Сказка гульчачак на татарском языке

ТАТАРСКИЙ ФОЛЬКЛОР. СКАЗКИ. – Старая Сарепта

Сотни лет народные сказки пересказываются из уст в уста и записываются со слов разных рассказчиков.
Не стоит удивляться, если вы найдете в разных сказках очень схожие между собой сюжеты или рассказы, тесно пересекающиеся с русскими народными сказками, – ведь русские и татары живут бок о бок уже не один век и культуры этих народов во многом дополнили друг друга.

Сказка по-татарски называется Экият (Хикэят). Отдельные представители старшего поколения называют эту сказку словом «хикэят» (однако смысл этого термина был гораздо шире: среди печатных текстов, названных «хикэят», встречаются кроме сказок легенды, предания, народные шутки, притчи, рассказы и другие прозаические произведения.)
В татарской фольклористике принято делить сказки обычно на три основные разновидности: сказки о животных, волшебные и бытовые сказки, хотя некоторые произведения не всегда вмещаются в рамки этих трех групп.

?Сказки о животных.

 
В составе татарских народных сказок таких немного. Судя по количеству записей, они составляют примерно 8 процентов всего сказочного наследия. К тому же, и объем их невелик. В сказках о животных аллегорически изображаются общечеловеческие недостатки. В них повадки животных используются для обличения пороков, встречающихся в людях.

?Волшебные сказки. 
Судя по количеству записей, они составляют приблизительно половину татарских сказок и отличаются сравнительно большим объемом. Среди волшебных сказок особо выделяются сказки о богатырях (Камыр-батыр, Турай-батыр, Тан-батыр и др.). В число волшебных сказок также входят произведения, основанные на мифологических рассказах (бывальщинах) и легендах. Разумеется, большую часть этой разновидности составляют собственно волшебные сказки.
Среди татарских волшебных сказок особенно широко распространены следующие международные сюжеты:

В центре волшебной сказки стоит образ идеального героя. В подавляющем большинстве случаев это младший из братьев (изображение в качестве главного героя старшего брата – явление исключительное). Можно предполагать, что это происходит из дуалистических мифов древних тюрок. А в тюркской мифологии младший брат – положительный герой.

В волшебных сказках значительное место занимают мифологические персонажи. Один из часто встречающихся персонажей – див (дию). Див живет вдали от людей, за горой Каф, на горе, под водой или, чаще всего, под землей. Он обычно похищает дочерей падишаха и превращает их в своих жен. Однако, где бы он ни находился, герой сказки джигит-богатырь, преодолевая неимоверные трудности, проникает в его владения. Убив дива, он освобождает девушку и, как правило, на ней женится. Див изображается, таким образом, как враждебная человеку сила. Однако, хотя и очень редко, встречаются и дивы добрые, помогающие человеку.

Сравнительно часто в волшебной сказке действует, наподобие русской бабы-яги, старуха-ведьма (убырлы карчык), т.е. буквально: старуха-упырь. В некоторых сказках она называется старухой-колдуньей (сихерле карчык), старухой-обжорой (җалмавыз). Старуха-ведьма, живущая обычно в лесу в маленькой избушке, вредит человеку и приносит несчастья. Герою сказки приходится приложить немало сил, чтобы уничтожить или заставить ее подчиниться. Вместе с тем, сохранились в некоторых сказках древние сюжеты, где старуха-ведьма оказывается доброй и помогает людям.
Относительно реже в волшебной сказке встречается образ змея (елан). У многих народов змей изображается как ярый враг человека, и сюжеты о змееборстве в сказках занимают значительное место.

?Бытовые сказки. 
Они составляют примерно 46 процентов сказочного наследия. Основанные на социальном и бытовом конфликте, эти сказки наиболее близко стоят к реальной действительности. Они отличаются от волшебных своей непосредственной обращенностью именно к бытовым обстоятельствам, определяющим сюжетную коллизию и ее разрешение, а вместе с тем иную, чем в волшебной сказке, систему образов действующих лиц.

По своей тематике бытовые сказки очень разнообразны. Среди них есть произведения о мудрых людях, неверных и верных женах, богачах и работниках, муллах, ловких ворах и пр.

К группе назидательных относятся сказки, в которых мораль высказывается открыто. Это сказки о правде и лжи, мудрых советах и ответах, завещаниях и т.д. В числе назидательных бытует и часть притчей, что является следствием не обособленности этого жанра в самостоятельный в татарской фольклористике.

Группу авантюрных сказок составляют в основном сказки об оклеветанных женщинах, верных женах, ловких ворах и разбойниках.

Огромный сборник татарских сказок (mp3) / Татарский фольклор / KAEF.RU — Татарский портал

«Әкиятләр»
Сказки на татарском языке для детей от заслуженного деятеля искусств Татарстана Резеды Валиевой.

1. Кереш суз
2. Тамгалы куян
3. Калган эшкэ кар ява
4. Иркэ чеби
5. Кышкы экият
6. Ашлар солтаны
7. Ялкау карга баласы
8. Кечкэй батыр
9. Тугры дус
10. Мактанчык черки
11. Килмешэк кабак
12. Жил хем кояш
13. Мыраужан
14. Кэккук
15. Урман экияте
16. Ялкаулык килгэн, дилэр

Аудио книга на татарском языке. Сказки Абдуллы Алиша. Часть первая.

1. Эчтэлек
2. Кем кочле?
3. Сертотмас урдэк
4. Бал корты хэм Шомшэ
5. Эт узенэ ничек хужа эзлэгэн?
6. Куян кызы
7. Каз белэн аккош

Часть вторая.

1. Эчтэлек
2. Чукмар белэн Тукмар
3. Бик яхшы сабак алды ябалак
4. Мактанчык чыпчык белэн тыйнак сыерчык
5. Бикбатыр белэн Биккуркак
6. Аерылганны аю ашар, буленгэнне буре ашар
7. Бай белэн ялчы
8. Староста белэн шайтан
9. Капкорсак патша

«Сабыйларга бүләк 2»
Сборник аудио произведений для детей. Сказки, песенки, караоке! Часть вторая.

Габдулла Тукай

1. Кышкы кич
2. Су анасы
3. Шурэле
4. Сабыйга
5. Туган тел
6. Китап
7. Соткэ тошкэн тычкан
8. Баскыч
9. Арба, чана, ат
10. Хэр ялтыраган алтын тугел
11. Бала бэлен кубэлэк
12. Иссез чэчэк
13. Карлыгач
14. Эш
15. Бишек жыры

Хайваннар турында экиятлэр

1. Аю, карт, толке
2. Хэйлэкэр толке
3. Дурт дус тат шоп
4. Песэй
5. Кэжэ белэн сарык
6. Батыр этэч
7. Эт белэн тукран
8. Будэнэ белэн толке
9. Аю белэн толке

Татар халык экиятлэре

1. Хэйлэкэр этэч
2. Дурт дус
3. Батыр этэч
4. Оч кыз туган
5. Голчэчэк
6. Борчак
7. Камыр Батыр
8. Хэйлэкэр тегуче

Абдулла Алиш экиятлэре

1. Чукмар белэн Тукмар
2. Бик яхшы сабак алды ябалак
3. Мактанчык чыпчык белэн тыйнак сыерчык
4. Бикбатыр белэн Биккуркак
5. Аерылганны аю ашар, буленгэнне буре ашар
6. Бай белэн ялчы
7. Староста белэн шайтан
8. Капкорсак патша

Балалар жырларын йолдызлар башкара (Зульфия Минхажева)

1. Этинен туган коне
2. Этинен туган коне (караоке)
3. Ин якын кешем син, энием
4. Ин якын кешем син, энием (караоке)
5. Елмай!
6. Елмай! (караоке)
7. Дуслык турында жыр
8. Дуслык турында жыр (караоке)
9. Буген белем бэйрэме
10. Буген белем бэйрэме (караоке)
11. Исэнме, Кыш бабай
12. Исэнме, Кыш бабай (караоке)
13. Бэйрем буген
14. Бэйрем бугене татшоп (караоке)
15. Эниемэ
16. Эниемэ (караоке)
17. Туган тел
18. Туган тел (караоке)
19. Туган як
20. Туган як (караоке)
21. Туган тел (Ильнур Саттаров)
22. Кирэкми сугыш (Марсель Вагизов)
23. Эткэмэ (Регина Марданова)
24. Бэз этине яратабыз (Фарит Таишев)
25. Эбигэ хат (Рафина Ганиуллина)
26. Туган конгэ булэк (Айголь туташ)
27. Билгелэр (Альбина Апанаева)
28. Мэктэп (Малика)
29. Укытучылар коне (Гузель Уразова)
30. Бишек жыры (Руфина Гыйлежева)

«Татар халык әкиятләре»

Татарские народные сказки для детей. 8 сказок.

Хайваннар турында экиятлэр 2

Аудио книга для детей. Занимательные сказки о животных на татарском языке.

1. Эчтэлек
2. Наян толке
3. Кэтэн Иванович
4. Кэжэ белэн буре
5. Сауны хаста кутэрер
6. Як аю белэн оч кыз
7. Дус киеклэр
8. Салан-торхан
9. Жулэр буре

Скачать бесплатно Deposit (~812Mb).
Ещё детские товары

Жанровое своеобразие татарских волшебных сказок Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Миннуллин Ким Мугаллимович, Закирова Ильсеяр Гамиловна ЖАНРОВОЕ СВОЕОБРАЗИЕ ТАТАРСКИХ ВОЛШЕБНЫХ СКАЗОК

Статья посвящена исследованию жанрового своеобразия татарских волшебных сказок. В работе рассмотрены генезис, эволюция жанра, исследованы композиция, система персонажей, сюжетный состав сказок. Как показал анализ, главные мотивы и образы татарской волшебной сказки сходны с международными сюжетами. Выявлены и особенности, отражающие ментальность, быт и нравы татарского народа. В репертуаре татарской волшебной сказки преобладают произведения о борьбе героя с мифическими существами. Адрес статьи: www.gramota.net/materials/2/2017/10-1711.html

Источник

Филологические науки. Вопросы теории и практики

Тамбов: Грамота, 2017. № 10(76): в 3-х ч. Ч. 1. C. 42-45. ISSN 1997-2911.

Адрес журнала: www.gramota.net/editions/2.html

Содержание данного номера журнала: www .gramota.net/mate rials/2/2017/10-1/

© Издательство «Грамота»

Информация о возможности публикации статей в журнале размещена на Интернет сайте издательства: www. gramota.net Вопросы, связанные с публикациями научных материалов, редакция просит направлять на адрес: [email protected]

42

ISSN 1997-2911. № 10 (76) 2017. Ч. 1

Список источников

1. Аствацатуров А., Светикова Е. Ю. Петербург А. Белого и Улисс Дж. Джойса (опыт сопоставления) // Взаимосвязи и взаимовлияния русской и европейских литератур: материалы международной научной конференции / отв. ред. Л. В. Сидорченко. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1999. С. 37-41.

2. Богданов К. А. Советская очередь: социология и фольклор [Электронный ресурс]. URL: http://www.booksite.ru/localtxt/ pov/sed/nev/nost/12.htm_(дата обращения: 19.04.2017).

3. Зиник З. Третий Иерусалим: роман, повести, эссе, письма. М.: Новое литературное обозрение, 2013. 800 с.

4. Зиник З. Эмиграция как литературный прием. М.: Новое литературное обозрение, 2011. 264 с.

5. Зиник З. Эмиграция как литературный прием [Электронный ресурс]: интервью. 20.03.2011. URL: https://www.svoboda. org/a/2344073.html (дата обращения: 23.04.2017).

6. Кукулин И. Фрагментация жизни: проза Павла Улитина и смена парадигмы автобиографического письма 1950-1970-х годов // Avtobiografia. 2014. № 3. С. 129-169.

7. Макарова Л. Ю. «Невесты» в малой прозе А. П. Чехова и Д. Джойса // Уральский филологический вестник. Серия: Русская классика: динамика художественных систем. 2015. № 3. С. 205-215.

8. Минеева И. Н. Литература русского зарубежья (XX — начало XXI в.). Петрозаводск: Изд-во КГПА, 2012. 168 с.

9. Михальская Н. П. Джеймс Джойс (James Joyce, 1882-1941) // Михальская Н. П. История английской литературы. 2-е изд. М.: Академия, 2007. С. 321-335.

10. Поэты в Нью-Йорке. О городе, языке, диаспоре / сост. Я. Клоц. М.: Новое литературное обозрение, 2016. 692 с.

11. Рогова Е. Н. Мотив каллиграфии в творчестве Дж. Джойса и М. Шишкина // Дергачевские чтения — 2014: русская литература: типы художественного сознания и диалог культурно-национальных традиций. Екатеринбург: Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б. Н. Ельцина, 2015. С. 338-342.

12. Сергиенко И. В. Владимир Набоков о поэтике Дж. Джойса // Известия Южного федерального университета. Филологические науки. 2013. № 2. С. 22-29.

13. Спицына Л. А. Джеймс Джойс и Висенте Бласко Ибаньес: проблема литературных связей: автореф. дисс. … к. филол. н. М., 2001. 22 с.

