Аргументы на тему «Человек путешествующий: дорога в жизни человека»
И.В. Гёте «Итальянское путешествие».
О путешествиях как занятии, доставляющем удовольствие, к тому же способном выполнять образовательную функцию, впервые начали говорить англичане в XVI веке, когда у них появилась традиция посещать Италию с целью художественного обогащения внутреннего мира и обучения в ее университетах. Они выпустили первое произведение в формате классический «путеводитель». Книгу об Италии написал автор XVII века Р. Лассел, и он же придумал термин «Grand Tour», обозначив им обязательную программу для путешественника по этой стране. Развлекательно–образовательный потенциал путешествий по Италии вскоре открыли для себя сотни европейских художников, ученых, поэтов, писателей. Например, в любви к Италии признается немецкий гений И. В. Гете в своем «Итальянском путешествии», где он не только пытался исследовать и понять культуру страны, но и отчетливо показал влияние путешествия на жизнь и творчество отдельной личности. По мнению писателя, путешествия помогают нам понять историю: путешественник, передвигаясь в пространстве осмысленно и целенаправленно, будто читает книгу, перелистывая страницы. Иными словами, Гете был убежден, что история, культура чтения и восприятие географического пространства находятся в тесной взаимосвязи. Например, в итальянское путешествие И.В. Гёте взял с собой “Одиссею” в качестве настольной книги. Гомер для И.В. Гёте был не просто писателем, которого он ценил, – он был “инструментом”, с помощью которого немецкий поэт познавал окружающий мир.
«Итальянское путешествие Гёте – книга, в которой читателю открывается трансформация личности под влиянием памятников античной культуры. Эти памятники выступают как точка отсчета – они очищают сознание И.В. Гёте и возвращают его поэтический и научный дар в лоно Античности, в лоно того времени, которое он считал высшей точкой развития человеческой культуры. Вот так описывает цели своей поездки в Италию И.В. Гёте: “Наслаждаться искусством непредвзято, с чистой душой“, “подсмотреть“ в природе, “как она берется за дело, поступая сообразно своим законам“. Путешествие помогло писателю пересмотреть взгляды на жизнь. Неслучайно после поездки он окончательно перестал воспринимать себя как государственного служащего и окончательно принял решение уйти в литературу: “За время этого полуторагодичного уединения я вновь обрел себя“.
Дж.Г. Байрон «Паломничество Чайльд-Гарольда
Дж.Г. Байрон – один из тех поэтов-романтиков, кто поднял тему путешествия-странствия и паломничества к недостижимым идеалам. Так, герой поэмы «Паломничество Чайльд-Гарольда» внутренне протестует против любых границ, как общественных, так и духовных. Настоящий «странник», несмотря на то что он имеет отечество, почти всегда маргинал, лишённый семьи, класса и вообще какого-то особого социального окружения. Главный герой добровольно отказывается от обычной жизни и своего окружения, он ощущает свое отчуждение, культурный раскол. Он отправляется в изгнание или паломничество в поисках альтернативы тому, что оставляет за собой. Лирический герой не праздный путешественник, он скорее метафорический странник, который что-то ищет и не может найти. Его поиск может быть воплощён в метафоре жизни-странствия. Но кроме реального путешествия, Чайльд-Гарольд предстаёт перед нами как интеллигент, ведущий глубокий духовный анализ своей личности и своей жизни, не перемещаясь при этом в пространстве реальном.
Таким образом, путешествие героя можно разделить на физическое и моральное: физическое представляет собой рассказ о настоящем путешествии на настоящем корабле по настоящему морю к чужим землям, а моральное – путешествия в глубины своего сознания.
Чайльд-Гарольд посещает Синтру, Лиссабон, Мафру, в Испании Севилью и Кадикс, Грецию, Албанию как образцы вольности и покоя, но при ближайшем знакомстве с этими местами его постигает разочарование. Он понимает, что красота человеческих творений поверхностна и тленна, а красота природы запятнана присутствием в ней человека. Свобода в прошлом, ныне же народ принимает гнёт тирании. Разочарование, однако, не останавливает странника, а подталкивает его к дальнейшим поискам. Ситуация повторяется и в путешествии моральном, только вместо реальных объектов выступают аллегории и олицетворения человеческих страстей и устремлений. Всё, созданное человеком, тленно, будь то предмет или идея. Все ложные человеческие ценности оказываются бессильны перед «проклятым Временем»: «Проклятьем прошлого гоним, Скитаюсь без друзей, без дома И утешаюсь тем одним, Что с худшим сердце уж знакомо. Но с чем же?». Выбор исторических мест, которые посещает герой, не случаен, он определяется главным поиском Гарольда – поиском свободы. И развалины, которые видит герой в древних городах, свидетельства великих времён, времён вольных людей и государств.
Описывая путешествие лирического героя, поэт размышляет о причинах, которые ограничивают человеческую свободу, в центре внимания уже не только конфликт личности и общества. Теперь Байрон задумывается о более глубоком противостоянии – небесного и земного, материального и идеального – души и плоти. Дух не может быть свободен внутри слабого несовершенного тела, подверженного непрерывному умиранию. Глядя на череп некогда великого человека, автор (не герой) недоумевает: «И в нём мог быть земного бога храм? Что ж ныне даже червь презрел его темницу!»
Разочарованный герой возвращается на родину, и понимает, что годы странствий не научили его смирению: он чувствует еще больший разрыв, но теперь не только с общество, но и со всем человечеством: «он меньше всех годится, чтобы смешаться с людским стадом, с которым у него мало общего». Это осознание заставляет героя и автора вновь отправиться в «странствие». Неслучайно Байрон пишет: «Я с миром враждовал, как мир со – мной. Но, несмотря на опыт, верю снова… Что Правда есть, Надежда держит слово, Что Добродетель не всегда сурова».
Четвёртая часть произведения представляет собой своего рода заключение, в котором автор подводит итог своих странствий и исканий. Автор пишет: «Нам посчастливилось проехать… страны рыцарства, истории и легенды – Испанию, Грецию, Малую Азию и Италию… Моя поэзия, или пилигрим, или оба вместе сопровождали меня от начала до конца…» Сначала человек ощущает разрыв с миром, со всеми ценностями, которые придавали смысл его существованию, затем он отправляется на поиски новых ценностей, свободы от прошлых границ жизни, движимый надеждой, даже если испытал уже много разочарований. Смерть предстаёт как избавление и путь к свободе: «в ничто, в забвенье, в мрак могил, Где жизнь и плоть – всё переходит в тени, Всё, что природа смертному дала». Заканчивается странствие озарением, которое открывает душе пилигрима путь ввысь и приобщает его к свободе.
Ф.М. Достоевский «Зимние заметки о летних впечатлениях»
«Зимние заметки о летних впечатлениях» Ф.М. Достоевского были напечатаны в 1863 г. после посещения писателем Европы (Германия, Италия, Франция, Швейцария, Англия и т.д ). Для Достоевского знакомство с Европой превращается в процесс анализа жизни, ее загадок. Путешествие для него – не самоцель, а средство познание мира. В отличие от многих предшественников Достоевский фиксировал не столько изображение мест, в которых побывал, сколько изменение чувств и переживаний от увиденного.
Травелог Достоевского походит на отчет путешественника, который спустя какое-то время воскрешает в памяти основные события и подвергает их критическому анализу, оценке. Дорога дает возможность погружения в общечеловеческие проблемы, в основы земного миропорядка: «Вот уже сколько месяцев толкуете вы мне, друзья мои, чтоб я описал вам поскорее мои заграничные впечатления, не подозревая, что вашей просьбой вы ставите меня просто в тупик. Что я вам напишу? что расскажу нового, еще неизвестного, нерассказанного?»
В изображении чужого для автора важно не подвергнуть осмеянию все, что он видит, не встать в оппозицию западной модели жизни, а изучить и понять противоречия устоев жизни: «Вырвался я наконец за границу сорока лет от роду, и, уж разумеется, мне хотелось не только как можно более осмотреть, но даже все осмотреть, непременно все, несмотря на срок. К тому же хладнокровно выбирать места я был решительно не в состоянии. Господи, сколько я ожидал себе от этого путешествия! «Пусть не разгляжу ничего подробно, — думал я, — зато я все видел, везде побывал; зато из всего виденного составится что-нибудь целое, какая-нибудь общая панорама».
Желание познать Европу, прикоснуться к ее музейно-ветхим деталям, понять общий принцип организации жизни — вот чем руководствуется писатель: «Вся “страна святых чудес” представится мне разом, с птичьего полета, как земля обетованная с горы в перспективе. Одним словом, получится какое-нибудь новое, чудное, сильное впечатление».
Аргументы на тему «Книга (музыка, спектакль, фильм) — про меня»
Н.М. Карамзин «Бедная Лиза»
Противоречие между идеальным и реальным, приводящее к трагической развязке, — внутренняя основа конфликта в повести Н.М. Карамзина «Бедная Лиза». Знакомясь с Эрастом, читатель узнает, что «он читывал романы, идиллии, имел довольно живое воображение и часто переселялся мысленно в те времена (бывшие или не бывшие), в которые, если верить стихотворцам, все люди беспечно гуляли по лугам, купались в чистых источниках, целовались, как горлицы, отдыхали под розами и миртами и в счастливой праздности все дни свои провождали». Чтение романов делает героя неподготовленным к реальным жизненным коллизиям. В результате страдает и он сам, и те люди, с которыми ему приходится сталкиваться. Разлад между литературными идеалами и действительностью в большинстве случаев приводит к трагической разрядке.
Р. Брэдбери «Улыбка»
Действие рассказа Р. Брэдбери «Улыбка» происходит в недалеком будущем, а точнее в 2061 году. Общество будущего пытается избавиться от всего, что напоминало бы о прошлой «ограниченной» цивилизации. В своем безумии люди доходят того, что лишают себя важнейших ценностей и постепенно превращаются в варваров. Теперь их главное развлечение – публичное уничтожение уцелевших предметов искусства.
В центре рассказа «Улыбка» очередной праздник-выставка искусства, на котором толпа рвет и оплевывает копию картины Леонардо да Винчи «Мона Лиза». Однако не все разделяют подобное «развлечение»: всеобщему безумию противостоит один персонаж — маленький мальчик Том, «человек с душой», «человек, у которого душа лежит к прекрасному». Видя Джоконду впервые, он сразу чувствует, что изображенная женщина прекрасна, и пытается спасти хотя бы фрагмент холста — улыбку Моны Лизы.
Рассказ заставляет задуматься не только о роли искусства в жизни общества, но и том, как оно влияет на конкретную личность, почему в одних оно вызывает чувство прекрасного, а в других ненависть.
А.И. Куприн «Гамбринус»
Подлинное искусство способно объединить и примирить людей, подарить им радость и надежду. В центре рассказа А. И. Куприна «Гамбринус» находится описание того, как люди могут воспринимать музыку. Главный герой произведения – музыкант Сашка – играет в пивной портового города. Под Сашкину скрипку посетители кабака танцуют, поют, плачут, кричат «ура». Музыка героя – сила, объединяющая людей, понятная и близкая каждому, не только русским, но и иностранным матросам. Она раскрывает души людей, облагораживает их. Герой проходит через ужасы войны и арест, получает травму руки и теряет способность играть, однако благодаря музыке, ее силе, остается жив. Более того, не представляя свою жизнь без искусства, Сашка продолжает играть, однако уже не на скрипке, а на губной гармошке. В финале рассказа раскрывается авторское отношение к музыке, оно заключено в последней фразе: «Человека можно искалечить, но искусство все перетерпит и все победит».
А.П. Чехов «Пари»
О том, как влияет чтение на мировоззрение человека, можно узнать из рассказа А. П. Чехова «Пари». Так, герои произведения, банкир и молодой юрист, спорят о том, что можно считать более безнравственным: казнь или заточение в одиночной камере. Банкир утверждает, что заключение хуже, поскольку убивает человека «медленно». Юноша, напротив, уверен, что жизнь даже в полном одиночестве лучше смерти. Герои заключают «дикое, бессмысленное» пари на два миллиона рублей. По условиям сделки юрист добровольно откажется от свободы, на пятнадцать лет лишится права «видеть живых людей, слышать человеческие голоса», но сможет читать книги, писать письма и заниматься музыкой. Особый интерес в произведении представляет список книг узника: сначала он просит приносить ему «легкие» романы, детективы и фантастические рассказы, потом читает «только классиков», в шестой год начинает заниматься «изучением языков, философией и историей», а в последние два года читает «чрезвычайно много, без всякого разбора». Благодаря книгам герой меняется, обретает мудрость, которую «веками создавала неутомимая человеческая мысль». В финале рассказа читатель узнает, что заключенный нарушает договор, выйдя из заточения за пять часов до условленного срока. На столе «камеры» он оставляет письмо, в котором говорит, что отныне презирает материальные ценности и отказывается понимать людей, которые «идут не той дорогой», принимают ложь за правду и «безобразие за красоту».
Аргументы на тему «Цивилизация и технологии — спасение, вызов или трагедия?»
Технологии в произведениях Р. Брэдбери
Писатели-фантасты, описывая в своих произведениях будущее, часто представляли, какие вещи или технологии будут окружать человека через несколько десятилетий или даже веков. Прошло совсем немного времени, и то, что когда-то казалось фантастикой, стало явью. Теперь мы не удивляемся предсказанным Жюлем Верном космическим ракетам, а мобильные телефоны стали настолько обычными, что мало кто вспомнит первое их появление в американской научно-фантастической медиафраншизе «Звёздный путь». Многое из созданного воображением писателей-фантастов сегодня обыденность – спутники, подводные лодки, планшеты и даже водяные матрацы.
Не обошла эта практика и Рэя Брэдбери, который оказался настолько точен в своих предположения, что некоторые из них стали частью нашей повседневной жизни. И с каждым годом всё больше изобретений, описанных в его книгах, воплощаются в жизнь. При этом следует заметить, что знаменитый фантаст не только предвидел появление тех или иных современных технологий, но и связанных с ними социальных проблем.
Так, в романе «451 градус по Фаренгейту» писатель предсказал появление беспроводных наушников: «В ушах у неё плотно вставлены миниатюрные «ракушки», крошечные, с напёрсток, радиоприёмники-втулки, и электронный океан звуков — музыка и голоса, музыка и голоса — волнами омывает берега её бодрствующего мозга». Герои романа Рэя Брэдбери носили радиоприемники-втулки под названием Ракушки. Они являются прямым прототипом современных наушников, первая модель которых появилась лишь через 26 лет после выхода романа. Также в романе «451 градус по Фаренгейту» можно найти описание ещё одной современной технологии — круглосуточных банкоматов «Монтэг шёл от станции метро, деньги лежали у него в кармане (он уже побывал в банке, открытом всю ночь, — его обслуживали механические роботы)».
«И будет еще интереснее, когда у нас в доме появится четвертая телевизорная стена. Как ты думаешь, долго нам придется копить, чтобы вместо простой стены сделать телевизорную?». Огромные телевизорные стены – одна из самых важных технологий в мире этого романа. С помощью них государство обеспечивает население контентом, не нагружающим мозг. Телевизорные стены герои романа использовали и для просмотра бессмысленных сериалов, и для такого же бессмысленного общения друг с другом (аналог современных социальных сетей). Причем особый шик – комната, в которой все четыре стены – телевизорные. Телевизоры в романе показывают изображение «в цвете и объёме». И если цветной телевизор в год написания романа в США уже появился, то вот появление 3D-изображения Брэдбери предугадал. Что же касается социальных сетей, прототипами которых были также телевизорные стены, описанные Брэдбери в романе, то в современном мире они активно стали развиваться только в средине девяностых годов, то есть более сорока лет спустя после публикации романа.
Среди технологических предсказаний Рэя Брэдбери есть одно, очевидно волновавшее его особенно сильно. Это «умный дом». «Умный дом» встречается у Брэдбери во многих произведениях. Но главный «умный дом» его жизни стал героем пронзительно грустного и очень известного рассказа «Будет ласковый дождь», который впервые был издан в 1950 году в цикле «Марсианские хроники». По сюжету дом продолжает заботиться о хозяевах даже после их гибели в результате атомной войны: система работает безупречно, установленный когда-то порядок неизменен, поддерживается чистота, готовится обед, в кабинете звучат стихи. В нашем мире активно разрабатывать концепции «умного дома» начали лишь в девяностые годы прошлого века. Авторы многочисленных современных концепций «умного дома» не скрывали, что вдохновлялись рассказом Брэдбери.
«Все теперь замыкаются по вечерам в домах, подобных склепам», – подумал он, продолжая недавнюю игру воображения. Склепы тускло освещает отблеск телевизионных экранов, и люди сидят перед экранами, точно мертвецы; серые или разноцветные отсветы скользят по их лицам, но никогда не задевают душу». Во многих произведениях писателя встречается тема изоляции общества. Из-за развития технологий люди всё меньше общаются друг с другом вживую («451 градус по Фаренгейту»), не уделяют внимания близким («Вельд»), а иногда даже вовсе не выходят из дома годами, потому что окружающий мир им заменяют телевидение и роботы, как герои приведенного выше отрывка из рассказа «Пешеход». И пусть в начале второго тысячелетия технологии не превратили людей в отшельников, но проблема социальной изоляции всё равно актуальна. Интернет, призванный объединять пользователей со всего мира, действует на многих одиноких людей ровно наоборот, усиливая их изоляцию и ухудшая состояние.
Рэй Брэдбери смог предсказать многие изобретения и тренды будущего. Но главный посыл практически всех его произведений – что развитие технологий превратит людей в бездушные биомашины – пока, к счастью, не воплотился в жизнь. И будем надеяться, что это единственное предсказание великого Нострадамуса ХХ века не сбудется!
Р. Брэдбери «И грянул гром»
О том, что люди должны с осторожность относиться к благам технического прогресса, повествует рассказ Р. Брэдбери «И грянул гром». В центре произведения – технически развитый и прогрессивный мир, в котором люди вполне способны перемещаться во времени и охотиться на динозавров посредством фантастического вмешательства в естественный ход событий. Автор рисует мир развитых технологий, где путешествие во времени не просто реальность, а дешевое, доступное любому развлечение. Это мир благополучен на первый взгляд (свобода выбора, у власти демократическое правительство), но изначально хрупок («Нам повезло. Если бы выбрали Дойчера, не миновать нам жесточайшей диктатуры. Этот тип против всего на свете против мира, против веры, против человечности, против разума»). Любая случайность может разрушить эту тонкую гармонию.
