54 003
388 324
Был на сайте
574 556 зн., 14,36 а.л.
Цена
110 р.
7 609
58
0
Это сборник повестей и рассказов. Большая часть их, уже выкладывалась мной на других ресурсах, предупреждаю сразу, кто не хочет — не читайте. Просто решил параллельно с выкладкой новой повести по миру Эльтиана, вообще упорядочить и собрать свое творчество в малом жанре.
Первая часть сборника: Повести и рассказы по миру Эльтиана. Обращаю ваше внимание, что выкладываются они в обратном хронологическом порядке, — т.е. начиная от времен Олега — и далее в прошлое, вглубь веков.
Вторая часть — просто мои рассказы, отнюдь не обязательно имеющие связь с Эльтианским циклом.
101 691 зн., 2,54 а.л.
Свободный доступ
Третья часть «Зимних сказок». В работе.
575 568 зн., 14,39 а.л.
Цена
120 р.
9 137
53
1
Ты Бард, а значит обречен. Обречен хранить мир между людьми и фейри. Мир, — потому что война способна уничтожить как Землю, так и Феерию. Но как сохранить этот хрупкий мир, когда некие странные силы, жаждут войны и уничтожения? Возможно ли вообще сохранить его, оставаясь мирным бардом? И кем надо стать, чтобы добиться своей цели?
570 711 зн., 14,27 а.л.
Цена
120 р.
Продолжение романа «Сердце вьюги».
Мир, который ты помнишь, — погиб. Погиб давно, Очень, очень давно, так что никто из живуших на его развалинах уже и не помнит, каким он был когда-то живой, веселый и молодой мир Кельдайна. Вернувшись с Земли домой, ты застаешь лишь обглоданный и искореженный Хаосом труп своей прежней родины. Но есть надежда на возрождение. Правда для этого придется предать и окончательно убить последнюю богиню своего народа. Цена приемлема? Или, быть может, найдется и другой путь?
550 003 зн., 13,75 а.л.
Цена
120 р.
Когда некуда отступать, судьба и древний талисман дарят тебе новый мир. Кем ты станешь в нем, ледяной принц почти уничтоженного народа снежных эльфов? Ты мечтаешь вернуться и возродить свой народ, но для этого нужно набрать силы, стать могучим магом… Что непросто, очень непросто сделать в мире машин и науки, странном, безумном мире под названием Земля. Но ты не отчаиваешься, ведь по прихотливой улыбке судьбы, именно в этом мире ты обрел то, чего тебе так не хватало на родине: родичей, друзей, надежду… И горе тем, кто попытается отнять это у тебя!
534 131 зн., 13,35 а.л.
Цена
120 р.
Аннотация: Наследник Древнейшего рода. Родич императоров могущественнейшей Лаорийской империи. Паладин великой богини, с которого она не сводит своего благосклонного взгляда, никогда не отказывая в силах, поддержке и помощи. Завидуете? Вот только род Сержак истреблен почти полностью, а за мою голову назначена цена равная её весу в золоте (вообще-то, герцог Атари — тот еще жмот. Моя голова стоит куда дороже!). Империя — рухнула почти сто лет назад, и если кто-нибудь проведает о моем родстве с императорами Лаоры, то цена за мою голову, вырастет многократно (далеко не все из правителей многочисленных осколков империи такие жмоты как Атари). А паладинство — с ним все хорошо. Если не считать той мелочи что Темная Леди, моя покровительница — богиня Тьмы и Смерти и главный ужас всего светлого мира. Так что моя голова — заветный трофей для всех служителей светлых богов. Но все же я постараюсь её сохранить!
604 098 зн., 15,10 а.л.
Цена
120 р.
Возводить на трон правителя, оказывается, очень неблагодарное дело. Все так и норовят сделать тебе какую-нибудь пакость. Например, ткнуть в спину магическим кинжалом. Естественно, только ради «государственной необходимости», и никак иначе. Вот только предавшие не учли всех возможностей Олега – некогда веселого студента из нашего мира, а ныне могущественного демона-некроманта. Да и его друзья — личи и вампиры — совершенно не согласны с тем, чтобы он отправился в царство мертвых после такой ерунды. Так что пришлось Олегу из могилы по-быстрому выкарабкиваться, дабы восстановить справедливость. А уж когда демон-некромант со всем своим энтузиазмом берется восстанавливать справедливость, то все остальные быстро понимают что оказывается старая латинская пословица: «Пусть рухнет мир, но восторжествует правосудие» — иногда может рассматриваться в совершенно буквальном смысле!
