Стена рассказ леонида андреева

ì. æ. ëÁÃÉÓ

(ë ÐÒÏÂÌÅÍÅ ÁÔÒÉÂÕÃÉÉ ÐÓÅ×ÄÏÎÉÍÎÙÈ ÇÁÚÅÔÎÏ-ÖÕÒÎÁÌØÎÙÈ ÔÅËÓÔÏ× ÷. öÁÂÏÔÉÎÓËÏÇÏ 1901-1907 ÇÇ.)

÷ÙÈÏÄÑÝÅÅ ÓÅÊÞÁÓ × Ó×ÅÔ ÐÏÌÎÏÅ ÓÏÂÒÁÎÉÅ ÓÏÞÉÎÅÎÉÊ ÒÕÓÓËÏ-Å×ÒÅÊÓËÏÇÏ ÐÉÓÁÔÅÌÑ É ÐÕÂÌÉÃÉÓÔÁ ÷ÌÁÄÉÍÉÒÁ (úÅÅ×Á) öÁÂÏÔÉÎÓËÏÇÏ (1880-1940) (ÄÁÌÅÅ — ðóó)¹ ÎÅÏÖÉÄÁÎÎÏ ÏËÁÚÁÌÏÓØ ÚÁÍÅÞÁÔÅÌØÎÙÍ ÐÏÌÉÇÏÎÏÍ ÄÌÑ ÏÔÒÁÂÏÔËÉ ÉÓÔÏÒÉËÁÍÉ ÏÔÅÞÅÓÔ×ÅÎÎÏÊ ÐÒÅÓÓÙ ÍÅÔÏÄÏ× É ÐÒÉÅÍÏ× ÁÎÁÌÉÚÁ ËÁË ÇÁÚÅÔÎÙÈ, ÔÁË É ÖÕÒÎÁÌØÎÙÈ ÔÅËÓÔÏ× ÐÅÒ×ÏÊ ÐÏÌÏ×ÉÎÙ XX ×., ÒÁÓËÒÙÔÉÑ ÐÓÅ×ÄÏÎÉÍÏ×, ËÏÔÏÒÙÅ ÏÔÓÕÔÓÔ×ÕÀÔ × ÓÌÏ×ÁÒÅ é.æ. íÁÓÁÎÏ×Á, ÄÁ É ÄÌÑ ÒÅËÏÎÓÔÒÕËÃÉÉ ÏÂÓÔÏÑÔÅÌØÓÔ× ÃÅÌÏÇÏ ÒÑÄÁ ÚÎÁÍÅÎÉÔÙÈ ÉÓÔÏÒÉËÏ-ÌÉÔÅÒÁÔÕÒÎÙÈ ÓÏÂÙÔÉÊ.

ô×ÏÒÞÅÓÔ×Ï É ÂÉÏÇÒÁÆÉÑ öÁÂÏÔÉÎÓËÏÇÏ ÔÅÓÎÏ Ó×ÑÚÁÎÙ Ó ÓÕÄØÂÏÊ É Ô×ÏÒÞÅÓÔ×ÏÍ ç. ðÌÅÈÁÎÏ×Á, ð. óÔÒÕ×Å, í. çÏÒØËÏÇÏ, ì. áÎÄÒÅÅ×Á, ë. þÕËÏ×ÓËÏÇÏ É ÄÒÕÇÉÈ, Ó ÇÁÚÅÔÁÍÉ «÷ÏÌÙÎØ» (öÉÔÏÍÉÒ), «åÌÉÓÁ×ÅÔÇÒÁÄÓËÉÅ ÎÏ×ÏÓÔÉ», «ëÒÙÍÓËÉÊ ËÕÒØÅÒ» (ñÌÔÁ), «îÁÛÁ ÖÉÚÎØ» (ðÅÔÅÒÂÕÒÇ), «îÏ×ÁÑ ÚÁÒÑ» (÷ÉÌØÎÏ)², «ïÄÅÓÓËÉÅ ÎÏ×ÏÓÔÉ», «ïÄÅÓÓËÉÊ ÌÉÓÔÏË», «òÕÓØ» (ðÅÔÅÒÂÕÒÇ), «óÅ×ÅÒÎÙÊ ËÕÒØÅÒ» (ðÅÔÅÒÂÕÒÇ), «óÍÏÌÅÎÓËÉÊ ×ÅÓÔÎÉË»³ É Ô. Ä., Ó ÖÕÒÎÁÌÁÍÉ «å×ÒÅÊÓËÁÑ ÖÉÚÎØ», «öÉÚÎØ», «ïÂÒÁÚÏ×ÁÎÉÅ», «ÓÉÏÎÉÓÔÓËÉÊ» «òÁÓÓ×ÅÔ», «òÕÓÓËÁÑ ÍÙÓÌØ», «èÒÏÎÉËÁ Å×ÒÅÊÓËÏÊ ÖÉÚÎÉ» (ðÅÔÅÒÂÕÒÇ), «ïÓ×ÏÂÏÖÄÅÎÉÅ» (ûÔÕÔÇÁÒÔ), «àÖÎÏÅ ÏÂÏÚÒÅÎÉÅ» (ïÄÅÓÓÁ) É Ô. Ä.

úÄÅÓØ ÉÍÅÅÔÓÑ ÒÑÄ ÐÏÄÐÉÓÎÙÈ ÔÅËÓÔÏ× öÁÂÏÔÉÎÓËÏÇÏ, É ÕËÁÚÁÎÎÙÈ, É ÎÅ ÕËÁÚÁÎÎÙÈ × ÅÇÏ ÆÕÎÄÁÍÅÎÔÁÌØÎÙÈ ÂÉÂÌÉÏÇÒÁÆÉÑÈ⁴, Á ÔÁËÖÅ ÎÁÊÄÅÎÎÙÈ ÎÁÍÉ⁵.

÷ ÎÁÓÔÏÑÝÅÊ ÐÕÂÌÉËÁÃÉÉ ÍÙ ÒÁÓÓÍÏÔÒÉÍ ÏÄÉÎ ÉÚ ÓÌÕÞÁÅ× ÁÔÒÉÂÕÃÉÉ ÐÓÅ×ÄÏÎÉÍÎÙÈ ÔÅËÓÔÏ× öÁÂÏÔÉÎÓËÏÇÏ, Ó×ÑÚÁÎÎÙÊ Ó ÅÇÏ ÓÔÁÔØÑÍÉ Ï ìÅÏÎÉÄÅ áÎÄÒÅÅ×Å, É ËÏÓÎÅÍÓÑ ÏÂÓÔÏÑÔÅÌØÓÔ× ÇÒÁÎÄÉÏÚÎÏÊ ×ÓÅÒÏÓÓÉÊÓËÏÊ ÇÁÚÅÔÎÏ-ÖÕÒÎÁÌØÎÏÊ ÄÉÓËÕÓÓÉÉ Ï Ô×ÏÒÞÅÓÔ×Å áÎÄÒÅÅ×Á. èÒÏÎÏÌÏÇÉÞÅÓËÉÍÉ ÒÁÍËÁÍÉ ÒÁÂÏÔÙ ÂÕÄÕÔ 1902-1907 ÇÇ.

îÁÞÎÅÍ Ó ÌÏÇÉËÉ ÐÏÉÓËÁ. òÁÂÏÔÁ ÎÁÄ ÌÀÂÙÍ ÐÏÌÎÙÍ ÓÏÂÒÁÎÉÅÍ ÓÏÞÉÎÅÎÉÊ ÐÉÓÁÔÅÌÑ, ËÒÉÔÉËÁ ÉÌÉ ÖÕÒÎÁÌÉÓÔÁ ÐÒÅÄÕÓÍÁÔÒÉ×ÁÅÔ ÓÐÌÏÛÎÏÊ ÐÒÏÓÍÏÔÒ ÔÅÈ ÏÒÇÁÎÏ× ÐÅÞÁÔÉ, × ËÏÔÏÒÙÈ ÐÅÞÁÔÁÌÓÑ «ÇÅÒÏÊ» — × ÎÁÛÅÍ ÓÌÕÞÁÅ öÁÂÏÔÉÎÓËÉÊ. ïÄÎÉÍ ÉÚ ÏÓÎÏ×ÎÙÈ ÍÅÓÔ ÐÒÉÌÏÖÅÎÉÑ ÅÇÏ ÓÉÌ × ÓÅÒÅÄÉÎÅ 1900-È ÂÙÌÁ ÐÅÔÅÒÂÕÒÇÓËÁÑ ÇÁÚÅÔÁ «òÕÓØ» á.á. óÕ×ÏÒÉÎÁ. á ÐÅÞÁÔÁÌÓÑ ÚÄÅÓØ öÁÂÏÔÉÎÓËÉÊ ÐÏÄ Ó×ÏÉÍ ÉÍÅÎÅÍ ÉÌÉ ÐÏÄ ËÒÉÐÔÏÎÉÍÏÍ «÷Ì. ö.» Ó 1904 ÐÏ (ÍÉÎÉÍÕÍ) 1908 Ç. ÷ÅÄØ ÓÁÍ ÏÎ × ÍÅÍÕÁÒÁÈ «ðÏ×ÅÓÔØ ÍÏÉÈ ÄÎÅÊ» ÕËÁÚÙ×ÁÌ, ÞÔÏ × ËÏÍÁÎÄÉÒÏ×ËÕ × ëÏÎÓÔÁÎÔÉÎÏÐÏÌØ 1908 Ç. ÏÎ ÐÏÅÈÁÌ ÏÔ ÎÅËÏÅÊ ÒÕÓÓËÏÊ ÇÁÚÅÔÙ, Á ÅÇÏ ÓÅËÒÅÔÁÒØ-ÂÉÏÇÒÁÆ éÏÓÉÆ ûÅÈÔÍÁÎ ÐÒÑÍÏ ÕËÁÚÁÌ, ÞÔÏ ÜÔÁ ÇÁÚÅÔÁ — «òÕÓØ»⁶. ðÒÉ ÜÔÏÍ ûÅÈÔÍÁÎ ÎÅ ×ÉÄÅÌ ÎÉ ÏÄÎÏÇÏ ÅÅ ÎÏÍÅÒÁ É, ÓÏÏÔ×ÅÔÓÔ×ÅÎÎÏ, ÎÅ ÃÉÔÉÒÏ×ÁÌ ÉÈ × Ó×ÏÅÊ ËÎÉÇÅ Ï öÁÂÏÔÉÎÓËÏÍ.

éÚÕÞÅÎÉÅ ÍÎÏÇÏÞÉÓÌÅÎÎÙÈ ÐÏÄÐÉÓÎÙÈ ÔÅËÓÔÏ× öÁÂÏÔÉÎÓËÏÇÏ × «ÏÓÎÏ×ÎÏÊ» «òÕÓÉ» ÎÅ ×ÈÏÄÉÔ ÓÅÊÞÁÓ × ÎÁÛÕ ÚÁÄÁÞÕ, Á Ä×Á ÔÅËÓÔÁ ÐÏÄ ÐÓÅ×ÄÏÎÉÍÏÍ Attalea — ÂÌÉÚËÉÍ Ë ÄÅÖÕÒÎÏÍÕ ÐÓÅ×ÄÏÎÉÍÕ öÁÂÏÔÉÎÓËÏÇÏ Altalena — ÎÁÛÌÉÓØ × ÓÐÅÃÉÁÌØÎÏÍ ÓÁÔÉÒÉÞÅÓËÏÍ «éÌÌÀÓÔÒÉÒÏ×ÁÎÎÏÍ ÐÒÉÌÏÖÅÎÉÉ» Ë ÇÁÚÅÔÅ «òÕÓØ» (ÏÔ 30 Á×ÇÕÓÔÁ 1907 Ç.).

÷ ÐÅÒ×ÏÍ ÉÚ ÔÅËÓÔÏ× Attalea — «îÁ ûÉÐËÅ ×ÓÅ ÓÐÏËÏÊÎÏ» — ÒÅÞØ ÉÄÅÔ Ï ÒÕÓÓËÏÍ ÉÎÔÅÌÌÉÇÅÎÔÅ, ÇÏÔÏ×ÏÍ ÏÔËÒÙ×ÁÔØ Ó×ÏÉ ÛËÁÆÙ É ÐÅÒÅ×ÏÒÁÞÉ×ÁÔØ ÐÏÓÔÅÌØ ÅÝÅ ÄÏ ÔÏÇÏ, ËÁË ÜÔÏ ÏÔ ÎÅÇÏ ÐÏÔÒÅÂÕÅÔ ÖÁÎÄÁÒÍ, Ë ÔÏÍÕ ÖÅ ÎÅ ÒÅÛÉ×ÛÉÊ, ÐÒÉÈÏÄÉÔØ ÌÉ ×ÏÏÂÝÅ Ó ÏÂÙÓËÏÍ. éÍÅÎÎÏ ÜÔÏÔ ÓÀÖÅÔÎÙÊ ÈÏÄ öÁÂÏÔÉÎÓËÉÊ ÉÓÐÏÌØÚÕÅÔ × 1911 Ç., ËÏÇÄÁ ÂÕÄÅÔ ÐÉÓÁÔØ × ÓÔÁÔØÅ «÷ÍÅÓÔÏ ÁÐÏÌÏÇÉÉ», ÏÂÒÁÝÁÑÓØ ÕÖÅ Ë Å×ÒÅÊÓËÉÍ ÞÉÔÁÔÅÌÑÍ × Ó×ÑÚÉ Ó ÄÅÌÏÍ íÅÎÄÅÌÑ âÅÊÌÉÓÁ:

ëÁÖÄÏÅ ÏÂ×ÉÎÅÎÉÅ ×ÙÚÙ×ÁÅÔ ÓÒÅÄÉ ÎÁÓ ÔÁËÏÊ ÐÅÒÅÐÏÌÏÈ, ÞÔÏ ÌÀÄÉ ÎÅ×ÏÌØÎÏ ÄÕÍÁÀÔ: ËÁË ÏÎÉ ×ÓÅÇÏ ÂÏÑÔÓÑ! ÷ÉÄÎÏ, ÓÏ×ÅÓÔØ ÎÅÞÉÓÔÁ. éÍÅÎÎÏ ÐÏÔÏÍÕ, ÞÔÏ ÍÙ ÓÏÇÌÁÓÎÙ × ÌÀÂÕÀ ÍÉÎÕÔÕ ×ÙÔÑÎÕÔØ ÒÕËÉ ÐÏ Û×ÁÍ É ÐÒÉÎÅÓÔØ ÐÒÉÓÑÇÕ, ÒÁÚ×É×ÁÅÔÓÑ × ÎÁÓÅÌÅÎÉÉ ÎÅÉÓËÏÒÅÎÉÍÙÊ ×ÚÇÌÑÄ ÎÁ ÎÁÓ, ËÁË ÎÁ ËÁËÏÅ-ÔÏ ÓÐÅÃÉÁÌØÎÏ ×ÏÒÏ×ÁÔÏÅ ÐÌÅÍÑ. íÙ ÄÕÍÁÅÍ, ÂÕÄÔÏ ÎÁÛÁ ÐÏÓÔÏÑÎÎÁÑ ÇÏÔÏ×ÎÏÓÔØ ÂÅÚÒÏÐÏÔÎÏ ÐÏÄ×ÅÒÇÎÕÔØÓÑ ÏÂÙÓËÕ É ×Ù×ÏÒÏÔÉÔØ ËÁÒÍÁÎÙ, × ËÏÎÃÅ ËÏÎÃÏ×, ÕÂÅÄÉÔ ÞÅÌÏ×ÅÞÅÓÔ×Ï × ÎÁÛÅÍ ÂÌÁÇÏÒÏÄÓÔ×Å: ×ÏÔ ÍÙ, ÍÏÌ, ËÁËÉÅ ÄÖÅÎÔÌØÍÅÎÙ — ÎÁÍ ÎÅÞÅÇÏ ÐÒÑÔÁÔØ! îÏ ÜÔÏ ÇÒÕÂÁÑ ÏÛÉÂËÁ. îÁÓÔÏÑÝÉÅ ÄÖÅÎÔÌØÍÅÎÙ — ÜÔÏ ÔÅ, ËÏÔÏÒÙÅ ÎÉËÏÍÕ É ÎÉ ÚÁ ÞÔÏ ÎÅ ÐÏÚ×ÏÌÑÔ ÏÂÙÓËÉ×ÁÔØ Ó×ÏÀ Ë×ÁÒÔÉÒÕ. ó×ÏÉ ËÁÒÍÁÎÙ, Ó×ÏÀ ÄÕÛÕ. ôÏÌØËÏ ÐÏÄÎÁÄÚÏÒÎÙÅ ÇÏÔÏ×Ù Ë ÏÂÙÓËÕ ×Ï ×ÓÑËÉÊ ÞÁÓ⁷.

ôÅÐÅÒØ ÏÓÔÁÅÔÓÑ ÏÂÒÁÔÉÔØÓÑ Ë ÎÁÞÁÌÕ ÓÔÁÔØÉ «÷ÍÅÓÔÏ ÁÐÏÌÏÇÉÉ», ÇÄÅ ÎÁÈÏÄÉÍ É ×ÙÒÁÖÅÎÉÅ, ÍÏÔÉ×ÉÒÕÀÝÅÅ ÚÁÇÏÌÏ×ÏË: «îÁËÏÎÅÃ, ÞÅÌÏ×ÅË ÓÌÅÐÏÒÏÖÄÅÎÎÙÊ <...> [Õ]ÓÐÏËÏÉÔ ÓÅÂÑ ÏÂÙÞÎÙÍÉ ÕÓÐÏËÏÉÔÅÌØÎÙÍÉ ÆÒÁÚÁÍÉ, ÞÔÏ <...> ×ÓÅ ÏÂÓÔÏÉÔ ÂÌÁÇÏÐÏÌÕÞÎÏ É ÎÁ ûÉÐËÅ ÓÐÏËÏÊÎÏ». ëÒÙÌÁÔÕÀ ÆÒÁÚÕ Ï ûÉÐËÅ, ÐÏ-×ÉÄÉÍÏÍÕ, ÍÏÖÎÏ ÓÞÉÔÁÔØ ÏÄÎÉÍ ÉÚ ÆÉÒÍÅÎÎÙÈ ÚÎÁËÏ× ÔÅËÓÔÏ× öÁÂÏÔÉÎÓËÏÇÏ, ËÁË ÐÏÄÐÉÓÁÎÎÙÈ, ÔÁË É ÐÓÅ×ÄÏÎÉÍÎÙÈ⁸.

÷ÔÏÒÏÊ ÔÅËÓÔ Attalea — ÓÔÉÈÏÔ×ÏÒÎÙÊ ÆÅÌØÅÔÏÎ Ï ÷. çÒÉÎÇÍÕÔÅ, í. íÅÎØÛÉËÏ×Å É ÄÒÕÇÉÈ ÄÅÑÔÅÌÑÈ, ËÏÔÏÒÙÅ ÐÒÉ×ÎÏÓÑÔ × ÛËÏÌØÎÙÅ ÐÒÏÇÒÁÍÍÙ ÞÅÒÎÏÓÏÔÅÎÎÙÅ ÞÅÒÔÙ. üÔÏ ÓÎÏ×Á ×ÏÚ×ÒÁÝÁÅÔ ÎÁÓ Ë ËÒÕÇÕ ÉÎÔÅÒÅÓÏ× öÁÂÏÔÉÎÓËÏÇÏ, ×ÓÀ ÖÉÚÎØ Ó ÐÏÒÁÚÉÔÅÌØÎÙÍ ÕÐÏÒÓÔ×ÏÍ ÐÉÓÁ×ÛÅÇÏ Ï ÐÒÏÂÌÅÍÁÈ ÛËÏÌØÎÏÇÏ ÏÂÕÞÅÎÉÑ.

ôÁËÉÍ ÏÂÒÁÚÏÍ, ÎÅÔ ÎÉËÁËÉÈ ÓÏÍÎÅÎÉÊ × ÔÏÍ, ÞÔÏ ÍÙ ÉÍÅÅÍ ÄÅÌÏ Ó Ä×ÕÍÑ ÎÅÕÞÔÅÎÎÙÍÉ ÔÅËÓÔÁÍÉ öÁÂÏÔÉÎÓËÏÇÏ. âÏÌÅÅ ÔÏÇÏ, ÒÁÎÅÅ, × 1906 Ç., öÁÂÏÔÉÎÓËÉÊ — É ×ÎÏ×Ø ÐÏÄ ÐÓÅ×ÄÏÎÉÍÏÍ Attalea — ÐÅÞÁÔÁÅÔ ÏÞÅÎØ ÂÌÉÚËÉÊ ÔÅËÓÔ × ÒÕÂÒÉËÅ «ë ÍÏÍÅÎÔÕ» ÑÌÔÉÎÓËÏÊ ÇÁÚÅÔÙ «ëÒÙÍÓËÉÊ ËÕÒØÅÒ» (1906. 24 ÓÅÎÔ. No 201), ÇÄÅ ÏÎ ÓÏÔÒÕÄÎÉÞÁÌ Ó 1906 Ç. ×ÐÌÏÔØ ÄÏ ÚÁËÒÙÔÉÑ ÇÁÚÅÔÙ ×ÌÁÓÔÑÍÉ ÌÅÔÏÍ 1907 Ç.

îÁÞÉÎÁÑ Ó ÜÔÏÇÏ ÍÏÍÅÎÔÁ ÍÙ ÍÏÖÅÍ ÉÚÍÅÎÉÔØ ÉÓÓÌÅÄÏ×ÁÔÅÌØÓËÕÀ ÓÔÒÁÔÅÇÉÀ É, ÎÁÏÂÏÒÏÔ, ÎÁÞÁÔØ ÉÓËÁÔØ ÐÓÅ×ÄÏÎÉÍ Attalea (ÉÎÏÇÄÁ Attaleo) ÐÏÄ ÓÔÁÔØÑÍÉ, ËÏÔÏÒÙÅ ÄÏ ÓÉÈ ÐÏÒ ÏÓÔÁÀÔÓÑ ÂÅÚ ÔÏÞÎÏ ÕÓÔÁÎÏ×ÌÅÎÎÏÇÏ Á×ÔÏÒÓÔ×Á.

úÁÍÅÞÁÔÅÌØÎÙÊ ÐÒÉÍÅÒ ÉÓÐÏÌØÚÏ×ÁÎÉÑ ÐÓÅ×ÄÏÎÉÍÁ Attalea (ÂÅÚ ÕËÁÚÁÎÉÑ, ÅÓÔÅÓÔ×ÅÎÎÏ, ÉÍÅÎÉ ÅÇÏ ÎÏÓÉÔÅÌÑ) ÕÐÏÍÉÎÁÅÔÓÑ × ÎÏ×ÏÊ ÂÉÂÌÉÏÇÒÁÆÉÉ ì. áÎÄÒÅÅ×Á. üÔÁ ÂÉÂÌÉÏÇÒÁÆÉÑ ÓÏÓÔÏÉÔ ÉÚ ÎÅÓËÏÌØËÉÈ ×ÙÐÕÓËÏ×, × ÔÒÅÔØÅÍ ÓÒÅÄÉ ÎÅÄÁÔÉÒÏ×ÁÎÎÙÈ ÔÏÞÎÏ ÒÅÃÅÎÚÉÊ, ÓÏÈÒÁÎÅÎÎÙÈ ÓÁÍÉÍ áÎÄÒÅÅ×ÙÍ, ÎÁÈÏÄÉÍ ÕËÁÚÁÎÉÅ ÎÁ ÓÔÁÔØÀ Attalea «öÉÚÎØ ÞÅÌÏ×ÅËÁ» ÉÚ «ëÒÙÍÓËÏÇÏ ËÕÒØÅÒÁ»⁹.

óÅÇÏÄÎÑ ÍÙ ÍÏÖÅÍ ÕÔÏÞÎÉÔØ ÄÁÎÎÙÅ ÏÂ ÜÔÏÊ ÓÔÁÔØÅ¹⁰, ËÏÔÏÒÁÑ Ñ×ÎÏ ÏÔ×ÅÞÁÌÁ ÎÁ ÓÔÁÔØÀ ÎÅËÏÅÇÏ «íÏÓË×ÉÞÁ», ÇÒÏÍÉ×ÛÅÇÏ × No 215 «ëÒÙÍÓËÏÇÏ ËÕÒØÅÒÁ» ÐÒÅÄÙÄÕÝÉÅ ÐØÅÓÙ áÎÄÒÅÅ×Á, É ÂÙÌÁ ÐÏÓ×ÑÝÅÎÁ ÅÝÅ ÎÅ ÎÁÐÅÞÁÔÁÎÎÏÊ (!) ÐØÅÓÅ («öÉÚÎØ ÞÅÌÏ×ÅËÁ» Õ×ÉÄÉÔ Ó×ÅÔ × ÐÅÒ×ÏÍ ×ÙÐÕÓËÅ ÁÌØÍÁÎÁÈÁ «ûÉÐÏ×ÎÉË» ÚÁ 1907 Ç.). á × 1907 Ç. Attalea ÐÏÚ×ÏÌÉÌ ÓÅÂÅ ÄÁÖÅ ÛÕÔËÕ ÎÁ ÔÅÍÕ «öÉÚÎÉ ÞÅÌÏ×ÅËÁ» — ÐÏÌÉÔÉÞÅÓËÉÊ ÐÁÍÆÌÅÔ «öÉÚÎØ ÄÅÐÕÔÁÔÁ» (ëÒÙÍÓËÉÊ ËÕÒØÅÒ. No 66).

éÍÑ áÎÄÒÅÅ×Á ×ÏÚÎÉËÌÏ × Ô×ÏÒÞÅÓÔ×Å öÁÂÏÔÉÎÓËÏÇÏ ÚÁËÏÎÏÍÅÒÎÏ: ÏÂÁ ÌÉÔÅÒÁÔÏÒÁ ÔÅÓÎÏ ÏÂÝÁÌÉÓØ. ë ÐÒÉÍÅÒÕ, ÏÐÕÂÌÉËÏ×ÁÎÏ ÐÉÓØÍÏ öÁÂÏÔÉÎÓËÏÇÏ áÎÄÒÅÅ×Õ Ó ÐÒÏÓØÂÏÊ ÐÏÚÁÂÏÔÉÔØÓÑ Ï ÓÕÄØÂÅ ÐØÅÓÙ «þÕÖÂÉÎÁ»¹¹. þÕÔØ ÐÏÚÖÅ, ×Ï ×ÒÅÍÑ ÚÎÁÍÅÎÉÔÏÇÏ «þÉÒÉËÏ×ÓËÏÇÏ ÉÎÃÉÄÅÎÔÁ»¹², áÎÄÒÅÅ×, ÓÞÉÔÁ×ÛÉÊ, ÞÔÏ å. þÉÒÉËÏ× ÎÅÓÐÒÁ×ÅÄÌÉ×Ï ÏÂ×ÉÎÑÅÔÓÑ × ÁÎÔÉÓÅÍÉÔÉÚÍÅ ÉÚ-ÚÁ Ó×ÏÅÇÏ ËÒÉÔÉÞÅÓËÏÇÏ ÏÔÎÏÛÅÎÉÑ Ë ÐØÅÓÅ Å×ÒÅÊÓËÏÇÏ ÐÉÓÁÔÅÌÑ ûÏÌÏÍÁ áÛÁ, ÓÏÂÉÒÁÌÓÑ ÓÐÅÃÉÁÌØÎÏ ÏÂÒÁÝÁÔØÓÑ Ë öÁÂÏÔÉÎÓËÏÍÕ¹³.

öÁÂÏÔÉÎÓËÉÊ (ÐÏÄ ÓÏÂÓÔ×ÅÎÎÙÍ ÉÍÅÎÅÍ ÉÌÉ ÐÏÄ ÐÓÅ×ÄÏÎÉÍÏÍ Altalena) ÎÅÏÄÎÏËÒÁÔÎÏ ×ÙÓËÁÚÙ×ÁÌÓÑ ÏÂ áÎÄÒÅÅ×Å × ÐÅÒÓÏÎÁÌØÎÏÊ ÒÕÂÒÉËÅ «÷ÓËÏÌØÚØ» ÉÚ «ïÄÅÓÓËÉÈ ÎÏ×ÏÓÔÅÊ» (ÄÁ É × ÄÒÕÇÉÈ ÐÅÒÉÏÄÉÞÅÓËÉÈ ÉÚÄÁÎÉÑÈ).

÷ 1902 Ç. ÏÎ, × ÞÁÓÔÎÏÓÔÉ, ÐÉÓÁÌ:

ï «íÙÓÌÉ» áÎÄÒÅÅ×Á Ñ ÄÕÍÁÀ, ÞÔÏ × ÜÔÏÍ ÒÁÓÓËÁÚÅ ÎÅÔ ÐÒÏÔÉ×ÏÐÏÌÏÖÅÎÉÑ ÍÙÓÌÉ — ÞÕ×ÓÔ×Õ.

ëÅÒÖÅÎÃÅ×, ÎÁÐÒÏÔÉ×, ÞÅÌÏ×ÅË, ÏÂÕÒÅ×ÁÅÍÙÊ ÃÅÌÙÍ ÕÒÁÇÁÎÏÍ ÒÁÚÎÏÏÂÒÁÚÎÙÈ ÞÕ×ÓÔ×, ËÏÔÏÒÙÍ ÏÎ ×Ï×ÓÅ ÎÅ ÐÒÏÔÉ×ÉÔÓÑ. îÏ ÜÔÏ ÎÅ ÍÅÛÁÅÔ ÅÍÕ ÂÙÔØ ÔÉÐÉÞÎÙÍ ÂÌÕÄÎÉËÏÍ ÍÙÓÌÉ. ìÕÞÛÅÅ ÏÐÒÅÄÅÌÅÎÉÅ ×ÓÑËÏÇÏ ÒÁÚ×ÒÁÔÁ ÄÁÎÏ, ÐÏ-ÍÏÅÍÕ, ìØ×ÏÍ ôÏÌÓÔÙÍ.

÷ÓÑËÉÊ ÒÁÚ×ÒÁÔ, ÄÕÈÏ×ÎÙÊ ÉÌÉ ÔÅÌÅÓÎÙÊ, ÎÁÞÉÎÁÅÔÓÑ ÔÁÍ, ÇÄÅ ËÏÎÞÁÅÔÓÑ ÅÓÔÅÓÔ×ÅÎÎÏÅ ×ÌÅÞÅÎÉÅ É ÎÁÞÉÎÁÅÔÓÑ ×ÌÅÞÅÎÉÅ ÉÓËÕÓÓÔ×ÅÎÎÏÅ, ×Ú×ÉÎÞÉ×ÁÅÍÏÅ ÎÁÒÏÞÎÏ. ôÏÌÓÔÏÊ ÎÁÚÙ×ÁÅÔ ÜÔÏ ÓÍÁËÏ×ÁÎÉÅÍ¹⁴.

ïÂÒÁÔÉÍ ×ÎÉÍÁÎÉÅ ÎÁ ÐÏÑ×ÌÅÎÉÅ ÚÄÅÓØ ÉÍÅÎÉ ìØ×Á ôÏÌÓÔÏÇÏ, ËÏÔÏÒÏÅ ÅÝÅ ÎÅ ÒÁÚ ×ÓÔÒÅÔÉÔÓÑ ÎÁ ÜÔÉÈ ÓÔÒÁÎÉÃÁÈ.

÷ ÄÒÕÇÏÊ ÓÔÁÔØÅ ÉÚ «ïÄÅÓÓËÉÈ ÎÏ×ÏÓÔÅÊ» öÁÂÏÔÉÎÓËÉÊ ÓÐÏÒÉÔ Ó ÞÉÔÁÔÅÌÅÍ Ó×ÏÅÊ ÇÁÚÅÔÙ Ï ÒÁÓÓËÁÚÅ «âÅÚÄÎÁ»: «<...> × ÔÏÍ-ÔÏ É ÚÁËÌÀÞÁÅÔÓÑ ÉÄÅÑ «âÅÚÄÎÙ» <...>, ÞÔÏ ÓÔÉÈÉÊÎÙÊ ÓÌÕÞÁÊ ÎÅÏÖÉÄÁÎÎÏ ×ÙÒ×ÁÌ ÀÎÏÛÕ É ÄÅ×ÕÛËÕ ÉÚ ËÕÌØÔÕÒÎÏÊ ÁÔÍÏÓÆÅÒÙ.

îÅÓÞÁÓÔØÅ ÓÌÏ×ÎÏ ÏÔÂÒÏÓÉÌÏ ÉÈ ÎÁ ÎÅÓËÏÌØËÏ ÔÙÓÑÞ ÌÅÔ ÎÁÚÁÄ, Ë ÜÐÏÈÅ ÐÅÝÅÒÎÏÇÏ ÞÅÌÏ×ÅËÁ».

óÅÒÇÅÊ îÅÍÏ×ÅÃËÉÊ — ÇÅÒÏÊ ÒÁÓÓËÁÚÁ áÎÄÒÅÅ×Á — ÐÒÏÇÕÌÉ×ÁÌÓÑ Ó ÄÅ×ÕÛËÏÊ-ÇÉÍÎÁÚÉÓÔËÏÊ. îÁ ÎÉÈ ÎÁÐÁÌÉ ÔÒÏÅ ÈÕÌÉÇÁÎÏ×, ÐÏÞÔÉ ÇÏÒØËÏ×ÓËÉÈ ÂÏÓÑËÏ×. éÚÂÉÌÉ óÅÒÇÅÑ, ÉÚÎÁÓÉÌÏ×ÁÌÉ ÄÅ×ÕÛËÕ. ðÒÉÄÑ × ÓÅÂÑ, óÅÒÇÅÊ ÔÏÖÅ Ï×ÌÁÄÅÌ Ó×ÏÅÊ ÓÐÕÔÎÉÃÅÊ, ÐÏÓÌÅ ÞÅÇÏ ÂÒÏÓÉÌ, ÎÅ ÉÍÅÑ ÓÉÌ ÏÔÎÏÓÉÔØÓÑ Ë ÎÅÊ ÐÏ-ÐÒÅÖÎÅÍÕ.

ðÏ ÓÌÏ×ÁÍ öÁÂÏÔÉÎÓËÏÇÏ, «óÅÒÇÅÊ ÐÏÓÔÕÐÉÌ, ËÁË ÔÒÏÇÌÏÄÉÔ, ÎÅ ÐÏÔÏÍÕ ÞÔÏ ÔÁËÏ×Ù «ÓÏ×ÒÅÍÅÎÎÙÅ ÏÔÎÏÛÅÎÉÑ», Á ÐÏÔÏÍÕ ÞÔÏ ÏÂÓÔÁÎÏ×ËÁ ÜÔÏÇÏ ÐÒÏÉÓÛÅÓÔ×ÉÑ ×ÙÂÉÌÁ ÅÇÏ ÉÚ ÓÏ×ÒÅÍÅÎÎÏÓÔÉ»¹⁵.

