Дима снова возвращался из школы домой печальным. Уже в который раз за эту неделю. А все потому, что разбойники-хулиганы всегда его оскорбляли и просто не давали прохода. Мальчик был слишком робким, чтобы дать им отпор, к тому же, сомневался в своих силах — сможет ли он противостоять ребятам, которые значительно сильнее его. Вдруг ему вспомнилась любимая сказка про Человека-паука. «Вот бы и себе стать супергероем с чрезвычайными способностями! Я бы тогда быстро показал хулиганам их место!»- восторженно воскликнул Дима.
Стоило мальчику произнести эти слова, как чудесным образом перед ним появился его знаменитый кумир — Человек-паук. От неожиданности мальчик очень удивился и даже немного испугался, однако супергерой быстро его успокоил:
— Не переживай, Дима! Я слышал о твоих переживаниях, а также о желании стать супергероем, поэтому решил встретиться с тобой, чтобы помочь.

— Да неужели! — воскликнул счастливый Дима — ты научишь меня всего-всего, я стану супергероем и быстро отомщу разбойникам-хулиганам, которые то и делают, что оскорбляют и насмехаются надо мной!
— Не спеши, — остановил восторг малыша Человек-паук — для начала я расскажу тебе свою историю, потому приготовься внимательно-внимательно слушать

Сказка про Человека-паука: читать историю известного супергероя

— Когда я еще не был супергероем, я рос никому неизвестным парнем, как и ты ходил в школу и гонял с друзьями мяч. Я тоже имел свои страхи и опасения, часто был робким, а иногда и более того — настоящим трусом. День, когда меня укусил паук-мутант, от чего я получил супер способности, я запомнил на всю жизнь. Многие, и ты в том числе, думаете, что в этот самый момент я превратился в настоящего супергероя, которому не страшны никакие разбойники и который каждый раз готов отважно спасать мир. На самом деле это не совсем так. Скорее наоборот, я вынужден был лицом к лицу встретиться со своими страхами. Поверь, это было очень сложно: мало иметь чрезвычайные способности — главное, научиться ими правильно управлять. Например, после укуса паука-мутанта я знал, что могу ходить вверх ногами и держаться на всех поверхностях, но решиться сделать это впервые я долго не мог из-за страха высоты.

1

После этих слов Дима проснулся.
— Неужели это был только сон и Человек-паук на самом деле не приходил, — разочарованно подумал мальчик. — Эх, даже если это сон, то какой же захватывающий и интересный! Жаль только, что мой любимый кумир так и не успел дать мне никаких наставлений и советов.
Мы не знаем до сих пор, приходил на самом деле к Диме волшебный супергерой, или это ему просто приснилось, ведь сказка про Человека-паука для детей является захватывающей и надолго остается в памяти. Но вся эта история полностью изменила жизнь маленького робкого мальчика — он записался на кружок каратэ и в совершенстве овладел этим боевым искусством.
Однажды, вернувшись домой с занятий, он подумал, что хулиганы теперь ему не страшны, ведь он может дать им отпор. В душе Диме даже хотелось встретиться с бывшими обидчиками, чтобы продемонстрировать свои новые способности.
Вдруг его мысли прервал воспоминание: «Мало иметь чрезвычайные способности — главное, научиться ими правильно управлять». И только тогда Дима наконец все понял и засмеялся. Он уже совсем не хотел драться с хулиганами. Гораздо лучше было бы встретиться и попытаться объяснить, почему нельзя обижать младших за себя.
Мальчик счастливо подмигнул Человеку-пауку на постере, который висел над его письменным столом, и на мгновение ему показалось, что его кумир подмигнул в ответ.

Ми створили більше 300 безкоштовних казок на сайті Dobranich. Прагнемо перетворити звичайне вкладання спати у родинний ритуал, сповнений турботи та тепла.
Бажаєте підтримати наш проект? Будемо вдячні, з новою силою продовжимо писати для вас далі!

В тёмном дремучем лесу жила — была семья пауков: папа —
паук, мама — паучиха и маленький сыночек — паучок.

Он был не очень послушным сыночком. Однажды
утром, после завтрака, он решил пойти погулять. Мама — паучиха
и папа — паук сказали ему: «Погуляй, но только не уходи
далеко от дома. Ты можешь заблудиться и попасть в беду.
Лес большой, и в нём много опасностей.»

«Не беспокойтесь, я буду играть с друзьями
— паучками около дома, мы не пойдём далеко в лес, »
— пообещал Паучок.

Поиграв немного с друзьми — паучками, он захотел
прогуляться до солнечной полянки, которая была совсем недалеко.

Обычно Паучок ходил на эту полянку с папой
и мамой, но в этот раз решил отправиться туда один, вообразив
себя достаточно взрослым для такого путешествия.

Ведь это так забавно,так захватывающе интересно
гулять по лесу одному! Паучок совсем забыл, что обещал маме
и папе не уходить далеко от дома.
Идёт Паучок по тропинке, слушает пение птиц, ягодки срывает.
А птички над тропинкой тревожно порхают и как будто выговаривают:

«Чирр-чирр-не ходи!» Но Паучок
не обращает на это внимания и продолжает
углубляться в лес. Даже не заметил, как забрёл в самую чащу
и заблудился.

