Сочинение русская культура связующая нить поколений

Природа не только переживания героев, но и является одним из действующих лиц. Гроза становится причиной длительного свидания Печорина и Веры, а в одной из записей дневника, предшествующих встречи с княжной Мери, Григорий отмечает, что «воздух Кисловодска так и располагает к любви».
Подобной аллегорией Лермонтов не только более глубоко и полно отражает внутреннее состояние героев, но и обозначает свое, авторское присутствие путем ввода природы как персонажа.
Е. Замятин«Мы»
Обращаясь к классической литературе, хотелось бы привести в примере роман-антиутопию Е.Замятина «Мы». Отказываясь от естественного начала, жители Единого государства становятся нумерами, чья жизнь определена рамками Часовой Скрижали. Красоты родной природы заменены идеально пропорциональными стеклянными сооружениями, а любовь возможна лишь пи наличии розовой карточки. Главный герой, Д-503, обречен на математически выверенное счастье, которое обретается, однако, после удаления фантазии. Как мне кажется, подобной аллегорией Замятин пытался выразить неразрывность связи природы и человека.
Любовь к природе
С.Есенин «Гой ты, Русь, моя родная»
Одной из центральных тем лирики ярчайшего поэта XX века С.Есенина является природа родного края. В стихотворении «Гой ты, Русь, моя родная» поэт отказывается от рая ради родины, стая её выше вечного блаженства, которое он, судя по другой лирике, обретает лишь на русской земле. Таким образом, чувства патриотизма и любви к природе тесно переплетаются. Само осознание постепенного их ослабления является первым шагом к естественному, настоящему миру, обогащающему душу и тело.