Избалованные возможностью изменять прошлое люди в путешествии нередко забывают о том, что время – тонкая материя, требующего бережного отношения («Машина времени — дело щекотливое. Сами того не зная, мы можем убить какое-нибудь важное животное, пичугу, жука, раздавить цветок и уничтожить важное звено в развитии вида», «Мы вовсе не желаем отправлять в прошлое таких, что при первом же выстреле ударяются в панику»). Это накладывает на межпространственного охотника определенную ответственность: необходимо контролировать себя, соблюдать некоторые запреты («Тропа, …парит над землей на высоте шести дюймов. Не задевает ни одного дерева, ни одного цветка, ни одной травинки. Сделана из антигравитационного металла. Ее назначение — изолировать вас от этого мира прошлого, чтобы вы ничего не коснулись. Держитесь Тропы. Не сходите с нее. Повторяю: не сходите с нее. Ни при каких обстоятельствах!»). Табу обосновано не только с точки зрения логики произведения, но и с точки зрения современной науки: речь идёт об эффекте бабочки — свойстве хаотичных систем, незначительное влияние на которые может иметь большие, непредсказуемые события в любом месте системы; так же один из временных парадоксов, подразумевающих, что нарушение хода времени в прошлом приведет к значимому изменению в будущем.
Главный герой рассказа – Экельс – становится источником временного парадокса, случайно нарушая запрет: «Не оглядываясь, Экельс слепо шагнул к краю Тропы, сошел с нее и, сам того не сознавая, направился в джунгли». Герой не понимает, что так тревожит его спутников, в чём серьёзность его проступка («А какие последствия будут для Времени, для Истории?!/-Успокойся, он набрал на подошвы немного грязи — только и всего./- Откуда мы можем знать? — крикнул Тревис. — Мы ничего не знаем! Это же все сплошная загадка!»). Перед нами типичный представитель своего времени, член общества, где деньги позволяют решить любые проблемы («Я заплачу сколько угодно. Сто тысяч долларов!»). Экельс считает себя невиновным, более того, несправедливо обиженным. По возвращении в своё время герой понимает, что мир неуловимо изменился, это пугает его («Экельс медленно вдыхал воздух – с воздухом что-то произошло, какое-то химическое изменение, настолько незначительное, неуловимое, что лишь слабый голос подсознания говорил Экельсу о перемене. И краски – белая, серая, синяя, оранжевая, на стенах, мебели, в небе за окном — они… они… да: что с ними случилось? А тут еще это ощущение. По коже бегали мурашки»). Пообщавшись с управляющим, герой узнаёт, что поменялось и устройство самого общества: у власти диктатор, а мир научного прогресса стал апогеем технократии. Обнаруживается и причина изменений: «На комке было отливающее зеленью, золотом и чернью пятно — бабочка, очень красивая… мертвая», «… изящное маленькое создание, способное нарушить равновесие, повалились маленькие костяшки домино… большие костяшки… огромные костяшки, соединенные цепью неисчислимых лет, составляющих Время». Внезапно герой понимает, что данные изменения необратимы. Таким образом, автор посредством фантастического элемента рисует перед нами ситуацию, в которой мы, люди, не просто ответственны за всё происходящее на планете: эти изменения могут начинаться с малого, но привести к неизменяемым глобальным последствиям. Фантастическое событие здесь (путешествие в прошлое) – лишь инструмент, с помощью которого Брэдбери критикует возможности и влияние технического прогресса на человечество.
Аргументы на тему «Преступление и Наказание — вечная тема»
Т. Драйзер «Американская трагедия»
В основе романа «Американская трагедия» Т. Драйзера реальная история. Молодой человек, обуреваемый честолюбивыми устремлениями, получает возможность жениться на состоятельной девушке, что открывает ему перспективы преуспевания. Однако препятствием оказывается бывшая возлюбленная молодого человека, простая девушка, к тому же ждущая ребенка. Молодой человек разрубает этот узел, убивая ее достаточно изощренным образом. Убийца оказывается разоблаченным и кончает жизнь на электрическом стуле.
Взяв за основу реальную историю, Драйзер хотел проиллюстрировать причины, толкающие человека на преступление. По мнению писателя, в основе преступлений лежала «отчаянная погоня за деньгами», жажда обладать «мисс Богатство».
Главный герой романа — сын бродячих проповедников Клайд Гриффитс — с детства познает, сколь унизительна бедность. С ранних лет он стремится вырваться из своего унылого мирка, начинает самостоятельный путь: сначала помощником продавца содовой воды в аптеке, потом рассыльным в отеле. Эта работа стимулирует в нем зависть к богатым и привычку охотиться за чаевыми. В отеле Клайд наблюдает праздное существование некоторых обитателей. В нем растет тяга к богатству и жажда удовольствий. Но во время одной из автомобильных прогулок Клайд сбивает девочку, которая умирает. Чтобы избежать ареста, Клайд покидает Канзас-сити, три года живет вдали от дома, перебивается случайными заработками.
Поворотным моментом в его судьбе становится встреча с дядей, Сэмюэлом Гриффитсом, владельцем фабрики по производству воротничков в городе Ликурге. Поначалу Клайду уготована незавидная участь бедного родственника. Он трудится в подвальном цехе. Наконец, дядя все же решает дать шанс Клайду показать себя: тот получает более престижную должность учетчика в конторе. Работающий в женском коллективе герой предупрежден, что надо «соблюдать приличия в отношениях с работницами». Несмотря на это герой заводит роман с юной работницей Робертой Олден, дочерью фермера. Более того, параллельно герой начинает встречать с богатой девушкой Сондрой Финчли. Благодаря ей он входит в круг местной «золотой молодежи». Сондра и Клайд увлечены друг другом. Перед Клайдом открывается радужная перспектива: Сондра — наследница солидного состояния.
Драйзер ставит героя перед нелегким выбором: женитьба на Роберте Олден, которая ждет от него ребенка, означает унылое существование мелкого служащего; брак с Сондрой сулит приобщение к миру богатства, жизненный успех. Но реализация этой американской мечты может быть достигнута только через устранение Роберты. Так исподволь у героя зреет мысль о преступлении.
Трагедия на озере Биг Биттерн относится к самым волнующим сценам романа. Клайд испытывает мучительную внутреннюю борьбу, нерешительность и страх. Он задумывает убить Роберту, но не совершает преступления как такового, а лишь не оказывает помощи Роберте, когда та оказывается в воде и тонет, не умея плавать.
В заключительной, третьей части романа перед читателем история судебного процесса над Клайдом. Судебная машина безжалостно размалывает Клайда, и здесь его судьба уже вызывает сострадание.
Драйзер обнажает подноготную того, что именуется «торжеством справедливости». Следователь Хейлт ведет дело таким образом, чтобы помочь судье Мейсону провести громкий показательный процесс, что обеспечит ему переизбрание на ближайших выборах. Мейсон откровенно стремится представить Клайда закоренелым преступником, а себя — поборником интересов простых людей. Все обвинения строятся на косвенных уликах. Обстоятельства, явно смягчающие вину Клайда, ибо убийство не было преднамеренным, не принимаются во внимание. Не в полной мере используют возможности защиты адвокаты. Присяжные, психологически обработанные судьей, выносят Клайду вердикт: виновен. Его приговаривают к казни на электрическом стуле.
В главах, воссоздающих обстановку в «доме смерти». Драйзер психологически точно передает состояние человека, ожидающего неотвратимое наказание: мы воочию ощущаем безмерное горе и одиночество героя. Только один человек среди смертников — юрист Николсон — проявляет к нему сочувствие, старается подбодрить. До конца борется за жизнь сына и мать Клайда.
Драйзером показывает, как окружение формирует индивида. Но писатель идет далее и, бросая обвинение обществу, не снимает вины с главного героя. Негативную роль в его судьбе сыграли слабохарактерность, податливость отрицательным внешним воздействиям, эгоизм, мечтательность и ярко выраженная чувственность.
Дж. Ч. Гарднер «Диалоги с Солнечным»
Сюжет романа Дж. Ч. Гарднера «Диалоги с Солнечным» построен на встречах-диалогах героя преступника с полицейским, который вместо того, чтобы арестовать «взбунтовавшегося» бородатого хиппи, начинает вести с ним беседы, пытаясь проникнуть в его сознание, понять его мотивы. Кламли, полицейский, тайно встречается с Солнечным, преступником, – так называет себя вернувшийся в свой родной городок, просветленный новыми учениями и вознамерившийся разобраться со всеми, бывший сын одного из почтенных семейств, Тэггарт Ходж, который всего за несколько дней пребывания в родном городе совершает ряд преступлений. Полицейский каждый раз надеется арестовать Солнечного, но каждый раз дает ему возможность скрыться. Как и в романе Ф. М. Достоевского, традиционная детективная схема наполняется у Гарднера глубоким философским содержанием. Автор пытается осмыслить сложнейшие социальные, этические и философские проблемы бытия человека в современном мире. Невольные ассоциации с расследованием дела студента Раскольникова Порфирием Петровичем возникают уже из того, что как Порфирий Петрович узнаёт многое о личности Раскольникова из его статьи, в которой тот излагает свою теорию о дозволенности убийства, так и Кламли вчитывается в статью Солнечного «Работа полиции и отчуждение», открывая для себя «чужое» сознание.
Писатель использует диалогическую форму, чтобы показать мировоззрение разных людей, их жизненную позицию. Но диалоги в романе Гарднера не ограничиваются диалогами Солнечного и Кламли, весь роман представляет собой диалоги Солнечного с разными персонажами, каждый из которых – это по сути дела одна из граней «я» Солнечного.
Как и Достоевский Раскольникова, Гарднер приводит своего героя к покаянию. И помогает ему сделать это открытие мира, отказаться от самоубийственного «наваждения индивидуализма» Другой. «Другой» в романе Гарднера – полицейский Кламли. Его, действительно, можно считать двойником-антиподом Солнечного, своего рода, «американской Соней Мармеладовой», ведь именно ему открывает свою теорию Солнечный, на нем испытывает свои принципы абсолютной свободы, заставляет проверять и сомневаться в торжестве справедливости, именно он помогает прозреть Солнечному. Своей непоколебимой верой не столько в американский закон и порядок, сколько в вечные жизненные истины, по которым каждый заслуживает прощение, он заставляет Солнечного признать, что «иного выбора, чем надлежащая мера свободы для каждого, нет, что жизнь не в абстракциях мысли», а здесь, рядом с Другими. Поэтому, когда ему сообщают об «устранении» Солнечного, он произносит «умер один из нас», он прощает и принимает, он научился сострадать, а это в системе ценностей, как Достоевского, так и Гарднера, наиболее важный человеческий дар.
А. Камю «Посторонний»
«Посторонний» – роман А. Камю о разладе современного человека с миром. Живущий в Алжире мелкий французский чиновник Мерсо, человек инертный, безучастный и отстранённый от жизни, приезжает на похороны своей матери. Это печальное событие нисколько его не трогает. Он не плачет, в нём нет сочувствия и боли утраты. Столь же равнодушно Мерсо соглашается жениться на Мари, бывшей сослуживице: предстоящий брак никак не изменяет его внутренний мир. Однако вскоре вялое существование Мерсо прерывается: одним жарким летним днём, без явной причины, просто потому, что слишком сильно пекло солнце, а в кармане оказался револьвер, он убивает на пляже человека. Вторая часть романа представляет собой судебное разбирательство, во время которого судьи безуспешно пытаются постичь мотив преступления, тогда как сам Мерсо воспринимает процесс столь же отрешённо, как и предыдущие события. В результате героя объявляют бесчувственным негодяем и приговаривают к смертной казни. Кульминационным моментом романа становится последняя ночь в камере, когда безразличие покидает главного героя. Мерсо мечется и засыпает в кошмарах. Он чувствует желание пережить все заново, открывает душу миру и вдруг понимает, что мир такой же, как и он. Герой безразличен миру, как и мир был безразличен герою. Мерсо ощущает одиночество и видит своим успокоением только одно: чтобы во время казни все пришедшие не смотрели на него со стеклянными лицами, а испытывали искреннюю ненависть.
С. Кинг «Секретное окно, секретный сад»
В фантастическом романе С. Кинга «Секретное окно, секретный сад» показана жизнь писателя Мортона Рейни, который после переезда из шумного Нью-Йорка переезжает в загородный дом, где живёт в одиночестве, пытаясь преодолеть душевный и творческий кризис. Однажды к нему приходит некий Джон Шутер и заявляет, что Рейни украл у него рассказ «Секретное окно, секретный сад», написанный в 1982. Рейни собирается доказать Шутеру, что опубликовал свою версию рассказа двумя годами ранее, но не успевает это сделать, т. к. его дом вместе с первой публикацией сгорает дотла. Когда по просьбе писателя его литературный агент высылает ему нужный номер журнала, рассказ оказывается вырезанным. Дойдя до полного отчаяния, Рейни осознаёт, что никакого Шутера не существует в реальности, и вспоминает, как много лет назад опубликовал под своим именем чужой рассказ, положивший начало его успешной писательской карьере. Поскольку автор этого рассказа умер, никто не мог обвинить Рейни в плагиате, но страх разоблачения и чувство вины так глубоко поселились в его душе, что постепенно довели до безумия. С той поры в нём жили два человека – он сам и его двойник Шутер, упорно уничтожавший все доказательства, которые помогли бы Рейни отклонить обвинение в краже. В финале романа писатель окончательно теряет рассудок. По иронии судьбы Шутер оказался лучшим созданием Рейни – «персонажем, который получился настолько живым, что действительно воплотился в реальности».
Аргументы на тему «Кому на руси жить хорошо? — вопрос гражданина»
Н.А. Некрасов «Кому на Руси жить хорошо»
Замысел поэмы «Кому на Руси жить хорошо» был продиктован самой жизнью, тем значением, которое приобретал в пореформенную пору крестьянский вопрос. Н. А. Некрасов остро чувствовал «больные» вопросы своего времени и живо откликался на события современной ему жизни. Это и подтолкнуло поэта к созданию «народной книги» «Кому на Руси жить хорошо». В ней поэт дал полные сведения о жизни русского народа, о процессах, происходивших в духовной жизни крестьянства после отмены крепостного права.
Народная жизнь изображена Н. А. Некрасовым глазами самого народа. Описывая крестьянские празднества, поэт, с одной стороны, говорит о высокой духовности, с другой – о «темноте», невежестве, смирении русского народа. Кроме того, есть в произведении реплики, свидетельствующие о том, что крестьяне стремились осмыслить свое положение. Они не согласны с порядками, которые возникли после реформы:
— Добра ты, царска грамота,
Да не при нас ты писана…
— …И веник дрянь, Иван Ильич,
А погуляет по полу,
Куда как напылит!
Главы, рисующие крестьянский мир на сельской ярмарке, завершаются описанием Якима Нагого, его монологом. Необходимо подчеркнуть, что герой представляет ту часть крестьянства, для которой характерно активное, протестующее начало. Он относится к поколению крестьян пореформенной России.
…«В деревне Босове
Яким Нагой живет,
Он до смерти работает,
До полусмерти пьет!.,»
Крестьяне рассмеялися
И рассказали барину,
Каков мужик Яким.
Яким, старик убогонький
Живал когда-то в Питере,
Да угодил в тюрьму:
С купцом тягаться вздумалось!
Как липочка ободранный,
Вернулся он на родину
И за соху взялся.
Персонаж выступает в поэме как народный заступник. Яким, чувствуя величие и правильно оценивая роль крестьянского труда в жизни страны, говорит обо всех тружениках мира. Герой уже не поддакивает барину – Павлуше Веретенникову. У него есть свое представление о сути крестьянской жизни, свое, крестьянское, чувство чести и собственного достоинства. Героя возмущает общественная несправедливость по отношению к трудовому народу, он отстаивает чувство крестьянской гордости:
Работаешь один,
А чуть работа кончена,
Гляди, стоят три дольщика:
Бог, царь и господин!
В словах Якима о народной душе звучит грозное предостережение:
У каждого крестьянина
Душа, что туча черная —
Гневна, грозна, — и надо бы
Громам греметь оттудова,
Кровавым лить дождям…
Наконец, с Якимом случается история, которая впервые ставит под сомнение собственнический, денежный критерий счастья. Это знаменитый эпизод с картинками и целковыми:
С ним случай был: картиночек
Он сыну накупил,
Развешал их по стеночкам
И сам не меньше мальчика
Любил на них глядеть.
Приигла немилость божия,
Деревня загорелася —
А было у Якимушки
За целый век н-акоплено
Целковых тридцать пять.
Скорей бы взять целковые,
А он сперва картиночки
Стал со стены срывать…
Картиночки оказались дороже целковых, хлеб духовный— выше хлеба насущного. Яким Нагой — это личность, способная постоять за народные интересы; готовая на решительный спор с теми, кто судит о народе превратно.
Другим эпизодом, рисующим жизнь крестьян, показывающим их внутренний мир, является описание крестьян деревни Вахлаки. Автор убеждает нас в том, что люди, способные на вдохновенный труд, могут творить чудеса. В коллективном труде с особой силой проявились физические и нравственные качества личности крестьянина-вахлака. Несмотря на тяжелое положение, вахлаки не утратили веру в возможность договориться с помещиком, в возможность сохранить отжившую систему отношений. Мы понимаем, как наивны, доверчивы к помещику, темны вахлаки в момент освобождения. В самом решении «помалчивать до смерти старика» много от прежней приниженности и покорности. Справедливость этого вывода с особой силой и наглядностью раскрывается в эпизоде, рисующем появление барина на сенокосе. Сразу же. раздаются указания старосты:
… — Не зевать!
Коси дружней! А главное:
Не огорчать помещика.
Рассердится — поклон ему!
Похвалит вас — «ура» кричи…
Народ — богатырь и труженик — обрекает себя на добровольное рабство. И слово «вахлак» воспринимается как символ покорности, темноты и невежества. Крестьянский мир рисуется в его непосредственном столкновении с помещиками, в центре тут — не личные, семейные, а общественные отношения. Включение рассказчиков-крестьян в повествование о вахлаках — это художественный прием, помогающий автору как бы изнутри проникнуть и в душевный мир вахлаков, посмотреть на жизнь их глазами, создать у читателя представление о противоречивости народного самосознания: крестьянство многосложно, уровень духовного развития крестьян различен. Выясняется, что вахлаки по-разному «переживают» свою зависимость от помещика, что нет некоего единого типа мужика. В одной деревне живут дворовый Ипат и крестьянин. Aгап Петров, подчеркивая резкий контраст в сознании вахлаков.
