23 ноября родился Николай Николаевич Носов (1908 — 1976) — советский детский писатель-прозаик, драматург, киносценарист. Лауреат Сталинской премии третьей степени (1952). Наиболее известен как детский писатель.
Известность и любовь многих поколений читателей получила трилогия Носова, включающая романы-сказки «Приключения Незнайки и его друзей» (1953—1954), «Незнайка в Солнечном городе» (1958) и «Незнайка на Луне» (1964—1965). Последний из них был удостоен Государственной премии РСФСР имени Н.К. Крупской в 1969 году.
В 1957 году авторитетный международный журнал произвёл подсчёт — произведения каких русских писателей чаще всего переводились на другие языки. Получился список, в котором третьим — вслед за Максимом Горьким и Александром Пушкиным оказался Николай Носов. Стараниями переводчиков его персонажи заговорили на многих языках мира, даже — по-японски. Например, владелец кондитерского магазина в Японии написал Носову письмо, в котором выражал желание назвать своё предприятие в честь Незнайки.
В данной статье расскажем о писателе и его творчестве, в том числе о сказках про Незнайку, а также почему «Незнайку на Луне» сравнивают с «Часом Быка» Ивана Ефремова, написанного в 1968 году.
«Он поднёс свой талант недюжинный
Миру в дар.
И отправился в город Солнечный
Пить нектар».
Из стихотворения Лидии Мирной, посвящённого памяти Носова
Пожалуй, нет в нашей стране человека, который не читал в детстве произведения Носова или не знал хотя бы одного героя его замечательных книг и рассказов.
Быть детским писателем — нелёгкое занятие. С детьми не стоит лукавить или пытаться их обмануть в желании показаться искренним.
«Подумайте, взвесьте. Писать для детей — это трудный хлеб. Жить на это нельзя, а отдавать себя надо полностью…»
— говорил известный детский писатель Николай Николаевич Носов.
Писатель и драматург Николай Николаевич Носов появился на свет в 1908 году 23 ноября неподалеку от Киева в поселке Ирпень. Здесь же прошло всё его детство. Поскольку отец был эстрадным актёром, то родители небезосновательно полагали, что Николай пойдёт по его стопам. Однако он предпочёл скрипку, но очень скоро выяснилось, что учиться музыке нелегко, это вынудило Николая отказаться от своих планов стать музыкантом.
Детство Николая Николаевича Носова пришлись на один из самых трагичных периодов русской истории. Война и последовавшая за ней революция лишили семью стабильных заработков. Из-за этого Николаю пришлось с 14 лет совмещать учёбу в гимназии с подработками. Помогая семье, он перепробовал множество профессий, начиная от продавца газет и заканчивая косарем. После окончания Гражданской войны гимназия, где учился Николай, была преобразована в школу-семилетку, которую он окончил в 1924 году. После этого он устроился чернорабочим на местный бетонный завод, а затем отправился в Бучу на частный кирпичный завод.
Примерно в это же время Николай серьёзно занялся химией, организовав лабораторию на чердаке своего школьного товарища, который также принимал самое активное участие в научных изысканиях. В дальнейшем он хотел поступить в Киевский политехнический институт. Однако не смог претворить это желание в жизнь из-за отсутствия законченного среднего образования. Поэтому Николай стал учиться в вечерней профшколе. В возрасте 19-ти лет будущий химик передумал и предпочёл стать студентом Киевского художественного института. На его выбор повлияло увлечение фотографией и кинематографом.
В 1929 году Николай уехал в столицу, где поступил в Московский институт кинематографии. Спустя два года он окончил это учебное заведение, став постановщиком и режиссёром научных, мультипликационных и учебных фильмов.
В годы войны Николай Николаевич Носов занимался режиссурой учебных фильмов для армии. Одно из его военно-технических творений для танковых войск принесло ему Государственную премию. Кроме того, в 1943 году он был награждён орденом Красной Звезды, который был одной из самых почитаемых военных наград.
Николай Носов пришёл в литературу совершенно случайно. Поначалу он просто выдумывал забавные истории для своего сына и лишь немногим позже понял, что рассказы стоило бы записывать.
Маленький сын требовал всё новых сказок и интересных рассказов, и Носов стал их сочинять сначала для него, а потом и для его друзей. Писатель понял, что это творчество требует и больших знаний, и понимания детской психологии. А главное — уважения. И такой вот большой любовью и вниманием к детям пронизаны все произведения Носова.
В тридцатилетнем возрасте Носов впервые напечатался в журнале «Мурзилка» с рассказом «Затейники» и имел неожиданный успех.
В последующие годы автор стал писать для различных всесоюзных детских изданий, завоёвывая признание и любовь юных читателей. Носов черпал сюжеты из реальной жизни, детально и естественно описывая жизнь своих забавных героев — смышлённых, остроумных и любознательных, в коих каждый ребёнок мог непременно узнать себя самого. Автор, сам будучи отцом, прекрасно ориентировался в детской психологии и, что немаловажно, воспринимал детей как личностей, делая ставку на воспитании в их неокрепшем сознании здоровых идеалов дружбы, уважения, взаимопомощи и прочего. При этом в произведениях Носова напрочь отсутствует открытая идеологическая пропаганда, столь свойственная писателям того периода. Но агитация за счастье, за правильную и бесконфликтную жизнь пронизывает его произведения. Наконец, детские рассказы Носова — это просто увлекательные истории, захватывающие внимание с первых же страниц.
Слава состоявшегося детского писателя окончательно укрепилась за ним после выхода трилогии о Незнайке, ставшей классикой детской литературы.
Вот как отзываются писатели о сказочной трилогии о Незнайке.
«Незнайка — это было открытием… Приключения, характеры, знания, мораль — всё было вложено в книгу, и так легко и органично — что ни одному ребёнку и в голову не приходило, что его не просто развлекают, его учат… Вот почему я так люблю эту книгу» (Сергей Лукьяненко, писатель),
«В СССР было много выдающихся детских писателей, но ни у кого не было «Незнайки на Луне». Попробуйте его сейчас перечитайте. Наше общество скроено по его книжке. Но её ценность далеко не ограничивается политсатирой» (Лев Пирогов, писатель).
Наиболее известны и любимы читателями сказочные произведения Николая Носова о Незнайке. Первое из них — сказка «Винтик, Шпунтик и пылесос». Потом была написана знаменитая трилогия: «Приключения Незнайки и его друзей» (1953—1954), «Незнайка в Солнечном городе» (1958) и «Незнайка на Луне» (1964—1965). Роман-сказку с элементами научной фантастики и политической сатиры и антиутопии «Незнайка на Луне», экономисты называют самым толковым и доступным учебником советской политэкономии. Из него можно отлично усвоить, что такое реклама, акционерное общество, лопнувший банк, продажная пресса, забастовка, безработица, биржа, что такое рыночные отношения. В сказочной трилогии о Незнайке писатель усложняет задачу — помимо простых навыков, о приобретении которых можно узнать из его первых рассказов и повестей, писатель включает обучение арифметике или приготовление каши, он рассказывает о космосе, ракетостроении, устройстве общества.
Писал ли он исключительно для детей? Думается, что нет. И особенно этот вопрос возникает в отношении его последней книги — «Незнайка на Луне».
Открываем книгу и видим надпись:
Для детей младшего школьного возраста.
Но как только вместе с Незнайкой попадаем в город Давилон (как он созвучен библейскому Вавилону), простая сказка перерастает в нечто большее… Автор здесь явно увлёкся социальной и политической сатирой. Конечно, перечитывая произведение уже в другом возрасте и не ребёнку, практически в любой детской книге можно найти что-то недетское. Однако, судите сами.
Предлагаем цитаты с недетским подтекстом из «Незнайки на Луне».
- Можно только представлять и умиляться, как дети, ещё недавно вылезшие из песочницы, ведут беседы о частной собственности или говорят, усаживаясь впервые за парту, что теперь это их частная собственность.
«—Ты что, не признаёшь, может быть, частной собственности? — спросил подозрительно Клопс.
— Почему не признаю? — смутился Незнайка. — Я признаю, только я не знаю, какая это собственность! У нас нет никакой частной собственности. Мы всё сеем вместе, и деревья сажаем вместе, а потом каждый берёт, что кому надо. У нас всего много».
- Ссылка на Дурацкий остров — явный намёк Носова, что праздность и развлечения ведут к полной деградации. Очень тонко по отношению к маленьким детям.
«— Ну так послушай. У нас здесь всё можно. Нельзя только не иметь крыши над головой и ходить по улице без рубашки, без шляпы или без башмаков. Каждого, кто нарушит это правило, полицейские ловят и отправляют на Дурацкий остров. Считается, что если ты не в состоянии заработать себе на жилище и на одежду, значит, ты безнадежный дурак и тебе место как раз на острове Дураков. Первое время тебя там будут и кормить, и поить, и угощать чем захочешь, и ничего делать не надо будет. Знай себе ешь да пей, веселись да спи, да гуляй сколько влезет. От такого дурацкого времяпрепровождения коротышка на острове постепенно глупеет, дичает, потом начинает обрастать шерстью и в конце концов превращается в барана или в овцу…»
- Вряд ли детям придёт в голову наживаться на своих менее состоятельных товарищах. Аферистами, о которых пишет Носов, они, хочется надеяться, к этому возрасту ещё не стали.
