ПРЕДИСЛОВИЕ
Все команды, выступавшие в профессиональном футболе Севастополя за все его годы существования, можно разделить на две категории.
Для удобства организации рассказа о них, первую категорию назовем Эпохой «команд мастеров», а вторая, будет Эпохой «профессиональных команд».
К категории «команд мастеров» я отнесу флотские команды СКЧФ, СКФ, СККЧФ, городские «гражданские» команды «Судостроитель», «Авангард», «Чайка», «Волна», «Атлантика», и еще одну «Чайку». Их историческую эпоху, правда довольно условно, мы можем обозначить периодом с 1949 по 1996 год.
В «профессиональные команды» мы смело можем записать «Черноморец», «Чайку ВМС», ПФК и ФК «Севастополь» украинского периода, СКЧФ российского периода.
Несколько особняком, но в этом же ряду, будут стоять команды ФК «Севастополь», выступающие в Премьер-лиге Крымского Футбольного Союза. Эта эпоха началась в 1997 году, и продолжается в настоящее время.
Чем же отличаются эти две категории команд, и что означает выражение «команда мастеров»?
Первое из основных отличий между двумя категориями команд заключается в источниках и схемах финансирования их деятельности!
— Деятельность «команд мастеров» проходила в советские и в постсоветские времена. Советская власть на законодательном уровне поддерживала спорт, а уж футбол был ее любимцем! Его недаром называли «партийной игрой». Это объяснялось его массовостью и популярностью у людей. Поэтому коммунистическая партия старалась сделать все, чтобы поддержать его и найти на эти цели необходимые средства. Рычаги для этого у партии были. Ведь советское коммунистическое государство являлось единственным распорядителем всех финансов страны. Образование, наука, оборона, космонавтика и так далее – все финансировалось из государственного бюджета. А то, что не финансировалось из него напрямую, бралось из прибыли госпредприятий. Партия давала указания их руководителям, а так как они поголовно являлись членами этой самой партии, то возражений не было.
Вот и наши городские футбольные команды многие годы финансировалась попеременно то производственным объединением «Севастопольский морской завод имени Серго Орджоникидзе», то Севастопольским производственным объединением рыбной промышленности «Атлантика», то местным Радиозаводом.
Так же из госбюджета получали финансирование и флотские команды, выступавшие в классе «Б», классе «А», и во второй лиге.
— В эпоху профессионального футбола, где в ходу действующие капиталистические ценности, финансирование профессиональных команд осуществляется, как правило, из средств богатых бизнесменов, по каким-то причинам, имеющим интерес к футболу. Но бывают и исключения. В Белоруси и в России государство и государственные корпорации продолжают финансировать спорт, как-бы продолжая социальную политику бывшего СССР. Хотя есть в России и чисто частные профессиональные клубы, такие, как «Краснодар».
Второе важное отличие между категориями заключается в действующем статусе футболистов и футбольных работников.
— В Советском Союзе не было профессионального спорта. На самом деле он естественно был, но официально государство заявляло о том, что советские люди занимаются спортом для души и в свободное время. И конечно, за эти свои занятия они никаких денег не получают!
Поэтому спортсмены закрепленные за какими-либо предприятиями в приказах по отделам кадров и в зарплатных ведомостях числились на рабочих ставках.
Например, футболисты команд мастеров оформлялись как «спортсмены – инструкторы», так как такой профессии, как «футболист» в официальном перечне профессий просто не было. А бывало так, что футболистов вообще оформляли в заводские цеха плотниками, дорожными рабочими, и прочими пролетариями. Даже на вредном производстве футболеры как-бы трудились!
Там ведь зарплаты выше!
Если смотреть на все это с профессиональной точки зрения, то естественно, что ни о каком действенном контракте работодателя с «футболистом» речи не шло. Тот ведь не был официально «футболистом», и поэтому, числясь обычным тружеником, мог в любой момент написать заявление по собственному желанию. И согласно действующего законодательства через две недели он был полностью свободен и мог искать для себя новую команду.
— На капиталистическом рынке труда такие номера просто немыслимы! Здесь денежку считают, и потому все функционирует очень четко. Футболист официально, по контракту, числится именно футболистом, а не каким-либо инструктором и плотником в цехе. И в трудовой книжке в графе специальность у него будет запись: «футболист – профессионал».
И с ним, именно как с футболистом, заключается профессиональный контракт, в котором четко указаны сроки его действия, правила взаимоотношений между футболистом и клубом, размеры зарплаты и других выплат, медицинское обеспечение, а также условия расторжения контракта и компенсационные выплаты. Теперь футболист не сможет вполсилы трудиться на футбольном поле и весело проводить свободное время в барах и на дискотеках. А еще он не сможет просто так, без весомых причин, по собственному усмотрению и желанию прекратить сотрудничество с клубом. Да и клуб со своей стороны не сможет просто так взять и выбросить футболиста на улицу. Такие вопросы решаются через суд.
Теперь перейдем к выражению – «команда мастеров».
Оно является чисто советским изобретением. Как я уже говорил, весь спорт в СССР финансировался государством. И естественно, вставал вопрос о том, на основании каких нормативов контролировать и оценивать работу тренеров и спортсменов, в том числе и профессиональных (которых как бы не существовало).
Мерилом успешной работы тренеров стало достижение результатов и выполнение занимающимися у них спортсменами определенных разрядов. Выглядело это так. Тренеру определяют план по достижению спортивных показателей, в том числе по количеству разрядников, под это дело выделяются определенные средства, и он идет работать. По окончании сезона тренерский совет подводит итоги, смотрит на результаты выступлений спортсменов, выполнение ими разрядов и принимает решение о том, какой размер зарплаты будет у того или иного тренера. Все очень просто и эффективно.
И для спортсменов подтверждение и выполнение запланированных разрядов означало определенные преференции, в том числе и финансовые. По аналогии с производством, где чем выше квалификация работника, тем выше его оклад.
Высшим спортивным званием, которое спортсмены могли выполнить на соревнованиях внутригосударственного уровня было звание «Мастер спорта СССР». По аналогии с производством, где это звание прежде всего означало оценку качества труда.
Например, почетное звание – «Мастер – золотые руки»! В нем просто уважение к высокому специалисту!
Как на производстве, так и в спорте получить звание мастера было делом весьма почетным. Это была вершина успеха, подняться на которую могли лишь самые-самые. В футболе, впрочем, как и в других командных и игровых видах спорта, наличие этого звания вызывало уважение к его владельцу.
Скажу о том, что и завоевать его в футболе было очень и очень непросто! Так, звание «Мастер спорта» в футболе давали за выход в полуфинал Кубка СССР, за победу в Чемпионате и за попадание в призеры Чемпионата. И еще при одном условии: если ты сыграл 50 % игр в команде, которая на протяжении двух сезонов находилась в шестерке лучших команд Чемпионата. Попробуй – заработай! Сами видите, как сложно было это сделать. Причем, заметьте, завоевать это звание можно было, как правило, только находясь в составе команды, выступающей в элите советского футбола. Именно в этих командах находилось много футболистов носивших звание «Мастер спорта СССР». Отсюда и пошло название – команда мастеров.
Со временем так стали называть не только команды высшей лиги, но и команды первой и даже второй лиг, где этих мастеров либо вообще не было, либо были, но в единичном числе. И завоевали это звание они, выступая в командах высших лиг. Почему же такое гордое название распространилось на команды низших лиг, даже не помышлявшие о сияющих футбольных вершинах!
Все дело в том, что при огромной популярности футбола в СССР, и по сравнению с сотнями тысяч любительских футбольных коллективов, команд, выступавших в высшей, первой, и второй лигах, было немного. Это была та элита, перед которой благоговели болельщики, и куда так вожделенно хотели попасть футболисты из любительских команд. Отсюда и ареол исключительности, а следовательно уважение и к ним, и к футболистам, выступающим в их составе!
В условиях капитализма название «команда мастеров» постепенно затерялось и сошло на нет. Хотя само спортивное звание сохранилось. Так, например, наши ребята из ПФК «Севастополь», завоевавшие в 2010 году право выступать в Премьер-лиге Украины, получили звания «Мастеров спорта Украины». Севастопольские ребята, выступавшие за «Сталь» (Рыбница) и выигравшие Кубок Молдовы под руководством Валерия Александровича Чалого, стали «Мастерами спорта Молдовы».
А Владислав Пискун, вместе с Андреем Шевчуком и Андреем Башлаем ставший победителем Всемирной студенческой Универсиады, получил звание «Мастер спорта Украины международного класса».
И вот теперь, дорогие читатели, когда я ответил на Ваши вопросы, мы представим Вашему вниманию информацию о Севастопольских футбольных командах, выступавших и «по мастерам», и в профессиональном футболе.
А начнем свой рассказ мы с команды «Судостроитель», представлявшей Севастопольский Морской Завод.
Почему именно с нее?
Во-первых, потому, что именно она первой из городских команд уже в 1949 году получила право выступать среди лучших команд страны.
Во- вторых, потому, что именно она является прямым предком существующей на сегодняшний день муниципальной команды ФК «Севастополь». Начиная с 1949 года именно ее прямые приемники под различными названиями представляли наш Город в соревнованиях, проводимых в РСФСР, УССР, независимой Украине и в Российской Федерации.
Вот Вам историческая хронология выступления Севастопольских команд в соревнованиях уровня Первенства страны с 1949 года по нынешний день: «Судостроитель» 1949 – 1953 г.г. – «Авангард» 1954 – 1963 г.г. КФК (!!!) — «Чайка» 1964 – 1970 г.г. — «Авангард» 1970 – 1974 г.г. — «Волна»1975 г. — «Атлантика» 1976 – 1984 г.г. — «Чайка» Радиозавод 1984 – 1994 г. – ФК «Чайка» ОО 1994 – 2001 г.г. — «Чайка ВМС» 2001 — 2002 г. — ПФК «Севастополь» 2002 – 2010 г.г. — ФК «Севастополь» 2010 – 2014 г. — ФК СКЧФ «Севастополь» 2014 г. — ФК «Севастополь» АО 2015 – 2017 г.г. – ФК «Севастополь» 2017 г. муниципальная команда.
СЕВАСТОПОЛЬСКИЙ МОРСКОЙ ЗАВОД
Морзаводовская команда «Судостроитель» ведет свою историю с довоенных времен. Команда выступала в Первенстве и Кубке Крыма, обладателем которого она стала в 1939 году.
В послевоенное время она повторила этот успех в 1947 году.
