свою шпагу, стал ею быстро вращать над головою, так что ни одна капля на него не упала…
Дождь пошёл сильнее и наконец обратился в ливень, который лил как из ведра, а фехтовальщик всё быстрее и быстрее вращал шпагою над головой и остался сухохонек, словно под крышей стоял.
Когда отец это увидел, он изумился и сказал: «Ты превзошёл своих братьев в твоём мастерстве – дом принадлежит тебе!»
Оба остальные брата по предварительному уговору остались вполне довольны таким решением отца, и так как они друг друга очень любили, то стали жить вместе в отцовском доме и продолжали заниматься каждый своим ремеслом; а при своих знаниях и умениях они зарабатывали много денег.
Так дожили они в полном довольстве до старости, и когда один из них заболел и умер, двое других так о нём горевали, что вскоре тоже заболели и умерли.
По их взаимной любви и тесной дружбе их и похоронили в одной общей могиле.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Читайте также
Жили-были два брата
Жили-были два брата
Жили-были два брата, два братца – кулик да журавль. Накосили они стожок сенца, поставили среди польца. Не сказать ли сказку опять с
Два брата (Сказка)
Два брата (Сказка)
В одном селе жили два брата; землю пахали, хлеб сеяли. У старшего брата детей не было; у младшего брата было четверо маленьких детей. Жили братья так дружно, что любо было на них смотреть.Одною осенью поспел у них хлеб, они убрали и поделили поровну
Два брата (Латышская сказка)
Два брата (Латышская сказка)
Жили по соседству два брата.Один богатый, другой бедный. Один жадный, другой добрый. Один деньги считает, другой долги копит.Вот как-то под вечер зашёл к богатому брату прохожий старичок, – голова белая, борода белая, весь трясётся.– Дозволь, –
Глава пятнадцатая Как Кандид убил брата своей дорогой Кунигунды
Глава пятнадцатая
Как Кандид убил брата своей дорогой Кунигунды
– Всю жизнь я буду помнить ужасный день, когда при мне убили моих отца и мать и обесчестили сестру. После ухода болгар мою обожаемую сестру так нигде и не нашли; мать, отца, меня, двух служанок и трех маленьких
Два брата — жениха
Два брата — жениха
Жил-был мужик; у него было два сына, парни большие. Стал старик со старухою советоваться:— Какого бы сына оженить нам — Грицька или Лавра?— Женим старшего, — сказала старуха. И стали они сватать за Лавра и сосватали ему невесту на самую масленицу в
«Два брата» (1834–1836)
«Два брата» (1834–1836)
Мотивы пьес «Люди и страсти», «Странный человек» продолжились и в прозаической драме «Два брата» – последнем драматическом сочинении Лермонтова. Коллизия «Двух братьев» взята, по словам самого поэта, из его жизни. Сюжет основан на встрече героя со
Картинка 13 . «Бытие». Как обмануть брата или поучительный пример семейных отношений у евреев.
Картинка 13 . «Бытие». Как обмануть брата или поучительный пример семейных отношений у евреев.
Главным событием 27 главы является, безусловно, получение Иаковом обманным путём отцовского благословения, предназначавшегося Исаву. Причём, инициатива по осуществлению этой
< «БРАТ НА БРАТА» А.ЦАЛЫККАТЫ. – ДОКЛАД Ф.СТЕПУНА >
< «БРАТ НА БРАТА» А.ЦАЛЫККАТЫ. – ДОКЛАД Ф.СТЕПУНА >
1.«Пламя» издало роман «из революционной жизни Кавказа»: «Брат на брата», сочинение г. Цалыккаты Ахмеда.По имени автора и первым страницам чтения я думал, что роман этот переводной. В первой главе описывается
Колыбельная для брата
Колыбельная для брата
Повесть эта настолько памфлетна, что пересказывать её своими словами вроде бы и ни к чему — настолько в ней всё точно сказано и настолько непрерывен памфлет, прежде прорывавшийся лишь местами.Действие происходит где-то на Среднем Урале или в
Память апостола Иакова, брата господнего во плоти 23 октября (5 ноября)
Память апостола Иакова, брата господнего во плоти 23 октября (5 ноября)
Иаков был сыном Иосифа от первой его жены Соломен. Таким образом,он брат Иисусу Христу только по отцу. Такие сложные родственные отношения в семье Христа были придуманы церковниками для того, чтобы
Память апостола Иуды, брата господнего во плоти 19 июня (2 июля)
Память апостола Иуды, брата господнего во плоти 19 июня (2 июля)
Не более правдоподобно и «жизнеописание» апостола Иуды (Не следует путать с апостолом Иудой Искариотом, который, согласно евангелиям, предал Христа) — второго брата господнего во плоти. Церковь отмечает его
Сказка сказкой, да не со сказочных времен, а чуть попозже сложили ее люди, в те времена, когда прадеды наши воду черпали решетом и солнце четвериком носили в дом.