555 443 зн., 13,89 а.л.
Цена
120 р.
Окончив первый курс, Олег перевелся на огненный факультет. Настало время как следует изучить светлую магию огня, а заодно, подчиняясь требованиям жизни, и сложное искусство утонченного обмана и политической интриги. Лорд Элиас Альфрани — хороший наставник, а желание выжить — отличный стимул для усердных занятий!
503 361 зн., 12,58 а.л.
Цена
120 р.
Студент-филолог из нашего мира, волей судьбы и одной очаровательной богини попав в мир магический и поступив в академию магии, вовсе не собирается изменять своим старым привычкам и по-прежнему остается в каждой бочке затычкой, в каждой почке — заточ… Ой, это немного из другой оперы. Но, как бы то ни было, Олег усиленно продолжает нарываться на неприятности… точнее, учитывая его магические силы, да и помощь постепенно подрастающего демона (тоже проблема, однако), нарываются его враги. Победы на дуэлях и слава уж-жасного некромансера кружат голову. И теперь очень трудно сохранить свою человечность
542 557 зн., 13,56 а.л.
Свободный доступ
Увлечение магией в нашем, не приспособленном для колдовства мире может завести далеко. Очень далеко! Прямо таки в мир иной. Как в буквальном так и в фигуральном смысле. Может помочь воскреснуть после нелепой гибели, познакомить с прекрасной богиней огня, дать в дар могучее тело демона. Но в этой жизни за все надо платить. И некоторые дары, несмотря на несомненную полезность, бывают отнюдь не безобидны.
Знакомимся с первой выставкой художественных работ сына Константина Паустовского.
В выставочных залах Государственного музея А.С. Пушкина на Арбате открылась выставка «Алексей Паустовский — художник-нонконформист. Живопись и графика. 1960–1970-е годы», посвященная творчеству младшего сына писателя Константина Паустовского. Это первая большая выставка Алексея Константиновича, прожившего короткую, но очень насыщенную жизнь. Он умер в 26 лет, оставив более 100 работ.
На выставке представлены работы из фондов московского Музея К.Г. Паустовского. Директор музея Анжелика Дормидонтова выбрала девять экспонатов и рассказала о них.
Внимание: для посещения выставки необходим QR-код. Не забывайте о средствах индивидуальной защиты и социальной дистанции в музее.
Константин Паустовский с сыном Алешей (1956–1957)
Алексей Паустовский родился в 1950 году в поселке Солотча Рязанской области в семье писателя Константина Паустовского. Он всегда знал, что свяжет свою жизнь с творчеством: еще в детстве начал сочинять рассказы, лепить фигурки животных, рисовать. Паустовский-старший, которому на момент его появления было 58 лет, очень любил сына и проводил с ним все свободное время. В фондах Музея К.Г. Паустовского хранится много их совместных фотографий, некоторые представлены на выставке. Среди них и эта фотография, сделанная в 1956 или 1957 году: на ней писатель куда-то ведет за руку маленького Алешу.
Специально для сына Константин Георгиевич создал самодельную книжку с рисунками и шутливыми стихами. Пожалуй, это была единственная детская книжка, которую любил Алеша: он не признавал детскую литературу, в 11 лет уже читал Оноре де Бальзака. Сохранились воспоминания искусствоведа Марии Плавинской об одном разговоре Алексея с матерью. Татьяна Алексеевна Паустовская: «Тебе бы как [известному советскому литературоведу, мастеру художественного рассказа. — Прим. mos.ru] Ираклию Андронникову рассказывать». Сын отвечал: «Пусть Ираклий рассказывает, а я лучше художником буду, Алексеем Паустовским».
«Несение креста»
Первые попытки писать картины Алексей делал еще в 12–13 лет. Он был во многом вдохновлен творчеством художника-фовиста Анри Матисса, с которым его познакомила подруга семьи Лидия Делекторская. Она жила в Париже, была натурщицей и секретарем Матисса. С Константином Паустовским Лидия Николаевна познакомилась в 1956 году во время его поездки во Францию. Она состояла в многолетней переписке с писателем, переводила его произведения на французский язык, гостила у него в СССР, часто дарила Паустовскому альбомы и открытки с репродукциями работ французского живописца.
После окончания художественной школы в 1968 году Алексей Паустовский поступил в Московский полиграфический институт. Подготовку проходил у художника Владимира Телепнева. Одна из самых ранних его работ — «Несение креста» — входит в библейскую серию, очень важную для художника. Точный год ее создания неизвестен. Вопросы веры волновали Алексея еще с подросткового возраста.