14. Турта Е. И. А. М. Ремизов и Дж. Джойс: к постановке вопроса // Мировая литература в контексте культуры. 2012. № 1 (7). С. 68-73.

15. Wakamiya L. R. Zinovy Zinik’s Narratives of Cultural Dislocation // Slavonica. 2006. Vol. 12. № 1. P. 41-55.

J. JOYCE AND EMIGRANTOLOGY OF Z. ZINIK (TO THE PROBLEM STATEMENT)

Mineeva Inna Nikolaevna, Ph. D. in Philology, Associate Professor Petrozavodsk State University [email protected]

The article for the first time presents the observations on the reception problem of the Irish writer J. Joyce in the creative work of the Russian-British prose writer and essayist Z. Zinik. For the Soviet emigrant, the heritage and experience of J. Joyce as «a displaced person» is the basis for creating an autobiographical myth, the key to deciphering the secret and explicit aspects of foreign culture and his own bifurcated worldview, one of the sources of new unique philosophy of emigration and the artistic method. In the works of the Irish classic Z. Zinik not so much the plot lines, as the anthropological and social categories -the past and the present, displacement, identification, etc. — are interesting. Some statements of J. Joyce became for him symbolic expression of the various sensations that he experienced in a foreign land.

Key words and phrases: literature of Russian émigré community; comparative linguistics; emigrantology; identification; Z. Zinik; J. Joyce.

УДК 8; 398.21:82-34

Статья посвящена исследованию жанрового своеобразия татарских волшебных сказок. В работе рассмотрены генезис, эволюция жанра, исследованы композиция, система персонажей, сюжетный состав сказок. Как показал анализ, главные мотивы и образы татарской волшебной сказки сходны с международными сюжетами. Выявлены и особенности, отражающие ментальность, быт и нравы татарского народа. В репертуаре татарской волшебной сказки преобладают произведения о борьбе героя с мифическими существами.

Ключевые слова и фразы: татарская волшебная сказка; мифологические верования; сюжет; главный герой.

Миннуллин Ким Мугаллимович, д. филол. н., профессор Закирова Ильсеяр Гамиловна, д. филол. н., доцент

Институт языка, литературы и искусства имени Г. Ибрагимова Академии наук Республики Татарстан, г. Казань. [email protected]; [email protected]

ЖАНРОВОЕ СВОЕОБРАЗИЕ ТАТАРСКИХ ВОЛШЕБНЫХ СКАЗОК

Татарские волшебные сказки — это объемные произведения с увлекательным сюжетом, возникшие на базе мифов и основанные на переплетенном с фантазией вымысле и чудесных событиях. Несмотря на сходство

содержания волшебной сказки с мифологическим повествованием, между ними существует довольно существенное различие: мифологические рассказы воплощают верования, которые в свое время древними людьми воспринимались как явление или событие, действительно произошедшее. В сказках же, основанных на отрицании мифологической мистики, ни у кого не вызывает сомнения, что события являются вымышленными. Описанные в сказке и мир, и царство, и главный герой, его деяния и поступки воспринимаются как нечто необыкновенное и необычное.

Время формирования волшебной сказки в качестве самостоятельного жанра приходится на период распада родового общества [4, с. 262-269]. Своим происхождением они обязаны мифам. Время, когда стала меняться сакральная природа мифа, утрачиваться безоговорочная вера в него, рассматривается как время превращения мифологических верований в сказку, как эпоха ее возникновения. Различие древнего мифологического рассказа и сказки состоит, прежде всего, в их восприятии, в вере или, наоборот, в неверии в действия и образы, описанные в содержании. В наше время волшебные сказки рассматривают как отражение психологических процессов, происходящих вне сознания [8]. В. Я. Пропп генезис волшебных сказок, их происхождение связывает с ритуалом инициации в древнем обществе [6]. На протяжении долгих лет этот взгляд советскими фольклористами воспринимался как аксиома. Несмотря на определенную долю истины, связывание происхождения сказок непосредственно с ритуалом, инициацией — на наш взгляд, одностороннее суждение. По сути, инициация, т.е. обряд посвящения юноши в воина, перевод его в разряд взрослых, сам возник на основе мифологических верований и в формировании волшебных сказок играл вспомогательную роль.

В волшебных сказках сохраняются и восходящие к мифам различные мотивы, и давно исчезнувшие реалии общественной жизни. К ним относятся культ предков, верования и обряды, связанные с экзогамным браком, эпизоды, воплощающие матриархальные отношения, картины жертвоприношения. Содержание волшебных сказок составляет сложный синтез далекого прошлого и воображаемого будущего. Как справедливо заметила Э. В. Померанцева, в основе волшебной сказки лежит народная мечта о счастливом будущем и социальном равенстве [5, с. 58].

В отношении содержания, эволюции жанра следует сказать, что в сказки, возникшие в далекой древности, каждое время и каждый общественный строй, в зависимости от особенностей того или иного периода, вносили отдельные изменения. Поэтому не вызывает удивления то, что в одном и том же тексте перемежаются мотивы, восходящие к родовому обществу, и картины, отражающие феодальную действительность. Новое время и даже капиталистические отношения привносят в традиционные сюжеты неизвестные реалии и героев. Наряду с младшим сыном, царем, царской дочерью, Дию (Дивом), Аждаха (Драконом), в волшебные сказки, пусть и частично, но начинают проникать торговцы, приказчики, солдаты, ищущие временную работу зимагоры-отходники. В волшебные сказки просачиваются мотивы, характерные для бытовых сказок. Но такие изменения не могут выдавить основные различия двух видов жанров, например, из волшебных сказок — волшебные свойства.

Несмотря на то, что у татар традиции сказителей-чичанов давно исчезли как явление, мастеров-сказочников до 70 годов XX века можно было встретить во многих деревнях. О них немало интересных сведений можно прочесть в трудах Х. Ярми, Л. Замалетдинова [2, б. 192-233], Х. Гатиной [1].

Татарские волшебные сказки и по составу сюжета довольно сложный жанр. Любая волшебная сказка состоит из череды эпизодов, из которых либо один поясняет другой, либо является его продолжением. Поступки героя направлены или на борьбу с врагом, причинившим зло ему самому или его семье, или на поиски какого-либо волшебного предмета или невесты, или на создание семьи. В связи с этими нормативными канонами течение событий волшебной сказки условно можно поделить на три части: отъезд главного героя, приключения, которые случаются с ним вдали от родного дома, борьба с врагом, и, наконец, возвращение или же царствование вдали от родины после женитьбы на царской дочери. ги кыз» («Падчерица») основаны именно на этой ситуации.

В преодолении трудностей, победе над Дию или Аждахой ему способствуют волшебные предметы и встречающиеся по дороге помощники, обладающие магической силой. Сказка завершается тем, что герой, добившись поставленной цели, возвращается к себе на родину. Примером тому, что он возвращается с невестой или остается на чужбине царствовать, женившись на царской дочери, служат сказки «Кенгэ куренмэс Сылу-кемеш» («Невидимая днем Сылу-кумеш»), «Алтын чэч» («Золотоволосая»), «Корчацгы тай» («Паршивый жеребенок»), «Урман каравылчысы» («Лесной сторож»). Подобное завершение большинства сказок связано, разумеется, с иллюзорными взглядами народа — мечтой о справедливом царе.

Среди волшебных сказок есть такие своеобразные сюжеты, в которых герой нарушает определенные запреты. Так, в экспозиции к герою или к какому-нибудь имеющему к нему отношение лицу обращаются с табу, в которое когда-то верили люди. БЫ 1997-2911. № 10 (76) 2017. Ч. 1

не называется открыто, но, несмотря на это, горе, свалившееся на юношу, т.е. женитьба на встретившейся у проруби девушке, воспринимается как результат нарушения запрета татарского народа — «ночью по воду не ходят».

Остальная часть сюжета в большинстве сказок выстраивается по оговоренной выше схеме: главный герой с помощью волшебных предметов или помощников преодолевает различные трудности и преграды и добивается победы над злыми силами. И, как результат, он получает все то, зачем пустился в дальний путь. Дочь падишаха, попавшая в беду, бывает спасена, или в другом царстве встречается иная девушка, которая становится невестой юноши, и он, либо возвратившись на родину, либо оставшись с девушкой на чужбине, женится и создает счастливую семью («Алтын канатлы кош» — «Птица с золотыми крыльями»; «Тэмэке янчыгы» — «Кисет»; «Балыкчы карт» — «Старый рыбак»). В некоторых сказках представитель простого народа, отказавшись от предложенного трона или от жизни во дворце царя-тестя, забирает молодую жену к себе на родину («Мэче hэм ярлы егет» — «Кот и бедный юноша»; «вч кугэрчен» — «Три голубя»).

Один из таких обычаев, когда герой-жених остается жить на стороне жены, по мнению ученых, связан с разновидностью экзогамного никаха (женитьбы). Следы этой разновидности брака сохранились, пусть и частично, в обычае у тюркских народов, когда жених подолгу живет в доме невесты. Явление, когда, уже женившись, юноша забирает жену к себе домой, появилось значительно позднее. В татарских сказках мы видим воплощение этих обычаев.

Еще одна из традиционных схем, характерных для композиции татарских волшебных сказок, связана с тем, что сюжетная линия начинается с описания того, как герой становится обладателем волшебного предмета. В сказке «Корчащы тай» («Паршивый жеребенок») женщина, затоптавшая овсяное поле, после поимки дает плешивому юноше свой волосок. После поджигания этого волоска появляется конь, который помогает преодолевать различные препятствия и преграды. В сказке «Ак байтал» («Белая кобыла») волшебный конь, поедающий ночами стога жита, после того как оказывается пойманным героем, становится его первым помощником. В сказке «Алтын кош» («Золотая птица») обладательница волшебной силы за свое спасение, а именно — освобождение из клетки, начинает служить царевичу. В сказках «Алтын канатлы кош» («Птица с золотыми крыльями») и «Яхшылыкка — явызлык» («Злом на добро») персонажем, подарившим своему сыну волшебную силу или чудесный предмет, является отец. В первой сказке он, умирая, оставляет сыну коня, выполняющего любые поручения; во второй, выйдя из могилы, сыну, пришедшему на могилу помолиться, дает перья, которые обладают магической силой орла, лебедя и красной птицы.

Очевидно, что в описанных выше и на первый взгляд как будто бы различных ситуациях есть типологическое сходство. Волшебный предмет попадает в руки главного героя либо в ответ на содеянное добро, либо в качестве помощи от какого-либо персонажа. Несмотря на разнообразие сюжетов, образов, персонажей, волшебные сказки, в сущности, состоят из череды общих компонентов, воплощающих действия героев. Такое традиционное и нормативное построение сказок выявил фольклорист В. Я. Пропп [7].

В татарских волшебных сказках представлено два вида конфликта. Первый основан на столкновении с образами Дию, Аждаха, воплощающих стихийные силы природы в понятии древнего человека, а также древние мифологические верования. Например, из исторических источников известно, что наши далекие предки в благодарность за воду либо с просьбой доброго урожая духу воды или реки приносили жертву. В сказках же храбрый юноша, убив Аждаха, спасает девушку, принесенную в жертву («Патша малае, аньщ апасы, юлбарыс Ь1эм башкалар» — «Царевич, его сестра, тигр и другие»; «Ике туган» — «Два родственника»; «Аучы» — «Охотник»). Следовательно, обряд, некогда считавшийся священным, в сказке отрицается. В сказке «Тацбатыр» («Танбатыр» — букв. «Заря-богатырь») Дию, связанный с подземным миром, превратившись в бурю, похищает трех царских дочерей. В сказке «Ак бYре» («Белый волк») Дию, живущий за высоченной песчаной горой, недосягаемой для человека, выкрадывает жену царя. Образы, воплощающие злые мифические силы, в которых народ когда-то верил, низвергаются героем сказки.

Второй традиционный конфликт связан напрямую с семейными традициями. Возник он в более позднюю эпоху, но в определенной степени тесно сочетается с героями и мотивами, связанными с первым видом конфликта. В то же время на арену выходят новые герои, имеющие отношение ко второму конфликту: притесняемый в семье, находящийся в тяжелом положении младший сын, плешивый юноша, падчерица. Их враги — это типы, порожденные новой эпохой: завистливые старшие братья или родные дяди, мачеха, обижающая падчерицу. В сказках народ этих оказавшихся в тяжелой ситуации героев берет под свое крыло и с помощью волшебства делает их богатыми и счастливыми. Примером этому служат сказки «Яхшылыкка -явызлык» — «Злом на добро», «Ут гармуны» — «Огненная гармонь», «Таз — патша кияве» — «Плешивый -царский зять». В таких сказках, разумеется, нашли отражение представление народа о справедливости, красоте, милосердии, истине. У волшебных сказок есть свой канон — несмотря на всю силу зла, всегда найдется добро, способное победить его. Все носители зла — родственники, предавшие героя, мачеха, отправившая падчерицу на верную гибель, в конце концов всегда получают заслуженную кару.

