Сочинение от имени путешественника франка который впервые увидел церковь святой софии какие чувства

Говорят, однажды Диоген днем со свечой стал
что-то искать. Его спросили, что он делает?
«Ищу человека!» — ответил философ

Источники:

1. Баландин, Р.К. 100 великих оригиналов и чудаков / Р.К. Баландин. – Москва : Вече, 2014. – 432 с . – (100 великих).
2. Лубченкова, Т.Ю. Самые знаменитые путешественники России. – Москва : Вече, 2001. – 464 с. (Самые знаменитые).
3. Просекова, О.А. «Человек с Луны» : сценарий, жизни знаменитого русского путешественника // Читаем, учимся,  играем. – 2016. – № 4. – С. 44–47.
4. Курс на Новую Гвинею //   ВОО «Русское географическое общество» : [официальный сайт]. – дата обращения 09.07.2021 г.
5. Миклухо-Маклай, Николай Николаевич  // ВикипедиЯ. Свободная энциклопедия : [официальный сайт]. – дата обращения 09.07.2021 г.

Автор:	Епифаний Премудрый
Жанр:	Православие

В основе настоящего издания Жития Преподобного Сергия Радонежского (в переводе на русский язык) лежат две древнерусские редакции Жития, создававшиеся в разное время тремя авторами – Епифанием Премудрым, Пахомием Логофетом (Сербом) и Симоном Азарьиным.

Епифаний Премудрый, известный книжник начала XV века, инок Троице-Сергиевой Лавры и ученик Преподобного Сергия, написал самое первое Житие Преподобного через 26 лет после его смерти – в 1417–1418 годах. Для этого труда Епифаний в течение двадцати лет собирал документальные данные, воспоминания очевидцев и свои собственные записи. Великолепный знаток святоотеческой литературы, византийской и русской агиографии, блестящий стилист, Епифаний ориентировался в своем сочинении на тексты южнославянских и древнерусских Житий, мастерски применив изысканный, насыщенный сравнениями и эпитетами стиль, получиший название «плетение словес». Житие в редакции Епифания Премудрого кончалось преставлением Преподобного Сергия. В самостоятельном виде эта древнейшая редакция Жития не дошла до нашего времени, а ее первоначальный облик ученые реконструировали по позднейшим компилятивным сводам. Помимо Жития, Епифаний создал также Похвальное слово Сергию.

Житие Преподобного Сергия Радонежского скачать fb2, epub бесплатно

Текст приводится по изданию ЦНЦ «Православная энциклопедия» и Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. М, 1997 г.

Выписано из послания иеромонаха Епифания, писавшего к некоему другу своему Кириллу:

Ты видел некогда церковь Софийскую Цареградскую, представленную в моей книге — Евангелии, именуемом по-гречески Тетроевангелием, на нашем же русском языке — Четвероблаговестием. Вот каким образом случилось, что город этот был написан в нашей книге. Когда я был в Москве, жил там и преславный мудрец, философ зело искусный, Феофан Грек, книги изограф опытный и среди иконописцев отменный живописец, который собственною рукой расписал более сорока различных церквей каменных в разных городах: в Константинополе, и в Халкидоне, и в Галате, и в Кафе, и в Великом Новгороде, и в Нижнем. Но в Москве им расписаны три церкви: Благовещения святой богородицы, святого Михаила и еще одна. В церкви святого Михаила он изобразил на стене город, написав его подробно и красочно; у князя Владимира Андреевича он изобразил на каменной стене также самую Москву; терем у великого князя расписан им неведомою и необычайною росписью, а в каменной церкви святого Благовещения он также написал «Корень Иесеев» и «Апокалипсис». Когда он все это рисовал или писал, никто не видел, чтобы он когда-либо смотрел на образцы, как делают это некоторые наши иконописцы, которые от непонятливости постоянно в них всматриваются, переводя взгляд оттуда — сюда, и не столько пишут красками, сколько смотрят на образцы. Он же, кажется, руками пишет изображение, а сам на ногах, в беспрестанной ходьбе, беседует с приходящими, а умом обдумывает высокое и мудрое, острыми же очами разумными разумную видит доброту. Сей дивный и знаменитый муж питал любовь к моему ничтожеству; и я, ничтожный и неразумный, возымев большую смелость, часто ходил на беседу к нему, ибо любил с ним говорить.

Доклад на Конференции «Проблемы российского либерализ­ма» в рамках комплексной программы «Первенцы свободы» к 175-летию со дня восстания декабристов. С.-Петербург, дек. 2000 г

Миссионерский Листок №82 Издательство храма Покрова Пресвятой Богородицы Copyright © 1998 and Published by Holy Protection Russian Orthodox Church 2049 Аrgylе Аv, Lоs Аngеlеs, Cаlifоrniа, 90068, USА Редактор: архимандрит Александр (Миллеант) Последнее обновление 11.01.2001.

Сегодня к российскому читателю приходит книга статей профессора протопресвитера Иоанна Мейендорфа. Его рассказ о пройденном пути, о своих предках публикуется как приложение к книге. Поэтому мы не будем подробно останавливаться на биографических данных. Отец Иоанн, как говорили в советское время, был широко известен в узких церковных и научных кругах не только как активный церковный деятель, но и как ученый–византинист, как православный богослов, который представлял Православную Церковь на международных богословских форумах. Он был человеком широких церковных взглядов и активной жизненной позиции. Консерваторы в СШЛ обвиняли его едва ли не в сотрудничестве с богоборческой властью в СССР, вменяя ему и отцу Александру Шмеману в вину дарованную в начале 70–х Автокефалию Православной Церкви в США. А богоборческая власть не простила ему послесловия, которое он написал в 1977 году к книге Льва Регельсона «Трагедия Русской Церкви». После этого о. Иоанна перестали пускать в СССР. Вновь он приехал в Россию лишь после падения богоборческого режима.

Епифаний Премудрый — выдающийся историк-писатель, современник Сергия Радонежского и Стефана Пермского, оставил для потомства бесценные сведения о распространении христианства в средние века на Руси и житиях святых.

Житие Епифания Премудрого — посвящение служению Бога, распространению Евангелия и христианского учения на Руси через описание исторических событий и жизни святых того времени. Все сведения о житии премудрого Епифания историки находят в его же записях.

Краткая биография великого писателя Средневековья в Руси

Из описания жизни преподобного Стефана известно, что премудрый Епифан черпал свои знания в монастырской библиотеке, пребывая в Ростовском монастыре святого Григория Богослова. Вместе со Стефаном Пермским изучал греческий язык, основы христианского учения, после отъезда собрата к зырянам автор исторических посланий покидает Ростов. Есть предположения, что монах совершил паломнические поездки на гору Афон, Константинополь, в Иерусалим.

В 1375 году Епифан Премудрый переехал в монастырь Святой Троицы в Подмосковье, где и принял постриг. Из жизнеописания Сергия Радонежского известно, что он до конца XIV века служил, как келейник около святого.

Статьи о других святых:

Книгописная деятельность была основным занятием Премудрого, который после ухода в Небеса учителя и наставника Сергия Радонежского оставил монастырские стены в Троице и уехал в Москву. Служа около митрополита Киприана, он приобрел друга в лице Феофана Грека.

Хан Едигей напал на Москву в 1408 году, что заставило духовного писателя перебраться в Тверский Спасо-Афанасиевский монастырь к архимандриту Корнилию, в схиме Кирилл.

Между 1410-1415 года он возвращается в Троицу, как духовный наставник братства Лавры.

После возвращения из Твери преподобный Епифаний приступает к написанию исторического описания «Житие Сергия Радонежского» в 1418 году, по данным самого агиографа, со времени смерти преподобного Сергия до начала составления летописи его дней прошло 26 лет.

После этого мастер пера было написано несколько исторических писем, в которых описал жизни святых Стефана, Сергия и Кирилла. Историки предполагают, что составитель записок с описанием жизни святых того времени почил в 1422 году, похоронен, как иеромонах.

Важно! 5 июня православная Церковь отмечает день памяти иеромонаха, христианского писателя, духовного просветителя Епифания Премудрого в составе Собора Ростово-Ярославских святых.

Исторические послания преподобного

Не все теологи согласны с авторством Епифания в отношении таких посланий, как учение о стригольниках, житие царя Дмитрия, но все однозначно уверены, что перу знаменитого монаха принадлежат:

• Послание другу Кириллу;
• Житие святителя Стефана, епископа Пермского;
• Житие святого Сергия Радонежского;
• Сказание Епифания мниха о пути в святой град Иерусалим.

Свое первое послание агиограф посвятил другу и наставнику Стефану Пермскому. Житие Святителя Стефана дает представление не только о преподобном Стефане, атмосфере и нравах того времени, но и о самом авторе послания.

«Послание Епифана другу Кириллу»

Из письма преподобному архимандриту Корнилию стало известно, что миниатюры, о которых идет речь в письме, написаны Феофаном Греком. Рисунки, на которых изображен константинопольский собор Святой Софии, Кирилл увидел у Епифана после его бегства из Москвы в Тверь. Сам агиограф подчеркнул, что это копии миниатюр, принадлежащих кисти Грека.

Интересные статьи о православии:

В этом же письме сообщается, что Феофаном Греком были расписаны каменные церкви и светские постройки Константинополя, Халдиконы, Галаты, Великого Новгорода, Нижнего Новгорода, Москвы. Великим художником в свое время расписана каменная стена в постройке князя Владимира, его роспись хранилась на княжеском тереме Василия, сына Дмитрия.

В Слове другу духовный писатель делится своими размышлениями и наблюдениями об оригинальности исполнения покрывающих здания фресок, которым не было в то время подобных. Здесь же агиограф иронически отзывается об иконописцах, которые копируют уже написанное, не создавая оригинальных шедевров.

Интересно! Соловецкий монастырь является обладателем единственного списка «Послания Епифания другу Кириллу». Каким образом тот оказался в библиотеке обители, неизвестно.

Слово похвальное преподобному Сергию Радонежскому

В этой работе агиограф воздает хвалу своему учителю и наставнику, подчеркивая, что преподобный обладал даром чудотворения, исцеления. По благодати Божьей в награду за праведную жизнь Сергий Радонежский удостоился служить верующим, даруя им спасение и исцеление через молитвы у раки с нетленными мощами.

Это Слово предположительно было написано в 1412 году в честь освящения храма Святой Троицы после восстановления. Из письма видно, что его автор много путешествовал, посетил Константинополь, Афон и Иерусалим.

Епифаний Премудрый составил тропарь преподобному Сергию Радонежскому.

«Житие преподобного Сергия Радонежского»

О данном исследовании сообщил афонский монах Пархомий Серб, он взял на себя смелость доработать текст жизни преподобного Сергия, который ныне хранится в виде списка. Если при написании «Жития Стефана Пермского» автор использовал множество отступлений, то в жизнеописании Сергия Радонежского они отсутствуют.

В послании Епифан критикует «санолюбцев», они для получения высокого положения в церковной иерархии используют посулы, в противовес им автор описывает жизнь святого, который посвятил себя служению Богу и людям.

Пархомий Серб доработал послание Епифана, внеся в него чудеса, совершенные после смерти святого Троицкой Лавры, придав житию преподобного парадную форму, удалив нежелательные намеки на антимосковские настроения. Тексты, описывающие посмертные чудеса Троицкого святого, увидели свет в 1449 году, когда преподобный был канонизирован.

Много поправок в описание жизни святого Троицкой Лавры внес Мартиниан Белозерский, который был учеником Кирилла Белозерского, лично знавшего святого Сергия. Есть предположения, что афонский монах Пахомий Серб встречался с Мартинианом Белозерским в середине XV века, во время посещения Кирилло-Белозерского монастыря.

Благодаря посланиям монаха-писателя, агиографа Епифания Премудрого, современные христиане узнают о жизни святых.

О КНИГЕ

В основе настоящего издания Жития Преподобного Сергия Радонежского (в переводе на русский язык) лежат две древнерусские редакции Жития, создававшиеся в разное время тремя авторами – Епифанием Премудрым, Пахомием Логофетом (Сербом) и Симоном Азарьиным.

Епифаний Премудрый, известный книжник начала XV века, инок Троице-Сергиевой Лавры и ученик Преподобного Сергия, написал самое первое Житие Преподобного через 26 лет после его смерти – в 1417–1418 годах. Для этого труда Епифаний в течение двадцати лет собирал документальные данные, воспоминания очевидцев и свои собственные записи. Великолепный знаток святоотеческой литературы, византийской и русской агиографии, блестящий стилист, Епифаний ориентировался в своем сочинении на тексты южнославянских и древнерусских Житий, мастерски применив изысканный, насыщенный сравнениями и эпитетами стиль, получиший название «плетение словес». Житие в редакции Епифания Премудрого кончалось преставлением Преподобного Сергия. В самостоятельном виде эта древнейшая редакция Жития не дошла до нашего времени, а ее первоначальный облик ученые реконструировали по позднейшим компилятивным сводам. Помимо Жития, Епифаний создал также Похвальное слово Сергию.

Первоначальный текст Жития сохранился в переработке Пахомия Логофета (Серба), афонского монаха, жившего в Троице-Сергиевом монастыре с 1440 по 1459 год и создавшего новую редакцию Жития вскоре после канонизации Преподобного Сергия, состоявшейся в 1452 году. Пахомий изменил стилистику, дополнил текст Епифания рассказом об обретении мощей Преподобного, а также рядом посмертных чудес, он же создал службу Преподобному Сергию и канон с акафистом. Пахомий неоднократно исправлял Житие Преподобного Сергия: по мнению исследователей, существует от двух до семи Пахомиевых редакций Жития.

В середине XVII века на основе переработанного Пахомием текста Жития (так называемой Пространной редакции) Симон Азарьин создал новую редакцию. Слуга княжны Мстиславской, Симон Азарьин пришел в Лавру, чтобы излечиться от болезни, и был исцелен Архимандритом Дионисием. После этого Симон остался в монастыре и шесть лет был келейником преподобного Дионисия. С 1630 по 1634 год Азарьин состоял Строителем в приписном к Лавре Алатырском монастыре. После возвращения с Алатыря, в 1634 году Симон Азарьин стал Казначеем, а спустя двенадцать лет Келарем монастыря. Кроме Жития Преподобного Сергия, Симон создал Житие преподобного Дионисия, закончив его в 1654 году.

Житие Сергия Радонежского в редакции Симона Азарьина вместе с Житием Игумена Никона, Похвальным словом Сергию и службами обоим святым было напечатано в Москве в 1646 году. Первые 53 главы Симоновой редакции (до рассказа об инокине Мариамии включительно) представляют собой текст Жития Епифания Премудрого в обработке Пахомия Логофета (Серба), который Симон разбил на главы и несколько переработал стилистически. Следующие 35 глав принадлежат собственно Симону Азарьину. Готовя Житие к изданию, Симон стремился собрать наиболее полный список сведений о чудесах Преподобного Сергия, известных со времени кончины святого до середины XVII века, но на Печатном дворе, как пишет сам Азарьин, мастера с недоверием отнеслись к его рассказу о новых чудесах и по своему произволу напечатали только 35 глав о чудесах, собранных Симоном, опустив остальные. В 1653 году по поручению Царя Алексея Михайловича Симон Азарьин доработал и дополнил Житие: он вернулся к неопубликованной части своей книги, добавил в нее ряд новых рассказов о чудесах Преподобного Сергия и снабдил эту вторую часть обширным предисловием, однако эти дополнения не были тогда изданы.

Первый раздел настоящего текста включает в себя собственно Житие Преподобного Сергия Радонежского, кончающееся его преставлением. 32 главы этого раздела представляют собой редакцию Жития, сделанную Пахомием Логофетом. Второй раздел, начинающийся повествованием об обретении мощей Сергия, посвящен посмертным чудесам Преподобного. Он включает в себя редакцию Жития Симона Азарьина, опубликованную им в 1646 году, и его позднюю часть 1653 года, содержащую добавления о новых чудесах и начинающуюся с предисловия.

Первые 32 главы Жития, а также Похвальное слово Преподобному Сергию приводятся в новом переводе, сделанном в ЦНЦ «Православная Энциклопедия» с учетом перевода М. Ф. Антоновой и Д. М. Буланина (Памятники литературы Древней Руси XIV – сер. ХV в. М., 1981. С. 256–429). Перевод глав 33–53, также как и остальных 35 глав, принадлежащих перу Симона Азарьина, осуществлен Л. П. Медведевой по изданию 1646 года. Перевод позднейших добавлений Симона Азарьина 1653 года сделан Л. П. Медведевой по рукописи, изданной С. Ф. Платоновым в Памятниках древней письменности и искусства (СПб., 1888. Т. 70). Разбивка на главы Пахомиевой редакции Жития сделана в соответствии с книгой Симона Азарьина.

Епифаний Премудрый. Житие Сергия Радонежского.
1418 г. (отрывок)

Житие Сергия Радонежского — основателя Троице-Сергиева монастыря и одного из сподвижников московского великого князя Дмитрия Ивановича — было составлено учеником Сергия монахом Епифанием Премудрым. Епифаний начал собирать материалы для будущей биографии через год или два после смерти Сергия (25 сентября 1392 года). Сначала им было написано Похвальное слово Сергию, затем — несохранившиеся «главы» о жизни Сергия и, наконец, на основании черновых свитков и тетрадей — первоначальный вид жития 1418 года. К сожалению, он не дошел до наших дней, однако известия этого жития содержатся в последующих переработках Епифаниевой биографии Сергия, выполненных южнославянским писателем-агиографом Пахомием Сербом в конце 30-х — начале 40-х годов XV века.
Одна из статей жития 1418 года, сохранившаяся в последующих переработках, — «О победе над Мамаем» — отражает начальный этап развития легенды о личном участии Сергия Радонежского в подготовке Куликовской битвы.

О ПОБЕДЕ НАД МАМАЕМ

Божьим попущением за наши грехи пришла весть, что ордынский князь Мамай собрал великое войско, всю орду безбожных татар, и идет на Русскую землю. И всех людей охватил великий страх. А великодержавный князь, что тогда держал скипетр Русских земель, достохвальный и победоносный великий Дмитрий. пришел к святому Сергию, ибо большую веру имел к старцу, чтобы спросить его, повелит ли ему выступить против безбожных, так как знал, что Сергий добродетелен и обладает даром пророчества. И святой, выслушав великого князя, благословил его, вооружил молитвой и сказал: «Подобает тебе, господин, заботиться о врученном тебе от бога христоименитом стаде. Иди против безбожных и, с божьей помощью, победишь и с великой славой живым возвратишься в свое отечество». И великий князь сказал: «Если бог мне поможет, отче, поставлю монастырь во имя Пречистой Богоматери». И сказав это, принял благословение и быстро отправился в путь.
И так, собрав всех своих воинов, выступил против безбожных татар. И увидев, как велико войско их, многие начали сомневаться, многие были объяты страхом, раздумывая, как им спастись. И внезапно в тот час прибыл гонец с посланием от святого, где было сказано: «Без всякого сомнения, господин, смело иди против злобы их. Не бойся: во всем поможет тебе бог».
И тогда великий князь Дмитрий и все войско его, наполнившись дерзостью, вышли против погапых, и князь сказал: «Великий бог, создавший небо и землю, помоги мне в битве с противниками твоего имени». И так сразились.
Многие тела падали, и бог помог великому победоносному Дмитрию, и побеждены были поганые татары и смертной погибели преданы были. Увидели поганые божий гнев и божие негодование, и все побежали. Крестоносная же хоругвь, долго преследуя врагов, бесчисленное множество их погубила. Одни убежали, израненные, иных поймали живьем. И был дивный день и чудная победа, и если прежде оружие блестело, то теперь оно было окровавлено кровью иноплеменников. И все носили знаки победы. И здесь сбылось пророческое слово: «Один гнал тысячу, а двое — десять тысяч».
А святой, о котором выше сказано, что он имел дар пророчества, все это знал, будто был рядом, видел издалека на большие расстояния, откуда за много дней не дойти, и молился с братиею, благодаря господа за победу над погаными.
Немного времени прошло с тех пор, как до конца были побеждены безбожные, и все случившееся святой рассказал братьям: победу и смелость великого князя Дмитрия Ивановича, описал славную победу над погаными, а всех, убитых ими, назвал по именам и молился о них всемилостивому богу.
А достохвальный и победоносный великий князь Дмитрий, одержав славную победу над врагами-варварами, возвращается со многою радостью в свое отечество. И без промедления приходит к святому старцу Сергию, благодаря его за добрый совет и всесильного бога прославляя и благодаря за молитвы старца и братию, и с сердечною радостью рассказал все случившееся, как много милостей господь оказал ему, и богатую милостыню дал монастырю.

Перевод А.И. Плигузова, выполнен по «Хрестоматии» Н.К. Гудзия, воспроизводящей текст «Хрестоматии» Ф.И. Буслаева и сверенной со списком жития, хранящимся в отделе рукописей Государственной библиотеки имени В.И. Ленина (Троицкое собрание, III, № 21); по определению Б.М. Клосса, этот список середины 80-х годов XVI века принадлежит к Основному виду Пространной редакции жития Сергия (редакция была составлена в митрополичьей книгописной мастерской в 20-х годах XVI века на основании Епифаниева жития Сергия, а также третьей, четвертой и пятой Пахомиевых редакций).

Краткая биография Епифания Премудрого

Увлечение Премудрого библиографией началось во время его пребывания в обители Григория Богослова (Ростов-на-Дону). Там он на пару со Стефаном Пермским познавал азы греческого языка и христианского учения. После того, как брат покинул монастырь, Епифаний также уехал из Ростова.

Святой Сергий Радонежский

До 1375 года книгописец совершает ряд паломничеств: на Святую Землю, гору Афон, посещает Константинополь. Затем он переезжает в Подмосковную Святотроицкую обитель, где принимает монашество. Премудрого назначают келейником, и почти 25 лет он несет это служение около Сергия Радонежского.

После смерти учителя Епифаний перебирается в Москву, где знакомится со своим другом, Феофаном Греком. Когда происходит набег хана Едигея (начало XV ст.), Премудрый посещает Тверскую Спасо-Афанасиевскую обитель. Там он остается на несколько лет и обретает еще одного друга – архимандрита Корнилия.

В Троицкий монастырь книгописец возвращается около 1415 года и сразу становится духовным наставником. Он продолжает активно заниматься писательской деятельностью, на сей раз увековечивая житие святого Сергия Радонежского на страницах своих работ. Покинул этот мир историк-писатель, как иеромонах, в 1422 году.

Видео «О жизни преподобного Епифания Премудрого»

Из этого видео вы узнаете подробности жизни Епифания Премудрого.

