Слушать сказку про красную шапку

Бог Один: летал по небу и раздавал подарки

В середине зимы викинги праздновали Йоль. Они радовались, что самые темные месяцы позади, и год повернул на более светлые времена.

Согласно языческой вере викингов, бог Один в это время скакал по ночному небу на своем восьминогом коне Слейпнире.

Один был в плаще, у него была длинная белая борода, а на плечах сидели два ворона, Хугин и Мунин. Они помогали ему определить, кто из людей в течение года был добрым, а кто злым.

Со своего летающего коня он раздавал подарки добрым и наказывал злых.

Батюшка Рождество: символ весны

Мифологические корни христианского Батюшки Рождества, похоже, уходят в образ английского народного персонажа, история которого началась еще в дохристианские времена.

Он символизировал приход весны и был одет в зеленую мантию, а также в венок из остролиста, плюща или омелы, который и сегодня по-прежнему ассоциируется с рождественским сезоном.

Изначальный Батюшка Рождество подарков не разносил, зато ходил от дома к дому и распространял радость и надежду. Батюшке Рождеству было принято предлагать перекусить и выпить, если он оказывался поблизости.

Дед Мороз: мог украсть детей

Дед Мороз — дохристианский славянский колдун и повелитель лесов. У него длинная белая борода, обычно носит синюю или красную шубу, русские валенки, а в руке у него волшебный посох.

Дед Мороз катается на традиционных русских санях и вместе со своей помощницей Снегурочкой раздает детям подарки в новогоднюю ночь.

В сказках рассказывается, что он дарил подарки добрым и наказывал злых людей.

Дед Мороз мог, например, и похитить детей, а возвращал их только после того, как родители выкупали их дарами.

В России и в некоторых странах восточной Европы до сих пор чествуют Деда Мороза, несмотря на жесткую конкуренцию западного Санта-Клауса.

Святой Николай: великодушный архиепископ

История Санта-Клауса и Рождественского Деда, каким его знаем мы, всерьез начинает развиваться примерно в 300 году, когда Николай был епископом в греческом городе Мира на территории современной Турции.

Легенда гласит, что у одного бедняка в Мире было три дочери, которым он не мог обеспечить приданое. Поэтому перед девушками маячила перспектива стать проститутками, из-за чего отец был глубоко несчастен.

Николай услышал о бедном горожанине и решил ему помочь. Но сделать он должен был это тайно, чтобы не смущать его.

Под покровом ночи Николай бросил в дымоход мешочек с золотыми монетами. Мешочек попал в носок, который сушился у печки, и дочери бедняка были спасены.

Святой Николай стал очень популярным святым в католических странах, где его считали защитником детей и моряков.

Особенно активно его было принято чествовать в день его именин 6 декабря, но до Дании эта традиция так и не дошла.

Синтерклаас: голландский Санта-Клаус со своим неоднозначным помощником

В Голландии очень активно чествовали Святого Николая, и из фигуры этого святого в средние века со временем развился образ Синтерклааса.

На нем был красный плащ, епископская шляпа, а в руке — золотой посох. С ним вместе ходил Черный Пит, и они раздавали подарки детям в ночь с 5 на 6 декабря, перед наступлением Дня святого Николая.

Черный Пит — дохристианская фигура и хороший пример того, как христианские и дохристианские персонажи могли сливаться в одну фигуру, которую мы потом стали называть Санта-Клаусом, Рождественским дедом или как-то еще.

Этого рождественского помощника в последние годы критиковали, так как многие считают расистским обычай голландцев красить лицо в черный цвет, чтобы под Рождество изобразить Черного Пита.

Младенец Иисус: реформация прекратила поклонение святым

После произошедшей в начале 16 века Реформации поклонение святым стало непопулярно, и к Святому Николаю временно охладели. Вместо этого детям говорили, что подарки приносит младенец Иисус.

В Дании в то время подарки раздавали обычно домашние духи, а Рождественскому деду — или Санта-Клаусу — пришлось для начала совершить путешествие через Атлантику, прежде чем он всерьез прославился на родине.