«Древнерусские города» (1967)
Во второй половине 1960-х Паустовский работал реставратором. Ему нравилось уезжать на неделю или две в старинные русские города, чтобы насладиться их архитектурой. Он бывал в Вологодской области, Георгиевске, Пскове, Звенигороде. В этих небольших путешествиях художник много общался со священнослужителями, набрасывал их портреты, а также делал зарисовки церквей. В результате в 1967 году появилась серия «Древнерусские города».
«На пороге райского сада» (1972)
Работа в жанре автопортрета для молодого художника — способ постижения себя и своего творческого метода, стиля в изобразительном искусстве. Алексей Паустовский написал множество автопортретов. Один из них называется «На пороге райского сада»: рыжеволосый юноша, поднявшись на ступень, замер, полуобернувшись, в дверях. Очевидно, художник изобразил свой дом в Тарусе. Тем не менее пейзаж, который открывается зрителю в дверном проеме, не соответствует реальному. Перед нами — символическая композиция: художник находится на границе внутреннего мира и внешнего, настоящего и будущего, жизни земной и жизни вечной.
Портрет Альберта Гогуадзе (1972)
Портретные изображения друзей занимают особое место в творчестве Алексея Паустовского. В 1972 году он написал портрет своего друга, грузинского и российского художника-нонконформиста Альберта Гогуадзе. Паустовский поэкспериментировал с композицией: герой сидит у окна троллейбуса, однако ракурс выстроен таким образом, что кажется, будто он находится не в современной Москве, а под сводами средневековой архитектуры. Дома на картине изображены в мрачных и холодных тонах. Пейзаж за окном безжизненный и статичный. Композиция картины подчеркивает мироощущение художника, живущего в воображаемом мире, мало связанном с реальностью и не подчиняющемся линейному течению времени.
«Дни творения» (1960–1970-е)
В середине 1970-х художник снова обращается к библейской теме. Ее вершиной в творчестве Паустовского можно считать серию из семи работ «Дни творения». Эти картины были написаны не по порядку, в разные годы — в общей сложности художник потратил на них несколько лет. «Дни творения» — это попытка попробовать себя в абстрактной живописи. Каждое полотно серии — законченный образ, результат очень личной и эмоциональной импровизации на важнейшую для художника тему. По мнению Марии Плавинской, серия является психологическим пейзажем души художника во всей полноте и гармонии.
«Голубая чайхана» (1972)
В 1971 году Паустовский заинтересовался восточной культурой. Его вдохновили рассказы друга и художника Дмитрия Плавинского, недавно вернувшегося из путешествия по Средней Азии. Паустовский последовал его примеру. Он посетил Узбекскую, Таджикскую и Киргизскую ССР (сейчас — Узбекистан, Таджикистан и Киргизия). Вернувшись в Москву, художник написал 12 работ в смешанной технике, объединенных среднеазиатской темой. «Голубая чайхана», выдержанная в нежных теплых оттенках, относится к этой серии. В отличие от других работ на этой картине много жизни: природа и люди находятся в гармоничном единении.
«Арбатский дворик» (1975)
Пустой городской двор. На улице — ни души. В окнах дома не просматривается ни одного человеческого силуэта. Нет ни деревьев, ни цветов: кругом только каменные строения. Одна-единственная лампочка привносит немного жизни и света в этот почти мистический городской пейзаж.
Паустовский изобразил двор дома, в котором жил. Но это не просто городской пейзаж в привычном понимании. С одной стороны, двор почти лишен конкретных примет времени и места. Однако, как отмечают многие современники художника, в «Арбатском дворике» точно передано ощущение атмосферы середины 1970-х.
Автопортрет на палитре (1970-е)
В Мемориальном доме-музее Константина Паустовского в Тарусе хранится один из самых интересных автопортретов Алексея. На рабочей палитре художника среди засохших густых мазков краски словно проявляется образ автора со звездным небом над ним.
Предполагается, что в один момент тема отражения сути человека в портрете стала настолько сильно его волновать, что он увидел собственные черты в красках на палитре. Позднее художник доработал портрет, а также дорисовал месяц и звезды.
.JPG "Тимошечкин алексей мои рассказы")
Раиса Адамовна Кудашева Вставать не хочется. Потому что, если вылезти из-под одеяла, сразу станет холодно. К тому же, еще неизвестно, наступил ли рассвет. В маленькой комнатке, которая раньше была кладовой, одно окно, в него нельзя посмотреть на небо, чтобы определить, который час.
