Так получилось что у меня была близость с лучшим другом моего мужа рассказ

Глава 4

Как бы ни бесила меня Карина, я понимала — она в итоге своими жалобами сможет сыграть на моей стороне. Мало того, открыто говорила мне об этом уже не раз. Это, разумеется, не отменяло моих планов бежать от них с Эдом и как можно скорее, но пока нужно было собраться с силами. Непривычная ни к такому обращению, ни к тому, что мне приходилось буквально вытягивать из себя все жилы, когда я оказывалась один на один то с мужем, то с его любовницей, то с обоими вместе, я понимала, что так долго не продержусь.    

Выйдя на работу, сначала испытала облегчение, смешанное с мнимым ощущением защищенности, а потом оно испарилось и меня начала бить мелкая дрожь.     

И как назло, заказ попался тот, который разбередил в душе воспоминания. Прежде всего — о себе совсем юной, полной надежд и смотрящей на мир через розовые очки, что сейчас разбились стеклами внутрь.   

Это был свадебный букет. В заказе значилось, что он не должен быть вычурным и большим, поэтому я выбрала для него воздушные фиолетовые орхидеи и нежно-кремовые маленькие розы. Розы… символ верности и любви…    

Я всхлипнула, когда принялась за изготовление. Вспомнился дедуля, который был мне единственным по-настоящему родным и близким человеком. Его слова, его недовольство тем, что я вышла замуж за Каблукова. Как же прав он был тогда! А я… мягко с ним спорящая, как оказалось, была такой дурой… И сейчас, оставшись наедине со своей бедой, особо остро чувствовала уход того, кто меня по-настоящему любил.     

Вновь всхлипнув, я отерла слезы, что сами по себе потекли из глаз. Как же хотелось быть сильной и сделать так, чтобы дедушке на небесах не было за меня больно и страшно…   

— Ульяна? — послышался голос моей начальницы — Матильды Сергеевны, ухоженной брюнетки пятидесяти лет с каре и светлыми глазами.    

Той самой жены Эдикова друга, которая приняла меня на работу, видимо, исключительно по протекции моего мужа.    

— У тебя что-то случилось? Впервые вижу, чтобы ты рыдала над букетом.     

И вновь я услышала то, что сбивало с толку — нотки настоящей обеспокоенности. Как будто Матильде было на меня не наплевать.     

— Нет, — помотала я головой, откладывая работу и, взяв салфетку, промакивая лицо. — Ничего не случилось. Просто это так… трогательно.   
Я врала и, кажется, Матильда Сергеевна прекрасно это понимала. Я чувствовала внимательный взгляд ее глаз, которые она с меня не сводила.    

Прекрасно! Еще не хватало, чтобы мои рыдания стали достоянием для Эдика…    

— Идем, — тронув меня за плечо, проговорила Матильда и, указав на выход из салона, дала понять, что она планирует расспрашивать меня и дальше, но только не на рабочем месте.       

— Но букет… — запротестовала я, на что начальница повторила тверже: 

— Идем.      

Мы устроились в кафе неподалеку. Я сидела напротив Матильды Сергеевны и в голове у меня одна за другой проносились мысли — что стоит говорить, а чего — нет. Если поведаю о Карине, не навлеку ли на себя еще большую беду? Как вообще Эдик планировал беречь это в секрете и дальше? Или не собирался делать из своего гарема тайну?    

— Уля, если тебе нужна помощь, я постараюсь сделать все от меня зависящее, — сказала Матильда, когда мы заказали по чашке кофе.     

Я облокотилась на спинку стула и сложила руки на груди. Хотелось продолжать защищаться, как делала это с того момента, когда в моей жизни появилась беременная змея.      

— Матильда Сергеевна, обещаю, на моей работе никак не отразится то, что я иногда позволяю себе всплакнуть над букетом, — растянула я губы в невеселой улыбке.     

— А я за это не переживаю, — заверила меня Матильда. — Я переживаю за тебя.     

Эти слова были простыми и в них слышалась искренность. То, что мне так было нужно… Увериться, что я не одна.    

— У меня с мужем все… плохо, — призналась и замолчала.    

В общем и целом, ничего страшного ведь не случится, если я немного не доскажу о сути проблемы? Или же, напротив, стоит решиться и открыться ей?    

— Рассказывай. Что-нибудь придумаем вместе, — кивнула Матильда и я… сама не понимая, как так вышло, взяла и выложила ей все. От и до.    

По мере того, как мой рассказ подходил к концу, глаза начальницы округлялись все больше, а брови поднимались к линии темных волос. Еще бы… не каждый день услышишь, что приятель твоего мужа возомнил себя Эмиром Бурухтаном Вторым.    

— Погоди… дай мне уложить это в голове, — потерла лоб Матильда и отпила глоток кофе, который уже подостыл. — Каблуков действительно вытворил все это? Ты не шутишь?     

Я помотала головой и поджала губы.    

— Мне не до шуток, Матильда Сергеевна.     

— Мерзавец! Ну надо же, какой мерзавец! Тебе нужно от него уходить! — горячо заявила она и я искривила губы в улыбке.    

— Я бы очень этого хотела, но… — развела руками, говоря этим жестом, что мой рассказ о попытке побега тоже взят не из передачи Аншлаг.     

— Дай мне немного подумать.   
Матильда сжала пальцами переносицу и принялась покусывать накрашенные бордовой помадой губы. А у меня внутри загорелась надежда. Может, все не настолько плохо и мне действительно смогут помочь? Только вот как довериться на все сто?     

— У Эдуарда связи. Этого не отнимешь, — наконец заговорила Матильда. — Паспорт у тебя?     

— Да. Чудом остался, когда я на работу устраивалась. А так Эд имеет привычку хранить все документы в сейфе.    

— Понятно. Уже хорошо. Сейчас за тобой наверняка слежка… — Матильда огляделась, как будто рассчитывала в любую секунду обнаружить рядом людей Каблукова.     

— Не думаю, — помотала я головой. — Эдик уверен в том, что у него все схвачено и так.      

— Козел!     

С этим спорить я уж точно не собиралась.    

— Козел — он, а рога — у меня, — невесело скаламбурила я и мы тихо рассмеялись.    

В разговоре возникла пауза. Я видела, что Матильда охвачена идеей вытащить меня из того добра, в котором я очутилась. И была благодарна за наконец-то появившееся рядом дружеское плечо.    

Сказки №2 «Моя история с сыном»

Редакция 22 01 2021

*** Глава 1 — Пролог ***

Наверное, этот рассказ, я пишу больше для себя, ещё раз обо всём подумать и может быть что-то понять. Сомневаюсь, что он кому-то поможет не совершить моих ошибок. И это не порно рассказ, в нём нет описания весёлого и безудержного траха между матерью и сыном или ещё кем. А также, учитывая тему, шансов что им кто-то будет наслаждаться, как хорошим эротическим рассказом, тоже не очень.

Думаю, все согласятся, идёт время, воспоминания тускнеют, да и наше отношение к тем или иным событиям меняется. Я не веду дневник, не имела такой привычки, но я очень постараюсь описать события с теми чувствами что были тогда, когда они и происходили.

В рассказе встретиться довольно много противоречий в моих отношениях к происходящему. Это не ошибка и не то чтобы я придумываю и не могу соблюсти линию повествования. Эта двойственность объяснима противоречиями между мной как матерью и мной как женщиной, но я немного перестать быть кем-то из них.

Моим отношениям с сыном, уже десять лет. Смешно и грустно, но это мои самые стабильные и продолжительные отношения за всю жизнь. Мы живём вдвоём, только для себя. Мы любим друг друга и скорее всего уже не расстанемся. По крайней мере, я не считаю, что это возможно. За это время я пережила очень много счастливых моментов и не меньше боли. Событий же было не так много, но, наверное, больше чем у кого-то за всю жизнь.

Я не планировала ребёнка, как любовника на вырост. И я не знаю откуда пришли ко мне эти чувства. Но я не смогла избавиться от них, они завладели мной, проникли в каждый уголок в моём теле и душе. Я призналась сыну что люблю и хочу его, я затащила его в свою постель и сделала всё возможное, чтобы он там остался.

Начну свой рассказ с конца, или вернее с того что есть между нами сегодня, как мы живём, и кто мы друг для друга…

*** Глава 2 — То, что есть сегодня ***

Сегодня у нас две жизни, условно, одна за закрытой дверью, где «мы», это мать и сын, делящие одну постель, мужчина и женщина, живущие вместе. Любовь, секс, повседневные заботы и всё прочие что есть у обычных пар. За закрытой дверью нам не нужно играть какие-то роли, за закрытой дверью я мать, любящая своего сына и желающая его. Я не скрываю, я получаю удовольствие от того что он мой сын, и то, что меня очень возбуждает, что сын желает свою мать. Здесь всё просто, мы так живём, мы не претендуем на какое-то признание или ещё что, но и не отдадим то что есть…

У нас нет близких или родных, да и гостей у нас не бывает. Но есть соседи, коллеги по работе и весь остальной внешний мир и для всех остальных, «мы», разновозрастная пара. Женщина, которая любит молоденького мальчика и мальчишка, который любит… женщину в возрасте…

Когда-то давно, когда наши отношения только переросли закрытую дверь и стало ясно что рано или поздно нас поймают за руку, мы переехали в другой город (о переезде и жизни до, чуть позже). Но даже на новом месте я очень боялась, что все сразу же поймут кто «мы». Я даже слепила кое какую легенду о «нас», легенду, которая могла объяснить кто мы и как встретились. На деле, всё оказалось значительно проще, да здравствует сексуальная распущенность, вседозволенность и всеобщее начхательство на то, кто как живёт. Люди сами придумывали истории обо мне, шутки на манер что от меня нужно беречь детей и подростков, да и всё прочее. Требовалось только немного подталкивать домыслы и сплетни в нужную сторону. И это стало для меня самым лучшим щитом, надёжно защищающим правду.

Я всё же женщина и возраст тоже является некой преградой для скабрезностей, но сын, он мне не рассказывает, но думаю, что подколок в тему любителя старушек, ему более чем достаточно.

***

Какое-то время назад я пыталась «социализировать» наши отношения, мне очень хотелось, чтобы нас приняли как пару, хотелось бывать на каких-то мероприятиях и тому подобное.

