Сухомлинский у бабушки дрожат руки рассказ

Цель: Выявить и закрепить понятия ребенка о себе как о представителе определенного пола, о некоторых психологических характеристиках мальчиков и девочек, способствовать формированию позитивного отношения к себе

Задачи: Расширять представление о сходстве и различии людей по половому признаку, о психологических характеристиках мальчиков и девочек.

Расширять знание детей об основных качествах мужественной и женственной личности, дать детям возможность оценивать свои качества как будущих мужчин и женщин, повысить самооценку и настроение.

Вызвать интерес у девочек и мальчиков к рассматриванию одежды, находить в ней сходство и различие.

Расширять представление детей о предметах одежды, которую мальчики и девочки носят, когда на улице холодно.

Воспитывать эмоционально-положительное принятие себя и других детей своего и противоположного пола.

Оборудование: мяч, листы бумаги, наборы дидактических кукол на каждого ребенка, фланелеграф, набор дидактических кукол «мальчик» и «девочка» с одеждой для фланелеграфа, игрушечный автобус, волшебный сундучок с подарками.

Предварительная работа:

— учили детей идентифицировать свой пол;

— учили давать оценку себе как представителю определенного пола;

— изготовили раздаточный материал для детей по гендерному воспитанию;

— проводили игры и упражнения по формированию позитивной полоролевой идентичности:

• «Волшебная ромашка»;
• «Кто Я?»;
• «Мое имя»;
• «Мой пропуск в волшебную страну»;
• «Комплименты»;
• «Горячий стул»;
• «Чем мы похожи?»;
• «Лукошко»;
• «Аплодисменты»;
• «Принц и принцесса»;
• «Паровозик»;
• «На какого сказочного героя я похож»;
• «Найди свою пару»;
• «Пять добрых слов-символов»;
• «Это здорово».

— читали художественные произведения по полоролевому развитию:

• В.Осеева «Печенье»;
• В.А.Сухомлинский «У бабушки дрожат руки»;
• А.Барто «Как Вовка бабушек выручил»;
• Н.Артюхова «Твоя мама»;
• В.Донникова «Канавка»;

Ход нод:

Воспитатель. Девочки и мальчики, у нас сегодня необычное занятие, к нам пришли гости и я предлагаю нашу встречу начать со знакомства.

Игра «Познакомимся получше»

Дети стоят в кругу вместе с воспитателем, у которого в руках мяч.Воспитатель. Мяч нужно передавать по кругу, пока звучит музыка. Мяч нужно передавать друг другу в руки и улыбаться тому, кому даешь мяч. Когда прекратится звучание музыки, тот кто вас, у кого в руках окажется мяч, должен представиться.

Ребенок. Здравствуйте, я девочка Настя. Я люблю, когда меня называют Настенька.

После каждого приветствия воспитатель говорит ребенку: «Спасибо», «Молодец», «Здорово», кивает ему головой, поддерживает ребенка невербально.

Воспитатель. Вот мы и представились. А теперь я предлагаю вам взять по листочку бумаги.

Упражнение «Листочек»

Воспитатель сначала предлагает им оторвать от него часть (кто какую хочет), затем сложить его пополам и снова оторвать кусочек и так несколько раз.

Воспитатель. Теперь разверните листочек. Посмотрите, что получилось, покажите друг другу. Одинаковые ли у нас листоч­ки? Почему они такие разные?

Дети высказывают свои предположения.

Вот и мы с вами, как эти листочки: и похожи, и в то же время все разные.

Беседа «Чем мы похожи? Чем мы отличаемся?»

Воспитатель. В жизни редко встречаются два абсолютно оди­наковых предмета, цветка; даже дома, построенные по одному проекту, отличаются друг от друга. Вот и вы все, хоть и называ­етесь одним словом — дети, в чем-то вы одинаковы, а в чем-то друг на друга не похожи.

Как вы думаете, чем люди отличаются друг от друга? Чем по­хожи друг на друга? А как вы думаете, разнообразие — это хорошо или не очень?

Дети высказывают свои предположения.

Воспитатель. Мы с вами узнали мы с вами и похожи и в тот же момент совершенно разные. А теперь давайте расскажем, какие мы? Какие у нас девочки?

Мальчики. Добрые, милые, ласковые, умные, красивые, заботливые, аккуратные, внимательные.

Воспитатель. Молодцы мальчики! А какие же у нас мальчики?

Девочки. Добрые, трудолюбивые, работящие, смелые, сильные, ловкие, заботливые, умные, красивые, внимательные.

Воспитатель. Девочки и мальчики от ваших слов становится так тепло и приятно в нашей группе. Вы наверное дружные ребята?

Дети высказывают свои предположения.

Воспитатель. Покажем какие мы дружные мальчики и девочки.

Физминутка

Если мы чуть-чуть устанем,

Мы на две минутки встанем.

Мы потянемся сначала,

Повернемся влево — вправо,

Мы наклонимся разок

И достанем свой носок.

Раз и два – присели вниз,

Три-четыре – поднялись.

Кто присел раз шесть иль пять,

Можно тихо постоять.

Отдохнули, а затем

Начинать подскоки всем.

Чтобы руки не устали,

Мы на пояс их поставим.

Прыгаем, как мячики,

Девочки и мальчики.

А теперь шагаем вместе

На одном и том же месте.

Раз, два, не зевай,

Руки выше поднимай.

Воспитатель. Молодцы девочки и мальчики. К нам в группу кто- то спешит. А кто именно нам с вами надо отгадать.

Загадка.

Платье носит,

Есть не просит.

Всегда послушна,

Мне с ней не скучно.

Воспитатель. Умницы, отгадали правильно – это кукла.

(Из волшебного сундучка воспитатель достает дидактические куклы — мальчика и девочку)

Воспитатель. Мальчики и девочки, посмотрите на фланелеграф – это Артемка и Иринка. Они пришли к нам за помощью. У них сегодня день рождения и им надо выбрать одежду для праздника. Кто мне поможет? Я что-то вдруг растерялась.

(Дети подсказывают воспитателю, какую одежду кому из кукол одевать)

Воспитатель. Спасибо, девочки и мальчики. Без вас я бы не справилась. Артемка и Иринка приглашают ваших кукол на день рождения. Надо и ваших кукол тоже одеть в нарядную одежду.

(Дети достают дидактические куклы и одевают их в нарядную одежду.Показывают своих кукол воспитателю и друг другу).

Воспитатель. Какие все куклы стали нарядные. Они начали улыбаться. Но у них нет имен, придумайте имена своим куклам.(Воспитатель опрашивает всех детей, как они назвали своих кукол).

Воспитатель. Наряды мы с вами выбрали, имена у всех есть, чего же нам не хватает, чтобы идти на день рождения.

Дети высказывают свои предположения.

Воспитатель. Правильно. Надо подумать о подарках. У меня в волшебном сундучке есть подарки, выбирайте. (Дети выбирают подарки).

Воспитатель. Мальчики и девочки, расскажите какой подарок и кому вы выбрали?

Дети рассказывают, что и кому они подарят.

Воспитатель. Мы готовы идти на день рождения.

Дети отвечают.

Воспитатель. Девочки и мальчики, а какое время года у нас сейчас?

Дети. Зима.

Воспитатель. А посмотрите на своих кукол и их наряд.

Дети разглядывают своих кукол. И высказывают свои предположения.

Воспитатель. Правильно, эти наряды для праздника, для тожества, а чтобы наши куклы не замерзли в дороге им надо выбрать одежду потеплее, зимнюю.

(Дети переодевают кукол)

Воспитатель. Молодцы! А наряды наши куклы возьмут с собой и потом переоденутся для праздника. А вот и их автобус. Вспомните правило ребята.

Дети. Надо вперед пропустить девочек, не толкаться.

Воспитатель. Отлично. Давайте посадим кукол в автобус и отправим их на праздник.

Воспитатель. Пока наши куклы в дороге давайте, вспомним наше занятие. Мы с вами в начале занятия представлялись и запомнили, как называть друг друга ласково.

Упражнение «Снежный ком из ласковых имен»

Дети сидят по кругу. Первым представляется воспитатель, затем сидящий слева от него называет имя ведущего и свое уменьшительно-­ласкательное имя. Каждый следующий ребенок называет по очереди имена всех, представлявшихся до него. Таким образом, ребенку, замыкающему круг, предстоит назвать имена всех детей группы.

Воспитатель. Молодцы! И как приятно всем, когда вас зовут ласково, да?

О чем мы еще с вами говорили?

Дети высказываются.

— Мы все одинаковые, но все же разные.

— Мальчики добрые, трудолюбивые, работящие, смелые, сильные, ловкие, заботливые, умные, красивые, внимательные.

— Девочки добрые, милые, ласковые, умные, красивые, заботливые, аккуратные, внимательные.

— У мальчиков и девочек разная одежда.

— Девочкам и мальчикам дарим разные подарки.

— Девочкам уступаем место.

Воспитатель. Молодцы! Девочки и мальчики, наши куклы доехали до праздника. Я приглашаю вас на праздничную дискотеку.

Физминутка

Мы руки поднимаем,

Мы руки опускаем,

Мы руки подаем,

И крутим головой.

Потом мы улыбаемся

С гостями мы прощаемся.

Звучит музыка, занятие окончено.

Бродяги

VаGаBоNDS

blасkrаndl1958

kkkwеrt: В этой истории есть секс и нет измен. Просто милый и добрый рассказ. Приятного чтения.

Я, спотыкаясь, вышел из патио с дубинкой в руке. Проклятые собаки снова рылись в моем мусоре. Меня разбудил грохот перевернувшегося мусорного контейнера. Это был уже третий раз за неделю, и меня уже тошнило от этого. Почему люди не могут держать своих чертовых собак дома? Я знал, что собаки просто голодны, но мне от этого было не легче.

Я украдкой открыл заднюю калитку и приготовился выскочить наружу и наказать паршивых псов. Я распахнул ворота и бросился к мусорным контейнерам. Там были две темные фигуры рядом с поваленным на бок контейнером. Я поднял дубинку, и они заметили меня.

— Пожалуйста, мистер, мы просто проголодались, — сказал один из них. — Мы все уберем! Не бейте нас!

Это были не собаки, а двое детей. Хотя они определенно были дикими. Там было темно, и я схватил их за воротники и потащил на задний двор под фонари безопасности. Я поднял их и осмотрел. Они были оборваны и грязны. Они выглядели как бродяги. На них была невзрачная мешковатая одежда и бейсболки. На улице было холодно, и я видел, как они дрожат.

— Вы двое перевернули мой мусор в начале недели? — Спросил я.

Они посмотрели друг на друга.

— Да, ты всегда оставляешь что-то вроде пиццы или чего-то еще в своем мусоре, — сказал один из них. — Мне жаль, что мы это сделали. Мы больше не будем этого делать. Просто отпустите нас, мистер, мы больше не будем вас беспокоить. Мы все уберем.

Так не пойдет. Я крепко взял их за рубашки и повел внутрь. Я отвёл их прямо в ванную, втолкнул внутрь и закрыл дверь.

— Не выходите, пока я не вернусь, — сказал я.

Я пошел и взял несколько спортивных штанов моей бывшей жены, толстовки, чистые носки и большие пушистые полотенца. Я отнес их в ванную и открыл дверь. Они пытались открыть окно и убежать.

— Вам может нравиться быть грязным, — сказал я им, — но я не думаю, что горячий душ причинит вам вред. Здесь есть мыло и шампунь. Вот чистая одежда и полотенца. Раздевайтесь и идите под душ.

— Нам не нравится быть грязными, — прошипел мне тот который побольше. — У нас нет такого хорошего душа, как у тебя. Ты так и будешь там стоять?

— Ты можешь что-нибудь украсть, — сказал я.

— Да, верно, — сказал малыш. — Мы не собираемся украсть твою туалетную бумагу. Мы не воры. Вы какой-то извращенец, мистер? Вам нравятся маленькие девочки?

Я был ошеломлен. Теперь, когда я присмотрелся, под всей этой грязью определенно были девушки. — Я… я… — я запнулся, — я не знал, что вы девушки. Просто приведите себя в порядок, и я принесу вам что-нибудь поесть. Приходите на кухню, когда приведете себя в порядок, и я вас покормлю.

Я оставил их в ванной и пошел на кухню. Я открыл холодильник и огляделся. Там была холодная жареная курица, половина миски картофельного салата, недоеденный поднос с овощами, немного пастрами для сэндвичей и маринованные огурцы с укропом. Я разделил курицу на две тарелки. На каждую было по три куска, и я добавил по большой горке картофельного салата. Я положил овощи на тарелку и достал немного соуса, чтобы они могли в него макать. Несколько соленых огурцов на тарелке, сэндвич с пастрами для каждой из них и немного чипсов для меня, и им тоже, если они захотят, завершат довольно хороший ужин, подумал я. Я надеялся, что им понравится мюнстерский сыр, майонез и горчица на бутербродах.

Я услышал, как тихонько открылась дверь ванной и за дверью кухни послышался шепот. Через минуту две самые красивые девушки, которых я когда-либо видел, вошли в мою кухню. У них были длинные, темно-черные волосы и оливковая кожа. Самые зеленые глаза на земле, немного миндалевидные, высокие скулы и просто самые милые маленькие носы, которые только можно себе представить, делали их настоящей парой. Они выглядели так, словно еще не доросли до подросткового возраста, может быть, одиннадцать или двенадцать лет. Было забавно видеть их в одежде Брианны. Она высокая девушка, а они были очень маленькими. У них были закатаны рукава и штанины, и они выглядели как бродяги.

— Пододвиньте стул, — пригласил я их. — Вы любите кока-колу, или у меня есть сок или молоко.

Им обоим хотелось молока.

— Меня зовут Маккей Норт, — сказал я им, наливая молоко. Я поставил его на стойку перед ними. – Кто вы?

— Меня зовут Мэгги, — сказала та, что побольше. — Это сокращение от Маргрет. Она Стокли. Мы действительно можем все это съесть?

— Можете взять еще, если хотите сэндвичи, — сказал я. — Я приготовлю для вас ещё утром. Я не буду готовить в 2 часа ночи.

— Нет, это хорошо. Спасибо, — сказала Стокли.

Мэгги подозрительно посмотрела на меня. — Чего вы от нас хотите? Мы не делаем никаких гадостей.

Я рассмеялся.

— Нет, я тоже. Если у кого-то из вас есть какие-то планы относительно моей добродетели, вы будете разочарованы.

Они явно не понимали моего чувства юмора.

— Я недоступен для маленьких девочек, — сказал я.

Я мог бы сказать, что им не понравилось упоминание «маленьких девочек», но они начали есть. Они ели, как волки.

— Эй, эй, притормозите, — сказал я им. — Цыплята не пытаются сбежать. Цыплята мертвы, а картофель никогда не был очень быстрым. У вас заболят животы!

Это вызвало у них смешок, но они стали есть менее жадно.

— Где вы, девочки, живёте? — спросил я их.

— В конце квартала есть пустой дом, — сказала Мэгги. — Мы нашли матрас, и у нас есть кое-что, чем можно укрыться. Однако мы боимся, что наркоманы переедут туда. Как только они узнают, что он пуст, они это сделают.

— Хотите сегодня поспать в теплой, чистой постели? — спросил я их.

Они снова подозрительно посмотрели на меня.

— Не моей, — засмеялся я. — У меня есть три свободные спальни. Ну, они тоже мои, но вы понимаете, что я имею в виду.

Они нервно захихикали. — У нас нет денег, — сказала Стокли. — Мы не можем вам заплатить. Мы собираем консервные банки, но мы просто тратим все это на еду.

— Я не прошу вас платить мне, — сказал я. — вы слышали, как я сказал, что хочу, чтобы вы мне заплатили?

— Почему ты это делаешь? Спросила она. — Почему ты так добр к нам, Мак… Мак…

— Зовите меня Мак, — сказал я. — Все так делают.

— Почему ты ведешь себя так мило, Мак? — спросила она.

— Я ни в коем случае не «играю в милого», — сказал я ей. — Я хороший парень, просто спросите мою маму. Это вызвало у них улыбки. Мне это понравилось. Я решил, что заставлю их делать это часто. — Если бы я был на вашем месте, я бы хотел, чтобы кто-то был добр ко мне, — сказал я.

Они, казалось, обдумывали это. — Можно мне немного этих чипсов? — спросила Стокли. Я подтолкнул пакет, и они обе полезли в него, пока ели свои бутерброды. Я закончил свой бутерброд. Они пили молоко и выглядели так, будто хотели еще. Я налил им еще по стакану, и они тоже выпили. Я был поражен, но они вычистили свои тарелки до крошек и съели все овощи. Должно быть, они были очень голодны.

— Идите спать, — сказал я им. — У каждой из вас будет своя ванная комната. Там есть зубные щетки, расчески и тому подобное. Аспирин, лекарства от боли в животе, зубная паста и зубная нить в аптечках. Все, что вам будет еще нужно, вы должны спросить у меня.

— Мы можем запереть двери? — спросила Мэгги.

— Да, но вы должны открыть их в разумные сроки, если я попрошу вас об этом, — сказал я.

Они как-то странно посмотрели на меня. В невероятно зеленых глазах Мэгги зажегся свет.

— Он боится, что мы что-нибудь украдем, — сказала она сестре. — Мы ничего не украдем, Мак. Ничего страшного, если ты нам не доверяешь. Мы тебе тоже не очень доверяем.

Мне пришлось рассмеяться.

— Ладно, у нас взаимное недоверие. Вы скоро поймете, что можете мне доверять. Я почти никогда не причиняю вреда красивым девушкам.

Это вызвало у меня еще одну пару ослепительных улыбок. Я думаю, им понравилась «красивая» часть. Они последовали за мной по коридору и вошли в свои комнаты. Я услышал, как щелкнули замки, и улыбнулся про себя. Вернувшись в постель, я некоторое время лежал без сна. Что было с этими девушками? Зачем они рылись в моем мусоре? Почему они были сами по себе? Где их семья? Я собирался получить ответы на некоторые вопросы утром.

Я одевался, когда услышал, как в коридоре скрипнул пол. Я приоткрыл дверь, и они прокрадывались в гостиную. Я решил, что они собираются уходить, поэтому открыл дверь. Они замерли.

— Девочки, вы готовы к завтраку? Спросил я.

Они посмотрели друг на друга. — Может, нам лучше просто уйти, — сказала Мэгги. — Ты ведь не собираешься запереть нас или типа того, не так ли?

— Ты имеешь в виду, заставить вас остаться? Спросил я.

Они снова посмотрели друг на друга. Они посмотрели на меня и кивнули.

— Нет, я не буду вас ни к чему принуждать, — сказал я. — Это против моих правил-заставлять людей что-то делать. Но мне бы хотелось, чтобы вы позавтракали со мной.

Они снова переглянулись. — Ты отпустишь нас после этого? — спросила Стокли.

— Если хотите, — сказал я. — Вообще-то, я надеялся, что вы захотите провести день со мной. Если вы этого не сделаете, это нормально, если у вас где-то назначена встреча.

— Да, нам нужно встретиться с нашим биржевым маклером, — улыбнулась Мэгги. Это осветило ее, как рождественскую елку.

— Чем ты собираешься нас кормить?

— Нет. Чем вы собираетесь нас кормить.

— Ты учитель английского или что-то в этом роде? Спросила Мэгги.

— На самом деле, да, — ответил я ей. — Я преподаю английскую литературу в университете.

— Круто, — сказал Стокли. — Мы не ходим в школу. Слишком заняты.

— Но вы ведь завтракаете, правда? Я думал о вафлях с беконом. Вам, девочки, это нравится?

Они так и сделали, поэтому мы вошли, и они достали вафельницу, пока я смешивал тесто. Они приготовили вафли, пока я жарила два фунта бекона. Я своего рода сиропный сноб. Я тоже кофейный сноб. Я позволил Мэгги перевернуть бекон, пока молол кофейные зерна и включил кофеварку. Все сошлось довольно хорошо, и у нас был настоящий кленовый сироп и вафли. Они вызвали у меня отвращение, спросив, есть ли у меня сливки для кофе. Я держу немного для варваров и Брианны, и им понравился ванильный пирог. Мы съели весь бекон, и каждая из них съела по три вафли.

— Девочки, держитесь меня, и через неделю вы будете толстыми, как жабы, — сказал я им. Они обе рассмеялись, и это был самый чудесный звук, который я когда — либо слышал. Потом они пили молоко, как голодные телята. Моя кладовая нуждалась в некотором пополнении.

— Так расскажите мне о Мэгги и Стокли, — попросил я. — Что с вами, девочки? Почему вы роетесь в чужом мусоре в поисках еды?

Мы взяли кружки с кофе в гостиную, и они рассказали мне печальную историю. Их отец был автомехаником. Он потерял работу, когда они были маленькими, и начал пить и избивать их. Их мать развелась с ним, и они больше никогда его не видели. Экономика Детройта была в полном беспорядке. Ну, в Детройте все было в полном беспорядке, но найти работу было трудно. Их мать ездила на такси и однажды ночью взяла не того пассажира. Он ударил ее ножом за те небольшие деньги, которые у нее были, и оставил истекать кровью до смерти.

Их отдали в приемную семью, и хозяин дома начал приставать к ним. Они сбежали и три месяца жили на улице. Их фамилия была Стил, и они беспокоились о том, что замерзнут до смерти, будут изнасилованы или убиты, и о том, где взять их следующую еду.

Я сидел молча некоторое время после того, как они закончили говорить. Господи Иисусе, они разбивали мне сердце. Интересно, сколько таких, как они, было на свете? Вероятно, это была более распространенная история, чем я себе представлял. Интересно, позволят ли они мне помочь им? Я задавался вопросом, как я могу им помочь. Казалось маловероятным, что служба по делам детей позволит им остаться со мной. Одинокий мужчина, содержащий двух молодых девушек, звучал как нечто, о чем мечтал бы извращенец, и я был уверен, что это не сработает с социальными службами. Они прервали мои размышления.

— Мак, ты женат? — спросила Стокли.

— Был, — сказал я им. — Моя бывшая решила, что я недостаточно амбициозен. Она-крутой адвокат, и она ходила по разным местам. В ее жизни не было места для замужества.

— Вот сука, — сказала Мэгги.

Я рассмеялся. — Она действительно очень хороший человек. Она не изменяла мне или что-то в этом роде, и мы все еще очень близкие друзья. Мы обоюдно решили, что нам никогда не следовало жениться. Мы были очень молоды и очень глупы.

— Сколько тебе лет? — поинтересовалась Стокли.

— Мне двадцать восемь, — сказал я ей. — Сколько вам лет?

— Мне одиннадцать, а ей тринадцать, — сказала она. — Что ты будешь делать сегодня?

— Что «мы» будем делать сегодня, — поправил я её.

— Да, то, что ты сказал.

— Мы собираемся поговорить, — сказал я ей. — Сначала я вас кое с кем познакомлю.

Я открыл дверь гаража, и в дверь влетел пучок шевелящегося меха. Он заметил наших гостей и бросился к ним, запрыгнул на диван и лег им на колени, проводя по ним большим розовым языком.

— Это Грандвилл, — сказал я им. — Я зову его бабушкой.

Они истерически хихикали, когда он облизывал их языком. Он весит около 130 фунтов, и они не могли его сдвинуть. Я уверен, что он весил больше, чем они.

— Ложись, бабушка, — сказал я ему. Он неохотно спустился вниз и лег на их ноги.

— Он огромный, — засмеялась Стокли, поглаживая его по голове. — Что это за собака? Он полосатый, как тигр.

— Это бульмастиф, — сказал я. — Его называют тигровым, и именно поэтому он такого цвета.

— Он выглядит так, будто может откусить нам лица, — сказала Мэгги.

— Да, мог бы, но не станет. Он дружелюбен с моими друзьями. Он видит, что вы сидите в нашем доме и ведете себя дружелюбно, поэтому он любит вас. Если бы вы были воинственны по отношению ко мне, он был бы встревожен и очень агрессивен. Теперь, когда он знает вас, он не позволит никому быть воинственным по отношению к вам. Если я накричу на вас, ему это не понравится. Он очень заботится о людях, которых любит.

Стокли спрыгнула и легла на него сверху, обняв за шею, пока он лизал ее руку.

— Я люблю его, — сказала она. — Он такой морщинистый и милый! Он живет в гараже?

— Нет, он живет в доме, — сказал я. — Вчера он заболел, и я выставила его на улицу, чтобы его не стошнило по всему дому.

— Отчего он заболел? — спросил Стокли.

— Он ест то, что не должен есть, — сказал я. — Он жует палки, ест жуков, дохлую дрянь, которую находит, и ещё неизвестно что. Кажется, сегодня он в порядке.

— Отвратительно, — воскликнула Мэгги. — Он лизал мне лицо!

— Да, он милый, — сказал я. — И он мой приятель, так что я просто терплю его. Он тоже будет вашим приятелем, если вы ему позволите. Мы должны взять его на прогулку.

Я взял его поводок, и Мэгги захотела повести его. Он в основном ведет человека с поводком, поэтому она оставалась в нескольких ярдах впереди Стокли и меня, и ее тащили за собой. Стокли вложила свою маленькую ручку в мою. Я посмотрел на нее сверху вниз, и она улыбнулась мне. Боже, она была прекрасна! — Все в порядке? Спросила она.

