Сказки больше чем правда не потому что в них речь идет о драконах честертон

Более 10 лет назад Украина подписала Стамбульскую конвенцию против насилия, однако Верховная Рада ее до сих пор не ратифицировала. Конвенция призвана защищать женщин, а также других жертв домашнего насилия – мужчин, детей и пожилых людей. Для Украины это остро актуальная проблема: по данным Национальной социальной службы, за девять месяцев 2021 года зафиксировано 205 608 обращений по поводу домашнего насилия, из них: от детей – 5001 обращение (2,43%), от женщин – 167 900 (82%), от мужчин – 32 707 обращений (16%).

В этом году более 50 украинских общественных организаций объединились в коалицию «За Стамбульскую конвенцию» с призывом к президенту Владимиру Зеленскому и Верховной Раде ратифицировать этот международный документ.

Журналистка Мария Семенченко поговорила с вице-президентом международного правозащитного фонда «Ла Страда – Украина» Екатериной Черепахой о возможностях, которые предоставит Украине Стамбульская конвенция, о мифах и манипуляциях вокруг этого документа, а также об общественном восприятии домашнего насилия в Украине и его постепенной трансформации.

Домашнее и гендерно обусловленное насилие, в частности домогательства на работе, сексуальное насилие в семье и так далее – это реальность практически каждой женщины в течение ее жизни

– Горячая линия «Ла Страды» существует с 1998 года, она начиналась с темы торговли людьми, но уже в 2004 году добавилось и противодействие домашнему насилию. По вашим наблюдениям, как изменилось отношение украинского общества к теме домашнего насилия за эти 18 лет?

– Могу сразу сказать, что не изменилось. Проблема остается актуальной, до сих пор нет развитой и действенной системы реагирования и помощи пострадавшим. Нам все еще нужно развивать системы услуг и противодействия, предотвращения и информирования. Это то, что сегодня требует активного развития.

Что изменилось? Безусловно, стало больше информации – на разных уровнях – о домашнем и гендерно обусловленном насилии. О том, что такая проблема существует, что она серьезна и государство должно адекватно реагировать на нее и оперативно оказывать помощь пострадавшим. Что это не просто личное дело двух человек, не просто ссора, а именно нарушение прав человека.

– Если тема зазвучала громче, можно предположить, что и обращений на «горячую линию» стало больше? Что люди стали чаще обращаться за помощью и отдавать себе отчет: то, что с ними происходит в семье, является насилием?

– Здесь есть много аспектов. За это время ощутимо развилось национальное законодательство в этой сфере. Появился закон «О предотвращении и противодействии домашнему насилию», появились срочные запретительные и ограничительные предписания.

Прошел ряд мощных информационных волн и сильных кампаний, например флешмоб #ЯНеБоюсьСказать, во время которого многие, в том числе известные и публичные личности, рассказали свои истории. Люди, с которыми мы рядом живем, работаем, общаемся, отважились говорить о своем травматическом опыте. Эти истории становились видимыми, они четко показали: домашнее и гендерно обусловленное насилие, в частности домогательства на работе, сексуальное насилие в семье и так далее – это реальность практически каждой женщины в течение ее жизни.

За эти два десятилетия люди прокачали свои навыки самостоятельно определять основные признаки домашнего насилия, они могут уже сами оценить и понять: происходящее у них в семье неделями, месяцами или годами – это насилие.

Личные истории в инфопространстве тоже дают понимание человеку, который страдает здесь и сейчас, что он не один в этой ситуации. Что это происходит не потому, что она что-то сделала или делает не так, что это не ее вина, что есть другие люди, которые с таким сталкиваются, говорят об этом, которые решаются выйти из ситуации домашнего насилия. Это тоже может стать стимулом для человека обратиться за помощью.

Более 80% обращений на «горячую линию» – от женщин

– Часто люди ассоциируют домашнее насилие именно с физической агрессией, но оно этим не ограничивается. Как бы вы описали, что такое домашнее насилие и как его идентифицировать?

– Согласно национальному законодательству выделяют четыре формы домашнего насилия: физическое, психологическое, экономическое и сексуальное. Проще выявить и идентифицировать физическое, оно понятно и привычно людям: когда кто-то с ним сталкивается, то точно осознает, что это – именно насилие.

Но если посмотреть на статистику обращений на «горячую линию», то самый высокий процент обращений касается психологического насилия. За ним следует физическое, экономическое, а уже потом сексуальное. Здесь стоит отметить, что процент обращений по поводу домашнего сексуального насилия невысок не потому, что самих случаев мало, а потому что женщины не всегда осознают, что это именно сексуальное насилие в семье.

Сексуальное насилие менее обсуждаемое, его плохо идентифицируют сами пострадавшие. Ибо преимущественно считается, что иметь половые отношения со своим партнером/партнершей/супругом – это супружеская обязанность. Поэтому здесь нет места твоему «хочу/не хочу», «могу/не могу», и приемлем ли для тебя такой способ или формат сексуальных отношений. И потому, если что-нибудь такое происходит между супругами или парой, то долгое время это не считается и не идентифицируется как сексуальное насилие.

– Если говорить о психологическом насилии, на что стоит обратить внимание?

– Здесь много аспектов: манипулирование, унижение, игнорирование, словесные оскорбления, постоянное обесценение, запугивание, создание условий для психологической, экономической зависимости и так далее.

Агрессор может запугивать не только лицо, над которым совершает насилие, но и угрожать насилием в отношении близких ему людей или даже домашних животных. Когда обидчик говорит, например: «Раз ты такая, то я заберу у тебя ребенка и ты его никогда больше не увидишь» или «Раз ты такая, я сейчас выкину из окна твою кошку»… Могут быть разные варианты.

В целом закон «О предотвращении и противодействии домашнему насилию» дает перечень лиц, считающихся пострадавшим от домашнего насилия. Это не только женщины, пострадавшие от действий мужчин, но и мужчины, пострадавшие от действий женщин. Это люди постарше, которых обижают их взрослые дети. Это бабушки, дедушки, тети, дяди, опекуны, прабабушки, прадедушки, усыновители. Это дети, в том числе и усыновленные, дети от предыдущих браков или дети проживающих вместе сожителей и другие. Там очень широкий круг лиц прописан.

– Но по статистике, чаще всего от домашнего насилия страдают именно женщины.

– Да, и это статистика не только по Украине, это статистические данные, фиксирующие фактически по всему миру. Безусловно, домашнее насилие – и мы всегда об этом говорим – охватывает как женщин, так и мужчин, как взрослых, так и детей, людей разных социальных категорий, экономического состояния, возраста, образования. Но более 80% обращений – именно от женщин. И реально домашнее насилие затрагивает женщин непропорционально больше, поэтому очень часто, когда мы говорим о нем, речь идет о случаях, касающихся именно женщин.

Во время пандемии и локдаунов вырос уровень домашнего насилия

– Что изменилось с началом пандемии и связанных с ней локдаунов?

– Количество случаев домашнего насилия возросло. Об этом свидетельствуют и данные нашей «горячей линии». Это связано с несколькими факторами. Один из основных – и обидчики, и пострадавшие долгое время находились в одном помещении круглосуточно семь дней в неделю. Не было вот этой передышки, когда можно пойти на работу или прогуляться, поехать к родственникам. Поэтому пострадавший постоянно находился под контролем агрессора, который мог в любое время выплеснуть весь свой негатив и агрессию на близкого человека.

Многие учреждения перешли на работу в дистанционном режиме, поэтому пострадавшие не смогли, скажем, попасть в приют или на консультацию в государственную социальную службу. Также некоторые шелтеры не принимали новых жителей, некоторые вообще были вынуждены закрыться, другие же принимали женщин только с отрицательным ПЦР-тестом. Но сделать этот тест тоже было проблематично – общественный транспорт не ходил, а нужно было добраться до лаборатории, да и оплатить тест не каждый мог.

Было меньше возможностей и куда-то убежать от агрессора – к соседям, родственникам, еще куда-нибудь. Потому что действовали транспортные ограничения, потому что все пытались избегать общения с посторонними людьми. И как раз «горячие линии» оставались едва ли не единственным источником помощи, консультации, поддержки в то время. Да и вообще психологическое состояние людей во время пандемии и локдаунов было достаточно нестабильным: все эти тревоги, переживания, внезапные изменения в привычной жизни, проблемы с работой и обучением способствовали всплеску случаев домашнего насилия. Речь идет не только о физическом, но и о психологическом, экономическом, сексуальном.

Если это ситуация, когда нужно прямо сейчас бежать из дома, чтобы остаться в живых, – стоит это сделать

– Каков алгоритм действий для человека, пострадавшего от домашнего насилия?

– Здесь следует учитывать, в какой момент это происходит. Если факт насилия происходит здесь и сейчас – обидчик бьет вас, или выбивает дверь, или угрожает убить – безусловно, нужно звонить в полицию. Только полиция в такой ургентной ситуации сможет оперативно приехать, задержать, среагировать. Если это ситуация, когда нужно прямо сейчас бежать из дома, чтобы остаться в живых, – стоит это сделать.

Но если есть возможность, следует продумать свои дальнейшие шаги и составить план действий. Куда можно обратиться? Это, конечно, правоохранительные органы. Также существует несколько «горячих линий», где смогут предоставить консультацию и помощь. Например, Национальная горячая линия по предупреждению домашнего насилия, торговле людьми и гендерной дискриминации, работу которой обеспечивает наша организация. Ее номер 116-123.

Есть правительственный колл-центр, который также принимает обращения по поводу домашнего насилия и торговли людьми. Можно обратиться туда по номеру 15-47.

Также можно найти в своем населенном пункте общественные организации, соццентры или какие-то консультационные службы. Если есть возможность получить очную консультацию – это стоит сделать, чтобы спланировать свои действия. Можно и стоит обращаться в центры бесплатной правовой помощи. Когда речь идет о домашнем насилии, то затрагивается немало вопросов юридического характера: по разводу, имущественным вопросам, установлению места жительства ребенка и графику его посещения.

Следует формировать себе финансовую подушку – минимальный финансовый запас на первое время. Эти деньги необходимо держать в безопасном месте, чтобы обидчик о них не знал и не мог до них добраться, но одновременно, чтобы пострадавший человек имел к ним доступ в любое время. Это придаст покоя и уверенности.

То же касается и документов – паспорта, идентификационного кода, документов на квартиру или какое-либо другое имущество, которым владеет пострадавший. Следует сделать копии этих документов и держать их в безопасном месте. Важно, чтобы обидчик не имел доступа к ним.

Можно предварительно договориться с родными, друзьями или знакомыми, что они смогут в случае острой необходимости принять вас на сутки-двое. Посмотреть, какие учреждения и организации есть в городе, районе и области, где человек проживает, а также подумать о возможности обратиться в приют в другом городе или районе, если есть риск, что обидчик будет вас искать и преследовать. Когда есть немного времени и ресурсов, нужно подготовить этот план. Если же ситуация острая, я повторюсь, стоит убегать уже.

