Сказка про белочку и зайчика

По телефону с сайта театра «Вернадского, 13» попал в кассу. Сообщил, что хотел бы сделать репортаж, и попросил передать мой контакт режиссёру. Через некоторое время приходит сообщение в WhatsApp: «Здравствуйте, Алексей. Меня зовут Надежда, я администратор театра». Посмотрел на аватарку — знакомое лицо. Перезвонил. «Надежда Карпухина-Карпович? — уточняю я. — Вы же робкий Зайчик в «Трям! Здравствуйте!» и Гертруда в «Гамлете», роковая испанская красотка в «Блэзе» и… мышка в новом спектакле. Почему же администратор?» В трубке смех: «Да, это всё я. Придёте — сами увидите».

Зайчик-Гамлет

Впервые в театр «Вернадского, 13» я попал в 2007 году. На новогоднюю ёлку. Какой-то новый театр, возможно, даже самодеятельный. В полуподвале жилого дома по соответствующему адресу — название от него. Ну, чего ожидать? Тоскливо вспомнил дядю Гену, папу моего друга. Доставив нас на ёлку и посадив в зал, сам удалялся в буфет пить кофе с принесённым из дома коньяком. А ведь интеллигентный человек. «Утренники не по моим нервам», — комментировал он тогда. Но я был за рулём — ничего не оставалось, как сесть вместе с детьми. И не пожалел.

С одной стороны, без всякого коньяка я неожиданно уподобился ребёнку — только что не топал при появлении злодея. А главное, с удивлением заметил, что спектакль только на первый взгляд детский.

Взрослые актёры как будто играли для меня: какие-то шуточки, акценты, непонятные детям, отлично считывались их родителями.

Почти всем актёрам не больше 30 лет. Но это точно была не самодеятельность, не утренник в клубе — абсолютно профессиональная постановка.

За следующие 14 лет я посмотрел почти все детские спектакли — на ёлки всегда давали премьеру. И, если удавалось, не пропускал редкие взрослые постановки. Там вчерашний Железный Дровосек из «Волшебника Изумрудного города» (он же волк, стражник и т. д. в других сказках) выходил Горацио в «Гамлете», а тролль, король, ёжик — в главной роли в «Старшем сыне». Классные драматические актёры — в каждой роли они становились другими. Мне казалось, что рано или поздно им станет тесно на сцене «Вернадского, 13» и они уйдут. В кино, в «большие» театры. Но вот сейчас посмотрел на сайте новогоднюю программу — 2021/22. Новый спектакль «Кот-волшебник и мышиное рождество», категория 4+. В роли Виолетты, белой мышки — мамы, — Надежда Карпович.

«Мой муж — Дед Мороз»

26 декабря, воскресенье. Два представления в день: в 12:00 и в 16:00. Зрители могут прийти за час до начала — в фойе будут игры с героями сказок. И так ежедневно весь новогодний сезон — с 24 декабря по 9 января.

Артисты начинают собираться ближе к 11:00. Первой начинает переодеваться и гримироваться Юлия Лукьяшко (Фружи, белая мышка — дочь). Правда, почему-то не в мышь, а в Снегурочку.

«Все занятые в новогоднем спектакле участвуют и в предварительной программе», — поясняет она.

И точно, в соседней гримёрке натягивает подушку-пузо под костюм весёлого повара Данила Алексеев (Мартон, серая мышь — папа).

Рядом гримируется Арлекин — уже много лет в разных образах детей перед представлением развлекает актриса и сценарист почти всех постановок Евгения Войцеховская. Чуть позже пузо для солидности образа надевает и Сергей Карпович — в спектакле он Кот, но сначала выйдет Дедом Морозом.

«Ага, мой муж — Дед Мороз, — кивает появившаяся Надежда Карпович (многим зрителям известна под прежней фамилией — Карпухина. — RT). — Вся жизнь здесь — где же ещё мужа искать? Вы интересовались, чувствую ли я себя примой. Конечно, чувствую. Особенно когда на мне нужно дошить последние четыре куска сыра (реквизит на сцену. — RT) перед премьерой. Маленький театр — тут каждый отвечает за кучу всего, совмещая много функций, должностей, делает что-то руками. Мальчики даже шить научились. Ощущения примы нет — есть безмерное чувство ответственности. Веду соцсети театра. Когда организационные вопросы решаю, не представляться же мне примой — называюсь администратором».

