Сочинение взгляд на мир 21 века сквозь призму творчества достоевского

Теме дорожных впечатлений посвящен рассказ И.А. Бунина «Перевал». В центре повествования – встреча одинокого путника и гор. Эта встреча одновременно разворачивается в двух взаимодополняющих направлениях: переход через горный перевал и погружение героем внутрь своего настроения, мироощущения. Рассказ начинается так, будто читатель уже знаком с героем: «Ночь давно, а я всё ещё бреду по горам к перевалу, бреду под ветром, среди холодного тумана, и безнадёжно, но покорно идёт за мной в поводу мокрая, усталая лошадь, звякая пустыми стременами». Однако ни кто этот человек, ни то, почему ему понадобилось ночью совершать переход через перевал, ни куда, откуда и с какой целью он идёт, сообщено не будет.

Дорожное настроение героя изначально таково, что подталкивает его к необдуманному решению: идти ночью через горы. Далеко не случайно во втором предложении автор акцентирует внимание на осознаваемых героем опасностях и соблазнах горного путешествия: «В сумерках, отдыхая у подножия сосновых лесов, за которыми начинается этот голый, пустынный подъём, я смотрел в необъятную глубину подо мною с тем особым чувством гордости и силы, с которыми всегда смотришь с большой высоты». Несмотря на сумерки и ощущение серьёзности, тяжести перехода, герой выбирает продолжение пути. Его эмоциональное состояние, душевные переживания, чувственное восприятие первозданной красоты пейзажа не позволяют усомниться в правильности такого решения: оно продиктовано мироощущением героя.

Путешествие оборачивается не столько путём из одного места в другое, сколько процессом приближения героя к самому себе, вероятностью встречи со своими желаниями, мечтами, утратами и ценностными ориентациями. Человек в странной ситуации, причём созданной им самим, — это и попытка Бунина проследить, как меняется личность в пограничных обстоятельствах, что является для неё ценностью, и как он к ней приходит. Герой переживает критическую, кризисную ситуацию, вызванную предельной и как бы вдруг открывшейся возможностью ощутить и пережить сознание собственной смертности, конечности своего существования. Герою, потерявшемуся в привычном ему времени и пространстве, испытывающему ужас от происходящего с ним («Боже мой! Неужели я заблудился»), кажется, что «…будут только возрастать туманы, окутывая величавые в своей полночной страже горы…»). Путешественник и горы оказываются один на один. Герой чувствует безысходность перед громадной стихией, ведь рядом с ним только уставшая, мокрая, озябшая лошадь. В тот момент, когда чувство обреченности стало почти всепоглощающим, герой открывает в себе возможность увидеть проходимый им путь с другой точки зрения: «Не крикнуть ли? Но теперь даже чабаны забились в свои гомеровские хижины вместе с козами и овцами, — кто услышит меня? И я с ужасом озираюсь…» Потерянность героя исчезает, и он как бы вдруг, неожиданно для себя переживает ужас. Происходит это в тот миг, когда он действительно увидел, ощутил гомеровские хижины на склонах встреченных им гор.

Бунин показывает, что человек в предельной кризисной ситуации, прикоснувшийся к тайнам существования, через ощущение ужаса смог вернуть себе понимание ценности жизни: «Но странно – моё отчаяние начинает укреплять меня! Я начинаю шагать смелее, и злобный укор кому-то за все, что я выношу, радует меня. Он уже переходит в ту мрачную и стойкую покорность всему, что надо вынести, при которой сладостна безнадёжность…» Путешествие – встреча с горами – дало возможность герою встретиться с собою подлинным. Пережив ужас и безысходность, осознав ценность жизни, герой смог понять радость человеческого существования: «…только на заре удастся, может быть, уснуть где-нибудь мертвым сном, — сжаться и чувствовать только одно — сладость тепла после холода».

«Путешествие в Арзрум», по словам П. В. Алексеева, – самый значительный ориентальный травелог в русской литературе. Фактически поэт не покидал границ империи, о чем писал с явным сожалением. Но большую часть времени он провел на территории, исконно не принадлежавшей России. Пушкин начал свой путь, «сделав крюк», чтобы посетить легендарного генерала А. П. Ермолова. Этот визит выглядит своеобразным вступлением к поездке: ведь именно Ермолов проводил политику покорения Кавказа.

В «Путешествии в Арзрум» Восток и Кавказ предстают как реальные пространства, далекие от сформированного в литературе романтического образа. В своем повествовании автор явно занимает позицию просвещенного европейца (это отмечалась во многих работах). Он не раз называет себя именно европейцем, цитирует античные произведения, европейскую классику, и даже описывая обряд осетинских похорон, которым был свидетелем, использует английское стихотворение. При этом поэт стремится развенчать романтизированные представления об «экзотических краях». Он замечает: «Не знаю выражения, которое было бы бессмысленнее слов: азиатская роскошь». Таким образом он дает понять, что рассуждения о восточной красоте и роскоши преувеличены, и прямо говорит, что никаких богатств уже не осталось – есть только «азиатская бедность». Ведь само представление о «сказочных» восточных странах появилось благодаря многочисленным романам. В статье «Джон Теннер», рассуждая о современной ему жизни в Северной Америке, Пушкин указывает, что описания индейцев Шатобрианом и Купером имеют мало общего с реальностью. Интересно соотнести эти слова с эпизодом посещения гарема в «Путешествии в Арзрум», где автор иронично замечает: «Таким образом, видел я харем: это удалось редкому европейцу. Вот вам основание для восточного романа». В статье «Джон Теннер» он приходит к заключению, что полагаться нужно на свидетельства людей, которые долго жили в этой среде и ее действительно знают.

Можно сделать вывод: Пушкин стремился к тому, чтобы и «Путешествие в Арзрум» воспринималось как наблюдения образованного человека, не склонного поддерживать обычные стереотипы восприятия. Вместе с тем, Пушкин затрагивает в «Путешествии» важнейшие темы, которые касаются его лично, например, давая оценки в целом своему творчеству и проблематике поэта и поэзии. На Кавказе он впервые побывал в 1820 г., и это вдохновило его на создание поэмы «Кавказский пленник». Спустя 9 лет Пушкин, вспоминая свои первые впечатления, утверждает, что стремился вернуться в те края, чтобы увидеть заново всё, что окружало его в молодости.

Переоценке подвергается и его первая поэма Южного цикла: «Здесь нашел я измаранный список “Кавказского пленника” и, признаюсь, перечел его с большим удовольствием. Всё это слабо, молодо, неполно; но многое угадано и выражено верно». Возможно, переосмысливая одну из своих ранних поэм, поэт хотел убедиться, что изменения в его творчестве гармоничны и происходят в нужное время, то есть использовал путешествие, чтобы дать верную оценку своему развитию. Заметно, что у Пушкина было свое понимание, как следует излагать путевые впечатления. В первую очередь, он строил «Путешествие» как документальный рассказ, где образ путешественника – и биографически, и, так сказать, поэтически – близок автору, хотя его повествование нельзя назвать документальной прозой. Ему важна и теоретическая основа: для этого используется широкий круг источников. Но, пожалуй, главное – верно и точно передать свои наблюдения и впечатления, что должно быть продиктовано здравым смыслом, а не распространенным шаблоном.

Вовремя прочитанные книги способные не только глубоко впечатлить человека, но и повлиять на его жизнь, сформировать мировоззрение. Пример такого влияния можно найти на страницах романа И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева». Повествование в романе ведётся от лица Алексея Арсеньева, вспоминающего о своём детстве и юности. Мальчик подрастает, и в имении появляется учитель по фамилии Баскаков. Учителю надлежит подготовить Алексея к поступлению в гимназию. Баскаков рассказывает Алексею истории из своей жизни, читает вслух книги про Робинзона и Дон Кихота. В гимназию Алексей поступает легко; вечера проводит с книгами, начинает писать стихи. Сам Алексей Арсеньев вспоминает о своем детском чтении так: «Дон-Кихот, по которому я учился читать, картинки в этой книге и рассказы Баскакова о рыцарских временах совсем свели меня с ума. У меня не выходили из головы замки, зубчатые стены и башни, подъёмные мосты, латы, забрала, мечи и самострелы, битвы и турниры. Мечтая о посвящении в рыцари, о роковом, как первое причастие, ударе палашом по плечу коленопреклоненного юноши с распущенными волосами, я чувствовал, как у меня мурашки бегут по телу».

Герой с теплотой вспоминает книги, прочитанные в детстве, и осознает, как сильно они повлияли на него.   Так, приключения Робинзона, картинки во «Всемирном путешественнике» и карта земного шара навсегда пленили его: «Эти узкие пироги, нагие люди с луками и дротиками, кокосовые леса, лопасти громадных листьев и первобытная хижина под ними – всё чувствовал я таким знакомым, близким, словно только что покинул я эту хижину, только вчера сидел возле неё в райской тишине сонного послеполуденного часа. Какие сладкие и яркие виденья и какую настоящую тоску по родине пережил я над этими картинками!»

Герой взрослел, менялись его литературные предпочтения. Он полюбил Пушкина, Гоголя, Толстого, перечитывал Гёте, наслаждался произведениями Державина и Жуковского. Так, о прозе Гоголю герой написал следующее: «У Гоголя необыкновенное впечатление произвели на меня «Старосветские помещики» и «Страшная месть». Какие незабвенные строки! Как дивно звучат они для меня и до сих пор, с детства войдя в меня без возврата, тоже оказавшись в числе того самого важного, из чего образовался мой, как выражался Гоголь, «жизненный состав. “Страшная месть” пробудила в моей душе то высокое чувство, которое вложено в каждую душу и будет жить вовеки – чувство священнейшей законности возмездия, священнейшей необходимости конечного торжества добра над злом и предельной беспощадности, с которой в свой срок зло карается».

