Сказки про огонь и пожар для детей

Èñêîðêà.

Ìàëåíüêàÿ Èñêîðêà îòîðâàëàñü îò ÿçûêà ïëàìåíè. Íàëåòåâøèé ïîðûâ âåòðà ïîäõâàòèë å¸. Îí ñòðÿõíóë ñ Èñêîðêè ñîíëèâîñòü è áåçðàçëè÷èå.

«Ïîìíè, îãîíü îãíÿ íå áîèòñÿ, íî, ñîãðåâàÿ, í养 – äîãíàë Èñêîðêó ãîëîñ îòöà-êîñòðà. Ïîñëåäíèå ñëîâà óòîíóëè â øóìå âåòðà, ñëèëèñü ñ øåëåñòîì òðàâ. Âèäíî, âåòåð ïîñ÷èòàë, ÷òî Èñêîðêà óæå âïîëíå ñàìîñòîÿòåëüíà è ìîæåò îáîéòèñü áåç ðîäèòåëüñêèõ íàñòàâëåíèé.

Èñêîðêà, ñëîâíî ìàëåíüêàÿ çâ¸çäî÷êà, âçìåòíóëàñü ââûñü. Îíà ïîëåòåëà â áåñêðàéíåå íåáî. Îíà ëåòåëà òóäà, ãäå íå áûëî íè òåïëà, íè ñâåòà.

Î÷åíü ñêîðî Èñêîðêà ïîíÿëà, ÷òî íóæíî óìåòü ïîëüçîâàòüñÿ ïîìîùüþ âåòðà, íóæíî çíàòü, êàê îïåðåòüñÿ íà íåãî, ÷òîáû íå ñòàòü ëåãêîâåñíîé èãðóøêîé â åãî ðóêàõ. Åù¸ Èñêîðêà ïîíÿëà, ÷òî òîëüêî òå íà÷èíàíèÿ, êîòîðûå ïîääåðæèâàåò îêðóæàþùèé ìèð, ïîçâîëÿþò æèòü â ïîë¸òå. Ïîë¸ò æå îêðûëÿë å¸. Îí âûçûâàë â íåé îùóùåíèå ïîëíîé ñâîáîäû.

Äîëãî ëåòàëà ìàëåíüêàÿ Èñêîðêà, íî ïîñòåïåííî áåññìûñëåííûå ìåòàíèÿ óòîìèëè å¸. Óñòàëîñòü íàâàëèëàñü âíåçàïíî. Ëåòåòü äàëüøå íå áûëî ñèë.

Âìåñòå ñ ñèëàìè èñ÷åçëè è ìå÷òû-êàðòèíêè, êîòîðûå êîãäà-òî ìàíèëè å¸. Î÷åðòàíèÿ îêðåñòíîñòåé ñòàëè ðàñïëûâàòüñÿ. Îáðàçû ïîëåé è ëåñîâ íîðîâèëè óéòè âñëåä çà ìå÷òàìè. Îò÷¸òëèâîé áûëà  òîëüêî íàäåæäà, òåïëèâøàÿñÿ âíóòðè. Ýòî áûëà íàäåæäà, ÷òî åé óäàñòñÿ âûæèòü. Èñêîðêà ïîíèìàëà, ÷òî ñåé÷àñ åé íå íóæíî íè÷åãî äðóãîãî. Îíà õîòåëà òîëüêî îäíîãî – æèòü. Ïðîñòî æèòü. Æèòü ëþáîé öåíîé.

Óãàñàþùèì âçãëÿäîì Èñêîðêà ïîñìîòðåëà âîêðóã. ×òî-òî ïîäñêàçûâàëî åé, ÷òî íå âñ¸ ïîòåðÿíî, ïîêà æèâà íàäåæäà. Íàäåæäà ñîãðåâàëà å¸, íå äàâàëà óãàñíóòü ñîçíàíèþ. Ñîáðàâ îñòàòêè ñèë, Èñêîðêà îïóñòèëàñü íà ïåðâóþ, ïîïàâøóþñÿ íà å¸ ïóòè, òðàâèíêó.

È òóò, êàê ñïåöèàëüíî, âåòåð çàöåïèë å¸ ñâîèì êðûëîì. Îí ñìàõíóë ñ Èñêîðêè íàë¸ò îáðå÷¸ííîñòè. Ñìàõíóë  ïåïåë óòðàò ñ íàäåæäû. Ñ íîâîé ñèëîé âñïûõíóëà íàäåæäà. Ÿ ñâåò ðàçîãíàë òóìàí â ñîçíàíèè, êîòîðûé ãîòîâ áûë, ïîãëîòèòü Èñêîðêó.

ßñíûì âçãëÿäîì ïîñìîòðåëà Èñêîðêà íà òðàâèíêó. Âèä å¸ ðîäèë â Èñêîðêå æàëîñòü. Èññîõøàÿ, ñîâñåì áåç ïðèçíàêîâ æèçíè, îíà ñîãíóëàñü äî ñàìîé çåìëè.

«Êàê òåáÿ ïðèäàâèëà æèçíü», –  ïîäóìàëà Èñêîðêà.

Æàëîñòü ê òðàâèíêå ðîñëà â íåé. Îíà ðîñëà ïîìèìî å¸ æåëàíèÿ. Íî… âíåçàïíî æàëîñòü ñìåíèëàñü ðàäîñòüþ. Èñêîðêà ïîíÿëà – îíà æèâà! Ðàçâå ìîæíî íå ðàäîâàòüñÿ ýòîìó?

Âñïûõíóâøàÿ ðàäîñòü îçàðèëà ñîçíàíèå Èñêîðêè, ïîçâîëèëà óâèäåòü ïðîèñõîäÿùåå â íîâîì ñâåòå. Íà ñìåíó ðàäîñòè ïðèøëî îçàðåíèå.

«Âîò îíî ñïàñåíèå!», – êðè÷àëî ñîçíàíèå. – «Îíî ðÿäîì!»

Èñêîðêà çàñèÿëà ñ òàêîé ñèëîé, ÷òî  íàïîëíèâøèé å¸ æàð âîñïëàìåíèë òðàâèíêó.

Òðàâèíêà âûïðÿìèëàñü. Îíà ñëîâíî ïîêàçûâàëà Èñêîðêå, ÷òî íå âèíèò å¸ çà íåîáäóìàííîå ïîâåäåíèå. Êàçàëîñü, òðàâèíêà ïîíèìàëà, ÷òî ñãîðåòü ñåé÷àñ – å¸ ñóäüáà. Ñ äîñòîèíñòâîì îòäàâàëà îíà Èñêîðêå îñòàòêè ñâîèõ ñèë. Îíà äåëàëà ýòî áåç ñîæàëåíèÿ, âåäü îíà îòäàâàëà èõ ñëàáîìó, òîìó, êòî íóæäàëñÿ â å¸ ïîìîùè.

