Левша
Левша. Николай Семенович Лесков
Сказ о тульском косом Левше и о стальной блохе
Глава 1
Когда император Александр Павлович окончил венский совет, то он захотел по Европе проездиться и в разных государствах чудес посмотреть. Объездил он все страны и везде через свою ласковость всегда имел самые междоусобные разговоры со всякими людьми, и все его чем-нибудь удивляли и на свою сторону преклонять хотели, но при нем был донской казак Платов, который этого склонения не любил и, скучая по своему хозяйству, все государя домой манил. И чуть если Платов заметит, что государь чем-нибудь иностранным очень интересуется, то все провожатые молчат, а Платов сейчас скажет: «так и так, и у нас дома свое не хуже есть,» – и чем-нибудь отведет.
Англичане это знали и к приезду государеву выдумали разные хитрости, чтобы его чужестранностью пленить и от русских отвлечь, и во многих случаях они этого достигали, особенно в больших собраниях, где Платов не мог по-французски вполне говорить; но он этим мало и интересовался, потому что был человек женатый и все французские разговоры считал за пустяки, которые не стоят воображения. А когда англичане стали звать государя во всякие свои цейгаузы, оружейные и мыльно-пильные заводы, чтобы показать свое над нами во всех вещах преимущество и тем славиться, – Платов сказал себе:
– Ну уж тут шабаш. До этих пор еще я терпел, а дальше нельзя. Сумею я или не сумею говорить, а своих людей не выдам.
И только он сказал себе такое слово, как государь ему говорит:
– Так и так, завтра мы с тобою едем их оружейную кунсткамеру смотреть. Там, – говорит, – такие природы совершенства, что как посмотришь, то уже больше не будешь спорить, что мы, русские, со своим значением никуда не годимся.
Платов ничего государю не ответил, только свой грабоватый нос в лохматую бурку спустил, а пришел в свою квартиру, велел денщику подать из погребца фляжку кавказской водки-кислярки [1], дерябнул хороший стакан, на дорожний складень богу помолился, буркой укрылся и захрапел так, что во всем доме англичанам никому спать нельзя было.
Думал: утро ночи мудренее.
Глава 2
На другой день поехали государь с Платовым в кунсткамеры. Больше государь никого из русских с собою не взял, потому что карету им подали двухсестную.
Приезжают в пребольшое здание – подъезд неописанный, коридоры до бесконечности, а комнаты одна в одну, и, наконец, в самом главном зале разные огромадные бюстры, и посредине под Балдахином стоит Аболон полведерский.
Государь оглядывается на Платова: очень ли он удивлен и на что смотрит; а тот идет глаза опустивши, как будто ничего не видит, – только из усов кольца вьет.
Англичане сразу стали показывать разные удивления и пояснять, что к чему у них приноровлено для военных обстоятельств: буреметры морские, мерблюзьи мантоны пеших полков, а для конницы смолевые непромокабли. Государь на все это радуется, все кажется ему очень хорошо, а Платов держит свою ажитацию, что для него все ничего не значит.
Государь говорит:
– Как это возможно – отчего в тебе такое бесчувствие? Неужто тебе здесь ничто не удивительно?
А Платов отвечает:
– Мне здесь то одно удивительно, что мои донцы-молодцы без всего этого воевали и дванадесять язык прогнали.
Государь говорит:
– Это безрассудок.
Платов отвечает:
– Не знаю, к чему отнести, но спорить не смею и должен молчать.
А англичане, видя между государя такую перемолвку, сейчас подвели его к самому Аболону полведерскому и берут у того из одной руки Мортимерово ружье, а из другой пистолю.
– Вот, – говорят, – какая у нас производительность, – и подают ружье.
Государь на Мортимерово ружье посмотрел спокойно, потому что у него такие в Царском Селе есть, а они потом дают ему пистолю и говорят:
– Это пистоля неизвестного, неподражаемого мастерства – ее наш адмирал у разбойничьего атамана в Канделабрии из-за пояса выдернул.
Государь взглянул на пистолю и наглядеться не может.
Взахался ужасно.
– Ах, ах, ах, – говорит, – как это так… как это даже можно так тонко сделать! – И к Платову по-русски оборачивается и говорит: – Вот если бы у меня был хотя один такой мастер в России, так я бы этим весьма счастливый был и гордился, а того мастера сейчас же благородным бы сделал.
А Платов на эти слова в ту же минуту опустил правую руку в свои большие шаровары и тащит оттуда ружейную отвертку. Англичане говорят: «Это не отворяется», а он, внимания не обращая, ну замок ковырять. Повернул раз, повернул два – замок и вынулся. Платов показывает государю собачку, а там на самом сугибе сделана русская надпись: «Иван Москвин во граде Туле».
Англичане удивляются и друг дружку поталкивают:
– Ох-де, мы маху дали!
А государь Платову грустно говорит:
– Зачем ты их очень сконфузил, мне их теперь очень жалко. Поедем.
Сели опять в ту же двухсестную карету и поехали, и государь в этот день на бале был, а Платов еще 6ольший стакан кислярки выдушил и спал крепким казачьим сном.
Было ему и радостно, что он англичан оконфузил, а тульского мастера на точку вида поставил, но было и досадно: зачем государь под такой случай англичан сожалел!
«Через что это государь огорчился? – думал Платов, – совсем того не понимаю», – и в таком рассуждении он два раза вставал, крестился и водку пил, пока насильно на себя крепкий сон навел.
