Сочинение не было бы риска не было бы и прогресса

Что вам приходит в голову в первую очередь, когда вы слышите “чисто женский коллектив”? Возможно, минимум половина скажет нечто вроде “скандалы, интриги, расследования” или “змеиное гнездышко”. Я не могу рассуждать, как обстоят дела внутри других коллективов, состоящих только из представительниц прекрасного пола, но могу поделиться “инсайтами” о нашем, а также рассказать, как нам удалось прийти к тому результату, который мы имеем сейчас (спойлер: змеиное гнездо — это не про нас).

Как все начиналось

Мое рекрутинговое агентство начиналось с двух человек: меня и еще одного рекрутера. Сегодня команда разрослась в несколько раз — добавились разные отделы, и, более того, мы все еще продолжаем расширяться и принимать в свои ряды новых сотрудников. Впрочем, одно остается неизменным: наша команда остается чисто женской. 

С самого начала я точно понимала: не хочу, чтобы расхожий стереотип о женском коллективе как о месте сплетен и подстав был про наш коллектив. Однако понимание — это, конечно, хорошо, но требовалось сделать что-то еще для осуществления данного концепта и на практике. Я начала с простого: с доверия.

Доверие — это открытость, прозрачность, отсутствие лицемерия или утаивания чего-либо. Культура компании всегда начинается сверху, поэтому первое, что я сделала — начала придерживаться принципа построения доверительных отношений сама и транслировать их команде: у нас было не принято обсуждать коллег, объединяться против кого-то, или вести двойные игры.

Также я старалась активно участвовать в жизни команды, и, несмотря на наличие определенной необходимой субординации, не отдаляться от сотрудников. Сложности начались, когда команда ощутимо расширилась, а также когда мы, в условиях пандемии, были вынуждены достаточно надолго перейти на удаленный формат работы. 

Сложности

Во-первых, по мере развития компании и приходом большого количества новых членов команды, у меня появились дополнительные управленческие задачи, а в компании начала выстраиваться определенная иерархия, в результате чего между мной и остальным коллективом образовалась некоторая дистанция. Появились чаты “без босса”, что тоже, в свою очередь, не способствовало большому сплочению: иногда у меня возникало ощущение, что у девочек образовалась своя компания, куда мне не было доступа.

Во-вторых, пандемия также внесла значительные коррективы в наши отношения: если при общении “вживую” в офисе можно отслеживать реакции собеседника, язык тела, и мимику, что снижает риск недопониманий и мискоммуникаций, то с переходом в онлайн формат это стало случаться чаще. Кроме того, начали сказываться на взаимоотношениях внутри команды напряжение и общая фоновая нервозность в связи с внешней обстановкой — длительная самоизоляция и дистанционная работа не способствовали укреплению отношений и повышению уровня доверия. 

Что делать?

Ситуация обострилась больше, когда мы снова вышли в офис: вскрылись все накопленные за период хоум офиса недопонимания и шероховатости, отношения в коллективе становились все более натянутыми, и в какой-то момент я поймала себя на мысли, что уже готова распустить команду. 

Мысль мне решительно не понравилась и была отправлена на задворки сознания мощным пинком моими мартинсами, а я сосредоточилась на поиске других путей решения ситуации. Методом проб и ошибок были найдены следующие пути: 

Больше совместного времяпрепровождения

Мы начали на регулярной основе практиковать совместные внерабочие активности:  устраивали киновечера, ходили на пикники, выезжали на корпоративы на природе. На таких мероприятиях мы общались на отвлеченные от работы темы, отдыхали и лучше узнавали друг друга. Это принесло свои плоды: отношения начали улучшаться, коллектив стал более сплоченным. 

Индивидуальные встречи

Я стала назначать персональные встречи каждому члену команды. Мы подробно обсуждали все вопросы, волнующие того или иного человека: не только рабочие моменты (например, прогресс за определенный период), но и пожелания или просьбы. Строили траекторию дальнейшего развития сотрудника и говорили о том, что бы ему хотелось поменять или улучшить. 

Ситуация со встречами была “двусторонней” — подобные индивидуальные митинги могла назначать не только я, но и сотрудник мог инициировать их со своей стороны, если чувствовал такую потребность. Подобный шаг тоже способствовал большей искренности и уменьшению субординации между мной и командой. 

Мотивация и единодушие

В конце каждого месяца я начала писать на общую почту письмо—вестник, в котором рассказывала о наших общих достижениях за данный период, новостях, итогах и важных объявлениях.

Опять же, это способствовало не только большей открытости (каждый член команды понимал, как шли дела у компании в прошлом месяцы, какие события происходили и чем жил коллектив), но и повышению сплоченности: я специально рассказывала об апдейтах в каждом отделе, от рекрутингового до маркетинга, так что все чувствовали и признание собственных достижений, и свою причастность к общему результату. 

Также у нас появились внутренние командные конкурсы для рекрутеров, которые улучшали настроение, повышали мотивацию и вносили некий элемент игры, делая рабочую рутину более разнообразной и интересной. 

Коллективное обсуждение насущных вопросов

Для меня доверие и прозрачность — это открыто говорить на самые разные темы и обсуждать самые разные вопросы без утайки чего-либо. Так, я ввела практику совместного обсуждения каких-либо важных моментов, касающихся компании: например, насчет сотрудничества с тем или иным новым клиентом.

Каждый рекрутер мог выразить свое мнение и мы приходили к совместному решению — подобный ход позволил дать команде понять, что их точки зрения важны для меня и что я ценю возможность говорить с ними на актуальные темы, касающиеся всех нас. 

Как все закончилось

С момента, когда эти решения были претворены в жизнь, прошло уже достаточно времени, чтобы судить о результатах. И теперь я могу с уверенностью сказать, что все предпринятые шаги существенно повлияли на создание позитивной, доверительной атмосферы внутри коллектива, его сплочению и отсутствию сплетен, напряженности и “закулисных игр”, которые так часто предписывают женским коллективам. 

Всем руководителям посвящается

Помните, что во многом, очень во многом (если практически не во всем) корпоративную культуру компании начинает и строит руководство. Ценности, которых вы придерживаетесь и которые вы транслируете, находят отражение и в ваших сотрудниках. Поэтому если вы изначально приоритезируете адекватность, искренность, прозрачность в общении и уважение — команда ответит вам тем же.

Однако теории не бывает без практики — поэтому так важно подкреплять слова действиями: ведь если ограничиться просто рассуждениями о необходимости искреннего общения и дружбы, но ничего не делать (или, как иногда бывает, делать ровно наоборот), не стоит удивляться потом, что ситуация развивается не так, как вы того хотели

Мораль и право

Пандемия и климат, история и ценности: итоги экспертной программы Клуба «Валдай»

© РИА Новости/Максим Блинов

Пандемия, миграция, историческая память, ценности и моральные нормы – 2021 год был богатым на события и перемены. Олег Барабанов подводит итоги своей научной программы и пытается ответить на вопрос, что будет дальше.

Одним из важнейших событий 2021 года была пандемия коронавируса. Естественно, что её влияние на мировую политику и общество находилось в фокусе внимания экспертов Международного дискуссионного клуба «Валдай». В начале года нами была выпущена в свет книга «Первый год COVID-19». В ней были собраны наиболее яркие и интересные статьи авторов Клуба, опубликованные на нашем сайте ранее, в течение 2020 года. В них рассматривалась первая реакция на пандемию, общественные страхи в этот период, действия властей, формирование принципиально новых поведенческих и ценностных установок, делались прогнозы и оценки насчёт того, насколько пандемия изменит мир.

Пандемия и её социально-политические последствия и после выпуска этой книги оставались в центре внимания экспертов Валдайского клуба в этом году. Одной из тем стала глобальная политика вакцинации от COVID-19. Роман Райнхардт проанализировал вакцинную дипломатию и её противоречия. Джоомарт Оторбаев предостерегал от излишнего оптимизма в отношении того, что вакцина решит все проблемы. Сложный вопрос о влиянии вакцинации на права человека также затрагивался в наших публикациях. В июле 2021 года этой проблеме была посвящена специальная конференция клуба «Валдай» с участием экспертов из Совета Европы и Европейского суда по правам человека.