Âñåì ñâîèì âèäîì òðàâèíêà ïîêàçûâàëà, ÷òî íå âèäèò â ïîâåäåíèè Èñêîðêè ïðèíóæäåíèÿ. Êàçàëîñü, îíà äàæå ãîðäèòñÿ ñâîåé ó÷àñòüþ. Ðàç îíà íóæíà ñåé÷àñ, òàêàÿ ñóõàÿ è íåâçðà÷íàÿ, çíà÷èò, îíà íå çðÿ æèëà íà áåëîì ñâåòå. Çíà÷èò, íå çðÿ îíà íåæèëàñü è ñòðàäàëà ïîä ëó÷àìè òî ëàñêîâîãî, òî ïàëÿùåãî ñîëíöà!

Òîëüêî ñåé÷àñ òðàâèíêà ïîíÿëà, ÷òî å¸ æèçíü áûëà íóæíà íå òîëüêî åé. Îíà æèëà íå òîëüêî ðàäè ñåáÿ, íî è ðàäè ýòîé áåñòîëêîâîé èñêîðêè. Îíà æèëà ðàäè òîãî, ÷òîáû ïîìî÷ü åé â òîò ìèã, êîãäà óñòàëîñòü ïî÷òè ñîâñåì ïîãàñèëà â íåé èíòåðåñ ê æèçíè.

Áûòü ìîæåò, òðàâèíêà ïîíèìàëà, ÷òî èõ ñëó÷àéíàÿ âñòðå÷à âîâñå íå áûëà ñëó÷àéíîé, ÷òî îíà áûëà ïðåäîïðåäåëåíà çàðàíåå, çàäîëãî äî òîãî, êàê ðîäèëàñü îíà, êàê ðîäèëàñü ìàëåíüêàÿ èñêîðêà. Èõ âñòðå÷à, âåðîÿòíî, ãîòîâèëàñü êåì-òî… êåì-òî ñâûøå, êîìó âñ¸ âèäíî. Ìãíîâåíèå, êîòîðîå îíè ïåðåæèâàëè ñåé÷àñ, áûëî òîëüêî òî÷êîé ïåðåñå÷åíèÿ èõ ñóäåá.

Òîëüêî â ýòîò ñòðàøíûé ìèã òðàâèíêà äî êîíöà îñîçíàëà ñìûñë ñâîåãî ñóùåñòâîâàíèÿ. Ñåé÷àñ îíà ïîíèìàëà, ÷òî èñïîëíåíèå ÷üåé-òî âûñøåé âîëè, äåëàëî çàâåðøåíèå å¸ æèçíè ëîãè÷íûì è êðàñèâûì. Åù¸ áû, âåäü îíà îñòàâëÿëà ïîñëå ñåáÿ íå òëåí è çëîâîíèå, à ñâåò è òåïëî.

 òðàâèíêå ðîñëî ÷óâñòâî áëàãîäàðíîñòè çà òå çíàíèÿ, êîòîðûå ìèð ïîäàðèë åé íà ïðîùàíèå. Ïîñëåäíèå ìãíîâåíèÿ å¸ æèçíè áûëè íàïîëíåíû òåì âûñîêèì ñìûñëîì, êîòîðûé ðàíüøå åé, ìîëîäîé è çåë¸íîé, ïîçíàòü, áûëî íå äàíî. Ïîíèìàíèå ñâîåé ìèññèè âûïðÿìëÿëî òðàâèíêó, òÿíóëî å¸ ââåðõ. Îíà ñòàðàëàñü çàïîìíèòü ìèð òàêèì, êàêèì îí áûë äëÿ íå¸ ñåé÷àñ: ò¸ïëûì, ëó÷åçàðíûì, çàïîëíåííûì ñâåòîì.

Òåì âðåìåíåì Èñêîðêà ðàçãîðàëàñü.

«Çà÷åì óïèðàòüñÿ èç ïîñëåäíèõ ñèë?» – äóìàëà îíà, ïîãëÿäûâàÿ íà òðàâèíêó.

Èñêîðêà íå ïîíèìàëà ñòîéêîñòè òðàâèíêè. Äà, îíà îñîáî è íå óòðóæäàëà ñåáÿ ðàçìûøëåíèÿìè î íåé. Èñêîðêó âîëíîâàëà ñîáñòâåííàÿ ó÷àñòü.

Èñêîðêà ÷óâñòâîâàëà, ÷òî ïðîèñõîäÿùèå ñ íåé èçìåíåíèÿ áûëè íå ïðîñòûì âîçðîæäåíèåì ê æèçíè. Îíà ïîíèìàëà, ÷òî âíóòðè ïðîèñõîäèò íå÷òî áîëüøåå. Îíà çàïîëíÿëàñü òàêèìè îùóùåíèÿìè, êàêèõ íå áûëî ðàíüøå.

Èñêîðêà ïîíèìàëà, ÷òî ïðè÷èíîé íîâèçíû ñòàëà âñòðå÷à ñ òðàâèíêîé. Îíà áûëà áëàãîäàðíà òðàâèíêå çà ýòè îùóùåíèÿ. Åù¸ áû! Âåäü îíè ïðèíîñèëè åé òàêóþ ðàäîñòü, êàêîé îíà íèêîãäà ðàíüøå íå èñïûòûâàëà.

 çíàê áëàãîäàðíîñòè Èñêîðêà íàïðàâèëà íà òðàâèíêó âåñü æàð ñâîåé äóøè.  òîò ìèã îíà íå äóìàëà, ÷òî ýòèì åù¸ áîëüøå ñîêðàùàåò è áåç òîãî êîðîòêóþ æèçíü, îñòàâøóþñÿ òðàâèíêå.
Òðàâèíêà ïðîùàëà Èñêîðêó. Îíà ïîíèìàëà, ÷òî ñåé÷àñ òà ïåðåæèâàåò íîâîå ðîæäåíèå. Ñåé÷àñ îíà ðàäóåòñÿ áîëüøîé æèçíè, îæèäàþùåé å¸ âïåðåäè. Ýòà ðàäîñòü ìàëåíüêîé Èñêîðêè è ñòàëà ïîñëåäíèì âïå÷àòëåíèåì â æèçíè òðàâèíêè.

×òî ñòàëî ñ Èñêîðêîé, ýòî óæå îòäåëüíàÿ èñòîðèÿ. Òåì áîëåå ÷òî ÷åðåç ìãíîâåíèå òàì, ãäå òîëüêî ÷òî áûëà Èñêîðêà, óæå ñóåòèëñÿ ìàëåíüêèé ëþáîïûòíûé îãîí¸ê. Äëÿ íåãî âñ¸ âîêðóã áûëî â íîâèíêó.

Îãîí¸ê.