В сознании крестьянства заложены разные возможности: как пассивность, так и скрытая социальная активность. Силу скрытого протеста, которая таится в народе и готова каждую минуту вылиться в активное действие, помогает ощутить речь Якима Нагого. Крестьянская среда выдвигает людей непокорных, не знающих сделок с совестью, открыто агитирующих за свободу.
А.С. Пушкин «Вольность»
Политическая поэзия молодого Пушкина полна предчувствий и ожиданий. Это не лирика безмятежной и робкой души. В ней звучит постоянная тревога о судьбе своей родины. Ода «Вольность» написана с присущей Пушкину эмоциональной взволнованностью и смелостью художественных обобщений. В ней содержится широкий и ясный взгляд на западноевропейскую и русскую действительность. В оде довольно легко угадывались намеки на совсем недавние события (убийство Павла I), которые делали это произведение чисто русским, хотя в нем и обличались «тираны мира» (Калигула, Наполеон).
Пушкинская ода сразу же стала распространяться в списках и заучиваться наизусть. Для самого Пушкина эта ода была большим идейным и художественным завоеванием. В оде «Вольность» вольнолюбивый гражданин до мелочей похож на тех русских вольнолюбцев, которые в 1816 году объединились в Союзе Спасения. Пушкин берет на себя роль судьи-гражданина, от своего имени он говорит о свободе и задачах поэзии:
Разбей изнеженную лиру —
Хочу воспеть свободу миру,
На тронах поразить порок.
Главное назначение поэта — «воспеть свободу». «Поражать»—это не значит «истину царям с улыбкой говорить», как думал Державин. Для Пушкина «обличать» — грозить самовластию уроками истории и готовиться к предстоящей борьбе. Пушкину близок и дорог из поэтов XVIII века не только Державин, но и Радищев. Расходясь с Радищевым во взгляде на революцию, Пушкин старается выполнить главный завет Радищева: продолжить воспевание вольности.
Для Пушкина и декабристов слова «вольность» и «свобода» означали истинную любовь и приверженность к отечеству. Ода «Вольность» начинается и кончается прославлением свободы. Пушкин склонен к просветительской трактовке самого права социального мщения, он отличает тиранию, когда власть монарха не ограничена законом, от конституционной монархии, а конституционную монархию от народно-республиканского образа правления. Следует начинать с ограничения самодержавия разумными законами, а затем идти дальше — учреждать республику.
Хотя Пушкин и говорит о некоем «незыблемом законе», который распространяется как на царей, так и на народ, но уже во второй строфе оды тираноборческий пафос становится настолько сильным, гнев против тиранов звучит с такой энергией, что угроза царям и дифирамб свободе заслоняют явно умозрительное рассуждение о метафизическом законе.
В оде Пушкина есть свои противоречия: законы, созданные самодержавием, поэт называет «гибельным позором». Ясно, что с самодержавием не может быть примирения, что «гибельные» законы нельзя уничтожить, не уничтожив главного зла — тиранов, создающих эти законы. Пушкин приближается к Радищеву и отходит от него. В отличие от Радищева Пушкин не решается на изображение справедливого суда над царем, он не занимает позиции открытой и беспощадной борьбы с самодержавием.
На вебинаре проанализируем рассказ, подумаем, для каких направлений и тем он подойдёт в качестве примера, и вместе напишем сочинение.
Перед просмотром вебинара нужно прочитать рассказ «Старуха Изергиль» Максима Горького.
Документ, в котором будут опубликованы материалы к занятию: docs.google.com/document/d/1lvw…
Начало в 17:00 (мск).
Максим Горький
СТАРУХА ИЗЕРГИЛЬ
I
Я слышал эти рассказы под Аккерманом, в Бессарабии, на морском берегу.
Однажды вечером, кончив дневной сбор винограда, партия молдаван, с которой я работал, ушла на берег моря, а я и старуха Изергиль остались под густой тенью виноградных лоз и, лежа на земле, молчали, глядя, как тают в голубой мгле ночи силуэты тех людей, что пошли к морю.
Они шли, пели и смеялись; мужчины — бронзовые, с пышными, черными усами и густыми кудрями до плеч, в коротких куртках и широких шароварах; женщины и девушки — веселые, гибкие, с темно-синими глазами, тоже бронзовые. Их волосы, шелковые и черные, были распущены, ветер, теплый и легкий, играя ими, звякал монетами, вплетенными в них. Ветер тек широкой, ровной волной, но иногда он точно прыгал через что-то невидимое и, рождая сильный порыв, развевал волосы женщин в фантастические гривы, вздымавшиеся вокруг их голов. Это делало женщин странными и сказочными. Они уходили все дальше от нас, а ночь и фантазия одевали их все прекраснее.
Кто-то играл на скрипке… девушка пела мягким контральто, слышался смех…
Воздух был пропитан острым запахом моря и жирными испарениями земли, незадолго до вечера обильно смоченной дождем. Еще и теперь по небу бродили обрывки туч, пышные, странных очертаний и красок, тут — мягкие, как клубы дыма, сизые и пепельно-голубые, там — резкие, как обломки скал, матово-черные или коричневые. Между ними ласково блестели темно-голубые клочки неба, украшенные золотыми крапинками звезд. Все это — звуки и запахи, тучи и люди — было странно красиво и грустно, казалось началом чудной сказки. И все как бы остановилось в своем росте, умирало; шум голосов гас, удаляясь, перерождался в печальные вздохи.
— Что ты не пошел с ними? — кивнув головой, спросила старуха Изергиль.
Время согнуло ее пополам, черные когда-то глаза были тусклы и слезились. Ее сухой голос звучал странно, он хрустел, точно старуха говорила костями.
— Не хочу, — ответил я ей.
— У!.. стариками родитесь вы, русские. Мрачные все, как демоны… Боятся тебя наши девушки… А ведь ты молодой и сильный…
Луна взошла. Ее диск был велик, кроваво-красен, она казалась вышедшей из недр этой степи, которая на своем веку так много поглотила человеческого мяса и выпила крови, отчего, наверное, стала такой жирной и щедрой. На нас упали кружевные тени от листвы, я и старуха покрылись ими, как сетью. По степи, влево от нас, поплыли тени облаков, пропитанные голубым сиянием луны, они стали прозрачней и светлей.
— Смотри, вон идет Ларра!
Я смотрел, куда старуха указывала своей дрожащей рукой с кривыми пальцами, и видел: там плыли тени, их было много, и одна из них, темней и гуще, чем другие, плыла быстрей и ниже сестер, — она падала от клочка облака, которое плыло ближе к земле, чем другие, и скорее, чем они.
— Никого нет там! — сказал я.
— Ты слеп больше меня, старухи. Смотри — вон, темный, бежит степью!
Я посмотрел еще и снова не видел ничего, кроме тени.
— Это тень! Почему ты зовешь ее Ларра?
—Потому что это — он. Он уже стал теперь как тень, — nopal Он живет тысячи лет, солнце высушило его тело, кровь и кости, и ветер распылил их. Вот что может сделать бог с человеком за гордость!..
— Расскажи мне, как это было! — попросил я старуху, чувствуя впереди одну из славных сказок, сложенных в степях.
И она рассказала мне эту сказку.
«Многие тысячи лет прошли с той поры, когда случилось это. Далеко за морем, на восход солнца, есть страна большой реки, в той стране каждый древесный лист и стебель травы дает столько тени, сколько нужно человеку, чтоб укрыться в ней от солнца, жестоко жаркого там.
Вот какая щедрая земля в той стране!
Там жило могучее племя людей, они пасли стада и на охоту за зверями тратили свою силу и мужество, пировали после охоты, пели песни и играли с девушками.
Однажды, во время пира, одну из них, черноволосую и нежную, как ночь, унес орел, спустившись с неба. Стрелы, пущенные в него мужчинами, упали, жалкие, обратно на землю. Тогда пошли искать девушку, но — не нашли ее. И забыли о ней, как забывают обо всем на земле».
Старуха вздохнула и замолчала. Ее скрипучий голос звучал так, как будто это роптали все забытые века, воплотившись в ее груди тенями воспоминаний. Море тихо вторило началу одной из древних легенд, которые, может быть, создались на его берегах.
«Но через двадцать лет она сама пришла, измученная, иссохшая, а с нею был юноша, красивый и сильный, как сама она двадцать лет назад. И, когда ее спросили, где была она, она рассказала, что орел унес ее в горы и жил с нею там, как с женой. Вот его сын, а отца нет уже, когда он стал слабеть, то поднялся в последний раз высоко в небо и, сложив крылья, тяжело упал оттуда на острые уступы горы, насмерть разбился о них…
Все смотрели с удивлением на сына орла и видели, что он ничем не лучше их, только глаза его были холодны и горды, как у царя птиц. И разговаривали с ним, а он отвечал, если хотел, или молчал, а когда пришли старейшие племени, он говорил с ними, как с равными себе. Это оскорбило их, и они, назвав его неоперенной стрелой с неотточенным наконечником, сказали ему, что их чтут, им повинуются тысячи таких, как он, и тысячи вдвое старше его. А он, смело глядя на них, отвечал, что таких, как он, нет больше; и если все чтут их — он не хочет делать этого. О!.. тогда уж совсем рассердились они. Рассердились и сказали:
— Ему нет места среди нас! Пусть идет куда хочет.
Он засмеялся и пошел, куда захотелось ему, — к одной красивой девушке, которая пристально смотрела на него; пошел к ней и, подойдя, обнял ее. А она была дочь одного из старшин, осудивших его. И, хотя он был красив, она оттолкнула его, потому что боялась отца. Она оттолкнула его, да и пошла прочь, а он ударил ее и, когда она упала, встал ногой на ее грудь, так, что из ее уст кровь брызнула к небу, девушка, вздохнув, извилась змеей и умерла.
Всех, кто видел это, оковал страх, — впервые при них так убивали женщину. И долго все молчали, глядя на нее, лежавшую с открытыми глазами и окровавленным ртом, и на него, который стоял один против всех, рядом с ней, и был горд, — не опустил своей головы, как бы вызывая на нее кару. Потом, когда одумались, то схватили его, связали и так оставили, находя, что убить сейчас же — слишком просто и не удовлетворит их».
Ночь росла и крепла, наполняясь странными, тихими звуками. В степи печально посвистывали суслики, в листве винограда дрожал стеклянный стрекот кузнечиков, листва вздыхала и шепталась, полный диск луны, раньше кроваво-красный, бледнел, удаляясь от земли, бледнел и все обильнее лил на степь голубоватую мглу…
«И вот они собрались, чтобы придумать казнь, достойную преступления… Хотели разорвать его лошадьми — и это казалось мало им; думали пустить в него всем по стреле, но отвергли и это; предлагали сжечь его, но дым костра не позволил бы видеть его мучений; предлагали много — и не находили ничего настолько хорошего, чтобы понравилось всем. А его мать стояла перед ними на коленях и молчала, не находя ни слез, ни слов, чтобы умолять о пощаде. Долго говорили они, и вот один мудрец сказал, подумав долго:
— Спросим его, почему он сделал это?
Спросили его об этом. Он сказал:
— Развяжите меня! Я не буду говорить связанный!
А когда развязали его, он спросил:
— Что вам нужно? — спросил так, точно они были рабы…
— Ты слышал…— сказал мудрец.
— Зачем я буду объяснять вам мои поступки?
— Чтоб быть понятым нами. Ты, гордый, слушай! Все равно ты умрешь ведь… Дай же нам понять то, что ты сделал. Мы остаемся жить, и нам полезно знать больше, чем мы знаем…
— Хорошо, я скажу, хотя я, может быть, сам неверно понимаю то, что случилось. Я убил ее потому, мне кажется, — что меня оттолкнула она… А мне было нужно ее.
— Но она не твоя! — сказали ему.
— Разве вы пользуетесь только своим? Я вижу, что каждый человек имеет только речь, руки и ноги… а владеет он животными, женщинами, землей… и многим еще…
Ему сказали на это, что за все, что человек берет, он платит собой: своим умом и силой, иногда — жизнью. А он отвечал, что он хочет сохранить себя целым.
Долго говорили с ним и наконец увидели, что он считает себя первым на земле и, кроме себя, не видит ничего. Всем даже страшно стало, когда поняли, на какое одиночество он обрекал себя. У него не было ни племени, ни матери, ни скота, ни жены, и он не хотел ничего этого.
Когда люди увидали это, они снова принялись судить о том, как наказать его. Но теперь недолго они говорили, — тот, мудрый, не мешавший им судить, заговорил сам:
— Стойте! Наказание есть. Это страшное наказание; вы не выдумаете такого в тысячу лет! Наказание ему — в нем самом! Пустите его, пусть он будет свободен. Вот его наказание!
И тут произошло великое. Грянул гром с небес, — хотя на них не было туч. Это силы небесные подтверждали речь мудрого. Все поклонились и разошлись. А этот юноша, который теперь получил имя Ларра, что значит: отверженный, выкинутый вон, — юноша громко смеялся вслед людям, которые бросили его, смеялся, оставаясь один, свободный, как отец его. Но отец его — не был человеком… А этот — был человек. И вот он стал жить, вольный, как птица. Он приходил в племя и похищал скот, девушек — все, что хотел. В него стреляли, но стрелы не могли пронзить его тела, закрытого невидимым покровом высшей кары. Он был ловок, хищен, силен, жесток и не встречался с людьми лицом к лицу. Только издали видели его. И долго он, одинокий, так вился около людей, долго — не один десяток годов. Но вот однажды он подошел близко к людям и, когда они бросились на него, не тронулся с места и ничем не показал, что будет защищаться. Тогда один из людей догадался и крикнул громко:
— Не троньте его! Он хочет умереть!
И все остановились, не желая облегчить участь того, кто делал им зло, не желая убивать его. Остановились и смеялись над ним. А он дрожал, слыша этот смех, и все искал чего-то на своей груди, хватаясь за нее руками. И вдруг он бросился на людей, подняв камень. Но они, уклоняясь от его ударов, не нанесли ему ни одного, и когда он, утомленный, с тоскливым криком упал на землю, то отошли в сторону и наблюдали за ним. Вот он встал и, подняв потерянный кем-то в борьбе с ним нож, ударил им себя в грудь. Но сломался нож — точно в камень ударили им. И снова он упал на землю и долго бился головой об нее. Но земля отстранялась от него, углубляясь от ударов его головы.
— Он не может умереть! — с радостью сказали люди.
И ушли, оставив его. Он лежал кверху лицом и видел — высоко в небе черными точками плавали могучие орлы. В его глазах было столько тоски, что можно было бы отравить ею всех людей мира. Так, с той поры остался он один, свободный, ожидая смерти. И вот он ходит, ходит повсюду… Видишь, он стал уже как тень и таким будет вечно! Он не понимает ни речи людей, ни их поступков — ничего. И все ищет, ходит, ходит… Ему нет жизни, и смерть не улыбается ему. И нет ему места среди людей… Вот как был поражен человек за гордость!»
Старуха вздохнула, замолчала, и ее голова, опустившись на грудь, несколько раз странно качнулась.
Я посмотрел на нее. Старуху одолевал сон, показалось мне. И стало почему-то страшно жалко ее. Конец рассказа она вела таким возвышенным, угрожающим тоном, а все-таки в этом тоне звучала боязливая, рабская нота.
На берегу запели, — странно запели. Сначала раздался контральто, — он пропел две-три ноты, и раздался другой голос, начавший песню сначала и первый все лился впереди его…— третий, четвертый, пятый вступили в песню в том же порядке. И вдруг ту же песню, опять-таки сначала, запел хор мужских голосов.
Каждый голос женщин звучал совершенно отдельно, все они казались разноцветными ручьями и, точно скатываясь откуда-то сверху по уступам, прыгая и звеня, вливаясь в густую волну мужских голосов, плавно лившуюся кверху, тонули в ней, вырывались из нее, заглушали ее и снова один за другим взвивались, чистые и сильные, высоко вверх.
Шума волн не слышно было за голосами…
II
— Слышал ли ты, чтоб где-нибудь еще так пели? — спросила Изергиль, поднимая голову и улыбаясь беззубым ртом.
— Не слыхал. Никогда не слыхал…
— И не услышишь. Мы любим петь. Только красавцы могут хорошо петь, — красавцы, которые любят жить. Мы любим жить. Смотри-ка, разве не устали за день те, которые поют там? С восхода по закат работали, взошла луна, и уже — поют! Те, которые не умеют жить, легли бы спать. Те, которым жизнь мила, вот — поют.
— Но здоровье…— начал было я.
— Здоровья всегда хватит на жизнь. Здоровье! Разве ты, имея деньги, не тратил бы их? Здоровье — то же золото. Знаешь ты, что я делала, когда была молодой? Я ткала ковры с восхода по закат, не вставая почти. Я, как солнечный луч, живая была и вот должна была сидеть неподвижно, точно камень. И сидела до того, что, бывало, все кости у меня трещат. А как придет ночь, я бежала к тому, кого любила, целоваться с ним. И так я бегала три месяца, пока была любовь; все ночи этого времени бывала у него. И вот до какой поры дожила — хватило крови! А сколько любила! Сколько поцелуев взяла и дала!..
Я посмотрел ей в лицо. Ее черные глаза были все-таки тусклы, их не оживило воспоминание. Луна освещала ее сухие, потрескавшиеся губы, заостренный подбородок с седыми волосами на нем и сморщенный нос, загнутый, словно клюв совы. На месте щек были черные ямы, и в одной из них лежала прядь пепельно-седых волос, выбившихся из-под красной тряпки, которою была обмотана ее голова. Кожа на лице, шее и руках вся изрезана морщинами, и при каждом движении старой Изергиль можно было ждать, что сухая эта кожа разорвется вся, развалится кусками и предо мной встанет голый скелет с тусклыми черными глазами.
