Сочинение про чингиза айтматова

Проблема определения роли семьи в жизни человека (И. П. Цыбулько – 2022. Вариант № 8).

Какую роль в жизни человека играет семья? Можно ли утверждать, что семья является источником сил для человека? Именно эти вопросы возникают при чтении текста Чингиза Айтматова.

Раскрывая проблему определения роли семьи в жизни человека, автор рассказывает о своём герое Едигее, который во время ливня после долгой жары увидел удивительную картину. Вся семья Куттыбаевых – Абуталип, Зарипа и двое сынишек, Даул и Эрмек, — схватившись за руки, плясали под дождём. Едигей понял, что все они хотели быть вместе под ливнем, делить друг с другом радость. Из этого следует, что родные и близкие люди светлые минуты жизни стремятся разделить вместе, от этого радость становится полнее, увеличивается в несколько раз.
Но в то же время Едигей понимает, что жизнь в степи даётся его родственникам нелегко, так как мысль о том, что существует и другая, отторгнутая от них жизнь, где дождь не событие, где совсем другие условия жизни и развлечения. Этот пример говорит о том, что привязанность к семье даёт внутренние силы, и человек не сдаётся, именно в семье черпая силу.
Оба примера противопоставлены друг другу. С одной стороны, герои радуются вместе дождю, и чувство общности членов семьи укрепляется, так как они разделяют радость друг с другом. С другой стороны, этим «пустынникам» горько, ведь где-то далеко есть другая жизнь, более разнообразная и интересная. Но чувство общности помогает членам одной семьи преодолевать трудности и печали.

Авторская позиция заключается в следующем: в семье человек живёт в окружении родных, которые друг друга поддерживают, любят, ценят, берегут. Семья – это источник сил для человека, когда на него обрушиваются жизненные невзгоды. И горе, и радость лучше всего переживать в семье, вместе с родными и любимыми.

Мне близка позиция автора. Действительно, в семье нас окружают близкие люди, готовые выслушать нас, разделить с нами печали и радости, оказать нравственную поддержку, прийти на помощь в любую минуту.

В романе И. С. Тургенева «Отцы и дети» нигилист Базаров сначала скучает в родительском доме. Пройдя испытание любовью, страдая от неразделённой любви к Анне Сергеевне Одинцовой, он возвращается в родные пенаты. Умирая от заражения крови, нигилист говорит Одинцовой, что его родители замечательные люди, каких не найдёшь в высшем свете.

В заключение хочу подчеркнуть, что нужно ценить семью, понимать, что она играет ведущую роль в судьбе любого человека.

Текст

(1)Конец лета и начало осени 1952 года вспоминал Едигей с особым чувством былого счастья. (2)После той страшной жары, от которой даже ящерицы прибегали на порог жилья, спасаясь от солнца, погода внезапно изменилась уже в середине августа. (3)Схлынула вдруг нестерпимая жара, и постепенно стала прибывать прохлада, по крайней мере по ночам можно было уже спокойно спать.

(4)Поистине отрадная пора стояла в том году в конце лета и начале осени.

(5)Дожди в степях — редкое явление. (б)Каждый дождь можно запомнить надолго.

(7)Но тот дождь запомнил Едигей на всю жизнь. (8)Сначала заволокло тучами, даже непривычно было, когда скрылась вечно пустынная глубина горячего, исстоявшегося степного неба. (9)И стало парить, духота началась невозможная. (10)Пока маневрировали да сцепляли вагоны, задыхался Едигей от духоты, как в бане солдатской. (11)Лучше уж солнце жарило бы. (12)И тут ливень хлынул разом. (13)Прорвало. (14)3емля вздрогнула, поднялась мигом в пузырях и лужах.

(15) И пошёл дождь, яростный, бешеный, накопивший запасы прохлады и влаги.

(16) Какая мощь! (17)Едигей побежал домой. (18)3ачем — сам не знает. (19)Просто так. (20)Ведь человек, когда попадает под дождь, всегда бежит домой или ещё под какую крышу. (21)Г1ривычка. (22)А нс то зачем было скрываться от такого дождя?

(23)Он понял это и остановился, когда увидел, как вся семья Куттыбаевых Абуталип, Зарипа и двое сынишек, Даул и Эрмек, — схватившись за руки, плясала и прыгала под дождём возле своего барака. (24)И это потрясло Едигея. (25)Не оттого, что они резвились и радовались дождю. (26)А оттого, что ещё перед началом дождя Абуталип и Зарипа поспешили, широко перешагивая через пути, с работы. (27)Теперь он понял. (28)Они хотели быть все вместе под дождём, с детьми, всей семьёй. (29)Едигею такое не пришло бы в голову. (30)А они, купаясь в потоках ливня, плясали, шумели, как гуси залётные на Аральском море! (31)То был праздник для них, отдушина с неба. (32)Так истосковались, истомились в степи по дождю. (33)И отрадно стало Едигею, и грустно, и смешно, и жалко было изгоев, цепляющихся за какую-то светлую минуту на разъезде

.— (34)Едигей! (36)Давай с нами! — закричал сквозь потоки дождя Абуталип и замахал руками, как пловец.

— (36)Дядя Едигей! — в свою очередь, обрадованно кинулись к нему мальчики.

(37)Младшенький, ему всего-то шёл третий год, Эрмек, любимец Едигея, бежал к нему, раскинув объятия, с широко открытым ртом, захлёбываясь в дожде. (38)Его глаза были полны неописуемой радости, геройства и озорства. (39)Едигей подхватил его, закружил на руках. (40)Теперь они все вместе, объединившись, буйствовали под нестихающим ливнем.

(41)Эрмек подпрыгивал на руках Едигея, кричал вовсю и, когда захлёбывался, быстро и крепко прижимался мокрой мордашкой к шее Едигея. (42)Это было так трогательно, Едигей несколько раз ловил на себе благодарные, сияющие взгляды Абуталипа и Зарипы, довольных тем, что их мальчику так славно с дядей Едигеем. (43)И невольно обратил внимание Едигей, какой красивой была Зарипа. (44)Дождь разметал её чёрные волосы по лицу, шее, плечам, и, обтекая её от макушки до пят, ниспадающая вода щедро струилась по её телу, а глаза сияли радостью, задором. (45)И белые зубы счастливо сверкали.

(46)Уже через несколько минут при том большом ливне взыграли ручьи и потоки, сильные, быстрые, вспененные. (47)И тогда все стали бегать и прыгать по ручьям, пускать тазы и корыта по воде. (48)Старшие ребятишки даже катались по ручьям в тазах. (49)Пришлось и младших тоже усаживать в корыта, и они тоже поплыли.

(50)А дождь всё шёл. (51)Увлечённые плаванием в тазах, они оказались у самых путей, под насыпью, в начале разъезда. (52)В это время проходил через их полустанок пассажирский состав. (53)Люди, высунувшись чуть ли не по пояс в настежь открытые окна и двери поезда, глазели на них, на несчастных чудаков пустыни. (54)Они что-то кричали им вроде: «Эй, не утоните!» — свистели, смеялись. (55)Уж очень странный, наверно, был вид у них. (56)И поезд проследовал, омываемый ливнем, унося тех, кто через день или два, может, станет рассказывать об увиденном, чтобы потешить людей.

(57)Едигей ничего этого не подумал бы, если бы ему не показалось, что Зарипа плачет. (58)Когда по лицу стекают струи воды как из ведра, трудно сказать, плачет человек или нет. (59)И всё-таки Зарипа плакала. (60)Она притворялась, что смеётся, что ей безумно весело, а сама плакала, сдерживая всхлипы, перебивая плач смехом и возгласами. (61)Абуталип беспокойно схватил её за руку

— Что с тобой? (62)Тебе плохо? (б3)Пошли домой.

— (64)Да нет, всё хорошо, — ответила Зарипа.

(65)И они снова начали забавлять детей, торопясь насытиться дарами случайного дождя. (66)Едигею стало не по себе. (67)Представил, как тяжко, должно быть, сознавать им, что есть другая, отторгнутая от них жизнь, где дождь не событие, где люди купаются и плавают в чистой, прозрачной воде, где другие условия, другие развлечения, другие заботы о детях… (68)И чтобы не смутить Абуталипа и Зарипу, которые, конечно, только ради детей изображали это веселье, Едигей продолжал поддерживать их забавы. (69)Ценил Едигей в Абуталипе ум, сдержанность, но больше всего привязанность к семье, ради которой жил Абуталин, не сдавался, черпая в том силу.

(70)Едигей приходил к выводу, что самое лучшем, что может человек сделать для других, — так это воспитать в своей семье достойным детей. (71)И не с чьей-то помощью, а самому изо дня в день, шаг за шагом вкладывать в это дело всего себя, быть, насколько можно, вместе с детьми.(По Ч. Т. Айтматову)

Источник

Сочинение на тему: “Жизнь и творчество Чингиза Айтматова”

Скачать:

Вложение	Размер
sochineniezhizn_i_tvorchestvo_chingiza_aytmatova.docx	22.94 КБ

Предварительный просмотр:

“Любить могут многие, а по- настоящему увидеть любовь может только художник . “

Однажды критик Николай Александрович Добролюбов сказал: «…для литературы, для самого общества гораздо важнее вопрос о том, на что употребляется, в чем выражается талант художника, нежели то, какие размеры и свойства имеет он в самом себе…» Именно это высказывание почему-то приходит на память, когда вглядываешься в творческий облик киргизского писателя Чингиза Айтматова. Этому выдающемуся автору в нынешнем году исполняется девяносто лет со дня рождения. И хотя его нет с нами уже десять лет, память о нем и его произведениях будет жить вечно в наших сердцах и умах.

Чингиза Торекуловича Айтматова я для себя открыл совершенно случайно, когда в очередной раз искал подходящую мне книгу в библиотеке отца. Мой взгляд остановился на одной синей книге среднего размера. Почему я ее никогда раньше не видел? Рука сама невольно потянулась к этой книге, и я прочитал название произведения. Это была повесть «Джамиля». Эту книгу я прочел за один вечер. Это было несравненное, весьма изящное, поэтическое повествование о любви. Как оказалось впоследствии, это была первая повесть Чингиза Айтматова, в которой уже проявилась его яркая творческая индивидуальность, его могучий и радующий сердце талант.

Казалось бы, что нового мог открыть людям в области любви молодой, начинающий литератор, ведь об этом написано неисчислимое количество книг на всех языках мира? Однако появление в 1956 году повести «Джамиля» произвело эффект разорвавшейся бомбы. Повесть восторженно была встречена широкими кругами читателей и сразу же переведена на многие европейские языки. Критики разных стран находили в этом произведении множество достоинств, и все сходились на том, что «Джамиля» значительно обогатила не только советскую, но и мировую литературу. Эта повесть на сегодняшний день является самым популярным произведением Чингиза Торекуловича на всех языках мира. Только на немецком языке она была переиздана уже 37 раз.

Произведение повествует нам о женщине-бунтарке, которая испытала греховную любовь и впоследствии бросила вызов закостенелым традициям адата, патриархальным обычаям семейно-родового быта, которые складывались еще в древнюю эпоху кочевья. Долгими столетиями женщина киргизского аила чувствовала себя неполноценным, униженным и бесправным существом. Она была своего рода необходимая принадлежность домашнего очага, предмет интерьера. Но пришла в далекий и отсталый среднеазиатский край Великая революция 1917 года – и новая киргизская женщина начинает обретать чувство собственного достоинства, уверенность в своем праве на полноценную жизнь, на долгожданное счастье. И она готова бороться до последнего за это право, встать против всех традиций и обычаев.

