Сказки братьев гримм живая вода слушать

Жил однажды король и вдруг заболел так жестоко, что никто уже не надеялся на то, что он выживет. Трое сыновей его были этим очень опечалены; они сошлись в саду королевского замка и стали отца оплакивать.

Повстречался им в саду старик и спросил, чем они так опечалены. Они отвечали ему, что отец их очень болен и, вероятно, умрет, потому что ему ничто не помогает. Тут и сказал им старик: «Знаю я еще одно средство – живую воду; коли он той воды изопьет, то будет здоров, да беда только в том, что разыскать ее трудно».

Но старший королевич тотчас сказал: «Уж я сумею ее сыскать», – пошел к больному отцу и попросил у него дозволения ехать на розыски живой воды, так как только эта вода могла его исцелить. «Нет, – сказал король, – эти розыски сопряжены со слишком большими опасностями, лучше уж пусть я умру». Но тот просил до тех пор, пока отец не разрешил ему. А сам про себя королевич думал: «Коли я принесу отцу живой воды, то буду его любимцем и унаследую его престол».

Так он и отправился в дорогу; ехал долго ли, коротко ли и видит, стоит карлик на дороге и кричит ему: «Куда так поспешаешь?» – «Глупый карапуз, – горделиво отвечал ему королевич, – какое тебе до-этого дело?» И поехал себе далее. А карлик этим оскорбился и послал ему вслед недоброе пожелание.

И вот королевич вскоре после этого попал в такое горное ущелье, которое, чем далее он по нему ехал, все более и более сужалось и наконец сузилось настолько, что он уж ни шагу вперед ступить не мог; не было возможности ни коня повернуть, ни из седла вылезть, и он очутился словно в тисках…

Долго ждал его больной король, но он не возвращался. Тогда сказал второй сын: «Батюшка, отпустите меня на поиски живой воды», – а сам про себя подумал: «Коли брат мой умер, королевство мне достанется». Король и его тоже сначала не хотел отпускать, но наконец уступил его просьбам.

Королевич выехал по той же дороге, по которой поехал его брат, повстречал того же карлика, который его остановил и спросил, куда он так спешит. «Ничтожный карапуз, – сказал королевич, – тебе нет нужды это знать!» – и поехал далее, не оглядываясь. Но карлик зачаровал и его; и он попал, подобно старшему, в другое ущелье и не мог ни взад, ни вперед двинуться. Так-то оно и всегда бывает с гордецами!

Так как и второй сын не возвращался, младший предложил свои услуги отцу, и король должен был наконец его отпустить на поиски живой воды. Повстречавшись с карликом, королевич сдержал коня и на спрос его, куда он так спешит, вступил с карликом в разговор и ответил ему: «Еду за живой водой, потому что отец мой болен и при смерти». – «А знаешь ли ты, где ее искать следует?» – «Нет», – сказал королевич. «За то, что ты со мною обошелся как следует, а не так высокомерно, как твои коварные братья, я тебе все поясню и научу, как к живой воде добраться. Вытекает она из колодца во дворе заколдованного замка; но в тот замок ты не проникнешь, если я тебе не дам железного прута и двух небольших хлебцев. Тем прутом трижды ударь в железные ворота замка, и они распахнутся перед тобою; за воротами увидишь двух львов, лежащих у входа; они разинут на тебя свои пасти, но если ты каждому из них бросишь в пасть по хлебцу, то они присмиреют, и тогда спеши добыть себе живой воды, прежде нежели ударит двенадцать, а не то ворота замка снова захлопнутся, и тебе уж нельзя будет из него выйти».

Королевич поблагодарил карлика, взял у него прут и хлебцы и пустился в путь.

И когда он прибыл к замку, все было в том виде, как карлик ему предсказал. Ворота широко раскрылись при третьем ударе прута, а когда он смирил львов, бросив им хлебцы, то вошел в замок и вступил в обширный, великолепный зал: в том зале сидели околдованные принцы, у которых он поснимал кольца с пальцев, захватил с собою и тот меч, и тот хлеб, которые лежали на столе.

Далее пришел он в комнату, где стояла девица-красавица, которая очень ему обрадовалась и сказала, что он своим приходом избавил ее от чар и за то должен получить все ее королевство в награду, а если он вернется сюда же через год, то отпразднует с ней свадьбу. Она же указала ему, где находится колодец с живой водой, и сказала, что он должен поспешить и зачерпнуть из него воды прежде, нежели ударит двенадцать часов.

Пошел он далее по замку и наконец пришел в комнату, где стояла прекрасная, только что постланная свежим бельем постель, и так как он был утомлен, то ему, конечно, захотелось немного отдохнуть. Вот он и прилег на постель и уснул; когда же проснулся, часы били три четверти двенадцатого.

Тут он вскочил в перепуге, побежал к колодцу, зачерпнул из него воды кубком, который был рядом поставлен, и поспешил с водою выйти из замка. В то самое время, когда он выходил из железных ворот, пробило двенадцать часов, и ворота захлопнулись с такою силою, что даже отщемили у него кусок пятки.

Очень довольный тем, что он добыл живой воды, он направился в обратный путь и опять должен был проехать мимо карлика. Когда тот увидел меч и хлеб, захваченные королевичем из замка, он сказал: «Эти диковинки дорогого стоят; мечом можешь ты один целое войско побить, а этот хлеб, сколько ни ешь его, никогда не истощится».

Королевич не хотел, однако же, возвращаться к отцу своему без братьев и сказал карлику ласково: «Не можешь ли ты мне указать, где мои двое братьев? Они раньше меня вышли на поиски живой воды и что-то не возвратились еще». – «Они у меня стоят в тесном заточении между двумя горами, – отвечал карлик, – я их туда замуровал за их высокомерие».

Тут королевич стал просить карлика за братьев и просил до тех пор, пока карлик не выпустил их из теснин, предупредив, однако же, королевича: «Берегись своих братьев – сердца у них недобрые».

Когда его братья сошлись с ним, он им очень обрадовался и рассказал, как он разыскал живую воду, как добыл полный кубок ее и как освободил от чар красавицу, которая обещала ждать его целый год до свадьбы и должна была целое королевство принести ему с собою в приданое.

Затем они поехали все вместе и прибыли в такую страну, на которую обрушились одновременно и война, и голод; и бедствие было так велико, что король той страны уже сам готовился погибнуть. Тогда королевич пришел к нему и дал ему свой хлеб, которым тот мог прокормить и насытить всю свою страну; а затем дал ему и меч свой, и тем мечом побил король рати врагов своих и мог отныне жить в мире и спокойствии.

Тогда королевич взял у него обратно и хлеб свой, и меч, и все трое братьев поехали далее. Но на пути им пришлось заехать еще в две страны, где свирепствовали голод и война, и в обеих странах королевич на время давал королям свой хлеб и меч и таким образом спас три королевства от гибели.

Под конец пришлось братьям плыть по морю на корабле. Во время плавания двое старших стали говорить между собою: «Он отыскал живую воду, а не мы, и за то ему отец отдаст свое королевство, которое бы нам следовало получить, кабы он не отнял у нас наше счастье!» Жаждая отомстить ему, они уговорились его погубить. Выждав, когда он наконец крепко заснул, они вылили из его кубка живую воду в свою посудину, а ему налили в кубок горькой морской воды.

По прибытии домой младший королевич принес отцу свой кубок, предлагая выпить его для исцеления от недуга. Но едва только отец отхлебнул горькой морской воды, как заболел пуще прежнего.

Когда же он стал на это жаловаться, пришли двое старших сыновей и обвинили младшего брата в намерении отравить отца; при этом они сказали, что они принесли с собой настоящую живую воду, и подали эту воду отцу. Как только он той воды выпил, так недуг его исчез бесследно, и он вновь стал так же здоров и крепок, как в свои молодые годы.

Затем оба брата пошли к младшему и стали над ним глумиться: «Вот ты и отыскал живую воду, и потрудился, а награда за твой труд нам же досталась; надо бы тебе быть поумнее да смотреть в оба: ведь мы у тебя воду-то взяли, когда ты заснул на корабле! А вот год еще пройдет, так мы у тебя и твою красавицу оттягаем! Да еще, смотри, никому слова об этом не скажи: отец тебе и так не поверит; а если ты хоть одно словечко проронишь, так и жизнью поплатишься! Пощадим тебя только в том случае, если будешь молчать…»

Прогневался король на своего младшего сына, поверив наветам братьев. Собрал он весь свой двор на совет, и все приговорили тайно убить младшего королевича.

В то время, как он выехал однажды на охоту, ничего дурного не предполагая, его должен был сопровождать королевский егерь.

Въехав в лес, королевич заметил, что егерь чем-то опечален, и спросил его: «Что с тобою, милый?» Егерь сказал: «Я этого сказать не смею, а все же должен». – «Говори все как есть – я все тебе прощу». – «Ах! – сказал егерь. – Я должен вас убить, король мне это приказал».

Принц ужаснулся этим словам и сказал: «Пощади меня, милый егерь, на вот, возьми себе мое платье и поменяйся со мною своим». – «С удовольствием это сделаю, – сказал егерь, – хотя и без того не мог бы вас убить».

Так и поменялись они одеждой, и егерь пошел домой, а принц – далее в глубь леса.

Прошло сколько-то времени, и вот пришли к старому королю три повозки с золотом и драгоценными камнями для его младшего сына. Их прислали ему в благодарность те трое королей, которые его мечом врагов победили и его хлебом свои страны прокормили.

Тут вдруг пришло старому королю в голову: «А что, если мой сын не виновен?» И он стал говорить своим людям: «О, если бы он мог быть жив! Как мне горько, что я так неразумно приказал его убить!» – «Он жив! – сказал королю егерь. – Я не мог решиться исполнить ваше приказание», – и рассказал королю, как все произошло.

У короля словно камень с сердца свалился, и он повелел объявить по всем окрестным королевствам, чтобы сын его к нему возвращался и что он будет милостиво принят.

Тем временем девица-красавица в заколдованном замке приказала перед замком вымостить дорогу чистым золотом, которое на солнце как жар горело, и объявила людям своим: «Кто по той дороге прямо к замку поедет, тот и есть мой настоящий жених, того и должны вы впустить в замок; а кто поедет стороною, в объезд дороги, тот не жених мне, и того впускать в замок вы не должны».

Когда год близился уже к концу, старший из королевичей подумал, что уж пора спешить к девице-красавице и, выдав себя за ее избавителя, получить и ее в супруги, и ее королевство в придачу.

Вот и поехал он к замку, и, подъехав к нему, увидел чудную золотую дорогу. Ему пришло в голову: «Такую дорогу и топтать-то жалко», – и свернул он с дороги в объезд с правой стороны. Когда же он подъехал к воротам, люди девицы-красавицы сказали ему, что он не настоящий жених, и он должен был со страхом удалиться.

Вскоре после того второй королевич пустился в дорогу и тоже, подъехав к золотой дороге, подумал: «Этакую дорогу и топтать-то жаль», – и свернул с дороги в объезд налево. Когда же подъехал к воротам, люди девицы-красавицы и его от них спровадили.

Когда же год минул, задумал и младший королевич покинуть лес и ехать к своей милой, чтобы около нее забыть свое горе.

С этими думами он и пустился в дорогу, и все время только о своей милой думал, поспешая до нее поскорее доехать, поэтому он и на золотую до рогу внимания не обратил. Конь его прямо по этой дороге и повез, и когда он к воротам подъехал, ворота были перед ним отворены настежь, и девица-красавица встретила его с радостью, сказав: «Ты мой избавитель и повелитель всего моего королевства».

Затем и свадьба была сыграна веселая-превеселая. Когда же свадебные празднества были окончены, молодая королева рассказала мужу, что его отец всюду разослал извещения о том, что сына прощает и зовет его к себе. Тут он к отцу поехал и рассказал, как братья его обманули и как он обо всем этом умолчал.

Старый король хотел их за это наказать, но они бежали на море и отплыли на корабле, и никогда более на родину не возвращались.

Исследователи давно доказали, что у фольклорных мотивов разных стран есть общие корни. А с развитием художественной литературы писатели осознанно стали перерабатывать чужие произведения. Иногда — чтобы сюжет другой страны прижился в новой культуре, иногда — чтобы расставить новые акценты и поместить героев в другие обстоятельства. А порой считая, что оригинал недостаточно интересен и его можно улучшить.

Алексей Толстой. «Золотой ключик, или Приключения Буратино» (1935 г.)

В 1923 году Алексей Толстой редактировал для берлинского издательства «Накануне» перевод сказки Карло Коллоди «Приключения Пиноккио. История деревянной куклы». Итальянский первоисточник вышел в свет еще в 1881 году. А в 1930-е годы советское издательство «Детгиз» заказало вернувшемуся на родину писателю пересказ «Пиноккио». Алексей Толстой писал Максиму Горькому: «Я работаю над «Пиноккио», вначале хотел только русским языком написать содержание Коллоди. Но потом отказался от этого, выходит скучновато и пресновато. С благословения Маршака пишу на ту же тему по-своему. Мне очень хочется почитать эту книжку в Горках — посадить Марфу, Дарью и еще кого-нибудь, скажем Тимошу, и прочесть детям» (Марфа и Дарья — внучки Горького; Тимоша — прозвище их матери Надежды Пешковой. — Прим. ред.)

Толстой взял из первоисточника имя Буратино: по-итальянски burattino и есть «кукла, марионетка». Но сюжеты двух сказок во многом не совпадают: у Буратино не растет из-за лжи нос и он не превращается в финале в настоящего ребенка. В сказке про Пиноккио нет нарисованного на холсте очага и золотого ключика, а приключения заводят его в тюрьму, Страну Развлечений и цирк.

Самуил Маршак. «Двенадцать месяцев» (1943 г.)

Сюжет о двенадцати месяцах, помогавших бедной падчерице раздобыть зимой сначала фиалки, затем землянику, а в третий раз — яблоки, известен в словацком фольклоре. В конце 1850-х — начале 1860-х годов легенду опубликовал словацкий фольклорист Павол Добшинский. В то же время народную сказку «О двенадцати месяцах» записала чешская писательница Божена Немцова, а уже в 1862 году ее перевел на русский язык Николай Лесков. Благодаря Лескову этот вариант стал известен в России, а сказку ошибочно посчитали чешской и даже богемской. На самом деле Божена Немцова указывала, что услышала ее в окрестностях Тренчина — словацкого города, никогда не входившего в состав Богемии.

Самуил Маршак уверял, что к моменту написания своей пьесы-сказки «Двенадцать месяцев» не был знаком с переводом Лескова, а лишь слышал «чешскую легенду» в чьем-то пересказе. К созданию сказки его подтолкнуло письмо юного читателя: «Мой шестилетний корреспондент спрашивает меня, почему я, которого дети считают своим собственным писателем, изменил им, и в последний год писал только для больших».

В 1943 году вышла прозаическая версия «Двенадцати месяцев» с подзаголовком «Славянская сказка». А в 1947 году ныне известную всем пьесу поставили в Московском ТЮЗе. В отличие от словацкой сказки у Маршака мачеха и сестрица отправили падчерицу в лес за подснежниками, чтобы исполнить приказ капризной принцессы. В финале злодейки превратились в собак. Народный вариант менее затейлив: красивую падчерицу решили извести, чтобы она не переманивала женихов у некрасивой родной дочери. А закончилась сказка гибелью мачехи и ее дочери в лесу.

Владимир Одоевский. «Мороз Иванович» (1841 г.)

В 1841 году в сборнике Владимира Одоевского «Сказки дедушки Иринея» вышла сказка «Мороз Иванович». Часто говорят, что автор переработал русский сюжет о Морозко, но это не совсем так. У «Мороза Ивановича» есть немецкий прототип — «Госпожа Метелица», впервые изданная фольклористами братьями Гримм в 1812 году. Ее сюжет практически идентичен сказке Одоевского: добрая трудолюбивая сестра через колодец попадает в иной мир. Там она встречает повелителя зимы и служит у него в доме. При взбивании перины Госпожи Метелицы на земле идет снег, а перина Мороза Ивановича накрывает траву, чтобы она не замерзла зимой. В обеих сказках за хорошую службу повелитель зимы отправляет девушку домой с богатыми дарами. Ленивая сестра, позавидовав награде, тоже прыгает в колодец. Но для нее история заканчивается плачевно: у братьев Гримм она возвращается домой, облитая смолой, а у Одоевского — с глыбой льда вместо бриллианта и замерзшей ртутью вместо серебра.

В русской же народной сказке о Морозко девушку отправляют в лес, чтобы сжить со свету. Фольклорист Владимир Пропп считал Морозко и Госпожу Метелицу родственными персонажами, которые воплощают зиму. Оба они были популярны в народе: русских сказок о Морозко известно около 40, а немецких о Метелице и того больше. Братья Гримм записали лишь одну из версий, с которой Одоевский был знаком.

Лазарь Лагин. «Старик Хоттабыч» (1938 г.)

Лазарь Лагин задумал историю про приключения джинна Хоттабыча в Москве, познакомившись с двумя зарубежными произведениями на эту тему. Первое он упомянул в предисловии к изданию 1955 года — это «Сказка о рыбаке» из знаменитого арабо-персидского цикла «Книга тысячи и одной ночи». Второй источник — повесть 1900 года «Медный кувшин» английского писателя Томаса Энсти Гатри (псевдоним — Ф. Энсти). В домашней библиотеке Лагина хранился русский перевод этой повести. В отличие от «Старика Хоттабыча» «Медный кувшин» был написан для взрослых и рассказывал про приключения джинна и вызволившего его лондонского джентльмена. Архитектор Гораций Вентимор мечтал завоевать сердце девушки из высшего света, а джинн Факраш-эль-Аамаш больше усложнял ему задачу, а не помогал.

Из-за радикального различия сюжетов повесть про Хоттабыча адаптацией можно назвать с натяжкой. Это самостоятельное произведение, в котором отразились современные автору советские реалии. Джинна освободил из заточения пионер Волька Костыльков. Из-за устаревших представлений Хоттабыча о мире друзья постоянно попадают в нелепые ситуации. В конце концов джинн решает выучиться и стать радиоконструктором. Обе повести с успехом экранизировали. В СССР был популярен фильм 1956 года «Старик Хоттабыч», а на Западе — голливудская комедия 1964 года «Медный кувшин» («The Brass Bottle»).

Александр Волков. «Волшебник Изумрудного города» (1939 г.)

На момент написания «Волшебника Изумрудного города» Александр Волков преподавал высшую математику в Институте цветных металлов и золота. Книгу Лаймона Фрэнка Баума «Удивительный волшебник страны Оз» (в другом варианте — «Мудрец из страны Оз»), вышедшую в США в 1900 году, он прочитал на английском. Переводов этой сказки на русский язык тогда просто не существовало, и Волков решил сделать перевод так, как рассказывал эту историю своим сыновьям — поменяв имена и введя новых героев. Первый вариант рукописи, опубликованный в 1939 году «Детиздатом», имел подзаголовок «Переработки сказки американского писателя Фрэнка Баума». К концу 1941 года общий тираж книги составил 227 тысяч экземпляров.

В 1959 году вышла новая редакция повести, именно ее знают современные читатели. Волков ознакомился и с другими книгами Баума о стране Оз. Но они ему не понравились, поэтому остальные повести о Волшебной стране не имеют ничего общего с американскими. В 1971 году автор признавался: «Я написал повести «Урфин Джюс и его деревянные солдаты» и «Семь подземных королей», которая должна была стать последней в цикле сказок о Волшебной стране. Но воля читателей оказалась сильнее воли автора. Посыпалось множество писем с протестами. <…> Цикл сказок о Волшебной стране продолжается, но Элли уже не пересекает Великую Пустыню, ее заменила младшая сестра Энни, о ней и ее друге Тиме О’Келли повествуют следующие сказки: «Огненный бог Марранов» и «Желтый туман».

В 1976 году вышла последняя повесть из цикла об Изумрудном городе — «Тайна заброшенного замка».