Она снова начала рассказывать своим хрустящим голосом:
— Я жила с матерью под Фальми, на самом берегу Бырлата; и мне было пятнадцать лет, когда он явился к нашему хутору. Был он такой высокий, гибкий, черноусый, веселый. Сидит в лодке и так звонко кричит он нам в окна: «Эй, нет ли у вас вина… и поесть мне?» Я посмотрела в окно сквозь ветви ясеней и вижу: река вся голубая от луны, а он, в белой рубахе и в широком кушаке с распущенными на боку концами, стоит одной ногой в лодке, а другой на берегу. И покачивается, и что-то поет. Увидал меня, говорит: «Вот какая красавица живет тут!.. А я и не знал про это!» Точно он уж знал всех красавиц до меня! Я дала ему вина и вареной свинины… А через четыре дня дала уже и всю себя… Мы всё катались с ним в лодке по ночам. Он приедет и посвистит тихо, как суслик, а я выпрыгну, как рыба, в окно на реку. И едем… Он был рыбаком с Прута, и потом, когда мать узнала про все и побила меня, уговаривал все меня уйти с ним в Добруджу и дальше, в дунайские гирла. Но мне уж не нравился он тогда — только поет да целуется, ничего больше! Скучно это было уже. В то время гуцулы шайкой ходили по тем местам, и у них были любезные тут… Так вот тем — весело было. Иная ждет, ждет своего карпатского молодца, думает, что он уже в тюрьме или убит где-нибудь в драке, — и вдруг он один, а то с двумя-тремя товарищами, как с неба, упадет к ней. Подарки подносил богатые — легко же ведь доставалось все им! И пирует у нее, и хвалится ею перед своими товарищами. А ей любо это. Я и попросила одну подругу, у которой был гуцул, показать мне их… Как ее звали? Забыла как… Все стала забывать теперь. Много времени прошло с той поры, все забудешь! Она меня познакомила с молодцом. Был хорош… Рыжий был, весь рыжий — и усы и кудри! Огненная голова. И был он такой печальный, иногда ласковый, а иногда, как зверь, ревел и дрался. Раз ударил меня в лицо… А я, как кошка, вскочила ему на грудь, да и впилась зубами в щеку… С той поры у него на щеке стала ямка, и он любил, когда я целовала ее…
— А рыбак куда девался? — спросил я.
— Рыбак? А он… тут… Он пристал к ним, к гуцулам. Сначала все уговаривал меня и грозил бросить в воду, а потом — ничего, пристал к ним и другую завел… Их обоих и повесили вместе — и рыбака и этого гуцула. Я ходила смотреть, как их вешали. В Добрудже это было. Рыбак шел на казнь бледный и плакал, а гуцул трубку курил. Идет себе и курит, руки в карманах, один ус на плече лежит, а другой на грудь свесился. Увидал меня, вынул трубку и кричит: «Прощай!..» Я целый год жалела его. Эх!.. Это уж тогда с ними было, как они хотели уйти в Карпаты к себе. На прощанье пошли к одному румыну в гости, там их и поймали. Двоих только, а нескольких убили, а остальные ушли… Все-таки румыну заплатили после… Хутор сожгли и мельницу, и хлеб весь. Нищим стал.
— Это ты сделала? — наудачу спросил я.
— Много было друзей у гуцулов, не одна я… Кто был их лучшим другом, тот и справил им поминки…
Песня на берегу моря уже умолкла, и старухе вторил теперь только шум морских волн, — задумчивый, мятежный шум был славной второй рассказу о мятежной жизни. Все мягче становилась ночь, и все больше разрождалось в ней голубого сияния луны, а неопределенные звуки хлопотливой жизни ее невидимых обитателей становились тише, заглушаемые возраставшим шорохом волн… ибо усиливался ветер.
— А то еще турка любила я. В гареме у него была, в Скутари. Целую неделю жила, — ничего… Но скучно стало…— всё женщины, женщины… Восемь было их у него… Целый день едят, спят и болтают глупые речи… Или ругаются, квохчут, как курицы… Он был уж немолодой, этот турок. Седой почти и такой важный, богатый. Говорил — как владыка… Глаза были черные… Прямые глаза… Смотрят прямо в душу. Очень он любил молиться. Я его в Букурешти увидала… Ходит по рынку, как царь, и смотрит так важно, важно. Я ему улыбнулась. В тот же вечер меня схватили на улице и привезли к нему. Он сандал и пальму продавал, а в Букурешти приехал купить что-то. «Едешь ко мне?» — говорит. «О да, поеду!» — «Хорошо!» И я поехала. Богатый он был, этот турок. И сын у него уже был — черненький мальчик, гибкий такой… Ему лет шестнадцать было. С ним я и убежала от турка… Убежала в Болгарию, в Лом-Паланку… Там меня одна болгарка ножом ударила в грудь за жениха или за мужа своего — уже не помню.
Хворала я долго в монастыре одном. Женский монастырь. Ухаживала за мной одна девушка, полька… и к ней из монастыря другого, — около Арцер-Паланки, помню, — ходил брат, тоже монашек… Такой… как червяк, все извивался предо мной… И когда я выздоровела, то ушла с ним… в Польшу его.
— Погоди!.. А где маленький турок?
— Мальчик? Он умер, мальчик. От тоски по дому или от любви… но стал сохнуть он, так, как неокрепшее деревцо, которому слишком много перепало солнца… так и сох все… помню, лежит, весь уже прозрачный и голубоватый, как льдинка, а все еще в нем горит любовь… И все просит наклониться и поцеловать его… Я любила его и, помню, много целовала… Потом уж он совсем стал плох — не двигался почти. Лежит и так жалобно, как нищий милостыни, просит меня лечь с ним рядом и греть его. Я ложилась. Ляжешь с ним… он сразу загорится весь. Однажды я проснулась, а он уж холодный… мертвый… Я плакала над ним. Кто скажет? Может, ведь это я и убила его. Вдвое старше его я была тогда уж. И была такая сильная, сочная… а он — что же?.. Мальчик!..
Она вздохнула и — первый раз я видел это у нее — перекрестилась трижды, шепча что-то сухими губами.
— Ну, отправилась ты в Польшу…— подсказал я ей.
— Да… с тем, маленьким полячком. Он был смешной и подлый. Когда ему нужна была женщина, он ластился ко мне котом и с его языка горячий мед тек, а когда он меня не хотел, то щелкал меня словами, как кнутом. Раз как-то шли мы по берегу реки, и вот он сказал мне гордое, обидное слово. О! О!.. Я рассердилась! Я закипела, как смола! Я взяла его на руки и, как ребенка, — он был маленький, — подняла вверх, сдавив ему бока так, что он посинел весь. И вот я размахнулась и бросила его с берега в реку. Он кричал. Смешно так кричал. Я смотрела на него сверху, а он барахтался там, в воде. Я ушла тогда. И больше не встречалась с ним. Я была счастлива на это: никогда не встречалась после с теми, которых когда-то любила. Это нехорошие встречи, все равно как бы с покойниками.
Старуха замолчала, вздыхая. Я представлял себе воскрешаемых ею людей. Вот огненно-рыжий, усатый гуцул идет умирать, спокойно покуривая трубку. У него, наверное, были холодные, голубые глаза, которые на все смотрели сосредоточенно и твердо. Вот рядом с ним черноусый рыбак с Прута; плачет, не желая умирать, и на его лице, бледном от предсмертной тоски, потускнели веселые глаза, и усы, смоченные слезами, печально обвисли по углам искривленного рта. Вот он, старый, важный турок, наверное, фаталист и деспот, и рядом с ним его сын, бледный и хрупкий цветок Востока, отравленный поцелуями. А вот тщеславный поляк, галантный и жестокий, красноречивый и холодный… И все они — только бледные тени, а та, которую они целовали, сидит рядом со мной живая, но иссушенная временем, без тела, без крови, с сердцем без желаний, с глазами без огня, — тоже почти тень.
Она продолжала:
— В Польше Стало трудно мне. Там живут холодные и лживые люди. Я не знала их змеиного языка. Все шипят… Что шипят? Это бог дал им такой змеиный язык за то, что они лживы. Шла я тогда, не зная куда, и видела, как они собирались бунтовать с вами, русскими. Дошла до города Бохнии. Жид один купил меня; не для себя купил, а чтобы торговать мною. Я согласилась на это. Чтобы жить — надо уметь что-нибудь делать. Я ничего не умела и за это платила собой. Но я подумала тогда, что ведь, если я достану немного денег, чтобы воротиться к себе на Бырлат, я порву цепи, как бы они крепки ни были. И жила я там. Ходили ко мне богатые паны и пировали у меня. Это им дорого стоило. Дрались из-за меня они, разорялись. Один добивался меня долго и раз вот что сделал; пришел, а слуга за ним идет с мешком. Вот пан взял в руки тот мешок и опрокинул его над моей головой. Золотые монеты стукали меня по голове, и мне весело было слушать их звон, когда они падали на пол. Но я все-таки выгнала пана. У него было такое толстое, сырое лицо, и живот — как большая подушка. Он смотрел, как сытая свинья. Да, выгнала я его, хотя он и говорил, что продал все земли свои, и дома, и коней, чтобы осыпать меня золотом. Я тогда любила одного достойного пана с изрубленным лицом. Все лицо было у него изрублено крест-накрест саблями турок, с которыми он незадолго перед тем воевал за греков. Вот человек!.. Что ему греки, если он поляк? А он пошел, бился с ними против их врагов. Изрубили его, у него вытек один глаз от ударов, и два пальца на левой руке были тоже отрублены… Что ему греки, если он поляк? А вот что: он любил подвиги. А когда человек любит подвиги, он всегда умеет их сделать и найдет, где это можно. В жизни, знаешь ли ты, всегда есть место подвигам. И те, которые не находят их для себя, — те просто лентяи или трусы, или не понимают жизни, потому что, кабы люди понимали жизнь, каждый захотел бы оставить после себя свою тень в ней. И тогда жизнь не пожирала бы людей бесследно… О, этот, рубленый, был хороший человек! Он готов был идти на край света, чтобы делать что-нибудь. Наверное, ваши убили его во время бунта. А зачем вы ходили бить мадьяр? Ну-ну, молчи!..
И, приказывая мне молчать, старая Изергиль вдруг замолчала сама, задумалась.
— Знала также я и мадьяра одного. Он однажды ушел от меня, — зимой это было, — и только весной, когда стаял снег, нашли его в поле с простреленной головой. Вот как! Видишь — не меньше чумы губит любовь людей; коли посчитать — не меньше… Что я говорила? О Польше… Да, там я сыграла свою последнюю игру. Встретила одного шляхтича… Вот был красив! Как черт. Я же стара уж была, эх, стара! Было ли мне четыре десятка лет? Пожалуй, что и было… А он был еще и горд, и избалован нами, женщинами. Дорого он мне стал… да. Он хотел сразу так себе взять меня, но я не далась. Я не была никогда рабой, ничьей. А с жидом я уже кончила, много денег дала ему… И уже в Кракове жила. Тогда у меня все было: и лошади, и золото, и слуги… Он ходил ко мне, гордый демон, и все хотел, чтоб я сама кинулась ему в руки. Мы поспорили с ним… Я даже, — помню, — дурнела от этого. Долго это тянулось… Я взяла свое: он на коленях упрашивал меня… Но только взял, как уж и бросил. Тогда поняла я, что стала стара… Ох, это было мне не сладко! Вот уж не сладко!.. Я ведь любила его, этого черта… а он, встречаясь со мной, смеялся… подлый он был! И другим он смеялся надо мной, а я это знала. Ну, уж горько было мне, скажу! Но он был тут, близко, и я все-таки любовалась им. А как вот ушел он биться с вами, русскими, тошно стало мне. Ломала я себя, но не могла сломать… И решила поехать за ним. Он около Варшавы был, в лесу.
Но когда я приехала, то узнала, что уж побили их ваши… и что он в плену, недалеко в деревне.
«Значит, — подумала я, — не увижу уже его больше!» А видеть хотелось. Ну, стала стараться увидать… Нищей оделась, хромой, и пошла, завязав лицо, в ту деревню, где был он. Везде казаки и солдаты… дорого мне стоило быть там! Узнала я, где поляки сидят, и вижу, что трудно попасть туда. А нужно мне это было. И вот ночью подползла я к тому месту, где они были. Ползу по огороду между гряд и вижу: часовой стоит на моей дороге… А уж слышно мне — поют поляки и говорят громко. Поют песню одну… к матери бога… И тот там же поет… Аркадэк мой. Мне горько стало, как подумала я, что раньше за мной ползали… а вот оно, пришло время — и я за человеком поползла змеей по земле и, может, на смерть свою ползу. А этот часовой уже слушает, выгнулся вперед. Ну, что же мне? Встала я с земли и пошла на него. Ни ножа у меня нет, ничего, кроме рук да языка. Жалею, что не взяла ножа. Шепчу: «Погоди!..» А он, солдат этот, уже приставил к горлу мне штык. Я говорю ему шепотом: «Не коли, погоди, послушай, коли у тебя душа есть! Не могу тебе ничего дать, а прошу тебя…» Он опустил ружье и также шепотом говорит мне: «Пошла прочь, баба! пошла! Чего тебе?» Я сказала ему, что сын у меня тут заперт… «Ты понимаешь, солдат, — сын! Ты ведь тоже чей-нибудь сын, да? Так вот посмотри на меня — у меня есть такой же, как ты, и вон он где! Дай мне посмотреть на него, может, он умрет скоро… и, может, тебя завтра убьют… будет плакать твоя мать о тебе? И ведь тяжко будет тебе умереть, не взглянув на нее, твою мать? И моему сыну тяжко же. Пожалей же себя и его, и меня — мать!..»
Ох, как долго говорила я ему! Шел дождь и мочил нас. Ветер выл и ревел, и толкал меня то в спину, то в грудь. Я стояла и качалась перед этим каменным солдатом… А он все говорил: «Нет!» И каждый раз, как я слышала его холодное слово, еще жарче во мне вспыхивало желание видеть того, Аркадэка… Я говорила и мерила глазами солдата — он был маленький, сухой и все кашлял. И вот я упала на землю перед ним и, охватив его колени, все упрашивая его горячими словами, свалила солдата на землю. Он упал в грязь. Тогда я быстро повернула его лицом к земле и придавила его голову в лужу, чтоб он не кричал. Он не кричал, а только все барахтался, стараясь сбросить меня с своей спины. Я же обеими руками втискивала его голову глубже в грязь. Он и задохнулся… Тогда я бросилась к амбару, где пели поляки. «Аркадэк!..» — шептала я в щели стен. Они догадливые, эти поляки, — и, услыхав меня, не перестали петь! Вот его глаза против моих. «Можешь ты выйти отсюда?» — «Да, через пол!» — сказал он. «Ну, иди же». И вот четверо их вылезло из-под этого амбара: трое и Аркадэк мой. «Где часовые?» — спросил Аркадэк. «Вон лежит!..» И они пошли тихо-тихо, согнувшись к земле. Дождь шел, ветер выл громко. Мы ушли из деревни и долго молча шли лесом. Быстро так шли. Аркадэк держал меня за руку, и его рука была горяча и дрожала. О!.. Мне так хорошо было с ним, пока он молчал. Последние это были минуты — хорошие минуты моей жадной жизни. Но вот мы вышли на луг и остановились. Они благодарили меня все четверо. Ох, как они долго и много говорили мне что-то! Я все слушала и смотрела на своего пана. Что же он сделает мне? И вот он обнял меня и сказал так важно… Не помню, что он сказал, но так выходило, что теперь он в благодарность за то, что я увела его, будет любить меня… И стал он на колени предо мной, улыбаясь, и сказал мне: «Моя королева!» Вот какая лживая собака была это!.. Ну, тогда я дала ему пинка ногой и ударила бы его в лицо, да он отшатнулся и вскочил. Грозный и бледный стоит он предо мной… Стоят и те трое, хмурые все. И все молчат. Я посмотрела на них… Мне тогда стало — помню — только скучно очень, и такая лень напала на меня… Я сказала им: «Идите!» Они, псы, спросили меня: «Ты воротишься туда, указать наш путь?» Вот какие подлые! Ну, все-таки ушли они. Тогда и я пошла… А на другой день взяли меня ваши, но скоро отпустили. Тогда увидела я, что пора мне завести гнездо, будет жить кукушкой! Уж тяжела стала я, и ослабели крылья, и перья потускнели… Пора, пора! Тогда я уехала в Галицию, а оттуда в Добруджу. И вот уже около трех десятков лет живу здесь. Был у меня муж, молдаванин; умер с год тому времени. И живу я вот! Одна живу… Нет, не одна, а вон с теми.
Старуха махнула рукой к морю. Там все было тихо. Иногда рождался какой-то краткий, обманчивый звук и умирал тотчас же.
— Любят они меня. Много я рассказываю им разного. Им это надо. Еще молодые все… И мне хорошо с ними. Смотрю и думаю: «Вот и я, было время, такая же была… Только тогда, в мое время, больше было в человеке силы и огня, и оттого жилось веселее и лучше… Да!..»
Она замолчала. Мне грустно было рядом с ней. Она же дремала, качая головой, и тихо шептала что-то… может быть, молилась.
С моря поднималась туча — черная, тяжелая, суровых очертаний, похожая на горный хребет. Она ползла в степь. С ее вершины срывались клочья облаков, неслись вперед ее и гасили звезды одну за другой. Море шумело. Недалеко от нас, в лозах винограда, целовались, шептали и вздыхали. Глубоко в степи выла собака… Воздух раздражал нервы странным запахом, щекотавшим ноздри. От облаков падали на землю густые стаи теней и ползли по ней, ползли, исчезали, являлись снова… На месте луны осталось только мутное опаловое пятно, иногда его совсем закрывал сизый клочок облака. И в степной дали, теперь уже черной и страшной, как бы притаившейся, скрывшей в себе что-то, вспыхивали маленькие голубые огоньки. То там, то тут они на миг являлись и гасли, точно несколько людей, рассыпавшихся по степи далеко друг от друга, искали в ней что-то, зажигая спички, которые ветер тотчас же гасил. Это были очень странные голубые языки огня, намекавшие на что-то сказочное.
— Видишь ты искры? — спросила меня Изергиль.
— Вон те, голубые? — указывая ей на степь, сказал я.
— Голубые? Да, это они… Значит, летают все-таки! Ну-ну… Я уж вот не вижу их больше. Не могу я теперь многого видеть.
— Откуда эти искры? — спросил я старуху.
Я слышал кое-что раньше о происхождении этих искр, но мне хотелось послушать, как расскажет о том же старая Изергиль.
