Михаил Юрьевич Лермонтов, великий русский поэт, писатель, художник и музыкант, родился 15 октября 1814 года в Москве в доме напротив Красных ворот. Здесь теперь стоит знаменитое высотное здание, на котором есть памятная доска…
Так обычно начинается официальное повествование о рождении поэта.
В те времена моральные устои и нравственность людей имели более высокое значение и определяли жизнь человека и общества. Дети, рождённые вне брака, были изгоями, не признанными обществом. По этой причине Михаил Юрьевич Лермонтов скрывал своё истинное происхождение, и в стихах клялся хранить эту тайну, страстно любя своего настоящего отца и мать.
Кто мог подумать, что в биографии великого русского поэта, которую по программе средней школы изучали все представители старшего поколения, имелся такой непредсказуемый факт, о котором даже говорить никто не смел, а его творчество изучалось поверхностно, без осмысления содержания.
Расскажем всё по порядку.
Семья М. Ю. Лермонтова
Брак Марии Михайловны Арсеньевой, богатой наследницы старинного дворянского рода Столыпиных, и жившего в имении по соседству штабного офицера Юрия Петровича Лермонтова, состоявшийся по воле бабушки поэта, Елизаветы Алексеевны Арсеньевой, был несчастливым.
Елизавета Алексеевна Арсеньева (1773-1845), бабушка М. Ю. Лермонтова. (Фото: https://ru.wikipedia.org/Public Domain)
Мальчик, лелеемый мамой и бабушкой, рос в атмосфере семейных скандалов, которые устраивал отец, до конца жизни не признавший Михаила своим сыном.
Тайна рождения и всей трагической жизни Лермонтова считается до конца неразгаданной, и до сегодняшних дней историки пытаются её понять, проводя глубокие исследования творчества поэта: его стихов, поэм, прозы и зарисовок.
Именно эта тайна не дала молодому Лермонтову получить соответствующее дворянское образование, а в дальнейшем сочетаться браком с достойной избранницей.
Почему не дворянин?
О тайне его рождения знали представители царской семьи, поэтому он оставался изгоем до последних дней. Прошение его дяди, Григория Васильевича Арсеньева, которое он подавал после смерти Юрия Петровича Лермонтова в 1832 году, о внесении племянника в дворянскую родословную книгу Тульской губернии, осталось неудовлетворённым.
И мальчик не получил бумагу, которая бы подтверждала его дворянское происхождение.
Поэтому он не мог учиться в университетах для дворян и получить светское образование ни в Москве, ни в Питере, а был отдан в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров.
Окончив её на правах вольного слушателя, он стал офицером российской армии, но и здесь Лермонтов не мог получать государственные награды даже за боевые заслуги.
По той же причине он не имел права любить девушку из высшего света и бывать на балах. Ему было больно, он страдал.
Дневник матери
Мише пришлось расти без матери с шести лет. Бабушка Елизавета Алексеевна страстно любила и оберегала мальчика, который в детстве был очень болезненным. И когда умерла мама Мишеньки, бабушка взялась сама воспитывать внука, не допуская к нему Юрия Петровича.
В наследство от матери Михаилу достался её дневник, который до конца жизни был источником творчества и признаний поэта, которых никто из современников не услышал.
Когда Лермонтов прочитал дневник матери, он был потрясён настолько, что слёг с горячкой, у него даже отказали ноги, пишут биографы поэта.
Прямо и открыто Лермонтов никогда не говорил и не писал о своих родителях.
«…Замечательно, что никто не слышит от него про отца и мать. Стороной мы знали, что отец его был пьяница, спившийся с кругу, и игрок, а история матери — целый роман…», — из записок бывшего юнкера А. Ф. Тирана.
Догадывался ли Михаил, что его обсуждали за спиной однокашники? То, что он ничего не рассказывал об отце и матери, вызывало у окружающих любопытство, которое обычно желают удовлетворить.
«Ужасная судьба отца и сына»
В стихотворении «Ужасная судьба отца и сына» 1831 года, посвящённом отцу, Михаил Лермонтов пишет:
«Жить розно и в разлуке умереть,
И жребий чуждого изгнанника иметь
На родине с названьем гражданина!»
Но о каком отце идёт речь и почему с «названием», а не с «именем». Из биографических данных известно, что, когда мальчика после смерти матери стала воспитывать бабушка, в имение Тарханы отец Миши Юрий Петрович приезжал каждый год, но в детских рисунках поэта не нашлось хотя бы одной зарисовки их встреч. И ни одна строка стихотворения «Ужасная судьба отца и сына» не была посвящена Юрию Петровичу Лермонтову.
Тарханы. Дом, где жил Лермонтов, и церковь (построена в 1839 г.), где он похоронен. Рис. А. Бильдерлинга. 1880-е гг. (Фото: ru.wikipedia.org/Public Domain)
Почему?
Юрий Петрович — красавец с утончёнными манерами, любимец светских барышень, гуляка и мот — подвига никакого не совершал («Но ты свершил свой подвиг, мой отец») и свет его не осуждал («Ты светом осуждён»), а сам Михаил не мог его так любить, чтобы писать о нём так возвышенно.
«Но ты простишь мне! я ль виновен в том,
Что люди угасить в душе моей хотели
Огонь божественный, от самой колыбели
Горевший в ней, оправданный творцом?»
А тот, о ком писал поэт, это «дух ада или рая», находящийся далеко от этого света и людей, «то злых, то благосклонных». И в конце сын задаёт вопрос отцу, которого никогда не видел, зная, что ответ уже не получит. Но он очень хочет понять, любит ли его отец сейчас, когда он уже в том мире, в котором может всё созерцать, свободен в своих чувствах, а значит, знает, что сын его любит.
Поиск отцовской любви
Стихотворение «Я видел тень блаженства» написано тоже в 1831 году, и юноша по-прежнему несчастен. Исследователи считают, что здесь есть реальная основа, и страдания — это безответное чувство поэта к Н. Ф. Ивановой. Но на самом деле это не так.
«Я видел тень блаженства; но вполне,
Свободно от людей и от земли,
Не суждено им насладиться мне».
Юноша видел только тень, а не блаженство, которым ему не суждено было насладиться, потому что «счастье, ложное как звук», пока он зависим от предрассудков общества.
М. Ю. Лермонтов, автопортрет 1837 г. Бумага, акварель. Государственный литературный музей. Москва. (Фото: upload.wikimedia.org/Public Domain)
Что это за предрассудки, которые лишают поэта возможности быть счастливым? И эта, и любая женщина, которую поэт полюбит, будет для Лермонтова только «ангелом казни», созданным для его мучений.
«Что для мученья моего она,
Как ангел казни, богом создана.
Нет! чистый ангел не виновен в том,
Что есть пятно тоски в уме моём».
Любовь к матери
«Чистый ангел» — здесь трепетное отношение сына к матери, которую он не в силах винить в своих бедах. Мать не виновата, что есть «пятно тоски» в его уме, которое с годами только ширится и может поглотить и мечты, и пламень чувств. Что это за пятно тоски?
Чем старше юноша становится, тем отчётливее осознаёт, что в этом обществе для него женщин нет и не будет. Почему? Как объясняют биографы, ответ можно увидеть в двойном отрицании «Нет! чистый ангел не виновен в том», то есть всё — в ней и из-за неё, но он её не винит.
То, что речь идёт о матери, а не о любимой женщине, мы видим из следующих строк.
«Печалью вдохновенный, я пою
О ней одной — и всё, что чуждо ей,
То чуждо мне; я родину люблю
И больше многих: средь её полей».
Поэт идёт за своей печалью с мыслями о матери, а печаль в том, что матери больше нет, но для сына она всегда жива, всегда с ним. И чем старше он становится, чем острее его печаль. «Что чуждо ей, то чуждо мне». А что было чуждо его матери и ему? Поэт, как бы оправдываясь и отстаивая свои чувства, говорит:
«Я родину люблю. И больше многих».
Здесь уместно напомнить о замечании одного из биографов, что Лермонтов, оппозиционер, слишком своевольно и настойчиво плывёт против течения и ведёт себя в обществе, как враждебно настроенный иностранец.
А вот заявление поэта о своём «истинном доме»:
«Есть место, где я горесть начал знать;
Есть место, где я буду отдыхать,
Когда мой прах, смешавшийся с землёй,
Навеки прежний вид оставит свой».
Поэт не называет родиной то место, где родился, но именно здесь он познал горесть и здесь его похоронят. Он подчёркивает, что отдыхать будет тогда, когда его прах «навеки прежний вид оставит свой». То есть внешность не имеет ничего общего с его сущностью.
Печаль о матери вылилась в обращение к отцу:
«О, мой отец! где ты? где мне найти
Твой гордый дух, бродящий в небесах»;
Даже в мёртвом отце сын чувствует силу духа, которая помогла бы ему в момент отчаяния. Юрий Петрович при жизни был беспомощным, неспособным помочь даже самому себе. Михаил хорошо это знал, мог ли он обращаться с этими словами к Юрию Петровичу?
«В твой мир ведут столь разные пути,
Что избирать мешает тайный страх».
Никакой гордости у вымогавшего у тёщи деньги и спившегося Юрия Петровича не было. Одно известно точно, в 1831 году настоящего отца поэта уже нет в живых. Если бы отец Лермонтова был русским и христианином, то путь в его мир был бы один. Не значит ли это, что отец Лермонтова не был ни русским, ни христианином?
«Есть рай небесный! звёзды говорят;
Но где же? вот вопрос — и в нём-то яд;»
Видимо, поэта мучает вопрос веры. Где его рай, если в рай, в котором находится сейчас его отец, ведёт другой путь? И не только на небе, но и на земле этот яд отравил поэта.
«Он сделал то, что в женском сердце я
Хотел сыскать отраду бытия».
Но и в женском сердце нет этой отрады для поэта. Почему? Поэт не может жениться на любой девушке, пока не откроет ей своё происхождение, и это мучает его. А что могло девушку из высшего света заставить отвернуться от потенциального жениха, с которым она согласилась бы пойти под венец? Либо избранник не дворянин, либо не христианин, либо…
Эпитафия М. Ю. Лермонтова на смерть отца:
«Прости! увидимся ль мы снова?
И смерть захочет ли свести
Две жертвы жребия земного,
Как знать! Итак, прости, прости!..»
Знал ли сам Михаил Лермонтов, кто его настоящий отец, и где его настоящая родина, когда писал эти строки? Ещё немного доказательств, и будет дан ответ на этот вопрос.
Запретное имя
В стихотворении «Ребёнку» поэт пишет о своём сходстве с матерью, о которое всем было известно. Вспомним вопрос сына к отцу в стихотворении «Ужасная судьба отца и сына»:
«Ужель теперь совсем меня не любишь ты?», «По крайней мере, я люблю!» признавался сын. Здесь же отец и сын поменялись местами.
Теперь уже отец спрашивает сына: «А ты, ты любишь ли меня?», говоря о своей любви к сыну: «Прекрасное дитя, я на тебя смотрю… О, если б знало ты, как я тебя люблю!» — вот они и объяснились.
Родители младенца живут на большом расстоянии друг от друга, и только в мечтах могут быть вместе. Отец, конечно, знает, что она тоже любит и что их младенцу в молитве шепчет и его имя. Но он хранит тайну ради сына и любимой, чтобы они были счастливы.
Имя отца ребёнка — табу в её обществе, оно трудно запоминается, на чужом языке оно как название, которое ребёнок не смог бы повторить. Именно слово «название», а не имя, мы не раз слышим у Лермонтова.
«Дай бог, чтоб для тебя оно осталось тайной», поэт словно хочет уберечь своё дитя от той боли, которую сам испытал в детстве.
И потому так понятны слова поэта, обращённые к этому милому ребёнку, не ведающему, какие страсти кипят в сердце несчастного отца.
«Но если как-нибудь, когда-нибудь, случайно
Узнаешь ты его — ребяческие дни
Ты вспомни, и его, дитя, не прокляни!»
Отец
Своё отношение к отцу Михаил Лермонтов высказал ещё в 1836 году, спустя пять лет со дня его гибели, в стихотворении «Великий муж! здесь нет награды». К кому обращено стихотворение, до сих пор не установлено.
«Великий муж!» — так говорят о человеке государственного масштаба, что и побудило биографов искать за этим высказыванием знатную личность. Но поскольку никто не посмел бы по воинским заслугам оценить эту личность, то, как пишет поэт, «беспристрастное преданье твой славный подвиг сохранит». А значит, ждать придётся очень долго.
«Но ты свершил свой подвиг, мой отец». «И, услыхав твоё названье, твой сын душою закипит».
«Свершит блистательную тризну потомок поздний над тобой» — значит, придёт день, и не люди, не общество, не государство, а потомок его свершит тризну. «И с непритворною слезой», как и в «Эпитафии»: «Легче плакать, чем страдать без всяких признаков страданья», промолвит: «Он любил отчизну!» — не сына, не жену, а отчизну. Получается, что Великий муж — это отец поэта, но, конечно, не Юрий Петрович.
За год до гибели отца Лермонтов пишет стихотворение «Отрывок». Исследователи вообще обошли его комментариями, потому что здесь есть высказывания, которые идут вразрез с официальными биографическими данными поэта.
Поэт призывает читателя всмотреться в его лицо, намекая на возраст, что ему уже далеко не 15 лет. По версии автора исследования Марьям Вахидовой, в 1830 году Михаилу Лермонтову было 18 лет.
Конечно, поэт понимал, что он плод греха, и предвидел свою близкую смерть, принимая её приближение, ни о чём не сожалея.
В стихотворении «Покаяние» в 1829 году Лермонтов уже писал о греховном плоде христианки, что слышится в словах Девы, которая решила уйти из жизни, сознательно наказывая себя за свою ошибку, но не хочет умертвить плод этого греха:
«Я спешу перед тобою
Исповедать жизнь мою,
Чтоб не умертвить с собою
Всё, что в жизни я люблю!»
Это стихотворение созвучно с признанием матери поэта, которое прочитал Лермонтов в её дневнике.
«Если таешь ты в страданье,
Если дух твой изнемог,
Но не молишь в покаянье —
Не простит великий бог!»
Дева не молит о прощении, так как понимает, как и в «Драме», что «природа вооружается против меня, я ношу в себе семя зла, чтобы разрушать естественный порядок». Поэт же полон сострадания и понимания мук своей матери: «В слезах угасла мать моя», или в стихотворении «Ребёнку»: «Страдания её до срока изменили».
Чтобы понять психологию согрешившей, но порядочной женщины, проникнуться её грехом и стыдом, надо было дорасти хотя бы до ранней юношеской поры — поры осознанной влюблённости и стыдливости. Лермонтову было 17 лет, но никак не 15, когда чувства агрессивны, демонстративно выражаются тем, кто уже не ребёнок, но ещё не юноша.
Первый поэт века
Стихотворения Михаила Юрьевича Лермонтова «Осень», «Заблуждение купидона», «Темница», поэмы «Кавказский пленник», «Корсар» датируются 1828 годом, но только в начале 1937 года Россия прозреет и наконец услышит поэта, по силе таланта стоявшего с первым поэтом века.
Стихотворение «Настанет день и миром осуждённый», впервые опубликованное в 1859 году в «Отечественных записках», датировано исследователями «после 1829 года». Возможно, что поэт под впечатлением вести о чьей-то гибели написал это стихотворение? Но чьей гибели? Вся Россия действительно ликовала, услышав эту кровавую весть?
Следуя за поэтом, исследователи читают в «Исповеди» об испанце, осуждённом на смерть за преступление, которое он не совершал. И узник говорит старцу, что только всевышний может осудить за тот позор, за тот грех, который он сотворил. Но он эту тайну никому не откроет:
«За жизнь, за мир, за вечность вам я тайны этой не продам!»
Он пылко отстаивает свою любовь, но, как тот цветок, обречён.
«Но вовсе он не расцветёт, а где родился, там умрёт».
Это может означать, что он и его любимая родились в разных краях и умрут каждый в своём месте. Он погиб как воин и погребён как Измаил-Бей. У Лермонтова и он, и она скрывают свою любовь от посторонних, как будто эта любовь запретная. Его казнили, и без него она не захотела жить.
В «Азраиле» в конце прозвучала фраза, что Дева, христианка, по воле матери вышла замуж за нелюбимого человека. Вероятно, всё, что писал поэт относительно Девы, в этом стихотворении было взято им из дневника матери, с которым он не расставался.
Дева говорит о своих чувствах от первого прикосновения к груди мужчины, не вызвавшего в ней ни страсти, ни влечения. Можно предположить, это были словно отцовские объятия, чего не хватало Марии Михайловне, потерявшей в 15 лет отца. Вот какое доверие вызывал мужчина, к которому потянулась мать Лермонтова, забыв о своём строгом воспитании.
С другой стороны, оценить это мог только мужчина, который был далёк от светского воспитания, но она не испугалась и первая стала спрашивать у него: «Кто ты, ангел или демон», видя в нём другую породу мужчины. Азраил рассказал Деве про свою страну:
«Молился, действовал, любил.
И не один я сотворён,
Нас было много; чудный край
Мы населяли, только он,
Как ваш давно забытый рай,
Был преступленьем осквернён.
Я власть великую имел…»
Дева:
«Я пришла сюда, чтобы с тобой проститься, мой милый. Моя мать говорит, что я иду замуж. Мой жених — славный воин, его шлем блестит, как жар, и меч его опаснее молнии».
Азраил в ответ:
«Вот женщина! Она обнимает одного и отдаёт своё сердце другому!»
Не это ли почувствовал Юрий Петрович, женившийся на Марии Михайловне, переступив порог имения Арсеньевых в Тарханах, что и стало причиной его деградации. Дата написания стихотворения «Азраил» — 15 июля 1831 года.
14 июля 1831 года в Чечне был убит славный воин, на смерть которого откликнулась официальная российская пресса. Михаил Лермонтов в ответ на это событие пишет десятки поэтических произведений, посвящённых отцу, что исследователи приписывали Юрию Петровичу, умершему от чахотки в этом же году, но 1 октября, а по некоторым источникам, вообще в начале 1932 года.
Тайна рождения Лермонтова раскрыта
Лишившись теперь и отца, Лермонтов писал в стихотворении «1831-го июня 11 дня»:
«И как я мучусь, знает лишь творец;
Но равнодушный мир не должен знать».
А теперь обращается к матери:
«Как дух отчаянья и зла,
Мою ты душу обняла…»
В своих стихах Лермонтов не обращается к Христу. Где же его бог? В стихотворении «Странник» с молитвой поэт обращается к горе Казбек, как равный к равному:
«И гордый ропот человека
Твой гордый мир не возмутит».
В стихотворении «К Н. И.» Лермонтов обращается к любимой девушке, которая обязательно раскается в своей любви, когда узнает, кто он:
«Тебя раскаянье кольнёт,
Когда с насмешкой проклянёт
Ничтожный мир моё названье!»
Здесь вновь не имя, а название — это слово поэт теперь относит к себе, а значит, уже открыто говорит, что он не русского рода. Тогда кто же он, Михаил Юрьевич Лермонтов?
Теперь можно открыто заявить: Михаил Юрьевич Лермонтов — сын Бейбулата Таймиева, которым так восхищался некогда Пушкин, безоговорочно доверяя ему свою жизнь и безопасность, когда возвращался из Арзрума.
Рисунок А. С. Пушкина с профилем Бейбулата Таймиева (1829 г.). (Фото: upload.wikimedia.org/Public Domain)
Чеченский политический деятель и воин Бейбулат Таймиев считался врагом царской империи, однако он делал всё, чтобы примирить эти две воюющие стороны, за что был убит своим кровником 14 июня 1831 года.
Это только одна из версий происхождения М. Ю. Лермонтова. Возможно, что ещё через 100 лет площадь перед Красными воротами будет названа именем родившегося там поэта, жизнь и судьба которого полна тайн, оставшихся нераскрытыми. Может быть, они никогда не будут раскрыты.
Рождество и Новый год по-прежнему любимые праздники! И пусть мы вынуждены сейчас жить в условиях ограничений и обходиться без традиционных мероприятий, если включить фантазию, можно порадовать себя и близких небольшим сказочным путешествием – куда-нибудь, где нет ковида, инфляции и прочих проблем. Туда, где совсем по-другому ощущается волшебная атмосфера приближающихся Рождества и Нового года…
Наш консультант: Арманд Муйжниекс, исполнительный директор Ассоциации замков и поместий Латвии, руководитель проекта «Метрика усадеб Латвии»
– Для рождественского однодневного путешествия отлично подойдет маршрут Рига – Цесис – Вецпиебалга – Рига – очень интересный и довольно познавательный.
Начнем мы его в Цесисе, где уже с 30 ноября в самом центре, на площади Роз (Rožu laukums), стоит городская елка. Красоты этого древнего города всем известны, но сейчас, в праздничном убранстве, Цесис выглядит особенно очаровательно. Ну а в маленьких магазинчиках Старого города вы наверняка найдете и что-то красивое, и что-то вкусное…
Из Цесиса, следуя указателю, отправляемся в поместье Веселавас. Оно представляет собой усадебный комплекс, построенный в 40-х годах XIX столетия. Комплекс практически полностью сохранился; двухэтажное здание в форме буквы U с прилегающим к нему парком со всех сторон окружено рвом, чем напоминает средневековый замок. Есть здесь и свои легенды – например, о дочери одного из бывших владельцев, которая, подобно Майе – Розе Турайды, ослушалась деспотичного отца-барона и предпочла смерть ради любви.
Если же говорить о реальных людях, с которыми связано это место, то название свое оно получило от фамилии одного из бывших старейшин волости – Петериса Веселавскиса. Также усадьба связана с именами представителей известных российских дворянских фамилий – князем Никитой Трубецким и Анной Нарышкиной; они были друзьями и частыми гостями семьи не менее известного дворянского рода фон Кампенгаузенов, владевшего этой усадьбой на протяжении почти 200 лет.
Дзербене — «Землянички в снегу»
Наш следующий пункт назначения – Дзербенская усадьба. Она была построена в конце XVIII века в стиле классицизма, а в конце XIX века к ней была пристроена башня в стиле неоготики. И если вы еще не приобрели подарки под елочку, это можно сделать здесь: в бывшем господском доме Дзербенской усадьбы работает мастерская сувениров и подарков «Землянички в снегу». Тут можно приобрести не только сувениры, созданные с большой любовью и фантазией, но и заказать персонализированные подарки, сувениры для мероприятий и другие красивые и оригинальные вещи. Ну а если вы путешествуете с сыновьями, то им могут дать примерить рыцарское доспехи. Правда, о своем посещении следует договориться заранее…
Банужу — место силы
Далее отправляемся в Скуйене. А по дороге очень советую сделать небольшую остановку возле археологического памятника местного значения – городища Банужу. Именно здесь, возле озера Банужу, тысячелетие назад стояло укрепленное деревянное городище, рядом бил священный источник, а неподалеку возвышался холм Яня калнс (Jāņa kalns), на вершине которого рос столетний дуб. Этот дуб тоже считался священным – рядом с ним приносились жертвы языческим богам.
Судя по источникам XIX века, городище Банужу, священный источник и Яня калнс с дубом составляли какой-то единый комплекс древнего места силы. Может быть, оказавшись в этом магическом месте, вы тоже почувствуете нечто такое, что вдохнет в вас мощный заряд силы и энергии?
Скуйене — церковь -«кинозвезда»
Здесь особого внимания заслуживает церковь Апшу. Она была построена в 1780 году буквально по образу и подобию крестьянского дома – с земляным полом, соломенной крышей (которая была заменена на деревянную только в начале XX века, и тогда же к церкви пристроили башенку), даже без сидений, – очень простая и аскетичная. И лишь столетие с лишним спустя, в 1893 году в ней появился орган и был обновлен алтарь.
Эта церковь, несмотря на то что дерево не слишком долговечный материал, простояла более двух с половиной (!) столетий и стоит по сей день. Хотя, конечно, и для нее бурные события на протяжении этого времени не прошли бесследно; особенно сильно пострадала церковь в 60-е годы прошлого века, когда ее попросту разграбили: пропали уникальные старинные светильники, алтарные кубки и чаши, была осквернена крестильная купель. Тем не менее церковь выжила и сохранилась. И даже обрела популярность, когда в 1987 году ее использовали в качестве одного из объектов съемки создатели фильма «Айя» по мотивам трилогии Яниса Яунсудрабиньша. Это церкви пошло на пользу, поскольку для того, чтобы она смотрелась в кадре более презентабельно, создатели фильма обновили часть крыши церковного здания.
Гора Бреждя — и озера-«драчуны»
По меркам Латвии гора Бреждя, которую мы встретим на пути, – серьезная возвышенность: она поднимается на 255 метров над уровнем моря, а ее относительная высота – 40 метров. На вершине есть специальное место для пикника и отдыха.
В 2017 году на вершине горы Бреждя была открыта смотровая башня высотой 11 метров. Взобравшись на смотровую площадку, можно полюбоваться изумительными видами холмистой Видземе – горами Алауксту, Зоболу, Инеси, Элкас, покрытыми туманной дымкой лугами Вецпиебалги, особенно прекрасными во время восхода солнца или на закате.
Дальнейшая дорога ведет нас между двумя ландшафтными озерами – Алаукста и Инеша. Как следует из древней легенды, в очень-очень давние времена, когда озера еще летали по воздуху в поисках места, где окончательно разместиться, два озера – Инесис и Алаукстс, пролетая над Вецпиебалгой, заприметили одно и то же место, которое обоим очень приглянулось. Спор по поводу того, кто займет своими водами это место, быстро перешел в драку, в ходе которой Инесис отвесил Алауксту одну, но мощную оплеуху, а Алаукст в ответ выдал оппоненту семь затрещин.
Силы обоих озер-«драчунов» быстро иссякли, и они, не удержавшись в воздухе, плюхнулись практически рядом друг с другом. А затрещины, полученные ими в пылу драки, превратились в острова: получившее семь оплеух озеро Инесис обрело семь островов, а у озера Алаукста, пропустившего лишь один удар, появился лишь один остров.
Инеши — царский подарок
Следующий объект на пути – Вецпиебалгское поместье в Инеши. Когда-то оно в буквальном и переносном смысле стало царским подарком: Петр Первый подарил поместье одному из своих верных сподвижников, графу Борису Шереметьеву.
В конце XVIII века здесь был построен великолепный господский дом, по сути, настоящий дворец. В 1905 году, подобно многим дворянским имениям, поместье серьезно пострадало в ходе народных волнений, однако позже было успешно отреставрировано. Сейчас в здании бывшего графского владения располагается Инешский волостной совет.
Гостям предоставляется возможность увидеть, как создаются изделия из фарфора, осмотреть экспозицию, на которой представлены изумительные фарфоровые произведения искусства, а также приобрести сувениры или сделать индивидуальный заказ.
Кстати, расписывать фарфор очень нравится детям – и такую возможность предоставляет студия по росписи фарфора, которая также находится во дворце Вецпиебалгской усадьбы. Правда, чтобы осмотреть дворец изнутри и поучаствовать в создании фарфорового шедевра в студии, нужно договориться заранее.
Кална Кайбены — «Времена землемеров»
Даже если вы не читали роман «Времена землемеров» («Mērnieku laiki») и не видели одноименный фильм, снятый по роману в 1968 году (в главных ролях: Вия Артмане, Гунар Цилинскис, Эдуард Павулс, Эльза Радзиня), то наверняка что-то слышали.
Теперь на нашем маршруте можно увидеть, где именно создавали свой замечательный роман братья Рейнис и Матисс Каудзите.
Оба брата были просветителями, народными учителями, авторами не только упомянутого романа, но и учебников по всеобщей истории, географии, а также латышской орфографии и грамматике. Матис Каудзите также перевел на латышский язык несколько стихотворений Пушкина и Лермонтова. Ну а Кална Кайбены, где они жили и работали, – это типичное для Видземе сельское подворье. В XIX веке оно служило сельской школой, где и преподавали братья Каудзите.
Эргли — Тизенхаузен, Блауманис, Юрьяны…
С именами людей, оставивших глубокий след в латышской культуре, связан и наш следующий пункт – Эргли. Мы – в долине реки Огре, в красивом парке. На левом берегу Огре – гора Сканстес, а если перейти реку по пешеходному мосту, то мы попадем на Старое, или Блауманское, кладбище; здесь похоронены писатель Рудольф Блауманис, музыканты Юрьянсы и другие выдающиеся люди, жившие и творившие в этих краях.
А в центре Эргли – развалины древнего замка, который впервые упоминается в исторических документах с 1341 года: замок принадлежал известному рыцарскому роду Тизенхаузенов, которые завершили его строительство в 1397 году. Кстати, у замка, от которого сегодня остались одни руины, вы увидите скульптуры двух каменных собак; по местной легенде, эти два четвероногих стража окаменели на боевом посту, охраняя сокровища баронов Тизенхаузенов…
Кейпене — мир кино
Это место не слишком известно широкой публике, но любителям киноискусства стоит здесь остановиться хотя бы ненадолго. Сейчас здесь работает единственная в мире публичная выставка, посвященная великому гению кино, режиссеру Сергею Эйзенштейну. Экспозиция в Кейпене была открыта в рамках международного кинофорума «Арсенал». Президенту «Арсенала» Аугусту Сукутсу еще в 2000 году пришла идея поставить в Кейпене аэронавигационный действующий маяк и установить на нем почтовые ящики с именами великих людей кино. Здесь можно найти имена Андрея Тарковского, Жан-Люка Годара, Эдуарда Тиссе, Александра Довженко, Алексея Германа, Мерилин Монро и других известных людей из мира кино… И каждому из них можно отправить письмо!
Малпилс — как Феникс из пепла…
Достойным финалом нашего рождественского путешествия станет Малпилсское поместье. Здесь не просто красиво – здесь замечательно! Зимой здесь есть на что посмотреть, а главное – проникнуться духом веков, в течение которых строился, погибал и снова воскресал этот замок…
Первые письменные упоминания о Малпилсском замке Ливонского ордена относятся к 1413 году, хотя появился он явно гораздо раньше. Правда, тот, первый замок находился примерно в километре от нынешнего поместья. Во время польско-шведской войны отступающая польская армия взорвала стены замка; в 80-х годах XVII века в ходе редукции поместье Малпилс перешло в собственность государства, а в 1753 году российская императрица Елизавета подарила его супруге полковника Мелгунова и некой г-же Штраус. Тогда же было построено новое здание – Господский дом, где разместились владельцы поместья. Именно там он находится и по сей день.
Кто только не владел впоследствии этим поместьем! Владельцы менялись, как в калейдоскопе: его передавали в наследство, продавали с аукциона, покупали, закладывали…
В 1905 году во время революционных погромов поместье было сожжено, однако уже через два года его владелец, на тот момент Александр фон Гроте, вернулся и начал работы по восстановлению, пригласив для этого выдающегося архитектора Вильгельма Бокслафа. Реконструкция длилась четыре года; в 1920 году в здании разместилась Малпилсская шестилетняя основная школа, а в 1929 году поместье было передано Латвийскому национальному обществу отставных военнослужащих. В 1935 году поместье было снова продано – на этот раз частному лицу, а в 1940 году поместье было национализировано.
В годы СССР здесь размещались: Гидромелиоративный и строительный техникум (до 1965 года), затем – администрация совхоза, а год спустя – Музей земледелия и мелиорации. В 1992 году Малпилсское поместье было возвращено в рамках денационализации. В 2006 году здесь была начата реставрация, которая завершилась два года спустя. И сегодня Малпилсское поместье, подобно Фениксу, восставшему из пепла, радует местных жителей и гостей своей красотой.
Если у вас осталось еще немного сил, то можно напоследок прогуляться по Природной тропе, которая была недавно открыта в Малпилсе: этот живописный 6,5-километровый маршрут ведет от средневекового замка вдоль левого берега Мергупите до хутора Skulmes. На маршруте в некоторых местах установлены деревянные мостики и специально оборудованы места для пикника. А еще обязательно захватите с собой фонарики и свечки – все-таки Рождество!
Марина БЛУМЕНТАЛЬ.
Фото: А. Муйжниекс, А. Ошиньш, архив редакции.