Другая важная тема, которая чётко проявилась в этом году, – это социальные последствия пандемии. Апостолос Вейзис в своём тексте «От спринта до марафона» затронул вопрос о долговременном влиянии пандемии на социально уязвимые группы: на бедных, на беженцев и другие категории. Екатерина Саворская рассмотрела парадоксы влияния пандемии на зелёную трансформацию – казалось бы, две несвязанные вещи, но тем не менее здесь есть много непрямых связей. Ричард Саква обратился к анализу ценностных категорий и изучил влияние пандемии на восприятие концепции общего блага, на динамику взаимодействия между гражданским обществом и государством в этом контексте. Также в фокусе нашего внимания было отношение граждан к медицинским оценкам и прогнозам относительно пандемии, проблема участия врачей в политических стратегиях по успокоению общества, предпринимаемых властями, и его возможной этической амбивалентности. Этот вопрос был тесно связан с проблемой доверия граждан к власти, психологического и поведенческого отчуждения общества от государства и формирования концепции того, что мы назвали «медицинский тоталитаризм». Эта концепция анализировалась нами в контексте известной теории Мишеля Фуко о «биовласти». Данный комплекс проблем получил своё отражение и в соответствующих разделах большого ежегодного доклада клуба «Валдай» «Эпоха пандемии: год второй», опубликованного в октябре 2021 года.

Эпоха пандемии: год второй. Возвращение будущего || Ежегодный доклад клуба «Валдай»

Олег Барабанов, Тимофей Бордачёв, Ярослав Лисоволик, Фёдор Лукьянов, Андрей Сушенцов, Иван Тимофеев

Необратимость освобождает. Предопределённость настораживает только вначале. По мере осознания и принятия она может стать даже комфортной: не надо ломать голову по поводу стратегии, можно сосредоточиться на обустройстве тактики. Безальтернативность приносит облегчение. Особенно если считать, что предлагаемый единственный путь одновременно и единственно верный. Возвращение выбора, появление новых сложных развилок становится встряской. Окончание проторённой колеи пугает. Зато даёт шанс выбрать другое направление вместо того, которое, возможно, вело в тупик.

Отдельной большой темой работы клуба стало влияние пандемии на международную миграцию, ценностное и этическое восприятие глобальных мигрантов, на динамику мигрантофобии в принимающих обществах. Дмитрий Полетаев и Андрей Коробков посвятили этому специальный Валдайский доклад. В рамках его презентации была проведена обстоятельная и откровенная дискуссия. Франк Дювелл в контексте взаимосвязи пандемии и миграции размышлял о том, как использовать кризис здравоохранения в управлении мобильностью. Элеонора Тафуро Амбросетти рассмотрела эволюцию нарратива о сирийских беженцах в Турции.

Помимо пандемии важнейшим событием 2021 года стала климатическая повестка. Саммит COP-26 в Глазго в октябре – ноябре оказался в центре глобального интереса, вызвал острые дискуссии в мире в отношении стратегии и темпов зелёной трансформации. Клуб «Валдай» не остался в стороне от этого. Нами был организован цикл конференций по данной теме. В их числе следует отметить дискуссию по непосредственным итогам саммита в Глазго, состоявшуюся 18 ноября, а также анализ проблем энергетического перехода на фоне текущего энергетического кризиса в различных регионах мира, проведённый в декабре. Авторским коллективом «Валдая» с участием Марии Апанович, Елены Масловой и Александра Кауфманна подготовлен специальный доклад о влиянии изменения климата на глобальную продовольственную безопасность, который планируется опубликовать в начале следующего года. Кристоф ван Агт рассмотрел вопрос о значимости фактора свободных рынков, диалога и солидарности для энергетического перехода. Анатоль Ливен исследовал влияние изменения климата на государственные интересы. Также было рассмотрено влияние зелёной трансформации на Россию.

Политика исторической памяти за последние годы стала одной из ключевых тем в экспертной работе клуба. Её анализ был продолжен и в этом году. Маттиас Уль рассмотрел влияние ГДР на формирование исторической памяти и современной идентичности в Германии. В другом своём тексте он анализирует историческую память в Германии в связи с восьмидесятой годовщиной начала Великой Отечественной войны. Арно Дюбьен сопоставил историческую память о Шарле де Голле с современными французскими президентами. Паскаль Бонифас исследовал наследие де Голля и Миттерана в сегодняшней французской политике. Винсент Делла Сала обращается к анализу политики исторической памяти в Италии: об имперском прошлом и его наследии, а также о памяти об Итальянской коммунистической партии. Дамдин Цогтбаатар изучает политику исторической памяти в Монголии в связи со столетием новой монгольской государственности. Алексей Миллер рассматривает юбилей Российской империи и историческую память о нём. Также влияние исторической памяти на современную политику и общество было затронуто и в связи с другими юбилейными датами в 2021 году: например, о шестидесятилетии Берлинской стены в контексте этики холодной войны и возрождении её символики сегодня, о двадцатилетии Википедии, где ставится вопрос о противоречиях между интеллектуальным снобизмом и правом на знания, о десятилетии Фукусимской аварии в связи с формированием концепции общества риска, а также в связи с фактором лицемерия при оценке катастроф.

Мораль и право

Олег Барабанов

Возможно ли развитие и прогресс в глобальном обществе риска? Ведь если цепочки катастроф становятся не исключением, а нормой жизни, согласно этой теории общества риска, то все должны понимать, что за одним коронавирусом последует что-то ещё с практически закономерной вероятностью. И ни о каком устойчивом развитии говорить уже не придётся. В результате – должны ли мы принять как новое и незыблемое правило, что будущее для человеческого сообщества будет только хуже? О вызовах настоящего и вероятных перспективах в свете последних событий читайте в материале Олега Барабанова, программного директора клуба «Валдай».

Мнения экспертов

Все эти темы (и пандемия, и климат, и история) напрямую влияют на эволюцию ценностей и моральных норм в современном глобальном обществе. В этой связи было проанализировано сочетание ценностей и интересов в мировой политике. Кубатбек Рахимов рассмотрел проблему ценностей в контексте цифровой трансформации и выдвинул концепцию цифровой охлократии. Нурхан Эль-Шейх обратилась к анализу ценностей в атомизированном обществе. Анастасия Лихачёва рассмотрела взаимовлияние этики и интеллекта. Игорь Истомин представил Валдайский доклад о ревизионизме в мировой политике, в том числе и о его ценностных аспектах. Радика Десаи и Майкл Хадсон подготовили Валдайскую записку о ценностных альтернативах современной мировой финансовой системе «За пределами долларовой кредитократии». Дарио Вело проанализировал ценность мирного мирового порядка и то, насколько она реалистична. Андрей Ланьков представил концепцию «кимченынизма» в ценностном нарративе о Северной Корее . Также в фокусе нашего внимания были ценности толерантности (и то, возможна ли толерантность к нетолерантным), вопросы о ценностном дискомфорте как причине утечки мозгов из экономически не самых худших, но социально-политически непривлекательных стран, о незападном восприятии ценности демократии и его сочетании с политикой недемократии, о ценностных аспектах борьбы с коррупцией, о космосе как ярмарке тщеславия или ценности национальной гордости и др.

Все эти серьёзные вопросы, естественно, далеки от разрешения. Они никуда не исчезнут и в следуюшем, 2022 году. И это значит, что клуб «Валдай» продолжит заниматься ими. Приглашаем наших читателей к диалогу.

Мораль и право

Олег Барабанов

Главным новогодним пожеланием большинства жителей Земли станет, чтобы этот тяжёлый год никогда бы больше не повторялся. Но с точки зрения экспертизы нельзя не признать, что 2020 год оказался удивительно плодотворным в контексте разработки и апробации большого количества радикальных новых идей, слома старых клише и возможности открыто обсуждать табуированные раньше темы, пишет Олег Барабанов, программный директор клуба «Валдай», подводя итоги программы «Мораль и право» за 2020 год.

Мнения экспертов

Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.

Итоговое сочинение. Подборка тем к новым направлениям 2021-2022 учебного года, которые могут быть на реальном сочинении у 11 класса 1 декабря 2021 года.

Список тем сочинения направления человек путешествующий: дорога в жизни человека

(дорога реальная, воображаемая, книжная).

1. Как меняется характер человека на протяжении жизни?
2. Каждый ли человек может найти свой жизненный путь?
3. Согласны ли вы с высказыванием: «Жизнь прожить – не поле перейти»?
4. Может ли путешествие изменить мировоззрение человека?
5. Как вы понимаете высказывание Г. Торо: «Никто ещё не заблудился, следуя своему внутреннему голосу»?
6. Почему тема дороги стала одной из ведущих тем в русской литературе XIX века?
7. Почему некоторые люди не могут найти своё место в жизни?
8. Согласны ли вы с тем, что человек должен находиться в постоянном поиске?
9. Как путешествия помогают познавать себя?
10. Что лучше: тернистый путь или проторённая дорога?

Список тем сочинения направления цивилизация и технологии – спасение, вызов или трагедия?

(достижения и риски цивилизации, надежды и страхи, с ней связанные).