В 1949 году состоялся дебют команды «Судостроитель» в серьезном футболе. Севастопольцы играли во Второй группе Первенства СССР (1-я зона РСФСР). Данный турнир являлся аналогом современной Первой лиги.
Как не парадоксально это звучит, но тренера у команды не было. Был казначей (типа нынешнего начальника команды) в лице Владимира Сергеевича Маргосяна, а вот тренера не было!
С 1954 по 1963 гг. команда стала называться «Авангард». И выступала она среди коллективов физкультуры. То есть среди любительских команд. Почему так? Ведь ранее ее «предок» «Судостроитель» выступал на высоком уровне в Первенстве РСФСР.
Все дело в том, что в 1954 году Крым и Севастополь передали из РСФСР в УССР. И сами понимаете, что формально украинской команде Севастополя теперь нельзя было продолжить выступать в соревнованиях Первенства РСФСР.
В 1963 году команда «Авангард» стала Чемпионом Крыма среди коллективов физкультуры, и согласно Регламента получила право играть переходную игру с командой своего региона, выступавшей в классе «Б». Этой командой — неудачником стала команда из Керчи. Выездную игру «Авангард» проиграл 0:2, а дома победил 3:0 и по лучшей разнице вышел в класс «Б»!
Правда, для того, чтобы обеспечить допуск еще одной севастопольской команды в Первенстве СССР класс «Б» (По Регламенту двум командам из одного города нельзя было выступать в классе «Б». А ведь там уже была флотская команда), пришлось даже пойти на хитрость, и официально, на первые два сезона 1964-65гг., провозгласить «пунктом приписки» команды город Балаклаву, которая в то время была самостоятельной административно-территориальной единицей. Правда, ни одной игры в Балаклаве команда так и не сыграла.
С 1964 года команда была переименована, и по 1970 год называлась «Чайкой». Финансировал команду Севастопольский Морской Завод. Предприятие динамично развивалось, строило жилье для своих работников, и недешево обходившаяся заводу команда стала обузой.
С 1971 года команда вновь получила название «Авангард», которое было обусловлено названием одноименного Добровольного Спортивного Общества «Авангард». Председателем городского совета ДСО «Авангард» был Артем Григорьевич Месропян, который и взял на себя значительную долю финансирования команды, чем несказанно помог Севморзаводу.
Под этим названием команда выступала до конца 1974 года, после чего ее передали в СПОРП «Атлантика», где первый свой сезон она провела под названием «Волна».
Наивысшим достижением команд «Судостроитель», «Чайка», «Авангард», представлявших Севастопольский Морской завод в Первенстве СССР:
— «Чайка» (класс «Б») — 4 место в зональных турнирах 1966-1967гг. Старший тренер – Валентин Яковлевич Тугарин.
— «Авангард» (вторая лига класса «А») – 7 место (1973г.). Старший тренер – Виктор Трофимович Фомин.
«ВЕЛИКАЯ ФЛОТСКАЯ КОМАНДА».
ПЕРВАЯ ВЕРШИНА СЕВАСТОПОЛЬСКОГО ФУТБОЛА!
Почему «ВЕЛИКАЯ», и почему период ее существования считается одной из ВЕРШИН Славы Севастопольского футбола?
Наверное потому, что во-первых, флотская команда на протяжении целых шестнадцати лет, в период с 1954 года по 1971 год, с перерывом всего лишь на один сезон, представляла Город на таком высоком уровне, как Первенство страны.
Во-вторых, потому, что самые высокие достижения достигнутые Севастопольскими командами тех лет, являются именно ее заслугой.
В-третьих, потому, что два футболиста, выступавшие в ее составе, были приглашены в прославленные команды, а оттуда в олимпийскую и национальную сборные СССР!
Ну, а о том, что на протяжении многих сезонов стадион практически «под завязку» заполнялся болельщиками, я и не говорю!
А теперь, перейдем к истории.
— в 1948 году при Доме Офицеров Флота стараниями мастера спорта СССР Александра Яковлевича Ищенко была создана футбольная сборная Черноморского флота послевоенного образца, ставшая в 1952 году Чемпионом ВМФ СССР. Тренер команды Юрий Петрович Ильичев, в дальнейшем он работал в Ираке со сборной страны, а позже с профессиональными клубами и со сборной Исландии. Он единственный советский тренер, работавший с национальной командой европейской страны
— В 1954 году команда под названием ДОФ включена в состав участников Первенства СССР по классу «Б». В следующем сезоне 1955/1956 годов команда ДОФ показала худший результат среди украинских команд в зональном турнире, а по результатам стыковых матчей с чемпионом УССР среди команд КФК «Спартаком» из Станислава (ныне — Ивано-Франковск). потеряла статус команды мастеров
Но уже в следующем 1957 году команда, как дважды Чемпион ВМФ, вновь стала представлять Севастополь к Первенству СССР класс «Б» и выступать под новым названием — Спортивный Клуб Черноморского Флота.
— В сезонах 1961 по 1965 года название изменили на Спортивный Клуб Флота. Наверное, для того, чтобы упорядочить названия всех военных команд в стране
— В мае 1965 году Черноморский флот был награжден орденом Красного Знамени и уже со следующего сезона 1966г. команда начала выступать под названием – Спортивный Клуб Краснознаменного Черноморского Флота.
— В 1968 году в честь 70-летия Советского футбола команда СК КЧФ была включена во вторую группу класса «А».
— В 1969-70 г.г. флотские футболисты вновь играли в классе «Б» в двух последних сезонах существования класса «Б». В конце 1970 г. после реформирования футбола в СССР прекратила свое существование, как команда мастеров.
Наивысшие показатели:
— В 1952 и 1956 годах – чемпион ВМФ СССР.
— В 1958 году – победа в зональном соревновании команд класса «Б». Выход в финальную «пульку». Итоговое третье место в Первенстве СССР среди команд класса «Б» Тренер – В.И. Артемьев
Шесть игроков получили звание «Мастер спорта СССР».
— В 1964 году – 1/8 финала Кубка СССР. Тренер В. Я. Тугарин.
— Игрок команды Владимир Астаповский стал чемпионом СССР в составе ЦСКА, выступал за олимпийскую и национальную сборную СССР.
— Игрок команды Борис Батанов – стал чемпионом СССР в составе московского «Торпедо», выступал за сборную СССР.
Продолжение следует. В следующем материале мы расскажем вам о последних командах мастеров «Атлантика» и «Чайка»
Евгений Репенков
854
«Когда хочется луфаря или камбалы — я вам скажу, это очень жёсткие цены. Как потребителя они меня очень напрягают. Но это закон ценообразования: мало рыбы — высокие цены, много рыбы — цены опускаются», — так прокомментировал цены на черноморские деликатесы глава Ассоциации рыбопромышленников Севастополя и Крыма Валерий Сивочуб.
Впрочем, разговор был не только о ценах и не только о деликатесах. Что происходит с рыбной отраслью в Севастополе, каковы её и наши, потребительские, перспективы? С этими вопросами ForPost обратился к тем, кто зарабатывает на ловле и переработке рыбы. Ответы иногда были созвучны — но не всегда.
Большой лов
Самая дешёвая в России рыба — килька, хамса (и ещё немного ставриды) — траулерный лов в Чёрном море касается только «бюджетной» рыбы, но именно она — одно из звеньев продовольственной безопасности страны. Эта рыба нужна, и ежегодные 30 тысяч тонн улова не остаются на российских складах.
При этом рыболовецкому флоту Севастополя 40–45 лет. Субсидии, которые с 2016 года выделяют правительства регионов (эта отрасль субсидируется во всех развитых странах; правда, там — в 10 раз щедрее), всё же помогают ремонтировать и модернизировать суда, но что дальше? Федеральные власти предлагают промысловикам обновлять флот, однако новые траулеры на кильке и хамсе не построишь.
«Мы свою ответственность чувствуем, но это же и проблема государственная», — говорит Валерий Сивочуб.
Более года назад на встрече с Владимиром Путиным он поднял вопрос о том, что существующие условия не дают возможности рыбному промыслу Крыма обновить свой флот. Он предложил создать государственную лизинговую компанию, которая возьмёт кредит, построит суда и отдаст их в лизинг рыбакам.
«Мы будем выплачивать лизинговые платежи, а в море будет ходить новый флот и добывать рыбу. Заработаем мы, заработает лизинговая компания, заработают банки. Такие схемы существует для земледелия — производство комбайнов, тракторов», — объясняет Валерий Сивочуб.
Президент пообещал предложение обдумать и поручил в срок до 1 ноября 2020 года разработать предложения по строительству рыбопромысловых судов, в том числе на верфях Севастополя и Крыма. Ответственными назначил глав правительств Севастополя и России. Также Владимир Путин напомнил о 30% госсубсидиях при заказе новых судов на российских заводах — теперь это предложение актуально и для Севастополя и Крыма.
Рыбодобывающее предприятие «ССВ»
С тех пор прошло больше года, но ни о какой работе в этом направлении Валерию Сивочубу не известно — по крайней мере, к главе Ассоциации рыбопромышленников Севастополя и Крыма никто не обращался.
Что касается, казалось бы, мощной субсидии — построить новые траулеры для Крыма не помогут ни 30%, ни даже больше, говорит он. Тем более что субсидия выдаётся только как завершающий платёж.
«Ну кто откажется от нового судна? Конечно, мы с радостью бы взялись за это. Но наш средний траулер сегодня стоит 70–80 миллионов рублей, а такой же новый, сделанный на российских мощностях, будет стоить полтора миллиарда рублей. То есть мы должны 900 миллионов на одно новое судно найти», — делится озадачивающими расчётами глава ассоциации.
Окупить такие вложения за оговорённые 20 лет возможно на дальневосточном крабе, но никак не на кильке, хамсе и ставриде, говорит Сивочуб.
«И поэтому мы считаем несуразными цены, которые предлагает Минпромторг. Я говорил его представителям: „Если вы думаете, что мы не умеем считать, — посчитайте сами. Покажите свои расчёты, покажите, где мы ошиблись, — и мы, склонив голову, пойдём за деньгами и начнём строить флот”. Но это не то что трудно — это невозможно», — уверен глава ассоциации.
Что расчёты не врут, говорит и доклад главы аграрного комитета Госдумы Владимира Кашина. Рыбаки Чёрного и Азовского морей не смогут сами построить суда, подтверждает он.