Ìàëåíüêèé Îãîí¸ê ðåçâèëñÿ â òðàâå. Îí ïðûãàë ñ îäíîé ñóõîé òðàâèíêè íà äðóãóþ, ïåðåáèðàëñÿ ñ îäíîãî ñóõîãî ëèñòî÷êà íà äðóãîé.  ïîðûâå ðàäîñòè îáíèìàë òðàâèíêè, îáíèìàë ëèñòî÷êè, è îíè… òóò æå ñãîðàëè â åãî ãîðÿ÷èõ îáúÿòèÿõ.

Íè òðàâèíêè, íè ëèñòî÷êè íå ñîïðîòèâëÿëèñü Îãîíüêó. Îíè ïîíèìàëè, ÷òî èçáåæàòü ñâîåé ó÷àñòè íå ìîãóò, à ïîòîìó íå ðîïòàëè.  ïîñëåäíèé ìèã, ïðåæäå ÷åì ðàñòâîðèòüñÿ â ïëàìåíè, îíè ïîäíèìàëè ãîëîâû, ðàñïðÿìëÿëèñü. Îíè ñëîâíî çíàëè, ÷òî èõ ñìåðòü åñòü íà÷àëî íîâîé æèçíè, æèçíè Îãîíüêà.

Îãîí¸ê ïîñòåïåííî íàáèðàë ñèëó. Ñ êàæäûì ìãíîâåíèåì îí ñòàíîâèëñÿ ÿð÷å. Âñêîðå ó íåãî ïîÿâèëîñü è ïåðâîå áîëüøîå æåëàíèå. Îíî áûëî ðîæäåíî æèâøåé â í¸ì íàäåæäîé. Îãîí¸ê íàäåÿëñÿ, ÷òî â áóäóùåì åãî îæèäàåò ÿðêàÿ êðàñèâàÿ æèçíü. Îí åù¸ íå âèäåë å¸, íî ñëûøàë, êàê î íåé ãîâîðèëè òðàâèíêè.

Âåòåðîê, áåãàâøèé ðÿäîì, óñëûøàë æåëàíèå Îãîíüêà. Îí ðåøèë ïîìî÷ü åìó, õîòÿ ïî ñâîåìó îïûòó çíàë, ÷òî èãðà ñ îãí¸ì, îáû÷íî, ïðèâîäèò ê ïå÷àëüíûì ïîñëåäñòâèÿì. Íî… äàæå ýòî çíàíèå íå ìîãëî èçìåíèòü õàðàêòåð âåòåðêà. Îí ñòàë ïîäãîíÿòü ê Îãîíüêó ñóõèå ëèñòüÿ. Îí òîæå âêëþ÷èëñÿ â èãðó ìàëåíüêîãî Îãîíüêà.

Îãîí¸ê áûë ðàä, äåëèòüñÿ ïûëêîé äðóæáîé ñ äðóãèìè. Îí ïûòàëñÿ ïîäðóæèòüñÿ ñ ëèñòüÿìè, íî ó íåãî íè÷åãî íå ïîëó÷àëîñü. Îí äðóæåñêè îáíèìàë èõ, à îíè òîò÷àñ ñãîðàëè. Îãîí¸ê áûë ñëèøêîì ìîëîä, ÷òîáû çíàòü, ÷òî äðóæáà òîæå ìîæåò ñæå÷ü, åñëè îäèí èç äðóçåé òîëüêî ïðèíîñèò ñåáÿ â æåðòâó.

Îãîí¸ê ðîñ. Îí óæå âèäåë ñåáÿ áîëüøèì îãí¸ì. Îí áûë ãîòîâ îñâåòèòü âñ¸ âîêðóã. Îí ñîáèðàëñÿ ðàçîãíàòü îáñòóïàþùóþ åãî òüìó. Îãîí¸ê âíóòðåííå õîòåë ýòîãî, íî íå çíàë, ÷òî è êàê íóæíî äåëàòü. Ïîêà îí òîëüêî äîãàäûâàëñÿ, ÷òî äëÿ ïîëíîãî âîïëîùåíèÿ åãî æåëàíèÿ ñóõèõ òðàâèíîê è ëèñòüåâ íåäîñòàòî÷íî. Âíóòðåííå îí áûë ãîòîâ îáíÿòü íå òîëüêî ýòè òðàâèíêè è ëèñòüÿ, íî è ñóõèå âåòî÷êè, âàëÿâøèåñÿ íåâäàëåêå. Îí âåðèë, ÷òî ñóìååò âîñïëàìåíèòü è èõ. Äà, ÷òî òàì âåòêè! Îí ñóìååò âîñïëàìåíèòü âñ¸, ÷òî ïîïàä¸ò â åãî îáúÿòèÿ! Äåëî áûëî çà íåáîëüøèì: êòî áû äàë åìó ïèùó, ñîîòâåòñòâóþùóþ åãî æàðó.

Îãîí¸ê ïîíèìàë, ÷òî äîáðàòüñÿ ñàìîìó äî âåòîê åìó íå ïîä ñèëó. Åù¸ îí ïîíèìàë, ÷òî äëÿ ïðûæêà â áîëüøóþ è êðàñèâóþ æèçíü åìó òðåáóåòñÿ ïîìîùü. À âîò â òî, ÷òî ýòà æèçíü íåïðåìåííî ïðèä¸ò, îí óæå âåðèë.

Ïîîäàëü îò òîãî ìåñòà, ãäå ðåçâèëñÿ Îãîí¸ê, áåãàëè ìàëåíüêèå ðåáÿòèøêè. Îíè òîæå, êàê è îí, ðåçâèëèñü. Êàê è îí, îíè ïîêà íå áûëè îáðåìåíåíû æèòåéñêèìè õëîïîòàìè. Èãðàÿ, îíè çàîäíî ðàçãëÿäûâàëè ìèð âîêðóã ñåáÿ. Âñ¸ íîâîå è íåïîíÿòíîå âëåêëî èõ. Ïðèâë¸ê èõ âíèìàíèå è ìàëåíüêèé îãîí¸ê.

Ïîäáåæàâ ê Îãîíüêó, äåòè ñòàëè êîðìèòü åãî ñóõèìè âåòî÷êàìè. Îíè ïîìîãàëè âûæèòü íîâîìó òîâàðèùó. Ìèð âçðîñëûõ åù¸ íå ïîãàñèë â íèõ ñòðåìëåíèÿ ïîìîãàòü. Ïîìîãàÿ, îíè âñ¸ åù¸ ïîëó÷àëè óäîâîëüñòâèå. Îãîí¸ê òîæå áûë ðàä íåæäàííîìó ïîÿâëåíèþ äîáðîâîëüíûõ ïîìîùíèêîâ. Åù¸ áû! Îíè ïðåâðàùàëè åãî æåëàíèå âî âïîëíå äîñòèæèìóþ öåëü.