Исторические послания преподобного

Кроме жития Сергия Радонежского перу книгописца принадлежит еще ряд исторических записок, кратко рассказывающих о некоторых событиях из жизни других святых:

• Кирилла;
• Пермского епископа Стефана;
• Сказание о пути на Святую Землю.

Послание Епифана другу Кириллу

Историческое письмо рассказывает о миниатюрах, написанных Феофаном Греком, которые увидел Кирилл у Премудрого, когда тот бежал из Москвы. На них был изображен собор Св. Софии в Константинополе. Здесь же Епифаний пишет, что авторству Грека принадлежат фрески на стенах многих других церквей из разных уголков мира (Новгород, Москва, Галата, Халдикона). Послание также говорит, что творчество художника можно увидеть на стенах казны князя Владимира и в княжеском доме Василия Дмитриевича.

Автор делится со своим другом мыслями насчет росписей Грека. Он называет их оригинальными и не поддающимися сравнению. Тут же книгописец с иронией отмечает, что развелось много иконописцев, копирующих уже имеющиеся фрески, однако не создающие ничего нового.

Слово похвальное преподобному Сергию Радонежскому

Богословы предполагают, что эта записка была написана в 1412 сразу после реконструкции Святотроицкого храма. Здесь же упоминается кусочек биографии автора, когда он совершал паломничество по разным странам.

Словом книгописец восхваляет своего учителя. Он делает особое ударение на чудесах, которые творил его наставник. Будучи истинным праведником, преподобный удостоился Божьей благодати помогать людям и после своей смерти. Перу Премудрого также принадлежит тропарь по имени святого.

Житие преподобного Сергия Радонежского

В этой работе Епифаний противопоставляет «санолюбцев» истинному последователю Божьему, Сергию. Автор делает акцент на том, что святой никогда не использовал посулы, чтобы получить высокий сан, а служил только Богу и людям.

Когда книгописец умер, житие было доработано Пархомием Сербом. Он добавил описание чудес, свершаемых Радонежским после своей кончины. Эти тексты стали доступны миру после канонизации преподобного в 1449 году.

Кроме Пархомия Серба, работу также дорабатывал Мартиниан Белозерский – инок Святотроицкой Лавры и ученик Кирилла.

Роль и значение Епифания Премудрого в православном мире

Книгописец подарил миру бесценный подарок – житие Сергия Радонежского. Людям, отдаленным от православия, очень сложно читать эту работу. Она состоит из 40 глав, подробно описывающих жизнь преподобного, ссылаясь при этом на Евангелие. Епифаний начал работать над биографией еще при жизни святого, записывая текст с его слов. Так, сегодня у нас появилась возможность ближе познакомиться со значимой исторической фигурой XV века.

Также труд Премудрого включен в школьную программу 2-4 классов. Работа существенно сокращена и написана современным языком, понятным простому обывателю.

Роль Епифания Премудрого, великого историка-писателя, в православии сложно преувеличить. Благодаря книгописцу миру стали известны многие святые личности, их деяния и житие. Русская Православная Церковь поминает преподобного 5 июня.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Слава Богу за всё и за все дела, ради которых всегда прославляется великое и трисвятое приснославимое имя! Слава Вышнему Богу, в Троице славимому, Который есть наше упование, свет и жизнь, в Которого мы веруем, в Которого мы крестились. Которым мы живём, движемся и существуем! Слава Показавшему нам жизнь мужа святого и старца духовного! Господь знает, как прославить славящих Его и благословить благословляющих Его, и всегда прославляет Своих угодников, славящих Его чистой, богоугодной и добродетельной жизнью.

Благодарим Бога за Его великую благость к нам, как сказал апостол: «Благодарение Богу за неизречённый дар Его! » [2 Кор. 9, 15]. Ныне же мы должны особенно благодарить Бога за то, что Он даровал нам такового святого старца, я говорю о господине Преподобном Сергии, в нашей Русской земле и в нашей северной стране, в наши дни, в последние времена и годы. Гроб его находится у нас и перед нами, и, приходя к нему с верой, мы всегда получаем великое утешение нашим душам и большую пользу; воистину это великий дар, дарованный нам от Бога.

Я удивляюсь тому, что минуло столько лет, а Житие Сергия не написано. Я горько опечален тем, что с тех пор как умер этот святой старец, пречудный и совершенный, прошло уже двадцать шесть лет, и никто не дерзнул написать о нём – ни близкие ему люди, ни далёкие, ни великие, ни простые: великие не хотели писать, а простые не смели. Через год или два после смерти старца я, окаянный и дерзкий, осмелился начать это дело. Вздохнув к Богу и попросив молитв старца, я начал подробно и понемногу описывать жизнь старца, говоря самому себе: «Я не возношусь ни перед кем, но пишу для себя, про запас, на память и для пользы». За двадцать лет у меня составились свитки, в которых для памяти были записаны некоторые сведения о жизни старца; часть записей была в свитках, часть в тетрадях, но не по порядку – начало в конце, а конец в начале.

Так я ждал в то время и в те годы, желая, чтобы кто-нибудь значительнее и разумнее меня написал о Сергии, а я бы пошёл поклониться ему, чтобы и меня он поучил и вразумил. Но, расспросив, я услышал и точно узнал, что никто и нигде так и не собрался написать о старце; и когда я вспоминал или слышал об этом, то недоумевал и размышлял: почему тихая, чудная и добродетельная жизнь Преподобного оставалась не описанной столь долгое время? Я несколько лет пребывал как бы в безделье и в размышлении, недоумевая, скорбя в печали, удивляясь умом, побеждаемый желанием. Наконец меня объяло непреодолимое желание хотя бы как-то начать писать, пусть немногое из многого, о жизни Преподобного старца.

Я нашёл старцев, мудрых в ответах, рассудительных и разумных, и спросил их о Сергии, чтобы разрешить своё сомнение, следует ли мне о нём писать. Старцы сказали мне в ответ: «Насколько плохо и не подобает спрашивать о жизни нечестивых, настолько же не подобает забывать жизнь святых мужей, не описывать её, предавать молчанию и оставлять в забвении. Если будет написано Житие мужа святого, то от этого будет большая польза и утешение и писателям, и рассказчикам, и слушателям; если же не будет написано Житие святого старца, а знавшие и помнившие его умрут, то нужно ли такую полезную вещь оставлять в забвении и, как пучине, предавать молчанию. Если не будет написано его Житие, то как узнать незнавшим его, каков он был или откуда происходил, как родился, как вырос, как постригся, как воздержанно подвизался, как он жил и каков был конец его жизни? Если же Житие будет написано, то, услышав о жизни старца, кто-нибудь последует его примеру и от этого получит пользу. Великий Василий[1] пишет: «Будь подражателем праведно живущим и запечатлей их жизнь и деяния в своём сердце». Видишь, он повелевает Жития святых писать не только на пергамене, но и в своём сердце пользы ради, а не скрывать и не таить, ведь следует хранить тайну царёву, а дела Божии проповедовать – дело доброе и полезное».

Поэтому мне пришлось допытываться и расспрашивать древних старцев, хорошо и точно знавших жизнь его, как говорит Священное Писание: «Спроси отца своего, и он возвестит тебе, и старцев твоих, и они скажут тебе» [Втор. 32, 7]. Всё, что я услышал и узнал, сказали мне отцы, кое-что я услышал от старцев, кое-что видел своими глазами, что-то слышал из уст самого Сергия, что-то узнал от человека, прислуживавшего ему немалое время и лившего воду на руки его, и ещё кое-что я слышал от старшего брата Сергия Стефана, родного отца Феодора, Архиепископа Ростовского;[2] часть сведений я узнал от других старцев, древних летами, достоверных очевидцев рождения Сергия, воспитания, обучения грамоте, возмужания и юности – до самого пострижения его; третьи старцы были очевидцами и правдивыми свидетелями его пострижения, начала пустынножительства и поставления его на игуменство; о других событиях у меня были другие повествователи и рассказчики.

Свт. Василий Великий, Архиеп. Кесарии Каппадокийской, отец Церкви († 379, память 1 января).

В дек. 1408 г., во время похода ордынского эмира Едигея на Сев.-Вост. Русь, Е. П. бежал из Москвы в Тверь и нашел прибежище у архим. Корнилия (в схиме Кирилла), настоятеля тверского Спасо-Афанасиевского монастыря. По-видимому, архим. Кириллу адресовано послание Е. П. 1415 г. (известно в одном списке XVII-XVIII вв. (РНБ. Солов. № 1474/15. Л. 130-132), где оно озаглавлено «Выписано из послания иеромонаха Епифания, писавшего к некоему другу своему Кириллу»). (Отождествление адресата послания Е. П. с архим. тверского мон-ря Кириллом признается не всеми — см.: Конявская. 2007. С. 164.) Послание Е. П. было ответом на несохранившееся письмо Кирилла, в котором последний вспоминал о виденных им в Евангелии, принадлежавшем Е. П., 4 миниатюрах с изображением к-польского собора Св. Софии. В ответном письме Е. П., называющий себя «изографом», рассказал, что эти рисунки он копировал с рисунков Феофана Грека, с которым, живя в Москве, был знаком и к-рый «великую к моей худости любовь имеяше». В послании Е. П. содержатся уникальные сведения о великом художнике: Е. П. сообщает, что Феофан Грек расписал более 40 каменных церквей и неск. светских построек в К-поле, Халкидоне, Галате, Кафе, Вел. Новгороде, Н. Новгороде, Москве; книжник описывает творческую манеру Феофана.

Из письма Е. П. также следует, что к 1415 г. он уже не жил в Москве, возможно, он вернулся из Твери в Троице-Сергиев мон-рь. В Троицком мон-ре в 1418 г. Е. П. приступил к составлению Жития прп. Сергия на основе записей, сделанных книжником в продолжение более 20 лет. Житие прп. Сергия Е. П. писал как на основе собственных воспоминаний, так и опираясь на известия, которые он получил от др. современников преподобного. В отличие от редакций Жития, созданных позднее Пахомием Логофетом, Житие прп. Сергия, написанное Е. П., насыщено биографическими деталями, содержит много информации об окружении прп. Сергия (текст впосл. сокращен). Житие прп. Сергия в редакции Е. П. известно в составе Пространной редакции Жития прп. Сергия в списках не ранее XVI в. Созданный Е. П. текст начинается с предисловия и заканчивается гл. «О худости порт Сергиевых и о некоем поселянине», последующее изложение событий принадлежит Пахомию Логофету. Можно предположить, что Е. П. не успел закончить свой труд и просил Пахомия, прибывшего в Троице-Сергиев мон-рь ок. 1443 г. ( Кучкин. Антиклоссицизм. 2003. С. 113-114), его продолжить. Пахомий Логофет в послесловии к Житию прп. Сергия так пишет о беседах с Е. П.: «Сиа же азь, смерени таха иеромонахь Пахомие, пришедшу ми вь обытел святого и виде чюдеса, часто бывающа от ракы богоноснаго отца. Паче же уведевь от самого ученика блаженаго, иже многа лета, паче же от самого вьзраста унаго, жившаго сь святиимь, гляголю же Епифаниа» (цит. по автографу Пахомия — РНБ. Соф. № 1248. Л. 374). К этому же периоду пребывания Е. П. в Троице-Сергиевом мон-ре относится составление книжником Похвального слова прп. Сергию. По мнению В. А. Кучкина, Похвальное слово, в к-ром говорится о нетленности мощей прп. Сергия, было написано после обретения и переложения мощей святого в раку, что произошло 5 июля 1422 г. ( Кучкин. Антиклоссицизм. 2003. С. 116-117; Он же. О времени написания. 2003. С. 407-419). Клосс полагает, что Слово было создано 25 сент. 1412 г. в связи с освящением восстановленного Троицкого храма ( Клосс. Т. 1. С. 148). По-видимому, в этот период Е. П. являлся братским духовником, об этом сообщается в одном из вариантов Жития прп. Сергия, написанном Пахомием Логофетом: «Беше и духовник в велицеи лавре всему братству». Возможно, данные слова являются позднейшей вставкой, поскольку в авторском варианте этой фразы нет (см.: Шибаев. 2006. С. 53-58).

Е. П. был литературно одарен. Свой стиль, сформировавшийся под влиянием последователей тырновской книжной школы, в частности Григория Цамблака, сочинения которого были известны на Руси уже в 1-й трети XV в., Е. П. определял как «плетение словес». Для лит. манеры Е. П. характерны ритмизированность текста за счет использования однокоренных и созвучных слов, умножение метафор, эпитетов и сравнений, эмоциональность, широкое привлечение библейских образов. Несмотря на орнаментальность стиля, сочинения Е. П. богаты фактическим содержанием, изложенным точно и обстоятельно, что делает их ценным историческим источником.

Мн. исследователи отождествляют Е. П. с писцом части Троицкого Стихираря (РГБ. Ф. 304/1. № 22) Епифаном, оставившим на полях книги неск. записей, в т. ч. исторического содержания. Кодекс был создан, возможно, в 1380, или в 1403, или в 1413 г. ( Лифшиц А. Л. О датировке Стихираря из б-ки Троице-Сергиевой лавры // Хризограф. М., 2003. Вып. 1. С. 96-101). Клосс атрибутировал писцу Епифану еще 2 рукописи: пергаменный Пролог (ныне разделен на 2 части — РГБ. Ф. 304/1. № 33 и БАН. 17.11.4) и пергаменный сборник РГБ. Ф. 304/1. № 34. Исследователь датировал рукописи соответственно 80-90-ми гг. XIV в. и нач. XV в. ( Клосс. Т. 1. С. 92-96). Не подвергая сомнению тождество почерков, А. Л. Лифшиц предложил отнести обе рукописи к нач. XV в. Против отождествления Е. П. с писцом Епифаном выступил Кучкин, указавший на тот факт, что известны 3 монаха с именем Епифаний, жившие в Троицком мон-ре в кон. XIV — 1-й пол. XV в. ( Кучкин. Антиклоссицизм. 2003. С. 113-114).

Без достаточных оснований высказывались предположения о том, что Е. П. является автором неск. памятников древнерус. лит-ры: «Слова о житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя Русскаго» (критику атрибуции данного текста Е. П. см.: Антонова М. Ф. «Слово о житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя Русьскаго»: (Вопросы атрибуции и жанра) // ТОДРЛ. 1974. Т. 28. С. 140-154), предисловия к рассказу о смерти Тверского вел. кн. св. Михаила Александровича, плачей о митр. Киприане и Тверском еп. св. Арсении (критику атрибуции данных текстов Е. П. см.: Конявская. 2007. С. 150-168, 299-300). Неверным является мнение Клосса об участии Е. П. в создании летописных памятников: Троицкой летописи и свода 1418 г. Киевского митр. Фотия ( Клосс. Т. 1. C. 91-128; Т. 2. C. 63-90; см. критику гипотезы: Кучкин. Антиклоссицизм. 2003. С. 117-127). Недоказанным представляется предположение о Е. П. как об авторе Повести о нашествии ордынского эмира Едигея на Русь в 1408 г. ( Трофимова Н. В. Об использовании агиограф. стиля «плетения словес» в воинских повестях XV в. // Мир житий. М., 2002. С. 170-174; см. критику гипотезы: Конявская. 2007. С. 230, 246-248). Е. П. приписывают составление окружного послания митр. св. Фотия 1415-1416 гг. ( Прохоров. Памятники переводной и русской литературы. XIV-XV вв. Л., 1987. С. 120), участие в написании Поучения митр. Фотия Московскому вел. кн. Василию I Димитриевичу и авторство послесловия к переводу ханских ярлыков Русским митрополитам ( Клосс. 1998. Т. 1. С. 108-110).

Кончину Е. П. следует отнести ко времени после 1443 г., поскольку около этого года он встречался в Троице-Сергиевом мон-ре с Пахомием Логофетом. Др. датировки (наиболее распространенная — не позже 1422 (см., напр.: Прохоров. 1988. С. 218)) не могут считаться обоснованными.

Если рассматривать культуру западной части Европы в 14-15 веках, можно сказать, что в это время Средневековье сменяется эпохой Возрождения. В эти годы происходят значительные перемены в сфере культуры, а именно в литературе, а также в сфере изобразительного искусства. Теперь деятели культурной сферы тали больше делать напор именно на внутренний мир человека, важными стали чувства людей. В эти годы стало важным показывать человеческие эмоции.

Сформированный в эти годы древнерусский стиль помог авторам житийной литературы, более ярко передавать подвиги людей, показывая их переживания и чувства в эти моменты героизма. В данном жанре можно выделить Епифания Премудрого, с его знаменитой работой под названием «Житие Сергия Радонежского». Данный деятель литературы развил такой литературный прием как «плетение словес». Отличительной чертой данного приема является огромное наличие эпитетов, всевозможных синонимов и метафор. Так же визитной карточкой этого приема есть продолжительный ряд однокоренных слов. Все это позволяло Премудрому максимально ярко отображать эмоции жития.

Епифаний Премудрый освящает самые значимые события, которые происходили в жизни Сергия, в основном это были его подвиги и благие деяния. В основном житие имело устоявшеюся структуру. В начале автор рассказывал предысторию или освящал историю в общем, что являлось вступлением. Далее автор писал об родителях главного героя жития, потом о его знаковом рождении. Так же описывалось детство ребенка, а потом его путь в монастырь. И наконец освящались самые яркие подвиги и деяния, потом естественно смерть и после чудеса после смерти героя. Повествование о преподобном Сергее имеет все эти важные пункты, которые присуще житию.

Данная работа Епифания посвящена создателю Троице-Сергиева монастыря. Житие имеет такую структуру, которая полностью состоит из отражения духа Троицы Святой. Вся структура работы, многие фразы, предложения, словесные обороты, все пропитано святым числом три. Так же если рассматривать жизнь святого, то она как бы разделена на три этапа. Данный прием применения трое кратности прослеживается уже после «Жития. » во многих произведениях русских деятелей литературы. Например, Лермонтов применил этот прием в произведении «Песня про царя Ивана Васильевича…».

Произведение «Житие Сергия Радонежского» считается очень важным памятником в литературе древней Руси. Не так много сохранилось работ тех времен. В произведении можно увидеть, как жил святой Сергий, а также как формировалось монашество на Руси. Кроме этого можно прочитать о событиях 14 века, когда народ боролся татаро-монголами за свою свободу.

Также читают:

Картинка к сочинению Анализ произведения Житие Сергия Радонежского Епифания Премудрого

Популярные сегодня темы

Матренин двор — второй рассказ, который впервые был издан в журнале Новый мир Солженициным. Сам автор назвал его Не стоит село без праведника, но из-за цензуры название было изменено.

Тарас Бульба является главным героем произведения Гоголя. Он постоянно сражался не только за свою свободу, но и за свободу своего народа. Все своим народом он считал казаков. Они жили свободно и вольно, а ведь это не всем нравится.

Все нуждаются в общении. Речь идет не только о людях, но и о животных. Однако общение животных и людей радикально различается. Животные общаются преимущественно с помощью языка тела

Произведение Николая Михайловича Карамзина «Бедная Лиза» считают одной из самых чувствительных повестей классической литературы. Главное место в новелле отводится чувствам и эмоциям персонажей.

Сказка П. Бажова « Каменный цветок» — одна из серии сказок под общим названием «Малахитовая шкатулка», написанная в 1938 году.

2) u0414u0435u0442u0441u0442u0432u043e. u0423u043au0430u0437u0430u043du0438u0435 u043du0430 u043fu0440u043eu0438u0441u0445u043eu0436u0434u0435u043du0438u0435. u041eu0441u043eu0431u0435u043du043du043eu0441u0442u044c u0433u0435u0440u043eu044f. u0422u044fu0433u0430 u043a u0434u0443u0445u043eu0432u043du043eu0441u0442u0438.

3) u041eu0442u043au0430u0437 u043eu0442 u0431u0440u0430u043au0430. u0423u0435u0434u0438u043du0435u043du0438u0435 u0432 u201cu043fu0443u0441u0442u044bu043du0435u201d.

4) u0411u043eu0440u044cu0431u0430 u0441 u0438u0441u043au0443u0448u0435u043du0438u044fu043cu0438. u0421u043eu0431u0438u0440u0430u0435u0442 u0431u0440u0430u0442u0438u044e. u041eu0441u043du043eu0432u044bu0432u0430u0435u0442 u043cu043eu043du0430u0441u0442u044bu0440u044c.

5) u0427u0443u0434u0435u0441u0430. u0418u0441u0446u0435u043bu0435u043du0438u0435 u0431u043eu043bu044cu043du044bu0445.

7) u041eu0431u0440u0435u0442u0435u043du0438u0435 u043cu043eu0449u0435u0439.

u041fu043eu0441u043cu0435u0440u0442u043du044bu0435 u0447u0443u0434u0435u0441u0430.

