Сказка о самоваре и кофейнике
Оля тихонько подошла к бабушке, сидевшей в своем любимом кресле, и опустилась возле нее на пол.
— Я все спросить у тебя хотела, — начала несмело внучка. – Вот ты с людьми так хорошо ладишь: никогда не кричишь, не ругаешься. Ну, я имею в виду без причины, — Оля заглянула в глаза пожилой женщины, словно стараясь проникнуть в самую их глубину. – Как это у тебя получается?
— О, деточка, это не моя заслуга: опыт и годы тут потрудились.
— Но ведь не все бабушки такие, — возразила девочка.
— Это верно. Но я даже не знаю, как в двух словах тебе объяснить.
— А ты расскажи мне какую-нибудь историю. Я так лучше понимаю, — попросила внучка.
— Ну и разбаловала же я тебя сказочками, — поддразнила Олю бабушка. – Но так и быть. Слушай!
Случилась эта история в одном приличном доме, где вся посуда почитала и уважала медный Самовар. Он был очень стар, но вид имел внушительный: блестел, как солнце. А характером был крут да горяч! Как фыркнет, бывало, паром, как плеснет кипятком! Жуть, да и только! Чуть что не так – сразу свистит, кричит! Всем, кто под горячую руку попадет, достанется. Но старика в доме любили потому, что он бранился за дело, да молодежь уму-разуму учил.
Однажды хозяева приобрели серебряный Кофейник. То-то переполоху было на кухне! Всем хотелось узнать, каков из себя новоявленный сосед. Да только тот был тактичный и молчаливый, языком не молол почем зря — не чета Кофемолке!
Самовар почему-то сразу его невзлюбил.
— Что ты за фрукт такой? Все молчишь. Ничего о себе не рассказываешь. В споры не вступаешь. Экий ты, право, загадочный! – подозрительно фырчал старик.
— Уверяю вас, я самый обыкновенный, — скромно отвечал Кофейник.
— Да что вы пристали к нему, Самовар Самоварыч? Он же чист, как серебро, — вступилась за него большая Кастрюля.
— Поживем – увидим, — нехотя согласился самовар, спуская пары.
А жизнь в доме шла своим чередом. Если случался очередной спор между Скалкой и Половником, то Самовар быстро ставил их на место: как фыркнет, как забулькает! Все сразу роток на замок. И тишина! На полчаса.
— Вы не думаете, что будет разумнее выяснить причины извечных споров скалки и половника? – вежливо спросил кофейник у самовара, когда их поставили рядом на красиво сервированный стол в зале. – Мне кажется, между ними всего лишь недопонимание, а не разногласие.
— Учить меня вздумал? – гневно пыхнул Самовар. – Советы мне не требуются! Тебя еще на свете не было, когда меня во всю песочком начищали!
— Я вовсе не хотел показаться неучтивым, — извинился Кофейник. – Простите, что я осмелился дать вам совет, когда вы его не просили.
— Вот интеллигент! – презрительно фыркнул Самовар. Но к словам Кофейника прислушался.
Когда вечером началась очередная перебранка между Скалкой и Половником, он гневно просвистел:
— Что вы из мухи слона сделали! Сыр-бор здесь развели! Давайте-ка, излагайте свои мнения, да по очереди!
Сначала все внимательно выслушали Скалку, а затем – Половник. Оказалось, что они, действительно, говорят об одном и том же, только разными словами.
— Вот вечно вы так! Не послушаете другого как следует и тут же ссору затеваете! – отчитывал их Самовар. – Берите лучше пример с Кофейника: больше слушайте и меньше говорите.
С того дня у Самовара с Кофейником совсем другие отношения установились. Старик стал прислушиваться к мнению маленького Кофейника и, надо признаться, никогда об этом не жалел.