ôÏÎ ÖÕÒÎÁÌÉÓÔÁ ÐÏËÁ ÓÐÏËÏÊÎÙÊ, ÏÄÎÁËÏ ×ÓËÏÒÅ ÓÉÔÕÁÃÉÑ ÒÅÚËÏ ÏÂÏÓÔÒÉÌÁÓØ. ÷ 1903 Ç. óÏÆØÑ áÎÄÒÅÅ×ÎÁ ôÏÌÓÔÁÑ ÎÅÏÖÉÄÁÎÎÏ ÐÏÄÄÅÒÖÁÌÁ ÎÁÐÁÄËÉ ÏÂÏÚÒÅ×ÁÔÅÌÑ «îÏ×ÏÇÏ ×ÒÅÍÅÎÉ» ÷. âÕÒÅÎÉÎÁ ÎÁ ìÅÏÎÉÄÁ áÎÄÒÅÅ×Á, É × ÉÔÏÇÅ ÒÁÚÒÁÚÉÌÓÑ ÇÒÏÍÁÄÎÙÊ ÏÂÝÅÒÏÓÓÉÊÓËÉÊ ÓËÁÎÄÁÌ.

ëÏÍÍÅÎÔÁÔÏÒÙ ÜÌÅËÔÒÏÎÎÏÇÏ ÁËÁÄÅÍÉÞÅÓËÏÇÏ óÏÂÒÁÎÉÑ ÓÏÞÉÎÅÎÉÊ ìÅÏÎÉÄÁ áÎÄÒÅÅ×Á ÕËÁÚÙ×ÁÀÔ¹⁶, ÞÔÏ ÐÉÓÁÔÅÌØ, ÐÙÔÁÑÓØ ÐÒÉÇÁÓÉÔØ ÓËÁÎÄÁÌ, ÏÐÕÂÌÉËÏ×ÁÌ × ÇÁÚÅÔÅ «ëÕÒØÅÒ» «ðÉÓØÍÏ × ÒÅÄÁËÃÉÀ» ÏÔ ÉÍÅÎÉ ÇÅÒÏÑ «âÅÚÄÎÙ» — îÅÍÏ×ÅÃËÏÇÏ (6 ÍÁÒÔÁ 1903 Ç.). óÕÝÅÓÔ×Ï×ÁÌÏ ÔÁËÖÅ, ÕËÁÚÙ×ÁÀÔ ÏÎÉ, «ðÉÓØÍÏ × ÒÅÄÁËÃÉÀ» ÏÔ ÉÍÅÎÉ úÉÎÁÉÄÙ îÅÍÏ×ÅÃËÏÊ, Ô. Å. ÇÉÍÎÁÚÉÓÔËÉ, ÑËÏÂÙ ÓÔÁ×ÛÅÊ ÖÅÎÏÊ îÅÍÏ×ÅÃËÏÇÏ (ïÄÅÓÓËÉÅ ÎÏ×ÏÓÔÉ. 1903. 17 ÍÁÒÔÁ. No 5918), ÐÒÉÞÅÍ Á×ÔÏÒ ÐÉÓØÍÁ îÅÍÏ×ÅÃËÏÊ — ÷. öÁÂÏÔÉÎÓËÉÊ¹⁷. ðÏÑ×ÉÌÏÓØ É «ðÉÓØÍÏ» ÔÒÅÈ ÂÏÓÑËÏ× (÷ÏÌÙÎØ. 1903. 10 ÍÁÒÔÁ. No 65; Á×ÔÏÒ ÓËÒÙÌÓÑ ÐÏÄ ÐÓÅ×ÄÏÎÉÍÏÍ ïÍÅÇÁ), ÉÚÎÁÓÉÌÏ×Á×ÛÉÈ ÄÅ×ÕÛËÕ. ÷ 1903 Ç. «âÅÚÄÎÁ» ÂÙÌÁ ÎÁÐÅÞÁÔÁÎÁ × âÅÒÌÉÎÅ ÐÏÄ ÍÁÒËÏÊ ÎÅËÏÅÇÏ ÉÚÄÁÔÅÌØÓÔ×Á éÏÇÁÎÎÁ òÜÄÅ. «âÅÚÄÎÁ» ÓÏÐÒÏ×ÏÖÄÁÌÁÓØ ÓÔÁÔØÅÊ ì. ôÏÌÓÔÏÇÏ Ï ç. íÏÐÁÓÓÁÎÅ É ÐÏÄÂÏÒËÏÊ «ÐÉÓÅÍ» ÇÅÒÏÅ× ÒÁÓÓËÁÚÁ¹⁸.

ðÒÁ×ÄÁ, ÄÏÂÁ×ÉÍ Ë ËÏÍÍÅÎÔÁÒÉÑÍ, ÐÉÓØÍÏ «ÔÒÅÈ ÂÏÓÑËÏ×» ÐÒÅ×ÒÁÔÉÌÏÓØ × ÐÉÓØÍÏ ÔÏÌØËÏ ÏÄÎÏÇÏ É ÕÖÅ ÎÅÓËÏÌØËÏ ÉÎÏÇÏ ÓÏÄÅÒÖÁÎÉÑ, ÞÔÏ, ÏÞÅ×ÉÄÎÏ, ÂÙÌÏ Ó×ÑÚÁÎÏ Ó ÎÅÏÖÉÄÁÎÎÙÍ ÐÏ×ÏÒÏÔÏÍ × ÐÏÌÅÍÉËÅ, ËÏÇÄÁ × ÎÅÅ — ×ÓÌÅÄ ÚÁ ÓÕÐÒÕÇÏÊ — ×ÍÅÛÁÌÓÑ ÓÁÍ ìÅ× îÉËÏÌÁÅ×ÉÞ ôÏÌÓÔÏÊ. ïÂ ÏÔÎÏÛÅÎÉÉ ôÏÌÓÔÏÇÏ Ë «âÅÚÄÎÅ» ÓÏÏÂÝÉÌ Musca (æ.ô. íÕÓËÁÂÌÉÔ) × ÏÄÅÓÓËÏÊ ÇÁÚÅÔÅ «àÖÎÏÅ ÏÂÏÚÒÅÎÉÅ» (16 ÆÅ×ÒÁÌÑ 1903 Ç.). á×ÔÏÒ ÚÁÍÅÔËÉ ×ÓÔÒÅÞÁÌÓÑ Ó ôÏÌÓÔÙÍ ÌÅÔÏÍ 1902 Ç., É ËÌÁÓÓÉË, ÐÏ ÓÌÏ×ÁÍ Musca, ×ÏÚÍÕÝÁÌÓÑ «âÅÚÄÎÏÊ».

ïÂÒÁÔÉÍÓÑ Ë ÈÒÏÎÏÌÏÇÉÉ ÓÏÂÙÔÉÊ. 9 ÍÁÒÔÁ 1903 Ç. «ïÄÅÓÓËÉÅ ÎÏ×ÏÓÔÉ» ÐÅÒÅÐÅÞÁÔÙ×ÁÀÔ ÉÚ «ëÕÒØÅÒÁ» Ó ÓÏËÒÁÝÅÎÉÑÍÉ É ÂÅÚ ÐÏÄÐÉÓÉ «ÐÉÓØÍÏ îÅÍÏ×ÅÃËÏÇÏ». äÅÓÑÔÏÇÏ ÍÁÒÔÁ 1903 Ç. «÷ÏÌÙÎØ» ÐÅÞÁÔÁÅÔ × ÒÕÂÒÉËÅ «ïÂÏ ×ÓÅÍ» ÚÁ ÐÏÄÐÉÓØÀ «ïÍÅÇÁ» ÕËÁÚÁÎÎÏÅ ÐÉÓØÍÏ ÔÒÅÈ ÂÏÓÑËÏ× — «âÒÉÔÏÇÏ, òÙÖÅÇÏ É ÷ÙÓÏËÏÇÏ». óÅÍÎÁÄÃÁÔÏÇÏ ÍÁÒÔÁ 1903 Ç. «ïÄÅÓÓËÉÅ ÎÏ×ÏÓÔÉ» ÐÅÞÁÔÁÀÔ «ÐÉÓØÍÏ» úÉÎÁÉÄÙ îÅÍÏ×ÅÃËÏÊ «âÅÚÄÎÁ ÌÉ?», ËÏÔÏÒÏÅ É ÁÔÒÉÂÕÔÉÒÕÅÔÓÑ öÁÂÏÔÉÎÓËÏÍÕ. ë ÓÏÖÁÌÅÎÉÀ, ÉÓÓÌÅÄÏ×ÁÔÅÌÉ ìÅÏÎÉÄÁ áÎÄÒÅÅ×Á ÎÅ ÓÔÁÌÉ ÉÚÕÞÁÔØ ÏÓÔÁÌØÎÏÅ Ô×ÏÒÞÅÓÔ×Ï ïÍÅÇÉ ÉÚ «÷ÏÌÙÎÉ» (ÒÁ×ÎÏ ËÁË É Attalea ÉÚ «ëÒÙÍÓËÏÇÏ ËÕÒØÅÒÁ»). íÅÖÄÕ ÔÅÍ, ÈÏÔÑ ÄÏËÁÚÁÔÅÌØÓÔ×Á ÜÔÏÇÏ ÆÁËÔÁ É ×ÙÈÏÄÑÔ ÚÁ ÒÁÍËÉ ÄÁÎÎÏÊ ÒÁÂÏÔÙ, ÜÔÏ — ×ÎÏ×Ø öÁÂÏÔÉÎÓËÉÊ, ËÏÔÏÒÙÊ ÓÏÔÒÕÄÎÉÞÁÌ × ÇÁÚÅÔÅ «÷ÏÌÙÎØ» Ó ÐÏÚÄÎÅÊ ÏÓÅÎÉ 1901-ÇÏ ÄÏ ËÏÎÃÁ 1903 Ç. ôÁËÉÍ ÏÂÒÁÚÏÍ, «ÐÌÏÔÎÏÓÔØ» ÔÅËÓÔÏ× öÁÂÏÔÉÎÓËÏÇÏ ÏÂ áÎÄÒÅÅ×Å ÓÕÝÅÓÔ×ÅÎÎÏ ×ÏÚÒÁÓÔÁÅÔ, Á ËÏÎÔÅËÓÔ ÉÈ ÕÓÌÏÖÎÑÅÔÓÑ.

÷ÁÖÎÏ ÏÔÍÅÔÉÔØ, ÞÔÏ ÄÉÓËÕÓÓÉÑ Ï «âÅÚÄÎÅ» 1903 Ç. × ÓÏÚÎÁÎÉÉ öÁÂÏÔÉÎÓËÏÇÏ ÂÙÌÁ Ó×ÑÚÁÎÁ Ó ×ÙÈÏÄÏÍ × Ó×ÅÔ «öÉÚÎÉ ÞÅÌÏ×ÅËÁ» ÕÖÅ × 1906-1907 ÇÇ. üÔÏ ÓÔÁÎÏ×ÉÔÓÑ ÑÓÎÏ ÉÚ ÓÔÁÔØÉ Attalea «öÉÚÎØ ÞÅÌÏ×ÅËÁ» («ëÒÙÍÓËÉÊ ËÕÒØÅÒ»), ËÏÔÏÒÕÀ ÍÙ ÕÐÏÍÉÎÁÌÉ: «÷ ÓÔÒÁÛÎÏÊ, ÚÉÑÀÝÅÊ ÂÅÚÄÎÅ (ËÕÒÓÉ× ÎÁÛ. — ì. ë.) ÖÉÚÎÉ É ÓÍÅÒÔÉ ÈÕÄÏÖÎÉËÕ ×ÉÄÉÔÓÑ ÔÁÊÎÁ, ÔÅÍÎÁÑ ÚÌÏ×ÅÝÁÑ ÔÁÊÎÁ, ËÏÔÏÒÁÑ ÇÕÂÉÔ ÒÁÄÏÓÔÉ ÖÉÚÎÉ, ÇÕÂÉÔ ×ÅÒÕ, ÎÁÄÅÖÄÙ <...> ðÏ ÔÏÍÕ ÖÅ ÐÕÔÉ ÏÎ ÉÄÅÔ É × ÎÏ×ÏÍ Ó×ÏÅÍ ÐÒÏÉÚ×ÅÄÅÎÉÉ «öÉÚÎØ ÞÅÌÏ×ÅËÁ», ÎÅÄÁ×ÎÏ ÎÁÐÉÓÁÎÎÏÍ ÉÍ».

îÏ ×ÅÒÎÅÍÓÑ Ë ËÎÉÇÅ 1903 Ç. «ÉÚÄÁÔÅÌØÓÔ×Á éÏÇÁÎÎÁ òÜÄÅ», ÇÄÅ ÐÏÑ×ÉÌÉÓØ ÓÔÏÌØ ÉÎÔÅÒÅÓÎÏ ÐÏÄÏÂÒÁÎÎÙÅ ÍÁÔÅÒÉÁÌÙ ÄÉÓËÕÓÓÉÉ Ï «âÅÚÄÎÅ». éÍÅÎÉ ÓÏÓÔÁ×ÉÔÅÌÑ ÜÔÏÊ ËÎÉÇÉ ÍÙ ÎÅ ÚÎÁÅÍ. ïÄÎÁËÏ ÎÅËÏÔÏÒÙÅ ÓÏÏÂÒÁÖÅÎÉÑ ÍÏÇÕÔ ÎÁÍ ÐÏÍÏÞØ. õÞÉÔÙ×ÁÑ, ÞÔÏ × ËÎÉÇÅ «ÉÚÄÁÔÅÌØÓÔ×Á éÏÇÁÎÎÁ òÜÄÅ» ×ÍÅÓÔÏ ÐÉÓØÍÁ ÔÒÅÈ ÎÁÓÉÌØÎÉËÏ× «âÒÉÔÏÇÏ, òÙÖÅÇÏ É ÷ÙÓÏËÏÇÏ» ÆÉÇÕÒÉÒÕÅÔ ÎÏ×ÏÅ ÐÉÓØÍÏ ÏÄÎÏÇÏ «æÅÄÏÒÁ», ÞÔÏ ÓÔÁÔØÑ ì. ôÏÌÓÔÏÇÏ Ï íÏÐÁÓÓÁÎÅ ÂÙÌÁ ÉÓËÕÓÎÏ ÏÔÒÅÄÁËÔÉÒÏ×ÁÎÁ É ÞÔÏ ÐÉÓØÍÏ îÅÍÏ×ÅÃËÏÊ ÆÁÂÒÉËÏ×ÁÌÏÓØ öÁÂÏÔÉÎÓËÉÍ, ÌÏÇÉÞÎÏ ÐÒÅÄÐÏÌÏÖÉÔØ, ÞÔÏ Á×ÔÏÒÏÍ ×ÓÅÇÏ ÐÒÏÅËÔÁ Ñ×ÌÑÌÓÑ Altalena-Attalea-öÁÂÏÔÉÎÓËÉÊ. ðÏ-×ÉÄÉÍÏÍÕ, ÐÒÏÅËÔ × ÓÅÎÓÁÃÉÏÎÎÏÍ ÓÍÙÓÌÅ ÕÄÁÌÓÑ: ÕËÁÖÅÍ ÎÁ ÓÔÁÔØÀ óéçÁ (ó. çÏÌØÄÅÌØÍÁÎ) ÉÚ «ïÄÅÓÓËÉÈ ÎÏ×ÏÓÔÅÊ» (20 ÍÁÒÔÁ 1903 Ç.), ÇÄÅ ÏÂÓÕÖÄÁÌÉÓØ «ÐÉÓØÍÁ» ÐÅÒÓÏÎÁÖÅÊ «âÅÚÄÎÙ» É ÎÅÐÏÄÇÏÔÏ×ÌÅÎÎÏÓÔØ ÒÕÓÓËÏÇÏ ÞÉÔÁÔÅÌÑ Ë ÐÏÄÏÂÎÙÍ ÌÉÔÅÒÁÔÕÒÎÙÍ ÍÉÓÔÉÆÉËÁÃÉÑÍ, Á ÔÁËÖÅ ÎÅÄÏÓÔÕÐÎÕÀ ÎÁÍ, ÎÏ ÓÏÈÒÁÎÅÎÎÕÀ áÎÄÒÅÅ×ÙÍ ÓÔÁÔØÀ ÂÅÚ ×ÙÈÏÄÎÙÈ ÄÁÎÎÙÈ ó. ñÂÌÏÎÏ×ÓËÏÇÏ (ðÏÔÒÅÓÏ×Á) «ïÂÎÁÖÉÌÉÓØ», × ËÏÔÏÒÏÊ ËÏÎÓÔÁÔÉÒÏ×ÁÌÏÓØ, ÞÔÏ «ÐÉÓØÍÁ» ÇÅÒÏÅ× ÍÅÒÚÅÅ ÓÁÍÏÇÏ ÒÁÓÓËÁÚÁ¹⁹.

ëÁË ÂÙÌÏ ÓËÁÚÁÎÏ, ÒÁÂÏÔÁ ÎÁÄ ÓÏÂÒÁÎÉÅÍ ÓÏÞÉÎÅÎÉÊ ÌÀÂÏÇÏ Á×ÔÏÒÁ ÐÒÅÄÕÓÍÁÔÒÉ×ÁÅÔ ÉÚÕÞÅÎÉÅ ×ÓÅÈ ÅÇÏ ÔÅËÓÔÏ× ÎÁ ×ÓÅ ÔÅÍÙ. ðÏÜÔÏÍÕ ÏÂÒÁÝÅÎÉÅ Ë ÂÏÅ×ÙÍ ÓÉÏÎÉÓÔÓËÉÍ ÖÕÒÎÁÌÁÍ «å×ÒÅÊÓËÁÑ ÖÉÚÎØ» É «èÒÏÎÉËÁ Å×ÒÅÊÓËÏÊ ÖÉÚÎÉ» ÚÁ 1904-1906 ÇÇ., ÁËÔÉ×ÎÅÊÛÅÅ ÕÞÁÓÔÉÅ × ËÏÔÏÒÙÈ ÐÒÉÎÉÍÁÌ öÁÂÏÔÉÎÓËÉÊ, ÂÙÌÏ ÄÌÑ ÎÁÓ ÎÅÉÚÂÅÖÎÏ. äÅÊÓÔ×ÉÔÅÌØÎÏ, × ÜÔÉÈ ÖÕÒÎÁÌÁÈ ÏÂÎÁÒÕÖÉÌÉÓØ, ÐÏÍÉÍÏ ÉÚ×ÅÓÔÎÙÈ, ÄÅÓÑÔËÉ ÔÅËÓÔÏ× öÁÂÏÔÉÎÓËÏÇÏ, ÐÏÄÐÉÓÁÎÎÙÈ ÌÉÂÏ ÄÏÓÔÁÔÏÞÎÏ ÐÒÏÚÒÁÞÎÙÍÉ ÐÓÅ×ÄÏÎÉÍÁÍÉ, ÌÉÂÏ ÓÏÄÅÒÖÁ×ÛÉÈ ÏÞÅ×ÉÄÎÙÅ ÃÉÔÁÔÙ ÉÚ ÐÒÏÛÌÙÈ É ÂÕÄÕÝÉÈ ÅÇÏ ÔÅËÓÔÏ×.

÷ ÞÁÓÔÎÏÓÔÉ, ÏÄÉÎ ÉÚ ×ÁÖÎÅÊÛÉÈ ÔÅËÓÔÏ× öÁÂÏÔÉÎÓËÏÇÏ, ÕÓËÏÌØÚÎÕ×ÛÉÊ ÏÔ ×ÎÉÍÁÎÉÑ ÉÓÓÌÅÄÏ×ÁÔÅÌÅÊ, ÎÁÈÏÄÉÔÓÑ × ÂÏÌØÛÏÍ ÒÅÐÏÒÔÁÖÅ ÉÚ «èÒÏÎÉËÉ Å×ÒÅÊÓËÏÊ ÖÉÚÎÉ» Ï ÍÉÔÉÎÇÅ ÐÉÔÅÒÓËÉÈ ÓÉÏÎÉÓÔÏ× 1905 Ç. úÄÅÓØ öÁÂÏÔÉÎÓËÉÊ ÒÁÓÓÕÖÄÁÌ Ï ÔÏÍ, ÞÔÏ ÍÏÖÅÔ ÄÁÔØ ÒÅ×ÏÌÀÃÉÑ ÒÕÓÓËÉÍ Å×ÒÅÑÍ, ÏÖÉÄÁÀÝÉÍ ÐÏÌÕÞÅÎÉÑ ÇÒÁÖÄÁÎÓËÉÈ ÐÒÁ× É ÒÁ×ÎÏÐÒÁ×ÉÑ Ó ÄÒÕÇÉÍÉ ÎÁÒÏÄÁÍÉ ÉÍÐÅÒÉÉ É Ô. Ä. ïÐÔÉÍÉÚÍÁ ÐÏ ÜÔÏÍÕ ×ÏÐÒÏÓÕ öÁÂÏÔÉÎÓËÉÊ ÎÅ ÉÓÐÙÔÙ×ÁÌ. âÏÌÅÅ ÔÏÇÏ, ÏÎ ÓÒÁ×ÎÉÌ ÓÉÔÕÁÃÉÀ Ó ÏÂÒÁÚÏÍ ÉÚ ÒÁÓÓËÁÚÁ ÷. çÁÒÛÉÎÁ: «õ çÁÒÛÉÎÁ ÅÓÔØ ÄÉ×ÎÙÊ ÒÁÓÓËÁÚ ÐÒÏ Attalea princeps. äÏÌÇÏ É ÕÐÏÒÎÏ Ò×ÁÌÁÓØ ÉÚ ÄÕÛÎÏÊ ÏÒÁÎÖÅÒÅÉ Attalea princeps Ë ×ÙÓÉ, Ë ÓÏÌÎÃÕ, Ë Ó×ÅÔÕ. á ËÏÇÄÁ ÏÎÁ ÐÏÄÎÑÌÁÓØ ÄÏ ÓÁÍÏÊ ËÒÙÛÉ ÏÒÁÎÖÅÒÅÉ, ÏÎÁ ÓÄÅÌÁÌÁ ÐÏÓÌÅÄÎÅÅ ÕÓÉÌÉÅ É ÐÒÏÂÉÌÁ ÓÔÅËÌÑÎÎÕÀ ËÒÙÛÕ. ïÓÔÒÙÅ ÓÔÅËÌÁ ÂÅÚÖÁÌÏÓÔÎÏ ÏÂÒÅÚÁÌÉ ÅÅ ÐÒÅËÒÁÓÎÙÅ ÎÅÖÎÙÅ ×ÅÔËÉ. é ËÏÇÄÁ ÏÎÁ ×ÙÒ×ÁÌÁÓØ Ó×ÏÅÀ ×ÅÒÛÉÎÏÊ ÎÁ ×ÏÚÄÕÈ, ÅÅ ×ÓÔÒÅÔÉÌ… ÈÏÌÏÄÎÙÊ ÓÅÒÙÊ ÄÅÎØ. îÁÓ ÐÏÓÔÉÇÌÁ ÔÁ ÖÅ ÓÕÄØÂÁ ÐÒÅËÒÁÓÎÏÊ Attalea princeps. çÏÄÁÍÉ ÍÙ Ò×ÁÌÉÓØ Ë Ó×ÅÔÕ, Ë ÐÒÏÓÔÏÒÕ, Ë ÓÏÌÎÃÕ. á ËÏÇÄÁ ÚÁÍÅÒÃÁÌÁ ÄÌÑ ÒÕÓÓËÏÇÏ ÎÁÒÏÄÁ ÚÁÒÑ ÏÓ×ÏÂÏÖÄÅÎÉÑ²⁰, ÎÁÓ, Å×ÒÅÅ×, ×ÓÔÒÅÔÉÌ ÐÁÓÍÕÒÎÙÊ, ÈÍÕÒÙÊ ÄÅÎØ, ÐÅÒÅÄ ÎÁÍÉ ÐÒÅÄÓÔÁÌÉ ËÒÏ×Á×ÙÅ ÞÅÒÎÙÅ ÔÕÞÉ, ÚÁÔÍÅ×Á×ÛÉÅ ÐÏÓÌÅÄÎÉÊ ÌÕÞ ÓÏÌÎÃÁ»²¹.

ôÁËÉÍ ÏÂÒÁÚÏÍ, ÓÌÏ×Ï «Attalea» ÄÌÑ ÞÉÔÁÔÅÌÅÊ 1900-È ÇÏÄÏ× ×ÙÇÌÑÄÅÌÏ ÏÞÅÎØ ÚÎÁÞÉÍÙÍ ÐÓÅ×ÄÏÎÉÍÏÍ, Á ÐÏÐÕÌÑÒÎÅÊÛÉÊ ÒÁÓÓËÁÚ ÷. çÁÒÛÉÎÁ ÏÂÒÅÌ ÏÂÅÒÔÏÎÙ, ÚÁ×ÅÄÏÍÏ ÎÅ ÐÒÅÄÕÓÍÏÔÒÅÎÎÙÅ ÅÇÏ Á×ÔÏÒÏÍ²². ïÄÎÏ×ÒÅÍÅÎÎÏ ÜÔÏÔ ÆÁËÔ ÌÉÛÎÉÊ ÒÁÚ ÐÏÄÔ×ÅÒÖÄÁÅÔ, ÞÔÏ × ÎÁÞÁÌÅ 1900-È ÇÏÄÏ× öÁÂÏÔÉÎÓËÉÊ ÄÁÖÅ × ÓÉÏÎÉÓÔÓËÉÈ ÔÅËÓÔÁÈ ÏÒÉÅÎÔÉÒÏ×ÁÌÓÑ ÎÁ ÒÕÓÓËÕÀ ÌÉÔÅÒÁÔÕÒÕ É ÅÅ ÔÏÐÉËÕ.

«èÒÏÎÉËÁ Å×ÒÅÊÓËÏÊ ÖÉÚÎÉ» ÂÙÌÁ ÅÖÅÎÅÄÅÌØÎÙÍ ÐÒÉÌÏÖÅÎÉÅÍ Ë ÅÖÅÍÅÓÑÞÎÏÍÕ ÖÕÒÎÁÌÕ «å×ÒÅÊÓËÁÑ ÖÉÚÎØ», ËÏÔÏÒÙÊ ×ÙÐÕÓËÁÌ ÔÏÔ ÖÅ ËÏÌÌÅËÔÉ×²³. úÄÅÓØ × No 4 ÚÁ 1904 Ç. (Ó. 12 ×ÔÏÒÏÊ ÐÁÇÉÎÁÃÉÉ) ÐÅÞÁÔÁÅÔÓÑ ÏÂßÑ×ÌÅÎÉÅ Ï ÔÏÍ, ÞÔÏ ÐÒÉÎÉÍÁÅÔÓÑ ÐÏÄÐÉÓËÁ ÎÁ ÖÕÒÎÁÌ «÷ÏÐÒÏÓÙ ÏÂÝÅÓÔ×ÅÎÎÏÊ ÖÉÚÎÉ» (ïÄÅÓÓÁ), ÇÄÅ × ÞÉÓÌÅ ÓÏÔÒÕÄÎÉËÏ× ×ÎÏ×Ø ÞÉÓÌÉÌÓÑ ÷. öÁÂÏÔÉÎÓËÉÊ. ïÄÎÁËÏ ÎÉËÁËÉÈ ÓÌÅÄÏ× ÉÍÅÎÉ öÁÂÏÔÉÎÓËÏÇÏ × ÖÕÒÎÁÌÅ «÷ÏÐÒÏÓÙ ÏÂÝÅÓÔ×ÅÎÎÏÊ ÖÉÚÎÉ» ÎÅÔ. úÁÔÏ ÅÓÔØ ÎÅËÉÊ ÷. ÷ÌÁÄÉÍÉÒÏ×, × 1902-1903 ÇÇ. ÐÉÓÁ×ÛÉÊ × ËÁÖÄÏÍ ÎÏÍÅÒÅ, ÐÒÁ×ÄÁ, É ÅÇÏ ÉÍÑ ÎÅ ÞÉÓÌÉÔÓÑ ÎÉ × ÓÐÉÓËÅ ÓÏÔÒÕÄÎÉËÏ×, ÐÕÂÌÉËÕÅÍÙÈ × ÓÁÍÏÍ ÖÕÒÎÁÌÅ, ÎÉ × ÓÐÉÓËÅ, ÏÐÕÂÌÉËÏ×ÁÎÎÏÍ × «å×ÒÅÊÓËÏÊ ÖÉÚÎÉ».

óÏÍÎÅÎÉÊ ÎÅÔ: ÷. ÷ÌÁÄÉÍÉÒÏ× — ÎÅÉÚ×ÅÓÔÎÙÊ ÐÓÅ×ÄÏÎÉÍ ÷ÌÁÄÉÍÉÒÁ öÁÂÏÔÉÎÓËÏÇÏ, ÓËÒÙÔÏ ÒÁÓËÒÙÔÙÊ ÉÍ ÓÁÍÉÍ × ÏÂßÑ×ÌÅÎÉÉ × «å×ÒÅÊÓËÏÊ ÖÉÚÎÉ» ÔÏÇÄÁ, ËÏÇÄÁ ÏÎ ÕÖÅ ÎÅ ÐÅÞÁÔÁÌÓÑ × ÍÁÌÏÉÚ×ÅÓÔÎÏÍ É ÚÁËÒÙ×ÛÅÍÓÑ ÏÄÅÓÓËÏÍ ÖÕÒÎÁÌÅ. îÅ ×ÄÁ×ÁÑÓØ × ÁÎÁÌÉÚ ÐÕÂÌÉËÁÃÉÊ öÁÂÏÔÉÎÓËÏÇÏ-÷ÌÁÄÉÍÉÒÏ×Á × ÖÕÒÎÁÌÅ «÷ÏÐÒÏÓÙ ÏÂÝÅÓÔ×ÅÎÎÏÊ ÖÉÚÎÉ», ÚÁÍÅÔÉÍ, ÞÔÏ ÅÓÔØ ÚÄÅÓØ É ÓÔÁÔØÑ Ï «ÎÁÓÔÒÏÅÎÉÉ» × ÓÏ×ÒÅÍÅÎÎÏÊ ÌÉÔÅÒÁÔÕÒÅ²⁴, É ÔÒÉ ÓÔÁÔØÉ Ï çÏÒØËÏÍ²⁵, É, ÎÁËÏÎÅÃ, ÐÅÒ×ÁÑ ÞÁÓÔØ ÂÏÌØÛÏÊ ÎÅÚÁËÏÎÞÅÎÎÏÊ ÐÕÂÌÉËÁÃÉÉ ÓÔÁÔØÉ Ï ìÅÏÎÉÄÅ áÎÄÒÅÅ×Å Ó ÎÅÉÚÂÅÖÎÙÍ ÏÂÓÕÖÄÅÎÉÅÍ «âÅÚÄÎÙ» É ÓÐÏÒÁÍÉ ÓÏ ìØ×ÏÍ ôÏÌÓÔÙÍ²⁶. üÔÁ ÓÔÁÔØÑ ÏÔÓÕÔÓÔ×ÕÅÔ × ÂÉÂÌÉÏÇÒÁÆÉÉ ìÅÏÎÉÄÁ áÎÄÒÅÅ×Á, ÐÓÅ×ÄÏÎÉÍÁ ÷. ÷ÌÁÄÉÍÉÒÏ× ÎÅÔ × ÓÌÏ×ÁÒÅ é.æ. íÁÓÁÎÏ×Á, Á ÓÁÍ ÖÕÒÎÁÌ «÷ÏÐÒÏÓÙ ÏÂÝÅÓÔ×ÅÎÎÏÊ ÖÉÚÎÉ» ÏÔÓÕÔÓÔ×ÕÅÔ × ÕËÁÚÁÔÅÌÑÈ ÒÕÓÓËÏÊ ÐÅÒÉÏÄÉÞÅÓËÏÊ ÐÅÞÁÔÉ.

ðÒÉ ÜÔÏÍ ÄÁÖÅ Õ ÎÅÐÒÅÄ×ÚÑÔÏÇÏ ÞÉÔÁÔÅÌÑ ÍÏÖÅÔ ×ÏÚÎÉËÎÕÔØ ×ÏÐÒÏÓ: ÎÅ ÐÒÏÔÉ×ÏÒÅÞÉÔ ÌÉ ÓÔÉÌØ É ÔÉÐ ÜÔÉÈ ÏÂÛÉÒÎÙÈ ÁÎÁÌÉÔÉÞÅÓËÉÈ ÌÉÔÅÒÁÔÕÒÎÏ-ËÒÉÔÉÞÅÓËÉÈ ÓÔÁÔÅÊ ÂÅÇÌÏÍÕ É ÌÅÇËÏÍÕ ÖÕÒÎÁÌÉÚÍÕ Altalen’Ù «ïÄÅÓÓËÉÈ ÎÏ×ÏÓÔÅÊ» ÉÌÉ ÅÇÏ ÐÏÌÉÔÉÞÅÓËÏÊ ÒÅÚËÏÓÔÉ × «å×ÒÅÊÓËÏÊ ÖÉÚÎÉ». óÏÍÎÅÎÉÅ ÜÔÏ ÐÒÁ×ÏÍÅÒÎÏ. ïÄÎÁËÏ ÅÓÔØ × ÎÁÛÅÍ ÒÁÓÐÏÒÑÖÅÎÉÉ ÏÄÉÎ ÐÏÄÏÂÎÙÊ ÔÅËÓÔ, ÐÏÄÐÉÓÁÎÎÙÊ «Vladimiro Giabotinski» É ÏÐÕÂÌÉËÏ×ÁÎÎÙÊ × ÐÒÅÓÔÉÖÎÏÍ ÉÔÁÌØÑÎÓËÏÍ ÖÕÒÎÁÌÅ «Nuova Antologia». üÔÏ ÓÔÁÔØÑ «áÎÔÏÎ þÅÈÏ× É íÁËÓÉÍ çÏÒØËÉÊ»²⁷, ËÏÔÏÒÁÑ ÔÅÐÅÒØ × ðÏÌÎÏÍ ÓÏÂÒÁÎÉÉ ÓÏÞÉÎÅÎÉÊ öÁÂÏÔÉÎÓËÏÇÏ ÄÏÓÔÕÐÎÁ × ÐÅÒÅ×ÏÄÅ ÎÁ ÒÕÓÓËÉÊ ÑÚÙË. ïÎÁ ÐÏÌÎÏÓÔØÀ ÓÏÏÔ×ÅÔÓÔ×ÕÅÔ ÓÔÉÌÉÓÔÉËÅ É ÔÅÍÁÔÉËÅ ÓÔÁÔÅÊ × ÏÄÅÓÓËÏÍ ÖÕÒÎÁÌÅ.