Êîãäà êòî-íèáóäü èç ìàëûøåé òåðÿë áäèòåëüíîñòü è ñòðåìèëñÿ ïîëîæèòü âåòî÷êó â ñàìóþ ñåðåäèíó Îãîíüêà, òîò, ñëîâíî ìàëåíüêèé êîò¸íîê, íîðîâèë ëèçíóòü ïðîòÿíóòóþ ðóêó. Òàê îí âûðàæàë ñâîþ ïðèçíàòåëüíîñòü. Ìàëåíüêèé áëàãîäåòåëü ñ íåðâíûì ñìåøêîì îòä¸ðãèâàë ðóêó. Îí íå ñåðäèëñÿ íà Îãîí¸ê. Îí ÷óâñòâîâàë, ÷òî Îãîí¸ê ïîñòóïàåò òàê íå ñî çëà.

Óñèëèÿ äåòåé äîâîëüíî ñêîðî ïðåâðàòèëè ìàëåíüêèé Îãîí¸ê â íåáîëüøîé êîñòåðîê. Ñ ýòîãî ìîìåíòà ó Îãîíüêà, à òî÷íåå óæå – Êîñòðà, íà÷àëàñü íîâàÿ æèçíü.

Êîñò¸ð.

Ðåáÿòèøêè àçàðòíî êîðìèëè ìàëåíüêèé êîñòåðîê ñóõèìè âåòî÷êàìè. Èõ óñèëèÿ íå ïðîïàäàëè äàðîì. Ñ êàæäûì ìãíîâåíèåì êîñòåðîê ñòàíîâèëñÿ âñ¸ áîëüøå è áîëüøå, à âñêîðå ïðåâðàòèëñÿ â íàñòîÿùèé áîëüøîé Êîñò¸ð.

Êîñò¸ð ïðèâë¸ê âíèìàíèå âçðîñëûõ, ðàáîòàâøèõ ïîîäàëü. Ñóìåðêè è óñòàëîñòü ïîäòîëêíóëè èõ ê Êîñòðó. Åù¸ áû! Ðÿäîì ñ íèì ìîæíî áûëî îòäîõíóòü è îáîãðåòüñÿ.

Ïî îäíîìó âçðîñëûå ïîòÿíóëèñü ê Êîñòðó. Êàæäûé ñ÷èòàë ñâîèì äîëãîì ïðèíåñòè äëÿ íåãî îõàïêó ñóõîãî âàëåæíèêà èëè íåñêîëüêî òîëñòûõ ñó÷üåâ. Âçðîñëûå ïîìîãàëè ìàëûøàì íàêîðìèòü Êîñò¸ð äîñûòà. Âñêîðå îí ðàäîñòíî ïîòðåñêèâàë, îòäàâàÿ òåïëî è ñâåò ëþäÿì.

Ïîñòåïåííî è âçðîñëûå, è äåòè ðàñïîëîæèëèñü âîêðóã Êîñòðà. Âñåì áûëî òåïëî è óþòíî. Ëþäè ÷óâñòâîâàëè, êàê îãîíü ñæèãàåò èõ óñòàëîñòü, êàê âîññòàíàâëèâàåò ñèëû. Ëþäè áûëè áëàãîäàðíû Êîñòðó çà ýòî. Îäíîâðåìåííî îíè ïîíèìàëè, ÷òî Êîñò¸ð ïîìîãàåò èì òîëüêî äî òåõ ïîð, ïîêà ñàì ïîëîí ñèë, ïîýòîìó îíè íåóñòàííî êîðìèëè åãî, âîñïîëíÿÿ çàòðàòû. Äðîâ äëÿ ýòîãî îíè ïðèíåñëè ñ ñîáîé äîñòàòî÷íî. Òàê ëþäè îòâå÷àëè Êîñòðó äîáðîì íà äîáðî.

Ðàçîìëåâ îò òåïëà è ïèùè, ëþäè ñòàëè ðàñïîëàãàòüñÿ íà íî÷ëåã. Ïåðâûìè óãîìîíèëèñü ðåáÿòèøêè. Òîëüêî ñàìûå ñòîéêèå èç íèõ, õëîïàÿ îñîëîâåâøèìè ãëàçêàìè, ïûòàëèñü, ïðîäîëæèòü äèàëîã ñ Êîñòðîì. Ýòîò ðàçãîâîð ïîääåðæèâàë è êòî-íèáóäü èç âçðîñëûõ, ïîäáðàñûâàÿ â îãîíü î÷åðåäíîå ïîëåíî èëè ïîðöèþ õâîðîñòà. Êîñò¸ð áûë íåäîâîëåí óãàñàíèåì âíèìàíèÿ. Äà è êòî áû íà åãî ìåñòå ÷óâñòâîâàë ñåáÿ èíà÷å!

«Îíè ïîëó÷èëè îò ìåíÿ âñ¸, ÷òî õîòåëè, à òåïåðü… Òåïåðü îíè ìîðÿò ìåíÿ ãîëîäîì! Ïî÷åìó ÿ äîëæåí çàäàðìà ñîãðåâàòü ýòèõ æàäíûõ ëþäåé?» – âîçìóùàëñÿ Êîñò¸ð.

Îí ñ çàâèñòüþ ïîãëÿäûâàë íà îõàïêè õâîðîñòà è òîëñòûå ñó÷üÿ, ëåæàâøèå ïîîäàëü.

«Çà÷åì îíè ïðèíåñëè òàê ìíîãî äðîâ, åñëè íå õîòÿò êàê ñëåäóåò íàêîðìèòü ìåíÿ? Ñàìè-òî, íåáîñü, óïëåòàëè çà îáå ùåêè, íåæàñü â ìî¸ì òåïëå. Ýòî íåñïðàâåäëèâî!» – ðàñïàëÿë ñåáÿ Êîñò¸ð.

Âîñïîëüçîâàâøèñü ïîðûâîì âåòðà, îí ïåðåáðîñèë ÿçûêè ïëàìåíè íà áëèæàéøóþ êó÷ó õâîðîñòà. Ñó÷üÿ òîò÷àñ âñïûõíóëè. Ñ ãðîìêèì òðåñêîì îãðîìíîå ïëàìÿ âçìåòíóëîñü ââåðõ, îñâåùàÿ îêðåñòíîñòè è ðàññûïàÿ âîêðóã ìèðèàäû èñêð. Ëþäè èñïóãàëèñü. Äåòèøêè çàïëàêàëè, à êòî-òî èç âçðîñëûõ äàæå ïëåñíóë â Êîñò¸ð âåäðî âîäû.

