Салат оливье заправляют московским майонезом, в нарезку отправляются колбасы, сделанные в городе, а Дед Мороз угощает детей столичными сладостями.
Новогодняя ночь собирает за одним столом не только родных, близких и друзей, но и традиционные блюда, без которых, кажется, этот праздник не наступит. При этом мало кто задумывается, что в новогоднем меню, помимо проверенных семейных рецептов, участвуют и московские предприятия, товары которых горожане регулярно покупают в магазинах.
Какие продукты, произведенные в столице, можно встретить на столе в новогоднюю ночь — в материале mos.ru.
Главная заправка
В каждой семье к застолью готовят свои коронные блюда, но почти всегда Новый год — это оливье и селедка под шубой, ставшие для многих почти родными. Оба салата не могут обойтись без майонеза. У соуса много сортов, которые подходят не только для салатов, но и, например, для фаршированных яиц или помидоров. Его даже добавляют в бисквитное тесто для пышности.
Приготовить майонез можно и самостоятельно, но, например, для запекания продуктов с этим соусом повара советуют использовать промышленные варианты. Они не распадутся на компоненты при нагревании.
В Москве майонез производит компания «Скит», которая в 2020 году отпраздновала свое 25-летие.
.jpg "Тетя без комплексов рассказ")
Мясные деликатесы
Еще один частый гость новогоднего стола — колбасные изделия. Их добавляют в салаты, кладут на бутерброды или делают самостоятельной закуской. Московские предприятия производят сосиски, колбасы, паштеты, мясные чипсы и другие деликатесы из разных видов мяса.
Одни из самых известных производителей — Останкинский мясоперерабатывающий комбинат (основан в 1954 году), Черкизовский мясоперерабатывающий завод (работает с 1974 года) и компания «Дымов» (основана в 2001 году). Два последних предприятия сегодня имеют статус промышленных комплексов. Он дает компаниям ряд преференций и налоговых льгот. Среди них льготы по налогу на имущество, налогу на прибыль, земельному налогу, арендным платежам и другие. Чтобы получить статус, предприятия должны соответствовать определенным требованиям: активно инвестировать в свое развитие, расширять производство и создавать новые рабочие места.
.jpg "Тетя без комплексов рассказ")
Сыр без дырок
Важные ингредиенты многих праздничных блюд — мягкий и плавленый сыры. Они присутствуют не только в советской кулинарной классике, но и современных тарталетках, канапе, десертах и супах, отсылающих к французской традиции. Такие сыры помогают привнести изюминку в новогодние блюда и при этом не выйти за рамки семейного бюджета.
Самый известный московский производитель плавленых сыров — завод «Карат», работающий с 1934 года. Именно здесь в 1960 году разработали рецептуру сырка «Дружба», и за 60 лет она практически не изменилась. А еще здесь делают продукцию специального назначения, например для российских космонавтов.
В 2021 году «Карат» получил статус промышленного комплекса. Это позволило снизить ставку налога на прибыль для компании с 17 до 12,5 процента. Сэкономленные средства завод может направить на обновление оборудования, инфраструктуры и реконструкцию производственных площадей.
.jpg "Тетя без комплексов рассказ")
Рыба и морепродукты
Каждый Новый год в нашей стране повторяют известную фразу про заливную рыбу, и редкая праздничная ночь проходит без рыбных блюд и морепродуктов. Must have меню — то есть то, что на столе должно быть обязательно — включает слабосоленую семгу, селедку, красную икру и крабовые палочки. Это главные ингредиенты салатов, бутербродов и нарезок.
А если хочется удивить гостей, можно поставить на стол паэлью или креветочный коктейль. Наконец, привычный салат оливье можно приготовить по историческому рецепту — с раковыми шейками.
Московский поставщик рыбы на новогодний стол — компания «Меридиан», основанная в 1978 году. Ее ассортимент начинался с балтийской кильки и осетрины, но сегодня значительно расширился: от морской капусты до красной икры. В 2019 году предприятие тоже получило статус промышленного комплекса. Такие компании получают налоговые льготы и сэкономленные средства могут направлять на свое развитие.