1. Согласны ли вы с высказыванием художника П. Пикассо: «Компьютеры бесполезны. Они всего лишь могут давать вам ответы»?
2. Какое влияние оказывают новейшие технологии на человеческое мышление?
3. Может ли научно-технический прогресс привести к вырождению человечества?
4. Всегда ли люди разумно пользуются плодами научно-технического прогресса?
5. Могут ли технологические новшества окончательно вытеснить духовные ценности?
6. Согласны ли вы с тем, что новейшие технологии помогают нам сэкономить время?
7. Можно ли утверждать, что люди становятся зависимыми от новых технологий?
8. Согласны ли вы с тем, что развитие цифровых технологий приводит к дефициту живого общения?
9. Как вы понимаете высказывание Стива Джобса: «Я бы обменял все свои технологии на встречу с Сократом»?
10. Может ли научное открытие привести к тяжёлым последствиям для человечества?

Список тем направления преступление и Наказание – вечная тема

(преступление и наказание как явление социальное и нравственное, совесть и стыд, ответственность, раскаяние).

1. Каждый ли человек может испытывать муки совести?
2. Бывают ли ситуации, в которых преступление может быть оправдано?
3. Как вы понимаете высказывание философа Сенеки: «Стыд запрещает порой то, чего не запрещают законы»?
4. Согласны ли вы с тем, что за каждое преступление человек должен понести наказание?
5. Почему важно брать на себя ответственность за каждый сделанный выбор?
6. Почему люди становятся преступниками?
7. Что сильнее: закон или совесть?
8. Почему говорят, что мы раскаиваемся не только в плохих, но и в хороших делах?
9. Почему Ф.М. Достоевский назвал совесть «действием Бога в человеке?»
10. Легко ли всегда поступать по совести?

Список тем направления Книга (музыка, спектакль, фильм) – про меня

(высказывание о тексте, который представляется личностно важным для одиннадцатиклассника).

1. Какое произведение искусства повлияло на вашу систему ценностей?
2. Какого героя литературного произведения или фильма вы бы могли назвать родственной душой?
3. Как музыка может помочь человеку пережить трудное время?
4. Почему людям нравится смотреть фильмы?
5. Как вы понимаете высказывание В. Гюго: «Книги – это друзья, бесстрастные, но верные»?
6. Как искусство может изменить человека?
7. Согласны ли вы с высказыванием М. Лютера: «Музыка – лучшее утешение для опечаленного человека»?
8. Справедливо ли мнение о том, что смотреть фильмы и читать книги – это значит жить чужой жизнью?
9. Может ли человечество существовать без искусства?
10. Как книга может помочь человеку понять свой внутренний мир?

Список тем направления кому на Руси жить хорошо? – вопрос гражданина 

(социальные пороки и общественная справедливость, поиск путей помощи тем, кому трудно, путей совершенствования общества и государства).

1. Как вы понимаете высказывание Н.А. Некрасова: «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан»?
2. Справедливо ли мнение о том, что быть патриотом – это значит отдавать долг Родине?
3. Согласны ли вы с тем, что историю делает народ, а не отдельные личности?
4. Каким должен быть человек с активной гражданской позицией?
5. Как вы понимаете высказывание В.Г. Белинского: «Патриотизм, чей бы он ни был, доказывается не словом, а делом»?
6. Может ли государство помочь всем людям, попавшим в сложную жизненную ситуацию?
7. Как социальные пороки влияют на жизнь отдельного гражданина?
8. Согласны ли вы с высказыванием А.Н. Радищева: «Истинный человек и сын Отечества есть одно и то же»?
9. Что значит честно служить Родине?
10. Может ли человек обрести счастье на чужбине?

Смотрите также на нашем сайте:

Работы СТАТГРАД по русскому языку задания и ответы

Работы СТАТГРАД по математике задания и ответы

Метки: ЕГЭ 2022итоговое сочинение 2021литература 11 класс

М.Курников― Программа «Статус» в эфире. И хотя сегодня, так уж получилось, не все рубрики будут на месте, но с первой мы начнем. Здравствуйте, Екатерина Михайловна.

Е.Шульман― Добрый вечер.

НЕ НОВОСТИ, НО СОБЫТИЯ

Е.Шульман― Да, вот мы с вами сказали, добрый вечер. Сейчас попробую альтернативное приветствие произнести: «Мир дому нашему общему! Процветания ходу профессорскому. Академический часик в радость!».

Мы говорили часто, что из всех социальных наук ближе всего предмету исследования политологии будет две: демография и криминология. О демографии мы говорили довольно много в связи с нашими демографическими трансформациями и нашими демократическими потерями криминология тоже, можно сказать, наша наука-сестра, которая позволяет нам и на политические процессы, и на политические институты смотреть более объемно и вообще видеть социальную реальность во всей ее полноте.

Сегодняшний наш выпуск такой, специфический криминологический, но для постоянных слушателей это не станет неожиданностью. А вот это душевное приветствие, которое я попыталась изобразить, взято мною из рукописного документа, который на прошлой неделе довольно активно циркулировал в социальных сетях.

Вступая на опасную почву соседней, но все-таки не совсем родной науки, всегда навлекаешь на себя риски оказаться дилетантом и принять, например, фейк за нечто подлинное и вообще делать глубокомысленные выводы на достаточных основаниях.

Тем не менее, этот большой сюжет с пытками в колониях, он был предметом нашего внимания много-много выпусков. Это такие длящиеся истории, время от времени они возникают, время от времени затихают. Это и публичность, которая происходит из-за того, что в колонии оказываются какие-то известные люди, как это было с Ильдаром Дадиным, вспомним. Это и появление видеозаписей, как это было в самый последний раз в саратовской колонии, точнее в больнице при колонии, и некоторое время назад с колонией Ярославской в 18-м году, тоже памятный достаточно случая.

Те же самые практики, судя по всему, вызывают восстания и бунты в самих колониях. Совсем недавно, в прошлом выпуске мы обсуждали смену главы ФСИН. Сегодня мы поговорим в том числе о том, как законодательными средствами государство пытается справляться с этой проблемой, которая признана за большую проблему.

Так вот этот самый упомянутый мною рукописный документ – так называемый «воровской прогон» или послание от тюремных авторитетов к тюремному населению. Кто-то из моих коллег в Фейсбуке остроумно назвал это «федеральный прогон о правовом статусе потерпевших от ментовского беспредела». Кто-то уточнил, что это скорее должна быть поправка, изменение в воровской кодекс. Потому что действительно такого рода фундаментальные нормы по нашей правовой традиции кодифицируются.

Так вот общий смысл этого лексически и грамматически довольно живописного документа состоит в том, что те люди, которые пострадали от этих системных практик насилия, которые организуются администрациями в колонии для того, чтобы там поддерживать порядок, они считаются ущербными в рамках этих внутрикриминальных иерархий.

Таким образом, если это все на самом деле так – тут мы можем, не будучи экспертами сами, ориентироваться на наши коллег экспертов, но те, кому я в этом отношении доверяю, говорят, что бумага настоящая – так вот, видимо, административный с этой стороны административности смысл этой новеллы правовой состоит в том, чтобы лишить смысла этот конвейер насилия, потому что если люди, ему подвергшиеся, не считаются потерпевшими, пострадавшими, как называется «обиженными», то тогда не будет рычага, который принуждает их к сотрудничеству, к тому, чтобы деньги отдавать. Потому что довольно часто, кстати, кроме всяких возвышенных стремлений типа поддержания порядка в колонии, это просто вымогательство.

Так вот если вырывать это ядовитое жало из всей этой конструкции, то вроде получается, что меньше смысла такого рода штуки затевать.

Это реакция со стороны криминальной субкультуры. Эксперты, занимающиеся этим специально, говорят, что этот воровской закон уже не так имеет власть над всем миром пенитенциарной системы. В общем, даже и не криминологи понимают, в чем разница между черными и красными колониями – между теми, где воры правят и теми, где администрация руководит…

Е.Шульман: Если вы не хотите, чтобы вас раздели какие-то жулики, то развивайте устойчивые социальные связи

М.Курников― Зеленые еще.

Е.Шульман― Зеленые, да. Это с преимущественно исламским населением. Так вот нынче практически все считаются красными. Тем не менее, мы с вами об этом говорим, потому что это довольно занимательное свидетельство трансформации нравов. Опять же попадется вам – почитайте. Документ действительно любопытный и с точки зрения стиля и с точки зрения содержания.

