Сказка жил был пес текст

Мультфильм «Жил-был пес» стал культовым для многих поколений. Мультик вышел на экраны почти четыре десятилетия назад, и его сразу разобрали на цитаты, которые в ходу до сих пор: «Дите не помял?», «Шо, опять?», «Ты заходи, если что» и, конечно, звездная фраза Волка «Щас спою!». Харьковские специалисты обратили внимание на некоторые неточности.

Решили рассказать о традициях

Харьковский областной организационно-методический центр культуры и искусства пригласил харьковчан не только вместе посмотреть колоритный мультфильм, но и проанализировать его с точки зрения достоверности показанных украинских национальных традиций. Просмотр и обсуждение мультфильма в украинской версии прошли в киноклубе им. Александра Довженко ООМЦКИ.

– Этот мультфильм никого не оставляет равнодушным. Через очень удачную подачу, харизму главных героев, милый сельский уют мультик передает особенности украинского традиционного народного уклада жизни, – говорит куратор киноклуба им. Александра Довженко Наталья Буйнова. – С одной стороны, мультфильм максимально популяризирует украинскую культуру на постсоветском пространстве. Но дело в том, что очень часто украинские традиции примерно так и представляются, как показано в этом мультфильме: большинство людей не интересуется этнологией, не читает научные книги и черпает информацию из фильмов.

Для многих, по словам Натальи Буйновой, «Жил-был пес» стал источником информации об украинских национальных традициях. Тем не менее, если присмотреться к мультику как к своеобразному «пособию», то можно заметить неточности.

– Для мультфильма это нормально, и мы рады, что такой мультик есть. Но нам захотелось в целом обсудить сюжет и посмотреть, что в мультфильме правдиво с точки зрения наших традиций, а что режиссер включил в фильм потому, что ему понравились какие-то элементы культуры, – поясняет Наталья Буйнова. – Наша цель – рассказать о традиционной культуре украинского села, о том, как проходили праздники, свадьбы, вечерницы, молодежные встречи разных форматов. Мультик очень популярен и очень любим многими, и потому мы решили взять эту тему.

Вдов на свадьбы не звали

«Жил-был пес» был создан по мотивам украинской народной сказки «Сірко». Чтобы собрать материал, режиссер мультфильма Эдуард Назаров специально приехал в Украину: посещал музеи, впечатлялся жизнью украинских сел, зарисовывал колоритные хаты, национальные костюмы, предметы быта. В институте этнографии Академии наук Украины режиссеру подарили магнитофонные записи народных песен, часть из которых вошла в мультфильм.

По словам этнолога и.о. завкафедрой теории и истории искусств Харьковской государственной академии дизайна и искусств, кандидата исторических наук, доцента Валентины Сушко, в мультфильме звучат украинские народные песни «Ой там на горі» и «Ой, мамо, люблю Гриця» в исполнении фольклорного ансамбля «Древо» из села Крячковка Пирятинского района Полтавской области в первом его составе (впервые коллектив собрался в 1958 году, с тех пор сменил несколько поколений исполнительниц и, к слову, известен до сих пор). Неточности эксперты заметили именно в музыкальном сопровождении традиционной украинской свадьбы.

– Понятно, что это мультфильм со сказочным сюжетом, и в нем изображается то, что режиссер видел, используя художественный вымысел. Но вот чего действительно никогда не могло быть на свадьбе – это, прежде всего, исполнительниц и песни, которая звучит в мультфильме, – считает Валентина Анатольевна. – Исполнительницы ансамбля «Древо» были вдовами. Они сами рассказывали, что их репертуар уважали, но на свадьбы не приглашали. Дело в том, что свадьба – событие благожелательное, и с этим связаны все свадебные приметы. Чтобы молодая семья жила в мире и материальном благополучии, чтобы у пары было много детей, чтобы муж не был пьяницей, вся свадебный процесс и его приготовление были продуманы только в позитивном ключе. Поэтому все участники свадеб должны были быть благополучны в семьях: на торжество приглашали людей, живущих в счастливом браке, женщин с детьми.

Вдов не допускали даже к приготовлению свадебного каравая, говорит специалист. Печь его приглашали только «благополучных» женщин, которые имели детей, у которых был жив муж, причем от этих правил в селах не отступали даже после Второй мировой войны, говорит Валентина Сушко.

Печальный репертуар не годился
Другая неточность – почти трагическая песня «Ой там на горі», которая звучит в в мультфильме «Жил-был пес» на свадьбе. По словам Валентины Сушко, традиционно жалостливые песни исполняли, только когда перед свадьбой девушку провожали из родного дома. В момент провожания звучали песни о том, что она больше никогда не вернется к молодой жизни. Перед свадьбой девушка воспринималась как отрезанный ломоть, даже в сказках она сравнивалась с крыльями: вылетит из гнезда и назад не вернется. Печалиться было от чего: получив приданое, девушка больше не могла претендовать на материальную поддержку родительской семьи, в любом случае она должна была строить жизнь в другой семье. Брак заключался на всю жизнь, и если он был неудачным, женщина обязана была оставаться с избранником: родители не принимали дочку обратно.

Но уже после того как девушку проводили,на свадьбе был исключительно позитивный репертуар: молодых программировали только на счастье и добро.

– Текст же песни «Ой там на горі» совершенно не свадебный: «Ой там на горі, ой там на крутій, ой там сиділо пара голубів. Вони сиділи, парувалися, сизими крильми обнімалися.
Десь взявся охотник-стрілець і розбив-розлучив пару голубів. Він голуба вбив, голубку зловив», – цитирует Валентина Анатольевна. – Дальше идет речь о тяжелой доле голубки, которая тоскует по убитому милому. Безусловно, песня очень красивая, и исполнительницы ансамбля «Древо» ее очень любили, тем не менее для свадьбы это совсем не подходящий репертуар. Однако режиссеру Эдуарду Назарову песня понравилась, он посчитал ее самой красивой. Под эту песню на свадьбе в мультфильме пускают слезу, она разжалобила даже Волка, который тоже захотел ее спеть. Мультфильм «Жил-был пес» замечательный, но было такое допущение.

У режиссера не было задачи сделать этнографический отчет

Что касается изображения уютных сельских хатынок, украинских шаровар и сорочек, в которые приодели своих героев создатели мультфильма, то они, по мнению специалиста, достаточно условны и вполне легко считываются как украинская хата, украинская одежда, украинская свадьба.

– У режиссера Эдуарда Назарова не было задачи составить этнографический отчет. Что режиссер видел в Украине, то и попытался изобразить без точной передачи. Эдуарду Назарову очень нравился этот материал, режиссер хотел, чтобы он воспринимался как украинское. К тому же фильм создан не только для украинцев, а для широкой аудитории зрителей, – говорит Валентина Сушко.

Родители старались пристроить детей как можно раньше

Кстати, в старину парень становился взрослым человеком, только когда он женился. В народном представлении формальный возраст во взрослении мужчины значения не имел.

–  Даже если хлопец побывал в армии, взрослым он не считался, – рассказывает Валентина Сушко. – Неженатый парень был чьим-то сыном, и это означало, что он не играл никакой роли в громаде, ему не выделяли общественные земли – например, луга. Хлопцев старались женить как можно раньше еще и потому, что родительская хата, в конце концов, не безразмерная. А если была угроза, что парня могут забрить в армию, тем более женили побыстрее, чтобы у него появились дети и он смог избежать службы. Поэтому парней старались женить с 16 до 22 лет.

Родители девушек со свадьбой тоже не тянули: чтобы дочек не считали перестарками, спешили выдать замуж с 14 до 20 лет.

– «Казав батько – дам вола, аби дома не була», – вспоминает народную пословицу Валентина Сушко. – Девушку выдавали замуж, если она умела готовить, прясть, шить, вышивать, управляться по хозяйству. Молодой человек считался подготовленным к самостоятельной жизни, если умел косить зерновые. Если умеет косить – значит, знает, как вспахать, посадить, собрать урожай.

Но с конца 80-х годов российские переводчики стали предпринимать попытки восстановить историческую справедливость: появились новые переводы этих сказок, причисленных к золотому фонду мировой классики. Пиноккио, наверное, повезло больше всех. Его образ в нулевые годы вписался в пантеон известных литературных персонажей – правда, благодаря культовому мультфильму «Шрек». А потом Пиноккио даже попал на московскую театральную сцену – именно как Пиноккио с его собственными приключениями. И на сцену выкатывался гроб, где покоилась Фея с голубыми волосами…

Везение имело понятные причины: Пиноккио все-таки довольно сильно отличался от своего «младшего брата» Буратино – и растущим от вранья носом, и желанием превратиться в настоящего мальчика, и борьбой с самим собой за человеческое в себе.

Что касается «Волшебника из страны Оз» и «Доктора Дулиттла», то их место и с приходом новых веяний оказалось прочно занято. Не то чтобы новые переводы оказались совсем незамеченными, но им не досталось и сотой доли той любви и популярности, которой обладали «Волшебник Изумрудного города» и «Доктор Айболит».

Филолог и специалист по детской литературе Алексей Копейкин считает, что у нас «так и не случилось канонического перевода “Доктора Дулиттла”. Дулиттл от всех ускользал» и требовал «если не равного своему создателю по таланту, то хотя бы близкого по духу человека».

И вот в 2020 году, через сто лет после появления «Доктора Дулиттла» на англоязычной литературной сцене, российской читающей публике представили новый перевод этого произведения, выполненный Станиславом Востоковым. В послесловии к первой книге («новые» приключения доктора Дулиттла вышли в двух книгах) Станислав Востоков называет причину, по которой решился взяться за перевод: «С первой же главы я понял, что это моя книга… Тут все про зверей, а я с ними связан всю жизнь».

Тем не менее, это очень смелый шаг: любому переводчику, взявшемуся восстановить историческую справедливость по отношению к Хью Лофтингу, волей-неволей придется вступить в состязание с автором Айболита.

Пусть «Доктор Айболит» и не является переводом в строгом смысле слова: повесть написана «по мотивам» сказок Лофтинга. Но в центре повествования – доктор, который лечит животных. Этот доктор отправляется в Африку на помощь больным обезьянам, попадает в плен к обитателям побережья, но спасается сам и спасает обезьян. Те в благодарность дарят ему невиданного двухголового зверя Тяни-толкая. Затем доктор чудом добывает корабль, чтобы плыть обратно… Сюжетная канва и ее узловые события сохранены. А зовут доктора… Айболит! По каким причинам нынешние родители, так же как и их родители, и родители родителей, выросшие на «Докторе Айболите», станут вдруг читать детям «Историю доктора Дулиттла»?

И все же сегодня у книги гораздо больше возможностей найти своих читателей, чем двадцать и тем более тридцать лет назад.

Речь не о том, что доктор Дулиттл вдруг обретет славу, равную славе Айболита в советские времена. Это вряд ли возможно. Это вряд ли возможно для самых разных замечательных книг, написанных в прошлом веке и вовремя до нас не дошедших. Хотя бы потому, что таких книг сегодня довольно много. Да еще появились и другие – совершенно новые, но выросшие на почве, возделанной авторами классических произведений.

Но, с другой стороны, именно благодаря обилию книг и богатейшему выбору, который сегодня открывается и перед читателем-ребенком, и перед читающим ребенку взрослым, изменилась структура детского и детско-родительского чтения. Эти изменения, в частности, коснулись пантеона «обязательных для культурного человека» произведений. Этот пантеон уже не представляется таким незыблемым и транслируемым из поколения в поколение. И хотя триада «Чуковский-Маршак-Барто» все еще считается самой востребованной на книжном рынке, я бы осмелилась утверждать, что далеко не все молодые родители сегодня читают своим маленьким детям «Доктора Айболита». Может, и жаль. Но кто-то предпочитает Финдуса и Петсона, например. А о них вышло больше 15 книг! На все случаи жизни, включая «финдусовскую» кулинарию. Можно ли представить такое в 60-е или в 70-е годы ХХ века?

Как это связано с книгами о докторе Дулиттле? Для них сегодня возникает «зазор»: ведь «Доктор Айболит» и «История доктора Дулиттла» имеют совершенно разную возрастную адресацию. Ребенок, которому в дошкольном детстве по каким-то причинам не прочитали сказку о докторе Айболите, в третьем-четвертом классе, возможно, захочет самостоятельно прочитать истории о «другом» докторе.

Создавая своего «Айболита», Корней Чуковский пошел по пути заметного упрощения синтаксиса и освобождения повествования от деталей, которые показались ему лишними, перегружающими текст. Язык «Доктора Айболита» предельно лаконичный, почти «прозрачный», тяготеющий к простым предложениям: «Жил-был доктор. Он был добрый. Звали его Айболит… Больше всего на свете доктор любил зверей…». Это проза детского поэта, адресованная маленьким детям, в возрасте «от двух до пяти». (Хотя ее вторую часть, остросюжетную историю «Пента и морские разбойники», можно предложить и тем, кто постарше.) И произведение в целом «обустроено» в соответствии с психологическими запросами дошкольника: вот добрый герой – вот злой. Все четко определено. Все четко разведено. Никаких полутонов, никаких ненужных «осложнений». Добрый доктор – абсолютно добрый. Он живет… Собственно, нам даже не сообщают, где именно: в некоем абстрактном сказочном мире: «Жил-был доктор». И проблемы (к примеру, проблема нехватки денег) в том мире тоже решаются сказочным образом: «Не нужно мне денег, – отвечал Айболит. – Мне и без денег отлично. Звери накормят и меня, и тебя». (Правда, такая сказочность вполне в духе военного коммунизма. Или существования в райском саду. Тут что кому больше нравится или что больше отвечало исторической ситуации появления сказки.)

А что же доктор Дулиттл (в переводе Станислава Востокова)?

«Давным-давно, когда наши дедушки были еще маленькими сорванцами, жил-был доктор. Звали его Джон Доктор Дулиттл, д. м. (В сноске поясняется, что это «доктор медицины.) “Д. м.” означало, что он был настоящий доктор и очень много знал. Жил он в городке Паддлби-на-Болоте… Всякий раз когда он в своей высокой шляпе проходил по улице, кто-нибудь непременно говорил: “Вон доктор идет. Он ужас до чего умный!”…»

Это совсем другой «зачин» – и с точки зрения содержательности, и с точки зрения синтаксиса. Тут гораздо более сложный язык, обремененный важными для повествователя подробностями: доктор, оказывается, в первую очередь, умный! То есть знающий, понимающий. И деятельный. Не просто добрый, а делающий «добрые дела». И его английское имя говорит само за себя: Do-little («Делай! Пусть и малое доброе дело, но делай!»). С другой стороны, в образе Дулиттла обнаруживаются черты типичного для литературных персонажей начала ХХ века «ученого чудака», с трудом приспосабливающегося к требованиям окружающей действительности. Ему надо чем-то кормить своих питомцев, число которых все время увеличивается. К тому же их присутствие в доме отваживает пациентов. В результате доктор остается без денег. Но «рецепты» военного коммунизма совершенно не для него. В отличие от доктора Айболита, он реагирует на происходящее вполне в духе капиталистической реальности – меняет род занятий. Доктор Дулиттл, раньше лечивший людей, по совету продавца кошачьего корма становится ветеринаром. («Продавец кошачьего корма» – скорее всего, удачная придумка переводчика, потому что какой-такой «кошачий корм» мог быть в те времена, когда творил Хью Лофтинг?) Он ведь так хорошо знает животных! Даже книжку о них написал. При этом Дулиттл понимает, что «на свете полным-полно ветеринаров», и ему придется с ними… конкурировать. Этого слова в тексте нет, но оно явственно присутствует между строк. И вот, чтобы превзойти конкурентов, доктор Дулиттл учит звериный язык – потому что среди множества ветеринаров «нет ни одного по-настоящему хорошего, который бы до конца понимал животных». Оказывается, быть «ужасно умным» недостаточно. Ты еще и должен учиться. Даже тень такой «буржуазной» мысли не могла бы прийти в голову доктора Айболита, которому знание языка животных дано изначально…

Так и хочется, не дожидаясь вопроса, ответить, чему нас учит эта сказка.

То есть характер персонажа, созданного Хью Лофтингом (и Станиславом Востоковым), в гораздо большей степени отвечает пониманию подростка, а не маленького ребенка. И само повествование, при всей видимой сказочности, гораздо больше тяготеет к жанру авантюрного приключенческого романа в «чисто английском духе», чем к сказке.

Морские путешествия литературных персонажей, в том числе в Африку, – скорее традиция, укорененная в истории Британии («Правь, Британия, морями!»), чем нечто небывалое: и Свифт, и Даниэль Дефо, и Стивенсон отправляли своих персонажей в плавания. И перевод отлично передает захватывающий характер повествования: тут и динамика, и экзотика, и юмор. Животные очень смешно «ругаются». Пес Джип, к примеру, то и дело приговаривает: «Кот меня раздери!» Звучит очень колоритно (и наверняка придумано переводчиком).

Правда, трудно понять, как сегодня будет восприниматься эпизод с несчастным чернокожим африканским принцем, мечтающим «побелеть». Его «чернота» становится главным препятствием для счастливого брака с принцессой. Но эпизод смягчен настолько, насколько это возможно: принц описан с явным сочувствием и симпатией, в уста африканского короля, пленившего доктора Дулиттла и его спутников, вкладывается смачное ругательство-«противовес»: «А этот беломазый, – король показал на доктора Дулиттла, – будет до конца жизни драить полы на моей кухне!» Да и агрессивное поведение африканского короля (в отличие от Бармалея у Чуковского) имеет вполне понятное объяснение: «Когда-то, – говорит король, – на нашем берегу высадился человек с такой же белой, как у тебя, кожей. Я принял его по всем законам гостеприимства и был к нему ужас как добр. А он нарыл в земле глубоких колодцев, чтобы добыть золото, а потом перестрелял всех слонов Веселивии… Из-за слоновой кости. Твой земляк отпилил у слонов бивни, погрузил на корабль и уплыл, даже не сказал мне спасибо!.. Я уж не говорю про БОЛЬШОЕ СПАСИБО!..»

Вполне реалистичная ситуация. И вполне антиколониальный авторский выпад: никакого упрощения.

Иными словами, переводчику удалось подчинить себе текст – и его образы, и реалии, и (что, на мой взгляд, невероятно важно) язык. В первую очередь – синтаксис, чтобы предложения не сводились исключительно к простым, и в то же время не угнетали своими длиннотами и количеством придаточных. А по отношению ко многим книгам начала ХХ века это непростая задача – заставить книгу говорить по-русски в соответствии с «духом автора», но при этом внятно и энергично. В данном случае, я надеюсь, между историей, рассказанной Хью Лофтингом сто лет назад, и современным подростком языкового барьера не возникнет.

И свидетельствую: книгу интересно читать! Даже мне, взрослому человеку, было интересно. А мой свежий опыт еще и позволил мне сравнивать впечатления от двух книг: год назад я читала вслух семилетнему внуку «Пенту и морских разбойников» К.Чуковского. (Как ни крути, я бабушка «старого покроя» и до сих пор не могу удержаться от бессмысленных сетований вроде «как можно быть культурным человеком, не читая того-то и того-то».) Так что, пожалуй, это теперь неоспоримый факт: в нашей детской литературе существуют два доктора, совершенно разных – добрый и умный. И об их приключениях рассказывают совершенно разные книги.

Марина Аромштам

Подробнее о сказке Корнея Чуковского можно прочитать в статье «Доктор Айболит, или Детям о рае и аде»

© Автор Lonelywolf Опубликовано 14 мая , 2021 в 11:46 пп

О вреде употребления сомнительных жидкостей и о том, как Васька попал в неприятности. О том, как статный незнакомец и его близнец пили кофе в доме Васи и о неприятном разговоре, в который это вылилось. А также о том, как случилось, что Васька пошёл учиться.

Однажды, Васю привели домой. В невменяемом состоянии. Анна Сергеевна, обладавшая воистину железными нервами, только всплеснула коготками. И тут же запрыгала вокруг мужа. Александр Николаевич был мужчина интеллигентный и впечатлительный. Мычание Васеньки впечатлило его настолько, что супруге пришлось отпаивать его валерьянкой. Потрясённая Анна Сергеевна настолько была озадачена заботами о муже и любимом сыне, сделавшем ей такой неприятный сюрприз, что не сразу задумалась о том, почему таинственный, статный незнакомец, сдавший ей Васю с рук на руки, вежливо раскланялся и пообещал вернуться на следующий день…

На следующий день, незнакомец вернулся не один. Анна Сергеевна, которая почти всю ночь провела рядом со страдающим от огромного количества употреблённых накануне недр Васей, ранним утром торопливо поскакала в прихожую, разбуженная настойчивым громким стуком. Открыв дверь, она обнаружила за ней вчерашнего незнакомца и его брата-близнеца рядом. Незнакомцы, вежливо попросив разрешения пройти, и не дожидаясь его, прошли в гостиную с видом блох, уверенных в том, что для них открыты все комнаты любого дома на Мухе. Анна Сергеевна, обладавшая хорошим чутьём, мгновенно стряхнула с себя остатки сна и в самых заискивающих выражениях предложила посетителям кофе.

***

– Превосходный кофе, Анна Сергеевна! – улыбнулся, отхлёбывая из кружки, первый брат-близнец.

– Не удивляйтесь! Мы знаем не только ваши имя и отчество, Анна Сергеевна! – улыбнулся ещё шире второй брат-близнец.

– Понятно, – смиренно сложив коготки на коленках, только и смогла пискнуть Анна Сергеевна.

– Однако, мы здесь не для того, чтобы злоупотреблять вашим гостеприимством, – посуровел первый.

– Мы хотим выразить свою обеспокоенность, – вставил второй.

– У вас с Александром Николаевичем замечательный сын, – многозначительно протянул первый. – Кажется, его зовут Василий?

– Однако мы очень обеспокоены знакомствами и поведением Василия. Оч-чень! Оч-чень обеспокоены! – сокрушаясь покачал головой второй.

– Неужели?! – только и смогла вымолвить несчастная Анна Сергеевна, не-то сгорая от стыда, не-то бледнея от страха.

– Да, дорогая Анна Сергеевна, – смягчил тон первый. – Мальчик связался с опасной компанией. Подрывные идеи знаете ли… Идеи, затрагивающие не только уважаемых граждан нашего общества, но и замахивающиеся на основы! – многозначительно возведя взгляд в потолок, заявил первый.

– Да не может того быть! – в отчаянии всплеснула коготками Анна Сергеевна, – Мой Васенька такой хороший! Такой наивный! Его видимо не так поняли

– Слышали бы вы, какие речи он вёл вчера, употребив «недры». По-правде говоря, уважаемая Анна Сергеевна, Василий наговорил столько, что специальной комиссии хватило бы на то, чтобы заинтересоваться не только им, но и вами, и Александром Николаевичем. – Сурово заявил второй, вызвав у Анны Сергеевны аристократическую бледность на лице.

– Однако… – сделал многозначительную паузу первый, – Специальная комиссия, изучив ваши личные дела, положительные характеристики с места работы и уважительные отзывы соседей, сочла возможным закрыть глаза на крайне опасные речи Василия.

Под сдержанный вздох облегчения, изданный Анной Сергеевной, на её лицо начал возвращаться румянец.

– Но… – веско изрёк первый, прогнав румянец опять. – Василий может оказаться нам полезен!

– Конечно сейчас он отбившийся от рук и запутавшийся мальчишка, – неожиданно мягко продолжил за первым второй. – Но он заслуживает шанса на исправление своих ошибок. Мы дадим ему шанс послужить обществу.

Анна Сергеевна облегчённо выдохнула вновь и кротко спросила: – Что от нас потребуется?

– А ничего особенного! – Вдруг, почти по-детски непосредственно почти дружески улыбнулся первый, делая глоток кофе.

– Ах… – Облегчённо выдохнула Анна Сергеевна.

– Он просто должен отправиться в Эльдорадо. – Будничным тоном сообщил второй.

– Но ведь… – Заикнулась, было, в который раз побледневшая несчастная Анна Сергеевна.

– Держава в опасности, Анна Сергеевна! – Перебил первый. – У Василия есть прекрасный шанс заслужить благодарность общества и стать уважаемой блохой. Не побоюсь этого слова – героем!

– Конечно же, мальчик сперва пройдёт необходимую подготовку в нашей спецшколе. – Добавил второй.

У Анны Сергеевны слёзы расплылись по глазам и полуулыбка по лицу. Не то от умиления и гордости за героическое будущее непутёвого сына, не то от страха за это же самое будущее. Так или иначе, на следующий день, Васька был зачислен в курсанты специальной школы, при чрезвычайной комиссии.

***

О том, чем занимался Василий в спецшколе, известно крайне мало. Материалы об учебном процессе засекречены до сих пор, а оперировать слухами, бродящими в блошином сообществе, мы, как любые уважающие себя историки, не имеем права и желания. Известно, однако же, что вместе с ним в школу попали многие из его новых друзей, не исключая и Вовчика.

Знаем мы также и о том, что уже спустя три месяца после описанного выше разговора, Василий покинул стены школы и, не посещая отчего дома, отбыл в неизвестном направлении. Ну а мы пока оставим блошиный народ, оставим уважаемую тройку и чрезвычайную комиссию, оставим спецшколу и её выпускников, и устремим свои взоры в непроходимую растительность Мухи, последовав по пятам авантюриста и путешественника Бориса Петровича.

Продолжение следует…

Ну а те, у кого нет времени на чтение, могут прослушать сказку в авторском прочтении на моём канале Youtube

Если вам нравится сказка и есть возможность и желание, можете помочь осуществить эту мечту. Собираю средства.

Другие записи этого автора:

• Мыльный пузырь
• Голгофа
• Жил-был пёс. Сатирическая сказка. Глава пятая.
• Мой мир закрыт для посещений
• Жил-был пёс. Сатирическая сказка. Глава шестая.
• Неотправленные письма
• Одинокая ночь
• Сны
• Игрушка
• Жил-был пёс. Сатирическая сказка. Глава восьмая.
• А.С.
• На дороге пустоты
• Святой и толпа
• Иллюзия
• Заблудшая душа
• Странник под дождём
• Белый лебедь
• Зверь
• Кто виноват?
• Лестница в небо
• Плачет звезда
• Еду прочь
• Почти Шекспир
• Судья
• Примитивы, миниатюры
• Жил-был пёс. Сатирическая сказка. Глава четвёртая.
• Жил-был пёс. Сатирическая сказка. Глава первая.
• О Вечном.
• Весна в Чучеляндии
• Пустота
• Она и он
• Жил-был пёс. Сатирическая сказка. Глава вторая.
• О смысле…
• Песочные часы
• Жил-был пёс. Сатирическая сказка. Глава третья.
• Жизнь
• Свет
• Королевство кривых зеркал
• Страхи

Мультфильм «Жил-был пес» стал культовым для многих поколений. Мультик вышел на экраны почти четыре десятилетия назад, и его сразу разобрали на цитаты, которые в ходу до сих пор: «Дите не помял?», «Шо, опять?», «Ты заходи, если что» и, конечно, звездная фраза Волка «Щас спою!». Харьковские специалисты обратили внимание на некоторые неточности.

Решили рассказать о традициях

Харьковский областной организационно-методический центр культуры и искусства пригласил харьковчан не только вместе посмотреть колоритный мультфильм, но и проанализировать его с точки зрения достоверности показанных украинских национальных традиций. Просмотр и обсуждение мультфильма в украинской версии прошли в киноклубе им. Александра Довженко ООМЦКИ.

– Этот мультфильм никого не оставляет равнодушным. Через очень удачную подачу, харизму главных героев, милый сельский уют мультик передает особенности украинского традиционного народного уклада жизни, – говорит куратор киноклуба им. Александра Довженко Наталья Буйнова. – С одной стороны, мультфильм максимально популяризирует украинскую культуру на постсоветском пространстве. Но дело в том, что очень часто украинские традиции примерно так и представляются, как показано в этом мультфильме: большинство людей не интересуется этнологией, не читает научные книги и черпает информацию из фильмов.

Для многих, по словам Натальи Буйновой, «Жил-был пес» стал источником информации об украинских национальных традициях. Тем не менее, если присмотреться к мультику как к своеобразному «пособию», то можно заметить неточности.

– Для мультфильма это нормально, и мы рады, что такой мультик есть. Но нам захотелось в целом обсудить сюжет и посмотреть, что в мультфильме правдиво с точки зрения наших традиций, а что режиссер включил в фильм потому, что ему понравились какие-то элементы культуры, – поясняет Наталья Буйнова. – Наша цель – рассказать о традиционной культуре украинского села, о том, как проходили праздники, свадьбы, вечерницы, молодежные встречи разных форматов. Мультик очень популярен и очень любим многими, и потому мы решили взять эту тему.

Вдов на свадьбы не звали

«Жил-был пес» был создан по мотивам украинской народной сказки «Сірко». Чтобы собрать материал, режиссер мультфильма Эдуард Назаров специально приехал в Украину: посещал музеи, впечатлялся жизнью украинских сел, зарисовывал колоритные хаты, национальные костюмы, предметы быта. В институте этнографии Академии наук Украины режиссеру подарили магнитофонные записи народных песен, часть из которых вошла в мультфильм.

По словам этнолога и.о. завкафедрой теории и истории искусств Харьковской государственной академии дизайна и искусств, кандидата исторических наук, доцента Валентины Сушко, в мультфильме звучат украинские народные песни «Ой там на горі» и «Ой, мамо, люблю Гриця» в исполнении фольклорного ансамбля «Древо» из села Крячковка Пирятинского района Полтавской области в первом его составе (впервые коллектив собрался в 1958 году, с тех пор сменил несколько поколений исполнительниц и, к слову, известен до сих пор). Неточности эксперты заметили именно в музыкальном сопровождении традиционной украинской свадьбы.

– Понятно, что это мультфильм со сказочным сюжетом, и в нем изображается то, что режиссер видел, используя художественный вымысел. Но вот чего действительно никогда не могло быть на свадьбе – это, прежде всего, исполнительниц и песни, которая звучит в мультфильме, – считает Валентина Анатольевна. – Исполнительницы ансамбля «Древо» были вдовами. Они сами рассказывали, что их репертуар уважали, но на свадьбы не приглашали. Дело в том, что свадьба – событие благожелательное, и с этим связаны все свадебные приметы. Чтобы молодая семья жила в мире и материальном благополучии, чтобы у пары было много детей, чтобы муж не был пьяницей, вся свадебный процесс и его приготовление были продуманы только в позитивном ключе. Поэтому все участники свадеб должны были быть благополучны в семьях: на торжество приглашали людей, живущих в счастливом браке, женщин с детьми.

Вдов не допускали даже к приготовлению свадебного каравая, говорит специалист. Печь его приглашали только «благополучных» женщин, которые имели детей, у которых был жив муж, причем от этих правил в селах не отступали даже после Второй мировой войны, говорит Валентина Сушко.

Печальный репертуар не годился
Другая неточность – почти трагическая песня «Ой там на горі», которая звучит в в мультфильме «Жил-был пес» на свадьбе. По словам Валентины Сушко, традиционно жалостливые песни исполняли, только когда перед свадьбой девушку провожали из родного дома. В момент провожания звучали песни о том, что она больше никогда не вернется к молодой жизни. Перед свадьбой девушка воспринималась как отрезанный ломоть, даже в сказках она сравнивалась с крыльями: вылетит из гнезда и назад не вернется. Печалиться было от чего: получив приданое, девушка больше не могла претендовать на материальную поддержку родительской семьи, в любом случае она должна была строить жизнь в другой семье. Брак заключался на всю жизнь, и если он был неудачным, женщина обязана была оставаться с избранником: родители не принимали дочку обратно.

Но уже после того как девушку проводили,на свадьбе был исключительно позитивный репертуар: молодых программировали только на счастье и добро.

– Текст же песни «Ой там на горі» совершенно не свадебный: «Ой там на горі, ой там на крутій, ой там сиділо пара голубів. Вони сиділи, парувалися, сизими крильми обнімалися.
Десь взявся охотник-стрілець і розбив-розлучив пару голубів. Він голуба вбив, голубку зловив», – цитирует Валентина Анатольевна. – Дальше идет речь о тяжелой доле голубки, которая тоскует по убитому милому. Безусловно, песня очень красивая, и исполнительницы ансамбля «Древо» ее очень любили, тем не менее для свадьбы это совсем не подходящий репертуар. Однако режиссеру Эдуарду Назарову песня понравилась, он посчитал ее самой красивой. Под эту песню на свадьбе в мультфильме пускают слезу, она разжалобила даже Волка, который тоже захотел ее спеть. Мультфильм «Жил-был пес» замечательный, но было такое допущение.

У режиссера не было задачи сделать этнографический отчет

Что касается изображения уютных сельских хатынок, украинских шаровар и сорочек, в которые приодели своих героев создатели мультфильма, то они, по мнению специалиста, достаточно условны и вполне легко считываются как украинская хата, украинская одежда, украинская свадьба.

– У режиссера Эдуарда Назарова не было задачи составить этнографический отчет. Что режиссер видел в Украине, то и попытался изобразить без точной передачи. Эдуарду Назарову очень нравился этот материал, режиссер хотел, чтобы он воспринимался как украинское. К тому же фильм создан не только для украинцев, а для широкой аудитории зрителей, – говорит Валентина Сушко.

Родители старались пристроить детей как можно раньше

Кстати, в старину парень становился взрослым человеком, только когда он женился. В народном представлении формальный возраст во взрослении мужчины значения не имел.

–  Даже если хлопец побывал в армии, взрослым он не считался, – рассказывает Валентина Сушко. – Неженатый парень был чьим-то сыном, и это означало, что он не играл никакой роли в громаде, ему не выделяли общественные земли – например, луга. Хлопцев старались женить как можно раньше еще и потому, что родительская хата, в конце концов, не безразмерная. А если была угроза, что парня могут забрить в армию, тем более женили побыстрее, чтобы у него появились дети и он смог избежать службы. Поэтому парней старались женить с 16 до 22 лет.

Родители девушек со свадьбой тоже не тянули: чтобы дочек не считали перестарками, спешили выдать замуж с 14 до 20 лет.

– «Казав батько – дам вола, аби дома не була», – вспоминает народную пословицу Валентина Сушко. – Девушку выдавали замуж, если она умела готовить, прясть, шить, вышивать, управляться по хозяйству. Молодой человек считался подготовленным к самостоятельной жизни, если умел косить зерновые. Если умеет косить – значит, знает, как вспахать, посадить, собрать урожай.