Санта-Клаус: эмигранты увезли деда в Америку

Голландцам, несмотря на Реформацию, было трудно совсем отказаться от Святого Николая, поэтому, когда они в 17 веке начали эмигрировать в Америку, они взяли Синтерклааса с собой.

Однако они перенесли день вручения подарков со Дня святого Николая 6 декабря на 25 декабря, которое считалось днем рождения Иисуса.

В США Синтерклаас со временем стал Санта-Клаусом, и его образ постепенно все больше и больше стал напоминать того Рождественского Деда, который у нас есть сегодня.

В 1823 было опубликовано стихотворение «Визит Святого Николая» (A visit from St. Nicholas) и в нем впервые этого рождественского персонажа описали как толстого и веселого старика, летающего на санях, запряженных восемью оленями.

В 1863 году художник Томас Наст (Thomas Nast) изобразил этого толстого, одетого в красное Санта-Клауса в журнале Harpers Weekly, и формирование его образа было практически завершено.

Рисунок Наста стал основой для бесчисленных рождественских открыток, которые эмигранты отправляли родственникам в Европу, в том числе и в Данию.

Вот так-то датчане по-настоящему и познакомились с одетым в красное Рождественским дедом — благодаря рождественским открыткам от родственников из Америки.

Старик Рождество: приносил саму рождественскую радость

Впервые «Рождественский Дед» появился в Дании в 1866 году в посвященном Рождеству поэтическом сборнике, который назывался «Рождество Петера» (Peters Jul). В книге его называли «Старик Рождество», и приносил он не подарки, а саму рождественскую радость.

У «Старика Рождество» была в шляпе свеча, и он ходил от дома к дому, прислушиваясь, что происходит за дверями. Те дома, где дети были непослушными и шалили, он обходил стороной.

Ну, а в дома, где дети были послушными и милыми, он заходил, снимал свечу со шляпы и поджигал свечи на елке, распространяя по дому рождественское настроение.

Нынешний Рождественский Дед: новая традиция в Дании

Впервые Рождественский Дед выступил в Дании в роли того, кто раздает подарки, в 1898 году в «Книге Рождественского деда» (Julemandens Bog) авторства Луи Мо (Louis Moe).

В ней дети прочитали, что Рождественский Дед живет на крайнем севере и круглый год раскрашивает игрушки, которые потом раздает вместе с двумя своими помощниками — домовенком Ниссе и рождественским ангелом.

Таким образом, в Дании продолжил существовать старый дохристианский миф о домашних духах бок о бок с Рождественским дедом.

Лишь в межвоенный период стало общепринятой традицией, когда кто-то из взрослых членов семьи наряжается в Рождественского деда и в канун Рождества раздает детям подарки.

Санта-Клаус в красном не из-за Coca-Cola

Распространенный миф о том, что это Coca-Cola впервые одела Санта-Клауса в красную одежду для своей рекламы, на самом деле не соответствует действительности.

Епископские одеяния Синтерклааса всегда были красными, а художник Томас Наст популяризовал одетого в красное толстого рождественского персонажа задолго до того, как его фигуру в своей рекламе в 1920-е годы начала использовать Coca-Cola.

Итак, Санта-Клаус носил красное задолго до того, как предприниматели начали разливать газировку по бутылкам, но Coca-Cola, возможно, помогла широко распространить историю о Санта-Клаусе и унифицировать наше предоставления о том, как Санта-Клаус — или Рождественский дед — должен выглядеть сегодня.

Например, художник Хэддон Сандблом (Haddon Sundblom), рисовавший рекламные ролики с Санта-Клаусом для Coca-Cola в 1931-1964 годах, сделал его дружелюбным и отзывчивым персонажем, хотя раньше он мог быть немного строгим или даже жутковатым.