— Эти искры от горящего сердца Данко. Было на свете сердце, которое однажды вспыхнуло огнем… И вот от него эти искры. Я расскажу тебе про это… Тоже старая сказка… Старое, все старое! Видишь ты, сколько в старине всего?.. А теперь вот нет ничего такого — ни дел, ни людей, ни сказок таких, как в старину… Почему?.. Ну-ка, скажи! Не скажешь… Что ты знаешь? Что все вы знаете, молодые? Эхе-хе!.. Смотрели бы в старину зорко — там все отгадки найдутся… А вот вы не смотрите и не умеете жить оттого… Я не вижу разве жизнь? Ох, все вижу, хоть и плохи мои глаза! И вижу я, что не живут люди, а всё примеряются, примеряются и кладут на это всю жизнь. И когда обворуют сами себя, истратив время, то начнут плакаться на судьбу. Что же тут — судьба? Каждый сам себе судьба! Всяких людей я нынче вижу, а вот сильных нет! Где ж они?.. И красавцев становится все меньше.
Старуха задумалась о том, куда девались из жизни сильные и красивые люди, и, думая, осматривала темную степь, как бы ища в ней ответа.
Я ждал ее рассказа и молчал, боясь, что, если спрошу ее о чем-либо, она опять отвлечется в сторону.
И вот она начала рассказ.
III
«Жили на земле в старину одни люди, непроходимые леса окружали с трех сторон таборы этих людей, а с четвертой — была степь. Были это веселые, сильные и смелые люди. И вот пришла однажды тяжелая пора: явились откуда-то иные племена и прогнали прежних в глубь леса. Там были болота и тьма, потому что лес был старый, и так густо переплелись его ветви, что сквозь них не видать было неба, и лучи солнца едва могли пробить себе дорогу до болот сквозь густую листву. Но когда его лучи падали на воду болот, то подымался смрад, и от него люди гибли один за другим. Тогда стали плакать жены и дети этого племени, а отцы задумались и впали в тоску. Нужно было уйти из этого леса, и для того были две дороги: одна — назад, — там были сильные и злые враги, другая — вперед, там стояли великаны-деревья, плотно обняв друг друга могучими ветвями, опустив узловатые корни глубоко в цепкий ил болота. Эти каменные деревья стояли молча и неподвижно днем в сером сумраке и еще плотнее сдвигались вокруг людей по вечерам, когда загорались костры. И всегда, днем и ночью, вокруг тех людей было кольцо крепкой тьмы, оно точно собиралось раздавить их, а они привыкли к степному простору. А еще страшней было, когда ветер бил по вершинам деревьев и весь лес глухо гудел, точно грозил и пел похоронную песню тем людям. Это были все-таки сильные люди, и могли бы они пойти биться насмерть с теми, что однажды победили их, но они не могли умереть в боях, потому что у них были заветы, и коли б умерли они, то пропали б с ними из жизни и заветы. И потому они сидели и думали в длинные ночи, под глухой шум леса, в ядовитом смраде болота. Они сидели, а тени от костров прыгали вокруг них в безмолвной пляске, и всем казалось, что это не тени пляшут, а торжествуют злые духи леса и болота… Люди всё сидели и думали. Но ничто — ни работа, ни женщины не изнуряют тела и души людей так, как изнуряют тоскливые думы. И ослабли люди от дум… Страх родился среди них, сковал им крепкие руки, ужас родили женщины плачем над трупами умерших от смрада и над судьбой скованных страхом живых, — и трусливые слова стали слышны в лесу, сначала робкие и тихие, а потом все громче и громче… Уже хотели идти к врагу и принести ему в дар волю свою, и никто уже, испуганный смертью, не боялся рабской жизни… Но тут явился Данко и спас всех один».
Старуха, очевидно, часто рассказывала о горящем сердце Данко. Она говорила певуче, и голос ее, скрипучий и глухой, ясно рисовал предо мной шум леса, среди которого умирали от ядовитого дыхания болота несчастные, загнанные люди…
«Данко — один из тех людей, молодой красавец. Красивые — всегда смелы. И вот он говорит им, своим товарищам:
— Не своротить камня с пути думою. Кто ничего не делает, с тем ничего не станется. Что мы тратим силы на думу да тоску? Вставайте, пойдем в лес и пройдем его сквозь, ведь имеет же он конец — все на свете имеет конец! Идемте! Ну! Гей!..
Посмотрели на него и увидали, что он лучший из всех, потому что в очах его светилось много силы и живого огня.
— Веди ты нас! — сказали они.
Тогда он повел…»
Старуха помолчала и посмотрела в степь, где все густела тьма. Искорки горящего сердца Данко вспыхивали где-то далеко и казались голубыми воздушными цветами, расцветая только на миг.
«Повел их Данко. Дружно все пошли за ним — верили в него. Трудный путь это был! Темно было, и на каждом шагу болото разевало свою жадную гнилую пасть, глотая людей, и деревья заступали дорогу могучей стеной. Переплелись их ветки между собой; как змеи, протянулись всюду корни, и каждый шаг много стоил пота и крови тем людям. Долго шли они… Все гуще становился лес, все меньше было сил! И вот стали роптать на Данко, говоря, что напрасно он, молодой и неопытный, повел их куда-то. А он шел впереди их и был бодр и ясен.
Но однажды гроза грянула над лесом, зашептали деревья глухо, грозно. И стало тогда в лесу так темно, точно в нем собрались сразу все ночи, сколько их было на свете с той поры, как он родился. Шли маленькие люди между больших деревьев и в грозном шуме молний, шли они, и, качаясь, великаны-деревья скрипели и гудели сердитые песни, а молнии, летая над вершинами леса, освещали его на минутку синим, холодным огнем и исчезали так же быстро, как являлись, пугая людей. И деревья, освещенные холодным огнем молний, казались живыми, простирающими вокруг людей, уходивших из плена тьмы, корявые, длинные руки, сплетая их в густую сеть, пытаясь остановить людей. А из тьмы ветвей смотрело на идущих что-то страшное, темное и холодное. Это был трудный путь, и люди, утомленные им, пали духом. Но им стыдно было сознаться в бессилии, и вот они в злобе и гневе обрушились на Данко, человека, который шел впереди их. И стали они упрекать его в неумении управлять ими, — вот как!
Остановились они и под торжествующий шум леса, среди дрожащей тьмы, усталые и злые, стали судить Данко.
— Ты, — сказали они, — ничтожный и вредный человек для нас! Ты повел нас и утомил, и за это ты погибнешь!
— Вы сказали: «Веди!» — и я повел! — крикнул Данко, становясь против них грудью.— Во мне есть мужество вести, вот потому я повел вас! А вы? Что сделали вы в помощь себе? Вы только шли и не умели сохранить силы на путь более долгий! Вы только шли, шли, как стадо овец!
Но эти слова разъярили их еще более.
— Ты умрешь! Ты умрешь! — ревели они.
А лес все гудел и гудел, вторя их крикам, и молнии разрывали тьму в клочья. Данко смотрел на тех, ради которых он понес труд, и видел, что они — как звери. Много людей стояло вокруг него, но не было на лицах их благородства, и нельзя было ему ждать пощады от них. Тогда и в его сердце вскипело негодование, но от жалости к людям оно погасло. Он любил людей и думал, что, может быть, без него они погибнут. И вот его сердце вспыхнуло огнем желания спасти их, вывести на легкий путь, и тогда в его очах засверкали лучи того могучего огня… А они, увидав это, подумали, что он рассвирепел, отчего так ярко и разгорелись очи, и они насторожились, как волки, ожидая, что он будет бороться с ними, и стали плотнее окружать его, чтобы легче им было схватить и убить Данко. А он уже понял их думу, оттого еще ярче загорелось в нем сердце, ибо эта их дума родила в нем тоску.
А лес все пел свою мрачную песню, и гром гремел, и лил дождь…
— Что сделаю я для людей?! — сильнее грома крикнул Данко.
И вдруг он разорвал руками себе грудь и вырвал из нее свое сердце и высоко поднял его над головой.
Оно пылало так ярко, как солнце, и ярче солнца, и весь лес замолчал, освещенный этим факелом великой любви к людям, а тьма разлетелась от света его и там, глубоко в лесу, дрожащая, пала в гнилой зев болота. Люди же, изумленные, стали как камни.
— Идем! — крикнул Данко и бросился вперед на свое место, высоко держа горящее сердце и освещая им путь людям.
Они бросились за ним, очарованные. Тогда лес снова зашумел, удивленно качая вершинами, но его шум был заглушен топотом бегущих людей. Все бежали быстро и смело, увлекаемые чудесным зрелищем горящего сердца. И теперь гибли, но гибли без жалоб и слез. А Данко все был впереди, и сердце его все пылало, пылало!
И вот вдруг лес расступился перед ним, расступился и остался сзади, плотный и немой, а Данко и все те люди сразу окунулись в море солнечного света и чистого воздуха, промытого дождем. Гроза была — там, сзади них, над лесом, а тут сияло солнце, вздыхала степь, блестела трава в брильянтах дождя и золотом сверкала река… Был вечер, и от лучей заката река казалась красной, как та кровь, что била горячей струей из разорванной груди Данко.
Кинул взор вперед себя на ширь степи гордый смельчак Данко, — кинул он радостный взор на свободную землю и засмеялся гордо. А потом упал и — умер.
Люди же, радостные и полные надежд, не заметили смерти его и не видали, что еще пылает рядом с трупом Данко его смелое сердце. Только один осторожный человек заметил это и, боясь чего-то, наступил на гордое сердце ногой… И вот оно, рассыпавшись в искры, угасло…»
— Вот откуда они, голубые искры степи, что являются перед грозой!
Теперь, когда старуха кончила свою красивую сказку, в степи стало страшно тихо, точно и она была поражена силой смельчака Данко, который сжег для людей свое сердце и умер, не прося у них ничего в награду себе. Старуха дремала. Я смотрел на нее и думал: «Сколько еще сказок и воспоминаний осталось в ее памяти?» И думал о великом горящем сердце Данко и о человеческой фантазии, создавшей столько красивых и сильных легенд.
Дунул ветер и обнажил из-под лохмотьев сухую грудь старухи Изергиль, засыпавшей все крепче. Я прикрыл ее старое тело и сам лег на землю около нее. В степи было тихо и темно. По небу все ползли тучи, медленно, скучно… Море шумело глухо и печально.
Введение
Научно-технический прогресс всегда оценивается неоднозначно. С одной стороны, он может принести обществу пользу, с другой стороны, он может повлечь большие проблемы. Научно-технический прогресс, который оказывает огромное влияние на человечество и на весь окружающий мир, имеет как достоинства, так и недостатки.
Проблемы научно-технического прогресса остаются актуальными по сей день, они находят отражение во многих художественных произведениях отечественных и зарубежных авторов.
В.Г. Распутин «Прощание с Матерой»
В повести В.Г. Распутина «Прощание с Матерой» показано, на что готовы пойти люди ради технического прогресса и на что они обрекают себя и своих потомков.
Двигателем сюжета является то, что на месте деревни-острова Матеры собираются строить гидроэлектростанцию. С одной стороны, данное событие идет на благо общества, поскольку ГЭС будет оснащать всю страну энергией. С другой стороны, ради строительства гидроэлектростанции люди готовы затопить целую деревню. В данном факте прослеживается два негативных явления.
Во-первых, затапливая Матеру, люди уничтожат и всех представителей животного и растительного миров. Уничтожение животных, растений, насекомых и других существ не может не сказаться на экологической ситуации в стране и даже во всем мире. Если каждый человек будет уничтожать представителей природы ради достижения собственных целей, на планете будет настоящая катастрофа. В повести показано, что люди не осознают, что являются такой же частью природы, как и животные и растения, которые подвергнутся затоплению вместе с Матерой. В.Г. Распутин выражает мысль о том, что человек, уничтожая природу, приносит вред самому себе, поскольку человек и природа тесно взаимосвязаны друг с другом, так как если не будет природы, не будет и человека.
Во-вторых, представители молодого поколения не видят ничего плохого в строительстве ГЭС, некоторые из них выступают за технический прогресс. Представители молодежи рады тому, что государство, чтобы освободить Матеру от жителей, переселяет их в город, они довольны тем, что им удается переехать из деревни в город. Молодежи все равно на место, в котором прошло их детство, их не заботят чувства их пожилых родителей, бабушек и дедушек, которые болезненно воспринимают необходимость уехать из родных мест. Представители молодежи совершенно равнодушно относятся к могилам своих предков, в которых олицетворена не только память о собственных родственниках, живших раньше, но и память о прошлом в целом. В.Г. Распутин показывает, что молодое поколение ради строительства гидроэлектростанции, символизирующей в повести технический прогресс, готово отказаться от прошлого, что, несомненно, приведет общество к повторению ошибок прошлого, к настоящим катастрофам.
В повести выражается мысль о том, что с техническим прогрессом люди становятся более равнодушными к окружающим людям и даже жестокими по отношению к ним. Внук старухи Дарьи Андрей удивился просьбе бабушки перезахоронить умерших родных и близких, он вопрошал: «неужто правда, как они говорят, придется отрывать могилы и выгребать то, что осталось от покойников, похороненных давным-давно, когда еще и его не было на свете? Зачем?». Многие молодые люди сжигали свои дома, чтобы поскорее переехать в новое жилье и получить компенсацию за старое. Так, Петруха самостоятельно сжигает свой дом, который являлся «памятником деревянного зодчества», который власти обещали увести в музей.
В.Г. Распутин довольно ярко выражает собственную позицию: он находится на стороне представителей старшего поколения, которые негативно относятся к затоплению Матеры, которые до последнего остаются в деревне, не желая уезжать в город. Автор показывает, что старуха Дарья и другие пожилые жители ценят природу, с любовью относятся к тому месту, где прошла их жизнь и жизнь их предков, которых они ценят и уважают.
И.С. Тургенев «Отцы и дети»
И.С. Тургенев неслучайно делает центрального персонажа романа «Отцы и дети» студентом медицинского факультета. Это помогает автору отразить нигилизм Евгения Базарова. Чувствительность восприятия главный герой объясняет тем, что у человека «нервы распущены», «тяжелое настроение» появляется из-за того, что человек «малины переел, на солнце перегрелся». Евгений Базаров отрицательно относится к Пушкину и другим произведениям художественной литературы, считая, что книги должны приносить практическую пользу. Не веря в «таинственные отношения» между мужчиной и женщиной, Базаров воспринимает отношения как физиологическую потребность: «Мы, физиологи, знаем, какие это отношения». Главный герой оценивает женщин с точки зрения «богатого тела», которое можно отправить «хоть сейчас в анатомический театр». Евгений Базаров утверждает, что неоткуда взяться «загадочному взгляду», поскольку в анатомии глаза нет ничего загадочного. Центральный персонаж и вовсе смеется над медициной, говоря о том, что это не мешает его желанию стать доктором. И.С. Тургенев показывает, что Евгений, считая себя нигилистом, отрицает абсолютно все, даже медицину. Воспринимая себя исключительно как доктора, главный герой относится ко всем окружающим его людям как к пациентам, он стремится вылечить общество, не задумываясь над тем, что лечить нужно было себя.
Однако принадлежность Базарова к медицине и его стремление лишь к практической пользе не только ярко демонстрируют нигилизм главного героя, но и подчеркивают интерес той эпохи к естественным наукам, их развитие. Евгений Базаров собирается вскрывать тифозного мужика, чтобы попрактиковаться. Автор показывает, что он не боится заражения тифом, поскольку тогда уже знали правила вскрытия, что говорит о развивающейся медицине. Однако то, что Базаров все же порезал палец во время вскрытия тифозного мужика, то, что у уездного лекаря не было такой «необходимой вещи», как адский камень, которым можно было прижечь рану, то, что у уездного лекаря ланцеты были в не особо хорошем состоянии, говорит о том, что уровень медицины, несмотря на развитие, был еще весьма низким. Роман «Отцы и дети» заставляет задуматься над тем, что развитие медицины становится доказательством прогресса, при котором люди получают возможность лечить те болезни, которые раньше лечить не умели.
М.Е. Салтыков-Щедрин «История одного города»
В романе М.Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города» важное место занимает образ градоначальника Дементия Варламовича Брудастого, управлявшего городом Глуповым с 1762 года. В голове градоначальника был встроен своеобразный механизм – органчик. С его помощью Брудастый мог произносить только две фразы: «Не потерплю» и «Разорю». В повествовании уделяется внимание тому, что на столе перед «градоначальниковым телом» лежала «в виде щегольского пресс-папье, совершенно пустая градоначальникова голова».
То, что у Брудастого отсутствовала голова и на ее месте находился особый сосуд с определенным механизмом, является фантастическим приемом, с помощью которого, однако, автору удалось раскрыть современные ему общественные проблемы. М.Е. Салтыков-Щедрин, на протяжении всего повествования подчеркивая собирательность образов всех градоначальников, выражает мысль о том, что глуповцами управляли люди, у которых не были ни то что разума, а даже головы. С помощью образа градоначальника с органчиком вместо головы, поднимаются проблемы тупости и ограниченности представителей власти, которые отдают свои распоряжения населению лишь для удовлетворения собственных потребностей и достижения собственных целей, даже не задумываясь о благе всего народа. Голова, как подчеркивается через образ Брудастова, не была необходимостью для правления, она была чем-то второстепенным, незначительным, ненужным. Брудастому удавалось править, используя лишь две фразы: «Не потерплю» и «Разорю». М.Е. Салтыков-Щедрин заставляет ответить на вопрос: что можно говорить обо всем народе, который подчиняется безголовому градоначальнику даже тогда, когда узнает о том, что вместо головы у него специальный механизм? В романе подчеркивается ограниченность не только градоначальников, но и глуповцев, которые терпеливо и смиренно относятся к тому, что градоначальниками используются технологии против народа.
Анализ главы «Органчик», в которой уделяется внимание образу Брудастого, и анализ всего романа «История одного города», в котором показано, что все градоначальники имеют что-то общее с Брудастым, позволяют сделать следующие выводы: не все технологии, используемые человеком, говорят об общественном прогрессе; не все технологии приносят обществу пользу, во многих случаях они приносят только вред.
Е.И. Замятин «Мы»
В романе Е.И. Замятина показано, что технический прогресс негативно воздействует на общество, поскольку с его помощью тоталитарное государство сохраняет и удерживает власть, полностью контролируя население. Удивительно, что машинами являются не изобретения, а те самые «нумера», которые схожи с человеком.
