Остров Робинзона Крузо находится в юго-восточной части Тихого океана и входит в состав архипелага Хуан-Фернандес, который в свою очередь относится к . А вот 674 км западнее от ее берегов и расположился Остров Робинзона Крузо, который до 1966 года назывался Мас-а-Тьерра, что в переводе означает «ближайший к земле остров».
История названия
В 1704 году моряк из Шотландии Александр Селькирк был оставлен в одиночестве на острове Mas a Tierra. Он прожил на нем 1464 дня. Остров во все времена привлекал людей и даже группы людей, которые хотели изолировать себя от общества и некоторые из них прожили даже дольше, чем Селькирк. Но внимание писателя Даниэля Дефо привлек именно он. История шотландца легла в основу книги «Робинзон Крузо», а остров переименовали в честь главного героя.
Сегодня Робинзон – это практически реальный герой, образ настолько плотно переплелся с жизнью Александра Селькрика, что сегодня их воспринимают как один персонаж. Туристы приезжают на Мас-а-Тьерра, чтобы побывать на легендарном острове и «оценить обстановку» своими глазами.
Общие сведения
Остров образовался в результате вулканической активности, она же повлияла на горный рельеф, над которым также поработали сильные ветра. Самая высокая точка острова – это гора Эль-Юнке, высота которого 916 метров. Климат Робинзона Крузо определили, как средиземноморский, при этом в разных частях острова погода может значительно отличаться. Сушу разделяет горный хребет, с восточной стороны которого климат теплый, а с западной – холодный, сухой и пустынный.
На Мас-а-Тьерра проживает чуть больше 600 жителей, и большая часть из них сосредоточена в центральной части острова, на берегу бухты. Климат там наиболее благоприятный для жизни, к тому же приближенность к воде дает доступ к морепродуктам. На сегодняшний день основным видом деятельности населения является ловля лангустов для экспорта и туристический сервис.
Удивительно, что на таком маленьком острове с население всего в несколько сотен жителей есть свой пивоваренный завод, который вызывает не малый интерес у путешественников.
В удаленной части острова, которая не связана с основной частью сухопутными дорогами, расположен аэродром. Он способен принимать только легкие самолеты. Несмотря на четкое расписание рейсов между , Вальпараисо и островом, диспетчер нередко отменяет или задерживает рейсы, так как погодные условия на Робинзона Крузо непредсказуемые и полет на легких воздушных судах становится невозможным. Лететь от Чили до Мас-а-Тьерра около двух-двух с половиной часов. Если пилот перед посадкой вынужден сделать круг вокруг острова, то время полета может увеличиваться до трех часов.
Туризм на острове
История острова не менее интересная, чем ее его настоящее, тем более некоторые факты также сделали немалый вклад в развитие туризма. Так, Мас-а-Тьерра долгое время был пристанищем для пиратов. Они отдыхали на острове, ремонтировали корабли после схваток и долгого плаванья, пополняли запасы еды и пресной воды. Конечно, большое скопление пиратов вносило некоторые изменения в жизнь прибрежных чилийских городов. Поэтому испанцы приняли решение прогнать морских грабителей и действовали они решительно. В 1749 году на острове был построен форт с 15 пушками. Он вместе орудием сохранился до сегодняшних дней. Сегодня туристы с любопытством посещают крепость и представляют, как из этих пушек отстреливались от отчаянных пиратов.
Еще одно интересное событие, произошедшие у берегов острова, случилось в 1915 году 14 марта. Когда Немецкий крейсер «Дрезден» вступил в бой с двумя британскими крейсерами и проиграл. Сегодня туристы имеют возможность опустится на глубину с аквалангом и самостоятельно осмотреть «Дрезден». Легендарности ему придает еще тот факт, что в момент боя в чине лейтенанта на нем служил будущий руководитель Абвера Третьего Рейха – Адмирал Канарис. Он был казнен после Второй Мировой Войны.
Несмотря на то, что берега острова омывает Тихий океан, пляжный отдых здесь абсолютно не развит. Из-за отсутствия песочных пляжей купаться возле берегов Робинзона Крузо осмеливаются далеко не все. Поэтому главной целью туристов, которые посещают остров – это прикоснуться к, уже легендарной, истории о Селькирке и его прототипе Робинзоне Крузо, а также посмотреть историческое наследие эпохи пиратов и Первой Мировой войны.
Туристы должны взять на заметку, что на острове практически отсутствуют дороги с твердым покрытием. В основном они проложены к городу, где проживает большая часть населения и к достопримечательностям, и то это было сделано для развития туризма.
Где находится остров Робинзона Крузо?
Остров Робинзона Крузо найти на карте достаточно просто, так как он находится практически напротив Сантьяго. В 674 км от берегов , в Тихом Океане, и в 150 км от близлежащего острова, который называется Александр Селькирк.
В мгновение ока стала бестселлером и положила начало классическому английскому роману. Произведение автора дало толчок новому литературному направлению и кинематографу, а имя Робинзона Крузо стало нарицательным. Несмотря на то, что рукопись Дефо от корки до корки пропитана философскими рассуждениями, она прочно обосновалась среди юных читателей: «Приключения Робинзона Крузо» принято относить к детской литературе, хотя и взрослые любители нетривиальных сюжетов готовы окунуться в невиданные приключения на необитаемом острове вместе с главным героем.
История создания
Писатель Даниель Дефо обессмертил собственное имя, выпустив в свет философско-приключенческий роман «Робинзон Крузо» в 1719 году. Хотя писатель написал далеко не одну книгу, именно произведение о несчастном путешественнике крепко засело в сознании литературного мира. Мало кто знает, что Даниель не только порадовал завсегдатаев книжных лавок, но и познакомил жителей туманного Альбиона с таким литературным жанром, как роман.
Литератор называл свою рукопись аллегорией, взяв за основу философские учения, прототипы людей и невероятные истории. Таким образом, читатель не только наблюдает за страданиями и силой воли Робинзона, выброшенного на обочину жизни, но и за человеком, который нравственно возрождается в общении с природой.
Дефо придумал это основополагающее произведение неспроста; дело в том, что мастера слова вдохновили рассказы боцмана Александра Селькирка, который провел четыре года на необитаемом острове Мас-а-Тьерра в Тихом Океане.
Когда моряку было 27 лет, он в составе корабельного экипажа отправился в мореплавание к берегам Южной Америки. Селькирк был человеком строптивым и колким: искатель приключений не умел держать рот на замке и не соблюдал субординацию, поэтому малейшее замечание Страдлинга, капитана судна, провоцировало бурный конфликт. Однажды после очередной ссоры Александр потребовал остановить судно и высадить его на сушу.
Возможно, боцман хотел припугнуть своего начальника, однако тот немедленно удовлетворил требования моряка. Когда корабль начал приближаться к необитаемому острову, Селькирк тут же передумал, но Страдлинг оказался неумолим. Моряк, поплатившийся за острый язык, провел в «зоне отчуждения» четыре года, а затем, когда сумел вернуться к жизни в обществе, стал расхаживать по барам и рассказывать истории своих приключений местным зевакам.
Остров, на котором жил Александр Селькирк. Сейчас называется островом Робинзона Крузо
Александр оказался на острове с небольшим запасом вещей, при нем были порох, топор, ружье и другие принадлежности. Первоначально моряк страдал от одиночества, но со временем смог адаптироваться к суровым реалиям бытия. Поговаривают, что, вернувшись на городские мощеные улочки с каменными домами, любитель мореплавания скучал по пребыванию на необитаемом кусочке земли. Журналист Ричард Стиль, который обожал слушать рассказы путешественника, приводил слова Селькирка:
«У меня есть теперь 800 фунтов, но никогда не буду я столь счастлив, сколь был тогда, когда не имел за душою ни фартинга».
Ричард Стиль опубликовал истории Александра в «Англичанине», косвенно познакомив Великобританию с человеком, которого в наше время назвали бы . Но не исключено, что газетчик взял изречения из собственной головы, поэтому является данная публикация чистой правдой или вымыслом – остается только гадать.
Даниель Дефо никогда не раскрывал тайны собственного романа публике, поэтому гипотезы среди литераторов продолжают развиваться до сих пор. Так как Александр был необразованным пьяницей, он не был похож на свое книжное воплощение в лице Робинзона Крузо. Поэтому некоторые исследователи склоняются к тому, что прообразом послужил Генри Питмен.
Этот доктор был отправлен в ссылку в Вест-Индию, однако не смирился со своей участью и вместе с товарищами по несчастью предпринял побег. Сложно сказать, была ли удача на стороне Генри. После кораблекрушения тот оказался на необитаемом острове Солт-Тортуга, хотя в любом случае все могло закончиться гораздо хуже.
Другие любители романов склоняются к тому, что писатель отталкивался от образа жизни некоего капитана корабля Ричарда Нокса, который 20 лет прожил в плену в Шри-Ланке. Не стоит исключать и то, что Дефо перевоплотил в Робинзона Крузо себя. У мастера слова была насыщенная жизнь, он не только макал перо в чернильницу, но также занимался журналистикой и даже шпионажем.
Биография
Робинзон Крузо был третьим сыном в семье и с раннего детства мечтал о морских приключениях. Родители мальчика желали отпрыску счастливого будущего и не хотели, чтобы его жизнь была похожа на биографию или . К тому же старший брат Робинзона погиб на войне во Фландрии, а средний пропал без вести.
Поэтому отец видел в главном герое единственную опору в будущем. Он слезно умолял отпрыска взяться за ум и стремиться к размеренной и спокойной жизни чиновника. Но мальчик не готовился ни к какому ремеслу, а проводил дни праздно, мечтая покорять водное пространство Земли.
Наставления главы семейства ненадолго утихомирили его бурный пыл, но, когда молодому человеку исполнилось 18 лет, он втайне от родителей собрал свои пожитки и соблазнился бесплатным путешествием, которое предоставил отец его приятеля. Уже первый день на судне стал предвестьем грядущих испытаний: разыгравшийся шторм пробудил в душе Робинзона раскаяние, которое прошло вместе с ненастной погодой и окончательно было развеяно спиртными напитками.
Стоит сказать, что это была далеко не последняя черная полоса в жизни Робинзона Крузо. Молодой человек умудрился превратиться из купца в жалкого раба разбойничьего судна после захвата оного турецкими корсарами, а также побывал в Бразилии после того, как его спас португальский корабль. Правда, условия спасения были суровыми: капитан пообещал молодому человеку свободу только через 10 лет.
В Бразилии Робинзон Крузо трудился не покладая рук на плантациях табака и сахарного тростника. Главный герой произведения продолжал сокрушаться по поводу наставлений своего отца, но страсть к приключениям перевесила спокойный образ жизни, поэтому Крузо вновь ввязался в авантюры. Коллеги Робинзона по цеху наслушались его рассказов о поездках к берегам Гвинеи, поэтому неудивительно, что плантаторы решили соорудить корабль, дабы тайно перевезти в Бразилию невольников.
Перевозка рабов из Африки была сопряжена с опасностями морского перехода и трудностями с юридической стороны. Робинзон участвовал в этой нелегальной экспедиции в качестве судового приказчика. Корабль отплыл 1 сентября 1659 года, то есть ровно через восемь лет после его побега из дома.
Блудный сын не придал значения предзнаменованию судьбы, а зря: команда пережила сильнейший шторм, а корабль дал течь. В конечном итоге оставшиеся участники экипажа отправились в путь на лодке, которая опрокинулась из-за огромного вала величиною с гору. Обессиленный Робинзон оказался единственным выжившим из команды: главному герою удалось выбраться на сушу, где и начались его многолетние приключения.
Сюжет
Когда Робинзон Крузо понял, что оказался на необитаемом острове, им овладело отчаяние и скорбь по погибшим товарищам. К тому же выброшенные на берег шляпы, фуражки и башмаки напоминали о минувших событиях. Преодолев депрессию, протагонист начал размышлять о способе выживания в этом злачном и забытым Богом местечке. Герой находит на корабле припасы и инструменты, а также занимается строительством шалаша и частокола вокруг него.
Самой необходимой вещью для Робинзона стал ящик плотника, который в то время он не променял бы на целый корабль, наполненный золотом. Крузо понял, что пребывать на необитаемом острове ему придется далеко не один месяц и даже не один год, поэтому стал обустраивать территорию: Робинзон засеял поля крупами, а прирученные дикие козы стали источником мяса и молока.
Этот несчастный путешественник чувствовал себя первобытным человеком. Отрезанному от цивилизации герою приходилось проявлять смекалку и трудолюбие: он научился выпекать хлеб, изготавливать одежду и обжигать посуду из глины.