Но сестра Маня, кровать которой отделена от кровати Раисы столиком, уже включила настольную лампочку и сказала:
– Раечка, пора.
Да, пора – Маняша включает свои «биологические часы», безошибочно определяющие время.
Комнатка сестер находится за большой кухней, уставленной многочисленными столами этой коммуналки, некогда бывшей квартирой какого-то не то государственного служащего, не то врача. А Раису Кудашеву, в прошлом вдову князя Кудашева, ныне библиотекаря районной московской библиотеки, поселили вот в этой каморке, экспроприировав их собственный дом на углу Воротниковского и Старопименовского переулков. Хорошо еще, что не выселили куда подальше от Москвы, дали хоть какое-то, но все-таки жилье в столице, поскольку она сумела скрыть от властей, что была женой князя, а не просто гувернанткой, как записали в документах.
Она сумела скрыть от властей, что была женой князя Кудашева, а не просто гувернанткой, как записали в документах
Всю жизнь до сего дня военной зимы сорок второго года удавалось хранить эту тайну от советской власти.
Она встала, быстро надела свое черное шерстяное платье, кофту тоже надела и поспешила к ванной, где можно умыться и привести себя в порядок, пока не образовалась очередь.
Вернувшись в комнатку, она надела очки в круглой оправе и еще раз стала проверять книжечки, собранные в большую нотную папку. Все на месте: и журнал «Малютка» за 1903 год, и книжечки стихов для детей «Санки-самокатки», «Стёпка-растрёпка», «Беда петушка». Есть и сборник «Верочкины песни», где опубликовано не только ее стихотворение «Елка», но и ноты песни, написанные на ее «Елку». Правда, все публикации подписаны не ее фамилией, а псевдонимами – «А. Э.», «А. Эр.» или «Р. К.».
Но сохранился каким-то чудом и черновик «Елки», который она сберегла скорее интуитивно, чем по расчету, когда после смерти мужа ее выселяли из особняка на Старопименовском. Есть и небольшой сборник, названный по ее стихотворению «Елка», выпущенный уже «Детиздатом» перед самым началом войны. В нем и ноты к песне, написанной на ее стихотворение.
– Обязательно скажи, что тебя разыскала составительница сборника, – напутствовала Раису Адамовну сестра, наблюдая, как она надевает старенькое пальто, и помогая завязать поверх когда-то модной шляпки зимнюю шаль. – Фамилию-то не забыла?
– Маня, ты совсем со мной, как с маленькой, – отозвалась Раиса Адамовна. – Эсфирь Эдмен ее звать. – Она тяжко вздохнула. – Другого боюсь. Пустят ли вообще меня к нему? Такому строгому. Знаменитому.
Маня тоже вздохнула.
– Ну, мы же все обсудили, Раечка. Выхода у нас нет. Жить-то как дальше? Не помирать же. Не примет – пусть. Но попробовать-то надо!
Она перекрестила сестру.
– С Богом!
– С Богом! – Раиса Адамовна тоже перекрестилась и вышла из комнатки.
Проситься надо было на прием к Александру Александровичу Фадееву, «литературному министру», как его называли
Ехать надо в центр, а там пешком. Старая часть здания выходит на улицу Поварскую, новая – на улицу Большая Никитская. Соседним зданием (со стороны Поварской улицы) является «Дом Ростовых», где размещается правление Союза Советских писателей. Проситься надо на прием к Александру Александровичу Фадееву, «литературному министру», как его называют. Он автор знаменитых романов «Разгром», «Последний из Удэге», участник Гражданской войны, герой, который устанавливал Советскую власть в Уссурийском крае.
А кто она? Библиотекарь всего лишь. Старушка. И к самому Фадееву? Со своими книжечками? Примите, мол, и меня в ваш Союз. Поскольку дают у вас дополнительный паек, а нам с сестрой ох как тяжко живется… Нет, про паек не надо. Просто сказать: «Да, я писатель, пишу для детей давно. Сейчас снова хочу печататься. Потому что продолжаю писать для детишек… Да, так и сказать…»
Вот и знакомый с детства дом. Правда, раньше не заходила в него. Лестница торжественная… Вот и приемная… Войти, не бояться…
– Гражданка, вы куда, собственно? – вопрос, как и ожидалось, грозный.
