У них было все: талант, деньги, слава и блестящие перспективы. Эти знаменитости ушли из жизни на пике карьеры. Виной тому стало трагическое стечение обстоятельств, нелеченая депрессия или зависимость. Мы предлагаем вам рассказ о звездах, которые умерли молодыми.
Игорь Сорин
Стали бы «Иванушки International» столь популярными, если бы в далеком 1995 году к Андрею Апполонову-Григорьеву и Кириллу Андрееву не присоединился Игорь Сорин? Этого мы не знаем, но с уверенностью заявляем – именно энергичный Игорь вдохнул дух молодости в бойз-бэнд, чьи песни в 1995 году зазвучали из каждого второго радиоприемника страны. При его участии были записаны хиты «Тучи», «Колечко», «Где-то», «Кукла» и «Облака».
Игорь Сорин трагически погиб молодым
Погиб Игорь Сорин при очень странных обстоятельствах. 1 сентября 1998 года, через полгода после его ухода из группы, во время работы над сольным альбомом, он выпал из окна студии на 6-м этаже. 28-летний наполовину парализованный певец был доставлен в больницу с многочисленными переломами и повреждениями внутренних органов.
«Иванушки International»: золотой состав
При вскрытии в крови не обнаружили следов каких-либо запрещенных препаратов или алкоголя. Выдвигались версии, что Сорина убили, инсценировав суицид (в студии была найдена предсмертная записка), а друзья певца были уверены, что он вышел в окно под влиянием наркотиков. Кто-то искренне верил в то, что Игоря убили его товарищи по секте Рэйки, якобы вымогавшие у него деньги.
Виктор Цой
Виктор Цой – основатель и лидер группы «Гарин и Гиперболоиды»» (позже – Кино»), не нуждающийся в представлении. О феномене группы «Кино» написаны тысячи страниц, и вряд ли редакция uznayvse.ru скажет что-то новое. Отметим лишь, что альбом «Red Wave» (сборник с песнями «Кино», «Алисы» и «Аквариума») стал первой советской рок-пластинкой, которую услышали на Западе.
Виктор Цой на одном из концертов
Два года спустя музыкант появился в фильмах «Асса» Сергея Соловьева и «Игла», после чего популярность накрыла его с головой. В том же году вышел альбом «Группа крови» – музыканты поменяли имидж, сменили романтическую лирику на песни с остросоциальной тематикой. Страну охватила настоящая волна «киномании», усугубившаяся после выхода альбома «Звезда по имени Солнце». После этого «Кино» взялся продюсировать Юрий Айзеншпис, планировавший вывести группу на международный уровень: Япония, Европа, США…
Виктор Цой и группа «Кино»
Но его планам не было суждено претвориться в жизнь. В 12:28 15 августа 1990 года Виктора Цоя не стало. По пути в Ригу музыкант заснул за рулем от переутомления, вылетел на встречную полосу и столкнулся с автобусом. Правая часть тела музыканта была фактически истерта в кровавую кашу. В заключении экспертов официальной причиной смерти Цоя названа черепно-мозговая травма, несовместимая с жизнью.
Виктор Цой в фильме «Игла»
В начале 1991 года группа «Кино» выпустила так называемый «Черный альбом», посвященный памяти погибшего товарища (слова и музыку всех вошедших в альбом композиций написал он), после чего по сути прекратила существование.
Василий Лыкшин
Василий Лыкшин родился в неблагополучной семье. В 1994 году его мать и отца лишили родительских прав, и 7-летнего мальчика отправили в детдом. Его жизнь пошла по наклонной: сигареты и выпивка, хулиганство, воровство, колония для несовершеннолетних.
Маленьким Вася Лыкшин был трудным подростком
Судьба дала ему шанс: в колонии парня нашли помощники режиссера Светланы Стасенко, которая подыскивала актера на роль неблагополучного подростка для своего фильма «Ангел на обочине». Роль далась ему легко, ведь играл Василий, по сути, самого себя – мальчика из семьи маргиналов, попавшего за решетку.
Василий Лыкшин в фильме «Ангел на обочине»
Проникшиеся к молодому актеру симпатией зрители в скором времени увидели его в военной драме «Сволочи», затем – в заслужившем народную любовь сериале «Громовы» (2006) и его продолжении (2007). Мальчик-хулиган стал восходящей звездой кинематографа, его жизнь круто изменилась: Василий женился, у супругов родилась дочь Кира. Но первого слова «папа» он так и не дождался.
Василий Лыкшин с женой
17 октября 2009 года Василий Лыкшин вернулся домой после съемочного дня (шла работа над сериалом «Ранетки»), лег спать и больше не проснулся. 22-летний парень умер от сердечной недостаточности. Медики пришли к выводу, что инсульт был вызван резким ростом внутричерепного давления из-за проблем с носовой перегородкой – в прошлом буйному детдомовцу ломали нос 8 раз.
Сергей Бодров
Природа часто отдыхает на отпрысках гениев, но в отношении Сергея Бодрова-младшего эти слова беспочвенны. Сын режиссера Сергея Бодрова («СЭР», «Кавказский пленник», «Монгол») дебютировал с крошечных ролей в лентах отца, да и известность ему принес Жилин из «Кавказского пленника». И все же зрители вспоминают его имя без приставки «младший».
Сергей Бодров в фильме Алексея Балабанова «Брат»
После ярких образов, воплощенных им в ленте Алексея Балабанова «Брат» и ее продолжении «Брат-2» – кинолетописи России 90-х годов – он дебютировал в качестве режиссера («Сестры»), получив приз ММКФ как лучший режиссер-новичок, а вскоре предстал в военной драме того же Балабанова «Война» в роли капитана Медведева. На сайте uznayvse.ru есть материал о том, как за 20 лет изменились актеры фильма «Брат».
Сергей Бодров не успел состариться
Жизнь одаренного актера и подающего надежды режиссера оборвалась 20 сентября 2002 года, во время работы над его вторым фильмом «Связной». Съемочную группу – более сотни человек – сошедший с гор ледник Колка похоронил заживо в Кармадонском ущелье. Тело Сергея Бодрова так и не нашли.
Михей
Сергей Крутиков, известный под псевдонимом Михей, вместе с Владом Валовым (ШеFF) и Глебом Матвеевым (L.A) в составе группы Bad Balance стал пионером еще малоизвестного на постсоветском пространстве жанра хип-хопа.
Михей (третий слева) с Владом Валовым и другими коллегами
В 1999 году Михей начал работу над собственным проектом «Михей и Джуманджи». В том же году группа отметилась альбомом «Сука-любовь» с уникальным для того времени миксом соула, эйсид-джаза и рэгги.
Михей и Джуманджи – «Туда»
Альбом стал первым и единственным – 27 октября его разбил второй инсульт (первый произошел за полгода до этого) из-за оторвавшегося тромба. 31-летнего музыканта похоронили на Ваганьковском кладбище.
Михей дожил только до 31 года
Близкие рассказывали, что причиной второго инсульта стало злоупотребление алкоголем – после выхода Михея из больницы его жена сообщила, что уходит от него, и артист очень тяжело переживал расставание, заливая его спиртным. Редакция uznayvse.ru отмечает, что на сайте есть текст о западных звездах, чья жизнь оборвалась слишком рано.
Мурат Насыров
Талантливый музыкант и исполнитель Мурат Насыров начал карьеру с победы в конкурсе «Ялта – 1991», но после него отказался от сотрудничества с Игорем Крутым. Он хотел петь собственные песни, а не работать с другими авторами. В 90-х артист работал на студии дубляжа и озвучивал, среди прочего, заставки к диснеевским сериалам.
Мурат Насыров записал заставку для «Винни Пуха»
Первую славу Мурату Насырову принесла кавер-версия известной песни бразильской группы Carrapicho. Так появился знаменитый
«Мальчик хочет в Тамбов». Был снят странный видеоклип – в духе знаменитой «Ламбады», но почему-то с участием персонажей, напоминающих героев фильма «Семейка Аддамс». Интересно, что самого Насырова страшно раздражало, что популярность ему принесла нетипичная для него песня.
Мурат Насыров – «Мальчик хочет в Тамбов»
После этого Насыров записал несколько альбомов в разных стилях – в том числе в сотрудничестве с хип-хопером Владом Валовым. В 2004 году он записал альбом на родном уйгурском языке. После этого артист надолго замолчал и, как рассказывали близкие, страдал от затяжной депрессии. В 2007 году он выпал из окна пятого этажа и умер, не приходя в сознание.
Игорь Тальков
Завершим эту печальную подборку рассказом о смерти музыканта, певца, актера и поэта Игоря Талькова. Не зная нотной грамоты, он научился играть на гитаре и бас-гитаре, фортепиано, скрипке и ударных. Он обладал врожденным музыкальным слухом и мог воспроизвести понравившуюся песню, услышав ее всего один раз.
Фанатов у Игоря Талькова в конце 80-х было великое множество
Редакция uznayvse.ru отмечает, что Тальков был воистину удивительным человеком: не боялся открыто выражать несогласие с властями; писал смелые, злободневные тексты; пел, превозмогая боль из-за хронического ларингита – после некоторых концертов он не мог даже говорить. Пользовались успехом фильмы с его участием – «Царь Иван Грозный» и «За последней чертой», привлекал его и театр.
Расцветка рубашки Талькова рифмуется с цветами георгиевской ленточки
6 октября 1991 года Игорь Тальков выступал в «Юбилейном» вместе с другими звездами советской эстрады. Он должен был выступать предпоследним, между певицей Азизой и завершавшим концерт Олегом Газмановым. В музыкальном мире почетней выступать ближе к финалу, и телохранитель Азизы Игорь Малахов агрессивно начал настаивать на том, чтобы певицу и Талькова поменяли местами. Малахов пустил в ход угрозы, после чего его требования выполнили. Игорь Тальков попросил телохранителя побеседовать в гримерке.
Совместная работа Игоря Талькова и Азизы
Разговор проходил за закрытыми дверями, но, по-видимому, вышел крайне напряженным, так как вытаскивали Малахова в коридор втроем. Взбеленившись, Малахов достал пистолет и забежал обратно в гримерку. Он выстрелил в Талькова дважды, но промахнулся. Тальков достал свой газовый пистолет и начал избивать противника рукояткой.
Показания очевидцев о дальнейших событиях разошлись. Одни утверждали, что Малахову удалось выстрелить еще раз и попасть в Талькова. Другие говорили, что пистолет из рук телохранителя Азизы выбили, и его подобрал продюсер Талькова Валерий Шляфман. Крикнув «Всем стоять!», он выстрелил в своего подопечного.
Намедни – 1991: Убийство Игоря Талькова
Так или иначе, третий выстрел стал для Талькова роковым. Он произнес: «Как больно…», прошел несколько метров и упал. Приехавшая через 20 минут скорая застала его уже мертвым. По словам медиков, на случайный выстрел ранение было похоже мало, стрелял словно настоящий профессионал. Следы от пороха обнаружились на рубашке Шляфмана. Малахова оправдали, но правосудию не удалось восторжествовать – продюсер бежал в Израиль. Он рассказал свою версию произошедшего лишь в 2002 году, заявив, что его подставили «сильные мира сего».
Дмитрий Марьянов
Актер Дмитрий Марьянов, звезда подростковой ленты «Выше радуги», комедии «День радио» и порядка еще 80 фильмов и сериалов, ушел из жизни 15 октября 2017 года. Ему было 47 лет. Сперва в прессе утверждалось, что Дмитрий, отдыхая на даче в Подмосковье, потерял сознание. Скорая не могла добраться до него из-за большой загруженности, а когда друзья лично отвезли больного в клинику, было уже поздно. Официальной причиной смерти Марьянова назвали оторвавшийся тромб.
Дмитрий Марьянов умер из-за врачебной ошибки
Очень быстро кончина актера, в которой на первый взгляд не было ничего подозрительного, стала обрастать новыми подробностями. Выяснилось, что в подмосковной Лобне Дмитрий не отдыхал у друзей, а проходил курс лечения от алкоголизма в реабилитационном центре «Феникс». Также появилась версия, что Марьянова можно было спасти, если бы персонал обратил внимание на его жалобы: утром рокового дня он жаловался на боли в ногах и спине. Экспертиза выяснила еще одну деталь: в клинике Марьянова пичкали разжижающими кровь препаратами, которые могли стать катализатором тромбоза при повышенном содержании алкоголя в крови.
На фото: жена и дочь Дмитрия Марьянова
У Дмитрия остались жена Ксения Бик и 9-летняя дочка Анфиса. «Папа иногда мне снится, он очень скучает по нам. Ему там хорошо, а нам здесь — не очень. Но мы продолжаем жить, находим в себе силы», – поделилась девочка.
Слава нечасто проходит бесследно для душевного здоровья. Для многих она становится непосильным испытанием. Мы предлагаем вам прочитать о звездах, чьи жизни унес алкоголь.
Антон Алексеев
редактор
Обнаружив ошибку в тексте, выделите ее и нажмите Ctrl+Enter
Показатель распространения коронавируса в Германии обновляет максимумы девятый день подряд.
В Украине вторую неделю подряд наблюдается стабилизация ситуации с заболеваемостью коронавирусом COVID-19. По данным властей, Украина прошла пик очередной волны. В Европе, тем временем, ситуация ухудшается.
В Германии самый высокий уровень заражений с начала пандемии. Великобритания вводит третью дозу вакцины, а Австрия обдумывает расширить локдаун и на вакцинированных. Корреспондент.net рассказывает подробности.
Впереди сложные недели
Новая волна COVID-19 захлестывает Европу, заставляя власти стран региона идти на жесткие меры. Среди государств Европы наибольшее число заразившихся выявляется сейчас в Великобритании и Германии. По данным Our World In Data, за неделю в каждой из этих стран зафиксировано более 250 тысяч заболевших.
Семидневный средний показатель распространения коронавируса в Германии вновь заметно повысился, сообщает Институт имени Роберта Коха. По его данным на утро 16 ноября он составил 312,4 случая на 100 тысяч жителей — это новый максимум с начала пандемии в стране.
Показатель распространения, который указывает на количество новых случаев заражения коронавирусной инфекцией на 100 тысяч жителей за последние семь дней, обновляет максимумы в Германии уже девятый день подряд. Всего заразились более пяти миллионов человек.
Вакцина от COVID. Есть ли долгосрочные последствия
В связи с этим руководство ФРГ решило вернуть бесплатное тестирование на коронавирус для граждан, а министр здравоохранения Йенс Шпан предложил обязать переболевших и привитых от COVID-19 сдавать дополнительные тесты для посещения мероприятий.
Несмотря на то, что в Германии полностью вакцинировано 65 процентов взрослого населения, отделения интенсивной терапии, пишет газета Suddeutsche Zeitung, перегружены даже «больше, чем год назад, когда не было вакцин».
О том, что ситуация критическая, говорит и информация издания Spiegel о планах немецких властей мобилизовать в помощь медикам до 12 тысяч военнослужащих. «Впереди сложные недели, и я очень встревожена», — заявила канцлер ФРГ Ангела Меркель.
В Австрии с понедельника начали действовать жесткие ограничения для всех невакцинированных граждан старше 12 лет. Полиция будет жестко следить за тем, чтобы посещающие, например, торговые центры, имели при себе либо сертификат о вакцинации, либо сертификат переболевшего.
Нарушителям локдауна для непривитых угрожают штрафы до 500 евро для физических лиц. Для юридических лиц выплаты могут достигать 3,1 тысячи евро. Полиция также сможет проверять документы у людей на улицах.
Всего на самоизоляцию в Австрии должны будут уйти около трети населения страны, или около двух миллионов невакцинированных граждан.
На такую меру власти пошли из-за роста числа заражений. Последние семь дней этот уровень составляет более 800 случаев на 100 тысяч человек, что является одним из самых высоких показателей в Европе.
По данным газеты Washington Post, в Австрии один из самых низких показателей вакцинации в Западной Европе — полностью привиты только 65 процентов населения.
При этом власти рассматривают возможность ввода локдауна для привитых от COVID-19 в ночное время. Такое заявление сделал глава министерства здравоохранения страны Вольфганг Мюкштайн.
Ужесточают меры и власти Британии — с апреля для всех медиков будет действовать обязательное требование наличия прививки. А с понедельника полностью вакцинированные люди старше 40 лет получили право на бустерную дозу вакцины против коронавируса.
Новую волну власти большинства европейских стран связывают прежде всего с недостаточными темпами вакцинации. Среди других факторов — снижение эффекта у иммунизированных более шести месяцев назад и распространение варианта Дельта и других мутаций коронавируса.
По данным Центров по контролю и профилактике заболеваний США, Дельта-штамм более чем в два раза заразнее, чем все предыдущие варианты вируса.
По мнению Милен Ольястро, вирусолога и директора по исследованиям INRAE в Монпелье, «отягчающим фактором» является начало зимы и очень низкие температуры в странах Центральной, Восточной и Северной Европы.
«Такие погодные условия означают, что там люди больше, чем мы, находятся в помещении, сталкиваются с ослаблением барьерных жестов и вирусом, который гораздо заразнее, чем предыдущие варианты», — отмечает вирусолог.
Вакцина также немного менее эффективна против варианта Дельта, — хотя она все еще защищает нас от серьезных форм, подчеркнула эксперт газете Le Figaro.
Страны Южной и Западной Европы, имеют один из лучших показателей охвата вакцинацией, отмечает Пьер Парне, гигиенист и сотрудник общественного здравоохранения университетской больницы Бордо, а также член миссии по оценке управления кризисом COVID.
«В том числе и в Германии существует большая разница между Западной Германией и Восточной Германией — ситуация в этом регионе ближе к ситуации в странах Восточной Европы», — добавляет Милен Ольястро.
Однако это объяснение больше не срабатывает с учетом очень хорошего охвата вакцинацией в Бельгии и Нидерландах, где развитие эпидемии, тем не менее, считается «очень тревожным».
Поэтому необходимо учитывать другие факторы, такие как строгость карантинных мер. Так, во Франции и Италии карантин жестче, чем в Германии и других странах Восточной и Северной Европы.
Между тем, эксперты, опрошенные Le Figaro, подчеркивают, что пятая волна не должна пощадить остальную Европу, включая Францию, где соблюдение карантина снижается и где до сих пор не вакцинированы 13 процентов людей в возрасте 80 лет и старше.
При этом в Германии говорят, что коронавирусом заражается все больше вакцинированных. И очень часто они болеют дольше и сильнее, чем предполагалось — в том числе речь идет и о молодых людях.
Согласно данным Института Роберта Коха, в первую неделю ноября среди госпитализированных с COVID пациентов около 23 процентов — люди младше 60 лет, получившие прививки. 45 процентов — вакцинированные старше 60 лет.
18 процентов ранее прошедших вакцинацию пациентов в возрасте младше 60 лет, а также 42 процента вакцинированных старше 60 лет умерли от коронавирусной инфекции.
С лета в Германии число пациентов, сделавших прививку и тем не менее заболевших COVID-19, постоянно растет. Но это не означает, что вакцинация, в принципе, не работает. Эффективность прививки от коронавируса для людей старше 18 лет Института Роберта Коха оценивает в 72 процента.
Ранее Корреспондент.net писал, что коронавирусом рано или поздно заразятся все, даже вакцинированные, которые могут распространять инфекцию без симптомов.
На руссском впервые вышел комикс израильской комиксистки Руту Модан — «Имущество». Мы поговорили с Руту о ее работе, о любви к русской литературе, о сибирской тайге, о юморе как способе смотреть на мир — и о комиксах, разумеется.
Книги израильской художницы и комиксистки Руту Модан переведены на множество языков и отмечены международными премиями. В 2021 году в издательстве «Бумкнига» вышел на русском языке ее второй роман «Имущество» — о том, как пожилая еврейка Регина Сегал после смерти сына вместе с внучкой Микой из Тель-Авива летит в Варшаву, надеясь вернуть недвижимость, которая до Второй мировой войны принадлежала ее родителям. «Имущество» было впервые опубликовано в 2013 году, отмечено премией имени Уилла Айснера, номинировалось на премию Игнаца и премию Международного фестиваля комиксов в Ангулеме, а также вошло в топ-10 книг года The Guardian, Publishers Weekly, Salon и The Washington Post.
В ноябре 2021 года Руту впервые приехала в Россию на XV Красноярскую ярмарку книжной культуры, чтобы представить «Имущество» российским читателям.
— Если бы вас попросили рассказать о себе русскому читателю, который вас не знает, только три вещи, что бы вы назвали?
— Я израильтянка. Я женщина, у которой есть семья и дети. Я художница. Пожалуй, вот эти три — необязательно в таком порядке. В разных ситуациях на первый план выходят разные ипостаси — но без любой из них я была бы не собой, а кем‑то другим.
— А ваша преподавательская работа — это четвертая?
— Не совсем. Скорее так: мне сложно разделить в себе «художницу» и «преподавательницу». Я преподаю много лет и начала очень рано, буквально через год или два после того, как сама окончила АкадемиюРуту Модан училась, а после стала преподавать в Академии искусства и дизайна «Бецалель» в Иерусалиме.
. Зарабатывать рисованием я начала еще раньше — уже на третьем курсе мои комиксы печатали в израильской газете. Но мне хотелось стабильности.
— Более стабильного дохода?
— Не только, хотя и это важно. Иллюстрация и комиксы — очень уединенная работа, а мне хотелось знать, что в определенные дни недели я всегда нарядно одеваюсь, выхожу из дома и разговариваю об искусстве с коллегами и студентами. И сейчас, спустя годы, я уже не могу разделить преподавание и работу в студии. На все вопросы студентов мне сперва нужно ответить самой себе: что значит «быть оригинальной», «иметь свой стиль», что вообще такое стиль в иллюстрации, а что такое цвет.
То, что я делаю в студии, влияет на то, как я преподаю. И наоборот — происходящее в учебной аудитории влияет на то, что и как я пишу и рисую.
Я делюсь со студентами своим опытом, знаниями, открытиями — но и они со мной делятся. Когда я начинала преподавать, я была почти ровесницей своих студентов. Сейчас я — ровесница их родителей. И я многому у них учусь.
— Чем старше становишься, тем большему могут научить студенты?
— У другого человека всегда можно чему-то научиться. А мои студенты живут в уже изменившемся мире, они рассказывают о неизвестных мне художниках, технологиях, событиях. Поэтому со студентами у нас происходит обмен знаниями и опытом. Преподавать — очень интересная работа.
Про книги, тайгу и самого завидного жениха в русской классике
— Вы впервые в России — какие ваши первые впечатления? Тем более что вы начали с Сибири, отдаленного региона, о котором много и легенд, и стереотипов.
— Меня взволновала предстоящая поездка в Россию, потому что из всех, условно, национальных литератур русская — моя любимая. И я говорю это не только для интервью. Я много читала — и не только самых больших, очевидных авторов, Толстого, Тургенева, Достоевского, Чехова, за которого я бы вышла замуж завтра же, если бы он позвал. Он был исключительно талантливый, очень хороший человек, еще и врач.
— О да, я читала его биографии, дневники и письма, это был потрясающий человек и очень красивый мужчина, не влюбиться в него, по-моему, невозможно.
— Видите, как хорошо, что он уже умер, а то мы бы с вами не смогли подружиться. Я читала Горького, Платонова, Бабеля, Булгакова, некоторых современных писателей.
— Но как вам удалось так полюбить нашу литературу — вы ведь не читаете по-русски?
— Русская литература в Израиле очень популярна.
У нас много иммигрантов из вашей страны, многие из тех, кто начинал обустраивать нашу страну, родом из России. Поэтому русскую литературу у нас знают и любят.
— У вас много амбассадоров русской литературы!
— Да. И многое переведено на иврит — в том числе и Корней Чуковский, и Маршак, то есть и детские книги тоже. Русская литература сильно повлияла на израильскую. Ведь литературно одаренные выходцы из России не только переводили, они начали сами писать на иврите. И в каком‑то смысле переизобрели иврит — как язык искусства, прозы и поэзии. И потом, еврейская и российская история глубоко взаимосвязаны, это тоже отражается в искусстве. Недавно я прочитала книгу Василия Гроссмана, она во многом о политике, но это и литература. Еще на меня огромное впечатление произвел Платонов.
— Платонов сделал с русским языком нечто удивительное, изобрел собственный очень узнаваемый способ писать. Многие авторы пытались ему подражать, но никто не был достаточно талантлив. Чувствуется ли это в переводе?
— У него отличная переводчица на иврит, но сама она говорила, что это сложная задача и читать Платонова в переводе — совсем не то же самое, что в оригинале, потому что его русский язык исключительный. Я обожаю говорить о литературе, мы еще Горького не обсудили, а он тоже очень сильный, но вы спросили о моих впечатлениях от России. Так вот, для меня поехать в Россию означало поехать туда, где разворачивается действие прочитанных книг. Место, которое ты знаешь очень хорошо, но одновременно совсем не знаешь. Это было очень интересно. И я ничего не гуглила перед поездкой, не стала искать даже фото Красноярска. Мне хотелось приехать, ничего не зная заранее.
— И как, совпали ваши ожидания с реальностью?
— У меня не было ожиданий, но было любопытство — а как же это все на самом деле. И что я могу сказать — здесь очень вкусная еда. Заведения прекрасные, но даже суп в аэропорту мне напомнил тот, который варила моя бабушка. И еще я влюбилась в природу. Великолепные пейзажи, есть что‑то библейское в этих гигантских пространствах. Город большой, здания высокие, но в сравнении с окружающей природой все кажется крошечным. И это совсем не похоже ни на Израиль, ни на Европу, где всегда и везде много людей и следов их присутствия. В Сибири постоянно ощущаешь, что и город, и ты сам — очень маленькие. Не так уж много мест, где это можно так остро почувствовать, — может, где‑то в Центральной Америке, не знаю, на Аляске — что мы точки в огромной Вселенной.
Про сходство комикс-культур в России и Израиле
— Вы знали каких‑нибудь российских комиксистов до приезда в Россию?
— Нет, не знала. Здесь я встретила Ольгу Лаврентьеву, Александра Уткина, полистала их книги и пообщалась. Интересно, что российский комикс, как мне показалось, находится примерно на том же этапе, что и израильский. Комиксы занимают совсем небольшое место в искусстве.
— Странно, ведь Россия и Израиль — совершенно разные страны.
— Мне кажется, дело в том, что у наших стран нет устоявшейся комикс-традиции. Во Франции и Бельгии, в Америке, в Японии у комиксов большая история, а для нас это относительно новый вид искусства.
Израильский комикс начинался сразу с того, что принято называть «альтернативой», но это смешно, ведь у нас никогда не было мейнстрима. Сейчас в Израиле есть парень, который рисует мейнстримные комиксы. И он говорит: «Ощущение, что я мчусь один по совершенно пустой трассе».
Поэтому странно называть наши комиксы «альтернативными», «независимыми», «андеграундными». У нас нет того, чему мы альтернативны и от чего не зависим. Рынок все еще очень маленький.
— Как вы считаете, не иметь сложившейся традиции — это плохо?
— Есть и плюсы. Например, на ярмарке была дискуссия о женщинах в комиксах — но в Израиле комиксы никогда не были исключительно мужской территорией. Женщины пришли в комиксы одновременно с мужчинами. У нас нет и не было индустрии и барьеров, все началось с людей, которые просто хотели делать комиксы, — и до сих пор только на них и держится. Это во-первых. А во-вторых, когда у тебя нет традиции, ты словно бы никому ничем не обязан.
Сложившаяся традиция — как родители; даже если ты с ними в ссоре, между вами все равно неразрывная связь.
Например, если ты снимаешь кино в России, то не можешь игнорировать российский и советский кинематограф — в том числе и если пытаешься себя ему противопоставить. Сложно абстрагироваться от традиции, она так или иначе становится твоей точкой отсчета. Но если традиции нет, ты сам выбираешь, что на тебя повлияет. Вернее так: ты что‑то видишь и влюбляешься, будь то европейский, американский, японский комикс, мейнстримный или независимый. На тебя влияет все то, что ты видишь и любишь, откуда бы оно к тебе ни пришло. И никто тебя в этом не упрекнет — ведь что тебе еще оставалось.
— А как вы сами полюбили комиксы и что на вас повлияло?
— В детстве мне попадались какие‑то комиксы — про морячка Попая и так далее. Но их было так мало, что я даже не понимала, что это какой‑то отдельный вид искусства.
Я сама рисовала комиксы с детства, для меня это самый естественный способ придумывать и рассказывать историю. Но по-настоящему все началось на третий год учебы в Академии. У нас был курс по комиксам, его вел преподаватель, который приехал в Израиль из Бельгии. В 1990 году он пришел в аудиторию и принес нам книги из личной библиотеки, не знаю, сколько их там было, но там было все — «Хранители», «Маус», журнал «Роу», Мебиус, американские, французские и японские классики, разные истории, разные стили. Он принес их и сказал «почитайте». Через час я влюбилась в этот вид искусства и поняла, чем хочу заниматься всю жизнь. И первым делом начала подражать — в моем портфолио тех лет видно, кого я тогда любила. Я рисовала в одном стиле, потом оставляла его и пробовала другой, потом третий, а свой собственный нашла только спустя годы. Поэтому мне сложно сказать, что конкретно на меня повлияло. Единственное, я всегда была равнодушна к мейнстримным комиксам — я их уважаю, но они никогда меня по-настоящему не интересовали, поэтому вряд ли они на меня повлияли.
Про холокост и юмор в комиксе
— «Имущество» — это книга о том, как большие исторические процессы преломляются в личной истории, истории одной семьи. Вы оставили холокост на заднем плане, он никогда не выходит в центр повествования. Почему вы решили написать книгу именно так?
— Я бы не сказала, что это вопрос выбора. Я не столько выбираю, сколько жду, когда ко мне придет хорошая идея, из которой может получиться история, интересная читателю, но прежде всего — мне самой. Такая, над которой я смогу работать два года, четыре или шесть. Сначала исследовать тему, потом писать, потом рисовать — я подолгу работаю над книгой, поэтому важно, чтобы тема меня захватила. И я решила делать книгу о том, как бабушка и внучка едут в Польшу искать имущество, не потому, что сидела и думала: «а не написать ли мне что‑нибудь про холокост?». Я отчаянно искала идею. И когда мне в голову пришла эта, я подумала, что из нее может получиться хорошая история.
— Как вы поняли, что история будет хорошей?
— Глядите, там есть семейные отношения, а это часто забавно и всегда сочно. Есть имущество — а деньги тоже любопытная тема. Есть путешествие, а значит, и приключения. Так что я взялась писать эту книгу, потому что идея показалась мне многообещающей. Но, поскольку я писала большую книгу, роман, а не рассказ, темы цеплялись друг за друга, как застежки-липучки: семья, история, взаимоотношения евреев и поляков, холокост, память и то, как на нас влияют воспоминания о прошлом.
Вообще, оглядываясь на свои книги, и большие, и маленькие, я вижу, что во всех так или иначе поднимаю тему связи человека с местом и временем, в которых ему выпало родиться.
История влияет на нашу повседневную жизнь — даже если мы об этом не задумываемся.
Мику в «Имуществе» не слишком-то интересует история, Польша и даже холокост. Она выросла в Израиле, так что в школе узнала про холокост более чем достаточно, я вас уверяю. Она едет в Польшу просто потому, что хочет помочь своей бабушке найти имущество. И все-таки, когда она видит на улице актеров в нацистской форме, разыгрывающих историческую сцену — в Польше правда так делают, я сама это видела на польском телевидении, — когда Мика встречает вооруженного «нациста», она мгновенно понимает, что ей полагается делать. Поднимает руки и лезет в грузовик: а, нацисты вернулись, ну что ж, мы знаем, как нам вести себя в такой ситуации.
То же самое в «Сквозных ранениях»«Exit Wounds», первый роман Руту Модан, который впервые вышел в 2007 году в Канаде, а в 2008-м получил премию Уилла Айснера и был отмечен на комикс-фестивале в Ангулеме. В России не публиковался.
, моей первой книге. Она об атаке террористов в израильском ресторане. Герои книги — люди, которые не были на месте происшествия, но оно все равно их затронуло, не напрямую, а иначе. Не буду рассказывать как — вдруг ее переведут на русский, а у меня тут спойлеры. И уже совсем скоро, надеюсь, выйдет следующая моя книга — об археологии, о нелегальных раскопках. В ней я пытаюсь показать, как на нас сегодняшних влияет далекое прошлое — или то, что мы о нем знаем и думаем.
События трехтысячелетней давности влияют, например, на сегодняшнюю политическую ситуацию. Звучит безумно, но ведь так и есть, и это повсюду.
Может быть, в Израиле мы ощущаем это острее, потому что наша повседневность пропитана древней историей, мы чувствуем и видим ее так же отчетливо, как вы — огромную тайгу, которая окружает сибирские города.
— В России тоже есть авторы, которые занимаются исследованием сложных тем через личные истории — война, репрессии, голод, блокада Ленинграда, — и это часто вызывает неоднозначную реакцию читателей. Много боли, гнева, споров. Как было с «Имуществом»? Например, упрекал ли вас кто‑то за то, что в книге много юмора?
— Юмор там довольно черный. Но меня ни разу не упрекали и даже не задавали вопросов на эту тему. Юмор — это просто один из способов смотреть на серьезные темы, да и вообще на жизнь. Если вы способны видеть смешное, вам не так‑то просто перестать его замечать. И весь мой жизненный опыт говорит, что даже в самой печальной ситуации есть что‑то забавное — и наоборот. Скажем, вы стоите на берегу с любимым, великолепный закат, вы целуетесь, все как в кино — но это жизнь, а не кино, поэтому всегда есть что‑то еще. Комар жужжит или песок раздражает, холодно, жарко, или вдруг приходит дурацкая мысль, что забыла что‑то купить. Наша жизнь такая — и не можем же мы перестать быть людьми.
— Тем более что у нас не так много времени, чтобы побыть людьми.
— И это, кстати, главная проблема. У нас очень мало времени, до нелепого мало. Мне кажется, надо бы лет триста. Десять тысяч лет — это, пожалуй, перебор, а триста было бы в самый раз. Восемьдесят — это всего ничего. Только научишься чему-то как следует, и уже все.
Подробности по теме
Выходит российский комикс о блокаде Ленинграда и репрессиях. Почитайте его прямо сейчас
Выходит российский комикс о блокаде Ленинграда и репрессиях. Почитайте его прямо сейчас
Про читателей, любовь и критику
— Вы представляете своих читателей, когда работаете над книгой?
— По-моему, это невозможно. Откуда мне знать, кто будет читать мою книгу. Еще это и страшно, и опасно — ведь если представлять читателя, когда делаешь книгу, то есть риск, что ты будешь стараться ему понравиться. А это плохо, тем более для художника, у которого есть какая-никакая известность и аудитория.
— Это может помешать быть художником?
— Это мешает пробовать новое, рисковать. Но в то же время делать книгу только для самой себя тоже невозможно. Это слишком трудоемкое занятие, и всегда есть соблазн сказать: «Да кому это нужно! Пойду-ка я лучше на пляж». Я нашла выход — пишу книгу для хорошего друга, который любит мое творчество и относится к нему очень критически. Но любит достаточно сильно, чтобы я могла воспринимать его критику. Так что я совершенно спокойно все ему рассказываю — даже самые дурацкие идеи. Он пишет романы, но был и комиксистом. Поэтому когда я работаю над книгой, то всегда думаю, что он ее прочтет. Другие люди, может, тоже, я буду счастлива, если все люди в мире прочтут мою книгу и полюбят ее, — но прежде всего мне важно, чтобы книга понравилась ему. Мы договорились, что будем друг у друга первыми читателями. Я могу позвонить ему в любое время, в два часа ночи, и сказать: «Так, у меня тут проблема». Не надо даже говорить «Привет!», у нас диалог не прерывается. «У меня проблема, тут одна сцена…» — и он сразу включается: «Так, что там». Повезло, что у меня есть этот непрерывный диалог. Когда мой друг о чем‑то говорит «хорошо», значит, это и правда хорошо. А когда говорит «плохо», то может быть — не исключено — это и правда плохо.
— К разговору об ответственности перед читателем — сложно ли делать новую книгу после того, как предыдущие получили признание профессионального сообщества? У вас есть несколько премий, в том числе главная комикс-награда, премия имени Уилла Айснера, — это добавляет какой‑то дополнительный груз ответственности?
— Нет. Награды — это весело, но не так уж важно. Классно, когда к тебе приходят и говорят «Эй, а ты лучшая!» Но это ведь не значит, что я правда лучшая, — у меня такой иллюзии нет. Награды приятно получать, но странно относиться к ним слишком серьезно. Видите ли, я и сама сидела во многих комитетах и жюри, я знаю, как работают эти комитеты. Хорошо, если награда вас радует и вдохновляет работать дальше, но воспринимать ее всерьез — это лишнее. Может, конечно, еще дело в том, что я не получала денежных наград, всегда только честь и славу. Где все денежные награды? Кажется, в каких‑то других сферах, потому что в комиксах их нет.
Про то, как перестать беспокоиться и полюбить комиксы
— В своих интервью 2013 года вы рассказывали, что в Израиле комиксы непопулярны. В России то же самое — здесь к комиксам до сих пор многие относятся с предубеждением. Даже министр культуры однажды высказался в том духе, что это книги для маленьких детей и дураков, которые не в состоянии осилить серьезную литературу. Это раздражает тех из нас, кто точно знает: комиксы — это и серьезная литература тоже. В последние десять лет благодаря усилиям издателей, организаторов фестивалей, художников, обозревателей и читателей-энтузиастов ситуация медленно, но верно меняется. О комиксах стали писать хорошие СМИ, комикс постепенно выходит из тени. Изменяется ли отношение к комиксам в Израиле?
— Да, за последние двадцать лет ситуация сильно поменялась. Все меньше людей говорят о том, что комиксы — это глупые книжки для детей. И мне наконец-то перестали задавать вопрос «А почему у нас нет израильских комиксов?», который я много лет слышала в каждом интервью. Издатели берут в работу израильские и кое-какие переводные комиксы. Но у нас до сих пор нет своего Димы ЯковлеваДмитрий Яковлев — руководитель и главный редактор российского комикс-издательства «Бумкнига», один из организаторов фестиваля комиксов «Бумфест».
. Я очень жду, когда у нас наконец-то появится свой Дима — если это вообще случится. Вот в России пока тоже не очень много читателей комиксов — но у вас есть надежда, есть перспективы. Книжный бизнес не такой уж и прибыльный, а в Израиле к тому же очень маленький рынок, и наши издатели не хотят брать на себя высокие риски. Комиксы — это сложные в производстве и дорогие книги. У нас нет ни одного издательства, которое специализируется на таких высококлассных комиксах, какие у вас издает «Бумкнига». Кое‑что выходит, но дело движется медленно. Многие наши художники начинают публиковаться не на родине, а за рубежом, и моя первая книга тоже вышла не в Израиле. Но, может быть, со временем это изменится — я надеюсь.
— А если бы вас попросили порекомендовать одну, три или пять книг человеку, который никогда не читал комиксов, чтобы показать, что это за искусство, какие бы вы посоветовали?
— Я бы посоветовала прочесть «Мауса». Это большая, чудесная и очень важная для искусства комикса книга. Можно прочитать «Хранителей»: они дают представление о том, что такое мейнстримный комикс, не будучи мейнстримным комиксом, — эта книга глубже, и она очень хорошая. Дэниел Клоуз — один из моих любимых комиксистов. Так, я назвала только мужчин, надо вспомнить женщин — Туве Янссон, конечно. Американка Линда Барри, очень смешная, человечная, чудесная, вам она точно понравится. И много-много других. Вообще, я бы сперва спросила этого человека, какие книги он любит и какие фильмы, и уже потом посоветовала что‑то, ориентируясь на его вкус. Думаю, так ему проще всего будет начать.
Подробности по теме
Комиксист Крейг Томпсон — о религии, родителях и о том, почему комиксы — не убожество
Комиксист Крейг Томпсон — о религии, родителях и о том, почему комиксы — не убожество