Помимо прочего, Робинзон прихватил с корабля перья, бумагу, чернила, Библию, а также собаку, кошку и разговорчивого попугая, которые скрашивали его одинокое существование. Чтобы «хоть сколько-нибудь облегчить свою душу», протагонист вел личный дневник, куда записывал и примечательные, и незначительные события, например: «Сегодня шел дождь».
Исследуя остров, Крузо обнаружил следы каннибалов-дикарей, которые путешествуют по суше и устраивают пиршества, где главное блюдо – человеческое мясо. Однажды Робинзон спасает пленного дикаря, который должен был попасть к людоедам на стол. Крузо обучает нового знакомого английскому языку и называет его Пятницей, так как в этот день недели состоялось их судьбоносное знакомство.
При следующем каннибальском рейде Крузо вместе с Пятницей нападают на дикарей и спасают еще двух пленных: отца Пятницы и испанца, чей корабль потерпел крушение.
Наконец-таки Робинзон поймал удачу за хвост: к острову приплывает корабль, захваченный мятежниками. Герои произведения освобождают капитана и помогают ему вернуть контроль над судном. Таким образом, Робинзон Крузо после 28 лет жизни на необитаемом острове возвращается в цивилизованный мир к родственникам, которые считали его давно погибшим. У книги Даниеля Дефо счастливый конец: в Лиссабоне Крузо получает прибыль с бразильской плантации, что делает его сказочно богатым.
Робинзон не желает больше путешествовать по морю, поэтому перевозит свое богатство в Англию по суше. Там его с Пятницей ждет последнее испытание: при пересечении Пиренеев героям преграждают путь голодный медведь и стая волков, с которыми им приходится бороться.
- Роман о путешественнике, обжившемся на необитаемом острове, имеет продолжение. Книга «Дальнейшие приключения Робинзона Крузо» вышла в 1719 году вместе с первой частью произведения. Правда, она не нашла признания и славы среди читающей публики. В России этот роман не издавался на русском языке с 1935 по 1992 годы. Третья книга «Серьезные размышления Робинзона Крузо» до сих пор не переведена на русский язык.
- В фильме «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо» (1972) главная роль досталась , который разделил съемочную площадку с , Владимиром Маренковым и Валентином Куликом. Эту картину в СССР посмотрело 26,3 млн. зрителей.
- Полное название произведения Дефо звучит так: «Жизнь, необыкновенные и удивительные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йорка, прожившего 28 лет в полном одиночестве на необитаемом острове у берегов Америки близ устья реки Ориноко, куда он был выброшен кораблекрушением, во время которого весь экипаж корабля, кроме него, погиб, с изложением его неожиданного освобождения пиратами, написанные им самим».
- «Робинзонада» – это новый жанр в приключенческой литературе и кинематографе, который описывает выживание человека или группы лиц на необитаемом острове. Количество произведений, отснятых и написанных в подобном стиле, не перечесть, но можно выделить популярные телевизионные сериалы, например, «Остаться в живых», где сыграли , Терри О’Куинн, Навин Эндрюс и другие актеры.
- Главный герой из произведения Дефо перекочевал не только в киноленты, но и мультипликационные работы. В 2016 году зрители увидели семейную комедию «Робинзон Крузо: Очень обитаемый остров».
Остров Робинзона Крузо Географические координаты архипелага: 800 западной долготы и 33040″ южной широты. Архипелаг носит имя испанского мореплавателя, который открыл его в 1563 г. Когда-то два самых крупных из островов назывались Мас-а-Тьерра (Ближе к земле) и Мас-а-Фуэра (Дальше от земли). Третий носит имя Санта-Клара. Длина Мас-а-Тьерра около 20 километров и ширина — около 5 километров. Природные условия Острова архипелага Хуана Фернандеса вулканического происхождения. Они покрыты горами. Самой высокой вершиной островов является гора Юнке — 1000 метров над уровнем океана.
Почва плодородна. Много ручьев. Все три острова архипелага покрыты лесами и являются национальными парками, из-за наличия на островах множества редких растений — более 100 видов (таких как гигантский доисторический папоротник, гигантская ромашка, пальма Чонта, дерево Налка) и птиц. На вершинах гор растут душистые сандаловые деревья.
В некоторых уголках острова Робинзона Крузо до сих пор водятся знаменитые одичавшие козы. В водах вокруг островов много морских черепах, морских львов, лангустов, рыбы и тюленей. Климат в этом районе мягкий океанический, с приятными температурами, умеренной влажностью и незначительной разницей между временами года. В августе, самом холодном месяце года средняя температура воздуха +12 градусов, а в феврале, самом теплом, +19oС. Ежегодно выпадает около 300 — 400 мм осадков. Немного истории: от Робинзона Крузо до наших дней Тихоокеанский архипелаг Хуан Фернандес находился в стороне от путей торговых и военных кораблей, поэтому на протяжении всего XVII века он был прибежищем пиратов. «Робинзонили» здесь довольно часто. Самым первым невольным отшельником на островов стал их первооткрыватель Хуан Фернандес.
Ему пришлось прожить здесь несколько лет, он и стал разводить на острове коз. Со временем, оставленные им козы одичали, расплодились и обеспечивали пропитанием и одеждой всех последующих невольных жителей необитаемого острова. Более трех лет с 1680 на острове жил индеец из племени мискитос из Центральной Америки, «забытый» здесь пиратами. На этот же остров в 1687 году за азартную игру в кости на корабле были высажены девять матросов. Обеспеченные необходимыми припасами, они не изменили своей привычке: почти все свое время моряки играли, вначале на деньги, а потом на различные участки острова. Так прошло три года. И только в 1703 на Мас-а-Тьерра появился Александр Селькирк, 26 летний шотландский моряк, служивший боцманом на галере «Сенк пор», который повздорил с капитаном и сошел на берег «по собственному желанию». Именно так записано в судовом журнале. Селькирк был высажен на необитаемый остров, входящий в архипелаг Хуана Фернандеса, где он и провел более четырех лет в полном одиночестве. Именно его история послужила источником вдохновения Даниэлю Дефо, и он написал замечательную книгу с длинным названием: «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йорка, прожившего двадцать восемь лет в полном одиночестве на необитаемом острове у берегов Америки близ устья реки Ориноко, куда он был выброшен кораблекрушением, во время которого весь экипаж корабля, кроме него, погиб, с изложением его неожиданного освобождения пиратами, написанные им самим».
Книга принесла всемирную известность не только своему автору Даниэлю Дефо, прототипу главного героя Александру Селькирку, но и самому архипелагу.
ВОТ ТУТ ПОЛЕЗНЫЕ: Пещеру Александра Селькирка
Площадку в дебрях, с которой шотландский моряк Александр Селкирк (прообраз Робинзона Крузо) высматривал какое-нибудь спасительное судно. Она находится на высоте 550 м над уровнем океана. На ней установлена мемориальная доска в честь Робинзона. Несколько месяцев назад посетившие остров шотландские моряки водрузили по соседству маленький памятник своему земляку.
Испанский форт Санта-Барбара, служивший в 1749 году для отражения нападений пиратов. (Кстати, свидетельством того,что уединенный архипелаг в свое время приглянулся пиратам, является то, что на нем до сих пор нередки находки кладов и пиратских предметов обихода)
Место, где во время первой мировой войны в 1915 году английскими кораблями «Орама», «Глазго» и «Кент» был потоплен немецкий броненосец «Дрезден»
Разнообразные военные реликвии: испанские пушки, ядра, чилийские морские регалии войны с Перу 1879 года.
корабль разбился и затонул, весь экипаж погиб, из обломков корабля Робинзон Крузо построил себе первое жилище и сделал кое какие запасы, следующий шторм разметал остатки корабля полностью, такие дела… читайте внимательней!
за грибами наверное…
Он там перевоспитывался. В руссоистком и гуманистическом духе.
Учитывая памфлеты Свифта и всяких «Симплициссимусов», гуманистам XVIII века означенные острова представлялись раем земным и общественным, по сравнению с Эуропой…
Жизнь Робинзона наполняется новыми — и приятными — заботами. Пятница, как он назвал спасенного, оказался способным учеником, верным и добрым товарищем. В основу его образования Робинзон закладывает три слова: «господин» (имея в виду себя), «да» и «нет». Он искореняет скверные дикарские привычки, приучая Пятницу есть бульон и носить одежду, а также «познавать истинного бога» (до этого Пятница поклонялся «старику по имени Бунамуки, который живет высоко»). Овладевая английским языком. Пятница рассказывает, что на материке у его соплеменников живут семнадцать спасшихся с погибшего корабля испанцев. Робинзон решает построить новую пирогу и вместе с Пятницей вызволить пленников. Новый приезд дикарей нарушает их планы. На этот раз каннибалы привозят испанца и старика, оказавшегося отцом Пятницы. Робинзон и Пятница, уже не хуже своего господина управляющийся с ружьем, освобождают их. Мысль собраться всем на острове, построить надежное судно и попытать счастья в море приходится по душе испанцу. А пока засеивается новая делянка, отлавливаются козы — пополнение ожидается немалое. Взяв с испанца клятвенное обещание не сдавать его инквизиции, Робинзон отправляет его с отцом Пятницы на материк. А на восьмой день на остров жалуют новые гости. Взбунтовавшаяся команда с английского корабля привозит на расправу капитана, помощника и пассажира. Робинзон не может упустить такой шанс. Пользуясь тем, что он тут знает каждую тропку, он освобождает капитана и его товарищей по несчастью, и впятером они разделываются с негодяями. Единственное условие, которое ставит Робинзон, — доставить его с Пятницей в Англию. Бунт усмирен, двое отъявленных негодяев висят на рее, еще троих оставляют на острове, гуманно снабдив всем необходимым; но ценнее провизии, инструментов и оружия — сам опыт выживания, которым Робинзон делится с новыми поселенцами, всего их будет пятеро — еще двое сбегут с корабля, не очень доверяя прощению капитана.
Двадцативосьмилетняя одиссея Робинзона завершилась: 11 июня 1686 года он вернулся в Англию. Его родители давно умерли, но еще жива добрая приятельница, вдова его первого капитана. В Лисабоне он узнает, что все эти годы его бразильской плантацией управлял чиновник от казны, и, поскольку теперь выясняется, что он жив, ему возвращаются все доходы за этот срок. Состоятельный человек, он берет на свое попечение двух племянников, причем второго готовит в моряки. Наконец Робинзон женится (ему шестьдесят один год) «небезвыгодно и вполне удачно во всех отношениях». У него два сына и дочь.
Старшее поколение в детстве наверняка читали занимательный приключенческий роман Д.Дефо “Робинзон Крузо”. Ну или смотрели фильм… У младшего поколения с этим есть проблемы, но большинство, наверное, тоже слышали о знаменитом романе.
Все читатели наверняка задумывались о том, реальна ли такая история, есть ли такой остров на самом деле… Так кто же стал прототипом Робинзона Крузо, и существует ли этот остров на самом деле?
История.
Посмотрите на карту. Примерно в 650 км к западу от побережья Чили вы увидите группу небольших островов Хуан-Фернандес, которые названы в честь испанского путешественника, открывшего их в 1563 г. В группу островов Сан-Фернандес входят такие вулканические острова, как Мас-а-Тьерра, (исп.”ближе к берегу”), остров Мас-а-Фуера (исп. «дальше от берега”), и остров Санта-Клара. Все три острова принадлежат Чили. Первый из них, Мас-а-Тьерра и есть тот самый остров Робинзона Крузо. В 70 года ХХ века остров переименовали в остров Робинзона Крузо.
Это гористый остров, его наивысшей точкой является г.Юнке высотой 1000м.
Климат острова мягкий, океанический. В самом холодном месяце года, августе средняя температура воздуха достигает +12, а в самом тёплом месяце, феврале – +19.
Александр Селькирк.
Именно к острову Мас-а-Тьерра 2 февраля 1709 г. причалили два английских военных корабля “Дюк” и “Дюшес”. Несколько матросов и офицеров на шлюпке отправились к берегу и вскоре вернулись на корабль в сопровождении одетого в одежду из козьих шкур мужчины, заросшего длинными волосами и густой бородой. Мужчина поведал историю своих необычных приключений. Его звали Александр Селькирк. Родился он в 1676 г. в маленьком шотландском городке Ларго. В 19 лет ушел из дома. Оказавшись предоставленным самому себе, он служил матросом на кораблях, принадлежащих английскому военному флоту. В итоге нанялся на пиратский корабль в команду капитана Пиккеринга.
В сентябре 1703 г. пиратские корабли отправились в путь. Эскадра захватывала у берегов Перу набитые золотом испанские корабли, направляющиеся в Европу. Селькирк к тому времени уже был вторым помощником капитана. В мае 1704 г. корабль попал в сильный шторм, и команде пришлось стать на якорь неподалёку от острова Мас-а-Тьерра. Корабль нуждался в ремонте, делать который капитан не желал, и из-за этого между ним и его помощником возник конфликт. В результате Селькирк был высажен на необитаемый остров. Ему оставили самое необходимое – ружье с запасом пороха и пуль, нож, топор, подзорную трубу, немного табака и одеяло.