Поэзия Батюшкова, Языкова, Лермонтова помогала ему переживать «первые юношеские мечты, первую полную жажду писать самому, первые попытки утолить её, сладострастие воображения».

Благодаря книгам герой узнавал жизнь, ему казалось, что понимает «и устройство вселенной, и какой-то ледниковый период, и дикарей каменного века, и жизнь древних народов, и нашествие на Рим варваров, и киевскую Русь, и открытие Америки, и французскую революцию, и байронизм, и романтизм, и людей сороковых годов, и Желябова, и Победоносцева, не говоря уже о множестве навеки вошедших в меня лиц и жизней вымышленных, со всеми их чувствами и судьбами, то есть всех этих тоже будто бы всякому необходимых Гамлетов, Дон-Карлосов, Чайльд-Гарольдов, Онегиных, Печориных, Рудиных, Базаровых…»

О важности искусства пишет Ю.М. Лотман в книге «Воспитание души». Во-первых, «искусство полезно для педагогики», нравственности, поскольку позволяет воспитывать людей на хороших примерах. В частности, автор говорит школьном курсе литературы следующее: «Не случайно до сих пор, когда мы проходим художественную литературу в школе, нет-нет да и говорим ученикам: видите, этот герой достоин подражания, он — хороший, он — патриот или он — мыслитель, он — философ, он — герой. А этот — отрицательный персонаж, не поступайте, дети, как он». Во-вторых, искусство – основа существования общества. «Искусство, – говорил он, – это возможность пережить непережитое, приобрести опыт там, где его нет». Он называл литературу второй действительностью, характерною особенностью которой является то, что она пропущена сквозь призму сознания художника, одухотворена его мыслями, помогающими читателю обратить глаза внутрь себя и вглядеться в собственную душу.

«Произведения искусства живут тысячелетиями, и их читают, и они все время дают что-то новое. Это очень сложные машины. Произведение искусства — это самая сложная машина, которую когда-нибудь создавал человек, кроме самого человека. Когда человек создает человека, он создает нечто еще более сложное. Но насколько он не понимает человека, который ему кажется простым! Если он изучил в школе анатомию, то он полагает, что уже понимает человека; если на уроке литературы выучил несколько стихотворений, то он уже знает, что такое искусство. Это распространенное заблуждение, но это глубокое заблуждение. Искусство — это большая, если хотите, машина, если вы хотите сказать иначе — называйте организмом, жизнью, но это нечто саморазвивающееся. И мы находимся внутри этого развивающегося явления и все время поддерживаем с ним разговоры. Оно с нами общается».

«Марсианские хроники» – первое, прославившее Рэя Брэдбери произведение, которое является, по сути, сборником рассказов, объединенных общей темой – историей освоения Марса людьми, судьбой прежних жителей планеты, а главное – судьбами простых людей, оказавшихся в непростых ситуациях.

Марс издавна привлекал внимание фантастов, что совсем не удивительно: это один из ближайших соседей Земли по Солнечной системе. О Марсе и марсианах в разное время писали Эдгар Райс Берроуз и Алексей Толстой, Герберт Уэллс и братья Стругацкие, Кристофер Прист и Василий Щепетнев. Особое место в ряду книг, посвящённых этой планете, конечно же, занимают «Марсианские хроники» Рэя Брэдбери.

Линией повествования, объединяющей все произведения воедино, ниточкой, протянувшейся от Земли до Марса, стало то, что, прибыв на Красную планету, колонисты невольно принесли бы с собой главные проблемы человечества: расизм, цензуру, загрязнение окружающей среды, а также угрозу полного самоуничтожения посредством атомного оружия, т. е. все то, что волновало мир в середине прошлого века. Эта идея для романа в рассказах должна была стать зеркалом, отражающим человечество, его ошибки, слабости и недостатки. Книга должна была послужить своеобразным предупреждением о предстоящих опасностях для человеческой культуры. Именно поэтому Рэй всегда любил научную фантастику: этот жанр позволял автору критиковать общество, используя метафору будущего для отображения проблем настоящего.

«Марсианские хроники» — это не только поэтизированный рассказ о столкновении двух различных культур, но и размышления о вечных проблемах и ценностях нашего бытия. В одном интервью Брэдбери сам говорил, что не считает книгу научной фантастикой в чистом виде — скорее он использовал марсианские декорации, чтобы поразмыслить о вечном, о человечестве, о его месте в этой огромной Вселенной.

Роман М. Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей» – это метафора разрушительного творения человеческого разума, созданного без каких-либо целей или без прогноза о возможностях такого творения. В книге рассказывается о жизни и трудах ученого Виктора Франкенштейна, которому удалось постичь тайну зарождения жизни и научиться оживлять безжизненную материю. Перед нами использование новых, невиданных технологий. Франкенштейн создает искусственного человека из частей трупов, но позже отрекается от своего детища. Безымянное чудовище, ненавидимое людьми за уродство, начинает преследовать своего создателя. Человечный и брошенный своим создателем монстр – творение и человека, и человеческого прогресса. И хотя он создал монстра, его намерения не были темными: он совсем не желал принести обществу вред. Виктор Франкенштейн осознает всю чудовищность и бесцельность своего поступка и вынужден бежать от него и от своей личной ответственности.

Когда М. Шелли писала этот роман, другие произведения в этом же жанре обращались к теме оккультизма, мистике и магии. В то время сама мысль о возрождении мертвого человека ассоциировалась с чем-то вроде темной магии. Доктор Франкенштейн оживляет своего монстра не с помощью сверхъестественных сил, а путем неких научных опытов, о которых никто не знал в далеких 1800-х годах.

Таким образом, автор хочет донести до читателей следующую мысль: человек обязан брать на себя ответственность за свои поступки, а также за свои создания. Наука должна быть нацелена на благо, а не на зло, за познания тайн Вселенной необходимо платить высокую цену.

«Преступление и наказание» — одно из лучших произведений великого русского писателя Ф. М. Достоевского. Главный герой Родион Раскольников не просто убийца. Он мыслитель и философ, в нём борются два характера. Даже фамилия героя свидетельствует о его душевном расколе. Поэтому мотив преступления главного героя неоднозначен.

Во-первых, главный герой видит нищету бедных людей, которая толкает их на пьянство, воровство, проституцию. Это вызывает в Раскольникове протест, стремление помочь людям. Герой убежден, что люди не могут самостоятельно найти выход из социальной «ямы», в которой находятся, поэтому становится своеобразным мстителем за всех обездоленных людей. Бедность и унижения Раскольникова усиливают его протест. Кроме того, ситуация в семье тоже подталкивает его к преступным действиям. Он получает письмо от матери, из которого узнает, что его сестра собирается выйти замуж за Лужина, чтобы этим спасти от неминуемых несчастий мать и брата. Герой не может принять такую жертву, но и изменить ситуацию он тоже не в силах. Но преступление он совершает не только из-за чувства социальной несправедливости или сложной семейной ситуации. Раскольников хочет проверить, способен ли он быть сильной личностью, преступить нравственный закон. В его душе живет философская идея, которая оправдывает преступления вообще. Раскольников не случайно обращается к фигуре Наполеона, поскольку именно Бонапарт жертвовал множеством жизней, стремясь достигнуть своей цели. Это поможет, по мнению героя, помимо всего, утвердить себя. Об этом он говорит так: «Вот что: я хотел Наполеоном сделаться, оттого и убивал…».

Эту теорию Раскольников и пытается применить по отношению к самому себе, хочет понять свое место в жизни. Отсюда его признание Соне: «Мне надо было узнать тогда… вошь ли я, как все, или человек?».

В итоге раскольников совершает преступление: убивает старуху топором и скрывается с места преступления. Однако, не выдержав тяжести поступка, Раскольников восклицает: «Эстетическая я вошь!». Это значит, что Раскольников еще человек, но жалеющий о том, что он – человек. Он предполагает обоснование преступления, его оправдание в чужих и собственных глазах. «Ужели я не гений, не Наполеон?» — вот главный источник страданий Раскольникова. Он не может выдержать своего преступления, а потому считает, что не сдал экзамена на гениальность. Достоевский пишет: «Его гордость была сильно уязвлена; он и заболел от уязвленной гордости». Прежде всего, мучается главный герой из-за стыда.

Смысл его страданий в том, что совесть и разум его вступили в самую решительную борьбу между собой. Герой романа сознает, что он не старушонку убил, а «самого себя». Совесть оказалась гораздо сильнее разума.

В письме матери Раскольникова в общих чертах определяется идея вины и возмездия, которая, в конечном итоге, представляет собой дилемму – с Богом ты или нет.

Страдания преступной совести у Родиона Раскольникова — это огромная движущая сила, она ведет его к Богу. Причем в это же время самозащита у Родиона Раскольникова не иссякает. С удивительным мастерством Достоевский раскрывает эту двойственность души героя.

После знакомства с Соней Мармеладовой начался новый этап в духовном развитии Раскольникова. Не отказавшись от своей «идеи», он стал все больше и больше погружаться в атмосферу божественного сострадания, самоотречения, чистоты, олицетворением и носительницей чего была Соня. Общение с Соней в дальнейшем заставляет Раскольникова смотреть на свое преступление не как на предмет юридического разбирательства, а как на нарушение божественных установлений. У Раскольникова возникает ощущение, что Соня знает что-то такое, чего ему не понять:

«Он взял ее обеими руками за плечи и прямо посмотрел в ее плачущее лицо. Взгляд его был сухой, воспаленный, острый, губы его сильно вздрагивали… Вдруг он весь быстро наклонился и, припав к полу, поцеловал ее ногу…

— Что вы, что вы это? Передо мной! — пробормотала она, побледнев, и больно-больно сжало вдруг ей сердце. Он тотчас же встал.

— Я не тебе поклонился, я всему страданию человеческому поклонился…».

