Торжественно сентиментальный как пишется

39. сложные прилагательные 1. пишутся слитно: сложные прилагательные, образованные из сочетаний слов, по своему значению подчиненных одно другому или

Источник

толковый словарь

I прил.

1. соотн. с сущ. сентиментализм I, связанный с ним

2. Свойственный сентиментализму [сентиментализм I], характерный для него.

II прил.

1. Излишне чувствительный, приторно нежный в выражении чувств.

отт. Свойственный излишне чувствительному человеку.

2. Проникнутый излишней чувствительностью.

толковый словарь ушакова

СЕНТИМЕНТА́ЛЬНЫЙ [сэ] (или сантиментальный), сентиментальная, сентиментальное; сентиментален, сентиментальна, сентиментально (франц. sentimental).

1. Чувствительный, приторно нежный, в проявлении чувств доходящий до слащавости (чаще неод.). Сентиментальный романс. Сентиментальная девушка. «Она была безгранично честна, кротка и сентиментальна.» Лесков. «Тетка… находит, что это неприлично — особенно после сантиментальной сцены, которую она перед вами разыграла.» А.Тургенев.

2. прил., по знач. связанное с сентиментализмом в литературе (лит.). Сентиментальное направление. Сентиментальный роман.

толковый словарь ожегова

СЕНТИМЕНТА́ЛЬНЫЙ, -ая, -ое; -лен, -льна.

1. полн. Основанный на принципах сентиментализма (в 1 знач.). Сентиментальная повесть.

2. Слащавый, а также такой, к-рым легко растрогать, умилить. С. стишок. С. романс.

3. Способный легко растрогаться, расчувствоваться. С. человек.

| сущ. сентиментальность, -и, жен. (ко 2 знач.).

толковый словарь даля

СЕНТИМЕНТАЛЬНЫЙ, (сантиментальный) франц. приторно чувствительный, изнеженно трогательный; -ность, качество это; -ничать, щеголять приторною чувствительностью, нежностью, тонкостью чувств.

популярный словарь

Сентиментальный

-ая, -ое; -лен, -льна

1) Относящийся к сентиментализму, связанный с сентиментализмом.

Сентиментальное направление в литературе.

2) О человеке: легко приходящий в умиление, способный быстро растрогаться, расчувствоваться.

Мы теперь довольно знаем Лопухова, чтобы видеть, что он был человек не сентиментальный, но он был так тронут этими словами жены, что лицо его вспыхнуло (Чернышевский).

Синонимы:

чувстви́тельный

3) Свойственный излишне чувствительному человеку.

Сентиментальное настроение.

Сентиментальные воспоминания.

Синонимы:

щемя́щий

4) Отличающийся излишней трогательностью, заставляющий расчувствоваться.

Сентиментальный романс.

Сама госпожа Юлия Жадовская не могла бы написать стихотворения более слезливого, сентиментального (Писарев).

Синонимы:

душещипа́тельный, слезли́вый

Родственные слова:

сентимента́льно, сентимента́льность, сентиментали́зм, сентимента́льничать разг.

Этимология:

От французского sentimental ‘чувствительный’.

энциклопедический словарь

СЕНТИМЕНТА́ЛЬНЫЙ -ая, -ое; -лен, -льна, -льно.

1. только полн. к Сентиментали́зм (1 зн.). С-ое направление в литературе.

2. Легко приходящий в умиление, способный быстро расчувствоваться; чувствительный. С-ая натура. // Чувствительно-разнеженный, растроганный (о настроении, состоянии); способный растрогать, умилить. С-ое восхищение. С-ое чувство любви и нежности ко всем и вся.

3. Отличающийся излишней чувствительностью; способный растрогать, умилить. С. роман. С. стишок. С-ая история, сцена.

◁ Сентимента́льно, нареч. С. влюблён. С. смотреть на кого-л.

академический словарь

-ая, -ое; -лен, -льна, -льно.

1. только полн. ф.

прил. к сентиментализм (в 1 знач.).

Сентиментальное направление в литературе.

2. Легко приходящий в умиление, способный быстро расчувствоваться; чувствительный.

Сентиментальный человек.

◊

Он становился сентиментален, и, когда читал в книгах трогательные сцены, его глаза наливались слезами. Казакевич, Дом на площади.

||

Отличающийся излишней чувствительностью.

Юмор в западноевропейской кинокомедии обычно немного сентиментален: своя семья, свой уют, своя жена, своя чашка кофе. Луначарский, Кинематографическая комедия и сатира.

[Минер] сочинял стишки и сам распевал их, как песни. Правда, стихи его были слабые, сентиментальные, со слезой. Новиков-Прибой, Цусима.

||

Чувствительно-разнеженный, растроганный (о настроении, состоянии).

Грусть, теплота и сентиментальное настроение, навеянные на него прощанием и наливкой, вдруг исчезли, уступив место резкому, неприятному чувству неловкости. Чехов, Верочка.

[Прасковья Александровна] вздыхала и в сентиментальном восхищении повторяла: — Боже, как очаровательно! Как божественно! Вересаев, Поэт.

[франц. sentimental]

орфографический словарь

сентимента́льный; кратк. форма -лен, -льна

трудности произношения и ударения

сентимента́льный и устарелое сантимента́льный. Произношение [сэнтимента́льный] устаревает.

формы слов

сентимента́льный, сентимента́льная, сентимента́льное, сентимента́льные, сентимента́льного, сентимента́льной, сентимента́льных, сентимента́льному, сентимента́льным, сентимента́льную, сентимента́льною, сентимента́льными, сентимента́льном, сентимента́лен, сентимента́льна, сентимента́льно, сентимента́льны, сентимента́льнее, посентимента́льнее, сентимента́льней, посентимента́льней

синонимы

прил., кол-во синонимов: 20

чувствительный

/ о человеке: прекраснодушный (книжн.)

/ о литературном произведении: душещипательный, сердцещипательный, на розовой водичке (ирон.)

прил.

1.

чувствительный

способный легко растрогаться)

2.

чувствительный

слезливый

душещипательный

сердцещипательный

отличающийся излишней трогательностью)

идиоматика

крайне сентиментальный

страшно сентиментальный

морфемно-орфографический словарь

грамматический словарь

этимология

Заимствование из французского, где sentimental восходит к латинскому глаголу sentire — «чувствовать, ощущать».

этимологический словарь

Заимств. в конце XVIII в. из англ. яз., где sentimental < лат. sentiment, суф. образования от sentir «чувствовать». См. сентенция.

сентимента́льный

также сантимента́льный. Форма на -е- из нем. sentimental или англ. sentimental (Ричардсон, 1753 г.; Стерн, 1768 г.; см. также Клюге-Гётце 560). Форма на -а- из франц. sentimental.

словарь галлицизмов русского языка

СЕНТИМЕНТАЛЬНЫЙ ая, ое. sentimental,-ale adj.

1. литер. Отн. к сентиментализму. Она сидит перед окном. Пред ней открыт четвертый том Сентиментального романа. Пушк. Граф Нулин.

2. Излишне чувствительный, приторно нежный в выражении чувств. БАС-1. А что после? .. картина индейской жизни, пляска и песня не в ложном сентиментальном колорите, а в какой-то свежей простоте, в какой-то младенческой прелести. 1846. Анненков Париж. письма 111. Материальной частью хозяйства Степан Степанович, как все сентиментальные натуры, заниматься не любил. Герц. Долг прежде всего. Сантиментальную и доверчивую толпу можно убедить в том, что в театр в настоящем его виде есть школа. Чехов Скучная история. || Свойственный излишне чувствительному человеку: свидетельствующий об излишней чувствительности, приторной нежности. БАС-1. Катю он хвалил по-прежнему и только сетовал умерять в ней сентиментальные наклонности. Тург. Отцы и дети. || Проникнутый излишней чувствительностью; приторно-нежный. БАС-1. Поражало то, что иностранцы, понявшие Россию, начинают нежно любить ее, дорожить больше своего отечества и не только не ощущают никакой сентиментальной Heimsucht, но часто даже не имеют отдаленного желания — когда-нибудь перебраться в свои старые гнезда. 1877. Е. Марков Сомнения в шк. практике. // М. 2 469. Моя любовь — не любовь а сентиментальная и смешная игра воображения. Куприн Сентим. роман. — Лекс. Даль-1: сентимента/льный; Даль-2: сантимента/льный; Уш. 1940: сентимента/льный и сантимента/льный; Ож. 1952: сентимента/льный.

словарь иностранных слов

СЕНТИМЕНТАЛЬНЫЙ — чувствительный, иначе — сантиментальный.

полезные сервисы

Источник

Поворот

Но сначала, конечно, о необъясненном пока что превращении самого родоначальника будущей национальной идеи из беззаветного апологета николаевского режима в его беспощадного критика. А уж тем более в певца свободы, что и вовсе звучало в устах Погодина парадоксально.

Обычно объясняют этот его поворот поражениями николаевской армии в Крыму, которые Погодин переживал и впрямь тяжело. Но слишком уж далеко зашел он в своём отрицании режима, чтобы можно было удовлетвориться лишь одним этим объяснением. Что-то еще должно было побудить его к такой радикальной метаморфозе. И это «что-то» вовсе не нужно далеко искать. Николаевский режим полностью, безоговорочно противоречил предложенному Погодиным новому курсу внешней политики России. Больше того, на фоне «законного террора» 1848-1855 годов, курс этот выглядел в полном смысле слова нелепым.

Коли уж о свободе речь, спрашивали европейцы, включая предназначенных к освобождению славян, то почему бы России не начать с себя? Почему бы ей, например, не освободить 25 миллионов крепостных рабов, которые ведь тоже славяне? Почему не освободить славянскую Польшу, лишенную Николаем не только автономии, но и каких бы то ни было национальных прав, дарованных ей после 1815 года императором Александром? Почему не разрешить славянам-украинцам писать на их языке? Ведь «стоило украинофилам, — по словам А.Н. Пыпина, — воспользоваться малороссийским языком не для одних стихов, а для популярных книжек, как тотчас начались крики о сепаратизме».

И одними криками дело ведь не ограничилось. Руководители невинного просветительского Кирилло-Мефодиевского братства, обвиненные в создании тайного общества (хотя ни от кого они и не прятались), были жестоко наказаны: Николай Костомаров арестован, Тарас Шевченко отдан в солдаты. «И действительно, — заметил по этому поводу уже в 1878 году тот же Пыпин, — было немного странно (как и теперь бывает иногда странно) браться за вопрос „освобождения“ [других], когда у себя дома царило крепостное право, литература была стеснена до крайности, свободная мысль была невозможна, общество не могло иметь никакой деятельности».

Иначе говоря, новый курс внешней политики, предложенный Погодиным, властно требовал либерализации политики внутренней. И в этом смысле метаморфоза Погодина предвещала целую серию других, еще более серьезных метаморфоз, в том числе главную и самую загадочную из них, в результате которой новый император, бывший при жизни отца одним из самых твердокаменных противников отмены крепостного права, оказался вдруг царем-освободителем. Этот неожиданный поворот Александра II так и остался загадкой для современников и, сколько я знаю, для историков. Впрочем, это не удивительно. Ибо едва ли может он быть объяснен вне связи с новым курсом внешней политики и с погодинскими обличениями старого режима.

«Государь, — писал он еще в 1854 году, — став на высоту недосягаемую, не имеет средств ничего слышать; никакая правда до него достигнуть не смеет, да и не может; все пути выражения мысли закрыты, нет ни гласности, ни общественного мнения, ни апелляции, ни протеста, ни контроля… В каком положении находится он, в таком и все его министры, все начальники, из которых каждый представляет собой в своем ведомстве самодержавного государя и так же не имеет возможности узнать правду о своей части».

Как видим, заговорил теперь Погодин так, словно у него, как некогда у генерал-адъютанта Кутузова, внезапно открылись глаза. Он вдруг проникся «сознанием опасности великой, какой не бывало еще в русской истории ни на Куликовом поле, ни под Полтавой, ни в Бородине». Во имя спасения России говорил он теперь с царем жестко, бескомпромиссно, требуя раз и навсегда «отложить ту систему, которая привела нас на край гибели». Ибо именно из-за неё, из-за этой системы, «угрозы, которые мы, упоенные нашим могуществом, считали хвастовством, начинают сбываться к нашему удивлению, стыду и горести» и «самое могущественное в мире государство висит в эту минуту по вашей милости на волоске».

Как его, однако, спасти? Где искать новых союзников? Какую другую систему, вместо «отложенной», предлагал теперь Погодин, который сам не так уж давно смеялся над европейской свободой, представлявшейся ему тогда одной лишь «распрей, дробностью, слабостью, коими еще более, как тенью свет, возвышаются наши средства»? Читатель может не поверить, так неправдоподобно звучало это в устах Погодина. Но вот текст: «Нам остаётся в Европе приобрести сильного союзника — в свободе».

Конечно, погодинская свобода особая, совместимая каким-то образом с диктатурой самодержавия, но все-таки… «Слова господствуют над нашим временем — и во главе этих могущественных, очаровательных слов звучит вожделенно — свобода!.. Вот слово, которое должно раздаться на высоте самодержавного русского престола! Вот слово, которое соберет под знамя русского царя всю усталую и расстроенную Европу».

Больше того, только придя из России, способно оно, это очаровательное слово, действительно обновить старую Европу. Ибо «на Западе оно износилось, обветшало, опошлено, осквернилось богохульными устами… в Германии стало отвлеченностью, во Франции шуткою, в Англии юродством. У нас, доселе неслышное, и только теперь провозглашенное торжественно неограниченною властью, найдет оно отголосок по всей Европе».

Оставляя в стороне весь этот восторженный и отчаянно противоречивый в устах идеолога диктатуры лепет, мы очень ясно видим, что на самом деле добивался Погодин трех совершенно прагматических целей.

Привести внутреннюю политику самодержавной империи в соответствие со своей Славянской идеей.

Снять самое важное возражение славянского мира против России как главы проектируемого им Союза.

Сделать для нового императора возможным то, что было невозможно для Николая с его скандально обанкротившимся даже в глазах Погодина режимом (тем самым, заметим в скобках, который и по сей день пытаются оправдать наши «восстановители баланса»).

Химера

Однако возражения славянского мира против новой стратегии России отнюдь не сводились лишь к отсутствию в ней свободы (тем более предложенной Погодиным фантасмагорической «самодержавной свободы»). Было много других возражений. Как, например, быть с тем, что Россия оставалась тюремщицей Польши? Как быть с православием, которому предстояло стать государственной религией будущего Союза в ситуации, когда половина его предполагаемых членов была католической? Как быть с русским языком, который Погодин представлял себе государственным языком будущего Союза? Захотят ли славянские народы отказаться от собственной литературы? И, наконец, главное: пожелают ли они, освободившись от власти турецкого султана и австрийского императора, стать подданными русского царя? Иначе говоря, сменить одного хозяина на другого?

Собственно, на большую часть этих неразрешимых вопросов исчерпывающе ответил еще при жизни Погодина знаменитый чешский историк и, между прочим, тоже член Российской Академии наук Франтишек Палацкий. «Я отвечаю всем и каждому так. Чехи более тысячи лет бились за свою национальную индивидуальность и сохранили её ценой бесчисленных жертв. Они не захотят пожертвовать ею ради каких-то сомнительных обещаний. То же самое и у всех других славян, особенно у южных… Мы никогда не покинем своего языка; мы никогда не пожертвуем своей литературой. Химера одного общего языка для всех славян всегда останется химерой. Чехи будут своими собственными господами; чехи никогда не будут русскими подданными».

В этой жесткой формулировке содержалось практически все, что произошло со Славянской идеей накануне Первой мировой войны, когда западные славяне оказались на стороне Австро-Венгрии, а южные отвернулись от России (за исключением Сербии, преследовавшей, как мы помним, свои собственные имперские цели). Больше того, нечаянно предсказал Палацкий и события 1968 года, когда погодинская идея неожиданно воскресла в брежневской империи, и «бархатные революции» 1989-го, и даже устремленность славянских государств в Европейский союз в наши дни.

Это сегодняшним российским геополитикам представляется славянская Европа «патронируемой территорией». Для старинных и гордых народов, которые её населяют, она — родина. И их стремление к независимости с самого начала обрекало погодинское кредо, неожиданно оказавшееся под пером его преемников «историческим заветом» постниколаевской России, на статус, который предсказал ему Палацкий, на статус химеры.

Продолжение следует

Источник

Общество

В Москве торжественно наградили победителей третьего сезона Общероссийской литературной Премии «Дальний Восток» имени В. К. Арсеньева. В номинации «Длинная проза» победу одержал приморец Александр Филькин с книгой «Надпись на Евангелии» (12+). В «Короткой прозе» выиграла Любовь Безбах из Сахалинской области с произведением «Шепот ночного дождя» (12+). В «Детской прозе» победительницей стала Нина Беломестнова из Забайкалья с произведением «Золотая нить».

В Москве назвали победителей литературной премии «Дальний Восток» имени Арсеньева / В Москве торжественно наградили победителей третьего сезона Общероссийской литературной Премии «Дальний Восток» имени В. К. Арсеньева. В номинации «Длинная проза» победу одержал приморец Александр Филькин с книгой «Надпись на Евангелии» (12+). В «Короткой прозе» выиграла Любовь Безбах из Сахалинской области с произведением «Шепот ночного дождя» (12+). В «Детской прозе» победительницей стала Нина Беломестнова из Забайкалья с произведением «Золотая нить».
Фото: премияарсеньева.рф

Церемония прошла в здании Российского Фонда культуры, в рамках «Дней регионов Дальнего Востока в Москве — 2021». Лауреатов и финалистов награждали зампред Правительства РФ — полпред в ДФО Юрий Трутнев, министр РФ по развития Дальнего Востока и Арктики Алексей Чекунков, а также представители дальневосточных регионов.

В 2021 году на соискание литературной премии были выдвинуты более 60 работ в трех номинациях «Длинная проза», «Короткая проза», «Проза для детей». В шорт-лист попали 9 произведений – по три из каждой номинации, сообщили в оргкомитете премии.

XFysJNffm6jmtZXhPR MO

Фото: премияарсеньева.рф

Полпред вручил награду победителю в номинации «Длинная проза». Финалистами в этой категории, помимо победившего Александра Филькина, стали также приморские писатели Игорь Кротов с произведением «Чилима» (12+) и Лев Сысоров с книгой «Города и моря» (12+).

В финал номинации «Короткая проза» вместе с Любовью Безбах, ставшей лауреатом премии, попали Павел Панов из Санкт-Петербурга с рассказом «Солнцепоклонник Кэвэвтэгин» (12+) и Наталья Харлампьева из Якутии с произведением «Признание в любви» (12+). Награды в этой номинации вручил министр РФ по развитию Дальнего Востока и Арктики Алексей Чекунков.

FIrqdCk6XGyXDkMVwShLX

Фото: премияарсеньева.рф

Непростой выбор пришлось сделать членам жюри и в номинации «Детская проза». В этой категории финалистами вместе с Ниной Беломестновой, одержавшей победу, стали амурчанка Валентина Телухова с книгой «Захарка» (6+) и еще одни представители Амурской области — Андрей Черкасов и Варвара Хоменкер с произведением «Записки о Дальнем Востоке» (6+).

6 ltdsbs1TIAWRKdP72 W

Фото: премияарсеньева.рф

— Миссией Правительства Российской Федерации является развитие Дальнего Востока. Здесь сегодня реализуется тысячи новых инвестиционных проектов, создано более 80 тысяч рабочих мест, привлечено уже более 2 триллионов инвестиций. Самое главное, чтобы россияне любили Дальний Восток, чтобы как можно больше людей приезжало и создавало новые предприятия, новые школы, работало в больницах, ловило рыбу. Для того, чтобы любить Дальний Восток, надо, в том числе, читать книги об этом регионе, — отметил Юрий Трутнев. — В будущем году исполнится 150 лет со дня рождения Владимира Клавдиевича Арсеньева. Читая его книги, воспринимаешь Дальний Восток как легенду. Этим занимаются и сидящие в этом зале. Хочу их за это поблагодарить.

— Говорят, краткость — сестра таланта. В номинации «Краткая проза» краткость и есть талант, — заметил Алексей Чекунков, чествуя финалистов. — Дальневосточники бывают скупы на слова, но никогда не скупы на дела, никогда не скупы на эмоции. Могу сказать, что, наверное, это люди с самым большим сердцем, с самой большой душой, потому что живут в самой большой части нашей страны — самой большой страны в мире. Поэтому все три талантливейших писателя, которые сейчас стоят здесь — люди, чья судьба неразрывно связана с Дальним Востоком. Они чувствуют его и передают эти чувства, эту глубокую любовь нам, читателям.

— У нас номинация «Детская литература» идет третьей. И, мне кажется, это немного неправильно. Потому что при всем уважении к моим коллегам, взрослым писателям, я все-таки считаю, что детская литература является основополагающей, потому что именно она создает человечество в том виде, в котором мы его имеем, — уверен сценарист, писатель, кандидат филологических наук и председатель жюри премии Андрей Геласимов. — Здесь сидит очень много людей из разных поколений и читающих разные книги, в разное время влюбляющиеся в тех или иных писателей, но все эти писатели у нас разные, потому что мы из разных поколений, а вот писатели детские у нас у всех одни. Все мы знаем Чуковского, Маршака, Агнию Барто, Жюля Верна. Мы вышли оттуда. Детская литература — это то, что создает основу для всех мировозренческих, целеполагающих векторов в нашей жизни.

Всего в оргкомитет премии в этом сезоне поступило 89 заявок, из них отбор прошли 63. Лидерами по количеству поданных произведений стали Приморский и Хабаровский края — 13 и 11 заявок.

В рамках Премии «Дальний Восток» имени В. К. Арсеньева награждаются авторы лучших произведений на дальневосточную тематику. На соискание могут быть выдвинуты романы, повести, сборники повестей или рассказов, а также документальная проза и мемуары. При этом место жительства автора не имеет значение, главное — писать на русском языке. Основная задача премии не только наградить победителей и рассказать о современных авторах, но и привлечь культурный интерес к Дальнему Востоку, как территории приоритетного развития XXI века.

Общероссийская литературная премия «Дальний Восток» имени В. К. Арсеньева учреждена по инициативе полпреда в ДФО Юрия Трутнева. Официальный сайт Премии: премияарсеньева.рф.

Возрастная категория материалов: 18+

  • Полина Иванова

https://fartov.com/

Материалы по теме

Сенсации «Амура»: вышел в свет юбилейный номер литературного альманахаСенсации «Амура»: вышел в свет юбилейный номер литературного альманаха
Юрий Трутнев вручит награды лауреатам литературной премии «Дальний Восток» имени АрсеньеваЮрий Трутнев вручит награды лауреатам литературной премии «Дальний Восток» имени Арсеньева
Произведениям амурских писателей и поэтов дадут «голос»
Амурчан приглашают поучаствовать в Большом дальневосточном квесте
Амурские желтые арбузы претендуют на премию «Звезда Дальнего Востока»
Три амурских писателя вошли в шорт-лист литературной премии «Дальний Восток» имени Арсеньева
Национальную идею России обсудили во Владивостоке на литературном фестивале
В Южно-Сахалинске назовут лонг-лист номинантов литературной премии имени Арсеньева
Книжный фестиваль «Берег» пройдет в Благовещенске с 24 по 26 сентября
За литературную премию «Дальний Восток» имени Арсеньева поборются больше 40 произведений

Источник

По мнению психолога Виктории Егоровой, даже если родители не расскажут, что Деда Мороза не существует, их ребенок не останется на всю жизнь в счастливом неведении

До Нового года осталось всего несколько дней, в связи с чем вопрос о реальности Деда Мороза приобретает особую актуальность. В поисковиках и на форумах родители не устают задавать одни и те же «новогодние» вопросы. Стоит ли говорить ребенку, что на самом деле Деда Мороза не существует? А если он уже и сам догадывается об этом, нужно ли переубеждать в обратном? Имеет ли смысл добиваться хорошего поведением шантажом – мол, подарки приносят только хорошим детям? Да и вообще, кто все-таки кладет эти подарки под елку – Дед Мороз или родители?

Ответы на все эти вопросы вы сможете найти в нашем предновогоднем интервью с психологом Викторией Егоровой. Кстати, сама эксперт считает, что на самом деле все подобные дискуссии ведутся не о Деде Морозе, а о взрослении детей и о роли родителей в этом процессе. И все, что нужно сделать родителям — это не заучить какие-то инструкции, чтобы действовать по заранее намеченному плану, а быть «проводниками», которые сопровождают ребенка во взрослый мир, по дороге обучая и рассказывая обо всех нюансах.

«Разочарование в существовании Деда Мороза — это не детская травма»

– Виктория, давайте начнем с самого главного новогоднего вопроса: стоит ли говорить ребенку, что Дед Мороз – это персонаж из другой, сказочной жизни?

– Я бы сказала так: нужно больше верить в наших детей. Они взрослеют, познают мир. И если в раннем возрасте они вполне реально воспринимают, например, говорящих птичек и мышек, или думающие предметы, то постепенно все становится на свои места. Помните шутку, когда папа говорит сыну, что он уже большой и должен знать: Деда Мороза не существует. «На самом деле Дед Мороз – это я!» — заявляет отец. На что сын отвечает: «Я знаю, папа. Аист — это тоже ты».

Наши дети прекрасны, они умные, восприимчивые и очень чуткие. И со стороны взрослых было бы наивно и самонадеянно думать, что если они чего-то детям не скажут и не объяснят, то дети так и останутся на всю жизнь в счастливом неведении. Это не так.

– Некоторые родители считают, что поддерживать веру ребенка в Деда Мороза — означает его обманывать. Где грань между ложью и сказкой?

– Во всем нужно руководствоваться здравым смыслом. Мы же не будем в погоне за правдой, играя, например, с ребенком «в кафе», постоянно напоминать ему о реальном положении вещей: мол, я не буду «есть» эту сосиску из пластика и «пить кофе» из на самом деле пустой чашки?

То же самое и с Дедом Морозом. Этот символ благодаря своей яркости и растиражированности очень популярен, и задача родителей — помочь ребенку постепенно перевести этот образ в категорию не реальных персон, а символов. Кстати говоря, обычно все так и происходит естественным путем. И не надо переживать по поводу детских травм: разочарование в существовании Деда Мороза таковой не является.

– Но все дети растут и рано или поздно сами начинают догадываться, что Дед Мороз все же, скорее, сказочный персонаж. Как быть в этой ситуации – признаваться или продолжать и дальше стоять на том, что он существует? Кстати, ситуация усложняется, если в семье двое и больше детей: старшие уже не верят, а что делать с младшими?

– Я думаю, что этот вопрос все же не на тему существования Деда Мороза, а больше про отношения в семье. Дети должны знать, что с любой проблемой, любым вопросом они могут обратиться к родителям. И у родителей всегда должно хватать времени, любви, терпения и такта, чтобы на эти вопросы ответить. Никакой «сложной ситуации» не возникнет, если в семье есть доверие и взаимопонимание. А вот если дети ревнуют и не ладят между собой, ничто не помещает старшему «осчастливить» новыми знаниями младшего.

Что касается ответа на поставленный вопрос, то если ребенок уже сам не верит в сказки, не стоит настаивать на том, что они реальны. Можно отталкиваться от мнения самого ребенка, задавая ему наводящие вопросы – что он сам об этом думает, как бы ему хотелось.

– В Сети уже несколько лет публикуется рождественская история, которую рассказала американская учительница Лесли Раш. По ее словам, в их семье есть традиция рассказывать детям правду о Санта-Клаусе. Лет в 6-7, когда ребенок уже начинает сомневаться в существовании Санты, его ведут в кафе и за поеданием сладостей мама произносит речь: мол, ты стал совсем взрослым и уже сам готов стать Санта-Клаусом.

– Эта история имеет право на жизнь, хотя в целом по стилю подачи она больше похожа на инструкцию. Ее автор подробно останавливается на всех нюансах: как выбрать время, куда пойти, какие примеры из жизни приводить, и даже советует разговаривать «таинственным» голосом.

Лично я не сторонник проведения таких «актов инициации» и не думаю, что такие вещи нужно торжественно сообщать в принципе. Тем более, давать советы, в каком возрасте это лучше делать. Это же не прививка! Я доверяю взрослению детей, как таковому и не считаю, что с ними нужно общаться «по протоколу». Кстати, еще Григорий Сковорода говорил, что с детьми надо разговаривать, руководствуясь здравым смыслом и мудрым сердцем.

«Не делайте из Деда Мороза культа, сделайте из него символ»

– С какого возраста стоит дарить подарки на Новый год? Например, если ребенку год, и он пока не понимает суть подарков, стоит дарить?

– Это полностью на усмотрение взрослых. Если по каким-то причинам нет возможности подготовить подарок в год, можно и не дарить.

– Давайте поговорим про более старших детей, которые уже ждут подарков от Деда Мороза. Стоит ли спрашивать у ребенка, что он хочет на Новый год, и писать Деду Морозу письмо?

– Обсуждение подарков и письмо Деду Морозу – это хороший повод поговорить о потребностях, о возможностях, о планировании. Кому что нужнее, что важнее – причем как для ребенка, так и для его близких. В ходе таких разговоров можно научить ребенка скромности и доброте, вниманию к родным и бережному отношению к другим людям, которым тоже нужно и важно внимание «Деда Мороза».

– Как вы считаете, если покупается подарок от Деда Мороза, нужен ли еще один подарок от родителей?

– И снова-таки – это тот вопрос, на который в каждой семье отвечают по-своему. Я бы предложила родителям все-таки какое-то время играть роль посредников в передаче подарков. Потом постепенно перенимать эту празднично-подарочную «эстафету» от Деда Мороза и делиться этой традицией с детьми. Не делайте из Деда Мороза культа, сделайте из него символ – символ праздника, семейного тепла, любви, доброты. Постепенно по мере взросления ребенка вы придете к тому, что на Новый год подарки получают все, следовательно, и дарят тоже все, в том числе и дети.

«Шантажировать подарками непедагогично и в конечном счете неэффективно»

– Если ребенок заказал собаку или, например, что-то неподъемное для семейного бюджета, как объяснить, что Дед Мороз это не потянет?

– Как вариант, можно сказать, что животных и дорогие подарки Дед Мороз дарит только с разрешения родителей.

– А если ребенок просит волшебный подарок – ту же волшебную палочку или плащ-невидимку? Как объяснить, что Дед Мороз не делает такие подарки?

– Так и сказать: Дед Мороз не дарит волшебные предметы, они предназначены только для сказочных персонажей.

– Как-то ребенок знакомых заказал Деду Морозу «миллион долларов» и успокоил родителей, которые постоянно ссорились из-за нехватки денег: мол, все в порядке, после Нового года я дам вам миллион долларов, и будем жить весело и счастливо! Как быть в такой ситуации?

– Во-первых, не вовлекать ребенка в решение взрослых проблем и не ссориться при детях, в том числе и из-за денег. Дети это очень болезненно переживают, даже если родителям так не кажется. Во-вторых, объяснить, что Дед Мороз – не банкомат, и деньги на руки не выдает.

– Немало родителей используют приближающийся Новый год как способ давления и даже шантажа. Можно ли говорить, что Дед Мороз приносит подарки только хорошим детям?

– Конечно, подарки, как и любая награда, достаются только хорошим, но злоупотреблять этой мотивацией не стоит. Развивать в ребенке стремление стать лучше, знать и уметь больше — это замечательно. Но шантажировать подарками непедагогично и в конечном счете неэффективно. Мы дарим подарки тем, кого любим. А любовь невозможно заслужить хорошим поведением, и не стоит приучать к этому своих детей.

Источник

  • Торжественное посвящение как пишется правильно
  • Торгово заготовительный как пишется слитно или через дефис
  • Торжественная встреча как пишется
  • Топографические наименования в рассказе чистый понедельник и а бунина
  • Торг не уместен или неуместен как пишется