Сначала Селькирку пришлось трудно. Некоторое время он провёл в отчаянии. Но, понимая, что отчаяние – это путь к гибели, он заставил себя заняться работой. “Если меня что-то спасло, – говорил он позже, – так это труд”. В первую очередь, Селькирк построил хижину.
Блуждая по острову, он нашел множество вкусных и питательных злаков, фруктов, которые когда-то здесь посадил Хуан-Фернандес. Со временем Селькирку удалось приручить диких коз и научиться охотиться на морских черепах и ловить рыбу.
В 1712 г. Селькирк наконец вернулся на родину. Поведанная им история стала основой, ставшей в последствии знаменитой, книги Д.Дефо. Название книги было очень длинным: “Жизнь и необычайные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йорка, который прожил двадцать восемь лет на безлюдном острове”.
Александр Селькирк умер 17 декабря 1723 г., будучи первым помощником капитана корабля “Веймут”. Подвиг Селькирка был увековечен – к 100-летию со дня его смерти ему был установлен памятник в Ларго, ну а в 1868 г. была установлена мемориальная доска на скале острова Мас-а-Тьерра, на которой и находился наблюдательный пункт, с которого Селькирк высматривал корабли.
Туристы.
В настоящее время любой турист, посетивший Остров Робинзона Крузо, может попробовать пожить почти той же жизнью, что и шотландец Александр Селькирк. Те, кому нравится ненавязчивый познавательный туризм, может осмотреть местные достопримечательности. Острова Хуан Фернандес не для массового туризма, так как самолеты летают только на соседний остров. После перелета из Сантьяго, который продолжается 3 – 3,5 часа, вас ожидает двухчасовое путешествие по морю вдоль береговой линии на лодке до единственного поселка острова Сан-Хуан-Баутиста
Post Views:
2 923
Читая замечательный роман Даниеля Дефо «Робинзон
Крузо», вы, наверное,
задумывались над тем, существовал ли Робинзон в
действительности, и
если да, то где расположен его остров. Робинзон — не
вымысел. В основу
произведения Даниеля Дефо положен действительный факт.
Изменена в кни-
ан и поместил его где-то возле устья реки Ориноко в
Карибском море.
Изображая условия, в которых будто бы жил Робинзон, Дефо
описал приро-
ду островов 2Тринидад и Табаго.
Но где же настоящий остров Робинзона Крузо? Посмотрите на
карту. Возле
80 гр. з.д. и 33 гр.40` ю.ш. вы увидите группу мелких
островов Ху-
ан-Фернандес, названных в честь испанского мореплавателя,
который отк-
рыл их в 1563 г. В эту группу входят вулканические острова
Мас-а-Тьер-
ра (в переводе с испанского «ближе к берегу»),
Мас-а-Фуера («дальше от
берега») и небольшой остров Санта-Клара. Все они
принадлежат Чили. Так
вот, первый из них и является знаменитым островом
Робинзона Крузо.
Впрочем, об этом свидетельствует соответствующая
надпись на многих
картах: ведь в 70-х годах нашего столетия остров
Мас-а-Тьерра был пе-
реименован в остров Робинзона Крузо. Наибольший среди
островов архипе-
лага Хуан-Фернандес остров Робинзона Крузо достигает
всего 23 км в
длину и около 8 км в ширину при площади 144 кв. км. Как
и все другие
острова, он гористый. Высшая точка — гора Юнке — 1000 м над уровнем
океана. Климат в этом районе мягкий, океанический. В
августе, самом
холодном месяце года (остров расположен в Южном
полушарии, и времена
года здесь, как вы знаете, противоположны нашим), средняя
температура
воздуха составляет +12 гр.С, а в феврале, самом теплом
месяце, +19
Низменные участки острова представляют собой типичную
саванну с нес-
колькими пальмовыми рощами и зарослями древовидных
папоротников. Гор-
ная же часть его одета лесами, которые, правда,
значительно поредели в
результате хозяйственной деятельности человека, несмотря
на то, что
еще в 1935 г. остров был объявлен национальным парком.
Особенно повре-
дила природе раскорчевка земель под военные сооружения на
основе дого-
вора между Чили и Соединенными Штатами.
Свыше 100 видов растений острова являются уникальными.
Среди них паль-
ма Чонта, дерево Налка, различные папоротники и цветы,
которых нет
больше нигде на нашей планете. Когда-то здесь росли
густые леса очень
ценного душистого сандалового дерева. Но сейчас их
можно встретить
лишь на труднодоступных вершинах отдельных гор. Земля
здесь очень пло-
дородна, всюду текут кристально чистые ручьи.
В водах острова кипит активная жизнь, здесь водятся
черепахи, морские
львы, лангусты, много рыбы, тюленей. Утверждают, что
последних было
когда-то столько, что приходилось отталкивать их веслами,
чтобы прича-
лить к берегу.
Водятся на острове и знаменитые козы — потомки тех,
которых Хуан-Фер-
нандес оставил здесь еще в 1563 г.
лийских военных корабля «Дюк» и
«Дюшес». После продолжительного плава-
ния команде нужен был отдых. Шлюпка с семью матросами и
офицерами отп-
равилась к берегу. Вскоре моряки вернулись на корабль.
Вместе с ними
на палубу «Дюка» взошел заросший густой бородой
и длинными волосами
человек. Одежда его была сшита из козьих шкур. Прибывший
тщетно пытал-
ся что-то объяснить капитану. Он смог произнести лишь
какие-то нечле-
нораздельные звуки, отдаленно напоминавшие английский
язык.
Прошло много дней, прежде чем неизвестный пришел в себя и
сумел расс-
казать о своих необычных приключениях. Это был Александр
Селькирк. Он
родился в 1676 г. в небольшом шотландском городке Ларго в
семье бедно-
го сапожника Джона Селькрега. Девятнадцатилетним юношей
из-за постоян-
ных ссор с отцом и братом он, демонстративно изменив
свою фамилию на
Селькирк, ушел из дома. Служил матросом на разных судах
английского
военного флота. Как-то он узнал, что известный
королевский пират Дам-
пир набирает моряков для своей команды, и завербовался.
Однако Сель-
кирк попал не к Дампиру, а к капитану другого фрегата —
Пиккерингу.
В сентябре 1703 г. корабли двинулись в путь. Это был
типичный по тем
временам грабительский пиратский рейс. Эскадра захватывала
возле бере-
гов Перу нагруженные золотом и ценными товарами испанские
корабли, ко-
торые плыли в Европу. Вскоре Пиккеринг умер, а его
преемник Стредлинг,
поссорившись с Дампиром, отделился от него. Способный
Селькирк тем
временем стал вторым помошником капитана Стредлинга. В
мае 1704 г. их
корабль, поврежденный штормом, стал на якорь возле острова
Мас-а-Тьер-
ра. Нужно было сделать капитальный ремонт, чего капитан
не хотел, и
потому между ним и его помошником возникла ссора. В
результате по при-
казу Стредлинга Селькирка высадили на этот безлюдный
остров. Моряку
оставили ружье с небольшим запасом пороха и пуль, топор,
нож, подзор-
ную трубу, одеяло и немного табака. Сначала Селькирку было
очень труд-
но. Его охватило отчаяние и полное безразличие ко всему.
Но хорошо по-
нимая, что отчаяние — это шаг к гибели, он пересилил
себя и занялся
трудом. «Если меня что-то спасло, — говорил он со
временем, — так это
труд». Прежде всего Селькирк построил себе удобную
хижину. А чем пи-
таться? Моряк, блуждая по острову, нашел много
питательных корнепло-
дов, злаков и даже фруктов (все они были посажены здесь
еще Хуан-Фер-
нандесом). Селькирк приручил диких коз, охотился на
морских черепах,
ловил рыбу.
На острове оказалось много кошек и крыс. Селькирк так
щедро подкарм-
ливал кошек козлятиной, что со временем они привыкли к
нему и стали
приходить сюда сотнями, охраняя его жилье от вредных
грызунов. Огонь
Селькирк добывал трением, одежду шил из козьих шкур,
используя вместо
иголки гвозди. Он сделал себе календарь и много полезных
вещей домаш-
него обихода.
Как-то на острове высадились испанские моряки, но Англия
в те времена
вела беспрерывные войны с Испанией, поэтому Селькирк
решил не попа-
даться им на глаза и спрятался в дупле большого дерева.
Так одиночкой
и прожил он на острове около пяти лет, пока сюда случайно
не приплыли
английские корабли.
«Вы много страдали на этом острове, — сказал
Селькирку капитан Род-
жерс, выслушав его историю, — но благодарите бога:
Мас-а-Тьерра спас
вам жизнь, так как корабль Стредлинга вскоре после вашей
высадки попал
в жестокий шторм и затонул почти со всей командой, а
уцелевший капитан
Стредлинг с частью матросов попали в руки испанцев около
берегов Кос-
Роджерс взял Селькирка себе в помошники, и тот снова
принялся за гра-
бительский промысел королевских пиратов.
В 1712 г. Селькирк вернулся на родину. В этом же году
появилась книж-
ка Вудза Роджерса «Промысловое плавание вокруг
света», где кратко
рассказывалось о необычных приключениях английского
моряка. Вскоре за
этим вышла в свет и небольшая книжка с интригующим
названием: «Вмеша-
тельство провидения или необычайное описание
приключений Александра
Селькирка», написанное его собственной рукой. Однако
писатель из Сель-
кирка оказался значительно хуже, чем моряк, потому его
книжка не выз-
вала интереса у современников. Настоящую же славу и
бессмертие Сель-
кирку принес роман Даниеля Дефо, вышедший в 1719 г. Название его было
еще более длинным: «Жизнь и необычайные приключения
Робинзона Крузо,
моряка из Йорка, который прожил двадцать восемь лет на
безлюдном ост-
рове». И хоть в романе рассказывалось о приключениях
какого-то Робин-
зона, да и его пребывание на острове оказалось во много
раз более дли-
тельным, все сразу же узнали в нем Александра Селькирка.
К тому же, в
предисловии к первому изданию своей книги автор прямо
указал: «Еще до
сих пор среди нас есть человек, жизнь которого послужила
канвой для
этой книжки».
он был первым помошником капитана. К 100-летию со дня
смерти моряка
ему был сооружен памятник в Ларго, а в 1868 г. на одной из скал остро-
ва Мас-а-Тьерра, где по преданию находился наблюдательный
пункт Сель-
кирка, установили мемориальную доску.
Интересны не только приключения Селькирка-Робинзона, но и
сама история
его острова. Оказывается, отнюдь не Селькирк был первым
робинзоном на
Мас-а-Тьерра, а сам его первооткрыватель — Хуан
Фернандес. Он прожил
здесь несколько лет, после чего вернулся на материк.
Оставленные им
козы со временем расплодились, одичали и вдоволь
обеспечивали мясом,
молоком и одеждой всех последующих робинзонов. Да и сейчас
на них охо-
тится местное население.
В 20-х годах ХVII ст. на острове длительное время жили
голландские мо-
ряки. После них с января 1680 г. на протяжении трех лет здесь нашел
убежище негр-моряк, который один спасся с затонувшего
возле острова
торгового судна.
В период с 1680 до 1683 гг. на острове робинзонил
индеец Вильям из
Центральной Америки, по неизвестным причинам оставленный
здесь анг-
лийскими пиратами. Возможно, этот предшественник
Селькирка и был про-
пиратский корабль.
Пятая робинзонада была более веселой. В 1687 г. капитан Девис высадил
на остров за азартную игру в кости девять матросов.
Обеспеченные всем
необходимым, верные себе, они почти все свое время
проводили за игрой.
А так как деньги на необитаемом острове были ни к чему,
партнеры раз-
делили остров на отдельные участки и… проигрывали их
один другому.
Иногда их игру прерывали испанцы, которые во время
своих наскоков
тщетно пытались поймать азартных игроков. Через три
года все девять
робинзонов оставили остров. А еще через 14 лет на нем
появился Алек-
сандр Селькирк.
Чехарда робинзонов не окончилась и после Селькирка.
Длительное время
остров был излюбленным пристанищем пиратов. В 1715 г. испанцы образо-
вали здесь небольшую колонию, вскоре погибшую от
землетрясения.
В 1719 г. на острове несколько месяцев пребывали
дезертиры с английс-
кого фрегата, а в 1720 г. — экипаж затонувшего английского судна «Спи-
дуел». Часть моряков со временем отплыла отсюда
на построенной ими
лодке, а остальные вскоре погибли, защищая колонию от
испанцев.
