Сочинение на тему лень мать всех пороков

9 вариантов

1. Введение
   Отрицательное влияние «обломовщины» на Обломова
   Обломов и Штольц
   Почему Обломов не смог выйти из мира иллюзий?

   Введение

   Илья Ильич Обломов – главный герой романа «Обломов», апатичный и ленивый мужчина тридцати с лишним лет, все свое время проводящий лежа на диване и строя несбыточные планы о своем будущем. Тратя дни в безделье, герой так и не начинает ничего делать, так как не способен осуществить над собой волевое усилие и приступить к реализации собственных планов. Причины беспросветной лени и пассивности героя автор раскрывает в главе «Сон Обломова», где через воспоминания ребенка читатель знакомится с детством Обломова в романе «Обломов».
   Маленький Илья предстает очень живым и любознательным ребенком. Его очаровывают живописные пейзажи Обломовки, ему интересно наблюдать за животными и общаться со сверстниками.
   Мальчику хотелось бегать, прыгать, взбираться на висячую галерею, где можно было находиться только «людям», хотелось узнавать как можно больше об окружающем мире, и он всячески стремился к этому познанию. Однако чрезмерная родительская забота, постоянный контроль и опека становились непреодолимой стеной между активный ребенком и интересным, увлекающим миром. Герой постепенно привыкал к запретам и перенимал устаревшие семейные ценности: культ еды и безделья, боязнь труда и непонимание важности обучения, постепенно погружаясь в болото «обломовщины».

   Отрицательное влияние «обломовщины» на Обломова

   В семье Обломовых за несколько поколений помещиков сложился свой особый уклад, определявший жизнь не только барской семьи, но и всей деревни, предопределяющий течение жизни даже крестьян и слуг. В Обломовке время текло замедленно, никто за ним не следил, никто никуда не спешил, да и деревня была словно отделена от внешнего мира: даже когда им пришло письмо из соседнего поместья, его несколько дней не хотели читать, так как опасались плохих новостей, которые бы нарушили умиротворяющее спокойствие «обломовской» жизни. Общую картину дополнял мягкий климат местности: здесь отсутствовали сильные морозы или жара, не было высоких гор или своенравного моря.
   Все это не могло не повлиять на еще совсем юную, не сформировавшуюся личность Обломова, отгороженную от всяческих испытаний и стрессов: как только Илья пытался совершить шалость или пойти гулять в запрещенные места, появлялась няня, которая либо внимательно за ним присматривала, либо уводила обратно в покои.
   Все это воспитывало в герое полную безвольность и подчинение чужому, более компетентному и важному мнению, поэтому уже в зрелом возрасте Обломов мог делать что-то только из-под палки, не желая ни учиться в университете, ни работать, ни выходить в свет, пока его не заставят.
   Отсутствие стрессов, ситуаций, когда нужно отстаивать свое мнение, чрезмерная и постоянная забота, тотальный контроль и множество запретов, по сути, сломали естественную личность Обломова – он стал идеалом родителей, но перестал быть самим собой. Более того, все это было подкреплено мнением о труде как о повинности, которая не может приносить удовольствия, а является неким подобием наказания. Именно поэтому уже в зрелом возрасте Илья Ильич всячески избегает любой деятельности, ожидая, пока придет Захар и сделает все за него – пускай из рук вон плохо, но самому герою не нужно будет вставать с постели, отрываясь от своих иллюзий.

   Обломов и Штольц

   Андрей Иванович Штольц – лучший друг Обломова, с которым они познакомились еще в школьные годы.
   Детство Обломова в романе «Обломов» Гончарова – сочинение по теме | источник

3. Родители Обломова старались уберечь его от любых сложностей и неприятностей – они хотели, чтобы жизнь ребенка была легкой и беззаботной. Это им удалось вполне совершить, однако такое положение вещей стало губительным для Обломова. Период детства быстро прошел, а Илья Ильич не приобрел даже элементарных навыков, позволяющих приспособиться к реальной жизни.

   Образование Обломова

   Вопрос об образовании также неотрывно связан с детством. Именно в этот период дети приобретают элементарные навыки и знания об окружающем мире, что позволяет им в дальнейшем углубить свои знания в той или иной отрасли и стать успешным специалистом в своем деле.
   Родители Обломова, так усилено опекавшие его все время, не придавали значения образованию – они считали его больше мучением, чем полезным занятием.
   Обломова отдали на обучение только потому, что получение хотя бы элементарного образования было необходимым требованием в их обществе.
   Качество знаний их сына их также не волновало – главное было получить аттестат. Для разнеженного Ильи Ильича обучение в пансионе, а потом университете было каторгой, это было «наказание, ниспосланное небом за наши грехи», которое, впрочем, периодически облегчали сами родители, оставляя сына дома в то время, когда процесс обучения был в полном разгаре.

   Последствия событий детства в жизни Ильи Ильича Обломова

   Несомненно, что детство героя напрямую повлияло на его дальнейшую судьбу. Илья Ильич в скором времени перенял манеру и стиль жизни своих родителей – он стал таким же ленивым и апатичным. Никакие доводы не могли повлиять на уже взрослого Обломова – он почти все время проводил лежа на диване, игнорируя даже самые необходимые дела и занятия.
   Неприспособленность к жизни не позволила Обломову в дальнейшем стать успешным чиновником, помещиком и даже мужем. Из-за своей лени, которую в романе символически называют Обломовщиной, Илья Ильич потерял не только возможности, предоставляемые ему судьбой, но и все то, что у него уже было.