ðÏ-×ÉÄÉÍÏÍÕ, ÀÎÙÊ öÁÂÏÔÉÎÓËÉÊ ÐÉÓÁÌ ÔÏÇÄÁ ËÎÉÇÕ Ï ÓÏ×ÒÅÍÅÎÎÏÊ ÒÕÓÓËÏÊ ÌÉÔÅÒÁÔÕÒÅ ÏÔ þÅÈÏ×Á ÄÏ áÎÄÒÅÅ×Á, ×ÏÚÍÏÖÎÏ, ÄÁÖÅ ÐÁÒÁÌÌÅÌØÎÕÀ (ÅÓÌÉ ÎÅ ÐÒÅÄÛÅÓÔ×ÕÀÝÕÀ) ËÎÉÇÅ ÅÇÏ ÄÒÕÇÁ ëÏÒÎÅÑ þÕËÏ×ÓËÏÇÏ «ïÔ þÅÈÏ×Á ÄÏ ÎÁÛÉÈ ÄÎÅÊ» (1908). ïÄÎÁËÏ ÅÓÌÉ þÕËÏ×ÓËÉÊ ÓÔÁÌ ÒÕÓÓËÉÍ ÌÉÔÅÒÁÔÕÒÎÙÍ ËÒÉÔÉËÏÍ, ÌÉÛØ ÐÅÒÉÏÄÉÞÅÓËÉ ÐÏÐÁÄÁ×ÛÉÍ ÎÁ ÓÔÒÁÎÉÃÙ «å×ÒÅÊÓËÏÊ ÖÉÚÎÉ», ÔÏ ÐÏÌÉÔÉÞÅÓËÁÑ ÖÉÚÎØ ÇÌÁ×ÎÏÇÏ Á×ÔÏÒÁ ÜÔÏÇÏ ÖÕÒÎÁÌÁ — öÁÂÏÔÉÎÓËÏÇÏ ÎÅ ÄÁÌÁ ÅÍÕ ×ÏÚÍÏÖÎÏÓÔÉ ÐÒÏÄÏÌÖÉÔØ ÎÅÔÏÒÏÐÌÉ×ÕÀ ÈÒÏÎÉËÕ ÒÕÓÓËÏÊ ÌÉÔÅÒÁÔÕÒÙ 1900-È ÇÏÄÏ×.

ðÏÚ×ÏÌÉÍ ÓÅÂÅ ÏÄÎÕ ÃÉÔÁÔÕ ÉÚ ÄÒÕÇÏÊ ÓÔÁÔØÉ öÁÂÏÔÉÎÓËÏÇÏ, ËÏÔÏÒÁÑ ÓÍÏÖÅÔ ÐÒÏÑÓÎÉÔØ ÐÏÚÉÃÉÀ ËÒÉÔÉËÁ ÐÏ ÏÔÎÏÛÅÎÉÀ Ë áÎÄÒÅÅ×Õ: «<...> Ñ ×Ï×ÓÅ ÎÅ ÓÞÉÔÁÀ áÎÄÒÅÅ×Á ÏÂÌÁÄÁÔÅÌÅÍ ÂÏÌØÛÏÇÏ ÔÁÌÁÎÔÁ.

ôÁÌÁÎÔ, ËÏÎÅÞÎÏ, ÎÅÚÁÕÒÑÄÎÙÊ, ÎÏ — ÐÏ-ÍÏÅÍÕ — ÎÅ ×ÙÛÅ ÓÒÅÄÎÉÈ ÒÁÚÍÅÒÏ×.

ñ ÅÝÅ ÏÓÔÁ×ÌÀ ÚÁ ÓÏÂÏÊ ÐÒÁ×Ï ËÏÇÄÁ-ÎÉÂÕÄØ ÐÏÄÒÏÂÎÏ ÒÁÚ×ÉÔØ Ó×ÏÅ ÍÎÅÎÉÅ Ï Ç-ÎÅ áÎÄÒÅÅ×Å, Á ÐÏËÁ ÕËÁÖÕ, ÞÔÏ ÚÎÁÞÅÎÉÅ (É ËÒÕÐÎÏÅ ÚÎÁÞÅÎÉÅ) ÜÔÏÇÏ ÐÉÓÁÔÅÌÑ ÏÂßÑÓÎÑÅÔÓÑ ÎÅ ÒÁÚÍÅÒÁÍÉ ÅÇÏ ÄÁÒÏ×ÁÎÉÑ, Á ÏÓÏÂÅÎÎÙÍ ÏÓ×ÅÝÅÎÉÅÍ, ËÏÔÏÒÏÅ ÏÎ ÄÁÅÔ, ÏÓÏÂÅÎÎÙÍ ×ÚÇÌÑÄÏÍ ÅÇÏ ÎÁ ×ÅÝÉ»²⁸.

ôÁËÉÍ ÏÂÒÁÚÏÍ, ÎÅÉÚ×ÅÓÔÎÙÊ ÔÅËÓÔ öÁÂÏÔÉÎÓËÏÇÏ Ï ìÅÏÎÉÄÅ áÎÄÒÅÅ×Å, ÏÐÕÂÌÉËÏ×ÁÎÎÙÊ ÐÏÄ ÎÅÉÚ×ÅÓÔÎÙÍ ÐÓÅ×ÄÏÎÉÍÏÍ × ÍÁÌÏÉÚ×ÅÓÔÎÏÍ ÏÄÅÓÓËÏÍ ÖÕÒÎÁÌÅ, ÏËÁÚÙ×ÁÅÔÓÑ ×ÓÔÒÏÅÎ × ÓÌÏÖÎÙÊ ËÏÎÔÅËÓÔ ÌÉÔÅÒÁÔÕÒÎÙÈ ÂÉÔ× ÎÁÞÁÌÁ XX ×., Á ÛÉÒÏËÁÑ ÇÅÏÇÒÁÆÉÑ ÉÓÐÏÌØÚÏ×ÁÎÉÑ ÏÄÎÉÈ É ÔÅÈ ÖÅ ÐÓÅ×ÄÏÎÉÍÏ× × ÏÒÇÁÎÁÈ ÓÔÏÌÉÞÎÏÊ É ÐÒÏ×ÉÎÃÉÁÌØÎÏÊ ÐÅÞÁÔÉ, Ó Ñ×ÎÏ ÎÅÐÅÒÅÓÅËÁÀÝÉÍÉÓÑ ÞÉÔÁÔÅÌØÓËÉÍÉ ÁÕÄÉÔÏÒÉÑÍÉ, ÐÏÚ×ÏÌÑÅÔ ÚÁÇÌÑÎÕÔØ ÚÁ ÚÁÎÁ×ÅÓÏÞËÕ ÖÕÒÎÁÌÉÓÔÓËÏÇÏ ÂÙÔÁ É ÇÁÚÅÔÎÏ-ÖÕÒÎÁÌØÎÏÊ ËÕÈÎÉ ÕÛÅÄÛÅÊ ÜÐÏÈÉ.

÷. ÷ÌÁÄÉÍÉÒÏ×

ìåïîéä áîäòåå÷ é åçï ðòïéú÷åäåîéñ

ôÒÅÔØÅ ÉÚÄÁÎÉÅ ÎÅÂÏÌØÛÏÇÏ ÓÂÏÒÎÉËÁ ÒÁÓÓËÁÚÏ× ÍÏÌÏÄÏÇÏ ÂÅÌÌÅÔÒÉÓÔÁ ìÅÏÎÉÄÁ áÎÄÒÅÅ×Á ÐÏËÁÚÁÌÏ ÎÁÍ, ÞÔÏ ÍÙ ÉÍÅÅÍ ÄÅÌÏ Ó ÛÉÒÏËÉÍ ÕÓÐÅÈÏÍ. íÏÇÕÔ ×ÏÚÎÉËÎÕÔØ ×ÏÐÒÏÓÙ: ÎÁÓËÏÌØËÏ ÐÒÏÞÅÎ ÜÔÏÔ ÕÓÐÅÈ, ÎÁÓËÏÌØËÏ ÏÎ ÓÅÒØÅÚÅÎ É ÚÁÓÌÕÖÅÎ É ËÁË ÄÏÌÇÏ ÏÎ ÐÒÏÄÌÉÔÓÑ? ÷ÏÐÒÏÓÙ ÜÔÉ, ÎÅÓÏÍÎÅÎÎÏ, ÏÓÎÏ×ÁÔÅÌØÎÙÅ, ÎÁ ËÏÔÏÒÙÅ, ×ÐÒÏÞÅÍ, × ÄÁÎÎÏÅ ×ÒÅÍÑ, ÉÚÏÂÉÌÕÀÝÅÅ ÍÁÓÓÏÊ ËÕÒØÅÚÏ×, ÔÒÕÄÎÏ ÄÁÔØ ×ÐÏÌÎÅ ÏÐÒÅÄÅÌÅÎÎÙÊ ÏÔ×ÅÔ. óÏ×ÒÅÍÅÎÎÁÑ ËÒÉÔÉËÁ, × ÌÉÃÅ ÔÁÌÁÎÔÌÉ×ÏÇÏ ÐÕÂÌÉÃÉÓÔÁ î. íÉÈÁÊÌÏ×ÓËÏÇÏ É ÇÅÎÉÁÌØÎÏÇÏ ÒÏÍÁÎÉÓÔÁ ÇÒ. ì. ôÏÌÓÔÏÇÏ, ×ÙÓËÁÚÁÌÁ Ï ÍÏÌÏÄÏÍ ÐÉÓÁÔÅÌÅ ÒÅÚËÏ ÐÒÏÔÉ×ÏÐÏÌÏÖÎÙÅ ×ÚÇÌÑÄÙ. íÉÈÁÊÌÏ×ÓËÉÊ ÐÒÅÄÓËÁÚÁÌ áÎÄÒÅÅ×Õ ÂÌÅÓÔÑÝÕÀ ÂÕÄÕÝÎÏÓÔØ; ôÏÌÓÔÏÊ, ÎÁÐÒÏÔÉ×, ÏÔÎÅÓÓÑ Ë ÎÅÍÕ ÏÔÒÉÃÁÔÅÌØÎÏ, × ÏÓÏÂÅÎÎÏÓÔÉ ×ÏÚÍÕÝÁÌÓÑ ÅÇÏ ÒÁÓÓËÁÚÏÍ «âÅÚÄÎÁ». îÁÍ ËÁÖÅÔÓÑ, ÞÔÏ ÎÁ ÜÔÏÔ ÒÁÚ ×ÅÌÉËÉÊ ÓÔÁÒÉË ÂÅÚÕÓÌÏ×ÎÏ ÐÒÁ×.

÷ÏÓÔÏÒÖÅÎÎÙÊ ×ÚÇÌÑÄ íÉÈÁÊÌÏ×ÓËÏÇÏ ÎÁÓ ÎÅÓËÏÌØËÏ ÕÄÉ×ÌÑÅÔ. åÍÕ ÂÙ ÓÌÅÄÏ×ÁÌÏ ÐÒÅÄÕÐÒÅÄÉÔØ íÁËÓÁ îÏÒÄÁÕ É ÐÏÍÅÓÔÉÔØ ÎÏ×ÏÇÏ ÐÉÓÁÔÅÌÑ × ÒÑÄÙ ÄÅÇÅÎÅÒÁÔÏ×, ËÁË ÓÄÅÌÁÌ ÏÎ ÜÔÏ, ÐÏ ÓÌÅÄÁÍ ÚÎÁÍÅÎÉÔÏÇÏ ÐÁÒÁÄÏËÓÁÌÉÓÔÁ, ÓÏ ÍÎÏÇÉÍÉ ÆÒÁÎÃÕÚÓËÉÍÉ ÄÅËÁÄÅÎÔÁÍÉ. îÁ ÜÔÏÔ ÒÁÚ, ÏÄÎÁËÏ, ÜÔÏÇÏ ÎÅ ÓÌÕÞÉÌÏÓØ É Ç-Î áÎÄÒÅÅ× ÉÚÂÁ×ÌÅÎ ÏÔ ÎÅÏÂÈÏÄÉÍÏÓÔÉ ÄÏËÁÚÙ×ÁÔØ, ÞÔÏ ÐÒÅÄËÉ ÅÇÏ ÂÙÌÉ ÌÀÄØÍÉ ÚÄÏÒÏ×ÙÍÉ É ÞÔÏ ÏÎ ÓÁÍ ÎÏÒÍÁÌØÎÙÊ ÞÅÌÏ×ÅË. íÉÈÁÊÌÏ×ÓËÉÊ ÒÅÛÉÔÅÌØÎÏ ÚÁÑ×ÉÌ, ÞÔÏ áÎÄÒÅÅ× ÂÌÅÓÔÑÝÉÊ ÔÁÌÁÎÔ, É ÍÙ ÏÈÏÔÎÏ ×ÅÒÉÍ ÅÇÏ ÏÔÚÙ×Õ, ÈÏÔÑ ÐÏÞÅÍÕ-ÔÏ ËÏÊ-ËÏÍÕ ÜÔÏÔ ÏÔÚÙ× É ËÁÖÅÔÓÑ ÉÚÌÉÛÎÅ ÓÎÉÓÈÏÄÉÔÅÌØÎÙÍ. îÁÐÒÉÍÅÒ, Á×ÔÏÒ ÐÒÅËÒÁÓÎÏÊ ÓÔÁÔØÉ ÏÂ áÎÄÒÅÅ×Å × «La Revue» (No 18, 1902) Ç-Î óÁ×ÉÞ ÐÉÛÅÔ ÓÌÅÄÕÀÝÉÅ ÑÚ×ÉÔÅÌØÎÙÅ ÓÔÒÏËÉ: «óÂÏÒÎÉË × ÄÅÓÑÔØ ÒÁÓÓËÁÚÏ× ÎÏ×ÏÇÏ ÐÉÓÁÔÅÌÑ ÉÍÅÌ ÓÞÁÓÔØÅ ÐÏÐÁÓÔØ × ÒÕËÉ íÉÈÁÊÌÏ×ÓËÏÇÏ × ÏÄÎÕ ÉÚ ÍÉÎÕÔ ÅÇÏ ÂÌÁÇÏÄÕÛÎÏÇÏ ÎÁÓÔÒÏÅÎÉÑ. úÎÁÍÅÎÉÔÙÊ ËÒÉÔÉË, ËÏÔÏÒÙÊ, ÐÏ ÓÏÂÓÔ×ÅÎÎÏÍÕ ÐÒÉÚÎÁÎÉÀ, ÎÉËÏÇÄÁ ÎÅ ÏÔÌÉÞÁÌÓÑ ÓÄÅÒÖÁÎÎÏÓÔØÀ × Ó×ÏÉÈ ÏÃÅÎËÁÈ, ÐÒÏÐÅÌ ÍÏÌÏÄÏÍÕ ÐÉÓÁÔÅÌÀ ÐÒÅÕ×ÅÌÉÞÅÎÎÕÀ È×ÁÌÅÂÎÕÀ ÐÅÓÎØ. ïÄÏÂÒÅÎÉÑ íÉÈÁÊÌÏ×ÓËÏÇÏ ÂÙÌÏ ×ÐÏÌÎÅ ÄÏÓÔÁÔÏÞÎÏ, ÞÔÏÂÙ ÓÏÚÄÁÔØ ÒÅÐÕÔÁÃÉÀ ÎÁÒÏÄÉ×ÛÅÍÕÓÑ ÔÁÌÁÎÔÕ. óÂÏÒÎÉË áÎÄÒÅÅ×Á ÓÔÁÌÉ ÒÁÓËÕÐÁÔØ ÎÁÒÁÓÈ×ÁÔ, É × ËÏÒÏÔËÏÅ ×ÒÅÍÑ ÐÏÔÒÅÂÏ×ÁÌÏÓØ Ä×Á ÉÚÄÁÎÉÑ ÅÇÏ. ìÅÏÎÉÄ áÎÄÒÅÅ×, ÔÁËÉÍ ÏÂÒÁÚÏÍ, ÓÒÁÚÕ ÓÄÅÌÁÌÓÑ ÚÎÁÍÅÎÉÔÏÓÔØÀ».

åÓÌÉ ÏÇÒÏÍÎÙÍ ÕÓÐÅÈÏÍ çÏÒØËÏÇÏ ×ÓÅ ÂÙÌÉ ÐÏÒÁÖÅÎÙ É ÄÏÉÓËÉ×ÁÌÉÓØ ÅÇÏ ÏÓÎÏ×ÎÙÈ ÐÒÉÞÉÎ, ÔÏ ÐÒÉÞÉÎÙ ÕÓÐÅÈÁ áÎÄÒÅÅ×Á ÎÁÍ, ÐÏÖÁÌÕÊ, ÑÓÎÙ. ÷ÐÒÏÞÅÍ, ÍÙ ÎÅ ÐÒÉÐÉÓÙ×ÁÅÍ ÕÓÐÅÈ Ç-ÎÁ áÎÄÒÅÅ×Á ÉÓËÌÀÞÉÔÅÌØÎÏ ÏÔÚÙ×Õ íÉÈÁÊÌÏ×ÓËÏÇÏ. üÔÏ ÎÅ ÓÏ×ÓÅÍ ÓÏÏÔ×ÅÔÓÔ×Ï×ÁÌÏ ÂÙ ÄÅÊÓÔ×ÉÔÅÌØÎÏÓÔÉ. ÷ ÇÏÒÁÚÄÏ ÂÏÌØÛÅÊ ÓÔÅÐÅÎÉ ÏÎ ÓÏÚÄÁÎ Ó×ÏÅÏÂÒÁÚÎÙÍÉ ÔÒÅÂÏ×ÁÎÉÑÍÉ É ×ËÕÓÁÍÉ ÓÏ×ÒÅÍÅÎÎÏÊ ÞÉÔÁÀÝÅÊ ÐÕÂÌÉËÉ.

ðÏÞÔÉ Ä×Á ÄÅÓÑÔÉÌÅÔÉÑ ÍÙ ÎÁÈÏÄÉÍÓÑ × ËÁËÏÍ-ÔÏ ÓÕÍÅÒÅÞÎÏÍ ÓÏÓÔÏÑÎÉÉ: «ÓÕÍÅÒËÉ» × ÌÉÔÅÒÁÔÕÒÅ, ÓÕÍÅÒËÉ × ÏÂÝÅÓÔ×ÅÎÎÏÊ ÖÉÚÎÉ…

áÎÔÏÎ þÅÈÏ× ÓÏÚÄÁÌ «ÓÕÍÅÒÅÞÎÕÀ» ÐÏÜÚÉÀ; ÃÅÌÙÊ ÒÑÄ ×ÔÏÒÏÓÔÅÐÅÎÎÙÈ ÐÉÓÁÔÅÌÅÊ ÕÓÉÌÅÎÎÏ ÓÔÁÒÁÌÓÑ ÎÁ×ÏÄÎÉÔØ ÎÁÛÕ ÌÉÔÅÒÁÔÕÒÕ ËÁËÉÍÉ-ÔÏ ÓÕÍÅÒÅÞÎÙÍÉ, ÐÌÁËÓÉ×ÙÍÉ ÌÀÄØÍÉ. üÔÏ ËÁËÏÊ-ÔÏ ÏÓÏÂÙÊ ÔÉÐ ÌÉÛÎÉÈ ÌÀÄÅÊ. ó ÌÉÛÎÉÍÉ ÌÀÄØÍÉ ÍÙ ÚÎÁËÏÍÙ ÕÖÅ ÏÞÅÎØ ÄÁ×ÎÏ; ÍÙ ÐÏÍÎÉÍ ÜÔÉÈ ÜÐÉÇÏÎÏ× ËÏÇÄÁ-ÔÏ ÓÉÌØÎÏÇÏ Ä×ÏÒÑÎÓÔ×Á, ÒÁÓÔÅÒÑ×ÛÉÈ Ó×ÏÉ ÓÉÌÙ ÉÍÅÎÎÏ ÔÏÇÄÁ, ËÏÇÄÁ ÎÁÄÏÂÎÏ ÂÙÌÏ ÚÁÎÑÔØÓÑ ÏÓ×ÏÂÏÖÄÅÎÉÅÍ ËÒÅÓÔØÑÎ. íÎÏÇÏ ÌÉÛÎÉÈ ÌÀÄÅÊ ÄÁÌÉ É ÒÁÚÎÏÞÉÎÃÙ ÐÏÓÌÅ ËÒÅÓÔØÑÎÓËÏÊ ÒÅÆÏÒÍÙ. õ ÜÔÉÈ ÌÀÄÅÊ ÎÉÞÅÇÏ ÎÅ ÂÙÌÏ × ÐÒÏÛÌÏÍ, ÎÉËÁËÉÈ ÏÖÉÄÁÎÉÊ × ÂÕÄÕÝÅÍ. ÷ÅÓØ ÏÂÝÅÓÔ×ÅÎÎÙÊ ÓÔÒÏÊ ÒÁ×ÎÏÄÕÛÎÏ ÇÏ×ÏÒÉÌ ÉÍ: «ÎÅ ÎÁÄÏ… ÎÅ ÓÕÊÓÑ», ËÏÇÄÁ ÏÎÉ ÐÒÅÄÌÁÇÁÌÉ Ó×ÏÉ ÕÓÌÕÇÉ, Ó×ÏÉ Ó×ÏÂÏÄÎÙÅ, ÎÉÞÅÍ ÎÅ ÚÁÎÑÔÙÅ ÒÕËÉ É ÇÏÌÏ×Ù. ÷ÏÔ ÕÖÅ Ä×Á ÄÅÓÑÔÉÌÅÔÉÑ, ËÁË ÜÔÉ ÌÉÛÎÉÅ ÌÀÄÉ ÂÒÏÄÑÔ × ÓÕÍÅÒËÁÈ, ÎÅ ÎÁÈÏÄÑ ÓÅÂÅ ÐÒÉÓÔÁÎÉÝÁ. úÁ ÜÔÏÔ ÐÅÒÉÏÄ ×ÒÅÍÅÎÉ ÓÆÏÒÍÉÒÏ×ÁÌÓÑ ÎÏ×ÙÊ ËÌÁÓÓ — ÂÕÒÖÕÁÚÉÑ. óÆÏÒÍÉÒÏ×ÁÌÓÑ ÏÎ ÞÉÓÔÏ ÐÏ-ÒÕÓÓËÉ, ×ÙÄÅÌÉ× ÓÎÏ×Á ÃÅÌÕÀ ÍÁÓÓÕ ÌÉÛÎÉÈ ÌÀÄÅÊ. üÔÉ-ÔÏ ÌÉÛÎÉÅ ÌÀÄÉ ÕÖÅ ÎÅ ÞÅÔÁ ÒÁÚÎÏÞÉÎÃÁÍ: Õ ÎÉÈ É ÁÐÐÅÔÉÔÙ ÅÓÔØ, É ÂÏÌÅÅ ÉÌÉ ÍÅÎÅÅ ÕÔÏÎÞÅÎÎÙÅ ÖÅÌÁÎÉÑ. üÔÉ ÌÀÄÉ ÖÁÖÄÕÔ ÚÁÍÁÎÞÉ×ÏÊ ÓËÁÚËÉ, ËÏÔÏÒÁÑ ÉÚÂÁ×ÉÌÁ ÂÙ ÉÈ ÏÔ ËÏÛÍÁÒÁ ÓÅÒÙÈ ÓÕÍÅÒÅË. ÷ÓÅ ÜÔÉ ÌÉÛÎÉÅ ÌÀÄÉ ÎÅ ÎÁÈÏÄÑÔ ÓÅÂÅ ÎÉËÁËÏÇÏ ÕÍÓÔ×ÅÎÎÏÇÏ ÕÄÏ×ÌÅÔ×ÏÒÅÎÉÑ, ÎÉËÁËÏÊ ÄÕÛÅ×ÎÏÊ, ÖÉ×ÏÔ×ÏÒÑÝÅÊ, ÁËÔÉ×ÎÏÊ ÖÉÚÎÉ. ïÎÉ, ÐÏÜÔÏÍÕ, ÐÏÓÔÏÑÎÎÏ ÎÏÀÔ É ÔÑÎÕÔ ÕÎÙÌÕÀ ÐÅÓÎÀ Ï ÂÅÓÓÏÄÅÒÖÁÔÅÌØÎÏÓÔÉ É ÂÅÓÓÍÙÓÌÅÎÎÏÓÔÉ ÎÁÛÅÇÏ ÓÕÝÅÓÔ×Ï×ÁÎÉÑ. ÷ÐÒÏÞÅÍ, ÜÔÉ ÐÅÓÎÉ ÉÓËÕÓÎÏ ×ÁÒØÉÒÕÀÔÓÑ. éÎÏÇÄÁ ÉÚ ÕÓÔ ÌÉÛÎÉÈ ÌÀÄÅÊ ×Ù ÕÓÌÙÛÉÔÅ É ÐÏÂÅÄÎÙÅ ÎÏÔÙ. îÏ ÜÔÏ ÏÎÉ ÐÏÄÄÅÌÙ×ÁÀÔÓÑ ÐÏÄ ÓÔÁÒÕÀ ÐÅÓÎØ ÐÏÂÅÄÉÔÅÌÅÊ, ÖÅÌÁÑ ÐÏÄÂÏÄÒÉÔØ É ÓÅÂÑ, É ÄÒÕÇÉÈ. üÔÏ ×ÓÅ-ÔÁËÉ ÎÅ ÂÏÅ×ÏÊ Ú×ÏÎ ÍÅÞÅÊ, Á ÖÁÌÏÂÎÙÊ ÓÔÏÎ ËÁÎÄÁÌÏ×. ôÁËÉÈ ÎÅÎÕÖÎÙÈ ÌÀÄÅÊ, ÉÚÎÅÒ×ÎÉÞÁ×ÛÉÈÓÑ, ÉÚÄÅÒÇÁÎÎÙÈ ÎÅÏÄÕÈÏÔ×ÏÒÅÎÎÏÊ ÒÁÂÏÔÏÊ É ÉÚÏÂÒÁÖÁÅÔ Ç-Î áÎÄÒÅÅ×. ôÉÐÙ áÎÄÒÅÅ×Á × ÏÇÒÏÍÎÏÍ ÂÏÌØÛÉÎÓÔ×Å ÓÌÕÞÁÅ× ÁÂÓÔÒÁËÔÎÙ. á×ÔÏÒ ÓÔÁ×ÉÔ Ó×ÏÉÈ ÇÅÒÏÅ× × ÔÏ ÉÌÉ ÉÎÏÅ ÐÏÌÏÖÅÎÉÅ, ËÏÍÂÉÎÉÒÕÅÔ ÉÈ, ÚÁÓÔÁ×ÌÑÅÔ ÓÏ×ÅÒÛÁÔØ ÎÕÖÎÙÅ ÅÍÕ ÐÒÅÓÔÕÐÌÅÎÉÑ (É ÎÉ ÏÄÎÏÇÏ ÂÌÁÇÏÒÏÄÎÏÇÏ ÐÏÓÔÕÐËÁ, ÉÂÏ ÁÂÓÔÒÁËÔÎÏ — ÌÉÛÎÉÅ ÌÀÄÉ, an und für sich {÷ ÓÅÂÅ É ÄÌÑ ÓÅÂÑ (ÎÅÍ.).}, ÎÅ ÓÐÏÓÏÂÎÙ, Ë ÁËÔÉ×ÎÏÍÕ ÄÏÂÒÕ), ÓÌÏ×ÏÍ, ×ÏÚÉÔÓÑ Ó ÎÉÍÉ, ËÁË Ó ÍÁÒÉÏÎÅÔËÁÍÉ, ÌÉÛÁÑ ÓÏ×ÅÒÛÅÎÎÏ ÖÉÔÅÊÓËÏÊ ÐÌÏÔÉ. ôÅ ÒÅÁÌÉÓÔÉÞÅÓËÉÅ ÐÏÄÒÏÂÎÏÓÔÉ É ÁËÓÅÓÓÕÁÒÙ, ËÏÔÏÒÙÍÉ ÈÕÄÏÖÎÉË ÏËÒÕÖÁÅÔ ÜÔÉÈ ÇÅÒÏÅ×, — × ÓÞÅÔ ÎÅ ÉÄÕÔ, ÉÂÏ ÏÎÉ ÔÏÌØËÏ ÐÏÄÒÏÂÎÏÓÔÉ, ÎÅ ÂÏÌØÛÅ, ×ÎÅÓÅÎÎÙÅ ÄÌÑ ÔÏÇÏ, ÞÔÏÂÙ ÚÁÓÔÁ×ÉÔØ ÞÉÔÁÔÅÌÑ ÐÏ×ÅÒÉÔØ × ÄÅÊÓÔ×ÉÔÅÌØÎÏÅ ÓÕÝÅÓÔ×Ï×ÁÎÉÅ ÐÏÄÏÂÎÙÈ ÁÂÓÔÒÁËÔÎÙÈ ÐÅÒÓÏÎÁÖÅÊ. éÔÁË, ÌÉÛÎÉÅ ÌÀÄÉ Ç-ÎÁ áÎÄÒÅÅ×Á ÂÕÄÔÏ ÂÙ ÖÉ×ÕÔ, ÓÏ×ÅÒÛÁÀÔ ÒÁÚÎÙÅ ÐÏÓÔÕÐËÉ, ÞÔÏÂÙ ÐÏËÁÚÁÔØ Ó×ÏÀ ÏÂÎÁÖÅÎÎÕÀ ÁÂÓÔÒÁËÃÉÅÊ ÎÁÔÕÒÕ ×ÎÅ ÔÏÊ ÖÉÔÅÊÓËÏÊ ÏÂÓÔÁÎÏ×ËÉ, ËÏÔÏÒÁÑ ÚÁÓÔÁ×ÉÌÁ ÂÙ ÎÁÓ ÏÔ×ÅÒÎÕÔØÓÑ ÏÔ ÎÉÈ. úÁ ÜÔÕ-ÔÏ ÁÂÓÔÒÁËÃÉÀ, ÚÁ ÜÔÏ ÏÇÏÌÅÎÉÅ ÞÕ×ÓÔ×, ÐÏÍÙÓÌÏ× É ÖÅÌÁÎÉÊ ÌÉÛÎÉÊ ÞÅÌÏ×ÅË É ÂÌÁÇÏÄÁÒÅÎ Ç-ÎÕ áÎÄÒÅÅ×Õ.

÷ÏÔ × ÞÅÍ ÒÁÚÇÁÄËÁ ÓÉÍÐÁÔÉÊ ÎÏ×ÏÊ ÆÏÒÍÁÃÉÉ ÌÉÛÎÉÈ ÌÀÄÅÊ Ë ÇÅÒÏÑÍ áÎÄÒÅÅ×Á. îÉËÔÏ ÉÚ ÎÉÈ × ÄÅÊÓÔ×ÉÔÅÌØÎÏÓÔÉ ÎÅ ÎÁÓÉÌÏ×ÁÌ ÌÀÂÉÍÏÊ ÄÅ×ÕÛËÉ, ËÁË ÜÔÏ ÄÅÌÁÅÔ ÓÔÕÄÅÎÔ îÅÍÏ×ÅÃËÉÊ × «âÅÚÄÎÅ», ÎÏ Õ ËÁÖÄÏÇÏ ÉÚ ÎÉÈ ÂÙÌÏ «ÎÅÍÅÒËÎÕ×ÛÅÅ ÐÒÅÄÓÔÁ×ÌÅÎÉÅ ÕÚËÏÊ ÐÏÌÏÓËÉ ÂÅÌÙÈ ÀÂÏË É ÓÔÒÏÊÎÏÊ ÎÏÇÉ». ðÏ×ÅÒØÔÅ, ÏÄÎÁËÏ, ÞÔÏ × ÉÎÏÊ, ÂÏÌÅÅ ÓÏÏÔ×ÅÔÓÔ×ÕÀÝÅÊ ÖÉÚÎÉ ÏÂÓÔÁÎÏ×ËÅ, ÎÅ ÒÁÚ ÕÖÅ ÉÚ ÜÔÉÈ «ÎÅÍÅÒËÎÕ×ÛÉÈ ÐÒÅÄÓÔÁ×ÌÅÎÉÊ» ×ÙÈÏÄÉÌÉ ÏÞÅÎØ ÓË×ÅÒÎÙÅ ×ÅÝÉ. îÁ «âÅÚÄÎÅ» ÌÕÞÛÅ ×ÓÅÇÏ ×ÉÄÎÏ, ËÁË ÏÐÁÓÎÏ ÜÔÏ ÏÂÎÁÖÅÎÉÅ ÞÕ×ÓÔ×, ÜÔÏ ÌÉÛÅÎÉÅ ÞÅÌÏ×ÅÞÅÓËÏÇÏ ÎÕÔÒÁ ÖÉÔÅÊÓËÉÈ ÐÏËÒÏ×Ï×. «âÅÚÄÎÁ» ÐÒÉÔÏÍ ÎÁÐÉÓÁÎÁ, ËÁË É ×ÓÅ ÐÒÏÞÉÅ ÒÁÓÓËÁÚÙ áÎÄÒÅÅ×Á, ÂÅÚ ×ÓÑËÏÇÏ ÐÏÄßÅÍÁ, ÂÅÚ ÄÕÛÅ×ÎÏÊ ÔÅÐÌÏÔÙ, ÎÅÏÂÙÞÁÊÎÏ ÈÏÌÏÄÎÏ É ÏÂßÅËÔÉ×ÎÏ É, ËÁË ÍÙ ÕÖÅ ÇÏ×ÏÒÉÌÉ, ÁÂÓÔÒÁËÔÎÏ. þÅÌÏ×ÅË ÅÖÅÄÎÅ×ÎÏ ÏÓËÏÒÂÌÑÅÔ Ó×ÏÉÈ ÂÌÉÖÎÉÈ ÐÏÈÏÔÌÉ×ÙÍÉ ÖÅÌÁÎÉÑÍÉ, É ÏÎÉ ÐÒÏÈÏÄÑÔ ÂÅÚÎÁËÁÚÁÎÎÏ ÔÏÌØËÏ ÐÏÔÏÍÕ, ÞÔÏ ÎÅ ×ÓÐÌÙÌÉ ÎÁÒÕÖÕ ×Ï ×ÓÅÊ ÐÏÌÎÏÔÅ. óÁÍÏ ÞÔÅÎÉÅ «âÅÚÄÎÙ» ÓÐÏÓÏÂÎÏ ÎÅ×ÏÌØÎÏ ×ÙÚÙ×ÁÔØ ÃÅÌÙÊ ÒÑÄ ÓËÒÙÔÙÈ ÖÅÌÁÎÉÊ É ÄÕÒÎÏ ÐÏÄÅÊÓÔ×Ï×ÁÔØ ÎÁ ÒÁÚ×ÒÁÝÅÎÎÏÅ ×ÏÏÂÒÁÖÅÎÉÅ. á×ÔÏÒ, ×ÅÒÏÑÔÎÏ, ÎÅ ÄÕÍÁÌ, ÞÔÏ ÅÇÏ ÒÁÓÓËÁÚ ÐÒÏÉÚ×ÅÄÅÔ ÔÁËÏÅ ×ÐÅÞÁÔÌÅÎÉÅ; ÏÎ, ÐÏ-×ÉÄÉÍÏÍÕ, ÎÅ ÐÏÄÏÚÒÅ×ÁÌ, ÞÔÏ ×ÓÑËÉÊ ÌÉÛÎÉÊ ÞÅÌÏ×ÅË, ÐÏËÏÐÁ×ÛÉÓØ × Ó×ÏÅÊ ÄÕÛÅ, ÓËÁÖÅÔ: «ÜÔÏ ÍÏÇÌÏ ÂÙ ÓÌÕÞÉÔØÓÑ É ÓÏ ÍÎÏÊ». á ÍÅÖÄÕ ÔÅÍ ÜÔÏ ÔÁË. ïÂßÅËÔÉ×ÎÙÊ ÔÏÎ Á×ÔÏÒÁ, ÐÒÉ ËÏÔÏÒÏÍ ÓÁÍÏÍÕ ÞÉÔÁÔÅÌÀ ÐÒÉÈÏÄÉÔÓÑ ÂÙÔØ ÓÕÄØÅÊ ×Ù×ÅÄÅÎÎÙÈ ÇÅÒÏÅ×, ×ÙÚÙ×ÁÅÔ ËÁËÏÅ-ÔÏ ÎÒÁ×ÓÔ×ÅÎÎÏÅ ÎÅÄÏÕÍÅÎÉÅ, ÏÐÁÓÎÏÅ ÄÌÑ ÎÅÕÓÔÁÎÏ×É×ÛÉÈÓÑ ÎÁÔÕÒ.

