Все права на текст принадлежат автору: Лев Иванович Кузьмин.
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.

pic 1

Лев Иванович Кузьмин

Капитан Коко и Зеленое Стеклышко

pic 2pic 3pic 4

ГЛАВА ПЕРВАЯ

СТРАНА МОЕГО ДЕТСТВА

Я живу в солнечной квартире. На моём столе груда бумаг и глубокая чернильница. Я макаю в чернильницу перо, беру лист бумаги и всё время пишу. Пишу с утра до вечера. Такая уж у меня работа.
Но прошлым летом в городе наступила страшная жара, чернила в чернильнице высохли, писать стало нечем — и я собрался в отпуск.
Я сложил бумаги в стопу, плотно закрыл письменный стол, сказал соседям «до свидания» и укатил далеко-далеко.
Я уехал в самый любимый уголок Страны Моего Детства!
Там всегда хорошо. Там шумят четыре миллиона сосен, зеленеют над грибными полянами сто двадцать тысяч берёз и течёт одна-разъединая речка Нёндовка, чистая, неглубокая — как раз для ребячьего купания.

А за речкой

По светлой горушке,

По траве

К теремку-избушке

Тропка вверх повороты вьёт.

Та избушка ходить не может,

У избушки нет курьих ножек —

Очень ласковая старушка

Припеваючи в ней живёт!

Есть на всё у старушки уменье,

И друзей самых добрых не счесть:

В теремок по утрам

Варенья

Прилетают шмели поесть.

И ведут себя тихо, скромно,

Не толкутся, не точат жал.

Раз к старушке медведь огромный

Прямо из лесу прибежал!

Но и он

Головою косматой

Не мотал,

Не ревел что есть сил,

А касторки больным медвежатам

Смирно,

Вежливо попросил.

Мишка ахал и охал горько,

И конечно же

Сразу он

Получил пузырёк с касторкой

Да ещё и медку бидон!

Целый день там,

С утра до заката,

Самых лучших гостей полно.

В избу солнечные зайчата

Так и прыгают

Через окно!

И не зря…

Та старушка

Ватрушки

Печь умеет на зависть всем:

Глянешь раз —

Откусить захочешь!

А откусишь —

Язык проглотишь! Понарошку,

Не насовсем.

Вот какая старушка живёт в Стране Моего Детства!
И это, конечно, моя бабушка — самая на свете добрая волшебница.
Как только я с нею встречаюсь, как только приезжаю к ней, вокруг меня и со мной самим непременно случается что-нибудь интересное.
Вот и сейчас, не успел я прикрыть за собой калитку, не успел обнять бабушку, как вдруг — чик-бац! ой-ой-ой! — произошло что-то странное.
Мой собственный пиджак стал мне очень велик, из брюк и туфель я прямо вышагнул на траву, а чемодан сразу потяжелел вдвое и вырвался из рук.
Сначала я испугался, но потом сообразил: это бабушка устроила так, что я снова стал маленьким, таким, каким был в детстве!
Я засмеялся и сказал:
— Ну что ж, бабушка, тогда помогай мне. Ведь силы-то у меня тоже убавилось.
Вдвоём мы затащили чемодан в избу, и там на него сразу же уселись солнечные зайцы. Бабушка поцеловала меня в макушку:
— Умница, Лёвушка! Наконец-то ты хоть на время, да покинул свой город. Наконец-то отдохнёшь по-человечески! Беги в светёлку, открой сундук и оденься как полагается мальчику…
При слове «сундук» я подпрыгнул на месте, крикнул «ура!» и помчался в светёлку. В светёлке почему-то оказался петух. Тот самый петух Петька, который в прошлом году выклюнулся из яйца на печи. Он похаживал по крашеным половицам и что-то высматривал около сундука, а когда я хлопнул дверью — выскочил в раскрытое окошко.
Но про петуха я позабыл сразу. Я торопился к сундуку. И неспроста!
pic 5
Старый бабушкин сундук всегда притягивал меня, как притягивает большой магнит маленькую иголку. Притягивал не потому, что был красиво расписан жёлтыми и красными цветами, а потому, что я знал:

Добром чудесным он набит!