Главархив рассказал, как доставляли фрукты к новогоднему столу в середине XX векаОт утки с яблоками до селедки под шубой. Каким был праздничный стол москвича в ХIХ и ХХ векеНа вкус как Москва: рассказываем истории настоящих столичных блюд
На сладкое
Новогодние бутерброды невозможны без свежего хлеба, а Москва сегодня является крупнейшим производителем хлеба и кондитерских изделий в стране. Хлебобулочные изделия выпускают 18 профильных предприятий, одно из самых известных — кондитерско-булочный комбинат «Черемушки», работающий с 1973 года. Оттуда на прилавки отправляются булочки и ватрушки, торты и пирожные. В 2016 году город присвоил комбинату статус промышленного комплекса. Благодаря этому предприятие смогло вложить сэкономленные деньги в строительство нового цеха. Весной 2020 года комбинат запустил первую очередь нового цеха: две линии по производству подового и формового хлеба мощностью 50 тонн в сутки.
Московские производители предлагают массу вариантов праздничных десертов. Многие конфеты, которые дарит детям Дед Мороз, делают именно в столице. В городе работают 14 производителей шоколада, конфет и других кондитерских изделий. Некоторым предприятиям уже не один десяток лет.
Например, концерн «Бабаевский» выпускает конфеты уже 217 лет, а фабрика «Рот Фронт» отметила 195-летие: недавно на ней появилась собственная линия переработки какао-бобов. «Красный Октябрь» производит знаменитую «Аленку», конфеты «Мишка косолапый», «Красная Шапочка» и другие. Все фабрики, входящие в холдинг «Объединенные кондитеры», получили статус промышленного комплекса и пользуются льготами от города. Но есть на этом рынке и новые имена: так, компания French Kiss известна тем, что делает из конфет целые букеты.
В этом году к новогодним праздникам столичные кондитерские фабрики приготовили более трех тысяч тонн сладостей. Готовиться к праздникам они начали еще в сентябре, а в московские магазины в этом году поставили более 60 вариантов новогодних наборов.
.jpg "Тетя без комплексов рассказ")
Полные бокалы
Рассказ о праздничном столе москвичей, как и любой новогодний тост, должен заканчиваться напитками. Это не только шампанское, в котором топят заветные желания, но и соки — например от Лианозовского комбината. Недавно предприятие заключило офсетный контракт с городом на производство напитков для молочных кухонь. В расширение производства вложат более двух миллиардов рублей.
Многие годы среди москвичей популярны лимонады, тоники и другие газированные напитки компаний Coca-Cola и PepsiCo. Их заводы тоже расположены в столице и сегодня поставляют в магазины и рестораны десятки видов своей продукции.
…Жаль, но я забыла, какой была в детстве. Как отрезало: не могу приехать в Кишинев, потому что там все чужое, как у Ахматовой: «люди, вещи, стены». Нас никто не знает, мы не туда попали, Боже мой! Приезжаю в Израиль — и попадаю в Кишинев моего детства, понимаешь? Здесь — все, что считала забытым, куда-то ушедшим. Но встречаются друзья, а ведь общая биография — и есть наша жизнь…
Столько тепла и света, столько любви и нежности в этих строках. Браво, Светлана Николаевна!
Двоюродные сестры Юры (Ю. Векслер, покойный муж, кинооператор), племянницы, их мужья — Нина, Бася, Изя, Сеня, Мишка, Сашка — все тут. Вот ты предъявляешь претензии: звонила до поздней ночи в гостиницу, а меня не застала. А почему не застала? По одной простой причине. Я ехала сюда и знала, что в Израиле у меня — только Юрины родственники.
Но, честное слово, я не успела дойти до гостиничного номера. Как только вошла в гостиницу, портье окликнул: «Крючкова? Вас к телефону!» Я взяла трубку и услышала: «Светка?» — позвонили девочки, которые выросли со мной в одном дворе. В нашем кишиневском дворе было восемь еврейских семей, две русские, одна украинская. Слева от нас жили тетя Бетя и дядя Изя, справа — тетя Полька Бликштейн, которую мы звали «селедкой». В ее племянника, Владика, который к нам в Кишинев приезжал из Москвы, из столицы, мы все были безумно влюблены: такой красавец! Я его вчера увидела и обалдела: такой же красивый, только седой стал. Говорю: «Владик, помню, как я на тебя смотрела завороженными глазами, а ты толкнул скамейку, я села мимо, — и эта обида осталась у меня на всю жизнь. Я была в тебя влюблена, а ты выбил из-под меня скамейку…» Он ведь, оказывается, и не знал о моей любви… А вчера я была у девочек, ночевала у них, Лили-Сюзанны-Дорины; они накрыли замечательный стол: готовились.