– Я к Фадееву, Александру Александровичу. По поводу вступления в Союз писателей.
– Вы что, писатель?
– Да, писатель.
– Так и доложить?
– Так и доложить.
Фадеева Раиса Адамовна знала по портретам. И в жизни он такой же. Нет, немного другой – форма на нем не гражданская, а военная. В каком он звании, Раиса Адамовна не знала.
Он отрывается от бумаг, лежащих на столе, вскидывает голову на посетительницу.
Да, взгляд очень строгий. И лицо строгое, гладко выбритое. Волосы зачесаны назад. Густые, с сединой. Да, это настоящий боец. И писатель настоящий.
Но она все же преодолевает робость. Развязывает тесемки папки, выкладывает на начальственный стол свои книжечки. Вот журнал «Малютка»… Вот стишки…
Фадеев листает книжечки. Аккуратно складывает их в папку Раисы Адамовны.
– Понимаете, стать членом Союза писателей – значит доказать, что ты профессиональный писатель, владеющий искусством слова. И боец идеологического фронта. Вы никак по этим обязательным требованиям для вступления в Союз не подходите.
– Никак? Не подхожу?
– Никак. Не подходите.
– Значит, детям стихи не нужны?
– Отчего же, нужны. Но не такие, как ваши.
Пауза. Глаза у Фадеева, как сталь.
Раиса Адамовна не выдержала его взгляда. Поправила очки, встала. Пошла к двери, но вдруг остановилась.
– Знаете, я тоже сомневалась, нужны ли мои стихи детям. Но вот не так давно, перед самой войной, ехала в поезде. И одна девочка, что ехала с мамой и сидела напротив меня, запела. Песенку на мои стихи… И тогда я подумала, что, наверное, все-таки, не зря пишу… Можно, я напою эту песенку?
Фадеев как-то угрюмо ответил:
– Только недолго, я очень занят.
– Хорошо. Слушайте:
В лесу родилась елочка,
В лесу она росла,
Зимой и летом стройная,
Зеленая была…
Раиса Адамовна запела, и вдруг, словно по волшебству, лицо «литературного министра» преобразилось
И вдруг, словно по волшебству, лицо «литературного министра» преобразилось. И глаза стали другими, исчезла из них сталь, они посветлели. Раисе Адамовне даже показалось, что глаза комиссара Гражданской войны стали излучать свет.
– Так это вы? В самом деле – вы?
– Да, я, – растерянно ответила Раиса Адамовна. – Мне тоже понравилась мелодия. Она как-то очень подошла к моей «Елочке». Правда, некоторые строчки кто-то изменил. Но у меня, знаете, совершенно случайно сохранился черновик. Я показала его составителю сборника, Эсфири Эдман, она меня разыскала…
– Милая вы моя, Раиса…
– …Адамовна, – подсказала бывшая княгиня, ныне библиотекарь районной библиотеки Москвы.
Фадеев вышел из-за стола, подошел к этой маленькой старушке в больших очках, седой, бедно, но аккуратно одетой. Подошел, как к своей матери, которую очень любил и сразу же вызвал в Москву, как только к нему пришел успех после публикации романа «Разгром». Ему захотелось обнять и прижать к себе эту старушку, потому что разом вспомнилось и Рождественская елка, и игрушки на ней, и свечки, и тепло родного дома, тепло родных глаз, и то особое чувство, которое охватывает вас, когда вы дома, с самыми близкими людьми на свете, и еще с кем-то, кто, оказывается, живет в вашем сердце от первого же вашего крика, когда вы появились на Божий свет.
Вот, оказывается, какие чувства может пробудить в вашем сердце эта простая песенка, мотив которой похож на народную немецкую песенку, так говорят музыковеды. Сочинил ее композитор-любитель по фамилии Бекман, он и нотной грамоты не знал. Помогла записать мелодию его жена, пианистка.
Музыку к стихотворению сочинил композитор-любитель по фамилии Бекман, который и нотной грамоты не знал
Этого не знал знаменитый советский писатель, не знала и Раиса Адамовна, но сейчас, во фронтовой Москве, в кабинете, где паркетные дворянские полы, добротная старинная мебель, они смотрели друг на друга, как родные, как люди одного корня, у которых нет классовой борьбы друг с другом, а есть лишь Любовь, которой и живы русские люди.
Александр Александрович Фадеев вызвал к себе помощников, приказал немедленно оформить Раису Адамовну Кудашеву как члена Союза Советских писателей и выдать ей паек по первому разряду.