Тема: Детство
Роль детства в становлении человека
Л.Н.Толстой «Война и мир»:Петя Ростов накануне своей гибели в отношениях с товарищами проявляет все лучшие черты «ростовской породы»,унаследованные им в родном доме: доброту, открытость, желание помочь в любую минуту.
Н.В. Гоголь«Страшная месть», «Иван Федорович Шпонька и его тетушка»
В сюжетах повестей “Страшная месть”, “Иван Федорович Шпонька и его тетушка” раскрывая внутренний мир своих героев, Гоголь нередко ищет причины появления их характерных особенностей в событиях, пережитых в детстве. Для Гоголя этот мотив с течением времени приобретал все большее значение. Например, в “Страшной мести” именно через обращение к детству главного героя повести – колдуна – автор пытается объяснить причины его поступков.
М. Дрэббл «Один летний сезон». Понятие “детство” связано не только с возрастом человека, но и с периодом формирования отношений, основанных на чувству ответственности каждого человека за людей, ему близких.
Роман “Один летний сезон” Маргарет Дрэббл яркий тому пример. Герои достигают зрелости по мере того, как постигают важность взаимовнимания и взаимопомощи – основы крепкой семейной жизни и мудрости в отношениях с людьми
Ч. Диккенс «Дэвид Копперфилд»
В большинстве романах Диккенса можно проследить за тем, насколько важно детство для становление каждого человека. Наиболее характерный в этом отношении роман “Девид Копперфилд”. Герой этого произведения проходит длинный путь духовного развития. Несчастливое детство, сиротство, поиски родных людей изменяют характер Девида, дают ему жизненный опыт.
Роли семьи в формировании личности
Л.Н.Толстой «Война и мир»:В семье Ростовых всё строилось на искренности и доброте,поэтому и дети-Наташа,Николай, Петя -стали по-наст. хорош людьми,а в семье Курагиных,где карьера и деньги решали всё,и Элен,и Анатоль-безнравственные эгоисты.
И.Полянская «Утюжок и мороженое»: Негативная психологическая атмосфера в семье, бездушие взрослых стали причиной серьёзной болезни Риты, и жестокости, хитрости её сестры.
Материнства как подвига
Л.Улицкая «Дочь Бухары»: Бухара совершила материнский подвиг, всю себя отдав воспитанию дочери Милы, у которой был синдром Дауна. Даже будучи смертельно больной, мать продумала всю дальнейшую жизнь дочки: устроила на работу, нашла ей новую семью, мужа, и только после этого позволила себе уйти из жизни.
В. Закруткин «Матерь человеческая»: Мария во время войны взяла на себя ответственность за своих и чужих детей, спасла их, стала для них Матерью.
Взаимоотношений в семье
А. Амлинский «Возвращение брата»: В повести создан образ очень искреннего, непосредственного мальчишки, мечтавшего о друге, защитнике. Он надеется обрести его в старшем брате и с нетерпением ждёт его возвращения. Но старший брат потерял себя как личности. Однако вера младшего брата помогает старшему, Ивану, вернуться к нормальной жизни.
А.Алексин «Раздел имущества»: Отношения между людьми в семье строились по принципу «нужен пока нужен».Алексин рисует открытое противостояние двух начал: доброты, сердечности, умения отказаться от личного ради близких людей(бабушка) и прикрываемой красивыми фразами бездуховности(мать).И между этими людьми – Вера. Конфликт разрешается трагедией: бабушка уезжает навсегда в деревню, а Вера вновь тяжело заболевает.
Тема: Человек и познание
Тема: Наука
Утраты духовных ценностей
Э.Хемингуэй «Там, где чисто, светло»: Герои рассказа, окончательно утратив веру в дружбу, любовь и разорвав связи с миром, одиноки и опустошены.Они превратились в живых мертвецов.
В.Астафьев «Людочка»: Выросшая в деревне среди нищеты и пьянства, жестокости и безнравственности, героиня рассказа ищет спасения в городе. Став жертвой грубого насилия, в обстановке всеобщего безразличия, Людочка кончает жизнь самоубийством.
Чинопочитание
Чехов А.П. «Толстый и тонкий»
Рассказ Чехова «Толстый и тонкий», повествует нам о встрече двух старых приятелей, бывших соучеников, толстого и тонкого. Пока они ничего не знают друг о друге, проявляют себя как люди: «Приятели троекратно облобызались и устремили друг на друга глаза, полные слез». Но стоило им обменяться «анкетными данными», как тут же между ними возникает непроходимая социальная граница. Так дружеская встреча оборачивается встречей двух неравных чинов
Чиновничество
Евгений Шварц «Дракон». В произведениях классиков, мы, как нельзя лучше, можем проследить историю русского чиновничества. Хотя эта история отличается от других своей однообразностью, так как все чиновники во все времена работали только на себя,
делая при этом видимость заботы о народе.
В «Драконе» Евгения Шварца народ предстает перед нами покорными, послушными слугами своего повелителя. Дракон – типич чиновник, тиран и деспот. Он собирает дань со своих подданных,ему приносят жертвы,он делает видимость заботы о народе.
Люди, воспитанные на правилах и принципах подчинения своему повелителю и «защитнику», как роботы беспрекословно выполняют приказы, вплоть до того, что отказываются верить в то, что видели собственными глазами.
Ильф и Петров « Золотой теленок». Бюрократ, фигура для авторов «Золотого теленка» примечательная, вызывающая особую неприязнь. Бюрократ всегда упрямо лезет на первый план. Он претендует на то, чтобы говорить от имени всех «прочих», быть наставником, руководителем, хозяином. Полыхаев, начальник учреждения «Геркулес», восседая на своем кресле, как на престоле, может только повелевать. Даже деловых бумаг он не подписывает собственноручно. Для этого у него изготовлен универсальный набор штампов
Гоголь “Повесть о капитане Копейкине». В повести рассказывается о произволе и беззаконии, которые творят высшие петербургские чиновники, то есть само правительство. Несмотря на увечья и боевые заслуги капитана, он не имеет права даже на полагающуюся ему пенсию. Отчаявшийся Копейкин пытается найти помощь в столице, но его попытка разбивается о холодное равнодушие чиновника. Все они, начиная с мелкого губернского секретаря и заканчивая представителем высшей административной власти, нечестные, корыстные, жестокие люди, безразличные к судьбам страны и народа
Проблема личности и власти
М.Замятин «Мы»: Единое Государство с его тоталитарной властью уничтожило личность в каждом: в стране нет людей, а есть «нумера»,похожие на запрограммированных роботов.
Тема: Любовь к Родине
Любовь к Родине
С.Есенин,поэма «Русь»
Темой любви к родине пронизано творчество С.Есенина: «Но более всего Любовь к родному краю Меня томила, мучила и жгла.»
Всей душой желая помочь Отчизне в тяжелое время, поэт пишет поэму «Русь», в которой слышится глас народного гнева. Есенин полностью раскрывает тему любви к Отчизне: «Если крикнет рать святая: «Кинь ты Русь, живи в раю!» Я скажу: «Не надо рая, Дайте родину мою»»
А.Блок
Лирика А.Блока наполнена совершенно особенной любовью к России. Он говорил о своей родине с бесконечной нежностью, его стихотворения полны искренней надежды, что его судьба и судьба России неразделимы: «Россия, нищая Россия, Мне избы серые твои, Твои мне песни ветровые, Как слезы первые любви!..»
Легенда
Существует легенда о том, что однажды ветер решил свалить могучий дуб, который рос на холме. Но дуб только гнулся под ударами ветра. Спросил тогда ветер у величественного дуба: «Почему я не могу победить тебя?». Дуб отвечал, что не ствол его держит. Сила его в том, что он в землю врос, корнями за нее держится. В этой бесхитростной истории выражена мысль о том, что любовь к родине, глубинная связь с национальной историей, с культурным опытом предков делает народ непобедимым.
Блок «Грешить бесстыдно, непробудно»
В строчках стихотворения прослеживается российская повседневность, отражающая тупость, косность ее общественного строя. Основная мысль заключена в строках:
Да, и такой, моя Россия, Ты всех дороже мне.
Какое сильное чувство к родной земле испытывает поэт! Он считает, что настоящий патриот должен любить Россию такой, какая она есть. Несмотря на несовершенство своей страны, ее беды и трудности, каждому необходимо испытывать светлые чувства к ней. Этот пример искренней и бескорыстной любви к Родине, возможно, поможет кому-то по-другому взглянуть на свой отчий дом.
28). Тоски по Родине, любви к Родине:
А.Никитин «Хождение за три моря»: Известный русский путешественник побывал во многих странах, видел удивительную красоту Юго-Восточной Азии, но постоянно жил воспоминаниями о Родине, тосковал о ней.
Н.Тэффи «Воспоминания»:Писательница предсказала судьбу целого поколения эмигрантов, покинувших Россию во время революции и Гражданской войны. Эти люди, тоскуя по Родине, обречены на трагическое совместное одиночество в чужих странах.
Русский язык
Д.С. Лихачев«Русская культура». Академик Д.С. Лихачев в книге “Русская культура ” и в других исследованиях определил культуру как духовную основу общенационального бытия, а сохранение культуры как залог “духовной безопасности” нации. Ученый неоднократно подчеркивал, что вне культуры настоящее и будущее народа и государства лишено смысла. Культура всегда живет в диалоге: чем больше у культуры внутренних и внешних связей с другими культурами, тем богаче она становится, тем выше поднимается в своем историческом развитии. Лихачевым разработана “Декларация культуры” – документ, призванный на
международном уровне защитить и поддержать культуру, созданную человечеством.
А.Кнышев «О великий и могучий язык!»: В этой иронической публикации журналист высмеивает любителей заимствований, показывая, насколько нелепой становится наша речь, перенасыщенная ими.
А.Щуплов «От съезда партии – к съезду крыши»: Публицистическая статья посвящена размышлениям о том, как много в нашей жизни появилось и продолжает появляться аббревиатур, которые иногда становятся, по словам автора, примером «официальной тупости».
Т. Толстая «Кысь». В романе Т. Толстой «Кысь» люди настолько испортили русский язык, что в нем уже не узнать прежнюю певучесть, они «кидаются» словами, при этом произнося их отнюдь не правильно. После прочтения подобных книг хочется беречь и защищать наш язык от жаргона и сленга.
Статьи Н.Рериха .Н.Рерих в одной из своих публистических статей говорил о том, что русский язык “может обогащаться всеми новыми достижениями и сохранять свою певучую прелесть”. Рерих убеждён в том, что необходимо изучать иностранные языки, чем больше, тем лучше, таким образом русский человек утвердиться в сознании какой чудесный дар ему доверен.
К.Рерих не отрицает заимствование слов, он обращает наше внимание на то, что с каждым поколением появляются новые заимствования,к-е иногда даже мы не замечаем их.Но”пусть они будут достойны великого языка,данного вел.нар.”, призывает он.
Как важно помнить
Д.К. Ушинский, И.С. Тургенев, В.Белинский
Русский язык это национальный язык русского народа. Это язык науки, культуры. Константин Дмитриевич Ушинский писал о том, что “каждое слово языка, каждая его форма есть результат мысли и чувства человека, через которые отразилась в слове природа страны и история народа”.
Тургеневу принадлежит, пожалуй, одно из самых известных определений русского языка как “великого, могучего и свободного”.
«Употр иностр. слово,когда есть ему равносильное русское,-значит оскорблять и здравый смысл,и здравый вкус»- В.Белинский.
Твардовский «Я убит подо Ржевом». В стихотворении прослеживается завещание тем, кто остался жив после войны, то есть нам. Написано в форме диалога от имени убитого солдата. Лирический герой говорит: «Я вам жизнь завещаю». А что это значит? По его мнению, главное – быть счастливыми, с честью служить Отчизне, «горевать горделиво», «ликовать не хвастливо» и беречь в памяти погибших, не забывать тех, кто отдал жизни за Родину! Каждый из нас должен помнить подвиги простых солдат, их мужество, храбрость, благодаря которым мы сейчас живем.
В главе «О памяти» поэт возмущается тем, что власти требуют забыть «живую быль», забыть родных и близких. Мы видим, что поэт не может молчать о том, что «душу жжет». Твардовский уверен, что его долг – «домолвить недомолки», рассказать правду. Ведь из этой правды люди должны сделать выводы. Все должны знать не только о том, что хорошо, но и о том, что плохо. Тогда каждый из нас задумается, будет осторожен. Поэт считает, что нельзя забывать прошлое. Конечно, помня тяжелое время своей страны, можно избежать трагические события в будущем.
Тема: Война
Героизм
М.А.Шолохов «Судьба человека». Главный герой, Андрей Соколов, воевал за спасение своей Родины и всего человечества от фашизма, теряя родных и товарищей. Он перенес тяжелейшие испытания на фронте. На героя обрушились известия о трагической гибели жены, двух дочерей, сына. Но Андрей Соколов – русский солдат несгибаемой воли, вытерпевший все! Он нашел в себе силы, чтобы совершить не только военный, но и нравственный подвиг, усыновив мальчика, у которого война отобрала родителей Солдат в страшных условиях войны, под натиском вражеской силы остался человеком и не сломался. В этом и закл настоящий подвиг.Только благодаря таким людям наша страна одержала победу в очень нелегкой борьбе с фашизмом.
Васильев«А зори здесь тихие».Рита Осянина, Женя Комелькова, Лиза Бричкина, Соня Гурвич, Галя Четвертак и старшина Васков, главные герои произведения, проявили настоящее мужество, героизм, нравственную выдержку, сражаясь за Родину. Они не раз могли сохранить себе жизнь, нужно было лишь чуть-чуть отступиться от собственной совести. Однако, герои были уверены: нельзя отступать, нужно бороться до конца: «Не отдавать немцу ни клочка … Как ни тяжело, как ни безнадежно — держать…». Это слова истинного патриота. Все персонажи повести показаны действующими, борющимися, гибнущими во имя спасения Родины. Именно такие люди выковывали победу нашей страны в тылу,сопротив. захватчикам в плену и в оккупации,воевали на фронте.
Борис Полевой «Повесть о настоящем человеке». Всем известно бессмертное произведение Бориса Полевого «Повесть о настоящем человеке». В основе драматической истории – реальные факты биографии летчика- истребителя Алексея Мересьева. Сбитый в бою над оккупированной территорией, он три недели пробирался по застепененным лесам, пока не попал к партизанам. Потеряв обе ноги, герой впоследствии проявляет удивительную силу характера и пополняет счет воздушных побед над врагом