Во-вторых, это говорит о том, что действительно эти процессы довольно глубинные, фундаментальные, они затрагивают самые разные социальные слои от федеральных законодателей до вот этих… Подписана она «Масса воров». Кстати, сомнения подлинности документа были основаны как раз на этом, потому что по традиции эти «прогоны» должны быть именными, должны быть подписаны какими-то авторитетными людьми, иначе, в чем смысл? Но как считается, с появлением новой реформированной статьи 210 Уголовного кодекса, где за признание себя членом этой воровской иерархии и тем более его главной полагается отдельное большое уголовное наказание. Вот люди стали как-то скромнее себе эти должности приписывать.

Одновременно в Государственной думе происходят тоже, связанные с этим законотворческие движения. Наши два, можно сказать Дамон и Пифиас, Орест и Пилад нашего законотворчества…

М.Курников― Астерикс и Обеликс.

Е.Шульман― Астерикс и Обеликс. Да, действительно. Какие еще есть такие вот пары? Крош и Ёжик… Ладно, не будем заходить слишком далеко, хотя тут какое-то смутное сходство, может, и наблюдается.

Так вот сенатор Клишас и депутат Крашенинников внесли поправки Уголовный кодекс Российской Федерации в части установления ответственности за пытки. Произошло это буквально на днях. Законопроект направлен в профильный комитет по законодательству и государственному строительству, то есть Павел Владимирович Крашенинников внес самому себе этот законопроект.

И до 10 января он там будет находиться, будут приниматься замечания. То есть он пошел нормальным, регламентным законотворческим путем.

Что это такое, почему это важно, что здесь хорошего, что плохого? Разговор о том, что отдельная статья о пытках как о должностном преступлении должна появиться в Российском Уголовном кодексе, идет очень давно.

Я, когда только пришла в СПЧ, Каляпин, который руководитель «Комитета против пыток», говорил об этом и Чиков тоже об этом говорил. Чиков уже не член СПЧ.

М.Курников― А Каляпин до сих пор.

Е.Шульман― Каким-то образом да, по недосмотру продолжает быть членом совета. Вот это была прямо такая тема, что нужно нам добиваться того, чтобы именно это слово прозвучало в Уголовном кодексе. Его там не было до этого.

В каком виде у нас пытки, что называется, осуждались, какова тут история вопроса? Конвенция ООН против пыток была принята в 1984 году, а в 87-м ее ратифицировал Советский Союз. Но никакого специального законодательства по этом поводу не принимал. Комитет против пыток задавал вопросы поэтому еще в 89-м году…

М.Курников― И продолжал вплоть до 2018 задавать.

Е.Шульман― Да, действительно. ЕСПЧ присуждал неоднократно компенсации жертвам пыток, которые доходили до Страсбурга. И одновременно с этим писал, что «хорошо бы вам, дорогая, Российская Федерация все-таки предусмотреть какую-никакую ответственность.

В 2003 году у нас в статью 117-ю УК, которая «Истязания» было включено примечание, в котором говорилось, что пытка – это отягчающая обстоятельство этих истязаний.

Это была абсолютно неработающая норма, потому что истязание – это то, что одно частное лицо или группа лиц делает с другим частным лицом. Пытка – это именно должностное преступление. Это то, что связано с судебным процессом, со следствием, с раскрытием преступления или с содержанием люди в местах лишения свободы.

М.Курников― Вот смотрите, российские власти говорили: «У нас есть статья о превышении должностных полномочий. Вот как раз превысил должностные полномочия. Должен был допросить, а допросил, так сказать, с пристрастием.

Е.Шульман― Да, перестарался. Действительно, такая статья у нас есть. Это статья 286-я. По ней несколько сотен человек ежегодно осуждается, в большинстве случаев, кстати, к условным срокам, но тем не менее.

М.Курников― Реальные есть тоже.

Е.Шульман― Снижается число осужденных именно за пыткообразные преступления: там было 1000, стало 500 в год, но тем не менее вот так вяленько эта статья работает.

Но поскольку в этой статье никаких отдельных как отягчающих обстоятельств или как более тяжелого состава не было, то это позволяло выносить сроки условные, небольшие. Там был срок давности 10 лет. 10 лет ничего не стоит правовой системе замотать любую историю, особенно если речь идет о человеке, который находится в местах лишения свободе. Ему еще надо выйти, потом ему надо пройти все эти судебные и следственные круги, а там, глядишь, срок давности сам собой и истечет.

Е.Шульман: Низкий уровень доверия – не броня цинизма, которая защитит от невзгод. Это страшная беззащитность

М.Курников― Я встречал дела по 20-26 отказов, то есть суд признавал отказы незаконными, а следователь повторял, повторял эти отказы.

Е.Шульман― Опять же у коллеги Каляпина много историй улекательнейших на эту тему.

Итак, что Клишас и Крашенинников предлагают? Вносится изменение в две статьи: в 286-ю, которая превышение должностных полномочий; теперь там у нас есть четвертая часть: «Превышение должностных полномочий, совершенное с применением пытки». Это тяжкое преступление. Таким образом, срок давности продлевается до 15 лет, наказание – от 4 до 12 лет лишения свободы. То есть эти всякие условные сроки, они перестанут быть возможными. Это особый тяжкий состав. Это арест о суда, увеличенный срок давности и увеличенные сроки.

Есть еще статья 302-я «Принуждение к дачи показаний». В нее тоже внесено отягчающее основание «С применением пытки». Те же от 4 до 12 лет.
Это менее интересно. 302-я статья не работает. По ней, как сообщает коллега Чиков, в прошлый раз кого-то осудили в 2016 году. С 2016 года по этой статье ни один человек не пострадал. Что я говорю – судили! Судили – и оправдали. Представляете, какая замечательная статья. Выбирайте ее, если у вас будет такого рода выбор.

Из 117-й статьи пытки уходят. То есть это перестает быть обстоятельством частной жизни граждан. Это теперь только служебное преступление. Значит, если вы частное лицо, вы можете истязать ближнего своего (но не должны этого делать). Пытать вы его не можете, если у вас нет полномочий.

М.Курников― Екатерина Михайловна, шаг вперед?

Е.Шульман― Да, без сомнения. Претензии правозащитного сообщества и юристов есть к этому предложению. Во-первых, нет все равно отдельной статьи «Пытки». Это только дополнительное отягощение к должностному преступлению. Кроме того, говорят о том, есть срок давности 15 лет, а по отношению к таким преступлениям против всего человеческого в человеке – это нехорошо, срока давности здесь быть не должно.

И, например, Каляпин говорит, что нелепо пристегивать пытки к превышению должностных полномочий. Это как пристегивать убийство к ограблению. Вот, как он говорит, ограбили ларек и еще убили сторожа. Такое отягчающее обстоятельство. То есть эта пирамида должны быть перевернута.

Тем не менее, это признание проблемы, это слово в Уголовном кодексе звучащее дважды. Это ужесточение наказания. Есть статья – должна быть, мы хорошо знаем, о ней отчетность. Так что, в принципе, это пример того, как действительно в том числе общественная кампания воздействует на государственное решение.

М.Курников― Давайте послушаем минутку рекламы, после этого вернемся в студию.

РЕКЛАМА

М.Курников― Продолжаем первую рубрику «Не новости, но события».

Е.Шульман― Да, возвращаемся к нашим законотворческим материям. В перерыве соведущий упрекал меня за неправильную периодизацию. «О геополитике – говорит – надо думать». Я говорю: «Нет, думать будем о законотворчестве.

Итак, продолжая тему превышения должностных полномочий и жестокого обращения. Сегодня у нас растворилось одно из предполагаемых последствий встречи президента с членами Совета по правам человека. Мы с вами в прошлый, позапрошлый раз говорили, что совсем не каждый раз то, что произносится на этих встречах, даже произносится публично, потом воплощается каким-то образом в реальность.

Жалоба адвокатов на арест ректора Шанинки Сергея Зуева рассматривалась сегодня в Мосгорсуде и была отклонена. Он остается в больнице «Матросской тишины». Никакого смягчения меры пресечения не произошло.

М.Курников― Сам президент говорил, что не надо его там держать.

Е.Шульман― «Я не вижу смысла», – сказал он. А вот суд его нисколько не послушал. Говорили мы о том, что были у нас такие прецеденты. На самом деле, задумавшись, я не смогла вспомнить и прецедентов противоположного характера, чтобы президент сказал что-нибудь, стукнул бы рукою по столу, а тут – раз! – оно и через несколько дней произошло. Со «Свидетелями Иеговы*» была такая же ситуация. Тоже сказал: «Чушь какая-то! Зачем их надо преследовать?» После этого ситуация для них резко ухудшилась».

