Сам пришел
Еще недавно казалось, что Минск и Варшава, ведущие информационную войну вокруг ситуации на белорусско-польской, находятся в патово-выигрышной ситуации. Обе стороны обеспечили лояльность и поддержку своего населения в миграционном вопросе и в то же время никак не могли ударить по рейтингу оппонента у его собственного населения. Так, например, белорусы в целом поддерживают действия Минска – просто потому, что они абсолютно законны, — и в то же время ахают и охают из-за жестокости польских силовиков, которые им показывает белорусское телевидение.
Поляки же белорусскому ТВ не верят ни на грош, предпочитая смотреть свои СМИ. А там мигрантов позиционируют как заложников собственных поступков, а также действий «режима Лукашенко». «По мнению поляков, гибель людей на границе – результат их собственного решения. Их в Польшу никто не звал, а о том, что граница закрыта, было известно еще с лета. Кроме того, это преступление режима Лукашенко перед этими людьми. Помогая им приехать на границу, он создал им такие условия, при которых их жизнь и здоровье подвергается опасности», — поясняет Эксперту Online польский политолог Якуб Корейба. В свою очередь, польские силовики позиционировались как люди, стойко защищающие рубежи страны люди. «Мы держим на границе 15 тысяч солдат, 4,5 тысяч пограничников и 2 тысячи полицейских», — говорит замминистра внутренних дел Мацей Вонсик. Сами же власти Польши извлекли из миграционного кризиса огромное количество внутриполитических дивидендов. Если до нынешнего кризиса страна была расколота противостоянием проевропейских либералов и национал-консерваторов из партии «Право и Справедливость», то сейчас образ защитников от «мусульманских мигрантов, направляемых рукой Москвы» создает для политиков из ПиС образ народных героев.
И вот в середине декабря казалось, что Минск нашел способ выйти из стратегического пата. Примерно по такой же схеме, как в свое время с Романом Протасевичем – белорусским журналистом и основателем ресурса Нехты. Тогда граждане страны могли не верить словам провластных экспертов о западном финансировании белорусских протестов – и вот в руки белорусских властей попадается Протасевич, который начинает рассказывать об этом финансировании.
Точно такой же «свой» был найден и в миграционном вопросе. Если поляки не верят словам белорусских журналистов о насилии на границе, то они, по мнению окружения Александра Лукашенко, должны поверить своему собственному военному. И тут удалось обойтись без посадки Боинга.
16 декабря белорусские пограничники задержали в пограничной полосе польского военнослужащего Эмиля Чечко. После этого было заявлено, что «в связи с несогласием с проводимой политикой Польши относительно миграционного кризиса и практикой негуманного обращения с беженцами военнослужащий попросил политического убежища в Республике Белоруссия». Сам пан Чечко в интервью белорусскому телевидению рассказал, в чем именно заключалось негуманное обращение – по его словам, польские военнослужащие банально расстреливали беженцев, а вместе с ними и польских волонтеров, которые беженцам помогали. В белорусском МВД заявили, что рассмотрят прошение Эмиля Чечко об убежище, а пока дезертира допрашивает Следственный комитет. Наверняка пан Чечко расскажет много чего еще интересного, что потом ляжет в доказательную базу Минска относительно третирования беженцев польской стороной.
Без справедливости
Казалось бы, в Варшаве должны были прочесть заявления дезертира и содрогнуться. Однако тут надо отдать должное польской власти – она сумела максимально эффективно нивелировать слова Эмиля Чечко.
В первую очередь, конечно же, за счет дискредитации самого персонажа. Если поначалу в Польше еще говорили о версии похищения военнослужащего (выгодной для белорусской стороны, поскольку она вполне могла выпускать Чечко на открытые пресс-конференции, доказывая обратное), то затем очень быстро сменили версию на дезертирство недостойного человека. Польские СМИ пишут о Эмиле Чечко как об алкоголике, избившем свою мать. Приводят слова работодателей, по мнению которых Эмиль «делал лишь то, что ему говорили». Представители властей же говорят о том, что Чечко дезертировал отнюдь не из-за обостренного чувства справедливости. «У пропавшего вчера солдата были серьезные проблемы с законом, и находился в процессе увольнения из армии. Его никогда не следовало направлять на пограничную службу», — заявил министр обороны Польши Мариуш Блащак. Под «проблемами с законом» он имел в виду якобы задержание полицией Чечко с 1,5 процентами алкоголя в крови и под воздействием марихуаны. Тогда солдат не сказал, что находится на службе, поэтому военную полицию на место не вызывали – однако в конечном итоге информацию армия все-таки получила. Чечко начали увольнять, но зачем-то отправили на границу. Из теории «бежал потому, что совершил правонарушение» вытекает и другая версия произошедшего. Согласно ей, Эмиль Чечко был белорусским шпионом. Шпионом, которого польские спецслужбы проморгали. «В войсковой части, в которой он служил, не было офицера контрразведки, который отвечал за информирование о боевом духе, боевой готовности, за проверку контактов личного состава части об их связях с зарубежными странами», — приводят польские СМИ данные своего источника из числа бывших офицеров контрразведки. И когда Чечко оказался перед угрозой увольнения из армии, Минск принял решение сделать из него дезертира-праворубца.