Сказывают, жили-были в те времена три брата, три дюжих молодца, все похожие с лица. Отцу их и матери не пос-счастливилось на сыновей порадоваться, рано они руки на груди сложили. Начав сами хозяйничать, братья день и ночь трудились, вертелись, как белка в колесе, да проку немного было. Видят они, что везет им во всем, как утопленнику, и стали совет держать, как дальше быть.
— Мэй, братцы,— говорит старший.— Пока отец с матерью жили, и мы дома в холе были. А с тех пор, как снесли мы их на погост, и дом опостылел, как горькая редька. Давай-ка лучше пойдем по свету счастье искать, авось найдем где работу хорошую, будем помогать друг другу и в люди выбьемся.
— Ладно,— согласились младшие братья.
И вот в один прекрасный день пустились они в путь-дорогу от родного порога.
Шли они, шли, немало городов и сел обошли, а работы нигде не нашли. Однажды дошли они до какого-то перекрестка дорог: одна зела налево, другая — направо, а третья — прямо. Сели братья отдохнуть, слово за слово, и вот до чего договорились :
— Мэй,— сказал один.— Сколько уж мы времени по дорогам ноги бьем, а все никак работы не найдем. Давайте лучше разделимся, пойдем каждый своим путем, авось в одиночку легче будет работу найти.
— Так-то оно так, а как мы узнаем, что с кем сталось? —: спросили остальные.
— Куда б мы работать ни поступили, наниматься будем только на один год, а потом снова соберемся на этом перекрестке, и кто что заработает, с остальными братьями поделит.
Сказано — сделано. Пошел старший брат направо, средний налево, а младший прямо. Старший вскоре нашел себе работу, в батраки нанялся, да не очень надрывался — только бы время пролетало да брюхо голоду не знало. Средний тоже в батраки нанялся, но оказался ленивым на диво, трудился нерадиво, все больше на братьев надеялся, авось побольше заработают и с ним поделятся. А младший все шел вперед от зари до темна и к ночи добрался до леса дремучего. Со всех сторон его окружали толстенные и высоченные деревья, дороге конца краю не видно, а тьма все сгущается. И такой страх охватил парня, что волосы у него дыбом встали. Устал он с дороги, теперь бы в самую пору прилечь отдохнуть, да как тут приляжешь, чего доброго, зверь какой налетит и в клочья разорвет. Так он мучился от усталости и страха, пока не пришла ему в голову спасительная мысль: забраться на самое высокое и толстое дерево и там переждать до восхода солнца. Взобрался он кое-как на вершину дерева, примостился на толстом суку и сидит — ни жив ни мертв от страха Вдруг, примерно в полночь, слышит, идет кто-то. Сколько их там было: пятеро ли, шестеро — все хохочут, веселятся, громко бранятся. Под самым деревом, на которое взобрался младший брат, остановились. Тут один из них, видать главный, спрашивает:
— Ну, нечистые, докладывайте, где побывали, что повидали, какое зло людям учинили? Пусть каждый дает ответ — заслужил он себе место в аду или нет?
— Ваша темнейшая низость,— говорит один,— много я дорог исходил по свету, но зато и сделал стоющее дело. Неподалеку отсюда раскинулось большое царство. Крутился я по нему, вертелся, да под конец ухитрился наслать страшный мор на скотину. Падают лошади, коровы, овцы, и никто не знает, как от несчастья избавиться. Людям и невдомек, что лекарство сделать очень просто: нужно отварить семя акации в молоке коровы-первотелки и дать больной скотине три капли отвара и три семечка акации — хворь как рукой снимет.
— А ты, Сарсаила, что сотворил?
— Эгей, ваша низость, сдается мне, что такого еще ни один черт не натворил. На юге отсюда раскинулось большое царство. Много я там потрудился, но под конец удалось мне все же заговорить все реки и колодцы — кругом вся вода высохла. Ошалели люди от жажды, мрут как мухи, скот падает, а никому и невдомек трижды воткнуть копье в скалу, которая стоит между двумя горами Лобобойками.
— А ты, Никодица, чем похвастаешь?