9) u041fu043eu0445u0432u0430u043bu0430 u0441u0432u044fu0442u043eu043cu0443.
«>]» data-test=»answer-box-list»>

Игорь ИЗБОРЦЕВ

ДОСТОЕВСКИЙ И МЫ

Метаморфозы преодолений

Иногда столетия оканчиваются досрочно, исчерпав себя на высокой ноте какого-либо самого значительного пророческого слова. Так, девятнадцатое для России, кажется, завершилось Пушкинской речью Достоевского, потому как более ничего существенного и важного о судьбах русского народа сказано уже не было. Или, может быть, чуть позже, 28 января 1881 года, когда, провожая в путь всея земли своего великого сына, Россия на едином дыхании возносила горе ангельскую песнь: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас». Вся Россия… «Юношество всех сословий, – говорил участвовавший в отпевании писателя протопресвитер Иоанн Янышев, – студенты духовных академий и семинарий, студенты и воспитанники всевозможных гражданских высших и средних учебных заведений, военные люди, женщины и девицы, даже множество детей, – …все это при первой вести о кончине знаменитого писателя встрепенулось и спешит выразить свои чувства молитвою за усопшего и участием в его погребении! Какая великая, невидимая сила сплотила воедино столь, по-видимому, разнородные сердца и собрала их у этого гроба?».[1] Наверное, в этом действительно было нечто совершенно уникальное и удивительное, совершенно несвойственное противоречивому, пронизанному нигилизмом и богоборчеством духу того времени, если и спустя семь лет митрополит Антоний (Храповицкий) не переставал дивиться тем, как выделял он, «воистину священным дням»: «Многочисленная толпа студентов, курсисток, юнкеров, гимназистов и других учащихся пели «Святый Боже»… пели и те, которые никогда не молились прежде… Произошло нечто подобное Голгофе: воскресли мертвые духом, били себя в перси отступники, исповедуя Божественное достоинство дотоле отвергаемого ими Христа, о котором учил умерший… Да, эпитафия с заглавия «Братьев Карамазовых» перенесенная на памятник Достоевскому в день смерти его осуществилась явно. Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода.[2] И мы тогда видели и свидетельствуем, что не стадное увлечение толпы, но ясное пробуждение совести отражалось на лицах, они плакали и молились».[3] 

«Какое великое сокровище мы теряем в его лице…»[4] – у гроба писателя звучали первые посмертно сказанные о нем слова. В них лишь робко нащупывались контуры всемирной духовной глыбы – художественного гения Достоевского. Еще не слышно было хорошо знакомых нам сегодня определений – великий мастер человеческого сердца, национальный мыслитель огромного масштаба, пророк… Все это скажут чуть позже, например Аксаков, который в контекст пророческого слова Достоевского впишет и свое завещание потомкам о том, что «гуманность, отрицающая Бога, логически приводит к бесчеловечию; цивилизация без просвещения Христова – к одичанию; прогресс без Христа – к регрессу; свобода, где нет духа Божия, – к деспотизму и тирании; что без личного самоусовершенствования в духе христианской любви невозможно, в конце концов, истинное разрешение социальных и гражданских задач».[5] И уже под их общим творческим наследием подведет черту Победоносцев: «Великое значение и великая заслуга этих людей, то есть людей Аксаковского кружка, состоит в том, что они первые сознательно выяснили перед всеми нераздельную связь русской народности с верой и Православной Церковью. В обществе до них это понятие было смутно и шатко. Они почуяли сердцем и дознали живым опытом, в истории Руси и в быте народном, что в народе хранится запас духовной силы и глубокой веры, из коего сами учители и просветители на­рода должны почерпать свою силу и одушевление; что у этого темного народа связь с Церковью живая и действенная и что на этой связи стоит и будет стоять вся наша история».[6]

Но одновременно с позитивным осмыслением творчества Достоевского и попытками вписать его духовные открытия и прозрения в контекст истории в качестве побудительных мотивов, имело место и борьба «прогрессивной» либеральной интеллигенции с его «жестоким талантом».[7] Так, через двадцать пять лет после смерти писателя сын коммерсанта-мануфактурщика Шварцмана Лев Шестов попытался через свою философскую лупу рассмотреть в творчестве Достоевского пророческий дар и, увы, оного не разглядел. «Достоевский и Толстой ничего угадать не умели, – удовлетворенно воскликнул Лев Исаакович. – У Достоевского это еще заметнее, чем у Толстого, потому что он чаще пытался угадывать: его дневник наполовину состоит из несбывшихся прорицаний. Поэтому же он сплошь и рядом компрометировал свое пророческое дарование… То, что пишет Достоевский в последние годы своей жизни (не только “Дневник писателя”, но и “Братья Карамазовы”), имеет ценность лишь постольку, поскольку там отражается прошлое Достоевского. Нового дальнейшего шага он уже не сделал. Как был, так и остался накануне великой истины».[8] На вопрос чье творчество «имеет ценность лишь постольку, поскольку» история дала уже убедительный ответ, да и разумно ли приписывать этакую беспомощность художнику, который, по выражению Розанова, «совершенно упразднил Белинского, сделав абсолютно неинтересным, абсолютно копеечным все его идейное содержание»?[9] Не попробовать ли лучше сделать его пугалом, страшилкой, борцом против прогресса и самого будущего России, человеком, для которого борьба «со свободою, гражданственностью, наукою, борьба с самим разумом человеческим стала постоянным стимулом»?[10] Попробовали… «Русская интеллигенция, – с пафосом истинного борца за гражданские свободы убеждал общественность Столпнер, – чтобы спокойно и с чувством правоты идти к своим святым задачам, к задачам лучшей гражданственности, свободы и просвещения, – должна будет непременно пройти через Достоевского и победить Достоевского».[11] Итак, вещи были названы своими именами, акценты расставлены, задачи определены – «преодолеть Достоевского»!

В пылу перепалок и словопрений интеллигенты-прогрессисты как-то не придали значение тому, что наступил новый век, и наступил в духе и силе исполнения пророчеств… А начался век XX c грозных обличительных слов святого праведного Иоанна Кронштадтского. “Не в мирное, а безпокойное и крамольное время мы живем, – предупреждал современников этот боговдохновенный отец, – время безначалия и безбожия, время дерзкого попрания законов Божеских и человеческих; во время безсмысленного шатания умов, вкусивших несколько земной мудрости и возмечтавших о себе чрез меру: ибо знание кичит, по слову Божию, а любовь назидает. Для всех очевидно, что царство русское колеблется, шатается, близко к падению… Всюду дерзкое сомнение и неверие, неповиновение; повсюду в мире вооружения и угрозы войною… повсюду потеря стремления к высоким, духовным интересам, ибо весь почти интеллигентный мир потерял веру в безсмертие души и вечные ее идеалы… повсюду одно стремление к удовлетворению животных страстей; алчность к корысти и обогащению хищническим образом; огульное пьян­ство, неуважение брачных союзов. Смотрите и сами судите: мир окончательно растлел и нуждается в решительном обновление, как некогда чрез всемирный потоп… Итак, готовьтесь на суд, на суд страшный, на суд праведный, на суд единственный и окончательный, после котораго будет или вечное блаженство, или нескончаемое мучение».[12]

О, если бы прислушалась Россия к его словам, скольких бы бед миновала и каких бы вершин достигла? Не прислушалась! Как прежде не слышала и призывный голос Достоевского: «Не в нем ли (православии) одном и правда и спасение народа русского, а в будущих веках и для всего человечества? Не в православии ли одном сохранился божественный лик Христа во всей чистоте? И может быть, главнейшее предызбранное назначение народа русского в судьбах всего человечества и состоит лишь в том, чтоб сохранить у себя этот божественный образ Христа во всей чистоте, а когда придет время, явить этот образ миру, потерявшему пути свои!».[13] Не прислушалась! Потому что мыслящая российская интеллигенция уж закружилась в Серебряном веке, завальсировала с символизмом. Но и с Достоевским – без него, как плоти от плоти России, уже не могла…

Серебряный век «мучился Достоевским», как тот в свое время «мучился Богом». Он (Серебряный век), заплутав в религиозно-футурологических поисках, так и не уяснил для себя: нужен ли ему Достоевский; но на всякий случай тоже решил преодолеть его.[14] Последующие поколения «мучились Серебряным веком», и сами, в свою очередь, стали для «нынешних» предметом «мучения»… А собственно Федор Михайлович в их умозрительных изысканиях отступал все дальше и дальше. И кому уже было дело до того, что единственное, беспредельно обожаемое Достоевским – это Прекрасная Личность Христа, воплощающего для него все самое возвышенное, самое совершенное, самое человечное. «В судьбах настоящих и в судьбах будущих православного христианства, – уверяет нас писатель, – в том заключена вся идея народа русского, в том его служение Христу и жажда подвига за Христа… Вся Россия для того только и живет, чтобы служить Христу и оберегать от неверных всё вселенское православие».[15] Кому было дело до того, что в этом сотканном из противоречий мире Достоевский не мог обойтись без Христа. «Каждую свою мысль он завершает Им, и всякое свое чувство он проверяет в Нем. Горькая тайна мира только во Христе становится сладостной. Жестокая тайна страдания постепенно перерастает в тихую, умиротворяющую радость лишь тогда, когда вырастает из Христа и освящается Им. Это Достоевский чувствует по-апостольски сильно, и поэтому он исповеднически предан и мученически верен Христу».[16] 

Заигравшийся вычурными вереницами слов Серебряный век не заметил, как сам стал игрушкой в руках нового революционного порядка. О, как легко позволил он себя преодолеть! С Достоевским было сложнее… Его преодоление оборачивалось порой нелепым фарсом. Так вышло, к примеру, у Луначарского. «Если бы Достоевский воскрес, – предположил нарком просвещения, – он, конечно, нашел бы достаточно правдивых и достаточно ярких красок, чтобы дать нам почувствовать всю необходимость совершаемого нами подвига и всю святость креста, который мы несем на своих плечах. Достоевский сделал бы больше. Он научил бы нас найти наслаждение в этом подвиге, найти наслаждение в самых муках и глазами, полными ужаса и восхищения в одно и то же время, следить за грохочущим потоком революции».[17]

Нет, в 1921 году уже никто не смеялся подобным шуткам, всплакнуть не возбранялось – могло сойти за слезы умиления… Тем более, в умении красиво выражать свои мысли культурологу и философу Луначарскому отказать едва ли было возможно. А как он закончил! Апофеоз! «Россия идет вперед мучительным, но славным путем и позади ее, благословляя ее на этот путь, стоят фигуры ее великих пророков и среди них, может быть, самая обаятельная и прекрасная фигура Федора Достоевского».[18] Да уж, так и застыл великий русский мыслитель на долгие десятилетия среди прочих революционных бронзовых фигур (в партикулярных костюмах или в военных френчах, на броневиках или в пешем строю), хотя и оставаясь в рангах «пророков», но недочитанным и недопонятым; пускай и не преодоленный вовсе (отчасти, быть может, наполовину), но густо затуманенный словесным бредом критиков соцреализма. На том самом броневике едва ли и не въехал в XXI век. (А может быть именно на нем и въехал, поскольку XX век окончился так невнятно и невразумительно, что и сам едва ли заметил, когда это свершилось?)

Итак, Достоевский сегодня с нами, среди нас, никем не преодолеваем, не гоним, всеми принят, доступен … и, в доступности своей, кажется, мало кому интересен (тем более, на фоне Пелевина, Виктора Ерофеева, Татьяны Толстой и иже с ними), хотя все еще моден. Как, отчасти, все еще модны Евангелие и сам Христос…  Впрочем, моды меняются; в системе современных общечеловеческих ценностей никакой из «истин» не отдается предпочтение, человек «нового мирового порядка» вправе выбирать сам. А Достоевский? Он без сомнения выбрал бы Христа и даже тогда, когда и вся истина была бы против Христа. Вот его исповедь о том: «…Бог посылает мне иногда минуты, в которые я со­вершенно спокоен; в эти минуты я люблю и нахожу, что другими любим, и в такие-то минуты я сложил символ веры, в котором все для меня ясно и свято. Этот символ очень прост, вот он: верить, что нет ничего прекраснее, глубже, симпатичнее, разумнее, мужествен­нее и совершеннее Христа, и не только нет, но и с ревнивою любовию говорю себе, что и не может быть. Мало того, если бы кто мне доказал что Христос вне истины, и действительно было бы, что истина вне Христа, то мне лучше хотелось бы остаться со Христом, нежели с истиной».[19]  Но что сегодня значат эти слова? Для многих ли из нас они важны? Увы… Есть ли более горькая картина, чем забытый на книжной полке томик Достоевского, никого ни к чему не обязывающий? Едва ли… Впрочем, еще горше увидеть тот же томик подмышкой у какого-нибудь тамошнего Сороса или здешнего Абрамовича с закладочкой, например, в таком месте: «В нынешнем образе мира полагают свободу в разнузданности, тогда как настоящая свобода – лишь в одолении себя и воли своей, так чтобы под конец достигнуть такого нравственного состояния, чтоб всегда во всякий момент быть самому себе настоящим хозяином. А разнузданность желаний ведет лишь к рабству вашему. Вот почему чуть-чуть не весь нынешний мир полагает свободу в денежном обеспечении и в законах, гарантирующих денежное обеспечение: «Есть деньги, стало быть, могу делать всё, что угодно; есть деньги – стало быть, не погибну и не пойду просить помощи, а не просить ни у кого помощи есть высшая свобода». А между тем, это в сущности не свобода, а опять-таки рабство, рабство от денег. Напротив, самая высшая свобода – не копить и не обеспечивать себя деньгами, а «разделить всем, что имеешь, и пойти всем служить». Если способен на то человек, если способен одолеть себя до такой степени, – то он ли после того не свободен? Это уже высочайшее проявление воли!».[20] И почитывают они все это, сидя вечерком у камина, а наутро один обрушивает фондовые рынки в каком-нибудь государстве, обрекая на страдания целый народ, а другой запросто покупает футбольную команду за деньги, на которые можно было кормить несколько губерний в течение года. И никакого внутреннего дискомфорта. Как принято у них говорить: ничего личного… И в этом цинизме, когда вопрос «позволено ли все?» упраздняется вовсе – им позволено! – ужас, кошмар их преодоления Достоевского! И не только Достоевского, но всякой правды и истины!

Достоевский… того ли он достоин? Чтобы ответить, вернемся еще раз в тот день 28 января 1881 года… Идет заупокойная литургия и вдруг под сводами Свято-Духовского храма громогласно возглашается «Аксиос! Аксиос! Аксиос!» – рукополагается ставленник, но присутствующим кажется, что голос вселенской Церкви  распространяется и на лежащего во гробе почившего писателя, – «Достоин! Достоин! Достоин!» – и что именно в этот момент светлый Ангел возносит душу новопреставленного раба Божия Федора в селения праведных.[21] Достоин! Достоин именно этого! Достоин, как «национальный мыслитель огромного масштаба и исключительной проницательности», как «философ, который отчаянно, страстно и в аду взыскует неба», как «микроскоп страдающего человека, стремящийся нащупать даже у самого последнего каторжника… живую форму, живую искру».[22] Достоин, как истинный сын России, горячо любящий свой народ, верящий в него, надеющийся на него, отстаивающий его доброе имя: «Судите русский народ не по тем мерзостям, которые он так часто делает, а по тем великим и святым вещам, по которым он и в самой мерзости своей постоянно воздыхает… Судите наш народ не по тому, чем он есть, а по тому, чем желал бы стать».[23]  Разве могут родиться такие слова в холодном, не любящем сердце и равнодушной душе? А всечеловечность и мировая отзывчивость, которые Достоевский увидел в Пушкине, – не более ли еще ярко они горят в нем самом? Жаль, что «у нас нет другого Достоевского, который об этом бы сказал».[24]

Так нужен ли нам Достоевский? Нужен! «Среди своих преклонений пред различными ничтожествами, – говорит архиепископ Иоанн (Шаховской), – человечество нуждается в перспективе Достоевского. И нуждается в Достоевском большая человеколюбивая, страдальческая, как сам Достоевский, идущая чрез все этапы его жизненного опыта, русская литература».[25] Можно смело добавить, что в Достоевском нуждается не только русская литература, но и сама Россия, все любящие ее. И никакие «метаморфозы преодолений» не отнимут от нас Достоевского, так беззаветно верящего в нас, в наше грядущее предназначение…

«Я же безгранично верую в наших будущих и уже начинающихся людей, – без страха и сомнений утверждает писатель, – вот об которых я уже говорил… что они пока еще не спелись, что они страшно как разбиты на кучки и лагери в своих убеждениях, но зато все ищут правды, прежде всего, и если б только узнали, где она, то для достижения ее готовы пожертвовать всем, и даже жизнью. Поверьте, что если они вступят на путь истинный, найдут его наконец, то увлекут за собою и всех, и не насилием, а свободно».[26]

——————————————————————————————————————————  –

[1] Протопресвитер Иоанн Янышев. Речь, сказанная во время отпевания Ф.М. Достоевского в Свято-Духовской церкви Александро-Невской Лавры, по прочтении Апостола и Евангелия. «Церковный вестник», 1881, № 6, с. 6-7.

[2] (Ин. 12, 24).

[3] Митрополит Антоний (Храповицкий). «В день памяти Достоевского», полное с/с., Казань, 1900, т. 3, с. 3969-377).

[4] Протопресвитер Иоанн Янышев. См. 1-ю сноску.

[5] Аксаков И.С.. Сочинения, т. 2, изд.2-е, с. 484.

[6] «Гражданин», № 14, 1886, ст. К. Победоносцева.

[7] Выражение Н.К Михайловского. Михайловский (1842-1904) – публицист, литературный критик, социолог, выразитель идей либерализма и аграрного социализма.

[8] Лев Шестов, «Пророческий дар»  (К 25-летию смерти Ф. М. Достоевского).

[9] В.В. Розанов, «На лекции о Достоевском», Новое время, 4.7.1909. № 11964.

[10] Из выступления Столпнера Б.Г. (см. следующую сноску). Столпнер Борис Григорьевич (1871-1967) – философ, профессор (с 1920 г.). До революции – участник социал-демократического движения. Область научной деятельности Столпнера – перевод философской литературы. Впервые перевел на русский язык большинство сочинений Гегеля.

[11] «Достоевский – борец против русской интеллигенции». Выступление Б.Г. Столпнера в Литературном обществе. Ноябрь 1909 г.

[12] Новыя грозныя слова отца Иоанна (Кронштадтского) «О Страшном поистине Суде Божием, грядущем и приближающемся». 1906-1907 года.

[13] Дневник. 1873.

[14] См.: Белый А.[Рецензия] // Золотое Руно. 1906. №2. С.127-130. Рец. на кн.: Волынский А.Л. Достоевский; Кранихфельд В.П. Литературные отклики: Преодоление Достоевского // Соврем. мир. 1911. №5. С.322-337; Мережковский Д.С. Пророк русской революции: (К юбилею Достоевского) // О Достоевском: Творчество Достоевского в русской мысли 1889-1931 годов. М., 1990. С.86-118 и т.д.

[15] Дневник. 1876, декабрь.

[16] Преподобный Иустин (Попович), «Достоевский о Европе и славянстве», изд. Сретенский монастырь, 2002, стр. 23

[17] «Достоевский как художник и мыслитель». (Стенограмма речи, произнесенной А. В. Луначарским на торжестве в честь столетия со дня рождения Ф. М. Достоевского).

[18] Там же.

[19] Письмо к Н.Ф. Фонвизиной, № 61, февраль 1854 г.

[20] Дневник. 1877, февраль.

[21] Смотри «Церковный вестник», 1881, № 6, с. 7. «Речь архимандрита Иосифа, сказанная в Казанском Соборе 5 февраля 1881 г. пред панихидою в девятый день смерти Ф.М. Достоевского».

[22] И.А. Ильин. «Достоевский как художник», с/с в десяти томах, М. «Русская книга», 1997, т. 6., кн. III.

[23] Ф.М.Достоевский, «Дневник писателя», 1876, февраль.

[24] Архиепископ Иоанн (Шаховской). Избранное. Изд. «Святой остров», Петразоводск, 1992, стр. 523.

[25] Там же, стр. 522.

[26] Дневник. 1877, февраль.

«Äóáðîâñêèé» ìîæíî íàçâàòü ìàñêàðàäíî-ïðÿòî÷íûì ðîìàíîì, àâòîð êîòîðîãî ñàì èñêóñíî óêðûëñÿ çà îäíèì èç ïåðñîíàæåé

Ïóøêèíèàíà ïîíà÷àëó âûçûâàåò àññîöèàöèè ñ íåïðîõîäèìûìè ëåñíûìè äåáðÿìè, ïðèâîäÿùèìè íîâè÷êîâ â äóøåâíûé òðåïåò, ïîñëå æå îêàçûâàåòñÿ ñðîäíè Áåëîâåæñêîé ïóùè — ñòîëü æå îáøèðíîé, ñêîëü è îáèõîæåííîé: ýòàêèé ïðèìåð ñîâìåùåííûõ çîîñàäà ñ äåíäðîïàðêîì. Êàçàëîñü áû, ïðè ñòîëü òùàòåëüíîì îáèõîä, äîëæíî áûòü ó÷òåíî âñ¸, íî ñêîëü íè ïðèãëÿäûâàéñÿ, íè íà îäíîé òàáëè÷êå èëè àíøëàãå òàê è íå óâèäèøü íàäïèñè «Âåðåéñêèé» ñ ïîÿñíÿþùåé èíôîðìàöèåé.

À
Çðÿøíûå ëîòêè óëè÷íûõ òîðãîâöåâ áóêèíèñòè÷åñêèì íåëèêâèäîì è ïîëêè áóêêðîññèíãà íåâîëüíî ïðèòÿãèâàþò âíèìàíèå ÷èòàòåëÿ ñîâåòñêîé ôîðìàöèè. Ýòîìó âèäó êíèãî÷ååâ ñâîéñòâåííà îïðåäåë¸ííàÿ íåíàñûòíîñòü — ïîñòòðàâìàòè÷åñêèé ñèíäðîì âðåì¸í, êîãäà ñòðåìëåíèå îáëàäàòü ñîáðàíèåì ñî÷èíåíèé Äþìà òîìèëî ñðîäíè äåâñòâåííîñòè. Ïðåñûùåííîñòü, êàê âîäèòñÿ, âûõîëîñòèëà áûòèå, è äî íåêîãäà ñòîëü æåëàííîãî ìíîãîòîìíèêà äåëà íå áîëüøå, ÷åì äî èíòèìíûõ ïîäðîáíîñòåé æèçíè ñâîèõ áûâøèõ ; ÷àùå íèêàêîãî.
Òîëêó ; ïðèêóïèòü ÷åãî èëè ïðèáðàòü ê ðóêàì, îò òàêîãî èíòåðåñà, êàê ïðàâèëî, íåò. Ïðîáåæèøüñÿ âçãëÿäîì ïî êîðåøêàì, è äåëîâ. Èñêëþ÷åíèÿ, êîíå÷íî, ñëó÷àþòñÿ è ïîäîãðåâàþò èíòåðåñ ê ïðîöåññó, íî òàê, ÷òîáû äåëî êîí÷èëîñü îòêðîâåíèåì… Ýòî óæ èç ðàçðÿäà ñòàòèñòè÷åñêèõ ïîãðåøíîñòåé: äîïóñêàþò è íàñëûøàíû ìíîãèå, íî ëè÷íûì îïûòîì ïîõâàëèòüñÿ ìîãóò ëèøü âñ¸ïîñòèãøèå áëîãåðû äà ïåðñîíàæè ñ ñóäüáîé «ýòîèêàêæåòåáÿóãîðàçäèëî» èç ðåéòèíãîâûõ òåëåøàáàøåé.
 Øàëèíñêîé öåíòðàëüíîé ðàéîííîé áèáëèîòåêå âðåìÿ îò âðåìåíè, ïîñëå ðåâèçèè ôîíäà, âûñòàâëÿþò íà ñïåöèàëüíóþ ïîëêó ó âõîäà èçëèøêè — òî, ÷òî äîëãîå âðåìÿ íå âîñòðåáîâàíî ÷èòàòåëÿìè è ëèøü çàõëàìëÿåò è áåç òîãî òåñíûå, êàê ñâàäåáíûé ïèäæàê íà îòöå ïåðâîêëàññíèêà, ñòåëëàæè.
Òîãäà, ïîìíèòñÿ, âûëîæèëè ñ äåñÿòîê ðàçíîìàñòíûõ òîìîâ è ïîäïèñêó æóðíàëà «Íîâîå ëèòåðàòóðíîå îáîçðåíèå» çà 1997 ãîä. Ïðîéòè ìèìî íå ñìîã. Äîáû÷åé ñòàëè «À.Ñ. Ïóøêèí. Ðîìàíû è ïîâåñòè» (Èçäàòåëüñòâî «Õóäîæåñòâåííàÿ ëèòåðàòóðà», Ìîñêâà. 1971 ãîä) è îäèí èç æóðíàëüíûõ íîìåðîâ. ×òî êàñàåòñÿ êíèãè, òî òóò ìîòèâàöèþ âûáîðà ìîæíî áûëî îáîñíîâàòü õîòü êîíäóêòîðó â òðàìâàå: Ïóøêèí (Àõ, íó êàê æå…. Àëåêñàíäð Ñåðãååâè÷!), êíèãå ïî÷òè ïîëâåêà, â õîðîøåì ñîñòîÿíèè (åù¸ íåìíîãî è ñòàíåò áóêèíèñòè÷åñêîé)… Íî âîò ÷åì ïðèâëåêëà ëîù¸ííàÿ ÷åðíî-æ¸ëòàÿ îáëîæêà æóðíàëà ¹27, ÿ äàæå ñåáå îáúÿñíèòü íå ìîã. Ýòî êàê ñ äåòñêèìè ïîñòóïêàìè, îáóñëîâëåííûìè èñêëþ÷èòåëüíî íàèòèåì.