Более того, не только публичные декларации, но и поручения президента, письменные документы игнорируются систематически. Было специальное исследование, заказанное председателем правительства, по-моему, как раз в конце 19-го года относительно того, какие ведомства как соблюдают исполнительскую дисциплину применительно к поручениям президента. Чемпионом по неисполнению оказался Минфин. До 70% президентских поручений не выполняется. Это Минфин, это вам не суд, который формально независим. Остальные экономические ведомства тоже президента любят игнорировать. И опять же поручения по итогам публичных мероприятий. Посмотрите список поручений по итогам чего-нибудь: заседания Госсовета, встречи членов СПЧ, других заседаний коллегиальных органов, и проверьте, что из них на самом деле выполнено.

Более того, когда коллективными усилиями гражданского общества, отдельных сословий или цехов удавалось выцарапывать какого-нибудь человека или даже группу людей и челюстей системы, это происходило безо всяких отдельных президентских разговоров. То есть в этом отношении тут скорее не польза бывает, а либо вред, либо в лучшем случае ничего.

М.Курников― То есть слово президента не всесильно, а даже наоборот.

Е.Шульман― Степень персонализации нашего политического режима преувеличена. Это понятная человеческая иллюзия. Хочется думать, что все зависит от одного человека, но, поверьте, опыт подсказывает нам, что это не совсем так. Опять же это касается не только таких одиночных кейсов, судьбы какого-то одиночного человека или группы людей. Это касается того же самого законотворчества. Пример с законом о распределенной опеке я тоже в этом эфире неоднократно приводила. Три президентских поручения было в разное время, начиная с 17-го года. Опять же – раз-два-три! – ничего не произошло. Так что это все бывает.

Из этого следует на самом деле вот что. Иллюзия решения всех вопросов путем дохождения до президента и получения от него каких-то даже публичных обещаний – это ровно иллюзия. Все равно, чего бы вы ни хотели добиться – законодательных ли изменений, каких-то ситуативных либерализаций – вам нужно действовать всеми инструментами и, прежде всего, инструментами публичности, а также во вторую, может быть, даже в первую очередь инструментами общения с бюрократической машиной. Ну и также закладываться на время.

К сожалению, когда речь идет о людях, так сказать, физических лицах, времени у них бывает не так много.

М.Курников― Но и президентской силе или бессилия.

Е.Шульман― И выдающейся мощи президентской власти, да. Еще одно дело, о котором президент говорил и которое в ближайшее время будет реализовываться процессуально, – это то, что происходит с Международным «Мемориалом*» и правозащитным центром «Мемориал*»…

М.Курников― Напомним, российское государство считает их всех иностранными агентами.

Е.Шульман― Мы их любим, уважаем и приветствуем их общественно-полезную деятельность.

В Верховном суде Международный «Мемориал*» 27 декабря будут прения сторон. Это будет уже рассмотрение по существу. Правозащитный «Мемориал*» – 23 декабря. Это пока еще предварительное судебное обсуждение в Мосгорсуде.

Тут что можно сделать полезного в развитие нашего предыдущего тезиса. Есть электронная приемная в Мосгорсуде, и там можно выбрать рубрику «Внепроцессуальное обращение». Там нужно написать, что вы думаете по поводу того, почему нельзя ликвидировать правозащитный центр «Мемориал*».

М.Курников― Это до судьи дойдет?

Е.Шульман― Да, это дойдет до судьи. Это публикуется на сайте суда. кроме того сторона защиты это зачитывает или ссылается в процессе, если все не успеет зачитать (я надеюсь, что будет много обращений) в процессу судебного заседания. Поскольку тут применительно к тому, что происходит в Мосгорсуде – это правозащитный центр «Мемориал*», предварительная стадия, – тут будет возможность себя проявить.

Е.Шульман: Обиженным главам субъектов дают погрызть головы мэров, которые могли как-то им надоедать

М.Курников― Еще раз: каждый человек, который слушает нашу программу, может зайти на сайт…

Е.Шульман― Может зайти на сайт Мосгорсуда. Внепроцессуальное обращение в Московский городской суд. И дальше пишите…

М.Курников― Что вы думаете по поводу признания «Мемориала*» иностранным агентом.

Е.Шульман― Кратко своими словами пишите, почему нельзя ликвидировать. Или можно (мы опять же никого ни к чему не склоняем, мы склоняем людей только к выражению их гражданской позиции).

Для Верховного суда и Международного мемориала* – там нет такой формы на сайте, но есть электронный адрес и тоже можно написать письмо. И это будет называться: «Внепроцессуальное обращение». В общении с бюрократической машиной важно соблюдать ее язык, иначе она вас в спам отправит. Вот для внепроцессуальных обращений у них есть специальная папочка. Вот в нее вам надо попасть. Это появится на сайте суда, кроме того может использоваться защитой на судебном заседании.

Возвращаясь к законотворчеству, что у нас еще происходит в Государственной думе, вырабатывающей свои буквально последние дни…

М.Курников― И тоже Клишас с Крашенинниковым. Нет?

Е.Шульман― Подождите. Сначала правительство и QR-коды. Прошлый раз мы посвятили много времени подробному рассмотрению регламентных деталей, которые чрезвычайно важны для понимания судьбы этих двух законопроектов: основного и транспортного.

Что с ними происходит теперь? 16 декабря основной законопроект о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения, разрешающий губернаторам вводить QR-коды, если они сочтут это нужным, принят в первом чтении. Никуда не делся, не снят, в первом чтении принят с некоторой даже небольшой потасовкой в зале. Я это как исследователь парламентаризма не могу не приветствовать. В прошлый раз что-то похожее происходило в пленарном зале Государственной думы в 2013 году.

М.Курников― Господин Володин им сказал: «У вас зарплата 500 тысяч, а вы себя так ведете. Что вам не хватает в жизни?»

Е.Шульман― Берите зарплату, идите домой. Что вы в зале вообще безобразничаете? На самом деле существует исследование драк в парламентах – политология исследует всё….

М.Курников― Тут как раз криминология близка как никогда.

Е.Шульман― Ну если уж будет такая драка, которая приведет к телесным повреждениям. Но так это, может, хулиганство. Ну хорошо, такая политическая криминология.

Когда депутаты дерутся, парламентарии? Два обстоятельства увеличивают вероятность того, что они подерутся. Первое: если это молодая демократия. То есть недавно первые выборы, в первый раз собрались, еще не знают, как себя вести. И второе: если в парламенте обсуждаются сущностные вопросы.

То есть если у вас есть парламент и при этом он ничем важным не занят и не ощущает, что от его решений что-то зависит, то они будут тихо сидеть, не то что драться не будут, а они и разговаривать перестанут через некоторое время.

А вот это оживление говорит о том, что депутаты, по крайней мере, думают, что на них кто— то смотрит. Иначе, зачем эти все плакаты, а, с другой стороны, попытка отобрать этот плакат. Там что было написано – КПРФ против фашизма!»? «Единая Россия» приняла это на своей счет, решила, что оскорбление социальной группы фашисты. Хорошо ли это?

Второй законопроект, так называемый транспортный. Название несколько лукавое, потому что он про самолеты и про поезда, но не про городской транспорт. Который – спикер наш говорил, – что он снят. Ничего он не снят. Он находится на рассмотрении.

М.Курников― Он заблуждается, потому что единоросс обмануть не может.

Е.Шульман― Нет, он говорит правду. Он снят с рассмотрения с повестки дня 16 декабря, он там стоял вместе со своим братом, основным законом, но был снят по просьбе профильного комитета на заседании Совета думы 13 декабря, перенесен, если вы посмотрите протокол, на более поздний срок, то есть без определения даты. Он находится на рассмотрении в профильном кабинете. Он готовится к первому чтению. Он никуда не делся.

М.Курников― Снят, не до конца.

Е.Шульман― Снят с немедленного рассмотрения, но не с рассмотрения Государственной думы в целом.

Последнее, что мы еще успеем сказать про думскую законотворческую активность. Действительно, возвращаемся к нашим Астериксу и Обеликсу. Мне нравится, пожалуй, эта параллель больше всего.

Проект Клишаса Крашенинникова об организации федеральных органов власти в рамках единой системы публичной власти принят в третьем чтении, одобрен Советом Федерации, подписан сегодня президентом. И эти два наши неутомимых законотворца внесли логическое продолжение этого законопроекта – законопроект о местом самоуправлении, точнее говоря, об общих принципах организации местного самоуправления в едино системе публичной власти.

Последние слова являются важными, потому что единая система публичной власти у нас появилась в Конституции после поправок 2020 года. И теперь предполагается, что все три уровня – федеральный, региональный и местный муниципальный на эту единую вертикаль нанизаны. Это противоречит 12-й статье Конституции, которая находится в первой части конституции, которую нельзя менять поправками без общенародного референдума и принятия новой Конституции. Так вот согласно 12-й статье местное самоуправление не входит в систему государственной власти. Но поскольку у нас теперь не государственная власть, а единая система публичной власти, то это вроде как обходит это законодательное противоречие.

М.Курников― Мы послушаем новости, а потом скажем, что же все-таки произошло.

НОВОСТИ

М.Курников― Продолжаем рубрику «Не новости, но события», но совсем чуть-чуть.

Е.Шульман― Как получится. Продолжаем о законопроекте о местом самоуправлении. Это важное дело. Я надеюсь, что вы будете обсуждать в эфире с теми людьми, которые этим занимаются лучше, дольше и шире, чем я. Потому что это один из основополагающих законодательных актов во всей нашей основополагающей системе законов. В нем 200 страниц. Он только что внесен. Он будет, очевидно, рассматриваться в январе. Он действительно предлагает масштабные реформы, настолько масштабные, что это закон с очень отложенным сроком вступления в действие. Там в течение 5 лет предусмотрен переходный период, за который должно произойти – что? Опять же, насколько я успела понять, законопроект предлагает базово две вещи, то есть изменения на двух уровнях. Во-первых, ликвидировать нижний уровень местного самоуправления. То есть муниципалитеты в малых городах, поселках городского типа. Остаются только городские или муниципальные округа…

М.Курников― Екатерина Михайловна, это, получается, фильм «Кин-дза-дза»: «Правительство на другой планете живет, родной». Теперь бедному крестьянину не куда будет пойти, в глаза посмотреть, кто принимает решения.

Е.Шульман― Да, эти муниципалитеты, сельские, городские, поселковые, у которых были свои главы, свои бюджеты, свои депутаты, они все вливаются в округа.

Чтобы вы понимали, о чем речь. Это тот процесс, который в Московской области происходит, по-моему, с 2014 года не бескровно. По этому поводу и протесты были, и кто-то там загадочно помирал. Потому что область такая, земля дорогая – золотая, бриллиантовая. Есть о чем дебатировать различными методами.

Е.Шульман: Это оживление говорит о том, что депутаты по крайней мере думают, что на них кто— то смотрит

М.Курников― При советской власти это называлось укрупнение.

Е.Шульман― Это такая, я бы сказала, хрущевская по замаху реформа. Итак, остаются: городские округа, муниципальные… Городские – это города, муниципальные – это все что не города. Они будут большие, здоровый. Действительно, начальство будет где-то далеко.

Учитывая, что у нас почти все регионы с неравномерным расселением. То есть есть сверхконцентрация в городах и вокруг городов в агломерациях, а дальше пустые пространства, в которых, тем не менее, люди-то живут. Люди живут там, в своих точках расселения. Теперь предполагается, что у них у всех центр будет где-то. Плотность населения у нас везде очень разная. Особенно хочется порадоваться за субъекты типа Якутии или Красноярского края. Вот эти все бескрайние просторы-то. Вот у них будет столица где-то, которая будет для них не сильно ближе опять же, чем Красноярск или Москва.

М.Курников― По опыту проживания как раз в таком разбросанном регионе могу сказать, что обычно за ними уходят и больницы и ФАПы и так далее. И школы. Это укрупнение ведется обычно по всем фронтам.

Е.Шульман― Все уходит с деньгами. Запахи и звуки… стайкою, наискосок. Они идут вслед за бюджетами. Если бюджет где-то, то туда будет все стекаться. У нас и так этот процесс идет. Может быть, мысль состоит в том, чтобы не противится неизбежному, и у нас, действительно, будет этих 15 городов и городских агломераций, а дальше будет просто пустота и провалившаяся инфраструктура, потому что не будет никого, кто захочет ее поддерживать. Если это так, то это смелое административное решение. Остаются внутригородские муниципальные образования только в городах федерального значения. Это Москва, Петербург и Севастополь. Это первая радость.

Вторая радость – продолжение вертикали, которая должна пронзать с неба до земли всю вселенную, всю наблюдаемую реальность. Это подчинение муниципалитетов губернаторам де-юре и, соответственно, де-факто.

Что у нас получается? Те права, которые президент приобретает относительно губернаторов, губернаторы приобретают относительно мэров. Региональным законодательством определяется, каким образом меры избираются или назначаются. Либо мэр возглавляет муниципальный совет, либо местную администрацию. Избираются они, если они избираются муниципальным советом, то по предложению губернатора, так же, как губернаторы по предложению у нас выбираются. Прямые выборы мэров – это ускользающая реальность у нас. В столицах субъектов, по-моему, 7 или 9 осталось, в основном северных территорий. И остались выборы глав администраций в этих, уничтожаемых поселениях.

М.Курников― Екатерина Михайловна, по-русски вас спрошу: а это им зачем? Ну, серьезно. Они и так контролируют, кого надо, не допускают. Зачем?

Е.Шульман― А вот помните, как ту уборщицу выбрали? Хорошо ли это? Разве можно такое позволить?

Понимаете, в чем дело, нет никаких их, которым это зачем. Это в некоторой степени неумолимая логика системы. Если есть единая система публичной власти в Конституции, из этого следует, что губернаторы должны быть под президентом. Из этого следует, что меры и муниципалитеты должны быть под губернатором. В принципе, для такой сложной и многоукладной страны, как Россия, вся эта централизация – это не то, что мы можем себе позволить. Это хорошо, если вы не небольшое моноэтнического равнинное государство. Тогда можно унию – вот это самое единство строить. А если у вас горы, овраги, равнины, тут субтропики, и тут зоны рискованного земледелия. Тут люди живут чрезвычайно тесно, а там их вообще нету, тут у вас село, а тут, наоборот, мегаполис, то надо быть как-то гибче и адаптивнее, не пытаться одним аршином всех перемерить.

В общем, как бы то ни было, смотрим с интересом на эти законотворческие процессы. А губернаторский законопроект не совсем прошел гладко и не совсем в том виде, в котором был внесен, был принят. Но там были могучие группы, которые могут сопротивляться. Там целые большие республики. Тут как бы этим обиженным главам субъектов дают погрызть головы мэров, которые могли как-то им надоедать.

М.Курников― Уже давно они погрызены, в общем, все.

Е.Шульман― А тут это институциализировано. Это может быть приятно. И, таким образом, не будет каких-то сплоченных влиятельных групп, которые смогут тут посопротивляться. А всякие земские съезды, очень уважаемые нами структуры, но не совсем то, что может повлиять на ход законотворческого процесса. В общем, посмотрим.

М.Курников― Но вы скажите, в итоге закон президентом подписан региональный. Как в итоге будет называться?

Е.Шульман― Региональный подписан, муниципальный – в процессе.

М.Курников― Как в итоге будет называться татарский президент? Татарстанский.

Е.Шульман― Он может называться как угодно, включая всякие национальные названия тоже можно употреблять. Только слово «президент» по-русски нельзя вписывать в закон.

М.Курников― Как разрешится эта интрига, на ваш взгляд?

Е.Шульман― Я рассчитываю на богатство татарского языка. Может быть, тут что-то такое, красивое можно будет извлечь.

М.Курников― То есть вы думаете, что уберут название президента все-таки?

Е.Шульман― Я этого не говорила. Я говорила, что по закону никто из глав субъектов не может называться президентом кириллицей кроме президента, который президент. Все остальное можно.

М.Курников― Посмотрим, как в итоге будем называться.

ПО ПОНЯТИЯМ

М.Курников― Сегодня у нас рубрика о понятиях будет совмещать две.

Е.Шульман― В некоторой степени да. Объясним, почему так получится. Вообще понятийность наших эфиров, с радостью отмечу, все возрастает и возрастает. Сегодня мы хотели бы поговорить с вами о том, что такое именно политическая антропология. Мы практически уже продекларировали, что междисциплинарность – это мать всего лучшего в науке, мать научного прогресса. Похвали науку демографию, науку криминологию. Так вот наука антропология в ее политическом изводе тоже наша наука-сестра. Попробуем рассказать, чем она занимается и осветить одно из тех понятий, которому мы обязаны как антропологией, так и криминологией и которая, мне кажется, и политически актуальна и вообще полезно его знать. Мы поговорим с вами о том, что такое в этих научных терминах «малая примитивная группа». Это имеет отношение практически ко всему, что бы обсуждали в первой части.

Итак, что такое антропология как социальная наука, как одна из наук о социальном. Это греческое слово. Антропос – это человек, логос – это наука. На нашей доске, те, кто ее могут видеть, могут наблюдать так называемого витрувианского человека – человека в золотом сечении, изображение известное по авторству Леонардо да Винчи.

М.Курников― Что символизирует изучение человека.

Е.Шульман― В этом смысле можно сказать, что все социальные науки могут быть частью антропологии, потому что они все про людей. Действительно. антропология – это совокупность научных дисциплин, которые занимаются изучением человека.

Аристотель (отец отцов), которого мы не устаем благодарить за все, что он сделал, в этом смысле антропологию понимал как область знаний, изучающую духовную сторону человеческой природы. Мы сейчас скорее это назвали бы, наверное, антропософией или философской антропологией.

Антропология в ее современном понимании развилась в XIX веке и тогда же она разделилась на различные подрубрики – на культурную антропологию, на этническую антропологию и на антропологию политическую, о которой мы, собственно, чуть подробнее и расскажем.

Исторически в своем развитии эта наука связана с изучением – не хочется говорить, примитивных обществ, – но и с изучением происхождения человека как человека и с изучением первобытных форм человеческого общежития.

Первые антропологи действительно шли по тропам колонизаторов, иногда даже, наоборот, колонизаторы шли по их тропам, изучали их первобытные общности, социумы, народы, описывали, как их живут. Поэтому до сих антропология ассоциируется с изучением фольклора, с записью каких-нибудь красивых народных обычаев, песен, тостов…

М.Курников― Но это ближе к этнографии.

Е.Шульман― Вот. Этнография может пониматься как родственная тоже наука. В этом смысле антропология как изучение социального обращала большое внимание на вопросы семейственности родства. В этом смысле обратите внимание, а политическому аспекту антропологии это тоже имеет отношение.

Уже в XX веке, в 60-х, 80-х, 70-х годах уже стало понятно, что не обязательно ездить в джунгли, чтобы обрести там то, что антропологи, наши коллеги называют «поле», а можно изучать антропологические любые группы людей. любые постоянные человеческие отношения. Антропологи стали изучать и государственные институты, и бюрократию и армию, и преступные сообщества, о чем тоже поговорим. Вот описывая их в и многосложном бытие.

Антропология – дисциплина насколько дескриптивная в том смысле, что описательная. Антропологи часто гордятся тем, что они, что называется, не прикладывают общего к частному, не подводят задачу под ответ, не пытаются говорить о том, как надо, а описывают то, что есть.

Е.Шульман: Степень персонализации нашего политического режима преувеличена

М.Курников― То есть они не рассуждают, не угадывают, а описывают…

Е.Шульман― Они не столько обобщают и говорят: «У вас там неправильный трайбализм. Ваша примитивная группа недостаточно примитивная». Они ее именно описывают.

И современная антропология большой интерес испытывает ко всяким пограничным формам социального бытия. Вот есть такое понятие «фронтирная антропология» – что происходит в приграничных областях, даже в буквально приграничных; что происходит в каких-то заброшенный поселках…

М.Курников― Как живут мигранты, например.

Е.Шульман― Как живут мигранты, как живут преступные группы. Как живут те, кого называют преступными группами, потому что они вне государственного надзора. Одновременно политическая антропология изучает нравы бюрократии. Если ее понимать как племя, то в нее тоже можно внедриться и описывать, как она там живет.

Кстати говоря, в российских практиках такая вполне классическая политическая антропология – это то, чем занимается Фонд «Хамовники» небезызвестный и Симон Гдальевич Кордонский, оригинальный социальный мыслитель. Вот они любители пойти в какую-нибудь глухую тайгу и посмотреть, как там люди живут на самом деле. Вся терминология отходного промысла, сословия и сословной ренты, гаражной экономики, из чего, кстати, потом налогообложение самозанятых неожиданно появляется. Это их научное наследие. Можно было взять Симон Гдальевича в отцы, но мы еще не приехали… Он еще продолжает свою научную деятельность, чем мы ему и дальше желаем.

Отцов у нас сегодня нету, и вот почему. Наши коллективные отцы – это все антропологи, которые на протяжение последних 300 лет описывали различные формы отечественного общежития, формы человеческого социального бытия. Но в особенности хочется сказать о тех, которые, изучая первобытные сообщества, а некоторых из них даже будучи не только антропологами, а изучая, например, высших приматов, у которых тоже есть похоже на то, что я сейчас по пытаюсь описать; и, изучая преступные сообщества или подростковые банды, или просто подростковые группы, вывели это понятие «малой примитивной группы», о котором мне бы хотелось чуть подробнее сказать.

Что такое вообще малая социальная группа в этих терминах? Малая группа – это группа немногочисленная, обычно говорят, от 3 до 15 человек, которая объединена общей социальной деятельностью, регулярно встречается. Между ними возникают эмоциональные отношения.

Вообще любые коллективы имеют склонность распадаться на эти малые группы. Если народу в трудовом коллективе, например, больше, то там будут эти малые группы образовываться или подгруппы применительно к группе большой.

Вот, например, еще важное понятие, которое, может быть, вы слышали – это референтная или эталонная группа. Такая существует для каждого из нас. Это те сообщества людей, с которыми мы соизмеряем свои поступки и самого себя. То есть те люди, чье мнение для нас важно, То есть те люди, чье мнение для нас важно, на кого, может быть, мы хотим быть похожими, кто задает нам некую социальную норму.

Говоря, например, о преступных группах, члену преступной группы или вообще человеку, ведущему криминальный образ жизни, ему неважно, что общество его осуждает. Для него важно, чтобы его товарищи…

М.Курников― Братва.

Е.Шульман― Да, его братва была хорошего мнения. Или, как это происходит в менее криминальных условиях, для члена любого профессионального сообщества мнение коллег бывает всегда важнее, чем даже мнение клиентов или потребителей, или аудитории.

Журналист пишет для других журналистов. Ученый смотрит, как его оценивают другие ученые, а в случае с журналистом – читатели или там в меньшей степени читатели для журналистов являются такой рефернентой группой, а, наверное, студенты для преподавателей. Мы все хотим, чтобы наши равные нас шло оценивали. Их оценка для нас важна. Это референтная, эталонная группа.

Почему некоторые типы малой группы называем примитивными? Это действительно то, что преимущественно складывается в асоциальных условиях – это преступные группы, то, что происходит в тюрьмах. Это то, что складывается в любых закрытых сообществах, которые не сообщаются с внешним миром.

А примитивная группа характеризуется, в общем, тем, что ее участникам трудно ее покинуть. Когда смотришь на отношения внутри нее, действительно, не очень понятно, что людей там держит, потому что отношения в примитивной группе сводятся к насилию, унижению, на несправедливом распределении ресурсов, на всем том, что социальной природе человека противно.

Тем не менее, она возникает у шимпанзе, в первобытных сообществах, среди какой-нибудь группы воинов, например. Опять же в криминальной субкультуре возникает. Классическая примитивная группа – это, конечно, мафия или, точнее говоря, ее ядро.

Из чего состоит примитивная группа? Там есть альфа – это вожак, он же лидер. Он самый сильный, самый мощный, он одновременно, как считается внутри, самый хитрый. С точки зрения внешнего наблюдателя все эти люди практически слабоумные. Но внутри себя они считают своего вожака обитателем чрезвычайных талантов. Далее там есть бета. Бета – это авторитет. Часто путают альфу и бету. Бета – это, Так сказать, уважаемые люди, это те, кто могут быть умнее вожака, но кто слабее него по тому, что там считается моральными качествами. Поэтому они предпочитают обслуживать его, давать советы и гордиться победами, быть славными его славой.

М.Курников― Правая его рука, в общем.

Е.Шульман― Это правая рука, их может быть несколько. Это группа авторитетов. Далее – это гамма. Их еще называют ведомыми. Там есть еще свои роли. Каждая из этих ролей важна для группы. Роли могут меняться. То есть человек может в этой группе гаммы переходить с одной функции на другую. Там есть подхалим, там есть шут, там есть исполнитель. Каждый из них свою функцию выполняет.

И там есть более известная буква – это омега. Это забитые, те, на ком остальные члены группы упражняют свою силу и мощь.

М.Курников― Социальная база так называемая.

Е.Шульман― В некоторой степен социальная база, да. Риском для лидера примитивной группы может являться несколько факторов. Ну, например, кто-то из бета захочет занять его место. От этого спасаются, во-первых, демонстрацией своего явного превосходств, во-вторых, стравливанием этих бет между собой.

Кроме того, опасностью является бунт омеги.

М.Курников― Омеги даже, не гаммы.

Е.Шульман― Омеги. Гаммы обычно довольны, они заняли свое место в иерархии, они выполняют функцию, им достается при перераспределения ресурсов, им достается какая-то своя доля. А вот омеги довольны быть не могут.

Но в интересах вожака делать так, чтобы, во-первых, гамма следила за омегой. Во-вторых, чтобы из омеги можно было выбраться, оказывая услуги вожаку.