Э.М.Ремарк «На западном фронте без перемен». Немецкий писатель Эрих Мария Ремарк в своем известном романе «На западном фронте без перемен» описывает ужасы Первой мировой войны. Повествование ведется от лица её участника- девятнадцатилетнего мальчика, на глазах которого умирают его ровесники, при этом их детские психики не могут приспособиться к условиям войны. В романе описываются безумные, нечеловеческие, жестокие , до крайней степени условия войны, где люди умирают в муках. И не только физических, но и душевных. Девятнадцатилетний рассказчик теряет смысл жизни, при виде смертей своих ровесников он отчаливается, и вскоре его убивают, при этом главным оказывается то, что он недолго мучился. В этих строчках закл основной–трагический–смысл романа:война-самое страшное состояние человечества,спасением в к-ом оказ смерть
Г. Белль «Дом без хозяина». В романе немецкого писателя Генриха Белля «Дом без хозяина» описываются истории двух подросток, оставшихся без отцов, погибших на войне. Один из мальчиков остался сиротой в три месяца, а другой- еще в утробе матери. Жизнь мальчиков была совершенно различной и с материальной , и с моральной стороны, но обе семьи объединяло одно -отсутствие хозяина в доме, исковерканные судьбы матерей, оставшихся вдовами, не успев побыть женами. Особый трагизм романа обусловлен позицией автора:Генрих Белль осуждал политику Гитлера,поэт дезертировал их армии и симулировал болезни
Э. Хемингуэй«Прощай, оружие». Американский писатель Энерст Хемингуэй, автор таких произведений , «Прощай, оружие», «Старик и море» и других, был участником Первой мировой войны. Он описывает в своих произведениях безумие, царящее в мире во время военных действий, и то, что может спасти людей от окончательного сумасшествия и абсолютной духовной пустоты, – это, конечно, в первую очередь, любовь. Об этом мы читаем в романе «Прощай, оружие». Но конец этого произведения трагичен: даже любовь не смогла спасти жизни матери и её только что родившегося ребенка. Они ушли рано, и вместе с ними исчезает смысл жизни для главного героя произведения. Он остается наедине с войной…Этот пример противоположен предыдущему, он иллюстрирует первую часть обозначенной проблемы,а именно бесчеловечность,безумие и абсурдность того,что назыается войной
34) Патриотизм(+ см. героизм, они азаимосвязаны)
В.Быков”Сотников”. В повести “Сотников” В.Быкова, рассказывается, о двух партизанах, которые попадают в плен к немцам во время второй мировой войны. Один из партизан предаёт родину и соглашается сотрудничать с немцами. Второй же партизан, Сотников, отказывается предавать родину и выбирает смерть. В этом рассказе сотников показан настоящим патриотом, который не смог предать родную страну, даже под страхом смерти
Л.Н. Толстой. «Война и мир». Одна из центральных проблем романа – истинный и ложный патриотизм. Любимые герои Толстого не говорят высоких слов о любви к родине, они во имя её совершают поступки: Наташа Ростова, не раздумывая, уговаривает мать отдать подводы раненым под Бородино, Князь Андрей Болконский получает смертельное ранения на Бородинском поле. Но подлинный патриотизм, по мнению Толстого, в простых русских людях, солдатах, которые без рисовки, без высоких фраз выполняют свой долг, в минуту смертельной опасности отдавая жизнь за Родину.
Если в других странах Наполеон сражался против армий, то в России ему противостоял весь народ. Люди разных сословий, разных званий, разных национальностей сплотились в борьбе против общего врага, а с такой могучей силой никто не может сладить. Толстой даже пишет, что под Бородиным французская армия потерпела нравственное поражение – наше войско выиграло это сражение благодаря духу и патриотизму
Примером истинного патриотизма служит Пьер Безухов, который на собственные деньги он снаряжает ополчение в тысячу человек, сам участвует в Бородинском сражении, остается в Москве, чтобы убить Наполеона
К.Ф. Рылеев «Смерть Ермака»: Ермак изображён как герой, думающий не о сибирских богатствах, а о том, чтобы честно служить Отчизне.
К.Ф.Рылеев «Иван Сусанин»: Крестьянин Иван Сусанин, спасая от верной смерти Михаила Романова, претендента на царский престол, заводит один из польских отрядов в непроходимую лесную глушь. Понимая, что смерть неминуема, Сусанин говорит, что он русский человек, среди которых нет предателей, и готов умереть за царя и родину.
Л.Н.Толстой «Севастопольские рассказы». (этот пример еще может пойти в тему «отношение к своему делу») Николай Иванович Пирогов – выдающийся русский хирург, во время Крымской войны впервые применил наркоз, облегчая страдания раненных. Он вступивший в борьбу с казнокрадцами-чиновниками, требовал медикаменты, одежду, снаряжения. Пирогов оперировал в местах боевых сражений, в центре обстрела. Великий врач настолько прославлялся у солдат, что те слагали о нем легенды. Одна из них воспроизведена Л.Н.Толстым в «Севастопольскох рассказах», когда солдаты на носилках доставили в палатку «тело без головы», говоря что врач-волшебник ее пришьет. Пирогов считал смыслом жизни служение России и никогда не отчаивался, не осуждал недостатки родины, а работал на благо ее процветания
Варварства, жестокости
Б.Васильев «Не стреляйте в белых лебедей»: Маленького героя этой повести и его отца ужасает, как варварски люди могут относиться к живой природе: браконьеры жгут муравейники, обдирают липы, убивают беззащитных животных.
В.Астафьев «Печальный детектив»: В этом романе автор приводит факты нечеловеческой жестокости, когда родители оставляют детей умирать голодной смертью, подростки убивают беременную женщину, а пьянство вообще превращает людей в животных.
Память подвига солдат
К.Симонов. Поэт Константин Симонов, который в годы войны работал корреспондентом газеты “Красная звезда” и постоянно находился в действующей армии, пишет:
«Не забывайте о солдатах, Что бились из последних сил,В бинтах стонали в медсанбатах И так надеялись на мир!»
Я уверен, что никто из тех солдат, о которых писал Симонов, никогда не будет забыт, а их подвиг навсегда останется в памяти потомков.
Тема: Отцы и дети
Конфликт поколений
И. С. Тургенев «Отцы и дети. Роман русского писателя И. С. Тургенева «Отцы и дети». Конфликт поколений мы видим во взаимоотношениях Базарова с его родителями. У главного героя очень противоречивые чувства по отношению к ним: с одной стороны, он признается, что любит родителей, с другой – презирает «глупую жизнь отцов». От родителей Базарова отдаляют прежде всего его убеждения. Если у Аркадия Кирсанова мы видим наносное презрение к старшему поколению, вызванное скорее желанием подражать другу, а не идущее изнутри, то у Базарова все иначе. Такова его жизненная позиция. При всем этом мы видим, что именно родителям их сын Евгений был по-настоящ дорог.Старички Базаровы очень любят Евгения,и эта любо смягчает их взаимоотношения с сыном,отсутствие взаимопоним.Она сильнее других чувств и живет даже тогда,когда главный герой умирает
Самопожертвование
М. Горький «Старуха Изергиль».В рассказе русского писателя, прозаика и драматурга Максима Горького «Старуха Изергиль» поражает образ Данко. Это романтический герой, пожертвовавший собой ради людей. Данко был “лучшим из всех, потому что в очах его светилось много силы и живого огня”. Он повел людей через лес с призывами победить тьму. Но слабые люди во время пути стали падать духом и умирать. Тогда они обвинили Данко в том, что он неумело управлял ими. Он преодолел негодование и во имя своей великой любви к людям разорвал грудь, достал свое горящее сердце и побежал вперед, держа его как факел. Люди побежали за ним и преодолели трудную дорогу. И тут же они забыли своего героя. А Данко умер
Ф.М Достоевский«Преступление и наказание». В своём произведении «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевский обращается к теме самопожертвования ради спасения чужой души, раскрывая её на примере образа Сонечки Мармеладовой. Соня – бедная девушка из неблагополучной семьи,к-я отправл вслед за Раскольниковым на каторгу,чтобы разделить его ношу и наполнить его духовностью.Из сострад и чувства высокой социальной ответственн Соня идёт жить «по жёлтому билету», зарабатывая таким образом на хлеб своей семье.Такие люди,как Соня,обладающие«бесконечно ненасытимым сострад»встречаются и сегодня
Самопожертв, сострад, чуткость и милосер – проблема неоднозначная. Это хорошо видно в произв великого русского драматурга Ф. М. Достоевского “Преступление и наказание”. Две его героини, Сонечка Мармеладова и Дуня Раскольникова, жертв собой во имя дорогих им людей.Первая продает собств тело,зарабатывая т.об.на хлеб своей семье.Девушка жестоко страдает, стыдится себя и своей жизни,но отказ себе в даже в самоуб,птмч понимает,что без нее родные пропадут.И семья с благодарн прин ее жертву, практич боготворит Соню, ее самопожерт идет во благо. Вторая собирается жениться на низком, подлом, но богатом человеке, чтобы помочь нищенствующему брату Родиону, не поинтересов при этом, нужна ли ему такая жертва. В итоге Рас.-кова это только раздраж,он злится на сестру,не желает ей такой судьбы,и это станов для него последн толчком к соверш преступления
Самореализация, стремления
И А. Гончаров «Обломов». Хороший, добрый, талантливый человек Илья Обломов не сумел преодолеть себя, своей лени и распущенности, не раскрыл своих лучших черт. Отсутствие высокой цели в жизни ведёт к нравственной смерти. Даже любовь не смогла спасти Обломова
У.С. Моэм «Острие бритвы». В своем позднем романе «Острие бритвы» У.С. Моэмрисует жизненный путь молодого американца Ларри, половину жизни проведшего за книгами, а другую – в путешествиях, труде, поиске и самосовершенствовании. Его образ ярко выделяется на фоне молодых людей его круга, тратящих свою жизнь и незаурядные способности впустую на исполнение мимолетных прихотей, на развлечения, на беззаботное существование в роскоши и праздности. Ларри выбрал свой путь и, не обращая внимания на непонимание и порицание близких людей, искал смысл жизни в лишениях, странствиях и скитаниях по всему миру. Он целиком отдался духовному началу, чтобы достичь просветления разума, очищения духа, открыть смысл вселенной
Д. Лондон« Мартин Иден». Главный герой одноименного романа американского писателя Джека Лондона Мартин Иден — рабочий парень, моряк, выходец из низов, примерно 21 года от роду, знакомится с Руфь Морз — девушкой из состоятельной буржуазной семьи. Руфь начинает учить полуграмотного Мартина правильному произношению английских слов и пробуждает в нем интерес к литературе. Мартин узнаёт, что журналы платят приличные гонорары авторам, которые в них печатаются, и твердо решает сделать карьеру писателя, заработать деньги и стать достойным своей новой знакомой, в которую он успел влюбиться. Мартин составляет программу по самосовершенствованию, работает над своим языком и произношением, читает много книг. Железное здоровье и несгибаемая воля движет его к цели. В конце концов, пройдя долгий и тернистый путь, после многочисленных отказов и разочарований, он становится знаменитым писателем. (Дальше он разочаровывается в литературе, своей возлюбленной, людях вообще и жизни, теряет ко всему интерес и кончает жизнь самоубийством. Это так, на всякий случай. Аргумент в пользу того, что исполнение мечты не всегда приносит счастье
Научные факты. Акула, ecли перестает двигать плавниками, камнем пойдет на дно, птица, если перестанет махать крыльями, упадет на землю. Так и человек, если в нем угаснут стремления, желания, цели, рухнет на дно жизни, его затянет густая трясина серой обыденности. Река, которая перестает течь, превращается в зловонное болото. Так и человек, который перестает искать, думать, рваться, утрачивает «души прекрасные порывы», постепенно деградирует, его жизнь становится бесцельным, жалким прозябанием.
Верности данному слову
А.С.Пушкин «Дубровский»: Маша Троекурова, обвенчанная с нелюбимым человеком – стариком Верейским, отказывается нарушить клятву пожизненной верности, данной ему в церкви, когда Дубровский ,в которого она была влюблена, опоздал спасти её от этого замужества и остановил свадебный кортеж лишь на возвратном пути из церкви.
А.С.Пушкин «Евгений Онегин»: Татьяна Ларина, верная своему супружескому долгу и данному слову, отвергла чувство тайно ею любимого Онегина. Она стала олицетворением искренности и нравственной силы.
Разрушающего влияния денег
А.П.Чехов «Ионыч»: Доктор Старцев, в молодости талантливый врач, постепенно богатея, становится важным и грубым, у него остаётся в жизни одна страсть – деньги.
Н.В.Гоголь «Мертвые души»: Образ Степана Плюшкина, скупого помещика, олицетворяет полное омертвение человеческой души, гибель сильной личности, без остатка поглощённой страстью скупости. Эта страсть стала причиной разрушения всех родственных и дружеских друзей, а сам Плюшкин просто потерял человеческий облик.
Пьянства
Ф.М.Достоевский «Преступление и наказание»: Мармеладова пьянство сделало жалким существом, который, осознавая крайне бедственное положение семьи, тем не менее не находит в себе сил справиться с этим пороком.
В.Астафьев «Печальный детектив»: Пьянство, по мнению писателя это причина убийств, грабежей, распада семейных отношений, полного разложения личности.
Эгоизма
Л.Н.Толстой «Война и мир»: Анатоль Курагин вторгается в жизнь Наташи Ростовой ради удовлетворения собственных амбиций.
А.П.Чехов «Анна на шее»: Анюта, став по расчёту женой состоятельного чиновника, чувствует себя королевой, а остальных – рабами. Она даже забыла о своём отце и братьях, которые вынуждены продавать самое необходимое, чтобы не умереть с голода.
Верности своим убеждениям
М.Шолохов «Судьба человека»: Судьба Андрея Соколова очень трагична. Не всякий человек смог бы вынести то, что пришлось пережить герою: плен, известие о гибели жены и дочерей, а потом и сына. Но Андрей сумел выстоять и даже взять на воспитание Ванюшку, которого тоже осиротила война.
А.Солженицын «Один день Ивана Денисовича»: Иван Шухов сохранил достоинство, сумел в адских условиях сталинских лагерей остаться человеком. Жизнь Шухова не ограничена лагерем, он вспоминает деревню, семью, войну и это даёт ему силы выжить.
Самовоспитания
И.С.Тургенев «Отцы и дети»: Базаров считал, что «каждый человек сам себя воспитать должен»
Н.Чернышевский «Что делать?»: Главный герой всю свою жизнь посвятил физическому и нравственному усовершенствованию и для многих стал образцом самовоспитания.
Дружбы, Товарищества
Л. Н. Толстой «Войни и Мир». Своим романом Л. Н. Толстой по

