В Русском музее

Александр Беличенко

Музей… Пред ним волшебный Пушкин —
Само движенье, взмах руки:
Друзьям, на праздничной пирушке,
Читает прелести-стихи.

Велик в твореньях русский гений —
В Музее Русском много их:
В трудах и в муках поколений
Они дошли до нас, живых.

Все бродят в муках восхищенья:
Увидеть, в память заложить,
В минуты музам посвященья
Искусством ум обворожить.

Увы, для удовольствий краток
Дарованный природой миг…
Пора! И не один десяток
Шедевров… даже не достиг.

В Русском музее

Алексей Савернов

Стены стоят упрямо.
Люди, стирая ноги,
смотрят картины в рамах,
а на картинах боги.

Кто я, зачем, откуда?
Сделаю взгляд на стены:
глина, огонь, посуда…
Жизнь — это перемены.

Вот на картинах лето,
осень, цветы, сражения.
Тусклые блики света,
чудо изображения.

Кто ты, зачем, откуда?
Делаешь взгляд на стены:
вера, любовь, Иуда…
Жизнь — это перемены.

Смотрят холсты наружу
словно они живые,
видят тела и души,
свежие и гнилые.

Выйти бы им из плена,
но повторится ль чудо?
Слезы в глазах верблюда,
лодки в низовьях Сены…
Жизнь — это перемены.
Кто мы? Зачем? Откуда?

Последний день Помпеи К. Брюллова

Анна Окерешко

Принёс ты мирные трофеи
С собой в отеческую сень, —
И был «Последний день Помпеи»
Для русской кисти первый день!
                         Е. Баратынский

Душа горит, и все внутри немеет —
Стою, не в силах взгляда оторвать
От полотна «Последний день Помпеи»:
Невеста на плечах, испуганная мать,

Красавица, навек заснувшая, художник,
Сыны, спасающие милого отца..
Те люди — из таких же точно кожи,
Костей, привычек, чувств и черт лица,

Что и у нас — у трепетных потомков..
Они, не дрогнув, отстояли до конца
И честь, и славу, и лицо ребёнка,
Запечатленное в измученных сердцах.

Карл Брюллов открыл ворота века —
Чтоб каждый смог величие понять, —
Изображая благородство человека
Перед дыханием стихийного огня.

Вся эта мощь, безумство, страх и сила..
Любовь и власть. Страдание и грех.
Изобразить ужасное красиво
Мог только гениальнейших из всех.

Ликует сердце — самый точный глазомер,
И не хватает от восторга рифм и слов..
За этот вечный истинный шедевр
Спасибо Вам, изысканный Брюллов!

Русскому музею

Анна Окерешко

Когда печали вьются дикой стаей
У сердца, я стремлюсь по зову муз
Туда, где Пушкин жестом приглашает
В обитель изумительных искусств.

Ты входишь в зал — и преклонить колени
Желанье возникает. Как побег —
Перенестись в любое измеренье —
с X по XXI век.

Вмиг попадаешь в мир иного света
И вмиг становишься с великими на «ты».
Такое только здесь возможно: это
Небесный остров среди шума-суеты.

Чтобы душа великое узнала,
Чтоб даже разум был в мечту влюблён,
Я растворяюсь в атмосфере залов
И чувствую единство всех времён.

Огромные поля, родные степи
Творений, гениальнейших идей…
Я не иду — плыву в великолепии
Шедевров — вне пространства и вне дней.

И водворив на твою крышу сень короны
Из облаков, каналов, переулков..,
Так хочется припасть к твоим колоннам,
Русский музей, столица Петербурга!

Русский музей

Александр Егоров 6

Там где — чугунная ограда,
На Инженерной взнесена,
Где за фасадом — анфилада,
Ведет в пристройку Бенуа.

Где Русский дух и Русский символ,
Витают в залах средь искусств,
Там, очарованный — Россией,
Художник — повелитель Муз.

Там Шишкин Русью осененный,
В пейзаже душу создает.
Там русским Севером пронзенный,
Духовный Рерих — предстает.

Там отдых, в суете мирского,
Там дух Отечества в стенах,
Чего — то близкого, родного,
Не позабытого в веках.