В 1750 г. испанцы построили здесь крепость, которая
затем служила
тюрьмой для чилийских борцов за независимость. Позже,
когда крепость
была уничтожена землетрясением, остров опять надолго
опустел.
В 1855 г. на острове снова возникло селение колонистов
из соседнего
Чили. Они занимались земледелием, скотоводством и
рыболовством, пост-
роили даже небольшую консервную фабрику. В конце прошлого
столетия чи-
лийское правительство на продолжительное время сдало
остров Мас-а-Ть-
ерра в аренду швейцарскому бизнесмену и любителю экзотики
барону де
Родту, который организовал здесь ловлю лангустов, ставшую
с тех времен
главным занятием местного населения.
Мировые войны, охватывавшие нашу планету в бурном ХХ веке,
не обошли и
этого, затерянного в океане, кусочка земли. Так, во время
первой миро-
вой войны в 1915 г., у его берегов был потоплен
английским флотом не-
мецкий крейсер «Дрезден», а во время
второй — в водах острова
Мас-а-Тьерра иногда прятались немецкие и японские
подводные лодки и
легкие крейсеры.
В погоне за прибылями американская фирма, используя
славу этой земли
как острова Робинзона, построила здесь большую гостиницу
для туристов
и ежегодно выпускает много открыток с видами острова.
Особое внимание
многочисленных туристов привлекают пещера, в которой по
преданиям жил
Робинзон-Селькирк, расположенная на склоне горы, и
холм, с которого
Робинзон в подзорную трубу осматривал океанические дали.
Сейчас на острове Робинзона Крузо в единственном поселке
Сан-Хуан-Ба-
тиста проживает около 500 человек. Интересно, что многие
из них носят
имена Даниеля, Робинзона и Пятницы.
Затерянный в океане остров робинзонов имеет телефонную и
телеграфную
связь с материком. В каждом доме есть телевизор, не
говоря уже о ра-
дио. И в то же время он остается изолированным. Только раз
в году сюда
прибывает судно с необходимыми товарами, хотя воздушное
сообщение на-
лажено хорошо.
Вместе с тем, в зимние месяцы остров Робинзона полностью
оторван непо-
годой от всего мира: ни самолеты, ни корабли сюда не
приходят. Да и в
другие времена года туристов здесь немного, а сами жители
нечасто вы-
езжают со своего острова: слишком дорога пассажирская
связь.
Присылай нам свои работы, получай litr`ы и обменивай их на майки, тетради и ручки от Litra.ru!
/ Полные произведения / Дефо Д. / Робинзон Крузо
ЖИЗНЬ
И УДИВИТЕЛЬНЫЕ
ПРИКЛЮЧЕНИЯ
РОБИНЗОНА КРУЗО,
МОРЯКА ИЗ ЙОРКА,
ПРОЖИВШЕГО ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ ЛЕТ
В ПОЛНОМ ОДИНОЧЕСТВЕ
НА НЕОБИТАЕМОМ ОСТРОВЕ
У БЕРЕГОВ АМЕРИКИ
БЛИЗ УСТЬЕВ РЕКИ ОРИНОКО,
КУДА ОН БЫЛ ВЫБРОШЕН
КОРАБЛЕКРУШЕНИЕМ,
ВО ВРЕМЯ КОТОРОГО
ВЕСЬ ЭКИПАЖ КОРАБЛЯ
КРОМЕ НЕГО ПОГИБ;
С ИЗЛОЖЕНИЕМ
ЕГО НЕОЖИДАННОГО
ОСВОБОЖДЕНИЯ ПИРАТАМИ,
НАПИСАННЫЕ ИМ САМИМ
* ТОМ I *
ПЕРЕВОД С АНГЛИЙСКОГО
M. А. ШИШМАРЕВОЙ
ПОД РЕДАКЦИЕЙ А. ФРАНКОВСКОГО
С ПРЕДИСЛОВИЕМ Д. МИРСКОГО
* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *
Я родился в 1632 году в городе Йорке в зажиточной семье иностранного происхождения. Мой отец был родом из Бремена и основался сначала в Гулле. Нажив торговлей хорошее состояние, он оставил дела и переселился в Йорк. Здесь он женился на моей матери, родные которой назывались Робинзонами — старинная фамилия в тех местах. По ним и меня назвали Робинзоном. Фамилия отца была Крейцнер, но, по обычаю англичан коверкать иностранные слова, нас стали называть Крузо. Теперь мы и сами так произносим и пишем нашу фамилию; так же всегда звали меня и мои знакомые.
У меня было два старших брата. Один служил во Фландрии, в английском пехотном полку, — том самом, которым когда то командовал знаменитый полковник Локгарт; он дослужился до чина подполковника и был убит в сражении с испанцами под Дюнкирхеном. Что сталось со вторым моим братом — не знаю, как не знали мои отец и мать, что сталось со мной.
Так как в семье я был третьим, то меня не готовили ни к какому ремеслу, и голова моя с юных лет была набита всякими бреднями. Отец мой, который был уж очень стар, дал мне довольно сносное образование в том объеме, в каком можно его получить, воспитываясь дома и посещая городскую школу. Он прочил меня в юристы, но я мечтал о морских путешествиях и не хотел слушать ни о чем другом. Эта страсть моя к морю так далеко меня завела, что я пошел против воли — более того: против прямого запрещения отца и пренебрег мольбами матери и советами друзей; казалось, было что то роковое в ртом природном влечении, толкавшем меня к горестной жизни, которая досталась мне в удел.
Отец мой, человек степенный и умный, догадывался о моей затее и предостерегал меня серьезно и основательно. Однажды утром он позвал меня в свою комнату, к которой был прикован подагрой, и стал горячо меня укорять. Он спросил, какие другие причины, кроме бродяжнических наклонностей, могут быть у меня для того, чтобы покинуть отчий дом и родную страну, где мне легко выйти в люди, где я могу прилежанием и трудом увеличить свое состояние и жить в довольстве и с приятностью. Покидают отчизну в погоне за приключениями, сказал он. или те, кому нечего терять, или честолюбцы, жаждущие создать себе высшее положение; пускаясь в предприятия, выходящие из рамок обыденной жизни, они стремятся поправить дела и покрыть славой свое имя; но подобные вещи или мне не по силам или унизительны для меня; мое место — середина, то есть то, что можно назвать высшею ступенью скромного существования, которое, как он убедился на многолетнем опыте, является для нас лучшим в мире, наиболее подходящим для человеческого счастья, избавленным как от нужды и лишений, физического труда и страданий, выпадающих на долю низших классов, так и от роскоши, честолюбия, чванства и зависти высших классов. Насколько приятна такая жизнь, сказал он, я могу судить уже по тому, что все, поставленные в иные условия, завидуют ему: даже короли нередко жалуются на горькую участь людей, рожденных для великих дел, и жалеют, что судьба не поставила их между двумя крайностями — ничтожеством и величием, да и мудрец высказывается в пользу середины, как меры истинного счастья, когда молит небо не посылать ему ни бедности, ни богатства.
Стоит мне только понаблюдать, сказал отец, и я увижу, что все жизненные невзгоды распределены между высшими и низшими классами и что меньше всего их выпадает на долю людей среднего состояния, не подверженных стольким превратностям судьбы, как знать и простонародье; даже от недугов, телесных и душевных, они застрахованы больше, чем те, у кого болезни вызываются пороками, роскошью и всякого рода излишествами, с одной стороны, тяжелым трудом, нуждой, плохим и недостаточным питанием — с другой, являясь, таким образом, естественным последствием образа жизни. Среднее состояние — наиболее благоприятное для расцвета всех добродетелей, для всех радостей бытия; изобилие и мир — слуги его; ему сопутствуют и благословляют его умеренность, воздержанность, здоровье, спокойствие духа, общительность, всевозможные приятные развлечения, всевозможные удовольствия. Человек среднего состояния проходит свой жизненный путь тихо и гладко, не обременяя себя ни физическим, ни умственным непосильным трудом, не продаваясь в рабство из за куска хлеба, не мучаясь поисками выхода из запутанных положений, лишающих тело сна, а душу покоя, не снедаемый завистью, не сгорая втайне огнем честолюбия. Окруженный довольством, легко и незаметно скользит он к могиле, рассудительно вкушая сладости жизни без примеси горечи, чувствуя себя счастливым и научаясь каждодневным опытом понимать это все яснее и глубже.
Затем отец настойчиво и очень благожелательно стал упрашивать меня не ребячиться, не бросаться, очертя голову, в омут нужды и страданий, от которых занимаемое мною по моему рождению положение в свете, казалось, должно бы оградить меня. Он говорил, что я не поставлен в необходимость работать из за куска хлеба, что он позаботится обо мне, постарается вывести меня на ту дорогу, которую только что советовал мне избрать, и что если я окажусь неудачником или несчастным, то должен буду пенять лишь на злой рок или на собственную оплошность. Предостерегая меня от шага, который не принесет мне ничего, кроме вреда, он исполняет таким образом свой долг и слагает с себя всякую ответственность; словом, если я останусь дома и устрою свою жизнь согласно его указаниям, он будет мне добрым отцом, но он не приложит руку к моей погибели, поощряя меня к отъезду. В заключение он привел мне в пример моего старшего брата, которого он также настойчиво убеждал не принимать участия в нидерландской войне, но все его уговоры оказались напрасными: увлеченный мечтами, юноша бежал в армию и был убит. И хотя (так закончил отец свою речь) он никогда не перестанет молиться обо мне, но объявляет мне прямо, что, если я не откажусь от своей безумной затеи, на мне не будет благословения божия. Придет время, когда я пожалею, что пренебрег его советом, но тогда, может статься, некому будет помочь мне исправить сделанное зло.
Я видел, как во время последней части этой речи (которая была поистине пророческой, хотя, я думаю, отец мой и сам этого не подозревал) обильные слезы застроились по лицу старика, особенно, когда он заговорил о моем убитом брате; а когда батюшка сказал, что для меня придет время раскаяния, но уже некому будет помочь мне, то от волнения он оборвал свою речь, заявив, что сердце его переполнено и он не может больше вымолвить ни слова.
Я был искренно растроган этой речью (да и кого бы она не тронула?) и твердо решил не думать более об отъезде в чужие края, а основаться на родине, как того желал мой отец. Но увы! — прошло несколько дней, и от моего решения не осталось ничего: словом, через несколько недель после моего разговора с отцом я, во избежание новых отцовских увещаний, порешил бежать из дому тайно. Но я сдержал первый пыл своего нетерпения и действовал не спеша: выбрав время, когда моя мать, как мне показалось, была более обыкновенного в духе, я отвел ее в уголок и сказал ей, что все мои помыслы до такой степени поглощены желанием видеть чужие края, что, если даже я и пристроюсь к какому нибудь делу, у меня все равно не хватит терпения довести его до конца и что пусть лучше отец отпустит меня добровольно, так как иначе я буду вынужден обойтись без его разрешения. Я сказал, что мне восемнадцать лет, а в эти годы поздно учиться ремеслу, поздно готовиться в юристы. И если бы даже, допустим, я поступил писцом к стряпчему, я знаю наперед, что убегу от своего патрона, не дотянув срока искуса, и уйду в море. Я просил мать уговорить батюшку отпустить меня путешествовать в виде опыта; тогда, если такая жизнь мне не понравится. я ворочусь домой и больше уже не уеду; и а давал слово наверстать удвоенным прилежанием потерянное время.
Мои слова сильно разгневали мою матушку. Она сказала, что бесполезно и заговаривать с отцом на эту тему, так как он слишком хорошо понимает, в чем моя польза, и не согласится на мою просьбу. Она удивлялась, как я еще могу думать о подобных вещах после моего разговора с отцом, который убеждал меня так мягко и с такой добротой. Конечно, если я хочу себя погубить, этой беде не пособить, но я могу быть уверен, что ни она, ни отец никогда не дадут своего согласия на мою затею; сама же она нисколько не желает содействовать моей гибели, и я никогда не вправе буду сказать, что моя мать потакала мне, когда отец был против.
Впоследствии я узнал, что хотя матушка и отказалась ходатайствовать за меня перед отцом, однако передала ему наш разговор от слова до слова. Очень озабоченный таким оборотом дела, отец сказал ей со вздохом: «Мальчик мог бы быть счастлив, оставшись на родине, но, если он пустится в чужие края, он будет самым жалким, самым несчастным существом, какое когда либо рождалось на земле. Нет, я не могу на это согласиться».
