(11).jpg "Сказки хоффман опера либретто")
Московский академический музыкальный театр имени К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко
Зрители смогут посмотреть балет и послушать оперу, а также вспомнить любимые праздничные сказки.
В новогодние праздники взрослых и детей ждут в московских театрах. Гости смогут послушать шедевры итальянской и русской музыки, отправиться в сказочное путешествие и увидеть магические превращения.
Космическая музыка, балет и опера
Поход на балет «Щелкунчик» стал для многих новогодней традицией. В спектакле на музыку Петра Чайковского и либретто Мариуса Петипа исполняется хореография балетмейстера Василия Вайнонена. За рождественской сказкой можно отправиться 2 и 3 января в Московский академический музыкальный театр имени К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко.
Там же 6 и 7 января в 14:00 можно посмотреть оперу по произведению Александра Пушкина «Сказка о царе Салтане». Всех персонажей в царстве Тмутаракани и на острове Буяне — от ангелов, рыб и коров до деревьев и самого города — играют артисты хора и миманса. Билеты можно купить по Пушкинской карте.
Отправиться в космическое путешествие можно с помощью постановки «Волшебный оркестр» 3 и 4 января в 12:00, 15:00 и 18:00 в концертном зале «Зарядье». Юных исследователей галактики приглашает театр «Странствующие куклы господина Пэжо» и Московский государственный симфонический оркестр под руководством пианиста и дирижера Ивана Рудина. Прозвучат фрагменты произведений Сергея Прокофьева, Йозефа Гайдна, Клода Дебюсси, Петра Чайковского и других композиторов. Постановку можно посетить по Пушкинской карте.
Кукольные театры: сказки Гофмана и Андерсена
Спектакль «Волшебный орех. История Щелкунчика» по сказке Эрнеста Теодора Амадея Гофмана покажут 4 и 8 января в 11:00, 13:30 и 16:00 в Московском театре кукол. Там же можно увидеть новогоднее представление по сказочным историям Андрея Усачева «Школа снеговиков» 6 и 9 января в 11:00, 13:30 и 16:00. Дети побывают в уютном домике Деда Мороза и узнают, где живет северное сияние.
А на сказку Ганса Христиана Андерсена «Стойкий оловянный солдатик» можно пойти в Московский детский камерный театр кукол5 и 6 января. Одну из самых пронзительных историй писателя покажут в 12:00 и 15:00.
Мексика, фокусы и танцы
Любители фокусов могут посетить мистическое шоу лучших иллюзионистов России «Лига волшебников: Новый год — время чудес». Показы пройдут 3 и 5 января в 15:00 и 19:00 в московском театре «Школа современной пьесы».
Музыкально-танцевальную фантазию «Вредные советы» по стихам Григория Остера можно увидеть в этом же театре 8 января в 15:00. Хореографию создал Егор Дружинин, а костюмы и декорации — художница Мария Трегубова, обладательница театральной премии «Золотая маска».
Прекрасный подарок на Новый год — постановка «Двенадцать месяцев» в «Театриуме на Серпуховке» под руководством Терезы Дуровой. В основе сюжета — известная сказка Самуила Маршака о капризной принцессе, потребовавшей декабрьским днем подснежников. Постановку можно увидеть 5, 6 и 7 января в 12:00 и 15:00.
Отправиться из зимы в лето предлагают создатели постановки «Однажды в Мексике: Кукурузный человечек». Действие происходит в деревушке Маисета среди кукурузных полей. Главная героиня отмечает 15-летие, но праздник омрачен — ее младший брат попал в беду. Как ему помочь, можно узнать 3, 4, 8 и 9 января в 12:00 и 15:00.
Билеты на постановки можно приобрести по Пушкинской карте.
«Морозко», парижские страсти и русские сказки
Перенестись в Париж и окунуться в атмосферу творческой богемы можно в Московском театре оперетты. Постановку «Фиалка Монмартра» покажут 4 января в 13:00 и 19:00. Действующие лица самой романтичной оперетты венгерского композитора Имре Кальмана — актеры, художники и поэты. В мелодиях автора знаменитых оперетт «Сильва» и «Принцесса цирка» можно услышать и традиции французского мюзик-холла, и классические венские каноны.
За еще одной парижской историей можно отправиться на оперетту-мюзикл «Фанфан-тюльпан» 5 января в 13:00 и 19:00. В основе авантюрного сюжета — история о молодом парижском повесе Фанфане, который, спасаясь от преследования родственников соблазненной им девушки, записывается в армию.
Билеты на представления можно приобрести по Пушкинской карте.
Зимнюю сказку «Морозко» можно посмотреть в Московском новом драматическом театре. Музыкальную историю по мотивам сказки Владимира Одоевского «Мороз Иванович» покажут 7 января в 11:00 и 8 января в 12:00.
Героев русских сказок можно увидеть в музыкальном представлении «Бабкины сказки. Возвращение чудес». Артисты московского государственного академического театра «Русская песня» подготовили новогоднее интерактивное шоу.
Московский международный дом музыки: котики и козлики
Самых маленьких зрителей в праздники порадуют котики — в новогоднем спектакле Театра кошек Юрия Куклачева «Кошки против Барабаса» помимо Буратино и Мальвины они увидят и четвероногих актеров. Детей ждет разгадка тайны золотого ключика и интерактив с артистами. Постановка рассчитана на зрителей любого возраста и пройдет 3, 4, 5, 6, 7 января в 11:00, 14:00, 17:00, а также 8 января в 11:00 и 14:00.
Музыкальная сказка «Волк и семеро смелых» тоже понравится малышам. В постановке на музыку Алексея Рыбникова, автора киномюзиклов про Буратино и Красную Шапочку, детей ждут танцы и акробатические номера. Роли исполнят ведущие артисты театра, в том числе участники телевизионного проекта «Голос». Спектакль пройдет 3, 4, 5, 6, 7 и 8 января в 11:00, 14:00, 17:00.
«Насмешливый, но снисходительный в оценках, изящный, открытый, естественно элегантный в каждом своём произведении, он вызывал мещанскую неприязнь своим изысканным эротизмом, он был выдающимся явлением немецкого просвещения, искренне и честно повлиявшим на своё время…»
Эти слова великого Гёте не о Моцарте. Речь «В памяти о брате Виланде» посвящена бывшему литературному сопернику, а после личного знакомства многолетнему другу Гёте — немецкому просветителю, писателю, издателю, переводчику и поэту Кристофу Мартину Виланду (1733—1813). Вместе с Гёте К.-М. Виланд был награждён российским орденом Св. Анны и избран почётным членом Московского университета (1805 г.), его «Оберон» (1780) оказал влияние не только на Шиллера («Дон Карлос») и Гёте (II часть «Фауста»), но и на Н. М. Карамзина, и, само собой, А. С. Пушкина, использовавшего в «Руслане и Людмиле» сюжетные мотивы поэмы Виланда.
Неудивительно, что страстный критик человеческой ограниченности и мещанства, Леопольд Моцарт обожал творчество Виланда, особенно его остросатирические обличения немецкого филистерства. На сказках, рассказах и романах Виланда выросло не одно поколение немецкоязычной интеллигенции, включая и Вольфганга Амадея Моцарта, и Эмануэля Шиканедера как автора либретто «Волшебной флейты», полностью основанного на произведениях Виланда.
Сам проект Шиканедера изначально был пародией, сказкой для взрослых, легко узнававших в «Волшебной флейте» каждого персонажа, легко считывавших каждый намёк и каждую строчку из их собственного детства. Чтобы понять, как воспринималось либретто Шиканедера современниками, достаточно представить, что сегодня кто-то написал бы оперетту «Волшебный ключик», в которой главными героями были бы деревянный длинноносый человечек, мудрая черепаха, злой волшебник Барабас, фарфоровая зануда Марина де Малино, банда разбойников из «Бременских музыкантов» да ещё и Винни-Пух с Чебурашкой в придачу.
Именно по этой причине сложившаяся традиция идеологического утяжеления этой пронзительно светлой и лёгкой истории об обретении счастья очень часто выглядит неуклюжей попыткой увидеть библейскую мистерию в сказке о Красной шапочке. Ведь даже нумерологическая символика «Волшебной флейты» (три девушки из свиты Царицы ночи, три мальчика-помощника, три «масонских» фанфарных аккорда) напоминает нам о том, что счастье не в христианской троице (Отец-Сын-Святой Дух), а в троице семейной — отец, мать, ребёнок. Отсюда и легко декодируемая дионисийская символика эротического названия, раскрывающаяся в очень особом понимании природы божественного, которое звучит в фантастическом по глубине дуэте Папагено и Папагены:
Bei Männern, welche Liebe fühlen,
fehlt auch ein gutes Herze nicht.
Die süßen Triebe mitzufühlen,
ist dann der Weiber erste Pflicht.
Wir wollen uns der Liebe freu’n,
wir leben durch die Lieb’ allein.
Die Lieb’ versüßet jede Plage,
ihr opfert jede Kreatur.
Sie würzet uns’re Lebenstage,
sie wirkt im Kreise der Natur.
Ihr hoher Zweck zeigt deutlich an:
nichts Edler’s sei, als Weib und Mann.
Mann und Weib, und Weib und Mann,
reichen an die Gottheit an.
Мужчина, любящий всем сердцем,
не может сердца не иметь.
И от его желаний дверцу
жена лишь может отпереть.
Любовь – единственная радость,
жизнь без которой не прожить.
Любовь убьёт любую гадость.
Любовь хотим боготворить.
Любовь вкуснее шоколада.
Любовь – космический закон.
Любовь нам высшая награда,
Любовь возводит нас на трон.
И нет божественней творенья,
чем двух сердец соединенье.
(перевод с немецкого Александра Курмачёва)
Это главная идея «Волшебной флейты». Никаких других идей в этом шедевре нет. Именно поэтому любые попытки поставить «Волшебную флейту» как философскую или политическую притчу, а не как сказку для взрослых, обречены на провал: Моцарт не тот композитор, который позволяет с собой «дискутировать». У Моцарта всё прозрачно. И нужно признать, что наше желание усложнить простое как желание, идущее, мягко говоря, не от большого ума, всегда будет разбиваться о простоту и внятность моцартовских высказываний. Не стоит искать чудес в непонимании. Не стала их искать или выдумывать режиссёр Кристиана Лутц, осуществившая в Земельном театре Зальцбурга новую постановку этой волшебной оперы.
Режиссура К. Лутц выглядит как бережный подстрочник к первоисточнику. Под звуки увертюры режиссёр деликатно делится с нами своим пониманием того, что могло рассорить Зарастро с Царицей ночи и почему арбитром этого спора выбирается влюблённая пара Тамино и Памина. Перед нами сказочный эксперимент-путешествие в природу человеческих чувств, привязанностей и зависимостей. Нам доступно и доходчиво вскрывают все смысловые «купюры» либретто, и на протяжении всего действия у нас ни разу не возникает вопроса, что же происходит с героями. На моей памяти это единственная сценическая версия «Волшебной флейты», в которой всё понятно про саму «Волшебную флейту» (я сознательно не провожу параллели с выдающимся спектаклем Лидии Штайер, показанным здесь же в Зальцбурге на Летнем фестивале 2018, так как Л. Штайер всё-таки внесла серьёзные корректуры в оригинальный текст Шиканедера). И если у вас остались какие-либо вопросы по поводу этого произведения, то новая постановка в Земельном театре Зальцбурга исчерпывающе ответит на все.
(В скобках замечу, что лично у меня остался только один вопрос: почему обе прекрасные интерпретации принадлежат режиссёрам-женщинам? Режиссёры-мужчины вообще не в состоянии адекватно работать с таким материалом?)
Мизансцены у К. Лутц выстроены с математической строгостью: ни одного лишнего шевеления на сцене, всё по делу, каждый жест осмыслен, каждая эпатажная эскапада добавляет ясности, а не запутывает простое. Нам показывают сказку. Настоящую сказку, в которой главный герой буквально падает с неба, в которой герои одновременно появляются и исчезают в сложно выстроенных декорациях (сценограф Кристиан Табакофф), незаметно меняют внешний вид (костюмы Дороти Джойстон), проваливаются под землю и спускаются по канатам. Перед нам синтез циркового шоу и театрального представления, от которого невозможно оторвать глаз. Эта захватывающая внимание подача вынуждает нас в итоге осознать главную гуманистическую ценность жизни — саму жизнь и любовь, её порождающую. Именно в этом гуманистическом пафосе и состоит величие «Волшебной флейты», а не в тех инструментальных деталях и метафорах, которые выполняли в либретто Шиканедера исключительно прикладную функцию, проще говоря функцию «прикола», а не элементов художественной идеи. Как те самые серебряные колокольчики, ставшие по одной из версий «спусковой» причиной создания этой фантастической партитуры: очень уж хотелось Шиканедеру на сцене ими подребеденькать.
Разумеется, это впечатление от спектакля не было бы столь вдохновляющим, если бы не блестящая работа оркестра и ансамбля солистов.
Оркестр Моцартеум под управлением музыкального директора театра маэстро Лесли Суганандараджи крупным планом подаёт все инструментальные вкусности моцартовской партитуры. Но эта подача не выглядит сурдопереводом, разжевывающим очевидное: в стремительном вихре, не теряя точности, оркестр проводит увертюру, ни разу не теряет контакт ни с хором, ни с солистами, тонко отражает глубину лирических переживаний героев. Создаётся ощущение, что музыканты и певцы не только звучат, но и дышат в унисон. Словом, выдающаяся работа.
Технически виртуозным и эмоционально искромётным я бы назвал выступление Алины Вундерлин в партии Царицы ночи: хрустальные стаккато обеих сложнейших арий этой партии щедрой россыпью заполняли зал, а насыщенный драматическими красками тембр переливался психологическими оттенками. Недюженное актёрское мастерство певицы стало дополнительным бонусом к экстраординарному вокалу.
Не менее яркой, лучезарно витальной и психологически пронзительной стала работа Яны Баумайстер в партии Памины.
Три дамы из свиты Царицы ночи в прекрасном исполнении Юлии Моорман, Оливии Косио и Верены Гунц, как три отчаянные домохозяйки, взваливают на свои плечи программу экзистенциального эксперимента над юными душами в храме волшебника Зарастро, в партии которого, в свою очередь, блестяще выступил бас Андреас Хёрль.
Разумеется, основная идеологическая нагрузка как в самой «Волшебной флейте», так и в спектакле Кристины Лутц, ложится на Папагено, и британский баритон Джордж Хампфрейс создаёт изумительный образ человека, сермяжного в своём трезвомыслии и обаятельного в своей непритязательности.
Не менее конгениально художественной задаче выглядит и звучит немецкая сопрано Лаура Бартель в партии Папагены. Партия Тамино была исполнена немецким тенором Давидом Фишером с некоторой лирической иронией: певец, обладающий тонко отшлифованным вокалом, показывает нам не столько самостоятельного молодого человека, сколько подростка-отличника, старательно выполняющего все домашние задания. Прекрасная работа.
Три замечательных ангела-хранителя, появляющиеся то со светящимися крылышками, то на смешных скутерах, то в сверкающих лампочками кроссовках, становятся отражением главного конфликта, ключевого драмузла; отражением, но не разгадкой. Именно эти три малыша, Три Мальчика получают в своё распоряжение символы вселенской власти над человеческим счастьем…
Что же сделают они с этими символами под звуки финального хора последней сказки Моцарта?..
Ответить на этот вопрос не так-то просто, как кажется: ведь даже для тех, кто побывал на спектакле Кристины Лутц в Земельном театре Зальцбурга, это остаётся загадкой…
Фото: Anna-Maria Loffelberger
Тип
Раздел
Персоналии
Произведения
Автор
СПЕКТАКЛЬ
Премьера «Золушки» (Pelnrušķīte) Джоаккино Россини состоялась в Латвийской национальной опере в конце ноября. Музыкальный руководитель постановки — Петер Халас, три года бывший музыкальным руководителем Венгерской национальной оперы, а с 2021 года ставший капельмейстером Немецкой Оперы на Рейне в Дюссельдорфе. Дирижер — Андрис Вейсманис. Режиссура, сценография, хореография и костюмы — от BARBE & DOUCET (тандем Рено Дусе и Андре Барбе, сложившийся в самом начале века и осуществивший с той поры более трех десятков постановок). Художник по свету — Оскар Паулиньш, успевший поработать не только практически на всех латвийских площадках, но и в российских Геликон-опере, Гоголь-центре, московских театрах имени Пушкина, имени Маяковского, имени А.Чехова (МХТ).
В ролях: Анджелина (Золушка) — Доротея Ланг; Дон Рамиро (принц) — Пабло Мартинес/Михаил Чульпаев; Дон Маньифико (отчим Анджелины) — Кришьянис Норвелис/Павло Балакин; Дандини (камердинер принца) — Калвис Калныньш/Ринальд Кандалинцев/Рихард Миллер; Клоринда (старшая дочь Дона Маньифико) — Юлия Васильева/Инга Шлюбовска-Канцевича; Тисба (младшая дочь Дона Маньифико) — Лаура Грецка/Алтея Троиси; Алидоро (наставник принца) — Рихард Мачановскис/Юрис Адамсонс. В спектакле участвуют танцовщики, а также мужская группа хора Латвийской национальной оперы.
Казалось бы, ничего уж очень неожиданного авторы нашей «Золушки» зрителю не предложили: интрига, построенная на переодеваниях, должна отсылать к любому наряду как к движущей силе происходящего. Важно другое: в новой постановке нашей Оперы герои обрели костюмы, способные развернуть сюжет вширь — проиллюстрировать эпоху Великой депрессии со всеми ее пирами во время чумы — и вглубь.
Напомним сюжет. Принц Рамиро ищет самую красивую невесту в своем королевстве и, переодевшись в камердинера, заходит в дом, где живет Анджелина (Золушка), чтобы получше разобраться, что там и к чему. А там сестры и отчим Анджелины уже вьются вокруг камердинера, переодетого в принца. Позже на балу во дворце появляется незнакомка в роскошном наряде, псевдопринц делает ей предложение, но она ему отказывает, поскольку успела полюбить псевдокамердинера. Впрочем, принцу она отказывает тоже, поскольку не уверена, что тот согласится жениться на Золушке, бесприданнице. Роль оброненной туфельки в опере берет на себя браслет — Рамиро разыскивает девушку с таким же парным украшением и находит.
Мы представляем себе, как может быть одета Золушка поначалу: в невзрачное. Но когда она напоминает то ли костюмершу, покинувшую закулисный мир, то ли учительницу, то ли библиотекаршу, а рядом мельтешат люди в вызывающе ярком «из другой оперы», зритель начинает искать в этом противопоставлении новый смысл. Да, две избалованные дочки не могут быть одеты так же, как падчерица. Но дочки — не просто яркие, а падчерица — не просто бесцветная:
платье выдает в Золушке представительницу интеллигенции, и противостоит она шариковым в юбках и брюках.
Мы принимаем предложенную пропорцию: две сестры и один отчим против главной героини, один к трем. Когда сцена начинает обрастать другими персонажами, пропорция сохраняется, но в семье — для наглядности — она упрощена, оголена. Такой мы ее и запомним: одна против всех.
В нашем спектакле Золушка стала дизайнером одежды — сочиняет наряды, делает эскизы, шьет не для себя: человек она творческий и со вкусом. Остальные бегают по дому, украсив себя пуговицами гигантских размеров даже в тех местах, где застегивать нечего: родственники существуют за счет Анджелины, но перевирают плоды чужого творчества и всерьез пользуются пародией на него. У них все завязано на пренебрежении к труду — завязано, пришито и крепко держится. Она одна — их много: при желании здесь можно разглядеть даже намек на индпошив — и конвейерное производство в угоду массовому вкусу, но так мы уйдем от главного.
Главное — как в костюмы упакованы характеры.
Вкус проявляется в одежде так же, как в поступках. Интеллигентский костюм отражает скромность героини — но не загнанность, не услужливость: ее унижают, а она сносит нападки сестер как не достойный внимания шум и отвечать не спешит. Она не сердится по ничтожным поводам, она выше того, что выводит из себя остальных. Бедность в ней уживается с достоинством. Она ходит с ровной спиной — помогает стержень воспитанного человека, который знает, кто почем, и действует не так, как другие. Даже не так, как ожидаешь: когда Золушка вдруг становится на колени и умоляет отчима взять ее на бал — это воспринимается как нехарактерный для нее шаг. Она способна удивлять.
Где переодевания — там и игра, и подмостки. Сестры прихорашиваются за гримерными столиками, эффект «театр в театре» обеспечивают танцевальные сценки, которыми артисты развлекают гостей на балу в стилизованных париках XVII века, в костюмах XVIII-го — словно из оживших картин Константина Сомова, родившегося в XIX-м, — а после и вовсе принимаются сверкать блестками а-ля золотой век Голливуда, что делает тему Золушки сквозной, даже вечной. И еще немного об универсальности увиденного: поскольку прическа, с которой Анджелина появляется в начале спектакля, делает ее героиней неопределенных лет, получается, что ей доверено представлять сонм учительниц, библиотекарш в очочках и дизайнеров одежды всех возрастов. Одна за них за всех, только вот все — не за одного.
Изысканность против вульгарности, строгость против излишеств, сила духа против физической силы, адекватное поведение против хамских замашек, чувство собственного достоинства против подобострастности и хамства, и все это — при неравном раскладе сил.
Мы получили спектакль не столько о чуде и Золушкином праве на него, не столько о том, что добро должно победить зло, сколько о социальной несправедливости, которой пора положить конец.
У Россини опера имела сложное название: «Золушка, или Торжество добродетели». Кто же она, наша новая оперная героиня? Человек, достойный лучшей участи. Принц женится на ней, автоматически превратив портняжку в принцессу, но зритель уже давно заключил: именно она — человек благородный, щедрый, незлопамятный — имеет право украсить собой вершину общественной пирамиды. А актуальность сказки и ее морали подчеркивает современность костюма коронованной Золушки.
Вот тебе, Золушка, и сегодняшний день.
Так сказка становится мечтой о были.
Заметили ошибку? Сообщите нам о ней!
Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.
Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Сообщить об ошибке.