Русский музей

Геннадий Рябков

По залам Русского музея
Идёт народ на всё глазея.
Картины, бюсты и скульптуры…
Всё — для развития культуры.

Здесь дух истории витает,
Эпохи в цепь соединяет.
И не потух огонь искусства,
Тревожа наши мысли, чувства.

Искусство здесь живёт по праву,
Духовный труд храня и славу.
И смотрит люд на те творенья,
Открывши рты от удивленья.

И мы становимся другими.
Красивый след оставлен ими,
Творцами жизненной натуры.
Картины… бюсты… и скульптуры…

Я у ступеней Русского музея…

Иволги

Ища истоки наших дней в былом,
Я — у ступеней Русского музея:
Вот тут увековечил Карл Брюллов
Кисть русскую «Последним днём Помпеи».

Художнику и слава, и хвала,
Но, в лоб смотря, Италии не вижу:
Не равнодушна к горю бедолаг,
И всё ж своя рубашка к телу ближе…

Глубокий тектонический разлом
Судьбу моей Отчизны покорёжил,
И пламени следы видны на всём:
От стен Кремля до встречных лиц прохожих.

Клеймили адским пеклом и огнём
Трёх революций и войны гражданской,
Вошла свинцовым пеплом в каждый дом
ГУЛАГа тень за провожатым в штатском.

Зловещей струйкой поднимался дым
Над кратерами белых пароходов:
Когда прощался с беглецами Крым,
То вены обескровели народа.

Похоронил проснувшийся вулкан
Сады и рощи под кипящей лавой —
Не может в гневе пощадить вандал
Ни дел чужих, ни имени, ни славы…

Землетрясение, разор, пожар —
Хлебнули полной чашей мы намедни:
Дым едкий, застилающий глаза —
Сегодняшнее горькое наследье…

С склонённой головой молюсь о том
Я у ступеней Русского музея,
Не обернулся чтоб последним днём
День завтрашний для нас с тобой, Рассея!
Картины Русского музея

Игнатова Анна
Карнавал в Риме (А.П.Мясоедов. 1839)
Карнавальная река
К нам течет издалека!
Всех обрызгала весельем —
От щенка до седока!

Виа Корсо в суете,
В карнавальной тесноте,
Разбурлилась, расшумелась,
Словно чайник на плите!

Кто в чалме, кто в колпаке,
С грузом или налегке —
Всех несет волна веселья
Вниз по праздничной реке.

Нынче, завтра — всё одно!
Сыпьте веером зерно!
Пейте, римляне и гости,
Карнавальное вино!

Маленькая женщина (О. Дела-Вос-Кардовская. 1910)

Приподнявшись на носочках
И дыханье затая,
В зеркало глядится дочка,
Словно в тайну бытия.

Без улыбки, без кокетства,
Так серьезна в этот миг,
Словно видит, как из детства
Проступает взрослый лик…

Пляшущая баба (Ф.А.Малявин)

Что за огненная пляска!
И азартна, и проста!
Баба пляшет так, что краска
Разлетается с холста!

Сразу даже непонятно,
Где нога, а где рука!
Предо мной мелькают пятна,
И в глазах рябит слегка…

На секунду замерла бы!..
Не дождетесь — не замрет!
Кружит вихрь — пляшет баба.
Расступись, честной народ!

Собака у корзины с битой дичью (А.Г.Добреков)

Я не легавая и не борзая
И на охоту меня не берут.
Но я всё равно эту дичь покусаю,
Как только борзые с охоты придут!

У той-спаниелей железная хватка!
Не улетит ни одна куропатка!

Тёмные люди. (К.А.Савицкий. 1882)

Затаились люди в чаще камыша.
Темная одежда, темная душа…
Зеркалом застыла темная вода.
Очень скоро будет на реке беда!
Очень скоро воду рассечёт весло,
Вырвется на волю воровское зло,
Захлестнёт торговца или рыбака!..
Но пока недвижна темная река…

Хороша картина! Тем и хороша,
Что злодеи вечно в чаще камыша.

У старой мельницы (С.И. Васильковский. 1891)

Солнечный день, середина июля.
Стелется мягко дорожная пыль.
Лопасти мельницы мирно уснули.
В бухте зеленой — полуденный штиль…

Дремлют русалки под листьями лилий,
Светлые пряди в воде распустив.
Спят водяные на шелковом иле…
Сонное царство под ветками ив.