— Челом тебе бью, ваша высочайшая подлость. Я также не зря по свету болтался. За три земли отсюда лежит царство Зелен-царя. Славился он поместьями обширными, казною богатой, но еще больше славился дочерью красною, как солнце ясное. Сохнут по ней зимой и летом добры молодцы со всего света. Но вот на той неделе удалось мне наслать на нее хворь тяжкую. Все кругом плачут, царевну жалеют, а никто помочь ей не умеет. Да и кому придет в голову, что лекарство найти очень просто: надо отмерить два шага от порога царского, выкопать яму в рост человеческий, поднять со дна ее красного червя полосатого, настоять его на шкалике водки и, продержав настой на солнце от зари до темна, дать царевне три капли,— мигом бы выздоровела.
— Молодцы, рогатые, добрых вы дел понаделали, ступайте опять гулять по свету.
Разбежались тут нечистые кто куда, только им ведомыми дорогами.
Пока они говорили, младший брат словно прирос к дереву, дыхание затаил, уши раскрыл — не пропустил ни слова. Вот стихло все в лесу, поунялся страх у парня, стал он думу думать: «Мэй, если все, что они говорили, правда, то уж я им
свинью подложу, все замыслы разрушу. Пусть потом говорят, что я сатанистее самого сатаны!»
На рассвете сошел он с дерева и в путь двинулся. Шел он, шел через горы, через долы, и в один прекрасный день добрался до маленького сельца. А там стон стоит, люди от горя чернее земли стали — падает скот, и никто спасения придумать не может.
— Люди добрые,— обратился наш парень к нескольким селянам.— А испытайте-ка такое-то лекарство.
— Эгей, парень! Сколько уж мы всяких лекарств испытывали, а пользы — что от козла молока.
— Но испытайте же и это. Как знать, где счастье прячется.
Послушались горемыки совета, нашли первотелку, подоили, семя акации в молоке отварили и дали больной скотине по три семени и по три капли отвару. Скотина мигом повеселела и выздоровела, хворь как рукой сняло. Сельчане и не знали, как отблагодарить парня за добрый совет, а он распростился с ними и пошел дальше. Так он шел от села к селу и всех учил, как скот лечить, добрые советы раздавал, благодарность людей собирал, пока дошел до края царства. Открылась теперь перед ним другая картина — кругом все выгоревшие поля, заброшенные колодцы, пересохшие реки. Нашел он мастера доброго, который сделал ему копье с железным наконечником, спросил дорогу к горам Лобобойкам и в путь отправился. Только он подошел к нужной ему скале, как горы над ней стали сшибаться лбами, искры высекая, страх в него вселяя. Бились они так три дня и три ночи, пока устали и остановились передохнуть. Тут парень стрелой метнулся к скале и трижды воткнул в нее копье. Вздрогнули горы, опять собрались лбами сшибаться, но из скалы хлынула струя мо
учая к самому небу и боевой их пыл охладила. Тем же мигом появилась вода ео всех колодцах, ожили реки, зашептали свои песни ручьи горные. Напились люди воды, повеселели, парню дорогу цветами устелили. Пошел он дальше и вскоре добрался до другого царства. Здесь от мала до велика все женщины и мужчины поддались злой кручине: царская дочь — краса мира — захворала тяжко и лежала на смертном одре. Давно оповестили все гонцы царские, что тому, кто царевну исцелит, отдаст ее царь в жены да еще полцарства в придачу. Все врачи и знахарки испытали на ней свои травы и заговоры, да спасти ее никто не был в силах. Горевали царь и царица, до- роже всего на свете была им дочь, и плакали они слезами кровавыми в три ручья, что дочка тает как свеча восковая. Вот в это-то время, когда всякие надежды угасли и они ждали с минуты на минуту смерти неминучей, вошел во дворец наш парень, поклонился царю и лекарям земным поклоном и испросил позволения царевну полечить.
— Эй, юноша, многие сюда приходили, многие вылечить ее сулили, да, видать, хворь царевны неисцелима.
— Пресветлый царь, многие приходили, многие исцелить ее сулили, позволь и мне силы попытать.
— К чему это, если давно уж нету надежды и просвета.
— Позволь и ему, государь, силы попытать, как знать, где счастье зарыто,— взмолились перед царем придворные.
— Ну что ж, пусть так, по крайней мере, буду знать, что все средства испытаны,— согласился царь.
Отмерил парень два шага от порога дворца, вырыл яму в рост человека, нашел красного червя полосатого, бросил его в шкалик водки и продержал на солнце от зари до темна. Потом дал царевне испить три капли настоя, и поднялась она с постели весела и здорова.