— Конечно, детка, — сказал я. — Мне нравится держаться за руки с хорошенькими девушками. Она слегка покраснела, но не отпустила меня. Мы прошли пару миль, и к тому времени, как мы вернулись, бабушка уже задыхалась и пускала слюни. Было холодно, но он все равно это делал.

Мы выпили еще кофе и проговорили весь день. В конце концов я спросил их, позволят ли они мне помочь им. — Что ты можешь сделать? — спросила Мэгги.

— Я действительно не знаю, — сказал я им. — Я мог бы поговорить с Брианной. Она юрист, хотя и другого рода. Может быть, у нее появятся какие-нибудь идеи.

— Это та самая сука? — спросила Мэгги.

— Мэгги, она не сука, — сказал я ей. — Перестань ее так называть. Ты мне доверяешь?

Они посмотрели друг на друга, а затем снова на меня. — Да, наверное, — сказала Стокли. — Ты очень добр к нам.

— Что ж, давай позвоним ей и посмотрим, придет ли она, — сказал я. — Она вам понравится. Просто дайте ей шанс.

Брианна была занята, но сказала, что придет на ужин. Бри-это высокая великолепная рыжеволосая девушка. Она чертовски сексуальна, но она никогда не понимала этого. Я мог сказать, что девочки были впечатлены, когда она вошла. Она поцеловала меня так, что у меня подогнулись пальцы на ногах, и обняла обеих девочек.

— Ты заменил меня, — она подмигнула девчонкам.

— Нет, Бри, ты незаменима, ты же знаешь, — пошутил я. Она действительно была довольна. Я сказал девочкам, что мы все еще друзья, и мы были друзьями. Мы дружили с привилегиями. У нас все еще был отличный секс вместе, иногда раз в неделю или больше. Иногда она приезжала и оставалась со мной на неделю или около того, и мы трахались, как кролики. У нее просто не было времени на мужа в ее жизни, и я сомневался, что она когда-нибудь будет ещё раз замужем. Она любила меня по-своему, и я тоже любил ее. Мы просто не могли быть женатыми. Мы прекрасно ладили как приятели по траху, но, когда поженились, дрались как кошка с собакой.

— Итак, кто твои новые подружки? – Спросила она. Она улыбнулась им, и я понял, что они ослеплены.

— Я Мэгги, а она Стокли.

— Рада познакомиться, — сказала Бри. — Вы ведь знаете, что этот парень опасен, верно?

— Не для нас, — сказала Стокли. — Я думаю, что он мог быть опасным для кого-то, с кем он был врагом. У него есть дубинка и очень большая собака.

Бри ткнула Грэндвилла носком ботинка, и он протестующе захрапел.

— Привет, большой парень, — она опустилась на колени и обняла его. — Скучаешь по мне? Он закатил глаза, но не смог собраться с силами, чтобы поднять голову.

— В чем дело, Мак? — спросила она. — О чем ты хотел со мной поговорить? Не то чтобы я возражала против приглашения на ужин. Он фантастический повар, девочки, если вы сможете его мотивировать.

— По-моему, он приготовил бараньи отбивные, — сказала Мэгги. — У нас никогда такого не было.

— Ну, тогда меня ждет угощение, но в чем всё-таки дело? — снова спросила она.

Мы поужинали, и я объяснил. — Нам нужна твоя помощь, Бри, — сказал я ей. — Мы ничего не знаем о юридических вещах. Девочки — сироты. Ну, их отец, может быть, и жив, но никто не знает, где он. Он бросил их, и их мать была убита. Они были в приемной семье, и какой-то придурок начал их ощупывать. Они сбежали и живут на улице. Они рылись моём мусоре в поисках чего-нибудь съестного, и я поймал их. Теперь мы пытаемся что-то придумать, чтобы они не вернулись на улицу.

Она с минуту смотрела на меня. — Ты хочешь их, не так ли? Господи Иисусе, Мак! Ты всегда хотел детей, и потому, что я не дала тебе ни одного, ты хочешь их, не так ли?

Я покраснел.

— Да, я вроде как хочу. Как ты думаешь, как это сделать, Бри?

— Не думаю, что это возможно, — сказала она. — Ни один суд по семейным делам не отдаст тебе двух молодых девушек. Ты одинокий мужчина. Это рецепт катастрофы. Они этого не сделают.

Я посмотрел на девочек. Они смотрели на меня широко раскрытыми глазами.

— Что? – Спросил я.

Они посмотрели друг на друга и разрыдались. Они обе подбежали и обняли меня.

— Ты хотел оставить нас у себя? — Всхлипнула Стокли. — Не могу в это поверить. Я не думала, что мы когда-нибудь кого-нибудь найдем… кого-нибудь… — она не могла продолжать от рыданий.

Я крепко держал их. — Да, девочки, я думал об этом. Вам нужен кто-то, кто присматривал бы за вами. Мне нужно, чтобы кто-то присматривал за мной. Я подумал, что мы могли бы сделать это вместе. Их маленькие тельца дрожали, и они крепко прижимались ко мне.

Я беспомощно посмотрела на Бри, и по ее щекам потекли слезы. Она перевела взгляд с девочек на меня.

— Черт возьми, Мак, посмотри, что ты со мной сделал! Как только я думаю, что знаю тебя, ты всегда удивляешь меня. Что мне с тобой делать? На ее лице было странное выражение, как будто она видела меня в первый раз.

— Дай мне подумать несколько дней. Девочки, вы пойдете со мной. Вы не можете оставаться здесь с Маком. Это все испортит, если это когда-нибудь выйдет наружу. Мак, мы берем бабушку с собой. Я не могу оставаться дома, и ему придется присматривать за ними.

Она была похожа на торнадо, когда закружилась и вынесла их с бабушкой из дома в свой «мерседес».

— Я позвоню тебе, — сказала она.

Она звонила около тридцати секунд, три раза в течение следующих двух недель. Я не видел ни её ни девушек, пока она не позвонила мне в пятницу утром и не сказала, что хочет встретиться со мной за ужином у Альфонсо. Это милое итальянское местечко в Понтиаке, и мы часто туда ездили. Когда я пришел, она уже была там, сидела в баре, а вокруг нее кружились мужчины. Увидев меня, она вскочила и оставила их пускать слюни. Мы подошли к кабинке, она подтолкнула меня и села рядом. Обычно она садилась напротив меня, чтобы я знал, что что-то происходит. Мы заказали, и некоторое время она ничего не говорила.

— Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, правда, Мак? — наконец начала она.

— Да, я тоже тебя люблю, — сказала я.

— Я не имею в виду, что люблю твою маму или что-то в этом роде. Я влюблена в тебя, Мак. Я всегда был такой с того самого дня в Сидар-Пойнте. «Ты единственный мужчина, которого я когда-либо любила или буду любить», — сказала она. — Я доверяю тебе безоговорочно. Я люблю в тебе все, кроме того, что мы были женаты. Ты же знаешь, какая я. Мне нравится быть свободной, никаких обязательств, никакого багажа, ничего, что связывало бы меня. Я люблю свою работу и свою жизнь. Я люблю их не больше, чем тебя, но мне не нужно выбирать. Ты такой же верный, как и бабушка. У нас есть взаимопонимание. Я не трахаюсь ни с кем, кроме тебя. Я никогда этого не делала, ты же знаешь. Ты всегда меня понимал. Вот почему все это будет звучать чертовски странно.

— О-о-о, — засмеялась я. — Похоже, меня ждет неприятный сюрприз.

Она бросила на меня взгляд «ты идиот».

— Да, боюсь, что так и есть. Ты женишься на мне, Мак?

Я чуть не поперхнулся вином. Вино в трахее — плохое место для этого. Придя в себя, я просто сидел с открытым ртом.

— Перестань быть болваном и ответь мне! — рявкнула она.

— Черт возьми, нет, — наконец выдавил я. — Почему, Брай? Мы делаем друг друга несчастными. Через месяц мы вцепимся друг другу в глотки. Что плохого в том, что мы делаем сейчас?

— Ничего, — ответила она. — Это не имеет к нам никакого отношения. Это связано с самыми милыми, самыми очаровательными девушками на планете, Мак. Я по уши в них влюблена. Ты полностью испортил мне жизнь, когда пригласил меня в тот вечер. Они отчаянно хотят тебя увидеть. Они плачут и умоляют меня каждую ночь прийти и увидеть тебя. Проблема в том, что я не собираюсь от них отказываться. Никогда в жизни мне не было так весело и приятно, как с тех пор, как они со мной. Ни у кого из нас нет стабильной домашней обстановки. Ни один судья в здравом уме не отдаст их никому из нас. Если бы мы были женаты, они отдали бы их нам в мгновение ока. Так что, они мне нужны, и мне придется взять тебя как часть пакета. Если ты хочешь их, тебе придется смириться со мной. Мы можем это сделать, Мак? Мы отличные приятели по траху, и я люблю тебя до смерти. Ты можешь не раздражать сейчас меня до чертиков?

— Сомневаюсь, — сказал я ей. — Ты такая же плохая, как и я. Ты приходишь домой пьяной, ты никогда не приходишь вовремя никуда, кроме своей работы, и ты можешь вообще не прийти домой, и даже не позвонить мне. Черт возьми, Брай, мы были там и сделали это.

— Да, я знаю. Дело в том, что, если сейчас все по-другому? Я не могу дождаться вечера, когда вернусь домой. Я всегда звоню им, если опаздываю, и с тех пор, как они у меня, я выпивала не больше одного бокала вина за вечер. Мне и в голову не приходило, что я могу так себя чувствовать. Женись на мне, Мак. Дай мне шанс.

— Я думаю, нам нужно кое о чем поговорить, — сказал я.

— Так говори. Что, черт возьми, мы делаем? Ты думаешь, я просто хлопаю здесь деснами? Скажи мне, что должно произойти. Ты хочешь, чтобы я начала первой?

Я сделал большой глоток и подал знак официанту, чтобы он принес еще бокал вина. — Стреляй, — сказал я ей.

— Больше всего меня бесит в тебе то, что ты хочешь меня контролировать, — сказала она. — Ты должен знать все, что я делаю, в мельчайших деталях. Когда я буду там, с кем я, что я делаю, когда я буду дома. У тебя что-то вроде паранойи. Если бы ты просто перестал пытаться контролировать меня и позволил мне быть собой, мы бы все еще были женаты. Ты никогда этого не сможешь. Это сводит меня с ума. Наверняка ты уже знаешь, что ты единственный мужчина, который меня когда-либо интересует. Ты ведь это знаешь, верно, Мак?

— Да, наверное, — сказал я. — Раньше это меня чертовски раздражало. Я боялся, что ты найдешь кого-нибудь и бросишь меня.

— Этого никогда не случится, — пообещала она. — Я никогда даже не думала о другом мужчине с того дня, как впервые встретила тебя. Я хожу ужинать с клиентами и коллегами. Я хожу танцевать с группами, мужчинами и женщинами. Я развлекаюсь. Это то, что я делаю, но с того момента, как я встретила тебя, ни один мужчина или женщина никогда не прикасались ко мне интимно и никогда не будут прикасаться. Ты мне веришь?

— Да, для меня то же самое. Я доверяю тебе, Брай. Я знаю, что ты никогда не причинишь мне вреда. Ты просто такая беззаботная и беспечная. Я так же влюблен в тебя, как и в первый день нашей свадьбы. Я думаю, ты чувствуешь то же самое ко мне, и нам было комфортно там, где мы были.

— Ну, я уже не такая, — сказала она. — Есть две девочки, которым нужна семья. Я люблю их почти так же сильно, как тебя. Я люблю их больше, чем свою работу. Я хочу быть частью их жизни, и я вижу, что это может произойти только тогда, когда мы делаем это вместе. Итак, ты дашь мне шанс, Мак? Ты женишься на мне и постараешься любить меня, чтобы мы могли иметь эту семью вместе? Я никогда не буду рожать детей. Я слишком тщеславна и эгоистична, чтобы так поступить с собой. Тем не менее, мы можем взять этих девушек. Женись на мне, Мак, и я сделаю все возможное, чтобы ты был безумно счастлив, хорошо?

— Очевидно, у тебя было время подумать об этом, — сказал я. — Дай мне тоже немного времени, хорошо?

Она взглянула на часы. — У тебя двадцать минут, — сказала она.

— Господи, у меня что-то вроде крайнего срока? – Спросил я.

— Да, они будут ждать нас снаружи через двадцать минут, — сказала она. — Они должны быть здесь через десять минут. Они погуляют с бабушкой минут десять, а потом за нами заедет машина, чтобы отвезти нас к тебе домой.

Мы поспешно покончили с едой и вышли на улицу. Там ждал лимузин, но девушек не было видно. Водитель сказал нам, что они выгуливают собаку. Он, казалось, не одобрял «собаку.» Может быть, ему не нравились слюни на обивке. Мы подождали несколько минут, и я увидел, как они спешат к машине.

— Пошли, — сказала Мэгги, когда они подошли к нам. — За нами следит какой-то парень. Бабушке он не нравится. Он зарычал на него.

Я посмотрела на тротуар и увидел приближающегося молодого человека. Ему было лет двадцать и у него были татуировки и пирсинг. На нем была вязаная шапочка и капюшон, а брюки выглядели так, словно вот-вот свалятся с него. Я думаю, у него сложилось впечатление, что он выглядел бандитом.

— На что ты смотришь? — Обратился он ко мне.

— Ничего, мы просто уходим, — сказал я.

— Я думаю, что все это твоё — хорошая спортивная куртка, красивые женщины, большая машина, — сказал он. — Похоже, у тебя есть лишние деньги.

Чувак был чокнутым. Я был на восемь дюймов выше его и, вероятно, на сто фунтов тяжелее. У меня также нет толстого живота. — Я думаю, тебе лучше двигаться дальше, парень — сказал я ему. — Ты очень не нравишься моей собаке.

Он приблизился примерно на четыре фута. — Я не боюсь никакой собаки, — сказал он. — Сколько у тебя с собой денег? Он сунул руку под куртку, к верху брюк, и я увидел вспышку металла. Я пнул его в грудь, и он отлетел назад. Из его штанов на землю выпал пистолет. Мэгги потеряла поводок бабушки, когда он прыгнул. У парня хватило присутствия духа защитить лицо рукой, и я услышал хруст, когда бабушка сломала его предплечье. Он закричал, и бабушка вырвала рукав его капюшона.

— Грэндвилл, к ноге, — крикнул я.

Он опустил рукав и сел рядом со мной. Парень корчился на земле, и я подошел и опустился на колени рядом с ним, бабушка рядом со мной.

— Взять, бабушка, — сказал я ему.

Он прыгнул вперед, и парень замер, когда огромные челюсти сомкнулись на его шее. — По-моему, ты мудак, — сказал я ему. — Ты что, придурок? Он слегка кивнул, его лицо застыло от страха. — Скажи это, — сказал я ему. Он не ответил. – Кусай, бабушка, — сказал я.

Он слегка вскрикнул, и я увидел, как по его шее потекла кровь, когда огромные клыки разорвали кожу. Было слышно, как воздух с храпом входит и выходит из бабушкиного носа. — Скажи это, — повторил я.

— Я мудак, — выдохнул он.

— Сколько у тебя денег? — спросил я его. — Отдай их мне.

Он полез в карман, и бабушка, должно быть, сжала его сильнее. — Потихоньку, — сказал я ему, когда он повернулся.

Он вытащил сверток и протянул его мне.

— Отпусти его, бабушка, — сказал я.

Он неохотно отпустил его, и парень попятился назад. — Я даю тебе фору в двадцать ярдов, — сказал я. — Тогда я пошлю его за тобой. Я предлагаю тебе бежать быстро.

Он мчался, как спринтер. Он поднялся примерно на пятнадцать футов, и его штаны упали. Он сильно споткнулся и вскочил, подтягивая штаны и придерживая их здоровой рукой на бегу. — Тебе нужен ремень, — крикнула я ему вслед.

Я повернулся к девушкам, и все трое стояли с открытыми ртами. Я пнул пистолет в отверстие ливневой канализации.

— Что? — Спросил я.

Бри разморозилась первой. — Ты мерзкий сукин сын, с тобой нельзя связываться, Мак. Напомни нам, чтобы мы тебя не злили.

Девочки бросились ко мне, и я обнял их.

— Господи, Мак, — прошептала Стокли мне в грудь. — Я думала, что этот парень был страшным. Ты. .. ты его уделал и даже не вспотел. Спасибо. Ты сделал это для нас, не так ли?

— Ну, с моими девочками никто не связывается, — сказал я ей. — Он оставил тебе небольшое пожертвование в фонд твоего колледжа. Я протянул ей сверток. Она пересчитала. В нем было 700 долларов. Должно быть, он недавно ограбил еще нескольких бедных сосунков. Она поделилась с Мэгги, и мы сели в машину.

Я немного повернулся назад, обнимая Мэгги, и кое-что заметил.

— За нами едет фургон, — сказал я.

— Я знаю, — сказала Бри. — В нем есть кое-что из наших вещей.

Я приподнял одну бровь, глядя на нее. — Да, я знаю, что принимаю многое как должное, — усмехнулась она.

— Девочки, Мак сказал «да». Мы снова поженимся и оставим вас у себя.

Они ахнули и завизжали. — Правда, Мак? — спросила Мэгги.

— Она действительно не стерва. Ты был прав. Мы любим Бри. Она была так добра к нам. У нас куча новой одежды, и она устроила нас в эту замечательную школу! Мы заставим вас, ребята, так гордиться нами! Я обещаю, что ты никогда не пожалеешь.

— Мы знаем, что ты это сделаешь, дорогая. Не беспокойся об этом, — сказала Бри.

Я был в некотором шоке. Я попытался что-то сказать, но слова не сходили с языка.

— Ты в порядке, Мак? — спросила Стокли.

Бри рассмеялась. — Нет, он переходит в режим полной паники. Его тщательно упорядоченный мир переворачивается с ног на голову. В его доме все безупречно. Все находится в идеальном состоянии. У него в душе будут висеть женские трусики, и мы перемешаем его книги и оставим кольца от напитков на кофейном столике, и это сведет его с ума. Честно говоря, я не знаю, как ему удается жить с Грэндвиллом. Нам придется любить его так сильно, чтобы ему было все равно, что на столе лежат крошки. Думаете, мы сможем это сделать?

— Думаю, ты сможешь, — рассмеялась Мэгги. — Не знаю, как мы…

— О, он обожает красивых девушек, — заверила их Бри. — Все, что вам нужно будет сделать, это хлопнуть на него ресницами, и он растает. Хотя он на меня будет злится. Это меня разозлит, и вам, девочки, придется полюбить нас за это, хорошо?

Я застонал.

— На самом деле я ни на что из этого не соглашался, — сказал я. — Бри ведет себя как обычный ураган и просто сметает нас с ног.

— Ты любишь Бри? — спросила меня Стокли.

— Да, я люблю ее на другом конце города, — попытался объяснить я.

— Да, но нам всем нужно быть вместе, чтобы быть вместе, — сказала Мэгги. Они все расхохотались над этим заявлением, и мне пришлось присоединиться к ним. Идея была нелепой. Как я мог так потерять контроль? Как обычно, Брианна только что вступила во владение. Мое небольшое расследование о помощи девочкам превратилось в полномасштабную схему брака и усыновления. Такими маленькими действиями вся жизнь выходит из-под контроля!

Я подумал, что это безрассудный план, и сказал об этом Бри, как только мы добрались до моего дома. Там была бурная деятельность, и грузчики несли горы вещей внутрь и раскладывали их по разным комнатам. К моему удивлению, в комнатах Мэгги и Стокли одна за другой появлялись кучи женской одежды.

— Где вы, девочки, взяли все это? — спросил я Мэгги, когда она пронеслась мимо.

— Бри несколько раз водила нас по магазинам, — сказала она, исчезая в своей комнате.

Бри высунула голову из моей комнаты.

— Боже, Мак, неужели ты никогда ни от чего не избавляешься? У тебя есть вещи, которые были у тебя, когда мы поженились. Я это выбрасываю! Мне нужны ящики и место в шкафу.

Я бросился спасать свою школьную куртку с письмами из кучи мусора.

— Прекрати, Брианна, — крикнул я. — Эти вещи нельзя выбрасывать! Если бы я этого не хотел, у меня бы этого не было! Черт возьми! Это мой дом, и я вышвырну твою костлявую задницу, если ты не прекратишь.

Она высунула голову и бросила на меня свирепый взгляд.

— Костлявая задница, да? — фыркнула она. Она схватила меня за рукав куртки и потащила в спальню. Похоже, налетел циклон. Одним движением она заперла дверь, стянула через голову платье и наклонилась, положив руки на кровать. У меня перехватило дыхание. На ней не было никаких трусиков!

Ее задница была какой угодно, только не костлявой. Она был крепкой, тугой и очень мускулистой! Она потрясла ей передо мной. — Трахни меня, Мак, — она оглянулась на меня через плечо, ее голубые глаза сверкали. — Мне так жарко, как никогда в жизни. Мне нужен твой большой член, детка. Быстро, мы можем поцеловаться позже.

— Я в курсе твоего дьявольского плана, — сказал я ей. — Ты пытаешься трахнуть меня, чтобы я забыл о своем доме и о том, что моя жизнь разрушена.

— Да, просто трахни меня сейчас, — взмолилась она. — Не заставляй меня умолять, Мак.

К сожалению, ее дьявольский план удался. К тому времени, как она закончила со мной, я был беспомощен, как новорожденный котенок. Она встала и ушла в ту же минуту, когда поняла, что не собирается поднимать меня снова в ближайшее время. — Иди прими витамины, — сказала она, выходя за дверь. — У нас много дел. Это еще не конец.

К тому времени, когда дом был в некотором подобии порядка, было 3 часа ночи. К тому времени, как она объявила меня мертвым, было почти половина пятого. На следующее утро я проспал до 10 часов, а потом, спотыкаясь, пошел в душ. К тому времени, как я побрился и принял душ, я начал смутно чувствовать себя человеком. Бри все еще спала, ее волосы цвета пламени падали ей на лицо, когда она лежала на животе. Боже, ее задница была потрясающей! Я пошел в гостиную, а бабушка спала и пускала слюни на кучу моих лучших рубашек.

Я вздохнул. Я взял стакан апельсинового сока и булочку.

— Пойдем, бабушка, — сказал я ему. — Давайте уйдем с этой сцены разрушения. Он поднял голову, закатил глаза и со стоном поднялся на ноги. Мы вышли на задний двор, он сделал свое дело и подошел, чтобы лечь мне на ноги. Я понежился на солнышке, чувствуя себя ленивым, как большая жирная ящерица. Это был очень теплый день для этого времени года. Дверь открылась, и вышла Стокли со стаканом молока и булочкой.

— Привет, Ангел. — Я махнул ей рукой.

— Привет, Мак. Она закрыла дверь. Она постояла там с минуту и подошла к планеру, в котором я сидел. — Здесь хватит места для меня? – Спросила она.

Я подвинулся, и она села мне на колени, положив ноги на пустое место, которое я сделал. Она со вздохом свернулась калачиком и откусила кусочек булочки. Ее большие зеленые глаза пронзили мою душу.

— Мак, — начала она, крошки от кексов рассыпались по нашим коленям.

— Ах, ах, — сказал я ей. — Сначала поешь, выпей молока, проглоти, а потом говори.

Она хихикнула, но не пыталась заговорить снова, пока ее рот не опустел.

— Мак, — снова начала она. — Если ты удочеришь нас, ты будешь нашим папой, а Бри-нашей мамой?

— Тебе бы этого хотелось? — спросил я ее.

— О, да, — сказала она. — Бри была бы самой классной мамой на свете! Ты не крут, но я думаю, что ты более… надежный. Я люблю тебя и думаю, что ты был бы лучшим отцом в мире.

Я чуть не поперхнулся. — Ну, — пробормотал я. — Я думаю, хорошо быть надежным, даже если ты не крут.

Она рассмеялась. — Я не это имела в виду. Я имею в виду, она как сила природы, а ты как гора. Знаешь, она очень, очень тебя любит. Она все время говорит о тебе. Она рассказала нам все о тебе и о ней. Ты любишь ее?

— Да, дорогая, но ты сама это сказала. Она-сила природы. Это все равно что пытаться любить грозу или лесной пожар.

— Горы не заботятся о грозах или лесных пожарах, — сказала она. — Мэгги вроде как похожа на нее. Я больше похожа на тебя, — она прижалась к моей груди. — Я думаю, что, если бы мы захотели, мы могли бы просто позволить им кружиться вокруг нас, и мы были бы похожи на затишье в центре их шторма. Она посмотрела на меня. — Я хочу, чтобы ты стал нашим отцом, Мак. Я никогда не думала, что мы… найдем кого-то вроде тебя. И Бри тоже. Она немного поплакала. — Мы были так напуганы и так одиноки, Мак. У тебя в жизни есть место для таких девушек, как мы?

Я крепче прижал к себе ее маленькую фигурку.

— В моем сердце, Стокли. В моем сердце есть место. Я много лет хотел, чтобы кто-то вроде тебя и Мэгги любили меня. Я не думал, что у меня когда-нибудь будет такое. Бри никогда не проявляла ни малейшего интереса к тому, чтобы иметь детей. Я думаю, что вы, девочки, испортили ее жизнь так же сильно, как и мою. Я видел, как она на вас смотрит. Как будто она проснулась две недели назад и обнаружила, что ей нравится быть матерью. Я никогда не видел, чтобы что-то действовало на нее так, как вы.

