Сторожем как пишется правильно или сторожем

12 ответов:

Читайте также

«Сторожи» или «сторожа», как правильно писать?

Слово «сто­ро­жа» — это фор­ма мно­же­ствен­но­го чис­ла суще­стви­тель­но­го «сто­рож» соглас­но мор­фо­ло­ги­че­ской нор­ме рус­ско­го лите­ра­тур­но­го языка.

Если у вас воз­ни­ка­ет вопрос, как пра­виль­но писать сло­во «сто­ро­жа» или «сто­ро­жи», то обра­тим­ся к мор­фо­ло­ги­че­ским нор­мам рус­ско­го язы­ка и выяс­ним, какую фор­му это­го суще­стви­тель­но­го выбрать, с окон­ча­ни­ем -а или -и.

Словом «сто­рож» назы­ва­ют чело­ве­ка, взяв­ше­го­ся охра­нять кого-то или что-то. Часто пуб­ли­ку­ют­ся объ­яв­ле­ния о най­ме сто­ро­жей. Как пра­виль­но пишется

Чтобы узнать это, преж­де пред­при­мем неболь­шой экс­курс в обра­зо­ва­ние фор­мы име­ни­тель­но­го паде­жа мно­же­ствен­но­го чис­ла оду­шев­лен­ных и неоду­шев­лен­ных имен суще­стви­тель­ных муж­ско­го рода.

Окончания -а/-я и -ы/-и у существительных множественного числа

В рус­ском язы­ке отме­че­но мно­же­ство слов, кото­рые в ука­зан­ной фор­ме име­ют то окон­ча­ние -а/-я, то окон­ча­ние -ы/-и, из-за чего, соб­ствен­но гово­ря, и воз­ни­ка­ет пута­ни­ца и сомне­ние в выбо­ре пра­виль­ной формы.

Понаблюдаем:

Наряду с эти­ми фор­ма­ми суще­стви­тель­ных с удар­ным окон­ча­ни­ем -а/-я отме­тим дву­слож­ные и трех­слож­ные заим­ство­ван­ные сло­ва с без­удар­ным окон­ча­ни­ем -и/-ы:

Иногда выбор фор­мы мно­же­ствен­но­го чис­ла зави­сит от лек­си­че­ско­го зна­че­ния слова:

• зуб — зубья рас­чёс­ки и зубы человека;
• кор­пус — кор­пу­са зда­ний и кор­пу­сы людей;
• мех — меха (пуш­ни­на) и мехи (мешок);
• муж — (супруг) мужья и мужи (муж­чи­ны).

Форма множественного числа слова «сторож»

Исконно рус­ское по про­ис­хож­де­нию сло­во «сто­рож» обра­зу­ет фор­му мно­же­ствен­но­го чис­ла с удар­ным окон­ча­ни­ем -а:

сто́рож — сто­рож а́ .

Так сле­ду­ет пра­виль­но гово­рить и писать это суще­стви­тель­ное соглас­но мор­фо­ло­ги­че­ской нор­ме совре­мен­но­го рус­ско­го языка.

Аналогично обра­зу­ют­ся фор­мы мно­же­ствен­но­го чис­ла одно­слож­ных существительных:

Замечена тен­ден­ция обра­зо­ва­ния форм мно­же­ствен­но­го чис­ла с удар­ным окон­ча­ни­ем -а дву­слож­ных суще­стви­тель­ных, име­ю­щих в началь­ной фор­ме удар­ный пер­вый слог:

В рус­ском язы­ке при обра­зо­ва­нии форм мно­же­ствен­но­го чис­ла суще­стви­тель­ных муж­ско­го рода не суще­ству­ет опре­де­лен­но­го пра­ви­ла, кото­рое бы регла­мен­ти­ро­ва­ло выбор окон­ча­ний -а/-я или -ы/-и. В труд­ных слу­ча­ях обра­ща­ем­ся к помо­щи словаря.

Правильную фор­му иссле­ду­е­мо­го сло­ва помо­жет запом­нить шут­ли­вое высказывание:

Если мно­го бага­жа́, тре­бу­ют­ся сторожа́.

Примеры

На стро­и­тель­ный объ­ект тре­бу­ют­ся сто­ро­жа — муж­чи­ны, отслу­жив­шие в армии.