В повести «Джамиля» показан свободолюбивый женский характер, стремящийся к духовному росту. Традиции адата повелевали женщине быть покорной мужу и свекрови и не оставляли ей никаких прав. Джамиля уважала старших, слушалась их, но никогда не склоняла перед ними голову. Здесь находит свое воплощение тема раскрепощения женщины и приобщение её к социальной жизни.

Джамиля – дочь табунщика из горного аила Бакаир. Ее будущий муж Садык также был табунщиком. Однажды весной, на скачках, он не сумел догнать её. После такого оскорбления он не нашел ничего лучше, чем похитить красавицу. Вместе они прожили четыре месяца. Муж относился к Джамиле бездушно, как к какой-то вещи из домашнего обихода. От такого собственнического отношения в поведении жены начинает сквозить светлая человеческая гордость, искренность чувства, какая-то раскованность. Затем началась война, в каком-то смысле спасительная для Джамили. Садыка призвали в армию. Жена верна мужу, но к его письмам относится равнодушно, она не тоскует по нему, не ждет его… Джамилю тяготят брачные узы, покоящиеся на бездушных обычаях старины, лишенные любви и взаимного уважения. Героине нужна любовь свободная и прекрасная, как песня.

Такую любовь подарил Джамиле Данияр, пришедший в аил после ранения на фронте. Любовь Данияра настоящая, глубокая, целомудренная, немногословная, изливается в чарующих песнях, которые он поет в степи. Любовь Данияра и Джамили была запретной. Героиня долго терзалась перед принятием главного решения в своей жизни. Не все решения поддаются логике. Сложно рассуждать здраво, когда чувства затмевают сознание, когда ты слушаешь свое сердце, а не разум. Герои произведения – молодые, чувственные натуры, которые успели настрадаться, которые увидели друг в друге родственные души. И Джамиля смело бросает вызов обветшалым пережиткам и, ломая преграды на пути, покидает родной аил вместе с любимым человеком.

И уходят по осенней дороге влюбленные, ничего не имея, кроме любви. А рядом с их любовью какими омертвевшими, бессильными и никчемными кажутся вековечные устои, которые сломлены и отброшены этими сильными людьми.

В этой прославленной повести Айтматова органически слились высокие порывы людей с человечностью нового общественного строя, при котором духовные силы человека получают полное раскрепощение. Любовь в повести выигрывает битву в борьбе с косностью. Как в этом произведении, так и в последующих Айтматов утверждает свободу личности и любви, потому что без них нет жизни.

Обращает на себя внимание и форма лирического монолога, на которой построены и «Джамиля», и некоторые другие повести Айтматова.

Чингиз Айтматов родился в киргизском аиле в 1928 году. В 1941 году, когда началась Великая Отечественная война, ему было всего 12 лет. Многие мужчины аила ушли на фронт, нужны были рабочие руки. Пятиклассник Чингиз оставляет школу и работает учетчиком комбайнового агрегата и секретарем сельсовета.

После войны юноша завершил свое образование в зооветеринарном техникуме и сельскохозяйственном институте. Айтматов несколько лет работал на опытной ферме Киргизского института животноводства. Будущий писатель внимательно изучал жизнь родной республики. Этому помогали многочисленные поездки по задания газеты «Правда», собственным корреспондентом которой он являлся. В 1958 году Чингиз Айтматов оканчивает Московский Литературный институт, уже будучи известен как талантливый молодой писатель.

Произведения Айтматова близки и понятны не только людям, живущим на разных широтах нашей необъятной с раны. Их перечитывают поляки и итальянцы, англичане и японцы, мексиканцы и вьетнамцы, кубинцы, турки, иранцы, австралийцы.

Жизнь писателя была полна художественными достижениями. Прекрасный человек, у которого был талант, знание жизни и острое ощущение гражданского долга перед народом, перед людьми труда на всей нашей замечательной планете.

Творчество Ч. Айтматова: сочинение

Новые темы в творчестве Чингиза Айтматова

Творческая биография Чингиза Айтматова началась в годы Великой Отечественной войны. Чингиз Айтматов вспоминает: “Самому теперь не верится, в четырнадцать лет от роду я уже работал секретарем аил совета. В четырнадцать лет я должен был решать вопросы, касающиеся самых различных сторон жизни большого села, да еще в военное время”.

Чингиз Айтматов очень долго определялся в литературе, искал героев, темы, сюжеты. Его герои — рядовые советские труженики, твердо верящие в светлые, добрые начала создаваемой при самом активном их участии жизни. Это люди чистые и честные, открытые всему хорошему в мире, в деле безотказные, в стремлениях возвышенные, во взаимоотношениях с людьми прямые и откровенные.

Так, в повестях “Джамиля” (1958), “Тополек мой в красной косынке” (1961), “Первый учитель” (1962) стройность, чистоту и красоту душ и помыслов героев символизируют певучие тополя весенние белые лебеди на озере Иссык-Куль и само это синее озеро в желтом воротнике песчаных берегов и сизо-белом ожерелье горных вершин. Своей искренностью и прямотой найденные писателем герои как бы сами подсказали ему манеру повествования — взволнованную, чуть приподнятую, напряженно-доверительную и, часто, исповедальную.

Чингиз Айтматов сразу же заявил о себе как о писателе, поднимающем сложные проблемы бытия, изображающем непростые, драматические ситуации, в которых оказываются люди, как сказано, сильные, чистые и честные, но сталкивающиеся с не менее сильными противниками. Эти противники – блюстители старых нравов и обычаев (законов адата), хищники, властолюбивые деспоты, свинцовые бюрократы.

В рассказах “Джамиль” и “Первый учитель” Айтматов запечатляет яркие куски жизни, светящиеся радостью и красотой, несмотря на пронизывающий их внутренний драматизм. Но то были именно куски, эпизоды жизни, о которых он рассказывал возвышенно. По этой причине критики называли их романтическими

Чингиз Айтматов пытается проникнуть в сокровенные тайны жизни, он не обходит острейших вопросов, порожденных двадцатым столетием. “Материнское поле” стала произведением, близким к реализму, она знаменовала переход писателя к самому суровому реализму, достигшему своей зрелости в повестях “Прощай,Гульсары!” (1966), “Белый пароход” (1970), “Ранние журавли” (1975), в романе “Буранный полустанок” (1980). Весь мир начинает видеться в картинах, создаваемых писателем, реальный мир со всем его прошлым, настоящим, будущим, мир, не ограничиваемый даже Землей

Творчество писателя окрашивается в новые тона, когда он пишет о радостях, горестях, светлых и мрачных возможностях нашей планеты в ее географической целостности и социальной расколотости.

Айтматова интересуют идеи планетарного масштаба. Если в повести “Первый учитель” писатель сосредоточивался преимущественно на своеобычии киргизской любви, жизни, культуры и, как теперь выражаются, ментальности, то в романах “Плаха” и “И дольше века длится день”, он проявил себя в качестве гражданина Земного шара. Он поднимает глобальные вопросы. Писатель открыто заявил о том, что наркомания – это страшный бич. А в СССР в то время наркомании, как и секса, не было. Айтматов сам себе позволил поднять эту тему, потому что до него это никому не позволялось.

Начиная с повести “Прощай, Гульсары!”, при воинствующе утверждающем пафосе его творчества, оно потрясает острым драматизмом взятых жизненных коллизий, ошеломляющими поворотами в судьбах героев, порой трагических судьбах в самом возвышенном значении этих слов, когда и сама гибель служит возвышению человека.

У Айтматова усложняются принципы повествования. Рассказ от автора порой совмещается посредством несобственно-прямой речи с исповедью героя, нередко переходящей во внутренний монолог. Внутренний монолог героя переходит в авторские мысли.

Усиливается роль фольклорных элементов. Вслед за лирическими песнями, которые использовались в ранних повестях, автор все шире и свободнее вкрапливает в ткань произведений народные легенды.

Картины современной жизни в повести “Белый пароход” подан6ы на фоне киргизского предания о матери-Оленихе, и даже трудно понять, где основа, а где рисунок. К тому же олицетворение природы органично, и человек воспринимается как ее неотъемлемая часть. Природа, в свою очередь, неотделима от человека.

В повести “Пегий пес, бегущий краем моря”, в романе “Буранный полустанок” художественные средства подчиняются реализму. Здесь используются мифы, легенды. Эти фольклорные элементы всегда несут многозначный смысл, воспринимаются как символы, как аллегории, психологические параллели. Эти средства придают произведениям многоплановость и углубленность, содержанию — многозначность, а изображению стереоскопичность.

Творчество писателя в целом начинает восприниматься как эпическое сказание о мире и человеке в одну из самых величественных эпох – сказание, создаваемое одним из самых активных и страстных ее деятелей.

Жизнь — человеческое бытие — свобода — революция — строительство социализма — мир — будущее человечества — вот ступени, складывающиеся в единую и единственную лестницу, по которой настоящий создатель и хозяин жизни Человек Человечества поднимается “все вперед! и— выше!”. Он, главный герой Чингиза Айтматова, лично ответствен за все, что, было, есть и будет, что может случиться с людьми, Землей, Вселенной. Он — человек дела и человек напряженной мысли — пристально рассматривает свое прошлое, чтобы не допустить просчета на трудном пути, пролагаемом всему человечеству. Он озабоченно всматривается в будущее. Таков масштаб, которым руководствуется писатель и в подходе к современному миру, и в изображении своего героя, осмысляя их во всей их многозначности.

Роман “Буранный полустанок” породил самые различные, во многом не совпадающие мнения. Дискуссия вокруг него продолжается. Некоторые считают, что временная неопределенность образа “манку рта” может порождать кривотолки. Другие говорят о том, что символ, именуемый в романе “Паритетом” и несущий на себе всю космическую линию в произведении, слагается из противоречащих друг другу начал и потому не может быть принят безоговорочно, как и само решение связанной с ним главной проблемы. К тому же, добавляют третьи, и легенда о “манкуртах” и космическая фреска, созданная чисто публицистическими средствами, не очень органично спаяны с основной — строго реалистической — частью повествования.

Можно соглашаться или не соглашаться с подобными мнениями, но нельзя не признать главного: роман “Буранный полустанок”, пронизанный, по определению Мустая Карима, “болью и безмерным оптимизмом, безмерной верой в человека. ”, никого не оставит равнодушным.

Айтматов показал богатейший духовный мир простого человека, имеющего свое мнение о самых сложных проблемах человеческого бытия. Глазами его главного героя на нас смотрит сама наша эпоха с ее победами и поражениями, ее горечами и радостями.

“Тавро Кассандры” – роман, опубликованный в “Знамени” в 1994 году, еще более неспокойный, но неспокойный по-своему, “по-айтматовски”. Казалось бы, люди на огромных просторах СНГ дерутся, деньги в огромных количествах воруют, прочие непотребности творят, – так и пиши про это. Однако Айтматов, по-видимому, не способен рассматривать всевозможные частности у себя под ногами. Взгляд писателя устремлен на Землю сверху вниз.

Монах Филофей – главный герой – летает вокруг Земли в орбитальной станции: так ее, горемычную, получше рассмотреть можно. Филофей таковым был не всегда, прежде он был ученым Андреем Андреевичем Крыльцовым, специализировавшимся в области выведения искусственных людей, “иксродов”, во чревах, так сказать, бесплатных экспериментаторов, то есть женщин-заключенных. Потом, незадолго до объявления себя монахом, ученый выяснил, что не только дело это неправедное, но и эмбрионы отказываются появляться на свет, в котором царит зло. Таково было решение природы: защитить себя от кровососущего человечества, пусть вымрет.