— Ты был прав насчет нее, — призналась она. — Она потрясающая. Иногда она просто ошеломляет. Она решает что-то сделать и просто тащит тебя за собой.

Я рассмеялся. — Я знаю, верно? Она всегда была такой. В первый раз, когда я встретил ее, мы с группой студентов колледжа отправились в парк развлечений. Она решила, что я буду ее партнером по верховой езде. На самом деле я пришел, потому что меня интересовала другая девушка. Она утащила меня, и мы больше никогда не видели других людей в нашей группе. Нам было по двадцать, и в тот день я влюбился в нее. Она как вирус. Она просто вторгается и захватывает твою жизнь. Мы впервые поссорились через месяц после свадьбы.

— Из-за чего вы поссорились? – Спросила она.

— Ты подумаешь, что это смешно, — сказал я ей. — Речь шла о туфлях. Она продолжала двигать мои и класть свои на их место. Мне пришлось копаться в ее вещах, чтобы найти свои. Она говорит, что я одержим. Может быть, она и права, но разве это слишком много, чтобы просить ее держать обувь на своей стороне шкафа? Он просто взорвалась тогда. Я сводил ее с ума, а она сводила меня с ума. У меня есть план относительно того, что я собираюсь делать завтра. Она совершенно спонтанна. Это часть того, кто она есть, и мне это нравится, но это сводит меня с ума. Ей нравится, какой я организованный, но это сводит ее с ума. Однако эти вещи сталкиваются, и мы просто действуем друг другу на нервы.

Она хихикнула.

— Мы с Мэгги тоже ссоримся из-за таких вещей. Она проводит полжизни, пытаясь найти то, что потеряла. Она встает и просто под влиянием момента решает, что мы будем делать. Я думаю, нам нужно немного измениться, Мак. Нам нужно немного плыть по течению. Им тоже нужно кое-что изменить. Они должны понять, что нам нравится, когда вещи находятся в нужном месте. Как ты думаешь, мы сможем это решить?

— Не знаю, — ответил я. — У нас никогда не было причин пытаться. У нас с Бри действительно странные отношения. Сейчас я люблю ее больше, чем когда-либо. Я думаю, что она чувствует то же самое ко мне. Она не из тех, кто говорит об этом. Она просто что-то делает. Сейчас мы ближе, чем, когда были женаты, и она мне нравится. Когда мы были женаты, я не очень много делал. Я любил ее, но мы все время злились друг на друга. Мы вроде как дошли до того, что вроде как поженились, но нам не нужно было меняться. Я думаю, мы были слишком незрелыми и эгоистичными, но это сработало для нас. Может быть, нам просто нужно было, чтобы вы заставили нас понять, чего нам не хватает. Идея быть семьей очень захватывающая, но и пугающая. Что, если мы все испортим? Мы рискуем всем в азартной игре. Я ненавижу неопределенность.

— Я знаю, но иногда нужно просто рискнуть, — сказала она. — Вы не получите ничего хорошего, не рискуя, что это может обернуться плохо.

Я обнял ее, и она замурлыкала, как котенок.

— Ты самый мудрый одиннадцатилетний ребенок, которого я когда-либо встречал, — сказал я.

— В следующем месяце мне исполнится двенадцать, — сказала она.

Она доела булочку, и мы вернулись в дом. Двое других еще не встали, и мы повели бабушку на прогулку. К тому времени, как мы вернулись, ленивые уже были на ногах. Бри никогда не была утренним человеком, и, очевидно, Мэгги тоже. Они обе были похожи на красивых взъерошенных сонных кошек. Они потягивались и долго зевали. Когда они вышли из душа, они были похожи на человеческие динамо-машины. Бри увезла нас, чтобы получить разрешение на брак, подать документы на усыновление, начать временную опеку, а затем отправиться на ужин. У нас были морепродукты, и девочки были в восторге от того, насколько это было вкусно. Они действительно были в восторге от цен.

— Ух ты, Мак, ты, должно быть, зарабатываешь кучу денег, — сказала Мэгги.

Я рассмеялся.

— Я в порядке, — сказал я ей. — Я не возражаю, чтобы ты знала. Я зарабатываю около 90 000 долларов в год. Я мог бы позаботиться обо всех нас, если бы мне это было нужно. Бри зарабатывает в десять раз больше, чем я.

Они смотрели на нее, ошеломленные на минуту. Она рассмеялась.

— Это просто деньги, — сказала она. — Дело в том, что мы можем позволить себе пригласить вас, девочки, поесть, когда вы захотите. Большинство вещей Мак может сделать лучше, чем рестораны, если мы сможем уговорить его готовить.

— Ты готовишь? — спросила ее Мэгги.

— Да, но в основном простые вещи, — сказала она. — Любой может следовать рецепту. Но, Мак-гений.

— Она действительно очень хороша, — сказал я им, — Если бы она могла избавиться от своей неудачной привычки отвлекаться, она была бы великолепна.

Она ударила меня.

— Сделай одну ошибку, и он никогда не позволит тебе забыть об этом, — рассмеялась она.

Я фыркнул.

— В первый год, когда мы поженились, у нас не было собаки, которая ела бы подгоревшие вещи. Если выбросить это в мусорное ведро, весь дом провоняется. Она выносила это на задний двор и бросала у подножия дерева. Это выглядело так, как будто мы приносили жертву всесожжения богу деревьев.

Они громко расхохотались. Бри была в очень хорошем настроении и прижалась ко мне. Я обнял ее и крепко сжал. Девочки захихикали.

— Мы никогда не ели в таком месте, как это, — сказала Мэгги.

— Мэгги, — Бри серьезно посмотрела на нее. — Этого никогда не будет. Ты выгонишь Мака из дома через неделю, если будешь так говорить. Я знаю, что ты можешь сделать лучше. Скажи это еще раз.

Мэгги на минуту задумалась.

— Мы никогда не ели в таком месте, как это, — сказала она с торжествующей улыбкой на мой кивок. — Мы знаем, как разговаривать… «Я имею в виду говорить», — сказала она. — У нас просто вошло в привычку говорить, как и все остальные люди на улице. Мы ходили в школу, пока не умерла мама. У нас были хорошие оценки.

— Я верю тебе, дорогая, — сказала Бри. — Я думаю, у тебя все получится. Может, мы и из Детройта, но у нас есть класс.

Девочки выглядели так, словно вот-вот лопнут от гордости. Она так-же давала им уроки. Они одевались так-же, как она. Она показала им, как ходить, как сидеть, как есть и пить, как краситься и причесываться. Через шесть месяцев можно было подумать, что они всю жизнь росли и получали образование в Новой Англии, в высшем свете. Они были быстрыми, и у них были хорошие оценки. Та ночь была началом.

Бри была взволнована. Когда мы вернулись домой, она сказала девочкам, что хочет, чтобы они включили телевизор и оставили его включенным на всю ночь. Они с любопытством посмотрели на нее.

— Нам с вашим отцом нужно кое-что сделать, — она подмигнула им. Они истерически захихикали и покраснели, как свекла.

Бри потащила меня в спальню. — Мы празднуем, — сказала она мне.

— Что мы празднуем? – Спросил я.

— Начало чего-то удивительного, — сказала она. — Я люблю тебя, Мак. Никогда не сомневайся в этом. Мы собираемся сделать это. Каждую ночь я буду напоминать тебе, что люблю тебя, а потом покажу тебе как. Мы всегда были динамитом в постели. Сегодня вечером я хочу поднять это на совершенно новый уровень. Тогда мы будем держать на этом уровне всю оставшуюся жизнь. Ты понял?

— Покажи мне, — бросил я ей вызов. Она вытащила шпильку из волос, и все это мерцающее пламя обрушилось вниз. Она редко носит распущенные волосы, но они доходит до верхней части ее задницы. Они очень тяжелые и волнистые, и она крутила ими, как стриптизерша, когда они падали вокруг нее. Она шагнула ко мне и повернулась спиной.

— Расстегни мне молнию, — сказала она низким, страстным голосом. У нее один из тех низких хриплых сексуальных голосов по телефону, от которых у тебя мгновенно встает. Я расстегнул молнию синего платья, позволив костяшкам пальцев скользнуть вниз по ее спине. Она вздрогнула и сделала два шага в сторону, кружась и позволяя своим волосам развеваться. Она опустила плечи, и платье упало, ненадолго повиснув на ее груди и снова на бедрах, прежде чем упасть к ее ногам. Она грациозно вышла, ее трехдюймовые каблуки делали ее икры просто эффектными, выпячивая задницу и выгибая спину. Ее грудь тоже была впечатляющей, большой и упругой, едва сдерживаемой белым кружевным лифчиком. Сквозь кружево я видел твердость ее сосков и очертания розовых ареол. Ее трусики подходили к лифчику, и я мог видеть пламя завитков в форме сердца внутри. Боже, она была великолепна. Я не думаю, что она когда-либо осознавала, какой эффект оказывала на каждого мужчину, который ее видел. Она совершенно не стеснялась себя. Мужчины вращались вокруг ее пламени, и она смотрела на них, как на множество светлячков. Она обратила весь этот дымный жар на меня, и я думаю, что я был единственным мужчиной, который когда-либо видел это. Ее руки скользнули за спину, и лифчик упал, оставив эти впечатляющие груди выпрыгивать вперед, великолепно обнаженные, ее кремово-белая кожа показывала веснушки здесь и там.

Она пошевелила бедрами, теряя трусики, и спустила их вниз, чтобы присоединиться к остальным вещам на полу. Она прикусила палец, и ледяная голубизна ее глаз заморозила меня.

— Мне кажется, кто-то слишком разодет, — поддразнила она.

— И что мы будем с этим делать? – Спросил я.

Она подошла, скользя, как текущая вода, толкнула меня на кровать и оседлала меня, ее колени уперлись в кровать рядом с моими бедрами. Я чувствовал запах ее возбуждения. Это был тонкий аромат, почти замаскированный Шанелью, который она всегда пахла. Это был слабый мускусный аромат, дразнящий и соблазнительный. Ее тонкие, длинные ловкие пальцы расстегнули пуговицы на моей рубашке, вытащили фалды из брюк, стянули их с моих плеч и оставили мои руки в ловушке. Она толкнула меня спиной на кровать, потянувшись, чтобы расстегнуть мой пояс и брюки, прежде чем потянуть за пояс. Я послушно приподнял бедра, и она спустила мои штаны до лодыжек. Они висели на моих ботинках, и она развязала их, сняв их и мои носки, прежде чем сбросить штаны. Мои боксеры непристойно натянулись, и она расстегнула пуговицу, позволив моей эрекции освободиться. Я был тверже, чем когда-либо в своей жизни.

Это был совершенно новый уровень чувственности, даже со стороны Бри. Она всегда была горячей, но превратилась в неоновую вывеску с надписью «трахни меня» розовыми буквами. Когда она наклонилась, провела языком по этим сочным красным губам и поглотила меня в аду своего рта, я чуть не взорвался прямо там. Ее губы двигались вниз, пока я не почувствовал, как головка моего члена уперлась ей в горло. В ее движении на мгновение возникла заминка, и я почувствовал, как она дважды сглотнула. Мой член фактически вошел ей в горло, и ее губы растянулись вокруг основания моего члена, ее милый маленький носик коснулся моего живота! Она никогда не делала этого раньше, и это было слишком для моей решимости. Я брызнул ей в горло, и она отступила, пока только головка не оказалась у нее во рту, накачивая мой член своими горячими маленькими пальцами и громко глотая, пока я не выдохся. Я потянул ее вверх, пока не смог дотянуться до ее рта своим. Она попыталась повернуть голову, но я яростно поцеловал ее, сминая мягкую мягкость ее губ своими. Она прижалась ко мне, ее глаза все еще были влажными от непролитых слез, вызванных ее попыткой взять весь мой член в рот.

— Боже, Брай, — прошептал я. — Где ты научилась этому?

— Одна девушка на работе рассказала мне, как это делается, и я попрактиковалась на игрушке, — прошептала она.

— Спасибо, детка, — выдохнул я. — Моя очередь!

Я перевернул ее, и она взвизгнула, когда я прижал ее запястья к кровати. Я поцеловал ее в длинную, стройную шею, и она выгнула спину, ее соски напряглись и напряглись, умоляя о моем прикосновении. Я был счастлив услужить.

Когда мои губы коснулись этих твердых маленьких пуговиц, она ахнула и запуталась пальцами в моих волосах, притягивая меня к твердому холмику и крича мое имя. Я никогда раньше не видел ее такой возбужденной. Она всегда очень отзывчива, и ее соски всегда очень чувствительны, но это было ново и удивительно для меня. Я любил их в течение, казалось, 30 минут, но не мог, потому что она направила мою голову ниже. Я думаю, что у нее был небольшой оргазм, пока я любил эти сочные сиськи. — Еще, Мак, мне нужно еще! — закричала она.

Я поцеловал ее плоский живот, когда она выгнула спину, ища и наслаждаясь контактом. Я потянул губами эти огненные локоны внизу, и она хихикнула и вздохнула. Она охотно раздвинула для меня свои бедра, когда я лег между ними, и ее мышцы задрожали и напряглись, когда я прикусил шелковистую плоть ее внутренней стороны бедер. Я прикусил ее, позволяя ей почувствовать мои зубы, и она застонала и начала медленно извиваться, только намек на дрожь в ее движениях. Я знал, что это признак ее растущего возбуждения, и я пробирался к нирване. Ее внутренние губы были плотно сжаты в красивую линию, которая простиралась до кнопки ее маленького клитора. У нее была красивая киска, голая, чистая и сладкая. Там была маленькая капелька меда, и я лакал ее, наслаждаясь ее вкусом. Она дернулась от прикосновения моего языка к ее губам, и я использовал его, чтобы раскрыть ее, как прекрасный цветок. Она вздрогнула от моего прикосновения, и на нее хлынул поток влаги. Я лакал его, как голодный, пока она крутила бедрами и извивалась подо мной.

Ее стоны теперь были постоянными, и когда я пробирался по ее губам к маленькому бугорку клитора, она выгибала таз к моим губам, ища и находя то, чего жаждала. Я подразнил его защитный капюшон, и маленькая пуговица выглянула наружу. Она взвизгнула и подпрыгнула, когда мой язык коснулся ее. Я любил ее и нежно ласкал, и дрожь в ее теле становилась все более заметной.

Я оторвала от него губы и легонько постучала по нему кончиком пальца. Она судорожно дернулась. — О, Боже, да, Мак! — ее вздохи были электрическими. — Ты сводишь меня с ума!

Я взял его обратно между губами и хлестнул по нему языком, заставляя ее взорваться на кровати, крича и толкаясь ко мне. Когда я приложил палец к ее тугим маленьким ножнам, она снова выстрелила. Я держал ее там так долго, как мог, погрузив палец в ее горячую влагу. Я добавил еще один и отчаянно облизал розовые губы, ее набухший клитор одиноко стоял наверху, пока она не начала спускаться. Она начала расслабляться, и я снова атаковал ее. Она вскрикнула и попыталась оттолкнуть меня. Я схватил ее тонкие запястья одной рукой и навалился на нее всем весом, удерживая на месте и продолжая атаковать ее клитор.

— Нет! — в ее голосе слышалось отчаяние. — Пожалуйста, Мак, я больше не могу! Не надо, пожалуйста, перестань!

— Нет, — сказал я ей. — Это моя киска, и я хочу ее вылизать, — я продолжал делать это, и она снова заскулила и взорвалась в оргазме. Это продолжалось и продолжалось, и она дико извивалась подо мной, наконец сумев повернуть бедра и забраться обратно на кровать. Она дико смотрела на меня в течение минуты, прежде чем рухнуть обратно на кровать. Она снова вскинула голову.

— Что, черт возьми, с тобой не так, Мак? Ты же знаешь, я не люблю, когда меня держат!

— Очень жаль, — сказал я ей. Я вскочил на кровать и прижал ее, моя возобновившаяся эрекция прижалась к ее горячей маленькой киске, и снова прижал ее запястья над головой.

Она отчаянно сопротивлялась, но я был по крайней мере на сто фунтов тяжелее ее. — Нет! — прошипела она. Шипение перешло в стон, когда я погрузился в ее влажные глубины. — О, черт возьми, Мак! — простонала она. — Черт! Помедленнее! Ты же знаешь, что ты слишком большой, чтобы просто взять меня вот так!

Я рассмеялся и немного отступил. Она расслабилась, и я вошел в ее жидкое тепло одним долгим, плавным толчком. Я почувствовал, как ее маленькие кудряшки прижались к моему животу, и мой член ударился о заднюю часть ее киски. Мы были полностью соединены, и это было похоже на рай. Она была тугой, влажной и горячей, окутывая меня вулканическим жаром, когда я терся лобковой костью о ее клитор. Я остался там, погруженный по самую рукоять и двигая бедрами по кругу, за которым она следовала в обратном вращении.

Я отстранился и начал входить в нее. Она обвила своими длинными ногами мои бедра, и я почувствовал, как ее каблуки впиваются мне в бедра. Я отпустил ее запястья, и ее руки обхватили меня, ища, за что бы ухватиться. Мы нашли ритм, и ее стоны прерывались с каждым толчком, пока она не начала дико кончать, запрокинув голову и закрыв глаза. Румянец залил ее лицо и пополз по шее к верхней части груди. Она кончила снова, и я крепко сжал ее прелестную фигуру, пока она пульсировала и дрожала.

Когда она немного пришла в себя, я вышел из нее и перевернул ее на живот, оседлав ее ноги и взобравшись на нее сзади.

— О, нет! О нет! — воскликнула она. — Опять? Я… я. … . Я не могу!

Она могла и сделала это. Я трахал ее добрых двадцать минут в этой позе, пока она кончала снова и снова, наконец, всхлипывая и плача, когда ее тело дрожало и дрожало. Я вошел в нее, чувствуя, как моя душа вливается в нее. Я никогда не видел ее такой горячей и возбуждающей. Это была женщина, которую я всегда знал, что она была и может быть. Она была существом полного очарования и тайны, ожидающим, чтобы ее взяли и потребовали. Думаю, в тот момент я по-настоящему понял, как сильно люблю ее. Я знал, что умру за нее и никогда не подвергну сомнению эту жертву.

Я перевернул ее и крепко обнял. Она полулежала на мне и рыдала у меня на груди. Ее слова прозвучали прерывисто, полно и хрипло.

— Боже мой, Мак! Ты… ты… ты уничтожил меня! Она дрожала в течение минуты, и я держал ее, гладя ее волосы и гладя шелковистую кожу ее спины. Она подняла голову и посмотрела мне в глаза. — Мак, я люблю тебя, — сказала она. — Я всегда это знала. Я эгоистичная сука, я тоже это знаю. Я никогда никому по-настоящему не отдавалась. Я только что сделала это с тобой. Ты хочешь меня, Мак? Думаю, впервые в жизни я готова. Я готова быть твоим другом, твоей любовницей, твоей женой, матерью девочек. Ты поможешь мне, полюбишь меня и будешь терпелив со мной? Клянусь Богом, ты никогда не пожалеешь об этом. Я готова, Мак, если ты мне поможешь. Ты так же сильно меня любишь?

Я раздавил ее сочные губы своими.

— Я люблю тебя больше всего на свете, — сказала я. — Тебе тоже придется мне помочь. Ты должна быть терпелива со мной так же, как я с тобой. Я всегда любил тебя. Если мы будем командой, мы сможем это сделать.

— Я сделаю для тебя все, что угодно, — прошептала она. — Я сделаю это и для девочек тоже. Мне и в голову не приходило, что я буду так себя чувствовать. Они просто вошли в мою жизнь, и я ничего не могу с собой поделать. Я боюсь, Мак. Я боюсь, что буду плохой мамой. Я всегда этого боялась. Вот почему я никогда бы не подумала о том, чтобы завести детей. Я боюсь, что испорчу их. Господи, Мак, я не знаю, как быть мамой.

— Ну, я тоже не знаю, как быть отцом, — усмехнулся я. – Но, я подозреваю, что я буду отличным отцом. Я думаю, что это то, чему ты учишься, делая это. Никто не знает, как это произойдет, когда они научатся. Я тоже не знаю, как быть мужем. В любом случае, я не знаю, как быть хорошим мужем. Мы облажались в первый раз, Брианна.

— Я знаю, — прошептала она. — В основном это была я. Я была таким ребенком. Во многих отношениях я все еще остаюсь им, Мак. Я буду изо всех сил стараться вырасти.

— Да, я тоже. Я прижал ее к себе.

В какой-то момент мы заснули. На следующее утро я проснулся с невероятным чувством. Мой член был окутан жидким теплом, и когда я открыл глаза, сверкающие голубые глаза Брианны были прикованы к моим, а ее голова склонилась над моей напряженной эрекцией.

— Хорошо, что ты проснулся. Она с улыбкой отстранилась, перекинув ногу через меня, чтобы взобраться на мой шест спиной ко мне. Это дало мне прекрасный вид на эту впечатляющую задницу и невероятно эротичный вид ее киски, опускающейся на мой член, ее губы, образующие идеальную букву «О», когда они цеплялись за древко, вонзающееся в нее. Они толкали и тянули, входили и выходили, когда ее напряженность меняла направление. Она довела себя до трех оргазмов, прежде чем я не смог больше сдерживаться и выстрелил в нее.

Мы вместе приняли душ, хихикая, как школьники, а когда вытерлись, она надела пижаму.

— Что ты делаешь? Спросил я.

Если я не ошибаюсь, у нас скоро будут гости, — улыбнулась она. — Тебе тоже лучше что-нибудь надеть. Мне сейчас лень вставать.

Я натянул боксеры и футболку, и мы не пробыли в постели и десяти минут, как кто-то постучал в дверь.

— Войдите, — позвала Бри.

Стокли просунула голову внутрь. Ее лицо просияло, когда она увидела нас, и она побежала через комнату, чтобы броситься на нас. К сожалению, она оставила дверь открытой, и тигровый комок меха тоже присоединился к нам, лежа поперек наших ног и вздыхая в экстазе. Еще через пять минут к нам присоединилась Мэгги, и мы все устроили импровизированный матч по борьбе с бабушкой.

Поскольку у него были зубы и слюни, он победил, и мы завернули его в покрывало и вытащили из спальни. Нам удалось отгородиться от него, и мы гурьбой вернулись в постель, чтобы обняться. Примерно через полчаса девочки пожаловались на голод, и мы отправились в закусочную на завтрак. В 2 часа дня Бри объявила, что у нас назначена встреча. Она не сказала нам, в чем дело, но отвезла нас в муниципальный суд.

— У тебя есть дело здесь? — спросил я ее.

— Да, самый тяжелый случай в моей жизни, — засмеялась она.

Она затащила нас внутрь и в один из залов суда. Мировой судья был там, и он спросил нас, готовы ли мы.

— Готовы к чему? – Спросил я.

Бри опустилась на колени и достала из сумочки коробочку. — Мак, ты снова женишься на мне? — спросила она. — На этот раз я обещаю, что так будет до самой нашей смерти. Я знаю, что мы обещали это в прошлый раз, но ты знаешь, что я никогда не переставала любить тебя и не переставала хотеть быть твоей женой. Ты единственный мужчина, которого я когда-либо любила или буду любить. Пожалуйста, Мак, женись на мне.

У нее были наши обручальные кольца в коробке вместе с ее венчальным кольцом.

— Брианна, ты уверена? — спросил я ее.

— Я никогда в жизни ни в чем не была так уверена, — сказала она. — Девочки, помогите мне, он такой упрямый!

— Да, пожалуйста, Мак, — взмолились они обе. — Бри действительно любит тебя. Мы хотим быть семьей. Мы тоже любим тебя, и мы любим Бри.

Как я мог устоять? Это заняло около десяти минут, и дело было сделано. Бри повела нас в новый греческий ресторан, который она знала, и собиралась отпраздновать, и я увидел, как моя жизнь разворачивается у меня на глазах. Самая великолепная женщина в мире в качестве моей жены и в моей постели каждую ночь. Две потрясающие дочери, которые быстро станут красивыми женщинами, это была любви? Сможем ли мы это сделать? Только время покажет.

Нам потребовалось около месяца, чтобы получить опеку над девочками. Бри неустанно работала, чтобы это произошло, и когда это произошло, они были самыми счастливыми девушками на земле, а мы были самой счастливой парой. Бри продала свою квартиру, и мы жили в моем доме.

Я очень беспокоился о том, что мы с Бри действуем друг другу на нервы, особенно поначалу. Примерно через три недели после того, как мы поженились, произошла небольшая вспышка, когда Бри пошла на ужин с клиентом и забыла позвонить нам. Когда она вернулась домой, ее встретили шесть обвиняющих глаз.

— Что? — спросила она.

Стокли подняла телефон, и глаза Бри вспыхнули пониманием. Она открыла рот и разрыдалась. Она подбежала и собрала нас всех на диване, опустилась на колени перед нами и просто зарыдала. — Мне так жаль, — выдавила она. — Я просто забыла позвонить. Я должна была позвонить. Пожалуйста, не сердитесь на меня. Я постараюсь больше этого не делать. Я не обещаю этого не делать, но я скажу своей помощнице, чтобы она напоминала мне. Я не мог думать ни о чем, кроме как о том, чтобы закончить эту встречу и вернуться домой, пока я была там. Вы прощаете меня? Стокли, Мэгги, Мак, мне очень жаль.