Чего в нём только нет!

Калоши. Банки. Пузырьки.

Бумажки от конфет.

Шпагат. Сапожная игла.

Утюг. Дверной засов.

Часы без стрелок и стекла.

Пружина без часов.

И неизвестно чей портрет.

И школьный мой пенал.

Ошейник пса…

Но пса здесь нет,

Сюда он не попал!

Зато под ворохом калош

Хранится зонтик тут;

Его раскрыть — и он похож

На гулкий парашют!

А если надо, парус он

Заменит хоть сейчас:

Его над чудо-сундуком

Я поднимал не раз.

И яхтой быстрою сундук

Летел в морской рассвет,

И крепкий шторм свистел вокруг,

И чайки мчались вслед.

Я мог бы новый путь открыть

Вокруг земли вполне!

Да жаль, в такую даль уплыть

Не разрешают мне…

Только я чуть задержусь, бабушка кричит:
— Ну что ты там застрял! Не придавило ли тебя крышкой, упаси господи?
Вот и теперь я услышал то же самое и опять не успел как следует налюбоваться бабушкиными сокровищами.
Я быстренько сунул в сундук свой городской костюм, надел короткие трусы, лёгонькую майку, попробовал поскакать на одной ножке и вдруг подумал: «Хорошо бы мне остаться таким подросточком на весь отпуск! Хорошо бы на все эти дни сделаться мальчиком настоящим, а не в шутку».
А бабушка вновь заторопила меня:
— Садись пить чай да рассказывай про своё городское житьё-бытьё. Ведь у тебя, наверное, полно всяких новостей.
Я сел за стол, положил в стакан ложку варенья, потом добавил ещё две и задумался: какие же самые важные новости лучше всего рассказать?
Может, о моей работе и о том, как опустела чернильница?
Но в голове у меня будто что-то щёлкнуло, и я выпалил:
— А в городе, у нас на крыше, подрались воробьи! Один воробей свалился в трубу и вылез оттуда чёрным-пречёрным, весь в саже!
Выпалил я эту новость и покраснел. Вот, думаю, сморозил так сморозил! Важнее ничего придумать не мог!
Но бабушка посмотрела на меня без усмешки и сказала:
— Ая-яй! Вот бедняга воробей, каково-то ему теперь, чумазому!
И тут меня как ветром понесло! Я начисто забыл о своей работе и, торопясь и обжигаясь чаем, рассказал:
во-первых, про знакомого чемпиона по боксу, который год тому назад поздоровался со мной за ручку;
во-вторых, про то, что ребята нашего двора сделали из пустых банок заправдашнюю ракету и запустили бы её в космос, если б ракету не отобрал дворник;
в-третьих, про то, что у нас в зоопарке катают мальчишек и девчонок на лошадке-пони всего за одну маленькую монетку, а иногда и бесплатно.
А дальше… Я не помню, что рассказывал я дальше, но было нам с бабушкой очень хорошо. Слушали мои россказни и солнечные зайчишки. Они сидели на самоваре, на самом ярком месте, и подмигивали мне. Они, наверное, хотели сказать: «Как славно быть маленьким не в шутку, а по-настоящему!»
Но это я знал теперь и без них.
pic 6