А англичане же в это самое время тоже не спали, потому что и им завертело. Пока государь на бале веселился, они ему такое новое удивление подстроили, что у Платова всю фантазию отняли.
Глава 3
На другой день, как Платов к государю с добрым утром явился, тот ему и говорит:
– Пусть сейчас заложат двухсестную карету, и поедем в новые кунсткамеры смотреть.
Платов даже осмелился доложить, что не довольно ли, мол, чужеземные продукты смотреть и не лучше ли к себе в Россию собираться, но государь говорит:
– Нет, я еще желаю другие новости видеть: мне хвалили, как у них первый сорт сахар делают.
Поехали.
Англичане всё государю показывают: какие у них разные первые сорта, а Платов смотрел, смотрел да вдруг говорит:
– А покажите-ка нам ваших заводов сахар молво?
А англичане и не знают, что это такое молво. Перешептываются, перемигиваются, твердят друг дружке: «Молво, молво», а понять не могут, что это у нас такой сахар делается, и должны сознаться, что у них все сахара есть, а «молва» нет.
Платов говорит:
– Ну, так и нечем хвастаться. Приезжайте к нам, мы вас напоим чаем с настоящим молво Бобринского завода.
А государь его за рукав дернул и тихо сказал:
– Пожалуйста, не порть мне политики.
Тогда англичане позвали государя в самую последнюю кунсткамеру, где у них со всего света собраны минеральные камни и нимфозории, начиная с самой огромнейшей египетской керамиды до закожной блохи, которую глазам видеть невозможно, а угрызение ее между кожей и телом.
Государь поехал.
Осмотрели керамиды и всякие чучелы и выходят вон, а Платов думает себе:
«Вот, слава богу, все благополучно: государь ничему не удивляется».
Но только пришли в самую последнюю, комнату, а тут стоят их рабочие в тужурных жилетках и в фартуках и держат поднос, на котором ничего нет.
Государь вдруг и удивился, что ему подают пустой поднос.
– Что это такое значит? – спрашивает; а аглицкие мастера отвечают:
– Это вашему величеству наше покорное поднесение.
– Что же это?
– А вот, – говорят, – изволите видеть сориночку?
Государь посмотрел и видит: точно, лежит на серебряном подносе самая крошечная соринка.
Работники говорят:
– Извольте пальчик послюнить и ее на ладошку взять.
– На что же мне эта соринка?
– Это, – отвечают, – не соринка, а нимфозория.
– Живая она?
– Никак нет, – отвечают, – не живая, а из чистой из аглицкой стали в изображении блохи нами выкована, и в середине в ней завод и пружина. Извольте ключиком повернуть: она сейчас начнет дансе танцевать.
Государь залюбопытствовал и спрашивает:
– А где же ключик?
А англичане говорят:
– Здесь и ключ перед вашими очами.
– Отчего же, – государь говорит, – я его не вижу?
– Потому, – отвечают, – что это надо в мелкоскоп.
Подали мелкоскоп, и государь увидел, что возле блохи действительно на подносе ключик лежит.
– Извольте, – говорят, – взять ее на ладошечку – у нее в пузичке заводная дырка, а ключ семь поворотов имеет, и тогда она пойдет дансе…
Насилу государь этот ключик ухватил и насилу его в щепотке мог удержать, а в другую щепотку блошку взял и только ключик вставил, как почувствовал, что она начинает усиками водить, потом ножками стала перебирать, а наконец вдруг прыгнула и на одном лету прямое дансе и две верояции в сторону, потом в другую, и так в три верояции всю кавриль станцевала.
Государь сразу же велел англичанам миллион дать, какими сами захотят деньгами, – хотят серебряными пятачками, хотят мелкими ассигнациями.
Англичане попросили, чтобы им серебром отпустили, потому что в бумажках они толку не знают; а потом сейчас и другую свою хитрость показали: блоху в дар подали, а футляра на нее не принесли: без футляра же ни ее, ни ключика держать нельзя, потому что затеряются и в сору их так и выбросят. А футляр на нее у них сделан из цельного бриллиантового ореха и ей местечко в середине выдавлено. Этого они не подали, потому что футляры, говорят, будто казенный, а у них насчет казенного строго, хоть и для государя – нельзя жертвовать.
Платов было очень рассердился, потому что, говорит:
– Для чего такое мошенничество! Дар сделали и миллион за то получили, и все еще недостаточно! Футляр, – говорит, – всегда при всякой вещи принадлежит.
Но государь говорит:
– Оставь, пожалуйста, это не твое дело – не порть мне политики. У них свой обычай. – И спрашивает: – Сколько тот орех стоит, в котором блоха местится?
Англичане положили за это еще пять тысяч.
Государь Александр Павлович сказал: «Выплатить», а сам опустил блошку в этот орешек, а с нею вместе и ключик, а чтобы не потерять самый орех, опустил его в свою золотую табакерку, а табакерку велел положить в свою дорожную шкатулку, которая вся выстлана преламутом и, рыбьей костью. Аглицких же мастеров государь с честью отпустил и сказал им: «Вы есть первые мастера на всем свете, и мои люди супротив вас сделать ничего не могут».
Те остались этим очень довольны, а Платов ничего против слов государя произнести не мог. Только взял мелкоскоп да, ничего не говоря, себе в карман спустил, потому что «он сюда же, – говорит, – принадлежит, а денег вы и без того у нас много взяли».