Я не думаю, что Бри извинялась дюжину раз в своей жизни. Это было началом совершенно новых отношений между нами. Мы оба изо всех сил старались сделать друг друга счастливыми, и девочки просто потрясающе помогали нам. Временами мне казалось, что мы-дети, а они-взрослые.

У нас были небольшие размолвки, но я никогда в жизни не был так счастлив и довольна. В кампусе была частная школа, где я преподавал, и Бри записала туда девочек. Они ездили со мной в школу и из школы, и мы сблизились во время этих поездок. Они говорили со мной обо всем, и они просто наполнили мою жизнь своим энтузиазмом. Когда занятия закончились, мы пошли домой, а они сразу разошлись по своим комнатам и делали домашнее задание. Обычно это занимало у них пару часов, а когда они заканчивали, мы брали бабушку на прогулку. В пять мы начинали обедать, если мы ели дома, а Бри обычно приходила домой к половине седьмого. Если она собиралась опоздать, то звонила заранее, и в такие вечера мы обычно ходили куда-нибудь поесть.

Когда Мэгги исполнилось шестнадцать, Брианна спросила, что она хочет на день рождения. Она сказала нам, что хочет получить водительские права. Она училась и практиковалась в течение двух недель, и она сдала экзамены с первого раза. В ночь перед её днём рождения Брианна разговаривала со мной в постели.

— Я хочу купить ей машину, — сказала она.

— Ладно, что это за машина? – Спросил я.

— Я хочу купить ей новый кабриолет «Камаро», — сказала она.

— Сколько это стоит? — спросил я.

— Господи, Мак, разве это имеет значение? – Спросила она. — Ты думаешь, мы разоримся?

— Нет, думаю, это не имеет значения, — сказал я. — Мне просто нравится все знать, Брай.

— Я знаю, — она поцеловала меня. — Прости, что я на тебя набросилась. Я думаю, что мы можем получить ту, которую я хочу, где-то за 60 000 долларов.

Я присвистнул. — Это большая и дорогая машина. Хотя она удивительная девушка. Она этого заслуживает.

— Да, — улыбнулась Брианна. — В их жизни было много плохого, Мак. Давай убедимся, что сейчас у них есть только хорошие вещи.

Мы заказали машину. Она был ярко — желтой с множеством черных полос и черным интерьером. Мы пошли дальше и получили большой V8, вопреки моему здравому смыслу. Брианна подумала, что он будет лучше сохранять свою ценность, и, вероятно, была права. В любом случае, я знал, что она сведет Мэгги с ума.

Когда машина прибыла, мы припарковали её в гараже, а когда пришло время идти в школу, девушки взяли свои сумки и последовали за мной к машине. Брианна была в гараже, и я не отпирал двери.

— Папа, — сказал Стокли. — Впусти нас.

— Ты не поедешь со мной сегодня, — крикнул я. — Ты поведешь машину, Мэгги.

— Мама не собирается на работу? — спросила она.

— Нет, она уезжает, — сказал я.

— Тогда на чем я буду ездить? — Спросила она.

Я нажал на кнопку открывания гаражных ворот. — Ты будешь за рулем, — я указал внутрь гаража.

Ее большие зеленые глаза стали круглыми, как блюдца. С минуту никто из них не двигался, а потом Мэгги начала плакать. Крупные слезы катились по ее щекам, и она дрожала, как осиновый лист.

Я выскочил из машины, и Брианна побежала по подъездной дорожке. Я обнял Мэгги, и Бри присоединилась ко мне. — Что случилось, дорогая? — спросил я ее. — Мы думали, ты будешь счастлива. Это твоя машина. Мы дарим её тебе на день рождения.

Она пыталась что-то сказать нам, но была слишком подавлена, чтобы мы могли ее понять. Она уткнулась лицом мне в грудь, и мы держали ее и гладили, пока она не успокоилась настолько, чтобы говорить. Стокли присоединился к группе, и мы, наконец, заставили Мэгги заговорить.

— Мне не нужна машина, — выдавила она. — Я так сильно люблю вас, ребята, и это уже слишком! Я… мы… мы не хотим, чтобы вам приходилось покупать нам вещи. Мы со Стокли уже говорили об этом. Нам ничего не нужно, нам просто нужно, чтобы вы любили нас, — снова не выдержала она.

— Дорогая, мы действительно любим тебя, — утешила ее Брианна. — Мы любим вас обоих больше всего на свете. Иметь вас, девочки, — это мечта, ставшая реальностью для нас обоих. Хотя нам нравится покупать вам вещи. Мы работаем и зарабатываем много денег, чтобы покупать вещи для наших девочек. Нам нравится делать вас счастливыми. Это часть того, как мы показываем вам, что любим вас. Это не большой путь, но это маленький путь. Это делает нас счастливыми дарить вам вещи.

Стокли теперь тоже плакала. Я поцеловал их обоих в щеки. — Пошли, — сказал я им. — Это действительно классная машина. Давайте хотя бы пойдем и посмотрим на неё.

Они вытерли глаза и позволили мне отвести их в гараж. Я открыл дверь для Мэгги, и Брианна впустила Стокли на пассажирское сиденье. Мэгги положила руки на руль и посмотрела на меня. На ее красивом лице появилась улыбка. — Тебе идет, — сказал я ей. — Заводи её.

Большой V8 с грохотом ожил, и они обе дрожали от возбуждения. Я закрыл дверь и постучал в окно. Она опустила его, и я снова поцеловал ее. — Увидимся в школе, — сказал я ей.

Она выехала на улицу и остановилась. Мы с Брианной стояли рядом, наблюдая за ними. Ее дверь распахнулась, и она вылетела обратно на подъездную дорожку, бросаясь в наши объятия и целуя нас обоих, снова и снова.

— Я так сильно вас люблю, — повторяла она снова и снова. — Спасибо, вы лучшие мама и папа на земле! Она побежала к своей машине, и они уехали.

Я повернулся к Брианне, и она плакала, как ребенок. По какой-то необъяснимой причине из моих собственных глаз текли слезы. — Посмотри на нас, — сказал я. — Можно подумать, нас трое или что-то в этом роде. Это была отличная идея, Бри. Ты удивительная женщина.

Мы долго обнимали друг друга. Я знал, что опоздаю на урок, но мне было все равно.

Когда Стокли исполнилось шестнадцать, мы подарили ей такую же машину. Это было не так эмоционально, но это было что-то особенное. Мы возили их на Гавайи и в Белиз, когда они закончили школу.

Мэгги уже была в колледже. В тот день, когда Стокли поступила в колледж, я пришел домой и обнаружил, что Брианна плачет на диване.

Я подошел и сел рядом с ней, обнял ее и некоторое время сидел, не говоря ни слова. Она просто положила голову мне на грудь и некоторое время тихо плакала. Наконец она подняла на меня свои большие голубые глаза, полные слез. — Наши дети уже выросли, Мак, — сказала она.

— Я знаю. Я поцеловал ее. — Это то, что делают дети.

Она взяла мое лицо в ладони и глубоко заглянула мне в глаза. — Давай сделаем еще одного, Мак, — сказала она. — На этот раз ты и я. Я хочу ребенка, Мак. Она не выдержала и зарыдала.

— Я никогда не думала, что это произойдет. Я так люблю тебя, и мне уже так их не хватает. Я хочу сделать это снова. Это было так удивительно! Я знаю, что они всего в 60 милях отсюда, но я скучаю по ним.

— Я тоже, котенок, — сказала я. — Может быть, если мы собираемся завести этого ребенка, нам стоит пойти попрактиковаться.

Она ахнула и уставилась на меня.

— Действительно? Ты хочешь этого? Я имею в виду, завести ребенка?

— Конечно, — сказал я. — Надеюсь, это такая рыжеволосая девушка, как ты. Я люблю тебя всем сердцем, Брианна.

Я взял ее на руки и понес через пустой дом в нашу спальню, чтобы начать практиковаться. Нам пришлось выгнать Грандвилла, но я решила, что мне нравится делать детей. Когда я засыпал, картина на ночном столике, изображающая Мэгги и Стокли, удерживала мои глаза. Они не были похожи на бродяг.

«Утверждаю»

И.О. заведующего

МАДОУ «Детский сад №79»

г. Саратова

 Гончарова Н.Н. ______________

Краткосрочный проект «Моя семья»

средняя группа «Малинка»

МАДОУ «Детский сад № 79»

Ноябрь 2015г.

Воспитатели: Краморова К.Е.

Актуальность проекта

Содержание нравственного воспитания дошкольников включают в себя решение множества задач, в том числе и воспитание любви к Родине, семье, уважительного отношения к своим родителям. В связи с чем мало кто из детей знает историю создания семьи, свою родословную. Уходят в прошлое семейные праздники и традиции. С целью изучения семьи, установления контакта с её членами, для согласования воспитательных воздействий на ребёнка появилась идея создать проект «Моя семья», которая помогает детям понять значимость семьи, воспитать у детей любовь и уважение к её членам, прививать чувство привязанности к семье и дому.

В проекте представлена совместная работа воспитателя, детей, родителей по формированию представления о семье как о людях, которые живут вместе, любят друг друга, заботятся друг о друге. В ходе проекта дети получают более углубленные знания о профессиях своих родителей, о родословной своей семьи, семейных традициях.

Анкетирование среди детей показало, что дети недостаточно знают о своей семье, где и кем работают их родители, как зовут их бабушек и дедушек, прабабушек и прадедушек. Чтобы изменить такое положение и появилась идея создать проект «Моя семья», т.е. для изучения семьи, выяснения образовательных потребностей родителей, установления контакта с её членами, для согласования воспитательных воздействий на ребенка.

Мы, взрослые, педагоги и родители, должны помочь детям понять значимость семьи, воспитывать у детей любовь и уважение к членам семьи, прививать чувство привязанности к семье и дому.

Цель проекта:

Расширять представления детей о своей семье, родословной, семейных традициях.

Задачи:

• Формировать у детей представления о семье, традициях.
• Воспитывать у детей любовь и уважение к членам семьи, учить проявлять заботу о родных людях.
• Развивать коммуникативные навыки детей.
• Обогащать отношения воспитатель- родитель- ребенок  через совместно творческую  деятельностью

Классификация проекта: по срокам реализации проект краткосрочный(1НЕДЕЛЯ) познавательно- творческий.

Участники проекта: дети средней группы, родители, педагог группы.

Формы организации проекта:

1. Опрос детей.

2. НОД

3. Консультация «Что такое генеалогическое древо?»

4. Выставка «Генеалогическое древо семьи».

5. закончи фразу Чем мы занимаемся дома в выходные-……

6. Выставка детских рисунков «Моя семья».

7. Сюжетно — ролевая игра «Семья», «Больница», «Магазин».

8. Итоговый праздник «Моя семья»

Этапы реализации проекта:

Предполагаемые итоги реализации проекта:

•  Обогатить  знания детей  информаций о своей семье.
• Дать первичное понятие древо семьи.
• Учить  организовывать  сюжетно-ролевые игры на

основе имеющихся знаний о семье.

• Проявление заботы и уважение ко всем членам семьи.
•  Этапы реализации проекта:
• I этап – подготовительный
• Анкетирование родителей по данной теме.
• Определение цели и задач.
• Создание необходимых условий для реализации проекта.
• II этап – основной (практический)
• Внедрение в НОД  эффективных методов и приемов по расширению знаний дошкольников о семье, её происхождении
• Разработка консультации «Что такое генеалогическое древо?»
• Выставка «Генеалогическое древо семьи»
• Выставка детских рисунков «Моя семья»
• Проведение беседы «Мои выходные дома»
• Совместное изготовление детей с родителями атрибутов сюжетно — ролевых игр «Семья», «Больница», «Магазин»
• Подготовка праздника «Моя семья»

• III этап-заключительный
• Обработка результатов по реализации проекта
• Проведение праздника «Моя семья»
• Презентация проекта «Моя семья»
• Место проведения: МАДОУ «Детский сад №79»
• Сроки проведения:  16.11.14.-20.11.14.
• Ожидаемые результаты проекта:
• Дети: воспитание чувства гордости за свою семью и любви к её членам, расширение знаний детей о своей семье: о членах семьи, традициях, о жизни бабушек и дедушек.
• Родители: повышение педагогической культуры родителей установление  доверительных и партнёрских отношений.

 План-график реализации проекта. 

Этапы	Содержание	Сроки
1 этап. Подготови- тельный	Анкетирование родителей по теме. Подбор материала и  литературы.	16.11.14
2 этап. Основной	НОД из цикла «Я и моя семья» Составление творческих рассказов на тему «Моя семья», «Мой домашний любимец», «Как я помогаю дома». Чтение художественной литературы на тему «Семья»: сказки «Сестрица Алёнушка и братец Иванушка», «Гуси – лебеди», «Кукушка». Пословицы и поговорки о семье. Просмотр видеофильмов о семье (В. Катаев «Цветик-семицветик», р.н.с. «Снегурочка», «Морозко» и другие).а тему «Кем работают мои родители	17.11.14 -20.11.14
	Чтение художественной литературы: «Сестрица Алёнушка и братец Иванушка» «Гуси-лебеди» «Синяя чашка» М. Матвеева «Теплый хлеб» К. Паустовский «Сказка об умном мышонке» С. Маршак «Цветик-семицветик» В. Катаев «Мамина работа» Е. Пермяк «Чем пахнут ремесла» Д.Родари «Мамина дочка» В.Белов «Косточка» К.Ушинский «Старый дед и внучек» Л.Толстой «Как Вовка бабушек выручил» А.Барто «У бабушки дрожат руки» В.Сухомлинский «Похищенное имя» Шорыгина Т.А.
	Дидактические игры: «Кем быть?»  «Назови ласково?»
	Сюжетно-ролевые игры: «Семья», «Больница», «Магазин».
	Беседы: «Выходной день в моей семье» «Как я помогаю дома» «Кем работают твои родители» (с использованием альбома) «Как мы отдыхаем» «Что такое генеалогическое древо моей семьи» «Как я помогаю родителям»
	Чтение стихотворений, пословиц и поговорок о семье, загадки	16.11.14-.20.11.14
	Театрализация по сказкам «Репка» «Маша и медведи» «Курочка Ряба»	16.11.14.-20.11.14
	Пальчиковая гимнастика Артикуляционная гимнастика «Вкусное варенье», «Блинчики»
	Консультация «Что такое генеалогическое древо?»	16.11.14.
	Выставка «Генеалогическое древо семьи»	16.11-20.11
3 этап. Заключитель-ный	Подведение итогов в реализации проекта Итоговый праздник «Моя семья»	В течение года 20.11.14

Методический продукт — «Презентация проекта «Моя семья»

Итоговый продукт — праздник «Моя семья»

Пальчиковая гимнастика по теме «Семья»

Папа, мама, брат и я    (пальчиками левой руки загибают пальчики правой)

Вместе дружная семья   (показывают крепко сжатый кулак)

Раз, два, три, четыре — (пальчиками правой руки загибают пальчики левой)

Все живем в одной квартире  (показывают крепко сжатый кулак)

***

Маша каши наварила

Маша кашей всех кормила  («мешают»  указательным пальцем правой руки в левой                  .                                                ладошке)

Положила Маша кашу:

Кошке в чашку,

Жучке в плошку

А коту в большую ложку,

В миску курицам, цыплятам

И в корытце поросятам    (Загибают по одному пальчику на обеих руках на каждое .   .  .     .                                            название посуды)

Всю посуду заняла    (разжимают пальцы)

Все до крошки раздала    (сдувают воображаемые крошки с ладошки)

***

На кухне у бабушки в полном порядке

Стоят друг за дружкою как на зарядке (выполняют попеременно хлопки и удары                         .                                                                   кулачками)

Старинный кофейник, молочник, сотейник,

Фарфоровый чайник – ворчун и затейник,

Две маленьких рюмки на тоненьких ножках,

И чайница – слоник в зеленых сапожках,

Солонка – пузатенький гриб-боровик,

Конфетница – толстый смешной снеговик,

И стопка тарелок блестящих и гладких…..  (загибают по одному пальцу на каждое .                .                                                      название посуды, сначала на одной, потом на другой руке)

Вся кухня у бабушки в полном порядке  (разводят руками)

 Этот пальчик дедушка,

Этот пальчик бабушка,

Этот пальчик папочка,

Этот пальчик мамочка,

Этот пальчик я. (загибать по одному пальцу на каждого члена семьи)

А это вся моя семья (сгибать и разгибать пальцы)

***

Бабушка очки надела

И внучонка разглядела.  (Большой палец правой и левой руки вместе с остальными образуют колечко. Колечки поднести к глазам)

***

— Кто приехал?   (пальцы обеих рук сложены вместе. Быстро хлопают кончики больших пальцев)

— Мы, мы, мы!  (кончики больших пальцев прижаты, а кончики остальных одновременно хлопают)

— Мама, мама,  (хлопают кончики больших пальцев)

Это ты?

— Да, да, да!  (хлопают пальчики указательных пальцев)

— Папа, папа,  (хлопают кончики больших пальцев)

Это ты?

— Да, да, да!  (хлопают кончики средних пальцев)

— Братец, братец,  (хлопают кончики больших пальцев)

Это ты?

— Да, да, да!  (хлопают кончики безымянных пальцев)

— Ах, сестричка,  (хлопают кончики больших пальцев)

Это ты?

— Да, да, да!  (хлопают кончики мизинцев)

— Все мы вместе,  (хлопают в ладоши)

Да, да, да!

Используемая литература

1. Зверева О.Х., Кротова Т.В., «Общение педагога с родителями в ДОУ»: -М.: Т.Ц. Сфера, 2005.

2. Свирская Л., «Работа с семьей: необязательные инструкции»: -М.: Линка- Пресс, 2007.

3. Козлова А.В., Дешулина Р.П. «Работа с семьей»: -М.: Т.У. Сфера, 2004.

4. Колентьева О., Калемуллина С., «Праздники в детском саду»: -М.: Просвещение, 2001.

5. Шорыгина «Беседы об основах безопасности с детьми 4-5 лет»

6. Шорыгина «Беседы об этикете с детьми 4-5лет»

Обновлено: 09.11.2021

Самый эффективный способ воспитать своего ребенка добрым, умным и сильным это сделать так, чтобы он сам захотел стать такой личностью, то есть начать развивать его мотивационную сферу.  И чем сильнее ваш ребенок этого захочет, тем большего добьётся в жизни.

В силах внимательных родителей сформировать у своего ребенка определенную поведенческую роль, чтобы он сам очень захотел быть сообразительным и любознательным, стремился ей соответствовать, чтобы он получал удовольствие от интеллектуального труда.

Как же быть с воспитанием таких человеческих качеств, как воля, честность, смелость, доброта, щедрость, забота, сострадание, благородство? Как бороться с детским эгоизмом, жадностью, жестокостью, трусостью и т. д.?

Вот тут в пору вспомнить о детских сказках. По воспитательному воздействию сильнее этих сказок нет ничего! Сказка ничего никому не навязывает. Она существует сама по себе. Но её волшебство настолько притягательно, что нет на свете ребенка, который бы не любил слушать сказки.

При помощи сказки между вами и вашим ребенком сформируется духовное единство, свойственное только лучшим друзьям. Рассказывая сказки с раннего детства своему малышу вы сможете подарить ему волшебный мир, при помощи которого он сам станет таким, каким вы хотите его видеть.

Но сказки, которые я вам предлагаю не имеют ничего общего с общеизвестными сказками Братьев Гримм, Шарля Перро, Корнея Чуковского и др. Они также отличаются и от русских народных сказок, и от сказок всех народов мира. Это поучительные сказки и замечательные рассказы выдающегося педагога Василия Александровича Сухомлинского. Книжки с этими замечательными историями должны быть в каждой семье, имеющей детей или внуков.

Сказки В. А. Сухомлинского в воспитании личности дошкольника

Детство — это ключевой период жизни любого человека, когда ребенок познает окружающий мир, он впитывает, как губка все, что происходит с ним и вокруг него — это период интенсивного формирования мозга и интеллектуальных способностей.

В этот важный период жизни проявляются черты его характера и закладывается мировоззрение и ценности, что определенно влияет на дальнейшую судьбу ребенка. Именно в раннем детстве возможна наиболее полная реализация интеллектуального потенциала, который дарован каждому из нас от рождения. Вот почему в наше время такое огромное значение придается раннему развитию.

Василий Александрович Сухомлинский говорит о том, что в этот период детства  важно заложить в ребёнка правильные ценности и воспитать (посеять) в нём положительные качества. Самый эффективный способ воспитать своего ребенка добрым, умным и сильным это сделать так, чтобы он сам захотел стать такой личностью. И чем сильнее ваш ребенок этого захочет, тем большего добьётся в жизни.

«Добру должна учить детская книга. Без преувеличения можно сказать, что чтение в детские годы – это воспитание сердца, прикосновение к сокровенным уголкам человеческой души.» 

И именно сказка – животворный источник детского мышления, благородных чувств и стремлений, который захватывает все сферы духовной жизни ребенка – его ум, чувства, воображение, волю.

Сухомлинский писал:

«Без сказки нельзя представить детства…Через сказку, фантазию, игру, через неповторимое детское творчество – верная дорога к сердцу ребенка».

Сказка неотделима от красоты, способствует развитию эстетических чувств, без которых немыслимо благородство души, сердечная чуткость к человеческому несчастью, горю, страданию. Благодаря сказке ребенок познает мир не только умом, но и сердцем. И не только познает, но и откликается на события и явления окружающего мира, выражает отношение к добру и злу. В сказке черпаются первые представления о справедливости и несправедливости, о добре и зле. Воспитывайте детей правильными сказками! 

Сказки и рассказы Сухомлинского В. А. для детей дошкольного возраста

Сказка о желтой гусыне «Крылья матери» Сухомлинский

В жаркий летний день вывела Гусыня своих маленьких желтеньких гусят на прогулку. Она впервые показывала деткам большой мир. Этот мир был ярким, зеленым, радостным: перед гусятами раскинулся огромный луг.

Гусыня стала учить деток щипать нежные стебельки молодой травки. Стебельки были сладкие, солнышко теплое и ласковое, трава мягкая, мир уютный, добрый, поющий множеством голосов пчел, жучков, бабочек. Гусята были счастливы. Они забыли о матери и стали расходиться по огромному зеленому лугу. Когда жизнь счастливая, когда на душе мир и покой, мать часто оказывается забытой.

Тревожным голосом Гусыня стала созывать детей, но не все они слушались. Вдруг надвинулись темные тучи, и на землю упали первые крупные капли дождя. Гусята подумали: мир не такой уж уютный и добрый. И как только они об этом подумали, каждому из них вспомнилась мать. И вдруг каждому из них стала нужна, ой, как нужна мать.

Они подняли маленькие головки и побежали к ней. А тем временем с неба посыпались крупные градины. Гусята еле успели прибежать к матери, она подняла крылья и прикрыла ими своих детей. Потому что крылья существуют прежде всего для того, чтобы прикрывать детей — об этом известно каждой матери, а потом уж для того, чтобы летать.

Под крыльями было тепло и безопасно; гусята слышали будто бы откуда-то издалека доносившийся грохот грома, вой ветра и стук градин. Им даже стало весело: за материнскими крыльями творится что-то страшное, а они в тепле и уюте. Им и в голову не приходило, что крыло имеет две стороны: внутри было тепло и уютно, а снаружи — холодно и опасно. Потом все утихло. Гусятам хотелось поскорее на зеленый луг, но мать не поднимала крыльев.

Маленькие дети Гусыни требовательно запищали: «Выпускай нас, мама». Да, они не просили, а требовали, потому что, если дитя чувствует крепкую, сильную материнскую руку, оно не просит, а требует. Мать тихо подняла крылья. Гусята выбежали на траву. Они увидели, что матери изранены крылья, вырваны многие перья. Гусыня тяжело дышала. Она пыталась расправить крылья и не могла этого сделать. Гусята все это видели, но мир снова стал таким радостным и добрым, солнышко сияло так ярко и ласково, пчелы, жуки, шмели пели так красиво, что гусятам и в голову не пришло спросить: мама, что с тобой? И только один, самый маленький и слабый гусенок подошел к матери и спросил: «Почему у тебя изранены крылья?» Она тихо ответила, как бы стыдясь своей боли: «Все хорошо, сын».

Желтенькие гусята рассыпались по траве, и мать была счастлива.

Рассказ Сухомлинского «Седой волосок»

Маленький Михайлик увидел в материнской косе три седых волоска.

— Мама, у вас в косе три седых волоска,— сказал Михайлик.

Мама улыбнулась и ничего не ответила.

Через несколько дней Михайлик увидел в косе у матери четыре седых волоска.

— Мама,— спросил Михайлик удивлённо,— у вас в косе уже четыре седых волоска, а ведь было три… Почему же поседел ещё один волосок?

— От боли,— ответила мама.— Когда болит сердце, тогда и седеет волосок…

— А отчего же у вас болело сердце?