«Дело в том, что Незнайка прилетел к нам с другой планеты с бесценным грузом. Он привёз семена гигантских растений, которые дают очень крупные плоды. …Но все неудобство в том, что семена эти остались на поверхности Луны, в ракете. У нас же не имеется летательных аппаратов, которые могут подниматься на такую высоту. Следовательно, сперва необходимо будет сконструировать и построить такой аппарат, но для этого понадобятся деньги.
— Вот с деньгами-то будет труднее, — сказал Жулио. — Я знаю многих, которые не отказались бы получить деньги, но не знаю никого, кто согласился бы добровольно расстаться с ними.
— Это действительно верно, — сказал, улыбаясь, Мига. — Но у меня уже созрел замечательный план. Деньги на это дело должны дать сами же бедняки. Ведь это для них мы хотим достать семена с Луны.
— Правильно! — обрадовался Жулио. — Мы учредим акционерное общество. Выпустим акции… Вы знаете, что такое акции? — спросил он Незнайку.
— Нет, мне что-то не приходилось слышать о них, — признался Незнайка.
— Акции — это такие бумажки, вроде денежных знаков. Их можно напечатать в типографии. Каждую акцию мы будем продавать, скажем, по фертингу. Вырученные деньги затратим на постройку летательного аппарата, а когда семена будут доставлены, каждый владелец акций получит свою долю семян. Разумеется, у кого окажется больше акций, тот и семян получит больше».
Незнайка и Козлик прибыли в Сан-Комарик
- Название города, куда отправляются герои, напоминает Сан-Франциско. Не туда ли за американской мечтой отправлялся герой Бунина? Хорошо, что здесь всё закончилось хорошо.
«— Вот и замечательно! — сказал Крабс. — В Сан-Комарике можно прекрасно повеселиться. Впрочем, с деньгами везде хорошо».
- Современные дети, конечно, газет вообще не читают. На наш взгляд, Носов очень верно расписал здесь все предпочтения. Кто же не любит полистать «жёлтую» прессу…
«Здесь были и «Деловая смекалка», и «Давилонские юморески», и «Газета для толстеньких», и «Газета для тоненьких», и «Газета для умных», и «Газета для дураков». Каждый, кто покупал «Газету для дураков», говорил, что он покупает её не потому, что считает себя дураком, а потому, что ему интересно узнать, о чём там для дураков пишут. Кстати сказать, газета эта велась очень разумно. Всё в ней даже для дураков было понятно. В результате «Газета для дураков» расходилась в больших количествах и продавалась не только в городе Давилоне, но и во многих других городах. Владельцы газет прекрасно понимали, что уже само название должно возбуждать интерес читателя, иначе никто не стал бы покупать их газету».
- Не лишён город и тайных обществ, похожих на Вольных каменщиков.
«Однажды, когда они возвращались вместе с работы, Пискарик сказал: Ты, я вижу, коротышка хороший, и тебе можно доверить секрет. У нас здесь есть тайное общество. Называется Общество свободных крутильщиков. Если хочешь, я могу записать и тебя. Мы время от времени собираемся, беседуем о жизни, покупаем в складчину хорошие книги, вместе подписываемся на газету. Одному, знаешь, трудно потратиться на газету, вместе же гораздо легче. Мы хотим, чтобы все крутильщики сделались образованней и умней».
То есть Николай Носов пророчески нас предупреждал ещё в детстве, в далёкие 60-е, о том, что будет со страной в будущем.
«Незнайка на Луне» — во многом отражение современной действительности в России. В мире, в котором правит только жажда денег, наживы и развлечений, люди превращаются в баранов — таков посыл писателя нам.
Николай Носов уже в те годы говорит о следующих нравственных и социальных категориях:
- Мировоззрение:
«— К чему же богачам столько денег? — удивился Незнайка. — Разве богач может несколько миллионов проесть? — Ну это когда хочется другим пыль в нос пустить».
- Реклама
«Обычно лунатик покупает лишь те вещи, про которые читал в газете, если же он увидит где-нибудь на стене ловко составленное рекламное объявление, то может купить даже ту вещь, которая ему не нужна вовсе».
- Монополизация экономики
«Наилучший выход из создавшегося положения — это начать продавать соль ещё дешевле. Владельцы мелких заводов вынуждены будут продавать соль по слишком низкой цене, их заводишки начнут работать в убыток, и им придётся закрыть их. А вот тогда-то мы снова повысим цену на соль, и никто не станет мешать нам наживать капиталы».
- Состояние науки
«Незнайка спросил, почему лунные астрономы или лунологи до сих пор не построили летательного аппарата, способного достичь внешней оболочки Луны. Мемега сказал, что постройка такого аппарата обошлась бы слишком дорого, в то время как у лунных учёных нет денег. Деньги имеются лишь у богачей, но никакой богач не согласится затратить средства на дело, которое не сулит больших барышей».
- Законность (словно написано про 90-е годы и полицейских-оборотней)
«— А кто такие эти полицейские? — спросила Селёдочка.— Бандиты! — с раздражением сказал Колосок. — Честное слово, бандиты! По-настоящему, обязанность полицейских — защищать население от грабителей, в действительности же они защищают лишь богачей. А богачи-то и есть самые настоящие грабители. Только грабят они нас, прикрываясь законами, которые сами придумывают. А какая, скажите, разница, по закону меня ограбят или не по закону? Да мне всё равно!»
- Система в целом
«…у кого есть деньги, тот и на Дурацком острове неплохо устроится. За денежки богатей выстроит себе дом, в котором воздух хорошо очищается, заплатит врачу, а врач пропишет ему пилюли, от которых шерсть отрастает не так быстро. Кроме того, для богачей имеются так называемые салоны красоты. Если какой-нибудь богатей наглотается вредного воздуха, то скорей бежит в такой салон. Там за деньги ему начнут делать разные припарки и притирания, чтоб баранья морда смахивала на обыкновенное коротышечье лицо. Правда, эти припарки не всегда хорошо помогают. Посмотришь на такого богача издали — как будто нормальный коротышка, а приглядишься поближе — самый простой баран».
Таким образом, писатель описал систему, которая пришла к власти в 90-е годы — номенклатурно-олигархический капитализм.
Описания столь точны и детальны, что поневоле закрадывается сомнение — как мог человек, проживший всю свою жизнь за непроницаемым тогда ещё «железным занавесом», нарисовать столь масштабное и безукоризненно исполненное полотно? Тем более, что выписан у него скорее не тогдашний капитализм, но и капитализм сегодняшний. Откуда у него столь детальные знания о биржевой игре, брокерах, «дутых» акциях и финансовых пирамидах? Откуда, наконец, взялись резиновые дубинки со встроенными электрошокерами, их ведь в те годы просто не было на вооружении полиции — ни в западных странах, ни тем более у нас.
Эта сказка напоминает нечаянное описание самоощущения тех жителей СССР, которые в 1991 году проснулись словно на Луне: нужно было выжить в ситуации, когда то, что казалось бессобытийный улицей Колокольчиков, осталось в далеком прошлом — вместе со своим якобы вечным временем…
Разорившиеся миллионеры
Описанные в сказочной трилогии события, характерны для капитализма XX — ХХI веков. В сатирической форме Николай Носов описал постсоветскую Россию, затронув основные черты лунного капитализма:
- Преследование рабочих и профсоюзных организаций;
- Сращивание власти и развитие монополизма;
- Биржевая торговля ценными бумагами проявляет роль фиктивного капитала в постсоветской России;
- Описание работы «бредламов» характеризует полную монополизацию бизнеса в стране;
- Проблема борьбы с экономическими конкурентами проявляется в описании «Соляного бредлама» (мелкое производство соли);
- Характерные черты докапиталистической формации проявляются в денежной аренде земли на морском побережье для добычи соли;
- Автор поднимает проблемы безработицы, манипуляции населения СМИ и общественной цензуры, свободная торговля оружием, полицейскими доспехами,
- Скрытые платежи в отеле «Экономическом» затрагивают недобросовестную рекламу;
- Драконовские законы против бродяжничества и пауперизма (массовой нищеты): каждый, кто ходит без ботинок или ночует на улице преследуется полицией и отправляется на Дурацкий остров;
- Откаты — Спрутс для подкупа Жулио и Миги предлагает «Большому бредламу» скинуться по 3 миллиона. Собрав деньги с монополистов, Спрутс оставляет 1 миллион у себя;
- Демонстрация богатых и бедных на примере образа жизни мыльного монополиста Грязинга и покупки машины в кредит Козликом. Богатые люди не приумножают капитал, а транжирят средства для развлечения на собачьи рестораны и парикмахерские;
- Коррупционные действия судебных органов и полицейских проявляются в вымогательстве взятки Мигля у Незнайки, признании судьи Вриглема в тотальном подкупе полиции.
Трилогия писалась как сатира на западный капитализм того времени. В то же время многие явления, описанные Носовым, характерны скорее для капитализма начала XX века. Кое-что преувеличено, кое-что, напротив, сохранилось и по сей день. «Незнайка на Луне» опередил время, став фактически описанием постсоветской России, описав присущий ей «дикий капитализм» 90-х.