Á
Äîìà ðàñêðûë êíèãó íàóãàä, ñëîâíî âçäóìàëîñü ïîãàäàòü ïî íåé. Ìíîãèå, êîíå÷íî, â êóðñå ýòîé çàáàâû: íå ãëÿäÿ âûáðàòü ñòðàíèöó è òêíóòü â íå¸ ïàëüöåì. À îáîçíà÷åííîé òàêèì îáðàçîì öèòàòå óãîòîâàíî ïðîâèäåíèåì ÷òî-òî èñòîëêîâàòü èëè ïðåäñêàçàòü â æèçíè. Ó îáðÿäà äàæå íàçâàíèå ñâî¸ èìååòñÿ — áèáëèîìàíñèÿ. Îñîáîé ïîïóëÿðíîñòüþ îíà ïîëüçîâàëàñü â âûñøåì ñâåòå âî âðåìåíà òîãî æå Àëåêñàíäðà Ñåðãååâè÷à.  ñòðàíå æå Ñîâåòîâ ñ ðàñïðîñòðàíåíèåì ãðàìîòíîñòè è ïðîñâåùåíèÿ «äî ñàìûõ äî îêðàèí» ýòîò âèä ãàäàíèÿ ïðîíèê ïîâñåìåñòíî. Âî âñÿêîì ñëó÷àå, â ìîè øêîëüíûå ãîäû åãî øèðîêî ïðàêòèêîâàëè íà äíÿõ ðîæäåíèÿ îäíîêëàññíèêîâ, ïîêà íå äîðàñòàëè äî èãðû â áóòûëî÷êó.
Âûïàëà ñòðàíèöà 155. Âçãëÿä óõâàòèë íà÷àëî âòîðîãî àáçàöà è òóò æå ñîñêîëüçíóë ñ íåãî. Òàê øàëàÿ äâîðíÿãà öàïàåò çà øòàíèíó áåñïå÷íîãî ïðîõîæåãî, íî âìåñòî òîãî ÷òîáû ïðèêóñèòü êàê ñëåäóåò, — ïîñëå ê âðà÷ó èëè ê ïîðòíîìó — òóò æå îòñòóïàåòñÿ, èñïóãàâøèñü ïðèñòóïà ñâîåé íåïîñòèæèìîé îòâàãè.
Ìåíÿ æå ïîðàçèëè, êîíå÷íî æå, ÷èòàíûå ïðåæäå è, âîçìîæíî, íå ðàç ñëîâà: «Êíÿçþ áûëî îêîëî ïÿòèäåñÿòè ëåò…».
!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Ïî ìåíüøåé ìåðå, ïîëñîòíè âîñêëèöàòåëüíûõ çíàêîâ ñîòðÿñëè ñîçíàíèå. Ýòî ñî çâîíîì ðàçëåòàëèñü îñêîëêè õðåñòîìàòèéíîãî, âïèòàííîãî åù¸ â øêîëüíûå ãîäû, ïîíèìàíèÿ «Äóáðîâñêîãî».

Â
Áóäü ÿ ãåðîé ñòàðîìîäíîé ïüåñû, òî íåïðåìåííî áû âîñêëèêíóë: «Ïîäàéòå ìíå ìîé àòòåñòàò çðåëîñòè, ÿ âñïëàêíó íàä íèì, è ïóñòü æãó÷èå, ñëîâíî óêñóñ, ñëåçû îò÷àÿíèÿ, êàïíóâ íà ïÿò¸ðêó ïî ëèòåðàòóðå, ðàñòâîðÿò å¸!». ×åëîâåêó ñîâðåìåííîìó îñòàâàëîñü ëèøü ìàòþãíóòüñÿ. Íå òð¸õýòàæíî, ÷òî ïîäîáàëî áû ñëó÷àþ ïðè ïåðòóðáàöèè ëè÷íîé Âñåëåííîé, à íåçàòåéëèâî, áåç çëîñòè è êóðàæà, òàê, ñëîâíî íà êàññå â «Àøàíå» íå îêàçàëîñü ñ ñîáîé ïîðòìîíå: îäèí èç íåìíîãèõ ïëþñîâ âîçðàñòà — èñòîù¸ííàÿ îïûòîì ðåôëåêñèÿ.
Êíÿçü Âåðåéñêèé âñåãäà âîñïðèíèìàëñÿ ñëàäîñòðàñòíûì ñòàðèêîì, âîçæåëàâøèì ìîëîäîãî òåëà Ìàøåíüêè Òðîåêóðîâîé. Ñ îäíîçíà÷íîñòüþ è íåïðåìåííîé àïåëëÿöèé ê ãîðüêîìó îïûòó ïðîâèíöèàëüíûõ ñëóõîâ îí áûë îòíåñ¸í ê ðàçðÿäó îòâðàòíûõ ãåðîåâ òèïà Øâàáðèíà èç «Êàïèòàíñêîé äî÷êè» èëè Ðîìàøîâà èç «Äâóõ êàïèòàíîâ». È áåç îñîáîãî ðèñêà îøèáèòüñÿ ìîæíî ïðåäïîëîæèòü, ÷òî òàêîé âåðäèêò îäîáðèò áîëüøèíñòâî èç òåõ, êòî êîãäà-ëèáî ÷èòàë «Äóáðîâñêîãî».
Óäèâèòåëüíî, êàê âîîáùå «Âåðåéñêèé» íå ñòàëî èìåíåì íàðèöàòåëüíûì, èç òåõ, ÷òî îñîáî âîñòðåáîâàíû ðîäèòåëÿìè âåëèêîâîçðàñòíûõ, íå ïðîÿâëÿþùèõ ñíèñõîæäåíèÿ ê ïðåòåíäåíòàì íà ðóêó äî÷åðåé. Õîòÿ, îïðåäåë¸ííî, ýòî óæå íåêèé óñòîÿâøèéñÿ îáðàç, î ÷¸ì ìîæíî ñóäèòü ïî îáëîæêå îäíîãî èç ñîâðåìåííûõ èçäàíèé ðîìàíà. Íà íåé çàïå÷àòë¸í îòíþäü íå çàãëàâíûé ãåðîé — ëèõîé ãâàðäåéñêèé îôèöåð-îòñòóïíèê, à ðåïðîäóêöèÿ èçâåñòíîé êàðòèíû Âàñèëèÿ Ïóêèðåâà «Íåðàâíûé áðàê». Òîé, ãäå èçîáðàæåíà âåí÷àëüíàÿ ñöåíà â õðàìå ñ äâóìÿ ãëàâíûìè ïåðñîíàæàìè: æåíèõîì — ïðåñòàðåëûì ïëåøèâûì øòàòñêèì ãåíåðàëîì è íåâåñòîé — þíîé, íå çàáûâøåé åù¸ èãðóøêè, ñàìîé êàê áîëüøàÿ êóêëà äåâóøêîé, âîò-âîò ãîòîâîé òî ëè ãðîõíóòüñÿ â îáìîðîê, òî ëè ðàçðûäàòüñÿ. Êàðòèíà ïàçëîì, êàê íå ãîâîðÿò â Îäåññå. À òóò òàêîå…

Ã
Íå áóäó äàëüøå òÿíóòü — ìû ñ êíÿçåì îêàçàëèñü ðîâåñíèêàìè. Ìíå, êàê è åìó, «…áûëî îêîëî ïÿòèäåñÿòè ëåò…». Õîòÿ äàëåå è ñëåäîâàëî äîïîëíåíèå: «…íî îí êàçàëñÿ ãîðàçäî ñòàðåå». Òàê ÷òî ñ òîãî? Âîñïðèíèìàòü åãî ìîæíî â êà÷åñòâå õîòü ðåìàðêè, õîòü âîçìîæíîñòè êîìó-òî óòåøèòüñÿ íî óæ òî÷íî íå áóêâàëüíî. Òàêîå ñëåäóåò îòíåñòè, ñêîðåå, ê îáëàñòè ðèòîðèêè. Êàê è ñëåäóþùåå: «Èçëèøåñòâà âñÿêîãî ðîäà èçíóðèëè åãî çäîðîâèå è ïîëîæèëè íà íåì ñâîþ íåèçãëàäèìóþ ïå÷àòü».
Îïðåäåëåíèå «èçëèøåñòâà» ñðîäíè «êàçàòüñÿ». Âîò äâàäöàòèîäíîëåòíèé Àëåêñàíäð Ãðèáîåäîâ ïèñàë ñâîåìó äðóãó Ñòåïàíó Áåãè÷åâó: «…íî ïðåêðàñíûé ïîë ìåíÿ íå çàíèìàåò, è ïî î÷åíü âàæíîé ïðè÷èíå. ß âåäàþñü ñ àïòåêîé; êàêàÿ çàìå÷àòåëüíàÿ ÷àñòü ôàðìàêîïèÿ! ß íà ñåáå èñïûòûâàþ ðàçëè÷íûå ñïàñèòåëüíûå âëèÿíèÿ ìóææåâåëîâûõ ïîðîøêîâ, ñàñèïàðåëÿ, ñåðíûõ ÷àñòèö è ò.ï.». Íå áóäü àâòîð «Ãîðå îò óìà» ðàñòåðçàí ïåðñèäñêèìè âàõõàáèòàìè òåõ âðåì¸í, äîæèâè äî ïîëòèííèêà, ïðè÷èñëèë áû îí ñâîé «ãóñàðñêèé íàñìîðê» ê èçëèøåñòâàì? Âðÿä ëè. À ÷òî äî ìíåíèÿ äðóãèõ, òàê ýòî «êàçàòüñÿ», è íà êàæäîå èç íèõ íå íàêðåñòèøüñÿ.
Òàê èëè èíà÷å, ïîñëå òîãî êàê âûÿñíèëîñü, ÷òî ìû ñ Âåðåéñêèì â îäíèõ ãîäàõ, åãî ïîâåäåíèå è ìîòèâàöèè ïðåäñòàâèëèñü íåñêîëüêî â èíîì ðàêóðñå. Ýòî êàê åñëè áû àñòðîíîìèþ íàøåìó 10 «Á» ïðåïîäàâàë íå ó÷èòåëü áèîëîãèè, à ëåò÷èê-êîñìîíàâò ÑÑÑÐ.
À äàëüøå, ñ ïîèñêîì íà ïðîñòîðàõ Ïóøêèíèàíû âñåãî, ÷òî ñâÿçàíî ñ êíèãîé, ïðèøëî è ïåðåîñìûñëåíèå ñîäåðæàíèÿ «Äóáðîâñêîãî».

Ä
Ìåæäó òåì, ëîâóøêà, ïîäñòåðåãàâøàÿ ìåíÿ â ðàéîííîé áèáëèîòåêå, îêàçàëàñü ÿâëåíèåì îáû÷íûì.  êíèãå «Ìîé Ïóøêèí» Ìàðèíà Öâåòàåâà ïèñàëà: «Åñòü êíèãè íàñòîëüêî æèâûå, ÷òî âñ¸ áîèøüñÿ, ÷òî, ïîêà íå ÷èòàë, îíà óæå èçìåíèëàñü, êàê ðåêà — ñìåíèëàñü, ïîêà æèë — òîæå æèëà, êàê ðåêà — øëà è óøëà. Íèêòî äâàæäû íå âñòóïàë â òó æå ðåêó. À âñòóïàë ëè êòî äâàæäû â òó æå êíèãó?». Åñëè áû Ìàðèíà Èâàíîâíà èìåëà âîçìîæíîñòü óñëûøàòü âñå îòâåòû ÷èòàòåëåé íà ñâîé âîïðîñ, òî óòâåðäèòåëüíûõ ñðåäè íèõ íàøëàñü áû âñåãî íè÷åãî: çàêîíû ôèçèêè èìåþò ãîðàçäî áîëüøåå âëèÿíèå íà íàøó ñóùíîñòü, ÷åì êàæåòñÿ ñàìûì îòúÿâëåííûì ãóìàíèòàðèÿì è âåðóþùèì.  ìî¸ì æå ñëó÷àå êíèãà îêàçàëàñü íå ïðîñòî îáúåêòîì ñ êàêèìè-òî íîâûìè ïàðàìåòðàìè, à ïðîñòî äðóãîé. Òàê, åñëè áû ðå÷ü øëà íå î âîñïðèÿòèè ìåñòà íà óðîâíå îùóùåíèé, à åãî ãåîãðàôè÷åñêîì ïîëîæåíèè.
Íî è ÿ îêóíóëñÿ â ýòó êíèãó ñîâåðøåííî äðóãèì. Ýòîò ïðîöåññ ïðåîáðàçîâàíèÿ, èíîé ðàç äî íåóçíàâàåìîñòè ìåíÿþùèé ëàíäøàôò, èä¸ò ñ äâóõ áåðåãîâ. Ïîýòîìó ïîíÿòíà è êàòåãîðè÷íîñòü ×àêà Ïàëàíèêà, â ïðåäèñëîâèè ñáîðíèêà «Îáîææåííûå ÿçûêè» çàÿâèâøåãî: «Âîò âàì õîðîøàÿ íîâîñòü: âñå ìû âçðîñëååì. Äàæå ÿ. Êàæäûé ãîä ÿ îòêðûâàþ «Ðàáîâ Íüþ–Éîðêà», «Äåíü ñàðàí÷è» èëè «Ñûíà Èèñóñà» è ðàäóþñü, áóäòî âçÿë â ðóêè ñîâåðøåííî íîâóþ êíèãó. Íî ìû-òî çíàåì: ìåíÿåòñÿ âîâñå íå êíèãà. Ìåíÿþñü ÿ ñàì. Ýòî ìåíÿ åùå íóæíî äîïèñûâàòü».
Íà ñàìîì æå äåëå ïðàâû îáà — è Öâåòàåâà, è Ïàëàíèê, ïîòîìó, êàê «äîïèñàííûé» ÷èòàòåëü â ñâîþ î÷åðåäü íà ñâîé ëàä «äîïèñûâàåò» êíèãó.

Å
Òàê óæ âûøëî, ÷òî ðàçìûøëåíèÿ Öâåòàåâîé òàêæå êàñàëèñü êíèãè Ïóøêèíà: «Â ìîåé «Êàïèòàíñêîé äî÷êå» íå áûëî êàïèòàíñêîé äî÷êè, äî òîãî íå áûëî, ÷òî è ñåé÷àñ ÿ ïðîèçíîøó ýòî íàçâàíèå ÷èñòî ìåõàíè÷åñêè, êàê áû â îäíî ñëîâî, áåç âñÿêîãî êàïèòàíà è áåç âñÿêîé äî÷åðè. Ãîâîðþ «Êàïèòàíñêàÿ äî÷êà», à äóìàþ: «Ïóãà÷¸â». Âñÿ «Êàïèòàíñêàÿ äî÷êà» äëÿ ìåíÿ ñâîäèëàñü è ñâîäèòñÿ ê î÷íûì âñòðå÷àì Ãðèí¸âà ñ Ïóãà÷¸âû셻.
Äëÿ ìåíÿ æå ñàì Äóáðîâñêèé íèêóäà íå äåëñÿ, ïðîñòî ãäå-òî íåïîäàë¸êó ñ íèì ñòàë ïî÷òè ôèçè÷åñêè ïðèñóòñòâîâàòü êíÿçü Âåðåéñêèé. È òåïåðü óæå ÿ, åñëè ãîâîðèë «Äóáðîâñêèé», îòêðûâàë íåçðèìûå ñêîáêè è äîáàâëÿë: «Âåðåéñêèé». Ëèíèÿ â ðîìàíå ìåæ ýòèìè ïåðñîíàæàìè ñòàëà íå ìåíåå âàæíà, ÷åì äâå äðóãèõ, âûâåäåííûå íà ïåðâûé ïëàí: Òðîåêóðî⠗ Äóáðîâñêèé (îòåö), Òðîåêóðîâà — Äóáðîâñêèé (ñûí). Ïðî÷åð÷åííûå íàðî÷èòî æèðíî, îíè îòâëåêàëè âíèìàíèå îò íåî÷åâèäíîé ïîäîïë¸êè, çàñëîíÿëè å¸ ñîáîé, ïðÿòàëè.
Ïðÿòêè — îíè â ýòîé êíèãå ïîâñþäó. Íà÷èíàÿ ñ òîãî, ÷òî ñàì Ïóøêèí òàèë îò ÷èòàòåëÿ ñâî¸ ïðîèçâåäåíèå: çàêîí÷åíî â 1833 ãîäó, à óâèäåëî ñâåò ëèøü ñïóñòÿ ÷åòûðå ãîäà ïîñëå ãèáåëè àâòîðà — â 1841-ì.

¨
 ñàìîì æå ðîìàíå, ãëàâíûì çàâîäèëîé â ýòîé èãðå ÿâëÿåòñÿ çàãëàâíûé ãåðîé. Îí òî è äåëî ïðÿ÷åòñÿ: òî â ïðÿìîì ñìûñëå — îò âëàñòåé, òî çà ìàñêàìè äðóãèõ ëþäåé: òî ôðàíöóçà-ãóâåðí¸ðà Äåôîðæà â äîìå Òðîåêóðîâà, òî ãåíåðàëîì — «÷åëîâåê ëåò òðèäöàòè ïÿòè, ñìóãëûé, ÷åðíîâîëîñûé, â óñàõ, â áîðîäå» — çàåäåò ê ïîìåùèöå Ãëîáîâîé. È åñëè ïî õîäó ïîâåñòâîâàíèÿ ýòî íåêàÿ èãðà — «Ðàç-äâà-òðè-÷åòûðå-ïÿòü… ÿ èäó òåáÿ èñêàòü», òî â ôèíàëå, îñòàâàÿñü âåðíûì ñåáå, îí ýâîëþöèîíèðóåò äî íåâèäèìêè: èñ÷åçàåò è êîíöû âîäó ; çà ãðàíèöó.
À ìîæåò, ïîäàãðà, ðàññåÿííîñòü è âåòõîñòü åãî ñîïåðíèêà ÿâëÿþòñÿ òîæå ñâîåãî ðîäà ìàñêàðàäîì? Ïðÿòêè èìåþò ñìûñë, êîãäà â íèõ èãðàþò êàê ìèíèìóì äâîå.
Îòíîñèòåëüíî âðåìåíè äåéñòâèÿ ðîìàíà íåò îäíîçíà÷íîñòè (èãðà â ïðÿòêè ïðîäîëæàåòñÿ, ãîñïîäà!). Íàïðèìåð, Âëàäèìèð Ìàðàíöìàí ïèøåò â ïîñîáèè äëÿ ó÷èòåëÿ «Ðîìàí À.Ñ. Ïóøêèíà «Äóáðîâñêèé» â øêîëüíîì èçó÷åíèè»: «Íåäàðîì èññëåäîâàòåëè äîëãî ñïîðèëè î òîì, ê êàêîìó âðåìåíè îòíîñèòñÿ äåéñòâèå ðîìàíà, ÿâëÿåòñÿ ëè «Äóáðîâñêèé» ñîâðåìåííûì äëÿ Ïóøêèíà èëè èñòîðè÷åñêèì ïðîèçâåäåíèåì. Äåéñòâèå ðîìàíà, êàê äîêàçàòåëüíî âûÿñíèëè Ä. Áëàãîé è Ä. ßêóáîâè÷, ïðîèñõîäèò â 1820-å ãîäû». Êàê çíàòü, êàê çíàòü… Êîãäà ðåøàåøü çàäà÷êó ñî ìíîãèìè íåèçâåñòíûìè, âåëèê èñêóñ ïîäîãíàòü îòâåò ïîä çàðàíåå îáîçíà÷åííûé ðåçóëüòàò.