И мужья у них чудесные, дети дивные, все друга друга любят. Когда мы сели за этот стол, бывший москвич Владик поднял бокал и сказал первый тост: «За наше кишиневское детство, за улицу Щусева, 37». Такого второго двора, как у нас в Кишиневе, не было. Мы организовали собственный театр, устраивали представления, собирали взрослых и детей со всех дворов. Зрители рассаживались, мы открывали занавес… У нас была своя футбольная команда, мы играли в пионерский лагерь, моя старшая сестра считалась вожатой — мы полностью были на «самоокупаемости». Наш двор считался самым интересным, около него клубились остальные, вся жизнь концентрировалась вокруг. Тетя Поля, «селедка», которая умерла здесь, в Израиле, не имела собственных детей… Я вчера ночевала у Доринки, утром проснулась — пахнет тетей Полей: она всегда пекла, и Дорина с утра затеяла пирожок. Я спрашиваю: «Дука, ты помнишь, как тетя Поля пекла пирожок?» А для кого? Она раздавала его соседским детям.
А у дяди Буки на окне стоял телевизор, повернутый экраном в сторону двора. Мы, дети, рассаживались снаружи на стульях и смотрели этот телевизор. Дядя Бука купил стол для пинг-понга. Для нас — мы все играли. Сколько было приколов!.. Дука выходила с утра, картавя, кричала «Кар-р-р!» — весь двор просыпался. Именно с тех пор я запомнила, что любой ребенок — «любочка», «рыбочка», «мамочка, съешь уже хлебочка с маслицем!». А в России — что? «Куда пошел, зараза? Заткнись! Надоел — отойди». Мой муж всегда спрашивает: «Что ты со всеми так долго разговариваешь?»
Отвечаю: «Саша, я же — с юга». Он говорит, что у меня вкус — как у мексиканской проститутки. Он прав: мне нравится все яркое, блестящее; я люблю разговаривать с людьми, люблю огоньки горящие, музыку зажигательную… Почему мне в Израиле хорошо? Конечно, страна неисчерпаема, каждый раз открываешь что-то для себя новое, но сейчас говорю не об этом. На каждом спектакле меня ждет сюрприз.
К тому, что у меня были сюрпризы в прошлый раз, я уже привыкла. Думала, они уже кончились. Но не тут-то было. Вдруг ко мне в Хайфе подходит женщина: «Света, ты меня не узнаешь?» Я смотрю — до боли знакомое лицо: «Ради Бога, извините, не узнаю». Тут она достает фотографию, где мы втроем. Три подружки, стоим в лесу в городе Кишиневе. Я, Фанька Бейнер, которая здесь живет уже тридцать шесть лет, и Галя, которая живет в Ленинграде. Смешно, но я не узнала Фаню Бейнер, с которой мы учились, с которой мы жили рядом — сумасшедший дом какой-то! И вот я увидела себя на снимке — уже забыла, какой я была…
…Жаль, но я забыла, какой была в детстве. Как отрезало: не могу приехать в Кишинев, потому что там все чужое, как у Ахматовой: «люди, вещи, стены». Нас никто не знает, мы не туда попали, Боже мой! Приезжаю в Израиль — и попадаю в Кишинев моего детства, понимаешь? Здесь — все, что считала забытым, куда-то ушедшим. Но встречаются друзья, а ведь общая биография — и есть наша жизнь.
Близкие люди вдруг стали мне рассказывать про меня. Я узнала, что к Сюзанке, замечательному доктору по прозвищу «Стена плача», весь квартал бесцеремонно ходит лечиться. Она ведь работает, приезжайте к ней в больницу, в поликлинику, — нет: они предпочитают идти домой. А самое главное, что еще жива тетя Ниночка — Сюзанина мама. Она говорит: «Светка, я помню, как заплетала тебе косички. Ты была такая маленькая…» А сейчас я обнимаю тетю Нину — ее голова мне только до груди доходит…
У меня умерла мама, бабушка — я родоначальник своей семьи, за моей спиной никто не стоит. У меня никого нет: я держу на руках всю свою семью. А здесь, у вас, я вновь чувствую себя маленькой девочкой, меня называют «Светкой», а не «Светланой Николаевной». Конечно, мне в Израиле хорошо. И всякий раз, когда уезжаю, со мной случается истерика. В прошлый раз уехала, рыдая, и чувствую, что сейчас будет то же самое…
Сюзанка у нас была золотая медалистка, поступила без всякого блата в медицинский институт. На вступительном экзамене написала обо мне сочинение под названием «Солнышко» — я тогда, пятнадцатилетняя, впервые постриглась — и была рыжая-рыжая… Такой у нас был уникальный двор. Вчера, когда я пришла на этот званый обед, собрались с соседних улиц… Кишинева. Они как-то умудрились сохранить дружбу. Какие дивные у них дети!