— Помнишь, ты полез на высокое-высокое дерево. Я выглянула в окно, увидела тебя на тоненькой ветке. Сердце заболело, и волосок поседел.

Михайлик долго сидел задумчивый, молчаливый. Потом он подошел к маме, обнял её и тихо спросил:

— Мама, а если я на толстой ветке буду сидеть, волосок не поседеет?

Сказка Сухомлинского «Зайчик и месяц»

Холодно зимой Зайчику. Выбежал он на опушку, а уж ночь настала. Мороз трещит, снег от Месяца блестит, холодный ветер с яру дует.
Сел Зайчик под кустом, протянул лапки к Месяцу, просит:
– Месяц, любимый, погрей меня своими лучами, а то долго ещё Солнышка ждать.
Жалко стало Месяцу Зайчика, он и говорит:
– Иди полем, полем, я тебе дорогу освещать буду, беги до большого стога соломы.
Побежал Зайчик к стогу соломы, зарылся в стог, выглядывает, улыбается Месяцу:
– Спасибо, любимый Месяц, теперь твои лучи тёплые-тёплые.

Сказка Сухомлинского «Пчела и тыквенный цветок»

Полетела Пчела в поле за медом – далеко-далеко. А солнышко уже к закату клонится. Нашла Пчела большое тыквенное поле. У тыквы цветы большие, лепестки желтые, яркие, как солнце. Летала Пчела от одного цветка к другому, собирала мед. Подняла головку, посмотрела вокруг и вскрикнула по пчелиному от страха: солнышко зашло, в небе звездочки мерцают, в поле сверчок поет. «Что же мне теперь делать?» – думает Пчела.
– Садись ко мне под лепестки, – говорит ей Тыквенный Цветок. – Переночуешь, а утром домой полетишь.
Села Пчёлка на сладкие тычинки, закрыл ее Цветочек лепестками.
Спит Тыквенный Цветок. Спит Пчела. Спит поле. Весь мир спит, только звездочки в небе мерцают.
Вот и солнышко показалось из-за леса. Тыквенный Цветок открыл лепестки. Проснулась Пчела. Время домой лететь. Но в маленьком пчелином сердце что-то задрожало – грустное и теплое. Что-то задерживало Пчелу возле Цветка.
Поклонилась низенько Пчела Тыквенному Цветочку и сказала:
– Спасибо тебе, Цветок, за гостеприимство. Цветок вздохнул. Ему тоже не хотелось расставаться с Пчелой.
Но солнце уже поднялось над горизонтом, пел жаворонок в небе, летали бабочки – начался день. Пчела покружила над Тыквенным Цветком и полетела домой, понесла мед детишкам.

Сказка Сухомлинского «Как Муравей перелез через ручеек»

Бежит лесной тропинкой маленький Муравей. Бежит он за едой: ведь дома детки маленькие у него.
Вдруг тропинку пересек ручеек. А на другом берегу ручейка лежат душистые зернышки. Как же добраться до них?
Видит Муравей — на берегу ручейка растет высокий стебель ржи. Срезал Муравей стебелек — ведь у него такие острые зубы, как ножи. Упал стебелек через ручей.
Перелез Муравей на другой берег. Вот и душистые зернышки. «Ждите, детки, я еду уже вам несу!»

Сказка Сухомлинского «Как спаслась Ласточка»

Летела Ласточка высоко в небе. Заметил Ласточку хищный Коршун и погнался за ней, чтобы съесть. Вот-вот настигнет Ласточку. Жалобно пискнула Ласточка. Это она заплакала от горя. А потом вспомнила, что в гнезде ждут ее маленькие птенчики. Голые, беспомощные. Ждут они не дождутся матери.
«Кто же будет кормить вас, маленькие, если я погибну! Нет, не догонит меня хищный Коршун».
Стрелой полетела Ласточка и спряталась в гнезде. Обрадовались птенцы, радостно запищали.

Сказка Сухомлинского «Воробышек и огонь»

Старая Воробьиха разрешила наконец вылететь своему маленькому сынишке из гнезда. Обрадовался Воробышек, вылетел, порхает да всё у матери спрашивает: «А это что? А это что такое?»

Объяснила ему мать, что такое земля, трава, деревья, куры, гуси, пруд. Но вот Воробышек увидел в небе огромный огненный шар и спрашивает у матери:

— А что это такое?
— Это солнце, — отвечает Воробьиха.
— А что такое солнце?
— Ну зачем тебе это знать? — ворчливо отвечает мудрая Воробьиха. — Это огонь.
— Но мне хочется знать, что такое огонь,— зачирикал Воробышек и полетел всё вверх и вверх, всё к солнцу и к солнцу. Летел он до тех пор, пока не обжёг тоненькие пёрышки своих крылышек. Испугавшись, он возвратился. Мать ждала его ни живая ни мёртвая.

— Ну теперь я знаю, что такое огонь,— сказал Воробышек.

Сказка Сухомлинского «До свидания, Солнышко»

Вечером маленькая девочка прощалась с Солнышком. Оно садилось за горизонт.
— До свидания, Солнышко,— сказала девочка.
— До свидания, девочка,— ответило Солнышко.— Ложись спать. Я тоже отдохну. Рано утром я проснусь и ласково встречу тебя. Жди меня вон в том окошке.
Легла девочка спать. Снится ей голубое небо.
Вот и Солнышко взошло. Ласковым лучом дотронулось оно до лица девочки. Проснулась девочка и говорит:
— Добрый день, Солнышко! Как я рада тебе!

Сказка Сухомлинского «Мальчик и колокольчики ландышей»

Наступила весна. Из земли показалась зеленая стрелочка. Она быстро разделилась на два листочка. Листочки стали широкими. А между ними появился маленький, тонкий росток. Он поднялся, наклонился к одному листочку и однажды утром расцвел белыми Колокольчиками. Это были Колокольчики Ландышей.

Белые Колокольчики Ландышей увидел маленький мальчик. Его поразила красота цветов. Он не мог оторвать глаз от Ландышей. Мальчик протянул руку, чтобы сорвать цветы. Цветы прошептали:

— Мальчик, для чего ты хочешь нас сорвать?

— Вы мне нравитесь. Вы очень красивые, — ответил мальчик.

— Хорошо, — сказали Колокольчики Ландышей, тихо вздохнув. — Срывай, но перед тем, как сорвать, скажи, какие мы красивые.

Мальчик посмотрел на Колокольчики Ландышей. Они были прекрасны. Они были похожи и на белое облачко, и на крыло голубя, и еще на что-то удивительно красивое. Мальчик все это чувствовал, но сказать не мог. Он стоял возле Колокольчиков Ландышей, зачарованный красотой цветов. Стоял и молчал.

— Растите, Колокольчики, — тихо вымолвил мальчик.

Сказка Сухомлинского «Лепесток и цветок»

Расцвел белый Цветок георгина. Летали над ним пчелы и шмели, брали нектар. В Цветке сорок два лепестка. И вот один Лепесток возгордился! «Я самый красивый. Без меня Цветок не цветет. Я самый главный. Вот возьму и уйду — что мне?»

Поднатужился Лепесток, вылез из Цветка, спрыгнул на землю. Сел в кустике розы и смотрит, что будет делать Цветок.

А Цветок как ни в чем ни бывало улыбается солнышку, зовет к себе пчел и шмелей. Пошел Лепесток, повстречал Муравья.

— Ты кто? — спрашивает Муравей.

— Я — Лепесток. Самый главный. Самый красивый. Без меня и Цветок не цветет.

— Лепесток? Знаю лепесток в цветке, а на двух тоненьких ножках, как ты, — не знаю.

Ходил Лепесток, ходил, до вечера засох. А Цветок цветет.

Цветок и без одного лепестка — цветок. А лепесток без цветка — ничего.

Сказка Сухомлинского «Коту стало стыдно»

Сидит кот на пороге. Жмурится от ясного солнышка. Вдруг слышит: воробьи зачирикали. Притих кот, насторожился. Тихонько начал пробираться к забору. А там сидели воробьи.
Подполз к самому забору — и как прыгнет. Хотел воробья схватить. А воробышек — порх и улетел.
Кот перелетел через забор и в лужу упал. Выскочил мокрый, грязный.
Идет кот домой. Стыдно ему. А воробьи слетелись со всего двора, летают над неудачником и чирикают. Это они смеются над котом.

Сказка Сухомлинского «Куда муравьишки спешили»

На дереве сидела белочка. Она ела горох. До того вкусный, что даже глаза зажмурила. Крошечка горошка упала на землю. За ней вторая, третья. Много крошечек упало на землю.
А тропиночкой среди травы бежала Муравьиха. Спешила найти еду маленьким муравьишкам. Она торопилась на баштан: узнала, что там много сладких крошечек арбуза. Вдруг видит — падают с дерева крошечки горошка. Попробовала Муравьиха – горошек пахучий да вкусный. Понесла Муравьиха крошечку горошка к муравейнику, рассказала соседям:
– Бежим, муравьи, по горошек.
Собрались муравьи в дорогу. А детки муравьихины едят крошечку, что принесла мама, делятся с товарищами. Всем деткам в муравейнике хватило, да ещё и осталось. А муравьи уже под деревом. Собрали крошечки и понесли домой. Хватит еды на всю зиму.

Сказка Сухомлинского «Птенец выпал из гнезда»

У Дятлихи в гнезде четверо птенцов. Один из них уж очень неспокойный. Выглядывает из гнездышка, все ему хочется видеть, обо всем хочется знать: а что там, за гнездом? А что это такое плывет по небу? А что это такое круглое, горячее и яркое?
— Вырастешь, полетишь, тогда и увидишь… — Горит Дятлиха.
Но неспокойный Дятленок не захотел слушать маму. Высунулся из гнезда и выпал. Сидит на траве и плачет. Прилетела мама к птенцу.
— Как же тебя спасти, непослушное дитя? Садись ко мне на спину, берись клювом за перья, держись крепко.
Сел птенец матери на спину, вцепился лапками и клювиком. Полетела мать, принесла свое дитя в гнездо и спрашивает:
— Будешь из гнезда выглядывать?
— Не буду, — сказал радостно птенец и поднял головку, чтобы выглянуть из гнезда. Поднял головку и спрашивает: — А что это такое — трава?

Рассказ Сухомлинского «Как Соловьиха поит своих деток»

У Соловьихи в гнезде трое птенцов. Целый день носит им Соловьиха еду – букашек, мушек, паучков. Наелись соловьята, спят. А ночью, уже перед рассветом, просят пить. Летит Соловьиха в рощу. На листочках – чистая, чистая роса. Находит Соловьиха самую чистую капельку росы, берет ее в клювик и летит к гнезду, несет своим деткам пить. Кладет капельку на листочек. Пьют соловьята воду. А в это время и солнце всходит. Снова летит Соловьиха за букашками.

Рассказ Сухомлинского «Какие же вы счастливые»

Сегодня в школу впервые пришли малыши. Мамы привели их и оставили с учителем на зелёной поляне, под высокой липой.

Учитель Иван Филиппович встречает десятое поколение детей. Доведёт он этих малышей до четвёртого класса, и его работе в школе исполнится сорок лет.

Весёлые, приветливые глаза учителя смотрят в чёрные, синие, голубые глаза ребятишек.

— Дети, вы не видели, как задолго до рассвета восходит заря? — спрашивает Иван Филиппович, и его ласковая улыбка вызывает у малышей ответную улыбку.

— Нет, не видели, — вразнобой отвечают ребята.
— А не видели вы, как соловей пьёт росу?
— Нет, не видели…
— А как шмель чистит крылышки, перед тем как улететь с цветка?
— Не видели…

— Какие же вы счастливые… — говорит учитель. — Всё это вы ещё увидите. Я поведу вас на берег озера, и вы увидите, как восходит утренняя заря. Мы сядем в кустах, затаим дыхание и будем смотреть, как соловушка, проснувшись, пьёт капельку росы. Подойдём к большому красивому цветку и застанем там медового шмеля: он переночевал в цветке, проснулся и чистит крылышки.

Ранней весной мы остановимся у нагретого солнцем дерева. Что это? Из-под коры выглядывает кто-то живой и быстрый. Это «солнышко», самая ранняя букашка. Жарко, она проснулась, а вылезать на волю боится: кругом лежит снег.

Вы очень счастливые, дети, вы всё это увидите!

Сказка Сухомлинского «Зайчик и рябина»

Наступила зима. Засыпало снегом землю. Трудно стало зайчику добывать еду.
Однажды увидел он на рябине красные ягоды. Прыгает зайчик вокруг дерева, а ягоды высоко.
Просит зайчик:
— Дай мне, рябинка, ягод.
А рябина отвечает:
— Попроси ветер. Он тебе поможет.
Обратился зайчик к ветру. Прилетел ветер, колышет, трясет рябину. Оторвалась кисть красных ягод, упала на снег. Радуется зайчик ягодам.
— Спасибо тебе, ветер,— говорит.

Сказка Сухомлинского «Для чего говорят «Спасибо»

По лесной дороге шли двое – дедушка и мальчик. Было жарко, захотелось им пить.
Путники подошли к ручью. Тихо журчала прохладная вода. Они наклонились, напились.
– Спасибо тебе, ручей, – сказал дедушка. Мальчик засмеялся.
– Вы зачем сказали ручью «спасибо»? – спросил он дедушку. – Ведь ручей не живой, не услышит ваших слов, не поймет вашей благодарности.
– Это так. Если бы напился волк, он бы «спасибо» не сказал. А мы не волки, мы – люди. Знаешь ли ты, для чего человек говорит «спасибо»?
Подумай, кому нужно это слово?
Мальчик задумался. Времени у него было много. Путь предстоял Долгий…

Сказка Сухомлинского «Скажи человеку «Здравствуйте»

Лесной тропинкой идут отец и маленький сын. Вокруг тишина, только слышно, как где-то далеко стучит дятел и ручеёк журчит в лесной глуши.
Вдруг сын увидел: навстречу им идет бабушка с палочкой.
– Отец, куда идёт бабушка? – спросил сын.
– Увидеть, встретить или проводить, – ответил отец. – Когда встретимся с нею, мы скажем ей «здравствуйте», – сказал отец.
– Для чего же ей говорить это слово? – удивился сын. – Мы ведь совсем незнакомы.
– А вот встретимся, скажем ей «здравствуйте», тогда увидишь для чего.
Вот и бабушка.
– Здравствуйте, – сказал сын.
– Здравствуйте, – сказал отец.
– Здравствуйте, – сказала бабушка и улыбнулась.

И сын с удивлением увидел: всё вокруг изменилось. Солнце засияло ярче. По верхушкам деревьев пробежал легкий ветерок, листья заиграли, затрепетали. В кустах запели птицы – до этого их не было слышно.

На душе у мальчика стало радостно.
– Почему это так? – спросил сын.
– Потому что мы сказали человеку «здравствуйте», и он улыбнулся.

Сказки и рассказы Сухомлинского В. А. для детей младшего и среднего школьного возраста

Сказка Сухомлинского «Бабушка отдыхает»

Пришла из школы маленькая Галинка. Открыла дверь, что-то хотела весело сказать маме. Но мама пригрозила Галинке пальцем и прошептала:
– Тихо, Галинка, бабушка отдыхает. Целую ночь не спала, болело сердце.
Галинка тихонько подошла к столу, положила портфель. Пообедала и села учить уроки. Читает книжку тихо, про себя, чтобы не разбудить бабушку.
Открылась дверь, пришла Оля, подружка Галинки. Она громко сказала:
– Галинка, слушай…
Галинка погрозила ей пальцем, как мама, и прошептала:
– Тихо, Оля, бабушка отдыхает. Целую ночь она не спала, болело сердце.
Сели девочки к столу и рассматривают рисунки.
А из закрытых бабушкиных глаз выкатились две слезинки.
Когда бабушка встала, Галинка спросила:
– Бабушка, почему вы во сне плакали?
Бабушка улыбнулась, приголубила Галинку. В ее глазах светилась радость.

Рассказ Сухомлинского «Трудно быть человеком»

Дети возвращались из леса, где они провели целый день. Путь домой лежал через небольшой хуторок, что расположился в долине, за несколько километров от села. Уставшие дети едва дошли до хуторка. Они заглянули в крайнюю хату попросить воды.

Из хаты вышла женщина, за ней выбежал маленький мальчик. Женщина достала из колодца воду, поставила ведро на стол посреди двора, а сама пошла в хату. Дети напились воды, отдохнули на траве. Где и силы взялись!

Когда они отошли на километр от хуторка, Марийка вспомнила:

– А ведь мы не поблагодарили женщину за воду. – Её глаза стали тревожными.

Дети остановились. В самом деле, они забыли поблагодарить.

– Ну что же… – сказал Роман, – это небольшая беда. Женщина уже и забыла, наверное. Разве стоит возвращаться из-за такой мелочи?

– Стоит, – сказала Марийка. – Ну разве тебе не стыдно самому перед собой, Роман?

Роман усмехнулся. Видно, что ему не было стыдно.

– Вы как хотите, – сказала Марийка, – а я вернусь и поблагодарю женщину…
– Почему? Ну, скажи, почему это нужно обязательно сделать? – спросил Роман… – Ведь мы так устали…
– Потому что мы люди…

Она повернулась и пошла к хуторку. За ней пошли все. Роман постоял с минутку на дороге и, вздохнув, пошел вместе со всеми.

– Трудно быть человеком… – подумал он.

Сказка «Семь дочерей» Сухомлинский

Было у матери семь дочек и один сын. Од­нажды поехала мать к сыну и вернулась домой только через неделю. Когда вошла в хату, дочки одна за другой стали говорить, как они скучали по матери.
— Я скучала по тебе, как маковка по солнеч­ному лугу, — сказала первая дочь.
— Я ждала тебя, как сухая земля ждет каплю воды, — проговорила вторая.
— Я плакала по тебе, как маленький птенчик плачет по птичке, — сказала третья.
— Мне тяжело было без тебя, как пчеле без цветка, — щебетала четвертая.
— Ты снилась мне, как розе снится капля ро­сы, — промолвила пятая.
— Я высматривала тебя, как вишневый сад высматривает соловья, — сказала шестая.
А седьмая дочка ничего не сказала. Она сняла с мамы ботинки и принесла ей воды помыть ноги.

Рассказ Сухомлинского «Именинный обед»

У Нины большая семья: мать, отец, два брата, две сестры, бабушка.
Нина самая маленькая: ей девять лет. Бабушка самая старшая; ей восемьдесят два года.
Когда семья обедает, у бабушки дрожит рука. Все к этому привыкли и стараются не замечать.
Если же кто-нибудь посмотрит на бабушкину руку и подумает: почему она дрожит? – рука ее дрожит еще сильнее. Несет ложку бабушка – ложка дрожит, капельки на стол капают.
Скоро день рождения Нины. Мать сказала, что на ее именины будет обед. Она с бабушкой испечет большой сладкий пирог. Пусть Нина пригласит своих подруг.
Пришли гости. Мама накрывает стол белой скатертью. Нина подумала: и бабушка за стол сядет, а у нее рука дрожит. Подруги смеяться будут, расскажут всем в школе.
Нина сказала тихонько маме:
– Мама, пусть бабушка сегодня за стол не садится…
– Почему? – удивилась мама.
– У нее рука дрожит… Капает на стол…
Мама побледнела. Не сказав ни слова, она сняла со стола белую скатерть и спрятала в шкаф.
Мама долго сидела молча, потом сказала:
– У нас сегодня бабушка больна. Именинного обеда не будет.
Поздравляю тебя, Нина, с днем рождения. Мое тебе пожелание: будь настоящим человеком.

Рассказ Сухомлинского «Я больше не буду»

Весной пятиклассники помогали колхозникам сажать арбузы и дыни. Руководили работой два старика – дед Дмитрий и дед Дементий. Оба они были седыми, у обоих лица покрыты морщинами. Они казались детям ровесниками. Никто из детей не знал, что дед Дементий – отец деда Дмитрия, одному из них девяносто лет, а другому – за семьдесят.
И вот деду Дементию показалось, что сын его неправильно подготовил семена арбузов к посадке. Удивленные дети услышали, как дед Дементий стал поучать деда Дмитрия:
– Какой же ты нерасторопный, сынок, какой несообразительный… Век учу тебя и не могу научить. Семена арбузов надо выдержать в тепле, а ты что сделал? Они же озябли… Неделю будут сидеть в земле неподвижно…
Дед Дмитрий стоял перед дедом Дементием, как семилетний мальчик: ровно, переминаясь с ноги на ногу, наклонив голову… и с уважением шептал:
– Тату, больше этого не будет, извините, тату…
Дети задумались. Каждый из них вспомнил своего отца.

Рассказ Сухомлинского «Хорошо, что солнышко светит»

В воскресенье Юра, ученик второго класса, проснулся рано и весело сказал:

— Мама, сегодня мы пойдём в лес!

— Дождь идёт, — ответила мама, — льёт как из ведра. Не пойдёте вы в лес.

Юра выглянул в окно. На дворе стояли лужи. Небо обложили серые тучи.

Юра сел около стола и заплакал…

В понедельник Юра проснулся тоже рано. Открыл окно. Солнечный свет залил всю комнату. Юра сел около стола и заплакал.

— Почему же ты и сегодня плачешь? — удивилась мама.

— Сегодня надо с лопаткой идти в школу. Участок копать.

Мама посмотрела на сына и тяжело вздохнула. Потом тихо сказала:

— Хорошо, что солнышко светит… Если бы и сегодня шёл дождь, как бы я узнала, что мой сын — лентяй?

Рассказ Сухомлинского «Красивое и уродливое»

Мария Ивановна сказала: «Дети, подумайте, что вам кажется самым красивым, а что – самым уродливым. Подумайте и напишите об этом».

Я долго думала: что же самое красивое?

Самое красивое – мраморные цветочки ландыша. Они такие нежные и ласковые. Когда смотришь на них, становится радостно. Хочется сделать что-то хорошее. Хочется, чтобы люди говорили обо мне, что я хорошая, послушная девочка, добрая мамина и папина дочь.

Самое красивое – когда люди делают один другому хорошее. Однажды случилось вот что. Под высоким деревом на лавочке сидел старый дедушка. Он ехал на автобусе, и ему стало плохо. Вышел из автобуса и сидит на лавочке. Мама пригласила его домой, дала лекарство, накормила. Дедушка отдохнул и поехал домой.

А самое уродливое было вот что. У одного мальчика умерла бабушка. Старая-старая, девяносто лет. И он не пошел на похороны. А когда бабушка болела – не ходил к ней. Неужели ему не больно? Самое уродливое, когда человек становится злым, бессердечным.

Рассказ Сухомлинского «Цветок или волчья пасть»

Шли из школы домой два мальчика — Сергейка и Никола.
Сергейке было весело. Сегодня его три раза спрашивала учительница. Он получил пятерку.
А Никола был грустный. Два раза вызывали его к доске. Никола отвечал плохо, и учительница поставила ему в дневник двойку. Ещё и сказала:
— Вот встречу маму, расскажу ей про твою учёбу.
Был тёплый весенний день. Сияло солнце. В небесной голубизне плыло белое облачко. Сергейка загляделся на облако и сказал:
— Смотри, Никола, какое красивое облако. Оно похоже на белую розу. Смотри, раскрылись лепестки — нежные, тоненькие. Так и трепещут на ветру.
Никола долго смотрел на облако. Потом тихо промолвил:
— Где же лепестки? Где цветок? Облако похоже на волка. Смотри, вон с той стороны — голова. Зверь раскрыл пасть — злой, готовый на кого-то броситься.
Мальчики долго смотрели на облако, и каждый видел своё.

Сказка Сухомлинского «Ленивая подушка»

Маленькой Яринке надо рано вставать, чтобы в школу идти, а не хочется, ой как не хочется! Вечером спрашивает Яринка у дедушки:
— Дедушка, почему утром вставать не хочется? Научите меня, дедушка, спать так, чтобы хотелось вставать и идти в школу.
— Это подушка у тебя ленивая, — ответил дедушка.
— А что же ей сделать, чтобы она не была ленивой?
— Знаю я тайну, — шепотом сказал дедушка. — Вот именно тогда, когда вставать не хочется, возьми подушку, вынеси на свежий воздух, хорошо порази ее кулачками — она ​​и не будет ленивой.
— Действительно? — Обрадовалась Яринка. — Я так и сделаю завтра.
Еще слишком рано, а надо собираться в школу. Не хочется вставать Яринке, но надо же наконец подушку проучить, лень из нее выбить.
Вскочила Яринка быстренько, оделась, взяла подушку, вынесла во двор, положила на скамейку и кулачками ее кулачками. Вернулась домой, положила подушку на кровать — и умываться. А дедушка в усы улыбается.

Сказка Сухомлинского «Стыдно перед соловушкой»

Оля и Лида пошли в лес. Они устали и сели на траву отдохнуть и пообедать.
Вынули из сумки хлеб, масло, яйца. Когда девочки поели, недалеко от них запел соловей. Очарованные прекрасной песней, Оля и Лида сидели, боясь пошевельнуться.
Соловей перестал петь. Лида собрала остатки своей еды и хлебные крошки и положила в сумку.
— Зачем ты берёшь с собой этот мусор? — сказала Оля. — Брось в кусты. Ведь мы в лесу. Никто не увидит.
— Стыдно… перед соловушкой, — тихо ответила Лида.