5. Детство Обломова прошло в атмосфере беспечности и безделья.
   Родители и многочисленные няньки сверх всякой меры опекали и баловали
   ребенка. Взрослые волновались лишь о том, чтобы дитя было
   здорово и сыто. Им в голову не приходило, что Обломов вырастет
   неприспособленным к жизни. Вековой помещичий уклад не требовал
   от барина практических навыков: ведь все всегда делалось за
   него. Обломов рано начал жить созерцательной жизнью. Он видел,
   что безделье – обычное состояние взрослых, и сам привыкал ничего
   не делать. Природная детская живость находила себе выход в игре
   воображения. Обломов «страстно впивался» в нянины сказки, а после
   давал волю собственным фантазиям. Все это привело к тому, что
   взрослый Обломов превратился в мечтателя: «сказка у него смешалась
   с жизнью, и он бессознательно грустит подчас, зачем сказка не
   жизнь, а жизнь не сказка».
   От раннего детства Гончаров переходит к школьным годам Обломова
   и замечает, что, может быть, «Илюша и успел бы выучиться
   чему-нибудь хорошенько, если б Обломовка была верстах в пятистах
   от Верхлева». Но пансион, где учился Обломов, находился рядом
   с родительской деревней, и Илюшу постоянно забирали домой,
   чтобы дитя не перетруждалось. Кроме того, сын немца-учителя, Андрей
   Штольц, частенько выполнял задания за Обломова и продолжал
   помогать школьному другу во взрослой жизни.
   Глава заканчивается воспоминанием об игре в снежки. Сбежав
   от нянек и слуг, Илюша начал перебрасываться снегом с деревенскими
   мальчишками. Неловкого барчонка быстро забросали с ног до
   головы. Появились дворовые, разогнали мальчишек, Илюшу продержали
   три дня в постели, «а ему бы одно могло быть полезно:
   опять играть в снежки».
   Итак, в главе «Сон Обломова» Гончаров подробно показывает,
   как формировался характер главного героя. Корни «обломовщины»
   писатель видит в вековом крепостническом укладе, при котором в помещике
   с детства вырабатывались паразитические привычки. Несчастье
   Обломова в том, что он уже не может жить, как его родители:
   эпоха крепостного права кончается, идеальная Обломовка существует
   только в мечтах – воспоминаниях героя. Однако нельзя сказать,
   что Гончаров стремился к беспощадному обличению старинного
   уклада. Писатель с явной симпатией относится и к главному герою,
   и к чертам уходящей эпохи. Несмотря на свои отрицательные качества,
   Обломов подкупает добротой и душевностью, а эти качества тоже
   произрастают из детства. Конечно, в Обломовке текла бессмысленная,
   сонная жизнь, но в ней не было зла, агрессии, суеты. Детство
   представляется Обломову идеальной порой, но вернуться в него он
   может только во сне. Именно поэтому Обломов на протяжении своей
   жизни все больше засыпает, словно мечтая уйти в вечный сон о детстве.
   Справедливо ли утверждение, что все начинается с детства? (ЕГЭ по русскому)
   Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter.
   Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.
   Спасибо за внимание.
   Откуда мы родом? Мы родом из детства. Эти слова принадлежат Антуану де Сент-Экзюпери в своем произведении «Маленький принц». И с этим нельзя не согласиться, ведь жизнь человека начинается с детства. Именно в это время закладывается характер человека, его отношение к себе и к окружающему миру. Именно в это время закладывается характер человека, его отношение к себе и к окружающему миру.
   Безусловно, детство – пора беззаботности, но нельзя забывать о том, что это еще и время первых испытаний, важных решений, первых поисков.
   В правильности такой точки зрения меня убеждает художественная литература. Значимость детства в судьбах героев четко обозначена в произведениях многих русских классиков. В качестве первого примера мне бы хотелось привести роман А.Пушкина «Капитанская дочка», главным героем которого является Петр Гринев. С самого начала мы узнаем, как воспитывался Гринев в своей семье. Отец его, являясь добросовестным военным служащим, учил сына быть добросовестным и преданным своей родине, но главное – беречь свою честь. Нравоучения отца не прошли даром – герой ни разу не идет на поводу у Пугачева, не желая предавать страну, не выдает Машу в суде, благородно спасая ее от позора. Таким образом, проследив превращение Гринева из Петруши в Петра – становление личностью, я точно могу сказать, что детство сыграло в этом главную роль, ведь именно тогда и было намечено, какой жизненный путь изберет для себя герой.
   В качестве второго аргумента обратимся к произведению И.Гончарова «Обломов», где детство героя так же оказывает огромное влияние на его будущую жизнь, но уже не в том позитивном ключе, как у героя из первого примера. Илья Обломов воспитывался под зорким глазом няни и матери, которые опекали его, как могли, потому он привык, жить в комфорте и удобстве. Герой унаследовал леность и безделье, царившие в его семье, потому, став уже взрослым человеком, интерес в его жизни сводился лишь к долговременному сну и вкусной еде, в какой-либо общественной деятельности же он заинтересован не был. И как бы Илья Обломов не пытался избавиться от своих пороков, попытки были безуспешны, так как все качества, привитые ему в детские годы, так глубоко проросли в его душе, что отделить их оказалось уже невозможно. И вновь мы видим пример того, как сильно детство влияет на жизнь человека
   Все приведенные мной аргументы, основанные на читательском опыте, убеждают нас в том, что детство действительно является началом начал, и потому мы можем назвать детство порой не только беззаботной, но и значимой.
   Сайт имеет исключительно ознакомительный и обучающий характер. Все материалы взяты из открытых источников, все права на тексты принадлежат их авторам и издателям, то же относится к иллюстративным материалам. Если вы являетесь правообладателем какого-либо из представленных материалов и не желаете, чтобы они находились на этом сайте, они немедленно будут удалены.
   Внимание, только СЕГОДНЯ!

7. Школьные уроки были для Ильи сущим мучением и он только для вида продолжал сидеть там ровно, внимательно следя за речью учителя, – на самом деле герой не понимал ни то, зачем ему нужен весь даваемый в школе багаж знаний, ни когда он ему понадобиться в жизни. И главным вопросом, которым задавался Обломов еще в подростковом возрасте было то, что если человек обязан сначала долго учиться, а затем много работать – когда же ему суждено жить полной жизнью? Илье казалось неестественным читать много книг и узнавать много нового, для него это было тяжело и непонятно.
   Впрочем, единственной отдушиной для Обломова становились сборники поэзии. С раннего детства чувствительный к красоте природы, поэтичный, рефлексирующий Илья находил в поэзии близкие ему идеи и мировосприятие – только поэтичные сроки пробуждали в его сердце активность и деятельность, присущую его близкому другу Андрею Штольцу. Однако даже самые интересные книги не захватывали Илью Ильича полностью, он не спешил прочитывать их одну за одной, обогащая свой ум новыми знаниями и открытиями, порой ленясь дочитать даже первый том, прерывая чтение необходимостью пойти поспать или поесть. Даже тот факт, что Обломов все-таки закончил школу, а затем прослушал курс наук в Москве говорит скорей о послушании и безвольности героя, во всем слушавшего родителей и не желающего самостоятельно распоряжаться своей судьбой. Для Ильи Ильича было проще, когда кто-то решал все за него, а ему достаточно было лишь повиноваться чужой воле.

   Заключение

   В романе «Обломов» Гончаров изобразил трагичную судьбу человека, драма жизни которого берет свое начало в неправильном, отжившем себя воспитании. Деятельная, рефлексирующая натура Обломова погрязает в болоте «обломовских» традиций и норм, в буквальном смысле умерщвляющих активное начало личности героя.
   Проблема воспитания Обломова в романе «Обломов» не заканчивается со смертью главного персонажа, оставаясь острым камнем преткновения для российского мещанства 19 века, не желающего менять привычные, старые нормы воспитания детей. Более того, вопрос «обломовского» воспитания остается открытым и в наше время, обнажая разрушающее влияние чрезмерно опекающих родителей на жизнь своих детей.

