Сказка меч короля артура

Мы обошли Европу по часовой стрелке, сказав пару слов о викингах, потом о монголах, потом об арабах — но ничего не сказали о западной окраине. Там у Европы Атлантический Океан, ласково прозываемый Море Мрака. И британские острова — вынесенный в море форпост Ойкумены.

Британию римляне осваивали долго, не слишком удачно: пикты даже умудрились расчехвостить там легион и оттяпать себе орла еще когда это не стало мейнстримом. В конце концов, римляне отгородились Стеной Адриана от набегов из будущей Шотландии и на какое-то время все устаканилось.

Когда же Рим пал — Западный Рим, имеется в виду — расквартированные в Британии легионы далеко не все решили возвращаться домой. Осталось довольно много народу, породившего в итоге римско-кельтскую цивилизацию. Ту самую, где синий плащ певца открывал двери замков и хижин. Где суровые молчаливые друиды на туманном острове Мон приносили человеческие жертвы Богине — имя ее не называлось и тогда, молчаливые же друиды.

Причем тут король Артур?

А притом, что он как раз король до-саксонской Англии, которая еще называлась тогда Британией. По легендам, Артур защищал Британию от нападений саксов. Племя это германское, жило оно в Саксонии. Англы обитали чуть южнее датчан-ютов, то есть в месте, где полуостров Ютланд примыкает к материку.

Ну юты им и говорят: тут полуостров Ютланд, фига ли вы, англы, тут забыли? Валите уже куда понравится, вон страну себе завоюйте, сейчас все так делают, типа модный тренд. И называйте Англией, если очень охота.

Англы позвали саксов, потому что про королевства бриттов — бретонцев — бретанцев уже тогда рассказывали нехорошее, и ехать в новую страну одним было как-то неловко.

Предчувствия оправдались: под натиском с востока бритты сумели организоваться, выдвинуть из своей среды не просто короля, но короля Верховного — Артура Пендрагона. Вроде как у него единственного хватило сил выдернуть из камня меч.

Как меч попал в камень, история отдельная. Про военное обучение в ней не говорится, так что интересующихся отсылаю к трехтомнику Мерлин Стюарт «Полые холмы». Там и историческая часть используется достаточно бережно, и дух эпохи… Скажем так, дух наших представлений об эпохе… Передан ровно в той степени, когда эпоха уже не выглядит нашей. Какова она в самом деле, мы не узнаем до изобретения машины времени.

С точки зрения военного обучения что королевства бриттов, что находники-саксы находились примерно на одном уровне. Бритты пытались применять строй и унаследованные от римского легиона приемы — но виноград в Британии тогдашней рос хреновато, центурионов с лозой там не водилось, а без витиса какой центурион? Главное же, что не водилось там дешевого зерна из Египта и Северной Африки. Плавать через Бискайский залив совсем не то, что по Средиземке, тем паче с зерном. Городское население Британии быстро съежилось, и вся Британия стала относительно обычной пост-римской европейской страной. Разве только удачно отгороженной от нападений кочевников и от Великого Переселения народов морем. Так что вторженцы не могли навалиться большой массой: максимум род, ну отряд. Иногда войско. Но не сплошная волна переселенцев, как мадьяры или там болгары, или там вестготы или еще какие гунны.

Так оно и шло: саксы высаживались, сжигали ближнюю деревушку. На ее дым прибегала артурова дружина, все эти рыцари Кей, Бедивер, Ланселот и какие там были еще. Дружина радостно поднимала саксов на копья. Потому что, как мы много раз упоминали, против тяжелого конника с длинным копьем устоит исключительно плотный строй. Швейцарцы и испанцы доказали на практике, что плотный строй примерно двенадцать шеренг с копьями четырехростовой длины. Во все, что меньше или защищается хуже, атакующий рыцарь входит, как молоток в масло: с чавканьем и брызгами. Но до эпохи терций-баталий оставалось еще почти тысяча лет. И даже через пол-тысячи лет положение не изменилось: конные дружины баронов и графов Карла Великого разбивали десанты викингов примерно тем же манером.

Саксы все наращивали и наращивали натиск, и скоро начали высаживать уже приличные армии, так что рыцарям короля Артура стало негде рисовать звездочки. Всего Артур выиграл двенадцать сражений, и только после этого до уцелевших саксов, наконец, дошло (помните Ательстана из романа «Айвенго»? Наследник саксонских королей, эталон, можно сказать) : ладно там англы, но у них же есть Саксония. Воевать, кому сильно хочется, можно и там. А то сперва греби, потом руби, а потом убежать не успеешь — бесприбыльный бизнес получается.

Саксы угомонились и в Британии настал, наконец, мир.

Когда война кончилась, пусть войска уходят — так рассуждает крупный бизнес во всех временах и странах. Жить нормально рыцарственному государю не дали: больно уж скор на расправу, в положение входить не хочет. Заговор, гражданская война, все дела — и вот принесли покоцанного Артура к старому другу и наставнику, колдуну Мерлину. Тот, кряхтя, отвалил люк замшелого в холмах звездолета и сказал: только не трогайте там ничего, его еще атланты сбили, потом гравизахватом пирамиды строили, потом мост фоморов, потом вообще Рльех… Батареи чуть живые, но на пару тысяч лет анабиозной камеры еще хватит.

С тех пор король Артур спит, а разбудить его можно только в особенный рыцарский рог и только если Британия будет в реальной опасности. Как определить степень опасности и где найти рог, Мерлин знал, наверное. Но он сам прячется где-то в валлийских холмах. Говорят, что знаменитые испытания 22 полка SAS в горах Уэллса проводятся именно с целью поиска того и другого, а не просто чтобы погонять кандидатов в спецназ по скользким глинистым склонам под милым английским дождичком.

Ну, а потом и анекдотов разных насочиняли.

Начало положил сэр Томас Мэлори, и начал он сбор разрозненных легенд примерно когда у нас тут Грюнвальд гремел, а на Угре татары стояли. Не точно в те годы, но в ту эпоху.