Именно после этого эпизода Раскольников предлагает Соне «идти вместе», совершает покаяние на площади, является с повинной. Герой вспоминает совет Сони: «Поди на перекресток, поклонись народу, поцелуй землю, потому что ты и пред ней согрешил, и скажи всему миру вслух: «Я убийца!». И Раскольников идет на Сенную площадь, где встает перед всем миром на колени и совершает очистительный обряд целования земли. Происходит мгновенный переход из душевного состояния раздробленности в состояние внутреннего единства личности. Родион испытывает чувство наслаждения и счастья.

Только на каторге Родион Раскольников нашел «свою веру» в спасительных для человечества свойствах любви. Именно любовь привела его к Богу: «Они хотели было говорить, но не могли. Слезы стояли в их глазах. Их воскресила любовь, сердце одного заключало бесконечные источники жизни для сердца другого».

Достоевский раскрыл трагедию Раскольникова, все стороны его душевной драмы, безмерность его страданий. Писатель привел своего героя к покаянию и нравственному очищению. Таким образом, роман Достоевского убеждает нас в том, что не столько социальные условия, сколько нравственное заблуждение, утрата человечности ведут к преступлению.

Теме преступления посвящен рассказ А.П. Чехова «Злоумышленник».

Анализируя данное произведение, следует обратить внимание в первую очередь на название. «Злоумышленник» – это человек, который совершает преступление осознанно, заранее обдумывает его, понимает, какие последствия могут возникнуть после его действия. Героя же чеховского рассказа сложно назвать злоумышленником. Крестьянин Денис Григорьев не только не понимает, что он совершил преступление, но и не осознает, что от его действий могли пострадать люди. Когда следователь говорит, что из-за его поступка поезд мог бы сойти с рельсов и он бы «убил людей», он восклицает: «Зачем убивать? Нешто мы некрещеные или злодеи какие? Слава те господи, господин хороший, век свой прожили и не токмо что убивать, но и мыслей таких в голове не было…» Когда ему зачитывают закон, согласно которому его должны приговорить к ссылке на каторжные работы, он не понимает происходящего и до последнего думает, что его судят за что-то другое.

В действиях крестьянина Дениса Григорьева нет злого умысла, комизм ситуации проявляется в столкновении двух миров: цивилизации, изрезавшей природный мир железными дорогами, и крестьянства, живущего естественной жизнью. Отсюда и возникает непонимание: следователь, обвиняя крестьянина в преступных деяниях, не сомневается в очевидности правонарушения и его вины; крестьянин же, старательно прислушивающийся к следователю, недоумевает, как тот не может понять, что для рыбной ловли нужны грузила для снасти. Так в рассказе воссоздается «диалог глухих».

Причина преступления кроется не только в необразованности, неосведомленности крестьянина, но и в социальном устройстве общества. Голодный, вынужденный много работать крестьянин не может знать законов, он не может получить образование. Справедливым ли тогда становится главный принцип: «незнание закона не освобождает от ответственности»? Читатель понимает, что герой, безусловно, виноват, но государство и общество виновато не меньше в том, что такие злоумышленники откручивают гайки.

Теме преступления и наказания посвящена новелла Р. Брэдбери «Наказание без преступления». Писатель убежден, что смерть физическая иллюзорна, гораздо реальнее и страшнее смерть духовная.

Произведение делится на две части: преступление и наказание. Неслучайно преступник известен заранее: главными автор хотел сделать психологические проблемы. Герой новеллы Джордж Хилл хочет убить жену и заказывает её точную копию — куклу. Джордж оправдывает убийство, так как, по его мнению, преступление носит очищающий характер: «…богатые люди могут позволить себе роскошь «очищающего убийства». «Главное назначение кукол в том и заключается, чтобы предупредить реальные преступления. Захотелось тебе избить, убить или помучить кого-нибудь, вот и отведи душу на марионетке…».

В силу того, что прямого преступления против другого человека здесь нет, в центре внимания автора оказывается сама устремлённость человека ко злу, жажда убийства. Герой рассчитывает на преступление без наказания, он убежден, что обладающие высоким финансовым статусом имеют право на убийство. Он приходит в магазин марионеток с заказом на убийство копии своей жены: «Да, куча денег… Но богатые люди могут позволить себе роскошь “очищающего убийства”». Идея Родиона Раскольникова обыграна Брэдбери в контексте общества потребления, товарно-денежных отношений. Право имеет богатый человек.

На первый взгляд кажется, что идея Хилла гуманна. Убивая копию своей жены, Хилл освобождается от мук ревности: «Он очистился от гнева и жажды убийства…». Но идея, ложная в своей основе (уничтожение человека), развенчивается изнутри — через страдание героя.

Соотнесённость с романом Достоевского в этом рассказе не только на уровне общей проблемы.

Герою, как и Раскольникову, перед «убийством» снится его прошлое. В этом сне проявляется его человеческая душа, противодействующая преступлению, пусть она и подавлена в данный момент и может подать голос только таким образом. Хиллу, герою рассказа, снятся сцены возвышенных романтических отношений с женой в прошлом, которые уже невозможны в настоящем.

Итог рассказа противоположен замыслу героя: вместо преступления без наказания выходит наказание без преступления. Мистера Хилла арестовывают и приговаривают к смертной казни, хотя фактического убийства он не совершал: он убил машину. В таком итоге есть свой смысл: в преступлении важнее всего внутренняя готовность к нему, желание зла. Но и абсурдность такой развязки важна – она позволяет подумать о бессмысленности, бесчеловечности и безнравственности того, что общество может противопоставить преступному выбору человека.

Роман О. Уайльда «Портрет Дориана Грея» – иллюстрация того, как преступление влияет на душу человека. Впервые мы видим Дориана Грея – главного героя произведения – позирующим в мастерской Бэзила. Стеснительный и наивный юноша привлекает внимание лорда Генри, который задумал поставить над ним эксперимент и «перелить свою душу в другого… передать другому свой темперамент, как тончайший флюид или своеобразный аромат». Герой слушает лорда Генри, впитывает его слова как губка. Сразу после разговора юноша восклицает «Если бы портрет менялся, а я мог всегда оставаться таким, как сейчас! Зачем вы его написали? Придет время, когда он будет дразнить меня, постоянно насмехаться надо мной!»

От бесконечных диалогов Дориан переходит к действиям и приступает к поискам удовольствий. Его настигает первое испытание – любовь к актрисе Сибилле Вэйн. Казалось бы, любовь побеждает все и здесь тоже она должна победить, но зло уже слишком глубоко проникло в душу Дориана. Кроме того, Дориан любит не ее настоящую, он любил игру, героиню шекспировских трагедий. Не выдержав горькой правды и разбитого сердца, Сибилла покончила с собой. Дориан понимает, что это он виноват в ее смерти, но лорд Генри находит слова, чтобы он утихомирил свою совесть. После первого мерзкого поступка Дориан начинает вести двойную жизнь: днем он появляется в высшем обществе с лордом, ходит на светские приемы, а ночью он предается порокам.

Чем ниже по аморальной лестнице спускается Дориан, тем больше роскоши его окружает. Описание его коллекции тканей, драгоценных камней и изысканного интерьера занимает целые страницы. Их смысловое значение не передать вкус и стиль Дориана, как эстета, а в том, чтобы контрастно подчеркнуть его моральную нищету – «эти сокровища, как и все, что собрал Дориан Грей в своем великолепно убранном доме, помогали ему хоть на время забыться, спастись от страха, который порой становился уже невыносимым». Пиком его морального падения становится убийство художника Бэзила Холлуорда. Став убийцей, он хочет уничтожить портрет, ибо перемены на нем выдают моральную деградацию владельца. Он кромсает портрет ножом, потом слышны страшные крики, что-то падает, и, когда на другой день приходят слуги, они обнаруживают портрет во всем его первоначальном великолепии. «На полулежал мертвый старик в смокинге и с ножом в сердце. Он был седой, морщинистый, жалкий на вид. Лишь обратив внимание на перстни на его пальцах, слуги поняли, кто это».

Уайльд заканчивает свой роман как поучительную притчу – за преступлением следует наказание, вседозволенность невозможна, удовольствие заключено в рамки морали.

Что заставляет человека идти преступным путем? Об этом можно узнать из пьесы М. Горького «На дне». Один из героев пьесы Васька Пепел всю жизнь занимался воровством. Он даже гордился своим воровским промыслом, полученным по наследству. «Мой путь — обозначен мне! Родитель всю жизнь в тюрьмах сидел и мне тоже заказал… я когда маленький был, так уж в ту пору меня звали вор, воров сын… Нас, ярославских, голыми руками не возьмешь…» Благодаря словам персонажа мы понимаем, что он не видел другой жизни и не особо выбирал жизненный путь. Он просто не предполагал, что потомственный вор может стать кем-то другим.

Большую часть жизни герой не понимает, что идет неверной дорогой. Он считает, что честь и совесть не нужна, ее же нельзя надеть на ноги вместо сапог. Однако у героя есть совесть. Он отвергает предложение Василисы убить ее мужа, несмотря на обещание больших денег.

Со временем герой осознает, что такой образ жизни ненормален. Он признается ночлежникам: «А скушно… чего это скушно мне бывает? Живешь-живешь — все хорошо! И вдруг — точно озябнешь: сделается скушно…». Он ищет настоящей любви, хочет, чтобы рядом был человек с душой.

Все более уверяется оно в неправильности жизни, когда в ночлежке появляется странник Лука. Совет Луки идти в Сибирь («Там ты себе можешь путь найти»), его рассказ о праведной земле, любовь к Наташе пробуждают в Пепле стремление изменить свою жизнь. «Иди… со мной, – говорит он Наташе, – …брошу воровство!.. Я грамотный… буду работать… я одно чувствую: надо жить… иначе!.. Надо так жить… чтобы самому себя можно мне было уважать… оттого я вор, что другим именем никто никогда не догадался назвать меня… Назови ты… Наташа… пожалей меня! Несладко живу… волчья жизнь мало радует…»

Мы видим, что герой отчаянно желает изменить свою жизнь, однако совершает новое преступление: заступаясь за истязаемую Наташу, Пепел невольно убивает Костылева, за что его сажают в тюрьму.