Æ
Äëÿ íà÷àëà ñëåäóåò îïðåäåëèòüñÿ ñ âîçðàñòîì çàãëàâíîãî ãåðîÿ. Ñ ýòèì, îïÿòü æå, íåò îïðåäåë¸ííîñòè (êòî-òî íåâåäîìûé íå ïåðåñòà¸ò ïîâòîðÿòü ñ÷èòàëî÷êó: «Ðàç-äâà-òðè-÷åòûðå-ïÿòü…»). Íàïðèìåð, ó Òðîåêóðîâà ñâîÿ àðèôìåòèêà: «…íî çíàþ íàâåðíîå, ÷òî Äóáðîâñêèé ïÿòüþ ãîäàìè ñòàðøå ìîåé Ìàøè è ÷òî, ñëåäîâàòåëüíî, åìó íå òðèäöàòü ïÿòü, à îêîëî äâàäöàòè òð¸õ». Ïîäòâåðæäàåò ýòî, ñëîâíî ñòàðàÿñü óãîäèòü èìåâøåìó «áîëüøîé âåñ â ãóáåðíèÿõ» áàðèíó, è èñïðàâíèê: çà÷èòûâàÿ ïðèìåòû Äóáðîâñêîãî, óêàçûâàåò åãî âîçðàñò: «Îò ðîäó 23 ãîäà…».
Íî ýòî íà ïàìÿòü è íà âèä. Íà ñàìîì æå äåëå Âëàäèìèðó Àíäðååâè÷ó, ãðîçå ïîìåùèêîâ âñåé îêðóãè îò ðîäó âñåãî 19 ãîäêîâ. Äâå ïîäñêàçêè: îí «…áûë ïðèâåç¸í â Ïåòåðáóðã íà âîñüìîì ãîäó ñâîåãî âîçðàñòà…», ïîòîì «Äâåíàäöàòü ëåò îí íå âèäàë ñâîåé ðîäèíû». Ñ÷èòàåì, äàæå íå ñòîëáèêîì: íà âîñüìîì ãîäó — ýòî ñåìü ëåò, äà ïëþñ äâåíàäöàòü, âîò è ïîëó÷àåòñÿ. Îïÿòü æå, åñëè, êàê â ìàòåìàòèêå òðåáóåòñÿ ïðîâåðêà ðåøåíèÿ çàäà÷è, òî ìîæíî è òàê: «…íà ñåì ñàìîì õîëìó èãðàë îí ñ ìàëåíüêîé Ìàøåé Òðîåêóðîâîé, êîòîðàÿ áûëà äâóìÿ ãîäàìè åãî ìîëîæ养, ñ äåâóøêîé æå âñ¸ äîâîëüíî ÿñíî è îïðåäåë¸ííî: «…åé áûëî ñåìíàäöàòü ëåò…». Âñ¸ îòâåòû ñõîäÿòñÿ. È ïðàâî æå, áîëüøå îñíîâàíèé äîâåðÿòü ïîâåñòâîâàòåëþ. Âî âñÿêîì ñëó÷àå, äî ìîìåíòà, êîãäà åãî ïðàâäà âûìûñëà îñòà¸òñÿ ñðîäíè àêñèîìå ; íå òðåáóåò äîêàçàòåëüñòâ.
Íàäî ñêàçàòü, ÷òî àëãîðèòì îïðåäåëåíèÿ ðåàëüíîãî âîçðàñòà Âëàäèìèðà íå ÿâëÿåòñÿ áîã âåñòü êàêèì îòêðîâåíèåì. Îí íå ðàç îïèñàí è äîëæåí áûòü èçâåñòåí, ïî êðàéíåé ìåðå, øêîëüíûì ó÷èòåëåì ëèòåðàòóðû, åñëè îíè, êîíå÷íî, âðåìÿ ó÷¸áû íà ôèëôàêå íå ïîñâÿùàëè êóäà áîëåå ïðèëè÷åñòâóþùåìó âîçðàñòó âðåìÿïðåïðîâîæäåíèþ, ÷åì øòóäèðîâàíèå êðèòèêè ïî ïðåäìåòó «Èñòîðèÿ îòå÷åñòâåííîé ëèòåðàòóðû ÕIÕ âåêà». Àâòîðà æå ýòîò ïðèìåð óêðåïèë âî ìíåíèè î ðåáóñíîñòè õðåñòîìàòèéíîãî ñ ðåïóòàöèåé «äâàæäû äâà…» òåêñòà è ñïîäâèã óæå ê ñàìîñòîÿòåëüíûì îòêðûòèÿì.

Ç
Òåïåðü ÷åð¸ä âðåìåíè äåéñòâèÿ. È äâàäöàòûå ãîäû òóò ìîæíî ïîñòàâèòü ïîä ñîìíåíèå, íå óìàëÿÿ ïðè ýòîì ìíåíèÿ èçâåñòíûõ ïóøêèíèñòîâ, íà êîòîðûõ ññûëàåòñÿ Ìàðàíöìàí. Ìàëî òîãî, ñàì ñîøëþñü íà ðàáîòó îäíîãî èç íèõ — Äìèòðèÿ ßêóáîâñêîãî, «Íåçàâåðøåííûé ðîìàí Ïóøêèíà».
Õîòÿ, êàçàëîñü áû, ÷åãî ãàäàòü, êîãäà â ðîìàíå åñòü îïðåäåëåííîå óêàçàíèå íà òî, ÷òî îïèñûâàåìûå ñîáûòèÿ äåéñòâèòåëüíî áëèçêè ê äâàäöàòûì ãîäàì. Âî II ãëàâå, òàì, ãäå ïðèâîäèòñÿ îïèñàòåëüíàÿ ÷àñòü ñóäåáíîãî äåëà: «Ñëåäîâàòåëüíî, ñàìàÿ äîâåðåííîñòü… <…> ïî óêàçó 1818 ãîäà ìàèÿ… äíÿ, ñîâåðøåííî óíè÷òîæàåòñÿ». ßêóáîâñêèé ïèøåò, ÷òî «÷åðåç çíàêîìîãî Íàùîêèíà — Ä. Â. Êîðîòêîãî, çíàâøåãî ñóäîïðîèçâîäñòâî» Ïóøêèí äîñòàë ñõîæåå äåëî (ïî âñåìó, îòæàòü ñåëüöî ó ñëàáîãî ñîñåäà ïî òåì âðåìåíàì â Ðîññèè ñ÷èòàëîñü íå çàçîðíî) è «ðåøèë â êà÷åñòâå èñòîðè÷åñêîãî äîêóìåíòà ïîìåñòèòü «âïîëíå» â òåêñòå II ãëàâû».
Äàëåå ñîîáùàåòñÿ, ÷òî «ïèñàðñêàÿ êîïèÿ ïîäëèííîãî «äåëà» íà ñèíèõ ëèñòàõ òàê è îñòàëàñü ïî ñåãîäíÿøíèé äåíü âëîæåííîé â ñîîòâåòñòâóþùóþ ãëàâó ðóêîïèñè «Äóáðîâñêîãî». Íà íåé Ïóøêèí íà÷àë êàðàíäàøíóþ ïðàâêó ñîáñòâåííûõ èìåí, íî íå îêîí÷èë åå». Òàì àâòîð èñïðàâèë èìåíà ïîäëèííûõ ôèãóðàíòîâ äåëà: «ãâàðäèè ïîðó÷èêà Èâàíà ßêîâëåâà, ñûíà Ìóðàòîâà» è «ãâàðäèè ïîäïîëêîâíèêà Ñåìåíà Ïåòðîâà, ñûíà Êðþêîâ» íà: «Ãâ. ïîðó÷. Àí. Ãàâð. Äóáð.» è «Ãåíåðàë Àíøåôà Òðîåêóðîâà». Êàçàëîñü áû, àðãóìåíò pro â ïîëüçó äâàäöàòûõ, íî âîò ôðàçà «…íî íå îêîí÷èë åå», îáîðà÷èâàåò åãî et contra: äåòàëè äåëà, ïðèäàâøåãî ðåàëèñòè÷íîñòè ðîìàíó, ïðîñòî íå ïðèâåäåíû â ñîîòâåòñòâèå ñ åãî õðîíîëîãèåé.

È
Ñíîâà îáðàòèìñÿ ê ßêóáîâñêîìó: «Ñëàâíûé 1762 ãîä ðàçëó÷èë èõ íàäîëãî. Òðîåêóðîâ, ðîäñòâåííèê êíÿãèíè Äàøêîâîé, ïîøåë â ãîðó».  ýòèõ, ïîçæå âû÷åðêíóòûõ Ïóøêèíûì ñëîâàõ, ñêâîçèò ÿâíûé óêîë íîâîìó äâîðÿíñòâó, âîçíèêøåìó èç «âàêñèâøèõ öàðñêèå ñàïîãè», èç âûäâèíóâøèõñÿ ïî ðîäñòâåííûì ñâÿçÿì ñ ó÷àñòíèêàìè äâîðöîâîãî ïåðåâîðîòà». Î äâîðÿíñòâå òîæå â ìàñòü, íî îá ýòîì ïîçæå.
Îò ýòîãî ïðåäëîæåíèÿ À.Ñ. îòêàçàëñÿ, ñêîðåå âñåãî, âêëþ÷èâ âíóòðåííåãî ðåäàêòîðà è íå æåëàÿ äðàçíèòü ãëàâíîãî ãóñÿ èìïåðèè ; ëè÷íîãî ñâîåãî öåíçîðà Íèêîëàÿ I? À ìåæäó òåì, îíî ìíîãî äà¸ò äëÿ ïîíèìàíèÿ âðåìåíè äåéñòâèÿ â ðîìàíå. Âîçðàñò îòöîâ íå óêàçàí, íî åñëè èñõîäèòü èç òîãî, ÷òî â òî âðåìÿ îáû÷íî æåíèëèñü è îáçàâîäèëèñü ïîòîìñòâîì áëèæå ê ñîðîêà ãîäàì, âûõîäèò, è Êèðèëëó Ïåòðîâè÷ó è Àíäðåþ Ãàâðèëîâè÷ó îêîëî øåñòèäåñÿòè ; ïëþñ/ìèíóñ. Äàæå åñëè íà ìîìåíò íèçëîæåíèÿ Ïåòðà III îíè áûëè â âîçðàñòå Ïåòè Ãðèí¸âà, òî ïîÿâèëèñü íà ñâåò êàê ìèíèìóì â ñåðåäèíå 1740-õ.  ñâîþ î÷åðåäü, Âëàäèìèð Àíäðååâè÷ è Ìàðüÿ Êèðèëëîâíà, äîëæíî áûòü, ; íà ðóáåæå ïîñëåäíåãî äåñÿòèëåòèÿ ÕVIII âåêà. Ïëþñóåì äëÿ ðîâíîãî ñ÷¸òà äâà äåñÿòêà è ïîëó÷àåì êîíåö íóëåâûõ ; íà÷àëî äåñÿòûõ óæå ÕIÕ âåêà.

É
Ê ýòîìó âðåìåíè ìîæíî ïðèéòè è ÷åðåç ðåøåíèå îäíîé ëèòåðàòóðíî-èñòîðèêî-ìàòåìàòè÷åñêîé çàäà÷êè. Ðàçáèðàÿ áóìàãè ïîêîéíîãî îòöà, Âëàäèìèð Äóáðîâñêèé íàõîäèò ïèñüìà ìàòåðè, êîòîðûå òà ïèñàëà ìóæó «âî âðåìÿ Òóðåöêîãî ïîõîäà», è «â îäíîì èç íèõ èçúÿâëÿëà åìó ñâî¸ áåñïîêîéñòâî íà ñ÷¸ò çäîðîâüÿ ìàëåíüêîãî Âëàäèìèðà».
Åñëè äåéñòâî «ïðîèñõîäèò â 1820-å ãîäû», òî ïîëó÷àåòñÿ ðå÷ü èä¸ò î ðóññêî-òóðåöêîé âîéíå 1806-1812 ãîäàõ. Ñ ìàòåìàòè÷åñêîé òî÷êè çðåíèÿ âñ¸ ñõîäèòñÿ. Íî è òîëüêî. Ïî÷åìó æå óïîìèíàíèå èìåííî îá ýòîé âîåííîé êàìïàíèè, à íå î êóäà áîëåå çíà÷èìîé Îòå÷åñòâåííîé âîéíå, ãðÿíóâøåé áóêâàëüíî ñëåäîì (î íåé âîîáùå íåò óïîìèíàíèé!)? È êàê áûòü ñ òåì, ÷òî òåëî óìåðøåãî ñòàðøåãî Äóáðîâñêîãî «…îäåëè â ìóíäèð, ñøèòûé åù¸ â 1797 ãîäó…». Òî åñòü â îäåæäó, êîåé ÷åòâåðòü âåêà, äà ïðîøåäøåé ñ õîçÿèíîì áóêâàëüíî è Êðûì, è ðûì? Òàêîé ïîõîðîííûé íàðÿä ïîäîø¸ë áû ñêîðåå «ïðîðåõå íà ÷åëîâå÷åñòâå» Ñòåïàíó Ïëþøêèíó, à íå, ïóñòü è íåáîãàòîìó, íî íå çàáûâàâøåìó, ÷òî òàêîå äîñòîèíñòâî, ãâàðäèè îôèöåðó Àíäðåþ Äóáðîâñêîìó.
Îòâåò íàïðàøèâàåòñÿ îäèí — äåëî â ðîìàíå áûëî äî íàøåñòâèÿ Íàïîëåîíà. È òîãäà â õðîíîëîãèþ òåêñòà âïèñûâàåòñÿ òóðåöêàÿ âîéíà 1787-1791 ãîäîâ. È ñ ïîõîðîííûì îäåÿíèåì òîæå ïîÿâëÿåòñÿ ïðàâäîïîäîáíàÿ âåðñèÿ: ïîõîäèò íà ãîä, êîãäà Âîëîäþ Äóáðîâñêîãî îïðåäåëèëè â êàäåòû. Ïî ñëó÷àþ ïðåäñòàâëåíèÿ ñâîåãî îòïðûñêà êîìàíäîâàíèþ êàäåòñêîãî êîðïóñà îòñòàâíîé îôèöåð âïîëíå ìîã çàêàçàòü ñåáå âîåííóþ ôîðìó.
Ðàç-äâà-òðè-÷åòûðå-ïÿòü…

Ê
Ýòîò ìàñêàðàäíî-ïðÿòî÷íûé íàñòîé ïðåñëåäóåò ðîìàí è â íàøè äíè. Íàïðèìåð, âçÿòü ôðàçó «Ñïîêîéíî, Ìàøà, ÿ Äóáðîâñêèé». Ìàëî êòî å¸ íå ñëûøàë. À ìóæ÷èíû, òàê åù¸ è ïîëüçóþò â ñëó÷àÿõ, êîãäà õîòÿò ïðîèçâåñòè íà äàì âïå÷àòëåíèå ÷åëîâåêà, êîòîðûé åñëè è íå îòêóïîðèò çàïðîñòî çóáàìè áóòûëêó ïèâà, òî ñïîñîáåí â öåëîì êîíòðîëèðîâàòü àáñòðàêòíóþ ñèòóàöèþ.
Áîëüøèíñòâó êàæåòñÿ, ÷òî ýòî öèòàòà èç ðîìàíà. Íî òàì: «Ìàðèÿ Êèðèëëîâíà íå îòâå÷àëà íè÷åãî.  ýòèõ ñëîâàõ âèäåëà îíà ïðåäèñëîâèå ê îæèäàåìîìó ïðèçíàíèþ.
— ß íå òî, ÷òî âû ïðåäïîëàãàåòå, — ïðîäîëæàë îí, ïîòóïÿ ãîëîâó, — ÿ íå ôðàíöóç Äåôîðæ, ÿ Äóáðîâñêèé».
 ýêðàíèçàöèÿõ ðîìàíà ðàñõîæåé ôðàçû òàêæå íå çâó÷èò. È òåì íå ìåíåå, îíà ïðèøëà-òàêè èç ñîâåòñêîãî êèíî. Èç ñíÿòîãî â 1974 ãîäó äåòñêîãî ôàíòàñòè÷åñêî-ïðèêëþ÷åí÷åñêîãî ôèëüìà «Áîëüøîå êîñìè÷åñêîå ïóòåøåñòâèå». Âîò òîãäà-òî è ïîøëî ãóëÿòü â íàðîä ïðèçûâàþùåå íå âîëíîâàòüñÿ ïî ïóñòÿêàì îáðàùåíèå, è ñïóñòÿ äåñÿòü ëåò â ôèëüìå «Âðåìÿ îòäûõà ñ ñóááîòû äî ïîíåäåëüíèêà» (1984 ãîä) îíî çâó÷èò èç óñò ãåðîÿ Âëàäèñëàâà Ñòðåæåëü÷èêà óæå íåêèì àôîðèçìîì. Ëþáîïûòíî, ÷òî «Ñïîêîéíî, Ìàøà, ÿ Äóáðîâñêèé» âûøëè èç-ïîä ïåðà èëè êàðàíäàøà ñàìîãî Ñåðãåÿ Ìèõàëêîâà. Èìåííî îðäåíîíîñíûé àâòîð ãèìíà Ñîâåòñêîãî Ñîþçà è «Äÿäè Ñò¸ïû» è áûë ñöåíàðèñòîì ìîñôèëüìîâñêîé ïðåäòå÷è «Çâ¸çäíûõ âîéí». Ýòîò ÷åëîâåê îïðåäåë¸ííî èìåë îñîáûé äàð âûäàâàòü íåòëåíêè.

Ë
Óÿñíèâ äëÿ ñåáÿ îáìàí÷èâîñòü ðîìàíà, ïåðåñòà¸øü è áåçîãîâîðî÷íî âåðèòü è ïðàâäå âûìûñëà. Íàñòîëüêî òàì âñåãî íàïëåòåíî, ÷òî íà÷èíàåøü äîïóñêàòü è âïëåòåíèå â íåãî âûìûøëåííîé ïðàâäû.
 Âåðåéñêèé — äæîêåð ê êàðòî÷íîé êîëîäå ïåðñîíàæåé ðîìàíà, ãäå òóç — Òðîåêóðîâ, êîðîëü — ñòàðøèé Äóáðîâñêèé (è áîëüøå Ëèð, ÷åì áóáåí), äàìà — Ìàøà, âàëåò — ìëàäøèé Äóáðîâñêèé… Åù¸ îäèí, êàçàëîñü áû, âàëåò — Âåðåéñêèé — íåîæèäàííî îáîðà÷èâàåòñÿ ñàìîé íåïðåäñêàçóåìîé è çàãàäî÷íîé êàðòîé. Íî ïîñëå òîãî êàê îí êðîåò êîçûðíîãî âàëåòà-Äóáðîâñêîãî è ê íåìó òîëüêî-òîëüêî íà÷èíàåò çàðîæäàòüñÿ ÷èòàòåëüñêèé èíòåðåñ, åãî òóò æå ïåðåâîðà÷èâàþò ðóáàøêîé êâåðõó è ñáðàñûâàþò â îòáîé, íå äàâàÿ êàê ñëåäóåò ðàçãëÿäåòü. Ñíîâà: «Ðàç-äâà-òðè-÷åòûðå-ïÿòü…».
 þíîñòè ÿ êóïèëñÿ íà ñòîëü íåçàìûñëîâàòûé èëè, êàê òàêèå åù¸ íàçûâàþò, äåòñêèé, ôîêóñ, à óæ íà íèõ-òî çàÿäëûé êàðò¸æíèê Ïóøêèí áûë îïðåäåë¸ííî ãîðàçä. Ñåé÷àñ æå ýòîò íîìåð íå ïðîø¸ë. ß ñòàë âíèìàòåëåí ê ìàíèïóëÿöèÿì. È ëþáîïûòíûå äåòàëè íå çàñòàâèëè ñåáÿ æäàòü. Íàïðèìåð, êíÿçü ñòàë êàçàòüñÿ ÷åëîâåêîì, êîòîðûé äîëãîå âðåìÿ ñàì ãäå-òî îò êîãî-òî ïðÿòàëñÿ èëè æèë ïîä ÷óæîé ëè÷èíîé. Åãî ñèÿòåëüñòâî ìèíîâàëè ñâîé ïåðèîä «êîíöû â âîäó», åù¸ ïðåäñòîÿùèé åãî áëàãîðîäèþ.
Ó Âåðåéñêîãî äàæå íåò èìåíè. Îí êàê íå äî êîíöà ïðîÿâë¸ííàÿ ôîòîãðàôèÿ, êîòîðóþ óìûøëåííî ðàíüøå âðåìåíè äîñòàëè èç ïðîÿâèòåëÿ. ×òî äëÿ âåñüìà âàæíîé ôèãóðû ðîìàíà â ïëàíå îñíîâíûõ ñîîòíîøåíèé îáðàçîâ âåñüìà ñòðàííî. Òà æå Ãëîáîâà, èçâîëüòå, Àííà Ñàâèøíà, à òóò óïîìèíàåòñÿ ëèøü ïî ôàìèëèè, êàê çàñåäàòåëü-øåëüìåö Øàáàøêèí. Ñ òåì-òî âñ¸ ïîíÿòíî — íàðèöàòåëåí îò «Ø» äî «í». À âîò â ñëó÷àå ñ Âåðåéñêèì íå âåðèëîñü, ÷òî âñ¸ òàê ïðîñòî, êàê è â òî, ÷òî ôàìèëèÿ âçÿòà ñ ïîòîëêà.
Óæå îáùåïðèçíàíî, ÷òî ýòà êíèãà íå áûëà ëèøü «çåðêàëîì ëèòåðàòóðíûõ ôàíòàçèé», êàê ïèñàë âñ¸ òîò æå Âëàäèìèð Ìàðàíöìàí. Ýòî êàñàåòñÿ è ïåðñîíàæåé, è èõ ôàìèëèé ; ÷àñòü èç íèõ íå ñëó÷àéíû è ðåàëüíû.  ïåðâóþ î÷åðåäü ýòî êàñàåòñÿ çàãëàâíîãî ãåðîÿ. Âîò, ÷òî íà ýòîò ñ÷¸ò íàïèñàíî â ïåðâîé áèîãðàôèè àâòîðà «Ðàññêàçû î Ïóøêèíå, çàïèñàííûå ñî ñëîâ åãî äðóçåé Ï.È. Áàðòåíåâûì â 1851—1860 ãîäàõ»: «Ðîìàí «Äóáðîâñêèé», — âíóøåí áûë Íàùîêèíûì. Îí ðàññêàçûâàë Ïóøêèíó ïðî îäíîãî áåëîðóññêîãî íåáîãàòîãî äâîðÿíèíà ïî ôàìèëèè Îñòðîâñêèé (êàê è íàçûâàëñÿ ñïåðâà ðîìàí), êîòîðûé èìåë ïðîöåññ ñ ñîñåäîì çà çåìëþ, áûë âûòåñíåí èç èìåíüÿ è, îñòàâøèñü ñ îäíèìè êðåñòüÿíàìè, ñòàë ãðàáèòü, ñíà÷àëà ïîäüÿ÷èõ, ïîòîì è äðóãèõ. Íàùîêèí âèäåë ýòîãî Îñòðîâñêîãî â îñòðîãå».

Ì
Òåïåðü èçâåñòíî, ÷òî è êðîìå îáùåé ôàáóëû åñòü íåìàëî îáùåãî ó ëèòåðàòóðíîãî ãåðîÿ è åãî ïðîòîòèïà. È ýòî íàâåðíÿêà òîæå áûëî èçâåñòíî àâòîðó «Äóáðîâñêîãî». Ñîâåòñêèé ôèëîëîã È. Ñòåïóíèí â Öåíòðàëüíîì ãîñóäàðñòâåííîì èñòîðè÷åñêîì àðõèâå Áåëîðóññêîé ÑÑÐ íàø¸ë ñâåäåíèÿ îá ýòîì Ïàâëå Îñòðîâñêîì. Òîò â äâàäöàòü äâà ãîäà (Äóáðîâñêîìó ïî îáùåïðèçíàííîìó ìíåíèþ — 23) ëèøèëñÿ ñâî¸ãî èìåíüèöà â äâàäöàòü äóø, ïðàâîóñòàíàâëèâàþùèå äîêóìåíòû íà íåãî ñãîðåëè âî âðåìÿ íàøåñòâèÿ íàïîëåîíîâñêîé àðìèè â 1812 ãîäà (ó Äóáðîâñêîãî òîæå â îãíå ïðîïàëè áóìàãè íà ïðàâî âëàäåíèÿ Êèñòåí¸âêîé, ÷òî îáëåã÷èëî Òðîåêóðîâó çàäà÷ó îòñóäèòü åé).
À óæå ïîñëå òîãî êàê Ïàâëà Îñòðîâñêîãî ïðèïèñàëè ê «áåççåìåëüíûì øëÿõòè÷àì», îí äàë ïîâîä, ÷òîáû åãî èìÿ ñòàëè óïîìèíàòü â ïîëèöåéñêèõ îò÷¸òàõ ñ ïðèñòàâêîé «ìÿòåæíèê», î «íåóñûïíûõ íàáëþäåíèÿõ» çà íèì øëè ðàïîðòû íà èìÿ ñàìîãî ìèíñêîãî ãóáåðíàòîðà. Ê òîìó æå àðåñòîâàëè Îñòðîâñêîãî â èìåíèè îäíîãî ìèíñêîãî ïîìåùèêà, ãäå øëÿõòè÷ ïîäðàáàòûâàë ó÷èòåëåì (ïðÿì, Äóáðîâñêèé-Äåôîðæ â äîìå Òðîåêóðîâà).
Àðåñòîâûâàòü-òî Îñòðîâñêîãî àðåñòîâûâàþò, íî ÷åðåç ãîä â åãî äåëå ïîÿâëÿåòñÿ çàïèñü: «Íåèçâåñòíî êóäà îòëó÷èëñÿ». Êàêèå ôîðìóëèðîâêè ïðåæäå óìåëè ñòðàæè ïîðÿäêà ïðèäàâàòü ñâîåìó ãîëîâîòÿïñòâó! Àðåñòàíò ïîïðîñòó ñáåæàë. Ó Ïóøêèíà ïðî Äóáðîâñêîãî: «Íèêòî íå çíàë, êóäà îí äåâàëñÿ».
×òî æå äî ïðåâðàùåíèÿ Îñòðîâñêîãî â Äóáðîâñêîãî, òî è òóò, îêàçûâàåòñÿ, íå ñòîèò âñ¸ ïðèïèñûâàòü ïðèâû÷êå àâòîðà ê ðèôìîâàíèþ áûòèÿ.  ñîâåòñêèå ãîäû ëèòåðàòóðîâåäû âûÿñíèëè äîâîëüíî øèðîêóþ ðåàëüíóþ îñíîâó ïðîèçâåäåíèÿ. Òàê, îêàçàëîñü, ÷òî Ïóøêèí áûë â êóðñå ñóäåáíîãî äåëà ïîìåùèêà Íèæåãîðîäñêîé ãóáåðíèè Äóáðîâñêîãî. Ó ýòîãî äâîðÿíèíà â 1802 ãîäó íåçàêîííî îòíÿëè èìåíèå, ïåðåøåäøåå ê íåìó ïî íàñëåäñòâó îò ðîäñòâåííèêà. Ïî ðåøåíèþ óåçäíîãî ñóäà ïîìåñòüå îòîøëî æåíå ïðîêóðîðà ãóáåðíèè. Äóáðîâñêèé íå ñìèðèëñÿ ñ óòðàòîé ïðàâ íà èìåíèå è íàïðàâèë òóäà ñâîèõ êðåïîñòíûõ çà ëåñîì. Äëÿ èõ óñìèðåíèÿ ïîñëàëè ñ äåñÿòîê ñîëäàò âî ãëàâå ñ ñåðæàíòîì, íî êðåñòüÿíå îêàçàëèñü íå ðîáêîãî äåñÿòêà è äàëè îòïîð ñëóæèâûì. Äåëî åäâà íå êîí÷èëîñü ñìåðòîóáèéñòâîì.

Í
×òî äî îñòàëüíûõ «ñîâïàäåíèé», òî, îêàçûâàåòñÿ, â Íèæåãîðîäñêîì óåçäå ïðîæèâàë îäíîôàìèëåö åù¸ îäíîãî èç ãëàâíûõ ïåðñîíàæåé — âëàäåâøèé îáøèðíûìè âîò÷èíàìè ïîìåùèê Èâàí Ôåäîðîâè÷ Òðîåêóðîâ. À ÷òî äî Êèñòåí¸âêè, âîêðóã óòðàòû êîòîðîé â ðîìàíå è çàêðó÷åí ñþæåò, òî òàê íàçûâàëàñü äåðåâíÿ, ñîñåäñòâóþùàÿ ñ Áîëäèíî, ïîëó÷åííîå Àëåêñàíäðîì Ñåðãååâè÷åì â íàñëåäñòâî îò ðîäèòåëÿ â 1830 ãîäó. Êîíå÷íî, âñ¸ ýòî âîøëî â ñîäåðæàíèå, ïóñòü è â ïðåîáðàçîâàííîì âèäå, ÷òî, ñàìî ïî ñåáå, âî-ïåðâûõ, íå îòðèöàåò ðåàëüíîñòü îñíîâû, âî-âòîðûõ, óêàçûâàåò íà íåñëó÷àéíîñòü âûáîðà ôàìèëèé äëÿ êëþ÷åâûõ ïåðñîíàæåé.
Òàêèå âîò îòêðûòèÿ æäàëè ìåíÿ íà ñòûêå ðåôëåêñèè, ýìïèðèêè è ïðèîáùåíèÿ ê Ïóøêèíèàíå. Îíà ïîíà÷àëó âûçûâàëà àññîöèàöèè ñ íåïðîõîäèìûìè ëåñíûìè äåáðÿìè, ïðèâîäÿùèìè íîâè÷êîâ â äóøåâíûé òðåïåò, ïîñëå æå îêàçàëàñü ñðîäíè Áåëîâåæñêîé ïóùè — ñòîëü æå îáøèðíîé, ñêîëü è îáèõîæåííîé: ýòàêèé ïðèìåð ñîâìåùåííûõ çîîñàäà ñ äåíäðîïàðêîì. Êàçàëîñü áû, ïðè ñòîëü òùàòåëüíîì îáèõîäå äîëæíî áûòü ó÷òåíî âñ¸, íî ñêîëü íè ïðèãëÿäûâàëñÿ — íè íà îäíîé òàáëè÷êå èëè àíøëàãå òàê è íå óâèäåë íàäïèñè «Âåðåéñêèé» ñ ïîÿñíÿþùåé èíôîðìàöèåé.

Î
È ýòî òàì, ãäå êàæäàÿ áûëèíêà òùàòåëüíåéøèì îáðàçîì îïèñàíà! Âîò, ïîæàëóéòå, â òàêîì-òî óãëó òàêîãî-òî ó÷àñòêà íåêðîïîëÿ Äîíñêîãî ìîíàñòûðÿ ïîêîèòñÿ Âàñèëèé Îãîíü-Äîãàíîâñêèé, èçâåñòíûé êàðòî÷íûé èãðîê, «â åãî ïðîôåññèîíàëüíûå «ñåòè» ïîïàëñÿ â 1830 ãîäó Àëåêñàíäð Ñåðãååâè÷ Ïóøêèí, ïðîèãðàâ åìó â Ìîñêâå ñâûøå 20 òûñÿ÷ ðóáëåé» («Ïóøêèíñêèé íåêðîïîëü», Ìèõàèë Àðòàìîíîâ, Ñåì¸í Ãåé÷åíêî). Èëè âîò, áóäüòå ëþáåçíû, âûâåäàííàÿ ïóò¸ì òùàòåëüíåéøèõ àðõèâíûõ ïîèñêîâ âñÿ ïîäíîãîòíàÿ Ô¸äîðà Áèçÿíîâà. Îá ýòîì ñëó÷àéíîì çíàêîìîì àâòîðà «Èñòîðèè Ïóãà÷¸âà» èìåëàñü ëèøü ñäåëàííàÿ èì âî âðåìÿ ïóòåøåñòâèÿ ïî Îðåíáóðæüþ êàðàíäàøíàÿ ïîìåòêà â äîðîæíîé çàïèñíîé êíèæêå: «Áèçÿíîâ óð. ïîëê». (Ð.Â. Îâ÷èííèêîâ «Íàä «ïóãà÷¸âñêèìè» ñòðàíèöàìè Ïóøêèíà»).
À âîò ÷òî êàñàåòñÿ òîãî, îòêóäà ðàñòóò íîãè ó îòíþäü íå ïðîõîäíîãî ãåðîÿ õðåñòîìàòèéíîãî ïðîèçâåäåíèÿ êëàññèêà ðóññêîé ëèòåðàòóðû ¹1, òóò âîîáùå íè-÷å-ãî. Íåâîëüíî ïîäóìàåøü, ÷òî ó ñîçäàòåëåé Ïóøêèíèàíû ñòðàííûì îáðàçîì âîçíèêëè ïðîáëåìû ñî çðåíèåì. Èíà÷å êàê áûëî íå çàìåòèòü òîð÷àùóþ èç òùàòåëüíî è èäåàëüíî ñìîòàííîãî êëóáêà íèòêó è íå ïîòÿíóòü çà íå¸?!
ß âîò íå óäåðæàëñÿ. Òàê ýêñêóðñàíò â ïóñòîì ìóçåéíîì çàëå ñàì äëÿ ñåáÿ ñòàíîâèòñÿ ýêñêóðñîâîäîì. Åäèíñòâåííîå, ÷åì îí ìîæåò êîìïåíñèðîâàòü îòñóòñòâèå ýðóäèöèè çíàòîêà, ïîçâîëÿþùåé ñóäèòü î âíóòðåííåé ïðèðîäå ýêñïîíàòîâ, — ýòî íàâûê èññëåäîâàòåëÿ, ñïîñîáíîãî îïðåäåëèòü èì ìåñòî â îáùåé êàðòèíå — óäåë ïûòëèâûõ äèëåòàíòîâ.

Ï
È òóò ñâîé óêàçóþùèé ïåðñò («óêàçàòåëüíûé ïàëåö» ïîñëå ïîãðóæåíèÿ â ïóøêèíñêóþ ýïîõó êàæåòñÿ ìàëîóìåñòíûì) âíîâü ÿâèë ñëó÷àé. Âïðî÷åì, ýòî áûë âñ¸ òîò æå, ïîäòîëêíóâøèé ïîçàðèòüñÿ íà ñîäåðæèìîå ïîëêè ðàçäà÷è â ðàéîííîé áèáëèîòåêå. Òîãäà âìåñòå ñ êíèãîé «À.Ñ. Ïóøêèí. Ðîìàíû è ïîâåñòè» ÿ ïðèõâàòèë è 27-é íîìåð æóðíàëà «Íîâîå ëèòåðàòóðíîå îáîçðåíèå» çà 1997 ãîä. È èìåííî â í¸ì îòûñêàëàñü ïîäñêàçêà íà ìàòåðèàëèçîâàâøèéñÿ, êàçàëîñü áû, èç íè÷åãî, êàê ïîâîä äëÿ äðàêè èç ñï¸ðòîãî âîçäóõà çàøòàòíîé óðàëìàøåâñêîé ïèâíóøêè, âîïðîñ: «Êòî îí âîîáùå òàêîé, ýòîò êíÿçü Âåðåéñêèé?».
Òóò óæ íèêàêîé áèáëèîìàíñèè — âåëî ñîäåðæàíèå íîìåðà. Ñðàçó îáðàòèëà íà ñåáÿ âíèìàíèå ñòàòüÿ Âàäèìà Âàöóðî «Ê èñòîðèè ýïèãðàìì Ïóøêèíà íà Êàðàìçèíà». Ó ìåíÿ óæå íå áûëî èíîãî ïóòè, êàê ñòóïàòü ïî ñëåäàì Àëåêñàíäðà Ñåðãååâè÷à.
Ðå÷ü â ñòàòüå øëà î äâóõ ïðèïèñûâàåìûõ åìó ýïèãðàììàõ:
 åãî «Èñòîðèè» èçÿùíîñòü, ïðîñòîòà
Äîêàçûâàþò íàì, áåç âñÿêîãî ïðèñòðàñòüÿ,
Íåîáõîäèìîñòü ñàìîâëàñòüÿ
È ïðåëåñòè êíóòà.
………………..
Íà ïëàõó èñòèíó âëà÷à,
Îí äîêàçàë íàì áåç ïðèñòðàñòüÿ
Íåîáõîäèìîñòü ïàëà÷à
È ïðåëåñòü ñàìîâëàñòüÿ.
Òàêèì îáðàçîì, ñ÷èòàåòñÿ, ìîëîäîé Ïóøêèí îòðåàãèðîâàë íà ïðî÷òåíèå øåñòîãî òîìà «Èñòîðèè ãîñóäàðñòâà Ðîññèéñêîãî» Íèêîëàÿ Êàðàìçèíà.

Ð
Äàòèðóþò ñòðîêè 1818 ãîäîì — ïåðèîäîì òåñíîãî îáùåíèÿ íåäàâíåãî ëèöåèñòà ñ òåìè, êòî ïîäâåðã êðèòèêå, ïðè ýòîì íå îòðèöàÿ åãî äîñòîèíñòâ, òðóä èñòîðèêà, ïîñâÿùåííûé öàðñòâîâàíèþ Èâàíà III. Ïîìèìî èçëîæåíèÿ ñîáûòèé áîëåå ÷åì òð¸õñîòëåòíåé äàâíîñòè â ýòîì òîìå íàøëà îòðàæåíèå ðàçâåðíóòàÿ êîíöåïöèÿ ñàìîäåðæàâíîãî ïðàâëåíèÿ êàê îïòèìàëüíîãî äëÿ Ðîññèè,  è êàê ãàðàíòà å¸ íåçàâèñèìîñòè è âåëè÷èÿ. Êàðàìçèí óòâåðæäàë: «Èîàíí III ïðèíàäëåæèò ê ÷èñëó âåñüìà íåìíîãèõ ãîñóäàðåé, èçáèðàåìûõ Ïðîâèäåíèåì ðåøèòü íàäîëãî ñóäüáó íàðîäîâ: îí åñòü ãåðîé íå òîëüêî Ðîññèéñêîé, íî è âñåìèðíîé èñòîðèè». Ýòèõ ñëîâ Èâàí III óäîñòàèâàåòñÿ êàê ñîçäàòåëü íîâîé ãîñóäàðñòâåííîñòè, «êîòîðàÿ âîçíèêàëà â öåëîé Åâðîïå íà ðàçâàëèíàõ ñèñòåìû ôåîäàëüíîé èëè ïîìåñòíîé».
Ïîñëåäíåå îáñòîÿòåëüñòâî è ñòàëî ïðè÷èíîé äâîéñòâåííîãî âîñïðèÿòèÿ «Èñòîðèè» â ñðåäå «ìîëîäûõ ÿêîáèíöåâ». Âàöóðî ïðèâîäèò íåñêîëüêî ïðèìåðîâ ýòîìó: «Ñ.È. Òóðãåíåâ, îòìå÷àÿ “ïðåêðàñíûé ðàññêàç”, ñîæàëåë, îäíàêî, ÷òî «âåëèêîå äåëî”, ñîâåðøåííîå Êàðàìçèíûì, âðÿä ëè “ïîäâèãíåò <…> Ðîññèþ âïåðåä”; â ñâîþ äíåâíèêîâóþ çàïèñü îí âêëþ÷àåò ðàçìûøëåíèå (ïîòîì çà÷åðêíóòîå): “Íî â áîðüáå ñàìîäåðæàâèÿ ñ ñâîáîäîþ ãäå ëþäè, ïðèìåðó êîèõ ìû äîëæíû ñëåäîâàòü? ß ìîãó âåðèòü, ÷òî Ðèìó, â òîãäàøíåì åãî ïîëîæåíèè, íóæåí áûë êîðîëü Þ. Êåñàðü; îäíàêî ìîãó âîñõèùàòüñÿ Áðóòî씻

Ñ
Äàëåå â ñòàòüå: «Ñõîäíûì îáðàçîì ÷èòàåò èñòîðèþ Èîàííà è Í.È. Òóðãåíåâ. 15 àïðåëÿ 1818 ã. îí çàïèñûâàåò â äíåâíèêå, ÷òî “ïðèÿòíî, â îñîáåííîñòè ñ íà÷àëà, âèäåòü óñïåõè åäèíîâëàñòèÿ”, — íî, âñòàâ, áëàãîäàðÿ åìó, “èç ñâîåãî óíè÷èæåíèÿ”, Ðîññèÿ îêàçàëàñü îòìå÷åííîé “çíàêàìè ðàáñòâà è äåñïîòèçìà”. “ß âèæó â öàðñòâîâàíèè Èîàííà ñ÷àñòëèâóþ ýïîõó äëÿ íåçàâèñèìîñòè è âíåøíåãî âåëè÷èÿ Ðîññèè, áëàãîäåòåëüíóþ äàæå äëÿ Ðîññèè, ïî ïðè÷èíå óíè÷òîæåíèÿ óäåëîâ; ñ áëàãîãîâåíèåì áëàãîäàðþ åãî êàê ãîñóäàðÿ, íî íå ëþáëþ åãî êàê ÷åëîâåêà, íå ëþáëþ êàê ðóññêîãî, òàê, êàê ÿ ëþáëþ Ìîíîìàõà. Ðîññèÿ äîñòàëà ñâîþ íåçàâèñèìîñòü, íî ñûíû åå óòðàòèëè ëè÷íóþ ñâîáîäó íàäîëãî, íàäîëãî, ìîæåò áûòü, íàâñåãäà. Èñòîðèÿ åå ñ ñåãî âðåìåíè ïðèíèìàåò âèä ñòðîãèõ àííàëîâ ñàìîäåðæàâíîãî ïðàâèòåëüñòâà <…>. Èñòîðèÿ ðîññèÿí äëÿ íàñ èñ÷åçàåò. Ïðåæäå ìû åå èìåëè, õîòÿ è íåñ÷àñòíóþ, òåïåðü íå èìååì: âîëüíîñòü íàðîäà ïîñëóæèëà îñíîâàíèåì, íà êîòîðîì ñàìîäåðæàâèå âîçäâèãëî Êîëîññ Ðîññèéñêèé!”».
Ó Ïóøêèíà áûëè âñå îñíîâàíèÿ ðàçäåëèòü ýòè ìíåíèÿ íå òîëüêî â ïëàíå ñîæàëåíèÿ îá óòðàòå ëè÷íîé ñâîáîäû ðîññèÿí «íàäîëãî, ìîæåò áûòü, íàâñåãäà», íî è «ïî ïðè÷èíå óíè÷òîæåíèÿ óäåëîâ».
Áîëüøèíñòâî èç íàñ ïðåáûâàåò â óâåðåííîñòè, ÷òî àôðèêàíñêèé êîíòèíåíò äî ñåé ïîðû îñâåù¸í è îñâÿù¸í îòáëåñêîì âîñõîäà «ñîëíöà ðóññêîé ïîýçèè». Âî ìíîãîì òàêîå ïîíèìàíèå ñëîæèëîñü áëàãîäàðÿ ïîäà÷å åãî áèîãðàôèè âî âðåìåíà Ñîâåòñêîãî Ñîþçà. Óæ î÷åíü ñîáëàçíèòåëüíàÿ äëÿ ñîâåòñêîé ïðîïàãàíäû ïðîãëÿäûâàëàñü ñâÿçü ñ óãíåòàåìûìè íàðîäàìè Àôðèêè, áîðþùèìèñÿ ñ êîëîíèçàòîðàìè çà ñâîþ ñâîáîäó, à ïîçæå è îáðåòøèìè å¸. Íà ñàìîì æå äåëå À.Ñ. êóäà â áîëüøåé ñòåïåíè ãîðäèëñÿ îòíþäü íå ýôèîïñêèì ïðîèñõîæäåíèåì ïðàðîäèòåëÿ ïî ìàòåðèíñêîé ëèíèè Àáðàìà Ïåòðîâè÷à Ãàííèáàëà, à ñâîèì ïðîòÿæ¸ííîñòüþ â øåñòü âåêîâ ðîññèéñêèì äâîðÿíñòâîì ; ïî îòöîâñêîé.

Ò
Âîò ÷òî îòâå÷àåò Ïóøêèí â ñòàòüå «Îïðîâåðæåíèå íà êðèòèêè» (1830 ã. ; çà äâà ãîäà äî «Äóáðîâñêîãî»), ïîÿâèâøåéñÿ êàê îòâåò íà îáâèíåíèÿ â ëèòåðàòóðíîì àðèñòîêðàòèçìå: «Â îäíîé ãàçåòå îôèöèàëüíî ñêàçàíî áûëî, ÷òî ÿ ìåùàíèí âî äâîðÿíñòâå. Ñïðàâåäëèâåå áûëî áû ñêàçàòü äâîðÿíèí âî ìåùàíñòâå. Ðîä ìîé îäèí èç ñàìûõ ñòàðèííûõ äâîðÿíñêèõ. Ìû ïðîèñõîäèì îò ïðóññêîãî âûõîäöà Ðàäøè, èëè Ðà÷è, ÷åëîâåêà çíàòíîãî (ìóæà ÷åñòíà, ãîâîðèò ëåòîïèñåö), ïðèåõàâøåãî â Ðîññèþ âî âðåìÿ êíÿæåñòâà ñâÿòîãî Àëåêñàíäðà ßðîñëàâè÷à Íåâñêîãî (ñì. «Ðóññêèé ëåòîïèñåö» è «Èñòîðèþ Ðîññèéñêîãî ãîñóäàðñòâà»). Îò íåãî ïðîèçîøëè Ïóøêèíû, Ìóñèíû-Ïóøêèíû, Áîáðèùåâû-Ïóøêèíû, Áóòóðëèíû, Ìÿòëåâû, Ïîâîäîâû è äðóãèå. Êàðàìçèí óïîìèíàåò îá îäíèõ Ìóñèíûõ-Ïóøêèíûõ (èç ó÷òèâîñòè ê ïîêîéíîìó ãðàôó Àëåêñåþ Èâàíîâè÷ó).  ìàëîì ÷èñëå çíàòíûõ ðîäîâ, óöåëåâøèõ îò êðîâàâûõ îïàë öàðÿ Èâàíà Âàñèëüåâè÷à, èñòîðèîãðàô èìåíóåò è Ïóøêèíûõ.  öàðñòâîâàíèå Áîðèñà Ãîäóíîâà Ïóøêèíû áûëè ãîíèìû è ÿâíûì îáðàçîì îáèæàåìû â ñïîðàõ ìåñòíè÷åñòâà».
È òóò æå: «Îíî (äâîðÿíñòâî) âñåãäà êàçàëîñü ìíå íåîáõîäèìûì è åñòåñòâåííûì ñîñëîâèåì âåëèêîãî îáðàçîâàííîãî íàðîäà. Ñìîòðÿ îêîëî ñåáÿ è ÷èòàÿ ñòàðûå íàøè ëåòîïèñè, ÿ ñîæàëåë, âèäÿ, êàê äðåâíèå äâîðÿíñêèå ðîäû óíè÷òîæèëèñü, êàê îñòàëüíûå óïàäàþò è èñ÷åçàþò…». Êàê âñ¸ ýòî ïåðåêëèêàåòñÿ ñ îòêëèêàìè áðàòüåâ Òóðãåíåâûõ íà ïðî÷òåíèå øåñòîãî òîìà «Èñòîðè腻 Êàðàìçèíà!