Однако в октябре 2020 года по всем СМИ прошло сообщение о планируемой постройке 10 судов для севастопольского рыбного флота. Заказ на них через АО «ЦС „Звёздочка”» поступил на Севастопольский морской завод от Торгового дома «Аквамарин» в декабре прошлого года. Заказчик надеется на госсубсидии, в том числе ту самую — от Минпромторга. Значит, программа к Севастополю всё же применима?
«Для „Аквамарина” шла речь об очень маленьких судах, это совсем другой флот, — объясняет Сивочуб. — И до строительства дело пока не дошло».
Так что изменения в большой рыбный промысел Севастополя в последнее время вносит только погода и естественные биологические циклы.
«В промысловом отношении, наверное, похуже, чем предыдущие два года, но по каждому виду существует определённая цикличность: год лучше, год хуже, но ничего катастрофического не произошло. Мы все свидетели совершенно невероятного по климатическим проявлениям года: и холодная весна, и штормовые события, — и это не могло не повлиять на промысловую обстановку. Рыба всё это чувствует, реагирует и меняет своё поведение. Значит, следующий год будет получше», — надеется рыбопромышленник.
На кухне
Продовольственная безопасность — это чрезвычайно важно, но в быту мы мыслим другими категориями и обычно хотим видеть на своём столе не хамсу и кильку, а более благородную рыбу — причём недорогую и непременно свежевыловленную. Для живущих у моря — желание совершенно закономерное.
Рассказы о том, что сто лет назад севастопольские рыбаки ловили осетра и белугу, а ещё в 60-е годы промысловым в Чёрном море был тунец, сейчас звучат как мифы. Сегодня свежими на наш стол чаще всего попадают барабулька, кефаль, луфарь, ёрш, окунь. Позволить себе камбалу (от 1200 рублей за килограмм) или горбыля (нормальный — 800–850 рублей) могут далеко не все и не всегда.
На рынки Севастополя (главные — «Пассаж» на Центральном рынке и рынок на 5-м километре) и на поставку ресторанам их ловят мелкие предприниматели и вольные рыбаки.
«Спрос огромный, ценник хороший, рестораны любят свежую рыбу, особенно ту, что сетями не ловят», — говорит подводный охотник Сергей Босов.
То, что на рынке не продаётся в первый день, замораживается, рассказывает он, а это уже не так интересно и вкусно. Впрочем, замораживают купленное в путину и рестораны — чтобы было что предлагать клиентам осенью и зимой. Хотите свежевыловленную рыбу — заказываете блюдо с пометкой «улов дня», говорят рестораторы. Однако, как подсказывает опыт, и это не гарантия того, что рыба не заглянула в холодильник на пути между морем и вашим столом.
Чтобы приготовить действительно свежевыловленную рыбу, нужно отправиться к 6 утра к балаклавским причалам, от которых до рассвета уходят в море лодки и катера рыбохозяйств. Есть и другие точки — в Стрелецкой и Казачьей бухтах, на Северной стороне Севастополя.
Всё, что ловится в Чёрном море, на прилавках есть, а цена зависит от количества рыбы говорят рыбаки. В хороший год купить рыбу совсем недорого можно и рядом с домом.
«Вот сейчас ставрида по 300 рублей, а в прошлом году, когда её было очень много, она была по 80. На каждой остановке продавали максимум по 100 рублей. Но будет год поудачней — будут другие цены», — говорит Валерий Сивочуб.
Повлияли на цены и распробовавшие черноморские деликатесы москвичи, причём в столице наша рыба стоит заметно дешевле. Почему так — читайте в специальном материале ForPost.
В итоге сделать дешевле рыбу в Севастополе может только само море — если проявляет щедрость и даёт рыбакам богатый улов. Но в этом сезоне — да и вообще — все дружно жалуются на нехватку рыбы.
Где рыба?
Сегодня в городе порядка десяти относительно крупных предприятий, которые используют на промысле средние морозильные траулеры. Столько же по нашим меркам крупных (на самом деле — средних) судов отображается обычно на сайте мониторинга флота.
Есть ещё несколько сот мелких предпринимателей, которые работают официально и привозят на рынки города свежую рыбу. Всего, по данным правительства, в рыболовной отрасли Севастополя трудится более 700 человек.
Рыбодобывающее предприятие «ССВ»
Для севастопольских промысловиков советские картины добычи рыбы выглядят ностальгически притягательно. Тогда море бороздили более сотни океанических траулеров, было мощное рыбопромышленное объединение «Атлантика», включавшее в том числе и огромный консервный завод, плюс управление транспортного и рефрижераторного флота «Югрыбхолодфлот». Каждый день по всему Советскому Союзу из Севастополя развозилось от 3 до 5 тысяч тонн рыбы (сегодня, напомним, это 30 тысяч тонн за весь год).
Однако именно в этот период «развитого рыболовства» и убийственного для экосистемы тралового (железными сетями по самому дну) лова случилось жёсткое падение численности и видового разнообразия черноморской рыбы, отмечают учёные.
«Это произошло после того, как в 1970-е годы перешли к крупномасштабному траловому промыслу рыбы. Сейчас ситуация стала немного лучше, чем в 80–90-е годы. Популяции большинства видов восстановились после допущенного перелома», — говорит старший научный сотрудник отдела ихтиологии ИнБЮМ РАН Евгения Карпова.
Сегодня повторения рыбного кризиса можно не опасаться: в преддверии сезона учёные проводят разведку и устанавливают объём разрешённого вылова для каждого вида. Обычно это 20–30% популяции, говорят промысловики.
«Росрыболовство ведёт постоянный учёт вылова, и как только эта цифра достигается, промысел в тот же день прекращается. Если наука решает, что рыбе нужно восстановиться, на следующий год лимиты уменьшаются. Понятие „перелов” исключено, контроль за рыбаками жесточайший», — заверяет Валерий Сивочуб.
Однако на популяцию рыб влияют другие опасные факторы, считает подводный охотник Сергей Босов. Браконьеры есть, и они не брезгуют ставить сети на нерестовом маршруте рыбы, рассказывает он. Сами сроки нереста — они у каждого вида свои, и добывать его тогда запрещено — иногда установлены неточно, и рыба фактически теряет юридическую защиту. Кроме того, в период нереста разрешено ловить рыбу предприятиям, которые ещё не выбрали свою квоту.
Влияет на сокращение популяций и экологическая обстановка: вода Днепра несёт стоки всей Украины и только формально соответствует нормам, а очистные в Крыму если и существуют, то не справляются с потоком вредоносных ПАВ.
«А как оформляют строительство молов на ЮБК! Получают заключение, что природе никакого ущерба нет — но это совсем не так», — утверждает Сергей Босов, постоянно погружающийся на морское дно.
страница Сергея Босова ВКонтакте
Из хороших новостей — уже не раз рыбаки встречали у наших берегов лососевых рыб. Вероятно, это результат искусственного зарыбливания в рамках восполнения нанесённого ущерба, предполагает он.
Каков будет успех зарыбливания, пока неясно, пока же же рыбы не хватает ни её прямым потребителям, ни переработчикам.
«Наше море — и Азовское, и Чёрное — не самое богатое, и беднеет, как мне кажется. Добыча точно из года в год не растёт. Из-за нехватки сырья у нас недостаточная загрузка. Есть резервы удвоить, а то и утроить переработку. И мы смотрим на другие варианты: Каспийское море, Балтика, Тихий океан — чтобы оттуда сырьё получать», — говорит директор РКК «Аквамарин» Владимир Негар.
Рыбоконсервный завод «Аквамарин» (не путать с его партнёром-поставщиком Торговым домом «Аквамарин» — тем самым, что намерен построить 10 пусть небольших, но новых судов) — самый большой осколок знаменитой «Атлантики». Лидера севастопольской рыбопереработки недавно пришлось спасать от банкротства.
Чтобы сохранить рабочие места на предприятии, власти Севастополя выделили субсидию в 5 миллионов рублей. Долги заплатил Торговый дом «Аквамарин», и сегодня рыбоконсервный завод полностью их компенсировал своей продукцией.
zozy.ru
«Наш основной ассортимент — бычок азовский, килька черноморская, недавно делали и дальневосточную сардину — иваси. Но рыбы всегда мало, и сырьё нам очень интересно», — говорит Владимир Негар.
Эволюция продолжается
Рыба есть, но она поумнела и научилась уходить от людей. Кроме того, человек меняет её кормовую базу – вслед за этим менять тропы и повадки вынуждена и сама рыба. Если рыбак действует по старинке – большие уловы ему не светят. Такое мнение в эфире программы ForPost-Реактор высказал директор компании «Новая волна» Андрей Харланов.
«Рыба стала реально «с головой», она на генном уровне уже, наверное, понимает, что здесь большое скопление орудий рыбного лова, и ходить этими тропами или нереститься здесь не получится. И она начинает менять и тропы, и глубину. Многие рыбаки по старинке делают те же самые вещи, что и в предыдущие годы — соответственно, уловы небольшие», — считает он.
Что ж, умная рыба – это новый интересный разворот промысла.
Может быть, с ней даже получится договориться?
Светлана Косинова
Фото без источника — автора
ðÅÒÅÌÅÔ: «ôÒÁÎÓÁÜÒÏ». ÷ÙÂÒÁÌÉ ÜÔÕ ËÏÍÐÁÎÉÀ ÉÚ-ÚÁ ÂÅÓÐÏÓÁÄÏÞÎÏÇÏ ÐÅÒÅÌÅÔÁ. âÏÉÎÇ 747-200: ÓÁÌÏÎ ËÁË ÓÅÌÅÄËÉ × ÂÁÎËÅ, Á ÌÅÔÅÔØ ÔÕÄÁ -11.30, ÏÂÒÁÔÎÏ — 10.00, ÐÒÁ×ÄÁ ÒÁÂÏÔÁÀÔ ÉÎÄÉ×ÉÄÕÁÌØÎÙÅ ÔÅÌÅ×ÉÚÏÒÙ É ÎÁÕÛÎÉËÉ. ìÕÞÛÅ ÌÅÔÅÔØ ÐÏÓÁÄÏÞÎÙÍÉ ÒÅÊÓÁÍÉ çÅÒÍÁÎÉÉ ÉÌÉ æÒÁÎÃÉÉ.