«×òî? Íå íðàâèòñÿ?» – øèïåë Êîñò¸ð. – «À êàêîâî áûëî ìíå? ß îòäàâàë âàì òåïëî. ß äàâàë âàì ñâåò. À ÷òî ïîëó÷àë âçàìåí? Òå êðîõè, êîòîðûìè âû ìåíÿ êîðìèëè? Òåïåðü ñìîòðèòå, êàêèì áû ÿ áûë ñèëüíûì è êðàñèâûì, åñëè áû âû îòíåñëèñü êî ìíå ñ äîëæíûì óâàæåíèåì!»

Ëþäè, íå ñëóøàÿ øèïåíèÿ Êîñòðà, ñîáðàëèñü è óøëè. Îíè øëè ê ìàëåíüêèì êîñòåðêàì, êîòîðûå çàæãëèñü îò èñêð, ðàçëåòåâøèõñÿ îò Êîñòðà. Îíè çàáðàëè ñ ñîáîé îñòàòêè õâîðîñòà è äðîâ, êîòîðûå ñîáèðàëè êîãäà-òî äëÿ Êîñòðà.

Ãíåâ è îáèäà íà ëþäåé ïîääàëè Êîñòðó æàðó. Îíè ðàñïàëÿëè åãî. ×åì áîëüøå Êîñò¸ð çëèëñÿ, òåì áûñòðåå óõîäèëè ëþäè. Îíè îïàñàëèñü åãî ÿðîñòè. Îíè íå õîòåëè áûòü îáîææ¸ííûìè. Îíè áîÿëèñü òîãî, êòî ñîâñåì íåäàâíî áûë èõ äðóãîì è áëàãîäåòåëåì.

Íàêîíåö, Êîñò¸ð îñòàëñÿ îäèí. Íåêîìó áûëî ïîäáðîñèòü â íåãî òå ïîëåíüÿ, êîòîðûå îí íå ñóìåë ïðîãëîòèòü. Îáîææ¸ííûå îíè ëåæàëè ðÿäîì, íî äîòÿíóòüñÿ äî íèõ ó Êîñòðà íå áûëî ñèë. Êîñò¸ð ïîíèìàë, ÷òî åãî æèçíü, òàêàÿ ÿðêàÿ è ãîðÿ÷àÿ, çàêàí÷èâàåòñÿ ñòîëü æå ñòðåìèòåëüíî, êàê è íà÷àëàñü.

Âðåìåíàìè, ñëîâíî ñïîõâàòèâøèñü, Êîñò¸ð ðàñïàëÿë ñåáÿ: «Ãäå áûëîå âíèìàíèå? Ãäå îõàïêè âàëåæíèêà? Ãäå ðóêè ëþäåé, îáðàù¸ííûå êî ìíå?»

Ïîïûòêè îáâèíèòü â íåáëàãîäàðíîñòè ëþäåé îòáèðàëè ó Êîñòðà ïîñëåäíèå ñèëû. Îí óæå íå íàäìåííî, à ïå÷àëüíî ãëÿäåë âîêðóã. Îí ïîíèìàë, ÷òî ìãíîâåíèÿ åãî æèçíè ñî÷òåíû. È òåì áîëüíåå áûëî îñîçíàíèå òîãî, ÷òî æèçíü, áîëüøàÿ æèçíü, â êîòîðîé ó÷àñòâóþò è ëþäè, åù¸ íåäàâíî ñèäåâøèå ðÿäîì ñ íèì, ïðîäîëæàåòñÿ.

Ãîðüêî ñòàëî Êîñòðó îò òàêèõ ìûñëåé. Ãîðüêî ñòàëî åìó îò îäèíî÷åñòâà, îò îùóùåíèÿ ëþäñêîé íåáëàãîäàðíîñòè è íåñïðàâåäëèâîñòè, ÷èíèìîé ïî îòíîøåíèþ ê íåìó. Îí îòäàë ëþäÿì âñåãî ñåáÿ! Îí  îòäàë èì âåñü ïûë ñâîåé äóøè! À îíè?.. Ãäå ëþäñêàÿ áëàãîäàðíîñòü?.. Íà êîãî îí ïîòðàòèë ñâîè ñèëû?..

Îãîí¸ê, åù¸ òåïëèâøèéñÿ â Êîñòðå, óæå íå ìîã íè îáæå÷ü, íè ñîãðåòü. Îí äàæå íå ìîã äàòü äîñòàòî÷íî òåïëà ñàìîìó Êîñòðó. Ëèøü æàëîñòü ê ñåáå, âûðûâàÿñü èç-ïîä ñëîÿ ïåïëà, õîòü êàê-òî ïîääåðæèâàëà æàð, ïîçâîëÿâøèé Êîñòðó æèòü.

Î÷åðåäíîé ïîðûâ âåòðà ðàçäóë îáèäó, òëåâøóþ âíóòðè Êîñòðà. Íå óñïåâøèå ñãîðåòü óãëè âñïûõíóëè. Èç ïîñëåäíèõ ñèë îíè îñâåòèëè òîëüêî ìàëþñåíüêèé êóñî÷åê ïðîñòðàíñòâà, â êîòîðîì êîãäà-òî ïûëàë Êîñò¸ð, íî âñêîðå è îíè óãàñëè.

«Òîëüêî îãîíü îãíÿ íå áîèòñÿ. Ñîãðåâàÿ, íå îáæèãà酻 – äîí¸ññÿ äî óãàñàþùåãî Êîñòðà ÷åé-òî ãîëîñ. Ãîëîñ çâó÷àë íåèçâåñòíî îòêóäà… Îí ïðèø¸ë ñëîâíî èç âå÷íîñòè, ñëîâíî èç íåáûòèÿ…

 îäíî÷àñüå íåêîãäà âåëè÷åñòâåííûé Êîñò¸ð ïðåâðàòèëñÿ â êó÷ó ïåïëà.

Ìàëåíüêàÿ èñêîðêà, ðîæäåííàÿ ïðîùàëüíûì âñïîëîõîì, òîæå ñëûøàëà ýòè ñëîâà. Óâëåêàåìàÿ ïîòîêîì âîçäóõà îíà âçìåòíóëàñü ââûñü è ïîëåòåëà çà ëèíèþ êîñòðîâ. Îíà ëåòåëà òóäà, ãäå åù¸ íå áûëî íè òåïëà, íè ñâåòà.

Когда мир был совсем юным, огня у людей не было. Дичи было полным-полно, но ели ее сырой, и она не доставляла людям особого удовольствия.

Однажды человек Водяная Крыса глодал твердую ветку, и вдруг изо рта у него вылетела искра и упала на сухую траву. Трава вспыхнула ярким пламенем.

Человек Водяная Крыса удивился. Он стал бросать ветки в огонь, чтобы потушить его, но ветки загорелись и запылали жарким костром. А в ветках пряталась змея. Она зажарилась в огне, и запах жареного мяса так понравился человеку, что он съел змею, и это было вкусно.

Человек Водяная Крыса подбрасывал сучья в костер, чтобы он не потух, и скоро все племена прослышали об этом чуде и пришли поглядеть на огонь.

Люди догадались, что можно унести с собой горящие ветки и зажечь новые костры. И вот повсюду люди разнесли горящие ветки, и теперь в каждом стойбище был свой огонь.

Много лет горели эти костры, люди уже не дрожали от холода по ночам и не ели сырого мяса после охоты. Люди обленились и стали много спать, гораздо больше, чем в те времена, когда они мерзли по ночам.

Однажды пронесся над землей сильный ураган. Дождь лил как из тыквенной бутыли. Он потушил все костры, а обленившиеся люди забыли, как зажигают огонь, теперь они опять дрожали от холода по ночам и ели сырое мясо.

Жил в одном племени человек Ястреб, и было у него две сестры — женщины Змеи. Они были тоненькие-претоненькие, и глаза у них будто смотрели все время в одну точку. Они любили горячее солнце и страшились холода.

Когда человек Ястреб уходил на охоту, женщины Змеи ложились на песок и, не шевелясь, грелись на солнышке до самого его возвращения.

Неподалеку от их стойбища в лесу был старый термитник. Деревья защищали его от ветра и скрывали от людских взглядов. Солнце здесь особенно припекало, и женщины Змеи часто приходили сюда и лежали, прислонясь к термитнику, слепленному из травы и глины.

Никто не знал, куда ходят женщины Змеи, потому что они были скрытными и никому не рассказывали, что ходят в это теплое местечко.

Однажды солнце светило так горячо, что за их спинами сухая трава на термитнике начала тлеть, а потом загорелась красным огнем.

Сестры человека Ястреба сначала испугались, но потом огонь им понравился. Получалось, что только они одни знали, где есть огонь, и им стало казаться, что они могущественнее всех на свете.

Когда брат женщин Змей пришел с охоты, они уже вернулись в стойбище. Он дал сестрам их долю мяса, но они не стали его есть, а дождались, пока человек Ястреб уснет, и только тогда тихонько ушли в лес.

Там они взяли палку и, пробив глиняную стенку термитника, разворошили огонь, горевший внутри, и просунули туда мясо, которое дал им брат. Когда мясо поджарилось, женщины

Змеи вынули его и съели, а потом вернулись в стойбище.

Каждый день они так делали, пока их брат не заподозрил неладное. Он почуял запах жареного мяса и догадался, что сестры где-то раздобыли огонь.

Но когда он спросил их об этом, сестры сказали, что знать не знают ни про какой огонь. Брат хотел проследить за ними, когда они пойдут в лес, но сестры догадались, что он будет за ними следить, и искусно заметали свои следы. Тогда он спросил их, что они делают в лесу, и они ответили, что ищут клубни ямса.

Человек Ястреб обеспокоился, он пошел к соседним племенам, рассказал людям, как ведут себя его сестры, и попросил помочь ему разгадать, почему это они говорят, что никогда не видели огня, а сами едят жареное мясо.

Все племена по очереди пытались выследить сестер человека Ястреба и поймать их, когда они жарят мясо на огне, но женщины Змеи были очень хитрые и ускользали от всех. Они не шли к термитнику, если рядом были люди, а когда им очень хотелось жареного мяса, они уходили подальше от дома и приближались к термитнику с другой стороны.

Тогда человек Ящерица сказал, что он разгадает тайну женщин Змей, если это поручат ему одному.

Все племена согласились на его условие, и человек Ящерица пошел в лес и залег там на много дней и ночей. Он не ходил на охоту со своими братьями и с наступлением темноты не возвращался в стойбище, и тогда сестры человека Ястреба решили, что человек Ящерица отправился в далекий поход.

Однажды все мужчины притворились, что уходят на охоту. Когда они скрылись из виду, женщины Змеи взяли мясо и, думая, что никто их не видит, побежали к термитнику.

Но человек Ящерица не отставал от них ни на шаг, и, когда женщины Змеи подошли к термитнику и начали ворошить огонь, он подполз с другой стороны и сунул в термитник палку.

Когда он вытащил палку обратно, он увидел, что палка загорелась, и тогда человек Ящерица с победным кличем помчался с горящей палкой к стойбищу, где ждали его сородичи.

Сестры человека Ястреба очень разозлились на человека Ящерицу за то, что он так хитро их провел. Они поклялись отомстить ему и здесь же, возле термитника, превратились в змей, чтобы нападать на людей.

И теперь змеи бросаются на всех, кто подходит к ним близко, а если злая змея укусит человека, он умирает в страшных муках.

По телефону с сайта театра «Вернадского, 13» попал в кассу. Сообщил, что хотел бы сделать репортаж, и попросил передать мой контакт режиссёру. Через некоторое время приходит сообщение в WhatsApp: «Здравствуйте, Алексей. Меня зовут Надежда, я администратор театра». Посмотрел на аватарку — знакомое лицо. Перезвонил. «Надежда Карпухина-Карпович? — уточняю я. — Вы же робкий Зайчик в «Трям! Здравствуйте!» и Гертруда в «Гамлете», роковая испанская красотка в «Блэзе» и… мышка в новом спектакле. Почему же администратор?» В трубке смех: «Да, это всё я. Придёте — сами увидите».

Зайчик-Гамлет

Впервые в театр «Вернадского, 13» я попал в 2007 году. На новогоднюю ёлку. Какой-то новый театр, возможно, даже самодеятельный. В полуподвале жилого дома по соответствующему адресу — название от него. Ну, чего ожидать? Тоскливо вспомнил дядю Гену, папу моего друга. Доставив нас на ёлку и посадив в зал, сам удалялся в буфет пить кофе с принесённым из дома коньяком. А ведь интеллигентный человек. «Утренники не по моим нервам», — комментировал он тогда. Но я был за рулём — ничего не оставалось, как сесть вместе с детьми. И не пожалел.

С одной стороны, без всякого коньяка я неожиданно уподобился ребёнку — только что не топал при появлении злодея. А главное, с удивлением заметил, что спектакль только на первый взгляд детский.

Взрослые актёры как будто играли для меня: какие-то шуточки, акценты, непонятные детям, отлично считывались их родителями.

Почти всем актёрам не больше 30 лет. Но это точно была не самодеятельность, не утренник в клубе — абсолютно профессиональная постановка.

За следующие 14 лет я посмотрел почти все детские спектакли — на ёлки всегда давали премьеру. И, если удавалось, не пропускал редкие взрослые постановки. Там вчерашний Железный Дровосек из «Волшебника Изумрудного города» (он же волк, стражник и т. д. в других сказках) выходил Горацио в «Гамлете», а тролль, король, ёжик — в главной роли в «Старшем сыне». Классные драматические актёры — в каждой роли они становились другими. Мне казалось, что рано или поздно им станет тесно на сцене «Вернадского, 13» и они уйдут. В кино, в «большие» театры. Но вот сейчас посмотрел на сайте новогоднюю программу — 2021/22. Новый спектакль «Кот-волшебник и мышиное рождество», категория 4+. В роли Виолетты, белой мышки — мамы, — Надежда Карпович.

«Мой муж — Дед Мороз»

26 декабря, воскресенье. Два представления в день: в 12:00 и в 16:00. Зрители могут прийти за час до начала — в фойе будут игры с героями сказок. И так ежедневно весь новогодний сезон — с 24 декабря по 9 января.

Артисты начинают собираться ближе к 11:00. Первой начинает переодеваться и гримироваться Юлия Лукьяшко (Фружи, белая мышка — дочь). Правда, почему-то не в мышь, а в Снегурочку.

«Все занятые в новогоднем спектакле участвуют и в предварительной программе», — поясняет она.

И точно, в соседней гримёрке натягивает подушку-пузо под костюм весёлого повара Данила Алексеев (Мартон, серая мышь — папа).

Рядом гримируется Арлекин — уже много лет в разных образах детей перед представлением развлекает актриса и сценарист почти всех постановок Евгения Войцеховская. Чуть позже пузо для солидности образа надевает и Сергей Карпович — в спектакле он Кот, но сначала выйдет Дедом Морозом.

«Ага, мой муж — Дед Мороз, — кивает появившаяся Надежда Карпович (многим зрителям известна под прежней фамилией — Карпухина. — RT). — Вся жизнь здесь — где же ещё мужа искать? Вы интересовались, чувствую ли я себя примой. Конечно, чувствую. Особенно когда на мне нужно дошить последние четыре куска сыра (реквизит на сцену. — RT) перед премьерой. Маленький театр — тут каждый отвечает за кучу всего, совмещая много функций, должностей, делает что-то руками. Мальчики даже шить научились. Ощущения примы нет — есть безмерное чувство ответственности. Веду соцсети театра. Когда организационные вопросы решаю, не представляться же мне примой — называюсь администратором».

Одеваться — что-то быстро натянуть, завязать сбоку — актёрам помогает костюмер Анастасия. Как выяснилось, она режиссёр — как и почти все здесь, закончила Щукинское.

Дальше я уже привыкну, что кто-то из артистов будет стоять у рубильника, заменяя техника, и т. д. А Надежда между выходами на сцену будет спешно отвечать на вопросы зрителей в соцсетях от имени администратора.

Сейчас Надежда надевает парик, белое платье с кружевом. Превращается в этакую светскую даму. Потом рисует усики, носик — дама оказывается «элитарной» белой мышью.

«Какая у меня мышь по счёту? Было две в разных редакциях «Щелкунчика». Эта третья. По роли мы белые мыши — родители. Мы спесивые, заносчивые. Считаем серых мышей деревенщиной, — объясняет Надежда. — Эта сказка — разговор о вполне взрослых проблемах восприятия людьми друг друга».

В этот момент из другой гримёрки выходит Михаил Лукичев — уже в костюме её супруга. «По сути, я папа Капулетти», — отмечает он.

В сыроварне живёт семья серых мышей: папа, мама и молодой сын. Обычные, каких много. Растолстевшая, тянущая на себе дом жена, инфантильный, пытающийся избегать принятия решений муж. Рядом с ними селится супружеская пара белых мышей с красавицей дочкой. Это снобы, как будто бы более успешные и активные. Но если присмотреться, то и в этой семье всё то же самое.

А дальше начинается классическая история Ромео и Джульетты: дети влюбляются друг в друга, а родители против. Причина понятна: «они не такие, как мы».

Евгения Войцеховская написала сценарий по мотивам сказки Дюлы Урбана «Все мыши любят сыр». И, в отличие от Шекспира, тут всё заканчивается хорошо — семьи мирит… Кот. Он объясняет родителям, что различие между ними мерещится только им самим. Мол, вы все боитесь кошек, любите сыр. Короче, живите дружно, а то съем.  

«Кот, уходи!» — слышится громкий крик зрителей. Дети, включая четырёхлетних на первых рядах, в восторге. Родители реагируют куда сдержаннее, но, очевидно, замечают написанное специально для них. Узнают себя, свои отношения. «С таким мужем любая превратится в серую мышь», — кажется, кто-то из зрителей это даже проговаривает. Если убрать мышиные интонации — вполне взрослые, серьёзные диалоги.

«Малыши считают какой-то один план, — пояснила мне основатель и художественный руководитель театра Елена Громова. — Но нужно несколько пластов, чтобы вещь была интересна и детям постарше, и взрослым. А постановки формата «ой, детишечки, у-тю-тю» не переношу. Да и дети всегда чувствуют несерьёзное отношение».

Громова говорит, что на некоторых сказках взрослых пробирает настолько, что даже папы плачут. Верю — один из них.

Представление заканчивается. Выход на поклон. Публика не отпускает. Потом ещё выход, на бис. Актёры возвращаются в гримёрку. До начала следующего спектакля целых полтора часа.

«Слушай, а давай, когда мы набрасываемся на Кота, ты встанешь с другой стороны, — предлагает Надежда своему сценическому супругу Михаилу. — Можно добавить действия. Будет весело, если я его веником сверху отметелю».

Мне всегда казалось, что лучше приходить на 12-часовой сеанс: пока актёры свежие и физически, и психологически.

«Наоборот, второй, в 16:00, всегда ярче, — объяснил мне ещё находящийся в образе грустной мыши Данила Алексеев. — Мы ж совы — чем позже, тем активнее. На утреннем спектакле только разыгрываемся, разгоняемся».

Дом и старики

Полине Шитовой 20 лет, ещё студентка театрального. Самая молодая из нынешней труппы. Надежде Карпович, когда она почти 20 лет назад пришла в этот театр, было ещё меньше. Теперь её и оставшихся от первого состава называют «наши старики».

«Ко мне тут в зале бросилась одна мама — она сама в детстве была на нашем представлении, а сейчас привела уже своего ребёнка», — отмечает Надежда.

В обычном театре актёр живёт и взрослеет со своими зрителями. Развитие самого актёра находит оклик в его аудитории. А здесь как в школе — постоянная смена поколений детей, а заодно и их родителей, для которых ты снова скачешь зайчиком или ёжиком.

«Дети от поколения к поколению меняются. Каждый раз нужны новые подходы, — рассуждает Надежда. — Да, у меня есть ощущение, что не сыграла многого, что хотела. Но не сыграла не где-то там, а здесь. Просто потому, что приходится тратить время на что-то другое».

Худрук Елена Громова во время спектаклей сама выполняет работу осветителя — сидит за пультом. Но, пожалуй, она тут одна, для кого театр — единственный источник дохода. Все остальные члены труппы подрабатывают в других местах. Причём отнюдь не всегда искусством. Павел Фартуков (Шома, серая мышь — сын) сейчас играет только по выходным, а по будням занимается продюсированием компьютерных игр в IT-компании.

«Во время самоизоляции всё стояло. Даже сериалы не снимали. Знакомые позвали поучаствовать. Посмотрел, понравилось. И втянулся», — поясняет Павел.

Это при том, что у него — у единственного из всех присутствующих — есть свой агент. Начал сниматься очень рано — в 18 лет получил главную роль в сериале «Невидимки» (2010). И с тех пор участвовал в шести десятках кинопроектов.

«Кино, особенно сериалы, — вообще другое, — говорит Павел. — Пока снимали 70 серий «Невидимок», сменили 27 режиссёров… А тут — дом».

Но дело даже не в семейном уюте своего театра, оберегающего от интриг и прочих проблем в иных местах. «Елена Валерьевна приучила нас к очень высокому качеству, которое редко можно встретить. А если сравнивать с детскими театрами, то я подобного вообще больше нигде не видел», — поясняет Михаил Лукичев.  

Даже в гримёрке Данила Алексеев, как и его герой, продолжает щипать струны на превращённой в этакую балалайку большой деревянной ложке. «Листал Instagram. Гляжу — приятель сейчас в Таиланде на корпоративе. А я как раз вот эту штуку из ложки для роли мастерил. И подумал, что, видимо, чем-то не тем в жизни занимаюсь», — шутит он.  

Данила не только актёр. Он преподаёт в детской студии «Крылья», открытой при театре много лет назад. Реализуется там и как режиссёр. Работа на детскую аудиторию, видимо, особенно располагает к педагогике — детям в студии преподаёт почти вся труппа. Лучших потом приглашают к себе — Юлия Лукьяшко и Полина Шитова как раз из выпускников «Крыльев».  

«Это мой дом, который я с 17—18 лет строю. Надеюсь, что через 20—30 лет я передам свой театр в руки младшего поколения, которое будет с большим задором на сцене, — отвечает Надежда Карпович на мой вопрос о будущем. — На них будут кричать: «Уходи, Кот!», а я буду сидеть в зрительном зале со своими детьми или внуками. Уйду в педагогику. Или нет, сама уже поставлю какой-нибудь спектакль наконец. В таком темпе, как мы работаем сейчас, через 30 лет будет невозможно. Наркотик ли эта суета? Для кого-то да. Синдром отложенного счастья».

Частный нафталин

Театр частный, существует с 2000 года. «Была идея, был спонсор, — рассказывает Елена Громова. — На его деньги мы оборудовали помещение. Набрали труппу по полному штату. Вспомогательный персонал. Уже было начали работать, как бизнес у спонсора расстроился, — в 2002 году мы остались без финансирования. Сотрудников пришлось распустить и искать форму существования». 

Помещение муниципальное, выделено как объекту социального назначения — аренда бесплатная. Расходы — коммуналка, зарплаты актёрам и персоналу. И постоянные, не всегда предсказуемые затраты на декорации, оборудование, ремонты и т. д.

«Театр частный. Никаких грантов, субсидий. Мы живём только за счёт продажи билетов, — говорит Громова. — В зале 108 мест. Билеты от 300 до 1800 рублей. Если заполнено 70%, то мы окупаемся».

Оклад у актёров в штате — 16 тыс. рублей. Остальное — по занятости на сцене. Выходит до 40 тыс. рублей. Как уже было сказано, артисты совмещают функции декораторов, техников, звукооператоров. В штате нет гримёра. «Когда мы закрылись во время самоизоляции, уборщица уехала домой на Украину. И не вернулась. Новую нанимать не стали — убираем теперь сами», — отмечает Громова.

Понятно, что за каждую дополнительную обязанность актёру доплачивают. О размерах сумм можно только догадываться. Определённые деньги приносит театральная студия — месяц занятий стоит 8 тыс. рублей.

Постоянно занятых артистов — 12 человек. Других приглашают по мере необходимости. Сейчас почти все, кто не занят в спектакле про мышей, работают на новогодних шоу, корпоративах, ёлках.

«Почему мы выбрали для новогоднего представления именно такой сюжет? В том числе из-за пандемии, — неожиданно выдаёт Громова. — Роспотребнадзор разрешил только 70% заполнения зала. Если б мы могли продать билеты на все места, то позволили бы себе спектакль подороже — с большим числом персонажей, другими декорациями».

Детский репертуар — почти всегда простой по будням, разве что кроме каникул. Конечно, по вечерам можно давать взрослые спектакли. Но тут уже маркетинг тонкой настройки: как заманить вечером усталого взрослого в малоизвестный театр далеко за Третьим кольцом, сколько назначить за билет, чтоб и зрителю по карману, и самим окупиться? За 20 лет существования театра успешная схема так и не устоялась: взрослых спектаклей пока в репертуаре мало и показывают их сравнительно редко. Но надежды остаются.

«Мы репертуарный театр, — объясняет Громова. — То есть это не проекты какие-то разовые, а постановки, которые идут годами. И мы не площадка для выступлений, а камерный театр. Дающий возможность для глубокого разговора со зрителем. Хорошо ли это, современно ли? Однажды Пётр Наумович Фоменко свой театр назвал нафталином. И мы нафталин, классика. Ничего плохого в этом нет. Лучше нафталин, чем моль».

Третий партнёр

Со сцены снова звучат финальные реплики. Снова Кот произносит речь. Влюблённые берутся за руки. Дети кричат из зала. Аплодисменты, выход на поклон. И на бис. В гримёрку снова один за другим влетают актёры.

«В этот раз зал совсем другой — куда отзывчивее! — делится впечатлениями Полина. — Дети смеялись даже над теми шутками, над которыми никто никогда не смеялся, даже мы».

Утром были в основном организованные группы под присмотром учителя. Это самая сложная аудитория — дети отвлекаются друг на друга. А на второе представление пришли по отдельности, с родителями.

«Конечно, мы же играем не в режиме кинотеатра — ловим реакцию из зала, откликаемся на неё. Зритель — это третий партнёр», — поясняет Надежда.

Всегда было интересно посмотреть, что происходит с актёрами, когда они после поклонов наконец скрылись за кулисами. Посмотрел. И ничего не понял. Впрочем, и они сами свои ощущения объяснить не смогли.

«Надо ли выйти из роли? У кого как, — пожимает плечами Михаил Лукичев. — Мне, например, нужно ещё какое-то время посидеть в костюме».

В целом была атмосфера какого-то очередного достижения. Возможно, потому что премьера — играют всего третий день. Уходя домой, актёры целовали уже спустившуюся из осветительной Громову.

«Впереди ещё 18 ёлок, спектакль набирает обороты!» — произнеся это, Надежда Карпович машинально, видимо, чтобы не сглазить, подняла сжатые кулаки. Глядя на неё, я понял, что ни в какие зрители с этой сцены она не уйдёт.