ГЛАВА ВТОРАЯ

ПЕТУШИНАЯ ТАЙНА

Когда чай был выпит и новости рассказаны, бабушка прилегла отдохнуть, а я выскочил на крыльцо.
Мне не терпелось поскорее обежать, осмотреть все знакомые уголки Страны Моего Детства.
Первым делом я заглянул в огород. Там пахло укропом, смородиной, там всё зеленело и поспевало. Вокруг тонких колышков завивался горох. Рядом, на самой земле, из-под широких резных листьев выглядывали крепенькие огурчики. Они сами просились в рот, и я наклонился над грядкой.
Но тут до меня донеслись очень подозрительные звуки. В дальнем конце огорода, в густой крапиве, словно бы кто-то разговаривал.
Я подумал: «Не мальчишки ли забрались в огород?» — и на цыпочках стал подкрадываться к тому месту. А потом опустился даже на четвереньки и увидел среди волосатых стеблей крапивы тёмный лаз. Обжигаясь и оцарапывая колени, я пополз по нему.
Голоса приближались. Я полз бесшумно, как индеец-охотник. И вот увидел впереди лужайку, а на лужайке множество кур. Над куриной толпой возвышался бабушкин петух Петька. Он стоял на опрокинутой кадушке и… разговаривал с курами на человеческом языке!
pic 7
Я притаил дыхание и стал смотреть, слушать: что же происходит?
Петух царапнул по дну кадушки лапой, выпятил грудь, сказал:
pic 8
— Уважаемые дамы курицы! Уважаемые петушки! Всем ли охота выслушать меня?
— Ох! Охота! Куд-куда как охота! — ответили куры и придвинулись поближе к кадушке.
— Чив-чито вы! Чив-чито вы! Очень охота! — прочивкали цыплята и встали впереди своих мам.
Петух ещё круче выпятил грудь, заложил крылья за спину, громко произнёс:
— Так вот, уважаемые! Всем вам давным-давно известно, что я петух не совсем нормальный… То есть, я хочу сказать, не совсем обыкновенный! Вы согласны со мной?
— Ко-конечно! Ко-конечно! Ведь вы же вывелись не под ко-корзиной в курятнике, а на бабушкиной печке. А это удаётся не каждому! — прококовали две рябенькие курочки, Петькины сестрицы.
— Чив-чив… Да! Да! — поддержали их цыплята.
— Ну, если так, если вы со мной согласны, то знайте, что я больше не хочу называться глупым деревенским именем Петька! С этой минуты называйте меня по-другому, — сказал петух.
— А как же вас теперь называть? — опешила куриная публика.
Петух прищурил один глаз и уверенно объявил:
— С этого дня, с этого часа нужно называть меня: месье Коко! Это имя почётное, заграничное. А я не позже как сегодня собираюсь уехать за границу, посетить славный Городок по названию Валяй-Форси. Вы слышали что-нибудь о Валяй-Форси?
— Нет! Откуда нам слышать?
— Эх вы, неучи! Так вот послушайте:

В тот город быстрые пути

Дано не каждому найти,

Туда не всяк домчится!

За сотни вёрст отсюда он,

В нём населенья — миллион,

И каждый житель — птица!

А назван он — Валяй-Форси.

В нём куры ездят на такси

В любой конец бесплатно.

В столице птичьей

Без хлопот

Легко прожить хоть целый год —

И сытно, и приятно.

Там каждой курице сошьют

И плащ, и капор в пять минут

С большим

Куриным

Вкусом.

Не надо яйца там нести,

Не надо лапами грести

С утра до ночи мусор!

Всем петухам такая честь,

Что нам лишь сниться может здесь,

А там

Любой отпетый,

Любой задиристый петух

Имеет шпаг не меньше двух

И носит эполеты!

Что ни петух — то генерал!

Пускай он даже ростом мал,

Пусть глуповат немножко,

Но украшают ленты грудь

И петушиный устлан путь

Ковровою дорожкой.

И королём петух идёт,

И сдуру в суп не попадёт,

Ощипанный жестоко.

Там, в городке Валяй-Форси,

Лишь знай себе гуляй, форси!

Но он, друзья, далёко…

Тут бывший Петька, а теперь «месье», немножечко задумался, помолчал, а потом опять гордо вскинул голову:
— Так вот! Я всё равно найду этот городок, займу курятник побольше и вернусь за вами.
— Ах, Коко! Ка-кой вы кавалер! — умилились куры. — Мы ко-который год мечтаем о плащах и капорах. Только капоры нам нужны не ко-кой-какие, а с ко-ко-шниками… …

Все права на текст принадлежат автору: Лев Иванович Кузьмин.
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.