Чингиз Айтматов умеет концентрироваться на глобальных идеях, он склонен и во внелитературной деятельности либо затевать, либо принимать активное участие в проектах планетарного масштаба.

В свое время Айтматов совместно с Рустемом Хаировым – социологом Института проблем управления АН СССР обратились к Андропову с предложением о создании комитета по встрече третьего тысячелетия.

Как ни странно, но предложение было принято. Айтматов подвигнул на это дело и прогрессивную мировую общественность – он организовал в 1986 году Иссык-кульский форум, на который собрались представители ЮНЕСКО, футурологи, писатели и художники.

Они говорили о том, что в людях нужно воспитывать планетарное мышление, и тогда человечество избежит тотального катаклизма – военного, экологического, экономического.

Сочинение по теме «Творчество Чингиза Айтматова»

Чингиз Айтматов родился в 1928 году в долине реки Талас, в кишлаке Шекер Кировского района Киргизской ССР. Трудовая биография будущего писателя началась в годы Великой Отечественной войны. “Самому теперь не верится, — вспоминал Чингиз Айтматов, — в четырнадцать лет от роду я уже работал секретарем аил совета. В четырнадцать лет я должен был решать вопросы, касающиеся самых различных сторон жизни большого села, да еще в военное время”.

Герой социалистического труда (1978), академик АН Киргизской ССР, лауреат Гос. премии (1968, 1977, 1983), Лауреат в 1963 году Ленинской премии, кавалер ордена Дружбы (1998), принятого из рук Бориса Николаевича Ельцина, экс-главный редактор журнала “Иностранная литература”. В 1990 г. назначен послом СССР в Люксембурге, где и проживает в настоящее время в качестве посла республики Киргизия.

Долго и упорно он искал свои темы, своих героев, собственную манеру повествования. И— нашел их. Его герои — рядовые советские труженики, твердо верящие в светлые, добрые начала создаваемой при самом активном их участии жизни. “Жизни светлой, человеческой”, люди чистые и честные, открытые всему хорошему в мире, в деле безотказные, в стремлениях возвышенные, во взаимоотношениях с людьми прямые и откровенные. В повестях “Джамиля” (1958). “Тополек мой в красной косынке” (1961), “Первый учитель” (1962) стройность, чистоту и красоту их душ и помыслов символизируют певучие тополя весенние белые лебеди на озере Иссык-Куль и само это синее озеро в желтом воротнике песчаных берегов и сизо-белом ожерелье горных вершин.

Своей искренностью и прямотой найденные писателем герои как бы сами подсказали ему манеру повествования — взволнованную, чуть приподнятую, напряженно-доверительную и, часто, исповедальную— от первого лица, от “я”.

С первых же произведений Ч. Айтматов заявил себя писателем, поднимающим сложные проблемы бытия, изображающим непростые, драматические ситуации, в которых оказываются люди, как сказано, сильные, чистые и честные, но сталкивающиеся с не менее сильными противниками — то ли блюстителями старых нравов и обычаев (законов адата), то ли хищниками, властолюбивыми деспотами, свинцовыми бюрократами, как Сегизбаев в повести “Прощай, Гульсары!”, с самодурами и подлецами вроде Ороэ-кула в “Белом пароходе”.

В “Джамиле” и “Первом учителе” писателю удалось схватить и запечатлеть яркие куски жизни, светящиеся радостью и красотой, несмотря на пронизывающий их внутренний драматизм. Но то были именно куски, эпизоды жизни, о которых он рассказывал возвышенно, если употребить знаменитое ленинское слово, духоподъемно, сам, полнясь радостью и счастьем, как полнится ими художник, задающий тон в “Джамиле” и “Первом учителе”. (Так когда-то рассказывал о жизни М. Горький в “Сказках об Италии”.) За это критики называли их романтическими, несмотря на добротную реалистическую основу, по мере развития таланта писателя, углубления его в жизнь, подчинявшую себе все романтические элементы.

Писатель все шире и глубже захватывает жизнь, пытаясь проникнуть в сокровенные ее тайны, не обходя острейших вопросов, порожденных двадцатым столетием. Вызвавшая острые споры повесть “Материнское поле” (1965) знаменовала переход писателя к самому суровому реализму, достигшему своей зрелости в повестях “Прощай,Гульсары!” (1966). “Белый пароход” (1970). “Ранние журавли” (1975), в романе “Буранный полустанок (И дольше века длится день)” (1980). Уже не отдельные куски, слои, пласты жизни, а весь мир начинает видеться в картинах, создаваемых писателем, реальный мир со всем его прошлым, настоящим, будущим, мир, не ограничиваемый даже Землей. Радости, горести, светлые и мрачные возможности нашей планеты в ее географической целостности и социальной расколотости окрашивают творчество писателя в новые тона. Айтматов обладает стратегическим мышлением, его интересуют идеи планетарного масштаба. Если в своих ранних вещах, скажем, в повести “Первый учитель”, писатель сосредотачивался преимущественно на своеобычии киргизской любви, жизни, культуры и, как теперь выражаются, ментальности, то в романах “Плаха” и “И дольше века длится день”, имевших шумный успех в конце 70-х — 80-е годы, он проявил себя уже как гражданин Земного шара. Поднял, как прежде выражались, глобальные вопросы. Например, открыто заявил о том, что наркомания — это страшный бич. Сам себе позволил поднять, потому что до него это никому не позволялось. Ведь, как известно, наркомании, как и секса, в СССР не было.

“Многая мудрость рождает печаль”, — говорили древние. Не миновало это и Чингиза Айтматова. Начиная с повести “Прощай, Гульсары!”, при всем, я бы сказал, воинствующе утверждающем пафосе его творчества, оно потрясает острым драматизмом взятых жизненных коллизий, ошеломляющими поворотами в судьбах героев, порой трагических судьбах в самом возвышенном значении этих слов, когда и сама гибель служит возвышению человека, пробуждению скрытых в нем ресурсов добра.

Скидка 100 рублей на первый заказ!

Акция для новых клиентов! Разместите заказ или сделайте расчет стоимости и получите 100 рублей. Деньги будут зачислены на счет в личном кабинете.

Усложняются, естественно, и принципы повествования. Рассказ от автора порой совмещается посредством несобственно-прямой речи с исповедью героя, нередко переходящей во внутренний монолог. Внутренний монолог героя столь же незаметно переливается в речь автора. Действительность захватывается в единстве ее настоящего, ее корней и ее будущего. Резко усиливается роль фольклорных элементов. Вслед за лирическими песнями, нередко звучащими в первых повестях, автор все шире и свободнее вкрапливает в ткань произведений народные легенды, реминисценции из “Манаса” и других народных эпических сказаний. В повести “Белый пароход” картины современной жизни, как многоцветные ковровые узоры, вытканы на канве развернутого киргизского предания о матери-Оленихе, а вытканы так, что порой трудно понять, где основа, а где рисунок. К тому же оживление, очеловечение (антропоморфизм) природы настолько органично, что человек воспринимается как неотторжимая ее часть, в свою очередь, природа неотделима от человека. В повести “Пегий пес, бегущий краем моря” (1977), в романе “Буранный полустанок” художественная палитра обогащается еще и ненавязчивым подчинением реализму (реализму самой чистой пробы) мифа, легенд, “преданий старины глубокой”. Эти и другие фольклорные элементы всегда несут многозначный смысл, воспринимаются то как символы, то как аллегории, то как психологические параллели, придают произведениям многоплановость и углубленность, содержанию — многозначность, а изображению стереоскопичность. Творчество писателя в целом начинает восприниматься как эпическое сказание о мире и человеке в одну из самых величественных эпох — сказание, создаваемое одним из самых активных и страстных ее деятелей.

Чингиз Айтматов видит главное оправдание длящегося миллионы лет развития человечества, его многовековой истории, запечатленной в мифах и сказаниях, гарантию его светлого будущего. Жизнь — человеческое бытие — свобода — революция — строительство социализма — мир — будущее человечества — вот ступени, складывающиеся в единую и единственную лестницу, по которой настоящий создатель и хозяин жизни Человек Человечества поднимается “все вперед! и— выше!”. Он, главный герой Чингиза Айтматова, лично ответствен за все, что, было, есть и будет, что может случиться с людьми, Землей, Вселенной. Он — человек дела и человек напряженной мысли — пристально рассматривает свое прошлое, чтобы не допустить просчета на трудном пути, пролагаемом всему человечеству. Он озабоченно всматривается в будущее. Таков масштаб, которым руководствуется писатель и в подходе к современному миру, и в изображении своего героя, осмысляя их во всей их многозначности.

Произведение острое, написанное действительно кровью сердца, роман “Буранный полустанок” породил самые различные, во многом не совпадающие мнения. Дискуссия вокруг него продолжается. Некоторые считают, что временная неопределенность образа “манку рта” может порождать кривотолки. Другие говорят о том, что символ, именуемый в романе “Паритетом” и несущий на себе всю космическую линию в произведении, слагается из противоречащих друг другу начал и потому не может быть принят безоговорочно, как и само решение связанной с ним главной проблемы. К тому же, добавляют третьи, и легенда о “манкуртах” и космическая фреска, созданная чисто публицистическими средствами, не очень органично спаяны с основной — строго реалистической — частью повествования. Можно соглашаться или не соглашаться с подобными мнениями, но нельзя не признать главного: роман “Буранный полустанок”, пронизанный, по определению Мустая Карима, “болью и безмерным оптимизмом, безмерной верой в человека…”, вряд ли оставит кого-либо равнодушным.

Писателю удалось убедительно показать богатейший духовный мир простого человека, имеющего свое мнение о самых сложных проблемах человеческого бытия. Глазами его главного героя на нас смотрит сама наша эпоха с ее победами и поражениями, ее горечами и радостями, сложными проблемами и светлыми надеждами.

Новый роман — “Тавро Кассандры”, опубликованный в “Знамени” в 1994 году. Еще более неспокойный, но неспокойный по-своему, «по-айтматовски». Казалось бы, люди на огромных просторах СНГ дерутся, деньги в огромных количествах воруют, прочие непотребности творят, — так и пиши про это. Однако Айтматов, по-видимому, не способен рассматривать всевозможные частности у себя под ногами. Взгляд его по-прежнему устремлен на Землю сверху вниз, охватывая ее целиком.

Неслучайно главный герой — монах Филофей — летает вокруг Земли в орбитальной станции: так ее, горемычную, получше рассмотреть можно. Филофей таковым был не всегда, прежде он был ученым Андреем Андреевичем Крыльцовым, специализировавшимся в области выведения искусственных людей, “иксродов”, во чревах, так сказать, бесплатных экспериментаторов, то есть женщин-заключенных. Потом, незадолго до объявления себя монахом, ученый выяснил, что не только дело это неправедное, но и эмбрионы отказываются появляться на свет, в котором царит зло. Таково было решение природы: защитить себя от кровососущего человечества, пусть вымрет. Чем не Апокалипсис в мягкой форме?

Благодаря своей способности концентрироваться на глобальных идеях, Чингиз Айтматов склонен и во внелитературной деятельности либо затевать, либо принимать активное участие в проектах планетарного масштаба. Например, уже много лет назад он и социолог Института проблем управления АН СССР Рустем Хаиров обратились к тогдашнему генсеку Андропову (1983) с предложением о создании комитета по встрече III-го тысячилетия . Неожиданно это предложение было принято. Постепенно Айтматов подвигнул на это дело и прогрессивную мировую общественность, организовав в 1986 году Иссык-кульский форум, на который собрались представители ЮНЕСКО, футурологи, писатели и художники. И поговорили о необходимости воспитания нового планетарного мышления, благодаря чему человечество смогло бы избежать тотального катаклизма — военного, экологического, экономического etc. И когда колесики завертелись вовсю, когда уже можно было начинать пожинать лавры и стричь купоны, Айтматов смиреннейшим образом передает бразды правления грандиозным тайм-шоу Марату Гельману.