Только без малого через год после описанного я вырвался на волю. В течение всего этого времени я упорно оставался глух ко веем предложениям пристроиться к какому нибудь делу и часто укорял отца и мать за их решительное предубеждение против того рода жизни, к которому меня влекли мои природные наклонности. Но как то раз, во время пребывания моего в Гулле, куда я заехал случайно, на этот раз без всякой мысли о побеге, один мой приятель, отправлявшийся в Лондон на корабле своего отца, стал уговаривать меня уехать с ним, пуская в ход обычную у моряков приманку, а именно, что мне ничего не будет стоить проезд. И вот, не спросившись ни у отца, ни у матери, даже не уведомив их ни одним словом, а предоставив им узнать об этом как придется, — не- испросив ни родительского, ни божьего благословения, не приняв в расчет ни обстоятельств данной минуты, ни последствий, в недобрый — видит бог! — час, 1-го сентября 1651 года, я сел на корабль моего приятеля, отправлявшийся в Лондон. Никогда, я думаю, злоключения молодых искателей приключений не начинались так рано и не продолжались так долго, как мои. Не успел наш корабль выйти из устья Гумбера, как подул ветер, и началось страшное волнение. До тех пор я никогда не бывал в море и не могу выразить, до чего мне стало плохо и как была потрясена моя душа. Только теперь я серьезно задумался над тем, что я натворил и как справедливо постигла меня небесная кара за то, что я так бессовестно покинул отчий дом и нарушил сыновний долг. Все добрые советы моих родителей, слезы отца, мольбы матери воскресли в моей памяти, и совесть, которая в то время еще не успела у меня окончательно очерстветь, сурово упрекала меня за пренебрежение к родительским увещаниям и за нарушение моих обязанностей к богу и отцу,
Между тем ветер крепчал, и по морю ходили высокие волны, хотя эта буря не имела и подобия того, что я много раз видел потом, ни даже того, что мне пришлось увидеть спустя несколько дней. Но и этого было довольно, чтобы ошеломить такого новичка в морском деле, ничего в нем не смыслившего, каким я был тогда. С каждой новой накатывавшейся на нас волной я ожидал, что она нас поглотит, и всякий раз, когда корабль падал вниз, как мне казалось, в пучину или хлябь морскую, я был уверен, что он уже не поднимется кверху. И в этой муке душевной я твердо решался и неоднократно клялся, что, если господу будет угодно пощадить на этот раз мою жизнь, если нога моя снова ступит на твердую землю, я сейчас же ворочусь домой к отцу и никогда, покуда жив, не сяду больше на корабль; я клялся послушаться отцовского совета и никогда более не подвергать себя таким невзгодам, какие тогда переживал. Теперь только я понял всю верность рассуждений отца насчет золотой середины; для меня ясно стало, как мирно и приятно прожил он свою жизнь, никогда не подвергаясь бурям на море и не страдая от передряг на берегу, и я решил вернуться в родительский дом с покаянием, как истый блудный сын.
Этих трезвых и благоразумных мыслей хватило у меня на все время, покуда продолжалась буря, и даже еще на некоторое время; но на другое утро ветер стал стихать, волнение поулеглось, и я начал понемногу осваиваться с морем. Как бы то ни было, весь этот день я был настроен очень серьезно (впрочем, я еще не совсем оправился от морской болезни); но к концу дня погода прояснилась, ветер прекратился, и наступил тихий, очаровательный вечер; солнце зашло без туч и такое же ясное встало на другой день, и гладь морская при полном или почти полном безветрии, вся облитая сиянием солнца, представляла восхитительную картину, какой я никогда еще не видывал.
Ночью я отлично выспался, и от моей морской болезни не осталось и следа. Я был очень весел и с удивлением смотрел на море, которое еще вчера бушевало и грохотало и могло в такое короткое время затихнуть и принять столь привлекательный вид. И тут то, словно для того, чтобы разрушить мои благие намерения, ко мне подошел мой приятель, сманивший меня ехать с ним, и, хлопнув меня по плечу, сказал: «Ну что, Боб, как ты себя чувствуешь после вчерашнего? Пари держу, что ты испугался, — признайся: ведь испугался вчера, когда задул ветерок?» — «Ветерок? Хорош ветерок! Я и представить себе не мог такой ужасной бури!» — «Бури! Ах ты чудак! Так, по твоему, это буря? Что ты! Пустяки! Дай нам хорошее судно да побольше простору, гак мы такого шквалика и не заметим. Ну, да ты еще неопытный моряк, Боб. Пойдем ка лучше сварим себе пуншу и забудем обо всем. Взгляни, какой чудесный нынче день!» Чтоб сократить эту грустную часть моей повести, скажу прямо, что дальше пошло как обыкновенно у моряков: сварили пунш, я напился пьян и потопил в грязи этой ночи все мое раскаяние, все похвальные размышления о прошлом моем поведении и все мои благие решения относительно будущего. Словом, как только поверхность моря разгладилась, как только после бури восстановилась тишина, а вместе с бурей улеглись мои взбудораженные чувства, и страх быть поглощенным волнами прошел, так мысли мои потекли по старому руслу, и все мои клятвы, все обещания, которые я давал себе в минуты бедствия, были позабыты. Правда, на меня находило порой просветление, серьезные мысли еще пытались, так сказать, воротиться, но я гнал их прочь, боролся с ними, словно с приступами болезни, и при помощи пьянства и веселой компании скоро восторжествовал над этими припадками, как я их называл; в какие нибудь пять-шесть дней я одержал такую полную победу над своей совестью, какой только может пожелать себе юнец, решившийся не обращать на нее внимания. Но мне предстояло еще одно испытание: провидение, как всегда в таких случаях, хотело отнять у меня последнее оправдание; в самом деле, если на этот раз я не понял, что был спасен им, то следующее испытание было такого рода, что тут уж и самый последний, самый отпетый негодяй из нашего экипажа не мог бы не признать как опасности, так и чудесного избавления от нее.
На шестой день по выходе в море мы пришли на ярмутский рейд. Ветер после шторма был все время противный и слабый, так что мы подвигались тихо. В Ярмуте мы были вынуждены бросить якорь и простояли при противном, а именно юго-западном, ветре семь или восемь дней. В течение этого времени на рейд пришло из Ньюкастля очень много судов. (Ярмутский рейд служит обычным местом стоянки для судов, которые дожидаются здесь попутного ветра, чтобы войти в Темзу).
Мы, впрочем, не простояли бы так долго и вошли бы в реку с приливом, если бы ветер не был так свеж, а дней через пять не задул еще сильнее. Однако, ярмутский рейд считается такой же хорошей стоянкой, как и гавань, а якоря и якорные канаты были у нас крепкие; поэтому наши люди нисколько не тревожились, не ожидая опасности, и делили свой досуг между отдыхом и развлечениями, по обычаю моряков. Но на восьмой день утром ветер еще посвежел, и понадобились все рабочие руки, чтоб убрать стеньги и плотно закрепить все, что нужно, чтобы судно могло безопасно держаться на рейде. К полудню развело большое волнение; корабль стало сильно раскачивать; он несколько раз черпнул бортом, и раза два нам показалось, что нас сорвало с якоря. Тогда капитан скомандовал отдать шварт. Таким образом мы держались на двух якорях против ветра, вытравив канаты до конца.
Тем временем разыгрался жесточайший шторм. Растерянность и ужас читались теперь даже на лицах матросов. Я несколько раз слышал, как сам капитан, проходя мимо меня из своей каюты, бормотал вполголоса: «Господи, смилуйся над нами, иначе все мы погибли, всем нам пришел конец», что не мешало ему, однако, зорко наблюдать за работами по спасению корабля. Первые минуты переполоха оглушили меня: я неподвижно лежал в своей каюте под лестницей, и даже не знаю хорошенько, что я чувствовал. Мне было трудно вернуться к прежнему покаянному настроению после того, как я так явно пренебрег им и так решительно разделался с ним: мне казалось, что ужасы смерти раз навсегда миновали и что эта буря окончится ничем, как и первая» Не когда сам капитан, проходя мимо, как я только что сказал, заявил, что мы все погибнем, я страшно испугался. Я вышел из каюты на палубу: никогда в жизни не приходилось мне видеть такой зловещей картины: по морю ходили валы вышиной с гору, и каждые три, четыре минуты на нас опрокидывалась такая гора. Когда, собравшись с духом, я оглянулся, кругом царил ужас и бедствие. Два тяжело нагруженные судна, стоявшие на якоре неподалеку от нас, чтоб облегчить себя, обрубили все мачты. Кто то из наших матросов крикнул, что корабль, стоявший в полумиле от нас впереди, пошел ко дну. Еще два судна сорвало с якорей и унесло в открытое море на произвол судьбы, ибо ни на том, ни на другом не оставалось ни одной мачты. Мелкие суда держались лучшие других и не так страдали на море; но два-три из них тоже унесло в море, и они промчались борт-о-борт мимо нас, убрав все паруса, кроме одного кормового кливера.
Вечером штурман и боцман приступили к капитану с просьбой позволить им срубить фок-мачту. Капитану очень этого не хотелось, но боцман стал доказывать ему, что, если фок-мачту оставить, судно затонет, и он согласился, а когда снесли фок-мачту, грот-мачта начала так качаться и так сильно раскачивать судно, что пришлось снести и ее и таким образом очистить палубу.
Можете судить, что должен был испытывать все это время я — совсем новичок в морском деле, незадолго перед тем так испугавшийся небольшого волнения. Но если после стольких лет память меня не обманывает, не смерть была мне страшна тогда: во сто крат сильнее ужасала меня мысль о том, что я изменил своему решению принести повинную отцу и вернулся к своим первоначальным проклятым химерам, и мысли эти в соединении с боязнью бури приводили меня в состояние, которого не передать никакими словами. Но самое худшее было еще впереди. Буря продолжала свирепствовать с такой силой, что, по признанию самих моряков, им никогда не случалось видеть подобной. Судно у нас было крепкое, но от большого количества груза глубоко сидело в воде, и его так качало, что на палубе поминутно слышалось: «Захлестнет, кренит». В некотором отношении для меня было большим преимуществом, что я не вполне понимал значение этих слов, пока не спросил об этом. Однако, буря бушевала все с большей яростью, и я увидел — а это не часто увидишь — как капитан, боцман и еще несколько человек, у которых чувства, вероятно, не так притупились, как у остальных, молились, ежеминутно ожидая, что корабль пойдет ко дну. В довершение ужаса вдруг среди ночи один из людей, спустившись в трюм поглядеть, все ли там в порядке, закричал, что судно дало течь, другой посланный донес, что вода поднялась уже на четыре фута. Тогда раздалась команда; «Всем к помпе!» Когда я услыхал эти слова, у меня замерло сердце, и я упал навзничь на койку, где я сидел. Но матросы растолкали меня, говоря, что если до сих пор я был бесполезен, то теперь могу работать, как и всякий другой. Тогда я встал, подошел к помпе и усердно принялся качать. В это время несколько мелких грузовых судов, будучи не в состоянии выстоять против ветра, снялись с якоря и вышли в море. Заметив их, когда они проходили мимо, капитан приказал выпалить из пушки, чтобы дать знать о нашем бедственном положении. Не понимая значения этого выстрела, я вообразил, что судно наше разбилось или вообще случилось что нибудь ужасное, словом, я так испугался, что упал в обморок. Но так как каждому было в пору заботиться лишь о спасении собственной жизни, то на меня не обратили внимания и не поинтересовались узнать, что приключилось со мной. Другой матрос стал к помпе на мое место, оттолкнув меня ногой и оставив лежать, в полной уверенности, что я упал замертво; прошло не мало времени, пока я очнулся.
Мы продолжали работать, но вода поднималась в трюме все выше. Было очевидно, что корабль затонет, и хотя буря начинала понемногу стихать, однако не было надежды, что он сможет продержаться на воде, покуда мы войдем в гавань, и капитан продолжал палить из пушек, взывая о помощи. Наконец, одно мелкое судно, стоявшее впереди нас, рискнуло спустить шлюпку, чтобы подать нам помощь. С большой опасностью шлюпка приблизилась к нам, но ни мы не могли подойти к ней, ни шлюпка не могла причалить к нашему кораблю, хотя люди гребли изо всех сил, рискуя своей жизнью ради спасения нашей. Наши матросы бросили им канат с буйком, вытравив его на большую длину. После долгих напрасных усилий тем удалось поймать конец каната;
мы притянули их под корму и все до одного спустились к ним в шлюпку. Нечего было и думать добраться в ней до их судна; поэтому с общего согласия было решено грести по ветру, стараясь только держать по возможности к берегу. Наш капитан пообещал чужим матросам, что, если лодка их разобьется о берег, он заплатит за нее их хозяину. Таким образом, частью на веслах, частью подгоняемые ветром, мы направились к северу в сторону Винтертон-Несса, постепенно заворачивая к земле.