— На кухне, действительно, стало меньше ругани с твоим появлением, — сказал он однажды Кофейнику. – Ты не думай, я понимаю, что нужно быть тактичнее, но я ведь уже стар: трудно мне себя переделать. Характер, понимаешь, не сахар!
— Нет, вы молодец! – подбодрил его Кофейник. – Я вижу, как вы свое раздражение сдерживаете. И, поверьте, не я один это замечаю. Вас за это еще больше любят и уважают.
Самовар расплылся в довольной улыбке и прямо-таки засветился от похвалы. Говорят, что вскоре он стал таким добряком, что уже никого и никогда не ошпаривал горячей руганью. Только умиротворенно фырчал и успокаивающе свистел себе под нос веселые мотивы.
— Значит, у меня тоже есть шанс стать такой, как Кофейник? – спросила Оля. – Я ведь по характеру ну совсем как Самовар!
— Нет ничего невозможного на свете, — заверила ее бабушка. – Я вот всегда прошу Господа дать мне мудрости в общении с людьми. Потому что тоже быстро вскипаю. Просто научилась «пары выпускать». Да и мудрости Бог дает по Своей милости.
— Так вот значит что… – протянула Оля. – Ты тоже со своим характером боролась?
— Почему боролась? Я и сейчас его обуздываю. Поэтому я очень хорошо тебя понимаю! – улыбнулась бабушка.
Сказка о шустром бельчонке
Однажды после занятий Оля пришла домой в крайнем возбуждении. Она без умолку рассказывала о том, что случилось за день в школе.
— И потом, на уроке физкультуры, Сёма повис на канате! Представляешь, ни с места! Раскачивается туда-сюда и слезть боится. Мы со смеху чуть животы не надорвали!
— Что же, бедный мальчик так и провисел весь урок? – с сочувствием спросила бабушка.
— Да нет. Физрук кое-как снял этого тюфяка. Видела бы ты его! До самого звонка на скамейке просидел! Бедненький-бледненький! – Оля состроила жалостливую гримасу, мастерски изображая несчастного.
Бабушка неодобрительно покачала головой:
— Нехорошо, внучка, над другими смеяться. Поставь-ка лучше себя на его место.
— А я на его месте никогда бы не оказалась! Я по канату как обезьяна лазить могу. И высоты не боюсь, — с вызовом ответила Оля. – Сам виноват: не надо нюней быть!
— Ну, раз ты у нас такая смелая, то расскажу я тебе историю об одном шустром бельчонке. Уж очень он кого-то мне напоминает!
Итак, жил-был Бельчонок. День-деньской он всюду прыгал-бегал. Такой живчик: везде поспеет, всё увидит, всем поможет. В лесу его знали и хвалили за расторопность. Если за кем сбегать или весточку кому передать, так Бельчонок с этим быстрее Сороки-сплетницы управится.
Всем хорош был малыш, да только на нерасторопных свысока смотрел.
— Ну что ты расселся тут, как пень-колода? Тебя давно мама ждет, — выговаривал он Медвежонку, собирающему грибы на опушке. – Я уже второй раз к тебе прибегаю, а ты даже с места не сдвинулся!
— Да не знаю вот, какие выбрать: белые или опята? – Медвежонок медленно почесал лапой за ухом и вопросительно посмотрел на Бельчонка.
— А мама тебе что сказала? – с раздражением спросил шустрик, думая про себя: «Вот тугодум!».
— Сказала: «Принеси грибов к обеду».
— К обеду! Скоро ужин будет! – Бельчонок быстро насобирал в лукошко белых грибов и опят. – Вот, держи! И топай к берлоге. Мама ждет!
Провожая взглядом увальня-Медвежонка, он безнадежно махнул лапкой: «Ну и копуша! Надо же таким уродиться!». Потом он рыжей молнией взобрался на самую верхушку сосны и стал обозревать окрестные просторы, выискивая, куда бы отправиться и чем заняться. За полчаса Бельчонок обскакал весь лесок, но, не найдя ничего примечательного, вернулся на опушку.
— Эй, пострел! – окликнул его старый еж. – Ты не знаешь, кто здесь грибы собирал?
— Медвежонок. А что?
— Давно? – Еж выглядел очень взволнованным.
— Недавно.
— Быстро скачи к берлоге и скажи, чтобы грибы не ели! Опята-то ложные!
— Как так? – удивленно заморгал глазами-бусинками Бельчонок.
— Ядовитые грибы, говорю!
— Ой! – только и вымолвил шустрик и замелькал ярким пятном среди деревьев.
Через пять минут, запыхавшийся, но довольный, Бельчонок прискакал к ежу:
— Все в порядке. Они даже из лукошка их вынуть не успели!
— Вот и славно, — Еж устало присел на пенек. – Одного только в толк не возьму: как это Медвежонок ядовитые грибы не разглядел?
— Да это я виноват, — сознался Бельчонок. – Хотел, чтобы он быстрее со своим делом справился.
— Получается, что ты ему медвежью услугу оказал! – засмеялся старик. – А не слышал разве, как говорят: «Поспешишь – зверей насмешишь»?
Бельчонок сконфуженно спрятал мордочку в пушистый хвост.
— Ладно, шустрик, это по неопытности произошло, — приободрил его Еж.
— Честно-честно, я больше так не буду! — заверил старика Бельчонок.
— Охотно верю. Кстати, а ты попросил прощения у Медвежонка?
— Ой! – спохватился Бельчонок и через секунду скрылся из глаз.
— Эх, молодость, молодость! – проворчал старый Еж и медленно заковылял прочь с полянки.
— Ну и чем это плохо: быть шустрым? – недоуменно спросила Оля.
— А чем плохо быть нерасторопным? – спросила ее бабушка. – Все мы разные. У каждого свои умения. Ты сама мне на днях говорила, что этот Сёма в математике лучше всех разбирается.
— Ну да, — согласилась внучка. – Может быть, ты и права… Я обязательно об этом подумаю, — и вприпрыжку поскакала на кухню за вкусными пирожками.
Автор сказок Майя ОГОРОДНИКОВА
Людмила Петрушевская
Один самовар буквально бросили и забыли, так получилось.
Все лето этот самовар провел как гордость и украшение стола, слушал со всех сторон хвалебные речи и гордо пел свои песни каждый вечер в окружении чашек и блюдец, варенья и печенья.
Говорили, что чай из самовара пахнет как-то по-особому, не то что из чайника, и дети специально ходили с корзиночками в лес за шишками, чтобы топить самовар, и это была целая история, раскочегарить самовар, целая наука, так просто к самовару было не подойти – иногда даже требовался старый сапог, до того доходило дело.
А самовар был сверкающий, его нашли на чердаке и так начистили, что он выглядел как зеркало, причем кривое зеркало, перед которым хотелось корчить рожи, и все вокруг самовара весело смеялись, пели, пили чай и рассказывали смешные истории, а дети устраивали целые спектакли вечерами, под звездным небом, и никто не боялся комаров, поскольку дым самовара их отпугивал.
Вот такой был этот самовар, гордость семьи, и внезапно его бросили и забыли.
Вдруг все вокруг опустело, щелкнул замок, заревел мотор – а самовар остался стоять на полке вместе с убогим старым чайником, мало того, с самовара впопыхах уронили крышечку, и он стоял без своей шапки, растерянный и обиженный.
Он бы заплакал, но перед отъездом его насухо вытерли полотенцем, и слез не было, да и краник ему крепко завернули, неоткуда было капать этим слезам.
Он, самое главное, не мог понять, за что с ним так обошлись, почему его так жестоко покинули.
Он бормотал:
– Это я сам виноват, я никуда не гожусь. Но дети тоже хороши! Якобы они меня любили! Якобы носили мне воду из родника в ведерочках и шишки из лесу! Они это исключительно делали для себя, вот что. Чтобы себе было лучше, а я дурак верил!
– Дурак, – соглашался старый чайник. – Ты дурак.
– Конечно, – бубнил самовар, – они обо мне заботились, чистили меня речным песком. Может, они не такие и плохие, это я, наверно, плохой. Может быть, я надоел им со своими песнями, пел как дурак.
– Дурак, – соглашался чайник. – Просто дурак ненормальный, что ты ноешь тут. Нашел о чем ныть. А я вот отдыхаю в кои-то веки, я радуюсь, что меня оставили в покое.
– Но какая-то ведь должна быть причина, что они меня разлюбили!
– Я думаю, ты не электрический, и все, – важно говорил чайник. – Был бы ты электрический, тогда другое дело. Тебя бы взяли в город. Но ты не электрический…
– За это не бросают. – отвечал самовар, – они, наоборот, меня хвалили, что я кипячу чаек с дымком, отпугиваю комаров.
– Ты, медный лоб, чегой-то не дотумкиваешь! – говорил чайник. – В городской квартире ты бы своим дымком всех придушил, как тех комаров.
– Да, в городе бы я не пригодился, – горевал самовар, – я простой, поэтому они меня бросили.
– Ты шишкоед деревенский, – твердил чайник, – был бы ты электрический, как я, а ты простой шишкоглот.
– Что мне делать, что мне делать, – стонал самовар. – Слез нет, броситься мне, что ли, с полки вниз головой? Это будет мой ответ им.
– Ага, – говорил чайник, – кто один раз упал, тот будет падать все ниже и ниже, как мой дядя чайник. Он упал со стола, и тогда его бросили еще ниже, в поганое ведро, а потом ведро унесли и принесли уже пустое, и где теперь мой дядя чайник находится, неизвестно, да и никому не интересно. Ведро такое поганое, говорит: «Со временем узнаете, а пока что не ваше дело». Так что вот такой путь, опасная дорога.
– Но что-то ведь надо делать в ответ на это, – бормотал самовар, – ведь я не могу сидеть сложа руки, если меня обидели! Я же не безответная тля, которую можно обидеть когда кто захочет!
– А тля вовсе не так плоха, – отвечал на это чайник, – Попробуй обидь тлю. Да она тебя не заметит и будет жить дальше. Тля ни на кого не смотрит. Тля себя уважает!
У чайника на все был готов ответ.
– Стою такой блестящий, никому не нужный, – горько шутил самовар на следующий день.
– Ну и что, что ты блестящий, – восклицал чайник. – А я вот не блестящий, а все равно я себя уважаю. Ты давал концерты в хорошую погоду, а я работал как медный котелок у солдата, с утра до вечера. И даже ночью, если кто-нибудь заболевал. А когда шел дождь и ты прекращал свои выступления, я вообще вкалывал один. И учти, меня никто не хвалил, мною просто обогревались, без меня была бы не жизнь. А ты стоял и красовался.
– Да нет, я не красовался, это все они меня сами начищали и баловали, – стонал самовар.
– Вот-вот, – отвечал чайник, – тебя баловали, а меня нет. Теперь ты потерял все, а я как жил так и живу небалованый, и даже отдыхаю. Брюхо не давит, нутро не кипит, легко, просторно, тихо! Как хорошо!
– А во мне сидят неспетые песни, – тихо признавался самовар, – я бы мог принести много радости. Но я оказался никому не нужен. И потом, моя шапочка валяется на полу. Вот это меня просто убивает, как они жестоко со мной поступили. Специально унизили мою шапочку! И это при том что я все им отдавал, я буквально жил для них!
– Нужна им твоя шапочка, дурак. Они просто торопились, – говорил чайник.
– Вот был бы я как ты электрический, – вздыхал самовар. – Они бы меня тогда не бросили.
Чайник смеялся:
– Дурак опять. Меня-то они как раз оставили здесь!
– Действительно, – удивлялся простодушный самовар. – Я как-то об этом не подумал: ты ведь скромный, работящий, безотказный, причем ведь электрический, ты бы мог им служить и в городе! Почему они и тебя покинули? Какие жестокие они, какие бессердечные.
– Да ты что, – возражал чайник (у него на все был ответ). – Ты что, я ведь рабочая косточка, куда меня поставят, там я и работаю. Кто-то должен тянуть свою лямку здесь. В городе работает мой брат, а в деревню поехал я. Зато у меня зимой отпуск, я отсыпаюсь, у меня будет долгая здоровая жизнь, а моему братану в городе тяжело, я ему не завидую: шум, вонь, суета.
– Нет, твоему братану не тяжело, – восклицал самовар. – Это такое счастье, петь и дарить людям чай, стоять посреди стола и слушать похвалы.
– Нас, чайников, никто не хвалит, дурак ты, что ли, – раздалось в ответ. – Нас не ставят на стол, нас держат в сторонке на подставке. И мы никому ничего не дарим, мы на работе, врубись своим умишком.
Так толковал чайник и потихоньку засыпал.
А самовар все никак не мог успокоиться.
Тем временем настала глубокая осень, пошли проливные дожди, и оставленный дом плакал всеми своими окнами.
Крыша не выдержала и тоже потекла.
Короче, влага начала просачиваться сквозь потолок, и одна капля упала прямо в самовар (крышки-то не было).
– Ну вот, – сказал самовар, – наберу побольше воды, до самого носика, и наконец смогу поплакать.
– Опять-таки, – не согласился чайник, – если твой носик заплачет, значит, он прохудился, и тебя выкинут туда же, куда выкинули дядю чайника!
– Кто меня выкинет! – воскликнул самовар. – Нас бросили, оставили навеки!
– Дурак ты пузатый, – сказал чайник. – Они же вернутся в мае! А ты будешь с дыркой в носу! Ты понимаешь меня?
– Как, как это они вернутся в мае? – заволновался самовар. – Не понял. Они что, приедут?
– Да, – ответил чайник.
– Они что, принесут нам воды?
– Да, – ответил чайник.
– Мы что, опять запоем?
– Ну да, – ответил чайник.
– Так, – сказал самовар. – Так, так, – сказал он. – Внимание, я на работе.
Он сказал это недаром, потому что дожди все шли, и с крыши все капала и капала вода, и он добросовестно ее собирал.
Прошли снега, прошли весенние талые воды, самовар наполнился до краев, позеленел, покрылся от сырости пятнами, но не сдался, не продырявился, и вот время пришло, заревел, приближаясь, мотор машины, загремел ключ в замке – и в дом первыми ворвались дети.
Полы и окна были мгновенно вымыты, солнышко сияло в чистых стеклах, чайник работал на полную катушку, самоварную крышку водрузили на место, но в самовар никто не заглянул, а он скромно стоял и хранил в своем сердце ржавую, тухлую воду с крыши.
Иногда кто-то говорил, что надо бы почистить самовар, но на этом дело и кончалось.
Однако самовар не жаловался даже когда ехидный чайник говорил ему:
– Ну что, красавец, спой нам песенку.
Так продолжалось до тех пор, пока не пошел дождь.
Тут уж самовар не выдержал и заплакал (ведь он теперь был в шапочке, и вода лилась по самовару, струилась по его щекам, брюху, ножкам прямо на пол).
Плача, он восклицал:
– Почему никто не догадался, что в крыше дыра? Почему никому не пришло в голову снять меня с полки? Теперь я, видимо, дырявый, как крыша, я плачу, теперь я ухожу к дяде чайнику навсегда, но я себя уважаю и не жалуюсь, прощайте, прощайте, мне пора.
И он безудержно плакал.
Тут все заметили, что случилось, забегали, закричали, кто-то полез на чердак, подставлять под дырку ведро, а потом только стали снимать самовар с полки, и, когда воду пролили, тут только выяснилось, что он был полный.
Сначала стали кричать друг на друга – кто такой раззява, что оставил самовар, полный воды, на всю зиму, и самовар теперь пришел в полную негодность, осталось его только выкинуть.
Потом стали гадать, кто мог налить в самовар тухлой воды и опять-таки испортить его до такой степени, что остается только отнести его на помойку.
Самовар стоял в большой луже на полу, грязноватый, пятнистый, пузатый, с прозеленью, маленький и неказистый, и думал про себя: «Они меня не поняли! Они не сообразили, почему я стоял с водой! Они не знают, что я спас дом от сырости! Ну и неважно, пусть меня отнесут на помойку, это не страшно. Там. дядя чайник, он ведь как-то существует, ну и мы будем. Главное, что я ведь уважаю себя! Мне везде будет хорошо, если я себя уважаю».
Так что он спокойно стоял и ничего не ждал.
А вот чайник – тот кипятился и вовсю свистел, что самовар работал как медный котелок для вас же, для вас, дотумкайтесь, всю зиму спасал дом – но чайник просто выключили.
Однако потом кто-то самый умный догадался вылить из самовара оставшуюся воду и почистить его песочком, после чего самовар просиял, после чего дождь кончился, после чего дети побежали за шишками, за родниковой водой, и в саду, при ясном закате, самовар запел свою скромную песенку, и он был счастлив.
Самое интересное, что в доме тихо стоял всеми покинутый теплый чайник и тоже был счастлив, неизвестно почему.
- Главная
- >
- Советы
- >
- Универсальное
- >
- Сказки, истории, стихи, сценарии о символе России — Самоваре
Русский фольклор насчитывает немало историй, стихов, пословиц и сказок, посвященных самовару. Это незаменимый предмет быта на Руси, который, к сожалению, ушел в забвение и был забыт последующими поколениями. Ученики средней школы наверняка слышали о самоваре и знают, как такой прибор выглядит. Чтобы рассказать подробнее о роли водогрея в жизни русских людей, необязательно читать школьникам длинные лекции, достаточно познакомить детей с интересными фактами, связанными с русским самоваром и традиционным чаепитием.
Как провести праздник русского самовара?
На уроках труда учащиеся получают представление о различных блюдах и напитках, узнают историю их происхождения и изучают рецепты. Всем хорошо знакомый напиток — чай — имеет интересное происхождение и богатую историю. Русское чаепитие и самовар — достойная тема для изучения, которой можно посвятить одно занятие, проведенное в игровой форме.
Занятие будет неполным без наглядного материала — нескольких самоваров разной формы, которые дадут детям четкое представление о том, как выглядел старинный нагревательный прибор для приготовления чая и по какому принципу в нем заваривался напиток. Хорошим пособием для изучения самовара, который наверняка заинтересует присутствующих на празднике, станет стенд с размещенными на нем тематическими пословицами и поговорками, высказываниями знаменитых людей о пользе чая и душевности русского самовара.
Сценарий занятия, посвященного русскому самовару
Если планируется угощать учеников чаем, то стол следует сервировать, используя традиционные для русского чаепития столовые приборы:
- чайные чашки и блюдца, из которых также можно пить чай;
- заварочный чайник, размещенный на самоваре;
- кукла на чайник, сохраняющая тепло;
- молочник;
- поднос для самовара;
- традиционные угощения — баранки, калачи, пироги, мед и варенье.
Во время чаепития ведущая рассказывает о полезных свойствах напитка — за какие качества чай ценится в разных странах, почему он может использоваться как бодрящее, лечебное средство, снимающее усталость.
Где впервые появился чай? Как чай пьют в разных странах? Каким образом чай попал в Россию? Какие напитки можно считать предшественниками чая в нашей стране? — Ответы на эти и другие вопросы можно озвучить самостоятельно или попросить помощи у детей, узнать какие предположения им ближе.
Подробно можно рассказать о разных сортах чайного листа, ведь помимо привычного для нас черного чая, встречаются красные, желтые, зеленые, белые чаи. Некоторые из них стали привычными и употребляются повсеместно, а другие считаются редкостью и действительно ценятся «на вес золота». В Китае и Японии — странах, где впервые начали заваривать чай и выращивать его в целебных целях, чай считается важнейшим напитком, достойным внимания самого императора. Вот уже пять тысячелетий чайный напиток играет большую значимость в восточных странах — китайский и японский чай выращивается и обрабатывается по строго секретным рецептам, которыми просвещенные не желают делиться с остальными. В Китае значительное пространство занимают чайные плантации, в каждой китайской провинции выращивают особенный сорт чая, отличающийся целебными свойствами и неповторимым вкусом.
И в Россию чай завозили, представляя его как большую ценность — пуд чайной заварки обменивали на меха и золото. Сначала ни вкус, ни предназначение напитка не оценили, но позже терпкий и ароматный отвар пришелся по вкусу даже самому императору. Чай применяли редко и преимущественно в лекарственных целях — от простуды и болей в животе, ведь напиток был ценным и доставить его из Китая было очень непросто. Такой товар привозили караванами, и старалась не доставлять по водному пути, чтобы он не сырел в дороге.
Позже чай начали завозить в Англию, и эта страна также обзавелась своими традициями чаепития, и теперь по объему выпиваемого чая Англия опережает большинство стран, а на чаепитие здесь принято прерываться несколько раз в день — и на работе, и дома, в кругу семьи. Так же как и в России, чай в Англии сначала был привилегией богатейших людей страны, и только век спустя стал доступен всем желающим.
Чай на Руси тоже имеет долгую историю: появлению чая предшествовали совершенно другие традиции русского народа — в жару пили охлажденный квас, а зимой согревались горячим сбитнем. В освежающих и лечебных целях заваривали разнообразные травы. Летом пили свежезаваренные растения, а на зиму заготавливали сухие травяные сборы, помогающие от болезней — листья ежевики, смородины и малины, липовый цвет и мяту. На основе трав и меда варили душистый сбитень, который, кстати, готовился в заварочном приборе, похожем на самовар — сбитеннике. По особой технологии заготавливали, сушили и ферментировали иван-чай — траву, похожую на чай вкусовыми качествами, способу заготовки и употреблению. Но с постепенными распространением китайского и индийского чая и его доступностью для простых людей русские традиционные напитки отошли на второй план, а вскоре для заваривания чая придумали удобное для каждой семьи приспособление — самовар.
Чаепитие на Руси — это душевная традиция, которая, независимо от количества гостей и важности мероприятия, всегда выглядела праздничной и щедрой. Во главе стола ставился медный или латунный самовар, а предназначенный для него заварник был из фарфора или фаянса. Вода в самоваре кипятилась благодаря трубе с поддувалом, расположенной в корпусе самовара. Разжигали водогрей лучинами, щепками или углями, а раздували огонь специально предназначенным для этой цели «сапогом». Самовары встречались и самые простые — округлой формы, ничем не украшенные, добросовестные хозяйки до блеска начищали его корпус. Богатые люди могли позволить себе обзавестись посудой для заваривания чая, украшенной живописными узорами. За чаепитием обычно собиралась вся семья — разговаривали, делились новостями, привечали гостей. Внимательные хозяйки всегда ставили водогрей на поднос, чтобы горячие угли и капли кипятка не попадали на обеденный стол. Отдельно вносился чайник для заварки, который обычно также размещали на подносе. Для чаепития подавали чайные чашки с блюдцами и ложками, на столе обязательно находилось место для молочника со сливками или молоком, сахара, меда, варенья, куличи, пирогов, пышек.