éÎÆÏÒÍÁÃÉÑ ÐÏ ÃÅÎÁÍ
äÏÍÉÎÉËÁÎÓËÁÑ òÅÓÐÕÂÌÉËÁ
 | ïÔÅÌÉ |
ïÔÅÌØ éÔÁË, ÏÔÅÌØ. äÌÑ ÔÅÈ ËÔÏ ÂÙ×ÁÌ × ôÕÒÃÉÉ × ËÒÕÐÎÙÈ ÏÔÅÌÑÈ É ÉÍ ×ÓÅ ÐÏÎÒÁ×ÉÌÏÓØ, ÚÄÅÓØ ÐÒÏÂÌÅÍ ÎÅ ÂÕÄÅÔ.
ïÇÒÏÍÎÁÑ ÔÅÒÒÉÔÏÒÉÑ, ÎÁ ËÏÔÏÒÏÊ 5 ÏÔÅÌÅÊ (1-5* É 4-4*). ðÏ ×ÓÅÍ ÔÅÒÒÉÔÏÒÉÑÍ ÍÏÖÎÏ ÈÏÄÉÔØ, ÅÚÄÉÔØ ÎÁ ÍÅÓÔÎÏÍ ÐÁÒÏ×ÏÚÉËÅ É ËÕÛÁÔØ × ÒÅÓÔÏÒÁÎÁÈ É ÂÁÒÁÈ ×ÓÅÈ ÏÔÅÌÅÊ, ÚÁ ÉÓËÌÀÞÅÎÉÅÍ 5* (ÅÓÌÉ ×Ù ÎÅ × ÎÅÍ ÏÓÔÁÎÏ×ÉÌÉÓØ) ÂÅÓÐÌÁÔÎÏ — ÓÉÓÔÅÍÁ «×ÓÅ ×ËÌÀÞÅÎÏ». ëÏÒÐÕÓÁ 3-4 ÜÔÁÖÁ, ÐÏÈÏÖÉÅ ÎÁ ÎÁÛÉ ÐÁÎÓÉÏÎÁÔÙ ÓÏ×ÅÔÓËÉÈ ×ÒÅÍÅÎ, ÎÏ ÐÏÓÌÅ ÒÅÍÏÎÔÁ (ÐÏ ËÒÁÊÎÅÊ ÍÅÒÅ Caribe). îÏÍÅÒÁ ÄÏÓÔÁÔÏÞÎÏ ÐÒÏÓÔÏÒÎÙÅ, ÕÂÉÒÁÀÔ ÈÏÒÏÛÏ, ÐÒÁ×ÄÁ ÎÏÎÓÅÎÓ: ÐÏËÁ ÏÓÔÁ×ÌÑÌÉ ÇÏÒÎÉÞÎÏÊ 2$ ÕÂÉÒÁÌÁ ËÌÁÓÓÎÏ, ÏÓÔÁ×ÉÌÉ 5$ ×ÏÏÂÝÅ ×ÓÅ ÒÁÚÂÒÏÓÁÌÁ É ÕÛÌÁ, ËÁË-ÂÕÄÔÏ ÎÁ ÐÏÖÁÒ ÓÐÅÛÉÌÁ, × ÜÔÏÔ ÄÅÎØ ÏÎÁ ÂÏÌØÛÅ ÎÅ ÐÏÑ×ÌÑÌÁÓØ. ÷ ÎÏÍÅÒÅ ÄÅÊÓÔ×ÉÔÅÌØÎÏ ÂÅÓÐÌÁÔÎÙÊ É ÐÏÐÏÌÎÑÅÍÙÊ ÂÁÒ (ÐÉ×Ï, ËÏÌÁ, ÓÐÒÁÊÔ), ÂÅÓÐÌÁÔÎÙÊ ÓÅÊÆ, ËÏÆÅ×ÁÒËÁ Ó ÐÒÉÌÏÖÅÎÉÑÍÉ, ÕÔÀÇ Ó ÇÌÁÄÉÌØÎÏÊ ÄÏÓËÏÊ, ÆÅÎ É Ô.Ð..
ëÏÒÍÉÌÉ ÎÅÐÌÏÈÏ, ÏÂÅÄ É ÕÖÉÎ ×ÏÏÂÝÅ ÈÏÒÏÛÏ, Á ÚÁ×ÔÒÁË, ÎÕ ÎÉËÁË ÎÁ 4* ÎÅ ÔÑÎÅÔ.
îÁ ÐÌÑÖÅ ÂÅÓÐÌÁÔÎÏ ËÁÔÁÍÁÒÁÎÙ, ÂÁÊÄÁÒËÉ, ÒÁÂÏÔÁÅÔ ÁÎÉÍÁÃÉÏÎÎÁÑ ÇÒÕÐÐÁ.
ðÏ ×ÅÞÅÒÁÍ ÄÉÓËÏÔÅËÉ É ÛÏÕ.
îÁÒÏÄÕ ÎÕ Ï-Ï-ÏÞÅÎØ ÍÎÏÇÏ É ÎÁÛÉÈ ÔÏÖÅ.
çÏ×ÏÒÑÔ × ÏÓÎÏ×ÎÏÍ ÐÏ ÉÓÐÁÎÓËÉ, ÎÏ É ÁÎÇÌÉÊÓËÉÊ + ÖÅÓÔÙ ÏÔÌÉÞÎÏ ÐÏÎÉÍÁÀÔ. ÷ÏÏÂÝÅ ÌÀÄÉ ÔÁÍ ÏÞÅÎØ ÍÉÌÙÅ, ÎÁÃÉÑ ÏÞÅÎØ ËÒÁÓÉ×ÁÑ, ×ÓÅ ÐÏÀÔ É ÔÁÎÃÕÀÔ. ðÙÔÁÌÉÓØ É ÍÙ ÏÓ×ÏÉÔØ ÕÒÏËÉ ÍÅÒÅÎÇÅ, ÎÏ ÔÁË ËÁË ÏÎÉ Ä×ÉÇÁÔØ ÐÏÐÏÊ ×ÉÄÁÔØ ÎÅ ÓÕÖÄÅÎÏ, Ó ÓÁÌÓÏÊ ×ÓÅ ÐÒÏÝÅ.
P.S. 300Í ÐÏ ×ÏÄÅ ÏÔ ÐÌÑÖÁ — ×ÏÌØÅÒ, ÏÇÏÒÏÖÅÎÎÙÊ ÓÅÔËÏÊ, ÔÁÍ ÓËÁÔÙ É ÁËÕÌÙ ÎÑÎÉ.
é ÅÝÅ, ÐÏ ÐÌÑÖÕ ÎÁÌÅ×Ï 500-600Í ÄÏ ÐÏ×ÏÒÏÔÁ, ÇÄÅ ÌÏÄËÉ ÓÔÏÑÔ, ÔÁÍ ÓÌÅ×Á ÒÙÎÏÞÅË, ÎÁ ËÏÔÏÒÏÍ ÍÏÖÎÏ ÐÒÉÏÂÒÅÓÔÉ ×ÓÅ ÐÒÅÄÌÁÇÁÅÍÙÅ × ÄÒÕÇÉÈ ÍÅÓÔÁÈ ÓÅ×ÅÎÉÒÙ ÇÏÒÁÚÄÏ ÄÅÛÅ×ÌÅ, ÔÏÌØËÏ ÔÏÒÇÕÊÔÅÓØ (× 2 ÒÁÚÁ ËÁË ÍÉÎÉÍÕÍ).
üËÓËÕÒÓÉÉ óÎÁÞÁÌÁ Ï ÃÅÎÁÈ. óÒÅÄÎÑÑ ÓÔÏÉÍÏÓÔØ 1 ÜËÓËÕÒÓÉÉ 120$. á ×ÏÏÂÝÅ ÏÔ 80-420$. ðÒÉÞÅÍ ÄÌÑ ÔÅÈ ËÔÏ ÖÉ×ÅÔ × 5* ÓÔÏÉÍÏÓÔØ ÎÁ 40-50$ ÐÏ ÜÄÅÎÔÉÞÎÏÊ ÜËÓËÕÒÓÉÉ ÄÏÒÏÖÅ, ÞÅÍ ÄÌÑ ÔÅÈ ËÔÏ ÖÉ×ÅÔ × 4*.
òÙÂÁÌËÁ ëÔÏ ÈÏÞÅÔ ÐÏÏÈÏÔÉÔØÓÑ ÎÁ ÇÏÌÕÂÏÇÏ ÍÁÒÌÉÎÁ ×ÅÓÏÍ ÄÏ 180ËÇ É ÂÏÌÅÅ, ÅÈÁÔØ ÎÁÄÏ × ÆÅ×ÒÁÌÅ, × ÜÔÏÍ ÖÅ ÍÅÓÑÃÅ ÍÏÖÎÏ ÎÁ 100% Õ×ÉÄÅÔØ ÇÏÒÂÁÔÙÈ ËÉÔÏ× ÏËÏÌÏ óÁÍÁÎÙ. ÷ ÍÁÅ ÂÅÒÅÔ, ÎÏ ÐÌÏÈÏ ÍÅÓÔÎÁÑ ËÒÕÐÎÁÑ ÒÙÂËÁ — ÄÏÒÁÄÏ É ÄÒÕÇÉÅ ÜËÚÏÔÉÞÅÓËÉÅ ÒÙÂÅÛËÉ, ÓÔÏÉÍÏÓÔØ 4-È ÞÁÓÏ×ÏÊ ÒÙÂÁÌËÉ — 85$.
÷ÅÒÔÏÌÅÔ 15ÍÉÎ.-90$. ïÞÅÎØ ÓÏ×ÅÔÕÀ ÐÏÌÅÔÁÔØ ÎÁÄ áÔÌÁÎÔÉËÏÊ, Ó ×ÙÓÏÔÙ ÐÔÉÞØÅÇÏ ÐÏÌÅÔÁ ÏËÅÁÎ ÓÍÏÔÒÉÔÓÑ ÐÒÏÓÔÏ ÇÒÁÎÄÉÏÚÎÏ.