ïÂßÅËÔÉ×ÎÙÊ ÒÅÁÌÉÚÍ ÍÏÌÏÄÏÇÏ ÐÉÓÁÔÅÌÑ ×ËÕÐÅ Ó ÅÇÏ ÓÔÒÅÍÌÅÎÉÅÍ ÏÂÎÁÖÁÔØ ÐÏÒÏËÉ, ÁÂÓÔÒÁÇÉÒÏ×ÁÔØ ÉÈ É, ÔÁËÉÍ ÏÂÒÁÚÏÍ, ÌÉÛÁÔØ ÏÔÔÁÌËÉ×ÁÀÝÅÊ ÖÉÔÅÊÓËÏÊ ÏÂÏÌÏÞËÉ — ÞÒÅÚ×ÙÞÁÊÎÏ ÏÐÁÓÅÎ É ×ÙÚÙ×ÁÅÔ ÎÁÒÕÖÕ ÔÏ, ÞÔÏ ÒÁÎØÛÅ ÌÉÛÎÉÅ ÌÀÄÉ ÎÅ ÒÅÛÁÌÉÓØ ×Ù×ÏÌÁËÉ×ÁÔØ ÎÁ Ó×ÅÔ âÏÖÉÊ. ÷ÏÔ ÐÏÞÅÍÕ, × ÏÂÝÅÍ, Á×ÔÏÒ ×ÓÔÒÅÔÉÌ Õ ÎÅËÏÔÏÒÏÊ ÞÁÓÔÉ ÐÕÂÌÉËÉ ÔÁËÏÊ ÒÁÄÕÛÎÙÊ ÐÒÉÅÍ. îÏ, ËÒÏÍÅ ÔÏÇÏ, ÎÅÍÁÌÏ ÓÏÄÅÊÓÔ×Ï×ÁÌÁ ÕÓÐÅÈÕ Á×ÔÏÒÁ É ÅÇÏ ÐÉÓÁÔÅÌØÓËÁÑ ÍÁÎÅÒÁ, ÂÌÁÇÏÄÁÒÑ ËÏÔÏÒÏÊ Ç-ÎÁ áÎÄÒÅÅ×Á ÎÕÖÎÏ ÐÒÉÚÎÁÔØ ÜËÌÅËÔÉËÏÍ ÞÉÓÔÅÊÛÅÊ ×ÏÄÙ. îÁ ÎÅÍ ÏÔÒÁÚÉÌÉÓØ ÓÁÍÙÅ ÒÁÚÎÏÏÂÒÁÚÎÙÅ ×ÌÉÑÎÉÑ, É ÜÔÏ ÌÅÇËÏ ÕÓÔÁÎÏ×ÉÔØ ÐÒÉ ÞÔÅÎÉÉ ÅÇÏ ÐÒÏÉÚ×ÅÄÅÎÉÊ. íÙ ÎÅ ÓÔÁÎÅÍ ÒÁÓÞÌÅÎÑÔØ ÅÇÏ ÒÁÓÓËÁÚÏ×, ÞÔÏÂÙ ÛÁÇ ÚÁ ÛÁÇÏÍ ÏÔÍÅÞÁÔØ ÜÔÉ ÐÏÓÔÏÒÏÎÎÉÅ ×ÌÉÑÎÉÑ. ÷ ÜÔÏÍ, ÐÏÖÁÌÕÊ, É ÎÅÔ ÏÓÏÂÅÎÎÏÊ ÎÁÄÏÂÎÏÓÔÉ. îÁÍ ×ÁÖÎÏ ÔÅÐÅÒØ ÕËÁÚÁÔØ ÔÏÌØËÏ ÎÁ ÏÂÝÉÅ ÞÅÒÔÙ ÜÔÏÇÏ ÜËÌÅËÔÉÚÍÁ. âÏÌØÛÅ ×ÓÅÇÏ Á×ÔÏÒ, ÎÅÓÏÍÎÅÎÎÏ, ÎÁÈÏÄÉÔÓÑ ÐÏÄ ×ÌÉÑÎÉÅÍ íÅÔÅÒÌÉÎËÁ. ðÏÓÌÅÄÎÉÊ ÔÁËÖÅ ÓÉÌØÎÏ ÁÂÓÔÒÁÇÉÒÏ×ÁÌ ÖÉÚÎØ, Ó×ÏÄÉÌ ÅÅ Ë ÜÌÅÍÅÎÔÁÒÎÙÍ ÞÕ×ÓÔ×ÁÍ É ÜËÓÐÅÒÉÍÅÎÔÉÒÏ×ÁÌ, Ó×ÑÚÙ×ÁÑ ÏÂÎÁÖÅÎÎÙÅ ÄÕÛÉ ÌÀÄÅÊ ÎÅ×ÉÄÉÍÙÍÉ, ÔÏÎÅÎØËÉÍÉ ÎÉÔÑÍÉ. íÅÔÅÒÌÉÎË ÂÙÌ ÎÅÏÂÙÞÁÊÎÏ ÐÒÁ×ÄÉ× × ÜÔÏÊ ÏÐÅÒÁÃÉÉ ÏÂÎÁÖÅÎÉÑ É ÕÐÒÏÝÅÎÉÑ ÞÕ×ÓÔ×; ÏÎ ×ÅÓØÍÁ ÏÓÍÏÔÒÉÔÅÌØÎÏ ÐÒÏÄÅÌÙ×ÁÌ ÜÔÉ ÜËÓÐÅÒÉÍÅÎÔÙ × ÆÁÎÔÁÓÔÉÞÅÓËÏÊ ÏÂÓÔÁÎÏ×ËÅ É, ÞÔÏ ×ÁÖÎÅÅ ×ÓÅÇÏ, ÂÒÁÌ ÏÂßÅËÔÏÍ Ó×ÏÉÈ ÐÏÜÔÉÞÅÓËÉÈ ÜËÓËÕÒÓÉÊ ÎÅ ÔÏÌØËÏ ÌÉÛÎÉÈ ÌÀÄÅÊ, ÎÏ É ÐÏÌÏÖÉÔÅÌØÎÙÅ ÆÉÇÕÒÙ, Ó ÈÏÒÏÛÉÍÉ, ÂÏÄÒÙÍÉ É ÓÉÌØÎÙÍÉ ÞÕ×ÓÔ×ÁÍÉ. ôÁËÉÍ ÏÂÒÁÚÏÍ, × ËÁÖÄÏÊ ËÁÒÔÉÎÅ ÅÇÏ, ÐÏÍÉÍÏ ÐÒÏÖÏÒÌÉ×ÙÈ ËÏÒÏÌÅ× É ËÏÒÏÌÅÊ, ×ÒÏÄÅ óÉÎÅÊ âÏÒÏÄÙ, ÅÓÔØ É Ó×ÅÔÌÙÅ ÏÂÒÁÚÙ, ËÁË óÅÌÉÚÅÔÔÁ É áÇÌÁ×ÅÎÁ, íÅÌÌÉÓÁÎÄÁ É ÄÒ.

õ íÅÔÅÒÌÉÎËÁ, ÎÅÓÍÏÔÒÑ ÎÁ ×ÅÓØ ÕÖÁÓ ÏÐÒÏÝÅÎÎÙÈ ÞÕ×ÓÔ×, ÂØÅÔÓÑ ÂÏÄÒÙÊ ÐÕÌØÓ ÖÉÚÎÅÎÎÏÇÏ ÄÕÈÁ ÄÏÂÒÙÈ ÎÁÞÁÌ; ÎÅÓÍÏÔÒÑ ÎÁ ÔÏ, ÞÔÏ ÐÒÉÎÃÅÓÓÙ Õ ÎÅÇÏ ÇÉÂÎÕÔ × ÐÏÄÚÅÍÅÌØÑÈ, ÎÅÓÍÏÔÒÑ ÎÁ ÔÏ, ÞÔÏ ÎÅ×ÉÄÉÍÁÑ ÚÌÁÑ ËÏÒÏÌÅ×Á ÐÏÖÉÒÁÅÔ ÐÒÉÎÃÅ×, — ×Ù ÞÕ×ÓÔ×ÕÅÔÅ ×ÓÅ-ÔÁËÉ, ÞÔÏ ÄÕÈ ÂÏÒØÂÙ ×ÉÔÁÅÔ ÎÁÄ ÎÉÍÉ; ×Ù ÐÏÎÉÍÁÅÔÅ, ÞÔÏ ÜÔÏÔ ÄÕÈ ÔÏÌØËÏ ×ÒÅÍÅÎÎÏ ÔÅÒÐÉÔ ÐÏÒÁÖÅÎÉÅ. é ÄÅÊÓÔ×ÉÔÅÌØÎÏ, ÜÔÏÔ ÖÉ×ÏÊ ÄÕÈ ÂÏÒØÂÙ ÏÄÅÒÖÉ×ÁÅÔ ×ÅÒÈ × «óÉÎÅÊ âÏÒÏÄÅ», ÏÎ Ú×ÕÞÉÔ ×ÅÌÉËÏÌÅÐÎÙÍ ÇÉÍÎÏÍ áÇÌÁ×ÅÎÅ É óÅÌÉÚÅÔÔÅ É × «íÏÎÎÅ ÷ÁÎÎÅ». ìÅÏÎÉÄ áÎÄÒÅÅ× ËÁË ÉÓÔÙÊ ÐÏÔÏÍÏË äÏÓÔÏÅ×ÓËÏÇÏ ÎÁÍÅÒÅÎÎÏ ÕÄÁÌÑÅÔ ÉÚ Ó×ÏÉÈ ÐÒÏÉÚ×ÅÄÅÎÉÊ ÌÕÞÅÚÁÒÎÕÀ, ÖÉÚÎÅÒÁÄÏÓÔÎÕÀ ÓÔÏÒÏÎÕ, ÏÎ ÐÏÌÏÎ ÍÒÁÞÎÏÓÔÉ; ÅÇÏ ÄÕÈÏ×ÎÙÅ ÇÌÁÚÁ ÍÏÇÕÔ ÓÏÚÅÒÃÁÔØ ÔÏÌØËÏ ÚÌÏ. ÷ÏÔ ×ÔÏÒÏÊ ÉÓÔÏÞÎÉË ÜËÌÅËÔÉÚÍÁ Ç-ÎÁ áÎÄÒÅÅ×Á. õ äÏÓÔÏÅ×ÓËÏÇÏ ÍÏÌÏÄÏÊ ÐÉÓÁÔÅÌØ ÚÁÉÍÓÔ×Ï×ÁÌ ÖÅÓÔÏËÕÀ, ÐÏÞÔÉ ÓÌÁÄÏÓÔÒÁÓÔÎÕÀ × Ó×ÏÅÊ ÖÅÓÔÏËÏÓÔÉ, ÍÁÎÅÒÕ ÍÕÞÉÔØ ÞÉÔÁÔÅÌÑ ÔÑÖÅÌÙÍÉ, ÔÑÇÕÞÉÍÉ ËÁÒÔÉÎÁÍÉ ÉÚÎÁÎËÉ ÖÉÚÎÉ. îÏ ÇÄÅ ×ÚÑÔØ ÇÌÕÂÉÎÕ äÏÓÔÏÅ×ÓËÏÇÏ? îÁËÏÎÅÃ, ÔÒÅÔÉÊ ÐÉÓÁÔÅÌØ, ÏËÁÚÙ×ÁÀÝÉÊ ÏÇÒÏÍÎÏÅ ×ÌÉÑÎÉÅ ÎÁ ÎÁÛÅÇÏ Á×ÔÏÒÁ, — ÜÔÏ áÎÔÏÎ þÅÈÏ×. õ áÎÔÏÎÁ þÅÈÏ×Á Ç-Î áÎÄÒÅÅ× ×ÚÑÌ ÅÇÏ ÍÁÎÅÒÕ ÏÞÅÎØ ÐÏÄÒÏÂÎÏ ÏÐÉÓÙ×ÁÔØ ÏÂÓÔÁÎÏ×ËÕ, ÐÏÞÔÉ ÆÏÔÏÇÒÁÆÉÒÏ×ÁÔØ ÅÅ, É ÐÒÉÔÏÍ ÏÓÔÁÎÁ×ÌÉ×ÁÔØÓÑ ÎÁ ÓÌÕÞÁÊÎÙÈ ÔÅÍÁÈ, ÔÁË ÈÏÒÏÛÏ ÇÁÒÍÏÎÉÒÕÀÝÉÈ Ó ÐÏÌÎÙÍÉ ÐÒÏÓÔÏÒÁ ÏÐÉÓÁÎÉÑÍÉ áÎÔÏÎÁ þÅÈÏ×Á, ÎÏ ÐÌÏÈÏ ÇÁÒÍÏÎÉÒÕÀÝÉÈ Ó ÐÒÉÞÕÄÌÉ×ÙÍÉ, ×ÙÞÕÒÎÙÍÉ ÏÐÉÓÁÎÉÑÍÉ ÎÁÛÅÇÏ Á×ÔÏÒÁ. äÅËÁÄÁÎÓ, ÎÅÓÏÍÎÅÎÎÏ, ÐÏ×ÌÉÑÌ ÎÁ Ç-ÎÁ áÎÄÒÅÅ×Á × ÓÆÏÒÍÉÒÏ×ÁÎÉÉ É ÅÇÏ ÑÚÙËÁ. ÷ÏÚØÍÉÔÅ ÜÔÉ ×ÙÞÕÒÎÙÅ ÜÐÉÔÅÔÙ, ÓÒÁ×ÎÅÎÉÑ, ÍÅÔÁÆÏÒÙ, ÓÏÚÄÁÎÎÙÅ ÐÏ ÒÅÃÅÐÔÕ ÄÏÍÏÒÏÝÅÎÎÏÇÏ ÄÅËÁÄÁÎÓÁ, É ×Ù Õ×ÉÄÉÔÅ × ÎÉÈ ÓÏ×ÅÒÛÅÎÎÏ Ñ×ÓÔ×ÅÎÎÏÅ ÖÅÌÁÎÉÅ ×Ï ÞÔÏ ÂÙ ÔÏ ÎÉ ÓÔÁÌÏ ÂÙÔØ ÏÒÉÇÉÎÁÌØÎÙÍ. áÂÓÔÒÁÇÉÒÏ×ÁÎÎÙÊ ÌÉÛÎÉÊ ÞÅÌÏ×ÅË, ÂÅÚÕÓÌÏ×ÎÏ, ÓËÕÞÅÎ, ÅÓÌÉ ÎÅ ÏËÒÕÖÁÔØ ÅÇÏ ÉÚ×ÅÓÔÎÙÍÉ ÁÔÒÉÂÕÔÁÍÉ ÖÉÚÎÉ, ÈÏÔÑ, ËÁË ÍÙ ÕÖÅ ÇÏ×ÏÒÉÌÉ, ÂÏÌÅÅ ×ÓÅÇÏ ÄÌÑ ÜÔÏÇÏ ÐÏÄÈÏÄÉÔ ÆÁÎÔÁÓÔÉÞÅÓËÁÑ ÏÂÓÔÁÎÏ×ËÁ, ÏÐÉÓÁÎÉÅ ÐÒÉ ÐÏÍÏÝÉ ÓÉÍ×ÏÌÏ×. ïÔ ÓËÕËÉ ÓÐÁÓÁÅÔ × ÜÔÏÍ ÓÌÕÞÁÅ É ÐÏÜÚÉÑ. ÷ÓÅÍ ÜÔÉÍ ÛÉÒÏËÏ ÐÏÌØÚÕÅÔÓÑ íÅÔÅÒÌÉÎË É, ÂÌÁÇÏÄÁÒÑ ÔÁËÉÍ ÓÒÅÄÓÔ×ÁÍ, ÅÇÏ ÔÉÐÙ ÉÚÕÍÉÔÅÌØÎÏ ÉÎÔÅÒÅÓÎÙ, ÖÉÚÎÅÎÎÙ É ËÒÁÓÉ×Ù.

ðÕÂÌÉËÅ ÜËÌÅËÔÉÚÍ áÎÄÒÅÅ×Á ÐÒÉÛÅÌÓÑ ÐÏ ÄÕÛÅ; ÏÎ ÐÏÎÑÔÅÎ ÅÊ, ÏÎ ÎÅ ÛÏËÉÒÕÅÔ ÅÅ Ó×ÏÅÀ ÇÒÕÂÏÀ ÏÒÉÇÉÎÁÌØÎÏÓÔØÀ, ËÁË Õ çÏÒØËÏÇÏ; ÅÊ ÂÏÌÅÅ ÐÏ ÐÌÅÞÕ ÓÔÁÒÙÅ ÆÏÒÍÙ. óÉÌØÎÙÊ ÉÍÐÒÅÓÓÉÏÎÉÚÍ çÏÒØËÏÇÏ Õ×ÌÅË ÍÏÌÏÄÕÀ, ÐÅÒÅÄÏ×ÕÀ ÞÁÓÔØ ÏÂÝÅÓÔ×Á. ìÉÛÎÉÅ ÌÀÄÉ, ÈÏÔÑ É ÎÁÈÏÄÉÌÉ × ÇÏÒØËÏ×ÓËÉÈ ÇÅÒÏÑÈ ÍÎÏÇÏ ÄÌÑ ÓÅÂÑ ÕÔÅÛÉÔÅÌØÎÏÇÏ ÍÁÔÅÒÉÁÌÁ, ×ÓÅ-ÔÁËÉ ËÁË-ÔÏ ÉÎÓÔÉÎËÔÉ×ÎÏ ÓÔÏÒÏÎÉÌÉÓØ ÏÔ ÂÅÓÐÏËÏÊÎÙÈ ÒÅÞÅÊ ÜÎÅÒÇÉÞÎÏÇÏ ÒÏÍÁÎÔÉËÁ. ïÎÉ ÎÅ ÍÏÇÌÉ ÅÝÅ ÒÁÚÏÂÒÁÔØÓÑ × ÎÉÈ; ÉÍ ÔÏÇÄÁ ËÁÚÁÌÏÓØ, ÞÔÏ ÂÏÅ×ÙÅ ÒÅÞÉ çÏÒØËÏÇÏ ÒÁÚÒÁÚÑÔÓÑ ÓÅÊÞÁÓ ÇÒÏÍÏÍ, ËÏÔÏÒÙÊ ÚÁÓÔÁ×ÉÔ ÓÏÄÒÏÇÎÕÔØÓÑ ×ÓÅÈ ÞÕ×ÓÔ×ÕÀÝÉÈ ÓÅÂÑ «ÓÌÕÇÁÍÉ, Á ÎÅ ÇÏÓÐÏÄÁÍÉ» ÖÉÚÎÉ. ïÎÉ ÅÝÅ ÎÅ ÕÓÐÅÌÉ ÏÃÅÎÉÔØ ÐÏ ÄÏÓÔÏÉÎÓÔ×Õ ÍÏÄÅÒÎÉÚÉÒÏ×ÁÎÎÙÊ, ÉÍÐÒÅÓÓÉÏÎÉÓÔÓËÉÊ ÈÁÒÁËÔÅÒ ÐÒÏÉÚ×ÅÄÅÎÉÊ çÏÒØËÏÇÏ É ÐÏÂÁÉ×ÁÌÉÓØ ÅÇÏ.

ïÂßÅËÔÉ×ÉÚÍ áÎÄÒÅÅ×Á ÒÁÓÐÏÌÁÇÁÅÔ Ë ÓÅÂÅ ÓÐÏËÏÊÎÙÅ, ÕÒÁ×ÎÏ×ÅÛÅÎÎÙÅ ÎÁÔÕÒÙ. ëÏÇÄÁ ÐÉÓÁÔÅÌØ ÎÅ ÐÒÏÑ×ÌÑÅÔ ÂÅÓÐÏËÏÊÎÏÊ ÎÁËÌÏÎÎÏÓÔÉ Ë ÎÁÐÁÄÅÎÉÀ ÎÁ ×ÁÓ, ÎÁ ×ÁÛÉ ÐÏÒÏËÉ — ×Ù ÎÁÞÉÎÁÅÔÅ ÓÍÏÔÒÅÔØ É ÎÁ ÎÅÇÏ ÄÏÂÒÏÄÕÛÎÏ-ÓÐÏËÏÊÎÏ. ÷ ÎÁÛÅ ×ÒÅÍÑ, ËÏÇÄÁ ÚÎÁÞÉÔÅÌØÎÁÑ ÞÁÓÔØ ÌÉÔÅÒÁÔÕÒÙ ÒÁÚÍÅÎÑÌÁÓØ ÎÁ ÓÔÉÌÉ, ÏÓÏÂÙÊ ÓÔÉÌØ áÎÄÒÅÅ×Á, ÈÏÔÑ ÂÙ Ó ÚÁÉÍÓÔ×Ï×ÁÎÎÏÊ ÍÁÎÅÒÏÊ ÐÉÓÁÔØ, ÄÏÌÖÅÎ ÉÍÅÔØ ÕÓÐÅÈ.

åÇÏ ÒÁÓÓËÁÚÙ «ëÕÓÁËÁ», «öÉÌÉ-ÂÙÌÉ» É ÐÒÏÞÉÅ ÓÌÕÖÁÔ ÑÓÎÙÍ ÄÏËÁÚÁÔÅÌØÓÔ×ÏÍ ÓÐÒÁ×ÅÄÌÉ×ÏÓÔÉ ÎÁÛÉÈ ÚÁÍÅÞÁÎÉÊ. úÁ ÉÓËÌÀÞÅÎÉÅÍ ÎÅËÏÔÏÒÙÈ ×ÅÝÅÊ, ÎÁÐÉÓÁÎÎÙÈ × ÒÅÁÌÉÓÔÉÞÅÓËÏÍ ÎÁÐÒÁ×ÌÅÎÉÉ, ÐÒÏÉÚ×ÅÄÅÎÉÑ áÎÄÒÅÅ×Á ÎÏÓÑÔ Ñ×ÎÙÊ ÏÔÐÅÞÁÔÏË ÄÅËÁÄÁÎÓÁ, ÎÅ ÔÏÇÏ ÄÅËÁÄÁÎÓÁ, ËÏÔÏÒÙÊ, ×ÄÏÈÎÕ× ÎÏ×ÙÅ ÓÉÌÙ × ÒÅÁÌÉÚÍ, ÄÁÌ ÅÍÕ ÎÏ×ÙÅ ÆÏÒÍÙ É ÏÂÒÁÚÙ, Á ÔÏÇÏ, ËÏÔÏÒÙÊ, ÒÁÚÍÅÎÑ×ÛÉÓØ ÎÁ ÍÅÌËÕÀ, ÈÏÌÏÄÎÕÀ ÍÁÎÅÒÕ ÏÒÉÇÉÎÁÌØÎÉÞÁÎÉÑ, ÐÏÛÅÌ ÇÕÌÑÔØ ÐÏ ÒÕÓÓËÏÊ ÚÅÍÌÅ ÒÑÄÏÍ Ó ÐÒÏÍÙÛÌÅÎÎÙÍ ÄÅËÁÄÁÎÓÏÍ ÇÁÌÁÎÔÅÒÅÊÎÙÈ ×ÅÝÅÊ. ðÏÓÌÅÄÎÅÅ ÐÒÏÉÚ×ÅÄÅÎÉÅ Ç-ÎÁ áÎÄÒÅÅ×Á — «íÙÓÌØ» ÐÏÄÔ×ÅÒÖÄÁÅÔ ÎÁÛÉ ÓÌÏ×Á. îÁ ÎÅÍ É ÄÒÕÇÉÈ ÒÁÓÓËÁÚÁÈ ÍÙ É ÏÓÔÁÎÏ×ÉÍÓÑ × ÓÌÅÄÕÀÝÅÊ ÓÔÁÔØÅ.

(ðÒÏÄÏÌÖÅÎÉÅ ÓÌÅÄÕÅÔ²⁹)

ðÒÉÍÅÞÁÎÉÑ

¹öÁÂÏÔÉÎÓËÉÊ ÷ÌÁÄÉÍÉÒ (úÅÅ×). ðÏÌÎ. ÓÏÂÒ. ÓÏÞ. íÉÎÓË: Met, 2007-2010. ô. 1-3 (×ÔÏÒÏÊ ÔÏÍ × Ä×ÕÈ ËÎÉÇÁÈ). éÚÄÁÎÉÅ ÐÒÏÄÏÌÖÁÅÔÓÑ. ÷ ÄÁÌØÎÅÊÛÅÍ × ÔÅËÓÔÅ ÓÔÁÔØÉ — ðóó.

² õËÁÚÁÎÏ ç. üÌÉÁÓÂÅÒÇ.

³ õËÁÚÁÎÏ ú. âÁÒ-óÅÌÌÁ.

⁴ The Writings of Ze’ev Jaboninski: A Bibliography / Ed. by A. Evarovich. Tel-Aviv: Jabotinski Institute in Israel, 1979; The Writings of Ze’ev Jabotinski: A Bibliography (1897-1940) / Ed. by M. Graur. Tel-Aviv: Jabotinski Institute in Israel, 2007.

⁵ëÁÃÉÓ ì. ë ÐÒÏÂÌÅÍÅ ÁÔÒÉÂÕÃÉÉ ÐÓÅ×ÄÏÎÉÍÎÙÈ ÇÁÚÅÔÎÏ-ÖÕÒÎÁÌØÎÙÈ ÔÅËÓÔÏ× ÷. öÁÂÏÔÉÎÓËÏÇÏ 1900-È ÇÏÄÏ× // íÁÔÅÒÉÁÌÙ óÅÍÎÁÄÃÁÔÏÊ ÍÅÖÄÕÎÁÒÏÄÎÏÊ ÍÅÖÄÉÓÃÉÐÌÉÎÁÒÎÏÊ ËÏÎÆÅÒÅÎÃÉÉ ÐÏ ÉÕÄÁÉËÅ. í.: óÜÆÅÒ, 2011 (× ÐÅÞÁÔÉ).

⁶Shechtman J.B. The Life and Times of Vladimir Jabotinski: In 2 vol. N.Y.: Silver Spring, Eshel Books, 1986. Vol. 1. P. 151.

⁷öÁÂÏÔÉÎÓËÉÊ ÷. ÷ÍÅÓÔÏ ÁÐÏÌÏÇÉÉ // öÁÂÏÔÉÎÓËÉÊ ÷ÌÁÄÉÍÉÒ (úÅÅ×). ï ÖÅÌÅÚÎÏÊ ÓÔÅÎÅ: òÅÞÉ, ÓÔÁÔØÉ, ×ÏÓÐÏÍÉÎÁÎÉÑ. íÉÎÓË: Met, 2004. ó. 125.

⁸ óÍ. ÔÁËÖÅ: ëÁÃÉÓ ì. ë ×ÏÐÒÏÓÕ Ï ÐÕÂÌÉËÁÃÉÑÈ öÁÂÏÔÉÎÓËÏÇÏ × ÖÕÒÎÁÌÅ «ïÓ×ÏÂÏÖÄÅÎÉÅ» (áËÔÏÌÉÎ, áÎÏÎÉÍ, ç. É ÄÒÕÇÉÅ) // öÁÂÏÔÉÎÓËÉÊ ÷. ðÏÌÉ. ÓÏÂÒ. ÓÏÞ. ô. 3. ó. 755.

⁹ ìÅÏÎÉÄ îÉËÏÌÁÅ×ÉÞ áÎÄÒÅÅ×: âÉÂÌÉÏÇÒÁÆÉÑ. ÷ÙÐ. 2 á: óÏÂÒÁÎÉÅ ÒÅÃÅÎÚÉÊ óÌÁ×ÑÎÓËÏÊ ÂÉÂÌÉÏÔÅËÉ èÅÌØÓÉÎËÓËÏÇÏ ÕÎÉ×ÅÒÓÉÔÅÔÁ / óÏÓÔ. í.÷. ëÏÚØÍÅÎËÏ. í.: éíìé, 2002. ÷ ÓÐÉÓËÅ ÐÓÅ×ÄÏÎÉÍÏ×, ÚÁÐÉÓÁÎÎÙÈ ÌÁÔÉÎÉÃÅÊ.

¹⁰Attalea. öÉÚÎØ ÞÅÌÏ×ÅËÁ // ëÒÙÍÓËÉÊ ËÕÒØÅÒ. 1906. 15 ÎÏÑÂ. No 243. ó. 2.

¹¹ öÁÂÏÔÉÎÓËÉÊ ÷. — áÎÄÒÅÅ×Õ ì. 19 ÑÎ×ÁÒÑ 1909 Ç. // Zeev Jabotinski. Letters. Vol. 1. May 1898 — July 1914 / Ed. Daniel Carpi. Jabotinski Institute in Israel. Hasifria Hazionit. Publishing House of the World Zionist Organization. Jerusalem, 1992. P. 67 (ÎÁ É×ÒÉÔÅ).

¹²öÁÂÏÔÉÎÓËÉÊ ÷. þÅÔÙÒÅ ÓÔÁÔØÉ Ï «þÉÒÉËÏ×ÓËÏÍ ÉÎÃÉÄÅÎÔÅ» // öÁÂÏÔÉÎÓËÉÊ ÷. ï ÖÅÌÅÚÎÏÊ ÓÔÅÎÅ. ó. 56-76.

¹³ óÍ.: þÉÒÉËÏ× — áÎÄÒÅÅ×Õ (ÐÏÓÌÅ 19.02. ÄÏ 13.03.1909) É áÎÄÒÅÅ× — þÉ-ÒÉËÏ×Õ 13 (26). 03. 1909: ðÅÒÅÐÉÓËÁ ìÅÏÎÉÄÁ áÎÄÒÅÅ×Á É å.î. þÉÒÉËÏ-×Á / ÷ÓÔ. ÓÔ., ÐÏÄÇ. ÔÅËÓÔÁ É ËÏÍÍÅÎÔ. ÷.î. þÕ×ÁËÏ×Á // ìÅÏÎÉÄ áÎÄÒÅÅ×: íÁÔÅÒÉÁÌÙ É ÉÓÓÌÅÄÏ×ÁÎÉÑ. í.: îÁÓÌÅÄÉÅ, 2000. ó. 54-55.

¹⁴Altalena. ÷ÓËÏÌØÚØ // ïÄÅÓÓËÉÅ ÎÏ×ÏÓÔÉ. 1902. 9 ÎÏÑÂ. ãÉÔ. ÐÏ: öÁÂÏÔÉÎÓËÉÊ ÷ÌÁÄÉÍÉÒ (úÅÅ×). ðÏÌÉ. ÓÏÂÒ. ÓÏÞ. ô. 2/ð. ó. 488.

¹⁵ ôÁÍ ÖÅ. ó. 505.

¹⁶ óÁÊÔ «ìÅÏÎÉÄ áÎÄÒÅÅ×». URL: http://andreev.org.ru/biblio/Komments/k%20bezdna.html (ÄÁÔÁ ÏÂÒÁÝÅÎÉÑ: 15.10.10).

¹⁷ ë ÓÏÖÁÌÅÎÉÀ, ËÏÍÍÅÎÔÁÔÏÒÙ óÏÂÒÁÎÉÑ ÓÏÞÉÎÅÎÉÊ ÎÉËÁËÉÈ ÄÁÎÎÙÈ Ï ÔÏÍ, ÏÔËÕÄÁ ×ÚÑÌÉÓØ ÜÔÉ Ó×ÅÄÅÎÉÑ, ÎÅ ÐÒÉ×ÏÄÑÔ.

¹⁸ éÓÔÏÒÉÑ Ó «âÅÚÄÎÏÊ» ÔÁÉÔ ÍÁÓÓÕ ÚÁÇÁÄÏË, ÉÚÌÏÖÅÎÉÅ × ËÏÍÍÅÎÔÁÒÉÑÈ ÄÁÌÅËÏ ÏÔ ÐÏÌÎÏÔÙ, É ÍÙ ÏÂÑÚÁÔÅÌØÎÏ ÐÏÓ×ÑÔÉÍ ÜÔÏÍÕ ÌÉÔÅÒÁÔÕÒÎÏÍÕ ÓËÁÎÄÁÌÕ É ÒÏÌÉ × ÎÅÍ öÁÂÏÔÉÎÓËÏÇÏ ÓÐÅÃÉÁÌØÎÕÀ ÒÁÂÏÔÕ.

¹⁹ óÍ.: ìÅÏÎÉÄ îÉËÏÌÁÅ×ÉÞ áÎÄÒÅÅ×: âÉÂÌÉÏÇÒÁÆÉÑ. ÷ÙÐ. 2 á: óÏÂÒÁÎÉÅ ÒÅÃÅÎÚÉÊ óÌÁ×ÑÎÓËÏÊ ÂÉÂÌÉÏÔÅËÉ èÅÌØÓÉÎËÓËÏÇÏ ÕÎÉ×ÅÒÓÉÔÅÔÁ. ðÒÉÌÏÖÅÎÉÅ 2.