В Государственном музее обороны Москвы открылась выставка «Адресат — наша память. Письмо папе», посвященная семейным перепискам времен Великой Отечественной войны. Более чем из двух с половиной тысяч посланий, хранящихся в фондах музея, куратор Дарья Брунова отобрала 20. Письма, написанные членами пяти московских семей, объединяет одна черта — близким, оказавшимся так далеко друг от друга, хотелось говорить о бытовых мелочах, как будто и нет никакой войны.

Кроме писем и фотографий из семейных архивов, никаких вещей, принадлежавших героям, нет, но каждая витрина дополнена предметами эпохи: здесь можно увидеть небольшого плюшевого медведя, офицерскую планшетную сумку, перьевые ручки, чернильницы. На стенах — плакаты, картины, детские рисунки, созданные в начале 1940-х. За стеклом представлены две маленькие комнаты, составленные также из фондовых предметов: первая (с книгами и граммофоном) рассказывает о незатейливых развлечениях военного времени, а вторая (с собранными чемоданами и коробками) — о подготовке к эвакуации.

Сурковы: стихи о страшном волке и большой любви

В 1941 году поэт и журналист Алексей Александрович Сурков ушел на фронт корреспондентом изданий «Красноармейская правда» и «Красная звезда», оставив дома жену Софью, дочь Наташу и сына Алешу. Где бы он ни оказался, он всегда находил время, чтобы написать родным несколько строк:

«Очень скучаю и очень одиноко. Как бы хорошо было вдруг очутиться во Внукове. <…> Обжился я, видно, дома и теперь трудно отрываться. Как у вас? Тоже чай дожди льют и тоже скучно? А у меня еще не веселая перспектива — не знать о вас ничего суток 15–20 — очень плохо!»

(Здесь и далее тексты писем даны с сохранением авторской орфографии и пунктуации).

Сохранились открытки, которые отправляла отцу Наташа — она рисовала для него членов семьи, цветы, город. А он писал для нее стихи, в которых иногда объяснял, что такое война:

Волк ползет по просторам твоей земли.
Хочет крови твоей добыть,
Чтобы воины наши домой пришли,
Надо злого волка убить.

Эти стихи Алексея Суркова знали только его родные. Другое стихотворение, также написанное им на фронте, позже выучила вся страна. Эти строки, которые он написал осенью 1941-го в землянке под обстрелом авиации, стали песней из репертуара певицы Лидии Руслановой:

Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза.
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.

Рукопись в солдатском письме-треугольнике Сурков отправил жене, которая уехала с детьми в эвакуацию в Чистополь (Татарстан). Стихотворение «В землянке» было опубликовано в одном из изданий и быстро стало популярным — люди переписывали его от руки и пересылали друг другу. Одно из таких писем также нашлось в музее.

Песня «В землянке» стала своего рода символом победы: она прозвучала в освобожденном Берлине — у стен поверженного Рейхстага и у Бранденбургских ворот.

Масаиновы: холод и арбуз на именины

На примере семьи Масаиновых на выставке рассказывается, как чувствовали себя в эвакуации дети, как скучали по дому и какие письма отправляли родным, оставшимся в своих городах. 10-летняя школьница Зоя уехала вместе с матерью в город Чембар Пензенской области (ныне — Белинский). Оттуда она писала отцу, писателю-фантасту и критику Борису Алексеевичу Масаинову, известному под псевдонимом Борис Анибал. Он почти забросил литературную деятельность, работал на столичной швейной фабрике «Труд». На момент начала войны ему был 41 год, поэтому под призыв он не попал.

«Я в школу не хожу так — как у меня ангина в очень сильной форме. Вчера были мамины именины. Они выразились в том что мы съели зеленый арбуз и выпили по стакану чаю с таким кусочком сахара. Все отсюда постепенно уезжают. На улице холодно у меня нет зимнего пальто и валюты, а так же рукавиц. <…> Я предпочитаю болеть дома чем здесь все равно тем что я далека от пулеметов это меня не спасает», — писала девочка в сентябре 1941-го.