Рассказ Сухомлинского «Кому же идти за дровами?»

На краю села жила вдова с тремя сыновьями. Два сына уже взрослые юноши, высокие, статные, славные, красивые. А третий – подросток Юра – маленький, тоненький, как тростинка.
Было это зимой. Выпал глубокий снег, дул северный ветер, трещал мороз. Мать говорит – как будто сама себе, но чтобы дети слышали:
– Холодно, дети. А дров нет… Кому же за дровами идти?
Молчат старшие сыновья, нагнули головы, смотрят в землю и печь колупают.
– Я пойду за дровами, мама, – сказал младший сын.
– А мороза ты не боишься? – спрашивает мать и на старших сыновей поглядывает.
– Нет, не боюсь, – отвечает сын и одевается.
– Ну что ж, иди, Юра, – сказала мать, крепко подпоясала и поцеловала сына.
Пошёл Юра. И сразу стало в хате так тихо, будто всё живое, что есть на свете, прислушивалось и думало: что же будет? И ветер на дворе затих. Два старших сына подняли головы, посмотрели на мать и сказали:
– Мы тоже пойдём в лес, мама.
– Идите, сыны, – прошептала мать и заплакала от радости.

Рассказ Сухомлинского «Рогатка и воробьиное гнездо»

Восьмилетний Юрко пришел в школу с рогаткой. До уроков еще оставалось много времени. Он сел под кустом сирени и стал наблюдать за воробьями, которые весело чирикали, перелетая с ветки на ветку.
Вдруг все воробьи поднялись и куда-то улетели. Остался только один, он чирикал тихо и ласково. Потом стал клювиком чистить перышки.
Юрко прицелился и пустил в воробья камешек из рогатки. Мальчик попал в головку. На листья брызнула кровь, а воробьиное тело упало камешком на куст.
Юрку стало страшно. «Неужели это сделал я?» – подумал он.
Вдруг он почувствовал, как кто-то положил ему руку на плечо. Юрко оглянулся: это был Афанасий Иванович, учитель.
Афанасий Иванович раздвинул ветки, и мальчик увидел в кустах сирени воробьиное гнездо. Из гнезда выглядывали пять птенчиков. Голые, беспомощные, они жалобно пищали, протягивая клювики.
– Теперь они остались без мамы, – тихо сказал учитель. Юрко стоял бледный и молчаливый.
– Ну, что же, иди на урок, – вздохнув, сказал Афанасий Иванович. – А завтра придем, посмотрим на птенцов. Помочь им никто не сможет…
Ночью Юрко почти не спал. Ему мерещились птенцы, которые жалобно протягивали клювики, ожидая маму.
На следующий день Афанасий Иванович подошел к Юрко и спросил:
– Ну, что, пойдем еще раз посмотрим на птенцов?
Юрко заплакал.

Рассказ Сухомлинского «Почему плачет синичка»

В доме на краю села жили муж и жена. Было у них двое детей – мальчик Миша и девочка Оля. Мише было десять лет, а Оле – девять. Около дома рос высокий ветвистый тополь.
– Сделаем на тополе качели, – сказал Миша.
– Ой, как хорошо будет качаться! – обрадовалась Оля.
Полез Миша на тополь, привязал к веткам веревку. Встали на качели Миша и Оля, и давай качаться. Качаются дети, а около них синичка летает и поет, поет.
Миша говорит:
– Синичке тоже весело оттого, что мы качаемся.
Глянула Оля на ствол дерева и увидела дупло, а в дупле – гнездышко, а в гнездышке птички маленькие.
– Синичка не радуется, а плачет – сказала Оля
– А почему же она плачет? – удивился Миша.
– Подумай, почему, – ответила Оля.
Миша спрыгнул с качелей, посмотрел на синичкино гнездышко и думает: «Почему же она плачет?»

Сказка Сухомлинского «Пусть будут соловей и жук»

В саду пел Соловей. Его песня была прекрасна. Он знал, что его песню любят люди и поэтому смотрел с гордостью на цветущий сад, на яркое синее небо, на маленькую Девочку, которая сидела в саду и слушала его песню.

А рядом с Соловьем летал большой рогатый Жук. Он летал и жужжал. Соловей прервал свою песню и говорит с досадой Жуку:

— Прекрати свое жужжание. Ты не даешь мне петь. Твое жужжание не нужно никому, и вообще, лучше бы, если бы тебя, жука, вообще не было.

Жук с достоинством ответил:

— Нет, Соловей, без меня, Жука, тоже мир невозможен, как и без тебя, Соловья.

— Вот так мудрость! — рассмеялся Соловей.- 3начит, ты тоже нужен людям? Вот спросим у девочки, она скажет, кто нужен людям и кто не нужен.

Полетели Соловей и Жук к Девочке, спрашивают:

— Скажи, Девочка, кого нужно оставить в мире — Соловья или Жука?
— Пусть будут и Соловей и Жук, — ответила Девочка. — И подумав, добавила: — Как же можно без Жука?

Сказка Сухомлинского «Кого ждала рябина»

Осыпались листья с рябины. Остались только гроздья красных плодов. Висят они, как бусинки. Красивые, но горькие и терпкие. Какая птичка ни прилетит, попробует — горькие — и дальше летит.

Однажды утром над рябиной зазвенела прекрасная песня, будто заиграла серебряная струна. Прилетели удивительные хохлатые птицы. Это свиристели. Они прилетели из далекого Севера. Вот кого ждала рябина! Радостно приласкала она хохлатых гостей своими красными ягодами. И не знал никто из птиц, что ягоды рябины стали сладкими.

Говорят люди: от мороза. Нет, не от мороза, а от горя. Ведь так долго ждала рябина своих дорогих гостей, грустила, горевала, думала, что не прилетят. И ягоды от горя стали сладкими.

Сказка Сухомлинского «Камень»

На лугу, под раскидистым дубом, много лет была криница. Она давала людям воду. Под дубом подле криницы отдыхали путники.
Как-то раз к дубу пришёл мальчишка. Он любил пошалить. Вот он и подумал:
«А что будет, если я возьму вот этот камень и кину его в криницу? Вот, наверное, булькнет сильно!»
Поднял камень, кинул его в криницу. Булькнуло сильно. Мальчишка засмеялся, побежал и забыл про свой поступок.
Камень упал на дно и закрыл жерло.
Вода перестала наполнять криницу.
Криница засохла.
Засохла трава возле криницы, и дуб засох, потому что подземные ручейки потекли куда-то в другое место.
На дубу перестал вить гнездо соловей. Он полетел на другой луг.
Замолкла соловьиная песня.
Грустно стало на лугу.
Много лет миновало. Мальчишка стал дедом. Однажды пришёл он на то место, где когда-то был зелёный луг, стоял раскидистый дуб, била прохладная криница.
Не стало ни луга, ни дуба, ни соловья, ни криницы. Только песок, ветер вздымает тучи пыли.
«Куда ж оно всё подевалось?» – подумал дед.

Рассказ Сухомлинского «Как Андрейка перевез Нину»

Андрейка и Нина возвращались из школы. На их пути был овражек.
Пригрело солнце, растаял снег, и в овраге побежала вода.
Шумит в овражке бурливый ручеек. Стоят перед ручейком Андрейка и Нина.
Андрейка быстро перешел через ручеек и стал на противоположном берегу. Посмотрел мальчик на Нину, и ему стало стыдно. Ведь он в сапожках, а Нина – в туфлях. Как же она перейдет?
«Ой, как нехорошо я сделал, – подумал Андрейка. – Почему я сразу не увидел, что Нина в туфлях?»
Мальчик вернулся назад, подошел к Нине и говорит:
– Это я хотел узнать, глубоко ли. Ведь переправляться будем вдвоем.
– Как? – удивилась Нина. – Ведь я в туфлях.
– Садись мне на спину, – сказал Андрейка. Нина села Андрейке на спину, и мальчик перевез ее.

Сказка Сухомлинского «Красивые слова и красивые дела»

Среди поля стоит маленькая хатка. Её построили для того, чтобы в ненастье люди могли спрятаться и пересидеть в тепле.
Однажды среди летнего дня небо обложили тучи, пошел дождь. В лесу в это время были трое мальчиков. Они вовремя спрятались от дождя и смотрели, как с неба льют потоки воды.
Вдруг они увидели: к хатке бежит мальчик лет десяти. Они не знали его, мальчик был из соседнего села. Он промок до нитки и дрожал от холода.
И вот самый старший из тех, кто убежал от дождя и сидел в сухой одежде, сказал:
– Как это плохо, что ты, мальчик, попал под дождь. Мне жаль тебя…
Второй мальчик тоже произнес красивые и жалостливые слова.
– Наверно, страшно очутиться в такую погоду среди поля. Я сочувствую тебе, мальчик…
А третий не сказал ни слова. Он молча снял свою рубашку и отдал дрожащему от холода мальчику.
Красивы не красивые слова. Красивы красивые дела.

Сказка Сухомлинского «Девочка и ромашка»

Прекрасным солнечным утром маленькая девчушка вышла поиграть на зеленой полянке. Вдруг слышит: кто-то плачет.
Прислушалась девочка и поняла: плач доносится из-под камня, который лежит на краю поляны. Камень небольшой, как голова кролика, но очень твердый. Спрашивает девочка:
– Кто там плачет под камнем?
– Это я, Ромашка, – послышался слабый голос. – Освободи меня, девочка, давит меня камень…
Откинула девочка камень и увидела нежный, бледный стебелек Ромашки.
– Спасибо тебе, девочка, – сказала Ромашка, расправив плечи и вздохнув полной грудью. – Ты освободила меня из-под Каменного Гнета.
– Как же ты попала под камень? – спросила девочка. – Обманул меня Каменный Гнет, – ответила Ромашка. – Была я маленьким ромашкиным семенем. Осенью искала теплый уголок. Дал мне приют Каменный Гнет, обещал оберегать от холода и жары. А когда мне захотелось увидеть Солнышко, он чуть не задавил меня. Я хочу быть твоей, девочка.
Девочка приходила к Ромашке, и они вместе встречали Солнце.
– Как хорошо быть твоей, девочка! – часто говорила Ромашка.
– А если бы ты выросла в лесу или у края дороги? Ты была бы ничья? – спросила девочка.
– Я бы умерла от горя, – тихо сказала Ромашка . Ничьих цветов не бывает. Они всегда чьи-то. Вон та Огненная Маковка – она дружит с Солнышком.
Солнышко шепчет ей: «Ты моя, Огненная Маковка». Я слышу этот шепот, когда всходит Солнышко и Маковка раскрывает лепестки. А вот тот Василек друг Весеннего Ветра. Он первым каждое утро прилетает к Васильку, будит его и шепчет: «Проснись!». Цветок не мог бы жить, если бы он был ничей.

Сказка Сухомлинского «Флейта и ветер»

В саду на лавке сидел Музыкант. Он играл на флейте. К его чудесной песне прислушивались и птицы, и деревья, и цветы. Даже Ветерок прилёг под кустом и с удивлением слушал игру на флейте. Играл Музыкант про солнце в голубом небе, про беленькое облачко, про серенькую пташку-жаворонка и про счастливые детские очи.
Замолкла песня, положил Музыкант флейту на лавку и пошёл домой. Взвился Ветер из-под куста, прилетел к флейте да и дунул со всей силы.
Загудела флейта, словно осенняя непогода под стрехою. Подул ветер ещё сильнее, а флейта не играет – гудит да и гудит.
«Отчего так? – думает Ветер. – Я легко могу вырывать дубы с корнями, скидывать крыши с домов. Почему же флейта на покоряется мне – не играет?»

Рассказ Сухомлинского «Все добрые люди»

Во втором классе был урок рисования. Дети рисовали ласточку.
Вдруг в дверь кто-то постучал. Учитель открыл дверь и увидел заплаканную женщину – мать маленькой белокосой, синеглазой Наташи.
– Прошу вас, – обратилась мать к учителю, – отпустить Наташу. Бабушка умерла.
Учитель подошел к столу и тихо сказал:
– Дети, пришло большое горе. У Наташи умерла бабушка. Наташа побледнела. Глаза ее наполнились слезами. Она склонилась на парту и тихо плакала.
– Иди, Наташа, домой. За тобой пришла мама.
– Пока девочка собралась, чтобы идти домой, учитель сказал:
– У нас тоже сегодня не будет уроков. Ведь в нашей семье – большое горе.
– Это же в Наташиной семье? – спросил Коля.
– Нет, в нашей человеческой семье, – объяснил учитель. – Все добрые люди – это одна семья. И если кто-то в нашей семье умер, мы осиротели.

Рассказ Сухомлинского «Как мы спасли птенцов жаворонка»

В пшенице мы нашли гнездо жаворонка. В гнезде том — пять птенцов. Летать не умеют. А завтра же пшеницу будет косить комбайн. Смотрим мы на маленьких птенцов, а жаворонок летает над нами. Тревожно кричит. Взяли мы гнездо с птенцами и перенесли в зеленое просо. Просо еще долго не будут косить.
Идем домой. Смотрим: полетел жаворонок в гнездо. Долго сидел там. Потом взлетел в синее небо и радостно запел. Это он говорил нам:
— Спасибо, вы спасли моих деток.

Сказка Сухомлинского «Яблоко в осеннем лесу»

Поздней осенью маленькие сестрички Оля и Нина гуляли в яблоневом саду. Был тихий солнечный день. Почти все листья с яблонь опали и тихо шелестели под ногами. Только кое-где на деревьях оставались пожелтевшие листочки.

Девочки подошли к большой яблоне. Рядом с желтым листком они увидели большое красное яблоко.

Оля и Нина вскрикнули от радости.

– Как оно сохранилось? – удивилась Оля.

– Сейчас мы его сорвем, – сказала Нина.

Девочки сорвали яблоко. Оле хотелось, чтобы яблоко досталось ей, но она сдержалась и предложила:

– Пусть твое будет яблоко, Нина.

Нине тоже хотелось, чтобы яблоко было её, но Нина тоже сказала:

– Пусть твое будет яблоко, Оля…

Яблоко переходило из рук в руки. Но вот им обеим пришла в голову мысль:

– Отдадим яблоко маме.

Они прибежали к маме радостные, взволнованные. Отдали ей яблоко.

В материнских глазах сияла радость.

Мама разрезала яблоко и дала девочкам по половинке.

Рассказ Сухомлинского «Как родился Василько»

– Дети, сегодня день рождения вашего товарища – Василька. Сегодня тебе, Василько, исполняется восемь лет. Поздравляю тебя с днем рождения. Расскажу вам, дети, как родился Василько.
Василька еще не было на свете, отец его работал трактористом, а мама – в шелководческом звене.
Готовилась молодая жена тракториста стать матерью. С вечера собрался молодой муж отвезти завтра жену в родильный дом.
Ночью разыгралась метель, насыпало много снегу, дороги замело сугробами. Автомашина не могла ехать, а откладывать поездку никак нельзя было, чувствовала молодая женщина: скоро появится на свет дитя. Ушел муж за трактором, а в это время у жены начались страшные боли.
Приспособил муж к трактору большие сани, уложил на них жену, выехал из дому, а до родильного дома – семь километров. Метель не прекращается, степь покрылась белой пеленой, жена стонет, трактор еле пробирается по сугробам.
На полпути ехать дальше стало невозможно, трактор утонул в сугробах, мотор заглох. Подошел молодой муж к жене, поднял ее с саней, завернул в одеяло и понес на руках, с неимоверным трудом выбираясь из одного сугроба и погружаясь в другой.
Метель неистовствовала, снег слепил глаза, муж обливался потом, сердце у него вырывалось из груди; казалось, что вот еще один шаг – и больше не станет сил, но в то же время человеку было ясно, что если он остановится хоть на минуту – погибнет.
Через несколько десятков метров он на мгновение остановился, сбросил пальто, оставшись в телогрейке.
На руках стонала жена, в степи выл ветер, а муж в эти мгновения не думал ни о чем, кроме маленького живого существа, которое должно родиться и за которое он, молодой тракторист Степан, отвечает перед женой, перед своим отцом и матерью, перед дедушкой и бабушкой, перед всем родом человеческим, перед своей совестью.
Четыре страшных километра молодой отец шел несколько часов; в дверь родильного дома он постучал уже вечером; постучал, передал на руки санитаркам завернутую в одеяло жену и упал без сознания. Когда развернули одеяло, изумленные врачи не поверили своим глазам: рядом с женой лежал ребенок – живой, крепкий. Он только что родился, мать стала кормить сына здесь же, в коридоре, а врачи окружили кровать, в которой лежал отец.
Десять дней находился Степан между жизнью и смертью.
Врачи спасли ему жизнь.
Так родился Василько.

Сказка Сухомлинского «Стеклянный человечек»

У одного Мальчика был маленький друг – Стеклянный Человечек. Был он совершенно прозрачный и имел чудесное свойство: угадывать, что думает и переживает его друг Мальчик. Не выучил Мальчик уроки и собирается идти гулять – Стеклянный Человечек, уже не совсем прозрачный, а чуть-чуть помутневший, и говорит Мальчику:

– Нельзя думать так, Мальчик. Сначала дело сделай, а потом иди гулять.

Стыдно станет Мальчику, он принимается за дело: выучит уроки, а потом идет гулять. Человечек молчит и становится прозрачным.

Однажды у Мальчика заболел товарищ, с которым он сидел за одной партой. Прошел один день, второй день – а мальчик и не вспоминает о друге. Смотрит, а Стеклянный Человечек стал темный, как туча.

– Что я сделал или подумал плохого? – с тревогой спросил Мальчик.

– Ты ничего не сделал плохого, ничего не подумал плохого… Но ты забыл о своем товарище.

Стыдно стало Мальчику, и он пошел к больному другу. Понес ему цветы и большое-большое яблоко, которое подарила ему мама.

Так Стеклянный Человечек учил Мальчика жить. Это была его совесть.

Сказка Сухомлинского «Как Федя почувствовал в себе Человека»

Пошел Федя вместе с мамой на колхозное поле картофель копать. – Восемь лет тебе, – решила мама, – работать надо по-настоящему.

Заняла мама четыре рядка, а Федя – один. Подкапывает мама куст, а Федя выбирает из ямки картофелины и бросает в ведро.

Не хочется Феде работать. Выберет из куста те картофелины, что сверху лежат, а к тем, что внизу, землей покрыты, добираться не хочется. Мама заметила такую работу, выбрала картофелины, оставленные Федей, и говорит:

– Разве тебе не стыдно? Человек же смотрит и видит все.

Оглядывается вокруг себя Федя с удивлением:

– Где же тот Человек? Что он видит?

– В тебе, Федя, Человек. Он все видит, все замечает, но только ты не всегда прислушиваешься к тому, что он тебе говорит. Вот попробуй, прислушайся, услышишь голос Человека в себе, он тебе скажет, как ты работаешь.

– Где же он во мне – Человек? – спрашивает Федя, еще больше удивляясь.

– В голове твоей, и в груди, и в сердце, – объяснила мама.

Федя перешел к новому кусту, выбрал картофелины, лежавшие сверху. Хотел было оставить этот куст и перейти к другому… вдруг как будто бы, в самом деле, кто-то упрекает: что же ты делаешь, Федя? Ведь там еще есть картофель, под землей. Удивился Федя, оглядывается. Никого нет, а как будто бы кто-то смотрит на его работу и стыдит.

«И в самом деле, наверное, Человек видит мою работу», – подумал Федя, вздохнул и, разгребая землю, нашел еще несколько крупных картофелин.

Веселее стало Феде, вздохнул он облегченно. Даже песенку запел.

Работает мальчик час, работает второй – все больше удивляется.

Думает: зачем так глубоко разгребать землю, нет ведь там, наверное, картофеля… Но не успеет засесть в голове эта мысль, как кажется ему, что кто-то увидел эту мысль. Стыдно становится Феде. Но и радостно. Почему радостно, он не может дать себе отчета, а вот почему стыдно, он понимает: не хочется быть плохим.

«Хороший это друг – Человек», – думает Федя.

Рассказ Сухомлинского «Я хочу сказать свое слово»

Катерина Ивановна повела своих малышей-первоклассников в поле. Было тихое утро ранней осени. Далеко в небе летала стая перелётных птиц. Птицы тихо курлыкали, и от этого в степи было грустно.
Катерина Ивановна сказала детям:
— Сегодня мы будем составлять сочинение об осеннем небе, о перелётных птицах. Каждый из вас пусть скажет, какое сейчас небо. Смотрите, дети, внимательно. Выбирайте в родном языке красивые, точные слова.
Дети притихли. Они смотрели на небо и думали. Через минуту послышались первые сочинения-миниатюры.
— Небо синее-синее…
— Небо голубое…
— Небо чистое…
— Небо лазурное…
И всё. Дети снова и снова повторяли те же слова: синее, голубое, лазурное, чистое…
В сторонке стояла маленькая синеглазая Валя и молчала.
— А ты почему молчишь, Валя?
— Небо ласковое… — тихо сказала Валя и грустно улыбнулась.
Дети притихли. И в это мгновение они увидели то, чего не видели до сих пор.
— Небо грустное…
— Небо тревожное…
— Небо печальное…
— Небо студёное…
Небо играло, трепетало, дышало, как живое существо, и дети смотрели в его грустные синие-синие осенние глаза.

Рассказ Сухомлинского «Маменькин сынок»

Мать воспитала двух сыновей. Один из них без вести пропал на войне, другой возвратился со службы живой и здоровый, привез с собой несколько чемоданов “трофейного” добра. Никогда не открывал он этих чемоданов при матери. Хата материнская пришла в ветхость, сын решил строить новую. Выбрал место на другом конце села, подальше от матери. Возвёл кирпичный дом, покрыл цинком, женился. Зажила молодая семья безбедно. А у матери хата разваливались. Попросила сына: прикрой соломой дырявую крышу. Сын ответил: у меня своих забот хватает, думай сама о своей хате. Заплакала мать…

Пришло к старой матери большое горе: заболела, не может с постели подняться. Парализовало руку и ногу. Пришли соседи матери к сыну, говорят: “Есть ли у тебя совесть, Андрей? Мать с постели не поднимается, за ней постоянный уход нужен”. Пообещал сын прийти к матери — и не пришёл. Стали соседи ухаживать за больной старухой.

Прошло полгода, год минул. Мать чувствовала себя всё хуже. А сын ни разу не пришёл к ней. Пошла молва по селу: сын от матери отказался. Назвали люди Андрея бессердечным, а потом и более выразительно — скотиной. Рядом с новым домом Андрея собирались было строить новые дома его четыре соседа. Но разве может жить честный колхозник рядом с бездушным скотом? Попросили колхозники себе участки в другом месте, построили дома, переселились. Остались четыре “пустки” с дырявыми соломенными крышами. Страшно стало ходить по улице, где жил Андрей. С вечера до утра раздавался на пустых дворах печальный голос сычей. А через год ещё пять колхозников переселились в новые хаты, и на улице стало жутко. Просил Андрей председателя колхоза: дайте опустевшие участки кому-нибудь на застройку, но никто не хотел селиться рядом с ним.

В грозовую весеннюю ночь загорелась одна брошенная хата от молнии, подул ветер, сгорел весь брошенный куток, лишь дом Андрея, покрытый цинком, остался цел и невредим. В ту же ночь умерла мать Андрея. Пришёл сын с женой на похороны, выдавил слезу, пытался делать то, что делают сыновья перед смертным одром матерей, но как-то так получилось, что всё, нужно было сделать, кто-то уже сделал. Сложили соседи оставшуюся материну одежду, связали в узел. Унёс Андрей узел домой, и проводили его люди взглядом, и котором удивление смешалось с ненавистью.

На пожарище вырос бурьян. Видели люди, как к самой Андреевой хате подобрался ночью волк, стал на кучу золы, поднял морду и жалобно завыл.

Люди обходили Андрея десятой дорогой, не здоровались с ним. Ужас охватил душу этого бессердечного человека. Страшно стало ему выходить из хаты, ложился спать он с заходом солнца. На пепелищах никому не хотелось строить новые жилища, зарастали дворы чертополохом и осиной. Что-то случилось с Андреем, говорили люди, с ума сошёл: днём стал бояться солнца и людей, а ночью бродил по пепелищам. Не удивились люди, услышав весть: повесился Андрей на столбе, сохранившемся на одном пепелище.

Почему так бывает? Все силы своего сердца отдала мать любимому сыночку — Андрейчику, ночей недосыпала. Вспоминали люди детство и отрочество неблагодарного сына. Вспоминали, как, бывало, выезжала Христина с мужем на подводе в поле косить пшеницу. Положит, бывало, на воз сена ароматного, застелет полотном белым, перенесёт Андрейка с подушками, укроет от холода утреннего. Старший, двенадцатилетний Пилипко помогает отцу и матери, собирает в лесу дрова, разжигает костер, воду носит, а десятилетний Андрейко спит.