Граждане, как показывает автор, потеряли свою индивидуальность. Вынужденные отказываться от собственного «я», они становились частью того самого «мы», о котором говорится в названии романа. Примечательно, что герои названы «нумерами», у людей больше нет имен да и государству они не особо нужны. Важно лишь то, какая буква – гласная или согласная – стоит перед «нумером», поскольку она указывает на пол гражданина. Е.И. Замятин показывает, что в обществе не уделяется никакого внимания внутреннему миру человека, что самым важным стали процессы машинизации и технизации. Даже учителя в школах являются не живыми людьми, а роботами. Цифра в условиях технического прогресса становится идеалом: «Нет ничего счастливее цифр, живущих по стройным вечным законам таблицы умножения. Ни колебаний, ни заблуждений».
Центральный персонаж Д-503, от лица которого ведется повествование, является математиком, работающим над строительством космического корабля «ИНТЕГРАЛ», который считался новейшим достижением технической мысли. Влюбившийся в I-330 и оказавшийся во власти революционных идей, Д-503 оказывается в Медицинском Бюро, где психотерапевт ставит ему следующий диагноз: «У вас образовалась душа, это низменно». Здесь подчеркивается бездуховность техногенного общества, где иметь душу здоровый «нумер» не должен. Когда государство раскрывает планы революционеров, Д-503 подвергается «Великой Операции», которая подразумевает, что над «нумером» проводится психосоматическая процедура по удалению мозгового «центра фантазии». Д-503, лишившись всех прежних чувств и мыслей и становясь биологической машиной, теперь начинает выполнять свой долг, сообщая о местонахождении революционеров и их планах. Е. И. Замятин показывает, что с помощью технологий тоталитарному государству удается избавляться от своих врагов, деятельность которых может подорвать его власть. Центральный персонаж лишается любовного чувства, теперь его деятельность направлена на обеспечение безопасности государства, больше в его жизни целей нет.
В.П. Астафьев «Царь-рыба»
В повести В.П. Астафьева «Царь-рыба» все внимание уделяется взаимоотношениям Игнатьича, образ которого олицетворяет человека, и царь-рыбы, образ которой олицетворяет природу.
Игнатьичу удается захватить на крючок огромную рыбу, которая после борьбы выносит его в реку. Игнатьич хочет поймать царь-рыбу, имеющую огромный размер. Попытки выловить царь-рыбу со стороны Игнатьича становятся демонстрацией того, как человек уничтожает природу. Цели Игнатьича по отношению к царь-рыбе подчеркивают сложные и противоречивые отношения между человеком и природой. Важно, что именно Игнатьич стремится поймать рыбу, у которой в свою очередь не было даже цели причинить вред человеку.
Попытки Игнатьича выловить царь-рыбу оказываются долгими и безуспешными. Автор показывает, что сам Игнатьич оказывается в воде, имея небольшие возможности спастись. Игнатьич, как и его жертва, оказывается на грани жизни и смерти. Автор показывает, что Игнатьич и царь-рыба оказываются в равном положении.
В повести акцентируется внимание на мысли о том, что человек, ради собственных целей причиняющий вред природе, оказывает негативное воздействие и на самого себя. В произведении прослеживается тесная связь между человеком и другими формами жизни. В.П. Астафьев демонстрирует, что человек причиняет вред не только природе, но и самому себе, так как человек является не царем природы, а ее частью. Примечательно, что характеристика «царь» употребляется для раскрытия образа рыбы, а не человека. Автор выражает мысль о том, что утверждения о том, что человек является царем природы, ошибочны и несправедливы. В.П. Астафьев, показывая, что попытки Игнатьича выловить царь-рыбу оказываются неудачными, подчеркивает, что человек никогда не сможет покорить природу.
Находясь в воде, Игнатьич мучится угрызениями совести, считая, что происходящее – это наказание за его плохие поступки, он раскаивается во всех своих грехах, включая и браконьерство, которое он хотел совершить. Только тогда, когда царь-рыба уплывает от него и он ощущает, что ему даровали еще один шанс на жизнь, Игнатьич задумывается о праведной жизни. Автор показывает, что жестокое отношение к природе не может привести человека к счастью, что неравнодушное отношение к природе необходимо для благополучного существования человека рядом с природой, от которой зависит жизнь человечества.
В.М. Шукшин «Космос, нервная система и шмат сала»
В центре рассказа В.М. Шукшина «Космос, нервная система и шмат сала» находится диалог между представителем старшего поколения Наумом Евстигнеичем, и представителем младшего поколения Юркой, который учился в восьмом классе и планировал, отучившись в медицинском институте, стать хирургом.
Науму Евстигнеичу интересно слушать рассказы Юрки о том, как жили люди в прошлом, какие были сделаны открытия, однако он все равно говорит мальчику о том, что его современники как-то жили и без недавно созданных изобретений. Наум Евстигнеич негативно отзывается о «ирапланах», утверждая, что лучше доедет на телеге: «А чем плохо на телеге? Я если поехал, так знаю: худо-бедно – доеду. А ты навернесся с этого свово ираплана – костей не соберут».
На вопрос Наума Евстигнеич, зачем Гагарин и другие космонавты летают в космос, Юрка, желая пристыдить хмельного старика, спрашивает у него: «А что они, будут лучше на печке лежать?». После этого Юрка рассказывает Науму Евстигнеич, что в космос летают для того, чтобы его осваивать. Восьмиклассник, задумываясь над тем, что на других планетах тоже может быть жизнь, утверждает, что со временем люди «сядут на Луну» и «долетят до Венеры», получив возможность увидеть, если ли там жизнь, а если есть – научиться новому у соседей. Юрка, веря в научно-технический прогресс, утверждал: «А потом, когда техника разовьется, дальше полетим». Он с воодушевлением говорит о тех возможностях, которые ждут человечество: будет построен космический корабль, который долетит до Галактики, с помощью видеоприемника, настроившись на определенную волну, можно будет «своих сыновей повидать прямо с печки», перемещаться можно будет с помощью небольшого вертолета, который будет стоять на собственной крыше, с помощью развития медицины люди будут жить по 100-120 лет.
Наум Евстигнеич сомневается, что то, о чем говорит Юрка, действительно будет в реальной жизни, однако восьмиклассник уверен в том, что наука и техника будут развиваться, так как то, что могут его современники, не могли совершить предки. Юрка, говоря о том, что ученые проводят исследования, ставят опыты, проверяя их на себе, приводит в пример чуму, с которой научились бороться, в то время как раньше от нее умирали; бешенство, от которого придумали сорок уколов, благодаря которым человек не умирает, а продолжает жить; туберкулез, который можно вылечить за полгода, хотя раньше он был неизлечимой болезнью.
В.М. Шукшин выражает мысль о том, что научно-технический прогресс помогает человечеству познавать окружающий мир, расширяет возможности человека, делает его жизнь более удобной.
М.А. Булгаков «Собачье сердце»
В повести М.А. Булгакова «Собачье сердце» продемонстрировано настоящее явление научно-технического прогресса: над псом Шариком известным ученым Филиппом Филипповичем Преображенским была проведена уникальная операция по пересадке человеческого гипофиза, благодаря чему собака превратилась в человека Полиграфа Полиграфовича Шарикова.
Но, как показывает автор, Шариков не стал человеком в полном смысле этого слова. Он продолжал бросаться на кошек, лаять на них и на людей, с каждым разом наглея. Шариков видит в профессоре Преображенском своего противника, он шантажирует его, угрожая совершить на него донос. Автор демонстрирует, что можно дать собаке документы, подтверждающие его личность, но сделать из нее истинного человека невозможно. М.А. Булгаков показал, что Шариков был человеком только в физическом плане, внутренне он оставался животным. Эксперимент оказался неудачным, поскольку профессору Преображенскому удалось лишь физически перевоплотить собаку в человека, человечностью же Шарика ему наделить не удалось. Сама реальная жизнь показывает, что человека нельзя сделать, что нельзя превратить животное в человека, тем самым нарушив законы природы. В повести выражается мысль о том, что для того, чтобы быть человеком, мало иметь физическое сходство с ним, важно обладать человеческими качествами, которые формируются и развиваются в процессе социализации, рядом с другими людьми.
Показывая, что собака в результате научного эксперимента может иметь внешность человека, М.А. Булгаков демонстрирует опасность, которую несет научно-технический прогресс. Огромный научный прогресс, который совершает профессор Преображенский, на самом деле приводит к ужасным последствиям. Повесть заставляет задуматься над тем, что перед совершением какого-то научного открытия нужно предполагать, к каким негативным последствиям оно может привести и какими мерами можно воспользоваться, чтобы их предотвратить и истребить в случае совершения. Также повесть заставляет осознать, что наука постоянно развивается, но она не всесильна, она не может полностью подчинить себе природу, принося пользу только человеку, поскольку он является частью природы, а не ее хозяином. Демонстрируя, что профессор Преображенский, осознавая ошибочность своего научного эксперимента, превратил Шарикова обратно в пса, М.А. Булгаков поднимает проблему ответственности ученного за свои научные исследования.
Н.Г. Чернышевский «Что делать?»
В романе Н.Г. Чернышевского «Что делать?» важное место занимает образ мастерских Веры Павловны Розальской. Их можно назвать символом технического прогресса. Показывая, что женщины, наконец, смогли получить достойные вакансии с хорошими условиями труда, став более свободными не только от трудового, но и от семейного и брачного гнета, автор подчеркивает, что технический прогресс может приносить обществу благо. В романе показано: если раньше трудились в большинстве случаев лишь мужчины, поскольку они обладали большой физической силой, необходимой для работы, то теперь возможность трудиться получили и женщины. Н.Г. Чернышевский поднимал проблему стремления к равенству прав мужчин и женщин. Создавшая швейные мастерские Вера Павловна Розальская, которая является ярким представителем «новых людей», мировоззрение которых противопоставлено мировоззрению «старых людей», становится одной из тех, кто помогает обществу стать более цивилизованным.
Важен для раскрытия авторского замысла четвертый сон Веры Павловны Розальской, в котором представлено то «светлое и прекрасное» будущее, к которому призывает стремиться Н.Г. Чернышевский. В этом сне поднимается проблема освобождения труда, когда для производства характерно техническое машинное оснащение. Во сне отмечается, что у людей «светлого и прекрасного» быстро идет работа, поскольку «почти все делают за них машины – и жнут, и вяжут снопы, и отвозят их». Теперь задача человека заключается не в физическом труде, а в управлении машинами: «люди почти только ходят, ездят, управляют машинами». Это, как отмечает Н.Г. Чернышевский, обеспечивает не только быстроту работы, но и удобство и удовлетворение трудом. Во сне говорится о том, то «бесплодная пустыня обратилась в плодороднейшую землю», благодаря «сильным машинам», которые «возили глину, проводили каналы, устраивали орошение», в результате чего «явилась зелень, явилось и больше влаги в воздухе». Во сне подчеркивается, что люди «стали обращать на пользу себе громадное количество сил и средств, которые прежде тратили без пользы или и прямо во вред себе». Здесь выражается мысль о том, что техника может приносить вред, если неправильно пользоваться ею, если ею пользоваться с умом, то она будет приносить обществу пользу. Н. Г. Чернышевский, рисуя «светлое и прекрасное» будущее, показывает, что замена ручного труда на машинный может быть во благо.
Д.С. Лихачев «Письма о добром и прекрасном»
Д.С. Лихачев в «Письмах о добром и прекрасном» поднимал проблему влияния научно-технического прогресса на жизнь человека.
В сорок четвертом письме «Об искусстве слова и филологии» поднимается проблема постоянного развития науки. Это происходит за счет дифференциации (например, разделение филологии на лингвистику, литературоведение и другие науки) и возникновения связующих дисциплин (например, происходит «математизация» многих наук; физика и химия, сливаясь друг с другом, образуют ряд промежуточных дисциплин. Д.С. Лихачев подчеркивает, что количество наук постоянно возрастает.
В двадцать шестом письме «Учитесь учиться!» автор утверждает, что современное ему поколение вступает в «век машин и роботов», когда все вычисления, чертежи, расчеты, планирование будут делаться компьютерами, когда «физический труд возьмут на себя машины, роботы». Д.С. Лихачев призывает юных читателей учиться, поскольку «образование, знания, профессиональные навыки будут играть определяющую роль в судьбе человека». Автор утверждает, что в изменяющемся обществе невозможно будет работать и приносить пользу без знаний, которые в свою очередь постоянно растут и усложняются. В письме выражается мысль о том, что человек должен быть не просто человеком, а «человеком науки, человеком нравственно отвечающим» за машины, которые не обладают «нравственной ответственностью».
В сорок первом письме «Память культуры» поднимается проблема негативного воздействия технического прогресса на культурную сферу. Здесь говорится о том, что техника «служит иногда в большей мере умерщвлению культуры, чем продлению жизни культуры». Автор утверждает: если бульдозеры, экскаваторы, строительные краны будут управляться «бездумными, неосведомленными» людьми, они могут нанести вред тем памятникам культуры, которые уже служат людям, и тем явлениям культуры, которые еще не были открыты. Бывает такое, что градостроители и реставраторы уничтожают и разрушают культурные памятники, «запас» которых, как отмечает Д.С. Лихачев, не только ограничен, но и «истощается со все прогрессирующей скоростью».
С.А. Есенин «Сорокоуст»
В поэме С.А. Есенина «Сорокоуст» показаны произошедшие в обществе изменения: из-за создания и популяризации машиностроения люди за «кожу и мясо» коней, которые раньше ценились и береглись, теперь покупают паровоз. Автором продемонстрирован технический прогресс, который становится причиной конфликта между уходящей патриархальной деревней и новым «железным» городом. Через метафоричный образ жеребенка, который скачет за железным поездом, пытаясь его догнать, показана победа поезда с «железным брюхом» и «лапами чугунными». Лирический герой задается вопросом: неужели «красногривый жеребенок» с «тонкими ногами» не знает, что «живых коней победила стальная конница»? Используя прием контраста и выражая мысль о том, что жеребенок никогда не сможет догнать поезд, С.А. Есенин демонстрирует, что «конь стальной победил коня живого».
В поэме «Сорокоуст» довольно ярко выражена авторская позиция. Поэт находится на стороне живого, «милого» и «смешного» «красногривого» жеребенка с «тонкими ногами», который олицетворяет природу и деревенскую жизнь, которую так ценил С.А. Есенин. Совершенно другие характеристики даются автором поезду: он имеет «железное брюхо» и «лапы чугунные», он «тянет к глоткам равнин пятерню», он «пятой громоздкой чащи ломит». Лирический герой называет поезд «страшным вестником» и «скверным гостем». Автор подчеркивает свое негативное отношение к происходящим изменениям, на что указывают также следующие строки: «Трубит, трубит погибельный рог!»; «Никуда вам не скрыться от гибели, // Никуда не уйти от врага». Лирический герой отрицательно относится к «электрическому восходу» и «стальной лихорадке». В поэме выражается мысль о том, что развитие бесчувственной техники, которую автор называет «врагом», ведет человечество к гибели. Лирический герой убежден: «Наша песня с тобой не сживется». Он задается вопросом, не зная, как на него ответить: «Как же быть, как же быть теперь нам // На измызганных ляжках дорог?».
Р. Брэдбери «451 градус по Фаренгейту»
Местом действия в романе Р. Брэдбери «451 градус по Фаренгейту» становится мир, наполненный различными техническими изобретениями, которые направлены на то, чтобы полностью подчинить население, контролируя его через наблюдение, и сохранить и укрепить в своих руках власть.
С помощью технического прогресса власть получает возможность наблюдать за жизнью людей. В повествовании важное место занимают «телевизионные стены», с помощью которых государство управляет разумом граждан. Именно это оборудование помогает властям транслировать погоню полицейских за центральным персонажем Гаем Монтэгом, которого обвинили в преступлении за то, что он сохранял и хранил у себя дома книги, которые должен был уничтожать, являясь пожарным. Автор показывает, что телекоммуникации помогают государству не только выявить противников, но и продемонстрировать другим гражданам, что идти против государства губительно.
Милдред, жена центрального персонажа Гая Монтэга, находится под полным контролем «телевизионных стен», «говорящей гостиной» и «ракушки», которые и являются всем миром героини. Милдред даже не общается со своим мужем, все ее существование связано с техническими оборудованиями. Автор демонстрирует, что реальность заменяется многими людьми телевизионными иллюзиями. У них нет собственной жизни, они привыкли наблюдать за жизнью на экранах. Погружаясь в телевизионный мир, люди теряют связь с реальной действительностью и руководствуются мнимыми ценностями. В словах профессора Фабера выражена авторская позиция относительно губительной силы технологий: «Кто вырвет вас из цепких когтей, которые захватывают вас в плен, когда вы включаете телевизорную гостиную? Она мнет вас, как глину и формирует вас по своему желанию. Это тоже «среда», такая же реальная, как мир. Она становится истиной…».
Р. Брэдбери показывает, как технический прогресс меняет жизнь людей, их ценности и духовные составляющие. Существование большинства людей стало потребительским, в обществе нет понимания того, что такое любовь, семья, дружба. Жертвы технического прогресса не знают, что такое свобода, ту несвободу, которая у них есть, они считают нормой. Технологии приходят на смену книгам, которые, противореча тоталитарному государству, запрещаются им и уничтожаются, что подчеркивает существующую бездуховность и отсутствие культурных ценностей.
Д. Киз «Цветы для Элджернона»
В романе Д. Киза «Цветы для Элджернона» показано, что наука дошла до такого уровня развития, что докторам Штраусу и Немуру удалось провести научный эксперимент, в ходе которого были повышены умственные способности центрального персонажа Чарли Гордона, который с рождения был умственно отсталым человеком. Первоначальные результаты научного эксперимента действительно поражают: с каждым днем Чарли Гордон становился умнее. Теперь он имел возможность жить обычностью жизнью, которой он был лишен. Лишь в тридцатидвухлетнем возрасте главный герой мог понимать окружающую действительность и общаться с другими людьми как с равными. Д. Киз показывает, что Чарли Гордон благодаря оперативному вмешательству получил те возможности, которые всю его жизнь были скрыты от него.
Однако в романе выражается мысль о том, что проекты научно-технического прогресса могут принести человечеству не только пользу, но и вред. Докторам Штраусу и Немуру удается повысить интеллектуальные способности Чарли Гордона, но то, что они повышаются с каждым днем, становится для центрального персонажа настоящим несчастьем. Он вновь теряет возможность общаться с окружающими его людьми, но если раньше он не дотягивал до умственного развития других, то теперь остальные люди казались Чарли Гордону глупцами. Ставшему гением главному герою было сложно найти общий язык с людьми со средними умственными способностями. Из-за этого, а также из-за того, что Чарли Гордон понимал психологию людей, он не мог стать счастливым, так как окружающая действительность была слишком несовершенной, что не могло не беспокоить главного героя. В романе описаны внутренние переживания главного героя, который вспомнил, как все детство стремился стать умным, чтобы мать гордилась им, чтобы она никогда не попрекала его и не злилась на него.
Еще больший вред научный эксперимент принес для Чарли Гордона, когда тот резко начал терять появившиеся в результате операции умственные способности. Как центральный персонаж быстро стал гением, так же быстро он вернулся в прежнее состояние. Автор показывает, что научный эксперимент сначала дал человеку шанс на обычную жизнь, а затем отобрал его. Пытающиеся бороться с самой природой Чарли Гордона доктора Штраус и Немур не смогли одержать победу, только причинив подопытному внутренние терзания во время эксперимента.
Вывод
Таким образом, научно-технический прогресс имеет как ряд «плюсов», связанных с удобством для человечества, так и ряд «минусов», с которыми связаны риски человечества столкнуться с серьезнейшими экологическими и нравственными проблемами.
Дополнительные материалы по направлению «Цивилизация и технологии – спасение, вызов или трагедия?»:
2. Произведения
Романы
- Марсианские хроники 1950
- 451 градус по Фаренгейту 1953
- Надвигается беда 1962
- Смерть дело одинокое 1985
- Кладбище для безумцев 1990
- Зелёные тени, белый кит 1992
- Из праха восставшие 2001
- Давайте все убьём Констанцию 2002
- Лето, Прощай! 2006
Повести
- Вино из одуванчиков 1957
- Канун всех святых 1972
- Отныне и вовек 2007
Рассказы
Рассказы составляют самую большую по объёму часть творчества Брэдбери. В них же заключено, пожалуй, всё то, за что Брэдбери любят, ценят и признают мэтром литературы. Не умаляя значения крупных, «серьёзных» произведений, повестей и романов, стоит признать, что именно в этой форме литературного творчества писатель достиг верха мастерства.
По собственным словам писателя, за жизнь он написал более 400 рассказов. Некоторые из них послужили основой для более крупных произведений. Некоторые можно объединить в циклы по тематике и по героям, кочующим из одного рассказа в другой.
Подавляющее большинство рассказов издавалось в сборниках. Однако среди сборников имеются компилятивные основу их составляют ранее опубликованные рассказы. Ниже приведены все 15 сборников, содержащих за редким исключением неповторяющиеся рассказы:
- «Тёмный карнавал» Dark Carnival, 1947
- «Человек в картинках» The Illustrated Man, 1951
- «Золотые яблоки солнца» The Golden Apples of the Sun, 1953
- «Лекарство от меланхолии» A Medicine For Melancholy, 1959
- «Механизмы радости» The Machineries of Joy, 1964
- «Электрическое тело пою» I Sing the Body Electric, 1969
- «Далеко за полночь» Long After Midnight, 1976
- «Воспоминание об убийстве» A Memory of Murder, 1984
- «Конвектор Тойнби» The Toynbee Convector, 1988
- «В мгновение ока» Quicker Than The Eye, 1996
- «Вождение вслепую» Driving Blind, 1997
- «На посошок» One More for the Road, 2002
- «Кошкина пижама» The Cat’s Pajamas, 2004
- «Летнее утро, летняя ночь» Summer Morning, Summer Night, 2007
- «У нас всегда будет Париж» We’ll Always Have Paris, 2009
- «Октябрьская страна» 1955
- «Р значит ракета» R Is For Rocket, 1962
- The Vintage Bradbury, 1965
- «К значит космос» S Is For Space, 1966
- «И грянул гром: 100 рассказов» The Stories of Ray Bradbury, 1980
- «Сборник ста лучших рассказов» Bradbury Stories: 100 of His Most Celebrated Tales, 2003
Cборник рассказов, изданный в 2006 году «Эксмо»: «Здесь могут водиться тигры» содержит несколько рассказов из компилятивных сборников Брэдбери.
Некоторые из его известных рассказов:
- Жила-была старушка 1944
- Возвращение 1946
- Они были смуглые и золотоглазые 1949
- Будет ласковый дождь 1950
- Ревун, 1951
- Завтра конец света 1951
- И грянул гром 1952
- Здравствуй и прощай 1953
- Всё лето в один день 1954
- Запах сарсапарели 1958
- Берег на закате 1959
- Диковинное диво 1962
- «Были они смуглые и золотоглазые»
- «Бетономешалка»
- «О скитаньях вечных и о земле»
- «Наказание без преступления»
- «Каникулы»
- «И всё-таки наш…»
- «Вельд»
- «Ветер»
- «Чудесный костюм цвета сливочного мороженого»
- «Луг»
- «Смерть и дева»
Экранизации и постановки
Ряд произведений Брэдбери экранизирован.
В период с 1985 по 1992-й год был снят, а затем и показан телесериал Театр Рэя Брэдбери, в котором были экранизированы многие его рассказы. Всего было отснято 65 мини-фильмов. Сам Брэдбери выступил в роли продюсера и одним из сценаристов, участвуя в процессе съёмок и подборе актёров. Также автор появлялся в начале каждой серии, представляясь и иногда участвуя в сценках, предваряя рассказ.
В московском театре «Et Cetera» в 2007 году был поставлен авангардный спектакль по роману «451 градус по Фаренгейту».
Также по мотивам этого произведения был снят фильм «Эквилибриум».
В 1987 году Режиссёр Назим Туляходжаев снял фильм «Вельд». Фильм был снял по мотивам сразу нескольких рассказов — «Вельд», «Вино из Одуванчиков», «Пешеход», «Дракон», «Корпорация марионетки», но представлял собой оригинальное режиссёрское прочтение.
Рэй Брэдбери — американский писатель, благодаря которому фантастика заняла достойное место в мире литературы. Он — автор более восьмисот романов и повестей, рассказов и пьес. Но самыми известные произведения — это, безусловно, «Вино из одуванчиков», и «451 градус по Фаренгейту».
Биография Брэдбери удивительна. Он никогда не посещал литературных курсов и не учился в колледже, но уже в юности представлял собой человека чрезвычайно эрудированного. Он начал с сочинения стихов, а спустя годы получил звание «мэтра фантастики». Он проработал много лет продавцом газет, а впоследствии получал миллионные гонорары за издание своих книг. И, наконец, Рей Брэдбери, биография которого охватывает почти столетие, последние годы жизни был прикован к инвалидной коляске, однако не утратил чувства юмора и сетовал лишь на то, что не сможет дожить до столетнего юбилея. «А ведь сотня звучит солиднее», — сказал он в одном из своих последних интервью.
Как Рэй стал писателем…
Биография Брэдбери началась в городе Уокигане, в 1920 году. Можно сказать, что детство будущего писателя было счастливым. Мама читала перед сном мальчику «Волшебника из страны Оз» и, как ни странно, рассказы Эдгара По. Родители брали его в кино на фильмы «Затеряный мир» и «Призрак оперы». Рэй был окружен любовью и вниманием.
Наблюдательность, любовь к волшебному вымыслу, склонность к размышлениям — все это проявилось в авторе философской повести «Вино из одуванчиков» очень рано. Без этих качеств он бы никогда не стал писателем.
Стоит сказать, что Рэй Брэдбери, биография которого включает и попытки реализовать себя как поэта, и годы работы в дешевых литературных журналах, родился в небогатой семье. А отсутствие достатка — не лучшие условия для творчества. Тем не менее первое свое произведение он написал в двенадцать лет. И случилось это именно благодаря бедности, на которую была обречена его семья в годы Великой депрессии.
Рэй Дуглас Брэдбери, биография которого содержит довольно мрачные периоды, с ранних лет читал запоем. Но денег на книги у родителей не было. Однажды, прочитав роман «Великий воин Марса» и не имея возможность купить следующую книгу Берроуза, он решил сочинить продолжение. Так двенадцатилетний Рэй стал писателям.
Литературный дебют
Если попытаться изложить краткую биографию Брэдбери, то получится незамысловатая история о талантливом мальчике из небогатой семьи, живущем в мире грез и ставшем богатым и знаменитым исключительно благодаря упорному труду. История, похожая на сказку. Но в жизни было все сложнее.
В шестнадцать лет опубликовал первое произведение Рэй Брэдбери (краткая биография в любой хрестоматии упоминает это событие). Но вряд ли можно было бы назвать это литературным дебютом. Первым изданным сочинением стало стихотворение. Затем Брэдбери написал несколько рассказов, в которых просматривалось влияние Эдгара По. Эти произведения публиковали дешевые журналы, содержащие, как правило, творения начинающих и незрелых авторов. Пройдет еще немало лет, пока найдет собственную манеру письма Рэй Брэдбери.
Краткая биография этого писателя, включенная в учебники по истории американской литературы, непременно повествует о том, как он, дабы отточить литературное мастерство, трудился много лет, печатаясь во всевозможных журналах. Каждый месяц он создавал не менее пяти рассказов. При этом находил время следить за развитием науки, посещать различные выставки.
Маргарет
В 1946 году со своей будущей супругой познакомился Рэй Дуглас Брэдбери. Биография каждого великого мужчины содержит хотя бы небольшую романтическую историю. Как правило, печальную. Биография Брэдбери — не исключение. Однако история любви этого прозаика отнюдь не печальная. Он прожил долгую счастливую жизнь с Маргарет Маклюр, имел четверых детей. И, возможно, не смог бы внести столь существенный вклад во всемирную литературу, если б не встреча с этой женщиной.
«Марсианские хроники»
Писательские гонорары не приносили Брэдбери желаемого достатка. Маргарет много работала, для того чтобы прокормить семью и предоставить мужу возможность заниматься творчеством. Успех пришел после публикации книги «Марсианские хроники», которую Рэй вполне справедливо посвятил Маргарет.
«Надвигается беда»
Этот роман впервые был издан в 1962 году. Изначально Брэдбери написал сценарий. Фильм по нему должен был снимать Однако из-за отсутствия финансирования съемки так и не начались. Писателю ничего не оставалось, как переработать сценарий в книгу, которая получила название «Надвигается беда». Герои произведения — дети. Мальчики однажды убегают из дома, они мечтают попасть на карнавал. Им это удается, но во время праздника дети становятся свидетелями удивительного превращения.
В начале шестидесятых годов Брэдбери продолжал публиковать рассказы. Но в этот период его заинтересовало и драматургическое искусство. Первый сборник пьес вышел в свет в 1963 году. А уже спустя несколько лет на телевидении был запущен проект «Мир Рея Брэдбери». Как нетрудно догадаться, шоу это снималось по пьесам создателя «Вина из одуванчиков». Драматургией Брэдбери увлекался вплоть до начала семидесятых. Тогда же и был издан сборник стихотворных произведений. Брэдбери печатался в различных журналах, писал рассказы, из которых далеко не все имели отношение к жанру фантастики.
«451 градус по Фаренгейту»
В 1951 году опубликовал главную свою книгу Брэдбери. Биография этого американского прозаика, как уже стало ясно, повествует не только о славе и огромных писательских гонорарах. Известность к нему пришла спустя несколько лет после издания «451 градус по Фаренгейту». По крайней мере, на родине Брэдбери.
Краткая биография, в которой изложены лишь самые важные события из жизни писателя, непременно упоминает о случае, который произошел с ним во время банкета, посвященного вручению «Оскара». На торжественном мероприятии писатель познакомился с режиссером Сергеем Бондарчуком, который не только узнал автора знаменитой антиутопии, но и предпочел общение с ним знакомству с голливудскими знаменитостями. СССР был самой читающей страной, и ее жителям книга об обществе, в котором преследуются любые стремления критически мыслить, оказалась куда ближе, чем соотечественникам Р. Брэдбери.
В биографии героя этой статьи еще немало интересных фактов. Но прежде чем рассказать о последних годах жизни писателя, стоит ответить на вопросы: в чем уникальность творческого стиля Брэдбери? Какой вклад он внес в современную литературу?
Особенности творчества Брэдбери
Биография и творчество американского фантаста — тема довольно интересная. Особенно потому, что, по мнению многих, он представлял собой самого «не американского писателя». Брэдбери родился и вырос в США, его нередко называют «мэтром фантастики». При этом литература его тяготеет к притче, фэнтези. А сам он поднимал в своих произведениях вопросы, которые волновали немногих его соотечественников. Трагедия общества, представители которого лишены способности созидать, независимо мыслить, показана в книге «451 градус по Фаренгейту». Все же Брэдбери — это, пожалуй, самый оптимистичный писатель прошлого века. В большинстве его произведений именно радость жизни или, как выразился один из критиков, «счастливое поглощение жизненного опыта» играет главную роль.
Последние годы
Даже когда писатель был прикован к инвалидному креслу, он не переставал работать. Его произведения выходили каждый год. Последний роман Брэдбери был опубликован в 2006 году. В 79 лет писатель перенес инсульт, после чего был частично парализован, но как утверждают близкие и знакомые писателя, не терял чувства юмора и присутствия духа. В одном из последних интервью Рэй Брэдбери пошутил: «Хорошо бы прожить до ста. Тогда мне сразу выдадут какую-нибудь премию. Просто за то, что я еще не умер».
Рэй Брэдбери умер на девяносто втором году жизни, 5 июня 2012 года. После его смерти в The New Yorker была опубликована статья, в которой этот писатель, наравне с Хемингуэем и Сэлинджером, назван был одним из самых читаемых американских прозаиков в Советском Союзе.
Raymond Douglas Bradbury, Рэймонд Дуглас Брэдбери; США, Лос-Анджелес; 23.08.1920 – 05.06.2012
Рэй Брэдбери является одним из основоположников направления фантастики. Поэтому совсем не удивительно, что произведения этого автора представлены в наших рейтингах. А их многочисленность действительно впечатляет. Так только рассказов Рэя Брэдбери более 400 штук, а если к этому добавить многочисленные стихотворения, пьесы, сценарии, музыкальные произведения и конечно же романы и повести, то творчество писателя поистине огромном. Недаром такие писатели как , и многие другие считают Брэдбери своим учителем.
Биография Рэя Брэдбери
Родился Рэй Брэдбери в небольшом городке Уокиган в 1920 году. Его семья была не богата и в 1934 году по приглашению родственников они перебрались в Лос-Анджелес, где будущий писатель окончил среднюю школу. Так как для поступления в колледж денег у семьи Рэя не было, мальчик начал активно посещать библиотеку, где проводил очень много времени. Там-то Рэй и пристрастился к фантастике.
К 20-ти годам Рэй Брэдбери окончательно решил стать писателем-фантастом и уже не свернул с этого пути. Даже, несмотря на то, что после свадьбы с Сусану Маклюр в 1947 у них не хватало денег на жизнь, писатель не бросил своей литературной деятельности. И успех пришел. В 1953 году после публикации книги «451 градус по Фарангейту» Рэй Брэдбери стал знаменит. В дальнейшем карьера писателя развивалась очень стремительно. Он участвовал в многочисленных шоу, писал сценарии для фильмов и даже пьесы. Это принесло книгам Рэя Брэдбери всемирную славу, а его произведения экранизировались во многих странах мира.
Книги Рэя Брэдбери наравне с произведениями были разрешены для издательства в СССР. Это позволило не одному поколению наших читателей познакомиться с его творчеством и полюбить его. И даже после смерти автора скачать «451 градус по Фарангейту» желает множество читателей, а современная молодежь находит Рэя Брэдбери рассказы читать достаточно увлекательным.
Книги Рэя Брэдбери на сайте Топ книг
Все книги Рэя Брэдбери
Романы:
- Давайте все убьём Констанцию
- Зелёные тени, Белый Кит
- Из праха восставшие
- Кладбище для безумцев
- Лето, прощай!
- Надвигается беда
- Смерть — дело одинокое
Повести:
- Где-то играет оркестр
- Левиафан-99
- Лорелея красной мглы
- Пожарный
Творчеством Рэя Брэдбери нельзя не восхищаться. Мастер короткой прозы, он стремительно, эмоционально, необычайно ярко и оригинально вводит читателя в мир своих героев. Мир личных чувств и порывов. Мир фантазий и мыслей. Мир, наделенный ощущениями. Брэдбери — признанный мастер слова, и после прочтения его книг остается некое послевкусие.
Рэй Брэдбери в одном из своих рассказов делится с читателями, что пишет все свои вещи на волне восторга и увлеченности. Это действительно так. Будучи уже в довольно пожилом возрасте, он продолжал писать. Каждое утро начинал с рассказа или повести. Новые книги выходили ежегодно. Последний роман писателя вышел в 2006 году.
Брэдбери написал более 800 произведений: романы и повести, рассказы и пьесы, статьи, заметки и стихотворения. Многие из них были экранизированы. Лучшие книги Рэя Брэдбери достойно занимают место в различных рейтингах и опросах.
«Марсианские хроники»
По версии газеты Le Monde, роман «Марсианские хроники» занял заслуженное место в списке «100 книг ХХ века». Одна из самых любимых читателями, по данным опроса «Рэй Брэдбери — лучшие книги». Впервые книга была опубликована в 1950 году.
По сути, роман представляет отдельные рассказы, которые вначале и не задумывались как единое целое. Они порой не связаны между собой сюжетами, противоречат друг другу и даже по настроению отличаются. Объединяет их общая тема будущего и освоения новой планеты.
В каждом из рассказов поднимаются актуальные в то время проблемы человечества — капитализм, расизм, гонка вооружений, «холодная война». Автор переносит непостоянство и неустройство современного мира в будущее. Показывает читателю, как трагично может закончиться жизнь землян, если они не сумеют вовремя остановиться.
По сути, фантастические миры автора — это наша загадочная и удивительная планета, которую разрушает сам человек, а не странные существа. Лучшие книги Рэя Брэдбери были экранизированы, в том числе и «Марсианские хроники». По мотивам романа был снят одноименный мини-сериал, вышедший на экраны в 1980 году.
«451 градус по Фаренгейту»
Роман занимает первые строчки списка «100 лучших книг фантастики», которые, по мнению редакции журнала «Мир фантастики», обязан прочесть каждый поклонник этого жанра. Роман «451 градус по Фаренгейту» по праву считается лучшей книгой писателя, принесшей ему всемирную славу. Одно из известных произведений в жанре антиутопии открывает перед читателем общество, в котором запрещены книги.