А 26 декабря отец получил от нее очень тревожное письмо. Дочь рассказала, что маму вызвал пензенский военкомат: она знает немецкий язык, поэтому ее могут отправить на фронт, а саму Зою — в интернат или в Москву. В конце Зоя не забыла поздравить родителя с наступающим Новым годом.

В итоге самое страшное обошло семью стороной: маму на фронт не забрали, а девочка вместе с ней потом вернулась домой в Москву.

Новиковы: сказки про медвежонка Костю

Павел Вениаминович Новиков был командиром 175-го стрелкового полка Первой московской пролетарской мотострелковой дивизии. Разлука с детьми, к которым он был очень привязан, давалась ему тяжело. Старшему сыну Виктору было 11 лет, младшему Герману — всего четыре. До войны отец проводил с ними почти все время, любил брать ребят с собой на рыбалку. По воспоминаниям жены, Новиков был отличным отцом, чутким и заботливым, детям никогда не грубил.

«Здравствуй, дорогой Герочка! Посылаю тебе игру и конфекты. Играй и слушай бабушек», — писал он в сентябре 1941-го. Чтобы подбодрить, отвлечь ребенка от плохих мыслей, он сочинял и отправлял ему сказки про медвежонка Костю. Первую страницу самодельной книжки можно увидеть на выставке.

Старший сын Витя получал совсем взрослые послания с наставлениями хорошо учиться, объяснениями, как отремонтировать при надобности полевую сумку, которую прислал ему отец, а также напоминаниями о том, что нужно обязательно носить теплую шапку. Отдельно папа просил Виктора заботиться о младшем брате: «Играй, но не обижай. Он маленький и любит уступку, а ты по больше и по умнее, а поэтому его не раздражай. Крепко целую тебя. Твой папа».

Любимого папы дети так и не дождались. Павел Новиков погиб в том же году в боях за Наро-Фоминск. Сейчас в его честь названа одна из городских улиц.

Мочаловы: последнее письмо сыну

До войны Василий Михайлович Мочалов работал руководителем Наркомата заготовок СССР в Ростокинском районе. Призыву он не подлежал, поскольку считался ценным специалистом, однако в стороне не остался: когда объявили сбор в народное ополчение Москвы, Мочалов подал заявление одним из первых. На фронте он занял должность политрука отдельной самокатной разведывательной роты 13-й Ростокинской дивизии народного ополчения. Письма домой, где остался его сын Гена, он старался писать как можно чаще.

«Геня! Мне сообщили, что ты болел… потому что ты мать не слушал ходил гулять раздетым поэтому и простыл. <…> Я бью фашистских людоедов, как бешеных собак, скоро разобью их тогда я тебе расскажу подробно как их бил», — писал он в сентябре 1941 года.

Буквально через несколько дней после отправки этого письма Мочалов пропал без вести. После войны его семья выяснила, что Василий Михайлович погиб на рубеже реки Днепр в районе поселка городского типа Холм-Жирковский в Смоленской области.

Кузнецовы: агитационные песни и будущий генерал

Никита Ефимович Кузнецов — старший батальонный комиссар, начальник политотдела 330-й стрелковой дивизии 10-й армии. Сохранилась фотография, на которой под Смоленском он вместе с товарищами раздает бойцам листки с текстом агитационной песни.

На протяжении всей войны Кузнецов вел нежную и трогательную переписку с сыном Борисом, которого время от времени спрашивал: «А поют ли песни дома?» Увлеченный своей деятельностью, Никита Ефимович, вероятно, имел в виду песни, которые пели красноармейцы.

«Ты стал еще лучше писать, — хвалил он ребенка в одном из писем. — Этак через годок ты догонишь и перегонишь меня. <…> Над головами нашими рычат моторы. На переднем крае шумно. Добиваем фашистов. Скоро Борик добьем мы их и тогда я приеду к тебе и буду растить из тебя большого большого инженера. Согласен. А хочешь давай будем расти на генерала танковых войск, чтобы ты командовал этими машинами».

У этой истории счастливый финал. Никита Ефимович закончил войну в Кенигсберге (сейчас — Калининград), вернулся домой и воссоединился с родными.