Æèëà-áûëà äåâî÷êà, çâàëè åå Àë¸íà. Æèëà îíà âìåñòå ñ áàáóøêîé è äåäóøêîé è íèêîãäà íèêîãî íå ñëóøàëàñü, íî áîëüøå âñåãî íà ñâåòå, îíà íå ëþáèëà ñïàòü ïî íî÷àì. Íàñòóïèëà î÷åðåäíàÿ íî÷ü, Àë¸íêà ñèäèò íà ñòóëå, äà â êóêëû èãðàåò, ïîäõîäèò ê íåé äåäóøêà è ãîâîðèò:
— Àë¸íóøêà, ìèëàÿ, íî÷ü ïðèøëà, ïîðà ñïàòü ëîæèòüñÿ.
— Ãëóïîñòè! âîçìóòèëàñü äåâî÷êà, — âîâñå íå ïîðà!
— Ïîñìîòðè â îêíî, óæå ñîâñåì ñòåìíåëî.
— Íó, è ÷òî, ÿ íå õî÷ó ñïàòü!
— À, ÷òî æå òû õî÷åøü? âñïëåñíóëà ðóêàìè áàáóøêà.
— ß õî÷ó ãóëÿòü, — òîïíóëà íîãîé Àë¸íà è ñòàëà íàòÿãèâàòü ïàëüòî.
— Íåëüçÿ âûõîäèòü íà óëèöó, — îòâåòèëà åé áàáóøêà, íî îíà íèêîãî íå ïîñëóøàëà è ïîáåæàëà èç äîìó.
Äîëãî áåæàëà Àë¸íà, ïîêà âäðóã íå çàìåòèëà, ÷òî çàáëóäèëàñü. Èñïóãàëàñü îíà è çàïëàêàëà. Âäðóã ïîäõîäèò ê íåé ñêðþ÷åííàÿ ñòàðóøîíêà è ñïðàøèâàåò åå íåïðèÿòíûì ñêðèïó÷èì ãîëîñîì:
— Ïî÷åìó òû ïëà÷åøü äåâî÷êà?
Òà åé îòâå÷àåò:
— ß çàáëóäèëàñü.
— À ÷òî òû äåëàåøü òàê ïîçäíî íà óëèöå îäíà?
— Ïîøëà ïîãóëÿòü.
— Íàâåðíî òû óæàñíî íåïîñëóøíàÿ?
— À âîò íåïðàâäà, ÿ ïîñëóøíàÿ!
— À ïîñëóøíûå äåâî÷êè íå ãóëÿþò òàê ïîçäíî.
— Ñàìà æå âèäèøü, ÷òî ãóëÿþò! îáèäåëàñü Àë¸íà.
— À çâàòü-òî òåáÿ êàê?
— Àë¸íà.
— À ìåíÿ Áàáà-ßãà.
— Ãëóïîñòè! Ãëóïîñòè! çàêðè÷àëà îíà, — Áàáû-ßãè íå áûâàåò, îíà òîëüêî â ñêàçêå!
— À õî÷åøü, ÿ ïîêàæó òåáå ñâîþ ñêàçêó?
Äåâî÷êà íå óñïåëà è ãëàçîì ìîðãíóòü, êàê Áàáà-ßãà ïîñàäèëà å¸ â ñâîþ ñòóïó è ïîòàùèëà â ñâîþ èçáóøêó íà êóðüèõ íîæêàõ. Ëåòåëè îíè íàä ãîðàìè, íàä ïîëÿìè, íàä äðåìó÷èìè ëåñàìè è, íàêîíåö, îêàçàëèñü ïåðåä äîìîì Áàáû-ßãè.
— Èçáóøêà-èçáóøêà, — ñêàçàëà Áàáà-ßãà, — ïîâåðíèñü ê ëåñó çàäîì, à êî ìíå ïåðåäîì.
Èçáóøêà ïîâåðíóëàñü, è îíè âîøëè âíóòðü.
— Ïîñèäè, ïîêà çäåñü, äåâî÷êà, à ÿ ïîéäó áàíüêó òîïèòü.
— À êîãäà æå ñêàçêà?
— À âîò â áàíå âûìîåøüñÿ, âûïàðèøüñÿ, òîãäà, è óâèäèøü, à ìîé ÷åðíûé êîò òåáÿ ïîñòîðîæèò, ÷òîáû òû íèêóäà íå óáåæàëà.
Ñ ýòèìè ñëîâàìè Áàáà-ßãà óäàëèëàñü, êîò ïîäîøåë ê Àë¸íêå è ãîâîðèò:
— Äåâî÷êà, à äåâî÷êà, à òû çíàåøü, ÷òî Áàáà-ßãà ñ òîáîé ñäåëàåò, ïîñëå òîãî, êàê â áàíå âûìîåò? Ïîéìàåò, çàæàðèò è ñúåñò!
— Âî-ïåðâûõ, — îòâå÷àåò Àë¸íà, — åñòü ìåíÿ, ýòî ïëîõàÿ çàòåÿ, ÿ õóäàÿ è óæàñíî íå âêóñíàÿ, à âî-âòîðûõ, ÿ íå áóäó òåáÿ ñëóøàòü ïîòîìó, ÷òî êîòû íå ðàçãîâàðèâàþò!
— À åñëè ÿ òåáå êîå-÷òî ïîêàæó?
— Íó è ÷òî æå ìíå ìîæåò ïîêàçàòü ãîâîðÿùèé êîò? — ñïðîñèëà äåâî÷êà, ñêðåñòèâ íà ãðóäè ðóêè.
— Âûãëÿíè â îêíî è ñàìà âñ¸ óâèäèøü.
Âûãëÿíóëà Àë¸íêà â îêíî è óâèäåëà öåëóþ ãîðó êîñòåé, à êîò åé ñíîâà ãîâîðèò:
— Ýòî êîñòî÷êè òåõ íåïîñëóøíûõ äåòèøåê, êîòîðûõ Áàáà-ßãà êîãäà-òî ñúåëà.
— À ÷òî æå òåïåðü ìíå äåëàòü? èñïóãàëàñü îíà
— Ñêàçàë áû ÿ òåáå, äà òû âñ¸ ðàâíî íå ïîñëóøàåøü.
— Ïîñëóøàþ-ïîñëóøàþ! Êîòèê, ðîäíîé, òîëüêî ïîìîãè!
— Ó Áàáû-ßãè â ïîäïîëå ãîðøîê ñìåòàíû ñòîèò, íàêîðìèøü ìåíÿ, òîãäà ñêàæó.