Людям нужно время, чтобы осознать проблему, чтобы решиться разорвать круг насилия, чтобы уйти от обидчика

– Почему стоит не молчать, если ты страдаешь от домашнего насилия?

– Потому что молчание и необращение за помощью могут привести к трагическим последствиям. Как показывает 20-летний опыт работы нашей организации и работа других организаций в этой сфере: если имеет место одно из проявлений насилия, то высока вероятность, что другие формы насилия впоследствии также будут.

Даже если сначала это, скажем, словесные оскорбления, манипуляции, контроль, которые, конечно, обидчик подает под соусом заботы, то дальше могут либо добавляться другие формы насилия, либо усиливаться и ужесточаться уже имеющиеся.

Существует так называемый цикл насилия. Сначала – случай насилия, скажем, физическое избиение. Потом – период прощения и все эти объяснения, что «я хотел как лучше» и так далее. На этом этапе обидчик может дарить цветы и дорогие подарки.

Потом наступает период «медового месяца» – кажется, что все уже наладилось, что в семье снова нормальные отношения, и пострадавший успокаивается. Но обидчик все равно имеет власть и контролирует пострадавшего. Поэтому через некоторое время он снова раздражается, что человек не то одел, не то сказал, не туда пошел, как-то не так посмотрел. И снова – факт насилия.

Со временем эти периоды «медового месяца», когда все хорошо, сокращаются и могут вообще исчезнуть. И если человек не в ресурсе психологическом, эмоциональном или физическом, чтобы обратиться за помощью, то все может обернуться в худшую сторону. Или обидчик может убить – о таких случаях мы довольно часто слышим в новостях. Или же пострадавший не выдерживает и в какой-то момент, защищаясь, может убить обидчика.

Поэтому нужно обращаться за помощью, не молчать. Из тех обращений, которые поступают на нашу «горячую линию», видно, что людям нужно время, чтобы осознать проблему, чтобы решиться разорвать круг насилия, чтобы уйти от обидчика. Но это очень важно. Особенно, если есть дети. Кстати, дети, которые становятся свидетелями домашнего насилия, согласно законодательству Украины тоже пострадали от насилия.

– В этом году более 50 украинских общественных организаций объединились в коалицию «За Стамбульскую конвенцию» с призывом к президенту и Верховной Раде ратифицировать этот международный документ. Среди этих организаций и «Ла Страда – Украина». Почему именно в этом году? Почему необходимо как можно быстрее ратифицировать конвенцию?

– Потому что это уже 10-я годовщина со времени подписания Украиной Стамбульской конвенции, а она до сих пор не ратифицирована. Между тем многие аспекты в сфере предотвращения и противодействия домашнему насилию сегодня нуждаются в усилении национального законодательства.

Стамбульская конвенция дает возможность странам, ратифицировавшим ее, внедрять механизм мониторинга, когда специальная группа экспертов выявляет как узкие места в законодательстве, так и эффективные практики других стран, чтобы улучшить национальное законодательство. Это стимул для органов государственной власти эффективнее развивать систему реагирования и специальных услуг для пострадавших от домашнего насилия. Это то, чего до сих пор не хватает нашему государству.

– Какие важные изменения за эти 10 лет были внесены в национальное законодательство?

– В первую очередь, это закон «О противодействии и предотвращении домашнего насилия». Разработка необходимых документов, способствующих усилению и развитию системы защиты людей, пострадавших от домашнего насилия. Это внесение в Уголовный кодекс Украины наказания за домашнее насилие, то есть его криминализация. Это очень важный шаг: признать, что домашнее насилие – это не просто какая-нибудь семейная ссора, а уголовное преступление. Это введение срочного запретительного и ограничительного предписания.

– Какие первоочередные шаги еще предстоит сделать государству, чтобы максимально эффективно предотвращать случаи домашнего насилия и обеспечить защиту пострадавших от него людей?

– Прежде всего – ратифицировать Стамбульскую конвенцию. Именно она вводит стандарты в подходах, в обеспечении помощи, в развитии служб поддержки и приютов, которых должно быть достаточное количество.

Скажем, приюты должны быть доступны для нуждающихся. Должны учитывать потребности пострадавших, а это разные категории людей, например женщины с инвалидностью, женщины с детьми. Это возможность доехать в приют, их безопасность. Это и стандарты подготовки и обучения специалистов, работающих с пострадавшими от домашнего и гендерно обусловленного насилия.

В условиях децентрализации нужно строить на местах сервисы для пострадавших от домашнего насилия и насилия по признаку пола. Важно акцентировать внимание на том, что такая проблема есть и она должна быть среди приоритетов для территориальных общин. Потому что вопрос наличия хороших дорог, медпункта – это важно. Но так же важно адекватно реагировать на случаи домашнего насилия и обеспечивать защиту пострадавших от него.

– Почему вокруг Стамбульской конвенции в украинском обществе так много дискуссий?

– Да, вокруг Стамбульской конвенции, к сожалению, очень много манипуляций и мифов. Основная причина – то, что там упоминается слово гендер, которое почему-то многих пугает. Но те, кого пугает слово гендер и кто выступает против ратификации Стамбульской конвенции, читали ли вообще конвенцию? Знают ли, на что она направлена и что означают все эти определения?

Я думаю, если бы люди прочли, то все вопросы отпали бы сами собой. Конвенция не предусматривает введение какой-либо специальной структуры семьи, она не предлагает и не требует внесения никаких изменений ни в Конституцию, ни в Семейный кодекс Украины, ни в другие документы, которые тем или иным образом регулируют отношения мужчин, женщин, семей. Она не предлагает забирать детей и отдавать их в гомосексуальные семьи, как об этом некоторые говорят.

Те, кто создает эти мифы, прекрасно знают, что они говорят и зачем. Те, кто их подхватывает и распространяет, возможно, не читали и не собираются читать документ и тем более в нем разбираться.

– Как можно переломить в обществе восприятие домашнего насилия как дела исключительно семейного, мол, зачем вмешиваться – сами разберутся?

– Трансформация восприятия домашнего насилия в обществе – это длительный процесс. Должно быть развитие критического мышления в обществе. Следует двигаться в положительную сторону и формировать большинство, которое не терпит домашнее насилие и насилие в отношении женщин, считает, что это недопустимо. Это должно быть систематическая, непрерывная и содержательная работа. Это и изменение законодательства, и изменение практики, и донесение информации, и обучение, и искоренение стереотипных утверждений.

Ощутимо сдвинет ситуацию и введение средств реагирования на случаи насилия. Я говорю и об ответственности за дискриминацию по признаку пола. Не должна быть сразу уголовная ответственность – все будет зависеть от ситуации. Где-то может быть штраф, увольнение, репутационные последствия. Это то, что будет удерживать от совершения подобных действий. Все это в комплексе даст результат.

Национальная горячая линия по предупреждению домашнего насилия, торговле людьми и гендерной дискриминации доступна по телефонам: 0 800 500 335 или 116 123 (короткий номер с мобильного).

1. Âñòðå÷à

Èç ëåñà, ïî òðîïå, íå ñïåøà âûøëà ìèíèàòþðíàÿ äåâóøêà. Ëèöà áûëî íå ðàçãëÿäåòü, íî âîò ÷òî áðîñàëîñü â ãëàçà: îíà áûëà íåâûñîêîãî ðîñòà ïðèìåðíî 1.30, èëè îêîëî òîãî, íå áîëüøå, ïëàù íàêèäêà ñ êàïþøîíîì øîêîëàäíîãî öâåòà áûë åé ïî÷òè ïî ùèêîëîòêó, à íà íîãàõ õàéêåðû, ÷òî íàòàëêèâàëî íà ìûñëü î òîì, ÷òî â ëåñó îíà áûëà íå ïåðâûé ðàç, è íå ïðîñòî íà ïðîãóëêå, à ñêîðåå âñåãî æèëà. Çîëîòèñòàÿ òåñüìà îò êàïþøîíà íà øåå ïðèäàâàëà îáðàçó íåêîòîðóþ ýëåãàíòíîñòü, íî âñ¸ æå ÷òî-òî äèêîå îùóùàëîñü â ýòîì ñèëóýòå, ïðè øàãàõ êîòîðîãî ðàçäàâàëîñü òèõîå ïîçâÿêèâàíèå. Òîëüêî ïîòîì ÿ ðàññìîòðåë ñåðåáðÿíûå áóáåí÷èêè íà ÷¸ðíîé êîæå áîòèíîê. À ñëåäîì, çà áóáåí÷èêàìè, ñëûøàëñÿ òèõèé øîðîõ ëèñòüåâ, êàê áóäòî ñàìà ïðèðîäà âåëà å¸ êî ìíå, ïîçæå ÿ óçíàþ, ÷òî øåëåñò áûë îò áåëêè, ñ êîòîðîé ëó÷øå áû íèêîìó íå âñòðå÷àòüñÿ. Âñòðåòèòü â ëåñó ìèëóþ äåâóøêó ìîãëî áû ñïðîâîöèðîâàòü ìûñëè î òîì, ÷òî âñ¸ áóäåò îòëè÷íî, íî äî çíàêîìñòâà ñ íåé, ÿ ìîãó ñêàçàòü ñ ïîëíîé óâåðåííîñòüþ, ÿ æèë â áëàãîäàòè è ñïîêîéñòâèè.

