Сказка про монстра у которого не было имени

Ñêàçêà ïðî êðûëüÿ. Ýïèçîä 26.
*
Àíæåëà ïîçâîíèëà Ãåíå. Îí íå îòâå÷àë, èãíîðèðîâàë. Òîãäà îíà îòïðàâèëà åìó ñìñêó: “Ó ìåíÿ åñòü èíôà êòîðàÿ òåáå áóäèò èíòèðåñíà. Ïðî òâîþ áûôøóþ. Àíæ”.
Çâîíîê ðàçäàëñÿ íåìåäëåííî.
“×òî çà èíôà? — ëåäÿíûì ãîëîñîì ñïðîñèë Ãåíà. — Ãîâîðè”.
Íî Àíæåëà ïîäãîòîâèëàñü ê ðàçãîâîðó, õîòÿ åå è ïîòðÿõèâàëî îò àäðåíàëèíà.
“Òîëüêî ïðè ëè÷íîé âñòðå÷å, — ñòàðàÿñü ãîâîðèòü, êàê ìèññ Êîíãåíèàëüíîñòü, çàÿâèëà Àíæåëà. — È íå áåñïëàòíî. Èíôà ñòîèò äåíåã”.
“Ñêîëüêî?” — ñïðîñèë Ãåíà îòðûâèñòî.
Àíæåëà íàçâàëà ñóììó, êîòîðàÿ åé ïîêàçàëàñü âïîëíå óìåðåííîé, íî äîñòàòî÷íîé äëÿ ïîêóïêè îáëþáîâàííîãî â þâåëèðíîì î÷àðîâàòåëüíîãî áðàñëåòà ñ áðèëëèàíòàìè. Åñëè ó Ãåíû è áûëî íà ýòîò ñ÷åò äðóãîå ìíåíèå, òî ñïîðèòü îí íå ñòàë, òîëüêî ñêàçàë: “Åñëè òû ìåíÿ õî÷åøü êèíóòü…”
Àíæåëà ïîñïåøíî ïåðåáèëà: “ß çíàþ èõ íîâûé àäðåñ, ÿ ñàìà èõ âèäåëà. ß íå âðó”.
“Ëó÷øå òåáå è íå âðàòü, — ñêàçàë Ãåíà,  — òåáå æå äîðîæå âûéäåò. Ïðèõîäè â êàôåøêó íà Òðîèöêîé ÷åðåç… — îí, âèäèìî, ïîñìîòðåë íà ÷àñû,  — …÷åðåç ñîðîê ìèíóò. Äåíüãè ÿ ïðèíåñó”.

Àíæåëà íå âèäåëà Ãåíó âñåãî ëèøü äâà äíÿ, íî åé ïîêàçàëîñü, ÷òî îí èçìåíèëñÿ.
Ëîá ñòàë êàê-òî ìàññèâíåå, íàäáðîâíûå äóãè óâåëè÷èëèñü, îò ýòîãî ãëàçà ïî÷òè ñêðûëèñü â òåíÿõ. Ðåç÷å îáîçíà÷èëèñü ÷åëþñòè. Îí ïî-ïðåæíåìó îñòàâàëñÿ êðàñèâûì ìóæ÷èíîé, õîòÿ ïèäæàê îôèñíîãî êîñòþìà, êîòîðûé ðàíüøå ýëåãàíòíî åãî îáëåãàë, òåïåðü êàçàëñÿ îáóæåííûì.

Ãåíà áðîñèë íà ñòîë êîíâåðò, çàìàí÷èâî ïóõëûé, è ïðèêðûë åãî ðóêîé.
Àíæåëà ñêàçàëà: “Äîì íîìåð 128, îòäàé äåíüãè, ñêàæó óëèöó”.
Ãåíà óáðàë ðóêó, Àíæåëà öàïíóëà êîíâåðò, ñïðÿòàëà â ñóìêó è áûñòðî ñêàçàëà: “Óëèöà 25 Îêòÿáðÿ, âòîðîé ïîäúåçä ñëåâà”.
“Êâàðòèðà?”
Àíæåëà âñòàëà è íàïðàâèëàñü ê äâåðè, ñêàçàâ ÷åðåç ïëå÷î: “Ìîæåò, òåáå åùå è êëþ÷ îò êâàðòèðû, ãäå äåíüãè ëåæàò?”
Íåò, Àíæåëà íå ÷èòàëà êëàññèêó þìîðà. Ýòó ôðàçó ÷àñòî ïîâòîðÿëà èíòåëëåêòóàëêà Òàìèëà, Àíæåëå îíà î÷åíü íðàâèëîñü, íî ñëó÷àÿ áëåñíóòü íå ïðåäñòàâëÿëîñü. Åñëè áû Àíæåëà ìîãëà âèäåòü ñïèíîé ëèöî Ãåíû, îíà òàê âåñåëî íå ïðèòàíöîâûâàëà  áû íà õîäó.
Õîòü Ãåíà è ñ÷èòàë åå íåñúåäîáíîé, íî íå âñåãäà æå íàäî åñòü äîáû÷ó? Ìîæíî âåäü ïîîõîòèòüñÿ è óäîâîëüñòâèÿ ðàäè. Íî ñíà÷àëà — æåíà.

**
Âèòàëèé Ñåðãååâè÷ ñèäåë âîçëå áîëüíè÷íîé êðîâàòè. Îòåö óìèðàë.
Õðóïêîå ðàâíîâåñèå, â êîòîðîì îòåö ïðåáûâàë ïîñëåäíèå ãîäû, àòàêà áàíäèòà íåïîïðàâèìî íàðóøèëà, è òåïåðü îòåö ñòðåìèòåëüíî êàòèëñÿ â ïðîïàñòü.
Ëå÷àùèé âðà÷ ïîñëå òèõîé áåñåäû ñî ñëåäîâàòåëåì íåõîòÿ ñîãëàñèëñÿ íå îòïðàâëÿòü áåçíàäåæíîãî ïàöèåíòà äîìîé, à îñòàâèòü åãî â áîëüíèöå äî êîíöà.
“Ó ìåíÿ êàæäàÿ êîéêà íà âåñ çîëîòà! — ñîïðîòèâëÿëñÿ âðà÷. — Ó ìåíÿ î÷åðåäü íà ãîñïèòàëèçàöèþ ñòîèò, à ñòàðèêó îñòàëàñü ïàðà äíåé, íå áîëüøå!”
“Âîò è ðàçðåøèòå ñòàðèêó ýòó ïàðó äíåé, î÷åíü âàñ ïðîøó, — íàñòàèâàë ñëåäîâàòåëü, — ïîéìèòå, åñëè áû íå ýòîò ñòàðèê è åãî ñûí, ìû áû äî ñèõ ïîð ëîâèëè óáèéö. Ñ÷èòàéòå, ÷òî ýòî íàø ïîñòðàäàâøèé ñîòðóäíèê”.
 
Ìàéîð áûë áëàãîäàðåí ñëåäîâàòåëþ.
Âèòàëèé Ñåðãååâè÷ ïðèõîäèë â ïàëàòó óòðîì, óõîäèë âå÷åðîì â íàäåæäå, ÷òî îäíàæäû îòåö îòêðîåò ãëàçà, óçíàåò åãî è óäàñòñÿ ïîïðîùàòüñÿ. Íî ïîêà ÷òî îòåö â ñîçíàíèå íå ïðèõîäèë.
Ìàéîð âçÿë òîíêóþ ðóêó îòöà â ñâîè. Êàê èñõóäàë!
Îí âñïîìíèë ñèëüíûå çàãîðåëûå ðóêè, ïîäáðàñûâàþùèå ìàëåíüêîãî Âèòþ â âîçäóõ, — åìó æóòêî è ðàäîñòíî, îí âèçæèò è ñìååòñÿ, âçëåòàÿ âûñîêî-âûñîêî, à ïîòîì åäåò ó îòöà íà ïëå÷àõ, îáõâàòèâ åãî çà ãîëîâó, ðÿäîì èäåò êðàñèâàÿ, ñ÷àñòëèâàÿ ìàìà, — äåíü ÿðêèé, ñîëíå÷íûé, âåòðåíûé, øåëêîâîå ïëàòüå ìàòåðè ðàçäóâàåòñÿ è ñòðóèòñÿ… êàòåð íåñåòñÿ íàâñòðå÷ó ñîëíöó, âåòåð ñ áðûçãàìè áüåò â ëèöî, âîäà êèïèò ìèëëèîíàìè ïóçûðüêîâ â êèëüâàòåðíîé ñòðóå, çàâèâàåòñÿ áåëîé ïåíîé, ðàçáåãàåòñÿ äâóìÿ âîëíàìè çà êîðìîé êàòåðà, íàä îñëåïèòåëüíûì ìîðåì ïàðÿò áåëûå ÷àéêè, õâàòàÿ íà ëåòó êóñî÷êè õëåáà.
Ñâåæàÿ ìîëîäàÿ çåëåíü áóëüâàðà. Âåçäå ÿðêèå ôëàãè, âûìïåëû, ôëàæêè, ìîðÿêè â áåëûõ ôîðìåíêàõ è êèòåëÿõ, ïîëîñêè òåëüíÿøåê, ëåíòî÷êè áåñêîçûðîê ñ çîëîòûìè èìåíàìè êîðàáëåé — ìàéñêèå ïðàçäíèêè â Ñåâàñòîïîëå. Ñêîëüêî åìó áûëî ëåò? Òðè? ×åòûðå? Áåççàáîòíîå äåòñòâî, ìîðîæåíîå â âàôåëüíîì ðîæêå, êèîñê ñ ëèìîíàäîì è ñîêàìè, ìîæíî ïèòü, ñêîëüêî âëåçåò; ïèðîæîê ñ ïîâèäëîì â ïðîìàñëåííîé áóìàæêå, íàäî áûëî, ñêîñèâ ãëàçà, ñëåäèòü çà õâîñòîì ïèðîæêà, ïîêà êóñàåøü ñ ãîëîâû, ÷òîáû ïîâèäëî íå âûëåçëî ñ äðóãîãî êîíöà ïîäæàðèñòîé òðóáî÷êè. Êàê ýòî áûëî âêóñíî! Ìîðå åùå õîëîäíîå, íî åìó ðàçðåøèëè ïîáåãàòü áîñèêîì âäîëü ïîëîñû ïðèáîÿ, ïîñîáèðàòü êàìåøêè, ïîãîíÿòü ðûáüþ ìåëî÷ü, ñåðåáðÿíûìè áðûçãàìè ðàçëåòàâøóþñÿ èç-ïîä íîã…
Âîò îí ïîäðîñòîê, îòëè÷íèê ó÷åáû, ìàñòåð ñïîðòà ïî ñàìáî, åìó íðàâèòñÿ äåâî÷êà èç ïàðàëëåëüíîãî êëàññà; âîò þíîøà, âûïóñêíîé, âïåðåäè ïîñòóïëåíèå â àêàäåìèþ. Êåì îí áóäåò, âîïðîñ íå ñòîÿë. Åìó ïðîäîëæàòü äèíàñòèþ.
Ïåðâûé êóðñ. È âîéíà â Àôãàíèñòàíå. Îí è åùå íåñêîëüêî îäíîêóðñíèêîâ ðåøèëè ïîéòè äîáðîâîëüöàìè.
Îí ïðèøåë ê îòöó, ñêàçàë: “Ïîéäó, àêàäåìèÿ ïîäîæäåò”.
Ãëóïî, íàèâíî, íî ÷åñòíî. Òàê îí è äóìàë òîãäà. È îòåö ñêàçàë: “Òû ðåøèë, Âèòÿ, ýòî ìóæñêîå ðåøåíèå. Óâåðåí, ÷òî íå áóäåøü æàëåòü?”
Îí áûë óâåðåí. Îí äàæå ñåé÷àñ áûë óâåðåí, ÷òî íå æàëååò. Åñëè ïîñ÷èòàòü, ñêîëüêî îí ñïàñ ìàëü÷èêîâ, æåëòîðîòûõ ïòåíöîâ, íîâîáðàíöåâ, áóäóùèõ îòöîâ áóäóùèõ äåòåé, — îí ñâîé ïóòü îïðàâäàë.
Âûâåëè âîéñêà èç Àôãàíèñòàíà, îí âåðíóëñÿ, æåíèëñÿ, ðîäèëñÿ Ëåíüêà.
Ãðÿíóëè ëèõèå äåâÿíîñòûå, è âñå ñáåðåæåíèÿ ðàñòâîðèëèñü, êàê ñàõàð â êèïÿòêå, óäàëîñü ñïàñòè òîëüêî êâàðòèðó. Íóæíû áûëè äåíüãè è îí îïÿòü ïîøåë âîåâàòü.
Îäíàæäû, âåðíóâøèñü èç êîìàíäèðîâêè, íàøåë â ñâîåé êâàðòèðå ñîáðàííûé ÷åìîäàí. Æåíà ðûäàëà è ðóãàëàñü, òðåáîâàëà ðàçâîäà è êâàðòèðó åé ñ ðåáåíêîì, êðè÷àëà, ÷òî îí èñïîðòèë åé æèçíü.
Îí çàáðàë ÷åìîäàí, ïîöåëîâàë ñûíà è óøåë ê ðîäèòåëÿì — âñå ðàâíî áîëüøèíñòâî âðåìåíè îí ïðîâîäèë â êîìàíäèðîâêàõ. Ïîñëå ðàçâîäà îêàçàëîñü, ÷òî æåíà, îòòÿïàâ ó íåãî êâàðòèðó, ïåðååõàëà ê íîâîìó ìóæó-áèçíåñìåíó, ïðèíåñÿ ñ ñîáîé ïðèäàíîå.

Æèçíü òåêëà ñâîèì ÷åðåäîì — áàáóøêà ñ äåäóøêîé óøëè â ëó÷øèé ìèð, — îòåö  ñ ìàòåðüþ ïåðåñåëèëèñü ê íèì. Æèëè, ñòàðèëèñü.
Îí âîåâàë — îíè æäàëè. Ïîòîì ðàíåíèå, ãîñïèòàëü, êîìèññèÿ.
Óìåðëà ìàìà, îòåö ñëîâíî ïîòåðÿë ïîëîâèíó æèçíè, ïîãàñ, ñòàë ðàâíîäóøíûì, çàáûâ÷èâûì. Ê ýòîìó âðåìåíè Âèòàëèé äàâíî ðàñòåðÿë ñâÿçè ñ áûâøåé æåíîé è ñûíîì è ïåðåáðàëñÿ  ê îòöó. Äåíüãè îò ïðîäàæè âòîðîé êâàðòèðû îáåñïå÷èëè èì ïðèëè÷íîå ñóùåñòâîâàíèå.

Òàê îíè è æèëè ïîñëåäíèå ãîäû. Ñòàáèëüíî. Ñêó÷íî. Áåçîïàñíî.
È âîò òåïåðü îòåö óìèðàë. Óìèðàë ïîòîìó, ÷òî êàêàÿ-òî ãàäèíà íàöåëèëàñü íà “ñòàëèíñêóþ êâàðòèðó” è íàñëåäñòâî.

Âèòàëèé íåíàâèäåë ýòó ãàäèíó.

***
Ðîñòèñëàâ ñïàë â óþòíîì êîêîíå. Ïîñëåäíÿÿ íåäåëÿ äàëàñü åìó íåëåãêî. Åìó ïðèøëîñü èçðàñõîäîâàòü î÷åíü ìíîãî ýíåðãèè, ÷òîáû çàñòàâèòü êàäàâðîâ äåéñòâîâàòü â åãî èíòåðåñàõ. Îñîáåííî ìíîãî ýíåðãèè çàáðàë ýòîò èäèîò-èíâàëèä, êîòîðûé íå ñìîã äîâåñòè äî êîíöà ïðîñòåéøóþ îïåðàöèþ.

Çàâåðíóâøèñü â êîêîí ìðàêà, Ðîñòèñëàâ ñïàë è âèäåë ïðèÿòíûå ñíû: îí ïðèâîäèò Ãåíó, òàëàíò è ñîêðîâèùå, âñå â âîñòîðãå, âñå â âîñõèùåíèè. Åãî, Ðîñòèñëàâà, îñûïàþò áëàãîäàðíîñòÿìè, åãî ïåðåâîäÿò íà ñëåäóþùèé óðîâåíü, îí ñòàíîâèòñÿ îäíèì èç Íèçøèõ, ñàì Âåðõîâíûé Àããåë óäîñòàèâàåò åãî àóäèåíöèè è ïîõâàëû… ïîëó÷èâ òàêóþ âëàñòü è âëèÿíèå, îí, Ðîñòèñëàâ, ðàñïðàâëÿåòñÿ ñ äåâ÷îíêîé, à çàîäíî è ñî âñåìè åå ïîäîïå÷íûìè, âåðíåå, íàîáîðîò, ñíà÷àëà ñ ïîäîïå÷íûìè, à ïîòîì óæå è ñ íåé ñàìîé. Ñíû áûëè ñëàäêèå, õîðîøèå.
Ñêâîçü ñîí ñòàë ïðîáèâàòüñÿ íàñòîé÷èâûé çâóê. Êòî-òî óïîðíî ñòàðàëñÿ ðàñïóòàòü ñêëàäêè êîêîíà.
Åùå íà ãðàíè ñíà ðàçúÿðåííûé Ðîñòèñëàâ îòïðàâèë ìåíòàëüíûé ïîñûë ïîä÷èíåííûì îñòàâèòü åãî â ïîêîå. Êòî ïîñìåë?! Îí æå ïðèêàçàë íå òðåâîæèòü åãî.
Íî ïîïûòêè ïðîíèêíóòü ñòàëè åùå íàñòîé÷èâåå.
Íàêîíåö Ðîñòèñëàâ ïðîñíóëñÿ è çàîðàë: “Èäèòå âñå â ðàé! Îòñòàíüòå îò ìåíÿ íåíàäîëãî! Âû áåç ìåíÿ äàæå ïîä õâîñòàìè âûêóñûâàòü íå ñïîñîáíû?”

Íî â îòâåò îí ïîëó÷èë: “ Ýòî Èììàíóèë. Ó íàñ, òî åñòü ó òåáÿ, ïðîáëåìû. Ãåíàøà âûøåë èç-ïîä êîíòðîëÿ, îí ñåé÷àñ â êâàðòèðå ñâîåé áûâøåé æåíû. Ñîãëàøåíèå íàðóøåíî. Èììóíèòåò áóäåò ñíÿò ÷åðåç íåñêîëüêî ìèíóò”.
Ðîñòèñëàâ íåìåäëåííî ïðîñíóëñÿ, ñáðîñèë êîêîí è âîñïàðèë íàä áðåííûì ìèðîì.
“Âñå êî ìíå! Íåìåäëåííî! — âûçûâàë îí ïîä÷èíåííûõ. — Îáùèé ñáîð, Ñâåòëûå ïîøëè íà êîíôëèêò!”
Èììàíóèë õîòåë áûëî âìåøàòüñÿ, ïðåäóïðåäèòü, ÷òî êîíôëèêò ñïðîâîöèðîâàëè íå Ñâåòëûå, à íàîáîðîò, íî ïîòîì ðåøèë íå ñâÿçûâàòüñÿ. Ðîñòèñëàâà îí çíàë ïðåêðàñíî è ïðåêðàñíî çíàë, íà ÷òî òîò ñïîñîáåí. Êàê áû âçðûâîì íå çàöåïèëî.
Îãðîìíàÿ ìàññà òåìíîé ýíåðãèè ïðîíåñëàñü ìèìî íåãî.

Èììàíóèë ïîäóìàë åùå íåìíîãî, ñîåäèíèëñÿ ñî ñïåöêàíàëîì ñâÿçè: “Ôèñêàëüíàÿ ñëóæáà, — ïðîíçèòåëüíûì ãîëîñîì ñîîáùèë êàíàë. — Åñëè ó âàñ åñòü ñîîáùåíèå, ãîâîðèòå ïîñëå ñèãíàëà”.
Èììàíóèë êðàòêî äîëîæèë îáñòàíîâêó è îòêëþ÷èëñÿ.
“Âîâðåìÿ ïðåäàòü, ýòî íå ïðåäàòü — ýòî ïðåäâèäåòü,” — ïðîáîðìîòàë îí ñåáå ïîä íîñ. Èììàíóèë ëþáèë ñòàðûå ôèëüìû.

***
Èíôîðìàöèÿ Àíæåëû îêàçàëàñü ïðàâäîé. Ñîáñòâåííî, îí â ýòîì è íå ñîìíåâàëñÿ, íå òîãî ïîëåòà ïòèöà Àíæåëà, ÷òîáû ïûòàòüñÿ âîäèòü åãî çà íîñ.
Ïðèåõàâ â íåçíàêîìûé ðàéîí è îòïóñòèâ òàêñè, îí æàäíî ðàñêèíóë ùóïû, îáøàðèë ìåíòàëüíîå ïðîñòðàíñòâî äâîðà. Àõ, çîëîòàÿ ëèïà! — íà ýòî ðàç íèêàêèõ ñîìíåíèé, íèêàêîé îøèáêè, ýòî åå çàïàõ, åå ñëàäêîå ñâå÷åíèå.
Ãåíà ñ ëåãêîñòüþ ïðîñëåäèë ýìàíàöèþ æåíû äî ïîäúåçäà, ïîòîì äî ëèôòà. Îí âûõîäèë íà êàæäîì ýòàæå, ïðîâåðÿÿ, êóäà âåäåò çîëîòàÿ íèòî÷êà, ïîêà íå äîáðàëñÿ äî ïîñëåäíåãî ýòàæà. Çîëîòîé ëèïîâûé ñëåä âåë â êâàðòèðó íàïðîòèâ ëèôòà, íèêàêîé îøèáêè áûòü íå äîëæíî. Ãåíà ïðîòÿíóë ùóïàëüöå è ïîâîçèëñÿ èì â çàìêå.
Äâåðü òèõîíüêî ùåëêíóëà. Ãåíà âîøåë, ñäåðæèâàÿ äûõàíèå.
Îí óñëûøàë ãîëîñ æåíû, íåïðèâû÷íî ñïîêîéíûé, ðàäîñòíûé, ñìåþùèéñÿ. Îíà è äî÷ü áûëè íà êóõíå. Ñóäÿ ïî ãîëîñàì — îáåäàëè. Èãðàëî ðàäèî, çâåíåëè ÷àøêè, Äàøà ñ íàáèòûì ðòîì ÷òî-òî ãîâîðèëà, — ñêîëüêî ðàç îí çàïðåùàë ðàçãîâàðèâàòü âî âðåìÿ åäû! — èì õîòü êîë íà ãîëîâå òåøè. Íó íè÷åãî, ñêîðî âñå âåðíåòñÿ íà ñâîè ìåñòà…

Ãåíà óñåëñÿ çà ñòîë â ãîñòèíîé è ñòàë æäàòü.

“Âñåì! Ñðî÷íî! — â ãîëîñå Ìèõàèëà ñëûøàëàñü ïàíèêà. — Ìîíñòð â êâàðòèðå Íàòàøè!”
Âñå ðèíóëèñü íà çîâ, ïåðåñïðàøèâàÿ: “Êàê ýòî âîçìîæíî? Êàê îí èõ âûñëåäèë? Òåìíûì ñîîáùèëè? ×òî ñ èììóíèòåòîì? ×òî íàì äåëàòü?”
Âàñèëüè÷ ãðîìîâûì ãîëîñîì ïîêðûë îáùèé ãîìîí: “Âñå çàùèùàþò æåíùèíó è ðåáåíêà â êâàðòèðå. Ñîãëàøåíèå íàðóøåíî, èììóíèòåò áóäåò ñíÿò. Âñåì áûòü ãîòîâûì ê ÷ðåçâû÷àéíîé ñèòóàöèè è äåéñòâîâàòü ëþáûìè âîçìîæíûìè ñïîñîáàìè. Áûòü íà ñâÿçè!”

Àíãåëû îêðóæèëè äîì, ãäå æèëà Íàòàøà è íàòêíóëèñü íà òåìíûé êîðäîí. Ðàç çà ðàçîì áðèãàäà ïûòàëàñü ïðîðâàòüñÿ è ðàç çà ðàçîì ñòåíà òåìíîé ýíåðãèè îòáðàñûâàëà èõ íàçàä.
“Æäèòå âîèòåëåé, — ïîñòóïèë ïðèêàç ñâåðõó, — Òåìíûå ðåøèëèñü íà áåñïðåäåë. Òåìíîé ñòîðîíå îòïðàâëåí óëüòèìàòóì”.
Ëåðà êóñàëà íîãòè, ïîòîì ïàëüöû, ïîêà Ãðèøà íå øëåïíóë åå ïî ðóêàì.
“Ïåðåñòàíü! Ëó÷øå ñîáåðèñü, äàâàé äóìàòü, ÷òî ìû áóäåì äåëàòü, êàê ñïàñàòü äåâ÷îíîê”.
Ëåðà ïîñòàðàëàñü óíÿòü äðîæü è íà÷àòü äóìàòü, íî ìûñëè êðóòèëèñü òîëüêî âîêðó㠓Îí èõ óáüåò! Êàê æå òàê? — âåäü îíè îáåùàëè!”

Äàøà âïðèïðûæêó âáåæàëà â ãîñòèíóþ è çàìåðëà, êàê ñóñëèê, óâèäåâ ñèäÿùåãî ó ñòîëà ïàïó.
Ãåíà øèðîêî óëûáíóëñÿ: “Çäðàâñòâóé, Äàøóíÿ! Òû ñêó÷àëà ïî ïàïå?”
Îí ïðîòÿíóë ê íåé ðóêè, ïðèãëàøàÿ ïîäáåæàòü è çàáðàòüñÿ íà êîëåíè, íî Äàøà íå òîðîïèëàñü êèíóòüñÿ â îáúÿòèÿ ïàïî÷êè. Îíà ñòîÿëà â ÿâíîé ðàñòåðÿííîñòè, ãëÿäÿ íà îòöà èñïîäëîáüÿ.
“Èäè êî ìíå!” — óæå æåñò÷å ïðèêàçàë Ãåíà, íî äî÷ü íå øåëîõíóëàñü.
Âìåñòî ýòîãî íà ïîðîãå êîìíàòû ïîÿâèëàñü æåíà è ñõâàòèëà ðåáåíêà çà ïëå÷è.
Ëèöî æåíû ïîáëåäíåëî äî ñèíåâû. Îãðîìíûå ãëàçà ñìîòðåëè ñ ïîòóñòîðîííèì óæàñîì, äîñòàâëÿÿ Ãåíå íàñëàæäåíèå. Îòíûíå è òåïåðü îíà ó íåãî áóäåò æèòü èìåííî â òàêîì óæàñå è íå èíà÷å.
“×òî òû ìîë÷èøü, æåíà? — ëàñêîâî ïîèíòåðåñîâàëñÿ îí ó Íàòàøè. — Òû íå ðàäà âèäåòü ëþáèìîãî ìóæà? Èäè ïîöåëóé ëþáèìîãî. Äàâàé-äàâàé, èäè ñþäà”.
Íàòàøà íå ñòðîíóëàñü ñ ìåñòà, êðåï÷å ïðèæàëà ê ñåáå Äàøó. Îò ñòðàõà åå ïî÷òè ïàðàëèçîâàëî, íî ðåáåíêà îíà íå âûïóñòèëà.
Ãåíà âñòàë ñî ñòóëà.
Íàòàøà ïîïÿòèëàñü.
Ãåíà ìîã áû îòîáðàòü ó íåå äî÷ü è ïðèíóäèòü ñèëîé, íî åìó õîòåëîñü ñëîìàòü åå, ÷òîáû îíà ñàìà ïîêîðèëàñü, ñàìà ñåáÿ çàñòàâèëà âåðíóòüñÿ ê íåìó — ïðîòèâ æåëàíèÿ, íî ïî ñîáñòâåííîé âîëå, âîò òîãäà îí ïî÷óâñòâóåò óäîâëåòâîðåíèå. Îí åå îòó÷èò ñáåãàòü èç äîìà.
“Ñîáèðàéòå âåùè, — ïðèêàçàë îí, — ïîãóëÿëè è õâàòèò, ïîðà äîìîé, â íàøå ñëàâíîå, óþòíîå ãíåçäûøêî,” — îí çàñìåÿëñÿ.
Íàòàøà íå øåëîõíóëàñü.
Ãåíà ðÿâêíóë: “Êîìó ñêàçàë! Æèâî ïîøëà ñîáèðàòü ÷åìîäàíû! Äàðüÿ, èäè ñþäà!”

 ÷èñòîì íåáå íàä êðûøåé äâàäöàòèýòàæêè, êàê ïîòîì ðàññêàçûâàëè íåìíîãî÷èñëåííûå î÷åâèäöû, ðàçðàçèëàñü ñóõàÿ ãðîçà íåâèäàííîé ñèëû: â ãîëóáîì íåáå áåç åäèíîãî îáëà÷êà âñòàâàëè ãèãàíòñêèå ðàçâåòâëåííûå ìîëíèè, ñëåïèëè ëþäÿì ãëàçà, ãðîì îãëóøàë òàê, ÷òî ïðèõîäèëîñü çàæèìàòü óøè. Íåêîòîðûå ïûòàëèñü ñíèìàòü ãðîçó íà òåëåôîíû, íî ïîòîì ïðè ïðîñìîòðå ýêðàíû òîëüêî ïîòðåñêèâàëè, ñìóòíî ïëûëè áåëåñûìè òåíÿìè, êàê çàñâå÷åííàÿ ïëåíêà.

Âîèòåëè ñðàæàëèñü ñ Òåìíûìè. Íè îäíà ñòîðîíà íå ñîáèðàëàñü ñäàâàòüñÿ. Êîíôëèêòû òàêîãî ðîäà ñëó÷àëèñü íå÷àñòî è äëÿ ïëàíåòû îáûêíîâåííî çàêàí÷èâàëèñü òÿæåëûìè çàòÿæíûìè âîéíàìè.

Àíãåëû-õðàíèòåëè íàáëþäàëè çà áèòâîé ñî ñòîðîíû, íå èìåÿ âîçìîæíîñòè âìåøàòüñÿ. Ëåðà íàïðÿæåííî äóìàëà, ÷òî ìîæíî ñäåëàòü, êàê îáìàíóòü òåìíûé êîðäîí è ïîïàñòü â êâàðòèðó. Äâàäöàòèýòàæêà áûëà îêðóæåíà òàê ïëîòíî îò íåáà äî çåìëè, ñëîâíî åå çàêëþ÷èëè â òóííåëü. Íè îäèí àíãåë íå ìîã ïðîéòè ÷åðåç ïðåãðàäó. À âîò îáû÷íûå ñìåðòíûå ìîãëè.               

Ëåðà ïîñìîòðåëà âíèç, çàìåòèëà ñîñåäêó, îòêðûâøóþ äâåðü ñîñåäíåãî ïîäúåçäà è âîøåäøóþ â äîì.
“Ãðèøà, — çàøåïòàëà îíà, — ïîä âñåìè äîìàìè åñòü ïîäâàëû, îíè èäóò íàñêâîçü. Åñëè ìû çàéäåì â äðóãîé ïîäúåçä âî ïëîòè, òî ìû ìîæåì ïðîñêîëüçíóòü ìèìî òåìíûõ ÷åðåç ïîäâàë è âûéòè â ñâîé ïîäúåçä. Òîãäà ó íàñ áóäåò øàíñ ïîïàñòü â êâàðòèðó è íàïàñòü íà ìîíñòðà”.
“Ìîëîäåö, Ëåðà! — Ãðèøà ïîöåëîâàë åå è ïðèæàë ê ñåáå. — Ïîêà íàøè áüþòñÿ, ïîïðîáóåì çàéòè ñ òûëà äèâåðñàíòàìè”.

Èõ èñ÷åçíîâåíèÿ íèêòî íå çàìåòèë, âñå áûëè ñëèøêîì çàíÿòû.

Íàòàøà åëå ñëûøíî ñêàçàëà: “Ìû íå âåðíåìñÿ…”
Ãåíà èçäåâàòåëüñêè ïðèëîæèë ðóêó ê óõó, èçîáðàæàÿ ãëóõîòó: “×òî-÷òî? Íå ñëûøó, ÷òî òû òàì ïðîïèùàëà”.
Íàòàøà ñãëîòíóëà êîìîê è ïîâòîðèëà ãðîì÷å: “Ìû íå âåðíåìñÿ. Ìû íå õîòèì æèòü ñ òîáîé. Òû íàñ íå çàñòàâèøü”.
Ãåíà îïóñòèë ãîëîâó è çàõîõîòàë. Íàòàøà íèêîãäà íå ñëûøàëà ó íåãî òàêîãî íàâîäÿùåãî æóòü ñìåõà è íèêîãäà íå çàìå÷àëà ýòèõ âûïèðàþùèõ íà ëáó áóãðîâ è øèøåê, ïîõîæèõ íà ìíîæåñòâî êîðîòêèõ òóïûõ ðîãîâ.
“ß — âàñ — íå çàñòàâëþ? — çàèêàÿñü îò ñìåõà, ïðîèçíåñ îí. — Òû â ñàìîì äåëå â ýòî âåðèøü, äóðî÷êà? Òû â ñàìîì äåëå âåðèøü, ÷òî òû ìîæåøü ïîñìåÿòüñÿ íàäî ìíîé, âûñòàâèòü ìåíÿ äóðàêîì, óêðàñòü ó ìåíÿ ñûíà — è ÿ ïîçâîëþ òåáå óéòè âîò ïðîñòî òàê? Äà òû ñîâñåì ÷åáóðàõíóëàñü!”

Îí âëàñòíî øàãíóë âïåðåä è ïðîòÿíóë ùóïàëüöå, ñîáèðàÿñü ïî÷óâñòâîâàòü ñåðäöåáèåíèå äðàãîöåííîãî ïëîäà, ñûíà, íàñëåäíèêà… è íè÷åãî íå ïî÷óâñòâîâàë.
Îí ñíîâà ïðîñêàíèðîâàë óòðîáó æåíùèíû — îíà áûëà ïóñòà.
Îíà èçáàâèëàñü îò ïëîäà, ïîíÿë Ãåíà, êàê îíà ïîñìåëà ýòî ñäåëàòü, òâàðü òàêàÿ?
Åìó óæå áûëî íå äî èãð.
“Òû!…. — çàðåâåë îí. — Òûûûû! Òû óáèëà ìîåãî ðåáåíêà!”
Îí õëåñòíóë Íàòàøó ïî ëèöó ùóïàëüöåì è çàêðóòèë óäàâêó íà åå øåå, íî âîâðåìÿ îïîìíèëñÿ. Îíà íå äîëæíà óìåðåòü òàê ëåãêî è ïðîñòî. Îíà åùå äîëæíà åìó ýòîãî ñûíà. È äàæå íå îäíîãî. Îí çàñòàâèò åå ðîæàòü îäíîãî çà äðóãèì, ïîêà åìó ñàìîìó íå íàäîåñò.

Íàòàøà ïîâàëèëàñü íà ïîë îò óäàðà è óäóøüÿ è ïîòåðÿëà ñîçíàíèå.
Ãåíà ïðèñåë íàä íåé. Ïåðåïóãàííàÿ Äàøà òåðåáèëà ìàòü çà ðóêó.

Ëåðà è Ãðèøà, ïðèíÿâ ïëîòñêóþ ôîðìó, ñ îçàáî÷åííûìè ëèöàìè çàøëè â ïîäúåçä, íà âñÿêèé ñëó÷àé çà òðè îò ñâîåãî. Èì ïîâåçëî. Äâåðü èì îòêðûëà ïîæèëàÿ æåíùèíà, âõîäÿùàÿ âìåñòå ñ íèìè. Ãðèøà ãàëàíòíî ïðèäåðæàë äâåðü äëÿ äàìû, æåíùèíà óëûáíóëàñü è íàïðàâèëàñü ê ëèôòó, à Ëåðà è Ãðèøà ñòàëè ïîäíèìàòüñÿ ïî ëåñòíèöå. Êîãäà ëèôò óåõàë, îíè ñòðåìèòåëüíî ñïóñòèëèñü â ïîäâàë.
 äåòñòâå Ëåðà ìíîãî èãðàëà â ýòèõ ïîäâàëàõ âìåñòå ñ ïðèÿòåëÿìè, ïîäâàë áûë èäåàëüíûì ìåñòîì äëÿ êàçàêîâ-ðàçáîéíèêîâ, ïðÿòîê è ïîèñêîâ ñïðÿòàííûõ ñîêðîâèù. ×åðåç óçêèå, íèçêî íàä çåìëåé ðàñïîëîæåííûå îêíà ïîïàäàëî äîñòàòî÷íî ñâåòà, ÷òîáû íå ñïîòûêàòüñÿ â òåìíîòå, à îãðîìíîå êîëè÷åñòâî òðóá ïîçâîëÿëî è ïðÿòàòüñÿ, è óñòðàèâàòü çàñàäû. Òàì æå îíè êîðìèëè êîøåê è êîòÿò, ðåãóëÿðíî ïëîäÿùèõñÿ â òåïëîì ìåñòå.
Îíà óâåðåííî øëà ïî ñëîþ ïûëè, íàêëîíÿÿñü è îãèáàÿ ïóòàíèöó òðóá. Ãðèøà øåë çà íåé, âðåìÿ îò âðåìåíè ïîïàäàÿ ãîëîâîé â ïàóòèíó.

Ðàç, äâà, òðè. Ëåðà ñ÷èòàëà ïðîõîäû. Âîò è íà ìåñòå.

Îíè âûøëè â ïîäúåçäå Ëåðû, îòðÿõíóëèñü îò ïàóòèíû è ñòàëè íåâèäèìû.

Áèòâà ìåæäó Òåìíûìè è Ñâåòëûìè âîèòåëÿìè çàòÿãèâàëàñü. Õîòÿ ïî ÷åëîâå÷åñêèì ìåðêàì îíà íå çàíÿëà íåñêîëüêèõ ìèíóò, íî áîéöû ñ îáåèõ ñòîðîí ïîðÿäêîì èçìîòàëèñü. Ñàìîå ñêâåðíîå, ÷òî Ðîñòèñëàâ íå ìîã ïîçâîëèòü ñåáå îòâëå÷üñÿ îò ñðàæåíèÿ  äàæå íà äîëþ ñåêóíäû, ÷òîáû ïðîâåðèòü, êàê òàì åãî áåñöåííûé êàäåò, — áåç ïîääåðæêè Ðîñòèñëàâà Òåìíûõ áû â ìîìåíò îïðîêèíóëè è ðàçìåòàëè êëî÷üÿìè ìðàêà. Îñòàâàëîñü íàäåÿòüñÿ, ÷òî êàäåò ñïðàâèòñÿ ñàì è ñðàçó ïîñëå ýòîãî áóäåò Ïåðåõîä.

Íàòàøà ïðèøëà â ñåáÿ, ïî÷óâñòâîâàëà òåïëóþ ðóêó Äàøè íà ñâîèõ ðóêàõ è, íå îòêðûâàÿ ãëàç, çàïëàêàëà îò îáëåã÷åíèÿ — ýòî âñåãî ëèøü ñòðàøíûé ñîí, íî÷íîé êîøìàð, âîò îíà ïðîñíóëàñü è òåïåðü âñå áóäåò õîðîøî… îíà ïîòÿíóëàñü îáíÿòü äî÷ü…
“Î÷óõàëàñü? — ïðîèçíåñ äî îòâðàùåíèÿ çíàêîìûé, êîãäà-òî òàêîé ëþáèìûé ãîëîñ. — Íó êàê, íå ïåðåäóìàëà åùå? Ïîéäåøü ïàêîâàòü ÷åìîäàíû èëè åùå ïîëåæèøü?”

Íàòàøà îòïðÿíóëà ê ñòåíå, ñëîâíî îò ÿäîâèòîé çìåè. Ãåíà ñìîòðåë åé â ëèöî æåëòîâàòûìè ãëàçàìè. Åãî çðà÷êè äûøàëè, ìåíÿÿ ôîðìó ñ êðóãëîé íà ðîìáè÷åñêóþ è îáðàòíî íà êðóãëóþ.
Åãî âçãëÿä ãèïíîòèçèðîâàë, ïîäàâëÿë âîëþ, çàêðó÷èâàë ñîçíàíèå â ñïóòàííûé êëóáîê, õîòåëîñü ïðîñòî óìåðåòü, òîëüêî áû ïåðåñòàòü âèäåòü ýòîò âçãëÿä, ñëûøàòü ýòîò ãîëîñ.
Íî Äàøà… îíà äîëæíà ñïàñòè Äàøó.
Îíà ïðèæàëà äî÷ü ê ñåáå.

Ëåðà è Ãðèøà áåñøóìíî ïîäíÿëèñü íà ëåñòíè÷íóþ ïëîùàäêó è íåñëûøíî ïðîñî÷èëèñü â êâàðòèðó. Òî, ÷òî îíè óâèäåëè, ïîòðÿñëî èõ.

Ãåíà âûðûâàë Äàøó èç ðóê ìàòåðè. Äàøà äàæå êðè÷àòü è ïëàêàòü íå ìîãëà îò øîêà è ñòðàõà, Íàòàøà áîðîëàñü èç ïîñëåäíèõ ñèë, íî ìîíñòð áûë íàìíîãî ñèëüíåå.
Âûðâàâ ðåáåíêà èç åå ðóê, Ãåíà îñìîòðåëñÿ è øèðîêèìè øàãàìè íàïðàâèëñÿ ê îêíó, äåðæà Äàøó ïîä ìûøêîé. Îäíîé ðóêîé îí ðàñêðûë îêíî íàðàñïàøêó, âçîáðàëñÿ íà ïîäîêîííèê è âñòàë, áàëàíñèðóÿ íà êðàþ, ñïèíîé ê ïðîïàñòè, Äàøó îí òåïåðü äåðæàë îáåèìè ðóêàìè, îíà öåïëÿëàñü ðóêàìè çà åãî øåþ.
“Âåðíåøüñÿ? — ñêðåæåòàë ñêâîçü çóáû ìîíñòð. — Âåðíåøüñÿ ïî-õîðîøåìó? Èëè ñìîòðè… — îí ñëåãêà ïîâåðíóëñÿ è çàíåñ äåâî÷êó íàä ïðîïàñòüþ. — … õî÷åøü, îòïóùó? Õà-õà!”
Íàòàøà, õâàòàÿñü çà ñåðäöå, õðèïåëà: “Íå íàäî. ß âñå ñäåëàþ, âñå, ÷òî òû õî÷åøü, òîëüêî íå òðîãàé åå! Îòäàé åå ìíå!” — è îíà óìîëÿþùå òÿíóëà ðóêè.

Ìîíñòð, òîðæåñòâóÿ, áàëàíñèðîâàë íà êðàþ ïîäîêîííèêà, êàæäóþ ñåêóíäó ðèñêóÿ ñîðâàòüñÿ ñ êðàÿ.
“Íå íàäî! — ðûäàëà íåñ÷àñòíàÿ ìàòü. — Íå íàäî! ß âñå ñäåëàþ! ß âåðíóñü! Íå óáèâàé åå!”

Ãðèøà è Ëåðà ïîñïåøíî ñîâåùàëèñü íà ëåñòíè÷íîé ïëîùàäêå.
“ß âûõîæó íà êðûøó, âîïëîùàþñü ñ êðûëüÿìè, — ïðåäëàãàë Ãðèøà, — ïèêèðóþ âíèç è ñòàëêèâàþ Òåìíîãî âìåñòå ñ ðåáåíêîì îáðàòíî â êîìíàòó, òàì òû îòíèìàåøü ðåáåíêà è âûëåòàåøü ÷åðåç îêí
Ëåðà çàìîòàëà ãîëîâîé: “Íåò! Îí óáüåò Íàòàøó. Äàâàé ëó÷øå òàê: ìû îáà âûõîäèì íà êðûøó, òû ïèêèðóåøü è ñðûâàåøü åãî ñ ïîäîêîííèêà, ÿ îòíèìàþ ó íåãî ðåáåíêà, à òû îòïóñêàåøü ãàäà â ñâîáîäíûé ïîëåò, à?”
“Õîðîøî, ñäåëàåì òàê, — ñîãëàñèëñÿ Ãðèøà. — Ñ íàìè Áîã, ïîëåòåëè”.
Îíè âçëåòåëè íà êðûøó, âîïëîòèëèñü, ðàñïðàâèëè êðûëüÿ, êèâíóëè äðóã äðóãó è îäíîâðåìåííî ñîðâàëèñü ñ êðàÿ.
Íàä êðûøåé âñå åùå ñòîÿëè ìîëíèè. Òåìíûå è Ñâåòëûå âñå åùå áèëèñü íàñìåðòü.
Ëåðà è Ãðèøà ñîñêîëüçíóëè â óçêîå ïðîñòðàíñòâî ìåæäó áèòâîé.
Ãðèøà, çàâèñíóâ ïåðåä îêíîì, íàöåëèëñÿ, êàê áû ïîëîâ÷åå ñõâàòèòü Òåìíîãî è ðàçâåðíóòü åãî ëèöîì ê Ëåðå. Õëîïêè åãî êðûëüåâ äîñòèãëè óøåé ìîíñòðà, îí áûëî ñòàë îáîðà÷èâàòüñÿ íà øóì, íî íå óñïåë: Ãðèøà îáõâàòèë åãî ïîïåðåê ãðóäè ñî ñïèíû è ðûâêîì ñäåðíóë ñ ïîäîêîííèêà. Îò íåîæèäàííîé òÿæåñòè Ãðèøà áûëî ïðîâàëèëñÿ âíèç, íî âûïðàâèëñÿ è çàâèñ ñ íîøåé íà óðîâíå îêíà, äàâàÿ Ëåðå âîçìîæíîñòü îòîáðàòü ó ÷óäîâèùà ðåáåíêà.
Ãåíà çàðû÷àë, óâèäåâ ïåðåä ñîáîé äåâóøêó, çà ñïèíîé êîòîðîé ñòðåìèòåëüíûìè âçìàõàìè òðåïåòàëè àêâàìàðèíîâûå êðûëüÿ, ïîêà åãî ãðóäü ÷óãóííûì îáðó÷åì ñòèñíóëè ÷óæèå ðóêè.
Äåâóøêà ñ ñóðîâûì, îæåñòî÷åííûì ëèöîì ñòàëà ðâàòü ó íåãî èç îáúÿòèé îáìÿêøóþ Äàøó, íå îáðàùàÿ âíèìàíèÿ íà ãëóáîêèå öàðàïèíû, îñòàâëåííûå êðèâûìè íîãòÿìè, áîëüøå ïîõîæèìè íà êîãòè.
Åùå íåñêîëüêî ðûâêîâ, ñîïðîâîæäàåìûõ øèïåíèåì, è Ëåðà îòíÿëà ó Òåìíîãî Äàøó.
“Îòïóñêàé!” — çàêðè÷àëà îíà Ãðèøå.
Ãðèøà ðàçæàë õâàòêó.
Íî â ýòîò ìîìåíò ìîíñòð, ðóêè êîòîðîãî ñòàëè ñâîáîäíû, íåóëîâèìûì äâèæåíèåì îáõâàòèë Ãðèøó çà øåþ, ïîâèñíóâ ìåðòâûì ãðóçîì.
Ñ óæàñîì Ëåðà óâèäåëà, êàê ïîïëûëè ÷åðòû ëèöà Òåìíîãî. Âûäâèíóëàñü óçêàÿ   øàêàëüÿ ÷åëþñòü, îáíàæèâ æåëòûå êëûêè, ñêâîçü êîæó ëáà ïðîðâàëèñü êîñòÿíûå íàðîñòû, ãëàçà ïðîâàëèëèñü, íîñ çàäðàëñÿ êâåðõó è ïîòåðÿë êîí÷èê, áåññòûäíî îòêðûâ ãëóáîêèå íîçäðè. Æåñòêàÿ øåðñòü ïîêðûëà ùåêè.
Êðèâûå êîãòè âïèëèñü Ãðèøå â øåþ. Îò íåîæèäàííîñòè è áîëè îí ïîòåðÿë âûñîòó è, êóâûðêàÿñü, ñòðåìèòåëüíî ïîëåòåë âíèç âìåñòå ñ Òåìíûì.

Íàä áèòâîé âäðóã ðàçäàëñÿ òÿæåëûé ãîëîñ Âåðõîâíîãî Àããåëà: “Âñå íàçàä. Âñå ê êîòëàì, òâàðè õâîñòàòûå. ß âàì ïîêàæó, êàê ìîè ïðèêàçû íàðóøàòü. À íó ïîøëè âñå îòñþäà! Áðûñü ïî ìåñòàì!”

Ìîëíèè, çàâèñíóâ íà ñåêóíäó, ìãíîâåííî ðàñòâîðèëèñü â ÷èñòîì íåáå, êàê è íå áûëî.
Ðîñòèñëàâ ñ áåññèëüíîé çëîáîé îñîçíàë, ÷òî îñòàëñÿ îäèí íà îäèí ñ Âåðõîâíûì Àããåëîì. È íè÷åãî õîðîøåãî åìó ýòî íå ñóëèëî.

Âûñîòà äâàäöàòèýòàæêè — 75 ìåòðîâ. Óñêîðåíèå ñâîáîäíîãî ïàäåíèÿ 9,8 ìåòðà â ñåêóíäó çà ñåêóíäó… ìàññà… ñêîðîñòü…
Äà ïîøëè âû! — íå äî çàäà÷åê.
Ïóñòü áóäóò äîëè ñåêóíäû.
Âäðóã ñëó÷èëîñü ñòðàííîå: ìèð âîêðóã Ëåðû çàòîðìîçèë è çàìåäëèëñÿ. Îíà âèäåëà ìåäëåííûå âçìàõè Ãðèøèíûõ êðûëüåâ, ïëàâíîå, â êðóæåíèè, ñíèæåíèå îáîèõ íàä àñôàëüòîì äâîðà, îò÷àÿííûå, íî íåáûñòðûå äâèæåíèÿ åãî êðûëüåâ, îí ñòàðàëñÿ ïåðåñèëèòü, ñïðàâèòüñÿ ñ äîïîëíèòåëüíûì âåñîì, âûðîâíÿòüñÿ è ïîäíÿòüñÿ íà âûñîòó…
Îíà âèäåëà, êàê íåñïåøíî êîãòè ïîëîñóþò Ãðèøèíó øåþ, ðàçäèðàÿ ïëîòñêóþ îáîëî÷êó, îíà ÷óâñòâîâàëà åãî áîëü, åãî îò÷àÿíèå, åãî ãîòîâíîñòü ïîãèáíóòü, ëèøü áû æèëè Ëåðà ñ äåâî÷êàìè.
Íå äîæäåòåñü!
 
Ìèð çàìåäëèëñÿ, äàâàÿ åé âîçìîæíîñòü äåéñòâîâàòü ñòðåìèòåëüíî, ïðåâðàùàÿ äîëè ñåêóíäû â ïîëíîöåííûå ñåêóíäû. Ëåðå íåêîãäà áûëî óäèâëÿòüñÿ ýòîìó íîâîìó ÷óâñòâó: çàêóñèâ ãóáû, âñå åùå ñ Äàøåé íà ðóêàõ, îíà âîøëà â êðóòîå ïèêå, äîãíàëà ïàäàþùåãî Ãðèøó ñ ìîíñòðîì íà øåå, çàëîæèëà âèðàæ, âûøëà ñíèçó è îáåèìè íîãàìè ñî âñåé ñèëû óäàðèëà â ýòî ìåðçêîå áåçãóáîå ðûëî, ñòàðàÿñü ñëîìàòü Òåìíîìó íîñ. Óäàð äîñòèã öåëè.
Òåìíûé, àõíóâ, ñõâàòèëñÿ çà íîñ, îòïóñòèë Ãðèøó. Ãðèøà ïî èíåðöèè âçìûë â íåáî.
À ÷óäîâèùå ïîëåòåëî âíèç è ãðÿíóëîñü âñåé òóøåé îá àñôàëüò òðîòóàðà. Óäàð ïðèøåëñÿ íà ëèöî. Ïàäåíèå ñ òàêîé âûñîòû ïîëíîñòüþ ðàçäðîáèëî êîñòè, èçóðîäîâàâ ëèöî äî ïîëíîé íåóçíàâàåìîñòè, è òîëüêî ïàòîëîãîàíàòîì, ïðîâîäÿ âñêðûòèå, óäèâëÿëñÿ öåëîé ìàññå îòêëîíåíèé îò íîðìàëüíîé ÷åëîâå÷åñêîé àíàòîìèè, îñîáåííî â ÷àñòè ëîáíûõ äîëåé ÷åðåïà è ñòðîåíèÿ ÷åëþñòåé. Âïðî÷åì, è òàì è òàì âñå áûëî íàñòîëüêî ðàçäðîáëåíî è ñìåùåíî, ÷òî ïàòîëîãîàíàòîì íå ðèñêíóë ÷òî-òî óòâåðæäàòü íàâåðíÿêà.

Î÷åâèäöû ïîòîì êëÿëèñü, ÷òî îíè âèäåëè äâóõ îãðîìíûõ ïòèö, äåðóùèõñÿ íàä êðûøåé äâàäöàòèýòàæêè, ïîñëå ÷åãî îäíà èç íèõ ïðîïàëà, à âòîðàÿ âçëåòåëà íà êðûøó. Îíè äàæå ñíèìàëè ïòèö íà òåëåôîíû, íî è ýòè çàïèñè îêàçàëèñü çàñâå÷åííûìè.

Ëåðà ïðîòîëêíóëà Äàøó ÷åðåç îêíî è âëåçëà ñëåäîì. Íàòàøà ëåæàëà â îáìîðîêå. Ëåðà ïîõëîïàëà åå ïî ùåêàì, ïîäóëà â ëèöî, íà ïîìîùü ïðèøëà Äàøà — îíà íà÷àëà òåðåáèòü ìàòü, öåëîâàòü åå, ïðèãîâàðèâàòü “Ìàìî÷êà ìîÿ, ìèëåíüêàÿ, ïðîñíèñü!”
Íàòàøà ïîñòåïåííî ïðèøëà â ñåáÿ, îáõâàòèëà äî÷ü è çàðûäàëà.

Ëåðà âåðíóëàñü íà êðûøó, ãäå Ãðèøà ëåæàë ïëàñòîì. Èç ãëóáîêèõ öàðàïèí òåêëà êðîâü, êðûëüÿ îí ðàçáðîñàë êàê ïîïàëî. Ëåðà ëåãëà ðÿäîì, îáíÿëà åãî, ñòàëà ãëàäèòü ïî ãîëîâå, ïî ñïèíå, íàøåïòûâàòü “Âñå áóäåò õîðîøî. Âñå áóäåò ïðåêðàñíî. ß òåáÿ ëþáëþ. ß òåáÿ ëþáëþ. ß òåáÿ ëþáëþ…”

“Ðåáÿòà, âû ìîëîäöû, — ñêàçàë Âàñèëüè÷, âîïëîùàÿñü ðÿäîì ñ íèìè, — âàøè äåâî÷êè â áåçîïàñíîñòè. Êàäåò ðàçáèëñÿ íàñìåðòü. Òåìíûå ïðèíåñëè èçâèíåíèÿ, ðàçâèòèÿ êîíôëèêòà íå áóäåò, íèêàêèõ âîéí, íèêàêèõ ãîðÿ÷èõ òî÷åê â áëèæàéøåå âðåìÿ. Ñ ïðîâîêàòîðîì îíè ðàçáåðóòñÿ ñàìè, íàì äàæå íå íàäî çíàòü — êàê. Áëåñòÿùàÿ ðàáîòà”.
Ëåðà, âûòèðàÿ ñëåçû, ñêàçàëà: “À êàê æå Ãðèøà?”
Âàñèëüè÷ ñ ñî÷óâñòâèåì îòâåòèë: “Ãðèøó ìû îòïðàâèì â ëó÷øèé ãîñïèòàëü, ÷òîáû ïîäëå÷èòü åãî ïëîòñêóþ îáîëî÷êó. À òåáå âûíåñåíà áëàãîäàðíîñòü…”
Ñî ñëåçàìè Ëåðà ñêàçàëà: “Çà÷åì ìíå âàøà áëàãîäàðíîñòü, åñëè îí óìðåò?!”
Âàñèëüè÷, ïîìåøêàâ, ïðèáëèçèëñÿ è äîòðîíóëñÿ äî åå ðóêè: “Îí íå óìðåò. Àíãåëû íå óìèðàþò. Åãî ïîäëå÷àò, è îí âåðíåòñÿ ê òåáå, äåâî÷êà. Õðàáðàÿ, ÷óäåñíàÿ äåâî÷êà. Ëó÷øàÿ çà ìíîãèå ñòîëåòèÿ. ß ãîðæóñü, ÷òî ñìîã ïîó÷àñòâîâàòü â òâîåé èíèöèàöèè. Ýòî ÷èñòàÿ ïðàâäà. Äàæå ê íàì íå ÷àñòî ïðèõîäÿò òàêèå èçíà÷àëüíî ÷èñòûå äóøè”.

****
Âèòàëèé Ñåðãååâè÷ ñòîÿë ó ïóñòîé áîëüíè÷íîé êðîâàòè. Àïïàðàòû òåìíåëè îòêëþ÷åííûìè ýêðàíàìè, áåëüå óæå ñíÿëè, ìàòðàñ ñâåðíóëè.

Îòåö òàê è íå ïðèøåë â ñåáÿ, îí òèõî ñêîí÷àëñÿ — ïðîñòî ïåðåñòàë äûøàòü. Âèòàëèé äàæå íå ñðàçó ïîíÿë, ïðîäîëæàë äåðæàòü ïðîõëàäíóþ ðóêó îòöà â ñâîèõ, ñòàðàÿñü ñîãðåòü.
Êîãäà ïîíÿë, ïîëîæèë òîíêóþ õîëîäíóþ ðóêó íà îäåÿëî, îñòîðîæíî çàêðûë ÷óòü ïðèîòêðûòûå  íà ïîñëåäíåì âçäîõå ãëàçà ïîêîéíîãî è ïðîøåïòàë: “Ïðîùàé, ïàïà…”
Îí õîòåë äîáàâèòü ÷òî-íèáóäü âðîäå “Öàðñòâèå òåáå íåáåñíîå” èëè “Çåìëÿ ïóõîì”, íî íå  ñòàë, ñëèøêîì ôîðìàëüíûìè è õîëîäíûìè ïîêàçàëèñü åìó ýòè ñëîâà ñåé÷àñ, îí ïîâòîðèë: “Ïðîùàé, õîðîøåé òåáå äîðîãè”.

È âîò òåïåðü îí ñòîÿë íàä ïóñòîé êîéêîé, íèêàê íå ðåøàÿñü óéòè, îêîí÷àòåëüíî ðàçîðâàòü ïðèçðà÷íóþ ñâÿçü ìåæäó íèì è îòöîì.

Ñûí Ëåîíèä â÷åðà ïðèõîäèë óïðàøèâàòü íå çàÿâëÿòü íà æåíó Ìàðèíó.
Ãëóïåö. Îí äàæå íå õîòåë ñëóøàòü, ÷òî Âèòàëèé Ñåðãååâè÷ è íå çàÿâëÿë, ÷òî ïðîòèâ Ìàðèíû äàëè ïîêàçàíèÿ åå ïîäåëüíèêè, ÷òî Ìàðèíà íàõîäèòñÿ ïîä ñåðüåçíûì óãîëîâíûì äåëîì, íèêàê íå ñâÿçàííûì ñ íèì, Âèòàëèåì Ñåðãååâè÷åì. Ñûí ðûäàë, ñìîðêàëñÿ è âñå ïîâòîðÿë è ïîâòîðÿë: “Ïàïà, ÿ ëþáëþ åå. Ïàïà, ñäåëàé ÷òî-íèáóäü, ó òåáÿ æå åñòü äðóçüÿ, åñòü çíàêîìñòâà. Ïàïà, ÿ íå ñìîãó áåç íåå æèòü…”
Âèòàëèé ïî÷óâñòâîâàë ñíà÷àëà ðàçäðàæåíèå, ãíåâ, ïîòîì òîëüêî áðåçãëèâóþ óñòàëîñòü: ñûí äàæå ñëîâîì íå óïîìÿíóë óìèðàþùåãî ïî âèíå åãî æåíû ðîäíîãî äåäà, äàæå íå ñïðîñèë ïðî åãî çäîðîâüå.
Ëåîíèä âñå êàíþ÷èë, õíûêàë, ïîêà Âèòàëèé íå ñêàçàë ðåçêî: “Õâàòèò! ß íå ìîãó è íå õî÷ó íè÷åãî äåëàòü äëÿ òâîåé æåíû. Èç-çà íåå óìèðàåò ìîé îòåö, òâîé äåäóøêà, ìåæäó ïðî÷èì”.
Ëåîíèä ïåðåñòàë ðûäàòü è ïîêîñèëñÿ íà îòöà ñ îïàñêîé. Ñêàçàë íåóâåðåííî: “ß åå ëþáëþ…”
“Ëþáèøü — äîæäåøüñÿ èç òþðüìû. Âñå. Ðàçãîâîð îêîí÷åí”.
Ñûí ïîáàãðîâåë è âûøåë, õëîïíóâ äâåðüþ.

Ëåðà è Ãðèøà íåâèäèìî ñòîÿëè ïîçàäè Âèòàëèÿ Ñåðãååâè÷à, ðàçäåëÿÿ åãî ñêîðáü.
Ðàíû íà Ãðèãîðèè ê óäèâëåíèþ âñåõ âðà÷åé çàòÿíóëèñü çà îäíó íî÷ü, è óòðîì åãî  ïëîòñêîå òåëî óæå âûïèñàëè èç áîëüíèöû, ÷òî îêàçàëîñü âåñüìà êñòàòè, äåë áûëî ïîëíî.
Îäíèì èç ïåðâûõ áûëî — íàâåñòèòü Âèòàëèÿ Ñåðãååâè÷à, ïî âîçìîæíîñòè ïîääåðæàòü.
Îíè ñòîÿëè òèõî, ñìîòðåëè â øèðîêóþ, ÷óòü ïîíèêøóþ ñïèíó ìàéîðà.
Âäðóã îí íåìíîãî ïîâåðíóë ãîëîâó è ïðîèçíåñ: “Âû çàõîäèòå, ðåáÿòà, òàê áóäåò óäîáíåå ðàçãîâàðèâàòü”.
Ëåðà îïåøèëà. Ãðèøà ñïðîñèë: “Âû íàñ âèäèòå?”
Âèòàëèé Ñåðãååâè÷ ñ óëûáêîé ïîêà÷àë ãîëîâîé: “ß äàâíî âàñ âèæó”.

Ýïèëîã.
Îí ñòîÿë ïåðåä ñèÿíèåì, îêðóæåííûé ñîíìàìè àíãåëîâ, ðÿäû èõ òåðÿëèñü â äûìêå çà ãîðèçîíòîì.
Çâó÷íûé ãîëîñ ãîâîðèë: “È ñëàâåí ìóæ äåëàìè ñâîèìè, è ñëàâíû äåëà åãî”, — ñåðäöå Âèòàëèÿ Ñåðãååâè÷à íàïîëíÿëîñü ñ÷àñòüåì.

Ïîñëå îôèöèàëüíîé ÷àñòè Ëåðà, Ãðèøà, Âàñèëüè÷ è âñå îñòàëüíûå ïîäîøëè ïîçäðàâèòü íîâîãî ÷ëåíà áðèãàäû.
“Áóäåì ðàáîòàòü, — ñêàçàë Âàñèëüè÷, — ðàáîòû áóäåò ìíîãî”.
 È êàê â âîäó ãëÿäåë.

Êîíåö ïåðâîé Ñêàçêè ïðî êðûëüÿ.
© Àííà ×àäâèê

Базовые ЭВМ БЭСМ-6. Источник: фотоархив ОИЯИ

Еще один миф

Еще одним мифом является то, что уникальные разработки БЭСМ-6 были погублены переходом на бездушную ЕС.

На самом деле, как мы уже выяснили, БЭСМ-6 принципиально не могла занять нишу универсального компьютера для Госплана, НИИ, заводов и т. п. Да, она задумывалась таковой и в теории могла бы ею быть, цель пути была совершенно верной, но дорожка оказалась кривой и вывела совсем не туда. БЭСМ-6 в принципе не была конкурентом ЕС, как карьерный самосвал не конкурент универсальной грузовой платформе, тем более что и самосвал из нее вышел так себе, старшие ЕС были не сильно слабее, но куда более управляемыми.

Проект БЭСМ-6 был вовсе не закрыт с переходом на ЕС, всего было выпущено 367 машин разных версий, делали их с 1968 по 1981 год, в начале 1980-х выпускалась версия БЭСМ-6 на ИС – Эльбрус-1К2, затем была следующая версия – Эльбрус-Б. БЭСМ-6 всех видов эксплуатировались до 1993–1994 гг. Более того, в 1971 году были инициированы работы по проектированию БЭСМ-10, но они были свернуты по независящим от серии ЕС причинам (смерть Лебедева, интриги в АН СССР, общий развал, начавшийся с конца 1970-х, выбивание денег конкурирующими группами разработчиков под «Эльбрус» и т. п.).

ЕС никак не мешала Юдицкому разрабатывать свои миникомпьютеры, Карцеву – строить монструозный М-13 и так далее. «Эльбрусу» она тоже не помешала. Более того, под маркировкой ЕС тоже было разработано немалое число оригинальных машин, о них мы поговорим позднее. Кроме того, как мы уже упоминали, БЭСМ-6 не справилась с главной задачей – запуском всего софта, который был написан для машин CDC.

Именно провал в этом показал, что если вы хотите использовать ворованный софт без проблем – надо полностью копировать архитектуру машин. Эмуляция неэффективна и имеет ограниченную применимость, кросс-трансляция сложна и трудоемка в отладке.

А перед ИТМиВТ и Лебедевым лично в 1959 году и была поставлена такая задача – сделать так, чтобы на советских машинах можно было запускать американский и европейский софт. В идеале вообще без проблем, в реальности – с перекомпиляцией и не слишком трудоёмкой отладкой, потому что писать всё своё было утопией, это стало ясно уже к началу 1960-х.

Дело даже не в операционных системах и компиляторах – их кое-как делали свои, дело в прикладных пакетах, коих уже в 60-е годы были многие тысячи, и никакие советские НИИ были не в состоянии обеспечить софт такого качества в таком количестве. Только копировать, только так можно было обеспечить народное хозяйство современным софтом и не отстать окончательно.

Два последних мифа

На закуску нам осталось разобрать два последних мифа.

Первый из них в общем и целом мифом не является, скорее – это история, которая не была до настоящего времени полностью рассказана в русскоязычных источниках, и автор хочет исправить это упущение.

Как известно, к огромному прискорбию всех техноархеологов, любителей и исследователей истории компьютеров, в СССР (про Россию и говорить нечего) не очень берегли старые машины. Печальная судьба постигла практически все из отечественных ЭВМ, и сейчас мы можем прикоснуться лишь к крохам из всего технического наследия тех времен.

МЭСМ была переплавлена на металлолом, от «Сетунь-70» осталась одна консоль, от «Электроника СС БИС» – части процессора, от «Стрелы» – пара запчастей, некоторые платы «Эльбрус-2» можно увидеть в Калифорнии в величайшем компьютерном музее мира Mountain View Computer History Museum. Останки единственного в СССР CDC Cyber 170 находятся в СПИИ РАН в Санкт-Петербурге, единственный же в Союзе Burroughs – сгинул без следа.

Из 300 с лишним БЭСМ-6 не уцелело почти ничего, суммарно платы каждой машины содержали более килограмма драгметаллов, так что их судьба в конце 1980-х – начале 1990-х была предрешена.

В Политехническом музее в Москве находится один экземпляр, но его комплектность и работоспособность под вопросом.

Тем не менее существует единственное место в мире, где сохранилась полнокомплектная БЭСМ-6 в абсолютно рабочем состоянии и находится оно в Великобритании – знаменитый The Science Museum в Лондоне. Машина была спасена из развалившегося Союза в 1992 году фанатиком старых компьютеров и исследователем Дороном Суэйдом (Doron Swade) в буйное время, когда купить и вывезти можно было даже танк, не то что древнюю ЭВМ.

Техноархеологи будущих времен будут вечно благодарны настырному куратору отдела истории информационных технологий Музея науки за этот подвиг (кстати, он же, вообще, является первооткрывателем советских ЭВМ на Западе, и он же продавил посмертное внесение советских ученых, включая Лебедева, в зал славы IEEE, представив их работы к медали Бэббиджа).

В чем же здесь заключается миф?

Он в том, что из всей большой статьи про путешествие Суэйда в дикую Сибирь 1990-х за легендарным компьютером, в русскоязычных источниках цитируют и приводят ровно единственное предложение:

Российские суперкомпьютеры класса БЭСМ, разработанные более 40 лет назад, опровергают заявления США о технологическом превосходстве в годы холодной войны.

На самом деле эта история куда интереснее, потому мы представим читателям и прочие части из его увлекательного анабасиса «Back in the U.S.S.R. A museum curator suggests Russia’s BESM supercomputer may have been superior to ours during the Cold War».

Как видите – цитата Суэйда, мягко говоря, вырвана из контекста, при всей его любви к компьютерам, он нигде и никогда не утверждал, что БЭСМ-6 превосходит все, что было создано на Западе. Он всего лишь предполагал, что исследование этой машины сможет дать ответ на вопрос – врала ли Америка об оном превосходстве в годы холодной войны.

К сожалению, какой ответ он получил, привезя домой драгоценную машину и исследовав ее – нам неизвестно, но, думаю, читателям статьи ответ уже и так очевиден.

Профессор Томилин в Музее науки в Лондоне рядом со спасенной из Сибири БЭСМ-6, фото из архива Томилина

Самый последний миф мы оставили на закуску.

Он настолько популярен, что встречается везде, даже в русскоязычной «Википедии».

Вычислительный комплекс, в состав которого входили БЭСМ-6, в 1975 году в ходе космического полёта «Союз – Аполлон» обрабатывал телеметрию за 1 минуту, в то время как американская сторона на такой расчёт тратила 30 минут.

Первоисточником его служит единственное интервью престарелого программиста БЭСМ-6, профессора Томилина (один из авторов той самой протооперационной системы Д-68), к прискорбию скончавшегося совсем недавно в 2021 году.

Вспоминая о своей молодости и работе в ЦУПе в интервью indicator.ru он говорил:

Вообще, по рассказу престарелого ветерана сложно понять, что там, в принципе, происходило, поэтому попробуем копнуть ситуацию с другой стороны и заглянем в ЦУП NASA, чтобы узнать, какие компьютеры управления миссией использовали они.

Спасибо Советскому Союзу

На самом деле, максимально забавно то, что за развитие космонавтики американцы должны сказать спасибо Советскому Союзу. Именно запуск «Спутника-1» (чего от СССР никто не ожидал) привел к тому, что США на какое-то время впали в шок, увидев явный пробел в своих технологиях. После такого смачного пинка по самолюбию уже через три месяца было создано (в современной форме) знаменитое агентство перспективных оборонных исследований DARPA, а через полгода – летом 1958 и NASA.

При этом какое-то время NASA вовсе не обладало колоссальным бюджетом и какими-то экстремальными технологиями, до 1958 года Лаборатория реактивного движения (JPL), отвечавшая за ранние эксперименты с ракетами, вообще обходилась штатом «человеческих компьютеров» – девушек-вычислителей, вооруженных комптометрами, табуляторами и позднее – стареньким IBM 1620.

Использование человеческих машиносчетных станций, в общем, было распространено в США в определенных областях не меньше, чем в СССР, и эта практика прекратилась только после вливания колоссального финансирования на волне полета «Спутника».

Давайте откроем книгу Computers in Spaceflight: The NASA Experience и поглядим, с чем соревновался комплекс из нескольких БЭСМ-6:

Кроме оборудования для контроля полетов IBM, значительно продвинула теорию создания операционных систем реального времени, разработав комплекс управляющих программ с названием IBM Mercury Monitor.

Для разработки пакета управляющих программ инженерам IBM пришлось работать в тесном сотрудничестве со специалистами NASA, знавшими тонкие детали математического определения орбит, также они привлекли профессора Пола Хергета (Paul Herget), директора обсерватории в Цинциннати.

Когда в 1962 году программа Mercury была завершена, и NASA начало ускоренную подготовку к полетам Gemini и Apollo, агентство решило разместить компьютеры в объединенном центре в Хьюстоне. Для IBM и NASA разработка центра управления Mercury была очень выгодной, IBM Mercury Monitor и Data Communications Channel были первыми в своем роде и заложили основы многих компьютерных технологий.

Будущие многозадачные операционные системы и управляющие программы с приоритетным прерыванием обязаны своим появлением Mercury Monitor, мейнфреймы с терминальным доступом, такие как системы бронирования авиабилетов, имеют в своей основе дальнюю связь между Вашингтоном и космодромом во Флориде. Для обеих организаций опыт, полученный штатными инженерами и менеджерами, напрямую способствовал успеху Gemini и Apollo.

Еще до начала первого орбитального полета Mercury инженеры NASA, работавшие над управлением полетами, пытались повлиять на дизайн нового центра в Хьюстоне. Билл Тиндалл, который с самого начала работал в NASA над наземным управлением, понял, что размещение руководства космической оперативной группы в Исследовательском центре Лэнгли, компьютеров и программистов – в Годдарде, а диспетчеров полета – на мысе Канаверал создает серьезные проблемы с коммуникацией и эффективностью.

В январе 1962 года он начал информационную кампанию по объединению всех компонентов в одном месте, в новом Центре пилотируемых космических аппаратов. В апреле Western Development Laboratories компании Philco Corporation начала исследование требований к новому ЦУП, одним из запросов было облегчить работу диспетчеров, установив оборудование для отображения графической информации о траекториях.

В итоге Philco разработала новую концепцию управления полетами, описывающую буквально все – от физических компьютеров до информационных потоков, дисплеев, исследования надежности и даже стандартов разработки ПО, указав, что модульность программ является важнейшим условием.

Финальная спецификация требовала безотказной поддержки 336 часовой миссии с вероятностью 99,95 %. Для достижения указанной надежности Philco изучила существующие компьютерные системы от IBM, UNIVAC и Control Data Corporation, а также свои собственные компьютеры Philco 211 и 212, чтобы определить, какой тип машин нужен и сколько их потребуется.

В результате расчетов были получены три возможные конфигурации: пять IBM 7094 (непосредственный преемник 7090 с лучшей операционной системой IBSYS); девять UNIVAC 1107, IBM 7090 или Philco 211; четыре Philco 212; четыре CDC 3600.

Независимо от того, какое решение будет выбрано, было очевидно, что сложность центра Gemini-Apollo будет намного выше, чем у его предшественника с двумя компьютерами. Чтобы сделать систему как можно более недорогой и простой, NASA указало потенциальным участникам тендера на необходимость использования готового оборудования.

IBM быстро откликнулась на предложение NASA и в сентябре представила папку толщиной 2 дюйма с предложениями по аппаратному и программному обеспечению, включая подробный список сотрудников, которых они собирались привлечь к проекту. Хотя компания знала, что является ведущим кандидатом (одобрение Тиндалла вряд ли могло остаться незамеченным), она тщательно согласовывала спецификации, например, четко заявила, что модульное тестирование будет нормой при разработке программного обеспечения.

Впрочем, была одна область, в которой их документ отличался от расчетов Philco – количество необходимых машин. Возможно, чтобы снизить общую цену, IBM предложила группу из трех компьютеров 7094. Они предположили, что если одна машина будет выполнять программу расчета орбиты, вторая – станет управляющей, а третья – резервной, то они обеспечат надежность 97,12 %, а на критичных участках до искомых 99,95 %.

Восемнадцать компаний приняли участие в тендере на RTCC, включая таких мощных конкурентов, как RCA, Lockheed, North American Aviation, Computer Sciences Corporation, Hughes, TRW и ITT.

В итоге NASA склонилось, как несложно догадаться, к предложению IBM, они подписали контракт до 1966 года на 46 миллионов долларов (около полумиллиарда в современных ценах).

Требования NASA к программному обеспечению для управления полетом Gemini привели к созданию одной из самых больших и сложных компьютерных программ в истории. В дополнение ко всем потребностям Mercury, предлагаемые Gemini операции рандеву и изменения орбиты вызвали почти экспоненциальное увеличение сложности программного обеспечения для определения орбит. Размещение компьютера на борту космического корабля привело к необходимости параллельного использования его вычислений в качестве резервного, а также к необходимости разработать способ использования наземной компьютерной системы для обновления данных Gemini.

IBM отреагировала на возросшую сложность несколькими способами. Помимо увеличения численности персонала, компания ввела строгие стандарты разработки программного обеспечения. Эти стандарты оказались настолько успешными, что IBM приняла их в масштабах всей компании в то время, когда велась разработка ключевых коммерческих программных систем мейнфреймов 1970-х.

В более сложных областях IBM обращалась к услугам специалистов-консультантов и спонсировала группу из 10 ученых, искавших решения проблем орбитальной механики.

Даже с лучшими инструментами и более мощным компьютером потребности вычислительной мощности быстро превысили возможности 7094. IBM признала, что обычной 32-килобайтной ОЗУ машины будет недостаточно, поэтому она предложила использовать буферизацию с опережением.

Коммерческая практика использования лент для ожидающих программ стала невозможной из-за требований к размеру и скорости ПО Gemini, поэтому IBM проапгрейдила 7094 до модели 7094-IIs с 65 Кб основной памяти и еще 524 Кб дополнительной ферритовой ОЗУ, названной Large core storage (LCS).

Кроме этого, расчеты Philco оказались пророческими – даже так вычислительной мощности катастрофически не хватало, и IBM увеличила чисто итоговых машин до 5, как и было изначально предсказано в спецификациях Philco.

В итоге программы с лент подкачивались в LCS, а оттуда в ОЗУ, работы по их стыковке заложили основы технологии виртуальной памяти – главного программного достижения четвертого поколения машин серии S/370 начала 1970-х годов.

По мере продолжения программы Gemini NASA все больше беспокоилось о способности компьютеров 7094 адекватно поддерживать программу Apollo, учитывая ожидаемую большую сложность навигационных проблем. ОС реального времени явно нуждалась в существенных улучшениях.

Позором обернулась демонстрация проекта президенту Линдону Джонсону, он прибыл в ЦУП, и сотрудники NASA предложили ему запустить одну из полетных программ. Волею случая Джонсон ткнул в программу, которая была уже вытеснена из ОЗУ на ленту, в итоге, как описывали присутствующие, минуты казались им часами, пока президент терпеливо ждал загрузку.

NASA решила плюнуть на IBM и купить у Крэя великий CDC 6600, чья чудовищная вычислительная мощность десятикратно перекрывала все, что было уже установлено в ЦУП. Контракт IBM повис на волоске, и, как обычно, они сделали хитрый маркетинговый ход, пообещав заменить все 7094 на куда более мощные новейшие мейнфреймы S/360.

Пикантность ситуации заключалась в том, что до поставок S/360 осталось еще полгода, машина не была готова, но в пресс-релизе об этом не было ни слова. NASA вздохнуло и отозвало заказ на CDC 6600. Крэй подал в суд на IBM, утверждая, что они смошенничали, заявивив о недоступной на тот момент машине, как о готовой, с целью вытеснить CDC с рынка. Крыть было нечем, и IBM влепили штраф в 100 миллионов долларов за нечестную конкуренцию.

В итоге к беспилотным полетам Apollo IBM успела заменить только одну машину, 4 оставшихся 7094 по-прежнему продолжали управление миссией. Только к 1966 году IBM закончила разработку новой ОС реального времени для S/360 – RTOS/360.

В итоге пилотируемый полет Apollo поддерживали две машины S/360, одна – рабочая и одна – резервная. Эта схема продержалась до 1974 года, когда настырная IBM снова выиграла тендер на поставку оборудования для NASA у Computer Sciences Corporation. С 1984 по середину 1980-х управление полетами в т. ч. программой Space Shuttle осуществлялось пятью мейнфреймами System 370/168. В конце 1980-х они были заменены на мэенфреймы IBM 3083, ставшие четвертым поколением машин Mission Control.

В это время важность наземных машин значительно упала, так как компьютеры космических кораблей стали достаточно быстрыми и продвинутыми для осуществления большей части расчетов траектории прямо на борту по ходу полета. Все эти компьютеры также были созданы IBM: ASC-15 для Saturn 1, ASC-15B для Titan Family, GDC для Gemini, LVDC для Saturn 1B/5, System/4 Pi-EP для MOL и System/4 Pi-TC 1 для Apollo Telescope Mount и Skylab.

Битва мейнфреймов

Итак, в 1975 году в битве сошлись 2 мейнфрейма IBM System/360 model 95 (спецзаказ NASA, создано всего две машины, модернизированная версия model 91 с ОЗУ на тонких магнитных пленках, более продвинутый и быстрый вариант обычной ферритовой памяти, разработанный Sperry для UNIVAC 1107 в 1962 году) со стороны NASA и АС-6 в советском ЦУПе.

IBM System/360 model 95 во всей своей славе в NASA. Фото https://ru.wikipedia.org

Следует отметить, что за телеметрию отвечала только одна машина IBM, и на самом деле model 95 была настоящим шедевром.

Она был заявлена как прямой конкурент CDC 6600, первая суперскалярная машина IBM с полноценной поддержкой спекулятивного выполнения, продвинутым кэшем, современной виртуальной памятью, одна из первых машин с многоканальной ОЗУ, центральный процессор состоял из пяти автономных блоков: блока команд, блока вещественной арифметики, блока целочисленной арифметики и двух канальных сопроцессоров: один – для ОЗУ (фактически современная технология DMA), и второй – для I/O каналов.

Продвинутый конвейер использовал ноу-хау IBM – алгоритм Томасуло динамического планирования инструкций, разработанный компьютерным ученым Робертом Томасуло (Robert Marco Tomasulo) специально для S/360. Алгоритм может работать с любой архитектурой конвейера, поэтому программное обеспечение требует небольшого количества модификаций, специфичных для конкретной машины. Все современные процессоры, включая линейку Intel Core, используют те или иные модификации этого метода.

Теоретически model 95 разгонялась до 16,6 MIPS (правда на простых инструкциях), но это уже было сногсшибательным достижением по меркам 1968 года и оставалось таким для компьютеров общего назначения много лет. Сравнимую производительность на микропроцессорах можно было выжать только из Intel 80486SX-20 МГц или AMD 80386DX-40 МГц конца1980-х.

Честно говоря, в этой битве несчастную БЭСМ-6 можно только пожалеть, но не все так плохо!

Как мы уже говорили, при общей убогости элементной базы и довольно странных с т. з. магистрального развития ЭВМ технических решениях, БЭСМ-6 обладала вполне удачной системной архитектурой, позволяющей в широких пределах комбинировать ее вычислительные элементы, для этого и была разработана аппаратура сопряжения – АС-6.

АС-6 был устроен очень хитрым способом. Для его функционирования имеющиеся в наличии БЭСМ-6 нужно было фактически разобрать на модули, а потом собрать снова уже как часть комплекса через специальные коммутаторы.

На первом уровне коммутации соединялись процессоры от БЭСМ-6 и их ОЗУ с помощью специализированного коммутационного процессора АС-6, получая то, что сейчас можно назвать симметричной многопроцессорной архитектурой – до 16 ЦП от БЭСМ-6 с разделяемой ОЗУ. Одновременно в процессе сборки процессорные шкафы передвигались и перекоммутировались для достижения минимальных задержек сигнала.

Собственно АС-6 как она есть, фото http://www.besm-6.su

Второй уровень коммутации включал так недостающие оригинальной БЭСМ-6 канальные сопроцессоры ПМ-6, объединенные в сеть, через которые подключалась разнообразная периферия.

Наконец, третий уровень состоял из устройств сопряжения с внешними источниками данных.

Все это собиралось на основе каналов от мейнфрейма ЕС (даже ненавистники Единой Системы не могут не признать, что тут он здорово помог старушке БЭСМ-6). Все дополнительные сопроцессоры АС-6 были собраны на той же DTL, что и БЭСМ-6.

Программное обеспечение имело чрезвычайно экзотическую архитектуру – за управление ЦП отвечала своя операционная система (одноименная ОС АС-6), за периферийные процессоры отвечала своя (!) отдельная операционная система (ОС ПМ-6). Если кому-то показалось, что в схеме не хватает безумия, спешим вас утешить – отдельные БЭСМ-6 в составе комплекса работали под управлением своих родных ОС на выбор (ДИСПАК и т.п.).

Оригинальным был сам управляющий процессор АС-6, представляющий собой глубоко модернизированную БЭСМ-6 (да-да, БЭСМ-6, рулившая другими БЭСМ-6). Он был более мощный, чем оригинал, производительностью до 1,5 MIPS с ОЗУ в 256 килослов и, естественно, мог использовать, как свою собственную, ОЗУ всех прочих БЭСМ комплекса через канал из 86 шин с суммарной скоростью передачи в 8 Кб/сек. Естественно, все это канальное хозяйство имело собственное питание – т. н. блок УКУП (устройство контроля и управления системой электропитания). Периферия была тоже взята от ЕС (откуда еще бы ее брать).

В итоге ЦУПовский АС-6 в определенном смысле слова эмулировал архитектуру System/360 model 95, только собранную из отдельных блоков, и с процессорами сильно отличающейся архитектуры.

Возможности этого монстра упирались чисто в физические ограничения – на практике АС-6 никогда не использовался с числом управляемых БЭСМ-6 более двух сразу по элементарной причине.

Даже такая конфигурация требовала предельно огромного машзала в 200 квадратных метров (не считая вынесенной отдельно периферии) и питания не менее чем в 150 киловатт. Итоговую скорость этого комплекса оценить не просто сложно, а вообще невозможно, так как прямых тестов производительности на АС-6 в полной сборке, насколько известно автору, никто никогда не запускал.

Реальная производительность каждой из БЭСМ-6 в его составе составляла порядка 0,8 MIPS, сам процессор АС-6 добавлял еще 1,5, сравнить это с S/360 было нереально, так как архитектурно машины отличались всем, чем можно – от машинного слова (50 бит против 36) до арифметики (сравнивались три параллельных чисто вещественных процессора с отдельными вещественным и целочисленным).

В принципе, если учесть действительно качественное математическое и программное обеспечение и принять, что телеметрию в 1975 году считал только один S/360 против трех работающих параллельно БЭСМ-6 и предварительно данные обрабатывались кучей сопроцессоров ПМ-6 – можно разумно предположить, что по скорости АС-6 в итоге не уступал машине IBM и (с определенной натяжкой) мог даже превзойти ее.

Мы не уверены, что разница составляла именно 20 минут (и из этого тем более не следует везде встречающаяся версия байки «БЭСМ-6 работала в 30 раз быстрее лучших американских компьютеров»), но, пожалуй, потягаться с CDC 6600 такая конфигурация реально могла.

Вот воспоминания одного из сотрудников советского ЦУП о тех временах:

В 1975-м году в ЦУП-е управление полетами космических аппаратов типа «Союз», «Салют» и полет по программе «Союз-Аполлон» обеспечивался вычислительным комплексом АС-6, состоящем их 2-х ЭВМ БЭСМ-6 и 4-х или 6 периферийных машин ПМ-6 (не помню сколько, не хочу врать, если остались еще в живых мои коллеги – уточните, пожалуйста). Вся обработка осуществлялась в реальном масштабе времени. Машины ПМ-6 были связаны с линиями передачи телеметрической и баллистической информации и осуществляли ее первичную обработку, в темпе поступления. На БЭСМ-6 осуществлялась основная обработка информации, форматирование рабочих кадров и выдача ее на мониторы в зал управления, на АЦПУ – по запросу и естественно записывалась на внешние магнитные носители.

В сухом остатке

В сухом остатке вышло вот что.

БЭСМ-6 получилась медленной по меркам 1970 года, на уровне компьютеров 1959–1963 гг. Она вышла дорогой и нетехнологичной, собранной вручную навесным монтажом из сотен тысяч дискретных элементов.

Она была очень специфической в управлении и годилась только как числодробилка, использовать ее как универсальную или управляющую ЭВМ было чрезвычайно неудобно и едва возможно. Она имела огромные размеры и потребляла огромное количество электричества, опять-таки – в силу устаревшей на 10 лет элементной базы.

И наконец – она полностью не годилась для того, для чего ее и собирали: стать аналогом CDC 1604, компьютером, который можно тиражировать тысячами для всех НИИ и вузов и использовать весь массив американского кода, не мучаясь с кросс-компиляцией и переписыванием всего.

Именно поэтому БЭСМ-6 выпустили хоть и рекордным, но недостаточным тиражом, просто надорвались возиться с дорогущей, медленной и устаревшей машиной, без должного количества ПО, хотя более современные ЕС на более совершенной элементной базе советская промышленность без малейшего труда клепала тысячами.

Собственно сам проект ЕС начался косвенно из-за того, что идея БЭСМ-6 не взлетела в том виде, в каком она была остро нужна. Отсюда же растут ноги у «Эльбруса» – БЭСМ-6 не сгодилась на роль настоящего суперкомпьютера, CDC 6500 был в стране один, а машину в пять раз мощнее БЭСМ-6 требовали много кто, начиная от ракетчиков и заканчивая химиками.

Была ли БЭСМ-6 плохой машиной вне контекста?

Нет.

В 1959 году она стала бы великой машиной (если бы была создана самостоятельно, конечно), в 1962–1963 году – отличной машиной для узких задач, в 1965 году – нормальной машиной. В 1968 ее должны были снять с производства и поставить в музей.

При таком жизненном цикле БЭСМ-6 однозначно вошла бы в пантеон величайших компьютеров в истории.

Этому помешало две небольшие детали – во-первых, в БЭСМ-6 розлива 1967 года было слишком мало оригинального (а неоригинальное было слишком причудливо перемешано), во-вторых – она появилась в тот год, когда по уму бы ее уже надо было закончить выпускать, опоздав на 10 лет.

В результате она родилась мертвой, и только героические усилия тысяч человеко-часов ее самоотверженных пользователей смогли вдохнуть жизнь в этого странного кадавра.

Почему же она стала легендой?

Ну для начала – в принципе, ее архитектура для научных приложений была не так уж плоха, а если вычесть десять лет – то совсем неплоха, хоть более ни для чего она и не годилась толком.

Если учесть советское отставание (нарастающее с каждым годом) в области ЭВМ (в 1967 году мы находились примерно на уровне 1959–1960 года по пессимистичным оценкам, 1961–1962 гг. – по самым оптимистичным) – БЭСМ-6 была шедевром на фоне всевозможных «Наири», ламповых «Уралов» и прочего зоопарка медленных убогих конструкций родом прямо из 1950 года.

Кроме того, она была объективно самой быстрой ЭВМ в СССР (не считая военных секретных проектов, тот же М-10 разделывал ее как бог черепаху, вычисления гидродинамики плазмы, занимавшие на БЭСМ-6 часы, на нем считались за минуты) и главное – широкодоступной: почти 400 инсталляций – это не шутки! При этом в самом мощном варианте – две машины параллельно, работающие с 6 сопроцессорами через АС-6, как мы говорили, она могла потягаться даже с S/360 model 95, а это было серьезно.

Сыграло свою роль и то, что научные центры, до того видевшие только мрак и ужас советской информатизации, наконец получили свою личную мощную машину.

Снова вспоминает начальник сектора ОМОЭД ЛВТА Генриетта Николаевна Тентюкова (еженедельник ОИЯИ «Дубна» № 34 (4325) от 11 августа 2016, «Когда машины были большими»):

Это были 1960-е годы, ОИЯИ, главный и мощнейший ВЦ страны, работавший над проблемами ядерной физики мирового значения. Очевидно, что при появлении там БЭСМ-6 – машину были готовы буквально целовать в каждую плату – лучше-то ничего не было, был полный кошмар.

Еще одной причиной теплого отношения к БЭСМ-6 было то, что она была своя, родная (ну точнее – никто из работавших на ней был не в состоянии опознать ее прототипы, да и сейчас немногие задумываются), а ЕС ЭВМ были клонами, что било по самолюбию.

Кроме того, ЕС были чрезвычайно, предельно сложными для советской культуры производства, даже с учетом того, что передрать S/360 СССР осилил только к середине 1970-х.

В результате первые серии ЕС работали просто кошмарно и многие следующие тоже, с учетом того, что их клепали тысячами на заводах с принципиально разной культурой. Если везло и доставалась ЕС производства восточного блока – ГДР, например, то это было счастье. О культуре же сборки наших южных республик ходили легенды, ужаснее, чем рассказы Лавкрафта.

В 2000 году Э. М. Пройдаков встретился с Эммануилом Григорьевичем Кнеллером, ныне президентом фирмы «Истрасофт», и записал на диктофон его воспоминания о появлении персонального компьютера «Истра-4816». Э. Г. Кнеллер руководил небольшой группой, разработавшей эту машину в филиале ВНИИЭМ в г. Истре.

Он вспоминал:

Нужно сказать, что Иосифьян хотел, чтобы производство машины освоили в Ереване. Мы даже ездили и вели переговоры с заводом, выпускавшим ЭВМ «Наири». Однако там технологическая дисциплина была еще ниже, чем на «Счетмаше». Когда меня водили по заводу, показывая производство, главный инженер рассказывал: «Вот они – умные ребята с гор. Их спрашиваешь: «Почему ты провод так ведешь, а не как на схеме нарисовано». Он отвечает: «А я что, хуже делаю?»

С учетом, что люди так собирали простенькие ПК – представьте, какие чудовищные косяки они допускали в сборке мейнфреймов.

Нередки были ситуации, когда поставленную в вуз ЕС не удавалось запустить месяцами и даже годами. БЭСМ-6 была в разы проще, при желании ее можно было починить молотком, паяльником и известной мамой.

Харизма

Ну и, наконец, нельзя не отметить последний немаловажный компонент популярности БЭСМ-6.

Несмотря на свою внешнюю суровость, как и ее создатель Лебедев, машина обладала определенной харизмой.

Уютный полукруг стоек, ряды задорно мигающих лампочек, расслабленно-интеллектуальная атмосфера советских НИИ 1960 –1970-х годов – все это было близко и приятно целому поколению разработчиков и пользователей. Опять-таки, работа на БЭСМ-6 подразумевала частые командировки в поисках софта (в т. ч. в Германию и Венгрию), прием гостей (в т. ч. иностранных) и прочие развлечения интеллектуальной элиты. Конечно, и поэтому о БЭСМ-6 у многих остались самые теплые воспоминания.

Итак, нам осталось поведать об эпопее с компьютерами ПРО второго любимого ученика Лебедева – Бурцева, но сначала нужно опровергнуть еще один популярный миф, в наиболее пафосно-художественном изложении запущенный журналом «Родина» и Еленой Литвиновой в статье «Сергей Лебедев. Битва за суперкомпьютер. Пока с трибун призывали догнать и перегнать Америку, он сделал это тихо и, увы, незаметно для своей страны». Самый эпический абзац в ней такой:

Возможно, самое тяжелое в жизни Сергея Алексеевича. Дискуссии о дальнейшем развитии вычислительной техники становились все яростнее. Лебедев был уверен, что надо идти своим путем, создавать собственную линию ЭВМ средней мощности и супер-ЭВМ нового поколения. Оппоненты предлагали создать ряд совместимых компьютеров, повторив американскую систему IBM.
Лебедев жестко возражал: «Мы будем делать машину из ряда вон выходящую».
Выходящую из американского ряда!
Зимой 1972 года Сергей Алексеевич лежал с воспалением легких, когда узнал, что решение копировать американскую машину принято окончательно. Он встал с постели и отправился к министру, чтобы убедить его не совершать ошибку, которая отбросит страну на годы назад. Лебедев прождал в приемной больше часа. Министр его не принял.
Кто выиграл от этого поворота на Запад?
Возможно, эта история приблизила смерть Сергея Алексеевича. Он все чаще болел. Алиса Григорьевна и дети круглосуточно дежурили в больнице. Выдающийся ученый умер 3 июля 1974 года.

На самом деле все было, мягко говоря, не так, и этот вопрос мы рассмотрим далее.

Лебедев паяет суперкомпьютер. Рисунок из журнала Supercomputers #1, 2010. Трагикомичная картинка, отражающая всю суть разработки советских ЭВМ

Продолжение следует…