Вдруг видит: стоит перед ним небольшой покосившийся
домик.
«Откуда здесь этот домик? В прошлый раз, когда мы гуляли
с мамой и папой, я не видел никакого домика,» — подумал
Паучок.

Он ещё не понял, что заблудился. Паучку стало
очень интересно, кто живёт в этом домике, и он робко постучал
в дверь.
А в домике жил злой и вредный Таракан. Он в это время лежал
на печке и раздумывал, чего бы ему поесть, потому что был
голоден.

Услышав стук в дверь, Таракан заворчал: «Кто
это стучит? Я никого не приглашал!»
Друзей у Таракана не было, ведь он не умел дружить! Это
был хитрый, жадный и злой Тараканище.

Он открыл дверь и увидел улыбающегося Паучка.
Таракан очень обрадовался, что «обед» сам к нему
пожаловал.
«О, Паучок, здравствуй, как я рад тебя видеть!»
— прикинулся вежливым Таракан.

«А я с Вами ещё незнаком, как Вас зовут?»
— спросил Паучок.
«О, конечно, сейчас мы с тобой познакомимся, полезай
на печь!» — ухмыльнулся Таракан.

Паучок, ничего не подозревая, удобно устроился
на печке и стал внимательно слушать Таракана. Он думал,
что хозяин дома будет его развлекать интересной беседой,
смешить и удивлять.

«Ну что ж, давай познакомимся! Меня зовут
Таракан. А тебя я знаю.Ты Паучок, и часто гуляешь с мамой
и папой по лесу. Но сейчас я ужасно голоден и буду варить
обед. Ты поможешь мне сварить суп?» — спросил и зловеще
блеснул круглым чёрным глазом Таракан.

«Конечно, с удовольствием! — радостно
ответил Паучок. — А из чего мы будем варить суп?»

«Мы сварим очень вкусный суп. Из одного
маленького, любопытного Паучка, который пришёл ко мне в
гости! Ха- ха- ха!» — злорадно захохотал Таракан.

И только тут Паучок понял, в какую страшную
историю он попал. Он очень испугался, заплакал и стал умолять
Таракана отпустить его к мамочке и папочке.

Но Таракан был бессердечным и никогда никого
не жалел.
Он схватил Паучка и посадил его в коробку. Паучок поплакал
немного,а потом стал размышлять,как ему спастись.

Думал он, думал — и вдруг вспомнил, как мама-паучиха
и папа-паук плетут паутину. И его они тоже учили, но у него
ещё не всё получалось, ведь он был маленьким Паучком.

Он вспомнил, как папа-Паук говорил ему, что
тот, кто попадёт в паутину,уже не сможет выбраться из неё,
такая она липкая и прочная. Сидя в душной и тёмной коробке,
Паучок стал припоминать, чему учили его мама с папой, и
решился, наконец, попробовать.

А как вы думаете,получилось ли у него? Конечно
же, того, кто старается, всегда ждёт успех в делах!

А Таракан уже готов был вкусно пообедать и
открыл коробку: «Ну, выходи, дружок. Я хочу, чтобы
ты сам запрыгнул в мою тарелку!»

Паучок притворился, что очень боится, и попросил
дрожащим голосом:
«Извините меня, дядя Таракан, но я не могу выйти из
коробки, потому что зацепился за что-то. Помогите мне, пожалуйста,
выбраться.»

«Ладно, глупый паучишка, так и быть,
помогу тебе,» — прорычал Таракан. Если бы не сильный
голод, он ни за что не стал бы помогать.Таракан нетерпеливо
заглянул в коробку, и в это время Паучок ловко накинул на
него липкую паутину и стал опутывать ею. Что тут началось!!!

Таракан барахтался, ругался, пытаясь освободиться,
но только больше запутывался в паутине, которая крепко держала
его. Обессиленный,он так и остался лежать в коробке, а Паучок
со всех ног бросился бежать домой.

Он рассказал маме и папе,как перехитрил злого
Таракана. Родители сначало поругали Паучка за то, что он
без разрешения один отправился в лес.

Но они были очень рады тому, что их сыночек
спасён, и похвалили
Паучка за то, что он научился плести паутину и не испугался
зловредного Таракана.

А Паучок пообещал всегда слушаться маму и
папу. Мама — Паучиха испекла вкусный пирог с лесными ягодами.
В гости пригласили лесных
зверюшек, все пили душистый чай с пирогом и радовались спасению
Паучка.

А ты, мой маленький дружок, понял, как важно
быть послушным?

Бабушка, а расскажи сказку!
— Какую сказку, Мишенька? Про Курочку Рябу или про Колобка? А то давай «Репку»?
— Не-а, баб, лучше про Бэтмена!
— Господи! Что еще за Бэтмен такой?!
— Как «кто такой»?! Это же супергерой, человек-летучая мышь! Крутейший чувачок!
— Да? Надо же… А я про него сказок не знаю…
— У-у-у-у-у, бабуль…
— Ну ладно, ладно, слушай, горе ты мое луковое! Жил да был этот твой…как его…
— Бэтмен!
— Он самый. Посадил Бэтмен репку…
— Какую репку? Ты что, бабуля?! Зачем Бэтмену репки сажать? Он преступников сажает!
— Милиционер, что ли?
— Что-то вроде того, только добрый и с крыльями. Ловит разных бандитов! Пуф! Паф!!
— Ну ладно, ладно, разбуркался – не заснешь… Давай ручки под щечку – и дальше слушай.
— Ага!
— Ну вот. Посадил, стало быть, Бэтмен бандита. Вырос бандит большой-пребольшой… Стал Бэтмен его из земли тянуть. Тянет-потянет – а вытянуть не может.
— Ты что, бабуль? Бэтмен же – супермен! Силач! Как же он бандита вытянуть не может?
— Как-как! Каком кверху!!! Шибко глубоко посадил – и вот результат. В общем, делать нечего, позвал Бэтмен бабку…
— Ха-ха-ха, какую еще бабку?! Ему теперь другой супергерой нужен, на подмогу! Терминатор, например!
— Бог с тобой, Тем… Темр… Терминатор так Терминатор! Чем бы дитё не тешилось… Вот, значит, Терминатор за Бэтмена, Бэтмен за репку… тьфу ты, за бандита… Тянут-потянут – а вытянуть не могут!
— Ха, слабачки!
— Да. Видно, мало каши кушали. Позвал тогда Тем… Трям… Трюминатор Жучку!
— Ха-ха-ха-ха! Терминатор?! Жучку?!
— Чем тебе Жучка-то не супергерой?
— Ну, баб, ты не понимаешь… Вот Шрек – совсем другое дело!
— Мать честная, а это кто?!
— О, бабуль, это такой наикрутейший зеленый парниша!
— Наплодят нечисти, а дитё потом с ума сходит… Ладно уж. Давай по порядку, а то бабушка старенькая, могёт и запутаться. Значится, Шрек за Терминатора, Терминатор за Бэтмена, Бэтмен за бандита, тянут-потянут – а вытянуть не могут! Позвал Шрек Мурку…
— Мурку?! Да ты что, бабусь? Тут без Спайдермена не обойтись!
— Ой, лишенько, лишенько! Это еще кто такой?
— Баб, ну ты что, английский в школе не учила? Спайдермен – это Человек-паук!.. Давай я сам дальше расскажу, а то ты ничего не понимаешь!
Ну, смотри. Спайдермен за Шрека, Шрек за Терминатора, Терминатор за Бэтмена, Бэтмен за бандита, тянут-потянут – а вытянуть не могут! Ну, значит, без Годзиллы не обойтись! Позвали Годзиллу! Бум! Бах! Трах!! Деревня в руинах – Годзилла пришел! Теперь – Годзилла за Спайдермена, Спайдермен за Шрека, Шрек за Терминатора, Терминатор за Бэтмена, Бэтмен за бандита – тянут-потянут – и…. вытянули бандита!!! Ура!!! Браво, супергерои! О майн гот, это было нелегко! Бэтмен форевер! И Терминатор тоже! Годзилла – два раза форевер!!! Бабуль, кстати, а зачем они бандита-то вытягивали? А, бабуль?
— Хр-р-р-р…
— Бабуля!
— Хр-р-р-р…
— Ба-аб!
— Хр-р-р-р…
— БАБУЛЯ-А-А-А-А-А!!!
— А-А-А-А-А-А-А!!! Что?! Куда?! Зачем?! Кто здесь?!
— Это я, твой любимый внук Миша. Я только хотел спросить: зачем они бандита вытягивали?
— Какого бандита? Кто вытягивал?
— У-у, бабуль. Совсем ты у меня старенькая. Спи уж, а я тебе колыбельную спою.

Баю-баю-баюшки-баю,
Не ложися на краю.
А не то придет Кинг-Конг
Поиграть тобой в пинг-понг!

Хр-р-р…
— Ну вот. Заснула наконец, горе мое луковое… Теперь можно и в компьютер поиграть!

Дима снова возвращался из школы домой печальным. Уже в который раз за эту неделю. А все потому, что разбойники-хулиганы всегда его оскорбляли и просто не давали прохода. Мальчик был слишком робким, чтобы дать им отпор, к тому же, сомневался в своих силах — сможет ли он противостоять ребятам, которые значительно сильнее его. Вдруг ему вспомнилась любимая сказка про Человека-паука. «Вот бы и себе стать супергероем с чрезвычайными способностями! Я бы тогда быстро показал хулиганам их место!» — восторженно воскликнул Дима.

Стоило мальчику произнести эти слова, как чудесным образом перед ним появился его знаменитый кумир — Человек-паук. От неожиданности мальчик очень удивился и даже немного испугался, однако супергерой быстро его успокоил:

Не переживай, Дима! Я слышал о твоих переживаниях, а также о желании стать супергероем, поэтому решил встретиться с тобой, чтобы помочь.

Да неужели! — воскликнул счастливый Дима — ты научишь меня всего-всего, я стану супергероем и быстро отомщу разбойникам-хулиганам, которые то и делают, что оскорбляют и насмехаются надо мной!

Не спеши, — остановил восторг малыша Человек-паук — для начала я расскажу тебе свою историю, потому приготовься внимательно-внимательно слушать

Когда я еще не был супергероем, я рос никому неизвестным парнем, как и ты ходил в школу и гонял с друзьями мяч. Я тоже имел свои страхи и опасения, часто был робким, а иногда и более того — настоящим трусом. День, когда меня укусил паук-мутант, от чего я получил супер способности, я запомнил на всю жизнь. Многие, и ты в том числе, думаете, что в этот самый момент я превратился в настоящего супергероя, которому не страшны никакие разбойники и который каждый раз готов отважно спасать мир. На самом деле это не совсем так. Скорее наоборот, я вынужден был лицом к лицу встретиться со своими страхами. Поверь, это было очень сложно: мало иметь чрезвычайные способности — главное, научиться ими правильно управлять. Например, после укуса паука-мутанта я знал, что могу ходить вверх ногами и держаться на всех поверхностях, но решиться сделать это впервые я долго не мог из-за страха высоты.

После этих слов Дима проснулся.

Неужели это был только сон и Человек-паук на самом деле не приходил, — разочарованно подумал мальчик. — Эх, даже если это сон, то какой же захватывающий и интересный! Жаль только, что мой любимый кумир так и не успел дать мне никаких наставлений и советов.

chelovek pauk skazka chitat

Мы не знаем до сих пор, приходил на самом деле к Диме волшебный супергерой, или это ему просто приснилось, ведь сказка про Человека-паука для детей является захватывающей и надолго остается в памяти. Но вся эта история полностью изменила жизнь маленького робкого мальчика — он записался на кружок каратэ и в совершенстве овладел этим боевым искусством.

Однажды, вернувшись домой с занятий, он подумал, что хулиганы теперь ему не страшны, ведь он может дать им отпор. В душе Диме даже хотелось встретиться с бывшими обидчиками, чтобы продемонстрировать свои новые способности.

Вдруг его мысли прервал воспоминание: «Мало иметь чрезвычайные способности — главное, научиться ими правильно управлять». И только тогда Дима наконец все понял и засмеялся. Он уже совсем не хотел драться с хулиганами. Гораздо лучше было бы встретиться и попытаться объяснить, почему нельзя обижать младших за себя.

Мальчик счастливо подмигнул Человеку-пауку на постере, который висел над его письменным столом, и на мгновение ему показалось, что его кумир подмигнул в ответ.

Spider-man: Forever young

© Д.А. Старков, перевод на русский язык, 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2017

Посвящается Стэну Ли, без которого…

…ну, сами знаете.

Часть первая
Юноша

Так молния, блеснув во мраке ночи,
Разверзнет гневно небеса и землю,
И раньше, чем воскликнем мы: «Смотри!» —
Ее уже поглотит бездна мрака —
Все яркое так быстро исчезает.

У. Шекспир, «Сон в летнюю ночь», пер. Т.Л. Щепкиной-Куперник

Глава первая

НАЖАВ пальцем на ладонь, Питер Паркер тут же ухватился за толстую нить паутины, вылетевшую из сопла паутиномета на запястье. Нить туго натянулась, он взмыл в воздух и понесся вперед с такой скоростью, что весь Нью-Йорк Сити внизу превратился во множество разноцветных расплывчатых пятен.

Смерть дяди была не единственной причиной, побудившей Питера встать на борьбу с преступностью в образе Человека-Паука. Ему просто нравилось все это. Летать, пикировать вниз, прыгать, подтягиваться, перескакивать с крыши на крышу, карабкаться по отвесной стене – все это было так здорово! Притворяясь обычным «среднестатистическим» Джо, он чувствовал себя точно бегун, вынужденный ходить в свинцовых башмаках. Нет, образ обычного человека не мешал ему быть самим собой – просто образ Паука предоставлял для этого куда больше возможностей.

Однако в тот вечер на душе было так тяжко из-за проблем с деньгами, что даже самые дикие взлеты, прыжки и падения не помогали расслабиться. Несмотря на остроту ума, сумевшего создать полимер, превращающийся в паутину, которой стреляли его паутинометы, несмотря на соответствующую уму силу, быстроту и ловкость, приобретенные еще школьником после укуса радиоактивного паука, Человек-Паук никак не мог отделаться от мыслей о том, что ему не удается.

«Поверить не могу, – думал он. – Я продал скутер, но все равно не могу позволить себе пойти на какой-нибудь убогий фильм – даже на утренний сеанс за полцены! Не говоря уж об учебниках, о еде, и тем более – об аренде жилья».

Описав в воздухе огромную дугу, точно маятник, он разжал пальцы и отпустил нить. Недолгое ощущение полета – и Питер прилип к белой кирпичной стене старого, еще довоенной постройки, здания.

«Хорошо, что в квартире Гарри есть вода, не то мог бы и умереть от жажды».

Устроившись на углу карниза, он одернул маску и расправил складку, из-за которой чесался затылок.

«Мужайся, Паркер! На свете полно тех, у кого нет даже чистой воды!»

Он оглядел безмолвные здания, улицы, ярко освещенные фонарями тротуары, но не нашел ничего примечательного. Как же так? Обычно, придя в настроение поболтать, он всегда мог рассчитывать на собеседника – на какого-нибудь негодяя с напыщенным «Я уничтожу тебя!», или уличного грабителя с отвисшей челюстью: «Обалдеть! Человек-Паук!».

Но сегодня, в ночной тишине, призвать к ответу было некого – кроме себя самого.

«И что же теперь? Надеяться на то, что кто-то нарушит закон, чтобы получить шанс сделать несколько снимков для „Бьюгл“? Ну, да… что-то вроде того».

Питер внимательно прислушался – вдруг сквозь шум большого города пробьется крик о помощи? Но даже поток машин двигался легко и свободно.

Осмотр района не принес ничего, кроме пары неправильно припаркованных автомобилей. Больше, насколько он мог судить, в Нью-Йорк Сити – впервые за всю его историю – не наблюдалось ни единого правонарушения.

Мало-помалу пришло время окончания последних киносеансов и театральных представлений. На тротуары выплеснулись компании друзей и влюбленные пары…

«Пора направляться домой, пока Гарри не вернулся со свидания с Эм-Джей. Не стоит соседу с подружкой видеть, как я возвращаюсь домой через окно».

Выбрав кратчайший путь, Питер понесся над громадами складов Портновского Квартала. Приземлившись на крышу одного из самых старых, он почувствовал легкую дрожь, зародившуюся в кончиках пальцев рук и ног, растекшуюся по конечностям и слившуюся в одно целое у поясницы. Паучье чутье, предупреждавшее его о близкой опасности, обычно било тревогу куда сильнее, порой заставляя его прыгнуть еще до того, как он успевал понять, откуда грозит опасность. Но на сей раз это было больше похоже на мурашки по коже от прохладного бриза, на смутную тень беспокойства.

«Мне так не терпится взяться за дело, что вскидываюсь по поводу и без… Паркер, когда ты, наконец, повзрослеешь?»

* * *

СТОЯ в одиночестве внутри обветшалого здания, восьмидесятидевятилетний Сильвио Манфреди размышлял о том, что ему уже давным-давно ни к чему – да и некуда – расти. Уличной кличкой – Сильвермэйн, то есть «Седовласый» – было сказано все. Он был главой Маггии, крупнейшего преступного синдиката в городе. Он был доминантой, альфа-самцом, и – уже не первый десяток лет – желанной добычей для тех, кому не терпелось занять его место.

При его роде занятий любое проявление слабости означало смерть. Сильвермэйн не мог позволить себе просто быть наверху – тут требовалось, чтобы это видели все и во всем, вплоть до одежды. Правильно выбранный деловой костюм означает влиятельность. Правильно выбранное оружие показывает, что его хозяин умеет с ним обращаться. Вот почему он, в глубине души скучая по старой шляпе-хомбургу, темно-серому костюму в полоску и двуцветным ботинкам, носил последние модели костюмов от Бриони; вот почему вместо старого доброго томми-гана всегда таскал при себе симпатичную маленькую штучку, способную выпустить 420 пуль в секунду.

К тому же, жизнь научила его чуять опасность. Поэтому, когда его поверенный, Цезарь Цицерон, адвокат с лицом мопса, начал умолять его не ходить на этот склад самому, да еще без охраны, он лишь фыркнул, раздув ноздри. Добрый совет? Ага, конечно, вот только в словах адвоката всегда есть и второй смысл. Амбициозный Цицерон, правая рука Сильвермэйна, нащупывал слабину, выискивал признаки старческой слабости в ожидании своего часа.

Но Сильвермэйн не купился на это. Городские закоулки скрывали трупы сотен лопухов, имевших глупость доверить важные дела, наподобие сегодняшней встречи, какому-нибудь лакеишке. Уж Сильвермэйн-то знал. Половину этих лопухов он отправил на тот свет сам.

Поэтому, несмотря на боли, потрескивающий при ходьбе бедренный сустав и изношенное сердце, грозившее прикончить его вернее пули наемного убийцы, Сильвио Манфреди отправился сюда сам, один, наотрез отказавшись взять с собой хотя бы одного телохранителя.

Будь это ловушкой, он бы почуял опасность.

Но минуты шли, он ждал в одиночестве, и мало-помалу холод пробрал его до костей, заставив признать, что слабину, конечно, выказывать – не дело, однако смерть есть смерть. Рано или поздно наступит час, когда доверяться притупившимся с возрастом инстинктам станет не лучшей из идей. По пути сюда он трижды забывал адрес. А заглядывая в блокнот, в который записывал особую информацию, какую только дурак доверил бы всем этим цифровым как-их-там, едва мог разобрать собственные каракули.

Опасаясь, что у него опять трясутся руки, он вытянул руку вперед. Рука была достаточно тверда, но кожа на пальцах, когда-то способных переламывать кости, была так сморщена, что ему тут же вспомнилась бабка.

От одной мысли об этой ведьме сделалось тошно. Будь с Сильвермэйном кто-нибудь из его людей, он ударил бы его – только бы вытряхнуть из головы эти воспоминания. Когда его мать погибла, собственным телом заслонив сына от пули сицилийского мафиозо, явившегося свершить вендетту, маленький Сильвио был отослан к единственной живой родственнице. Эта старая карга никогда не была молодой, а к моменту их знакомства и вовсе окаменела, как надгробие. И ее первые слова были – точно плевок в лицо:

– Се нон фоссе пер те, миа филья сареббе анкора виво!

«Если бы не ты, моя дочь была бы жива!»

Не в силах сжать в кулак пораженные артритом пальцы, она била его деревянным черпаком. А по ночам, думая, что он не слышит, пела себе колыбельную – мелодию, памятную ей со времен сурового детства в деревне, где выживали только шустрые и сильные, а умение выжить ценилось превыше всего.

Нам говорят: мы рождены для смерти.
«Какая чушь! – отвечу я. – Не верьте!»
Кто правду знает, никогда не станет стар:
Он пьет и пьет чудесный юности нектар!

Со временем старый деревянный черпак сломался. Тогда бабка отняла у Сильвио несколько оставшихся от матери медяков и купила новый, стальной. Через год ежедневного битья сломался и этот.

И тогда бабка, потрясая сломанным черпаком, сказала:

– Анке сарай ла миа морте!

«Ты и меня сведешь в могилу!»

И когда она, наконец, умерла от обширного инфаркта, он от души надеялся, что это из-за него.

Сильвермэйн задумался, стараясь припомнить второй куплет, но за спиной послышался кашель. Он резко обернулся. Лицо стоявшего позади было укрыто под капюшоном плаща. Должно быть, он вошел, пока Сильвермэйн был поглощен дурацкими грезами. Такой ошибки больше нельзя было себе позволять: новоприбывший уже подошел слишком близко, и Сильвермэйн не мог чувствовать себя в безопасности.

– Ты опоздал, – не показывая удивления, усмехнулся Сильвермэйн.

Вошедший едва ли не пренебрежительно пожал плечами под ярким желто-зеленым плащом. Вероятно, его костюм должен был отвлечь внимание от лица, скрытого под слишком просторным капюшоном лишь частично.

– По улицам прошел слух, будто ты приведешь с собой компанию. Мне требовалось убедиться, что ты один.

Манфреди изобразил обиду на лице.

– Думаешь, я стал бы нарушать слово?

В ответе презрение прозвучало яснее ясного:

– Судя по тому, что я знаю о твоем прошлом, ты до сих пор жив не в последнюю очередь потому, что держал слово только тогда, когда это было в твоих интересах. Рад, что тебе хватило ума понять, что это в твоих интересах и на сей раз.

Сильвермэйн едва заметно улыбнулся и шагнул ближе.

– Твоя информация о Кингпиновом графике перевозок оказалась чистым золотом. Тебе нечего бояться Маггии, э-э… как мне тебя называть?

– Махинатор.

Чтобы удержаться от смеха, Сильвермэйн пососал зуб – и высосал из дупла кусочек курятины, застрявший там за обедом.

– Окей. Хочешь – зовись хоть Леди Гагой. Итак, теперь, когда мы знаем друг друга лучше, что я могу сделать для тебя, Махинатор?

– Вопрос, скорее, в том, что я могу сделать для тебя, – человек в плаще протянул Сильвермэйну толстую папку. – Знаю, ты предпочитаешь распечатки.

Прочесть мелкий шрифт было тяжело, но, едва разобрав заголовки, Манфреди вновь почувствовал себя молодым.

– Это же вся дилерская сеть Фиска! Правильно разыграв это, я могу разделаться с ним навсегда! – Сильвермэйн сузил глаза. – Что тебе сделал Кингпин? Убил твою милую?

– Это мое дело.

– Конечно, конечно, твое. Вот только…

Кроме всего прочего, жизнь научила Манфреди не доверять никому, не зная его слабых мест. Поэтому он, изобразив старческую слабость в коленях, качнулся вперед, замышляя сорвать с головы Махинатора капюшон.

– …Я не люблю загадок!

Однако – либо Сильвермэйн переоценил собственное проворство, либо Махинатор двигался с невероятной быстротой. Пальцы Манфреди сомкнулись в воздухе: Махинатор успел отстраниться. Сильвермэйн напружинился в ожидании контратаки, но Махинатор, едва оказавшись на безопасном расстоянии, остановился, ожидая его следующего хода.

– Это было глупо, – сказал он.

«Он прав, – подумал Манфреди, – я наверняка выставил себя идиотом. Если этот олух развяжет язык в каком-нибудь баре, слух об этом разлетится по улицам через час. И, если он дойдет до Цицерона…»

Палец Сильвермэйна дрогнул на спусковом крючке пистолета в кармане. Одной его половине хотелось расправиться с Махинатором немедля. Но другая половина хотела сохранить источник информации о Кингпине. Как же разумнее поступить?

За нерешительностью последовал тошнотворный тягостный страх. Возникший из ниоткуда, он навалился на грудь, сдавил ее – будто невидимый слон уселся сверху. Со стоном схватившись за сердце, Сильвермэйн рухнул на колени.

Мыча от мучительной боли, главарь Маггии ударил себя в левое плечо – раз, другой, третий. Только после этого, убедившись, что сердечный приступ – не притворство, Махинатор подступил ближе.

– Помощь нужна? Может, врача?

– Назад! Какая тебе разница, буду я жить или помру?

– Преемник?! Не будет никакого преемника! Ей воспользуюсь я. А теперь иди. Проваливай. Проваливай!!!

* * *

ЗАЛ совещаний Кингпина в ухоженном офисном здании, возвышавшемся над Адской Кухней, был полон его доверенных советников и наемных мускулов. В большинстве своем мускулы знали, что здесь позволено говорить только советникам, но самому новенькому из них, недавно нанятому скуластому парню по имени Томми Татл, еще предстояло многому научиться.

– Так что ж мы здесь ищем, босс?

Сбитый с мысли, Уилсон Фиск по прозвищу Кингпин (или Большой Босс), повернулся к Томми и взглянул на него. При этом его кожаное кресло, сделанное по особому заказу, заскрипело, как обшивка новоанглийских шхун. Надеясь, что гневного взгляда довольно, чтобы выразить его мысль, Фиск вновь повернулся к спроецированному на стену кадру.

– Уэсли, эта резьба прекрасна. Просто завораживает. Понятно, отчего она так увлекла тебя. Но как этот… экспонат может помочь моей организации снова подняться наверх?

– Мистер Фиск, это же карта, указывающая, где зарыт клад, ключ к величайшей тайне всех времен. Люди умирали за нее тысячелетиями, но, помимо кое-каких диких домыслов, никто не знает точно, что это за тайна, поскольку никто не сумел найти ключ к шифру.

Ответ, очевидно, был неполон. Несомненно, этот очкарик ожидал, что его работодатель поймет все остальное сам. Эта черта Уэсли нравилась Кингпину.

– Полагаешь, что ты сумеешь?

– Речь не обо мне. Я подыскал ряд кандидатов и со всем тщанием выбрал из них одного. И его будет несложно… заполучить.

Фиск задумчиво побарабанил кончиками пальцев по подбородку.

– Где она сейчас?

– Национальный научный фонд отправлял ее во многие университеты, надеясь, что где-нибудь ее да смогут расшифровать. В данный момент она находится в Выставочном зале Государственного университета Эмпайр.

Томми опять раскрыл рот:

– Оттуда ее стырить – легче легкого. Ну, кто там у них – кучка бородатых академиков с залатанными локтями?

Несмотря на его новый проступок, Фиск не сводил глаз со скрижали. Жалкие усилия этого парня заработать прозвище «Томми-Говорун» не помогали. Но этот парень чем-то напоминал жене Фиска их собственного сына, и Кингпин снова сделал вид, будто не заметил его прегрешения.

К счастью, в разговор вступил Уэсли:

– Дело в том, сэр, что колледж обеспечивает охрану силами сторонней компании – «Тек-Уолт». С виду она вполне легальна, но на деле принадлежит Маггии. В девяноста случаях из ста они работают превосходно, хотя и вынуждают хозяев держаться начеку, когда по городу перевозится нечто ценное и уникальное.

Эти новости привлекли внимание Фиска.

– Продолжай.

– Насколько мне известно, Цезарь Цицерон, консильери Сильвио Манфреди, счел эту скрижаль слишком известной, чтобы она могла хоть чего-то стоить на черном рынке. Думаю, он даже ни словом не упомянул о ней Сильвермэйну.

– Но Маггия не имеет понятия, как ее расшифровать, в отличие от нас! – в глазах Фиска вспыхнули искорки. – Уэсли, ты превзошел самого себя. Я так давно искал возможность выставить их дураками! Свистнуть эту штуку из-под самого их носа – как раз то, что надо. А если эта легенда окажется правдой, в придачу нам достанется разгадка величайшей тайны мира, какой бы она ни была.

– Благодарю вас, сэр. Теперь нам нужно только…

Внезапно Уэсли умолк. Все взгляды устремились к дверям.

Кингпин обернулся, раздраженный новой помехой. Но когда он увидел, в чем дело, ярость на его лице тут же сменилась выражением детской незащищенности. Появление этой высокой, стройной женщины с безупречно черными волосами, разделенными столь же безупречно белой прядью в центре лба, было вполне уважительной причиной общего молчания его сотрудников.

– Ванесса, Любовь моя…

Ванесса Фиск ответила мужу более холодной версией его влюбленного взгляда.

– Прошу простить за вторжение…

Вспомнив о манерах (что с ним случалось нечасто), Кингпин поднялся. Под нажимом его брюха стол отодвинулся на дюйм назад.

– Нет. Тебе никогда не будет надобности просить у меня прощения.

Она собиралась коснуться его, но в последний момент сдержалась.

– Я старалась дождаться, но почувствовала, что вот-вот сойду с ума. Я только что разговаривала с одним из бывших одноклассников сына. Он сказал, что Ричард, отправляясь на лыжный курорт, выглядел подавленным, и я никак не могу перестать тревожиться о нем.

Их интимный разговор не удивил никого. Кингпин и его жена часто держались так, будто говорят наедине – не оттого, что остальной мир ничего не значил для них, а просто потому, что они обладали властью, достаточной, чтобы на время отодвинуть его в сторонку.

Кингпин умоляюще улыбнулся жене.

– Разве теперь каждый недоучка из колледжа – дипломированный психолог? У тебя такое большое сердце – я ведь сам видел, как ты плачешь, глядя на заходящее солнце. Ричард наслаждается отдыхом, вот и все – и думает о том, что обременяет всех юношей, прежде чем они вступят во взрослую жизнь.

Но немедленного ответа не последовало, и Кингпин был озадачен. Ванесса словно боролась с каким-то темным чувством – со страхом или сомнениями.

– Уилсон, не скрываешь ли ты от меня чего-нибудь?

Веки Фиска затрепетали.

– Конечно, нет, Ванесса. Я никогда не солгу тебе.

Томми-Говорун пробормотал что-то себе под нос, точно соглашаясь с этим. Фиск скрипнул зубами. Уголком глаза он отметил, что Уэсли схватил юнца за запястье и с силой сжал его.

– Как я могу быть в этом уверена, – возразила Ванесса, – когда ты так превосходно лжешь другим?

Фиска словно обожгло огнем.

– Что? Но я же люблю тебя. Ты и Ричард – самое главное, что у меня есть в жизни. Все, что направляет меня и ведет вперед…

Нахмурившись, словно не совсем удовлетворенная его ответом, Ванесса вышла. При виде ее бедер, качающихся под платьем, у Фиска заныло в груди. Ванесса смолоду была подвержена депрессии, а уж теперь в тревожном настроении и вовсе казалась серым призраком, который, ненадолго навестив мир живых, должен вновь удалиться прочь, за завесу непознанного. Он мог бы положить к ее ногам весь мир, но был не в силах вытащить жену из бездны ее собственных чувств.

* * *

В ЗАЛЕ было так тихо, что шепот Томми Татла помимо собственной воли услышали все:

– Ничего себе… Похоже, она – единственный в мире человек, которого боится сам Кингпин.

Развернувшись, как огромный глобус на оси, Фиск взглянул в глаза парня.

– Сейчас ты у меня узнаешь, что такое страх.

Он двинулся вперед, без малейшего напряжения смахнув в сторону стол для заседаний.

Когда-то Томми видел в видеозаписи атакующего бегемота и знал, насколько опасными могут быть эти неуклюжие с виду громадины. А Кингпин оказался вдвое проворнее. Однако первый удар не отправил Томми в блаженную отключку, и это позволяло надеяться, что взбучка будет не такой уж страшной. Томми понимал, что заслужил урок. Ему сроду не удавалось держать язык за зубами.

Только после пятого удара, едва не расплющившего его широкую скулу, он понял, что Фиск нарочно держит его в сознании, чтобы охранник как следует прочувствовал каждый миг боли.

– Никто не смеет ни словом заикаться о моей жене. Никто.

Глава вторая

УЖЕ ОПАЗДЫВАЯ на самую важную из назначенных на сегодня встреч, Питер бежал через центральную площадь Государственного университета Эмпайр. Он полностью сосредоточился на том, чтобы бежать не слишком быстро, и хлопок по спине застал его врасплох.

– Ты ведь Питер Паркер, верно?

Лицо приветствовавшего Питера парня было дружелюбным, но совершенно незнакомым.

– В общем, да, если ты – не по поводу оплаты счетов…

В ответ незнакомец подал ему руку.

– Рэнди Робертсон. Робби Робертсон – мой папа.

Улыбнувшись и пожав его руку, Питер попытался припомнить, говорил ли редактор отдела городских новостей, что его сын поступил в ГУЭ.

– Понятно!

– Папа сказал, что один из его внештатных фотографов здесь – особо важная персона.

– Особо важная? Да я даже опоздать на минуту не могу. Рад познакомиться, но… – слова «я опаздываю» застряли у Питера в горле. С виду Рэнди был в кампусе таким же новеньким, как его кроссовки. Ладно. Еще минута задержки уже ничего не изменит. – Как тебе здесь? Нужно помочь что-то найти? Кафе? Туалет? Первое всегда влечет за собой второе, верно я говорю?

Рэнди пожал плечами.

– Нет, все в порядке, просто хотел познакомиться лично. Ты ведь тоже на акцию протеста, да?

Он указал кивком головы на большую толпу, готовившую плакаты для акции всего в нескольких ярдах от них.

«Ух ты. Как я не заметил? Их же не меньше сотни».

В центре толпы стоял активист Джош Киттлинг, настоящая «особо важная персона». Стоило Питеру попасть под прицел его взгляда, звучный голос Киттлинга загремел, вырываясь на волю из тщедушной груди:

– Паркер, хватай маркер и пиши! Если ты не с нами, ты против нас!

Питер почувствовал себя так, будто минимум половина собравшихся уставилась на него.

– Э-э… а именно? За что я – или против чего?

– За студенческое самоуправление! – Киттлинг указал через площадь в сторону Выставочного зала. – Вот эти древние руины привлекают меньше пожертвований, чем рассчитывает администрация, и потому наше начальство планирует истратить десять миллионов на их ремонт. А мы хотим, чтобы эти деньги пошли на стипендии нуждающимся.