Îíà ïîäõîäèëà áëèæå, ÿ îæèäàë òàèíñòâåííîñòè, äàæå êàêîãî-òî âîëøåáñòâà, íà ðàññòîÿíèè âûòÿíóòîé ðóêè ÿ ñìîã ðàçëè÷èòü â íåé áðþíåòêó, å¸ ðàçîáëà÷èë â ýòîì ëîêîí âîëîñ, âûáèâøèéñÿ èç ïîä êàïþøîíà. ß áûë çàèíòðèãîâàí, æäàë äóíîâåíèÿ âåòðà, ÷òîáû îùóòèòü çàïàõ ë¸ãêèé, êàê âåñíà, è âåòåð ïîäóë.  íîñ ìíå óäàðèë êðåïêèé çàïàõ ñìîëû, ïåðåìåøàííûé ñ ìóñêàòíûì îðåõîì, êåäðîì, ñàíäàëîì, è òàáàêîì, òàì áûëî ÷òî-òî åù¸, íî ðàçîáðàòü ÿ óæå íå ñìîã, êàê è âûíåñòè ýòó “ôóæåðíóþ” êîìïîçèöèþ. ß îòøàòíóëñÿ. Ìíå õîòåëîñü íà âîçäóõ, õîòÿ î ÷¸ì ýòî ÿ, âîêðóã òîëüêî îí è áûë, íî ýòè ïðèìåñè äóøèëè, ñêàçàòü, ÷òî ÿ îñòàëñÿ â îáîíÿòåëüíîì âîñòîðãå â îáùåì-òî íå ïðåäñòàâëÿåòñÿ âîçìîæíûì. À ÷òî îíà? Îíà îñòàíîâèëàñü è ïîäíÿëà ãîëîâó, è â ýòîò ìîìåíò ÿ ïðîñòèë åé àìáðå. Íà ìåíÿ ñìîòðåëè çàäîðíûå, õèòðûå ãëàçà, è ÿ êëÿíóñü Âàì, îíè óëûáàëèñü, ÿíòàðíî-áîëîòíûå, îãðîìíûå, ñ ïóøèñòûìè ÷¸ðíûìè ðåñíèöàìè, êàçàëîñü, ÷òî ò¸ïëûì âåñåííèì äí¸ì ÿ ñìîòðåë íà çîëîòûå ëó÷èêè â òðàâå. ß íå çíàþ ñêîëüêî ïðîøëî âðåìåíè, íî ÷óâñòâà è îùóùåíèÿ ïåðåìåøàëèñü, ÿ áûë âîñòîðæåí, ðàä, èñïóãàí, è íåìíîãî âîçáóæä¸í. Ìåíÿ âåðíóëî ê ðåàëüíîñòè íåçíà÷èòåëüíîå èçìåíåíèå â å¸ ëèöå, îíà ïðèïîäíÿëà áðîâü, ïîìîðùèëà òîíêèé íîñ, à å¸ ìàëåíüêèé ðîò èçîãíóëñÿ íå òî â óëûáêå, íå òî â óõìûëêå. Ãðèìàñû, ïîäîáíîé ýòîé, ÿ åù¸ íå âèäåë, îíà ìåíÿ íå óäèâèëà, íî ïî÷åìó-òî ÿ ðàññìåÿëñÿ.  ýòîò ìîìåíò íàñìåøêà èç å¸ ãëàç óëåòó÷èëàñü, è îíà áóäòî îáèäåâøèñü íà ñåêóíäó íàäóëà ù¸÷êè è çàãîâîðèëà.

— ×òî ñìåøíîãî?

— Òû ìèëàÿ, — ÿ íå çíàþ ïî÷åìó ÿ íàø¸ë òîëüêî ýòî â ñâîåé ãîëîâå.

— Ìèëûå — êðîëèêè, à íàäî ìíîé ñìåÿòüñÿ îïàñíî, òû ÷òî, íå âèäèøü êòî ÿ?

— Äåâóøêà, âðîäå áû, èëè êàê?

— Èëè êàê… Íàçûâàé ìåíÿ Ïîâåëèòåëüíèöåé ñêàçîê, — ïîñëå ýòîé ôðàçû îíà çàñìåÿëàñü òåì ñìåõîì, êîòîðûé çâåíèò â óøàõ è ýõîì åù¸ ñ ìèíóòó ðàçäà¸òñÿ ãäå-òî âíóòðè. Íà òîò ìîìåíò ìíå ïîäóìàëîñü, ÷òî ÿ õî÷ó îñòàòüñÿ ñ íåé õîòÿ áû íà ÷àñ, è ðåøèë çíàêîìñòâî ïðîäîëæèòü, íî êàê-òî áîëåå òðàäèöèîííî.

— ß Ëîãàí.

— À ÿ ïðåäñòàâèëàñü, — îíà õìûêíóëà, ñíÿëà êàïþøîí, è ïëþõíóëàñü ïðÿìî â òðàâó. Ÿ ïðÿìûå, äëèíîé äî ïëå÷ âîëîñû, ðàññûïàëèñü è ïðèøëè â òîò áåñïîðÿäîê, êîòîðûé òåïåðü óæå áûë îæèäàåì.

Ìíå ìîãëî áû ñòàòü íåóþòíî îò òàêîãî áåñöåðåìîííîãî õàìñòâà, íî ÿ áûë â óæàñå îò êàðòèíû, ðàñêðûâøåéñÿ ìîèì ãëàçàì. Òàì, ãäå ñòîÿëà ýòà ìèëàÿ ñòðàííîñòü ñåêóíäó íàçàä, âîçíèêëî íå÷òî. Áåëêà, óæàñíàÿ áåëêà. Îò íå¸ ñòûëà êðîâü â æèëàõ è õîòåëîñü ïðè ýòîì õîõîòàòü. Êîñàÿ, ñ êðèâûìè çóáàìè, íàñòîëüêî íååñòåñòâåííî èçîãíóòûìè, ÷òî ìåæäó äâóìÿ ïåðåäíèìè ïîìåñòèëñÿ áû îðåõ, î ïóøèñòîñòè õâîñòà è ðå÷è èäòè íå ìîãëî, å¸ ïðîñòî íå áûëî, è ñòðàííûé ïðåäìåò â ëàïàõ. Ìíå, âçðîñëîìó ìóæèêó, çàõîòåëîñü çàâèçæàòü. Ìîÿ íîâàÿ çíàêîìàÿ áóäòî áû ïî÷óâñòâîâàëà ìîé øîê è ðåøèëà ñãëàäèòü…

— Ýòî Øàðìè, íå áîéñÿ, îíà ïîêà ÷òî â ñåáå, òàê ÷òî òðîãàòü òåáÿ íå ñòàíåò. Ïðàâäà îíà êðàñîòêà?

Ýòà ìàëûøêà ñ èñïûòóþùèì âçãëÿäîì æäàëà îäîáðåíèÿ è ñîãëàñèÿ, ÿ ýòî çíàë, íî íà ïîâîäó ó æèâîòíîãî ñâîåãî íå ïîø¸ë, è îòâåòèë ÷åñòíî, ÷òî ýòî ñàìîå áåñïðåäåëüíîå ñòðàõî…å, êîòîðîå ÿ êîãäà-ëèáî âèäûâàë. Ìèíóòà, ìîë÷àíèå, â ãëàçàõ Ïîâåëèòåëüíèöû ñêàçîê îáèäà è ãðóñòü, íî ñåêóíäà, è îíà ïðîñòî ïîæàâ ïëå÷àìè âåñåëî îòïàðèðîâàëà:

— ß ñ÷èòàþ, ÷òî îíà êðàñèâåå òåáÿ. Áûòü ìîæåò è áåç òàêîé ãóñòîé êîïíû âîëîñ … êõì øåðñòè, íî çàòî íå ãèãàíòñêàÿ, êàê íåêîòîðûå…: — ÿ ñ÷¸ë ýòî çà êîìïëèìåíò, õîòÿ ìû âñå ïðåêðàñíî ïîíèìàåì, ÷òî ýòî áûë íå îí.

Àõ äà, Âàì íàâåðíîå èíòåðåñíî, ÷òî ÿ äåëàë íà ïðèðîäå, îäèí, âîçëå ëåñà…ß ðàññêàæó íåìíîãî î ñåáå, îñòàâèâ ñåáÿ íàåäèíå ñ íåé åù¸ íà âðåìÿ áåç ëèøíèõ âçîðîâ, î ÷¸ì-òî ÿ áûòü ìîæåò óìîë÷ó, íî ëó÷øå íåäîñêàçàííîñòü, ÷åì âçáîëòíóòü ëèøíåå, èëè íåò… Òàê âîò, ÿ ïûòàëñÿ íàéòè ñåáÿ.

Íè÷åãî îñîáåííîãî, íà ìîé âçãëÿä, ÿ èç ñåáÿ íå ïðåäñòàâëÿþ, ÿ áû ìîã íàçâàòü ñåáÿ òîðãîâöåì êàìíÿìè, íàäåþñü âû ìåíÿ ïðàâèëüíî ïîíÿëè, èáî ïîÿñíÿòü ÿ íè÷åãî íå ñòàíó, òàê êàê â äàëüíåéøåì ñòàíåò áîëåå ïîíÿòíà ñóòü. Íàçâàë áû ÿ ñåáÿ êðàñèâûì? Ñêîðåå ñèìïàòè÷íûì, íå áîëåå: ðîñò 187 ñì, ìîæåò ÿ ñåáå íåìíîãî ëüùó, à ìîæåò è íåò, ñåðî-ãîëóáûå ãëàçà, ÿ áû íå íàçâàë ñåáÿ íè òîëñòûì íè õóäûì, ñîáñòâåííî âñ¸. Íó à õàðàêòåð, õàðàêòåð ñêâåðíûé, òàê ãîâîðÿò, õîòÿ, êàê ïî ìíå, ÿ äóøêà. Çà ïëå÷àìè ó ìåíÿ íåò íè ñåìåé, íè äåòåé, íè ëàñêîâûõ æ¸í, íè çëûõ âðàãîâ, íè âåðíûõ äðóçåé, áûòü ìîæåò îäèíî÷åñòâî, òîñêà è ñêóêà, è, ïî ïðàâäå ãîâîðÿ, â ñâîè 34 ãîäà ÿ óñòàë îò ñåðîñòè, îêðóæàþùåé ìåíÿ, êòî-òî ñêàæåò, ÷òî ÿ ñàì è åñòü ñåðîñòü, è, âîçìîæíî, îêàæåòñÿ ïðàâ.

Íî âåðí¸ìñÿ ê íåíîðìàëüíîé, êîòîðóþ ïðèçíàòüñÿ ÿ íå çàáûë ïî òîé ïðè÷èíå, ÷òî ÿ ïûòàëñÿ íàéòè ñåáÿ, à îíà íå ïûòàëàñü, ïðîñòî æèëà. Ýòî áûë ìàé, íå òîò æàðêèé è çíîéíûé, à äðóãîé, íåïîñòîÿííûé è ñáèâ÷èâûé, êàê äûõàíèå âî âðåìÿ íî÷íûõ ïîñèäåëîê â áîðäåëå. Íî ïàõ îí òðàâîé è ñâåæåñòüþ, ñëàâà âñåì áîãàì, à íå ñòàêàíîì âèñêè, ñ ïðèìåñüþ òàáàêà è æåíñêîãî íàãîãî òåëà.  òîò äåíü ÿ ñîáèðàëñÿ ïðîéòè ÷åðåç ëåñ ê õîëìàì ó ðåêè, íåìíîãî òàì ïîðàáîòàòü, è çàíî÷åâàòü ãäå ïðèä¸òñÿ ïî âîçâðàùåíèè, ïðèõîäèòü äîìîé ÿ íå ëþáèë. Íî òàê âûøëî, ÷òî çàãàäàííûé ìíîþ êóëîí ÿ ñäåëàþ íàìíîãî ïîçæå, à ïëàíû âåðíóòüñÿ â ãîðîä ïîëåòÿò ê ÷åðòÿì. ß îñòàëñÿ ñ íåé, íå ïîòîìó ÷òî âëþáèëñÿ, ÷òî Âû, ÿ âûðîñ èç òåõ ïîäðîñòêîâûõ ãð¸ç, ïðîñòî îíà îêàçàëàñü ïðîêàçíèöåé, à ÿ ïðîñòèë åé øàëîñòü, íî îñòàâèòü å¸ áîëüøå íå ñìîã. Âû ìîæåòå ïîäóìàòü, ÷òî ìåíÿ îêîëäîâàëè, à ÿ ðàññìåþñü, ïîòîìó ÷òî ïî èòîãó ÿ è ñàì íå ñìîãó îòâåòèòü ïî÷åìó ÿ òîãäà íå ïîø¸ë ñâîåé äîðîãîé.

Íó ÷òî æ, âåðí¸ìñÿ â ìîìåíò, ìîÿ ìèíèàòþðíàÿ áðþíåòêà ñèäåëà â òðàâå, ÿ ñòàðàëñÿ çàáûòü î ñóùåñòâîâàíèè áåçóìíîé áåëêè, êîòîðàÿ îòâåðãàëà ñàìèì ñâîèì ñóùåñòâîâàíèåì çäðàâûé ñìûñë è ýñòåòèêó, ýòî íå ïðîñòî ñëîâà, Âû ïîéì¸òå âñ¸ ïîçæå.  ãîëîâå ïðîíåñëàñü ìûñëü, ÷òî âîò òàê ïàäàòü êóäà ïîïàëî ðÿäîì ñ íåçíàêîìöàìè ñëèøêîì íàèâíî, âîçìîæíî ÿ ñëèøêîì ñåðü¸çåí, íî áåñïå÷íîñòü ýòîé íàãëîé äåâóøêè ìåíÿ ïîðàçèëà. Äàëåå Âû îêóí¸òåñü â íàñ, ïîòîì â ìåíÿ, ïîòîì â ìåíÿ è åù¸ êîãî-òî, à ÿ áóäó âñòðåâàòü èíîãäà, ÷òîáû òùåñëàâíî íàïîìíèòü, ÷òî èñòîðèÿ îáî ìíå è òîëüêî, õîòÿ êîìó ÿ âðó, ÿ âåðþ, ÷òî Âû íå ñòîëü äîâåð÷èâû è óëîâèòå è ïîñûë, è ñóòü. À ñ ñèìïàòèÿìè è àíòèïàòèÿìè ðàçáåðèòåñü ñàìè, ìåíÿ îíè íå âîëíóþò ñîâñåì.

Ïîäàâèâ æåëàíèå ñäåëàòü åé çàìå÷àíèå, ÿ ñåë â òðàâó ðÿäîì. ß íåìíîãîñëîâåí ïî ïðèðîäå ñâîåé, à ïî íàòóðå âåñüìà ìðà÷åí, è êàê áû ñêàçàòü, ñ æåíùèíàìè ìíå òóãî, åñëè íàäî ñ íèìè äåëàòü ÷òî-òî, ÷òî íå äåëàþò âñå âçðîñëûå ëþäè ñ äðóã äðóãîì íî÷àìè. ß ñîáèðàë îøì¸òêè ñëîâ â ãîëîâå, ïûòàÿñü ñêëåèòü õîòü ÷òî-òî âíÿòíîå, íå áðîñêîå, íå ïîøëîå, íå íåæíîå, íå äóðíîå. Îíà îïåðåäèëà ìåíÿ.

— Ë-Î-Î-Î-Ã-À-ÍÍÍÍ, — ïðîòÿíóëà îíà ñëîâíî èçäåâàÿñü, à ïîòîì êîðîòêî îòðåçàëà âîïðîñ: — Êàê îðóæèå?

ß ñ÷¸ë âîïðîñ ãëóïûì è ïðîìîë÷àë, ðåøèâ ñìóòèòü å¸ â îòâåò, íî îíà êàê áóäòî íè÷åãî îò ìåíÿ è íå æäàëà. Ñàìîå èäèîòñêîå, ÷òî ïðèøëî â ãîëîâó, íî íå ïðîøëî ôèëüòð, à âûëåòåëî íàïðÿìóþ:

— Ñêîëüêî òåáå? È äàâàé ïîñåðü¸çíåå, êàê òåáÿ çîâóò?

Îíà îòêèíóëàñü íàçàä è óïàëà â òðàâó, òàê, ÷òî åñëè áû ÿ çàõîòåë îöåíèòü å¸ ëèöî âî âðåìÿ îòâåòà, ÷òîáû ïîíÿòü ãäå ïðàâäà, à ãäå ëîæü, ìíå áû ïðèøëîñü ëå÷ü ðÿäîì èëè âñòàòü. ß, ê ñëîâó, íå ñäåëàë íè ïåðâîãî, íè âòîðîãî, îñòàâøèñü ñèäåòü â òðàâå. Íå ëþáëþ ìàíèïóëÿöèè, òåì áîëåå æåíñêèå, òåì áîëåå íà âèä åé áûëî òî ëè îò 18 äî 20, òî ëè íåìíîãî ïîñëå, òî ëè 30 è îíà îòëè÷íî ñîõðàíèëàñü, òî ëè 14, è òîãäà ìíå ñëåãêà íåëîâêî çà ïåðâóþ ðåàêöèþ íà íå¸, êîòîðàÿ âîçíèêëà áåñêîíòðîëüíî.

— Ìíå ñòîëüêî, ñêîëüêî òû çàõî÷åøü, êàæäûé âåäü âñ¸ ðàâíî âèäèò ïî-ñâîåìó… Åñëè òåáÿ âîëíóåò ÷òî-òî êîíêðåòíîå, òî òàê è ñïðàøèâàé ïðÿìî, — ÿ óñëûøàë óõìûëêó, íåìíîãî èçäåâàòåëüñêóþ, íî îçîðíóþ: — À, è ÿ âåäü óæå ñêàçàëà ñâîå èìÿ — Ïîâåëèòåëüíèöà ñêàçîê, ÷åì òåáå íå èìÿ?

Ïîñëå ìíîãî÷èñëåííûõ âîïðîñîâ íà âîïðîñû, ÿ îùóòèë íåëîâêîñòü, ðàçãîâîð íå êëåèëñÿ. Ãëÿíóë íà ÷àñû, è ïîíÿë, ÷òî âðåìÿ áëèçèòñÿ ê çàêàòó, ÷òî ñâåò óæå íå òîò, è ÷òî îñòàëîñü ëèøü äâà âàðèàíòà: âåðíóòüñÿ äîìîé èëè ïðîâåñòè íî÷ü ó âîäû. Ïåðâûé âàðèàíò ÿ îòì¸ë ñðàçó, âòîðîé ïîêàçàëñÿ îäèíîêèì è ïðèÿòíûì. ß âñòàë, îòðÿõíóë áðþêè, è ðåøèë ïîïðîùàòüñÿ ñî ñâîåé íåóäà÷íîé ïîïûòêîé çàâåñòè çíàêîìñòâî. Ìåíÿ îñòàíîâèëà ìàëåíüêàÿ ò¸ïëàÿ ëàäîíü, êîòîðàÿ êðåïêî âöåïèëàñü â ìîþ ðóêó.

— Òû âåäü íå óéä¸øü? À ÿ? ß ñ òîáîé ïîéäó.

Ýòî çâó÷àëî ñòðàííî, âåäü îíà äàæå íå çíàëà, êóäà ÿ ñîáèðàëñÿ íàïðàâèòüñÿ, íî îòòàëêèâàòü å¸ ÿ íå ñòàë. È ìû ïîøëè, âìåñòå, òóäà, ãäå ÷åðåç íåñêîëüêî ÷àñîâ ñëó÷èëîñü òî, ÷òî â áóäóùåì îòîáðàëî ó ìåíÿ 5 ëåò æèçíè.

Ëåñ áûë óþòíûì è ïðîõëàäíûì, îí äûøàë è æèë, ÷óâñòâîâàëñÿ òðåñê è ø¸ïîò, êîòîðûé ïîäõâàòûâàëè ïòèöû âçìàõàìè êðûëüåâ è ùåáåòàíèåì. Íå ñêàçàòü, ÷òî äîðîãà áûëà äîëãîé, íî òóò âðåìÿ áóäòî áû îñòàíîâèëîñü, à ìîÿ íîâàÿ çíàêîìàÿ áûëà óâëå÷åíà íå öåëüþ ïóòåøåñòâèÿ, à ïðîöåññîì. Ïðîöåññ îêàçàëñÿ, ê ñëîâó, ñòðàííûì, îíà ÷òî-òî âûñìàòðèâàëà, íàêëîíÿëàñü, ïðèñåäàëà, äîñòàâàëà ÷òî-òî áëåñòÿùåå, áðàëà ÷òî-òî ñ çåìëè è óáèðàëà â êàðìàí. Áåëêà çàíèìàëàñü òåì æå ñàìûì íî ñ áîëüøåé ñêîðîñòüþ, ìåòîäè÷íîñòüþ, áåç áëåñòÿùèõ ïðåäìåòîâ, è êàðìàí ó íèõ ïîõîæå áûë îáùèì. ß íå ñòàë íè÷åãî âûñïðàøèâàòü, íå çíàþ, ìíå íå õîòåëîñü å¸ ñïóãíóòü, ìî¸ ëþáîïûòñòâî ìîãëî ïîòåðïåòü.

Ìû øëè, è ê ìîåìó óäèâëåíèþ, áûñòðåå ÷åì îáû÷íî, âñêîðå îêàçàëèñü íà ìåñòå. Íå çíàþ òî÷íî, íî ÷óòü¸ ìíå ïîäñêàçûâàëî, ÷òî ÷òî-òî òóò íåïðàâèëüíî, íå òàê, íî ÿ íèêîãäà íå îòëè÷àëñÿ îñîáûì äîâåðèåì ê ñåáå, à ïîòîìó è ê ñâîèì îùóùåíèÿì îñîáîãî âíèìàíèÿ íå ïðîÿâëÿë. Óæå íà÷àëî âå÷åðåòü, ðå÷íàÿ ãëàäü áûëà ñïîêîéíàÿ, ñëîâíî ñòåêëî îçåðà, è îò ýòîãî îùóùåíèå íåïðàâèëüíîñòè îêðóæàþùåãî ìåíÿ óñèëèâàëîñü. Âåñíà áûëà èçóìèòåëüíàÿ, ÿ å¸ ëþáèë íàðàâíå ñ ðàííåé îñåíüþ. Ò¸ïëûé âåòåð ãóëÿë â âîëîñàõ è áûëî óþòíî, à óþòíî ìíå áûâàëî î÷åíü è î÷åíü ðåäêî, è òàêèå ìîìåíòû áûëè îñîáåííî öåííû.

Ìîÿ íîâàÿ çíàêîìàÿ áðåëà çà ìíîé òàê, áóäòî è íå çàìå÷àëà ìåíÿ, å¸ êóäà áîëüøå âîëíîâàëà ïðèðîäà, îíà êàê òðóñëèâûé çâåðü, áóäòî ÷òî-òî âûñìàòðèâàëà, íî ãëàçà å¸ ñìåÿëèñü, êëÿíóñü âàì. Íåñòûêîâêà â îùóùåíèÿõ âûçûâàëà æèâîé èíòåðåñ è ñòðàõ, ÿ ïðåäëîæèë åé ïðèñåñòü ïîä äåðåâî, ïîä îãðîìíûé äóá, êîòîðûé ñåãîäíÿ ìíå êàçàëñÿ åù¸ áîëåå ìîíóìåíòàëüíûì ÷åì âñåãäà. Âå÷åð íà÷àëñÿ.

Несколько видных ученых оставили свои имена под письмом в журнале Science, призывающем начать беспристрастное расследование лабораторной природы происхождения вируса COVID-19. Вслед за этим западные медиа заполнили материалы, рассматривающие эту теорию всерьез. Почему изначально к этой версии относились как к конспирологической и что побудило поднять этот вопрос сейчас, разбираемся в разговоре c Юрием Дейгиным. После окончания Университета Торонто и Колумбийской школы бизнеса он основал Youthereum Genetics — биотехнологический стартап по разработке генной терапии старения. Кроме того, Дейгин — вице-президент фонда поддержки научных исследований «Наука за продление жизни».

Почему изначальную теорию о том, что COVID-19 имеет лабораторное происхождение, стали называть конспирологической? При этом известно: подобные утечки вирусов из лабораторий уже происходили, в том числе в Китае. Известен случай подобной утечки в Пекине в 2013 году.

Да, утечек было много, и не только в Пекине. Первый SARS-CoV несколько раз утекал из лаборатории: в Сингапуре и на Тайване, оба раза в 2003 году. Наверное, самая большая пандемия вследствие утечки из лаборатории — эпидемия гриппа H1N1 в 1977 году.

H1N1 – это та самая «испанка»?

Да. Тогда в Китае то ли разрабатывали вакцину от этого гриппа, то ли просто исследовали вирус. Произошла утечка, вирус тогда заразил миллионы человек по всему миру. Относительно этого уже есть научный консенсус: 99% процентов ученых сегодня согласны, что пандемия 1977 года была вызвана лабораторной утечкой.

Так почему же в случае с COVID-19 теорию об утечке не рассматривали всерьез?

Вы также изначально были скептически настроены в отношении того, что новый коронавирус имеет какое-то искусственное происхождение. В какой момент вы стали сомневаться?

Я правильно понимаю, что в 2012 году как раз в Юньнане в пещере с летучими мышами шесть шахтеров заразились острым респираторным вирусом и вскоре умерли? А этот вирус выделили и хранили как раз в той лаборатории в Ухане?

Уханьских вирусологов позвали сразу, когда случилась эта вспышка в Юньнане в 2012 году, потому что они главные эксперты. Им же передали биологические образцы этих шахтеров: там чуть ли не 40 образцов крови, мокроты и тому подобного. Уханьский институт вирусологии проанализировал эти образцы, провел тест на антитела к SARS-CoV-1, тест был положительный. Соответственно, у этих шахтеров нашли антитела, которые были кросс-реактивны к вирусу SARS-CoV-1. Что это значит? То, чем болели эти шахтеры, имело некое родство с первым коронавирусом SARS-CoV, эпидемия которого была еще в 2002 году. А Ши Чжэнли — главный специалист по первому SARS-CoV, потому что она в том же самом Юньнане в 2011 году выделила этот коронавирус, который на 96% совпадал с геномом первого SARS-CoV. Это была ее научная победа, триумф, который закрепила в 2013 году статья в журнале Nature.

Почему китайские ученые скрывали, что у них в лаборатории был максимально близкий к нынешнему COVID-19 вирус?

Что было в этом дополнении?

Китайских ученых заставили рассказать, откуда у них взялся этот RaTG13, что он раньше носил название Ra4991, что они его «вытащили» в 2013 году из той пещеры, где работали шахтеры, и что у четырех умерших шахтеров были положительные антитела к коронавирусу (SARS-1).

То есть до 2020 года скрывалась информация о том, что у шахтеров были антитела к SARS-1?

Шахтеры вообще не упоминались в рамках этой истории. Скорее всего, Уханьский институт вирусологии, работая над коронавирусами, надеялся в какой-то момент опубликовать большую работу в крупном научном журнале типа Nature и там уже обнародовать и историю из шахты, в которой, скорее всего, ученые адаптировали коронавирус под человека. Я полагаю, они надеялись, что к тому времени, когда они это опубликуют, у них будет какая-то вакцина или хотя бы какая-то терапия против него, чтобы была полноценная научная работа. Но, скорее всего, что-то пошло не так, и они так хорошо адаптировали вирус под человека, что он заразил, скорее всего, какого-то сотрудника и выскочил из лаборатории.

То есть вы считаете, что коронавирус искусственно адаптировали под человека?

Да, их лаборатория этим и занималась. Они исследовали коронавирусы и изучали, что именно помогает им лучше связываться с человеческими рецепторами, какие именно аминокислоты и белки там действуют и как предсказать эволюцию вируса при передаче между летучей мышью и человеком или промежуточными какими-то носителями, чтобы описать его опасность. Это целое направление в вирусологии, которым занималась Ши Чжэнли и другие китайские ученые.

Когда вы стали рассматривать непосредственно РНК вируса, что вас натолкнуло на то, что там действительно было какое-то вмешательство человека?

Я начал рассматривать это тогда же, когда начал копаться во всем этом. Одно дело — обнаружить всякие косвенные улики, а другое — посмотреть сам геном, может, там будет что-то, явно указывающее на человеческое вмешательство. Как только опубликовали геном этого вируса, много кто, в том числе и тот самый ученый Кристиан Андерсен, говорил, что он выглядит очень странно, как будто кто-то взял и вставил туда один фрагмент. Я совершенно не первый заметил так называемый фуриновый сайт (другое название — фуриновая вставка) и рассмотрел, как он устроен, потому что с точки зрения эволюции для этого семейства вирусов — именно летучемышиных SARS-подобных коронавирусов — фуриновый сайт совершенно не характерен. Мы знаем сотни различных штаммов летучемышиных коронавирусов (в смысле из этого SARS-подобного семейства), и ни у кого из них нет фуринового сайта.

Что представляет собой фуриновый сайт?

Это 12 нуклеотидов, которые кодируют четыре аминокислоты, распознающиеся ферментом фурином. Когда вирус цепляется к клеткам человека, пока его шиповидный белок какой-нибудь фермент не разрежет в определенном месте, внутрь он проникнуть не может. Так вот, у SARS-CoV-2 в этом месте находится последовательность, которую и узнает наш фермент фурин: он видит свои четыре аминокислоты, узнает их, после чего разрезает белок, и вирус проникает в клетку. Я заметил в этом фуриновом сайте последовательность нуклеотидов CGG-CGG — и это действительно странно.

Что вы имеете в виду?

ДНК или РНК состоят из нуклеотидов, которые кодируют белок. Чтобы из нуклеотидов сделать белок, нужен некий перевод, и он называется трансляция. Трансляция превращает трехбуквенные сочетания нуклеотидов — кодоны — в одну из 20 аминокислотных «букв» белкового языка — то есть кодон написан на языке нуклеотидов: три нуклеотида говорят, какую аминокислоту вставлять в белок. Из трех нуклеотидов можно составить 64 различных комбинации, притом что аминокислот в человеческом организме используется всего 20. Наблюдается некая избыточность: различные комбинации нуклеотидов могут кодировать одну и ту же аминокислоту. Из этого вытекает возможность того, что разные организмы могут отдавать предпочтение тому или иному кодону для одной и той же аминокислоты. Это называется кодоновые предпочтения, или кодоновый диалект. У различных организмов он свой. То есть человек предпочитает одни кодоны для кодирования какой-то аминокислоты (например, аргинина), а летучая мышь — другие. До конца непонятно, почему у разных видов разные кодовые предпочтения. Человек любит последовательность CGG: у него аргинин часто кодируется кодоном CGG, в то время как у летучих мышей, наоборот, это самый редкий кодон, который кодирует аргинин. Часто вирусы приспосабливаются под диалект их хозяев. У летучемышиного вируса чаще всего кодоновые предпочтения если не полностью, то хотя бы частично совпадают с кодоновыми предпочтениями хозяина — летучей мыши. Когда вирус перепрыгивает на нового хозяина, его кодоновые предпочтения меняются медленно — сотни лет.

И что в этой связи можно сказать о COVID-19?

Несмотря на все это, можно ли допустить вероятность, что подобная мутация вируса произошла в естественных условиях?

В живой природе может произойти все что угодно. Вопрос — какова вероятность. В одном из вирусов нашли похожую последовательность нуклеотидов и теоретизировали, что это, может быть, была какая-то рекомбинация в какой-то летучей мыши, которая заразилась сразу двумя коронавирусами в Юньнане, заразила человека, потом этот человек сел на поезд, поехал в Ухань, и там из него это выпрыгнуло. Вероятность этого всего астрономически мала. Но в целом, если сейчас говорить об этом в рамках байесовской вероятности, то природную гипотезу я оцениваю (исключительно интуитивно) в 10%.

Думаю, что у многих изначально скепсис вызывала теория про искусственное происхождение вируса, потому что в рамках нее говорили о коронавирусе как о биологическом оружии или как о суперковарном плане Китая по нанесению ущерба странам-конкурентам. Я правильно понимаю, что вы не рассматриваете ни одну из этих версий как состоятельную?

Да, конечно, я не рассматриваю никакой сценарий, где это не трагическая случайность. Я не считаю, что в случае с коронавирусом работали над биооружием, скорее всего, работали над той вакциной, которая заявлялась и финансировалась, поэтому никакой секретности тут нет. И даже если там присутствовали какие-то военные биологи, то в любом случае, мне кажется, никакой идиот не стал бы выпускать вирус на своей территории и убивать людей. Поэтому, даже если я и рассматриваю версию, что это могли быть эксперименты двойного назначения, вероятность, что вирус специально кто-то выпустил, нулевая.

Почему эта тема снова возникла, что изменилось? Почему именно сейчас появилось письмо в Science, где множество уважаемых ученых подписались под пожеланием расследовать беспристрастно дело о лабораторном происхождении вируса? И почему The Wall Street Journal об этом написал?

Кто-то говорит, что прорвало плотину. Моя англоязычная статья, опубликованная в апреле 2020 года, была такой первой дырочкой в этой плотине, из которой чуть-чуть полилась вода, она вдохновила сформироваться нашу группу «Драстик», сплотила, можно сказать, вокруг себя людей, у которых тоже был интерес к теме и недоверие к официальной версии. Мы начали копать и нашли все те факты, о которых я уже рассказал. Все больше и больше журналистов начали нам верить, перестали считать версию с лабораторным происхождением вируса конспирологической. Бомбой, которая взорвала эту плотину, была публикация Николаса Уэйда в журнале The Bulletin of Atomic Scientists, и кстати, там он говорит, что его вдохновила моя статья. После того, как такой человек, как Николас Уэйд (в академическом сообществе важна иерархия, так вот, Уйэд в ней на самом верху), в своей статье сказал, что нобелевский лауреат Дэвид Балтимор считает эту же врезку CGG-CGG ключевой уликой, всю существующую до этого конструкцию сильно расшатало, люди начали серьезно и непредвзято рассматривать тот массив данных, который мы уже накопили.

Если в итоге мы все-таки убедимся, что это лабораторный коронавирус, как это изменит подход к изучению коронавируса и к снижению его распространения?

Речь скорее не о подходе к изучению коронавируса, а о так называемых gain-of-function исследованиях. Такие исследования можно применить, например, к разработке новых сортов помидоров, и это абсолютно не те генные модификации, которых стоит бояться. Стоит опасаться генных модификаций вирусов, которые могут делать их более заразными для людей. Вирусы — это самые опасные патогены, потому что они начинают распространяться быстро и незаметно, и дальше, если их упустить, начинается пандемия. Мораторий на подобные генные модификации вирусов был введен Обамой еще в 2015 году. О том, что подобные исследования опасны, говорили много лет подряд: множество ученых понимают, что лабораторные исследования чреваты ошибками и в любой, даже в BSL-4 лаборатории, может произойти что-то, что приведет к утечке вируса.

BSL-4 — речь идет о четвертой степени защиты в лаборатории? Когда защитные костюмы находятся под давлением, у мебели только закругленные углы (чтобы избежать повреждения костюма) и никаких острых предметов? А какая степень защиты была при работе с коронавирусом в Уханьской лаборатории?

Да, речь о такой защите. Над коронавирусами в Ухане работали всего лишь при уровне защиты BSL-2 — это примерно как в кабинете у дантиста. На тот момент считалось, что коронавирусы летучих мышей для людей не опасны, потому что изначально они человеку не передавались, пока человек не научил их обратному. Поэтому фотографии Ши Чжэнли в костюме защиты BSL-4 к коронавирусам отношения не имеют.

Как обстоит ситуация с генной модификацией вирусов сейчас?

Как только к власти пришел Трамп, Фаучи незаметно отменил мораторий на gain-of-function исследования, оправдывая это тем, что благодаря им мы можем узнать что-то ценное, и это в его глазах даже оправдывало риск возникновения пандемии из-за самих таких исследований. Думаю, что сейчас он так не считает, а тогда он полагал, что эти исследования каким-то образом полезны. Я так не думаю. О тысячах вирусов, которые существуют сегодня, мы не можем ничего особо превентивно понять: как от них защищаться или от какого именно штамма вируса защищаться, прежде чем начнется эпидемия. И с другой стороны, если делать вирус опасным для человека, есть огромный шанс, что такой вирус просто выскочит из лаборатории, что происходило уже не раз и что, мне кажется, произошло в этом случае.

Это может заставить страны предъявлять более высокие требования к подобным лабораториям и тщательнее следить за утечками?

Я бы даже пошел на шаг дальше — вообще запретить исследования, которые могут привести к пандемии. То есть не делать никакие патогены более передаваемыми человеку. Какой смысл исследовать, как сделать, грубо говоря, вирус более убийственным для человека? Мне кажется, что это настолько глупо и опасно, что это нужно просто запретить.

Но при этом, даже если США снова введут такой запрет, скорее всего, Китай, Индия или еще какие-то страны могут точно так же продолжать эти эксперименты, и на это никак нельзя повлиять.

Это вопрос политический. Так можно говорить, что и с ядерным оружием мы ничего не можем сделать. Но на самом деле здесь опасность намного, в разы выше, чем от атомного оружия. Просто люди не понимают, насколько опасна сейчас вирусология. Сейчас легко сделать любой вирус гораздо более опасным. Что нас защищает от того, что все остальные вирусы нам не передаются от животных? Несколько аминокислотных последовательностей, которые сейчас любой студент в лаборатории может заменить сам. Изучив, как тот или иной вирус проникает в клетку, какой рецептор он использует, можно просто посмотреть на строение рецептора, сравнить с данными человека и понять, какие аминокислоты можно заменить, чтобы этот вирус начал проникать в клетку. И вот мы щелкнули пальцем — и у нас эпидемия, которую не остановить, пока, как в данном случае, не сделали вакцину или не переболели миллионы людей по всему миру. Так что gain-of-function манипуляции с вирусами — это огромный экзистенциальный риск для всего человечества.

При этом у нас все равно остается риск, что какой-то суперопасный вирус может естественным образом мутировать в природе и передаться человеку?

Нет-нет, этот риск минимален.

А как же предсказания Билла Гейтса о том, что человечество ждут пандемии?

Это предсказания человека, который плохо разбирается в биологии. Я вам расскажу, в чем особенность именно этого коронавируса и его непохожесть на другие. В том, что он очень хорошо передается человеку. Такого при зоонозе (переходе вируса с животного на человека) обычно не наблюдается. При зоонозе вирус еще долгое время адаптируется и плохо передается. Первый SARS передавался на порядок или даже на два порядка хуже и за всю свою историю заразил 8 тыс. человек, притом что это была эпидемия. В случае с MERS тоже были невысокие цифры.

А как же Эбола?

Эбола давно у нас присутствует, и она тоже очень плохо передается. Она смертельная, но, к счастью, не такая заразная. Поэтому, на мой взгляд, важно отслеживать вспышки человеческих вирусов и смотреть, вследствие чего они произошли. Мы можем секвенировать вирус или бактерии за считанные дни, можно сделать центры секвенирования вирусов при госпиталях по всему миру, чтобы при каких-то вспышках за несколько дней быстро понимать, с чем мы столкнулись: это у нас новый вирус, или опять оспа, или еще что-то пришло, что уже наблюдалось в человеческой популяции. Хорошо заражает то, что к человеку уже адаптировано, а что-то новое, выпрыгнувшее из животных, не будет таким смертоносным, как нынешний SARS-CoV-2.

На носу саммит демократий, созываемый Белым домом. При нынешнем уровне управленческой культуры в Вашингтоне первый этап построения «Альянса демократий» получится скомканным, особенно учитывая, что форум пройдет в виртуальном формате.

Возможно, выглядеть все это будет не очень презентабельно. Но не стоит недооценивать задумку либерального вашингтонского истеблишмента. Первое мероприятие будет установочным. Затем, как уже объявлено, в течение года приглашенные на первый раунд отбора в демократии страны должны будут выполнить определенный набор требований, чтобы остаться в числе избранных.

Почти наверняка к концу 2022-го в рядах «демократий» останется заметно меньше ста стран. В противном случае альянс будет слишком рыхлым и потому неустойчивым. Вполне возможно, что его формирование займет больше года. Но время все равно ограничено, потому что, как выяснилось, ограничены ресурсы долларовой экономики.

Так или иначе, требования к кандидатам в «демократии» будут жесткими. Несомненно, появятся целевые параметры в сфере экономики и технологий, но главные требования уже сегодня носят политико-культурный характер. Именно поэтому все программные статьи в западной прессе (в рубрике «Навстречу саммиту демократий») содержат тезис о том, что «в современном мире демократия находится под атакой как внешних сил, так и внутренних». То есть бороться предписывается как с внешними врагами («автократиями»), так и с внутренними – всеми теми политиками и поддерживающими их гражданами «свободного мира», которые не хотят подчиняться воле глобального начальства, не разделяют его «ценностей» и противятся его социокультурным установкам.

К процессу «принуждения к добру» подключилось даже НАТО. На недавнем министерском саммите Североатлантического альянса генсек Столтенберг рассказал об основных положениях новой стратегической концепции военно-политического блока. Из пяти программных пунктов этой стратегии лишь один «классический» – усиление военной мощи. А далее – защита ценностей, построение глобальной перспективы, институциональная связность США и Европы… Далее – прекрасное! «Повышение прочности западных демократических обществ».

Иными словами, НАТО предлагает свои услуги по силовому обеспечению идеологического единства «Альянса демократий». Для этого блоку придется, правда, превзойти по могуществу и компетенциям любую когда-либо существовавшую силовую корпорацию с идеологическими функциями. И Инквизицию, и КГБ СССР. Справятся ли с этим вашингтонские и брюссельские бюрократы, не так уж важно. Важно, что такая цель заявлена. И это совершенно точно не самодеятельность, не импровизация.

Данная инициатива лишь на первый взгляд выглядит нелепо. Либеральная коалиция, пришедшая к власти в Вашингтоне, поставила себе задачу «выиграть конкуренцию у автократий». В условиях сокращения ресурсов, контролируемых финансово-корпоративной элитой, эта задача становится нетривиальной и требует определенного напряжения сил. Так что сбои политического механизма внутри самого предполагаемого альянса демократий недопустимы. Поэтому, постоянно критикуя Москву и Пекин, представители западного политического мейнстрима неустанно говорят, что «демократии» в не меньшей степени угрожают внутренние враги.

Неслучаен также и один из главных призывов новой администрации Белого дома к американцам и всем жителям Запада – стремиться к «единству». Речь идет не о примирении людей разных политических убеждений, а именно о единстве. Ультралиберальная парадигма должна быть принята без особых изъятий, а несогласные – маргинализированы.

Можно как угодно относиться к новейшей идеологии западного истеблишмента и к его планам построения нового миропорядка, но технически он подходит к решению задачи правильно. В XXI веке уже началась жесткая конкуренция в самых разных сферах – в технологиях, в новом индустриальном развитии, торговле, освоении новых сред, идеологии и влиянии. А как конкурировать с Россией, Китаем и другими центрами силы (если они себя проявят), создавать вокруг себя блоки и экономические объединения, поддерживать свой положительный и победительный имидж, имея в тылу трампистов и примкнувших к ним европейских правых, включая «друзей Путина»?!

Проблема, кстати, не только в активных противниках «режима Байдена» (как его все чаще называют в правой американской прессе), в тех, кто штурмовали Капитолий в январе 2021 года и готовы снова проголосовать за Трампа в 2024-м, которые недавно свалили губернатора-демократа Вирджинии, выходят на акции протеста и вообще «стоят за другую Америку». Не меньшие неприятности коллективному Байдену доставляют пассивно-агрессивные американцы, европейцы, японцы, корейцы, австралийцы и прочие представители так называемого золотого миллиарда, которые не собираются вписываться в новое общество «Альянса демократий». Эти люди не приходят на трамповские митинги, многие из них даже не посещают церковь по воскресеньям, они избегают спорить на политические темы и вообще хотят «просто жить нормально».

А значит, они не готовы признать Black Lives Matter (в отличие, скажем, от журнала Time) «величайшим общественным движением современности», тихо, в кругу семьи и друзей, осуждают левацкие погромы в городах Запада, морщатся, когда видят полицейских, вставших на одно колено, противятся (чисто по-родительски) допуску трансгендеров в девчоночьи туалеты и душевые в школах и не хотят, чтобы их детям преподавали так называемую критическую расовую теорию. А еще они посмеиваются над теорией антропогенного изменения климата… ну просто потому, что хорошо учили физику в школе 20–30 лет назад.

Но главное – они не готовы менять свой образ жизни. Им хочется оставаться фермерами, инженерами, рабочими, водителями, военными, полицейскими, пожарными, средней руки предпринимателями и прочими представителями «старой» экономики. Их невозможно мобилизовать под знаменами американского государства (в исполнении Байдена), G-7, НАТО или «Альянса демократий», потому что они попросту не верят ни государству, ни надгосударственным образованиям, созданным глобальным начальством. С активными противниками либеральной элиты сейчас разбирается минюст и спецкомиссия Конгресса по событиям 6 января 2021 года, которая все больше напоминает комиссию по антиамериканской деятельности Джозефа Маккарти.

А вот с пассивной частью общества, равно как и с молодым поколением, выросшим в семьях, где голосовали за Трампа или вовсе стали игнорировать политику федерального уровня, поступают чуть тоньше. Им отрезали доступ к социальным лифтам, к качественному образованию и благам «новой» экономики. Ведущие университеты США и Западной Европы установили в своих стенах жесткий, почти тоталитарный режим. Нельзя быть профессором и даже студентом в хорошем вузе и не разделять взглядов ультралиберального крыла Демпартии США (причем относится это не только к США, но и к Франции, Британии, Испании и т. д.). Как говорили в свое время милицейские начальники в России, не нравится – пишите рапорт. То есть попросту уходите назад на свои фермы, в свои шиномонтажные мастерские и супермаркеты где-нибудь в Оклахоме.

Вот вам совсем свежий пример. Студент Аризонского университета Кайл Риттенхаус, полностью оправданный судом присяжных за вооруженную самооборону, оказался вне стен своего вуза (иначе сформулировать сложно из-за путанного заявления ректората), поскольку университетские активисты потребовали изгнать из кампуса «кровожадного убийцу». Почему? Потому что не может получать высшее образование человек, противостоящий уличному левому насилию. Это недопустимо. Пусть его не отправил за решетку суд, но и качественной путевки в жизнь он тоже не получит.

И так почти во всех университетах США и Старого Света. Только попробуйте исповедовать ценности не то чтобы консервативные, а даже хоть на сколько-то отличающиеся от либерального мейнстрима! Вы не только не сможете там преподавать, вы не сможете там учиться. То же самое, только в гораздо более жестком варианте, происходит в транснациональных корпорациях. Там на регулярной основе проводятся семинары по «лидерству», «толерантности», «инклюзивности» и т. п., в том числе в их филиалах в России (причем это происходит даже после вступления в силу соответствующих законов и поправок, просто в более завуалированном виде).

Так называемые этические кодексы крупных компаний не оставляют пространства для вольнодумства в среднем и тем более высшем управленческом звене.

Работник или лоялен либерал-глобалистскому идеологическому пакету, или никогда не поднимется выше уровня ничтожного клерка, если и вовсе не будет уволен. Всякий, кто работал в таких структурах, хорошо понимает, о чем я говорю. Вас не убьют и не посадят, но расти по карьерной лестнице точно не дадут. Правда, куда вероятнее другое развитие событий – вас заставят быть лояльным новейшей западной идеологии. Недавние показания бывшей высокопоставленной сотрудницы Facebook Фрэнсес Хогэн (иногда ее почему-то называют Фрэнсис Хаген), а также иные откровения менеджеров компаний Большой Цифры пролили достаточно яркий свет на то, как действует корпоративная машина. Она проводит направленный отбор лояльных и дальнейшую их поддержку одновременно с маргинализацией «несогласных».

Не стоит думать, что теми же приемами не воспользуется протрамповская оппозиция, если сможет прийти к власти. Эти люди очень хорошо выучили урок. Их провал в 2020-м во многом был обусловлен именно тем, что они не захотели проводить в жизнь социальную сегрегацию по принципу лояльности своей идеологии. Поэтому-то их и «съели». Зато китайские товарищи нисколько не стесняются. Их система социального рейтинга кем только не осуждена как репрессивная, зато действует безотказно. Вас никто не посадит в тюрьму за неучастие в большом китайском проекте (это уже давно в прошлом), зато вертикальная мобильность вам заказана, если вы захотите строить свою жизнь вне его. Сейте и собирайте рис, живите в трущобах заштатных городов, вас никто не тронет, но если вы не готовы к активному участию в мировой конкуренции на стороне своей родной Поднебесной, очень многие двери для вас останутся закрытыми. Пассивная молодежь и вовсе обречена на нищету.

На этом фоне Россия выглядит царством расслабленности и либерализма в его изначальном понимании. У нас тут прекрасно себя чувствуют и нелояльные гуманитарии, и оппозиционные творческие личности, и «граждане мира» из числа подрастающего и в основном висящего на шее родителей поколения больших городов. Может быть, в этом и есть какой-то смысл. Но какое отношение он имеет к задаче не сгинуть в конкурентной борьбе 21-го столетия?

14 Дек 2021, 09:50

Научный руководитель Института химической биологии и фундаментальной медицины СО РАН, академик Валентин Власов рассказал Тайге.инфо о разработках сибирских ученых во время пандемии коронавируса, «фуфломицинах» и «чудовищных заработках» фармкомпаний. Он отметил, что лекарства от COVID-19 до сих пор нет — первым таким препаратом могут стать антитела, а правительствам всех стран следует уделить особое влияние биотерроризму. Эксперт также признал отставание России в биологических науках, за которыми стоят уже не миллиарды, а триллионы долларов.

Тайга.инфо: Вы выступили на заседании Сибирского отделения РАН, посвященному пандемии коронавируса и вкладу сибирских ученых в борьбу с ней. Расскажите о нем.

— Первым докладом на собрании был вводный доклад член-корреспондента Сергея Нетёсова, который подробно рассказал о проблемах пандемии, о том, что делается в мире для борьбы с коронавирусной инфекцией, а также о том, как проходит вакцинация у нас и за рубежом. А моя задача была рассказать о вкладе новосибирских биологов и биотехнологов в создание средств диагностики и терапии, необходимых для борьбы с пандемией.

Надо сказать, что пандемия оказалась тяжелым испытанием для системы здравоохранения, для разработчиков и производителей средств защиты от вирусной инфекции, средств обнаружения вирусов и средств борьбы с ними.

И это не только у нас, так во всем мире. Надо сказать, что государственные организации не справились с проблемами пандемии нигде, кроме Китая. Вот Китай оказался готов к неожиданным вызовам, а во всех остальных странах возникли очень большие проблемы. В первую очередь проблемы с тестированием. Не было в нужном количестве надежных тест-систем. Во Франции, Германии, Италии очереди на получение результатов тестирования были многодневные — больше недели. Тест теряет смысл при этом.

Тайга.инфо: Но в России сначала ситуация была не сильно лучше.

— Надо сказать, что в нашей стране эту проблему удалось решить, причем довольно быстро, благодаря деятельности наших биотехнологических компаний. В первую очередь у нас оказался готов фундамент — производство необходимых для конструирования наборов тест-систем для обнаружения коронавирусной РНК компонентов. Это сделала известная биотехнологическая компания «Биосан», располагающаяся в новосибирском Технопарке. Все производители тест-систем в России пользуются компонентами компании «Биосан». И «Биосан» традиционно экспортирует эти компоненты в европейские страны — в Германию, Великобританию, в Соединенные Штаты даже.

Понятно, что когда началась пандемия, экспорт прекратился. Вся продукция компании была направлена на удовлетворение небывало возросших потребностей российских производителей тест-систем. Компании нужно было резко нарастить объемы производства, что удалось сделать благодаря поддержке новосибирского правительства. Так были созданы условия для массового производства в стране тест-систем на коронавирус высокого качества. Они были разработаны отечественными учеными, и началось их производство. Причем эти ученые не получали никакой государственной поддержки для своих работ. Специально отмечу, задачу разработки высококачественных тест-систем и их производства решили ученые и частные компании, а вовсе не организации Роспотребнадзора. В Новосибирске выдающихся достижений в их производстве достигли известные компании «Вектор-Бест» и «Биологический союз». Они сделали, по нашим подсчетам, порядка 22% от всех тест-систем, произведенных в России.

Занимались наши ученые и проблемами создания противовирусных препаратов. Здесь я должен сказать, что несмотря на рекламные обещания и красивые заголовки, лекарств от коронавируса сейчас не существует. Лечат больного препаратами, которые снимают симптомы, облегчают состояние. Понятно, что убрать воспаление — это хорошо, тромбообразование устранить — тоже хорошо. Но такие лекарства вирусу вреда не приносят.

Тайга.инфо: Лечат последствия.

— Да. А нужны лекарства прямого действия. Недавно появились сообщения, что начаты испытания двух новых препаратов прямого действия, в том числе и в России, один из них — «Паксловид» от компании Pfizer, по предварительным сообщениям, показывает хорошую эффективность. Но я бы пока не торопился радоваться, мы уже слышали неоднократно победные сообщения, которые оказывались впоследствии пустым звуком.

Даже перечислять не буду все эти «фавипиравиры» и «фуфломицины». Печальная правда такова, что препаратов, действующих прямо на вирус, как это делают антибиотики в случае бактериальных инфекций, на сегодня нет.

Скорее всего, первыми препаратами прямого действия на коронавирус станут антитела. Это природный способ борьбы с инфекциями. Правда с ними есть свои сложности — это большие молекулы, их сложно будет производить, они будут дорогими. Антитела, нейтрализующие коронавирус и перспективные для применения в клинике, разрабатываются в нескольких ведущих лабораториях мира. Здесь тоже есть чем похвалиться сибирским ученым — в институте Молекулярной и клеточной биологии профессор Александр Таранин разработал высокопроизводительную технологию поиска клеток иммунной системы человека, которые производят антитела, нейтрализующие вирус. Ученые разработали экспериментальную схему, позволяющую находить в крови пациентов такие клетки, извлекать из них кодирующие полезные антитела гены и переносить их в клетки-производители, которые могут нарабатывать антитела в больших количествах.

Тайга.инфо: А потом можно с помощью этих клеток производить много таких антител в промышленном масштабе?

— Да, получаются готовые клетки-фабрики антител, с их помощью можно нарабатывать антитела в промышленном масштабе. Это все отработано, кроме организации масштабного производства пока. Нужны большие деньги на организацию производства, на испытания.

Тайга.инфо: Была недавно новость, что в Китае такие антитела нашли. Это значит, что у нас — тоже?

— Эта область очень «горячая», новостей много. И в американских лабораториях нашли уже много антител, которые нейтрализуют все известные варианты вируса. Антител описано уже много, сегодня нельзя сказать, какие хуже, какие лучше, ведь никто их не сравнивал. Но в работах Таранина разработана весьма эффективная технология, которая позволяет быстро находить нужные клетки, производящие антитела, в крови переболевших людей. Допустим, появился новый вариант вируса, на который старые антитела не действуют. Взяв кровь переболевшего новым вирусом, ученые в течение нескольких дней найдут правильные антитела, победители вируса.

И третий вопрос — это вакцина. У нас есть работающая вакцина «Спутник V», которая отлично зарекомендовала себя не только в России, но и за рубежом. В Аргентине очень хорошие испытания прошли. У нас в институте, например, мы вакцинировали всех. В итоге из 412 человек заболели только 12, да и то в очень легкой форме, то есть все сработало. А когда вакцинации не было, у нас заболевали по 10−15 пациентов в день, в том числе и очень тяжело.

На пике пандемии мы в институте не хотели останавливать работу. Мы сделали свою тест-систему, и всех сотрудников ежедневно проверяли. Поэтому институт работал непрерывно. Выявляли всех инфицированных и тестировали всех, кто был с ними в контакте.

Но что важно понимать про вакцины. Вакцины Moderna и Pfizer — это РНК-вакцины, за которыми огромное будущее. Я думаю, что сейчас все ведущие разработчики вакцин будут переходить на эту технологию. Для производства этих вакцин нужны специальные химические компоненты. Дело в том, что эти вакцины — не просто РНК, это продукты синтетической биологии. Эти РНК построены с применением в них искусственных компонентов, которые надо синтезировать, в природе их нет. Это очень непростая задача. У нас в стране никто синтезировать такие вещества не умел. И здесь снова совершили прорыв новосибирские биотехнологи — компании «Биосан» и «Биолабмикс» разработали технологии синтеза главных компонентов для конструирования РНК вакцин и организовали их производства. Теперь отечественные разработчики вакцин обеспечены необходимым. Новосибирские компании вновь обеспечили фундамент для развития нового направления науки и технологий, для производства широкого спектра вакцин нового поколения.

Тайга.инфо: Мы поговорили о достижениях в борьбе с пандемией. А какие проблемы перед нами стоят?

— Высветился ряд связанных с эпидемией проблем. Все это сопровождалось и пандемией дезинформации и лжи, которая разлилась вокруг этой истории по разным причинам. Понятно, все эти лжелекарства и лженаука появились, потому что хищные фармкомпании стали зарабатывать чудовищные деньги на этом деле. Они пытаются продвинуть и продавать любую химию. И продвигают, и скармливают несчастным пациентам бесполезное или даже вредное, зачастую за государственные деньги. Режимам, хоть коммунистическим, хоть капиталистическим, очень удобно стало контролировать поведение народных масс.

Тайга.инфо: Маски режимам как раз неудобны. Плохо работает распознавание лиц.

— Да. Но маски-то как раз обязательно нужно носить, и нужно соблюдать дистанцию и прекратить многотысячные сборища. Это главные способы ограничить распространение инфекции. Упомянув фармкомпании, также стоит вспомнить о военных.

Ведь впервые проведен столь масштабный эксперимент, моделирующий биологическую войну. Почему военные масштабно не применяли биологическое оружие? Считалось, что оружие это неизбирательное, что будет поражать всех, в том числе и нападающих. А еще считалось, что для военных применений нужен непременно вирус с высокой летальностью. Что там какие-то коронавирусы, от которых смертность 1−2% — это ерунда! А жизнь показала, что все не так. С этим «не очень смертельным» вирусом вирусом рухнули экономики, людей погибло, как в больших войнах.

Кто подготовлен, тот выжил. Китайцы вообще почти не пострадали, хотя первыми попали под удар эпидемии. Благодаря хорошей организации и дисциплине. А если страна имеет готовую вакцину до эпидемии? Я думаю, что у военных сейчас появился мощный такой стимул поразмышлять о биооружии. Вирусы сделать сейчас очень легко. Природа нам подкинула вирус, подкинет еще, не сомневайтесь.

Найдутся желающие помочь природе. Я думаю, опасность биотерроризма, хоть в плане экспериментов безумных ученых, хоть в плане неаккуратных военных биологов становится реальной. И это общая проблема, мировая.

А наша конкретная российская проблема — это отставание биологической науки. Биологическая наука в мире сейчас развивается невероятными темпами, пандемия подхлестнула. Биология вышла из колыбели, она перестала быть описательной наукой, она стала давать продукты. Раньше биологические работы поддерживало только государство, когда речь шла о поиске чего-то нового, о фундаментальных исследованиях. Сейчас речь идет о производстве множества продуктов с помощью биотехнологических подходов, о миллиардных прибылях. В финансирование биологических исследований стал вкладываться бизнес. А вложения бизнеса — на порядки больше, чем вложения государства. Прогресс в области биотехнологии, генетики, синтетической биологии огромный. А мы отстаем очень сильно.

Тайга.инфо: Вы же говорите, что «Биосан» все сделал.

— Это решение частной проблемы для одного класса соединений, для РНК-вакцин. И лишь одно из направлений синтетической биологии. А ведь современная синтетическая биология, генетика, молекулярная биология — это новые материалы, молекулярные устройства, растения и животные с новыми свойствами, методы лечения и диагностики, продукты питания. Это направление науки меняет весь окружающий нас мир и созданные им продукты везде вокруг нас.

Тайга.инфо: У нас же все боятся ГМО.

— Во-первых, зря так уж сильно боятся ГМО — это раздутые политиками страсти. Во-вторых, ГМО ругают за то, что в геном природных растений или животных встраивали чужеродные гены. Сейчас разработаны методы, когда можно не использовать чужеродные гены, а просто точечно изменять последовательность «родных» генов клетки. Это позволяют делать появившиеся недавно технологии генетического редактирования. То есть, растения и животные, геном которых изменен такими методами, они никакие не трансгенные, на них запреты не распространяются.

За такими технологиями уже не миллиарды, триллионы стоят. Это огромный прогресс. А у нас проблема с развитием работ в этой области. В стране нет собственных базовых инструментов даже — высокопроизводительных секвенаторов и синтезаторов ДНК. Это про инструменты я говорю, а на самом-то деле главное даже не инструмент. Любая работа в области молекулярной биологии требует огромного количества всяких мелких реактивов. Фермент такой, фермент сякой, антитела такие, антитела сякие. Их очень много. Они дороги, они трудно транспортируемы, они портятся очень быстро. У нас сроки поставки из-за рубежа огромные. Многого нам не продают, а всего и не накупишь, а если и купишь, то наступает момент борьбы с таможней и транспортировкой.

Поэтому наша наука в передовых областях биологии и биотехнологии отстает. Например, у нас в стране людей, которые реально работают в области синтетической биологии, можно пересчитать на пальцах.

Тайга.инфо: Это в Новосибирске или в целом в стране?

В масштабах страны человек 10 ведущих специалистов. В США — тысячи. И вот в этой ситуации очень большое значение имеет подготовка кадров. Что мы видим сейчас? У нас два года идет пандемия. У нас огромное отставание в генетических технологиях, руководство страны это прекрасно осознает, и по решениям «сверху» два года назад была создана программа «Генетические технологии». Туда вкладываются серьезные деньги. Для реализации этой программы нужны специалисты, много химиков и биологов.

Потребность в них растет во всех странах, которые стремятся доминировать в современных областях науки и технологий.

В США в 2012 году совет по науке представил президенту видение о том, что нужно делать в этой области. Было сказано, что США для того, чтобы развиваться в существующей экономической ситуации и быть лидером, не хватает ежегодно миллиона выпускников вузов, которые работают в области химии, биологии, физики. И совет предложил программу массового привлечения абитуриентов и программу «перетаскивания» на эти специальности студентов с других факультетов.

Тайга.инфо: А у нас что происходит?

— Мы только в начале пути. Опять Новосибирск может гордиться — у нас ведется проект гражданской науки «Охотник за микробами». Это первый такой масштабный проект гражданской науки в стране, очень успешный. Он поддержан грантом от Минобрнауки РФ по программе «Генетические технологии». И вот я подхожу к тому, что НГУ нужно сейчас особое внимание уделить, создать современные условия для подготовки специалистов в области химии, биологии, физики.

Факультет естественных наук явно находится в застывшей ситуации, он давно не получает должной поддержки. Главное, что не хватает лабораторных помещений для практикумов. Компании готовы помогать университету, но, по моему мнению, ФЕН вниманием обделен. Для меня было ударом узнать, что университет наш не оказался в первых рядах при проведении недавнего конкурса. Его программа не была оценена в числе лучших.

Тайга.инфо: Не была оценена программа университета?

— Да, программа. Она оценивалась по какой-то хитрой системе, есть несколько градаций. Наш НГУ не оказался в числе лучших.

Тайга.инфо: С чем это связано? Мы привыкли считать, что у нас один из лучших университетов.

— Первая моя реакция была, когда я об этом узнал, что это большая несправедливость, предвзятое отношение. Я выпускник НГУ и считаю его лучшим. Но что же случилось? В чем же дело? Оказалось, что наша программа была недостаточно хорошо представлена и недостаточно хорошо написана. Это важнейшее направление современной науки не находит должного отражения в программе развития нашего университета. Нам делают замечание, что университет не заявляет амбициозных программ, у него нет желания меняться ни в какую сторону с учетом новых вызовов. Вот такие замечания делают.

Сейчас смысл в том, чтобы студенты не просто слушали лекции и механически выполняли лабораторные стандартные работы, а чтобы они сразу начинали выполнять свои научные проекты. В ходе обучения по таким программам студенты получают навыки: как самому собирать знания для своего проекта, как решать задачи с неизвестным ответом. В такой системе студенты могут реально сделать открытия и выйти на практически важные результаты, сделать свой стартап. Университету нужна такая программа стартапинга. Мы готовы это делать у себя на кафедре молекулярной биологии и биотехнологии. Это я точно буду делать, я студентов уже предупредил. Но для того, чтобы всё это развивать, нужны помещения. Сегодня у нас физически нет возможности это реализовать на площадке НГУ.

И у меня большое беспокойство, как будет строиться лабораторный корпус, потому что у нас — биологов, биотехнологов, физиков, химиков — никто пока не спросил, какие помещения нам нужны. Никто не спросил, где установить вытяжные установки, где помещения, подготовленные по стандартам работы с микробиологическими объектами и клетками высших организмов, какой высоты потолки. Мы хотим, чтобы корпус был адекватного размера и подходил для задач факультета.

Беседовал Алексей Мазур