Вырастал Андрейко здоровый и жизнерадостный, мать души в нём не чаяла и больше всего озабочена была тем, чтобы ничто тревожное не коснулось его сердца, чтобы ни одна жизненная невзгода не омрачала его безмятежного детства. Как-то осенью угостила мать Пилипка и Андрейка жареными грибами в сметане. Кушанье до того понравилось Андрейку, что каждый день он просил грибов со сметаной. А грибов вблизи всё меньше и меньше оставалось, и приходилось Христине ходить ежедневно в лес верст за двенадцать. Однажды мать разрезала ногу, еле домой дошла. Но скрепя сердце даже виду не подала, что несчастье случилось: разве можно, чтобы у Андрейки настроение омрачилось? Зачем ему знать, что в мире есть горе? — так всегда говорила Христина, когда хотела закрыть детские глаза на что-нибудь печальное. Так и на этот раз. Перевязала кое-как раненую ногу, попросила Андрейку позвать соседку. Ежедневно приносила соседка корзинку грибов, а мать давала ей за это свои вышитые сорочки. Так и не узнал Андрейко, что с матерью стряслась беда. Сердце его жило только своими радостями, ни одно желание не выходило за рамки собственых удовольствий. Поэтому он и вырос бессердечным человеком, равнодушным к горю и заботам, тревогам и волнениям других людей.

Рассказ Сухомлинского «Не забывай про родник»

– Видите, дети, этот сожженный солнцем пустырь? – спросил учитель.
– Видим, – ответили дети.
– Теперь же послушайте быль. Вот здесь, на месте этой пустоши, много-много лет назад был глубокий пруд, в нем водились карпы и караси, по берегам пруда росли вербы, можно было из села выплыть на челноке и приплыть к этим тенистым дубам, их здесь было много. В лесу водились белки.
Что же произошло, почему исчез пруд?
Это старинное село. Говорят, выкопали этот пруд люди давно и поселились на берегу. Но заметили, что пруд заносит илом. Сошлись крестьяне на сходку и решили: каждый, кто выкупался в пруду или просто пришел на берег полюбоваться красотой, должен набрать ведро ила и вынести за склон балки, высыпать в поле.
Люди придерживались этого порядка. У берега, на вербовых кольях, висели деревянные ведра. Для взрослых мужчин – большие, как половина нынешней бочки. Для женщин и подростков – поменьше. Для детей – маленькие. Только тот, кого матери приносили на руках, не платил трудом за радость и удовольствие.
Пруд с каждым годом становился чище и глубже. Но вот приехала в село семья – отец, мать, четверо сыновей и две дочери. Поселились они на околице, рядом с прудом. И взрослые, и дети из этой семьи купались в пруду, а за ведра не брались. Поначалу люди как-то и внимания особого не обратили на это. Но потом заметили, что многие подростки делают так же: купаются, но ил не выносят.
Старики стали увещевать молодежь: что же вы делаете? А подростки отвечают: раз одним можно, то и нам можно.

Рассказ Сухомлинского «Петрик и Павлик»

У стола сидят отец с матерью. Мать шьет, отец газету читает. Пятилетний Петрик на диване играет: конька седлает, в дальний путь собирается, о путешествии за синее море мечтает.
Посмотрела мать в окно и говорит отцу:

— Бабушку Марфу черт несет…

Петрик быстро расседлал коня, поднялся, чтобы взглянуть в окно на диво дивное, но опоздал. Бабушка Марфа уже стучала в дверь.

Мать сказала:

— Войдите, пожалуйста.

Когда бабушка Марфа вошла, мать ласковым голосом пригласила ее садиться. Бабушка села, тяжело вздохнула и промолвила:

— Еле дошла. До того ноги болят, до того болят…

Петрик с изумлением смотрел на бабушку Марфу. Он спросил:

— Бабушка Марфа, разве вы сами шли?

— Да, не ехала, а шла, — ответила бабушка и, улыбнувшись, дала Петрику угощение — сладкий коржик.

— Вы же, мама, говорили, что бабушку Марфу черт несет, — с упреком сказал Петрик.

Лицо матери вспыхнуло, потом побледнело. Она наклонила голову и смотрела на шитье. Отец закрылся газетой. Бабушка Марфа поднялась и тихо вышла. В хате воцарилась гнетущая тишина.

Прошло много лет. Петрик стал взрослым человеком, у него — жена и пятилетний сын Павлик. Отец умер, мать живет в своей хате.

Однажды в гости к сыну пришла старая мать. Погостевала, приближался вечер. Мать говорит, как бы размышляя:

— Что мне делать — домой идти или у вас заночевать? Вечереет, а дорога далекая.

— Идите, мама, домой, — сказал сын.

А пятилетний Павлик в это время на диване играл: коня седлал, в дальнюю дорогу собирался, о путешествии за синее море мечтал. Услышав, как отец провожает бабушку, Павлик сказал:

— Я вам, бабушка, коня дам. Садитесь на него, поезжайте… Бабушка одевалась, а из глаз ее капали слезы.

Рассказ Сухомлинского «Почему голуби прилетели к Олегу»

В маленькой сельской школе на высоком столбе посреди двора стоит красивый деревянный домик. С оконцами и дверью, как будто настоящий. Живут в нем голуби.
Каждый день дети приносят голубям корм: кто пшеницу, кто хлеб, а кто и гречку. Кормят голубей по очереди.
Тот, чья очередь подошла голубей кормить, зовет их к себе: гуль-гуль. Голуби едят корм, но боятся приблизиться к детям.
– Почему они боятся? Почему к рукам не идут? – удивляются дети.
В последний день занятий учитель сказал, чтобы летом тоже по очереди приходили дети в школу и кормили голубей.
Прошло лето. Наступило первое сентября. Каждый школьник, собираясь в школу, подумал: как там голуби живут? Каждый взял полный карман корма.
Вот и школьный двор. Учитель предложил:
– Разойдитесь, дети, по двору, станьте по одному. Хочу увидеть, кто кормил голубей летом.
Дети разбежались по двору, стали по одному. Каждый начал звать:
гуль-гуль… – и корм на землю сыпать.
Поднялись голуби со своего домика и полетели все к Олегу. Клюют близко-близко, один даже на плечо сел, другой – на руку. А остальных детей голуби будто бы и не замечают.

Рассказ Сухомлинского «Кто кого ведет домой»

В детском саду есть два пятилетних мальчика – Василько и Толя. Их мамы работают на животноводческой ферме. В шесть часов вечера они заходят в детский сад за детьми.
Мама одевает Василька, берет его за руку, ведет за собой и говорит:
– Пойдем, Василько, домой.
А Толя одевается сам, берет маму за руку, ведет за собой и говорит:
– Пойдем, мама, домой. Дорогу засыпало снегом. Есть только узенькая тропинка в снегу. Мать Василька идет по снегу, а сын – тропинкой. Ведь она ведет Василька домой.
Толя идет по снегу, а мама – тропинкой. Ведь Толя ведет маму домой.
Прошло двенадцать лет. Стали Василько и Толя сильными, стройными, красивыми юношами.
Зимой, когда глубоким снегом замело дороги, тяжело заболела мама Василька.
В тот же день заболела и Толина мама.
Врач жил в соседнем селе, в пяти километрах.
Василько вышел на улицу, посмотрел на снег и сказал:
– Разве можно по такому снегу идти? – Постоял немного и возвратился в дом.
А Толя пошел по глубокому снегу в соседнее село и вернулся с врачом.

Рассказ Сухомлинского «Мамин арбуз»

Летом мама оставляет на хозяйстве семилетнего сына Костика. Сама идет на целый день на работу, а ему приказывает: «Сиди дома, корми кур, полей капусту в огороде, когда жара спадет».
Сегодня у Костика день выдался и счастливый, и трудный. Счастливый, потому что утром, как только мама ушла на работу, пришел дед Матвей и принес два арбуза. На бахче арбузы были еще зеленые, Костик это хорошо знал. Он долго расспрашивал деда Матвея, где же он взял эти два арбуза, а дед молчал и только улыбался.
– Вот твой, – показал дед на меньший арбуз, – а это – мамин.
Конечно, по-другому и быть не может: мама большая – ей и арбуз побольше.
– Сейчас разрезать твой арбуз или ты сам разрежешь? – спросил дед Матвей.
– Сейчас, дедушка, сейчас, – с нетерпением попросил Костик. Дед разрезал арбуз. Он был красный и душистый.
Костик смаковал, ел медленно, старался продлить удовольствие, а дед сидел молча и иногда усмехался. Усмешка деда была какая-то странная – невеселая.
Дед ушел. Костик доел арбуз. Еще раз обгрыз корочки. Пошел погулял, вернулся. Хотел еще раз обгрызть корочки, но обгрызать больше было уже нечего.
Мамин арбуз лежал на столе. Костик старался не смотреть на него, но время от времени будто кто-то поворачивал его голову к арбузу.
Чтобы не смотреть на арбуз, Костик пошел во двор. Дал курам ячмень, вытащил ведро воды из колодца.
Его неудержимо тянуло в хату. Он открыл дверь, сел возле стола, дотронулся до арбуза.
«А если половинку съесть?» – подумалось ему.
Но от этой мысли Костику стало стыдно. Он вспомнил невеселую дедову усмешку. Ведь невеселой она была потому, что он не угостил дедушку – не дал ему ни одной дольки.
От стыда Костик ушел из дома. Он пошел в сад и сел под шелковицей. Там он долго сидел и смотрел на белые тучи в голубом небе. Смотрел, пока не уснул.
Проснулся Костик вечером. Солнце садилось за горизонт.
«Скоро и мама придет», – подумал Костик.
Когда мама подходила к дому, Костик вынес навстречу ей арбуз.
– Это вам, мама, – радостно сказал он. Мама разрезала арбуз и приглашает:
– Ешь, Костик.
– Нет, это вам, мама, – отвечает Костик. – Ешьте, пожалуйста.
Такого внимания мама еще не знала. Она с удивлением посмотрела в радостные глаза сына и взяла ломтик арбуза.

Рассказ Сухомлинского «Мёд в кармане»

Дима, Вася и Юра собрались в лес. Мамы дали им по пирожку. Друзья завернули пирожки в бумагу и положили в карманы.
А Юре мама налила ещё и маленькую бутылочку мёда. Сказала сыну:
— Не хвались ребятам, что у тебя мёд есть. Где-нибудь в лесу сядь и один съешь.
Положил Юра бутылочку в карман. Пришли друзья в лес, сели на поляне отдохнуть. Захотелось есть. Достали пирожки и едят.
Вдруг к Юре подлетела пчела. Села на штанину и лезет в карман. За ней вторая, третья. Много-много пчёл слетелось, и все лезут Юре в карман.
Дима и Вася удивляются:
— Что там такое у тебя?
А пчёлы всё летят и летят.
Юра достал из кармана бутылочку с мёдом и бросил её в траву. Пчёлы облепили бутылочку.
Юра опустил голову.
А Вася и Дима весело рассмеялись:
— Вон оно что!..

Рассказы Сухомлинского В. А. для детей среднего, старшего возраста и взрослых

Рассказ Сухомлинского «Две матери»

В маленькой больнице на окраине большого города лежали две матери — Чернокосая и Белокосая. Они родили сыновей. Сыновья родились в один день: у Чернокосой матери — утром, у Белокосой — вечером. Обе матери были счастливы. Они мечтали о будущем своих сыновей.

— Я хочу, чтобы мой сын стал выдающимся человеком, — говорила Белокосая мать. — Музыкантом или писателем, известным всему миру. Или скульптором, создавшим произведение искусства, которое будет жить века. Или инженером, построившим космический корабль, который полетит к далекой звезде… Вот для чего хочется жить…

— А я хочу, чтобы мой сын стал добрым человеком, — сказала Чернокосая мать. — Чтобы никогда не забывал матери и родного дома. Чтобы любил Родину и ненавидел врагов.

Каждый день к молодым матерям приходили в гости отцы. Они долго смотрели на маленькие личики своих сыновей, в глазах у них сияло счастье, изумление и умиление. Потом они сидели у кроватей своих жен и долго-долго о чём-то шепотом говорили с ними. У колыбели новорожденного мечтают о будущем — конечно, только о счастливом. Через неделю счастливые мужья, ставшие теперь отцами, увезли домой жен и сыновей.

Прошло тридцать лет. В ту же маленькую больницу на окраине большого города пришли две женщины — Чернокосая и Белокосая. В их косах уже серебрилась седина, лица были изрезаны морщинами, но женщины были такими же красивыми, как и тридцать лет назад. Они узнали друг друга. Их обеих положили лечиться в ту же палату, где три десятилетия назад они родили сыновей. Они рассказывали о своей жизни. У обеих было много радостей и ещё больше горя. Мужья их погибли на фронте. Но почему-то, рассказывая о своей жизни, они молчали о сыновьях. Наконец Чернокосая мать спросила:

— Кем же стал твой сын?

— Выдающимся музыкантом, — с гордостью ответила Белокосая мать. — Он сейчас дирижирует оркестром, который выступает в самом большом театре нашего города. Он пользуется огромным успехом. Неужели ты не знаешь моего сына? — И Белокосая назвала имя музыканта. Да, конечно, Чернокосая мать хорошо знала это имя, оно было известно многим. Недавно она читала о большом успехе этого музыканта за рубежом.

— А твой сын кем стал? — спросила Белокосая.

— Хлеборобом. Ну, чтобы тебе понятнее было — механизатором в колхозе, то есть и трактористом, и комбайнером, и на животноводческой ферме приходится работать. С ранней весны до поздней осени, пока снег укроет землю, сын мой пашет землю и сеет хлеб, убирает урожай и снова пашет землю, сеет и снова убирает… Живём мы в селе — километров сто отсюда. У сына двое детей — мальчик трех лет и девочка недавно родилась…

— Всё-таки счастье тебя обошло, — сказала Белокосая. — Твой сын стал простым, никому не известным человеком.

Чернокосая мать ничего не ответила.

И дня не прошло, а к Чернокосой матери приехал из села сын. В белом халате он сел на белую скамейку, долго-долго о чём-то шептался с матерью. В глазах Чернокосой матери светилась радость. Она, казалось, в эти мгновения забыла обо всём на свете. Она держала в своих руках сильную, загоревшую на солнце руку сына и улыбалась. Расставаясь с матерью, сын, как бы извиняясь, выложил из сумки на маленький столик виноградные гроздья, мёд, масло. “Поправляйтесь, мама”, — сказал он на прощание и поцеловал её.

А к Белокосой магери никто не пришёл. Вечером, когда в комнате воцарилась тишина и Чернокосая мать, лёжа в постели, тихо улыбалась своим мыслям, Белокосая сказала:

— У сына сейчас концерт… Если бы не концерт, он, конечно, пришёл бы.

На второй день перед вечером к Чернокосой матери снова приехал сын-хлебороб из далёкого села. Опять он долго сидел на белой скамейке, и Белокосая мать услышала, что в поле сейчас горячая пора, работают они день и ночь… Расставаясь с матерью, сын выложил на маленький столик пчелиные соты, белую паляницу и яблоки. От счастья лицо у Чернокосой женщины светилось и морщины расправились.

К Белокосой матери никто не приходил.

Вечером женщины лежали молча. Чернокосая улыбалась, а Белокосая тихо вздыхала, боясь, чтобы её вздохи не услышала соседка.

В третий день, перед вечером, к Чернокосой матери снова приехал сын-хлебороб из далёкого села — привёз два больших арбуза, виноград, яблоки… Вместе с сыном приехал трёхлетний черноглазый внук. Сын и внук долго сидели у постели Чернокосой матери; в её глазах сияло счастье, она помолодела. Белокосая мать с болью в сердце услышала, как внук рассказывал бабушке: вместе с папой он вчера полдня ездил на “капитанском мостике” комбайна. “Я тоже буду комбайнером”, сказал мальчик, и бабушка поцеловала его. Белокосая мать в эти мгновения припомнила, что её сын, выдающийся музыкант, отправляясь в длительные поездки, сдавал, как говорили в семье, маленького сына в какой-то интернат…

Месяц лежали в больнице две матери, ежедневно приезжал к Чернокосой матери сын-хлебород из далёкого села, привозил улыбку сыновнюю, и, казалось, мать только от той улыбки выздоравливает. Казалось Белокосой матери, что, когда к её соседке приезжал сын, даже больничным стенам хотелось, чтобы мать сына-хлебороба скорее выздоровела.

К Белокосой матери так никто и не пришёл. Прошёл месяц. Врачи сказали Чернокосой матери: “Теперь вы совершенно здоровая женщина. В сердце нет ни шумов, ни перебоев”. А Белокосой матери врач сказал: “Вам ещё надо полежать. Конечно, вы тоже станете совершенно здоровым человеком”. Говоря это, врач смотрел почему-то в строну.

За Чернокосой матерью приехал сын. Он привёз несколько больших букетов красных роз. Цветы подарил врачам и сёстрам. Все в больнице улыбались.

Прощаясь с Чернокосой матерью, Белокосая попросила её остаться с ней на несколько минут наедине. Когда из палаты все вышли, Белокосая мать со слезами на глазах спросила:

— Скажи, дорогая, как ты воспитала такого сына? Ведь мы родили их в один день. Ты счастлива, а я … — и она заплакала.

— Мы расстанемся и никогда больше не увидимся, сказала Чернокосая, — потому что не может быть в третий раз такого чудесного совпадения. Поэтому я скаже тебе всю правду. Сын, которого я родила в тот счастливый день, умер… Умер, когда ему и года не исполнилось. А это… не кровный сын мой, но родной! Я усыновила его трёхлетним мальчиком. Он, конечно, смутно помнит это… Но я для него — родная мать. Ты это видела своими глазами. Я счастлива. А ты несчастный человек, и я глубоко сочувствую тебе. Если бы ты знала, как я страдала в эти дни за тебя. Уже хотела было уйти из больницы, ведь каждый приезд моего сына приносил тебе тяжёлые переживания. Выйдешь из больницы, пойди к сыну и скажи: его бездушие повернётся против него. Как он относится к матери, так и его дети будут относиться к нему. Равнодушие к отцу-матери не прощается.

Рассказ Сухомлинского «Камень»

На лугу, под раскидистым дубом, много лет была криница. Она давала людям воду. Под дубом подле криницы отдыхали путники.
Как-то раз к дубу пришёл мальчишка. Он любил пошалить. Вот он и подумал:
«А что будет, если я возьму вот этот камень и кину его в криницу? Вот, наверное, булькнет сильно!»
Поднял камень, кинул его в криницу. Булькнуло сильно. Мальчишка засмеялся, побежал и забыл про свой поступок.
Камень упал на дно и закрыл жерло.
Вода перестала наполнять криницу.
Криница засохла.
Засохла трава возле криницы, и дуб засох, потому что подземные ручейки потекли куда-то в другое место.
На дубу перестал вить гнездо соловей. Он полетел на другой луг.
Замолкла соловьиная песня.
Грустно стало на лугу.
Много лет миновало. Мальчишка стал дедом. Однажды пришёл он на то место, где когда-то был зелёный луг, стоял раскидистый дуб, била прохладная криница.
Не стало ни луга, ни дуба, ни соловья, ни криницы. Только песок, ветер вздымает тучи пыли.
«Куда ж оно всё подевалось?» – подумал дед.

Рассказ Сухомлинского «Я не боюсь грома»

Был жаркий июньский день. Пятиклассники пошли на целый день в лес. Весело было в лесу. Дети играли, читали интересную книгу, варили кашу.

К вечеру из-за леса набежали чёрные тучи, загремел гром. От дождя дети кинулись в шалаш к пастухам. Витя тоже намеревался побежать. Но вдруг сверкнула молния и раздался такой оглушительный грохот, что Витя от испуга присел под большим дубом, закрыл глаза и чуть не расплакался. Он уже открыл рот, чтобы закричать, призывая на помощь, но увидел рядом, по другую сторону дуба, одноклассницу Валю.

— Это ты, Витя? Ой, как хорошо, что я не одна! Теперь мне не страшно.

Витя перевал дыхание, оглянулся. Лес утонул в струях дождя. Сверкнула молния, озаряя на мгновение синим светом деревья и кусты. Лес шумел, стонал. Вите казалось, что в мире нет никого, кроме него и Вали.

Он почувствовал, как в его душе к эти мгновения что-то выпрямилось. Ему стало стыдно бояться. Разве можно бояться, когда рядом девочка и ты отвечаешь за неё?

— Не бойся, Валя,— сказал Витя. — Я не боюсь ни грома, ни молнии.

Витя прикоснулся рукой к её белой косе. Теперь он уже совсем ничего не боялся.

Рассказ Сухомлинского «Дуб под окном»

Молодой лесник построил в лесу большой каменный дом и посадил дубок под окном.
Шли годы, вырастали у лесника дети, разрастался дубок, старел лесник.
И вот через много лет, когда лесник стал дедушкой, дубок разросся так, что закрыл окно.
Стало темно в комнате, а в ней жила красавица – лесникова внучка.
– Срубите дуб, дедушка, – просит внучка, – темно в комнате.
– Завтра с утра начнём, – отвечает дедушка.
Наступило утро. Позвал дедушка троих сыновей да девятерых внуков, позвал внучку-красавицу и сказал:
– Будем дом переносить в иное место.
И пошёл с лопатой копать ров под фундамент. За ним пошли три сына, девять внуков и красавица-внучка.

Рассказ Сухомлинского «Грязное слово»

Семиклассник Миша зашел в туалет. Поднял с пола уголек написал на стене грязное, оскорбительное слово.
— Значит, писать уже научился? — услышал он вдруг укоряющий голос и испуганно оглянулся.
Перед ним стоял учитель Николай Васильевич.
— Ну, что же, прочитай, что ты написал.
Миша молчал. Он написал такое грязное слово, что у него да язык не поворачивался произнести его.
Молчал и Николай Васильевич. Потом он спросил:
— А кто работает в нашей школе уборщицей, ты знаешь?
— Тетя Мария… — сказал шепотом Миша.
— Теперь пойдем к тете Марии, попросим, чтобы она забелила твою грамоту…
У Миши и руки стали холодными. Так ему было стыдно. — Не надо идти к тете Марии, — сказал он сквозь слезы.
Белым рукавом рубашки он вытер грязное слово. Но черный след остался на стене.
— Я принесу глину и щетку, — снова стал просить Миша. — Прошу вас, простите…
— Нет, я не могу простить, — сурово сказал Николай Васильевич. — Этим грязным словом ты оскорбил мать. Оскорбил тетю Марию. Оскорбил всех женщин. Вот и проси прощения у матери.
— Ой, я не могу просить… Мне стыдно…
— Если стыдно просить прощения сегодня — попроси через год через два года, пусть через десять лет, но ты не посмеешь сказать девушке святое слово “люблю”, пока она не простит тебя за это грязное, оскорбительное слово.
Миша плакал.
Прошли годы, Миша стал юношей, но не мог забыть о том, что сделал в годы отрочества.
И вот Миша полюбил девушку Олесю. Олеся удивлялась: почему Миша бывает иногда молчаливым и грустным?
Однажды Миша сказал Олесе:
— Прости меня, Олеся, за то, что я оскорбил тебя… И он рассказал о том, как грязным словом оскорбил всех матерей, всех женщин.
Олеся удивленно спросила:
— А почему ты не забыл об этом? Ведь столько лет прошло… И почему ты молчал?
— Я не мог больше носить в себе эту вину. Я судил себя много лет. А теперь ты или осуди меня, или прости.
— Прощаю, — тихо сказала Олеся.

Сказка «Легенда о материнской любви» Сухомлинский

У матери был единственный сын — дорогой, ненаглядный. Души в нём мать не чаяла; по капельке собирала росу для умывания, из тончайшего шёлка вышивала рубашки. Вырос сын — статный, красивый. Женился на девушке изумительной, невиданной красоты. Привёл молодую жену в родную хату. Невзлюбила молодая жена свекровь, сказала мужу: “Пусть не заходит мать в хату, посели её в сенях”.

Поселил сын мать в сенях, запретил ей заходить в хату. Боялась мать показаться злой снохе на глаза. Как только сноха шла через сени, мать пряталась под кровать.

Но мало показалось снохе и этого. Говорит она мужу: “Чтобы и духом матери не пахло в доме. Пересели её в сарай”.

Переселил сын мать в сарай. Только по ночам выходила мать из тёмного сарая. Отдыхала однажды вечером молодая красавица под цветущей яблоней и увидела, как мать вышла из сарая.

Рассвирепела жена, прибежала к мужу: “Если хочешь, чтобы я жила с тобой, убей мать, вынь из её груди сердце и принеси мне”. Не дрогнуло сердце сыновнее, околдовала его невиданная красота жены. Говорит он матери: “Пойдёмте, мама, покупаемся в реке”. Идут к реке каменистым берегом. Споткнулась мать о камень. Рассердился сын: “Что ты, мама, спотыкаешься? Почему не смотришь под ноги? Так мы до вечера будем идти к реке”.

Пришли, разделись, искупались. Пошёл сын с матерью в дубраву, наломал сухих сучьев, разжёг костер, убил мать, вынул из груди сердце. Положил на раскалённые угли. Вспыхнул сучок, треснул, полетел уголёк, ударил и лицо сыну, обжёг. Вскрикнул сын, закрыл ладонью обожжённое место. Встрепенулось сердце материнское, горящее на медленном огне, прошептало: “Сыночек мой родной, тебе больно? Сорви листок подорожника, вот растёт у костра, приложи к обожжённому месту, к листу подорожника приложи сердце материнское… Потом в огонь положишь”.

Зарыдал сын, схватил горячее материнское сердце в ладонь, вложил его в растерзанную грудь, облил горячими слезами. Понял он, что никто и никогда не любил его так горячо и преданно, как родная мать.