çÏÒÎÏÅ ÓÁÆÁÒÉ 180$. éÎÔÅÒÅÓÎÏÅ ÐÕÔÅÛÅÓÔ×ÉÅ ÓÎÁÞÁÌÁ ÎÁ ÇÒÕÚÏ×ÉËÁÈ ÐÏÔÏÍ ÎÁ ÌÏÛÁÄÑÈ ÐÏÔÏÍ ÐÅÛËÏÍ É ÎÁÚÁÄ × ÏÂÒÁÔÎÏÊ ÐÏÓÌÅÄÏ×ÁÔÅÌØÎÏÓÔÉ. õ×ÉÄÉÔÅ äÏÍÉÎÉËÁÎÓËÕÀ ÇÌÕÂÉÎËÕ É ËÁË ÔÁÍ ÖÉ×ÕÔ ÌÀÄÉ. ðÏÐÒÏÂÕÅÔÅ ÆÒÕËÔÙ É ÐÏÓÍÏÔÒÉÔÅ ËÁË ÏÎÉ ÒÁÓÔÕÔ, ÇÏÒÑÞÉÊ ÛÏËÏÌÁÄ, ÍÅÓÔÎÙÊ ÎÁÐÉÔÏË íÁÍÁ èÕÁÎÁ. íÉÌÁÑ ÐÒÏÇÕÌËÁ ÎÁ ÌÏÛÁÄÑÈ Ó ÏÂÅÄÏÍ ÎÁ ÒÁÎÞÏ É ÍÎÏÇÏÅ ÄÒÕÇÏÅ. ÷ÏËÒÕÇ ÐÒÉÒÏÄÁ, ÑÝÅÒËÉ, ÐÔÉÃÙ É ÕÌÙÂËÉ ÍÅÓÔÎÙÈ ÖÉÔÅÌÅÊ, ÏÓÏÂÅÎÎÏ ÄÅÔÉÛÅË. ÷ÏÚØÍÉÔÅ ÍÑÇËÏÇÏ ÂÅÌÏÇÏ ÈÌÅÂÁ É ÓÍÏÖÅÔÅ ÎÁ ÒÁÎÞÏ ÐÏËÏÒÍÉÔØ ÂÏÌØÛÉÈ ÉÇÕÁÎ. ïÎÉ × ÚÁÇÏÎÅ, ÎÏ Ó ÒÁÄÏÓÔØÀ ÎÅÓÕÔÓÑ ËÏ ×ÓÅÍ ËÔÏ Ó×ÅÛÉ×ÁÅÔÓÑ ÞÅÒÅÚ ÏÇÒÁÄÕ × ÏÖÉÄÁÎÉÉ ÌÁËÏÍÓÔ×Á.
óÁÍÁÎÁ ÓÁÆÁÒÉ 215$. îÁ ÃÅÌÙÊ ÄÅÎØ. á×ÔÏÂÕÓ-ÌÏÄËÁ-ÌÏÛÁÄÉ-ÌÏÄËÁ-Á×ÔÏÂÕÓ. õ×ÉÄÉÔÅ ÐÅÌÉËÁÎÏ×, ÞÁÅË, ÁÌØÂÁÔÒÏÓÏ× × ÉÈ ÅÓÔÅÓÔ×ÅÎÎÏÊ ÓÒÅÄÅ ÏÂÉÔÁÎÉÑ. ðÅÌÉËÁÎÙ ÎÅ ÐÕÇÌÉ×ÙÅ É ×ÎÉÍÁÔÅÌØÎÏ ÒÁÓÓÍÁÔÒÉ×ÁÀÔ ×ÁÓ Ó ×ÁÛÉÍ ÆÏÔÏÁÐÐÁÒÁÔÏÍ. ðÏÓÅÔÉÔÅ ÍÁÌÅÎØËÕÀ ÐÅÝÅÒËÕ Ó ÐÅÔÒÏÇÌÉÆÁÍÉ ÉÎÄÅÊÃÅ× É ÌÅÔÕÞÉÍÉ ÍÙÛËÁÍÉ. ðÏÔÏÍ ÏÂÅÄ É ÄÁÌÅÅ ÎÁ ÌÏÛÁÄÑÈ Ë ×ÏÄÏÐÁÄÕ üÌØ ìÉÍÏÎ. ðÏÅÄÅÔÅ ÐÏ ÎÁÃÉÏÎÁÌØÎÏÍÕ ÐÁÒËÕ ìÏÓ èÁÊÔÉÓÅÓ.
ôÒÏÐÁÐÒÅÄÓÔÁ×ØÔÅ ÓÅÂÅ ÓÈÏÄ ÓÅÌÅ×ÙÈ ÐÏÔÏËÏ× Ó ÇÏÒ, ËÁÍÎÉ, ÑÍÙ Ó ÇÌÉÎÏÊ É ×ÏÄÏÊ. ÷ÏÔ ÐÏ ÜÔÏÍÕ ×ÁÍ ÐÒÅÄÓÔÏÉÔ Ä×ÉÇÁÔØÓÑ ×ÅÒÈÏÍ ÍÉÎÕÔ 40-45 Ó ÐÅÒÅÓÅÞÅÎÉÅÍ ÎÅÂÏÌØÛÏÊ ÒÅÞÕÛËÉ É ÐÏÔÏÍ ÅÝÅ ÐÅÛËÏÍ 200-300Í. åÓÌÉ ×ÁÍ ÐÏ×ÅÚÅÔ ËÁË ÎÁÍ É ÐÏÊÄÅÔ ÄÏÖÄØ, ÔÏ ×ÐÅÞÁÔÌÅÎÉÑ ÂÕÄÕÔ, ÐÏ×ÅÒØÔÅ, ÎÅÚÁÂÙ×ÁÅÍÙ, ÏÓÏÂÅÎÎÏ ÄÌÑ ÔÅÈ ËÔÏ ÎÅ Ñ×ÌÑÅÔÓÑ ÎÁÅÚÄÎÉËÏÍ. ÷ÏÄÏÐÁÄ ÏÞÅÎØ ËÒÁÓÉ×ÙÊ É ×ÏÄÁ × ÎÅÍ ÔÅÐÌÁÑ. ðÏÓÌÅ ËÕÐÁÎÉÑ × ÏÂÒÁÔÎÙÊ ÐÕÔØ.
ðÅÝÅÒÁ æÕÎ-æÕÎ 120$. ÷ÏÔ ÜÔÏ ÄÅÊÓÔ×ÉÔÅÌØÎÏ ÐÒÉËÏÌØÎÏ. ïÐÑÔØ Á×ÔÏÂÕÓ-ÌÏÛÁÄËÉ 45ÍÉÎ-ÐÅÛËÏÍ 45-50ÍÉÎ. éÄÅÛØ ÐÏ ÐÁÒËÕ ìÏÓ èÁÊÔÉÓÅÓ, ×ÏËÒÕÇ ÎÁ ÄÅÒÅ×ØÑÈ ÔÅÒÍÉÔÎÉËÉ É Ô.Ð. þÅÒÅÚ 50ÍÉÎ ÓËÁÌÁ, × ÎÅÊ ÄÙÒËÁ 1,5-2Í. ÷ ÎÅÅ ÓÐÕÓËÁÀÔÓÑ ×ÅÒÅ×ËÉ, ÔÅÂÅ ×ÙÄÁÅÔÓÑ ÓÎÁÒÑÖÅÎÉÅ: ËÏÓÔÀÍ, ÓÔÒÁÈÏ×ËÁ, ËÁÓËÁ Ó ÆÏÎÁÒÅÍ, ËÏÒÏÞÅ ÞÕ×ÓÔ×ÕÅÛØ ÓÅÂÑ ÛÁÈÔÅÒÏÍ. ó ÐÏÍÏÝØÀ ÉÎÓÔÒÕËÔÏÒÁ ÓÐÕÓËÁÅÛØÓÑ ÐÏ ×ÅÒÅ×ËÅ ×ÎÉÚ ÎÁ 18Í, ×ÎÉÚÕ ÔÅÂÑ ÐÒÉÎÉÍÁÅÔ ÄÒÕÇÏÊ ÉÎÓÔÒÕËÔÏÒ. äÁÌÅÅ ×ÓÑ ÇÒÕÐÐÁ ÏÓ×ÁÉ×ÁÅÔ ÐÅÝÅÒÕ. îÉ ÐÏÄÓ×ÅÔËÉ (ËÒÏÍÅ Ô×ÏÅÇÏ ÆÏÎÁÒÑ ÎÁ ËÁÓËÅ), ÎÉ ÔÒÏÐÉÎËÉ ÔÁÍ ÎÅÔ. éÄÅÛØ ËÁË ÐÅÒ×ÏÏÔËÒÙ×ÁÔÅÌØ. óÔÁÌÁËÔÉÔÙ, ÓÔÁÌÁÇÍÉÔÙ É ÐÒÏÞÅÅ. óÎÏ×Á ÌÅÔÕÞÉÅ ÍÙÛËÉ. é ÎÁËÏÎÅà ÒÅÞËÁ ÐÏÄÚÅÍÎÁÑ ÐÅÝÅÒÎÁÑ. ÷ ÒÅÚÉÎÏ×ÙÈ ÓÁÐÏÇÁÈ É ÐÏÌÎÏÍ ÏÂÍÕÎÄÉÒÏ×ÁÎÉÉ ÉÄÅÛØ ÐÏ ÜÔÏÊ ÒÅËÅ, ÛÉÒÉÎÁ 0,5Í ×ÏËÒÕÇ ÓËÁÌØÎÙÅ ÏÂÒÁÚÏ×ÁÎÉÑ. á ÒÅÞËÁ ×ÓÅ ÇÌÕÂÖÅ É ÎÁËÏÎÅà ÐÏÐÌÙÌÉ (× ÓÁÐÏÇÁÈ), ÐÏÔÏÍ ÐÏÄÎÙÒÉ×ÁÅÍ ÐÏÄ ÍÁÌÅÎØËÕÀ ÓËÁÌÕ (2 ÓÅËÕÎÄÙ) É ×ÏÔ ÏÎÁ Ó×ÏÂÏÄÁ É ×ÄÁÌÅËÅ ÍÅÒÃÁÎÉÅ Ó×ÅÔÁ ÏÔ ×ÙÈÏÄÁ. íÎÏÇÏ É ÄÒÕÇÉÈ ×ÐÅÞÁÔÌÅÎÉÊ, ÎÏ ×Ù ÉÈ ÓÁÍÉ ÐÏÌÕÞÉÔÅ.
ëÁÔÁÌÉÎÉÔÁ VIP 160$. åÓÔØ ëÁÔÁÌÉÎÁ, ÅÓÔØ ÏÔÄÅÌØÎÏ óÁÏÎÁ, ÎÏ ÜÔÁ ÜËÓËÕÒÓÉÑ ÎÁ ëÁÒÉÂÙ ÌÕÞÛÁÑ. ðÏÓÅÝÁÅÔÅ ÇÏÒÏÄÏË áÌØÔÏÓ ÄÅ þÁ×ÏÎ. äÅÒÅ×ÕÛËÁ 16 ×ÅËÁ × ÉÔÁÌØÑÎÓËÏÍ ÓÔÉÌÅ, ×ÏÓÓÏÚÄÁÎÎÁÑ × 1976Ç. îÏ×ÏÄÅÌ, ÎÏ ÏÞÅÎØ ËÒÁÓÉ×Ï. äÁÌÅÅ ÎÁ ÌÏÄËÅ ÐÏ ÒÅËÅ þÁ×ÏÎ ÐÏÔÏÍ ÐÏ áÔÌÁÎÔÉËÅ, ÐÏÔÏÍ ÐÏ ëÁÒÉÂÓËÏÍÕ ÍÏÒÀ ÐÏ ×ÏÌÎÁÍ. ôÒÉ ÏÓÔÁÎÏ×ËÉ ÐÏ ÐÕÔÉ: ÍÏÒÓËÉÅ Ú×ÅÚÄÙ (ÉÍÅÊÔÅ ××ÉÄÕ, ÞÔÏ ÐÏÄÎÉÍÁÔØ ÉÚ ×ÏÄÙ ÉÈ ÍÏÖÎÏ ÎÅ ÂÏÌÅÅ ÞÅÍ ÎÁ 10-20 ÓÅËÕÎÄ É ÏÐÕÓËÁÔØ ÎÁ ÄÎÏ ÔÏÌØËÏ ÝÕÐÁÌØÃÁÍÉ-ÐÒÉÓÏÓËÁÍÉ ×ÎÉÚ, × ÐÒÏÔÉ×ÎÏÍ ÓÌÕÞÁÅ ÏÎÉ ÚÁÄÏÈÎÕÔÓÑ É ÐÏÇÉÂÎÕÔ), ÍÏÒÓËÉÅ ÒÁËÏ×ÉÎÙ É ÐÔÉÃÙ — ÆÒÅÇÁÔÙ Ó ÍÁÌÅÎØËÉÍÉ ÂÅÌÙÍÉ ÐÔÅÎÞÉËÁÍÉ, Á ÒÁÚÍÁÈ ËÒÙÌÁ ÒÏÄÉÔÅÌÅÊ ÄÏÓÔÉÇÁÅÔ 1,5-2Í. òÏÄÉÔÅÌÉ ÎÁ ×ÁÓ ËÏÎÅÞÎÏ ÐÏÒÕÇÁÀÔÓÑ, ÎÏ ÞÕ×ÓÔ×ÕÅÛØ ÓÅÂÑ äÒÏÚÄÏ×ÙÍ. ðÏÔÏÍ ëÁÔÁÌÉÎÉÔÁ-ËÁÍÅÎÉÓÔÙÊ ÏÓÔÒÏ×ÏË Ó ÍÅÌËÉÍ ÎÉÚËÏÒÏÓÌÙÍ ËÕÓÔÁÒÎÉËÏÍ, ÚÁÝÉÔÙ ÏÔ ÓÏÌÎÃÁ ÎÅÔ ×ÏÏÂÝÅ. úÄÅÓØ ÏÂÅÄ ÎÁ ËÁÍÎÑÈ Ó ÌÏÂÓÔÅÒÁÍÉ, ÓÎÏÒËÅÌÉÎÇ (ÒÁËÏ×ÉÎÙ, ÒÙÂËÉ, ËÁÒÁËÁÔÉÃÙ É ÍÎÏÇÏÅ ÄÒÕÇÏÅ) É ÄÁÌÅÅ ÎÁ ÏÓÔÒÏ× óÁÏÎÁ — âÁÕÎÔÉ. íÅÓÔÏ ÏÞÅÎØ ËÒÁÓÉ×ÏÅ, ÎÏ ËÕÐÁÔØÓÑ ÓÌÏÖÎÏ, ÍÅÒÔ×ÙÅ ÏËÁÍÅÎÅ×ÛÉÅ ÒÁËÏ×ÉÎÙ É ËÏÒÁÌÌÙ ÎÁ ÄÎÅ + ÂÅÓËÏÎÅÞÎÙÅ ×ÏÌÎÙ ÄÅÌÁÀÔ Ó×ÏÅ ÄÅÌÏ. îÁ ÜÔÏÊ ÜËÓËÕÒÓÉÉ ëÁÔÁÌÉÎÉÔÁ É óÁÏÎÁ ÐÏÔÒÅÂÕÀÔ ÏÔ ×ÁÓ ÓÐÅÃÉÁÌØÎÏÊ ×ÏÄÎÏÊ ÏÂÕ×É.
÷ÏÔ É ×ÓÅ, ÇÄÅ ÍÙ ÕÓÐÅÌÉ ÚÁ 12/11 ÄÎÅÊ ÐÏÂÙ×ÁÔØ.
èÏÒÏÛÉÈ É ×ÁÍ ×ÐÅÞÁÔÌÅÎÉÊ ÏÔ ÏÔÄÙÈÁ. âÕÄÕÔ ×ÏÐÒÏÓÙ ÐÉÛÉÔÅ, Ó ÕÄÏ×ÏÌØÓÔ×ÉÅÍ ÏÔ×ÅÞÕ.
ïÔÄÅÌØÎÏ ÈÏÞÅÔÓÑ ÐÏÂÌÁÇÏÄÁÒÉÔØ ÎÁÛÅÇÏ ÔÕÒÏÐÅÒÁÔÏÒÁ «1001 ÔÕÒ» × íÏÓË×Å (ÄÒÕÖÉÍ Ó ÎÉÍ ÕÖÅ 4 ÇÏÄÁ É ÐÒÏÄÏÌÖÉÍ ÎÁÛÅ ÏÂÝÅÎÉÅ) É «æÏÒÓÔÕÒ» × äÏÍÉÎÉËÁÎÅ, ÏÔÄÅÌØÎÏ ïÌØÇÕ üÓÐÉÎÏÚÁ, ËÏÔÏÒÁÑ ÐÏ ÎÁÛÅÍÕ ÖÅÌÁÎÉÀ ÐÏÍÏÇÌÁ ÏÒÇÁÎÉÚÏ×ÁÔØ ÜËÓËÕÒÓÉÉ ÏÔ ÄÒÕÇÉÈ ÍÅÓÔÎÙÈ ÔÕÒÏÐÅÒÁÔÏÒÏ×, × ÔÏÍ ÞÉÓÌÅ Ó ÁÎÇÌÏÑÚÙÞÎÙÍÉ ÇÒÕÐÐÁÍÉ, ÂÙÌÁ ×ÎÉÍÁÔÅÌØÎÁ É ×ÏÏÂÝÅ ÏÞÅÎØ ÈÏÒÏÛÉÊ ÞÅÌÏ×ÅË.
Северная Атлантика. Четыре часа утра по корабельному времени. Кают-компания второго отсека подводной лодки, которая за исключительные акустические достижения прозвана «ревущей коровой». Подводное положение. Завтрак первой боевой смены – самое веселое время на корабле: анекдоты, флотские истории, что называется «травля». Смех в это время способен поднять с койки даже объевшегося таблеток зама (его дверь выходит в кают-компанию), и тогда в дверном проеме появляется лохматая голова: «Неужели потише нельзя? люди же спят!» «Люди» – это он и есть, замполит, остальные на вахте, правда, в каюте рядом еще спит торпедист, но, во-первых, торпедиста никогда не добудишься, и, во-вторых, торпедист – это еще не «люди».
Смех в кают-компании. Акустики жалуются, что смех в кают-компании мешает им слушать горизонт.
Флотский смех. Флот можно лишить спирта, но флот нельзя лишить смеха.
– Видишь ли, Шура, – Яснов, старый капитан третьего ранга, делает паузу, для того чтобы вручить вестовому стакан, показать знаком – «Налей», возвращается к молодому лейтенанту. (Кроме лейтенанта за столом еще четверо. Все уже кашляют от смеха и шикают друг на друга: «Зама не разбуди».) – Кстати, однажды вот так даю вестовому стакан, был у нас такой Ведров, и говорю ему: «Плесни водички». Я имел в виду чай, разумеется; ну, он мне и плеснул… воды из-под крана. Конкретней выражайте свои желания в общении с нашим любимым личным составом! Хорошо еще, что не сказал: «Плесни помои», – кофе, разумеется.
Личный состав должен быть тупой и решительный, исполнительный до безобразия и доведенный в этом безобразии до автоматизма.
Жизнь наша, Шура, коротка и обкакана, как детская распашонка, основной лозунг момента – спешите жить, Шура, спешите чувствовать, смеяться. Смешливые встречаются только на флоте, в остальных местах их уже перестреляли. Но если нас на флоте перестрелять, то кто же тогда будет служить в антисанитарных условиях? Как вам уже известно, Шура, чтобы смеяться на флоте, надо прежде всего знать, что же предусмотрено по этому поводу в правилах хорошего тона. А в правилах хорошего тона предусмотрены анекдоты о начальстве. О том самом начальстве, что ближе к твоему телу, естественно. Но! О командирах и покойниках плохо не говорят. Старпом? Анатолий Иванович – Божий человек. То есть человек, уже обиженный Богом, а это тема печальная. Помощник – мелочь скользкая, лишенная с детства лица, недостойная ни юмора, ни аллегорий. Остается, сам понимаешь, только зам – боевой замполит.
Сколько их было, Шура, пузатых и ответственных, за мои пятнадцать лет безупречной службы. За это время я вообще поменял кучу начальства: пять командиров, двух старпомов, семь замов и помощников без числа.
Кстати говоря, Шура, сейчас как раз не вредно проверить, закатилось ли наше «солнце» (кивок на дверь зама), греет ли оно в этот момент о подушку свой юфтевый затылок, не прилипло ли оно ушами к переборке? А то, сам понимаешь, как бы не оболгать себя! Не хочется потом стоять под этой самой дверью и сжимать до пота конспект первоисточников. «Солнце» вообще-то с вечера должно было нажраться таблеток, но на всякий случай глянь, пожалуйста.
(Лейтенант поднимается, бесшумно подходит к замовской двери, нагибается и смотрит в замочную скважину, потом он осторожненько открывает дверь и заглядывает внутрь. Зам спит на коечке не раздеваясь.)
Умер? Я так и думал. Свершилось! Я присутствовал, когда он клянчил у доктора эти таблетки. Выклянчил и съел сразу пять штук. Док чуть не рехнулся. Одна такая таблетка находит в организме мозг и убивает его в секунду. А впятером они найдут мозг, даже если он провалился в жопу. Ох уж эти замполиты! Заявление зама в «каштан» вахтенному офицеру: «Передайте по кораблю: на политинформацию опаздывает только офицерье!» Замполиты! Люблю я это сословие.
Кстати о бабочках: нельзя, Шура, подглядывать в дырочку. Один зам жил на корабле через переборку с командиром БЧ-5 и все время за ним следил: просверлил в переборочке дырочку и все время подглядывал. Интересовался, кулёма, пьет бэчэпятый или не пьет. А бэчэпятый тот был старый-старый и с лица тупой. И вот однажды, выпив стакан и крякнув, заметил тот бэчэпятый в той дырочке глазик. Взял он со стола карандашик и ткнул его в дырочку.
Говорят, зам выл до конца автономки. Партийно-политическая работа была завалена на корню, а глаз ему не вставил даже Филатов.
Так вот, Шура, у нас сейчас будет не просто мелкий треп, у нас будет рассказ. А у каждого рассказа должен быть свой маленький эпиграф.
Не будем, конечно, в качестве эпиграфа использовать изречение того командира БЧ-5. Он сказал: «Был бы человек, а то зам!» Его уволили в запас за дискредитацию высокого офицерского звания. Кстати, отгадай загадку: чем те комиссары отличаются от этих замполитов? Сдаешься? Те получали в первую очередь пулю, – пулю, Шура, а эти – квартиру.
А надводники говорят: «Корабль без зама – все равно что деревня без дурачка».
Люблю я это сословие. Пусть эта фраза и будет нашим эпиграфом. Итак…
Пришел к нам молодой, цветущий зам. В замах всего семь лет, из них три года в каких-то комсомольцах, где его никто не видел. (Я как-то говорю нашему дивизионному дурню – комсомольскому вожаку: дай, говорю, твое фото, я тебя в кубрике повешу, чтоб народ знал, кто его официально зовет и ведет.) Ну так вот, пришел к нам этот зам, и на груди у него горит «бухарская звезда» – орден «За службу Родине».
Мы с рыжим штурманом сразу же заметили у нашего юного зама этот орден. Для рыжего это был вообще большой удар. Он как уставился заму на грудь, вылупился, задышал. Чувствую, назревает у него неприличный вопрос. Сейчас ляпнет. Решаю разрядить обстановку и говорю: «Александр Сергеич! (Зама звали – как Пушкина.) Я вас бесконечно уважаю, но вот штурман (рыжий смотрит на меня изумленно) интересуется, как это надо так служить Родине, чтоб получить от нее вот такую красивую звезду? А то у нас с ним на двоих тридцать семь календарей на «железе» и только тридцать неснятых дисциплинарных взысканий! И все! Больше никаких наград».
Зам чего-то жует и исчезает. А потом он нам рассказал, как такими орденами награждают. Я, говорит, служил на «дизелях», и был у нас там мичман Дед. И служил тот Дед на «дизелях» еще с войны, лет тридцать календарных. И решили мы его перед уходом на пенсию орденом Красной Звезды наградить. Десять раз нам представление возвращали: то вставьте, что он конспектирует первоисточники, то укажите, как он относится к пьянству. (А как человек может относиться к пьянству, етишкин водопровод, тридцать лет на «железе»: конечно же, положительно, то есть отрицательно.) Потом возвращают: вставьте, как он изучает пленум. В общем, родили мы, говорит, то представление, послали, вздохнули – и ни гу-гу! Я, говорит, справлялся потом – перехватили орден.
«Как это «перехватили»?» – спрашиваем мы, глупые.
«А так, – говорит, – выделяют по разнарядке пять орденов, ну и политуправление их все себе перехватывает». У них пять лет прослужил – Красная Звезда, еще пять лет – Боевого Красного Знамени, а если еще пять лет протянул и не выгнали – орден Ленина».
Все наши онемели. «Александр Сергеич, – говорю я тут, потому что мне терять нечего, – что же вы тут такое говорите? Вы же только что оказали, что политуправление, которое у нас висит отнюдь не в гальюне, ордена ворует! А ваша «бухарская звезда» из той же кучи?»
Зам, бедный, становится медный, потеет и пахнет противно. Он мне потом все пытался пришить политически незрелые высказывания. А чего тут незрелого, не понимаю? Что вижу, то пою.
Моя жена как-то тоже увидела на заме то ритуальное украшение, увидела и говорит мне: «А почему у тебя нет такого ордена?» Ну, чисто женский вопрос! Я ей терпеливо объяснил, что замы служат Родине неизмеримо лучше. Ближе они. К Родине. Вот если представить Родину в виде огромного холма, то она со всех сторон будет окружена замами. А потом думаю: вот ужас-то! Родина-то окружена замами! Отечество-то в опасности!
И еще нашего зама раздражали мои выступления на партсобрании. Я как выступлю! Ярко! Так партсобрание меняет тему и начинает мне отвечать. Сочно. Особенно зам с командиром. Так и рвут друг у друга трибуну. Так и рвут. И сплошные синюшные слюни кругом. А потом я замолкаю года на полтора. Сижу на партсобрании тихо, мирно, как все нормальные люди, сплю, никуда не лезу, а зама одинаково раздражала и моя болтливость, и моя молчаливость. Все угадывал в ней многозначительность. «А почему вы не выступаете? Вас что, тема собрания не волнует?» А я ему на это: «У нас, – говорю, – темы повторяются с удручающей периодичностью. Это она вам интересна, потому что рассчитана на сменность личного состава. А я – бессменный, поймите, бес-смен-ный! Вы у нас пятый зам, а я на «железе» торчу больше, чем вы прожили в сумме в льготном исчислении, и скоро совсем здесь подохну от повышения ответственности и слышал ее, вашу тему, уже пять раз, и пять раз она волновала меня до истерики, а потом – всё, как отрезало, отхохотались!»
А как я ему зачет по гимну сдавал? Это была моя лебединая песня. Я потом когда рассказывал людям, у меня люди заходились в икоте.
Решил однажды зам принять у нас зачет по гимну. (Он у нас, у командиров боевых частей, еще ежедневно носки проверял, сукин кот. «Командирам боевых частей построиться в малом коридоре! Командиры боевых частей, ногу на носок ставь! Показать носки!» И я знал, что если у меня носки черные или синие, значит я служу хорошо и в тумбочке у меня порядок, а если у меня носки красные или белые, то служу я плохо и в тумбочке у меня бардак. То есть критериально мог в любой момент оценить свою службу.)
И тут – гимн! Напросился я первым сдавать. Зашел к заму, встал по стойке «смирно» и запел, а зам сидит, утомленный, и говорит: петь не надо, расскажите словами. Не могу, говорю, это ж гимн! Могу только петь и только по стойке «смирно». Пою дальше – зам сидит. Спел я куплет и говорю ему: «Александр Сергеич, это гимн, а не «Растаял в дурацком тумане Рыбачий…», неудобно, я пою – вы сидите». Пришлось заму встать и принять строевую стойку. Он слегка подзабыл это дело, но мы ему напомнили.
А одно время у нас в замах прозябал один такой старый-старый и плешивый. Он все ходил по подводной лодке и боялся за свое драгоценное здоровье. Однажды он меня до того утомил своим внешним видом, что я сказал ему: «Сергей Сергеич, да на вас лица нет! Что с вами? Как вы себя чувствуете?» (Я не стал ему, конечно, говорить, что у него своего лица никогда и не было.)
«Да?!» – сказал он и заковылял к доктору. Надо вам сказать, что этот зам родился у нас только с одним полушарием головного мозга, и причем сделал он это в тот переломный период Второй мировой войны, когда еще было не ясно, то ли мы отступаем, то ли уже победили. Он был такой маленький, высохший и воспринимал только девизы соцсоревнования, да и те с какой-то мазохистской радостью. Ну и какой-нибудь не очень крупный лозунг мог уцепиться у него за извилину. Вползает он к доку и с пришибленной улыбкой объясняет: что-то, мол, плохо себя чувствую. А доктор у нас в то время служил глупый-преглупый. Бывало, посмотришь на него, и становится ясно, что еще в зародыше, еще в эмбриональном состоянии было рассчитано, что родится дурак, с пролежнем вместо мозга. Мысль, зародившись, бежала у него по позвоночному столбу резво вверх, бежала-торопилась со скоростью шесть метров в секунду и, добежав до того места, где у всех остальных начинается мозг и личность, стряхивалась, запыхавшись, с последнего нервного окончания в кромешную темень.
Какой-то период он даже подвизался на ниве урологии – дергал камни из почек. Это когда с помощью такой тоненькой проволочки делается такая маленькая петелечка. Потом эта петелечка просовывается в мочевой канал, там, как лассо, накидывается на камень, и с криком – ки-ия! – выдирается… камень. Испанские сапоги по сравнению с этим делом выглядят как мягкие домашние тапочки.
Вот такого дали нам доктора-орла. Если он чего и разрезал у человека, то одновременно изучал это дело по описаниям. Разрежет и сравнит с картинкой.
В то время, когда к нему вполз зам, док уже досконально изучил человеческое сердце: зубцы, кривые и прочие сердечные рубцы. Трезвея от восторга, он уложил холодеющего зама на лопатки, приспособил картограф, утыкал зама мокрыми датчиками и торжественно нажал на клавишу, сказав предварительно заму: «Практика – критерий истины!»
Зам лежал и смотрел на него, как эскимос на чемодан, замерев в немом крике.
Та-та-та – вышла лента. «Видите?» – ткнул док зама носом в ленту. Зам сунул свой нос и ничего не увидел. «Вот этот зубок», – любовался док. «Чего там? – навострил уши зам, приподнимаясь на локте, – чего? А?» – «А это… предынфарктное состояние. Все, Сергей Сергеич, финиш».
Шлеп – и зама нет. Без сознания. Пришел в себя через сутки. Неделю не вставал; приложив ухо к груди, слушал себя изнутри.
А ты знаешь, Шура, что раньше у замов было трехгодичное высшее образование? На первом курсе они изучали основы марксистско-ленинской философии и историю КПСС, на втором – какую-то муть гальваническую и игры и танцы народов мира, с практической отработкой и зачетом (представь себе зама, танцующего на столе зачетный танец индийских танцовщиц: на ногах обручи, и та-та-та – босыми ножками), а на третьем курсе – плакаты, боевые листки и шестнадцатимиллиметровый проекционный аппарат. Целый год – аппарат, потом – госэкзамены.
Кстати об экзамене; в учебном центре является такой замполит с укороченным образованием на экзамен. Раньше они сдавали экзамены по устройству корабля наравне со всеми. Это теперь не поймешь что, а раньше зам должен был знать «железо». Может, замучились их обучать?
И вот попадается ему устройство первого контура: название, состав и так далее. А он уставился на преподавателя, как бык на молоток. По роже видно, что в мозгу один косинус фи, да и тот вдоль линии нулевого меридиана.
Взял он билет и забубнил: «Я знаю устройство клапана».
«Очень хорошо, – говорит преподаватель, – отвечайте первый контур». А тот ему: «Я знаю устройство клапана». – «Ну при чем здесь клапан?!» – не выдерживает преподаватель.
В общем, зама выгоняют, ставят ему два шара, а на следующий день преподавателя вызывают в политотдел. Там он психует, орет, бегает, полощет руками по кустам: «Да! Он! Вообще! Ничего! Не знает!»
«Как это, – говорят в политотделе, – он же знает устройство клапана?!»
И вот такие ребята-октябрята, Шура, нами руководят и ведут нас, и куда они нас приведут со своим трехклассным образованием – одному Богу известно.
Запускают к нам как-то на экипаж очередного зама. Чудо очередное. Пе-хо-та ужасная! Зеленый, как три рубля. Запускают его к нам, и он в первый же день напарывается у нас на обелиск. Ты ведь знаешь этот памятник нашей бестолковости: установили на берегу куски корпуса и рубки, которые должны были изображать монумент. (Памятники нам нужны? Нужны! Ну, вот – дешево и сердито.) Ну, и снегом это творение отечественного вдохновения слегка занесло. В общем, море, лед, мгла, рубка торчит – вот такая героика будней, – и тут наш новый чудесный зам идет мимо и спрашивает: «А чего это корпус у лодки не обметается и вахта на ней не несется?» С трудом поняли, что он хочет сказать. Узнали и объяснили ему, сирому, что лодка, она в пятьдесят раз больше и так далеко она на берег не выползает. Не выползает она! Ну, полный корпус, Шура! Ну, так же нельзя! Зам, конечно же, нужен для оболванивания масс, но не с другой же планеты!
А третий дивизион у нас в то время был полностью набран из ублюдков. Они, собаки, повадились переключать ВВД как раз в то время, когда замовская задница замаячит в переборке. Перемычка в третьем как раз над переборкой висит.
Ну, и звук от этого дела такой, как будто у тебя гранату над головой рвут. Зам падает пузом на палубу и ползет по-пластунски. А трюмные, сволочи, кричат ему сверху: «Воздух! Воздух!»
Раз пятнадцать ползал и каждый раз приходил в центральный, и командир третьего дивизиона с глупым видом объяснял ему, что ВВД – это воздух высокого давления, что засунут этот воздух в баллоны, что баллоны соединены перемычкой и что, если переключать ту перемычку, то нужно держаться от нее подальше, чтоб штаны были посуше.
Как-то заблудился он в пятом. Перелезает из четвертого в пятый и идет решительно по аналогии. Он решил, что все переборки во всех отсеках должны быть на одном уровне. Идет он, идет и упирается башкой недоделанной в дверь выгородки преобразователей. Открыл, вошел, а там вроде перьспектива, перьспектива и теряется. Зам удивляется, чего это отсек стал такой узкий, но протискивается. Решительный был и бесповоротный. Допротискивался. Чуть не застрял. И лодка кончилась. Вот трагедия! «Как это кончилась?! – подумал зам. – А где же еще пять отсеков?» Выходит он из выгородки задумчивый и медленно движется до переборки в четвертый; садится в открытой переборочной двери и думает: «Не может быть!» Опять, решительный, шмыг в пятый, дверь выгородки на себя, шась – лодка кончилась, и опять медленно в четвертый, а по дороге думает напряженно, аж тихо тарахтит. А вахтенный пятого с верхней палубы через люк свесил голову, наблюдает замовские телодвижения и говорит: «Товарищ капитан третьего ранга, может, вы в шестой хотите пройти?» Недоделанный задирает свою башку, и тут долгое – «Да-а-а…» – «Так это ж наверх!» И они нас учат жить, конспекты конспектировать. А сколько раз его в гальюне запирали? На замок. Идешь и слышишь: бьется одинокое тело – опять зама закрыли.
В гальюне запирали, из унитаза обливали. Поставят тугую пружину, зам жмет-жмет ножкой – никак, жмет с наскоком – и поскользнулся, рожей в унитаз, и уворачивается потом от подброшенного навстречу дерьма. А где ж тут увернешься?! Пробирается потом в каюту огородами. И в этот момент его любил отловить старпом. «Сергей Саныч! – говорил в таких случаях старпом, словно ничего не замечая. – Эту таблицу подведения итогов соцсоревнования надо пересмотреть. Чего это ты за боевой листок по пять очков даешь?» Зам мнется, как голый перед одетым. «Саныч, – говорит старпом лживо, – а чего это от тебя неизменно, непрерывно говнецом потягивает?» У зама рот на сторону, и в каюту бегом, и черный ходит целую неделю. Над ним все издевались. Помощник ему однажды красную строительную каску подарил. Повадился помощник попадаться заму на глаза в ночное время в строительной каске. Долго ходил, пока зам, наконец, не клюнул и не спросил его: «А что это у вас на голове?» – «А это у нас на голове каска, – говорит помощник, – головой все время о трубопроводы бьешься, вот и пришлось надеть».
«И я вот тоже… бьюсь», – говорит опечаленный зам. Он своей культяпкой глупой в каждом отсеке переборки открывал и трубопроводы бодал по всему кораблю. Шишек на голове было столько, что вся голова на ходу чесалась. Откроет переборку, тяпку свою наклонит вперед, переборку отпустит и полезет. Дверь в этот момент начинает закрываться и с головой встречаться – бах! Постоит-пошипит – уй-уй-уй! – почешет, опять откроет дверь, опять – бах! «Вот и мне бы…» – мнется зам. «Дарю», – говорит помощник и надевает ему на голову этот шлемофон.
А ночью командир проверял корабль и в ракетном отсеке наткнулся на зама в каске. Представляете: ночь, тишина, командир идет бесшумно из отсека в отсек, и тут навстречу ему открывается переборочная дверь, и лезет в нее сначала задница, а потом и голова в красном шлеме с безумными глазами.
Командир от неожиданности – юрк! – за ракетную шахту и оттуда крадется, а зам проходит мимо, безмолвный как привидение, и так же безмолвно – трах! – головой об трубу с малиновым звоном. У кэпа нервы не выдерживают, он подпрыгивает и тоже головой – на!
Как говорил в таких случаях Попе де Вега, «лопни мои глаза, если вру!» Факелов – была у зама того фамилия. Старпом его называл – «наш поджигатель». «Где, – говорил, – наш поджигатель?»
Через два года назначили к нам новое междометие. «Я, – говорил он, – представитель флотской интеллигенции», – после чего он добавлял кучу неприличных слов, не свойственных, как мне кажется, представителю нашей флотской интеллигенции. Весь личный состав он делил на «братанов» и «мурлонов». «Мурлонов» было больше. Очень он любил на собрании чистить зубы гусиным пером. Садился в президиуме, доставал перо и чистил. Раз мы ему устроили: когда он в очередной раз посвятил себя в президиуме зубам, все офицеры неторопливо достали перья бакланьи, воткнули их себе в рот и давай ковырять.
Зам стал красным, как пасхальное яйцо. А потом его еще «прапорщиком» достали. У нас в кают-компании была любимая пластинка – «прапорщик». Как поставишь ее, она пошелестит-пошелестит и вдруг ни с того ни с сего как грянет: «Пра-пор-щик!!! Он – по-мощ-ник о-фи-це-ра! Он – ду-ша сол-да-та! Пра-пор-щик!!!»
Ставили ее в восемь часов утра, когда у зама кончался бред и начинался сон. И вдруг исчезает и пластинка, и игла от проигрывателя. Ясно – кроме зама, украсть некому. Набрали мы боевых листков и стали рисовать на них плакаты: «Вор! Верни нам прапорщика!», а под этой надписью рисовали огромную руку, тянущуюся к пластинке. Все это вешалось в кают-компании, а рядом с замом специально заводили соответствующие разговоры: мол, все уже знают, кто это свистнул, но пусть пока помучается. Не выдержал зам – вернул и иголку и «прапорщика».
А предпоследний зам у нас был размером со среднюю холмогорскую корову и обладал выразительной величины кулаками, которые использовал в партийно-просветительной работе. Мозг у него, как и у всех наших замов, появлялся только втягиванием через нос, да и то только в пасмурные дни. Где-то я читал: «Каждый член его дышал благородством». Так вот, ни один член этого прямого потомка лошади Чингис-хана не дышал благородством. «Ах ты сукодей, растакую вашу мамашу», – говорил он матросу в три часа ночи. Вызовет какого-нибудь Тимургалиева посреди Атлантики и давай его обрабатывать.
«Сука, – кричит, – щас как вмажу-у!!!» – и бьет при этом в стенку каюты. А стенки у нас были картонные и гнулись куда хочешь, и с той стороны, на уровне замовского кулака, головенкой к переборке, спал вплотную наш ротный алкоголик-запевала, Юрик Ненашев, по кличке – «Перед употреблением взболтать», командир второго отсека, потомственный капитан-лейтенант – тема всех наших партийных собраний.
От удара Юрик падает головой в проход между койками и на четвереньках слетает вниз, находит свое индивидуальное спасательное средство и, обнимая его одной рукой до судорог, другой – вызывает центральный и докладывает: «Во втором замечаний нет!» Центральный некоторое время молчаливо соображает, а потом спрашивает: «А что у вас там было, что замечаний не стало?» – «Удар по корпусу!» – чеканит Юрик. Вот так, Шура…
– Приготовиться к всплытию на сеанс связи и определение места! – донеслось из «каштана».
Кают-компания пустеет. Вестовой, забирая со столов стаканы, хихикает, он слышал все из буфетной. Скоро придет вахтенный и с третьего раза поднимет торпедиста. Тот, поскуливая и спотыкаясь, отправится к себе в отсек.
Зама так и не удастся поднять. Командиру на всплытии, среди суетни и дерготни, доложат, что зам болен, и командир, торопясь на перископ, махнет рукой и скажет про себя: «Да и хрен с ним».
| Всё оказалось просто. Джин спокойно прошёл на космодром, махнув рукой в ответ на вопрос робота-постового. Его узнали и пропустили, никаких запретов на посещение корабля не было. С чего бы им быть? | ||
| ||