Замечательная детская писательница снова стала печататься, прожила до 86 лет, скончалась в 1964-м. Широкая известность к ней пришла лишь в пятидесятые годы. Она стала встречаться со школьниками «и много-много радостей детишкам принесла».
Кратко напомню и биографию Раисы Адамовны, и некоторые обстоятельства жизни ее бессмертного стихотворения, авторство которого, к счастью, было точно установлено. Есть версия, что в правах Кудашеву восстановил Максим Горький. Но это лишь версия, а мой рассказ основан на свидетельстве племянника Кудашевой, писателя Михаила Холмогорова.
Бекман Леонид Карлович (1872–1939), композитор-любитель В 1878 году у Адама и Софьи Гедройц (в девичестве Холмогоровой) родилась дочь Раиса. У неё было три сестры и, видимо, очень счастливое детство. В гимназии она начала писать стихи. В 18 лет отправила одно из стихотворений в журнал «Малютка», его напечатали. После этого её стали публиковать во многих детских изданиях. В 1899 году в журнале «Русская мысль» была опубликована «взрослая» повесть Кудашевой – «Лери». Журнал был одним из самых влиятельных того времени, а Кудашевой был 21 год.
Раису ждало безоблачное будущее хозяйки интеллигентного московского дома и поэтессы-любительницы, но случилось несчастье – умер отец. Как старшая дочь, Рая взяла на себя заботу о матери и младших сестрах – пошла работать гувернанткой в богатый дом. Теперь она уже не могла подписывать стихи своим именем. В высших кругах сочинительство считалось делом предосудительным.
В 1902 году Раиса устроилась на работу к князю Алексею Ивановичу Кудашеву. Он овдовел и никак не мог прийти в себя после утраты любимой жены, поэтому забота о наследнике почти целиком легла на плечи гувернантки.
Раиса по-матерински привязалась к воспитаннику, который лишился матери и почти не видел отца, и он, в свою очередь, тоже обожал Раечку. Через три года князь предложил своей гувернантке руку и сердце. Так Раиса Гедройц стала княгиней Кудашевой.
Софья Семеновна и Адам Иосифович – родители Раисы Гедройц (Кудашевой)
Установленное авторство давало Р.А. Кудашевой не только гонорар за публикации песенки «В лесу родилась елочка…», но авторское право на неприкосновенность произведения. Право распоряжаться его текстом, выверять его. Получив признание, Кудашева воспользовалась своим авторским правом частично. В дореволюционных изданиях песенки читаем:
«Везет лошадка дровенки,
А в дровнях мужичок…»
Могила Р. Кудашевой на Пятницком кладбище в Москве. На плите надпись: «В лесу родилась елочка…» В сборнике 1941 года в песенке вместо мужичка вдруг появился «старичок». Надо сказать, совсем не вдруг и совсем не случайно. Дело в том, что стихи Р. Кудашевой про елочку были написаны в 1903 году к празднику Рождества. Елка в те дореволюционные годы появлялась в домах и украшалась не к празднику Нового года, а к Рождеству Христову. Но в послереволюционное, атеистическое время про Рождество старались не вспоминать. А елку, как спутницу Рождества, на много лет запретили, относя ее к религиозной пропаганде. Когда же в конце тридцатых годов вновь разрешили украшать елку, то приурочили ее уже не к Рождеству, а к Новому году.
Вместе с елкой вернулся и знакомый всем Дед Мороз. Так что «старичок» в песенке появился неслучайно: он как раз и напоминал о Деде Морозе, напрямую связывая песенку о елочке с новогодним праздником. В сборнике детских стихов 1941 года песенка Кудашевой была проиллюстрирована рисунком, на котором был изображен приехавший в лес на дровнях старичок. И этот старичок с белой окладистой бородой был Дед Мороз.
Любой прохожий знает песенку «В лесу родилась ёлочка». А вот об ее авторе вряд ли кто-то скажет…
Но песня о «Елочке» все равно жива и будет жить. Спросите любого прохожего, знает ли он песенку «В лесу родилась елочка», и он улыбнется и ответит утвердительно. А вот об авторе этой песни вряд ли кто-то скажет. Но мы должны знать об этом обязательно. Знать не только няню Арину Родионовну, которая рассказывала сказки Саше Пушкину, но и княгиню Раису Кудашеву, которая сочинила для приемного сыночка Алеши, погибшего в Первую мировую войну, свою «Елочку».
И песенка, как и сказки Пушкина, обрела бессмертие.