Пожарные занимаются сжиганием книг, а не тушением пожаров. Мир наполнен бездумными развлечениями и телевизорами. Люди перестали не только общаться между собой, но и думать. В своей работе «Дзен в искусстве написания книг» автор пишет, что это в прямом смысле «грошовой роман». В то время он не мог позволить себе пишущую машинку и арендовал ее в зале библиотеки по 10 центов за полчаса.
«Долбил по клавишам» с безумной скоростью и первый вариант романа «Пожарные» написал за 9 дней. Впоследствии он превратился в «451 градус по Фаренгейту». Произведение, которое автор называет «грошовым романом», в первой строчке списка «Лучшие книги Рэя Брэдбери», переведено на многие языки и стало мировым бестселлером. В 1966 году на экраны вышел одноименный художественный фильм, снятый по книге писателя.
«Вино из одуванчиков»
Эта книга, по версии читательниц LADY.TUT.BY, занимает первое место в списке книг, которые вдохновляют. В «Топ книг фантастики 2016» вошли четыре лучшие книги Рэя Брэдбери, в том числе «Вино из одуванчиков». В романе нет привычной для автора сверхъестественной темы. Это частично автобиографический роман.
Брэдбери в одном из своих произведений пишет, что не мешал чувствам и прошлому рассказать о себе. И превратился в двенадцатилетнего мальчишку, для которого каждый день лета становится маленьким открытием. Роман дарит читателям возможность окунуться в эту магию. В чувства и переживания, которые в зрелом возрасте не повторить.
«Вино из одуванчиков» — возможность вернуться в мир детства, ощутить запах лета и прочувствовать, что жизнь полна солнца. Отвлечься от повседневной суеты и заметить его свет. Такую возможность читателям может предоставить только непревзойденный мастер слова, которым и является Рэй Брэдбери.
Книги (список их невелик), которые способны разжечь жажду к жизни, разбудить в человеке светлые и теплые чувства, хочется читать снова и снова. «Вино из одуванчиков» — одна из них. Это порция солнечного эликсира. Роман не стоит читать на одном дыхании. Его надо распробовать маленькими глотками. Смакуя страницу за страницей «пойманное и закупоренное в бутылки лето».
Лето, прощай
Как пишет в одном из своих рассказов Рэй Брэдбери, создаются методом проб и ошибок. И он оказался прав. Именно так получилось с рукописью книги «Вино из одуванчиков», которую издатели назвали «сырой» и часть ее отложили «до лучших времен». Зато для отвергнутой части у автора сразу нашлось название — «Лето, прощай». Она ждала своего часа, обрастая «новыми мыслями и образами».
Главный герой в романе постепенно взрослеет. И в этот период четко прослеживается линия, разделяющая детей и взрослых. Герой оказывается в центре извечного конфликта отцов и детей. Но не боится задавать вопросы, волнующие его, и получать откровенные ответы. Над романом автор трудился около полувека. «Лето, прощай» — последний роман автора. Еще до своего выхода книга получила покупательский спрос.
Рэй Брэдбери. Книги
- «Лекарство от меланхолии» — реалистичные рассказы;
- «Человек в картинках» — сборник научно-популярных рассказов;
- «И грянул гром» — научно-фантастические рассказы;
- «Золотые яблоки солнца» — рассказы;
- «Надвигается беда» — фантастический роман;
- «Темный карнавал» — сборник «ужастиков» и фантастических рассказов;
- «Смерть — дело одинокое» — детективный роман.
Рэй Брэдбери — легендарный писатель-фантаст, которому удалось превратить свои детские мечты и кошмары, плохое зрение (из-за которого ему пришлось отказаться от военной службы), а также паранойю времен холодной войны в блестящую литературную карьеру, которая длилась на протяжении 74 лет и включала в себя ужас, фантастику, фэнтези, юмор, пьесы, рассказы, романы и многое другое. Представляем вам список из 10 лучших книг Рэя Брэдбери, которые мы бы рекомендовали прочесть каждому.
10 лучших книг Рэя Брэдбери
1. 451 ГРАДУС ПО ФАРЕНГЕЙТУ/ FAHRENHEIT 451 (1953)
Вдохновленный холодной войной и стремительным ростом телевидения, Брэдбери
, верный приверженец библиотек, в 1953 году написал это мрачное футуристическое произведение. Его будущий мир наполнен лишь телевизорами и бездумными развлечениями, люди уже перестали думать и общаться между собой, а в литературе такие массы уже не нуждаются, поэтому в этом мире Брэдбери
пожарные нужны не для того, чтоб тушить пожары, а для того, чтобы жечь книги. «Этот роман основан на реальных фактах, а также на моей ненависти к тем, кто жжёт книги», — рассказал Брэдбери
в своем интервью «The Associated Press» в 2002 году.
«451 градус по Фаренгейту» он написал всего лишь в течение девяти дней в библиотеке UCLA. Она была напечатана на арендованной за 10 центов в полчаса печатной машинке. Так что общая сума, которую Брэдбери
потратил на свой бестселлер, составила $ 9,80.
2. МАРСИАНСКИЕ ХРОНИКИ/ THE MARTIAN CHRONICLES (1950)
В 1950 году дебютный роман Рэя Брэдбери
«Марсианские хроники» принес ему мировую известность. Здесь он рассказывает о воинственной колонизации человеком утопической марсианской нации. Произведение построено в форме цепочки рассказов, каждый из которых высмеивал вполне реальные на то время проблемы человечества — расизм, капитализм и сверхборьбу за контроль над планетой. Скорее всего с «Марсианскими хрониками», как и с некоторыми другими произведениями Брэдбери
, читатель знакомится еще в детстве. Взрослые же с легкостью могут увидеть, что все фантастические миры автора — это всего-навсего наша планета Земля, которая так удивительна и загадочна, и которую разрушают не странные существа, а сам человек.
3. ЧЕЛОВЕК В КАРТИНКАХ/ THE ILLUSTRATED MAN (1951)
В этом сборнике, состоящем из 18 научно-популярных рассказов, напечатанных в 1951 году, Брэдбери
пытается заглянуть в самое человеческое нутро, чтоб подробно описать причины тех или иных поступков. Возрастающая борьба между технологиями и человеческой психологией, наряду с главной историей о татуированном бродяге, «человеке в картинках», соединяют новый сборник с предыдущей работой Брэдбэри
. Персонаж «человек в картинках» писатель взял из своего предыдущего сборника «Тёмный карнавал». «Человек в картинках» — это сборник расцвета творческих сил Брэдбери
. Поднятые здесь идеи лягут в основу дальнейшей фантастической философии писателя. Ему стоило многих усилий уговорить издателя не называть сборник научно-фантастическим. Именно благодаря этому Рэю Брэдбери
удалось избавиться от статуса низкопробного писаки.
4. НАДВИГАЕТСЯ БЕДА/ SOMETHING WICKED THIS WAY COMES (1962)
Этот фантастический ужастик рассказывает историю двух мальчиков, которые сбежали ночью из дома посмотреть на карнавал и стали свидетелями превращения Кугера (сорокалетнего участника карнавала) в двенадцатилетнего мальчишку. Именно это становится началом приключения двух ребят, во время которого они исследуют противоречивую природу добра и зла. Название романа берет своё начало из пьесы «Макбет» Уильяма Шекспира: «Колет пальцы./ Так всегда/ Надвигается беда». Изначально эта история была написана как сценарий для фильма режиссера Джина Келли, но он так и не смог найти финансирование, поэтому Брэдбери
создал из этого полноценный роман.
5. ВИНО ИЗ ОДУВАНЧИКОВ/ DANDELION WINE (1957)
Действие этого частично автобиографического романа происходит в 1928 году в выдуманном городке Грин Таун, штат Иллинойс. Прототипом этого места является родной город Брэдбери
— Уокиган в том же штате. Большая часть книги описывает рутину провинциального американского городка и простые радости прошлого, центром которых становится приготовление вина из лепестков одуванчиков. Именно это вино становится тем метафорическим флаконом, в который вливаются все радости лета. Несмотря на то, что в книге нет привычной для писателя сверхъестественной темы, сама магия здесь кружится вокруг детских чувств и переживаний, которые уже невозможно повторить в зрелом возрасте. Не стоит пытаться прочесть эту книгу на одном дыхании: её стоит распробовать маленькими глотками, чтоб каждая страница смогла подарить вам собственную магию вашего детства.
6. И ГРЯНУЛ ГРОМ/ THE SOND OF SUNDER (1952)
Эта история рассказывает нам о страстном охотнике, которому надоело привычное сафари. Поэтому он за огромную сумму отправляется в прошлое ради охоты на динозавра. Но к его несчастью, правила охоты строги, так как можно убить лишь одно животное, которое бы и так погибло по стечению естественных обстоятельств. Вся история основана на теории, которую позже назвали «эффект бабочки». Суть этой теории в том, что маленькие изменения в прошлом могут иметь катастрофические последствия для будущего. Но, во времена Брэдбери
этот термин еще не был известен, поэтому «И грянул гром» чаще всего в свое время относили к теории хаоса. В 2005 году этот рассказ был экранизирован под одноименным названием.
7. ТЁМНЫЙ КАРНАВАЛ/ DARK CARNIVAL (1947)
Это первый сборник рассказов Рэя Брэдбери
. В «Тёмном карнавале» собрана, пожалуй, самая большая концентрация «мрачных» ужастиков и фантастических историй из всего творчества Брэдбери. Что и не странно, ведь будучи произведениями, никому не известного писателя, именно такие рассказы приносили Брэдбери деньги. Изначально он хотел назвать сборник «Детский сад ужасов», таким образом, проведя аналогию с детскими ночными кошмарами. Страшные, гротескные и искажённые образы населяли эти рассказы. Здесь есть и маньяки, и вампиры и чудаковатые люди, боящиеся собственных скелетов. Рэй Брэдбери
больше никогда не возвращался целиком к этому жанру, но созданные им в начале творчества образы еще не раз всплывали в его более известных произведениях.
8. ЛЕТО, ПРОЩАЙ!/ FAREWELL SUMMER (2006)
Это последний роман Рэя Брэдбери
, выпущенный при его жизни, и он частично автобиографический. Это некое продолжение «Вина из одуванчиков», в котором главный герой, Дуглас Сполдинг, постепенно превращается во взрослого мужчину. И в этот период взросления становиться чётко видна линия, разделяющая молодёжь и стариков. По словам самого Брэдбери
идея этой истории возникла у него еще в 50-х годах, и он планировал выпустить её в том же «Вине из одуванчиков», но для издательства объем был слишком велик: «Зато для этой, отвергнутой издателями книги название возникло сразу: «Лето, прощай». Итак, все эти годы вторая часть «Вина из одуванчиков» дозревала до такого состояния, когда, с моей точки зрения, её не стыдно явить миру. Я терпеливо ждал, чтобы эти главы романа обросли новыми мыслями и образами, придающими живость всему тексту», — рассказал Брэдбери
.
9. СМЕРТЬ — ДЕЛО ОДИНОКОЕ/ DEATH IS A LONELY BUSINESS (1985)
Место и время действия этого детективного романа — Венеция, штат Калифорния, 1949 год. Серия жестоких убийств, несомненно, связанных между собой, привлекает внимание начинающего писателя, несомненно, списанного с самого Брэдбери
. Он вместе с детективом Элмо Крамли пытаются разобраться в происходящем. Это одно из первых произведений, в которых Брэдбери развивает способности к детективному жанру, а также проявляет первые попытки завязывать сюжет на себе. На написание романа автора вдохновила реальная серия убийств, которые произошли в Лос-Анджелесе с 1942 до 1950 года. Брэдбери присутствовал там в то время, и постоянно следил за этой историей.
10. ЗОЛОТЫЕ ЯБЛОКИ СОЛНЦА/ THE GOLDEN APPLES OF THE SUN (1953)
Это третий по счету сборник рассказов Рэя Брэдбери
. В нём писатель решил отойти от научно-фантастического жанра и сосредоточиться на более реалистичных историях, сказка и детективах. Конечно, фантастика здесь тоже присутствует, но она более сводиться к фону. Всего в сборник вошло 22 замечательных рассказа, в числе которых «Ревун», «Пешеход», «Убийца» и другие истории. Кстати, «Золотые яблоки Солнца» посвящены женщине, которая наиболее повлияла на творческий путь писателя — его тёте Неве.
Наибольшую славу Брэдбери
принесла его фантастика, творческая и в тоже время созерцательная, в которой он представлял себе будущий мир населенный марсианами с телепатическими способностями, поджигателями книг и влюбленными морскими чудовищами. И этот футуристический писатель категорически протестовал против перевода его книг в электронную форму. Возможно, Рэй Брэдбери
боялся, что такое увлечение техникой и есть первым шагом на пути к его антиутопии будущего.
Сочинение про лето, описание лета в художественном стиле
Лето – чудесное время года. Долгие солнечные дни сменяют короткие теплые ночи. Чаще всего стоит ясная погода, и бескрайнее синее небо простирается над головой. Деревья пышно убраны в яркие зеленые одежды. Под ними всюду густо растет трава, усеянная цветастыми огоньками летних цветов – маков, колокольчиков, клевера, пижмы, ромашки, ноготков… А над ними порхают бабочки и жужжат всякие мурашки.
Лето украшает сады и огороды. Спеют сочные вишни, за ними спешат абрикосы и персики. Большие красные ягоды клубники клонятся низко к земле. Постепенно «загорают» в лучах летнего солнца еще недавно зеленые помидорчики. То тут, то там на арках завязываются огурцы. Цепкие колючие ветви ежевики сплошь усеяны сладкими темно-фиолетовыми, почти черными ягодами. И так повсюду – буйство цвета, праздник плодородия, приятное ощущение тепла и уюта.
У лета чудесный звонкий голос – это поют высоко в небе или скрытые в ветвях деревьев птицы – маэстро-соловей, утренний жаворонок, веселый болтун-воробей. А ближе к вечеру музыка лета меняется – вступает хор сверчков, который не смолкает до утра.
И даже дождь летом – теплый и ласковый. Под шатром низких туч воздух становится горячим. Прохладные капли дождя смывают пыль с дорог и листвы, благодаря чему после она заиграет еще более чистым изумрудным сиянием.
Лето — яркое, разноцветное… Июнь не похож на август, и у июля есть чем порадовать глаз. Высокое чистое небо, теплая прозрачная вода речек, спелые фрукты, насыщенные цвета вокруг… Нет на свете человека, который не любил бы лета!
Сочинение на тему | Октябрь 2015 источник
Природа летом неописуема красива. Мне нравится летом гулять по паркам и скверам. Где-нибудь посидеть на лавочке и понаслаждаться красотой деревьев одетых в свой летний зеленый наряд. Послушать чириканье птичек.
Больше всего мне нравится на выходные дни вместе с родителями ездить за город в лес или на речку, где можно насладиться всеми красками лета. В начале лета на полянах леса цветут различные дикие цветы всеми цветами радуги. Мне нравится вместе с мамой собирать эти цветы в большой разноцветный букет. На цветы, которые растут на полянах садятся бабочки и пчёлы.
Сочинение природа летом
Летом бывает очень жарко. Термометр иногда показывает температуру свыше 40 градусов. В такие дни хочется, чтобы поскорей закончилось лето, и наступила прохлада. Я заметил, что в начале лета листья на деревьях светло-зелённые, в середине лета они тёмно-зелённые, а под конец лета они теряют свой насыщенныё зеленый цвет и начинают желтеть и коричневеть, что свидетельствуют о приходе осени.
Особенно природа летом преображается, когда после долгих жарких дней начинается дождь. Мне особенно нравится слепой дождь, когда светит солнце и идёт дождь – это очень красивое и интересное природное явление.
Бывает летом только, что светило солнце, было жарко и ничего не предвещало плохой погоды. Как внезапно появились тёмные тучи, задул сильный ветер, который начал поднимать сильную пыль с земли, появился гром с молнией, и спустя несколько минут пошёл ливень. Люди, которые не успели спрятаться под накрытие буквально за несколько минут становились настолько мокрыми, как-будто только, что вышли из воды. Через несколько минут после того, как начался дождь, по дорогам, тротуарам текла вода большими ручьями создавая большие лужи в низинах. Но через час дождь закончился, и через разрыв в облаках появилось солнце. Через некоторое время небо почти стало чистое, и только мокрая земля с большими лужами напоминало о том, что недавно был дождь. Природа летом очень красива иразнообразна.
Лето – мое самое любимое время года несмотря на жару. Наконец-то заканчиваются холода и слякоть и начинаются каникулы. Летом можно радоваться солнцу и теплым денькам, отправляться в далекие путешествия и походы. Особенно прекрасна летом природа – шумит зелеными листьями лес, поспевают ягоды, расцветают самые удивительные цветы. Можно бесконечно гулять по цветущим лугам и любоваться на скромные белоголовые ромашки или плести венки из одуванчиков. Приятно зайти в сумрак леса и скрыться от дневного зноя. А если присмотреться внимательно, то наградой за лесную прогулку будут коричневые крепкие боровики и гордые подосиновики.
И только летом оживают реки и озера. Вода в них становится теплой и если тихо сидеть на берегу, можно наблюдать, как над самой головой летают бесстрашные стрекозы, а в воде снуют юркие мальки. На берегу озера тихо и спокойно – так хорошо смотреть на воду и любоваться солнечными бликами на ней. А потом вместе с друзьями долго плавать и нырять с пирса.
Лето – самое лучшее время для путешествий. В нашей стране очень много красивых мест, которые очень хочется увидеть. Таинственные пещеры, водопады, высокие горы и перевалы… Везде хочется побывать. В летние месяцы мы всегда отправляемся с семьей в маленькие путешествия – за город.
Самое мое любимое занятие – это поход по горам. Летом они удивительно красивы – у подножия горы шумит лес, но чем выше поднимаешься, тем сильнее становится ветер и тем красивее становятся скалы. На вершине горы открывается вид на окрестности – внизу блещут маленькие речки и озера, а лес похож на зеленое море. И кажется, что ягоды, которые растут на вершине горы, гораздо вкуснее, чем на даче или просто в лесу. После прогулки можно развести костер, пожарить сосиски и заварить чай из лесных трав.
Я люблю лето и всегда жду его с нетерпением. Ведь именно летом все вокруг расцветает и дышит жизнью.