Äåâî÷êà çàëåçëà â ïîäïîë, äîñòàëà ñìåòàíó è îòäàëà êîòó. Íàåëñÿ îí è íà÷àë îáúÿñíÿòü:
— Âîò âèäèøü òðîïèíêà áåãè ïî íåé è íèêóäà íå ñâîðà÷èâàé, åñëè ñâåðí¸øü, çàáëóäèøüñÿ è íå íàéä¸øü äîðîãó äîìîé. Áóäåò çà òîáîé çëîé ôèëèí ëåòåòü è òåáÿ ïóãàòü, òû íå îáîðà÷èâàéñÿ, îáåðí¸øüñÿ, ïîéìàåò îí òåáÿ è ïðèíåñ¸ò îáðàòíî ê Áàáå-ßãå. Äàëüøå áóäåò ðåêà, ñÿäåøü íà ëîäêó è ïîïëûâ¸øü. Æèâ¸ò â ðåêå Êèêèìîðà, Áàáà-¨æêèíà ìëàäøàÿ ñåñòðà, áóäåò òåáå â ëîäêó âîäó íàëèâàòü, ÷òîá ïîòîïèòü òåáÿ. Âîò òåáå ìåøî÷åê ñ ïåñêîì, êèíü ãîðñòü åé â ãëàçà, åñëè íå êèíåøü, ïîòîïèò îíà òåáÿ, è îñòàíåøüñÿ íàâñåãäà â å¸ áîëîòíîì öàðñòâå. Äàëüøå áóäóò ëóãà, êàê òîëüêî óñòàíåøü, ïîäáåæèò ê òåáå êîíü ãíåäîé, è ïðåäëîæèò ïîäâåçòè, òû âåæëèâî îòêàæèñü è ñòóïàé äàëüøå ïîòîìó, ÷òî êîíü ýòîò ñëóãà Êîùååâ. Êàê òîëüêî ñÿäåøü íà íåãî, îòâåç¸ò îí òåáÿ ê Êîùåþ Áåññìåðòíîìó íà çàáàâó, è íå âûáðàòüñÿ òåáå îòòóäà. Íó, âñ¸ ñòóïàé, è çàïîìíè, âåðíóòüñÿ äîìîé òåáå íóæíî äî ðàññâåòà, õîòü ðàç îñëóøàåøüñÿ íå âèäàòü òåáå íè äîìà, íè áàáóøêè ñ äåäóøêîé.
Âûáåæàëà Àë¸íêà íà óëèöó è ïîì÷àëàñü ïî òðîïèíêå, ÷òî áûëî ñèë. Âåðíóëàñü Áàáà-ßãà, õâàòèëàñü, íåò Àë¸íêè.
— Ãäå äåâ÷îíêà?! çàâîïèëà îíà è, ñõâàòèâ êîòà çà øêèðêó, ñòàëà åãî òðåïàòü, — Àõ, òû ïðîäàæíàÿ äóøîíêà, çà ãîðøîê ñìåòàíû äâåðü îòêðûë?! Íî íè÷åãî, äàëåêî åé íå óéòè!
Ïîçâàëà îíà ôèëèíà è âåëåëà åìó äåâî÷êó äîãíàòü, ïîéìàòü è âåðíóòü íàçàä. Ïîëåòåë ôèëèí çà Àë¸íêîé ñëåäîì, íàãíàë, ìàøåò êðûëüÿìè íàä å¸ ãîëîâîé, âîò-âîò ñõâàòèò. Ñòðàøíî ñòàëî Àë¸íêå, î÷åíü õîòåëîñü îñëóøàòüñÿ êîòà, è ïîñìîòðåòü, äàëåêî ëè ôèëèí, íî íåêîãäà áûëî Àë¸íêå ïî ñòîðîíàì ãîëîâîé âåðòåòü, è íå ñòàëà îíà îãëÿäûâàòüñÿ. Òàê è ëåòåë çà íåé ôèëèí, ïîêà ëåñ íå êîí÷èëñÿ, òàê è âåðíóëñÿ íè ñ ÷åì íàçàä. Ðàçîçëèëàñü Áàáà-ßãà, çàòîïàëà íîãàìè.
— Íî íè÷åãî, — ãîâîðèò, — òàì ðåêà, ìîÿ ñåñòðà Êèêèìîðà áûñòðî å¸ èçëîâèò, äà íà äíî óòàùèò!
Ïîäáåæàëà äåâî÷êà ê ðåêå, ñåëà â ëîäêó è ïîïëûëà. Òóò æå âûíûðíóëà çåë¸íàÿ ñòðàøèëèùà Êèêèìîðà, íà÷àëà ëîäêó âîäîé íàïîëíÿòü, ÷òî áû òà ïîòîíóëà. Èñïóãàëàñü Àë¸íà è çàêðûëà ëèöî ðóêàìè, à âîäû â ëîäêå âñ¸ áîëüøå è áîëüøå ñòàíîâèòüñÿ, âñïîìíèëà òîãäà îíà ïðî ìåøî÷åê ñ ïåñêîì, âçÿëà ãîðñòü, è êèíóëà â ãëàçà Êèêèìîðå. Çàâîïèëà ÷óäèùå è ñòàëà ãëàçà ñâîè ïðî÷èùàòü, äà ïåñîê âûêîâûðèâàòü, Àë¸íêà òåì âðåìåíåì áûñòðî âû÷åðïàëà âñþ âîäó èç ëîäêè è ïîïëûëà ñêîðåå ê áåðåãó. Ñíîâà çàòîïàëà ßãà íîãàìè:
— È òóò âûêðóòèëàñü?! Íó ëàäíî æå, ëàäíî! Äîðîãà äîëãàÿ, óñòàíåøü èäòè, òóò-òî ê òåáå êîíü Êîùååâ è ïðèä¸ò!
Âûøëà Àë¸íêà íà áåðåã è ïîøëà äàëüøå. Äîëãî ëè øëà îíà, êîðîòêî ëè, äà ñèëüíî óñòàëà, ïðèòîìèëàñü, íîãè ñòàëè ïîäêàøèâàòüñÿ. Âäðóã ïîäáåãàåò ê íåé êîíü ãíåäîé è ãîâîðèò åé ÷åëîâå÷åñêèì ãîëîñîì:
— Ñàäèñü íà ìåíÿ âåðõîì, äåâî÷êà, ÿ òåáÿ äîìîé îòâåçó.
Î÷åíü çàõîòåëîñü åé âñêàðàáêàòüñÿ íà æåðåáöà, äà äî äîìó âåðõîì åõàòü, íî âñïîìíèëà îíà íàêàç è îòâå÷àåò:
— Äà, êàê æå! Ñÿäó ÿ íà òåáÿ, à òû ìåíÿ ê Êîùåþ óâåç¸øü! Íåò óæ, ñïàñèáî÷êè, êàê-íèáóäü ñàìà äîáåðóñü.
— Ïîñìîòðè íà ñâîè íîãè, âñå ñò¸ðëà, à äî ðàññâåòà åùå, îé êàê íåäîëãî îñòàëîñü, íå óñïååøü, à ÿ áû òåáÿ áûñòðî äîâ¸ç.
Íèêàêèõ ñèë íå îñòàëîñü ó Àë¸íêè, óæå ñîáðàëàñü îíà íà êîíÿ âëåçòü, íî î÷åíü ïîáîÿëàñü ê Êîùåþ â ðóêè ïîïàñòü è äîìà ðîäíîãî íå óâèäåòü. Ñíÿëà îíà òîãäà íåóäîáíûå ñàíäàëèè è, ïîìàõàâ ðóêîé, ïðîêðè÷àëà:
— Íåêîãäà ìíå òóò ñ òîáîé ðàçãîâàðèâàòü, äîìîé ìíå ïîðà áåæàòü! Íå âîëíóéñÿ, ÿ óñïåþ! ß òî÷íî óñïåþ äî ðàññâåòà!
Áåæèò Àë¸íêà, òîðîïèòñÿ, à íåáî âñ¸ ñâåòëåé è ñâåòëåé, ñòàíîâèòñÿ, ñîëíûøêî âîò-âîò èç-çà ãîðû âûéäåò. Ïîáåæàëà îíà åù¸ áûñòðåå. Âîò è ïåðâûå ëó÷è ïîêàçàëèñü, ñëåïÿò Àë¸íêå ãëàçà.
— Íå óñïåëà, íå óñïåëà, — çàáîðìîòàëà îíà, è âäðóã óñëûøàëà áàáóøêèí ãîëîñ.
— Êóäà òû íå óñïåëà, âíó÷åíüêà? Íó, ïðîñûïàéñÿ æå ñêîðåé, ïîñìîòðè êàêîé äåíü çà îêíîì.
Òóò è ïðîñíóëàñü Àë¸íêà.
— Áàáóøêà, ðàäîñòíî âîñêëèêíóëà äåâî÷êà è êèíóëàñü îáíèìàòü áàáóøêó, — êàê õîðîøî, ÷òî òû çäåñü!
— Àë¸íêà, äà, ÷òî ýòî ñ òîáîé?
— Áàáóøêà, ÿ âñ¸ ïîíÿëà! ß òåïåðü âñåãäà-âñåãäà áóäó ñëóøàòüñÿ!
Ñ òåõ ïîð Àë¸íóøêà ñòàëà ñàìîé ïîñëóøíîé äåâî÷êîé.
ÊÎÍÅÖ.
- Подробности
- Категория: Отечественные писатели
Страница 1 из 5
Как Маша поссорилась с подушкой (сказка)
Как Маша поссорилась с подушкой
Уложила мама свою дочку Машу спать. Погасила свет и ушла к соседке.
Лежала Маша, лежала — никак сон не приходит. То ей жарко, то жёстко, то подушка высоко, то подушка низко. Рассердилась Маша — и ну кулаком подушку месить:
— У, противная, жирная, душная!
А потом давай ногами дрыгать. Одеяло на пол сбросила и говорит:
— И ты убирайся, тяжёлое, кусачее!
Простыню стянула:
— Без тебя лучше, а то всё на пол съезжаешь.
Слезла Маша с кровати, ногой топнула.
— Надоела мне эта кровать! Спи да спи! Скучно! Сунула она ноги в тапки и, как была, в длинной ночной рубашке, потихоньку вышла из комнаты.
Смотрит, дверь на крючок не заперта — сквозь узенькую щёлку лунный лучик на пол ложится. Постояла Маша, послушала… Тихо. Только в саду соловей поёт, а ему отзывается с пруда лягушка. Маша поёжилась и осторожно спустилась по ступенькам в сад.
— Ах, как весело не спать! Ах, как весело не спать! — запрыгала она на одной ножке.
Побежала Маша по дорожке, а из будки на неё собачка Тявка:
— Р-р-гав! Кто идёт?
— Это я, Маша.
— Что ж ты не спишь? Поздно ведь.
— Да у меня кровать плохая, неудобная… Я на неё обиделась. Вот и спать не иду.
— Ну и правильно, — говорит Тявка. — Лучше всего спать в конуре. Ляжешь на подстилочку, свернёшься колечком, морду под хвост, — и такие тебе сны снятся! Ну-ка, полезай! Пока я дом стерегу, ты поспи.
— Ой, как интересно! — обрадовалась Маша.
Опустилась на коленки и влезла в конуру. Попробовала свернуться колечком, как Тявка делает, — не получается. Жёстко, тесно. Поворочалась Маша, поворочалась — неудобно колечком лежать. Тявка морду в будку сунула, а у неё в зубах старая кость.
— На вот тебе косточку, — говорит, — с ней слаще спится.
— Спасибо, Тявка, — сказала Маша и выползла из конуры. — Хороший у тебя домик, но только спать мне в нём не хочется.
— Экая ты привередливая! — обиделась Тявка. — Никак тебе не угодишь.
Влезла она в конуру, а Маша побежала в курятник — посмотреть, снесла курочка Ряба ей пёстренькое яичко или нет. Пробралась она через мокрые мальвы к сараю. Отодвинула щеколду и открыла дверь. Глядит, сидят куры на жёрдочке, нахохлились — спят. Только петушок не спит. Чуть Маша в щель голову просунула, как Петька встряхнулся, головой завертел.
— Кто-кто-кто? — спрашивает.
— Тише, тише, Петька, это я, Маша.
— Тебе чего? — строго говорит Петька.
— А я, Петь, пришла узнать, снесла курочка Ряба мне пёстрое яичко или ещё нет?
— Ишь ты какая ско-ко-ко-рая! — рассердился Петух. — Каждый день только белые яички несутся. А пёстренькие редко получаются. Иди-ка ты лучше спать.
— Да я не могу.
— Почему?
— Я на свою кровать обиделась. Неудобная она. Никак не уснёшь на ней.
— Да-а, то ли дело на жёрдочке! — согласился Петух. — Потеснее друг к дружке прижмёшься, перья распустишь, глаза закроешь — и спишь себе до утра. Хорошо! Полезай к нам!
Кое-как влезла Маша на жёрдочку, ножки поджала, голову в плечи втянула — сидит. С одного бока её курочка греет, с другого — петушок. И вправду хорошо — тепло. Задремала Маша да с жёрдочки и свалилась. Хорошо, что на полу в курятнике была солома постелена, не очень Маша ушиблась.
— Эх, ты, — засмеялись куры, — крепче держаться надо!
Выскочила Маша из курятника — да бегом. Села она на крыльце. На луну смотрит, а спать не идёт. Вдруг мимо неё какая-то птица пролетела, а потом — хлоп! — и ей на колени села. Смотрит Маша, а это какая-то чудная птица, на мышку похожа, только у неё нет хвоста, а зато есть мягкие чёрные крылья.
— Здравствуйте, — говорит Маша. — А вы кто?
— Я Летучая Мышь. Я днём сплю у вас на чердаке, а ночью летаю. А почему ты не спишь?
— У меня кровать неудобная. Лежишь, лежишь, никак не можешь уснуть.
— Да, я тебе очень сочувствую, — вздохнула Мышь. — Лёжа спать плохо, да ещё на кровати. Хочешь, я тебе помогу?
— Хочу! — обрадовалась Маша.
— Тогда следуй за мной на чердак.
Мышь плавно взмахнула крыльями и полетела в слуховое окно. А Маша полезла на чердак по шершавой деревянной лестнице. На чердаке в тёмном углу качалась паутина, из окна тянуло холодом.
— Вот моя спальня, — сказала Летучая Мышь и подняла мордочку вверх. — Признаюсь, я ужасная соня, так люблю поспать!
— А где же ваша кроватка? — спросила Маша.
— В том-то и дело, — засмеялась Летучая Мышь, — что я обхожусь без всякой кроватки. Ах, какие чудесные сны снятся мне! Стоит только взобраться под самый потолок, уцепиться лапками вон за тот гвоздик и повиснуть там вниз головой. Всё снится вверх ногами. Ну что же ты стоишь? Полезай ко мне наверх, я уступаю тебе свой любимый гвоздик!
Маша вспомнила, как она свалилась в курятнике с жёрдочки, и потёрла ушибленную коленку.
«Как я буду там спать? — подумала она. — Вниз головой? Я же свалюсь! И как-то здесь неуютно…»
В слуховое окно в последний раз заглянула луна и спряталась за тучу. Стало совсем темно.
Маша поёжилась.
— Ну, где же ты? — позвала её Летучая Мышь сонным голосом. — Я уже засыпаю!
Маша ничего не ответила и стала потихоньку спускаться по шаткой лестнице вниз. Через щель в заборе она вылезла из сада и спустилась к пруду. Лягушки от страха квакать перестали и — бултых, бултых! — в воду. Старая Цапля от испуга взмахнула крыльями.
— Кого это там принесло? — проворчала Цапля и покрутила длинным носом, но потом увидела девочку и успокоилась. — Чего бродишь, лягушек моих пугаешь?
— Мне спать не хочется.
— Хе-хе-хе! — простуженно закашлялась Цапля. — Я-то думала, что мне одной, старухе, не спится — ревматизм от сырости. А у тебя какая печаль?
— Да никакая, — замялась Маша, — просто скучно каждый вечер спать ложиться.
— Верно, скучно, по себе знаю… Такты это… полезай-ка сюда ко мне в камыши, будем дружить. Я тебя малосольным лягушонком угощу, а потом рядышком в тине на одной ноге стоять будем. Я тебя крылышком прикрою.
А у Маши подол рубашки в росе намок, ноги озябли.
— Я лягушек боюсь, — захныкала она, — и вода мокрая!.. Не буду спать в твоём доме!
— У, ты, рёва! — рассердилась Цапля. — Уходи-ка ты, и поскорей! Мне сырости и без тебя хватает.
Отвернулась Маша.
«До чего же мокро и холодно спать в лягушачьем пруду, — думает она. — Сейчас бы в постельку, под тёплое одеяло… И никакое оно не кусачее, а очень даже хорошее. И подушка мягкая».
Идёт Маша домой. Пробралась на цыпочках в свою спальню. Подняла с пола одеяло и простынку, потом положила на место подушку и залезла в свою мягкую постельку.
Зевнула и сказала:
— А всё-таки ни у кого на свете нет постельки лучше, чем у меня!
Непослушная Нюта
Упрямая Нюта
Жили — были мама и папа. И была у них маленькая дочка Нюта. Красивая девочка, умная, но очень упрямая.
Скажет мама: «Не трогай, Нюта, чайник, он горячий». Нюта обязательно пальчиком чайник в блестящий бочок ткнет — обожжется и плачет.
Скажет папа: «На морозе нельзя ничего облизывать, особенно железное». Девочка непременно лизнет монетку блестящую или полозья у саночек, прилипнет и с ревом домой бежит. Приходится маме ей водичку теплую на язык лить, чтоб оттаял. Ведь если дернуть, поранить можно язычок.
Думали — думали родители, как им Нютино упрямство переупрямить, и придумали. Собирается дочка на прогулку, а мама наказывает:
— Ты, дочка, обязательно снежки ешь, так у тебя скорее горло заболит, можно будет в гости к бабушке не ехать. Только не забудь сосульки облизывать, чтоб уж наверняка.
Нюта ни за что ни сосульки, ни снежки в рот не возьмет.
Скажет папа:
— Ты, малышка, пожалуйста, в магазине, как можно громче кричи. Чтобы все вокруг знали, какая ты у нас замечательно капризная, завидовали, что у них таких «капризок» нет, и чтобы мама наверняка тебе шоколадку не купила.
Скажут родители:
— Ох, дочка, что же это ты совсем забыла сегодня ногти погрызть?! Как же у тебя теперь в животике всякая живность разведется, ей ведь тоже надо где-то жить и что-то кушать.
Девочка грязные руки даже к лицу не поднесёт.
Так стала Нюта из упрямой девочки, послушной дочкой у разумных родителей.
Бессонная Нюта
Жили — были мама и папа. И была у них маленькая дочка Нюта. Красивая девочка, умная, но бессонная. Спать не любила совсем.
Скажет мама: «Нюта, спать пора, поздно уже». А Нюта отвечает: «Я есть хочу».
Скажет папа: «Иди в кроватку, дочка, у тебя глазки совсем сонные». А девочка тянет время, говорит: «Я пить хочу».
Просят мама и папа: «Спи, деточка, поздно уже, головка заболит». Но деточка садится в кровати и требует, чтобы сказку почитали.
Думали — думали родители, как им Нюту спать приучить вовремя ложиться, и придумали.
Совсем перестали ребенка спать укладывать. Вечером мама с папой чай попьют, телевизор посмотрят и спать идут, а Нюту не зовут. Сидит она, сидит одна в гостиной, да и заснет на диване. Утром встанут родители пораньше и гулять уйдут. Девочка проснется — нет никого. Станет звать взрослых, а они уж тут как тут, вернулись.
— Почему вы меня с собой не взяли?! — сердится Нюта.
— Ты спала еще, — ответит мама, — мы вчера вовремя легли, а ты поздно, вот и проспала прогулку.
На другой вечер оставят они перед Нютой на столе тарелку с кашей, стакан компота, книжку с картинками, а сами спать идут.
— Посидите со мной, книжку почитайте, — хнычет девочка, — мне скучно одной.
— Нет, мы спать хотим, — ответит папа, — нам завтра рано вставать, на каток идти.
— А мне на каток не идти? — удивляется Нюта.
— Мы рано пойдем, — ответят родители, — ты еще спать будешь. — Пока поешь, попьешь, картинки посмотришь, да заснешь, поздно уже будет, вот и не проснешься вовремя.
Нюта соскочит на пол и давай ногами топать:
— Я тоже хочу на каток, возьмите меня, будите меня!
Но только никто её не слушает, все спят уже. Покричит — покричит Нюта и спать к себе в коечку уляжется, а утром раньше взрослых проснется, умоется, оденется и бежит к ним в комнату:
— Спите, засони?! Говорила я вам вчера, ложитесь пораньше, а то весь каток проспите.
Так научилась Нюта вовремя спать ложиться и вовремя вставать, стала послушной дочкой у разумных родителей.
Голодная Нюта
Жили — были мама и папа. И была у них маленькая дочка Нюта. Красивая девочка, умная, но очень голодная. Потому что ела плохо, за столом всегда капризничала.
Скажет мама: «Кушай, Нюта, кашу, она вкусная, с молоком, с изюмом». А Нюта отодвинет тарелку, губы надует и говорит: «Нет, она противная, не люблю кашу».
Скажет папа: «Съешь, дочка, тогда пельмешки, они с мяском, аппетитные очень». А дочка отвернется от стола и ноет капризным голосом: «Не буду пельмени, не хочу с мяском, сам ешь!»
Спросят родители:
— А что же ты хочешь, что любишь?
— Печенье хочу, конфеты люблю.
Думали — думали родители, как им Нюту полезное — вкусное кушать приучить, и придумали.
Садятся они обедать, мама Нюту и спрашивает:
— Ты, Нюта, кушать, не будешь, конечно?
— А что кушать? — интересуется девочка.
— А у нас невкусный обед — котлеты с картофельным пюре.
— Ф-у-у-у, — затянет Нюта.
— Вот и хорошо, тогда я папе твою котлету положу, а тебе печенье.
Прибежит девчушка с прогулки и кричит с порога:
— Я есть хочу!
А папа отвечает, что её ужин на столе дожидается.
— Тут же конфеты одни, — удивляется Нюта.
— Ну, да, — тоже удивляется папа, — ты же конфеты любишь, а у нас невкусный ужин был, противный — каша гречневая.
Пожует Нюта конфет, а есть все равно хочется.
— Кормите меня! — сердится она. — Настоящей едой кормите!
— А эта разве не настоящая? — удивляются родители. — Все, что ты любишь. У нас для тебя больше и нет ничего.
— Как это нет?! — кричит Нюта и бежит к холодильнику. — Вот, тут котлеты, каша, молоко.
— Так ведь ты это не любишь? — настаивают родственники и даже с дивана не встают, чтобы о ребенке голодном позаботиться.
— Ах, так! — возмущается девочка. — Тогда я сама возьму и буду есть!
— Бери, — соглашается папа, — только котлеты мои не трогай.
— Да, только кашу мою не ешь, — предупреждает мама.
— А что же мне есть тогда? — уже по-настоящему плачет Нюта.
— Ладно, — раздобрился папа, — возьми полкотлеты.
— И каши пару ложек, так и быть, тебе выделю, — уступает мама.
Так стала Нюта из голодной девочки, дочкой с прекрасным аппетитом у разумных родителей.
Лохматая Нюта
Жили — были мама и папа. И была у них маленькая дочка Нюта. Красивая девочка, умная, но очень лохматая. Почему? Потому что Нюта не любила причесываться.
Скажет мама: «Нюта, давай я тебя причешу, бантики повяжу красивые!». Нюта убежит к себе в комнату и под кровать заберется.
Скажет папа: «Причешись, дочка, вон ты какая лохматая!». Нюта заберется в шкаф и спрячется за одеждой.
Думали — думали родители, как им с такой лохматой девочкой быть, и придумали.
Совсем перестали Нюту причесывать и даже расческу выбросили. Она довольна была.
Однажды купили ей очень красивое платье, с бантиками, рюшечками, и стали в гости собираться.
Нюта платье надела — красавицей писаной стала, только на голове вместо прически пучки слипшихся волос в разные стороны торчат, некоторые даже с кусочками «жвачки», она её под подушку на ночь прятала, вот и налипло.
— Мама, — закричала Нюта, — у меня голова к платью не подходит! Метелки какие-то торчат. Причеши меня.
— Мне некогда, я волосы плойкой завиваю, — отвечает мама.
— Папа, причеши меня, — просит Нюта.
— Я занят, усы постригаю, — отвечает папа. — А ты завяжи красивый бантик, и сойдет. Да и кто на твою прическу будет смотреть? На платье любоваться станут. Вон, какое красивое, не то что их косички — бантики.
Приладила девочка бант, только хуже вышло, будто веник вместо Новогодней елки нарядили.
Нашла она мамину расческу и попробовала сама причесаться. Да не тут-то было. Пучки не разлепляются, «жвачка» с волосами отрывается — больно. А папа с мамой торопят: «Пора уже, опоздаем!». Заплакала Нюта, легла на диван, стала ножками стучать и кричать, что никуда не пойдет с такими «метелками». Долго кричала. Но никто её не уговаривал и не причесывал. Папа галстук повязал, мама сумочку взяла и сказала папе:
— Пошли, неудобно опаздывать.
— Вы что? Без меня пойдете?! — возмутилась дочка.
— Ты же решила не ходить? — удивилась мама.
Нюта взяла расческу, подошла к маме и попросила тихонько:
— Причеши меня, пожалуйста!
С тех пор девочка Нюта каждый день сама причесывалась, даже косички научилась заплетать.
И стала она аккуратной девочкой у разумных родителей.
Ругачая Нюта
Жили — были мама и папа. И была у них маленькая дочка Нюта. Красивая девочка, умная, но очень ругачая. Чуть что не по ней, сразу слова разные говорила некрасивые, ругательные.
Скажет мама:
— Что ж ты, Нюта, платьице так сильно испачкала?
— А это мальчишка один, дурачок, меня обрызгал.
Скажет папа:
— Некрасиво ругаться, хорошие девочки таких слов не говорят.
— Да-а-а, — затянет Нюта, — он, противный, меня обрызгал, да еще и жаловаться побежал, когда я в него камень кинула. Ябеда — корябеда!
— Ты еще и камнями бросаешься, и дразнишься?! — огорчаются родители.
Но дочка свое твердит: один — ябеда-корябеда, второй — жадина-говядина, а приятели в детском саду — Саша-каша и Зинка-корзинка.
Думали — думали родители, как им Нюту ругаться отучить, и придумали.
Собирает мама дочку на улицу и наказывает:
— Ты, Нюта, сегодня постарайся в Сашу камнем обязательно попасть, чтобы он тебе сдачи дал хорошенько.
— Мне же больно будет! — возмущается девочка.
— Зато интересно. И вдруг он в тебя не попадет? — успокаивает папа. — Обзовет Нюшкой — вреднюшкой, только и всего.
— Никакая я не вреднюшка! — сердится Нюта.
— Ну, ладно, не вреднюшка, просто Нюша — груша.
— И не груша, — почти плачет девочка.
Только мама с папой ничего не замечают:
— Не груша, а ворчуша, — перепутали мы.
— Почему вы меня дразните?! — кричит Нюта.
— Разве? — удивляются взрослые. — Мы думали, тебе нравится. Ты же сама рассказывала, что у всех твоих друзей вторые имена есть: Толик — кролик, Слава — раззява. Нам обидно стало — у всех есть, у тебя — нет. Помочь решили, мы еще много придумали: Нюшка — кружка, Нютик — лилипутик.
Конец ознакомительного фрагмента.
Давным-давно (а может быть, недавно) в одном большом-пребольшом городе (а быть может, и в совсем крохотном) жила-была маленькая девочка, которая всегда говорила «нет», «не хочу» и «не буду».
Бывало, будит ее утром мама и говорит:
— Просыпайся, милая!
— Не проснусь, — отвечает девочка и к стенке отворачивается.
Или приходит папа забирать ее из детского садика и говорит:
— Одевайся, малышка, домой пойдем.
— Не оденусь, — отвечает девочка и добавляет. — Не домой и не пойдем, — А потом еще сядет на стульчик возле своего шкафчика и на папу сердито смотрит.
Так и жили они долго-долго, пока не прошла осень, и не наступила зима со снегом, новогодними праздниками и волшебной рождественской ночью…
Тихо было в доме у девочки в рождественскую ночь. Закончилась «Санта-Барбара», и уснула мама. Кончился «Ночной сеанс» по «Четвертому каналу», и папа, брякнув на кухне чайником, тоже отправился спать. И даже хомяк, который жил под столом в белом пластмассовом ведре, свернулся калачиком, обняв лапками большую кукурузную палочку. И только наша девочка никак не засыпала, а тихо лежала в своей кроватке у самой стенки и ковыряла пальчиком маленькую дырочку в финских обоях.
Вот тут-то и случилось с девочкой самое необыкновенное происшествие, которое случается раз в жизни.
Высоко-высоко в зимнем небе вдруг мигнула маленькая, совсем неприметная звездочка. Она мигнула раз, потом другой, а затем вспыхнула ослепительно и лучисто и засияла, как тысяча тысяч бенгальских огней, осветив весь город и весь лес вокруг него, и даже поле, что за ним.
Удивилась девочка яркому свету, вылезла из-под теплого одеяла, забралась на стул возле окошка, и глаза ее тут же проснулись от изумления.
От сияющей звездочки во все стороны потянулись к спящим окошкам тонкие хрустальные лучики, и по ним, как по серебристым веревочкам, побежали вниз волшебные феи, сказочные принцы, зверушки из мультиков и дюймовочки. Спустившись к самым окошкам, они тихо-тихо стучали в стекло, и в каждом окошке появлялось сонное ребячье личико и тут же расцветало счастливой улыбкой, и колокольчиковый детский смех чуть слышно звенел по всему городу.
И к нашей девочке, к ее окошку, тоже протянулась серебряная веревочка. И по ней, словно большая-пребольшая снежинка (или как одуванчиковый парашютик), спустилась на снежный подоконник маленькая фея в шелковом голубеньком платьице с блестками и живой радужной бабочкой на волосах.
Она постучала в окошко тоненьким пальчиком и тихо сказала, ласково и приветливо: «Здравствуй, девочка!» — «Не здравствуй», — ответила ей вдруг девочка и нахмурилась.
— «Я пришла к тебе в гости, — еще приветливей сказала фея. — Открой форточку, пусти меня к себе». — «Не открою, — еще больше нахмурилась наша девочка. Потом выпятила нижнюю губу и упрямо добавила: — И не пущу». — «А хочешь, я возьму тебя с собой в самую волшебную страну, где исполняются все-все желания, и все смеются?» — «Не хочу», — вздохнула девочка, слезла со стула и ушла в свою кроватку под теплое одеяло. Там она еще немного поковыряла маленькую дырку в финских обоях и заснула, словно ничего и не случилось.
И ведь действительно ничего бы не случилось, если бы волшебные феи были такими же упрямыми и капризными, как некоторые маленькие девочки! Но наша-то фея была настоящей! Она совсем не обиделась, а даже наоборот — хитро улыбнулась, хлопнула в ладоши и вдруг оказалась прямо в комнате у самой детской кроватки. Там она поправила девочке одеялко, что-то засунула ей под подушку, снова хлопнула в ладоши и исчезла.
А потом наступило утро, и мама, как обычно, разбудила девочку и отвела в обычный детский сад. В этот день все ребята пришли с самыми необыкновенными игрушками и подарками. У них были куклы, которые умели причесываться и разговаривать. Машинки, у которых открывались все дверцы, заводился мотор, и можно было накачивать колеса. И даже один трансформер, который сам кричал «Транс-фор-мируюсь!!!» и трансформировался сразу в космический корабль, хвостатого динозавра и шестнадцатиствольную лазерную пушку. И только у нашей девочки была самая обычная конфета «Чупа-Чупс» на пластмассовой палочке. Но не такая, какую покупает мама в булочном магазине, и от которой язык синий становится, а та самая – волшебная, из-под подушки.
Девочка попробовала ее, и она оказалась такая вкусная, что даже глаза закрылись от удовольствия. А когда открылись, то все вокруг стало совсем по-другому.
— «Хочешь поиграть с нами в куклы?» — спросили ее другие девочки из детского садика. «Хочу!» — просто ответила девочка и побежала с ними играть.
Вот какая история приключилась в рождественскую ночь с одной девочкой, которая говорила «нет», «не хочу» и «не буду». А как зовут эту девочку — я вам не скажу. Потому что сейчас она стала самой хорошей, послушной и веселой на свете, а вспоминать о том, какой она была раньше, я не хочу.
И не буду.
Вот так.
Воспитание детей дело не только приятное, но и весьма не легкое. Как часто мы, родители, сталкиваемся с ситуациями, которые заводят нас в тупик, когда наши слова в адрес любимого чада пролетают мимо, не затрагивая струны его души. Мы как будто говорим на разных языках. И если ребенок, взрослея, учится нашему «взрослому» языку, то мы напрочь забыли «детский». Что же делать?
Выход есть! К нам на помощь спешит сказка.
Сказка станет заветным ключиком и в случае, когда сын или дочка «закрылись» от нас и не впускают в мир своих переживаний.
ДЕТСКИЕ КАПРИЗЫ И СКАЗКИ К НИМ
если ребенок не хочет ложиться спать вовремя или долго не засыпает
Сказка №1 «Тема и сон»
Ольга Быкова
В одном городе жил-был мальчик. Звали его Тема. Он был самым обыкновенным мальчиком, таким же, как другие дети. У него были мама и папа, бабушка и дедушка. Одна только особенность отличала его от других мальчиков и девочек — он очень плохо засыпал по вечерам. И Фея снов всегда очень долго ждала, когда можно будет послать Теме сказочный сон.
Надо сказать, что в каждом городе есть своя Фея снов. В её маленьком домике полным-полно серебряных колокольчиков — столько, сколько в городе детей. И, как только какой-нибудь малыш засыпает в своей кроватке, его колокольчик начинает звенеть, выводя особую мелодию. Фея достаёт из огромного кувшина мерцающий шарик и дует на него. Шарик быстро и плавно летит к адресату, неся ему сладкий сказочный детский сон. И тогда все дети города спят спокойно и растут. Ведь давно известно, что дети растут во сне, когда летают под облаками вместе с героями своих сказок.
Так было из ночи в ночь. Дети сладко спали, спали и их родители, набираясь сил для нового дня. Но вот однажды, в один прекрасный вечер, наш Тема отказался засыпать. Его папа и мама валились с ног от усталости, но никак не могли уложить спать своего сынишку. А бедная Фея всю ночь прислушивалась к колокольчику Темы, но так и не дождалась его призывного звона.
Это продолжалось и неделю, и две, и три. Однажды измученная Фея снов не смогла бодрствовать ночью, ведь Феям тоже надо когда-то спать. И она уснула как раз тогда, когда должна была посылать свои сны. А дети, не получив сказочные сны, перестали спать сами и не дали отдыхать своим родителям.
Все перепуталось в городе. Невыспавшиеся родители не могли нормально работать, они просто засыпали на ходу. Дети спали украдкой и понемножку днём. Бедная Фея сна уже ничего не понимала. От волнений и неразберихи она сама впала в глубокий сон и уже не просыпалась ни днем, ни ночью. Утомленные бессонницей взрослые не могли больше даже покупать продукты и готовить из них еду. В домах исчезли молоко и хлеб, не говоря уже о сладостях. А как же дети могут обойтись без молока?! В общем, в городе творился полный беспорядок.
А наш Тема тихо слонялся по своей комнате, уставший и голодный. От нечего делать он решил собрать свои игрушки. Тема стал медленно складывать из кубиков башню. Кубик на кубик, кубик на кубик… Мальчик не заметил, что начал строить эту башню с самого маленького и неустойчивого кубика. И когда все кубики уже стояли, выстроившись высоко-превысоко, башня вдруг наклонилась — кубики рассыпались, больно ударив Тему.
На крик своего малыша в комнату вбежали испуганные родители. Но они увидели счастливые глаза своего ребёнка.
«Мама, папа, я всё понял! — кричал радостный малыш. — Я понял, как нарушился порядок в нашем городе! Я — это маленький кубик, который всё сломал!»
И они ещё долго-долго говорили втроём о понятном и непонятном. О том, что ещё предстоит узнать Теме, когда он станет взрослым. А потом наступил вечер. Тема лег в свою кроватку, закрыл глаза и стал мечтать, каким он будет, когда вырастет. И… незаметно уснул.
В своём маленьком домике Фея проснулась от громкого и настойчивого звона колокольчика, которого она давно не слышала. Обрадованная, она отправила Теме самый прекрасный сон — сон о будущем. Этот сон был о звездочёте, который умел разговаривать со звёздами по ночам, и который когда-то был мальчиком, никак не желающим засыпать вечером в своей маленькой кроватке.
Постепенно гасли огни в засыпающем городе. А из окна домика Феи все летели и летели, переливаясь волшебным светом, прекрасные детские сны.
Сказка № 2 «Смелый мальчик и Тётушка Ночь»
Дмитрий Соколов
Мальчик Серёжа был сильным и умным, и ему было так интересно жить, что он даже не хотел ложиться спать. Днем, наяву, с открытыми глазами ему было так интересно! Он всюду бегал, все узнавал и даже помогал своим родителям узнавать что-то новое!
И вот однажды пришёл вечер, и подошла ночь, и мальчику настала пора ложиться спать. А он говорит: «Не хочу ложиться спать! Мне здесь интересно, зачем я буду куда-то засыпать?» Все его уговаривали, но он никого не послушался. Вместо того чтобы лечь спать, он взял саблю и вышел во двор. Туда уже пришла Тетушка Ночь со своей дочкой, которую звали Темнота. Мальчик ни капельки их не испугался. Он сказал им: «А ну-ка, живо уходите прочь! И больше не приходите! Здесь теперь будет всегда жить Солнышко! И никаких тетушек!»
И Серёжа прогнал Ночь со двора, и её дочь Темнота ушла вместе с ней. На двор вернулось Солнышко, которое очень дружило с Сережей. Они принялись вместе играть, и им было очень весело. А потом мальчик заметил, что Солнышко устало. Он спросил: «Ты чего?» «Понимаешь, — сказало Солнышко, — мне же приходится светить не только в этом дворе, но и на всей улице, и во все городе, и во всем мире! Знаешь, как это трудно? Обычно я свечу днем, а потом отдыхаю, когда приходит моя сестра Ночь. А сегодня она куда-то исчезла, и теперь я должно все время светить, а я уже так устало и хочу спать!..»
Серёжа не стал говорить Солнышку, что это он прогнал Ночь, но решил помочь ему, потому что Солнышко было ему настоящим верным другом. Он сказал: «Подожди, я скоро вернусь! Я сбегаю за тетушкой Ночью!» И побежал.
А куда бежать — Сережа и не знал. На всякий случай он побежал на юг, потом на восток, потом ещё немножечко на север — и очутился в странном лесу. Лес становился все темнее и темнее, но Сережа ни капельки не боялся, потому что в руке у него была сабля, а за спиной — Солнышко. Когда он зашёл в самую темную часть этой чащи, он принялся звать: «Тетушка Ночь! Тетушка Ночь!» Вначале ему никто не отзывался, а потом ухнула сова, заскрипели ветки, зашуршали листья, и перед ним явилась тетушка Ночь. Там было так темно, что Сережа её почти не видел. «Тетушка Ночь, — сказал Сережа, — я хотел попросить у вас прощения. Как-то неправильно получилось. Вы, в общем, приходите к нам, пожалуйста, а то без вас Солнышку плохо». Ночь улыбнулась и ничего не сказала, просто кивнула.
И мальчик стал выбираться из леса. Шёл-шёл, а куда идти — он не знал, и уже очень сильно устал. Тогда тетушка Ночь взяла мальчика на руки и понесла. И уже очень скоро они оказались на родном дворе, а потом в родной кроватке. Мальчик заснул и видел сны, и это было так же интересно, как бегать днем.
Засыпай и ты, дружок!
Сказка № 3 «Сказка про кроватку»
Татьяна Холкина
Жила-была кроватка. У неё было розовое в цветочек одеяльце, мягкая белая перинка и жёлтая в горошек подушечка. А ещё у кроватки была очень капризная девочка. Девочку звали Анечка. Каждое утро Анечка просыпалась, сладко потягивалась и, отбросив розовое одеяльце, выскакивала из кроватки, как пружинка. Анечка торопилась позавтракать и начать какую-нибудь новую интересную игру. И, конечно, ей и в голову не приходило поправить подушку и одеяло, заправить свою кроватку так, чтобы она выглядела опрятной, а не стояла распустехой до прихода Аничкиной бабушки.
Кроватка очень расстраивалась из-за этого, но утешала себя: «Анечка ещё маленькая, вот подрастет, научится всё делать сама и не будет про меня забывать». С этими мыслями кроватка, повздыхав, засыпала. А вы разве не знали, что кроватки днем спят? Ведь они всю ночь показывают детям интересные сны, баюкают и согревают своих малышей, вот и устают. Поэтому днем они отдыхают. А когда наступает вечер, они просыпаются, полные сил…
Вот только нашей кроватке совсем не хотелось просыпаться. Но не подумайте, что она не любила свою девочку. Нет, что вы! Всё дело в капризах. Помните, что девочка у кроватки была очень капризная? Так вот, как только приходило время ложиться спать, Анечка начинала твердить: «Не хочу в кроватку! Не пойду спать!» Принималась плакать и даже топала ножками. А кому же понравится такое отношение? И с каждым вечером кроватка грустила всё больше и больше. И однажды решила окончательно: «Не нужна я Анечке! Уйду, куда глаза глядят, вернее, куда ножки идут!» Ведь это так печально, когда тебя не любят…
Сказано — сделано. Дождалась кроватка, пока бабушка её заправит и выйдет из комнаты, а потом — шмыг, и сама за порог. Ножки одну за другой переставляет, торопится. Вышла кроватка на улицу, а куда идти — не знает. Но это не беда, ножки её сами по тропинке повели. Им с непривычки по утоптанной земле легче ходить, чем по травке. Привела тропинка кроватку в лес. А там… Деревья стоят высоченные, шумят. Птицы с ветки на ветку порхают, поют. По земле звери всякие бегают, каждый своим делом занят. «Ох, — вздохнула кроватка, — а мне- го как быть? Может, попробовать найти себе нового хозяина в лесу?»
Не успела кроватка подумать об этом, смотрит — навстречу ей по тропинке муравей ползёт, соломинку тащит.
— Муравей, послушай, тебе кроватка не нужна?
Тот даже свою ношу от удивления выронил, да как рассмеётся!
— Что ты! Я ведь в муравейнике живу. У меня там прекрасная постель из еловой хвои. А к кроватям мы, муравьи, непривычные. Да ты для меня велика слишком. Поищи себе другого хозяина.
Вздохнула кроватка, потопала дальше. Слышит: кто-то вкустах сопит и пыхтит. Подошла поближе — надо же, медведь в малиннике сидит, ягоды ест.
— Миш, а Миш, тебе случайно кроватка не нужна?
— Без надобности, — отрезал медведь. Погладил себя по толстым бокам и покачал головой.
— Я же тебя раздавлю. Мне сподручней в берлоге, на ветках и мхе. Может, кому другому сгодишься…
Кроватка расстроилась и побрела по тропинке дальше. Задумавшись, она чуть не наступила на бельчонка.
— Эй, осторожней! — возмутился тот.
— Прости, пожалуйста. Я просто никак не могу найти себе хозяина. Может, тебе пригожусь?
— Ух, ты! — бельчонок с удовольствием запрыгнул на спинку кроватки, пробежался по одеялу и свернулся клубочком на подушке. — Мягко-то как! И просторно — не то, что у нас в дупле!
— Рыжик! — вдруг послышалось откуда-то сверху. — Хватит баловаться. Марш домой!
— Извини, — сказал бельчонок. — Мне пора, мама зовет. Ты просто замечательная, но на дерево тебе не залезть, да и в дупле ты не поместишься.
Бельчонок молнией взлетел на сосну и пропал в густых ветвях. Кроватка растерянно остановилась посреди лужайки. Тропинка закончилась. Вокруг плотной стеной стояли деревья. Кроватка вдруг почувствовала, как сильно устали её не привычные к ходьбе ножки. Вспомнила, как долго она уже бродит по лесу, что скоро наступит вечер, а за ним и ночь, и горько-горько заплакала.
А в это время девочка Анечка, напившись душистого чаю с вкусным печеньем, вошла к себе в комнату. На ходу Анечка уже начала было канючить: «Не хочу спать, не пойду в крова…» Но вдруг остановилась, замерев на полуслове. Кроватки не было. Анечка внимательно осмотрела каждый уголок комнаты. Заглянула под шкаф, в ящик для игрушек и даже, задрав голову, задумчиво изучила потолок. Все напрасно! Кроватка пропала, а вместе с ней исчезли розовое одеяльце, белая перинка и желтая подушечка. «Как же я спать буду?» — воскликнула Анечка. Внезапно она поняла, что ей до ужаса хочется спать, прямо глаза слипаются. Больше всего на свете желала бы она сейчас очутиться в своей уютной маленькой кроватке. Но где же её отыскать?
Анечка выглянула во двор. На тропинке отпечатались необычные квадратные следы.
Они вели в лес. Забыв про сон, девочка поспешила туда. Ветки цеплялись за её одежду. Корни то и дело норовили подставить подножку — нельзя гулять маленькой девочке вечером одной так далеко от дома! Но Анечка всё шла и шла, озираясь вокруг, и звала: «Кроватка, милая, где ты?»
Вдруг она услышала чьи-то всхлипывания. Анечка заспешила вперёд и выбежала на лужайку. Там одна-одинешенька стояла её маленькая кроватка и горько плакала. Девочка запрыгнула на перинку, обняла подушечку и сказала: «Милая кроватка, наконец-то я тебя нашла! Пойдем домой, пожалуйста!» Кроватка всполошилась: Анечка одна, в лесу, так поздно! Нужно сейчас же отвезти домой маленькую девочку! И, конечно же, кроватка перестала плакать и даже улыбнулась. Ведь это так приятно, когда есть о ком заботиться.
Полуночница-сова сидела на высокой ветке и изумлённо крутила головой. Не каждый день увидишь такое в лесу! По тропинке, осторожно переступая четырьмя ножками, шагала маленькая кроватка. А на ней, укрывшись розовым одеяльцем, прижавшись щекой к жёлтой подушечке, крепко спала маленькая девочка. Ей снился удивительный сон про торопливого муравья, ленивого медведя и непоседливого бельчонка. Вы же знаете: самые интересные сны снятся, когда спишь в своей любимой кроватке.
Продолжение следует…