Чтобы полу­чить допол­ни­тель­ный зара­бо­ток к сти­пен­дии, может, тебе сле­ду­ет пой­ти в сторожа?

Нашей ком­па­нии тре­бу­ют­ся сто­ро­жа не моло­же трид­ца­ти лет.

“Cторожи” или “сторожа” – как правильно?

Содержание: “Cторожи” или “сторожа” – как правильно?

Сторож – это существительное в единственном числе, мужского рода, 2-го склонения.

Значение: лицо, охраняющее что-либо от воровства.

Окончание множественного числа слова «сторож»

С единственным числом данного существительного все ясно, но какое окончание имеет слово «сторож» во множественном числе – «а» или «и» ?

Слово «сторож» во множественном числе употребляется с буквой «а» на конце, то есть «сторожа».

Никаких определенных правил правописания существительных мужского рода при образовании множественного числа в русском языке не существует. Поэтому, вам необходимо просто запомнить, как пишется это слово.

Курск. 24.12.2021. ABIREG.RU – Аналитика – «Абирег» продолжает проект «Первые», в рамках которого разбирается в тенденциях и проблемах развития регионального медиарынка. В этот раз мы поговорили с главным редактором старейшей общественно-политической газеты «Курская правда» Сергеем Афанасьевым. Он мечтал стать кинорежиссером, но 25 с лишним лет трудится в журналистике. Сергей Афанасьев рассказал о телевидении, энтузиазме и желании разрушать табу, идеальной газете для региональной журналистики и переходе на работу в государственное СМИ. «Телек», газеты, интернет, поводы для гордости, робкая надежда – подробнее в нашем интервью.

– Сергей Владимирович, как вы оказались в журналистике с инженерным образованием?

– Полуслучайно-полузакономерно. Я хотел быть кинорежиссером, поступал на высшие режиссерские курсы, сдавал экзамены, но не набрал баллов. Но, видимо, легендарному режиссеру театра и кино Владимиру Мотылю, набиравшему тогда курс, я понравился умением работать головой. После экзаменов он подошел и сказал, что может написать рекомендательное письмо, если я решу сам пробиваться в кино или на телевидение.

С кино ситуация в стране была плачевная, и я вернулся в Курск. С дипломом о высшем образовании я работал сторожем на стройке – там платили больше, чем на аккумуляторном заводе, где после института я год трудился инженером-проектировщиком. Как-то по радио услышал, что в создающуюся телекомпанию требуются люди. Телевидение не кино, но, в любом случае, работа с изображением, поэтому я пошел.

Изначально телевидение было для меня заменителем нереализованной мечты о кино. Я пришел в профессию, потому что, когда смотрел телевизор или читал газеты, часто думал: «Господи, какой же бред пишется и снимается! Я могу лучше!» Вот представился случай это доказать. Доказываю до сих пор.

– Расскажите о своей работе на телевидении.

– «Твирс» – коммерческий телеканал, вещавший с 1996 года. Один из его создателей Сергей Локтионов – человек, скажем так, с неоднозначной репутацией. В то время он поддерживал бывшего вице-президента Александра Руцкого. Правда, после победы последнего на губернаторских выборах Локтионов примерно год проработал в его команде, после чего был уволен и стал оппозиционером.

Какие-то деньги на телекомпанию выделялись, но до журналистов они не доходили. Почти за год существования «Твирса» мы получили зарплату всего дважды: первый раз, когда Руцкой победил на выборах. Один из наших сотрудников уверял, что лично видел, как в телекомпанию передали сумку с деньгами – оплату за работу, но нам перепали копейки, примерно месячная зарплата. Куда делись остальные деньги, можно только догадываться.

Поэтому во время работы на «Твирсе» я подрабатывал сторожем на стройке. Буквально днем брал интервью у губернатора, депутатов и известных людей, а вечером шел охранять объект.

Я и другие ребята работали бесплатно, потому что были молодыми энтузиастами, которые любили то, чем занимаются, которым нравилось задавать неудобные вопросы и разрушать табу. «Твирс» – это легенда для узкого круга, для тех, кто помнит. Мы первыми делали прямые эфиры новостей и рок-концертов с крыши гостиницы «Курск». Это было круто, но ныне почти забыто.