Сколько добра в их домах, тепла!.. Даже собаки добрые — члены семьи. Дука постоянно своей собаке Пицце говорит: «Ма питом? Бои-бои!» Есть же люди светлые, добрые, которым все удается. Дука мне вчера сказала: «Я встретила Алика в восемнадцать 18 лет — и больше уже никогда никого не видела вокруг».
30 лет вместе прожили, дети выросли… А какие у них в саду растут лимоны с грейпфрутами! Хорошо: это — настоящая жизнь, которой должен радоваться человек. Я выхожу утром из спальни, где спала в Яночкиной комнате, а Дука идет навстречу, обнимает меня, целует: «Доброе утро, мамочка!» «Ласточка», «солнышко» — только на юге так говорят, понимаешь? Мне очень важно, чтобы меня приласкали, обняли, улыбнулись мне.
В Израиле всюду продаются магнитики: две точки и улыбка от уха до уха — вот вам мое лицо. Я привезла сыну такой магнитик, там улыбка, кипа и надпись: «Don’t worry, be Jewish» (Не печалься, будь евреем). И Митька у себя в комнате повесил эту прелесть, эту суть израильского народа…
Автор: Светлана Крючкова (Избранное)
Подпишись на наш Instagram
22 декабря 2021 09:40
Алина Гурицкая
Фото: герой материала
В Новосибирск приехал известный в Челябинске Доктор Женя, который оказывает бесплатную медицинскую помощь бездомным людям. За три дня пребывания в столице Сибири врач со своей командой осмотрел и проконсультировал более 80 человек в реабилитационном и социальном центрах, а кроме этого для оказания помощи он спустился и в теплотрассу, где обустроились бездомные. Специалист рассказал Сибкрай.ru о том, почему его стали называть Доктором Женей.
В одном из новосибирских социальных центров сейчас проживает тетя Броня – пожилая женщина с прогрессирующей деменцией. В этот раз она стала одним из пациентов Доктора Жени и его команды медиков-волонтеров. История тети Брони печальна – пенсионерка оказалась выброшена родственниками на улицу, после того, как погиб ее сын. Она нуждается в постоянной поддержке и лечении.
«Мы с чем только не сталкивались, – начинает рассказ основатель организации, известный даже за пределами родного города Доктор Женя. – Женщина, которую привезли в центр, была с деменцией. Она не понимала, что случилось, где она. Нужно было объяснить, кто она, где и почему здесь находится, ну и лекарствами обеспечить. Потому что человек в возрасте, мне даже сложно об этом говорить, тяжело переносит смену обстановки. Оказалось, что она одна из новеньких, у нее недавно умер сын и она осталась одна. «Заботливые» родственники быстро подсуетились в квартирном вопросе, и самая обычная, как все мы с вами, женщина, осталась абсолютно без ничего».
Доктора Женю зовут Евгений Косовских. По профессии он фельдшер: работает в обычной больнице Челябинска, также трудился в скорой помощи. В 2017 году он организовал небольшой проект, целью которого стала медицинская помощь бездомным людям. Началось все с расклеивания объявлений у пунктов приема стеклотары с оповещением о медосмотре для бомжей.
«Потом люди приходили, действительно интересовались. Тогда начали спрашивать, как зовут меня. И как-то закрепилось – Доктор Женя. Потом уже стали выстраивать график работы. Время и место старались не менять, потому что у бездомных телефона нет – вот они, как узнали первый раз информацию, так по ней и придут», – рассказывает Евгений.
Уже в 2019 году этот проект разросся до некоммерческой организации «Другая медицина». Бездомных, желающих получить медицинскую помощь или простую поддержку, стало в десятки раз больше.
«Финансирования на наши идеи не хватало совсем, поэтому мы из проекта переросли в организацию, – рассказывает Евгений. – В наши задачи входит не только социальная поддержка бездомных, но и медицинская помощь. Второе даже приоритетнее, потому что до нас не было НКО или проектов, которые бы занимались планомерно лечением людей без жилья».
Лечение бездомных гораздо сложнее оказания традиционной медпомощи в поликлиниках и больницах. Специалистам часто приходится работать в полевых условиях. Нуждающимся делают не только простые перевязки или предоставляют медикаменты, но и проводят операции – тоже на улице.