Проведенный в конце прошлого года опрос общественного мнения показал, что Айтматов считается третьим по популярности политиком — после президента Аскара Акаева и мэра Бишкека Феликса Кулова.

Когда падают горы

Вышли мы все из “Манаса”

Впервые в жизни я увидел и услышал Чингиз-ага в 1962 году на встрече со студенческой молодежью в его родном Киргизском сельскохозяйственном институте, который он окончил по специальности зоотехника. В последующем это в немалой степени сказалось в его писательском творчестве: он удивительно точно описывал повадки животных в своих произведениях. В большом актовом зале института яблоку было негде упасть. Чингиз-ага был молод, энергичен и потрясающе красив. Надо ли говорить о том, что он был всеобщим любимцем и кумиром молодежи. Уже были написаны его первые повести “Лицом к лицу”, “Джамиля”, “Верблюжий глаз”, “Тополек мой в красной косынке”, “Первый учитель”. А неповторимая в своей искренности и пронзительности “Джамиля” увидела свет на французском языке в переводе Луи Арагона, который назвал ее лучшей поэмой о любви, написанной в XX веке. А через год, в 1963-м, выйдет сборник первых рассказов и повестей Айтматова “Повести степей и гор”, удостоенный Ленинской премии – высшей государственной награды Советского Союза. В те годы Чингиз Айтматов был в зените признания и славы.

Книги раннего Айтматова не просто бестселлеры, а супербестселлеры. Люди с раннего утра становились в очередь в книжных магазинах, чтобы достать очередную айтматовскую книгу. Запись на его книги в библиотеках растягивалась на недели и месяцы. Была настоящая “айтматомания”. Для нас он был сродни первому космонавту мира Юрию Гагарину. Действительно, его первая значительная повесть “Лицом к лицу” увидела свет в 1957-м, – в год покорения космоса и запуска первого спутника Земли, а “Первый учитель” вышел из печати в год полета Гагарина в космос. Айтматова с Гагариным объединяло удивительное человеческое обаяние. Вполне естественно, что слава Айтматова была сродни славе первого космонавта Гагарина. Так мы воспринимали феномен Айтматова в 60-е годы.

Однако тогда, в 1962-м, Чингиз-ага весь вечер рассказывал о героическом эпосе “Манас”, который он называл “океаноподобным”, а затем о великом сказителе эпоса Саякбае Каралаеве, которого с любовью называл “Гомером XX века”.

В своем литературном творчестве он черпал вдохновение в “Манасе” и малых эпосах – бесценной кладези тысячелетней народной мудрости и энциклопедии духовной жизни киргизского народа. Практически все творчество Айтматова было пронизано мифологическими мотивами, в них вплетены легенды и притчи. Как, например, знаменитая легенда о манкуртах в романе “Буранный полустанок”.

Сын достойно продолжил то дело, которое начал его отец Торекул Айтматов, поскольку первое официальное решение об издании эпоса “Манас” по докладу выдающегося ученого и государственного деятеля Касыма Тыныстанова было принято еще в 1925 году правительственной комиссией под председательством Торекула Айтматова – видного государственного деятеля Киргизии, репрессированного в 1938-м. Однако “Манас” увидел свет только в конце 1940-х – начале 1950-х годов. Так, с самой первой встречи Чингиз-ага и “Манас в моем сознании всегда стоят рядом.

И дольше века длится день

Произведения Айтматова “Материнское поле”, “Прощай, Гульсары”, роман “Белый пароход” в 1960-е годы всколыхнули жизнь всего Советского Союза. Повесть “Прощай, Гульсары” (1966) была удостоена Государственной премии СССР, а роман “Белый пароход” (1970) стал мировым бестселлером начала 70-х годов. Секрет необычайной популярности книг Айтматова я вижу в тесной сопряженности его творчества с реальной жизнью и реальными героями.

К 1970-м годам в писательском творчестве Айтматова прослеживается гармоничная эволюция от романтических, щемящих душу повестей “Джамиля” и “Первый учитель” до таких философских по духу произведений, как повесть “Пегий пес, бегущий краем моря” (1977) и роман-притча “Буранный полустанок” (1980). Этот роман стал вершиной блистательного творчества Айтматова.

Будучи национальным самородком, Чингиз Айтматов писал с изяществом и блеском на русском языке, уже в 30 лет, подобно метеору, он ворвался в российский культурный мир и был в нем радушно принят. Именно благодаря русскому языку и русской культуре, ставшей неотъемлемой частью его духовного мира, творчество Айтматова достигло мировых вершин, стало достоянием всего мира. Он был одновременно киргизским и советским писателем, мастером философского романа XX века, хотя сам он предпочитал говорить – “эпического романа”.

Чингиз Айтматов стал писателем планетарного масштаба. В произведениях Айтматова присутствуют киргизские герои, особенности нашего горного края, но чувства и эмоции героев универсальны, едины для всех людей планеты – это для Айтматова было главным.

В творчестве Айтматова неизменно присутствовали три темы – три страха. Прежде всего страх ядерной войны, страх перед экологической катастрофой и страх нравственного упадка.

Он писал о необходимости гармонии человека и природы, окружающего мира. В этом его позиция была близка взглядам академика Никиты Моисеева, которого вдохновляли идеи Вернадского о ноосфере.

Основным приоритетом XXI века Айтматов считал духовность. Айтматов был оптимистом. В его произведениях красной нитью проходят вера в человека, вера в будущее человечества.

Прораб перестройки

Моя вторая встреча с Чингиз-ага произошла через четверть века – в 1987-м. В тот год он был занят подготовкой и проведением форума выдающихся интеллектуалов со всего мира на Иссык-Куле, чтобы выработать повестку мира третьего тысячелетия.

В ту пору я работал заведующим отделом науки и учебных заведений ЦК Компартии Киргизии и был в числе тех, кто обеспечивал организацию и проведение форума. В этот период Чингиз-ага часто заходил в отдел по тем или иным вопросам подготовки форума. Именно тогда мы сблизились, можно сказать – подружились, засиживались подолгу, обсуждая все наболевшие проблемы общества и, конечно же, ход горбачевской перестройки. Айтматов тогда находился в центре горбачевской перестройки.

Горбачев намеревался создать в Союзе интеллектуальный центр мирового класса для продвижения принципов “нового мышления” в международной политике. Чингиз Айтматов был близок к Горбачеву, являлся его советником и в то время самой крупной и авторитетной фигурой, способной объединить международную группу интеллектуалов. А Иссык-Куль, одно из самых загадочных и красивейших мест в мире, был выбран как место проведения форума. Так возник названный по имени “голубой жемчужины” Киргизии “Иссык-Кульский форум интеллектуалов”, в рамках которого выдающиеся общественные деятели пытались найти пути совершенствования современного миропорядка, взывали к разуму политических лидеров мира, к отказу от применения силы в решении спорных международных проблем под девизом “От культуры войны – к культуре мира!”, провозглашенным Айтматовым совместно с его другом Федерико Майором, тогдашним Генеральным директором ЮНЕСКО.

Став президентом независимого Кыргызстана, я продолжил эту линию на создание на Иссык-Куле международного интеллектуального центра. Крупные международные форумы с участием Айтматова там проводились регулярно и с большим успехом. Особенно хотел бы выделить “Иссык-Кульский форум 1997” с участием Айтматова и Горбачева, а также многих участников первого исторического форума 1987 года, а также Международную конференцию 2004 года, посвященную 75-летию Чингиз-ага. В моей памяти особенно ярко всплывают июньские дни 2004-го, когда на берегу Иссык-Куля состоялась конференция на тему “О диалоге культур и партнерстве цивилизаций во имя мира” под председательством Чингиза Айтматова.

Жить по Айтматову

Айтматов стал вершиной культурного ренессанса киргизского народа в XX веке. Киргизский народ малочисленный, но древний. Величие народа, как известно, определяется не его численностью, а его духовным вкладом в общечеловеческую сокровищницу.

Последний роман Чингиза Айтматова “Когда падают горы” (2006) стал его творческим завещанием. Крах великой державы, которой Айтматов сорок лет служил своим творчеством по велению души и сердца, и разрушение привычного ему личного мира столкнулись на склоне лет в одной точке – самой судьбе писателя. Главный герой романа журналист Арсен Саманчин в результате трагических обстоятельств умирает рядом со Снежным Барсом. Образ Снежного Барса написан по-айтматовски мощно, поэтично и ярко, во всяком случае ярче, чем образ самого журналиста. Действительно, распад Союза он воспринял как личную трагедию, поскольку Чингиз-ага был обязан ему всеми своими успехами в жизни. В какой-то мере Айтматов пророчески написал о своем скором уходе из жизни.

Жить по Айтматову в XXI веке – значит жить по совести, по правде, поступать по справедливости, следовать принципам демократии, общечеловеческим нормам морали и нравственности. Будут всегда жить его бессмертные заветы – любить родную страну, заботиться о народе, хранить как зеницу ока гражданский мир и согласие.

* Это расширенная версия текста, опубликованного в номере “РГ”

Чингиз Айтматов: биография и творчество писателя

11 Июня, 2019
Искусство
Олег Петров

Биография Чингиза Айтматова должна быть хорошо знакома любому знатоку отечественной литературы. Это один из немногих писателей, которого уже при жизни называли классиком, а его произведения расходились на цитаты. Романы Айтматова переведены на 150 языков. Он хорошо известен как мастер реализма, книги которого проникнуты любовью и гуманистическими идеалами.

Детство и юность

Рассказывать о биографии Чингиза Айтматова начнем с 1928 года, когда он появился на свет в небольшом селе Шекер на территории Киргизской ССР. Его родители были коммунистами. Их звали Нагима и Торекул.

Вскоре после рождения сына семья перебралась в город. Этому способствовало то, что отец будущего писателя получил повышение. Он был партийным работником, карьера которого уверенно шла вверх.

К 1935 году молодой руководитель, который еще недавно был крестьянским активистом, становится вторым секретарем обкома, поступает в Институт красной профессуры, расположенный в Москве. За ним в столицу переезжает и семья.

Детей становится все больше. У Чингиза появляется сестра Роза, брат Ильгиз, двойняшки Люция и Рева. В это время в стране начинают бушевать сталинские репрессии. Особенно опасная обстановка в крупных городах, поэтому Торекул настаивает на том, чтобы Нагима с детьми временно вернулась в их родное село.

Сталинские репрессии

Опасения отца Чингиза была не напрасными. В сентябре 1937 года его арестовывают, обвинив в националистической деятельности, направленной против Советского Союза. Из Москвы его этапировали в киргизскую столицу Фрунзе, где расстреляли в ноябре 1938 года.

Нагима как жена “врага народа” была поражена в правах. Однако на детях это никак не отразилось. Им всем удалось получить высшее образование, стать заметными и успешными, каждому в своей сфере.

На годы войны в биографии Чингиза Айтматова пришлась еще одна череда испытаний. После того как из села демобилизовали всех мужчин, 14-летний подросток оказался самым грамотным из юношей, которые остались. В таком юном возрасте был избран секретарем местного совета.

Когда фашисты были побеждены, продолжил учебу. После 8 классов сельской школы поступил в зоотехникум в Джамбуле. Затем стал студентом сельскохозяйственного института во Фрунзе.