В пьесе «На дне» показана трагедия человека, который жаждал вырваться из преступной среды, но не сумел.

Чтобы понять значение поэмы Н.А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо», необходимо обратиться к истории. 19 февраля 1861 года Александр II издал Манифест и Положение, отменявшие крепостное право. Реформа предполагала, что крестьяне получат личную свободу и право распоряжаться своим имуществом. Однако земля, на которой работали крестьяне, была признана собственностью помещиков, которые должны были выделить крестьянам приусадебный участок и полевой надел. Крестьяне могли выкупить у помещика землю, но стоимость при этом была вдвое и втрое выше действительной стоимости. Таким образом, помещики не потеряли доход после реформы. Кроме того, нищенский надел не мог прокормить крестьянина, поэтому он был вынужден идти к помещику и просить принять его на испольщину. Крестьяне обрабатывали господскую землю своими орудиями и получали за труд половину урожая. Закончилось это массовое закабаление крестьян массовым разорением старой деревни.

По воспоминаниям Н.Г. Чернышевского Н. А. Некрасов с первых дней проведения реформы понимал, что народ обманут, поэт переживал события тех лет трагически: «В день объявления воли я пришел к нему и застал его в кровати. Он был крайне подавлен; кругом на кровати лежали разные части «Положения» о крестьянах. «Да разве эго настоящая воля! — говорил Некрасов. — Нет, это чистый обман, издевательство над крестьянами». Так что мне пришлось даже успокаивать его».

Неслучайно в поэме так много эпизодов о несчастливой жизни многомиллионного русского крестьянства после «освобождения». Уже начало поэмы «Кому на Руси жить хорошо» — с знаменательными названиями губернии, уезда, волости, деревень — приковывает внимание читателя, прежде всего, к бедственному положению народа. Очевидно, горькая доля встретившихся на столбовой дороженьке временнообязанных мужиков и оказывается исходной причиной возникшего спора о счастье как материальном благополучии. Поспорив, семь крестьян отправляются в дальнюю дорогу по России в поисках счастливого человека.

Образ широкой дороженьки и открывает первую главу поэмы. Описывая путь, автор использует лексику («песчана» и «глуха»; «хороша» весенняя природа, но «невесело» глядеть на поля с «бедными всходами»; избы «новые нарядны», но смотреть на них «больней», чем на старые), благодаря которой с первых строк в поэме возникают тревожные мысли о народной судьбе, которые, постепенно усиливаясь, переходят в предчувствие надвигающейся беды и неблагополучия. Не случайно картина заканчивается горьким, почти риторическим вопросом: «Какое счастье тут?…»

Связь с народным творчеством и живой крестьянской речью придает стихам в «Кому на Руси жить хорошо» подлинно народное звучание. Поэт смотрит на мир глазами народа, думает его думами.

Описывая природу, автор подчеркивает, что она (природа) находится в неразрывном единстве с жизнью крестьян:

Недаром наши странники

Поругивали мокрую,

Холодную весну. .

Весна нужна крестьянину

И ранняя и дружная,

А тут — хоть волком вой!

Не греет землю солнышко,

И облака дождливые,

Как дойные коровушки,

Идут по небесам,

Согнало снег, а зелени

Ни травки, ни листа!

Вода не убирается,

Земля не одевается,

Зеленым ярким бархатом,

И, как мертвец без савана,

Лежит под небом пасмурным

Печальна и нага.

Пейзаж, описанный поэтом, рождает ощущение горя, крестьянской обездоленности («зелени ни травки, ни листа», «лежит под небом пасмурным», «как мертвец без савана», «чернехонько», «печальна и нага»). Некрасов показывает образ земли, лишенной жизни. С особой силой звучит этот мотив и в описании деревни Клин — «селенья незавидного»:

Что ни изба — с подпоркою,

Как нищий с костылем;

А с крыш солома скормлена

Скоту. Стоят, как остовы,

Убогие дома.

Ненастной, поздней осенью

Так смотрят гнезда галочьи,

Когда галчата вылетят

И. ветер придорожные

Березы обнажит…

То же самое и в описании «богатого» села Кузьминского с его грязью, училищем, «пустым, забитым наглухо», избой «в одно окошечко, с изображеньем фельдшера», «лавками», питейными заведениями.

Все описания – убедительное свидетельство того, что в «жизни крестьянина, ныне свободного, бедность, невежество, мрак». С другой стороны, эти описания раскрывают духовное богатство крестьянской души, талант народа, умеющего подобрать меткие эпитеты и сравнения, органически связанные с деревенским бытом.

Самый облик крестьян, а еще более — их рассказы, убеждают, что счастье мужицкое — «дырявое, с заплатами», «горбатое с мозолями», — что и после реформы жизнь крестьянина-труженика лучше не стала. В кругу «счастливцев» следует выделить образ каменотеса-олончанина. Он выгодно отличается от всех других рассказчиков: «плечистый», «молодой», не знает нужды. Его облик и слова вызывают мысль о нравственной и физической красоте человека, любящего труд и умеющего трудиться. Описание другого персонажа, который тоже был «не хуже каменщик», а теперь «зачах», заставляют задуматься о том, что даже богатырский труд не приносит крестьянину счастья, напротив, и он к концу жизни оборачивается трагедией.

Кроме того, автор обращает особое внимание на жизнь русских женщин. Так, из рассказа Матрёны Тимофеевны, мы узнаем и о ее подневольном положении в семье, и о вечных унижениях, о деспотизме семейных отношений, о постоянной разлуке с мужем, страданиях матери, потерявшей сына, материальной нужде. Вся история жизни Матрены Тимофеевны доказывает справедливость ее слов:

Не дело — между бабами

Счастливую искать!..

Песни, которые поет Матрена Тимофеевна, воспринимаются как общеизвестные, повсеместные. Их знают и «хором» подхватывают странники-правдоискатели, что «промеряли пол—царства». Голос Матрены Тимофеевны — голос самого народа. Рассказ Матрены Тимофеевны о своей жизни — это и рассказ о судьбе любой крестьянки, многострадальной русской женщины-матери, которая в пореформенную эпоху осталась столь же угнетенной и бесправной, что и до 1861 года.

Многие герои русской литературы искали правду и счастье. Не исключением стал и герой повести А.П. Платонова Вощев. В день, когда Вощеву исполняется тридцать лет, его увольняют с небольшого механического завода «вследствие роста слабосильности в нем и задумчивости среди общего темпа труда». Его признают несознательным рабочим из-за его попыток «выдумать что-нибудь вроде счастья», чтобы улучшить производительность труда. В мире, где все работает «по готовому плану», Вощев не может найти себе место. Так герой решается отправиться в путь: он жаждет найти место, где все будет иначе. Как и многие другие герои русской литературы, Вощев мечтает об идеальном мире, где все счастливы. Однако уже в самом начале своего пути он становится свидетелем ссоры супругов и понимает, что эти люди глубоко несчастны, они не чувствуют смысла жизни. Тогда герой произносит следующее: «…Чтите своего ребенка… когда вы умрете, то он будет». Этими словами Вощев провозглашает приоритет будущего над настоящим. По этой же причине, увидев отряд пионеров, он чувствует ответственность за их жизни. Именно тогда герой ощущает свою жизненную задачу-работать в настоящем для блага будущих поколений.

Потому он соглашается строить общепролетарский дом, «из высоких окон» которого, как ему кажется, «будущий человек будет спокойно глядеть в простертый, ждущий его мир» и «бросать крошки из окон живущим снаружи птицам. Появление на котловане маленькой девочки Насти Вощев расценивает как чудо, как надежду на обретение в будущем другими людьми смысла жизни. Ее гибель становится трагедией для героя, он осознает, что нет никакого смысла в строительстве, в любых полезных деяниях, если при этом свершаются бесчинства и умирают дети.

В начале XIX в. политически нейтральное значение слова «гражданин» было воспроизведено в одном из наиболее известных словарей того времени — «Словаре Академии Российской». «Гражданин – городской житель, обитатель». Одновременно с отождествлением гражданина с городским жителем на рубеже XVIII — начала XIX в. было распространено и более широкое по смыслу значение: гражданин — это еще и соотечественник, житель страны, подданный, вне зависимости от места проживания и сословной принадлежности. Близким по смыслу понятию «гражданин» в лексиконе образованной части российского общества было слово «гражданство», которое обозначало определенную общность людей, имевших свои правила поведения, этические нормы. Понятие «гражданство» означало, с одной стороны, общность людей, а с другой — подразумевало противопоставление частного и общественного, индивидуальных потребностей гражданина и общества в целом, интересы которого всегда ставились выше интереса частных лиц. Для обозначения таких отношений между жителями Российской империи употреблялось понятие «сограждане». Оно нередко использовалось в качестве обращения к слушателям в различных научных и благотворительных обществах, а также в аудиториях высших и средних учебных заведений. Обращаясь к слушателям таким образом, оратор всегда стремился подчеркнуть духовное единство собравшихся. В данном контексте понятие «сограждане» всегда имело позитивную эмоциональную направленность и подразумевало не отдельного человека, а его членство в коллективе, группе, обществе. «Согражданами» называли людей не просто совместно проживающих на определенной территории, а людей, имевших общность культуры, чувств и привязанностей. Так, в статье Н. М. Карамзина «О любви к Отечеству и народной гордости», размышляя о различии «физической, моральной и политической любви к Отечеству», автор предлагал читателям свое представление о том, кого следует называть «согражданами». По его мнению, это те люди, «с кем мы росли и живем… душа их сообразуется с нашею, делается некоторым её зеркалом». У них есть духовное единство, и каждый из членов данной общности испытывает чувство любви к своему Отечеству, которая проявляется в любви к «согражданам». Именно «сия любовь к согражданам, или людям, с которыми мы росли, воспитывались и живем, – писал Н. М. Карамзин, – есть вторая, или моральная, любовь к Отечеству…»

Александр Сергеевич Пушкин

Основоположник современного русского литературного языка Пушкин возглавляет не только список русских поэтов 19 века, но и литературных деятелей России за всё время её существования. Александр Сергеевич происходил из рода нетитулованных дворян. Как писал сам поэт, его родственники «честно служили Отечеству, но не снискали благосклонности правителей и были гонимы».