Тем не менее невозможно всю жизнь работать только на одном энтузиазме, поэтому сотрудники начали расходиться. А потом развалилась и телекомпания. Ладно, зарплата людям, но были еще другие расходы – оплата частоты, аренда помещений и т. д. и т. п. Когда долги накопились, всё схлопнулось.

– «Твирс» не единственный телеканал, на котором вы работали?

– После «Твирса» я перешел на курчатовское телевидение. В 2000 году принял участие в создании частной телекомпании «ТВ-6 Курск», ныне также не существующей, но проработал там недолго.

Телеканал запускался накануне губернаторских выборов с планом «под кого бы лечь и на ком бы заработать». Четкой стратегии не было. Когда стало понятно, что у Александра Руцкого зашкаливают рейтинги, учредители решили поддержать его. Но так получилось, что именно в тот день, когда было принято решение, мы пригласили на прямой эфир Александра Михайлова – будущего губернатора, а тогда – оппозиционного кандидата.

Мобильных телефонов было мало, его номер мы не знали и дозвониться не смогли. А когда он пришел в студию, [отказать было уже нельзя]: всё-таки депутат Госдумы, солидный человек… Для него составили максимально жесткие вопросы, провели интервью. После эфира нас попросили не расходиться. Главного редактора уволили, за ним ушла вся команда – это всё случилось за пару лет до классической истории с развалом НТВ.

Через несколько лет, когда страсти улеглись и руководить каналом стали другие люди, я на некоторое время вернулся и делал авторские программы. Но в то время основным местом работы была газета «Житье-бытье».

– Что это был за еженедельник?

– В свое время «Житье-бытье» было идеальным местом для региональной журналистики. Без преувеличения, это была самая свободная газета в Курске. Она выходила на основе воронежской газеты «МОЁ!». Курский выпуск состоял из воронежских публикаций и полос с местными новостями. Первым редактором был Евгений Новиков, ныне бессменный главный редактор еженедельника «Друг для друга». Изначально газета состояла только из курского первого разворота, меня как раз пригласили для увеличения объема материалов.

У руководства в Воронеже не было экономических и политических интересов в Курске, поэтому властям надавить на газету было сложно, можно было писать обо всем. Нет, конечно, с редакторами и юристами обсуждались сложные вопросы, но в целом редакционная политика была свободной. Хотя первый год работы я порывался уйти: руководству не нужна была политика, только бытовые истории. Но через полтора-два года она в газету пришла.

«Житье-бытье» отлично раскупалось и стабильно занимало второе место в области по тиражу. В 2008 году, перед самым кризисом, реклама шла настолько плотно, что, бывало, я звонил редактору и говорил, что у нас ожидается еще одна оплаченная полоса, а он просил перенести на недельку, потому что и так рекламы полгазеты. После кризиса такие разговоры прекратились.

Дальше ситуация только усложнялась в силу и объективных, и субъективных причин: рекламный рынок сдулся, появился доступный интернет в каждом доме, власть стала обращать пристальное внимание на прессу, появились и контракты с областной администрацией.

В 2015-2016 годах, после очередного кризиса и падения рубля, мы работали в ноль – не приносили ни убытков, ни особой прибыли. Нас передали в управление издательскому дому «Комсомольская правда – Воронеж». Но тиражи всё равно падали, реклама сдулась, интернет занял лидирующую позицию, и в прибыль газета не вышла.

В 2019 году газету опять планировали передавать новому издателю и работать в режиме максимальной экономии. Предложенные условия были, по сути, убийством издания. Мне не хотелось в этом участвовать, и я ушел. Начался этап работы в государственных СМИ. А курское «Житье-бытье» просуществовало еще год, после чего закрылось окончательно.

– А у издания «Житье-бытье» были сложные затяжные судебные разбирательства?

– Мы всегда аккуратно подходили к фактчекингу, поэтому суды были в основном по ерундовым вопросам. Крупных проколов, обвинений в клевете не было. Я не первый день работаю, да и руководство в Воронеже внимательно относилось к публикациям. Другое дело, что по этой причине их приходилось сильно править.

Помню, в начале 2000-х тогдашний мэр Курска Виктор Суржиков лично застал в лесу браконьеров. Причем это были очень известные в Курске люди – они и сейчас на слуху.

