Свет солнца озаряет гору как пишется

В христианских верованиях свет играет большую роль. Один из ключевых эпизодов христианской мистерии — Преображение Христа — связан с манифестацией божественного света. Не менее важную роль свет играет в одном из главных христианских таинств — крещении.

[advert]

Символика крещения чрезвычайно сложна и многозначна, но элементы, связанные с пламенем и озарением светом, играют в ней едва ли не главную роль. Юстин, Григорий Назианзин и другие отцы церкви называли крещение просвещением (греч.photismos). При этом они основывались на двух высказываниях апостола Павла в Послании к евреям (6, 4; 10, 32), когда он называет посвященных в христианские таинства, т. е. принявших крещение, просвещенными.

Уже во II веке Юстин упоминает легенду, утверждающую, что во время крещения Христа «над Иорданом взметнулось пламя». В виде пламени представляют Святой Дух; сошествие его на апостолов в иконографии изображается языками пламени. Таким образом, уже на раннем этапе становления христианства была разработана доктрина, утверждающая, что духовное совершенство, святость связаны не только с созерцанием Христа в теле Славы, явленного духовному взору святого, но и с внешними проявлениями: от святого исходит свет или же лик его сияет подобно пламени.

Другой источник этих представлений — таинство Преображения Господня на Горе (позже отождествленной с горой Фавор).

Свечение Серафима Саровского

О Серафиме Саровском, жившем в начале XIX столетия, ходило немало слухов. Ученик, позже опубликовавший «Откровения» старца, сообщает, что однажды он видел отца Серафима, окруженного столь ярким светом, что на него невозможно было смотреть.

«Я не могу глядеть на тебя, отче, — воскликнул он, — очи твои подобны вспышке молнии, лик твой ярче солнца, так что моим глазам больно на тебя смотреть».

Тогда св. Серафим начал молиться — и ученик смог поднять глаза и взглянуть на него.

«Я глянул — и страх Божий объял меня. Представьте лик человека, говорящего с вами из центра солнечного диска, из яркости его сияющих полуденных лучей. Вы видите его шевелящиеся губы, меняющееся выражение его глаз, слышите его голос, чувствуете его руку на своем плече, но не видите ни ее, ни тела говорящего, а видите лишь сияющий свет, заливающий все на много ярдов вокруг, освещающий своими лучами заснеженное поле и хлопья снега, падающие с неба».

Известны и другие похожие случаи с христианскими верующими.  Праведная Серафина де Дно, монахиня кармелитского монастыря на Капри (умерла в 1699), прославилась своими неистовыми молитвами. Ее лицо во время молитвы или после причастия было подобно огню, а глаза сияли пламенем.

История доктора Р.М. Бьюка

Доктор Р. М. Бьюк (1837—1902) — один из самых известных канадских психиатров того времени. Он заведовал кафедрой нервных и психических болезней Западного университета (Онтарио) и в 1890 году был избран президентом Американской медико-психологической ассоциации. Незадолго до смерти он опубликовал труд «Космическое сознание», названный Уильямом Джеймсом «важным вкладом в психологию».

Доктор Бьюк верил, что некоторые люди способны достигать более высокого по сравнению с обычным уровня сознания, который он назвал космическим сознанием. По его мнению, достижение этого состояния подтверждается, в первую очередь, переживанием субъективной люминофании. В его книге собрано множество свидетельств люминофании, начиная от истории Будды и обращения апостола Павла и заканчивая опытом современников.

Доктор Р. М. Бьюк не случайно заинтересовался люминофанией. Он лично столкнулся с этим явлением, когда ему было 35 лет. Он и двое его друзей провели вечер за чтением стихов Водсворта, Шелли, Китса, Браунинга и столь любимого ими Уитмена. Друзья распрощались за полночь, и доктор, наняв экипаж (дело происходило в Англии), отправился домой па другой конец города.

«Он был в состоянии тихого, почти пассивного восторга. И вдруг — причем этого ничто не предвещало — он обнаружил, что окутан чем-то вроде пламенеющего облака. На мгновение он подумал о пожаре, случившемся в большом городе, но тут же понял, что источник света — внутри него самого.

И тут же его охватило чувство восторга, безмерной радости, сопровождавшейся — или сменившейся — интеллектуальным озарением, которое невозможно описать. На мгновение в сознании вспыхнул свет Брахмана, подобный молнии, чтобы навсегда оставить после себя память о Небе…

Он понимал и знал, что Космос — не мертвая материя, но живое Присутствие, что душа человеческая бессмертна… что в основе мира лежит то, что мы называем любовью, и нет ни одного живого существа, которое не обретет со временем счастья. За несколько секунд этого озарения он узнал больше, чем за многие месяцы и годы учения. При этом ему открылось многое такое, что нельзя узнать, просто изучая мир по книгам и живя в нем».