Были когда-то русалочьи пляски
Вместо гусей на речном берегу.
Старая мельница, старые сказки…
Спите спокойно. Я вас сберегу.

Сочинение (Н.П. Богданов-Бельский. 1903)

Пусть на ногах худые лапти,
Пускай залатаны заплаты.
Не на печи, не на полатях —
Сидят за партами ребята.

В раздумье волосы ерошат,
И на листок ложатся строчки
О первой утренней пороше
И о судьбе льняной сорочки*,

О том, как в поле хлеб родится,
О чем мычит коровье стадо,
В какие краски лес рядится
И почему учиться надо.

Любая обувь и одежда
Сойдут для жизненного старта.
Мечта была бы и надежда,
И школьная простая парта.

Лучистый пейзаж (М.Ф. Ларионов. 1912)

Я щурюсь от яркого света.
Солнце запуталось в ветках сосны.
Лето.
Цветные сны.

Портрет М.Я. Нарышкиной с сыновьями Львом и Сергеем Кирилловичами и дочерью Александрой Кирилловной. Дж. Доу. 1823

Перед портретом я стою,
Смотрю на чудную семью.
Красива мать, прелестны дети,
Но есть загадка на портрете.

Из милых девочек один —
Совсем не девочка, а сын!
И вот пытаюсь отгадать я,
Кто из детей — мальчишка в платье?

А, понял! Шустренький такой!
К сестренке тянется рукой
И, судя по сверканью глаз,
Отнимет яблоко сейчас!

Баллада о Каме и двух смельчаках (Рылов А.А. Смельчаки. Кама. 1903)

Рыбаки в этот грозный вечер
Не идут на просторы плёса.
Привязали лодки покрепче
И на берег не кажут носа.

Только двое плывут с добычей.
Как бы сами добычей не стали!
Тот, кто вёсла бросает и хнычет,
Доплывет до дома едва ли.

Разыгралась сегодня Кама,
Словно стало ей в русле тесно!
Не обнимет сыночка мама,
Не дождется парня невеста!

— Эй вы, люди, сырое тесто! —
Заливаясь, хохочет Кама. —
На земле вам самое место!
Что ж вы — смерти навстречу прямо?

С каждым взмахом вы всё слабее.
Предлагаю душу за душу.
Одного заберу к себе я,
А другого верну на сушу.

Выбирайте, кого не будет!
А вдвоем доплывёте едва ли…

Ничего не сказали люди,
Только вёсла сильнее сжали.

Посмотрели в глаза друг другу…
Не бывать по-твоему, Кама!
— Пусть дождется тебя подруга!
— А тебя пусть обнимет мама!

— Навались! — закричали вместе
И рванули вперед упрямо,
К дому, матери и невесте.
« Смельчаки», — отступила Кама.

Перестала злиться безбожно,
Только лодку плавно качала
И несла людей осторожно
К тем, кто ждал всю ночь у причала.

Фигурки императорского фарфорового завода.

Молочница.

Платком покрыта голова,
Белее снега рукава.

Идет по лугу босиком,
Несет кувшины с молоком.

Не пожалейте медяка,
Купите кружку молока!

Она на эти медяки
До снега купит башмаки
И теплые чулочки…

Но не себе, а дочке.

Разносчик мороженого.

1 вариант:

Ох, замучил летний зной…
Эй, мороженщик, постой!
Вот тебя-то нам и надо!
У тебя в ведре прохлада,
Дивная, манящая,
Радость настоящая!
Ничего нет слаще…
Заходи почаще!

2 вариант:

Вдоль по улице идет
Не жираф, не бегемот,
Не павлин, не элефант,
Не заезжий в гости франт —
Щёголь заграничный…
Не красавец, не урод,
А совсем наоборот —
Человек обычный.

Почему ж мужик и барин,
И крестьянин, и боярин,
Парни, девки, стар и млад —
Все вослед ему глядят
Взглядом завороженным?
Просто он отличный парень,
Бородатый славный парень…
Да еще с мороженым!!

