Случались ли у тебя в жизни подобные ситуации придумай свой рассказ и план

Ответы на вопросы учебника «Литературное чтение» 4 класс, 1 часть, Климанова, Горецкий, страницы 133-134. 

УКМ «Школа России»

1. Попробуй объяснить, почему Чехов назвал рассказ «Мальчики».

Героями этого рассказа были два мальчика, два гимназиста. Автор назвал рассказ по его главным героям.

Он мог бы назвать рассказ по событиям, которые в нём описаны, например, «Побег в Америку», или по главной мысли, например, «Не подумав, не начинай». Но Чехов назвал рассказ «Мальчики» и это название звучит с доброй иронией. Оно выражает его отношение к героям.

2. Что ты можешь сказать о семье Королёвых? Как родители и дети относятся друг к другу? Приведи примеры из текста.

Семья Королёвых кажется мне очень дружной. Родители искренне любят детей, дети любят родителей. Приезд любимого сына стал настоящим праздником. К нему выскочили все, обнимали, целовали, шумели.

Родители и дети вместе занимаются различными делами, например, украшают ёлку. У них общие интересы.

При этом родители стараются уважать детей. Даже когда Володю вернули домой, отец не стал его наказывать, а просто поговорил в кабинете.

3. Изменилось ли отношение Володи к семье? Объясни.

Неудачный побег изменил отношение Володи к семье. В начале рассказа он кажется отстранённым, занятым своими мыслями. В середине его начинают одолевать сомнения, он уже не хочет бежать, потому что понимает, как это отразится на любимых родителях. 

Мальчик понял, что нет ничего дороже семьи и близких людей.

4. О чём мечтали Чечевицын и Володя? Как они представляли свою жизнь в Америке? Могли ли сбыться их мечты? Почему?

Мальчики мечтали сбежать в Америку. Они хотели стать разбойниками, работать на плантациях, сражаться с дикарями, добывать золото и жениться на красавицах.

Эти мечты не могли сбыться. Ведь реальная жизнь совсем иная. Она не похожа на страницы авантюрного романа.

Да и не смогли бы мальчики добраться до Америки, ведь они не представляли себе всех трудностей этого предприятия.

5. Как ты относишься к мальчикам? Что ты о них думаешь?

Мне нравятся эти мальчики. Они целеустремлённые, у них есть мечта. Они наивные, но добрые. Они никому не хотели зла. А что сбежали… Так все мальчишки должны иногда сбегать в Америку, просто потому что любой мальчик мечтает быть героем.

Герои решились на побег, потому что были глупыми и самонадеянными, они мало знали и плохо представляли предстоящие трудности. Но им хотелось быть храбрыми и необычными, как герои прочитанных романов.

6. В конце и начале рассказа описаны встречи мальчиков с семьёй. Чем эти встречи различаются и чем похожи?

Первая встреча происходит после долгой разлуки. Близкие рады приезду Володи, его тормошат и целуют.

Вторая встреча происходит после неудачного побега. Володю снова встречают криками, но теперь в них нет радости.

Эти встречи похожи тем, что в них задействованы одни и те же персонажи.

Они различаются настроением героев.

7. Это смешное произведение или грустное? Почему ты так думаешь?

Это скорее смешное произведение, потому что трагедии в нём не случилось, а само событие представлено автором с юмором.

8. Как ты считаешь, автор осуждает мальчиков за их поступок? Обсудите с другом.

Мне кажется, что автор не осуждает мальчиков, потому что редкий мальчик не мечтает убежать в Америку или улететь в космос. Автор понимает, что все мальчики так устроены и всегда остаются наивными мечтателями.

Чехов относится с юмором к поступку своих героев. Мы видим, как он смешно обыгрывает фамилию Чечевицын, как описывает наивные и смешные планы мальчиков, как рассказывает о надеждах сестёр на золото, и так далее.

Но введя в рассказ переживания Володи, показав, как он вернулся домой, автор пытается предупредить читателей о том, что так поступать нельзя. Всегда нужно думать о последствиях своих поступков, о том, как они отразятся на близких людях.

9. Случались ли у тебя в жизни подобные ситуации? Расскажи об одной из них. Запиши план своего рассказа в рабочую тетрадь.

Рассказ о подобной ситуации для 4 класса

Однажды мы с братом гостили у бабушки в деревне. 

Игорь прочитал роман Фенимора Купера и вообразил себя настоящим индейцем. Он сделал лук и стрелы, а потом решил сбежать в лес и жить в шалаше.

Мы вместе построили в рощице шалаш, и Игорь сказал, что сегодня домой не пойдёт. Он хотел заночевать в лесу, жечь костёр и печь картошку.

Я ушла домой и рассказала про это бабушке. Бабушка улыбнулась и сказала, что в нашем лесу хищников нет, так что пусть ребёнок поиграет.

Игорь вернулся с заходом солнца. Он был сильно покусан комарами и весь чесался. Он сказал, что современные индейцы спят дома, а вот охотиться ходят в лес. Но только днём.

10. Рассмотри иллюстрации в тексте и кратко опиши эпизоды, которые изображены.

На первой иллюстрации мы видим первый приезд Володи. Он в тёплой одежде, приближается Рождество. С ним рядом его товарищ Чечевицын. Они окружены младшими сёстрами Володи. Рядом сидит собака Милорд.

На второй иллюстрации мы видим Володю и Чечевицына в их комнате. Володя говорит, что не поедет, потому что ему жалко маму, но Чечевицын решительно убеждает его бежать.

Александра Степанова и Иван Букин повторили в Санкт-Петербурге свой прошлогодний успех, во второй раз подряд выиграв чемпионат России. Побеседовать с фигуристами, вопреки сложившейся традиции, мы решили по отдельности, предоставив возможность высказаться каждому из партнёров.

«После воспаления лёгких чувствовала, что на ногах почти не осталось рабочих мышц»

— Своим произвольным танцем на чемпионате России по фигурному катанию вы подарили залу какой-то непередаваемый восторг. А что чувствовали сами?

— Эмоции, которые нам подарили зрители, — это что-то невероятное. За последнее время такого мы давно не слышали. Посмотрели на лица наших тренеров, Ирина Владимировна Жук даже заплакала. Наверно, именно публика нам показала, что мы выиграли.

— Месяц назад, отвечая на мой вопрос о вашем текущем состоянии, Жук ответила одним словом: «Выкарабкались». В чём была проблема столь позднего входа в сезон? Только ли в перенесённом коронавирусе?

— Скорее, всё вместе сошлось. Перед началом сезона у меня в очередной раз обострилась травма спины, причём сильно. Даже от мелких движений простреливало порой так, что боль становилось невозможно терпеть. Партнёру оставалось брать меня на руки, выносить со льда в раздевалку, помогать снять конёчки…

— Три года назад вам ведь уже приходилось решать эту проблему?

— И два года назад тоже. Я, получается, третий сезон езжу к одному и тому же врачу в Германию. Мы честно пытались вылечить спину в Москве, делали блокады, но безуспешно. Не говоря уже о том, что это очень неприятная процедура.

— Получается, возможность отправиться в Германию стала спасением?

— Да. К счастью, одного укола, сделанного там, мне хватает на весь сезон. Врач вкалывает в позвоночник специальную жидкость, которая распределяется между зажатыми суставами. Получается своеобразная подушка, и я могу спокойно работать. Когда мы обратились в эту клинику в первый раз, я не верила уже ни во что: и лечебной физкультурой занималась, и блокады терпела, и множество других процедур приходилось делать — ничего не помогало. А тут врач уложил меня на кушетку и спокойно так говорит: «Если это то, о чём я думаю, всё пройдёт через полчаса».

— Представляю себе вашу реакцию.

— Мне тогда стало одновременно и грустно, и смешно. Вообще не поверила, что такое может быть. Тем более через полчаса боль никуда не делась. А вот часа через полтора, когда я уже сидела в аэропорту и ждала вылета в Москву, вдруг почувствовала, что в спине возникли очень странные ощущения. Будто косточки начинают расходиться и позвоночник двигается всё свободнее и свободнее. Я обалдела, честно. Врач сказал, что укола гарантированно должно хватить на полгода, но выяснилось, что мне его достаточно на целый сезон.

— Но ведь открытые сентябрьские прокаты вы с партнёром пропустили не только по этой причине?

— Я сильно переболела накануне. Бронхит, воспаление лёгких, потом пошли осложнения. Когда посчитали, что я полностью вылечилась, и начали вовсю готовиться к первому старту, начались какие-то странные скачки температуры.

Как только мне давалась нагрузка, я тут же сваливалась. Вроде тренировку выдерживаю, неплохо себя чувствую, но к вечеру начинает болеть горло, а наутро на градуснике 38 с копейками. Но тоже нашли причину. Оказалось, в горле от каких-то прежних болезней застряли сразу две самые злостные бактерии, поэтому обычный антибиотик их просто не брал.

— Насколько тяжело вам с Иваном дался первый из этапов Гран-при?

— Мы ведь были вынуждены пропустить не только прокаты, но и турнир в Финляндии, так что перед поездкой в Турин преобладало очень сильное желание просто показать наши программы. Сам факт, что мы сумели к этим этапам подготовиться, собрать программы, стал чудом. Поэтому на какую-то усталость, тяжесть мы просто не обращали внимания.

— Тот этап оставил ощущение, что вам несколько не хватает привычной скорости?

— Из-за того, что я долго болела, у меня заметно спали мышцы. Когда в первый раз вышла на лёд, даже Ваня сказал: «Саша, у тебя вообще нет ног». Я и сама чувствовала, что на ногах почти не осталось рабочих мышц, которые позволяют коньку нажимать на лёд, набирать скорость и так далее. Вроде бы танцуем с настроением, всё весело и хорошо, но чувствуется, что не хватает ни мощи, ни скорости.

— На этапе в Гренобле картина показалась мне уже другой.

— В ритм-танце — да. Просто оценки за тот прокат оказались неожиданно для нас почти на два балла ниже, чем в Турине. Возможно, поэтому произвольный танец получился чуть менее эмоциональным. Мы лучше ехали, но было очень сложно заставить себя думать о программе, а не о том, как она будет оценена.

— Расстроились по этому поводу сильно?

— Было такое. Тем более соперничали с канадской парой, которой до этого проиграли, наверное, всего один раз в карьере.

— Как сохранять в себе мотивацию в таких случаях? Руки не опускаются?

— Если честно, с возрастом в этом плане становится тяжелее. Невольно задаёшься вопросами, чего не хватает и почему.

— Именно поэтому вы решили продолжить подготовку к главным стартам не только со своими постоянными тренерами, но и с новыми для себя специалистами?

— Да. Так сложилось, что все 15 лет, что мы катаемся с Ваней, у нас был опыт работы только с Ириной Жук и Александром Свининым. Они проделали в текущем сезоне поистине титаническую работу, как и вся наша команда, а в ней достаточно много самых разных специалистов. Но, поскольку сезон олимпийский, мы понимаем, что должны использовать все возможности, чтобы добиться максимально быстрого прогресса. Поэтому после выступления в Гренобле мы ещё раз всё совместно обсудили и решили привлечь к работе дополнительных специалистов — Николая Морозова и Алексея Горшкова. И уже совместными усилиями доводить программы до полного блеска.

— В Санкт-Петербурге много говорилось о том, что Морозов привнёс в ваше сотрудничество более свежий взгляд, чуть иное направление, но ведь сама идея постановок, лучших, на мой взгляд, в вашей карьере, принадлежит Жук и Свинину.

— Да, это так. За все последние годы мы лишь дважды обращались к другим постановщикам. Одну программу три года назад нам поставил Пётр Чернышёв, другую — Илья Авербух, а все остальные постановки делала Ирина Владимировна, за что ей огромная благодарность. Честно говоря, вообще считаю выдающейся заслугой наших тренеров, что на протяжении практически всей карьеры мы идём вчетвером и вместе преодолеваем все трудности.

Кстати, идея обратиться за помощью к Морозову и Горшкову возникла как раз у тренеров. Когда много и напряжённо работаешь в узком кругу, свежий взгляд всегда бывает полезен. Тем более Николай сам прекрасно владеет коньком, может с ходу сделать все шаги как за мальчика, так и за девочку, очень доступно всё объясняет, знает абсолютно все нюансы скольжения. Неслучайно все фигуристы, которым он когда-либо ставил программы или шаги, отмечали, что Морозов делает ставку на удобство катания.

Для фигуристов вообще очень важно, чтобы было удобно. Когда в программе что-то вызывает дискомфорт, на его преодоление тратится очень много сил. Ты начинаешь двигаться нелогичным для себя образом, то же самое делает партнёр, который вынужден постоянно подстраиваться, а в целом получается совсем не то, что хотелось бы и нам, и тем, кто смотрит на нас со стороны.

— Когда вы начали работать на льду с Морозовым, не было внутреннего протеста оттого, что после стольких лет работы в одних, пусть даже очень профессиональных тренерских руках, приходится приспосабливаться к иному формату и иным требованиям?

— Скорее наоборот. Более того, и Свинин, и Жук всегда были обеими руками и ногами за то, чтобы мы пробовали что-то новое, могли чему-то научиться сверх того, что уже умеем. Единственное, хотелось бы иметь чуть больше времени на подготовку к столь важному для нас сезону.

— В том числе на усиление физических качеств?

— Да. Когда мы начали готовиться к этапам Гран-при, мне приходилось уделять очень много времени работе в зале, чтобы восстановить мышечные кондиции. По мере того как мышцы начинали восстанавливаться и укрепляться, появлялось чувство, что могу чуть больше позволить себе на льду. Соответственно, приходила уверенность. 

— Насколько близок вам образ Джульетты?

— Мне с самого начала виделись в этом сюжете какие-то более глубокие чувства, чем прогулка по лугу. Не просто влюблённость, а понимание того, на что ты готов пойти ради любви, готов ли за неё бороться и приносить в жертву самые дорогие для человека вещи. Свою семью, например. Я бы даже сказала, что эта программа гораздо глубже, чем те постановки, которые мы катали до сих пор. Здесь огромная палитра эмоций, которую нужно передать за четыре минуты. Требуется больше сил, чтобы показать её такой, какой она должна быть, и с нашей новой большой командой мы весь последний месяц работали как раз над тем, чтобы эмоционально рассказать эту историю.

— А вы сами могли бы отречься от семьи ради любви?

— Я, к счастью, родилась в семье, которая вряд ли способна поставить меня перед столь жёстким выбором. Но знаю случаи, когда создание семьи было для людей не столько следствием собственных желаний, сколько мероприятием, предопределённым более взрослыми. А ведь в любви не хочется видеть расчёт. Другой вопрос, насколько счастливым может получиться совместное будущее…

«Надо говорить правду, если хочешь, чтобы к тебе продолжали относиться с уважением»

— Первый вопрос не отличается от того, что я задала вашей партнёрше: какие остались впечатления от проката произвольной программы?

— Эмоции потрясающие. Сначала было нервозно, потом — радостно, а следом накатило опустошение. Нужно выдохнуть, поспать, тем более в день соревнований у нас был очень ранний подъём.

— Вся ваша подготовка на протяжении последнего месяца была выстроена таким образом, чтобы в максимальной форме подойти к чемпионату России. При этом по итогам Гран-при вы оказались первыми запасными на финал. Если бы турнир не отменили, а кто-то из финалистов отказался от поездки в Японию, поехали бы в Осаку?

— Финал Гран-при — это такой старт, куда очень многие хотят отправиться. Посоревноваться с самыми сильными интересно всегда.

— Соглашусь. Но было бы, наверное, не слишком разумно прерывать работу, к которой привлечены сразу несколько сильных специалистов, и ехать на соревнования с большой вероятностью остаться позади соперников?

— С этой точкой зрения согласен. Но всё равно хотелось бы лишний раз посоперничать. У меня всегда есть такое желание. К тому же когда понимаешь, что удалось улучшить своё катание (а мы, считаю, добились заметного прогресса уже к началу декабря), то это непроизвольно хочется кому-то показать.

— На основании чего считали, что вам удалось стать лучше? Вы поехали легче, быстрее, по-другому? Что именно изменилось в ощущениях?

— Изменилось как раз всё то, о чём вы сказали. После второго этапа Гран-при в Гренобле и непопадания в финал у нас наконец появилось время на мелкую техническую работу, которой мы и раньше занимались с тренерами, а с привлечением новых специалистов она стала гораздо более активной. Мы поехали легче, быстрее, и, конечно, по-другому.

Поэтому я так и рассуждаю: если нам с Сашей удалось добиться вполне ощутимого прогресса меньше чем за неделю, несколько дополнительных дней работы перед стартом в Осаке, если бы представилась возможность туда поехать, могли бы изменить картину ещё заметнее. С другой стороны, нет худа без добра: не попав в финал, мы на сто процентов сосредоточились на подготовке к чемпионату страны, ни о чём больше не думая.  

— Саша призналась, рассказывая о начале сезона, что поначалу вам как партнёру приходилось очень нелегко. В какой момент ситуация для вас изменилась?

— Могу точно сказать, что это произошло гораздо быстрее, чем в 2020-м. В прошлом году и я сам нормально так поболел. В текущем сезоне мы начали отрабатывать какие-то маленькие кусочки программ, даже когда Саша принимала антибиотики. И когда началась серьёзная нагрузка, мы в принципе уже понимали, над чем надо работать. Реально тяжёлыми были разве что первые три тренировочных проката всей программы. То наше катание совершенно точно нельзя было показывать зрителям. Но, слава богу, успели с этим справиться.

— Хотела бы уточнить: вас не сильно ломает, что приходится столь подробно рассказывать журналисту о травмах, болезнях?

— А почему так должно быть? Единственная ситуация, в которой, наверное, о болячках не стоит говорить, — если ты вышел на старт. Там уже твои травмы и болезни никого не волнуют. У нас была другая история: мы снимались с соревнований, не принимали участия в открытых прокатах. В подобных случаях спортсмены, как мне кажется, просто обязаны объяснить причину.

А как иначе? Все мы — публичные персоны, у нас есть болельщики, судьи, в конце концов. Сказать им всем: простите, мы не хотим ничего с вами обсуждать, — это, как мне кажется, не очень достойно звучит. Надо говорить правду, если хочешь, чтобы к тебе продолжали относиться с уважением. Да, был непростой момент, но мы же с ним справились? Сейчас это уже в прошлом, а к нему мы не возвращаемся.

— Почему для произвольного танца вы взяли столь известную тему, как «Ромео и Джульетта»?

— Здесь всё очень просто. Как-то раз Авербух пригласил нас выступить в своём шоу и предложил сделать номер именно под эту музыку. Постановка получилась очень хорошей и всем понравилась, поэтому под конец прошлого сезона мы с тренерами решили, что надо попробовать сделать на этой базе произвольный танец. Раз уж тема до такой степени нам идёт. Единственное, чего очень хотелось, — уйти от классической трактовки образов.

— Никогда не задумывались, что «Ромео и Джульетта» — очень коварное произведение? Оно, если разобраться, рисует некий идеал любви, которой, как считают многие, в жизни просто не бывает и быть не может. Но многие молодые люди берут за образец именно эту историю и очень разочаровываются, когда вдруг она не складывается в жизни.

— Даже если это вымышленная история, мне кажется прекрасным, что два человека могут ради друг друга идти на такие жертвы. Не знаю, как бы я сам поступил в ситуации, когда не можешь ничего с собой поделать и нет наготове никаких реальных правильных решений. У всех ведь в 15—16 лет случались ситуации, когда реально сносит голову и всё отходит на второй план. И у меня такое происходило. В этом плане «Ромео и Джульетта» — не такая уж нереальная история. Хотя концовку я бы изменил.

— Насколько сложно вживаться в образ Ромео, настраивая себя на произвольную программу?

— Это всегда происходит примерно одинаково: после ритм-танца уже засыпаешь с мыслью, что впереди произвольная. Прокручиваешь в голове предстоящий прокат, мысленно прорабатываешь все нюансы, все самые незначительные мелочи. И получается, что настрой, вхождение в тот или иной образ, начинается ещё за день до выступления. По мере приближения старта концентрация только усиливается.

— Много лет назад я разговаривала с Валентином Николаевым, тренером Оксаны Баюл. И он сказал: если фигурист-одиночник позволит себе зайти в образе на четверной прыжок, он выедет из него, лёжа на спине. Танцы, получается, дают больше простора для того, чтобы держать себя в рамках образа?

— Одиночникам, как и в парном катании, гораздо тяжелее глубоко думать о каком-то сюжете, когда нужно прыгать или исполнять тройной выброс. У нас в этом плане совсем другая история — без образа можно вообще не выходить на лёд. Ты должен с самого первого движения как бы загнать весь свой внутренний настрой в своего рода энергетический куб и до самого конца программы оставаться внутри, максимально глубоко проживая сюжет. Получается это каждый раз по-разному: где-то сильнее, где-то нежнее, где-то, наоборот, жёстче. Но если ты в какой-то момент теряешь это ощущение, тебе просто не поверят. Ни зрители, ни судьи…

За считаные минуты до того, как девушки должны были выйти на лёд с произвольными программами, в «Юбилейном» завершилась пресс-конференция пар, где Дмитрий Козловский говорил о том, что чемпионат России в олимпийском сезоне — это самые сложные и самые страшные соревнования из всех, что только можно себе представить. Фразу можно было посчитать дежурной, если бы не одно но. У фигуриста, который только что вместе с партнёршей отобрался в олимпийскую сборную, не допустив ни единой помарки в программе, но стал вторым, были глаза человека, который прошёл через ад и уцелел.

Не нужно было никаких дополнительных вопросов, чтобы понять: ещё более жуткое испытание предстоит в этот вечер тем, кто будет биться за три путёвки на Игры в женском турнире.

Олимпийский отборочный чемпионат — это соревнования, когда для сильнейших почти всё отходит на второй план: боль, травмы, бытовые неурядицы, те или иные сторонние помехи и интересы. Остаётся только готовность во что бы то ни стало ухватить свой шанс. Чего бы это ни стоило.

Когда всё это понимаешь, уже не задаёшься вопросом, зачем Александра Трусова, которая только-только оправилась от серьёзной травмы ноги, заявляет в короткой программе тройной аксель, а в произвольной — пять четверных. И совершенно не кажутся противоестественными разговоры о том, что чемпионка Европы Алёна Косторная, если бы очень захотела, вполне могла бы выступить в Санкт-Петербурге, несмотря на перелом руки.

Звучит дико? Отнюдь. Подобные прецеденты в одиночном катании случались, причём не раз, в остальном — да, больно, да, некомфортно, но кто считается с болью, когда на кону Олимпиада? Мы ведь до сих пор толком не знаем, через какие страдания пришлось в своё время пройти Евгении Медведевой в декабре 2017-го и какими усилиями даются сейчас прокаты той же Трусовой или Камиле Валиевой. И если эти девочки продолжают взбираться на эту вершину, не считаясь с заплаченной за спортивный триумф ценой, разве кто-то вправе их осуждать?

В пятницу в «Юбилейном» многие сочувствовали Елизавете Туктамышевой. Формально Лиза ещё не упустила шанс отобраться на единственные в своей жизни Олимпийские игры, но фактически было понятно, что поезд ушёл. Безусловно, всем своим уникальным бэкграундом 25-летняя фигуристка заслуживала того, чтобы быть в олимпийской команде, но если совсем начистоту, весь прошедший сезон Елизавета работала скорее на удержание своих позиций, а не на то, чтобы подняться на новый для себя уровень.

В этом случае тебя начинают обходить даже те, кто совсем недавно казался не слишком опасным, но что можно противопоставить этой волне, если из всех козырей — три попытки тройного акселя, одна из которых была сорвана в короткой программе…

В субботу Лиза сражалась как могла. С собой, с двумя тройными акселями (успешно), с каждым приземлением, каждым выездом. За произвольную программу она получила 153,12 балла, почти повторив свой личный рекорд, датированный 2019-м. Оценки тем не менее оставили ощущение, что субботний срыв акселя и, как следствие, лишь седьмой результат, переключили в головах арбитров какой-то тумблер. В финале они судили Туктамышеву предельно жёстко, снижая где только можно баллы за все недокруты и невыдержанные позиции. То есть ровно так, как любую другую фигуристку, не имеющую и половины Лизиных заслуг, уже не рассматривая экс-чемпионку мира в качестве претендентки на олимпийскую вакансию. 

А может быть, просто сыграл фактор не самой сильной разминки. Но на это уже точно не следовало обижаться: в битве за олимпийские путёвки пострадавших не жалеют — просто выносят их с поля боевых действий.

Несмотря на совершенно потрясающий прокат Камилы Валиевой, предсказуемо поднявшей зал, героиней вечера в равной степени стала Трусова. Четверных прыжков в её программе оказалось четыре, а не пять, как значилось в предварительной заявке, с тулупа Саша упала, но флип и два лутца, выполненные в каскаде, причём второй из них — во второй половине программы, были исполнены более чем уверенно. Саша набрала за технику более 100 баллов (для сравнения — оценка Анны Щербаковой за технику в сумме составила 82,51) и, возглавив ход борьбы, досрочно дала понять, что места в олимпийской сборной её не лишит уже никто.

Щербакова осталась в произвольной программе четвёртой, проиграв юниорке Аделии Петросян: та показала в программе два четверных риттбергера, в то время как Аня начала прокат с падения, не устояла после своего единственного четверного прыжка — флипа. Заминусован был и фирменный каскад тройной лутц — тройной риттбергер. Но тут как раз и пригодился запас, которым фигуристку щедро одарили в короткой программе: по общей сумме Щербакова обошла Петросян на 5,59 балла, и с точки зрения имиджа это был, конечно же, принципиальный момент. Хотя от Трусовой чемпионка мира отстала на 16,34 балла.

Что до Валиевой, она соревновалась в этот вечер в своей собственной лиге. Три четверных прыжка, 113,90 за технику, 26 десяток в компонентах, 193,10 за произвольную программу при личном рекорде 185,29.

Общая сумма баллов тоже оказалась рекордной и составила 283,48. Хотя рекорды национальных чемпионатов не могут считаться официальными, впору начинать делать ставки на то, что именно Валиева будет той фигуристкой, которая сумеет преодолеть планку в 300 баллов. 

30-летию Великой августовской демократической революции 1991 года посвящается
(фрагменты будущей книги «От Ельцина до Путина. И обратно»)

КС (короткое сообщение) 41. Ельцин и его политический цикл

В октябре 1998 года в Москву тайно приехал лидер курдов Абдулла Оджалан. Приехал по приглашению ряда депутатов Госдумы патриотического и левого толка. Ни МИД России, ни администрация Президента не были в курсе. Приехал он по паспорту на другое имя. В мире началась истерика. Американцы и турки срочно потребовали, чтобы он покинул Россию. Дело в том, что возглавляемые Оджаланом организации много лет вели вооруженную борьбу за автономию курдов на территории Турции. Сам Оджалан базировался в Сирии. Там же у него были тренировочные лагеря. Летом 1998 года турецкие власти под угрозой войны потребовали от Сирии, чтобы Оджалан уехал. Президент Египта Мубарак пытался посредничать в этой ситуации. У него не получилось. Зато у наших активных депутатов это получилось. Они просто взяли и, не консультируясь с МИДом России, тайно привезли Оджалана в Москву и поместили на своих дачах. Сирийцы сообщили туркам, что их требование выполнено – Оджалан уехал. А куда уехал, мол, разбирайтесь сами. И турки по линии своей разведки стали разбираться. Они установили, что курдский лидер прибыл в Москву на частном самолёте. В аэропорту его встречали. Начался реальный дипломатический скандал. Турки неистовствовали. Американцы им открыто и недвусмысленно помогали. Ведь тогда власть в Анкаре была проамериканской – о Реджепе Тайипе Эрдогане с его амбициями создания Османского халифата в международном масштабе еще никто не знал и не слышал. Госсекретарь США Мадлен Олбрайт была на постоянной связи по этому вопросу с только что назначенным премьер-министром Евгением Примаковым. Напомним: дело было всего через два месяца после дефолта-1998. Экономическая ситуация была тяжёлая. А тяжкая ссора с Западом в тот момент никак не нужна.

В начале ноября 1998 года Госдума проголосовала за предоставление политического убежища Оджалану. Из 300 депутатов, принявших участие в голосовании, воздержался только один. Ни одного голоса не было подано против! Демократы, независимые, коммунисты, патриоты объединились в едином порыве. При этом они прекрасно понимали, как к этому отнесутся на Западе. Не помогла здесь и популярность Примакова в депутатском корпусе. А Примаков жёстко выступал за отъезд Оджалана из страны. В итоге лидер курдов вынужден был уехать, посетить ряд стран в поисках убежища. В 1999 году он был схвачен турками в Кении, осужден на пожизненное заключение и отбывает свой безлимитный срок в одиночестве на отдельном острове под охраной двух тысяч военнослужащих. Сегодня он – самый охраняемый заключённый в мире.

Курдский вопрос – это отдельная тема. Судя по событиям на границе с Белоруссией, по-прежнему очень актуальная. Но я не буду её сейчас рассматривать. Хотя бы потому, что я не специалист в подобных вопросах. В истории с голосованием в Госдуме по Оджалану в ноябре 1998 года меня поразило единодушие депутатов. Их единое антизападное настроение. Без всякой указки из Кремля. Ни один записной демократ не сказал ни одного слова в поддержку мнения Запада. Ни один человек не сказал: «Мы не в том положении сейчас находимся, чтобы идти на открытый конфликт с американцами и турками». Ещё раз повторю: ни один человек не проголосовал против. Это было решение, лишенное всякого прагматизма. Но оно шло от души. А душа эта оказалась имперской. А душа эта говорила всем учителям на Западе: «Идите к черту. Не хотим вас больше слушать. Что хотим, то и делаем». Именно тогда я понял, что мы опять начинаем строить империю. Причём совершенно единодушно. Как обычно, без единого голоса против.

Недавно я прочитал высказывание очень уважаемого мной известного писателя, публициста и поэта Дмитрия Львовича Быкова о том, что «Ленин разрушил одну империю, а в результате стал строить другую». Почти тоже самое я могу сказать о Ельцине. Первый Президент России в качестве судмедэксперта констатировал смерть Советской империи и стал строить новую империю – российскую. Не сразу стал строить. Поначалу думали, что будем строить банальное буржуазное государство по обычным западным технологиям. Типа Чехии. Но, судя по голосованию об Оджалане, в какой-то момент в западных технологиях и рецептах у нас дико разочаровались. И тогда вернулись к старым, отработанным столетиями форматам. Начали с привычного: «Не учите нас жить. Мы сами все знаем». Дмитрий Быков говорит, что «российская история – это заведённый циклический механизм». Согласен с ним. Он также считает, что просчитать наперёд циклы в России невозможно. Здесь я не согласен. Мне кажется, что циклы в российской политике вполне просчитываются.

А политические циклы в России складываются так. Какая-то бригада людей в силу каких-то обстоятельств в результате борьбы кланов приходит к власти. Она выдвигает своего лидера (это может быть привезённая из Германии принцесса Екатерина, лидер кавказской группы внутри руководства большевиков Сталин, предводитель украинской группировки Хрущев, уральский секретарь обкома Ельцин). Потом эта бригада правит лет 30-35. Она проходит период своего рождения, подъема, заката. Потом рассыпается. Начинается период хаоса, схватки за власть. Обычно это продолжается 5-7 лет. Не больше. Именно в это время наступает оттепель. Появляются разные свободы, новые идеи. Оттепель заканчивается победой новой бригады, которая вычищает старую. И потом опять – 30-35 лет длинного цикла. Малые циклы хаоса и открытого столкновения кланов сменяются длинными циклами стабильности и господства одного клана (политические схватки уходят под ковёр). В прошлом веке малые циклы – это Ленин, Горбачев, ранний Хрущев (до развенчания культа личности), ранний Ельцин (до расстрела Белого Дома). Длинные циклы – царь Николай I и его окружение, Сталин и кавказская бригада (Берия, Орджоникидзе, Киров и другие), поздний Хрущев – Брежнев и украинская бригада (Кириленко, Подгорный, Шелест и другие) поздний Ельцин – Путин – Медведев – Путин. Если посмотреть российскую историю вглубь, то схему длинных и коротких циклов мы увидим и в период правления династии Романовых в течение 300 лет. Цари, которые правили десятилетиями вместе со своими фаворитами, сменялись монархами, которые царствовали относительно недолго. Иногда при переходе власти случались разные кровавые события – один клан боролся с другим. После победы победители жёстко зачищали пространство от предшественников.

Возникает вопрос: почему именно 30-35 лет? Почему победившая правящая бригада живёт именно столько? Жизненный ресурс людей на высших постах не позволяет работать дольше. Это максимум. Многие не дотягивают до этого порога. Плюс меняется внешняя среда. Вырастают два поколения за это время. Они хотят жить по-другому. Молодежь смертельно устаёт от старого начальства. Накапливаются и противоречия внутри бригады – обманы, предательства, зависть. 40 лет или 50 лет одна и тоже команда в России править не может. Физически не может.

Возникает вопрос: почему именно так складывается в России? Почему обязательно здесь нужна команда во главе с предводителем, а не парламент или какой-нибудь другой коллективный орган? В России – десяток регионов-доноров. Остальные – получатели дотаций. Экономика такая – берём у богатых регионов, даём бедным на развитие. При парламентской форме правления представители богатых регионов будут рулить. Разве сможет Тюмень сравниться с Рязанью по влиянию? При «вертикали» (царь, император, генеральный секретарь, Президент) можно рассчитывать, что первое лицо государства будет заботиться о неблагополучных регионах не из-за экономических расчётов, а как родной отец. Ведь хороший родной отец по русской традиции заботится о своих детях не потому, что они приносят ему прибыль, а потому, что они – его родная кровь. Именно это перераспределение «сшивает» страну, делает единой. Большая часть территории России не проживет без финансирования из Центра. А перераспределение может успешно обеспечить только сила сверху, только царь-отец. Или Президент-отец. При традиционной демократии богатые регионы и корпорации обзаведутся дорогими юристами и лоббистами, чтобы сделать законы и суды под себя. А при царе такое не получится. И придётся богатым платить, чтобы не навлечь на себя гнев Первого. Царю не важна экономика, ему важно держать страну. Ему нужны армия, флот, полиция, на содержание которых нужно тоже брать деньги у богатых.

Ельцинский-путинский цикл начался с августа 1991 года. Это, конечно, один цикл, состоящий из нескольких периодов. Базовое законодательство, ключевые элементы финансовой системы (например, привязка бюджета к цене на нефть на мировом рынке) были созданы в эпоху Ельцина. Многие ключевые политики и крупные чиновники сегодняшнего дня выдвинулись на первый план в эпоху Ельцина (Путин, Шойгу, Лавров, Кириенко, Шувалов, Собянин, Костин, Голикова, Жириновский, Зюганов). При Путине, конечно, появились свои акценты, свои направления. Например, ожил военно-промышленный комплекс. В медведевский период получила толчок цифровизация. Естественно, появились новые чиновники и бизнесмены. Но, в общем, это один цикл. С ментальностью и принципами, сформированными в 1990-е годы.

Если продолжительность циклов и механизм их смены вполне понятны, то угадать фамилии и происхождение членов следующей бригады в России почти невозможно. Тем более имя нового предводителя. Здесь я согласен с Дмитрием Быковым. У нас это всегда загадка. Разве мог кто-то в 1913 году, празднуя 300-летие могущественного дома Романовых, предположить, что Россия попадёт в руки каких-то эмигрантов Ленина и Троцкого? Еще в феврале 1917-го года ни один человек не назвал бы их будущими победителями. Разве в 1921 году многие предвидели, что партию большевиков на долгие годы возглавит Сталин, который по-русски говорил с акцентом? Разве в 1978 году, когда Горбачева перевели в Москву и поставили на сельское хозяйство, многие видели его на посту Генерального секретаря? Когда Борис Николаевич попал в опалу в конце 80-х годов, я, как и многие окружающие, даже и не думал, что он снова взлетит.

Я помню, где-то на прогулке на дачах Ельцин встретил бывшего члена Политбюро Полянского. Тот стал рассуждать: вот, мы с вами столько лет честно отработали на государство и партию, а нас, мол, под зад коленкой… Этот разговор произвёл на опального Ельцина крайне гнетущее воздействие. Он, видно, представил себя таким же пенсионером, который будет гулять по аллеям парка и бурчать. Тогда такая перспектива была вполне реальной. Кто мог представить, что он совсем скоро возглавит государство?

Припоминаю ещё один факт. Мы были в гостях у «идеолога перестройки» Александра Николаевича Яковлева. Известно, что Яковлев при раннем Брежневе работал в ЦК, потом его сняли и направили послом в Канаду. Так вот в разговоре его жена обронила фразу: «Когда мы были в ссылке в Канаде…» Меня эта фраза резанула. Я подумал: «Елки зеленые, послали бы Бориса Николаевича в ссылку послом в Канаду. Как бы я порадовался». Я, как и все, ещё не знал, какая судьба ему уготована.

Поэтому вычислять нового лидера и его команду бесполезно. Это гадание на кофейной гуще. Но поскольку чаще всего бригады в России имеют земляческую основу, можно предположить, что новая бригада придёт не из Свердловска и Питера, не из Украины и Кавказа. Поскольку из этих мест за последние 100 лет правители уже были. Сейчас, наверное, очередь Сибири и Дальнего Востока. Или в первый раз – москвича. Кто знает? Это в Америке известно: хочешь стать президентом, изберись сначала в Конгресс или в губернаторы. Или попляши 35 лет на всех каналах телевидения, как Трамп. Найди спонсоров, активистов. И вступай в открытый бой каждые 4 года. Что нужно сделать у нас, чтобы въехать в Кремль, точно неизвестно. Это наша главная государственная тайна.

А российские длинные и короткие политические циклы предлагаю назвать «циклами Быкова». Для простоты. Это будет справедливо.

Продолжение следует