МИД Чехии: Ликвидация «Мемориала» – символ репрессий против российского гражданского общества

Протесты против запрета общества «Мемориал»|Фото: ČTK / AP Photo

В связи с принятым в России решением о ликвидации Международного историко-просветительского общества «Мемориал» МИД Чешской Республики 28  декабря опубликовал следующее заявление: «Министерство иностранных дел обеспокоено сегодняшним постановлением Верховного суда Российской Федерации о запрете «Международного Мемориала». Удар по этой старейшей и уважаемой на международном уровне российской неправительственной организации является символом репрессий в отношении гражданского общества и отсутствия в Российской Федерации независимого правосудия. Также это еще один пример того, как российские органы власти используют закон о так наз. «иностранных агентах» для постепенного сужения пространства независимого критического мышления и диалога. Мы напоминаем, что, используя этот закон, Россия нарушает свои международные обязательства в области прав человека.

Юрий Дмитриев (вправо)|Фото: Visem, Wikimedia Commons, CC BY-SA 3.0

Ликвидируя «Мемориал» и другие неправительственные организации и вынося под вымышленным предлогом суровые приговоры таким активистам как Юрий Дмитриев, российские органы наносят вред, прежде всего, собственным гражданам. Никакое общество не может долго жить во лжи по поводу собственной истории, и никакое правительство не может вечно скрывать правду о политических репрессиях.

Мы глубоко уважаем смелость всех членов и сотрудников «Мемориала», благодаря которым были открыты обстоятельства убийств миллионов советских граждан, включая несколько тысяч чехов. Мы поддерживаем всех, кто пытается в России напоминать о преступлениях прошлого и защищать права человека в настоящем. Чешская Республика вместе с партнерами по ЕС и другими союзниками будет и в дальнейшем поддерживать их усилия в этом направлении.

Мы призываем российские власти пересмотреть свое решение в отношении «Международного Мемориала» и прекратить неoбоснованные удары по гражданскому обществу и независимым СМИ».

Иллюстративное фото: Томаш Молина, Wikimedia Commons, CC BY-SA 4.0

28 декабря Верховный суд России объявил о ликвидации Международного историко-просветительского общества «Мемориал». Ранее российские власти признали эту организацию иностранным агентом. Суд удовлетворил требование Генеральной прокуратуры, обвинявшей «Мемориал» в «многократном нарушении закона об иностранных агентах». По мнению истца, организация «создавала лживый образ СССР как террористического государства и очерняла память о Великой отечественной войне».

Чешские политики и общественные деятели осудили решение о закрытии «Мемориала»

Чешские политики во вторник осудили принятое в России решение о роспуске Международного историко-просветительского общества «Мемориал», которое занимается разоблачением преступлений коммунизма. Председатель Сената Милош Выстрчил назвал роспуск Mеждународного Mемориала «неприемлемым», напомнив, что в ноябре этого года 163 члена обеих палат чешского парламента выразили свое несогласие с процедурой в отношении этой организации, которая уже более 30 лет пытается найти правду об истории своей страны. «Мы продолжаем стоять за «Мемориалом»», — заверил он.

Маркета Пекарова-Адамова|Фото: Катержина Цибулка, Český rozhlas

Милош Выстрчил и сенатор Марек Гилшер были одними из инициаторов открытого письма, в котором чешские законодатели, в том числе нынешний спикер Палаты депутатов Маркета Пекарова-Адамова выразили свое несогласие с намерением российских властей ликвидировать организацию.

«Можно было бы ожидать, что Россия освободится от своего прошлого после стольких лет. Но тамошний режим продолжает цепляться за то, что является уже опробованным, — это политически мотивированные судебные процессы, аресты и ограничения свободы. Печально»

Гелена Лангшадлова|Фото: Úřad vlády ČR

— указала министр по вопросам науки Гелена Лангшадлова в своем микроблоге в Twitter.