Пушкин родился 6 июня 1799 года (по старому стилю — 26 мая) в Москве. Рождение великого поэта зафиксировано в метрической книге церкви Богоявления в Елохове. В царскосельском лицее дар будущего поэта был замечен. Сам Пушкин признавался, что наибольшее влияние на его творчество оказали Жуковский, Батюшков (мастер лёгкой поэзии) и Карамзин, а из зарубежных авторов — Вольтер, Мольер, Руссо и Лафонтен.

Сложно выделить основные произведения у поэта, так как у него практически не наблюдается «проходных», неинтересных либо недоработанных поэм, стихотворений или романов. Тем не менее к великому наследию следует отнести произведения «Евгений Онегин», «Капитанская дочка», «Дубровский», сказки о царе Салтане и рыбаке и рыбке, а также отдельные стихи. Среди последних особенно выделяются следующие:

Общая характеристика русской литературы 19 века: таблица

«Золотой век» — это время писателей совершенно разных литературных направлений. Для начала рассмотрим их в сводной таблице, после чего каждое из направлений будет рассмотрено подробнее.

Русская литература этой эпохи стала отражением того скачка, который был сделан в предшествующем столетии. Начался «Золотой век» главным образом с расцвета двух течений – сентиментализма и романтизма. С середины столетия все большую мощь обретает направление реализма. Такова общая характеристика русской литературы 19 века. Табличка поможет учащемуся сориентироваться в основных течениях и представителях «Золотого века». В процессе подготовки к уроку нужно упомянуть, что дальнейшая социально-политическая обстановка в стране становится все более напряженной, растут противоречия между угнетенными классами и простым народом. Это приводит к тому, что в середине века несколько затихает развитие поэзии. А завершение эпохи сопровождается революционными настроениями.

<sp_imgslider srcs=”https://lingvya.ru/wp-content/uploads/obshchaya-harakteristika-razvitiya-russkoi-literatury-19-veka.jpg,https://lingvya.ru/wp-content/uploads/poety-russkoj-klassiki.webp,https://lingvya.ru/wp-content/uploads/proizvedenie-prestuplenie-i-nakazanie.webp,https://lingvya.ru/wp-content/uploads/pochv.jpg,https://lingvya.ru/wp-content/uploads/fedor-mihajlovich-dostoevskij.webp,https://lingvya.ru/wp-content/uploads/sla.jpg,https://lingvya.ru/wp-content/uploads/zap.jpg”>

Девятнадцатый век в литературе

Девятнадцатый век был далеко не простым периодом для России: прокатилась череда войн за торговые пути, началась военная кампания Наполеона, за которой последовало восстание декабристов, потом снова войны, отмена крепостного права. Всё это стало огромными потрясениями для страны. На фоне таких событий и развивалась литература. Великие русские поэты 19 века в своём творчестве писали о любви к родине, красоте России, нелёгкой судьбе простого человека и праздности дворянской жизни, много говорили о месте человека в этом мире, о противостоянии личности обществу. Классицизм создавал образ идеального человека, романтизм возвышал его над серостью жизни, сентиментализм окружал лирического героя потрясающими пейзажами – поэзия начала девятнадцатого века стремилась к идеализации мира. Они использовали огромное количество тропов, играли с иноязычными словами, доводили до совершенства рифму – всё для отображения идеала. Позже начал появляться реализм, в рамках которого поэты-классики уже не гнушались просторечными выражениями, экспериментами с формой стихотворения: основной задачей стала демонстрация действительности со всеми её недостатками. Девятнадцатый век – век противоречий, в нем удивительным образом сочетались идеальность и несовершенство мира, в котором жили поэты.

«За тайной гранью» – недавняя книга Валерия Сдобнякова (Нижний Новгород, «Вертикаль. XXI век»), продолжение хроники, начатой писателем в трехтомном романе-дневнике «Искры потухающих костров».

***

Жанр дневника в России – и не только – востребован вне зависимости от эпохи. Начнём с «не только», то есть с зарубежной литературы: страшная хроника Джонатана Свифта «Дневник чумного города» (XVII век); «Женщина в белом» Уилки Коллинза, которая считается первым английским детективным романом – та же Англия, но двумя веками позднее. Ну, и с некоторой натяжкой поставим в этот ряд слегка фривольный французский роман (XVIII в.) Шодерло де Лакло «Опасные связи». Если постараться, то можно вспомнить массу других примеров, не менее образцовых, увлекательных и познавательных.

В русской литературе дневниковый жанр также представлен широко и разнообразно. До такой степени широко, что о нём пишут диссертации! К примеру, «Дневниковый фрагмент» в структуре художественного произведения на примере литературы 30-70-х гг. XIX века» Светланы Николаичевой. Соискатель звания кандидата филологических наук так классифицирует дневниковые тексты: «В литературоведении традиционно выделяют три типа дневниковых текстов в качестве самостоятельного объекта изучения: писательские дневники, дневник как жанровую разновидность художественной прозы и дневники литературных героев в структуре художественного произведения». Литературовед приводит примеры: «Писательские дневники (или настоящие, реальные дневники писателей – В.А. Жуковского, А.С. Пушкина, А.И. Герцена, Н.М. Достоевского, Л.Н. Толстого, А.П. Чехова, Ю. Нагибина (об этих дневниках, кстати, пишет и Валерий Сдобняков в книге «За тайной гранью». – Т. К.), М.М. Пришвина, К. Симонова, З. Гиппиус и др.) – не только особый пласт их литературного творчества, но и форма внутренней жизни, самоопределения в жизненных и исторических обстоятельствах. Иногда они заранее предназначаются для публикации, …но чаще ведутся исключительно для себя. Такие дневники становятся ярким документом эпохи, показывающим, как отражается время в писательском сознании. Иными словами, через призму писательского дневника мы имеем возможность взглянуть на мир глазами его автора, прочувствовать специфику авторского восприятия времени, пространства, события».

В советской и русской литературе это, к примеру, «Осадная запись» – блокадный дневник петербургского учёного-востоковеда, известного ираниста-филолога, профессора Александра Николаевича Болдырева, который содержит не только детальные описания страданий и борьбы ленинградцев, но и тончайшие психологические наблюдения за переживаниями умирающего с голоду, а затем терзающегося недоеданием человека, обременённого бесконечными заботами о семье. «Окаянные дни» Ивана Бунина. Примеров бессчётно. И, если принимать классификацию С. Николаичевой, то «За тайной гранью» В. Сдобнякова – дневник как вариант художественной прозы.

СПЕЦИФИКА АВТОРСКОГО ВОСПРИЯТИЯ ВРЕМЕНИ

Почему люди читают дневниковые заметки? Да потому что интересно. Не очевидцам – знать подробности; очевидцам – сравнить свою оценку с оценкой автора, авторитетного человека (а писатели были и остаются в российском литературоцентричном обществе людьми авторитетными); духом описанного времени пытаются проникнуться люди других эпох. Ведь дневник – своего рода законсервированная история.

В творческом и мыслящем человеке явно или неявно живёт желание «остановить мгновение». Происходят масштабные изменения в жизни мира, страны – творческий человек даёт им оценку. Происходят события в личной жизни – тоже оценивает их, ибо «События в нашей жизни нейтральны. Окраску им даём мы сами». И, может быть, не всякий раз и не полностью, но разделяем его взгляд на события.

«1 января 2017 г. В Дании умер старейший в роду Романовых – князь Дмитрий Дмитриевич Романов (на девяносто первом году жизни. Он был праправнуком по прямой линии императора Николая I. …запомнился своей поездкой в Крым, где сказал, что полуостров всегда принадлежал России и это русская земля».

Что тут скажешь? После референдума в Крыму и присоединения полуострова к России страна ненадолго раскололась на две неравные части. Мизер вопил, что нарушено всё, что можно. Большинство – в том числе и государственники за рубежом – перекрестились: слава Богу, Крым вернулся!

«18 сентября 2018 г. Утреннее сообщение в новостях. В Сирии над морем исчез наш разведывательный самолёт ИЛ с экипажем и специалистами на борту. В это время по территории арабской республики наносили удары ракетами самолёты Израиля и фрегат Франции. …Стало известно, как был сбит наш самолёт-разведчик. Когда четыре израильских истребителя Ф-16 наносили удары по Сирии, то сознательно спрятались за наш большой ИЛ. Сирийцы, отражая нападение, выпустили ракеты из комплекса С-200, которые попали в русский самолёт».

«26 марта 2018 г. Из международных новостей – вслед за Великобританией (выслали 24 наших дипломатов) то же сделали США и почти все страны Евросоюза. …Всё это из-за продолжающихся обвинений России в отравлении Скрипаля… Что-то невероятное происходит в отношениях США, Европы и России. Ясно одно – теперь нашей стране ни на какие уступки идти нельзя. Иначе гибель», – в записи через несколько дней В. Сдобняков комментирует происшедшее в духе: Россия перестала в ответ на удар по правой щеке подставлять левую.