Царь, не мешкая, созвал всех музыкантов и свадьбу сыграл. Был там пир на весь мир, все пили, ели, на молодых глядели, налюбоваться не могли. Целый месяц длилось веселье, а потом поутихло, и тут парень заявил царю, что есть у него свой дом и братья ждут его не дождутся. Напрасно молил его царь остаться, напрасно трон ему царский сулил, парень стоял на своем. Видя такое дело, велел царь нагрузить три телеги золотом и каменьями драгоценными, что по его подсчетам стоило с полцарства, дал молодым платье царское, золотом шитое, и, попрощавшись, отпустил их с миром в дальнюю дорогу. Пустился младший брат в обратный путь и ровно через год со дня разлуки с братьями добрался до заветного перекрестка дорог. А старшие братья уже тут как тут, младшего ждут. Сами они так ничего и не заработали, все лодыря валяли, надеясь каждый чужим трудом поживиться.
— Здравствуйте, братья дорогие!
— Добро пожаловать, братенек,— ответили старшие братья с жадностью оглядывая груженые телеги.
— Где ходили, где трудились, каким добром разжились?
— Э, братец, была у нас работа до седьмого пота, а разжиться мы ничем не разжились, только обносились.
— Ничего, братцы, как уговорились мы, прощаясь, так и
сделаем: поделим все по-братски. Берите себе каждый телегу коего добра.
Обрадовались братья и побежали к телегам да как увидели на последнем возу деву молодую, оба к нему бросились и заорали во всю глотку:
— Это моя!
— Нет, моя!
— Почему твоя?
— Потому что я первый к ней подбежал.
— Нет, моя, потому что я старше.
— Стойте, братцы, не спорьте зря, это моя жена,— крикнул младший и, подбежав к телеге, забрал свою суженую.
Раскрыли старшие братья рты от удивления и стали его расспрашивать.
— Где ты работал, братец, что столько добра заработал, да еще… такую красотку-невесту нашел?
Стал им младший брат рассказывать все, как было, сколько он добра на свете сделал, сколько народу спас от смерти неминучей, а те переглянулись меж собой и заговорили оба сразу:
— Слушай, мэй, да разве любой из нас не может сделать то же, что и он, да заиметь не один поз золота, а целых три и прекрасную невесту в придачу?
— Ступайте же вот этой дорогой до леса дремучего и взберитесь на самое высокое и самое толстое дерево. Подождите там до ночи и узнаете, что вам делать следует,— сказал им кладший брат и погнал волов домой.
А старшие кинулись во все лопатки к лесу, отыскали нужное дерево, с горем пополам взобрались на вершину, дыхание затаили, ждут прихода чертей. В полночь раздались в лесу голоса и топот копыт. Собрались нечистые, сколько их там было: — пять ли, шесть ли — у подножья дерева и стали жаловаться главному своему:
— Ох, ваша низость, хорошее я дело придумал и не зря ты меня похвалил, да вот не знаю, кто указал людям лекарство, и весь скот выздоровел.
— Ваша высочайшая подлость, и мои все замыслы разрушены. Мог ли я и подумать, что найдется смертный, который это сделает? А вот нашелся такой, воткнул трижды копье в скалу, колодцы водой наполнились, реки и ручьи ожили, и избавились от засухи и жажды.
— Ваша низость, и мое злодейство ни к чему не привело.
Исцелил кто-то больную царевну.
— Кто же это все натворил?
— Уж не подслушал ли нас кто-нибудь в прошлый раз, когда мы здесь совет держали?
— А может, и сейчас кто-нибудь притаился на дереве и подслушивает?
— Ну-ка, поглядим.
Мигом трое нечистых взобрались на вершину дерева и, наткнувшись на старших братьев, закричали:
— Вот они, мэй!
— Ай, ай! Стойте! Это не мы!..
Только не стали их черти слушать, а схватили за загривки и сбросили с дереза вниз головой. Упали братья на землю и больше уж не поднялись.
А младший брат вскоре до дому добрался и еще долго жил и добро творил.
http://www.skazk.ru/catalog/mongolskie-skazki/skazka-tri-brata-3511/
Сказка писателей братьев Гримм «Три брата » повествует о том, что очень важно в жизни найти свое место, свое дело, профессию, то есть обучиться какому-то нужному ремеслу. Еще Якоб и Вильгельм Гримм в этой сказке говорят о крепкой дружбе, такой, какую и смерть не разобьет. Но конец сказки несколько печальный. Читаем сказку в переводе с немецкого Г.Петникова. Этот перевод наиболее близок к тому, как писали братья Гримм, а главное, конец сказки соответствует задумке авторов, а не является вымыслом переводчика. Иллюстрации Ю.Лышко.