Не прошло и четверти часа с той минуты, когда мы отчалили от корабля, как он стал погружаться на наших глазах. И тут то впервые я понял, что значит «захлестнет» Должен однако, сознаться, что я почти не имел силы взглянуть на корабль, услышав крики матросов, что он тонет, ибо с момента, когда я сошел или, лучше оказать, когда меня сняли в лодку, во мне словно все умерло частью от страха, частью от мыслей о еще предстоящих мне злоключениях.
Покуда люди усиленно работали веслами, чтобы направить лодку к берегу, мы могли видеть (ибо всякий раз, как лодку подбрасывало волной, нам виден был берег) — мы могли видеть, что там собралась большая толпа: все суетились и бегали, готовясь подать нам помощь, когда мы подойдем ближе. Но мы подвигались очень медленно и добрались до земли, только пройдя Винтертонский маяк, где между Винтертоном и Кромером береговая линия загибается к западу и где поэтому ее выступы немного умеряли силу ветра. Здесь мы пристали и, с великим трудом, но все таки благополучно выбравшись на сушу, пошли пешком в Ярмут. В Ярмуте, благодаря постигшему нас бедствию, к нам отнеслись весьма участливо: город отвел нам хорошие помещения, а частные лица — купцы и судохозяева — снабдили нас деньгами в достаточном количестве, чтобы доехать до Лондона или до Гулля, как мы захотим.
О, почему мне не пришло тогда в голову вернуться в Гулль в родительский дом! Как бы я был счастлив! Наверно, отец мой, как в евангельской притче, заколол бы для меня откормленного теленка, ибо он узнал о моем спасении лишь через много времени после того, как до него дошла весть, что судно, на котором я вышел из Гулля, погибло на ярмутском рейде.
Но моя злая судьба толкала меня все на тот ясе гибельный путь с упорством, которому невозможно было противиться; и хотя в моей душе, неоднократно раздавался трезвый голос рассудка, звавший меня вернуться домой, но у меня не хватило для этого сил. Не знаю, как это назвать, и потому не буду настаивать, что нас побуждает быть орудиями собственной своей гибели, даже когда мы видим ее перед собой и идем к ней с открытыми глазами, тайное веление всесильного рока; но несомненно, что только моя злосчастная судьба, которой я был не в силах избежать, заставила меня пойти наперекор трезвым доводам и внушениям лучшей части моего существа и пренебречь двумя столь наглядными уроками, которые я получил при первой же попытке вступить на новый путь.
Сын нашего судохозяина, мой приятель, помогший мне укрепиться в моем пагубном решении, присмирел теперь больше меня: в первый раз» как он заговорил со мной в Ярмуте (что , случилось только через два или три дня, так как нам отвели разные помещения), я заметил, что тон его изменился. Весьма сумрачно настроенный) он спросил меня, покачивая головой, как я себя чувствую. Объяснив своему отцу, кто я такой, он рассказал, что я предпринял эту поездку в виде опыта, в будущем же намереваюсь объездить весь свет. Тогда его отец, обратившись ко мне, сказал серьезным и озабоченным тоном: «Молодой человек! Вам больше никогда не следует пускаться в море; случившееся с нами вы должны принять за явное и несомненное знамение, что вам не суждено быть мореплавателем». — «Почему же сэр? — возразил я. — Разве вы тоже не будете больше плавать?» — «Это другое дело, — отвечал он: — плавать — моя профессия и, следовательно, моя обязанность. Но вы то ведь пустились в море в виде опыта. Так вот небеса и дали вам отведать то, чего вы должны ожидать, если будете упорствовать в своем решении. Быть может, все то, что с нами случилось, случилось из-за вас: быть может, вы были Ионой на нашем корабле… Пожалуйста, — прибавил он, — объясните мне толком, кто вы такой и что побудило вас предпринять это плавание?» Тогда я рассказал ему кое что о себе. Как только я кончил, он разразился страшным гневом. «Что я такое сделал, — говорил он, — чем провинился, что этот жалкий отверженец ступил на палубу моего корабля! Никогда больше, ни за тысячу фунтов не соглашусь я плыть на одном судне с тобой!» Конечно, все это было сказано в сердцах, человеком и без того уже взволнованным мыслью о своей потере, и в своем гневе он зашел дальше, чем следовало. Но у меня был с ним потом спокойный разговор, в котором он серьезно убеждал меня не искушать на свою погибель провидения и воротиться к отцу, говоря, что во всем случившемся я должен видеть перст божий. «Ах, молодой человек! — сказал он в заключение, — если вы не вернетесь домой, то — верьте мне — повсюду, куда бы вы ни поехали, вас будут преследовать несчастия и неудачи, пока над вами не сбудутся слова вашего отца».
Вскоре после того мы расстались, я не нашелся возразить ему и больше его не видел. Куда он уехал из Ярмута — не знаю; у меня же было немного денег, и я отправился в Лондон сухим путем. И в Лондоне и по дороге туда на меня часто находили минуты сомнения и раздумья насчет того, какой род жизни мне избрать и воротиться ли домой, или пуститься в новое плавание.
Что касается возвращения в родительский дом, то стыд заглушал самые веские доводы моего разума: мне представлялось, как надо мной будут смеяться все наши соседи и как мне будет стыдно взглянуть не только на отца и на мать, но и на всех наших знакомых. С тех пор я часто замечал, до чего нелогична и непоследовательна человеческая природа, особенно в молодости; отвергая соображения, которыми следовало бы руководствоваться в подобных случаях, люди стыдятся не греха, а раскаяния, стыдятся не поступков, за которые их можно по справедливости назвать безумцами, а исправления, за которое только и можно почитать их разумными.
В таком состоянии я пребывал довольно долго, не зная, что предпринять и какое избрать поприще жизни. Я не мог побороть нежелания вернуться домой, а пока я откладывал, воспоминание о перенесенных бедствиях мало по малу изглаживалось, вместе с ним ослабевал и без того слабый голос рассудка, побуждавший меня вернуться к отцу, и кончилось тем» что я отложил всякую мысль о возвращении и стал мечтать о новом путешествии.
[ 1 ]
[ 2 ]
[ 3 ]
[ 4 ]
[ 5 ]
[ 6 ]
[ 7 ]
[ 8 ]
[ 9 ]
[ 10 ]
[ 11 ]
[ 12 ]
[ 13 ]
[ 14 ]
[ 15 ]
[ 16 ]
[ 17 ]
[ 18 ]
[ 19 ]
[ 20 ]
/ Полные произведения / Дефо Д. / Робинзон Крузо
Смотрите также по
произведению «Робинзон Крузо»:
- Краткое содержание
- Характеристика героев
«Робинзон Крузо» (англ. Robinson Crusoe) герой романов Даниэля Дефо. Мы с детства знакомы с Робинзоном. В Робинзона верят, даже зная, что это выдумка, однако поддаются, как наваждению, невероятной достоверности рассказа. Во времена Дефо достаточно было выйти в море, а потом рассказать об этом, чтобы заставить себя слушать. Но ведь множество приключений и путешествий бесследно исчезли из памяти читателей, никто, кроме историков, в них теперь уже не заглядывает. Между тем увлекательность и убедительность приключений Робинзона вера сохранились, хотя написаны они были людьми, не испытавшими никаких чрезвычайных приключений. Даниель Дефо терпеть не мог плаваний: он страдал морской болезнью, и ему даже в лодке на реке становилось плохо.
Даниэль Дефо был одним из тех авторов просветителей, которые своим творчеством заложили основы многих типов, жанровых разновидностей и форм романа ХIХ ХХ вв. Книг, равных Робинзону, в самом деле, так немного, что чудом или парадоксом и, наконец недоразумением объяснить судьбу такой книги было бы даже естественно. Разве не чудо, что Робинзона многие начиная со Свифта старались разоблачить, однако приключениям Робинзона по прежнему верит, и эта книга читали. Книга Дефо, осталась образцом общедоступного и увлекательного чтения.
Разумеется, Робинзона читали и читают по разному. Дети читают его как приключения, но из того же Робинзона была вычитана целая философская доктрина. Всякое время, всякий возраст и каждый народ читает Робинзона по своему, но неизменно читает. Книга про Робинзона, одновременно легка и глубока, заключает в себе жизнь обычного человека, но в то же время и нечто небывалое.
Кто то увидит в приключениях Робинзона руководство по выживанию, кто то начнет спорить с автором, должен ли Робинзон сойти с ума, наподобие Аткинсона из Детей капитана Гранта и Таинственного острова, третьи будут видеть в нем стойкость человеческого духа и т.д.
Приключения Робинзона Крузо гениальная книга. В коротком понятии гений заключен источник долголетия таких книг. Изъяснить их секрет до конца невозможно. Под силу такое лишь такому всемогущему критику, как время, которое своим объективным ходом раскрывает смысл шедевров. Робинзон книга всегда будет недочитана.
Целью работы является исследование и анализ поэтики и особенности романа Д. Дефо Жизнь, необыкновенные и удивительные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йорка.
ГЛАВА 1. СОДЕРЖАНИЕ И ОСОБЕННОСТИ РОМАНА «РОБИНЗОН КРУЗО»
1.1 Краткое содержание романа
Полное название первой книги звучит как «Жизнь, необыкновенные и удивительные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йорка, прожившего 28 лет в полном одиночестве на необитаемом острове у берегов Америки близ устьев реки Ориноко, куда он был выброшен кораблекрушением, во время которого весь экипаж корабля кроме него погиб, с изложением его неожиданного освобождения пиратами; написанные им самим».
В августе 1719 года Дефо выпускает продолжение «Дальнейшие приключения Робинзона Крузо», а еще год спустя «Серьезные размышления Робинзона Крузо», но в сокровищницу мировой литературы вошла лишь первая книга и именно с ней связано новое жанровое понятие «Робинзонада».
В этом романе рассказывается о мужчине, чьи мечты всегда были повернуты к морю. Родители Робинзона не одобряли его мечту, но в конце концов Робинзон Крузо сбежал из дома и отправился в море. В первое же плаванье он потерпел неудачу, его корабль потонул. Выжившие члены экипажа стали сторониться Робинзона так как и следущее его плаванье не удалось.
Робинзон Крузо попал в плен к пиратам и пробыл у них долгое время. Сбежав, плавал по морю 12 дней. На пути ему встречались туземцы. Наткнувшись на корабль, добрый капитан взял его на палубу.
Робинзон Крузо остался жить в Бразилии. Стал владеть сахарно тростниковой плантацией. Робинзон разбогател и стал влиятельным человеком. Своим друзьям он рассказывл о своих приключениях. Богачи заинтересовались его рассказом о туземцах, которых он встречал во время побега от пиратов. Так как негры в то время были рабочей силой, но стоили очень дорого. Собрав корабль, они отправились в путь, но по злочастной судьбе Робинзона Крузо потерепели неудачу. Робинзон попал на остров.
Он быстро обосновался. У него на острове было три дома. Два возле берега, чтобы увидеть если мимо будет проплывать корабль, а другой дом в центре острова, где росли виноград и лимоны.
Пробыв на острове 25 лет он заметил на северном берегу острова человеческие следы и кости. Чуть позже на том же берегу он увидел дым от костра, взобравшись на холм, Робинзон Крузо разглядел в подзорную трубу дикарей и двух пленных. Одного они уже ели, а другой ждал своей участи. Но вдруг пленный побежал в сторону дома Крузо, за ним побежали два дикаря. Это обрадовало Робинзона и он побежал им навстречу. Робинзон Крузо спас пленного, назвав его Пятница. Пятница стал сожителем и работником Робинзона.
Еще два года спустя к ним на остров подплыла лодка с английским флагом. На ней было трое пленных, их вытащили из лодки и оставили на берегу, а другие пошли осматривать остров. Крузо и Пятница подошли к пленным. Их капитан рассказал, что его корабль взбунтовался и зачинщики бунта решили оставить капитана, его помощника и пассажира на этом, как они думали, необитаемом острове. Робинзон и Пятница поймали тех и связали, они сдались. Еще через час приплыла другая лодка, их тоже поймали. Робинзон Пятница и несколько других пленных поплыли на лодке к кораблю. Успешно захватив его они вернулись на остров. Так как зачинщиков бунта казнили бы в Англии, они решили остаться на острове, Робинзон показал им свои владения и уплыл в Англию. Родители Крузо уже давно умерли, а плантация его до сих пор осталась. Его наставники стали богачами. Узнав, что Робинзон Крузо жив, они очень обрадовались. Крузо получил значительную сумму денег по почте (Робинзон не решался вернуться в Бразилию). Позже Робинзон продал свою плантацию, став богачом. Он женился, у него родилось трое детей. Когда его жена умерла он захотел вернуться на остров и посмотреть, как там живется. На острове все процветало. Робинзон привез туда все необходимое: нескольких женщин, порох, животных и другое. Он узнал, что жители острова воевали с дикарями, выиграв взяли их в плен. Всего на острове Робинзон Крузо провел 28 лет.
1.2 Проблемы жанровой принадлежности
Сюжет романа «Робинзон Крузо» распадается на две части: в одной описываются события, связанные с общественным бытием героя, пребыванием на родине, во второй описывается отшельническая жизнь на острове.
Повествование ведется от первого лица, усиливая эффект правдоподобия, автор из текста полностью изъят. Однако, хотя по жанру роман близок описательному жанру реального происшествия (морской хроники), назвать сюжет чисто хроникальным нельзя. Многочисленные рассуждения Робинзона, его отношения с Богом, повторы, описания владеющих им чувств, нагружая повествование эмоциональной и символической составляющими, расширяют рамки жанрового определения романа.
Недаром к роману «Робинзон Крузо» было применено множество жанровых определений: приключенческий просветительский роман (В. Дибелиус); авантюрный роман (М. Соколянский); роман воспитания, трактат о естественном воспитании (Жан Жак Руссо); духовная автобиография (М. Соколянский, Дж. Гюнтер); островная утопия, аллегорическая притча, «классическая идиллия свободного предпринимательства», «беллетристическое переложение локковской теории общественного договора» (А. Елистратова).
Согласно М. Бахтину, роман «Робинзон Крузо» можно назвать романизированными мемуарами [2, с.450], с достаточной «эстетической структурностью» и «эстетической преднамеренностью» (по Л.Гинзбург [3, с.12]). Как отмечает А.Елистратова: «Робинзон Крузо» Дефо, прообраз просветительского реалистического романа в еще необособленном, нерасчлененном виде, совмещает в себе множество различных литературных жанров» [5, с.113].
Во всех этих определениях содержится зерно истины.
Так, «эмблемой авантюрности, пишет М. Соколянский, нередко является присутствие слова «авантюры» (приключение) уже в названии произведения» [7, с.45]. В заголовке же романа как раз стоит: «Жизнь и удивительные приключения…». Далее, авантюра это разновидность события, но события чрезвычайного. А уже сама фабула романа «Робинзона Крузо» представляет экстраординарное событие. Над Робинзоном Крузо Дефо произвел своеобразный просветительский эксперимент, забросив его на необитаемый остров. Иными словами, Дефо временно «выключил» его из реальных общественных связей, и практическая деятельность Робинзона предстала в общечеловеческой форме труда. Этот элемент и составляет фантастическое ядро романа и одновременно тайну его особой привлекательности.
Признаками духовной автобиографии выступает в романе сама форма повествования, свойственная данному жанру: мемуарно дневниковая. Элементы романа воспитания содержатся в рассуждениях Робинзона и его противостоянии одиночеству.
Как пишет К. Атарова: «Если рассматривать роман в целом, это остросюжетное произведение распадается на ряд эпизодов, характерных для беллетризованного путешествия (так называемое imaginaire), популярного в XVII-XVIII вв. В то же время центральное место в романе занимает тема возмужания и духовного становления героя» [1, с.11].
А. Елистратова отмечает, что: «Дефо в «Робинзоне Крузо» стоит уже в непосредственной близости к просветительскому «роману воспитания».
Роман можно прочесть и как аллегорическую притчу о духовном падении и возрождении человека иными словами, как пишет К. Атарова, «повествование о скитаниях заблудшей души, отягченной первородным грехом и через обращение к Богу обретшей путь к спасению» [1, с.11].
«Дефо недаром настаивал в 3-й части романа на его аллегорическом смысле, — отмечает А. Елистратова. Благоговейная серьезность, с какою Робинзон Крузо вдумывается в свой жизненный опыт, желая постичь его скрытое значение, суровая скрупулезность, с какою он анализирует свои душевные побуждения, — все это восходит к той демократической пуританской литературной традиции XVII в., которая получила завершение в «Пути паломника» Дж.Бэньяна. Робинзон видит проявление божественного промысла в каждом происшествии своей жизни; его осеняют пророческие сны… кораблекрушение, одиночество, необитаемый остров, нашествие дикарей — все кажется ему божественными карами» [5, с.113].
Любое пустячное происшествие Робинзон осмысляет как «промысел божий», а случайное стечение трагических обстоятельств как справедливая кара и искупление за прегрешения. Даже совпадения дат представляются герою осмысленными и символическими: «…греховная жизнь и жизнь уединенная», подсчитывает Крузо, -начались для меня в один и тот же день».
Согласно Дж. Старру, Робинзон выступает в двуединой ипостаси и как грешник, и как избранник божий.
«Смыкается с таким осмыслением книги, отмечает К. Атарова, и интерпретация романа, как вариации библейского сюжета о блудном сыне: Робинзон, презревший советы отца, покинувший отчий дом, постепенно, пройдя через жесточайшие испытания, приходит к единению с Богом, своим духовным отцом, который, как бы в награду за покаяние, дарует ему в конечном счете спасение и благоденствие» [1, с.12].
М. Соколянский, приводя мнение западных исследователей по данному вопросу, оспаривает выдвинутую ими интерпретацию «Робинзона Крузо» как модифицированного мифа о пророке Ионы.
«В западном литературоведении, отмечает он, особенно в новейших трудах фабула «Робинзона Крузо» нередко интерпретируется как модификация мифа о пророке Ионе. При этом игнорируется активное жизненное начало, присущее герою Дефо… Разница ощутима в чисто фабульном плане. В «Книге пророка Ионы» библейский герой фигурирует именно как пророк…; герой Дефо в роли предсказателя вовсе не выступает…».
Это не совсем так. Многие интуитивные прозрения Робинзона, равно как и его вещие сны, вполне могут сойти за предсказания, внушенные свыше. Но далее: «Жизнедеятельностью Ионы полностью управляет всевышний… Робинзон же, сколь много он ни молится, в своей деятельности активен, и эта поистине творческая активность, инициативность, изобретательность никак не позволяет воспринять его как модификацию ветхозаветного Ионы».
Современный же исследователь Е. Мелетинский считает роман Дефо с его «установкой на бытовой реализм», «серьезной вехой на пути демифологизации литературы» [6. С.280].
Между тем, если уж проводить параллели между романом Дефо и Библией, то скорее напрашивается сравнение его с книгой «Бытие» [8]. Робинзон по сути создает свой мир, отличный от островного мира, но отличный и от оставленного им мира буржуазного мир чистого предпринимательского творения. Если герои предыдущих и последующих «робинзонад» попадают в готовые, уже сотворенные до них миры (реальные или фантастические например, Гулливер), то Робинзон Крузо строит этот мир шаг за шагом подобно Богу. Вся книга посвящена доскональному описанию творения предметности, ее умножения и материального наращивания. Акт этого творения, разбитый на множество отдельных моментов, оттого так захватывающ, что в основу его положена не только история человечества, но и история всего мира. В Робинзоне поражает его богоподобность, заявленная не в форме Писания, а в форме житейского дневника. Присутствует в нем и остальной арсенал, свойственный Писанию: заветы (многочисленные советы и наставления Робинзона по разным поводам, даваемые в напутствие), аллегорические притчи, обязательные ученики (Пятница), поучительные истории, каббалические формулы (совпадения календарных дат), временная разбивка (день первый и т.д.), ведение библейских родословных (место которых в родословных Робинзона занимают растения, животные, урожаи, горшки и т.д.). Библия в «Робинзоне Крузо» словно пересказана на заниженном, обытовленном, третьесословном уровне. И как просто и доступно по изложению, но емко и сложно в интерпретации Св. Писание, так же внешне и стилистически прост, но в то же время фабульно и идейно емок «Робинзон». Сам Дефо печатно уверял, что все злоключения его Робинзона не что иное, как аллегорическое воспроизведение драматических перипетий в его собственной жизни.
Многие же детали приближают роман к будущему психологическому роману.
«Некоторые исследователи, пишет М. Соколянский, не без оснований подчеркивают значение творчества Дефо-романиста для становления европейского (и прежде всего английского) психологического романа. Автор «Робинзона Крузо», изображая жизнь в формах самой жизни, сосредоточивал внимание не только на внешнем мире, окружающем героя, но и на внутреннем мире мыслящего религиозного человека» [7, c.92]. А по остроумному замечанию Э.Циммермана, «Дефо в некоторых отношениях связывает Бэньяна с Ричардсоном. Для героев Дефо… физический мир есть слабо различимый признак более важной реальности…».
ГЛАВА 2. ПРИКЛЮЧЕНИЯ РОМАНА «РОБИНЗОН КРУЗО»
2.1 Роман «Робинзон Крузо» в критике
Наибольшей славы Дефо роман «Робинзон Крузо». По мнению исследователей творчества писателя, непосредственным толчком к написанию романа стал эпизод с корабельного дневника капитана Вудса.
Впоследствии по материалам этого дневника известный журналист Стиль напечатал статью о приключениях шотландского матроса, который, как считают, в определенной степени был прототипом Робинзона Крузо.
Д.Дефо перенес место пребывания своего героя к бассейну Атлантического океана, а время действия отнес примерно на 50 лет в прошлое, тем самым увлечив срок пребыьания своего героя на необитаемом острове в 7 раз.
Характерные черты просветительского романа «Робинзон Крузо»:
Ø Утверждение мысли, что разум и труд главные движущие силы прогресса челочества;
Ø Правдоподобность произведения предоставила реальная история, положенная в основу сюжета;
Ø Достоверность повествования способствовала форма дневника;
Ø Введение повествовния от первого лица, от имени самого героя, позволяла автору показать мир глазами обычного человека и одновременно раскрыть ее характер, чувства, моральные качества;
Ø Образ Робинзона Крузо подан в развитии;
Ø В центре внимания не только экзотика безлюдного острова и захватывающие приключения, сколько человек, его переживания, чувства, когда она оставалась наедине с природой;
Ø Робинзон — действенная и активная человек, настоящий сын своего времени, он ищет различных средств обнаружения собственных способностей и практицизма;
Ø Робинзон — новый герой. Это не выдающаяся или исключительная личность, не исторический деятель, не мифический образ, а обычный человек, наделенное душой и умом. Автор воспевает активность простого человека в преобразовании окружающей действительности;
Ø Образ главного героя имеет большое воспитательное значение;
Ø Экстремальная ситуация становится критерием определения не только физической силы, а прежде человеческих качеств героя;
Ø Художественное достижение романа — решение писателя заставить своего героя анализировать не только то, что происходить в его душе;
Ø Природа дала толчок для развития нравственных качеств героя. Благодаря ее постоянному влиянию. Робинзона будто проходят социальные проблемы, интриги и конфликты. Ему не нужно быть лицемерным, жадным, лживым. Пребывание на лоне природы и в согласии с ней вызвало к жизни только лучшие черты натуры — искренность, трудолюбие и способность быть естественным;
Ø Главная идея произведения — прославление активности, трудовой энергии , ума и высоких моральных качеств человека, которые помагают ей овладевать миром, а также утверждение большое значение природы для духовного развития человечества;
Ø «Робинзон Крузо» образец реалистического романа эпохи Просвещения. Сюжет был обусловлен прежде всего интересом английского общества к географических открытий и путешествий;
Новой в тогдашней литературе эта тема не была. Еще до Д.Дефо появлялись произведения, в которых рассказывалось о судьбе несчастных путешественников, заброшенных в нецивилизованного мира. В 1674 в Англии опубликовали перевод книги арабского писателя XII века Ибн Туфайль «о приключениях Хаджи Бен Йокдане», который достиг большой мудрости, живя на острове совсем одиноко.
После появления романа Дефо литературоведческая наука обогатилась новым понятием «робинзонада», что означает традиционный в литературе сюжет, построенный на изображении жизни и испытаний персонажа, попавшего в экстрамальные условия, по определенным причинам был лишен человеческого общества.
Роман — робинзонада — отличительная черта литературы не только XVIII века, а и следующих этапов в развитии мировой литературы. Образцами романов — робинзонад являются следующие произведения: «Остров Фельзенбург» И.Шнабеля, «Новый Робинзон» И.Кампе, «Швейцарский Робинзон» Висса, «Отшельник Тихого океана» Пси слое, «Маугли» Киплинга, «Руссзий Робинзон» С.Турбина.
2.2 художественный анализ романа
Он не читал «Робинзона Крузо» с детства, сказал Беттередж, говоря сам с собой.- Посмотрим, поразит ли его «Робинзон Крузо» теперь!
Уилки Коллинз. Лунный камень: «Даниель Дефо… Знаменитый создатель знаменитого Робинзона Крузо, о приключениях которого на необитаемом острове знает каждый ребенок еще до того, как сам научается читать… Да ведь более привычного, «домашнего», вседоступного писателя, казалось бы, трудно представить!»