Ó
È âåäü íèãäå çäåñü íè ñëîâà î ïðåäêå-àðàï÷îíêå. Õîòÿ è ñåêðåòà èç ýòîãî ôàêòà Ïóøêèí íèêîãäà íå äåëàë, òàê, â ïðåäèñëîâèè ê ïåðâîìó èçäàíèþ ãëàâû ïåðâîé «Åâãåíèÿ Îíåãèíà» îí ïèñàë: «Àâòîð, ñî ñòîðîíû ìàòåðè, ïðîèñõîæäåíèÿ àôðèêàíñêîãî. Åãî ïðàäåä Àáðàì Ïåòðîâè÷ Àííèáàë íà 8 ãîäó ñâîåãî âîçðàñòà áûë ïîõèùåí ñ áåðåãîâ Àôðèêè è ïðèâåçåí â Êîíñòàíòèíîïîëü…». Îïÿòü æå, èíîçåìíûé ïëåííèê òîæå ðîäà íå ïðîñòîãî äà ê òîìó æå åù¸ è êðåñòíèê ñàìîãî Ïåòðà I: «Ðîäîñëîâíàÿ ìîåé ìàòåðè åùå ëþáîïûòíåå. Äåä åå áûë íåãð, ñûí âëèÿòåëüíîãî êíÿçüêà. Ðóññêèé ïîñëàííèê â Êîíñòàíòèíîïîëå êàê-òî äîñòàë åãî èç ñåðàëÿ, ãäå ñîäåðæàëñÿ îí àìàíàòîì, è îòîñëàë åãî Ïåòðó Ïåðâîìó âìåñòå ñ äâóìÿ äðóãèìè àðàï÷àòàìè. Ãîñóäàðü êðåñòèë ìàëåíüêîãî Èáðàãèìà â Âèëüíå â 1707 ãîäó, … è äàë åìó ôàìèëèþ Ãàííèáàë».
Âðîäå áû è òóò åñòü ÷åì ãîðäèòüñÿ. ×åëîâåêó íåçíàòíîìó, ìîæåò, è òàê. Íî îäíî äåëî îêàçàòüñÿ áåçðîäíûì ñ÷àñòëèâ÷èêîì, íàä ãîëîâîé êîòîðîãî êàê-òî ïî-îñîáîìó ñîøëèñü â ñ÷àñòëèâîì óçîðå çâ¸çäû è ïðèòÿíóëè ðóêó âñåäåðæàâíîãî âëàñòèòåëÿ äëÿ êðåñòíîãî çíàìåíèÿ, è äðóãîå — èìåòü ïðåäêîâ, ñîáñòâåííîðó÷íî çàâåðèâøèõ çàêîííîñòü èçáðàíèÿ íà öàðñêèé ïðåñòîë ïåðâîãî Ðîìàíîâà.

Ô
Âîò çäåñü-òî óæå åñòü î ÷åì ñ ãîðäîñòüþ ãîâîðèòü è ïèñàòü.
Ñòèõîòâîðíûì ÿçûêîì:
Ñìèðèâ êðàìîëó è êîâàðñòâî,
È ÿðîñòü áðàííûõ íåïîãîä,
Êîãäà Ðîìàíîâûõ íà öàðñòâî
Çâàë â ãðàìîòå ñâîåé íàðîä,
Ìû ê îíîé ðóêó ïðèëîæèëè…
 ÷åðíîâèêàõ: «×åòâåðî Ïóøêèíûõ ïîäïèñàëèñü ïîä ãðàìîòîþ î èçáðàíèè íà öàðñòâî Ðîìàíîâûõ, à îäèí èç íèõ, îêîëüíè÷èé Ìàòâåé Ñòåïàíîâè÷, ïîä ñîáîðíûì äåÿíèåì îá óíè÷òîæåíèè ìåñòíè÷åñòâà (÷òî ìàëî äåëàåò ÷åñòè åãî õàðàêòåðó)».
 ïèñüìàõ: «Âèäåë ëè òû Íèêîëàÿ Ìèõàéëîâè÷à? Èäåò ëè âïåðåä Èñòîðèÿ? Ãäå îí îñòàíîâèòñÿ? Íå íà èçáðàíèè ëè Ðîìàíîâûõ? Íåáëàãîäàðíûå! Øåñòü Ïóøêèíûõ ïîäïèñàëè èçáèðàòåëüíóþ ãðàìîòó! Äà äâîå ðóêó ïðèëîæèëè çà íåóìåíèåì ïèñàòü! À ÿ, ãðàìîòíûé ïîòîìîê èõ, ÷òî ÿ? Ãäå ÿ…» (Äåëüâèãó èç Ìèõàéëîâñêîãî, ñïðàâëÿÿñü î ðàáîòå Êàðàìçèíà).
Ïîòîìó è íåò ïèåòåòà ïåðåä èìïåðàòîðñêîé ñåìü¸é.  ýòîì ïëàíå õàðàêòåðåí ðàçãîâîð ñ áðàòîì èìïåðàòîðà Ìèõàèëîì Ïàâëîâè÷åì, çàïèñü î êîòîðîì åñòü â «Äíåâíèêå» Ïóøêèíà îò 22 äåêàáðÿ 1834 ãîäà: «Ïîòîì ðàçãîâîðèëèñü î äâîðÿíñòâå. Âåëèêèé êíÿçü áûë ïðîòèâó ïîñòàíîâëåíèÿ î ïî÷åòíîì ãðàæäàíñòâå. <…> ß çàìåòèë, ÷òî èëè äâîðÿíñòâî íå íóæíî â ãîñóäàðñòâå, èëè äîëæíî áûòü îãðàæäåíî è íåäîñòóïíî èíà÷å, êàê ïî ñîáñòâåííîé âîëå ãîñóäàðÿ. Åñëè âî äâîðÿíñòâî ìîæíî áóäåò ïîñòóïàòü èç äðóãèõ ñîñëîâèé, êàê èç ÷èíà â ÷èí, íå ïî èñêëþ÷èòåëüíîé âîëå ãîñóäàðÿ, à ïî ïîðÿäêó ñëóæáû, òî âñêîðå äâîðÿíñòâî íå áóäåò ñóùåñòâîâàòü èëè (÷òî âñ¸ ðàâíî) âñ¸ áóäåò äâîðÿíñòâîì. <…> Ãîâîðÿ î ñòàðîì äâîðÿíñòâå, ÿ ñêàçàë: Âåäü ìû òàêèå æå ñòàðèííûå äâîðÿíå êàê èìïåðàòîð è âû…».

Õ
Íà ñàìîì æå äåëå, êàê òåïåðü èçâåñòíî, ïóøêèíñêèé ðîä èìåë áîëåå äðåâíþþ ðîäîñëîâíóþ, ÷åì ðîìàíîâñêèé. Áîÿðèí Àíäðåé Èâàíîâè÷ Êîáûëà, êîåãî ñ÷èòàþò ðîäîíà÷àëüíèêîì äîìà Ðîìàíîâûõ, ïåðâûé (è åäèíñòâåííûé) ðàç óïîìèíàåòñÿ â ëåòîïèñÿõ çà 1347 ãîäà. Åãî ïîñëàëè äîñòàâèòü èç Òâåðè áóäóùóþ æåíó âåëèêîìó ìîñêîâñêîìó êíÿçþ Ñèìåîíó Ãîðäîìó. Íåâåñòîé æå áûëà êíÿæíà Ìàðèÿ, äî÷ü ïðÿìîãî ïðåäêà À.Ñ. â øåñòíàäöàòîì êîëåíå — âåëèêîãî êíÿçÿ Àëåêñàíäðà Ìèõàéëîâè÷à Òâåðñêîãî, ó êîòîðîãî, âûõîäèò, Êîáûëà áûë íà ïîñûëêàõ. Ïîëó÷àåòñÿ, ãîâîðÿ âåëèêîìó êíÿçþ î ðàâåíñòâå, ïîýò îòíþäü íå ïðèáåãàë ê îáðàçíîñòè, êàê òîìó ìîãëî ïîêàçàòüñÿ. Ýòî áûëà êîíñòàòàöèÿ ôàêòà, à íå ôèãóðà ðå÷è.
Òàê, ñðåäè ïðåäêîâ Ïóøêèíà ñàìûé äðåâíèé è ñëàâíûé ðîä Ðþðèêîâè÷åé Ðæåâñêèõ (Ñàððà Þðüåâíà Ðæåâñêàÿ — áàáóøêà ïîýòà ïî îòöîâñêîé ëèíèè), ðîäîíà÷àëüíèêîì êîòîðîãî ñòàë Ô¸äîð Ô¸äîðîâè÷, óäåëüíûé êíÿçü ãîðîäà Ðæåâà (îòêóäà è ïîøëà ôàìèëèÿ). Òàê âîò, êàê ïèøåò â ñâîåé êíèãå «Çàáûòûå ñâÿçè À.Ñ. Ïóøêèíà» Íàòàëüÿ Òåëåïîâà, ïðàùóð Àëåêñàíäðà Ñåðãååâè÷à — Èâàí Èâàíîâè÷ Ðæåâñêèé, îäíî âðåìÿ áûâøèé åíèñåéñêèì âîåâîäîé, äîâîäèëñÿ ÷åòâåðîþðîäíûì áðàòîì Ìàðèè Ìñòèñëàâñêîé, æåíå öàðÿ Àëåêñåÿ Ìèõàéëîâè÷à. À, â ñâîþ î÷åðåäü, åãî ñûí, ïðàäåä àâòîðà «Äóáðîâñêîãî» — Àëåêñåé Èâàíîâè÷ Ðæåâñêèé ïðèõîäèëñÿ áðàòîì â ïÿòîì êîëåíå öàðåâíå Ñîôüå è öàðþ Èâàíó, ÷òî ïîçâîëèëî åìó çàíÿòü çíà÷èìîå ìåñòî íåïîäàë¸êó îò òðîíà. Òàê ÷òî, åñëè áû äîâåëîñü, Ïóøêèí ìîã àðãóìåíòèðîâàòü ñëîâà, àäðåñîâàííûå âåëèêîìó êíÿçþ, êîòîðûå â ñâîþ î÷åðåäü â ïîëíîé ìåðå îòíîñèëèñü è ê åãî áðàòó — Íèêîëàþ I.

Ö
Òàêîå îòíîøåíèå ê öàðñòâóþùåé ôàìèëèè… ×òî óæ òóò ãîâîðèòü îá èíûõ âëàñòü ïðåäåðæàùèõ? À âîò ÷òî. Î íîâîðîññèéñêîì ãåíåðàë-ãóáåðíàòîðå è ïîëíîìî÷íîì íàìåñòíèêå Áåññàðàáñêîé îáëàñòè ãðàôå Ìèõàèëå Âîðîíöîâå: «Ìû íå õîòèì áûòü ïîêðîâèòåëüñòâóåìû ðàâíûìè. Âîò ÷åãî ïîäëåö Âîðîíöîâ íå ïîíèìàåò. Îí âîîáðàæàåò, ÷òî ðóññêèé ïîýò ÿâèòñÿ â åãî ïåðåäíåé ñ ïîñâÿùåíèåì èëè ñ îäîþ — à òîò ÿâëÿåòñÿ ñ òðåáîâàíèåì íà óâàæåíèå, êàê øåñòèñîòëåòíèé äâîðÿíèí, — äüÿâîëüñêàÿ ðàçíèöà».  ýòèõ ñëîâàõ, àäðåñîâàííûõ Àëåêñàíäðó Áåñòóæåâó â ïèñüìå 1825 ãîäà, îòðàæàåòñÿ âèäåíèå Ïóøêèíûì ñâîåãî èñòèííîãî ïîëîæåíèÿ, à íå òîãî, ÷òî ñëîæèëîñü äå-ôàêòî.
Êîíå÷íî, èç âûøåèçëîæåííîãî ëèøü ìàëóþ ÷àñòü ñîäåðæàëà ñòàòüÿ â æóðíàëå «Íîâîå ëèòåðàòóðíîå îáîçðåíèå» ¹27 çà 1997 ãîä, íî îíà ñòàëà íóëåâûì êèëîìåòðîì (òàêèå îáû÷íî ñèìâîëèçèðóþò áðîíçîâûå ïîäîáèÿ êàíàëèçàöèîííûõ ëþêîâ) íà ïóòè ê ïîíèìàíèþ, âî-ïåðâûõ, îòêóäà Ïóøêèí ìîã âçÿòü ôàìèëèþ êíÿçÿ, âî-âòîðûõ — âîçìîæíîãî õàðàêòåðà è ìîòèâàöèè äåéñòâèé äàííîãî ïåðñîíàæà.

×
Äëÿ íà÷àëà ñëåäóåò âåðíóòüñÿ ê òîìó, îò ÷åãî óâåëà òåìà äâîðÿíñêèõ êîðíåé àâòîðà ðîìàíà — ê øåñòîìó òîìó «Èñòîðèè ãîñóäàðñòâà Ðîññèéñêîãî» Êàðàìçèíà.  í¸ì-òî è êðîåòñÿ îòâåò íà âîïðîñ, îòêóäà âçÿëàñü ôàìèëèÿ çàèíòåðåñîâàâøåãî ìåíÿ ïåðñîíàæà.  ãëàâå III «Ïðîäîëæåíèå ãîñóäàðñòâîâàíèÿ Èîàíîâà. Ã. 1475-1481» ÷èòàåì:
«Âçÿâ Òâåðü ìå÷¸ì, Èîàíí ãðàìîòîþ ïðèñâîèë ñåáå Óäåë Âåðåéñêèé. Åäèíñòâåííûé ñûí è íàñëåäíèê Êíÿçÿ Ìèõàèëà Àíäðååâè÷à, Âàñèëèé, æåíàòûé íà Ãðå÷àíêå Ìàðèè, Ñîôèèíîé ïëåìÿííèöå, äîëæåí áûë åù¸ ïðè æèçíè ðîäèòåëÿ âûåõàòü èç îòå÷åñòâà, áûâ âèíîþ ðàçäîðà â ñåìåéñòâå Âåëèêîêíÿæåñêîì, êàê ñêàçûâàåò Ëåòîïèñåö. Èîàíí, â êîíöå 1483 ãîäà îáðàäîâàííûé ðîæäåíèåì âíóêà, èìåíåì Äèìèòðèÿ, õîòåë ïîäàðèòü íåâåñòêå, Åëåíå, äðàãîöåííîå óçîðî÷üå ïåðâîé Êíÿãèíè ñâîåé; óçíàâ æå, ÷òî Ñîôèÿ îòäàëà åãî Ìàðèè èëè ìóæó åå, Âàñèëèþ Ìèõàéëîâè÷ó Âåðåéñêîìó, òàê ðàçãíåâàëñÿ, ÷òî âåëåë îòíÿòü ó íåãî âñå æåíèíî ïðèäàíîå è ãðîçèë åìó òåìíèöåþ. Âàñèëèé â äîñàäå è ñòðàõå áåæàë ñ ñóïðóãîþ â Ëèòâó; à âåëèêèé Êíÿçü, îáúÿâèâ åãî íàâåêè ëèø¸ííûì îòöîâñêîãî íàñëåäèÿ, êëÿòâåííîþ ãðàìîòîþ îáÿçàë Ìèõàèëà Àíäðååâè÷à íå èìåòü íèêàêîãî ñîîáùåíèÿ ñ ñûíîì-èçìåííèêîì è ãîðîäà ßðîñëàâåö, Áåëîîçåðî, Âåðåþ ïî êîí÷èíå ñâîåé óñòóïèòü åìó, Ãîñóäàðþ Ìîñêîâñêîìó, â ïîòîìñòâåííîå âëàäåíèå. Ìèõàèë Àíäðååâè÷ óìåð âåñíîþ â 1485 ãîäó, ñäåëàâ Âåëèêîãî Êíÿçÿ íàñëåäíèêîì è äóøåïðèêàùèêîì, íå ñìåâ â äóõîâíîé íè÷åãî îòêàçàòü ñûíó â çíàê áëàãîñëîâåíèÿ, íè èêîíû, íè êðåñòà, è ìîëÿ åäèíñòâåííî î òîì, ÷òîáû Ãîñóäàðü íå ïåðåñóæèâàë åãî ñóäîâ».

Ø
Êíÿçüÿ Âåðåéñêèå, êàê è ïîçæå — Ðæåâñêèå, ñòàëè æåðòâîé ïîëèòèêè ïî èñêîðåíåíèþ ìåñòíè÷åñòâà ñ öåëüþ óêðåïëåíèÿ âåðõîâíîé âëàñòè âåëèêèõ ìîñêîâñêèõ êíÿçåé. È Ïóøêèí, ïîëó÷àåòñÿ, äåëàåò ïðàâíóêà (êîëåíå òàê â äåñÿòîì) îïàëüíîãî Âàñèëèÿ Ìèõàéëîâè÷à îäíèì èç ïåðñîíàæåé ðîìàíà. Åñëè áû çàìåíèë ãäå ñëîã èëè õîòÿ áû áóêâó â ôàìèëèè, òàê âåäü íåò: äî òî÷êè — êíÿçü Âåðåéñêèé. È ÷òî, òîëüêî äëÿ òîãî, ÷òîáû â êàêîé-òî ñòåïåíè ïîãëóìèòüñÿ íàä äðåâíåéøèì ðîäîì, ïîçíàâøèì ïðåæäå «ïðåëåñòü ñàìîâëàñòüÿ»? Êàê-òî íå îñîáî â ýòî âåðèòñÿ.
Çàòî íà ìåñòå Âåðåéñêîãî ìîã îêàçàòüñÿ âîøåäøèé â ãîäà Åâãåíèé Îíåãèí, óâèäåâøèé â Äóáðîâñêîì âîçìîæíîñòü â î÷åðåäíîé ðàç óòîëèòü ñâîþ ïðèðîäíóþ ïîòðåáíîñòü â êîíôëèêòå è ñíîâà, êàê è â ñëó÷àå ñ Ëåíñêèì, ñóìåâøèé âûéòè èç íåãî íîìèíàëüíûì ïîáåäèòåëåì. À ÷òî? Îáà ïåðñîíàæà — Îíåãèí è Âåðåéñêèé — îòêðîâåííî èçíûâàëè îò âûíóæäåííîãî áåçäåéñòâèÿ è íåóìåíèÿ çàíÿòü ñåáÿ ïóòíûì äåëîì â äåðåâíå. ×òî êàñàåòñÿ íåïîñðåäñòâåííî êíÿçÿ, òî «Îí èìåë íåïðåñòàííóþ íóæäó â ðàññåÿíèè è íåïðåñòàííî ñêó÷àë».
×òî äî ìàäìóàçåëü Òðîåêóðîâîé, òî îíà íå ìîãëà âûçâàòü â êíÿçå ñåðü¸çíûõ ÷óâñòâ. Õîòÿ âïîëíå åñòåñòâåííî, ÷òî «…ñòàðûé âîëîêèòà áûë ïîðàæåí åå êðàñîòîé». Âñ¸ ýòî ñëåäóåò ïðè÷èñëèòü ëèøü ê óâëå÷¸ííîñòè áûâàëîãî äàìñêîãî óãîäíèêà è íå áîëåå: «…ïðèâû÷êà áûòü âñåãäà â îáùåñòâå ïðèäàâàëà åìó íåêîòîðóþ ëþáåçíîñòü, îñîáåííî ñ æåíùèíàìè». È òóò óæ îïûòíûé ìóæ÷èíà ÿâëÿëñÿ âî âñ¸ì áëåñêå, åìó è íàïðÿãàòüñÿ-òî îñîáî íå ïðèõîäèëîñü: «Ðàçãîâîð íå ïðåðûâàëñÿ. Ìàðüÿ Êèðèëîâíà ñ óäîâîëüñòâèåì ñëóøàëà ëüñòèâûå è âåñåëûå ïðèâåòñòâèÿ ñâåòñêîãî ÷åëîâåêà».

Ù
Ìîã ëè êíÿçü ïîëþáèòü? Êîãî, ñìàçëèâóþ äåâ÷îíêó, íàáèòóþ, êàê å¸ íåäàâíèå êóêëû, âåòîøüþ, ñîäåðæàíèåì ôðàíöóçñêèõ ðîìàíîâ, èç ÷òåíèÿ êîèõ èñêëþ÷èòåëüíî è ñîñòîÿëî âñ¸ å¸ âîñïèòàíèå? Íå-å-å-ò… Ýòî âñ¸ ðàâíî êàê åñëè áû òîíêèé çíàòîê âñåõ íåñêîí÷àåìûõ ïåðèïåòèé 16 èþíÿ 1904 ãîäà, îïèñàííûõ Äæîéñîì â «Óëèññå», ïîòåðÿë ãîëîâó îò ÿðîé ïîêëîííèöû Äàðüè Äîíöîâîé.
Âåäü ñàì êíÿçü âûñîêîîáðàçîâàí. Îá ýòîì ñâèäåòåëüñòâóåò õîòÿ áû ýïèçîä, êîãäà õîçÿèí Àðáàòîâî ïîêàçûâàåò ãîñòÿì ñâîþ êàðòèííóþ ãàëåðåþ, ñîáðàííóþ çà ðóáåæîì: «… îáúÿñíÿë èõ (êàðòèí) ðàçëè÷íîå ñîäåðæàíèå, èñòîðèþ æèâîïèñöåâ, óêàçûâàë íà äîñòîèíñòâà è íåäîñòàòêè. Îí ãîâîðèë î êàðòèíàõ íå íà óñëîâëåííîì ÿçûêå ïåäàíòè÷åñêîãî çíàòîêà, íî ñ ÷óâñòâîì è âîîáðàæåíèåì. Ìàðüÿ Êèðèëîâíà ñëóøàëà åãî ñ óäîâîëüñòâèåì». È ñíîâà, íå ñ èíòåðåñîì, à èìåííî «óäîâîëüñòâèåì», êàê êóøàëà áû, íàïðèìåð, ñïåëûå ñëèâû: è âêóñíî, è ñòóë íîðìàëèçóåò. Åù¸ ðàç: «Íå-å-å-ò…».
Ïî-íàñòîÿùåìó äåâóøêà óâëåêëà âåëüìîæíîãî ãîñòÿ ëèøü ïîñëå òîãî, êàê îí óçíàë èñòîðèþ ïðåáûâàíèÿ Äóáðîâñêîãî â äîìå Òðîåêóðîâà ïîä âèäîì ôðàíöóçà-ó÷èòåëÿ.