9. Сочинение по роману «Обломов»
   «Лежанье у Ильи Ильича не было ни необ¬ходимостью, как у больного или как у челове¬ка, который хочет спать, ни случайностью, как у того, кто устал, ни наслаждением, как у лентяя: это было его нормальным состоянием».
   И. А. Гончаров.
   Роман “Обломов” был написан И.А.Гончаровым в 1859 году и тотчас же привлек внимание критиков поставленными в романе проблемами. “Обломов” является социально-психологическим романом, изображающим губительное влияние дворянско-помещичьей среды на человеческую личность. Автор с объективной точностью и полнотой изобразил русскую жизнь первой половины XIX века, которую наблюдал с самого детства.
   Главным героем романа является Обломов Илья Ильич – это человек лет тридцати двух-трех от роду, среднего роста, приятной наружности, с темно-серыми глазами, но с отсутствием всякой определенной идеи, всякой сосредоточенности в чертах лица. Сюжет романа – это жизненный путь Ильи Ильича, с детских лет и до самой его смерти. Основная тема романа – это «обломовщина» – образ жизни, жизнен¬ная идеология; это апатия, пассивность, оторванность от действительности, созерцание жизни вокруг себя, но главное – это отсутствие труда, практическая бездеятельность.
   Понятие «обломовщина» применимо далеко не к одной Обломовке с ее обитателями, это «отражение русской жизни», ключ к разгадке многих ее явлений. В XIX веке жизнь многих русских помещиков была аналогичной жизни обломовцев, и потому «обломовщину» можно назвать “господству¬ющей болезнью” того времени. Суть «обломовщины» раскры¬вается Гончаровым посредством изображения жизни Обло¬мова, большую часть которой герой проводит, лежа на ди¬ване, мечтая и строя всевозможные планы.
   Воспитание, атмосфера, в которой рос маленький Обломов, сыграли огромную роль в формирова¬нии его характера и мировоззрения.
   Родился Илья Ильич в Обломовке – этом “благословенном уголке земли”, где “нет ничего грандиозно¬го, дикого и угрюмого”, нет “ни страшных бурь, ни разру¬шений”, где господствуют глубокая тишина, мир и невозму¬тимое спокойствие. В имении Обломовых традиционным был полуденный “все¬поглощающий, ничем непобедимый сон, истинное подобие смерти”. И маленький Илюша рос в этой атмосфере, был окружен заботой и вниманием: его мать, няня и вся многочисленная свита дома Обломовых осыпали мальчика ласками и похвалами. Малейшая попытка ребёнка сделать что-либо самостоятельно тут же подавлялась: бегать куда-либо ему часто запрещалось, в четырнадцать лет он был не в состоянии даже сам одеться.
   Таким образом, Илья Ильич все больше «пропитывался обломовщиной», в его сознании формировался постепенно идеал жизни. Уже взрослому Обломову была свойственна, по-моему, детская мечтательность. Жизнь в мечтах представлялась ему спокойной, размеренной, стабильной, а любимая женщина — по своим качествам больше напоминающая мать – любящей, заботливой, участливой. Обломов настолько погрузился в мир своих грез, что полностью оторвался от действительно¬сти, которую он был не в состоянии принять. Но привычка получать удовлетворение своих желаний не от собственных усилий, а от других развила в нем нравственное рабство.
   К 32 годам Илья Ильич превратился в “байбака” – апатичное существо, жизнь которого ограничивается квартирой на Гороховой улице, халатом из персидской материи и лежанием на диване. Зачем эта борьба, когда можно жить на деньги, которые он получает с имения. Постепенно он порывает со службой, а потом и с обществом. Нормальным его состоянием сделалось лежание. Халат и диван заменяют ему все радости жизни. Иногда Обломов пробовал читать, но чтение утомляло его. Такое состояние убивает в Обломове положительные человеческие качества, которых в нем немало. Он честен, гуманен, умен. Писатель не раз подчеркивает в нем “голубиную кротость”. Штольц вспоминает, что когда-то, лет десять назад, у него были духовные идеалы. Он читал Руссо, Шиллера, Гете, Байрона, занимался математикой, изучал английский язык, задумывался о судьбе России, хотел служить родине. Но Обломов не нашел приме¬нения своему огромному нравственному, духовному потенци¬алу, он оказался “лишним человеком”. Мне кажется, если бы не воспитание, породившее неспособность Обломова к труду, этот человек принес бы пользу окружающим и не прожил бы жизнь впустую. Но, как говорит сам Илья Ильич, «обломовщина» его погубила, именно она не давала ему встать с дивана, начать новую, полноценную жизнь.
   Штольц, Волков, Судьбинский, Пенкин, Алексеев, Тарантьев – все они старались вывести Обломова из состояния мертвящего покоя, включить его в жизнь. К сожалению, из этого ничего не получилось, ибо слишком крепко прирос Илья Ильич к покою: “Прирос к этой яме больным местом: попробуй оторвать – будет смерть”.
   Обломовщина полностью поглотила Илью Ильича, окру¬жавшая его в детстве, она не оставила его до самой смерти. Добрый, неглупый человек, Обломов, лежит на диване в удобном домашнем халате, а жизнь уходит безвозвратно. Чудесная девушка Ольга Ильинская, полюбившая Обломова и тщетно пытавшаяся спасти его, спрашивает: “Что сгубило тебя? Нет имени этому злу… – Есть… “Обломовщина”, – отвечает наш герой.
   Что же служит причиной этой бездеятельности? На мой взгляд, безволие и лень. Это пагубные свойства характера не позволяют Обломову служить своим идеалам, работать над собой. В настоящем же своем положении он не мог нигде найти себе дела по душе, потому что вообще не понимал смысла жизни, и не мог дойти до разумного воззрения на свои отношения к другим.
   Служил он – и не мог понять, зачем это бумаги пишутся; не понявши же, ничего лучше не нашел, как выйти в отставку и ничего не писать. Учился он – и не знал, к чему может послужить ему наука; не узнавши этого, он решил сложить книги в угол и равнодушно смотреть, как их покрывает пыль. Выезжал он в общество – и не умел себе объяснить, зачем люди в гости ходят; не объяснивши, он бросил все свои знакомства и стал по целым дням лежать у себя на диване. Все ему наскучило и опостылело, и он лежал на боку, с полным сознательным презрением к “муравьиной работе людей”, убивающихся и суетящихся бог весть из-за чего…
   “Обломовщина” как социально-психологическое явление не исчезло с уничтожением крепостнического строя. Пережитки ее – инертность, косность, эгоизм, паразитизм, лень, расхлябанность, разгильдяйство – продолжают жить. «Обломовщина» страшна тем, что она губит способных, талантливых людей и превращает ни во что, в жалких неудачников.

11. 1. Образ Обломовки.
    2. Прозаичная реальность и сказочные мечты Обломова.
    3. Последствия обломовского воспитания.
    В романе И. А. Гончарова «Обломов» детство главного героя достаточно полно описано в девятой главе. Интересен уже сам прием, который использовал автор, чтобы дать читателям возможность совершить виртуальное путешествие во времени и взглянуть на то, в какой обстановке рос и развивался человек, в романе предстающий уже взрослым и вполне сформировавшимся. Не просто воспоминания героя, не повествование от лица автора о его детских годах, а сон. В этом заключен особый смысл.
    Что такое сон? В нем зачастую переплетаются образы повседневной реальности и фантастические образы, которые принадлежат чему-то иному, нежели обыденности — бессознательному ли, параллельному ли миру… В подсознании Обломова мечта, сказка занимает достаточно много места. Недаром сон его Гончаров описывает таким образом, что вскоре забываешь о том, что это сон, а не явь.
    Следует обратить внимание на то, как Гончаров описывает родной край Обломова. Автор не начинает с непосредственного описания. Сначала речь идет о том, чего там нет, а уж после о том, что имеется: «Нет, правда, там моря, нет высоких гор, скал и пропастей, ни дремучих лесов — нет ничего грандиозного, дикого и угрюмого».
    Казалось бы, все просто — автор описывает типичный среднерусский пейзаж, который действительно лишен резких романтических контрастов. Однако море, лес, горы — это не только характеристики рельефа той или иной местности, но и символические образы, которые нередко используются применительно к жизненному пути человека. Конечно, все эти объекты, как в их конкретном воплощении, так и в символическом отражении, несут в себе определенную угрозу для человека. Однако риск, необходимость преодолевать серьезные препятствия одновременно является и толчком к развитию личности.
    В Обломовке эта естественная тенденция к духовному росту, к движению, к изменениям отсутствует напрочь. За внешней благостностью, проявляющейся в мягком климате, размеренном ходе жизни, отсутствии серьезных преступлений среди местного населения это как-то не сразу бросается в глаза. Но настораживает тот переполох, который поднимается в деревне, когда неподалеку заметили незнакомого человека, прилегшего отдохнуть: «Почем знать, какой он: ишь, не бает ничего; может быть, какой-нибудь такой…». И об этом рассуждает толпа взрослых мужчин, вооруженных топорами и вилами! В этом эпизоде, на первый взгляд незначительном, проявилась одна из важных отличительных черт обломовцев — они бессознательно стремятся избегать всего, что извне другое. Подобную же реакцию демонстрируют и хозяин с хозяйкой, когда они получают письмо: «…Кто его знает, каково оно там, письмо-то? Может быть, еще страшнее, беда какая-нибудь. Вишь ведь народ-то нынче какой стал!»
    В «Сне», как во всем романе, то и дело звучит мотив противопоставления Обломовки, обломовского образа жизни. Обломовка «почти непроезжий» «уголок», который живет своей жизнью. Все, что происходит в остальном мире, практически не затрагивает интересов обломовцев. А их главные интересы — это вкусный обед, который предварительно обсуждают всей семьей, всем домом, и крепкий «богатырский» сон. Обломовцы не только не задумываются о том, что можно жить как-то иначе, чем они, нет, у них и тени сомнения не возникает, что живут они правильно, а «жить иначе — грех».
    Вроде бы однообразно и незатейливо существование в Обломовке — откуда же взялась привычка Обломова часами мечтать в полудреме? Фантастические образы сказок, некогда рассказанных матерью и няней, произвели сильное впечатление на душу маленького Ильи. Но не подвиги богатырей больше всего захватывают его воображение. Илья с восторгом слушает сказки о том, как добрая волшебница ни за что ни про что щедро одаривает «какого-нибудь лентяя». И у самого Обломова, даже когда он вырос и стал более скептически относиться к сказкам, «навсегда остается расположение полежать на печи, походить в готовом незаработанном платье и поесть на счет доброй волшебницы».
    Почему же идеи именно таких сказок, а не тех, в которых бесстрашные, деятельные герои отважно отправляются на поиски «того, не знаю чего» или на битву с ужасным змеем, прочно засели в подсознании Ильи? Вероятно, потому что образ жизни лежащего на печи Емели практически полностью соответствовал тем стандартам поведения, которые Обломов вынес из родительской семьи. Ведь отец Ильи Ильича никогда не заботился о том, как идут дела в его владениях: поправить мост, поднять плетень собираются долго, а уж о том, чтобы поправить рухнувшую галерею, ленивые раздумья барина и вовсе растягиваются на неопределенное время.
    А маленький Илья был мальчик наблюдательный: глядя, как отец изо дня в день меряет шагами комнату, не вникая в хозяйственные заботы, зато сердясь, если носовой платок не скоро подали, а мать печется главным образом об обильной еде, ребенок, естественно, сделал вывод, что так и нужно жить. Да и почему бы Илье думать иначе — ведь дети рассматривают родителей как авторитет, как образец поведения, которое следует копировать в своей взрослой жизни.
    Движение жизни в Обломовке воспринималось не как нечто, в чем человек обязан принимать участие, а подобно потоку воды, бегущей мимо, остается лишь наблюдать за тем, что происходит вокруг, и по возможности уклоняться от личного участия в этой суете: «Добрые люди понимали ее (жизнь) не иначе, как идеалом покоя и бездействия, нарушаемого по временам разными неприятными случайностями, как то: болезнями, убытками, ссорами и, между прочим, трудом».
    Труд в Обломовке расценивался как тягостная повинность, от которой не грех и увильнуть, если представится такая возможность. А между тем во многом именно благодаря труду происходит развитие личности, ее духовное становление и социальная адаптация. Обломов, в силу впитанных с детства идеалов, избегая активной деятельности, отказывается от личностного роста, от развития тех способностей и сил, которые были в нем заложены. Парадоксально, но Обломов, которого в детстве лелеяли и оберегали, не становится в своей взрослой жизни уверенным, успешным человеком. В чем же тут дело? У Обломова было счастливое детство, у него имелись все предпосылки для того, чтобы и дальнейшая его жизнь сложилась удачно, а он весь отпущенный срок земного существования пролежал на диване!
    Ключ к пониманию проблемы заключен в неприметном на первый взгляд факте: воспитание в Обломовке было направлено лишь на телесное благоденствие ребенка, но не давало направления духовного развития, цели. А без этой малости, увы, Обломов, при всех своих достоинствах, стал тем, что и описал Гончаров.

13. 1. Образ Обломовки.
    2. Прозаичная реальность и сказочные мечты Обломова.
    3. Последствия обломовского воспитания.
    В романе И. А. Гончарова «Обломов» детство главного героя достаточно полно описано в девятой главе. Интересен уже сам прием, который использовал автор, чтобы дать читателям возможность совершить виртуальное путешествие во времени и взглянуть на то, в какой обстановке рос и развивался человек, в романе предстающий уже взрослым и вполне сформировавшимся. Не просто воспоминания героя, не повествование от лица автора о его детских годах, а сон. В этом заключен особый смысл.
    Что такое сон? В нем зачастую переплетаются образы повседневной реальности и фантастические образы, которые принадлежат чему-то иному, нежели обыденности — бессознательному ли, параллельному ли миру… В подсознании Обломова мечта, сказка занимает достаточно много места. Недаром сон его Гончаров описывает таким образом, что вскоре забываешь о том, что это сон, а не явь.
    Следует обратить внимание на то, как Гончаров описывает родной край Обломова. Автор не начинает с непосредственного описания. Сначала речь идет о том, чего там нет, а уж после о том, что имеется: «Нет, правда, там моря, нет высоких гор, скал и пропастей, ни дремучих лесов — нет ничего грандиозного, дикого и угрюмого».
    Казалось бы, все просто — автор описывает типичный среднерусский пейзаж, который действительно лишен резких романтических контрастов. Однако море, лес, горы — это не только характеристики рельефа той или иной местности, но и символические образы, которые нередко используются применительно к жизненному пути человека. Конечно, все эти объекты, как в их конкретном воплощении, так и в символическом отражении, несут в себе определенную угрозу для человека. Однако риск, необходимость преодолевать серьезные препятствия одновременно является и толчком к развитию личности.
    В Обломовке эта естественная тенденция к духовному росту, к движению, к изменениям отсутствует напрочь. За внешней благостностью, проявляющейся в мягком климате, размеренном ходе жизни, отсутствии серьезных преступлений среди местного населения это как-то не сразу бросается в глаза. Но настораживает тот переполох, который поднимается в деревне, когда неподалеку заметили незнакомого человека, прилегшего отдохнуть: «Почем знать, какой он: ишь, не бает ничего; может быть, какой-нибудь такой…». И об этом рассуждает толпа взрослых мужчин, вооруженных топорами и вилами! В этом эпизоде, на первый взгляд незначительном, проявилась одна из важных отличительных черт обломовцев — они бессознательно стремятся избегать всего, что извне другое. Подобную же реакцию демонстрируют и хозяин с хозяйкой, когда они получают письмо: «…Кто его знает, каково оно там, письмо-то? Может быть, еще страшнее, беда какая-нибудь. Вишь ведь народ-то нынче какой стал!»
    В «Сне», как во всем романе, то и дело звучит мотив противопоставления Обломовки, обломовского образа жизни. Обломовка «почти непроезжий» «уголок», который живет своей жизнью. Все, что происходит в остальном мире, практически не затрагивает интересов обломовцев. А их главные интересы — это вкусный обед, который предварительно обсуждают всей семьей, всем домом, и крепкий «богатырский» сон. Обломовцы не только не задумываются о том, что можно жить как-то иначе, чем они, нет, у них и тени сомнения не возникает, что живут они правильно, а «жить иначе — грех».
    Вроде бы однообразно и незатейливо существование в Обломовке — откуда же взялась привычка Обломова часами мечтать в полудреме? Фантастические образы сказок, некогда рассказанных матерью и няней, произвели сильное впечатление на душу маленького Ильи. Но не подвиги богатырей больше всего захватывают его воображение. Илья с восторгом слушает сказки о том, как добрая волшебница ни за что ни про что щедро одаривает «какого-нибудь лентяя». И у самого Обломова, даже когда он вырос и стал более скептически относиться к сказкам, «навсегда остается расположение полежать на печи, походить в готовом незаработанном платье и поесть на счет доброй волшебницы».
    Почему же идеи именно таких сказок, а не тех, в которых бесстрашные, деятельные герои отважно отправляются на поиски «того, не знаю чего» или на битву с ужасным змеем, прочно засели в подсознании Ильи? Вероятно, потому что образ жизни лежащего на печи Емели практически полностью соответствовал тем стандартам поведения, которые Обломов вынес из родительской семьи. Ведь отец Ильи Ильича никогда не заботился о том, как идут дела в его владениях: поправить мост, поднять плетень собираются долго, а уж о том, чтобы поправить рухнувшую галерею, ленивые раздумья барина и вовсе растягиваются на неопределенное время.
    А маленький Илья был мальчик наблюдательный: глядя, как отец изо дня в день меряет шагами комнату, не вникая в хозяйственные заботы, зато сердясь, если носовой платок не скоро подали, а мать печется главным образом об обильной еде, ребенок, естественно, сделал вывод, что так и нужно жить. Да и почему бы Илье думать иначе — ведь дети рассматривают родителей как авторитет, как образец поведения, которое следует копировать в своей взрослой жизни.
    Движение жизни в Обломовке воспринималось не как нечто, в чем человек обязан принимать участие, а подобно потоку воды, бегущей мимо, остается лишь наблюдать за тем, что происходит вокруг, и по возможности уклоняться от личного участия в этой суете: «Добрые люди понимали ее (жизнь) не иначе, как идеалом покоя и бездействия, нарушаемого по временам разными неприятными случайностями, как то: болезнями, убытками, ссорами и, между прочим, трудом».
    Труд в Обломовке расценивался как тягостная повинность, от которой не грех и увильнуть, если представится такая возможность. А между тем во многом именно благодаря труду происходит развитие личности, ее духовное становление и социальная адаптация. Обломов, в силу впитанных с детства идеалов, избегая активной деятельности, отказывается от личностного роста, от развития тех способностей и сил, которые были в нем заложены. Парадоксально, но Обломов, которого в детстве лелеяли и оберегали, не становится в своей взрослой жизни уверенным, успешным человеком. В чем же тут дело? У Обломова было счастливое детство, у него имелись все предпосылки для того, чтобы и дальнейшая его жизнь сложилась удачно, а он весь отпущенный срок земного существования пролежал на диване!
    Ключ к пониманию проблемы заключен в неприметном на первый взгляд факте: воспитание в Обломовке было направлено лишь на телесное благоденствие ребенка, но не давало направления духовного развития, цели. А без этой малости, увы, Обломов, при всех своих достоинствах, стал тем, что и описал Гончаров.