Русский музей

Марина Серебряная

Сокровища искусства поселились.
Живут не год, не два, а сотни лет!
И ими миллионы восхитились,
и будут восхищаться! В чем секрет?

Какой чудесный зал! Кругом колонны,
людей изображения на стене.
У лестницы кувшин огромный черный.
Кругом бело в Михайловском дворце.

Вот белый зал пред нами показался.
В нем лампы золотые и полы.
Диваны так блестят и так искрятся!
Не передать словами красоты!

Таланты пишут натюрморты,
другие страны, города.
Что наша жизнь? Она проходит…
А жизнь картины навсегда.

Неописуемо, смотрите,
спешите люди поскорей!
Пускай увидят ваши дети,
искусство — русский наш музей.

В. Серов Анна Павлова Русский музей

Марина Фомина

Танцующий эфир!
В оттенках голубого —
Запечатлённый мир
Движения живого.
В мазке — руки полёт,
В другом — уже кружится,
Над залами плывёт
И тает танцовщица.
За виражом вираж —
Здесь в кружево пространства
Вплетается мираж
Чарующего танца.
Балета яркий миг —
И вечен он и краток…
Так на холсте затих
Таланта отпечаток.

По залам Русского музея

Нелен Любовь

По залам Русского иду,
Иванов и Крамской встречают,
и Репин грозными очами
стоит бессменно на виду.

Явление Христа, народ,
библейские сюжеты вижу,
кого люблю и ненавижу,
страданий их водоворот.

Стоит в музее тишина,
величие торжеств повсюду,
многострадальнейшему люду
их жизням — низкая цена.

Невосполнимость ли потерь,
еврейский мальчик огорченный,
жених ли новоиспечённый,
и к Фире в зал открыта дверь.

Она прекрасна и чиста,
её ласкает каждый взглядом,
на празднике, где море с садом,
её бессмертна красота.

Войду ли в зал, где хохлома,
иль дымка, палех, всё — прекрасно,
трудились предки не напрасно,
полны музея закрома.

Прикосновение к нему
всегда влечёт родные души.
ничто ту тягу не нарушит,
согласно сердцу и уму

движения, природы вид,
неповторимость всех творений,
как шёпот разношерстных мнений,
над дивной вечностью парит.

К. П. Брюллов. Последний день Помпеи

Татьяна Нн -Пономарева

На грани шока, изумленье,
Восторг, сродни перерожденью…
По улочке, в пыли и пепле,
В кровавом зареве и пекле
Метался в ужасе народ.
Их лица обреченностью пугали….
Уже смирившись, принимали
Как данность — гибель от богов…
Помпея…несколько шагов
От давности той отделяла,
Картина будто оживала,
Из вечности навстречу шла….
Казалось, что и я со всеми
К ногам Везувия легла.
На грани шока, изумленье,
Восторг, сродни перерожденью…
Картина в зале Эрмитажа —
А я смотрела, чуть дрожа.

Картины Русского музея

Юрий Асмолов

Эти «Цветы» никогда не завянут
И, синей стужей горя,
В поле, в берёзах звенеть не устанет
«Вешний поток» Грабаря.

Буду я помнить «Фиалки из Ниццы»,
Мне не забыть «Свежий снег»,
«Русская девушка» будет мне сниться
Весь мой оставшийся век.

«Старое и молодое» и «Лето»
Много сказали без слов.
Смотрят мне в сердце крестьянские дети,
Словно живые, с холстов.

Здесь — не седой старины нашей юность,
Здесь — красота и нужда…
И показалось мне вдруг, что вернулось
То, что ушло навсегда.

Картинная галерея

Юрий Михайлович Агеев

Айвазовский. Девятый вал…
Я такой же, попавший в бурю,
у зелёных, угрюмых скал,
у раскрытых ворот лазури.

Галерея ведёт в моря.
Я шагнул из улиц оглохших,
бросил острые якоря
в синь твою, колыбель усопших.

Галерея умерших глаз:
«Что так грустно сказал, дружище?
Если ты не увидишь нас,
кто же мысли наши отыщет?»

Не клевещут глаза слепцов, —
только им и дано прозренье.
Мимо — Врубель, потом Васнецов…
«Гамаюн» — моё озаренье!

1 просмотров