²⁰ óÔÁÎÄÁÒÔÎÁÑ Ó ×ÉÄÕ ËÏÍÂÉÎÁÃÉÑ «ÚÁÒÑ ÏÓ×ÏÂÏÖÄÅÎÉÑ» — ÜÔÏ ÎÁÚ×ÁÎÉÑ Ä×ÕÈ ×ÁÖÎÅÊÛÉÈ ÖÕÒÎÁÌÏ× ÒÕÓÓËÏÊ ÒÅ×ÏÌÀÃÉÏÎÎÏÊ ÜÍÉÇÒÁÃÉÉ: «úÁÒÉ» ç. ðÌÅÈÁÎÏ×Á É «ïÓ×ÏÂÏÖÄÅÎÉÑ» ð. óÔÒÕ×Å. ðÏÄÒÏÂÎÅÅ ÓÍ.: ëÁÃÉÓ ì. ï ÐÓÅ×ÄÏÎÉÍÁÈ ÷. öÁÂÏÔÉÎÓËÏÇÏ × ÖÕÒÎÁÌÅ «ïÓ×ÏÂÏÖÄÅÎÉÅ» // òÕÓÓËÉÊ ÓÂÏÒÎÉË. ÷ÙÐ. 11. í.: íÏÄÅÓÔ ëÏÌÅÒÏ×, 2011 (× ÐÅÞÁÔÉ).

²¹A.M. å×ÒÅÊÓËÉÊ ÍÉÔÉÎÇ × ó.-ðÅÔÅÒÂÕÒÇÅ // èÒÏÎÉËÁ Å×ÒÅÊÓËÏÊ ÖÉÚÎÉ. 1905. No 6. ó. 9-11.

²² öÁÂÏÔÉÎÓËÉÊ («áÎÏÎÉÍ») ÐÒÉ×ÅÔÓÔ×Ï×ÁÌ × «ïÓ×ÏÂÏÖÄÅÎÉÉ» ×ËÌÀÞÅÎÉÅ ÒÁÓÓËÁÚÁ çÁÒÛÉÎÁ × ÐÒÏÇÒÁÍÍÕ ÞÔÅÎÉÑ ÄÌÑ ÀÎÏÛÅÓÔ×Á: áÎÏÎÉÍ. ä×Á ÇÁÓÔÒÏÌÅÒÁ: óÅÒÄÅÞÎÏÅ ÐÏÐÅÞÅÎÉÅ Ï ÒÁÂÏÞÉÈ // ïÓ×ÏÂÏÖÄÅÎÉÅ. ûÔÕÔÇÁÒÔ, 1903. No 33. ó. 161.

²³öÁÂÏÔÉÎÓËÉÊ ÷. ðÏ×ÅÓÔØ ÍÏÉÈ ÄÎÅÊ // öÁÂÏÔÉÎÓËÉÊ ÷ÌÁÄÉÍÉÒ (úÅÅ×). ï ÖÅÌÅÚÎÏÊ ÓÔÅÎÅ: òÅÞÉ, ÓÔÁÔØÉ, ×ÏÓÐÏÍÉÎÁÎÉÑ. ó. 498-499.

²⁴÷ÌÁÄÉÍÉÒÏ× ÷. óÏ×ÒÅÍÅÎÎÏÅ ÎÁÓÔÒÏÅÎÉÅ × ÒÕÓÓËÏÊ ÌÉÔÅÒÁÔÕÒÅ // ÷ÏÐÒÏÓÙ ÏÂÝÅÓÔ×ÅÎÎÏÊ ÖÉÚÎÉ. 1902. ÷ÙÐ. IV. óÔÂ. 98-103.

²⁵÷ÌÁÄÉÍÉÒÏ× ÷. «íÅÝÁÎÅ» çÏÒØËÏÇÏ // ÷ÏÐÒÏÓÙ ÏÂÝÅÓÔ×ÅÎÎÏÊ ÖÉÚÎÉ. 1903. ÷ÙÐ. V. óÔÂ. 175-182; ïÎ ÖÅ. íÁËÓÉÍ çÏÒØËÉÊ É ÉÎÔÅÌÌÉÇÅÎÃÉÑ // ÷ÏÐÒÏÓÙ ÏÂÝÅÓÔ×ÅÎÎÏÊ ÖÉÚÎÉ. 1903. ÷ÙÐ. VII. óÔÂ. 193-198; ÷ÙÐ. VIII. óÔÂ. 253-259.

²⁶÷ÌÁÄÉÍÉÒÏ× ÷. ìÅÏÎÉÄ áÎÄÒÅÅ× É ÅÇÏ ÐÒÏÉÚ×ÅÄÅÎÉÑ // ÷ÏÐÒÏÓÙ ÏÂÝÅÓÔ×ÅÎÎÏÊ ÖÉÚÎÉ. 1903. ÷ÙÐ. IX. óÔÂ. 281-286.

²⁷Vladimiro Giabotinski. áÎÔÏÎ þÅÈÏ× É íÁËÓÉÍ çÏÒØËÉÊ: éÍÐÒÅÓÓÉÏÎÉÚÍ × ÒÕÓÓËÏÊ ÌÉÔÅÒÁÔÕÒÅ // Nuova Antologia. Rome, 1901. Vol. 36. No 719. P. 723-733; ÓÍ.: öÁÂÏÔÉÎÓËÉÊ ÷ÌÁÄÉÍÉÒ (úÅÅ×). ðÏÌÎ. ÓÏÂÒ. ÓÏÞ. ô. 2/1. ó. 675-686.

²⁸Altalena. ÷ÓËÏÌØÚØ: ðÕÂÌÉËÁ Ï ìÅÏÎÉÄÅ áÎÄÒÅÅ×Å // ïÄÅÓÓËÉÅ ÎÏ×ÏÓÔÉ. 1903. 3 ÍÁÒÔÁ; ÓÍ.: öÁÂÏÔÉÎÓËÉÊ ÷ÌÁÄÉÍÉÒ (úÅÅ×). ðÏÌÎ. ÓÏÂÒ. ÓÏÞ. ô. 3. ó.101-102.

²⁹ ÷ ÖÕÒÎÁÌÅ «÷ÏÐÒÏÓÙ ÏÂÝÅÓÔ×ÅÎÎÏÊ ÖÉÚÎÉ» ÐÒÏÄÏÌÖÅÎÉÑ ÓÔÁÔØÉ öÁÂÏÔÉÎÓËÏÇÏ ÎÅ ÐÏÓÌÅÄÏ×ÁÌÏ.

«÷ÅÓÔÎÉË òççõ», No 6(68)/11, íÏÓË×Á, 2011

Источник

Автор На чтение 6 мин. Просмотров 2 Опубликовано 06.03.2021

Страница 1

Шрифт

Перейти на страницу

Леонид Андреев

Рассказ о семи повешенных

[1 — Впервые – в «Литературно-художественном альманахе» издательства «Шиповник», кн. 5 (СПб.: 1908), с посвящением Л. Н. Толстому. В 1909 г. рассказ вошел в шестой том Собрания сочинений Л. Андреева, выпускавшегося издательством «Шиповник», и тогда же выпущен отдельным изданием И. П. Ладыжниковым в Берлине.]

– Постойте, – удивился министр, – откуда же они знают, что я поеду в час дня с докладом, когда я сам узнал об этом только третьего дня?

Начальник охраны неопределенно развел руками:

– Именно в час дня, ваше превосходительство.

Не то удивляясь, не то одобряя действия полиции, которая устроила все так хорошо, министр покачал головою и хмуро улыбнулся толстыми темными губами; и с тою же улыбкой, покорно, не желая и в дальнейшем мешать полиции, быстро собрался и уехал ночевать в чей-то чужой гостеприимный дворец. Также увезены были из опасного дома, около которого соберутся завтра бомбометатели, его жена и двое детей.

Название:Рассказ о семи повешенных
Автор:Леонид Николаевич Андреев
Издательство:АСТ
Жанр:Русская классическая проза / на русском языке
Год:2002
Город:Москва
Язык:Русский
ISBN:5-8195-0832-7
Рейтинг книги:4 / 5
Ваша оценка:
Избранное:Добавить книгу в закладки

Рассказ о семи повешенных: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Рассказ о семи повешенных»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Уважаемые правообладатели! Возможность размещать книги на на нашем сайте есть у любого зарегистрированного пользователя. Если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия, пожалуйста, направьте Вашу жалобу на info@libcat.ru или заполните форму обратной связи. В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.

Авторы: Леонид АндреевЖанр: ПовестиФормат: epubМеждународный стандартный книжный номер: 978-5-4472-3613-7

Леонид Андреев в «Рассказе о семи повешенных» одним из первых в России описал психологию террористов. История о последних днях жизни семи преступников: убийц, воров, революционеров и заговорщиков, приговоренных к смертной казни, потрясла критиков. Мысленные монологи героев, которые поодиночке осмысливают приближение неминуемой смерти, были не только протестом Андреева против смертной казни, но и его протестом против любого насилия как такового.

Леонид Андреев написал эту повесть за три недели: 16 марта 1908 года был готов ее черновой вариант, а 5 апреля автор уже читал рассказ своим знакомым.

Леонид АндреевБаргамот и ГараськаРассказыЛеонид АндреевИуда ИскариотПовестиЛеонид АндреевКусакаРассказы

Тема

Аннотация: В прозе Леонида Андреева причудливо переплелись трепетная эмоциональность, дотошный интерес к повседневности русской жизни и подчас иррациональный страх перед кошмарами «железного века». Любовь и смерть, жестокосердие и духовная стойкость человека — вот главные темы его повестей и рассказов, ставших одним из высших достижений русской литературы начала XX столетия.

Леонид Андреев

Посвящается Л. И. Толстому

«1. В ЧАС ДНЯ, ВАШЕ ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВО»

Так как министр был человек очень тучный, склонный к апоплексии, то со всякими предосторожностями, избегая вызвать опасного волнения, его предупредили, что на него готовится очень серьёзное покушение. Видя, что министр встретил известие спокойно и даже с улыбкой, сообщили и подробности: покушение должно состояться на следующий день, утром, когда он выедет с докладом; несколько человек террористов, уже выданных провокатором и теперь находящихся под неусыпным наблюдением сыщиков, должны с бомбами и револьверами собраться в час дня у подъезда и ждать его выхода. Здесь их и схватят.

— Постойте, — удивился министр, — откуда же они знают, что я поеду в час дня с докладом, когда я сам узнал об этом только третьего дня?

Начальник охраны неопределённо развёл руками:

— Именно в час дня, ваше превосходительство.

Не то удивляясь, не то одобряя действия полиции, которая устроила все так хорошо, министр покачал головою и хмуро улыбнулся толстыми тёмными губами; и с тою же улыбкой, покорно, не желая и в дальнейшем мешать полиции, быстро собрался и уехал ночевать в чей-то чужой гостеприимный дворец. Также увезены были из опасного дома, около которого соберутся завтра бомбометатели, его жена и двое детей.

Пока горели огни в чужом дворце и приветливые знакомые лица кланялись, улыбались и негодовали, сановник испытывал чувство приятной возбуждённости — как будто ему уже дали или сейчас дадут большую и неожиданную награду. Но люди разъехались, огни погасли, и сквозь зеркальные стекла на потолок и стены лёг кружевной и призрачный свет электрических фонарей; посторонний дому, с его картинами, статуями и тишиной, входившей с улицы, сам тихий и неопределённый, он будил тревожную мысль о тщете запоров, охраны и стен. И тогда ночью, в тишине и одиночестве чужой спальни, сановнику стало невыносимо страшно.

У него было что-то с почками, и при каждом сильном волнении наливались водою и опухали его лицо, ноги и руки, и от этого он становился как будто ещё крупнее, ещё толще и массивнее. И теперь, горою вздутого мяса возвышаясь над придавленными пружинами кровати, он с тоскою больного человека чувствовал своё опухшее, словно чужое лицо и неотвязно думал о той жестокой судьбе, какую готовили ему люди. Он вспомнил, один за другим, все недавние ужасные случаи, когда в людей его сановного и даже ещё более высокого положения бросали бомбы, и бомбы рвали на клочки тело, разбрызгивали мозг по грязным кирпичным стенам, вышибали зубы из гнёзд. И от этих Воспоминаний собственное тучное больное тело, раскинувшееся на кровати, казалось уже чужим, уже испытывающим огненную силу взрыва; и чудилось, будто руки в плече отделяются от туловища, зубы выпадают, мозг разделяется на частицы, ноги немеют и лежат покорно, пальцами вверх, как у покойника.

Следующая → Перейти к странице Автор книги Андреев Леонид Николаевич

Аннотация

Леонид Андреев

Рассказ о семи повешенных

Посвящается Л. И. Толстому

«1. В ЧАС ДНЯ, ВАШЕ ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВО»

Начальник охраны неопределённо развёл руками:

— Именно в час дня, ваше превосходительство.

Не то удивляясь, не то одобр…

Используемые источники:

https://books2you.ru/chitat-online/rasskaz-o-semi-poveshennyh-leonid-andreev/
https://libcat.ru/knigi/proza/russkaya-klassicheskaya-proza/23342-leonid-andreev-rasskaz-o-semi-poveshennyh.html
https://www.culture.ru/books/830/rasskaz-o-semi-poveshennykh
https://mir-knig.com/read_60527-1
https://readli.net/rasskaz-o-semi-poveshennyih/

Источник

Культурология
Теория и история культуры

Год:
2005
Автор научной работы:
Ларина, Надежда Альбертовна
Ученая cтепень:
кандидата культурологии
Место защиты диссертации:
Москва
Код cпециальности ВАК:
24.00.01

450 руб.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата культурологии Ларина, Надежда Альбертовна

Введение. стр.

Глава первая. Мировоззренческие основы творчества Леонида Андреева в свете философских исканий деятелей культуры серебряного века. стр.

1.1. Философские истоки культуры рубежа веков. стр.

1.2. Русская художественная культура конца XIX — стр. 44 начала XX веков.

Глава вторая. Мир и человек в художественном творчестве Лео- стр. 80 нида Андреева.

2.1. Синтетизм в эстетических исканиях рубежа веков и специфика творчества Леонида Андреева стр.

2.2. Отражение эволюции Леонида Андреева — художника в культуре серебряного века.

2.3. Воплощение гуманистических ценностей культуры начала XX века в художественных произведе- стр.134 ниях Леонида Андреева.

Введение диссертации2005 год, автореферат по культурологии, Ларина, Надежда Альбертовна

Культура серебряного века восстанавливается ныне в отечественном самосознании «по составу и гармонии», как говорили древние, хотя гармония эта нередко отмечена трагическим опытом.

Человек сегодня, едва шагнув в XXI век, ощущает себя как бы на изломе, желая подвести итоги прошлого и заглянуть в будущее. Рубеж веков обостряет многие проблемы бытия, те, которые традиционно именуются «вечными» и в переломные эпохи становятся актуальными. Современные ученые — культурологи, литературоведы, искусствоведы — все яснее осознают задачи всестороннего исследования русской культуры переломных периодов (в частности, наиболее близкого нам — рубежа XIX — XX веков) ее потенциального богатства в широком культурно-историческом контексте. Ощущение тревоги, осознаваемое нами и в наше порубежное время, делает культуру серебряного века ближе и понятнее нам. Сегодня, как никогда, актуально обращение к анализу культуры переломного периода, когда Россия пережила настоящий творческий подъем: философские и эстетические открытия, расцвет искусства.

Современные ученые стремятся исследовать русскую литературу серебряного века во всей ее драматической напряженности, богатстве, как подлинный феномен культуры, в конкретно-историческом контексте и широчайших типологических связях с отечественным и мировым искусством, во всевозможном многообразии художественно-эстетических универсалий и категорий творчества1.

1 См. наиболее значимые в этой связи монографии и сборники статей: Ермилова Е.В. Теория и образный мир русского символизма. — М. 1989.; Колобаева Л.А. Концепция личности в русской литературе рубежа 19-20 вв. — М. 1990.; Авраменко A.A. Блок и русские поэты 19 века. — М. 1990.; На рубеже 19-20 веков: из истории международных связей русской литературы. — JI. 1991.; Ильев С.П. Русский символистский роман. — Киев. 1991.; Сарычев В.А. Эстетика русского модернизма: Проблема жизнетворчества. — Воронеж. 1991.; Стахорский C.B. Вяч. Иванов и русская театральная культура начала 20 в. — М. 1991.; Орехова J1.A. Авторское мифотворчество и русский модернизм (лирическая проза). — Киев. 1992.; Мазаев А.И. Проблема синтеза в эстетике русского символизма. — М. 1992.; Связь времен: Проблемы преемственности в русской литературе конца 19 — начала 20 вв. — М. 1992.; Неженец H.H. Русские символисты. — М. 1992.; от Пушкина до Белого: Проблемы поэтики русского реализма конца 10 — начала 20 вв. — Спб. 1992.; Бугров Б.С. Драматургия русского символизма. — М. 1993.; Приходько И.С. Мифопоэтика А. Блока. — Владимир. 1994.; Сугай J1.A. Андрей Белый против Освальда Шпенглера // Литературное обозрение. 1995. № 4-5; Корецкая И. Над страницами русской поэзии и прозы начала 20 века. — М. 1995.; Мыслякова М.В. Концепция творчества Леонида Андреева в символистской критике: Автореф. дис. канд. филол. наук. — М. 1995; Боева Г.Н. Идея синтеза в творческих исканиях Л.Н. Андреева: Автореф. дис. канд. филол. наук. -Воронеж. — 1996; Вилявина И.Ю. Художественное своеобразие прозы Л. Андреева. Зарождение и развитие русского экспрессионизма: Автореф. дис. канд. филол. наук. — М. 1999; Старосельская Н.Д. Драматургия Леонида Андреева: Модерн 100 лет спустя // Вопросы литературы. 2000.; Каманина Е.В. Жанр романа в творчестве Л. Андреева: Автореф. дис. канд. филол. наук. — М. 2000; Корнеева Е.В. Мотивы художественной прозы и драматургии Леонида Андреева: Автореф. дис. канд. филол. наук. — Елец. 2000; Смоголь H.H. Кризис сознания и его отражение в русской публицистике 1917 — 1919 гг. (Леонид Андре

В начале XX столетия в русской литературе, всегда отличавшейся высокой духовностью, были живы гуманистические традиции XIX века. С точки зрения идейной, мировоззренческой, серебряный век, опираясь на достижения реализма XIX века, отрицал грубый материализм и эстетический нигилизм «шестидесятников», протестовал против упрощенной мотивировки поведения личности, где все объясняется социальными условиями, «средой»; против идеологического схематизма и лобового политического радикализма, которого придерживались сначала русские революционеры-демократы, затем народники и, наконец, российские революционеры. Серебряный век реабилитировал «чистое искусство», отрицаемое интеллигентами-«шестидесятниками», и придавал ему новый смысл — философский, нравственный, религиозный (помимо собственно эстетического). Новаторским было внимание писателей к обострившимся философско-религиозным проблемам, ибо, повторимся, в переломные моменты истории всегда возрастает интерес к осознанию своего времени с позиций вечного, нетленного. Религиозные искания признавались теперь не только не опровергаемыми наукой, но даже подтверждаемыми ею; сближались религия и искусство: в религии усматривалась ее творческая и эстетическая природа, а искусство представало как символический язык религиозно-мистических откровений2.

В период, когда определялись новые пути развития России, сама история осмыслялась в нравственно-философском аспекте. Поэтому изучение истории культуры русского духовного «ренессанса» является одним из приоритетных направлений современных гуманитарных исследований, связанных с восстановлением разорванных структур отечественной культуры, последовательной преемственности гуманистических ценностей русского и мирового искусства. Сегодня нами движет стремление воссоздать культурный, историко-литературный процесс рубежа веков в его целостности, соединить вместе два потока русской культуры: то, что развивалось в Советском Союзе, и то, что продолжало жить в условиях зарубежья. ев): Автореф. дис. канд. филол. наук. — Орел. 2000; Мамай H.H. Художественно — философские идеи в драматургии Л. Андреева: Автореф. дис. канд. филол. наук. — Тверь. 2001; Ахмедова A.A. Проблема творца в культуре: Автореф. дис. канд. филос. наук. — Спб. 2003; Басина Н.И. Проблема автора в культуре: Автореф. дис. докт. фил. наук. — Ростов н/Д. 2003; Красильников Р.Л. Танталогические мотивы в прозе Л.Н. Андреева: Автореф. дис. канд. фил. наук. — Вологда. 2003; Филоненко Н.Ю. Становление и развитие поэтики экспрессионизма в творчестве Л.Н. Андреева в 1898 — 1908 гг.: Автореф. дис. канд. филол. наук. — Липецк. 2003.

2 Кондаков И.В. Культурология: история культуры России: Курс лекций. — М. 2003. С. 303.

Творчество Л. Андреева и духовные, философские основы его позволяют выявить многие тенденции в литературно-художественной жизни России начала XX века. Андреева можно назвать одной из ярчайших фигур своего времени, он оставил оригинальный след в культуре. В его творческом методе причудливо переплелись традиционное и новаторское, реализм и новейшие веяния; художественный путь писателя отразил все основные приметы своей эпохи, стремившейся выработать цельное мироощущение, восстановить распавшуюся «связь времен». «Он синтез нашей эпохи, — сказал о нем его современник К.И. Чуковский, — под сильнейшим увеличительным стеклом». Действительно, такие особенности андреевского творчества, как стремление к интеграции литературы и философии, тяготение к притчеоб-разности и мифологизму, полное отрицание канонов существующих эстетических систем, позволяют говорить об андреевском феномене синтетизма, одновременно выражающем существенные тенденции всего искусства рубежа XIX — XX вв. Органическая связь художественных поисков Андреева с искусством своего времени и стала одной из причин, обусловивших интерес современных ученых к его фигуре.

Однако спорным оказывается вопрос о принадлежности творчества Л. Андреева к определенному литературному направлению. Большинство критических отзывов фиксируют «промежуточное»3, определяемое противостоянием реализма и нереалистических направлений (романтизма, модернизма, экспрессионизма, экзистенциализма), положение его творчества в литературном процессе рубежа веков. Так В.А. Келдыш считает Андреева «пестрым художником»4. (Впрочем, в последние десятилетие все чаще стали появляться комментарии к произведениям писателя, основным стержнем которых становится проблема синтетизма творчества Андреева). Однако наряду с подобной точкой зрения сосуществуют и мнения отдельных ученых, считающих писателя или реалистом5, или неореалистом 6, называющих его метод «мифологическим реализмом»7, или рекомендующих вообще отказаться от

3 Колобаева Л.А. Концепция личности в русской литературе рубежа XIX — XX вв. С. 114-147; Михеичева Е.А. Художественный мир Леонида Андреева// Литература в школе. 1998. № 5. С. 36-46; Руднев А., Чуваков В. Леонид Андреев: На лобном месте // Андреев Л.Н. Избранное автором. — М. 2001 С. 5-32; Русская литература XX в. / Под ред. С.А. Венгерова. — М. 2000.

4 Келдыш В.А. Русский реализм начала XX века. — М. 1975. С. 212.

5 Долгополов Л.К. На рубеже веков. О русской литературе конца XIX — начала XX в. — Л. 1985.

6 Башкиров ДЛ. Неореалистическая драма Л. Андреева (1905-1910 годы): Дис. канд. филол. наук. -Минск. 1993.

7 Татаринов A.B. Формирование мифологического реализма в творчестве Леонида Андреева 1898 — 1911. -Уфа. 1996. точного определения специфики метода Андреева (J1.A. Смирнова8, Н.Д. Старосельская9).

Да и сам писатель с сомнением относился к возможности однозначного подхода к своему творчеству в литературном процессе и не находил строгих терминологических определений своим художественным поискам. В письме к Г. Чулкову он писал: «. взял я для пьесы совершенно иную форму — ни реализм, ни символизм, ни романтика, — а что, не знаю — и очень хочется услышать мнение сведущих людей»10. Он указывал также на собственное обособленное положение в литературе, на свое творческое одиночество: «Кто я? — Для благороднорожденных декадентов — презренный реалист, для наследственных реалистов — подозрительный символист»11. Основанием для столь неопределенной оценки творчества JI. Андреева, на наш взгляд, в немалой степени служат причины эстетического порядка, поскольку у Андреева очень рано возникло недовольство теми эстетическими нормами, которые были приняты в искусстве того времени. Он искал в литературе новые средства для передачи чувства — по выражению М. Горького — «рыдающего отчаяния», рвущегося со страниц его произведений. В.И. Гусев справедливо отмечает сложность и противоречивость «стилевого комплекса» любой эпохи, в которой «иногда нечто неожиданное и особое, что появляется в творчестве того или иного художника, воспринимается как нонсенс и нарушение главной перспективы искусства, тогда как оно-то и прокладывает дорогу более глубокому новому, более глубоким перспективам»12.

При соотнесении творчества писателя с идейно-эстетическим исканиями, как русского, так и западноевропейского искусства, обнаруживается, что многие явления этого искусства (экспрессионизм, экзистенционализм, литература абсурда) он предвосхитил. Творческие поиски J1.H. Андреева перекликались с ведущими тенденциями развития русской и мировой культуры и искусства XX века: A.B. Богданов пишет об идее вседозволенности, характерной для творчества Ф.М. Достоевского и получившей определенное развитие у Андреева и Камю13; Г.И. Карпова указывает на родство образа «человека-стихии» в творчестве Г. Ибсена, А. Блока и

8 Смирнова JI.A. Проблемы реализма в русской прозе начала XX века. — М. 1977. С. 58.

9 Старосельская Н.Д. Сожженных книг забытые слова // Современная драматургия. 1992. № 1. С. 192.

10 Письма Леонида Андреева. Предисловие и послесловие Г. Чулкова. — J1. 1924. С. 12.

ЛНТ. 72. 1965. С. 351.

12 Гусев В.И. Герой и стиль. — М. 1983. С. 103.

JI. Андреева14. Жизнетворчество Леонида Андреева оказало влияние на художников, пришедших ему на смену: «некоторые светила отражают свет, которым лучился когда-то Андреев»15 (чем также аргументируется необходимость изучения его творчества). По мнению A.JI. Григорьева16, писатель стоял у истоков ряда явлений, характерных для русского и зарубежного искусства, его творческое наследие имело большое значение для В. Маяковского, Б. Брехта, оно тесно связано с творчеством Ф. Кафки. A.J1. Григорьев настаивает также на том, что Андреев является основоположником экспрессионизма: «В поисках новых литературных путей Леонид Андреев предвосхитил экспрессионизм как международное художественное движение»17. Свое мнение исследователь аргументирует указанием на совокупность различных стилистических приемов, нашедших в дальнейшем широкое употребление у экспрессионистов. Все вышесказанное свидетельствует о непреходящем интересе исследователей к личности и творчеству Л.Н. Андреева.

Исследование художественного наследия Леонида Андреева актуально и в историко-литературном смысле, и с позиций ассимиляции им общечеловеческих эстетических ценностей, и с теоретической точки зрения, поскольку русский писатель во многих отношениях самостоятельно создавал новую эстетику. В обширной литературе об Андрееве основные особенности его поэтики, их принципиальная новизна и органическое единство в целом художественного мира писателя раскрыты и освещены еще далеко неполно. До сих пор в современном литературоведении, несмотря на появление в последние годы исследований, касающихся различных аспектов творчества Л.Н. Андреева (историко-литературного — Бабичева Ю.В., Беззубов В.И., Келдыш В.А, Михеичева Е.А., Московкина И.И., Смирнова Л.А., Смоголь H.H.; идейно-философского — Богданов A.B., Генералова Н.П., Еременко М.В., Иезутова Л.А., Кирсис С.С., Колобаева Л.А., Мамай H.H., Татаринов A.B., языкового — Виля-вина И.Ю., Кожевникова H.A., Румянцев М.Г.) недостает работ, в которых бы осуществлялся комплексный подход к его творчеству — подход, позволяющий вписать андреевский художественный феномен в культурный контекст эпохи.

13 Богданов A.B. Идея вседозволенности: от Достоевского к Андрееву и Камю //Классика и современность / Под ред. П.А. Николаева, В.Е. Хализева. — М. 1991.

14 Карпова И.П. Автор как субъект именующей действительности в повести Л. Андреева «Красный смех» // Эстетика диссонансов: Межвуз. сб. науч. тр. к 125-летию со дня рождения писателя. — Орел. 1996. С.95-98.

15 Геллер Л. Слово — мера мира: Сб. ст-й о русской литературе 20 века. — М. 1994. С. 97.

16 Григорьев А.Л. Леонид Андреев в мировом литературном процессе // Русская литература. 1972. № 3. С. 190-204.

Актуальность — в силу всего сказанного выше — определяется необходимостью целостного анализа художественного и эстетического своеобразия творчества Андреева в контексте культуры серебряного века, в свете тех реалий, которые стали сегодня достоянием науки.

В работе сочетается теоретический, историко-литературный и культурологический аспекты исследования, что помогает определить закономерности развития русской художественной культуры, проследить взаимосвязи эстетической и философской мысли, осветить проблемы традиций и новаторства в творческом методе Андреева как писателя, отразившего духовные, нравственные поиски современников, внесшего свой вклад в решение и актуальных проблем своего времени, и извечных философских вопросов, чье творческое наследие рассматривается в контексте развития литературного и — шире — культурного процесса серебряного века.

Предметом данного исследования является идейно-философская эволюция творчества Л.Н. Андреева, во многих отношениях обусловленная культурософскими течениями серебряного века, идеями, рожденными порубежным временем. Данное обстоятельство определило необходимость осмысления своеобразия идейно-философской, творческой эволюции писателя.

Объектом исследования служат те произведения художественной прозы и драматургии Л.Н. Андреева 1898-1908 годов, которые, с нашей точки зрения, позволяют выявить специфику творчества писателя в контексте художественной культуры серебряного века. В процессе работы над диссертацией за основной был принят текст произведений Л.Н. Андреева из Собрания сочинений в 6-ти томах (М. 19901996).

В качестве дополнительных средств привлекались дневники и письма писателя, раскрывающие художественную оригинальность его литературного наследия. Использовались также художественные произведения и теоретические выступления философов и художников рубежа веков, позволяющие раскрыть своеобразие художественных поисков Андреева в искусстве серебряного века.

Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые предпринята попытка раскрыть эстетическое своеобразие творчества Андреева в целостной, многоаспектной интерпретации его творческих исканий (и, главное, разрешения центральной проблемы творчества писателя — создания концепции мира и

17 Там же. С. 198. человека), которые рассматриваются в культурном контексте времени (поскольку в каждой из названных нами выше работ затрагивались лишь отдельные аспекты интересующей нас проблемы). При этом произведения Андреева анализируются с точки зрения реконструкции процесса становления эстетики писателя в целом, ибо хорошо изучены эстетика и поэтика отдельных произведений художника, но недостает исследований, рассматривающих эволюцию творческого метода Андреева в связи с эволюцией мировоззрением писателя на фоне культурной жизни страны, в

1 & свете культурной ситуации эпохи . Данная диссертация призвана восполнить этот пробел.

Цель и задачи исследования:

— опираясь на достижения культурологов, литературоведов, искусствоведов, исходя из нашей темы, проанализировать творчество Л.Н. Андреева в целом, в контексте культурной жизни того времени и с точки зрения влияния его творчества на художественную культуру серебряного века;

— осмыслить историко-культурный феномен эстетических исканий рубежа веков;

— рассматривая современные Л.Н. Андрееву литературно-художественные течения, направления, школы, как реалии культурной жизни России начала XX века, выявить философские истоки его творчества;

— определить доминанты концепции мира и человека в системе нравственных, эстетических и философско-религиозных ценностей писателя;

— раскрыть художественное своеобразие творчества Л.Н. Андреева в связи с особенностями проблематики его произведений, обусловленной эволюцией мировоззрения писателя; на основе текстуального анализа его прозы и драматургии продемонстрировать оригинальность поэтики писателя, органично сочетающей в себе элементы реалистической и модернистской эстетики и в полной мере отражающей особенности художественной культуры серебряного века.

— определить своеобразие творческих поисков Л. Н. Андреева в соотнесении с философскими и эстетическими исканиями деятелей культуры серебряного века;

— исследовать поэтику прозы (и отчасти — драматургии) Л.Н. Андреева разных периодов творчества в аспекте эволюции мировоззрения писателя и его творческого

18 Во избежание терминологической путаницы укажем, что понятие «поэтика» мы будем интерпретировать согласно определению Словаря литературных терминов (М. 1974. С. 288.) как «целостную систему художественных средств (образной структуры, композиции, сюжета, поэтической речи), появление кометода: преображение в процессе синтезирования философских концепций и эстетических систем (взаимодействие реализма с другими творческими системами и взаимообогащение их).

Методологической и теоретической основой исследования послужили труды ученых-культурологов по проблемам теории и истории культуры: В. Данилевского, И.К. Кучмаевой, А.Ф. Лосева, М.Ю. Лотмана, Э.Ю. Соловьева, П.А. Сорокина19. Труды отечественных литературоведов: М.М. Бахтина, В.Л. Гречнева, К.В. Дрягина, ВА. Келдыша, Д.С. Лихачева, Ю.М. Лотмана, Е.А. Михеичевой, В.Л. Топорова, Л.А. Иезуитовой, Л.А. Колобаевой, С.П. Ильева. Методика исследования основывается на комплексном, системном подходе, сочетающем элементы историко-литературного, сравнительно-типологического и конкретно-текстового анализа. Методологический подход к творчеству Л.Н. Андреева, миру его идей во многом определяется и философскими исканиями рубежа веков, отраженными в работах H.A. Бердяева, С.Н. Булгакова, Н.О. Лосского, B.C. Соловьева, Н.Ф. Федорова, Г.П. Федотова, а также вошедшими в русское художественное сознание того времени и прямо или косвенно повлиявшими на мировоззрение Л. Андреева концепциями А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, О. Шпенглера. Использование этих принципов позволило осуществить системный, историко-литературный, культурологический, сравнительно-типологический подходы к материалу.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что оно расширяет представления о роли и месте Л.Н. Андреева в художественной культуре России начала XX века. Результаты исследования позволяют раскрыть особенности становления и развития поэтики Л.Н. Андреева, начиная с его первых рассказов и кончая драматургией, что, в свою очередь, представляет возможность получения данных для изучения своеобразия как русской литературы начала XX века, так и художественной культуры того периода.