До меня эта история дошла в качестве сплетни, и я горжусь тем, что раскрутил ее один – нашел людей, опросил, составил картину происшествия. Я написал большой материал и отправил его в Воронеж. Там почитали и спросили, есть ли у меня «железные» доказательства таких-то и таких-то пунктов, которые можно предъявить в суде. Их не нашлось. В итоге текст вышел размером в два раза меньше изначального. Правда, чтобы не пропадала проделанная работа, я поделился информацией с коллегами. И «недостающие» места всё же были опубликованы в другом издании.

– Вернемся к вашей нынешней работе в государственных СМИ…

– Тут всё достаточно просто. С приходом нового губернатора начались кадровые перестановки в областной администрации. В частности, кардинально изменился стиль работы комитета информации и печати. Его председателем стал Денис Михайлов – человек, с которым мы знакомы 20 лет и которому известны мои профессиональные возможности.

Дмитрий Венедиктов, возглавлявший газету «Курск», перешел на работу в комитет информации и печати. Место главного редактора освободилось, и мне предложили его занять. Я согласился. Это было наилучшее предложение и, пожалуй, наиболее интересная работа, которую в тот момент можно было найти.

Газета «Курск» была достаточно странным изданием. Она создавалась для Александра Руцкого, так и не сумевшего наладить отношения с местными СМИ, как его «карманная» газета. Потом губернатор сменился, а газета осталась и много лет выходила, что называется, по инерции. Знаете, такой чемодан без ручки – нести неудобно, а бросить жалко.

Новое руководство комитета информации и печати приняло решение газету закрыть и сделать на ее основе интернет-издание и одновременно «фабрику контента». Эту задачу и поставили передо мной. Как я справился, судить не мне, но по итогам прошлого года РИА «Курск» занимало четвертое место по цитируемости среди курских СМИ, причем первое – среди государственных СМИ в рейтинге «Медиалогии». Но и этот этап жизни закончился. Мне предложили возглавить «Курскую правду».

– Каково работать в «Курской правде» – газете со столетней историей?

– Это большой груз ответственности. Но, честно говоря, я думал, будет тяжелее. Профессионалы ценны тем, что могут работать в любых условия при правильно поставленной задаче. А в «Курской правде» работают отличные специалисты. А как им работать, решает главред.

Несколько лет назад газета выходила с очень плотной версткой, «кирпичами» текста, маленькими фотографиями. Она почти не отличалась от себя самой 25-летней давности. В 2019 году пришла редактор Наталья Лымарь – да, она непростой человек, но очень хорошо чувствующий тренды. Она оживила газету, сделала ее «лицо» современным.

Мне не всё нравилось и в оформлении, и в подаче информации, поэтому какие-то вещи переделал уже я. Редакция достаточно легко перестроилась. На обкатку и «притирание» с коллективом ушло месяца два. Сейчас (со мной ли, без меня ли) материалы и верстка подаются в обновленном формате. Люди понимают, что и как им делать.

Понятное дело, «Курская правда» – далеко не самое популярное издание. Газету читает небольшое количество людей. Курян годами приучали к тому, что «Курская правда» – это что-то скучное, протухшее и заскорузлое. Я и сам так считал до недавнего времени. Сложно бороться со [стереотипами]. Но мы пытаемся!

Да, в «Курской правде» есть официальная информация, но есть и критика, и развлекательные материалы. Мы стараемся делать «продающие» первые полосы, хотя в киосках газеты очень мало. Самое важное – информация подается объективно и всегда перепроверяется перед публикацией. В общем, мне не стыдно ни за один выпущенный мной номер.

– Как читатели приняли изменившуюся «Курскую правду»?

– В целом позитивно, хотя трудно понять, где искренняя реакция, а где желание сделать приятно главному редактору. Приходили письма, авторы которых сетовали на легковесность газеты. Я почти горжусь одной историей: после конкурса «Мистер Россия» мы подготовили пятничный номер – так называемую «толстушку» с первой полосой, на которой красовался победитель конкурса – брутальный мужчины в майке, играющий бицепсами. Я опубликовал в соцсети обложку, и в комментарии пришли люди, возмущенно спрашивающие, куда скатилась «Курская правда». Читателей удалось встряхнуть.