Носов ни разу не был заграницей, но оказался настолько уникальным провидцем, что описал в романе о Незнайке на Луне не только «американизацию», но и последующее наступление Запада на наш уклад жизни.
Лунные города и персонажи, обители и источники капитала, у Носова чужеродны даже в именах: Фантомас и Сан-Комарик, Давилон и Брехенвиль, бесчисленные спрутсы, мигли, грязинги и скуперфильды, названия же бедняцких деревень подчёркнуто русские — Нееловка, Бесхлебово, Голодаевка…
При этом, разговаривают коротышки на обеих планетах на одном языке и понятно, что миры коротышек Земли и Луны — это «русские» миры, а точнее — русские мир и антимир. Замечательно и то, что среди трёх главных образцов для подражания, на которых воспитывались строители коммунизма, Буратино, Чиполлино и Незнайки, главный персонаж Николая Носова — единственный плоть от плоти наш, незаимствованный из «Европ»…
В 1968 году, спустя 3 года после публикации «Незнайки на Луне», вышел в свет роман «Час Быка» И.Ефремова.
Фантаст Ефремов Иван Антонович (1907 — 1972) и детский писатель Носов Николай Николаевич (1908-1976) — люди одного поколения, и взгляды их формировались под влиянием схожих условий, исторических событий. Не потому ли в романе Ефремова «Час Быка» и в книге Носова «Незнайка на Луне» сюжет поразительно похож? Даже сюжетно, они близки друг другу.
И у Ефремова в книге Носова земляне-коротышки отправляются в космос с целью оказать помощь. Если в «Часе Быка» — терпящим бедствие братьям по разуму, то у Носова — случайно угнавшим космическую ракету Незнайке и Пончику.
Аналогично Тормансу в «Часе Быка», Малая Земля, на которой живут лунные коротышки — инфернальное общество, застрявшее в безвременье, не знающее прогресса, которое не может самостоятельно преодолеть межпланетного барьера развития (у Лунных коротышек это даже более наглядно показано: они отделены от остального космоса наружной поверхностью Луны). В прошлом Малой Земли имел место грандиозный катаклизм — свидетельство тому — лунные кратеры, оказавшиеся при ближайшем рассмотрении стенами древнейших огромных городов, из которых лунные коротышки были вынуждены переселиться на внутреннюю планету. И это внутренне полая Луна отсылает к мифам некоторых народов нашей планеты. Носов не останавливается на истории лунного общества, но читателю очевидно: здесь имели место социальная и научно-техническая деградация, экологическая катастрофа. Намёк на последнюю — «плохой воздух» на Дурацком Острове, под воздействием которого коротышки превращаются в баранов (мутируют?). Кстати, а сам Дурацкий Остров, который создан для утилизации социальных низов лунного общества — чем не аналог «мягкой смерти» на Тормансе?
Совсем противоположны лунным коротышкам земные. Они живут принципами ненасильственной и неотчуждённой цивилизации, в согласии с природой (забавный факт: автомобиль Винтика и Шпунтика ездит на газированной воде — чем не намёк на поиск более простые, и в то же время — более совершенные по сравнению с нефтью энергоносители?). Им не нужны деньги и ценные бумаги — грыжи экономики у них нет. Они не ходят на работу в привычном нам смысле. Всё то, чем они занимаются — пишут стихи, готовят пищу на костре, когда в доме внезапно возникает эффект невесомости, строят воздушный шар или ракету для полёта на Луну — всё это может быть и трудные, но всё же интересные дела, которые они выполняют не работая, но играя. Труд у земных коротышек — добровольная и почётная обязанность. Совсем как в обществе будущего у Ефремова.
Носов не даёт названия тому общественному строю, в который погружены жители Цветочного городка. Напомним: книга писалась в 1960 годы, когда КПСС провозгласила:
«Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!».
Видимо, Носов верил: его читатели, повзрослев, уже будут жить при коммунизме, и он станет для них естественной средой, не требующей специальных обозначений.
Зато в отношении общества лунных коротышек все имена названы, все маски сброшены. Макаронный магнат Скуперфильд и финансовый воротила господин Спрутс, делающий деньги на бычьем тренде акций дутого Общества гигантских растений. Ночлежки для бродяг и разгон демонстраций. Промывка мозгов обывателей продажной прессой и телевидением («невесомость — это такое явление, от которого все кости становятся мягкими и человек превращается в червяка»). Монополизация рынков и разорение мелких предпринимателей (помните, как прогорел Пончик, открывший лунным коротышкам гастрономическую ценность соли?). Тайные организации рабочих, в одну из которых («Общество свободных крутильщиков») вступает Пончик после разорения. Поистине, книга Носова — учебник социологии библейской цивилизации для малышей!
Носов, как и Ефремов, были настоящими коммунистами. Следует помнить, что:
«Не все коммунисты были членами партии, а не все члены партии коммунистами».
Конечно, таких проблем с выходом «Незнайки на Луне» в печать, как у Ефремова с «Часом быка» у Носова не было. Но вот что интересно: Носов больше некоторых даже сегодняшних «коммунистов» понимает необходимость технического, а не только морального превосходства социализма над предыдущей формацией. Лунные коротышки сбрасывают с себя иго местной «элиты», когда начинают применять в сельском хозяйстве семена привезённых землянами гигантских растений, когда в промышленности и на транспорте самовольно внедряют антигравитацию. Помните, как Знайка и друзья, включив аппарат невесомости летят на обычном морском пароходе спасать Незнайку и других коротышек, попавших на Дурацкий остров, или как работники макаронной фабрики, применив невесомость, выгоняют Скуперфильда). Так что, книга Носова — не только детская забава, но и повод задуматься взрослым!
В СССР в 70-х годах прошлого века процесс будущего преображения библейской цивилизации увидели и описали двое:
- Иван Антонович Ефремов в романе «Час быка»
- и Николай Николаевич Носов в детском романе «Незнайка на Луне»
И.А.Ефремов сумел заглянуть в далёкое будущее землян так, что Запад на фоне его фантастики выглядит сегодня диким варварским атавизмом, несмотря на все его технические достижения. Ведь Западная фантастика, которая представлена Голливудом в виде казалось бы безобидного политически нейтрального «развлекалова», это — мировоззренческое зеркало его агрессивности.
Запад уверен, что если и есть внеземные цивилизации, то они спят и видят как поработить землян, т.е. они априори — агрессивны. И потому земляне должны стремиться не к тому, чтобы понять иные миры, а готовиться к отражению агрессии с их стороны, к подчинению себе «отсталых» внеземных цивилизаций и колонизации их планет. Т.е. нравственно психологически всё там, как времена капитана Кука с тою лишь разницей, что носителем агрессии выступает не деревянное корыто под парусами, а звездолёт…
Книга «Час Быка», которая по форме представления является фантастическим произведением, по существу своему является программным мировоззренческим манифестом русской цивилизации, таким, как его понимал автор в своё время.
Это произведение «многослойно», наполнено прозрениями автора, его глубочайшими размышлениями о сути человеческой природы, и возможных путях развития цивилизации. Носов сделал то же самое для детей.
В третьей книге — «Незнайка на Луне» — Носов впервые вводит в свой сказочный мир откровенное зло! В отличие от Цветочного города, на Луне коротышки стареют, лысеют, носят усы и бороды, умирают от болезней и погибают насильственной смертью. И это уже не ветрогоны, здесь всё всерьёз и никакой волшебник не спасёт тебя от голода или, чего хуже, шальной бандитской пули.
«…Существует байка. Борис Ельцин во время первой инаугурации — для создания приличествующей моменту картинки — читал клятву на единственной найденной в спешке толстой книге: Конституция только что образованной России всё ещё переписывалась и находилась в доработке. Этой «толстой книгой» по роковой случайности оказалась «Незнайка на Луне». Что было дальше, все прекрасно помнят».
Конечно, клятву он давал на Конституции, но распространение в обществе этой байки хорошо характеризует психодинамику советского общества в то время.
В 90-е голодной стране стало не до пророков. О Носове как будто забыли и даже к столетию со дня рождения писателя в 2008 году та же «Литературная газета» обошлась заметкой в несколько строчек.
Тогда как сама история внезапно оказалась про всех нас: под выражением «свалился с Луны» подпишется каждый, кому удалось застать Перестройку и Ускорение.
Носов пишет о вирусе капитализма и сам же даёт рецепт. Пробыв на Луне целый год, Незнайка заразился тлетворным лунным геном смерти. Космический корабль чудом успевает прилететь, пока Незнайка ещё жив. Сродни былинному персонажу, Незнайка падает на землю и в буквальном смысле берёт из неё силы, излечиваясь от зловредного лунного влияния…
Столкнувшись с капитализмом, Незнайка повзрослел и вернулся на Землю уже не ребёнком, а другим человеком. Трансформация героя, очевидно, связана с осознанием Родины. Путешествие коротышек на Луну — не просто приключения во времени и перемещение в пространстве, это переход в иное измерение (инициация, если угодно), путешествие в душе персонажей. В девяностые первым читателям «Незнайки на Луне» было по 30−40 лет…
Путь домой — ещё один извечный всемирный сюжет, трактуемый столь широко, что сегодня является дополнительным измерением национальной идеи. Что бы ни понималось под этим термином, почти всегда это восстановление порядка вещей, торжество справедливости.
Спрятанный в романе, как оказалось, антидот от капитализма придал книге подлинное величие.
В фантастическую обёртку Носов завернул такую мощную сатиру, которая ставит его в один ряд с Гоголем и Салтыковым-Щедриным. То, что казалось обличением пороков Запада, на поверку вышло проницательным взглядом в отечественные 90-е и по-прежнему выглядит актуальным предупреждением — слишком много до сих пор вокруг примеров лунного капитализма.
Возможно, именно поэтому до сих пор «Незнайка на Луне» — книга, которая популярна среди взрослых едва ли не больше, чем среди детей.
http://inance. ru
Неожиданное открытие
Оставшись на кухне один, Шпунтик сказал сам себе:
— Пока Винтик разыскивает котёл, я успею немножечко отдохнуть.
Он с удобством уселся на стуле, заложил ногу за ногу и принялся отдыхать. Впрочем, это только так говорилось, потому что отдыхало лишь тело Шпунтика, в то время как его деятельный ум ни на минуту не прекращал работы. Живые, юркие глазки Шпунтика всё время вертелись в разные стороны. Каждый предмет, который попадал Шпунтику на глаза, внушал ему какую‑нибудь остроумную мысль. Бросив взгляд на приколоченные к полу ботинки Винтика, Шпунтик подумал:
«Жаль, что из кухни приходится выходить босиком. Не отдирать же каждый раз от пола ботинки. Но если прибить к полу галоши, то ботинки могут оставаться на ногах. Пришёл на кухню, сунул ноги в галоши и работай сцепление будет достаточное. Гениальная мысль!»
Некоторое время Шпунтик наслаждался пришедшей ему в голову гениальной мыслью. Потом сказал:
— Но галоши можно использовать более рационально. У нас в доме шестнадцать коротышек, у каждого пара галош; всего, значит, тридцать две галоши. Если прибить вдоль комнат и коридоров все эти галоши, каждую на расстоянии шага, то можно будет с удобством ходить по комнатам: сунул ногу в одну галошу — сделал шаг, сунул ногу в другую — ещё шаг… Исключительно гениальная мысль!
Шпунтик хотел побежать рассказать о своём новом изобретении, но тут же забыл об этом, так как в его голову уже лезли новые мысли.
— Теперь, когда наступило состояние невесомости, всё будет не такое, как прежде, — продолжал рассуждать он. — Возьмём, например, самый обыкновенный стул. На таком стуле можно сидеть, лишь прибив к полу ботинки. Это неостроумно! В будущем появятся новые стулья со стременами. На них нужно будет сидеть верхом. Сел на стул, сунул в стремена ноги и работай спокойно — никуда не улетишь. Зверски гениальная мысль! Кроме того, стулья должны быть вертящимися…
Мысли так и кипели у Шпунтика в голове. Глаза его возбуждённо горели, на лице блуждала счастливая улыбка.
В это время на кухне опять появился Знайка.
— Это что же происходит такое? — закричал с раздражением он. — Где завтрак?
— Какой завтрак? — спросил Шпунтик, очнувшись от своих грёз.
— Смотрите на него! — с возмущением закричал Знайка. — Забыл даже, что завтрак надо готовить! Где Винтик?
— Винтик?.. Он пошёл за этим… за герметическим котлом.
— Так он уже час, как пошёл за котлом! Неужели так трудно котёл принести?
— Сейчас пойду разыщу его, — сказал Шпунтик и стал пробираться к выходу.
Знайке, однако, показалось подозрительным, что Винтик так замешкался. Увидев, что Шпунтик уже почти добрался до выходной двери, он закричал с испугом:
— Постой! Не смей выходить во двор!
— Почему? — спросил Шпунтик.
— Остерегись, говорят тебе! — сердито закричал Знайка. — Сейчас надо действовать со всей осторожностью. Ведь мы находимся в состоянии невесомости. Неизвестно, куда тебя понесёт, как только ты очутишься под открытым небом. Малейший толчок — и полетишь прямо в мировое пространство.
Знайка добрался до двери, уцепился руками за дверную ручку и, высунувшись во двор, стал звать:
— Винтик! Винтик!
Винтик не отзывался.
— Неужели Винтика унесло в мировое пространство? — испуганно спросил Шпунтик.
Незнайка, который в это время выглянул в коридор, услыхал слова Шпунтика.
— Вот те на! Винтика унесло в мировое пространство! — пробормотал Незнайка и тут же начал кричать во всё горло:
— Братцы, беда! Винтика унесло в мировое пространство!
Все всполошились и бросились к выходу.
— Назад! — закричал Знайка. — Не подходите к двери! Это опасно!
— Где Винтик? Что с Винтиком? — спрашивали коротышки волнуясь.
— Ещё ничего не известно, — ответил Знайка. — Известно, что он отправился в мастерскую и не вернулся оттуда.
— Надо кому‑нибудь пойти в мастерскую, может быть, он ещё там, — сказал Тюбик.
— Пойдёшь тут, когда состояние невесомости, — сказал Ворчун.
— А ну тащите сюда подлинней верёвку, — отдал распоряжение Знайка.
Приказ моментально исполнили. Знайка обвязал один конец верёвки вокруг пояса, а другой конец привязал к дверной ручке и строго сказал:
— Смотрите, чтоб никто не смел выходить из дома. Довольно с нас и того, что Винтик пропал!
Придав своему телу наклонное положение, Знайка с силой оттолкнулся ногами от порога и полетел в направлении мастерской, которая находилась неподалёку от дома. Он немного не рассчитал толчка и поднялся выше, чем было надо. Пролетая над мастерской, он ухватился рукой за флюгер, который показывал направление ветра. Это задержало полет. Спустившись по водосточной трубе, Знайка отворил дверь и проник в мастерскую. Коротышки с напряжением следили за его действиями. Через минуту Знайка выглянул из мастерской.
— Его здесь нет! — закричал он. — Да похоже, что и не было. Сейчас посмотрю в беседке.
Одним прыжком Знайка достиг беседки и заглянул внутрь. Винтика и там не было.
— Пожалуй, лучше всего взобраться на крышу дома и посмотреть вокруг. Сверху всегда виднее. Ну‑ка, тяните меня на верёвке к дому! — закричал Знайка.
Коротышки принялись тянуть верёвку и притянули Знайку обратно к дому. Знайка мгновенно вскарабкался по водосточной трубе на крышу и уже хотел оглядеться по сторонам, но налетевший неожиданно порыв ветра сдул его с крыши и понёс в сторону. Это не испугало Знайку, так как он знал, что коротышки в любой момент могут притянуть его на верёвке обратно.
— Так даже ещё лучше, — сказал сам себе Знайка. — Летая над землёй словно на вертолёте, я гораздо тщательнее разгляжу все вокруг.
Ему, однако, не удалось ничего разглядеть, так как в следующий момент произошло то, чего никто не ожидал. Не долетев до забора, Знайка вдруг начал стремительно падать, словно какая‑то сила неожиданно потянула его вниз. Шлёпнувшись с размаху о землю, он растянулся во весь рост и не успел даже сообразить, что произошло. Ощущая во всём теле страшную тяжесть, он с трудом поднялся на ноги и огляделся по сторонам.
Его удивило, что он снова твёрдо держится на ногах.
— Вот так штука! Кажется, я снова приобрёл вес! — пробормотал Знайка.
Он попробовал поднять руку, потом другую, попробовал сделать шаг, другой… Руки и ноги повиновались с трудом, словно были свинцом налиты.
«Может быть, ощущение большой тяжести — результат быстрого перехода от состояния невесомости к весу?» — подумал Знайка.
Увидев, что коротышки испуганно смотрят на него из дверей дома, он закричал:
— Братцы, смотрите! Здесь нет состояния невесомости!
— А что там есть? — спросил кто‑то.
— Здесь есть состояние весомости. На меня по‑прежнему действует сила тяжести. Смотрите, я стою… Я хожу… Я прыгаю!..
Знайка сделал несколько шагов и попытался подпрыгнуть. Правда, прыжок у него не получился: Знайка не смог оторвать от земли ног.
Как раз в это время за забором послышался чей‑то жалобный стон. Знайка прислушался, и ему показалось, что его кто‑то зовёт на помощь. Недолго думая Знайка подбежал к забору и хотел вскарабкаться на него, но это не удалось ему. Тяжесть по‑прежнему действовала на него со страшной силой. Услышав явственно, что за забором кто‑то зовёт на помощь. Знайка выломал в заборе доску и выглянул в образовавшийся пролом. Неподалёку от забора он увидел лежавшего на земле Винтика. Винтик тоже увидел его.
— Знаечка, миленький, помоги, я, кажется, ногу сломал! — закричал Винтик.
— Как ты сюда попал? — спросил Знайка, подбегая к нему.
— Я, понимаешь, хотел отворить дверь, а дверь открылась, и я как полечу, понимаешь…
— Почему же ты не отзывался? Я тебя тут зову, зову!
— А я ничего не слышал. Наверно, сознание потерял.
Знайка схватил Винтика под мышки, взвалил на спину и потащил сквозь пролом к дому. Сделав несколько шагов, Знайка почувствовал, что тяжесть как будто уменьшилась, а сделав ещё шаг, он неожиданно оторвался от земли и взвился вместе с Винтиком в воздух.
«Что за чудо! Опять попал в состояние невесомости?» — подумал Знайка.
Он растерялся в первый момент, но потом вспомнил, что привязан к верёвке, и закричал:
— Братцы, тащите нас скорее к себе!
Увидев, что Знайка с Винтиком взмывают все выше, коротышки ухватились за конец верёвки и потащили Знайку к дому. Знайка крепко держал Винтика за шиворот, чтоб он не выскользнул у него из рук. Не прошло и минуты, как они были внутри помещения. Всем хотелось поскорей взглянуть на Винтика, но доктор Пилюлькин сказал:
— А ну, расходитесь, то есть разлетайтесь отсюда все! А больного уложите сейчас же в постель, мне его осмотреть надо.
Коротышки потащили Винтика по коридору.
— Ох, братцы, тихонечко! — молил Винтик. — У меня ножки болят!
Наконец его притащили в комнату, уложили в постель и привязали к кровати верёвкой. Пилюлькин начал осматривать его. Он долго стукал пальцами по ногам, по рукам, по груди и даже по голове больного, прислушиваясь, какой получается звук. Потом сказал:
— Придётся тебе полежать, милый друг, э‑э… м‑м‑м… в постельке… Но ты не пугайся, ничего страшного нет. Ты просто, в некотором роде, ножки отшиб.
— Как это, в некотором роде, ножки отшиб? — спросил Винтик.
— Ну, так, м‑м‑м… ногами сильно ударился, значит, отчего и произошло… м‑м‑м… некоторое растяженьице жил и… м‑м‑м… некоторое сотрясеньице в суставчиках… М‑м‑да‑а! Через некоторое время боль в суставчиках у тебя утихнет, и ты снова сможешь, в некотором роде, ходить… если, конечно, понадобится.
— Почему, если понадобится? — испуганно насторожился Винтик.
— Ну, потому что если будет состояние невесомости, то ходить нам вовсе не надо будет. Будем, в некотором роде, летать.
— Ну ладно, — ответил Винтик. — А нельзя ли мне чего‑нибудь, в некотором роде, покушать? Я с утра ничего не ел.
— Слушай, как там у тебя с завтраком? — осведомился Пилюлькин у Шпунтика.
— По случаю состояния невесомости завтрак ещё не готов, — отрапортовал Шпунтик. — Но, поскольку Знайка нашёл место, где состояния невесомости нет, мы проберёмся туда и быстро сварим на костре завтрак.
— Ты, голубчик, вот что, — сказал доктор Пилюлькин. — Завтрака варить не надо, потому что теперь уже время обедать. Лучше готовь сразу обед, а больному я пока дам хлеба с вареньем.
Пилюлькин отправился за хлебом с вареньем, а Шпунтик, обвязавшись верёвкой, пробрался в конец двора. Почувствовав, что снова приобрёл вес, он привязал конец верёвки к забору и закричал коротышкам:
— Ну‑ка, тащите сюда дрова, и спички, и кастрюли, и чайник, и сковородку, и продукты тащите!
Коротышки, держась за протянутую поперёк двора верёвку, принялись таскать Шпунтику все, что могло понадобиться для приготовления обеда. Все работали очень активно, так как каждому очень хотелось есть. Не работали только больной Винтик да ещё Пончик, который по‑прежнему болтался под потолком в столовой. Знайка сказал, что Пончик, очевидно, потерял ориентацию в пространстве и не сумел приспособиться к состоянию невесомости. На самом же деле Пончик прекрасно приспособился к невесомости, но так как он был чрезвычайно хитрый, то решил это скрыть. В то время, как все коротышки работали, он летал потихоньку по комнате и уплетал манную кашу, которая вывалилась из кастрюли и плавала вокруг комьями. За небольшой промежуток времени он единолично съел целую кастрюлю каши, так что от неё и следа не осталось.
— Вот я и сыт, и ничего мне больше не надо! — говорил с удовольствием Пончик. — А остальные пусть трудятся, если им это нравится.
Пока коротышки варили себе обед, Знайка привязался к верёвке и производил во дворе наблюдения над силой тяжести. Оказалось, что состояние невесомости наблюдалось вокруг дома только на расстоянии двадцати тридцати шагов. Это была, как её назвал Знайка, зона невесомости. За ней начиналась, как её назвал Знайка, зона тяжести, или зона весомости. Пробравшись через зону невесомости при помощи верёвки, можно было проникнуть в зону весомости и, выйдя из калитки, уже без всяких опасений отправляться в любом направлении по улице.
Установив эти научные факты. Знайка сказал Пилюлькину:
— Теперь нам надо узнать, наблюдается ли состояние невесомости только у нас или оно есть и в других частях города. Сделай‑ка сейчас обход по городу и разузнай, не ощущал ли кто‑нибудь из жителей признаков невесомости, не кружилась ли у кого голова, не испытывал ли кто‑нибудь ощущения зависания вниз головой. Все эти сведения помогут нам выяснить причины этого загадочного явления. Я думаю, пока не следует никому говорить, что у нас невесомость. Как только в городе станет известно об этом, все бросятся к нам, и тогда трудно сказать, что может произойти. Хорошо ещё, что с Винтиком все обошлось, в общем, благополучно, да и я, нужно сказать, только чудом не переломал себе ног. Мы должны быть крайне осторожны с этим ещё недостаточно изученным явлением природы.
Пока Пилюлькин ходил по городу, коротышки приготовили обед и стали обедать тут же, под открытым небом. Это было особенно приятно, так как на воздухе аппетит всегда улучшается. Конечно, в первую очередь они накормили больного Винтика. Это было нелегко сделать, так как кормить его пришлось в состоянии невесомости. Для больного Шпунтик придумал сварить специальный больничный суп‑пюре. Но самое остроумное было то, что суп этот Шпунтик придумал налить в чайник, который обычно служил для заварки чая. Чайник был плотно закрыт сверху крышечкой, поэтому суп из него не выплёскивался, когда попадал в состояние невесомости. Больному оставалось только сунуть носик чайника в рот и потихоньку посасывать суп. Питание, таким образом, происходило быстро и притом без потерь.
Кашу Шпунтик придумал сделать для Винтика не очень жидкую, но и не очень густую. Такая каша хорошо прилипала к тарелке, благодаря чему её свободно можно было переносить с места на место, а также брать ложкой, не боясь, что она сползёт с тарелки и начнёт плавать в пространстве. На третье был клюквенный кисель, который так же был подан Винтику в чайнике.
Накормив Винтика, коротышки точно таким же образом накормили и Пончика, который, как уже говорилось, потерял не только вес, но вместе с ним и остатки совести, не потеряв, однако ж, при этом своего аппетита.
Вскоре вернулся с обхода Пилюлькин и доложил Знайке, что в городе больше нигде состояние невесомости не наблюдается. Жизнь коротышек, сказал он, идёт обычным порядком. Никто никаких загадочных явлений не наблюдал и никаких болезненных ощущений не испытывал.
Сообщённые Пилюлькиным факты заставили призадуматься Знайку. Ему показалось странным, что зона невесомости ограничивалась их двором.
«Должно быть, в этом кроется какая‑то причина. Но в чём она?» — ломал голову Знайка.
Приказав коротышкам вести себя осторожнее, Знайка отправился к себе в комнату, чтобы отдохнуть после обеда и поразмышлять в тишине. По привычке он хотел прилечь на кушетку, но вспомнил, что в состоянии невесомости это можно сделать, лишь привязав себя к кушетке верёвкой, что очень хлопотно да и ненужно. Растянувшись во всю длину над кушеткой и придав своему телу строго горизонтальное положение, для того чтобы вся комната представлялась ему в привычном виде и ничто не отвлекало от мыслей, Знайка принялся размышлять.
— Странно, что зона невесомости представляет собой как бы круг, в центре которого находится наш дом, — сказал сам себе Знайка. — Мы, таким образом, помещаемся как бы в центре невесомости. Может быть, как раз здесь, где я сейчас нахожусь, или где‑нибудь совсем рядом и есть этот центр? Не находится ли причина невесомости в центре?
Знайке на мгновение показалось, что он приблизился к разрешению задачи, но неожиданно его мысль совершила скачок в сторону.
— Как же наступило состояние невесомости? С чего все началось? Давайте припомним, — сказал Знайка, словно разговаривал с невидимыми собеседниками. — Началось это утром. Сначала всё было как обычно… Я убирал комнату, потом положил в шкаф лунный камень, потом… потом… Что ж было потом? Потом ведь как раз и пришло состояние невесомости!
Мысль Знайки лихорадочно заработала.
«Может быть, тайна невесомости связана с лунным камнем?» — как бы сам собой вспыхнул у него в голове вопрос.
«Что ж, такое предположение вполне допустимо, — мысленно отвечал Знайка. — Ведь что представляет собой лунный камень? Никому не известно, что он собой представляет. Известно, что это вещество с какими‑то странными свойствами… Может быть, среди его свойств имеется также свойство уничтожать вес… Но ведь лунный камень у меня давно. Почему до сих пор это свойство не проявлялось?.. Может быть, оно не проявлялось потому, что лунный камень находился не там, где сейчас. Может быть, способность лунного камня уничтожать вес зависит от его местоположения?»
У Знайки слегка захватило дух. Он почувствовал, что овладел очень важной мыслью, и напряг все свои умственные способности, чтобы удержать эту мысль в голове.
— Если так… — сказал он, стараясь отогнать все другие мысли, которые осаждали его. — Если невесомость зависит от местоположения камня, то она должна исчезнуть, как только мы удалим камень из шкафа.
Чувствуя себя на пороге великого открытия. Знайка даже задрожал от возбуждения.
— Что ж, — пробормотал он, — проделаем опыт!
Оттолкнувшись слегка от стенки и совершая руками и ногами плавательные движения, он стал пробираться к шкафчику, в котором хранилась коллекция минералов.
— Ну‑ка, проделаем опыт, проделаем опыт… — повторил он, словно боясь забыть, что именно он собирался проделать.
От волнения его движения были, однако, не очень точно рассчитаны, поэтому, прежде чем попасть, куда было нужно, он совершил целое кругосветное путешествие по комнате. Добравшись наконец до шкафа, он ухватился за его дверцу руками и повис перед ним в горизонтальном положении с болтающимися в воздухе ногами.
— Что ж, проделаем опыт! — решительно сказал он.
И сейчас же в его голове мелькнула другая мысль:
«А вдруг из этого опыта ничего не выйдет? Вдруг невесомость не пропадёт?»
Эта мысль подействовала на Знайку на манер ледяного душа. Какой‑то холодок пробежал по его спине, сердце сильно забилось в груди, и, уже не соображая, что делает, Знайка открыл шкаф и взял с нижней полочки лунный камень.
То, что произошло вслед за этим, со всей наглядностью показало, что все научные предположения Знайки были правильны. Как только лунный камень очутился у него в руках, Знайка ощутил как бы сильный толчок в спину. Упав на пол, он пребольно ушиб коленки и растянулся на животе, словно чем‑то прижатый сверху. В ту же секунду раздался грохот. Это всюду посыпались на пол предметы, плававшие до того в состоянии невесомости. Дом затрясся, как во время землетрясения. Знайка в страхе зажмурился. Ему казалось, что на него вот‑вот обрушится потолок. Когда он открыл наконец глаза, то увидел, что комната имела обычный вид, если не считать беспорядочно разбросанных вокруг книг.
Поднявшись на ноги и почувствовав, что к нему вернулось привычное ощущение тяжести, Знайка взглянул на лунный камень, который держал в руках.
— Так вот где причина! — радостно воскликнул он. — Но почему невесомость появляется лишь тогда, когда лунный камень находится в шкафчике? Может быть, состояние невесомости получается оттого, что энергия, выделяемая лунитом, взаимодействует с каким‑нибудь веществом, которое содержится в коллекции минералов. Но как узнать, что это за вещество?
Знайка наморщил лоб и снова крепко задумался. Сначала в его голове клубились какие‑то совершенно бесформенные мысли. Каждая мысль — на манер облака или большого расплывчатого пятна на стене, глядя на которое никак не разберёшь, на что оно похоже. И вдруг его мозг озарила совершенно ясная, определённая мысль:
«Надо доставать из шкафчика по очереди все хранящиеся там минералы. Как только будет удалено вещество, с которым взаимодействует лунит, невесомость исчезнет, и мы узнаем, что это за вещество».
Положив лунный камень в шкафчик и почувствовав, что невесомость появилась снова, Знайка начал вынимать лежавшие в шкафчике минералы и следить, не появится ли сила тяжести. Сначала он достал минералы, лежавшие на нижней полке. Здесь были горный хрусталь, полевой шпат, слюда, бурый железняк, медный колчедан, сера. Дальше шли пирит, халькопирит, цинковая обманка, свинцовый блеск и другие. Вынув камни из нижнего отделения, Знайка принялся за лежавшие в верхнем. Наконец все камни были вынуты, но состояние невесомости не пропало. Знайка был страшно разочарован и упал, как говорится, духом. Он уже хотел закрыть дверцу шкафчика, но в это время увидел на нижней полке, в самом углу, ещё один камешек, которого до того не заметил. Это был кусочек магнитного железняка. Уже потеряв надежду на успех своего опыта, Знайка протянул руку и достал магнитный железняк из шкафа. В ту же секунду он почувствовал, как сила тяжести потянула его вниз, и он снова растянулся на полу.
— Значит, невесомость появляется благодаря взаимодействию магнитной энергии и энергии лунного камня, — сказал Знайка.
Поднявшись с пола, он достал из ящика стола раздвижную вычислительную линейку. К одному концу этой линейки он прикрепил лунит, а к другому магнитный железняк и начал осторожно сдвигать оба конца. Когда лунный камень приблизился к магнитному железняку на такое же расстояние, на котором он находился в шкафчике, снова появилось состояние невесомости.
— Как видим… — сказал Знайка, словно читал лекцию невидимым слушателям. — Как видим, состояние невесомости появляется, когда лунный камень и магнитный железняк находятся на определённом расстоянии. Это расстояние можно назвать критическим. Как только расстояние между обоими минералами станет больше критического, невесомость исчезнет и на нас снова будет действовать сила тяжести.
Как бы в доказательство своих слов Знайка раздвинул концы линейки в стороны и в тот же момент ощутил, как сила тяжести дёрнула его книзу. Коленки у него подогнулись, и он с размаху сел на пол. Знайка, однако же, не смутился этим. Наоборот, он торжественно улыбнулся и сказал:
— Вот он, прибор невесомости! Теперь невесомость у нас в руках, и мы будем повелевать ею!
Как Незнайка и Пончик прибыли на Луну
Теперь, когда Пончик окончательно убедился, что о возвращении на Землю не может быть никакой речи, он понемногу успокоился и сказал:
— Ну что ж, поскольку мы летим на Луну и назад все пути отрезаны, теперь у нас только одна задача: пробраться обратно в пищевой отсек и как следует позавтракать.
— Мы ведь только что завтракали, — сказал Незнайка.
— Так разве это был настоящий завтрак? — возразил Пончик. — Этот завтрак был пробный, так сказать, черновой, тренировочный.
— Как это — тренировочный? — не понял Незнайка.
— Ну, мы ведь завтракали в космосе первый раз. Значит, вроде как бы не завтракали, а только как бы осваивали процесс питания в космосе, то есть тренировались. Зато теперь, когда тренировка закончена, мы можем позавтракать по‑настоящему.
— Что ж, это, пожалуй, можно, — согласился Незнайка.
Друзья спустились в пищевой отсек. Незнайке совсем ещё не хотелось есть, и он только для того, чтоб составить компанию Пончику, съел одну космическую котлетку. Но Пончик решил не теряться в создавшейся обстановке и отнёсся к делу со всей серьёзностью. Он заявил, что должен произвести в пищевом отсеке ревизию и проверить качество всех космических блюд, а для этого ему нужно съесть хотя бы по одной порции каждого блюда.
Эта задача оказалась, однако, для него не под силу, потому что уже на десятой или на одиннадцатой порции его сморил сон, и Пончик заснул с недоеденной космической сосиской во рту. В этом ничего удивительного не было, так как ночью Пончик спал мало, к тому же каждый, кто находится в состоянии невесомости, может заснуть в любой позе, не укладываясь для этого специально в постель.
Зная, что Пончик всю ночь прокувыркался в поисках выхода из ракеты, Незнайка решил дать ему отдохнуть, а сам отправился в астрономическую кабину, чтобы взглянуть, насколько приблизился космический корабль к Луне. В иллюминаторах по‑прежнему чернело небо со звёздами, с ярко сверкающим диском солнца и серебристой, светящейся Луной сверху. Солнце было такого же размера, каким оно обычно видно с Земли, но Луна сделалась уже вдвое больше. Незнайке казалось, что он замечает на поверхности Луны такие подробности, которых не замечал раньше, но так как прежде он никогда не смотрел на Луну внимательно, то и не мог сказать с уверенностью, видит ли он эти подробности потому, что подлетел к Луне ближе, или он видит их потому, что теперь стал смотреть на Луну внимательнее.
Хотя ракета мчалась со страшной скоростью, покрывая пространство в двенадцать километров в одну секунду, Незнайке казалось, что она застыла на месте и ни на полпальца не приближается к Луне. Это объяснялось тем, что расстояние от Земли до Луны очень большое — около четырехсот тысяч километров. При таком огромном расстоянии скорость двенадцать километров в секунду не так велика, чтоб её можно было заметить на глаз, да ещё находясь в ракете.
Прошло два или три часа, а Незнайка все смотрел на Луну и никак не мог от неё оторваться. Луна словно притягивала к себе его взоры. Наконец он почувствовал какое‑то мучительное посасывание в животе и только тогда сообразил, что наступила пора обедать. Он поскорей спустился в пищевой отсек и увидел, что Пончик проснулся и уже что‑то жуёт с аппетитом.
— Э, да ты, я вижу, уже принялся за обед! — закричал Незнайка. — Почему меня не подождал?
— Так это у меня ещё не обед, а эта самая… тренировка, — ответил Пончик.
— Ну, тогда кончай тренировку, и будем обедать, — сказал Незнайка. Что там у нас имеется повкусней?
— На первое могу порекомендовать очень хороший космический суп‑рассольник, на второе — космические голубцы, а на третье — космический кисель из яблок.
С этими словами Пончик достал из термостата несколько трубочек с супом, голубцами и киселём, и друзья принялись обедать. Покончив с этим занятием, Пончик сказал, что для правильного пищеварения после обеда полагается немножко всхрапнуть. Он тут же заснул, повиснув посреди пищевого отсека и разбросав в стороны руки и ноги. Незнайка решил последовать его примеру, но ему не нравилось, что во время сна в состоянии невесомости руки и ноги разъезжаются в стороны, поэтому он заложил ногу за ногу, как будто сидел на стуле, а руки сложил на груди кренделем.
Приняв такую позу, Незнайка стал делать попытки заснуть. Некоторое время он прислушивался к плавному шуму реактивного двигателя. Ему казалось, что двигатель потихоньку шепчет ему на ухо: «Чаф‑чафчаф‑чаф!» Эти звуки постепенно убаюкали Незнайку, и он заснул.
Прошло несколько часов, и Незнайка почувствовал, что его кто‑то тормошит за плечо. Открыв глаза, он увидел Пончика.
— Проснись скорее. Незнайка! Беда! — бормотал Пончик испуганно.
— Какая беда? — спросил, окончательно проснувшись. Незнайка.
— Беда, братец, мы, кажется, проспали ужин!
— Тьфу на тебя с твоим ужином! — рассердился Незнайка. — Я думал, невесть что случилось!
— Удивляюсь твоей беспечности! — сказал Пончик. — Режим питания нарушать нельзя. Все надо делать вовремя: и обедать, и завтракать, и ужинать. Все это дело нешуточное!
— Ну ладно, ладно, — нетерпеливо сказал Незнайка. — Пойдём сперва на Луну посмотрим, а потом можешь хоть обедать, хоть ужинать и даже завтракать заодно.
Друзья поднялись в астрономическую кабину и взглянули в верхний иллюминатор. То, что они увидели, ошеломило их. Огромный светящийся шар висел над ракетой, заслоняя небо со звёздами. Пончик напугался до того, что у него затряслись и губы, и щеки, и даже уши, а из глаз потекли слезы.
— Это что?.. Это куда?.. Сейчас об это треснемся, да? — залопотал он, цепляясь за рукав Незнайки.
— Тише ты! — прикрикнул на него Незнайка. — По‑моему, это просто Луна.
— Как, просто Луна? — удивился Пончик. — Луна ведь маленькая!
— Конечно, Луна. Просто мы подлетели к ней близко.
Незнайка поднялся под потолок кабины и, прильнув к верхнему иллюминатору, принялся разглядывать поверхность Луны. Теперь Луна была видна так, как бывает видна в телескоп с Земли, и даже лучше. На её поверхности вполне хорошо можно было разглядеть и горные цепи, и лунные цирки, и глубокие трещины или разломы.
— Поднимайся, Пончик, сюда, — сказал Незнайка. — Посмотришь, как хорошо видна Луна.
Пончик нехотя поднялся кверху и стал исподлобья поглядывать в иллюминатор. То, что он увидел, не принесло ему облегчения. Он заметил, что Луна теперь не стояла на месте, а приближалась с заметной скоростью. Сначала она была видна как огромный, величиной с полнеба, сверкающий круг. Мало‑помалу этот круг разрастался и в конце концов заполнил собой все небо. Теперь, куда ни глянь, во все стороны простиралась поверхность Луны с опрокинутыми вверх ногами горными цепями, лунными кратерами и долинами. Все это угрожающе висело над головой и было уже так близко, что казалось, стоит только протянуть руку, и можно потрогать верхушку какой‑нибудь лунной горы.
Пончик боязливо поёжился и, оттолкнувшись рукой от иллюминатора, опустился на дно кабины.
— Ну её! — проворчал он. — Не хочу я смотреть на эту Луну!
— Почему? — спросил Незнайка.
— А зачем она висит прямо над головой? Ещё упадёт на нас сверху!
— Чудак! Это не Луна на нас упадёт, а мы на неё.
— Как же мы можем на неё упасть, если мы снизу, а Луна сверху?
— Ну, понимаешь, — объяснил Незнайка, — Луна просто притянет нас.
— Значит, мы вроде как бы прицепимся к Луне снизу? — сообразил Пончик.
Незнайка и сам не знал, как произойдёт посадка на Луну, но ему хотелось показать Пончику, будто он все хорошо знает. Поэтому он сказал:
— Вот‑вот. Вроде как бы прицепимся.
— Ничего себе дельце! — воскликнул Пончик. — Значит, когда мы вылезем из ракеты, то будем ходить по Луне вверх ногами?
— Это зачем же ещё? — удивился Незнайка.
— А как же иначе? — ответил Пончик. — Если мы снизу, а Луна сверху, то хочешь не хочешь, а придётся переворачиваться вверх тормашками.
— Гм! — ответил в раздумье Незнайка. — Кажется, на самом деле получается что‑то не совсем то, что надо!
Он на минуту задумался и как раз в этот момент заметил, что не слышит привычного шума двигателя.
— Постой‑ка, — сказал он Пончику. — Ты слышишь что‑нибудь?
— А что я должен слышать, по‑твоему? — испуганно насторожился Пончик.
— Шум реактивного двигателя.
Пончик прислушался.
— По‑моему, нет никакого шума, — ответил он.
— Вот те на! — растерялся Незнайка. — Неужели двигатель испортился? Долетели почти до самой Луны, и вдруг такая досада!
Пончик было обрадовался, сообразив, что с испорченным двигателем ракета не сможет продолжать полет и должна будет вернуться обратно. Радость его была, однако ж, напрасна. Реактивный двигатель совсем не испортился, а только выключился на время. Как только ракета достигла максимальной скорости, электронная управляющая машина автоматически прекратила работу двигателя, и дальнейший полет происходил по инерции. Это случилось как раз в тот момент, когда Незнайка и Пончик заснули. Именно поэтому они не заметили, что двигатель прекратил работу.
Пончик снова поднялся кверху, и они вместе с Незнайкой принялись смотреть в иллюминатор, пытаясь определить, остановилась ракета или продолжает полет. Этого, однако, им определить не удалось. Неожиданно снова послышалось: «Чаф‑чаф‑чаф‑чаф!» — это включился двигатель поворота. Незнайка и Пончик увидели в иллюминатор, как нависшая над ними, словно безбрежное море, поверхность Луны покачнулась, будто её толкнул кто‑то, запрокинулась куда‑то назад и всей своей громадой начала перевёртываться в пространстве.
Вообразив, что произошло столкновение ракеты с Луной, Незнайка и Пончик взвизгнули. Им и в голову не могло прийти, что в действительности переворачивалась не Луна, а ракета. В то же мгновение центробежная сила, возникшая в результате вращения ракеты, отбросила путешественников в сторону. Прижимаясь к стенке кабины, Незнайка и Пончик увидели, как в боковых иллюминаторах промелькнула светящаяся поверхность Луны и, качнувшись ещё раз словно на волнах, ухнула куда‑то вниз вместе со всеми горными цепями, лунными морями, кратерами и ущельями.
Зрелище этого космического катаклизма до того потрясло Пончика, что он затряс головой и невольно закрыл руками глаза, а когда открыл их, увидел, что на небе никакой Луны уже не было. Со всех сторон в иллюминаторах сверкали лишь яркие звёздочки. Пончик вообразил, что ракета, врезавшись в Луну, расколотила её на кусочки, которые разлетелись в стороны и превратились в звёзды.
Всё это произошло мгновенно. Гораздо быстрей, чем об этом можно рассказать. Когда ракета повернулась хвостовой частью к Луне, двигатель поворота выключился. На минуточку стало тихо. Но вскоре снова послышалось: «Чаф‑чаф‑чаф!» На этот раз громче обычного. Это включился основной двигатель. Но так как теперь ракета была обращена хвостовой частью к Луне, нагретые газы выбрасывались из сопла в направлении, противоположном движению, благодаря чему ракета начала замедлять ход. Это было необходимо для того, чтобы ракета приблизилась к Луне с небольшой скоростью и не разбилась при посадке.
Как только ракета замедлила ход, начались перегрузки, и возникшая сила тяжести прижала Незнайку и Пончика к полу кабины. Незнайке все же не терпелось узнать, что произошло с Луной. Дотащившись на четвереньках до стенки кабины и с трудом поднявшись на ноги, он заглянул в боковой иллюминатор.
— Гляди, Пончик, оказывается, она здесь! — закричал вдруг Незнайка.
— Кто здесь? — спросил Пончик.
— Луна. Она внизу, понимаешь!
Превозмогая все возраставшую силу тяжести, Пончик тоже добрался до иллюминатора и поглядел вниз. То, что он увидел, поразило его. Внизу, во все стороны на многие километры, до самого горизонта тянулась лунная поверхность со всеми кратерами и горами, которые наши путешественники уже видели на Луне. Разница была лишь в том, что теперь всё это было не перевёрнуто, а стояло нормально, как полагается.
— Как же Луна очутилась внизу? — с недоумением спросил Пончик.
— Понимаешь, — ответил Незнайка, — это, наверно, не Луна перевернулась, а мы сами перевернулись. Вернее сказать, ракета перевернулась. Сперва ракета была повёрнута к Луне головой, а теперь повернулась хвостом. Поэтому нам сначала казалось, что Луна сверху, над нами, а теперь кажется, что она снизу.
— А! — обрадованно закричал Пончик. — Теперь понял. Ракета повернулась к Луне хвостом. Значит, она раздумала лететь на Луну! Ура! Ракета хочет лететь обратно! Молодец, ракеточка!
— Много ты понимаешь! — ответил Незнайка. — Ракета лучше тебя знает, что нужно делать. Она знает, что ей нужно лететь на Луну.
— А ты за ракету не расписывайся! — сказал Пончик. — Ракета сама за себя отвечает.
— А ты лучше посмотри вниз, — сказал Незнайка.
Пончик посмотрел в иллюминатор и обнаружил, что лунная поверхность вовсе не удалялась, а приближалась. Теперь она уже не казалась пепельно‑серой, какой кажется нам с земли, а была серебристо‑белой. В разные стороны тянулись красивые горы, между которыми сверкали, залитые ярким солнечным светом, лунные долины.
Среди долин во многих местах виднелись огромные каменные глыбы. Некоторые из них были четырехугольной формы и своим видом напоминали большие дома. Особенно много таких камней было у подножья скалистых гор, поэтому казалось, что вдоль горных хребтов расположились лунные города, населённые лунными жителями.
Незнайка и Пончик невольно залюбовались открывшейся перед ними картиной. Луна теперь уже не казалась им такой безжизненной и пустынной, как раньше.
Пончик сказал:
— Раз на Луне есть дома, значит, в них должен кто‑нибудь жить. А кому же жить, если не коротышкам? А уж если на Луне есть коротышки, то они обязательно должны что‑нибудь кушать, а раз они должны что‑нибудь кушать, то у них есть что покушать, и мы не пропадём с голоду.
Пока Пончик высказывал свои догадки, ракета совсем близко подлетела к Луне. Нагретые газы, с силой вырывавшиеся из сопла двигателя, подняли с поверхности Луны тучи пыли, которые, поднимаясь все выше и выше, окутали ракету со всех сторон!
— Что это? — недоумевал Незнайка. — Не то дым, не то пыль! Может быть, какой‑нибудь вулкан внизу?
— Ну вот, я так и знал, что мы в конце концов угодим в вулкан! — проворчал Пончик.
— Откуда ты это знал? — удивился Незнайка.
Но Пончик на этот вопрос не успел ответить. Как раз в этот момент ракета опустилась на поверхность Луны. Произошёл толчок. Не удержавшись на ногах, Незнайка и Пончик покатились на пол кабины. Некоторое время они сидели на полу и молча глядели друг на друга. Наконец Незнайка сказал:
— Прилетели!
— Вот тебе и весь… этот самый… сказ! — пробормотал Пончик.
Поднявшись на ноги, друзья принялись глядеть в иллюминаторы, но вокруг всё было затянуто какой‑то серой клокочущей, словно кипящей массой.
— Кругом какая‑то сплошная каша бушует! — с неудовольствием проворчал Пончик. — Небось в самое жерло попали!
— В какое жерло? — не понял Незнайка.
— Ну, в жерло вулкана.
Пыль между тем начала рассеиваться, и сквозь неё стали просвечивать очертания лунной поверхности.
— Оказывается, это всего‑навсего пыль или туман, — сказал Незнайка.
— Значит, мы не сидим в вулкане? — спросил Пончик.
— Нет, нет! Никакого вулкана нет, — успокоил его Незнайка.
— Ну, тогда ещё можно жить! — с облегчением вздохнул Пончик.
— Конечно, можно! — с радостью подхватил Незнайка и, протянув руку Пончику, сказал с важным видом:
— Поздравляю вас, дорогой друг, с благополучным прибытием на Луну!
— Спасибо! Поздравляю вас также! — ответил Пончик и пожал ему руку.
— Желаю вам дальнейших успехов в вашей замечательной научной деятельности, — сказал Незнайка.
— Благодарю вас! И вам желаю того же, — ответил Пончик и, шаркнув ножкой, почтительно поклонился Незнайке.
Незнайка тоже отвесил поклон Пончику и шаркнул ножкой. Почувствовав глубокое удовлетворение от своей вежливости, друзья рассмеялись и бросились обнимать друг друга.
— Ну, с чего мы начнём нашу деятельность на Луне, — спросил Незнайка, покончив с объятиями. — Я предлагаю сделать вылазку из ракеты и как следует осмотреться вокруг.
— А я предлагаю сначала покушать, а потом осмотреться, — с приятной улыбкой ответил Пончик.
— Ваше предложение, дорогой друг, принимается, — вежливо согласился Незнайка. — Разрешите пожелать вам приятного аппетита.
— Спасибо! Желаю вам тоже приятно покушать, — широко улыбаясь, ответил Пончик.
Обменявшись любезностями, друзья спустились в пищевой отсек. Там они не спеша поели, после чего поднялись в отсек, где хранились космические скафандры. Подобрав подходящие им по росту скафандры, друзья принялись надевать их.
Каждый из этих скафандров состоял как бы из трех частей: космического комбинезона, герметического шлема и космических сапог. Космический комбинезон был сделан из металлических пластин и колец, соединённых гибкой воздухонепроницаемой космопластмассой серебристого цвета. На спине комбинезона имелся ранец, в котором были размещены воздухоочистительное и вентиляционное устройство, а также электробатарея, питавшая током электрический фонарь, который был укреплён на груди. Над ранцем был размещён автоматический складной капюшон‑парашют, раскрывавшийся в случае надобности на манер крыльев.
Герметический шлем надевался на голову и был сделан из жёсткой космопластмассы, окованной нержавеющей сталью. В передней части гермошлема имелось круглое оконце, или иллюминатор, из небьющегося стекла, внутри же была размещена небольшая радиостанция с телефонным устройством, посредством которого можно было переговариваться в безвоздушном пространстве. Что касается космических сапог, то они почти ничем не отличались от обычных сапог, если не считать, что подошвы их были сделаны из специального теплоизолирующего вещества.
Нелишне упомянуть, что за спиной космического комбинезона имелся походный рюкзак, к поясу же, помимо складного альпенштока и геодезического молотка, был привешен космический зонтик для защиты от палящих лучей солнца. Этот зонтик был сделан из тугоплавкого алюминия и в сложенном виде занимал не больше места, чем обычный дождевой зонт.
Надев на себя комбинезон, Незнайка почувствовал, что он довольно плотно облегает тело, а гермошлем был настолько просторен, что Незнайкина голова свободно поместилась в нём вместе со шляпой.
Одевшись в космические скафандры и проверив работу радиотелефонной связи, наши путешественники спустились в хвостовую часть ракеты и очутились перед дверью шлюза. Незнайка взял Пончика за руку и нажал кнопку. Дверь отворилась бесшумно. Друзья шагнули вперёд и оказались в шлюзовой камере. Дверь бесшумно закрылась за ними. Теперь от лунного мира наших путешественников отделяла лишь одна дверь.
Незнайка невольно задержался перед этой дверью.
Каким окажется этот таинственный, неизведанный мир Луны? Как он встретит незваных пришельцев? Окажутся ли скафандры надёжной защитой в безвоздушном пространстве? Ведь одной небольшой трещинки, одного небольшого отверстия в скафандре было достаточно, чтобы воздух из‑под него улетучился, и тогда путешественникам грозила неминуемая гибель.
Эти мысли с быстротой молнии пронеслись в голове у Незнайки. Но он не поддался страху. Как бы желая подбодрить Пончика, он обнял его одной рукой за плечо, а другой рукой нажал кнопку у двери. Но дверь не открылась, как ожидал Незнайка. Открылось лишь крошечное отверстие, имевшееся в двери. Пространство внутри шлюза соединилось с наружным безвоздушным пространством, и воздух, находившийся в шлюзовой камере, со свистом начал вырываться на свободу. Незнайка и Пончик почувствовали, что комбинезоны, которые прежде плотно прилегали к телу, вдруг начали становиться просторнее, словно раздувались. Это объяснялось тем, что давление наружного воздуха исчезло и стенки скафандров стали испытывать лишь давление воздуха изнутри. Не поняв, что произошло, Пончик вообразил, что скафандр на нём лопнул, и это так напугало его, что он зашатался и начал валиться на бок. Незнайка заботливо поддержал его под руку и сказал:
— Стой прямо! Ничего страшного ещё нет!
В это время воздух окончательно вышел из шлюзовой камеры, и наружная дверь автоматически отворилась.
Увидев блеснувший впереди свет, Незнайка скомандовал:
— А теперь смело вперёд!