Практическое значение диссертации заключается в том, что ее материалы и результаты могут быть использованы в преподавании русской литературы, мировой художественной культуры в вузе, при чтении основных и специальных торых обусловлено определенными идейно-тематическнми задачами произведения или замыслом писателя и характерно для анализируемого жанра или манеры писателя».

19 Данилевский В. Россия и Европа. — М. 1991.; Культура и судьбы мира. Сборник. / Отв. ред. и сост. И.К. Кучмаева. — М. 1997.; Лосев А.Ф. Эстетика Возрождения. — М. 1978.; Лотман Ю.М. Культура и взрыв. -М. 1992.; Соловьев Э.Ю. Прошлое толкует нас. Очерки по истории философии и культуре. — М. 1991; Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. — М. 1992. курсов, проведении спецсеминаров по истории русской культуры серебряного века. Материалы работы могут использовать в своих практических целях культурологи, языковеды и филологи.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на кафедре теории и истории культуры Государственной академии славянской культуры. Отдельные положения диссертации докладывались на методологических семинарах и научно-практических конференциях по проблемам образования, культуры и искусства: конф. «История и перспективы развития образования в Московской области» (ноябрь, 2002); «Культура — Искусство — Образование» (декабрь, 2003); «Актуальные проблемы искусства и культуры XXI века» (март, 2005); «Актуальные вопросы культурологи» (март, 2005). Содержание работы отражено в пяти публикациях:

1. Культурологический аспект изучения русской литературы в старших классах (на примере творчества Л.Н. Андреева). Сб. История и перспективы развития образования в Московской области. — Коломна. 2002. (0,25 п.л.);

2. Культурологический феномен эпохи рубежа XIX — XX веков. Сб. Культура -Искусство — Образование. — М. 2004. (0,25 п.л.);

3. Лингвокультурологические особенности рубежа веков (на материале творчества Л.Н. Андреева). Сб. Культура — Искусство — Образование. — М. 2004. (0,25 п.л.);

4. Культорологический аспект литературы порубежья. Сб. Актуальные проблемы искусства и культуры XXI века. — М. 2005. (0,25 п.л.);

5. Религиозные основы культуры рубежа XIX — XX веков. Сб. Актуальные вопросы культурологи. — М. 2005. (0,25 п.л.).

Структура работы определена спецификой исследуемой проблемы, целью и задачами исследования, отражает последовательность рассмотрения предлагаемого материала и складывается из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

Объем исследования — 171 страница компьютерного набора.

Во введении дается обзор научных работ, посвященных творчеству Л.Н. Андреева. Обосновывается актуальность темы исследования, определяются объект и предмет исследования, его цели и задачи, обозначаются методологические принципы, характеризуется научная новизна работы, ее теоретическое и практическое значение, предоставляется информация о публикациях. Отражается структура исследования и указывается его объем.

В первой главе — «Мировоззренческие основы творчества Леонида Андреева в свете философских исканий деятелей культуры серебряного века» выделяются два параграфа:

— в первом параграфе — «Философские истоки культуры рубежа веков» рассматриваются философские истоки культуры серебряного века в целом (и творчества Л. Андреева, в частности), которая через «вечные» темы, возвращающие к древним легендам, библейским притчам, мифам — с их символикой и условностью форм, пыталась яснее разобраться в сущем, настоящем, в том, что составляет непреходящие нравственные ценности человеческой цивилизации, раскрыть философские основы духовного мира человека, вступающего в новый исторический период;

— во втором параграфе — «Русская художественная культура конца XIX — начала XX веков» исследуется русская художественная культура серебряного века в целом, поскольку порубежный период конца XIX — начала XX вв. отмечен развитием многообразных течений и направлений в культуре (и в литературе, в частности), чье появление обусловлено конфликтным временем, неспокойным духом перемен, переосмыслением жизненных ценностей, культурологическими поисками реалистов и модернистов (хотя в «чистом» виде они и не существовали), взаимодействием философских и эстетических воззрений мыслителей и художников, которые жили общими проблемами своей эпохи, и чьи достижения, находки, поиски и ошибки отражали сложности и противоречия единого культурного процесса, где все взаимосвязано и взаимообусловлено.

Во второй главе «Мир и человек в художественном творчестве Леонида Андреева» — выделяются три параграфа:

— в первом параграфе — «Синтетизм в эстетических исканиях рубежа веков и специфика творчества Леонида Андреева» освещается характер драматических изменений в социальной и культурной жизни рубежа веков, причины актуализации идеи синтеза в русском художественном сознании, что обусловливает становление новой системы эстетических ценностей, нового синтетического качества художественного мировидения; предлагается историко-культурное осмысление функционирования идеи синтеза в эстетических исканиях рубежа веков; соотносится общее движение культуры серебряного века к синтетизму с трансформацией художественного стиля произведений Л.Н. Андреева;

— во втором параграфе — «Отражение эволюции Леонида Андреева — художника в культуре серебряного века» представляется периодизация творчества писателя, опирающаяся на изменения в его мировоззрении. Анализируются произведения, наиболее характерные для эстетических поисков Л.Н. Андреева на каждом этапе его творчества;

— третий параграф — «Воплощение гуманистических ценностей культуры начала XX века в художественных произведениях Леонида Андреева» посвящен художественному исследованию мира андреевских произведений, всегда отличающихся повышенным вниманием к «проклятым вопросам» жизни и состраданием к человеку, где отражены мучительные поиски истины, протест против унижения личности, в соответствии с главной направленностью творчества Л. Андреева, определенной им так: «Проблема бытия — вот чему безвозвратно отдана мысль моя, и ничто не заставит ее свернуть в сторону»20. Человек Андреева наднационален, он «общечеловек» — т.е. человек вообще, человек Вселенной, ибо Л. Андреев осознавал отражение в судьбе отдельного человека судеб общества, будущего страны — и в этом новый аспект в осмыслении отношений личности и общества. Делая своим главным героем «человека массы», выявляя круг его интересов, анализируя психику и самосознание, Андреев солидарен со многим писателями — современниками, существенно изменившими в культуре серебряного века тему «маленького человека»: от искреннего сочувствия его судьбе до понимания его как личности, желающей стать выше, стремящейся идти в ногу со временем. Как уже отмечалось критиками21, человек Л. Андреева утверждается в «бунте» против «стены», а «стена», по Андрееву, — «это все то, что стоит на пути к новой совершенной и счастливой жизни»22. Свобода воли, свобода выбора — как утверждение достоинства Человека, его духовной независимости — были для писателя тем главным, что определяло его веру в бессмертие человеческой души.

В заключении обобщаются результаты проведенного исследования, подводятся итоги работы, дающие основания для интерпретации художественного наследия Л.Н. Андреева в аспекте культуры серебряного века, формулируются выводы.

Список использованной литературы насчитывает 251 наименование.

20 Неизданные письма Леонида Андреева (К творческой истории пьес периода первой русской революции). Вступительная статья, публикация и комментарии В.И. Беззубова // Уч. зап. Тартусского госуниверситета. Вып. 119. -Тарту. 1962. С. 386.

21 См.: Беззубое В.И. Леонид Андреев и традиции русского реализма. — Таллинн. 1984.

Заключение научной работыдиссертация на тему «Творчество Леонида Андреева в контексте художественной культуры Серебряного века»

Заключение

В результате проведенного исследования можно сделать следующие выводы.

Одной из важнейших особенностей культуры серебряного века является тесное взаимовлияние философской и художественной мысли. Точкой пересечения писателей и философов была человеческая личность, рост ее духовности. Наблюдался повышенный интерес к нравственным, духовным исканиям художников и мыслителей России. На первый план культуры рубежа веков выдвинулись «вечные» вопросы бытия: Добро и Зло, Жизнь и Смерть; Любовь; Время; Память. Среди комплекса проблем, волновавших творческую интеллигенцию, выделяется идея гармонии человека и Вселенной, связанная с оригинальным философским учением Н. Федорова; проблема диалектической связи человеческого и Божественного. Анализ трудов Н. Бердяеева («Самопознание», «Смысл творчества. Опыт определения человека.», «Смысл истории»), С. Булгакова («Интеллигенция и революция», «От марксизма к идеализму»), В Розанова («Литературные очерки. Религия и культура»», Вл. Соловьева («Смысл любви»), Н. Федорова («Фауст» Гете и народная легенда о Фаусте»), П. Флоренского («Первые шаги философии») и др. позволяет утверждать, что границы между философией и культурой были прозрачными, а потому взаимопроникновения были естественны и неизбежны. И в русском художественном сознании рубежа веков благодаря целому комплексу причин, среди которых и влияние философских идей, как западных (А. Шопенгауэр, Ф. Ницше, Э. Гартман), так и отечественных (Вл. Соловьев, Н. Федоров, С. Трубецкой, П. Флоренский); и действие имманентных законов развития искусства, стремящегося в «критическое», кризисное время к целостности (миф, «первореальность»), отражающего потребность в цельном миросозерцании, что явилось следствием общественно-политического и духовного кризиса в России рубежа веков; и художественно-эстетических явлений и теорий сформировалась идея синтеза, которая находила выражение в эстетической универсалии «живая жизнь», сближении реалистических и модернистских течений в литературе, а также в экспрессионистической ориентации всех видов искусства. Условием создания интегративного стиля культуры и достижения культурного синтеза на рубеже XIX — XX веков стало также отталкивание от дифференцирующих тенденций предшествующей эпохи, переосмысление и отвержение факторов, ограничивавших свободу творчества и творческой личности, в числе которых Бердяев упоминает социальный утилитаризм, позитивизм, материализм, а также атеизм и реализм, значительно схематизировавшие философское, нравственное и эстетическое миросозерцание русской интеллигенции второй половины XIX века.

В русле теории «жизнетворчества» осуществлялся синтез (в широком смысле) философии, религии и искусства, которое, становясь одной из форм (хотя бы и низших) религиозности, в широком смысле, претендовало на культовое поклонение Красоте, на провозглашение эстетической гармонии и стало своего рода религией творческой интеллигенции. Системность культурософии серебряного века основывалась на интеграции богословия, науки, культуры в единое целое, предполагающее «свободное отношение разума к религиозному содержанию, свободное усвоение и развитие разумом этого содержания.»244. Таким образом, возникала почва для нового культурного синтеза, связанного с символической интерпретацией искусства, философии, религии, политики, самого поведения, деятельности, реальности. Синтез, невозможный в классическую эпоху, оказался на рубеже веков и естественным, и желанным, и реальным основанием единого интегративного стиля русской культуры. Искусство одновременно было философией; философия — религией; религия — политикой, и все вместе сливалось в понятие индивидуального культурного творчества. С точки зрения культурологии, синтетизм на рубеже веков понимается как соединение реалистической и модернистской традиций. Творческие искания реалистов шли параллельно с исканиями модернистов. Прежде всего — это общее время, когда внимание обращалось на разные стороны общественного бытия и нравственного мира человека, вступившего в новый исторический период, ощутившего себя на изломе эпох. Деятельность и тех, и других, несмотря на формальную принадлежность к разным эстетическим направлениям, была все же отмечена некоторыми чертами сходства: это и интерес к философским вопросам, и опора в осознании своего времени на классику, и внимание к проблеме «человек и время», и поиски новых жанровых форм. Общими были и попытки предугадать пути развития страны в будущем.

Творчество Леонида Андреева — одно из самых оригинальных явлений в русской литературе начала XX века. До последнего времени в определении творческого

244 Соловьев B.C. Собр. соч. Т. 2. С. 349. пути Андреева недостаточно внимания уделялось соотношению художественной и философской мысли, а также раскрытию тех закономерностей, которые связаны с общими тенденциями духовных исканий, развития философских идей. Это необходимо для нового прочтения произведений Л.Н. Андреева и осмысления их в сегодняшних исторических условиях, а также для осознания его идей, связанных с богоискательством и богостроительством, в развитии русской философской мысли в целом, и в ее взаимодействии с литературой, в частности. Леонид Андреев внес свой оригинальный вклад в развитие гуманизма в XX веке, посвятив все свое творчество Человеку и миру вокруг него. Гуманистические идеи всегда питали русскую классику, однако на рубеже столетия проблемы пробуждения человеческой личности, ее духовной независимости обострились. Постоянная забота о нравственном здоровье человека пронизывает все произведения Л.Н. Андреева.

Своеобразие творчества Леонида Андреева определялось не только философичностью его произведений. Возникал целый ряд проблем, связанных с традициями и новаторством: преемственность и поиск новых связей, взаимодействие искусства с действительностью; поиски героя; личность и среда в новую эпоху — эпоху войн и революций; ощущение ускорения хода истории. Все это стимулировало поиск новых форм и средств воплощения жизни, выявления ее скрытых тенденций, внутреннего состояния души современника. Его творчество, тесно связанное со всеми событиями своей эпохи, было новым этапом в развитии литературы и носило синтетический характер, представляя собой сплав реализма, романтизма, импрессионизма, экспрессионизма, символизма. В нашей работе мы попытались проанализировать своеобразие мироощущения писателя, повлекшее за собой новые формы художественного осмысления мира. Исходя из задачи рассмотрения эволюции Л.Н. Андреева в связи с особенностями его творческого метода с позиций сегодняшнего дня, мы привлекли к работе исследования последних лет.

Ранние произведения Андреева тесно связаны с реалистической традицией, о чем говорит его пристальный интерес к теме «маленького человека». Однако рано проявившееся у писателя внимание к универсальным началам жизни приводит к тому, что он исследует мир не в его многообразии, а устремляет свой взор в сферу человеческого духа, «проклятых вопросов» жизни. Сомнение художника в возможности адекватного постижения природы мира и человека, обостренное внимание к трагическим сторонам его жизни определяет своеобразие поэтики его произведений. Уже в первых рассказах Л.Н. Андреева мы сталкиваемся с его пристальным вниманием не к деталям быта, а к психологическому состоянию героев. В целом же можно отметить, что его раннее творчество по проблематике и поэтике во многих отношениях соответствует реалистическим произведениям малой формы XIX века, однако Л.Н. Андреев помещает традиционную для русского реализма тему «маленького человека» в новый философский контекст.

В текстах ранних произведений Л. Андреева, приуроченных к Рождеству и Пасхе, рассматривается соотношение между созданной писателем картиной мира и моделью мира, воспроизводимой в «праздничной литературе». Уже в этих произведениях наличествуют признаки синтетизма: идея синтеза в творчестве Л.Н. Андреева оказывается прежде всего соотнесенной с идеей целостности, заключенной в мифе. В этом смысле Леонид Андреев несколько опередил русский символизм с его тотальной мифологизацией действительности, пониманием жизни как знакового текста. Лишь попадая в «мифологическую» ситуацию, герой оказывается приобщенным к гармонии мира, однако в большинстве случаев действительность, включающая себя и социальную среду, «выталкивает» человека к трагическому, полному нерешенных проблем существованию.

С годами восприятие художником окружающей действительности становится все более драматичным, что постепенно приводит к изменению стиля Андреева -увеличению экспрессии. Пристальное внимание писателя к мистической силе рока вызывает его обращение к экспрессионистическому типу художественной образности. Подобные перемены в его художественном мире происходят в русле модернистских исканий начала века. Чувство катастрофичности бытия становится характерной чертой мироощущения человека того исторического периода, который отражен в творчестве писателя. Одной из основных причин драматических взаимоотношений человека и мира, по мнению Леонида Андреева, является расшатывание религиозных основ жизни, и, как следствие этого, неуверенность личности в своих силах, страх перед миром. Чем определеннее становится осмысление Л.Н. Андреевым бытийных проблем, тем ярче проявляется у него восприятие действительности как «жуткого, кошмарного сна». Писатель начинает воссоздавать действительность с помощью контраста, схематизма, гротеска, фантастики.

Таким образом, постепенно в художественном мире Андреева модернистская поэтика начинает доминировать над реалистической. Свидетельством становления новой образности становится появление в творчестве Андреева «рассказов-аллегорий» («Стена», «Ложь», «Смех»), восприятие жизни в которых носит внелично-стный, внеисторический характер и которые, следовательно, имеют своей целью показать отношения человека и мира в крайне обобщенной форме. Образы-символы смеха и лжи, имеющие много общего с модернистским гротеском, служат у Андреева воплощением идеи трагической отчужденности, одиночества человека в мире.

Все чаще в творчестве писателя появляется стремление не столько отобразить действительность, сколько продемонстрировать свое отношение к ней; глубоко исследовать отношения человека и мира. Изображая действительность, писатель порой предпринимает попытку спора с христианством, отрицая божественный промысел и утверждая власть рока, хаоса над жизнью человека. По мнению художника, существование людей в мире сопровождается постоянно живущим в их сознании ощущением тревоги. Все события, факты действительности также теряют привычный облик. Писатель передает «кошмарный сон» действительности, все более ужасаясь своим открытиям. Здесь, прорисовывая различные варианты отчуждения человека от гармонии, вечности, синтетизм Леонида Андреева проявляется в попытках найти универсальные способы преодоления трагической отъединенности человека от жизни: Любовь, Творчество, приобщение к «вечной жизни» и бессмертию, выход в сверхреальность.

Характерными чертами этого периода творчества становится ярко выраженная субъективность (подобно эстетике экспрессионизма, все события оказываются пропущенными через авторское восприятие мира как царства роковых сил), эмоциональность, гиперболизм, максимальная экспрессия, мистика. Чувство нарастающей тревоги, перетекающее в окончательное изображение жизненной катастрофы, мирового Апокалипсиса — вот итог жизни человека, к которому в конце концов приходит Андреев.

На следующем этапе своего творческого пути Л.Н. Андреев, обращаясь к мифологическим, евангельским образам и сюжетам, реализует наметившиеся уже в его раннем творчестве представление о жизни как о целостной, синтетической категории. Своеобразная, далекая от оригиналов интерпретация Андреевым библейских сюжетов позволяет говорить о глубоко личном переживании им важнейших событий человеческого духа, создания на их основе своей собственной художественной философии, а также о выходе из мифологического сознания к историческому: не отказываясь от изображения конкретной человеческой жизни, он возводит ее к общим, вечным началам, прорисовывает в ней черты универсального закона. Поисками синтеза реального и условного, взаимопроникновением быта и бытия окрашена и проза, и драматургия Андреева. Стилизация, к которой обратился Андреев («Жизнь Василия Фивейского», «Жизнь Человека»), в силу своей «защитной» функции помогала ему «выразить свое миросозерцание не только «идеологически», но и эстетически в процессе, когда это миросозерцание еще канонически не выстроилось»245. Андреев трансформирует мир в соответствии со своими идеями, что сближает его творчество с литературой экспрессионизма. Но художественные эксперименты Андреева никогда не были для него самоцелью, за которой терялся бы сам человек. В его произведениях очевиден путь навстречу людям, стремление решить проблемы в пользу некой духовной общности между людьми, и эта особенность творчества писателя тесно связана с традициями русской литературы, а также с историко-эстетическими веяниями времени. Особенностью творчества Леонида Андреева является его стремление проникнуть в суть жизни, а также обостренное внимание к элементу трагического в мире. Характерная для творчества Л.Н. Андреева поэтика сформировалась в его произведениях в результате собственных эстетических поисков, с учетом традиций русской литературы. Он использует художественную форму, близкую к модернистской, но его исследование мира исполнено боли за будущее человечества и огромной любви к людям.

Позднее Леонид Андреев обнаруживает в трагедии мира большие глубины. Вселенская боль, ответственность за мир, которую испытывает русская душа, заставляют его все глубже погружаться в «хаос мира». Но Л.Н. Андреев заглядывает в глаза бездне не во имя ниспровержения каких бы то ни было разумных основ жизни, а с болью за то, что эти ценности не были и не могли быть спасены человечеством. Осознание человеком своего одиночества и неудовлетворенность его своей судьбой становятся итогом творческих поисков Андреева.

Леонид Андреев был характерной фигурой своей эпохи, эпохи серебряного века, со всеми его полярными устремлениями, внутренними антагонизмами; в творчестве писателя отразились многие тенденции художественной, культурной жизни России начала века.

245 Мущенко Е.Г. Функция стилизации в русской литературе конца — начала XX века // Философские записки — Воронеж. 1996. — Вып. 6. С. 68.

Творчество Л.Н. Андреева невозможно привести к какому-либо одному знаменателю: оно многопланово и представляется явлением самобытным и оригинальным, органично сочетающим элементы символизма (субъективное изображение жизни, огромное внимание к глубинам человеческой личности, стремление к обобщенному изображению действительности) и реализма, что, впрочем, пусть и в меньшей степени, встречается в творчестве целого ряда русских писателей, вступивших в литературу одновременно с Л.Н. Андреевым и после него. Можно сказать, что гуманистические идеи прочно связывают Л. Андреева с вершинными достижениями русской литературы: с Ф. Достоевским, А. Чеховым, А. Блоком.

Леонид Андреев в своих произведениях сумел передать особый характер эпохи, установил новые.взаимодействия искусства с действительностью, философии с литературой. Ему была свойственна широта взглядов, истинно творческое отношение к художественным достижениям эпохи (и реалистов, и символистов). Он был чужд жестких рамок литературных группировок, был противником штампов, догм регламентации и канонизации: метода, стиля, художественной формы. Такие особенности андреевского творчества, как полное отрицание канонов существующих эстетическим систем, стремление к интегрированию литературы и философии, тяготение к стилизации и мифологизму, позволяют говорить о феномене андреевского синтетизма, одновременно выражающем существенные тенденции русского искусства и художественной культуры рубежа XIX — XX столетий.

Культура этого переломного периода в целом и творчество Л.Н. Андреева, в частности, составляют органичную часть единого целого — культурной жизни России. Творческие искания всех художников серебряного века объединяло развитие в новых исторических условиях гуманистических традиций русской классики, проблема роста самосознания личности, постоянная забота о нравственном здоровье человека, которые, в свою очередь, определяли собою нравственное состояние общества, рост его духовности. Неполные двадцать лет, названные серебряным веком русской культуры, наложили глубокую печать на все культурное развитие России XX столетия. Как бы ни были трагичны и противоречивы искания и достижения художников серебряного века, как бы ни были утопичны предлагаемые ими пути выхода из кризиса, своим творчеством они, верные идеалам золотого века, стремящиеся к пушкинской гармонии, утверждали конечное торжество гармонии мира и человека.

-Jr

Список научной литературыЛарина, Надежда Альбертовна, диссертация по теме «Теория и история культуры»

1. Аверинцев С.С. Антихрист // Новый мир. 1995. №6.

2. Авраменко A.A. Блок и русские поэты 19 века. М. 1990.

3. Андреев J1. Рассказы. М. 1977.

4. Андреев Л.Н. Собр. соч.: В 6 т. М. 1990-1996.

5. Андреев Леонид Николаевич // Русские писатели. Библиографический словарь. -М. 1989.

6. Арсентьева А.Н. Творчество Л. Андреева в контексте христианской антропо-^ логии. Проблема добра и зла // Эстетика диссонансов: Межвуз. сб. науч. тр. к125.летию со дня рождения писателя. Орел. 1996.

7. Арсеньев Н. О московских религиозно-философских и литературных кружках и собраниях начала XX века. М. 1993.

8. Афонин Л. Леонид Андреев. Орел. 1959.

9. Ахмедова A.A. Проблема творца в культуре: Автореф. дис. канд. филос. наук. Спб. 2003.

10. Ашешов Н. Новое произведение Л. Андреева «Жизнь Василия Фивейского» // Образование. 1904.

11. И. Бабичева Ю.В. «Дневник сатаны» Л. Андреева как антиимпериалистический памфлет // Творчество Леонида Андреева: Исследования и материалы. -Курск. 1983.у 12. Баран X. Поэтика русской литературы начала 20 века: Сб. статей М. 1993.

12. Басина Н.И. Проблема автора в культуре: Автореф. дис. докт. фил. наук. -Ростов н/Д. 2003.

13. Басинский П. Логика гуманизма. // Вопросы литературы. 1991. № 2.

14. Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики. М. 1975.

15. Башкиров Д.Л. Неореалистическая драма Л. Андреева (1905-1910 годы): Дис. канд. филол. наук. Минск. 1993.

16. Беззубов В.И. Леонид Андреев и Московский художественный театр // Уч. зап. Тартус. ун-та.-Тарту. 1968.

17. Беззубов В.И. Леонид Андреев и традиции русского реализма. Таллинн. 1984.у 19. Бек Т. «Серебряный век» русской поэзии. Силуэт явления // Первое сентября.

18. Литература. 1997. № 27 / июнь.

19. Белый А. Критика. Эстетика. Теория символизма: В 2 т. М. 1994.

20. Белый А. Символизм как миропонимание / Сост. Л.А. Сугай М. 1994.

21. Бердяев H.A. Русская идея. Париж. 1972.

22. Бердяев H.A. Русская идея // О России и русской философской культуре. М.1990.

23. Бердяев H.A. Самопознание. М. 1990.

24. Бердяев H.A. Смысл истории. М. 1990.

25. Бердяев H.A. Философия неравенства. М. 1990.

26. Бердяев H.A. Философия творчества, культуры и искусства: В 2 т. / Сост. P.A. Гальцева. М. 1994.

27. Березовая Л.Г., Берлякова Н.П. История русской культуры: В 2 ч. М. 2002.

28. Блок A.A. Собр. соч.: В 8 т. М.-Л. 1962.

29. Богданов A.B. Идея вседозволенности: от Достоевского к Андрееву и Камю // Классика и современность / Под ред. П. А. Николаева, В.Е. Хализева. М.1991.

30. Богданов A.B. Связь времен. Проблемы преемственности в русской литературе конца 19 начала 20 в. — М. 1992.

31. Боева Г.Н. Идея синтеза в творческих исканиях Л.Н. Андреева: Автореф. дис. канд. филол. наук. Воронеж. — 1996.

32. Боровский В.В. Эстетика. Литература. Искусство. М. 1975.

33. Браун Э.Дж. Русская литература 20 века: Исследования американских ученых. СПб. 1993.

34. Брусянин В.В. Леонид Андреев. Жизнь и творчество. М. 1912.

35. Бугров Б.С. Драматургия русского символизма. М. 1993.

36. Булгаков С.Н. Соч.: В 2т. М. 1993.

37. Бялый Г.А. Русский реализм конца XIX века. Л. 1973.

38. Вахтангов Е. Материалы и статьи. М. 1959.

39. Великовский С. Грани несчастного сознания. М. 1973.

40. Вересаев В. Полное собрание сочинений, Т. VI. 1930.

41. Вернандский В.И. Биосфера и ноосфера. М. 1989.

42. Вехи. Интеллигенция в России: Сборники статей: 1909 1910. — М. 1991.

43. Вилявина И.Ю. Художественное своеобразие прозы Л. Андреева. Зарождение и развитие русского экспрессионизма: Автореф. дис. канд. филол. наук. М. 1999.

44. Волжский. Из мира литературных исканий. СПб. 1906.

45. Вольф Ф. Искусство оружие: Статьи. Очерки. Письма. — М. 1967.

46. Воровский В. Литературно-критические статьи. М. 1948.

47. Воровский В. Эстетика. Литература. Искусство. М. 1975.

48. Гаспаров Б.М. Золотой век и его роль в культурной мифологии модернизма // Cultural Myphologies of Russian Modernism: From the Golden Age to the Silver Age. Berkley. 1992.

49. Гвардини P. Конец Нового времени // Вопросы философии. 1990. № 4

50. Гегель Г.-В.-Ф. Эстетика: В 4 т. М. 1971.

51. Геллер Л. Евгений Замятин: уникальность творческого почерка // Кредо. -Тамбов. 1995 № 10-11.

52. Геллер Л. Слово мера мира: Сб. ст-й о русской литературе 20 века. — М. 1994.

53. Генералова Н.П. Леонид Андреев и Николай Бердяев. К истории русского персонализма // Русская литература. 1998. — № 2.

54. Гершензон М.О. Творческое самосознание // Вехи: Сб. ст-й о русской интеллигенции. Свердловск. 1991.

55. Гинзбург Л.Я. В поисках реальности. Л. 1987.

56. Гиппиус 3. Воспоминания о религиозно-философских собраниях // Наше наследие. 1990.-№ 4.

57. Горький М. Литературные портреты. М. 1959.

58. Горький М. Несовременные мысли. Заметки о революции и культуре. М. 1990.

59. Гречнев В.Я. Русский рассказ конца XIX начала XX века. Проблематика и поэтика жанра. — Л. 1979.

60. Григорьев А.Л. Леонид Андреев в мировом литературном процессе // Русская литература. 1972. №2.

61. Гройс Б. Русский авангард по обе стороны «черного квадрата» // Вопросы философии. 1990. № 11. С. 71.

62. Гроссман Л.П. Беседы с Леонидом Андреевым // Россия. 1925. — № 4.

63. Гусев В.И. Герой и стиль. М. 1983.

64. Давыдов Ю.Н. Личность и культура в эпоху крушения буржуазного гуманизма // Личность в XX столетии. М. 1979.

65. Давыдов Ю.Н. Этика любви и метафизика своеволия. М. 1989.

66. Данилевский В. Россия и Европа. М. 1991.; Культура и судьбы мира. Сборник. / Отв. ред. и сост. И.К. Кучмаева. — М. 1997.

67. Долгополов Л.К. На рубеже веков. О русской литературе конца XIX начала XX в.-Л. 1985.

68. Дрягин К.В. Экпрессионизм в России: (Драматургия Леонида Андреева). -Вятка. 1928.

69. Дунаев М.М. Православие и русская литература. М. 1999.

70. Дымшиц А. О пьесах Леонида Андреева: Предисловие // Андреев Л. Пьесы. М. 1959.

71. Дэвис Р. Леонид Андреев // История русской литературы: 20 век: Серебряный век. М. 1995.

72. Евреинов Н. Введение в монодраму. СПб. 1909.

73. Еременко М.В. Мифопоэтика творчества Л. Андреева 1908 — 10918 гг.: Ав-тореф. дис. канд. филол. наук. — Саратов. 2001.

74. Ермилова Е.В. Теория и образный мир русского символизма. М. 1989.

75. Жаров С.Н. Судьба символа в эпоху цивилизации // Символ в культуре: Матер, регион, науч. конф. Воронеж. 1996.

76. Жегалов Н. Книга о Леониде Андрееве // Русская литература. 1961. № 2.

77. Заика С.В. М. Горький и русская классическая литература конца XIX начала XX века.-М. 1982.

78. Заманская В. Русская литература первой трети XX в.: проблемы экзистенциального сознания. Магнитогорск. 1996.

79. Затонский Д.В. Реализм это сомнение? — Киев. 1992.81. Звезда. 1925. №5.

80. Зверев А.М. 20 в. как литературная эпоха // Вопросы литературы. 1992. Вып. 2.

81. Зеньковский В.В. История русской философии. Париж. 1950.

82. Иванов Вяч.И. Родное и вселенское. М. 1994.

83. Иванов-Разумник Р.В. История русской общественной мысли. Индивидуализм и мещанство в русской литературе, в жизни XIX в. СПб. 1911.

84. Иванов-Разумник Р.В. О смысле жизни (Ф. Сологуб, Л. Андреев, Л. Шестов).-СПб. 1910.

85. Иезуитова Л.А. Творчество Леонида Андреева (1892-1906). Л. 1976.

86. Изгоев А.С. Интеллигенция и «Вехи». Русское общество и революция. М. 1910.

87. Ильев С.П. Русский символистский роман: Аспекты поэтики. Киев. 1991.

88. Иоффе И.И. Культура и стиль. Л. 1927.

89. История русской литературы в 4-х тт. Т.4: Литература конца XIX начала XX века (1881-1917).-Л. 1983.

90. История русской литературы конца Х1Х-начала XX веков. Библиографический указатель. М.-Л. 1963.

91. История русской философии Х1Х-начала XX века. М. 1969.

92. Кавелин К.Д. Наш умственный строй: Статьи по философии русской истории и культуры. М. 1989.

93. Каган М.С. Социальные функции искусства. Л. 1978.

94. Каманина Е.В. Жанр романа в творчестве Л. Андреева: Автореф. дис. канд. филол. наук. М. 2000.

95. Карпова И.П. Автор как субъект именующей действительности в повести Л. Андреева «Красный смех» // Эстетика диссонансов: Межвуз. сб. науч. тр. к 125-летию со дня рождения писателя. Орел. 1996.

96. Келдыш В.А. Русский реализм начала XX века. М. 1975.

97. Кимелев Ю.А. Философия религии. М. 1998.

98. Кинкулькина Н. Леонид Андреев и Александр Санин // Нева. 2001. №10.

99. Кирсис С.С. Леонид Андреев и некоторые проблемы французского экзистенциализма// Уч. зап. Тартус. ун-та. Тр. по рус. и слав, филологии. -Тарту. 1985. Вып. 645.

100. Кожевникова Н.А. Типологические характеристики художественного текста на фоне традиций русской культуры 19-20 вв. // Человек Текст -Культура. — Екатеринбург. 1994.

101. Козьменко М.В. Комментарии // Андреев Л.Н. Собр. соч.: В 6 т. Т.5. М. 1995.

102. Колеров М.А., Плотников Н.С. Русская интеллигенция и национальнаясудьба // Из глубины: Сб. ст-й о русской революции. М. 1990.

103. Колобаева JI.A Горький и Ницше // Вопросы литературы. 1990. № 10.

104. Колобаева JI.A. Концепция личности в русской реалистической литературе рубежа 19-20 вв. М. 1990.

105. Колобаева JI.A. Новые принципы построения курса «Истории русской литературы конца 19 начала 20 в. // Вестник МГУ. Сер.9, филология. 1994. №3.

106. Колхоновская К. Критические этюды. СПб. 1912.

107. Кондаков И.В. Культурология: история культуры России: Курс лекций. М. 2003.

108. Корецкая И. Над страницами русской поэзии и прозы начала 20 века. М. 1995.

109. Корнеева Е.В. Мотивы художественной прозы и драматургии Леонида Андреева: Автореф. дис. канд. филол. наук. Елец. 2000.

110. Костылев И.А. Экспрессионизм в русской литературе начала XX века (Л. Андреев и Е. Замятин) // Художественный текст и культура: Тез. докл. Всерос. науч. конф. Владимир. 1993.

111. Красильников Р.Л. Танталогические мотивы в прозе Л.Н. Андреева: Автореф. дис. канд. фил. наук. Вологда. 2003.

112. Крейд В. Встречи с серебряным веком // Воспоминания о серебряном веке М. 1993.

113. Критический реализм и модернизм. М. 1967.

114. Кувакин В.А. Религиозная философия в России. Начало XX века. М. 1980.

115. Кулова Т.К. Творческие искания Леонида Андреева // Критический реализм и модернизм. М. 1967.

116. Культура и судьбы мира. Сб. (отв. ред. и сост. И.К. Кучмаева). М. 1997.