«А в России опять беда. В Кемерове в огромном торговом центре в пожаре погибли десятки людей. …много детей», – в тексте В. Сдобнякова, человека семейного, зрелого и давно уже деда, немало упоминаний о детях. О счастливых и любимых, которых провожают на ёлки, сидят рядом в театральном зале, читают с ними книги и путешествуют по миру. И о других – практически беспризорных, недолюбленных, которых за пучок конопли, по глупости сорванный в городецком овраге, задерживает полицейский (запись от 8 января 2018 г.). О тех, которые погибли в кинотеатре торгово-развлекательного центра во время пожара. И о тех, кого родители морят голодом. Которым год от года уже и хуже преподают отечественную литературу: «В советских школах 60-70-х годов прошлого века читали и изучали романы Гончарова, Толстого, Достоевского, Гоголя, Щедрина…

Какой же сложный духовный мир открывался перед подростками. Безусловно – в преподавании существовала своя заданность (в оценках, объяснениях), но ведь произведения-то великие, остававшиеся с теми, кто научился самостоятельно мыслить, на всю жизнь».

Какое будущее России выстроят любимые и нелюбимые дети?

СООТВЕТСТВОВАТЬ СВОЕМУ КРУГУ ОБЩЕНИЯ

На каждой странице книги В. Сдобнякова упоминаются люди, люди, люди. Даже не так. Личности! Радостно встречать упоминания значимых для меня нижегородцев.

Татьяна Васильевна Цыганкова, легендарный директор Нижегородского театрального училища, летом 1995 года наставляла меня, как нужно настраивать сына на результативную учёбу. Доктор филологических наук Николай Владимирович Морохин щедро подарил мне фактуру для одного из самых-самых ярких журналистских материалов – о саровской керемети. Алексей Маркович Коломиец вёл литературные семинары, на которых в начале нулевых присутствовала сначала в качестве обучающегося, потом – ассистента. Кроме того, с А.М. Коломийцем мы сделали отличный материал о горьковских геологах и геологоразведке, о месторождениях соли… И так с немалой частью писательско-театральных имён. Одними же дорожками ходим.

Однако если мне, откровенно говоря, общение с фигурантами моих материалов даётся немалым душевным трудом, то у Валерия Сдобнякова это получается легко и непринуждённо. По ряду причин.

Во-первых, что ценно для журналиста, В. Сдобняков подготовлен к общению и доверительным беседам с людьми весьма незаурядными – сам владеет огромным объёмом информации: идеями, малоизвестными фактами, трактовками.

Во-вторых, опять же с журналистской точки зрения, интервью с нерядовыми личностями требуют от автора материала соответствовать их уровню интеллекта и эрудиции, владения информацией, да душевному настрою, в конце концов. И это прослеживается. В. Сдобняков предстаёт перед читателем достойным собеседником, развивающим тему, имеющим на происходящее собственную мотивированную точку зрения.

А откровенны с ним собеседники, потому что с чуждым человеком так спокойно не разговаривают. И это – третье, немаловажное: у автора «За тайной гранью» можно и нужно учиться располагать к себе людей.

О ГЛАВНОМ И ВТОРОСТЕПЕННОМ

Хороший автор обычно видит в происходящем и второстепенное, но выделяет главное.

«30 марта 2019 г. О двух смертях. Слушал невероятно красивую музыку Вячеслава Александровича Овчинникова к гениальному фильму … «Война и мир». … Месяц назад композитор, дирижёр, музыкант ушёл из жизни. Ему было 80 лет – народный артист РСФСР. Сообщил об этой скорбной новости … только канал «Культура». Зато вот уже несколько дней все центральные каналы страны трубят не переставая о ранней смерти певицы из круга современной попсы Юлии Началовой. … Весь этот суетливый телевизионный шабаш не может не вызывать недоумения, раздражения, возмущения. Сколько достойных людей, чьи заслуги перед Россией велики и неоспоримы, тихо и безвестно уходят из жизни. … Мы всё больше превращаемся в страну попсы – равнодушной к заботам и переживаниям Отечества, антиполитичной и себялюбивой, живущей за границей, а здесь через телевидение насаждающей культ безвкусицы, пошлости, эгоизма. Неужели это одичание происходит само собой?..»

ЗАМЕТКИ О ТЕАТРЕ

Как и литература, театр – большая любовь В. Сдобнякова. Театральные заметки – о Нижегородском театре драмы, о театральных фестивалях в Нижнем и других городах России, о студенческом театре – в книге «За тайной гранью» встречаются постоянно. Немалая часть этих заметок посвящена юбилею А.М. Горького в 2018 году. Одна из первых историй о 150-летии писателя – как открывали обновлённой памятник на площади, как пришлось пережидать чиновную публику, важно несшую цветочки к монументу по красной дорожке, расстеленной в снегу. И лишь потом автор книги подошёл к Алексею Максимовичу и оставил Горькому свои розы.

Со сдержанной яростью пишет В. Сдобняков о разборе фестивальных спектаклей – но не потому, что сыграно плохо. Автора раздражают ссылки на просвещённые европы и неизлечимое низкопоклонство перед западом: «В гостиной писателя приехавшие на фестиваль московские и питерские критики повели брезгливый разговор о просмотренных спектаклях. Всё это старьё, поросшее мхом, нет режиссёрских поисков, дерзаний, неожиданных решений – вот главные их выводы. … И вообще подавляющий настрой критиков в оценке нашего национального театра самый неутешительный».

Однако театральные заметки В. Сдобнякова касаются не только спектаклей «взрослых» театров. Валерий Викторович – завсегдатай в учебном театре Театрального училища. И это был единственный раз, когда мы с ним разошлись в оценках спектакля – но не литературного материала!

«21 декабря (2018 г.). В учебном театре Нижегородского театрального училища экзамен по актёрскому мастерству. … Художественные руководители: А.В. Мюрисеп и Л.А. Чагин поставили пьесу «Очень простая история» М. Ладо». Валерий Сдобняков разносит – справедливо разносит – пьесу, поставленную во множестве театров, обласканную критиками… А по сути-то винегрет обозначили сказкой и подняли на щит. В. Сдобняков довольно резко высказывается: «Удивительно – автор совершенно не в теме, о которой пытается размышлять (самопожертвование, святость, горний мир). В действии должна быть естественность, гармоничность, а не придуманность ради хохмы или подгона под какую-то идею. В общем, халтурный текст».

При этом Валерий Викторович отмечает, что «Сам спектакль собран в единое действие, оформлен», но напоминает, что в русской и советской литературе есть «замечательные произведения подобного типа» («Холстомер» Л.Н. Толстого, «Мэри» И.С. Шмелёва, «Белый Бим чёрное ухо» Г.Н. Троепольского).

Отчего я зацепилась за разбор студенческого спектакля? Да оттого, что смотрела его – играл тот же состав – у нас в Сарове, в Доме учёных. Это многолетняя традиция – студенты театрального училища привозят ко Дню театра дипломные спектакли. Холодноватая, придирчивая саровская публика раскупает билеты на студенческие спектакли за несколько месяцев до вожделенной даты, а проморгавшие жалобно просят «у парадного подъезда» лишний билетик.

Но – к спектаклю. Действительно, с фактами автор пьесы обращается не столько вольно, сколько неквалифицированно: Лошадь помнит, как она возвращалась с войны, Сосед служил в кавалерии, но деньги потерял во времена перестроечных реформ, Петух слушает радио, но почему-то знает манеру исполнения Меркьюри… И раздрызг понятий в пьесе – полный! Застрелился из чувства ответственности перед сыном злосчастный Сосед – и стал… ангелом-хранителем будущей внучки. Ангелом становится и заколотая Хозяином Свинка. Явственно проводится параллель: хлев – место рождения Христа, а родится девочка. Лирическая комедия – но дважды проливается кровь. Как-то совсем всё в пьесе не сказочно и не прекрасно.

Ровно тот же вопрос, что и Валерия Сдобнякова – о качестве текста и его грамотности, волновал и автора данного материала. И тогда, в марте 2018-го, по окончании спектакля спросила режиссера-постановщика спектакля Татьяну Ягунову, чем же обусловлен выбор пьесы. Оказалось, задачами учебного процесса. «По моему мнению, – сказала педагог, – «Очень простая история» М. Ладо – благодатный драматургический материал, чтобы научить. И, конечно, на этом материале решаются общечеловеческие задачи. Мы его разбирали – перечитали все библейские заповеди, обсудили все противоречия пьесы, а они там есть. Содержание можно трактовать по-разному. Мы дали одну из версий». Режиссёр меня не убедила. Но ведь и не должна была, не так ли?!

Полностью – вот совершенно полностью – сошлись со В. Сдобняковым во мнении о работе Софьи Тесленко, исполнявшей роль Свинки. Её хрюшка, как и все обитатели хлева, боготворит Хозяина, потому в первой же сцене, повизгивая от восторга, выдает реплику в стиле Гюльчатай, которую господин назвал любимой женой.

После спектакля Софья – а она родом из Сарова – рассказала: «Когда я прочла пьесу, задумалась, кого бы мне хотелось в ней сыграть. Дашу – современную Джульетту? Вроде интересно, героиня ведь! Но когда еще у меня будет возможность сыграть животное?! Хочется сыграть в театре все. Большая мечта – «голубая героиня». Я таковой в жизни не являюсь, а на сцене есть возможность прожить те жизни, которые не о нас; сыграть тех, кем никогда не будем. Удовольствие доставляют характерные роли, но боюсь стать заложницей одного типажа». И хотя в пьесе основные конфликты происходят между людьми, а животные – герои вспомогательные, исполнение Софья Тесленко вознесло Свинку до высот агнца, обреченного на заклание.