«Мелкие операции в Челябинске уже поставлены на поток. Простите за подробности, но вскрытие гнойников, удаление очагов некроза. Все операции проводятся на месте – такая, полевая медицина. Мы приглашаем с собой хирургов, других специалистов. Что-то я сам делаю. В какой-то момент начали с собой стоматологов возить – и даже эти операции на улице проводились. Причем в самых изощренных местах – например, под трубой какой-нибудь», – делится врач.
Однако операции проводить на улице иногда невозможно, а часто – небезопасно. К тому же, на законодательном уровне нет разрешения на проведение таких процедур.
«Мы решили написать свой законопроект, так и назвали его – «Уличная медицина». На поправки в приказы минздрава мы все это сделали. У нас была встреча с президентом, где мы рассказали ему про наше движение. Тогда были какие-то подвижки – наши предложения начали рассматриваться, – поясняет Евгений. – В этом году тема снова поднялась. Мы пообщались с первым замом администрации президента Сергеем Киреенко, пообщались на парламентском часе в Госдуме в Москве. Все это именно ради законно прописанных стандартов для врачей, которые могли бы не только оказывать помощь на улице, но и получать за это официальную зарплату и увеличивать свой стаж».
В Челябинске, где и была основана «Другая медицина», помощь бездомным оказывается лучше по сравнению с другими городами страны. Правительство Челябинской области пошло организации врачей навстречу, выделив специальное помещение. Поэтому люди, оказавшиеся без жилья, получают квалифицированную помощь в тепле, в стерильных условиях. Кроме того, бездомные могут там помыться, постирать или получить новую одежду и продуктовый набор или просто попить чай в очереди к Доктору Жене.
«В таком центре первым делом мы берем все необходимые анализы – на ВИЧ, сифилис, гепатит, вот теперь на COVID-19 берем. Кстати, вакцинацию от коронавируса тоже проводили. После этого мы при необходимости выдаем лекарства, а необходимость всегда есть. К тому же, надо постараться всю помощь оказать за один раз, потому что мы понимаем, что такой пациент может не вернуться – либо сам не придет, либо уже что-то случится, – рассказывает Евгений о работе проекта. – У бездомных же очень много хронических заболеваний. Помимо стандартного диабета обязательно будет гепатит C, авитаминоз, истощение, нарушение работы сосудов нижних конечностей – варикоз или тромбоз, язвы. Как минимум, пять-шесть диагнозов человеку можно поставить».
Специалисты «Другой медицины» регулярно выезжают на теплотрассы, в леса, где ищут бездомных. Порой там встречаются целые поселения. Для начала врачи пытаются установить контакт с людьми, а затем – оказывают необходимую помощь.
«Есть разные бездомные люди, но в основном они, вы не поверите, застенчивые. И вот ты приходишь к нему с медицинской помощью, а он стесняется того, что у него гниет нога, не попросит о помощи. Кроме того, они не привыкшие к нашей жизни, поэтому считают, что они здоровые. Поэтому для работы с такими людьми нужны и особые медики, которые еще и психологами будут. Врач должен объяснить, что у человека проблемы, что ему нужно лечиться и что мы для этого и пришли к нему. Бездомный должен доверять врачу, тогда ему и физически, и эмоционально будет легче», – поясняет Доктор Женя.
Но в помощи нуждаются бездомные не только в Челябинске, но и в других городах России. Для этого волонтер со своей командой отправляется в командировки. Последние несколько дней работали в Новосибирске. За три дня в столице Сибири команда посетила социальный и реабилитационный центры, где осмотрела и оказала помощь 81 человеку, в том числе и тете Броне.
Другой важной задачей командировки в Новосибирск стал выезд на теплотрассу за чертой города, чтобы найти бездомных и оказать экстренную помощь тем, кому она требуется. За три дня команде «Другой медицины» удалось найти двух бездомных людей. Им дали одежду, еду и лекарства. В этот раз обошлись без операций.
«Командировки такие у нас по всей России: Пермь, Калининград, Самара, Москва, Петербург. Вот планируем организовать поездку в Тюмень, Саратов, Уфу и Томск. С последними городами посложнее, потому что у них нет местного медицинского работника, который бы был и профессионалом, и на такой вызов готов поехать.
Одно из условий успешной командировки организации – наличие в городе врача, который готов бесплатно работать с бездомными. В Новосибирске такого специалиста нашли.
«Вот хочется отметить врача в Новосибирске, как раз. Она очень глубоко вникает в проблему каждого пациента. Она – молодец, потому что многих прям ставит на ноги – я снимаю шляпу перед такими людьми», – заключает Доктор Женя.