Eвродепутат Иржи Поспишил напомнил о резолюции Европейского парламента против упразднения упомянутой организации. «Запугать и заставить молчать — это уже хорошо известный путинский стиль правления», — написал Поспишил.

Вице-спикер нижней палаты парламента Ольга Рихтерова назвала приговор «частью усилий режима президента России Владимира Путина заставить людей и сегодня замолчать. «Печально, что страна с такой богатой культурой так боится правды о собственной истории и о настоящем», — отметила Рихтерова.

Владимир Путин|Фото: Александр Земляниченко, ČTK / AP Photo

Председатель комитета Сената по иностранным делам Павел Фишер в свою очередь назвал вердикт «печальным доказательством извращения отношений при режиме Владимира Путина».

Решение российского суда не касается чешского филиала

Штепан Черноушек|Фото: ČT24

По словам главы чешского отделения этой международной организации Штепана Черноушека, «решение было политизированным и нелепым. Организация с 30-летней историей теперь будет искать способ, каким образом продолжать функционировать. Решение российского суда не касается чешского филиала», — заявил чешскому информагентству ČTK Ш. Черноушек. Он назвал доводы российского суда «предлогом избавиться от неудобной организации». Филиал в Чешской Республике был создан в 2016 году.

«Мемориал» стремился объективно разобраться в российской истории

Глава чешского Мемориала Лидице, деятельность которого направлена на сохранение памяти об истреблении нацистами чешского села Лидице, и историк Эдуард Стеглик назвал решение «скандальным», заместитель директора Института изучения тоталитарных режимов (ÚSTR) Ондржей Матейка — «плохой новостью, которая достаточно ясно говорит об ориентации современной России».

Эдуард Стеглик|Фото: Вера Луптакова, Český rozhlas

«Это показывает, что Российская Федерация движется туда, где мы определенно не хотели бы ее видеть», — сообщил Стеглик в интервью ČTK. По его словам, «Мемориал» функционировал как организация, которая стремилась «объективно разобраться в российской истории, в том числе в некоторых темных главах прошлого бывшего СССР». По словам Стеглика, «лишение людей возможности знать свою историю — это всего лишь шаг к искажению истории». Историк опасается, что истинной причиной действий российских властей является желание стереть и исказить толкование темных глав российской истории.

Протопресвитер Александр Шмеман (1921-1983) — выдающийся пастырь, мыслитель, педагог и проповедник, ­автор научно-богословских сочинений и эссеистской прозы, много сделавший для Православной Церкви в Америке. Осмысление его богословского и литургического наследия, ставшего важной частью церковной науки XX века, особенно актуально в связи со столетием со дня рождения пастыря, которое приходится на этот год.

Фундаментальные богословские труды протопресвитера Александра были посвящены главным образом вопросам церковной истории, постижению истоков и сокровенного смысла православного богослужения и церковных таинств. О том, что сам профессор считал главным в своем богословии, о значении его идей для современной богословской науки рассуждает кандидат богословия, доцент кафедры богословия Московской духовной академии священник Антоний Борисов (№ 12, 2021, PDF-версия).

Различать Божественное и человеческое

Протопресвитер Александр Шмеман для многих представителей православного духовенства и мирян является примером священнослужителя, открытого для всего нового, жертвенно служащего Богу и людям, ищущего действенные способы достучаться до умов и сердец современников.

Подобное мнение о нем сложилось не только благодаря многочисленным печатным трудам покойного пастыря. Воспоминания людей, знавших богослова лично, прямо указывают на его подлинно христианское отношение к жизни и своему служению. По словам его близкого друга, тоже уже покойного, Н.А. Струве, последние дни земной жизни отца Александра были наполнены покаянием с готовностью полностью принять волю Божию: «Полтора года назад Господь посетил Своего верного слугу тяжелым испытанием: болезнью, оставляющей мало надежды на выздоровление. О. Александр не только переносил ее с полным терпением и смирением, но до самых последних дней не переставал ощущать радость и благодарить Бога за все. Роковая болезнь дала о. Александру положить печать подлинности тому, что было сердцевиной его проповеди и священства за целую жизнь: Всегда радуйтесь. За все благодарите (1 Фес. 5:16, 18)»¹.

Вклад отца Александра Шмемана в развитие богословской науки является огромным. Именно благодаря ему в нашей Церкви сегодня обсуждаются многие действительно актуальные вопросы. Любые же обвинения в обновленчестве и модернизме, звучащие в адрес покойного, по словам священника Владимира Вукашиновича, «поверхностны и неточны»: «Шмеман стоит не только на позициях, крайне далеких от всякого либерального модернизма, но даже в отдельных случаях крайне умеренных и консервативных»².

На чем же тогда зиждется убежденность некоторых людей в наличии у протопресвитера чуть ли не протестантских симпатий? Как кажется, на факте проявленного им однажды дерзновения. В предисловии к своему самому, как принято подчеркивать, «научному» труду — «Введению в литургическое богословие» он вспоминает, как отважился снять определенного рода табу: запрет, который касался использования историко-критического подхода к изучению «сферы богослужения, литургической жизни, литургического опыта»³.

Во многом благодаря отцу Александру православный исследователь получил определенного рода свободу в рассуждении над тем, что в нашем богослужении является проявлением богооткровения, а что — исключительно человеческим вкладом. Избавление от табу, снятого литургистом, позволило существенно расширить границы деятельности богослова-исследователя, который теперь оказался способен изучать иные области церковной науки с позиции того, с чем он в данный момент имеет дело, — с Преданием (формой богооткровения) или с преданиями (человеческими обычаями той или иной степени древности)⁴.

Почему это важно и необходимо? По одной простой причине. Здравое различение Предания и преданий позволяет православному христианину избежать перекоса в одну из сторон, отклонения от святоотеческого «царского» пути. Низведение Предания до уровня преданий неминуемо превращает духовную жизнь в квазирелигиозность постмодерна, презрительно относящуюся к традициям и обрядам, — отсутствие живого чувства Откровения делает ­самого человека мерилом духовности и тем самым лишает эту духовность Божественного содержания. В том случае, если предания возводятся на уровень Предания, мы получаем иной, но не менее печальный результат. Подобное отношение превращает церковное сообщество в клуб с особенными правилами поведения, гардеробом, питанием и др. Причем каждый из перечисленных элементов возводится в статус чуть ли не догмата.

Главный ориентир

В каждом отдельном случае и вне зависимости от избранной области (догматика, библеистика, каноника, но прежде всего в области литургической) при стремлении определить, что же перед нами — Божественное или человеческое, мы оказываемся перед непростой задачей. Как отделить вечное от временного? Как актуализировать внешнюю оболочку традиции, не нанеся ущерб ее духовной сердцевине? Как кажется, и в данном случае помочь может отец Александр, не только обозначивший указанную проблему, но и давший инструментарий для ее преодоления.

Автор в своих произведениях неоднократно упоминает идею «отнесенности к главному», которой пронизано его богословское и проповедническое наследие. «Отнесенность» — основное ощущение автора, с детства определившее его религиозный опыт, «интуиция о присутствии в этом мире чего-то совершенно, абсолютно иного, но чем потом все так или иначе светится, к чему все так или иначе относится»⁵. Сам профессор не смог дать понятию «отнесенности» какого-то строгого фиксированного определения⁶. Хотя явным образом суть этого явления ощущается при чтении строк, посвященных А.И. Солженицыну: «Символом этой отнесенности в романе «В круге первом», например, является Рождество. <…> Зачем понадобилось Солженицыну это Рождество? <…> Но вот, оно есть, оно вспыхнуло своим светом вначале, и его свет незримо озаряет всю эту, казалось бы, мучительную безнадежную повесть. И оно есть в повести потому, что для Солженицына оно есть в мире. <…> …Чтобы отнести всех этих страдающих и умирающих людей к главному — чтобы ясным стало изображение вечности, зароненное каждому»⁷.

Отсутствие четкого определения «отнесенности» не мешает указать на одно из главных и определяющих его свойств, а именно христологичность. Иными словами, установление и поддержание в лице Господа Иисуса связи между Божественным и человеческим; присутствие благодаря пришествию Спасителя в материальном мире жизни Духа, Который не растворяется в тварной реальности, не бежит от нее, но оживотворяет изнутри того, кто в Боге нуждается и к Нему стремится. «Отнесенность» есть еще и та таинственная, но ощутимая связь, которая присутствует в Православии между Преданием и преданиями. В пастырском аспекте она («отнесенность») должна поддерживаться Церковью в «рабочем» состоянии прежде всего в формате богослужения для сохранения (наряду с упомянутыми в Символе веры) главного для отца Александра свойства Церкви — «литургичности», которая во Христе зиждется и только в Нем и благодаря Ему существует.

Именно «литургичность» в понимании автора превращает Церковь из «экклесии» (человеческого собрания) в Тело Христово (1 Кор. 12:27) — ту Богочеловеческую структуру, которую, по замечанию протопресвитера Николая Афанасьева, характеризует таинственное выражение «эпи то авто» (ἐπὶ τὸ αὐτό) (Деян. 2:1, 44, 47 и др.), означающее «на то же самое» и чаще всего переводимое на русский язык как «в одно место». «Эпи то авто», в разъяснении протопресвитера Иоанна Мейендорфа, «было техническим термином для обозначения евхаристического собрания. Специального слова в те времена не существовало, возможно, и потому, что первохристиане избегали прямо говорить о таинствах в смысле «обрядов», а понимали саму Церковь прежде всего в сакраментальном смысле. Церковь осуществляет себя, становится сама собою, когда ее члены сходятся вместе для свершения общего действа»⁸.

Это общее действо — Литургия — в основании своем и имеет для ученого идею «отнесенности» как опыта встречи с Тайной и выражение данного опыта при помощи верных символических средств. Символических в смысле античного σύμβολον — разломанной монеты или статуэтки, знака, позволяющего двум незнакомым до того лицам опознать друг друга⁹. Верное соотношение закона веры и закона молитвы (lex orandi lex est credendi) достигается только в том случае, если культурные коды нашего богослужения работают в соответствии с идеей «отнесенности» и становятся «мостиками» для верующего, позволяющими достичь главной цели — совершения литургического акта через личное словесное приношение в пространстве общей молитвы церковного собрания.

Тайна Божества, находящаяся в самой сердцевине жизни Церкви, принципиально отличает христианство от прочих религиозных течений, прежде всего гностицизма. Если гностики кичились обладанием некоей тайны, ограничивая доступ к ней всех прочих, то в лице Православия мы видим иное. «В контексте христианства под понятием «тайна» не подразумевается обозначение только того, что является непостижимым и таинственным, загадкой или неразрешимой проблемой. Напротив, тайна есть то, что открывает себя нашему пониманию, но что мы никогда не поймем до конца»¹⁰. Эти слова митрополита Каллиста (Уэра) указывают на еще одно свойство «отнесенности», имеющее не только возвышенное богословское, но и вполне практическое значение — когда тайна Божия в лице Церкви присутствует в мире, освящает его, но миру не подчиняется и в нем не растворяется.

Об этом отец протопресвитер, в частности, говорил во время беседы в г. Гринвилл (штат Делавэр, США) 22 мая 1981 года. Выступление это впоследствии переведено в текстовый формат и озаглавлено «Между утопией и эскапизмом». Здесь американский протопресвитер указывает на две серьезные опасности, возникающие перед Церковью, если она по какой-то причине утрачивает стремление к «отнесенности» или отказывается от нее. Исходом подобного выбора становится либо бездумное стремление к несуществующему «завтра» (утопии), либо бегство от мира, замыкание в пространстве самоценных представлений и субкультурных установок. И то и другое, по его мнению, противоречит евангельскому учению о Церкви как о Царстве ­Божием, которое Спасителем сравнивается или с дрожжами (Мф. 13:33), или с семенем (Мф. 13:31-32). И то и другое, чтобы принести плоды, должно быть помещено в мертвую до времени среду и преобразить ее изнутри¹¹.

Утопия и эскапизм на подобное просто не способны. Первая, представляющая собой «максимальную проекцию в будущее»¹², готова пожертвовать «сегодня» ради «поющего завтра». Но никто не ответит вам на вопрос — «С какой стати завтра должно петь? Ведь люди будут умирать, кладбища расширяться и т.д.»¹³. Никто и ничто по-настоящему не волнуют утописта здесь и сейчас. Он всем готов пожертвовать, все разрушить ради выдуманного им завтра. Странным дополнением к подобной установке отцу Александру видится не менее опасное ­явление — эскапизм, или бегство от действительности. Его он описывал следующим образом: «Уход от действительности начинается с некоего умственного расположения и продолжается как поиск разного рода духовного опыта. Всем известно, что Бога не найдешь на Бродвее в Нью-Йорке, Бога нужно искать на синих горах в Индии, в ашрамах, в методах созерцания»¹⁴.

Эскапист подобно утописту бежит от сегодня, но не ради достижения мифического завтра, а ради замыкания в пространстве выдуманной им действительности, никак не соотносящейся с реальной историей. Насколько подобное опасно, свидетельствует, например, опыт старообрядческого раскола XVI века: «Флоровский считал, что для старообрядцев вместе с реформами Никона кончилась священная история, и потому они уходили «из истории в пустыню». Но на самом деле не столько уход из истории, «внеисторичность», был следствием раскола, сколько, наоборот, раскол — следствием вне­­историчности русской жизни»¹⁵.

Указанное обстоятельство вновь демонстрирует огромную опасность утраты обозначенной доктором богословия «отнесенности», которая (утрата) неминуемо заводит Церковь в ловушку, способную изъять человека или целую общность людей из живой истории, превратив их либо в гоголевского Манилова, равнодушного к настоящему, либо в носителей специфического субкультурья, напрочь оторванного от страданий дня сегодняшнего.

Сохранить верность Откровению

Шмемановская «отнесенность» призывает заботливо относиться к вопрошаниям истории, настаивает на освящении времени. Сын Божий однажды стал участником истории, но при этом не оказался ее пленником. В Спасителе миру была явлена освящающая и исцеляющая сила Божия, переданная Им Церкви и через нее указующая миру, что однажды для него наступит конец и одновременно полное изменение: «Вне эсхатологии невозможна христианская доктрина зла. Либо сам мир становится злом, либо же оно отождествляется с чем-то одним в мире (социальными структурами и т.д.). И то, и другое — ересь. Христа не нужно ни для ухода в мироотрицающий буддизм личного «спасения», ни для «социальной революции»»¹⁶.

Идея «отнесенности» не была выведена протопресвитером на основании каких-то сугубо теоретических изысканий, а имела вполне ощутимую опытную духовную основу. В «Дневниках» отец Александр Шмеман упоминает, что его память сохранила и разделила пройденную жизнь на четыре этапа: тридцатые годы — юность в Париже и причастность к лучшему периоду русской эмиграции; сороковые — война и закат прежнего мира, обретение семьи и рукоположение; пятидесятые — творчество и служение; шестидесятые — жертвенная вовлеченность в жизнь Православной Церкви в Америке и смерть друзей, единомышленников.

Наступившие семидесятые, а затем и восьмидесятые привели отца Александра к мысли: «И вдруг: такое сильное ощущение, что прошлого-то гораздо больше, чем будущего, что все отныне будет итогами, раскрытием того, что уже было, уже дано» (курсив из оригинала. — А.Б.)¹⁷. Уверенность в правильности выведенной им идеи «отнесенности» приходит к отцу Александру ровно в тот момент, когда внутри него возникает ощущение бренности жизни перед лицом Божественной вечности. С высоты прожитых лет он явственно понимал, насколько важно не поддаваться очарованию временного, человеческого и не пытаться заместить им Богооткровенное: «…изучение истории Церкви, конечно, должно освобождать человека от порабощения прошлому, типичного для православного сознания. Но это так в идеале, увы. Помню, как медленно я сам освобождался от идолопоклонства Византии, Древней Руси и т.д., от увлечения, от «игры»»¹⁸.

«Исторический путь Православия» — еще один монументальный труд автора — почти каждой своей страницей показывает и доказывает, насколько опасной является догматизация второстепенного, обусловленная все той же утратой чувства «отнесенности». Вместо того чтобы придать статус неизменной богооткровенной истины смысловому ядру учения, вновь и вновь осуществляется попытка догматизации культурной оболочки, временного контекста керигмы. Это прекрасно видно на примере всех наиболее известных ересей и расколов. Все они в той или иной степени становились следствием неспособности ряда мыслителей пожертвовать собственными культурными предпочтениями ради сохранения верности Откровению.

Арианство, несторианство, монофизитство в различных своих более «легких» проявлениях (например, монофелитства и иконоборчества) строятся на концептах, заимствованных из тех или иных философских систем и возведенных в статус догмата. Римский католицизм, безусловно, является результатом поместного представления о роли апостола Петра и природе церковного первенства¹⁹. Имеющийся исторический опыт позволяет согласиться с выводом, который делает внимательный читатель «Дневников» покойный профессор МДА Н.К. Гаврюшин: «Множество верующих, не исключая и представителей духовенства, часто понимают христианство как некую совокупность правил, норм, ритуалов… которую охотно отождествляют с церковным Преданием. При таком номистическом, или законническом, разумении веры внешнее оказывается неизбежно важнее внутреннего. То, что в конкретный исторический момент времени было свидетельством живого творчества духа, воспринимается благочестивыми, но не вошедшими в разум Истины верующими как закон, обязательные вериги, ибо подлинно духовного мерила у них нет, а передать оное из рук в руки невозможно: его необходимо стяжать»²⁰.