15. Нариса Дышина
    Эссе на тему «Все мы родом из детства…»
    Мы родом из детства… Детство – чудесная страна, страна фантазии, ожидание чудес, чистоты, непосредственности, искренности, удивления, страна маленьких открытий. Это время мечтаний, где нет заботы, зависти, корысти, в этой стране мы учимся общаться и дружить.
    Детская память – красивый сундучок старинной диковинной работы с секретным замком и несчётным множеством потайных ящичков. Открываясь, он, как музыкальная шкатулка, наполняет нашу жизнь красотой, нежностью и теплом. Но открывается он нечасто: мозг до поры до времени держит ключ от волшебного сундучка у себя – с тем, чтобы в критический момент перегрузки одним лёгким движением приоткрыть резную крышку и впустить нас в райские кущи детской памяти. Там хорошо: там яркое солнце, изумрудная зелень, тёплая морская волна, ослепительной белизны снег, мягкая улыбка мамы, чуть шершавые от работы руки бабушки, папины фокусы с ведром, из которого при вращении не выливается вода. Но удивительно и странно, что не помнишь бед, огорчений, обид… Разве можно сказать, что такого в детстве не было? Или даже вообще не бывает? Конечно, бывает… было… и будет ещё впереди у каждого человека… Но тогда было то время, когда мы прощали и забывали обиды, а трудности, казалось, исчезали сами собой, например: с ласковым взглядом мамы, с восходом утреннего солнышка, с шумной и захватывающей игрой во дворе. А ещё детство запомнилось мне фантазиями и мечтами… Фантазируют дети отчаянно и самозабвенно, искренне и всерьёз. Детство – беспечная и светлая пора…
    Туда тянет снова и снова – и я тайком подбирала ключ к этому хитрому замку, чтобы наслаждаться своим собственным детством. И оказалось, что есть такая отмычка, она универсальна и безотказна – это моя любимая профессия. Воспитатель каждый день возвращается в страну детства. Он наполняет добром и светом, терпением и любовью своих воспитанников, тем самым каждый день делая их счастливее, каждый день, открывая для них новые страны и события. Детство можно возвратить с помощью запахов цветов, звуков песен детей, которые окружают тебя в твоем родном детском садике.
    Судьба подарила мне шанс окунуться вновь в этот мир, мир детства. Начало моего педагогического пути было нелегким. Молодость и неопытность приносили свои трудности. Я не знала как поступить, ответить на необычные, прямые вопросы своих маленьких исследователей и первооткрывателей. Любую ложь, растерянность, неискренность дети чутко чувствуют и отвечают в последующем тем же. Заработать уважение детей, найти взаимопонимание с ними – это дорогого стоит. Научиться понимать, чувствовать внутренне состояние маленького человечка очень сложно, и только с опытом можешь определить, что происходит в душе у малыша и как лучше к нему подойти, что заинтересует его в данный момент.
    Я работаю воспитателем 20 лет. Каждый день я начинаю с мыслями о детях, которые ждут меня, верят мне, доверяют. За многие годы проведенные с детьми я проживаю вместе с ними их новую жизнь. И понимая это, чувствую, как высока ответственность за то, чем будут наполнены сердца моих детей. И именно на моих плечах лежит ответственность за превращение маленького познавателя в инициативную творческую личность. Невероятно! Так много несет с собой в мир воспитатель!
    Дошкольное детство – это особый период в развитие ребенка, когда у ребенка развиваются общие способности, которые необходимы человеку в любом виде деятельности.
    Я стараюсь научить детей общаться, радоваться, огорчаться, познавать новое, пускай наивно, но зато ярко и нестандартно, учу их по-своему выделять и понимать жизнь – это и еще многое другое несет в себе дошкольное детство. Ведь я должна формировать у детей духовно-нравственные ценности, патриотические, эстетические.
    Целью своей профессии считаю: помочь ребенку приспособиться к окружающему миру и уметь взаимодействовать с ним. Адаптируясь в этой жизни, мои дети учатся чувствовать себя комфортно в этих условиях. Проявлять свою самостоятельность и независимость.
    Большое значение в своей работе отвожу сохранению и укреплению здоровья дошкольников. В городских условиях вопрос здоровьесбережения играет особую роль. Неблагоприятные для здоровья человека экологические условия предполагают использование современных образовательных технологий, создание образовательных программ, которые сформируют правильную жизненную позицию по отношению к собственному здоровью.
    Жизнь требует от меня огромного труда и совершенствования, идти «в ногу» со временем, воспринимать все новое, быть мобильной, способной вести за собой, заряжать своими творческими идеями, энтузиазмом. В этом я вижу необходимые условия успешного развития личности. Работая с дошкольниками, я не перестаю удивляться, на сколько они разные, непредсказуемые, интересные, забавные, удивительно сообразительные. Каждый ребенок уникален. В нем живет талантливый художник и пытливый наблюдатель, и неутомимый экспериментатор. Он открыт для теплоты и добра, чутко реагирует на ложь и несправедливость.
    Детство – чудесная страна и каждый человек должен не забывать об этой удивительной стране, оберегать её, и иногда возвращаться в своё чудесное время, чтобы душа немного оттаяла, стала чище и добрее.

17. Mila Мастер (1370) 6 лет назад
    Если тебе это поможет.. .
    Образ Обломова состоит как бы из 2 частей. Есть Обломов заплесневевший, почти гадкий, засаленный, нескладный кусок мяса. Есть Обломов, влюбленный в Ольгу, Обломов, который глубоко трогателен и симпатичен в своем грустном комизме. Между этими Обломовыми пропасть и одновременно наряженное взаимодействие, борьба обломовщины с истинной деятельной жизнью сердца, то есть собственно с настоящей личностью Ильи Ильича. Двойственной природе образа Обломова отвечает и распадение романа на 2 смысловые части, а роль связующего звена между ними играет сон Обломова, которому Дружинин придает огромное значение. Предаваясь на диване упоительной лени, погружается в сон гончаровский герой. И он уносится в детство. К тем временам, когда в Обломовке, возле няни, впервые в вымыслах носился юный ум, там, на просторе складывалась поэтическая мечтательность Обломова, не признающая оков прозаичной реальности.
    Илья Ильич засыпает на мучительной, неразрешимом вопросе Отчего я такой? Разум и логика были бессильны ответить на него, бессильны объяснить Обломову, в чем истинная природа его личности. Во сне ему отвечают родовая память и безотчетная привязанность героя к родному дому. Под всеми слоями Обломовского существования, в самой глубине сна и сознания Гончаров находит источник живой и теплой человечности этого мира.
    Нравственная и эмоциональная сердцевина обломовского мира мать Ильи Ильича.
    Обломов, увидев давно умершую мать, и во сне затрепетал от радости, от жаркой любви к ней у него, у сонного, медленно выплыли из-под ресниц и стали неподвижно 2 теплые слезы
    Сейчас перед нами лучший, чистейший Обломов. Таким он остается в своей любви к Ольге, с которой его связывает не страсть, а кроткое, нежное чувство.
    Рассказ о жизни Обломова развертывается в 2 временных измерениях воспитание Илюши его итоги в характере Ильи Ильича, от детства протягиваются прямые нити к герою начальных глав романа.
    Жизнь обломовцев правдоподобна. Из нее, как из окружающей природы, изъяты сильные движения. Сумма воспитательных наказов няни состоит из бесконечных нет и не, на которых держится как раз и всё описание претесного уголка.
    В обломовской жизни, символом которой для ребенка стал послеобеденный сон всепоглощающий, ничего не делающий сон, истинное подобие смерти, Вот прошел день, полный первой и главной жизненной заботы в Обломовке – заботы о пище наступила ночь.
    Единственная форма духовной жизни, доступная обломовцам, причастность к миру сказок, легенд, мифов. Развивая мечтательность, сказка только больше привязала мальчика к дому. Ведь в сказках живет та же обломовка, только поэтически украшенная. Няня нашептывает ему о какой-то неведомой стране, где нет ни ночей, ни холода, где совершаются чудеса, где текут реки мёду и молока, где никто ничего круглый год не делает, а день-деньской только и знают, что гуляют все добры молодцы, такие как Илья Ильич, да красавицы, что ни в сказка сказать, ни пером описать.
    По мнению Гончарова, именно первые бессознательные детские впечатления формируют натуру будущего человека. Именно для показа начала обломовщины Гончаров вводит в повествование сон Обломова. Он наиболее полно раскрывает картины патриархальной жизни в родном доме, которые навсегда остались для Ильи Ильича идеалом настоящей жизни спокойной и сытой.