Так эмоционально он описал свое состояние как бы от третьего лица.

Доктор Бьюк добавляет, что за всю оставшуюся жизнь ему больше не довелось испытать ничего подобного. Он пришел к выводу, что реализация космического сознания связана с ощущением погруженности в пламя или в алое облако или, скорее, с ощущением, что это облако или алый свет наполняют мозг.

Это ощущение сопровождается такими эмоциями, как радость, уверенность, переживание триумфа, чувство, что ты спасен, и вместе с ними — сразу или мгновение спустя — приходит интеллектуальное просветление, описать которое невозможно. Лучше всего сравнить это моментальное озарение со вспышкой молнии в ночной темноте, когда вдруг перед путником предстает пейзаж, скрытый до этого за завесой мрака.

Доктор приводит случай с женщиной, зашифрованной под инициалами А. Дж. С.

В детстве она упала и повредила позвоночник. Обладая красивым голосом, она много сил отдавала занятиям вокалом и мечтала стать певицей, однако физическая слабость была фактически непреодолимым препятствием на пути к осуществлению мечты.

После свадьбы здоровье ее еще больше ухудшилось и, несмотря на все заботы врачей и домашних, она начала угасать на глазах. Боли в позвоночнике стали столь невыносимы, что невозможно было уснуть, и тогда домашние отправили ее в санаторий. Однако улучшение не наступало; она была готова покончить с собой и лишь ждала удобного случая, когда с ней произошло странное событие.

Как-то, лежа в постели, она вдруг почувствовала, что на нее снизошел абсолютный покой.

«Я забылась сном, чтобы через несколько часов проснуться и обнаружить, что вокруг меня струится поток света. Я заволновалась. И тогда мне послышалось, что кто-то сказал: «Все хорошо, не беспокойся!» Эти слова повторялись вновь и вновь. Это был даже не голос, но я ясно и четко слышала слова… Мне казалось, я довольно долго пробыла в этом состоянии, пока свет постепенно не померк и комната не погрузилась во тьму».

После этой ночи здоровье ее быстро пошло на поправку. К ней вернулись силы, ясность сознания, но образ ее жизни совершенно переменился. Прежде она любила публичные развлечения; теперь же предпочитала домашний покой и общение с немногими преданными друзьями. Она открыла в себе способности врачевателя: ей достаточно было прикоснуться рукой или заглянуть в глаза, как страдающие тяжелыми болями погружались в спокойный сон.

Когда она впервые увидела свет, ей было двадцать четыре года. И за всю оставшуюся жизнь ей еще лишь дважды довелось встретиться с этим светом. Во время одной из этих люминофаний рядом был муж и она спросила его, видит ли он что-нибудь, но получила отрицательный ответ.

В автобиографических записках, присланных доктору, она признавалась, что не в силах выразить словами открывшееся ей «…во время опыта люминофаний и сразу после него… Это не укладывается в слова, может быть, слово гармония способно передать часть постигнутого мной тогда…

Осмысляя происшедшее, когда свет уже погас, — добавляет она, — в сущности, всегда проходишь через одно и то же состояние: ты испытываешь интенсивное желание открыть людям их истинную сущность и помогать всем, кто ищет некое оправдание того, что они называют «этой жизнью», ищут что-то, ради чего стоило бы жить».

Свет не пугает, в нем нет ничего внушающего ужас, а почти человеческий голос сообщает не некие трансцендентные откровения, но просто-напросто призывает сохранять спокойствие. Быстрое, почти чудесное выздоровление становится, как и во многих других случаях, началом новой жизни.

Однако плоды этого второго рождения пожинаются не на духовном уровне, а реализуются в чисто человеческой активности: молодая женщина получает способности целителя, дар избавлять людей от бессонницы, а духовный результат озарения выражается в том, что у нее возникает желание помочь людям обрести в жизни некие ценности.

Опыт люминофании У. Л. Уильямхерста

Наш современник У. Л. Уильямхерст написал книгу «Размышления», в которой рассказывает о собственном опыте люминофании. Это произошло в деревенской церкви во время литургии. Вот что он пишет.

«Я бросил взгляд на проход рядом с моей скамьей и увидел, что из трещин каменного пола сочится какой-то голубоватый дымок. Присмотревшись, я понял, что это даже не дым, но какая-то более тонкая и разреженная субстанция — мягкая, неосязаемая, светящаяся дымка фиолетового света, не похожая ни на одно физическое испарение.

Полагая, что это всего лишь оптический эффект или обман зрения, я перевел взгляд чуть дальше, но увидел все ту же легкую дымку… Тут я осознал удивительную вещь: дымка простиралась за пределы здания, для нее словно не были преградой стены и потолок. Более того, я мог видеть сквозь них пейзаж, простирающийся вокруг.