117. Культурология. Уч. пособие. / Под ред. В.М. Борисова, Л.Н. Михеевой. М. 2002.

118. Кучмаева И.К. Путь к всечеловеку. Мир как целое в концепции культуры М.М. Пришвина. -М. 1997.

119. Левин И.Д. Собр. соч.: В 6 т. Т.1.-М. 1994.

120. Леонид Николаевич Андреев. Библиография. Вып. 2. Литература (1900-1919) /Сост. В.Н. Чуваков. М. 1998.

121. Лилов А. Природа художественного творчества. М. 1981.

122. Линии А.М. Проблемы изучения Леонида Андреева. Баку. 1929.

123. Литература в системе культуры. Сб. (ред. колл.: Ю.Г. Круглов, Л.Н. Ми-хеева). М. 1997.

124. Литературное наследство. Т. 72. М. 1965.

125. Литературное наследство. Т. 83. М. 1973.

126. Литературно-эстетические концепции русской литературы конца XIX начала XX века / Ред. Б.А. Бялик. — М. 1975.

127. Литературный энциклопедический словарь / Под общ. ред. В.М. Кожевникова, П.А. Николаева. М. 1987.

128. Лихачев Д.С. Литература реальность — литература. — Л. 1981.

129. Лосев А.Ф. Диалектика мифа // Лосев А.Ф. Миф. Число. Сущность. М. 1994.

130. Лосский Н.О. История русской философии. М. 1991.

131. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М. 1992.

132. Лотман Ю.М., Минц З.Г. Литература и мифология // Уч. зап. Тартус. ун-та -Тарту. 1981. Вып. 546.

133. Лотман Ю.М., Минц З.Г., Мелетинский Е.М. Литература и мифы // Мифы народов мира: Энциклопедия: В 2 т. М. 1994.

134. Лотман Ю.М.,Успенский Б.А. Условность в искусстве // Лотман Ю.М. Избр. Статьи: В 3 т. Таллинн. 1993.

135. Луначарский A.B. О художниках вообще и о некоторых художниках в частности // Русская мысль. 1903. № 2.

136. Луначарский А. Театр и революция. М. 1924. С.273.

137. Луначарский A.B. Собр. соч. в 8-ми т. Т. 7. М. 1967.

138. Львов-Рогачевский В. Леонид Андреев: Критический этюд с приложением хронологической канвы и библиографического указателя. М. 1923.

139. Львов-Рогачевский В. Мертвое царство: (Расказы Л. Андреева) // Образование. 1904. № 11.

140. Мазаев А.И. Проблема синтеза в эстетике русского символизма. М. 1992.

141. Малиновский Б. Магия. Наука. Религия. М. 1998.

142. Мамай H.H. Художественно философские идеи в драматургии Л. Андреева: Автореф. дис. канд. филол. наук. — Тверь. 2001.

143. Мандельштам О.Э. Слово и культура: Статьи. М. 1987.

144. Мартынова Т.И. Леонид Андреев, Лев Шестов о феномене личности // Российский литературоведческий журнал. 1994. № 5-6.

145. Мейерхольд В.Э. Статьи. Письма. Речи. Беседы. М. 1968.

146. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М. 1995.

147. Мережковский Д.С. В тихом омуте: Статьи и исследования разных лет. М. 1991.

148. Мережковский Д.С. О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы // Соколов А.Г., Михайлова М.В. Русская литературная критика конца XIX начала XX века. Хрестоматия. — М. 1982.

149. Мескин В.А. Поиск истины: (о творчестве Л. Андреева) // Русская словесность. 1993. № 1.

150. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры: В 3 т. М. 1994.

151. Михайлов О. На перепутьях реализма и модернизма: (о Леониде Андрееве) // Михайлов О. Страницы русского реализма: Заметки о русской литературе 20 века. М. 1982.

152. Михайловский Б.В. Избр. статьи о литературе и искусстве. М.: 1968.

153. Михайловский Б.В. Предшественники современного абстракционизма // О литературно художественных течениях 20 века: Сб. ст-й. — М. 1966.

154. Михеева Л.Н. На заре серебряного века. -М. 2001.

155. Михеичева Е.А. О психологизме Леонида Андреева. М. 1994.

156. Михеичева Е.А. Творчество Леонида Андреева: особенности психологизма и жанровые модификации. Дис. д-ра. фил. наук. М., 1995.

157. Михеичева Е.А. Художественный мир Леонида Андреева // Литература в школе. 1998. №5.

158. Модернизм. Анализ критики основных направлений / Под. ред. В.В. Ванслова, М.Н. Соколова. М. 1987.

159. Морозов М. Очерки новейшей литературы. СПб. 1911.

160. Московкина И.И. Поэтика легенд и притч Л. Андреева // Поэтика жанров русской и советской литературы: Межвузов, сб. науч. тр. Вологда. 1988.

161. Мотылева Т. К спорам о реализме XX века. (Ответ Б. Сучкову) // Вопросы литературы. 1962. № 10. С. 143.

162. Муратова К.Д. Возникновение социалистического реализма в русской литературе. -Л. 1966.

163. Муратова К.Д. Реализм нового времени в оценке критики 1910-х годов // Судьбы русского реализма начала 20 века. Л. 1972.

164. Муратова К.Д. Русская литература конца XIX начала XX в. (1901-1907). — М. 1971.

165. Муратова К.Д. Судьбы русского реализма начала XX века. Л. 1972.

166. Муслиенко Е.В. Л. Андреев, М. Хмылевый: Концепция абсурдного мира // Эстетика диссонансов: О творчестве Л.Н. Андреева: Межвуз. сб. науч. тр. к 125-летию со дня рождения писателя. Орел. 1996.

167. Мущенко Е.Г. «Живая жизнь» как эстетическая универсалия серебряного века // Философские записки Воронеж. 1993. — Вып. 1.

168. Мущенко Е.Г. Образ «живой жизни» в художественном мышлении конца 19 -начала 20 веков. Калининград. 1992.

169. Мущенко Е.Г. Функция стилизации в русской литературе конца начала XX века // Философские записки — Воронеж. 1996. — Вып. 6.

170. Мыслякова М.В. Концепция творчества Леонида Андреева в символистской критике: Автореф. дис. канд. филол. наук. М. 1995.

171. Неизданные письма Леонида Андреева (К творческой истории пьес периода первой русской революции). Вступительная статья, публикация и комментарии В.И. Беззубова// Уч. зап. Тартусского госуниверситета. Вып. 119. Тарту. 1962.

172. Неретин С.С. Бердяев и Флоренский: о смысле исторического // Вопросы философии. 1991. №3.

173. Нестеров М.В. Из писем. Л. 1968.

174. Нива Ж. Статус писателя в России в начале 20 века // История русской литературы: 20 век: Серебряный век. М. 1995.

175. Ницше Ф. Соч.: В 2 т. М. 1990.178. Новый завет. М. 1990.

176. Орехова Л.А. Авторское мифотворчество и русский модернизм (лирическая проза). Киев. 1992.

177. Ортега-и-Гассет X. Дегуманизация искусства // Ортега-и-Гассет X. Эстетика. Философия культуры. М. 1991.

178. Очерки истории русской театральной критики (конец XIX начало XX вв.) / Под. Ред. Я.А. Альтшуллера. — Л. 1979.

179. Павлова М. Между светом и тенью. Л. 1990.

180. Пашкевич А. Универсальные проблемы в творчестве Л. Андреева // Эстетика диссонансов: О творчестве Л. Н. Андреева: Межвуз. сб. науч. тр. к 125-летию со дня рождения писателя. Орел. 1996.

181. Пенкина Е.О. О некоторых закономерностях русского историко-литературного процесса. //Проблемы вечных ценностей в русской культуре и литературе XX века: Сборник научных трудов, эссе и комментариев Грозный. 1991.

182. Пискунов В.М. Тема о России: Россия и революция в литературе начала 20в.-М. 1983.г*

183. Письма Л.Н. Андреева к Вл.И. Немировичу-Данченко и К.С. Станиславскому (1913-1917) // Уч. зап. Тартус. ун-та. Тарту. 1971. Вып. 266. С. 233.

184. Письма Леонида Андреева. Предисловие и послесловие Г. Чулкова. Л. 1924.

185. Плеханов Г.В. Избр. философ, произведения в 5 тт. М. 1957. т. 3.

186. Поспелов Г.Н. Эстетическое и художественное. М. 1990.

187. Потебня A.A. Эстетика и поэтика. М. 1976.191. Правда. 1975. 9 янв. №9.

188. Приходько И.С. Мифопоэтика А. Блока. Владимир. 1994.

189. Пришвин М. Незабудки. Вологда. 1960.

190. Проза русских символистов. M. 1992.

191. Протопопов М. Молодые всходы // Русская мысль. 1902. № 3.

192. Развитие реализма в русской литературе: В 3-х т. / Отв. ред. П. А. Николаев. -М. 1974.

193. Реквием. Сборник памяти Леонида Андреева / Под ред. Д.Л. Андреева, В.Е. Башкировой. М. 1930.

194. Руднев А., Чуваков В. Леонид Андреев: На лобном месте // Андреев Л.Н. Избранное автором. М. 2001.

195. Румянцев М.Г. Стиль прозы Леонида Андреева и проблема экспрессионизма в русской литературе начала XX века: Дис. канд. филол. наук. -М. 1998.

196. Русская литература XX в. / Под ред. С. А. Венгерова. М. 2000.

197. Русская литература конца 19 начала 20 вв.: 1908-1917 / Ред. коллегия: Б.А.Бялик (отв. ред.) и др. — М. 1972.

198. Савинков C.B., Фаустов A.A. Русская литература 1830 1850-х годов в культурно-психологическом аспекте: О языке переживания «критической эпохи» // Фил. зап. — Воронеж. 1995. Вып. 5.

199. Сарабьянов Д.В. История русского искусства конца 19 начала 20 века: Учеб. пособие. — М. 1993.

200. Сарычев В.А. Эстетика русского модернизма: Проблема «жизнетворчества». -Воронеж. 1991.

201. Сиземская И.Н. Время «Вех». К истокам дискуссии // Философские науки. 1991. №6.

202. Славянофильство и современность. СПб. 1994.

203. Словарь литературных терминов. М. 1974.

204. Смирнов В.В. Проблема экспрессионизма в России: Андреев и Маяковский // Русская литература. 1997. № 2.

205. Смирнова J1.A. Проблемы реализма в русской прозе начала XX века. М. 1977.

206. Смирнова J1.A. Русская литература конца 19 начала 20 века. — М. 1993.

207. Смирнова J1.A. Судьбы русского модернизма. // Литература в школе. 1983. № 5.

208. Смоголь H.H. Кризис сознания и его отражение в русской публицистике 19171919 гг. (Леонид Андреев): Автореф. дис. канд. филол. наук. Орел. 2000.

209. Соколинский Е.К. О гротеске у Л.Н. Андреева. На материале произведений малых форм // Русская литература. 1998. № 2.

210. Соколов Э.В. Культурология: очерки теории культуры. М. 1994.

211. Соловьев B.C. Соч.: В 2-х т. М. 1990.

212. Соловьев Е. (Е. Андреевич). Опыт философии русской литературы. СПб. 1909.

213. Соловьев Э.Ю. Прошлое толкует нас. Очерки по истории философии и культуре. M. 1991.

214. Сологуб Ф. ИРЛИ. — ф. 289. Оп.1 — Ед.хр. 376. — Л. 3.

215. Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. М. 1992.

216. Справочная литература / Андреев Леонид Николаевич // Брокгауз и Ефрон. Энциклопедический словарь. Биографии. Т.1. — М. 1991.

217. Старосельская Н.Д. Драматургия Леонида Андреева: Модерн 100 лет спустя // Вопросы литературы. 2000.

218. Старосельская Н.Д. Сожженных книг забытые слова // Современная драматургия. 1992. № 1.

219. Стахорский C.B. Вяч. Иванов и русская театральная культура начала 20 в. М. 1991.

220. Стернин Г.Ю. «Мои воспоминания» Александра Бенуа: Послесловие //Бенуа А. Мои воспоминания: В 5 кн. М. 1990.

221. Стернин Г.Ю. Художественная жизнь России на рубеже XIX-XX веков. М. 1970.

222. Сугай J1.A. Андрей Белый против Освальда Шпенглера // Литературное обозрение. 1995. № 4-5.

223. Татаринов A.B. Формирование мифологического реализма в творчестве Леонида Андреева 1898-1911. Уфа. 1996.

224. Тахо-Годи Е. Об одном поэтическом диалоге («Невыразимое» Жуковского и «Неуловимое» К. Случевского) //Студенческий меридиан. 1989. №4.

225. Толстой Л.Н. Переписка с русскими писателями: В 2 т. М. 1978.

226. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифо -поэтического: Избранное. М. 1995.

227. Треплев. Разоренная жизнь. Рассказы Л.Андреева с точки зрения жизненной эволюции // Русская мысль. 1905. № 4.

228. Фатов H.H. Леонид Андреев. Очерк жизни и творчества // Андреев Л. Избр. рассказы. М.-Л. 1926.

229. Филоненко Н.Ю. Становление и развитие поэтики экспрессионизма в творчестве Л.Н. Андреева в 1898 1908 гг.: Автореф. дис. канд. филол. наук. — Липецк. 2003.

230. Философия. Религия. Культура: Критический анализ современной буржуазной философии / Ред. Т.А. Кузьмина, В.В. Лазарев, Т.М. Тавризян. и др. М. 1982.

231. Философов. Мертвецы и звери // Русская мысль. 1909. — № 4.

232. Флиер А.Я. Культурогенез. М. 1995.

233. Флиер А.Я. Культурология для культурологов. М. 2000.

234. Флоренский П. Столп и утверждение Истины. М. 1990.

235. Хагемайстер М. Николай Федоров. Жизненный путь, труды, влияние. Мюнхен. 1989.

236. Чехов А.П. Собр. соч. М. 1951. Т. 19.

237. Чуковский К.И. Из воспоминаний. М. 1958.

238. Швецова Л.К. Литературно-эстетические концепции в России к. 19-Н.20 в. -М. 1975.

239. Шестов Л. Начало и концы. Спб. 1908.

240. Шпенглер О. Закат Европы. М. 1993.

241. Щербина В.Р. Пути искусства. М. 1970.

242. Щетинина Г.И. Идейная жизнь русской интеллигенции: конец XIX начало XX вв. — М. 1995.

243. Экспрессионизм // Руднев В.П. Словарь культуры XX века. М. 1997.

244. Эстетика. Категория искусства. Сб. М. 1965.

245. Эткинд А. Содом и Психея: Очерки интеллектуальной истории Серебряного века.-М. 1996.

246. Юнг К.Г. Архетип и символ. М. 1991.

247. Ясенский С.Ю. Искусство психологического анализа в творчестве Ф.М. Достоевского и Л.Н. Андреева // Достоевский: Материалы исследования. СПб. 1994. Т. 11.

Источник

История создания

Рассказ «Город» был напечатан в газете «Курьер», в №100 за 1902 г. В первой публикации у рассказа было посвящение родственнику Л.Андреева А.Алексеевскому, журналисту и экономисту.

Литературное направление и жанр

Леонид Андреев относится к писателям, которые умеют внушить читателю такое отвращение к жизни и человечеству, что становится тошно. Достигает он этого, балансируя на грани близких (реализм и натурализм) или, наоборот, противоречащих друг другу в определённых установках направлений (реализм и декаданс, реализм и символизм). В рассказе присутствуют все признаки декаданса: пессимизм, безнадёжность, отсутствие перспективы и будущего. Не лишён он и символизма. Огромный город, в котором живут герои, напоминает одновременно Москву и Петербург и по праву может называться главным героем рассказа.

Герои рассказа и сюжет

Кроме города, героя явно отрицательного, в рассказе есть ещё 2 героя: чиновник коммерческого банка Петров и безымянный другой (или тот, как его называет Петров), с которым Петров встречается 8 раз в жизни (мифологическое число полноты, совокупности возможностей, нового начала, равновесия). Неизвестно, вкладывал ли Андреев в число встреч сакральный смысл, но кладбищ в городе тоже оказалось 8.

Петров – родной брат пушкинского Евгения из «Медного всадника». Это маленький человек, чиновник с самой заурядной внешностью: «Низенького роста, немного сутулый, так что многие принимали его за горбатого, и глаза у него были большие и чёрные с желтоватыми белками». Васильевы, к которым Петров ходил на Пасху, забывали его имя и называли его просто «горбатеньким». Горбатость – тоже символ. Петров – человек, который расплющен тяжестью города. Это своеобразный антипод Петра 1, высокого творца Города. Петров – порождение и собственность Петра, и одновременно часть его, как Петров сын. И в пользу родства с Петром говорит сутулость Петрова.

В шестистраничном рассказе описана многолетняя жизнь Петрова на фоне огромного города. Из этой жизни автор рассказа выбирает только один день года и один момент этого дня: встречу (или невстречу) с безымянным другим на Пасху у господ Василевских. Отношения двух героев, ничего не знающих друг о друге, как ни странно, развиваются. Первые 2-3 раза Петров не замечал другого, четвёртый раз лицо другого показалось знакомым. На пятый год они чокнулись за здоровье. В шестую встречу они вместе выходили от Василевских и дали швейцару по полтиннику.

Между шестой и седьмой встречей Андреев излагает свою антиурбанистическую концепцию «огромного равнодушного города», где «дома идут грозной вереницей», и во всех домах живут «незнакомые чужие люди».

В седьмую встречу Петров рассказал другому о своих болезнях. В восьмую встречу уже оба говорили о болезнях, «и каждый говорил о своих».

Тема, проблематика и основная мысль рассказа

Тема рассказа «Город» — одиночество горожанина, который живёт рядом с такими же одинокими людьми: «И чем больше было людей, которые не знали друг друга, тем ужаснее становилось одиночество каждого».

Проблема героев пришла в рассказ из творчества Чехова, влияния которого не отрицал Андреев. Это проблема разъединения людей, общающихся, но не понимающих и не слышащих друг друга. Каждый человек говорит о своём, а если и слушает рассказы собеседника, то забывает о чём-то существенном, болтая о пустяках. Так Петров всё время забывает спросить у собеседника его имя. Впрочем, имя Петрова, как и его место работы, и должность, остаётся неизвестным не только другому, но и господам Василевским, ведь «у них бывает много народу, и они не могут всех запомнить».

Рассказчик Андреева, как и рассказчик Чехова, видит эту проблему общества. Но, в отличие от чеховских героев, Петров осознаёт своё одиночество в толпе и остро чувствует его. Он сравнивает горожан с песчинками, среди которых нельзя найти конкретную песчинку.

Петрова пугают люди и пугает одиночество. Так развивается его болезнь, которую сегодня, наверное, назвали бы депрессией. Панические атаки маленького человека проявляются у Петрова в том, что он боится города, в котором живёт, особенно днем, «когда улицы полны народа». Поэтому Петров гулял по ночам, поэтому в одно лето он запил и так же внезапно бросил.

Как это часто бывает при психических заболеваниях, Петрову свойственна амбивалентность, двойственное отношение к людям. Жители города кажутся ему чужими, всех прохожих он видит впервые в жизни и не увидит больше никогда. Одновременно в пьяном угаре он чувствует родство с ними: «Все мы люди! Все братья!» Петрова мучает невозможность познакомиться с каждым встречным и узнать его: «Каждый проехавший человек был отдельный мир, со своими законами и целями, со своей особенной радостью и горем, — и каждый был как призрак, который являлся на миг и, неразгаданный, неузнанный, исчезал».

Очевидно, Петров боится сам затеряться среди других людей. Он представляет себе город как дома, в которых постоянно рождаются и умирают люди, и рождаются только для того, чтобы умереть. Для избавления от страха Петров начинает вспоминать знакомых людей, но может вспомнить только 250 человек, да и то не всех по имени. Символическая проблема узнавания становится центральной в рассказе. Можно ли считать знакомым человека, имени которого ты не знаешь? Безымянны все герои рассказа, включая огромный Город. Такими и умирают Петровский и тот, другой. Намёк на их смерть дан в развязке рассказа, ведь после описания нескольких невстреч героев автор переходит к сообщению о появившемся в городе восьмом кладбище. Очевидно, там и обрёл покой ищущий тишины Петровский.

Идеей рассказа становится антиурбанистическая идея, которая на рубеже веков витала в воздухе и была чрезвычайно популярна в литературе: город убивает не только душу человека, уничтожает самого человека, но и человеческое общество.

Художественное своеобразие

Центральное место в рассказе занимает чудовищный образ города: «Город был громаден и многолюден, и было в этом многолюдии и громадности что-то упорное, непобедимое и равнодушно-жестокое». Образ каменных раздутых домов, давящих на землю, появляется в рассказе дважды – в начале и в конце, где тяжесть домов противопоставлена пустоте нового кладбища. Дома города «узкие, кривые и глубокие, как трещины в скале». Улицы клубятся, как змеи,перерезают друг друга. Дома испуганно разбегаются, краснеют холодной и жидкой кровью свежего кирпича. Все дома «теряли физиономию и делались похожи один на другой». Город движется и шумит. Он огромен и равнодушен. Он состоит из людей, но не дорожит ими. В этом мрачное пророчество писателя.

«Иуда Искариот», краткое содержание по главам повести Андреева
«Кусака», анализ рассказа Андреева
«Иуда Искариот», анализ повести Андреева
«Ангелочек», анализ рассказа Андреева
«Петька на даче», анализ рассказа Андреева
«Бездна», анализ рассказа Андреева
«Друг», анализ рассказа Андреева

По писателю: Андреев Леонид Николаевич

Источник

Рассказ «Петька на даче» написан Леонидом Андреевым в 1899 году. Сюжет рассказа заключается в повествовании небольшого отрезка жизни простого мальчика и рабочей семьи. Ребенок 10 лет от роду уже долгое время работает подсобным рабочим у парикмахера.

Описание книги

ФИО автора: Андреев Леонид Николаевич
Название: Петька на даче
Число страниц: 11.
Издательство «Детская литература».
Год издания 1974 год
Жанр: Рассказ
Год написания: 1899 год

Главные герои рассказа и их характеристика

Петька. Мальчик 10 лет. Забитый и запуганный. Апатичный, равнодушный. На природе веселый и жизнерадостный, бойкий и смелый.
Николка. Мальчик 13 лет. Грубый и злой. Разочарованный в жизни, несчастный.
Надежда. Мать Петьки. Кухарка. Любит своего сына и надеется, что тот выйдет в люди.
Митя. Гимназист. Веселый, общительный, заводила всех игр.
Осип Абрамович. Парикмахер. Черствый и равнодушный.

Время и место сюжета

Действие рассказа происходит в конце XIX века в России. В произведении показаны два мира: грязные улицы бедного московского квартала и живописная природа пригорода. В основе сюжета лежит реальная история знаменитого в то время парикмахера Ивана Андреева, однофамильца автора

План пересказа рассказа

Мальчик, воды!
Николка знает жизнь
Апатия мальчика
Редкие визиты матери
Мать берет Петьку на дачу
Чудеса в поезде
Страшный мир природы
Гимназист Митя
Детские забавы
Роковое письмо
Истерика
Обратно в Москву
Наказ матери
Ночные рассказы

Главная мысль

Подневольный труд убивает в ребенке радость к жизни, лишает его детства.

Чему учит

Рассказ учит тому, что каждый ребенок имеет право на счастливое детство, на забавы и игры. Учит тому, что дети не должны работать наравне со взрослыми. Учит ценить те права и свободы, которыми мы обладаем. Учит тому, что эксплуатация одного человека другим отвратительна.

Отзыв

Меня очень тронул этот рассказ про бедного мальчика, который вынужден был с малых лет работать, чтобы не умереть с голода. Только на даче Петька ожил и стал нормальным, веселым ребенком. Но его счастье было так кратковременно и потом снова начались тяжелые будни. Мне жаль Петьку и жаль Николку, дети не должны так жить никогда.

Пословицы

Где веселое детство, там радость.
Два раза молодым не бывать.
Дерево стало кривым, когда было молодым.
Труд кормит и одевает.
Всякий труд ценен, да не всякий полезен.

Краткое содержание

Кухарка Надежда сама воспитывала сына Петьку, и ей приходилось несладко. Когда мальчику исполнилось десять лет, она отдала его на обучение в дешевую парикмахерскую.

Владелец, парикмахер Осип Абрамович, пообещал женщине сделать из ее сына человека, однако на новом месте Петька только тем и занимался, что подметал полы, да по первому слову хозяина приносил воду.
Единственным приятелем Петьки был тринадцатилетний Николка, который уже ходил в подмастерьях у хозяина.

Мальчик считал себя гораздо старше Петьки, и все время задирал нос. Кроме того, он много курил, сквернословил и не стеснялся рассказывать неприличные истории о женщинах.
Жизнь Петьки стала просто невыносимой. С утра и до позднего вечера он слышал одни лишь крики и ругань хозяина и подмастерьев, выполняя всю черную работу.

Окна парикмахерской выходили на улицу, открывая вид на убогую действительность: пьяниц, бездомных, низкого пошиба женщин. У Петьки никогда не было праздников и даже выходных, все дни были похожи друга на друга, и жизнь казалась мальчику каким-то затянувшимся неприятным сном.
Петька заметно похудел, побледнел, на его лице появились мелкие морщинки.

Он очень хотел покинуть ненавистную парикмахерскую, и каждый раз просил об этом мать, но Надежда не могла себе этого позволить, и только жалела сына. Однажды она уговорила Осипа Абрамовича ненадолго отпустить мальчика на господскую дачу, где она работала кухаркой. Так Петька впервые оказался в поезде, и эта поездка поразила его воображение.

На даче Петька, привыкший к грязным городским улицам, очень быстро освоился. Он бегал босиком, валялся в траве, изучал окрестности. С лица мальчика исчезли морщинки, взгляд перестал быть сонным. Петька завел дружбу с гимназистом Митей – большим выдумщиком и фантазером. Он показал Петьке самые красивые места и научил удить рыбу.

Но вскоре сказка закончилась – Надежда получила письмо от Осипа Абрамовича, который срочно требовал возвращение маленького помощника. Узнав об этом, Петька долго горько плакал, но затем смирился со своей участью и вернулся в город. Жизнь его стала по-прежнему унылой и безрадостной.

Верста – русская единица измерения расстояния, равная 1066,8 м.
Браниться – ругаться.
Пролетка – легкий открытый четырехколесный двухместный экипаж, преимущественно одноконный.
Извозчик – кучер наёмного экипажа, повозки, либо сам наемный экипаж с кучером.
Физиономия – лицо.
Подмастерье – в средневековых цехах ремесленник, не имевший собственной мастерской и работавший по найму у полноправного члена цеха — мастера; проработав несколько лет у мастера, подмастерье мог сам стать мастером.
Стричь под польку, бобриком – разновидности мужских стрижек.
«…Петька не знал, скучно ему или весело, но ему хотелось в другое место, о котором он не мог ничего сказать, где оно и какое оно…»
«…Были лица равнодушные, злые или распущенные, но на всех на них лежала печать крайнего утомления и пренебрежения к окружающему…»
«…В этой парикмахерской, пропитанной скучным запахом дешевых духов, полной надоедливых мух и грязи, посетитель был нетребовательный…»
«…ему хотелось бы куда-нибудь в другое место… Очень хотелось бы…»

В рассказе описаны душевные переживания, томления маленького мальчика, оказавшегося в настоящей ловушке взрослой жизни. Будучи ребенком, Петька не мог сопротивляться окружающим его реалиям, и душа его погрузилась в некое оцепенение. Лишь на короткое время окунувшись в счастливое детство, в дальнейшем Петьке оставалось только мечтать и с грустью вспоминать свой отдых на даче.

( 2 оценки, среднее 5 из 5 )

Анализ рассказа Леонида Андреева «Петька на даче»

Анализ рассказа Л. Андреева «Петька на даче»

Считается, что впечатления детства, наиболее сильные и значимые, могут определить жизнь человека. Таким событием, очевидно, стала поездка десятилетнего ребёнка на природу. Не случайно Л. Андреев назвал свой рассказ «Петька на даче», хотя не меньшую часть повествования занимает рассказ о тяжёлой работе мальчика в парикмахерской.

В построенном на приёме контраста повествовании резко противопоставлены мир взрослых и мир детей, картины грязного, скучного города и загородного приволья. В описании парикмахерской и всего города ключевыми словами является повторяющееся выражение «одно и то же».

Это помогает читателю почувствовать обыденность и скуку жизни горожан: дни, похожие один на другой, одни и те же зеркала в парикмахерской, один и тот же крик: «Мальчик, воды!». Кажется, жизнь идёт по одному и тому же кругу, и все обречены на такое существование. Не случайно сюжет рассказа композиционно кольцевой.

Повествование начинается с парикмахерской и заканчивается там же. Автор подчёркивает, что дети пойдут по проторённой взрослыми дороге, в их жизни не будет чудес и озарений, сказки и волшебства, о которых так трепетно мечтают дети. Сонная одурь словно околдовала и Петьку, заставила преждевременно состариться десятилетнего мальчика.

Вялый, вечно сонный мальчик лишён детства, на лице даже появились морщины. Но в глубине его души теплится какая-то неясная мечта о другой, незнакомой, красивой жизни.

А вокруг равнодушные, тоже сонные люди, которые оживляются только тогда, когда происходят события, такие же пошлые и жестокие, как и они сами: Николка бегал «посмотреть на крупную драку», «возвращался оттуда счастливый и смеющийся». С таким же наслаждением обыватели наблюдают за пьяной дракой, и тогда «зубы весело скалились, лица становились осмысленнее и живее».

Автор с болью понимает, что и его герой тоже скоро станет таким же, ведь он хочет во всём быть похожим на смелого и дерзкого Николку, но пока чистая душа ребёнка сопротивляется мерзостям жизни. Чистая душа – и грязь, физическая и нравственная, окружающих его взрослых – тоже контраст, который помогает понять позицию автора: взрослые не имеют права отнимать у ребёнка детство, калечить его душу.

Л. Андреев скупо рисует портрет своего героя, отмечая его худобу и сонливость.

Но выразительным, пронзительно трогательным является описание рук ребёнка, эта деталь очень важна: «грязная худая ручонка», «с доверчивостью кладя плохо отмытую ручонку на плечи и колени пассажиров», «худая ручонка его сжималась в кулак и била по руке матери, по земле, чувствуя боль от острых камешков и песчинок». А когда Петька понял, что ему придётся возвращаться в ненавистную парикмахерскую, и смирился, «ручонки его были благонравно сложены на коленях». Мальчик словно окончательно принял правила игры взрослых, его стихийный протест, выразившийся в том, что «он закричал громче самого горластого мужика и начал кататься по земле, как те пьяные женщины на бульваре», – никого не разжалобил и не нашёл отклика. Всё осталось на своих местах.

Писателя возмущает невероятное равнодушие к Петьке не только со стороны хозяина парикмахерской Осипа Абрамовича и подмастерьев, но и барина, человека образованного и, вероятно, считающего себя гуманным. Даже мать ребёнка Надежда не понимает сына.

Она по-своему любит и жалеет его, но бедность заставляет отдать в «мальчики на побегушках»: «Петька уже три года живет у парикмахера и тот обещал поставить его на ноги, и это будет очень хорошо, потому что женщина она одинокая и слабая и другой поддержки, на случай болезни или старости, у нее нет».

Надежда, ещё молодая женщина, в большей степени заботится о себе, а не о своём ребёнке, который слабее и беспомощнее её и живёт не с матерью, а «в людях». Её любовь животная, бессмысленная.

Для неё показателем благополучия является то, что сын поправился на даче: « Смотри-ка, растолстел как! Чистый купец! – радовалась Надежда, сама толстая и красная от кухонного жара, как медный самовар. Она приписывала это тому, что много его кормит».

Выросшего в тесноте, грязи и сутолоке Петьку сначала пугает природа, но он учится понимать её, испытывая к ней какое-то родственное чувство: «Все здесь было для него живым, чувствующим и имеющим волю.

…полянки, светлые, зеленые, веселые, точно поющие всеми своими яркими цветами, он любил и хотел бы приласкать их, как сестер, а темно-синее небо звало его к себе и смеялось, как мать». Сравнения «как сестёр», «как мать» подчёркивают одиночество Петьки, его жажду любви и понимания. Л.

Андреев показывает и других мальчиков – подмастерья Николку и гимназиста Митю. Они оказываются милосерднее взрослых, ещё не очерствели душой. Именно они в системе персонажей являются главными.

Дерзкий сирота Николка, несмотря на внешнюю грубость, опекает Петьку, с интересом выслушивает его, обучает азам профессии. Он « всегда становился добрее, оставаясь вдвоем, и объяснял «мальчику», что значит стричь под польку, бобриком или с пробором».

Весёлый и живой Митя, живущий на даче, даёт возможность своему новому другу испытать все радости детства: порыбачить, искупаться в речке, полазить по крышам.

Именно благодаря этим мальчикам робкий и тихий Петька познаёт вкус дружбы. А на даче и вовсе расцветает.

И не умудрённые опытом люди, а ожесточившийся Николка произносит приговор бесчеловечным эксплуататорам детей и вообще всем взрослым, отнимающих у них детство: «Вот черти. Чтоб им повылазило».

Весь рассказ проникнут сочувствием к бедным и обездоленным детям, живущим в мире капитала. Известно (за рамками рассказа), что прототипом образа Петьки послужил модный парикмахер Москвы, восхитивший своим мастерством Париж.

Он не спился, обучился профессии, стал обеспеченным и уважаемым человеком.

Наверное, впечатления о поездке на дачу, мечта о другой, прекрасной и гармоничной жизни сформировали личность, преодолевшую трудности и грязь жизни, стремящуюся сделать людей красивыми и хоть так немного улучшить мир.

Идея рассказа проста и понятна – взрослые не имеют права отнимать у ребёнка детство, они должны окружать его любовью и нежностью, заботой и пониманием.

Анализ рассказа Петька на даче Андреева

Главный герой рассказа – десятилетний мальчик Петька. Он младший помощник в парикмахерской. Ему не особо нравится однообразная, «грязная» жизнь в городе, где он рано начинает видеть всю неприглядную сторону мира, постепенно превращаясь в усталого морщинистого старика. Видя его состояние, мать летом уговаривает хозяина парикмахерской отпустить сына с ней на барскую дачу.

Именно там мальчик находит своё истинное место, куда ему всегда хотелось попасть. Он проводит свои счастливые дни на лоне природы, его самочувствие и внешний вид становятся лучше. Однако вскоре хозяин парикмахерской требует его обратно к себе, и мальчику приходится уехать.