Я пробовала, один раз я поехала с сыном и его коллегами за город на что-то вроде выездного корпоратива на шашлыки у озера. В общем, даже их директор был немного моложе меня. Пробовала и сына брать в свой круг. Как оказалась, разница в возрасте, слишком велика. И если цена того что вечером я иду домой к своему «мальчику», это пара заезженных шуток, то подобные посиделки рано или поздно закончатся тем что кто-то и сообразит… кто мы… Однако мы спокойно ходим вместе в кино, театры и рестораны, те кто нас не знают, могут лишь косо смотреть… и никаких вопросов…

Когда мы только переехали, я почти сразу познакомилась с одной соседкой, одинокая женщина, немного старше меня. Она пару раз видела, как мы милуемся и видимо из любопытства поинтересовалась, кто он мне. Я ответила правду, новую правду, «мой молодой любовник». На удивление, она приняла эту версию и в какой-то мере, даже выказала одобрение. Мы стали ходить друг к другу в гости, общались. А потом, может быть я где-то проговорилась, может быть ещё что, но всякое общение со мной она прекратила, даже не здоровалась. И как-то раз буркнула что-то вроде «я знаю кто вы», ну и пусть себе знает…

***

В завершение главы, как женщина я очень счастлива с сыном, он для меня, идеальная пара. И не прибегая к банальности вроде слов «любящий, нежный и заботливый», скажу, как есть, мне с ним хорошо и в повседневно-будничной жизни и в близких отношениях, и в постели.

Однако, как мать, я отравила и испортила сыну жизнь, лишила его радости и огорчений первых свиданий, возможности создать свою семью, да и много чего ещё…

Сын говорит, что понимает всё это и что не видит в этом проблемы, но думаю, он просто не знает о чём говорит… или ещё не знает…

*** Глава 3 — Мои попытки что-то исправить ***

Я уже не пытаюсь что-то сделать, что-то предпринять чтобы расстаться с сыном, но вовсе не потому что я не хочу этого, я бросила попытки по трём причинам, во-первых, всё что я могла, всё до чего додумалась, я уже испробовала, во-вторых, каждый раз как я пыталась что-то сделать, я лишь причиняла боль, себе и сыну, и в-третьих, банально, но у меня больше нет сил бороться…

***

Моя последняя попытка найти решение, посещение психолога, собственно таких было три, два раза я обращалась за помощью на форумах психологической поддержки и в последний, в живую. Все три попытки, закончились ничем.

(Тем психологам с которыми я общалась, как-то не очень нравилась формулировка «вылечить», буду использовать слово «помочь», но и то и другое для меня это лишь слово, означающая решение проблемы, не более того.)

Постараюсь объяснить почему ничего не вышло, как я это вижу…

Подход был более-менее одинаковый, как на форумах, так и в живую, меня выслушали, задали некоторое количество вопросов, выразили свои соображения по поводу моей истории и… и собственно всё…

Проблема в том, что для меня, эти отношения, зависимость. Пока сын не захочет чего-то иного в жизни… всё то что он для меня делает, всё то что он для меня значит… я не смогу повернуться к этому спиной и уйти… ни при каких обстоятельствах…

Я часто сравниваю эти отношения с наркотической зависимостью. Наркомана невозможно вылечить если он каждый день возвращается в ту же среду. Так было и с этими «сеансами помощи», после я шла домой, расстроенная, разрозненная… внимание, утешение и забота… постель и секс…

Я пыталась это объяснить, мне говорили «приводите сына», но на мой вопрос, как донести эту мысль до сына, развалили руками…

В общем, пользы было не много…

***

«Мой пробег из Нью-Йорка» так называлась эта часть истории в предыдущей версии рассказа. Если кто не знает, фильм был такой, довольно старый фильм, метафора в общем.

Спонтанный, глупый и совершенно бесполезный поступок, он ничего не мог изменить. Думаю, он был продиктован отчаяньем, я уже осознавала, реальных шансов, нет… но ещё не могла с этим смириться…

Вокзал, поезд, я взяла отпуск и уехала…

Чуть больше полутора суток в пути, и я в родном городе…

Неделю с небольшим я гуляла, навестила все те места что помнила и где хотелось побывать. А после, номер гостиницы, вино, сигареты чуть ли не пачками, слёзы бессилия и сожаления… или из-за алкоголя…

Наверное, тогда я была ближе всего к тому чтобы совершить ещё одну глупость…

Сын, я не предупреждала его о своих планах. Пока я тряслась в поезде, он вообще не знал где я и что со мной. Первую смску, что я жива, что всё хорошо, я дала уже по заселению в гостиницу, так и писала, раз в день, «всё хорошо, отдыхаю». На его звонки я не отвечала, не хотела начинать дискуссию на тему «что происходит». Отпуск закончился, и я вернулась домой…

Я не пыталась извиниться перед сыном, что-то объяснить, ни в том ни в другом не было необходимости, сын всё понял и без слов. Не сразу, но он меня простил и вернулся в нашу общую спальню. В те дни я испытывала двоякие чувства, я думала, как бы его добить, чтобы он наконец-то послал меня и нас подальше и как вернуть его, но не пыталась сделать ни то, ни другое…

Не самый лучший мой поступок, признаю…

К слову, за этот поступок меня осуждают все без исключения, и те, кто знает мою историю, и те, кому я рассказала лишь её малую часть, в рамках легенды о молодом любовнике…

***

Были и другие попытки, как до так и после переезда, несколько раз, с той или иной подачей, я пыталась поговорить с сыном о «нас»…

Я предлагала «расстаться на время», предлагала пожить немного врозь, хотя бы в плане постели…

Иногда, пыталась обратить его внимание на девушек и как-то перевести на эту тему разговор…

Несколько раз я говорила, что я в общем не против того чтобы он с кем-то встречался…

По большей части это заканчивалось одинаково, ссора переходила в скандал, потом примирение, секс. Будто бы чем сильнее я пыталась отстраниться от сына, тем сильнее притягивала его к себе…

В какой-то момент сын стал держать меня намного сильнее, чем я его…

***

В завершение главы, анализируя мои усилия и результаты, мои так скажем «муки совести», моё эмоциональное состояние, сопровождающие попытки что-то исправить, как-то прервать наши отношения, всё это, лишь сильнее притягивали ко мне сына. В его глазах я выглядела любящей и страдающей из-за «нас»…

Я думаю сумей я изобразить безразличие, будто бы мне это уже обрыдло, что-то бы получилось. Но я не могла изобразить что я не люблю его… притворство, это не моё…

*** Глава 4 — Наша новая жизнь ***

В то время мы ещё жили в родном городе, в нашей квартире, в которой прожили последние сколько-то там много лет. У меня была работа, хоть и тяжёлая, но мне очень нравилась, да и более чем приличная зарплата. Сын заканчивал колледж и надо было решать, как быть с нашими «шалостями» и как жить дальше.

Я много думала о перспективах переезда, думала и как мать и как женщина. И переезд радовал обе стороны моей сущности.

Мать, радовали перспективы и возможности большого города, для сына, разумеется. Мать во мне надеялась и на то, что новое окружение, новые друзья и в том числе женского пола, город и его возможности, что-то изменят и может быть сын, захочет что-то изменить.

А как женщина, я была рада что можно будет больше не прятаться и не таиться. К тому времени мы уже потеряли всякую осторожность и рано или поздно, нас бы увидел кто-то из тех, кто нас знает. Трудно бы было объяснить некоторые сценки с поцелуями, обнимашками, шлепками и прочим.

В новой жизни, сына у меня не было. Новенький паспорт по достижению сорока пяти лет, с чистой страницей за номером шестнадцать и семнадцать. Заученный ответ на вопрос, «есть ли у вас дети?» «нет». Можно бы было не врать, но мне не хотелось придумывать объяснения, где он, что и как.

Но был мальчик, с которым я живу и была легенда.

Немного иронии…

Я не думала, что мне будет не хватать официальной роли матери, но довольно скоро я обнаружила что тихо завидую невинным рассказам о детях, мне этого не хватало, рассказать какой он хороший или же назвать лоботрясом, хоть что-то, хоть как-то. Позже я стала ненавидеть эти разговоры, они меня бесили до глубины души… простые разговоры о детях…

Новая жизнь стала чем-то вроде сплава из отношений матери и сына, мужчины и женщины. Любовь, отношения, привязанность, быт…

***

В заключение главы, я не знала, что именно принесёт «нам» переезд, но в ретроспективе, мы уезжали как мать и сын, однако на новом месте, больше не было ничего, что бы нас сдерживало и началась наша новая жизнь.

*** Глава 5 — Наши первые три года ***

Первые три года с сыном, были чудесны, чудесны и отыграны как по нотам. Тогда мне казалось, что всё что происходит, это понарошку и что в любой момент я могу сказать «нет» и всё закончится.

Я не думала, что наши «шалости», создадут проблемы, я же не принуждала сына…

И был план, если сын согласится попробовать, если всё будет идти хорошо, у нас будет года два-три если очень повезёт, то четыре. До этой истории, сын уже встречался с девушками, но ещё не пробовал «это». Мне казалось, что время, проведенное со мной как со своего рода «наставницей», даст сыну больше, нежели бестолковые девчонки, а взамен, я попробую нечто необычное, нечто что другим нельзя.

А потом, всё закончится, мы вернёмся к тем отношениям что и были до того и будет «пикантная история»… и никаких проблем…

Так оно и было, я учила сына как нужно вести себя с женщиной, как знакомится, ухаживать, что и как говорить, на что обращать внимание, что дарить, как прикасаться, обнимать и целовать… как любить и как заниматься любовью…

Мне очень нравилось всё это, настолько, что и слов нет…

Это было, прекрасно и волшебно…

И это была лишь забава…

***

Тогда, всё свободное время мы посвящали наши забавам, игровые-свидания и не игровой секс. Признаться, по началу, любовник из него был так себе, ну что может уметь мальчишка, чей опыт, фантазии и просмотр порно? Но он быстро учился, и да, я учла его тому, что нравится мне.

***

В любых отношениях есть переломные моменты, моменты, которые что-то меняют. Первое свидание, по окончанию которого мы вежливо прощаемся, а про себя думаем, что вечер перед телевизором был бы куда интереснее или же что можно и повторить… Слова «давай встречаться», когда чуть ли не на ощупь пытаемся понять кто перед нами… «давай жить вместе»… И наконец-то, штамп в паспорте…

Такие моменты были и у нас…

Признание в своих чувствах сыну…

Первая, лучшая, незабываемая ночь вместе…

Первый раз, когда сын сам сказал, что хочет «это»…

И прочее…

Но если исключить так скажем «романтик», то существенных моментов было всего два. Первый, когда всё началось и второй, когда это перестало быть просто забавой.

Обычно, было так, мы занимались любовью, немного отдыхали, разговаривали, а потом я отправляла сына в его комнату. Не то чтобы я пыталась сохранить видимость приличия, какое там, но за долгие годы после развода, я привыкла спать одна. А в тот раз, помню, что что-то такое рассказала сыну, что-то говорила и говорила, повернулась к нему, а он спит, милый такой, невинный… Будить не стала, потушила свет, закрыла его одеялом и легла рядом. За исключением некоторых наших самых крупных ссор, сын больше никогда не покидал моей постели.

***

В заключение главы, моей самой большой ошибкой было даже не то что я пошла на это, а то что позволила этому из забавы стать чем-то большим. Если бы я дала понять сыну что это лишь игра и если бы не позволила ему перебраться в мою постель, всё бы могло сложиться иначе…

Но тогда мне хотелось именно этого, любви… или то, что на неё так похоже…

*** Глава 6 — Ремарки и уточнения ***

Прежде чем рассказать о том, как всё начиналось, о принятых решений, словах и их последствий, да и обо всём остальном, хочу сделать несколько ремарок и уточнений.

Первое, с интимной жизнью у меня не было никаких проблем, были мужчины, я была вполне удовлетворена. И хоть в своём большинстве мои партнёры были лет на пять десять моложе, с малолетками я не встречалась, как-то не тянуло, но даже если бы… думаю легко нашёлся бы скромный мальчик, который был бы только рад моему вниманию.

Мне была нужна любовь, любовь в классическом представлении, чувство преданности, ласка, забота, внимание, близость, откровенность и открытость… Но я не знаю почему я начала искать это в сыне…

Мы всегда были близки с сыном и у нас всё это было, кроме постели. Я свободно спала с мужчинами, но всё же секс для меня, это в первую очередь проявление любви…

Может быть поэтому…

Второе, я не насиловала сына. Я не принуждала его, я не использовала слова и формулировки вроде «если ты меня любишь, то согласишься». Его согласие, его так скажем «добрая воля», это было для меня обязательным, непреложным условием, если бы он сказал «нет», если бы я почувствовала в нём даже малейшие признаки нежелания, я бы ничего не сделала. Я верила в это и до того и после верю и сегодня.

Но я соблазнила и совратила сына, я сделала то что нужно, чтобы он сказал… то что нужно…

В подтверждении этого… один раз, во время нашей очередной ссоры на мою любимую тему «давай попробуем расстаться», сын сказал что-то вроде… «а на какой ответ ты рассчитывала, предложив мне это тогда? Да и после того, что…»… Он не закончил свою мысль, но её смысл, был ясен…

*** Глава 7 — Соблазнение и первая ночь ***

Немного отвела душу в ремарках предыдущей главы…

Немного полегчало…

Продолжим…

***

Эта глава о том, что я делала чтобы сын сказал «да», о том, как я сказала ему что чувствую, что было после, а также, о первой нашей ночи вместе…

***

Решение было принято и в мыслях я уже весело отдалась своим фантазиям. Однако я не спешила затащить сына в постель при первой же возможности. Во-первых, я сомневалась, что можно взять, подойти к сыну, выложить всё это и он тут же согласится, в его представлении я всё еще была только матерью. А во-вторых, прежде чем что-то предложить сыну, хотелось узнать, нужно ли ему это.

Я начала с пустяков, просила помочь с платьем, застегнуть там или поправить, интересовалась его мнением, что одеть и как оно смотрится, иногда это его смущало, но он вполне быстро вовлёкся и даже стал выражать это самое мнение, что и как… это было немного забавно… и это было то что нужно… участие…

Знаю, у многих есть что-то вроде табу, на всё что связано с обнаженным телом, чтобы дети ни в коем случае ничего не увидели, но я никогда не видела в этом проблемы, я могла переодеваться и при сыне, раньше, я лишь просила отвернуться и выйти только если раздевалась донага… больше не просила… сын отворачивался сам, но что-то он успевал… увидеть…

Я просила принести мне в ванную забытое полотенце, и изображая усталость после работы, начинала раздеваться по пути от входной двери до своей спальни… просила помочь с бюстгальтером… просила… просила… просила…

Тогда я придумала ещё массу мелких уловок, но цель была одна, узнать будет ли у него хоть какой-то интерес… Был ли его интерес вызван моим поведением или нет… но со временем… я стала замечать… внимание сына…

Ни с кем не спорю и ничего не доказываю, но в моём понимании всё это может и переходило рамки приличия, но не границы дозволенного…

Продолжая подогревать интерес сына к себе и воспользовавшись случаем, я пригласила с сыном на импровизированное «как бы» свидание, оно не было таковым, я лишь попросила сына провести со мной выходной день и немного поухаживать…

Тот день прошёл великолепно, некоторая неловкость со стороны сына только добавляла ему очарования… и в качестве благодарности… на пороге квартиры… я поцеловала его в губы…

К этому времени сын уже посматривал в мою сторону и с определенной долей вероятности, я была уверена, что если я аккуратно предложу идею, он скажет то что я хочу услышать… осталось только предложить…

***

Для разговора я выбрала обычный будничный день, утро. Я сидела на кухне, крутила в реках кружку кофе, нервничала, ждала сына. Он проснулся, вышел и приступил к завтраку…

Я сказала, что нужно поговорить, что есть очень серьезный вопрос и я хочу, чтобы он меня не перебивал, внимательно выслушал и подумал…

Я начала со слов что я ни коем образом не настаиваю, что в любом случае это будет его решение и что, если он откажет, я не обижусь и приму его выбор. Потом я сказала, что возможно он обратил внимание на кое какие странности с моей стороны… и что этому есть причина…

Я объяснила, чего хочу, я говорила, как есть, без эвфемизмов, секс, близость, что-то вроде отношений между мужчиной и женщиной… Объяснила, как это называется, как к этому относятся в обществе и какие могут быть последствия для нас обоих…

На удивление, я говорила весьма спокойно, потом я попросила его не спешить, всё хорошо обдумать, ещё раз подчеркнула, что не требую, что он вправе сказать «нет» и убежала на работу…

***

Весь тот работ рабочий день для меня прошёл как в тумане, я не понимала, что делаю и прочее… очень волновалась, нервничала, психовала… Я много раз перебирала в голове всё сказанное сыну, то ненавидя себя за то, что вообще что-то сказала, думала, что если он согласится, я же не смогу сдать назад… то думала, что делать если для него это прозвучало как угроза насилия…

В себя я более-менее пришла у входной двери квартиры, я стояла снаружи и гладила дверную ручку, боялась, не знала, что ждёт меня по ту сторону… Но выбора особо не было, и я вошла…

В квартире меня встретила темнота и тишина, в первый момент мне даже показалось что сына нет дома… сбежал от любвеобильной мамы… но он был в своей комнате, за закрытой дверью… я не чувствовала себя вправе заходить к нему, да и не знала, что сказать…

Примерно так прошло около недели, сын выходил только в ванную комнату и на кухню за едой, я сидела у себя в спальне или на балконе и курила короткая время…

Суббота, утро, сын вышел ко мне на кухню, когда я завтракала и просто сел рядом. Я встала, чтобы подогреть что-то что в то утро было на завтрак и где-то в процессе этого спросила, надумал ли он что. Сын что-то начал мямлить, что-то собирал на тему хорошо и плохо… я прервала, сказала что так не пройдёт, что прошу ответить чётко, «да» если он хочет попробовать или «нет»… сын сказал «да»… я ответила «хорошо»… и мы перешли к завтраку, как и много раз до того, разве что молча…

***

Мы выбрали день… После прогулки мы пришли домой, уже зная, что вот-вот должно случиться. Я ушла в душ, очень нервничала, ругалась и материлась на саму себя. Но выйдя из ванной, я была само спокойствие.

Отправив в ванную сына, я принялась расставлять и зажигать свечи, готовить постель. Немного духов, новая сорочка… Волшебство… Мне очень хотелось, чтобы всё было волшебно, чтобы первый раз в жизни сына, был чем-то таким… Особенным…

Стихла вода, щелкнула дверная защёлка и сын уже на пороге моей спальни. Кто на тот момент боялся больше другого, кто хотел этого больше, не знаю…

Я обняла сына и ещё раз сказала, что он может уйти, что он не обязан и что я не требую от него этого.

Но сын не ушёл…

Я сняла его одежду, подвела к кровати и уложила на простыни…

Потом я разделась сама, и скажем так… «заняла позицию сверху»…

Сын стыдливо прикрывал руками эрекцию, краснел и не знал куда деть взгляд, не знал можно ли пятиться на моё тело. Помню, я сказала, что, если он не уберёт руки, ничего не получится. Он убрал. Чуть поднявшись, я направила его член в себя и… перешла черту дозволенного…

На тот момент я ни о чём не думала, я была счастлива. Наслаждение, что я испытывала, было несравнимо ни с чем, оно было самое яркое во всей моей жизни, как до, так и после. Пусть сам секс был неуклюж, пусть сын боялся даже прикоснуться ко мне настолько, что я сама перемещала его руки по телу…

Но то что я сделала это… То, что со мною был мой сын…

Я не восхваляю подобное, но повторюсь, это действительно было чем-то особым…

***

На утро я проснулась, поцеловала сына и ушла на кухню, готовить завтрак. Через какое-то время из спальни вышел и сын. Забавно вспоминать, будто подростки мы краснели при каждом взгляде друг на друга и молча завтракали. Где-то внутри я чувствовала, что этот неуклюжий первый раз, всего лишь первый. Мне были безразличны последствия, абы это было…

***

В заключение главы, самое тяжёлое во всей этой истории стало для меня то, получала ли я согласие сына обманом или же он хотел этого…

Но даже если он хотел, не предложи я ему это, ничего бы и не было…

К сожалению, или к счастью, ответ на этот вопрос, получить невозможно…

*** Глава 8 — Не материнские чувства ***

Я никогда особо не задумывалась над своими фантазиями, мало ли у кого что в голове. И моя первая фантазия о сыне, осталась по сути незамеченной, пришла и ушла, точно также, как и вторая, третья и сколько-то там ещё. Они меня не беспокоили, просто глупость.

Немного серьезнее я отнеслась к этому вопросу, когда подобные образы стали посещать меня во время секса. Это было что-то неуловимое, не знаю, как описать словами, образы, очертания, ничего конкретного. Ещё немного и они стали чётче, против своей воли, на короткие мгновения, но я соскальзывала в них, я думала о сыне, о том что если бы это был он, было бы… так… что бы было?… я бы смогла?… с ним…

Я не знаю, откуда это взялось, но я не могла избавиться от этих мыслей, они начали меня пугать…

Через какое-то время я полезла в интернет, форумы, статьи, немногочисленные истории ставшие известными. Я пыталась разобраться в этой ситуации, в себе, в том, что это вообще такое. Как оказалось, найти что-то не являющееся чьей-то фантазией, было не легко, да и большая часть форумов обходила этот вопрос стороной или ограничивалась коротенькой фразой «это насилие».