Я смотрел как бы всем телом, а не одними только глазами. При всей интенсивности этого восприятия я не утратил ни физического контакта со всем, что меня окружало, ни ясности потока мыслей. Я чувствовал покой и радость — их невозможно выразить словами.

В следующее мгновение светящаяся голубая дымка окутала меня — и все вокруг преобразилось в сияние славы, в несказанный свет. Золотой свет — ибо фиолетовая дымка казалась теперь лишь прикрывающей его вуалью, некой каймой — исходил от громадного сверкающего шара в центре.

Но удивительней всего было то, что коридоры и волны света, расходившиеся от сияющего шара, и даже сама световая сфера в центре были заполнены Живыми существами… Единый связный организм заполнял все пространство, складываясь из бесчисленных индивидуальных существований…

Больше того, мириады этих созданий вились в воздухе в церкви; они пребывали в постоянном движении, свободно проходя сквозь людей: наши тела вовсе не были для них препятствием… Эти небесные сонмы проходили сквозь прихожан, как ветер проходит сквозь кроны деревьев».

Сходный, хотя и более краткий, опыт описан Алленом Уорнером в книге «Мгновения вне времени» (1946).

Все происходившее с рассказчиком вместилось между двумя последовательными нотами Седьмой симфонии Бетховена, при этом сознание не зафиксировало разрыва в звучании музыки. Вот описание Аллена Уорнера.

«Я закрыл глаза и увидел серебристое сияние, которое оформилось в круг, причем центр его выделялся своей яркостью. Круг превратился в световой туннель, протянувшийся от некоего далекого солнца в сердце-вине Я. Тут же я почувствовал, как меня быстро и плавно втягивает в туннель.

И пока я двигался сквозь него, свет менялся от серебристого к золотому. При этом присутствовало ощущение, что туннель наполнен током некой силы, исходящей от бесконечного океана мощи. С другой стороны, я чувствовал, как душа моя наполняется миром и спокойствием.

Свет становился ярче, но не слепил, и в нем не было ничего угрожающего… Я достиг точки, где время и движение замирали… Я был поглощен Светом Вселенной, поглощен Реальностью, пылающей как огонь. Обладающий знанием самого себя, при этом я не перестал быть собой и сам по себе.

Я был подобен капле ртути, слившейся с Единым, и при этом сохранял свою отдельность от всего — так отдельна каждая песчинка в пустыне. Мир и покой превыше всякого понимания и пульсирующая энергия Творения были одним в этом центре, где противоположности примирены».

Из личного опыта математика Дж. X. Уайтмена

Дж. X. Уайтмен, профессор математики в Кейптаунском университете, провел ряд исследований ИСС. В возрасте 28 лет бессонной ночью он почувствовал, что покинул тело и вознесся вверх.

«Все произошло мгновенно. Глаза мои были открыты. Надо мной, впереди, вокруг сияла Слава Архетипического Света — она пронизывала меня, и я сам был ею. Нельзя представить более истинного света, ибо этот Свет и дает всякому иному свету его сущность; то был не привычный материальный свет, но творческий Свет самой жизни, источник которого — Любовь и Разум, и все живое создано из его субстанции…

Где-то далеко внизу на мгновение промелькнуло нечто, похожее на поверхность Земли. При этом мне вовсе не надо было опускать взгляд или поворачивать голову: я как бы видел все разом. Видение нашей планеты предстало лишь на мгновение — словно мне давалось понять, сколь далеко мой дух оторвался от Земли и приблизился к Солнцу.

Как описать источник этого света? Как определить направление, в котором он находился? Он был где-то сверху, впереди, однако речь здесь не о геометрическом направлении, которое всего лишь относительно, а об абсолютном направлении, его архетипической сущности. Источником этого Света были Жизнь и Истина, Исток всяких представлений о жизни и истине — и однако этот источник был манифестирован в пространстве.

И тут внезапно, без какой-либо смены направления Свет обрел свой смысл, цель. То была Идея Двенадцати; речь идет не о двенадцати, что поддается счету или исчислению, не о двенадцати, которое дробится на части.

Идея Двенадцати входит в наше представление о том, что есть число двенадцать; вместе с тем она непостижима для нас и принадлежит Божественному.

Влекомый Светом… я достиг уровня архетипов, и мне было явлено имя Бога-Отца. Но тут мое понимание и повиновение Высшей воле начало рассеиваться, под натиском самости рассудок стал постепенно утрачивать ясность. На мгновение передо мной предстала Идея Семерки, но то был уже гораздо более низкий уровень восприятия, и трудно с определенностью сказать, было ли то объективное восприятие или плод моего воображения. В следующий момент ко мне уже вернулось сознание моего тела».

Из книги «Тайны человеческой психики»