Литературный дебют

Говоря о биографии и творчестве Чингиза Айтматова, стоит отметить, что его литературный дебют состоялся в апреле 1952 года. В газете “Комсомолец Киргизии” был опубликован его рассказ “Газетчик Дзюйдо”.

У героя нашей статьи было два родных языка – русский и киргизский. Свой первый рассказ он решил написать и опубликовать по-русски. После вуза Айтматов устраивается на работу в научно-исследовательский институт животноводства, параллельно продолжает писать на обоих языках, активно публикуется в республиканских изданиях.

Образование

Очевидно, что карьера зоотехника его не устраивала. Поэтому в 1956 году решает резко изменить свою биографию Чингиз Торекулович Айтматов. Он уезжает в Москву, где поступает на Высшие литературные курсы.

Уже на следующий год в печати появилась его дебютная повесть “Лицом к лицу”. Окончив литературные курсы в 1958 году, он к моменту получения диплома уже был достаточно известным в узких кругах начинающим писателем. На его счету – множество опубликованных рассказов и две повести.

“И дольше века длится день”

Чтобы заявить о себе как о классике, Чингизу Айтматову требовался роман. Над ним автор работал очень долго. Книга “И дольше века длится день” была опубликована только в 1980 году.

В этом произведении тесно переплетаются между собой события в жизни Буранного Едигея с воображаемой фантастической линией, в которой человечество вступает в контакт с инопланетной цивилизацией.

В результате писателю Чингизу Айтматову удается добиться желаемого эффекта. Читатель четко понимает, что героям проще договориться с инопланетянами, чем между собой. В этом заключается их главная трагедия. Они отказываются друг другу доверять.

“Плаха”

В романе “Плаха” 1986 года рассказывается о судьбах Бостона Уркунчиева и Авдия Каллистратова. Между собой их удивительным образом связывает волчица по кличке Акбара.

Сам роман разделен автором на три части. В двух первых частях подробно рассказывается о судьбе Авдия Каллистратова, бывшего семинариста.

Третья часть практически полностью посвящена Бостону. Ему приходится приспосабливаться в трудный период в жизни всей страны, когда происходит переход от социалистической собственности к частной.

Это один из самых известных романов Чингиза Айтматова. В 1989 году он был экранизирован. Фильма Дооронбека Садырбаева назывался “Плач волчицы”.

Роман вышел во времена перестройки, когда в стране была провозглашена гласность. Но даже в такое время книга Айтматова многих поразила. В ней были подняты важные социальные вопросы, откровенно рассказывалось о коррупции, наркомании, духовенстве.

“Тавро Кассандры”

Следующей заметной книгой в биографии Чингиза Айтматова становится “Тавро Кассандры”, которая была напечатана уже в середине 1990-х годов. Она также в каком-то смысле относится к жанру научно-фантастической литературы. Это произведение, в котором рассказывается о создании искусственных людей. Оно чем-то напоминает научно-фантастические рассказы советских авторов и “Собачье сердце” Булгакова.

Реализм

Все остальные книги в биографии Айтматова написаны в духе реализма. При этом в Советском Союзе его недолюбливали, так как повествование у него всегда было слишком пессимистическим. Герои постоянно страдают, в конце не превращаясь в строителей коммунизма, как должно было происходить во всех книгах той эпохи, которые власти считали успешными.

Описывая кратко самое важное в биографии Чингиза Айтматова, нужно вспомнить еще одно его произведение. Это повесть “Белый пароход”, которая была напечатана в 1970 году. События этого произведения разворачиваются в Киргизии. Главный герой – 7-летний сирота, который живет в заповеднике и верит в сказки. Одна история, к которой он относится с особым трепетом, связана с матерью-оленихой, которая считается покровительницей всего рода. Но в то время маралы, которых киргизы всегда почитали как священных животных, находятся под угрозой уничтожения из-за браконьеров.

Стоит подчеркнуть, что в творчестве писателя Чингиза Айтматова легенды и сказки всегда играют большую роль. Он часто к ним обращается.

Роль женщины

Описывая кратко биографию Чингиза Айтматова, нужно остановиться и на его личной жизни. Известно, что герой нашей статьи восхищался женской красотой. Глубоко понимал характер и особенности представительниц прекрасного пола. Доказательством этого считаются женские образы, которые он создавал в своих произведениях. Например, юной Асель из повести “Тополек мой в красной косынке”, мужественной Джамили из одноименного произведения, глубокомысленной Толгонай из “Материнского поля”, которая потеряла на фронте всех своих сыновей, но сумела сохранить душевную красоту. Несмотря на то что многие отмечают мрачность произведений Айтматова, в каждом есть женщина, после появления которой в повествовании на душе становится теплее.

Личная жизнь

Первой женой писателя стала Керез Шамшибаева, с которой он познакомился, когда еще учился в сельскохозяйственном институте. Девушка была будущим медиком, как и Чингиз, интересовалась современной литературой.

Керез была отличницей. После школы даже получила направление в литературный институт в Москве, но не смогла поехать из-за финансовых трудностей. В результате она становится профессиональным и опытным врачом. Сначала практикует, а потом руководит отраслью здравоохранения в Киргизии, получив место в министерстве.

Чингизу она родила двоих сыновей. Санджар появился на свет в 1954 году. Он стал литератором и журналистом, построил собственный успешный бизнес. Через 5 лет родился Аскар, известный общественный деятель, историк, специализирующийся на странах Востока.

Несмотря на наличие детей, Чингиз в конце 1950-х годов уходит из семьи. Он говорит, что встретил главную любовь своей жизни. Ее звали Бюбюсару Бейшеналиева. Их отношения начали развиваться в Ленинграде. Продолжались целых 14 лет. Правда, пожениться так и не сумели, так как оба занимали достаточно высокое и заметное положение. В СССР это привело бы к скандалу. Бюбюсара была народной артисткой Советского Союза. Айтматов, будучи коммунистом, не мог позволить себе ради нее развестись. Это погубило бы его репутацию.

Свои переживания он подробно описал в повести “Прощай, Гульсары!”, где главный герой пытается выбрать между официальной женой и любовницей. В сложной ситуации оказывается и герой романа и “И дольше века длится день” Буранный Едигей, который полюбил вдову своего товарища. В обеих книгах Айтматова женщины в результате оказываются сильнее, чем мужчины, с моральной точки зрения.

Тайная связь самого писателя с актрисой продолжалась 14 лет. О ней ходили многочисленные слухи и сплетни. В 1973 году Бюбюсара скончалась от рака груди, который у нее диагностировали за полтора года до этого. Откровенно об истории этих отношении Айтматов рассказал спустя 20 лет, написав книгу “Плач охотника над пропастью” в соавторстве с Мухтаром Шахановым.

Второй официальной женой героя нашей статьи была Мария Урматовна. К моменту знакомства с писателем – выпускница сценарного факультета ВГИКа. Она была уже разведена, воспитывала дочь.

В совместных отношениях у них родилась девочка Ширин и мальчик Эльдар.

Смерть

В последние годы жизни Айтматов страдал от сахарного диабета. Но не переставал вести активную жизнь. Уже на 80-м году жизни отправился в Казань, где снимали документальный фильм под названием “И дольше века длится день”, посвященный его юбилею. Это был 2008 год.

Во время съемок писатель простыл. Начавшаяся простуда переросла в острую пневмонию. Слабое здоровье дало о себе знать – у него отказали почки.

Айтматова срочно вывезли в Германию, но спасти пациента не смогли даже лучшие немецкие врачи. 10 июня он скончался в госпитале Нюрнберга. На прощание с писателем собралось огромное количество людей.

Героя нашей статьи похоронили в Бишкеке. Могила находится на кладбище, известном под названием “Упокой отцов”. Известно, что это место сам Айтматов выбрал для своего погребения еще в 1990-х годах, когда разыскивал могилу расстрелянного отца.

Ему удалось отыскать братскую могилу, в которой было похоронено 138 жертв сталинских репрессий. Отца писателя с почестями перезахоронили. Рядом с ним захотел покоиться и его сын. Желание классика было исполнено.

База знаний студента. Реферат, курсовая, контрольная, диплом на заказ

Творчество Чингиза Айтматова — Биографии

Писатель все шире и глубже захватывает жизнь, пытаясь проникнуть в сокровенные ее тайны, не обходя острейших вопросов, порожденных двадцатым столетием. Вызвавшая острые споры повесть “Материнское поле” (1965) знаменовала переход писателя к самому суровому реализму, достигшему своей зрелости в повестях “Прощай,Гульсары!” (1966). “Белый пароход” (1970). “Ранние журавли” (1975), в романе “Буранный полустанок (И дольше века длится день)” (1980). Уже не отдельные куски, слои, пласты жизни, а весь мир начинает видеться в картинах, создаваемых писателем, реальный мир со всем его прошлым, настоящим, будущим, мир, не ограничиваемый даже Землей. Радости, горести, светлые и мрачные возможности нашей планеты в ее географической целостности и социальной расколотости окрашивают творчество писателя в новые тона. Айтматов обладает стратегическим мышлением, его интересуют идеи планетарного масштаба. Если в своих ранних вещах, скажем, в повести “Первый учитель”, писатель сосредотачивался преимущественно на своеобычии киргизской любви, жизни, культуры и, как теперь выражаются, ментальности, то в романах “Плаха” и “И дольше века длится день”, имевших шумный успех в конце 70-х – 80-е годы, он проявил себя уже как гражданин Земного шара. Поднял, как прежде выражались, глобальные вопросы. Например, открыто заявил о том, что наркомания – это страшный бич. Сам себе позволил поднять, потому что до него это никому не позволялось. Ведь, как известно, наркомании, как и секса, в СССР не было.

Усложняются, естественно, и принципы повествования. Рассказ от автора порой совмещается посредством несобственно-прямой речи с исповедью героя, нередко переходящей во внутренний монолог. Внутренний монолог героя столь же незаметно переливается в речь автора. Действительность захватывается в единстве ее настоящего, ее корней и ее будущего. Резко усиливается роль фольклорных элементов. Вслед за лирическими песнями, нередко звучащими в первых повестях, автор все шире и свободнее вкрапливает в ткань произведений народные легенды, реминисценции из “Манаса” и других народных эпических сказаний. В повести “Белый пароход” картины современной жизни, как многоцветные ковровые узоры, вытканы на канве развернутого киргизского предания о матери-Оленихе, а вытканы так, что порой трудно понять, где основа, а где рисунок. К тому же оживление, очеловечение (антропоморфизм) природы настолько органично, что человек воспринимается как неотторжимая ее часть, в свою очередь, природа неотделима от человека. В повести “Пегий пес, бегущий краем моря” (1977), в романе “Буранный полустанок” художественная палитра обогащается еще и ненавязчивым подчинением реализму (реализму самой чистой пробы) мифа, легенд, “преданий старины глубокой”. Эти и другие фольклорные элементы всегда несут многозначный смысл, воспринимаются то как символы, то как аллегории, то как психологические параллели, придают произведениям многоплановость и углубленность, содержанию — многозначность, а изображению стереоскопичность. Творчество писателя в целом начинает восприниматься как эпическое сказание о мире и человеке в одну из самых величественных эпох – сказание, создаваемое одним из самых активных и страстных ее деятелей.

Произведение острое, написанное действительно кровью сердца, роман “Буранный полустанок” породил самые различные, во многом не совпадающие мнения. Дискуссия вокруг него продолжается. Некоторые считают, что временная неопределенность образа “манку рта” может порождать кривотолки. Другие говорят о том, что символ, именуемый в романе “Паритетом” и несущий на себе всю космическую линию в произведении, слагается из противоречащих друг другу начал и потому не может быть принят безоговорочно, как и само решение связанной с ним главной проблемы. К тому же, добавляют третьи, и легенда о “манкуртах” и космическая фреска, созданная чисто публицистическими средствами, не очень органично спаяны с основной — строго реалистической — частью повествования. Можно соглашаться или не соглашаться с подобными мнениями, но нельзя не признать главного: роман “Буранный полустанок”, пронизанный, по определению Мустая Карима, “болью и безмерным оптимизмом, безмерной верой в человека. ”, вряд ли оставит кого-либо равнодушным.

Новый роман – “Тавро Кассандры”, опубликованный в “Знамени” в 1994 году. Еще более неспокойный, но неспокойный по-своему, “по-айтматовски”. Казалось бы, люди на огромных просторах СНГ дерутся, деньги в огромных количествах воруют, прочие непотребности творят, – так и пиши про это. Однако Айтматов, по-видимому, не способен рассматривать всевозможные частности у себя под ногами. Взгляд его по-прежнему устремлен на Землю сверху вниз, охватывая ее целиком.

Неслучайно главный герой – монах Филофей – летает вокруг Земли в орбитальной станции: так ее, горемычную, получше рассмотреть можно. Филофей таковым был не всегда, прежде он был ученым Андреем Андреевичем Крыльцовым, специализировавшимся в области выведения искусственных людей, “иксродов”, во чревах, так сказать, бесплатных экспериментаторов, то есть женщин-заключенных. Потом, незадолго до объявления себя монахом, ученый выяснил, что не только дело это неправедное, но и эмбрионы отказываются появляться на свет, в котором царит зло. Таково было решение природы: защитить себя от кровососущего человечества, пусть вымрет. Чем не Апокалипсис в мягкой форме?

Благодаря своей способности концентрироваться на глобальных идеях, Чингиз Айтматов склонен и во внелитературной деятельности либо затевать, либо принимать активное участие в проектах планетарного масштаба. Например, уже много лет назад он и социолог Института проблем управления АН СССР Рустем Хаиров обратились к тогдашнему генсеку Андропову (1983) с предложением о создании комитета по встрече III-го тысячилетия . Неожиданно это предложение было принято. Постепенно Айтматов подвигнул на это дело и прогрессивную мировую общественность, организовав в 1986 году Иссык-кульский форум, на который собрались представители ЮНЕСКО, футурологи, писатели и художники. И поговорили о необходимости воспитания нового планетарного мышления, благодаря чему человечество смогло бы избежать тотального катаклизма – военного, экологического, экономического etc. И когда колесики завертелись вовсю, когда уже можно было начинать пожинать лавры и стричь купоны, Айтматов смиреннейшим образом передает бразды правления грандиозным тайм-шоу Марату Гельману.

Проведенный в конце прошлого года опрос общественного мнения показал, что Айтматов считается третьим по популярности политиком – после президента Аскара Акаева и мэра Бишкека Феликса Кулова.

Сочинение по произведению на тему: Творчество Ч. Айтматова

( краткий литературный обзор )

Чингиз Айтматов (род. в 1928 г.) – одна из самых замечательных фигур современной советской литературы. Это писатель глубоко национальный, но с первых же шагов в литературе он стал известен во всем Союзе. В качестве одного из видных советских писателей он широко популярен за рубежом. Последние годы он часто выступает там с лекциями, интервью, на различных форумах.
Однако прежде чем к Айтматову пришел успех, он много и напряженно работал: искал свои темы, своих героев, свою собственную манеру повествования. С самого начала его произведения отличали особый драматизм, сложная проблематика, неоднозначное решение проблем. Таковы ранние повести: “Джамиля” (1957), “Тополек мой в красной косынке” (1961), “Первый учитель” (1963). На последней повести остановимся чуть подробнее. Сам автор говорил: “. в “Первом учителе” я хотел утвердить наше понимание положительного героя в литературе. Я постарался взглянуть на этот образ нашими, современными глазами, я хотел напомнить теперешней молодежи о ее бессмертных отцах”.
Образ учителя, изо всех сил стремящегося оторвать детей своих односельчан от невежества, до боли современен. Разве и сегодня жизнь учителей-сподвижников не направлена на то же? И разве не глубоко прав критик В.Панкин, что “уважать учителя- эта наука почему-то дается труднее других”.
Постепенно все шире и глубже становится охват жизни, писатель все больше стремится проникнуть в ее тайны, в суть острейших вопросов современности. При этом проза Айтматова становится более философской; противоречия, коллизии достигают очень большой силы. Усложняются способы повествования. Часто неразрывно сливаются размышления, внутренние монологи героя с авторской речью. Усиливается роль фольклорных элементов, в рассказ вплетаются лирические песни ( “Прощай, Гульсары!”),
предания, мифы, легенды (“Белый пароход”, “Пегий пес, бегущий краем моря”). От этого образы приобретают особое, символическое значение, углубляется философская направленность произведений.
Некоторые критики выделяют три периода в творческом развитии Ч.Айтматова. “Джамиля”, “Верблюжий глаз”, “Тополек мой в красной косынке”, “Первый учитель”- произведения первого этапа. Второй образуют повести “Материнское поле” (1963 г.) и
“Прощай, Гульсары!” (1966г.). Третий же начинается с “Белого парохода” ( 1970 г.). Это также “Ранние журавли”, “Пегий пес, бегущий краем моря” и роман “Буранный полустанок”. “Личность и Жизнь, Народ и История, Совесть и Бытие- вот проблемные пары трех означенных ступеней восхождения Айтматова ко все более глубинным сутям”,- пишет исследователь творчества писателя Г.Грачев.
Не просто отдельные люди с их чувствами и думами, а Человек вообще становится в центре внимания писателя. Он стремится постигать законы бытия, смысл жизни. Так, нет конкретных примет времени, индивидуальности характеров в философской повести
“Пегий пес, бегущий краем моря”. Смысл ее в думах старика Органа: “. перед лицом бесконечности простора человек в лодке ничто. Но человек мыслит и тем восходит к величию Моря и Неба, и тем утверждает себя перед вечными стихиями, и тем он соизмерен глубине и высоте миров”. Всем своим содержанием эта повесть является подходом к роману “Буранный полустанок” ( другое название “И дольше века длится день” ). Главное в романе – это принципиально новое осмысление времени и пространства, это весь мир наш с раздирающими его противоречиями, мир на грани катастрофы. Произведение глубоко философично и художественно. Не могут не нравиться и люди труда, вечные труженики, которых с такой любовью изобразил автор.
Критик делил творчество писателя на три периода в 1982 году. Но, кажется, перестройка явилась возможностью для еще более высокого подъема мастерства писателя. С ее началом выходит в свет “Плаха”. Эта книга об отношениях Человека и Природы, о поисках смысла жизни, и о назначении религии в ее лучших проявлениях для нас, и о беде нашего времени- наркомании, и многом другом. По охвату тем, многоплановости, философскому подходу и глубине символики это произведение превзошло все ранее написанное.

Источник

Текст: Елена Яковлева/РГ

Чингиз Айтматов, блистательный писатель с мировым именем — в первых строках мировых рейтингов чтения и книгоиздания. На приуроченной ко дню рождения писателя конференции «Московские страницы жизни писателя» прозвучало, со ссылкой на данные ЮНЕСКО, что он чуть ли не самый читаемый после Шекспира и Льва Толстого автор.

Загадку этого успеха разгадывали его близкие друзья, решившие перелистать «московские страницы» его биографии.

Когда сошлись Восток и Запад

Посол Киргизии в России Гульнара-Клара Самат задала разговору о Чингизе Айтматове большой формат, предложив собрать в в будущем году знаменитое детище Айтматова — Иссык-Кульский форум — в Москве.

А председатель комиссии Общественной палаты по гармонизации межнациональных и межрелигиозных отношений (на чьей площадке проходила посвященная Айтматову конференция) Владимир Зорин напомнил о самом важном контексте разговора об Айтматове — изучении в Киргизии русского языка. Значимость и уважение к нему сегодня охотно декларируются на всех форумах, но, по словам Зорина, сейчас нужны не декларации, а четкая правовая и институциональная поддержка русского языка на бывшем постсоветском пространстве.

Это особенно актуально, если вспомнить, что Чингиз Айтматов писал и на киргизском, и на русском.

Режиссер Григорий Нахепетов показал на конференции трейлер своего документального фильма «Дни и века Чингиза Айтматова», в котором он рассказывает о писателе как о человеке, бросившем вызов знаменитым словам Киплинга «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им не сойтись». Айтматов — человек и Востока, и Запада одновременно, «сын Евразии», любят подчеркивать сторонники евразийских идей. И действительно,

Айтматову удалось завоевать своим словом большую территорию, чем Чингисхану и Тамерлану оружием. Его многоязычная читательская империя простирается сегодня от Пекина до Нью-Йорка.

Окно комнаты, где он написал Джамилю

К московскому разговору об Айтматове присоединился онлайн известный казахский поэт Олжас Сулейменов, предложивший к превосходным эпитетам, которыми мы часто награждаем творчество Айтматова, добавить анализ «того, что произошло с нашей литературой за последние 30 лет». Возражая коллеге, назвавшему Айтматова «пионером независимости Кыргызстана», Сулейменов сказал: «Мы 30 лет не встречаемся с писателями Киргизии, а раньше ездили друг к другу каждый год. Такая независимость быстро превращается в одиночество». И заканчивается по сути режимом «самоизоляции» культур и народов. Настало время искать взаимозависимость, считает Олжас Сулейменов. И Чингиз Айтматов, над книгами которого плачут и смеются во всем мире, один из проводников в этом деле.

Искусствовед и критик Андрей Золотов, друживший с Айтматовым, вернул в воспоминания о нем ноту неформального, личного настроения. Каждая деталь в них была говорящей — от предпочтения архи-скромного китайского ресторанчика в Брюсселе, куда Айтматов ходил и где его очень любили, до полного молчания, которым встретили работники киргизского посольства в Брюсселе слова Золотова о счастье работать вместе с великим Айтматовым. Увы, это были времена президента Бакиева, когда Айтматова даже не оповестили о том, что на его место назначен новой посол, а его вещи при отъезде подвергли унизительному досмотру…

Его сверчувственность, нежность к природе, его размышления о том, не остаться ли ему жить в Москве — добавляют неожиданные краски в его привычный многим портрет.

Как и его смерть, и запомнившиеся провожавшим его друзьям киргизские матери, поднимавшие из-за высоких заборов на руках маленьких детей, когда кортеж с гробом писателя уезжал в горы…

Сегодня в Москве не хватает мемориальной доски писателю, считает Андрей Золотов. Хотя бы на доме, в котором он закончил писать «Джамилю».

Прогулки до дачи Евтушенко и дальше

О трех переделкинских ближних (до дачи Окуджавы) и дальних (до дачи Евтушенко) маршрутах писательских прогулок с Айтматовым и о том, как он принимал у себя дома Габриэля Гарсиа Маркеса и Тонино Гуэрра, вспоминал киргизский и российский писатель Муса Мураталиев.

О 15 годах жизни в Москве, выдающейся общественной деятельности, работе в жюри писательских и театральных премий, о том, что

на сценах российских театров сегодня идут около 100 спектаклей по произведениям Чингиза Айтматова,

о постановке «Материнского поля» в Театре им. Пушкина рассказал писатель и поэт Максатбек Гапыров, призвав провести в год 95-летия писателя евразийский театральный фестиваль.