СКУЧНОЕ — ЭТО САМОЕ ИНТЕРЕСНОЕ

…Однажды беседовала с профессором университета Вармии и Мазур (Польша) Кшиштофом Шатравски, поэтом, прозаиком, литературоведом и переводчиком, о русской и польской литературе и роли литературы. Кшиштоф говорил, что «литература, некогда бывшая властительницей дум и сердец, была наполнена тайной. Людям хотелось стать причастными к этим тайнам. А теперь в литературе тайны нет, запретов нет. Но, я думаю, литература – не самое важное». И по неосторожности я возьми да и брякни: «А что важно?!» И профессор, недоумённо глянув на меня, неразумную, продолжил: «Жизнь важна! И бывает больше литературы – красоты, правды, поэзии – в простом рассказе простого человека, чем в расхваленных строках».

Так вот, именно описание реальности – жизни каждодневной, подчас рутинной и изматывающей однообразием, и есть одна из основных функций литературы. Автор «За тайной гранью» и сам внимательно всматривается в жизнь, и читателю открывает взаимосвязь всего со всем. Прекрасное в обыденном.

***

…Но книга «За тайной гранью» не лишена и зёрен авторского скепсиса, сожалений, что многое из сделанного словно в песок уходит, что подчас коллеги-писатели оценивают автора лишь по критерию: а полезен ли Сдобняков моему благосостоянию и утолению моих амбиций? И видна печаль автора книги, поскольку не в этом видит он исполнение своей жизненной суперзадачи. Но не жалуется – даже себе в дневнике, не жалуется. Он просто ведёт в книге лейтмотивом: делай, что должен – и будь что будет. Сам же старается, чтобы вышел толк. По возможности.

Мне же его спокойная уверенность напоминает известный фрагмент: «Пять недель по льду голому ехали на нартах. Мне под робят и под рухлишко дал две клячки, а сам и протопопица брели пеши, убивающеся о лед. Страна варварская, иноземцы немирные; отстать от лошадей не смеем, а за лошедьми итти не поспеем, голодные и томные люди. Протопопица бедная бредет-бредет, да и повалится, – кользко гораздо! В ыную пору, бредучи, повалилась, а иной томной же человек на нее набрел, тут же и повалился; оба кричат, а встать не могут. Мужик кричит: «Матушка-государыня, прости!» А протопопица кричит: «Что ты, батько, меня задавил?» Я пришел, – на меня, бедная, пеняет, говоря: «Долго ли муки сея, протопоп, будет?» И я говорю: «Марковна, до самыя смерти!» Она же, вздохня, отвещала: «Добро, Петровичь, инда еще побредем» («Жития протопопа Аввакума»).

Татьяна Григорьевна Криницкая, Саров

1.Рабочая программа составлена на основе Федерального компонента государственного стан­дарта среднего (полного) образования: базовый уровень (2004 год).

 2.Программы по литературе для 5-11 классов (авторы В.Я. Коровина, В.П. Журавлёв, В.И. Коровин, И.С. Збарский, В.П. Полухи­на; под ред. В.Я. Коровиной. — М.: Просвещение, 2008)

3.  С учетом учебника  Лебедева Ю.В. «Русская литература ХIХ  века. 10 класс» (в двух частях)

.

Требования к уровню подготовки учащихся

В результате изучения литературы на базовом уровне ученик должен

знать/понимать:

• образную природу словесного искусства;

• содержание изученных литературных произведений;

• основные факты жизни и творчества писателей-классиков XIXв.;

• основные закономерности историко-литературного процесса и черты литературных направлений;

• основные теоретико-литературные понятия;

уметь:

• воспроизводить содержание литературного произведения;

• анализировать и интерпретировать художественное произведение, используя сведения по истории и теории литературы (тематика, проблематика, нравственный пафос, система образов, особенности композиции, изобразительно-выразительные средства языка, художественная деталь); анализировать эпизод (сцену) изученного произведения, объяснять его связь с проблематикой произведения;

• соотносить художественную литературу с общественной жизнью и культурой; раскрывать конкретно-историческое и общечеловеческое содержание изученных литературных произведений; выявлять «сквозные» темы и ключевые проблемы русской литературы; соотносить произведение с литературным направлением эпохи;

• определять род и жанр произведения;

• сопоставлять литературные произведения;

• выявлять авторскую позицию;

• выразительно читать изученные произведения (или их фрагменты), соблюдая нормы литературного произношения;

• аргументированно формулировать свое отношение к прочитанному произведению;

• писать рецензии на прочитанные произведения и сочинения разных жанров на литературные темы.

В школе с родным (нерусским) языком обучения, наряду с вышеуказанным, ученик должен уметь:

• соотносить нравственные идеалы произведений русской и родной литературы, находить сходные черты и национально обусловленную художественную специфику их воплощения;

• самостоятельно переводить на родной язык фрагменты русского художественного текста, используя адекватные изобразительно-выразительные средства родного языка;

• создавать устные и письменные высказывания о произведениях русской и родной литературы, давать им оценку, используя изобразительно-выразительные средства русского языка;

использовать приобретенные знания и умения в практической деятельности и повседневной жизни:

• для создания связного текста (устного и письменного) на необходимую тему с учетом норм русского литературного языка;

• участия в диалоге или дискуссии;

• самостоятельного знакомства с явлениями художественной культуры и оценки их эстетической значимости;

• определения своего круга чтения и оценки литературных произведений;

• определения своего круга чтения по русской литературе, понимания и оценки иноязычной русской литературы, формирования культуры межнациональных отношений.

Содержание тем учебного курса

Литература XIX века

 Русская литература XIX века в контексте мировой культуры. Основные темы и проблемы русской литературы XIX века (свобода, духовно-нравственные искания человека, обращение к народу в поисках нравственного идеала).

Введение

Россия в первой половине XIX века. «Дней Александровских  прекрасное начало». Отечественная война 1812 года. Движение декабристов. Воцарение Николая I. Расцвет и упадок монархии. Оживление вольнолюбивых настроении. Литература первой половины XIX века. Отголоски классицизма. Сентиментализм. Возникновение романтизма. Жуковский. Батюшков. Рылеев. Баратынский. Тют­чев. Романтизм Пушкина, Лермонтова и Гоголя. Зарожде­ние реализма (Крылов, Грибоедов, Пушкин, Лермонтов, «натуральная школа») и профессиональной рус­ской критической мысли. 

Литература первой половины XIX века

Александр Сергеевич Пушкин. Жизнь и творчество. Лирика Пушкина, ее гуманизм. Красота, Добро, Истина — три принципа пушкинского творчества. Нацио­нально-историческое и общечеловеческое содержание лирики.

Стихотворения: «Поэту», «Брожу ли я вдоль улиц шумных…», «Отцы пустынники и жены непороч­ны…», «Погасло дневное светило…», «Свободы сеятель пустынный…», «Подражания Корану», «Элегия» («Безумных лет угасшее веселье…»), «…Вновь я посетил…», «Поэт», «Из Пиндемонти», «Разговор Книгопродавца с Поэтом», «Вольность», «Демон», «Осень» и др. Слияние гражданских, философам г   н личных мотивов. Преодоление трагического представления о мире и месте человека в нем через приобщение к ходу истории. Вера в неостановимый поток жизни  и преемственность поколений. Романтическая лирики и романтические поэмы. Историзм и народность-  — основа реализма Пушкина. Развитие реализма в лирике и поэмах. «Медный всадник».

Михаил Юрьевич Лермонтов. Жизнь и творчество. Ранние романтические стихотворения и поэмы. Основные настроения: чувство трагического одиночества, мятежный порыв в иной мир или к иной, светлом и прекрасной жизни, любовь как страсть, приносящая страдания, чистота и красота поэзии как заповедник святыни сердца. Трагическая судьба поэта и человек в бездуховном мире. Стихотворения: «Валерик», «Кик часто, пестрою толпою окружен…», «Сон», «Выхожу один я на дорогу…», «Нет, я не Байрон, я другой…». «Молитва» («Я, Матерь Божия, ныне с молитвою…»), «Завещание».

Своеобразие художественного мира Лермонтова. Те­ма Родины, поэта и поэзии, любви, мотив одиночества. Романтизм и реализм в творчестве поэта.

Теория литературы. Углубление понятий о ро­мантизме и реализме, об их соотношении и взаимовли­янии.

Николай Васильевич Гоголь. Жизнь и творчество. (Обзор.)

Романтические произведения. «Вечера на хуторе близ Диканьки». Рассказчик и рассказчики. Народная фантастика. «Миргород». Два начала в композиции сборника: сатирическое («Повесть о том, как поссо­рились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем») и эпико-героическое («Тарас Бульба»). Противоречивое слияние положительных и отрицательных начал в других повестях («Старосветские помещики» — идиллия и сатира, «Вий» — демоническое и ангельское).

«Петербургские повести». «Невский проспект». Со­четание трагедийности и комизма, лирики и сатиры, ре­альности и фантастики. Петербург как мифический об­раз бездушного и обманного города.

Литература второй половины XIX века

Обзор русской литературы второй половины XIX века. Россия второй половины XIX века. Общественно-полити­ческая ситуация в стране. Достижения в области науки и культуры. Основные тенденции в развитии реалистиче­ской литературы. Журналистика и литературная критика. Аналитический характер русской прозы, ее социальная острота и философская глубина. Идея нравственного са­мосовершенствования. Универсальность художественных образов. Традиции и новаторство в русской поэзии. Фор­мирование национального театра.

Классическая русская литература и ее мировое при­знание.

Иван Александрович Гончаров. Жизнь и творчество. (Обзор.)

Роман «Обломов». Социальная и нравственная проблематика. Хорошее и дурное в характере Обломова. Смысл его жизни и смерти. «Обломовщина» как общественное явление. Герои романа и их отношение к 06-ломову. Авторская позиция и способы ее выражения в романе. Роман «Обломов» в зеркале критики («Что та­кое обломовщина?»Н. А. Добролюбова, «Обломов» Д. И. Писарева).