Указанное, впрочем, не означает, что богослов имел к временному выражению тайны Божественной вечности какое-либо презрение. Наоборот, идея «отнесения» помогала отца Александру видеть в литургическом наследии Церкви настоящую сокровищницу средств выражения богатства христианской веры. Но ему было важно, чтобы все это богатство не лежало мертвым грузом, а работало. Чтобы между человеческими преданиями и Божественным Преданием имелось напряжение «отнесенности», не позволяющее Церкви говорить с людьми на исключительно «своем» языке, сосредотачиваться на «своих» проблемах. Православие, по мнению протопресвитера, призвано прислушиваться к вопросам каждого нового поколения и уметь в том числе говорить на языке секулярной культуры. Богословие Церкви должно быть отвечающим, а не нападающим или защищающимся. В наше время недостаточно также лишь в одностороннем порядке возвещать людям некие истины. Надо отвечать на их вопросы. И ответы на эти вопросы должны быть выражены в таких культурных кодах, которые близки и понятны современным слушателям.

Именно в этом смысловом поле следует понимать неприятные на первый взгляд слова профессора: «Только в Церкви можно найти полный образ Христа. Это и есть дело богословия — и больше ничего. Но его одинаково заслоняют и «поп», и «богослов». Один поставил ставку (беспроигрышную) на вечную нужду человека в «священности», другой Самого Христа превратил в «проблему»»²¹. Здесь церковный историк пусть и резко, но в точности повторяет суть апостольской мысли, что никакой человек не имеет права занимать собой место Христа Спасителя или препятствовать общению с Ним, Ибо един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус (1 Тим. 2:5).

Практические предложения по реализации идеи «отнесенности» обнаруживаются в наследии публициста применительно к двум литургическим реформам: произошедшему глобальному изменению богослужебного уклада в Римско-Католической Церкви и, наоборот, несостоявшейся фиксации литургической традиции Православной Церкви в Америке по образцу дореволюционного лекала. В отношении первого отец Александр пишет неутешительные вещи. Модернистский кризис, развернувшийся у католиков на рубеже XIX-ХХ веков, не только, по мнению автора, не понудил Рим внутренне измениться, но, наоборот, усугубил имеющееся положение дел, когда вместо здоровых преобразований в лице II Ватикана произошла уступка сиюминутной выгоде запросов мира сего: «И за это Церковь (Католическая) расплачивается теперешней катастрофой. <…> Церковь ответила утверждением себя как голого авторитета (reductio ad absurdum) и как абсолютизма формул, то есть того же авторитета. И через несколько десятилетий лопнула — Ватикан II и вакханалия: разложение «авторитета»»²².

Искать в богослужении Христа

Католические реформы середины ХХ века стали для Шмемана не реализаций «отнесенности», не попыткой явить миру истинное эсхатологическое лицо христианства, присутствующего здесь, но говорящего о несводимом к земной реальности Царстве Божием, а еще одним не­удачным опытом «очищения»: «Не случайно «постватиканская» Церковь протестантизируется (отказ от авторитета, от понятия “ереси”, от тональности «объективности»). <…> Протестантизм был попыткой спасти веру, очистить ее от ее религиозной редукции и метаморфозы. Но он это сделал ценой отказа от эсхатологии, замены ее «спасением» предельно личным, индивидуальным. И потому — в сущности — отказом от Церкви…»²³

Легко указывать соседу на его неправоту. Значительно сложнее разбираться с собственными проблемами. Тут богослов, надо сказать, реалии нашей церковной жизни критикует нещадно: «На глубине Православие, мне кажется, давно уже «протестантизируется»: «верит» в нем каждый по-своему, но соединены все «религией», то есть храмом и обрядом. Отсюда двойное движение: если от религии к «вере», то к расцерковлению, к уходу в личную религию; если от «веры» к религии — то к Православию, Типикону, кадилу и иконам. Оба движения «неполноценны»: в одном торжествует индивидуализм (отрицание Церкви), в другом — «религия» (редукция Церкви) и, в сущности, тоже индивидуализм»²⁴.

На практике (если говорить прежде всего о богослужении) подобное положение дел проявляет себя в одновременно существующем сохранении Типикона и неследовании ему, в переносе суточных форм богослужения на не предназначенное им время (служение утрени вечером, а вечерни утром), в сокращении служб на основании мнения настоятеля, служащего в данный день рядового священника, регента или даже чтеца. Перечислять эти проявления литургического кризиса можно и дальше, но все они приводят, по мнению отца Александра, к последствиям двух типов: 1) сведению богослужения до уровня службы-схемы (поскольку требования «догматизированного» Типикона в полной мере исполнить невозможно) или 2) игнорированию устава как такового, превращению его в «фон» для выделения отдельных ярких песнопений или иных богослужебных элементов («концертов»).

И здесь вновь выходит на передний план идея «отнесенности»: насколько сложившееся в литургической области положение дел позволяет человеку по-настоящему соприкоснуться с эсхатологической природой Церкви как зачатка грядущего Царства Божия? Если и позволяет, то с большими затруднениями. Отец Александр признает, что Православной Церкви необходима литургическая реформа, но не в духе той, что прошла сначала в протестантизме, а затем в католицизме. В данном случае его мнение в общем и целом совпадает с позицией его современника протоиерея Георгия Флоровского, одного из выразителей принципов «неопатристического синтеза», сводимого к вдохновляющему девизу «вперед — к отцам».

Церкви, по мнению богослова, необходимо вернуться к «православному пониманию Божественной литургии как общего моления, общего приношения, общего благодарения и общего причащения»²⁵. Что на практике означает следующее: «…когда мы вернемся от наших новых и сомнительных обычаев к подлинной православной традиции, открывающейся нам в наших литургических текстах и комментариях отцов, будет исправлено прискорбное положение дел, преобладающее сегодня, при котором верующие более посетители, чем участники богослужения»²⁶.

Литургическая реформа, таким образом, для автора не сводится к каким-то внешним действиям («Существуют проблемы, которые нельзя решить с помощью указов или инструкций. Они никогда не разрешали никаких реальных проб­лем и не похоже, что разрешат их когда-либо в будущем»²⁷). Невозможно преодолеть кризис в области богослужения, редуцировав его до чего-то одного — подвергнув, например, изменению язык службы²⁸ или ее структуру. Речь идет о более глубокой вещи — «богослужение по самой своей природе должно быть понятно и осмысленно и в каждой своей части, в каждом слове, и в целом. Спешим оговорить со всей силой: речь идет совсем не о приспособлении его ко вкусам верующих или «к духу нашего времени», еще менее — о его «упрощении». На наших глазах совершалось достаточно много попыток такого рода «модернизации» службы, и известно, к чему они приводят»²⁹.

Проблема заключается в утрате частью духовенства и мирян понимания христоцентричности богослужения. Иными словами, утраты той самой «»отнесенности» всего к «другому», эсхатологизма самой жизни и всего в ней, который антиномически делает все в ней ценным и значительным. Источником же этого эсхатологизма, тем, что делает это «просвечивание», эту «отнесенность» возможными, является таинство Евхаристии, которым поэтому изнутри и определяется Церковь и по отношению к самой себе, и по отношению к миру, и по отношению к каждому отдельному человеку и его жизни. <…> …Для того чтобы этот опыт («проходит образ мира сего») стал возможным и реальным, нужно, чтобы в этом мире был дан также и опыт того самого, к чему все «отнесено» и относится, что через все «просвечивает» и всему дает смысл, красоту, глубину и ценность: опыт Царства Божия, таинством которого является Евхаристия»³⁰.

Что же делать и как же быть? Проанализировать имеющееся положение дел с точки зрения идеи «отнесенности». Помогает ли нынешний уклад церковных традиций (в том числе богослужебных) совершить богослужебному собранию то, к чему призывают его слова анафоры: «Еще приносим Ти словесную сию и безкровную Службу, и просим, и молим, и мили ся деем: низпосли Духа Твоего Святаго на ны и на предлежащыя Дары сия»? И если находится то, что оказывается пусть древним и привычным, но в конечном счете «средостением», мешающим «отнесенности к главному», Церковь призвана пастырски задуматься над тем, что для нее важнее — человек или суббота?