Одной из примет постигшей нас культурной катастрофы стало сквернословие.
В данном тексте автор выдвигает проблему сквернословия.
Эта проблема, конечно, имеет важное значение, она всегда актуальна, потому что сквернословие вошло в речь очень многих людей разного возраста. Можно услышать матерщину даже из уст детей, подростков. Виноградов считает, что это – одна из примет культурной катастрофы. Он говорит, что сквернословие существует в разных вариантах. Во-первых, свойственно людям с невысоким уровнем культуры, для которых мат привычен в любых ситуациях, даже в семье. Во-вторых, является эмоциональной реакцией человека. Это так называемое аффективное сквернословие. В-третьих, мат употребляется как вызов обществу, эпатаж, чтобы намеренно нарушить правила приличия. Виноградов подчёркивает, что «мат – это, увы, объективная суровая реальность», что он не только оскорбляет других людей, но и разрушает самого человека.
Позиция автора такова: он призывает: «Давайте будем нетерпимы к сквернословию – наложим на него полный и не подлежащий обсуждению запрет». Я поддерживаю этот призыв, потому что речь – это признак нашей культуры, отношения к людям, к окружающему миру.
В комедии Д.И. Фонвизина «Недоросль» речевая характеристика героев играет большую роль. Мать Митрофанушки, помещица Простакова, бранными словами осыпает не только слуг (портного Тришку, няньку Еремеевну, учителей сына), но и собственного мужа. Она груба, необразованна. Писатель подчёркивает, что её речь говорит о низком культурном и человеческом уровне. Фонвизин призывает читателя задуматься не только о проблемах, поставленных в произведении, но и своём отношении к слову, к русскому языку.
Нельзя не вспомнить стихотворение в прозе великого русского писателя И.С. Тургенева «Русский язык». В этом произведении автор называл наш язык «великим и могучим, правдивым и свободным». Говорил, что такой язык может быть дан только великому народу, подчёркивал его неисчерпаемое богатство. Ведь нет такого предмета, явления, которое нельзя было бы выразить русским словом. Сегодня же происходит неоправданное засорение языка скверными словами. «Берегите наш язык, наш прекрасный русский язык, этот клад, это достояние, переданное нам нашими предшественниками», — писал Тургенев. Давайте последуем этому совету.
Интернет стал частью нашей жизни. И даже на различных сайтах и в блогах его нашло себе место сквернословие. Это тоже говорит о культурном уровне некоторых его пользователей. Но я думаю, что далеко не всем приятно читать материалы, в которых употребляется мат. Даже среди моих друзей есть люди, которые не приемлют матерщины. Значит, не всё ещё потеряно.
В заключение хотелось бы вернуться к призыву автора текста быть нетерпимыми к сквернословию, беречь наш богатый и красивый русский язык и дорожить им.
Вернуться к списку: Сочинение ЕГЭ (старые версии)
Перейти к списку: Сочинение ЕГЭ 2020

Сочинение ЕГЭ 2015 на тему о сквернословии
Я с интересом прочитал текст С. Виноградова, в котором он размышляет над проблемой сквернословия.
Размышляя над повальным сквернословием, которое широко распространено в обществе и является проявлением бескультурья, автор считает, что мат – это вечный спутник кризисных времен, и приводит в пример такое историческое событие, как Смута, которая случилась на Руси в семнадцатом веке. С Виноградов уверен, что «нет и не может быть каких-то универсальных рецептов излечения от сквернословия», единственный путь – « повышение культурного уровня как общества, так и отдельного человека».
Авторскую позицию определить не сложно: мы не должны быть терпимы к мату, а обязаны наложить на него полный запрет.
Я полностью разделяю точку зрения автора и считаю, что нецензурная брань – это разрушительное для общества явление, которое показывает низкий культурный уровень и общества, и отдельно взятого человека. У русского народа существует множество пословиц, которые показывают насколько ужасно сквернословие, ведь оно убивает душу человека, его сердце. “От гнилого сердца и гнилые слова”- лучше и не скажешь!
Протоиерей Александр Новопашин в статье «Гнилые слова» пишет, что «печальная примета нашего времени — не только праздные, пустые, никчемные, но и гнилые «матерные» слова». Они настолько прочно вошли в наш лексикон, что сегодня «матом уже не ругаются, матом — говорят, общаются между собой». Священник, обращаясь к молодежи, дает полезные советы, как избавиться от этой пагубной привычки.
В Интернете, на сайте «Для молодых», познакомился с интересной информацией о работе ученых, доказавших, что человек, который употребляет ненормативную лексику, раньше стареет и ухудшает свой генофонд. Меня поразил тот факт, что, оказывается, мат губительно влияет на все живое, в том числе и воду: замерзшая вода при воздействии на неё мата приобретает затхлый вкус… А ведь человеческий организм в большей части состоит из воды…
Я благодарен автору текста за то, что он еще раз заставил меня задуматься над вопросом пагубного использования ненормативной лексики.

Журнал «Наука и жизнь», № 4, 1993 год.
Одной из примет постигшей нас культурной катастрофы стало сквернословие. Оно гнездится не только в группках тусующихся тинэйджеров, и давно уже перестало быть «лингвистической прерогативой» пьяного грузчика в овощном магазине. Матерщина свободно и горделиво льется в коридорах и курилках престижных вузов, со сцены и экрана, со страниц нашей печати. Глубоким анахронизмом стало правило «не выражаться при дамах»: мат ныне неизбирателен по полу, и некоторые «дамы», особенно в нежном возрасте, способны заткнуть за пояс иного бомжа.
Обвальное сквернословие вообще, по-видимому, спутник кризисных времен. Историк и мыслитель XVII века дьяк Иван Тимофеев среди пороков и грехов, которые привели к едва не погубившей Россию Смуте, упоминал не только ложь, лицемерие, дерзость клятвопреступлений, потерю любовного союза, ненасытное сребролюбие, безмерное употребление вина и обжорство, но и «зловонное произношение языком и устами матерных скверных слов». Конечно, было бы упрощением, говоря о сквернословии, все сводить к социальным или к идеологическим причинам. Инвективная (оскорбительная) и непристойная (выходящая за рамки принятого) лексика существует во многих языках и культурах. Именно из слов такого рода складывается лексический состав сквернословия, или мата. Это относительно небольшая («грязная дюжина», как говорят англичане) и замкнутая группа слов и выражений, на употребление которых в культурном сообществе накладывается табу. В эту группу входят наименования частей человеческого тела, прежде всего гениталий (так называемая лексика «телесного низа»), физиологических отправлений, полового акта, а также производные от них слова. Сюда же относятся некоторые оскорбительные лексемы наподобие слова, в своем основном значении служащего названием распутной женщины, но чаще используемого все-таки в междометной функции — при выражении всей гаммы человеческих эмоций: гнева, возмущения, изумления и даже восторга.
Вокруг русского мата в обыденном сознании сложился целый ряд мифов. Самый устойчивый из них — представление о том, что наиболее циничные ругательства появились в период татаро-монгольского ига и привнесены в русский язык именно ордынцами. Это неверно: корни большинства нецензурных слов имеют общеславянское или даже индоевропейское происхождение.
Кстати, имея столь древнюю историю, лексика, которая сегодня входит в зону табуирования, далеко не всегда осознавалась как неприличная. Например, одно из самых распространенных в наши дни ругательств — нецензурный синоним проститутки и производные от него слова свободно проникали в книжные источники еще в конце XVII века. Однако постепенно эти слова стали восприниматься как «срамные» и в 1730 году, как говорят специалисты, были запрещены в книжных источниках чуть ли не специальным указом.
Второй миф, в чем-то противоположный первому, — убеждение в особом пристрастии к мату именно русских. Мол, уже в глубокой древности наши предки не могли обойтись без соответствующей лексики даже в ритуальных действиях, даже в свадебных обрядах. Действительно, у восточных славян, как, впрочем, и у других народов, в языческие времена существовал культ плодородия, вера в мистический брак земли и неба как источник урожая. Да, на русских свадьбах пели так называемые корильные песни, в которых содержались ритуальные оскорбления жениха (чтобы не пришлось избраннице корить его в будущей жизни), часто, на наш современный взгляд, непристойные. Естественно, подобные представления и ритуалы по необходимости должны были иметь свой особый словарь — однако тогда входящие в него слова не воспринимались как неприличные. И только по отношению к более поздним временам, когда с принятием христианской культуры плоть стали считать изначально греховной, а на лексику «телесного низа» был наложен запрет, можно говорить о ритуальном сквернословии, которое бытовало еще в прошлом столетии. Например, русский крестьянин, отпугивая нечистую силу, совсем не обязательно осенял себя крестным знамением, но, веря в то, что «черт матюгов боится», мог для «обереги» использовать нецензурную лексику.
В наши дни сквернословие существует в разных проявлениях, как бы выступает в нескольких ипостасях.
Прежде всего — это привычное сквернословие, свойственное людям с невысоким уровнем культуры. В этом случае матерные слова и выражения для человека, который их употребляет, никак (или почти никак) не отмечены, они входят в обычные словесные ряды их лексико-фразеологического тезауруса (словаря) и используются, можно сказать, автоматически — и как единицы именования соответствующих предметов и действий, и как междометия, выражающие разнообразные чувства, и как балластные наполнители речевого потока (подобно тому, как некоторые другие люди поминутно говорят: вот, так сказать, значит).
Привычный мат — это абсолютное и законченное проявление бескультурья. Хотя он и связан с уровнем образования, но не напрямую: я, например, знал крестьян, за плечами которых было два класса церковноприходской школы, но для которых матерное слово было столь же противоестественно, как лень или плохая работа; в то же время мне известны привычно и уныло матерящиеся студенты, инженеры и врачи. Основная среда формирования привычного сквернословия — семья, основная причина — культурный вакуум, царящий в ней. Поэтому сквернословие так устойчиво: ребенок, который ежедневно слышит, как его родители «ласкают» друг друга забористым словом, почти наверное вырастет «матерноговорящим» и передаст эту привычку своим детям.
Широко распространено так называемое аффективное сквернословие. Оно связано с выражением какого-либо чувства и обычно является эмоциональной реакцией человека на ситуацию, слова или поведение других людей, даже на собственные действия (кто-то, наверное, легко вспомнит слова, которые он произносит или хочет произнести, когда, изо всех сил ударяя молотком по гвоздю, попадает себе по пальцу). Часто, хотя и не всегда, аффективный мат представляет собой оскорбление. Кстати, существует точка зрения, согласно которой именно возможность снятия сильного психофизического напряжения за счет употребления запретной лексики как раз и является основной причиной ее существования. Причем чем сильнее табу, тем большую эмоциональную разрядку приносит нарушение запрета. Поэтому, дескать, в разных культурах создаются и, естественно, табуируются оскорбления того, что является священным или жизненно важным для данного этноса: у русских это оскорбление матери (в славянских культурах ценится родство по материнской линии), у католиков — Мадонны и т. д. Наиболее оскорбительное выражение, бытующее у чукчей и эскимосов, можно перевести примерно так: «Ты — неумеха». Английский медицинский журнал прошлого столетия писал: «Кто первым на свете обругал своего соплеменника, вместо того чтобы дубиной раскроить ему череп, тем самым заложил основы нашей цивилизации; ведь если вы кому-то наступили на мозоль, он вас или ударит или обругает, то и другое одновременно вряд ли возможно». Хотя последнее утверждение весьма сомнительно, мат как разновидность аффективного поведения реально существует. Но и он, разумеется, находится за пределами «культурной рамки» общения. Кстати, это хорошо понимают и сами носители языка, причем далеко не только самые интеллигентные из них. В результате предпринимаются попытки (это характерно и для детской среды) вытеснить нецензурные слова, заменить их другими. Именно в этом причина распространения слова блин в своеобразной междометной функции: «Вот, блин, опять не получается». И, хотя здесь присутствует явный и нескрываемый фонетический намек на «первоисточник», это все же не грязное ругательство.
Еще одно из проявлений сквернословия — намеренный эпатаж, вызов обществу, потуги разрушить общепринятые правила приличия. Диапазон этой разновидности мата весьма широк — от элементарного лингвистического хулиганства, надписей на заборах и в туалетах до манерно-циничных (на публике) выступлений некоторых представителей интеллигенции и, так сказать, произведений искусства — книг, кинофильмов, спектаклей. Да, в текстах великой русской литературы немало строк и строчек, где соответствующие слова даже в академических изданиях стыдливо заменялись отточиями. Но разве есть что-нибудь общее между ними и матом в угоду моде, для создания ореола скабрезной скандальности или просто потому, что иначе говорить не умеют?
Мат — это, увы, объективная суровая реальность. Отчетливо осознавая это, должны ли мы занять безучастную позицию? Вряд ли. Ведь сквернословие не только оскорбляет других людей, но и разрушающе действует на самого человека: мат как бы становится частью его менталитета. Человек начинает смотреть на мир сквозь сетку, узлы которой связаны из матерных слов, и мир этот удручающе примитивен, поскольку все многообразие жизни низводится в нем до простейших отправлений.
Нет и не может быть каких-то универсальных рецептов излечения от сквернословия. Ясно одно: это возможно только при значительном (на порядок, на несколько порядков) повышении культурного уровня как общества, так и отдельного человека. Не нужно тешить себя иллюзиями: спившегося люмпена или проститутку с площади трех вокзалов никто не научит говорить на другом языке. Но многое можно сделать в микроколлективе — в классе, студенческой аудитории и особенно в семье. Давайте будем нетерпимы к сквернословию — наложим на него полный и не подлежащий обсуждению запрет.
Материал сайта Библиотека Гумер – гуманитарные науки