Скульптор Тамила Маматова поделилась с участниками конференциями необычными деталями истории создания памятника Чингизу Айтматову («Я больше года строила каркас, мне не хватало железа и дерева, очень боялась, чтобы под тяжестью памятника не провалился пол, у меня не было возможности взглянуть на работу издалека»), и о пожаре, к счастью, пощадившем кабинет с памятником Айтматову.

Поэт и публицист Ахмед Абулов вспомнил, как еще школьником начал читать Айтматова, как перечитывал «И дольше века длится день» — два раза на азербайджанском языке, и один раз на русском. Напомнив о драматизме личной судьбы Айтматова, сына репрессированного, казненного отца, и отозвавшись о грубом отношении к Айтматову во времена Бакиева («Невежде ценить величий не суждено»), он призвал к учреждению премии имени Чингиза Айтматова за достижения в области гуманизма и гуманитарности.

Фархот Уфтаджалилов, президент международного благотворительного фонда Чингиза Айтматова «Диалог без границ», напомнил, что творческими достижениями Чингиза Айтматова может гордиться не только киргизский, но и все тюркские народы, что Айтматов не раз защищал честь и достоинство узбекского народа и называл Узбекистан «колыбелью культуры». А почти крылатые слова, сказанные об Айтматове Расулом Гамзатовым » Мой именитый полуевропеец, Мой знаменитый полуазиат» сегодня знают почти все.

Директор Академии Айтматова в Лондоне Рахима Абдувалиева рассказала о знакомстве с творчеством писателя немецких и английских читателей, и о том, как студенты, специализирующиеся на тюркских языках, учат киргизский язык по рассказу Айтматова «Солдатенок» .

Поэт Надырбек Алымбеков, много общавшийся с Айтматовым после его возвращения из Брюсселя, рассказывал о тайнах его характера, особенностях поведения и способности молчать тогда, когда другие бросаются оправдываться. Он не умел водить машину, не владел компьютером, не знал никаких языков, кроме киргизского и русского. И любил писать от руки. И был великим сыном своей и нашей земли.

Источник: rg.ru

Источник

В течение относительно короткого отрезка времени киргизский народ в своем социально-историческом и интеллектуально-духовном становлении прошёл огромный путь, повторив в ускоренном ритме почти все стадиальные этапы развития мировой цивилизации, что, привело в свою очередь к причудливому смешению «архаического» и «современного» в жизни общества и культуры.

«На этом пути сознание переходит от наивно-поэтического представления о мире через рассудочное — к собственно художественному, которое и осуществляет в киргизской литературе Чингиз Айтматов» (Гачев Г. Чингиз Айтматов и мировая литература.— Фрунзе: Кыргызстан, 1982, с.72-73).

…«В соседнем дворе, или, как называют его в аиле, в Малом доме, живут наши близкие родственники. Не то наши прадеды, не то наши прапрадеды были родными братьями, но я называю их близкими потому, что жили мы одной семьей. Так повелось у нас еще со времен кочевья, когда деды наши вместе разбивали стойбища, вместе гуртовали скот. Эту традицию сохранили и мы. Вскоре… умер хозяин Малого дома. Жена его осталась с двумя малолетними сыновьями. По старому обычаю родового адата…, нельзя отпускать на сторону вдову с сыновьями, и наши соплеменники женили на ней моего отца. К этому его обязывал долг перед духами предков» (Айтматов Ч. Прощай, Гульсары! — Фрунзе: Кыргызстан, 1967, с.324).

Фрагмент, от которого так и веет дыханием национальной истории и культуры народа, духом его исконных обычаев и традиций, взят из повести Ч.Айтматова «Джамиля». Исследователь «Джамили» Г.Гачев отмечает, что эта повесть «и есть поэтическое самосознание современной Киргизии. Народ здесь через призму искусства созерцает три всемирно-исторические эпохи, пройденные им за несколько десятков лет». И после тщательного анализа произведения приходит к закономерному выводу о том, что «для писателя, который, подобно Чингизу Айтматову, рос в среде, где эти «изначальные» эпические формы жизни и мышления не очерствели, где они были активны и живучи,— у такого писателя способность чувствовать и осмыслять современное под углом зрения отстоявшегося должна быть необычайно продуктивной. И это не ограниченность, а, напротив, одно из величайших преимуществ новописьменных народов и литератур; ибо, благодаря этому здесь может в полном и первичном виде осуществляться та способность сразу сопрягать начала и концы, смотреть на действительность одновременно и с наивно-патриархальной, и с развитой современной точки зрения — словом, та целостность охвата жизни, которая всегда составляет специфику художественного миропонимания, специфику искусства среди других форм общественного сознания» (Гачев Г. Любовь — человек — эпоха, рассуждения о повести Ч. Айтматова «Джамиля». — М.: Советский писатель, 1965, с.32 — 33).

Однако, здесь, как нам представляется, все же решающая роль принадлежит прежде всего творческой индивидуальности художника, степени его интеллектуальной и духовной зрелости. Ибо, «отдельный индивид лишь постольку является человеком в точном и строгом смысле слова, поскольку он реализует — и именно своей индивидуальностью — ту или иную совокупность исторически развивщихся способностей (спе-цифически человеческих способов жизнедеятельности), тот или иной фрагмент до и независимо от него оформившейся культуры (национальной и общечеловеческой, т.е. своей этнической и мировой — К.И.), усваиваемой им в процессе воспитания (становления человеком). С такой точки зрения человеческую личность можно по праву рассматривать как единичное воплощение культуры» — этнической и мировой, общечеловеческой (Ильенков Э. Диалектическая логика. — М.; Политиздат, 1984, с. 279 — 280).

Поэтому уникальное «преимущество» новописьменных народов, упомянутое Г.Гачевым, реализуется именно через таких интеллектуально изощренных деятелей литературы, как Ч. Айтматов, чье творчество по праву является особенным (этническим, национальным) и единичным (личностным) выражением всеобщего (мировой культуры). Именно сегодняшний уровень развития мировой культуры и противоречивые сложности современной жизни человеческого общества дают возможность передовым писателям чутко вникнуть в семантику мифологической архаики в жизни и мышлении своих народов и использовать ее для глубоких нравственно-философских обобщений. Одним из первых произведений Ч. Айтматова, где явно наметился подобный подход к мифологической традиции, явилась повесть «Материнское поле». Известно, что «Материнское поле» построено как диалог двух Матерей: Матери-Земли и Женщины-Матери: «Самые страшные раны наносятся мне тогда, когда поля остаются незасеянными, Толгонай. А сколько полей осталось бесплодными из-за войны! Самый смертельный враг мой тот, кто начинает войну.

— Ты права, мать-земля, ведь сеять да хлеб молотить и война — вещи несовместимые. Кто воюет, тот не посеет, стало быть, покушается на счастье всех людей; посему, выходит, он враг всех людей» (Айтматов Ч. Прощай, Гульсары! — Фрунзе: Кыргызстан, 1967, с.60).

Так обе матери, творцы и священные хранительницы живой жизни, восстают против войны и насилия. Именно в этом и состоит основной философский пафос повести, что справедливо отмечают многие литературоведы и критики. М. Борбугулов обращает внимание на то, что автор при создании образа Матери-Земли опирался не только на опыт реалистической литературы, но и на архаические представления, берущие свое начало в мифологическом и эпическом творчестве киргизов. Он напоминает о том, что поклонение Земле и Воде, этим носителям жизненного начала, занимало у киргизов в культе природы значительное место. Во время него произносилась молитва такого содержания: «Да кружусь я вокруг тебя (т.е. буду твоей жертвой), бог, да кружусь вокруг тебя, Земля, да кружусь я вокруг тебя. Вода! Сохрани нас от несчастий! Сохрани нас от болезней! Да будут скот и люди здоровы! Аминь!» (Борбугулов М. Единство национального и интернационального. — М.: Советский писатель, 1979, с.86). Приводит также в этой связи в качестве красноречивого примера широко распространенную формулу проклятия из киргизского эпоса, которое звучит так: «Да покарает (меня) небо с открытым верхом! Да покарает (меня) Земля с мохнатой грудью!».

Древность культа Жер-Суу (Земли-Воды) подтверждается и китайскими династийными хрониками, где сообщается о поклонении Земле у хунну в последние века до нашей эры (Бичурин Н. Я. Собрание сведений о народах, обитавщих в Средней Азии в древние времена. М. — Л.: Наука, 1950, с.49).

Из этнографии известно, что в тюрко-монгольском шаманизме существовало представление о Верхнем, Среднем и Нижнем мире. А древне-тюркские племена, что примечательно, связывали духов Земли-Воды не с Верхним или Нижним мирами, а со Средней сферой, в которой живет сам человек. С. Г. Кляшторный пишет так об этом: «Главным божеством Среднего мира был «Ыйык Жер-Суу» (Священная Земля-Вода). В орхонских надписях данное божество нигде не упоминается самостоятельно. Но вместе с Тенгри и Умай покровительствует тюркам и карает виновных, т.е. одновременно выполняет благодетельную и карающую функцию» (Кляшторный С. Г. Древнетюркская мифология. К постановке проблемы. — Письм.памяти, и проблемы истории культуры народов Востока. XIX годичная сессия ЛО ИВ АН СССР (доклады и сообщения). — 4.1. М., 1979, с. 91—95).

Следовательно, образ Земли у древне-тюркских племен, в частности, у киргизов, хотя и не дорос до полной антропоморфизации, скажем, как образ Геи в греческой мифологии, но при внимательном рассмотрении первоначальные признаки подобного очеловечения в нем все же наблюдаются. Гесиод, к примеру, так представляет Гею:

Прежде всего во вселенной Хаос зародился, а следом, Широкогрудая Гея, всеобщий приют безопасный, Сумрачный Тартар, в земных залегающих недрах глубоких, И, между вечными всеми богами прекраснейший — Эрос … (Гесиод. О происхождении богов. — В кн.: Эллинские поэты. — М.: Художественная литература, 1968, с. 173).

Таким образом, в утверждении М. Борбугулова о том, что и у греков, представляющих Землю «широкогрудой», и у киргизов, у которых она «с мохнатой грудью», земная поверхность уподобляется человеческой груди, есть, безусловно, свой резон. Архаический образ Земли, а также аграрный миф о «Дороге Соломщика» (Млечном Пути) в новом смысловом контексте повести воистину приобретают глубоко концептуальное и волнующе-поэтическое значение. В результате конкретно-историческое повествование, изображающее тяжкую судьбу жителей киргизского аила в годы Великой Отечественной войны — поднимается до уровня универсального философско-символического обобщения. Эти мифо-поэтические образы расширяют пространственно-временные рамки описываемых в повести событий до вселенских и общечеловеческих масштабов, придав их смыслу поистине вечное, всевременное звучание; они и в звездные часы и в скорбные моменты жизни главных героев, освящая их своим неравнодушным участием, неизменно присутствуют во всех перипетиях их нелегкой судьбы. Когда в первую брачную ночь, ночь любви, Толгонай спрашивает у своего суженого: «Суван, ты как думаешь, ведь мы будем счастливыми, да?» — Суванкул так отвечает ей: «Если земля и вода будут поделены всем поровну, если и у нас будет свое поле, если и мы будем пахать, сеять, свой хлеб молотить — это и будет нашим счастьем. А большего счастья человеку и не надо, Толгон. Счастье хлебороба в том, что он посеет да пожнет» (Айтматов Ч. Прощай, Гульсары! — Фрунзе: Кыргызстан, 1967, с. 11).

Это искреннее убеждение прирожденного хлебороба, не мыслящего ни свое житье, ни счастье свое вне родной земли, в отрыве от поля, вспаханного им, не представляющего жизни без труда. И земля в ту синюю светлую ночь разделяет вместе с ними их счастье. И увидев в полночь на небе Дорогу Соломщика — Млечный Путь, простиравшийся через весь небосклон широкой серебристой полосой среди звезд, Толгонай в своих сладких мечтаниях воображает Суванкула земным воплощением небесного Хлебороба, так же, как и он, понесшим с гумна солому первого обмолота, оставляя за собой дорожку растрясенной половы. Именно в ту ночь Толгонай впервые как к родной матери обращается к земле с просьбой дать им счастье.

Безусловно, что лишь киргизская женщина, чье сознание до сих пор оперирует мифо-поэтическими представлениями своего народа, могла воспринимать природу так живо, интимно и одухотворенно. Когда, в целях усиления философско-символической энергетики своей повести, Ч. Айтматов обращался к „мифологическим образам Матери-Земли и «Дороги Соломщика», он бесспорно, опирался именно на такие имплицитно специфические особенности национального миросозерцания.

Второй раз «Дорога Соломщика» упоминается в самую зрелую пору жизни героев, когда все мечты и грезы той первой ночи любви и молодости, наконец, сбываются. И Суванкул в действительности станет могучим тружеником и хозяином Земли, наподобие того небесного Хлебороба, оставляющего за собой через весь небосклон серебристую полосу Дороги Соломщика. И этот кульминационный момент с его торжественно сверкающим Млечным Путем воспринимается в повести как апофеоз, как звездный час человеческого счастья, как возвышенная гармония людской жизни, слившей воедино все земные мечты простого труженика с желанием вечности, желанием добра и справедливости.

Позже мы встречаемся с этим образом в один из трагических мгновений, в самый разгар войны, когда дезертиры похищают собранное у бедных людей, вроде Айши семенное зерно, ценимое дороже жизни. И тут отчаявшаяся Толгонай увидит на небе Дорогу Соломщика. Тусклая, туманная река Млечного Пути напоминает ей мутные слезы, стекавщие по лицу Айши. Небо словно плачет, сочувствуя человеку в столь горестный час. Человеческая трагедия в этом эпизоде достигает своего апогея и обретает вселенский резонанс.

Позднее, уже в мирное время, Толгонай посещает на уборке хлеба своего приёмного внука, оставшегося в живых от некогда большой и шумной семьи. Глядя ночью на усеянный свежей золотистой соломой Млечный Путь, она думает, что сегодня пришел на свет новый хлебороб. И желает ему про себя долгой жизни и столько зерна, сколько звезд на небе.

Так в конце повести яркие образы Женщины-Матери и Матери-Земли предстанут перед нами как единый поэтический символ вечно живой жизненной субстанции. А Млечный Путь (Дорога Соломщика), олицетворяя собой бессмертный труд хлебороба во имя бесконечной жизни на Земле, превращается в благословенный «звездный путь» человечества. Можно сказать, что Мать-Земля представляет собой образ «открытый» или поддающийся бесконечному обогащению, и именно поэтому он вбирает в себя все мифы, касающиеся Жизни и Смерти, Сотворения и порождения, наличия полов и добровольного жертвоприношения. Мы знаем, что в мифологических ритуалах богиням земного плодородия важная роль принадлежит женщине. Символическое уподобление женщины земле, а полового акта – сельскохозяйственному труду в определенной степени встречается во всех земледельческих культурах и сохранился даже в высокоразвитых цивилизациях. «Ваши женщины для вас как поля»,- говорит Коран. «Женщина – поле, а мужчина – сеятель»,- пишет индусский автор (Элиаде Мирча. Мифы, сновидения, мистерии. – «Рефл-бук, Ваклер, 1996, с. 215-216).

Одним словом, на основе анализа содержания и образной символики повести можно заключить:

Скачкообразный переход киргизского общества от первичных патриархальных устоев бытия к современности и бурное, ускоренное развитие его в условиях общецивилизационных процессов XX века привело к образованию парадоксальной ситуации, когда в жизни и сознании народа наличествует и активно функционирует в диффузном состоянии и «совре-менное» и «архаическое».

Подлинным носителем и выразителем этого «величайщего преимущества», говоря словами Гачева, бесспорно, является Ч. Айтматов, творчество которого воистину стало ярчайшим воплощением синтеза национальной и мировой культуры.

Если этот феномен в «Джамиле» присутствует имплицитно, то в повести «Материнское поле» он обнаруживает себя уже открыто и впервые становится объектом сознательных усилий автора. Примером сказанного служат метафорические образы Матери-Земли и Дороги Соломщика-Млечной Пути, положенные в основу повести в качестве многозначных поэтических символов.

Истоки этих образов коренятся в мифо-поэтических представлениях нашего народа, что дает возможность автору как бы смотреть на все происходящее глазами вечности, простирая цепь аналогий и ассоциаций от седой древности до бесконечности.

Появляясь каждый раз в самые значительные моменты жизни героев, эти лейтмотивы придают событиям и ситуациям повести как камертон — какой-то особый настрой, насыщают их извечным, инвариантным смыслом, в результате которой они поистине обретают вселенский резонанс и высочайшее патетическое звучание.

И в конце произведения концепты повести обращаются в универсальные образы-концепции, в философско-поэтические символы, утверждающие в сознании людей бессмертность труда, бессмертность жизни и бессмертность человечности.

Калык Ибраимов,

Член союза писателей СССР и Кыргызской Республики,

Лауреат премии ленинского комсомола Киргизии,

Кандидат философских наук.

Стилистика и грамматика авторов сохранена.
Мнение авторов может не совпадать с позицией редакции.

Источник

Когда сошлись Восток и Запад

Посол Киргизии в России Гульнара-Клара Самат задала разговору о Чингизе Айтматове большой формат, предложив собрать в в будущем году знаменитое детище Айтматова — Иссык-кульский форум — в Москве.

А председатель комиссии Общественной палаты по гармонизации межнациональных и межрелигиозных отношений (на чьей площадке проходила посвященная Айтматову конференция) Владимир Зорин напомнил о самом важном контексте разговора об Айтматове — изучении в Киргизии русского языка. Значимость и уважение к нему сегодня охотно декларируются на всех форумах, но, по словам Зорина, сейчас нужны не декларации, а четкая правовая и институциональная поддержка русского языка на бывшем постсоветском пространстве.

Это особенно актуально, если вспомнить, что Чингиз Айтматов писал и на киргизском, и на русском.

Режиссер Григорий Нахепетов показал на конференции трейлер своего документального фильма «Дни и века Чингиза Айтматова», в котором он рассказывает о писателе, как о человеке, бросившем вызов знаменитым словам Киплинга «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им не сойтись». Айтматов — человек и Востока, и Запада одновременно, «сын Евразии» любят подчеркивать сторонник евразийских идей. И действительно, Айтматову удалось завоевать своим словом большую территорию, чем Чингисхану и Тамерлану оружием. Его многоязычная читательская империя простирается сегодня от Пекина до Нью-Йорка.

Окно комнаты, где он написал Джамилю

К московскому разговору об Айтматове присоединился онлайн известный казахский поэт Олжас Сулейменов, предложивший к превосходным эпитетам, которыми мы часто награждаем творчество Айтматова, добавить анализ «того, что произошло с нашей литературой за последние 30 лет». Возражая коллеге, назвавшему Айтматова «пионером независимости Кыргызстана», Сулейменов сказал: «Мы 30 лет не встречаемся с писателями Киргизии, а раньше ездили друг к другу каждый год. Такая независимость быстро превращается в одиночество». И заканчивается по сути режимом «самоизоляции» культур и народов. Настало время искать взаимозависимость, считает Олжас Сулейменов. И Чингиз Айтматов, над книгами которого плачут и смеются во всем мире, один из проводников в этом деле.

Искусствовед и критик Андрей Золотов, друживший с Айтматовым, вернул в воспоминания о нем ноту неформального, личного настроения. Каждая деталь в них была говорящей — от предпочтения архи-скромного китайского ресторанчика в Брюсселе, куда Айтматов ходил и где его очень любили, до полного молчания, которым встретили работники киргизского посольства в Брюсселе слова Золотова о счастье работать вместе с великим Айтматовым. Увы, это были времена президента Бакиева, когда Айтматова даже не оповестили о том, что на его место назначен новой посол, а его вещи при отъезде подвергли унизительному досмотру…

Андрей Золотов вспоминал, как Айтматов показывал ему окно комнаты, где он закончил писать «Джамилю» и потом ходил, вдохновенный, по ночному бульвару. Как мог неожиданно позвонить и спросить «Тебе плохо?», тогда, когда ему в самом деле было очень плохо. Его сверчувственность, нежность к природе, его размышления о том, не остаться ли ему жить в Москве — добавляют неожиданные краски в его привычный многим портрет. Как и его смерть, и запомнившиеся провожавшим его друзьям киргизские матери, поднимавшие из-за высоких заборов на руках маленьких детей, когда кортеж с гробом писателя уезжал в горы…

Прогулки до дачи Евтушенко и дальше

О трех переделкинских ближних (до дачи Окуджавы) и дальних (до дачи Евтушенко) маршрутах писательских прогулок с Айтматовым и о том, как он принимал у себя дома Габриэля Гарсиа Маркеса и Тонино Гуэрра, вспоминал киргизский и российский писатель Муса Мураталиев.

О 15 годах жизни в Москве, выдающейся общественной деятельности, работе в жюри писательских и театральных премий, о том, что на сценах российских театров сегодня идут около 100 спектаклей по произведениям Чингиза Айтматова, о постановке «Материнского поля» в театре им. Пушкина рассказал писатель и поэт Максатбек Гапыров, призвав провести в год 95-летия писателя евразийский театральный фестиваль.

Скульптор Тамила Маматова поделилась с участниками конференциями необычными деталями истории создания памятника Чингизу Айтматову («Я больше года строила каркас, мне не хватало железа и дерева, очень боялась, чтобы под тяжестью памятника не провалился пол, у меня не было возможности взглянуть на работу издалека»), и о пожаре, к счастью, пощадившем кабинет с памятником Айтматову.

Поэт и публицист Ахмед Абулов вспомнил, как еще школьником начал читать Айтматова, как перечитывал «И дольше века длится день» — два раза на азербайджанском языке, и один раз на русском. Напомнив о драматизме личной судьбы Айтматова, сына репрессированного, казненного отца, и отозвавшись о грубом отношении к Айтматову во времена Бакиева («Невежде ценить величий не суждено»), он призвал к учреждению премии имени Чингиза Айтматова за достижения в области гуманизма и гуманитарности.

Фархот Уфтаджалилов, президент международного благотворительного фонда Чингиза Айтматова «Диалог без границ» напомнил, что творческим достижениями Чингиза Айтматова может гордиться не только киргизский, но и все тюркские народы, что Айтматов не раз защищал честь и достоинство узбекского народа и называл Узбекистан «колыбелью культуры». А почти крылатые слова, сказанные об Айтматове Расулом Гамзатовым » Мой именитый полуевропеец, Мой знаменитый полуазиат» сегодня знают почти все.

Директор Академии Айтматова в Лондоне Рахима Абдувалиева рассказала о знакомстве с творчеством писателя немецких и английских читателей, и о том, как студенты, специализирующиеся на тюркских языках, учат киргизский язык по рассказу Айтматова «Солдатенок» .

Поэт Надырбек Алымбеков, много общавшийся с Айтматовым после его возвращения из Брюсселя, рассказывал о тайнах его характера, особенностях поведения и способности молчать тогда, когда другие бросаются оправдываться. Он не умел водить машину, не владел компьютером, не знал никаких языков, кроме киргизского и русского. И любил писать от руки. И был великим сыном своей и нашей земли.

Источник