В татарских сказках уделяется достаточное внимание и попутчикам героя. Встретившиеся ему, отличающиеся от других сверхъестественной силой, скоростью, меткостью и т.д., оказывают ему помощь в различных ситуациях. Побеждая во многих состязаниях и испытаниях, они помогают главному герою добиться поставленной цели. ги кыз» -«Падчерица», «Кенгэ куренмэс Сылу-кемеш» — «Невидимая днем Серебряная Красавица», «Эйгэли батыр» -«Айгали-батыр»). Она дает герою клубок, показывает верную дорогу («Дутан батыр» — «Дутан-батыр», «Ике туган» — «Два родственника», «Гелчэчэк» — «Гульчачак»). В мифопоэтике дорога или клубок символизируют судьбу [3, с. 18]. Даже встретившийся в пути старик может герою показать дорогу, оказать помощь. Этот образ в некоторой степени напоминает Хозыр Ильяса, популярного героя мифологии тюркских народов. Царская

дочь, ставшая причиной создавшегося конфликта, помогает герою разрешить самые тяжелые проблемы. Часто только лишь с ее помощью, советом герой добивается победы над Дию («Дию патша» — «Царь-див», «Тацба-тыр» — «Тан батыр»). При переходе из одного мира в другой и при возвращении обратно приходят на помощь посредник между этим и тем миром — конь и мифическая птица Каракош (букв. «Черная птица»), или Семруг, благодарная герою за своих спасенных птенцов («Камыр батыр» — «Камыр-батыр»).

Следует отметить и некоторые особенности, которые нельзя встретить у других народов, например, в русских волшебных сказках. Так, у русских Змей, как правило, описывается как отрицательный образ, а в татарских сказках он всегда приходит на помощь герою («Елан патшасы Шаhмара» — «Шахмара — царь змей», «Ак елан» — «Белая змея», «Ятим бала» — «Сирота»). Если в большинстве русских сказок главным героем выступает несколько глуповатый младший сын, с которым не считаются ни дома, ни в стране («Иванушка-дурачок»), то главный герой татарских сказок превосходит своих родственников и по силе, и по уму.

В волшебных сказках нашли отражение древнейшие мифологические представления, пережитки различных социальных эпох, обряды и обычаи татарского народа. Сюжеты татарских волшебных сказок сходны с сюжетами сказок других народов. Главный герой, который олицетворяет нравственный идеал народа, при помощи чудесных помощников преодолевает многочисленные препятствия, одерживает победу над злом и достигает поставленной цели. Антагонистами главного героя являются Дию (Див), Аждаха (Дракон), в которых воплощены враждебные человеку природные силы и явления, ложные герои. В волшебных сказках татарского народа утверждаются общечеловеческие и нравственные ценности.

Список источников

1. Гатина Х. Х. Вакытында табылган якутлар: экиятлэр, истэлеклэр Иэм хатлар. Казан: Татар. кит. нэшр., 2006. 191 б.

2. Жамалетдинов Л. Ш. Татар экиятлэрен барлау юлында / тез. И. И. Ямалетдинов. Казан: ТЭЬСИ, 2015. 264 б.

3. Закирова И. Г. Мотив «написанной» судьбы в тюркском фольклоре // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия «Филология и искусствоведение». 2010. Вып. 4. С. 17-20.

4. Мелетинский Е. М. Поэтика мифа. М.: Наука, 1976. 408 с.

5. Померанцева Э. В. Русская народная сказка. М.: Изд-во АН СССР, 1963. 128 с.

6. Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. Л.: Изд-во ЛГУ, 1946. 360 с.

7. Пропп В. Я. Морфология сказки. Л.: Academia, 1928. 151 с.

8. Франц М.-Л. фон. Психология сказки: толкование волшебных сказок / пер. с англ. Р. Березовской и К. Бутырина; науч. ред. В. В. Зеленского. СПб.: Б.С.К., 1998. 360 с.

GENRE SINGULARITY OF TATAR MAGIC FAIRY TALES

Minnullin Kim Mugallimovich, Doctor in Philology, Professor Zakirova Il’seyar Gamilovna, Doctor in Philology, Associate Professor G. Ibragimov Institute of Language, Literature and Art of Tatarstan Academy of Sciences, Kazan [email protected]; [email protected]

The article is devoted to the study of the genre singularity of Tatar magic fairy tales. The work deals with the genesis, the genre evolution, the composition, the system of characters, and the plot structure of the fairy tales. As shown by the analysis, the main motives and images of the Tatar fairy tale are similar to international plots. Features representing the mentality, way of life and customs of the Tatar people are identified. The repertoire of the Tatar magic fairy tale is full of works about the characters’ struggle with mythical creatures.

Key words and phrases: Tatar fairy tale; mythological beliefs; plot; main character.

УДК 82

В статье рассматривается такой феномен в американской литературе и журналистике 1960-70-х годов, как «новый журнализм», а также его влияние на современную журналистскую практику. Изучены актуальные материалы, основанные на синтезе приемов журналистики и художественной прозы, доказана эффективность такого подхода к написанию текстов. В статье впервые анализируются работы американских журналистов Л. Райта и Р. Б. Крамера в их связи с традицией «нового журнализма» XX века.

Ключевые слова и фразы: новый журнализм; литературный журнализм; американская журналистика; факт; достоверность; Том Вулф; Ричард Бен Крамер; Лоуренс Райт.

Новоселова Мария Евгеньевна

Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова [email protected] гы

НОВЫЙ ЖУРНАЛИЗМ: ОТ ИСТОКОВ ДО НАШИХ ДНЕЙ

В американской словесности XX века важное место занимает направление, возникшее в 60-70-х годах на стыке журналистики и литературы. Оно получило разные названия: «паражурнализм» (Д. Макдоналд [24]),

Татарские Сказки — Каталог файлов

Татарская кухня РАЗДЕЛЫ Татарские-Фильмы,Сериалы [52] Татарские-Фильмы,Сериалы Татарский Юмор [17] Татарский Юмор,Татарча Юмор Татарская-Музыка, Клипы,Видео [49] Татар Жырлары,Татар Концертлар Мунча Таши [19] Мунча Таши,Шамкай БУА САТИРА-ТЕАТРЫ [10] БУА САТИРА-ТЕАТРЫ. Татарские спектакли онлайн Татарские Спектакли [7] Все Татарские Театры Татарские Мультфильмы [29] Татарча Мультфильмнар Татарские Анекдоты [3] Татарча Анекдотлар Татарские Сказки [2] Татарча ӘКИЯТЛӘР Башкирские-Фильмы,Сериалы [13] На Башкирском языке онлайн Башкирские Концерты,Музыка [5] Башкирское видео Башкирские спектакли [1] Турецкие-Фильмы,Сериалы [17] Фильмы Турция смотреть онлайн Статистика Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0

Татарские сказки содержание

Сказка
– один из самых популярных жанров
устного народного творчества. Наверное
нет в мире народа без сказок, и татарский
народ не является исключением. В сказках,
как в зеркале, отражаются культура и
быт народа, его история.

Татарский
фольклор очень богат сказками.

Народные
сказки любят все, а особенно дети. В мире
не найдется и тысячи человек, которым
никогда в детстве не рассказывали
сказки.

Изучая
и сопоставляя татарские сказки и сказки
других народов, были сделаны выводы,
что они не только являются отражением
исторических условий жизни татар, их
национальной психологии, быта, но и они
включают в то же время основные сюжетные
мотивы, которые присущи сказкам других
народов. Особенно это заметно в самой
структуре сказочного эпоса, здесь
присутствуют обязательно сказки о
животных, бытовые сказки, волшебные,
приключенческие, юмористические и
сатирические, поучительные и сказки-притчи.

На
протяжение многих веков народные сказки
передают из уст в уста, их записывают
со слов разных повествователей. Поэтому
и не удивительно, что в разных сказках
наблюдается схожий сюжет или мотивы,
которые тесно пересекаются с русским
народным творчеством. Русские и татары
многие столетия живут бок о бок, и их
быт и культуры тесно переплелись между
собой, что и сказалось на творчестве
этих народов.

Важнейшее
место в жанре сказок занимают сказки,
где действующие лица это животные.

Основными
персонажами татарских народных сказок
являются медведи, волки, лисицы, зайцы,
коты, собаки, козы. Медведя обычно
изображают могучим и сильным, но, увы,
тяжелым на подъем. Он оказывается в
частом взаимодействии с людьми и
оказывает всяческую помощь. Лисица, как
и в других народных сказках, отличается
остроумием и хитростью. Отличительные
черты для собаки и коня в сказках отмечена
особенная преданность и дружба с
человеком. Козу и кота, обычно изображают
хитрыми и находчивыми, находящими из
любой ситуации выход. Все сказки про
животных являются результатом
натуралистических наблюдений за
жизнедеятельностью как диких, так и
домашних животных. В сказках хорошо
переданы отличительные черты характеров
главных персонажей-животных.

Волшебные
сказки, как и сказки про животных,
наполнены магическими ритуалами. При
всем при том, магия здесь представлена
в качестве заговоров и слов, волшебных
бытовых предметов. В составе татарского
фольклора есть волшебная сказка «Белый
волк», в содержании которой ярко описаны
все эти моменты. В сюжете сказки волк
является покровителем и защитником
человека, его другом и помощником.

Татарские
народные сказки достаточно поучительны.

В
народных волшебных сказках таких
примеров предостаточно, где на примере
показана тесная духовная связь человека
и зверя, их содружество и взаимоуважение.
Еще в древние времена люди поняли
важность умения находить общий язык с
миром Природы, проявлять уважение и
доброту к Жизни.

Очень
часто главным героем татарских сказкок
выступает третий сын простого человека,
или же единственный ребенок старика и
старухи, который живет где-то на краю
деревни.

Положительные
герои народных сказок, обычно ведут
битву против сил зла и несправедливости.
Таковым показан Камыр Батыр, который
мог вырасти за день как за месяц, а за
месяц как за один год. Мотивы, которые
провоцируют главных героев к подвигам,
могут быть разными. Однако главным на
повестке всегда был поиск невесты,
берущий свое начало из древних традиций
семейно-бытовых взаимоотношений, когда
ритуал женитьбы состоял из ряда различных
обрядов.

Шурале—
обитатель, хозяин леса, существо с
волосатым телом, с одним рогом, с очень
длинными пальцами, с помощью которых
может защекотать человека до смерти.
Более зловещее существо — Убыр, иногда
выступающий в роли кровожадной старухи
Убырлы карчык. Он «проникает» в тело
человека и «занимает» место его души.

Не
редко татарские сказки рассказывают о
бедняках, притеснённых и обиженных
богатыми, которые тем не менее, духовно
сильны и имеют богатый набор внутренних
ценностей. Они находят выход в самых
сложных ситуациях, всегда что — то
придумывают, где впоследствии богачи
оказываются у разбитого корыта.

Много
таких сказок, где затрагивается тема
поколений. Из очень интересных и
поучительных сюжетов можно узнать, как
о нерадивых и ленивых детях, которые не
заботятся о престарелых родителях, так
и о злых мачехах и отчимах, которые
обижают не родных им детей. Множество
татарских сказок описывает истории,
где главными героями являются животные
и птицы.

Татарские
сказки всегда актуальны своим содержанием
и интересны, как детям, так и старшему
поколению. Каждый в них найдёт что — то
своё, то — что взволнует его воображение
и заставит переживать вместе с отважными
героями удивительных сказочных историй.
При этом подарит много интересных
впечатлений и открытий. Татарские сказки
увлекут в загадочный мир, где главные
герои обычные люди, но с добрым сердцем,
творят великие поступки, побеждая зло.
В этих сказках заложена вся мудрость и
благородство татарской нации, её
простодушие и величие, горячий темперамент
и доброе сердце.

Татарские народные сказки

Татарские народные сказки печатались и издавались не единожды, а такого сборника ещё не было. Щедрым узором на восточном ковре раскрываются хорошо известные и забытые волшебные сказки. Сборник проиллюстрировал известный художник Булат Гильванов — лауреат государственных премий Республики Татарстан им. Б. Урманче и им. М. Джалиля, член Союза художников России. Его иллюстрации убеждают читателя в том, что не так уж и далеки от нас те давние-предавние времена.

Это были времена, когда жила в тёмном лесу старуха-убыр, и была она ведьма — людей на злые дела подбивала. И в плену у неё красавица Гульчачак жила. Однажды девушка достала из печи горячие пирожки — беляши, завернула их в платок и выбежала в открытую дверь. А ведьма тогда обернулась Серым волком и кинулась в погоню:

Давно, говорят, это было. Коза бороду носила, галка травы косила, ворона тесто месила, рыбы на суше жили, кони моря бороздили, а люди летать умели… И вот один падишах попал в плен к разбойникам. Но он не опустил руки, а занялся делом: наткал десяток ковров и паласов дивной красоты. А жадные разбойники свезли их на базар. Там увидела ковры невеста падишаха, прочитала в узоре ковров письмо от жениха и спасла ему жизнь. Вот почему говорят, что с ремеслом не пропадёшь, а без ремесла и дня не проживёшь.

Много поколений сменилось с тех пор, как родились татарские сказки. Уже не встретишь в лесу ведьму, обернувшуюся Серым волком, не побываешь в государстве дивов, не свернёшь серебряный и золотой дворцы в яйцо и не сядешь с ними в небесный корабль. Всё реже и реже в лесах попадаются охотникам утки — жемчужные перья и ягнята — жемчужная шёрстка. Но в остальном разве что-то поменялось? Разве нельзя и сейчас набрать в лесу полную тюбетейку ягод? Разве перестали петь узоры на коврах? Разве тому, кто слушает сказку, не живётся и сейчас, как джигиту в башмаках, что сами идут по дороге, да ещё и весёлую музыку наигрывают?

Художник Булат Гильванов разглядел в своих современниках черты героев, о которых написаны древние сказки. Поэтому не удивляйтесь, если вам вдруг покажется, что сквозь культурно-исторический слой его волшебных иллюстраций смотрит чьё-то знакомое (может быть, даже ваше) лицо.

Татарские народные сказки / сост. А. Галиева ; художник Булат Гильванов.— Казань : Татарское книжное издательство, 2019. — 119 с. ; ил.

«Репка» («Шалкан») -инсценированная сказка на татарском языке

“Репка” – “Шалкан”

(инсценированная сказка на татарском языке)

Цель: Формирование мотивации интереса к игре как средству самовыражения; актуализировать лексику татарского языка, развивать внимание, память, речь.

Алып баручы. Исәнмесез, хөрмәтле кунаклар! Здравствуйте, уважаемые гости! Сегодня мы покажем вам русскую народную сказку «Репка» на татарском языке.

Алып баручы. Бабай шалкан утырткан. Шалкан зу-у-ур үскән.

Бабай. (Бабай шалкан тирәсендә йөри).

Ай-яй, шалкан зур үскән

Ничек чыгарыйм?!

Әби, әби кил монда .

Әби. (Әкренләп чыга) Бабай, нәрсә кирәк?

Бабай. (Шалканга күрсәтеп).

Шалкан зур үскән

Бергәләп тартып чыгарыйк.

Бергә. Бер, ике, өч !

Әби. Булмый!

Алсу, Алсу, кил монда!

Кыз татар халык көенә бии-бии чыга.

Әби. (Кызга күрсәтеп) Бабай, Алсу матур бии.

Бабай. Әйе, матур.

Кыз.

Әби, нәрсә кирәк?

Әби. (Кулы белән күрсәтеп).

 Шалкан зур үскән

Бергәләп тартып чыгарыйк.

Бергә. Бер, ике, өч !

Кыз. Булмый!

Акбай, кил монда!

Акбай. (Йөгереп чыга).

Һау-һау. Исәнме, Алия! Нәрсә кирәк?

Кыз. (Күрсәтеп)

Шалкан зур үскән

Бергәләп тартып чыгарыйк.

Бергә. Бер, ике, өч !

Акбай. Һау-һау-һау. Булмый.

Шалкан зу-у-р! Мияу, Мияу, кил монда!

Музыка яңгырый.

Мияу җырлый-җырлый чыга.

Мияу. Мин җырлыйм,җырлыйм, җырлыйм,

Мин матур җырлыйм, җырлыйм,

Ля-ля-ля-ля, ля-ля-ля-ля,

Мин матур җырлыйм, җырлыйм.

Мияу. Акбай,Акбай,нәрсә кирәк?

Акбай. 

Һау-һау-һау.

 Шалкан зур үскән

Бергәләп тартып чыгарыйк.

Бергә. Бер, ике, өч !

Мияу. 

Мияу-мияу,булмый!

.

Тычкан-тычкан, кил монда!

Тычкан. (Пи-пи-пи килеп чыга).

Мияу-мияу , нәрсә кирәк?

Мияу. (Күрсәтеп).

 Шалкан зур үскән

Бергәләп тартып чыгарыйк.

Бергә. Бер, ике, өч !

Шалкан. (Торып баса).

Мин зур үстем!

Витаминлы, бик тәмле!

Бергә «Шалкан» җырын җырлыйлар.

Обзор

: [Без названия] на JSTOR

Journal of American Folklore, ежеквартальный журнал Американского фольклорного общества с момента основания общества в 1888 году, публикует научные статьи, эссе, заметки и комментарии, адресованные широкой аудитории, а также отдельные разделы, посвященные обзорам книг, выставок и других материалов. события, звукозаписи, кино- и видеокассеты, а также некрологи. Содержание журнала отражает широкий спектр профессиональных интересов и теоретических направлений.В статьях представлены важные результаты исследований и теоретический анализ фольклора и смежных областей. Эссе бывают интерпретативными, умозрительными или полемическими. Примечания более узкие по объему и сосредоточены на одном, часто провокационном, вопросе определения, интерпретации или увеличения. Краткие комментарии касаются этих тем.

Американское фольклорное общество — это ассоциация людей, которые создают и общаются
знание фольклора. Основанное в 1888 году Общество: Издает ежеквартальный журнал американского фольклора, выдающийся
фольклорного журнала в мире и выходящего раз в два месяца AFSNews
Ежегодно в октябре проводит ежегодное собрание, которое собирает более 500 человек.
фольклористы для обмена работой и идеями, а также для создания и укрепления дружеских отношений
и рабочие отношения
Поддерживает веб-сайт AFSNet как средство связи между обществом.
членами и между фольклористами и миром в целом
Поддерживает работу более тридцати секций по интересам
Наградные призы и другие формы признания и поддержки выдающихся
работай
Поддерживает активные партнерские отношения с другими обществами Американского совета
ученых обществ и Национального гуманитарного альянса
Играет ведущую роль в национальных и международных фольклорных проектах.

Примечание: Эта статья представляет собой обзор другого произведения, например книги, фильма, музыкального произведения и т. Д. Оригинальная работа не включена в покупку этого обзора.

Люси Летбридж — Красота и чудовище | Литературное обозрение

Благодаря богатому воображению аниматоров Уолта Диснея, сказка о Белоснежке, ее злой мачехе и семи гномах, укрывающих ее, вряд ли нуждается в представлении. В версии мультфильма Диснея Белоснежка — настоящая принцесса современного детства: глазастая, в костюме из переодевания европейского фольклора, жертва и героиня; Совершенная невинность, подходящая только для принца.Но, как указывает Мария Татар во введении к этому увлекательному сборнику сказок, в центре истории Белоснежки, во всех ее многочисленных и разнообразных повествованиях, находится чудовищная женская ревность, ненависть пожилых женщин к красоте молодежь. Речь идет о матерях, которые скорее убьют своих дочерей, чем откажутся от своего положения «самой справедливой из всех».

Дисней основал свою «Белоснежку» на сказке, составной из многих, которая появилась в сборнике народных сказок братьев Гримм в 1812 году. В фильме создана «стандартная версия», которой не должно быть ни в одной сказке, потому что это истории, которые эластичны, озорны, адаптируются, предназначены для того, чтобы их рассказывать и развивать, и они становятся немного разными с каждым рассказом. В рассказе 1812 года (и в фильме) злодейкой является злая мачеха, но в более раннем издании своей коллекции Гриммы включили сказку о Белоснежке, в которой биологическая мать девочки приказывает охотнику убить ее дочь и с радостью поедает внутренности животных, которые он приносит в качестве доказательства.

Коллекция

Tatar включает рассказы со всего мира, которые содержат все или некоторые элементы, которые можно найти в сказке о Белоснежке. Она определила их с помощью « типов международных сказок» , огромного трехтомного каталога фольклора, разбитого по типам сказок, который долгое время был первым пунктом обращения для ученых, специализирующихся на сказках и детской литературе. ATU 709 — это категория, озаглавленная «Белоснежка», хотя татарин считает, что ее следует называть в более широком смысле «Красивая девушка». Никогда еще система каталогизации не звучала так заманчиво. История Белоснежки, как пишет татарский, «настолько емкая», что ее можно принять во всем мире.

В разных версиях сказки есть несколько повторяющихся элементов, хотя не все они присутствуют во всех случаях. Главный из них — это ревность красивой матери (или мачехи, или свекрови) к еще более красивой дочери. Затем есть зеркало (или иногда солнце или луна и, в одной из версий, форель в глубоком колодце), которое отражает обратно к матери правду о том, что ее собственная красота превзойдена.Кого-то посылают убить девушку в лесу, иногда охотника, а иногда старуху или ведьму; Очарованные красотой ребенка, они выпускают ее на свободу, возвращаясь к матери с окровавленной рубашкой или внутренностями животного. Заблудившись в лесу, ребенок часто находит дом, в котором нужно укрыться. В нем могли жить неопрятные карлики (это дало Диснею возможность превратить Белоснежку в идеальную домохозяйку 1930-х годов), но часто его обитатели — безупречно опрятные карлики (как в версии Гриммса), а иногда — банды грабителей или даже братья, которые смотрят на Белоснежку как на сестру, которую нужно защищать. Иногда их в доме семь, иногда двенадцать. Разъяренная мать, услышав, что Белоснежка все еще жива, пытается отравить свою дочь, хотя предметы, используемые для этой цели, различаются: яблоки, тапочки, булавки, семена и гребни — все это, в то время как в монгольском рассказе лодыжка брошена вниз горло. Белоснежка впадает в кататонический транс, напоминающий смерть, и затем ее хоронят в какой-то богато украшенной шкатулке, обычно в стеклянном гробу, где может быть продемонстрирована ее нетленная красота.В венгерской версии гроб кладут на рога лося, а в монгольской сказке ее тащат на санях по снегу. В конце концов ее обнаруживает принц (или, в более ранней версии Гриммса, ее отец), после чего яд (или ядовитый объект) удаляется, и Белоснежка пробуждается к жизни — и обычно выходит замуж за принца, который спас ее. «Все быстро уладилось, и двое поженились» — типичный несентиментальный знак.

Красный, черный и белый цвета повторяются в разных интерпретациях сказки.В одной из версий Гримм, вид крови, капающей с уколотого пальца на снег, заставляет мать Белоснежки желать совершенно белого ребенка с красными щеками и черными волосами; в других вариантах белый — мрамор или сыр. В одной итальянской версии сказки, которая также содержит элементы истории Рапунцель, девушку называют Белоснежной-огненно-красной. В версии Тсонга у матери на лбу луна, а у дочери — сияющая звезда; по-шотландски мать зовут Серебряным деревом, а дочь — Золотым деревом.В некоторых рассказах принца обманывают ведьма, людоед или свекровь, заставляя думать, что его жена убила их детей или родила животных; в другом он заколдован, что забывает свою жену в тот момент, когда видит свою мать. Разумеется, злодейка — зеленоглазая стареющая фигура матери — должна быть отправлена ​​зрелищно ужасным способом: в версии Гриммса она вынуждена танцевать до смерти в раскаленных железных туфлях, но другие рассказы разрывают ее отдельно от лошадей или брошенный в яму скорпионов.Жить долго и счастливо — это, конечно, то, к чему должна привести сюжетная линия сказки, но девочки (а иногда и мальчики) должны сначала убить свою мать.

Шокирующие, но знакомые, эти истории возрождения и трансформации, даже когда они записаны, сохраняют тайный шепот повествования. Это поистине волшебная, эрудированная книга, которая следует по следу Белоснежки в темные леса человеческой психики, в которой она возникла.

«Красная Шапочка:» Еще живая сказка

Стихия проста — девушка, волк, встреча в лесу.По словам фольклориста Гарвардского университета Мария Татар, изначально сказка XVII века «Красная шапочка» имеет в основе невинного ребенка, но история и ее персонажи превратились в дразнящие и острые образы в современных фильмах, рекламе и литературе.

Премьера нового фильма « Красная Шапочка », премьера которого состоится в следующем месяце, придаст сказке готический оттенок. Режиссер — Кэтрин Хардвик, известная своим вампирским сериалом «Сумерки» . (Изображения от Warner Brothers)

До сих пор любимый детьми, «Красный» может быть намного больше, чем рассказ о маленькой девочке, обманутой злым говорящим волком по дороге в дом своей бабушки и, в некоторых версиях, спасенной. егерь.Более глубокий смысл сказки также находит отклик у взрослых, как Татарка проиллюстрировала изображениями во время своей лекции в Тулейне в четверг (17 февраля).

«Мы считаем эту историю архаичной и примитивной, но она жива в нашей культуре», — сказал Татарин, профессор германских языков и литератур Джона Л. Леба.

Почему история «держится» во времени? Татарский говорит, что людей привлекает сказка из-за ее тем — еда, секс, смерть, выживание и смертность. Как и все сказки, он помогает нам разобраться в нашем собственном мире.

«Конфликт между уязвимой невинностью и грубой силой, это дает нам возможность поговорить о них и обдумать их», — говорит она. Он затрагивает первобытные страхи и желания и в последнее время превратился в «озорной, знойной» в таких фильмах, как извращенный взгляд на Красную Шапочку на шоссе 1996 года с Риз Уизерспун в главной роли.

С сотнями статей и множеством книг в академической литературе, вдохновленных баснями, «Красный» — это процветающая «растущая индустрия», — сказала она.«История никуда не денется».

Кафедра германистики и славистики и Немецкий клуб, наряду с многочисленными другими группами Тулейна, спонсировали лекцию татар под названием «От язычества до постмодерна: Красная Шапочка встречает волка».

Рассказ иммигранта: Кровь татар

Они являются источниками ритмичных звуков, воспроизводимых в разные времена года, звуков, от которых я просыпаюсь, звуков, наполняющих мои дни, Их звуки, хотя и различаются по тону и интенсивности, всегда меняются , устойчиво, конечно.Этим летним утром это мягкий шелест маленьких веток деревьев, срезанных и привязанных к деревянному столбу. В Москве шторм, подметают опавшие листья и ветки. Семь часов утра. Я знаю это, потому что они всегда начинают свою работу перед моим зданием. Осенью такой же звук, но длится дольше, поскольку они подметают опавшие листья. Зимой их веники заменяют пластиковыми лопатками. Если снег глубокий, звук будет мягким, если ночь была горькой, раздастся хруст ломающейся корки снега.Лежа под одеялом, накачивая тепло, я знаю, когда просыпаюсь, что московское утро настолько холодно, что люди закрывают глаза, выходя на улицу, опасаясь, что их глазные яблоки замерзнут. Я знаю это, потому что об этом мне сообщает звук удара металла о твердый лед. Есть и другие звуки: резкое жужжание электрических пил, когда они валили больные деревья, звук их лопат, когда они копали траншеи, удары молотков. Слышен скрип старых стальных тележек с большими картонными коробками, когда они движутся к зданию, чтобы выгрузить мусор из мусоропровода.Они переносят его голыми руками, иногда останавливаясь, чтобы посмотреть, есть ли что-нибудь, что они могут съесть: черствый хлеб, перезрелые фрукты и овощи.

Для них ежедневная борьба за то, чтобы быть только ритмом своего труда, потому что, если их настоящие голоса слышны или если их когда-либо действительно наблюдают, из этого может выйти ничего хорошего, только плохое — взгляды с ненавистью и словесные оскорбления. по крайней мере. В сегодняшней гиперпатриотической, националистической России они — ненавистные «другие», иммигранты из стран «стан» — Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана, Узбекистана, которые перебрались в Россию легально или нелегально в поисках работы и отправить немного денег домой, чтобы прокормить свои семьи. Они для России то же самое, что мексиканцы для Америки — сверхэксплуатационные рабочие, работающие сверхурочно, часто в опасных условиях, за очень небольшие деньги — необходимые, но очень ненавистные. Вдвойне ненавидят, потому что многие из них мусульмане. Путин стеной им не грозит.

В старые времена, до того, как Советский Союз распался под постоянным экономическим и политическим нападением западного капитализма, они были его частью, а русские — частью их регионов. Сталин тасовал людей, как шахматные фигуры — крымских татар изгоняли из Крыма и в стан, русских тоже отправляли туда, если была нужна их работа, а люди, родившиеся в странах «стан», переезжали жить в Советский Союз.Перепись 1989 г. показала, что в СССР проживало более 30 миллионов человек, или 10,6% населения, родившегося в странах «стандарт». Тогда они были «товарищами» и пользовались всеми благами советского гражданства. Когда они выбрали — а это был их выбор — покинуть Советский Союз, они пострадали от экономических последствий и со временем стали ненавистными «черными» другими — молчаливыми слугами обычных россиян.

Две истории:

Я не был в Москве больше месяца, когда меня схватила Наталья.Я писал о ней в прошлом. Она цепляется за меня, потому что я такой, для нее и для других, подобных ей, чьи профессии вращаются вокруг их способности очень хорошо говорить по-английски, драгоценная находка: хорошо говорящий американец, который может помочь им повысить свой уровень английского. Я не против, потому что взамен меня угощают, обедают и сопровождают по Москве. На второй-третий день стоим в метро. Я смотрю, как сужаются ее глаза, вижу, как в ней поднимается гнев, и не понимаю почему. Она сквозь зубы говорит мне: «Посмотри на них, на этих черных.Они повсюду.» Я американец и знаю, как выглядят «черные люди», и не вижу ни одного. Я думаю, она сошла с ума. Мне нужны месяцы, чтобы понять, что она говорит об иммигрантах из стран «стан» — «татарах».

Я не нахожусь в Москве два месяца, как в очередной раз оказываюсь в компании англоязычного русского. Она спрашивает, где я живу, и я говорю ей Перово. Она говорит мне не волноваться, она поможет мне «выбраться оттуда». Я не понимаю. У меня очень хорошая квартира, и я живу напротив парка Пероски.У меня нет желания уезжать. Ее глаза широко раскрываются. «Но в Перово живет очень много таджиков». Я спрашиваю ее, что такое таджик? Она смотрит на меня широко раскрытыми от удивления глазами. «Вы очень невежественная женщина, — говорит она мне.

Я, конечно, ненавижу таджиков. На самом деле я их очень люблю. Я встречал многих, кто вырос в бывшем Советском Союзе, бывших офицеров и профессоров, ученых, которые были такими интересными и умными. Сам Ленин был «татарином». Я нахожу большинство «татар», как обычно называют людей из стран «стан», добрыми, особенно к старухам вроде меня.Я также считаю их очень привлекательными и экзотично выглядящими людьми. Я тоже их очень люблю, потому что я один из них. Я, несмотря на то, что родился в Америке, «татарин Липпкии» — татары, которые поселились на территории современной Беларуси и Литвы. Моя семья живет в Лиде и ее окрестностях более 600 лет. Я прямой потомок Джебе, одного из величайших генералов Чингисхана. Его предку был присвоен титул «Нейман-бег» — князь Нейманов. Благодаря этому титулу, передаваемому от отца к сыну, я могу проследить историю моей татарской родословной.Я одновременно и белорус, и татарин. Поэтому, когда мои русские товарищи озвучивают передо мной свои маленькие и узкие предрассудки, я улыбаюсь и говорю им, что я татарин. Они смотрят мне в глаза и замечают, что, несмотря на то, что они синие, это всего лишь маленькие щели… очень азиатские. Они продолжают смотреть на меня с открытыми ртами, легким румянцем на щеках и кивает головами. Затем я напоминаю им, что однажды сказал Владимир Путин: «Поцарапайте русского, и вы найдете татарина».

В конце своих дней те, кто издают звуки, определяющие мои дни, начнут свою последнюю задачу дня — срезать маленькие ветки с деревьев и спрятать их в маленьких уголках на утро.Я буду чувствовать общие узы, которые связывают меня с ними; кровь и жизнь иммигранта в чужой стране.

Мэри Метцгер , учитель на пенсии, 72 года, последние десять лет живет в Москве. Она изучала женские исследования у Барбары Эхеренрайк и Дейдре Инглиш в S.U.N.Y. Старый Вестербери. Она закончила аспирантуру Нью-Йоркского университета под руководством Бертелла Оллмана, где изучала Маркса, Гегеля и диалектику. Она продолжала преподавать в Университете Кина, Университете Рутгерса, Н.Ю.Ю., а в последнее время — в Московском физико-техническом институте, где она преподавала философию науки. Ее особая область интересов — диалектика природы, и в настоящее время она работает над историей диалектики. Она мать троих детей, выпускница пятерых детей и прабабушка 2.

Аннотированный Ганс Христиан Андерсен, изд. Мария Татарская

Аннотированный Ганс Христиан Андерсен

Издатель: W.W. Norton
ISBN: 0393060810
Автор: Мария Татар
Цена: $ 35,00
Длина: 416
Форматы: Твердый переплет
Дата публикации в США: 2007-11
Amazon

При всей своей тонкости и краткости народные сказки и сказки являются одними из самых непроницаемых форм искусства в мире. Изношенное веками рассказов и пересказов, в которых исчезает все несущественное, то, что остается, остается наименее эфемерным, наименее потакающим своим желаниям и наименее причудой из всей великой литературы.

Среди сказочников особенно впечатляет достижение Ганса Христиана Андерсена, потому что, в отличие от братьев Гримм, он по большей части не пересказывал старые сказки из устной традиции. Многие из его рассказов были полностью оригинальными; Формирование и полировка принадлежали не ему, а только ему.

В результате получаются истории, настолько знакомые практически каждому, что может показаться, что их вообще не нужно (пере) читать, за исключением детей перед сном. «Гадкий утенок», «Стойкий оловянный солдатик», «Принцесса на горошине», «Маленькая спичка», «Русалочка» и «Дюймовочка» вошли в наше коллективное сознание и на наш народный язык. до такой степени, что их чтение кажется едва ли более необходимым, чем запоминание собственных имен.

Но это так, пока вы снова не встретитесь с ними. Каким распутным, остроумным и даже странно постмодернистским писателем был Андерсен. Иногда кажется, что все, что он написал, было иронично, как в первых строках «Соловья»: «В Китае, как вы знаете, император — китаец, и все там тоже китайцы. Эта история произошла много лет назад, но именно поэтому вам следует послушать ее, пока она не была забыта ».

Или рассмотрим первые строки «Летающего хобота»: «Жил-был купец настолько богат, что мог вымостить серебряными монетами целую улицу и, возможно, небольшой переулок, но он этого не сделал.У него были другие способы использовать свои деньги. Когда он тратил пенни, он получал взамен доллар. Вот каким он был торговцем. А потом он умер ». «Может быть, и небольшой переулок» достаточно бесценен, но весь абзац, роман в миниатюре, является лишь отправной точкой к чудесной, туманной истории, которая следует за этим.

Эти отрывки взяты из нового тома Аннотированный Ганс Христиан Андерсен , отредактированного с введением и примечаниями Марии Татар, профессора фольклора Гарвардского университета. Вместе с Джули К. Аллен татарский язык также произвел новые переводы знакомых рассказов Андерсена и некоторых достойных забытых историй, все они украшены обширными аннотациями.

Я сказал обильно? Это слово вряд ли описывает массу объяснений, разъяснений и разоблачений здесь. Аннотированный Ганс Христиан Андерсен занимает 450 плотно напечатанных и негабаритных страниц, включая сказки, ни одна из которых не имеет смысла, и иллюстрации, и благодарности, и введение к книге, и введение к каждой из историй , и краткую биографию Андерсена, и краткие биографии иллюстраторов (было ли это строго необходимо?), и цитаты известных авторов, которые были поклонниками Андерсена или просто ссылались на него где-то в своих трудах, библиографиях и т. д.Но добавьте длинные примечания, которые заполняют поля страниц, во многих случаях превращая одну страницу текста в эквивалент двух полных страниц, и книга будет больше похожа на 800-страничный.

Если вы относитесь к тому типу людей, которые всегда арендуют аудиогид на выставках импрессионистов, эти комментарии будут достаточно интересными. В конце концов, эта книга — том с комментариями, поэтому возражать против примечаний на полях в некоторой степени все равно, что жаловаться на розовый цвет у свиньи.

Но иногда кажется, что татарин чувствовал себя обязанным засыпать каждое поле комментарием независимо от того, нужен он или нет — и можно возразить, что есть несколько форм литературы, которые можно было бы начать с менее поддающихся аннотации, чем сказка.Андерсен писал, например, что Дюймовочка, среди других своих чар, «тоже могла петь, и никто никогда не слышал такого мягкого и нежного голоса, как ее». Пометка татарского на полях этого недвусмысленного наблюдения? «Дюймовочка не только внешне привлекательна, но и обладает чарующим голосом».

Спасибо, профессор Очевидно.

В другом месте Татарин услужливо указывает, что «(я) теряя язык, русалочка жертвует своей способностью к общению», и, наряду с другим рассказом, приводит нас к болезненному пониманию того, что когда дом горит, это событие «является рассматривается как разрушительный, а не творческий.

Если вы не будете столь же чувствительны, как принцесса, которую поранила горошина под 40 слоями перин, вы, вероятно, обнаружите, что очарование и красота этих историй немного заслонены всей этой дополнительной подкладкой.

Хуже того, иногда лишние слои возникают не из-за констатации очевидного, а из-за скольжения мимо него к абсурду. Например, Татарин делает ряд достаточно полезных комментариев к «Новой одежде императора», этой классической сказке о мошенниках, которые полагаются на тщеславие, групповое мышление и эстетическое запугивание, чтобы убедить весь город в том, что несуществующая одежда необычайно изысканный наряд, пока простая проницательность ребенка не разрушит иллюзию.

Но затем, как будто не зная, где остановиться, она говорит: «По мере того как история разворачивается, ткань возникает с каждым новым описанием ее удивительной красоты и с каждой новой пантомимой, в которой она соткана. , вырезать, сшить, носить и носить. Мошенников можно рассматривать как художников, которые, по иронии судьбы, создают красоту, видимую только тем, кто находится за пределами материализма ».

Ну нет. Они не могут. А они этого не делают. История не об этом.

Наконец, во многих из этих маргинальных (как в прямом, так и в переносном смысле) заметок есть дублирование, например, когда говорят: «(т) звук музыки и свет фонарей привлекают русалочку к деятельности на на борт судна.Как и ее сестры, ее привлекает музыка людей … (т) песни и веселье на борту вдохновляют ее желание присоединиться к толпе людей ».

Некоторые из этих снисходительных наблюдений не имели бы большого значения. Но сядьте и прочитайте этот том за один, два или 12 занятий, и цвет и красота рассказов Андерсена могут начать тускнеть — это похоже на наблюдение за колибри, запряженной в кирпич.

Надо сказать, что воспроизведение цветных иллюстраций в этом томе также немного разочаровывает.Возможно, из-за пористости бумаги все они выглядят гораздо более расплывчатыми, чем должны быть (черно-белые иллюстрации хороши), что особенно досадно, учитывая, что оригинальные иллюстрации были созданы такими мастерами, как Кей Нильсен. , У. Хит Робинсон, Артур Рэкхэм и изысканный Эдмунд Дюлак.

Это по-прежнему стоящий том. Татарский раскрывает некоторые в значительной степени забытые рассказы Андерсена, а также некоторые недооцененные, такие как его величайшее достижение «Снежная королева», сказка слишком мрачная и пугающая, чтобы ее вообще могли оценить дети, хотя она должна быть читай им все равно.Да и сама книга, не говоря уже о репродукциях, красиво оформлена.

Тем не менее, нельзя не почувствовать, что гений Ганса Христиана Андерсена и иллюстраторов, которые его почитали, заслужили чего-то большего — или, скорее, меньшего — чем этот огромный том.

TMS Интервью Сказочный эксперт Мария Татарская Репа Принцесса

Современник братьев Гримм (Якоб Гримм однажды сказал о нем: «Нигде во всей Германии никто не собирает [фольклор] так точно, тщательно и с таким чутким слухом»), Франц Ксавер фон Шенверт был баварским историком, который посвятил свою жизнь исследованию и сбору сказок из устной традиции.

Теперь, после более чем 150 лет «затерянности» в архиве, сказки Шенверта были переведены и обработаны фольклористом Марией Татар в «Царевна репа и другие недавно обнаруженные сказки». По электронной почте Татарин нашел время, чтобы поговорить с нами о непреходящей привлекательности таких историй, как Cinderella , современных устных традициях и о том, почему в «доме сказок» больше возможностей для перемен, чем мы могли бы ожидать.

Кэролайн Кокс (TMS): Что вдохновило вас на то, чтобы начать работать с фольклором и сказками?

Мария Татарская: У меня всегда была глубокая привязанность к историям, которые зашиты на странности.Я помню, как прижимал к груди «Приключения Алисы в стране чудес» , когда учитель в 4-м классе ругал меня за то, что я прочитал книгу, действительно предназначенную для взрослых. Когда я начал читать сказки своим детям, я был шокирован и поражен гротескными поворотами сюжетов. Мачеха обезглавливает своего пасынка и готовит его в тушеном мясе; сводные сёстры отрезали себе пальцы на ногах и пятках, пытаясь подогнать их под туфлю; женщина отчаянно желает ребенка и рожает ёжика.Я обнаружил, что эти истории были когда-то взрослые развлечения-то, что Джон Апдайк называет телевидение и порнографию в более раннем возрасте. Они мелодраматичны, оперены и обладают скачкообразной энергией, которая помогает скоротать время, когда их рассказывают в ритме повторяющейся работы долгими вечерами. Сегодня мы смотрим « Во все тяжкие» и читаем «Пятьдесят оттенков серого» — требования были не такими уж иными в эпоху до появления книг и электронных развлечений.

TMS: Что насчет повторного открытия «потерянной» антологии сказок, как вы думаете, вызвало такое волнение даже у людей, которые, возможно, не были заинтересованы в мифологии или рассказывании историй?

Татарский: Наш сказочный репертуар не такой обширный, как мог бы быть. Иногда кажется, что мы яростно повторяем одни и те же истории: «Золушка», «Белоснежка», «Красная Шапочка», «Спящая красавица» и «Джек и бобовый стебель». Несмотря на то, что мы постоянно нажимаем кнопку обновления и заново изобретаем персонажей и их истории, привлекательность нового всегда присутствует. И поэтому мы приветствуем «нечто совершенно иное» — новые истории, которые могут предложить другие архетипы и образы. В серии The Turnip Princess приятно обнаружить мальчика по имени Lousehead, который работает на кухне, вместе с парнем, который так взволнован парой красных сапог, что носит их повсюду — пока не заблудится!

TMS: Предвидите ли вы, что какие-либо сказки Шенверта станут такой же важной частью культурного ландшафта Северной Америки, как такие истории, как «Золушка» или «Белоснежка», и если да, то какие?

Татарский: Я надеюсь, что рассказы Шенверта возобновят наш интерес к изучению множества коллекций, найденных по всему миру. Я полагаю, что «Принц Златовласый» или «Принцесса Репа» вдохновят некоторых смельчаков на то, чтобы поднять их истории и создать их новые версии. Это уже происходит в Интернете. Это своего рода вызов — сместить Гриммов, которые овладели искусством записывать истории, взятые из устной традиции. Они стандартизировали рассказы таким образом, чтобы сделать их удобными для читателя, без каких-либо неровностей и острых углов, которые можно найти, когда вы берете рассказ прямо из источника. И у Гримм, конечно, тоже было преимущество идеальной фамилии.В рассказах Шенверта есть пробелы, несоответствия и сюрреалистические моменты, которые заставляют нас больше думать и говорить о том, что персонажи могут, должны или могут сделать. Вот что мне в них нравится. Это алмазы в необработанном виде, необработанные, а иногда и незаконченные, рассказывающие нам, какими были эти истории в их устных версиях, сырые, а не приготовленные.

TMS: Какие качества, по вашему мнению, наделяют определенные сказки (опять же, я имею в виду огромную популярность таких историй, как «Белоснежка» в США. S.) непреходящий призыв?

Татарский: Сказки — это все о гипер-дисфункциональной семье: злые мачехи, отцы, которые хотят жениться на своих дочерях, братья и сестры, которые злобно ополчились на самых младших и самых слабых, и так далее. Они полны излишеств, преувеличений и неумолимого насилия, разыгрывая наихудшие из возможных сценариев. У нас есть навязчивая культура повторения сказок именно потому, что они настолько диковинные. По мере того, как мы обрабатываем то, что в них происходит, мы начинаем управлять своими собственными тревогами и желаниями, а также начинаем понимать, как ориентироваться в реальном мире.Сказки
, как и все великие истории, затрагивают культурные конфликты: отношения хищника и жертвы в «Красной Шапочке» (рассказ, который также стал рассказом о невинности и соблазнении). В «Красавице и чудовище» конфликт вращается вокруг чудовищности и инаковости — как мы реагируем на другого, с отвращением или с добротой и состраданием? «Гензель и Гретель» — это история совершеннолетия о том, как покинуть дом, войти в лес, победить монстров и найти дорогу домой.

TMS: Я не могу себе представить, сколько работы нужно вложить в такой проект.Не могли бы вы немного рассказать о процессе объединения The Turnip Princess воедино?

Татарский: Сначала я думал, что могу переводить рассказы Шенверта на стороне, но быстро понял, что эти рассказы полностью увлекают и требуют всего моего внимания. Во-первых, они сильно отличались от того, что собирал Гримм в 19 веке, то, что Шарль Перро собирал в 17 веке, во Франции, и то, что писал Джамбаттиста Базиль в Италии 17 века.В них была грубость, которую я хотел сохранить, несмотря на стремление подражать чудесному сказочному стилю Гримм. У меня был разный распорядок, но обычно я читал всю историю пару раз, затем брал ее по одному предложению за раз, пытаясь «перевести ее на английский язык», как выразилась философ Ханна Арендт. Даже тогда каждая история прошла несколько повторений. Меня несколько напугал тот факт, что вы можете продолжать делать улучшения, но в определенный момент вы должны объявить о победе.

TMS: Какая ваша любимая история из сборника?

Татарский: Ничто не сравнится с «Зачарованным пером» с его героиней, которая утверждает, что у нее есть навыки готовки и уборки, так что она может работать там, где живет принц. Она сжигает всю посуду и с треском не справляется с хозяйством. Но она умеет писать и использует заколдованное перо для создания блюд, которые появляются в сверкающих чашах, и для отпугивания назойливых ухажеров. Она пишет свой путь к счастливой жизни.

TMS: Как вы думаете, есть ли у нас сегодня какие-либо устные традиции, сопоставимые с повествованием во времена Шенверта?

Татарский: Раньше сказочники постоянно импровизировали, беря образы сказок (принцесса на стеклянной горе, семимильные сапоги, сам сервированный стол) и соединяя их по-новому. Сегодня сказки остаются в старых средствах массовой информации, но — короткие, сладкие и битовые — они также перекочевали в новые средства массовой информации, где они смешиваются и перемешиваются, чтобы создать новые истории, рассказанные для нас здесь и сейчас. Они действуют калейдоскопически, постоянно адаптируясь, чтобы сделать их культурно значимыми. Что делает коллекцию Schönwerth настолько важной, так это то, что она напоминает нам об обширном репертуаре. Вместо того, чтобы работать с фиксированным, стабильным каноном сказок, мы внезапно обнаруживаем, что женихи животных могут быть всех форм, размеров и видов и что легендарная фигура Золушки / Белоснежки — невинная жертва преследований дома — также может быть мальчик. Дом сказок оказывается намного вместительнее, чем мы когда-то представляли.

Следите ли вы за Мэри Сью в Twitter, Facebook, Tumblr, Pinterest и Google +?

Есть подсказка, которую мы должны знать? [email protected]

Крымский татарин с Украины с душераздирающей семейной историей

Bloomberg

У крипто-ребенка была квартира за 23 000 долларов в месяц. Затем пришли федералы

(Bloomberg) — Стефану Цину было всего 19, когда он утверждал, что владеет секретом торговли криптовалютой. Ободренный юношеской уверенностью, Цинь, самопровозглашенный математический вундеркинд из Австралии, бросил колледж в 2016 году, чтобы основать хедж-фонд в Нью-Йорке, который он назвал Virgil Capital.Он рассказал потенциальным клиентам, что разработал алгоритм под названием Tenjin для мониторинга обменов криптовалютами по всему миру, чтобы отслеживать колебания цен. Спустя чуть больше года после его открытия он похвастался, что фонд вернул 500%, заявление, которое вызвало поток новых денег от инвесторов. У него так много денег, что Цинь подписал договор аренды в сентябре 2019 года на сумму 23000 долларов в год. -месячная квартира в 50 West, 64-этажном роскошном кондоминиуме в финансовом районе с панорамным видом на нижний Манхэттен, а также бассейном, сауной, парной, гидромассажной ванной и симулятором гольфа.На самом деле, по словам федеральной прокуратуры, операция была ложью, по сути, схемой Понци, которая украла около 90 миллионов долларов у более чем 100 инвесторов, чтобы помочь оплачивать щедрый образ жизни Цинь и личные вложения в такие рискованные ставки, как первоначальные предложения монет. В какой-то момент, столкнувшись с потребностями клиентов в их деньгах, он по-разному винил в своих проблемах «плохое управление денежными потоками» и «ростовщиков в Китае». На прошлой неделе Цинь, которому сейчас 24 года и выражающий раскаяние, признал себя виновным в федеральном суде Манхэттена по одному пункту обвинения в мошенничестве с ценными бумагами.«Я знал, что то, что я делал, было неправильным и незаконным», — сказал он окружному судье США Валери Е. Капрони, которая могла приговорить его к более чем 15 годам тюремного заключения. «Я глубоко сожалею о своих действиях и проведу остаток своей жизни, искупая то, что сделал. Я глубоко сожалею о вреде, который мое эгоистичное поведение причинило моим инвесторам, которые доверяли мне, моим сотрудникам и моей семье ». Активные инвесторы Этот случай повторяет аналогичные мошенничества с криптовалютой, такие как BitConnect, обещающие людям двузначные и трехзначные доходы и обходится инвесторам в миллиарды.Подобные схемы Понци показывают, как инвесторы, стремящиеся заработать на горячем рынке, могут легко сбиться с пути обещаниями большой прибыли. Канадская биржа QuadrigaCX рухнула в 2019 году в результате мошенничества, что привело к убыткам 76000 инвесторов на сумму не менее 125 миллионов долларов. В то время как регулирующий надзор за криптовалютной индустрией ужесточается, в этом секторе много неопытных участников. Около 800 криптовалютных фондов по всему миру управляются людьми, не знакомыми с Уолл-стрит или финансами, включая некоторых студентов колледжей и недавних выпускников, которые открыли фонды несколько лет назад.Путь Цинь тоже начался в колледже. Он был математиком и планировал стать физиком, сказал он сайту DigFin в профиле, опубликованном в декабре, всего за неделю до того, как к нему обратились регулирующие органы. Он описал себя на своей странице в LinkedIn как «квант с глубоким интересом и пониманием технологии блокчейн». В 2016 году он добился принятия в программу для высокопотенциальных предпринимателей в Университете Нового Южного Уэльса в Сиднее с предложением использовать технология блокчейн для ускорения валютных операций. Он также посещал Minerva Schools, в основном онлайн-колледж, расположенный в Сан-Франциско, с августа 2016 года по декабрь 2017 года, подтвердила школа. Crypto Bug Он получил крипто-ошибку после стажировки в китайской фирме, сказал он DigFin. Его задачей было построить платформу между двумя площадками, одна в Китае, а другая в США, чтобы позволить фирме проводить арбитражные операции с криптовалютами. Убежденный, что он столкнулся с бизнесом, Цинь переехал в Нью-Йорк, чтобы основать Virgil Capital. Он сказал инвесторам, что его стратегия будет заключаться в использовании тенденции криптовалют к торговле по разным ценам на разных биржах.Он будет «нейтральным по отношению к рынку», что означает, что средства фирмы не будут подвержены колебаниям цен. И в отличие от других хедж-фондов, как он сказал DigFin, Вирджил не будет взимать плату за управление, взимая плату только в зависимости от результатов деятельности фирмы. «Мы никогда не пытаемся делать легкие деньги», — сказал Цинь. По его словам, Вирджил быстро начал, заявив о 500% прибыли в 2017 году, что привлекло больше инвесторов, желающих участвовать. Согласно юридическим документам, маркетинговая брошюра может похвастаться 10% ежемесячной доходностью или 2811% за трехлетний период, закончившийся в августе 2019 года.Его активы получили дополнительный импульс после того, как Wall Street Journal представил его в статье в феврале 2018 года, в которой рекламировалось его умение арбитражить криптовалюту. По словам прокуратуры, Вирджил «испытал значительный рост, поскольку в фонд стекались новые инвесторы». Недостающие активыПервые взломы появились прошлым летом. Некоторые инвесторы «все больше расстраиваются» из-за отсутствия активов и неполных переводов, заявила в заявлении суда бывший глава отдела по связям с инвесторами Мелисса Фокс Мерфи. (Она покинула фирму в декабре.Жалобы росли: «Сейчас Середина ДЕКАБРЯ, и мой МИЛЛИОН ДОЛЛАРОВ НИКУДА НЕ УВИДЕТЬ», — написал один инвестор, имя которого было скрыто в судебных документах. «Это позор, как вы, ребята, обращаетесь с одним из своих первых и крупнейших инвесторов». Примерно в то же время девять инвесторов с доходом в 3,5 миллиона долларов попросили выкуп у ведущего Virgil Sigma Fund LP, по словам прокуратуры. Но денег на перевод не было. Цинь опустошил Sigma Fund его активы. Балансы фонда были сфабрикованы.Вместо того, чтобы торговать на 39 биржах по всему миру, как он утверждал, Цинь тратил деньги инвесторов на личные расходы и инвестировал в другие нераскрытые высокорисковые вложения, включая первоначальные предложения монет, заявили прокуроры, поэтому Цинь попытался затормозить. Он убедил инвесторов вместо этого передать свои интересы в свой VQR Multistrategy Fund, еще один криптовалютный фонд, который он основал в феврале 2020 года, который использовал различные торговые стратегии — и все еще имел активы. «Займые акулы» Он также пытался вывести 1 доллар.7 миллионов из фонда VQR, но это вызвало подозрения у главного трейдера Антонио Халлака. В телефонном разговоре, записанном Халлаком в декабре, Цинь сказал, что ему нужны деньги для выплаты «ростовщикам в Китае», у которых он взял взаймы, чтобы начать свой бизнес, согласно судебным материалам по иску, поданному Комиссией по ценным бумагам и биржам. Он сказал, что ростовщики «могут сделать что угодно, чтобы взыскать долги», и что у него «проблема с ликвидностью», которая помешала ему выплатить их. «Честно говоря, у меня было такое плохое управление денежными потоками», — сказал Цинь Халлаку. .«У меня сейчас нет денег, чувак. Это так грустно ». Когда трейдер отказался от вывода средств, Цинь попытался взять бразды правления над счетами VQR. Но к настоящему времени в этом была задействована SEC. Он получил обмен криптовалюты, чтобы заблокировать оставшиеся активы VQR, а неделю спустя подал иск. Возвращение активов К концу Цинь истратил практически все деньги, которые находились в Sigma Fund. Назначенный судом управляющий, который курирует фонд, пытается вернуть активы для инвесторов, сказал Николас Бейс, представитель Manhattan U.S. Поверенный Одри Штраус. По его словам, активы фонда VQR на сумму около 24 миллионов долларов были заморожены и должны быть доступны для рассредоточения. «Стефан Хе Цинь вытащил почти все активы из своего криптовалютного фонда на 90 миллионов долларов, украл деньги инвесторов, потратив их на послабления и т. спекулятивные личные инвестиции и ложь инвесторам о результатах деятельности фонда и о том, что он сделал с их деньгами », — говорится в заявлении Штрауса. В Южной Корее, когда он узнал о расследовании, Цинь согласился вернуться в США.С., сообщили в прокуратуре. Он сдался властям 4 февраля, признал себя виновным в тот же день перед Капрони и был освобожден под залог в размере 50 000 долларов до вынесения приговора, назначенного на 20 мая. В то время как максимальное наказание, предусмотренное законом, предусматривает 20 лет тюремного заключения в качестве части признания вины. прокуратура согласилась, что он должен получить от 151 до 188 месяцев за решеткой в ​​соответствии с федеральными правилами вынесения приговоров и штрафом в размере до 350 000 долларов. Эта судьба далека от карьеры, которую его родители предполагали для него — физика, как он сказал DigFin. .«Они не были слишком счастливы, когда я сказал им, что ушел из университета, чтобы заняться криптовалютой. Кто знает, может, когда-нибудь я получу диплом.

    I

Нәкъ Казан артында бардыр бер авыл —
«Кырлай» диләр;

Җырлаганда көй өчен, «тавыклары җырлай», диләр.
Гәрчә анда тугъмасам да, мин бераз торган идем;
Җирне әз-мәз тырмалап, чәчкән идем, урган идем.
Ул авылның, һич онытмыйм, һәрьягы урман иде,
Ул болын, яшел үләннәр хәтфәдән юрган иде.
Зурмы, дисәң, зур түгелдер, бу авыл бик кечкенә;
Халкының эчкән суы бик кечкенә — инеш кенә.
Анда бик салкын вә бик эссе түгел, урта һава;
Җил дә вактында исеп, яңгыр да вактында ява.
Урманында кып-кызыл кура җиләк тә җир җиләк;
Күз ачып йомганчы, һичшиксез, җыярсың бер чиләк.
Бик хозур! Рәт-рәт тора, гаскәр кеби, чыршы, нарат;
Төпләрендә ятканым бар, хәл җыеп, күккә карап.
Юкә, каеннар төбендә кузгалаклар, гөмбәләр
Берлә бергә үсә аллы-гөлле гөлләр, гонҗәләр.
Ак, кызыл, ал, сап-сары, зәңгәр, яшелдән чәчкәләр;
һәр тарафка тәмле исләр чәчкәли бу чәчкәләр.
Үпкәлиләр чәчкәләрне төрле төсле күбәләк-
ләр килеп, киткән булып, тагын да шунда чүгәләп.
Бервакыт чут-чут итеп сайрый Ходайның кошлары;
Китә җаннарны кисеп, ярып садаи хушлары.
Монда бульварлар, клуб һәм танцевальня, цирк та шул;
Монда оркестр, театрлар да шул, концерт та шул.
Зур бу урман: читләре күренмидер, диңгез кеби,
Биниһая, бихисаптыр, гаскәри Чыңгыз кеби.
Кылт итеп искә төшәдер намнары, дәүләтләре
Карт бабайларның, моны күрсәң, бөтен Сауләтләре.
Ачыла алдында тарихтан театр пәрдәсе:
Аһ! дисең, без ник болай соң? без дә Хакның бәндәсе.

II

Җәй көнен яздым бераз; язмыйм әле кыш, көзләрен,
Алсу йөзле, кара кашлы, кара күзле кызларын.
Бу авылның мин җыен, мәйдан, сабаны туйларын
Язмыймын куркып, еракларга китәр дип уйларым…
Тукта, мин юлдин адашканмын икән бит, күр әле,
Әллә ник истән дә чыккан, сүз башым бит «Шүрәле».
Аз гына сабрит әле, әй кариэм! хәзер язам;
Уйласам аулымны, гакълымнан да мин хәзер язам.

III

Билгеле, бу кап-кара урманда һәр ерткыч та бар,
Юк түгел аю, бүре; төлке — җиһан корткыч та бар.
һәм дә бар монда куян, әрлән, тиен, йомран, поши,
Очрата аучы булып урманда күп йөргән кеше.
Бик куе булганга, монда җен-пәриләр бар, диләр,
Төрле албасты, убырлар, шүрәлеләр бар, диләр,
һич гаҗәп юк, булса булыр,— бик калын, бик күп бит ул;
Күктә ни булмас дисең,— очсыз-кырыйсыз күк бит ул!

IV

Шул турыдан аз гына — биш-алты сүз сөйлим әле,
Гадәтемчә аз гына җырлыйм әле, көйлим әле.
Бик матур бер айлы кичтә бу авылның бер Җегет
Киткән урманга утынга, ялгызы бер ат җигеп.
Тиз барып җиткән Җегет, эшкә тотынган баргач ук,
Кисә башлаган утынны балта берлән «тук» та «тук»!
Җәйге төннең гадәтенчә, төн бераз салкын икән;
Барча кош-корт йоклаган булганга, урман тын икән.
Шундый тын, яхшы һавада безнең утынчы исә,
Алны-артны, уңны-сулны белмичә, утын кисә.
Балтасы кулда, Җегет эштән бераз туктап тора;
Тукта, чү! Ямьсез тавышлы әллә нәрсә кычкыра.
Сискәнеп, безнең Җегет катып кала аягүрә,
Аңламастан, каршысында әллә нинди «ят» күрә.

Нәрсә бу? Качкынмы, җенме? Йә өрәкме, нәрсә бу?
Кот очарлык, бик килешсез, әллә нинди нәрсә бу!
Борыны кәп-кәкре — бөгелгәндер тәмам кармак кеби;
Төз түгел куллар, аяклар да — ботак-тармак кеби.
Ялтырый, ялт-йолт киләдер эчкә баткан күзләре,
Кот очар, күрсәң әгәр, төнлә түгел — көндезләре.
Яп-ялангач, нәп-нәзек, ләкин кеше төсле үзе;
Урта бармак буйлыгы бар маңлаенда мөгезе.
Кәкре түгелдер моның бармаклары — бик төз төзен,
Тик килешсез — һәрбере дә ярты аршыннан озын.

Шүрәле тыккан кулын — селкенмидер, кузгалмыйдыр;
Белми инсан хәйләсен — һич балтага күз салмыйдыр.
Суккалый торгач, ахырда чөй чыгып, бушап китеп,
Шүрәленең бармагы калды — кысылды шап итеп.
Сизде эшне Шүрәле дә: кычкыра да бакыра,
Сызлана һәм ярдәменә шүрәлеләр чакыра.
Хәзер инде Шүрәле безнең Җегеткә ялына,
Тәүбә итә эшләреннән, изгелеккә салына:

— Син бераз кызган мине, коткарчы, и адәмгенәм;
Мондин ары үзеңә, угълыңа, нәслеңгә тимәм.
Башкалардан да тидермәм, ул минем дустым, диеп,
Аңар урманда йөрергә мин үзем куштым, диеп.
Бик авырта кулларым, дустым, җибәр, зинһар, җибәр;
Шүрәлене рәнҗетүдән нәрсә бар сиңа, ни бар?
Тибрәнә дә йолкына, бичара гакълыннан шаша;
Шул арада яшь Җегет өйгә китәргә маташа.

Ат башыннан тоткан ул, бу Шүрәлене белми дә;
Ул моның фөрьядларын асла колакка элми дә.

— И Җегет, һич юк икәндер мәрхәмәт хиссең синең;
Әйтче, зинһар, мәрхәмәтсез! Кем син? Исмең кем синең?
Иртәгә килгәнче дустлар, тәндә җаным торса гәр,
Шул фәлән атлы кеше кысты диермен сорсалар.

— Әйтсәм әйтим, син белеп кал:
чын атым «Былтыр» минем.

Бу Җегет абзаң булыр бу, бик белеп тор син, энем!
Шүрәле фөрьяд итәдер; аудан ычкынмак була,
һәм дә ычкынгач, Җегеткә бер-бер эш кылмак була.
Кычкыра: «Кысты, харап итте явыз «Былтыр» мине,
Аһ, үләм бит, бу бәладән кем килеп йолкыр мине?»
Иртәгесен шүрәлеләр бу фәкыйрьне тиргиләр:

— Син җүләрсең, син котырган, син тилергәнсең,—
диләр.

Әйтәләр: «Кычкырма син, тиз яхшылык берлән тыел!
И җүләр! Кысканга былтыр, кычкыралармы быел!»

Бик озак торгач карашып, күзне күзгә нык терәп,
Эндәшә батыр утынчы: «Сиңа миннән ни кирәк?»

— Бер дә шикләнмә, Җегет, син;
мин карак-угъры түгел,

Юл да кисмимен, шулай да мин бигүк тугьры түгел.
Гадәтем: ялгыз кешеләрне кытыклап үтерәм;
Мин әле, күргәч сине, шатланганымнан үкерәм.
Тик кытыкларга яралгандыр минем бармакларым;
Булгалыйдыр көлдереп адәм үтергән чакларым.
Кил әле, син дә бераз бармакларыңны селкет, и
Яшь Җегет! Килче икәү уйныйк бераз кети-кети.

— Яхшы, яхшы, сүз дә юктыр,

мин карышмый уйныймын,
Тик сине шартыма күнмәссең диеп мин уйлыймын.

— Нәрсә шартың, сөйлә, и бичара адәмчеккенәм?
Тик тизүк уйныйкчы, зинһар, нәрсә кушсаң да күнәм.

— Сөйлием шартымны сиңа, яхшы тыңлап тор: әнә
Шунда бар ич бик озын һәм бик юан бер бүрәнә.
Мин дә көч-ярдәм бирермен: әйдә, иптәш, кузгалыйк,
Шул агачны бергә-бергә ушбу арбага салыйк.
Бүрәнәнең бер очында бар эчелгән ярыгы,

Шул җиреннән нык кына син тот, и урман сарыгы!
Бу киңәшкә Шүрәле дә күнде, килмичә кире,
Китте кушкан җиргә, атлап адымын ире-ире;
Куйды илтеп аузын эчкән бүрәнәгә бармагын,—
Кариэм, күрдеңме инде яшь Җегетнең кармагын!
Суккалыйдыр балта берлән кыстырылган чөйгә бу,
Хәйләсене әкрен-әкрен китерәдер көйгә бу.

1907

Вопиющий случай произошёл в большом селе Актаныш, центре Актанышского района на востоке Республики Татарстан.

25 сентября 2021 года от сердечной недостаточности, в возрасте 46 лет, скончался русский православный мужчина по имени Виктор Смирнов.

Его свояченица (сестра жены) Ирина рассказала газете «Вечерняя Казань»: «В прошлом году Виктор тяжело перенес ковид, видимо, он дал осложнение на сердце. Во время болезни зять сказал сестре Римме, что хочет быть похоронен в Актаныше. Это наша с сестрой родина, сам Виктор тоже жил там какое-то время, он даже там прописан и очень любил это место. Когда Вити не стало, моя сестра позвонила смотрителю кладбищ в Актаныше Илдусу Хусаинову, сказала, что нужно место для православного захоронения. В Актаныше два кладбища, с разных сторон села. Мы сначала хотели похоронить Витю на том кладбище, где наш отец похоронен, но нам сразу сказали, что оно только для мусульман. Тогда взяли разрешение на захоронение на другом кладбище, где уже есть могилы православных усопших. Похороны прошли 27 сентября. И когда гроб уже закопали, смотритель кладбища нам заявил, что не рекомендует ставить на могилу крест, так как местные мусульмане могут его снести. И добавил, что мулла Руслан-хазрат не разрешает устанавливать кресты на православные могилы. Мы удивились таким требованиям, но всё-таки поставили деревянный крест, зная, что действуем законно«.

Приехав 9 октября на кладбище, родные Смирнова обнаружили, что крест на его могиле спилен. Вдова Римма обратилась в полицию. А Ирина упомянула о случившемся в местных пабликах, пообещав вознаграждение за информацию о вандалах: «Многие комментарии были оскорбительными и разжигающими межнациональную рознь. Были, конечно, и слова поддержки, но мало. Я зафиксировала все радикальные высказывания и написала заявление в полицию. Вскоре нас с сестрой пригласили на встречу в администрацию района. Там были замглавы Актанышского района Райхан Галимянова, руководитель исполкома Актанышского сельского поселения Ильнур Хузин и имам-мухтасиб Актанышского района Руслан-хазрат Муртазин. Местные чиновники признали, что кладбище, на котором похоронен Виктор, не конфессиональное мусульманское, а общественное, но всячески уговаривали нас не возвращать крест на могилу. Говорили, что Актаныш — это чисто татарский район, что здесь всеми силами стараются сохранить татарский язык и существующую «национальную чистоту». Более того, Галимянова сказала, что и глава Актанышского района Энгель Фаттахов против того, чтобы на кладбище устанавливали кресты. Мы, в свою очередь, высказали свои предложения по урегулированию ситуации, в частности, предложили местным властям объявить населению, что кладбище общественное, что люди других конфессий тоже имеют право быть здесь захороненными и их нельзя дискриминировать. Предложили также создать отдельные зоны на кладбище для мусульман и православных, чтобы не возникало конфликтных ситуаций, установить видеонаблюдение. Нам пообещали принять меры и попросили не поднимать шум в СМИ и соцсетях. Мы ждали-ждали, но никаких действий со стороны актанышских властей не последовало. В ноябре мы поставили на могиле Виктора новый крест, поменьше размером«.

Ирина отметила, что виновных в осквернении могилы Виктора так и не нашли, уголовное дело приостановлено (6 декабря): «Участковый полиции, к которому мы обратились с заявлением, просто предложил перезахоронить Виктора где-нибудь в другом месте! Не привлекли пока к ответственности и авторов радикальных комментариев. Мы просто шокированы политикой национализма в районе! А как же толерантность, о которой столько говорят? В нашей семье тоже есть представители разных конфессий, я, к слову, сама мусульманка, но мы все друг друга уважаем. Власти района просто обязаны что-то предпринять в этой ситуации и разграничить участки на кладбище, чтобы не допускать дискриминации и обеспечить мусульманам возможность быть захороненными отдельно от представителей других конфессий«.

«На официальном сайте муниципального района любой желающий может ознакомиться с документом «Положение об организации ритуальных услуг, погребения и содержание мест захоронения (кладбищ) на территории Актанышского сельского поселения Актанышского муниципального района РТ» № 19 от 18.06.2015 г. Согласно ему кладбища на территории села Актаныш носят статус общественных, а не вероисповедальных. А значит, в соответствии с Федеральным законом «О погребении и похоронном деле» они предназначены для погребения умерших любых верований. В отличие от вероисповедальных кладбищ«, — подчёркивает журналистка «Вечерней Казани» Дарья Субботина.

При этом «Вечерняя Казань» обратилась за разъяснениями к властям Актанышского района — и в администрации невозмутимо подтвердили, что советовали родным покойного не устанавливать православный крест на могиле. «На территории района проживают преимущественно мусульмане, также и на кладбище погребены в основном мусульмане«, понимаете ли. Заместитель главы Актанышского района Райхан Галимянова (экс-учительница русского языка и литературы) в разговоре с журналисткой добавила: «На кладбище, где похоронили Виктора Смирнова, действительно есть захоронения христиан, но их родные там кресты не устанавливали, по прошествии необходимого времени они ставили сразу памятники«.

Статья в «Вечерней Казани» опубликована 15 декабря, вызвав нешуточный резонанс. Ясно, почему. Трогательное единодушие местных чиновников, мусульманского духовенства и полиции, отстаивающих «национальную чистоту», возмутительны. Это что за национал-исламистский анклав в центре России?

Тем временем со свояченицей Виктора Смирнова побеседовала Газета.Ru. Ирина сообщила, что маленький крест, который поставили взамен спиленного, пока стоит. Так как не виден с дороги. Ведь первый «крест на могиле Виктора «мозолил глаза» всему селу с проезжей части«. Она сказала: «Население обвиняло в том, что мы не уважаем их традиции, что мы, с их слов, «привезли православного русского на мусульманское татарское кладбище, наплевав на их национальные и религиозные чувства». <…> Население считает, что кладбище мусульманское и татарское, и русским и православным здесь не место. А по документу оно является общественным, но люди даже не знают, что предполагает этот статус. Это массовое заблуждение подогревает отсутствие информации о статусе кладбищ со стороны местных властей. <…> И на фоне неосведомлённости населения, видимо, начинают возникать радикальные проявления«. Также Ирина заметила, что замглавы Галимянова в ходе разговора с ней и её сестрой (вдовой Виктора) ссылалась на каких-то местных аксакалов, мнение которых важно для администрации района.

Замять скандал не получилось. Власти Актанышского района засуетились. 16 декабря вроде бы возобновлено уголовное дело.

В интервью изданию «Подъём» г-жа Галимянова утверждает, что никакой дискриминации по вероисповеданию в регионе нет («У нас такого никогда не было и препятствий тоже«), что «межнациональной розни не было и нет«.

С видеообращением пришлось выступить и главе района Энгелю Фаттахову. Он заявил, что власти района считают произошедшее «хулиганством«, «органы работают«.

Тут необходимо напомнить, что самого Фаттахова, тесно сотрудничающего с Всемирным конгрессом татар, часто именуют «татарским националистом«. Бывший 2-й секретарь Актанышского райкома ВЛКСМ и секретарь парткома колхоза им. 40 лет Победы возглавлял родной район в 1998-2012 годах, потом занимал должность заместителя премьер-министра Республики Татарстан — министра образования и науки РТ (назначение пролоббировал экс-президент Татарстана Минтимер Шаймиев). Четыре года назад мы писали, что Энгель Навапович являлся горячим сторонником и видным лоббистом изучения татарского языка всеми учениками на обязательной основе. Он стал инициатором разделения предмета «татарский язык» на татарский язык и татарскую литературу с резким увеличением их общего объёма в общеобразовательных школах. Резкое недовольство русскоязычного населения вызвало введение в 2014 году единого республиканского тестирования (ЕРТ) по татарскому языку в 9-х классах; появился итоговый контроль и после начальной школы. Когда Владимир Путин на выездном заседании Совета по межнациональным отношениям в Йошкар-Оле (август 2017-го) твёрдо заявил о недопустимости заставлять школьников учить неродной язык и снижать часы преподавания русского, Фаттахов отрегагировал следующим образом: «У нас всё нормально. <…> На мой взгляд, Президент России не имел в виду Татарстан«. Он последовательно сопротивлялся любым изменениям в данной сфере: «Утверждена концепция преподавания татарского языка и литературы. Это стратегический документ, который задаёт вектор развития». Несогласие русскоязычной части населения республики Фаттахов игнорировал. В конце октября 2017-го прокуратура направила президенту РТ Рустаму Минниханову представление о несоответствии Фаттахова занимаемой должности. 4.12.2017 его отправили в отставку. Зато для татарской национально-ориентированной общественности Фаттахов стал чем-то вроде национального героя. Соцсети публиковали мемы «Будь как Энгель». Вскоре этот деятель вернулся в свою прежнюю вотчину – на пост главы Актанышского района. Через некоторое время в интервью «Татар-информу» он говорил: «Нам хочется сохранить наш район в виде некоего центра, где происходит по-настоящему татарская жизнь. <…> Я всегда оставался при своих принципах, остаюсь и сегодня. Свои мысли, идеи, проекты реализую в родном районе«. Мы видим, что и как г-н Фаттахов реализует.

Руководитель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ, главный редактор журнала «Фома», профессор МГИМО, член Общественной палаты РФ Владимир Легойда: «Полагаю, что является необходимым тщательное расследование обстоятельств происшедшего со стороны правоохранительных органов и надлежащее обеспечение права на захоронение, в том числе установку могильного креста. На большинстве кладбищ, расположенных в России, рядом производятся захоронения представителей всех традиционных религий нашей страны согласно принятым обычаям, в том числе с установкой религиозных символов. Убеждён, что это является гарантией межрелигиозного мира и взаимного уважения. Не сомневаюсь также в том, что подобного мнения придерживаются главы всех традиционных религий России«.

Журналист Андрей Афанасьев: «Это чистой воды экстремизм, за такое необходимо привлекать к ответственности. Скорее всего, делалось всё с попустительства местных властей, и в лучшем случае получится привлечь виновного как физическое лицо. Но промолчать в таком случае — это во многом символический акт. Осквернение могилы, осквернение Креста — это не просто хулиганство. Это вызов«.

ТГ-канал «Русская Башкирия»: «Аналогичный случай в Башкирии был в 2014, когда в селе Ира салафиты спилили поклонный крест, и уничтожили скульптурную группу. После угрожали пожилому художнику, поставившему скульптуру и спровоцировали драку с русскими активистами, вступившимися за старика. После республиканские «независимые» СМИ раздули истерику о русских фашистах, избивших муллу, а администрация и правоохранители начали давление на русских активистов. Потом был как бы примирительный круглый стол, на котором русская сторона вынуждена была оправдываться. Через полгода их посадили в СИЗО по надуманным обвинениям. Но случилось непредвиденное: один из вахов, участвовавших в круглом столе, уехал в ИГИЛ*, и там стал «шахидом», после этого держать невиновных в СИЗО стало как-то неприлично и их, наградя условками, выпустили. Татария же, как та дочь маминой подруги, делает всё основательнее своей сестры Башкирии. Видимо, халифат решили начать строить сразу у себя«.

«Царьград»: «В этой истории неприятно поражают два момента. Во-первых, сам факт «оскорбления» мусульман изображением креста, мягко говоря, спорен с «правоверной» точки зрения: в Коране соответствующий аят отнюдь не утверждает, что «пророк Иса» не умер на кресте, а лишь указывает, что сам Бог вознёс Его на крест и потом взял на небо. То есть местный мулла и его паства просто неграмотны в понимании собственной священной Книги. Но это, допустим, их собственные дела. А вот другое — уже наше дело: с какого перепугу муллы и зарвавшиеся в своём национализме чиновники будут запрещать православные кресты на общих кладбищах, да и на Русской земле? Или они считают, что Татарстан не Россия и что присоединение Казани и Астрахани к Русскому царству — «ошибка истории»? Понятно, что некоторым, очевидно, это давно грезится. Но сны поутру имеют свойство рассеиваться. Особенно если федеральная власть не будет забывать ставить время от времени будильник для заспавшихся. А местная власть перестанет читать на ночь вредные сказки«.

* террористическая организация, запрещённая в России