М.Курников― Социальный лифт.

Е.Шульман― Социальный лифт. Во-вторых, чтобы любой недовольный оказывался омегой и его показательно наказывали, чтобы другим неповадно было. Это, действительно, довольно примитивная социальная динамика. Так сказать, одна палка – три струна, три аккорда в этой социальной динамике позволяют этой примитивной группе некоторое время существовать.

Враги лидера – это молодые самцы. Потому что это превосходство строится во многом на физических способностях – будь ты шимпанзе, будь ты хоть кто, – признаки старения – это начало конца. Поэтому он неизбежно будет съеден этими молодыми самцами. Возможно, кем-то, кто поднимется из омеги. Гамма реже переворачивает этот социальный порядок.

Много есть описаний, как существует это примитивная группа. Самое главное вот что – если у людей, попавших в эту группу, есть возможность покинуть ее, то они пытаются этим пользоваться, потому что находиться там на самом деле неприятно.

С одной стороны, эта схема кажется неуязвимой, кажется, что, таким образом, вожак может править вечно, потому что кроме физического увядания ничего ему не угрожает. Со всеми остальными угрозами он может справиться. Но если бы это была такая замечательная схема, то она бы была основой нашего социального общежития, а она такой основой не является и процветает в отдельных исторических условиях.

Хотя надо отдать должное универсальности человеческой природы, некоторые элементы такого каждый может видеть в трудовом коллективе и в политической системе и даже, если вам совсем не повезло, даже и в семье.

М.Курников― Ну, а теперь к вопросам от слушателей.

ВОПРОСЫ ОТ СЛУШАТЕЛЕЙ

М.Курников― Первый вопрос – из социальной сети ВКонтакте. Саша Свиридов спрашивает: «Здравствуйте, Екатерина Михайловна. В недавно просмотренном ролике на YouTube-канале Ксении Собчак на тему «инфоцыганства» – тут я сразу скажу, что я осуждаю этот термин, потому что, таким образом, цыгане приравниваются к разным шарлатанам и так далее.

Е.Шульман: Пытка – это именно должностное преступление. Это то, что связано с процессом, со следствием

Е.Шульман― А я даже не знаю, что это такое.

М.Курников― Вот есть такой термин, который я осуждаю. Так вот обнаружилось, что в этой сфере обращаются относительно большие деньги, минимум несколько десятком миллиардов в год. В связи с этим вопрос об уровне доверия в обществе. Известно, что в России он достаточно низок. Как тогда люди ведутся на это? Инстаграм-коучи, тренинги личностного роста, марафоны желаний и тому подобное. Но все-таки колобок народного доверия, некоторая его часть прикатился не к институциям и персоналиям, а, откровенно говоря, к шарлатанам?

Е.Шульман― Понятно, очень резонный вопрос. Правда, я не знаю, что обозначает тот термин, который вы произнесли, но я более-менее понимаю, о чем речь, потому что вопрошающий все-таки немножко разъяснил.

Как вы думаете, почему мы все так переживаем относительно никого уровня доверия? Потому что нас душевное совершенство граждан волнует? Потому что низкий уровень доверия – это не броня цинизма, которая защитит вас от всех невзгод. Это страшная беззащитность, которая делает вас перманентной жертвой. Если вы не доверяете ни людям, не институтам – а у нас ровно та кая ситуация, – вас будет грабить первый встречный. Это ровно та ситуация, которые многие из нас наблюдали с какой-нибудь недоверчивой старушкой, которая будет косо смотреть на всех соседей, подозревая, что они хотят ее зарезать. Потом откроет дверь человеку, который представится ей работником собеса и который, действительно, ее зарежет. Или завещает свою квартиру кому-нибудь, кто сумел вкрасться ей в доверие.

М.Курников― То есть это не вопреки, а потому что.

Е.Шульман― Это именно потому что. Это абсолютно одно явление. Человек – существо социальное. Он в ситуации недоверия жить не может, ему дискомфортно, холодно, одиноко, темно и грустно. Поэтому он будет стремиться это доверие инвестировать. Но поскольку у него социальные навыки неразвитые – социальных ручек, ножек и других тентаклей у него не отросло, то он, действительно, будет доверять первому встречному им проходимцу. Кто сможет ему что-нибудь наговорить, кто будет подтверждать его недоверие ко всему остальному миру: «Верить никому нельзя, все кругом враги. А родственники твои особенно желают твоей смерти».

М.Курников― «Верить никому нельзя. Мне – можно».

Е.Шульман― Совершенно верно. Именно на этой почве низкого доверия, институционального и личностного и возрастают эти ядовитые грибы.

Поэтому граждане, если вы не хотите, чтобы вас раздели какие-то жулики, то развивайте устойчивые социальные связи, образуйте сообщества по интересам. Имейте дело с людьми, с которым у вас есть опять же по Дюркгейму «органическая солидарность», то есть солидарность на почве общих интересов. Тогда у вас будет группа, которая вас защитит. Недаром весь мир (лучшая часть) живет именно так. Если вы думаете, что вы от всех окопались, и никто вас не обидит, то произойдет ровно обратное.

М.Курников― Некто с сайта «Эхо Москвы», кто подписывается тремя буквами VNB, спрашивает вас: «Мне рассказывали, что в парламенте какой-то страны обсуждалось предложение каждый раз при приеме двух новых законов отменять один старый с тем, чтобы число законов не росло слишком стремительно. Такая инициатива вам кажется полезной? Есть ли в России мертвые законы, которые никогда не выполнялись?»

Е.Шульман― Да, это известный принцип. Его ввел Трамп, между прочим. Это так называемая регуляторная гильотина. Ну. регуляторная гильотина не совсем к этому сводится, но один из элементов этого дерегулирования и дебюрократизации состоит в том, что у него был один – плюс, один – минус. То есть принимаем какое-то одно, то есть именно регуляторную какую-то норму, то есть то, что предписывает гражданам, бизнесам, как себя вести, одно отменяем. Кажется, этот же принцип исповедуют эти гуру, которые учат нас как расхламлять свои жилища: Покупайте одну вещь – одну выкидывайте.

Это, конечно, немножко магическое мышление, потому что, смотря какой один принимается, смотря какой один отменяется. Не в штуках измеряются законы. Но резон тут есть. По-моему, это заставляет задуматься, принимая какую-нибудь новую норму, не избыточно ли она.

У нас тоже такого рода регуляторная реформа планировалась. Это был один из элементов тех планов, которые писались к планам выборов 18-го года. Часть этого – это оценка регулирующего воздействия. Кстати, на любимом сайте regulation.gov.ru, который мы все призываем посещать, там эти нормы тоже как-то смутно упомянуты. Сейчас уже, спустя столько лет после президентских выборов, что из этой дерегуляторной реформы ничего не вышло, никакой дебюрократизации не случилось. Если вы не заметили, то я вам скажу: нет, ее не произошло.

Поэтому нам нужно не палочки подсчитывать, а нам нужно действительно проводить довольно масштабную реформу, потому что у нас бюрократия не очень сильно рациональная по выбору в реальной жизни съела уже все движется.

М.Курников― Анпеков на сайте «Эхо Москвы» спрашивает вас: «Президент почему-то уже не первый раз не реагирует на игнорирование его поручений и на отсутствие рефлекторности к его фразам. А ведь это же является проявлением неуважения к верховному правителю, ослаблением его руководящей роли и снижением его авторитетности. Может быть, он уже пешка в чьих-то руках?»

Е.Шульман― ««Что я? царь или дитя? – Говорит он не шутя, – Нынче ж еду!» Тут он топнул, Вышел вон и дверью хлопнул». Это, конечно, все увлекательно, представить себе такую сцену, но мы ее не увидим.

Понимаете, в чем дело. Еще Лев Николаевич Толстой писал в «Войне и мире» более обширными словами то, что я тут часто говорила: «Чем выше вы стоите в иерархии, тем больше вы связаны условиями этой иерархии, а не определяете ее. Тот, кто наверху – то символ системы, но не сама система.

Опять же при всей любви старой доброй персонализации не будем преувеличивать роль персоналий в функционировании политических режимов. Поэтому не думаю, что будут какие-нибудь реакции. И дальше будут декларации, не подкрепленные делами.

М.Курников― Это была программа «Статус». Екатерина Шульман, Максим Курников. Всем пока! Спасибо за вопросы.

Е.Шульман― Спасибо.

*
Свидетели Иеговы —
экстремистская организация, запрещённая в России.
«Международный Мемориал» —
НКО, признанное иностранным агентом.
«Мемориал» —
НКО, признанное иностранным агентом.