Но некоторое количество собеседников всё же было. Вместе с их историями, пришло и некоторое облегчение, то что я не одна такая и что подобные отношения, далеко не всегда насилие.

В качестве предположения…

В какой-то мере, это общение, всё то что я узнала о подобных отношениях, привело к тому что я «поверила», что это возможно «без последствий». В свою очередь это, плюс мои доверительные отношения с сыном, придало моим фантазиям, некий «романтик»… и чего либо что ещё могло меня остановить, не осталось…

***

В заключение самой печальной главы…

Мне бы очень хотелось сказать, что все, с кем я тогда общалась, говорили, что всё будет хорошо, всё чудесно и легко… Но это не так… Некоторое время назад я перечитывала переписки того времени… слов о том, что так или иначе… будут проблемы… было в достатке… Но видимо я видела только то что хотела видеть…

И ещё…

Я думаю, что если женщина начала искать общения на тему «насколько возможен секс с сыном», «что это», «как», «каковы могут быть последствия»… где-то внутри уже есть решение… и этот поиск, это поиск поддержки и само убеждение… мол да, можно…

*** Глава 9 — Ремарки и уточнения ***

Собственно, на этом и заканчивается моя история с сыном, от сегодняшнего дня и до первой мысли. Но к уже сказанному хочется добавить ещё немного. Думаю, стоит рассказать о тех, с кем я общалась, может быть немного о моих отношениях с сыном до всей этой истории, о моей жизни до сына, и о прочих мелочах.

Более-менее интересной, может быть глава, посвященная моему обращению на тему подобных отношений, в ней коротко описывается истории моих собеседников, и то, что я получила от общения с ними. Другие же главы, по сути мои воспоминания о жизни и размышления на тему.

*** Глава 10 — Моя жизнь, от детства и до… ***

Боюсь кого-то огорчить, но в моём детстве не было ничего такого, на что можно бы было указать пальцем и сказать «ага, вот оно!!!». За исключением того что я была жутко избалованным ребенком, по любому поводу конфликтовала с матерью и вила из отца верёвки, детство как детство… Отец погиб когда мне было двенадцать, но вряд ли это то самое?…

***

Если получится, если будет желание, я опишу некоторые моменты из отношений с родителями, если нет, то ограничусь только последним временем…

***

Мой отец погиб, когда мне было двенадцать лет, ничего необычного, банальное ДТП, такое бывает. Я очень любила отца и для меня это было тяжёлой потерей. Этот же момент послужил отправной точкой для ряда измерений в жизни.

Мне было двенадцать, и я понимаю, похороны, поминки, всё это не самое подходящее место для ребенка, скорее всего именно так рассуждала моя мать. Но то что у меня не было возможности проститься с отцом. За это я её возненавидела. Прошло уже очень много времени и матери уже давно как нет, но даже сейчас, я не могу её за это простить.

После смерти отца, я очень долгое время никому не доверялась, даже мой муж, с которым мы прожили почти семь лет, не стал для меня по-настоящему близким, часть себя, я скрывала и от него, и ото всех. Исключением, стал сын. Не то чтобы я ему всё всегда и обо всём рассказывала, но секретов, тайн и недомолвок между нами не было.

Один из моих собеседников, с которым я довольно долго общалась, утверждал, что если бы не несчастный случай, годам так к семнадцати восемнадцати, я бы соблазнила отца и выжила мать… ну и так далее, может даже до беременности… но… я не думаю… во-первых, мой отец бы на это не пошёл… а во-вторых, до истории с сыном, я никогда даже не фантазировала на эти темы… да и моя сексуальность в то время и позже, ой как разные…

Хотя как знать утверждения моего собеседника как и мои возражения, это из категории «что если бы»…

***

Впервые я узнала, что «это», в двадцать три года…

Может оно и смешно, но в то время я искренне верила, что любовь, брак и секс, это всё из одной книжки. И конечно же, мой первый мужчина, мой муж. Накувыркавшись в постели, через полгода мы поняли, ничего большего между нами нет… ближе к концу первого года, не стало и брака…

***

Со вторым мужем уже были чувства, любовь и отношения… Он любил меня, я его…

Мы жили довольно таки хорошо, по крайней мере я так думала…

Было только одно «Но», он никак не мог перестать учить меня… Что замужняя женщина так себя не ведет, что нельзя вешаться ему на шею где захочется (это так, очень обобщенно). Я старалась даже делала успехи в своём приличном поведении…

После рождения сына, я забыла о существовании мужа, каждая минута была посвящена ребенку…

Мне безумно нравилось… быть матерью…

Где-то через год, маниакальная одержимость спала…

Я вспомнила о муже и начала восстанавливать наши отношения…

Правда вернулась и моя фантазия, мои глупости и шалости…

Муж…

Он был в своем репертуаре…

Замужняя женщина… мать моего ребёнка… да ты что, сын рядом…

Через какое-то время я поняла, что я его уже не люблю…

И подала на развод…

При разводе я хотела только одного, чтобы сын остался только моим. Наверное, это было неправильно. Но я не хотела, чтобы…

Я понимаю, если отец видит своего ребенка раз или два в неделю, ему хочется погулять с ребенком, сводить в зоопарк, купить конфетку, а не тратить драгоценные часы на поучения…

Но в этом аспекте, мне доставалась незавидная роль мамаши, которая заставляет сына прибираться в комнате, чистить зубы, делать уроки…

Результат… папа хороший, он конфетки дарит… а мама…

Глупо оно или нет, но меня на этой мысли просто заклинило…

Своего я добилась… бывший… после развода они не виделись…

Справедливости ради…

Бывший… даже несмотря на то что я выпнула его из жизни сына, пока это было нужно, помогал деньгами. Правда при каждой встречи, чуть ли не скрежетал зубами от ненависти ко мне… и практически каждый раз говорил что-то такое смысл чего сводился к тому что это деньги сыну, а не мне…

Но он имел право меня ненавидеть… я явно перестаралась в той войне…

Я не знаю, что с ним сейчас и где он, после того как я устроилась на… денежную работу… мы не виделись… Через вторых знакомых я слышала, что он вроде как женился, что даже вроде дети… ну и хорошо…

***

После развода…

Перво-второе место занимала работа и сын…

Еще дом, готовка, быт… потом еще и школа, кружки, секции…

Я и сейчас придерживаюсь того же мнения что тогда…

Женщина, которая почти все время посвящает работе и сыну, не очень востребована в плане отношений. Кто удовлетворится парой встреч в месяц в плане чего-то серьезного?

И в то время я решила, что если не могу быть любимой, буду хотя бы желанной…

Были мужчины… Легко сходилась и еще легче расставалась… в меня не вкладывали настоящие чувства и любовь, я платила тем же… надоел… поменяла…

А потом…

Я стала испытывать чувство отвращения к ним…

Сначала на утро, если такое случалось, что было утро… потом, после секса… потом… подташнивало еще во время знакомства… Мне очень хотелось любви…

***

В заключение главы…

Единственное о чём я жалею, это о том, что я так и не смогла построить нормальных отношений, ни с мужем, ни с кем-либо то не было другим… кроме сына…

*** Глава 11 *** Другие истории ***

Я не люблю просить помощи или советов, но тем не менее, я искала тех, кто через что-то такое прошёл, или хотя бы знает о чём говорит. В общении с ними, я пыталась найти ответы на свои вопросы. В начале истории, до того, как я затащила сына в постель, я пыталась понять, что это такое, природу отношений. А после, наверное, тоже самое, только в плане того как это прекратить.

Собеседников было не много, зато в достатке тех, кто… ну скажем… хочет немного поработать руками на откровения матери…

Не люблю рассказывать о других и надеюсь, обиды не будет…

Но все же… Кто и что мне дал в общении…

И кто что говорил мне обо мне…

*** «Скромница» ***

Заранее хочу сказать, да, её очень интересовала эта тема, у неё есть сын, но ничего дальше фантазий, не было и не могло быть.

Скромная, довольно зажатая женщина, секс, это мужчина сверху, мужчина хочет…

Из её фантазий, жесткий секс с мужчиной и сын, который подсматривает за всем этим. Из её фантазий, сын, который занимается сексом с матерью под принуждением третьей стороны. Пару лет назад, я написала для неё относительно неплохой рассказ на эту тему, хоть и не совсем такой как она хотела.

В жизни, сын после школы уехал учиться в другой город, устроился на работу, там же и остался. На сколько я знаю, у него есть девушка, любовь и прочие… забавы…

В плане действий с её стороны, она бы не решилась, ни до, ни после совершеннолетия, да и после, было уже не с кем. Думаю, что, если бы всё сложилось иначе, если бы её сын хоть попытался, она бы сопротивлялась, но ровно на столько чтобы не чувствовать себя виноватой, вроде как «он хочет».

Встретила её на одном из форумов, когда «мы», я и сын, были уже не первый год…

***

Общаясь с ней, я поняла, что подобные фантазии, они по сути не зависят от темперамента, вкусов и предпочтений в сексе, жизненного опыта, да и всего остального. Возможно играет роль безнаказанность, но ощущение безнаказанности сопутствует нарушением многих запретов и табу.

Я ей ни разу не говорила, но в определенном смысле, я ей завидую, у неё есть сын. Хотя в этом смысле, я завидую практически всем матерям, знаю я их или нет…

Составлять представление о том, что о тебе думают другие трудно, но всё же…

Не думаю, что она считает меня плохим человеком, но эгоистичной, это наверняка. А ещё довольно стервозной и эдакой леди-вамп. По её мнению, мне были безразличны чувства и желания сына, а также последствия. И я сделала это потому что хотела…

Наверное, так и есть…

*** «Маменькин сынок» ***

На момент нашего знакомства в сети, уже давно мужчина, своя семья, обычная семья. Но его юность, в постели с мамой…

По воспоминаниям, мальчишка приставал к матери. Не то чтобы он её уложил в койку, но шалости и проказничество не пресекались матерью, и так шаг за шагом. Может быть ей тоже было нужно чувство что она не виновата. Шалости переросли в обнаженку, постель, секс и некоторые извращённые забавы. Было и что-то вроде любви, по крайней мере, с его слов.

Мать умерла, когда он был ещё довольно молод. Воспоминания, сожаления и мысль о том, что, если бы всё сложилось иначе, если бы мать была ещё жива, скорее всего он бы был с ней, даже без интима.

***

Из общения с ним я подтвердила свою мысль-теорию о запретах. Суть такова, нарушив табу на подобные отношения, остаётся страх перед чем-то и само собой слова «хочу и не хочу». Но стыд, стеснение и всё то что попадает под слова «ой, как я могу… такое…», этого уже нет, извращение становится нормой, хочешь вот в эту грязь, пожалуйста, хочешь потрахаться в парке, не боишься, да вперед…

В моём случае, это дошло до одной из наиболее жестких практик из мира BDSM, игры с порезами на теле и кровь, её вид, запах и вкус во рту, неудержимое безумие и ощущение абсолютной власти над партнером…

Это было всего один раз… Я остановилась не потому что мне было стыдно или ещё что-то такое, я остановилась потому что решила, что не хочу быть зверем в постели с сыном…

В моём рейтинге «не самых лучших поступков» в отношениях с сыном, этот случай занимает почётное второе место, после моего побега, или третье, если учитывать само соблазнение…

Мне нравилось наше общение, практически полным отсутствием иносказаний…

И потому… его мнение обо мне… и что я об этом думаю…

С моим характером и всем прочем, мне следовало родиться мужчиной. Не согласна, мне очень нравится моё тело, мне в нём вполне уютно…

Если бы мой отец не погиб в мои двенадцать лет, годам так к семнадцати или восемнадцати, я бы его соблазнила, эмоционально подмяла под себя, выжила мать, может быть даже и родила. Но об этом, я уже писала…

Подобные отношения, для меня, это чуть ли не предназначение. Угу, оно самое (это сарказм, если что).

*** «Сестра» ***

Кажется, единственная история, рассказанная третьей стороной. Женщина, лет тридцати восьми, сорока. Оказавшись не в то время, не в том месте, она узнала, что её сестра спит со своим сыном…

И конечно же… оплот морали…

Первой же её реакцией было отторжение и желание «вправить мозги», своей сестре, заставить её прекратить сей Садом с Гоморрой. Будучи зажатой в угол, её сестра рассказала обо всём, включая то, что этим отношениям уже не первый год, ой сюрприз, она то считала, что застала самое начало. И с её слов, той сестры с которой я общалась, перейдя на скандал, её сестра выдала что «не её ума дело, что они с сыном делают и чем занимаются, не её сын и шла бы ты на три буквы…».

Чуть больше года, они не общались, потом, немного поостыв, она всё же поговорила с сестрой. И хоть и не приняв их отношений, согласилась с их правом жить так как им хочется. И обещала не никому не рассказывать, включая остальных из их семьи…

***

Мне было очень приятно, наше недолгое общение, приятно что кто-то может если не понять подобные отношения, то хотя бы не бросать камни…

Мне же она говорила, что если возможно, то мне и сыну, лучше расстаться, если нет, то не судить себя слишком строго…

*** «Любопытствующая мамаша 2» ***

Тех, кого встречала, кому верила, и кто ещё не перешёл черту, я старалась отговорить…

Но с этого момента, я уже не делилась своей историей…

Была одна мама, ей очень хотелось близости с сыном…

В любых банально-повседневных вещах, малейшем внимании со стороны сына, заботе, она видела намёки… хотела видеть… это было очевидно…

Я не рассказала ей про себя, но говорила, что кое-что мол знаю и что оно того не стоит, а сын, просто заботится о ней как о матери, не более…

Потом она пропала…

Потом, спустя пару месяцев, написала буквально одно письмо…

«Спасибо что помогли, глупость себе какую-то придумала»

Не дословно, но смысл верен…

На мои сообщения она уже не отвечала…

***

Мне было очень приятно что я хоть кому-то помогла…

Общение с ней… слова «страсть ослепила», «не знала что делала»… это бред…

Мы знаем, что делаем, когда ложимся с кем-то в пастель…

*** «Любопытствующая мамаша 1» ***

Ничего такого…

Мать, сын… соблазн… она уступила своим желаниям…

Но интим был не долог… буквально чуть-чуть… Пару месяцев…

А потом, она опомнилась и выставила сына из спальни… может и пинками…

***

Её впечатления о сексе с сыном… неопытный жеребенок… и смешно…

Мой вывод… где-то в начале был момент, когда я ещё могла от этого избавиться и оставить позади как пикантное воспоминание… и без жертв… но мне в то время было не до того…

*** «Мать и сын» ***

Еще одна мама…

Взрослый сын, тяжёлый развод с женой, он довольно много проводил времени с матерью. И как-то раз утешения переросли в близость…

Она мне рассказала лишь то что «это» было, то что, выйдя из душа она не нашла сына… и решила «всё», больше она его не увидит, чувство вины, слезы… а он вернулся с цветами…

***

Я не знаю начала этой истории, она говорила, что никогда и ничего лишнего в детстве сына не было, но я не верю, что-то должно было быть… и скорее уж она просто этого не замечала, не придавала значения или же считала естественным…

Поскольку большего я так и не узнала…

Единственное что дала мне эта история…

Еще один случай и плюс к мысли что я не одна такая…

***

В заключение главы…

Были и другие с кем я общалась, были интересные собеседники, были и клоуны… с глупой мыслью о том, что всё это здорово… Это не здорово, совсем. Возбуждает только если смотреть порно или читать рассказы. Интересно если всё это происходит не с тобой, чужие пикантные сценки без последствий для тебя.

*** Глава 12 *** Заключение ***

Вот собственно и вся моя история, от самого начала и до сегодняшнего дня.

В заключение рассказа, немного личных размышлений на тему…

***

В рассказе я намеренно избегала слово «инцест», его значение, вернее толкование, слишком разное…

Для большинства, это слово означает насилие родителя над ребенком. Оно понятно, практически все известные случаи, становятся известными именно из-за насилия.

Инцест как сексуальная девиация, ещё и товар порно индустрии, есть спрос будет и предложение. Не то чтобы это что-то плохое, но составлять мнение о том, что представляют из себя подобные отношение, основываясь на порно, это по меньшей мере глупо.

Из опыта общения, все те, кто прошёл через это, истории разные, но восторженных среди них не было, так или иначе смысл сводился к словам «мы так живём».

Что до меня, я много раз пыталась понять, что значат для меня наши отношения и что для меня инцест… но какого-то определённого ответа, я не нашла…

Для меня инцест, это преступление, я забрала у сына то, на что не имела права, я лишила его многого, мало что дав взамен. Я очень сожалею о своём выборе, но что-либо сделать, что-то переиграть, уже не могу.

Но в тоже время, мы прожили вместе уже десять лет, это много, это больше чем у многих пар, которые спустя несколько лет, понимают, что между ними уже ничего нет, да и было ли… А это в свою очередь значит, что нас связывает не только постель…

Пока я писала этот рассказ, была мысль что инцест, это своего рода ориентация, вроде секс меньшинства, или около того… В общем, в пользу этого можно подобрать доводы, и далее неплохие, но да ладно…

***

Я говорила, что я виню себя за то, что у моего сына скорее всего уже не будет семьи и детей. Но иногда я думаю, что это возможно к лучшему… мысль поста… если для сына «нормально», то что его мать спит с ним, что его остановит от этого в отношении его детей?

И я не хочу, чтобы сын стал кем-то вроде меня…

***

Я не знаю, чем закончатся наши отношения…

Но пока что, мы так живём…

И насколько возможно…

Счастливы…

*** Глава 13 — Записки на полях ***

Создание рассказа началось с небольших записей, я вспоминала всё прожитое и делала что-то вроде заметок, но кое чему, так и не нашлось места в рассказе и в тоже время, это самое значимое из всего что есть.

Для меня, самый эротичный и полный любви момент…

Мы ложимся в постель… сын меня обнимает и прижимается лицом к груди… я чувствую его дыхание на коже… и каждая клеточка моего тела… буквально трепещет…

Это чувство называют по-разному, кто бабочками, кто ещё как, но именно оно говорит мне что я люблю сына и что я постараюсь сделать всё, чтобы быть с ним… хоть это и противоречит, другим моим желаниям…

И ещё, то благодаря чему, я знаю, как дороги сыну наши отношения, и я сама…

Где-то раз в год, полтора, меня начинала мучить совесть, сильно, до физической боли. Какая ни будь мелочь, провоцировала плохое настроение, меня захватывали мысли о совершённом и начиналось самоедство.

В начале, я просила сына меня не трогать, так было легче, хотя бы не видеть… что сын и делал…

Но позже, сын стал пытаться мне помочь, я срывалась и кричала на него, а он…

В общем, на подбор нужных слов, манеры разговора, интонации и прочего, у него ушло что-то около года. Сын научился не только удерживать меня от падения, но даже вытаскивать из той ямы отчаянья, в которую я каждый раз скатывалась…

Его желание помочь, то что он терпеливо сносил всю ту боль, что я ему причиняла, то что моё душевное равновесие, для него так важно…

Ради меня никто так не старался…

И я знаю, сын меня любит…

Не меньше чем я его…

Питер Динклидж не считает себя великим певцом, а фехтование — отнюдь не его конек. Но возможность отточить эти навыки стала именно тем, что понравилось ему в новом мюзикле «Сирано», где Динклидж играет поющего дуэлянта и поэта.

«Меня это напугало, — сказал он. — А все, что меня пугает, вызывает во мне интерес».

52-летний актер сначала взялся за работу над материалом сценического мюзикла, автором сценария и режиссером которого была его жена Эрика Шмидт, а песни написаны группой National. После прошедшей в конце 2019 года за пределами Бродвея премьеры из спектакля Шмидт сделали роскошный фильм, который снял Джо Райт (известный по «Искуплению»). В нем главный герой тайно добивается расположения своей истинной любви Роксаны (в исполнении Хейли Беннет) письмами, которые отправляет потерявший от нее голову солдат Кристиан (Келвин Харрисон-младший).

Конечно, это вызывает очень современный вопрос: неужели это Сирано де Бержерак изобрел обман по интернету, когда ты притворяешься другим человеком? Временные рамки в новом фильме сохранены — это 1897 год, когда была написана пьеса Эдмона Ростана, которая легла в основу киномюзикла. Но Динклидж обнаруживает там многочисленные современные параллели. «Именно так мы поступаем сегодня, назначая свидания онлайн. Мы часто создаем профиль, не соответствующий тому, кем мы на самом деле являемся, — сказал он. — Все мы в той или иной степени притворяемся, играя других людей».

Но мало кто может притвориться лучше, чем четырехкратный лауреат «Эмми» Динклидж, на протяжении восьми сезонов игравший коварного низкорослого Тириона Ланнистера в «Игре престолов», кульминацией которой стал вышедший в мае 2019 года неоднозначный финал.