Теория литературы. Обобщение в литературе. Типичное явление в литературе. Типическое как слияние общего и индивидуального, как проявление общего че­рез индивидуальное. Литературная критика.

Александр Николаевич Островский. Жизнь и творчество. (Обзор.) Периодизация творчества. Наследник Фонвизина, Грибоедова, Гоголя. Создатель русского сценического репертуара.

Драма «Гроза». Ее народные истоки. Духовное самосознание Катерины. Нравственно ценное и косное в патриархальном быту. Россия на переломе, чреватом трагедией, ломкой судеб, гибелью людей.

Своеобразие конфликта и основные стадии развития действия. Прием антитезы в пьесе. Изображение «жес­токих нравов» «темного царства». Образ города Калинова. Трагедийный фон пьесы. Катерина в системе образов. Внутренний конфликт Катерины. Народно-поэтическое и религиозное в образе Катерины. Нравственная проблематика пьесы: тема греха, возмездия и  покаяния. Смысл названия и символика пьесы. Жанровое своеобразие. Драматургическое мастерство Островского. А. Н. Островский в критике («Луч света и темном царстве» Н. А. Добролюбова).

Теория литературы. Углубление понятий о драме как роде литературы, о жанрах комедии, драмы, трагедии. Драматургический конфликт (развитие понятия)

Иван Сергеевич Тургенев. Жизнь и творчество (Обзор.)

«Отцы и дети». Духовный конфликт (различное! 01 ношение к духовным ценностям: к любви, природе, искусству) между поколениями, отраженный в заглавии и легший в основу романа. Базаров в ситуации русскою человека на рандеву. Его сторонники и противники. Трагическое одиночество героя. Споры вокруг романа и авторская позиция Тургенева. Тургенев как пропагандист русской литературы на Западе. Критика оТургенев • («Базаров» Д. И. Писарева).

Теория литературы. Углубление понятия о романе (частная жизнь в исторической панораме.Социально-бытовые и общечеловеческие стороны в романе).

Федор Иванович Тютчев. Жизнь и творчество. На­следник классицизма и поэт-романтик. Философский характер тютчевского романтизма. Идеал Тютчева — слияние человека с Природой и Историей, с «божеско-всемирной жизнью» и его неосуществимость. Сочета­ние разномасштабных образов природы (космический охват с конкретно-реалистической детализацией). Лю­бовь как стихийная сила и «поединок роковой». Основ­ной жанр — лирический фрагмент («осколок» классици­стических монументальных и масштабных жанров — героической или философской поэмы, торжественной или философской оды, вмещающий образы старых ли­рических или эпических жанровых форм). Мифологиз-мы, архаизмы как признаки монументального стиля грандиозных творений.

Теория литературы. Углубление понятия о ли­рике. Судьба жанров оды и элегии в русской поэзии.

Афанасий Афанасьевич Фет. Жизнь и творчество. (Обзор.)

Двойственность личности и судьбы Фета-поэта и Фе­та — практичного помещика. Жизнеутверждающее нача­ло в лирике природы. Фет как мастер реалистического пейзажа. Красота обыденно-реалистической детали и умение передать «мимолетное», «неуловимое». Романти­ческие «поэтизмы» и метафорический язык. Гармония и музыкальность поэтической речи и способы их достиже­ния. Тема смерти и мотив трагизма человеческого бытия в поздней лирике Фета.

Стихотворения: «Даль», «Шепот, робкое дыханье…», «Еще майская ночь», «Еще весны душистой нега…», «Летний вечер тих и ясен…», «Я пришел к тебе с при­ветом…», «Заря прощается с землею…», «Это утро, радость эта…», «Певице», «Сияла ночь. Луной был по­лон сад…», «Как беден наш язык!..», «Одним толчком согнать ладью живую…», «На качелях».

Алексей Константинович Толстой. Жизнь и твор­чество. Своеобразие художественного мира Толстого. Основные темы, мотивы и образы поэзии. Взгляд на русскую историю в произведениях писателя. Влияние фольклора и романтической традиции.

Стихотворения: «Слеза дрожит в твоем ревнивом взоре…», «Против течения», «Государь ты наш ба­тюшка…».

Николай Алексеевич Некрасов. Жизнь и творчест­во. (Обзор.) Некрасов-журналист. Противоположность литературно-художественных взглядов Некрасова и Фета. Разрыв с романтиками и переход на позиции реа­лизма. Прозаизация лирики, усиление роли сюжетного начала. Социальная трагедия народа в городе и де­ревне. Настоящее и будущее народа как предмет лирических переживаний страдающего поэта. Интонация плача, рыданий, стона как способ исповедального выражения лирических переживаний.

Стихотворения: «Рыцарь на час», «В дороге», «Надрывается сердце от муки…», «Душно! Без счастья и воли…», «Поэт и гражданин», «Элегия», «Умру я ско­ро…», «Музе», «Мы с тобой бестолковые люди..-, «О Муза! Я у двери гроба…», «Я не люблю иронии твоей…», «Блажен незлобивый поэт…», «Внимая ужа­сам войны…», «Тройка», «Еду ли ночью по улице тем­ной…».

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин. Жизнь и творчество. (Обзор.)

«История одного города» — ключевое художест­венное произведение писателя. Сатирико-гротесковая хроника, изображающая смену градоначальников, как намек на смену царей в русской истории. Терпение на­рода как национальная отрицательная черта. Сказки (по выбору). Сатирическое негодование против произвола властей и желчная насмешка над покорностью народа.

Теория литературы. Фантастика, гротеск и эзо­пов язык (развитие понятий). Сатира как выражение об­щественной позиции писателя. Жанр памфлета (началь­ные представления).

Лев Николаевич Толстой. Жизнь и творчество. (Об­зор.) Начало творческого пути. Духовные искания, их от­ражение в трилогии «Детство», «Отрочество», «Юность». Становление типа толстовского героя — просвещенного правдоискателя, ищущего совершенства. Нравственная чистота писательского взгляда на человека и мир.

 «Война и мир» — вершина творчества Л. Н. Толстого. Творческая история романа. Своеобразие жанра и стиля. Образ автора как объединяющее идейно-стиле­вое начало «Войны и мира», вмещающее в себя аристо­кратические устремления русской патриархальной де­мократии.

Теория литературы. Углубление понятия о ро­мане. Роман-эпопея. Внутренний монолог (развитие по­нятия). Психологизм художественной прозы (развитие понятия).

Федор Михайлович Достоевский. Жизнь и твор­чество. (Обзор.) Достоевский, Гоголь и «натуральная школа».

«Преступление и наказание» — первый идеологический роман. Творческая история. Уголовно-авантюр­ная основа и ее преобразование в сюжете произведения. Противопоставление преступления и наказания в композиции романа. Композиционная роль снов Раскольникова, его психология, преступление и судьба в свете религиозно-нравственных и социальных представлений. «Маленькие люди» в романе, проблема со­циальной несправедливости и гуманизм писателя.духовные искания интеллектуального героя и способы их выявления. Исповедальное начало как способ самора­скрытия души. Полифонизм романа и диалоги героев.

Николай Семенович Лесков. Жизнь и творчество. (Обзор.)

Бытовые повести и жанр «русской новеллы». Антини­гилистические романы. Правдоискатели и народные праведники. Повесть «Очарованный странник» и ее герой Иван Флягин. Фольклорное начало в повести. Талант и творческий дух человека из народа.

Антон Павлович Чехов. Жизнь и творчество. Сотрудничество в юмористических журналах. Основные жанры — сценка, юмореска, анекдот, пародия. Спор с традицией изображения «маленького человека».

Многообразие философско-психологической проблематики в рассказах зрелого Чехова. Конфликт обыденного и идеального, судьба надежд и иллюзий в мире трагической реальности, «футлярное» существование, образы будущего — темы и проблемы рассказов Чехова. Рассказы по выбору: «Человек в футляре», «Ионыч», «Дом с мезонином», «Студент», «Дама с собачкой», «Случай из практики», «Черный монах» и др.

«Вишневый сад». Образ вишневого сада, старые и новые хозяева как прошлое, настоящее и будущее России. Лирическое и трагическое начала в пьесе, роль фарсовых эпизодов и комических персонажей. Психологизация ремарки. Символическая образность, «бессобытийность», «подводное течение». Значение художественного наследия Чехова для русской и мировой литературы.

Из литературы народов России. КостаХетагуров.Жизнь и творчество осетинского поэта. (Обзор.)

Стихотворения из сборника «Осетинская лира». Поэзия Хетагурова и фольклор. Близость творчества Хетагурова поэзии Н. А. Некрасова. Изображение тяже­лой жизни простого народа, тема женской судьбы, об­раз горянки. Специфика художественной образности в русскоязычных произведениях поэта.

Из зарубежной литературы

Обзор зарубежной литературы второй половины XIX века

Основные тенденции в развитии литературы второй половины XIX века. Поздний романтизм. Романтизм как доминанта литературного процесса. Символизм.

Ги де Мопассан. Слово о писателе.

«Ожерелье». Новелла об обыкновенных и честных людях, обделенных земными благами. Психологическая острота сюжета Мечты героев о счастье, сочетание в них значительного и мелкого. Мастерство композиции. Неожиданность развязки. Особенности жанра новеллы.

Генрик Ибсен. Слово о писателе. «Кукольный дом». Проблема социального неравен­ства и права женщины. Жизнь-игра и героиня-кукла.

Мораль естественная и мораль ложная. Неразрешимость конфликта. «Кукольный дом» как «драма идеи и психологическая драма.

Артюр Рембо. Слово о писателе.

«Пьяный корабль». Пафос разрыва со всем устоявшимся, закосневшим. Апология стихийности, раскрепощенности, свободы и своеволия художника. Склонное к деформации образа, к смешению пропорций, стиранию грани между реальным и воображаемым. Символизм стихотворения. Своеобразие поэтического языка.