Сэр Томас Мэлори собрал песни трубадуров-менестрелей, художественно обработал, отдал на переписывание и таким образом получил первый в мире классический фэнтези-роман. С рыцарями, драконами, знамениями, тайными наследниками, куртуазией, поиском духовного смысла рыцарства — святого Грааля — и всем прочим, что с тех пор объединяется под маркой «Артуровский миф». Лично я полагаю, что в обычный боевик поиски Грааля подсказал добавить Мерлин. Типа, надо же какую-то идею, а то сплошное: «И поскакал сэр Парсифаль, и поразил, и только у ворот конь догнал хозяина.» Под Граалем хитрый Мерлин описал какую-то деталь звездолета или вообще урановую батарею. Вдруг и правда кто-нибудь найдет запчасть, так можно будет вместе с Артуром улететь нахрен с этой долбаной планеты.

Поскольку маму науки археологии тогда еще танцевать не приглашали, постольку сэр Томас Мэлори обрисовывал рыцарей короля Артура как современных ему шевалье. В пластинчатых доспехах, со сложными гербами, расшитыми попонами коней, пустотелыми пиками, турнирами — всеми приметами пятнадцатого века, вершины и заката, золотой осени Средневековья. Как бы суммировал все культурные достижения в одной книге. Что в реальности замки короля Артура, скорее, представляли собой укрепленную римскую виллу или лагерь какой-нибудь там когорты, что рыцари короля Артура носили в лучшем случае кольчугу, если не проклепаную кожаную куртку, и что про куртуазию там речи не шло по определению — это все сэр Томас проигнорировал с небрежностью гения; а скорее всего, и не знал вообще. Миниатюристы Средних Веков на голубом глазу рисовали Македонского, Цезаря и Роланда в одних и тех же пластинчатых доспехах. Ну как: они же воины. Все знают, как выглядит великий воин!

Сэр Мэллори впервые описал архетипы: Идеального Короля, Коварной Колдуньи, Верных Рыцарей, Испытания мечом-в-камне и Святым Граалем, коий дается в руки лишь чистым сердцем (снова подсказки Мерлина чувствую я — чтобы нашедший запчасть не хотел ее закрысить) — и внезапно Томас Мэллори угадал.

У Средневековья был потенциал — мощный, основательный — чему порукой неимоверное количество современных туда попаданцев. Но реальное Средневековье относительно потенциального было совсем не преданным, не везде доблестным, не во всем красивым — и уж точно оно не было чистым ни телесно, ни в замыслах. Сэр Томас Мэллори жил примерно в годы завершения Столетней Войны, когда предательства и переходы от англичанам к французам и обратно были обыденностью. И созданный им мир оказался той самой дверью в сказку, которой тогдашним людям не хватало. Хотя сюжет о спящем короле-защитнике той или иной страны есть и про Карла Великого — тот ждет своего часа вместе со всеми рыцарями, в числе коих Ожье Датчанин, например. И кто у кого позаимствовал сюжет, уверенно может сказать один только Дэн Браун. После того, как в одной из книг Дэна Брауна тамплиеры антивещество в Риме синтезировали, подумаешь, Ожье Датчанин. Не повернув головы кочан и чувств никаких не изведав, опарафинит Браун датчан, и разных там прочих шведов.

Так обстояло дело на крайней западной черте Европейской цивилизации.

Самое время спросить: а причем тут русская пехота, самая лучшая в мире?

Да при том, что саксы — а позже и викинги — это русская пехота и есть. По обучению в воинских братствах, по умению строить корабли, доплывающие не до Америки, так до Англии. Наконец, главное: по тактике. Стена щитов, под которую доспешно-оружейный комплекс: поножи, наручи, кольчуга. Броня на торсе не обязательна, пузо закрывает щит. Все потому, что в регионе вокруг Балтики и Северного моря главный транспорт не конь, а корабль. И пока шла речь о русах Рюрика, тактика дружины была пехотной — что у саксов, что у ютов, что у норвежцев, что у викингов, что у береговых немцев. Пехота могла строиться клином и вообще глубокими построениями: в отличие от скачущего коня, пехотинцы шли в атаку размеренным шагом. Это голливудские придурки показывают лихой набег одиночек, ну потому что в книжке написано: варвары.

Одиночная рубка начиналась только после распада строя. Тут есть отличие от Рима. Если римская когорта прежде всего стремилась восстановить строй, то варвары в таком случае легко переключались на индивидуальный зачет, дикий хаос личных поединков. Потому что на палубе драккара строй не поставишь, нету там столько места. Хочешь жить — умей вертеться, это именно оттуда правило.

Вот, без «личного зачета» мы видим типичных античных гоплитов. Вооружение копье-щит-меч. Главное оружие: щит. Построения а-ля «передвижная крепость», все эти хирды, «shild wall», «перегородили поле червлены щиты». Но гоплиты все же надеялись больше на строй и в итоге породили фалангу — а потому, что гоплитов было много. Средний город мог выставить 200-300 рыл в бронзе. Средняя русская дружина 20-30 человек, ведь не зря у Черномора тридцать три богатыря. Разница плодородия земли, разница экономик.

Ну и еще, дружина — тут уместно говорить о дружине циркумбалтийской провинции, то есть о всех землях Балтийского региона — неважно, русская, норвежская, саксонская, но дружина готовилась именно воевать. По меркам античных гоплитов, которые по сути ополченцы, и живы только пока держат строй, северные дружины — лютый спецназ. Собственно, в пятом-шестом веках, когда славянские рейдовые группы доходили до Коринфа, выжившие византийцы описали именно таких бойцов.

Оборотная сторона профессионализма всегда малочисленность. Саксы и англы не могли победить короля Артура малым числом; точно так и викинги много позже для завоевания что Эофорвика, что Парижа, должны были собирать многие сотни кораблей.

Но вот король Артур помер — англы же и саксы множились в числе. И до них тоже дошло, что «Большие батальоны всегда правы», что «порядок бьет класс». Они собрали много, реально много народу, и таки завоевали приличный кусок Британии — собственно, Англию. Кельтский мир был оттеснен в холмы Уэльса, плоскую Ирландию и не особо щедрую Шотландию; эти территории совокупно условно именуются «Дал Риада» по имени самого большого из кельтских королевств.

Пройдемся еще раз по хронологии.

Король Артур воевал с северной пехотой примерно в пятом веке.

В шестом-восьмом северная пехота все-таки завоевала Британию и назвала ее Англией.

Тогда же славяне проникли южнее Дуная, пользуясь общим ослабением Римского мира. Существует, опять же, гипотеза, что знаменитая Смородина-река между землей живых и мертвых это реальный Дунай и есть. Для привыкшего к воле-свободе славянина шестого века римская держава с ее очевидной мощью и совсем неочевидными законами была натурально иным миром, царством неживых. За все плати, того не делай, того не бери… Да у них даже двери на запорах, нежить натуральная! И возврат домой из набега описан в любой сказке, когда герою достаточно доскакать до текущей воды (Дуная), за которой Кощей (римский император) обычно не преследовал уходящий отряд, понимая бесполезность затеи. Оттуда же и сюжет с защитой моста богатырем: мостов мало, мосты неширокие, держать их можно даже против конных, просто навалив наскоро порубленных бревен в ноги, чтобы конь не мог взять разбег для тарана. Ну а ассоциацию вражьей армии с многоглавым Горынычем не упоминал только ленивый.

Вторая гипотеза из примерно тех лесов — обереги. Вроде как лесные рейдеры старались не трогать своих родовичей, живущих в чужих селах — ну типа девка замуж туда вышла. А узнавали по рисунку-оберегу, понятно же. Добавим еще запрет смотреть диверсанту в глаза, чтобы потом на суде честно сказать: я его не видел и не могу узнать! — и вот она картина вечнокипящей лесной войны, войны налетов и засад, вырезанных ночью заимок или поселений, где каждый может оказаться врагом; вот оно и мировоззрение, где за околицей села форменное потусторонье, земля мертвых. А так и есть: в «зеленке» невозможно избежать засады, это аксиома всех военных даже сейчас. Вышел — будь готов столкнуться с нежитью. Ну а нежить — это собственно воинские братства и есть. Без правильного оберега не суйся. А если на княжьем суде кого сдуру опознаешь, так нежеланного свидетеля и оберег не спасет. Лютичи режут бодричей, те режут лютичей; жизнь, короче, бьет ключом. А еще мечом и веслом, потому что дороги в лесу речные.

Примерно в шестом-восьмом веках на территории современной Венгрии жили самые продвинутые славяне: моравы. Они первыми достигли нормального жизненного уровня, чтобы построить города и завести письменность. Это им Кирилл и Мефодий разрабатывали азбуку.

В пятом-седьмом-двенадцатом веках на славян обрушилась Степь в лице аваров (они же обры) — болгар — мадьяр — печенегов и так далее. На Англию же обрушились викинги.

В общем, хорошо, что сэр Томас Мэллори этого не знал. Черт знает, чего бы он понаписал тогда: «Фоллаут» или «Метро».

Сэр Томас Мэллори написал красивую сказку, сказочность которой осознавалась даже современниками. И все же он попал в цвет. Люди мечтали именно о рыцарях — защитниках слабых. Рыцарях, отстаивающих справедливость. Рыцарях, взыскующих не брюха, но духа. Рыцарях смелых, не предающих сюзерена, не бегущих с поля боя.

А что книга его числила за людей только нобилей — тут буквально время было такое. Томас Мэлори начинал: «сэр Парсифаль собрался в поход» и далее живописал странствия рыцаря в гольном одиночестве, не опускаясь до пошлых материй чистки лошадей и ухода за копытами. Именно от Томаса Мэлори все эти легенды об одиночных странствующих рыцарях пошли широко в народ. Но я не раз упоминал: одиночку запросто прирежут во сне даже в трактире, в темном углу. И расследуй потом со всей мощью криминальной науки 12 века. О, ладно, 15го — большая разница?

Ладно там рыцарь, возьмем пример попроще.

Вот у нас боевой раб. Мамлюк там или гулям или русский «боевой холоп» эпохи несколько поздней. Но так или иначе — невольник с оружием. Он ведь может сбежать. Паспортов еще нет. Глобальных баз данных нет. Ни тебе системы «перехват», ни тебе всеобщего шпионства. Так почему же мамлюк или там гулям не бежит из войска?

Именно потому, что в Средневековье одиночка — ничто. Ходячий мертвец.

За купца будет мстить гильдия. За селянина род или феодал: селянин имущество, портить имущество дурной тон. За это могут и до смерти убить. Тем более, за члена воинского братства — эти не только мотив, эти и возможность имеют. Даже за вольного горожанина будут мстить. Его родная гильдия, например.

А кто будет мстить за дезертира и предателя? Да за него, напротив, награду объявят!

Сменить внешность? Хорошая идея. Только новую одежку в Средневековье на каждом углу не купишь. И даже снять особо не с кого: населения мало. Любой новый человек, особенно оборванец с разбойничьей рожей, пудовыми кулаками и следами интеллекта по всему телу, заметен как муха на тарелке. Допустим, ему известны тайные тропы, и конная погоня не перехватит его на тракте — хотя в жарких местах, где обычно водились боевые рабы, лесов не особо, колодцы наперечет, а без воды человек живет двое суток. Даже если он сам Юсуф-ибн-Айюб, которым франки пугают младенцев.

Далее. Рабов обычно клеймят, причем на видном месте: на лбу или руках, или шее. И это снова становится понятно первому же патрулю — а любой феодал рассылает патрули по своей земле. Просто чтобы сосед, такой же феодал, не таскал тихонько крепостных. Да и чтобы нищие по дорогам не рыскали в поисках чего бы скоммуниздить. Да и селянам нехрен болтаться в будние дни, пусть вкалывают. Совместный труд — на благо меня, конечно! — облагораживает.

Далее. Вот сбежал боевой раб — а что он умеет делать? С чего ему жить? Глину рубить героически? Ну нарубил, а дальше что? Печки класть умение надо, каменная кладка еще сложнее. Кругом гильдейские секреты, вступительные взносы, страшные клятвы и вот это вот все.

Устроиться в чью-либо стражу — так чем служба в страже отличается от того, что у мамлюка УЖЕ ЕСТЬ? Убить могут точно так же. Те же битвы, точно так же взятый город могут отдать на разграбление. А могут и не отдать, могут послать служить в задницу шайтана, где ни вина, ни девок. И потом, не всякий начальник стражи возьмет на службу проблемного чувака. Мало ли, отчего он сбежал с прошлой службы. Вдруг начальника зарезал — проверить никак. Ни глобальных баз данных, ни реестра несостоятельных должников в открытом доступе. Только где-то в ломбардском банке, чисто для своих; но вряд ли там беглые мамлюки учитываются. А слово «гулям» там вообще ругательное.

Ну и наконец, из мамлюков люди в султаны и халифы поднимались. Чисто братва выдвигала. И они своих верных товарищей не забывали тоже. А сбежишь ты, и как потом карьеру строить? Где? В державе франков? Так мамлюки по большей части даже тамошнего языка не знали, не говоря уж — дороги во Францию.

Но, допустим, преодолел ты все-все препоны и пришел, скажем, в Париж. А там на улице тебя останавливает мужик и говорит: я тебя узнал, падла узкоглазая! Ты в битве при Хаттине моего кореша убил. Готовься к смерти, сука!

Раньше-то ты был воин султана и за тобой незримой стеной стоял султанат. Пока с султаном мир заключен, узнавать тебя мог хоть сам король Франции — пофиг. Он даже убийц к чужеземцу не мог подослать просто так, потому что султан может и психануть. А все знали, что при Айн-Джайлуте обида султана вышла боком даже монголам, что там о Франции толковать.

Но все меняется, если человек — беглый. Безродный. За которым НИКТО не стоит.

Вот почему случаи бегства боевых рабов бывали нечасто. И бежали они туда, где точно знали: не выдадут. Скажем, на Дон в казаки. Нету в Египте казачества? Ваши проблемы, бегите в Тунис. Если, конечно, добежите. Может, и примет вас солнцеликий падишах на службу. А может, именно сегодня он решит выпендриться перед соседним падишахом, козырнуть соблюдением обычая — да и вернет беглеца обратно, в родную казарму. А там ему весь десяток люлей взвесит, потому что они за беглеца каждый день дополнительно по сто кусков глины разрубают.

Снова перевернем медаль.

Где беглый раб — а где одиночный рыцарь?

Ирония ситуации заключается в том, что одиночный рыцарь с точки зрения боевой ценности от беглого раба особо не отличается. Будь он сам ДАртаньян — сунут ему копье в ноги, оглоблей по башке и привет. Защищает рыцаря только слава стоящего за ним рода. Ну, если встречные знают, что вот это чудо с петухом на щите на самом деле баронет де Кок, и барон за него в случае чего половину деревни перевешает.

А если не знают, так мало ли, где он доспехи взял. Может, спер. Вали его, пацаны!

Поскольку литРПГ еще не придумали, таблички с извещениями в родовом замке не всплывают. О бесславной смерти одиночного путника род узнает не скоро. Если вообще узнает. Мало ли, уехал на службу Ричарду Львиное Сердце, и пошел с ним воевать Гроб Господень. Вернется через двадцать лет, покрытый шрамами, увенчанный славой, подарков привезет. В хорошее долго верить можно. Опять же, притчу о блудном сыне в Библии перечитать, если что.

Книга сэра Томаса Мэллори о странствиях рыцаря-одиночки все-таки сказка. Это не первая сказка в истории. Но, пожалуй, это первая сказка, серьезно изменившая историю.

Первая книга, провозгласившая личный идеал, личную ответственность и личный выбор; все это уже не средневековые понятия. Это уже понятия Нового Времени.

С завершением Средневековья мой цикл тоже завершается. Как я говорил в самом начале, у меня нет желания выводить его за пределы ежевечернего развлечения. Даже и случись у меня такое желание, так «ничтожный кувшин моих мыслей показывает дно». Соберу все замечания, внесу правки и оформлю все это сборником рассказов. Сорок пять текстов только на этом сайте у меня уже есть, будет еще один.

Читайте хроники, многим выдумкам романистов они дают сто очков вперед. Правда, обязан предупредить: чтение хроник может сделать для вас пресной и скучной чуть менее, чем всю историческую литературу, паче того фэнтези; но тут уж каждый выбирает для себя.

В чем и желаю вам удачи.

(с) КоТ

Гомель

Сентябрь 2021

Новый инди-хит компании A24, выпустившей «Солнцестояние» и «Маяк»

«Легенда о Зеленом рыцаре» — вольная интерпретация одной из легенд цикла про короля Артура. Причем снял ее режиссер сказочного блокбастера «Пит и его дракон» (2016) и мрачной драмы «История призрака» (2017) Дэвид Лоури. В главной роли — звезда «Миллионера из трущоб» Дев Патель, который ныряет в озеро за чьей-то головой и гуляет по лесу одурманенный грибами. «Люмос» рассказывает, чего стоит ждать от похода на самое странное зрелище этого лета.

О чем фильм

«Это экранизация рыцарского романа неизвестного автора», — с такой строчки на черном фоне начинается история молодого Гавейна (Дев Патель). Он пока еще не рыцарь, зато племянник самого короля Артура (Шон Харрис).

Беззаботный Гавейн просыпается в борделе в канун Рождества вместе со своей возлюбленной, простолюдинкой Эссель (Алисия Викандер). А уже вечером будет сидеть в Камелоте, рядом с прославленными героями артуровских легенд. Обмен любезностями на приеме у короля прерывает ворвавшийся в зал всадник в зеленых доспехах (Ралф Айнесон). В знак мира он опускает на пол секиру и передает Артуру письмо, предлагая любому желающему сыграть в «Рождественскую игру».

По условиям игры храбрец должен нанести Зеленому рыцарю удар, а спустя год и один день принять его обратно. Мечтающий о славе Гавейн вызывается добровольцем, берет меч дяди (своего оружия у бездельника, конечно же, нет) и отсекает голову склонившемуся на колено сопернику. Однако Зеленый рыцарь встает, подбирает отрубленную часть тела и с раскатистым смехом покидает замок. Около Круглого стола остается лежать секира и запятнанная честь Гавейна. Спустя 12 месяцев он отправится в Зеленую часовню, чтобы принять ответный удар.

Фэнтези от независимого режиссера

Режиссер Дэвид Лоури со студенческих времен мечтал снять «что-то в духе “Властелина колец”». Под этим «что-то» Лоури подразумевал фэнтези с лошадью и всадником в доспехах, скачущим на фоне красивых пейзажей.

Спустя десяток короткометражек и пять фильмов Лоури осуществил мечту. Экранизация не самого известного рыцарского романа могла стать еще одной малобюджетной картиной в копилке режиссера — как «История призрака» с Руни Марой и Кейси Аффлеком, снятая за 100 тысяч долларов. Как-никак в эпоху фильмов по комиксам и ремейков адаптации средневековых легенд не то чтобы в почете. Однако студия A24 доверилась режиссеру и предложила бюджет в 15 млн долларов.  

Несмотря на приличный для авторских работ бюджет Дэвиду Лоури удалось сохранить авантюрный инди-дух предыдущих работ. «Легенда о Зеленом рыцаре» — не столько приключенческое фэнтези, сколько средневековая история взросления неуверенного в себе, а местами даже жалкого юнца с синдромом самозванца, хоть во времена рыцарей такого термина и не существовало.

Почему Гавейн — самозванец

Молодой герой остается в тени своего легендарного дяди, а возложенные Феей Морганой (Сарита Чоудхури) надежды на сына не оправдываются. Да, в адаптации Лоури ведьма стала матерью Гавейна. Это одно из нескольких изменений, которые режиссер внес в сюжет, чтобы сделать историю более личной, — в интервью Лоури признавался, что сам засиделся в родительском доме и матери пришлось буквально выгонять его во взрослую жизнь. 

Каждое из испытаний на пути к обители Зеленого рыцаря проверяет на прочность моральные устои Гавейна. А он, как оказалось, не особо-то соблюдает рыцарский кодекс. Парень жаждет славы, но не готов идти ради нее на подвиги. Не просто так многие критики средневековой литературы сомневаются в принадлежности «Сэра Гавейна и Зеленого рыцаря» к жанру рыцарского романа, где в центре внимания оказываются доблестные воины. Ведь племянник Артура, рыцарь без геройских историй, на просьбу короля рассказать о своих достижениях смотрит под Круглый стол.

Совершать подвиги Гавейн не торопится — не то от трусости и робости, не то по незнанию, как должен вести себя настоящий рыцарь. По пути к Зеленой часовне режиссер втянет своего героя не в одну передрягу, в каждой из которых Гавейн покажет себя не в лучшем свете. «А что я получу взамен?» — спрашивает он у призрака святой Винифреды (звезда «Сокола и Зимнего солдата» Эрин Келлиман) на просьбу достать из пруда ее голову. И такими нелепыми вопросами Гавейн запятнает свою честь еще несколько раз.

Чем еще интересен фильм

Помимо истории о чести и взрослении, у «Легенды о Зеленом рыцаре» есть и другие актуальные темы. Тут и феминизм (уже в начале фильма выясняется, что за проделками Зеленого рыцаря стоит Фея Моргана), и экология — Зеленый рыцарь олицетворяет природу, противостоящую цивилизации, и религия (природу можно соотнести с язычеством, а Камелот — с оплотом христианства). Просто так от фильма Лоури вам отделаться не получится, он будет буквально разрастаться по мозгу несколько недель, провоцируя все больше теорий о произошедшем на экране. 

«Зеленый рыцарь» — не только поучительная, но и красивая притча, полная сюрреализма и эстетичности. Последнюю усиливает то, что во время съемок Лоури практически не прибегал к CGI. Сцены в замках снимались на настоящих руинах в Ирландии, и все декорации возводились вручную. Даже мелькающие в кадре голые великаны — заслуга грамотно выстроенного ракурса. «Было забавно снимать фильм так, словно мы находимся в 90-х, когда ты еще не мог заменить целый город компьютерной графикой», — рассказывает Лоури. Впрочем, ставка на старомодность не помешала режиссеру добавить в фильм говорящего лиса, нарисованного на компьютере.

Наш вердикт

«Легенду о Зеленом рыцаре» смотришь словно сквозь матовое стекло, но именно такого эффекта добивался режиссер. Лоури хотел придать фильму ощущение старинного мистического рассказа, где дымка в пастельных цветах одновременно навевает ностальгию по винтажному рыцарскому кино, а визуальные эффекты нагнетают таинственную атмосферу: на первый план выходит перенасыщенный красками лес — одурманивающе красивый и тревожный.

Режиссер экранизировал роман XIV века в своем уникальном стиле. Полная странностей история стала еще более причудливой и обросла новыми подтекстами, но при этом сохранила дух приключенческого фэнтези, которым пропитан оригинал. Как-никак все происходящее на экране, если вы уже успели забыть, не более чем веселая «Рождественская игра».

Òåïåðü î áóäóùåì â Àïîêàëèïñèñå Åíîõà. Â êîíöå Àïîêàëèïñèñà îò Åíîõà äîáðî ïîáåæäàåò.

Êàê?

Òàêæå êàê è â Àïîêàëèïñèñå îò Èîàííà Áîãîñëîâà.

Ïðè ïîìîùè íåêîãî ñåêðåòíîãî è âåñüìà ìîùíîãî îðóæèÿ. Î íåì æå ëåãåíäû î Ìå÷å Êîðîëÿ Àðòóðà, «Ðóñëàíå è Ëþäìèëå», ñêàçêè ïðî ìå÷-êëàäåíåö, çàøèôðîâàííàÿ èñòîðèÿ ïðî «Ñòàðèêà è ìîðå».

Ìíîãî÷èñëåííûå îòñûëêè è íàìåêè íà åãî ñóùåñòâîâàíèå ïðèâåäåíû â ðîìàíå «Ìàñòåð è Ìàðãàðèòà» (ïîä ñëîåì óâëåêàòåëüíîãî ðîìàíà ñïðÿòàíû ìíîæåñòâåííûå ïåðåêðåñòíûå ññûëêè ìåæäó ðàçíûìè ÷àñòÿìè è ñèììåòðèè, èç ÷åãî ïîíÿòíî, ÷òî ýòî êàêèå-òî ñêðûòûå èíñòðóêöèè).

ß óñòàë îá ýòîì ïèñàòü, òàê êàê ýòî ìàëî êîìó èíòåðåñíî. Íî ìîãó íàìåêíóòü íà íîæ Ëåâèÿ Ìàòâåÿ.

Êàê è â ãåíèàëüíîé êíèãå «Êîíòàêò» Ê.Ñàãàíà, äëÿ ðàñøèôðîâêè ïîñëàíèÿ â ñêðûòîì ñëîå ðîìàíà íåîáõîäèìà âåðà è óñèëèÿ ìíîæåñòâà ëþäåé. Ââèäó î÷åâèäíîãî îòñóòñòâèÿ òàêîâîé â íàñòîÿùåå âðåìÿ, íå óâåðåí, ÷òî ýòî êîìó-òî ïîíàäîáèòñÿ. È ñàìî ñîáîé, ÷òî ÿ íå èìåþ íè ìàëåéøåãî ïîíÿòèÿ îá ýòîì îðóæèè è çàíèìàòüñÿ ýòèì íå ñîáèðàþñü.
Ïîýòîìó äàëåå ñëåäóþùèé àáçàö ìîæåòå ïðîñòî ïðèíÿòü ê ñâåäåíèþ.

Ýòî îòðûâîê èõ Çâåðèíîãî Àïîêàëèïñèñà êíèãà Åíîõà (ýòî åãî âòîðîé ñîí). Îí ïîñâÿùåí íàøåìó âðåìåíè è òîìó ñàìîìó ñåêðåòíîìó îðóæèþ. Ìîè êîììåíòàðèè áóäóò â ñêîáêàõ.

****

«Íî îò òåõ áåëûõ îâåö ðîäèëèñü ìàëûå àãíöû, è îíè ñòàëè îòêðûâàòü ñâîè ãëàçà, è âèäåòü, è êðè÷àòü îâöàì.

È îâöû íå êðè÷àëè èì è íå ñëûøàëè, ÷òî è ñêàçàëè èì, íî áûëè ÷ðåçâû÷àéíî ãëóõè, è èõ ãëàçà áûëè ñëèøêîì è ÷ðåçìåðíî îñëåïëåíû.

È ÿ âèäåë â âèäåíèè, êàê âîðîíû íàëåòåëè íà òåõ àãíöåâ è âçÿëè îäíîãî èç òåõ àãíöåâ, îâåö æå ðàçîðâàëè è ïîæðàëè (ýòî íàøå âðåìÿ, âîðîíû — îíè è â Àôðèêå âîðîíû).

È ÿ âèäåë, êàê ó òåõ àãíöåâ âûðîñëè ðîãà, è âîðîíû íèçâåðãëè èõ ðîãà; è ÿ âèäåë, êàê âûñêî÷èë îäèí âåëèêèé ðîã, — îäíà èç òåõ îâåö; è èõ ãëàçà îòêðûëèñü (îâöû íà÷àëè âîçìóùàòüñÿ, íî âîðîíû ïîäàâèëè èõ âîçìóùåíèå, òîãäà êàêàÿ-òî îäíà îâöà ñ îãðîìíûì ðîãîì, êàê åäèíîðîã, îòêðûëà ãëàçà äðóãèì îâöàì).

È ÿ ñìîòðåë çà íèì, è ãëàçà èõ ðàñêðûëèñü; è îíà êðè÷àëà ê îâöàì, è þíöû óâèäåëè åå è âñå ïîáåæàëè ê íåé (þíöû ÷òî-òî çàìåòèëè).

È ìåæäó âñåì òåì òå îðëû, è êîðøóíû, è âîðîíû, è ÿñòðåáà âñå åùå ðàçðûâàëè îâåö áåñïðåñòàííî, è ñëåòàëèñü, íà íèõ è ïîæèðàëè èõ; íî îâöû îñòàâàëèñü ïîêîéíûìè, è þíöû ñåòîâàëè è êðè÷àëè (ñòàðèêàì áûëî äî äâåðöû, ÷òî èõ ïðåññóþò, íî ìîëîäíÿê ñèëüíî âîçìóùàëñÿ).

È òå âîðîíû ñðàæàëèñü è áîðîëèñü ñ íèìè, è õîòåëè ñëîìèòü åãî ðîã, íî íè÷åãî íå ìîãëè ñäåëàòü ñ íèì (âîðîíû ñðàæàëèñü ñ åäèíîðîãîì, íî íèêàê íå ìîãëè åãî ïîáåäèòü).

È ÿ âèäåë èõ, ïîêà íå ïðèøëè ïàñòûðè, è îðëû, è òå êîðøóíû è ÿñòðåáà, è îíè êðè÷àëè âîðîíàì, ÷òîáû îíè ñëîìèëè ðîã òîãî þíöà; è îíè áîðîëèñü è ñðàæàëèñü ñ íèìè, è îí áîðîëñÿ ñ íèì, è êðè÷àë, ÷òîáû ïðèøëà ê íåìó ïîìîùü (âñå, êòî ìîã, ñòàëè ñîçûâàòü âîðîíîâ, ÷òîáû îíè çàíÿëèñü íàãëûì þíöîì, íî íèêàê íå ìîãëè åãî îäîëåòü).

È ÿ âèäåë, êàê ïðèøåë òîò ìóæ, êîòîðûé çàïèñûâàë èìåíà ïàñòûðåé è ïðåäñòàâëÿë Ãîñïîäó îâåö, è îí ïîìîã òîìó þíöó, è ïîêàçàë åìó âñå, ÷òîáû ïðèøëà åãî ïîìîùü (êàêîé-òî ñòàðèê îáó÷èë þíöà òàéíûì çíàíèÿì).

È ÿ âèäåë, êàê òîò Ãîñïîäü îâåö ïðèøåë ê íèì âî ãíåâå, è âñå âèäåâøèå Åãî óáåæàëè, è óïàëè âñå â Åãî òåíè ïðåä ëèöîì Åãî.

Âñå îðëû, è êîðøóíû, è âîðîíû, è ÿñòðåáû ñîáðàëèñü è ïðèâåëè ñ ñîáîþ âñåõ ïîëåâûõ îâåö, è âñå îíè ñîøëèñü è ïîìîãàëè äðóã äðóãó, ñëîìèòü òîò ðîã þíöà (ñîáðàëàñü öåëàÿ àðìèÿ).

È ÿ âèäåë òîãî ìóæà, êîòîðûé ïèñàë êíèãó ïî ïîâåëåíèþ Ãîñïîäà, êàê îí ðàçâåðíóë òó ÊÍÈÃÓ ÓÌÅÐÒÂËÅÍÈß, êîòîðîå ñîâåðøèëè òå äâåíàäöàòü ïîñëåäíèõ ïàñòûðåé, è îí ïîêàçàë ïðåä Ãîñïîäîì îâåö, ÷òî îíè óìåðòâèëè ãîðàçäî áîëåå, ÷åì ïðåäøåñòâîâàâøèå (ïîñëåäíèå öàðè ñëèøêîì óâëåêëèñü ðåïðåññèÿìè).

È ÿ âèäåë, êàê ïðèøåë ê íèì (ê õèùíûì ïòèöàì è çâåðÿì) Ãîñïîäü îâåö, è âçÿë â Ñâîþ ðóêó ïîñîõ ãíåâà, è óäàðèë â çåìëþ, òàê ÷òî îíà ðàñòîðãàëàñü, è âñå çâåðè è ïòèöû íåáåñíûå óïàëè ñ îâåö, è ïîãðóçèëèñü â çåìëþ, è îíà çàìêíóëàñü íàä íèìè (âåëèêîå çåìëåòðÿñåíèå).

È ÿ âèäåë, êàê ÎÂÖÀÌ ÄÀÍ ÁÛË ÂÅËÈÊÈÉ ÌÅ×: òîãäà îâöû âûñòóïèëè ïðîòèâ òåõ ïîëåâûõ çâåðåé, ÷òîáû óìåðòâèòü èõ, è âñå çâåðè è ïòèöû íåáåñíûå ðàçáåæàëèñü îò èõ ëèöà.

È ÿ âèäåë, êàê áûë âîçäâèãíóò ïðåñòîë â ëþáèìîé çåìëå, è Ãîñïîäü îâåö âîññåë íà íåì; è îí âçÿë âñå çàïå÷àòàííûå êíèãè è ðàñêðûë èõ ïðåä Ãîñïîäîì îâåö».

****

«— Ïîíÿë! — ðåøèòåëüíî çàÿâèë Èâàí, — ïðîøó âûäàòü ìíå áóìàãó è ïåðî.

     —  Âûäàéòå  áóìàãó  è  êîðîòåíüêèé êàðàíäàø,  — ïðèêàçàë  Ñòðàâèíñêèé òîëñòîé æåíùèíå, à Èâàíó ñêàçàë òàê: — Íî ñåãîäíÿ ñîâåòóþ íå ïèñàòü.

     — Íåò,  íåò, ñåãîäíÿ æå, íåïðåìåííî  ñåãîäíÿ, — âñòðåâîæåííî âñêðè÷àë Èâàí.

     —  Íó õîðîøî. Òîëüêî  íå  íàïðÿãàéòå ìîçã. Íå  âûéäåò ñåãîäíÿ,  âûéäåò çàâòðà.

     — Îí óéäåò!

     —  Î íåò,  — óâåðåííî âîçðàçèë Ñòðàâèíñêèé,  —  îí íèêóäà  íå óéäåò, ðó÷àþñü âàì. È  ïîìíèòå, ÷òî çäåñü ó íàñ âàì âñåìåðíî ïîìîãóò, à áåç ýòîãî ó âàñ íè÷åãî íå âûéäåò.  Âû ìåíÿ  ñëûøèòå? —  âäðóã ìíîãîçíà÷èòåëüíî  ñïðîñèë Ñòðàâèíñêèé  è çàâëàäåë îáåèìè ðóêàìè  Èâàíà Íèêîëàåâè÷à. Âçÿâ èõ â ñâîè, îí äîëãî, â óïîð ãëÿäÿ â ãëàçà  Èâàíó,  ïîâòîðÿë:  —  Âàì  çäåñü ïîìîãóò… Âû ñëûøèòå  ìåíÿ?..  Âàì çäåñü  ïîìîãóò…  âàì  çäåñü ïîìîãóò…  Âû  ïîëó÷èòå îáëåã÷åíèå. Çäåñü òèõî, âñå ñïîêîéíî. Âàì çäåñü ïîìîãóò…» (Ì.À.Áóëãàêîâ, «Ìàñòåð è Ìàðãàðèòà»)

Сегодня в кинотеатрах состоялась премьера нового фильма Гая Ричи (Guy Ritchie) «Гнев человеческий» (Wrath of Man). В прошлом году режиссёр уже явил миру блестящих «Джентльменов» (The Gentlemen), а спустя незначительный промежуток времени приглашает на просмотр картины с Джейсоном Стэйтемом (Jason Statham) в главной роли. Я уже сходил в кинотеатр — и спешу поделиться впечатлениями.

Карты, деньги, Джейсон Стэйтем

Первая полноценная работа Гая Ричи «Карты, деньги, два ствола» (Lock, Stock and Two Smoking Barrels) вышла в 1998 году. Дебют не только мгновенно влюбил в себя зрителей, но и зажёг на голливудском небосклоне звёзды Джейсона Стэйтема и Винни Джонса (Vinnie Jones) — это были первые роли актёров. Следом режиссёр закрепил успех «Большим кушем» (Snatch), дилогией о Шерлоке Холмсе, «Рок-н-рольщиком» (RocknRolla) и другими проектами — и стал живой легендой.

Отметим, что Ричи всегда был склонен к экспериментам вроде философской притчи «Револьвер» (Revolver) и чисто коммерческим проектам в духе «Алладина» (Aladdin). Вот только старт карьеры англичанина был настолько феноменальным, что зрители и кинокритики сразу же выявили характерный «стиль Гая Ричи» и раз за разом ждали от него повторений. Быть может, именно поэтому некоторые проекты вроде «Меча короля Артура» (King Arthur: Legend of the Sword) и сказки про арабскую ночь отхватили столько критики.

Впрочем, в 2020 году после ряда провалов режиссёр вернулся к корням с «Джентльменами» (по которым, судя по всему, стоит ждать сериал) и вновь заслужил признание и овации. А сегодня наступил день X, когда на экраны вышел «Гнев человеческий», основанный на французской картине 2004 года «Инкассатор» (Le Convoyeu). Чего ждать от фильма: классического стиля или очередного эксперимента? Ох, в этот раз готовьтесь к радикальной смене жанра и к тому, что в итоге вас скорее всего просто сотрут в порошок.

Теперь он инкассатор

По сюжету герой Джейсона Стэйтема по прозвищу Эйч устраивается на работу в фирму, занимающуюся инкассацией. Дела с перевозкой денег последнее время не очень — совсем недавно налётчики не просто похитили перевозимые деньги, но ещё и пристрелили сотрудников и свидетелей. В эти опасные деньки новичок и заступает на службу.

Уже с самого начала становится понятно, что Эйч не так прост: ведёт он себя странно, боевые навыки впечатляют, да и вообще герой явно что-то задумал — впрочем, стать настоящей звездой в профессии это ему не мешает. Больше о сюжете не стоит говорить ни слова — но поверьте, он вас наверняка удивит.

Не скажешь, что история в картине какая-то необыкновенная, но подана она настолько круто и элегантно, что то и дело заставляет вжиматься в стул и наблюдать за происходящим, задержав дыхание. Сюжет многослоен, проработан до мелочей, не забывает про чеховские ружья и невероятно драматичен.

Каждый кадр «Гнева человеческого» имеет смысл и пазл за пазлом выстраивается в единую картину, а накал страстей постепенно повышается и однажды выливается в необыкновенно яркую и эффектную кульминацию. Я не могу назвать себя особо впечатлительным зрителем, но трагедия фильма действительно пробирает до мурашек, а финал выжимает слезу.

Особо стоит отметить актёрскую игру, ведь с ролями блистательно справляются все: Холту Маккэлани (Holt McCallany), Джеффри Доновану (Jeffrey Donovan), Джошу Хартнетту (Josh Hartnett) и остальному касту веришь — однако Стейтем на голову выше всех. Если сначала может показаться, что он снова выступает в привычном амплуа сверхчеловека, способного на кусочки разорвать толпу, то вскоре выяснится, что Эйч — куда более сложный, противоречивый и отнюдь не всемогущий персонаж. Наблюдать за раздираемым душевными муками Джейсоном — одно удовольствие.

Радует фильм и боевыми сценами: они здесь хоть и редки, но поставлены эффектно и жестоко. Если с плохо подготовленной шпаной Эйч разбирается на раз-два, то вот серьёзные ребята заставят героя потеть и истекать кровью. С персонажами здесь вообще не церемонятся — история фильма довольно реалистичная и грязная, а значит стать жертвой может каждый.

Отменно дополняет сюжет и боевые сцены великолепный саундтрек. Некоторые мелодии врезаются в память почти так же, как и знаменитая композиция из «Реквиема по мечте» (Requiem for a Dream). В итоге сюжет, схватки, актёрская игра и музыка складываются в просто-таки потрясающую картину — из кинотеатра выходишь с сердцем бьющимся, как после американских горок. Вот только многие зрители фильм скорее всего раскритикуют — и вот почему.

А где Гай Ричи?

Сегодня Гай Ричи — это бренд, и у зрителя есть определённые ожидания, а в «Гневе человеческом» нет ни капли фирменного стиля. В картине, конечно, встречается пара забавных диалогов, но в целом перед нами жестокий драматичный триллер, который играет на нервах, вызывает опустошение и вообще не щадит зрителя.

В фильме нет тех самых харизматичных персонажей, нет лёгкости повествования, нет некоей беззаботности на фоне чьей-то личной катастрофы — «Гнев человеческий» грустный и пессимистический фильм, эмоции от просмотра которого сродни тем, что дарило прохождение The Last of Us: Part 2 (тут даже один гей есть, хотя ориентация стала исключительно источником шуток).

Уверен, что большинство зрителей ждёт от премьеры чего-то лёгкого и билет на сеанс купит с улыбкой, вот только реальность их удивит и, быть может, разочарует. А вот ценителя, который отправится на фильм с холодной головой и открытым сознанием, ждёт море удовольствия.

Лично меня фильм привёл в полнейший восторг. Его действительно стоит посмотреть в кино — просто знайте на что идёте. Ну а Гай Ричи вновь решился на эксперимент, который объективно получился удачным. Впрочем, за кассовые сборы я всё же опасаюсь — вряд ли зрители хлынут на него такими же толпами, как на переполненный спецэффектами «Годзилла против Конга» (Godzilla vs. Kong) или очень спорный «Мортал Комбат» (Mortal Kombat).

***

«Гнев человеческий» получился серьёзным драматическим фильмом, который по умолчанию аудитории будет не так интересен, как лёгкие ненапряжные произведения. Это и понятно, ведь страданий хватает и в реальности. Впрочем, пощекотать нервы иногда всё-таки хочется, и для этой цели новая работа Гая Ричи подходит замечательно. Оценить её самостоятельно определённо стоит — она этого заслуживает.

А вы будете смотреть фильм? Пишите в комментариях!

• Гай Ричи снимет сериал по «Джентльменам» для Miramax
• ТОП-10 комедий за последние 5 лет: пародия на Евровидение, Гай Ричи и оскароносные фильмы
• Джейсон Стэйтем мстит бандитам за сына в трейлере боевика «Гнев человеческий» Гая Ричи