И столь огромной и неисчерпаемой была материнская любовь, столь глубоким и всесильным было желание материнского сердца видеть сына радостным и беззаботным, что ожило сердце, закрылась растерзанная грудь, встала мать и прижала кудрявую голову сына к груди. Не мог после этого сын возвратиться к жене-красавице, постылой стала она ему. Не вернулась домой и мать. Пошли они вдвоём в степь и стали двумя курганами высокими.

Рассказ Сухомлинского «Мамина коса самая красивая»

Каждый вечер семилетний Тарасик встречал отца, возвратившегося с работы. Это были радостные минуты: папа открывал дверь, Тарасик бежал ему навстречу, папа брал сына на руки. Мать улыбалась, готовя ужин.

Однажды Тарасик, придя из школы, увидел: мама сидит у окна задумчивая, грустная.

— Почему вы грустите, мама? — спросил встревоженный Тарасик.

— Папа больше не придёт к нам.

— Как — не придёт? — удивился ребёнок. — А куда же он пойдёт?

В сознании ребёнка не укладывалось, что значит отцу не прийти домой…

Мама сказала:

— Он больше не будет жить с нами. Ну… он сегодня пришёл и забрал свои вещи. Он пошёл к другой женщине…

— Почему? — вскрикнул Тарасик. — Почему он пошёл к другой женщине?

Мать была в смятении. Она лихорадочно искала, что сказать сыну. И сказала, что пришло в голову:

— Потому что у меня коса седая… А у этой женщины коса не седая…

Тарасик заплакал, обнял маму, гладил маленькой ручкой чёрную материнскую косу, в которой блестели седые волосинки. Потом он тихо сказал:

— Но ведь это же ваша коса, мама… ваша коса самая красивая… Неужели папа этого не понимает?

— Не понимает, сынок…

Дальше произошло то, о чём и не думала мать, сказав слова о своей седой косе. Мальчик узнал, где живёт женщина, к которой ушёл его отец. Он пошёл к этой женщине. Женщина была дома. Мальчик подошёл к ней, внимательно посмотрел на её причёску и сказал: “У мамы коса самая красивая… а у вас — разве это коса?”

Потом Тарасик пошёл к отцу, работавшему в мастерской автогаража. Он попросил отца выйти на улицу. Сын сказал отцу слова, которые заставляют сжаться от боли и возмущения каждое честное отцовское и материнское сердце:

— Тату, ну почему вы ушли от матери? У неё такая красивая коса… Мама самая добрая… самая ласковая. Теперь нам так трудно… Папа, ну возвратитесь же к маме.

Отец стоял перед сыном, склонив голову… Вечером он возвратился к жене и просил прощения у неё и у сына.

Рассказ Сухомлинского «Человек без имени»

Это было в начале войны. Кровавый смерч горячим дыханием опалил Украину, с Запада наползла фашистская орда, наши войска отступали за Днепр. В тихое августовское утро на главную улицу села, где жил этот человек, приехала колонна вражеских мотоциклистов. Люди попрятались в хаты. Притихшие дети боязливо выглядывали из окон.

И вдруг люди увидели невероятное: из хаты вышел этот человек — в вышитой сорочке, в начищенных до блеска сапогах, с хлебом-солью на вышитом рушнике. Заискивающе улыбаясь фашистам, поднес им хлеб-соль, поклонился. Маленький рыжий ефрейтор милостиво принял хлеб-соль, похлопал изменника по плечу, угостил сигаретой, а потом вынул из кармана пачку сигарет, подержал её в руке, подумал, раскрыл, отсчитал половину сигарет и подал…

Всё это видели в окна дети, обо всём этом они сказали матерям. Через несколько минут о позорном гостеприимстве своего земляка узнало всё село. Закипела в сердцах лютая ненависть, сжались кулаки. Потом стали думать люди: кто он, этот человек, что привело его на страшный путь предательства? Вспоминали родословную от деда-прадеда, мысленно оглядывали детство. Как же так, ведь он — двадцатилетний юноша, кажется, и в комсомоле состоит. Но постойте, как же его зовут? Фамилию знали, фамилию-то человек имеет родительскую, а имени никто не знал. Хорошо знали его мать — колхозницу Ярину. И человека этого с детства так и называли: Яринин сын. Стали думать: что же привело парня к предательству? Но о Яринином сыне никто ничего определённого сказать не мог. Соседи называли его маменькиным сынком. Один сын у отца и матери, он спал до обеда, а возле кровати на столе стояла уже заботливо приготовленная матерью крынка с молоком, белый калач, сметана… Люди с малых лет приучали детей к труду, будили их на рассвете, посылали в поле на работу, а Ярина оберегала своё золотко (так она называла его: моё золотко, мой единственный-ненаглядный) от труда и забот.

Вспоминали и такое. Когда сыну Ярины было лет двенадцать, в селе произошло несчастье: сгорело десять хат, десять семей остались без крова. Соседи приютили погорельцев, поделили с ними своё жильё. Приютила одну семью и Ярина, пришлось потесниться и ей и сыну. Но вдруг закапризничал сын: “Не хочу, чтобы вместе с нами соседи жили”. Ушёл однажды вечером под скирду соломы, матери сказал: “Буду спать здесь, домой не пойду. Пусть соседи выберутся сарай, тогда вернусь”. Уступила мать капризу. Переселились соседи в сарай.

В школе проучился сынок до шестого класса, потом учение стало в тягость ему, и мать решила: пусть дытына не томится за книгой, самое главное — здоровье. До восемнадцати лет болтался сынок без дела, уже стал и на вечорницы ходить, и к девушкам потянуло… Вспомнили, как за два до войны пришла к Ярине мать одной девушки-красавицы, пришла со слезами: какой разговор у них был, никто в точности не знал, известно стало в селе только то, что черноглазая красавица перестала выходить на улицу, потом долго лежала в больнице, пропала девичья краса, потухли огоньки в чёрных глазах. Узнали соседи, что отправила Ярина “золотко” куда-то на дальний хутор, к дяде-пасечнику, ходили слухи: живёт Яринин сын среди степного раздолья, ест белые калачи с мёдом… Заболела однажды Ярина, попросила, чтобы сын приехал, помог по хозяйству. Приехал сын, побыл дома три дня, тяжёлой показалась ему работа: воду носи, дрова руби, сено коси — и снова ушёл на хутор.

Как и когда появился в селе Яринин сын в ту тяжелую годину — никто не мог сказать. Сидели в сумерках старики и женщины под ветвистыми вишнями, говорили обо всём этом, и не давала покоя мысль: в кого он уродился? Прошло три дня после того, как село заняли фашисты, а Яринин сын уже ходил по улице с полицейской повязкой на рукаве.

Думаем-гадаем, а легче от этого не станет, — сказал 70-летний дед Юхим. — Откуда падлюка такая взялась? От пустой души. Нет у этого человека ничего святого за душой. Не истекла душа болью ни за мать, ни за землю родную. Не содрогнулось сердце от тревоги за землю дедов и прадедов своих. Не оставили руки корня в родной земле, ничего не создали для людей, не оросил пот ниву, нет мозолей от труда нелегкого и сладкого, и вырос чертополох.

Страшные дни наступили для матери. Видела она, что люди презирают её выродка, презирают и её. Пыталась увещевать сына, напоминала о возвращении Советской власти и о расплате, но сын стал угрожать: ты знаешь, что бывает с теми, кто не согласен с новым порядком. “Не сын ты мне больше”, — сказала мать, оставила хату, ушла к сестре.

Окончились страшные дни оккупации, на рассвете ноябрьского дня принесли на острых штыках зарю свободы советские солдаты. Жаркие бои обошли село строной, не успел Яринин сын убежать со своими хозяевами. А народная месть в радостные дни освобождения почему-то не коснулась фашистского холуя и преступника — не успели расправиться с ним односельчане, а дотошные юристы стали проверять каждый факт, не доверяя слухам. Кто видел, как Яринин сын участвовал в казни партизана? Кто видел, как он расстреливал советских людей? Кто может доказать, что именно он отправлял на каторгу в Германию черноглазую красавицу? Всё это нелегко было доказать, хотя все знали, все были убеждены, что эти преступления совершил он. Долго шло следствие, взвесили, наконец, что было доказанным, судили Ярининого сына, приговорили к семи годам тюрьмы.

Прошло семь лет. Возвратился сын из тюрьмы, застал мать умирающей. Попросила Ярина прийти к своему смертному одру всех родственников и самых уважаемых в селе стариков. Не разрешила сыну приблизиться к постели, сказала перед смертью: “Проклинаю тебя, не сын ты мне. Многое передумала я за эти годы. Тяжело мне будет в могиле: стопудовым камнем ляжет на грудь твоё преступление. Люди, дорогие мои земляки, слушайте меня, запомните мои слова, передайте детям и внукам своим. Не кладите на мою грудь этого тяжёлого камня. Не считайте этого человека моим сыном. Не мать я ему. Пусть будет проклят тот день, когда глаза его увидели солнце”.

Сын стоял среди хаты угрюмый и невозмутимый, казалось, ему всё равно, что говорит мать. Люди затаили дыхание, ожидали: может быть, скажет он хоть слово, попросит у матери прощения. Но сын молчал. И тогда дед Юхим сказал за всех: “Будет так, как ты просишь, Ярино. Не положим на твою грудь тяжёлого камня. Безродным псом будет ходить по земле этот человек до конца дней своих. Не только никто не назовёт его твоим сыном, но и имя его забудем”.

Слова деда Юхима оказались пророческими: и раньше редко кто знал имя предателя, все звали его Яринин сын, а теперь и вовсе забыли его имя. Стали называть этого тридцатилетнего человека по-разному: тот, подлец; другие — человек без души, третьи — человек, у которого за душой нет ничего святого. Он жил в родительской хате, никто к нему никогда не ходил, соседи запрещали своим детям подходить близко к хате “человека без имени” — такое имя, наконец, дали ему все крестьяне.

Он ходил на работу в колхоз. Люди избегали работать вместе с ним. Одно время было трудно с кадрами механизаторов, он попросился учиться на тракториста, но не нашлось человека, который бы захотел остаться с ним наедине, передать ему свои знания. Пришлось отказаться от этого намерения. Бригадир посылал его туда, где можно было работать одному, без общения с другими людьми. Как-то поручили ему возить воду женщинам, работавшим в поле. Привёз воду — женщины прогнали его и заявили бригадиру: “Не пойдём работать, если этот подлец хоть раз покажется на глаза наши”.

Есть преступления, за которые никогда не прощают, есть одиночество, которое ни у кого не вызывает ни жалости, ни сочувствия.

Яринин сын стал отверженным. Суд народа оказался неизмеримо страшнее тюрьмы. Он пытался было жениться, но не нашлось женщины или девушки, которая решилась бы соединить с ним свою судьбу.

Однажды мне пришлось побывать в том селе. Я сидел в кабинете председателя сельсовета. Зашёл старый, дряхлый человек, казалось, ему лет семьдесят. “Это он, человек без имени, — тихо сказал председатель сельсовета. — Ему сейчас тридцать девять… Послушаем, что он скажет”.

“Отправьте меня куда-нибудь, — глухо, с затаённой болью стал просить человек без имени. — Не могу я больше жить здесь. Отправьте в дом престарелых или в приют какой-нибудь. Не отправите, повешусь. Знаю, что заслужил людское презрение и проклятье. Хочется хоть перед смертью услышать доброе слово. Здесь меня знают, и слышу я только одни проклятия. А если принесёт кто во двор кусок хлеба, то это как жалость к издыхающей собаке. Зароют в землю и плюнут на могилу… Отправьте туда, где никто меня не знает. Буду работать из последних сил, зарабатывать кусок хлеба. Пусть хоть кто-нибудь подумает обо мне как о честном человеке”.

Когда он, заросший, грязный, шёл сельской улицей, возвращаясь домой, люди останавливались, провожали его долгим взглядом, в задумчивости качали головами. И в этот вечер возле порога родительской хаты нашёл человек без имени кусок сала и хлеба — сердце у людей не каменное…

Над ним сжалились, отправили в дом престарелых. Никто не знал там о его прошлом. Относились к нему как к старому человеку, заслужившему право на уважение. Говорят, он радовался, как ребёнок, когда его просили что-нибудь сделать для коллектива: вскопать клумбу или перебрать картофель. Но каким-то образом слух о его прошлом дошёл и до дома престарелых. Отношение людей к нему сразу изменилось. Никто не говорил ни слова о прошлом этого человека, но все стали избегать его. Два старика, жившие в одной комнате с ним, попросились в другую, и он остался один. В холодную декабрьскую ночь ушёл он неизвестно куда, и с тех пор его никто не видел. Был слух, что в весеннее половодье выбросила река посиневший труп, до того изуродованный, что нельзя было определить, кто он, этот человек.

Рассказ Сухомлинского «Сыновняя неблагодарность»

Рядом жили две матери — Мария и Христина. Работали в колхозе, растили сыновей: у Марии вырастал сын Пётр, у Христины — Андрей. Мальчики были одногодками. Осенью тридцать девятого года пришла пора Петру и Андрею идти в армию. Вместе провожали Мария и Христина сыновей на службу, вместе считали, сколько дней осталось ждать синеглазого, белокурого Петра, черноглазого, с чубом, как воронье крыло, Андрея.

Началась война, пришёл на украинскую землю враг-захватчик, два года матери ничего не знали о сыновьях, не было долгожданной весточки. Освободила родная Советская Армия землю украинскую, пришли Христине и Марии письма в синеньких треугольных конвертах, затрепетали радостные сердца — живы сыновья. Отгремели последние залпы войны. На одной неделе возвратились Пётр и Андрей. Радость пришла в изболевшиеся сердца материнские.

Но недолгой была радость. По-разному сложились судьбы матерей, но одинаковым было горе. Заболела Мария, слегла в постель, перестали слушаться ноги. Трудно было Петру, не только болезнь матери свалилась на него бедой неожиданной; одна беда, как говорится, другую ведёт за собой.

Ожидала Петра невеста чернобровая, на радостях решили пожениться. Не наложишь запрет на молодую любовь, забеременела Галина. По законам народной морали надо сыну ввести девушку в родной дом, а тут болезнь приковала мать к постели. Видит она, как мучается сын, ночи не спит. И говорит ему: “Не позорь Галину, пусть войдёт в наш дом законной женой твоей, а со мною что будет, то и будет”. Пришла Галина в дом, зажили с Петром дружно и согласно, всё хорошо было бы, если бы не болезнь матери.

Прослышал Пётр, что в Киеве есть замечательный врач. Повезти — деньги нужны на дорогу. Решили Пётр с Галиной: продадим хату, а мать поставим на ноги. Продали, перешли жить к дальней родственнице матери, повезли Марию в Киев. Оставили в больнице. Сказал врач: надо лежать с полгода, а то и больше.

Трудно стало жить молодым, но матери помогали всё время. Продали одежду Галины, баян Петра, а мать поставили на ноги.

Не полгода, а два года пролежала Мария в больнице. Выздоровела. “Не лекарства подняли меня с постели, — говорила она людям, — а великая сыновняя любовь”.

С одобрением, с большим уважением говорили в селе о Петре и Галине. Матери и отцы ставили их в пример, поучали детей, как жить на свете.

Оставим пока счастливую Марию с её счастливыми детьми и внуками (невестку неспроста у нас свекровь называет дочерью, и невестка свекровь — матерью), заглянем в хату Христины. По-иному сложилась её судьба. Привез Андрей несколько чемоданов трофейного добра. Не открывал чемоданов в материнской хате. Хата материнская тесной стала ему, решил он новую строить. Выбрал место в глухом конце села, от степи. Возвёл кирпичный дом, покрыл цинком — большая редкость в те годы. Женился. Зажила молодая пара безбедно.

А у Христины хата разваливалась. Попросила сына: отремонтируй крышу. Сын ответил: своих забот хватает, думай о своей хате сама. Заплакала мать, прикрыла хату соломой как-нибудь. “Это ещё не горе, — думала Христина. — Было бы здоровье…” Но вот пришло и настоящее горе: заболела мать Андрея, не может подняться с постели. Парализовало руку и ногу. Пришли к Андрею соседи матери, говорят. “Есть у тебя совесть, Андрей? Мать с постели не может подняться, нужен уход постоянный за нею”. Пообещал сын навестить мать и не навестил. Стали соседи ухаживать за больной старухой.

Прошло полгода. Год прошёл. Здоровье Христины не улучшилось. А сын так ни разу и не пришёл к ней. Пошла молва по селу: сын отказался от матери. Назвали люди Андрея бессердечным, а потом и более выразительным словом — скотиной.

Люди обходили Андрея, не здоровались с ним. Страшно стало Андрею, и он наложил руки на себя.

Почему так бывает?

Почему сыновья иногда оказываются неблагодарными? Откуда берутся люди с казёнными сердцами? Вспоминали люди жизнь этой несчастной матери: все силы своего сердца вложила она в любимого сыночка своего, в “золотко своё”, в Андрийко, ночей недосыпала. Вспоминали люди, как, бывало, ещё до организации колхоза выезжала Христина с мужем в поле косить пшеницу. Положит, бывало, на подводу сена ароматного, застелет полотном белым, перенесёт спящего Андрийка с подушками и одеялом, закроет лицо от солнца жгучего. Спит Андрийко. Такие, как он, восьмилетние, собирают в лесу дрова, разжигают костёр, воду носят, а он спит.

Вырастал Андрийко здоровый и жизнерадостный, мать души в нём не чаяла и больше всего была озабочена тем, чтобы ничто тревожное не коснулось его сердца, чтобы ни одна невзгода не омрачила его безмятежного детства. Как-то осенью угостила Христина мальчика жаренными в сметане грибами. Еда до того понравилась ему, что каждый день он просил грибов со сметаной. А грибов вблизи всё меньше и меньше оставалось, и приходилось ходить Христине в лес верст за двенадцать. Однажды мать порезала ногу, еле домой дошла. Но скрепя сердце даже виду не подала, что несчастье случилось: разве можно, чтобы у Андрийка настроение испортилось? “Зачем ему знать, что в мире есть горе?” — так всегда говорила Христина, когда хотела закрыть детские глаза на что-нибудь печальное. Так и на этот раз. Перевязала кое-как раненую ногу, пошла к соседке. Ежедневно приносила соседка корзинку грибов, а мать давала ей за это свои вышитые сорочки.

Так и не узнал Андрийко, какая с матерью стряслись беда. Сердце его жило только радостями и удовольствиями. Брал у людей и ничего не давал им — вот почему и вырос он человеком с каменным сердцем.

Совсем по-другому прошли годы детства Петруся. Мать тоже любила его, тоже души не чаяла в сыне, но не оберегала его сердце от всех тех сложностей и противоречий жизни, в которых радость переплетается с горечью, счастье — с бедами и тревогами. В детстве человек познаёт мир не только разумом, но и сердцем; всё, что происходит в жизни, пробуждает в детской душе самые разнообразные чувства, переживания, порывы, стремления. Среди этих душевных движений детства особенно глубокий отпечаток в сердце оставляют чувства сострадания, милосердия, участия. Чуткое материнское сердце Марии заботилось о том, чтобы с малых лет человек чувствовал: рядом со мной живут люди, у них есть свои интересы, желания, им хочется быть счастливыми.

Чтобы быть самому счастливым, надо бережно, тонко, сердечно, чутко, заботливо прикасаться к сердцам других людей. Эту святую заповедь народной нравственности Мария, конечно, не повторяла на каждом шагу (ребенок не смог бы понять глубины этой истины) — она учила сына так жить.

Рядом с Марией жила одинокая старуха, часто болевшая. Помню, как только в большом саду Марии что-нибудь начинало созревать — черешни, вишни, яблоки, груши, сливы, виноград, мать звала Петруся:

— Понеси старому, одинокому человеку, — и давала и руки тарелку с первыми созревшими плодами.

Для ребенка это стало привычкой.

— О любви к человечеству говорить легче, чем помочь бабушке Ярине нарубить дров на зиму. — поучала Мария сына. Человечество — оно далеко, а бабушка Ярина — рядом, совесть не позволит сомкнуть глаза ночью, если у неё нечем будет топить. Прислушивайся, сын, сердцем к заботам и горестям человеческим.

Рассказ Сухомлинского «Собаке — собачья смерть»

В селе Куцеволовка Онуфриевского района жил мальчик Михаил Тополя. Мать Михаила умерла через час после родов. Ребёнка спасла дальняя родственница матери, Оксана. Она кормила дочку Марину, родившуюся месяцем раньше. Теперь пришлось кормить двоих детей. Мальчик рос крепкий, здоровый. До года поднялся на ноги, стал ходить, но Оксана никак не могла отлучить его от груди, кормила до двух лет. “Мальчик, — оправдывалась, — сирота, но пусть не знает он ни горя, ни одиночества”. Всё отдавала ему Оксана. “Как сыр в масле катается, — говорили соседи о безмятежном детстве Михаила, качая головами, — не доведёт это до добра”. Оксана краем уха слышала о высказываемых соседями опасениях, но отмахивались от них. Мальчик был её творением, она спасла ему жизнь, она видела в нём самоё себя. Он спал сколько хотел, всё ему было позволено, и ничто не запрещалось. В пруду водились караси, Михайлик любил жареную рыбу со сметаной. И Оксана с Маринкой шли к пруду, бултыхались несколько часов в воде, чтобы угодить “дытыне”. Уже и осень пришла, караси попрятались глубоко в ил, а Михайлик и за ложку не брался, если на столе не было сковородки с жареными карасями. Полезла Оксана в холодную воду. Простудилась, слегла. Чтобы на столе были карасики, Маринка понесла рыбакам вышитую сорочку матери и скатерть, обменяла на рыбу…

Получилось так, что не было в жизни Михаила ничего такого, что досталось бы ему с трудом, в чём бы оставлена была частичка его души. В пустом сердце, не знающем забот, волнений, тревог, не может быть места для настоящей любви.

Учился Михаило в школе как-нибудь. В четвёртом классе сидел два года, в пятом имел два осенних экзамена и еле перешёл в шестой, а шестого не закончил и за два года. Шестнадцатилетним он выбыл из школы. Оксана плакала, упрекала… “Вы в могилу загоните меня своей школой, — кричал Михайло. — Больше ноги моей в вашей хате не будет. Я знаю, что вы мне не мать. И за то, что кормили меня, куплю вам бочку молока”.

Ошеломлённая тяжким оскорблением, Оксана заболела. А Михайло пошёл жить к дальнему родственнику отца, леснику.

Через несколько месяцев началась война. Когда пришли оккупанты, среди полицейских людям бросился в глаза стройный, краснощёкий Михайло. Полицейские с собачьей верностью служили фашистам, выполняли самые грязные, позорные дела. Началась отправка молодёжи в фашистское рабство — на работу в Германию. Полицейские охотились за молодыми людьми, как за животными. Однажды ночью фашисты послали всю полицию на облаву. Попал Михайло на ту улицу, где жила Оксана. Вместе с другими девушками привёл он в сельскую управу Марину. За дверью сельской управы плакала Оксана. Когда Михайло вышел из хаты, она плюнула ему в глаза и назвала его изменником.

“Ты партизанка!” — закричал Михайло и побежал к офицеру. Оксану схватили, связали. Поехали домой с обыском. На чердаке нашли несколько гранат и винтовку.

“Откуда всё это?” — спросил офицер.

Женщина молчала.

“Кто из жителей села может сказать, откуда у неё оружие?” — бросил офицер в толпу людей, согнанных к дому сельской управы.

Все молчали. Михайло, находившийся в кучке полицейских, сказал:

“Она связана с партизанами. Ночью к ней приходят подозрительные люди”.

Старики и женщины стояли, затаив дыхание. Им не верилось: каким чудовищем надо быть, чтобы отправить на смерть женщину, приходившуюся человеку матерью: ведь она вскормила его.

“Ну что же, — сказал офицер, — партизанам один конец. А в награду за то, что ты верно служишь рейху, оказываю тебе большую честь: расстреляй своей рукой эту женщину”. Рассказывают, что в это мгновение на майдане перед сельской управой как будто земля застонала: из десятков грудей вырвался стон, люди не могли отвести глаз от изменника. Повёл он со своими дружками Оксану к вербам у пруда. Услышали люди три глухих выстрела, ещё раз застонала земля. Возвратился Михайло Тополя с дружками. В тот же вечер фашисты отправили на станцию Маринку, пойманную вместе с другими девушками во время облавы. А через три дня по приднепровским сёлам разнеслась весть: в лесной глуши, в Волчьем урочище, недалеко от хаты лесника нашли повешенного на дубовом суку Михаила. На груди бумажка с надписью: “Так будет с каждым изменником!”

Когда селяне узнали о справедливом возмездии, постигшем предателя, они облегчённо вздохнули и сказали: “Собаке — собачья смерть”.

______________________

Возможно, скажете вы, что многие сказки Сухомлинского уже не актуальны для нашего времени и могут не восприниматься нашими детьми. Но, главное, что в этих поучительных интересных историях заложен фундамент для формирования личности вашего ребенка в правильном направлении, развивающем в нем человечность. Адаптируйте эти сказки и рассказы «под себя», не бойтесь импровизировать, учитесь сами и учите своих детишек!

Всего вам доброго и до новых встреч на страницах моего блога-дневника!

Поделиться ссылкой: