Знакомое ощущение: Новый год, минутная стрелка описывает круг, настроение на пике – и вдруг, откуда ни возьмись, эта странная досада: ничего не изменилось. В России стрелка жизни не просто ходит по кругу, а упорно стремится вспять. В декабре на традиционном хоккейном «Кубке Первого канала» хозяева турнира проводили матчи в свитерах с надписью «СССР», тем самым отдавая, как было сказано, дань уважения советским хоккеистам. «…Не помогло», как пелось в известной песне Владимира Высоцкого; в решающем матче сборная Финляндии победила со счетом 3:2.
Цитатой из Высоцкого и продолжу: «Я платье, говорит, взяла у Нади, я буду нынче как Марина Влади!» На киностудии «Мосфильм» воссоздали знаменитую квартиру главной героини «Иронии судьбы, или С лёгким паром!» Нади Шевелевой. По чертежам воссоздали, пишут, с учетом всех деталей: в ванной висит шуба Ипполита, а в зале платье и гитара Нади. Для тех, кто захочет там встретить Новый год, будет ужин с фирменной заливной рыбой, оливье и так далее. Ну а что – вполне вероятно, найдутся желающие. Для ещё более глубокого погружения в эпоху можно было бы расширить аттракцион – перед посещением предложить гостям, например, постоять в очереди. В 1970-е в Москве или Ленинграде, конечно, с продовольственным снабжением было получше, чем в регионах, но пару-тройку часов за промтоварами пришлось бы отстоять. Попутно можно воссоздать неповторимый колорит советской очереди – описанный Владимиром Сорокиным в одноименном произведении.
Но особенно заметна эта реанимация брежневского «далека» на экране. С момента реанимации киностудии «Союзмультфильм» получили продолжение уже три культовых мультфильма 1970-х. Герои нового «Простоквашина» (2018) более-менее переползли в новый мир, осваивают гаджеты и ведут фермерское хозяйство. Год назад вышел обновлённый мультфильм про Чебурашку и Гену, «Секрет праздника». Герои словно застыли между советским временем и настоящим; причем это так сознательно сделано, говорят авторы, чтобы сохранить «уютный мирок». И вот в декабре 2021-го мы дождались и новой версии «Волка и Зайца» – вышли первые четыре серии.
Попытка насильно втиснуть советские смыслы в современность или «объединить» прежние ценности с нынешними выглядит автоописанием страны на нынешнем этапе
…Чем глубже в это погружаешься, тем заметнее, насколько концептуально обстояло дело в СССР с мультипликацией. Каждый мультик – не просто развлечение: попутно самым маленьким строителям коммунизма объясняли азы советской жизни. Ненавязчиво – тут не поспоришь – мультфильмы знакомили с устройством советского космоса; труд, учеба, отдых. Заяц, конечно, слаб (а с кем же еще ассоциировать себя самым маленьким зрителям?), но на защиту от Волка в случае чего встает весь социум, от медведей до роботов. Этот маленький мир соответствовал декларируемым принципам большого – и, главное, принципу патернализма, столь любимого обывателем до сих пор.
Какая же норма жизни вырисовывается у нас теперь, в новых сериях «Ну, погоди»?
На первый взгляд всё выглядит обнадеживающе. Животные инстинкты преодолены: Волк уже не охотится за Зайцем, чтобы его непременно съесть, но стремится его победить, переиграть; вполне в духе новой этики. Герои обрели вторую молодость (Заяц и Волк по возрасту теперь почти ровесники), еды навалом, на курорте типа сочинского всех ждёт шведский стол. Но, несмотря на бешеную динамику, возникает ощущение, что героям нечем заняться. Может быть, оттого, что они вынуждены гонять по кругу старые смыслы (первые серии посвящены спорту, что, конечно, уже было в советском мультике)? Да и сами герои как-то странно напоминают лишь цифровые копии самих себя.
Заяц и Волк словно превратились в героев пьесы Сэмюэля Беккета «В ожидании Годо», их окружает максимально условный, пустынный мир, хотя и вовсю разукрашенный. Но даже в этом курортно-гастрономическом раю не получается достичь гармонии. Есть что-то фрейдистское в том, что единственным развлечением в итоге становится нанесение увечий; герои по большому счету занимаются только тем, что лупят и швыряют друг друга (достаётся больше всех Волку, понятно). Что, по замыслу авторов, вероятно, должно вызывать беззаботный смех зрителей.
Попытка насильно втиснуть советские смыслы в современность (всё это, заметим, происходит в тридцатую годовщину распада СССР) или, что ещё ужаснее, «объединить» прежние ценности с нынешними выглядит, собственно, автоописанием страны на нынешнем этапе. Перепридуманный, подправленный задним числом мир прошлого теперь лишен недостатков, но зато подчеркнуты все его преимущества. И опять, как встарь, противостояние с НАТО – пока что риторическое; надеемся, что только таким оно и останется. Но вот какая штука, на примере кино особенно заметная: насильно втиснутые в современность старые смыслы по какой-то необъяснимой внутренней логике не трансформируются, не взаимодействуют, а как бы тают, испаряются, постепенно превращаясь в ничто. На наших глазах происходит – как бы это выразиться? – мультипликация прошлого. А заодно и настоящего. С Новым годом, как говорится, дорогие товарищи!
Андрей Архангельский – журналист и культуролог
Высказанные в рубрике «Право автора» мнения могут не отражать точку зрения редакции
Пролог
Аннотация:
Очень трудно быть современной золушкой: мачехи стали еще злее, сводные сестры еще завистливее, сводные братья распускают руки, феи-крестные не спешат на помощь и не дарят хрустальных туфелек.
А самое ужасное принцы сейчас совсем другие.
Встретился мне тут один: «- Пятьдесят тысяч… ну ладно, за твои красивые глазки шестьдесят тысяч. Но, конечно, не просто так. С тем условием, что ты прямо сейчас доставишь мне удовольствие. Причем, если мне понравится, то, возможно, это будет не последняя наша встреча. Ты вытащила счастливый билет, бросившись под мою машину. А теперь кивни, если поняла, и приступим».
Я не кивнула, но, не зная, как выразить свое возмущение, укусила его за пальцы. Со всей силы… Больно!
Пролог
«Давным-давно жила-была одна счастливая семья: отец, мать и их единственная дочка, которую родители очень любили. Много лет жили они беззаботно и радостно».
Так начиналась бы моя история, если бы ее писали Шарль Перро или какой-нибудь другой сказочник, но в реальности все было немного по-другому.
В одном небольшом провинциальном российском городке жила обычная среднестатистическая семья: папа, мама и дочка Даша. Мама была учительницей, папа — агрономом крупного сельскохозяйственного предприятия. Семью нельзя было назвать зажиточной, но в целом они не бедствовали. У них был добротный четырехкомнатный дом в частном секторе, машина, раз в два года семья Мельниковых даже могла себе позволить отдых на море. Папа с весны до осени, когда велись полевые работы, появлялся дома очень редко, зачастую только переночевать, и мама с дочкой были предоставлены сами себе. Конечно, они стали очень близки, души не чаяли друг в друге. Даша делилась с мамой всеми своими маленькими-большими тайнами и секретами, мама тоже делилась, правда, только теми тайнами, которые можно рассказать маленькой девочке.
Мне кажется, я до сих пор слышу мамин пропитанный любовью голос.
— Ах, какая же у меня красивая дочка. Ты похожа на Белоснежку из сказки, кожа светлая, как снег, губы ярвки, как кровь, волосы темные, как дерево оконной рамы.
— Разве оконные рамы темные?
— В старину, когда окна делали из дерева и еще не изобрели краску, они были темные.
Дашеньке очень нравилось быть маминой Белоснежкой.
— А глазки у тебя совершенно удивительные, они постоянно меняют цвет. Волшебные глазки у моей волшебной девочки.
В то время Даша была очень счастлива, чувствовала себя любимой и очень важной девочкой. Конечно, ведь мама постоянно твердила, что Дашенька самая лучшая, самая умная, самая красивая, самая большая драгоценность для своих родителей.
Пожалуй, при таких данных у девочки были все условия, чтобы вырасти самовлюбленной эгоисткой. Увы и ах, дальше судьбе было угодно испытать меня сценарием другой сказки.
Однажды осенью, когда мама возвращалась домой от подруги, ее сшибло, переломало словно куклу, злое чудище в обличье черного БМВ какого-то богача из областного центра.
С этого дня жизнь семьи Мельниковых кардинально поменялась… Из дома исчезла теплота, стала промозгло, холодно и очень пусто. К папе пришли злые колдуны, в лице адвокатов богатого человека, задурили ему голову деньгами и угрозами. В итоге, получилось, что за рулем БМВ оказался не пьяный богач, а его трезвый как стеклышко водитель. Водителя судили, дали три года колонии поселения, и, как я подозреваю несколько миллионов затыкающих рот и совесть денежных пластырей.
После той трагедии папа изменился до неузнаваемости, стал беспросветно пить, в пьяном бреду совершенно забывая об единственной дочери, даже продукты не всегда покупал. Напиваясь, отец постоянно пытался оправдаться, объяснить маленькой Дашеньке свой поступок:
— Понимаешь, дочка, ну стал бы я бучу поднимать, маму бы это все равно не вернуло. Да и темно в том месте было, может, в самом деле, не заметил…
Трудно заметить, когда несешься под шафе со скоростью150 километров в час.
— Понимаешь, дочка?! А так будут тебе деньги на учебу.
Нет, Даша не могла принять такую логику. Считала, — виновный должен сидеть в тюрьме. В глубине души отец тоже знал, что предал, точнее, продал свою любимую женщину. Его мучила советь, именно ее болезненные позывы он и пытался заглушить водкой да другими горячительными напитками. Тогда у него еще была совесть…
Потом папа лишился работы. Конечно, кто будет терпеть постоянное пьянство сотрудника? Правильно, никто. Откупные деньги на мою учебу стали стремительно таять.
Когда со смерти мамы прошло два года, папа, ко всему прочему, решил жениться. Как водится, на злой колдунье, точнее, продавщице ближайшего магазина, куда он постоянно таскался за выпивкой.
Для нее, разведенки с двумя детьми, без своего жилья, папа, несмотря на его пристрастие к горячительным напиткам и отсутствие постоянного заработка, представлял определенную ценность.
В придачу к злой ведьме, шли два не менее злобных отпрыска. Лоботряс сын и вечно ноющая ябеда-дочь. Чуть позже я поняла, такое соотношение сводных намного хуже сказочного. Ведь какими бы ни были плохими сестры Золушки, они не зажимали ее потехи ради по углам, не отпускали похабные шуточки, и не пытались ущипнуть за попу или грудь.
— Дашенька, ну чего ты плачешь, глупая? — говорил отец перед свадьбой. — Чего противишься, мне нужна жена, дому хозяйка, а тебе мама.
— Нет, никто не сможет заменить маму… — еще сильнее ревела дочка, сама мысль об этом, казалась ей кощунственной.
Надо сказать, Мачеха даже не попыталась со мной подружится… Наоборот, как в сказке, сразу невзлюбила падчерицу. Ее можно понять, любой матери неприятно осознавать, что эта чужая, доставшаяся ей довеском к удобному мужу девочка намного красивее, умнее, трудолюбивее, добрее твоих собственных детей.