Одеваться — что-то быстро натянуть, завязать сбоку — актёрам помогает костюмер Анастасия. Как выяснилось, она режиссёр — как и почти все здесь, закончила Щукинское.

Дальше я уже привыкну, что кто-то из артистов будет стоять у рубильника, заменяя техника, и т. д. А Надежда между выходами на сцену будет спешно отвечать на вопросы зрителей в соцсетях от имени администратора.

Сейчас Надежда надевает парик, белое платье с кружевом. Превращается в этакую светскую даму. Потом рисует усики, носик — дама оказывается «элитарной» белой мышью.

«Какая у меня мышь по счёту? Было две в разных редакциях «Щелкунчика». Эта третья. По роли мы белые мыши — родители. Мы спесивые, заносчивые. Считаем серых мышей деревенщиной, — объясняет Надежда. — Эта сказка — разговор о вполне взрослых проблемах восприятия людьми друг друга».

В этот момент из другой гримёрки выходит Михаил Лукичев — уже в костюме её супруга. «По сути, я папа Капулетти», — отмечает он.

В сыроварне живёт семья серых мышей: папа, мама и молодой сын. Обычные, каких много. Растолстевшая, тянущая на себе дом жена, инфантильный, пытающийся избегать принятия решений муж. Рядом с ними селится супружеская пара белых мышей с красавицей дочкой. Это снобы, как будто бы более успешные и активные. Но если присмотреться, то и в этой семье всё то же самое.

А дальше начинается классическая история Ромео и Джульетты: дети влюбляются друг в друга, а родители против. Причина понятна: «они не такие, как мы».

Евгения Войцеховская написала сценарий по мотивам сказки Дюлы Урбана «Все мыши любят сыр». И, в отличие от Шекспира, тут всё заканчивается хорошо — семьи мирит… Кот. Он объясняет родителям, что различие между ними мерещится только им самим. Мол, вы все боитесь кошек, любите сыр. Короче, живите дружно, а то съем.  

«Кот, уходи!» — слышится громкий крик зрителей. Дети, включая четырёхлетних на первых рядах, в восторге. Родители реагируют куда сдержаннее, но, очевидно, замечают написанное специально для них. Узнают себя, свои отношения. «С таким мужем любая превратится в серую мышь», — кажется, кто-то из зрителей это даже проговаривает. Если убрать мышиные интонации — вполне взрослые, серьёзные диалоги.

«Малыши считают какой-то один план, — пояснила мне основатель и художественный руководитель театра Елена Громова. — Но нужно несколько пластов, чтобы вещь была интересна и детям постарше, и взрослым. А постановки формата «ой, детишечки, у-тю-тю» не переношу. Да и дети всегда чувствуют несерьёзное отношение».

Громова говорит, что на некоторых сказках взрослых пробирает настолько, что даже папы плачут. Верю — один из них.

Представление заканчивается. Выход на поклон. Публика не отпускает. Потом ещё выход, на бис. Актёры возвращаются в гримёрку. До начала следующего спектакля целых полтора часа.

«Слушай, а давай, когда мы набрасываемся на Кота, ты встанешь с другой стороны, — предлагает Надежда своему сценическому супругу Михаилу. — Можно добавить действия. Будет весело, если я его веником сверху отметелю».

Мне всегда казалось, что лучше приходить на 12-часовой сеанс: пока актёры свежие и физически, и психологически.

«Наоборот, второй, в 16:00, всегда ярче, — объяснил мне ещё находящийся в образе грустной мыши Данила Алексеев. — Мы ж совы — чем позже, тем активнее. На утреннем спектакле только разыгрываемся, разгоняемся».

Дом и старики

Полине Шитовой 20 лет, ещё студентка театрального. Самая молодая из нынешней труппы. Надежде Карпович, когда она почти 20 лет назад пришла в этот театр, было ещё меньше. Теперь её и оставшихся от первого состава называют «наши старики».

«Ко мне тут в зале бросилась одна мама — она сама в детстве была на нашем представлении, а сейчас привела уже своего ребёнка», — отмечает Надежда.

В обычном театре актёр живёт и взрослеет со своими зрителями. Развитие самого актёра находит оклик в его аудитории. А здесь как в школе — постоянная смена поколений детей, а заодно и их родителей, для которых ты снова скачешь зайчиком или ёжиком.

«Дети от поколения к поколению меняются. Каждый раз нужны новые подходы, — рассуждает Надежда. — Да, у меня есть ощущение, что не сыграла многого, что хотела. Но не сыграла не где-то там, а здесь. Просто потому, что приходится тратить время на что-то другое».

Худрук Елена Громова во время спектаклей сама выполняет работу осветителя — сидит за пультом. Но, пожалуй, она тут одна, для кого театр — единственный источник дохода. Все остальные члены труппы подрабатывают в других местах. Причём отнюдь не всегда искусством. Павел Фартуков (Шома, серая мышь — сын) сейчас играет только по выходным, а по будням занимается продюсированием компьютерных игр в IT-компании.

«Во время самоизоляции всё стояло. Даже сериалы не снимали. Знакомые позвали поучаствовать. Посмотрел, понравилось. И втянулся», — поясняет Павел.

Это при том, что у него — у единственного из всех присутствующих — есть свой агент. Начал сниматься очень рано — в 18 лет получил главную роль в сериале «Невидимки» (2010). И с тех пор участвовал в шести десятках кинопроектов.

«Кино, особенно сериалы, — вообще другое, — говорит Павел. — Пока снимали 70 серий «Невидимок», сменили 27 режиссёров… А тут — дом».

Но дело даже не в семейном уюте своего театра, оберегающего от интриг и прочих проблем в иных местах. «Елена Валерьевна приучила нас к очень высокому качеству, которое редко можно встретить. А если сравнивать с детскими театрами, то я подобного вообще больше нигде не видел», — поясняет Михаил Лукичев.  

Даже в гримёрке Данила Алексеев, как и его герой, продолжает щипать струны на превращённой в этакую балалайку большой деревянной ложке. «Листал Instagram. Гляжу — приятель сейчас в Таиланде на корпоративе. А я как раз вот эту штуку из ложки для роли мастерил. И подумал, что, видимо, чем-то не тем в жизни занимаюсь», — шутит он.  

Данила не только актёр. Он преподаёт в детской студии «Крылья», открытой при театре много лет назад. Реализуется там и как режиссёр. Работа на детскую аудиторию, видимо, особенно располагает к педагогике — детям в студии преподаёт почти вся труппа. Лучших потом приглашают к себе — Юлия Лукьяшко и Полина Шитова как раз из выпускников «Крыльев».  

«Это мой дом, который я с 17—18 лет строю. Надеюсь, что через 20—30 лет я передам свой театр в руки младшего поколения, которое будет с большим задором на сцене, — отвечает Надежда Карпович на мой вопрос о будущем. — На них будут кричать: «Уходи, Кот!», а я буду сидеть в зрительном зале со своими детьми или внуками. Уйду в педагогику. Или нет, сама уже поставлю какой-нибудь спектакль наконец. В таком темпе, как мы работаем сейчас, через 30 лет будет невозможно. Наркотик ли эта суета? Для кого-то да. Синдром отложенного счастья».

Частный нафталин

Театр частный, существует с 2000 года. «Была идея, был спонсор, — рассказывает Елена Громова. — На его деньги мы оборудовали помещение. Набрали труппу по полному штату. Вспомогательный персонал. Уже было начали работать, как бизнес у спонсора расстроился, — в 2002 году мы остались без финансирования. Сотрудников пришлось распустить и искать форму существования». 

Помещение муниципальное, выделено как объекту социального назначения — аренда бесплатная. Расходы — коммуналка, зарплаты актёрам и персоналу. И постоянные, не всегда предсказуемые затраты на декорации, оборудование, ремонты и т. д.

«Театр частный. Никаких грантов, субсидий. Мы живём только за счёт продажи билетов, — говорит Громова. — В зале 108 мест. Билеты от 300 до 1800 рублей. Если заполнено 70%, то мы окупаемся».

Оклад у актёров в штате — 16 тыс. рублей. Остальное — по занятости на сцене. Выходит до 40 тыс. рублей. Как уже было сказано, артисты совмещают функции декораторов, техников, звукооператоров. В штате нет гримёра. «Когда мы закрылись во время самоизоляции, уборщица уехала домой на Украину. И не вернулась. Новую нанимать не стали — убираем теперь сами», — отмечает Громова.

Понятно, что за каждую дополнительную обязанность актёру доплачивают. О размерах сумм можно только догадываться. Определённые деньги приносит театральная студия — месяц занятий стоит 8 тыс. рублей.

Постоянно занятых артистов — 12 человек. Других приглашают по мере необходимости. Сейчас почти все, кто не занят в спектакле про мышей, работают на новогодних шоу, корпоративах, ёлках.

«Почему мы выбрали для новогоднего представления именно такой сюжет? В том числе из-за пандемии, — неожиданно выдаёт Громова. — Роспотребнадзор разрешил только 70% заполнения зала. Если б мы могли продать билеты на все места, то позволили бы себе спектакль подороже — с большим числом персонажей, другими декорациями».

Детский репертуар — почти всегда простой по будням, разве что кроме каникул. Конечно, по вечерам можно давать взрослые спектакли. Но тут уже маркетинг тонкой настройки: как заманить вечером усталого взрослого в малоизвестный театр далеко за Третьим кольцом, сколько назначить за билет, чтоб и зрителю по карману, и самим окупиться? За 20 лет существования театра успешная схема так и не устоялась: взрослых спектаклей пока в репертуаре мало и показывают их сравнительно редко. Но надежды остаются.

«Мы репертуарный театр, — объясняет Громова. — То есть это не проекты какие-то разовые, а постановки, которые идут годами. И мы не площадка для выступлений, а камерный театр. Дающий возможность для глубокого разговора со зрителем. Хорошо ли это, современно ли? Однажды Пётр Наумович Фоменко свой театр назвал нафталином. И мы нафталин, классика. Ничего плохого в этом нет. Лучше нафталин, чем моль».

Третий партнёр

Со сцены снова звучат финальные реплики. Снова Кот произносит речь. Влюблённые берутся за руки. Дети кричат из зала. Аплодисменты, выход на поклон. И на бис. В гримёрку снова один за другим влетают актёры.

«В этот раз зал совсем другой — куда отзывчивее! — делится впечатлениями Полина. — Дети смеялись даже над теми шутками, над которыми никто никогда не смеялся, даже мы».

Утром были в основном организованные группы под присмотром учителя. Это самая сложная аудитория — дети отвлекаются друг на друга. А на второе представление пришли по отдельности, с родителями.

«Конечно, мы же играем не в режиме кинотеатра — ловим реакцию из зала, откликаемся на неё. Зритель — это третий партнёр», — поясняет Надежда.

Всегда было интересно посмотреть, что происходит с актёрами, когда они после поклонов наконец скрылись за кулисами. Посмотрел. И ничего не понял. Впрочем, и они сами свои ощущения объяснить не смогли.

«Надо ли выйти из роли? У кого как, — пожимает плечами Михаил Лукичев. — Мне, например, нужно ещё какое-то время посидеть в костюме».

В целом была атмосфера какого-то очередного достижения. Возможно, потому что премьера — играют всего третий день. Уходя домой, актёры целовали уже спустившуюся из осветительной Громову.

«Впереди ещё 18 ёлок, спектакль набирает обороты!» — произнеся это, Надежда Карпович машинально, видимо, чтобы не сглазить, подняла сжатые кулаки. Глядя на неё, я понял, что ни в какие зрители с этой сцены она не уйдёт.

В густом-густом лесу, на окраине ясной полянки, раскинувшейся около небольшого озерца, раздавались веселые озорные крики трех закадычных друзей.

Бегемотик, которого все звали Коротышка-Бом за его толстенький вид и коротенькие ножки.

Лягушка Рыбаня, за то, что она чувствовала себя в озере как рыба в воде.

И селезень Кряк, потому что он всегда громко крякал, когда ему было очень весело.

Друзья всегда любили собираться на берегу полянки, так как в ясные солнечные дни тут было очень уютно. Солнышко прогревало песочек и воду. Коротышка-Бом, зарывшись в мокрый теплый песок, нежился под лучами ласкового солнца.

Сквозь полуоткрытые веки он наблюдал, как Рыбаня показывала Кряку очередной пирует. Прыгая с веточки в воду, лягушонок выделывал такие выкрутасы, что Кряк не мог остановиться от непрерывного смеха.

Всем трем друзьям было невероятно хорошо, поэтому они наслаждались жизнью.

Однажды во время одной из очередных игр, придуманных неугомонным лягушонком, нужно было добраться до другого берега озера. Лягушонок, высоко подпрыгнув, исчез в воде. Было видно, как он быстро, перебирая лапками, устремился к другому берегу.

Кряк только крякнул от неожиданности, но, спокойно опустившись на водную гладь, за несколько мощных гребков лапами опередил Рыбаню и с хитрецой наблюдал, как тот только выбирается на берег, громко дыша.

Ну, ты даешь!

Только и смог вымолвить лягушонок.

А то, я же лучший пловец на этом озере!

Горделиво ответил селезень.

Оба друга с сочувствием смотрели, как к берегу, фыркая и поднимая тучи брызг, добирался Коротышка-Бом.

Друзья задумались, так кто же из них лучший в водном деле. То, что Кряк быстрейший пловец, это понятно, но вот достаточно ли этого?

И тут умный лягушонок предложил:

Так, надо разнообразить наше соревнование! Давайте проверим, кто из нас лучше всех ныряет!

Первым нырнул Коротышка-Бом. Его большая тушка скрылась под водой, но спустя какое-то время голова с большими ноздрями и глазами высунулась из-под воды.

Все, я все, больше не могу.

Вторым под водой скрылся Кряк. Прошло больше времени, и вдруг почти на середине озера показалась его миловидная головка. В клюве Кряк держал веточку водорослей.

А теперь моя очередь!

Квакнул на все озеро Рыбаня и ласточкой ушел под воду. Время шло. Поверхность озера уже давно успокоилась, но никаких признаков Рыбани не было и в помине.

Друзья заволновались, стали бегать по берегу озера, зовя лягушонка. В ответ раздавался только шелест камыша. Волнение возросло. Кряк и Коротышка-Бом не на шутку испугались.

И тут они увидели, как из-под воды с улыбкой во всю лягушечью морду появляется их друг!

Ура!!!! Я победил!

Разнеслось по всему озеру! Да — Рыбаня оказался на высоте.

Только друзья выдохнули, как лягушонок предложил еще испытание. Нужно было выяснить, кто громче всех прыгает в воду.

Первым вызвался Кряк. Разогнавшись и громко хлопая крыльями, селезень упал на воду.

Ну так, себе!

Сказал Рыбаня и тут же, распластавшись, шлепнулся с громким хлопком об воду.

Кряк оценил его старания. Друзья стали обсуждать, у кого брызг было больше.

Однако тут их просто смыло волной в камыш: на полянке раздался грохот такой силы, что взлетели все птицы в округе.

Ну что, мелочь, учитесь!

Ехидно ответил Коротышка-Бом двум мокрым друзья, ошарашено выглядывающим из камыша!

Все трое друзей оказались очень довольными собой, ведь каждый из них победил в одной категории, став лучшим.

Решив немного отдохнуть от забав, Рыбаня, Коротышка-Бом и Кряк подумали прогуляться. Из озера вытекала небольшая речушка, вот вдоль нее и пошли друзья, весело обсуждая недавние приключения.

И вдруг зоркий Кряк заметил, что на какой-то коряге по реке плывет совсем маленький зайчонок. Он настолько ослаб, что, вцепившись в небольшую ветку, еле держался. Впереди река делала поворот, так что, наверняка, ветка перевернулась бы, и зайчишка непременно утонул.

Недолго думая, Кряк взмахнул крыльями, прыгнул в воду и быстро помчался напрямую к нечастному зайчишке. Не успели друзья оглянуться, как зайчик был уже на берегу.

Все трое наперебой стали расспрашивать, что же случилось.

Промокший и испуганный зайчишка поведал свою историю.

Я гулял около реки, увлекся веточкой, плывущей по течению, не заметил и оступился. Падая в воду, я успел схватиться за ветку, которая проплывала мимо.

Всхлипывая рассказывал зайчик.

Спасибо! Как здорово, что ты Кряк так быстро плаваешь.

Сказал зайчик.

Мы очень рады, что ты спасся. Но всегда будь внимателен у воды.

За всех ответил Кряк.

Друзья, помахав кто лапой, кто крылом, провели скрывшегося в кустах зайчика и довольные продолжили прогулку.

Но не успели они обойти поворот реки, как увидели еще более неожиданную картину.

Огромная наглая ворона крутилась около большого лопуха, который оказался зажатым между двумя большими камнями. А в нем, изо всех сил вцепившись коготками в край лопуха, отсчитывал свои последние минуты маленький ежик.

Ворона, хлопая огромными крыльями, спускалась все ниже и ниже. Вот-вот и черная бестия схватит ежонка.

Ну уж нет!

Раздался крик Коротышки-Бома. Он разогнался и просто бомбочкой прыгнул в реку. Дальше произошло невероятное.

Туча брызг, поднявшаяся в воздух, просто смыла ворону с глаз долой. Все только и успели заметить, как она вся мокрая улепетывает восвояси, даже не оглядываясь.

А что же ежонок? А он, как на водяной карете, волной был отнесен на безопасное расстояние, где его и встретили друзья. Еще одна душа была спасена! Вот так Коротышка-Бом!

Приключения продолжались!

Друзья, обсуждая пируэт бегемотика, пошли к конечному пункту своего путешествия: большому дереву, которое когда-то упало в воду, и на этом месте образовался большой и глубокий омут.

Но подойдя к дереву, они увидели маленькую белочку. Она громко рыдала, ухватившись за свой узелок.

Что случилось?

Наперебой стали расспрашивать друзья.

Я потеряла ключик. Мой ключик от моей шкатулочки, которая у меня в дупле.

Сквозь слезы громко рыдая, ответила белочка.

В шкатулке у меня припасены самые вкусные орешки. Как мне быть? Все пропало!

Как же ты его уронила?

Я играла около дерева и увидела шишечку у самой воды. Хотела ее достать, но узелок раскрылся, и ключик упал прямо в воду. Я сама еле удержалась. Все — теперь я без ключика и без моих любимых орешков.

Все громче рыдала белочка.

Спокойно. Куда упал ключик?

Спросила Рыбаня.

Белочка, заливаясь слезами, указала место около дерева. Темная вода намекала, что омут очень глубокий.

Лягушонок высоко подпрыгнул и вошел в воду вертикальной свечечкой. Все засмотрелись, а белочка даже ахнула.

Только ветки дерева, шелестя под ветром, указывали, что тут кто-то есть. Все замерли и устремили свой взгляд на место, куда прыгнула лягушка. Круги медленно разошлись, и водная гладь опять стала зеркально ровной.

Где же ваш друг?

С опаской спросила белочка!

Тут он, все будет хорошо.

Успокоил белочку Коротышка-Бом.

Все переглянулись и опять стали сверлить взглядом воду около дерева.

Прошло еще немало времени, как вдруг над водой показалась лапка лягушки, а в лапке ключик!

За рукой появилась довольная рожица лягушки с улыбкой во всю ширину!

Ура!!!

Закричали все вместе: и Коротышка-Бом и Кряк и белочка.

Друзья бросились в объятия Рыбани, но всех опередила белочка, которая чуть не задушила своего спасителя.

Пришло время прощаться. Белочка пошла проверять свою шкатулку с вкусными орешками, а друзья довольные отравились домой.

Радости их не было предела, ведь каждый из них оказался лучшим. Их умения очень помогли попавшим в беду зверушкам. А ведь это самое лучшее — когда ты кому-то нужен и твоя помощь очень кстати.