Шпион или нет – в данном случае не так важно. Сейчас Чечко (как в свое время Протасевича) позиционируют как человека, который выражает точку зрения Минска. «Этот человек по собственному желанию стал заложником белорусских служб. Он должен лгать под диктовку Лукашенко, чтобы избежать ответственности», — заявил представитель министра-координатора польских спецслужб Станислав Жарын. Вот только ответственности не перед белорусским законодательством (опять же, как Протасевич), а перед польским. Сейчас ему в Польше грозит 10 лет тюрьмы, однако журналисты и бывшие военные требуют максимального наказания. «Для меня с самого начала ясно, что это дезертир, перешедший на сторону врага, и так это надо трактовать. Для меня, как для солдата, здесь не может быть иной интерпретации, нежели дезертирство во время войны. Если все политики говорят, что идет гибридная война против Польши, то давайте будем последовательными», — заявил бывший командующий сухопутными войсками Польши генерал Вальдемар Скшыпчак. По мнению генерала, дезертира нужно приговорить к смертной казни. Такого же мнения придерживается и ряд политиков. Поэтому полякам дают понять, что Чечко ни при каких условиях не захочет возвращаться домой – а значит будет петь то, что ему скажут в администрации Лукашенко.
Каннибализм и драконы
То, что скажут – и то, как скажут. Многих смутили определенные перегибы в версии Чечко. В частности, слова о том, что польские силовики убивали не только мигрантов (которых никто не хватится), но и как минимум двух польских волонтеров, помогавших мигрантам выживать. «Проблема белорусской пропаганды как раз в том, что в ней, в отличие от российской, нет умеренности», — заявил белорусский прозападный журналист Тадеуш Гичан. Сами поляки были более беспощадны. «В рассказе этого идиота, подготовленном белорусскими службами, не хватало только каннибализма и боевых драконов, летающих над Беловежским первобытным лесом. Мне кажется, что хорошая пропаганда должна хоть немного соотноситься с действительностью», — пишет один из комментаторов.
Неудивительно, что польская оппозиция не может по полной программе использовать слова Чечко для дискредитации власти, поскольку, «переход на сторону предателя, да еще и преступника окончательно уничтожило бы рейтинг оппозиции, который и без того невысок», — говорит Якуб Корейба.
Да, некоторые представители используют. «Я надеюсь, что когда-нибудь люди из пограничной службы будут нести ответственность за нарушение закона и пытки невиновных людей», — заявила депутат Европарламента от «Гражданской платформы» Янина Охойска и сравнила действия пограничников с фашистскими палачами или сотрудниками советских концлагерей. Однако пани Охойска имеет в Польше репутацию крайне радикальной дамы, с которой мало кто солидаризируется и при этом которую много кто критикует. «Полезные идиоты Путина и Лукашенко с готовностью копируют сценарии, написанные КГБ», — говорит польский писатель Яцек Пекара.
Таким образом, позиции польских властей в связи с «Делом Чечко» лишь усилились. «В любом случае обсуждать высказывания предателя, да еще и на белорусском телевидении, в Польше никто не намерен. Если по гуманитарному аспекту отношения к мигрантам еще может быть какая-то дискуссия, то использование режимом Лукашенко предателя против Польши никаких дискуссий не подразумевает. И если Лукашенко хотел укрепить рейтинг польской власти и консолидировать поляков, то ему это удалось», — говорит Якуб Корейба.
Конфликт Венгрии и Польши с Брюсселем к концу года вступил в активную фазу. Вместо того, чтобы пойти на уступки Евросоюзу, руководство двух стран решило сыграть на обострение. Как следствие, оно нарвалось на жесткую реакцию ЕС.
ZumaTASS
Еврокомиссия запустила юридическую процедуру разбора нарушений в отношении Польши. В течении двух месяцев страна должна дать официальные объяснения, почему она упорно не желает выполнять законодательство ЕС. В частности, от польских властей ждут ответа, отчего до сих пор, несмотря на ранее данные заверения, не отменено постановление Конституционного суда страны от 7 октября о том, что национальное законодательство имеет приоритет над нормами права Евросоюза. Если объяснения не будут даны и если они не устроят Еврокомиссию, Польшу ждут серьезные последствия.
Страна итак, в соответствии с решением Евросуда, обязана платить за октябрьский вердикт по 1 млн. евро штрафа в день. А теперь ей грозит еще и резкое сокращение помощи по линии ЕС. Специальный механизм, позволяющий задерживать выплаты стране из совместного бюджета Евросоюза, в отношении Польши действует еще с начала года. Но Брюссель правом наказывать строптивых поляков, мягко говоря, не злоупотреблял. Теперь будет злоупотреблять.
Президент Польши Тадеуш Моравецкий немедленно обвинил чиновников Евросоюза в «бюрократическом централизме» и заявил, что вмешательству Брюсселя в дела суверенных государств ЕС должен быть положен предел. Тем не менее, саму идею, что скоро придется давать объяснения Еврокомиссии он не отверг. Из этого можно сделать вывод, что объяснится с ЕС Польша все же попытается и в лобовую атаку не пойдет. Хотя бы, чтоб не сердить руководство Евросоюза. А там ведь итак очень рассержены.
С 2020 года, когда правящая партия Польши «Право и справедливость» взяла курс на реформу (читай, подчинение себе) судебной системы страны, что вопиющим образом расходилось с законами ЕС, в Брюсселе пытались договориться с польскими властями по-хорошему. Все наказания, которыми грозили Польше, на практике ограничились только приостановкой выплат из Фонда восстановления после коронавируса. К осени казалось, что «Право и справедливость», вместе со своим лидером Ярославом Качиньским, одумаются. Тем паче, что разгорался кризис на белорусской границе, который требовал общей координации действий Варшавы и Брюсселя. И действительно, Качиньский делал заявления, свидетельствующие о том, что Польша пойдет на уступки. Но стоило только кризису у границы хоть немного поутихнуть – и выяснилось, что все обещания, данные ЕС, оказываются пустыми. Более того, парламент страны принимает закон, который запрещает компаниям из-за пределов Европейской экономической зоны владеть мажоритарными долями в польских СМИ. Это означает, что главный критик политики соратников Качиньского, телеканал TVN, вполне может оказаться под контролем государства или правящей партии. Польская оппозиция протестует, а в ЕС решают, что далее оставлять вызовы без ответа уже нельзя.
Тем паче, что Качиньский во всю демонстрирует: биться за возможность строить свою «властную вертикаль» он вполне готов. В этой битве у него обозначился и союзник – Венгрия. Над ней так же нависла угроза юридической процедуры ЕС. Ведь и там Конституционный суд принял решение, что местные законы важнее общеевропейских. Соответственно, как разъяснил премьер-министр Венгрии Виктор Орбан, страна не изменит свою иммиграционную политику, заключающуюся в отказе принимать беженцев по квотам ЕС. «Мы не будем ничего предпринимать в вопросе охраны наших границ, сохраним тот порядок действий, который ввели ранее. И даже если Европейский суд поручит нам внести изменения, мы на это не пойдем и никого пускать к себе не будем», — без обиняков объявил венгерский премьер.
Орбан на глазах превращается в союзника нынешних властей Польши, уже не ситуативного, а долговременного. Это подчеркивает теперь и Качиньский, дав еще и понять, что лиха беда — начало. В начале декабря он провел в Варшаве встречу, которая весьма удивила у него в стране многих, как противников, так и союзников «Права и справедливости». На ней собрались представители европейских правоконсервативных и евроскептических партий. Конечно, главным гостем на этой встрече были посланцы «Фидес» — партии Орбана. Но нашлось там место и тем, кого в польской прессе иначе как агентами Путина не называют. Например, Марин Ле Пен. В общем, получился пугающий сигнал Брюсселю: Качиньский показал, что в борьбе с происками европейской бюрократии для него все средства хороши. Понадобиться – будет мутить воду в масштабах всего ЕС. Даже может на поклон к Путину пойти. Звучит как фантастика, но почему бы и нет?
Оптимизм ЕС внушает то, что и Качиньский, и Орбан производят впечатление «хромых уток». Рейтинги их политических сил, да и их собственная популярность, падают. Есть серьезные основания считать, что в 2022 году Орбан проиграет президентские выборы. Следующий год будет трудным испытанием для «Права и справедливости». Сначала предстоят непростые выборы в органы местного самоуправления. А 2023 год – год парламентских выборов, если, разумеется, их не придется проводить ранее. Избирательные кампании, считай, уже начали проевропейские силы, ведомые Дональдом Туском. Их вдохновляет то, что конфликт с ЕС в польском обществе непопулярен. А уж крайний вариант, когда Польше придется попрощаться с Евросоюзом, и вовсе не пользуется поддержкой. Схожая ситуация и в Венгрии. Так что взывать к патриотическим чувствам в противостоянии «бюрократическому централизму ЕС» и Орбан, и Качиньский могут только до известного предела.