И однако автор «Робинзона Крузо» и как человек, и как художник одна из самых загадочных литературных фигур своей эпохи. До сих пор много темных мест в его биографии. Начать хотя бы с даты рождения, которая точно не установлена. Не ясна до конца роль Дефо в закулисных интригах и политической борьбе его времени биографы и сейчас открывают все новые и новые факты.
И все же не это главное. Загадка в секрете его неотразимого воздействия на читателей. Ее разрешению посвящены эссе и заметки великих писателей, статьи и монографии литературных критиков. Споры об этой загадке, начатые еще при жизни автора, не смолкают и поныне. Кристально ясная, понятная, казалось бы, любому ребенку книга упорно сопротивляется аналитическому разъятию, не открывает секрета своего неувядаемого обаяния. Феномен простоты гораздо труднее поддается критическому осмыслению, чем усложненность, зашифрованность, герметизм.
Ко времени, когда Дефо создал своего «Робинзона», он уже был широко известной фигурой в литературной и политической жизни Лондона. За плечами у литератора, самую малость не дотянувшего до седьмою десятка, осталась жизнь, полная превратностей и приключений, участие в восстании Монмута (1685) и счастливое избавление от кровавой расправы; разнообразная коммерческая деятельность, дважды приводившая Дефо к банкротству; деловые поездки по стране и на континент; участие в политической борьбе и журнальной полемике своего времени; приближенность ко двору в период правления Вильгельма Оранского и тюремное заключение при королеве Анне; унизительное наказание у позорного столба (1703) за злую сатиру против официальной «высокой» церкви и тайные сношения с английскими премьер-министрами Харли и Годольфином… Действительно, как утверждал впоследствии и сам Дефо, жизнь он провел не менее бурную, чем его герой.
В этой кипучей жизни, вобравшей в себя деятельность предпринимателя, коммерсанта, политика, журналиста и писателя, нас более всего интересует одна сфера литературная. Но и в этой сфере жанровый размах весьма широк: Дефо автор не одной сотни сочинений сатирических памфлетов на злобу дня в прозе и в стихах, жизнеописаний выдающихся личностей (включая уголовных преступником), трактатом и эссе по экономике, коммерции, политике, богословию.
Но в каком то более широком смысле Дефо, как и его герой на необитаемом острове, начинал, что называется, «с нуля». «Жизнь и странные и удивительные…» значилось на титульном листе первой книги, которой по праву открывается история английского романа эпохи Просвещения», пишет А. А. Елистратова. Можно сказать и шире «история европейского реалистического романа». Именно Дефо оказался первооткрывателем в этом жанре. Еще не созданы нравоописательные эпопеи Филдинга, «психологические драмы» Ричардсона, сатирические бурлески Смоллетта, не предпринята анатомия человеческого сознания в произведениях Стерна. А несмелые пробы пера современников Дефо, например писательницы и драматурга Э. Хейл, выступившей одновременно с ним в жанре романа, отличаются явной незрелостью. Возможно, что и гениальные находки самого Дефо носили стихийный характер. «Он меньше всего думал о том, что его книга станет одним из первых образцов будущего реалистического романа новой европейской литературы и что самые ее недостатки окажутся ее достоинствами: безыскусственность станет глубоким искусством, назидательность историческим признаком времени, когда она написана», писал об авторе «Робинзона Крузо» академик М. П. Алексеев.
И все же Дефо, опять таки как и его герой, в значительной мере опирался на плоды цивилизации. У «Робинзона» были предшественники и в реальной жизни, и в литературе.
Сама страсть героя к путешествиям яркая примета времени, времени, когда на карте мира кое где значилось: «Пока еще не открытые места». На карте, приложенной к четвертому изданию «Робинзона Крузо» (вышедшему в августе 1719 г.), не нанесены еще северо западные границы Северной Америки, северо восточные границы Азии и лишь слегка намечены северные и западные очертания Австралии, называвшейся тогда Новой Голландией. Интерес к рассказам мореплавателей был огромен. Книги о путешествиях пользовались широчайшим читательским спросом. Из целого потока авторов путевых очерков и записок конца XVII начала XVIII в. назовем лишь две фамилии связанные с обстоятельствами создания «Робинзона», адмирала Уильяма Дампьера, издавшего весьма популярные «Новое кругосветное путешествие» (1697), «Путешествия и описания» (1699) и «Путешествие в Новую Голландию» (1703), и Вудса Роджерса
В путевых дневниках тихоокеанских путешествий последнего, изданных в 1712 г., Дефо мог прочесть историю Александра Селькирка, прототипа знаменитого Робинзона.
Шотландец, уроженец небольшого городка Ларго в графстве Файф, Селькирк как помощник капитана Страдлинга принимал участие водной из тихоокеанских экспедиций Уильяма Дампьера.
Одной из тихоокеанских экспедиций Уильяма Дампьера. Поссорившись с капитаном, он добровольно остался на необитаемом острове Масса Тьерра архипелага Хуан Фернандес, близ берегов Чили. Селькирк рассчитывал, что его подберет какой-нибудь проходящий мимо корабль, но дожидаться этого ему пришлось 4 года и 4 месяца. Лишь в 1709 г. он был взят на борт корабля «Герцогиня» под командованием Вудса Роджерса, приставшего к острову для пополнения запасов питьевой воды. Через три года Селькирк вместе с экспедицией Роджерса вернулся в Англию. Его удивительную историю рассказали в своих путевых записках и Роджерс, и капитан Кук, шедший вместе с Роджерсом на корабле «Герцог», а несколько позднее о ней поведал еще более широкому кругу читателей Ричард Стиль в издаваемом им журнале «Англичанин» (1713).
Рассказ Роджерса был опубликован также отдельной брошюрой под названием «Превратности судьбы, или Удивительные приключения Александра Селькирка, написанные им самим». От этой пиратской брошюры, вероятно, и берет начало легенда о том, что Дефо воспользовался для своего романа рукописями Сель кирка. Дотошные исследователи уже в нашем веке обнаружили и других отшельников поневоле, проведших долгое время на островах; их истории мог также знать Дефо.
Однако большинство исследователей единодушны в том, что история Селькирка и ей подобные подсказала Дефо лишь идею сюжета и некоторые внешние детали рассказа.
Были у «Робинзона» и чисто литературные источники, прежде всего роман Генри Невиля «Остров Пайнса, или Четвертый остров близ неизвестного австралийского материка, недавно открытый Генрихом Корнелиусом фон Слоттеном» (1668), где рассказывалось о жизни англичанина Джорджа Пайнса с семьей на необитаемом острове.
Определенное воздействие, видимо, оказал на Дефо аллегорический роман Джона Беньяна «Путь паломника» (1678 1684), повествующий не о реальном путешествии, а о скитаниях души в поисках истины.
Но нее это лишь позднейшие предположения, результат новейших критических изысканий. А в свое время история создания «Робинзона Крузо» обрастала мифами и легендами: спорили с азартом о том, где писался и я роман в Кенте пли в Лондонском доме в Сток Ньюингтоне; упрекали автора в плагиате, в использовании якобы существовавших записок самого Александра Селькирка, с уверенностью утверждали, что ни один издатель не брался печатать книгу, и даже ставили авторство Дефо под сомнение. 25 апреля 1719 I роман вышел в снег в Лондоне, в типорафии Уильяма Тейлора.
В Лондоне, в типорафии Уильяма Тейлора. Успех книги был настолько велик, что в течение того же года вышло еще три издания (по современным понятиям допечаток тиража), не считая «пиратских». Через четыре месяца Дефо выпустил продолжение «модной» книги: «Дальнейшие приключения Робинзона Крузо», повествующие о судьбе «робинзоновой колонии» и о путешествиях героя по Китаю, Дальнему Востоку и Сибири. В августе 1720 г. Дефо издал третий том: «Серьезные размышления Робинзона Крузо…»
Сейчас «Робинзон» перекочевал в разряд детских книг, «сочинение, возвестившее новую эпоху в развитии человечества, стало теперь по преимуществу книгой для детского чтения». Но нужно помнить, что изначально роман предназначался для более широкого и вовсе не детского круга читателей. При всей своей кажущейся простоте книга эта удивительно многогранна. О некоторых ее аспектах и не подозревают современные любители английской словесности.
Определенное воздействие, видимо, оказал на Дефо аллегорический роман Джона Беньяна «Путь паломника» (1678 1684), повествующий не о реальном путешествии, а о скитаниях души в поисках истины.
Но нее это лишь позднейшие предположения, результат новейших критических изысканий. А в свое время история создания «Робинзона Крузо» обрастала мифами и легендами: спорили с азартом о том, где писался и я роман в Кенте пли в Лондонском доме в Сток Ньюингтоне; упрекали автора в плагиате, в ис-пользовании якобы существовавших записок самого Александра Селькирка, с уверенностью утверждали, что ни один издатель не брался печатать книгу, и даже ставили авторство Дефо под сомнение 25 апреля 1719 I роман вышел в снег в Лондоне, в типорафии Уильяма Тейлора.
В Лондоне, в типорафии Уильяма Тейлора. Успех книги был настолько велик, что в течение того же года вышло еще три издания (по современным понятиям — допечаток тиража), не считая «пиратских». Через четыре месяца Дефо выпустил продолжение «модной» книги: «Дальнейшие приключения Робинзона Крузо», повествующие о судьбе «робинзоновой колонии» и о путешествиях героя по Китаю, Дальнему Востоку и Сибири. В августе 1720 г. Дефо издал третий том: «Серьезные размышления Робинзона Крузо…» Это ряд эссе на философские, социальные и религиозные темы.
Сейчас «Робинзон» перекочевал в разряд детских книг, «сочинение, возвестившее новую эпоху в развитии человечества, стало теперь по преимуществу книгой для детского чтения». Но нужно помнить, что изначально роман предназначался для более широкого и вовсе не детского круга читателей. При всей своей кажущейся простоте книга эта удивительно многогранна. О некоторых ее аспектах и не подозревают современные любители английской словесности.
дефо роман жанровый критика
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Роман английского писателя Даниэль Дефо «Жизнь, необыкновенные и удивительные приключения Робинзона Крузо…» по праву принадлежит к числу наиболее читаемых произведений мировой литературы. Интерес к нему не иссякает как со стороны читателей, так и со стороны исследователей английского романа эпохи Просещеня,высоко оценивающих вклад писателя в развитие национальных традиций жанра и всей западно европейской беллистристики. Д.Дефо был одним из тех авторов просветителей, которые своим творчеством заложили основы многих типов, жанровых разновидностей и форм романа XIX — XX вв.. Секрет небывалого успеха романа о приключениях Робинзона Крузо заключается, безусловно, в выборе темы: страсть героя к путешествием — яркая примета времени, когда на карте еще были незаполненные места под надписью типа; « Нераскрытые земли».
Занимательность ее заключается в авантюрной, поэтизированной природе сюжетной основной линии романа.«Робинзон Крузо на своем острове — один лишенный помощи себе, однако, питание и самоохранение достигающий даже некоторого благополучения, вот предмет…, который тысячью способов можно сделать занимательным…,» писал Ж.Ж.Руссо в педагогическом трактате «Эмиль, или о востипании».
Дефо на примере «Робинзон Крузо» доказывает непреходящую ценность труда в общественном развитии и создании материальной и духовной базы общества.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Атарова К.Н. Секреты простоты// Даниель Дефо. Робинзон Крузо. М., 1990
2. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975
3. Гинзбург Л.Я. О психологии прозы. Л., 1971
4. Даниель Дефо. Робинзон Крузо. М.: «Художественная литература», 1992
5. Елистратова А.А. Английский роман эпохи Просвещения. М.: «Наука», 1966. 472 с.
6. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М., 1976.
7. Соколянский М.Г. Западноевропейский роман эпохи Просвещения: Проблемы типологии. Киев; Одесса, 1983.
8. . Шалата О. «Робинзон Крузо» Дефо у светло библейнои тематики // Слово I час. 1997. № 5. С. 53
9. Шишмареваа М. М Дефо Д. Робинзон Крузо // пер. с анг.: СП Лексика, 1992
10. Папсуев В.В. Даниэль Дефо романист. К проблеме генезиса романа нового времени в английской литературе ХVIII века. М., 1983
11. Урнов Д.М. Робинзон и Гулливер М.: Наука, 1973
12. Урнов Д.М. Дефо. М.: Наука, 1978
13. . Шевель А.В. Лексические и структурно композиционные особенности текста английского романа начала XVIII века. (На материалах произведений Д.Дефо.) Львов, 1987
Скачать архив (18.0 Kb)
Схожие материалы: