Сказка звездный дождь писахов

Писахов Степан
Григорьевич (13[25].10.1879 — 3.05.1960), русский писатель, этнограф, сказочник и художник,
преподаватель живописи. Известен главным образом историями из
жизни поморов.

Отец писателя – Год Пейсах, мещанин Шкловского
общества Могилевской губернии (Белоруссия) крестился, стал Григорием
Пейсаховым, получил отчество Михайлович от крестного отца архангельского
мещанина Михаила Прохорова. Григорий Михайлович имел ювелирную мастерскую и
небольшой магазин. В семье купца работали три человека прислуги: экономка,
кучер и кухарка. Кроме того, Г. Писахов содержал подмастерье и одного ученика.

Ирина
Ивановна, мать Писахова, была дочерью писаря конторы над Архангельским портом
Ивана Романовича Милюкова и его жены Хионии Васильевны. Хиония Васильевна была
староверкой, «строга и правильна в вере». Душа художника и сказочника
С.Г. Писахова вылепилась в раннем детстве под влиянием двух противоположных
стихий: устремление к Царю небесному материнской старообрядческой веры и
отцовской жаждой практического устроения на земле зажиточной жизни. Рос мальчик
в атмосфере староверческих правил жизни. Знакомство с песнями, псалмами и
гимнами религиозно-сектантской поэзии давало уму особое направление. Не
удивительно, что герой Писахова может передвигать реки, ловить ветер.

Отец пытался
приучить мальчика к ювелирным и граверным делам. Когда Степан потянулся к
живописи, это не понравилось отцу, который внушал сыну: «Будь
сапожником, доктором, учителем, будь человеком нужным, а без художника люди
проживут». «Чтение преследовалось», — вспоминал Писахов.
Тайком забирался под кровать с любимой книгой и там читал. Огромное впечатление
произвела книга Сервантеса «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский».
Она подогревала желание Писахова убежать из-под опеки отца. Сам Писахов был
похож чем-то на Дон-Кихота. Наверное, своей любовью к добру и справедливости,
неприятием неправды и человеческой черствости. Всю свою жизнь он искал царство
«искренних, простых отношений».

В гимназию Писахов не попал (по возрасту), окончил
всего лишь городское училище и то с запозданием. Бегство и странничество
виделось ему единственным выходом из тисков домашней жизни, и после окончания
городского училища в 1899 г. он устремляется вначале на Соловки, потом поступил
на лесозавод рубщиком («заработал за лето 50 руб.»). Потом — Казань,
попытка поступить в художественную школу. Попытка оказалась неудачной, в 1902
г. он уезжает в Петербург и поступает в художественное училище барона Штиглица.
Преподаватели высоко оценили дарование Писахова, и он несколько лет занимался
живописью под руководством академика А.Н. Новоскольцева.

В течение 3 – х лет  Писахов влачит полуголодное
существование, овладевая в училище профессией учителя рисования и художника – прикладника,
а на занятиях в частных школах – живописью. Но Писахов не унывал: много читал
(полюбил Достоевского), ходил в музеи и театр.

В 1905 г. был исключен без права продолжения
художественного образования в России. Не имея на руках диплома о праве занятия
учительской должности (аттестат был выдан в 1936 г.), лишенный всяческих
источников существования Писахов готов признать ошибочным свой выбор пути
художника. Обращается к поиску «божией правды», сначала у святынь
Новгорода, а позднее, летом 1905 г. — на арктическом Севере («мир только
что создан»). Однако с мольбертом, даже на Новой земле, никогда не
раставался.

Новая Земля,
становище Малые Кармакулы.

         
С сочувствием отнесся к ненцам — добрым, наивным и бесхитростным обитателям
Новой Земли. Писателя поразили их сказки про людей, «которые только
любят и не знают ни вражды и ни злобы… Если они перестают любить, сейчас же
умирают. А когда они любят, они могут творить чудеса».

Поиск божественной «солнечной теплоты»,
которая могла бы возродить в человеке духовную природу, Писахов начинает в
Арктике и продолжает осенью того же 1905 года в странах средиземноморья, куда
попадает с толпой паломников.
«Там, думал, увижу самое прекрасное на земле!» Осенью 1905 г. попал в
Иерусалим, остался без гроша. Был писарем у архиерея в Вифлееме. Получил
разрешение у турецких властей — на право рисовать во всех городах Турции и
Сирии. Потом Египет. Мать высылала 10 руб. в месяц в очередной пункт назначения.
Писахов был аскетически неприхотлив и верил в людей. В трудную минуту —
выручали. Вернулся домой в Архангельск.

«Как
будто глаза прополоскались! Где деревья, красивее наших берез? … А… летние
ночи, полные света без теней — это так громадно по красоте…».

Все увиденное запечатлел в пейзажах, которые
выставлялись в Архангельске, Петербурге, Москве, Берлине, Риме.    Очень любил
бывать на Кий острове (Белое море).

В 1910 г. в Архангельске проходила выставка
«Русский Север». Писахов выставил более двухсот своих картин. 60
работ Писахова были представлены на Царскосельской юбилейной выставке 1911
года, посвященной 200-летию Царского Села. В 1912 г. за участие в выставке «Север
в картинках» в Петербурге он получил Большую серебряную медаль.

Первая мировая война прервала художественную
деятельность Писахова. В 1915 г. он был призван в армию, служил ратником
ополчения в Финляндии, а в 1916 г. был переведен в Кронштадт. Здесь его застала
февральская революция. С первых дней работал в Кронштадтском Совете рабочих и
солдатских депутатов, оформлял первомайскую демонстрацию (1917 г.), выступал с
докладами перед солдатами и матросами.

В 1918 г. вернулся в Архангельск. Заряд творческой
энергии, от рождения заложенный в Писахове, был столь велик, что одного увлечения
живописью уже казалось недостаточно для полного выражения индивидуальности.
Писахов берется за перо. Впервые записывать свои рассказы Писахов стал ещё до
революции по совету И.И. Ясинского — писателя, журналиста, известного как
редактор журналов «Беседа» и «Новое слово». Тогда эта
попытка закончилась неудачей. Теперь Писахов решил попробовать свои силы в
жанре очерков («Самоедская сказка» и «Сон в Новгороде»),
где воссоздает портреты современников.

В 1920 — 1921 гг. он подготовил 5 своих выставок.
Губисполком поручает ему приведение в порядок музеев Архангельска. По заданию
московского Музея Революции делает зарисовки мест боев с интервентами на
Севере, а для Русского музея — зарисовки памятников архитектуры на Мезени и
Пинеге. Осенью 1920 г. участвует в комплексной экспедиции в Большеземельскую
тундру.

В 1923 г. Писахов
ведет сбор материалов для этнографической экспозиции Севера на первой
Всесоюзной сельскохозяйственной и кустарно-промысловой выставке в Москве.

В
1927 г. его картина «Памятник жертвам интервенции на о. Иоканьга»
занимала центральное место на всесоюзной выставке «10 лет Октября»,
за неё он был премирован персональной выставкой, состоявшейся через год в
Москве.

Но особую известность С.Г. Писахов снискал как автор
изумительных, поистине неповторимых сказок.

«Рассказывать свои сказки я начал
давно. Часто импровизировал и очень редко записывал. Первая сказка «Ночь в
библиотеке» мной была написана, когда мне было 14 лет».

Первая
его опубликованная сказка «Не любо — не слушай…» появилась в 1924 г.
в сборнике «На Северной Двине», издаваемом архангельским обществом
краеведения. По своему характеру она так отличалась от традиционного фольклора,
что составители сборника пустили её в печать без подзаголовка.

Сказка
«Не любо — не слушай» стала тем материнским ложем, из которого вышли
ставшие знаменитыми «Морожены песни», «Северно сияние»,
«Звездный дождь».

Писахов сразу нашел удачный образ рассказчика (Сеня
Малина из деревни Уймы), от лица которого и повел повествование во всех
своих сказках. Сказки также публиковались в губернской газете «Волна»
и краевой газете «Правда Севера».

Но пробиться на страницы столичных журналов Писахову
долгое время не удавалось. Лишь в 1935 году он сумел опубликовать несколько
своих сказок в журнале «30 дней».

Памятник Сене-Малине. Город Архангельск, 
Чумбаровка.

«Когда
сказки стали появляться в «30 дней», меня как подхлестнуло».

За короткое время (1935 — 1938 годы) этот популярный
журнал Союза писателей опубликовал более 30-ти сказок Писахова.

1938 год – издание первой книги сказок, 1940 – второй.
В эти книги вошло 86 сказок.

«В сказках не надо сдерживать себя —
врать надо вовсю», — утверждал писатель, понимая, что никаких
строгих канонов у литературной сказки нет и быть не может.

В
1939 г., когда Степану Григорьевичу уже было 60 лет, его приняли в члены Союза
писателей. Он мечтал о выходе книги в Москве. Перед войной в Москве, в ГИЗе
подготовили книгу сказок Писахова, но она так и осталась в рукописи. Когда
начались боевые действия, сказочная тематика отошла на второй план.

Годы
войны Писахов провел в Архангельске, разделяя со своими земляками все невзгоды
тыловой жизни. Часто вместе с другими литераторами был желанным гостем в
госпиталях. Из письма А.И. Вьюркову — московскому писателю, постоянному
корреспонденту С.Г. Писахова в 40-е годы:

«Время не ждет, стукнуло 65. Была собрана юбилейная комиссия. Надо
было подписать отношение в Москву для утверждения о разрешении юбилея. … Кому
надо было подписать… — отменил. Просто запретил! И всё. Даже учительской пенсии
нет, даже возрастной нет. Живу,  перевертываюсь… Порой хочется жить. Хочется
дождаться конца погани — фашистов. На мне одежда расползается. Пальто донашиваю
отцовское!… А я еще тяну, все еще как-то нахожу возможность оплатить обед,
штопать одежду, утешаюсь мыслями: вычеркнуть юбилей смогли — вычеркнуть меня из
существования могут. Вычеркнуть мои работы — картины, сказки…  Врут-с! Не
вычеркнуть!»

После войны Писахов приносит в Архангельское
издательство рукопись, состоящую из ста написанных им сказок. Её «два
года перечитывали…» и наконец отобрали девять сказок.

Эту маленькую книжечку, опубликованную в 1949 г.,
Писахов отослал И. Эренбургу с просьбой «помочь подтолкнуть в издании
мои сказки». Но лишь в 1957 г. в издательстве «Советский
писатель» появилась первая «московская» книга Писахова. К
писателю приходит всесоюзная известность.

80-летие со дня рождения
широко отмечают в Архангельске. Центральные и местные издания публикуют статьи о
«северном
волшебнике слова».

Основным заработком для Писахова до войны и после
войны были уроки рисования. Почти четверть века проработал он в школах
Архангельска (№3, №6, №15). В автобиографии, датированной 23 октября 1939 г.,
он писал: «Мои
ученики без добавочной художественной подготовки поступали в художественные
вузы, что считаю тоже своей наградой».

В последние годы своей жизни Писахов не любил говорить
о возрасте: «Я привык быть под «стеклянным
колпаком». Это удобно: в гололедицу поддерживают, в трамвай подсаживают.
На вопрос, который год, — говорю: в субботу будет 500!» (Из письма
прозаику Александру Зуеву от 2 сент. 1959 г.).

Полушутя-полусерьезно Степан Григорьевич не раз
говорил, что собирается отметить не только свой вековой юбилей, но и непременно
дожить до 2000 года. Об этом он написал последнюю свою сказку, правда,
оставшуюся неопубликованной. Майским днем 1960 года его не стало. Как же мы,
его земляки, сохраняем память о нем? Дом Писахова. Его уже нет в Архангельске.
Сейчас на этом месте стоит 9-этажное здание. И улицы его имени тоже нет.
Правда, есть музей Писахова на его родной Поморской улице.

Жители
Архангельска считают С.Г. Писахова символом города, поэтому видят необходимость
в существовании памятника. По их мнению, памятник — дань уважения к писателю,
что позволяет горожанам не забывать о своем известном земляке. Горожане
отмечали, что вид памятника соответствует стилистике самих сказок Писахова и
его манере поведения. Степан Писахов писал своему другу А. К. Покровской: «Мой
вид столетнего часто помогает при встрече с приезжими. Местные знают. А по сей
причине (не в оговор сказать!) не знаю очередей и затруднений при «шествии
по граду — надо придерживаться патриаршего стиля. »

              
« Не любо – не слушай».

Про
наш Архангельский край столько всякой неправды да напраслины говорят, что
придумал я сказать все, как есть у нас. Всю сущу правду, что ни скажу — все
правда. Кругом земляки, соврать не дадут. К примеру, река наша Двина в узком
месте тридцать пять верст, а в широком — шире моря. А ездили по ней на льдинах
вечных. У нас и ледяники есть. Таки люди, которы ледяным промыслом живут.
Льдины с моря гонят да дают в прокат, кому желательно.

Запасливы
старухи в вечных льдинах проруби делали. Сколько годов держится прорубь!

Весной,
чтобы занапрасно льдина с прорубью не таяла, ее на погребицу затаскивали —
квас, пиво студили. В стары годы девкам в придано первым делом вечну льдину
давали, вторым делом — лисью шубу, чтобы было на чем да в чем за реку в гости
ездить. Летом к нам много народу приезжат. Вот придут к ледянику да торговаться
учнут, чтобы дал льдину получше, а взял бы по три копейки с человека. А
тран-вай в те поры брал пятнадцать копеек.

Ну,
ледяник ничего, для виду согласен. Подсунет дохлу льдину — стару, иглисту, чуть
живу (льдины хоть и вечны, да и им век приходит).

Приезжи
от берега отъедут верст с десяток, тоже как путевы, песню заведут. Наши робята
уж караулят — крепкой льдиной толконут, стара-то и сыпаться начнет. Приезжи
завизжат: «Ой, тонем, ой, спасите!»

Ну,
робята подъедут на крепких льдинах, обступят: «По целковому с рыла, а то вон и
медведь плывет, да и моржей напустим!»

А
мишки белы с моржами, вроде как на жалованье али на поденщине, свое дело знают.
Уж и плывут. Приезжи с перепугу платят по целковому. Впредь не торгуйся! А
мы-то сами хорошей конпанией наймем льдину. Сначала пешней попробуем, сколько
ей годов уз-нам, коли больше ста — не возьмем, коля сотни нет — значит, к делу
гожа; у нас и старики, которым меньше ста, козырем ходят.

На
льдину сядем, парус для скорости поставим, а от солнца зонтики растопырим,
чтобы не очень припекало. У нас летом солнце-то не закатыватся: ему на одном
месте стоять скучно, ну, оно и крутит по небу. В сутки раз пятьдесят обернется,
а коли погода хороша да поветерь, то и семьдесят; коли дождь да мокреть, так
солнце отдыхат, стоит. А на том берегу всяка благодать, всяческо
благорастворение. Морошка крупна, ягоды по три фунта и боле, и всяка
друга ягода.

Семга
да тресда сами ловятся, сами потрошатся, сами солятся, сами в бочки ложатся.
Рыбаки только бочки порозны к берегу подкатывают да днища заколачивают. А
котора рыба побойче — выпотрошится да в пирог завернется. Семга да палтусина
ловче всех рыб в пирог заворачиваются. Хозяйки только маслом смазывают да в
печку подсаживают.

Белы
медведи молоком торгуют — приучены. Белы медвежата семечками и папиросами
промышляют. Птички всяки чирикают: полярны совы, чайки, гаги, гагарки, гуси,
лебеди, северны орлы, пингвины.

Пингвины
у нас хоть не водятся, но приезжают на заработки, с шарманкой ходят да с
бубном, а ины об-лизьяной одеваются, всяки штуки представляют, им в не пристало
облизьяной одеваться — ноги коротки, ну, да мы не привередливы, нам хоть и не
всамделишна облизьяна, лишь бы смешно было.

А
в большой праздник да возьмутся пингвины с белыми медведями хороводы водить, да
еще вприсядку пустятся, ну, до уморенья! А моржи да тюлени с нерпами у берега в
воде хлюпают да поуркивают — музыку делают по-своему.

А
робята поймают кита или двух, привяжут к берегу и заставят для прохлаждения
воздуха воду столбом пускать. А бурым медведям ход настрого запрещен.
По-зажилыо столбы понаставлены и надписи на них: «Бурым медведям ходу нет».

Раз
вез мужик муки мешок. Это было вверху, выше Лявли. Вот мужик и обронил мешок в
лесу. Медведь нашел, в муке вывалялся весь и стал на манер белого. Стащил лодку
да приехал в город: его водой да поветерью несло, он рулем ворочал. До рынка
доехал, на льдину пересел. Думал сначала промышлять семечками да квасом, а как
разживется, и самогоном торговать. Да его узнали — как не узнать? — обличье-то
показало! Что смеху было! В воде выкупали. Мокрехонек, фыркат, а его с хохотом
да с песнями робята за город прогнали.

Медведь
заплакал от обиды. Народ у нас добрый: дали ему вязку калачей с анисом, сахару
полпуда да велели кой-когда за шаньгами приходить.

Введение.

     Архангельская
область – кладезь литературных талантов. На протяжении многих веков она рождала
знаменитых писателей и поэтов, сюда приезжали и здесь жили именитые литераторы. Одним из известных людей  Севера был русский писатель, этнограф, сказочник и художник, преподаватель
живописи Степан Писахов.

     В
2019 исполнилось 140 лет со Дня рождения писателя.

     Степан Григорьевич очень любил наш северный край. «Как
будто глаза прополоскались! Где деревья, красивее наших берез? … А… летние
ночи, полные света без теней — это так громадно по красоте…», — говорил
он.

     
Все увиденное на Севере он запечатлевал в пейзажах, которые выставлялись в
Архангельске, Петербурге, Москве, Берлине, Риме.    Очень любил бывать на Кий
острове (Белое море).

      
В 1910 г. в Архангельске проходила выставка «Русский Север». Писахов
выставил более двухсот своих картин. 60 работ Писахова были представлены на
Царскосельской юбилейной выставке 1911 года, посвященной 200-летию Царского
Села. В 1912 г. за участие в выставке «Север в картинках» в
Петербурге он получил Большую серебряную медаль.

       
Но особую известность С.Г. Писахов снискал как автор изумительных, поистине
неповторимых сказок.

       
«Рассказывать свои сказки я начал давно. Часто импровизировал и очень
редко записывал. Первая сказка «Ночь в библиотеке» мной была
написана, когда мне было 14 лет».

      
Удивительный человек! Мне показалась интересной биография Писахова после того,
как мы сходили на мероприятие в сельскую библиотеку, поэтому я и решил заняться
проектом, связанным с биографией и произведениями Писахова.

       Итак, тема моего
проекта – «Литературная карта Архангельской области. Степан Писахов».

      
Цель проекта: подготовить сообщение, книгу, иллюстрации к сказкам  и викторину
о Степане Писахове.

      
Задачи проекта:

      
     — изучить биографию писателя;                          

  
— отобрать необходимую информацию для составления сообщения;

  
— изготовить книгу по жизни и творчеству Писахова;

             
— нарисовать иллюстрации к сказкам.

       Актуальность проекта заключается в том, что Степан Григорьевич Писахов – наш земляк,
автор удивительных сказок о людях  и природе Севера, и мы, конечно же, должны
знать о нем, должны читать его произведения. Я уверен, что интерес к сказкам и
личности Писахова  будет расти.      

      
Продукт проекта: книга о жизни и творчестве  Писахова,
иллюстрации к сказкам, викторина.

Викторина
по биографии и произведениям С. Писахова.

1.
Кем был С. Писахов? (русский писатель, этнограф, сказочник и художник,
преподаватель живописи)

2.
Чем занимался отец Писахова? (имел ювелирную мастерскую и небольшой магазин)

3.
Как отец относился к увлечению Писахова книгами и рисованию? («Будь
сапожником, доктором, учителем, будь человеком нужным, а без художника люди
проживут». «Чтение преследовалось»)

4.
Почему Писахов не попал в гимназию? (по возрасту)

5.
Где Писахов обучается живописи? (В Петербурге, в художественном училище барона
Штиглица под руководством академика А.Н. Новоскольцева)

6.
Почему Писахов стал путешествовать? («Там, думал, увижу самое прекрасное на
земле!»)

7.
Где проходила выставка «Русский север»?  (В Архангельске, 1910г.)

8.
Сколько картин выставил Писахов? (60 работ)

9.
За что Писахов получил Большую серебряную медаль? (за участие в выставке «Север
в картинках» в Петербурге)

10.
В каком возрасте Писахов написал свою первую сказку?  (в 14 лет)

11.
В каком году и какая сказка была напечатана первой? («Не любо – не слушай…»,
1924 г.)

12.
Назовите главного героя сказок писателя. (Сеня Малина из деревни Уйма)

13.
Сколько лет было Писахову, когда его приняли в члены Союза писателей? (60)

14.
Чем зарабатывал  Писахов во время войны и после нее? (уроками рисования,
работал в 3, 6 15 школах Архангельска).

15.
Где поставлен памятник Сене – Малине? (В Архангельске, улица Чумбаровка)

16. 
До какого года хотел дожить Писахов? (до 2000)

17.
Какие запасы делали люди Севера? (рыба: семга, треска, палтус; «Не любо – не
слушай…»)

18. Кто, по рассказам Сени – Малины, 
развлекает северян? (Пингвины… с шарманкой ходят да с бубном,
а в большой праздник да возьмутся пингвины с белыми медведями хороводы водить,
да еще вприсядку пустятся, ну, до уморенья! А моржи да тюлени с нерпами у
берега в воде хлюпают да поуркивают — музыку делают по-своему.

А робята поймают кита или двух, привяжут
к берегу и заставят для прохлаждения воздуха воду столбом пускать. А бурым
медведям ход настрого запрещен. По-зажилыо столбы понаставлены и надписи на
них: «Бурым медведям ходу нет»)

19. Чем «промышлял» медведь, после того
как вывалялся в муке? (Думал сначала промышлять семечками да квасом, а как разживется,
и самогоном торговать.)