«Для меня „Игра престолов» была на самом деле не телесериалом, она была для меня всей жизнью, — признался Динклидж. — Моя семья каждый год на протяжении почти десяти лет по шесть месяцев проводила в Ирландии. У меня там появились корни, дочка пошла там в школу. У нее появился ирландский акцент, потому что она целые дни проводила с маленькими ирландскими детишками».

Но, давая мне недавно обширное интервью по видеосвязи, Динклидж сказал, что жизнь после «Игры престолов» стала для него раскрепощающей. «Ты чувствуешь эту пустоту, но потом говоришь: „Ага, мне уже не нужно этим заниматься. Так что же я буду делать дальше? » Это так интересно».

Ниже приводятся сокращенные выдержки из нашей беседы.

—  Насколько я понимаю, ваша жена Эрика довольно далеко зашла, адаптируя «Сирано», прежде чем вы прочитали сценарий и решили сыграть главную роль. Что вас убедило?

— Да, ей предложили сделать экранизацию «Сирано», и у нее возникла замечательная идея свести все к необходимому минимуму, а длинные монологи о любви заменить любовными песнями. Самое важное для меня было то, что она избавилась от самого знаменитого атрибута Сирано — фальшивого носа на красивом лице актера.

Я актер, я и раньше работал в гриме, но такой обман был мне не по нраву. Я всегда думал: ну зачем это? Надо снять этот нос в конце представления». И Эрика от него отказалась, а я подумал, что должен сыграть эту роль, потому что это рассказ о человеке, не знающем, что делать, когда к нему приходит любовь, и способном винить только себя самого.

—  Что вы имеете в виду? 

— Я думаю, Сирано влюблен в любовь, так часто бывает со многими, а мы понятия не имеем, что это такое. Я всегда забегаю вперед и думаю: а что, если Сирано получит то, что хочет? Не надоедят ли они друг другу? Ведь он возвел ее на пьедестал, и может, именно поэтому он ее любит? Думаю, так случается со многими. Они не хотят слишком сильно сближаться. Они хотят видеть только хорошее без плохого.

—  А какие у вас были чувства по поводу любви, когда вам было 20? Вы были влюблены в любовь?

— Да, видимо так. Думаю, когда ты молод, в любви присутствуют некие романтические нотки как в «Грозовом перевале» (Роман позднего романтизма Эмили Бронте — Прим. ИноСМИ.). Ну, вы понимаете. «Ромео и Джульетта» была написана не для сорокалетних. Я виновен в том, что всегда влюблялся безответно, и держать дистанцию было романтичнее, чем сближаться. Ты влюбляешься в человека, зная, что он не ответит тебе тем же, а поэтому мучаешься еще сильнее. Тебе интересны люди, которым не интересен ты. Именно так работал мой мозг, и в молодости я сам портил себе жизнь.

—  Как вы с этим справлялись?

— Взрослея, понимаешь, что все иначе. Но это нормально, потому что когда тебе немного за двадцать, в голове полная мешанина. Я встречал много амбициозных, образованных молодых людей, которым за двадцать и у которых все в порядке, все по полочкам. Возникает впечатление, что они никогда не совершали важных и крупных ошибок, в отличие от меня и моих друзей, когда мы в двадцатилетнем возрасте и чуть постарше жили в Нью-Йорке, пили и гуляли ночи напролет, курили и выли на луну. Все мы были просто дураками, и это было здорово.

—  Вы помните, как познакомились с Эрикой?

— Конечно. Это случилось около 18 лет назад. Мы все собрались в доме у одного знакомого, и кто-то сказал: «По Куинс-Мидтаунскому тоннелю слонов ведут». В город приехал цирк, шел снег, а по Манхэттену вели слонов, длинная такая вереница. Это было что-то такое из прекрасного, фантастического, апокалиптического, безумного, романтического кино. Понимаете? Я всегда думаю о кино. В тот вечер мы и встретились, когда по Манхэттену вели слонов.

—  А вы к тому моменту уже преодолели свою склонность истязать себя любовью?

— Думаю, преодолеть это невозможно. Мне кажется, это делают с тобой другие люди. Если человеку повезло испытать любовь, она просто захватывает его. Он уже не контролирует свои чувства, но он может выбирать, что с этим делать.

—  Отчасти это проблема Сирано, который считает, что недостоин любви.

— Я воспитывался в ирландской католической семье и поэтому чувствую себя недостойным чего бы то ни было. Надеюсь, именно об этом повествует фильм, о недостойности, через которую мы все проходим. Когда встречаешься с человеком, в которого влюблен, это внезапно становится настолько важно, настолько значимо, что ты непременно думаешь: «Я этого недостоин, потому что ну как иначе? Это намного больше меня».

—  Вы считаете, Эрика убрала фальшивый нос и переосмыслила Сирано, потому что думала о вас в этой роли?

— Может, подсознательно, потому что мы и раньше работали вместе, и мы партнеры по жизни. Но я определенно считаю, что она отказалась от носа отнюдь не из-за моего размера или физических отличий персонажа. Она просто хотела копнуть поглубже. Я так же поступаю. Всякий раз, подходя к новой роли, я думаю о ней не как человек моего роста. Я думаю о ней как человек из плоти и крови, в характере которого гораздо больше сложностей.

Это так забавно. Когда заходит разговор об этом фильме, меня спрашивают: «Какое это ощущение — играть главного героя?» Это всегда присутствует в разговоре, потому что мы до сих пор подвержены клише и штампам. Романтических героев уже сотни лет играют красивые белые мужчины. Нам просто подают это как блюдо в «Бургер Кинге», и, если мы его съедаем, нам дают еще. Но мои любимые кинематографисты — это люди, идущие на риск, как Хэл Эшби. Я просто обожаю «Гарольда и Мод», посмотрите, какие там романтические персонажи. Это великолепный фильм.

—  В 90-е годы в одном из интервью вы сказали: «Я по-настоящему хочу сыграть романтическую главную роль и добиться девушки».

— Думаю, я больше говорил об идее, о том, что надо изменить всю концепцию. Это весьма интересно. Я сыграл немало интересных ролей, но все это были роли второго плана. За кулисами кинематографии важна целостность персонажа. Если ты подходишь для одной или двух сцен, ты можешь заложить динамит, можешь получить удовольствие, и вдруг ты уже за кадром. Но реальной целостности в твоей сюжетной линии нет.

Чем очаровывает «Игра престолов», и почему многих актеров привлекает телевидение? Думаю, это то, что они выгорают медленно. Например, возьмем брата Тириона Джейма. В конце первого эпизода он выбрасывает из окна маленького ребенка, а спустя два сезона снова становится героем аудитории. Получается, они забыли, как он вытолкнул ребенка из окна? Это настоящее безумие, когда ты просто скользишь по этой сюжетной линии, а потом подбираешь ее, когда тебе захочется. Мне приходилось делать такое с Тирионом, такое приходится делать в кино, если у тебя главная роль. Правда, в этом случае ее приходится сильнее сгущать.

—  Каково это — быть знаменитым на пике маниакального увлечения «Игрой престолов»?

— Ежедневно я сталкиваюсь с мириадами различных реакций. Люди хотят как лучше, но иногда они без спроса начинают фотографировать, когда я иду по улице со своим ребенком. Я начинаю с ними говорить, а потом обрываю себя. Ведь когда актер начинает жаловаться, это отражается на нем не лучшим образом. Все типа: да у вас же прекрасная жизнь. Что плохого, если я вас сфотографирую? Вы актер, и это мое право.

Но дело не в этом. Ведь чисто по-человечески, я же не зверь из зоопарка. Я человек, личность. Бывает такое, когда у меня плохой день, я только что закончил неприятный разговор по телефону, и вдруг — на тебе в лицо! И я должен улыбаться на камеру? Почему никто даже не пытается со мной поговорить? Чаще всего люди фотографируют, не спрашивая, а когда я реагирую на это, даже по-доброму, они ничего не говорят, потому что удивляются этому. С ними заговорили! Это дикость какая-то. Если вам нравится моя работа, нельзя так отплачивать за это.

—  А почему они так себя ведут, как вам кажется?

— Думаю, многие люди полностью изолированы друг от друга. Телефоны с камерой стали как пальцы, продолжением самого человека. Они даже не задумываются об этом, потому что все так живут. Гораздо более знаменитые чем я актеры могут гулять по Бродвею, если правильно замаскируются, а я не могу этого сделать, и поэтому порой трудно. Я переехал в Нью-Йорк, чтобы стать анонимным. В этом городе кому какое дело? Здесь на тебя дважды никто и не взглянет. Но сейчас все смотрят, благодаря технологиям.

—  Джордж Мартин хотел продлить «Игру престолов» на два сезона. Как вы считаете, надо было это сделать, или пора было заканчивать? 

— Пора было заканчивать. Ни больше, ни меньше. Не стоит злоупотреблять добрым отношением, хотя я не уверен, что такое отношение могло иссякнуть. Была некая негативная реакция по поводу окончания, однако мне кажется, причина в том, что зритель на нас разозлился, так как мы с ним расстались. Мы ушли из эфира, а он не знал, что ему делать воскресными вечерами. Ему хотелось большего, поэтому он и набрасывался на нас.

Нам надо было заканчивать, потому что этот сериал ломал сложившиеся представления. Злодеи становились героями, а герои превращались в злодеев. Если вы знаете историю, если вы следили за жизненным путем тиранов, вы понимаете, что вначале они не были тиранами. Я говорю о том, что случилось в конце «Игры престолов», с этими переменами в персонажах. Это происходило постепенно, и мне нравилось, как власть развращала этих людей. Что происходит с твоими моральными устоями, когда ты ощутишь вкус власти? Люди существа сложные, знаете ли.

Думаю, кое-кому очень хотелось хэппи-энда, после которого все жили долго и счастливо, но «Игра престолов» с самого начала говорила нам, что это не тот случай.

Они хотели, чтобы прекрасные белые люди вместе отправились в закат. Между прочим, это беллетристика, художественный вымысел. Там есть драконы. (Смеется). Но сериал опровергает ваши мысли, и мне это нравится. Да, он называется «Игра престолов», но в итоге, когда я встречаюсь с людьми на улице, весь наш диалог сводится к вопросу: «Кто будет на троне?» Не знаю, почему для них важно именно это, ведь на самом деле кино не только об этом, оно намного шире.

Один из моих любимых моментов, это когда дракон сжигает трон. Ведь он типа уничтожил весь этот разговор, который на самом деле не имеет смысла. Это была блестящая идея создателей картины, которые как бы сказали: «Замолчите, фильм не об этом». Они постоянно это делали. Зритель думает одно, а они делают совсем другое. У каждого был свой вариант сюжета, но я считаю, никто не додумался до того, что делали создатели сериала.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Трагедии на шахтах были, есть и будут, пока в горном деле задействован человеческий фактор, считают шахтеры – ветераны Кузбасса. В том числе и с шахты «Листвяжная», куда приехал специальный корреспондент газеты ВЗГЛЯД после трагедии, унесшей жизни 51 горняка и спасателя.

– Траур объявлен, да. Подавлены повсюду люди, но везде понемножку, – объясняет Екатерина, подруга одной из родственниц погибших. – Мы все тут из Ленинска-Кузнецкого, оттуда наши пять семей, которые сейчас здесь. Я Светлану пришла поддержать, у нее сын Сергей там погиб…

– А так, – перечисляет Екатерина, – из города Белово на «Листвяжной» работают. И из поселка Грамотеино. Из Прокопьевска, из Колмогоровского. Отовсюду на «Листвяжную» ездят, говорит она. – Потому и нет сейчас такого, чтобы всем населением в плач уходить. Не как в Союзе, где в бригадах чуть ли не всеми соседями шли. В этом плане сейчас полегче, чем в Союзе: там целиком поселками шли в горе, если что.

Суббота, второй день после трагедии. Из проходной «Листвяжной» то и дело выходят родные погибших – «вот наши», в какой-то момент говорит Екатерина. Некоторые, увидев журналистов, сгрудившихся у проходной, говорят с ними. В основном – про чудо, случившееся накануне.

Горноспасателя, врача Александра Заковряшина уже успели наградить орденом Мужества посмертно – вместе с пятью коллегами, погибшими на «Листвяжной» в четверг. Заковряшина его коллеги нашли в пятницу, через день после трагедии – поймал под завалами поток свежего воздуха, смог не только не задохнуться, но и выбраться и пойти навстречу спасателям. Жив, но в тяжелом состоянии: переохлаждение и интоксикация, есть угроза почкам. Спасенный Александр лежит в больнице в Кемерове, рядом – искусственная почка, готовая к подключению в любой момент.

Указ под случившееся чудо переписали быстро. Счет погибших изменился в лучшую сторону. Но у тех, кто убит горем, свои вопросы.

– Наградили спасателя, а он живой выходит. И слава Богу, долгих лет ему. А наши-то где?
– Один выжил – значит, нам неправду говорят про концентрацию метана?
– Пожалуйста, люди добрые, мы согласны пойти в шахту и руками раскопать. Только пустите нас туда.

(Здесь и далее курсивом – прямая речь тех, кто потерял на шахте «Листвяжной» родных и близких – прим. ВЗГЛЯД)

* * *

– Они что, закончили спасательную операцию? – недоумевает кто-то из родных.

Из-под шлагбаума с «Листвяжной» выезжают несколько машин: «Передвижной командный пункт МЧС», «Пункт пожарной службы», «Межведомственный командный пункт», вереница ведомственных автобусов в придачу. У шахтоуправления – лишь несколько машин: полиция, Следственный комитет, пара скорых. О том, что как раз в этот момент продолжилась спасательная операция и горноспасатели ушли вниз, в шахту (точнее, то, что от нее осталось), и родственникам, и журналистам сообщат позже.

Судя по тому, как отреагировали родные и близкие – слишком поздно. Реакция убитых горем понятна, описанию поддается; стоит ли.

– Все же надо как-то соизмерять, – говорит Екатерина. – Мой муж шахтер, у нас всякое было. Никто не прекратит работы до последнего, тем более за два дня, это невозможно. Но у Светы горе, у всех горе – им каждый шаг надо каждую секунду объяснять, если они на шахту пришли. Почему этого не делают?

– Они работали ради семьи. Где работать? У нас трое детей. В шахте только. Мой не знал, что до такой степени, до гибели все будет происходить. Почти четыре года работал, но не знал, что так. Когда он работал продавцом, десять тысяч получал – попробуйте, прокормите себя и детей. Продукты купите, игрушки, вещи – которые стоят дороже, чем у взрослых.
– От 60 тысяч зарплата, плюс-минус. Стоит вот такое – этих денег?
– Горнорабочим – тысяч 50 грязными. В лаве – тысяч 70. При плане можно и нормально получить, но это несколько раз в год. Заработок зависит от плана, поэтому наши мужья идут на это.
– За вещами мужа [на шахту] не начальство сказало приехать, а друг нашей семьи. Приезжай, говорит, я тебя отвезу. Как я не поеду, как не поеду? Забрала баулы, пошла домой. Верните мужа, я прошу вас…

* * *

В ожидании новостей можно открыть массивный альбом, подаренный спецкору газеты ВЗГЛЯД в администрации города Белово. «Шахта «Листвяжная» От кирки и лопаты до шахты мирового уровня» – сообщает разворот. Альбом посвящен недавнему, 2018 года, 80-летию Белова и городского округа: 125 тыс. жителей, «уголь – становой хребет экономики», 47% городских налогов. Выше, чем в среднем по Кузбассу, где уголь дает более четверти регионального ВРП.

Шахта, где работает почти 1800 человек, действительно из лучших, из образцовых. В 2012 году ее посетил Дмитрий Медведев, в то время уже председатель правительства РФ – перед совещанием по угольной отрасли, собранном в Ленинске-Кузнецком. Про «Листвяжную» Медведев сказал тогда отдельно: «Условия на этой шахте хорошие, шахта современная, но сам труд шахтера, конечно, очень тяжелый». 

– Мы ждем, что они вытащат наших. Вчера сказали, что живых нет. Мы ждем тела.
– Они запустили азот, чтобы нейтрализовать взрывные газы. Теперь могут поднять только трупы.
– Двое суток, трое суток – еще можно что-то сделать. Сегодня – последний день, когда можно кого-то спасти.
– Живых нет, навряд ли теперь будут. А могли бы сегодня попробовать.

– Не могли, – заочно отвечает Николай Медведев, глава военизированной горноспасательной части (ВГСЧ) федерального МЧС. Полковник Медведев появляется ближе к вечеру, когда все родственники уже уехали по домам: снег, около минус 20, долго стоять трудно даже без горя. – Шансов нет, мы людям еще вчера сказали об этом.

– Но и вчера, и сегодня вы говорили о пострадавших, а не о погибших, – напоминает кто-то из журналистов, обступивших Медведева около проходной «Листвяжной».

Действительно, говорил и говорит. Что в субботу в шахту в 14.20 вошли три спасательных отделения – одно на разведку, два в резерве. Что главное при этом – «выяснение состояния газовой атмосферы в шахте». Проще говоря, сколько там накопилось метана. И только вторым пунктом – поиск и обнаружение возможных мест нахождения пострадавших. И план «на поиск и выдачу» этих самых пострадавших будет разработан только по итогам разведки – то есть, если позволит газовая атмосфера.

– Для нас пострадавший, если он не выдан на поверхность, в любом случае [называется] пострадавший, – отвечает Медведев. – Азот, согласно плану мероприятий, действительно подается в шахту. Это происходит, чтобы исключить взрыв газовой смеси.

* * *

– Шансов нету, говорят. А кто их видел мертвыми? Может, они просто под завалами там. Я понимаю, если бы их тела видели, но не могли эвакуировать. Но их не видели.
– Сегодня только пригласили [на шахту] на встречу, побеседовать психологи. Зачем мне беседовать, вы мужика моего выньте. Я сама педагог, воспитательница в детском саду, сейчас в декрете.
– Как нас могут не запустить в шахту? Я родная мать, она – жена, как нас могут не пустить.

– Нет, – отвечает губернатор Кемеровской области Сергей Цивилев на вопрос, можно ли пустить в поисковую экспедицию роботов. – Там все так исковеркано, что проходить сегодня может только человек. И то лишь специально подготовленный.

– Нет, – отвечает Цивилев на предложение ускорить поисковые работы. –

Мы очень хотим поднять каждого. Все, что в наших силах, будет сделано. Но без риска для гибели наших ребят. Когда спасатели бежали в шахту, чтобы спасти людей – это было оправданно. Сейчас – неоправданно.

При всех системах безопасности, горное дело – одна из самых опасных профессий. А когда [после трагедии в шахту] идет спасатель, степень опасности в разы выше. Это надо понимать.

– Нет, – говорит он в ответ на просьбу пустить журналистов на территорию шахты. Здесь – просто «нет», без объяснений.

К концу субботы «ВГСыЧевские», как горноспасателей называют горняки – все три отделения – выходят из шахты. Все штатно, замеры произведены. Кроме того, на поверхность выданы пятеро. И до того шестерых нашли почти сразу – шахтеры и спасатели.

Итого погибших – 11. И еще 40 пострадавших – там, внизу.

* * *

– Руководство все знает, как внизу с датчиками мухлюют. И все молчат. Всем рты закрывают. Им метры надо проходить – чем больше, тем лучше. Наши мужики метры копали, чтобы денег заработать побольше.
– Люди все в кредитах, у всех семьи. У меня трое, жена в декрете. Где еще работать, если не в шахте? Водителем можно работать – но то так себе. Работаешь, датчики [метановые] загрубляешь, чтобы автоматика не останавливала процесс. Кто не согласен – могут выгнать с шахты, и где работать…

О проклеенных двусторонним скотчем датчиках, занижающих показатели уровня метана, вокруг «Листвяжной» не говорит только самый ленивый.

Так же, как и о подобных «загрубленных» приборах говорили близ шахты «Северной» под Воркутой, где взорвалось в 2016-м – 36 погибших, консервация на семь лет.

То же самое – про «Распадскую» близ Междуреченска, Кузбасс: взрывы в мае 2010 года, погиб 91 человек. И так далее, по любой горняцкой трагедии. Разве что «Листвяжную» выделяют особо, называя «дежавю Распада», подчеркивая, что она стала второй по количеству жертв после «Распадской».

Потому что взрывы здесь – были и до нынешнего. И в 2004-м, когда погибли 13 человек. И раньше, во времена СССР.

– Про нынешнюю трагедию у меня нет информации, – предупреждает Валерий Хриенко. – Зато есть про другие. На «Листвяжной», конечно же. С самого начала она «Грамотеинская», по поселку Грамотеино, где мы с вами сидим сейчас. А я на нее как на «Инскую» пришел, по речке Иня. Но все одно, как ни называй – а моя родная шахта.

Работу на шахте Хриенко закончил в 2014 году – уже не под землей. Тогда ему было 67 лет, сейчас – 74. После пенсии проработал еще 16 лет – потому что пенсия «маленькая, 20 тыщ». При трудовой книжке от горнорабочего до главного инженера.

– Как главный инженер, как технолог, как горняк – обывательские разговоры про датчики поддерживать не намерен, – предупреждает Хриенко. – Есть вполне профессиональный разговор, про случаи, которые были у меня. Начало 1980-х, я как раз главный инженер. Датчик метана был помещен туда, где этого метана быть не может. Вы знаете, что такое вентиляционная труба? С огромным сечением труба, через которую в шахту вентилятор чистый воздух гонит. Лучше всего датчик снять и в эту трубу кинуть – с гарантией на сто процентов, что не запищит.

– Чем закончилось?

– Ну что, пять человек погибли, – говорит бывший главный инженер нынешней «Листвяжной». – На шахтах в СССР был общий выходной по воскресеньям. А бывало так, что шахты плана дать не могут. Значит, надо договориться с людьми на воскресенье, дать двойную оплату. Все идут, работают. А за двойную оплату надо поднапрячься, побольше добыть и побольше заработать. Вот в этом забое произошел хлопок.

«Хлопок» – не дань нынешним традициям СМИ. Так горняки называют взрыв метана.

– Вот угольная пыль взрывается очень сильно и ни в какие сравнения с газовым хлопком не идет.

Взрыв метана – это мама дитятке по попке хлопнула. А взрыв угольной пыли – это Тайсон или Валуев вам по морде съездили.

Кувырком все, кручено-верчено, полшахты на поверхность вылетит. Вот такая разница, – объясняет Хриенко.

И продолжает – про хлопок на «Инской», нынешней «Листвяжной», в начале 1980-х:

– Работы было больше обычного, потому что за двойную оплату хотелось больше выдать на-гора. Газу, соответственно, тоже было много. Датчик метана работать не давал, отключал все автоматом. Горняки сунули датчик в вентиляционную трубу. Все равно не дает работать. Стали смотреть – оказалось, что у кабеля изоляция низкая. При кабеле есть другой датчик, который не дает работать при низкой изоляции. Они его загрубили, чувствительность понизили. А тут с кровли упал кусок и перебил кабель. А защита от короткого замыкания – считайте, что тоже отключена. А уровень метана неизвестен, потому что метановый датчик – в вентиляционной трубе, где чистый воздух. Какой-то метан, стало быть, был.

Все пятеро, попавшие под «хлопок», погибли от угарного газа. Никого не изувечило, подчеркивает Хриенко.

– Просто кислород выгорел, вдохнули они – и все. Единственный, кто сориентировался – машинист комбайна. Выбежал, побежал к выходу. Тоже упал – как говорится, головой домой.

Остальные остались там, где были. У телефона мастер сидел – наряд передавал. Другие у комбайна стояли. Еще один с лопатой упал. Итого пятеро, и опять же – датчики.

– А в 2004-м, когда 13 горняков погибли?

– Это мой второй взрыв, я тогда технологом работал, – вспоминает Хриенко. – Девять человек тогда осудили, в основном коллег инженерно-технических. Правда, сроки условные.

 * * *

– Я в 80-х работала на здравпункте шахты «Пионерка», – говорит медработник Светлана, ныне пенсионерка. – Взрыв был в 1984-м на шахте, которая потом стала самостоятельной «Колмогоровской», а тогда под «Пионеркой» управлялась. За каждым погибшим, за каждым родственником закрепили одного медика и одного рабочего либо ИТРа. Мы ходили, успокаивали, были рядом.

На «Колмогоровской» машинистом подземных установок начинал Сергей Махраков – нынешний директор «Листвяжной», отправленный на два месяца в СИЗО. В августе он был признан лучшим директором шахты по итогам областного конкурса «Кузбасс – угольное сердце России». Полный кавалер ордена «Шахтерская слава» – как и Владимир Вениаминов, муж Светланы: 35 лет стажа, больше десяти лет – начальник участка на «Пионерке». На пенсию ушел в 55 лет в 1990-м, но работал еще шесть лет – «пока «Пионерку» не закрыли, а так бы продолжал».

– 35 погибших на «Колмогоровской» было, – продолжает Вениаминов рассказ жены. – Людской фактор, обыкновенный. Вентилятор перестал дуть – работа автоматически остановилась. Раз, диод [в датчик воздуха] поставили, загрубили датчик – поехали без воздуха. Метан добрался до концентрации 6% – искра, взрыв.

– А от чего искра?

– Комиссия постановила, что упала порода и перебила провод, – говорит Вениаминов. – На самом же деле… Курил в забое один: нашли тело, во рту мундштук. Но советский человек не мог курить на рабочем месте; так вот решили.

– Комиссии не всегда точно работают, – подтверждает Хриенко, ветеран нынешней «Листвяжной». – И не только при СССР.

Когда речь заходит об искре как начале трагедии, бывший главный инженер Хриенко выделяет три причины. Курение – первая. Вторая – короткое замыкание на кабельной сети: случается, когда в аппаратуре копаются неквалифицированные слесари.

Третья – искра в перебитом кабеле. Не в стационарных, тяжелых, где бронированная оплетка – а тех, которые близ забоев: гибкие, в резиновой оболочке.

– Вообще-то такой кабель к бортам выработки положено подвешивать, – напоминает о технике безопасности Хриенко. – Но на практике он может лежать на почве. И на него что-то сверху может свалиться – вот как про «Колмогоровскую» говорили. Грохнулось, перебилось – искра… ВГСыЧовские дойдут до места, все выяснят, все найдут.

* * *

Что же касается метана, то родная для Хриенко «Листвяжная» по этому показателю особо опасной не считается. Здесь-то, уверен он, и кроется – по парадоксу – реальная опасность:

– Там, где шахта сильно газовая – там все настороже, и вольностей себе люди никаких не позволяют. А тут – расслабуха, газа нет, ну и работаем как работается. Всё, обывательские разговоры прекращаем, ждем результатов комиссии…

Вот что действительно настораживает бывшего главного инженера – время трагедии. 8.30. Это пересменка – одна смена выходит из забоя на-гора, другая под землей идет на работу.

– И что у нас с возможными источниками хлопка ли, взрыва ли? – спрашивает Хриенко. – Курение я отметаю. Одна смена уходит, знает, что через 20-30 минут поднимется на поверхность и накурится выше крыши. Ни от кого не прячась: поймают шахтеры кого за курением в шахте – так и убить могут, тоже были случаи. А те, кто спускаются на смену – уже до ушей накуренные, зеленые; им-то зачем.

Короткое замыкание от слесарей «с руками понятно откуда», отклоняется бывшим главным инженером по той же причине: те ушли, другие не пришли. Значит, остается легкий кабель, лежащий на земле и перебитый упавшей породой.

– Но и тут есть вопросы, – говорит Хриенко. – Максимум метана выделяется, когда рубят уголь. А в пересменку никто ничего не рубит. Даже если перед этим комбайн интенсивно рубил в конце смены, торопились горняки план дать – так пересменка полчаса, все всё уже проветрили, источника метана нету. Основного, самого главного.

Среди прочих источников газа, по Хриенко, – метан, «сочащийся» со стен выработки; но его не так много, «с основным не сравнится». Или метан с конвейера, где уголь идет – но конвейер, опять же, между сменами не работает. Возможно, предполагает ветеран «Листвяжной», в пересменку рухнула глыба с кровли, «плита огромной площади – бывает четыреста квадратных метров, а бывает и полторы. Вот тогда большое метановое облако может высвободиться», говорит горный инженер. Но это бывает редко. А чтобы попасть на легкий кабель и перебить его – еще реже.

– И однако же, странное время пересменка, – возвращается к началу Хриенко. – Как профессионала меня оно напрягает. Источников хлопка, взрыва – не так много. А людей – гораздо больше, чем обычно. И вот я бы сказал, что кому-то трупов надо было побольше…

Что называется, немая сцена.

– Я не верю в диверсию на шахте, – тут же оговаривается ветеран «Листвяжной» со стажем более 40 лет. – Просто и эту фантастику, по моим выкладкам и имеющейся информации, исключать пока бы не стал. На всякий случай. А следствие поработает, новые данные найдет – все будет понятнее. Ну, я надеюсь, что понятнее.

* * *

– Сколько бы датчиков ни ставили, травмы были, есть и будут. Пока людей в шахтах роботы не заменят – будет одно и то же, – уверен Владимир Вениаминов, ветеран шахты «Пионерка». – За 35 лет меня – как всех нас – и ломало, и крутило. Оглох на 50%, спину угробил. Я так скажу: на нормальном производстве пенсию в полтинник не дают.

Что считать нормой: советские зарплаты шахтеров при дефиците товаров – или нынешнее форменное, по сравнению с временами Союза, изобилие, но при «плюс-минус» 60-70 тысяч в забое, а больше – если повезет с планом? Если, как того желает ветеран Вениаминов, в забои когда-то спустятся «роботы», то есть целиком автоматизированные системы, – где работать людям, что не могут прокормить свои семьи как «продавцы за 10 тысяч»? Как, прежде всего, быть с безопасностью – проблема которой как стояла, так и стоит? Что при социализме, что при капитализме.

– На каждой шахте есть государственный стандарт промышленной безопасности. У нас в Кузбассе есть свой, более высокий стандарт промышленной безопасности на опасных объектах, – разъясняет собравшимся у проходной «Листвяжной» губернатор Сергей Цивилев. – Этот набор мероприятий прописан в журналах, все контролируется. Все эти материалы сейчас изъял Следственный комитет. Он разбирается, соответствуют ли прописанное в журналах реальной обстановке или нет. Подтверждаю, что родственники делали заявления [о датчиках]. Следствие установит, были ли нарушения, и если да – то кто в них виноват. Это очень важно для всех: разобраться в ситуации – и чтобы такое не повторялось, чтобы трагедий больше не было.

– Это было всегда. Это есть. И это будет, – вздыхает Вениаминов, когда речь заходит о гибели шахтеров.

– Даже если ввести, как в очередной раз предлагается, огромные штрафы для угольных промышленников? В дополнение к уголовной ответственности, просто по факту гибели людей в забое?

– Человек, спускающийся в шахту, берет билет в один конец, – говорит полный кавалер ордена «Шахтерская слава». – Просто контролер приходит не каждый раз.

Пока людей в шахтах полностью не заменит автоматика – все может случиться всегда. Горное дело – такое дело, другим для шахтера оно быть не может.

В понедельник все будет готово к выдаче первых тел погибших на «Листвяжной». Будут вытаскивать остальных. В Кузбассе начнется время похорон.

– Мой не дожил до отпуска, до второго числа…
– Берегите своих родных, да *** с ними, с любыми деньгами, прожили бы…
– Наших уже не уберегли. Пусть у вас всегда будет не так, как у нас. Извините, что коряво сказала.