Государь, этого не
В Тулу как-то приехал Петр I. Появилась у него мысль основать здесь оружейный завод. Остановился царь у воеводы, но отдыхать не стал, а попросил привести к нему лучшего «ружейного» мастера. Воевода почесал затылок. Мастеров в кузнечной слободе уйма, а вот кто из них лучший… Привели первого попавшегося. Царь, конечно, именем его поинтересовался. Парень назвал себя Тычкой.
Петр I попросил починить его пистолет, сделанный в Англии. Тычка взял его да и пропал на три дня. Воевода с ног сбился в поисках мастера, что отвечать царю? Но Тычка сам явился и отдал пистолет Петру I. Тот пощелкал — работает. А потом и говорит: «Вот если бы у вас все мастера были такие. Хорошая работа. А сделать смогли бы?» Тычка в ответ: «А чего их делать?» Петр I не удержался и гневно замахнулся на парня. Не любил царь, когда зря чужую работу ругали. Тут Тычка, недолго думая, достает пистолет, который брал у царя и подает ему.
Тычка-то за три дня не только починил царский пистолет, но и новый сделал, похожий на него, как две капли воды. С того времени Петр I поверил в тульских мастеров и велел строить здесь завод…
Рано осиротев, Иван Панькин перепробовал много профессий, прежде чем «прибился» к писательскому труду. Как-то, вспоминает Виктор Астафьев в книге «Зрячий посох», попросило начальство Ивана Панькина написать историю оружейного завода, а он создал легенды о мастере Тычке. Панькин любил книги Лескова. И всегда в разговоре о своем любимом герое подчеркивал, что «его» Тычка — учитель Левши. 10 лет назад не стало Ивана Панькина, а его книгу по-прежнему зачитывают до дыр.
А мы продолжим наш рассказ о мастеровых людях.
В своем сказе «Левша» писатель Николай Лесков поведал о мастерстве тульских умельцев, которые смогли металлическую блоху подковать. О своей изобретательности мастер Левша говорил: «Я мельче этих подковок работал… гвоздики выковывал, их никакой мелкостоп взять не может. У нас глаз уже пристрелявши».
Но прежде писатель рассказал читателям о том, что англичане, узнав о приезде к ним императора Александра I, преподнесли ему танцующую блоху, чем очень удивили государя. А записал Лесков эту легенду в Сестрорецке со слов старого оружейника, который переехал из тульских мест на Сестру-реку во время царствования государя Александра I.
Давно уже стало хорошей традицией для тульских оружейников изготавливать миниатюрные модели оружия. Всегда считалось, что тем ценнее искусство мастера, чем меньше его изделие. В Тульском музее оружия есть экспонаты в разделе «боевые малютки», некоторые образцы из них экспонировались на Всемирной выставке в Париже в 1900 году. Здесь можно увидеть винтовку 1870 года, калибр 3,5 мм, вес 185 граммов, револьверы системы Лефоше, охотничьи ружья
Многие образцы действующие. Однако работникам музея не удалось установить фамилий мастеров этих изделий. Но известно, что 82-летний мастер Алексей Медведев в 1845 году преподнес русскому царю саблю, которая весила 6 граммов, и два миниатюрных пистолета.
Среди признанных мастеров современности Б. Попов, С. Архипов, К. Сушкин, А. Баташов и другие. Борис Попов создал целую коллекцию русских пушек маленького размера. Квартира мастера Константина Сушкина, нашего современника, — и музей, и мастерская. Сушкин создал свыше 130 моделей. Все их умелец мастерит на глаз. Интерес к этому делу появился у Константина в детстве. В его «арсенале» револьверы, пистолеты и пушки. Калибр стволов оружия мастера не больше 2 миллиметров. Каждая вещь Сушкина уникальна. Долгие годы мастерит миниатюрное оружие туляк Вячеслав Корнаухов. Он создал винтовку 1891 года конструктора С. Мосина, пистолеты «Парабеллум», «Маузер», «ТТ».
Давно мечтал повторить достижения Левши тульский токарь завода «Тяжпромарматура» Николай Алдунин. Чтобы воплотить идею в жизнь, Николай перерыл массу литературы, подготовил необходимые инструменты. Алдунин подковал блоху размером в 2 миллиметра. Золотые гвоздики сделал толщиной в 1,5 микрона, диаметр шляпки — 5 микрон. Над этой работой мастер трудился три месяца.
«Порой, — признался Алдунин, — во время работы ощущал удары своего сердца. Для такого дела особый настрой нужен, спокойствие и терпение».
За последние 8 лет его коллекция пополнилась новыми изделиями. Николай изготовил крошечный танк Т-34, который установил на семечке от яблока. Танк состоит из 257 деталей, а его длина — 2 миллиметра. Есть в коллекции мастера миниатюрный автомат Калашникова, винтовка Мосина. Многие экспонаты можно рассмотреть с помощью микроскопа. Так, Алдунин разместил в игольном ушке караван верблюдов, каждый из них высотой в 28 микрон…
Исследователи сделали вывод, что надписи на зернах и микроакварели были известны еще в Древней Греции. Занятие миниатюрами было свойственно также мастерам Китая и Японии. Акварели создавали на дощечках, рисовом зерне и шелке, которые не превышали современной монеты.
Н. Лесков сумел доказать, что наши мастера не хуже заморских. А уж «глаз» Левши достоин особого восхищения. Однако и сейчас от умельцев, как и прежде, требуется хорошая чувствительность пальцев, художественный вкус и терпение.
Если Н. Алдунин стал заниматься микроминиатюрой в зрелом возрасте, то москвич Эдуард Казарян — в 18 лет. За 25 лет он создал свыше 300 маленьких шедевров. Он привык использовать в работе разные материалы. В ход идут маковое зерно, рыбья чешуя, слоновая кость, швейная игла. Эдуард не только мастер миниатюрных изделий, но еще и поэт, музыкант и композитор. Казарян играет на многих музыкальных инструментах, им написано более ста песен.
40 лет трудится над микроминиатюрами житель Украины Николай Сядристый. Создавая крошечные экспонаты, мастер перепробовал множество материалов. У него есть изделия из золота и платины, он работает с рисовыми зернами, иголками, фруктовыми косточками, гвоздями
Николаю удалось создать чайный сервиз из золота и поместить его на сахарной крупинке. Выставки микроминиатюр мастера видели практически во всех странах мира.
Среди продолжателей Левши достойное место занимает мастер из Казахстана Николай Савидов. Его имя внесено в Книгу рекордов планеты — 2000 года. Николай установил на обычном курином яйце 122 подковы, причем каждая из них закреплена на скорлупе тремя гвоздиками. Сам художник считает, что это дело под силу каждому. Когда Николая спрашивают, что необходимо для такой работы, он скромно отвечает: «Руки, глаза и микроскоп».
Крошечными резцами на человеческом волосе Савидов «вырезает» пословицы. На специальных стеклах, куда запаяны микроминиатюры, с помощью микроскопа можно прочитать: «И золото в грязи блестит», «Не зная броду — не лезь в воду» и другие. Савидов всегда проявляет изобретательность. В его коллекции (300 микроминиатюр) есть настоящая домбра, которая помещена в половинку макового зернышка диаметром около миллиметра.
Продолжение в следующей части.
Вряд ли найдутся такие, кто не знаком с историей Левши, подковавшим блоху. Повесть гениального Н.С. Лескова, изданная в 1881 году (отдельным изданием – 1882), входит в обязательную школьную программу.
Это произведение положено в основу чудесного мультипликационного фильма «Левша». Само выражение «подковать блоху» вошло в лексикон и стало означать высокое мастерство русских умельцев.
Гениальный вымысел
«Сказ о тульском косом Левше и о стальной блохе» написан прекрасным остроумным языком, читается легко, а щемящая история о гениальном умельце не оставляет равнодушным абсолютно никого. Повесть настолько вошла в реальную жизнь, что большинство людей не ставит под сомнение, существовал ли в реальной жизни легендарный Левша и осталась ли после него подкованная блоха.
И очень разочаровывает тот факт, что народный мастер на все руки и результат его труда – это плод гениальной фантазии Николая Семеновича Лескова. Левши не существовало, документов, подтверждающих факт подковки стальной английской миниатюры и ее дальнейшей передачи Англии, тоже в реальности нет.
Высокоразвитая западная инженерная мысль
Однако подкованная блоха, ставшая символом непревзойденного мастерства русских умельцев, в наличии имеется (и не одна), но созданы все экземпляры были гораздо позже событий, описываемых в рассказе.
Собственно, сказ – это продолжение утверждения, высказанного М. В. Ломоносовым: «и может собственных Ньютонов российская земля рождать». Миниатюрная металлическая блоха, чудо механики, была куплена у англичан русским царем, победителем Наполеона. Безусловно, в демонстрации уникального изделия Александру I были и намек, и укор: «а мы все равно умнее и лучше вас».
Замечательный ответный дар
Подкованная блоха — ответ «надменному соседу». Крохотное танцующее насекомое было подковано. Правда, блоха перестала танцевать из-за тяжести лапок – русские умельцы «университетов не заканчивали». Чтобы понять достойность ответного подарка, надо представить, как выглядят блохи.
Собственно, из всей этой мало привлекательной картинки интересен только один факт — у нее шесть лапок. Все шесть Левша и два его товарища и подковали. В микроскопические подковки были вбиты соответствующей величины гвоздики. По рассказу, все операции с металлическим насекомым русские умельцы делали без «мелкоскопа», так как глаз у них был, по словам самого Левши, «пристрелявши».
Гениальный прототип
Потрясенные инженеры туманного Альбиона пригласили умельцев на обучение к себе. И этот факт имел место в реальной действительности. Русского оружейного дела мастера из Тулы А. М. Сурнина пригласили в Англию на обучение, где он быстро достиг признания и стал помощником владельца на одном из лучших заводов Генри Нока. Сурнина, который ездил на обучение в Англию за сто лет до написания гениального сказа, почти все специалисты считают прототипом Левши, хотя судьба его была куда счастливее участи героя произведения. А. М. Сурнин, умерший в 1811 году, вернувшись в родную Тулу, занял хороший пост на местном оружейном заводе. Этот мастер сделал невероятно много для внедрения передовых английских разработок в оружейное производство России, сыгравшего большую роль в победе русского оружия в Отечественной войне 1812 года. О его мастерстве ходили легенды, которые и подали Лескову идею описать интереснейшую жизнь тульских оружейников, способных своим мастерством удивить иностранцев и действительно создать нечто такое, что подойдет под определение русское чудо.
«Нет пророка в своем отечестве»
Недаром слово умелец имеет такие синонимы, как искусник, мастер на все руки и творец. Изделий русских умельцев во всех ремеслах существует много, однако фамилий известно мало. Это потому что у представителей высших слоев общества отечественные изделия и местные мастера никогда не были в почете, а все зарубежное превозносилось до небес. А разве первый отечественный паровоз братьев Черепановых — не русское чудо?
Реальный гениальный умелец, подковавший блоху
Но вернемся к подкованной блохе. Это изделие стало мерилом мастерства. И само собой, что русскому умельцу на роду было написано достичь этого эталона и подковать блоху. Впервые это осуществил замечательный художник Николай Сергеевич Алдунин, умерший в 2009 году.
Этот виртуозный мастер подковки набил на настоящую усыпленную блоху. Рассказывая об этом шедевре, который сам Алдунин таковым не считал (лучшим своим достижением он считал микрокопию настоящего танка Т-34, водруженную на яблочное семечко), опять необходимо вспомнить, как выглядят блохи. Лапки у них волосатые, природой для подков непредусмотренные. Удивительный мастер обрезал волоски, удалил коготки и сделал легчайшие подковки из золота 999 пробы. Как они малы, можно представить, ознакомившись с такими данными: из одного грамма золота можно изготовить 22 миллиона таких подковок. Разве это не гениально?
Сказка, ставшая реальностью
Умелец, подковавший блоху, жил с нами в одно время. У него есть удивительные шедевры, о которых не так много и часто рассказывалось в средствах массовой информации. Все его работы отличаются не только не укладывающимися в голове размерами, но и тем, что они являются точными копиями настоящих образцов, а также, безусловно, красотой и изяществом. Это был настоящий творец и русский гениальный умелец, на деле осуществивший выдумку Лескова.
Музей микроминиатюр
У первопроходца, как правило, находятся и продолжатели. И теперь подкованная блоха, как и караван верблюдов в игольном ушке, являются обязательными показателями мастерства микроминиатюриста.
Сейчас в Санкт-Петербурге открыт музей «Русский Левша», в постоянной коллекции которого находятся 60 экспонатов, среди них, разумеется, есть и вышеназванные гениальные образцы совершенства мастерства микроминиатюристов. Представлена и роза в волоске, и книги на срезе макового зернышка. Подкованная блоха в музее занимает центральное место, ведь это легенда-символ, воспетая Лесковым.
Современные творцы
К самым известным ныне здравствующим российским микроминиатюристам относятся А. Рыкованов (Петербург), А. Коненко (Казань), Вл. Анискин (Омск). Их гениальные работы удостоены наград многих международных конкурсов. Замечательный мастер Анатолий Коненко свою первую подкованную блоху подарил Владимиру Владимировичу Путину.
Законное место хранения
А как же родина Левши? Здесь в оружейном музее хранилась знаменитая алдунинская подкованная блоха. Тула очень гордится этим экспонатом, ведь это первое в России бескрылое насекомое с подковами. Совсем недавно эта легенда переехала из музея оружия в «Старую тульскую аптеку», расположенную на пр. Ленина – главной артерии города.
: Русский мастер превзошёл английских. Его отправили в Англию, чтобы похвастаться. Там он узнал военный секрет и передал его русским генералам, но его, простого человека, не послушали и проиграли войну.
Очень краткое содержание
1815 год. Русский государь путешествовал по Европе в сопровождении верного донского казака. Английские мастера показали ему сделанную из стали заводную блоху, которая умела плясать. Государь изумился и купил блоху за большие деньги. Казак же считал, что наши мастера могут сделать не хуже.
Вскоре государь вернулся в Россию и умер. Сменивший его император заинтересовался блохой. Он тоже считал, что русские мастера могут превзойти англичан, поэтому поручил верному казаку отвезти блоху тульским умельцам.
Тульские мастера, среди которых был и мастер-левша, сумели подковать английскую блоху.
Обрадованный император отправил в Англию блоху, а при ней — левшу, чтобы англичане смогли увидеть, каковы русские мастера.
Англичане уговаривали левшу остаться жить в Англии, но тот отказался. Возвращаясь на корабле в Россию, левша заключил с помощником шкипера пари: кто кого перепьёт. В результате в Россию оба приплыли в бессознательном состоянии.
Помощника шкипера отвезли лечиться в английское посольство. Беспаспортный левша попал в полицию, а оттуда в больницу, где и умер. Перед смертью его отыскал помощник шкипера. Левша попросил его передать императору разведанный в Англии секрет: англичане не чистят дула ружей кирпичом, поэтому их оружие долго служит.
Слова левши императору так и не передали, из-за чего Россия проиграла Крымскую войну. Прошло время, и левша стал народным героем.
Подробный пересказ по главам
Названия глав — условные.
Глава 1. Император и Платов путешествуют по Европе
Когда закончилась война с Наполеоном, Александр I решил попутешествовать по Европе.
Императора удивляли изделия европейских мастеров, и те пользовались этим, «чтобы его чужестранностью пленить и от русских отвлечь».
Во всех путешествиях Александра I сопровождал Платов.
Платов скучал по дому и уговаривал императора вернуться в Россию. Заметив, что Александр I интересуется чем-то слишком сильно, Платов говорил, что «дома своё не хуже есть».
Глава 2. Английские умельцы
Государь был уверен, что увидит в английской оружейной кунсткамере настоящие чудеса.
Там, — говорит, — такие природы совершенства, что как посмотришь, то уже больше не будешь спорить, что мы, русские, со своим значением никуда не годимся.
Англичане показали Александру I свои лучшие изделия, в том числе и пистолет. Император разохался, а Платов разобрал пистолет и нашёл русскую надпись: «Иван Москвин во граде Туле».
Император пожалел оконфузившихся англичан, а Платову от этого досадно стало. Выпил он стакан водки и уснул крепким казачьим сном, а англичане «такое новое удивление подстроили, что у Платова всю фантазию отняли».
Глава 3. Механическая стальная блоха
Утром Александру I вынесли поднос, казавшийся пустым. На самом деле на нём лежала выкованная английскими умельцами стальная механическая блоха. Император рассмотрел блоху в «мелкоскоп» и собственноручно её завёл крохотным ключиком.
…только ключик вставил, как почувствовал, что она начинает усиками водить, потом ножками стала перебирать, а наконец вдруг прыгнула и на одном лету… всю кавриль станцевала.
Александр I за миллион купил блоху вместе с футляром «из цельного бриллиантового ореха», а обиженный Платов ещё и «мелкоскоп» прихватил.
По дороге в Россию Платов и император почти не разговаривали из-за разногласия: государь считал, что англичанам равных нет, а казак верил, что наши всё сделать могут, только «полезного учения» им не хватает.
Затем государь отправился в Таганрог, чтобы исповедаться у тамошнего священника. А казак вернулся домой, лёг «на досадную укушетку» и начал не переставая трубку курить.
Глава 4. Блоху отправляют в Тулу
Александр I в Таганроге умер. Футляр с блохой в итоге попал к Николаю I.
Платов рассказал Николаю I о блохе и предложил показать её русским мастерам, которые с лёгкостью англичан превзойти смогут. Николай I иностранцам уступать не любил. Он отправил Платова с поручением на Дон, а по дороге велел заехать в Тулу.
Глава 5. Платов везёт блоху к тульским мастерам
Платов показал тулякам блоху и спросил, что они делать будут. Мастера не открыли ему свой замысел: боялись, что казак им не поверит, и попросили Платова заехать за блохой на обратном пути.
Глава 6. Тульский мастер-левша
Три самых искусных мастера собрали котомки с едой и ушли из города. Среди них был и левша.
Глава 7. Тульские мастера начинают работу
Туляки, «сведущие в металлическом деле», всегда были очень религиозными. Мастера отправились отслужить молебен древней иконе Святого Николая, покровителя торгового и военного дела.
Вернувшись в Тулу, они заперлись в домике левши, окна ставнями закрыли и принялись за работу. Люди пытались их выманить, но искусники на провокации не поддались.
Глава 8. Платов возвращается в Тулу
В Тулу Платов вернулся через две недели в большой спешке, потому что император ждал его доклада. Всю дорогу он гнал лошадей без остановки, да так быстро, что пролетал мимо почтовых станций.
В Туле казак отправил за мастерами всех, кто ему под руку попался, «чтобы ни одна минута для русской полезности не пропадала».
Глава 9. Тульские мастера заканчивают работу
Посыльные ломились в избу к мастерам, крышу снесли, но те отправились к Платову, только когда последний гвоздик забили. Левша нёс футляр с английской блохой, больше в руках у них ничего не было.
Глава 10. Левша попадает в Петербург
Платов открыл футляр и увидел, что блоха какой была, такой и осталась. Начал он ругать мастеров. Те обиделись и не рассказали свой секрет, велели блоху императору отвезти — уж он-то разберётся.
Платов помчался в Петербург, прихватив с собой левшу, чтобы тот за всех мастеров перед императором ответил. Пришлось левше ехать в Петербург как есть, без документа.
Глава 11. Платов отчитывается императору
Явившись к Николаю I, Платов начал рассказывать ему, «какие у казаков на тихом Дону междоусобные разговоры». Казак надеялся, что император не вспомнит про тульских мастеров, но Николай I ни о чём не забывал. Пришлось Платову признаться, что мастера ничего сделать не сумели, но попросили блоху государю показать. Николай I был уверен, что мастера его не обманут.
Глава 12. Блоха больше не танцует
Английскую блоху завели, но танцевать она не стала. Платов подумал, что мастера её сломали, в гневе выскочил из дворца и начал бить левшу, который ждал в коляске. Тот уверил Платова, что блоха не испорчена, но смотреть на неё надо в самый сильный «мелкоскоп».
Глава 13. Подкованная блоха
Николай I посмотрел на блоху в «мелкоскоп», ничего не увидел, но в мастерах не разуверился и велел привести к себе левшу.
Идёт в чём был: в опорочках, одна штанина в сапоге, другая мотается, а озямчик старенький, крючочки не застегаются, порастеряны, а шиворот разорван; но ничего, не конфузится.
Явившись к императору, левша объяснил, что в «мелкоскоп» надо рассматривать не всю блоху, а одну её ножку. Посмотрев, Николай I весь просиял и обнял мастера. Оказалось, мастера блоху подковали.
Глава 14. Левша отправляется в Англию
Левша сказал, что в более сильный «мелкоскоп» видно на каждой подковке имя мастера, который её выковал. Только имени левши нигде нет: он для подковок гвоздики ковал.
Император спросил, в какой же «мелкоскоп» мастера смотрели, когда блоху подковывали. Левша ответил, что «мелкоскопа» у них по бедности нет, они всё невооружённым глазом видели.
Платов попросил у левши прощения и дал ему сто рублей. Император велел отправить подкованную блоху английским мастерам, а вместе с ней и левшу, показать, какие в Туле мастера есть.
Левшу отмыли, накормили и отправили в Англию.
Глава 15. Левша отказывается жить в Англии, но остаётся погостить
Три дня англичане с левшой пили, потом начали расспрашивать, какие науки знают русские мастера. Очень удивились, узнав, что русские никаких наук не знают, а делают всё на глазок. Именно поэтому туляки и не смогли рассчитать, что блохе подковки плясать помешают.
Англичане предложили левше остаться в Англии, жениться, наукам обучаться. Левша отказался: дома у него родители старые остались, англичанки ему не нравились, да и веру английскую он принимать не хотел. Но погостить мастер остался.
Глава 16. Левша возвращается домой
Левша посмотрел все английские производства. Понравилось ему, что рабочие там сыты, одеты и обучены «долбице умножения». Особенно пристальное внимание левша обращал на то, как англичане содержат старые ружья.
Вскоре левша домой попросился. Англичане уговаривали его подождать, потому что «буреметр» предсказывал шторм, но левша ждать отказался. Его наградили деньгами и золотыми часами и посадили на корабль, который в Россию шёл.
В каюте Левша плыть постеснялся, и когда началась страшная буря, с палубы не ушёл. Это понравилось полшкиперу, который по-русски говорить умел.
Попытался полшкипер напоить левшу и узнать, какой тот секрет из Англии в Россию везёт, но ничего не вышло. Тогда полшкипер предложил пари: они станут пить поровну, кто кого перепьёт, тот и выиграет.
Глава 17. Пари с полшкипером и черти из моря
Всю дорогу они пили. Допились до того, что увидели, как из моря черти вылезают. В конце концов матросы их связали и заперли в трюме. Никто из них и не выиграл.
В Петербурге полшкипера отвезли в английское посольство, а левша попал в полицейский участок: документа у него по-прежнему не было.
Глава 18. Левша попадает в больницу для нищих
Полшкипера начали лечить пилюлями да тёплыми ваннами. Левшу же в участке обыскали, документа не нашли, а сам мастер ни слова не мог сказать, только стонал. Тогда левшу ограбили, отвезли в больницу и бросили в коридоре.
На другой день полшкипер пришёл в себя и бросился друга искать.
Глава 19. Смерть левши
Чудом полшкипер нашёл левшу, который так и лежал в коридоре. Мастер непременно хотел увидеть императора. Полшкипер поднял шум и дошёл до Платова.
— Разве так можно! У него, — говорит, — хоть и шуба овечкина, так душа человечкина.
Платов отправил полшкипера к коменданту Петербурга, который направил к левше доктора, но к тому времени мастер уже умирал, потому что по дороге в больницу ему случайно разбили голову.
Перед смертью левша попросил передать государю, что «у англичан ружья кирпичом не чистят», и надо, чтобы и у нас не чистили, а то они для войны не сгодятся. Выполнив долг перед отечеством, левша умер.
Последние слова мастера дошли до русских генералов, но Николай I о них не узнал. Разведанным левшой секретом не воспользовались.
Глава 20. Левша — народный герой
Эти события стали делами минувших дней, но забывать их не следует, несмотря на «баснословный склад легенды и эпический характер её главного героя». Имени левши история не сохранила, и он стал олицетворением народной фантазии.
Из-за множества машин таких мастеров давно уже нет. Рабочие ценят выгоду, приносимую машинами, но и о старине вспоминают с гордостью. «Это их эпос, и притом с очень „человечкиной душою“».
Глава первая
По окончании венского совета Александр I совершает поездку по Европе. Подданные всех стран стремятся удивить российского императора, но донской казак Платов, сопровождавший его, всячески сопротивляется тому, чтобы царь ставил чужеземные диковинки выше русских.
Глава вторая
Англичане показывают Александру и Платову кунсткамеру, Платову ничего не нравится: ни «бурометры», ни «смолевые непромокабли»: «Мои донцы-молодцы без всего этого воевали и дванадесять язык прогнали». Англичане демонстрируют «калабрийское» ружье, Платов доказывает, что, на самом деле, это изделие тульского мастера. Александр досадует на Платова за то, что тот конфузит гостеприимных иноземцев.
Глава третья
Александр с Платовым посещают сахарный завод, а затем едут в особую кунсткамеру, где хранятся «минеральные камни и нимфозории, начиная с самой огромнейшей египетской керамиды до закожной блохи, которую глазами видеть невозможно, а угрызение ее между кожей и телом». Там же англичане подносят императору дар: заводную блоху из стали («соринку»), которая может танцевать: «у нее в пузичке заводная дырка, а ключ семь поворотов имеет, и тогда она пойдет дансе». Восхищенный Александр дарит англичанам миллион. Блоха хранится в огромном бриллианте: он заменяет ей футляр.
Глава четвертая
Спустя много времени «аглицкая блоха» попадает в руки к новому императору, Николаю I. Не понимая, что перед ним, он разыскивает Платова – свидетеля давней поездки Александра. Платов рассказывает о «нимфозории», и предлагает отнести ее российским мастерам в Сестрорецк или в Тулу, чтобы они смогли превзойти иностранное изобретение. Патриотично настроенный Николай радостно соглашается.
Глава пятая
Платов едет в Тулу, отдает блоху оружейникам. Они просят оставить ее на пару недель, тот противится, но затем сдается: он беспокоится о сохранности бриллиантового футляра.
Глава шестая
Трое самых искусных оружейников и один косой левша отправляются в дорогу по направлению к Киеву. Злые языки стали утверждать, будто они струсили.
Глава седьмая
Выясняется, что туляки ходили молится Мценской иконе Св. Николая, чтобы покровитель торгового и военного дела благословил их на работу. По возвращении они приступают к делу: «молоточками потюкивают. Куют что-то такое, а что куют – ничего неизвестно».
Глава восьмая
Платов приезжает в Тулу и посылает гонцов к оружейникам.
Глава девятая
Оружейники и левша заканчивают работу, когда являются посыльные. Отправив их вперед, туляки идут следом.
Глава десятая
Платов взбешен: оружейники вернули ему блоху в том же виде, в котором получили. Казак убежден, что его нагло обманули. Он хватает левшу в свою коляску и вместе с «аглицкой блохой» они отправляются в Петербург, ко двору императора. Мастера удивляются, стоит ли без «тугамента» (документа) в столицу ехать, ведь левшу забирают, как есть. Платов грозится им и уезжает. На следующий день коляска приезжает в Петербург.
Глава одиннадцатая
Платов надеялся, что Николай забудет об их договоренности, однако император «ужасно какой замечательный и памятный», и все же спрашивает о нимфозории и работе тульских мастеров. Платов рассказал все в подробностях, но Николай не верит в обман оружейников.
Глава двенадцатая
Дочь императора крохотным ключиком заводит блоху. Блоха шевелится, но танцевать – не танцует, хотя прежде могла. Платов в гневе, треплет левшу за волосы, тот недоумевает, за что ему достается. Левша предлагает господ взглянуть «в самый сильный мелкоскоп»: тогда работа обнаружится.
Глава тринадцатая
Николай смотрит в микроскоп, поворачивает блоху с боку на бок, но ничего не видит. Приводят левшу – в изодранном костюме, с разорванным шиворотом – к императору, и он указывает на ножки блохи: «надо всего одну ее ножку в подробности под весь мелкоскоп подвести и отдельно смотреть на всякую пяточку, которой она ступает». Император счастлив, обнимает и целует левшу: тульские мастера подковали аглицкую блоху!
Глава четырнадцатая
Левша рассказывает, что на каждой подкове указано имя мастера, которой над ней работал. Своего же имени он не оставил: ведь он трудился над гвоздиками для подков. Также мастер признается, что «мелкоскопов» туляки не имеют и привыкли работать на глаз. Платов извиняется перед левшой. Блоху с левшой и курьером отправляют в Англию: продемонстрировать, что с их блохой сделали русские мастера.
Глава пятнадцатая
Англичане дают новость («клеветон» — фельетон) во все газеты («публицейские ведомости») о невероятном происшествии. Знакомятся с левшой, радушно его угощают и всячески славят. Пьют вино. Иноземцы любопытствуют его привычкам: не сразу догадываются, отчего он крестится левой рукой. Левша рассказывает, что арифметике туляки не обучены, а учились они по Псалтири и Полусоннику. «Мы в науках не зашлись, но только своему отечеству верно преданные». Англичане предлагают левше остаться и получить образование, он отказывается: дома – родители. Они согласны отсылать деньги родителям левши, но он вновь отказывает: ему одиноко будет в Англии, ведь он холостой, а на англичанке жениться не может, так как он – православный и, кроме того, английским не владеет. «Русская вера самая правильная, и как верили наши правотцы, так же точно должны верить и потомцы». А вера правильнее, потому что на Руси книги толще, а, стало быть, и вера – полнее. Единственное, на что левша соглашается – это посетить заводы.
Глава шестнадцатая
Левша обращает внимание на довольство и комфорт работников заводов: у них удобная обувь, все сыты и хорошо одеты, работают с таблицей умножения и видно, что образованны. Это его радует, но кое-что и тревожит: английские старые ружья гораздо в лучшем состоянии, чем русские.
Левша с курьером садятся на корабль и по «Твердиземному» морю отправляются на родину. Мастер не желает покидать палубы даже в бурю: ждет, когда Россия покажется на горизонте. Лишь один «полшкипер» нашел способ спустить левшу с палубы: предложил туляку пари, кто кого перепьет.
Глава семнадцатая
Левша и полшкипер пьют наравне, ни один другому не уступает. Обоим в море мерещится черт. Матросы по велению капитана спускают их в каюты, но чтобы не нарушать пари им выдают рому: каждый продолжает пить. Мертвецки пьяные прибывают они в Петербург. Англичанина везут в посольство («посланнический дом») на Английской набережной, а левшу – в квартал.
Глава восемнадцатая
К англичанину приходят «лекарь и аптекарь» и приводят его в чувство. Левшу бросают на пол в квартале и требуют документы, но он настолько пьян, что ответить не в состоянии. Его обыскивают, грабят и отправляют в бесплатную больницу. Однако долго не могут найти извозчика, в больницах без документов не берут, а левша долго лежал на холодном полу. Он заболевает. Остается Обухвинская больница, «где неведомого сословия всех умирать принимают». Англичанин приходит в себя и бросается искать левшу.
Глава девятнадцатая
Он находит русского товарища в коридоре больницы. Тот рвется сказать «два слова» императору. Англичанин бежит к графу Клейнмихелю и ругается, что с левшой так обошлись: «хоть и шуба овечкина, так душа человечкина». Его отправляют к Платову, но тот уже в отставке и не при делах, англичанин идет к Скобелеву, от него к доктору Мартын-Сольскому, но левша уже умирает. Перед смертью он просит передать императору Николаю, что «у англичан ружья кирпичом не чистят: пусть, чтобы и у нас не чистили, а то, храни бог войны, они стрелять не годятся». Однако эти слова до Николая так и не доходят.
Глава двадцатая
«Таких мастеров уже нет в Туле: машины сравняли неравенство талантов и дарований, и гений не рвется в борьбе против прилежания и аккуратности». Имя левши исчезло из истории, но слава о русских умельцах продолжает жить даже в эпоху «механической науки».