Братья Гримм
Три брата
Жил-был на свете человек, было у него три сына, и все имущество его состояло из одного только домика, в котором он и жил. И хотелось каждому из сыновей после смерти отца получить этот дом, но отец любил всех троих одинаково и не знал, как ему поступить, чтобы никого из них не обидеть. А продавать дома он не хотел, потому что дом тот достался ему еще от прадедов; а то можно было бы его продать, а деньги между ними поделить. И вот надумал он, наконец, как ему поступить, и говорит своим сыновьям:
— Ступайте вы странствовать по белу свету, попытайте счастья, и пусть каждый из вас научится какому-нибудь ремеслу. А когда вернетесь домой, то дом получит тот, кто окажется лучшим мастером.
Сыновья этим решением остались довольны; и порешил старший из них стать кузнецом, средний — цирюльником, а младший — фехтовальщиком. Сговорились они о сроке, когда должны вернуться снова домой, и двинулись затем в путь-дорогу.
Случилось так, что каждый из них нашел себе опытного мастера. у которого он и мог хорошо выучиться ремеслу. Кузнецу пришлось подковывать королевских лошадей, и он подумал: «Ну, уж теперь дом я получу наверняка». Цирюльник брил всех знатных господ и тоже думал, что дом будет его. Фехтовальщик не раз получал удары, но он все это переносил терпеливо и духом не падал, думая про себя так: «Если ты будешь бояться ударов, то дома ты никогда не получишь». И вот пришел назначенный срок, и все они снова вернулись к своему отцу, но они не знали, как найти им случай, чтобы показать свое мастерство. Вот сидят они раз и между собой советуются. Сидят они и видят — бежит по полю заяц.
— Э-э, — говорит цирюльник, — а он кстати явился!
Взял он чашку и мыло, повертел помазком, взбил пену и, когда заяц подбежал ближе, намылил его на бегу и на бегу же выбрил ему бородку, и при этом не порезал его, и сделал все это так ловко, что не причинил ему никакой боли.
— Это мне нравится, — сказал отец, — если братья твои не превзойдут тебя в мастерстве, то дом будет твой.
А тут вскоре проезжала на полном ходу карета, и сидел в ней какой-то господин.
— Вот вы, батюшка, сейчас увидите, что я умею делать, — говорит кузнец.
Кинулся он вслед за каретой, сорвал у лошади на полном ходу все четыре подковы и подбил ей тотчас на ходу четыре новых.
— Ты парень ловкий, — сказал отец, — дело свое ты исполняешь не хуже, чем твой брат; я уж и не знаю, кому мне дом отдать-то.
Тогда говорит третий:
— Дозвольте и мне, батюшка, доказать свое мастерство.
А тут как раз начал идти дождь. Вытащил он свою шпагу и стал ею размахивать над головой так, что ни одна капля не могла на него упасть; а когда дождь пошел еще сильнее и перешел, наконец, в ливень и целые потоки уже лили с неба, стал он размахивать своей шпагой все
быстрей и быстрей, и остался совершенно сухим, точно сидел он под крышей. Увидал это отец, диву дался и говорит:
— Ты показал самое большое мастерство, дом отдаю я тебе.
Братья, как и обещали друг другу, решеньем остались довольны, а так как они очень любили друг друга, то порешили жить в доме все вместе; и стали они заниматься каждый своим ремеслом, — а делу были обучены они хорошо, и мастера были опытные, вот и зарабатывали они много денег. Так жили они счастливо до самой своей старости все вместе, и когда один из них заболел и умер, то двое других стали о нем грустить, да так, что сами с горя заболели и вскоре умерли. А так как были они мастера опытные и крепко любили друг друга, то и похоронили их всех вместе в общей могиле.
***
Сказка из книги авторов Гримм Якоб и Гримм Вильгельм. Сказки.
Пер. с нем. Г. Петникова. М., «Худож. лит.», 1978.
В переводе некоторых других авторов сказка «Три брата» заканчивается иначе. К примеру, перевод А Введенского:
… «Увидел это отец, удивился и сказал детям:
— Все вы искусные мастера — не знаю я, кому из вас дом оставить. Живите все вместе.
Согласились с ним сыновья, да так с тех пор вместе и живут.»
И если кто-то станет спорить с вами, что у сказки братьев Гримм «Три брата» счастливый конец, утрите ему нос своими знаниями. На самом деле, у многих европейских писателей 19-го века сказки заканчивались печально, поскольку писались по мотивам родного фольклора, а времена, которые описывал народ, были тяжелыми. Войны, социальные потрясения, эпидемии и природные катаклизмы на протяжении тысячелетий сотрясали Европу, это все не могло не отразиться в сказках и приданиях. Это нашло отражения и в некоторых сказках братьев Гримм.