Православное христианство ставит перед всеми нами нетривиальную задачу: вместо овна или голубицы мы должны предложить Богу «словесное приношение», осуществить в пространстве соборной молитвы Евхаристии свой собственный литургический акт, который абсолютно ничем не похож на языческо-магическое действо. Не о семейном счастье или успехе в карьере призваны мы молиться на Евхаристическом богослужении, но искать и находить в нем Самого Христа, ибо сказано: Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и все это приложится вам (Мф. 6:33). Иначе опыт Церкви будет «заменен опытом храма плюс индивидуальной религии, изнутри лишенной всякой веры в смысле «осуществления ожидаемого и уверенности в невидимом»»³¹

Наше словесное приношение Богу, с одной стороны, должно опираться на многовековую литургическую традицию Церкви, а с другой — призвано стать выражением всецелого стремления к Отцу Небесному: духом, умом, чувствами, всей душой и всем телом. Эта полная посвященность, осознанность и устремленность основываются на все той же «отнесенности» — стремлении стать частью церковной реальности соединения вечного и временного, явленного миру во Христе Спасителе Царства будущего века. «Спасение только в углубленном, церковном, соборном и пастырском продумывании и медленном пояснении самой сущности православного богослужения»³², пастырскому разъяснению духовного феномена которого, той самой «отнесенности к главному», посвятил многие годы своего служения приснопамятный протопресвитер Александр Шмеман.

Священник Антоний Борисов

¹ Струве Н. Православие и культура. 2-е изд. М.: Русский путь, 2000. С. 204.

² Вукашинович В., свящ. Литургическое возрождение в ХХ в. История и богословские идеи литургического движения в Католической Церкви и их взаимоотношение с литургической жизнью Православной Церкви. М.: Христианская Россия, 2000. С. 157-158.

³ Шмеман А., протопр. Введение в литургическое богословие. М.: Крутицкое Патриаршее подворье, 1996. С. 9.

⁴ «Если мы обратимся к апостольским посланиям, то увидим как бы два понимания церковного Предания: Итак, братия, стойте и держите предания, которым вы на­учены или словом или посланием нашим (2 Фес. 2:15); Завещаем же вам, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, удаляться от всякого брата, поступающего бесчинно, а не по преданию, которое приняли от нас… (2 Фес. 3:6). В этих двух отрывках апостол Павел немного по-разному использует этот термин. В первом отрывке он говорит о преданиях во множественном числе, во втором он говорит о единственном Предании. Это выражение позволило православным богословам развить следующую идею: в Церкви есть Предание и предания. Что же такое предания? Это древние обычаи, которые получены со времен апостольских от Христа через апостолов и сохраняются до нашего времени» (Малков П. Введение в литургическое предание: Таинства Православной Церкви. 4-е изд. М.: Изд-во ПСТГУ, 2016. С. 11).

⁵ Шмеман Александр, протопр. Дневники. 1973-1983.  М.: Русский путь, 2005. С. 51.

⁶ «Что такое, в чем эта «отнесенность»? Мне кажется, что именно этого я никак не могу объяснить и определить, хотя, в сущности, только об этом всю жизнь говорю и пишу (литургическое богословие). Это никак не «идея»: отталкивание от «идей», все растущее убеждение, что ими христианства не выразишь. Не идея «христианского мира», «христианского общества», «христианского брака» и т.д. «Отнесенность» — это связь, но не «идейная», а опытная. Это опыт мира и жизни буквально в свете Царствия Божия, являемого, однако, при посредстве всего того, что составляет мир: красок, звуков, движения, времени, пространства, то есть именно конкретности, а не отвлеченности. И когда этот свет, который только в душе, только внутри нас, падает на мир и на жизнь, то им уже все озарено, и сам мир для души становится радостным знаком, символом, ожиданием» (Шмеман Александр, протопр. Дневники. С. 52).

⁷ Шмеман А., протопр. Беседы на радио «Свобода». Т. 2. М.: Изд-во ПСТГУ, 2009. С. 429.

⁸ Мейендорф И., протопр. Введение в святоотеческое богословие. Минск: Лучи Софии, 2007. С. 17.

⁹ «Греческие святые отцы называли Тело Христа, хлеб, на Евхаристии символом. Но они ни в коем случае не имели в виду, что это означает (как понимают это на Западе) чисто символическое присутствие Христа в Евхаристии. Они использовали слово «символ» для обозначения того, что западные теологи имеют в виду под понятием «реальное присутствие». Символ указывает на то, что одна реальность может не только означать другую реальность, но и являть и передавать ее нам, и поэтому символ — больше, чем знак. Я знаю, что химическая формула Н2О означает воду, хотя никакой воды в самой формуле нет. У символа нет подобных ограничений, он участвует в той реальности, на которую указывает. Символ не просто умозрителен и воображаем, он — онтологичен и экзистенциален. Это — реальность, которая во всей полноте выражается, является и сообщается через другую реальность» (Шмеман А., протопр. Собрание статей 1947-1983. М.: Русский путь, 2009. С. 242-243).

¹⁰ Каллист (Уэр), епископ Диоклийский. Православный путь. СПб.: Алетейя, 2005. С. 21.

¹¹ «Как закваска тогда только заквашивает тесто, когда бывает в соприкосновении с мукою, и не только прикасается, но даже смешивается с нею (потому и не сказано — «положи», но — «скры»), так и вы, когда вступите в неразрывную связь и единение со врагами своими, тогда их и преодолеете. И как закваска, будучи засыпана мукою, в ней не теряется, но в скором времени всему смешению сообщает собственное свойство, так точно произойдет и с проповедью. Итак, не страшитесь, что Я сказал о многих напастях: и при них вы просияете и всех преодолеете» (Иоанн Златоуст, свт. Толкование на Евангелие от Матфея: В 2-х кн.  Книга вторая. М.: Cибирская Благозвонница, 2010. С. 11).

¹² Шмеман А., протопр. Вера и Церковь: Сборник.  М.: Книжный клуб Книговек, 2021. С. 437.

¹³ Там же. С. 438.

¹⁴ Там же. С. 441.

¹⁵ Хондзинский П., прот. «Ныне все мы болеем теологией»: Из истории русского богословия предсинодальной эпохи. М.: Изд-во ПСТГУ, 2013. С. 27.

¹⁶ Шмеман Александр, протопр. Дневники. С. 159.

¹⁷ Там же. С. 126.

¹⁸ Там же. С. 124.

¹⁹ Выступая в качестве наблюдателя перед участниками II Ватиканского собора, отец Александр констатировал следующее: «В структуре Церкви, безусловно, существует некоторый плюрализм, однако здесь о нем ничего не сказано. Здесь другие приоритеты… и что касается ex sese. В документе (догматической конституции Lumen gentium. — А.Б.) полномочия епископата постоянно рассматриваются как уступка, тогда как папе принадлежит безоговорочная власть. Каждое положение, касающееся епископата, имеет обязательную ссылку на папу и его полномочия» (История II Ватиканского собора. Т. III: Сформировавшийся собор / общ. ред. Дж. Альбериго, А. Бодрова, А. Зубова. М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2005. (История Церкви). С. 85).

²⁰ Гаврюшин Н.К. Русское богословие. Очерки и портреты. Н. Новгород: Изд-во Нижегородской духовной семинарии, 2011. С. 638-639.

²¹ Шмеман Александр, протопр. Дневники. С. 72.

²² Там же. С. 157.

²³ Там же. С. 348.

²⁴ Там же.

²⁵ Шмеман А., протопр. К вопросу о литургической практике (письмо моему епископу) / Текст: электронный // URL: http://pravoslavie.by/page_book/bogosluzhenie-i-tainstva.

²⁶ Там же.

²⁷ Там же.

²⁸ «Переводчиками движет наивное убеждение, что если «знать» греческий, церковнославянский и английский, то даже с такими шедеврами православной гимнографии, как Великий канон святого Андрея Критского или Акафист Пресвятой Богородице, «не будет проблем». Но, сказать по правде, результаты выходят порой самые плачевные. В лучшем случае мы получаем вялые, невнятные и «сомнительные» (с точки зрения английского языка) тексты вроде следующих: «Не хвались, ибо ты есть плоть, и троекратно ты отречешься от Меня, — от Меня, Кого все создание благословляет и прославляет во все времена»; «Ты подведешь Меня, Симон Петр, — говорит Господь, — едва лишь произнесется это слово о тебе, хоть ты в себе и уверен, и служанка, приблизившись весьма скоро, поверг­нет тебя в смятение». В худшем же случае появляются примерно такие строки: «Телица рыдала, созерцая Тельца, повешенного на древе»» (Шмеман А., протопр. Проблемы Православия в Америке: Собрание статей 1947-1983. М.: Русский путь, 2009. С. 488-489).

²⁹ Шмеман А., протопр. Богослужение и богослужебная практика: Собрание статей 1947-1983. М.: Русский путь, 2009. С. 175.

³⁰ Шмеман Александр, протопр. Дневники. С. 58.

³¹ Там же. С. 348.

³² Шмеман А., протопр. Богослужение и богослужебная практика. С. 176.

«Церковный вестник»/Патриархия.ru