Ú
Îïûòíûé â òàêîãî ðîäà äåëàõ ÷åëîâåê êàê äâàæäû äâà ñëîæèë îáñòîÿòåëüñòâà áîëåå ÷åì ñòðàííîãî ãóâåðí¸ðñòâà è åãî ïîñëåäñòâèÿ äëÿ õîçÿåâ, âåðíåå, îòñóòñòâèÿ òàêîâûõ, ÷òî ñëåäîâàëî áû èç ëîãèêè ìùåíèÿ.
È òóò îí ïîâ¸ë ñåáÿ êàê áûâàëàÿ ãîí÷àÿ, íåæäàííî-íåãàäàííî âçÿâøàÿ ñëåä äîáû÷è ïðè âûåçäå íà ïèêíèê ñ õîçÿèíîì: åé ñòàëè íåèíòåðåñíû íè åãî ëàñêè, íè êóðèíàÿ êîñòî÷êà, òûêàåìàÿ ïîä íîñ. ×èòàåì: «Âåðåéñêèé âûñëóøàë ñ ãëóáîêèì âíèìàíèåì, íàøåë âñå ýòî î÷åíü ñòðàííûì è ïåðåìåíèë ðàçãîâîð. Âîçâðàòÿñü, îí âåëåë ïîäàâàòü ñâîþ êàðåòó è, íåñìîòðÿ íà óñèëüíûå ïðîñüáû Êèðèëà Ïåòðîâè÷à îñòàòüñÿ íî÷åâàòü, óåõàë òîò÷àñ ïîñëå ÷àþ». ×åëîâåêà áîëüíîãî — îäíè «áàðõàòíûå ñàïîãè» è øóòêè «íàä ñâîåþ ïîäàãðîé» ÷åãî ñòîÿò — ê òîìó æå ðàçâðàù¸ííîãî áîãàòñòâîì è íåãîé, äîëæíû áûëè åñëè íå íàïóãàòü ðàññêàçû î ðàçáîéíèêå, òî õîòÿ áû ñäåëàòü îñòîðîæíûì. Âìåñòî ýòîãî îí íà íî÷ü ãëÿäÿ îòïðàâëÿåòñÿ çà òðèäöàòü âåðñò â ñâî¸ èìåíèå, ðèñêóÿ íàòêíóòüñÿ â ïóòè íà øàéêó áàíäèòîâ. Ãîí÷àÿ âçÿëà ñëåä. Âñ¸ îñòàëüíîå íå èìåëî çíà÷åíèÿ.
Äàëüíåéøåå ïîâåñòâîâàíèå ðîìàíà ñâîäèòñÿ ê ñâîåîáðàçíîé ïîäãîòîâêå ê âñòðå÷å, èëè âåðíåå áóäåò ñêàçàòü — ïîåäèíêó, Âåðåéñêîãî è Äóáðîâñêîãî. Ïðè ýòîì ñòàðûé æåíèõ âåä¸ò ñåáÿ âïîëíå äîñòîéíî. Íó äà, çàêëàäûâàåò íåâåñòó îòöó, êîãäà òîé âçäóìàëîñü ñïóòàòü åìó âñå êàðòû, íî äåëàåò ýòî â ñèëó íåîáõîäèìîñòè è âïîëíå êîððåêòíî — íå äà¸ò îòöó óñòðîèòü ñöåíó ó ôîíòàíà. È ïîñëå âåí÷àíèÿ íå ïûòàåòñÿ ðàçûãðûâàòü êîìåäèþ: «Íàåäèíå ñ ìîëîäîþ æåíîþ êíÿçü íèìàëî íå áûë ñìóùåí åå õîëîäíûì âèäîì. Îí íå ñòàë äîêó÷àòü åå ïðèòîðíûìè èçúÿñíåíèÿìè è ñìåøíûìè âîñòîðãàìè, ñëîâà åãî áûëè ïðîñòû è íå òðåáîâàëè îòâåòîâ». Ìîëîäàÿ ñóïðóãà â ýòîò ìîìåíò íå îñîáî çàíèìàåò åãî ìûñëè, îí óæå ãîòîâèòñÿ ê òîìó, ÷òîáû ñòîëêíóòüñÿ íîñ ê íîñó ñ Äóáðîâñêèì. È íå òîëüêî âíóòðåííå.

Û
Çàìåòüòå, êàê êíÿçü ðåàãèðóåò íà ïîÿâëåíèå ñîïåðíèêà (ïåðåä ýòèì óòî÷íèâ, ñ êåì èìååò äåëî: «…êòî òû òàêîé?..», ÷òîá, íå äàé áîã, íå èçâåñòè ïîíàïðàñíó çàðÿä): «… íå òåðÿÿ ïðèñóòñòâèÿ äóõà, âûíóë èç áîêîâîãî êàðìàíà äîðîæíûé ïèñòîëåò è âûñòðåëèë â ìàñêèðîâàííîãî ðàçáîéíèêà. <…> Äóáðîâñêèé áûë ðàíåí â ïëå÷î, êðîâü ïîêàçàëàñü. Êíÿçü, íå òåðÿÿ íè ìèíóòû, âûíóë äðóãîé ïèñòîëåò…».
Îêàçûâàåòñÿ, ñòàðï¸ð-æåíèõ, îòïðàâëÿÿñü íà ñâàäüáó, ïîäãîòîâèëñÿ ïîä ñòàòü ãåðîþ Øâàðöíåããåðà â ôèëüìå «Êîìàíäî», êîãäà òîò ðàçí¸ñ ê ÷åðòÿì ñîáà÷üèì öåëóþ ìàôèîçíóþ êîäëó. Âî âñÿêîì ñëó÷àå, êíÿçü âûõîäèò ïîõëåùå ëæå-Äåôîðæà, òàñêàâøåãî ïîâñþäó ñ ñîáîé «ìàëåíüêèé ïèñòîëåò», êîèì è óõëîïàë öåïíîãî òðîåêóðîâñêîãî ìåäâåäÿ, âñòðå÷à ñ êîòîðûì ñòîèëà íå îäíîãî èçìàðàííîãî èñïîäíåãî ãîñòÿì Ïîêðîâñêîãî.
Äà, ìèññèÿ íîâîÿâëåííîãî ìóæà îêàçàëàñü íåâûïîëíèìà, íî òîëüêî îò÷àñòè. Ãëàâàðü ðàçáîéíèêîâ ïóñòü è íå áûë ëèêâèäèðîâàí, íî íà âðåìÿ íåéòðàëèçîâàí, à âñêîðå îí è âîâñå ðàñïóñòèë øàéêó è îòáûë â íåèçâåñòíîì íàïðàâëåíèè. È âûõîäèò, òî, ÷òî íå óäàâàëîñü ñäåëàòü ïîëèöèè è àðìåéñêèì ïîäðàçäåëåíèÿì, îêàçàëîñü ïîä ñèëó îäíîìó ñóãóáî øòàòñêîìó ñòàðèêó. Îõ íå ïðîñò ýòîò ñòàðèê, îõ íå ïðîñò. Êàê áû àâòîð íå õîòåë, à ñêðûòü ýòîãî òàêè íå óäàëîñü.

Ü
À âåäü äðàìàòè÷íî-ãåðîè÷åñêîé èñòîðèè â ñâàäåáíîé êàðåòå ìîãëî è íå áûòü âîâñå. Ýòî â òîì ñëó÷àå, åñëè áû ãëàâå XVII äåéñòâóþùèå ëèöà âåëè ñåáÿ ïîñëåäîâàòåëüíî è ðóêîâîäñòâóÿñü çäðàâûì ñìûñëîì, ÷åãî îò íèõ îæèäàòü âñ¸-òàêè ñëåäîâàëî. Ðå÷ü îá ýïèçîäå, êîãäà èçëîâèëè ìàëü÷îíêó, äîñòàâøåãî èç òàéíèêà êîëüöî Ìàðüè Êèðîëîâíû — ïðèçûâ Äóáðîâñêîìó î ïîìîùè. Ñ êàêîé öåëüþ îòïóñêàþò Ìèòþ? ßñíî æå, ÷òî íå ïî äîáðîòå äóøåâíîé Êèðèëà Ïåòðîâè÷à. Òà ñêîðåå áû â ïñàðíþ çà ïëåòüìè óâåëà, ÷åì íà âîëþ äà â Êèñòåí¸âñêóþ ðîùó. Âûñëåæèâàëè ìàëüöà? Áóäü òàê, òî ñîëäàòû íàãðÿíóëè áû â ëàãåðü ðàçáîéíèêîâ ñðàçó æå ïî åãî ïÿòàì. Íåò æå, ýòî ïðîèçîøëî ìíîãî ïîçæå, êîãäà Äóáðîâñêèé óæå ïî÷òè îïðàâèëñÿ îò ðàíåíèÿ íàñòîëüêî, ÷òî ñìîã ïðèíÿòü ó÷àñòèå â ðóêîïàøíîì áîþ.
Âûõîäèò, â ðàçãîâîðå ñ Òðîåêóðîâûì èñïðàâíèê (à äëÿ åãî ïðåâîñõîäèòåëüñòâà, ïî íûíåøíèì ìåðêàì — ãåíåðàëà àðìèè, ïóñòü è â îòñòàâêå, íà÷àëüíèê óåçäíîé ïîëèöèè — íåâåëèê ÷èí) ñóìåë ïðåäñòàâèòü âåñêèå, èñõîäÿùèå îò êàêîãî-òî äîâîëüíî âëèÿòåëüíîãî ëèöà, äîâîäû â ïîëüçó òîãî, ÷òîáû îòïóñòèòü ñâÿçíîãî. Òîìó íàäëåæàëî èñïîëíèòü-òàêè ñâî¸ çàäàíèå è äîñòàâèòü ïîñëàíèå àäðåñàòó. Äóáðîâñêèé äîëæåí áûë ñóíóòüñÿ â êàïêàí, ðàññòàâëåííûé äëÿ íåãî. Êåì? Íó, èñõîäÿ èç ñþæåòà ðîìàíà, òåì, êòî äî íåãî âñ¸ æå äîáðàëñÿ — Âåðåéñêèì.

Ý
Ñ ïîíÿòèåì «ñòàðèê», îïÿòü æå, íå âñ¸ òàê ïðîñòî. Êîãî òàê ìîæíî íàçâàòü? «Ñòàðèêè è êðàñàâèöà ñåëè âòðîåì è ïîåõàëè» — ýòî î Ìàøå, å¸ îòöå è áóäóùåì ñóïðóãå. «Â êîìíàòó âîø¸ë ñòàðèꅻ — òàê, ãîâîðÿò, ñàì Ïóøêèí íåêîãäà îòîçâàëñÿ î òðèäöàòè÷åòûð¸õëåòíåì Êàðàìçèíå. Ñ òàêèì æå îñíîâàíèåì ïîä êëàññèôèêàöèþ ìîãëà ïîäâåñòè è ñàìîãî À.Ñ. åãî ñóïðóãà. Âïåðâûå îí ïîñâàòàëñÿ ê Íàòàëüå Ãîí÷àðîâîé, êîãäà òîé áûëî âñåãî øåñòíàäöàòü ëåò, à åìó — áåç ìàëîãî òðèäöàòü (òóò íåâîëåé àóêíåòñÿ àâòîð «Èñòîðèè ãîñóäàðñòâà Ðîññèéñêîãî»). Ïîíèìàë ëè ýòî Ïóøêèí? Êîíå÷íî. Ìàëî òîãî, ìîæíî ñìåëî ïðåäïîëîæèòü, ÷òî îí â êàêîé-òî ìåðå àññîöèèðîâàë ñåáÿ ñ Âåðåéñêèì! Äà, äà… Êàêèì áû ýòî íå çâó÷àëî ñòðàííûì. Ïî êðàéíåé ìåðå.
Òî, ÷òî àâòîð ñîîòíîñèò ñåáÿ ñ òåì èëè èíûì ãåðîåì ñâîåãî ïðîèçâåäåíèÿ, âðÿä ëè äëÿ êîãî-òî ñòàíåò îòêðîâåíèåì. Õîòÿ, íàïðèìåð, Ïðóñò, ãîâîðÿò, îòðèöàòåëüíî îòíîñèëñÿ ê âîçìîæíîñòè òîëêîâàíèÿ ïðîèçâåäåíèé ôàêòàìè áèîãðàôèè. Íó òàê òî Ïðóñò, äà è êòî çíàåò, îò ÷åãî îí ñàì õîòåë îòêðåñòèòüñÿ â ñâîèõ ïðîèçâåäåíèÿõ. Ïóøêèí æå â ïåðâóþ î÷åðåäü ïîýò, è îòîæåñòâëÿòü ñåáÿ ñ ãåðîÿìè åìó ñêîðåå ñâîéñòâåííî.
Òàê, â «Êàïèòàíñêîé äî÷êå» ýòî Ãðèíåâ, è òîìó â ñàìîé ïîâåñòè åñòü âïîëíå îïðåäåë¸ííîå ïîäòâåðæäåíèå.  ïåðâîì ôðàíöóçñêîì å¸ èçäàíèè ê ñëîâàì ñòàðøåãî Ãðèíåâà: «Íå êàçíü ñòðàøíà; ïðàùóð ìîé óìåð íà ëîáíîì ìåñòå, îòñòàèâàÿ òî, ÷òî ïî÷èòàë ñâÿòûíåþ ñîâåñòè», èìåëàñü: «Un aîeul de Pouchkine fut condamné à mort par Pierre Le Grand» — «Îäèí èç ïðåäêîâ Ïóøêèíà áûë ïðèãîâîð¸í ê ñìåðòè Ïåòðîì Âåëèêèì». Ïðÿìîé îòñûë ê ñóäüáå ñòîëüíèêà Ôåäîðà Ïóøêèíà, î êîòîðîì óæå âûøå øëà ðå÷ü.
Íî åñëè â «Êàïèòàíñêîé äî÷êå» Ïóøêèí îáîçíà÷àåò ñîîòíîøåíèå àâòîðà è ãåðîÿ, òî â «Äóáðîâñêîì» ýòîãî íåò. Ïðîñòî ïîòîìó, ÷òî íå æåëàåò ïðåäñòàòü â íåâûãîäíîì ñâåòå. Ýòî íîðìàëüíî. Âåäü ñèìïàòèè ÷èòàòåëÿ àïðèîðè íà ñòîðîíå Ãðèí¸âà, ÷åãî íå ñêàæåøü î Âåðåéñêîì. Ìîë, äîãàäàåòåñü — õîðîøî, à íåò — òàê è íåò.

Þ
Ãîí÷àðîâà çà Ïóøêèíà âûøëà áåç ëþáâè, êàê è Òðîåêóðîâà çà Âåðåéñêîãî. È íè òîò, íè äðóãîé, çíàâøèå äî ïåðâîé áðà÷íîé íî÷è ìíîãî æåíùèí è ïîíèìàâøèå â èõ ñóòè åñëè íå âñ¸, òî ìíîãîå, íà ýòîò ñ÷¸ò äàæå íå çàáëóæäàëèñü.
«Äóáðîâñêèé». Ãëàâà XVI: «Ìåæäó òåì îáðàùåíèå åå ñî ñòàðûì æåíèõîì áûëî õîëîäíî è ïðèíóæäåííî. Êíÿçü î òîì íå çàáîòèëñÿ. Îí î ëþáâè íå õëîïîòàë, äîâîëüíûé åå áåçìîëâíûì ñîãëàñèåì. <…> Êíÿçü íàøåë ñèå âåñüìà áëàãîðàçóìíûì, ïîøåë ê ñâîåé íåâåñòå, ñêàçàë åé, ÷òî ïèñüìî î÷åíü åãî îïå÷àëèëî, íî ÷òî îí íàäååòñÿ ñî âðåìåíåì çàñëóæèòü åå ïðèâÿçàííîñòü, ÷òî ìûñëü åå ëèøèòüñÿ ñëèøêîì äëÿ íåãî òÿæåëà è ÷òî îí íå â ñèëàõ ñîãëàñèòüñÿ íà ñâîé ñìåðòíûé ïðèãîâîð».
Èç ïèñüìà Ïóøêèíà — Í.È. Ãîí÷àðîâîé (ìàòåðè íåâåñòû): «…Òîëüêî ïðèâû÷êà è ïðîäîëæèòåëüíàÿ áëèçîñòü ìîãóò ìíå äîñòàâèòü ïðèâÿçàííîñòü Âàøåé äî÷åðè; ÿ ìîãó íàäåÿòüñÿ ñî âðåìåíåì ïðèâÿçàòü åå ê ñåáå, íî âî ìíå íåò íè÷åãî, ÷òî ìîãëî áû åé íðàâèòüñÿ; åñëè îíà ñîãëàñèòñÿ îòäàòü ìíå ñâîþ ðóêó, òî ÿ áóäó âèäåòü â ýòîì òîëüêî ñâèäåòåëüñòâî ñïîêîéíîãî ðàâíîäóøèÿ åå ñåðäöà. <…> Íå ÿâèòñÿ ëè ó íåå ñîæàëåíèå? Íå áóäåò ëè îíà ñìîòðåòü íà ìåíÿ, êàê íà ïðåïÿòñòâèå, êàê íà ÷åëîâåêà, îáìàíîì åå çàõâàòèâøåãî? Íå ïî÷óâñòâóåò ëè îíà îòâðàùåíèå êî ìíå? Áîã ñâèäåòåëü — ÿ ãîòîâ óìåðåòü ðàäè íåå, íî óìåðåòü ðàäè òîãî, ÷òîáû îñòàâèòü åå áëåñòÿùåé âäîâîé, ñâîáîäíîé õîòü çàâòðà æå âûáðàòü ñåáå íîâîãî ìóæà, — ýòà ìûñëü — àäñêîå ìó÷åíèå!»
Ðàáîòàòü íàä ðîìàíîì Ïóøêèí íà÷àë ñïóñòÿ ãîä ïîñëå æåíèòüáû (â ðóêîïèñè ñòîèò äàòà íà÷àëà ðàáîòû íàä ïðîèçâåäåíèåì: 21 îêòÿáðÿ 1832 ãîäà), êîãäà ìûñëè æåíèõà åù¸ áûëè äîâîëüíî ñâåæè â ïàìÿòè. Óäèâèòåëüíî ëè, ÷òî îíè íåâîëüíî íàøëè îòðàæåíèå â òåêñòå? À ðàç òàê, ðàç ëèíèÿ Âåðåéñêèé — Ïóøêèí èìååò ìåñòî, òî ñèìïàòèè àâòîðà íåïðåìåííî äîëæíû ïðîÿâèòüñÿ. Êàêèì áû ñóêèíûì ñûíîì íå áûë èëè íå õîòåë êàçàòüñÿ àâòîð, íî îòðå÷üñÿ îò ëþáâè ê ñàìîìó ñåáå îí íå ìîã. Òàì, ãäå âñ¸ ÿâíî è îäíîçíà÷íî îáîçíà÷åíî, êàê â ñëó÷àå ñ Ãðèí¸âûì, — ïðîñüáà ëþáèòü è æàëîâàòü, åæåëè êòî ãäå âûÿâèò íåêóþ íåäîñêàçàííîñòü — òî å¸, ñîîòâåòñòâåííî, ñëåäóåò òðàêòîâàòü â ïîëüçó ïðèÿòíûõ õàðàêòåðèñòèê ëè÷íîñòè ñî÷èíèòåëÿ.

ß
Òàêèì âîò óâèäåëñÿ êíÿçü Âåðåéñêèé ïÿòèäåñÿòèëåòíåìó ÷èòàòåëþ, íå áðàâøåìó â ðóêè ðîìàíà ñî øêîëüíûõ âðåì¸í. Òî, ÷òî îí íå îòìàõíóëñÿ îò ïîíà÷àëó íåÿñíûõ, êàê îáúÿâëåíèÿ îñòàíîâîê âîäèòåëåì ìàðøðóòêè, äîãàäîê, âî ìíîãîì îïðåäåëèë ðîä åãî çàíÿòèé — æóðíàëèñòèêà, ãäå ëþáàÿ âåðñèÿ ñîáûòèé èìååò ïðàâî íà îñìûñëåíèå. Ñîîòâåòñòâåííî, àâòîð ãîòîâ ê òîìó, ÷òî çà÷àñòóþ íåâûñîêîå ìíåíèå î ñîâðåìåííîé æóðíàëèñòèêå áóäåò ïðîòðàíñëèðîâàíî è íà äàííóþ ðàáîòó.
È áåç îáâèíåíèé â ïðîôàíàöèè ïðè ýòîì âðÿä ëè îáîéä¸òñÿ. Ïóøêèí ; êàíîí, ñâåòî÷ ; â ñìûñëå îáúåêòà ïîêëîíåíèÿ, ñî ìíîãèìè àòðèáóòàìè îáîæåñòâëåíèÿ. È ëþáîå ïîñÿãàòåëüñòâî íà ýòîò ñòàòóñ-êâî ìîæåò ðàñöåíèâàòüñÿ êàê êîùóíñòâî, íàäðóãàòåëüñòâî è ïðî÷åå, âåäü èìåííî òàê ïðîôàíàöèÿ òðàêòóåòñÿ áîëüøèíñòâîì èñòî÷íèêîâ, èñõîäÿ èç åãî äîñëîâíîãî ïåðåâîäà ñ ëàòûíè ; îñêâåðíåíèå ñâÿòûíè.
Íî ó ñàìîãî òåðìèíà profanum åñòü åù¸ îäíî çíà÷åíèå ; ìåñòî îêîëî õðàìà èëè âíå õðàìà. Òîãäà ïðîôàíàöèþ ìîæíî îòíåñòè ê ïåðåíîñó ñâÿùåííîé òåìû â íåðåëèãèîçíóþ ñôåðó, à ýòî óæå èç îáëàñòè èññëåäîâàíèÿ ìèôîâ â èñòîðè÷åñêîì è ïñèõîëîãè÷åñêîì ðàêóðñàõ. À êíÿçü Âåðåéñêèé èìåííî â íèõ è ïðîÿâèëñÿ. Îñòàâàëîñü ëèøü ñëîâî çà íåãî çàìîëâèòü. À òî, ÷òî ãëàâîê ïðè ýòîì ïîëó÷èëîñü ðîâíî ïî ÷èñëó áóêâ ðóññêîé àçáóêè, ïðèíîñèâøèõ Ïóøêèíó, ïî åãî æå ñëîâàì, «äîõîä ïîñòîÿííûé», òàê ïîñëå âñåãî âûøåèçëîæåííîãî è óäèâëÿòüñÿ íå ïðèõîäèòñÿ.

Äìèòðèé ÑÈÂÊÎÂ.