Он надеется, что ещё вернётся на дачу, рассказывает о ей истории своего городскому приятелю и продолжает свою однообразную «грязную» жизнь.

Этот рассказ поднимал острую социальную проблему того времени, но не теряет своей актуальности и сейчас. Мы видим, что главный герой – совсем ещё ребёнок, однако его мир уже полон разврата, сквернословия, брани, побоищ, пьянства.

Мальчик видит эту нескончаемую вереницу людских пороков день за днём, впитывая её в себя.

От этого ухудшается его внешний вид (он становится похож на сморщенного старика), его здоровье (мальчик не высыпается, даже когда много спит, становится рассеянным).

Когда Петька оказывается на даче, он словно бы получает то самое детство, которого у него никогда не было, ведь он вынужден постоянно работать, даже по праздничным и выходным дням. Здесь же он открывает для себя свободу и радость. Он начинает выглядеть, как здоровый ребёнок, пребывание на природе идёт ему на пользу.

Город, тем не менее, вскоре забирает мальчика обратно в свои сети. Едва только познав настоящее детство, Петька тут же лишается его. Однако ему не остаётся ничего, как только принять положение дел и смириться с этим.

Показателен эпизод, в котором барин жалеет мальчика, но тут же замечает, что другие живут и того хуже, так что не следует и жаловаться.

Рассказ демонстрирует нам, как важно влияние внешней среды на ребёнка.

Это касается как чисто экологического аспекта с его влиянием на здоровье молодого организма, так и психологического, морального, ведь ребёнок впитывает в себя то, что он видит вокруг, а герой рассказа видит одну лишь «грязь».

Город уже высасывает из него все жизненные силы, грустно думать, что станет с Петькой, когда он вырастет. А ведь мы понимает, что герой рассказа – правило, а не исключение, и таких детей – было и есть – очень много.

2 вариант

Несмотря на то, что создано очень много детских рассказов, я хочу выделить лишь один – это рассказ Андреева ” Петька на даче”, потому, что у данного произведения отдельная атмосфера и если хорошо читать, то можно её даже и прочувствовать. Основная часть содержания состоит из реальных событий, популярного в то время парикмахера.

Первый раз этот рассказ вышел в свет тысяча восемьсот девяносто девятом году . Главный персонаж – это мальчуган Петя из бедной семьи. Представьте себе то, что ему всего-лишь десять лет, а у него уже на лице морщины .Ощущение, что он постарел раньше времени. Главное – это понять насколько нашему герою было тяжело, ведь он в свои десять лет узнал, что такое утомительный труд.

Надежда – это мать нашего героя, отдала к парикмахеру Осипу Абрамовичу своего мальчишку на обучение. К великому сожалению – это был обиженный жизнью мужчина, который только и делал, что упрекал и расшатывал психику нашего юноши, своей строгостью. Парикмахер не щадил никого, и в случае оплошности , каждого ученика наказывал.

Петька только и делал, что сидел в душной парикмахерской, где не было ничего нового. Трудно представить, что могло твориться в душе ребёнка, которого попросту лишили детства. Понимая всю тяжесть своего существования, мальчик смирился с таким положением вещей и терпел невзгоды.

Но в душе, Петька мечтал ,что в один замечательный день, всё изменится! В итоге у него появилась мечта, уехать в другое место, где ему будет комфортно и интересно.

Дружище Петьки был на три года больше по возрасту и опытнее. К сожалению, главный герой потерял в себе качество романтичного оптимиста. Как же можно таким не стать, когда детям встречаются на пути их развития только злые люди.

Однажды случилось так, что мама, невольно и намерено не планируя, действительно исполнила мечту сына. Они с Петькой должны были поехать на дачу, к богатым владельцам очень красивого участка.

Не сложно догадаться о том, в какой восторг пришёл мальчишка от этой новости! Но несмотря на всю позитивную картину, можно заметить и пессимистичный фрагмент: Надежде придется прислуживать на кухне у богатых хозяев.

Если посмотреть правде в глаза, то даже несмотря на это, сыночек очень сильно обрадовался и понял, что его ждут приключения. Необходимо подчеркнуть то, что, в общем-то, он не знал, что такое дача, но уже хотел по-быстрее там оказаться.

← Анализ рассказа Валя Андреева
← Анализ рассказа Жизнь человека Андреева↑ ДругиеАнализ рассказа Безумная Евдокия Алексина →
Анализ рассказа Первый учитель Айтматова →

Андреев Л. “Петька на даче” Читательский дневник, краткое содержание

Как заполнить читательский дневник Образец оформления для 1,2,3,4 класса
Андреев Л.
Название: “Петька на даче”
Жанр: рассказ
Тема произведения: о детях
Число страниц: 8

Главные герои и их характеристика

Петька, мальчик 10 лет. Апатичный, забитый, малоподвижный, равнодушный. Ученик парикмахера. Попав на дачу, становится веселым, подвижным, озорным и счастливым.

Николка, мальчик 13 лет, тоже ученик парикмахера. Веселый, хулиганистый, ругается матом. Несчастный и одинокий.

Митя, гимназист. Обычный ребенок, добрый, веселый.

Надежда, мать Петьки. Кухарка. Простая и необразованная, любит своего сына и желает ему счастья.

Осип Абрамович. Парикмахер. Равнодушный, жестокий человек.

О чем произведение (1-2 предложение – кратчайшее содержание)

Рассказ о жизни мальчика Петьки, который был
лишен детства в городе, но который на короткое время познал счастье свободы на
даче.

Сюжет — краткое содержание

Служа в парикмахерской, Петька казался всем ленивым, равнодушным ко всему и даже дурачком.
Над ним издевались подмастерья, а единственный друг Николка пил водку и ругался плохими словами.
Однажды мать повезла Петьку на дачу, и в дороге мальчик был поражен новыми впечатлениями, а на даче испугался природы.
На даче Петька познакомился с гимназистом Митей, который стал брать мальчика с собой на рыбалку, купаться и в крепость.
Петька ожил, развеселился, научился мечтать, но пришло время возвращаться в город, и Петька устроил громкий скандал.
В городе Петька вновь превратился в апатичное существо, но помнил о даче и рассказывал о ней Николке, который страшно ему завидовал.
Краткое содержание произведения можно прочитать здесь, там же вы найдете еще один вариант краткого содержания для читательского дневника

Понравившийся эпизод

Мне понравилось, как Петька вел себя на даче.
Сперва его пугала природа, он уходил к лесу, на берег и лежал в траве. Потом
Петька привык, подружился с Митей и стал самым обычным мальчиком. У него
появилось детство, он научился играть и веселиться.

План произведения для пересказа

Забитый Петька.
Опытный Николка.
Отношение матери к Петьке.
Поездка на дачу.
Петька в поезде.
Петька боится природы.
Дружба с Митей.
Громкий крик.
Снова в поезде.
Петька возвращается в прежнее состояние.

Главная мысль

Ребенок не должен быть лишен детства, не должен с
малых лет зарабатывать себе на жизнь каторжным трудом. Ребенок всегда должен
оставаться ребенком.

Чему учит эта книга

Рассказ учит любить детей и заботиться о каждом
из них, как о своем собственном ребенке. Учит доброте и отзывчивости. Учит
любить природу. Учит не быть равнодушными перед лицом чужих страданий.

Отзыв, отношение к произведению, чем понравилось произведение, мое отношение к прочитанному

Это очень сильное и печальное произведение. Его
главного героя Петьку очень жаль, ему невозможно не посочувствовать. Взрослые
люди лишили мальчика счастливого детства, превратили его почти в животное, а
так не должно быть никогда.

Новые слова и выражения

Физиономия — лицо.
Аляповатый — грубо сделанный, неуклюжий.
Струпья — корочки над поверхностью раны.
Сутолока — толкотня, толчея.
Конфуз — смущение, неловкость.

Пословицы к произведению

Дети — цветы жизни.
Где веселое детство — там радость.
Всякий труд ценен, да не всякий полезен.
Два раза молодым не бывать.
Дерево стало кривым, когда было молодым.
Другие читательские дневники

Здравствуйте! Меня зовут Мария, я автор сайта Пушкин сделал.

Надеюсь, что мой сайт вам помогает, в свою очередь прошу помощи у вас. Моему сыну поставили диагноз аутизм. Ему необходимы ежедневные коррекционные занятия, если вы можете помочь, буду вам благодарна. Каждые ваши 10 рублей – еще один шанс для моего ребенка жить полноценной жизнью.

Страница для сбора здесь

Похожее

«Петька на даче», анализ рассказа Андреева

Рассказ Леонида Андреева «Петька на даче» впервые напечатан в сентябрьской книжке «Журнала для всех» за 1899 год.

Жанр и литературное направление

В ранних рассказах Леонида Андреева (как не раз отмечали критики и как заявлял и он сам) очевидны традиции Диккенса и Достоевского. Именно в этих реалистических традициях в целом выдержано повествование о маленьком обитателе городского дна (тема для реализма ХІХ века отнюдь не новая).

Однако уже и в этом незатейливом рассказе Леонид Андреев обнаруживает то свойство своего таланта – современность поворачивать к читателю гранями и гримасами обречённого мира, – за которое при жизни писателя его причисляли то к «декадентам», то к «символистам», а посмертно даже пытались объявить отцом русского экспрессионизма.

Тема, идея, персонажи, сюжет, композиция

Чудовищный разрыв современной городской жизни с природой и необходимость вернуться к ней – тема и идея скорее для просветителя XVIII, чем для реалиста конца ХІХ века.

Но поскольку Андреев начинал свой писательский путь в эпоху расцвета русского символизма и, как было сказано, многими воспринимался в его контексте, постольку абстрактные темы и глобальные идеи отнюдь не чужды природе его дарования.

Указанные тема и идея обозначены уже в самом названии рассказа. Главный его герой Петька – десятилетний мальчик, который до описываемого события ни разу не был за пределами Москвы и небо, «ясное и широкое», за все годы своей жизни видел только с крыши, куда изредка забирался тайком от взрослых.

А дача, о которой до описываемого события Петька тоже ничего не слышал, – предмет его смутной и никак не называемой тоски в течение всех его десяти лет. В экспозиции рассказа «Петька не знал, скучно ему или весело, но ему хотелось в другое место, о котором он ничего не мог сказать, где оно и какое оно».

А ближе к развязке, после недели, проведённой на даче, «про город он забыл, а другое место, куда ему всегда хотелось уйти, – уже найдено».

Для любителей символизма можно добавить, что Петька – тёзка того самого императора, который в своё время загнал россиян в каменные стены «мегаполисов»: не только сотворил на болотах искусственный, «выморочный» (с точки зрения большинства символистов) Санкт-Петербург, но также инициировал превращение Москвы (в его время вполне деревенской) в «европейский город» в худшем смысле этого слова.

Кроме Петьки, в рассказе есть ещё Надежда – его мать, кухарка у богатых нанимателей. Её имя также вполне символично. В конце рассказа у Петьки всё же ещё остаётся надежда, что мать приедет за ним и снова отвезёт его на дачу.

Но, так сказать, в большом времени эта Надежда тяжким бременем должна лечь на душу и жизнь самого Петьки, который, как рассуждает и надеется его мать, «уже три года живёт у парикмахера и тот обещал поставить его на ноги, и это будет очень хорошо, потому что женщина она одинокая и слабая и другой поддержки, на случай болезни или старости, у неё нет».

Остальные персонажи чётко делятся на две группы: те, с кем Петька живёт в городе, и те, кого он встречает на даче.

Городские – парикмахер Осип Абрамович, его больная жена, его подмастерья Прокопий и Михайла и мальчик на побегушках, тринадцатилетний Николка.

Сам Петька – младший мальчик на побегушках, которого Николка, по его собственной инициативе, не только наставляет в парикмахерском деле, но и воспитывает личным примером, причём Николкино воспитание тесно связано с жизнью нынешних и будущих парикмахеров, трудящихся близ «квартала, заполненного домами дешёвого разврата»: «Николка знал по именам многих женщин и мужчин, рассказывал о них Петьке грязные истории и смеялся, скаля острые зубы. А Петька изумлялся тому, какой он умный и бесстрашный, и думал, что когда-нибудь и он будет такой же. Но пока ему хотелось бы куда-нибудь в другое место… Очень хотелось бы». И пока Петька не попал «в другое место», у него около глаз и под носом «прорезались тоненькие морщинки, точно проведённые острой иглой, и делали его похожим на состарившегося карлика».

На даче Петька сразу подружился с гимназистом Митей. Митя был опытный дачник, он показал Петьке дачные достопримечательности и научил его всем премудростям рыбалки. И Петька «изумительно помолодел». Но «в исходе недели барин привёз из города письмо», в котором парикмахер извещал Надежду, что один из его подмастерьев заболел, и срочно требовал Петьку назад.

«И тогда Петька удивил мать, расстроил барыню и барина и удивился бы сам, если бы был способен к самоанализу: он не просто заплакал, как плачут городские дети, худые и истощённые, — он закричал громче самого горластого мужика и начал кататься по земле, как те пьяные женщины на бульваре. Худая ручонка его сжималась в кулак и била по руке матери, по земле, по чем попало, чувствуя боль от острых камешков и песчинок, но как будто стараясь ещё усилить её.Своевременно Петька успокоился, и барин говорил барыне, которая стояла перед зеркалом и вкалывала в волосы белую розу:— Вот видишь, перестал, — детское горе непродолжительно.— Но мне всё-таки очень жаль этого бедного мальчика.

— Правда, они живут в ужасных условиях, но есть люди, которым живётся и хуже. Ты готова?»

И они отправились в сад Дипмана, где в этот вечер были назначены танцы под военный оркестр. Да и каждый вечер в этом саду, как мы знаем из его истории, бурлила светская и театральная жизнь.

Пользуясь близостью к Москве (дело происходит в Царицыне, где в то время живёт и сам Леонид Андреев), сюда летом приезжали с концертами певец Шаляпин, дрессировщик Дуров и даже давались спектакли актёрами Малого и Художественного театров… Но эта, «культурная» Москва, саркастически, хоть и мельком, изображённая в рассказе, не чувствует себя ничем обязанной Надежде, Петьке и тем, которым ещё хуже. Мол, скажите нам спасибо, что мы даже позволили нашей кухарке взять сына с собою на дачу…

В финале рассказа вновь постаревший Петька («Глаза были сонливы и апатичны, тонкие морщинки, как у старого человека, ютились около глаз и под носом») рассказывал Николке «о даче и говорил о том, чего не бывает, чего никто не видел никогда и не слышал». Николка реагировал так:

— Вот черти! Чтоб им повылазило!— Кто черти?

— Да так… Все.

Комментируя этот рассказ, даваемый детям в сокращении (под сокращение попадало всё относящееся к «дешёвому разврату»), учителя советской школы обычно говорили: «Прошло лет семнадцать – и им повылазило». И разве так уж были они неправы?

По писателю: Андреев Леонид Николаевич

2297. Анализ рассказа Андреева Петька на даче 5 класс Русский язык

Произведение по жанровой направленности относится к остросоциальной прозе.
Главным героем рассказа является десятилетний мальчик Петька, представленный в образе исхудавшего и изможденного мальчишки, происходящим из бедной семьи, вынужденный в своем юном возрасте работать.
Композиционная структура рассказа представляется кольцевой, поскольку действие в произведении начинается и заканчивается ориентировочно одним и тем же событием, происходящем в парикмахерской, где учеником трудится главный герой.

Сюжетная линия произведения повествует о тяжелой жизни мальчика, вынужденного ежедневно прислуживать жестокому и злому цирюльнику Осипу Абрамовичу в квартале, заполненном дешевыми домами, где повсюду происходят драки, пьянство, сквернословие.

Единственной отдушиной для мальчика, попавшего в такие условия, становится посещение с матерью дачи богатых помещиков, на которую Надежда отправляется по работе. На природе Петька оживает и чувствует настоящий вкус жизни, который однако быстро заканчивается, поскольку мать с сыном вынуждены возвращаться в город, а мальчику снова предстоит изнурительная работа в парикмахерской.

Отличительной особенностью рассказа является изображение двух миров в виде города и дачи, при этом город характеризуется для героя душащими его чертами, а дача представляется подарком из детства.

Также яркой художественной деталью в рассказе являются ранние морщинки главного героя, который трудится как взрослый человек, не зная праздников и выходных, становясь похожим на состарившегося карлика. Только по прибытии на дачу морщины исчезают с лица Петьки и он становится нормальным ребенком.

В рассказе поднимаются социальные проблемы того периода времени, включая наличие детей, лишенных детства., которые, видя на природе, ясное и широкое небо, белесые радостные облака, похожие на ангелов, считают это символом счастья, свободы, покоя.

Второстепенными героями рассказа является друг Петьки Николка, являющийся помощником цирюльника, тринадцатилетний мальчик, отличающийся отсутствием воспитания, поскольку умеет курить, сквернословить.

Также второстепенным героем являются мать Петьки, работающая кухаркой у богатого барина, и гимназист Митя, встреченный мальчиком во время пребывания на даче, показавший Петьке много необычных мест и обучивший его рыбной ловли.

Смысл произведения заключается в социальной несправедливости существующего общества, в котором ребенок вынужден с малого возраста зарабатывать себе на пропитание тяжелым трудом, который не подразумевает счастливого детства.
5 класс
Все сочинения

«Петька на даче» краткое содержание для читательского дневника по рассказу Андреева (5 класс) – главная мысль, отзыв, сюжет

Петька – десятилетний мальчик, по своей природе жизнерадостный и бойкий, но ставший забитым и запуганным, работая в парикмахерской.
Надежда – мать Петьки, кухарка, добрая, любящая женщина.
Осип Абрамович – парикмахер, равнодушный, черствый мужчина.
Николка – тринадцатилетний подмастерье, злой, грубый, разочарованный в жизни мальчик.
Митя – гимназист, друг Петьки, веселый и общительный мальчик, большой фантазер.

Краткое содержание А.

Беляев «Голова профессора Доуэля»

Обратите внимание, ещё у нас есть:

для самых рациональных — Краткое содержание «Петька на даче»

Характеристика текста

Чтобы понять основную мысль и главный замысел автора, необходимо сделать подробный анализ. «Петька на даче» — произведение, которое относится к жанру остросоциальной прозы.

Главным героем является десятилетний мальчик по имени Петя.

Автор представил на суд читателям его, как исхудавшего мальчишку, который родился в бедной семье и теперь вынужден работать, чтобы хоть как-то прокормиться.

Композиционное построение текста имеет кольцевую структуру, так как начинается и заканчивается рассказ одним и тем же эпизодом, когда мальчик трудится в парикмахерской.

Главной отличительной чертой произведения является сопоставление двух миров, а именно:

Мрачного квартала города.
Описание дачи.

Нахождение за городом мальчик воспринимает как подарок из детства. Ярким художественным аспектом в рассказе является ранее появление морщин на лице ребенка. Работая без праздников и выходных, мальчишка превращается в состарившегося карлика, и только приезд на дачу меняет его жизнь в другую сторону. Там он чувствует себя полноценным ребенком, который радуется каждому моменту.

В рассказе автор поднял остросоциальный вопрос детей, которые лишены детства. Они радуются каждой мелочи и сравнивают обычные облака со свободой, счастьем и спокойствием.

После публикации произведения критики были в восторге, давали только положительные оценки и писали отзывы. «Петька на даче» — это рассказ о социальной несправедливости существующего общества, когда ребенок лишен всякой возможности наслаждаться своим положением, и вынужден работать.

Сюжет

Кухарка Надежда сама воспитывала сына Петьку, и ей приходилось несладко. Когда мальчику исполнилось десять лет, она отдала его на обучение в дешевую парикмахерскую. Владелец, парикмахер Осип Абрамович, пообещал женщине сделать из ее сына человека, однако на новом месте Петька только тем и занимался, что подметал полы, да по первому слову хозяина приносил воду.

Единственным приятелем Петьки был тринадцатилетний Николка, который уже ходил в подмастерьях у хозяина. Мальчик считал себя гораздо старше Петьки, и все время задирал нос. Кроме того, он много курил, сквернословил и не стеснялся рассказывать неприличные истории о женщинах.

Жизнь Петьки стала просто невыносимой. С утра и до позднего вечера он слышал одни лишь крики и ругань хозяина и подмастерьев, выполняя всю черную работу.

Окна парикмахерской выходили на улицу, открывая вид на убогую действительность: пьяниц, бездомных, низкого пошиба женщин.

У Петьки никогда не было праздников и даже выходных, все дни были похожи друга на друга, и жизнь казалась мальчику каким-то затянувшимся неприятным сном.

Петька заметно похудел, побледнел, на его лице появились мелкие морщинки.

Он очень хотел покинуть ненавистную парикмахерскую, и каждый раз просил об этом мать, но Надежда не могла себе этого позволить, и только жалела сына.

Однажды она уговорила Осипа Абрамовича ненадолго отпустить мальчика на господскую дачу, где она работала кухаркой. Так Петька впервые оказался в поезде, и эта поездка поразила его воображение.

На даче Петька, привыкший к грязным городским улицам, очень быстро освоился. Он бегал босиком, валялся в траве, изучал окрестности. С лица мальчика исчезли морщинки, взгляд перестал быть сонным. Петька завел дружбу с гимназистом Митей – большим выдумщиком и фантазером. Он показал Петьке самые красивые места и научил удить рыбу.

Андреев «Петька на даче» очень краткое содержание

«Петька на даче» краткое содержание для читательского дневника:

Парикмахерская Осипа Абрамовича, в которой жил и работал Петька, располагалась возле квартала, заполненного «домами дешёвого разврата». В грязном, полном мух и запаха дешёвых духов помещении стригся нетребовательный народ — швейцары, дворники, приказчики, рабочие и «аляповато-красивые, но подозрительные молодцы».

Петька был самым младшим работником, он убирал помещение и подавал горячую воду. Ещё один мальчик, Николка, был тремя годами старше. Он считался учеником, ругался, курил папиросы и очень важничал. Десятилетний Петька не курил, не ругался и завидовал товарищу. Оставаясь с Петькой наедине, Николка становился добрее и объяснял приятелю, «что значит стричь под польку, бобриком или с пробором».

Иногда приятели садились у окна, «рядом с восковым бюстом женщины» и смотрели на жаркий, пыльный бульвар, все скамейки которого были заняты полуодетыми мужчинами и женщинами с утомлёнными, злыми и распущенными лицами. По бульвару расхаживал «ярко-синий сторож» с палкой и следил, чтобы никто не вздумал улечься на скамью или прохладную травку.

Женщины ‹…› говорили хриплыми, резкими голосами, бранились, обнимали мужчин так просто, как будто были на бульваре совсем одни, иногда тут же пили водку и закусывали.

Порой пьяный мужчина бил пьяную женщину. За неё никто не заступался, напротив, толпа собиралась посмотреть на драку. Потом являлся сторож, разнимал дерущихся, и избитую женщину куда-то увозили.

Николка знал многих женщин и рассказывал о них грязные истории. Петька изумлялся его уму и бесстрашию и думал, что он станет таким же. Но пока Петьке очень «хотелось куда-нибудь в другое место».

Так грязно и однообразно тянулись Петькины дни. Мальчик много спал, но не высыпался. Иногда он не слышал приказов Осипа Абрамовича или путал их. Отдыха не было — парикмахерская работала и по выходным, и по праздникам. Петька стал худеньким и сгорбленным, на его сонном лице «прорезались тоненькие морщинки», превращавшие его в состарившегося карлика.

Когда Петьку навещала мать, толстая кухарка Надежда, он просил забрать его из парикмахерской, но потом забывал о своей просьбе и равнодушно прощался с ней. Надежда с огорчением думала, что её единственный сын — дурачок.

Однажды тусклая Петькина жизнь изменилась — мать уговорила Осипа Абрамовича отпустить сына на дачу в Царицыно, куда на лето переезжали её господа. Даже Николка позавидовал Петьке, ведь у него не было матери, и он никогда не был на даче.

Суматошный, наполненный людьми и звуками вокзал ошеломил Петьку. Они с матерью сели в вагон дачного поезда, и мальчик прилип к окну. Вся Петькина сонливость куда-то делась. Он никогда не был за городом, «всё здесь для него было поразительно, ново и странно» — и удивительно огромный мир, и высокое ясное небо.

Петька бегал от окна к окну, что не нравилось зевающему господину с газетой. Надежда хотела сказать ему, что парикмахер, у которого уже три года живёт её сын, обещал сделать из Петьки человека, и тогда он станет её опорой в старости. Но посмотрев на недовольное лицо господина, кухарка промолчала.

Первые дачные впечатления хлынули на Петьку со всех сторон и «смяли его маленькую и робкую душонку».

Этот современный дикарь, выхваченный из каменных объятий городских громад, чувствовал себя слабым и беспомощным перед лицом природы. Всё здесь было для него живым, чувствующим и имеющим волю.

Петька боялся тёмного, задумчивого и страшного леса, но ему нравились яркие зелёные полянки и бездонное небо. Несколько дней он «степенно, как старик» гулял по лесной опушке и валялся в густой траве, после чего «вступил в полное соглашение с природой».

Освоиться Петьке помог гимназист Митя, который «бесцеремонно вступил с ним в беседу и удивительно скоро сошёлся». Неистощимый на выдумки Митя научил Петьку рыбачить и купаться, водил его исследовать развалины дворца. Постепенно Петька забыл о парикмахерской, начал ходить босиком, посвежел, и с его лица пропали старческие морщинки.

Образ Меркуцио в трагедии Ромео и Джульетта Шекспира

На исходе недели барин привёз из города письмо для Надежды — Осип Абрамович требовал, чтобы Петька вернулся.

Сначала мальчик не понял, зачем и куда ему надо ехать, ведь «другое место, куда ему всегда хотелось уйти, уже найдено» и у него здесь было столько замечательных дел.

Но вскоре он понял, что новая удочка — это мираж, а Осип Абрамович — непреложный факт, и «не просто заплакал, как плачут городские дети, худые и истощённые, — он закричал громче самого горластого мужика и начал кататься по земле, как те пьяные женщины на бульваре».

Постепенно Петька успокоился, и барин, собираясь на вечер танцев, сказал жене, что «детское горе непродолжительно», и «есть люди, которым живётся хуже».
Утром Петька снова ехал в поезде, но уже не смотрел в окна, а сидел тихо, благонравно сложив ручонки на коленях.
Толкаясь среди торопившихся пассажиров, они вышли на грохочущую улицу, и большой жадный город равнодушно поглотил свою маленькую жертву.
На прощание Петька попросил у матери спрятать его новую удочку — он ещё надеялся вернуться.

Петька остался в грязной, душной парикмахерской и ему снова приказывали: «Мальчик, воды!». По вечерам он шёпотом рассказывал Николке «о даче, и говорил о том, чего не бывает, чего никто не видел никогда и не слышал», и приятель не по-детски грубо, энергично и непонятно ругался: «Вот черти! Чтоб им повылазило!».

А на бульваре пьяный мужчина бил пьяную женщину.

Авторские афоризмы

«…Петька не знал, скучно ему или весело, но ему хотелось в другое место, о котором он не мог ничего сказать, где оно и какое оно…»
«…Были лица равнодушные, злые или распущенные, но на всех на них лежала печать крайнего утомления и пренебрежения к окружающему…»
«…В этой парикмахерской, пропитанной скучным запахом дешевых духов, полной надоедливых мух и грязи, посетитель был нетребовательный…»
«…ему хотелось бы куда-нибудь в другое место… Очень хотелось бы…»

Действующие лица

Автор своим произведением учит тому, что каждый ребенок должен радоваться и веселиться, а ни в коем случае работать. Кроме этого, писатель учит ценить каждый счастливый момент в жизни. Для передачи своих мыслей Андреев использует такие образы:

Петька — маленький мальчик, неустанно трудившийся в парикмахерской наравне со взрослыми. Это бойкий и жизнерадостный ребенок, который со временем превращается в жалкого и запуганного мальчишку.
Надежда — мама главного героя, работающая кухаркой. Добрая, милая и отзывчивая женщина. Она сильно любила своего сына, и каждый раз жалела его после тяжелого рабочего дня.
Осип Абрамович — жестокий мужчина, черствый работодатель Петьки.
Николка — тринадцатилетний паренек. Злой, грубый мальчик, лишенный детства. Он работал подмастерье и иногда забывал, что такое детская радость.
Митя — веселый, озорной мальчик. Друг Петьки, который постоянно фантазировал.

Все действия происходят на территории России в конце XIX века. Идеей создания послужила настоящая история парикмахера Ивана Андреевича Андреева. Главные герои «Петька на даче» помогают раскрыть сюжет, посредством этих персонажей автор наполнил рассказ смыслом.

Дневник читателя Клюхина по повести «Петька-микроб» Григория Бенционовича Остера

К каждому жанру литературы относится это произведение? Отметь правильный ответ в читательском дневнике:

Правильный ответ: повесть.

Перечисли героев произведения «Петька — микроб»

Герои: Петька-микроб, родственники Петьки — микроба, муравей, ученые, директор, друг Ангинка.

Выпиши из текста первое предложение второго абзаца

Жили они в капле воды и поэтому вечно ходили мокрые.

Где жил главный герой произведения? Отметь правильный ответ в читательском дневнике

Правильный ответ: в капле воды.

Выпиши из текста слова, обозначающие предмет и отвечающие на вопросы:

Кто? – микроб, муравей, ученые, друг, сотрудник, директор, школьник.

Что? – голос, микроскоп, бинокль, язык, игрушки, молоко, бидон, кефир, реактор.

Выпиши из текста 5 слов, в которых букву, обозначающую безударный гласный звук в корне, нельзя проверить

Сотрудник, кефир, директор, бинокль, реактор.

От кого Петька спас свою семью? Запиши свой ответ, опираясь на содержание текста

Петька спас семью от муравья: «И побежал своей дорогой. А микробы всё хвалили маленького Петьку и радовались, что он спас родную каплю от гибели».

С помощью какого прибора учёные изучали микробов? Отметь правильный ответ в читательском дневнике

Правильный ответ: микроскоп.

Где работал старший брат Петьки? Запиши свой ответ в читательский дневник

Брат Петьки-микроба работал на молокозаводе.

Выпиши из текста 5 слов, разделив их на слоги. Поставь ударения

2 слога – би-но́кль;
3 слога – ми-кро́-бы;
4 слога – пра-де́-ду-шка;
5 слогов – ди-ссер-та́-ци-ю;
6 слогов – ла-бо-ра-то́-ри-я.

Как ты понимаешь значение словосочетания «устроить панику»? Замени это словосочетание словами, близкими по смыслу

Устроить панику – заволноваться, сильно беспокоиться, нервничать, тревожиться.

Разбор по плану

Чтобы лучше понять суть и тему рассказа, подготовиться к пересказу, нужно разделить текст на смысловые подзаголовки. Каждый содержит важную информацию о происходящем в сюжете, например:

Знакомство с Петькой.
Изнурительная работа в парикмахерской.
Описание Николки.
Петька едет на поезде.
Приятные впечатления о новом месте.
Знакомство с новым другом.
Письмо начальника.
Возвращение к жестокой реальности.

Все части раскрывают определенные события из жизни героя. Автор правдиво и точно описал проблемы существования людей из бедного слоя общества.

Отзывы читателей

Андреев — талантливый писатель, он точно описал проблемы бедных людей. Многие дети вынуждены трудиться, чтобы хоть как-то помочь своим родителям.

Галина

Я бы назвала это произведение «Петькин труд». Бедный мальчик, который в жизни не видел практически ничего. Он не читал вместе с мамой добрых книжек, не рассматривал картинки и не рисовал рисунки. Главного героя очень жалко.

Виктория

Меня впечатлил этот рассказ реальностью происходящего. Сегодня ничего не изменилось. Многие эксплуатируют детский труд ради своих интересов и не задумываются, каково этим несчастным маленьким трудягам. Регина

Источник

Страница 1

Рассказ о семи повешенных: краткое содержание, описание и аннотация

Аннотация

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата культурологии Ларина, Надежда Альбертовна

Введение диссертации2005 год, автореферат по культурологии, Ларина, Надежда Альбертовна

Заключение научной работыдиссертация на тему «Творчество Леонида Андреева в контексте художественной культуры Серебряного века»

Список научной литературыЛарина, Надежда Альбертовна, диссертация по теме «Теория и история культуры»

История создания

Литературное направление и жанр

Герои рассказа и сюжет

Тема, проблематика и основная мысль рассказа

Художественное своеобразие

Описание книги

Главные герои рассказа и их характеристика

Время и место сюжета

План пересказа рассказа

Главная мысль

Чему учит

Отзыв

Пословицы

Краткое содержание

Анализ рассказа Леонида Андреева «Петька на даче»

Анализ рассказа Петька на даче Андреева

2 вариант

Андреев Л. “Петька на даче” Читательский дневник, краткое содержание

Главные герои и их характеристика

О чем произведение (1-2 предложение – кратчайшее содержание)

Сюжет — краткое содержание

Понравившийся эпизод

План произведения для пересказа

Главная мысль

Чему учит эта книга

Отзыв, отношение к произведению, чем понравилось произведение, мое отношение к прочитанному

Новые слова и выражения

Пословицы к произведению

Похожее

«Петька на даче», анализ рассказа Андреева

Жанр и литературное направление

Тема, идея, персонажи, сюжет, композиция

2297. Анализ рассказа Андреева Петька на даче 5 класс Русский язык

«Петька на даче» краткое содержание для читательского дневника по рассказу Андреева (5 класс) – главная мысль, отзыв, сюжет

Характеристика текста

Сюжет

Андреев «Петька на даче» очень краткое содержание

Авторские афоризмы

Действующие лица

Дневник читателя Клюхина по повести «Петька-микроб» Григория Бенционовича Остера

К каждому жанру литературы относится это произведение? Отметь правильный ответ в читательском дневнике:

Перечисли героев произведения «Петька — микроб»

Выпиши из текста первое предложение второго абзаца

Где жил главный герой произведения? Отметь правильный ответ в читательском дневнике

Выпиши из текста слова, обозначающие предмет и отвечающие на вопросы:

Выпиши из текста 5 слов, в которых букву, обозначающую безударный гласный звук в корне, нельзя проверить

От кого Петька спас свою семью? Запиши свой ответ, опираясь на содержание текста

С помощью какого прибора учёные изучали микробов? Отметь правильный ответ в читательском дневнике

Где работал старший брат Петьки? Запиши свой ответ в читательский дневник

Выпиши из текста 5 слов, разделив их на слоги. Поставь ударения

Как ты понимаешь значение словосочетания «устроить панику»? Замени это словосочетание словами, близкими по смыслу

Разбор по плану

Отзывы читателей

А вот еще несколько наших интересных статей:

Поделиться этой статьей с друзьями: