Спокойные рассказы на ночь слушать

Услышь своего ангела

Машенька заболела. Аккурат к Рождеству. Кто бы мог подумать, что может случиться такое несчастье?! Как раз на 7 января бабушка подарила Машеньке билет на Ёлку, к билету прилагался и сладкий подарок. А ещё был сшит рождественский костюм, в котором Машенька должна была пойти на праздник. Это был костюм Ангела, так символично. Но, к сожалению, теперь было понятно, что Машенька на праздник пойти никак не сможет. Температура была высокой, горлышко горело, и было больно глотать, да, какой уж тут праздник. Сказать, что Машенька расстроилась – ничего не сказать. Это было равносильно концу света. Да, к тому же, Машенька готовилась к празднику. Она знала, что Дедушка Мороз просто так никогда подарки на Рождество не раздаёт. Она выучила стишок про ёлочку, подготовила танец и песенку. Несколько недель она оттачивала своё мастерство на бабушке, которая была и вдохновителем, и зрителем, и членом жюри. Бабуля радовалась за внучку и не сомневалась, что Дедушка Мороз останется доволен Машенькой и обязательно подарит ей рождественский подарок. А тут такая оказия. В общем, бабушка расстроилась не меньше внучки. Конечно, сразу же были приняты все меры по устранению внезапно нагрянувшей хвори: измерили температуру, поставили на горлышко компресс, заварили ароматный чай с малиновым вареньем и, конечно, вызвали доктора. Доктор, кстати, не заставил себя ждать. Это был добрый и внимательный молодой человек лет тридцати. Он тоже посокрушался, как же так Машеньку угораздило заболеть под самый праздник, но, сказал, что если она будет следовать всем его советам и слушать бабушку, то скоро поправится. Он даже пообещал ей, что побудет за Деда Мороза, когда она поправится. Она расскажет ему стишок, станцует, пропоёт песенку, а он подарит ей подарок. Вот такой был замечательный доктор. Машеньке он очень понравился, она даже попыталась ему улыбнуться и кивком головы пообещать, что обязательно будет выполнять все его советы. Говорить Машеньке было очень тяжело, добрый доктор это понимал и одобрительно принимал Машенькины кивания. Выписав все необходимые рецепты, пообщавшись с бабушкой и пожелав Машеньке скорейшего выздоровления, да, и, разумеется, пообещав подскочить через пару дней, справиться о её здоровье, замечательный доктор удалился.
Когда добрый доктор ушёл, Машеньку стало клонить в сон, и совсем скоро она крепко уснула, сжимая в объятиях любимого плюшевого медвежонка. Бабушка решила воспользоваться ситуацией и поспешила в аптеку за лекарствами, которые прописал доктор.
Машенька проспала до самого утра. Она не слышала ни как бабушка ушла в аптеку, ни как она потом вернулась обратно с пакетом с лекарствами и любимыми Машеньками конфетами «Белочка», купленными по дороге в маленькой, пропитанной вкусными запахами, кондитерской рядом с их домом. Во сне Машеньке привиделся Ангел. Это не был тот Ангел, которого мы обычно видим на Рождественских открытках или на картинах художников, у него не было белых крылышек или светящегося нимба над головой. Это была некая белая субстанция, обволакивающая с ног до головы, и от которой становилось легко, свободно и тепло на душе. Машеньке Ангел очень нравился, с ним было так спокойно. Горлышко у Машеньки во сне совсем не болело, высокой температуры тоже не было. В сновидении Ангел посоветовал Машеньке вот что: если она хочет поскорее выздороветь, она должна совершить добрый поступок. Да и вообще, если мы хотим, чтобы наша жизнь была счастливой и радостной, мы должны совершать как можно больше хороших поступков. Тем самым мы сделаем счастливой не только нашу собственную жизнь, но и жизнь многих людей вокруг, мы сделаем счастливым весь мир вокруг нас. Машенька запомнила эти напутствия Ангела, они ей очень понравились. Единственно, ей никак не хотелось прощаться с добрым Ангелом, но он крепко-накрепко пообещал Машеньке, что всегда будет рядом с ней, даже если она не будет его видеть. Он всегда будет стоять у неё за плечами, помогать и поддерживать во всём.
С этими мыслями Машенька и проснулась рано утром и тут же начала звать бабушку. Решение в её голове созрело моментально. Билет на Ёлку не должен был пропасть ни в коем случае. Машенька знала, что этажом выше живёт мальчик Юра. Юра был ровесником Машеньки, а ещё у Юры была какая-то болезнь, о которой Машенька мало что знала, но знала то, что из-за этой болезни Юра почти нигде не бывает. Итак, Машенька твёрдо решила отдать Юре свой билет на Рождественскую Ёлку, об этом она и спешила сообщить бабушке.
Бабушка отнеслась к желанию внучки с большим трепетом. Машенька рассказала бабушке и о своём сне, в котором она встретилась с добрым Ангелом, и он подтолкнул её принять такое решение. Бабушка искренне порадовалась за внучку и тут же решила исполнить её пожелание. Она оделась, взяла билет, поднялась этажом выше и позвонила в квартиру, где жил Юра вместе со своей мамой.
Юрина мама – молодая и приятная женщина – была искренне тронута этим неожиданным подарком. Она с радостью приняла билет, сказав, что Юра будет счастлив попасть на Рождественскую Ёлку. А ещё она пожелала Машеньке скорейшего выздоровления.
Когда бабушка, вернувшись, рассказала обо всём Машеньке, та просияла. Показалось, что даже горлышко стало меньше болеть, а температура немного спала. Бабушка дала Машеньке лекарство, напоила ароматным чаем с малиновым вареньем, и вскоре Машенька снова уснула. Как известно, сон – самое лучшее лекарство. Во сне Машенька снова встретилась со своим добрым Ангелом. Машенька сидела на пушистом воздушном облаке высоко в небе и беседовала с Ангелом. Они болтали как старые добрые друзья обо всём на свете. Машеньке было очень хорошо во сне. Бабушка, которая иногда заходила в комнату проверить, всё ли в порядке, видела мягкую улыбку на личике внучки. Мудрая бабушка понимала, значит – всё будет хорошо. Машенька обязательно скоро поправится.
Когда Машенька проснулась, её ждал сюрприз. Пока она спала, приходила мама Юры. Юра побывал на Рождественском представлении, которое ему очень понравилось, а сладкий подарок, который прилагался к билету, Юра решил принести Машеньке. В красивом пакете были разные вкусности: шоколадные конфеты, леденцы, ириски-тянучки, плитка шоколада в красивой обёртке, печенье, а ещё там лежало несколько красивых ёлочных игрушек.

А ещё мама Юры передала Юрино пожелание. Оно заключалось вот в чём: Юра желал Машеньке скорейшего выздоровления, а ещё он сказал, что, когда Машенька поправится, они обязательно сходят все вместе – Машенька, её бабушка, Юра и его мама – на какое-нибудь представление в цирк или на детский спектакль. Машенька была очень рада и чувствовала она себя уже лучше.
Через пару дней, как и обещал, зашёл осведомиться о здоровье Машеньки добрый доктор. Он был рад отметить, что Машенька поправлялась буквально на глазах. И, действительно, совсем скоро Машенька была уже совершенно здорова. Добрый доктор, как и обещал, принёс Машеньке подарок. Это была великолепная кукла с белокурыми волосами и в красивом розовом платье.
А ещё через пару дней Машенька, бабушка, Юра, мама Юры и добрый доктор отправились на волшебное представление в цирк. И вместе с ними всё время незримо был светлый Ангел. Он смотрел на них и радовался. Рождественская сказка продолжалась…

Предание о первой рождественской ёлке

Когда родился маленький Христос, и Дева Мария, спеленавши, положила Его в простые ясли на сено, слетели с неба Ангелы, чтобы посмотреть на Него. Увидевши, как проста и убога пещера и ясли, они тихонько шептали друг другу:

— Он спит в пещере в простых яслях? Нет, так нельзя! Нужно украсить пещеру: пусть она будет как можно красивее и наряднее — ведь в ней спит Сам Христос!

И вот один Ангел полетел искать, чем бы украсить пещеру, на юг. На юге всегда тепло, и всегда цветут прекрасные цветы. И вот Ангел набрал много алых, как заря, роз; лилий, белых как снег; весёлых разноцветных гиацинтов, азалий; набрал нежных мимоз, магнолий, камелий; сорвал и несколько крупных жёлтых лотосов… И все эти цветы он принёс в пещеру.

Другой Ангел полетел на север. Но там как раз в это время была зима. Поля и леса устланы тяжёлым покровом снега. И Ангел, не найдя никаких цветов, хотел лететь назад. Вдруг он увидел печально зеленевшую среди снега ёлку, задумался и прошептал:

— Пожалуй, ничего, что это деревце такое простенькое. Пусть и оно, единственное из всех растений севера, посмотрит на маленького Христа.

И он унёс с собой скромную северную ёлочку. Как красиво и нарядно стало в пещере, когда стены, пол и ясли украсились цветами! Цветы с любопытством заглядывали в ясли, где спал Христос, и шептали друг другу:

— Тс!.. Тише! Он заснул!

Маленькая ёлочка видела такие прекрасные цветы в первый раз и опечалилась.

— О, — сказала она грустно, — зачем я такая некрасивая и простенькая? Как счастливы должны быть все эти чудные цветы! А мне нечем и самой обрядиться в такой праздник, нечем и пещерку украсить…

И она горько заплакала.

Когда Дева Мария увидела это, Ей сделалось жаль ёлку. И Она подумала: «Надо, чтобы все радовались в этот день, не надо, чтобы была грустна эта ёлочка».

Она улыбнулась и сделала знак рукой. И тогда произошло чудо: тихо с неба спустилась яркая звёздочка и украсила собой вершину ёлки. А за нею сошли и другие и разукрасили остальные ветки. Как вдруг светло и весело стало в пещере! Проснулся от яркого света маленький Христос, спавший в яслях, и, улыбаясь, потянулся к сверкающей огоньками ёлке.

А цветы с удивлением смотрели на неё и перешёптывались друг с другом:

— Ах, какая же она стала хорошенькая! Не правда ли, она красивее нас всех?

И ёлочка чувствовала себя вполне счастливою. С тех пор люди украшают каждый год на Рождество ёлки для маленьких детей в память о первой ёлке — той, которая была украшена настоящими звёздами с неба.

Е. Ивановская

Я не люблю зиму, но…

Я не люблю зиму, потому что холодно и скользко. Холодные руки, ноги, нос…
И все-таки декабрь меня манит таинством Рождества, а особенно вечером накануне.
Святая Вечеря! В кругу  самых близких и родных, на столе только постные блюда, ни капли спиртного.
Запах свежей хвои…Горят свечи, двенадцать блюд…
Внуки и дети постоянно пересчитывают все ли в порядке. Наконец таинственный  миг, в моих руках оплаток:
— Дай Боже, этот праздник провести, а нового дождаться
И разноголосье в ответ:
— Дай Боже…
К моей руке тянутся руки и ручки, каждый отламывает кусочек оплатка и заедает кутьей.
В этот вечер  все необычайно вкусное!
Дети бегают под елку проверять, не оставили ли ангелочки подарки!
Нужно ухитриться подбросить  «ангельский»  подарок незаметно! И на провокационный вопрос:
— Бабушка, а не ты случайно подарки положила?- сделать круглые глаза,
— Да вы  что! Я же с вами сидела за столом!
Они верят в чудо!
И поэтому я буду делать это чудо, хотя очень не люблю зиму!

Первое Рождество

— Дедушка, дедушка, расскажи мне что-нибудь, . дёргая деда за рукав, просил маленький мальчик.

— Ну, что тебе рассказать? . улыбаясь, спросил старик.

— Расскажи, как ты пас овечек в поле!

— Ну, хорошо, . усаживая внука на колени, проговорил дедушка. . Я расскажу тебе, как в первый раз услышал ангельское пение. Это произошло на Вифлеемских полях. Мне тогда только исполнилось семь лет и отец взял меня в первый раз с собою на пастбища. Была тёмная ночь, кое-где (!!!) на небе светились звёзды. Овечки мирно дремали…

— А ангелы? . перебил деда внучок.

— Не спеши! Я расскажу всё по порядку. . улыбнулся дедушка. . Пастухи мирно беседовали и…

— И тут появились ангелы! . вновь воскликнул мальчик.

— Исаак, так ты не услышишь всю историю до конца! . пожурила мальчика мать… Слушай молча.

— Хорошо, мама! Давай, дедуля, продолжай!

— На чём я остановился? Ах, да, — продолжил дедушка. . Пастухи мирно беседовали, как вдруг небо озарилось ярким светом и перед нами предстал прекрасный ангел, сияющий, как звезда. Мы все очень сильно испугались, но он проговорил к нам и сказал: ?Не бойтесь! Я возвещаю вам добрую весть. Ныне в городе Давидовом родился Спаситель, Который есть Христос Господь!?

— А что же было дальше?

— А потом внезапно явилось многочисленное воинство небесное, которое славило Бога словами: ?слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение!? Такого пения я ещё никогда не слышал. Это было так торжественно и прекрасно! Когда ангелы исчезли, мы решили пойти в город и посмотреть на рождённого младенца. Ангел сказал нам, как Его найти. И, недолго думая, мы оставили стада и отправились искать этого чудесного ребёнка.

— И где же вы Его нашли? . не унимался внук.

— Нашли мы Его в пещере с домашними животными, спящим на соломе в яслях.

— Как он выглядел, дедушка?

— Это был самый прекрасный ребёнок, которого я когда-либо видел. Мы рассказали его родителям, как нам явились ангелы и известили о рождении Младенца.

— А как Его звали?

— Иисус!

— Что же случилось дальше с Иисусом? . допытывался мальчик.

— А что было дальше, ты узнаешь в следующий раз, Исаак! . сказала мама. . Дедушка устал и хочет отдыхать. И тебе уже давно пора спать.

Мальчик слез с колен деда и отправился вслед за матерью. А пастух ещё долго смотрел на звёздное небо и вспоминал события той ночи, в которую родился Спаситель мира . Иисус Христос.

Светлана Бурдак.

История о рождении Иисуса Христа

Иосиф и Мария жили в городе Назарете. Мария ожидала ребенка. В то время была объявлена перепись населения, и Мария вместе с Иосифом должны были пойти в город Вифлеем, чтобы записать свое имя в специальный список. Они пришли в Вифлеем, но в гостинице не было свободных мест. Только в хлеву нашлось место для Марии и Иосифа. Там они и остановились на ночлег.

Марии пришло время рожать, и в эту самую ночь в хлеву родился Иисус, Который стал Спасителем мира. Мария и Иосиф завернули Его в пеленки и положили в ясли — кормушку для животных.

В эту ночь произошло еще несколько чудесных вещей, которые были связаны с рождением Христа — Спасителя.

В поле находились пастухи. Вдруг перед ними предстал ангел Господень и сообщил им радостную новость – родился Спаситель, Христос Господь!

А потом к ангелу присоединилось множество других ангелов, которые пели и славили Бога. Это было удивительное и грандиозное зрелище.

Пастухи сразу же поспешили в Вифлеем, чтобы посмотреть на новорожденного Христа и поклониться Ему.

Далеко на Востоке жили мудрецы. Они ждали рождения Царя, обещанного Богом. И когда на небе вспыхнула и зажглась необычная, очень яркая звезда, мудрецы собрали дорогие подарки, снарядили караван верблюдов и отправились в дальний путь. Звезда чудесным образом вела их с Востока в Вифлеем.

Звезда привела мудрецов туда, где жили Мария, Иосиф и маленький Иисус. Мудрецы поклонились новорожденному Иисусу и поднесли Ему дорогие дары.

Рождество Иисуса Христа

Чтобы лучше понять смысл Рождества, я вам расскажу историю, которая произошла в одной семье.

Приближался праздник Рождества Христова. Из окон доносились Рождественские гимны, и весь город озарялся сиянием разноцветных огней. На улицах можно было видеть улыбающихся людей, которые несли красиво обёрнутые подарки, чтобы по традиции подарить их на Рождество родным и близким.

В семье Димы тоже готовились к этому празднику. Дима и его младшая сестра Лена наряжали рождественскую ёлку. А старшая сестра Ира помогала бабушке наводить порядок в доме. Когда всё было сделано, дети вместе с бабушкой собрались вокруг ёлки, радуясь тому, как красиво они её украсили.

Глядя на ёлку, Дима многозначительно произнёс: «Теперь у нас будет настоящее Рождество, ведь у нас есть такая нарядная ёлка!» Лена и Ира захлопали в ладоши и радостно воскликнули: «Ура! Ура! У нас будет настоящее Рождество! Правда, бабушка?» «Конечно, детки, – глядя на счастливых детей, сказала бабушка и добавила, – А хотите, чтобы я вам рассказала о Рождестве что-то очень важное? «Хотим, хотим!» – в один голос закричали дети.

Бабушка предложила им сесть в кружок, и когда дети уютно расположились возле камина, бабушка начала разговор:

– Скажите, внучата, что такое Рождество? – спросила бабушка.

– Рождество – это Рождественская ёлка, которую мы сегодня так красиво украсили, – сказал Дима.

– Рождество – это долгожданные подарки, которые приносит Санта Клаус! – высказала своё мнение Лена.

– Рождество – это исполнение желаний и радостное настроение, – добавила Ира.

Бабушка с любовью посмотрела на детей и ласково произнесла:

– А теперь, мои дорогие внуки, я вам расскажу, что такое Рождество на самом деле.

– Дети удивлённо переглянулись и с любопытством посмотрели на бабушку.

– Да, да не удивляйтесь, – серьёзно сказала бабушка. – Всё то, что вы назвали, – это традиции, придуманные людьми. На самом деле, Рождество – это не просто праздник, это День рождения нашего Господа и Спасителя Иисуса Христа.

– Рождество – это День рождения? День рождения Иисуса Христа!? – изумлённо воскликнули ребята.

– Да, мои дорогие, – продолжала бабушка. – В этот день, много лет тому назад на землю пришёл Господь Бог, родившись в наш мир в образе человека, чтобы спасти всех людей от греха и смерти.

Дима внимательно выслушал бабушку и неожиданно спросил:

– Если Рождество – это День рождения Иисуса Христа, то тогда мы должны Ему, что-то подарить на день рождения!

– А, что же мы можем подарить Иисусу? – удивлённо спросила Ира. – Ведь Он же – Бог, а Бог никогда ни в чём не нуждается!

– Самый лучший подарок, который вы можете подарить Иисусу – это ваши любящие и послушные Господу сердца, – с улыбкой ответила бабушка.

Беседа с бабушкой ещё продолжалась, как вдруг в комнату вошли родители. Увидев папу и маму, ребята радостно закричали:

– Папа, мама, мы сегодня узнали от бабушки, что такое Рождество!

– Правда? И что же такое Рождество? – спросили родители.

– Рождество – это День рождения нашего Бога и Спасителя Иисуса Христа, который родился во плоти, для того чтобы спасти нас всех от греха и смерти, – дружно ответили дети. Они были очень рады тому, что узнали истинное значение этого праздника.

Ребята, а вы рады, что узнали о том, что Рождество – это День рождения Господа Иисуса Христа?

Давайте обратимся к Господу в молитве и поблагодарим Его за то, что Он пришёл на землю в образе человека, чтобы спасти нас от греха и смерти. Давайте также попросим Его дать нам любящие и послушные сердца.

Лариса Кобзева

Две ёлки

В густом бору стоит красивая, пышная, молодая ёлочка… Соседки-подруги с завистью поглядывают на неё: «В кого такая красавица уродилась?..» Подруги не замечают, что у самого корня ёлочки вырос отвратительный, уродливый сук, который очень портит нарядную молодую ёлочку. Но сама ёлочка знает про этот сук, больше того — она ненавидит его и всячески горюет и сетует на судьбу: за что она наградила такой безобразной веткой её — стройную, хорошенькую, молодую ёлочку?

Подошёл сочельник. Дед Мороз с утра нарядил ёлки пышною снежною фатою, осеребрил их инеем — и стоят они разукрашенные, как невесты, стоят и ждут… Ведь сегодня великий день для ёлочек… Сегодня приедут за ними в лес люди. Срубят они ёлочки, отвезут их в большой город на рынок… А там станут покупать ёлочки в подарок детям.

И красавица-ёлочка ждёт своей участи… Ждёт не дождётся, что-то её ожидает?

Вот заскрипели полозья, показались тяжёлые крестьянские сани. Из них вышел мужик в тёплом полушубке, с топором, заткнутым за пояс, подошёл к ёлочке и со всех сил ударил топором по её стройному стволу.

Елочка тихо охнула и тяжело опустилась на землю, шурша своими зелёными ветвями.

— Чудесное деревцо! — произнёс старый лакей Игнат, со всех сторон оглядывая красавицу-ёлочку, только что купленную им на рынке по поручению хозяина, богатого князя, для маленькой княжны.

— Знатная ёлочка! — проговорил он.

И вдруг глаза его остановились на корявом сучке, торчавшем совсем некстати сбоку нашей красавицы.

— Надо сравнять дерево! — произнёс Игнат и в одну минуту отмахнул топором корявую ветку и отшвырнул её в сторону.

Красавица-ёлочка облегчённо вздохнула.

Слава Богу, она избавлена от безобразной ветки, так портившей её сказочную красоту, теперь она вполне довольна собою…

Лакей Игнат ещё раз заботливо оглядел со всех сторон ёлочку и понёс её наверх — в огромную и пышно обставленную княжескую квартиру.

В нарядной гостиной ёлочку окружили со всех сторон, и в какой-нибудь час она преобразилась. Бесчисленные свечи засияли на её ветвях… Дорогие бонбоньерки*, золотые звёзды, разноцветные шары, изящные безделушки и сласти украшали её сверху донизу.

Когда последнее украшение — серебряный и золотой дождь заструился по зелёной хвое ёлочки, двери залы распахнулись, и прелестная девочка вбежала в комнату.

Ёлочка ожидала, что маленькая княжна всплеснёт руками при виде такой красавицы, будет в восторге прыгать и скакать при виде пышного деревца.

Но хорошенькая княжна только мельком взглянула на ёлку и произнесла, чуть-чуть надув губки:

— А где же кукла? Я ведь так просила папа, чтобы он подарил мне говорящую куклу, как у кузины Лили. Только ёлка — это скучно… с нею нельзя играть, а сладостей и игрушек у меня и без неё довольно!..

Вдруг взгляд хорошенькой княжны упал на дорогую куклу, сидевшую под ёлкой…

— Ах! — радостно вскричала девочка, — вот это чудесно! Милый папа! Он подумал обо мне. Какая прелестная куколка. Милая моя!

И маленькая княжна целовала куклу, совершенно позабыв о ёлке.

Красавица-ёлка недоумевала.

Ведь гадкий, так безобразивший её сучок был отрублен. Почему же она — пышная, зеленокудрая красавица — не вызвала восторга в маленькой княжне?

А корявый сучок лежал на дворе до тех пор, пока к нему не подошла худая, измученная повседневной тяжёлой работой бедная женщина…

— Господи! Никак ветка от ёлочки! — вскричала она, стремительно наклонившись над корявым сучком.

Она бережно подняла его с земли, точно это был не корявый сучок, а какая-то драгоценная вещица, и, заботливо прикрывая его платком, понесла в подвал, где снимала крохотную каморку.

В каморке, на ветхой постели, прикрытой старым ватным одеялом, лежал больной ребёнок. Он был в забытьи и не слышал, как вошла его мать с ёлочной веткой в руках.

Бедная женщина отыскала в углу бутылку, воткнула в неё корявую ёлочную ветку. Затем она достала хранившиеся у неё в божнице восковые огарки, принесённые ею в разное время из церкви, старательно прикрепила их к колючей ветке и зажгла.

Елочка загорелась приветливыми огоньками, распространяя вокруг себя приятный запах хвои.

Ребёнок внезапно открыл глаза… Радость засветилась в глубине его чистого, детского взора… Он протянул к деревцу исхудалые ручонки и прошептал, весь сияя от счастья:

— Какая милая! Какая славная ёлочка! Спасибо тебе, родная моя мамочка, за неё… Мне разом как-то легче стало, когда я увидел милое зажжённое деревце.

И он протягивал ручонки к корявому сучку, и корявый сучок мигал и улыбался ему всеми своими радостными огоньками. Не знал корявый сучок, что доставил столько радости бедному больному в светлый Рождественский сочельник.

* Бонбоньерка — коробочка для сластей. (Ред.)

Л. Чарская

Рождественский ангел

— Подайте, Христа ради, милостыньку! Милостыньку, Христа ради!..

Никто не слышал этих жалобных слов, никто не обращал внимания на слёзы, звучавшие в словах бедно одетой женщины, одиноко стоявшей на углу оживлённой городской улицы.

— Подайте милостыньку!

Прохожие торопливо шагали мимо неё, с шумом неслись экипажи по снежной дороге. Кругом слышался смех, оживлённый говор.

На землю опускалась святая, великая ночь Рождества Христова. Она сияла звёздами, окутывала город таинственной мглой.

— Милостыньку не себе, деткам моим прошу… Голос женщины вдруг оборвался, и она тихо заплакала. Дрожа под своими лохмотьями, она вытирала слёзы окоченевшими пальцами, но они снова лились по её исхудалым щекам. Никому не было до неё дела…

Да она и сама не думала о себе, о том, что совсем замёрзла, что с утра не ела ни крошки. Вся мысль её принадлежала детям, сердце болело за них.

Сидят они, бедные, там, в холодной тёмной конуре, голодные, иззябшие, и ждут её. Что она принесёт или что скажет? Завтра великий праздник, всем детям веселье, а её бедные детки голодны и несчастны.

Что делать ей? Что делать? Всё последнее время она работала, как могла, надрывала последние силы. Потом слегла и потеряла последнюю работу. Подошёл праздник, ей негде взять куска хлеба.

Ради детей она решилась, в первый раз в жизни, просить милостыню. Рука не поднималась, язык не поворачивался. Но мысль, что её дети хотят есть, что они встретят праздник голодные, несчастные, — эта мысль мучила её. Она готова была на всё. И за несколько часов ей удалось набрать несколько копеек.

«Милостыньку, добрые люди, подайте! Подайте, Христа ради!»

И словно в ответ на её отчаяние, неподалеку раздался благовест ко всенощной. Да, надо пойти помолиться. Быть может, молитва облегчит её душу. Она помолится усердно о них, о детях. Неверными шагами доплелась она до церкви.

Храм освещён, залит огнями. Всюду масса людей, у всех весёлые довольные лица. Притаившись в уголке, она упала на колени и замерла. Вся безграничная, материнская любовь, вся её скорбь о детях вылилась в горячей молитве, в глухих скорбных рыданиях. «Господи, помоги! Помоги!» — плачет она. И кому, как не Господу, Покровителю и Защитнику слабых и несчастных, вылить ей всё своё горе, всю душевную боль свою? Тихо молилась она в уголке, и слёзы градом лились по бледному лицу.

Она не заметила, как кончилась всенощная, не видела, как к ней подошёл кто-то.

— О чём вы плачете? — раздался за ней нежный голосок.

Она очнулась, подняла глаза и увидала перед собой маленькую, богато одетую девочку. На неё с милым участием глядели ясные детские глазки. Сзади девочки стояла старушка-няня.

— У вас горе? Да? Бедная вы, бедная! — Эти слова, сказанные нежным, детским голосом, глубоко тронули её.

— Горе! Детки у меня голодны, с утра не ели. Завтра праздник такой великий…

— Не ели? Голодны? — На лице девочки выразился ужас. — Няня, что же это? Дети ничего не ели! И завтра будут голодны! Нянечка! Как же это?

Маленькая детская ручка скользнула в муфту.

— Вот, возьмите, тут есть деньги… сколько, я не знаю… покормите детей… ради Бога… Ах, няня, это ужасно! Они ничего не ели! Разве это можно, няня?

На глазах девочки навернулись крупные слёзы.

— Что ж, Манечка, делать! Бедность у них! И сидят, бедные, в голоде да в холоде. Ждут, не поможет ли им Господь!

— Ах, нянечка, мне жаль их! Где вы живёте, сколько у вас детей?

— Муж умер — с полгода будет. Трое ребят на руках осталось. Работать не могла, хворала всё время. Вот и пришлось с рукой по миру идти. Живём мы недалеко, вот тут, в подвале, на углу, в большом каменном доме купца Осипова.

— Няня, почти рядом с нами, а я и не знала! Пойдём скорее, теперь я знаю, что надо делать!

Девочка быстро вышла из церкви в сопровождении старухи.

Бедная женщина машинально пошла за ними. В кошельке, который был у неё в руках, лежала пятирублёвая бумажка. Забыв всё, кроме того, что она может теперь согреть и накормить своих ребяток, она зашла в лавку, купила провизии, хлеба, чаю, сахару и побежала домой. Щеп осталось ещё довольно, печку истопить ими хватит.

Она бежала домой изо всех сил.

Вот и тёмная конурка. Три детские фигурки бросились к ней навстречу.

— Маменька! Есть хочется! Принесла ли ты? Родная!

Она обняла их всех троих.

— Послал Господь! Надя, затопи печку, Петюша, ставь самовар! Погреемся, поедим, ради великого праздника!

В конурке, сырой и мрачной, наступил праздник. Дети были веселы, согрелись и болтали. Мать радовалась их оживлению, их болтовне. Только изредка приходила в голову печальная мысль — что же дальше? Что дальше будет?

— Ну, Господь не оставит! — говорила она себе, возлагая всю надежду на Бога.

Маленькая Надя тихо подошла к матери, прижалась к ней и заговорила.

— Скажи, мама, правда, что в Рождественскую ночь с неба слетает Рождественский Ангел и приносит подарки бедным детям? Скажи, мама!

Мальчики тоже подошли к матери. И, желая утешить детей, она начала им рассказывать, что Господь заботится о бедных детях и посылает им Своего Ангела в великую Рождественскую ночь, и этот Ангел приносит им подарки и гостинцы!

— И ёлку, мама?

— И ёлку, детки, хорошую, блестящую ёлку! В дверь подвала кто-то стукнул. Дети бросились отворять. Показался мужик, с маленькой зелёной ёлкой в руках. За ним — хорошенькая белокурая девочка с корзиной, в сопровождении няни, нёсшей за ней разные свёртки и пакеты. Дети робко прижались к матери.

— Это Ангел, мама, это Ангел? — тихо шептали они, благоговейно смотря на хорошенькую нарядную девочку.

Ёлка давно стояла уже на полу. Старуха-няня развязала пакеты, вытащила из них вкусные булочки, кренделя, сыр, масло, яйца, убрала ёлку свечами и гостинцами. Дети всё ещё не могли прийти в себя. Они любовались на «Ангела». И молчали, не двигаясь с места.

— Вот вам, встречайте весело Рождество! — прозвучал детский голосок. — С праздником!

Девочка поставила на стол корзину и исчезла, прежде чем дети и мать опомнились и пришли в себя.

«Рождественский Ангел» прилетел, принёс детям ёлку, гостинцы, радость и исчез, как лучезарное виденье.

Дома Маню ждала мама, горячо обняла её и прижала к себе.

— Добрая моя девочка! — говорила она, целуя счастливое личико дочери. — Ты отказалась сама от ёлки, от гостинцев и всё отдала бедным детям! Золотое у тебя сердечко! Бог наградит тебя.

Маня осталась без ёлки и подарков, но вся сияла счастьем. Она в самом деле походила на Рождественского Ангела.

Неизвестный автор

Христов подарок

I

— Мама! А что, мне Христос взаправду лошадку принесет?!

Мать ласково взглянула на мальчугана:

— Посмотрим, Сереженька, если ты будешь молодцом и паинькой — может быть, и принесет.

В глазенках мальчика светилась радость.

— Мама, и пряник тоже принесет?

— Да, и пряник, только теперь ты пойди свою лошадку спать уложи и не мешай маме работать.

Сережа послушно направился в тот угол комнаты, где он проводил большую часть дня. Там, под стулом, изображавшим «конюшню», проживала нынешняя «лошадь». Существо, называвшееся этим именем, в настоящую минуту заслуживало вполне отправки «на покой» за полной непригодностью к дальнейшей лошадиной службе. Замена его другим, свежим конем была действительно необходима. Старый инвалид потерял на долговременной службе все четыре ноги. Впрочем, еще раньше ног он потерял голову. Поэтому то, что теперь называлось лошадью, было лишь лошадиным туловищем. Но все эти недостатки нисколько не отражались на обращении мальчугана с состарившимся, потерявшим голову конем. Оно оставалось таким же нежным и заботливым, каким оно было в лучшие дни. Сережа закутал теперь верного товарища в свою рубашку и любовно укладывал его спать, укачивая на своих маленьких ручонках и мурлыча вполголоса колыбельную песенку.

— Послезавтра придет Христос, — шептал он коню, — и, если ты будешь паинькой, у тебя будет братец. Спи, лошадка, спи!

Нежный голосок ласкового ребенка и спокойные мерные его шаги вокруг «конюшни» произвели надлежащее действие на былого скакуна: он мирно покоился.

Уложив лошадку, мальчик выпил свою вечернюю порцию молока; мама уложила его в кроватку; он в полусне пробормотал слова молитвы и заснул после дневных трудов крепким спокойным сном.

Мать нежно склонилась над малюткой и поцеловала его сперва в усталые глазенки, потом в маленький, похожий на пуговку, носик. Наскоро проглотив свой скудный ужин, она снова, с легким вздохом утомления, принялась за работу. Кропотливая это была работа и тяжелая — по толстому сине-зеленому, цвета морской воды, штофу ей нужно было вышить золотом и разноцветными шелками чей-то большой герб — то ли княжеский, то ли графский. Глаза отказываются служить. Резь в них делает работу почти невозможной. Спину разломило так, что не разогнуться, — а закончить подушку надо сегодня же, не то завтра ничего не получишь за работу; чем тогда жить в праздники?

Сегодня девятый день, как она сидит за этой работою — с утра до поздней ночи. Ах, как ломит голову! Хоть четверть часика передохнуть — наверное, потом лучше станет, и работа спорее пойдет.

Усталая голова опустилась на руки, воспаленные глаза сомкнулись. Мертвая тишина царила в крошечной каморке под самой крышей четырехэтажного флигеля с окнами на задний двор. Мокрый снег ударял в стекла; ветер, резкий и порывистый, проникал в комнату сквозь неплотно пригнанную оконную раму, пытаясь задуть лампу, — Анна Стрелкова ничего этого не замечала. Природа взяла свое, и Анна спала глубоким сладким сном.

Мало-помалу огонь в железной печурке все слабел и наконец совсем потух. В комнате чувствовался холод. Сон Анны стал беспокойнее. Наконец, она проснулась от холода, вскочила спросонья… толчок, треск и звон разбитого стекла, противный, удушливый запах разлитого керосина — и глубокий мрак.

Анна стояла сама не своя от ужаса. Она словно окаменела. Она еще не вполне сознавала, что́ случилось. Прошло несколько минут, прежде чем она пришла в себя и поняла, что не сон видит, что перед нею ужасная действительность. Она бросилась скорее в кухню за спичками и свечкой. Чирк! — свеча зажжена и освещает страшную картину разрушения. Ноги подкосились у мастерицы от горя и ужаса. От лампы остались одни черепки, а дорогая, драгоценная, почти готовая вышивка залита сплошь керосином и усыпана осколками стекла!..

Анна всплеснула руками:

— Боже, как могла я задремать! Господи, что же теперь с нами будет!

Проснувшийся ребенок приподнялся в своей кроватке:

— Мама, не плачь! Христос новую подушку принесет!

Не слушая сына, она на коленях ползала по полу, собирая черепки и осколки.

— Иди спать, мама, — продолжал мальчик, — не нужно так плакать!

Да, теперь она могла спать: больше у нее на сегодня не было никакой работы — и надежды тоже никакой! Крепко обняла она своего малютку, стараясь сдерживать слезы, пока он не заснул. Но после этого долго еще плакала и лишь под утро заснула сама, измученная горем и слезами.

II

— Но ведь это же ужасно, — взволнованно говорил управляющий большим магазином рукоделий знаменитой фирмы «Дольфус М. и компания», вертя в руках обезображенную, дурно пахнувшую вышивку. — Что же теперь делать с этим? Один день только до праздника остался!

Анна стояла перед ним, убитая горем, с опущенными глазами.

— Может быть, это отойдет, если химически вычистить… Я сейчас с этим в красильню сбегаю… — попробовала предложить она.

— Нет, пусть пока здесь останется, а то, пожалуй, та дама, что заказала эту подушку, скажет еще, что мы пустые отговорки придумываем… Но как же это вас, милая, так угораздило?.. Вам, во всяком случае, придется заплатить за все это.

— Заплатить? — Анна побледнела.

— Ну, да, разумеется, а то кто же возьмется возместить убытки, ведь не я же? Может быть, она и отчистится… посмотрим! А, сударыня, сюда пожалуйте! Чем могу служить? — Управляющий устремился к вошедшей даме, шуршавшей своими юбками, и больше даже не взглянул на Анну.

Бедняжка вышла из магазина. На улице валил крупными хлопьями снег. Анна на мгновение остановилась перед громадным зеркальным окном, в котором красовалась роскошная магазинная выставка, и раза два тяжело вздохнула. Какая она жалкая, какая одинокая, всеми покинутая! Она вспомнила своего мужа — уже не первый год он лежит на кладбище. Хорошо ему там! Положили, и спит он себе вечным сном, и нет ему никакого дела и заботы до жены с ребенком, оставленных им на произвол судьбы без гроша. А она вся извелась в постоянной заботе о завтрашнем дне в суровой отчаянной борьбе за кусок хлеба.

Господи, где же ей теперь взять денег? Наступает праздник. Нужно купить что-нибудь Николеньке. Сколько бы ему счастья принесла какая-нибудь пара жалких свечек и горсточка пряников!

Но вдруг она вспомнила о сберегательной кассе. Да, на имя Сережи был положен туда когда-то банковый билет в три рубля. Конечно, это деньги не ее, но она потом вновь сделает такой же вклад на его имя, — а теперь лошадка должна у него быть! Должен же он справить свой праздник, нельзя лишить малыша этой радости. Господь их не оставит! Будет снова работа, она тогда себе в чем-нибудь откажет, только бы его детские надежды теперь не обмануть!

Словно на крыльях полетела Анна за мальчуганом. Сережа был весь поглощен новым интересным занятием. С прутиком в руках он посвящал свою несчастную клячу во все премудрости высшей кавалерийской школы…

— Пойдем, родной мой, погуляем с тобой немного, — сказала Анна сыну. — На улице бабушка-метелица постели вытряхивает!.. Гляди, как перышки летят, — вон их сколько!

«Перышки» очень забавляли Сережу, и он бодро семенил ножонками по глубокому снегу. Вон они остановились перед большим домом, и мальчуган должен был усесться на каменной лестнице и крепко пообещать, что вот так он будет совсем тихонько сидеть, пока мама не вернется, потому что «детям и собакам вход в сберегательную кассу воспрещается».

Малыш устроился, словно у себя дома, состроил серьезную рожицу и всем, кто входил в кассу, рассказывал, что его мама пошла туда, в эти большие двери. Немало мимолетных ласковых взглядов было устремлено в это время на милого ребенка; какой-то пожилой господин даже сунул ему в озябшую ручонку маленькую плитку шоколада. Одним словом, мальчик прекрасно провел время на лестнице до тех пор, пока не вернулась мама и они вместе не отправились в дальнейший путь. Тут ему еще разок-другой приходилось ждать на улице, и он все глазенки проглядел, любуясь на чудесные вещи, выставленные в окошке магазина, перед которым мама велела ему дожидаться. Под конец, однако, у него очень зазябли ножки, и он уже готовился всплакнуть, но как раз в эту минуту вышла мама с большим пакетом в руках, — малыш пощупал его, — и двумя маленькими, один из которых ему даже пришлось нести. Чтобы освободить руки, он сунул шоколад и другие попутно собранные редкости в карман, — замечательный карман, которым он гордился, как подобает настоящему мужчине, — и зашагал весело к дому. Там мама сняла с него сапожки:

— Батюшки! Да у тебя снова подошвам конец пришел! Покажи-ка ноги! Господи, да они у тебя совсем мокрые…

С глубоким вздохом разглядывала Анна новый предмет забот.

— Христос новые принесет, уж ты не беспокойся, — утешал мальчуган свою маму, нежно поглаживая ее лицо липкими от шоколада пальчиками.

— Христос многое мог бы принести, — вдохнула Анна, сжав на мгновение ладонями мучительно бившиеся виски.

Потом она стала готовить обед, что, впрочем, большого труда от нее не потребовало.

— Завтра будет говядина! — сказала она в утешение мальчугану, который, не выпуская из рук остатки коня, вскарабкался на свое место за столом и многознаменательным взглядом посматривал на суп из сушеной зелени и тарелочку жареного картофеля.

— Завтра будет говядина! — утешил Сережа скакуна, поглаживая его своей маленькой ручонкой. — Надо быть паинькой!

Мальчик усердно занялся уничтожением содержимого поставленной перед ним тарелки. Вдруг кто-то позвонил, и он чуть не полетел на пол вместе со стулом — так взволновал его неожиданный звонок.

— Христос, Христос! — кричал малыш, захлебываясь от радостного волнения. — Это Христос звонит!

— Только сиди смирно, милый, — сказала Анна серьезным тоном, — совсем смирно, слышишь, пока мама не вернется! Всегда надо слушаться, и когда мама не видит, тоже надо слушаться, — ведь Боженька всегда тебя видит, милый!

Мальчик разом присмирел.

— А Он разве потом все расскажет? — спросил он вполголоса.

— Да, все, как есть, расскажет.

Мама больше не слышала, что говорил смущенный мальчуган, — ее уже не было в комнате, она бросилась отворять дверь.

Звонил посыльный — молодой самоуверенный малый с лакейской внешностью и с лакейским же шиком одетый. На голове у него красовался кокетливо взбитый кок, а вздернутый нос выражал легкое презрение ко всем на свете. В руках у посыльного был сверток, который он немедленно стал распаковывать. Анна побледнела, увидев перед собой злополучную вышивку в том виде, в котором она оставила ее в магазине.

— Хозяин велел вам передать, что у него были страшные неприятности из-за вас с княгинею N., заказавшей подушку. И вычистить ее тоже нельзя было, не из-за красок. Краски бы выдержали, но вот в самой материи несколько мест совсем попорчено, словно выжжено. Это, должно быть, стеклом горячим спалило от лампы… Вам придется заплатить пятнадцать рублей за приклад.

Анна совсем упала духом. Этого еще недоставало! Восемь… почти девять дней проработать с утра до ночи, ни гроша за это не получить да еще приплатить — шутка ли! — целых пятнадцать рублей! Однако женщина сделала над собой последнее усилие, обещала отработать после праздников причитавшуюся сумму и проводила посыльного до дверей. Больше у нее сил не было. В полном изнеможении она опустилась на табурет, стоявший посреди крошечной кухни, и вновь горько-горько заплакала.

III

Мальчику надоело сидеть тихо, и, как только голоса стихли, он осторожно сполз с высокого стула, прокрался в кухню и неслышно подошел к матери:

— Мамочка!

Но Анна вся ушла в свое горе:

— Иди играть, Сереженька, милый, иди, правда, поиграй… дай маме поплакать! О, эти заботы, эти ужасные заботы! Нет им конца! Все растут и растут!

Ребенок не двигался с места, погруженный в думу: какая-то мысль пришла ему в голову.

— А ты их поливаешь?

— Кого поливаю, детка моя?

— Заботы, мамочка. Ты их поливаешь, поэтому они так скоро растут?

Анна смотрела на мальчика в бессознательном оцепенении.

— Ну, мама, ну ты ведь розу поливаешь, чтоб она росла, — пояснил Сережа свою мысль.

— Да, я их поливаю, — отвечала она, всхлипывая, — смотри, как я их поливаю: горькими-горькими слезами…

Слезы лились из ее глаз неудержимым потоком. Мальчуган постоял еще минутку с печальным видом, потом побежал в свой уголок с жалкими игрушками, порылся там немного и снова вернулся к матери в кухню — на сей раз с видом вполне уверенным.

— Не плачь, мама, не надо, милая, хорошая мама, перестань, — я вот тебе картинку подарю, смотри, какую красивую… с царем…

Анна ласково отвела пухлую ручку, потом охватила маленькое тельце сынишки и с нежностью прижала его к своей груди.

— Не надо! Спрячь свою картинку, потом с ней играть будешь!

— Нет, это мамина пускай будет, мамина! — настаивал Сережа, суя ей в руку «картинку». — Смотри, какой царь красивый нарисован!..

Анне совсем не хотелось слышать ни о каком царе. Она взяла подарок, чтобы куда-нибудь отложить, не глядя. Совершенно случайно взгляд ее упал на скомканную картинку — дрожь пробежала у нее по всему телу; она не поверила своим глазам:

— Господи!.. да что же это… Неужели?!.

Она поднесла клочок бумаги поближе к свету, к глазам, она вертела его во все стороны — клочок бумаги оставался тем, чем он был на самом деле — пятисотрублевым банковым билетом с портретом Петра Великого…

— У меня и другие есть, много, — хвастался мальчуган, гордый успехом придуманного им утешения. — Вот, смотри!

И перед изумленными, еще мокрыми от слез глазами Анны предстало сразу десять «картинок с царем» — пять тысяч рублей, целое состояние!

— Сережа, голубчик! Откуда у тебя эти картинки?

— Нашел! — радостно объяснил тот. — На большой лестнице, у большого дома. Они там лежали, а я их нашел!

Пять тысяч! Да это спасение, избавление от всех забот, надолго, на целые годы! Это — отдых усталому телу, воспаленным глазам, конец душевной муке, покой, мир, верный кусок хлеба!

Какое искушение! Отчего бы ей не оставить у себя этих денег, словно с неба свалившихся к ногам ребенка… Отчего бы ей хотя бы одну или две из этих бумажек не удержать: ведь, если кто-то может пять тысяч рублей носить в сберегательную кассу, этому кому-то, наверное, нетрудно уделить частичку от своего избытка?

Анна поглядела на свое поношенное платье, поглядела на Сережу, на его сто раз заплатанную курточку, вспомнила про разорванные сапожки, разбитую лампу, про квартиру, за которую нечем будет заплатить на днях, про долг г-ну Дольфусу, вспомнила, с какой нуждой ей придется бороться скоро, сейчас же… А здесь перед нею на столе… вот оно — счастье! Вот он — покой!

Она наклонилась к ребенку.

— Сереженька, никто не видел, как ты нашел картинки? — прошептала она охрипшим от волнения голосом. — Никто, ни один человек?

Мальчик покачал своей кудрявой головкой:

— Никто, мама, совсем никто… нет… только… только Боженька!

Анна вся съежилась, словно ее ударили бичом. Сердце у нее захолонуло, еще мгновение — и слезы бы вновь брызнули у нее из глаз. В неудержимом порыве сжала она малютку в своих объятиях.

— Радость ты моя, сокровище мое, ты прав, голубчик! Пусть! Лучше мы с тобой всю жизнь голодать будем, но этого твоя мама не сделает…

Ребенок кивал с серьезным видом, хотя, конечно, не понимал того, что говорила его мама. Главное — мама снова улыбалась и целовала его, и для него все было в порядке.

Потом Сереже нужно было немного поспать после обеда. Мягко взбила ему мама постельку, и он быстро заснул, обнимая свою лошадку.

А бедная Анна тем временем побежала в сберегательную кассу. Едва переводя дух, подошла она к конторке справиться, не заявлял ли кто о потере денег. Конторщик ничего еще не знал, но все же записал фамилию Анны и ее адрес, выдал ей расписку о приеме заявленной ею находки и отпустил женщину с учтивым поклоном.

IV

И вот она уже близится, святая ночь…

Анна вышла ненадолго из дома, чтобы на оставшиеся гроши закупить кое-что из самого необходимого на завтрашний день. Перед уходом она строго-настрого приказала Сереже быть паинькой, так как скоро придет Младенец Христос. Мальчик остался один в квартире, стараясь оправдать надежды матери и весь отдавшись своему делу.

Он совсем не слышал, ни как в дверь несколько раз позвонили, а затем отворили ее, ни как в комнату вошла пожилая дама. Только увидев гостью, Сережа прервал свое довольно странное занятие: он старательно поливал из чашки водой своего несчастного коня.

— Что ты тут творишь, голубчик? — спросила дама.

Он не сразу ответил. Неожиданное появление гостьи так изумило его, что остаток воды вылился ему на одежду; и теперь он в немалом смущении оглядывал свой костюм, беспорядок которого его, видимо, беспокоил.

— Я лошадь свою поливаю! — сказал Сережа, немного оправившись. — У нее головы нет и хвоста, и ушки потерялись, и ножки — теперь пускай снова вырастут!

Дама залилась веселым смехом.

— Ах ты, глупенький! Погляди, как ты вымок! А где же твоя мама?

— Мама у Христоса… А ты не Христос? — спросил он у дамы, задумчиво в нее вглядываясь.

— Нет, я не Христос, — ответила дама, не переставая смеяться. — А ты не тот ли мальчуган, что мои картинки нашел?

— Да! — утвердительно мотнул головой Сережа. — Только мама их унесла; Христос мне другие картинки принесет… Вот я лошадку водичкой поливаю, — продолжал он с жаром, — а мама заботы поливает… И они у нее растут, растут… Знаешь, чем она их поливает?

Дама перестала смеяться и смотрела на ребенка, силясь понять его болтовню.

— Горькими-горькими слезами! — закончил Сережа с бессознательным пафосом свою речь.

Глаза пожилой дамы тоже наполнились «горькими-горькими слезами». Она склонилась к нему и с нежностью привлекла к себе.

— Какой странный ребенок! — шепотом произнесла она.

Потом она встала и встряхнула свое дорогое бархатное пальто, слегка пострадавшее от разлитой воды.

— Передай поклон твоей маме. Я еще приду сюда. Ну, будь здоров, да благословит тебя Господь! До свиданья, мой милый, маленький, мокрый мышонок!

Старая барыня ушла, и Сережа счел небесполезным принять некоторые осушительные меры и, насколько возможно, устранить следы наводнения. Потом пришла мама — такая усталая, печальная. Рассказ мальчугана о «тете», которая была и хотела еще прийти, не произвел на Анну особенно успокоительного впечатления. Сережа не сказал, что тетя спрашивала про найденные ее «картинки», и молодая женщина терялась в догадках, кто бы мог удостоить ее своим визитом. Уж не княгиня ли N., чью подушку Анна испортила? Так ничего и не придумав, Анна решила заняться мальчиком.

— А теперь, Сережа, пойди на кухню, а мама в это время форточку откроет, чтобы мог влететь Ангел и возвестить о пришествии Христа!

У мальчугана от ожидаемого блаженства заблестели глазки, и он послушно удалился из комнаты. Тем временем Анна достала припрятанную в коридоре крошечную елочку, воткнула ее в свободный цветочный горшок, прикрепила к ее веточкам несколько маленьких свечек и пару красных сахарных крендельков, а у подножия елки разложила пряники. Затем настала очередь большого пакета, из которого появился гордый, серый в яблоках, рысак на колесах, честь и слава того магазина-базара, где все вещи продавались по 50 копеек… Когда все было устроено, Анна крикнула в щелку кухонной двери:

— Ну, вот, сейчас прилетит Ангел и придет Христос!

V

Вдруг на лестнице действительно послышались тяжелые шаги. Кто-то поднимался на четвертый этаж… Шаги все ближе, ближе… Резкий звонок раздался как раз в тот момент, когда Анна зажгла последнюю свечку.

Немного перепуганная, она поспешила отворить дверь.

Перед нею стоял чопорный лакей в темной щегольской ливрее.

— Госпожа Анна Стрелкова? — спросил он, снимая шляпу.

— Это я.

Он сделал шаг назад и внес в переднюю великолепную лошадь-качалку, взнузданную и оседланную, как полагается лучшему верховому коню. Даже хлыстик был прикреплен на пуговке сбоку от седла. Затем лакей быстрым движением достал из бокового кармана и передал онемевшей от изумления Анне письмо. И не успела она оправиться и открыть рот, чтобы спросить, что все это значит, — лакея и след простыл.

Ей ничего не оставалось, как внести коня в комнату и поставить рядом с дешевой клячей. Сереже уже не терпелось, и он стуком в дверь напомнил матери о себе. Чтение письма пришлось поневоле отложить.

— Динь-динь-динь! — крикнула Анна, стараясь подражать звонку.

Мальчуган как буря ворвался в комнату, но тотчас остановился, пораженный представившимся ему зрелищем. Несколько секунд глубочайшей тишины и самого сосредоточенного молчания сменились таким диким ликованием, таким взрывом переполнившего грудь радостного чувства, что Анне пришлось даже закрыть уши.

— Эй! Эй! Эй! — кричал Сережа на все лады, в бешеном восторге обнимая арабского коня и целуя его в морду, и в гриву, и в челку.

Не было пределов радости ребенка, и залюбовавшаяся им мать даже на несколько мгновений забыла о письме, принесенном лакеем вместе с лошадью. Наконец, она вспомнила о нем, взяла со стола, вскрыла… — и по мере того, как глаза ее пробегали коротенькую записку, они становились все шире и светлее.

«Милостивая государыня! — значилось в записке. — Вручая вам при сем причитающуюся вам долю находки в размере 500 рублей вместе с моей искреннейшей благодарностью, вызываемой вашим похвальным поступком, прошу вас, вместе с тем, позволить приложить еще небольшую сумму на воспитание вашего милого ребенка. Это уже старуха-мать обращается к вам с такою просьбою: она делится с вами своим излишком. Мысль о том, что сегодня, когда все под сенью елки празднуют Рождество Христово, ей удастся хоть немного облегчить вам гнет забот, делает ее счастливою. Не лишайте ее этого счастья и позвольте ей и на будущее время не забывать вашего милого мальчугана». Внизу стояла подпись известной в городе меценатки.

И вот снова лежат перед Анною «картинки с царем». Три банковых билета — полторы тысячи рублей… Меньше, чем пять, но зато это ее деньги, ее собственные, ее по праву!

Отовсюду был слышен радостный звон колоколов. Анна опустилась на колени и, прижимая к сердцу ребенка, повернулась с ним к образу в углу. По ее бледному лицу снова неудержимо потекли слезы, но в этот раз не горем вызваны они, а радостью, — тихой радостью, полной благодарности к Всевышнему. И торжественно гудели колокола, напевая священный гимн свой, и весь воздух был наполнен их ликующим звоном.

Сережа застыл на минутку в объятиях матери, вдумчиво прислушиваясь к перезвону колоколов. Потом вдруг высвободился из ее рук.

— Мама, мама! А ведь Христос меня очень любит: он мне двух новых лошадок принес! — воскликнул он совершенно неожиданно. — Вот хорошо-то!

Неизвестный автор

Сочельник. Н.Н. Туроверов

Темнее стал за речкой ельник.

Весь в серебре синеет сад,

И над селом зажег сочельник

Зеленый медленный закат.

Лиловым дымом дышат хаты,

Морозна праздничная тишь.

Снега, как комья чистой ваты,

Легли на грудь убогих крыш.

Ах, Русь, Московия, Россия,

Простор безбрежно снеговой,

Какие звезды золотые

Сейчас зажгутся над тобой.

И все равно, какой бы жребий

Тебе ни бросили года,

Не догорит на этом небе

Волхвов приведшая звезда.

И будут знать и будут верить,

Что в эту ночь, в мороз, в метель

Младенец был в простой пещере

В стране за тридевять земель.

1926

«Выходи со мной на воздух…»

Наташе Туроверовой

Выходи со мной на воздух,

За сугробы у ворот.

В золотых дрожащих звездах

Темно-синий небосвод.

Мы с тобой увидим чудо:

Через снежные поля

Проезжают на верблюдах

Три заморских короля;

Все они в одеждах ярких,

На расшитых чепраках,

Драгоценные подарки

Держат в бережных руках.

Мы тайком пойдем за ними

По верблюжьему следу,

В голубом морозном дыме

На хвостатую звезду.

И с тобой увидим после

Этот маленький вертеп,

Где стоит у яслей ослик

И лежит на камне хлеб.

Мы увидим Матерь Божью,

Доброту Ее чела, —

По степям, по бездорожью

К нам с Иосифом пришла;

И сюда в снега глухие

Из полуденной земли

К замороженной России

Приезжают короли

Преклонить свои колени

Там, где, благостно светя,

На донском душистом сене

Спит небесное Дитя.

1928

Подарки для Христа. М.В. Кравцова

Дети радовались подаркам. Для каждого под мохнатой сияющей елкой прятался красочный пакет с этикеткой, на которой было крупно написано: «Косте», «Маше» или «Володе». Один за другим ребятишки выуживали пакеты из-под еловых лап, по складам читали надписи, забирали каждый свое и тут же раскрывали с нетерпением.

В пакетах обязательно находились кукла, машинка или мишка и множество сладостей: яблоки и печенье, конфеты и пастила, даже маленькие пирожные в прозрачных упаковках. Это Мишины родители, пригласив гостей в день рождения главы семьи, уговорили непременно прихватить с собой малышей и приготовили для каждого подарок, сложив их в Мишиной комнате. Ведь совсем недавно все встретили Новый год.

Самый старший из детворы, Костя, ходил во второй класс и считал себя очень большим и важным по сравнению с «мелюзгой». Он не стал сразу запихивать сладости в рот, как делали его товарищи, часть отложил, чтобы угостить потом бабушку.

Дети уплетали сначала самое вкусное.

А маленькая Маша вдруг отказалась от пирожного.

— А мама не ест, — пояснила она, — говорит: нельзя пока.

— Почему нельзя?

— Боженька не велит!

— Почему, почему не велит? — дергала Машу Людочка.

— Не велит! — Маша нахмурила лобик, потом с важностью произнесла: — У нас сейчас пост! Ну, это значит, нельзя есть колбасу и сосиски, пить молоко, есть пирожные и торт. Я сосиски не ем, а мама и папа и молоко, и пирожные тоже…

Действительно, Машины родители строго соблюдали пост. Дети были удивлены. Никто, кроме Кости, который посетил несколько занятий в воскресной школе, ничего не знал про пост. Машенька, почувствовав в себя в центре внимания, оживилась.

— Мы даже на Новый год торт не ели! — гордо доложила она. — Мама с папой вообще не ели, а я съела совсем маленький-маленький кусочек. А вот яблоки я ем! — Машенька с любовью поглядела на яблоко, которое держала в ладонях.

Она не могла жить без яблок. Машины родители, зная это, специально положили в пакетик с ее именем огромное красное яблоко, которое как будто прикатилось из сказки: оно блестело, казалось, даже светилось. Маша никак не решалась его надкусить.

— А вы теперь всю жизнь так будете? — ужасаясь, прошептала Людочка.

— Нет! Вот будет у Боженьки день рождения, тогда все будем есть: и конфеты, и торт, и куриный суп. А если мы до этого съедим — Боженька обидится. Это мы к Его дню рождения готовимся.

— Как, у кого день рождения? — загалдели ребята.

Машин взгляд упал на висевшую в углу большую икону Божьей Матери. И она ткнула пальчиком в сторону Младенца, Которого держала на руках Пресвятая Мария.

— У Него!

Это была новость. Никто не знал, что у Бога может быть день рождения. Только Костя об этом знал.

— Это Рождеством называется, — начал он просвещать ребят, — нам в школе говорили. Это большой праздник. Он будет седьмого января.

— А мы пойдем к Боженьке на день рождения! — весело выпалила Машенька, подкидывая свое чудесное яблоко и ловя его в ладошки.

— А куда? Куда пойдете? — вновь засыпали ее вопросами.

— В церковь! Там будут елочки стоять, мама говорила. И будет много-много людей. Там еще икона есть, вот такая, — Маша кивнула головой в сторону образа. — Только большая-большая. Больше меня. И тут вот Боженька прямо на меня глядит, а там от меня в сторону глядит — на Свою Маму.

— А ты ему подарки понесешь? — пискнула Людочка.

Вопрос застал врасплох малышку. Она не думала еще об этом, но важно подняла белокурую головку с огромными синими бантами и ответила:

— Конечно, понесу!

— А что ты Ему подаришь? — не отставала Людочка, в упор глядя на Машу большими глазами. Но тут вмешался Костя.

— Что ты ему подаришь? Он ведь Бог, у Него все есть. Нам батюшка рассказывал. Он все создал и все — Его.

— Все равно подарю! — возразила Маша. — Я Ему яблок принесу!

Костя засмеялся:

— Нужны Богу твои яблоки!

Маша обиделась.

— Нужны, нужны. Он возьмет!

На Костю упрямство нашло.

— Не возьмет. Он Сам все сады посадил. Все яблоки и так Его.

Маша вспыхнула, потом притихла. На глаза навернулись слезы. Неужели и впрямь Боженька не возьмет от нее подарок? Она робко взглянула на икону. Христос смотрел прямо на нее. И казалось, чего-то ждал. Она схватила табурет и потянула его к углу, где стояла икона. На ее счастье, образ висел низко. Маша вскарабкалась на табурет и встала перед иконой. Глядя прямо в строгие очи Младенца Христа, протянула Ему свое замечательное яблоко.

— На, Боженька, возьми! С днем рождения Тебя!

Христос продолжал вдумчиво, не по-детски глядеть на Машу, Божья Матерь смотрела на девочку с материнской теплотою и ласковой грустью.

— Возьми, — лепетала Маша, — это я Тебе дарю. Смотри, какое хорошее!..

Ее большие голубые глаза наполнились слезами.

— Ну, пожалуйста, возьми! — от всего сердца прошептала она.

И вдруг… На глазах у изумленных ребят изображение задвигалось, икона ожила.

И все увидели, как Христос протянул к Маше тонкую белоснежную руку…

Прошло несколько секунд. Все было по-прежнему. Недвижимая плоская икона… Спаситель и Мария серьезно смотрят на ребят. Но… яблока нигде не было!

Маша спрыгнула с табурета, стала радостно бегать по комнате, хлопать в ладоши и танцевать. Ее белые косички, казалось, танцевали вместе с ней, легкие кудрявые прядки выбились из прически на лоб.

Ребята вдруг зашумели, повскакивали с мест все до одного и бросились к образу.

Все держали в руках свои пакеты с подарками. В минуту полочка перед иконой оказалась завалена горкой конфет, печенья, игрушек…

— Возьми, с днем рожденья, Боженька! — галдела детвора.

И Костя, который спорил с Машей, тоже положил перед иконой свой пластмассовый ярко-синий вертолет и от души прошептал:

— С днем рождения, Христос!

Казалось, что образ просветлел, и Христос глядел лучезарнее и лик Богородицы тонко сиял. И хотя Господь уже не протягивал руку с иконы и не брал подарков, но душа каждого ребенка наполнилась такой радостью, какую не приносили им никогда ни Новый год, ни день рождения, ни самые большие куклы, ни самые красивые вертолеты. И каждый в своем маленьком сердце чувствовал, что его подарок принят Боженькой, что Боженька рад ему. И что отныне хочется всегда, всегда приносить Богу подарки.

С днем Рождения, Христос!

Небесный художник. Рождество

Сугробы из снежного пуха, с крахмальным похрустыванием под ногами.

Яркое солнце-апельсин. Так и хочется попробовать, разломав сочную мякоть пополам.
Лучи брызжут соком — подставляй ладони! И пей, наслаждайся… Взахлеб.
На жемчужной поверхности снежного напыления солнышко выбрасывает диковинные тени.
Строгость и величие елей с изумрудными царапинками хвои на фоне серебристой ваты…
Гомон воробьев, купающихся в пудре пастельно-сахарного оттенка.
Предвкушение чего-то таинственного и загадочного, но очень знакомого всем нам.
РОЖДЕСТВО… 

Короткие Рождественские рассказы