Хотя менять газету нужно было лет 10 назад. Тогда, вероятно, была бы другая ситуация и с популярностью, и с тиражом. Но это было невозможно в силу объективных причин. По крайней мере, с моим участием. Я вряд ли смог бы работать в тех условиях.

– Как развивается интернет-направление «Курской правды»?

– Здесь опять можно сказать спасибо Наталье Лымарь: это она дала мощный толчок интернет-направлению. Я что-то поменял, что-то оставил, но пока не очень доволен тем, что получается. В РИА «Курск» я лично вычитывал 70-80% заметок на сайт, а сейчас много времени занимают бумажная версия и организационные вопросы. В следующем году планирую заняться интернетом плотнее, за ним будущее.

Есть вопросы с посещаемостью. Я раньше не верил, когда главред рассказывала про DDOS-атаки на сайт. Думал: господи, какие атаки? Кому это нужно?! А сейчас лично убедился: да, они есть, они не выдуманы. В этом году наш сайт «роняли» четыре раза. Причем каждый раз, когда у «Курской правды» начинала расти посещаемость. Нас конкретно и целенаправленно валили. Поневоле станешь параноиком!

Были предприняты меры. Я надеюсь, нам удалось решить эту задачу. Но с посещаемостью из-за всего этого… Ну если не беда-беда, то проблемы. Будем работать в этом направлении. Я очень жду свежий годичный рейтинг «Медиалогии». В РИА «Курск» я привык к тому, что оно стабильно занимало от четвертого до шестого места. Здесь же смотришь за день – девятая-десятая строчка. Это царапает самолюбие.

– У государственных СМИ больше возможностей и преференций по сравнению с частными медиа?

– Я скажу вещь, в которую вы, вероятно, не поверите, но у нас преференций даже меньше, чем у частных СМИ. С одной стороны, с чиновниками разговаривать легче, они понимают, что мы блюдем границы и не будем открыто их хейтить. С другой – те же чиновники нас не боятся, потому что мы «свои» и, если что, не будем выносить сор из избы. А вот частные СМИ вполне могут раздуть публичный скандал, за который тем же чиновникам «прилетит» от руководства.

Очень редко бывают мероприятия, куда допускаются только государственные СМИ, но они, как правило, «паркетные» и вряд ли по-настоящему интересны «частникам». Исключение, может быть, – некоторые визиты высокопоставленных лиц. Но тут протоколом занимается Москва, и она решает, с кем работать. Особенно в условиях ковида.

Поэтому я кладу руку на сердце, Библию, куда угодно – преференций минимум. С точки зрения доступа к информации в Курской области государственные и частные СМИ находятся в одинаковом положении.

– Как вы оцениваете медийный рынок в регионе?

– Он мало отличается от рынка в масштабах страны. Многие издания схлопнулись, остались те, кто способен выжить. У нас, на мой взгляд, более свободные СМИ, чем в некоторых соседних регионах, где оппозиционных изданий просто нет. А в целом выживает сильнейший. Либо тот, кого поддерживают мощные структуры – государственные или частные. Так что курский рынок СМИ развивается в федеральном тренде.

– Сколько осталось жить печатным СМИ?

– Я, наверное, оптимист: смотрю на Великобританию, Францию и США, где газеты любой направленности выходят огромными тиражами, и робко надеюсь, что печатные СМИ в России найдут свою нишу.

Да, безусловно, интернет нужно развивать, но… Мы недавно публиковали статью с двумя параллельными историями: о том, как курянка уехала во Францию, а француз приехал в Курск. На вопрос, что его больше всего удивляет в русских, тот ответил – максимализм. Если ребенок идет в школу танцев, то с прицелом на международные конкурсы, если в спортивную школу, то только олимпийского резерва. Русские всегда хотят забраться на вершину и воткнуть флаг.

Это можно перенести на печатные и сетевые СМИ. Раз уж у нас появился интернет в каждом доме и каждом телефоне, то всё, давайте все туда, все к нему. В других странах умудряются найти баланс, и я надеюсь, что в России бумажные СМИ не умрут. Я люблю повторять, что газета – не только источник информации, она может заменить скатерть или пакет. Да и рыбу в айпад не завернешь. Шутки шутками, но я надеюсь, что для бумаги найдутся свой уголок, своя ниша и свои читатели.